Любимые стихи

[nemeli]

Уметь прощать – особый дар от Бога,
Не на словах, а, главное, в душе…
Простить и отпустить, не потому что надо,
А потому, что так умеешь ты в своей судьбе…

Прощать и знать, что все осталось в прошлом.
И боль, обида испарились, унеслись…
В душе и сердце нежность и забота.
Ты только знай, не стоит портить жизнь...

Уметь прощать – особое искусство.
Не каждому дано, не каждый им владеет.
В глаза взгляни, пойми пусть и не четко,
Что сердце таять и любить давно уже умеет...

Душа открыта для добра и света.
Она зовет нас встретить вместе миг рассвета.
И песню утреннего солнца нам споет.
Нас обязательно поймет, простит и поведет...

И научившись истинам великим,
Ты постарайся свет добра в судьбу впустить.
И постарайся дать ответ, душою не кривя:
А сможешь ты простить и не предать себя?...

Уметь прощать – особый дар от Бога,
Ни на словах, а, главное, в душе…
Уметь прощать, не принуждая себя строго...
И, главное, понять, что это нужно и... тебе...

Махатма Ганди

[november_witch]

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

Иосиф Бродский

[Pimpinella]

Ранним утром будильник тревожит мой сон,
Вырывая из гущи волшебных событий.
Кофе. Новости. Душ. Макияж. Телефон.
И откуда-то вдруг: «Я хочу тебя видеть!»

«Авторадио» громко в маршрутке звучит,
Симпатичный попутчик весьма любопытен.
Он про то, да про сё, он про мамин гастрит.
Но одно в голове: «Я хочу тебя видеть!»

День проходит в заботах, делах, суете.
Кто-то радостью делится, кто-то - в обиде.
А в бегущей строке на рекламном щите
Мне мерещится вновь: «Я хочу тебя видеть!»

Вечереет. Но всё мне не так, и не то.
Вроде жизнь, как всегда – на привычной орбите.
Вдруг застанет врасплох мой любимый рингтон,
И услышу слова: «Я хочу тебя видеть!»

Белышева Галина

[blagoroden_don]

Евгений Клюев

Ладно… тот или не тот,
дух или не дух —
голос тихий прилетит
на крылах, на двух,
и присядет на кровать:
я тебе спою —
только глаз не открывать —
колыбельную.
Спи-дитя-моё-усни,
все устали от резни,
все легли на поле боя —
кого ни возьми:
и холопы, и цари,
спи-дитя-моё-умри —
чёрт с тобою, Бог с тобою,
тари-рари-ри.
Нет у голоса ни слёз,
ни улыбок, ни...
ничего — и в этом плюс
всех его усни,
он ни мертвый, ни живой,
а какой — да вот...
врач он, фельдшер полевой,
у него обход.

Баю-баюшки-баю,
скоро встретимся в раю,
видишь, там такая дверца
неба на краю?
Ибо здесь, в кромешной тьме,
на тонюсенькой тесьме
что нас держит? Только сердце,
повреждённое в уме.

[Замок]

Такси уже внизу, опять прособирался.
Бываю ураган, а тут как торможу.
И граммов тридцать водки рюманчик оказался,
В порту еще конечно пять капель нахожу.

Холодным встретит вечер, таксисты, экипажи,
Озябла стюардесса, встречая на борту.
Чуть перекус и в ночь и новый фильм покажут,
И вот грядёт посадка в банановом порту.

Развалы, ряд цукат и пышат рестораны,
Кокосы, мангустин, и на ходу кебаб.
Конечно есть бордель вокруг него капканы,
Жжет местный колорит глазами ярких баб.

Совью на день гнездо, туземцы встретят в лобби,
За кофе и кальян оставлю четвертак.
И можно в казино, но нет такого хобби.
Профукать пару «тыщ», чтоб выиграть пятак.

Пополнит вечер мой свет дорогой витрины,
Я думаю о том, что ты уже летишь.
А сон мой как всегда рисует две картины:
Ромашковый пейзаж и просто рядом спишь.

А завтра острова, нас катер подбирает,
До слёз белый песок где я с тобой топчусь.
В бокале у тебя тихонько лёд подтает,
И я за эти дни – молюсь,
молюсь,
молюсь…

Юрий Рымзин

[Hotice]

Заснешь и проснешься в слезах от печального сна.
Что ночью открылось, то днем еще не было ясно.
А формула жизни добыта во сне, и она
Ужасна, ужасна, ужасна, прекрасна, ужасна.
Боясь себя выдать и вздохом беду разбудить,
Лежит человек и тоску со слезами глотает,
Вжимаясь в подушку; глаза что открыть, что закрыть —
Темно одинаково; ветер в окно залетает.
Какая-то тень эту темень проходит насквозь,
Не видя его, и в ладонях лицо свое прячет.
Лежит неподвижно: чего он хотел, не сбылось?
Сбылось, но не так, как хотелось? Не скажет. Он плачет.
Под шорох машин, под шумок торопливых дождей
Он ищет подобье поблизости, в том, что привычно,
Не смея и думать, что всех ему ближе Орфей,
Когда тот пошел, каменея, к Харону вторично.
Уже заплетаясь, готовый в тумане пропасть,
А ветер за шторами горькую пену взбивает,
И эту прекрасную, пятую, может быть, часть,
Пусть пятидесятую, пестует и раздувает.

[Замок]

На каких островах проживает мечта?
Мне бы там чуть пожить попросясь на постой.
Моя мысль как константа до капли точна,
Только вряд ли устроит уютный покой.

Визг больших городов неуютных шоссе,
Переливы реклам и кафе между них.
На Арбате нет места, где спел бы Дассен,
Кабака нет такого, где выпалил стих.

Брендом стали – кефир и всё пойло в разлив,
Не Есенин, не Галич, не чувства всерьёз.
Не цепляющий душу из фильма мотив,
Проститутки по вызову, можно с колёс.

И соседей к себе мы давно не зовём,
По накуплено дач их узбек стережёт.
Перед Пасхой разок постоим у оград,
И опять в этот город, который нам врёт.

На своих этажах забываем мечты,
Если что-то не так враз бутылку открыть.
Я ж обрывки бросаю любви на листы,
Коль не спился ещё - то уже не споить.

И гоню от себя я намеренно хлам,
И ложусь чаще поздно и рано встаю.
Сердце просто в пунктирах заштопанных ран,
Дни бывают за счастье, что просто пою.

На каких островах проживает мечта,
Где FM не звучит, просто шепчет бемоль.
Где коль ветер – то ветер, глаза – то глаза!
Но на утро штиль, пальмы… и в море есть соль…

Юрий Рымзин

[Hotice]

Если бы я мог начать сначала
бренное свое существованье,
я бы прожил жизнь свою не так —
прожил бы я жизнь мою иначе.
Я не стал бы делать то и то.
Я сумел бы сделать то и это.
Не туда пошел бы, а туда.
С теми бы поехал, а не с теми.
Зная точно, что и почему,
я бы все иною меркой мерил.
Ни за что не верил бы тому,
а тому и этому бы верил.
Я бы то и это совершил.
Я бы от того-то отказался,
Те и те вопросы разрешил,
тех и тех вопросов не касался.
Словом,
получив своё вдвойне,
радуясь такой своей удаче,
эту, вновь дарованную мне,
прожил бы я жизнь свою иначе.
И в преддверье стужи ледяной,
у конца второй моей дороги,
тихий,
убеленный сединой,
я подвел бы грустные итоги.
И в конце
повторного пути,
у того последнего причала,
я сказал бы — господи, прости,
дай начать мне, господи, сначала!
Ибо жизнь,
она мне и сама
столько раз давала убедиться —
поздний опыт зрелого ума
возрасту другому не годится.
Да и сколько жизней не живи —
как бы эту лодку не ломало —
сколько в этом море не плыви —
все равно покажется, что мало.
Грозный царь на бронзовом коне,
Саркофаги Греции и Рима.
Жизнь моя,
люблю тебя вдвойне
и за то, что ты неповторима.
Благодарен ветру и звезде,
Звукам водопада и свирели,
… Струйка дыма.
Капля на листе.
Грозовое облако сирени.
Ветер и звезду благодарю.
Песенку прошу, чтоб не молчала.
— Господи, всевышний! — говорю. —
Если бы мне все это сначала!

[БАНКИР-ША]

Домик уже летит

Саша Семыкин

I. Что, мой дружок, ты не веришь в сказку? Тёмные ищешь в палитре краски? И отучить тебя - труд напрасный? Я постараюсь, по мере сил. Не вырывайся - остынь, довольно, не заставляй меня делать больно, тут не бывает путей окольных – без толку слёзно скулить, просить. Нет компромиссному «либо-либо», если ва-банк, то с большим калибром, ты ещё будешь кричать «спасибо» в час, когда гаснет финальный титр. Не уверяй, что уже всё понял, не притворяйся глупышкой-пони, крошки от булки слизнув с ладони. Поздно, и…
Домик уже летит.

II. Был ты, положим, всю жизнь железным, бил топором тех, кто в душу лезли, щурил глаза от слепящих лезвий мнимых кинжалов войны с собой, скальпы снимая с друзей-подружек, нет, не буквально - намного хуже: только пригрел их – «Прощай, не нужен!», скалясь злорадно, и снова в бой: лавою боль извергать из жерла, не замечая, ступать по жертвам, лишь отмахнувшись ленивым жестом - «Новый заряд, зажигай фитиль!». Вот, каково это – жить без сердца жертвой кошмарнейших вивисекций, личный лелея в груди освенцим. Знаешь, а…
Домик уже летит.

III. С детства подобен на вид страшиле, рот растянув до ушей и шире, - ты дурачком на шесте пришпилен: тучен, тряпичен, безволен, слаб. Ум не нашёл – подошла солома, вроде язык есть, но будто сломан: чтоб ни сказал – не понять ни слова. Прочим нелепостям нет числа. Годы идут и сползают в Лету, как надоело тебе всё это. Жизнь - пережёванная галета, плохо влияет на аппетит. Так и висишь вороньём исклёван. Эх ты, слизняк, размазня, кулёма! Верь мне, что эти проблемы плёвы. Главное…
Домик уже летит.

IV. Может и лев ты, но встретив тигра, мышкой становишься робкой, тихой - серенькой тенью, смешной трусихой, вечно жующей какой-то злак…
Или ты - Гудвин, столь мэр маститый…
Нет, не заела моя пластинка! Домик Гингему прибьет, Бастинду… и уничтожит обитель зла. Надо лишь в это всецело верить, ждать, не сдаваться ни в коей мере, дом прилетит к нам и хлопнет дверью. Сбудется точно, как ни крути. Явится сказка (ей имя – Элли), нежно пронзит всем сердца апрелем. Всё-таки, ах, ну какая прелесть - чувствовать…
Домик уже летит.

[Florentine]

Не оставляй меня одну
В холодный зимний вечер.
Побудь со мной пока усну
И ночь расслабит мои плечи.
Погладь рукой по волосам,
По имени шепни на ушко...
Душа Моя! Ты знаешь сам-
Ты в мире лучшая подушка!
Я на плече твоём усну
Счастливою из всех на свете,
Не оставляй меня одну,
Когда холодный дует ветер.
Мы встретим новую Весну,
Её вдвоём дождаться легче.
Не оставляй меня одну...

Людмила Юхимец

[Nats]

Шаг за шагом – к тебе, год за годом – к познанью
Мудрых истин о том, что и в боли есть свет.
Мы с тобой заслужили тепло пониманья,
На ошибку уже даже права-то нет…
Невозможно обратно уйти, как обычно,
Унося пустоту - как свободу души.
А внезапная нежность… Она непривычна,
Но теперь без нее мне немыслимо жить.
Ведь есть высшая воля на то, чтобы вместе
Попытаться забыть и про боль, и про страх…
Научиться хвалить без обмана и лести,
И увидеть вдруг солнце в любимых глазах.
Стать твоею надеждой – на радость спасенья
От привычного мрака прошедших обид.
Ты боишься? Пускай… Подождем воскресенья.
Иногда и любовь от сомнений… болит.
Я заранее все недочеты прощаю,
Говорят, в нашем счастье присутствует снег…
Я тебя как никто, всей душой, понимаю,
Мой родной, просто МОЙ… Навсегда… ЧЕЛОВЕК

Лана

[Горняк.]

Не горюй, дорогая, не
надо…
***
Белый месяц горит над
избушкой,
Освещает нетронутый
снег.
В той избушке седая
старушка
Доживает свой
старческий век
Слишком редко
заходят к ней гости
В скучноватые зимние
дни,-
Все подруги давно уж в
погосте,
Не осталось в деревне
родни.
Я открою настывшие
двери,
Поздороваюсь, встав
на порог.
А она скажет встрече
не веря,
Тихо скажет мне : "
Здравствуй сынок…"
Принесу ей воды из
колодца,
Наношу ей поленницу
дров.
Мне в ответ
благодарно прольется
Столько добрых и
ласковых слов.
" Ой , спасибо, спасибо,
родимый,
Побеседуй, погрейся
чайком"
И к глазам ,как от
едкого дыма,
Прикоснется линялым
платком.
Не горюй, дорогая, не
надо…
И когда я шагну за
порог,
Провожаемый
горестным взглядом,
Вслед услышу: " Будь
счастлив , милок!"
Я не ведаю, где мое
счастье.
Но скажу вам без
всяких затей-
Навещайте вы, люди
почаще.
Пожилых одиноких
людей!!!!
***
Автор: В. Смирнов.

[Горняк.]

О любви. О настоящей.
***
- Да, что моей той
жизни и осталось...-
Старик из трубки
вытряхнул табак,-
- Какая-то
малюсенькая малость,
Какой-то
несущественный
пустяк...
Эх, жизнь моя... Как
быстро пролетела,
Что, кажется, как будто
и не жил,-
Вздохнул.
Рукой мозолистой с
колена
Убрал репьи, смахнул
привычно пыль.
- А был и я когда-то
парнем бравым,-
Прищурился,
и взгляд его летел
Туда, где ждут в лугах
покоса травы,
Туда, где он был
первым на селе.
Туда, где под гармошку
запевала
Красавица с
роскошною косой,
Где свежая перина
сеновала
Расцвечена
таинственной луной.
И вспомнилось
несмелое признанье,
И поцелуй, и жаркий
трепет рук...
И стало вдруг
прерывистым дыханье,
И соль слезы сглотнул с
дрожащих губ.
А там война. Атаки и
окопы.
Ранение. И жизнь на
волоске.
А выжить надо "ради и
во чтобы!"
Смертям назло,
наперекор судьбе!
И выжил! Выжил!
Потому что рядом
Та девушка с
роскошною косой
Теплом своим, заботой,
нежным взглядом
И день, и ночь
заполнила собой.
Недолго только
счастье это длилось.
Сынов ему, как в
сказке, родила,
Иванушка, Савелий и
Гаврила...
Да вскоре в одночасье
умерла.
- Сынов поднял. Всем
дал образованье,-
Задумался старик,
глотая дым,-
- А сам к своей
любимой на свиданье
Исправно каждый раз
по выходным.
Вот и сейчас. Пора мне
подниматься,
Гляди -ко, солнце
клонит на закат.
Конечно, с жизнью
жалко расставаться,
Но встретиться с
любимой буду рад!-
......
Старик погладил
крестик на могиле,
Еще минуту молча,
постоял.
И словно все желанья
пересилив,
С погоста снова к
жизни пошагал.
***
Автор: Маслова
Валентина.

[Замок]

Паутиной дождя сонный город укутан как будто,
В пелене облаков заблудилась небес бирюза…
Но под пристальным взглядом спокойного, мудрого Будды
Так поверить легко, что возможны ещё чудеса.

Одурманит слегка сладковатый дымок благовоний,
Над намокшими крышами воздух прозрачный дрожит.
Я плечом ощущаю всю силу и нежность ладони,
На тебя камертонно настроены струны души…

Нас укроет, как зонт, мягкий сумрак старинной кофейни.
Сладко пахнут ванилью горячие губы твои…
По заплаканным окнам бесшумно скользнут отраженья…
Тихий шёпот дождя станет мантрой взаимной любви.

Женя Ренар

[Hotice]

Натурализма, романтизма
Листки смешались на столе.
Я поворачиваю призму
В увеличительном стекле.

Все это ведь не точка зренья
Художника, его перо,
А лишь манера размышленья
Над тем, что – зло и что – добро.

Поэт – не врач, он только донор,
Живую жертвующий кровь.
И в этом долг его, и гонор,
И к человечеству любовь.

Навек запомненную мною
Пережитую злую быль
Перед знакомою луною
Я высыпаю прямо в пыль

Перебираю, как влюбленный,
Наивный рыцарский словарь,
Комки суждений запыленных
И птичий слушаю тропарь.

Чего хочу? Чтобы писалось,
Чтобы не кончился запой,
Чтоб сердце век не расставалось
Со смелостью и прямотой.

И чтобы стих, подчас топорный,
Был точен – тоже как топор
У лесорубов в чаще черной,
Валящих лес таежных гор.

И чтоб далекие удары,
И вздохи лиственниц моих
Ложились в такт с тоскою старой,
Едва упрятанною в стих.

[november_witch]

Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,

Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту —
Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я — сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же, я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные
Речи о земле и о небе.

Право, я буду рад за вас,
Так как — только влюбленный
Имеет право на звание человека.

Александр Блок

[nemeli]

про лето
Бори Борис Рудин

идти до тебя, оказалось, так долго
лишь лето прошедшее помнит причал,
где наш пароходик качало на вОлнах
и тёплый прибой нас с тобою венчал

мы всё проходили с тобой по-немногу
все наши ступени небесной любви
и долгим молчаньем гасили тревогу
и пламя бурлящей, горячей крови

когда приходила ночная прохлада
и сердце стремилось лететь из груди
мы шли по прибою притихшего пляжа
не думая, где окончанье пути

и чайки кричали, смеялись над нами
и россыпи звёзд собирались в слова
а мы не могли наиграться руками
пока не закончилась счастья глава

прошедшего лета смешная поэма
родила сюжет непорочной любви
и от поцелуя любовного плена
до счастья экстаза горящей крови

[Горняк.]

Любовь.
***
Легко любить друга,
Когда он в удаче,
Когда он не плачет и
сердца не прячет,
Когда он сильнее и
счастьем богаче.
Легко любить мать,
Если мать ещё в силе
И помощи руки ее не
просили,
Когда нет моложе её и
красивей.
Легко любить мужа,
Гордишься которым,
Когда он плечистый,
надежный, не хворый,
Когда он - кормилец,
когда он - опора.
А если с войны муж
пришел инвалидом,
А друг ваш неправою
сломлен обидой?
А если бедою отец
искалечен?
А если согнулись у
матери плечи?
Тогда, вот тогда -
рядом с ними вы были?
И нежно любили? И
трудно любили?
Такую любовь я ничем
не измерю.
Испытана жизнью.
В такую - я верю.
***
Автор: Эмилия
Бояршинова.

[Tурандот]

Красивая женщина - это профессия.
И если она
до сих пор не устроена,
её осуждают,
и каждая версия
имеет своих
безусловных
сторонников.
Ей,
с самого детства вскормлённой
не баснями,
остаться одною
а, значит, бессильною,
намного страшнее,
намного опаснее,
чем если б она не считалась
красивою.
Пусть вдоволь листают
романы прошедшие,
пусть бредят дурнушки
заезжими принцами.
А в редкой профессии
сказочной женщины
есть навыки,
тайны,
и строгие принципы.
Идёт она молча
по улице трепетной,
сидит как на троне
с друзьями заклятыми.
Приходится жить -
ежедневно расстрелянной
намёками,
слухами,
вздохами,
взглядами.
Подругам она
улыбается весело.
Подруги ответят
и тут же обидятся...
Красивая женщина -
это профессия,
А всё остальное - сплошное любительство.


Роберт Рождественский

[Pimpinella]

Меня больше нет. Я иссякла, засохла.
Не выдавить силой ни струйки, ни капли.
Закончилась, сгинула, вымерла, сдохла.
Так легче, и проще, и лучше. Не так ли?

Меня больше нет. Я сбежала, исчезла.
Ушла в темноту, в тишине растворилась.
Рассыпалась в прах или канула в бездну.
Пропала бесследно, в ничто превратилась.

Меня больше нет. Я прозрачное эхо.
Истаявший звук неуслышанной песни.
Я дырка в заборе, в кармане прореха.
Я список ролей в непоставленной пьесе.

Меня больше нет. Я пробитый талончик.
Я тень на асфальте, пятно на обоях.
Я старенький снимок, разорванный в клочья.
Я ноль абсолютный, я место пустое.

Меня больше нет. Горький запах пожара.
Костер отгоревший, слезами залитый.
Тобой возвращённый ненужный подарок.
Меня больше нет.
Я любовь.
Я убита.

Алёна Вайсберг