Можно сколько угодно противиться стереотипному восприятию реальности, но оно старо как мир – вместе с миром и исчезнет. Собственно, в рамках стереотипа неуютно чувствует себя только тот, кто в него не вписывается - подходящие же ощущают себя как рыбы в воде; даже порой подыгрывают, чтобы ни у кого не осталось сомнений в принадлежности наблюдаемого. Бармен за границей спросил, не русские ли ребята? Сейчас русские ребята, раздуваясь от гордости за свою национальную идентичность, будут учить его пить водку залпом – хотя, в общем-то, изначально хотели пройтись по пивку за спокойной беседой. «Будь стервой», - наставляют друг дружку школьницы. Весь их опыт пока что ограничивается парой неумелых минетов и несколькими походами в клуб с мальчиками, наивными как двухмесячные щенята – но журналы, телевизор и несколько зубастых старших поколений подсказывают им: надо вцепляться жизни в горло и усиливать хватку в ожидании счастья. Понимание, что счастье живет в каких-то иных краях, приходит позже, если приходит вообще. Но в чем-то они правы, эти юные бультерьерши из спальных районов: там, где им довелось родиться и, скорее всего, суждено состариться, открытость и искренность могут стоить слишком дорого. Проще соответствовать стереотипу; тем более, что щенята вырастают быстро - и, как правило, в самцов тех же бультерьеров, как завещали предки и масс-медиа.
Люди, употребляющие вещества, не то что попадают под – они буквально придавлены стереотипом. «Когда наркоман сказал «здравствуйте» - он уже соврал». Наркоман аморален, асоциален, порочен до глубины своего выжженного мозга. У наркомана нет совести. Он не признает весенних цветов. Наркоман друг маньяку. Наркотик отбивает аппетит, и наркоман завтракает младенцами добропорядочных соседей исключительно в силу своей невыразимой гнусности. Наркоман не побрезгует воспользоваться нижним бельем сифилитика и без колебаний удовлетворит свою похоть с помощью умирающего от обморожения бомжа. Мало того, судороги агонизирующего бомжа только усилят его экстаз – потому что он наркоман, он выбрал путь урода, отрицающего жизнь.
Что самое невероятное – на эту байду ведутся не только читатели желтых газет, но и сами, с позволения сказать, наркопотребители. И вот уже мяконький, нежный, еще пахнущий мамиными котлетами студент-второкурсник, съевший в прошлом семестре марку, заявляет: «Ну я же наркоман, у меня нет ничего святого», или веселый <
разгильдяй>, курящий траву, разводит руками: «мне нечего терять, я наркоман». «Мы, наркоманы, полнейшие отморозки», - как бы сообщает нам группа довольных жизнью молодых мужчин, вышедших воскресным вечером из клуба и направляющихся по домам, чтобы в понедельник усесться в офисные кресла. Да, они ворчат на ментовский произвол; да, им хотелось бы легалайза - но по большому счету они принимают масс-медийную игру, и им вполне уютно внутри этого стереотипа.
Поэтому, отрицая клише, нелишне спросить себя: а хотят ли объекты твоего свободомыслия быть исключенными из правил? Можно (почти всегда втайне гордясь) не делить людей по социальной, классовой, национальной или религиозной принадлежности – только вот фигня в том, что они делятся сами, а с этим стоит считаться.
Тема: 
Сообщение от Alexey_C
У меня младший брат и друг детства от этого умерли, пришлось повидать. Оба до сорока не дожили. Про просто знакомых я уж умолчу.
Социальные закладки