Любимые стихи

[Old Lady]

СЧАСТЛИВОЕ СРЕДСТВО

Пришла пора, и я готов
к заре закатной, к всепрощенью ...
Пойду, нарву в полях цветов,
украшу свой приют вечерний.

Забыв блестящие слова,
я изъясняюсь в блеклом стиле.
Ужель созрела голова!
Все соки в ней перебродили!

... Я созерцаю этот мир,
я цепенею, каменею.
И вот уж тоненький пунктир
меня связует с жизнью ... С нею ...

И быть бы мне бездушней льда,
невозмутимей камня Будды,
когда б не ты, моя беда,
когда б не твой восторг сумбурный!

Вот испугалась ты грозы,
вот обожгла крапивой ногу!
... И все миры твоей слезы
уже не стоят, слава богу ...

Глеб Горбовский

[Old Lady]

***

Ах, не стоит никто ничего никогда,
если меры не знаем мы точно.
Мера - хлеб и полова, огонь и вода,
мера - небо и черствая почва.

Мера - розы и росы, покосы и сталь,
мера - слово в красе его меткой.
Мерой был бы и ты ... Так ты мерой и стал:
мерой мелкости, малости мерой.

Я измерила многое, злясь, хороня,
мерой жизни самой - не в уме лишь ...
Но и жизнь так измерила тоже меня,
что неважно, чем ты меня меришь.

А ладонь тяжелит и щекочет строка,
и безмерны надежда и вера!
А сама я мала, а любовь велика,
и она - эта точная мера.

Римма Казакова

[Шарки]

Музыка!Ты пришла наконец...
Листва шелестит,маня...
Кончено,теперь я тоже-творец.
Боже,прости меня!

И наплевать,что,злой,как оса,
И от власти хмельной,
Ангел возмездия уже полчаса
Носится надо мной.

Милый,придётся чуть обождать,
Постой дудеть на трубе,
Пока не кончится благодать-
Я не дамся тебе.

Ваш Главный слепил меня из интриг,
Швырял из блеска во тьму,
Но вот за этот звучащий миг
Я все прощаю ему.

И пусть перелесок уже в огне
И пёстр от змеиных лент,
Пойми: если что-то зачтется мне,
Так этот самый момент!

Не то,что звезда,а метеорит
Сверкнул на исходе дня...
И,может,ваш Главный чуть пожурит,
Но все ж - помилует мя...

Анна Гедымин

[VVingless]

За тебя до последнего вдоха,
До последней капли чернил.
Боже мой, как же было плохо
Просто знать что ты не любил.

Обнимать, целовать, но помнить
Что все это на пару минут.
Отпускать тебя на рассвете,
А под вечер опять тонуть.

Торопливо искать глазами
Твой слегка бесноватый взгляд,
И так нежно обвить руками
Твой сводящий с ума аромат.

И всю ночь, обжигая губы,
Разделять этот мир на два...
Боже мой, как же было глупо
Так влюбиться в твои глаза.

Юлия Шабакаева

[Незванный гость]

Русалочка.

Мне не важно, что скажут другие.
Я живу своим сердцем, умом.
Пусть пророчат завистники злые,
Что не быть нам с тобою вдвоем.

Если любишь, то чудо свершится:
Будет в ноги мой хвост превращен.
Как смогла я, русалка, влюбиться
В человека, что в мире земном?

Просто в море порой одиноко,
И коралловый холоден сад.
И когда же мне грустно немного,
Приплываю смотреть на закат.

Не узнали меня еще люди,
Лишь с тобой хочу видеть огни.
И я верю: мой хвост все же будет
Превращен в две земные ноги.

Алла Мелиссова

[Горняк.]

Не отрекаются, любя ?
***
Не отрекаются, любя ?
Нет, отрекаются - и
любят !
Сжигают, мучают и
губят,
Но не любимого - себя,
Ему предоставляя
жить,
Как пожелал - в плену
свободы,
Меняя дни, недели,
годы
На золотые миражи,
На сны, что тают
поутру,
На неизбежное
прозренье,
На возвращенье,
непрощенье,
На ласку нелюбимых
рук .
А непрощающие крест
Своей любви несут до
смерти.
О, только никому не
верьте,
Что в их душе смятенья
нет.
Они и рады бы
простить,
Да как предательство
забудешь,
И монотонность серых
буден,
И ночь , когда хотелось
выть,
Когда от боли не
уснуть,
Когда змеёй кусала
подлость...
Вставал тюремщик -
злая гордость,
Былое не давал
вернуть .
Так , в неизвестность
уходя,
Себе, другим калеча
судьбы
И отрекаясь , всё же -
любят .
И отрекаются, любя .
октябрь , 1994г.
***
Автор: Ирма Ивен.

[UltimoBoyScout]

В нежности почти иссякшей ночи
..............................уснуло время...
И рванный ритм сердец впадает в вечность...
Вдох...выдох...взгляд... - всё растворилось
.........................в волнах откровенья,
И тянет вниз сливанья неизбежность...

Войди...
................ возьми...
............................сорви с желанных губ
.......................................бесстыдство стонов,
В движеньях смелых увлажняя тени...
До сокровенности рисуй касания безмолвно...
До дрожи в обезволенных коленях...

Бери! ...и пей до дна неосязаемую сладость...
И пламенный порыв полёта в бездну...
Пролейся в искушение моё солёным градом...
...И пульсом страсти я в тебе исчезну...

Капает коралловая нежность...
.......................росой на бёдра...
И сбитый ритм сердец втекает в русло...
Грань между вечностью и временем
..............................слияньем стёрта...
В познании сладчайшего искусства...
............................

В нежности почти иссякшей ночи....
........................с тобой..............

Возбуждённая Ирэль

[Old Lady]

321 ***

Я скажу это начерно, шепотом,
Потому что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра.

И под временным небом чистилища
Забываем мы часто о том,
Что счастливое небохранилище -
Раздвижной и прижизненный дом.

Осип Мандельштам

[Old Lady]

***

Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке.
Когда умру ...
В апельсиновой роще старой,
в любом цветке.
Когда умру,
буду флюгером я на крыше,
на ветру.
Тише ... когда умру!

Гарсиа Лорка, перевод Э.Гольдернесс

[БАНКИР-ША]

Все проходит - пройдет и это,
Как безжалостен стрелок бег.
Вроде, только нырнули в лето,
А за окнами - первый снег.

Удивляюсь, когда успела
Поселиться в душе зима?
Видно, долго любовь в ней тлела...
И без счастья сошла с ума.

Элина Унгарова

[Hotice]

Пробуждение

Неужели жить? Как это странно -
за ночь жить так просто разучиться.
Отдалённо слышу и туманно
чью-то речь красивую. Укрыться,
поджимая ноги, с головою,
в уголок забиться. Что хотите,
дорогие, делайте со мною.
Стойте над душою, говорите.
Я и сам могу себе два слова
нашептать в горячую ладошку:
«Я не вижу ничего плохого
в том, что полежу ещё немножко -
ах, укрой от жизни, одеялко,
разреши несложную задачу».
Боже, как себя порою жалко -
надо жить, а я лежу и плачу.

1995

[Горняк.]

А я из времени
семидесятых...
***
А я - я из времени
семидесятых.
Наивных,
развенчанных, в
вечность не взятых.
С цитатами съездов, с
"Берёзкой" и с БАМом,
Со складами по
опозоренным храмам,
С борьбою за мир, со
столовским компотом,
С Генсеком, кочующим
по анекдотам,
Со Штирлицем, с
очередями за пивом,
С народом, сплочённо-
немым и счастливым.
А я - я из времени
семидесятых.
С Эйнштейнами на
инженерских
зарплатах,
С "Ироньей судьбы", с
"Белым Бимом", с
Таганкой,
С Арбатом, не ставшим
туристской приманкой,
С Тверской, не
пестрящей валютной
натурой,
С великой несдавшейся
литературой.
Да, я из того, из
"совкового" теста.
И нет мне в
сегодняшнем времени
места.
И пусть не тупей, не
слабей, чем другие,
Оно не простит мне
моей ностальгии,
Оно не простит моего
ретроградства,
Соплей романтических
нищего братства.
Оно не простит. И не
надо прощенья.
Мне в столб соляной на
грозит превращенье.
Пока ярок свет над
помостом фанерным,
Пока мне "Надежду"
поёт Анна Герман.
2005
***
Автор: Болдов Лев.

[Горняк.]

На перекрёстке трёх
дорог ...
***
На перекрёстке трёх
дорог стоит колодец
старый
Скиталец мог испить
воды, пастух, его
отары…
Припасть к ковшу
среди жары.
Прохладою криницы
Умерить жажду в
летний зной, а после
помолиться:
"Спасибо, Боже, что
помог, единожды и
дважды…
Продолжу путь свой
без тревог,
избавившись от
жажды…
Благодарю я руки тех,
что воду здесь искали,
И, для идущих вдоль
дорог, источник
откопали".
Летим по жизни - ищем
прок, стараясь не
крениться.
Стоит колодец средь
дорог, и в нём чиста
водица…
Устал в пути?
Остановись, черпни
ковшом из сруба -
А в нём ионы серебра и
брёвнышки из дуба.
То серебро очистит
кровь, вода согреет
душу,
И скажет человек себе:
"Я зло добром
порушу…"
Скитальцы в жизни. Мы
летим, нам надо
торопиться.
Колодец старый
смотрит вслед: "Придёт
пора напиться…"
***
Автор: Сергей Цлаф.

[Горняк.]

ПОКА ЖИВЁШЬ НА СВЕТЕ
Так хочется, пока
живешь на свете,
Наслушаться прибоя и
скворцов,
Настроить
фантастических дворцов,
И не бояться быть за них
в ответе.
На громкие слова слывя
скупцом,
Не замечать обиды и
наветы,
А если и придется быть
купцом,
Иметь в кармане ветры
да планеты.
Быть добрым сыном,
правильным отцом,
Изведать суть свободы и
запрета.
Быть искренним, как в
час перед концом,
И не жалеть о том, что не
был где-то.
Вставать с постели
задолго до света,
Распознавать по взгляду
мудрецов,
Не приставать с наукой и
советом,
И научиться жить в
конце концов.
И вспоминая дом с
резным крыльцом.
Задуматься от детского
ответа,
Не злить ни стариков и
ни глупцов,
И верить в сны и добрые
приметы.
С гармонией, палитрой и
резцом
Играть свободно словом,
звуком, цветом,
(Но никогда ни правдой,
ни лицом,)
И брать за все душой, а
не монетой.
А. Дольский

[Горняк.]

Рассматривая стёртые
страницы, Где Жизнь
летит, вжимая пятку в
стремя, Твой Ангел будет
хмуриться и злиться, И
Счастью говорить: Еще
не время! Мы никогда не
угадаем сроки Начала
мытарств и конца
баталий, Не потому, что
Ангелы жестоки, А
просто Богом утверждён
сценарий. И всё, о чём
мечталось изначально,
Обречено на долгое
терпенье, Хоть жизнь
необоснованно летальна,
И, в общем-то, длинной в
одно мгновенье. Да и с
годами всё грустней
рассветы, Ведь сны-
подсказки вспомнятся
едва ли, И с дымом
первой за день сигареты
Земные возвращаются
печали. Вот тут бы не
поддаться искушенью, И
не послать всё это
трёхэтажным -
Приравнено неверье к
пораженью, Чтобы не
стал журавлик твой
бумажным. А Ангелы
бесстрастно - молчаливо
Глядят на мир с
небесного экрана, И
ждут, что мы когда-
нибудь красиво Сгорим в
любви, как на костре
Джордано. И выдержим
все трудности и сроки, И
не сорвёмся с горя в
группу риска… Мы по
сюжету вечно одиноки,
Но свято верим в то, что
счастье близко.
(Юрий Егоров)

[MalDiva]

Ах Астахова

тоска о прошлом - непосильный крест.
не страшно, что мы больше не близки;
я знаю слишком много разных мест,
где можно позабыться от тоски.

у этих понаписанных стихов,
так много не правдивой маеты;
я знаю слишком много разных слов,
и слишком много рифм для красоты.

проходит что-то в снова, ну и пусть -
ведь в памяти останется лишь тень.
я знаю слишком много разных чувств,
чтоб радоваться в жизни каждый день.

нет ничему внутри меня границ,
и нет во мне начал, и нет концов;

я знаю слишком много разных лиц,
чтоб среди них узнать твое лицо.

[cote d'Ivoire]

У кого бессонница,
У кого любовница,
А кому всё помнится
Боевая конница,
А у тех по комнате
Мысли, что паломницы
Черные и белые,
Бродят до зари.
Молится
И мается
Род людской.
Это называется –
Ночь. Покой.

* * *
Первая любовь – одежда золотая,
Затканная красным, не простая.
Да гнилая! Долго ль до греха?
Чуть зацепишь – и одна труха.

Плачешь, плачешь… Слезы станут сладки.
Ах, любовь вторая – нить с иглой.
Прочные поставлены заплатки.
Починил, заштопал, и долой!

Платье сбросишь на пол и веселой
Выйдешь на дорогу в правде голой,
Вся как есть, простая, без прикрас.
И тогда полюбишь – в первый раз

* * *
У меня, на дне шкатулочки,
Камень с солнечного берега;
Он зеленый, с белой крапинкой,
С чуть заметною царапинкой.
У других – ларцы с запястьями
И с прабабкиными кольцами,
Рядом с тайнами сердечными
Да цветами подвенечными.
У меня же – только камушек,
Он пропитан солью горькою,
Дождь звенел над ним стеклярусом,
Шелестел, играя парусом,
Говорил о дальних странствиях,
О русалках в черном жемчуге,
И на камне море синее
День и ночь чертило линии.
Стал он пестрый и причудливый,
Как вода на солнце светится.
Стоит в сумерках прислушаться –
Слышно – где-то волны рушатся…
У меня, на дне шкатулочки,
Не смарагды, не карбункулы:
Только камень с белой крапинкой,
С чуть заметною царапинкой.

1928-1935

[Горняк.]

Виноградную
косточку в теплую
землю зарою, и лозу
поцелую, и спелые
гроздья сорву, и друзей
созову, на любовь свое
сердце настрою... А иначе
зачем на земле этой
вечной живу?
Собирайтесь-ка, гости
мои, на мое угощенье,
говорите мне прямо в
лицо, кем пред вами
слыву, царь небесный
пошлет мне прощенье за
прегрешенья... А иначе
зачем на земле этой
вечной живу? В темно-
красном своем будет
петь для меня моя Дали,
в черно-белом своем
преклоню перед нею
главу, и заслушаюсь я, и
умру от любви и печали...
А иначе зачем на земле
этой вечной живу? И
когда заклубится закат,
по углам залетая, пусть
опять и опять предо
мною плывут наяву
синий буйвол, и белый
орел, и форель золотая...
А иначе зачем на земле
этой вечной живу?
(Булат
Окуджава)

[file]

ЧИТАТЕЛЬ

Я знаком по последней версии
С настроением Англии в Персии
И не менее точно знаком
С настроеньем поэта Кубышкина,
С каждой новой статьей Кочерыжкина
И с газетно-журнальным песком.

Словом, чтенья всегда в изобилии -
Недосуг почитать лишь Вергилия,
Говорят: здоровенный талант!
Да еще не мешало б Горация —
Тоже был, говорят, не без грации...
А Шекспир, а Сенека, а Дант?

Утешаюсь одним лишь - к приятелям
(Чрезвычайно усердным читателям)
Как-то в клубе на днях я пристал:
«Кто читал Ювенала, Вергилия?»
Но, увы (умолчу о фамилиях),
Оказалось - никто не читал!

Перебрал и иных для забавы я:
Кто припомнил обложку, заглавие,
Кто цитату, а кто анекдот,
Имена переводчиков, критику...
Перешли вообще на пиитику -
И поехали. Пылкий народ!

Разобрали детально Кубышкина,
Том шестой и восьмой Кочерыжкина,
Альманах «Обгорелый фитиль»,
Поворот к реализму Поплавкина
И значенье статьи Бородавкина
«О влиянье желудка на стиль»...

Утешенье, конечно, большущее...
Но в душе есть сознанье сосущее,
Что я сам до кончины моей,
Объедаясь трухой в изобилии,
Ни строки не прочту из Вергилия
В суете моих пестреньких дней!

[Горняк.]

Юрий Визбор
А будет это так
Слова песни
А будет это так:
заплачет ночь
дискантом,
И ржавый ломкий
лист зацепит за луну,
И белый-белый снег
падет с небес
десантом,
Чтоб черным городам
придать голубизну.
И тучи набегут,
созвездьями гонимы,
Поднимем воротник,
как парус декабря,
И старый-старый пес с
глазами пилигрима
Закинет морду вверх
при желтых фонорях.
Друзья мои, друзья,
начать бы все
сначала,
На влажных берегах
разбить свои шатры.
Валяться б на досках
нагретого причала
И видеть, как дымят
далекие костры.
Еще придет зима в
созвездии удачи,
И легкая лыжня
помчится от дверей,
И, может быть, тогда
удастся нам иначе,
Иначе, чем теперь,
прожить остаток
дней.
И будет это так -
заплачет ночь
дискантом,
И ржавый ломкий
лист зацепит за луну,
И белый-белый снег
падет с небес
десантом,
Чтоб черным городам
придать голубизну.