Любимые стихи

[Nuvanna]

невстреча
Русалкамари
у нашей невстречи особый тимьяновый вкус
февральского утра и юга московских проспектов...
и станции эти- как бисер надорваных бус
и ты осязаешься в каждом движении ветра...

у наших разомкнутых пальцев- у веток метро
единое солнце стекается в центре ладони
где пахнет корицей и кофе простое тепло
которое нас отличает, прощает и помнит

у наших невзглядов волнующе-снежная даль
у наших молчаний простывшая нежностью близость
сегодня Февраль не дождался взволнованный Май
и врядли останется время им выписать визы...


от нашей невстречи остался лишь сказочный снег
и тонкая нитка тепла телефонных признаний
и утро уже переходит в размеренный бег...
а я растворяюсь в пещерах твоих подсознаний

[Nuvanna]

Однажды в Мексике

Саша Кладбисче

Когда солнце листву из зеленого стёрло в медь,
и ладья твоя сбила с доски моего офицера,
ты сказала, что хочешь детей от меня иметь,
чтобы были у них глаза не черны, а серы.
Что надеяться мне можно лишь на тебя одну,
что мы чем-то похожи и так одиноки оба.
Ты сказала, что знаешь – все кончится моргом, ну,
или камерой, где отбывают свой срок до гроба.
Ты туда принесешь мне напильники в пироге,
поцелуешь все шрамы мои и мои наколки.
И ты тащишь меня танцевать, а в моей ноге
уже несколько лет продолжают ржаветь осколки.
И ты пляшешь одна на холодном стальном ноже,
ты меняешь прически, любовников и наряды.
Ты желаешь, чтоб я был счастлив, но мне уже
ничего, кроме выпивки, собственно, и не надо,
и в багажнике шмайсер соседствует с ППШ,
и на свете меня держит только святая сила.

Мы не будем вдвоем. Я подумал – зачем мешать
Мой ирландский вискарь с мексиканской твоей текилой?

© Kladbische, 6.08.09

[Cosa Nostra]

***
Здравствуй! Не стрела, не камень:
Я! - Живейшая из жен:
Жизнь. Обеими руками
В твой невыспавшийся сон.

Дай! (На языке двуостром:
На! - Двуострота змеи!)
Всю меня в простоволосой
Радости моей прими!

Льни! - Сегодня день на шхуне,
- Льни! - на лыжах! - Льни! - льняной!
Я сегодня в новой шкуре:
Вызолоченной, седьмой!

- Мой! - и о каких наградах
Рай - когда в руках, у рта:
Жизнь: распахнутая радость
Поздороваться с утра!

25 июня 1922
Марина Цветаева

[mothlight]

Три поколения

Антону Т.

0.
И опять не сбылось - говорит себе старый доцент
Наблюдая в окно наднебесную алую муть,
И опять не сбылось - шепчет он, не меняясь в лице,
И - представьте себе - ничего не мешает ему,
Он не вспомнит себя и соратников прошлых фавор,
Он закроет окно - не горяч, чуть нелеп, не сердит,
Закрывая окно, мрачно сплюнет в стихающий двор,
Или может не сплюнет - но кто его будет судить.
Закрывая окно, он увидит шумящий фонтан,
Обнажившихся барышень, моющих платья в воде,
И ничто не толкнет его в локоть - ты помнишь, вон там,
Было то, что ты думал восполнить, не видя нигде:
Этот вечный сквозняк, тот июньский белесый склероз
Полумрак остановок - их мокрую сизую тишь
Ну так что, говорит он, Господь, я немного подрос,
А теперь что ты скажешь? И где ты меня приютишь?
1.
У усатого школьника голос врезается в ребра
Этих ребер шпангоуты, ногтя железистый привкус,
И в армейском свидетельстве, помнит, написано "добрый,
Любит робких животных, не любит опасностей, риска,
Любит тонких брюнеток". И правда же, любит брюнеток,
И вот ту, что здесь рядом, он любит. Он пробует водку.
Но ведь, черт побери, хоть с биноклем обыщешь планету,
Только дьявол назвал бы их робким и нежным животным.
Он грызет этот ноготь, грызет выпускную повязку,
Он уже поступил в медицинский, чтоб ближе узнать их,
Но закрыты мосты - те мосты с Петроградки до Васьки,
И стоят золотые любови в расхристанных платьях.
В эту ночь, видно, кто-то погиб. Потому что иначе
Слишком много любви в этот горький большой перекресток.
Я еще небольшой - говорит он - но кто-то назначит
Нам вернуться сюда. И едва ли нам будет так просто.
2.
Привет, мой милый, ты один? А я ждала тусЫ,
сходи в магаз возьми в кредит дерьмовой колбасы,
Возьми дешевого вина, салфеток и ещеТ
ого, кто убежал от нас, не попросивши счет,
Возьми его, не говори, что он дурак.
Постой,Ты проводи хоть до двери того, кто ждет мостов,
Скажи ему, что нужен вам, ну, хорошо, и нам
Скажи - его тут ждет диван, пусть будет дотемна.
Ах, не бывает дотемна, ну, пусть он будет тут.
Пусть он останется у нас, пока не позовут.
Нет, нет, поверь, он не любой, он брат или сестра.
Мне просто страшно быть с тобой до самого утра.
А ты клянешься мне все в том, что я гляжу во сне,
И я не Бекки, ты не Том, все это Новый Свет,
Ах, нынче не дают в кредит, не Англия поди,
Ни колбасы (прижми к груди), ни счастья впереди.
Представь, что через двадцать лет, когда ты будешь сед,
Залезешь в свой истертый плед - не Англия, мой свет,
Все те же сны, подросший сын, усталая страна,
Но вот дерьмовой колбасы осталось дохрена.
Не говори, что он дурак - мы все ему должны,
Не говори, что всем пора, мы чересчур нежны,
Объятья голоса лишив, движенья - мастерства.
Когда ты будешь чуть плешив - как опадет листва.
Давай пройдемся, тут, поверь, есть старые дома,
Вот здесь была на запад дверь, здесь - старая тюрьма,
Вот здесь - приют, а здесь - гобой, а здесь... нет, не пора.
Мне очень страшно быть с тобой до самого утра.
0.
И опять не сбылось - веселится плешивый доцент,
Он в пижаме уже, с нежной челюстью в теплом бокале,
Он уже посмотрел в Одиссее, что будет в конце,
Но вцепляется в раму, как будто бы хочет руками
Прикоснуться к фонтану, почувствовать слабую дрожь,
Голубую сирену милиции, пьяную дуру,
И еще как-то утром войти в непросохшую рожь
И ловить там детей. И не думать, не думать, не думать.
0.1
И опять не сбылось. Остается красиво уйти,
Но сквозь челюсть и теплую явь он все плачет во тьму:
А теперь что ты скажешь? И где ты меня приютишь?
И - представьте себе - ничего не мешает ему.
Но какое-то марево нянчит его изнутри,
Слишком мало рассветной зари, слишком много росы.
И истерзанный бог, провожая его до двери,
Говорит: очень страшно с тобой. Принеси колбасы.

Аля Кудряшева

[lena_gulenko]

Если тебе надоест дорога, можешь сойти с пути. Стать собирателем терпких ягод или седым вождем, жить на окраине леса, слышать ястреба, что летит туда, где никто ни о ком не знает и никого не ждет. Днем к тебе будут ходить за словом и за отваром трав, ночью шептать твое имя детям, что не ложатся спать. Ты оправдаешься всем, что скажешь, зная, что ты не прав в том, что не стало однажды нашим, в том, что тогда не спас.
Если тебе надоест дорога, можешь замедлить шаг, стать придорожным замшелым камнем, пнем, верстовым столбом… Пыль оседает, следы скрывая, мыши в траве шуршат, ястреб, в когтях унося добычу, мох полоснет крылом.

Где-то она обретает силу, где-то среди вершин.
Горы впускают ее под сердце и выпускают в мир,
где у огромного моря дышат легкие той души,
что разделила одну дорогу между двумя людьми.

Если тебе надоест дорога, просто закрой глаза.
Каждый идущий приходит к цели. Над перевалом гром.
Перед рассветом темнеет небо.
Старый шаман сказал, что над дорогой кружился ястреб и обронил перо.

Кот Басё

[Парусник]

***

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка --
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть --
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг --
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

Р.Рождественский

[Nuvanna]

руки её - это кисти, касания - иероглифы,
тело её, как атласное кимоно...
только гайджин несуразный, почти уродливый,
сам великан, а замашками - точно гном
мелочный и расчетливый. он собирает золото
из каллиграфии. складывает в слова,
и обжигает её холодком ментоловым,
маленький гномик, сражающий наповал
логику. всё перечитано сверху донизу,
а у неё в этой области высший дан.
небо её - это ветер, любовь - бессонница,
взгляд - это лезвие лучшей из всех катан...
Вадим Мельников

[Шарки]

Какой была жизнь?
Какой?
Какой темнотой гнилой!
Отравой и злой тоской!
Была ли она собой?

Может,розой она
была?
Золоченной тенью крыла?
И должна была на пути
светлым облаком расцвести?

Может,яркой вспышкой огня
было ней суждено меня
опалить,а может - зажечь
жаркой радостью наших
встреч?

Что за дело!
Лишь бы была
ясной,
светлой,
как грань стекла!

Не могла же она быть
и впрямь
отдана беспросветным дням!
Из одних забот
без числа
не могла она быть,
не могла.

Не могла она быть
такой -
вот такой,какой
она есть :
затхлый свет,
и черная весть,
и долгов и обид не счесть,
и не счесть проплаканных
дней...
И вокруг - никаких друзей.

Вилариньо Идеа

[Hotice]

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

1980

[ВоробушеГГГ]

Сергей Есенин

Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.

Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней.
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.

Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда».

Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.

И сердце, остыть не готовясь
И грустно другую любя,
Как будто любимую повесть
С другой вспоминает тебя.

1925

[ВоробушеГГГ]

Своей любви перебирая даты,
я не могу представить одного,
что ты чужою мне была когда-то
и о тебе не знал я ничего.

Какие бы ни миновали сроки
и сколько б я не исходил земли,
мне вновь и вновь благословлять дороги,
что нас с тобою к встрече привели.

С. Щипачев

[Незванный гость]

Сафо.
Богу равным кажется мне, по счастью,
Человек, который так близко-близко,
Пред тобой сидит. Твой, звучащий нежно,
Слушает голос и прелестный смех.

У меня при этом,
Перестало сразу бы сердце биться.
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слово, вымолвить слово.

Но немеет подчас язык,
Под кожей быстро легкий жар пробегает,
Смотрят, ничего не видя глаза,
В ушах же - звон непрерывный...

Потом жарким я обливаюсь,
Дрожью члены все охвачены,
Зеленее становлюсь травы,
И вот-вот, как будто, с жизнью прощусь я.


Богу равным кажется мне, по счастью,
Человек, который так близко-близко,
Пред тобой сидит. Твой, звучащий нежно,
Слушает голос, слушает голос,
И прелестный смех.

[Шарки]

Ты в жизнь мою нечаянно проник.
Тебя мое доверье осветило.
Но слабого величие смутило,
И ты бежишь,как от горы родник.

Не возвращайся,больше не узнаю.
Твои черты - они подобны всем.
Лишь только раз доступен нам Эдем,
И нет пути к утраченному раю...
Твои слова для сердца тишина.
Ты здесь,иль далеко - я одна

Людмила Вилькина

[blagoroden_don]

Эдуардас Межелайтис "Иллюзия"

Засыпаю,
как грустный Паоло,измученный жаждой,
чтобы проснуться во сне
на руках Франчески
однажды.

Засыпаю,
как грустный Ромео,
надеясь проснуться,
чтобы ног неподвижной Джульетты
щекою коснуться.

Засыпаю,
как будто Тристан,и печальный и гордый,
чтоб почувствовать холод меча
меж собой и Изольдой.

Засыпаю,
как будто Каститис,забросивший сети,
чтобы губы Юрате
во сне ощутить
на рассвете.

Засыпаю,
как дух одиночества возле чинары,
чтоб проснуться во сне,
над умершей тоскуя Тамарой.

Засыпаю,
как сгорбленный Фауст
над книгой раскрытой,
чтоб проснуться во сне
молодым
для тебя,
Маргарита.

Засыпаю.
как рыцарь Ламанчский,
от боли бледнея,
чтоб проснуться во сне
под рассыпчатый смех Дульсинеи.

Засыпаю,
меня усыпляет твое появленье,
Афродита,
внезапно возникшая
из сновиденья.

надо мной ты склоняешься
белою мраморной птицей...
Засыпаю,
чтоб вновь
через сотни веков
пробудиться

Перевод Булата Окуджавы

[Cosa Nostra]

...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице --
Тонкий звон
Старинных часов -- как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой -- нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили...

=========

Посреди комнаты -- огромная изразцовая печка,
На каждом изразце -- картинка:
Роза -- сердце -- корабль. --
А в единственном окне --
Снег, снег, снег.

Вы бы лежали -- каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.

Папироса горит и гаснет,
И долго -- долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком -- пепел.
Вам даже лень его стряхивать --
И вся папироса летит в огонь.

10 декабря 1916
Марина Цветаева

[ВоробушеГГГ]

Анна Ахматова

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу,
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

[Шарки]

Я у судьбы - мишень для бед.
Судьба прилежно бьет в десятку
И отдаленный гул побед
Не призовет ее к порядку.

Но буду вечно я жива,
Когда в ответ на выстрел новый,
Пролью багряные слова
В небесный отзвук бирюзовый .

Любовь Воропаева

[ВоробушеГГГ]

И. Анненский

МИНУТА

Узорные ткани так зыбки,
Горячая пыль так бела,—
Не надо ни слов, ни улыбки:
Останься такой, как была;

Останься неясной, тоскливой,
Осеннего утра бледней
Под этой поникшею ивой,
На сетчатом фоне теней...

Минута — и ветер, метнувшись,
В узорах развеет листы,
Минута — и сердце, проснувшись,
Увидит, что это — не ты...

Побудь же без слов, без улыбки,
Побудь точно призрак, пока
Узорные тени так зыбки
И белая пыль так чутка...

[Незванный гость]

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:

«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Но вы не выслушаете совет.

А. Вознесенский.

[november_witch]

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество твое ночное одиночество, — ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да. Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими, покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами. Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Иосиф Бродский