Любимые стихи

[Hotice]

Можно обойтись и без меня.
Но зачем? Секундой в толще дня,
каплей в океане моря
и слезинкою в рыданьи горя
пригодиться я еще могу.
И еще – снежинкою в снегу.

Все мы, имена и анонимы
заменяемые – заменимы?
Да, конечно. Нет, конечно. Да,
безо всякого сомнения.
Тем не менее есть такое мнение,
что и горе – не беда.

Горе – горе, а беда – беда,
и специалисты отмечали,
что печаль равна одной печали,
отличима без труда.

Рыжий, а впоследствии седой,
ныне старый, бывший молодой,
не лишенный совести и чести,
исчерпавший почти весь объем
срока своего, на своем месте
я, когда на месте на своем.

Всякий, кто его займет
по призванью ли, по назначенью,
что-нибудь не так поймет
во звучаньи или во значеньи.
Стало быть, никто, кроме меня,
не заменит никогда меня.

[Матильда]

Ледянка

Вези меня, ледянка, в детство,
Где мне совсем не больно падать,
Где «Чур» от всех напастей средство,
Где каждая снежинка – радость…

Где папа – молодой и сильный,
Где плакать хочется без мамы,
Где лес и розовый, и синий,
А Дед Мороз такой румяный.

Где ничего вкусней сосульки,
Где сам себе игрушки клеишь,
Где каша манная в кастрюльке,
А апельсин, когда болеешь.

Где горькая микстура в ложке,
Где с пенкой молоко в стакане,
Где в плед завернутая кошка,
Где тетя Валя на экране.

Где мандарины пахнут елкой,
Где под столами новоселье,
Где нос кусает шарфик колкий,
Где угол – плата за веселье.

Где кубики "Гематогенки"
Ещё вкуснее шоколадки.
Где вечно сбитые коленки.
Где с промокашками тетрадки.

Где счастье – если мама дома,
Где горе – если спать ложиться,
И ничего ценней альбома,
И ничего страшнее «Мыться!»

Где примерзают руки к санкам,
И где еще не стыдно плакать…
Вези меня вперед, ледянка!
Ты знаешь, я умею падать.

Любовь Сердечная

[bormoglot]

Леонид Филатов
ЧЕЛОВЕК НАЧИНАЛ ГОВОРИТЬ

…А началом явился испуг
От нечаянно хрустнувшей ветки…
И дремучий немыслимы звук
Шевельнулся тогда в человеке…

Человек начинал говорить!..
И, не в силах бороться с искусом,
Обнаружил великую прыть
В овладении этим искусством.

Он придумывал тысячи тем,
Упиваясь минутным реваншем.
Говори-и-ть! – А о чем и зачем –
Человеку казалось не важным.

Он смолкал по ночам, но и тут –
Что ни утро – в поту просыпаясь,
Он пугался безмолвных минут
И ничем не заполненных пауз.

Но однажды случилась беда:
Он влюбился, и смолк в восхищеньи…
И к нему снизошла немота –
И свершила обряд очищенья.

Он притих, и разгладил чело,
И до боли почувствовал снова
То мгновение, после чего
Станет страшно за первое слово…

[L-SOVA]

КАПЛИ
Капли жемчужные, капли прекрасные,
Как хороши вы в лучах золотых,
И как печальны вы, капли ненастные,
Осенью черной на окнах сырых.

Люди, веселые в жизни забвения,
Как велики вы в глазах у других
И как вы жалки во мраке падения,
Нет утешенья вам в мире живых.

Капли осенние, сколько наводите
На душу грусти вы чувства тяжелого.
Тихо скользите по стеклам и бродите,
Точно как ищете что-то веселого.

Люди несчастные, жизнью убитые,
С болью в душе вы свой век доживаете.
Милое прошлое, вам не забытое,
Часто назад вы его призываете.

[Замок]

Женщине - брависсимо!
Представим на миг, что планета без женщин...
Что мир красотою её не увенчан,
Что утром не грезится ласковый вечер –
Немыслимо!

И мартовский кот – одиноко на крыше,
Мужчина тоскует, никем не возвышен,
И губ нецелованных старятся вишни –
Немыслимо!

О как загорюет мужское объятье
Без плечиков нежных под тайною платья,
Возможно ли выжить без женораспятья?!
Немыслимо...

Любите, лелейте, души не жалейте,
Играйте умело на солнечной флейте,
Нектар благодарно из амфоры пейте –
Брависсимо!!!

Тина Шотт

[Замок]

Мгновение, ещё одно мгновенье —
Так жизнь летит, так падает звезда,
Так в прошлое уходят поколенья,
Чтоб снова не вернуться никогда,
В туманном и загадочном сплетеньи
Так движутся планеты и года,
И не найти от этого спасенья.
И это всё, и это — навсегда…

Мгновение, ещё одно мгновенье —
Так вечность наполняется до дна,
Так точка надрывается в смятеньи,
Когда она лежит совсем одна
На плоскости замёрзшего пространства,
На крохотном отрезке бытия
И, ошалев от гнета постоянства,
Вдруг начинает распускать края.
Вдруг начинает распухать, как почка

Саша Ильин

[Xomyak]

Люблю морозное дыханье
И пара зимнего признанье:
Я - это явь; явь - это явь...

И мальчик, красный, как фонарик,
Своих салазок государик
И заправила, мчится вплавь.

И я - в размолвке с миром, с волей -
Заразе саночек мирволю -
В сребристых скобках, в бахромах -

И век бы падал векши легче,
И легче векши в мягкой речке -
Полнеба в валенках, в ногах...

[катяра]

На бис

Вошёл, разделся – молча, не спеша...
Откинул крышку старого рояля.
Едва касаясь, пальцы пробежали
По клавишам. Страницами шурша,

Поправил ноты. Ногу – на педаль...
В истёртых знаках – времени гримаса.
Аккорд! И в звуках старого романса,
Как в нежной дымке, утонул рояль...

Молитвословом – нотная строка,
Здесь, как в любой молитве – не слукавишь...
Он перебором чёрно-белых клавиш
За годом год отсчитывал века.

И время поворачивалось вспять,
Туда, где ночь – в бокале недопитом...
Где до утра роняет композитор
Аккорды с клавиш в нотную тетрадь…

Так возникал сквозь пелену времён,
Сквозь галерею образов и судеб
Дуэт талантов – чист и неподсуден,
Что был высокой музыкой рождён.

Затих рояль... Акустики каприз,
Осталось эхо – прошлого эскортом...
И на волне прощального аккорда
Оно играло вечности – на бис!

Эвелина Пиженко.

Той клавесин і плакав, і плекав
чужу печаль. Свічки горіли кволо.
Старий співак співав, як пелікан,
проціджуючи музику крізь воло.


Він був старий і плакав не про нас.
Той голос був як з іншої акустики.
Але губив під люстрами романс
прекрасних слів одквітлі вже пелюстки.


На голови, де, наче солов’ї,
своє гніздо щодня звивають будні,
упав романс, як він любив її
і говорив слова їй незабутні.


Він цей вокал підносив, як бокал.
У нього був метелик на маніжці.
Якісь красуні, всупереч вікам,
до нього йшли по місячній доріжці.


А потім зникла музика. Антракт.
Усі мужчини говорили прозою.
Жінки мовчали. Все було не так.
Їм не хотілось пива і морозива.


Старий співав без гриму і гримас.
Були слова палкими й несучасними.
О, заспівайте дівчині романс!
Жінки втомились бути не прекрасними


Ліна Костенко.

[Радистка Кэт]

Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит,
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
И стоит он, околдован,
Не мертвец и не живой -
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Лёгкой цепью пуховой...

Солнце зимнее ли мечет
На него свой луч косой -
В нём ничто не затрепещет,
Он весь вспыхнет и заблещет
Ослепительной красой.

Ф. Тютчев


Снег идет

Снег идет, снег идет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.

Снег идет, и все в смятеньи,
Всг пускается в полет,
Черной лестницы ступени,
Перекрестка поворот.

Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.

Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.

Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься, и - святки
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и Новый год.

Снег идет густой-густой,
Вногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?

Может быть, за годом год
Следуют, как снег идет,
Или как слова в поэме?

Снег идет, снег идет,
Снег идет и все в смятеньи:
Убеленный пешеход,
Удивленные растенья,
Перекрестка поворот.

Б. Пастернак


Первый снег

Седы кусты до прутика...
На землю и дома
На белых парашютиках
Спускается зима!

Летят снежинки-звездочки.
Смотрю из-под руки:
Кружась, танцуют в воздухе,
Пушисты и легки!

Светлее стала улица,
Наряднее село.
Летят снежинки, кружатся,
Вокруг белым-бело!

Иван Демьянов

[Truly]

Борис Пастернак

* * *
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью - убивают,
Нахлынут горлом и убьют!

От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.

Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.

Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.


* * *
Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.

Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.

О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.

О беззаконьях, о грехах,
Бегах, погонях,
Нечаянностях впопыхах,
Локтях, ладонях.

Я вывел бы ее закон,
Ее начало,
И повторял ее имен
Инициалы.

Я б разбивал стихи, как сад.
Всей дрожью жилок
Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,
Дыханье мяты,
Луга, осоку, сенокос,
Грозы раскаты.

Так некогда Шопен вложил
Живое чудо
Фольварков, парков, рощ, могил
В свои этюды.

Достигнутого торжества
Игра и мука -
Натянутая тетива
Тугого лука.


* * *
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Михаил Казаков - советский, российский и израильский режиссёр,
актёр театра и кино. Его отличало изумительное умение в чтении стихов.

[Aloha!]

Валентина Кошелева

Настоящий друг


Стихи о настоящих друзьях
А разве друга надо звать,
Когда темно в пути,
Когда дороги не узнать
И нету сил идти?

Когда беда со всех сторон,
Когда при солнце – ночь,
Да разве не увидит он,
Не ринется помочь?

Ведь он не сможет есть и спать,
Когда такое вдруг!
Но... если друга надо звать –
То вряд ли это друг...



Алексей Иващенко

Другу

Когда по склону вниз метет пурга,
И ветер в грудь колотит, как пружина,
Тут главное, чтоб кто-нибудь шагал,
И попадал бы в такт твоим ногам,
И в том-же ритме шел бы до вершины.

Мой друг, мы столько вытерпели гроз,
Мы вместе забродили, словно брага,
Нам столько в жизни вместе довелось
Мы повязались до корней волос,
Ужели ж мы теперь собьемся с шага?

Дороги, поезда и корабли
Нас в разные концы земли метали,
Но по дорогам матушки земли
Одни и те-же черти нас несли
И дальше мы от этого не стали.

И пусть костер нас манит впереди
Нам тот, что позади, стократ дороже.
Он мне теплей, он мне необходим,
У наших инструментов строй один,
И песни удивительно похожи.

И ты, судьба-злодейка, не спеши.
Нам глупости твои не портят крови.
Ведь на любую из твоих вершин
Мы вместе восхожденье совершим.
И нас ничто, мой друг, не остановит.

[Tурандот]

Есть существа, которые глядят
На солнце прямо, глаз не закрывая;
Другие, только к ночи оживая,
От света дня оберегают взгляд.
И есть еще такие, что летят
В огонь, от блеска обезумевая:
Несчастных страсть погубит роковая;
Себя недаром ставлю с ними в ряд.
Красою этой дамы ослепленный,
Я в тень не прячусь, лишь ее замечу,
Не жажду, чтоб скорее ночь пришла.
Слезится взор, однако ей навстречу
Я устремляюсь, как завороженный,
Чтобы в лучах ее сгореть дотла.

Петрарка

[лентивана]

Одна звезда.

Мы погасили свет и окунулись в темноту,
Дыханье прошлых лет - как стражник на посту.
На склоне дня, на перекрёстке двух времён
Одна звезда затмила целый небосклон.
Когда я просыпаюсь, начинается кошмар -
Повседневная мятежность - вот и весь репертуар.
И каждый божий день я умираю по сто раз,
Но возвращаюсь к вам, чтоб снова стать одним из вас!
Я выхожу из дома и растворяюсь в суете,
Нырнув, как в невесомость, в безразличие людей.
И время, где мы вместе, остыло и ушло,
Разрезав мне аорту, как острое стекло.
И кровь сочится быстро, и боли не унять,
А я всё улыбаюсь и не могу понять,
Когда же это кончится и что произойдёт?
И мир в ответ мне корчится, как карлик-идиот!
Я надеваю лица пророков и шутов,
Я поднимаюсь к небу сквозь невод проводов,
И я парю над миром, пока не упаду,
Пытаясь в полумраке найти свою звезду.
Когда-нибудь, я знаю, Господь уймёт свой нрав,
И он тогда признает, что я был всё же прав.
И в знак моей победы, на циферблате дней
Он мне подарит встречу с единственной моей!

[ВоробушеГГГ]

Терапия общих мелочей

Рената Свиридова

Приходи, сегодня будет грустно.
Переждём очередной циклон
Полусонно, вяло, захолустно,
Без потуги удержать фасон.

Будем медлить в час по чайной ложке
Кофе, сигарету, милый шарж
Двух попутчиков в одном окошке,
Сдавших имена свои в багаж.

Нам тепло в неспешной посиделке
Коротать тягучесть вечеров,
Саботируя приказы стрелки,
Взвешивая каждое из слов,

Домышлять оброненные фразы,
Головы не повернув на звук,
Виртуозно и однообразно
Сердцем к сердцу подбирая стук,

Обрамлённый тишиной согласья...
И опять расстаться на ничьей
В партии взаимного причастья
К терапии общих мелочей.

[ВоробушеГГГ]

Не докучая

Рената Свиридова

Одиночеству учиться –
Это трудно, это важно,
Чтоб не сделаться волчицей,
Голосящей ночью каждой.

Чтобы различать оттенки,
Чтобы чуять колориты
Сердцем, брошенным в застенки,
Но живущим, не убитым.

Чтобы доверять прохожим –
Но собой не докучая,
Чтобы ждать – но осторожно,
Извиняя обещанья.

Разговаривать в пространство,
Чтоб слова не забывались.
Без нужды, но из упрямства
Телефон иметь и адрес!

Не лениться двум персонам
Накрывать посильный ужин:
Вдруг сегодня кто-то вспомнит,
Что кому-то очень нужен?

[Tурандот]

НА СТРОЧКУ БОЛЬШЕ, ЧЕМ СОНЕТ

К ее лицу шел черный туалет...
Из палевых тончайшей вязи кружев
На скатах плеч — подобье эполет...
Ее глаза, весь мир обезоружив,
Влекли к себе.

Садясь в кабриолет
По вечерам, напоенным росою,
Она кивала мужу головой
И жаждала души своей живой
Упиться нив вечернею красою.

И вздрагивала лошадь, под хлыстом,
В сиреневой муаровой попоне...
И клен кивал израненным листом.
Шуршала мгла...

Придерживая пони,
Она брала перо, фантазий страж,
Бессмертя мглы дурманящий мираж...


Игорь Северянин

[Замок]

Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана,-
Учителей сожрало море лжи -
И выплюнуло возле Магадана.

И я не отличался от невежд,
А если отличался - очень мало,-
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала.

А мы шумели в жизни и на сцене:
Мы путаники, мальчики пока,-
Но скоро нас заметят и оценят.
Эй! Против кто?Намнем ему бока!

Но мы умели чувствовать опасность
Задолго до начала холодов,
С бесстыдством шлюхи приходила ясность -
И души запирала на засов.

И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз,-
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.


Владимир Высоцкий

[Truly]

Александр Блок

* * *
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.

Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.

Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбета".

Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.

Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.

Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.

[cote d'Ivoire]

Почему я не «Линкольн»?
Ни колёс, ни стёкол!
Не под силу далеко
километрить столько!
Он огромный, дорогой,
мнёт дорогу в сборки.
Сразу видно: я - другой,
не фабричной сборки.
Мне б такой гудок сюда,
в горло, - низкий, долгий,
чтоб от слова в два ряда
расступались толпы.
Мне бы шины в зимний шлях,
если скользко едется,
чтоб от шага в змеях шла
злая гололедица.
Мне бы ярких глаза два,
два зеленоватых,
чтобы капель не знавать
двух солоноватых.
Я внизу, я гужу
в никельные грани,
я тебя разбужу
утром зимним ранним.
Чтоб меня завести,
хватит лишь нажима...
Ну, нажми, ну, пусти,
я твоя машина!

[1923-1927]

[cote d'Ivoire]

Склонения


- Именительный - это ты,
собирающая цветы,
а родительный - для тебя
трель и щелканье соловья.
Если дательный - все тебе,
счастье, названное в судьбе,
то винительный... Нет, постой,
я в грамматике не простой,
хочешь новые падежи
предложу тебе? - Предложи!
- Повстречательный есть падеж,
узнавательный есть падеж,
полюбительный, обнимательный,
целовательный есть падеж.
Но они не одни и те ж -
ожидательный и томительный,
расставательный и мучительный,
и ревнительный есть падеж.
У меня их сто тысяч есть,
а в грамматике только шесть!


[1923-1927]