Стихи об Одессе

[cote d'Ivoire]

Вновь я любуюсь Приморским бульваром
И восторгаюсь его красотой.
К Дюку шагают возлюбленных пары,
Дарят цветы в День особый, святой.

Здравствуй, Одесса, любимый мой город!
Здравствуй, Одесса, живи, процветай!..
Есть у меня лишь единственный повод,
Чтобы сказать:"Ты - единственный рай".

Площади наши, дворцы и бульвары
Нынче заполнены эхом сполна:
Радостно всем, и букетов пожары
Дарит сегодня тебе тишина.

В сердце моем бережливо и ярко
Ты расцветаешь букетами роз.
Лучшим на свете пусть будет подарком
Всепобеждающий добрый прогноз.

Анна Малык

[Шарки]

И вновь передо мной
Красавица Одесса.
Волнующий момент
Свидания пришел.
По случаю сему
Позвольте приодется,
Позвольте подойти
К вам с трепетной душой.

А мне всё плыть и плыть
К тебе,моя Одесса.
Из северных морей
Стучатся в твой эфир.
И от любви такой
Мне никуда не деться,
Одна на целый мир
НАВЕКИ НАВСЕГДА!

Прокатов Семён

[Парусник]

Одесса, море.

Одесса тонет в осени спокойно,
Деревья откупились листопадом,
И дворники приставлены к наградам,
Обильным подношениям древес.
Ветра ведут себя достойно,
Их каждый вздох имеет вес.

Лиха беда – начало начинаний.
Прохладу замечает столбик ртути,
Ночами мёрзнут звёзды перепутий,
А день отогревает красный нос
В словах нечаянных признаний,
И поднимает взор вопрос.

На берег моря ветер вынес волю,
У волн прибоя общие секреты,
И пена, словно взбитые рассветы,
Теряется в угрюмости песка,
Дав аромат аэрозолю
В последнем шёпоте венка.

Одесса с моря – город светит молча,
Вот разве что портовое железо
Вдруг вскинется, и звуком мир разрезан,
И эхо рвётся: тяжесть половин
На море брызнет капли жёлчи…
Вернее, память старых вин.

А с волнолома кружева – гектары!
Появится – исчезнет: виртуально…
Сирена говорит о том печально.
Попало маяку, наверно, в глаз…
А может, попросту он, старый,
К тому, что было, ищет лаз.

Сергей Иншаков

[Шарки]

Одесса — люди, море, камни
И солнце яркое в глаза мне,
Морской волны арбузный запах,
Пески ласкающий прибой.
Одесса — радость, юмор, хохот,
Штормов осенних тяжкий грохот,
Приход зимы на мягких лапах,
Весны в крови шальной разбой.
Одесса — краски, звуки, песни,
Архитектура, сна чудесней,
Букет проспектов и бульваров,
Дюк, де Рибас, де Ланжерон.
Одесса — балки, парки, склоны,
Фонтанов древние резоны,
Следы турецких янычаров,
Победоносность оборон.
Одесса — взоры, ножки, плечи,
Любовь и гнев, разлуки, встречи,
Врачи, писатели, поэты,
Торговцы, воры, моряки.
Одесса — гулкий голос утра
Под переливы перламутра,
Курантов звонкие куплеты,
Судов прощальные гудки.
Одесса-мама, твои дети
За яркий гений твой в ответе,
Благослови их величаво
Своей счастливою рукой.
Они — бессмертие и слава,
И горделивый твой покой.

Иншаков Сергей

[Парусник]

В обнимку с Одессой.

Люблю обниматься с Одессой...
Когда в гости к ней приезжаю...
Она в своих чувствах прелестна...
Ее я, как книгу, читаю...

Серж Гудман

[cote d'Ivoire]

Над Одессой облаков завеса,
В них крадется круглая луна.
Крепко спит уставшая Одесса,
Только нам сегодня не до сна.

Стихли танцы, музыка умолкла,
Все ушли со школьного двора.
У девчонок все глаза промокли,
Мы, прощаясь, бродим до утра.

Огоньками порт вдали мигает,
И листвой платаны шелестят.
Спит бульвар. А мы молчим, но знаем,
Дюк и Пушкин рядом и не спят.

Вот рассвет плеснул по небу краской,
Море разукрасила заря.
Всплыло солнце, колдовскою сказкой
Заворожив нас, видать, не зря.

НИКОЛАЙ ШАПАРЕВ

[Шарки]

В Одессу пришла осень.
Мы у листьев спросим,
Что такое осень?
Это,верно, листопады,
Зрелый виноград у ограды,
Много фруктов, овощей,
Теплых вязаных вещей.
Солнца мало, дождя много,
Листик желтый у порога.
Ель покрытая цветами?
Нет, осенними листками.
Желтый, красный, чуть зеленый,
И прекрасный лист кленовый.

Юдифь

---------- Сообщение добавлено 07.11.2021 в 20:24 ----------

Одесса тонет в осени спокойно,
Деревья откупились листопадом,
И дворники приставлены к наградам,
Обильным подношениям древес.
Ветра ведут себя достойно,
Их каждый вздох имеет вес.

Лиха беда — начало начинаний.
Прохладу замечает столбик ртути,
Ночами мёрзнут звёзды перепутий,
А день отогревает красный нос
В словах нечаянных признаний,
И поднимает взор вопрос.

На берег моря ветер вынес волю,
У волн прибоя общие секреты,
И пена, словно взбитые рассветы,
Теряется в угрюмости песка,
Дав аромат аэрозолю
В последнем шёпоте венка.

Иншаков Сергей

[Парусник]

"Одесский язык".

Идиш в нем и бритиш перемешан.
И молдавско-русский наворот,
Но в тени акаций и черешен
Именно его и знал народ.

Не изыскан пусть, зато он сочен —
Словно спелый плод стекает с губ.
Он и в приблизительности точен.
Не обиден, если даже груб.

Ах, как он умел распространяться
Среди всех рожденных здесь — подряд!
В нем соленый привкус интонаций,
И степных акцентов аромат,

И певучий общий дух наречий
Всех тут "наследивших" за века:
Диалектом пенистым расцвечен,
Радостным раздольем говорка.

Стольких анекдотов, стольких песен,
Голосов лишились бы и книг,
Будь не общепринятым в Одессе
Мой родной, чтоб я так жил, язык!

Александр Краснопольский

[cote d'Ivoire]

Это город особого вкуса и веса,
Его сладкое имя скорей назови.
Вы, наверное, поняли – это Одесса –
Город солнца и моря и светлой любви.

Здесь творится начало – встречаются взгляды
И навстречу сердца устремляются вскачь.
А Приморский бульвар, Ланжерон и Отрада
Здесь гаранты счастливой любви и удач.

А Одесса нам дарит то счастье, то муки,
То пронзает любовью, то болью казнит –
Ностальгией – той спутницей долгой разлуки –
Так, что сердце – как Чёрное море штормит.

А Одесса бывает, как женщина – разной –
И печаль, и улыбка, и страсть без границ.
И Одесса – столица ста тысяч соблазнов,
Горделива, не ниже известных столиц.

Нет, Одесса, Одесса, прекраснее всё же.
Не ревнуй, Петербург, там, в державной тиши:
Сам великий поэт дуэлянт и картёжник
Здесь оставил частицу великой души.

Говорят, родилась Афродита из пены.
И прекраснее всех, мол, была Суламифь.
Одесситки – красавицы столь несравненны,
Что от них – все легенды и греческий миф.

Это город особого вкуса и веса
Его сладкое имя скорей назови.
Вы, наверное, поняли – это Одесса !
Город солнца и моря и светлой любви.


Леонид Зильбер

[Шарки]

Затихают шумы машин,
Равнодушен к цветам закат,
Увядает и никнет день,
Памяти просит.
Но не помнит душа вершин,
День лишь серостью был богат,
И размытая ею тень —
Вечера проседь.

Примеряют деревья ночь,
Захлебнулись во мгле кусты,
Наживляет собачий лай
Позднее время.
Красоваться луна не прочь,
Хоть фасадов глаза пусты,
Вот остротой сверкнул трамвай,
Искры на темя.

По Одессе ночной иду,
Задевая вороньи сны,
Переулки манят меня
Близостью тайны.
Не заметит фонарь звезду,
Тротуары ему видны
Да печальные кольца пня
Нет, не случайно.

Как у рампы актёр, фасад,
Погружённый в себя, стоит,
И немая его игра
Выше искусства.
Он от века не ждёт наград,
Лишь бы в зрителе вспыхнул стыд,
Откровений пришла пора
Мысли и чувства.

Иншаков Сергей

[Парусник]

Тень Пушкина в Одессе.



Тиха украинская ночь, а тень поэта
На Дерибасовской лежит.
Эта таинственная мета
Ни в день, ни в ночь не убежит.
Она с тринадцатого года,
Как та заветная строка, -
Легла для здешнего народа
На все грядущие века.

Владимир Рывкин (2013, Эрланген)

[Шарки]

"Одесский язык"

Идиш в нем и бритиш перемешан.
И молдавскорусский наворот,
Но в тени акаций и черешен
Именно его и знал народ.

Не изыскан пусть, зато он сочен —
Словно спелый плод стекает с губ.
Он и в приблизительности точен.
Не обиден, если даже груб.

Ах, как он умел распространяться
Среди всех рожденных здесь — подряд!
В нем соленый привкус интонаций,
И степных акцентов аромат,

И певучий общий дух наречий
Всех тут "наследивших" за века:
Диалектом пенистым расцвечен,
Радостным раздольем говорка.

Стольких анекдотов, стольких песен,
Голосов лишились бы и книг,
Будь не общепринятым в Одессе
Мой родной, чтоб я так жил, язык!

Александр Краснопольский

[cote d'Ivoire]

Чугунная пушка, усталая пушка,
Ты смотришь на море с тоской.
Пришла к нам незваной, но мель - как ловушка,
Теперь нет возврата домой.

Привёз тебя к нашему мирному брегу
Фрегат с хищным именем «Тигр».
Потоплен фрегат в поученье набегу,
На дне после бранных он игр.

Тот штурм –вероломной эскадре наука,
Крах штурма отмечен хитро:
Торчит с этих пор в постаменте у Дюка
Заморский «подарок» - ядро.

Тебя обмотали верёвками, пушка,
Подняли с морской глубины.
Остались на дне под водою подружки -
Участницы грязной войны.

А чтобы врагу неповадно впредь было
Вторгаться к нам с помыслом зла
Нацелили жерло твоё, чтоб грозило
Отколь ты с фрегатом пришла.

Года пролетели, сейчас ты - старушка,
Чернеешь, покой возлюбя.
Когда–то могучая, грозная пушка,
Кто нынче боится тебя.?

Давно украшеньем бульвара ты стала,
И дети шумливой гурьбой
Играют вокруг твоего пьедестала
И твой нарушают покой.

НИКОЛАЙ ШАПАРЕВ

[Шарки]

...И Одессы не бывало.
Аппетитно и красиво
Стюардесса наливала
Кофе и аперитивы,
Улыбаясь, как реклама
Для зубного кабинета.
Ты была, Одесса-мама,
Или мне приснилось это?
Словно два больших удава,
Поглощающих друг друга,
Город слева, город справа —
Круг сжимается упруго,
Укрывая колоннаду
Бархатом зеленых склонов —
И не вымолить пощады
Сыновьям лаокоонов.
...Стюардесса наклонилась,
Сексапильная на диво.
Через час впаду в немилость
Пыльных улиц Тель-Авива.

Рита Бальмина

[Парусник]

Последний тролейбус ушёл из под носа...

Последний троллейбус ушёл из под носа.
Придется скользить по Одессе ночной,
Скользить, спотыкаясь, скользить под колёса,
Скользить, чтоб вернуться, вернуться домой.
Там море тепла, там друзья и гитара,
Там иней на темно-сапфирном стекле,
И запах бульона, и свет там янтарен,
И маятник ласков, и жарится хлеб,
Там любят тебя, там тебе будут рады...
Не думать, скользя сквозь сереющий снег,
Не думать, - иначе вовек не добраться! -
Что дома - то нету, что дома - то - нет!
И - снова вперёд! Только сердце прихватит:
Изломанный тополь. Крутой поворот.
Разбитый троллейбус. И - кровь на асфальте.
Две "Скорые". Кровь. Гололёд. Гололёд.

Татьяна Луговская

[Шарки]

Ту, мою Одессу детства,
Доживавшую на идиш,
Выживая не по средствам,
Лишь во сне теперь увидишь.
Там с балкона — стрелы кранов,
Кораблей заморских трубы.
Порт рычит Левиафаном,
В рупор матерится грубо.
Дух из коммунальной кухни —
Жухлый, луковочесночный...
Над кастрюлей тети Рухли —
Муж ее беспозвоночный.
Боцман Гольц пришел из фрахта,
Пьет уже шестые сутки
И жену — проклятой шляхтой —
Обзывает проституткой.
Вьется над двором былинным,
Где субботний отдых тяжек,
На веревке — длинным клином —
Стая выцветших тельняшек.
А под ней "козла" со стуком
Забивают ветераны.
Улыбается толстухам
Нелли Харченко с экрана.
На втором клопов морили,
Гольц нажрался, как скотина...
В небеса — хвалой Марии —
Ангел звука — Робертино.

Рита Бальмина

[Парусник]

***

Хоть изъезди всю Россию
И ищи повсюду в ней,
Не найдешь нигде красивей,
Не найдешь нигде стройней

Чуть обрызганных соленой
Черноморскою волной,
Южным солнцем обожженных
И влюбленных в синь и зной

Златорусых, сероглазых,
Чувств исполненных нагих,
Нас разящих в сердце сразу
Одесситок дорогих...

Михаил Талесников

USA

[Шарки]

"Приморский бульвар"

Устно, письменно, мысленно
или посредством астральной связи...
Городские куранты над Пушкиным
громко и гулко,
голубая струя — голубям на чугунной вазе:
не иду по бульвару, а припоминаю прогулку.
На скамейке старухи
о чемто беззубо смеются,
из колясок младенцы,
а им еще плакать и плакать,
и потрескалось ветками
тверди молочное блюдце,
и по капле, по капле туман
превращается в слякоть.
У Потемкинской лестницы — парочки:
место свиданий,
только Дюк одинок.
Вы от зависти позеленели,
господин Ришелье,
или вязкая сырость апреля...
Может, вместе, под ручку,
вдоль этих закрученных зданий,
мимо голых платанов, ручных голубей,
а над нами — куранты?
(Жаль, народ из аллей разбежался, шалея.)
Вам давно надоел одинокий удел эмигранта?
Так пожалуйтесь! Может быть, Вас пожалеют.
Устно, письменно,
мысленно или посредством жеста.
А всего вероятней —
вернут и поставят на место...

Рита Бальмина

[cote d'Ivoire]

Ах, мне бы только заглянуть...


По старым улочкам прошлась бы - были б силы,
И заглянула бы в дома своих друзей,
Где некогда в 20 веке жили
И украинец, и грузин, и грек, еврей...
И русская семья, семья семитов,
Азербайджанцы, молдаване и узбеки...
Они все назывались: Одесситы -
Им это звание дано было навеки!

Ах, мне бы заглянуть в их старые квартиры,
И помянуть всех тех, кого не стало...
Ещё б купить две порции пломбира -
Хотя две порции, наверно, это мало...
Ах, мне бы ощутить тот запах лета,
Когда на даче вишня вся поспела;
Когда вода от солнца в тазике нагрета,
И я в тот тазик опускаюсь неумело...

Ах, мне б пройтись до школы и обратно,
Где рядом Лунопарк и карусели;
Мне б прокатиться с другом многократно...
Но, к сожалению, мы оба позврослели.
Ах, мне б во двор зайти, где нет моих соседей,
Но голоса доносятся из сердца:
"Мне б позвонить. У вас не будет меди?",
"Соседка, одолжи щепотку перца!"...

Ах, мне бы прошвырнуться по бульвару,
Где ждёт меня скамеечка у Дюка;
Какой-то парень принесёт сюда гитару
И барабан из толстого бамбука...

Мы выросли, разъехались куда-то,
Но не хватает нам Аркадии, Привоза,
Фонтана, Оперетты и Горсада -
И кровоточит, и саднит, как та заноза.
По старым улочкам прошлась бы - были б силы,
Туда ведь дверь за нами не закрыта.
Туда, где мы когда-то вместе жили.
Туда, где наше звание: Одесситы!

Светлана Крутянская

[Шарки]

"Одессе военной"

...Я не помню, сутки или десять
Мы не спим, теряя счет ночам.
Вы в похожей на Мадрид Одессе
Пожелайте счастья москвичам.

Днем, по капле нацедив во фляжки,
Сотый раз переходя в штыки,
Разорвав кровавые тельняшки,
Молча умирают моряки.

Ночью бьют орудья корпусные…
Снова мимо. Значит, в добрый час.
Значит, вы и в эту ночь в России,
Засыпая, вспомнили о нас.

Может, врут приметы, кто их знает!
Но в Одессе люди говорят:
Тех, кого в России вспоминают,
Пуля трижды бережет подряд...

Константин Симонов - 1941 год