В любом случае, постепенные улучшения не помогут. Мы находимся в чрезвычайной экологической ситуации, требующей чрезвычайных мер. А это значит, что рыночные механизмы оказываются совершенно недостаточными для решения проблемы. Даже если они соответствующим образом будут перенастроены, им требуется время. А его как раз нет. Больше того, под вопросом оказывается и экономический суверенитет корпораций, имеющих сейчас право свободно распоряжаться ресурсами, находящимися в их частной собственности.
Необходимо своеобразное «принуждение к эффективности», причем эффективность, которая сегодня на рынке измеряется прибылями, должна теперь измеряться сокращением затрат. И не только на единицу продукции, но и «по валу». Госплан с его системой «валовых показателей» посылает нам горячий привет из загробного мира.
Впрочем, ирония здесь неуместна. Советская система планирования, кстати, как раз для работы в чрезвычайных условиях первоначально и была создана. Просто теперь с чрезвычайной ситуацией сталкивается не одна отдельно взятая страна, а все человечество. А опыт советского планирования демонстрирует, что в руках бюрократии любой подход будет обречен на окончательную неэффективность.
И все же какие-то формы планирования на национальном и глобальном уровне становятся не просто необходимостью. Их создание оказывается для человечества вопросом жизни и смерти. Большая часть существующих законов и международных соглашений противоречит такому подходу. А методы, с помощью которых может быть решена проблема, пугают корпоративные элиты куда больше, чем сама проблема.
Ведь если глобальное потепление и является катастрофой для человечества, то ликвидация корпоративного суверенитета является для правящего класса ничуть не меньшим бедствием, чем для нас наводнения, цунами и ураганы.
Здесь никакого примирения интересов не получается. На этом месте экология заканчивается и начинается политика.




Тема:
Ответить с цитированием

Социальные закладки