Мануфактура «Керосин»

Мануфактура «Керосин»
Огороженная територия величиной чуть меньше футбольного поля за отсутствием шпилей. Огорожена порванным забором сменяющимся бетонном, деревом, дюралевыми сковородками, через каждые несколько метров прицеплена на заборе грациозная реклама, говорящая о широком профиле работ включая обслуживание и применение пассажирских вагонов.
Возле импровизированного входа стоит уменьшенная копия американской статуи свободы украшенная комуннистическими стягами и широкой реей благородства, тяжелые ворота из громыхающих плит железо-бетона, для приведения ворот в движения бабка у входа тянет за веревочку сердито пыхтя трубкой набитой. Над воротами расположена арка на которой находиться пронзенный насквозь гвоздями скворечник. «Ничто не вечно, профиль работ в гору.» -так звучит надпись на арке, написанная с нескрываемой гордостью, гордой и невозмутимой рукой Дроздова Александра, снизу его подпись. Такая табличка есть над дверью дома каждого работника этой фирмы, будь то красивый любитель кружек или приверженец городского целомудрия. Многие говорят что это новая религия, новая правда, новая истинна.
«In Nitki Veritas» Вещает великий глас Александра, что означает в переводе с латинского - Истина В Нитках. Каждый работник знает наизусть все девизы, изречения и заветы великого Дроздова и прилагает усилия на воплощение его идей в жизнь.
Например такое «Каждый клубок ниток будет распутан», и в правду Дроздов мог за вечер распутать до 100 клубков ниток, спутанных так тесно и сложно что это не под силу распутать даже глухому человеку без ног.
«Каждый камень, на заточку лопаты» Твердит благочестивый сотрудник этой мануфактуры, которая кстати называется «Керосин» и начинает свой тяжкий но очень нужный труд.
«Нет другого оплота кроме пассажирского вагона» Александр Дроздов.
Чем же занимается мануфактура «Керосин», прежде всего, перенесемся в совсем другое место. Пассажирский вагон, потные снобские провинциалы едут в своих оплаченных купе, а здесь уже есть неистовые «Керосинцы», в фирменной форме: тряпичные брюки за отсутствием подкатов, рубашка, имеющая невыраженный цвет, смесь белого и синего в полоску, через плечо тяжелая сумка от Дроздова. Заходя в купе, такой спросит: «Есть у вас какая-нибудь работа, ручки отсортировать, нитки распутать, камень передвинуть или провести посекторальный контроль брюк?» В полном недоумении снобы открывают рты и раздают через них нечленораздельные звуки, но самоуверенные работники знают чем они занимаются и работа всегда на готове. Они достают толстые тетрадки, где в строчку через запятые записаны разные виды работ и в слух зачитывают названия работ, которые они могут выполнить. В этих списках можно услышать уже перечисленные и другие виды работ:
Сортировка изюма, нагнетание песка в медную трубу, распрямление одиночных щетин в щетке, держание стремянки в горизонтальном положении(три человека), ускоренная транспортировка пододеяльников, занесение бочки на крышу 5 и 9 этажного дома,

С чувством выполненного долга «Керосинцы» покидают вагон принимаясь за следующий.
Вернемся в саму мануфактуру, как любая уважающая себя мануфактура у них есть «мануфактурный отдел приема заявлений для мануфактуры по выполнению» в этом отделе заведует некто Вова, дед лет 55, принимающий порции вина поочередно.

Браво, :xlop-xlop: !

А вы говорите творчество плохое. Оно не может быть плохим, просто бывает непонятным

Раз уж на то пошло, то приведу пример ещё один, взят из творчества одного человека, разрешившего ЭТО написать тута:

Безоблачное бледно-голубое небо сияло, словно хорошо отполированная бирюза. По мере того как солнце садилось, оно из желтого становилось тёмно-красным, почти вишнёвым; тёмные воды реки мерцали, словно гладкая шёлковая лента, положенная между берегов. Коснувшись горизонта, солнце будто застыло на месте, и на бескрайнем, чистом небе откуда-то появились три огромные тучи. Они как по команде поднялись над горизонтом и закрыли солнце. Пароход входил в речной порт. Округа казалась в столь поздний час вымершей – ни одной живой души не было видно. Пароход издал душераздирающе грустный протяжный гудок, эхом прокатившийся по городку. Казалось, этот звук отскакивал от закрытых оконных ставен, от рушащихся старых стен преобладающих тут двухэтажных домов, от их хлипких серых черепичных крыш.
Пароход причалил, длительное время, более часа никто не появлялся на его палубе, и он, казалось, мог по праву назваться кораблём-призраком, но вот из тени на тусклый и неверный свет корабельного фонаря выступили три фигуры. Две были высокого роста, третья, очевидно, принадлежала ребёнку. Они спустились по трапу и растворились во тьме ночи.

Просьба не судить строго)))) Это лишь пробы пера одного знакомого...смею заверить, что это - предисловие к рассказу, т.е. тока завязка, ежели я не ошиблась с термином.

Продолжение:

ГЛАВА 1
КОРОЛЕВА АЛИЛ

Раздался звонок в дверь. Это громкое «бом-бом-бом» наполнило весь дом, заставив проснуться всех в приюте. Заспанные няни побежали наверх успокаивать детей, проклиная в мыслях столь поздних посетителей. Раздался детский плач; где-то женский голос стал кричать, усмиряя проснувшихся сирот. Грузный мужчина, поспешно запахивая на себе полосатый халат, спускался по лестнице. Его чёрные волосы были всклокочены, а усы-щёточки хаотично топорщились. Спеша открыть дверь, он споткнулся о выпирающую доску паркета и потерял один свой тапок. Наступив босиком на пол, директор приюта мистер Джибс вскрикнул – пол был холодным как лёд, а ведь за окном август месяц. Раздался стук в дверь, и он поспешил принять ночных посетителей, так и не обув тапок.
Раздался щелчок отпираемого засова, затем скрежещущий звук проворачиваемого в замке ключа. Наконец дверь с лёгким поскрипыванием открылась. Взору директора предстали два мужчины в чёрных застёгнутых дорожных плащах, оба носили тёмные широкополые шляпы. От пришедших веяло таким холодом, что мистер Джибс невольно поёжился.
- Мы имеем честь говорить с директором сиротского дома? – спросил мужчина, что стоял по левую руку, его голос казался загробным – тихий и спокойный, но в то же время чёткий, вкрадчивый, завораживающий и пугающий одновременно. Он, казалось, целиком заполнял голову.
Мистер Джибс слегка вздрогнул и после секундной паузы ответил:
- Да, это я. Позвольте, я не знаю кто вы и зачем прибыли в столь поздний час.
- Мистер Джибс, если не ошибаюсь? – директор кивнул. – У нас к вам предложение, видите ли, по определённым политическим причинам мы вынуждены просить вас пристроить у себя ребёнка – восьмилетнюю девочку. Она внебрачная дочь одного из влиятельнейших политиков Великобритании, а это, как вы сами прекрасно понимаете, не наруку её отцу. Поэтому, не согласитесь ли вы содержать девочку до её совершеннолетия? – мистер Джибс открыл, было, рот, чтобы задать наиболее волнующий его вопрос, но мужчина перебил его, - само собой разумеется, за немалую плату.
Мужчина кивнул своему молчаливому спутнику, и тот вытащил из-за пазухи красного бархата мешочек. Директор опешил, но протянутый кошель принял и развязал тут же. Брильянты, изумруды и ещё какие-то драгоценные камни крупных размеров высыпались на его руку, его глаза алчно заблестели. Дело было решено. Получив свою мзду, мистер Джибс без единого слова принял предложение мужчины.
- Что ж, в таком случае мы оговорим с вами некоторые детали сегодня.
Директор отступил назад, не отрывая глаз от камней на своей ладони и давая гостям возможность пройти внутрь, но они не двинулись с места.
- Будьте добры, пригласите нас войти.
- Заходите, заходите.
Первым переступил порог мужчина, который всё время молчал, его лицо было скрыто шляпой, следом за ним в накидке с надвинутым на лицо капюшоном вошла девочка, последним переступил порог второй мужчина. Он сразу снял шляпу, обнажив голову с соломенными волосами, и прошёл за директором в его кабинет. В холле остались двое – девочка и её молчаливый провожатый. Его лицо было повёрнуто к ней, скорее всего он смотрел на неё, но это не было видно из-за шляпы. Девочка прошла и опустилась в стоящее у стены кресло, затем подняла неспеша руки и скинула капюшон. Её белые длинные волосы были распущены и прядями падали на лицо, холодные голубые глаза смотрели в одну точку перед собой. Она сидела неподвижно, положив руки на подлокотники так, что выглядела словно царица, восседающая на троне, а не девочка, сидящая на побитом молью старом выцветшем кресле. Она тяжело вдохнула и выпустила пар изо рта, как это бывает зимой. Потом взглянула на стоящего перед ней мужчину.
- Мне холодно, - её голос быль тих и спокоен, но в нём слышались стальные нотки.
Без единого слова провожатый снял свой плащ, под которым оказался строгий чёрный костюм и подошёл к ней ближе, он присел на корточки, так, чтобы быть наравне с лицом девочки. Одним движением он накинул на неё свой плащ. Затем снял шляпу... На вид ему не дашь больше 20 лет, лицо поразительно было похоже на лицо девочки, такие же белые, но короткие волосы, та же линия тонких губ, такие же холодные голубые глаза, только его лицо имело слишком тонкие черты лица, обычно не свойственные людям...
- Почему вы меня бросаете? – вопрос повис в воздухе. – Ответь мне, брат.

Не сердитесь...

Давай всё выкладывай, только в конце не забудь "Олл Райтс Резёрвэд"
Заинтриговала началом, а дальше не даёшь!

Дальше ещё не дописано, сча сессия умерла, допишу...

дописала кусок - прийду домой и вставлю...