Стихи об Одессе

[Парусник]

МОЛДОВАНКА.

Гене Группу

Кот медленно в агонии кричит,
Старухи лупят мух, стукач стучит,
Горбатый мальчик злобно кличет маму,
Поэт-надомник пишет эпиграмму...

... и колченогая соседка,
Надев трико — ночную униформу,
Мочи горячей утреннюю норму
Другой соседке на голову льёт.
Сосед-мерзавец курит у ворот.

Там варится куриная нога,
Там дети ждут горячего бульона,
Там мы находим спящего врага,
Летящего с горящего балкона.

А к вечеру калеки-гордецы
Сползаются к вечернему клозету,
Стыдливо в кулачке зажав газету,
Базедовой болезни молодцы.

На чердаке колдует чернокнижник,
И денег ждёт художник-передвижник.
... от вони, от жары
Там лопаются стёкла-пузыри.
Несутся крики дикого семейства
И запахи домашнего злодейства.

Минует ночь, и снова крик с утра,
Холодные пустые вечера.
У крана ждёт девиц лихой красавец,
И курит у ворот сосед-мерзавец.

О, Господи, явись сюда, спустись,
Яви свой лик и доброму, и злому,
И, может быть, всё станет по-другому.

У каждого в углу висит корыто,
И в окнах у соседа шито-крыто.

Ефим ЯРОШЕВСКИЙ

[cote d'Ivoire]

Привет, моя красавица, у моря!
Одесса, здравствуй! Здравствуй, мудрый Дюк!
Как в юности, во взоре, в разговоре
Блеск юмора мне дарит старый друг:
«И шо теперь? Какие антиресы?
Шоб я так жил, уже ты стал блондин».

«Да, побелел я, Боря, без Одессы,
Где был я кучерявым без седин».
Хочу вдохнуть Одессы терпкий воздух,
А память освежить и всколыхнуть
Волной её, что мчит меня к Привозу,
К креветкам, пересоленным чуть-чуть.
И вот уже в трамвайном тарантасе
С креветками к театру я качу,
Его почти скопировал Тирасполь,
Я в сквере покурю и помолчу.
Цветущая, под золотой небесной,
От волн морских искрящейся фатой,
Ты затмеваешь города, Одесса,
И недругов сражаешь красотой.
Я ухожу неспешно от театра
И к лестнице Потёмкинской пройдусь,
Здесь с дамочкой обмолвлюсь шуткой краткой,
У одесситок свой на краткость вкус.
Раскинет порт для взгляда панораму,
Бродил здесь Пушкин, Бабель, Пастернак…
Я приглашу гуляющую даму
По Дерибасовской «пройтиться просто так».
И, может быть она захочет пива,
В «Гамбринусе» остынем, отдохнём.
Любил Куприн здесь «отдыхать красиво»
И мы красиво время проведём.
Я – не чужак, но всё ж таки не местный,
В который раз тобой я восхищён!
Одесса! Как невеста, ты прелестна
И я в тебя влюблён ! Всегда влюблён!

Валерий Константинович Овчарук

[Парусник]

В Одессе все люди немного евреи,
Их говор звучит как закрытый абзац.
Когда их мозги навещают идеи,
Здесь каждый второй Рабинович и Кац.

В Одессе все люди немного французы,
Когда их сердца навещает любовь,
С любовью приходят различные музы
И нежно волнуют горячую кровь.

В Одессе все люди немного узбеки,
Когда на Привозе торгуются всласть.
В них гордость бурлит, как в любом человеке
Коль купля-продажа с утра удалась.

В Одессе все люди немного армяне,
Мужчины роскошны, девчонки милы.
Когда выпивают, здесь все молдаване,
Как кушают сало, все сразу хохлы.

В Одессе все люди немного испанцы,
Когда навещает их дерзость и злость.
Когда подобрее, здесь все итальянцы
И каждый прохожий накормлен как гость.

В Одессе все люди, ну просто шикарны.
Их хочется в Красную книгу вписать.
Просты, интересны, высокопарны.
Особая каста — одесская знать!

Ян Юфит

[Парусник]

***

Жили мы года-то вместе,
жили в городе Одессе
два любовника,
два брата,
два ревнивца,
стража два.
Был один -
лохмато-тучный,
а другой - усач певучий.
И бессонница бывало
нам застолья накрывала.
Стыли ветки,
рвались почки,
листья падали в костер
и союз наш был короче,
чем у жен и у сестер.
Дом на улице Дегтярной
посетила я недавно,
но сказали мне,
что в среду
домовой пропал бесследно,
а сверчок
намедни помер...
И тоскливое бездомье
непроглядно и бездонно.

Галина Маркелова

[cote d'Ivoire]

Мех девчонка у мамы без спроса взяла,
Примеряет,
Смеётся, глядит в зеркала.
На девчонку похожа Одесса в пургу...
Южный город в снегу
Южный город в снегу!

Здесь за ёлками очередь
За пять недель.
На лотках — виноград, помидоры и сливы.
Из степей черноморских влетает метель,
Разметав над проспектами белые гривы.
И свистит на лету.
И полёт на бегу.
Южный город в снегу!
Южный город в снегу!
А потом неожиданно, явно не в срок,
С моря мягко повеет сырой ветерок,
И вздохнёт одессит:
Кто тебя торопил?
Для кого я приличную шубу купил?

Владимир Домбрин

[Парусник]

Уже не тот фасад, не те привычки,
В «Гамбринусе» не тот ажиотаж,
Горят неоном новые таблички,
Чтоб старые не портили пейзаж.

Всё, вроде, приближается к порядку,
Но, почему же так грустит душа,
Когда шлифуя старую брусчатку,
Шагаю по Одессе не спеша…

Вот супермаркет, вместо гастронома,
Торгует «гэмэошною» едой,
И будки нет, в которой дядя Сема,
Мне продавал стаканчик с газ. водой.

Цыплятами не пахнет в «Баба ути»,
А вместо пирожковой – «Шаурма»…
Я за прогресс конечно же, по сути,
Но, не в котором по уши дерьма.

Я за свое. За хлеб с кусочком сала,
За огурец, что пахнет огурцом.
За колбасу, где мяса не хватало,
Но от которой не рвало потом.

За «Сальве» я, в простой картонной пачке,
За водку ту, где пробка с сургучом,
Не за креветки к пиву, а за рачки.
И не за: «Сколько стоит?», а: «Почем?».

Я за Одессу, с тем еще «Привозом»,
Где безразличен статус ваш и чин.
Где рыба – пахла рыбой, роза – розой,
И все с походом или на почин.

Всё, вроде, приближается к порядку,
Но, почему же так грустит душа,
Когда шлифуя старую брусчатку,
Шагаю по Одессе не спеша…

Владимир Михейшин

[Парусник]

Дух Одессы – в горожанах,
Дух её – в архитектуре,
Он – во всех, от смеха пьяных,
Он в морской разлит лазури.

Дух евреев, арнаутов,
Русских, греков и французов,
Дух казацких шалопутов,
Итальянцев, гагаузов.

Дух свободы и простора,
Дух полёта гордой птицы,
Дух строителя и вора,
Духи волка и лисицы.

Дух без правил и границы,
Бесшабашный дух набега.
Никому не покориться –
Духа альфа и омега.

Всем Одесса даровала
Опьянение свободой
Под обвал морского вала,
Предначертанный природой.

Над лиманами и морем
Небеса необозримы,
Ими всякий гнёт оспорен,
Словно оттепелью зимы.

Всемогущий дух Одессы
Направляет одессита
С прибаутками повесы
Под диктат привычек быта.

Иншаков Сергей

[Парусник]

Одесса одна на целый мир.

И вновь передо мной
Красавица Одесса.
Волнующий момент
Свидания пришел.
По случаю сему
Позвольте приодется,
Позвольте подойти
К вам с трепетной душой.

А мне всё плыть и плыть
К тебе,моя Одесса.
Из северных морей
Стучатся втвой эфир.
И от любви такой
Мне никуда не деться,
Одна на целый мир
НАВЕКИ НАВСЕГДА !

Аркадий Северный

[cote d'Ivoire]

Он лежит в кукурузных долах,
У тревожных синих зыбей -
Город мужественных, веселых
И доверчивых людей.

Он гордится бронзовым Дюком,
Что на римлянина похож,
И песком по морским излукам,
И атласной обивкой лож.

Он гордится морской палатой,
И Турецким Карантином,
И что Пушкин в нем жил когда-то,
И что Ризнич любила в нем;

Что в порту стоят броненосцы,
Что в тавернах его до утра
Сицилийцы или родоссцы
С громом резались в баккара;
Что в слободках звуки рояля
Можно слышать со всех сторон;
Что лавчонкам Пале-Рояля
Откликается Ланжерон.

Он воскресшей дышал Элладой,
С Гарибальди мечтать умел,
Он потемкинской канонадой,
Точно Вагнером, опьянел.

Он с неведением блаженным
Чудно портит любой язык:
Керосин зовет "фотоженом"
И "шаландой" шхуну и бриг...

И теперь, из бани кровавой
Выйдя вновь на ветер и свет,
Изъязвленный черной протравой,
Осиянный славой побед.

Пусть он будет, как прежде, свежим
Краснобаем и удальцом,
Чтобы шла по всем побережьям,
Как улыбка, молва о нем!


Георгий Шенгели
1946

[Парусник]

«Гамбринус».

В Одессе есть местечко
Известно всем давно.
Сюда спешит прохожий,
Здесь мило и тепло.
И каждый его знает,
Повсюду там и тут.
У нас его в Одессе,
Гамбринусом зовут.

Гамбринус, Гамбринус - зовёт сюда гостей.
Гамбринус, Гамбринус - зайдём-ка поскорей.
Налей пивка бокальчик,
Чтоб душу разогреть.
Устроим сердцу праздник,
Здесь есть, что посмотреть.
Устроим сердцу праздник,
Здесь есть, что посмотреть.

Он выстоял все битвы,
Свой адрес не менял.
И сам Куприн наверно,
У стоечки стоял.
Стоял и слушал Сашку-
Он был скрипач,как Бог.
Народ здесь был бывалый,
Всё видеть это мог.

Теперь всё изменилось,
Не тот теперь фассад.
Но бочечки, как прежде,
Все рядышком стоят.
Хлебни пивка из кружки,
Нам некуда спешить.
Коль ты попал в Гамбринус,
Ты долго будешь жить.

Влад Ващенко

[cote d'Ivoire]

Шуми волной, прекрасная стихия!
Греми камнями, чаек множа крик!!!...
Морской Одессе посвящу стихи я -
И их поймёт всяк сущий в ней язык! …

Одесса хороша зимой и летом,
Весной и осенью, и днём, и по утрам,
Когда сияют лучики рассвета…
И в свете ранних звёзд - по вечерам…

И хорошо в Одессе летней ночью!...
В прибойной полосе на берегу
Светящихся насмотришься воочию
Чудес – сказать иначе не могу! ……

Владимир Цымбалов

[Парусник]

На небе догорели янтари,
И вечер лег на синие панели.
От сумерек, от гаснущей зари
Здесь все тона изящной акварели…

Как все красиво… Над листвой вдали
Театр в огнях на небе бледно-алом.
Музей весь синий. Сумерки прошли
Между колонн и реют над порталом…

Направо Дума. Целый ряд колонн
И цветники у безголосой пушки.
А дальше море, бледный небосклон
И в вышине окаменелый Пушкин…

Над морем умолкающий бульвар
Уходит вдаль зеленою дорогой.
А сбоку здания и серый тротуар,
И все вокруг недостижимо-строго.

Здесь тишина. И лестница в листве
Спускается к вечернему покою…
И строго все: и звезды в синеве,
И черный Дюк с простертою рукою.

1917

Юрий Олеша

[Парусник]

Л.Н.

Я плачу без слёз и каких-то гримас,
И ясно сияет мне небо Одессы!
Мне – буду ли счастлив я в следующий раз –
В моём состоянии – не интересно...

Присел на скамейку в пришкольном саду –
Зелёные, жёлтые, красные доски…
Но в смысле «прощаться» – я в первом ряду
(На мне– седовласость и тела обноски…)

Заденет его вертолёт стрекозы –
Но эта случайность души не обманет:
Что ей не дойти от звезды до звезды
Созвездия Рака со скоростью лани,

Что тут – на всеядной мохнатой земле,
Под небом июня – простым и широким,
Дней детских подруга, вздохну о тебе
В кольце из десниц шестирукого рока…

Феликс Зигельбаум

[cote d'Ivoire]

Сто девяносто две ступени
Пройду с тобой - рука в руке,
И ты увидишь вдалеке,
Как даже ангел преклонил колени.

Сто девяносто два "прости"
Я прошепчу, оставив гордость.
В твоих чертах узнаю твердость -
Меня теперь уж не спасти.

Сто девяносто двух ночей
Здесь будет мало, непременно,
Чтобы испить нам откровенно
Страстей живительный ручей.

Сто девяносто два сна
Я расскажу о разлуке печальной,
А ты согреешь сладостью чайной
На сто девяносто два дня.

Сто девяносто два кадра
Напомнят нам о былом,
И серебристым крылом
Нас чайка спасет от удара.

Сто девяносто два "да"
Я прокричу, прошепчу...промолчу,
В холодном окне зажигая свечу,
Чтоб вела нас домой всегда.

Сто девяносто два "нет"
Каждому, кто усомнится.
Пусть белокрылая птица
Им передаст мой ответ.

Сто девяносто две игры -
Мы выиграли, мы проиграли -
Не важно, мы просто познали
Судьбы благосклонной дары.

Сто девяносто две звезды
На небосводе нам сияют,
И вечно юная сверкает
Луна, что свела две судьбы.

Сто девяносто две слезы
И столько же улыбок чистых
Запомнит тот бульвар тенистый,
Которым все восхищены.

Сто девяносто двух сердец
Биенье не заглушит наших -
Двух буйных бурь в хрустальных чашах,
Двух чувств торжественный венец.

Сто девяносто два «ты мой»,
Сто девяносто два «моя»,
Как будто трели соловья,
Вновь позовут меня домой.

На верность меня вдохнови,
Пройдя со мною эти ступени,
И ты услышишь в весенней капели
Сто девяносто два слова любви.

М. Кулик


* в стихотворении ровно 192 полнозначных слова.

[Парусник]

ТОСТ.

Друзья, прибуду я в Одессу,
Чей дух притягивал и вёз,
Туда, где «рыбка» по соседству
И все дороги — на «Привоз»!

...Высокий остров чернослива
В подводной свежести даров!
Живою влагою игрива
На солнце зелень и морковь!..

Приеду завтра я в Одессу,
Там запах детства моего,
И плотские все интересы,
И ожидания всего...

Там первые морские дали
И первые мои дожди.
За них меня весной в бокале,
Гор-сад, встречай!..
Фонтан, дождись!..

Друзья, пешком ли, — но в Одессу!..
О том лишь Бога я молил,
Что б нам прибрежную принцессу
«Заради» встречи сохранил.

Меня ждут голуби и лето,
Цыплёнком жёлторотым — пляж! —
Я одессит, я с правом вето!
А всё, что кроме, — антураж.

О дайте, дайте мне Одессу...
Где эхо детства моего —
Волна сопутствует прогрессу,
Глазеет море синево,

Трудяга порт, дворцы театров
И пляжей слиток золотой!
Столица юмора, до завтра!
Мы завтра встретимся с тобой!

...Когда увижу я Одессу,
Где детство сердца моего,
Вы не узнаете повесу —
Давайте выпьем за него!

Феликс Зигельбаум

---------- Сообщение добавлено 10.11.2020 в 21:17 ----------

Памяти Михаила Жванецкого.

Сегодня умер одессит.
Вы спросите - ну что ж такого?
Ну одессит, ну мастер слова...
Да мало ли таких лежит?

Лежит Ахматова давно,
Лежат Багрицкий, Ильф с Петровым,
Олеша, Бабель... Уготован
Всем нам один лишь путь - на дно.

На это я отвечу так:
Есть то, о чём не скажет пресса,
Что потеряла с ним Одесса,
И это вовсе не пустяк.

Как ни прискорбно говорить,
Мир неустойчивый и зыбкий,
И в нём не выжить без улыбки,
А он умел её дарить.

И много лет тому назад,
Когда, включив магнитофоны,
С ним улыбались миллионы,
Держа блокноты для цитат.

Потёртый кожаный портфель
Прошёл с ним путь до главной сцены,
И с этим грузом драгоценным
Он не боялся сесть на мель.

Помятый, в пятнах от чернил,
Портфель был старенький и хлипкий,
Но в нём те самые улыбки,
Что он для нас всегда хранил.

Теперь улыбок этих нет
И больше, видимо, не будет.
Но одессита помнят люди
И будут помнить много лет.

Цитаты помня наизусть,
Мы можем даже посмеяться,
Но разучившись улыбаться,
Мы смехом заглушаем грусть.


Олег Нечаянный

[Парусник]

ОДЕССКИЙ ДУХ.

На знаменитых пляжах побережья
Одесский дух вальсирует в песке,
К ногам плывут фрагменты пены нежной,
Рассеянной в прибрежной полосе.

Июльский пляж — одесская забота,
Над нами пропасть света и тепла,
Здесь, на песке, веселая работа
Нас целых девять месяцев ждала.

И как цветы раскрыты мы под солнцем!
Морским благоуханием полны!
И даже волнорез разбитым носом
Желает нас нюхнуть из-под волны.

Художник-солнце, на таких полотнах,
Нас одевает в разные

она,
И лижет языком горячим плотно!
И, чистый, растворяешься до дна...

Феликс Зигельбаум

[Парусник]

Майская прохлада.

Из-за угла глядит сирень,
Листва кипит у клёна,
Земля качается весь день,
Смеётся затаённо.

В зелёной маске небеса
Влекут по кругу тучи,
Где карнавальная лиса
Желанный сыр получит.

А на асфальте – кружева,
Хмельная пена танца.
Кружится пьяно голова
И рвётся в бой на шканцы.

Прохожий – брат или сестра:
Для всех Одесса – мама,
Смешав народы и ветра
И всем построив храмы,

Она смеётся и поёт,
А верит только шутке,
В которой перец, лёд и мёд,
И ветреность минутки.

Сирень расставила посты,
Вокзалы захватила,
Глядят на нас зрачки-кресты,
Как звёздочки-светила.

Сегодня ветер свеж и быстр,
В лучах сквозит прохлада,
И день настроен на регистр
Соборки и Горсада.

Сергей Иншаков

[cote d'Ivoire]

Сижу на лавочке, пью пиво со ставридкой,
А рядом наволочки шьёт моя жена.
Наум Абрамович с рыбалки чистит рыбку,
Налив себе стакан креплёного вина.

Сев под забор сосед Петро читает прессу,
Имея, что за жизнь соседям рассказать.
Обычный двор, в котором выжила Одесса.
Чтоб я так жил, как здесь умеют выживать.

На кухнях жарятся биточки из сардельки,
Роняя запах масла в форточный проём.
Её купила тётя Дора «за копейки».
И всем двором теперь биточки мы жуём.

Здесь пахнет резанным, на досточке, укропом.
Зелёным луком и варёным холодцом.
Ну, где вы видели такое по европам.
Чтоб вы так жили, как мы здесь себе живём.

Наш старый двор ещё не числится под сносом.
Но наезжают новостройки всё плотней.
И лезу я к цивилизации с вопросом:
Ну, неужели новостройки вам важней?

В них нет уже того единства дворового,
В них каждый сам себе жилец и управдом.
И все при встрече с вами экономят слово.
А мы по-старому во дворике живём.

Владимир Михейшин

[cote d'Ivoire]

Меня Одесса памятью питает,
хотя я ей уже не пригожусь.
Я — одессит, и каждый это знает,
я — одессит и этим я горжусь.
Пусть говорят: в Одессе грубияны,
я не согласен, но признать готов:
у нас язык почти что иностранный,
всегда найдется пара теплых слов.
У нас в Одессе — это вам не где-то,
не что-нибудь, не просто так у нас.
И хоть Одесса сотни раз воспета,
а все еще хватает звучных фраз.
Мы развезли ее по белу свету,
куда ни глянь — повсюду одессит.
Кто, как не он, всю целиком планету
и каждый континент развеселит.
Смешным рассказом, крепким анекдотом
и острым словом бьет он наповал.
Как будто шуткой, словно апперкотом
внезапно, точно, резко приласкал.
Мы никого не трогаем без дела,
так научила нас Одесса-мать,
но если ваша жизнь не надоела,
не надо и Одессу задирать.
Ну кто еще свой город обожает,
как мы, и так его боготворит?
В других местах такого не бывает,
такое может только одессит.
Живем мы врозь, но, верите ли чуду,
наш город в нас, и мы навечно с ним.
Я — одессит — и был, и есть, и буду,
я — одессит — на зависть остальным.

Прокатов Семён

[Парусник]

В Германии на 86 году жизни скончался известный одесский поэт и прозаик Ефим Ярошевский.

ВЕСНА ОПЯТЬ.

… Но в доме сумерки, и в окнах тьма и свет,
и ливень топчется в передней,
и кошка ластится, и потускнел паркет,
и вечер тянется – не первый, не последний.
Неосторожные, без глаз, бредут коты
по крышам маленьким и острым.
Серп смотрит пристально на город с высоты:
кто в эту ночь был тайно к нам подослан?
Где хвоей вздёрнутая лагерная высь
играет в прядки с небесами, –
дни Словом схвачены. Там духи собрались.
Жизнь, не затравленная псами,
течёт, безгласная. Там голубеет дол,
и в городах светло и пусто, –
весна торопится, поэты пишут в стол,
и дорожает зелень и капуста.