Любимые стихи

[Маринка.87]

/Немного устала.../

Немного устала от сложных вибраций судьбы…
Но женщины лишь на минуту бывают слабы,
А долгие годы несут целый мир на руках,
Где разум не дремлет, а сердце опять в облаках…

Немного устала от шлейфа злословий пустых…
Вчера мне казалось, что ветер задиристый стих…
Сегодня он путает мысли и волосы вновь…
Что нужно для счастья? Здоровья родным и любовь…

Немного устала, но вида другим не подам.
Я словно трёхлетний малыш с громким: «Мама, я сам!»
На плечи чужие – проблемы свои… Так нельзя…
Я буду идти, хоть опасна порою стезя…

Немного устала… Так хочется капли тепла…
Чтоб верить самой, что живу, а не раньше жила…
С пломбиром в руках и с улыбкой по-детски смешной…
Мне хочется верить, что мир не воюет со мной…

Немного устала… По-женски слезинку пущу…
Умоюсь, накрашусь… И больше уже не грущу.
Мне просто чертовски идёт сильной женщиной быть,
Чтоб с лёгкостью ношу судьбы, словно бусы, носить...

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2012

[cote d'Ivoire]

Миф двадцатого века
Черным крепом увиты Балкан отроги.
Горный воздух от копоти неживой.
Было время: с Олимпа спустились боги.
И построились цепью,
для штыковой.

Это было не в древности, в нашем веке.
Сквозь наушники рвался предсмертный стон:
«Ваши боги — с вами! К оружью, греки!
Поднимайтесь, греки!
Элефтерон!»

Но, осколками вспахана и прошита,
безответна выжженная земля…
Англичане — с фронта. А с тыла — Тито.
А на флангах
армия короля.

В чистом небе вился свинцовый улей.
Били снайперы чисто, наверняка…
Пал в атаке, убитый прицельной пулей,
бог войны Арес,
командир полка.

Были храма руины свинцом распяты…
И, оставив роту среди колонн,
под громаду танка ушел с гранатой
комиссар дивизии
Аполлон.

Залп за залпом ложился шарами в лузу.
По ущельям растекся угарный газ.
На прорыв пошли и не вышли Музы,
партизаны со склонов
горы Парнас…

А потом все стихло, спеклось, застыло.
Опустел партер и погашен свет.
Боги — были.
Но разве богам под силу
выжить в мире и веке,
где Бога нет?

Лев Вершинин

[Парусник]

Не лети так, жизнь.


О не лети так, жизнь, слегка замедли шаг.

Другие вон живут, неспешны и подробны.

А я живу — мосты, вокзалы, ипподромы.

Промахивая так, что только свист в ушах


О не лети так жизнь, уже мне много лет.

Позволь перекурить, хотя б вон с тем пьянчужкой.

Не мне, так хоть ему, бедняге, посочуствуй.

Ведь у него, поди, и курева то нет.


О не лети так жизнь, мне важен и пустяк.

Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.

И пусть я никогда спектакля не увижу,

Зато я буду знать, что был такой спектакль


О не лети так жизнь, я от ветров рябой.

Мне нужно этот мир как следует запомнить.

А если повезет, то даже и заполнить,

Хоть чьи-нибудь глаза хоть сколь-нибудь собой.


О не лети так жизнь, на миг хоть, задержись.

Уж лучше ты меня калечь, пытай, и мучай.

Пусть будет все — тюрьма, болезнь, несчастный случай.

Я все перенесу, но не лети так, жизнь.

Леонид Филатов

[Шарки]

девятый вал

Алена Васильченко


на море шторм бушует, всё круша, вгрызаясь в камни...отрезвляясь болью...
- соленая, промозглая душа сегодня хочет вырваться на волю.
на море шторм. и одинокий мыс, увенчанный листвою, как короной,
совсем измок от налетевших брызг. и съёжился. и застонал бездомно.
не спит вокруг волующая гладь. шумят ветра - бродяги, сумасброды...
я знаю: море не умеет лгать. ему не нужен повод для свободы.

шторма вокруг. клокочет и ревет предвестник-гром: всесильный, бесноватый.
и жадных чаек тающий полет собой срывает грозный вал девятый...
дождем изрыт морщинистый песок. волною краб отвергнут невезучий.
и лучик солнца, словно волосок, появится - и спрячется за тучей...
и дрожь меня пронзает до кости, когда смотрю в бурлящие глазницы.
есть время вспомнить что-то, погрустить - не видно слез: лишь брызги на ресницах...

на море шторм. и шторм в моей душе. слились в едино страшные стихии.
и тонет мой корабль папьемаше... и я кричу. а все вокруг - глухие...
и рвет меня прибрежная волна, кромсает сердце, кое еще живо.
я ей полна. усталости чума у темной ночи силы одолжила..
девятый вал взрывается во мне. дождь невозможно пахнет земляникой.
а море мчится на лихом коне и бьет о камни: беспощадно. дико...

штормит весь день. от ночи до зари. зевает небо - борется с дремотой.
я строю вновь причалы...корабли...я буду ждать у пристани кого-то.
уходит дождь - и радуга-дуга, которая меж серых туч блудила -
вдруг озряет светом берега, в которых в шторм душа моя бродила...
а вслед за ней - приходит благодать: и бледность волн, и силуэты лета.
я знаю - море не умеет лгать. ему не нужен повод для рассвета...

[Alisa-od]

Мне хочется хороших новостей,
Я больше не могу читать плохие…
Хочу читать о счастье у людей,
О том, что стороной прошла стихия.
О том, что что-то там изобрели,
Но не для разрушений, а во благо.
И что лекарство важное нашли!
Что обрела хозяина дворняга!
Что брошенных детей на свете нет!
И стариков не оставляют тоже!
Что каждый и накормлен, и согрет,
И в мире доброта – всего дороже.
О том, что прекратили воевать
В один момент все страны на планете.
О том, что государству не плевать
На то, какими будут наши дети.
О том, что научились дорожить
И добрым словом, и мгновеньем каждым!
О том, что непременно будем жить!
Что в мире нет ни голода, ни жажды…
А за окном сентябрь всё желтей.
И хочется рыдать, кричать истошно.
Я так хочу хороших новостей.
Мне от плохих который месяц тошно.

Ольга Гражданцева

[cote d'Ivoire]

Я краткость люблю, но не летом, не летом,
А летом я медлю с вопросом, ответом,
Того же хочу и от летнего дня,
Хочу, чтоб он был не проворней меня,

Хочу, чтоб он длился и длился, и длился,
В задумчивость впал или в грёзах забылся,
И чтобы, задумавшись, сбился с пути,
Совсем позабыв, что он должен уйти.

Лариса Миллер

[Маринка.87]

Циничней взгляды. Всё чаще пофиг.
Уснуть, забыться… На утро кофе.
Усталость. Тошно. Но кто-то рядом.
В подушку шепчешь: «Прошу, не надо!»

Работа. Кофе. И дым с тоскою.
Ты стала стервой? Да нет… Другою.
Сомненья в пропасть, улыбки маска.
И кто-то верит, что в сердце сказка.

Любовь на вечер, звучат признанья.
Упрячешь в душу поглубже тайны.
На миг наивно поверить в счастье,
но только снова внутри на части

надежда рвётся. И пепел веры…
Замена. Слякоть. Закрыты двери.
А ночью слёзы, мечты бессонно.
На утро скажешь: «Уже не больно!»

Всё больше фальши, всё чаще пофиг.
Железней нервы и крепче кофе.

Зеленоглазая

[LOVELENA]

Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…

Такой Вы видитесь мне в этот день осенний,
Звездой, туманным облаком мечты…
Я так могу сказать без опасений
Смутить адептов Вашей красоты,

Поклонников искрящихся талантов,
Которыми Вас Бог не обделил,
Когорту добровольных адъютантов,
Пробиться сквозь которую нет сил:

Не Вам, поверьте, в этом сомневаться,
Не Вам, повсюду затмевающей других…
Вам так пристало жизнью забавляться,
Всех превращая в обожателей своих…

Сергей Буранов.

[капля1]

Иван Бунин

«Люблю цветные стёкла окон...»



Люблю цветные стёкла окон

И сумрак от столетних лип,

Звенящей люстры серый кокон

И половиц прогнивших скрип.

Люблю неясный винный запах

Из шифоньерок и от книг

В стеклянных невысоких шкапах,

Где рядом Сю и Патерик.

Люблю их синие странички,

Их чёткий шрифт, простой набор,

И серебро икон в божничке,

И в горке матовый фарфор.

И вас, и вас даггеротипы,

Черты давно поблёкших лиц,

И сумрак от столетней липы,

И скрип прогнивших половиц.



1906

[IreneF]

Александр Вертинский

Мадам, уже падают листья

На солнечном пляже в июне
В своих голубых пижама
Девчонка — звезда и шалунья —
Она меня сводит с ума.

Под синий berceuse океана
На желто-лимонном песке
Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске:

«Мадам, уже песни пропеты!
Мне нечего больше сказать!
В такое волшебное лето
Не надо так долго терзать!

Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?»

И, взглядом играя лукаво,
Роняет она на ходу:
«Вас слишком испортила слава.
А впрочем… Вы ждите… приду!..»

Потом опустели террасы,
И с пляжа кабинки свезли.
И даже рыбачьи баркасы
В далекое море ушли.

А птицы так грустно и нежно
Прощались со мной на заре.
И вот уж совсем безнадежно
Я ей говорил в октябре:

«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!

Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в осеннем огне!
Когда же Вы скажете слово?
Когда Вы придете ко мне?!»

И, взгляд опуская устало,
Шепнула она, как в бреду:
«Я Вас слишком долго желала.
Я к Вам… никогда не приду».

1930 г.

[Маринка.87]

Обычный дeнь в цвeточнoм магазине,
и праздника сегодня вродe нет.
Одновремeнно, cразу три мужчины
кому-тo выбирали здеcь букет.
Две продавщицы тиxo oбсуждали
кому цвeты нужны и для чего.
Hе пeрвый гoд цветами тopгoвали,
не утаить oт глаз иx ничeго!

— Вoт этот, что на джипе, посмoтpи,
Oн дажe не смoтрeл на те цветы.
Привык вo всём и вcем повeлевать,
не любит канитeли, суeты.
Взял целые oхапки красныx poз,
нe тopгoвался, нe дoждалcя сдачи.
Hавeрноe, любoвнице пoнёc,
очеpeднoй «трофeй» взять, не иначe!

(втopая посмотрeла на другoго,
дoвoльнo симпатичнoго мужчину)
— Смoтри, пoxoж на жадногo такoгo,
деньжат зажать eму нeобxодимо.
Oн все цветы пoxожe осмoтpел,
cпросил пoчём, видать нe пo карману.
И взял букeт дешёвыx хризантем
жену поздpавить видимо иль маму.
Hа «oтвали», для «галочки», мoл пoмню,
и дажe не забыл цвeты купить!
А cам на cэкономленныe дeньги,
пoтoм пoйдёт c дружками пивo пить.

— А трeтий краcоваться очень любит,
он попpoсил помoчь eму с букeтoм.
Cказал, за пoмощь благoдарен будeт,
чтo должен излучать букeт тот лeто.
И чтo цeна eгo не беспокoит,
но, должен наcтpоениe поднять.
Oпасный он, как xищник или воин,
что кpепoсти пpивык, как штуpмом брать.

A пpавда в тoм, чтo тpeтий так стаpался,
чтoбы cегодня вcтpетить cвoю дочь.
B аэрoпоpт всё утрo сoбиpалcя,
она похожа на нeгo тoчь-в-тoчь.
Развёлся… И жeна с богатым мужем
егo частичку ceрдца увeзла.
Пять лeт не видeл, нepвничал: «О боже!
Как eй воcпoлнить гoды без тeпла?
Bo вcём: в тех дняx, что нe был c нею pядoм,
в пpoблемах, чтo не cмoг c нeй обсудить.
И в той любви: отцoвcкoй, бeзгpаничнoй,
кoторoй никoму не замeнить!»
Oн ждал её c огpомнeйшим букетoм
pомашек, роз, pосинoк в лепecтках.
Oн ждал cвоё, pоднoе сepдцу лето,
дoчурку, что пять лeт встpeчал вo cнах.

Bтopoй и правда нёc букeт жeнe,
но cэкoнoмил для тoгo oн деньги,
Чтобы купить очки для глаз в чеxле
и из любви, а нe на Дeнь Poжденья.
«Любимая, купил тeбe “глаза“,
чтoб ты cтиxи любимые читала.»
И покатилаcь жeнская слeза,
он лучший... уж она oб этом знала.

А пepвый, что на джипе, по бoльницe
врачам, медcёстрам pозы pаздавал...
Тexничкам и бoльным вo вcех палатаx.
Oн в это утрo вновь cчаcтливым стал!
Полгoда… cамых cтрашныx в егo жизни,
кoгда преcтиж, богатcтвo нe спасалo.
Пoлгода, как врачи сказали: "Кома!"
и глаз любимая нe oткрывала.
Kакая там любовница, тpофeи?!
Oн жизнь отдал бы за её улыбку!
A люди всё шeптались, cловно змeи,
что платит за грeхи, как за ошибку.
Да... нe cмотpел он на оxапки роз,
спeшил, ведь он eё пoлгoда ждал.
Сегодня посмотpел в её глаза
и, накoнец-тo, сам живым c ней cтал.

Дpугих нe оcуждайте, будьтe выше
той завиcти, что душит ваc губя!
Cтаpайтеcь чeловeчней быть и чищe!
Cудьба — она у каждогo cвoя…

© Наталья Задорожная (Cherry)

[Шарки]

Ирина Дубровская

О Господи, какая ж это малость,

Какая суета – перед Тобой

Пытаться говорить и звать судьбой,

Что в шуме дней сложилось иль сломалось.



Все отшумит, останется одно –

Что есть душа, к чему она стремится?

И различит ли, что Тобой дано,

А что влечет в зловещую темницу?



А стало быть, лишь то и есть судьба,

Что с нашею душою происходит,

И чья она предвечная раба,

И кто ее из мира в мир проводит…

[cote d'Ivoire]

В поход на чужую страну собирался король.
Ему королева мешок сухарей насушила
и старую мантию так аккуратно зашила,
дала ему пачку махорки и в тряпочке соль.

И руки свои королю положила на грудь,
сказала ему, обласкав его взором лучистым:
"Получше их бей, а не то прослывешь пацифистом,
и пряников сладких отнять у врага не забудь".

И видит король -- его войско стоит средь двора.
Пять грустных солдат, пять веселых солдат и ефрейтор.
Сказал им король: "Не страшны нам ни пресса, ни ветер,
врага мы побьем, и с победой придем, и ура!"

Но вот отгремело прощальных речей торжество.
В походе король свою армию переиначил:
веселых солдат интендантами сразу назначил,
а грустных оставил в солдатах -- "Авось, ничего".

Представьте себе, наступили победные дни.
Пять грустных солдат не вернулись из схватки военной.
Ефрейтор, морально нестойкий, женился на пленной,
но пряников целый мешок захватили они.

Играйте, оркестры, звучите, и песни, и смех.
Минутной печали не стоит, друзья, предаваться.
Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться,
и пряников, кстати, всегда не хватает на всех.

Булат Окуджава

[Козадереза]

Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,

И ослепительно стройна,
Поджав незябнущие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.

Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.

И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной...
Смотри, ей весело грустить,
Такой нарядно обнаженной.

Анна Ахматова

---------- Сообщение добавлено 29.09.2020 в 16:12 ----------

ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ СТАТУЯ

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

А.С.Пушкин

[Шарки]

Александр Анастасин

За окошком, за окошком –
Лунная дорожка.
На дорожку смотрит кошка
И кого-то ждет.
Дом уснул, никто не плачет.
Тишина, а это значит,
Что сейчас она прискачет,
Прибежит, придет
По дорожке лунной длинной -
Белая лошадка.
Баю-баю, спи Полина,
Спи, мой ангел, сладко.

А лошадке нужно дать
На ладошке хлебушка,
Чтоб она могла опять
Убежать на небушко.
Убежит и улетит,
Станет белым облачком.
Ну а кошку угости
Теплым молочком.

День ушел, умолкли птицы,
Пусть тебе приснится
Золотая колесница
И веселый гном.
За окошком спит калина.
Ночь приходит, и Мальвина,
И Пьеро, и Буратино
Все уснули. Но –
По дорожке лунной длинной
Прибежит лошадка.
Баю-баю, спи Полина,
Спи, мой ангел, сладко.

А лошадке нужно дать
На ладошке хлебушка,
Чтоб она могла опять
Убежать на небушко.
Убежит и улетит,
Станет белым облачком.
Ну а кошку угости
Теплым молочком.

Буратино и Мальвина
Спят в своих кроватках.
Баю-баю, спи Полина,
Спи, мой ангел, сладко.

[Жеводанский Зверь]

Здоровый и мучительно живой,
я столько дней не говорил с тобой,
что принимаю эту тишину
за музыку, угодную Ему.
Кто ищет счастье - тот его найдет,
на здании обшарпанном больницы
написано "Товарищи, вперед!",
и надо бы, но хочется влюбиться,
и под руку с возлюбленной ходить,
в конце июня отцветает сныть
и пахнет медом, и вода криницы
присыпана снежинками цветков.
Тот серый дом - он был для дураков,
там жил старик по кличке Звездочёт,
на синей стенке он царапал звезды,
сияли ведра с надписью "компот",
за окнами стоял туман белесый,
и было так промозгло в мартобре,
как не бывало никогда на свете,
больные, что гуляли во дворе,
смотрели, как потерянные дети,
и запах термоядерной махры
пропитывал больничные обноски,
и лампа на посту у медсестры
во тьме горела, словно свет фаворский.
Я прожил жизнь и выучил урок
один - нельзя нацеловаться впрок,
а можно лишь в серебряную мглу
шептать слова прощенья как молитву,
порезавшись о память, как о бритву,
забытую на кафельном полу.

Дмитрий Мельников

[Шарки]

Алена Васильченко


я люблю тебя, море. люблю твой прекрасный наряд.
на твоем берегу исцеляю уставшие ноги.
и бегущие волны стихами со мной говорят,
и в твоей глубине улыбаются древние боги.
ты даешь мне покой. ты спасало от горя не раз.
белокрылый корабль уплывает куда-то степенно...
мне никак не уйти от бездонных, сияющих глаз:
кто-то стал бы русалкой, а я вот - твоею пеной...
я люблю тебя, море! должно быть, люблю навек.
на горячий песок, как в молитве, кладу ладони.
я, песчинка твоя, я - лишь крохотный человек,
все подарки твои, все рассказы твои запомню!
осторожной волны поцелуи к утру приму.
к побережьям твоим на заре преклоню колена.
белоснежный туман прогоняет ночную тьму.
кто-то станет звездой, ну а я знаю точно - пеной...

[Маринка.87]

Бывают те, кому не жмёт корона,
Кому к ногам букеты алых роз.
А у кого-то в сумочке икона
И в карточке написано — лейкоз.

Бывают те, кто оставляет сдачу,
Не верит ничему, не носит крест…
А кто-то за улыбкой слёзы прячет
И каждый день на ужин гречку ест.

Бывают те, кто распускает сплетни,
Кто разрушает тоненькую нить.
А кто-то хлеб тебе отдаст последний
И никогда не сможет осудить.

Бывает руки прячешь по карманам,
Уставшая, без сил, опять ревёшь…

И не смотря на то, что ноет рана,
Ты всё равно по-прежнему живёшь.

© Ангелина Болотская

[Сапна]

Напутствие

Жить в мире – это значит – Жить! –

Учиться, открывать и строить,

О будущем мечтать и спорить

И уходящим дорожить!

Жить в мире – это значит – Жить! –

Растить сады, сажать и сеять,

Рожать детей и свято верить,

Что не прервётся судеб нить!

Жить в мире – это значит – Жить! –

Расслышать птиц весенних пенье,

Цветов бесшумное цветенье

И сладость эту пригубить!

Жить в мире – это значит – Жить! –

Бесхитростно, легко и просто,

Тем приумножив крат так во сто

Способность этой жизни – быть!

Жить в мире – это значит – Жить! –

Собою дни благословляя
И так – от края и до Рая -

По-настоящему любить!

Терентий Травник

[cote d'Ivoire]

Время —
С кем тебя только не сравнивали!
Время —
Может быть, Хронос и вправду велик?!

Время —
Что для тебя люди, боги, миры?
Вредно
Знать до начала исходы игры.

На вечном, до скуки привычном пути
Сизиф рядом с камнем не виден почти.
Эпохи внушительное колесо
Толкает секундная стрелка часов.

Время —
В вечном параде шагают века.
Бренность —
Не оправдание для слизняка.

Бремя
Екклезиаста в руинах утрат.
Вредно
Камни разбрасывать и собирать.

Секунда — значительна участь твоя,
Песчинка, но дрогнут весы Бытия,
На сцену, времен полномочный посол,
Вступает секундная стрелка часов.

Дмитрий Громов