Любимые стихи

[Парусник]

Играла скрипка, для глухих играла.
Кому-то в голову пришла идея
Устроить праздник, вроде карнавала,
И слабослышащих позвать людей.

Скрипач все знал. О да, он мог фальшивить,
Мог даже не касаться струн смычком,
Но он сыграл в глухом, беззвучном мире,
Как не играл до этого никто.

Им пела скрипка о любви и чуде,
Грустила нежно о большом и сложном,
Поплакала о том, чего не будет,
Утешила, что в жизни все возможно.

Скрипач закончил. В зале все поднялись.
Он оглушительней овации не знал,
Глухие люди скрипкой наслаждались,
С его лица читая то, что он играл.

Саша Нестерова

[_Глафира_]

Стояла я і слухала весну,
Весна мені багато говорила,
Співала пісню дзвінку, голосну
То знов таємно-тихо шепотіла.

Вона мені співала про любов,
Про молодощі, радощі, надії,
Вона мені переспівала знов
Те, що давно мені співали мрії.

153 роки від дня народження Лесі Українки. Аристократична, сильна, актуальна завжди.

[Marcel]

Знов весна, і знов надії
В серці хворім оживають,
Знов мене колишуть мрії,
Сни про щастя навівають.

Весно красна! Любі мрії!
Сни мої щасливі!
Я люблю вас, хоч і знаю,
Що ви всі зрадливі…

Леся Українка

[Козадереза]

- Как ты?
- В подвале, забыв все понты
Вспоминаю молитвы, а ты ?
- Собрала всю жизнь в чемодан
Граница - вот весь мой план
- Напиши где тебя искать.
Хочу ж когда-то тебя обнять..

- Как ты?
-Склады терпенья совсем пусты…
Слышишь..выстрелы.. Снова! О!
- душа болит... работает ПВО.

- Как ты ?
- Поеду куплю еды.
Дети ночью сильно кричат
С тех пор как начал гатить град.

- Как ты ?
- кругом брошенные коты
Наш посёлок пустой стоит
кормим ходим.
Душа болит

- Как ты ?
- Я в Столице… своей пустоты.
Представь: все гуляют, в кафе сидят, модничают.
- Как мы с тобой, помнишь? лет сто назад..

- Как ты?
- снова бомбят мосты
Запасам воды кранты
…Сообщению 5 недель.
Злой Февраль превратился в апрель.
Нет ответа. И Связи нет
мамочка. Мой ты свет.

- Как ты ?
- я? Париж. Приютили сваты.
Разве знать я когда то могла,
Что его красота - как мгла.
И живя на Монмартре, родной,
Больше всего я хочу домой.
Сегодня Душу, ее лоскуты
Сшивает только святое «как ты».
Нет давно никаких «привет».
Полутонов с февраля уже нет.
Нету долбаных «да, но..»
Наши мирные гибнут давно.
Нет оттенков у зла и тьмы
Оправданий нет у войны!

КАК ТЫ?
Перекличкою доброты
Стали эти святые слова
есть ответ - надежда жива.

Виктория Григорьева

[cote d'Ivoire]

Не рассуждай, не хлопочи —
Безумство ищет — глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему — то будет…

Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу —
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава Богу!

Федор Тютчев 1850 г.

[Шарки]

Когда приходят холода,
сначала под покровом ночи,
то это кажется не очень
ещё тревожащим тогда,
ведь солнце дарит дням тепло
почти что, как и прежде, щедро,
лишь чуть свежей дыханье ветра
и чуть прохладней небосклон.

Когда приходят холода,
листва озябшая стремится
вслед эмигрировавшим птицами
попасть куда-нибудь туда,
где небеса раскалены,
где тени пальм почти прозрачны,
где даже платьям новобрачных
не свойствен траур белизны.

Когда приходят холода
и снег, нахохлившись, садится,
как мириады белых птиц, на
деревья, крыши, провода,
невольно хочется туда,
где ждёт парящая вода,
глинтвейн с гвоздикой и корицей
и - между памяти страниц - те
забытые почти что лица,
события и города,
которым, пусть всего частицей
тепла былого, возвратиться
ещё дано, спустя года.
Дороже кажется тогда
в ладонях лет судьбы синица,
хотя журавль, конечно, снится -
ещё как снится! - иногда.

Когда приходят холода,
то сердце греет не одежда,
не батареи, а надежды
на то, что будет всё, как прежде,
что холода - не навсегда.

Пусть остаётся жизни
треть
(и то, когда Господь захочет),
воспоминаниям и ночью
дано светить, а в стужу греть.
Воспоминаний талисман
хранит тепло и дарит силы,
чтоб сердце в стужу не остыло,
чтоб не вошла в него зима.

Года спешат, как поезда.
Уже пора сойти, быть может,
ведь каждый день, который прожит
твердит, что быть нельзя моложе,
что холода всё подытожат
однажды раз и навсегда.
И холод пустоты до дрожи
пронизывает всё до дна.

Когда приходят холода,
так трудно верится тогда,
что по весне тепло воскреснет
и побежит со всех окрест снег,
припомнив то, что он - вода.
Листве былой на прежнем месте
уж больше никогда не сесть и
не стать вновь юной никогда.

Когда приходят холода,
невзгоды, горести, болезни,
как ни старайся, хоть ты тресни,
от них не деться никуда.
Но это горе – не беда.
Пускай за окнами всё туже
сжимают воздух кольца стужи,
пусть в камень обратились лужи,
пусть ветер волчьей стаей кружит,
вокруг сплетая петли туже,
Пусть с каждым друзей круг уже,
и пусть глаза уже, к тому же,
мир видят каждый день всё хуже
сквозь слой заиндевевших кружев,
чем плакаться, куда полезней
хлебнуть чайку, хвалу воздав
теплу под пледом в каждом чресле,
усесться с умной книгой в кресле,
осознавая: холода,
находятся пока
снаружи,
и им заказан вход сюда,
где свет, тепло, компьютер, ужин
с бокалом чёрного вина,
и те, кому ещё ты нужен, -
по эту окна.
сторону



Гаврилов Олег

[cote d'Ivoire]

Детство — это село Краснощеково,
Несмышленово, Всеизлазово,
Скок-Поскоково, чуть Жестоково,
но Беззлобнино, но Чистоглазово.

Юность — это село Надеждино,
Нараспашкино, Обольщаньино,
ну а если немножко Невеждино,
все равно оно Обещаньино.

Зрелость — это село Разделово:
либо Схваткино, либо Пряткино,
либо Трусово, либо Смелово,
либо Кривдино, либо Правдино.

Старость — это село Усталово,
Понимаево, Неупреково,
Забывалово, Зарасталово
и — не дай нам бог — Одиноково.

Евгений Евтушенко

[капля1]

Юлий Ким


БАЛЛАДА о ВЫБОРЕ

Мы знаем: премудрой судьбой
Расписано всё посекундно:
Вот фазы Луны и Сатурна
Сошлись – и не двинуть рукой.
Но даже и в час роковой,
Когда бы и где бы ты ни был, -
Твой выбор
Всегда за тобой.

Колдунья волшебную смесь
Готовит в серебряном тигле,
Минута – и вот мы постигли,
Что было, что будет, что есть.
И голос был ночью глухой,
И жребий, казалось бы, выпал,
Но выбор
Всегда за тобой.

Да, жизнь к негодяям добрей,
Капризны её повороты,
Она расточает щедроты
Героям окольных путей.
А что на дороге прямой?
Ухабы одни и ушибы….
Что ж, выбор
Всегда за тобой.

Вот наша особая честь!
Вот вечная наша забота:
Всё время чему-нибудь что-то
Обязаны мы предпочесть!
Ложь – истина, да или нет,
Бесчестие или погибель –
Твой выбор.
С тебя и ответ.

[belka=)]

я стою лицом к стене - тупик.
и стена передо мной растет;
возвратиться бы всего на миг
в день без размышлений и забот!

на моем столе стоит стакан
то наполовину полный, то - пустой.
у меня бесперспективный план:
навсегда разделаться с тоской!

за зимой всегда идет весна,
за закатом следует рассвет.
мне опять сегодня не до сна -
я ногой качаю табурет,

я ищу забвение от потерь,
как покоя ищут старики;
у любой стены должна быть дверь,
и надежда у любой тоски.

Ах Астахова

[Козадереза]

Отчаешься отчаиваться ли?
Возненавидишь ненавидеть вскоре?
И как изменятся, рассеявшись вдали,
Вина и стыд, презрение и горе?

Грядущему, и миру, и себе
Как быстро ужаснёшься ужасаться?
Мгновенью в неизбывном волшебстве
Позволишь нежной легкостью касаться?

Страдать желание благодари
И отправляй его в бессрочный отпуск.
В преддверии жизни, счастья и любви
Читай зиме сердечной тихий отпуст.

Весна пришла без стука. Зазвучало
В душе и в мире новое начало.

dp.

[Парусник]

Я по утрам, как все, встаю.
Но, как же мне вставать не хочется!
Не от забот я устаю---
я устаю от одиночества.

Я полюбила вечера
за то, что к вечеру, доверчиво,
спадает с плеч моих жара---
мои дела сдаются к вечеру.
Я дни тяжёлые люблю

за то, что ждать на помощь некого,
и о себе подумать некогда.
От трудных дней я крепче сплю.
Но снова утро настаёт!

И мне опять вставать не хочется
и врать, что всё---наоборот:
что я устала от забот,
что мне плевать на одиночество.

Маргарита Агашина,

1963 год

[Шарки]

Мамины собачки

Гаврилов Олег

Пуделька водила мама в парк и в гости,
холила, любила и давала кости.

Так как жил тогда я всё ещё у мамы,
то щенка командам я учил упрямо.

Все он изучил их, не хотел лишь лаять -
очевидно было, что душа - не злая.

Он на слово «голос» отзывался чихом:
ласковым он псом был – мирным, добрым, тихим.

Заболел - так вышло - и три дня не спал он,
лишь скулил чуть слышно - и его не стало.

За три дня те стала очень старой мама.
Как она рыдала… – описать слов мало.

Пёс хотел на слёзы те найти управу -
всё лизал ей руки языком шершавым.

Дал он маме много радости и счастья –
он с собой унёс всё, словно в одночасье.

Вновь купила мама для себя собачку -
чёрненький комочек с симпатичной пачкой.

Стала шерсть из чёрной серебристо-светлой -
и опять влюбилась мама беззаветно.

Как иначе, если далеко-далёко
сын её в разъездах, и так одиноко.

Не могла она на пса налюбоваться.
Прожил он с ней также где-то лет пятнадцать.

Вновь собаку больше мама не заводит
в страхе, что умрёт и тем её угробит.

Что сказать мне маме? Что сказать о маме? -
с возрастом всё суше, резче и упрямей.

Ходит на прогулки, но уже не с псиной,
а по магазинам с маленькой корзиной.

Приезжать не хочет - говорит, что слишком
далеко живём мы, ближе дом и книжка.

Мама, моя мама, не ворчи, не сетуй.
Приезжай! К тебе мы сможем только летом

[Козадереза]

Сплетни могут все смести,
как недобрый ветер,
можно все еще спасти,
если им не верить.

Можно все еще спасти.
Мы друг другом жили.
Ты меня не отпусти
в руки, мне чужие.

Можно все еще спасти.
Как на льду все тонко.
Ты любовь перекрести,
будто бы ребенка.

Соблазняют нас пути,
скользкие, как змеи.
Можно все еще спасти,
если быть умнее.

Равнодушием не мсти.
Нас разрушит злоба.
Можно все еще спасти,
если живы оба.

Евгений Евтушенко

[cote d'Ivoire]

Сначала меришь жизнь на дни,
Потом — на годы,
Потом узнаешь, что они
Здесь непригодны,

Что начинается игра
В десятилетья
И четверть века так легка,
Как полстолетья.

И только под конец пути
От нетерпенья
Опять начнешь считать на дни
И на мгновенья.

Как будто в комнату вошел
И тут же вышел —
Вот и вся жизнь — зеркальный сон,
Цепочка чисел.

Елена Тахо-Годи

[Козадереза]

Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в плетеных гамаках,
Она приходит в порт смотреть, как каравеллы
Плывут из смутных стран на зыбких парусах.

Шуршит широкий плащ из золотистой ткани;
Едва хрустит песок под красным каблучком,
И маленький индус в лазоревом тюрбане
Несет тяжелый шлейф, расшитый серебром.

Она одна идет к заброшенному молу,
Где плещут паруса алжирских бригантин,
Когда в закатный час танцуют фарандолу,
И флейта дребезжит, и стонет тамбурин.

От палуб кораблей так смутно тянет дегтем,
Так тихо шелестят расшитые шелка.
Но ей смешней всего слегка коснуться локтем
Закинувшего сеть мулата-рыбака...

А дома ждут ее хрустальные беседки,
Амур из мрамора, глядящийся в фонтан,
И красный попугай, висящий в медной клетке,
И стая маленьких бесхвостых обезьян.

И звонко дребезжат зеленые цикады
В прозрачных венчиках фарфоровых цветов,
И никнут дальних гор жемчужные громады
В беретах голубых пушистых облаков,

Когда ж проснется ночь над мраморным балконом
И крикнет козодой, крылами трепеща,
Она одна идет к заброшенным колоннам,
Окутанным дождем зеленого плюща...

В аллее голубой, где в серебре тумана
Прозрачен чайных роз тягучий аромат,
Склонившись, ждет ее у синего фонтана
С виолой под плащом смеющийся мулат.

Он будет целовать пугливую креолку,
Когда поют цветы и плачет тишина...
А в облаках, скользя по голубому шелку
Краями острыми едва шуршит луна.

Эдуард Багрицкий

[Шарки]

Жаль, что мы с тобою не встречались,
Жизни наши не пересеклись,
Мы в огромном мире затерялись
И, как ветер, годы пронеслись.

И не мне в любви ты признавался,
Не мои ты губы целовал,
Не меня ты трепетно касался
И к друзьям своим не ревновал.

Я тебя не знала, не любила,
О тебе не грезила в ночи,
Но судьбу я о любви молила,
Зажигая в праздник две свечи.

Ты любил другую, я другого,
Нас с тобою не свела судьба,
Просто я не знала, что такого
Именно, как ты,- всегда ждала.

Лариса Чайка

[belka=)]

Растаял весь снег до последнего хруста -
Дыханием лови.
Она превращала себя в искусство
Во имя любви.

Сверкали глаза, как старинная люстра
Среди темноты.
Она превращала себя в искусство
Во имя мечты.

Чужих никогда не любила напутствий:
Хотела уйти.
Она превращала себя в искусство
Во имя пути.

И до бесконечности множила чувство
Открыто любя -
Любовь превращая свою в искусство
Во имя тебя.

Ах Астахова

[Козадереза]

Бабочка

Через муки, риск, усилья
Пробивался к свету кокон,
Чтобы шелковые крылья
Изумляли наше око.
Замерев в нектарной смеси,
Как циркачка на канате,
Сохраняют равновесье
Крылья бархатного платья.
Жизнь длиною в одни сутки
Несравнима с нашим веком,
Посидеть на незабудке
Невозможно человеку.
Так, порхая в одиночку,
Лепестки цветов целуя,
Она каждому цветочку
Передаст пыльцу живую.
Когда гусеница в кокон
Превратится не спеша,
Из-под нитяных волокон
Вырвется ее душа.
Жизнь былую озирая,
Улетит под небосвод.
Люди, мы не умираем,
В каждом бабочка живет.

Валентин Гафт

[Парусник]

Когда любовь навек уходит,
Будь на прощанье добрым с ней.
Ты от минувшего свободен,
Но не от памяти своей.

Прошу тебя,
Будь благороден.
Оставь и хитрость, и вранье.
Когда любовь навек уходит,
Достойно проводи ее.

Достоин будь былого счастья,
Признаний прошлых и обид.
Мы за былое в настоящем
Должны оплачивать кредит.

Так будь своей любви достоин.
Пришла или ушла она.
Для счастья
Все мы равно стоим.
У горя —
Разная цена.

Андрей Дементьев

[cote d'Ivoire]

Самое горькое на свете состояние — одиночество,
Самое длинное на свете расстояние — то, что одолеть не хочется,
Самые злые на свете слова — «я тебя не люблю»,
Самое страшное, если ложь права, а надежда равна нулю.

Самое трудное - это ожидание конца любви,
Ты ушел, как улыбка с лица, а сердце считает шаги твои.
И все-таки я хочу самого страшного,
Самого неистового хочу.

Пусть мне будет беда вчерашняя
И счастье завтрашнее по плечу.
Я хочу и болей, и радостей.
Я хочу свою жизнь прожить
не в полсердца, не труся, не крадучись.
Я взапой ее стану пить.

Я хочу ее полной мерою:
В руки, в сердце, в глаза и сны.
Всю — с надеждою и изменою,
Всю — от крика до тишины.

Андрей Дементьев