Любимые стихи

[Vikтор]

Алтайская сказка.

  Показать скрытый текст

----

На седой голове Алтая летний снег никогда не тает. Холода накрывают дали окаймлением вороным. Там камлают и причитают, там роятся чужие тайны. Но есть две стороны медали, как и две стороны луны.
Говорят, горы любят сильных, говорят, что сердца из ситца чинят девушки из деревни, где от радуг пестры луга.
И одна из них так красива, словно небо её носило, как отцы дочерей катают на могучих больших руках.
Её песни — плоды черемух, соловьи с ней давно знакомы. И шаман, что раскаты грома вызывает, когда жара, был как мальчик в неё влюблённым, безответно и непреклонно. А вокруг зеленели сосны да кудрявилась мошкара.
Старый кам куковал в избушке. Деревянная колотушка, перья филина, словно уши, украшали его убор. Говорили, что он умеет превращаться в козла и в змея (может, врали как сивый мерин — не проверили до сих пор).
А беда не стучится в двери, она тучным приходит зверем, она злобным приходит вепрем, по рассвету скользит как тень.
Говорили — не замечали у девчонки внутри печали. Косы длинные, гребень частый. А потом заболел отец.
Мама плакала и молила: "Как бы я тебя ни растила, отправляйся к тому аилу, где живёт умудренный кам. Попроси у него подмоги. К сожалению, мы не боги. Были б боги — не знали б боли и ходили б по облакам".
Но шаман молчалив и грозен. Восемь раз повторила просьбу: "Исцели, защити, не брось нас, окури горьким дымом дом".
И явился шаман на зорьке с бубном в странных чудных узорах, с крепким посохом, волчьим взором, с длинной мшистою бородой.
Жёг солому и можжевельник, только руки заиндевели, словно вдруг налетели ветры, подтолкнули и повели.
Говорил: "Приготовьте бочку, да в неё посадите дочку, и чтоб обруч тугой и прочный. Не гневите богов земли.
Потому что она красива, словно небо её носило.
Пока вы тут сидите сиднем, как невспаханная межа,
не дадут молока коровы, мир не морок, не станет новым. Я такое промолвлю слово, только всё-таки вам решать".
Восемь дней горевали люди, тяжело горевали, люто. Не нашлось ни одной минуты, чтобы в юртах не бился плач. Поплыла по воде девица. Не утопленница, а птица, одинока и светлолица, без гнездовья и без крыла.
Каждой жертве не слыть напрасной. Рыбачок уже кинул снасти (ведь какая, помилуй, сказка, если места в ней нет любви),
Думал — клюнет большая рыба, будет ужин горячим, рыхлым. Эхо в скалах бродило рыком и срывалось на тонкий визг.
На седой голове Алтая летний снег никогда не тает. Там настолько вся жизнь простая, что рисуют на бересте. Был шалаш, и рыбак был бедным, всё богатство — грузило с бреднем. Народился потом наследник. Нянькал внука старик-отец.
Здесь морали не больше прочих. Но когда тебя сунут в бочку, может, это намёк, звоночек или шанс испытать судьбу?
Ты свернешься ежовым клубнем, станешь жестким, колючим, грубым, но тебя кто-нибудь полюбит. Или выловит. Кто-нибудь.
Наталья Захарцева

[Шарки]

Игорь Павлов


Шуршит, гремит над нами
И хлопает, как плащ,
Рыбачьими руками
Построенный шалаш.
И стоны, всхрапы, спячка
В горбатом курене,
И шепотом рыбачка
Зовет: – Иди ко мне!
Рыбацкие палаты
Прияли чистоту,
И груди, как лампады,
Сверкают в темноту.
А там – во внешнем мире
Неистовствует тьма…
Вся в полчищах валькирий,
Вода сошла с ума…
Тут – стоны, храпы, спячка
В косматом курене…
И сонная рыбачка
Лежит почти на мне.
Уставшая, уснула…
Как давит сладкий груз!
…………………………
А море глушит гулом
Растерянных медуз.

[Парусник]

[cote d'Ivoire]

Вяз у крыльца отошёл ото сна,
В утренний час, как безумная дама,
В город притихший ворвалась весна,
Да ты сама это видишь всё, мама.

В гомоне птичьем не спится и мне,
Маюсь я в поисках сна и покоя,
Мама, смотри, как в открытом окне
Плещется небо волной голубою.

Завтра дожди, кем-то включится кран,
Струи польются над родиной вешней.
Сядь со мной рядом невидимо, мам,
Я помолчу, ты поймёшь всё, конечно.

Щурятся кошки прозрачному дню,
Солнышко светит всё выше и выше.
Мама, ты слышишь? Тебя я люблю.
Слышишь, конечно. Я знаю, что слышишь.

А. Гутин

[Vikтор]

Тихий шорох - не в ушах, а в сердце... Поступь лап, которых уже нету... Стук когтей, поскрёбыванье в дверцу, Тихий мяу, тревожный, безответный... Никуда не деться и не скрыться От с ума сводящих этих звуков... И одно желание - напиться, Когда влево по привычке тянешь руку... Почему они нас выбирают? Почему уходят без возврата? Почему их жизнь так быстро тает, И нельзя года вернуть обратно?... Только в сердце впустишь - и прощаться... И тонуть в слезах вины и горя... Забывать, как много было счастья, С совестью потом годами споря... Замирать, похожего увидев, И реветь потом всю ночь в подушку... И себя тихонько ненавидеть, По привычке покупая сушку... Обижаться на друзей и близких, Не сумевших осознать потерю... И в кладовке обнаружив миски, Долго плакать и шептать " Не верю.
Г.Костюк

[belka=)]

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это —
города, человеков, но для начала зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Свобода —
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.

Иосиф Бродский

[cote d'Ivoire]

Море любит солнце, солнце любит море...
Волны заласкают ясное светило
И, любя, утопят, как мечту в амфоре;
А проснешься утром, – солнце засветило!

Солнце оправдает, солнце не осудит,
Любящее море вновь в него поверит...
Это вечно было, это вечно будет,
Только силы солнца море не измерит!

Игорь Северянин
Август 1910

[Vikтор]

Ничего не понял он. Ничего. Не сумел обычное волшебство: полетать над миром, придумать сны. Пару монстров вызвать из глубины. Позывными мавок забить эфир. А он взял и маме купил кефир. Улыбнулся бабушке на скамье. Помахал вахтеру: привет семье. Выгибалась радуга над рекой. Да какой он сказочник? Никакой.

Ничего не вытворил. Ни шиша. Рассмешил соседского малыша. На разбитый локоть ему подул, то есть делал разную ерунду. По дороге к дому купил кувшин — из кувшина даже не вылез джинн, чтобы да, желания исполнять. Затушил в лесу островок огня. До ближайшей урны пакет донёс. Почесал в затылке, наморщил нос. Расписал шкатулку под хохлому. Да какой он маг? Да куда ему?

Ни черты не сладилось. Ни черта. Застелил постель, покормил кота. Кот мурлыкал ласково, хорошо и лежал под боком. Потом ушел. Он не стал задерживать — пусть идёт. Доказал компьютеру, что не бот.
Разогнал на небе кисель медуз. Ни единой сказки. Сплошной конфуз. Выпил чаю. Цифры сложил в уме. Мог бы сделать чудо. А не сумел. Только всё куда-то смотрел за склон. Не волшебник. Правильно. Или он?

Наталья Захарцева

[Шарки]

Ник Наумов

Пока я верю – я живу…
Живу я тем, что было прежде,
Против течения плыву,
Расправив паруса Надежды!..

Пока я верю – я дышу
Пьянящим воздухом Свободы
И снова каюсь и грешу –
Суть человеческой природы…

Пока я верю – я иду
Туда, где Свет, туда, где Солнце
И снова сомневаюсь, жду,
Что все еще опять вернется…

Вернутся старые Друзья…
Вернется Брат, обнимет Маму…
Вернется молодость моя,
Открытки, письма, телеграммы…

Пока я верю – я живу…
Живу я тем, что было прежде,
Против течения плыву,
Расправив паруса Надежды!..

[Вениамин Зорин]

Ольга Морева

"Старики"


* * *

Вы видели – как плачут старики?
Беззвучно, без надрыва и истерик…
Слеза сползёт в бороздочках щеки,
А в выцветших глазах – желанье ВЕРИТЬ,
Что нам с тобой их интересна жизнь,
И где болит, и что приснилось ночью…
...
...
...

[Vikтор]

Солнцефикус

А он, признаться, не любил цветы. И живность. И вообще был гадким типом. Нет, в этом не виновны я и ты. Он просто был по паспорту Антипом. Ребёнок, обозлённый на весь мир, однажды вырос, но не стал счастливым. Был город (для него Антип — кумир). Дурак, ну честно. Всюду сыпал ливень, чтоб своему герою угодить. Он думал, что ему подходит сырость.

В тот вечер солнце слопал крокодил. Антип успел поссориться с кассиром, едва не пнул дворового кота и шуганул бездомную собаку. С погодой кто-то сильно прогадал: на улице мёрз фикус. Мёрз и плакал. Вода стекала с листьев — кап-кап-кап. С полудня непрестанно моросило. И волочилась за ногой нога. Антип заметил фикус. Некрасивый. Облезлый, цвет зелёный с желтизной. Такому ну совсем не место в доме. Но от цветка повеяло весной, и вдруг Антип, всегда суров и тёмен, решил: никто его не заберёт. Больной и хилый, да кому он нужен?

Дворовый кот почти разинул рот, бездомный пёсель растопырил уши — Антип в квартиру затащил горшок, поставил скромно в уголке прихожей. Сосед всё видел. Заработал шок. Да что там говорить, квартира тоже. И что-то изменилось навсегда. С утра на окнах открывались шторы, завёлся календарь со списком дат: там день полива, день смешных историй, день Моцарта, день долгой болтовни — Антип прочёл, цветы такое любят. И фикус поправлялся, баловник. Рос словно одуванчики на клумбах — чуть приосанился, прилично полиствел и, скажем прямо, стал ужасно гордым. Весна уже вовсю стучалась в дверь, но город оккупировали орды противных, грозных непролазных туч. Он не умел, оболтус, по-другому.

Антипов взгляд стал мягок, шаг — летуч, он улыбался всем своим знакомым, здоровался с соседом (тот бледнел, когда Антипа видеть приходилось). Тянулась вереница грустных дней. А всё из-за обжоры крокодила: нет солнца, говорили, нет весны. Расходимся, ребята, не толпитесь. Ещё годочек проживём без них. И только странный тип был не в обиде на глупый город. Он его жалел, хотя не думал никогда об этом.

Продрогло небо — серое желе, чихало мелким дождиком к обеду. Антип, увязнув в луже невзначай, смеялся, ей показывая фигу. Спешил домой, ведь дома ждали чай, собака, кот и великанский фикус. Он чувствовал волшебный произвол. Звучит смешно, когда ты сноб и взрослый. Но фикус неожиданно расцвёл: покрылся весь бутонами, а после — сплошная сказка, добрый детский сон. Почти никто не станет верить в это. Громадный фикус — дерево для солнц — зажёг весну и напугал соседа. Что было дальше? Неплохой вопрос. Сосед в порядке, только чёлка дыбом. Когда вокруг дождь, тучи и мороз, дай знать, приятель. Позовём Антипа.

Полина Старостина

---------- Сообщение добавлено 08.05.2022 в 21:20 ----------

Если поезд ушел, надо как-нибудь жить на вокзале:
в туалете, в буфете, под фикусом пыльным, у касс,
ибо нам небеса это место и век навязали,
как вовек полагалось верхам: не спросивши у нас.
Надо ставить заплатки на платья и ставить палатки,
разводить не руками, а кур, хризантемы, костры,
и Писанье читать, и держать свою душу в порядке,
и уехать хотеть за троих, то есть как три сестры.
И кругами ходить, как в тюрьме, по сквозному перрону, —
и понять, и проклясть, и смириться, и все расхотеть,
и без зависти белой смотреть на дуреху ворону,
что могла б и в Верону на собственных двух улететь.
И на этом участке планеты дожить до рассвета,
и найти себе место под крышей и солнцем в виду
раскуроченных урн, и дожить до весны и до лета,
и в тетрадку писать, и не тронуться в этом аду.
И стоять на своем, и пустить в это месиво корни,
и врасти, а потом зацвести и налиться плодом,
ибо поезд ушел в небеса и свистки его горни,
но остался вокзал, на котором написано: «Дом».

Инна Кабыш

---------- Сообщение добавлено 08.05.2022 в 21:56 ----------

Быстроходный корвет обогнул виноградное Чили и отправился вновь бороздить мировой океан.
Христофор на корвете был боцманом, так получилось. Или "не получилось", а чей-то загадочный план.
От тоски по родным боцман бил кулаками о стену. Пару раз в переборку каюты стучал головой.
Христофор заступал на ночную бессонную смену, вспоминал свою бабушку, бывшую трижды вдовой. Вспоминал, как весной под окном разноцветилась клумба, допоздна засидевшись, домой не пускали гостей.
Как его Христофором прозвали во славу Колумба. Христофор был романтиком прямо до мозга костей.

В развесёлой таверне (и надо такому случиться) он случайно услышал, болтая о чём-то пустом: моряку по канону всегда полагается птица, чтобы душу и память пернатой доверить потом.
В этот вечер, увы, понапрасну старались гречанки. Сотрясали пространство шелками и мало ли чем.
Христофор приручил бестолковую толстую чайку. Она очень любила сидеть у него на плече, когда боцман опять собирался стоять в карауле. Улыбался русалкам, слегка напрягая живот.
Иногда бестолковая чайка летала к бабуле: жив-здоров Христофор, и румян, и накормлен, и вот.
И с плохими парнями водиться вообще неохота. И по телеку мультик покажут с пяти до шести.
Просто тысячи бабушек ждут из морей мореходов. Просто тысячи чаек нужны, чтобы их навестить.

Быстроходный корвет так прекрасен и так незаметен. Возвращается чайка — она Христофору нужна.
Всё однажды закончится новым карт-бланшем для смерти. Всё однажды продолжится в мире для будущих нас.
И когда Христофор, обалдевший, но очень счастливый, по скрипучему трапу взойдет на небесный корвет, мы останемся юными звёздами в лапах прилива излучать потускневший от долгого времени свет.

Наталья Захарцева

[Шарки]

Николай Некрасов


Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя…
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна —
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слезы —
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…

[belka=)]

я начинаю
обратный отсчет:
три,
два,
один,
ноль — как в детстве.
все что со мною случалось —
не в счет:
я обнуляю сердце. память сотру —
есть лишь здесь и сейчас.
буду наивной, смелой!
стану на фоне
всеобщих масс,
как лист бумаги
— белой. дам тебе в руки
карандаши,
яркие —
целую пачку!
хочешь рисуй на мне,
хочешь — пиши.
главное,
не испачкай. прошлого нет,
я даю себе шанс.
и
обнуляю
память._
сколько всего
будет в первый раз.
сразу и не представить;

Ах Астахова

[cote d'Ivoire]

ЗВІДКИ ВЗЯЛАСЬ ТИ, МОЯ НЕНАВИСТЬ?

Я ж тобі не давав телефон

Я ж ніколи не кликав в гості.

Вікна в серце закрив і балкон.

Звідки взялась ти, моя ненависть?

Я ж тебе не будив вночі.

Я тобі не приносив їсти.

Не лишав в дверях ключі.

Звідки, суко, ти в біса взялася?

Звідки виють під звук сирен?

Прямо в серце до мого серця

Ці мільйони чужих імен.

Як тепер мені жити ненависть?

Як писати весні листи?

Як забувши ноктюрни з градами

Заспівати “така як ти”?

Ти зробила мене чорно-білим.

Ти зробила мене простим.

Тож тепер не проси пощади.

Тож тепер не волай “прости”.

Я тепер просто так не спинюся,

Я тепер підірву мости.

Знищу я тебе, моя ненависть,

І здригнуться землі хрести.

Знищу, суко, тебе на вулиці.

Знищу в небі і на землі.

Знищу твої брудні прокльони.

Знищу танки і кораблі.

А коли промине тривога

Сонце вигляне з висоти

Приповзу я в сльозах до бога

І заспіваю “така як ти”.


Святослав Вакарчук

[Шарки]

В зеркале

Алена Васильченко


Я ли? Не я? Я не пойму.
В зеркале лгут тени и свет.
Я – наяву вижу войну.
Это - как сон. Это - как бред.
Я ли? Не я? Стала бледней.
Серость моя спит при свечах.
В каждом из углу, в каждом из дней
Хочется выть или молчать.
Кажется - я. Кажется, нет.
В зеркале страх рожу скривил.
Все мы одном общем котле:
Кто для войны, кто – для любви.
Я ли? Не я? Голос – один.
Губы её сжались. Скорбят.
Кто за стеклом? Кто! Выходи.
Мне не узнать в Этом – Себя!..
Что-то внутри тает, как снег.
Множится вновь серость моя.
Ну, же проснись. Это во сне.
Я просыпаюсь.
А в зеркале – Я...

[Notk@]

Пахнет черёмухой улица.
Ветер с сиренью целуется,
Локоны гладит пушистые.
Шепчет про помыслы чистые.

Вечер — глоток безмятежности.
Май — воплощение нежности.
Как огонёчки бенгальские
Звёзды включаются майские.

В эти мгновенья волшебные
С неба волною целебною
Нужные мысли вливаются.
Раны души заживляются.

Май в пиджаке фиолетовом
Искренне людям советовал
Просто заметить прекрасное,
Дни забывая ненастные.

С праздников май начинается.
Все на пикник собираются
Вместе с родными, любимыми,
Нежными, незаменимыми.

Наши желанья сбываются.
Пусть о хорошем мечтается
Этой весною волнующей.
Май — озорной и чарующий.

Ирина Самарина-Лабиринт

[Шарки]

Игорь Павлов


БОЛЬШОЙ ФОНТАН



Луна спешит, как ящерица,
Ныряет в огород.
Покой вечерний тащится
Под юбками ворот.

О, горечь огородная,
О, сладость мягких снов,
Напрягшихся до одури
Капустных парусов!

Земля себя раскинула,
Вдыхает сквозняки.
Нас понимают примулы
И нежат табаки.

И спящие подсолнухи,
Как цирки, города,
Пустынями весомыми
Застыли навсегда.

А ночь в сараи вперилась, –
Вся в росчерках мелков,
А ночь, а ночь – на перепись
Матьол и мотыльков

[Маринка.87]

Ты та одна, средь тысячи причин,
Которая, рождает вдохновение
Но мало кто, из множества мужчин
Достоин изменить, и взгляд и мнение

Таких как ты, одна на целый мир
Готова всем пожертвовать во благо
Дарить тепло, души своей порыв
На все вопросы, тихо скажешь: надо...

Ты в простоте своей неповторима,
Сказала "да",и это сто процентов
Друзьями, честно-искренне любима
Достойна, и забот и комплиментов.

© Сашка Умнов2022

[Шарки]

Ник Наумов

МОЙ СЫН.

Мой маленький Сын мне подарен Судьбою,
Чтоб не огрубела от жизни Душа…
Пусть редко я глажу отцовской рукою,
Но очень люблю своего малыша!

И все же бывает, порою, так больно
Мне знать, что когда-то разлука нас ждет!..
Он станет, как птица, свободным и вольным,
И вдаль устремленным – когда подрастет…

А время безжалостно, время жестоко,
И годы обратно, увы, не вернуть…
И я прошу Бога: « Мне нужно немного –
С ним рядом проснуться, с ним рядом уснуть…»

И я смотрю в Небо!.. Взываю я к Небу,
Свое, прикрывая руками лицо,
Чтоб, где бы, он не был и с кем бы, он не был,
Но стал бы когда-то хорошим отцом!..

[belka=)]

Твердят:
"В начале
было
слово".
А я провозглашаю снова:
все начинается
с любви!

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка -
все начинается с любви.

Все начинается с любви.
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть -
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается в любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг -
все начинается с любви.

Весна шепнет тебе:
"Живи".
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается
с любви!

Роберт Рождественский