Любимые стихи

[cote d'Ivoire]

Перебирая документы
В архивах памяти моей,
Я вижу лучшие фрагменты
И замечательных людей.

И будто годы - не помеха,
Но я давно не видел их,
Кто потерялся, кто уехал,
Кого-то вовсе нет в живых.

Мы собирались в тесных кухнях
Хрущёвских маленьких квартир,
Жгли свечи, если свет потухнет,
И изменить мечтали мир.

В окно открытое курили,
Ругались часто сгоряча
И ненавязчиво шутили
Про "дорогого Ильича".

Мы под гитару пели песни,
Мешали водку и портвейн,
И жить нам было интересней,
Мы были лучше и добрей.

Да и страна была другая...
И вдруг я понял, чёрт возьми,
Что были мы, того не зная,
Тогда свободными людьми.

Свободными от интернета,
От СМИ, от банков, от реклам,
От их навязчивых советов
Купить у них ненужный хлам.

Нам не навязывали веру
Конфессий разных голоса,
И не кривлялась под фанеру
С экранов пошлая попса.

Пусть не хватало ананасов,
Омаров, устриц и сыров,
Но колбаса была из мяса,
А молоко из-под коров.

И жить нам было веселее,
И всё нам было по плечу...
А может, это я старею
И из-за этого ворчу?

А может, я и в самом деле
Живу в каком-то странном сне,
Но почему-то я уверен,
Что дело вовсе не во мне.

Мы стали слишком равнодушны
Замкнувшись в каменных домах,
Мы потребительски послушны,
Забыв о собственных мечтах.

Мы поселились в интернете
И там инкогнито живём,
А если вдруг, случайно встретим
Друзей, в лицо не узнаём.

И всё быстрей проходят годы,
Кто растолстел, кто облысел,
Нам не хватает той свободы,
Что каждый некогда имел.

Нам не хватает тесных кухонь,
Где так умели мы дружить,
Теперь набить важнее брюхо
Или айфон себе купить.

Нам всем приходится меняться,
И мы себя не узнаём,
Мы научились притворяться,
Что мы по-прежнему живём.

Олег Нечаянный

[Шарки]

Красноярова Евгения

Мой череп так неладно скроен,
что я сама его боюсь.
А ты – решай, чего достоин.
Я ничему не удивлюсь.

Мы перешли по подвесному
мосту гремящий Карабах.
Я не вернусь назад. Я снова
не повторюсь в его горах…

Я больше не хочу – по минным,
расстрельным, сжатым – не хочу,
но – раз дошли до средины,
так и до края – по плечу…

И – я тебя прикрою, воин,
какой ни выбери штрафбат –
не потому, что ты достоин,
а потому, что я – солдат.

[Козадереза]

Твой враг

С любым из нас случалось и случится…
Как это будет, знаю наперед:
он другом назовется, постучится,
в твою судьбу на цыпочках войдет…
Старик с академическим величьем
или девчонка с хитрым блеском глаз —
я не берусь сказать, в каком обличье
он предпочтет явиться в этот раз.
Он явится, когда ты будешь в горе,
когда увидишь, как непросто жить,
чтобы тебе в сердечном разговоре
наипростейший выход предложить.
Он будет снисходительно-участлив
и, выслушав твой сбивчивый рассказ,
с улыбкой скажет:
— Разве в этом счастье?
Да и к тому же любят-то не раз!
Да и к тому же очень под вопросом
само существование любви:
ведь за весной идут другие весны
и новое волнение в крови!
А важно что?
Солидный муж и дети,
чтобы хозяйство и достаток в дом…
Обман? Ну что ж, так все живут не свете,
и что предосудительного в том?
Он объяснит, что жизнь груба, жестока,
что время бросит всякий детский вздор,
и вообще не залетать высоко,
и вообще, зачем наперекор?
Я помню все.
Я слышу вновь как будто.
И мне, признаюсь, страшно потому,
что я сама — на час или минуту —
но все-таки поверила ему!
Да, да, к тебе он постучится тоже,
он пустит в ход улыбку, ласку, лесть…
Не верь ему, он жалок и ничтожен,
не верь ему, любовь на свете есть.
Единственная — в счастье и в печали,
в болезни и здравии — одна,
такая же в конце, как и в начале,
которой даже старость не страшна!
Не на песке построенное зданье,
не выдумка досужая, она —
пожизненное первое свиданье,
сто тысяч раз встающая волна.
Я не гадалка, я судьбы не знаю,
как будешь жить — смеясь или скорбя?
Но все равно всем сердцем заклинаю:
не позволяй обманывать себя!
Любовь, не знающая увяданья,
любовь, с которою несовместима ложь…
Верь, слышишь, верь в ее существованье,
я обещаю,- ты ее найдешь.

В.Тушнова

[file]

* * *
Ветер осенний в лесах подымается,
Шумно по чащам идет,
Мертвые листья срывает и весело
В бешеной пляске несет.

Только замрет, припадет и послушает,-
Снова взмахнет, а за ним
Лес загудит, затрепещет,- и сыплются
Листья дождем золотым.

Веет зимою, морозными вьюгами,
Тучи плывут в небесах...
Пусть же погибнет все мертвое, слабое
И возвратится во прах!

Зимние вьюги - предтечи весенние,
Зимние вьюги должны
Похоронить под снегами холодными
Мертвых к приходу весны.

В темную осень земля укрывается
Желтой листвой, а под ней
Дремлет побегов и трав прозябание,
Сок животворных корней.

Жизнь зарождается в мраке таинственном.
Радость и гибель ея
Служат нетленному и неизменному -
Вечной красе Бытия!

Иван Бунин

[Vikтор]

Вот сидишь, нахмуренный, на вокзале или в баре (кажется, пьян слегка).
Ты герой геройский, тебе сказали. И воспели имя твоё в веках. А другим неважно — да хоть викарий, хоть поэт, свихнувшийся на любви.
Бюрократы сказочных канцелярий — научили гадов, на что давить:
а у вас для льгот не хватает справок, а у вас вообще по прописке «лес». Современных ведьм, колдунов и мавок, вероятно, тоже задел прогресс.
Колдуны и ведьмы уходят в сети, за экран, за цифры «шестнадцать плюс».
Потому что сети читают дети, а у взрослых сказок несладкий вкус.

Вот живёшь растерянным обалдуем и не знаешь, дурень, — разбив горшки, в паутине маги сидят, колдуют. Домовые, банники, лешаки.
Ворожат шишиги упорно, мрачно. У Страшилы — паблик про огород. Вурдалак взял ник «загорелый мачо», на клыки не больно клюёт народ.
Обменяю ступу, учу Огаму. Устраню соперника, шрам, залом. Открываю чакры, меняю карму, соберу на битву с великим злом.

Вот бежишь к метро, или там к трамваю, или к маме, весело и легко.
А у ведьмы друг, а чего, бывает, друг на самом деле пушистый кот. В человечьем теле умён как Шива, а в кошачьем теле совсем беда. То утащит мышь со стола, паршивец, то грызёт кроссовки и провода.
И владелец банка кусает локти, у хозяйки фабрики тьма проблем: в переписке смайлик скребётся когтем, в документ случайно забрался мем.

Ведьма трёт ладошки, успев к началу. Если плачет ведьма без слёз и слов, кот — огромный, бдительный, величавый — нажимает лапой на кнопку «оff» и не ходит вправо, не ходит влево, завсегда на месте, и что с того:
не грустите, тёмная королева, у вас очень мрачное колдовство.
То есть правда мрачное? Абсолютно.
Вы в сети реально коварней всех.
И прогнать бы этого лизоблюда с глаз подальше, только терзает смех.
Кот привязан к ведьме до нежной дрожи, серенады в ухо поёт в ночи.
Колдовство продолжится, мой хороший. Умоляю, просто вай-фай включи.

Вот сидишь, на сердце сплошная рана, зашиваешь крылья и паруса.
Хорошо, хоть кто-то внутри экрана может хоть какие-то чудеса.

Наталья_Захарцева

[belka=)]

Если можешь кого-то согреть, так согрей.
Если в силах кого-то простить, так прости.
Помни, жизнь целиком состоит из людей,
Чья планета Земля поместилась в горсти.

Если хочешь вернуться домой, так вернись.
Если есть что сказать, так возьми и скажи.
Посмотри, даже снег просто падая вниз,
Украшает собой все задворки души.

Если есть с кем остаться, останься навек.
И будь верен себе, как в последний из дней.
Если рядом с тобой хоть один человек,
Уступи ему всё, будешь в этом сильней.

И когда силы нет от дурных новостей,
И когда с перебоями бьется в груди...
Если можешь кого-то согреть, так согрей,
Если можешь кого-то простить, так прости.

Ваня Якимов

[Козадереза]

Благословляю всё, что было,
Я лучшей доли не искал.
О, сердце, сколько ты любило!
О, разум, сколько ты пылал!

Пускай и счастие и муки
Свой горький положили след,
Но в страстной буре, в долгой скуке —
Я не утратил прежний свет.

И ты, кого терзал я новым,
Прости меня. Нам быть — вдвоем.
Всё то, чего не скажешь словом,
Узнал я в облике твоем.

Глядят внимательные очи,
И сердце бьет, волнуясь, в грудь,
В холодном мраке снежной ночи
Свой верный продолжая путь.

А.Блок

[Vikтор]

Я недавно беседу имел с котом,
Так как кот в настроении был как раз.
Он сказал, что нет никакого «потом» -
Лишь «сейчас и здесь», только «здесь и сейчас».

Что коты эту мудрость знают давно:
Если ты спокоен, весь мир – эскорт,
Что прекрасно просто смотреть в окно,
Что в коробках тайна, а в миске корм.

Хочешь есть – поешь. Хочешь спать – ложись.
Одолеют мысли – лицо умой.
А девятая жизнь – лишь девятая жизнь,
Что-то вроде пятой или седьмой.

- Но потом - я воскликнул – потом-то смерть!..
Кот зевнул, небрежно махнул хвостом,
И сказал, живота умывая мех:
Ты забыл, что нет никакого «потом».

Сергей Плотов

[Шарки]

Алена Васильченко


К черту и спущено на тормозах.
Город утонет в багровых нарядах.
Эта страна, никому не сказав,
осень приветствует ласковым взлядом.
Всё, как и прежде, стоит по местам.
Кто-то кирпич разбивает по кладке.
Мама, ты стала седа и пуста.
Я не уеду. Я в полном порядке.

Где-то земля задохнулась в грязи,
всем раздавая по прянику с ложью.
Город неистовый зубы вонзил
в темные вены его бездорожья.
Тех же пороков, как издавна, семь.
Ходят, блуждают они в подворотнях.
Мама, ты стала безмолвна совсем.
Трудно с тобою поспорить сегодня...

Чей-то багаж улетает туда,
где не шуршится от листьев кленовых.
И покидают твои города
те, кто готов для чего-то иного.
Поезд уходит в четыре ноль семь.
и одолеют сомнения разум.
Мама, ты стала другая совсем. -
Все повторяют избитую фразу.

Осень вокруг разливает дожди.
Что-то сегодня мне кажется странным.
Те, что сидят у тебя на груди,
любят с оглядкой на жаркие страны.
Что им морозная эта зима.
Солнце - оно знаменует удачу.
Мама, а ты будто глухонема.
Или еще и незряча впридачу.

Я не стучу по столу кулаком.
Я не ругаю тебя, не увечу.
Город мне издавна этот знаком.
Мне упрекнуть его, кажется, не в чем.
Срок ожиданья, наверно, не мал.
Ты береги и терпенье, и силы.
Очень мне хочется видеть финал
фильма, в который меня пригласили...

Я любопытна, наверное, жуть.
Хоть и признаюсь, немного устала.
Только, ты знаешь, ничуть не сужу
тех, кто уже не дождался финала.
Всё, как и прежде, в твоих дневниках.
Я не читаю газетные строки.
Мама, а ты не проснешься никак,
и иногда улыбаешься только.

Где ты витаешь сегодня во сне,
сколько еще предоставишь уроков?
Ну а мое любопытство во мне,
видимо, самый дурной из пороков.
Я остаюсь. Мы побудем вдвоем.
И полюбуемся заревом алым.
Мама, ты знаешь, коварство твоё
в том, что меня интригуют финалы.

[belka=)]

Я выключаю свет
И представляю, что тебя нет.
Но тобою становится темнота:
У неё твоя высота,
У неё твоя широта,
Голос твой и твоя немота…
Тобой заполняется комната
До пододеяльника,
До подоконника,
До потолка,
До утра…
Ре - река,
Ра- рассвет:
И я вижу, что ты -
Это свет.

Анастасия Микульчина❤

[cote d'Ivoire]

Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Видели мало, чуть больше читали,
И отчего-то так сильно устали.

Мы торопились, но время теряли;
К счастью стремились, но много страдали.
Правду искали, в себе сомневаясь;
Праздника ждали, тоске отдаваясь.

Часто мы были собой недовольны:
То возносились, то падали больно.
Многого слишком мы в жизни боялись,
Редко судьбе мы своей доверялись.

Нам всё хотелось понять и освоить,
Всё полюбовно и мудро устроить.
Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили…

Ирина Шевкуненко

[Козадереза]

Снег

Лишь бы жить, лишь бы пальцами трогать,
лишь бы помнить, как подле моста
снег по-женски закидывал локоть,
и была его кожа чиста.

Уважать драгоценную важность
снега, павшего в руки твои,
и нести в себе зимнюю влажность
и такое терпенье любви.

Да уж поздно. О милая! Стыну
и старею.
О взлет наших лиц —
в снегопаданье, в бархат, в пустыню,
как в уют старомодных кулис.

Было ль это? Как чисто, как крупно
снег летит… И, наверно, как встарь,
с январем побрататься нетрудно.
Но минуй меня, брат мой, январь.

Пролетание и прохожденье-
твой урок я усвоил, зима.
Уводящее в вечность движенье
омывает нас, сводит с ума.

Дорогая, с каким снегопадом
я тебя отпустил в белизну
в синем, синеньком, синеватом
том пальтишке — одну, о одну?

Твоего я не выследил следа
и не выгадал выгоды нам —
я следил расстилание снега,
его склонность к лиловым тонам.

Как подумаю — радуг неровность,
гром небесный, и звезды, и дым —
о, какая нависла огромность
над печальным сердечком твоим.

Но с тех пор, властью всех твоих качеств,
снег целует и губит меня.
О запинок, улыбок, чудачеств
снегопад среди белого дня!

Ты меня не утешишь свободой,
и в великом терпенье любви
всею белой и синей природой
ты ложишься на плечи мои.

Как снежит… И стою я под снегом
на мосту, между двух фонарей,
как под плачем твоим, как под смехом,
как под вечной заботой твоей.

Все играешь, метелишь, хлопочешь.
Сжалься же, наконец, надо мной —
как-нибудь, как угодно, как хочешь,
только дай разминуться с зимой.

Галактион Табидзе

Перевод Беллы Ахмадулиной

[Парусник]

***

Перебирая документы
В архивах памяти моей,
Я вижу лучшие фрагменты
И замечательных людей.

И будто годы — не помеха,
Но я давно не видел их,
Кто потерялся, кто уехал,
Кого-то вовсе нет в живых.

Мы собирались в тесных кухнях
Хрущёвских маленьких квартир,
Жгли свечи, если свет потухнет,
И изменить мечтали мир.

В окно открытое курили,
Ругались часто сгоряча
И ненавязчиво шутили
Про «дорогого Ильича».

Мы под гитару пели песни,
Мешали водку и портвейн,
И жить нам было интересней,
Мы были лучше и добрей.

Да и страна была другая…
И вдруг я понял, чёрт возьми,
Что были мы, того не зная,
Тогда свободными людьми.

Свободными от интернета,
От СМИ, от банков, от реклам,
От их навязчивых советов
Купить у них ненужный хлам.

Нам не навязывали веру
Конфессий разных голоса,
И не кривлялась под фанеру
С экранов пошлая попса.

Пусть не хватало ананасов,
Омаров, устриц и сыров,
Но колбаса была из мяса,
А молоко из-под коров.

И жить нам было веселее,
И всё нам было по плечу…
А может, это я старею
И из-за этого ворчу?

А может, я и в самом деле
Живу в каком-то странном сне,
Но почему-то я уверен,
Что дело вовсе не во мне.

Мы стали слишком равнодушны
Замкнувшись в каменных домах,
Мы потребительски послушны,
Забыв о собственных мечтах.

Мы поселились в интернете
И там инкогнито живём,
А если вдруг, случайно встретим
Друзей, в лицо не узнаём.

И всё быстрей проходят годы,
Кто растолстел, кто облысел,
Нам не хватает той свободы,
Что каждый некогда имел.

Нам не хватает тесных кухонь,
Где так умели мы дружить,
Теперь набить важнее брюхо
Или айфон себе купить.

Нам всем приходится меняться,
И мы себя не узнаём,
Мы научились притворяться,
Что мы по-прежнему живём.

Олег Нечаянный

[Шарки]

Липкин Семён


СНОВА В ОДЕССЕ


Ярко-красный вагончик, кусты будяка,
Тишина станционного рынка,
И по-прежнему воля степная горька,
И как прежде, глазами, сквозь щелку платка,
Улыбается мне украинка.

Оказалось, что родина есть у меня.
Не хотят от меня отказаться,
Ожидая, тоскуя, мне верность храня,
Кое-где пожелтев среди летнего дня,
Молчаливые листья акаций.
Оказалось, что наши родные места
И меня признают, как родного,
Что по-прежнему море меняет цвета,
Но ко мне постоянна его доброта,
Неизменно щедра и сурова.

Я в развалинах столько квартир узнаю,
Столько лиц, дорогих и знакомых,
Этот щебень я знаю, как душу мою,
Здесь я жил, здесь я каждую помню семью
В этих мертвых оконных проемах.

Пустыри невысокой травой заросли,
Что прожилочкой каждой близка мне.
Будто сам я скрывался в подпольной пыли,
Будто сам я поднялся на свет из земли,
С непривычки цепляясь за камни.

Черт возьми, еще пляшет кожевенный цех,
Подпевает игла с дребезжаньем.
Я — поэт ваш, я — злость ваша, мука и смех,
Я — ваш стыд, ваша месть, обожаю вас всех
Материнским слепым обожаньем.
Это море ночное с коврами огня,
Эти улицы с грубой толпою,
Это смутное чаянье черного дня…
Оказалось, что родина есть у меня,
Я скреплен с ее тяжкой судьбою.

[lucaCarati]

[Маринка.87]

/Давай мы на этом задержимся свете.../

Давай мы на этом задержимся свете,
Поздней побываем на том.
Ещё не успели рассветы мы встретить,
Украсить улыбками дом.

Ещё не успели мечты, что из детства,
Достать из чулана души.
Вдыхать каждый миг – от уныния средство,
Из радости счастье пошить…

Примерить его на себя, на соседей,
На близких, любимых, родных.
Заметить, что осень и в злате, и в меди,
Прекрасна, и даже без них!

Ещё не успели заметить, как время
Слегка побелило виски...
И надо бы, да, помириться со всеми,
Кто дороги нам и близки.

Давай поживём, если выросли дети,
И внукам уже не до нас.
Заметь же, что солнце, как в юности светит...
Рассвет – это жизни аванс...

Он выписан Богом, мы, значит, в ответе,
За всё, что в душе сбережём.
Давай мы на этом задержимся свете,
И встретимся позже – на том...

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2021

[marinka]

Итак, ты счастлива. Обязан
Быть счастлив за тебя и я:
Ведь я с тобой, как прежде, связан,
И мне близка судьба твоя.
Я твоего увидел мужа —
Мне душу груз тоски сдавил...
Но нет, не надо, было б хуже,
Когда б тебя он не любил.

К ребенку взор мой обернулся —
И душу ревность стала рвать.
Когда же мне он улыбнулся,
Поцеловал его — за мать.

Мелькнули за его чертами
Лица отцовского черты.
Смолчал я — и его глазами
Вдруг на меня взглянула ты.

Но мне с тобой прощаться надо.
Ты счастлива, я не ропщу.
Но, если я останусь рядом,—
Тебе я сердце посвящу.

Я думал — гаснет он с годами,
Огонь мальчишеских страстей...
И вот — в душе все то же пламя,
Но нет теперь надежды в ней.

Я внутренней не выдал дрожи.
Я был спокоен. Я смолчал.
Мы снова встретились — так что же?
Ведь я себя не выдавал.

С тобой я повстречался взором,
Ты разглядела лишь одно:
Мое спокойствие, в котором
Отчаянье заключено.

Мечта мальчишеская, где ты?
Воспоминание, уймись!
Где воды легендарной Леты?
Спи, сердце— или разорвись!

Джордж Гордон Байрон

[Козадереза]

В один прекрасный день я все долги отдам,
Все письма напишу, на все звонки отвечу,
Все дыры зачиню и все работы сдам —
И медленно пойду к тебе навстречу.
Там будет мост — дорога из дорог —
Цветущая большими фонарями.
И на перилах снег. И кто б подумать мог?
Зима и тишина, и звёздный хор над нами!

Лидия Чуковская

[Маринка.87]

ТЫ МОЖЕШЬ У НЕЁ НЕ ПЕРВЫМ БЫТЬ...


Ты можешь у неё не первым быть,
Как, впрочем, не последним, не единственным,
Она не поклялась тебя любить
Смиренно на крутых дорогах жизненных.

Любила перед тем наверняка,
Как снова полюбить... Что, не безгрешная?
А разве ты, признайся, без греха?..
Но раз сейчас тебя своею нежностью

От лютых бед спасает по ночам,
То что ещё не так? Чего же более?
И если перестал ты с ней скучать,
И со своими распрощался болями,

Цени её, люби её, лелей,
Не рань, и не меняй по воле случая,
Давай ей знать, что счастлив рядом с ней,
Не требуй от неё чего-то лучшего,

Чего-то невозможного... Она
Всё отдаёт и так тебе торжественно,
И ты свою любовь отдай сполна
Ей – самой лучшей в этом мире женщине.

© Copyright: Сергей Доскач
#сергейдоскач

[Шарки]

Андреева Наталья

Кукушка



Я плела венок любви тебе
В шёлковой, как сон, дурман - траве.
И не верила иной судьбе,
Погибающей в одной мольбе...

Тенью я улетаю в небо,
Светом я падаю в туман,
Нужно поверить в счастье слепо,
Будет прекрасен наш роман

Я плела венок любви тебе
И плела из трав гнездо птенцам.
И не верила седой ветле,
Что я это всё другой отдам...

Тенью - я улетала в небо
Светом - я падала в туман
Верить не нужно в счастье слепо.
Если любить одной - обман.

Быть "кукушкою" моя беда,
Нет заботы о твоих птенцах.
И потухла вдруг любовь звезда
В недостроенных моих дворцах.

Песней я улетела в небо,
Ветром я прогнала туман,
Белым у речки цветом верба,
Черным лег на душу обман.