Владимир Высоцкий

[colocol]

Тексты песен, стихи и другое творчество.


Пародия на плохой детектив (Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской...)
(1966)


Опасаясь контрразведки,
Избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом "мистер Джон Ланкастер Пек",
Вечно в кожаных перчатках —
Чтоб не делать отпечатков, —
Жил в гостинице "Совейской" несовейский человек.

Джон Ланкастер в одиночку,
Преимущественно ночью,
Щёлкал носом — в нём был спрятан инфракрасный объектив;
А потом в нормальном свете
Представало в чёрном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив:

Например, клуб на улице Нагорной
Стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад,
Искаженный микроплёнкой,
ГУМ стал маленькой избёнкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.

Но работать без подручных —
Может, грустно, а может — скучно.
Враг подумал — враг был дока, — написал фиктивный чек,
И где-то в дебрях ресторана
Гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несовейский человек.

Епифан казался жадным,
Хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем так: подручный Джона
Был "находкой для шпиона" —
Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел!

"Вот и первое заданье:
В три пятнадцать возле бани
(Может, раньше, а может — позже) остановится такси.
Надо сесть, связать шофёра,
Разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-би-си.

И ещё. Побрейтесь свеже.
И на выставке в Манеже
К вам приблизится мужчина с чемоданом — скажет он:
"Не хотите ли черешни?"
Вы ответите: "Конечно".
Он вам даст батон с взрывчаткой — принесёте мне батон.

А за это, друг мой пьяный, —
Говорил он Епифану, —
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!"
...Враг не ведал, дурачина:
Тот, кому всё поручил он,
Был чекист — майор разведки и прекрасный семьянин.

Да, до этих штучек мастер
Этот самый Джон Ланкастер!..
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек:
Обезврежен он, и даже
Он пострижен и посажен.
А в гостинице "Советской" поселился мирный грек.

[colocol]

Антисемиты (Зачем мне считаться шпаной и бандитом...)
(1963)


Зачем мне считаться
шпаной и бандитом —
Не лучше ль податься
мне в антисемиты:
На их стороне
хоть и нету законов —
Поддержка и не-
тузиазм миллионов.
На их стороне
хоть и нету законов —
Поддержка и эн-
тузиазм миллионов.

Решил я — и, значит,
кому-то быть битым,
Но надо ж узнать, кто
такие семиты, —
А вдруг это очень
приличные люди,
А вдруг из-за них мне
чего-нибудь будет!

Но друг и учитель —
алкаш в бакалее —
Сказал, что семиты —
простые евреи.
Да это ж такое
везение, братцы,
Теперь я спокоен —
чего мне бояться!

Я долго крепился,
ведь благоговейно
Всегда относился
к Альберту Эйнштейну.
Народ мне простит,
но спрошу я невольно:
Куда отнести
мне Абрама Линкольна?

Средь них — пострадавший
от Сталина Каплер,
Средь них — уважаемый
мной Чарли Чаплин,
Мой друг Рабинович,
и жертвы фашизма,
И даже осново-
положник марксизма.

Но тот же алкаш
мне сказал после дельца,
Что пьют они кровь
христианских младенцев;
И как-то в пивной
мне ребята сказали,
Что очень давно
они Бога распяли!

Им кровушки надо —
они по запарке
Замучили, гады,
слона в зоопарке!
Украли, я знаю,
они у народа
Весь хлеб урожая
минувшего года!

По Курской, Казанской
железной дороге
Построили дачи —
живут там как боги...
На всё я готов:
на разбой и насилье.
И бью я жидов —
и спасаю Россию!

[colocol]

Банька по-белому
(1968)


Протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я — и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.

Протопи, протопи, протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Раскалю я себя, распалю,
На полоке, у самого краюшка,
Я сомненья в себе истреблю.

Разомлею я до неприличности,
Ковш холодный — и всё позади,
И наколка времён культа личности
Засинеет на левой груди.

Протопи, протопи, протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я — и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.

Сколько веры и лесу повалено,
Сколь изведано горя и трасс!
А на левой груди — профиль Сталина,
А на правой — Маринка анфас.

Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю!
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою.

Протопи, протопи, протопи ты мне баньку по-белому,
Чтоб я к белому свету привык,
Угорю я — и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.

Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: "Пособи!" —
И меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.

А потом, на карьере ли, в топи ли
Наглотавшись слезы и сырца,
Ближе к сердцу кололи мы профили,
Чтоб он слышал, как рвутся сердца.

Не топи, не топи, не топи ты мне баньку по-белому —
Я от белого свету отвык,
Угорю я — и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.

Ох, знобит! От рассказа не тошно вам?
Пар мне мысли прогнал от ума.
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман.

Застучали мне мысли под темечком:
Получилось, я зря им клеймён.
И хлещу я берёзовым веничком
По наследию мрачных времён.

Протопи, не топи, протопи ты мне баньку по-белому,
Я от белого свету отвык,
Угорю я — и мне, угорелому,
Пар горячий, ковш холодный развяжет язык.
Протопи!...
Не топи!..
Протопи!..

[Ubermensh]

Великий человек, по-моему. Я на его песнях вырос и воспитал в себе, на мой взгляд, самые положительные качества. которые воспеваются в его песнях. Что сказать.. Вечная память ему. Жаль, что так рано ушёл.. а всё - проклятый винт.

[Serge]

(1973)

Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в обычные рамки не лез.
Но с тех пор как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив ахиллес.

Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные рёбра каркаса
Мёртво схвачены слоем цемента,
Только судороги по хребту.

Я хвалился косою саженью -
Нате смерьте!
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти.
Но в привычные рамки я всажен -
На спор вбили,
А косую неровную сажень
Распрямили.

И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи,
И не знаю, кто их надоумил,
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мёртвых мертвей.
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.

Я при жизни не клал тем, кто хищный,
В пасти палец,
Подойти ко мне с меркой обычной
Опасались,
Но по снятии маски посмертной -
Тут же, в ванной,
Гробовщик подошёл ко мне с меркой
Деревянной...

А потом, по прошествии года, -
Как венец моего исправленья,
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленье народа
Открывали под бодрое пенье,
Под моё - с намагниченных лент.

Тишина надо мной раскололась -
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет.
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.

Я немел, в покрывало упрятан -
Все там будем!
Я орал в то же время кастратом
В уши людям.
Саван сдёрнули! Как я обужен -
Нате смерьте!
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!
...

[firejump]

Великий человек, по-моему. Я на его песнях вырос и воспитал в себе, на мой взгляд, самые положительные качества. которые воспеваются в его песнях. Что сказать.. Вечная память ему. Жаль, что так рано ушёл.. а всё - проклятый винт.

Не мог он уйти по другому -((( Так уходят все великие поэты. Высоцкий, Цой, Тальков. Вспомните слова Талькова из песни:
"Они уходят не допев куплета..."

[Valter]

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрела в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой -
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более - когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены -
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены -
Я это никогда не полюблю!

[colocol]

Две судьбы (Жил я славно в первой трети...)
(1977)


Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по влечению,
Жил бездумно, но при деле,
Плыл куда глаза глядели —
по течению.

Думал: вот она, награда, —
Ведь ни вёслами не надо,
ни ладонями.
Комары, слепни да осы
Донимали, кровососы,
да не доняли.

Слышал, с берега вначале
Мне о помощи кричали,
о спасении.
Не дождались, бедолаги, —
Я лежал, чумной от браги,
в расслаблении.

Крутанёт
ли в повороте,
Завернёт
в водовороте —
всё исправится,
То разуюсь,
то обуюсь,
На себя в воде любуюсь —
очень ндравится.

Берега текут за лодку,
Ну а я ласкаю глотку
медовухою.
После лишнего глоточку —
Глядь: плыву не в одиночку —
со старухою.

И пока я удивлялся,
Пал туман и оказался
в гиблом месте я,
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.

Я кричу — не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я,
На ветру меня качает...
"Кто здесь?" Слышу — отвечает:
"Я, Нелёгкая!

Брось креститься, причитая, —
Не спасёт тебя Святая
Богородица:
Тех, кто руль да вёсла бросит,
Тех Нелёгкая заносит —
так уж водится!"

Я впотьмах ищу дорогу,
Медовухи понемногу —
только по сту пью.
А она не засыпает —
Впереди меня ступает
тяжкой поступью.

Вот споткнулась о коренья
От большого ожиренья,
гнусно охая.
У неё одышка даже,
А заносит ведь туда же,
тварь нелёгкая.

Вдруг навстречу нам живая
Хромоногая, кривая —
морда хитрая.
"Ты, — кричит, — стоишь над бездной,
Я спасу тебя, болезный,
слёзы вытру я!"

Я спросил: "Ты кто такая?"
А она мне: "Я Кривая —
воз молвы везу".
И хотя я кривобока,
Криворука, кривоока —
я, мол, вывезу...

Я воскликнул, наливая:
"Вывози меня, Кривая, —
я на привязи!
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю —
только вывези!

И ты, Нелёгкая маманя,
На-ка истину в стакане —
больно нервная!
Ты забудь себя на время,
Ты же толстая — в гареме
будешь первая".

И упали две старухи
У бутыли медовухи
в пьянь-истерику.
Я пока за кочки прячусь
И тихонько задом пячусь
прямо к берегу...

Лихо выгреб на стремнину:
В два гребка — на середину!
Ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои — Кривая
да Нелёгкая!

[revolution]

у меня есть его 2 диска с песнями, видео, текстами
самому оч нравится он, хотя я люблю тяжеляк но..
еси кому надо могу записать

[colocol]

Тюменская нефть (Один чудак из партии геологов...)
(1972)


Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
"Послал же бог на головы нам олухов!
Откуда нефть — когда кругом тайга?

И деньги в прорву!.. Лучше бы на тыщи те
Построить ресторан на берегу.
Вы ничего в Тюмени не отыщете —
В болото вы вгоняете деньгу!"

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее!..
Мол роем землю, но пока у многих мнение,
Что меньше "более" у нас, а больше "менее".

А мой рюкзак —
Пустой на треть.
"А с нефтью как?" —
"Да будет нефть!"

Давно прошли открытий эпидемии
И с лихорадкой поисков борьба,
И дали заключенье в Академии:
В Тюмени с нефтью "полная труба"!

Нет бога нефти здесь — перекочую я,
Раз бога нет — не будет короля!..
Но только вот нутром и носом чую я,
Что подо мной не мёртвая земля!

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее!..
Мне отвечают, что у них такое мнение,
Что меньше "более" у них, а больше "менее".

Пустой рюкзак —
Исчезла снедь...
"А с нефтью как?" —
"Да будет нефть!"

И нефть пошла! Мы, по болотам рыская,
Не на пол-литру выиграли спор —
Тюмень, Сибирь, земля ханты-мансийская
Сквозила нефтью из открытых пор.

Моряк, с которым столько переругано, —
Не помню уж, с какого корабля, —
Всё перепутал и кричал испуганно:
"Земля! Глядите, братики, земля!"

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее,
Мне не поверили, и оставалось мнение,
Что — меньше "более" у нас, а больше "менее"...

Но подан знак:
Бурите здесь!
"А с нефтью как?" —
"Да будет нефть!"

И бил фонтан и рассыпался искрами,
При свете их я Бога увидал:
По пояс голый, он с двумя канистрами
Холодный душ из нефти принимал.

И ожила земля, и помню ночью я
На той земле танцующих людей...
Я счастлив, что, превысив полномочия,
Мы взяли риск — и вскрыли вены ей!

Я шлю депеши в центр — из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее,
Что — прочь сомнения, что — есть месторождение,
Что — больше "более" у нас, а меньше "менее"...

Так я узнал:
Бог нефти — есть,
И он сказал:
"Да будет нефть!"

Депешами не простучался в двери я,
А вот канистры в цель попали, в цвет:
Одну принёс под двери недоверия,
Другую внёс в высокий кабинет.

Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
"Послал же бог на головы нам олухов!
Откуда нефть — когда кругом тайга?"

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее,
Что — прочь сомнения, что — есть месторождение,
Что — больше "более" у нас, а меньше "менее"...

Так я узнал:
Бог нефти — есть,
И он сказал:
"Да будет нефть!"

[colocol]

Под собою ног не чyю -
И качается земля...
Тpетий месяц я бичyю,
Так как списан подчистyю
С китобоя-коpабля.


Hy а так как я бичyю,
Беспаpтийный, не евpей,-
Я на лестницах ночyю,
Где тепло от батаpей.

Это жизнь! Живи и грейся -
Хрен вам, пуля и петля!
Пью, бывает, хоть залейся:
Кореша приходят с рейса -
И гуляют "от рубля"!

Рупь - не деньги, рупь - бумажка,
Экономить - тяжкий грех.
Ах, душа моя тельняшка -
В сорок полос, семь прорех!

Но послал господь удачу -
Заработал свечку он! -
Увидав, как горько плачу,
Он сказал: "Валяй на Вачу!
Торопись, пока сезон!"

Что такое эта Вача -
Разузнал я у бича,-
Он на Вачу ехал плача -
Возвращался хохоча.

Вача - это речка с мелью
Во глубине сибирских руд,
Вача - это дом с постелью,
Там стараются артелью,-
Много золота берут!

Как вербованный ишачу -
Не ханыжу, не "торчу"...
Взял билет,- лечу на Вачу,
Прилечу - похохочу!

Нету золота богаче -
Люди знают, им видней!
В общем, так или иначе,
Заработал я на Ваче
Сто семнадцать трудодней.

Подсчитали, отобрали,-
За еду, туда-сюда,-
Но четыре тыщи дали
Под расчет - вот это да!

Рассовал я их в карманы,
Где и рупь не ночевал,
И уехал в жарки страны,
Где кафе и рестораны -
Позабыть, как бичевал.

Выпью - там такая чача! -
За советчика бича:
Я на Вачу ехал плача -
Возвращаюсь хохоча!


...Проводник в преддверье пьянки
Извертелся на пупе,
То же и официантки,
А на первом полустанке
Села женщина в купе.

Может, вам она - как кляча,
Мне - так просто в самый раз!
Я на Вачу ехал плача -
Возвращаюсь веселясь!

То да се, да трали-вали,-
Как узнала про рубли...
Слово по слову, у Вали
Сотни по столу шныряли -
С Валей вместе и сошли.

С нею вышла незадача,-
Я и это залечу!
Я на Вачу ехал плача,
Возвращаюсь - хохочу!..

Суток шесть - как просквозило,-
Море - вот оно - стоит.
У меня что было - сплыло,-
Проводник воротит рыло
И за водкой не бежит.

Рупь последний в Сочи трачу -
Телеграмму накатал:
Шлите денег - отбатрачу,
Я их все прохохотал.

Где вы, где вы, рассыпные,-
Хоть ругайся, хоть кричи!
Снова ваш я, дорогие,-
Магаданские, родные,
Незабвенные бичи!

Мимо носа носат чачу,
Мимо рота - алычу...
Я на Вачу еду, плачу,
Над собою хохочу!

[Serge]

(1974)

Что за дом притих,
Погружён во мрак,
На семи лихих
Продувных ветрах,
Всеми окнами
Обратясь во мрак,
А воротами -
На проезжий тракт?

Ох, устать я устал, а лошадок распряг.
"Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!"
Никого - только тень промелькнула в сенях
Да стервятник спустился и сузил круги.

В дом заходишь, как
Всё равно в кабак,
А народишко:
Каждый третий - враг.
Своротят скулу -
Гость непрошеный!
Образа в углу
Перекошены.

И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню стонал да гармошку терзал,
И припадочный малый - придурок и вор -
Мне тайком из-под скатерти нож показал.

- "Кто ответит мне -
Что за дом такой,
Почему - во тьме,
Как барак чумной?
Свет лампад погас,
Воздух вылился...
Али жить у вас
Разучилися?

Двери настежь у вас, а душа взаперти.
Кто хозяином здесь? Напоил бы вином."
А в ответ мне: "Видать, был ты долго в пути
И людей позабыл - мы давно так живём:

Траву кушаем -
Век на щавеле,
Скисли душами,
Опрыщавели.
Да ещё вином
Много тешились -
Разоряли дом,
Дрались, вешались."

- "Я коней заморил, от волков ускакал.
Укажите мне дом, где светло от лампад!
Укажите мне место, какое искал, -
Где поют, а не стонут, где пол не покат!"

- "О таких домах
Не слыхали мы,
Долго жить впотьмах
Привыкали мы.
Испокону мы -
В зле да шёпоте,
Под иконами
В чёрной копоти".

И из смрада, где косо висят образа,
Я башку очертя гнал, забросивши кнут,
Куда кони несли да глядели глаза,
И где люди живут, и как люди живут.
...

[PASHASV]

Гений конечно, и ушел, как настоящий поэт - на полуслове.....

[colocol]

На этом иссякли?
Тему закрепить.

[Oldmanша]

Я вообще только сегодня эту тему заметила. Высоцкий - это голос с которым я выросла. Высоцкий - это Бог стилизации и Бог авторской поэзии. И Бог интонации, добавлю я, проснувшись поутру. Основное у него - интонация, да еще какая! Высоцкого я слушаю до сих пор и очень часто.

Мою любимейшую песню "Про речку Вачу и попутчицу Валю" уже здесь разместили. А вот моя вторая любимейшая. "Очи черные".

Во хмелю слегка,
Лесом правил я.
Не устал пока,-
Пел за здравие.
А умел я петь
Песни вздорные:
"Как любил я вас,
Очи черные..."

То плелись, то неслись, то трусили рысцой.
И болотную слизь конь швырял мне в лицо.
Только я проглочу вместе с грязью слюну,
Штоф у горла скручу - и опять затяну:
"Очи черные!
Как любил я вас..."

Но - прикончил я
То, что впрок припас.
Головой тряхнул,
Чтоб слетела блажь,
И вокруг взглянул -
И присвистнул аж:

Лес стеной впереди - не пускает стена,-
Кони прядут ушами, назад подают.
Где просвет, где прогал - не видать ни рожна!
Колют иглы меня, до костей достают.

Коренной ты мой,
Выручай же, брат!
Ты куда, родной,-
Почему назад?!
Дождь - как яд с ветвей -
Недобром пропах.
Пристяжной моей
Волк нырнул под пах.

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!
Ведь погибель пришла, а бежать - не суметь,-
Из колоды моей утащили туза,
Да такого туза, без которого - смерть!

Я ору волкам:
"Побери вас прах!..." -
А коней пока
Подгоняет страх.
Шевелю кнутом -
Бью крученые
И ору притом:
"Очи черные!.."

Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс -
Бубенцы плясовую играют с дуги.
Ах вы кони мои, погублю же я вас,-
Выносите, друзья, выносите, враги!

...От погони той
Даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой -
На одних осях,
В хлопьях пены мы -
Струи в кряж лились,-
Отдышались, отхрипели
Да откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,
Поклонился в копыта, до самой земли,
Сбросил с воза манатки, повел в поводу...
Спаси бог вас, лошадки, что целым иду!

[Oldmanша]

Еще считаю его автором одной из лучших рифм в советской поэзии. В песне "От скучных шабашей..." про поездку нечисти в город есть такие строчки:
"И наверняка ведь
Прельстили бега ведьм..."

А еще хочу заметить, что лучшие блатные песни написали двое людей с высшим образованием, ни разу не сидевшие - Высоцкий и Розенбаум. Ко второму у меня отношение сегодня очень неоднозначное, но ничто не может затмить в моих глазах гениальности Высоцкого. Даже когда я прочла книжку Марины Влади "Владимир, или прерванный полет", даже когда наружу начали вылезать некрасивые, часто просто грязные подробности его жизни - это не смогло изменить моего отношения.
Я до сих пор не верю, что он умер, правда, у меня в голове не укладывается. Даже после того, как была на Ваганьковом.

[Oldmanша]

Ну все, colocol, теперь эта тема будет все время наверху
О Высоцком я могу разговаривать бесконечно.

В детстве у меня была пластинка с музыкальной сказкой "Алиса в стране чудес". А у кого-то из Вас была? Там чудесные его песни. Особенно песня говорящего попугая
"Турецкий пашА
Нож сломал пополам,
Когда я сказал ему:
"ПАша, салам! " :

Одна из неразрешимых загадок моего детства. В песне "Моя цыганская" ( В сон мне - желтые огни) есть строчки "Хоть бы склон увить плющом - мне б и то отрада". Я слышала все время - "хоть бы слон курить пришел" . И выпытывала у родителей, курят ли слоны, предстваляя почему-то как слон сидит на кухне на табуреточке и курит

Следующая любимая песня:

Проложите, проложите,
Вы хоть тоннель по дну реки,
И без страха приходите
На вино и шашлыки.

И гитару приносите,
Подтянув на ней колки,
Но не забудьте, затупите
Ваши острые клыки.

А когда сообразите -
Все пути приводят в Рим,
Вот тогда и приходите,
Вот тогда поговорим.

Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей,
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей.

За посев ли, за покос ли
Надо взяться поспешать,
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.

Сами будете не рады, утром вставши-
Вот те раз!
Все мосты через преграды
Переброшены без нас...

Так проложите, проложите,
Хоть тоннель по дну реки,
Но не забудьте, затупите
Ваши острые клыки.

[colocol]

Я был и слаб и уязвим,
Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным
Истерзанным нутром,-
И, словно в пошлом попурри,
Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри
Здоровым недобром.

Но властно дернулась рука:
"Лежать лицом к стене!" -
И вот мне стали мять бока
На липком топчане.

А самый главный - сел за стол,
Вздохнул осатанело
И что-то на меня завел,
Похожее на "дело".

Вот в пальцах цепких и худых
Смешно задергался кадык,
Нажали в пах, потом - под дых,
На печень-бедолагу.
Когда давили под ребро -
Как екало мое нутро!
И кровью харкало перо
В невинную бумагу.

В полубреду, в полупылу
Разделся донага,-
В углу готовила иглу
Нестарая карга,-

И от корней волос до пят
По телу ужас плелся:
А вдруг уколом усыпят,
Чтоб сонный раскололся?!

Он, потрудясь над животом,
Сдавил мне череп, а потом
Предплечья мне стянул жгутом
И крови ток прервал.
Я, было, взвизгнул, но замолк,-
Сухие губы на замок,-
А он кряхтел, кривился, мок,
Писал и ликовал.

Он в раж вошел - знакомый раж,-
Но я как заору:
"Чего строчишь? А ну, покажь
Секретную муру!.."

Подручный - бывший психопат -
Связал мои запястья,-
Тускнели, выложившись в ряд,
Орудия пристрастья.

Я терт и бит, и нравом крут,
Могу - вразнос, могу - враскрут,-
Но тут смирят, но тут уймут -
Я никну и скучаю.
Лежу я, голый как сокол,
А главный - шмыг да шмыг за стол -
Все что-то пишет в протокол,
Хоть я не отвечаю.

Нет, надо силы поберечь,
А то ослаб, устал,-
Ведь скоро пятки будут жечь,
Чтоб я захохотал,

Держусь на нерве, начеку,
Но чувствую отвратно,-
Мне в горло сунули кишку -
Я выплюнул обратно.

Я взят в тиски, я в клещи взят -
По мне елозят, егозят,
Все вызвать, выведать хотят,
Все пробуют на ощупь.
Тут не пройдут и пять минут,
Как душу вынут, изомнут,
Всю испоганят, изорвут,
Ужмут и прополощут.

"Дыши, дыши поглубже ртом!
Да выдохни, - умрешь!"
"У вас тут выдохни - потом
Навряд ли и вздохнешь!"

Во весь свой пересохший рот
Я скалюсь: "Ну, порядки!
Со мною номер не пройдет,
Товарищи-ребятки!"

Убрали свет и дали газ,
Доска какая-то зажглась,-
И гноем брызнуло из глаз,
И булькнула трахея.
И он зверел, входил в экстаз,
Приволокли зачем-то таз...
Я видел это как-то раз -
Фильм в качестве трофея.

Ко мне заходят со спины
И делают укол...
"Колите, сукины сыны,
Но дайте протокол!"

Я даже на колени встал,
Я к тазу лбом прижался;
Я требовал и угрожал,
Молил и унижался.

Но туже затянули жгут,
Вон вижу я - спиртовку жгут,
Все рыжую чертовку ждут
С волосяным кнутом.
Где-где, а тут свое возьмут!
А я гадаю, старый шут:
Когда же раскаленный прут -
Сейчас или потом?

Шабаш калился и лысел,
Пот лился горячо,-
Раздался звон - и ворон сел
На белое плечо.

И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" -
Проворен он и прыток,-
Напоминает: прямо в морг
Выходит зал для пыток.

Я слабо поднимаю хвост,
Хотя для них я глуп и прост:
"Эй! За пристрастный ваш допрос
Придется отвечать!
Вы, как вас там по именам,-
Вернулись к старым временам!
Но протокол допроса нам
Обязаны давать!"

И я через плечо кошу
На писанину ту:
"Я это вам не подпишу,
Покуда не прочту!"

Мне чья-то желтая спина
Ответила бесстрастно:
"А ваша подпись не нужна -
Нам без нее все ясно".

"Сестренка, милая, не трусь -
Я не смолчу, я не утрусь,
От протокола отопрусь
При встрече с адвокатом!
Я ничего им не сказал,
Ни на кого не показал,-
Скажите всем, кого я знал:
Я им остался братом!"

Он молвил, подведя черту:
"Читай, мол, и остынь!"
Я впился в писанину ту,
А там - одна латынь...

В глазах - круги, в мозгу - нули,-
Проклятый страх, исчезни:
Они же просто завели
Историю болезни!
1975-1976

[Oldmanша]

А у меня с песней про Вачу, Валю и бичей была забавная детская история.
Мой папа - геолог. Настоящий геолог, полжизни проработавший на Крайнем Севере. Теперь, конечно, уже бывший, но это тоже одна из профессий, где бывших не бывает . У него в лексиконе есть масса интересных жаргонных слов, в том числе очень давно присутствует слово "бичевоз", которым обозначается убитый, развалившийся, поломаный транспорт от самолета до такси. Так вот, я в детстве была уверена, что бичи - это пассажиры, едущие в плохом трамвае или машине. Т.е. обычный человек, севший в плохой вагон поезда становится бичом Мама за меня пару раз краснела, особенно в поломанном такси, где я выясняла - мы теперь бичи или нет Потом наконец-то объяснила.

[Oldmanша]

Буду постить тексты своих любимых песен, выделяя особо нравящиеся мне строчки или строчки, плотно вошедшие в нашу ( особенно моих родителей и меня с Oldmanом) жизнь в качестве различных приговорок-поговорок. Ведь мы все часто употребляем, например "перигиб и парадокс", не вспоминая, что это слова из песни.

Вот песня, содержание которой я не могла понять долго. До тех пор, пока не узнала ее полное название. Выделенной фразой пользуюсь частенько

Песня про снайпера, который через 15 лет после войны спился и сидит ресторане

А ну-ка бей-ка, кому не лень.
Вам жизнь копейка, а мне мишень.
Который в фетрах, давай на спор:
Я - на сто метров, а ты - в упор.

Не та раскладка, но я не трус.
Итак, десятка - бубновый туз!
Ведь ты же на спор стрелял в упор,
Но я ведь снайпер, а ты тапёр.

Куда вам деться? Мой выстрел - хлоп,
Девятка в сердце, десятка в лоб!
И черной точкой на белый лист
Легла та ночка на мою жизнь.