Мадам Тиоти уже облюбовала «стол», и мы уселись вокруг одной из белых глыб на берегу. Тиоти достал из кармана два лимона и выдавил их сок в ямку на камне. Затем он длинным ножом изрубил на мелкие кусочки отчаянно бьющуюся рыбу, разукрашенную красными и зелеными пятнами. Эти куски его жена размяла в лимонном соке. Блюдо готово! Сам звонарь уже уписывал за обе щеки. Я выловил пальцем скользкий кусочек и стал прилежно жевать. Как-никак мы не первый раз ели сырую рыбу на Фату-Хиве… Бедняжка Лив бросила свою порцию в воду: может, еще оживет?
Следующее блюдо. Мадам Тиоти еще раньше собрала на берегу несколько больших улиток. Теперь она расколола раковины камнем, точно орехи, потерла улитки о коралл и сполоснула в море. Прошу! Я стал есть, стараясь думать об устрицах. Но третье блюдо оказалось еще более неожиданным — каждый получил по морскому ежу! "Ешьте, ешьте,*— приговаривал Тиоти.*— Эти не ядовитые". Словно подушки для иголок — и до него же колючие… Чтобы такое переварить, нужен желудок из чертовой кожи. Я осторожно тронул чудовище, поглядывая на звонаря. Тогда он спокойно взял ежа за самые длинные иглы и сильно стукнул его о камень. Шлеп! Внутри оказалось нечто весенне-зеленое с красными комочками. Звонарь извлек пальцем содержимое и вкусно причмокнул.
Лив положила свою порцию на песок и сказала: "Кш, пошел прочь!" Но животное оказалось слишком неповоротливым, оно не тронулось с места. Я, зажмурившись, разбил ежа о камень и сделал глоток, твердя себе, что ем суп из саго и смородинное желе…
А нас ждало еще и четвертое блюдо! Оно отчаянно извивалось между камнями, не теряя надежды на спасение. Мне всегда становилось тошно при одном виде скользких "морских сосисок". Без особого энтузиазма я попытался представить себе норвежские копченые колбаски, но этот номер не прошел!
Социальные закладки