Тексты, которые нравятся вам (стихи, песни, рассказы...)

[AmurA]

ЛУГОВАЯ ТРАВА (Песня группы ЛЮБЭ)

Брат, ты слышишь эти звуки ?
В них сердец глухие стуки
Там молитва через мат
Где в нагрудный крестик град
Пуль, что дуры ошалели
Глаз, которые в прицел смотрели
Рук дрожащих мелкой сталью
Взгляд застывший дальней далью

Сестра, скажи, я жив или мне это только снится ?
Росы капли на ресницах
Ртом схватить улетающую душу
Вновь молчаньем крик нарушу
Здесь бьёт по нервам память
Где можно только ранить
Тут рюмка с хлебом вам
Тем, кто остался там...


Не знаю почему, но этот текст меня очень сильно трогает...что-то есть в нем...

мегатекст...именно мега...)

[AmurA]

Завещание сыну...

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело.
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,-
Тогда весь мир ты примешь, как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек! (Р.Киплинг)

[AmurA]

друг, который никогда не предаст

Есть слёзы на чудотворных иконах
Есть слёзы почти как вода
Есть звёзды для декораций в салонах
И те, что на небе всегда

Есть каждый час, исполненный смыслом
Есть нервная суета
И кто-то уйдёт, а кто-то
станет под пули, но не предаст

Есть красота, подвластная времени
И вечная красота
Но нас подведёт наше слабое зрение
А тёмный инстинкт предаст

Есть вспышки, что длятся доли секунды
Есть свет, что будет всегда
Есть просто друг и есть друг, который
Никогда не предаст

Есть счастье лишь на пару мгновений
И горе, что будет всегда
Одно утешение - друг, который
Никогда не предаст

Он в небе широком и вольном
И если случится беда
И станет вдруг нестерпимо больно
Он никогда не предаст

группа Fleur

[Squee]

СЕРДЦЕ
Бродячий сюжет

Девчину пытает казак у плетня:
"Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для крали своей
И светлых цехинов, и звонких рублей!"
Девчина в ответ, заплетая косу:
"Про то мне ворожка гадала в лесу.
Пророчит она: мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.
Не надо цехинов, не надо рублей,
Дай сердце мне матери старой твоей.
Я пепел его настою на хмелю,
Настоя напьюсь - и тебя полюблю!"
Казак с того дня замолчал, захмурел,
Борща не хлебал, саламаты не ел.
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь:
Он сердце ее на цветном рушнике
Коханой приносит в косматой руке.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак.
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: "Не ушибся, сынок?"

[AmurA]

Squee реально цепляет...дафай еще!(=

[Squee]

Касыда о бессилии

Я разучился оттачивать бейты. Господи,

смилуйся или убей ты! –

чаши допиты и песни допеты. Честно плачу.


Жил, как умел, а иначе не вышло. Знаю, что мелко,

гнусаво, чуть слышно,

знаю, что многие громче и выше!.. Не по плечу.


В горы лечу – рассыпаются горы; гордо хочу –

а выходит не гордо,

слово «люблю» – словно саблей по горлу. Так не хочу.


Платим минутами, платим монетами, в небе кровавыми

платим планетами,

– нет меня, слышите?! Нет меня, нет меня... Втуне кричу.


В глотке клокочет бессильное олово. Холодно.

Молотом звуки расколоты,

тихо влачу покаянную голову в дар палачу.


Мчалась душа кобылицей степною, плакала осенью,

пела весною,

– где ты теперь?! Так порою ночною гасят свечу.


Бродим по миру тенями бесплотными,

бродим по крови, которую пролили,

жизнь моя, жизнь – богохульная проповедь! Ныне молчу.

Касыда ночи

…Ночи плащ, луной заплатан, вскользь струится по халату,
с сада мрак взимает плату скорбной тишиной –

в нетерпении, в смятеньи меж деревьев бродят тени,
и увенчано растенье бабочкой ночной...

Что нам снится? Что нам мнится? Грезы смутной вереницей
проплывают по страницам книги бытия,

чтобы в будущем продлиться, запрокидывая лица
к ослепительным жар-птицам... До чего смешно! –

сны считая просто снами, в мире, созданном не нами,
гордо называть лгунами тех, кто не ослеп,

кто впивает чуждый опыт, ловит отдаленный топот,
кто с очей смывает копоть, видя свет иной!..

…Пес под тополем зевает, крыса шастает в подвале,
старый голубь на дувале бредит вышиной –

крыса, тополь, пес и птица, вы хотите прекратиться?
Вы хотите превратиться, стать на время мной?!

Поступиться вольным духом, чутким ухом, тощим брюхом?
На софе тепло и сухо, скучно на софе,

в кисее из лунной пыли... Нас убили и забыли,
мы когда-то уже были целою страной,

голубями, тополями, водоемами, полями,
в синем небе журавлями, иволгой в руке,

неподкованным копытом... Отгорожено, забыто,
накрест досками забито, скрыто за стеной.

Жизнь в ночи проходит мимо, вьется сизой струйкой дыма,
горизонт неутомимо красит рыжей хной...

Мимо, путником незрячим сквозь пустыни снег горячий,
и вдали мираж маячит дивной пеленой:

золотой венец удачи – титул шаха, не иначе!
Призрак зазывалой скачет: эй, слепец, сюда!

Получи с медяшки сдачу, получи динар впридачу,
получи... и тихо плачет кто-то за спиной.

Ночь смеется за порогом: будь ты шахом, будь ты Богом –
неудачнику итогом будет хвост свиной,

завитушка мерзкой плоти! Вы сгниете, все сгниете,
вы блудите, лжете, пьете... Жизнь. Насмешка. Ночь.

***

Разбиты стекла в нашем витраже
И не помогут жалобные речи.
Пора учиться тверже быть и резче,
Пора учиться говорить:
– До встречи!
И знать, что мы не встретимся уже.


Последний спектакль

Посвящается В. Высоцкому – Гамлету

...Он умирал, безумец Девона. Наивный, гордый, слабый человек с насмешливыми строгими глазами – и шесть часов перебирал в горсти крупицы, крохи Времени, слова, стеклянные и хрупкие игрушки, боль, гнев и смех, и судороги в горле, всю ржавчину расколотого века, все перья из распоротой души, все тернии кровавого венка, и боль, и плач, и судороги в горле... Он умирал. Он уходил домой. И мешковина становилась небом, и бархатом – давно облезший плюш, и жизнью – смерть, и смертью – труп с косою, и факелы – багровостью заката; он умирал – и шелестящий снег, летящие бескрылые страницы с разрушенного ветхого балкона сугробами ложились на помост, заваливая ночь и человека, смывая имя, знаки и слова, пока не оставался человек – и больше ничего. Он умирал. И Истина молчала за спиною, и Дух, и Плоть, и судороги в горле...

...Он умирал, безумец Девона. Они стояли. И они смотрели. И час, и два, и пять, и шесть часов они стояли – и молчала площадь, дыша одним дыханьем, умирая единой смертью; с ним – наедине. Наедине с растерзанной судьбой, наедине с вопросом без ответа, наедине – убийцы, воры, шлюхи, солдаты, оружейники, ткачи, и пыль, и швы распоротого неба, и боль, и смех, и судороги в горле, и все, кто рядом... Долгих шесть часов никто не умер в дреме переулков, никто не выл от холода клинка, никто не зажимал ладонью раны, никто, никто,– он умирал один. И этот вопль вселенского исхода ложился на последние весы, и смерть, и смех, и судороги в горле...

...Он умирал, безумец Девона. Все было бы банальнее и проще, когда бы он мог дать себе расчет простым кинжалом... Только он – не мог. Помост, подмостки, лестница пророков, ведущая в глухие облака, дощатый щит, цедящий кровь по капле, цедящий жизнь, мгновения, слова – помост, подмостки, судороги в горле, последняя и страшная игра с безглазою судьбою в кошки-мышки, игра, исход... Нам, трепетным и бледным, когда б он мог (но смерть, свирепый сторож, хватает быстро), о, он рассказал бы, он рассказал... Но дальше – тишина.


PS: мне кажется, что место этой теме в "Литературе". А здесь лучше бы оставить творчество участников.

[Rough]

Вечность беспредельна и непознаваема. Границ ее не может охватить даже взгляд Бога, ибо их нет.
Вечность всегда была и всегда будет. Она породила все существующее, и сама станет его порождением в далеком будущем. Хотя в ней нет ни прошлого, ни будущего – есть лишь одно нескончаемое мгновение Настоящего.
В Вечности нет истинных путей, однако все пути ведут через нее точно к цели. Любой цели; истинного пути нет вовсе, говорят Боги Судьбы, как нет и Истины – для каждого она своя.
Всего же путей существует ровно столько, сколько в безграничной Вселенной существует мыслящих существ. Плюс еще один – верный. Потому что из двух зол люди (да и не только они) всегда выбирают худшее, в особенности – когда намерения благие и бескорыстные.
Каждый избирает свой собственный путь, и каждый следует ему до самого конца, каким бы ни был тот конец. Право выбора – это единственное, чего не в силах отнять никто, даже Боги. А так же единственное, что дает человеку право носить это гордое имя.
И не удивительно разве, что человек – мельчайший кусочек живой материи, ничтожное проявление самых мизерных возможностей в многоликих просторах бескрайних миров Миллиона Сфер, давно отколовшийся от первозданного Хаоса и кружащий по ложным путям, безнадежно устремившись к недосягаемому Порядку, - разве не удивительно, что порою он заставляет содрогнуться саму Вечность и ее не имеющих ни лиц, ни имен Повелителей?.. (с)

[Rough]

Судьбою слитые в одно
Кольцо любви, кольцо измены...
Сочится тихо и темно
За каплей капля яд из вены -
Густой и черный, словно ночь,
Впитавший призраки забвенья,
Прогнавший все печали прочь,
Уподобляя солнце тени...
Судьбою слитые в одно
Кольцо безверья и обмана...
Среди теней и тишины
За прядью прядь, за раной рана...
За каплей капля, как песок
В часах неведомого счастья...
Еще надрез, еще глоток -
Отрава веры, призрак страсти...
За тенью тень, за часом час,
За каплей капля красит воду...
Огонь почти уже погас -
За каплей капля, год за годом...
Судьбою слитые в одно
Кольцо безумья и разлуки...
И, знаешь, знать мне не дано,
Как скоро ты опустишь руки.
(c) не помню чье...
и еще одно:
Он слышал её имя - он ждал повторенья.
Он бросил в огонь всё, чего было не жаль.
Он смотрел на следы её, жаждал воды её,
Шёл далеко в свете звезды её.
В пальцах его снег превращался в сталь.

И он встал у реки, чтобы напиться молчанья,
Смыть с себя всё, и снова остаться живым.
Чтобы голос найти её, в сумрак войти её,
Странником стать в долгом пути её.
В пальцах его вода превращалась в дым.

И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей её, кольца ключей её,
Нежный, как ночь, мрамор плечей её,
Молча легли в камень его руки.

Б.Б.Гребенщиков

[Каролина]

Ты слышишь, слышишь...
Как сердце стучится, стучится...
По окнам, по окнам...
По крыше как дожди-ик...
Твой нерв на исходе...
Последняя капля,
Последний луч света,
Последний стук сердца...

Ты видишь, видишь...
Умирает в огне преисподней...
Сиреневый мальчик...
Он сильно напуган, подавлен...
Он пишет картину...
Собственной кровью,
Своими слезами,
И просит прощенья...

Я стукну в окошко
Хвостом своим пролетая над домом
Яркой кометой,
рассекающей вечность и тёмной небо...
Ты выйдешь из кухни
В ситцевом платье...
Чтобы в последний раз повидаться...
И попрощаться...
Я буду любить тебя вечно...

Найк Борзов

[Каролина]

Войди в рассвет, пока роса легка,
Пока вокруг всего и понемногу...
Дежурный ангел сдвинет облака
И выправит бумаги на дорогу.
Короткий путь из небыли в сюжет.
Короткий вздох о прошлом безразличъе.
Любимых глаз необратимый свет,
И запах трав, и этот щебет птичий...
Всё как у всех, банально и смешно,
Рассказано, отыграно, пропето...
И повторяться было бы грешно,
Но так удобно, как иным поэтам.
Дай мне слова - я их сложу в строку.
Хотя бы звук - он зазвучит иначе...
И музыка, что вечна на слуху,
Не возродится в смехе или плаче.
Она сгорит, как нотная тетрадь,
В огне каминном пламенно и нежно.
Я всё прощу, я всё смогу понять -
Безудержно,
безмолвно,
безнадежно...
(с)Андрей Белянин

[striki]

я убиваю себя каплями бутылочной мечты.
и я, наверно, умру от алкогольной тоски.
плесень ностальгии сожрет меня до тла.
и во всем этом ты виновата одна.
и мне некуда.и мне некого любить.
и даже нет анаши, чтобы косяк забить,
чтобы треснула душа от печали травы,
чтобы с дымом, наполняющим меня, ушла ты.
сердце раскололось на тысячи кусков.
они сверкают лужами в трещинах дорог.
а ты обходишь их, не вспоминая меня,
и в лужу сыпется песок с асфальта серого дня.
мне что-то давит на мозг.и вены просят ножа.
и кто-то мне говорит:она тебе ненужна.
а я срываю все пробки.я забиваю штакет.
и через час зыбываю, что тебя со мной нет.
по моему спинному мозгу дрожь бегает, как тля.
а ты так ласково и нежно убиваешь меня.
ты убиваешь меня тем, что ты была и вдруг-нет,
как будто в комнате моей кто-то выключил свет.
я заправляю себе в вену какую-то муть,
я разрушен до конца, я хочк отдохнуть.
и крутит, словно реверс, память фразу одну:
девочка моя, я так тебя....

[La-olya]

Сообщение для любимого (любимой), который (ая) далеко:

Пишу, и телефон в моей руке,
Я на его экран сейчас смотрю.
Пишу я сообщение тебе,
И пальцами по кнопочкам вожу...
Но я хочу держать не телефон,
Хочу твою ладонь сжимать в своей,
И ощущать хочу твое тепло,
И видеть не светящийся дисплей,
А огоньки в глазах, таких родных,
Улыбку на губах, что лаской жгут,
И чтобы были мы с тобой одни,
Я очень-очень этого хочу...
И пальцами не кнопки нажимать,
А нежно гладить волосы твои.
Обнять тебя хочу, поцеловать
И тихо прошептать слова любви.

(с) Л.О.Н.

[Ryland]

Время остановилось между сказкой и былью.
Я стою на холодных плитах, покрытых звёздной пылью.
Мост над туманным заливом, чувство до боли знакомо,
Закрываю глаза и таю, падаю в невесомость.

Снится морю гроза, мягким травам роса;
Снятся вольному ветру крылья и паруса.
И лишь мне не уснуть, я сегодня в плену
Горько-сладких воспоминаний, вернувших мне эту весну.

Холодам вопреки
Оживают ростки,
Прибывает луна
И плывут мечты сквозь года,
Сквозь морские приливы,
Сквозь апрельские ливни.
Я хочу, чтоб так было всегда.

Хлынули звуки и краски неудержимым потоком
И разрушен крайний предел натяжения нервных волокон.
Вихри невиданной силы не дают удержаться,
Отрывают меня от земли, нарушая закон гравитации.

Километры некошеных трав,
Разгорается пламя костра.
Наполняются мёдом соты, льётся вино через край.
И вплетаются нити дорог
В ожерелье бессонных ночей,
Лишь затем, чтобы мне однажды уснуть на твоём плече...

Шорох смятых страниц,
Океан без границ,
Твоё сердце внутри, я чувствую каждый удар,
Тихий шёпот и крик,
Интонации ритм,
Я хочу, чтоб так было всегда.

Время остановилось между сказкой и былью.
Я стою на холодных плитах, покрытых звёздною пылью.
Мост над туманным заливом, чувство до боли знакомо,
Закрываю глаза и снова падаю в невесомость.

Дремлют в дымке вулканы, тонут в воде облака.
Полон тайн необъятный мир, отражённый в твоих зрачках.
И снова мне не уснуть, я навеки в плену;
Все дороги в конце концов возвращаются в эту весну.

Холодам вопреки
Оживают ростки,
Прибывает луна
И плывут мечты сквозь года,
Сквозь морские приливы,
Сквозь апрельские ливни.
Я хочу, чтоб так было всегда.
© группа Flёur

[Мэри_Поппинс]

Написана арабской вязью,
Чуть-чуть опущены глаза,
Мой холод золота к запястью
Ты допустила зря...
Шелка разорванных объятий,
Цветок души в глазах,
Когда уйду, тебе охватит
Неуходящий страх...

[AmurA]

"Сильные девочки не плачут, Сильные девочки не просят прощенья. Никто не будет любить их иначе, Это за силу их искупленье. Сильные девочки не любят, Что если кто-то их слабость увидит? Что если кто-то откроет их тайны? Сильные девочки ничего не просят, Сильные девочки поглощены делами. Даже, если их одолели вопросы, Даже если в груди ноет камень. Сильные девочки не верят в любовь, В стихи и сопливую романтику. Зачем сильным девочкам лишняя боль? Зачем сильным девочкам слабые мальчики? Сильные девочки ужасно гордые, Терпеть не могут когда пытаются помочь. Никто не пробьёт их сознания твёрдые, Глаза навек заперты на прочный замок. Но по ночам сильные девочки плачут. Обнимая мечты, смотрят на звёзды. Любят слушать стихи и розовых зайчиков. Бедные сильные девочки. Как же им одиноко!"...(с)

[glock]

дочитайте...

Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её в руки и обернулся.
-Что случилось, малыш? - спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ. -Я хочу есть - тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь.
-конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат, или ты хочешь какой-нибудь суп? - сбивчиво забормотал он, всё ещё на что-то надеясь.
-Ты знаешь чего я хочу - ласково произнесла она.
Её влюблённые глаза не двигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения.
-Ну хорошо, вздохнул он, и они пошли на кухню.
Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного и любящего взгляда. Она даже не моргала - всё смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби, она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку.
-Как ты хочешь сегодня? - спросил он громко из-за шума вытяжки.
Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть.
-Наверное, с картофельным пюре и грибами, медленно сказала она.
Потом, подумав, добавила:
-Ты только не обижайся. И затянулась сигаретой.
-Не буду, - сказал он. - Но, может, всё таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось... а пюре с грибами я тебе и так сделаю, вкусное.
Она непонимающе посмотрела на него.
-Да нет, ничего, - вздохнул он. И стал чистить картошку.
пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать всё быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали всё сами, он ни о чём не думал, просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением, и болтает ногами. Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном жёлтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата.
-Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов, - хмыкнул он про себя, забывшись. - какая-нибудь великая утка или морж-отец, ну или... - и осёкся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать.
Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки, придирчиво посмотрел, нет, вроде бы всё. Пора…
Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож.
-Какая прелесть, - захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине.. – для О-МА-РО-В - по слогам прочитала она и улыбнулась, - это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы... мой крабик, - и мило хихикнула.
Он впервые воспользовался им тем же вечером.
-Удобно? - заботливо спросила она.
-Ещё бы, - натянул он резиновую улыбку под мёртвые глаза, - совсем другое дело, вот что значит техника.
Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. Да... тогда они ещё трахались, с грустью вспомнил он, а теперь ей от меня нужно только одно, ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится.
Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик. Он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди, резко выдохнул и с силой надавил, сзади сдавленно ойкнули - она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнула кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки. С таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови, его чуть не стошнило, он побледнел и зацепил зазубринами рёбра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце.
Вернее то, что от него осталось.
Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с чёрными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит... он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд.
Пожалуй, тут только на два раза и осталось, думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце - как обычный шмат мокрого мяса. Потом - была не была - положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между рёбрами. грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя. Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала кровь, оставшуюся на коже и ноже.
-Как пенки, которые я выпрашивал, когда мама делала варенье - против воли улыбнулся он, и она ответила ему любящей улыбкой, от которой он не успел отвернуться.
С каким-то злым остервенением он начал нарезать оставшийся кусок на тонкие полоски, глубоко вдавливая нож в дерево. Потом положил их на край блюда и поставил всё это на стол перед ней.
-Ешь, а то остынет - строго сказал он.
-Хорошо, любимый, - ответила она и изящно взяла вилку.
-Вкусно? - спросил он, когда блюдо снова стало белым.
-Ещё бы, - облизнулась она и посмотрела на него голодными глазами, - только мало - и вытерла салфеткой струйку крови из уголка рта.
-Солнце, но ведь почти ничего и не осталось, - терпеливо проговорил он.
-Я знаю, - жалобно протянула она, - но, может, ещё хоть кусочек? пожалуйста... очень-очень хочется. Он вздохнул…
-Там на один раз и осталось, любимая, на последний понимаешь?
-Ага, - грустно вздохнула она, - так мало... жаль, у тебя такое вкусное сердце, самое-самое вкусное, ты самый лучший. Я так тебя люблю.
-Я тоже тебя люблю. Можно твою сигарету?
-Они с ментолом.
-Да какая разница.
Он вышел на балкон и затянулся холодным ментоловым дымом.
-Ну вот почти и всё, - сказал он засыпающему городу, - ты извини, но осталось только на раз. ну, может, на два. и всё - как мне жить без сердца? Так что скоро я уйду... ты тут не скучай без меня, ладно? И позаботься о ней, хорошо? Она же не виновата, она хочет как лучше, и я ведь её люблю...
Он затянулся ещё раз и подумал, как хорошо, что это не последняя сигарета. я бы тогда стоял, пытался насладиться ей как-то по особому, думал о чём то грустном. пафосно так, сентиментально, а сейчас я просто курю, потому что впереди есть ещё немного жизни, немного времени, которое можно тратить, хотя бы на то, чтобы просто курить.
Он бросил окурок, и тот маленькой звёздочкой полетел с балкона. В этот момент что-то острое ударило его под лопатку, резкая боль парализовала его тело, он не мог пошевелиться, а острые птичьи когти сжали его сердце и выдрали наружу, он согнулся от боли, и что-то сильно толкнуло его через стекло, вниз, к городу, на холодную улицу. В полёте он перевернулся на спину и увидел, что она держит в руке последний кусок его сердца. она улыбалась ему самой красивой и самой любящей из всех улыбок.
Он упал на промёрзший асфальт и битое стекло. Дыра в спине точно накрыла недокуренный им бычок, и тот сжигал живое мясо, все его кости были переломаны, гниющая боль пульсировала во всём теле, он не мог пошевелиться - но он был жив, пока живо было сердце.
-Я люблю тебя, - прошептал он, глядя на единственный огонёк высоко вверху окно кухни, - доедай, и я, наконец, высплюсь, - подумал он, коченея от холода. Но время шло, свет в огне погас, а он всё дышал и дышал, и его волосы покрывались инеем...
-Наверное, ты оставила немного на потом, любимая, глупая... я бы и так отдал тебе всё до конца, неужели ты не поняла, любимая? Просто я не хотел, чтобы у тебя заболел животик... только и всего, а ты меня опять не поняла, - думал он, и корчился от холода, и сгорал от боли в переломанных костях, и шептал вверх - любимая, любимая, люблю тебя...

Последний кусочек сердца она съела на завтрак. Он умер с открытыми глазами, улыбаясь, и его улыбка немного растопила холодное февральское небо.

Супер! Кто это? Мне надо знать. Очень впечетлён.

[Valter]

Со всей Земли
Из гнезд насиженных,
От Колымы
До моря Черного
Слетались птицы на болота
В место гиблое.
На кой туда вело -
Бог-леший ведает.
Но исстари
Тянулись косяки
К гранитным рекам,
В небо-олово.
В трясину-хлябь
На крыльях солнце несли,
На черный день
Лучей не прятали,
А жили жадно -
Так, словно к рассвету расстрел.
Расстрел!
Транжирили
Руду непопадя,
Любви ведро
Делили с прорвою,
Роднились с пиявками
И гнезда вили в петлях виселиц.


Ветрам
Вверяли голову,
Огню - кресты нательные,
Легко ли быть послушником
В приходе ряженых?
Христос с тобой,
Великий каверзник!
Стакан с тобой,
Великий трезвенник!
Любовь с тобой,
Великий пакостник!
Любовь с тобой!
Любовь...


Тянулись косяки
Да жрали легкие,
От стен сырых
Воняло жаренным,
Да белые снега сверкали кровью
Солнцеприношения.
Да ныли-скалились
Собаки-нелюди,
Да чавкала
Зима-блокадница.
Так погреба сырые
На свет-волю
Отпускали весну.
Весну...

Шабаш!

Солнце с рассвета в седле,
Кони храпят да жрут удила.
Пламя таится в угле.
Небу - костры, ветру - зола!
Песни под стон топора.
Пляшет в огне чертополох.
Жги да гуляй до утра,
Сей по земле переполох!
Рысью по трупам живых,
Сбитых подков не терпит металл.
Пни, буреломы и рвы,
Да пьяной орды хищный оскал.
Памятью гибель красна.
Пей мою кровь, пей, не прекословь!
Мир тебе, воля-весна!
Мир да любовь!
Мир да любовь!
Мир да любовь!

[Жизель]

"У нас нет чувства своего начала и конца. И очень жаль, что мне сказали, когда именно я родился. Если бы не сказали, я бы теперь и понятия не имел о своем возрасте, - тем более, что я еще совсем не ощущаю его бремени, - и значит, был бы избавлен от мысли, что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть. А родись я и живи на необитаемом острове, я бы даже и о самом существовании смерти не подозревал. «Вот было бы счастье!» – хочется прибавить мне. Но кто знает? Может быть, великое несчастье. Да и правда ли, что не подозревал бы? Не рождаемся ли мы с чувством смерти? А если нет, если бы не подозревал, любил ли бы я жизнь так, как люблю и любил?"
(с) Бунин "Жизнь Арсеньева"

[Dema]

Даниил Хармс!

Засни и в миг душой воздушной
В сады беспечные войди.
И тело спит, как прах бездушный,
И речка дремлет на груди.
И сон ленивыми перстами
Твоих касается ресниц.
И я бумажными листами
Не шелещу своих страниц.
1935


Дни летят, как ласточки,
А мы летим, как палочки.
Часы стучат на полочке,
А я сижу в ермолочке.
А дни летят, как рюмочки,
А мы летим, как ласточки.
Сверкают в небе лампочки,
А мы летим, как звездочки.
[1936?]

[Мэри_Поппинс]

Два ангела ладоней дрожали у лица,
Такой тебя запомнил, стоящей у крыльца,
Мне сыпались из неба твоих счастливых глаз
Цветы, снега и звёзды неизреченных фраз...
Я прикоснулся к имени, и вздрогнуло оно,
Как будто всколыхнулось сладчайшее вино,
И руки очертили, как птицы, полукруг,
Стал островом, ты - морем, разлившимся вокруг...