ИМЕНА

[Катя Р.]

robie, А тебя случайно не Олег или Игорь зовут? )))

[Катя Р.]

robie, А тебя случайно не Игорь или Олег зовут? )))))

[robie]

Катя Р., а что, ты меня уже ненавидишь? ;-)

[Мэри_Поппинс]

robie,

Кстати, гештальт???? Хм...

Джоунс С, Батмен Р. Современные школы психотерапии: комплексная христианская оценка.

Глава 12. Гештальт терапия.



Гештальттерапия (ГТ) является, наверное, наиболее феноменологическим и прагматическим из гуманистических подходов к психологической помощи. Исключительный фокус в ГТ ставится на "здесь и теперь" непосредственно протекающего переживания и на интеграции, объединении разобщенных, фрагментарных частей личности. Гештальт терапевты утверждают, что выявлять причины ('почему' человек так поступает) поведения (т.е. инсайт и объяснение) или анализировать прошлые события является менее терапевтически полезным, чем обращаться большее внимание на "что" и "как" (он поступает) в настоящем поведении, или на специфические способы, в которых незаконченное дело из прошлого вторгается в нынешнюю активность. ГТ обращена к тем людям, которые стремятся к большей глубине и значимости в близких взаимоотношениях. Это может представлять особую привлекательность для членов религиозных сообществ, если они хотят получить что-то полезное в "нездоровом, неприятном, манипулятивном и симбиотичном соседстве", которое часто характеризует наши попытки строить и поддерживать христианскую общину (McLemore, 1982, p.162).

Основоположник ГТ, Фриц Перлз, получивший образование как психоаналитик в Германии в период между двумя войнами (как он сам пишет в своей автобиографии, 1969б). ГТ отражает определенный акцент психоаналитической традиции, особенно роль защитных механизмов в развитии невротических симптомов. Академическая гештальтпсихологическая традиция в Европе, исследовававшая ощущения и восприятия, также оказала влияние на Перлза. Основные характеристики восприятия, которые эти исследователи подчеркивали, обобщены в такой максиме, как "Целое - это больше, чем сумма частей". Распространенная в то время экзистенциальная философия также оказала значительное влияние на Перлза. Творчески поглощая концепции экзистенциальной философии, психоанализа, гештальт психологии и техник, развитых в творческом и экспрессивном искусстве (напр., в психодраме), Перлз постепенно продвигает ГТ вперед.

Перед смертью, в 1970 г. Перлз во многом использовал идеи дзен-буддизма, даосизма и движения человеческих возможностей. В течение ряда лет он был основным "гуру" в мастерских и восстановительных центрах по всей Северной Америке. Сильная личность, Перлз имел посвященных последователей как в непрофессиональных, так и в профессиональных кругах. Хотя влияние ГТ в последние десятилетия заметно ослабло, имеются записи на видео- и аудиокассетах, в терапевтических протоколах, когда она была на вершине популярности. Хотя некоторые клиницисты сегодня описывают себя как "чистых" гештальт терапевтов в философском или методологическом отношении, многие техники этого подхода широко адаптированы к психотерапевтическому контексту.

Описательный обзор

Философские положения и модель личности

Исходную формулировку ГТ Перлзом и его коллегами трудно оценить, потому что они так решительно выступают против рациональности, что открыто пренебрегают интеллектуальной точностью и строгостью. Более поздние версии ГТ более уважительно относятся к познавательным процессам, но они разделяют с предыдущими формулировками огромное пренебрежение к "играм разума" (иррациональному интеллектуализму или рационализации). Её сторонники склонны не уделять внимание деталям философских положений или ценностей, на которых базируется ГТ, затрудняя восприятие ее скрытых позиций по поводу человеческой натуры.

ГТ - это подход, подчеркивающий единство разума, тела и чувств. Это гибридный подход, вполне вольно обращающийся с психодинамическими и феноменологическими формулировками. Гештальт делает огромный акцент на осознании, аутентичности*, конфронтации, встрече, теперешнем моменте, личной ответственности и принятии риска. Ключевое положение гештальта - мы являемся полностью ответственными за наше поведение и опыт. Возможно, это нисколько не более очевидно, чем широко цитируемая "молитва гештальтиста": "Я делаю свое и ты делаешь свое. Я пришел в этот мир не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям, а ты пришел в этот мир не для того, чтобы соответствовать моим. Ты - это ты, а я - это я, и если мы найдем друг друга, это прекрасно. А если нет, то так тому и быть" (Перлз, 1969б, с.4). Легко интерпретируемая всего лишь как лицензия на самоудовлетворение и безответственный гедонизм, молитва гештальтиста более точно отражает сильный акцент ГТ на личностной независимости, также, как на потребности индивида более полно переживать настоящий момент через усиление сознавания того, о чем он думает, что чувствует и делает во время взаимодействия с другими.
------
* Здесь и далее прим. переводчика. От англ. слова authenticity - подлинность.
-------
Перлз утверждал, что личность является по сути биологическим организмом с сильными потребностями. В общем, он сводил эти потребности к дыханию, голоду, жажде, сексу, укрытию и выживанию. Главная задача на данный день - удовлетворить эти организмические нужды или "конечные цели". Удовлетворение этих нужд в настоящем ситуационном контексте - это гештальт-версия потребности или влечения к "самоактуализации" (как противоположность к версии "оптимизации личностных потенций" Роджеровской психологии, см. главу 10 Личностно-центрированная терапия).
Конечная цель ГТ - удовлетворить свои собственные насущные организмические нужды конструктивным и здоровым путем. Это может привести или к большей самоинтеграции, или к гедонизму, в зависимости от перспективы. Перейдёт ли она в более ответственное этическое и моральное поведение в более широком социальном контексте - это предмет жарких дебатов в непрофессиональных и профессиональных кругах (напр. Browning, 1987).

ГТ полагает, что если человек лучше сознает свои органические потребности и ситуационные требования, то это для него является целительным. Полагается, что личности имеют внутри себя способности к адаптивной самоподдержке, если они хотят исследовать, и, возможно, изменить уникальные и специфические способы, какими они видят, чувствуют, ощущают или интерпретируют реальность своих личных нужд в настоящий момент. Другими словами, точное восприятие себя и происходящего вокруг освободит неотъемлемую способность индивида удовлетворять свои собственные нужды.

Бывшие студенты "Введения в психологию" должны помнить пример знаменитой фигуры / фона - феномена восприятия, наиболее часто приводимого на примере фигуры "два профиля и ваза".

Если человек сосредотачивается на вазе, лица становятся фоном, но когда он сосредоточивается на лицах, ваза исчезает и становится фоном. Перлз утверждал, что в наших потребностях мы нормально формируем фигуро-фоновое восприятие, но переживаем это как дискомфорт или боль в случае, когда они разорваны (это ГТ называет: фигуро-фоновые различия "дез-интегрированы"). Перлз говорил, что большее сознавание наших организмических нужд и ситуативных требований будет вести к потенциально большей интеграции. Мы пробуем принимать решения, отбрасываем те, которые не работают на нас и усваиваем те, которые работают на нас.

Когда мы привносим целостность в эти конечные цели, мы формируем целое или "гештальт"*, который мы можем "задействовать". Предпосылка, совместимая с другими гуманистическими подходами, что внутри нас имеется внутренне присущая тенденция стать более само-сознающими и поэтому приблизиться к позиции большей независимости или целостности, к холизму** (термин, который ГТ практически склонны использовать вместо автономии).

------
* Gestalt в переводе с немецкого означает "образ", "структура".
** Холизм происходит от англ. слова whole - целостный.
-------

ГТ абсолютно уверена в наших способностях регулировать себя изнутри. Власть принадлежит исключительно этому осознанию. Внешние критерии вне субъективного опыта не пользуются доверием. "Игры разума" (и часто познавательные процессы вообще) недооцениваются по той причине, что они склонны быть вместилищем правил, законов и регуляций, которые заимствованы от других без личностной переработки. Поэтому внешне обусловленные правила почти неминуемо ведут к нездоровым формам зависимости, обычно когда человек вместо того, чтобы полагаться на своё восприятие, полагается на морализирование и для управления поведением использует такие слова, как "следует", "нужно", "должен".

ГТ довольно низко оценивает способность полагаться на других, поскольку наши собственным желаниям и нуждам приписывается значение абсолютного приоритета. Полно функционирующая личность - та, которая живет полной жизнью и полно осознаёт, которая удовлетворяет свои биологические потребности взрослым и ответственным образом, и которая не зависит от других в сознавании и удовлетворении своих потребностей. Прославляется индивидуальность, и это проявляется в низкой оценке взаимоотношений с другими. Иначе говоря, мы ответственны за то, чтобы поддерживать прежде всего себя и, самое главное, прекращать зависеть от других в сознавании своих нужд. Самодостаточность поэтому, является выдающейся добродетелью в ГТ.

Практикующие ГТ подчеркивают важность нашей способности заботиться о себе. Предполагается, что в отдаленной перспективе постоянная обратная связь и интеграция поможет нам найти здоровый способ удовлетворения наших нужд посредством нашей проактивной реакции. Это определенно прагматичный и часто грубо реалистичный (если не пессимистичный) подход к человеческим отношениям. Социальные роли, которые мы принимаем, по мнению Перлза, всегда отражают определенный вид зависимостей, которым мы отдаём предпочтение перед более независимыми методами удовлетворения наших нужд. ГТ часто подозрительно относится к ролям.

Модель здоровья

В ГТ психологическая целостность (полнота) рассматривается как конечная цель терапии. Перлз, тепло принимая гуманистический дух 60-тых, утверждал, что если вы действительно хотите расти как личность, вы должны "потерять разум и придти к своим чувствам". То есть мы думаем слишком много и мыслим само-защищающимся образом, при этом недостаточно сознаем, что мы сейчас делаем или переживаем, особенно эмоционально. В ГТ здоровая личность - та, которой чужда озабоченность своим внешним видом и социальными ролями, которая не думает "слишком много" (примером может служить привычка постоянно извиняться). Здоровые индивиды полностью осведомлены о своих конечных целях и находят конструктивные пути для удовлетворения своих биологических нужд. Психологически полная личность в ГТ открыта и отзывчива ко всему спектру организмического опыта и функционирует полно "здесь-и-теперь". "Принуждение прошлого" или "тяга у будущему" вообще рассматривается как "отклонение".

Здоровые индивиды принимают полную ответственность за себя, но ни за кого другого. Они полностью поддерживают себя сами и определенно не зависят от внешних источников поддержки для своего существования. Короче, настоящий здоровый взрослый доверяет себе, живёт полно и сознает полно, знает свои биологические нужды и может удовлетворять их независимым и неманипулятивным путем. Поступая так, он способствует своему личностному росту и достигает более высокого уровня организмического саморегулирования. Поскольку в манипулятивном окружении будет проводиться значительно меньше времени для удовлетворения своих нужд, то здоровые взрослые намного более свободны в аутентичном и конгруэнтном* реагировании на нужды других. Точнее говоря, цель ГТ - неманипулятивная - чья-то подлинная идентичность будет возникать только в той степени, в которой она будет крайне "правдива" с собой и другими.
------
* Конгруэнтность означает согласие, соответствие между внутренне переживаемыми чувствами и ощущениями и их внешним проявлением и выражением в словах, в мимике и жестах. Иначе говоря, это искренность. Неконгруэнтность (неискренность) имеет место тогда, когда человек 'делает вид', что чувствует что-то.
-------
Модель ненормальности (патологии)

Проблемы в жизни возникают, когда человек функционирует неполно. Это чаще всего происходит из-за вторжения "незаконченных дел" из прошлого или из-за нежелания стать более полно сознающим. Например, в детстве нас могли научить не доверять себе, но подчиняться подавляющим правилам ("Ты пойдешь туда, только когда я скажу тебе!"); нас могли научить отрицать и искажать наши подлинные эмоциональные реакции ("Убери хмурый вид с лица и скажи, что ты виноват!"), нас могли научить неискренно определять самих себя ("Ты вела себя тихо весь день - какая хорошая девочка!") и предпочитать поддержку извне, а не самоподдержку ("Мне все равно, о чём ты думаешь: сделай по-моему и все будет хорошо!").

Наши нужды не могут быть удовлетворены адаптивным и здоровым путем, если мы изначально не сознаем их. "Фигура" (наши нужды) никогда четко не возникает из "фона" (все борющиеся между собой нужды), и поэтому мы никогда не действуем в согласии с нашими более "интуитивными" инстинктами. Когда нужды остаются неопознанными, они, естественно, не отступают в фон: это то, что ГТ называет незаконченным делом. Потом мы склонны постепенно искажать сенсорно-перцептивное поле и стимулы, получаемые в других контекстах. Наконец, мы становимся всё более озабочены социальными ролями, которые мы избрали для выражения нашей зависимости от других; они в конце концов становятся играми, в которые мы играем. Повторяясь, эти игры становятся саморазрушительными и ригидными паттернами, символизирующими "отчужденные" или "фрагментарные" части нашей подлинной личности; они не только - часть того, кто мы есть, но мы ошибочно верим, что они составляют всю нашу сущность. Мы предпочитаем стать меньше, чем можем быть. Мы не делаем выбор стать более живыми и искренними в настоящий момент.

Наши проблемы или симптомы являются "знаками" или "символами" разнообразных путей, которыми мы пытаемся избежать осознания наших переживаний. Все проблемы на каком-то уровне являются "играми самообмана", совершаемыми человеком с целью избежать осознания. В результате наша энергия ошибочно направляется на социальные роли, которые мы играем, и на симптомы, которые мы проявляет, а не на то, чтобы удовлетворить наши биологические нужды более адаптивным путем. Полный спектр наших эмоциональных и сенсорно-перцептивных процессов становится усеченным, и мы развиваем всё более отрывочный, фрагментарный взгляд на себя, как и на наше внешнее окружение.

Возможно, наиболее широко признанным вкладом ГТ в модель психопатологии является большое внимание, уделяемое ею разным слоям обмана (по Corey, 1986). Внутренний слой - это поддельный уровень, где мы играем в игры в наших социальных взаимоотношениях, изображая из себя тех, кем, как нам кажется, другие хотят видеть нас. Перлз считал, что мы вкладываем большую часть наших физических ресурсов в построение фантастических жизней, которые мешают нам удовлетворять наши нужды адаптивным и здоровым способом. Если мы проникаем за фасад, за внешнюю оболочку, мы часто встречаемся со слоем фобии. Потому что мы отрицаем, искажаем и отчуждаем важные части самих себя, мы боимся и избегаем осознания.

Если же мы сможем проникнуть под слой страха, то обнаружим следующий слой - это тупик, где мы склонны застревать в наших попытках повзрослеть. Мы становимся убежденными, что мы не в состоянии найти средства для поддержки самих себя, кроме как смотреть куда-то вокруг (а не вовнутрь). Мы играем роли "глупых", или "сумасшедших", или "разгневанных", или "религиозных" с помощью попытки тонкой маскировки, чтобы заставить других принять ответственность за нас. Мы можем провести всю свою жизнь, развивая манипулятивные стратегии того, как вынудить других "любить" нас или "заботиться о" нас.

Под слоем тупика находится уровень взрыва, где мы колеблемся между тем, чтобы пережить в своем опыте смертоносность каких-то отвергнутых частей себя, и потенциально позитивную взрывную энергию, которая может быть вложена в поддерживание фальшивого, неискреннего "гомеостаза". Только если мы хотим проникнуть под все эти слои, тогда мы действительно встретимся с нашим подлинным Я. Но это только если мы встретимся лицом к лицу с уровнем взрыва, тогда мы сможем освободить первоначально неиспользованную энергию, которая может быть направлена на любовь, гнев, радость, горе или на другие сильные и мощные переживания, и стать более полноценными людьми.

Другой вклад Перлза - это его убеждение в избежании полного осознания себя, включая внутренние противоречия, являющиеся частями нормальной человечности. Мы часто прибегаем к разрыву, разделению нашего сознавания на противоположные полюса, полярности. Функции этих полярностей - позволить нам отрицать, отвергать части своего опыта. Возможно, наиболее распространенным примером этого является через чур рациональная личность, которая периодически эмоционально взрывается, обычно в печали или в гневе. При этом она рассматривает эти эмоции как "отчуждение от себя" или "не настоящее я" ("Не обращайте внимание: я просто сегодня сама не своя").

Полярности проявляют себя в личности, у которой отсутствует целостное чувство своего переживания, несмотря на то, осмысленны ли переживаемые части, или нет. Некоторые из противоположностей, обсуждаемые Перлзом, включали конфликты эмоционального против рационального, спонтанного против произвольного, личного против социального, сознательного против бессознательного и "собаки сверху" против "собаки снизу".

Короче, психопатология в ГТ - это неспособность пойти на риск стать подлинно живым и ответственным. Мы окружаем наше ядро личности многочисленными слоями обмана. Мы мощно используем защитные механизмы и они ригидно искажают действительность так, что мы теряем чувство реальности того, кто же мы есть (или могли бы быть).

Модель психотерапии

В известных ныне демонстрациях своего метода Перлз (Perls & Shostrum, 1965) начал интервью со своей клиенткой Глорией, заявив, что они немного поболтают. Глория ответила на это, что она очень нервничает и боится разговоривать с Перлзом. Фриц мгновенно ответил: "Ты говоришь, что боишься, но ты улыбаешься". Он продолжал серию довольно прямых конфронтаций с клиенткой о несовместимости страха и улыбки, и ни разу не спросил, о чем Глория хотела бы поговорить. Он таким образом привел пример того, как ГТ воздействует на сознавание (и "фрустрацию и невроз") в настоящем. Перлз был уверен, что сознающий клиент в свое время разрешит свои проблемы. Подведение к инсайту, концептуальная формулировка и так далее - это не пустая трата времени, но всё это может выступить подкреплением защитных механизмов клиента против сознавания.

ГТ - это терапия, которая в высокой степени ориентирована на переживание в опыте, которая делает акцент на "делать" больше, чем "говорить". Кажется, она особенно хорошо приспособлена для групповой, нежели для индивидуальной терапии. Ее ключевое утверждение - что мы будем расти только в той мере, в которой мы будем взаимодействовать с "что" и "как" из нашего поведения "здесь-и-теперь". По Перлзу мы менее нуждаемся в подтверждении того, кто мы есть (Роджерс) и более нуждаемся в том, чтобы прекратить играть. Нам надо набраться мужества воспринимать себя и весь мир точно, и прочно стоять на своих ногах. Личностный рост поэтому идет не через утверждение (Роджерс), а более через конфронтацию и встречу.

Немедленность и жизненность в переживании высоко ценятся в ГТ. "Нужно" или "должны" коллективной морали рассматриваются как пороки, особенно когда человек использует их для замещения избежания личной ответственности или избежания риска в межличностном контексте. Как проницательно заметил Korchin (1976), ГТ самый сильный призыв обращает, возможно, к тем лицам, которые чувствуют себя перегруженными требованиями современного западного общества, но чувствуют себя бессильными, пытаясь лучше осознавать свои собственные нужды и желания (т.е. не находиться 'в контакте').

ГТ - определенно самый прямой и конфронтационный подход к психологической помощи. Если она исходит из теории, что клиент должен открыть разорванные, фрагментарные части своей личности, тогда из этого будет вытекать, что такого открытия можно достичь только путём сосредоточения на прямом опыте здесь-и-теперь. Работая преимущественно через наблюдаемые невербальные и телесные ключи, терапевт движется по направлению к цели - поддержать поиск клиента в его поиске не столько внешней поддержки, а большей интеграции и личной ответственности. Сосредоточиваясь исключительно на здесь-и-теперь и немедленном переживании в опыте, клиент развивает большую инициативу и способность рисковать. Биологические нужды удовлетворяются адаптивным и конструктивным путем. Конечными целями ГТ поэтому являются:
1) обретение самоподдержки,
2) личностная интеграция разорванных, фрагментарных переживаний Я и
3) большая целостность и ответственность в отношении себя.

Терапевт в ГТ сосредотачивается скорее на "что" и "как" в поведении и переживании клиента, чем на "почему" (т.е. понимание и интерпретация не приветствуются). Удаление препятствий, "блоков" на пути к самосознанию клиента считается намного более полезным, чем прямое обучение. Такое немедленное и экзистенциально соответственное личностное переживание считается сердцевиной хорошей терапии. Моделирование терапевта, хотя и не является неважным, все же не акцентируется. Как во всех гуманистически-экзистенциальных направлениях, в ГТ имеется большая вера и убежденность в том, что клиент способен к интуитивному решению своей проблемы, выбирая то, что для него является наилучшим.

Техники ГТ созданы для интенсификации прямого переживания и для интеграции конфликтующих чувств или противоположностей внутри индивида. Гештальт терапевты настаивают на том, чтобы их клиенты общались только в настоящем времени, используя в своей речи "Я", а не "это" или "ты". Задавание вопросов не приветствуется. Клиенту не позволяется говорить кому-то другому о данном человеке (т.е. 'не сплетничать'), а только обращаясь непосредственно к этому человеку. Их поощряют сосредоточиваться на аффективных и телесных ощущениях своего текущего опыта и общаться с терапевтом или с членами группы, как с "равными" (встреча "Я-Ты"). Все это - правила ГТ.

ГТ также использует впечатляющий репертуар психотерапевтических упражнений для облегчения сознавания текущего опыта. Самое первое и самое главное из всего этого - активная ролевая игра, в которой участники разыгрывают разные "осколки" противоположностей внутри своей личности. Применяется анализ сновидений, в котором участника просят проиграть каждую человеческую и нечеловеческую часть своего сна в манере здесь-и-теперь.

ГТ - опытно ориентированный подход к психологической помощи. Она сосредоточивается исключительно на "здесь-и-теперь" текущего сознавания и переживания, и это, возможно, лучше всего подходит к ориентированной на рост тренинговой группе или к эффективно функционирующим членам группы. Хотя этот подход также применим к семейной, индивидуальной, институциональной и супружеской терапии. Оказывается, что ГТ больше всего подходит к личностям, которые чувствуют себя несколько скованно в выражении глубины или полноты своих чувств, и которые относительно свободны от "серьёзной" психопатологии (психозов, суровых неврозов, органических психических расстройств, возрастных отклонений и т.д.). Пока что многие ученые оценивают ГТ как эффективную в помощи людям, склонным к чрезмерному самоконтролю или подавлению своей эмоциональной выразительности. Но должна возникать серьезная озабоченность по поводу того, нужно ли использовать ГТ с личностями, которые характеризуются сравнительно более ослабленным самоконтролем или очень импульсивны (например, антисоциальные или пограничные случаи).

Как клиенты, так и терапевты в ГТ активно вовлечены во встречу и конфронтацию с незаконченными делами - то есть неразрешенное фигуро/фоновое отношение в гештальте. Сберегаемые, подобно сокровищам, добродетели ГТ, развиваемые через более организмическую саморегуляцию, включают полное принятие личной ответственности, полное проживание в настоящем моменте и прямое переживание события в отличие от просто разговора об этом. Если мы действительно хотим встретиться с нашим "тупиком", то освобождается значительная энергия, когда мы взрываемся изнутри наружу в полном признании наших биологических потребностей. До тех пор мы только будем "лелеять наш невроз" более, чем работать с ним. Если только мы захотим встретиться лицом к лицу с противоположностями и полярностями нашей личности, мы сможем продвинуться по направлению к реинтеграции "отчужденных" частей нашего существа.

Критика ГТ с христианской позиций

Философские положения и модель личности

ГТ стремится быть системой, которая оптимизирует человеческую свободу и независимость, помещая мышление на надлежащее место. Мы ниже обсудим автономию (независимость), но пока сосредоточимся на понимании свободы и познания.

ГТ утверждает, что мы свободны только тогда, когда мы делаем то, к чему нас побуждает наша биологическая природа, предполагая, что мы действуем в неманипулятивной манере. Тем самым мы рискуем основательно обеднить взгляд на свободу.

Ставя знак равенства между тем, чтобы 'быть человеком' и 'быть физиологическим', люди попадают в ловушку. Предписания Перлза следовать своим биологическим побуждениям могут создать иллюзию выбора, но они фактически ограничивают наш огромный простор для выбора, способности, с Божьей помощью, к трансцеденции, к выходу за пределы нашего собственного эгоизма и физиологии. Человек способен делать то, к чему нас призывает Бог. Быть человеком - это быть биологическим существом (и радоваться в этом состоянии), но мы не только биологические существа.

Более широкий аспект в анализе Браунинга (1987) таков, что психотерапевтические системы часто берут узаконенные описания "неморальных необходимых качеств", таких, как чувства, нужды, сознавание и т.д., и потом организуют их в контрастные приоритеты с другими ипостасями человеческого опыта. Поступая так, мы превращаем психологические системы в моральные, потому что моральная система является, по меньшей мере частично, сравнительным ранжированием "хорошего" и "плохого". ГТ, например, берет много неморальных необходимых качеств, таких, как эмоциональное сознавание, и трансформирует их в моральные императивы, когда точно определяет, что процесс сознавания занимает более высокое, приоритетное положение надо всеми другими нашими ресурсами при ответе на вопрос о том, как действовать, чтобы удовлетворить потребности. ГТ организует нужды в квазиморальную систему, высоко оценивая переживание в непосредственном опыте, ставя этот опыт выше всего другого.

И, к тому же, ГТ не есть формальной системой универсальных правил, каковыми являются большинство этических систем. Она может только настаивать на своей моральной подоплёке, предполагая, что если каждый просто 'поступает по-своему', тогда всё это наше 'своё' будет мистическим образом равно результатам, которые все будут 'ограниченными, недалекими'. По этой причине Браунинг описал гуманистическую психологию как пример 'инстинктивного утопизма' (1987, с.62).

ГТ полагает, что все человеческие нужды будут окончательно гармонизованы таким образом, что если каждый будет делать то, что лучше для него самого, то мы все будем, как по мановению волшебной палочки, делать то, что лучше для всех остальных. Короче говоря, ГТ намного менее чётко выражается по поводу того, как лучшее сознавание настоящего перейдёт в ответственную и хорошо разработанную межличностную этику. Предполагается, что индивидуальная целостность и полнота являются необходимыми и достаточными условиями для производства общего изменения и исподволь внушаемой ответственности. А это, в лучшем случае, неполная этика (Притчи 14:12: 'Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их-- путь к смерти').

Далее, гештальт терапевт кажется странно беспечным, совсем безразличным к вопросам значения и смысла жизни. Возможно, это правда, что слишком много вопросов "почему", "зачем", особенно в психотерапевтическом контексте, могут быть средством избежания иметь дело с более важными предметами обсуждения. Но это не отменяет факта, что нам присуще непреодолимое стремление задавать такие вопросы.

В современном американском обществе слишком легко сдаться в поисках смысла и значения. Действительно, распространенный индивидуализм и релятивизм предполагает, что это как раз такой случай (cf. Bellah, Madsen, Sullivan, Swindler & Tipton, 1985).

Неуместный акцент на объективности и разъединении в науке и жизни может вызывать ряд серезных социальных проблем и проблем в сфере отношений. Тем не менее, есть некоторые существенные качества, которые могут быть необходимы (в надлежащей перспективе), если мы собираемся улучшить наш мир. То, что ГТ оставила поиски цели и значения, вряд ли является удовлетворительной альтернативой. Потребность узнать, понять мир, является не менее важной для полноценной жизни, чем ГТ императив быть полностью живым в настоящий момент. Откровенно говоря, понимание является основой надежды.

Процесс социализации, унаследованный в некоторых версиях ГТ, может подвергаться риску вдохновлять людей принимать нездоровую позицию высокомерия, независимости, нерациональности и изоляции. Личная свобода и потребность организма в самовыражении - ценности, утверждаемые ГТ, - могут легко привести к такому отношению к жизни, чтобы "всё делать по-своему". Пусть это может более точно отражать недостаточность подлинного самосознавания или скудость хорошей обратной связи от других, но без какого-либо ясного чувства обязанности или ответственности по отношению к кому-либо, кроме себя, ГТ подвергается риску опуститься до философии безответственного гедонизма.

Мы согласимся с Yankelovich (1982, p. 239), который в обсуждении некоторого потенциального риска наиболее явно гуманистических стратегий личностного роста и развития, отмечает: "Концентрируясь день и ночь на своих чувствах, потенциях, нуждах, желаниях, учась утверждать их более свободно, вы не становитесь более свободным, спонтанным и творческим; вы становитесь более сосредоточенным на себе, ограниченным и изолированным. Вы не растете, а опускаетесь".

Подобный пассаж нигде в Писании не комментируется. Возможно, для тех, которые чрезмерно эмоционально ограничены или замкнуты на роли мучеников, этот процесс социализации в какой-то степени, на время будет иметь смысл. Но большинству из нас нужно научиться относиться к другим с большей любовью, без манипуляций, при этом подвергаясь риску, что некоторые наши нужды точно не будут удовлетворены. Действительно, такое посвящение себя заботе о других красноречиво говорит о нашем характере, так же как о тех добродетелях, которых мы придерживаемся как самых дорогих для нас.

Изначальная цель лучшего самосознания в ГТ не обязательно несовместима с христианской традицией. Но ключевой момент - это тип защищаемого "самосознания". Давление конформизма внутри нашего христианского сообщества и субкультуры ведет к риску отрицать и искажать личный опыт (cf. McLemore, 1984). Большее понимание того, как мы справляемся с неминуемыми различиями во взглядах, может оказать больше помощи нашему христианскому сообществу в том, чтобы достичь большего единства цели. Подобным образом, большая прямота и искренность по поводу наших попыток достичь близости в отношениях могут быть важной отправной точкой в установлении и улучшении действительно взаимозависимых отношений.

Но мы обеспокоены сильным акцентом ГТ на самосознании и само-исполнении как критически важных целях самих по себе, особенно когда они не переводятся в более широкий относительный контекст. Христианин должен быть не просто самонаправленным, но направленным на других также. Самодостаточность является в конечном счёте иллюзией, поскольку мы созданы для того, чтобы вступать в отношения с Богом и с другими людьми. В то время, как нам следует серьезно воспринимать потребность быть полно живущими и сознающими, это не является замещением для сосредоточенного служения, которое в первую очередь направлено на других. Личный опыт действительно следует ценить, но его ценность ограничена, особенно по сравнению с важностью авторитета Писания или роли местной общины верующих.

Перлзом и другими гештальтистами желание учитывать моральные правила из Писания и указания, исходящие от других, рассматривались бы как формы зависимости, неискренней 'регуляцией другими'. Стремление к независимости правит всеми. ГТ в своем лучшем - когда она относительно свободна от своих безответственных гедонистических искажений - все же является неполным образованием. Сознавание, которое так глубоко ценимо в ГТ, является лишь частичным и временным пониманием определенных аспектов себя. Но в тех случаях, когда оно претендует на позицию абсолютного приоритета по поводу того, кем мы являемся, это определенно пагубный взгляд.

Наконец, в большинстве версий ГТ отмечается сильное недоверие к мышлению (Беннер, 1985). Хотя будет справедливым сказать, что мы все вовлечены в "игры разума" в процессе повседневного существования, страх иррационального интеллектуализма и рационализации вовсе не обязательно должен - и, точнее, даже не должен - обобщенно переноситься на всю сферу познавательных процессов. Инстинкт "следовать своим желаниям", который имеет склонность возникать из большинства форм ГТ, потенциально ведет к деструктивному плюрализму или релятивизму, в которых, в конце концов, остается мало надежды на достижение какого-то ясного согласия по поводу объединяющей теории или, что более важно, связной цели или смысла жизни.

Причина, по которой нам трудно писать о ГТ, частично состоит в том, что в письменных работах Перлза и других недостает четко выраженной модели личности. ГТ - это почти антинаучная или, по меньшей мере, донаучная концепция. Действительно, сказать, что единственный подлинный путь к "пониманию" ГТ - это "пережить её на себе" - может оставить сильное чувство фрустрации (если не отчаяния) у того, кто никогда с ней не сталкивался. Это похоже на дилемму, с которой сталкивается неверующий, пытаясь полностью постичь Писание. Справедливым будет, вероятно, утверждать, что ГТ требует "слепой веры", в которой новичок должен желать, по крайней мере временно, отказаться от определенной критичности для того, чтобы полнее оценить её терапевтические (целительные) возможности.

Модель здоровья

Некоторые аспекты гештальттерапевтического взгляда на здоровье вполне совместимы с христианской позицией. Например, ГТ обогатила наше понимание того, что значит быть правдивым. Ее преимущественный акцент на невербальных искажениях значительно углубил наше понимание "уровней обмана", которые так часто встречаются в наших межличностных отношениях (сравни Mclemore, 1984). ГТ учит нас необходимости обращать большее внимание на переживания и действия, а не просто на разговоры о разных вещах. Это, безусловно, здравый совет для тех из нас, кто глубоко озабочен и переживает по поводу того, чтобы помочь клиенту посвятить себя научению и личностному росту в течение всей своей жизни.

В ограниченной, но значительной степени акцент ГТ на телесном сознавании, прямоте, свободе, честности, открытости, ответственности и спонтанности нужно оценить положительно. Перлз правильно говорил, что наши 'проблемы в жизни' часто являются функцией неправильного использования наших способностей или нашего преднамеренного решения 'играть в игры', или, говоря о христианах - утраты мужества. Эти 'средства', эти способности были созданы для того, чтобы служить разным целям христианина. Они не являются ненаправленными, но имеется в виду устремлённость к цели. Нам часто повторяют, что нужно проявлять справедливость и милосердие, ходить смиренно и проявлять сострадание, не из-за того, что это может дать нам, а потому, что все они являются адекватными реакциями на Божью благодать. Гештальт терапии явно недостаёт представления о святости или духовной зрелости. Само-наполненность в надлежащем виде может быть хорошим временным применением наших способностей и талантов, но она должна быть направлена к более высоким целям - к поклонению Богу и служению другим, потому что "Он первый возлюбил нас".

Человек может воплощать какие-то характеристики здоровья, представленные в ГТ традиции, при этом живя обеднённой в духовном смысле жизнью. С другой стороны, люди, которые достигли (по крайней мере, на поверхности) в какой-то мере духовной святости, могут в жизни являться личностными банкротами. Честно говоря, человек всё-таки может воплощать определённые аспекты ГТ взглядов на здоровье, и одновременно быть духовно зрелым. Действительно, мы взаимодействуем с коллегами, которые обладают определенными элементами ГТ видения здоровья, которые при этом не отказываются от христианского посвящения и свидетельства. Подлинная зрелость включает высокий уровень согласованности между внутренним и внешним измерением нашей жизни. Мы опасаемся, что ГТ слишком часто делает акцент на первом без серьезного обращения к последнему.

Постоянно возникает вопрос: может ли более полно функционирующая личность в ГТ быть более восприимчивой к основным положениям христианской веры? Мы опасаемся, что эта полная, в ГТ понимании, личность может страдать расстройствами в культурном, историческом и личностном смысле. Действительно, человек может иметь напыщенное представление о себе, или, по меньшей мере, серьезное непонимание своей основной человеческой природы.

Наша христианская сущность глубоко коренится в растущем ощущении нашего места в ходе искупительной истории, воспитываемой в контексте христианского сообщества. Мы сильно уверены, что в ГТ имеется явный риск того, что человек может быть настолько "полно жить в данный момент", что утратить чувство должного уважения к прошлому или надлежащей заботы о будущем. Потенциальное недоверие к "правильному мышлению" (т.е. ортодоксии) может иметь результатом крайнее отчуждение от внешней реальности и трансцендентных абсолютов, когда человек мало вовлечен в требования повседневной жизни за пределами личных интересов. Также могут быть возражения по поводу того, что мы преувеличиваем риск, исходя из перспективы вечности, но всё же мы не должны легкомысленно к этому относиться. Мы опасаемся, что одна из главных добродетелей ГТ - самопонимание - может потенциально вести к гордости, проявляющейся не в самоподдержке, а в растущем чувстве самодовольства и самодостаточности.

Модель патологии (аномалии)

В ГТ модели психопатологии можно найти много полезного для христианской веры. Описание уровней обмана, например, может болезненно точно характеризовать некоторых людей (ср. McLemore, 1984; Peck, 1983). В христианстве эти отклонения являются крайними последствиями грехопадения, и более прямо и непосредственно являются результатами нашей потенциальной способности грешить. В ГТ они являются первыми и самыми главными решениями поступать таким образом, чтобы другие люди приняли на себя нашу ответственность и удовлетворили наши нужды. Далее, ГТ не обращается к корням, к истокам этого обмана в широком социальном контексте: психопатология считается преимущественно личностным выбором в пользу того, чтобы оставаться чрезмерно зависимым, не аутентичным и безответственным. В противовес этому более полное понимание обмана в христианском подходе ко греху (как личному, так и общественному), феноменологически и исторически детерминировано. ГТ сосредоточивается только на том, как индивидуально проявляется и/или переживается более широкий контекст.

ГТ проявляет одномерную перспективу в причинах аномалии, с меньшим вниманием относится к более широким психологическим и социокультурным детерминантам. В ГТ, как и в других гуманистически терапиях, присутствует определенный риск поставить слишком сильный акцент на личной ответственности, ошибочно приписывая себе слишком много ответственности - а эта склонность присуща всем людям, как убедительно демонстрируют социальные психологи.

Крайняя личная ответственность, поначалу пугающая, несет с собой потенциальные возможности к изменению и надежду на облегчение симптомов (т.е. если вы "являетесь причиной" своих проблем, вы можете с большим сознаванием "взглянуть им в лицо"). Несмотря на это очевидное преимущество, однобокий акцент на личной ответственности просто вводит в заблуждение в свете подавляющей очевидности, говорящей о сложной причинной обусловленности. Христианам хорошо бы помнить, что эмоциональные и личностные проблемы почти всегда более сложны, чем они кажутся на поверхности (т.е. они множественно детерминированы и множественно поддерживаемы). К несчастью, наши утверждения о корнях этих тревог слишком часто наивно упрощенны, если не снисходительны или покровительственны.

Модель психотерапии

Ответственные клиницисты обычно высоко ценят целый ряд акцентов в ГТ. Исследование несоответствия между тем, что люди говорят и что делают, является плодородным материалом для того, чтобы продолжить обсуждение в любом направлении. ГТ необыкновенно полна открытий в области игр, в которые мы играем в наших межличностных отношениях. Ее акцент на 'делании' в отличие от просто 'говорения' представляет новые измерения в ответственности внутри психотерапевтических отношений.

Метод конфронтации и прямой встречи с "незаконченными делами" обладает огромной привлекательностью для многих клиницистов, работающих с разумными, эффективно функционирующими клиентами. Сосредоточение на 'как' и 'что' в поведении и переживании, похоже, действительно пробуждает в клиенте сознавание. Хотя мало терапевтов заходят так далеко, как гештальт терапевты, в том, чтобы "фрустрировать невроз", они в целом соглашаются, что "контрольные спорные вопросы" для процесса изменения и исцеления являются центральными. Перлз отмечал, что многие из нас скорее будут "подтверждать свой невроз", чем идти на конфронтацию с неминуемой тенденцией отрицать, искажать и отчуждать определённые части себя. Большинство из нас могут признавать измерения себя в "слоях обмана" в модели психопатологии в ГТ.

ГТ решительно критикует то, что воспринимается как искаженное, защитное мышление, и часто склонна быть явно не рациональной. Познавательным процессам как источнику инсайта ГТ недоверяет. Это просто не согласуется с более холистическим акцентом Писания и христианской традицией. Писание делает акцент на обновлении ума, как и на других важных аспектах нашей человечности (например, тела и чувств). Что нам действительно нужно делать - это перестать вовлекаться в столько спекуляций, рационализаций, объяснений и манипуляций (Перлзовское "потеряй свой ум") и обновить наше целостное существо.

В когнитивно-бихевиоральной традиции все большее внимание уделяется (см. главы 7 и 8) мыслям и убеждениям как играющим значительную роль в развитии и поддержании психопатологии и избавлении от неё. Возможно, частично это происходит потому, что ставится под вопрос ценность объяснений и извинений, ГТ слишком легко переходит к широко распространенному недоверию по отношению к познавательным процессам вообще. ГТ, по-видимому, нуждается в когнитивной теории, которая сбалансирует чрезмерный перекос в сторону биологических конечных целей. Она правильно диагностирует потенциальные искажения определенных когнитивных процессов, но менее чем удовлетворительна в том, что касается целей как жизнеспособных альтернатив.

Другая сфера обеспокоенности, часто высказываемая некоторыми современными клиницистами, касается "игр" и "правил" ГТ. Немногие сомневаются, что эти процедуры и техники являются мощными инструментами, но обеспокоенность касается возможных неверных применений или вреда от этих инструментов в мощной игре, которую ведёт терапевт. Для клинициста существует определенная возможность злоупотребить своей властью над клиентом, или избегать иметь дело со своими собственными проблемами контрпереноса. Как и для всех подходов, спорным является вопрос об использовании времени, о такте и сензитивности, также, как о личной и профессиональной компетенции и личных качествах клинициста (Гай, 1987). Но до недавнего времени (Хедлин, 1987; Симкин и Йонтел, 1984) было мало написано о том, как лучше всего обращаться с некоторыми потенциальными органичениями или сферами риска, присущими этим ГТ процедурам.

ГТ может помочь нам, если мы ищем более полного понимания важных измерений человеческих условий. ГТ научила нас кое-чему о важности быть более полно живущими в настоящем. Будет справедливым отметить, что для некоторых из нас навязчивое припоминание прошлого, тревожное предвосхищение будущего или влечение понимать всё, во многом мешает способности быть в контакте с нашими друзьями. Слишком часто в наших христианских сообществах выдаваемое за "любовь" более точно является нездоровой зависимостью от других, маскируемой под личиной "коллективизма" или "христианского единства" (см. Паркс, 1986).

Что нам действительно нужно в эру культурного релятивизма и изолированного индивидуализма - это образец здорового сообщества, где достигнута, почитается и поддерживается посвященность друг другу (ср. Smedes, 1988). Липкая и манипулятивная симбиотическая близость, которую ГТ так точно демонстрирует, ставит нелёгкие вопросы об основах, на которых слишком часто формируется "христианское братство". Как отмечали Миллер и Джексон (1985), возможно, так происходит потому, что мы действительно не знаем, как полноценно общаться друг с другом или как действительно слушать, что говорит другой. Как гештальт терапевт может ответить, если бы мы были более "сознающими" или брали бы больше "ответственности" за наши мысли, чувства и действия, мы могли бы в состоянии стать более чуткими и по-настоящему сострадательными в наших взаимоотношениях.

Можно только с удивлением спрашивать, были ли попытки, предпринимаемые ГТ традицией в обществе в течение последних трех десятилетий, более успешны, чем христианского сообщества в последние два тысячелетия. Достаточно сказать, что наша позиция такова, что эти общины нуждаются в более глубоком посвящении для того, чтобы делиться истинами, Истиной, если они хотят выжить в менее чем привлекательных измерениях нашей человеческой природы.

Хотя взгляд на личность в ГТ является неполным и предлагаемые стратегии коррекции неадекватны условиям, в которых находится человек, мы вряд ли можем винить эту традицию в резких и прямых оценках разных слоев обмана, который часто окружает нас. Сознавание многих утонченных и разнообразных форм самообмана, в который мы оказываемся втянуты, определенно является желаемой целью для посвященного христианина, особенно в тех кругах, где "истина" чаще используется как оружие (МакЛемор, 1984) или как средство достижения конформности ожиданиям других (Peck, 1987). В результате запутанных идентичностей или симбиоза взаимоотношений часто крайне затруднительным бывает отделить наши подлинные христианские убеждения и верования от культурных тенденций и ценностей, которые слишком часто и охотно усваиваются христианской верой и опытом (ср. Долби, 1968; Донован, 1985). Как предупреждал Мак Лемор (1984, с.11), "Любовь должна быть в конечном счете заземлена в истинность или она должна стать немного мрачным водоемом риторики, ведущей к стагнации".

Вывод

ГТ является одной из чистейших гуманистических терапий, со всеми препятствиями, подразумеваемыми для христианского потребителя. Эти слабые места были подчеркнуты в данной главе. Но, возможно, ГТ есть чему научить нас, в частности, что это значит - любить другого честно и по-настоящему. Как заметил Мак Лемор (1984), из-за того, что Бог создал нас, и как это происходит из Его собственной исполненной любви натуры, мы не можем любить другого человека до тех пор, пока мы не захотим быть с ним самими собой. Без вовлечения в самораскрытие, и без осознания нашей тенденции к обману невозможно по-настоящему перевязать раны другим. Честное христианство требует того, чтобы мы не отрицали и не искажали наш опыт, и не считали его конечнлой целью.

Бесспорно, этот подход импонирует как любителям, так и профессионалам из области психического здоровья. В этой чистой форме ГТ является творческим ответом на то, что многие воспринимают как элитарность и чрезмерно интеллектуальную тенденцию в некоторых традиционных подходах к консультированию и психотерапии. Многие из творческих методов и техник, разработанных гештальт терапией, были широко приняты и адаптированы, хотя её философия жизни в конце 80-х годов, широко отвергалась. Она может раскрепостить зажатых людей и может стать катализатором изменений, по крайней мере в начале, но ее более долговременный вклад остается в значительной степени противоречивым.


:ps: Ну, а теперь Андрюха, ежели ты всё это осилил - возьми на полке пирожок! :wink:

[NeMo]

ниасилил патамушто стехи

[robie]

Мэри_Поппинс, не надоооооооо!!! Я знаю что такое гештальт-терапия... елки-палки... вопрос был риторическим

[Катя Р.]

Мэри_Поппинс, Спасибо за материал я как-раз думала взять Джоунса почитать.
robie, Я не ненавижу, просто мне не очень нравяться люди которых так зовут. Даже сама толком не знаю почему, но они чем-то похожи между собой. Так как тебя зовут?

[Мэри_Поппинс]

Катя Р.,

Спасибо за материал я как-раз думала взять Джоунса почитать.

Не за что, женская солидарность превыше всего :wink: .

:ps: А почему ты себе аватарку симпатиШную не поставишь ? Веселее будет!

[Мэри_Поппинс]

robie,

вопрос был риторическим

Так и ответ был... риторическим :wink: . За что боролся... дальше по тексту :wink: .

[Voland]

Глава 12. Гештальт терапия. [/b]...........

Классная штука, во многом близкая к моим собственным воззрениям

[robie]

Катя Р., Андрей, очень приятно... к Андреям претензий, надеюсь, нет?

[Катя Р.]

robie, Имя Андрей мне очень нравиться! Будем знакомы :wink:
Мэри_Поппинс, если честно я просто не знаю как это сделать, а времени "копаться" нет.

[robie]

Катя Р., будем

[everforgive]

ана меня имена влияют...
я их меняю .уж штук 10 сменила..
прносто перекрестишся - и всё зови ся как хочеш!!!!!

[SeNoR]

имя интересное явление.
конечно если оно не придумано неизвестно кем.и не являет разновидность собачьей клички.
настоящее имя человека,носит в себе - ответ на программу развития человека,и его жизненную цель.

[Мэри_Поппинс]

имя интересное явление.

У красивой женщины всегда красивое имя.

(Ю.Булатович)

[T_X]

Rauko, если называть именно В ЧЕСТЬ, то это вполне может повлиять на становление человека...

пример плиз

[Anathema]

Где - то читала, что на самом деле не родители дают детям имена, а дети их сами себе вабирают еще до своего рождения... а каждое имя - темперамент... может даже судьба... и что когда человек меняет имя он перестает быть в гармонии с собой... а потом и до психиатра не далеко

[Катя Р.]

Некоторым людям не подходит их имя, они это чуствуют и меняют его на то, что им нравиться. Так что наоборот, бывает человек живет со своим именем и мучаеться, пока не поменяет его.

[boo]

Я лет до 16 думал сменить свое имя на имя попроще.
Потом откинул эту затею, т.к. понял что меня именно так и должно было звать. Вообщем так меня и зовут Всеволод.