Повесть о настоящем Друге
Дождь заливал дорогу холодным, но уже весенним потоком. Прохожие спешили укрыться от неожиданного сюрприза природы под зонтами, но ветер, беспощадный и резкий, выворачивал спицы, не давая желаемого укрытия от мерзких капель. Серый шёл неторопливо, почти не оглядываясь по сторонам, низко наклонив голову, словно что-то выискивая на мокром, серо-буром асфальте.
Его окликнул голос Вольдемара, давнишнего приятеля, с которым они корешились ещё с детства, и которого он уже не видел пару лет, долгих пару лет.
- Серый, ёлки-палки! Какими судьбами!
- Да сам не знаю, - уныло подняв голову ответил Серый.
- Какоё-то ты потерянный, дружище, - сострил Вольдемар. – Так как ты сюда попал? Да ещё в таком виде?
- Да друг где-то здесь должен быть. Вот, ищу его, - грустно прошептал Серый, и снова опустил голову.
- Ну ты даёшь! Друга, говоришь? Может чем помочь смогу?
- Вольдемар, ты что ты там застрял? Иди сюда! – блондинка под козырьком подъезда смотрела на них. – Хватит шляться под дождём!
- Подожди, - огрызнулся Вольдемар, даже не оглядываясь. И словно оправдываясь перед Серым сказал, слегка отвернувшись от приятеля:
- Это моя. Всё ей не так.
- Понимаю, - обречённо ответил Серый, оглядывая блондинку. – И как она? Нормальная хоть?
- Не без бзыков, конечно, но ничего так. Вполне нормальная. Только капризная, сучка.
Серый ещё раз посмотрел на блондинку и вздохнул.
- Ну ты же не обидишься на меня, если я не помогу тебе искать приятеля? – Вольдемар умоляюще-просительно посмотрел на Серого.
- Это – не приятель, а Настоящий Друг, - возмутился Серый.
- И в чём разница? – удивился Вольдемар, на всякий случай ещё раз оглянувшись на блондинку.
- Друг, это тот, ради которого ты сделаешь всё. Даже невозможное.
- А как ты его потерял? Поссорились, что ли?
- Нет, просто я его потерял, - виновато произнёс Серый, ещё больше понурившись.
- Так не бывает. Друзья просто так не теряются. Всегда есть причина. Глупая ли, серьёзная ли, смешная или примитивная, но причина. Может ты что-то не так сделал?
- Может. Я не знаю. Он мне ничего не сказал, ничего не объяснял. Просто исчез. Просто оставил меня одного.
- Глупости. – Вольдемар даже фыркнул от предположения Серого. - Может он не хотел, чтобы ты его искал?
- Как это? – Серый чуть-ли не подпрыгнул от подобного предположения. – Как это, не хотел? Нельзя бросать Друзей, тем более – Настоящих Друзей.
- Вольдемар, ну иди же сюда, мой красавчик! – блондинка начинала уже нервничать, но, тем не менее, из-под спасительного козырька выходить не хотела.
- Значит он – не друг, - не окликаясь на голос бросил Вольдемар.
- Ты что?! – Серый округлил глаза, словно не веря словам, - Как ты можешь такое говорить? Он – мой Самый Настоящий Друг! Для него я готов на всё!
Вольдемар удивлённо посмотрел на Серого и отрешённо произнёс:
- Ну ладно, мне пора. Удачи тебе в поиске, приятель.
Дождь усиливался. Он проникал всюду, словно пытаясь впитаться во всё. Ветер с ловкостью заправского костолома продолжал выворачивать зонты. Серый грустно посмотрел в последний раз на Вольдемара, подбегавшего к своей подруге.
- Иди сюда, мой хорошенький, иди сюда, мой маленький, - блондинка ловко подцепила ремень к ошейнику Вольдемара. – Идём домой, мой сладенький, - и она брезгливо окинула с подтёкшей тушью глазами серого пса, грязного и промокшего, дрожащего от холодного, весеннего ветра.
© Magne
Счастлива по собственному желанию
Люсёк позвонила ближе к вечеру и взахлёб стала рассказывать о «потрясном» тренинге. Я попыталась протестовать, но потом сдалась и пригласила к себе, чтобы в спокойной обстановке провести с ней сеанс одновременной игры по сплетням и обсудить новое увлечение. До ураганного появления подруги оставалось каких-то пару получасий, и я выскочила в магазин, прикупить печенюшек к чаю и конфет к ликёру.
Вообще-то мою настырную подругу раньше звали просто Люсей, но, благодаря появлению программы «Камеди клаб» и, в частности, Люська Сорокина, нашу Людочку-Людмилку сразу же прозвали Люськом, припаяв дополнительно кличку «Сорока». Подобно этой птице она приносила на хвосте кучу сплетен, историй, произошедших с нашими общими и не очень знакомыми; она трещала без умолку, промывая косточки всем сотрудникам, соседям; носила безвкусные украшения, медальончики, кидаясь на всё блестящее. И вот именно она должна была поведать об очередном чём-то сногсшибательном.
- Мариночка, я была на таком обалденном тренинге, ты просто не представляешь! Я испытала настоящее счастье, представляешь! И теперь хожу полностью счастливая. Тебе просто необходимо на него попасть, а то куксишься целыми днями, - начала чуть ли не с порога тараторить Люсёк-Сорока.
- Люсенька, зайди сначала, а потом уже всё остальное. Тапки сама знаешь где, - остановила её я и нырнула в кухню, где начинал свой предкипячённый свист чайник. Уже возле плиты я слышала бормотание Люси про психологию, счастье и ещё что-то там сверхъестественное.
Уже поглощая печенье Люсёк взахлёб чаем рассказывала о чудо-тренинге. После пары минут сбивчиво-восторженного монолога я поняла, что она достигла счастья. И теперь Люся уговаривала меня пройти через тоже самое.
- Люсенька, я не смогу, у меня просто времени нет, тем более ехать нужно к чёрту на кулички, - отмазалась я от предложения Сороки.
- Да не вопрос! Сейчас я сама тебе проведу этот тренинг! Ложись поудобнее закрой глаза.
Я послушно завалилась на подушку и прикрыла веки. Голос Люси навис надо мной и замогильным голосом начал:
- Счастье есть. Попытайся представить самый счастливый день, который будет у тебя в жизни.
- Ну, представила, - сказала я и открыла глаза.
- Не открывай! – строго отчитала меня Люся и добавила, - представь свой самый-самый счастливый в жизни день и опиши его.
- Как описать?
- Вслух, конечно. Опиши, что это будет за день. Начиная с утра и до вечера, в подробностях. Придумай, где ты будешь жить, с кем ты будешь, что за сезон будет. Расскажи, что будешь чувствовать, что будешь ощущать, что будешь слышать, что говорить и так далее.
- Это, похоже, надолго.
- Всего полчасика, - успокоила Сорока. – Начинай.
Я честно попыталась представить. Сначала хотелось рассмеяться, но и Люсю обижать не хотелось. Потому пришлось отфантазировать на полную.
- Итак, это – лето. Месяц, примерно, июнь-июль. Я живу где-то рядом с морем. Просыпаюсь. Не от будильника, а от того, что мой любимый гладит меня по волосам. Нежно-нежно целует в щёчку. Ладно, фиг с ним, в губы. Допустим, что он уже успел почистить зубы и изо рта не воняет.
- Ты можешь серьёзнее отнестись к этому? – возмущённо прервала мою фантазию Люся.
- Да я и так сама серьёзность!
- Давай без своих язвочек, хорошо?
- Продолжаем разговор… Он меня целует, нежно шепчет на ушко: «С днём рожденья, любимая».
- У тебя же зимой день рожденья! – вновь встряла Люся.
- Ну это же мои мечты. Шепчет на ушко и достаёт здоровенный букет роз. Не колючих, мраморно-белых, с вкраплениями алых точечек на лепестках. Он просто осыпает меня ими и мы занимаемся любовью. Долго-долго. А потом – обед.
Люсёк не выдержала и фыркнула. Потом извинилась и я снова погрузилась в мечту, в своё счастье.
- На обед у нас будут устрицы или мидии с креветками. Короче – морепродукты. И вино. Токайское, конечно. А после обеда мы пойдём на море. Не, не пойдём! Поедем. У него будет машина, кабриолет какой-нибудь. Мы будем мчать по склону, а тёплый ветер – развевать мои волосы. На небе – ни облачка, солнце согревает кожу, лаская тёплыми лучами. Море слегка шумит волнами, накатывающимися на песчаный пляж, людей нет вообще. Это наш личный пляж и никто там и близко не появляется. Мы выходим из машины и я иду пощупать воду, а любимый в это время выносит два плетёных кресла, огромный зонтик от солнца, и всё это расставляет. В багажнике ещё лежит холодильник переносной, а в нём – минералка, пиво, бутылочка вина на всякий случай, и слегка подмороженные отварные крабы. Такие, не замёрзшие, а именно слегка подмороженные. А рядом – клубника и сливки. На ягодах – небольшая изморозь, они с небольшими капельками влаги, очень крупные, аппетитные.
- Хватит издеваться, у меня уже сливки потекли. То есть, слюнки, - Люся чуть не поперхнулась.
- Дальше - купание. Скидываю платье, трусики. Остаюсь полностью обнажённой. Медленно вхожу в воду, изящно покачивая бёдрами, будто соблазняя. Вода поднимается всё выше и выше, обволакивая тело теплом и мягкими волнами разбиваясь об грудь. Не выдерживая медленного погружения, я ныряю. Просто ныряю и разглядывая дно, песочное дно с редкими камушками. Иногда проскальзывают, словно прячась от меня, рыбки. Проплываю под водой несколько десятков метров, пытаясь полностью прочувствовать своё тело, ощутить работу мускулов, сладостное обволакивание водой всю меня. Выныриваю.
Я заплываю далеко-далеко. Еле видны берег и машина. Короткими, но мощными гребками ко мне плывёт любимый. Его мускулистые руки и плечи с бронзовым загаром просто прекрасны. Я расслабилась, легла на воду спиной, закрыла глаза и жду его. Когда он подплыл, мягко прикоснувшись к моей ноге, открываю глаза. И сливаемся в поцелуе. Губы холодные, с привкусом соли. Но это как раз и приятно. Ну, а потом поплыли вместе к берегу. Там уже стоят креслица, зонт воткнут в песок, под зонтом – холодильник. Чайки летают, а некоторые, особо наглые, подходят к нам почти вплотную. Я им кинула пару кусочков краба, и они довольные отстают от нас.
- Эх, - вздохнула Люся. – Ты так всё это рассказываешь…
- Ещё не конец. Я откидываюсь на кресле. Нет, лучше встаю и ложусь на песок. Почти обжигающий песок. Но очень приятный. Ложусь так, чтобы он видел меня во всей красе. Полностью. Пусть любуется. Закрыла глаза и отдалась солнцу. Лучи просто проникают в меня, всей кожей впитываю это солнечный сок, забирая всё без остатка. Ветерок мягкими ладошками гладит меня еле заметно. Только закрыв глаза можно почувствовать его. Он словно играет моим телом, играет как на фортепиано, только нежно. То коснётся моей ноги, то погладит сосок, то потревожит бархатными пальчиками лицо. Открыв глаза я поняла, что меня уже гладит не ветер, а любимый. Гладит очень-очень нежно, так незаметно, но так обалденно приятно. Это нельзя выразить словами, такое нужно прочувствовать.
- Я уже начала заводиться, - томно прошептала Люсёк. – Ты просто офигенно рассказываешь.
- Не отвлекай, это моё счастье. Итак. Ну а потом – любовь на пляже. Извини, рассказывать не буду. Дальше – вечер. Мы встречаем закат, солнце погружается в воду красным шаром, утопая в синеве моря. Краски заката смешиваются, превращаясь то в синевато-багровый, то ярко-синий, с оттенками сиреневого. Солнце зашло и мы садимся в машину, кстати, она тоже сиреневая, и едем домой, в наш трёхэтажный особнячок. Когда открывается дверь и мы заходим в темноту прихожей, резко включается свет и наши друзья кричат: «С Днём рождения, Мариша!» Я, конечно, догадывалась, что именно так всё и будет, но виду не подала. Следует официальная часть с вручением подарков, цветов и тому подобного. Но самый большой подарок, не по размеру, а по важности и значимости, дарит он. Становясь на колени, протягивает мне коробочку. А там – колечко. И он так торжественно произносит: «Солнышко, Мариша! Я тебя очень люблю! Становись моей женой!» Зардевшись, я беру кольцо, надеваю на палец, попутно удивляясь правильно подобранному размеру. Он поднимается и мы сливаемся в поцелуе. Все аплодируют и искренне поздравляют. А через часик гости уходят и мы остаёмся вдвоём.
- Это всё? – Сорока уже с нетерпением смотрела на часы.
- Нет, потом снова любовь на огромной кровати. Рядом стоят свечи. Полутусклый свет откидывается на нас и тени на стене двигаются в такт наших тел. Это всё происходит очень долго. Свечи догорели, а мы всё ещё поглощены любовью. И день заканчивается моим засыпанием у него на груди. Сладким сном, в котором я опять переживу всё то, что случилось за эти сутки. И у меня точно будет ощущение, что завтрашний и все последующие дни будут не хуже.
- Здорово. А сейчас ты чувствуешь себя счастливой?
- Конечно, - улыбка сама появилась. Улыбка чертовски довольной женщины, улыбка полнейшего счастья. Всё внутри просто пело, словно я действительно только что была там, в лете. Была на берегу неизвестно какого моря, ощущала тёплую негу волн и прикосновение ветра. Я даже чувствовала запахи. Кисловато-сладкий аромат клубники, укропно-крабовый морской запах, слегка масляничный аромат свечек. И я точно помнила его. Его лицо, запах его тела, его вкус, его силу.
- Всё, дорогуша, я побежала, - Люська быстренько впихнула в рот остаток печенья и жуя на ходу, двинула к двери.
А после её ухода у меня началась депрессия. Жутчайшая. Сначала я ходила довольная, счастливая, заметая крошки с паласа и напевала что-то под нос моя посуду. А потом как навалило. Я всё вспомнила до мельчайших подробностей. И наш особнячок, и море, и машину, и кольцо. Вот тогда-то до меня и дошло, что ничего этого у меня никогда не будет. Никогда!!!
Тарелка недомытым изгоем лежала в раковине, а я ревела в подушку. Мне стало стыдно даже за те мечты, за то, что я никогда не смогу быть такой счастливой. Тот день не наступит. Он появился в моём мозгу лишь для того, чтобы подразнить меня, плюнуть в душу и растереть безжалостно-грязным башмаком. Я никогда не буду так счастлива, я не смогу ничего этого увидеть и ощутить на самом деле. Всё это – лишь глупая фантазия одинокой женщины.
Слёзы лились в два ручья. Я уже не думала о своём счастье, я просто ревела, наслаждаясь своей беспомощностью и глупостью. Но звонок телефона заставил вынырнуть из самобичующего состояния.
- Алё, Мариша? – голос Люси был почти сонный, словно она заснула, но вспомнив что-то важное, дёрнулась в полузабытье, разлепив глаза. – Я забыла тебе сказать ещё что-то по поводу этого тренинга. В общем, после того когда, ты ощутишь счастье, тебе скажут, что это – лишь иллюзия. Но, если ты достигла такого состояния сама, пережила это чувство, значит ты можешь быть счастливой когда захочешь, по своему собственному желанию. Ну всё, пока. Спокойной ночи.
Я положила трубку. И снова заревела. Какая я всё же дура! Ведь самый счастливый день был у меня сегодня! Я сама сделала себя счастливой, сама окунулась в счастье. Пусть придуманное, пусть несбыточное, но я действительно была счастлива. Счастлива по собственному желанию.
© Magne
