"мирные" профессии военного времени: певица Лидия Русланова
[YOUTUBE]<object width="425" height="344"><param name="movie" value="http://www.youtube.com/v/rzADrNmwYI0&hl=ru&fs=1"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src="http://www.youtube.com/v/rzADrNmwYI0&hl=ru&fs=1" type="application/x-shockwave-flash" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true" width="425" height="344"></embed></object>[/YOUTUBE]
Когда грянула Великая Отечественная,
[B][U]Лидия Русланова записалась в самую первую фронтовую бригаду[/U][/B].
Пела на передовой, в военно-полевых госпиталях, в осажденном Ленинграде…
[B]и дошла с песнями до самого Берлина[/B].
[B]На развалинах рейхстага исполнила знаменитые «Валенки»
много раз подряд, поскольку слушатели все подходили и подходили.[/B]
-- Запись с Голубого огонька, 60-ые гг.
[YOUTUBE]<object width="425" height="344"><param name="movie" value="http://www.youtube.com/v/jDLWcglVZIA&hl=ru&fs=1"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src="http://www.youtube.com/v/jDLWcglVZIA&hl=ru&fs=1" type="application/x-shockwave-flash" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true" width="425" height="344"></embed></object>[/YOUTUBE]
Но не только талантом своим поддерживала сражавшихся Лидия Русланова. [B]На собственные средства приобрела целую батарею артиллерийской минометной техники [/B]и передала все это гвардейскому миномётному полку.
Памятным в военные годы был [B]1942-й[/B]: тогда ей было присвоено звание заслуженной артистки РСФСР, и в том же году [B]она вышла замуж снова – за генерал-лейтенанта В.Крюкова, с которым познакомилась на фронте. И стала близким человеком для его дочери Маргоши, которая очень полюбила Лидию Андреевну и называла ее мамой, а та отдала ей всю любовь, которая предназначалась потерянному в юности сыну[/B].
[B]В победном 1945-м маршал Г.К.Жуков подписал приказ: [/B]«За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами наградить орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».
В дальнейшем судьба Лидии Руслановой сделала резкий трагичный поворот: в самом конце 40-ых гг. она и её муж оказались в круговороте опальной компании против Георгия Жукова. Она была арестована и сослана на 10 лет в лагеря. Однако смерть Сталина позволила Жукову отстоять её у жестокой системы. Летом 1953 года Лидию Русланову освободили.
В сентябре уже состоялся концерт в зале П.И.Чайковского, который транслировался по радио и в динамиках на прилегающей площади. Там было не протолкнуться, и дежурила конная милиция.
[B]Было потом еще двадцать лет триумфа и всенародного признания[/B]. Но когда в 1973 году Лидия Андреевна Русланова умерла от сердечного приступа... Оказалось, что за свою жизнь она перенесла 7 инфарктов. Говорят, выжить при таком количестве рубцов на серце невозможно. Но, как выясняется, бывает и такое.
[I]Потому что столь сильной была воля этой женщины -
женщины с изумительным голосом, осветившим путь к победе народа над фашизмом,
женщины с беспримерной стойкостью...
и одной из самых, казалось бы, мирных профессий.[/I]
ВОЕННАЯ ТЕХНИКА времен Великой Отечественной
[B]ТАНК "НА ИСПУГ"[/B]
[IMG]http://s61.radikal.ru/i173/0904/77/a595234c0964.jpg[/IMG]
В конце августа 1941 года на заводе им. Январского восстания было создано три необычных танка, которые одесситы знают, как танки "На испуг". Всего за время обороны Одессы их было выпущено порядка 60 единиц. Чем же примечательны эти машины? За их основу были взяты трактора СТЗ-НАТИ. В качестве бронеприкрытия использовалась корабельная сталь. Ее брали с Одесского судоремонтного завода. Поворотные основания башен изготавливали в трамвайных мастерских Одессы. Вооружение танка состояло из 2-х пулеметов калибра 7, 62 мм. Иногда некоторые танки оснащались траншейными дальнеструйными огнеметами. Для испытаний на "Январке" был создан полигон. Проверка показала: броня могла спасти от мелкокалиберных снарядов, осколков, мин и пуль. Проект танка разработали главный инженер завода им. Январского восстания П. К. Романов, А. И. Обедников и капитан У. Г. Коган. Танк "На испуг" были основой вооружения 210-го бронетанкового батальона Приморской армии под командованием Николая Юдина. Впервые их применили в сентябре 1941 года в ночной атаке под селом Великий Дальник (Южный сектор обороны). Там занимали оборону подразделения 25-й Чапаевской дивизии. На танках были включены фары и сирены и они пошли без артиллерийской поддержки на румынские траншеи. Противник не ожидал такого, а потому бросил позиции, спасаясь бегством...
[IMG]http://ljplus.ru/img2/z/a/zabyg17/Odessa450.jpg[/IMG]
[B]Одесса. Подпись на табличке: "Танк "НИ" ("На Испуг"). Январцы – фронту. 1941 год".[/B]
[url]http://zabyg17.livejournal.com/61280.html[/url]
"мирные" профессии военного времени: Юлия Друнина - поэтесса и санинструктор
Поэтесса, написавшая знаменитые строки
[B]Кто говорит, что на войне не страшно...[/B]
Поэтесса, прошедшая войну.
Юлия Друнина родилась 10 мая в 1924 году. Случилось это в Москве, в учительской семье Друниных. Отец работал учителем в школе, куда первоклассницей пришла и дочь Юля. В школе она чувствовала себя очень комфортно, в 11 лет начала писать стихи, пусть неумелые, но зато с чувством.
[B]Все поломала война, 22 июня 1941 года Юля прибежала в военкомат: «Возьмите меня на фронт!». В армию взяли не сразу, но в том же 1941 году.[/B]
[I][INDENT][INDENT]Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.[/INDENT][/INDENT][/I]
[B]Была батальонным санинструктором.[/B] Тонкая и возвышенная натура, она рано прошла школу настоящего мужества. И «грязь войны» будет набатным колоколом бить в ее стихах спустя долгие годы...
[I][INDENT][INDENT]Мы стояли у Москвы-реки,
Теплый ветер платьем шелестел.
Почему-то вдруг из-под руки
На меня ты странно посмотрел –
Так порою на чужих глядят.
Посмотрел и улыбнулся мне:
– Ну, какой же из тебя солдат?
Как была ты, право, на войне?
Неужель спала ты на снегу,
Автомат пристроив в головах?
Понимаешь, просто не могу
Я тебя представить в сапогах!..
Я же вечер вспомнила другой:
Минометы били, падал снег.
И сказал мне тихо дорогой,
На тебя похожий человек:
– Вот, лежим и мерзнем на снегу,
Будто и не жили в городах...
Я тебя представить не могу
В туфлях на высоких каблуках!..[/INDENT][/INDENT][/I]
Бывают поэты, которым достаточно написать две-три строчки для того, чтобы их помнили! Но главное, чтобы [B]эти строчки шли от сердца, затрагивали чувства и переживания миллионов людей[/B]. Юлии Друниной это вполне удалось. Даже не зная авторства, несколько поколений советских людей могут безошибочно прочитать четыре строчки Юлиных стихов:
[I][INDENT][INDENT][SIZE="5"]Я столько раз видала рукопашный,
Бой наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне[/SIZE].[/INDENT][/INDENT][/I]Это четверостишие было написано в 1943 году, когда войне не было видно конца-краю. Когда сама 19-летняя поэтесса была «помечена» осколками войны, несколько раз ранена. Она сражалась до тех пор, пока 21 ноября 1944 не получила документ «...негоден к несению военной службы».
Она возвращается в Москву, идет в Литературный институт, но ей отказывают в поступлении. Тогда она приходит со студентами на лекцию и остается здесь. Никто не посмел ей отказать. Да и как ей откажешь? Фронтовику? Хотя, глядя на эту хрупкую девчушку, многим не верилось, что она вернулась из ада боев.
[I][INDENT][INDENT]Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью –
Как норковую шубку, я носила
Шинельку обгоревшую свою.
Пусть на локтях топорщились заплаты,
Пусть сапоги протерлись – не беда!
Такой нарядной и такой богатой
Я позже не бывала никогда...[/INDENT][/INDENT][/I]
А дальше знакомство с другим [B]поэтом-фронтовиком, Николаем Старшиновым[/B]. Сумасшедшая любовь, рождение дочери. Горькое разочарование в том, что дочь не оказалась «подружкой», что она принадлежит совсем другому поколению.
[I][INDENT][INDENT]Старая лента – обугленный лес.
Юный Алейников, юный Бернес.
Дочь говорит: «Примитив»!
Может быть, правда в словах этих есть,
Только отвага, и верность, и честь –
Непреходящий мотив.
Их проявила на пленке война...
Как надоели мне полутона –
Словно боимся мы сильных страстей
Так, как боятся незваных гостей...
Старая лента – обугленный лес,
«Темную ночь» напевает Бернес.
Ах, как волнует нехитрый мотив,
Как покоряет сердца «примитив»![/INDENT][/INDENT][/I]
Да, она осталась в душе такой же девчонкой, пусть и изломанной войной. И о любви, о сильном и крепком мужском плече мечтает ничуть не меньше, чем ее повзрослевшая дочь.
[I][INDENT][INDENT]Позови меня!
Я все заброшу.
Январем горячим, молодым
Заметет тяжелая пороша
Легкие следы.
Свежие пушистые поляны.
Губы.
Тяжесть ослабевших рук.
Даже сосны,
от метели пьяные,
Закружились с нами на ветру.
На моих губах снежинки тают.
Ноги разъезжаются на льду.
Бойкий ветер, тучи разметая,
Покачнул веселую звезду.
[B]Хорошо,
что звезды покачнулись,
Хорошо
по жизни пронести
Счастье,
не затронутое пулей,
Верность,
не забытую в пути[/B].[/INDENT][/INDENT][/I]
Она встречает новую любовь – драматурга [B]Алексея (Лазаря) Каплера[/B], по которому в свое время так сохла Светлана Аллилуева, а Сталин ее укорял: «Посмотри на него, за ним все бабы бегают, что ты в нем нашла?». Каплер отвечает на любовь. Они проводят много времени вместе, хотя оба прекрасно понимают, что любовь эта изрядно подернута гроздями осени, тонкой серебряной паутинкой накинутой на уже готовые забагроветь листья…
[I][INDENT][INDENT]Как резко день пошел на убыль!
Под осень каждый луч милей...
Грустят серебряные трубы
Прощающихся журавлей.
Как резко жизнь пошла на убыль!
Под осень дорог каждый час...
Я так твои целую губы –
Как будто бы в последний раз...[/INDENT][/INDENT][/I]
Каплер умирает первым. В 1979 году. Юлия тяжело скорбит о потере, но живет, сражается. Она на гребне борьбы в том импульсивном и «шатающемся» 1989 году, когда правда хлынула из всех щелей. Юлия была избрана в Верховный Совет СССР созыва 1990 года. На вопрос, зачем она баллотировалась, Друнина однажды ответила: «Единственное, что меня побудило это сделать, – желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны и войны в Афганистане».
Но не все так просто. Некогда могучая страна падает в бездну. И Юлия этого пережить не может. Она забирается в свой гараж, включает двигатель автомобиля... Случилось это 21 марта 1991 года. А нам остались ее стихи.
[I][INDENT][INDENT]Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой –
Острым счастьем, или острой болью,
Или песней, смолкшей за рекой.
Не тянитесь к прошлому, не стоит –
Все иным покажется сейчас...
[SIZE="5"]Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остается в нас[/SIZE].[/INDENT][/INDENT][/I]
У кого из снайперов был самый большой счет уничтоженных фашистов?
[B]Для чего на войне были нужны снайперы? Странный вопрос, скажете вы. Чтобы врага уничтожать. Не только для этого.[/B] Ведь сама по себе меткая работа виртуозов винтовки с оптическим прицелом [B]сеяла в рядах гитлеровцев панику, ведь страх смерти куда сильнее самой смерти[/B].
[B]Красноармейцу старшине [COLOR="Blue"]Михаилу Ильичу Суркову[/COLOR][/B] не хватило бы и нескольких прикладов оружия для того, чтобы разместить все насечки в память о снайперских победах.
К сожалению, история не сохранила нам ни дату рождения таежного охотника Михаила Суркова, ни место его рождения. Можно только предположить, что родился и вырос он в сибирском поселке Бальшая Салырь Ачинского района Красноярского края. Судя по всему, был потомственным охотником-следопытом. Во всяком случае, в родном поселке пользовался непререкаемым авторитетом, как меткий стрелок, бивший зверя прямо в глаз. Но помимо этого Сурков был прекрасным следопытом: одного взгляда на отпечаток чье-то лапы было достаточно, чтобы определить: когда, куда и как быстро направился зверь.
[B]В тайге, как дома...[/B]
Надо думать, что легкой, пружинистой, неслышной походке Михаила учил кто-то из взрослых, скорее всего, отец или дед. Учеником он оказался прекрасным: умел подкрасться к зверю бесшумно. Но не менее важное качество охотника: выдержка, терпение, ведь одно неосторожное движение и долгое ожидание пойдет насмарку. Там же, в тайге, Сурков научился и другим вещам, например, многочасовой лежке в снегу практически без движения. Был еще один секрет: специальное дыхание для того, чтобы организм не переохладился, рука оставалась твердой, глаз метким…
Спустя некоторое время, уже на фронте, боевые товарищи удивлялись этому умению Михаила. Но, охотясь за гитлеровцами, например, зимой, он располагал свою позицию в непосредственной близости от гитлеровцев, приговаривая: надо только подождать, все равно по нужде выскочат…
Не надо думать, что Сурков был один. [B]Наши части, особенно в позиционной обороне, имели в своем распоряжении достаточно много мастеров меткого огня. [U]К примеру, в 4-й стрелковой дивизии 12-й армии, в которой проходил службу Сурков[/U], в феврале 1942 года насчитывалось 117 снайперов. Конечно, не все могли похвалиться таким счетом (к весне число убитых фашистов у Суркова перевалило за сотню), но [U]общими усилиями наши снайперы уничтожили более 1000 гитлеровцев[/U], причем охотились преимущественно за офицерами.[/B]
[B]Охота на снайперов[/B]
После войны вышло немало фильмов о том, как происходили снайперские дуэли, когда один снайпер охотился за другим. Но все эти киноэпопеи созданы преимущественно для зрителя. Имея в своем распоряжении подобного мастера меткого огня, ни наше командование, ни гитлеровцы предпочитали не рисковать. Вот почему «охотники» типа Суркова редко когда действовали на определенном участке фронта долгое время. Существовало такое понятие, как почерк, а это включало и определенные привычки, и предпочтения. А раз так, снайпера можно было подкараулить, организовать на него засаду.
Вот где пригодился Михаилу Ильичу весь его богатый арсенал таежного охотника. В умении найти позицию, замаскировать ее, замереть в боевой «стойке» – равных ему не было. А еще ему помогало особое чутье, чувство опасности. Он «вскрывал» все гитлеровские ухищрения, как консервные банки. Ему было достаточно одной маленькой сломанной веточки, горстки земли, которая отличалась от общего фона, чтобы определить: здесь может таиться враг.
[B]Конечно, иногда не обходился Сурков без трюков.[/B] Вот как описывал одну из «охот» нашего прославленного снайпера кинооператор, которому разрешили поучаствовать при боевой работе Михаила Ильича против гитлеровского снайпера:
[I][INDENT][INDENT]«Дело это трудное: снайпер обнаруживается только при выстреле, в другое время засечь его практически невозможно. Значит, требовалось вызвать противника на выстрел. Михаил срезал на огороде тыкву, надел на нее каску и высунул над бруствером ложного окопчика, метрах и 400 от немцев. Со стороны врага эта тыква с каской «читалась» как голова солдата. Потом Сурков переполз в другой окоп, метрах в 40 от ложного, сделал выстрел и стал наблюдать. Очень скоро по тыкве стали бить – вначале это были винтовочные выстрелы, потом ударил миномет. Во время перестрелки Михаил и обнаружил снайпера противника…»[/INDENT][/INDENT][/I]
Вот вам еще одно доказательство того, что самым действенным методом борьбы со снайперами гитлеровцы считали миномет, предпочитая не рисковать своими снайперами. А в том поединке Сурков одержал очередную, 702 (!) победу!
[B]Это был последний уничтоженный фашист.[/B] После опубликования фотографии Суркова во фронтовой газете с этой умопомрачительной цифрой – 702, фашисты решили устроить настоящую охоту за Михаилом. А потому, скорее всего, Суркова перевели в тыл, готовить снайперскую смену. Там он и встретил окончание войны.
[B]702 фашиста и только орден Ленина?[/B]
Но вот что самое странное: звание Героя Советского Союза снайперу Суркову так и не было присвоено. Его самая высокая награда – орден Ленина. Почему так все произошло? То ли с начальством не ладил, то ли представление где-то затерялось, но факт остается фактом.
После войны Михаил Ильич вернулся в родной поселок. Туда тоже докатилось известие о том, что их земляк не посрамил славы таежного охотника. Кто-то уговаривал Суркова, мол, поезжай в Москву, добейся справедливости. Но не такой характер был у снайпера: ходить и кого-то уговаривать. Да и самой главной своей наградой он считал то, что вернулся со страшной войны живым…
Михаил Ильич ушел из жизни относительно рано, в памятный для всех советских людей год – 1953-й. А его сын Алексей не пошел по стопам отца, после окончания техникума работал электриком на заводе в Комсомольске-на-Амуре. А нам есть чему поучиться у старшины Суркова: по меньшей мере, скромности. Окажись на его месте другой – выбивал почет и уважение не один год.
[B]Возможно, Родина недооценила своего героя. Но подвиг его не забыт.[/B]
"мирные" профессии военного времени:
[B]Самой спасительной профессией на войне остаётся всё та же самая гуманная в мирное время – профессия медика. Военные врачи и санинструкторы… или сестрички, как любовно их называли бойцы.[/B]
[I][INDENT]За время Великой Отечественной войны сразу [U]12 военных медиков прекрасного пола[/U]
были удостоены высокого звания Герой Советского Союза. [/INDENT][/I]
[B]Людмила Кравец, многолетняя жительница украинского города Запорожья[/B]
Людмила родилась 7 февраля 1923 года в селе Кушугум Запорожской области, в семье служащего Степана Кравца и его жены Агафьи. Детство вышло таким же, как и у тысячи ее сверстниц: недоедание в 1929 году, голод тремя годами позже. Все пережили. И как смеялись все ее школьные подружки, должна была стать портнихой («кравец» в переводе с украинского «портной»). Но когда Людмила подросла, над страной уже нависла угроза гитлеровского нападения, а потому девушка выбрала для себя другую специальность – окончила школу медицинских сестер в областном центре Запорожье.
[B]Вместо института – эвакогоспиталь[/B]
С началом войны она устроилась на работу в один из эвакогоспиталей, но она упорно писала рапорт на имя начальника медсанчасти с просьбой направить ее на фронт. Первое время он только отмахивался: «Ты посмотри на себя. Худесенька, малесенька. Разве ж ты сумеешь вытащить с поля боя раненного солдата?»
Но в маленькой и худенькой Людочке жил настоящий бойцовский дух. Она упорно ходила по пятам за военврачом и добилась того, что он подписал рапорт. Так уже в июле 1941 года Кравец оказалась на Северо-Западном фронте. Но опять же, этого «воробышка» в солдатской шинели не решились отправлять на передовую санинструктором «воюющей» роты. Ее определили в такой же эвакуационный госпиталь, где снова продолжились «хождения по мукам», теперь уж за новым военврачом.
Это вовсе не означает, что Людмила отбывала номер в госпитале. Напротив, она практически не покидала операционную, ассистируя хирургам, словно пытаясь доказать, что силы и здоровья у нее на передовой хватит. Пожилые медсестры только головами качали: «Ты что, двужильная? Ох, девонька, поберегла бы себя, война еще неизвестно насколько растянется…»
Конечно, расставаться с такой трудолюбивой и добросовестной «сестричкой» руководству госпиталя не хотелось. Но и не поощрить такое отношение к делу начальники не могли. А потому в самом начале 1942 года состоялось боевое крещение Кравец на передовой. Но оно вышло не таким, каким себе представляла девушка. В штабе батальона, узнав о том, что она практически в совершенстве знает немецкий язык, Людмиле вручили написанную специально для немецких солдат листовку, тяжеленный рупор и сказали: «Видишь тот кустарник на противотанковом минном поле? Если отсюда поползешь прямо на него, мины, скорее всего, не потревожишь. Рядом с ним есть небольшой окопчик. Устроишься в нем и читай по бумажке, что мы тебе дали».
[B]Гитлер капут![/B]
Был ли у нее страх оттого, что любые 50-70 см в сторону почти автоматически означали смерть? Скорее всего, да, что там скрывать. Но и не выполнить приказ она не могла. Вылазка закончилась благополучно, до окопчика добралась, а вот слова, как ей показалось, произносила недостаточно четко и громко. Но, как потом выяснилось, номер удался на славу – назавтра в русский плен сдались 29 солдат противника. Напомню, что это все происходило зимой 1942 года, когда переломом в войне и не пахло, что показали полтора последующих фронтовых года.
Несколько месяцев Кравец берег ее ангел-хранитель. Она оказывалась в самой гуще боя, перевязывая раненых, вытаскивая их непосредственно с поля боя в санитарный взвод. Были случаи, когда раненый принимал на себя автоматную или пулеметную очередь, осколки снарядов и мин. А Людочка оставалась целой и невредимой. Но однажды удача от нее отвернулась: она была тяжело ранена в оба бедра. Пока ее везли в эшелоне на восток, у отважной санитарки началась газовая гангрена обеих ног.
– Будем резать! – без раздумий заявил молодой хирург.
В ответ более опытный его коллега послюнявил химический карандаш и начертил линию на бедрах девушки: «Если завтра гангрена переползет через этот пунктир – будем ампутировать ноги. Но давай дадим ей шанс: уж больно молоденькая девчушка, и говорят – боевая!
[B]Мы еще потанцуем![/B]
То ли гангрена «испугалась» чернильной черты, то ли девушка была яростно настроена на сохранение ног, но воспаление так и не забралось за линию. Да, бедра основательно порезали, вычищая очаг болезни, на ноги невозможно было встать от мучительной боли, но на осунувшемся лице Кравец впервые появилась вымученная улыбка: «Я еще станцую!».
А потом ей мучительно пришлось заново учиться ходить. Ноги, хотя и свои, но причиняют нестерпимую боль, каждый шаг как по раскаленной сковородке. Кусая губы в кровь, девушка ходила и ходила. Сегодня 100 шагов, завтра – 120, послезавтра – 150. Что такое 150 шагов? Даже меньше, чем до ближайшего магазина, но для нее каждый шаг был пусть маленькой, но победой.
И тут, как гром с ясного неба: начальник госпиталя собрался подавать документы, где черным по белому было написано: санинструктора Кравец демобилизовать в связи с тяжелым ранением! Как быть? У Людочки оставался один шанс – «Цыганочка» с выходом! И только она знает, как это было мучительно больно. Однако увольнение в запас отсрочила. Этому немного способствовало и сообщение о том, что Люду наградили медалью за отвагу в бою…
[INDENT][INDENT][I]«Я стремилась попасть в действующую часть, непосредственно в стрелковые роты. Я знала, что во время наступления нервная система в таком напряжении, что любая боль не так чувствительна, и поэтому только во время боев смогу разработать рубцы. В двух словах это просто невозможно описать, как все-таки очень тяжело мне было находиться на переднем крае...»,[/I] – записала она в своем дневнике…[/INDENT][/INDENT]
[B]Подняла в атаку на подступах к Берлину после гибели командира[/B]
Да, она вернулась. И снова, несмотря на великое напряжение, выносила одного раненного с поля боя за другим. Счет сначала шел на десятки, потом и за сотню перевалило… А сколько бойцов, покоренных ее мужеством и несгибаемым духом, приходили к ней с букетом полевых ромашек и предлагали: «Людочка, давайте поженимся, я вас на руках носить буду!».
Но повезло только одному. Владимиру Ледвину. Но об этом позже…
На подступах к Берлину, во время атаки на один из укрепленных хуторов, был тяжело ранен командир роты. И тогда старший сержант Людмила Кравец, парторг роты, оглядела бойцов и звонко крикнула: «За мной, ребята!». И первой поднялась в бой! А за ней вскочили остальные. С мощным гулом «Ура!» рота атаковала гитлеровцев. Хутор был взят…
А [B]23-летнюю (!) хрупкую Людочку [/B]не только за этот бой, а [B]за мужество и храбрость представили к званию Героя Советского Союза[/B]. Правда, Указ президиума Верховного Совета был подписан значительно позже – 31 мая 1945 года. О нем Людмила Кравец узнала в госпитале – во время уличных боев в Берлине она была ранена [B]в пятый (!) раз[/B]. Пуля раздробила коленную чашечку…
[B]Вознаграждение счастливой мирной жизнью[/B]
Отгремела война, Людочка вышла замуж за Володю Ледвина. Родила мужу и сына, и дочку. Валера и Ирина стали ей не только светлой радостью, но и надежными помощниками. А когда перед днем Победы Людмила Кравец приходила в школу только с одной «звездочкой» Героя Советского Союза, дети рассказывали своим одноклассникам, что у мамы еще есть три (!) ордена Красной Звезды и много медалей.
(Юрий Москаленко)
