-
Таки дебил!
https://proza.ru/2011/11/22/1395
В общежитии нашего института жил удивительно культурный и симпатичный мальчик.
[SPOILER=]Имя его было весьма привычным для нашего вуза – Наум.
Наум был врожденным интеллигентом! Он как бы родился с ножом и вилкой в руках, с «будьте любезны» и улыбкой на устах.
Наум, конечно, прекрасно учился, был отличным спортсменом, чуть ли не кандидатом в Мастера спорта по волейболу… очень любил и пользовался взаимностью у девочек.
Был он человеком мягким, заботливым, терпимым и радушным.
Даже девушек он обнимал, казалось, отставив в сторону мизинчик, - аккуратно и нежно… как держат только бокал с Шампанским.
В этом же общежитии жил и другой мальчик – почти тезка Наума – Фима.
Фима был прямой противоположностью Наума. Тупой, нахальный, вызывающий всеобщую ненависть всем своим существом.
И его поведение, и внешность, и образ мысли, и слова, - вызывали всеобщее раздражение.
Мало было людей, кто бы не хотел хоть однажды дать Фиме по морде. Счастливчикам это удавалось… Другие им завидовали.
Единственным человеком, кто никогда не сердился на Фиму, был, конечно, Наум.
Наум внушал однокашникам:
- Да, вовсе он не дебил. Просто, он мыслит по-другому…
И ребята, видя ласковые и умные глаза своего кумира, становились спокойнее, разжимали кулаки и задумывались:
- Черт его знает, может, он, действительно, другой…
И воцарялся покой.
Но однажды, войдя в общежитие, я был, буквально, сбит с ног летящим Фимой!
На Фиме не было лица. Глаза, полные ужаса, мертвецкая бледность, посиневшие от страха губы, - вот, неполный портрет несчастного.
Фима громко дрожал.
Будучи отброшенным к стене, я все-таки взял себя в руки, что бы не упасть, и в этот момент появился… Наум.
Вы видели разъяренного верблюда в период гона? А дышащего кровавой пеной злобного быка с бандерильями в холке? Наконец, Цунами с разинутой пастью?
Так вот, все это вместе – Наум!
Да, да, тот интеллигентный мальчик из хорошей еврейской семьи, о ком украинцы говорят: «Культура аж пре».
Голый, символически прикрытый кухонным полотенцем, бежал за Фимой, как хулиган из современного компьютерного ужастика.
…Наше общежитие было построено нашим же строительным отрядом. Быстро...
В следствие этого, двери в нем никогда не закрывались. Это даже не было предусмотрено.
А зачем? «Всё у нас колхозное»…
Такое состояние сооружения очень оживляло нравы постояльцев, делало их либеральными, и для защиты частной жизни существовал только неписанный закон: «Если дверь закрыта изнутри, то даже попытка открыть её – неприлична».
Ну, в самом деле, не для того же я закрыл её на стул, на самодельный крючок или подпёр палочкой, чтобы кто-то отрыл.
Но это было само собой разумеющимся для всех. Кроме Фимы!
Науму очень нравилась Стелла.
Но Стелле нужно было что-то попроще…
Наум долго убеждал Стеллу, что он только на вид такой сложный, на самом деле он простой…
И вот, когда ему удалось для расширения доказательной базы уже заманить Стеллу к себе комнату, и даже начать демонстрацию своего простого пролетарского устройства, в комнату, поддев линеечкой крючок, вошел… Фима...
Теперь вы понимаете, почему Наум гнался за Фимой с жутким матом, который ставил его вровень со всеми нами. И, возможно, именно это убедило Стеллу стать очень скоро его женой…
- Стоп! Наум! Ты чего? Рехнулся? – еле остановил я его на скаку.
- Но он дебил! Я его убью!
- Нет, Наумушка, - ехидно сказал я, - он просто мыслит по-другому…
Наум остановился.
Глубоко вздохнул... лесенкой в несколько приёмов…
И сквозь первобытную ярость проглянула неотразимая, застенчивая и милая улыбка моего доброго товарища. [/SPOILER]
-
[B]Из Записной книжки 10[/B]
Звонок в банк:
- В вашем банке есть колумбарий? (имелся в виду депозитарий)
***
[SPOILER=]- Можно вами воспользоваться, как ячейкой?
***
- У вас, я слышал, есть вклад на три месяца.
- Да, пожалуйста.
- А месячные у вас есть?
***
- Здравствуйте. У меня в вашем банке вклад. Я хочу проверить, истёк ли мой срок годности?
***
- Я ваш вкладчик двухлетней давности.
***
- Могу ли я открыть накопительский счет?
***
- Попросите, пожалуйста, товарища Аваля.
- "Аваль" - это наименование нашего банка.
- А кто Вы?
- Я - офицер банка. Моя фамилия Сегал.
- А! Так я попал в воинскую часть?
- Нет-нет, офицер - это такая должность в банке.
- Аваль - Сегаль... Роза! Ты слышишь? Говорить не с кем!
***
- Это банк?
- Да
- Вы человек или автомат?
***
- Можно отправить деньги в Америку.
- Пожалуйста.
- А вот, мой друг Шехтман, отправил, а деньги не дошли.
- Не волнуйтесь, у нас серьезный банк.
- Да? Я очень хочу что бы меня пронесло.
- Пронесет, пронесет!
***
- Скажите, а что, если клиент, грубо говоря, умер?
***
- В 1999 году я положил на ваш банк...
***
- Только что я звонил, хотел вступить в контакт с вашей девушкой, но заиграла музыка, и у меня ничего не получилось.
- Что вы хотите?
- Я хочу теперь попробовать с вами...
***
-Ты такой молодец, что ушел домой рано!
-А что было позже?
-Позже? Позже я бездарно разместил средства!-говорит банкир.
-Сколько?
-90.
-Гривен или долларов?
-Долларов.
-Ты с ума сошел! 90 тысяч долларов неудачно разместил?
Куда, где? Покажи контракт!
-Да не тысяч. Просто 90.
-Тю! Не понял! Как это неправильно разместил?
-А так! Ты ушел, а мы еще выпили, и с Марком пошли в ночной бар.
Там девочки танцевали. Вот я им за трусики и разместил 90 долларов. А Марик 70[/SPOILER]
[url]https://proza.ru/2007/12/28/600[/url]
-
РЫБАЛКА
Сборы на рыбалку — задача ответственная и немного волнительная. Особенно когда тебе шесть лет. Павлик, мамин брат, старше меня на двенадцать лет. Он всегда был для меня другом, бесспорным авторитетом и примером для подражания.
Как любому мальчишке, мне хотелось попасть на рыбалку. Однажды он спросил: «Если ничего не помешает, идём завтра рыбачить вместе?» Моему ликованию не было предела. Чтобы хоть как-то «прикрутить» бесконтрольный фонтан моей радости, он выдал своё фирменное: «Только я пока ничего не обещаю. И посмотрим на твоё поведение». А чего на него смотреть, на моё поведение, если я теперь целый день мысленно только и упрашивал каждое облачко на небе, чтобы оно не превратилось в тучу, и думал, как бы не проспать предстоящее мероприятие.
Путь предстоял неблизкий, и, чтобы не разбудить бабушку, всё необходимое мы подготовили заранее. Накопали шикарных дождевых червей, к раме старенького велосипеда прикрепили удочки, а в бывалый армейский рюкзачок собрали макуху и пару кусков хлеба.
Чтобы успеть к утренней зорьке, подъём был назначен на четыре часа. Быстрые сборы в темноте, разговоры шёпотом — и вот мы уже выходим из калитки в «открытый космос». От волнения и летней прохлады у меня дрожь, которую тяжело скрывать. Паша натягивает на меня свою олимпийку, усаживает на раму поверх удочек, и мы колесим по грунтовой дороге. Тишина такая, что слышно всё на многие километры вокруг. Путь освещает огромная яркая луна. Передо мной поставлены две задачи: не совать ноги в колёса и держаться за руль так, чтобы не мешать управлению. Похоже, что поставлены они не зря, поскольку для меня это ещё не было очевидно, и пару раз мы совершили какие-то невероятные манёвры, из которых чудом вырулили. По пути вспоминаем, что могли забыть, и выясняем, что это садок — специальная корзина для улова. Возвращаться не вариант, поэтому решаем: пусть рыба только попадётся, а как её сохранить — придумаем.
Выбравшись на асфальтированную дорогу, Паша едет так быстро, что поток воздуха обдувает, как на настоящем моторалли, и кажется, что мы уже несколько раз поставили рекорды скорости.
Небо начинает просветляться, когда мы въезжаем на дамбу. Чем больше появляется света, тем более сказочным кажется мир плавней. Он наполнен удивительными персонажами. Из любого куста может выпорхнуть птица или выскочить зайчонок, а за деревом мелькнуть лисица. Сонные кряквы недовольно выдают наше присутствие, встревоженные лысухи, идя на взлёт, громко шлёпают, перебирая своими фестончатыми лапами. Время от времени между собой переговариваются беспардонные лягушки. Шуршащий тростник богато украшен многочисленными цветами, садовыми улитками, прудовыми катушками, створками перловиц, насекомыми, их куколками и иногда переплетён кружевной паутиной. Всё говорит о том, что здесь бурлит жизнь.
Неожиданно Паша резко останавливается.
— Дикие кабаны! — почти шёпотом говорит он.
— Где?!
— Вон, спускаются по склону со стороны лесопосадки.
— Сколько их?
— Я насчитал больше десяти.
Кабаны были далеко, но сквозь утренние сумерки уже достаточно хорошо можно было рассмотреть, как семья хрюшек организованной цепочкой спускалась с песчаной дороги в сторону плавней. Одни были поменьше, другие — покрупнее. Кабаны находились на достаточно большом расстоянии, чтобы не мешать нашим планам, да и вероятность встречи с ними была ничтожна, поэтому мы продолжили свой путь и уже через пару минут были на месте. Находим два рядом протоптанных в тростнике прохода к воде, как будто специально поджидающие нас, и вбитый шест с узкой сидушкой. Видно, что это место когда-то было облюбовано рыбаками.
Удочек было несколько. И пока Паша налаживал те из них, которые к себе требовали особого внимания, первые две с «заряженной» наживкой были торжественно вверены в мои руки.
— Паш, а почему поплавок лежит на воде?
— Там глубина маленькая. Как распутаю эти удочки, глубину на твоей грузилом отрегулирую.
— А почему у меня поплавок туда-сюда плавает?
— Может, клюёт?
— Нет, когда клюёт, я знаю! Мы с ребятами уже на бычка ходили. Когда клюёт — поплавок под воду резко уходит.
— Так то бычок, а карась сперва поплавок положит, потом его поводит — и только потом под воду утащит.
Тут Паша сам услышал свои слова, выпрямился и, глянув, в мою сторону, воскликнул:
— Подсекай! У тебя же клюёт!
И действительно, из воды был вытянут первый карась. Он был крупнее ладони взрослого человека и серебром переливался на зелёной траве. С помощью подручных средств мы вырыли ямку, которая быстро заполнилась водой. После заселения туда добычи она сразу изменила свой статус, став водоёмом для пойманных рыб.
Теперь я знал, как выглядит поклёвка карася. Стоило мне забросить крючок — и очередной карась выуживался из воды.
Солнечный цыплёнок к тому времени проклюнулся, и утреннюю зорьку сменил невероятный рассвет, разлившийся по всему горизонту.
У Паши дела шли не так хорошо, но он снова и снова меня раззадоривал:
— Хитренький ты! А у меня до сих пор ни единого! Ничего-ничего, сейчас у меня тоже клёв начнется, и я тебя переловлю!
От этих слов моей детской радости не было предела, и азарт удачного лова вызывал искреннее ликование.
Со временем стало понятно, что хоть мы и стоим рядом, но у меня клюёт постоянно, а у Паши — единичные карасики и один крупный бычок. Стали мы грешить на крючки. Обменялись удочками — ничего не изменилось. Решили прикормить его место макухой — результата нет. Пробовали сменить наживку — всё по-прежнему. Скорее всего, моё место было раньше грамотно прикормлено предыдущими рыбаками, и правильнее всего было, конечно, нам с Пашей обменяться местами клёва, но моё упрямство тогда было бескомпромиссным.
А после того, как дружеская солидарность всё-таки победила детский эгоизм, стало ещё хуже. Под конец рыбалки мы действительно обменялись местами, но на моём прежнем месте у Паши даже поклёвок не было, а стоило мне забросить удочку на новом месте, как карась был выловлен и здесь.
Время на такой рыбалке проносится мгновенно. Клёв закончился, солнце припекало. Пора было задуматься как о своевременной транспортировке улова, так и о завтраке, к которому мы планировали вернуться домой.
Мы собрали удочки. Паша уже приторочил их к велосипеду и нанизал улов на кукан — связку из лески для транспортировки рыбы, как вдруг где-то совсем рядом раздалось отчётливое хрюканье. Не раздумывая ни секунды, Паша схватил меня, держащего связку рыбы, в охапку, и усадил на жёрдочку, стоящую на глубине. А сам вооружился велонасосом, занял оборонительную позицию впереди меня и стал наизготове. Чтобы не выронить кукан и погрузить рыбу в воду, я надел петлю лески на гвоздик, торчащий из моей жёрдочки. Хрюканье не повторялось, и Паша осторожно пошёл разведать обстановку. Конечно же, я за него волновался. Переживал так, что ёрзал на своей дощечке и даже не заметил, как леска соскользнула с гвоздика, на котором держалась, и весь наш улов пошёл ко дну.
Убедившись, что путь свободен, Паша забрал меня и, конечно, расстроился из-за моей халатности. Мы спешно отправились в обратный путь и спустя сорок минут благополучно добрались домой.
Конечно же, я переживал. Мне было стыдно за себя, было жалко напрасно загубленных рыб и утерянный улов. При этом было по-детски здорово от удачной рыбалки, от приключений, которыми было насыщено то утро. Но главное — мне было до жути приятно, что есть Паша, который ради меня был готов рисковать своей жизнью!
Желаю каждому иметь такого друга, с которым можно не только на рыбалку махнуть, но и по жизни чувствовать надёжную поддержку и опору, — и быть для кого-то таким другом.
Да, и собираясь на рыбалку, не забывайте про садок!
Этот и другие рассказы можно прочесть в моей книге "Узоры на окне. Записки биолога."
Е. Майков
-
[B]Всё. Вопрос решён![/B]
[url]https://proza.ru/2015/08/30/1059[/url]
Всё!
Наконец-то.
Английские учёные... Или шведские... Я не запомнил...
Короче!
Занялись делом.
И придумали.
Точную замену женщины! Нет, не это чучело резиновое. Уродство. Для придурков.
А для нормальных пацанов.
Всё, как у живой, но она - робот-ка.
Говорит, пахнет, выглядит - всё, как живая. Но... на батарейках!
Пока стоит дорого! Но кто ж будет жлобиться? Пусть дорого! Окупится!
Регулятор звука - есть! Регулятор интеллекта - есть!
Дистанционное управление - не вопрос!
Самозарядка от сети. USB. Как у пылесоса-робота. Классно! Функцию беременения можно отключить. Есть тумблер! Но можно и оставить, если, кому охота...
Месячных нет. Вообще! Никогда! Слава Б-гу!
Хорошо программируется! Программно можно задавать изменение параметров: физических, интеллектуальных, хар`актерных.
Можно задать режимы: кокетство, бл-дство, преданность, выпендреж, вдумчивость - в любом сочетании и пропорции.
Лежит молча (есть такой режим)! Может попискивать тихонько... если, кому-то нравится.
Хотели мужика смонтировать - не по-лу-ча-ет-ся!
Мужик сложнее. Мыслит... Рефлексирует... Ну, короче, не получается...
И, как утверждают израильские ученые, теоретически невозможно.
Так что, геям не светит...
Ну, короче, ребята, - жить будем хорошо!
-
[B]Надо любить страну, где живешь[/B]
[url]https://proza.ru/2021/02/19/1407[/url]
Лет восемь тому назад я дружил с замечательным парнем, Андреем,
Он был крымчанином, работал до переезда в Израиль в дельфинарии в Крыму.
Жена у него была русской, а он полу-русским, полу-евреем...
У них было двое сыновей-красавцев. Оба учились в Тель-Авивском Университете, оба отслужили в Армии, оба работали...
Жена работала в больнице медсестрой.
[SPOILER=]Андрюша был в нашем спорткомплексе главным по инженерным сооружениям, воде, коммуникациям, фильтрациям, проч.
Мы с ним дружили на почве любви к "чего-то делать руками": делали ножи, изготавливали мангалы новых конструкций...
Выпивали по чуть-чуть... Потом нам пришло в голову сделать складной столик, и мы его сделали, а потом открыли цех столярный!
Мы проводили время в беседах о книгах, о Гоголе, Марке Твене, о Высоцком...
И... пилили, строгали, точили... В свободное время
Андрей ненавидел Израиль! Ненавидел в нем все: жару, людей, работу, зарплату, праздники, язык, водку...
Он мечтал о... России.
Однажды в трезвом разговоре с ним (а мы никогда не упивались), я сказал:
- Андрюша! А зачем ты живешь с такой ненавистью в сердце? "Возьми шинель, иди домой"!
И мы с ним начали выяснять возможности обратной дороги...
Не прошло и года, как Андрюша с женой и двумя детьми отчалил в Карелию!
Скоро я получил известие, что он нашел работу в строительной компании...
Дети его (оба сына) поселились Санкт Петербурге, а жена - дома... Все довольны жизнью и не жалеют, что вернулись в Россию.
Прошло три года, и Андрюша написал мне, что он строит дом на земле, которую он получил, как вернувшийся на родину.
И что всё у него хорошо.
Я спросил, не хочет ли он приехать в гости? Он сказал, что нет, не хочет!
Я пожелал ему счастья и покоя.
После этого он мне больше не давал о себе знать ни разу!
Очень хотелось бы знать, что и как у него, но никакого адреса у меня от него нет...
Что я понял из этой нашей дружбы?
Что нельзя жить с ненавистью в сердце!
А многие люди живут и ненавидят окружающую их действительность!
Нельзя и не нужно так жить!
Современный мир уже позволяет ценой вполне доступной, поменять место обитания!
На то, которое подходит более!
И обрести покой.
Никакого смысла в том, чтобы жить и вынашивать проклятья к окружающим, к властям, порядкам вокруг, нету!
Если, конечно, знаешь место, где тебе будет хорошо!
Вот, пример Андрея!
Вот, мой собственный!
Меня раздражало в СССР всё: власти, Ленин, порядки, очереди, вонь (в подъезде, в гастрономе, в трамвае, на улице), Брежнев, хамство, нищета, бессмысленная работа, партия, ум, честь, совесть, Горбачев, социализм и так далее!
Было сложно всё бросить и уехать в неизвестность!
Но я взял всё свое золото: жену, сына, маму и тещу, три кожаные куртки, купленные за деньги, вырученные от продажи квартиры и...
Вот я живу там, где меня радуют люди, живущие рядом, пальмы, растущие вдоль улиц, магазины, которые пахнут фруктами, специями и парфюмами, вечное солнце над головой, полное изобилие товаров, которые я хочу, и не хочу, и не могу себе представить, а они есть и есть! И никто меня за эти десятилетия не обидел, не оскорбил, не послал на... в... к... И мне никого не было нужды так далеко отправлять...
Моему сыну не раз предлагали работу с гораздо большими деньгами за океанами, чем здесь, но он отказался... Почему? Он сказал: "Папа, мне так хорошо здесь! Зачем мне нужно ехать туда? Там я часто бываю в командировках. А тут мне замечательно. А вот тебе и очередной внук"!
Если ты живешь, и не чувствуешь себя любимым и любящим эту землю и этот народ, не насилуй ни себя, ни тот народ, в среде которого ты живешь волею судьбы! Чемодан-вокзал-... и бегом туда, где будет, как мне и Андрею!
Потому что, если изменить место обитания, то не придется думать о том, зачем тебе нужен "их" язык? Чем тебе плох свой?
А они тебя заставляли говорить на своём, конечно, гораздо менее понятном... Объяснение с их стороны, что язык "сохраняет нацию, цементирует народ" - оставлял тебя равнодушным, потому что, на кой дьявол тебе их цементация? Одно неудобство тебе от неё!
А они: "А как твои дети, придя в армию, поймут команду: "Струнко! Кроком руш"!
А у тебя в голове: "А зачем моим детям идти в вашу армию"?
Счастья, покоя и гармонии![/SPOILER]
-
[B]Зуб[/B]
[url]https://proza.ru/2013/09/12/685[/url]
(Эротрагикомедия)
Валерка любил крупных женщин.
Не толстых, а крупных. Чем крупнее, тем лучше.
Отличие от маленькой женщины только одно: всё в два раза больше... Лучше - в три.
[SPOILER=]Сам же Валерка был среднего роста, и среднего сложения.
Но при виде большой, Б-же сохрани, толстой, женщины, у него вырывалось грудное "О" или "А"!
Он искал объяснения своей страсти, но не находил. Есть и всё.
Однажды ему сказочно повезло!
Ему всё время везло, но на этот раз - сказочно.
Он увидел её издали (не мудрено), и могучая романтическая сила позвала его на седьмое небо. Даже выше.
Звали её самым замечательным и редким для Украины именем, Надя.
Жила она на массиве Троещина в Киеве.
Надя была метательницей, то ли ядра, то ли копья, то ли... что там еще мечут?
В лихорадке предвкушения любовной романтики, Валера не запомнил вид ее спорта. Но результат его всё более восхищал: два метра роста и пудов восемь живого сильного тела! И всё это в изумительной пропорции и гармонии...
Девушка была смешливой, а Валерка искристо остроумным.
Так они и подошли к её дому.
Тут она мило ему улыбнулась, и не дав ему никаких шансов... ушла домой...
Шансы все-таки у Валерки остались. В виде номера телефона.
Он тут же и позвонил.
Наденька согласилась с ним встретиться через несколько дней...
Надо ли говорить, что это были за дни в жизни Валеры? Надо. Но мне не хватит таланта описать его фантастическое волнение…
Он и так не был гигантом, но теперь, буквально, день за днем сходил с лица, все более походя на ботаника, а не математика, которым он и был…
В день встречи Валера внимательно осмотрел квартиру друга, и признал её годной даже в военное время...
Наденька в этот день выглядела замечательно. Звезда. Просто, звезда. Алогубая, белозубая, зеленоглазая, бело-розовая…
Она улыбалась, она радовалась жизни, и ей, бесспорно, льстило внимание Валеры.
После обеда, в грузинском ресторане на тихой улочке Подола, они поехали на Печерск в генеральские апартаменты Валеркиного друга, Миши. Мишин папа был генералом, и жил с супругой на даче, а квартиру Миша превратил в дом друзей…
Спальня в стиле ампир была изумительной заменой божественного облака, которое, известно, находится на седьмом небе.
На шелковой бордовой простыне Наденька выглядела даже не звездой, а тысячей Солнц…
И тут Валера засуетился: Наденька была очень большой. Даже на фоне огромной спальни и высоченных потолков в сталинском доме…
Валера чуть ли не обегал её со всех сторон, но не знал, как… На её фоне он выглядел, как маленький йоркширский терьер рядом с пегой гончей…
Он был в странном положении того, у которого око видит, а зуб неймет… Нет, нет, зуб, как зуб… и сам по себе ймёт, но…
Наденька относилась к суете Валеры с сочувствием, пониманием и терпением, и когда он, в конце концов, как-то прицелился, закусив от старательности и ответственности язык, взметнула ноги вверх, как пару лебедей, и… через секунду…
Если бы она положила на плечо Валеры левую ногу, все было бы нормально. Он бы удержался, но Наденька положила правую ногу на левое плечо…
Валера, находившийся в неустойчивом положении не только психологическом, но и физическом, потерял баланс и… слетел с кровати.
Если бы просто слетел, - ничего.
Но упал так неуклюже, как падает пустая банка… с грохотом, не соответствующим её размерам...
Как он умудрился при этом расшибить себе руку, ногу, бровь и лоб, - всё до крови, - загадка…
Он стал таким жалким, еще более маленьким, что продолжение стало совсем неуместным…
- Валерочка, извини, - нежно сказала Наденька, - пойди, приведи себя в порядок.
В голосе Нади звучали тренерские нотки…
Прихрамывая и внутренне плача навзрыд, Валера пошел в ванную зализывать раны…
Когда через несколько минут он вышел из ванной, Наденька стояла в дверях, улыбаясь во все свои жемчужные зубы:
- Валерочка! Милый! Мне очень жаль. Тренируйся.
И ушла.
Оставшись один, Валера с грустью понял, что в «мире есть(!) таких вершин, что взять нельзя»…
И понял, глядя с отвращением на себя в зеркало, что правы французы: «Не откусывай кусок больше, чем можешь проглотить»…
_____________________________________________________
Рецензии на «Зуб» :
* Так ото ж... Не по Хуану сомбреро:))
*Бесподобный рассказ. Шолом Алейхем мог бы позавидовать.
Браво!!![/SPOILER]
-
[img]https://b.radikal.ru/b08/2106/1d/ab8e87f5b7cb.jpg[/img]
[B]Рыбацкие картинки. Масло. Акварель[/B]
[url]https://proza.ru/2006/04/05-103[/url]
Ливень
Днепр. 7км. от Ржищева. Букринский плацдарм. с. Щучинка.
Теплый светлый день. Сижу в лодке. Сказка. Небо голубое, тепло, клюёт здорово, на небе ни облачка.
[SPOILER=]Вдруг слышу: "шшш", потом: "ШШШ", потом замечаю на воде круг диаметром метров 10, в котором кипит вода! Кипит с бульбочками! И шипит. И идет на меня!
Смотрю на небо... а там малюсенькое прозрачное облачко.., и из него льет как из ведра! Этот дождь-ливень прошел через мою лодку...
И исчез. И облачко исчезло.
Я сижу мокрый до нитки. Вся лодка мокрая, а в лодке полно воды... Тишина.
Мимо проплывает на лодке мой товарищ, и интересуется уловом. Он подъехал и спрашивает: "А что это ты такой мокрый? Откуда столько воды в лодке"?
Я, было, открыл рот, а потом думаю - это ж он решит, что я ненормальный! Какой ливень? Где ливень?
Я ему ответил так, чтобы вопросов не было. Я сказал: "Да, хрен его знает"...
А он говорит: "А"!
И уехал.
Шквал.
Какой же ясный день! Мы втроем в лодке. Три товарища. Приехали на рыбалку, больше выпить и закусить, нежели половить рыбу. Но так уж откровенно нельзя. Поэтому выехали на Днепр и заякорились. Ловим. В лодке троим тесно. Но весело.
Предвкушение обеденной выпивки в хорошей компании. Почему-то не клюет. Девять прутов запущены в воду. У меня - самые лучшие. Титановые. Спущенные по экспоненте вручную. Беззаботно. Жена, работа, дети, пети-мети… Далеко, далеко, далеко. Тра-ля-ля.
Нет, есть счастье в жизни!
Слева уже взошедшее солнце, справа гора, заросшая густым лесом, впереди – радость!
Сидели, примерно, до 10.
Вдруг раздался гул. Нарастающий гул. Гул, вселяющий ужас. Ужас находится в солнечном сплетении.
Начали оглядываться в тревоге, и, вдруг, один зловещим шепотом сказал: «Шквал»!
Действительно. Сверху на нас двигалась черная стена от горы до бесконечности левого берега. Эта черная стена надвигалась на нас, как гигантская, до неба, волна. На ней, как на картине были нарисованы зигзаги, знакомые по табличкам на высоковольтных вышках – молнии. Тысячи молний. Кто-то закричал: «Гребем к берегу»! Куда там! Нас держат огромные якоря и девять стальных лесок… «Ложись»! - заорал кто-то другой, может быть, это был я.
Но этот крик утонул в грохоте миллиона пистолетных выстрелов. Вода, грохот, ужас, и, вдруг…
Все кончилось… Стена прошла по нам, и теперь мы видели уже ее, спускающуюся вниз по течению. Гул утихал.
Нарастал приступ радости! Мы живы!
Один с трудом выбирался из большого бардачка на носу лодки, второй сидел на дне с корзиной на голове, я лежал под скамейкой, спелёнутый якорной веревкой. У меня на груди лежал огромный якорный камень… Как я мог вытащить этот камень? Я его обычно вытаскивал, сопя и кряхтя, надувая щеки и делая передышки… А тут – лежа на спине, я втащил этот камень, не заметив его тяжести. Это вне физики.
Э! Шквал – не шквал! Поехали выпивать!
Холод.
Глубокая осень, перед заморозками – время лова щуки. Экипировка: шерстяной костюм, поверх него ватные штаны и телогрейка. Поверх этого резиновый костюм. Лодка. Блёсны.
Тактика ловли простая: весла в лодку и свободный сплав… После нескольких километров сплава сажусь за весла, и поднимаюсь вверх по течению. Тащу за собой блесну. Опять свободный спуск, и опять за весла. Увлекшись ловлей, я оказался вдали от причала. Непогода осенью возникает всегда вдруг. Вот это «вдруг»! Поднялся ветер, снег с дождем… А мне надо грести вверх по течению… Налегаю на весла. Вот сейчас я войду в спасительный залив… Но силы оставляют меня. Не гребется… Через несколько минут я оказываюсь на том же месте, с которого начал грести. Опять за весла, опять доплываю до края залива, вижу желанный причал… опять силы закончились. Я опять внизу. Под резиновым костюмом я становлюсь абсолютно мокрым от напряжения. Как только я «набираюсь сил» - замерзаю. Положение безвыходное.
Надо выходить на берег, и устраиваться в лесу. Дело к вечеру. Ночевать глубокой осенью в лесу… Развлечением не назовешь.
Сердце колотит, зубы колотят, в висках колотит… «Колотун» называется. Дрожа, вылезаю из лодки. Хочется спать. Но спать нельзя. Это гибель. Берег крутой. Сил нет взобраться. Посижу. Нет полежу. О! Так лучше. На боку… Совсем не холодно. И не мокро вовсе. Нормально.
-Вовка! Вставай! Дьорни с горла! Пий, пий!
Выпиваю полбутылки самогона, как простую минералку…
-Як ти мене знайшов?
-Дак я ж їду, а ти лежиш, - внятно разъяснил спаситель, - ну, сідай в лодку, я тебе витягну.
Я сажусь в свою лодку, он включает свой «Вихрь», и, зацепив меня фалом, тащит в залив. Самогон свое дело сделал. Я ожил.
Г-споди! Как же я обязан этому незнакомому парню! Он-то меня знает по имени, а я понятия не имею, кто он, откуда… Как же мне поблагодарить его? Нет. Ну, что ему рыба! Я дам ему деньги. Где мои деньги? В кармане спортивного костюма. Я дам ему троячку. Нет. Там еще и рубль. Я дам ему четыре. Четыре. Это все, что у меня есть с собой. А, может, дать рубль? Ну, что ж я такой мелочный! Дам три. Нет четыре. Рубль. Обидится. Дам четыре и отдам рыбу. Себе оставлю вот эти три щуки. Остальных отдам ему. И рубль…
Вррррр! Взревел мотор! Оставляя за собой пенный след, он удалялся от меня. Я не заметил, как он пришвартовал меня к причалу. Как отвязался… В заливе было тихо: бушевала только открытая вода.
Пенный след шрамом ложился на мою совесть. Рубль. Три… Я ведь даже не сказал ему спасибо.
Прости дружище. Спасибо. Всем настоящим мужикам – спасибо, мужики.
Смерч.
Что написано пером… Вырублено. Вы-руб-лен-но! Сабанеев писал, что в Киевской губернии в речке Тетерев ловятся голавли метровой длины на… спелую вишню.
Ну, как же не поехать. Беру путевку в домик под Коростышевом. Прямо на берегу. Домик над рекой. Метров 15 обрыв и уже берег. Хорошее место: речка делает поворот на 90 градусов. Есть отбойное течение. Будет рыба. Будет!
На четвертый день полного безрыбья я понимаю, что не только голавля тут нет, но кроме лягушек и комаров – ничего! Сабанеев соврал.
Я сижу на травянистом берегу. Напротив меня камышовый островок в диаметре метров десять.
Утро ранее.
Вдруг, в полной тишине, я слышу свистящий шум, и вижу, как с обрыва, от домиков вниз падает… воронка вихря! Вихрь идет ко мне. Очень страшно. Я хватаюсь пальцами за траву. Вихрь решительно наступает на меня. Вот остается метров 50. Я где-то слышал, что нельзя шевелится… Какой там шевелиться! Я ни жив, ни мертв! Шевелится. Кончик вихря приходится на центр реки. Идет ровно на меня! Сейчас поднимет, и как грохнет где-нибудь! Вот он уже здесь! Вихрь накрывает камышовый остров, и всасывает его. Кошмар! Ничего нельзя сделать!
Вода поднимается столбом на несколько метров. Это – чёрт!
Вдруг, вихрь поворачивает, и продолжает свой путь ровно по реке, не дойдя до меня несколько метров. Я гляжу ему вслед. Он вырывает с корнем несколько одиноких деревьев там, где река очень узенькая, вывинчивается из русла, уходит на равнину, проходит еще метров сто, и… падает.
Тишина.
Прихожу в себя. Камышей нет. Мои снасти спутаны. Прихожу в себя. Забираю все свои вещи, и поднимаюсь к домику.
Пронесло.
Г-к-к-к, во всех смыслах этого слова… [/SPOILER]
-
Актуальный кусочек из моей Записной книжки "Энтузиазм миллионов".
https://proza.ru/2005/11/04-255
[SPOILER=]Введение.
Всё, чем я хотел поделиться с форучанами по поводу Короны-19, я написал в теме.
А это - "художественна часть"...
"Давно это было...
Стоим с сыном в очереди на лодку на озере. За нами стоят два мужика.
Один другому говорит:
- Я своему сыну говорю: "Ты, дурак, смотри, куда они идут? И ты туда"!
Но он меня, идиот, не послушался! Пошел на философский! А ихний сынок пошел в Нархоз, на обработку информации! Теперь мой болван получает 97 рублей и шансов никаких, а ихний 160 плюс прогрессивка 40%!
- Ну, и нахер ему был философский? Чтоб водку пить?
- О! Я ж ему и говорю! А еще пошел, купил себе костюм за 220 рублей! А Фимка своему сыну купил три костюма по 70. Теперь мой балбес ходит в костюме, что стыдно людям показать - заношенный, один же на все случаи, - а Борька ходит в разных, как новая копейка! Да еще меняет пиджаки и брюки!
- Да-а-а! Они жить умеют!"[/SPOILER]
-
Последние афоризмы.
Очень опасаюсь двух вещей: наступившей мании величия, когда пришедшая в башку мысль,
кажется афоризмом и то, что эта мысль не мне пришла в голову, а просто не помню, где я её взял...
Ну, такое предисловие, кажется, освобождает меня от тяжелой ответственности, хотя второй,
кажется, первому пришел в голову... Царю Соломону... Но я искренне не уверен... Потому что
я решил, что это афоризм, после того, как недавно воспитал им... жену.
* Есть люди, не способные ни охранять, ни воровать.
* Думай, что говоришь, но трижды подумай стоит ли говорить.
* Профессор - лучшая в мире профессия! Читаешь, рассказываешь студентам содержание самых интересных книг, обсуждаешь с ними их содержание, а тебе за эту радость еще и платят деньги...
-
[B][I]Люди и кошки[/I][/B]
Я проснулся и разглядывал потолок. Через открытое окно в гостиничный номер проникала негромкая мелодия, состоящая из звуков неспешного морского прибоя и щебетания каких-то птиц. Звуки были обрамлены свежим морским воздухом, запахом цветущего лимонного дерева и лаванды, которая обосновалась на клумбе внутреннего дворика гостиницы.
Вчера я приехал в этот южный французский город по делам.
Уже можно было вставать, бежать в душ и на завтрак. Но у меня в запасе было еще полтора часа, и я продолжал валяться в кровати. Как хорошо, когда не нужно никуда спешить. Когда время не подгоняет и не устанавливает жесткий ритм.
Я перевел взгляд с потолка в сторону открытого окна. На подоконнике сидела трехцветная кошка и, похоже, раздумывала – прыгнуть на пол номера или ограничить свой визит территорией подоконника. Симпатичная мордашка. Гладкая шерсть из микса белого, черного и рыжего цветов. Зеленые глаза.
- Ничего, что я без галстука, мадмуазель? Я не готовился к утреннему приему. Но все равно заходи, - я приветливо махнул рукой, приглашая кошку в гости.
Кошка тут же спрыгнула на пол, посмотрела по сторонам, изучая новое для нее пространство и немного с опаской подошла к кровати. Уселась рядом и посмотрела мне в глаза.
- Ты очень красивая кошка. Если бы я был котом, я бы обязательно в тебя влюбился, - свесив руку с кровати, я почесал гостью за ушком. Кошка сразу же включила внутренний моторчик, и утренние звуки внешнего мира дополнились мягким урчанием городской хищницы.
- Ты, наверное, есть хочешь? Но мне нечем тебя угостить. Я не готовился встречать гостей в такую рань. Если ты подождешь меня здесь, я принесу тебе что-нибудь вкусненькое с завтрака.
Через полчаса кошка грызла сосиску и кусочек сыра. Сервировка была скудной – только пара салфеток на подоконнике, куда я положил нехитрую еду.
Но кошка не стала корчить из себя светскую львицу. Она была обычной ничейной кошкой. Юная леди подворотни.
День за днем подходил к концу мой двухнедельный деловой визит в этот далекий южный город. Каждое утро, четко по расписанию в проеме окна я наблюдал одну и ту же картину. Силуэт кошки на фоне крыш соседних домов. За это время она полностью освоилась в новом для нее пространстве моего временного пристанища. Я не знал, есть ли у нее имя. Скорее всего, нет. Уличным кошкам некому присваивать имена. Поэтому имя ей я придумал сам. Я назвал ее Кошка. Она быстро привыкла к своему новому, вернее, первому в ее жизни имени. Сообразительная кошка Кошка. Теперь я заблаговременно делал небольшой запас еды для своей гостьи. Благо холодильник в номере имелся. Кошка завтракала. Потом умывалась, прыгала на кровать и ложилась рядом со мной. И всегда включала моторчик умиротворенного урчания.
А потом уходила. Через то же окно. Сначала – подоконник. Потом по выступу на наружной стене она пробиралась на крышу пристройки, откуда по винограду спускалась на землю.
Так же было и в это утро. Последнее утро перед моим возвращением домой.
Чемодан собран. Такси заказано. Я вышел из номера на 10 минут раньше времени подачи такси. Решил покурить на улице возле входа в гостиницу. Поставил чемодан на асфальт, закурил и невольно глянул на противоположную сторону улицы. Там сидела моя новая подруга. Сидела и смотрела на меня взглядом, в котором я увидел немного растерянности и грусти. Мне даже показалось, что я увидел в ее глазах слезы. Кошка понимала, что я уезжаю, и она никогда больше не сможет меня увидеть.
Я раньше никогда не задумывался над тем, умеют ли кошки грустить. Этот вопрос никогда не входил в круг моих жизненных интересов. Теперь я понял. Кошки умеют грустить. А еще тосковать и скучать. В тот момент я был в этом полностью уверен.
Я взглянул на часы. 11-55. Еще есть пять минут до приезда такси. Я выбросил сигарету в урну и решил сбегать на другую сторону улицы, чтобы еще раз погладить Кошку на прощание.
На улице Гуно не бывает интенсивного движения. Тихая улочка старого города. Небольшой Пежо не спеша двигался по своему маршруту. Перебегая дорогу, я успел глянуть направо. Налево, почему-то не посмотрел. Удар автомобиля был не сильным, но я не удержался на ногах и упал.
Удара виском о железный столбик тротуарного ограждения было достаточно.
Вот и все. Нет больше ничего. Никакого туннеля со светом в конце. Последнее, что я увидел – это пара зеленых глаз. Красивых зеленых глаз Кошки.
А дальше – черная пустота. Я умер.
***
Даже, если бы у меня и были часы, я не смог бы на них посмотреть, чтобы убедиться, что сейчас 11-56. Я лежал в коробке из-под бананов. Совсем мокрый и беспомощный. Мама-кошка родила меня минуту назад и теперь облизывала, приводя в порядок. Рядом со мной в коробке находились две мои сестрички. Кошечки. Такие же мокрые и беспомощные. Немного похожие на крысят. Конечно, это очень обидное сравнение с представителями враждебного клана, но тогда мне было все равно, с кем нас сравнивают. Единственное, что меня тогда увлекало – это найти мамкин сосок и вдоволь покушать. А потом – спать. И еще ждать – когда немного окрепнут лапки и откроются глаза.
Через несколько дней я научился различать день и ночь. Глаза немного открылись, но резкости во взгляде еще не было. Все было размыто и не сфокусировано. Еще через пару дней первое, что я смог увидеть – это была мама. Серая кошка с голубыми глазами. Интересно, у меня такие же? Голубые?
Вторым моим открытием было то, что я понял, что мы - дворовое семейство. Ничейное. Коробка, которая служила нашим домом, была расположена под навесом во дворе трехэтажного здания. Рядом с коробкой стояла мисочка с водой и тарелка, в которую какие-то добрые люди приносили немного еды, чтобы мама не оставляла нас надолго и не бегала по городу в поисках пропитания.
Когда нам с сестренками исполнилось два месяца, мы уже могли самостоятельно выбираться из коробки и играть друг с другом во дворе. А потом сестренок забрали люди. Сначала Луизу. Потом и Кристину. У них началась новая жизнь. Домашняя. Меня никто не забрал. Не нашлось для меня хороших рук.
Бродячим котенком, день за днем, я постигал жизнь бездомного кота. Когда я подрос, мадам Лувазье из восьмой квартиры подарила мне анти-блошиный ошейник. К ошейнику был прикреплен небольшой жетон с датой моего рождения. Не понимаю, зачем мне такой жетон был нужен, но он мне не мешал, и, может быть, так случится, что меня когда-нибудь кто-то из людей возьмет к себе на проживание и, значит, этот кто-то будет знать, когда нужно праздновать мой день рождения и угощать меня всякими вкусностями.
Не могу сказать, что бродячая жизнь мне не нравилась. В этих краях не бывает холодной зимы. Так что вопрос ночлега решался очень легко. Выбирай любую крышу или лавочку в сквере. Но мне нравилось спать именно на крыше. Перед сном я любил подолгу сидеть и разглядывать звезды. И только потом засыпал.
С пропитанием тоже проблем не возникало. Существует несколько способов добывать себе пищу. Можно ловить мышей. Но мышей в городе водилось мало. Недостаточно для полноценного питания. Поэтому я часто наведывался в мясную лавку месье Пьера. Но я не был попрошайкой. Не клянчил кусочек мяса. Не делал лицо страданий и не мяучил жалобно, прыгая на задних лапах, словно какая-то цирковая болонка. Я приходил, садился напротив витрины и терпеливо ждал, изображая из себя монумент. Месье Пьеру, наверное, нравилось мое проявление гордости, и он таки бросал мне кусочек мяса. Правда, сидеть монументом иногда приходилось долго. Час, а может быть, и два. Не знаю точно. Я же говорил в самом начале, что у меня нет часов.
Еще пропитание можно было добывать в летних кафешках. Для этого нужно расположиться неподалеку и наблюдать, когда кто-то закажет себе то, что и я люблю. После этого нужно, задрав хвост подойти и потереться о ногу человека, которому только что принесли заказ. Но в кафе у меня были враги. Официанты. Эти сволочи не понимают, что кот тоже должен есть. Хотя бы иногда. Иначе он умрет. От голода. Один раз я даже получил по морде веником. После этого я затаил обиду и позже таки отомстил этому представителю обслуживающего персонала. Сначала я выследил, в какой обуви он приходит на работу. Потом пробрался через форточку в комнату, где он переодевается в униформу и от души нассал ему в ботинки. И в качестве десерта пометил все углы в раздевалке. Старательно так пометил. Качественно.
Когда у меня бывает свободное время, я люблю ходить на море. Но не купаться. Не нравятся мне водные процедуры. Я забираюсь на крышу навеса на пляже Английской набережной и смотрю в бирюзовую даль. Если хорошенько присмотреться, можно различать корабли, которые далеко-далеко в море идут своим курсом. Такие маленькие-маленькие. Мне один знакомый кот рассказывал, как там на кораблях все устроено. Он приплыл на таком корабле из Италии. Только я не до конца понял, как там, на корабле, размещаются люди, да еще и кот в придачу. Эти корабли на вид не больше мышей. Врет, наверное, Итальянец. Ну, да ладно. Не важно.
Однажды, в свой первый день рождения, я решил расширить свои познания в изучении окружающего мира и отправился погулять в соседний квартал. Все равно, за неимением жилища, гостей на свой праздник мне приглашать некуда. Да и угощать нечем. В этот день я решил отправиться на улицу Гуно. Тихая такая улочка. Симпатичная. Мне про нее никто раньше не рассказывал, но именно сегодня меня туда почему-то резко потянуло. Я приплелся к какой-то гостинице и уселся под деревом передохнуть и поразмышлять о дальнейшем маршруте.
К входу в гостиницу подъехало такси. Задняя дверь автомобиля распахнулась и из него вышла молодая и очень красивая девушка. В это же время из гостиницы выпорхнул швейцар, и они на пару с таксистом вытащили чемодан девушки из багажника. Девушка расплатилась с таксистом и жестом указала швейцару, чтобы он тащил чемодан в гостиницу. В руке девушка держала две веточки лаванды. Она сделала несколько шагов в сторону тротуарного ограждения и остановилась возле одного их столбиков.
В какой-то момент, когда лучи солнца скользнули по лицу девушки и преломили отраженный свет, я увидел в ее глазах слезы. Искрящиеся росинки медленно стекали по щекам.
Девушка еще немного постояла, потом наклонилась и положила цветы лаванды прямо себе под ноги. На тротуар. Возле столбика. Затем резко развернулась и скрылась за дверьми гостиницы. Странно. Зачем она положила цветы на асфальт? И почему плачет?
Если бы котов мог прошибать пот, то именно это состояние я бы испытал в ту же минуту. Все дело в том, что мне девушка показалась очень знакомой. Я точно когда-то ее видел. Но где и когда? У меня очень хорошая память и я бы точно запомнил. Может быть, она когда-нибудь разок покормила меня, когда ужинала в каком-то кафе? Но мне всего год от роду, а она явно приезжая. На чемодане я отчетливо видел аэропортовскую ленточку. Значит, я не мог ее раньше видеть. Тогда откуда у меня это чувство, что я ее знаю? За этими размышлениями я просидел еще какое-то время, пока меня не облила с ног до головы поливальная машина, которую я не заметил, погрузившись в раздумья.
Да уж. Вот что значит невнимательность. Хорошо, что эта поливальная машина меня не переехала.
Кое-как отряхнув с себя капли воды, я снова задумался. Мне почему-то захотелось снова увидеть эту девушку. Только чтобы она больше не плакала, а улыбалась. И, может быть, даже угостила меня кусочком вкусной колбасы. Но как мне ее увидеть? Не колбасу. Девушку.
Пробраться в гостиницу я не смогу. Швейцары такие же враги котов, как и официанты. Даже, если у меня и получится прошмыгнуть сквозь швейцарский кордон, как я определю номер, в котором остановилась девушка? Ребус.
И тут меня осенило. Окна гостиницы выходят либо на проезжую часть, либо во внутренний дворик. Нужно усесться где-нибудь в укромном месте и внимательно следить за окнами. Должна же девушка подойти к окну. Так я смогу определить ее номер. Ну, а как туда попасть, потом подумаю.
Я решил начать наблюдение с внутреннего двора. Во-первых, там можно спрятаться в тени, а во-вторых, там не ездит поливальная машина.
Посмотрев, сначала налево, потом направо, я аккуратно перебежал через дорогу и оказался в точке наблюдения. Не знаю, как долго я сидел в засаде, потому что на какое-то время мои глаза сами закрылись, и я уснул.
Проснувшись, я провел визуальный осмотр окон. Одно из них было открыто. На втором этаже. Конечно, я не был уверен, что это именно то окно, которое мне было нужно. Но бездействие не относится к числу моих любимых занятий, и я решил провести разведку. Забраться на подоконник было совсем не сложно. Сначала по винограду на крышу пристройки. Потом по наружному выступу на стене. Молодому здоровому коту, хоть и немного ленивому, такой маршрут не представляется даже минимально сложным.
И о чудо! Я таки не ошибся. Добравшись до подоконника, я заглянул в номер. На кровати лежала та самая девушка. Похоже, она так лежит уже давно. Даже не раздевалась. В чем приехала, в том и улеглась поверх покрывала.
- Ну, заходи, раз пришел, - девушка обратилась ко мне не по-французски, но я все равно ее понял, - В вашем городе все коты такие красивые, или ты исключение?
Тон голоса девушки и улыбка на ее лице располагали к началу приятного знакомства. И, может быть, меня здесь даже и накормят.
- Ты, наверное, кушать хочешь? У меня есть бутерброд. Купила в аэропорту, а есть не стала. Нет у меня аппетита, - улыбка исчезла с лица девушки, а в глазах опять появились слезы.
Девушка встала с кровати, достала из сумочки какой-то сверток, который оказался очень вкусным бутербродом с сыром и колбасой. Я даже хлеб съел, хотя раньше мучная диета мне не особо нравилась.
Пока я ел, девушка опять улеглась на кровать. Удовлетворив свои гастрономические потребности, мне захотелось ласки. Чтобы меня гладили и чесали за ушком. Набравшись смелости, я прыгнул на кровать и ткнулся мордой в руку девушки. Девушка намек поняла и начала меня гладить. Я урчал в ответ, время от времени, томно закрывая глаза от удовольствия.
- Что это у тебя? Медаль? – девушка начала рассматривать мой жетон.
Через секунду ее глаза опять наполнились слезами. Ну что же это такое? Почему слезы? Может быть, она тоже хочет кушать, а я съел все ее запасы провизии? Поэтому и плачет? Не понятно.
- Это, наверное, дата твоего рождения? Сегодня тебе исполнился год? Странно. Твой день рождения. День его смерти.
В этот момент мне тоже стало грустно. Коты не умеют лить слезы, но грустить и тосковать умеют. Не совсем так же, как и люди. По-другому. Но это не важно. Мне очень захотелось сделать девушке что-то хорошее. Поблагодарить ее за тепло и ласку. Она хороший, добрый человек. Я был в этом уверен, хоть и видел ее впервые в жизни. Но то, первоначальное чувство, которое пронзило меня насквозь, когда я ее увидел у входа в гостиницу, не давало мне покоя. Почему мне так сильно захотелось ее увидеть? И почему она мне кажется знакомой?
Ладно, сильно много думать – это не для котов.
Пора уходить. Неприлично быть надоедливым. Тем же маршрутом я отправился в обратный путь. Вечером у меня еще были дела. Мы договорились встретиться с итальянским котом. В наши ночные планы входило исполнение песен на крыше одного из домов. Новый репертуар. А ранним утром я обещал Итальянцу научить его воровать рыбу, которую рыбаки по утрам привозят на причал.
В общем, про девушку я вспомнил только в тот момент, когда солнце поднялось уже достаточно высоко. А ведь я так и не придумал, что ей подарить. Я медленно брел в сторону гостиницы и тут меня осенило. Пару месяцев назад я поймал мышь. Но тогда я не был голоден и припрятал добычу на ветке оливкового дерева. Стратегический запас на потом. Лапы сами понесли меня в сторону парка Мон Борон. В два прыжка я запрыгнул на нужную ветку. Есть! Лежит мышка. Высушенная на солнце. Шерстка блестит и переливается. Очень красивый сувенир на память.
Через несколько минут бега я был в номере девушки. Она паковала чемодан. Странно. Она приехала всего на сутки? Обычно девушки приезжают на море на неделю. Или даже на две. Ходят на пляж, каждый день меняя купальники, а по вечерам знакомятся с какими-то мужчинами. Эх, жаль, что она уезжает.
Я подошел к ее ногам и положил сушеную мышь рядом с чемоданом.
- Милый кот, ты принес мне подарок? Ты очень добрый, нежный и ласковый кот. Такой же, каким был он, - девушка грустно вздохнула и, посмотрев на часы, продолжила сборы. Мой подарок она сложила в бумажный конверт и запаковала его в чемодан.
- Я повешу твой сувенир дома. На стенку. Он мне будет напоминать о тебе. Жаль, что я не могу тебя взять с собой. Нет таких правил, чтобы бродячих котов в самолетах возить. Всякие справки нужны. А у меня вылет через пару часов. Не успею со справками. Но ты не грусти. Вспоминай меня.
Задрав и максимально распушив хвост, я потерся о ногу девушки.
- Ну что, дружок, нужно закрывать окно. Прыгай. В свой мир свободы. Мне пора.
Я еще долго сидел на крыше пристройки. На землю слазить пока не хотелось. Если бы коты умели думать, как люди, я, наверное, подумал бы о превратностях судьбы. И о том, кем мы являемся в этой жизни на самом деле. И зачем мы вообще появляемся на свет. Но котам не положено думать. Поэтому я просто сидел.
В какой-то момент своим безукоризненным котячьим слухом где-то внизу, возле винограда, я услышал легкое движение четырех лап. Походка кошки.
Очень красивая трехцветная кошка с зелеными глазами медленно передвигалась по двору, иногда поглядывая то в мою сторону, то в сторону того самого окна.
Принцесса грации. Мадмуазель красоты. Мисс южного побережья.
В общем, мне пора. Я бы с удовольствием еще с вами поболтал, но что-то мне сдается, что меня ждет волшебное знакомство и путешествие в сказку любви.
Оревуар, мадам и месье.
Будет время, загляну еще)
-
[B][I]Люди и кошки[/I][/B]
[I] (2 глава)[/I]
Мы не помним, как мы появились на свет. Мы не знаем, когда мы уйдем. И тоже не запомним этот момент.
Мы все время где-то внутри отрезка. Бредем, спотыкаемся, падаем. Поднимаемся и снова бредем. Кто-то бежит, спешит куда-то. Кто-то уже просто ползет, с каждым днем замедляя движение. А кто-то уже остановился и ждет, когда…
Я почувствовал вкус соли на губах.
Может быть, это слезы текут их глаз. А может я прокусил губу, но не почувствовал боли и это вкус моей собственной крови.
А может быть где-то рядом море, и ветер принес соленый воздух… Я не могу понять…
Но, если я иду, поднявшись после падения, значит, я скоро это узнаю.
Нельзя долго стоять на месте. Нужно идти дальше.
Все по той же дороге. Из ниоткуда в никуда…
***
Бонжур, мадам и месье. Вы еще не соскучились по болтливому коту? Если таки да, тогда слушайте, что было дальше.
Я бежал в сторону аэропорта. Итальянец рассказал мне, где он находится. Оказалось, что это не очень далеко от моего квартала. Если все время бежать по Английской Набережной в сторону Антиба, рано или поздно упрешься прямо в аэропорт.
Сначала я очень аккуратно перебежал через оживленную автомобильную магистраль с двусторонним движением, оказавшись, таким образом, на пешеходном променаде, который тянулся вдоль моря. Не знаю, откуда у меня взялась эта осторожность при пересечении улиц, похоже, она возникла прямо с рождения.
Бежать по променаду было абсолютно безопасно. Только люди, которые катались по аллее на роликовых коньках, представляли небольшую угрозу для бегущего кота. Иногда приходилось уворачиваться.
***
Прошло уже три месяца с тех пор, как я впервые увидел девушку на улице Гуно. А еще в тот день во дворе гостиницы я познакомился с трехцветной кошкой. С милым созданием с красивыми зелеными глазами. Она сказала мне, что ее зовут Кошка. Красивое имя. Мне понравилось.
В день знакомства мы немного погуляли по окрестностям. Потом я сводил ее в гости к месье Пьеру. В этот раз я не стал изображать из себя монумент. Я прохаживался вдоль стеклянной витрины с гордо поднятой головой и задранным вверх хвостом. Всем своим видом я хотел, чтобы месье Пьер обратил на меня внимание. Даже не на меня, а на то прекрасное создание, с которым я заявился к его лавке. Кошка сидела рядом, смотрела на меня и немного смущалась.
- Привет, Кот. Вижу ты сегодня не один. У тебя очень красивая подружка, - месье Пьер улыбнулся и положил возле витрины два куска мяса.
После прогулок по городу мы оба очень проголодались. Кошка быстренько съела свой кусок мяса. А я, увидев, как жадно она ест, решил отдать ей и свою порцию. Мне, конечно, очень хотелось кушать, но я таки сдержался. Правда, при этом я чуть не подавился собственной слюной, наблюдая, как аппетитно ест моя подруга. Ну, ничего. Не умру. Может быть, где-нибудь поймаю какую-то мышь.
Потом мы до вечера гуляли в оливковой роще. Там же я спел для Кошки несколько песен. Я очень старался. Пел громко и почти попадал в ноты.
Ближе к ночи мы забрались на одну из моих любимых крыш. Я рассказывал Кошке про звезды, которыми я любил любоваться сидя на крыше. И о том, что познакомился с одной девушкой. Кошка внимательно слушала, а потом она тоже мне кое-что рассказала.
Если бы я сидел на краю крыши, то от ее рассказа я бы точно свалился вниз.
Год назад она ходила в гости к человеку, который жил в той же гостинице, в том же номере. Он был добр и приветлив. Часто улыбался и шутил. А потом произошла нелепая случайность. Жестокая и несправедливая.
Но это еще не все. Кошка сказала, что я чем-то похож на того самого человека. И, возможно, когда он погиб, его душа перенеслась в слепого беспомощного котенка, который в тот самый миг появился на свет в коробке из-под бананов.
Нет, в это я поверить никак не мог. Не бывает так. Я, конечно, очень красивый кот. Видный и весь из себя представляющий сплошное олицетворение всех лучших котячьих качеств - внутренних и внешних. Достойный объект для переселения душ. Но чтобы поверить в такое – нет, не могу.
В общем, тогда, в ту ночь, я так и не уснул… Думал… А вдруг Кошка права? Я ведь отчетливо осознавал, что видел раньше эту девушку. Откуда у меня такое наваждение? Я резко покрутил головой и от помрачения в мозгу таки чуть не скатился кубарем с крыши.
***
А сейчас я бежал в сторону аэропорта. Вдоль моря. Большая часть пути была уже преодолена.
Ужасно хотелось пить. Морская вода меня не устраивала. Однажды мне довелось ее попробовать. Как-то я украл большой кусок соленой трески. С голода съел его весь целиком, и потом мне очень захотелось пить. Я хлебнул морской воды. Потом плевался весь день. Думал, умру от отравления внутренних органов.
Вы, уважаемые мадам и месье, возможно, захотите поинтересоваться, с какой целью мне понадобилось в аэропорт. Однозначного и четкого ответа у меня нет. Что-то меня туда тянуло. Но полной уверенности в осуществлении своего плана у меня не было.
Уверен я был только в одном. Три месяца назад девушка прилетала на самолете.
У меня не было даже слабой надежды, что я смогу ее хоть когда-нибудь увидеть. Но у меня было очень сильное желание. А, значит, нужно переселяться куда-то поближе к аэропорту и ждать. Вдруг она когда-нибудь снова прилетит. Выйдет из здания аэропорта, а тут я. Сижу и жду ее. И, может быть, у нее в этот раз будет чуточку больше времени, и она успеет сделать справку для полета бездомного кота на самолете.
А что? Имя у меня есть. Пусть в справке так и напишут - «Кот Жан может лететь. Он теперь домашний кот». Кстати, мадам и месье, я тут с вами уже не первый раз болтаю, а представиться забыл. Меня зовут Жан. Кот Жан. Такое имя мне дала мадам Лавуазье из восьмой квартиры.
Эх, если бы все так и случилось, как я мечтал. И тогда я смогу проживать в доме девушки. Только в новом качестве. Правда, она никогда не узнает, что я - это я. В смысле, что я – это не я. А я – это он. Если, конечно, предположения Кошки имеют смысл. Ну что же. Это все равно лучше, чем ничего. Если мы не можем принадлежать друг другу полностью, то пусть я, хотя бы хоть чуточку смогу украсить ее жизнь. Переловлю всех мышей. Буду мурлыкать. И петь ей песни по ночам. Только мне нужно будет еще немного потренироваться. Потому что пою я все-таки без четкого попадания в ноты, скорее, даже наоборот. Зато очень громко.
Но было в моих мечтах и одно противоречие. А как же Кошка? Без нее я тоже не могу. Ну да ладно, нужно осуществлять мой план поэтапно. Сначала снова встретить девушку. А потом, может быть, она согласится, чтобы Кошка тоже летела с нами.
С этими мыслями, забыв про жажду, я добежал до аэропорта. Мамадарагая. Сколько здесь народу. Я уселся возле парковки такси и понял, что даже если девушка и прилетит когда-нибудь, я не смогу ее найти в толпе людей. Но нужно пытаться. Раз уж прибежал.
Время шло. Снова и снова, день за днем, я встречал самолеты. В коротких паузах, когда не было рейсов, я спал тут же под лавкой, недалеко от выхода из зала прилета. А вот с едой было совсем худо. Уходить куда-то далеко в поисках пропитания я не хотел, чтобы не пропустить девушку. Перебивался иногда какими-то объедками. И очень часто мне снилась мясная лавка месье Пьера.
А еще иногда у меня, на почве голода возникали зрительные галлюцинации. Из аэропорта в сторону Монако летал небольшой вертолет. Перевозил богатых пассажиров, которым было лень добираться до Монако по земле. Иногда этот вертолет казался мне птичкой, и я махал лапами перед своим носом, пытаясь поймать эту самую птичку.
Я сильно похудел. Кожа и кости. Шерсть местами выпала, и я был похож на плешивого, больного кота. Но это меня не сильно беспокоило. Просто я немного переживал, что с таким внешним видом мне не выпишут справку для полета.
А потом наступил тот самый вечер. Я лежал под лавкой. Сил совсем не осталось. Не осталось, даже для того, чтобы пошевелить лапами. Ну, что же, значит так надо. За все это долгое время, что я провел в аэропорту, я не терял надежды. Жить с надеждой легче. Когда не утрачен смысл существования, а вера в лучшее помогает даже тогда, когда нечего есть, а от жажды полностью пересохло горло… И очень трудно дышать…
Я лежал под лавкой, и моим глазам уже трудно было смотреть в сторону выхода из аэропорта. Глаза потихоньку закрывались…
Молодая красивая девушка вышла из здания. Она катила чемодан на колесиках… Подняться я не смог… Попробовал мяукнуть… Но из горла вырвался только слабый хрип.
Сквозь пелену полузакрытых глаз я только смог рассмотреть, что девушку встречал какой-то мужчина. С большим букетом лаванды в руках.
***
Мы помним только то, что мы помним. Наша память так устроена, что в ее блокнотик записываются все события, которые происходили с нами в течение жизни. Они накапливаются и в последующем используются нами в сфере сознания для последующих шагов на отрезке, который мы называем жизнью. Приобретаем новый опыт.
Иногда мы забываем то, что помнили ранее. Сознание не хранит в памяти то, что считает незначимым и несущественным. Сложно помнить все подряд. Но еще сложнее запомнить то, что происходило с нами в других жизнях…
Кем мы были вчера? Кем станем завтра? Какой багаж нам позволено перетаскивать из прошлого в будущее? Из одной жизни в другую? Через границу времен…
Может быть, существуют какие-то смысловые связи между тем, чего уже нет и тем, что еще будет?
Или каждый раз все начинается заново?
А еще бывает так, что сны нам кажутся реальностью… Или реальность – сном…
***
Я проснулся и разглядывал потолок. Через открытое окно в гостиничный номер проникала негромкая мелодия, состоящая из звуков неспешного морского прибоя и щебетания каких-то птиц. Звуки были обрамлены свежим морским воздухом, запахом цветущего лимонного дерева и лаванды, которая пышным ковром обосновалась на клумбе внутреннего дворика гостиницы.
Вчера я приехал в этот южный французский город по делам.
Уже можно было вставать, бежать в душ и на завтрак. Но я продолжал лежать. Сознание постепенно заполнялось увиденным во сне. Очень необычный и удивительный сон. Жизнь, смерть, а потом снова жизнь. А может быть, это был не сон, а какой-то параллельный мир, который существует для того, чтобы мы, однажды попадав в этот самый параллельный мир, задумывались над тем, а все ли мы правильно делаем в своем собственном мире?
Я перевел взгляд с потолка в сторону открытого окна. На подоконнике сидела трехцветная кошка. Симпатичная мордашка. Гладкая шерсть из микса белого, черного и рыжего цветов. Зеленые глаза.
Кошка не стала ждать приглашения войти. Она резво прыгнула сначала на пол, а потом на тумбочку возле моей кровати. На тумбочке лежал мой телефон. Кошка посмотрела сначала на него, а потом на меня. Моя рука сама потянулась за телефоном. Я набрал номер:
- Привет, любимая. Как спала? Собирай чемодан. Я сейчас куплю тебе билет на самолет. Рейс сегодня вечером. Ты успеешь собраться. А я успею нарвать для тебя большой букет лаванды. Я знаю одно местечко, где она растет. Прилетай. Жизнь слишком коротка. Я понял это сегодня ночью. А еще мы с тобой сходим в лавку месье Пьера, купим много мяса и будем кормить им бродячих котов.
А еще я тебя познакомлю с одним симпатичным созданием.
У нее очень красивое имя.
Ее зовут Кошка…
-
[I][B]Люди и кошки
(3 глава)[/B][/I]
Первый раз в жизни у меня была такая удобная постель. На полу лежал мягкий коврик, поверх которого была постелена белая тряпочка. А сбоку лежали две маленькие подушечки. Над моей головой на ниточках висели три игрушечные мышки.
Сегодня днем, впервые за долгое время, я смог подняться на лапы. Правда, стоял я еще очень неустойчиво. Меня покачивало и шатало, словно лист магнолии на ветру. В соседней комнате негромко играла мелодия Шарля Азнавура и, если бы кто-то мог в эту минуту на меня посмотреть, то он бы подумал, что я так танцую. Медленный танец полудохлого кота.
***
Но сначала, мадам и месье, все по порядку. В тот вечер я лежал под лавкой возле выхода из аэропорта. Пульс уже практически не прощупывался. Глаза были закрыты.
- Жан, это ты? Не может быть. Как ты здесь очутился и что с тобой? Ты жив вообще? - голос месье Пьера я не мог спутать ни с чьим другим голосом. Даже в таком состоянии.
Месье Пьер приехал в аэропорт, чтобы встретить свою племянницу Ванессу, которая прилетела из Парижа для искупаться в лазурном море и похвастаться новыми купальниками. Я вообще не понимаю, как месье Пьер смог меня узнать. Я уже давно не был похож на самого себя. Наверное, он разглядел на мне ошейник с жетоном, который мне подарила мадам Лавуазье из восьмой квартиры.
Что было потом, я не очень отчетливо помню. Провалов в памяти было больше, чем не провалов. Сначала меня повезли в котячью клинику. Там какой-то врач щупал меня, заглядывал в рот и пальцами пытался раздвинуть мои веки, чтобы заглянуть в глаза. При этом он крутил головой и говорил, что шансов у меня практически никаких и надеяться можно только на способность молодого организма к борьбе за жизнь.
Потом были какие-то капельницы, микстуры и таблетки. Мою шерсть выстригли и намазали какой-то гадостью. Мало того, что мне не нравился ее запах, так в придачу она была ядовито зеленого цвета. Но все эти манипуляции были уже в доме месье Пьера.
Кормили меня из пипетки. Молоком. Словно беспомощного котенка. Чуть позже племянница Ванесса готовила мне жиденькое мясное пюре и кормила из ложечки. При этом не вся еда попадала точно в рот. Часть ее вываливалась и Ванесса, смеясь, сравнивала меня со свиньей. Но я не обижался на нее. В ее глазах я видел заботу. И еще в них отражался я. Да уж. Жалкое зрелище.
Большую часть времени я спал. Мне снились какие-то сны, или же я находился в состоянии галлюцинаций. Когда я проваливался в мир грез, мне виделось, что я человек, которого сбила машина. А потом, что я снова кот. И снова мужчина, которому приснилось, что он кот. И еще снилась какая-то девушка. В общем, непонятные и очень странные сны. В голове все перемешалось и запуталось.
Однажды месье Пьер подошел ко мне, взял на руки и со словами: «Пойдем, посмотришь, кто пришел», вынес меня на балкон. Квартира месье Пьера располагалась на втором этаже, а на первом была его лавка. Возле витрины сидела Кошка. Красивые зеленые глаза. Я еще не мог отчетливо навести резкость своего взгляда, но я видел, что Кошка улыбается.
- Держись, Жан. Ты сильный кот. Все будет хорошо, - Кошка подмигнула мне и махнула хвостом. Не знаю, что означали эти ее жесты. Наверняка что-то хорошее. А потом она ушла. Но, уходя, добавила:
- Я тут неподалеку нашла одну очень симпатичную крышу. Я обязательно тебе ее покажу… Позже… Когда ты полностью выздоровеешь…
С этого дня Кошка приходила каждый день. На свидание ко мне. Как Ромео и Джульетта. Только наоборот. На балконе был я, а не она.
Ванесса подарила мне новый ошейник. Старый совсем истрепался и протерся. Только жетон был прежним. Но не совсем. На обратной стороне жетона появилась гравировка с моим именем. Мой новый ошейник пока висел рядом с игрушечными мышами и ждал моего выздоровления.
Кошке тоже достался ошейник с жетоном. Но на нем было только ее имя. Даты рождения не было. Никто не знал, когда она родилась. Да и ни к чему это. Женщины не любят обозначать свой возраст. Сначала, когда они еще совсем молодые, они хотят казаться старше. А по мере движения времени вперед, они наоборот хотят казаться молодыми.
***
Иногда я думал о том, что получается теперь я домашний кот. Никакой не бродячий. У меня есть хозяева. Есть кровать, мисочка и даже пластмассовый туалет. Полный набор домашнего кота.
Но на самом деле все не совсем так. Мы кошки так устроены, что где бы и как бы мы ни жили, мы все равно остаемся принадлежащими только самим себе. Люди, обзаведясь питомцем кошачьей породы, ошибочно думают, что тем самым приручили кота или кошку. А ни фига.
Однажды я познакомился с одним домашним котом. Хозяйка как-то вывела его погулять на поводке во двор. В это время я, перекусив украденной сосиской, грелся на солнышке, умиротворенно развалившись посреди их двора. Пока хозяйка кота о чем-то разговаривала с соседкой, я успел поговорить с новым знакомым.
Так вот. Таки да, его жизнь полностью зависит от человека. Человек обеспечивает его кормом, определяет правила жизни и даже решает, когда и с кем домашнему коту заниматься любовью, выбирая за него на свое усмотрение невесту-кошку. Причем, это в лучшем случае, если коту самым беспощадным образом еще в юношестве не отрезали яйца.
Но самое главное – в какую бы зависимость не упрягли кошачье существование, контроль над его мыслями и внутренними устремлениями установить невозможно. Находясь на поводке, с причесанной и напудренной шерстью, всегда сытый и выспавшийся, кот все равно остается внутренне независимым.
Конечно, тело можно посадить в тюрьму, но что делать с мыслями и устремлениями? Правильно, ничего. Ими-то как раз и невозможно управлять. Хотя, домашняя жизнь притупляет свободомыслие и желание свободы. Да и нравится многим такая жизнь. Жизнь на поводке. Но, ни у одного домашнего кота вы не увидите такого блеска в глазах, как у бродячего. Блеска свободы и независимости. А только тусклый свет домашней подчиненности, который по ошибке можно принять за признаки умиротворенного счастья. В таких глазах отражается только миска с кормом, мягкий пуфик да кошачий лоток-туалет. В них вы не увидите отражение солнца, луны, моря…
И в них никогда не зажигается свет любви, азарта, авантюризма, секса…
Плановое спаривание, конечно, не в счет.
Вот такие вот атрибуты сытого домашнего счастья.
Но настоящее счастье не может быть сытым. Оно всегда должно быть голодным. Для того чтобы наполняемость жизни по мере ее течения по реке времени сопровождалась новыми чувствами и ощущениями, при этом расширяя объем наполняемого, дополняя его новыми красками.
Но если домашнего кота в одночасье лишить хозяйского дома, в нем обязательно проснется инстинкт независимости. Может быть, не сразу. Наверняка, какое-то время коту будет хотеться назад, в прошлую сытую и теплую жизнь. Но кот, познавший смысл свободы, никогда не станет домашним. Потому что рано или поздно он поймет, что зеленый цвет – это не только цвет его какательно-писятельного лотка, но и цвет травы на газоне и листьев на деревьях, а свежепойманная мышь гораздо вкуснее сухого корма.
И самое главное – он сможет выбрать именно ту кошку, которая выберет его. Если, конечно, кошка ответит взаимностью.
Я не знаю, как там у людей. Что для них важнее – домашние удобные тапки у дивана или свободное путешествие на босу ногу. Наверное, по-разному. Кому как. Но как бы там ни было, все люди, имеющие различный уровень внутренней свободы, одинаково несвободны внешними ограничителями. Кто-то когда-то придумал бога, чтобы было легче одним людям управлять другими. Потом придумали всякие законы, нормы, правила и кодексы.
А все почему? Да потому-то человек – самое опасное животное, сняв внешние ограничения с внутренней свободы которого, он станет самым коварным, жестоким и неуправляемым зверем.
Вы, мадам и месье, где-нибудь видели моральный кодекс кота? И не увидите. Потому что нами не нужно управлять с помощью законов по причине бесполезности этого занятия. Внутренняя свобода ограничивается только собственным пониманием смысла бытия.
И даже домашнему коту, жизнь которого проходит по маршруту миска – туалет – коврик, если у него возникнет такое желание, никакие законы не запретят методично ссать в хозяйские башмаки или точить когти о любимый диван хозяйки. И даже понимание возможности наказания не может заставить кота отказаться от своих желаний. И это не потому что глупый кот не понимает, что так делать неприлично, а потому что котячьей природой заложено – точить когти и ссать, когда захочется и где захочется. А у бродячих котов и того проще – нам принадлежит весь мир, где главным для нас законом является неписаное правило – не лезть на чужую территорию. Чтобы, если шо, не отгрести по морде.
А еще коты, в отличие от людей, не живут в мире иллюзий. И того хуже – в мире лжи. Ложь – это только у людей.
Нам, кошкам, не нужен никакой конституционный суд, чтобы трактовать ту или иную хрень. Мы сами знаем, что белое – это белое, а черное – это не белое.
Человек – самое неприспособленное к жизни на земле существо. Единственное существо, которое ходит на двух лапах, не может обойтись без одежды и не способно жить без войн. И поэтому я не понимаю, почему именно человека природа наделила разумом, если этот самый разум он использует, в основном, для разрушения. И еще я не понимаю, почему именно человеку дана способность к чувствам. К любви, например. Если на любовь у человека остается все меньше и меньше времени. Некогда ему за всякими гадостями общевселенского масштаба. Лучше бы нас кошек наделили этой волшебной способностью - любить. А так, получается, что мы с Кошкой любим друг друга и даже не знаем, что нам это чувство не положено по происхождению.
Но что с нас взять? С простых бродячих кошек?
***
Но, кажется, я отвлекся.
С каждым днем мне становилось лучше. Отрастала новая шерсть. Появилась уверенность в движениях. И хороший аппетит. Вроде бы все хорошо. Но! Я часто сидел на подоконнике и смотрел в окно. В мир свободы и независимости. Ну не может кот, который привык перед сном рассматривать звезды, научиться радоваться висящим над головой искусственным мышам!
На улицу я попасть не мог. Дверь в квартиру была постоянно закрыта, а с балкона я никак не мог спуститься. Только прыгнуть. Но прыгать я пока опасался. Все же не так уж много времени прошло после моего возвращения с того света.
Кошка приходила каждый день. Я сидел на балконе. Она внизу, возле витрины лавки. Мы подолгу разговаривали с ней о том, о сем. Разговаривали через пространство, которое нас разделяло. Но тому чувству, которое нас соединило, не страшны были никакие расстояния. И уж тем более расстояние между балконом и тротуаром. Но все равно, этого было мало. Когда Кошка уходила, я думал о том, как ей там одной на крыше. Не холодно ли? И не обидел ли ее какой-то официант? Не облила ли дурацкая поливальная машина? Да мало ли что может случиться с молодой и красивой кошкой в этом, хоть и прекрасном, но иногда таком жестоком мире.
В этот день Кошка пришла, как обычно. Перекусила кусочком мяса, который вынес из лавки месье Пьер. Мы поговорили. А потом Кошка засобиралась на свою крышу.
Она шла легкой кошачьей походкой. Ее силуэт по мере удаления становился все меньше и меньше. Колючий комок подкатил к моему горлу и прочно там застрял.
- Кошка! Подожди! Не уходи!
Я разбежался и прыгнул. Кошка бежала мне навстречу с поднятым хвостом. Ее глаза сверкали в наступающей темноте. Сверкали, как два изумруда. Только живых. Не стеклянных.
Месье Пьер как раз в это время опускал ролеты на витрине лавки.
- Я понял тебя, Жан. Но ты все равно не забывай нас. Заходи иногда, - месье Пьер перевел свой взгляд в сторону Кошки, - Вернее, заходите. Не обязательно постоянно иметь свой дом, как некий объект с четырьмя стенами и крышей над головой. Но ты знай, что дом у тебя есть, и в этом доме тебе всегда будут рады. Возможно, это будет согревать твою душу прохладными зимними ночами. Ведь дом – это не помещение для проживания. Дом – это место, где тебя ждут.
Кошка привела меня на крышу, которую она обещала мне показать. Здесь было очень уютно. На крыше имелась будка, через которую люди могли попадать на крышу для того, чтобы что-нибудь на ней починить или установить телевизионную антенну. Дверь в будку никогда не закрывалась, и там можно было прятаться, когда идет дождь. В общем, мне тут понравилось.
Наша котячья жизнь шла своим чередом. Мы бродили по городу, исследовали новые крыши и подворотни. Иногда заходили в гости к месье Пьеру. Когда у Ванессы закончились купальники, она вернулась в свой Париж. Но месье Пьер говорит, что она постоянно передает мне привет, когда они разговаривают по телефону.
Однажды вечером мы гуляли с Кошкой по парку Мон Борон. Парк находится на возвышенности и, налазившись по свежему воздуху, мы здорово проголодались. Я предложил сбегать в какое-нибудь летнее кафе в квартал Виель-Вилль. В надежде, что добрые люди угостят нас чем-то вкусненьким. Быстренько добежав до нужного кафе, мы расположились неподалеку для наблюдения за посетителями.
За одним из столиков сидела красивая девушка и мужчина. Это она! Я узнал ее.
В глазах Кошки тоже появилось удивление:
- Жан, видишь мужчину рядом с девушкой? Это он! Точно он! Я уверена!
Мы переглянулись. И не сговариваясь, одновременно побежали в сторону кафе.
- Кошка? Это ты? Не может быть!, - мужчина удивленно посмотрел на Кошку, а потом на меня, - А это кто?
- Это Жан, - ответила девушка. Мой добрый, ласковый Жан. Я видела его во сне. В том страшном сне... Помнишь, я тебе рассказывала? - девушка наклонилась и, улыбнувшись, погладила меня.
Откуда ни возьмись тут же появился официант. Тот самый, к ботинкам которого я в свое время проявил определенный интерес. В его руках был веник.
- Оставь их в покое. Это наши гости, - мужчина остановил официанта, преградив ему путь своей рукой.
- Но, месье… Не положено котам...
Мужчина посмотрел на официанта таким взглядом, что тот, похоже, самостоятельно, без моей помощи увлажнил свои ботинки.
- Мало того, - добавил мужчина, - принеси две одноразовые тарелки. Для гостей.
Мужчина и девушка смотрели, как мы с Кошкой уплетаем за обе щеки дорадо-гриль.
- Дорогой, давай возьмем их с собой. Домой. Оформим справки и возьмем. Они такие хорошие, - девушка положила свою руку на руку мужчины.
- Милая, сделать справки – совсем не проблематично. Но ты посмотри на них. Им не нужен никакой новый дом. Они уже дома. Вдвоем.
После ужина мы все вчетвером отправились на море. Уже совсем стемнело, и над морем висели гирлянды звезд. А далеко-далеко, почти на линии горизонта, виднелись огоньки кораблей.
- Это корабли, которые следуют курсом Марсель – Генуя. И наоборот. Как раз здесь проходит этот маршрут.
«Похоже, этот мужчина разбирается в кораблях», - подумал я.
- Работа моряков имеет один недостаток. Отправляясь в рейс, им приходится оставлять свой дом. Но есть и один плюс. Который гораздо важнее недостатков. Моряки всегда возвращаются в свою гавань. В свой дом, - мужчина перевел взгляд на нас с Кошкой, - А еще на кораблях часто путешествуют коты. Они не занесены в штатное расписание, но все равно являются членами экипажа.
Значит, не врал Итальянец. Правду говорил, что он тожде был котом-моряком. Мне стало немного стыдно, что я раньше не верил ему.
Я вздохнул и снова посмотрел на медленно движущиеся огоньки.
А потом я посмотрел в глаза Кошки… И в глаза девушки…
У них очень похожие глаза…
Одинаково зеленые и одинаково красивые…
-
[I][B]Люди и кошки[/B][/I]
[I][B](4 глава)[/B][/I]
Говорила мне в детстве мама-кошка, чтобы я не тянул в рот всякую гадость.
Некоторое время назад месье Пьер переехал жить в Париж к своей племяннице Ванессе. Мясную лавку он закрыл, и нам с Кошкой стало труднее добывать себе пропитание. В многочисленных кафешках на нас по-прежнему распространялись санкции, в смысле, вход был запрещен. Персоны нон-грата.
Иногда по утрам мы ходили на причал воровать свежую рыбу, которую рыбаки перегружали со своих баркасов на пикапы. Ловили мышей в подвалах домов нашего квартала. В общем, перебивались, как могли.
По помойкам мы не лазили, сохраняя в себе чувство собственного кошачьего достоинства, но вчера я таки не удержался. Пробегая мимо контейнера с объедками, во внутреннем дворе одного ресторана, я увидел аппетитный кусочек недоеденного мяса по-французски. Съел. Но судя по всему, этот кусочек уже не первый день валялся возле контейнера. Вечером того же дня я ощутил расстройство внутренних органов и всякие иные, сопутствующие заболеванию, признаки. Кое-как доковыляв до нашей с Кошкой крыши, по дороге я даже чуть не упал в обморок. Потом я неподвижно лежал как пушистая тряпочка с лицом страданий, а Кошка отчитывала меня за мою беспечность и пренебрежение правилами здорового питания. Пришлось закрыть глаза, чтобы Кошка подумала, что я уснул, и прекратила читать мораль. Подействовало. Кошка улеглась рядом, обняла меня передней лапой и тихо заурчала внутренним моторчиком. Мой собственный моторчик, похоже, поломался из-за болезни, и я просто уснул без всякого урчания.
Утром я проснулся от озноба. Была ранняя осень и ночи были теплыми, но видимо, эта дурацкая болезнь вызвала во мне дрожание туловища и цокотание зубов. Кошки рядом не было. Очевидно, она побежала поймать какую-то мышь или даже две. Я поднялся на ноги, похлебал водички из консервной банки и снова улегся досыпать. Сон – лучшее лекарство. Не знаю, сколько времени я спал, а проснулся от истошных криков Итальянца:
- Жан, Жан, Жан! Хватит спать! Кошка в опасности! - запыхавшийся друг с выпученными глазами смотрел на меня с тревогой и растерянностью.
То, что он рассказал, заставило меня забыть и о болезни и обо всем остальном.
В это утро к нему пришла Кошка, рассказала, что я заболел отравлением внутренностей, и попросила научить ее воровать еду с яхт, которые швартовались в марине. Итальянец как бывший морской кот время от времени пробирался на небольшие суда и шнырял по кладовкам в поисках вкусненького. Кошка хотела принести мне больному не банальную мышь или кусок рыбы, а что-то деликатесное из рациона владельцев яхт.
Они с Итальянцем быстро прибежали в марину, провели визуальную разведку и выбрали объект для воровства. Это была шикарная яхта из числа тех, на которых любят кататься по морю тудой-сюдой всякие миллионеры и прочие проходимцы. В рубке яхты у штурвала сидел капитан и разглядывал какие-то бумаги. Итальянец сказал, что это называется – изучать лоцию. Больше никаких признаков жизни на яхте не наблюдалось. Они тихонько прыгнули на палубу, и нюх Итальянца сразу безошибочно нашел объект взлома. Это была кладовая возле камбуза. Дверь в нее была приоткрыта. Кошка прошмыгнула внутрь, а Итальянец вернулся на пирс сидеть на шухере, если шо.
Внезапно двигатель яхты завелся, судно качнуло на волнах, и дверь в кладовую захлопнулась. Итальянец бросился на помощь. Можно подпрыгнуть к ручке двери и попробовать ее открыть. Но в это же время из каюты на палубу вышли люди. Две девицы и их ухажеры.
Все пропало. Яхта неспешно тронулась и медленно пошла в сторону выхода из марины. Люди смеялись и громко разговаривали. Итальянец стоял на пирсе, как вкопанный. Единственное, что он успел запомнить с их слов, это было слово Генуя. Это тот самый город, где он родился, вырос и поступил на службу на одно торговое судно, на котором потом и попал в наш город.
Итальянец закончил рассказ, жадно отпил из консервной банки и уставился на меня выпученными глазами:
- Что же теперь делать, Жан?
- Далеко эта самая Генуя? - спросил я Итальянца в надежде, что он ответит, мол, совсем рядом, чепуха, а не расстояние.
- Далеко, Жан. По суше я не бегал, не знаю точно, но думаю, для здорового кота дней пять ходу. А может быть и больше. Это, если целыми днями бежать, а ночью спать.
- Я пойду. Нужно искать Кошку.
Немного подумав, я спросил у Итальянца:
- Может быть, ты со мной? Поможешь сориентироваться в тех краях?
- Я бы пошел с тобой, Жан. Ты мой хороший друг. Но я уже далеко не молод, лапы болят и хвост шатается. Боюсь, я буду тебе не помощником в пути, а наоборот, обузой. Да и ориентироваться в пространстве тебе лучше всего поможет твое сердце. Не мои географические познания, не звезды, не солнце и даже не компас, а именно сердце. Лучше я каждый день буду наведываться на вашу крышу, следить, чтобы никто чужой здесь не поселился. И, если вдруг Кошка вернется сама, я ей скажу, что ты пошел ее искать. А ты, если шо, все равно возвращайся. Даже один. Но лучше, конечно, возвращайтесь вдвоем.
Еще Итальянец мне рассказал, что лучше отправляться в путь вдоль берега по линии железной дороги. У него в Генуе была знакомая - Вислоухая Жанет. Так вот ее хозяйка как раз и привезла ее на поезде из наших краев. По железной дороге.
- По пути много всяких приморских городков. Так что голодным не останешься. Только не жри больше с помоек всякую гадость, - добавил Итальянец.
Он рекомендовал мне отправиться в путь с рассветом. Тем более, что мое самочувствие еще не полностью нормализовалось. Но разве мог я ждать рассвета, когда моя Кошка в закрытой кладовке плывет на яхте в какую-то Геную? Хорошо бы, чтобы люди на яхте оказались не злыми. Чтобы, обнаружив Кошку, не выбросили ее за борт без спасательного круга.
Вздохнув, я отправился в путь.
Где находился вокзал, я знал. Это совсем недалеко от нашего квартала. С вокзала и началось мое путешествие. Я бежал рядом с железнодорожной колеей и не представлял, сколько мне вот так еще бежать. Но я знал другое – с каждым шагом я приближался к городу, куда по неосторожности занесло мою Кошку. Но как можно винить ее в беспечности? Она же для меня старалась. Для моих больных внутренних органов.
Очень скоро я почувствовал, что силы все же не полностью вернулись в мой организм. Бежал я с остановками. Аппетит пока не проснулся, и я останавливался только для отдохнуть в каком-то укромном местечке. Солнце светило мне в спину, постепенно снижаясь над горизонтом. Его закат я встретил в Монако, где и решил переночевать. Мне это место совсем не понравилось. Слишком вылизанное и рафинированное. Песочница лдя миллионеров. И в нем совсем нет бродячих кошек. Может быть, потому что в городе отсутствуют подворотни. Не знаю. В общем, скучное место. Единственным его достоянием я бы отметил магазин, расположенный в скале. Я не сразу понял, что это магазин. Когда солнце скрылось за горизонтом, начал моросить мелкий дождик. Мокнуть мне не хотелось, я прошмыгнул в какую-то дверь в скале и был очень удивлен, когда эта дверь оказалась входом в супермаркет. Я немного посидел недалеко от выхода, спрятавшись за банкоматом и изучая обстановку. А изучив, пулей пронесся через торговый зал, схватил с полки пачку сарделек и, не снижая скорости, рванул на улицу.
Остановился я только через несколько кварталов. Потом медленно побрел куда попало и, таким образом, я забрел в Жардин Экзотик. Это кактусовый сад, расположенный в виде террас на склоне горы. Нашел себе подходящую лавку возле фонтанчика с разноцветными рыбками, слопал сардельки и уснул.
Проснувшись утром, первой мыслью, которая пришла мне в голову, была идея съесть пару рыбок из фонтана. Фонтан был не глубоким, и поймать плавающий корм не составляло большого труда. Я уселся и стал смотреть в воду. На фоне моего отражения плавали красные, желтые и полосатые рыбки. Они кружились рядом с моей отраженной головой. Кружились, как мысли из прошлого, когда наша с Кошкой жизнь была хоть и взбалмошной, но все же в основном ровной и понятной. Мысли-рыбки. Цветные, иногда игривые. Спокойные и суматошные. Всякие. Только одна из них имела неприятный окрас. Черный. Эта рыбка уставилась на меня своими рыбьими глазами, как бы спрашивая: «Ну что, Жан, и где теперь твоя Кошка? Нету?».
Я потряс головой, прогоняя черную мысль, развернулся и пошел прочь от фонтана. Передумал я завтракать рыбками. Тех, которые красивые, мне было жаль, а черная не полезла бы мне в горло, в котором и без нее прочно засел колючий комок грусти.
Вокзал Монако тоже располагался в скале. Как и магазин. Наверное, это из-за нехватки ровной поверхности. Горная местность натолкнула людей на архитектурную мысль не сносить горы для строительства нужных зданий, а располагать некоторые из них прямо внутри гор.
Рельсы двумя линиями уходили в бесконечность. Если смотреть вдаль, где-то там, на линии горизонта они соединяются в одну точку.
Какой путь нужно пройти, чтобы попасть в ту самую точку, где параллельные прямые пересекаются? Можно обернуться назад и посмотреть на уже пройденный путь. Наверняка, свойство рельсов соединяться на горизонте прошлого визуально не отличается от их способности пересечься в будущем.
Путь из точки в точку. Из прошлого в будущее. Но я не люблю оглядываться назад. Не люблю, даже если впереди путь в неизвестность. Неизвестность – это, конечно, сложно. Трудно пройти весь путь, чтобы не наделать ошибок. Легче этого избежать, если стоять на месте. И ждать. Ждать, когда точка света, которая приближается издалека, приобретет определенность. То ли это звезда, летящая навстречу, то ли фонарь локомотива.
Сегодня я бежал прямо по шпалам. Внутри двух параллельных прямых.
Ну, хорошо, вот добегу я до Генуи. И что дальше? Как мне искать Кошку в этом большом городе? Итальянец мне рассказывал, что там целая куча домов. Может быть целая тысяча. Или даже две. Он точно не пересчитывал.
И тут меня осенило. Я буду по ночам по очереди забираться на крыши разных домов и громко петь песни. Ночной город замирает во сне, и мой голос будет разноситься сразу на несколько кварталов. В ночной тишине Кошка его услышит и сразу прибежит. Квартал за кварталом я буду осчастливливать жителей своим пением. И чем раньше Кошка меня услышит, тем больше повезло спящим жителям.
Прокручивая в голове звуковые картинки моего будущего пения и то, как Кошка со всех лап бежит на мой голос, я добежал до городка с названием Вентимилья.
Очень хотелось пить. В этом городе в море впадает речка. Я видел ее, когда пробегал по мосту. Но с моста я спуститься к воде не мог, и я решил свернуть направо и сбегать к самому устью. К точке, где река впадает в море. Напьюсь и заодно немного отдохну где-нибудь под пальмой. А потом, может быть, раздобуду себе какой-то корм.
У самого моря на реке плавали два лебедя. Красивые величественные птицы. Они мне очень понравились. Сразу видно, не какие-то мелкие свиристели. Изящные шеи, плавные движения, гордая осанка, вальяжный вид. Точно так же можно и про меня сказать. Ну, кроме шеи, конечно.
Напившись из реки, я уселся на берегу, где, глядя на птиц, меня посетили новые мысли. Кто придумал фразу «лебединая верность»? Почему именно лебединая? Не кошачья, например. А шо? Кошачья верность – нормально звучит. Почему-то многие думают, что, если кошак – то значит, гуляка и прохвост. Ошибаетесь. Кошачья верность тем ценнее лебединой, что лебединая – это норма, а кошачья – исключение.
Разглядывая, как лебеди плавно скользят по воде, мне почему-то тоже захотелось поплавать. Раньше я никогда этого не делал. Мы, кошки, не особые любители водных процедур. Но именно сейчас я не смог удержаться. Только в отличие от птиц, я решил поплавать не в реке, а в море. Говорят, морская вода имеет более высокую плотность и в ней неопытным пловцам легче держаться на поверхности. А нырять в мои планы пока не входило.
Море было спокойным, и я залез в воду сначала по колено, а потом, осмелев, поплыл. Ух ты, как здорово - не ощущая лапами дна, задрав голову повыше, плавать. Морской котик.
Я снова вспомнил Кошку. Когда мы найдемся, мы обязательно хоть иногда будем плавать вдвоем. Вместе. Я и она. Рядышком.
Размышляя о будущих совместных плаваньях, я заплыл довольно-таки далеко.
В какой-то миг я услышал противный звук мотора, потом увидел катер, мчащийся с бешеной скоростью, потом волну от этого катера, а потом пузырьки воздуха в воде, вырывающиеся из моего рта. Волна накрыла меня. Я попробовал сделать глубокий вдох, но вместо кислорода мои легкие заполнились водой. Последнее, что я запомнил сквозь пелену полузабытья - это два белых силуэта с длинными шеями. Сначала они летели в мою сторону прямо над поверхностью воды, как два самолета по взлетной полосе. Потом они хватали меня своими клювами и пытались тащить к берегу.
Очнулся я от пощипывания. Я лежал на берегу у самой кромки воды, а два лебедя щипали меня клювами, пытаясь привести в чувство. И у них, таки, получилось. Я откашлялся от остатков воды, струсил с шерсти капли и попытался восстановить в памяти, что же со мной произошло.
Увы. Последнее, что я помнил – это звук мотора катера… Что и всё?... Да, и всё… Кто я такой, как здесь очутился и кто эти добрые птицы, я вспомнить не смог… Получается, что меня спасли, а моя память утонула в море…
Солнце постепенно устраивалось на ночлег. Лебеди, убедившись, что со мной всё в порядке, куда-то удалились. А я сидел на берегу моря со слипшейся от морской воды шерстью, и уставившись в линию соприкосновения моря и неба, чувствовал себя в полной растерянности и потерянности.
Потом я уснул.
Под ласковый шепот прибоя.
У моря, которое чуть не лишило меня жизни.
Ночью я два раза просыпался. Смотрел на небо. Небо с миллионами звезд. И еще на лунную дорожку. Морская светящаяся тропинка. Интересно, куда она ведет?
И еще я думал - зачем меня спасли, если я теперь ничего не помню.
Утром первым моим желанием было желание пресной воды. Напиться и смыть соль с шерсти. Попил я из реки, а вот сам в воду лезть побоялся. Опасался. Так и отправился разведывать прилегающую местность, имея не совсем презентабельный вид бродячего не причесанного кота.
День шел за днем. Я немного освоился в этом небольшом уютном городе. Иногда я наведывался на рынок, где мне удавалось раздобыть что-нибудь съестное. И еще я ловил мышей и довольствовался несистематическими подношениями местных жителей. Поселился я в небольшом сквере возле фонтана. Пока не наступила зима, меня это вполне устраивало. Да и зима в этих местах мягкая, так что, даже если и не найду более пристойного жилища, то и здесь не пропаду.
Время от времени я ходил в гости к двум красивым птицам. К лебедям. Мы не понимали языка друг друга, но, тем не менее, между нами прочно установилась какая-то иная связь. Мы просто смотрели друг на друга. Я им улыбался. Наверное. Я не знаю, как со стороны выглядит кошачья улыбка.
А еще меня почему-то все время тянуло в сторону железной дороги. Проведя не сложные топографические исследования, я таки быстро ее нашел. Мне нравилось сидеть и смотреть на рельсы.
Рельсы двумя линиями уходили в бесконечность. Если смотреть вдаль, где-то там, на линии горизонта они соединяются в одну точку. Какой путь нужно пройти, чтобы попасть в ту самую точку, где параллельные прямые пересекаются? И самое главное, в какую сторону нужно идти? Свойство рельсов соединяться на горизонте не отличается от того в какую сторону смотреть. И там и там – неизвестность. Неизвестность – это, конечно, сложно. Трудно пройти весь путь, чтобы не наделать ошибок. Легче этого избежать, если стоять на месте. И ждать. Ждать, когда точка света, которая приближается издалека, приобретет определенность. То ли это звезда, летящая навстречу, то ли фонарь локомотива. Эти мои мысли мне почему-то казались знакомыми. Как будто я уже думал об этом раньше. В прошлой жизни.
А сейчас я стоял на месте и ждал. Никуда не шел. Но я не знал, чего мне ждать. Неизвестность была не только в будущем. Она была и в прошлом тоже. Две неизвестности одного кота.
Еще мне нравилось прислонять ухо к рельсам. Если где-то далеко шел поезд, то можно услышать стук его колес. Тук-тук. Тук-тук. Как стук сердца.
Вообще, я не очень разбираюсь, зачем стучит сердце. Оно бьется так тихо, что все равно его никто не может услышать. Вот, например, если мяукнуть или зашипеть, это звуки, которые предназначены для того, чтобы, услышав их, другие коты и кошки понимали твой посыл к окружающему миру. А зачем стучит сердце? Не знаю.
Может быть, сердце так устроено, что его беззвучные колебания все-таки кто-то может услышать? Но не ушами, а чем-то другим? Например, тоже сердцем. И может быть для сердец совсем не важны расстояния, чтобы слышать, понимать, чувствовать. Вот и поезда сейчас даже не видно, а я слышу стук его колес.
Передача импульсов через пространство.
Я еще немного посидел возле железной дороги и отправился в сторону рынка в надежде, что меня угостят там чем-то вкусненьким. А если не угостят, украду.
Медленно брел по городу, который стал для меня новым домом.
Кот без прошлого и будущего.
Просто ничейный кот…
-
[B]Никому ненужная бабушка[/B]
[url]https://proza.ru/2012/11/04/1376[/url]
Осадок у меня.
Поехал я утром в Ришон Ле Цион. По делу.
Решил поехать на автобусе.
Потому что у меня теперь есть "Kindle", и я читаю "Велику Історію України".
Стою на остановке, жду. Читаю. Ходит не часто. Но по расписанию.
Вдруг подходит ко мне старенькая тётечка лет 70-170-ти.
И спрашивает:
- Ви гавагите па-гусски? - с таким акцентом я не слышал давно.
- Говорю, еще как! Что Вы хотите?
- Мне надо на улицу Эйлат, что в Холоне. Я уже два часа езжу! Потратила деньги, а меня возят, я не знаю, куда.
В это время подъехал автобус №19. Я спросил у водителя, на каком автобусе можно...
Он закрыл дверь и уехал. Я понимаю, у него график.
Потом следующего спросил. Опять с тем же успехом.
Я посмотрел в графики движения автобусов на этой остановке (висят на стене), но там ни один автобус не шел на ул. Эйлат.
В это время подошел мой автобус. Я сел в него и уехал.
Осталась старушка одна... Никого вокруг. Ни души! Пустая улица! Жарко. Тени нет.
На всей земле одна. Никому ненужная старушка.
Я подумал, может, надо было вернуться, взять машину, и отвезти её?
Но тогда я бы опоздал на встречу.
А может, надо было вызвать ей такси? Ну, заплатил бы 20-50 шекелей. Не обеднел бы.
Потом я разозлился: чего ты, дура, идешь, не узнав, куда, как.
Вспомнил её растерянную, красную, напуганную…
Плохой день. Осадок у меня.
Никому ненужная старушка. Ни-ко-му.
И мне ненужная. К черту. Испортила мне день!
-
[I][B]Люди и кошки
(5 глава)[/B][/I]
Я смотрел на свое отражение в луже. Если коснуться лапой поверхности воды, моя морда в луже начинает шевелиться. Правда, при этом происходит искажение действительности. Нос, уши, глаза, усы и даже хвост меняют форму, расплываются и гримасничают.
Наверное, так же происходит и внутри нас. Мы не всегда чувствуем, ощущаем и воспринимаем окружающий мир таким, каким он является на самом деле. Информация, которую мы получаем извне, преломляется и обретает иной смысл.
А еще бывает так, что мы выдергиваем из окружающей действительности только то, что хотим видеть, слышать или чувствовать в целом. Отбрасывая и не воспринимая информацию, которая кажется несущественной или лишней.
У каждого представителя живого мира внутри вмонтирован собственный сепаратор, способный отделять важное от несущественного. Правда, настроен он у всех по-разному. Потому что каждый решает сам, что для него имеет значение, а что нет.
Вчера вечером я сидел в сквере под лавкой и слушал пение птицы. В Вентимилье они поют даже зимой. Как я уже говорил, мадам и месье, зима в этих краях мягкая, и это обстоятельство, очевидно, побуждает птиц звонко щебетать среди крон деревьев вне зависимости от времени года. Я не видел, какая именно птица заливается трелями где-то на верхушке одного из деревьев. Да мне и не нужно было ее видеть. Только слушать. Потому что именно эта способность воспринимать окружающий мир важна для того, чтобы насладиться мелодией. Остальные органы чувств, наверное, просто отключались на время.
А потом пошел дождь. Мелкий и противный. Жаль. Вечером, на закате, я планировал сбегать к морю. Слушать тишину. И провожать солнце. Днем, когда солнце высоко над горизонтом на него невозможно смотреть. Яркий диск заставляет закрывать глаза. Наверное, солнце нужно не для того, чтобы наслаждаться его красотой.
Оно освещает землю. Чтобы все идущие видели, куда идти. И чтобы не мерзли по дороге. Свет и тепло – вот то главное для чего нужно солнце.
Совсем другое дело, когда оно начинает готовиться ко сну. Укладывается спать. В это время на него приятно смотреть. Уже совсем не яркое и очень красивое.
Я люблю провожать солнце. Особенно, когда море совсем спокойное и находится в состоянии полного штиля. В такие минуты я ощущаю мир сразу несколькими органами чувств. Слушаю тишину. Любуюсь красным диском, медленно сползающим в море. И нюхаю воздух. Свежий морской воздух.
Когда солнце полностью тонет в воде, я желаю ему спокойной ночи и возвращаюсь в сквер под свою лавку. Наверное, солнце тоже желает мне приятных снов, но я этого не слышу. Но я уверен, что это так. Ведь не обязательно чувства должны быть основаны на знании. Иногда достаточно собственного воображения. Или иллюзии.
Дождь шел до самого утра. Было сыро и противно.
Наверное, для того, чтобы мы могли понимать, что такое комфорт, кто-то придумал эту дурацкую сырость и дрожащий холод. Когда совсем не хочется слушать пение птиц или любоваться красотой заката. Хочется только одного – согреться.
Точно так же и с чувством голода. Или жажды. Эти желания отвлекают от всего остального и тянут на себя одеяло ощущений.
И еще чувство боли. Но боль бывает разная. С физической болью мне все понятно. Однажды один человек нечаянно наступил мне на лапу. Было очень больно. Я даже жалобно мяукнул в этот момент. Тогда человек наклонился и начал меня гладить, что-то приговаривая на своем человеческом языке. Он говорил не по-французски, и я не понимал, что именно он говорит. Но слова его были нежными, а прикосновение руки приятными. И я почти сразу забыл про боль. Включил свой внутренний моторчик и начал мурчать. Человек улыбнулся мне и пошел дальше, по своим делам, на прощанье махнув мне рукой.
Боль ведь не обязательно лечить лекарствами и микстурами. Правильно?
Наверное, точно так же обстоит дело и с другой болью. Той болью, причиной которой является не физическое воздействие. Лучшее средство от такой боли – нежность, ласка и тепло.
Я смотрел на свое отражение в луже. Кто ты, кот? Как оказался в этом городе? Кто прицепил когда-то к твоему ошейнику жетон? Отражение молчало. Наверное, просто не знало ответа. Или не хотело говорить.
Вздохнув, я поплелся в сторону рынка. Кусочек, затянутого облаками неба, прояснился. Дырка в облаках делалась все шире, и наконец-то показалось солнце. Сразу стало тепло. Шерсть постепенно подсыхала. Только чувство голода было пока неудовлетворенным. Но это обстоятельство меня нисколько не удручало. Я уже давно приловчился воровать на рынке всякую вкусную вкусность. Сначала я сидел и следил за тем, как какой-нибудь торговец отвлечется, потом пулей подлетал к прилавку, хватал кусок колбасы, сыра или мяса и так же пулей летел в свой сквер. Там, под лавкой, отдышавшись, я приступал к трапезе. Обычная история.
Наевшись, я снова улегся спать. После дождливой ночи, на сытый желудок было приятно растянуться под лавкой, предаваясь грезам снов.
Сны. Мне не совсем понятно, откуда они возникают и почему, когда мы спим, мы видим окружающий мир? Видим себя в этом мире. Так же, как и наяву что-то чувствуем и что-то переживаем?
Чаще всего мне снилась какая-то непонятная хрень, про которую я, проснувшись, сразу забывал.
Но иногда во сне я очень отчетливо видел какую-то крышу. Крышу дома в приморском городе. Наяву я раньше никогда ее не видел.
Ничем не примечательная крыша среди множества похожих крыш. Причем, эта крыша находилась не в Вентимилье. Все здешние крыши я уже давно изучил. Не было среди них той, которая мне снилась.
Этот сон мне почему-то не давал покоя. Что он значит? И какова его связь с реальностью? Не знаю…
Ближе к вечеру я в очередной раз решил сходить на железную дорогу. Я не понимал, по какой причине меня туда постоянно тянет. Но я отчетливо чувствовал, что мне нужно идти по этой дороге. По рельсам. Правда, я не знал в какую сторону идти, и главное, зачем. Не понимал смысла путешествия. Поэтому я продолжал приходить на железную дорогу и просто сидеть на рельсах, пытаясь вспомнить, что со мной произошло и кто я такой. Но каждый раз безрезультатно.
***
Кошка сидела на генуэзском вокзале. Она смотрела на стоявший у перрона поезд. Вислоухая Жанет, с которой Кошка случайно познакомилась гуляя по городу, рассказала ей, что из Генуи в Ниццу ходят поезда, и что, пробравшись в вагон и спрятавшись в укромном месте, можно без особых хлопот добраться в Кошкин родной город. Город, в котором на крыше одного дома был их с Жаном собственный дом. Дом – это ведь не обязательно четыре стены и потолок. А потолок – это вообще лишнее. Тем более, что через него не видны звезды.
Кошка сидела и размышляла, как ей правильно поступить. Можно пробраться в один из вагонов. Но в вагоне много людей, а, как известно, не все люди добрые. Есть вероятность, что кто-то из них выбросит Кошку из поезда. Нет, не годится. А что, если пробраться в локомотив? Кошка видела, что там находятся всего два человека. Машинист и его помощник. Два человека – это все же меньший риск быть ссаженной с поезда.
Решено. Локомотив. Кошка тихонько прыгнула на ступеньки и так же беззвучно пробралась в кабину. Люди смотрели вперед, о чем-то тихо разговаривали, и Кошка осталась незамеченной.
В кабине локомотива пахло чем-то незнакомым. Нельзя сказать, что запах был неприятным, но он щекотал Кошкин нос и она громко чихнула.
- Бонджорно, сеньорита. Ты как здесь оказалась? – машинист обернулся и с удивлением посмотрел на Кошку, - тебе что, нужно в Ниццу?
Кошка не двинулась с места и пристально посмотрела своими зелеными глазами в глаза машинисту.
- Ну ладно. Раз надо, значит, надо. Поедем.
***
В этот раз я решил отбежать на какое-то расстояние от вокзала. На перроне было шумно, а мне хотелось тишины. Тем более, что приближался вечер и мне хотелось проводить солнце на ночлег. Провожать солнце и слушать тишину, так же, как там, на море.
Посмотрев налево и направо, я все же потопал направо. На восток. В сторону неизвестного мне города Генуя, про который мне как-то рассказал один вентимильский кот, с которым я однажды в паре воровал колбасу с разгружаемого мясного фургончика.
***
- Скоро будет станция Вентимилья. А потом уже совсем скоро твоя Ницца, - машинист подмигнул Кошке.
Кошка сидела прямо на панели приборов и зорко вглядывалась вперед. Уже почти совсем стемнело. Солнце только что скрылось за горизонтом, в который упирались рельсы, приближающие ее к родному городу. Машинист включил прожектор. Яркий поток света. Почти, как солнце.
У Кошки уже рябило в глазах от мелькающих шпал. Она прыгнула на пол и свернулась калачиком. Ждать уже не долго. Машинист сказал же, что уже скоро.
***
Пробежав пару километров от вокзала, я остановился. Прилег, положил лапы на рельсы и опустил на лапы голову. Сколько я так пролежал, не знаю. Солнце уже спряталось, пожелав мне спокойной ночи, но уходить мне не хотелось.
Судя по всему, в мою сторону шел поезд. Я отчетливо слышал вибрацию рельс. Тук-тук. Тук-тук.
В какой-то момент этот ритм четко совпал с ритмом моего сердца.
В том, что может чувствовать сердце, я не очень хорошо разбирался. И я не понимал, с помощью каких чувств оно осуществляет свою деятельность. Слух, зрение, обоняние – тут все понятно. А вот сердце… Сплошная загадка.
Но вдруг оно стало стучать гораздо чаще стука колес приближающегося поезда.
Я вспомнил! Вспомнил все! Кошку. Месье Пьера. Итальянца. Мадам Лавуазье из восьмой квартиры. И даже противного официанта из приморского ресторанчика.
Вспомнил все, но видел я только одну картину. Крыша дома, на которой сидит Кошка. Она ничего не говорила, но я отчетливо слышал, ее слова: Жан, я очень-очень соскучилась.
Способность видеть и слышать не обязательно определяется органами для этого предназначенными. Иногда глаз и ушей очень мало. А иногда они просто не нужны. Достаточно другого чувства. Которое гораздо важнее всех остальных чувств.
Нужно бежать! Бежать в Геную. К Кошке.
Мы, кошки, не крупные животные. Машинисту поезда, следящему за дорогой трудно разглядеть бродячего кота, который забрел на рельсы.
Трудно разглядеть даже в потоке света от мощного прожектора, освещающего путь поезда.
Я тоже не видел поезда. Не видел его света и не слышал грохота колес.
Видел только крышу и Кошку. И слышал только ее слова. И больше ничего.
Весь остальной мир оказался за гранью моего восприятия.
Иногда так бывает. Когда весь огромный мир кажется ничтожно малым в сравнении с маленьким, но бесконечно большим миром, который помещается в нашем сердце.
Черная махина огромного поезда ослепила меня своим прожектором.
А потом все исчезло. Как будто кто-то отключил сразу все органы чувств.
И выключил сердце.
Только темная тень поезда сквозь ночь продолжала свое движение.
Тень поезда Генуя – Ницца…
-
[I][B]Люди и кошки
(6 глава. заключительная) [/B][/I]
Никогда раньше мне не было так страшно. Как будто кто-то отключил все мои органы чувств и даже выключил сердце. Огромный поезд несся надо мной с ужасным грохотом. Я прижался к земле между шпал. Чувство страха цепко сковало мое тело, не позволяя пошевелиться. Это подлое чувство парализовало не только мое тело, оно заставило забыть обо всех остальных чувствах.
Но длилось так не долго. Когда последний вагон пронесся надо мной, и я снова смог увидеть звездное небо, в моей голове сначала как мираж, а потом очень четко вновь возникла картинка. Кошка и крыша.
Стоп! Кошка! Она едет в этом поезде. Я не мог этого знать наверняка, но я это чувствовал.
Нужно бежать. Догнать поезд я не смогу, но до станции недалеко, а все поезда на ней ненадолго останавливаются. Я найду ее. Обязательно найду.
Я несся, как ветер вслед за удаляющимся поездом. В горле пересохло. Сердце колотилось, как будто хотело вырваться наружу.
Поезд стоял на станции. Не останавливаясь, я влетел в последний вагон.
Здесь нет, нужно искать дальше.
Вагон за вагоном, я хоть и быстро, но внимательно осматривал пространство. Кошки нигде не было. Когда вагоны закончились, я прыгнул на перрон.
Как же так? Я ведь отчетливо чувствовал, что Кошка где-то здесь. Я не мог ошибаться.
Поезд медленно тронулся, обозначив начало своего движения громким гудком. Нужно его остановить. Обязательно остановить. Но как это сделать? Как маленькому коту остановить большой поезд?
Раздумывал я не долго. Я обогнал поезд, пробежав метров сто по ходу его движения, и прыгнул на рельсы. Развернулся мордой к локомотиву, встал на задние лапы и зашипел:
- Остановись же, железная зараза… ну пожалуйста, остановись.
Вид у меня был еще тот. Взъерошенная шерсть, горящие глаза, лапы, высоко поднятые над головой. Очевидно, именно этот вид произвел на поезд впечатление. Он действительно остановился.
Мощный прожектор светил мне в глаза. На несколько секунд я закрыл их. А потом открыл снова.
Я уже не видел света прожектора. Вернее, не обращал на него никакого внимания.
Я видел другое. Два зеленых огонька приближались ко мне по перрону.
Ни с чем другим я не мог спутать этот свет.
Свет самых красивых в мире глаз.
***
На Английской Набережной Ниццы, прямо над линией пляжей установлены лавочки. Чтобы люди могли приходить, усаживаться на них и смотреть на море. На закат или на рассвет. Или на корабли, которые почти у линии горизонта медленно шли своим курсом.
Сейчас людей не было. Но были кошки. Шесть или семь. Точно не известно. Только смотрели они не на море, а на Итальянца, который им что-то очень эмоционально рассказывал.
В какой-то момент Итальянец встал на задние лапы, а передние поднял над головой.
- А вот так он остановил поезд.
- Что-то не видно их в последнее время? – молодая кошка с улицы Гюго посмотрела в глаза Итальянца.
- Появятся… позже… некогда им сейчас… заботы всякие…
***
Колокольчик на двери граверной мастерской возвестил хозяина о приходе нового посетителя.
Мадам Лавуазье из восьмой квартиры прикрыла за собой дверь, подошла к мастеру и улыбнулась:
- Бонжур, месье Лоран. Ошейники я уже купила. Теперь вот хочу заказать у вас жетоны. На крыше нашего дома недавно родились три очаровательных котенка…
-
[B]Мужеложество[/B]
[url]https://proza.ru/2008/05/03/161[/url]
Положили нас, мужиков, на
обе лопатки! Туше, братцы, туше!
Интересная метаморфоза произошла с нами в конце ХХ века
Испокон мужчина главенствовал в семье (а там, где это было не так, до сих пор кушают кузнечиков), потому что был добытчиком. Эта его роль определялась его силой, ловкостью, умом и др.
Кроме того, ему не надо было отвлекаться на вынашивание детей, роды, вскармливание...
Поэтому он заботился о женщине, а потом и о детях.
Потом мужчина изобрел колесо... лампочку, мотор, кинематограф ... Потом мужчина (по многочисленным просьбам любимых – дурак такой) изобрел искусственные роды, искусственное молоко, искусственный фаллос (это совсем глупость: кому мы теперь нужны!), искусственное оплодотворение, телевизор, телефон...
Научно-технический прогресс привел к тому, что управлять автомобилем стало возможным даже без участия мужчины... И женщины начали куда-то уезжать. Куда?
Мужчина, великодушно заботясь о женщине, не унимался!
Он придумал противозачаточные средства! Вакуумные роды.
Мало того, теперь отпала необходимость стирать (мужчина изобрел стиральную машину), уборка стала делом нескольких минут (пылесос), мыть посуду - очередной агрегат...
Сегодня даже не надо ходить по магазинам: можно из дома купить всё, что угодно... Ох, она и оторвалась! Ох, оторвалась!
Теперь, освобожденная от каких-либо домашних дел, для которых она и была задумана не нами, женщина вырвалась на свободу!
Гляди! С выпученными глазами бегает по улицам, после спортзала, где она таскала штангу и била морду такой же раскрепощенной, растрепанная, ненакрашенная и накрашенная, и кричит о том, что она... равная!
Тем временем, мужчины заполнили косметические клиники и прафюмерные магазины: прихорашиваются.
Женщины массово появились в политике (пока мужчины подтягивали себе шкурки у косметологов), и сразу запахло последней, Третьей Мировой, войной!
Женщина – равная!
Ну, чего вдруг! Миленькая моя, нежненькая моя, солнечная моя! Какой балбес тебе это сказал!
Мало того, что из-за этого самого прогресса мы все, и мужчины, и женщины, утрачиваем наши свойства, так женщины еще и радуются этому... "А мой готовит, моет, убирает"...
И он хорош: "Моя жмёт из положения лёжа - 250 кг. И зубами сдвигает с места два трамвая"...
- Эй! Мужик! Зачем тебе это? Зачем тебе два трамвая? Чем плохо, если она просто лежит рядом, и целует твоё плечо, и гладит... ну... ты понял...
Молчит. Ему не надо. У него либидо кончилось. Лупает бессмысленными глазами, сложив покорно ручки на холёном животике... Царь зверей...
Итак, женщина, пока мы были заняты, захватила множество, казавшихся ей, привлекательными, мест... И что же мы имеем?
А имеем мы кризис за кризисом!
Нефтяной, продовольственный, экологический, экономический, сексуальный, семейный.
Теперь даже к самой обычной, везде встречающейся, женщине просто так не подойдешь! А попробуй шлепнуть по попе секретаршу! Даже свою! Или официантку! А ведь рука сама поднимается, и... да что там, рука... То-то!
Мы не можем уже безнаказанно, как раньше, весело и свободно трахнуть тётеньку, потому что жутко боимся СПИДа... Раньше был триппер. Плохо. Больно. Но не смертельно! А теперь... Ужас!
Да и само это дело превратилось в технологию: полные магазины инструментов, приспособлений, тюбиков, способов поиска "G"... По старинке их уже не берёт! Бывало... Теперь нет - ищи полдня, где там у неё "G"...
И, честно говоря, боимся это делать без заранее подписанного контракта! А пока оформишь документ, заверишь нотариально, так забываешь, зачем всё это надо.
Попробовали между собой... Мир наполнился гомиками и другими извращенцами. Мужики отращивают хвостики, надевают сережки, красят губки...
На смену военным парадам с красавцами-генералами на серых в яблоках лошадях во главе, сильными, смелыми, мужественными, пришли парады гордости...
- Они такие милые, интеллигентные, эти геи! И не пристают...
Тьфу ты!
Это - конец, джентльмены! Ну, что ты стоишь? Ну, стой. Как дурак. Не нужны мы с тобой ни-ко-му!
Сказано: "Бабе волю дать - не унять".
До встречи в преисподней, господа!
-
Приход после исхода
https://proza.ru/2014/06/07/818
Первый Песах В Израиле. 1992 год
Раввин из Иерусалима с редкой для этих краёв фамилией Рабинович пригласил всех репатриировавшихся евреев Бат-Яма на пасхальный седер в улям - большой праздничный зал.
Собралось, примерно, пятьсот одинаково одетых советских евреев у входа.
Все зачем-то с большими спортивными сумками...
В воздухе стоял смрад от советских сигарет "Столичных" и "Космос", привезенных еще оттуда..
После утомительного ожидания двери уляма открылись, и толпа ломанулась занимать места! "Не хватит"!
- Фима! Нас шесть!
- Я лежу на скамейке около окна!
- Тут уже занято! Шо вам повылазило? Так я сейчас покажу, кажется!
Наконец, более или менее, публика рассредоточилась...
Ошарашенный Рабинович стоял все это время около микрофона, и с удивлением рассматривал своих гостей...
Он немного не так представлял себе библейский народ...
Несколько раз он пытался начать свою приветственную речь, но евреи были перевозбуждены: столы были накрыты!
Ну, действительно!
К приходу гостей столы были накрыты.
Всё было готово к началу празднования Песаха.
Ведь главное - пасхальный седер. Порядок, отработанный тысячелетиями.
Евреи собираются вокруг стола, чтобы читать пасхальное повествование (Агаду)
об Исходе из Египта и последовавших за этим событиях.
На столе стоят свечи, кошерное вино и три больших куска мацы, покрытые расшитой шелковой салфеткой.
На главном большом блюде выложены:
- запеченная косточка ягненка, как знак жертвоприношения;
- вареное вкрутую яйцо, символизирующее скорбь по разрушенному Храму в Иерусалиме
- горькие травы, которые означают оставшуюся горечь после страданий испытанных в рабстве
- смесь порезанных яблок, орехов, корицы и вина, символизирующих тяжкую работу евреев в древнем Египте по приготовлению кирпичей...
- петрушка, сельдерей или зеленый салат, символизирующих голод. Их окунают в соленую воду в память о пролитых слезах...
Во время седера евреи проходят через 5 обязательных этапов.
Первый - съесть мацу,
второй - выпить 4 чаши вина,
третий - съесть горькие травы
(обычно между двумя кусочками мацы),
четвертый - чтение Агады,
а пятый - чтение хвалебных псалмов.
В пасхальную трапезу входит куриный суп с клецками из мацы, гефилте фиш и запеченное мясо.
Ну, понятно, что к первому этапу мацы на столах не оказалось!
Вся маца перекочевала в сумки олимов... Заодно, свечи и бокалы... и шелковые салфетки...
Туда же запихивали бывшие советские люди всё, даже невпихуемое! Горькие травы, бутылки вина, кусочки ягненка... Суй! Дома разберемся!
Рабинович что-то блеял про тяжелую участь еврейского народа, но в зале разгорались баталии вокруг появившихся кусочков курицы:
- Почему им дали пулочки, а нам крылышки?
- Мы, что, евреи второго сорта?
- Ну, что вы, что вы! Вы - высшего! Вот, вам две пулочки...
- На каждого?
- На каждого! На каждого!
Новый прилив бодрости в древнем еврейском народе вызвали цитрусовые, внесенные официантами!
Евреи стали перед проблемой! Сумки полны курами, рыбой, мацой... В карманах хоросет... как унести огромные апельсины?
Рабинович обливался слезами.
Его утешало только одно:
Детки радовались подаркам за благополучно возвращенный афикоман...
-
[B]Cherchez, всё время, la femme[/B]
[url]https://proza.ru/2020/02/25/467[/url]
Один сапожник, изготавливающий обувь на заказ, рассказал, что он специально не окрашивает кусочек кожи на внутренней части каблука...
Зачем?
Это он делает из уважения к... Б-гу!
Дело в том, обувь, которую он делает, - совершенна! А это вызов Б-гу! Ибо только Б-г и его деяния совершенны...
А чтобы не делать вызов Б-гу, сапожник ухудшает свои изделия тем, что сознательно оставляет в ней какой-то "дефект": оставляет некрашенной внутреннюю часть каблучка.
Почему меня приятно удивило это?
Потому что, я всегда считал, что моё чувство к женщинам, совершенно идеальной красоты не так сильн'о, как чувство, которое я испытываю, когда в женщине есть какой-то... дефект.
Как в каблучке этого мастера!
Что может быть таким "дефектом".
Например, женщина может иметь дефект речи: произносить букву "ш" с придыханием, иметь чуть неправильный прикус, быть очень физически сильной (Серена Вильямс), иметь немножко непропорциональное сложение (Алла Пугачева, Наталья Гундарева), иметь грубоватые черты лица (Людмила Зайцева), - все эти женщины в моем представлении - совершенны!
Вот теперь, я получил подтверждение: я нормальный и просто, неожиданно для себя самого, - очень набожный!
А вовсе не агностик. И уж никак не атеист, прости Г-споди!
==================================
Рецензия на «Cherchez, всё время, la femme» (Владимир Либман)
[SPOILER=]Браво Мастер ! Ярко,изящно,тепло и очень близко.
Спасибо Володя за светлый вечер и за надежду для многих женщин.
Ирина Евгеньевна Макарова 16.10.2020 23:08
Дорогая Ирочка!
Я описал свое истинное чувство! Женщины почему-то думают, что их красота должна быть классической: глаза голубые, губы чувственные, ножки, как кегли, грудь...
А я, на первом свидании со своей будущей женой, влюбился в неё вовсе не поэтому!
А потому, что у неё зубки были с... клычками, а ножки стояли иксом... Нет, она была хорошенькая и ладненькая, но я рассмотрел именно эти два незаметных никому, кроме меня, порока...
Я не говорил ей об этом никогда - это было моей тайной!
И вот, однажды, уже живя в Израиле, я пришел домой, посмотрел на неё... и чуть не заплакал! Стоматолог исправил ей зубки, сделав их обычными (Тут это делают запросто)!
- Что ты сделала с зубами? - спросил я.
- Ой! Ты знаешь, я наконец-то, избавилась от этих жутких зубов, которые торчали... и мучали меня всю жизнь!
Но на этом не закончились мои приключения!
Она заказала себе ортопедические стельки, которые изенили её походку!
- Смотри, как я теперь хожу, - торжественно сказала она, и прошла не моими любимыми "иксами", а обычными ногами!
А я вспомнил при этом дорогого моему серцу Блока:
"Всё миновалось. Молодость прошла"...
Как ей объяснить, что тогда я в неё влюбился, потому что...
Владимир 17.10.2020 21:40
- Выпьем за Любовь! Здорово! Недостатки,(по мнению жены),исправлены. Жаль...Но ведь главное осталось.
С Теплом и Нежностью ко всей Вашей семье.
Ирина Евгеньевна Макарова 17.10.2020 23:46
Целую ручки :)))
Владимир 18.10.2020 10:29
- Интересная миниатюра...
Олег Михайлишин 01.06.2020 21:14
Спасибо, Олег!
Эта важная для меня миниатюра помогла мне разобраться и с женщинами, и с Б-гом.
Владимир Либман
- Совершенство - это стагнация и смерть. Я тоже за несовершенство. Наверно, поэтому коллекция моих мужчин - чистая кунсткамера.
Фарби 25.02.2020 12:08
Ну, Фарби-чка! К мужчинам понятие "совершенство" - никак!
Какое такое совершенство? Глаза б мои их не видели: жрут, пьют, плохо пахнут...
Голос грубый, нрав драчливый, самоуверенность через край... Фу, какая пакость.
И никому верить нельзя. :(
"Мне - можно". :)
Владимир 25.02.2020 20:50
Вам - верю!) Но себе - больше.
Фарби 26.02.2020 12:17
Ой, Фарби-чка! Ой, зря... Нельзя верить красивой женщине! Нель-зя!
Владимир. [/SPOILER]
-
[I][B]Люди и кошки
(послесловие, или рассказ о том, как всё было на самом деле)
[/B][/I]
Ну что же, если хотя бы одному человеку понравились рассказы французского кота Жана, значит, он не зря стучал лапками по клавиатуре. )
Поверьте, для котов это не очень удобное занятие.
Но дело не в этом.
На самом деле кошачья история имеет реальное основание. Многие события, описанные выше, имели место в моей реальной жизни.
Итак, по порядку.
Некоторое время назад я часто прилетал в Ниццу. Это были деловые визиты, связанные с моим бизнесом.
Мне очень понравились эти места. Природа, колорит, морское побережье…
И однажды я решил, что неплохо бы купить себе хатынку в этих краях.
Ну что ж, решение принято, и я прилетел для осуществления своей мечты.
Как и раньше, я остановился в отеле на улице Гуно…
Я проснулся и разглядывал потолок. Через открытое окно в гостиничный номер проникала негромкая мелодия, состоящая из звуков неспешного морского прибоя и щебетания каких-то птиц. Звуки были обрамлены свежим морским воздухом, запахом цветущего лимонного дерева и лаванды, которая обосновалась на клумбе внутреннего дворика гостиницы.
Уже можно было вставать, бежать в душ и на завтрак. Но у меня в запасе было еще полтора часа, и я продолжал валяться в кровати. Как хорошо, когда не нужно никуда спешить. Когда время не подгоняет и не устанавливает жесткий ритм. Деловые встречи с риэлтором и нотариусом были заранее расписаны по дням, так что процедура оформления моей мечты двигалась по заданному плану.
Я перевел взгляд с потолка в сторону открытого окна. На подоконнике сидела трехцветная кошка и, похоже, раздумывала – прыгнуть на пол номера или ограничить свой визит территорией подоконника. Симпатичная мордашка. Гладкая шерсть из микса белого, черного и рыжего цветов. Зеленые глаза.
- Ничего, что я без галстука, мадмуазель? Я не готовился к утреннему приему. Но все равно заходи, - я приветливо махнул рукой, приглашая кошку в гости.
Кошка тут же спрыгнула на пол, посмотрела по сторонам, изучая новое для нее пространство и немного с опаской подошла к кровати. Уселась рядом и посмотрела мне в глаза.
- Ты очень красивая кошка. Если бы я был котом, я бы обязательно в тебя влюбился, - свесив руку с кровати, я почесал гостью за ушком. Кошка сразу же включила внутренний моторчик, и утренние звуки внешнего мира дополнились мягким урчанием городской хищницы.
- Ты, наверное, есть хочешь? Но мне нечем тебя угостить. Я не готовился встречать гостей в такую рань. Если ты подождешь меня здесь, я принесу тебе что-нибудь вкусненькое с завтрака.
Через полчаса кошка грызла сосиску и кусочек сыра. Сервировка была скудной – только пара салфеток на подоконнике, куда я положил нехитрую еду.
Но кошка не стала корчить из себя светскую львицу. Она была обычной ничейной кошкой. Юная леди подворотни.
Это был не единственный визит моей новой знакомой. Время от времени она заглядывала ко мне в гости. И один раз даже ночевала в моем номере, устроившись на ночлег в кресле.
Однажды утором я вышел из гостиницы и на пешеходном переходе, не убедившись, что переходить дорогу безопасно, был сбит маленькой красной машинкой с женщиной водителем, которая тоже оказалась невнимательной.
Вот так, соединившись вместе, две невнимательности привели к тому, что я загремел в больницу. Ничего страшного не случилось, но какое-то время мне все же пришлось поваляться на больничной койке.
К тому времени процесс оформления хатынки был на заключительном этапе, так что нахождение меня в стенах больницы, никак не повлияли на процесс.
На следующем этапе было оформление временного вида на жительство по программе titre de sejour Visiteur для финансово-независимых людей без права трудоустройства.
И вот я живу в собственной хатынке на бережку и имею на руках заветный ВНЖ.
Иногда я вспоминал свою знакомую Кошку. А однажды, находясь в центре Ниццы, я решил наведаться к отелю, где мы познакомились.
На улицах города очень трудно припарковаться, но в тот раз мне таки повезло. Было одно свободное парковочное место прямо возле гостиницы.
Немного прогулявшись по кварталу и не встретив Кошку, я уже хотел было уезжать, но что-то меня тормознуло и я решил выпить кофе на летней террасе кафе.
И о чудо! Она появилась! Шла себе с важным видом, задрав хвост, по противоположной стороне улицы прямо возле моей машины.
Не допив кофе и наспех оставив деньги на столике, я подошел к Кошке. Наклонился и погладил ее. А потом почесал за ушком. Кошка терлась о мою ногу и всячески выказывала свое расположение ко мне.
- Ну, привет, Кошка! Ты скучала?... Слушай, а может быть, тебе уже хватит быть ничейной бродячей кошкой? Поехали жить ко мне.
Я открыл переднюю дверь автомобиля и жестом поманил Кошку в машину.
Но она, либо не понимала, чего я от нее хочу, либо не желала ехать ко мне в гости. Хотя, на самом деле, я думаю, что раньше ее никто не катал на автомобилях и она просто не имея такого опыта, не понимала, что от нее хотят.
Тогда я, не закрывая пассажирскую дверь, сел за руль и уже их машины поманил Кошку, со словами кис-кис-кис похлопывая по переднему сиденью.
И она таки прыгнула. Я закрыл дверь, и мы поехали.
По дороге Кошка проявляла признаки тревоги. Прыгала на пол, потом снова на сиденье и упершись передними лапами на боковое стекло, тревожно поглядывала на улицу.
Когда мы приехали, ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь Кошка не хотела выходить из машины. Я оставил дверь открытой, а сам пошел в дом, чтобы вынести ей что-нибудь вкусненькое.
Это сработало. Я поставил на пол террасы мисочку с едой, а Кошка жадно ела, иногда посматривая по сторонам.
В общем, теперь мы стали жить вдвоем. Я и Кошка. Правда, она неохотно заходила внутрь дома и обитала в основном на террасе, где я обустроил ей жилище и столовую из купленных в кошачьем магазине домика-постели и посуды.
Иногда Кошка куда-то уходила по своим кошачьим делам. Бывало и такое, что она отсутствовала и по нескольку дней подряд. Но она всегда возвращалась. Всегда!
У меня в доме работала домработница. Добродушная и заботливая мадам афро-французской наружности. Приходила в определенное время, чтобы приготовить еду и поддерживать порядок в хатынке.
Она хорошо относилась к Кошке, но та ее как-то не воспринимала и всячески обходила стороной. Не знаю, почему.
А вот со мной все было наоборот.
Я часто работал за ноутбуком, сидя на террасе. И тогда Кошка прыгала мне на колени и включала свой внутренний моторчик.
Так как поговорить мне было особо не кем, я иногда рассказывал Кошке истории из моей жизни. ) А Кошка слушала и может быть, даже что-то понимала. ) По крайней мере, делала вид, что понимает.
Наблюдая за нами, домработница не раз произносила ласково-ворчливым голосом одну и ту же фразу:
- Жениться Вам надо, месье)
Однажды я решил сменить обстановку и слетать на Крит для погулять и покататься по этому замечательному острову.
В один из дней я решил сходить в поход по одному из ущелий. Конечной точкой маршрута была очень романтичная бухта.
К началу маршрута я приехал на машине. В это же самое время туда на микроавтобусе подъехала организованная группа туристов.
В общем, в поход мы отправились вместе. В числе туристов была высокая красивая стройная девушка с необыкновенными зелеными глазами. Даша.
Мы разговорились. О том, о сем, и в целом ни о чем. В процессе общения выяснилось, что Даша отдыхает на Крите в том же городке, что и я.
По окончании похода я предложил девушке поехать со мной, чтобы ей не пришлось тратить время в микроавтобусе, который должен развозить по побережью всех туристов из ее группы.
Наше общение походом не закончилось. Еще пять дней мы вдвоем катались по острову, гуляли, ужинали в гостеприимных греческих тавернах. Все это было в рамках приличия. Без скользких намеков и прочих проявлений несдержанности)
А потом Даша улетела в свой Киев. На два дня раньше, чем я в свою Ниццу.
Я проводил ее, помог засунуть чемодан в автобус и на прощанье поцеловал в щеку. Три раза. Как принято у нас во Франции)
Ее автобус уже скрылся за поворотом, а я все стоял у обочины. Какой-то колючий комок прочно засел в моем горле и мешал дышать.
Я понял, что я влюбился…
Но тем не менее, еще почти месяц мы переписывались. Так, о житейских мелочах, о погоде в небесах и прочих незначительностях.
Мысленно я часто возвращался на Крит. Вспоминал, как мы гуляли за ручку по набережной, как часто улыбались друг другу, как нам было хорошо и романтично провожать солнце на ночевку…
Мне очень хотелось пригласить Дашу к себе в гости. Чтобы она прилетела хотя бы на несколько дней.
Но пригласить ее я не решался. Что-то меня сдерживало. И я даже понимал что именно. На самом деле, меня трудно обвинить в нерешительности. Меня смущало другое. Во-первых, где-то там, в глубине души я боялся, что на мое приглашение Даша ответит отказом. А согласитесь, надежда – это все же лучше, чем конкретное «нет». Во-вторых, у нас была довольно-таки существенная разница в возрасте и это обстоятельство меня тоже сдерживало. Не знаю точно, почему.
А потом я все же написал ей письмо.
«Даша, я очень хочу тебя увидеть снова и приглашаю в гости. Только не говори мне «нет», потому что я пообещал своей кошке, что я вас обязательно познакомлю, а кошку нельзя обманывать. Она ждет. У нее тоже зеленые глаза. Такие же красивые и такие же умные. И у нее очень красивое имя. Ее зовут Кошка. Прилетай.»
Примерно дней через десять я ехал по Английской набережной в сторону аэропорта.
На переднем сиденье лежал букет лаванды.
Даша прилетела на неделю, а осталась навсегда.
На третий день ее пребывания мы просто выбросили ее обратный билет.
Благо, безвиз позволял ей находиться во Франции 90 дней.
В принципе, больше нам и нужно было. В Украине у меня накопились дела, и мне нужно было на какое-то время вернуться на родину.
Кошка по-прежнему жила с нами. Так же часто куда-то уходила. Потом возвращалась. И Кошка подружилась с Дашей. Точно так же Кошка прыгала к Даше на колени и включала свой внутренний моторчик)
В один из дней Кошка вернулась домой с котом. Кот оказался очень симпатичным, с наивным и каким-то простодушным лицом, вернее мордочкой ) Даша сразу окрестила его Ванькой, но я сказал, что негоже французскому коту носить имя Ванька. Пусть он будет Жан. Но Жан гостил не долго. Через пару дней он испарился. Бродячая свободная жизнь одержала победу над домашним уютом. Он вернулся в свой мир свободы…
Когда уже было понятно, когда нам улетать, мы приняли решение, что Кошка полетит с нами. Даша вызвалась оформить все необходимые документы. А я купил котячью переноску.
Однажды Кошка ушла и не вернулась. Мы до последнего мгновенья не теряли надежды на ее возвращение. Обследовали близлежащие кварталы и развесили на столбах ее фото с просьбой сообщить, если кто-то ее увидит.
Но увы…
Мы так никогда и не узнали подлинную причину ее исчезновения.
Но на самом деле я знаю, что с ней произошло.
Она вернулась к своему коту Жану.
В свободную независимую жизнь.
Они вдвоем поселились на одной из крыш города.
Днем они бегают с задранными хвостами по свои котячьим делам, а по ночам сидят на своей крыше и любуются звездами.
Вдвоем.
Кот по имени Жан и кошка по имени Кошка.
Впрочем, вы, мадам и месье, и сами все знаете.
Ведь Кот Жан в своих рассказах ничего не придумал.
Все так и было)
-
Последняя осень
[url]https://proza.ru/2009/02/16/344[/url]
Осталось две недели до отъезда. Надо пойти на прощальную рыбалку.
[SPOILER=]Пойду в Ольгинский залив. Конец сентября. Будет щука клевать. Приехал.
Теперь надо пройти по дамбе.
Дамба длинная. Несколько километров. Раннее утро. Еще серо. Все мои снасти,
с такой любовью и знанием дела собранные за долгие годы рыбацкой страсти,
уже обещаны, но еще не розданы.
За спиной у меня моя любимая лодочка. Надувная, двухместная, польская. В руке спиннинг из какого-то сумасшедшего сплава титана и молибдена...
Фарфоровые, ювелирно сделанные, колечки, японская леска и самодельные блесны, которые известны всем моим щукам в акватории Днепра...
Последняя рыбалка. Еще две недели, и конец. Там другая жизнь. Там – не порыбачишь…
Но сейчас я еще тут, иду по дамбе. Я люблю ходить по этой дамбе, потому что она очень длинная, слева и справа заливные луга, камышовые заросли, огромные орешники, островки сосен, небольшие дубы. Есть луга огромные. Есть такие, которые составляют мечту всех женщин: они любят ромашковые поля. Огромные поля огромных ромашек...
Почему женщины так любят огромные поля ромашек?
Но сейчас осень. Ромашек давно нет. Утренние заморозки.
Час идешь, а уже освободился от всех забот. Иногда бывает страшно, когда видишь стаю диких собак.
В таких случаях я сажусь и жду, когда они уйдут. Или жду попутчика. На двоих-троих
они не нападают. А одного могут запросто разорвать. Собаки огромные, как телята.
Хорошо идти. Но вот я остановился. Решил перевести дух. Слишком быстро шел,
а ведь груз на мне немалый. Килограммов 20-25.
Я остановился, и не пожалел.
Прохладный осенний воздух, уже взошедшее прохладное солнце. А дальше...
То, что я увидел, было невероятным буйством. Все краски, от белой до черной, я увидел
на картине, простиравшейся от моих ног до горизонта. Еще зеленая, сочная трава,
и островки травы пожухлой. Темно-зеленые сосны и нежно-зеленые елки.
Пожелтевший орешник и красные дубовые кроны, огнем взорвавшиеся над всей этой красотой.
Белая пена, взбившаяся на маленьких озерцах. Черные стволы, обгоревших от молний деревьев.
И сине-синее небо, с бело-белыми облачками.
У меня перехватило дух.
Так бывает, когда слушаешь могучую музыку. Первый концерт Чайковского, например. Или мужской хор.
Видел бы кто-нибудь - счел бы меня сумасшедшим: стоит здоровый мужик в рыбацкой
экипировке, смотрит на огромный луг, и... тихо, жалобно не то воет, не то плачет. От умиления и восторга… и уже начавшейся ностальгии.
Поймал несколько щук. Вернулся домой. А сердце там, «на Вкраїні милій».
…Две недели пролетели быстро. Завтра надо улетать.
Ну, еще разочек. Последний-последний.
Ну, самый наипоследнейший...
Едем. Я взял с собой одного своего давнего приятеля - заместителя директора НИИАССа. Юнёва. Он просился давным-давно. Мужик ученый, умный, хитрый, интересный, яркий... Но все как-то до него очередь не доходила.
Время ограничено. Вечером "Малев" полетит меня из любимой на историческую родину. Легкомысленно, но я не могу не съездить ещё раз! Ведь есть утро... Одно утречко. Прощальный поцелуй.
Начало октября. Тепло.
Выехали на Днепр. Начали ловить. Ох! Сом. Килограммов шесть-семь. У меня. Так. Рыбалка удалась, но надо бы поймать и моему приятелю. Ох! Опять сом. Опять шесть-семь. И опять у меня.
Мы оба радуемся, но мне грустно и неловко, что мой приятель не поймал. Я молюсь за его удачу!
Потом разворачиваю лодку, чтобы он мог забросить точно, как бы ни бросил...
Ну, слава Б-гу! Вот и его добыча.
Он благодарит меня, он счастлив. Такое он ловит впервые в жизни... Сом. Больше
моего. Килограммов восемь.
- Смотри! С тобой природа прощается, - орет мой приятель нервно, радостно и... грустно.
Небо светлое-светлое, а на небе расшвырянные черные облака.
Каждое облако, как перо вороны. А на конце каждого пера алый ореол.
Перья перстами расходятся над горой.
Я выгребаю в эту сказочную корону.
А по схваченной осенью горе, обречёнными библейскими барашками поднимаются вверх белые украинские крестьянские хатки моей юности.
Прощай, моя милая Щучинка!
Прощай, мой дорогой Киевчик!
Прощай, моя родненькая Украиночка.
С любовью.
Всегда твой.
Вова.[/SPOILER]
-
[B]Выбирать надо свободу, а не хлеб[/B]
https://proza.ru/2010/01/18/1572
Я услышал Президента Украины, Ющенко, и мне захотелось, что бы он был моим другом: "Якщо перед вами стоіть вибір – свобода чи хліб, то обирайте свободу, бо, якщо оберете хліб, залишитесь і без хліба, і без свободи"...
[SPOILER=]Однажды, в редком рассказе о войне, папа сказал мне, что в жизни бывают моменты, когда у человека нет выбора – надо умереть. И это не только на войне, но и в мирной жизни. Что это может быть, папа мне не рассказал, оставив этот вопрос мне на размышление.
Потом мой сын вернулся из армии. Он рассказывал мне о смешном, страшном и грустном своем опыте, а потом сказал:
- Знаешь, я даже благодарен дедовщине. Благодаря ей я понял, где та граница унижения, до которой я готов прогнуться. Дальше – нет! Дальше я готов умереть!
И я подумал, что ген моего папы чудным образом попал в моего сына…
И тут же, буквально через пару лет, моя жена совершила поступок, который удивил меня, потому что до этого я считал, что гены так не скачут…
Первые месяцы репатриации. Наташка, моя жена, окончила все самые невероятные курсы, и устроилась на работу на меленькую фабрику в Яффо по сборке кондиционеров.
Это была её вторая работа. Первая, в супере Гринберга, закончилась для неё страшным шоком: её уволили через два месяца работы… Просто Гринберг подошел к ней, и сказал, что больше она не должна приходить на работу.
Она, "комсомолка, спортсменка", привыкла тому, что на работе её ценят! Она прекрасный бухгалтер, великолепно владеющий компьютером… И вдруг – "Уходи"!
Мне пришлось потратить много сил, что бы объяснить ей, что в свободном мире работника можно уволить не только потому, что он плох, но и потому, что он слишком хорош…
Вслед за этим – работа в Яффо…
Её приняли в качестве бухгалтера. Это для нашей семьи было большой радостью: настоящая работа, на настоящей фабрике… Это не то, что я, – таскал какие-то камни… Ни договора, ни официальной зарплаты… Садовник-подпольщик…
…Она позвонила мне в Киев, где я уже активно бизнесовал, и сказала, что, скорее всего, её уволят.
- А что случилось? – удивился теперь уже я.
- Он меня попросил сделать ему кофе.
- Ну, и что? Я тоже иногда просил свою Оленьку приготовить мне кофе.
- Оленька – была твоей секретаршей и… а я бухгалтер! Кроме того, он младше меня, а Оленька, чего это ты её вспомнил, в два раза тебя младше, - как-то даже, потеряв нить разговора, сказала Наташка…
- Но что же в этом такого! Ну, попросил, ну, кофе… Может, он был занят…
- А "такого" в этом то, что он сидел в кабинете со своим каким-то другом, положив ноги на стол. А когда я вошла в кабинет с его вонючим кофе, он не только не убрал свои вонючие ноги со стола, но еще и отчитал меня за то, что я не принесла кофе его гостю!
- Ну, и почему ты думаешь, что он тебя уволит?
- Потому что я весь этот поднос с кофе… ну… короче, теперь надо его кабинет ремонтировать… И я ему по-русски сказала, что он… ну, как на рампе… водителям…
- Ты всё сделала правильно! И не переживай.
И тут я вспомнил, что Наташка в бытность свою товароведом в Универсаме, командовала водителями, привозившими товар, и вывозившими пустую тару. Разумеется, это была еще та филигранная управленческая лексика…
Да! Много нового узнал её шеф. Точно выгонит!
Прошло ещё пару часов, и мне опять позвонила Наташка.
- Вовочка! - сказала она торжественно, - они только что приехали к нам, и он попросил прощения.
Он сказал, что ничего дурного не имел в виду, и что он никогда больше такого себе не позволит…
- А ты?
- А я сказала, что я подумаю.
- А он?
- А он обнял Асю и Раю, и ушел.
(Ася и Рая – это наши мамы).
Вот, что значит, выбор между хлебом и свободой.
Выбирать надо свободу. [/SPOILER]
Обязательно читать рецензии:
[B]Рецензии[/B]
[SPOILER=]Либо я совсем туплю, либо что-то в этом тексте не так. Куда-то гены упрыгали, захватив с собой серое вещество и я потеряла нить, связь и добрые намерения. Короче...
1.Наташка -- таки жена? Почему она обращается к Вам "папа"?
2. Почему Вы оказались в Киеве тогда, когда она уже позаканчивала всяких курсов и сменила 2 работы -- Вы с ней порознь репатриировались или инцидент с кофе произошёл во время Вашего краткосрочного визита на родину?
3. Ася и Рая, ваши мамы, живут вместе с вами -- обе?..
4. Лан, пока хватит.) А то перестанете говорить мне "Здрасти, Фарби!"
Фарби
Драсьте! Фарби!
1. Наташка таки да, моя единоутробная жена!
Папой она называет меня наряду с... ой... ну... по-разному бывает...
Нет, у нас в доме демократия: внуки, например, называют меня Вовкой...
Внучечка - Мойковка (от Вовка-Морковка). И так далее.
2. Оказался я в Киеве потому, что мой бизнес там.
3. Ася и Рая (мама и теща) репатриировались вместе с нами, и жили с нами до конца своих дней... Мы оба их обеих любили...
4. Не, не, пожалуйста, спрашивайте! Сколько угодно!
Здрасти! Ой! Чао-какао! :-)))
Владимир
Здрасти, дедушка Морковка!
Все эти пояснения просятся в текст изящными и остроумными штришками. Я, знаете, когда-то артисткой была, так вот, на репетициях, когда кто-то плохо оправдывает некое сценическое действие (и в некоторых других случаях), режиссёры ругоются: "Это надо в програмке писать!" (чтоб понятно стало). Мы же не заставим читателя "шуршать" Вашими пост-разъяснениями, если он оказался тут случайно, прельстившись значимыми словом "выбор" или "свобода" (уже не говоря про Ющенко -- светлая память его политической карьере) и не выучил предварительно состав и доп. обстоятельства Вашей замечательной семьи?..
Вобщем, можете меня послать, конечно, по короткому адресу, а можете сделать с текстом что-нибудь, чтоб тема не была засорена отвлекаловкой на загадки. Вот.
Фарби
Спасибо, Фарби!
Я постараюсь в меру таланта.
Но... вся моя биография - это все мои рассказы.
И как же я в каждом буду рассказывать, кто есть у меня ху?
Наташка - это наша жена. Ася - это наша мама.
Лизетта, Мюзетта, Жоржетта - этто... :-)))
Хм. Ну, ладно! Буду стараться!
Целую ручки.
Владимир
Извините, что пишу здесь..Просто, невозможно пройти мимо такой замечательной переписки..
На прозе есть несколько моих любимых авторов,комментарии к произведениям которых, не менее интересны, чем сами произведения..
Кажется, появился ещё один;)
Обязательно зайду к Вам, Фарби.. Что-то мне подсказывает, что будет интересно..
С теплом, Гюля Османова [/SPOILER]
-
начала, но не дописала....пропало вдохновение...но пусть пока будет так...
Сквозь нечёткую расплывчатую призму слёз она смотрела на багровую струйку, которая стекала на пол и сливалась с такого же цвета лужей. Больно не было… Всё, больше не будет боли ни физической, ни душевной. Вот и всё. Лишь пустота. Она закрыла глаза.
- И кто тебе такое сказал? Кто сказал, что больно-то не будет? Ну, вот зачем? Зачем ты это сделала?
Она не понимала, откуда она слышит этот голос, какой-то мультяшный голосочек с визгливыми нотками. Она уже бредит? По идее, уже должно было всё закончиться. Что же это за голос? Преодолевая тяжесть век, она открыла глаза и увидела рядом с кровавой лужей маленького чёртика! Как из мультика.
- Ну, чего пялишься? Да, вот так я и выгляжу. Детка, я не пойму, мы что плохо с тобой веселились? Мы ещё 50 лет могли развлекаться на полную катушку, а ты взяла и всё испортила!
- Я не понимаю…
- Чего ты не понимаешь? Аааа.. Ты думаешь, что это предсмертный бред? Нет, детка, к сожалению, ты уже умерла. Поэтому теперь ты можешь меня видеть. Кстати, как я тебе? Дааа, я знаю, что над прессом надо бы поработать, и рожки мои не особо блестят…
- Но почему я тебя вижу? Разве не должна быть пустота или темнота? Я никуда не исчезла?
После этих слов чёртик вздохнул и опустил глазки.
- Исчезла, детка… Ты исчезла из мира живых. Теперь ты в мире мёртвых. И ты совершила один из самых больших грехов, поэтому сейчас ты в чистилище, и над тобой скоро будет суд.
- Чистилище? Суд? Но почему мне нельзя просто исчезнуть вообще? Я продолжаю думать! Это ужасно уже само по себе.
- Ты не переживай. Скоро всё закончится. Пока со мной потусуешься здесь, а суд быстро пройдёт. За твой грех обычно дают самое суровое наказание – полное расщепление души.
- Почему суровое? Это как раз то, чего я хочу!
- Эх, детка. После суда ты не захочешь этого. Суд покажет, что ты сделала ошибку. Меня, кстати, Руффл зовут. Я – твоя тёмная сторона. Хы-хых. Детка, я всегда слышу твои мысли. И уж прости, но все твои плохие поступки – это мои тебе подсказки и направления.
- Ужас. Но мне сейчас всё равно. И прекрати называть меня деткой!
- Прости, милая, но не могу. Я же с тобой с самого рождения. И я присутствовал при создании твоей души. Я очень возмущён. Я знал, что твоей жизни было отмеряно 97 лет. И я рассчитывал, что все эти долгие годы мы будем веселиться! И так замечательно мы провели 37 лет, что мне казалось, что и последующие 60 будут не менее интересными. Ты мне очень нравилась, детка. Но ты взяла и покончила жизнь самоубийством! Как ты почувствовала, что меня в это мгновение не было рядом? Неудача какая. Не надо было мне наведываться к Фуксии. Ох уж эти плотские радости…
Она посмотрела на чёртика и как-то очень легко поднялась. Никакой боли и тяжести не было, на запястье была только зияющая рана, но кровь из неё уже не текла. Она стояла луже рядом с телом. Боже, какое бледное тело. Будто фарфоровое, оно так контрастировало с кровью, что казалось каким-то нереальным. Хотя нереальным было то, что сейчас происходило с её душой. Она отвернулась от тела. Оно ей больше не принадлежит. В этот момент Руффл подлетел на своих маленьких чёрных крылышках на уровень её глаз и сказал:
- Нам пора идти, детка. Скоро суд, и я должен тебя туда доставить. Идём?
В этот момент всё вокруг вдруг начало исчезать и молниеносно превращаться в темноту. Когда вокруг всё почернело, Руффл зажёг свечу и жестом пригласил её следовать за ним. Они шли по тёмному коридору, где были чуть слышны шёпот, чей-то отдаленный смех и детский плач. Но почему-то не было ни страшно, ни жутко, даже дискомфорта или удивления не было. Будто она знала, что так и должно быть. Может, её душа уже когда-то проходила по этому коридору? Руффл, не оборачиваясь, заговорил:
- Да, проходила. Не удивляйся, я же слышу все твои мысли. Твоя душевная основа воплощалась уже семь раз. То есть она была стержнем уже семи душ, семи жизней. Ты – седьмая. И последняя. Не видел ещё, чтобы после самоубийства душу оставляли существовать. Все твои предыдущие воплощения были очень счастливыми и умирали в глубокой старости. А по этому коридору шли, чтобы получить последующее воплощение. Ты же по нему идёшь для завершения.
- А суд обычно долго длится?
- Хм… По-разному бывает. Но тебе точно покажут какие-то моменты из прошлого и из того, что могло бы быть твоим будущим, то, что было предначертано лично для тебя, пока ты не сделала с собой… А затем тебя спросят о причинах твоего поступка. После этого будет тайное совещание судей и приговор.
- А исполнение приговора сразу после суда?
- Да, детка… На прощание с тобой у меня больше не будет времени. И так как мы уже почти пришли, должен сказать тебе, что ты была моей любимой душой, с тобой было и весело, и грустно, самое главное – с тобой было всегда интересно. И прости меня, что оставил тебя в самую сложную минуту. Если бы я не провтыкал, то обязательно отговорил бы тебя от смерти и убедил бы в том, что план завоевания и порабощения человечества куда заманчивее и увлекательнее, чем этот тёмный коридор и неизбежный суд. Эх, детка…
Они остановились перед огромными чёрными воротами, за которыми явно слышался шум, крики, возмущённые возгласы, плач… Но как только ворота открылись, шум прекратился, и она увидела множество людей или их подобий, сидевших на трибунах в виде амфитеатра, посередине зала стояло небольшое красное кресло, к которому её подвёл Руффл и усадил её на него. После этого он легонько, не глядя ей в глаза, сжал обе её руки своими маленькими пальчиками, и отпустив, молниеносно исчез.
В этот момент откуда-то сверху послышалось приветствие с её именем. Голос был негромким, но, казалось, он заполнил всё пространство вокруг. Она посмотрела вверх и увидела, что в центре потолка висит облако, очень красивое, мягкое. Оно было не яркое, а даже слегка хмурое, и его обрамляли золотистые струйки солнечного света. Она засмотрелась и поэтому прослушала практически всё, что говорилось о её преступлении и том, что ей грозит. Очнулась она лишь на словах, где ей предлагался просмотр некоторых фрагментов её жизни, которые судьи сочли важными для «дела». Она согласилась. Вдруг перед ней появился белый квадрат, на котором начали всплывать, будто фотоснимки или отрывки видео, кадры из её уже прошлой жизни. Вот она увидела родителей, таких молодых… мама лежит на кровати, её длинные тёмные волосы разбросаны на подушке, и она обнимает маленький белый свёрточек. Видимо, это она… В маминых глазах столько нежности. А рядом папа. Он склонился над мамой и тоже смотрит на свёрточек с неописуемым восторгом. Она сжала рукой ручку кресла, приготовившись увидеть дальнейшее. И поняла она, что будет совсем не просто. Кадры сменились. Вот в песочнице сидит маленькая трёхлетняя девочка с чёрной прямой чёлкой. Она горько и громко плачет, держится ручкой за голову и зовёт маму. А мама с глазами полными ужаса и страха за дитя мчится к ней. Следующий кадр – девочка с двумя большими бантами и букетом цветов сжимает мамину руку и смотрит на папу, стоящего рядом, тот игриво ей улыбается. Потом шли несколько кадров дней её рождения, где она радостно обнимала родителей, задувала свечки, играла с друзьями. А вот кадры прихода домой в пьяном виде. Неужели так ужасно всё это выглядело. Глаза родителей… Такие грустные. Тут какие-то резкие вспышки, и она видит, как один за другим, будто падают на стол, летят кадры, где она плачет и плачет, кадры с какими-то мальчиками, парнями, мужчинами, она в каких-то клубах, компаниях, постоянно вокруг куча людей, которых она не помнит сейчас, и… снова глаза родителей. Грустные. Ещё грустнее. Но в них нет ни злости, ни порицания, лишь боль за своего ребёнка. И она понимает это только сейчас, когда уже поздно. Так сдавило в груди. Но ведь она уже мертва. Почему же так больно. Квадрат снова стал белым. Похороны. Это её похороны! То, что она уже не могла видеть. Она…, скрестив на груди руки, в гробу. Рядом стоят люди, много людей. И родители… Такие бледные, будто из мрамора, их лица. Они склонились над ней и никого не подпускают. Они продолжают оберегать её даже сейчас. Боже, как же больно! Квадрат снова побелел. И на нём начали проступать сначала нечёткие, а потом более яркие картинки. Она… она улыбается спокойной улыбкой и держит кого-то за руку, мужчину… А вот она в свадебном платье с тем же мужчиной. Она раньше никогда его не видела, не говорила с ним. Но смотря на эти кадры, она испытывает столько тепла и нежности. Как же так. Выходит, она просто не дождалась, как всегда, ей просто не хватило терпения. Следующая картинка – она держит на руках, как когда-то её мать, маленький свёрточек, а за плечи её обнимает муж. Вот она с мужем, который смотрит на неё так, будто не существует никаких бед и препятствий, потому что он не допустит, чтобы она переживала из-за этого. Этот взгляд…От него так хорошо. Рядом на снимке играет девочка. Дочка. Снова больно. Нет! Как она могла! Почему никто не подсказал, как пережить собственное разочарование в жизни! Ведь нужно было так мало… Нужно было совсем немного потерпеть, посмотреть иначе на вещи вокруг. Слёзы обжигали её лицо. И она закричала:
- Я хочу вернуть всё назад! Я не хочу, чтобы моя жизнь обрывалась на самом бессмысленном моменте! Верните мне мою жизнь!
- Но это было твоё решение. Мы не забирали у тебя жизнь, ты сама её отдала. Мы просто приняли твоё желание смерти.
- Но я запуталась! Мне было так больно.
- Но разве тебе не больнее сейчас, когда ты видишь страдания своих родителей, когда ты видишь, как всё должно было быть дальше. Мы приготовили для тебя хорошую жизнь, у тебя должно было быть много счастливых лет.
- Почему тогда вы заставили меня ждать? Это было моим испытанием?
- Нет. Мы хотели, чтобы ты как можно дольше насладилась детством, которое ты любила именно из-за своих родителей. Ты не всегда понимала, но ощущала всю ту безграничную заботу. И ты хотела, чтобы человек, с которым тебе суждено быть по жизни вместе, заботился о тебе также, как и они. Но судьба ведь не только у тебя. Судьба у каждого своя. У твоего мужа встреча с тобой намечена была через год. Но ты не дождалась. Ты, между прочим, изменила своим проступком и его жизнь, которая теперь пойдёт в совершенно другом несчастливом направлении. Точно также, как и твои родители, и некоторые близкие друзья, уже не сделают чего-то, что должно было быть связано с тобой, у кого-то из них уже нет частички души, которая у них от тебя. В нашем мире это тяжкое преступление, наказанием за которое является полное исчезновение. Но дело не в том, будет ли тебе от этого больно или нет. Это окончательно разобьёт сердца тех, кто тебя любил и продолжает любить.
- Но так нельзя. Они же не виноваты, что я так поступила!
- Да, но это часть твоего наказания. Ты понимаешь сейчас всю тяжесть греха.
- Но разве невозможно хоть как-нибудь его искупить? Хотя бы частично облегчить чью-то боль? Не мою, нет. Я готова на всё.
- Хорошо. Мы должны подумать.
Она сидела, как ей показалось, целую вечность на этом кресле в зале Страшного суда, пыталась анализировать свои слова, действия, поступки, пыталась представить, что же могут для неё придумать. Ей хотелось, чтобы её наказали по всей строгости, но только, чтобы при этом были счастливы все её близкие. Она так виновата… Судьи вышли для оглашения приговора.
- Посовещавшись, мы пришли к следующему решению. Ты получишь своё наказание, и будет оно таким:
.......................................
продолжение следует..)
-
Из моей Записной Книжки № 9
(Свид. о пуб-ции №207090900148)
Йошка. Внук. 3,5 года
***
***
Большие хитрости маленького Йошки.
(Йошка знает, что кушать конфеты - плохо,
что надо делиться с братиками,
что надо чистить зубки и полоскать ротик,
что надо быть вежливым.
Весь арсенал знаний он вывалил в одном желании.
Вовка - это я, дедушка, так меня называют все внуки)
- Вовка! Ты мне хочешь дать что-то?
- Не думал я об этом, честно говоря.
- Ну, ладно.
Ушел.
Вернулся:
- Если ты мне дашь две, то я одну съем, а вторую дам Рончику (7 лет).
- А что ты хочешь съесть?
- Я ротик пополощу.
- А это зачем?
- Что бы зубки не болели.
- Может, лучше не кушать это?
- Нельзя.
- Почему?
- Очень хочется...
Ушел.
Вернулся. Терпение его кончилось, и он пошел в лобовую:
- Вовка! Дай мне, пожалуйста, лимонную дольку.
***
***
Я отдыхаю в салоне.
Йошка крутится возле меня.
- Вовка! У меня есть два шарика.
- Угу, - сквозь дрёму.
- А у Шельки (внучка - 11 месяцев) нет.
- Дай ей один, - сквозь дрёму воспитываю Йошку.
- Как? Как я ей дам?
- Брось ей в кроватку, она будет играться.
- Не могу.
- Ты жадный братик? - не дает отдохнуть, гад.
- Посмотри, как я ей дам шарик!
Открываю один глаз.
Стоит голый Йошка, и рассматривает свои прелести.
- Так это не шарики, а яички!
- И что, у меня там циплята? - радостно спрашивает Йошка.
***
***
Мой сын, путешествуя по берегу реки, увидел лягушку, и говорит моим внукам:
- Помните, дети, сказку "Царевна-лягушка"?
Вот, если её поцеловать, то она превратится в Царевну.
Через минуту слышит крик Йошки (три с половиной года):
- Я хочу Царевну! Пустите меня! Я хочу Царевну!
Это Йошка полез в колючие кусты целовать лягушку,
оцарапался весь, а старшие братики его оттаскивают...
Моя кровь! Мои гены! По бабам сквозь любые препоны!
***
***
Йошка уписялся ночью. Не часто, но бывает.
Прописял всё насквозь!
Утром бабушка вывесила всё барахло на солнце.
Только что я всё занес, и постелил на прежнем месте.
Пришла бабушка, все опять сняла, и свернула для чистки...
Спрашиваю у нее, зачем она выставляла всё на солнце?
Оказалось, что бы высушить и сдать в чистку.
- Но всё это чистое, и вовсе не пахнет! - говорю я понюхавши,
и посмотревши. (А у меня ж нюх, как у собаки).
- Для тебя, если это Йошка, - всё малиной пахнет!
Не, ну, честно! Не пахнет!
Хм.
Неужели я таки дефективный дедушка?
***
***
Едем в Кантри-клаб, в бассейн, и остановливаемся на светофоре.
Йошка спрашивает:
- Вовка! Почему девочка не переходит?
- Не знаю, наверно, ей не надо, - отвечаю я рассеянно.
- Наверно, ебится!
- Нет, Йошка, - отвечаю автоматически, - она еще маленькая.
- А, когда вырастет, будет ебиться?
- Будет, Йошка! Куды ж она от нас денется!
И только тут я понимаю, что он имеет в виду, что она "боится"!
***
***
Вот же гады, научили!
Бабушка говорит Йошке:
- Покушай еще вот этот кусочек и помидорчик...
- Нельзя мне кушать больше! Не хочу!
- Почему нельзя?
- Потому что у меня будет пузо, как у Вовки...
Сегодня спрашиваю у сына, какое падло научило его этому, - смеётся, и говорит, что Йошка сам придумал. Ну, брехун! Разве Йошка может связать "кушать пузо"?
Да, и какое там у меня пузо... Ну, есть, конечно... Маленько. Чай, не Шварцнегер.
***
***
- Я не могу сам себе вытирать попку.
- Это ты такой большой барин?
- Нет. Просто у меня ручки короткие. Поэтому трусики потом грязные.
- Так что ж мы тебе будем вытирать попку, пока ручки не отрастут?
- Да. А если нет, то я какать перестану! - шатажирует угрозами, паразит!
-
[B]Сексо[/B]т
(Свид. о пуб-ции №211120100243)
«- Слушай, Валико! Что эта женщина хочет?
- Ничего не хочет. Танцует». (к/ф «Мимино»)
…Иду я из бассейна. Погода замечательная, тело чистое, мысли, как обычно, не очень, душа поёт...
Дай, думаю, посижу в парке, подумаю за жизнь.
Сел на скамейку. Думаю. Только отвлекаюсь… О! Женщина идет… Ничего себе…
Надо же! Не успел расчувствоваться - идет женщина лет сорока трех-сорока пяти. Годная к строевой. Даже в военное время! Очень симпатичная…
Идет она с маленьким мальчиком лет пяти. Садятся они на скамейку напротив.
И она начинает уговаривать мальчишку пойти с ней в бассейн, чтобы узнать, там ли его мама. Меня она все время призывает в союзники, и я участвую в уговорах… конечно, на её стороне.
Мальчик упрямится – ни в какую не хочет идти!
Оказывается, - это бабушка этого мальчика.
После двадцатиминутных уговоров, бабушка начинает злиться, и просит меня присмотреть за ним, а она – одна нога тут, другая там (очень хорошие ножки) – на несколько минут сбегает в бассейн...
Переживает: дочки что-то давно нет из бассейна...
- Присмотрите? Пожалуйста! – очень женственно просит меня.
- Конечно, не волнуйтесь, - отвечаю по-мужски уверенно.
Мы остались с мальчишкой вдвоем.
Слава Б-гу, я умею занять мальчишек: я знаю "из чего сделаны наши мальчишки"...
Пока мы беседовали и знакомились, бабушка удивительно грациозно сгоняла в бассейн, убедилась, что её дочка в полном порядке, и успокоившаяся, но ещё достаточно злобненькая, вернулась в парк.
Чтобы её отвлечь, (или привлечь – что вернее) я прибег к обычной своей тактике – повеселить…
- Я хочу насексотить? – загадочно сказал я с присущим мне чувством юмора, имея в виду рассказ о том, что мне наговорил её внучек…
- Не могу, - сказала милая бабушка, игриво, с удивлением и сожалением, улыбаясь, - я сейчас отдам его дочке, и бегу на работу... Позвоните мне…
-
[B]Время собирать камни[/B]
(Свид. о пуб-ции № 205111200212)
Когда мне было 25-30-35-40.., не было женщины, которая бы мне понравилась и, которой я бы не добился... Мне даже не надо было для этого чрезмерно напрягаться. Получалось само собой.
Мне не надо было ни тратить деньги, ни развлекать особенным образом, ни придумывать поводы... Они отвечали мне взаимностью автоматически! Естественно! И безропотно.
В 45 лет я начал замечать, что есть женщины, которые меня не видят!
Однажды, мы проводили совещание в Днепропетровске. В люксе у Генерального собрался "актив". Сдвинули журнальные столики и сели вокруг. Человек 10-12. Коньячок, закусончик, тары-бары.
После второй рюмки я заметил прямо перед собой коленки... Глянул выше... Ёлки -палки! Красавица! Секретарша одесского директора! 20 лет!
"Остапа понесло"!
Я включил вторую степень обаяния. Мне 45. Не смотрит! То есть, смотрит, но не видит! Взгляд поверхностный! Не акцентированный!
Я включаю третью. Ноль внимания!
Четвертая. Сумасшедший юмор! Все хохочут, она умирает со смеху! Я в ударе... Вот-вот она должна сдаться... Сейчас последует этот взгляд! Ну! Ну! Нет!
Пятая! Мощность на пределе! Бешеная скорость. Взлет! Убираю шасси! Закрылки... Пою под гитару... Во весь голос...
На мне бежевый замшевый пиджак, белоснежная рубашка! Во мне 200 граммов хорошего коньяка! Я пахну лучшим мужским французским одеколоном, у меня на руке "Лонджин", я отлично тренирован - каждый день в бассейне, по субботам на рыбалке, два раза в неделю в сауне...
А-а-а! Фигу! Она меня не видит!
Я слышу, как она говорит своему соседу, сидящему рядом с ней, водителю одесского директора: "Андрюша, пошли покурим"!
Они встали и вышли. Вы их видели? Я не видел до конца совещания...
Я в глубоком пике. Крылья оторваны, мотор заглох... Умолкла моя песня. "Протопи ты мне баньку по-черному", блин!
Подхожу к одесскому директору и спрашиваю:
- Она не понимает, что это я?
- Я ее уволю, - говорит.
- Нет, - говорю, - пора мне уходить... из большого секса (потом это сказал Жванецкий).
Но я еще задержался. И правильно сделал. Следующее совещание было на корабле. Одесский директор предупредительно не взял своего водителя. Зачем на корабле водитель! А вот секретаршу взял. Записывать.
Но я тогда понял, что есть время разбрасывать камни, а есть - собирать...
-
[B]Пройдет и это[/B]
(Свид. о пуб-ции № 208010300325)
Всё миновалось…
Сережа влюбился.
В Лене было четыре крови: греческая, польская, украинская и еврейская...
Всё это дало ей - великолепный античный профиль, зеленые глаза, фантастическую фигуру, состоявшую из... ой, чего там только не было!
Мраморная смуглая кожа... 35 лет.
Они полюбили друг друга с перво-первейшего взгляда. И с того момента, когда были вместе, не выдерживали времени одного киносеанса: бежали домой, как угорелые, что бы залезть в постель...
А у неё было двое детей. Взрослая девочка, и не очень здоровый маленький мальчик. И муж её - военный лётчик-полярник. Была она благополучной женщиной: у нее было два дома и большая квартира в Запорожье, дом в Челябинске, и дом в Магадане.
Сережа тоже был женат, счастлив в своей семье. У него тоже было двое деток, и тоже мальчик и девочка. Он в свои 40 лет был профессором, хотя и кандидатом наук (не доктором).
Так они и встречались много лет.
Она, диктатор в семье, часто отправляла своего мужа с детьми на родину мужа - в Челябинск. И начиналось Сережино время. Он приезжал в Запорожье.
Он никогда не ревновал её к мужу, хотя странно: любил же!
Только однажды он испытал, похожее чувство.
Обычно в её доме он в спальню не заходил.
А тут... чёрт попутал! Было прохладно, и она уговорила его пойти в спальню.
Там стояла большая двуспальная кровать.
Он нехотя и с чувством в сердце железа по стеклу, лег на половину, которая ближе к двери. Она легла к окну, на свое привычное место.
Несмотря на некоторую неловкость ситуации, чувства взяли своё (прошел отведенный час без объятий), и он...
Когда восхождение на седьмое небо было закончено - всё, даже такое хорошее, когда-нибудь заканчивается, - он остался лежать, а она побежала в ванную.
И вот тут он понял, что лежит в кровати, как в гамаке...
Сначала он не сообразил, что лежит скрюченно: с седьмого неба путь к земле долог.
Но потом, выкарабкавшись на свое место, он с отвращением и ужасом осознал, что "гамак" этот образовался, как следствие исполнения её мужем супружеского долга...
Он встал, вышел в гостиную, и, несмотря на холод, лег на диван. Было очень холодно. Он дрожал, не понимая отчего больше…
Сережа решал для себя задачу с однобитовым решением: выбросить её с балкона или самому прыгнуть...
Она, тем временем, беспечно пела в ванной, и даже представить себе не могла, что жизнь её висит на волоске.
Сережа, изрядно замерзнув, ужасно захотел писать. И это спасло их обоих: ну, какая месть, когда так хочется писать...
Дочь Лены (Сережа устроил её поступление в Киевский Унивеситет) познакомилась с киевским мальчиком, "и давай на нем жениться"...
Лена с мужем приехали в Киев. Регистрация, свадьба...
Лена пригласила Сережу.
Свадьба была дома.
Пришел Сережа на свадьбу.
А там же вся их родня. Он никого не знает.
Тихонечко вышел на кухню, и сел за столик. Курить.
Тут выходит она, и говорит:
- Ты пока сидишь тут, почисть селёдочку.
Очень по-семейному.
Ну, чего не почистить.
Взял он ножик, и чистит селедочку.
Вдруг видит, а перед ним две огромные вишенки! Глянул он вверх, а это... муж!
Красивый парень в лётной форме полковника.
Смотрит на Сережу радостно-ласково, по-дружески.
Решил вишенками дочкиного профессора угостить, раз у того руки в селедке.
Ну, идилия: муж кормит вишенками любовника своей жены...
Сережу-Казанову прошиб пот. Сидит, краснеет, пыхтит с замирающим сердцем... А тот ему нежно:
- Правда, сладкие вишенки? Это наши, Запорожские! Ты приезжай к нам, хоть на всё лето! У нас рыбалка отличная. Дача-то прямо на Днепре! Буду ждать!
- Да, - отвечает Сережа, теряя сознание, - конечно, приеду!
- Вот, и приезжай! Мы с женой очень рады будем.
"Ну, жена твоя - точно, - думает Сережа, - а вот ты... вряд ли, если узнаешь"...
Еле досидев до конца, он расцеловался со всеми, в том числе, и с ласковым мужем, и пошел домой.
После этого что-то надорвалось в Сережином сердце!
Ещё год-два и отношения их медленно прекратились.
Прошло лет двадцать с тех пор. Ей стало под шестьдесят. Ему – за шестьдесят.
Встретились они случайно.
Она сильно располнела.
Поговорили.
Муж её умер.
Дочка живет счастливо. В США.
Сын выздоровел. Женился. Бизнесует в Запорожье.
Она уже несколько лет на пенсии.
Посидели в ресторанчике. И разошлись.
…Молодость прошла.
-
[B]Принарядила[/B]
(Свид. о пуб-ции №208121900298)
Что раздражает женщину в мужчине?
Нет, не незакрытый тюбик.
Нет, не носки под кроватью.
Нет, не невнимание к ней...
Раздражают женщин в мужчинах... старые плавки.
У меня плавки уже года четыре. Одни и те же.
Черные такие. Плавки.
Я в них хожу на плавание и на море.
Вдруг, Наташка видит на веревочке мои плавки, и говорит:
- Б-же, Б-же! Как можно ходить в таких плавках?! Такие уже никто не носит!
- А что с ними?
- А то, что ты носишь их уже сто лет!
- Ну?
- Завтра пойдем, и купим тебе новые плавки!
Отказываться нельзя. В смысле - бессмысленно.
Взяла она специально отгул.
И поехали мы сегодня в какой-то магазин. В Ришон ле-Ционе. В магазин "Машбир".
Два с половиной часа мы были в магазине.
Купили: какое-то разное белье (женское), помаду, лак для ногтей, духи, крем для разных частей её тела, краску для волос, подарок сыну на День Рождения, чашки ("Давно хотела поменять")...
Плавки в "Машбире" не продаются. Вообще.
Я сидел в обувном отделе, и дремал на скамеечке для примерки обуви.
Наташка сделала покупки, нашла меня, и вспомнила:
- Давай тебе туфли купим!
- А эти куда?
- Б-же, Б-же! Тебе никогда, ничего не нужно! Б-же, Б-же! Как меня это раздражает...
-
Тбилисоба
[B]Сахар[/B]
(Свид. о пуб-ции №207081800078)
Грузины жили в Киеве землячеством. Мы были очень дружны с ними. Это были выпускники физического факультета Тбилисского Университета - аспиранты Института полупроводников. Ребята были классные. Как на подбор. Физики.
Конечно, они хорошо знали физику. Вот только физика их так и не узнала...
Их всех больше интересовала коммерция. И еще гулять умели широко, весело и шумно!
Они занимались, чем угодно, но не физикой. Скупали мебель, и отправляли ее в... Армению. Привозили ящиками вино и знаменитую чачу... Вечерами оккупировали рестораны.
Однажды ко мне пришел Бесо:
- Скажи, пожалуйста, у тебя сахар есть? – спросил он с сильным грузинским акцентом.
- Конечно, - говорю, - есть! Я лезу в шкафчик и кричу жене: «Ната, у нас сахар есть»?
- Да. В тумбочке слева.
- Нет, ты не понял, - говорит Бесо с загадочной улыбкой, - мне надо 1000 тонн! Грузия не выполнила план по вину, и Шеварднадзе дал деньги, сказал купить! Тебе 10 копеек будет за кило, если достанешь.
Где я, где сахар? Эх! Никогда мне не быть богатым…
На следующий день я, походя, спросил у одного своего приятеля Фимы, что у нас на сахарном фронте? А он говорит: "Я попробую, но скажи, куда будем складывать?"
Я простодушно предложил свою квартиру, даже не понимая, что будет дальше, потому что не верил в его возможности. Парень этот имел отношение к общепиту, кафе и ресторанам... Он понял свою задачу интересно: он решил наворовать сахару...
На своем "Жигуле" он стал привозить ко мне домой сахар!
Через несколько дней нам негде стало жить! Мы перестали общаться с ребенком и отправили его к бабушке... Квартира была наполнена мешками с сахаром.
Фима за несколько дней натаскал столько сахара, что в квартире остались только лабиринты, а потом и они исчезли. От пола до потолка, по всей площади всех комнат, в коридорах, кухне, на балконе…
Жить стало негде. Жена уехала к маме.
Фима сказал, что это все, на что он способен!
Я позвал Бесо, и гордо сказал ему:
- Вот это все, что я могу для тебя сделать. Забирай!
- Я забыл тебе сказать, что минимум - это один вагон. 60 тонн. А тут полвагона… не наберётся.
- Что ж теперь делать?
- Надо продать...
Все мои знакомые, родственники, друзья, соседи, сотрудники и т.д. получили сахар по бросовой цене... Надо отдать должное Бесо: он отчаянно продавал этот проклятый сахар!
И Фима не остался в стороне: он продавал сахар тем заведениям, у которых украл…
За месяц-два мы кое-как продали его. После этого у моей жены образовалось стойкое отвращение к бизнесу...
Я потом только понял, что хранил краденое! Продавал краденое! Как получилось, что никто не заложил? Ума не приложу! Видимо, спасла молодость!
Выручки от всего мероприятия хватило на косметический ремонт квартиры, которую было не так легко очистить от сахара, и на новую мебель взамен просахаренной…
-
[B]Атомная война[/B]
(Свид. о пуб-ции №206033000300)
Бесик любил женщин. Бесик любил много женщин. Бесик любил очень много женщин…
Однажды, он сказал мне с густым грузинским акцентом:
-Что у вас за безобразие! Влюбился, развелся, влюбился еще раз, опять развелся! Слушай, если бы я каждый раз, когда влюбился – женился… 200 раз уже женился бы! Нет! Жена – это дом, семья, дети… А влюбился – люби себе на здоровье. Это так прекрасно!
Какие категоричные – эти холостяки!
Вот с этой бесспорной философией Бесик часто попадал в жуткие ситуации.
Сначала он влюбился в девушку, которая требовала больших капитальных вложений… И Бесик занялся бриллиантами. Он где-то доставал ворованные камешки, и хранил их у всех знакомых. Потом находил покупателей, и забирал, оставляя «Хванчкару».
Эта активность кончилась для него тюрьмой, из которой его выручала вся грузинская диаспора.
Через три месяца он вернулся заросший, худой, с безумными глазами, но… не побежденный.
Алчная дама исчезла по причине периода очередного первоначального накопления Бесиком хоть какого-то капитала.
Ей на смену пришла положительная девушка, мечтавшая о создании семьи – ячейки общества. Славна она была высокой эрудицией, кандидатской степенью по филологии и невероятным бюстом.
Уж не известно, какие проблемы филологии они с физиком-Бесиком обсуждали, но она забеременела.
Забеременела она шумно, на весь Тбилиси. Потянулись к Бесику ее родные и близкие. Иногда площадка перед домом становилась похожа на южный базар от обилия огромных кепок и носов: парламентарии старались не допустить рождения безотцовщины… Но не на того напали: при всей своей ласковости и добром нраве, Бесик имел свою устойчивую философию.
Девушка благополучно родила ребенка, которого видели все… кроме Бесика.
Мне Бесик говорил, что боится взглянуть на ребенка, чтобы не привязаться к нему.
Однажды, по дороге в тбилисский аэропорт, Бесик из машины увидел голосующую на дороге женщину. Сердце джигита не могло согласиться с таким жутким положением дамы.
Дама оказалась лёгкой на подъем, и через несколько часов перед ней гостеприимно распахнулись двери самой грузинской в Киеве гостинице – «Славутич».
Неделю Бесик провел во вздохах и в любовном поту. Но сказка не длится долго… Девушка могла бы, конечно, и не торопиться: ее средства производства были всегда при ней… Но Бесика ждала недописанная диссертация о поведении твердого тела… Он оставил гладкое и занялся твердым. Кстати, диссертацию о нем и не дописал.
Прощальная слеза стекла с кончика Бесикиного носа, и упала на холодную украинскую землю. Самолет уносил фею в далекую горную страну.
Но не успел Бесик убедиться в том, что любовь не оставила следов, и никакие другие Бесиковы органы не стали источниками никаких капелек, обычных для таких ярких и случайных встречь, как по Киеву прокатился слух о трех джигитах, которые его разыскивают!
Не так уж далек Кавказ…
И тут, наш друг Вано, сказал фразу, которую друзья повторяют до сих пор: «Одна девушка привела его в тюрьму, вторая на ровном месте сделала его папой, из-за третьей приехали убивать… Еще раз, Бесик, ты кого-то трахнешь – начнется атомная война»!
Бесику было недосуг общаться с прибывшими джигитами. Научная работа, то да сё… Он решил, что наилучшим выходом будет пока смыться.
В моей квартире раздался звонок. На пороге стояли они. Впереди стоял грузин - воплощение всего грузинского, что мы знаем, а за его могучими плечами маячили еще двое, помоложе… Ничего хорошего от таких гостей ждать не стоило.
Они по-хозяйски вошли в дом, сели, и старший спросил: «Гдэ Бэсо».
Прекратите читать о том, что кто-то выдержал пытки! Всё это сказки. Если бы Зоя Космодемьянская или Олег Кошевой предстали перед этими кавказцами, они бы только жалели, что не изучали матчасть Т-34… Рассказали бы, что было и что не было!
Я готов был выдать всё, всех, всюду и всегда.
Для этих людей смерть не была чем-то необычным, непознанным, загадочным. Я видел: для них смерть (моя) просто переход меня из одного состояния в другое. Как высыхание асфальта после дождя.
"Дождь покапал и прошёл"...
Но я, действительно, не знал.
Эти три грузина были дядей и двоюродными братьями того мимолетного Бесикиного виденья.
Бесику удалось спрятаться.
Оскорбленные родственники уехали.
-В Киеве можно спрятаться, но в Тбилиси – никак! – грустно констатировал Бесик- придется ехать к Зурабу.
-Кто такой Зураб?
-Как он скажет, так и будет.
-А если он тебе скажет жениться на этой девке.
-Значит, я женюсь.
Бесик уехал в Тбилиси.
Зураб посадил стороны друг напротив друга, и всех выслушал.
Потом назначил день новой встречи.
Он опять посадил их друг напротив друга, но теперь уже братьев рядом с Бесиком, а дядю напротив них.
-Вы, - обращаясь к братьям, сказал Зураб, - ничего не знали. А ты, - сказал он дяде, - знал, что твоя племянница проститутка. Ты должен 5 тыс. рублей мне и 2 – Бесо.
На этом инцидент был исчерпан.
Встречали Бесика всей диаспорой. Пили много и весело.
Но на этом яркая Бесикиная юность закончилась. Я сужу по тому, что атомной войны до сих пор нет.
Войны нет. Но лет через пять Бесик зашел ко мне в Банк и одолжил 1000 долларов...
"Я скоро отдам", - сказал он. Хорошо, - ответил я...
-
[B]Надо любить страну, где живешь[/B]
(Свид. о пуб-ции № 221021901407)
Лет восемь тому назад я дружил с замечательным парнем, Андреем,
Он был крымчанином, работал до переезда в Израиль в дельфинарии в Крыму.
Жена у него была русской, а он полу-русским, полу-евреем...
У них было двое сыновей-красавцев. Оба учились в Тель-Авивском Университете, оба отслужили в Армии, оба работали...
Жена работала в больнице медсестрой.
Андрюша был в нашем спорткомплексе главным по инженерным сооружениям, воде, коммуникациям, фильтрациям, проч.
Мы с ним дружили на почве любви к "чего-то делать руками": делали ножи, изготавливали мангалы новых конструкций...
Выпивали по чуть-чуть... Потом нам пришло в голову сделать складной столик, и мы его сделали, а потом открыли цех столярный!
Мы проводили время в беседах о книгах, о Гоголе, Марке Твене, о Высоцком...
И... пилили, строгали, точили... В свободное время
Андрей ненавидел Израиль! Ненавидел в нем все: жару, людей, работу, зарплату, праздники, язык, водку...
Он мечтал о... России.
Однажды в трезвом разговоре с ним (а мы никогда не упивались), я сказал:
- Андрюша! А зачем ты живешь с такой ненавистью в сердце? "Возьми шинель, иди домой"!
И мы с ним начали выяснять возможности обратной дороги...
Не прошло и года, как Андрюша с женой и двумя детьми отчалил в Карелию!
Скоро я получил известие, что он нашел работу в строительной компании...
Дети его (оба сына) поселились Санкт Петербурге, а жена - дома... Все довольны жизнью и не жалеют, что вернулись в Россию.
Прошло три года, и Андрюша написал мне, что он строит дом на земле, которую он получил, как вернувшийся на родину.
И что всё у него хорошо.
Я спросил, не хочет ли он приехать в гости? Он сказал, что нет, не хочет!
Я пожелал ему счастья и покоя.
После этого он мне больше не давал о себе знать ни разу!
Очень хотелось бы знать, что и как у него, но никакого адреса у меня от него нет...
Что я понял из этой нашей дружбы?
Что нельзя жить с ненавистью в сердце!
А многие люди живут и ненавидят окружающую их действительность!
Нельзя и не нужно так жить!
Современный мир уже позволяет ценой вполне доступной, поменять место обитания!
На то, которое подходит более!
И обрести покой.
Никакого смысла в том, чтобы жить и вынашивать проклятья к окружающим, к властям, порядкам вокруг, нету!
Если, конечно, знаешь место, где тебе будет хорошо!
Вот, пример Андрея!
Вот, мой собственный!
Меня раздражало в СССР всё: власти, Ленин, порядки, очереди, вонь (в подъезде, в гастрономе, в трамвае, на улице), Брежнев, хамство, нищета, бессмысленная работа, партия, ум, честь, совесть, Горбачев, социализм и так далее!
Было сложно всё бросить и уехать в неизвестность!
Но я взял всё свое золото: жену, сына, маму и тещу, три кожаные куртки, купленные за деньги, вырученные от продажи квартиры и...
Вот я живу там, где меня радуют люди, живущие рядом, пальмы, растущие вдоль улиц, магазины, которые пахнут фруктами, специями и парфюмами, вечное солнце над головой, полное изобилие товаров, которые я хочу, и не хочу, и не могу себе представить, а они есть и есть! И никто меня за эти десятилетия не обидел, не оскорбил, не послал на... в... к... И мне никого не было нужды так далеко отправлять...
Моему сыну не раз предлагали работу с гораздо большими деньгами за океанами, чем здесь, но он отказался... Почему? Он сказал: "Папа, мне так хорошо здесь! Зачем мне нужно ехать туда? Там я часто бываю в командировках. А тут мне замечательно. А вот тебе и очередной внук"!
Если ты живешь, и не чувствуешь себя любимым и любящим эту землю и этот народ, не насилуй ни себя, ни тот народ, в среде которого ты живешь волею судьбы! Чемодан-вокзал-... и бегом туда, где будет, как мне и Андрею!
Потому что, если изменить место обитания, то не придется думать о том, зачем тебе нужен "их" язык? Чем тебе плох свой?
А они тебя заставляли говорить на своём, конечно, гораздо менее понятном... Объяснение с их стороны, что язык "сохраняет нацию, цементирует народ" - оставлял тебя равнодушным, потому что, на кой дьявол тебе их цементация? Одно неудобство тебе от неё!
А они: "А как твои дети, придя в армию, поймут команду: "Струнко! Кроком руш"!
А у тебя в голове: "А зачем моим детям идти в вашу армию"?
Счастья, покоя и гармонии!
-
Прогулка
(Свид. о пуб-ции №206051000323)
Одна из почитательниц моего таланта, в самом начале моего писательского пути, рекомендовала мне писать эротические рассказы.
Тогда я отнесся к этому скептически. Молодой был! Стеснялся, и считал, что сомнительными рассказами негоже завоевывать популярность.
С тех пор, как я начал давать больше хороших советов, чем плохих примеров (с), мнение мое изменилось, и я решился на эротический рассказ.
Но я решил, что просто эротика не вызовет уже большого интереса: публика насыщена обычной и даже необычной! Надо что-то позабористей… Нечто синтетическое. Интегральное! Дающее читателям свободу фантазии…
Например, синтез педофилии и геронтологии… И вот, что получилось.
Жанр: Эротическая проза.
Прогулка.
Третьего дня вышел с внуком погулять. Дошли до школы, из которой вышли десятки школьниц в джинсах и юбках с заниженной талией. Крышу снесло…
----------------------------------------
[B]Рецензии[/B]
1.
Как я поняла, вы оставили читателю домысливать. )
Не каждый читатель обладает богатым воображением.
Будут люди, которые прочитав, скажут в недоумении :"а где же продолжение?"
Ведь ВЫ не пишете исключительно для рафинированной интелигенции ?))
Эмма Фельд
Ответ
Спасибо, Эмма!
Конечно, я бы хотел, чтобы мои рассказы читали только рафинированные интеллигенты. Сам бы подтянулся!:-))) А не глазел на школьниц...
Ваши рецензии - бальзам на мое любящее сердце!
Спасибо!
Владимир
2.
Новая почитательница Вашего иронического таланта вынуждена констатировать, что после прочтения и у нее снесло крышу. Может, от радости понимания.
Спасибо.
Лидия Журавлёва
3.
Реб Владимир, приветствую Вас, и слиха за обращение к Вашей рецензентке.
Леди, если Вы нашли Владимира по моей "наводке" - то к моей радости за автора примешивается огромное, как дирижабль, тщеславие.
Если самостоятельно - то остается чистая радость за Владимира и за Вас.
Любая миниатюра В. Либмана - проверенное средство для хорошего настроения и против усталости и уныния.
С почтением,
Мамонт С
Спасибо, Мамонт С!
Спасибо!
Я и впредь буду стараться!
Вы можете не верить, но я сам часто читаю... свои Рассказики, как будто не я их писал...
Я не могу это объяснить.
Спасибо.
Владимир
4.
Дорогой Владимир!
Совершенно не удивилась, когда Вы сами признались, что , встретившись со своими творениями, Вы не только не узнаете их, но и не признаете за свои. Это говорит только лишь о степени их "готовности", "пропеченности",- Вам просто ничего в них не хочется и не надо поправлять.
Роден, батюшка, Роден, однако!
Лидия Журавлёва
Спасибо, Лидия Журавлева! Вы знаете, я иногда вношу правки в "творения". Например, днями читал свой Рассказик "Клизма". И пришел мне в голову афоризм:
"Не труд создал из обезьяны человека, а шампунь"... Я вставил.
Перечитал - мне понравилось.
Поскольку я свои рассказы не "выдумываю", то пишу их на одном дыхании: сел и написал. Не редактируя. Для того чтобы получилось натуральнее. На голом вдохновении.
М-да. Есть чем заниматься психиатрам... то сеть, я хотел сказать, критикам.
Или скромнее: исследователям... Вовкаведам... Вовканистам
Спасибо.
Владимир Либман
Что ж? Подамся- в вовковеды,
И читаю - до победы!...
Читаю то, что нравится,
И с этим мне - не справиться.
Лидия Журавлёва
-
Навек твоя
(Свид. о пуб-ции №209050200586)
- А помнишь, Софа, когда я писал диссертацию, ты была со мной?
- Да, дорогой, я помню.
- И когда я возглавил отдел, ты оставалась со мной. Помнишь?
- Да, родной, я всегда с тобой.
- А потом, когда я заболел, и мне сделали операцию, ты была со мной.
- Да, я никогда не отходила от тебя, мой милый.
- И когда я выздоровел, и строил дом долгие годы, ты была со мной. Правда?
- Да, мой любимый, правда!
- И теперь, когда я лежу на смертном одре, ты рядом...
- Да, я твоя, Фимочка, навсегда!
- Как же ты мне осто.бенела! Блин!
-
[B]Деньги[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №208092500390)
Как-то ко мне в гости, в Израиль, приехали три высокопоставленных гостя из Украины. Это были мои бывшие сослуживцы: два Банкира и один серьезный бизнесмен.
Предварительно они перевели мне на счет крупную сумму денег, на которые я должен был организовать их встречу и пребывание.
Деньги, оставшиеся после безналичной оплаты всех расходов, я вытащил наличными, чтобы было на текущие расходы.
Вместе с нами был мой сын: он уже хорошо знал иврит, и мог кое-как объясниться, где надо...
Английский нам был не по зубам: глава делегации знал два слова: "Yes" и "No", и употреблял их, на всякий случай, одновременно...
Я из всего английского курса кандминимума запомнил: "Go to my bed, the my dear girl, quickly" - этого мне вполне хватало для светской беседы...
Портфель с наличностью я никому доверить не мог, и ходил, как вроде я интеллигент. С портфелем...
Божественное солнышко согревало всю нашу компанию извне.
Изнутри нас грел чудный коньяк и взаимная любовь друг к другу.
Сфотографировавшись на фоне очередного Тель-Авивского здания, мы присели отдохнуть, и подправить коньячком весёлость.
- Папа, - сказал мне сын с улыбкой, как ни в чем не бывало, - ты учти, что самое главное - это то, что мы все живы-здоровы, и у нас всё в порядке! Остальное, в конце концов, - ерунда... Заработаем.
- Что-то не так? Что случилось? - озаботился я, насторожившись от его благодушия.
- Где портфель?
Через секунду я бежал по набережной, как Бендер по Васюкам, слегка касаясь земли, как ангел!
Мы почти не потратили денег. Это было только началом двухнедельной экскурсии...
Пробежав быстрее всех в мире, я увидел, что набережная огорожена, а на краю какой-то человек надевает на себя тяжелые доспехи...
Под дружные крики "Осторожно! Бомба", я бросился к своему портфелю, мирно стоявшему на парапете...
Если бы я прибежал к этому месту на 10 минут позже, то уже очень скоро мне бы пришлось занять место портфеля на парапете...
Полиция намеревалась взорвать портфель!
Видимо, на мне было такое лицо, что полицейские не долго меня мучили расспросами.
После этого я раздал деньги законным владельцам, но приключения не окончились.
На вечер Наташка назначила встречу с квартирным маклером. Вечно она со своими мелочными проблемами...
У меня такие высокие гости, мне нужно погулять, выпить, а она со своим мещанским: "Где мы будем жить, где мы будем жить"... Что с неё возьмешь! Женщина...
Договорились встретиться в квартире, которую мы хотели снять.
Впечатления дня, коньяк и глупое Наташкино поведение сделали свое дело.
Среди ночи я проснулся, как будто мне чего-то не хватает...
Нет, вроде, всё самое дорогое на месте: Наташка, сын, мама, теща...
О, ужас! Нет портфеля! С моей долей!
Таким бодрым я никогда среди ночи ещё не был!
В шесть утра я уже дежурил возле маклерской конторы...
-
[img]https://d.radikal.ru/d33/2109/7a/a1135427451b.jpg[/img]
[B]Железный купол[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №214072101229)
Идея такого противовоздушного средства обороны существовала давно.
И принадлежала она десятилетнему мальчику, Яниву Гершзону из Реховота, который после очередного обстрела из Газы территории Израиля, написал письмо и приложил к нему свои чертежи того, как он понимал, что можно сделать с ракетами, которые вылетают из Газы... Первую из его идей израильская Армия реализовала через 10 лет, вторая экспериментально опробована только 2021-м...
В научных и военных кругах Израиля она долго не могла пробить себе дорогу.
Крупнейшие ученые Израиля и Соединенных Штатов, Лауреаты Нобелевской премии и простые генералы, военные и промышленно-финансовые гиганты, а не только подростки, старались, как могли, морщили огромные высокие лбы и маленькие лобочки, распахивали банковские сейфы с миллионами и нищенские карманы с дырками, бушевали на семинарах и в научных лабораториях, но скепсис не исчезал...
Год за годом решение проблемы откладывалось.
И вдруг, в результате головоломного пируэта израильской демократии, во главе военного ведомства становится, мягко говоря, совершенно далекий от всяческих наук человек, который специализировался всю свою жизнь на одном: защите интересов трудящихся... Ну, не самых-самых самих трудящихся, но крепко рабочеподобных членах профсоюзов израильских монополий...
При чем, из самых древних монополий, с самыми многозначными заработками... Он много лет был Председателем Гистадрута (Израильского профсоюза)... И держал за горло и прочие места всю страну не говоря уже о членах правительства!
Так вот, вдруг, он стал... Министром Обороны!
Одно его воинское качество было несомненным: его усы были похожи одновременно на Буденовские, Чапаевские и Ворошиловские! Ну, чем не мужик!
О его качествах вояки говорит то, что глядя на возможный театр военных действий через бинокль, он не снял с окуляров защитную крышечку... Уж что он видел - один Б-г знает! Как говаривал Марк Твен, ему бы в качестве бинокля подошли и печные заслонки...
Так вот, не зная, вообще, ничего о военном искусстве, он принял решение выделить средства на разработку и внедрение "Железного купола"... Или на иврите "Кипат абарзель" "Кипа" - еврейская религиозная шапочка, "барзель" - металл.
То ли ему название понравилось, то ли цвет, сейчас не определить, но, скорее всего, он, вообще, не знал, чем ему себя занять... и счел это костюмом народного танца...
Факт!
Он стал легендарным Министром Обороны. Заслуженно.
Мы обязаны ему за данное нам чудо!
Он спас сотни, тысячи жизней!
Кто вспомнит ученых? Кто вспомнит инженеров, мальчика Янива Гершзона, которого осенило?
Никто. Ну... Разве... Жена...
А он - уже в вечной истории еврейского народа. Как человек, спасший массу людей от неминуемой смерти от летевших на израильские города тысяч ракет террористов.
Красавец! Мужчина! С густыми усами!
Он стоит рядом с Авраамом, Давидом, Соломоном, Моисеем...
Амир Перец!
-
[B]Мракобес[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №211052900524)
С самого маленького детства нам очень нужен рядом друг.
У маленького человека этот друг - мама. И всё! Мама самый надежный друг.
Стало больно - кричи "Мама". Страшно - кричи "Мама".
Непонятно - кричи "Мама". Заблудился - кричи "Мама"...
Стал взрослым юношей.
Звать маму... Нет. Не кричится!
Роль мамы может играть... сигаретка.
Вот, я начал курить, когда мне было лет 19-ть.
Тогда уже я не мог с мамой посоветоваться, попросить у нее защиты.
После окончания занятий спортом, сигаретка стала моим близким другом.
Когда мне было грустно, страшно, непонятно - всегда на выручку приходила сигаретка.
Посидишь, покуришь, и...
Ей, сигаретке, я доверял свои переживания. Она меня наставляла...
Конечно, были друзья-товарищи. Конечно. И сейчас есть.
Но
"...под каждой слабенькой крышей,
Как она ни слаба, –
Свое счастье, свои мыши,
Своя
Судьба".
И, строго говоря, никому до меня дела нет...
Прошло время, и пришлось оставить сигаретку.
Смял пачку, и выкинул верного товарища в урну.
Этого предательства сигаретка мне простить не может!
И мама ушла...
А как же теперь?
А теперь - никак!
Никого вокруг, к кому можно обратиться, у кого можно попросить милости,
помощи, спасения от боли и одиночества, испросить совета, прощения попросить, надежду вымолить...
Как-то осознал свою вину перед мамой... а её уже нет... У кого попросить прощения?
Вот, был бы я верующим, было бы мне легче: Г-сподь всегда рядом.
А вы мне - мракобесие, пережиток прошлого.
Эх вы-и-и-и...
Слышал, как Йошик, внучек мой маленький, который боялся собачек, просит Б-га: "Сделай так, что бы из лифта не выскочила собачка" - и завидую. Научили его в садике...
У него и мама, и Б-г...
Вот, песня, которую я пою много лет, и верю, что небо держат Атланты.
На каменных руках.
Ну, и ладно. Я мракобес. А вы сами держите? Б-г вам в помощь!
-
[B]Котлеты[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №207032700102)
В 1978 году мы с Директором ехали в командировку в Донецк.
Встретились на Киевском вокзале, сели в поезд, и предались мечтам о предстоящих нам нескольких днях замечательного отды... совещания. Еще на перроне я почувствовал что-то тревожное...
Но время было уже позднее, и надо было укладываться спать.
Часа в два-три ночи я проснулся от жуткой боли! Болело все. Не буду томить - это был приступ почечной колики! Кто рожал, тот знает, а кто не рожал - жалко времени на объяснение.
В поезде, кроме тошнотворно теплого чая, никаких медикаментов не оказалось. Ближайшая остановка была через несколько часов в городе ...
Я помню, что впервые в жизни я увидел себя чужого, страшного и незнакомого. Такие глаза могут получиться только от созерцания Страшного Суда. Я с ужасом осознал, что сижу безо всякой брезгливости прямо на унитазе купейного вагона, в отчаянии стараясь избавиться от чего-то огненного, находящегося у меня внутри.
Кричать было невозможно, но не кричать было невозможно вдвойне.
Как-то доехали до станции, название которой я уже забыл. Районный рабочий городок.
Не то Славянск, не то Славск… Нет. Сейчас уже не вспомню.
Там меня с поезда сняли в медпункт. Директора я уговорил ехать, потому что помочь он мне никак не мог, а сорвать совещание было неправильно.
Меня поместили в районную больницу .
Там мне вкололи лошадиную дозу чего-то сильного, и я перестал чувствовать боль.
На следующий день, утром, меня посадили в горячую ванну, и врач сказал мне, что то лечение, что он мне предлагает, вообще-то, незаконно, но, если я обещаю никому не рассказывать о нем, то, скорее всего, от камешка скоро избавимся.
Я согласился. Дал ему денег, сколько просил.
Доктор принес мне стакан коньяка, и сделал укол-коктейль, состоявший из папаверина, платифилина, анальгина и ношпы. С этим всем внутри я сел в больничную ванну, и выпил шесть бутылок минеральной воды.
Укол расширил мои сосуды, коньяк сделал меня веселым, горячая вода не давала чувствовать боль, и через некоторое время я понял, что мой моральный облик стремительно разрушился, и я влюбился в медсестру... вплоть до немедленно жениться!
Она вывела меня из ванной и уложила в палате.
Не прошло и получаса, а я уже бежал по коридору, окрыленный тем, что камень величиной с остроконечную горошину выскочил, как пробка из бутылки Шампанского!
Еще через час-два меня выписали из больницы, и я поехал на вокзал.
Поезд на Киев был только вечером.
Я пошел шататься по городу.
Осматривая город, я понял, что живут в нем «трудовые ресурсы». Мне навстречу шли «простые советские люди», похожие на серые булыжники-оружие пролетариата. Не было особой разницы между мужчинами и женщинами, между девочками и мальчиками: все были равны.
Улицы были заставлены домами, в которых могут содержаться только трудовые ресурсы. Ну, не для людей же это серое и грязное убожество!
В размышлениях, чего бы поесть, я зашел в гастроном. На прилавках было пустынно…
Голодный и уставший (ведь все-таки пережил не простые сутки в больнице), я искал столовую. Но нашел такого же, как я… пса.
Он был такой же голодный, такой же одинокий, и такой же чужой. Впрочем, как и все в этом городе.
Я подружился с ним, и решил его накормить. И себя, конечно.
Пока я искал, где купить нам корм, я рассказал псу о своем наблюдении.
Мне было странно, что женщины этого города, одетые, в целом, так же как наши киевские, тем не менее, выглядели… жалко. Почему? Что в них не так?
-Ну, вот, - объяснял я псу, - в норковой шапочке, в легкой дубленочке, в итальянских сапожках, с колечком… Но… Как ты думаешь? Псина? А! Не знаешь! Глянь на ее сумку.
-Ну?
-Что, ну? Розовая, клеенчатая… Какую достала, с такой и ходит. А шапочка норковая!
-А!
-То-то.
Так мы подошли к «Кулинарии».
-Вот тут мы купим что-нибудь пожрать, - сказал я псу.
-Я тебе буду очень благодарен, - ответил мой новый друг.
На прилавке большого магазина не было оживления… Бобылем стоял один поднос с полуфабрикатными котлетами, как и всё в городе, серого цвета.
-Сколько тебе взять?
-Все, - сказал пес.
Я взял. Мы вышли. Я кинул псу котлету. Он проглотил ее слету!
И замер!
-Еще? - спросил я.
Пес молчал.
Он смотрел на меня не мигая, и молчал.
-Ну, что ты , дурашка! Обалдел от счастья?
Пес молчал. Глаза его наполнились слезами.
Я положил около забора оставшиеся котлеты, и отошел.
Пес медленно подошел к дыре в заборе, повернулся, презрительно на меня глянул, сказав:
- Сука!
И исчез.
-
[B]По поводу...[/B]
Я часто захожу на литературный портал, чтобы проверить, как там читатели ведут себя по отношению к моему творчеству, как растет или падает интерес к нему... Интересуюсь, кто мои читатели, конечно, читаю их произведения. Но, честно, очень быстро... И начинаю, если есть, со стихов... Этому научил меня мой отец... "Видно пана по халяве, а талантливого писателя по... стихам"... Если стихов не пишет - уже хорошо! Тогда читаю его прозу. Если пишет стихи, то, как правило, на первых же строках выношу ему приговор... Редко-редко выписываю наградной лист... Очень редко!
Сегодня прочитал шедевр одного моего читателя... Дочитал до конца. Грохнул на это минуты 3-4... «Братья по разуму» (Сергей Скепко).
Сам автор и его герой точно вписался в образы, описанные моим дорогим украинским писателем Антіном Мухарським в компанії з соавторами, в книзі, яка зветься "Жлобологія".
Рассказ написан на русском языке.
Сюжет бесхитростный и весь сюжет и юмор развивается вокруг... ну, конечно, вокруг заднепроходного отверстия...
У одного члена бригады геморрой. Ему больно. А другой член бригады советует ему намазать задницу толстым слоем какой-то мази.
Тот следует рекомендации сотрудника, и с болями попадает в больницу.
Собственно, сюжет на этом заканчивается.
Правда, в конце автор описывает, что перед этим с самим советчиком был случай, когда он украл большой тюк сена, чтобы скормить его своим козам и козлу... Но козёл неожиданно боднул его, куда бы вы думали? Да, да! Правильно! Не просто в задницу, а в самый дюндель! То есть, рог попал в задний проход! Это второй сюжет рассказа!
Теперь уже окончательно литературное исследование окончено!
Но, что меня поразило?
Друзья мои! Этот рассказ получил, вы не поверите, 49 рецензий!
И все они, если не восторженные, то очень положительные и одобрительные!
Как говорили большевики о нашем народе? "Самый читающий в мире"...
Так он же и хохотал в "Аншлаге", у Петросяна, продолжает визжать от удовольствия в "95-м Квартале"...
То есть, огромную массу народа устраивает анальный юмор!
Не значит ли это, что кто-то из них может сунуть нам рог в задницу?
Не до смеха… Ребята, среди жлобов-то живём! Однако!
Ой, не до смеха... :-(
-
[B]Баба с лодки рыбаку легче[/B]
(Свидетельство о публ-ции №206011300093)
Существует поверье, что женщина на корабле приносит несчастье. Даже грозные флебустьеры опасались брать на свои суда женщин. Разве что для того, чтобы выгодно продать где-нибудь на рынках Ближнего Востока.
Конечно, это неправда! Женщины приносят счастье! Если не счастье, то радость. Ну, а уж если не то и не другое, то уж точно – удовольствие.
Я категорически против грубого мужского шовинизма.
Женщина, где бы она ни появилась, приносит нам – морякам, пехотинцам, программистам, слесарям, финансистам, вальцовщикам и др. - только удовольствие!
Вспомните, братья-мужики: в поле, в лесу, на чердаке, в бане, в самолете, в вагоне, у забора, на колокольне, в автомобиле… А уж в музее, филармонии и в библиотеке… Женщина всюду к месту.
Ну, что, вспомнили о местах вашей боевой славы?
Так, почему бы не взять женщину на корабль? «Мы по палубе бегали, целовались с тобой»?
Целовались? Целовались. Вполне вегетарианское удовольствие.
Я считаю - на корабль можно!
На рыбалку – нельзя.
Потому что рыбалка и женщина два удовольствия несовместные. Но есть и такие, кто считает, что это удовольствия одного порядка. Например, если за мерило удовольствия принять глубокое и серьёзное объятие, то одно такое объятие равно поимке леща трехкилограммового или двухкилограммового сазана. Но я, лично, против такого прагматичного подхода… Хотя, конечно, если щука 12 кг., то тут, конечно, можно потерять голову…
Кстати, с возрастом вес адекватной рыбы уменьшается.
В конце жизни поимка даже самой маленькой верховодки или кильки – событие более желанное, чем объятия.
Так вот, поговорим серьезно. Почему женщине не место на рыбалке?
Первая причина – бытовая. Лодка – пространство замкнутое. Рыбак в лодке проводит часов 5–6, а то все 7-8. Известно, что из лодки очень неудобно писать: надо становиться на край лодки, что в условиях даже небольшой качки – сложно, и требует сосредоточенности и аккуратности действий: любое неосторожное движение… Даже не хочется об этом говорить! Но вот вопрос: куда при этом неэстетичном и опасном действии девать даму? А если надо осуществить более сложный биологический акт?
Еще одним серьёзнейшим вопросом является проблема – куда девать женщину в лодке.
Тут надо руководствоваться следующим:
1.Если женщину посадить напротив себя – это будет все время отвлекать от мысли о клеве, о выборе наилучшей насадки. Запутывание лески неизбежно.
2.Можно посадить ее рядом. Но тогда надо распрощаться с покоем, ведь она будет все время норовить, любым способом, обратить ваше внимание на себя. А смотреть одновременно на нее и на поплавки невозможно. А ведь не пройдет и 15 минут, как она будет норовить поковыряться в вашем ухе. Это не способствует клёву.
Или начнет приставать с вопросами, пользуясь тем, что вы расслаблены. А вы, по забывчивости, уже не так опишете недавнее совещание… Укажете не тот город. Другой состав участников… Тут и рыбалке конец! И вам конец…
3.Значит, единственное место ей на носу лодки, позади вас.
Но и здесь нас подстерегает неожиданная опасность.
Итак, мы положили на дно мешочки с кормом, за борт повесили садки, термос и бутерброды положили под кормовую скамейку, а женщину аккуратно кладем на нос лодки. Как женщину положить на нос лодки, вдоль или поперек, - это вопрос, ждущий своих исследователей. Отметим предварительно, что это зависит от того, каковы габариты нашей лодки, и каковы габариты взятой с нами на рыбалку женщины. Но зависимость очень нелинейна.
Она лежит на подстилке и загорает, медленно засыпая и покачиваясь на волнах.
Ну, вот, самое время заняться собственно рыбалкой.
Вы разворачиваете удилище, цепляете снасть, наживляете юркого червячка, встаете в полный рост для того, чтобы забросить спиннинг… Вот тут вас подстерегает настоящая неожиданность!
Поговорим немножко о технике заброса.
Для того чтобы отправить наживку на дно, следует взять спиннинг за комель (ручка) в левую руку. Правой рукой взять спиннинг в месте крепления катушки. Стойка рыбака при этом: левая нога чуть выставлена вперед, гордый взгляд обращен на насадку.
Память напряженно удерживает цель: место, куда рыбак решил направить бросок.
Кончик спиннинга плавно отводится назад, и рыбак дожидается положения кончика вниз без дрожания.
Вот в это мгновение его ожидает удар!
Вместо того чтобы плавным и мощным броском отправить наживку в цель, он видит притаившуюся на носу лодки… практически голую…
Кончик теряет покой! Начинает дрожать, и заброс получается не уверенным, не плавным и не мощным. А когда наживка заброшена неверно, то и улова нет.
Да, и вообще, редкий рыбак после такого продолжает рыбалку! Большая часть сматывает удочки, поднимает якоря и, с полной обреченностью, гребет к берегу.
Конечно, в данном случае, речь не идет о ловле рыбы с катеров большого водоизмещения с каютами, камбузом и гальюном или яхт. Безусловно, рыбачить с яхты, когда в каюте ждет улова женщина, – это… Но это уже и не рыбалка
-
[img]https://b.radikal.ru/b17/2110/6d/277b605193a6.jpg[/img]
[B]Подорож з Тель-Авіва до Львова.[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №218122001185)
Звичайно, "друга" страва української кухні - це Вареники!
З цим продуктом у Львові теж чудово. Вареники є всюди і скрізь.
Вони навіть ходять по вулиці... (Студенти в костюмах вареників).
Вареники бувають з різними начинками: з м'ясом, картоплею, вишнями, сиром (по-русски - "с творогом") - всіх начинок не опишеш, така їх різноманітність.
Тісто вареника ніжне-ніжне, зовсім не важке. Хоча здаються вони їжею не дієтичної.
Звичайно, якщо з'їсти миску вареників з картоплею, то бажано в цей день... да, і на наступні пару... про їжу забути!
Ви не знаєте, що таке шкварки? Це... Це так смачно, що можна іздохнуть! Тортури - описувати цю неймовірну смакоту.
Так ось, шкварки змішуються зі смаженою цибулькою і картоплею і поміщаються всередину вареника...
Ви бачите на задньому плані фотографії вареників вже порожню чарку. Вона була наповнена самогонкою. Справжньою чудовою самогонкою "Класичною"! Так-так! Її подають в ресторані. Вона буває декількох видів.
Ця була випита мною за повчанням професора Преображенського під гаряче. Тобто, під Борщ...
Вареники, я запивав... пивом. Яке, на українській мові звучить правильно, як "пиво"! Російською пискляво - "піво"! Жах!
Ресторан і Музей Сала мають, звичайно жартівливу експозицію і створюють у відвідувачів добрий своїм староКВНівским духом і нехитрим гумором.
У такій атмосфері в голову не прийде жодна зла думка! Або дурість. Всі стіни прикрашені сальними каламбурами, які гарні під пиво, горілку і хорошу закусь...
---------------------
Рецензии.
Щитаю, к возрастным маркировкам давно уже надо прибавить какие-то, выражающие опасность для людей, склонных к ожирению. Типа, жирным не читать!
Можно как-то индексировать, типа 5Ж+ -- для тех, чей лишний вес превышает 5 кг. Про ваш вчерашний борщ таким можно. А вот про вареники уже категорически нельзя!
Мой индекс был бы 10Ж+, т. е., чтобы даже не открывался такой текст, в противном случае, автора следует обязать выплатить компенсацию за временное помешательство читателя, сломя голову побежавшего к холодильнику и, соответственно, набирание новых страшных килограмм!
Разврат, короче, а не рассказ.
И клавиатура вся в слюнях.
Фарби
Фарби-чка!
В утешение я обещаю больше не возвращаться к теме о съедобном...
Дальше будет только о... духовности...
Действительно, хватит жрать!
Хотя... что теперь делать с зубами?
Ладно! Зубы в сторону! :-/
Владимир
Зубы можно использовать для привлечения женщин с этими... лебедями! Они на зубы клюют, как кошки на валерьянку. Просто показываете и все лебеди - ваши.
Фарби
Мой, Фарби-чка, многолетний опыт научил меня, что женщин привлекают и они клюют не только на зубы, но и на иную требуху и ливер, какую только ни нацепишь на снасть! Была бы уверенной подсечка... и она - вот, она, в наших матросских опытных руках! Делает вид, что вырывается, хочет обратно в мрачную стихию, но на самом деле быстро успокаивается и безмятежно засыпает.
Тут уж только не зевай! Обдирай с неё чешую, выдирай из неё желчный пузырь, оставляя себе её нежное филе... И жарь, жарь, жарь... осторожно переворачивая...
Я что-то не помню... о чем мы... А! о каких-то птичках... о лебедях...
Так что, лебеди - это не только мех...
Владимир
-
[B]Фантики[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №221102701663)
СССР - бесконечный источник враждебных действий против... людей и детей, в частности!
Мой сын - школьник класса 3-го. Маленький, худенький... Я замечаю в нем страсть к... фантикам! Это обёртки к конфеткам. У него их полные карманы. Не жрет конфеты, а фантики собирает. И от жвачек. Но жвачек мало: их, продают фарцовщики... Дорого. А советские - к зубам прилипают. Но у фантики у него есть и от американских жвачек.
На очередном родительском собрании оказывается, что дети поглощены ненормальной игрой в "Фантики". Все! И решением ГОРОНО отныне "Фантики" запрещены! Как чуждое явление!
По коридорам школы ходят старшеклассники, выворачивают карманы младших, лупят, отбирают фантики. На входе - патруль. Патрули даже вокруг школы!
Игра состоит в том, что дети кладут фантик на плоскость и соперник ударяет, сложенной лодочкой ладошкой сверху по фантику. Если фантик перевернулся, бьющий его забирает себе. Если не перевернулся - кладёт свой фантик.
Вот, и вся игра.
В чем её ковраный и растлевающий смысл, неясно, но, действительно! Мало идеологии!
Ребенок во сне бьет лодочкой. И улыбается.
Школа превратилась в гудящий улей! Всё страсти только вокруг того, как прекратить эпидемию фантиков.
И тут мне пришла гениальная идея! Я, начитавшись американских горе-ученых, решил следовать их гнусным провокационным советам.
И вместо запретов, решил возглавить движение фантичнеков.
Я предложил ряд мер, которые должны вызвать в детях отвращение к фантикам.
Ах, вы хотите фантики? Тогда давайте организуем их по-социалистически! Чтобы тошнило всех!
1. Назначить в каждом классе ответственных за фантики!
2. Обязать каждый класс выпускать стенгазету "Наш фантик", как орган пионервожатого.
3. Разбить классы на пятерки фантиков и каждую неделю выявлять Чемпионскую пятерку в каждом классе и в Школе.
Я уже не помню, но были ещё какие-то жуткие глупости! Настолько, что они понравились даже ГОРОНО!
После этой варварской расправы над детьми дворничка равнодушно смела только что бывшие драгоценными фантики с территори школы, повыковыривали их между плитами на бетонных дорожках, а жизнь вошла в привычную тоскливую унылую комсомольскую будничность... Всегда говтов!
А мне всегда при встрече радостно улыбалась учительница моего сына Мира Львовна, видимо, вспоминая этот эксперимент...
Итак, всё что нужно уничтожить - надо возглавить и правильно организовать!
-
[B]На носу очки, а в душе осень[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №221102801211)
Три страны в мире достойны того, чтобы человек побывал в них не раз и не два. А много раз! Это (по алфавиту) Америка, Украина и Израиль.
[SPOILER=]С Украиной и Израилем - понятно: в одной я родился, в другой живу...
А почему Америка?
А потому что, Америка - это! Доказать? Быстро!
[B]1.[/B] Я, когда первый раз приехал в Штаты, был одержим проблемой создания складного столика для пикника... Столик, который я купил в США, положил начало моей коллекции, которая потом стала огромной (более 70 экземпляров), но из них только мой(!) стал лучше американского!
То есть, на то время американский был лучшим в мире!
[B]2.[/B] Я приехал в Штаты с навязчивой идеей... Мне нужен был... пиджак! Но не простой, а без подкладки, из такни не мнущейся, натуральной, серого или бежевого цветов, с рукавом до локтя, под который можно надеть рубашку и галстук, с двумя шлицами сзади...
Мы с женой остановились у моего товарища, который сразу сказал мне, что точно такой пиджак можно купить в магазине на Беверли Хилз. И мы поехали туда...
Мы вошли в магазин, а нас ждала там совершенно очаровательная девушка, в которую я сразу влюбился (а чего тянуть). Я рассказал о своем желании. Предпоследнем. То есть, о пиджаке. Она тут же пригласила меня к секции, и легким движением руки...
Ну, конечно, оба пиджака были теми, о которых я мечтал до того, как влюбился в эту девушку...
Я не своим голосом засипел:
- Дайте мне оба!
- Раз вы берёте оба, то каждый из них будет стоить на $100 дешевле, - нежно сказала она...
На это я подумал ей такое, чего моя жена ни разу не слышала на рампе своего
Торгового Центра от пьяных грузчиков в момент их волнения...
Напрягитесь! Эти пиджаки со скидкой стали стоить по $ 2900 каждый!
То, что я был тогда бедный и не мог себе позволить покупку такого дорогого пиджака, - не вина Америки! А вина моя!
Но её величие в том, что такие пиджаки у неё... были!
[B]3.[/B] Весь мир (вокруг меня) надел кроксы... Но я ведь всегда иду на шаг позади моды... Однажды, я зашел в обувный магазин с женой и засиделся брошенный ею...
А рядом со мной какой-то парень мерял кроксы...
Я от скуки взял в руки один крокс и ощутил неожиданно, что он необыкновенно лёгок, а материал, какой-то...
Я спросил у продавщицы, что это и получил ответ, что - американские кроксы - лучшие сейчас в мире, но самые дорогие!
Они нынче стоят... И она назвала какую-то несуразную цифру...
Мой сын в это время был Цинциннати, и, конечно, тут же получил задание немедленно прекратить командировку и заняться семейно-полезным делом! Оказалось, что в Штатах эти кроксы стоят вдвое дешевле, чем их продают у нас (жулики, блин!), хотя там они тоже самые дорогие...
С тех пор я в них разве, что ни сплю... Ах, что за обувь! Как в ней удобно! Как хорошо я себя чувствую в этих кроксах!
[B]4. [/B]Однажды, посетив какой-то провольственный магазин в Америке, и накупив всякого, мы вышли на улицу, и я привычно открыл баночку... пива! Безобидно. Пить хотел.
И тут же был окружен несколькими озабоченными прохожими, которые мне наперебой объясняли, что я грубо нарушаю Закон! И что я немедленно буду отправлен, оштрафован и приговрён...
Г-споди! Благослови Америку! Они все благоговеют перед Законом! Никому из них не приходит в голову сказать: "Ну, и чё"?
Ну, разве тем, которые "Black Lives Matter"...
Как же приятно жить в стране, где Закон, а не "ну и чё"?
"Он король, а мы с вами сидим на стене второго еврейского кладбища и отгораживаемся от солнца ладонями"...
------------------------------------
Рецензии
Согласна, Америка потрясающая, хоть и безумно дорогая. Меня там как-то Глэдис (здесь, на Прозе она называется "Живущая на земле") притащила в ресторанчик на стейки. И к стейкам было подано пюре из цветной капусты в качестве гарнира. Глэдис попробовала и попросила у официантки солонку, типа, не досолено.
Мало того, что солонка, оказывается была на нашем столе, только какая-то хитрая и мы её не распознали, так официантка через пару минут принесла ещё один гарнир.
А ещё мой брат, живущий в Вашингтоне, прикупил себе как-то специальный холодильник для пива. И ему показалось, что холодильник этот как-то шумновато работает. 2 недели он ходил и прислушивался, а на третью всё-таки сообщил в магазин о неисправности. Так ему, представьте, привезли новый холодильник, а старый не забрали. Хоть он и предлагал. Новый работал точно с таким же уровнем шума.
Так у брата образовалось целых два холодильника для пива.
В Америке клиент воистину всегда прав.
Хотя ваши истории гораздо эффектней.
Фарби
Милая Фарби!
Америка дорогая ровно так, как стоит то, что там покупается... Не дороже и не дешевле! В этом смысл её "рыночной экономики"...
Я, не купив на Беверли Хилз себе пиджак за 2900 долларов, конечно, купил себе такой точно в магазине "Рабочей одежды" в... Израиле! За $18 :-) Во-на в шкафу висит! Улыбается!
В чем разница? В том, что мне уже не так хотелось!
Чем Велика Америка? Тем, что она дает тебе то,
что ты хочешь в минуты твоей страсти!
Вспомни эти эти замечательные стихи Тютчева из «Цицерона»
"Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил"!
Вот, она позволяет тебе стать небожителем... и пить из чаши бессмертия...
Все другие - большие, страшные, сильные...
Владимир [/SPOILER]
-
Отрывки из романа-фантасмагории "НАДУЙТЕ НАШИ ДУШИ", который можно скачать по ссылке: [URL="https://www.irinanogina.com/nnd"]https://www.irinanogina.com/nnd[/URL]
Потом Илайя стала уходить так глубоко в транс, что уже не слышала его голос, и сами собой стали проявляться её собственные маршруты: лабиринты кровеносных сосудов, по которым она плыла глянцевитым, как леденец, эритроцитом; верёвочная лестница между двумя платанами; гейзер, подбрасывающий её до тропосферы, где в отсутствие всякой мудрости и усталости она становилась тем, что ощущала своей самой подлинной формой – высококучевым облаком, вечно трансформирующимся, исчезающим и возникающим вновь, не теряющим своей прелести, сиюминутно всевоплощающим, существующим ровно настолько, насколько и не существующим.
И хотя раз за разом видения Илайи обретали всё большую цельность и скоро превратились в довольно экстравагантное развлечение, её блуждания по вымышленным пространствам оставались тщетными. И чем очевиднее становилась безуспешность их затеи, тем более одержим идеей управления ветром становился Юлий: свободное от сеансов время он читал книги по оккультизму, консультировался с физиками, эзотериками и филологами, мастерил фетиши из дохлых червей, сплетая их в колосья и скатывая в клубки и, в конце концов, даже в самых будничных событиях стал видеть мистические проявления Абсолюта. На время летней сессии Илайи он сделал перерыв, убедив их обоих, что причиной неудачи служит её сосредоточенность на учёбе, и когда экзамены были сданы, вернулся к тренировкам, как он называл эти неуклюжие потуги, с удвоенным рвением.
К середине июля Илайя погружалась в транс в считанные секунды, а несколько раз это случилось непроизвольно, что должно было насторожить Юлия, если бы он не был так зациклен на ожидаемом результате. А потом произошло кое-что жуткое.
Однажды – это было в разгар самой беспощадной жары, когда воспоминания о зиме становятся небылью, – перемещаясь по сталагмитовой пещере, Илайя не могла найти дверь, которую Юлий назначил выходом из транса. Тыкаясь то в одно, то в другое отверстие, она, наконец, выбралась из пещеры, но оказалась на старообрядческом кладбище. Там было множество захоронений с белыми штакетниками и чёрными деревянными крестами. Булыжник между могилами порос мхом, потрескался и выглядел так, словно по этим тропам веками не ступала нога человека. Пройдя в глубину кладбища, Илайя стала замечать на надгробиях всё больше надписей, выполненных иероглифами, а ещё погодя захоронения приняли привычный для неё вид холмиков с памятниками и коваными оградами. Миновав эту часть кладбища, она вышла на широкую лужайку, где под высокой пихтой рядами лежали десятки полусгнивших мертвецов.
***
Через пару дней Илайя вновь очутилась на фантасмагорическом кладбище. Пощупав лоб и убедившись, что спираль (а значит – и возможность выхода) никуда не исчезла, она направилась на лужайку – проверить, не прибыло ли незахороненных мертвецов. Их по-прежнему покоилось два или три десятка – в два ряда. А правее, в тени пихты, почти касаясь их горчичных облысевших голов, скрестив ноги и уложив одну из стоп на противоположное бедро, сидел пожилой человек в чёрных очках. У него была крупная лохматая голова и полная бархатистая борода. В зубах у него торчал стебелёк, и от его горящего края поднималась струйка дыма, за которой он неотрывно следил, пока не заметил подошедшую Илайю.
Чудак, подумала она.
– А я сижу и думаю: странно, почему дым воронкой закручивается. Не догадался, что тут чья-то трафаретка заложена. Твоя, стало быть, – сказал он, уставившись на её лоб.
– Я заблудилась здесь.
Он покачал головой. По центру его лба прокатилась волнообразная морщина.
– Я не знаю, как попадаю сюда, и не могу выбраться отсюда. Кроме как…
Он опять покачал головой и описал рукой полукруг.
– Ты возвращаешься сюда, потому что это самое начало. И все пути отсюда открыты для тебя.
– Что значит начало?
Человек настороженно завис, что-то смекнул.
– Что ты видишь вокруг?
– Могилы. И мёртвых. Их привозит вон тот грузовик, – Илайя показала на мусоровоз, припаркованный у дороги.
– Глупости. Я водитель того мусоровоза и ничего сюда не вожу.
– Вы водитель мусоровоза? – вскричала Илайя. – Вы можете увезти меня отсюда?!
– Конечно, нет. Я вожу только мусор. К тому же, нельзя забрать человека из его дома.
– Вот это – мой дом? – вздрогнула Илайя.
– Что ты видишь вокруг? – повторил вопрос чудак.
– Я говорила: огромное кладбище с множеством могил.
– Чьи это могилы?
Илайя осеклась. Парализованной страхом, ей ни разу не пришло в голову почитать надгробные надписи. Она отбежала к ближайшему ряду могил, перегнулась через ограду.
– Там ничего не написано. Кое-где, правда, я встречала иероглифы.
Водитель мусоровоза закивал с таким видом, словно так и подозревал.
– Это вымышленное место. Но это твоё безусловное начало. Всё, что ты видишь здесь, принадлежит тебе. И если ты видишь могилы, то они могут быть только твоими.
– А эти мертвецы? – Илайя кивнула на лужайку.
Чудак мигнул в знак подтверждения.
– Вы не видите их?
– Ни одной могилы.
– А что видите вы?
– Я вижу большой стадион, вокруг пустые трибуны, а внизу музыканты настраивают инструменты и технику.
– И что это значит? Что значит моё кладбище? Каждый из нас видит то, что существует в начале?
– Скорее то, с помощью чего начало воздействует на нас.
– Пугает меня! Давит на меня!
– Как бремя прожитых жизней, – философски заключил чудак.
– А какова ваша роль?
– Этого я не знаю. Если я здесь – ты вызвала меня. Зачем – должна знать ты.
– Я? Или моё начало?
Он пожал плечами, но за стёклами его очков Илайе померещилась снисходительная укоризна.
– Я не понимаю…
Он не ответил.
– Вы останетесь здесь? Дождётесь, когда я пойму?
Он покачал головой и стал растворяться в пространстве. С его исчезновением наступила странная тишина: некоторые звуки, например, шелест листвы, карканье ворон, рокот отъезжающего мусоровоза отсутствовали, а другие – скрип травы под ногами, трение одежды о кожу, собственное дыхание и даже журчание крови – раздавались неестественно громко.
Илайя легла на траву и закрыла глаза, чувствуя, как расслабляются мышцы. Потом открыла глаза и увидела, что тоже потихоньку растворяется в пространстве, точнее, одно пространство как бы наслаивается на другое, и она материализуется в этом новом пространстве – на пляже Асседии. Над её головой было августовское небо, похожее на карту железных дорог. Илайя чувствовала себя так, будто только что вышла из комы – слабой, оглушённой, но взамен овладевшей чем-то бесценным – похожим на собственную судьбу. С того дня она стала постепенно возвращаться к жизни, обретать её прежние уровни, ощущать её ткани, различать привычные краски.
***
– Я родилась двадцать один год назад, третьего февраля, в городе Гарфа – в двух сотнях километров к северо-западу отсюда. Это день и твоего рождения. Моментом моего рождения должен был стать миг между пятой и шестой секундами двадцать восьмой минуты после полуночи. Ровно в этот миг в Фуграде, достигнув девяноста девяти лет, умер некто Лев Костантини. Это имя значилось в его паспорте. Это же имя написали на его могиле внуки его умерших детей. Но настоящим его именем было Иманон. Этот человек родился в селении под Фуградом сто двадцать лет назад третьего февраля, в миг, когда умер Нетто Кан, настоящее имя которого, как ты догадалась, Иманон. Цепочку таких синхронных смертей и рождений я могу продолжать до нескольких тысячелетий в прошлое. Она простирается значительно дальше, но достоверная хроника Иманон прерывается на Ульрихе Артембергском. О том, как передавалась сила ветра ещё раньше, существуют только гипотезы. Согласно одной из них, вторичный ветер существовал ещё до зарождения жизни на планете: миллионы лет хранился в камнях и скалах, а с появлением живых существ началась его передача между ними, пока он, следуя эволюции, не достиг человека. Можно лишь догадываться о закономерностях движения силы ветра в те времена. В наше время сила подчинена девяностодевятилетнему циклу. Но, кроме временного, есть ещё и пространственный фактор. Существует группа людей, посвящённых в тайну хранителя ветра. Они называют себя меркаторами и принимают миссию наставничества Иманон. За сотни лет своих изысканий, оберегаемых от публичности и аккуратно передаваемых преемникам, меркаторы заметили, что сила движется по дуге, пересекающей экватор под углом в восемнадцать градусов. Шаг её отличается по длине, но неизменно следует пропорции дуги. Воссоздав по последовательным координатам мест рождения Иманон полную траекторию, они увидели локсодрому – кривую, которая берёт начало от северного полюса и по часовой стрелке обвивает земной шар: лассо Пуповины. Достигнув южного полюса, она продолжается в обратном направлении под тем же углом к экватору. Накануне появления нового Иманон вблизи места его рождения наблюдается метеоритная активность. Это позволяет меркаторам, отслеживающим движение силы по линии Пуповины, практически безошибочно определять место рождения нового Иманон и его предполагаемых родителей. Когда ребёнок рождается, меркаторы вступают в контакт с его семьёй, удостоверяют знак спирали на его теле и участвуют в его воспитании. Сила зреет в ребёнке по мере его взросления, и к тому моменту, когда готова проявиться, Иманон владеет информацией о своих возможностях, своём назначении и своих обязанностях, – информацией, накопленной поколениями меркаторов за века их существования. Так воспитывалась я. Мой отец был меркатором – точнее, стал им, когда меркаторы нашли его и сообщили, что его новорожденная дочь – Иманон. Свою мать я почти не помню – она ушла от отца вскоре после моего рождения, якобы потому что была много моложе отца и хотела других детей, а отец твёрдо решил посвятить жизнь моему воспитанию – воспитанию, как она полагал, Иманон. К пятнадцати годам я изучила все известные миру науки, в том числе, редкую науку управления ветром. Но сила не проявлялась. В течение года, беспрерывно практикуя раджа-йогу, я пыталась пробудить силу, но её признаков по-прежнему не было. Ещё через некоторое время состоялся совет меркаторов, который постановил, что, по всей видимости, произошла ошибка, и я не являюсь Иманон. Меркаторы оставили меня, но мой отец не принял их решения. Днём и ночью он сидел за вычислениями и приходил к одному и тому же результату: ошибки в расчётах нет, и я должна быть Иманон. До последнего вздоха он надеялся, что сила проявится во мне. Мне было жаль его, я знала, что он пожертвовал всем, и даже любовью к матери, ради того, чтобы служить хранителю ветра. А сама я примирилась с тем, что не мне суждено было стать Иманон. Точнее, так было поначалу. Я пыталась посвятить себя разным занятиям, но ничто не увлекало меня. Вскоре я совершенно утратила вкус к жизни, и чтобы отвлечься от мерзкого чувства собственной бессмысленности, стала искать объяснение своей неудаче. И однажды, ничего не сообщая отцу, я пришла к моей матери. Я ожидала найти её счастливой замужней женщиной, воспитывающей многих детей, как она хотела. Но встретила одинокую старуху, что жила в убогой хижине на краю заброшенного селения. Увидев меня, она разрыдалась и открыла мне тайну, которую много лет скрывала ото всех на свете: у неё были тяжёлые роды. Настолько тяжёлые, что накануне разрешения она потеряла сознание. Чтобы спасти нас обеих, врачи сделали ей операцию, и вытянули меня из её живота на несколько мгновений раньше, чем умер Иманон. Мать так и не простила себя за то, что ей не хватило сил дать мне родиться в тот миг, что был назначен мне судьбой, и, как я теперь понимаю, именно это стало настоящей причиной и её ухода от отца (ибо она не могла ни признаться отцу, ни продолжать обманывать его об обстоятельствах моего рождения), и её печального существования. Не знаю, правильно я поступила или нет, но привыкши ничего не скрывать от отца, – я рассказала обо всём ему. Эта весть поразила его, но и немного приободрила. Если так, сказал отец, то твоя сила перешла к другому человеку. Он вновь сел за расчёты, и довольно скоро определил три возможных места рождения Иманон. Если Иманон родился в одном из первых двух, сказал отец, то мне останется лишь рассказать обо всём меркаторам, а тебе – зажить обычной жизнью или, если ты захочешь этого, стать меркатором. Он объяснил, что первые две из предполагаемых точек рождения Иманон находятся на лассо Пуповины. Если сила передалась без нарушения исторической траектории, замкнутой вокруг планеты, то сбой в её движении, вызванный вмешательством в процесс моего рождения, не станет фатальным. Но отец не мог исключить, что этот сбой повлёк сдвиг в траектории движения силы и отклонение от лассо Пуповины. Основываясь на теории обратного стремления, он вычислил ещё одну возможную точку рождения Иманон, которая размыкает лассо Пуповины и уводит траекторию силы за пределы планеты. Несколько сотен или даже тысяч лет пройдёт, прежде чем это случится, но коль скоро лассо Пуповины распустилось, человечество неизбежно потеряет вторичный ветер, как некогда потеряло вторичный огонь, вторичную воду, вторичный металл, вторичную гравитацию и мало ли что ещё, о чём можно теперь только догадываться. Чтобы не утомлять тебя подробностями наших с отцом поисков Иманон, скажу лишь, что в первом предполагаемом городе среди официально и неофициально рождённых третьего февраля никто не родился во время, приближённое к половине первого ночи. Во второй предполагаемой точке мы нашли человека, который родился в тот самый миг, но он не был Иманон. Вернувшись в морозную Гарфу из жаркой страны, где мы надеялись встретить Иманон, отец подхватил грипп и отнёсся к нему слишком легкомысленно. Вирус одолел его за несколько дней. Прежде чем впасть в предсмертное беспамятство, отец назвал мне твой город – третью вычисленную им точку. Он завещал мне найти Иманон любыми средствами, и если, на беду, Иманон был рождён в этом городе, умолять его вернуть силу, которая назначена мне. Призвав меня к этой клятве, он оставил меня. Я оплакала отца, поборола навязчивое желание позвать в помощь меркаторов, забрала с собой всё, что могло бы заставить меня когда-нибудь вернуться в Гарфу, и отправилась в Дебриссу. Несколько недель мне потребовалось, чтобы освоиться здесь, найти мецената и воплотить свой план. И вот, наконец, я у цели. Чтобы предаться твоей воле.
Илайя с неловкостью жертвы уличного розыгрыша, которой объявляют, что её снимает скрытая камера, уставилась на притихшую Миру.
– Ты хочешь, чтобы я передала тебе силу ветра. Разве это можно сделать?
– Можно, – кивнула Мира. – Чтобы это сделать, во время действия силы нужно представить её себе в виде любого объекта, имеющего стремление: пусть это будет стрела или ручей или пшеничный колосок – что угодно. И затем нужно направить этот объект вот сюда, – Мира шевельнула кончиком среднего пальца. – Если мой отец прав, и моя судьба – действительно судьба Иманон, то во мне заложены ресурсы, необходимые для синтеза силы, и я смогу принять вторичный ветер.
– Почему ты называешь его вторичным ветром?
– Вторичный – означает, подвластный человеческой воле. Первичный ветер следует собственным закономерностям, и чем меньше вмешательство человека в ветер – тем естественнее и, следовательно, гармоничнее человек взаимодействует с природой вещей. Но пока продолжают рождаться Иманон, человечество сохраняет потенциальную возможность контролировать почти все воздушные процессы на планете.
– То есть, раньше человек мог управлять и другими стихиями?
– Свойства материй и силы, возникающие при их взаимодействии, миллионы лет назад существовали во вторичной форме.
– Но почему они теперь утрачены?
– Согласно теории обратного стремления вторичные и последующие формы явлений возвращаются в первичную форму, если их существование начинает угрожать природе вещей или привычной для нас форме жизни, – сказала Мира, облегчая философскую тяжесть своих слов неопределённо вздёрнутой бровью.
– В чём же тогда был их смысл, если жизнь продолжается и без них?
– Верно, продолжается. Но представь, что вторичный ветер, как и вторичная вода или вторичный металл – это больше, чем просто внешне проявляющаяся сила. Все они воплощают те или иные человеческие возможности и определяют то, чем является человек во Вселенной. Степень его самодостаточности в ней. Теории разнообразны, но многие из них сходятся в том, что вода заключает в себе энергию памяти, огонь – чистоты, гравитация – справедливости. Но знаешь ли ты, что есть ветер… Что есть ветер, Иманон?
Илайя подавленно опустила глаза, бесполезно прислушиваясь к исчерпанному, из последних сил вздрагивающему ветру. Тогда в плотнеющей тишине с неожиданной кротостью зазвучал голос Миры.
– То, что я сказала тебе, – всего лишь слова. Они ничто, если ты не принимаешь их. Истинный ответ должен быть в тебе самой. Ты веришь в предназначение, Илайя?
Илайя настороженно взглянула на неё, удивившись, что Мира знает её имя. Но взгляд, который она встретила, видел все вопросы и ответы, которые Илайя хотела бы скрыть. Не требовалось ничего говорить.
– Разве после того, как открыла силу, ты не ловила себя на мысли, что чужая судьба стала теснить твою собственную? Образы, которые теперь преследуют тебя, смутные желания, отвлекающие тебя от издавна поставленных целей, сомнения, вырастающие на твоём пути – разве ты не чувствуешь их чуждость твоему существу?
Илайя молчала.
– И сама сила – разве она охотно даётся тебе в руки? Разве она не слабнет в тебе? Я вижу, как она реагирует на твои эмоции, тогда как должна подчиняться только твоей воле. Я чувствую, как она рвётся ко мне. И чем я ближе, тем настойчивее.
– Неужели никогда прежде закономерность передачи силы не нарушалась?
– Нарушалась, – кивнула Мира. – В некоторых случаях смерть Иманон наступала преждевременно. Но ещё никогда не нарушалась пространственная основа закономерности.
Илайя закивала, как бы прося Миру не продолжать. И та терпеливо умолкла. Смятение, страх, предчувствие неизбежного – окинув себя внутренним взглядом, Илайя не нашла этих чувств, и лишь безбрежная вязь пресной, разочарованной усталости текла по её руслам. И очень хотелось домой.
– Я вижу, что ты растеряна, – сказала Мира. – Вижу, что твои сомнения только усилились. Я не хочу давить на тебя. Меня уже ищут. И скоро будут здесь. Нам пора расходиться. Но когда я уйду, ты будешь думать о моих словах, и ты не сможешь скрыться от собственных ощущений. Скоро всё разрешится. Ты увидишь, – с этими словами Мира поднялась на ноги. Теперь уже она не была похожа на случайную гостью. Неуловимо переливаясь то светскостью, то мистичностью, то свойскостью, то чуждостью, она возвышалась хозяйкою, повсюду уместная, всеми угождаемая. – Мой отец, умирая, оставил мне жидкий бриллиант, в котором скрыл знание. Я отделила каплю от этого бриллианта и вложила её в спираль, выигранную твоим другом. Если бы я испила всё знание, скрытое в том бриллианте, оно менялось бы под действием моей воли, которая всецело предана отцу. Но я хотела сберечь частичку чистого знания за пределами себя, чтобы она привела меня к Иманон. Теперь я назначаю этой спирали принадлежать Иманон. Возьми её себе, но ты увидишь, что она вернётся ко мне. И тогда мы обе обретём чистое знание.
-
[B]Свингеры. Драма[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №207020700014)
Поначалу, когда я услышал слово «свингер», в моем мозгу поплыли картины одна таинственней другой… Что это? Новое боевое построение, берущее корни в старинной «свинье»? Или это, созданное на основе знаменитых «Стингеров», новое оружие…
Оказалось, что это вполне… гражданская забава. Всего только.
Для тех, кто еще не овладел полной терминологией современного секса, скажу, что свингеры – это внешне такие же люди, как все остальные, как вы и я, но, предпочитающие обмениваться супругами на глазах друг у друга. Вполне невинное чудачество. Кто-то марками меняется, кто-то этикетками…
Время шло к Новому году. А заседания Клуба носили все еще виртуальный характер. Пора было знакомиться в реальной жизни. Ой! Пора! Всё сказано-пересказано…
Первое предложение о встрече в «реале» сформулировал член клуба, основоположник Форума и его завсегдатай под претенциозным именем - Член.
25 декабря он проявил инициативу.
ЧЛЕН. Ребята! Так что, встречаемся или опять нет времени?
«Ребята» тут же откликнулись, и подготовка началась..
КРАСОТКА. Так мы ж уже договорились.
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. А где?
КРАСОТКА. В сауне возле стадиона.
МАЛЫШ. Классно! А кто, что берет? Мы возьмем водку, и Танечка сделает салат.
МАСИК. А мы возьмем вино и сладкое. Тортики всякие…
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. Договорились. Кого подобрать у метро?
МАЛЫШ. Давай сговоримся в личке.
25-30 декабря на Форуме клуба в обстановке высокого возбуждения проходит подготовительная работа. Как доехать, какой именно торт будет, сколько вилок надо будет, кому нужны презервативы и сколько, как быть с билетами в сауну, сколько мяса мариновать, нужны ли плетки, одноразовые тарелочки, кому вибратор…
Подготовка к встрече весело подходит к концу. Скоро, скоро долгожданный час «Ч».
Заодно сговорились, как они узнают друг друга. Ведь увидятся в сауне все они впервые…
31 декабря утром случается маленькая неприятность:
КОНЬ С ЯЙЦАМИ. Ребята! Я даже не знаю, как сказать Мишке! Он меня убьет! У меня месячные начались. Мы не сможем приехать.
МАСИК. Ты чего, Галка! Кому это помешает! Ты даже не думай! Мы вас ждем!
КАЧЁК. Дык на минете посидишь. Гы-гы.
КОНЬ С ЯЙЦАМИ. Ну, ладно. Где наша не пропадала. Наверно, пойдем... Правда, Мишка тоже не очень хорошо себя чувствует: радикулит третий день уже...
В два часа все разговоры на Форуме клуба прекращаются. Двинул народ.
1-е января. В Форуме никого нет. Гробовое молчание. Зловещая тишина.
2-е января.
УЧИЛКА. Привет, ребята! С Новым годом! Как впечатления! Как мы вам завидуем! Проплакали всю ночь без вас. Рассказывайте, что было.
СТАРЫЙ МЕРИН. Отлично! Здорово! Прекрасно! Когда следующая встреча? Я абсолютно ничего не успел и мне никто не дал! Зараза!
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. Полный отстой! Ни одной нормальной тёлки! Пошли все на… с вашим свингом!
КРАСОТКА. Не знаю, не знаю....Я, лично, довольна. Тот брюнет с наколкой - это Яйценосец? Или это Малыш? Ребята! Я забыла! Кто обещал бесплатно старый шкаф для дачи отдать? Где-то я объявление видела.
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. Слышь, Мерин, ты ж нажрался в самом начале в дрова… И где ты взял такую обезьяну! Она ж страшней войны.
МАЛЫШ. Водка палёная была! А сиськи у тебя, Красавица, не того... сделай с ними что-нибудь. Так ходить нельзя.
КРАСОТКА. Да, кто тебе, козлу, даст?
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. Так мне ж пришлось свою жену! Кроме неё тёлок нормальных всё равно не было...
МАМОЧКА. Ребята! Но не всё ж так плохо? Правда? Пирожки с картошкой были чудесные. Галочка! Ты обещала мне рецепт соуса для салата. Красотка! Я тебе про шкаф дала в личку.
КАЧЁК. А кто сп… мой махровый халат?
СТАРЫЙ МЕРИН. Я ничего не успел! Ни-че-го! Когда встречаемся опять?
КРАСОТКА. Мерин, вам обоим пора на диету. Кстати, никто, ничего не успел. Надо заказывать сауну часов на пять или шесть... Четыре часа мало:-(
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. Да вам всем пора на диету. И быстро на пенсию по старости. Инвалиды Куликовской битвы. Блин! Ага, заказать сауну на год! Может, у кого-то, что-то получится... Перед смертью!
МАМОЧКА. Да. У меня есть отличная диета. У кого мой вибратор?
МАСИК. И у меня не вышло. Я, правда, переела. А Качку я в голодный год за два блина не дам.
МАЛЫШ. В следующий раз водку брать не надо.
КРАСТОТКА. А что тебе мои сиськи? Эдьке нравятся.
КАЧЁК. Точно, Яйцеголовый! Все бабы старые и толстые, а мужики – алкаши и импотенты. Давай вдвоем пойдем. Где ж мой халат, б… Новый! Первый раз надел. 36 баксов отдал. Яйцеголовый, а чего твоя жена мне не дала?
МАЛЫШ. Я не импотент. От такой водки, кто хочешь импотентом станет.
ЯЙЦЕГОЛОВЫЙ. Качёк! Ты себя видел когда-нибудь? А жена твоя… Пусть побреется.
УЧИЛКА. Боже! Как мы с Лёнчиком вам завидуем! Мамочка! Я сделала рыбу, как ты сказала, - пальчики оближешь!
ЧЛЕН. Извините, ребята! К нам в последний момент дети пришли, оставили нам внуков...
Продолжение следует.
-
[B]Разбор полётов, согласно рекомендациям...[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №209111300740)
- Мне хорошо, милая.
- И мне замечательно! Я люблю тебя.
- И я люблю тебя.
- Дорогой, давай поговорим о том, как сделать так, что бы нам было ещё лучше.
- А разве может быть лучше?
- Ну… понимаешь… Есть научные рекомендации, что партнеры должны всё обговаривать...
- Нет. Не понимаю. Какие же мы партнёры? Мы ж не за деньги... Но, давай. Раз ты хочешь.
- Мы - партнеры по сексу. Это так называется. Как же тебе это сказать... Помнишь, как ты перевернул меня на животик, и поставил на коленки?
- Смутно... но что-то было... да, да... такое было...
- А потом, когда ты становился сзади, ты коленкой наступил мне на икроножную мышцу. Очень больно! Так делать больше не надо.
- Извини. Я нечаянно. Хотелось скорее...
- Понимаю, что нечаянно. Но ты еще взял меня за ягодицы! На-роч-но!
- Ну? А там ничего больше не было! За что взяться…
- Мне это не нравится.
- Почему?
- Не знаю.
- А за что же мне браться?
- За талию.
- Так… как же... и не видно, куда... далеко ж... Ну, ладно. Еще что?
- А ещё? Мне очень хорошо в позе 69! Но... знаешь, я бы хотела, что бы ты перед этим... думал о гигиене. Я чуть не задохнулась...
- Ну, это можно. Но, если ты не будешь так торопиться
- И чистил зубы.
- А это зачем?
- Для куннилингуса... А то ты дышишь... туда... мне неприятно! Ощущение, что там становится не свежо... И ещё. Я читала, что сперма вкуснее, если мужчина за два дня до этого… ну, понимаешь, чего,.. кушает только ананасы!
- Так, мы ж каждый день да не по разу… Это ж мне надо только ананасы и жрать… А мясо…
- Мясо не надо! Будет кислить…
- Кто?
- Сперма.
- Тьфу! Не, ну, ты даешь. Лучше уж без минета, чем без макарон по-флотски…
- Или, вот, возьмём соски...
- Фу! Зачем? Не надо! Давай не брать соски!
- Ну, мы же должны всё обсудить! Искренне поговорить. А ты можешь проверить мою искренность!
- Как? Впрочем, я тебе и так верю…
- Как проверить? Ну, например, что я не выдумываю оргазм… Проверь! Мой клитор теряет возможность изгибаться, и уходит в мягкие ткани. Смотри, вот сюда!
- Нет, нет, не хочу смотреть! На клитор после этого смотреть не очень хочется.
- А его вылезание за пределы венечной борозды при этом заметно уменьшается. Это как раз тест на оргазм… Называется "обратным развитием клитора"… Проверишь?
Он молча и мрачно оделся.
Потом пошел в туалет. Поблевал.
Посидел за столиком на кухне.
С отвращением глянул на мочалку, лежавшую на раковине.
"Ага! Вот почему говорят "моя мочалка" - грустно подумалось, - похожа"...
Прошло ещё десять минут.
- А что бы ты хотел, что бы я сделала в следующий раз? Говори откровенно, что бы нам стало лучше!
- Ничего не хочу.
- Не может быть!
- А! Сейчас вспомню... Вот! Не сопи, блин!
- Я не соплю.
- Сопишь, сопишь! Во время минета. И пытаешься разговаривать. Меня это отвлекает.
- Я говорила тебе, что не надо торопиться!
- А я, что?
- А ты? Торопился...
- Ну, так я, вообще, ни слова не понял! "Ы-ы-ы, ы-ы-ы"... А почему это плохо?
- Я давилась!
- О! Напомнила! Не душись ты этими сладкими духами! Меня от них воротит!
- Духи – французские! 140 долларов…
- Ты ещё вот, что... Не кричи так!
- Как?
- Дурным голосом, да ещё и басом! "У-у-у, у-у-у"!
- Хорошо, дорогой. Я не забуду.
- И не кусайся! Больно же!
- А я слышала, что мужчинам нравится…
- Вот, и кусай тех, кому нравится. А я чуть не врезал тебе – такой злой был!
- Нет, нет! Мне никто не нужен, кроме тебя. Я не буду кусаться, дорогой.
- Да уж, постарайся. А то я в лоб дам. Машинально. Ну, хорошо. Вроде, во всём разобрались. Мне пора идти.
- Ой, я хотела сказать ещё, что ты неправильно обращаешься с… клитором…
- А с ним-то, что делать? Его куда?
- Сейчас покажу. Вот, мячик. Например, там, где мячик надувается, ниппель, - это клитор. Смотри: надо вот так, вот так, вот так… Хочешь на мне попробовать?
- Нет, нет, нет! На тебе не хочу! Нет, нет!
- Но ты понял, как надо? А то ты просто нажимаешь больно или трешь как сумасшедший… Возьми мячик: будешь в метро тренироваться!
- Фу! Не буду. Пойду, похожу, воздухом подышу. Что-то меня тошнит.
- Милый, зайди в сексшоп, купи там какие-нибудь игрушки. Цепи, плётки, наручники, мази…
- Угу. Начнем индустриальное производство оргазмов…
- Когда ты придешь?
- Давай так, я сначала уйду, а уж потом подумаю...
-
[B]Собачка[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №205110800127 )
У моей милой подружки - пекинесочка. Породистая страшно! От какого-то императора! От него лично! Ласковая-ласковая! Да, не подружка! Хотя… милая подружка еще более ласковая. Но я о другом. Всё вам клубничку подавай!
Пекинесочка ласковая! У меня ощущение, что эта собачка и есть единица измерения доброты и благожелательности. Она готова все время ластиться и лизаться. Да, нет, это тоже не про подружку! Хотя… Ну, и подружка тоже.
О чем я?
А!
Так вот пришло время пекинесочке замуж. В клубе посоветовали орла! Пошли мы с моей милой подружкой посмотреть на жениха. Хорош! Большой, ленивый, рыжий (а пекинесочка бело-бежевая). Парень исключительно породистый, чемпион чего-то там серьёзного.
Назначили день.
Накануне, мы пекинесочку решили привести в порядок: выкупали, расчесали, постригли ей ноготочки – красавица! Она, действительно невероятно красивая: облако пуха, уши при беге подскакивают, «штанишки» - вроде попкой она кокетливо крутит.
Поехали на следующий день к жениху!
Рыжий, как увидел невесту, – обомлел! Засуетился, заскулил, потерял гордость и спесь, язык затрепетал, как стяг на ветру! Где та порода очутилась! Любовь – в чистом виде!
Но наша красотка-пикинесочка себя сразу не выдала, и своего волнения не показала, хотя, конечно, завибрировала! Она была девушка! Честная! Еще.
Хозяйка рыжего – заводчица не могла насмотреться: такая пара!
А рыжий: «А, о, и, а! М-м-м»! Видно, что любит!
Моя милая подружка поглядывала то на него, то меня, сравнивая… Потом сквозь зубы полугрозно, полушутя шепнула мне: «Все вы, кобели, одинаковые. Точно как ты»! Но жизнь быстро опровергла ее необоснованное предположение… Не точно!
Заводчица начала руководить процессом. Оказалось, что пекинесам надо помогать. Они ж голубых кровей! Императорские собачки! И рыжий, при всей любви, может не попасть!
Начался процесс.
Но рыжий, несколько раз обойдя красотку, уселся и вместо нее принял стойку неподвижности! Еще раз обошел. Опять сел и понурился! Мне показалось, что он покраснел! Он отводил глаза, наклонял голову, фыркал…
Мне, как единственному мужику, кроме него, в этом доме, хотелось сказать: «Да, ничего, братуха! С кем не бывает! Отключись чуток! Не обращай внимания! Само придет! А ты, как все мужики-хвастуны - еще расскажешь как ты её по-геройски»…
Но жених был безутешен!
Чувство тревоги передалось моей подружке и заводчице (счастливые! они не знали, что такое бывает – судьба баловала)! Они вышли из дома пошептаться, а потом вернулись, хохоча: оказывается, моя подружка перед выходом надушила пекинесочку своими французскими духами: «Клема», которые не могут оставить мужчину равнодушным…
А говорят, все мужики одинаковые! Нет! Мы - разные!
-
Крушение основ
(Свидетельство о пуб-ции №212050700961)
"А вы! о Боже мой! Кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли"!
(А.С.Грибоедов. "Горе от ума")
У меня есть подружка. Зовут её Любой.
Люба каждое утро гуляла с собакой, порода которой определяется, как "дворянская". Собачке было девять лет.
И каждое утро Любочка жаловалась мне на что-нибудь...
То спину прострелило, то ногу подвернула, то простудилась, то еще что-то...
А полгода назад она пожаловалась мне на своего дворянина: заболел он по мужской части - рак простаты...
Любочка очень горевала, буквально, оплакивая рыжего пса.
Я утешал её, но как утешить, когда рак...
Но пес жил, интересовался происходящим не меньше, чем, когда был здоров.
И каждый день "в час назначенный" Любочка шла - выгуливала песика.
Пес встречал меня всегда радостно, и норовил лизнуть руку, а то и опереться на меня, взгромоздив лапы.
И пока я с ним здоровался, Любочка жаловалась мне на очередную свою болячку, соседку или растущую дороговизну.
А две недели назад, я встретил её безутешно плачущую...
Оказывается пес погиб!
Да. Не умер от болезни, а погиб. Шарахнулся от автомобиля, и попал под другой автомобиль.
Всё. Нет пса.
Ну, что сказать, чем ободрить?
Пособолезновал я Любочке, и побежал своей дорогой.
И только подумал, что теперь Любочка не будет появляться утром, не будет мне жаловаться, и желать мне доброго дня...
Жаль.
И вдруг!
Идея!
Я подарю ей щенка! От такой же, как была, собаки. Рыжей, нескладной...
Чтобы похож был новый песик на погибшего. Найду.
Позвонил я своему доброму товарищу, а он имеет отношение к собачкам-кошечкам, и спросил, можно ли подобрать?
Он сказал: "Помогу".
Окрыленный, я написал Любочке письмо, и сунул его в её ящик. Оставил телефон...
Но звонка не последовало. Ни на следующий день, ни потом.
А сейчас она позвонила мне, поблагодарила за сочувствие…
Оказывается, она после гибели собачки поехала со своим кавалером отдыхать…
- Раньше, - говорила она, - я не могла уехать на отдых, потому что не на кого было оставить пса, а Серёжа его не любил…
- А что с моим подарком?
- Спасибо огромное! Очень я Вам благодарна за предложение! Но не надо: я замуж выхожу. За Сережу. Теперь-то ничто ему не мешает.
- Горько! – сказал я в трубку растерянно.
Вот, сижу. И думаю. Кто в вас, женщинах, разберется?
Чем это менее смешно: «Если работа мешает выпивке, надо поменять работу»?
-
[B]Колхоз[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №208051900017)
[img]https://d.radikal.ru/d11/2111/a6/2c5d1e67b06c.jpg[/img]
Папа сказал:
- Растет оболтус, - в голосе отца прозвучала трагедия, - одни девки в голове. Смотри на него: копытом землю роет. А об учебе думать?
Как всегда это, в который раз, нашло отклик в маминой душе.
[SPOILER=]- Пройдет еще пару лет, заберут в армию, а у него ни образования, ни специальности. Надо его – в техникум!
- Не хочу в техникум. Это ж, как ПТУ! Хочу в школу.
- Нет, - сказал папа, - тебе нужна специальность.
Первая попытка воткнуть меня в техникум не удалась. Я сделал 35 ошибок в диктанте… Там и слов–то столько не было. Но уж больно не хотелось уходить из любимого класса.
Тогда папа пошел другим путем. Он написал большую статью в республиканской газете о том, как волокитчики затягивают строительство нового здания техникума городского электротранспорта. После этого в течение месяца-двух здание засияло, и приняло меня в свои объятия. И никакие хитрости уже не могли спасти меня: в техникуме «не заметили» ошибок…
Эх! Родители, родители! Милые мои! Вы просто расширили круг моих возможностей… Я имею в виду девчонок. Класс-то остался на месте…
Начало техникумовской жизни было очень веселым: сентябрь и октябрь – в колхозе.
Колхоз-миллионер в Кировоградской области. Сбор кукурузы и свёклы.
Председатель построил группу, и спросил, кто хочет работать водовозом. Я не хотел. Это надо на лошади ездить по полям с бочкой воды… Потом спросил, кто хочет в помощники комбайнера. Это мне понравилось. Не знал, что это. Но понравилось. Я решил, что буду сам по себе, а не «в стаде» Долгая жизнь в селе, как ни странно внушила уважение к индивидуализму…
Меня поселили в хате комбайнера, жена которого работала на птицеферме, дети были в детском саду. Еще был в доме дед. Прототип Щукаря. Точная копия!
Поначалу в первые три дня дались горожанину тяжко. Я стоял на мостике над бункером, куда падал силос, и разгребал так, чтобы он ложился равномерно. Каторга была в том, что это надо было делать с восхода солнца до заката… Сначала руки мои стали одним кровавым волдырём, но уже через неделю они покрылись твердой, как подошва кирзового сапога, мозолью.
Жизнь в колхозе хороша. А в последующие годы - замечательна!
Даже очень близка к тому, что показано было в «Кубанских казаках». Работа, конечно, каторжная, но весело! Потому что молодо!
Всё время хотелось кушать!
В обед всех свозили на ферму, где была кухня и где стоял огромный, длинный стол. Поварихи «насыпали» (так принято говорить в Украине) огромной поварешкой украинский борщ с огромным куском мяса, а потом, в ту же миску бросали огромный ком перловой или пшенной каши. На второе.
На столе в больших соломенных тарелках лежали нарезанный хлеб, помидоры, огурцы, головки чеснока неправдоподобной величины.
Над всем этим великолепием летали мухи. Отвлекали. Иногда влюблённая парочка жужжащих оказывалась в борще, но брезгать было немодным: надо было просто поддеть ложкой, и выкинуть… нашли место, где любезничать...
Обед заканчивался на выбор: или компотом, или молоком, оставшимся на кухне с утра. Молоко было предпочтительней. Оставшееся после борща и каши место, заполнялось молоком под завязку… Теперь отвалиться, и полежать на сене… Это в городе после обеда надо походить! В деревне – надо полежать, поглядеть в небо.
И опять на комбайн!
Несмотря на обилие еды, кушать хотелось всегда и всюду. Жизнь в чистом виде: работа, еда, сон. И непрерывные мысли о… любви. Ну, не то, что о любви, но… близко к тому…
Конечно, деревня – это рай для того, кто любит кушать! Колхозный сад… Бездонное море еды. Мало? Тогда колхозный пруд. Или речка. Южный Буг.
На закате, после изнурительной работы, окунуться в чистую и холодную воду – это такое удовольствие! А потом намылиться куском хозяйственного мыла, и опять в воду… Хорошо!
Однажды под забором я нашел кладку… Курочка приходила и откладывала яички. Я приходил, и забирал, оставляя одно… Это для того, что бы она опять снесла тут же. Она и сносила.
Удовольствие огромное. Помидор с грядки. Огурчик колючий. Купание в речке… Спать хорошо на сеновале. Только надо привыкнуть к жужжанию всяких тварей. Но после тяжкой работы это не очень трудно…
Ездили в колхоз каждый год. Этой поездки ждали, как продолжения лета.
В очередной приезд произошло два запомнившихся события.
Дед Антон. Он не был старым. Но все звали его дедом. А он и был дедом!
Дед Антон стоял на страже социалистической собственности: охранял свиноферму.
Однажды, куря смертельной крепости и запаха, махорку, закрученную в кусочек газетки (он не знал о вреде курения, и о канцерогенной природе типографской краски), дед задумчиво предложил:
- Поможешь мне завтра утром свинью зарезать?
- Конечно, - согласился я, - а как же. Только свинью ж не режут, а, вроде, колют?
- А я режу, - тихо сказал дед Антон
Ха! Интересно. Я никогда не видел, как колют свинью, потому что боялся смотреть на это. Может, когда режут, не так страшно…
Дед Антон, наверно, сильно бы удивился, узнав, что свинья перед смертью нервничает, и у нее вырабатываются катехоламины - "гормоны страха". Перед смертью этой свиньи нервничал сам дед Антон! И было, почему…
Утром дед разбудил меня еще до первых петухов:
- Пошли, Вовка, пора!
Мы быстро дошли до свинофермы.
Там, за загородкой из крепких досок, стоял огромный хряк! Он был невероятных размеров!
Весил килограммов 300-400. Как его можно зарезать? Он сам, кого захочет, зарежет…
- Ты тут стой, а я к нему зайду, - проинструктировал меня дед.
Потом дед оглянулся по сторонам, и, не заметив никаких помех, быстренько и отважно юркнул в хрякову загородку.
Дальше произошло все очень быстро: дед вытащил огромный нож, что-то пошептал на ухо хряку (видимо, что-то успокоительное - каков лицемер), и с молниеносной скоростью перерезал горло хряка… Хряк от неожиданной наглости деда даже не хрюкнул! Брызнула кровь, много крови! А дед тем временем продолжал резать…
Через пару минут огромная голова хряка лежала рядом с тушей.
Но дед не унимался! Он отрезал от туши круг толщиной сантиметров двадцать или даже более…
Когда кровавый круг был готов, дед бросил его мне, и шепотом закричал:
- Беги в кукурузу!
Я схватил кровавый и теплый кусок, прижал его к груди, и скрылся в кукурузе…
Тихо, солнце еще не взошло, ничерта не видно… М-да, положеньице… Сижу в кукурузе с ворованным куском почти живой свиньи.
Нарочно не придумаешь.
Ну, и как долго мне тут сидеть? Инструкций от деда Антона на этот счет никаких не было. Значит, сижу.
Холодно, мокро, кровища засыхает… Страшно.
Я решаю оставить мясо, и выйти из укрытия. То, что мясо может кто-то сожрать, я не принимаю во внимание.
Выхожу, и иду к ферме. Рубашку снял, и свернул в клубок.
Около зарезанного хряка стоят Председатель колхоза, парторг и дед Антон:
- Не пойму я, дед Антон! Зачем ты его резал? – спрашивает Председатель
- Я мне так сподручней. И потом какая разница – что колоть, что резать…
- Нет! Разница есть! – ехидно и задумчиво сказал парторг, и с этими словами заскочил в загородку, взял голову хряка, и приставил к туше… - почему не сходится?
- Ну… так… а как же ж… ей сходиться, - ищет объяснение дед, - на живом шкура была натянута, а как я ему голову отрезал, так оно отскочило… и не сходится…
Председатель и парторг чешут огромные красные затылки, но объяснение принимают. Выкрутился хитрый дед…
Рассвело. Пора на комбайн.
Вечером дед даст «банкет» - свежая поджарка. Вкуснотища! И никаких катехоламинов…
Но в колхозе не хлебом единым жив человек.
Следующий эпизод колхозной жизни не кровавый. Даже наоборот.
Ехал в кузове грузовика. Дороги разбитые. На дне кузова матрац, заполненный соломой.
Ехать далеко. В райцентр.
Колхозницы, едущие в поле, голосуют по дороге.
Грузовик остановился, и в кузов влезла...
Ни до, ни после этого такой красавицы я, конечно, не видел!
На вид ей было лет 18-20. Но разве поймешь, сколько лет деревенской девушке! Ну, конечно, конечно, конечно, мы с ней в этом кузове поладили: матрац-то один… а путь долгий - километров двадцать.
Я потом долго ездил в это село Кировоградской области... но, видно, не судьба. Не нашел!
Заканчивалась крестьянская жизнь вместе со сдачей плана.
Тогда нас, студентов, собирали в сельском клубе, и выставляли банкет: перед каждым стояла миска с огромной жареной курицей, графин самогона и соления.
Парторг произносил нехитрую речь:
- Вы, товарищи студенты, хорошо поработали, и колхоз благодарит вас за помощь в сборе урожая. А теперь пейте, закусывайте, и хоть на карачках, хоть ползком чтоб добрались до дома. Утром машины увезут вас в Киев.
На этом месте память отказывала всем…
Утром колхозники собирали нас, валявшихся по всему хозяйству, давали опохмелиться, и увозили домой.
Заработок был хорошим. Каждому давали «натурой»: по мешку сахару, по два мешка муки, по бидону мёда. Деньги давали не поровну. Я, как помощник комбайнера, получал больше всех (так и пахал так же) – 150 рублей! За два месяца. По тем временам – это огромные деньги!
Вот, я думаю, зачем жизнь распорядилась, что бы я, человек, для которого настоящее счастье – это село, жил в городе? Разве это жизнь! Зачем предпочёл идиотизм городской жизни счастью сельской…
Зачем вместо глухого украинского села, моим домом стал самый шумный израильский город?
Вот уж, "Неисповедимы пути твои, Г-споди"!
Эй-и-ейх![/SPOILER]
-
[B]Дядя Израиль[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №205110400259)
У меня дядя был. Родной муж моей родной тети. Звали его Израиль. По тем временам имя неприличное…
Израиль был ужасный дурак! Внешне очень солидный, но, когда открывал рот! Вау-вау! Дур-р-рак!
Он честно участвовал в Войне, был ранен дважды, имел Орден Красного Знамени, Медаль «За отвагу». Был физически очень сильным, но… дурак!
Он знал все!
Не было того, чего он не знал или в чем сомневался!
Работал он закройщиком в артели. Он кроил одну единственную модель – рукавицу для строительных работ с одним пальцем. С одним! На два у него не хватило бы ума!
О пяти – речи нет!
Поскольку он все знал, и все умел, мама попросила сшить ей пальто. Он сшил. Одновременно он сшил мне брюки. В пальто мама выглядела как кукла: растопыренные руки, выпяченный живот, талия, начинавшаяся подмышками… Я в брюках мог стоять. Ходить – нет.
Как он это сделал – уму не постижимо! Хотели мы с мамой починить эти сооружения в ателье… Не взяли! Говорят: распороть не можем!
Однажды, к нам в гости приехал родственник, который служил на Севере в авиации. Был он полковником. Летал на истребителях. Молодой, красивый, бывалый, белозубый.
За столом попросили мы его рассказать что-нибудь интересное из северной жизни.
Он рассказал, как однажды ему пришлось сажать машину в тайге на брюхо…
Дядя Израиль (помните, что он кроил?) развалился в кресле, уже сытенький, порозовевший от съеденного и выпитого решил возразить! Он сказал: «Надо было сажать на хвост»!
Летчик, полковник (еврей, между прочим) посмотрел удивленно на дядю, и начал объяснять, почему машину можно как-то посадить на брюхо и никак нельзя на хвост!
Дядя выслушал, и повторил: «Надо было посадить на хвост»!
Полковник раза три-четыре приводил все новые аргументы в пользу брюха, но дядя знал лучше...
У тети (мама рассказывала) был любовник. Это было неизбежно при таком тупом муже!
Любовника звали Лева.
Тетя иногда приходила поздно, а дядя всегда ждал ее на улице возле подъезда. Не дождавшись, он возвращался домой, и всегда заставал тетю в постели… Оказывается, она уже давно дома! Спит… Дядя был доволен… А она, оказывается, проходила через черный ход… Так было годами! Десятилетиями. И дядя ни о чем не догадывался!
Наоборот, он говорил: «Лева? Это мой первый друг! Он за меня в огонь и в воду»! А тетя тихонечко бурчала себе под нос: «Не только в огонь и не только в воду»…
Вот такой пример еврейского дурака.
Еврей – дурак – самый дурной, потому что мнит-то он, что у него "еврейская голова"!
-
Морозная свежесть дыхания залог успеха
(Свидетельство о пуб-ции №221111300698)
Счастливо заканчивались лихие 90-е годы... Те, кому суждено было погибнуть в кровавой борьбе за денежные знаки, - погибли, те, кому начертано было только подорвать своё здоровье - подорвали его, счастливчики пробежали меж струйками дождя, рассчитались с долгами, нажили друзей, обзавелись бизнесами и носились с идеями на будущее.
Примерно, в таком настроении я собирался домой из любимого Киевчика в не менее любимый Израильчик.
И тут на пороге моего офиса появился мой знакомый, который занимался противным моему сердцу бизнесом: он набирал и отправлял на работу за границу украинцев... И все бы ничего, но он отправлял не только строительных рабочих, но и... Это вызывало у меня брезгливость. Нет, я не ханжа. Но...
Он попросил меня взять под опеку девушку и в случае, если к ней будут вопросы от службы безопасности в Аэропорту Бен Гурион, сказать, что она едет ко мне в гости, и я гарантирую, что она не едет для нелегальной работы.
Чтобы убедить меня в честности её намерений, он положил мне на стол $150...
При всей моей любви к таким купюрам, я сказал ему, что обманывать израильскую службу безопасности я не обучен, а уж сидеть за это в тюрьме - тем более.
Он сказал, что готов к торгу, после чего я процитировал классика: "Торг не уместен".
Через несколько дней я благополучно полетел домой.
Когда я сел в самолет, я к своему удовольствию увидел рядом с собой очень красивую девушку, которая мне очень радушно улыбнулась.
А когда самолет набрал высоту, и она встала, а я пропустил ее - стало понятно, что у неё нет ни одного недостатка, кроме множества достоинств! И, конечно, Остапа понесло...
Мы разговорились... Оказалось, что она едет в Иерусалим, а там её ждет подружка, которая уже полгода работает на уборках! И её ждет такая же работа в большой марокканской семье, состоящей из тринадцати семей! Это целый клан религиозных евреев, которые готовы платить за хорошу работу хорошие деньги.
А её подуга нашла эту работу через, как выяснилось, моего знакомого.(Который и подсадил мне попутчицу, поменяв ей билет на самолет перед вылетом).
Красота и обаяние, конечно, были убедительнее, чем любое вознаграждение за обман службы безопасности! Тем более, что теперь я готов был ни капельки никого не обманывать!
В полете случилось еще вот, что...
"Вы помните, вы всё, конечно, помните". Но никому из самых великих гениев не пришел в голову романтический образ, который преследует меня с раннего детства!
Это запах белья, который заносила мама с мороза в дом, когда мы жили в селе...
Я всю жизнь "не могу надышаца", - как пел Утёсов!
Так вот, я первый и последний раз в жизни влюбился в женщину, которая говорила мне что-то в самолете, близко наклонившись к моему лицу, и от неё пахло свежевысохшим морозным бельем!
Так чисто не пахнет даже лес после дождя...
Мы вместе вышли из самолета, вместе прошли таможню. Никто не задал ни мне, ни ей ни одного вопроса.
Уже на следующий день она приступила к работе. Тот, кто знаком с работой по уборке, знает, что это работа каторжная! А тот, кто знаком с многодетными семьями, представляет себе, что такое изнеможение... А она сознательно пошла на такую работу, и обслуживала более двух лет 13 огромных домов! В которых жило 13 марокканских семей!
Немыслимая работа!
Конечно, у неё было очень мало свободного времени, но я старался сделать её свободное время, как можно более приятным ей. Я сужу и по нынешнему отношению ко мне.
В том числе, говорили и о том, чем заняться по возвращению "с каторги". Так возникла идея монополизма в какой-то узкой сфере...
Этой сферой стала узкая сфера обеспечения района, где она жила, укропчиком, претрушечкой и прочей зеленью... Оказалось, что в этом районе сотни кафе, ресторанов, баров, закусочных, кухонь, школ, садиков и других заведений, где готовят блюда с этими ингредиентами... Только бы успевать выращивать и доставлять! Ну, по этой части советчиков в Израиле - хоть отбавляй!
И заработав достаточно денег на каторжной работе, получив консультации по технологии и заверение в безотказности кредитной линии, когда понадобится, моя подружка отправилась в свободное безнес-плавание... до миллионщицы!
-
[B]Развестись нельзя зарэзать[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №211100201151)
"- Вано, ты когда-нибудь хотел развестись с женой?
- Зарэзать – да! Развэстить – нэт"!
Почему так получается...
Всё ведь сделано, как надо.
Влюбился, женился, люблю…
Люблю, люблю, люблю… аж уже надоело.
Нет, не верно. Не надоело, но… сколько можно!
Если результат - все равно плачевный.
До сих пор, после нескольких десятков лет счастливой семейной
жизни, я, вдруг, понял, что я, как и все мужики, глубоко несчастен.
Моей жене известно, что винегрет - последнее, что я кушаю, если есть что-то другое.
Например, корка черствого хлеба и луковица...
Зачем она всю жизнь готовит винегрет?
Даже не так... Зачем она все эти годы дает мне винегрет, сопровождая это невинным:
- Поешь! Это так вкусно!
Моё ангельское терпение с любовью отвечает:
- Спасибо, дорогая. Я не хочу винегрет. Ты, наверно, не заметила, но я никогда его не ем.
В ответ на это она традиционно отвечает:
- Очень жаль. Он ведь очень вкусный.
И так уже более полувека… Один и тот же диалог.
То же самое происходит с вермишелью и прочими макаронами. Я никогда не ем вермишель, но она всю жизнь пытается её в меня впихнуть. Я спрашивал, зачем, - отвечает: «Потому что это очень вкусно».
Но это еще не всё!
- Дорогой! Я купила тебе новое полотенце для бассейна! Оно хлопковое, очень мягонькое, красивое. Возьми.
Я с благодарностью взял.
Оказалось, что оно мне совершенно не подходит: оно тяжелое, большое, не влезает в рюкзак, с которой я хожу, при намокании невозможно тяжелеет, превращаясь в груз...
- Любимая! Полотенце очень хорошее, но я буду пользоваться им дома.
Ясно я сказал? Ясно.
Нифига не ясно. Стоит мне зазеваться, как полотенце оказывается у меня в рюкзаке…
Как я понимаю Вано!
Г-споди! Как я его понимаю!
-
[B]Лодка[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №205110400241)
Однажды я увидел во время рыбалки на Днепре замечательную лодку! Я тут же захотел такую же.
В поисках такой лодки я сбился с ног! Но нашел! Увидев цену, я задумался. Надолго... Кажется, это было больше 600-700 рублей...
И меня осенило: надо купить ее через организацию!
Но как гарантированно ее получить? Не буду томить! Я решил войти в профком в роли зав. сектором спорта.
С этой целью надо было:
1. Нейтрализовать того, кто сейчас был спортсектором.
2. Собрать внеочередное собрание коллектива.
3. Добиться, что бы выбрали меня.
4. Купить лодку из бюджета профкома.
5. Выписать ее себе.
Понятно, что без Генерального это невозможно. Но Генеральный - большой человек и такими мелочами заниматься не будет... Хотя лодок надо будет уже две...
Следовательно, надо еще кого-то. Ага! Первый Зам. Отлично! Он мой ровесник, ничто человеческое ему не чуждо... Выпивка, бабы, рыбалка и халява...
Я рассказал ему о лодке, и с этого момента образовалась "устойчивая преступная группа расхитителей социалистической собственности"!
Мы с ним зашли к Генеральному. Тому тоже было ничто не чуждо... Если просто принесут.
Через пару дней на Доске объявлений появилось сообщение об общем собрании с повесткой дня: "Об усилении спортивной работы в Объединении в свете решений майского Пленума ЦК КППС".
Я выступил с яркой речью о том, как плохо в нашем коллективе поставлена спортивная работа: ни в бассейн не ходим, ни инвентаря порядочного нет...
Заранее подготовленная девочка (она сейчас живет в Израиле), предложила на роль спортсектора избрать меня! Я, конечно, смутился, и даже дал себе самоотвод! Но Генеральный сказал: "Что ж ты критиковать критикуешь, а как за дело взяться, так в кусты"!
Мне стало ужасно стыдно. Я вспомнил кусты... М-да! Там такое было… И согласился.
Правда, произошел инцидент. Какой-то принципиальный выступил и сказал, что меня в профком нельзя, поскольку я вхожу в высшее руководство Объединением! Идиот! Он мог сломать все дело! Но наш юрист быстро нашел: я ж был и.о... Так что все по-честному!
На следующий день, смета расходов была отредактирована, и в нее были включены средства на три лодки, на бассейн для коллектива и на разные другие мелочи.
Не прошло и пару дней, как три лодки были оплачены, с бассейном договорено (заодно с бассейном, по одной платежке, была оплачена и сауна, но кто об этом говорит громко)...
И вдруг, когда "Операция Ы" так славно, уже было, завершалась, ко мне в кабинет зашел и тихо сел на краешек стула тихий и скромный, даже застенчивый Саша - наш комсомольский секретарь... Его мама, оказывается, работала на базе спортинвентаря, где мы покупали лодки! Она ему и рассказала о чудо-лодках...
Аргументов он долго не искал!
- Давайте разыграем эти лодки в коллективе, - демагогически предложил он мне. - Ты ж, - продолжал он, - должен заботится о коллективе… Ты ж профком! Мы ж тебя избрали!
- Саша! – отвечал я ему откровенно, - я пошел в профком только с одной целью: купить лодку себе! Себе! Если ты хочешь, смени меня на посту спортсектора, и заботься о себе! А ты хочешь, чтобы я взял на себя эту должность, суетился, засиживался допоздна на работе, и все это ради тебя! Нафиг мне это надо! Ты что мой брат? Друг?
- Нет! Так, а народ что ж? – настаивал наглый Саша – Народ же тоже хочет!
- Народу много, а лодки – дорогие! – разумно защищался я. В голосе моем звучала забота о социалистической собственности...
Но сам Саша шум в народе не поднимал, а, значит, просто хотел получить выкуп… Тот еще борец за народное счастье! Ленинская гвардия. Я, по крайней мере, купил несколько десятков абонементов в бассейн для сотрудников, приобрел мячи, настольный теннис и многое другое…
Я тут же пошел к Генеральному, и рассказал, какая «жуткая угроза» нависла над нашими лодками… Но у Генерального были свои аргументы, которые выключили хитрого Сашу.
У тебя, Саша, - сказал ему Генеральный, - очередь на квартиру была 30-я, а я тебя поставил на 4-е… Не все были согласны с моим решением… Но мне звонили из Райкома. Вот думаю, как быть? Конечно, твои аргументы весомы, но и у других есть, что сказать.
У Саши сразу появилось отвращение к гребле. Напоминание об очереди внесло коррективы в его светлую любовь к коллективу. Партийная совесть умолкла.
Власть – это компромисс. Во власть ходят не для кого-то. Это работа. Труд. Это бизнес.
Власть имеет слишком много информации и возможностей, чтобы сохраниться целомудренной. А мы от нее ждем почему-то заботы о народе… Это она, власть, внушает нам, что спит и видит наши нужды прежде всего! Прежде всего, она заботится о себе. Нет, конечно, народу тоже надо в бассейн…
В юриспруденции известно, что провокация является смягчающим преступление фактором: человек слаб и беззащитен перед лицом своей страсти!
Поэтому надо верить в Б-га и в себя. Эти не подведут. Особенно второй…
-
[B]Шапка[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №205120100163)
Времена были застойные, совещания были регулярными. За казенный счет раз в три месяца весь «актив» Объединения выезжал для обмена опытом в какой-нибудь город Союза. Понятно, что никакой опыт никому не нужен был, а вот оторваться от семьи, «погудеть» - это и было целью.
Однажды, на совещании в Днепропетровске, мы (два зам. Ген. директора Объединения) зашли в номер к одному из участников совещания. Там за столом сидели уже человек 10 директоров областных предприятий и выпивали. Мы появились оба в почти одинаковых пыжиковых шапках. Кто-то из директоров спросил: "Где шапки взяли?" А я возьми и скажи: "Это нам в объединении выдали. Мне, Лёне, Ген. директору и его сыновьям... одна шапка еще осталась".
Ленька (он был Первым Замом) "включился", и сказал: "Там наши снабженцы еще и дубленки взяли. 6 штук... Ты (обращаясь ко мне), уже взял себе?" А я говорю: "Да, я себе брать не буду - я лучше жене возьму. Не люблю я эти дубленки..."
(На самом деле, мне удалось шапку купить в инвалидском магазине, потому что папа был инвалидом войны, а Лёньке шапку купила мама - главбух областного потребсоюза).
Повыпивали мы, как положено, до поросячьего визга... Во время этой попойки ко мне и к Лёне подходили директора (практически все) и спрашивали, как это нам удалось на объединение купить шапки и дубленки и выписывать себе?
Я, конечно, объяснил, что покупали мы по документам рабочую спецодежду для 240 рабочих... Дальше, - лепил я, - дело простое: вместо спецодежды получили шапки и дубленки, списали на рабочих спецодежду, и забрали себе шапки-дубленки...
Совещание, как всегда, закончилось благополучным решением всех вопросов... Через неделю, уже в Киеве, в мой кабинет всовывается голова одного из областных директоров - Володи. Он заходит, садится, как-то подчеркнуто робко, на краешек стула и вкрадчивым голосом говорит: "Послушай, у вас еще не осталось шапок? Очень нужна. А бухгалтерша моя, сука, не хочет оформлять спец. одежду"!
Я звоню Заму по снабжению. Он заходит ко мне, и я, подмигнув незаметно, спрашиваю: "Скажи, у нас не осталось еще хотя бы одной шапки? Очень надо для нашего друга из области"?
Тот "врубается" и говорит: "Конечно! Пишите заявление, - обращается он к Володе, - на имя Генерального. Кстати, если хотите, то есть еще туфли "Саламандра" и комбинезоны на пуху австрийские... Возьмите себе и супруге. У вас какие размеры?"
Директор вспотел от возбуждения. Написал тут же заявление и подал мне. Я его отругал: "Дело-то с душком! А ты пишешь заявление от руки! Надо отпечатать, оформить, как положено... Иди к секретарше, попроси ее! Не забудь шоколадку, шампанского бутылочку... По-людски!". Думаю, почему бы моей Оленьке не получить шоколадку?
Бедный директор, красный, возбужденный, с трясущимися руками, пошел к секретарше. Конечно, я ей позвонил и предупредил...
С готовым заявлением наш директор обошел всё объединение: собирал визы (снабженцы, бухгалтерия, склад и проч.). Последними были мы - я и Первый зам. Лёнечка. Лёнька сказал директору: "Мы пока будем тут визировать, ты сходи в гастроном»...
Володя побежал в гастроном... У него уже слюни текли! Он представлял себе, как вернется домой и привезет жене австрийский лыжный комбинезон на пуху... Он покажет ей, что он не только директор, но и добытчик!
Володя вернулся с несколькими бутылками Армянского коньяка и полным джентльменским набором: икра, лосось, балык мясной, "сервелат" (видимо, зашел в гастроном через "задний проход")... Мы с бумагой-заявлением, на которой каких только виз не было, пошли к Генеральному.
Генеральный был человеком серьёзным (лауреат, депутат, кандидат...), но ничто "человеческое" в объединении не было ему чуждо и не могло пройти мимо него...
Это что такое? Почему не знаю!!! - заорал не своим голосом!
На этот случай в кабинет срочно был вызван снабженец. Он всей физиономией подмигивал Генеральному, а тот не утихал: "Почему у меня на столе не лежат эти дубленки? Где туфли для меня, для Костика и Димки? Разворовали все? Сволочи!" Генеральный был высокого мнения о своих сослуживцах и знал жизнь.
Не надо говорить, что к тому времени все сотрудники объединения только и ждали развязки. Они ходили из кабинета в кабинет с красными от смеха физиономиями. Во всей организации только два человека не принимали участия в веселье - это Главный бухгалтер (по причине полного отсутствия чувства юмора) и Начальник Первого отдела (он приходил на работу мрачный с четвертушкой коньяка в газете "Правда", заходил за обитую жестью дверь, через 15 минут выходил в прекрасном расположении духа, громко затягивался сигаретой, возвращался в свой кабинет и закрывался там до обеда со своей инспекторшей...)
Генеральный, в конце концов, увидев в своих дверях головы сотрудников, сообразил, что Володю разводят.
Он сменил гнев на милость и сказал: "Я не вижу визу Отдела кадров. Он же у нас по ГО! Пусть напишет размеры. Это же у нас по ГО проходит (обратился он ко мне, и я подтвердил)" «Какие еще размеры»? - удивился Володя-директор!
И тут наш серьёзный Генеральный, грозный и даже свирепый начальник, зашелся от смеха и, заикаясь и ойкая, сказал: "Головы твоей дурацкой размер! Ну, и разыграли тебя, балбеса! Кто ж тебе дубленки отдаст!!! Да еще и комбинезоны"!!!
У него оставалась надежда, что, на самом деле, шапки и дубленки таки есть... где-то...
Володя взялся за голову: "Меня, хохла, развели! Как пацана сделали"!
Но стол-примиритель уже был накрыт!
Конечно, до конца дня аппарат объединения не работал. Впрочем, как всегда...
Как все. Как всюду. Времена были очень застойные.
Интересно, что потом областные директора приезжали в объединение одетые более изысканно. Затраты на спецодежду возросли... Видимо, стали больше внимания уделять нуждам рабочих... Хорошую я им подал идейку!
-
[B]Литературный обморок[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №206042600295)
С тех пор, как я начал писать Рассказики, пришло достаточно много добрых отзывов. Особенно от родных, близких и знакомых.
Все эти отзывы льстили моему самолюбию, вновь и вновь усаживали за письмо. Я принимал все похвалы за чистую монету, и, порой, садился за работу уже не как обычный стареющий графоман, а как мэтр, наследующий великие образцы русской… да чего уж там, и мировой литературы…
Удар настиг меня там, где я его не ждал никак!
Несколько дней тому назад мы с женой пошли в гости к нашей подруге.
Наша подруга – это самая нежная женщина в мире! Вокруг нее распространяется покой, порядок, тихая радость и умиротворение. Внешность, голос, взгляд, каждое движение – выдает женщину и ничего, кроме женщины. Она – воплощение женского очарования.
Совершенно ей подстать – её муж! Стройный, сильный, неразговорчивый, уверенный в себе мужчина. Все, что они сделали вместе, вызывает у меня умиление, и подтверждает мой взгляд на них, как на пару - идеал.
Ну, во-первых, замечательные дети, мальчик и девочка! И тут они сделали спокойно и верно – мальчик и девочка! Не два мальчика или две девочки! А мальчик и девочка!
Их квартира обставлена не какой-то невероятной мебелью, увешана не какими-то сногсшибательными полотнами, но все это подобрано в спокойном коричнево-бежево-золотом цвете. В этой квартире не может быть жарко, не может быть холодно… В ней может быть только приятно.
И разговаривают они между собой, вроде, как целуясь – тихо и нежно. Ах, какое же это счастье – любовь! Даже смотреть издалека – и то приятно!
В этом доме не могло быть ошибки: водка была подана в… хрустальных графинчиках, и разливалась со звуком грудного сопрано. Буль-буль-буль…
Из глубины СD, как из глубины веков, тихо лилась ария Коварадосси.
Началось обычное, милое, традиционное, родственное застолье со старушкой мамой, со здравицами в честь мужа, который…
И вдруг, сидевший в центре стола пожилой человек, видимо, лет 70-ти, который лихо справлялся с должностью тамады, встал, попросил тишины, и вытащил пачку, исписанных мелким почерком, листов.
Народ, и я вместе с народом, предвкушали обычные для такого рода стихи: «С Днем рожденьем поздравляем, счастья в жизни вам желаем». Но случилось худшее.
Этого ожидать никто не мог!
Это была… Это была… Проза!
Передать содержание этой прозы так же трудно, как пересказать, о чем это – «Двенадцать стульев»!
Ужас начался сразу, с первой страницы...
- Помню в Университете у нас была своя команда, каждое лето ездившая в колхоз. Витька Коновалов, Сашка Волнянко, Коля Сахно, Сергей Полянский и Вадик Кусков.
Дальше шла длинная история о том, каким был каждый из этих ребят, подробно была описана их внешность, привычки и дальнейшая судьба… Рассказ был длинным, и застольная наша компания не раз впадала в забытьё.
Я уже не ждал ничего хорошего от этих тоскливых однокашников, как, вдруг, выяснилось, что ни у кого из них не было денег…
Собственно, об этом и был рассказ…
Мало того, в конце этого трогательного рассказа выяснилось, что четверо из них уже давно и благополучно ушли в мир иной...
Но это было только начало!
На третьей странице началось описание быта студенческого общежития, в котором жил автор лет 50 тому назад. Потом пошли портреты однокашников. Я еще мирно и незлобно думал: «Одних уж нет, а те далече»!
Оказалось, что на горе гостей в общежитии жило достаточно много народу. Тут был и Витька, худой и очкастый, и Сережка, маленький и толстый… Автор иногда, отрываясь от текста, сопровождал его комментариями: «К сожалению, Серега не дожил до наших дней»!
В ответ на это я уже не так дружелюбно думал: «Счастливый Серега! Что толку, что я дожил»! К 15 странице молодые участники нашего застолья начали разговаривать между собой…
Автор строго одернул их: «Между прочим, - серьёзно сказал он, - я не для себя читаю»! Дети притихли.
Я сдержал приступ хохота. С трудом...
Ах, эти золотые, воспитанные, вежливые, чудесные дети! Ради них стоит жить!
А он продолжал…
На 17-й странице я начал целиться ему в висок. Я не выстрелил не только потому, что у меня не было оружия, но и потому, что боялся промахнуться!
Я посмотрел в тарелку, и вдруг увидел в ней свое отражение! А-а-а! Заорал, было, я внутренне… Оказывается, это на меня уныло смотрел белый глаз фаршированного карпа. Я начал плакать. Я хотел съесть голову. Я всегда выбираю себе голову. Фаршированную. С хреном. А сейчас голова смотрит на меня не мигая! Почему она не мигает?
Я понял, что теряю даже не сознание! Рассудок! Наступило счастливое ощущение полета, налицо был эффект обезболивания…
Я очнулся при словах «Самое интересное, что»…
Господи! Почему же это надо было поставить в самый конец! Почему не написать это в трех первых и последних строках!
Оказалось, в основе произведения лежал известный с детства прикол, когда два студента радиофакультета пригласили к себе в комнату своих друзей по общежитию и разыграли их тем, что «Голос Америки» передал в новостях последние байки их Университета… На моей памяти это произошло, как минимум, в трех Университетах… Но автор зачел эту байку на свой счет.
После этого вечер, ставший литературным, быстро сошел на нет. Ушли дети. Собрались и мы, расцеловавшись с хозяевами.
Грусть охватила меня. А вдруг так же нудно и мрачно, также неуместно и по-стариковски звучат мои рассказы!
В доинтернетовские времена каждая публикация проходила, если не цензуру, то контроль Издателя…
А теперь безграничный эфир дает возможность каждому графоману считать себя писателем.
Это же каждый сумасшедший стал теперь невидимкой для санитаров!
Ну, понятно, что я пишу, как Чехов, Довлатов, Солоухин и Хемингуэй… В среднем. Но что делают в литературе остальные!?
Алло! Скорая? Психиатрическая? Приезжайте.
Заберите меня. Кто говорит? Это я – писатель…
-
[B]Наташке - Наташкино[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №205112800149)
Мне очень хочется, чтобы все люди были счастливы. Как хорошо было бы жить в окружении счастливых людей. Я понимаю, почему пьесы, которые писал мой дедушка, заканчивались словами: «Все идут, поют и танцуют».
Конечно, он писал это в 30-е годы – как раз, когда все этим и заканчивалось,… Правда, шли строем. В ГУЛаг.
А ведь хорошо было бы. Идут, поют и танцуют.
[SPOILER=]Хорошо изучая марксизм, я решил добиться счастья в одной отдельно взятой семье. Моей семье.
Для полного счастья мне надо было, чтобы Наташка ездила со мной на рыбалку. Если она увлечется этим делом, то мне будет легче готовиться к рыбалке, исключено будет забывание дома чего-нибудь. Например, удочек. Или крючков. Или, вообще, пойти на рыбалку… Истории известны случаи, когда рыбак попадал, уйдя на рыбалку, в библиотеку, например.
Конечно, ни в какую библиотеку с женой не пойдешь. Ноги отсохнут.
Вот в таких легкомысленных думах пребывая, я предложил однажды Наташке поехать со мной на рыбалку.
«Купил» я ее тем, что мы поедем вместе сыном! Он будет дышать йодистым воздухом Десны, что, конечно, для него хорошо.
- А тебе, - сказал я, - мы с сыном создадим такие условия, что ты впредь будешь проситься, а мы посмотрим взять ли тебя с собой…
Сын меня поддержал. Нет таких вершин, которые бы не взяли большевики! Она согласилась!
Еще накануне, когда я рассказал своим друзьям по рыбалке, что хочу приобщить Наташку к нашему святому делу, я получил жуткий нагоняй от них! Ты, - сказали они единодушно, - хочешь испортить нам лучшие дни нашей жизни! А вдруг мы приедем на рыбалку с кем-нибудь… А твоя Наташка потом поделится своими наблюдениями с нашими женами?
Я, конечно, выразил возмущение такой их аморальностью… но решил с Наташкой ехать не в наши места, а в другую сторону – в устье Десны. Пусть наша обетованная деревня остается моей маленькой тайной. Мало ли что.
Итак, на очередную субботу мы едем вместе на рыбалку. Накануне я попытался рассказать ей о существующих способах лова, но она быстро загрустила и предпочла этой теории совсем другую науку о способах… На практике.
Так счастливо началась рыбалка. Всей семьёй.
Сборы заняли у меня массу времени. Ничего не забыть! Все учесть! Все предусмотреть! Никаких случайностей быть не должно! Где подстилочка? Вот. Джезва для кофе, чашечка, блюдечко. Стульчик. Средство от комаров. От мух. Надувной матрасик. Палатка. Тент для создания «рваной тени». Ай! Забыл! Её серебряная ложечка. Иначе, кофе – не кофе! Гамак. А вдруг Сурка захочет полежать в гамаке… Примус, сковородка, конечно. Маленькая кастрюлька: вдруг ей захочется не жареных яиц, а вареных! Пожалуйста! Подсолнечное масло. Фрукты, овощи. Надо напомнить ей, чтобы взяла с собой свой журнал «Юность»…
Ну, вроде бы всё.
А теперь подготовится к самой рыбалке, которая не может быть неуспешной! Я не имею права не поймать рыбу, то есть, не поймать много рыбы! Поточим крючки, смажем катушки, три вида прикормки, четыре вида насадки. Всё! Готово!
Теперь все это в рюкзак. Ложимся спать раненько. Встанем в 5. Теперь уже все совсем готово… Нет! А вдруг утром не будет билетов на катер? Какой ужас! Мигом на Речной вокзал. Билеты куплены. Отлегло. Ну, вот, кажется, теперь всё!
«Чашка есть, ложка есть, чистая рубашка здесь».
В 5 утра мы встали и пошли навстречу своему счастью. Машины у нас не было. Поэтому все пришлось тащить на себе. Подобных тяжестей я еще никогда не одолевал. Рюкзак весил тонну. Кое-как я его взгромоздил на себя. Моему маленькому сыну досталась резиновая лодка. Маму мы освободили от необходимости нести вещи под предлогом того, что нам очень даже легко… Так что надо было еще и делать веселую физиономию и не потеть. Удалось!
Летний день ничего, кроме радости, не нес! Прохладное утро, предвещало замечательный день. Пенье птиц и аромат цветов!
На речном вокзале произошел неприятный инцидент: Мои друзья-рыбаки одновременно с нами пришли на причал, но направление у них было в противоположную сторону.
Презрительно глядя на меня, один из них сказал: «Тебе еще 20 минут. Сними рюкзак». Я ответил: «Не могу. Я потом его второй раз не подниму». Мне не раз потом вспоминали эту фразу! Друзья переглянулись. Они жалели меня. Они знали жизнь лучше. Они были старше меня на 10 лет. Подкаблучникам – смерть, - как бы говорили их презрительные лица.
Я еще не знал, как долго мне надо будет замаливать грех перед сообществом рыбаков.
Речной трамвайчик, прозрачный, как стрекоза, прибыл, забрал нашу идиллическую семейку, и уехал вовремя. Мы сидели на палубе. Я любовно держал Наташку за плечико. Сыночек беззаботно шлялся по палубе. Он уже дышал тем воздухом, что надо. Было. Наташке.
Устье Десны – это Чудо света. Соединение двух красивейших рек, живописные берега, богатые рыбные нивы. Кустарник, подходящий к самому берегу. Жизнь. Сильное течение Десны соединяется с величественным движением Славутича – Днепра.
А посередке – мы.
Прежде всего, мы, конечно, расставили палатку и натянули тент. Надули матрасик, поставили стульчик. Маленький примус живенько вскипятил кофе. Наташке понравилось, что я взял ее чашечку и ложечку. Это была моя первая победа. Она посмотрела на меня с такой нежностью, что я, было, усомнился в пользе для сына йодистого воздуха… Мог бы остаться дома, - мелькнула у меня животная мысль. Хм! Палатка... Нет! Успеется. Долой легкомыслие!
После этого я попытался заманить ее в лодку, но тут она была категоричной. Как оказалось через много лет, в гондолу ее еще затащить можно, но в резиновую лодку «Лисичанка-2» - ни-ко-гда!
Пока я рассказывал Наташке, как будет перемещаться солнце, что делать, если пойдет вдруг дождь, я успел снарядить снасти.
Из всей рыбалки, как таковой, выделю только один момент. Мы поймали приличного сома. Восторгу моего ребенка границ не было! Сначала он испугался, потому что никогда не видел живого чудовища, но, когда оно оказалось в лодке – наступила радость! Огромные усы, далеко расставленные малюсенькие глазки, черный и скользкий – типичный чёрт!
Ловили мы несколько часов. Поймали штук пятнадцать больших лещей, сколько-то густирок, плотвичек. Наловившись вдоволь, с трудом добрались до берега!
Мы нашли нашу маму, лежащей в тени под тентом. Покой и порядок царили вокруг палатки, где она успела поспать.
Конечно, на нее произвел впечатление улов. Около 25 кг отборной живой рыбы. Желто-золотые лещи, черный сом и много серебряной рыбы – могут растопить любое сердце.
Я быстренько вновь разжег примус, достал разделочную доску (не забыл же), обвалял рыбку в муке и поджарил на подсолнечном масле.
Хорошо! Вкусно.
Накипятили водичку в кастрюльке, сделали чаек!
Потом в специальный рюкзак мы с сыном сложили рыбу, обильно переложив ее крапивой, чесноком и лопухами. Тащить все барахло назад было легче, хотя груз из-за рыбы стал больше. Правда, что-то съели-выпили, корм ушел в Десну…
Наташка была свеженькой, выспавшейся, отдохнувшей! Она давно уже не была так долго на природе! О! Это тебе не кофе жрать в прокуренных кухнях подружек!
Вся рыбалка прошла идеально по плану! Я был на седьмом небе. Кончилась моя холостяцкая рыбацкая жизнь! Теперь мы будем ездить вместе.
-Я тебя еще зимней рыбалке научу, - радостно сообщил я Наташке.
-Нет! Вот это мне как раз… - тут она высказала мысль, которая в такой форме смутила бы даже портового грузчика…
-Как? Неужели тебе не понравилось, как мы провели сегодняшний день? Этого не может быть! – мне хотелось не то плакать, не то покончить с собой.
-Не сердись, папочка! Но мне это не надо! Мне очень понравилось это для вас [имелись в виду мы с сыном], но мне… Залазить в палатку раком, пить кофе с песком, жучки какие-то ползают… Нет, папочка, больше я не поеду. Но это было замечательно! Просто мне этого хватило.
Узнав об этом, мои друзья сказали:
- Ну, слава Б-гу! Как же ты так рисковал? Ты всех нас мог погубить, - в их трагических голосах я слышал искреннюю веру в то, что «Наташкам» на рыбалке – не место.
Цезарю – Цезарево, кесарю - кесарево, Наташке – Наташкино…[/SPOILER]
-
[B]Куда они бежали?[/B]
(Свидетельство о пуб-ции №217100500719)
У меня на работе все знали, что я заядлый рыбак. И я часто приносил на работу в большом судочке рано утром жаренную рыбу. Девочки забирали, а потом приглашали меня на завтрак.
И была у нас самая красивая девочка, которую звали необыкновенным именем, Света. Редчайшим.
Однажды за таким завтраком я пообещал ей нечаянно, что на День ее рождения я подарю ей... рыбу!
Я даже не знал, когда у нее День рождения. Ну, сказал и сказал...
Но перед моим уходом в отпуск она мне за утренним кофе напомнила, что 26 сентября у неё День рождения, а я обещал.
Пришлось мне так спланировать отпуск, чтобы дома быть 24-го, а 25-го съездить на рыбалку.
Это была самая нервная рыбалка в моей жизни!
Ловил я недалеко от дома - прямо около моста Патона (я знал там глубокую яму). Накануне я приготовился, и выехал на Днепр очень рано.
Начал ловить затемно. Часа в 4 утра.
Ловилась рыба разная. Но не было... настоящей! Были подлещики, были сомики, были густирочки... Но разве красивую девочку возьмешь этим ширпотребом?
Мне нужен был сом! Килограммов на... на... много! Но не было. Наконец я понял, что сенсации не будет, и я просто соберу в корзину килограммов 5-6 рыбы и отвезу в подарок Светочке...
Тоже ведь красиво будет!
Я собрал снасти, упаковал улов, с грустью посмотрев на часы, и понял, что счастье уплывает от меня так же, как прикормка, которую я выбросил за борт своей польской лодочки...
И в этот момент мой спиннинг сорвался с трещотки!
Тому, кто никогда не переживал такой момент, я объяснить не сумею, а тот кто пережил - поймет!
Я только не знал толком, кто? Сом или крупный лещ! Может... сазан... В такие моменты атеисты меняют свои взгляды.
И я поменял. Нежно, двумя пальцами крутя катушку, и молясь, я продвигался к счастью...
Не знаю, сколько прошло времени: влюбленные часов не наблюдают, но в лодке моей оказался самый большой за всю мою рыбацкую историю лещ! Он был красавец! Желто-красного цвета. 3,5 кг. веса. 65 см длиной и 22 см. шириной.
Я тут же замотал его в мокрые тряпки, выскочил на берег, примчался домой, быстренько привел себя в порядок, переоделся и минут через 40 пришел на роботу...
В руке у меня была живописная соломенная корзина покрытая крапивой и лопухами, а там лежали красивые рыбы, среди которых был королевский лещ.
Я зашел в отдел, где работала Светочка, поставил на ее стол эту чудо-корзину.
Она потеряла дар речи! Потом она пальчиком отодвинула лопух, и увидела, что лещ шевельнулся.
Дальше в целомудренных советских фильмах камера показывала облака...
Потом бегущую по берегу моря парочку влюбленных.
Куда они бежали?
Куда они бежали...
-
[B]Оптимизация времен застоя [/B]
(Свидетельство о пуб-ции №211070200754)
Представим себе огромное предприятие, в составе которого есть 100 автохозяйств, в которых есть суммарно 18000 автомобилей. Каждый из этих автомобилей периодически нуждается в ремонте. Ремонтируют эти автомобили поагрегатно, т.е., рулевое управление, задний мост, передний мост и так далее.
Существует 120 ремонтных предприятий, которые ремонтируют, как правило, один-два, реже три-четыре и более агрегатов.
Поставлена задача составить план доставки агрегатов в ремонт на территории Украины.
Вот и все.
Мощность каждого ремзавода известна, количество, подлежащих ремонту агрегатов, тоже известно (есть заявки).
Таким образом, вся задача свелась к транспортной задаче линейного программирования.
Разумеется, что к критерию оптимизации – минимизации суммарной стоимости доставки агрегатов - наша группа пришла через споры, ссоры и бессонные ночи. Но пришла.
Академически (не в реальной жизни) задача решается достаточно просто. Есть метод - и вперед. Взял учебник и решай.
Но в реальности перед нами стала тяжелая задача.
Решать пришлось не одну, а несколько задач по числу агрегатов. Решение по главному критерию создавало неудобства для каких-то предприятий. Потому, что рулевое приходится везти в Винницу, задний мост в Черновцы! Несмотря на наличие в Виннице возможности ремонтировать и то и другое.
Другая проблема состояла в том, что надо было уравнять потребности с возможностями. Тут уж построить модель совсем трудно, если не сделать просто: пропорционально всем одинаково скостить потребность и все!
В моей группе разработчиков был прекрасный математик! Фамилия у него была совершенно жуткая! Я решусь ее воспроизвести приблизительно, скажу заранее – очень не точно – Зильберштернблатбергманзон… Звали его Гриша. Как он с такой фамилией поступил и закончил Ленинградский мехмат… Загадка! Но он был гений.
У него было много детей от разных жен. Он забывал, что он женат, разводился, снова женился, рожал, опять забывал где… Ходил он грязный, неухоженный, вечно помятый, небритый. Но гений!
Он смешно ухаживал за женщинами. Скажем, одной женщине из нашей группы, он говорил: «Валя, я хочу придти к тебе сегодня. Ты ведь одна! И я один. Почему бы нам не встречаться? Тем более, что у тебя квартира»… Валя отвечала, мол, я не хочу с тобой встречаться, ты мне не нравишься… Гриша ее уговаривал: «Я побреюсь, у меня есть костюм, и потом я очень хочу поесть, а денег у меня нет»…
При этом Гриша был очень образован, и знал все! От него я впервые узнал, зачем у балерины Дега одна нога длиннее!
Вот этот Гриша был главным, кто создал модель, то есть, «приспособил» ее к нашим условиям.
Коллектив работал здорово. В период, когда надо было выдать план ремонта, наша группа работала параллельно с работниками Управления автотранспорта. Мы выдали все документы за пару дней, тогда как традиционная подготовка и расчеты занимали не один месяц!
Наш план оказался почти на миллион дешевле!
Экономия в миллион! О! Это сулило нам большие премии! Даже награды!
Самый главный автомобильщик (Начальник Управления автотранспорта) с уважением посмотрел на нашу работу, и сказал:
-Ну, бля… что вы там, насчитали ё…
-Так вот, всем предприятиям выдали план, получили экономию в миллион рублей! – пояснения давал я.
-А почему Полтавской автобазе бля… поставили в ремонтники мать… Хмельницкий ремзавод?
-Этого требует критерий оптимизации. В этом случае общие затраты...
-Ты, ё… б… п…
-Но это ж миллион экономии!
-Да получишь ты свою премию! Б… п… ё… Только мне метод твой не нужен и экономия мне до пи… б… У меня в Полтаве кум! Начальник областного автопредприятия! А ты ему заявку скостил… Б…
-Но этого не было в критериях оптимизации!
-Так, впиши! Ё… мать…
С этими словами (и не только с этими), он велел своему сотруднику переделать то, что выдала модель!
Вспомнилось: "Мы мигом к вам заявимся с лопатами и вилами"...
В оптимизации есть закон, что при произвольном изменении хотя бы одного элемента, даже случайное решение может оказаться эффективнее… Зачем мы считали? Уродовались! Зачем был Гришин гений? Он за время построения модели совсем чокнулся!
Теория оптимизации свидетельствует, что при оптимизации системы надо согласиться, что отдельным элементам системы может стать хуже, чем было.
Если руководитель системы заботится об элементах системы, а не о системе в целом, результат может быть хуже, чем без оптимизации вообще! То есть, он вообще не управляет системой.
Например, для улучшения состояния всей страны, власть вынуждена не учитывать интересы отдельных регионов! Такова грубая действительность! Правда, хорошо бы компенсировать!
Но, кто об этом думал...
Ярко это видно на примере военачальников: планируя военные действия, они вычеркивают квадратики… полки и дивизии! Потому что, перед ними стоит задача общей победы, и им не до интересов каждого солдата. Начнут учитывать – проиграют войну и погубят всех...
-
Доходное место
(Свидетельство о пуб-ции №208050400195)
Хорошее место возле Софии...
Сто метров - КГБ. Тридцать метров - Богдан Хмельницкий. Еще 50 метров Следственное управление МВД... Энергетика сумасшедшая!
София и Богдан приносили мне материальное благополучие.
Там до 1980 года стояли бандиты-уголовники и фотографировали туристические группы: вид на Софию и вид на Богдана. Там были ребята: Лупатый, Какишо, Рваный, Дурило и Вадик...
Вадик был главный! У него было перерезано горло от уха до уха. Бандит! Жена его была... депутатом Подольского райсовета.
Бандиты стояли на площади с фотоаппаратами. Приезжали группы узбеков, якутов или пионеров со Ставрополья (30 чел). Их фотографировали (два вида). Когда пленка заполнялась, звали нас - Угрюмого (мой друг - кандидат физико-математических наук) и Интеллигента (это - я). Клички мы получили сразу, с момента начала работы.
Мы брали пленки, и мчались в домашнюю лабораторию проявлять и печатать... Потом ехали туда, где было договорено с группами (на вокзалы, в гостиницы), и отдавали им фотки по рублю. Одна группа - 60 фоток. Т.е., 60 руб.
1/3 - наши, 2/3 - бандитам. Обычный день - 5 групп у одного фотографа.
В среднем, за выходной мы с Угрюмым зарабатывали по 100 рублей!
Около Софии было кафе "Ромашка". Там наши бандиты пили стаканами армянский Коньяк.
Именно стаканами. «Гранчаками».
Нам не наливали, потому что мы, во-первых, ученые, во-вторых, нам же работать надо!
Нас с Угрюмым бандиты уважали. Они несколько раз проверили, и оказалось, что мы их не дурили! (А нам и в голову не приходило)! Оказывается, за обман бандиты могли отбить почки. Или зарезать. Запросто!
А дурить, вроде, было просто: отпечатал на пять штук больше фоток, и отдал бандиту, как не выкупленные... А пятерочку себе забрал... А группа-то уже уехала в Душанбе... Иди, проверь!
А оказалось, что проверяли!
Вот, за такое и могли отбить почки... Называлось - "крысить". То есть, воровать у своего. Страшный грех!
Вадик меня полюбил, и решил познакомить со своей женой. Ну, как принято у интеллигентов… Отказаться от приглашения было бы преступлением против себя… Не по понятиям.
Вот, мы и дома. У Вадика. Район подольских трущоб. Дверь гостеприимно открыта.
Собственно, она просто сорвана с петель… Уже, наверно, давно.
Супруги дома нет.
Убранство дома очень скромное.
Нет в этом доме лишней вычурной мебели. Да и, вообще, никакой нет. Никакой. Пара матрацев лежит на полу. Ящики из-под водки – они же и столы, и стулья. На стенах следы крови…
Вадик по-деловому проходит на кухню, и вдруг, натыкается на спящую на полу женщину… Он тычет её ногой, и говорит:
- Шо ты тут резлеглася? Открой шнифты! Я с товарищем пришел! А ты тут лежишь! Шмара, блин! А-ну, вставай! Чики-брики!
- Вадик, - лепечет она синюшными губами, - мне Какишо разрешил…
- А кто тебе разрешил, чурка, моим пальтом накрыться! Смотри, бичёвка, уже загадила! Кто его чистить будет?
- Так холодно ж!
Вадик со злостью содрал с девушки свое пальто, и она предстала перед нами во всей своей…
Ну, что сказать тебе, читатель! Если бы древние греки увидели это, они бы вряд ли продолжали настаивать на том, что самое красивое – это нагое женское тело.
Перед Олимпиадой-80 всех бандитов загребли.
Кончилась наша подработка...
Прервались контакты с бандитами. Правда, не надолго.
Только на десять лет. Началась Перестройка. "Процесс пошёл"...
Вопрос... Куда?
-
[B]Хамы и хамство[/B]
(Свид-ство о публ-ции №221091500978)
Вчера я прямо чуть ли не подпрыгнул или не вскрикнул, когда услышал в стриме Ганапольского рассуждения о Довлатовском понимании русского понятия "хамства"...
Где-то тут, в И-нете, недавно, я в рассуждении о хамстве написал то же самое, как мне помнится!
Буквально, текстуально! Поэтому и взвизгнул, когда услышал... (Эх, найти бы! Но я не очень умею рыться в И-нете)!
Итак.
Сергей Довлатов в своих произведениях достаточно точно охарактеризовал уклад жизни в России.
Тем не менее, как бы он ни ругал страну, но все же равнодушным к ее судьбе его назвать нельзя. Собственно, уезжал в США писатель с явной болью и досадой в душе. Но, с другой стороны, если бы не эта боль, мы бы не узнали о себе и людях, которые окружают нас каждый день такие подробности.
В чем писатель, действительно, оказался точным, так это в понятии вещей. В так называемой характеризации людей.
Он решительно отличал наглость от хамства. А ведь эти понятия и вправду не есть одно и тоже.
Наглость, как считал Сергей Довлатов, - это напор для достижения чего-либо на законных основаниях.
Нахальство, по версии писателя, - это проявление смелости без застенчивости и стыда. При этом нахальство не имеет общих черт с грубостью. Сергей Довлатов считал, что грубость представляет собой форму поведения, нечто внешнее. Грубо можно даже объясняться в любви или вообще действовать с самыми лучшими и благими намерениями.
В то же время Сергей Довлатов обратил внимание на то, что наглость, нахальство и грубость «никого не убивают наповал, не опрокидывают навзничь и не заставляют задумываться о безнадежном состоянии человека».
Хотя эти качества и вызывают какие-то негативные эмоции, но все же другой человек, заметивший такое отношение к себе, может справиться с этим, забыть…
В конце концов, грубость, нахальство и наглость, как считал Сергей Довлатов, все-таки дают какую-то надежду человеку, что у него есть какие-то аргументы или ресурсы, которыми он может защититься от оппонента.
Однако, с хамством дело обстоит иначе.
Сергей Довлатов считал, что с хамством невозможно бороться. Что же такое хамство? Это грубость, нахальство и наглость вместе взятые, но при этом - умноженные на безнаказанность.
Согласитесь, писатель дал достаточно точное определение тому явлению, с которым иногда встречается большинство людей.
Хамство проявляется тогда, когда человек заранее чувствует свою ненаказуемость и неподсудность. В итоге другой человек, которому нахамили, чувствует свою абсолютную беспомощность.
Сергей Довлатов справедливо считал, что именно безнаказанность за хамство и убивает обычно наповал.
В этой ситуации жертве нечего противопоставить, кроме собственного унижения.
По мнению писателя, хамство - это передача негативной энергии от сильного к слабому, потому что хамство - это беспомощность одного и безнаказанность другого. Хамство - это неравенство.
Вот, почему, я, как правило, убедившись, что имею дело с хамом, прекращаю с ним общение? В борьбе с ним я беспомощен и безответен, а хам - всесилен.
Я очень рад, что у меня нашелся такой могучий однодумец...
Хамы! Поздравляю! Вы победили!
-
[B]Креативно-гламурная виртуальность[/B]
(Свид-ство о публ-ции №209071500263)
Света уже давно тусовалась на Форуме в качестве супер богатой леди! Интернерт дал ей возможность взлететь так высоко, как она не могла себе представить никогда в своей долгой и нелёгкой жизни.
Но тут...
Она привычно запустила Internet Explorer, и окунулась в теплую ванну роскоши...
Ой, девки!
Я только в дом вошла. В какой дом? Ну, вы ей Б-гу… Я ж рассказывала! В Дом на Набережной! В какой же ещё! Это мой Московский. В Америке я живу на Манхеттене. Этажом выше Мишки Джексона.
Короче, была на Сотбисе. Устала страшно. Но я довольна. Кое-что ненужное продала. Ну, там, колечки вот эти (фотки внизу). Одно за 6 американских лимонов, а другое по дешевке - за пять…
Ну, пару яиц фабержовых залежавшихся скинула лохам…(тоже фотки в конце смотрите).
И прикупила маленько. Тут описано: [url]http://www.polit.ru/culture/2005/11/18/kolye.html[/url]
Это я купила.
Цены хорошие. Вовсе недорого. Для меня. Для вас, конечно… Фигу. Нищета периферийная!
Вот, сейчас ко мне Людка придет, я ей обещала отдать. За два миллиона. Каких там рублей? Долларов. Дерёвня! Людка? Ты не знаешь Людку? Вовчика Путина жена. Официальная.
Вообще-то, он уже два года живет с Курниковой. (Он хотел ко мне, но лысоват). У нас в доме живут. Ага. Соседи мои. Она мне говорила, что неплохой мужик. Только вечно ждет, когда она билет возьмет в трамвае. А так, ничего. Крепенький ещё.
Я с ними частенько у Аросевой на даче встречаюсь. Почему у Аросевой? Потому что у неё самая большая коллекция поделок. Из золота и сапфиров с изумрудами. Не из чугуна, конечно. У Андрюшки меньше. Он бриллики собирает. От десяти карат. Андрюшка? Ну, Малахов же! Это мой сын. Да. Андрей Малахов – мой младшенький. От предпоследнего брака. С Андрюшей Кончаловским. Помню, был романчик. Шуры-муры. Трали-вали…
…Приехала с Сотбиса домой, а у меня под подъездом, прямо на траве, около мусорника, сидит Гошка! Грустный. Ждет меня. Лысенький такой, хорошенький.
Морда вся в синяках. С Домогаровым подрались они. Из-за меня. Из-за кого ж еще. Не из-за вас же драться… голытьба. Что там за вас драться – кожа да кости… Эта, которая фотки свои выставила… Злыдни. Ещё, может, из-за кого-то другого… И то… вряд ли.
Так. Мужа дома нет. Пошёл, наверно, на рынок. В доме - шаром покати.
Хоть бы редиски выпросил у узбеков: денег же нет – всё потратила на Сотбис…
Сил нет у меня спускаться в наш овощной. На костылях же. В этой хрущевке ж лифта нет… Ой!.. Тю! Что я сказала! А! Мы тут с Образцовой (Ленка Образцова частенько ко мне забегает - попеть) наш Дом на Набережной называем хрущевкой.
А лифт – мой частный вертолет… У меня их два. Новых. А еще есть два, которые я из Америки привезла. Клинтон подарил. Вот, чертяка! Всё не туда норовил… Когда согласилась – вертолеты подарил… с лётчиками. Куда норовил, туда и согласилась! Потом платье Монике подарила…
Я бы эти старые вертолеты давно выкинула, но мне их летчики нравятся… Один индеец, второй индус. Я их в постели путаю: у индейца стрела крепче, а у индуса... не помню, что… тетива длинная.
Сейчас отдохну после массажа (мне массаж делает один таец: через день прилетает из Таиланда, делает массаж мне, Таньке Дьяченко и Ленке Батуриной), и надо собираться на вечеринку.
Полный гламур.
Будут все наши. Аллка Пугачиха с Бэкхемом, Собчачка (не люблю её – сильно задается) с Галкиным (был у меня недавно – еле выгнала… замуж звал, но я отказалась: староват), Кобзон с Розенбаумом (да, они уже давно не скрывают), Димка с Дженнифер Лопес. Димка? Вот, темнота! Медведев! Кто, кто? Конь в пальто. Президент наш.
Он мне вчера звонил, извинялся за то, что напился на G8. (G8 – это не восемь точек "G", а Большая Восьмерка) Я, правда, тоже там нализалась в зюзю. «Шато д'Икемом» урожая 1787 года. С итальяшкой этим шарабахнули. Берлускончиком. Сильвочкой. Очень приятный. Я с ним… Староват? Но зато богатенький, чертяка. Харизматичный, блин!
Стоп! Звонят.
Девочки, ко мне Абрам Обама пришел… Ох, душка. Такой черненький… Обожжжаю… Он проездом из Белого Дома…
Эх, девки! Мне бы сбросить годков этак… Чавеса знаете? Мой первенец. От Чегевары его понесла…
Откуда я их всех знаю? Вы Серёжу Кирова помните?
Так, это ж… Меня-то и назвали в его честь. На "С" – Светой.
А вы какие-то… не креативные, вообще. Климактерички.
Так.
Завтра улетаю в Японию. На денёк. Надо маникюр сделать. Лучший маникюр – в Японии. Очень советую всем.
Потом на Мальту. Надо брови подправить. На Мальте мастер есть – закачаешься…
Не скучайте. Адью. Убогие.
Та-а-ак! Пусть юзеры помучаются!
"Пуск". "Выключить компьютер". "Выключение"…
- Гришка! Ты уже спишь? Ну, ладно. Я только воду подогрею. Умыться охота. Хорошо: засветло наносила воды. Колодец у нас в частном секторе. А в хрущевках воды на пятом этаже уже лет 12 нет. Ничего не поделаешь. Окраина Сурска. Под Пензой. Это ж есть, наверно, такие, что ездят маникюр в Японию делать? А мне Гришка маленькие ножнички наточил. Нам обещали котельную к сентябрю запустить. Будет вода горячая. Хорошо. Или опять надурят...
-
[B]Лишь бы отцепилась...[/B]
(Свид-ство о публ-ции №206020700201 )
-Я опаздываю! Который час?
-Без двадцати семь, - говорю я, но она уже закрыла дверь.
-Без двадцати семь, - повторяю я, выскакивая к лифту.
-А! Всё равно я опоздала...
-Зачем спрашивала?
-Что тебе трудно ответить? Лишь бы я отцепилась.
***
***
-Мне идти в этом платье? Погляди.
-Конечно.
-А к этому лучше серебро или золото?
-М-м-м…
-Серебро или золото?
-М-м-м…
-Почему ты молчишь?
-Все равно.
-Тогда я пойду в костюме. Да?
-Лучше золото.
-Золото к костюму? Ты что!
-Можно серебро.
-Тебе просто лишь бы я отцепилась!
***
***
- Отпечатай мне десяток "Судоки", пожалуйста.
- Зачем тебе так много?
- Мне нравится, во-первых. Во-вторых, кто решает много "Судоки", у того не будет Альцгеймера.
- У женщин не бывает Альцгеймера.
- Почему это?
- Потому что, это болезнь мозга.
- Ой, ой! Лишь бы я отцепилась!
***
***
-Зачем ты открыл кругленькое печенье?
-Я хочу съесть кругленькое.
-Так у нас еще есть и песочное.
-Я не хочу песочное. Я хочу кругленькое.
-Как не хочешь? Ты же любишь!
-Я уже разлюбил.
-Когда?
-Десять минут назад.
-Обманываешь! Тебе лишь бы я отцепилась!
***
***
-Как ты думаешь, тут нужно еще что-нибудь?
-Конечно!
-Что?
-Не знаю.
-Понятно! Тебе все равно!
-Ну, пожалуй, что-то красное...
-Ты как скажешь - красное! Тут беленькое лучше...
-Да, пожалуй, ты права. Беленькое лучше.
-О! Ведь понимаешь! Чего бы сразу не сказать? Лишь бы я отцепилась!
***
***
-Зачем ты сварил вермишель в этой кастрюле?
-М-м-м...
-Никто не варит вермишель в такой кастрюле!
-Я варю.
-Плохо.
-Чем? Что невкусная вермишель?
-Эта кастрюля не для вермишели.
-По какому признаку?
-А! Ты сам вроде не понимаешь. Тебе лишь бы я отцепилась!
***
***
-Иди скорее! Посмотри, как красиво!
-Что это?
-Бальные танцы!
-А. Я не люблю бальные танцы.
-Как можно не любить такую красоту?
-Они негнущиеся. Танцуют так, вроде каждый из них проглотил кол.
-Какой кол? Тебе лишь бы я отцепилась!
***
***
-Послушай, я сделала громче! Это Алегрова.
-Алегрова - это Валерия?
-Да, нет! Это Алегрова!
-Агузарова?
-При чем тут Агузарова? Это Алегрова!
-Нет! Сделай тише. Они, как по мне, все поют одни песни, одним голосом...
-Б-же, Б-же! Тебе ничего не интересно! Лишь бы я отцепилась!
***
***
-Зачем ты надел белые носки?
-Белый цвет - цвет мира и любви.
-Надень эти.
-Но это же цвет войны, ненависти и смерти!
-По мне, так лучше смерть! Чем носки для кроссовок в легкие черные туфли...
-Всё, Всё! Надеваю!
-Лишь бы я отцепилась! Да?
-Да.
***
***
-Это полотенце для рук. Это для ног. Это для тела.
-Для чьего?
-Для моего.
-А мне?
-А это для тебя.
-Мне нужно одно. Мне три не надо.
-Как это одно?
-У меня все одинаково чистое. Когда мытое.
-Тебя не переспоришь! Тебе лишь бы я отцепилась!
***
***
-Почему ты не купил сметану?
-В списке не было.
-Так ты ж сам писал список!
-Я писал, но ты диктовала.
-Вечно найдешь отговорку. Лишь бы я отцепилась.
***
***
-Я люблю тебя
-Я люблю тебя
-Лишь бы я отцепилась?
-Угу.
-
[B]Десять минут, которые потрясли мир[/B]
(Свид-ство о публ-ции №215042500384)
Накануне был день тяжелый. Как перед экзаменом. Ни дня, ни ночи. Звонки, расчеты, документы, согласования.
Ни поесть, ни попить, ни... наоборот... Потом тяжелый вечер, когда голова тяжелая, а спать невозможно. От усталости.
Назавтра один из дней, которые год кормят... День "Ч". Итог долгой работы. Потом новый круг, но завтра этот "малый кружок" должен замкнуться...
В такие дни я ничего не вижу, ничего не слышу. Говорю с домашними на автопилоте... Не вникая.
Как-то прошла ночь.
Часов в семь она ласково сказала:
- Нам нужно поторопиться! Мне в 8.30 нужно быть на Сахарова.
- Почему поторопиться нужно нам? А не тебе?
- Я же тебе вчера рассказывала...
- А-а-а! Ну, да... - сказал я, ничего не помня об этом триллере.
- А в 11 ты отвезешь меня на Пушкина, и поедешь по своим делам...
- Но у меня могут быть всякие утряски-увязки... Я должен быть у компьютера!
- У тебя Самсунг...
Ну, что разговаривать, когда надо ехать. Наверно, я вчера обещал. Поехали.
- Жди меня здесь. Я не задерживаясь.
Я жду. У меня выхода нет.
Я включил телефон, и погрузился в деловую атмосферу. Из WhatsApp в Skype, оттуда в SMS...
Вот, что-то Gmail-нуло...
Время летит... Что там, на Форуме? Порядок! Который час... опа-на... Я вернулся в реальность. Моя флешка с классикой молчит. Почему?
Приемник не работает...
О! Г-споди! Я же мотор выключил, а фары включены... Твою... и кондиционер включен на окошко дует... Уже не дует…
"Отвези, отвези! Не до тебя мне! Отвези"!
Пытаюсь включить мотор, но оттуда только противное: "Трррррр"! Аккумулятор гавкнул!
Выход один - прикурить!
Я достаю кабели, цепляю плюс и минус. Жду.
Дорога с односторонним движением. Можно ждать до вечера.
Вызывать по страховке - не меньше часа...
Жду.
Нищие наркоманы-попрошайки гремят стаканчиком, а я кабелями...
Останавливается Форд. В нем девушка. Лет двадцати пяти...
Она понимает, что произошло, сразу.
- Тут работы минут на десять, - предупреждаю я, - у тебя есть десять минут?
- Есть, есть, - радостно говорит девочка, и улыбается мне той улыбкой, от которой может заискриться любой аккумулятор...
Она делает разворот на улице с односторонним движением, потому что эти тонкости Правил дорожного движения ей до лампочки – «ей надо», - и становится ко мне нос к носу. Что-то во мне начинает волноваться.
Я прошу ее открыть капот, называя его крышкой... Надо термины учить! Иначе она увидит во мне таджика в Москве… Но нет… улыбается.
Она немножко теряется, но молодость свое берет, и капот её машины подскакивает... Я стараюсь его открыть, но, оказывается, что у Форда это не там... Опыт. О-о-опыт! И капот взмывает!
Теперь надо найти в этом чужом мне американском мире аккумулятор... Всё закрыто. Наглухо. Все намеки на американском языке... Какие-то значки, буковки…
До позора - рукой подать!
Такое уже было со мной! (А какого не было? Всякое было)! Я с девушкой пошел на площадку аттракционов, но совершенно не знал, как нужно раскачать качели... Нужны ли тут слова! Я дергался, как паралитик, но люлька стояла мертво! До сих пор страшно.
Но тут на мое счастье подошел какой-то старичок с ноготок и сказал, что аккумулятор в Форде находится под этой крышечкой...
Нет, всё-таки и от старых мужичков кое-какая польза может быть...
Я быстро подключил кабели, и "наше дыхание смешалось"... Моя КIAчка завелась сразу.
Я вышел из машины. То же сделала девушка.
Полный благодарности и нежности, я поцеловал ей руку, а она сделала движение, которое я воспринял, как желание поцеловать меня в щёку... О! Как кружится голова…
- Б-же мой! Ты опять оставил включенными фары?
Налетели черные, черные тучи. Поднялся сильный, сильный ветер. Стало холодно, холодно.
Прилетела в ступе... С метлой! А неземной ангел вспорхнул и растворился в городской суете.
- Поехали! Ты устал. Может, я за руль сяду?
- Поехали. Нет. Я в полном порядке.
- А что это у тебя глаза такие… плывут?
- Это полотенце, - в сложные времена на ум приходит Жванецкий...
- Ой, блин! Аккумулятор зарядил... а бес в ребро!
- Куда едем? "И очи синие бездонные плывут на дальнем берегу", - печально отозвался внутренний голос...
Счастье было так близко, так возможно...
Два кабеля. Красный и черный. Прямо, Стендаль какой-то… И открытые навстречу друг другу капоты… Г-споди, как же это эротично…
-
[B]Возможны варианты[/B]
(Свид о публ-ции №209031700290)
Вся страна занималась обменом своих квартир. Это было единственной возможностью для людей улучшить свои жилищные условия. Ведь частной собственности на квартиры еще не было. Просто продать свою квартиру, и купить новую было невозможно. Кооперативную построить - дорого и долго.
Только поменяться.
Для семьи, где дочка вышла замуж, это было единственной возможностью создать ей и себе человеческие условия.
Спрос на маклерские услуги был огромен. Но… профессии «маклер» не существовало.
Это как с проституцией: проститутки были, а проституции нет. Как с евреями: евреи были, а еврейского вопроса не было.
Забавно! Как могут быть евреи, и не быть еврейского вопроса? Абсурд!
Существовало в городе квартирное бюро, куда можно было дать заявку, и… ждать.
Конечно же, оно работало, как любое советское учреждение.
Маклеры, тем не мене, были.
Они собирались около Железнодорожного вокзала. Весь город знал это место.
Туда приходили те, кто искал обмен, но не только… Приходили жулики. Жулики, как наиболее энергичная часть общества, создавали дурную славу этому месту и, конечно, маклерам.
Часто туда приходила милиция с облавой. Жулики убегали, а честные маклеры… Как всегда!
Когда я открыл кооператив, я пригласил всех маклеров к себе.
Теперь маклеры превратились в «уважаемых людей», надели галстуки, и английские костюмы… У каждого было своё рабочее место!
Я снял огромный зал на 30 рабочих мест.
Маклеры принимали людей официально, заключали с ними договора. Я эти договора утверждал. Вёлся учет всех сделок.
Для того, что бы предоставлять услуги широкому кругу людей, мы разработали специальную программу для ЭВМ, позволявшую строить обмены по 35 показателям квартиры. Там учитывались все требования, которые могли придумать люди.
На арендованном у какого-то Вычислительного Центра времени, мы делали подбор вариантов «ищу-имею». Эти расчеты мы продавали людям, буквально, за несколько рублей. А услуги маклеров стоили, конечно, гораздо дороже. От 100 руб. до …
По таким расчетам люди, бывало, могли обменять однокомнатную квартиру на двух- и даже трехкомнатную! И всё это за 3-6 рублей!
Я очень гордился этими расчетами – свидетельством классной программы. Постановку задачи мы сделали сообща с лучшим маклером всех времен, Славиком.
Славик имел фантастическую память. Он помнил все дома в Киеве. Он знал из какой квартиры окна выходят на мусорник, сколько метров от какого дома до остановки трамвая. Он держал в голове миллиарды вариантов. Гений! Он очень был похож на Эйнштейна: такая же шевелюра, и такие же добрые, собачьи глаза… Гений.
Расчеты, сделанные на ЭВМ ЕС-1045 (тогда еще РС не было), помогали и маклерам находить, иной раз, 24-х ступенчатые обмены квартир, в том числе, междугородних! Надо было видеть работников квартбюро, когда к ним заваливала толпа из 24-х семей!
В начале государство установило налог для кооперативов – 3%. Все исправно платили. Через год – 17%... Продолжили платить.
Потом налог стал 35%! Начали искать возможность не платить!
И такая возможность нашлась. «Кто ищет, тот всегда найдёт»!
Я нашел, что кооперативы, которые ухаживают за инвалидами, налог не платят…
Тогда я набрал социальных работниц, договорился с крупными предприятиями о том, что наш кооператив будет ухаживать за их пенсионерами, и таким образом, перестал платить налоги вообще…
Мои маклеры были счастливы, социальные работницы еще больше, пенсионеры радовались прекрасному уходу, предприятия имели благородный вид.
Но государство подумало, подумало, и ввело для всех налог - 60%...
Вот, тут мы и обанкротились… Потому что налог установили ретроактивно, задним числом!
Но к этому времени банкротство было нам уже не страшно! Мы почти всем кооперативом уже оформили документы на ПМЖ…
Было пару случаев интересных, которые навели меня на мысль, что иметь дело с друзьями и родственниками – самое трудное и неблагодарное дело!
Ко мне пришла моя знакомая, и попросила выделить ей для обмена самого-самого лучшего маклера.
- Маклер – дорогое удовольствие: он возьмет с тебя не менее 100 рублей!
- Я готова заплатить!
- Сначала попробуй взять распечатку с ЭВМ, и проверить: вдруг есть обмен! Это будет стоить всего 6 рублей! Если не получится, я дам тебе маклера, и сделаю скидку на эти 6 рублей!
- Нет! Дай мне маклера. Я тороплюсь.
Этот диалог повторился несколько раз. У неё даже создалось впечатление, что я не хочу почему-то ей помочь…
- Ладно. На тебе маклера.
Она села с ним, и заключила договор. На 100 рублей.
Я договор утвердил и учинил печать.
Не успокоившись, я дал поручение оператору включить эту квартиру в расчет, и выдать моей знакомой этот расчет с вариантами обмена. Бесплатно. Знакомая же.
Через пару дней, когда моя подружка пришла зачем-то к маклеру, оператор отдала ей расчет.
Через две недели обмен состоялся. Маклер получил своё, я получил с этого договора 4 рубля (моими деньгами были 4% от того, что заработали маклеры).
Еще через месяц ко мне пришла моя знакомая. Она была, как грозовая туча!
- Верни мне 94 рубля!
- С откудова? За что?
- Я вчера посмотрела распечатку, и обнаружила, что маклер мой обмен взял из этой распечатки!
- Конечно, это могло быть: маклеры платят за распечатки по внутреннему хозрасчету. Пользуются ими при подборе вариантов. ЭВМ на службе у народа! – безнадежно пошутил я.
- Но я же сама могла взять распечатку! И договориться об обмене без маклера!
- Так я же тебе предлагал рассмотреть её! И дал тебе её два месяца назад! Почему ты только вчера её посмотрела, когда живешь в новой квартире уже целый месяц?
- У меня раньше времени не было!
- Ну, за это и заплатила!
Она ушла в полной уверенности, что я ей должен!
Второй раз мне позвонил мой однокашник, и сказал, что у него умирают бабушка и дедушка! Тот редкий случай, когда в один день умирают оба!
Пропадает трехкомнатная квартира!
- Помоги сделать внутрисемейный обмен! Сегодня! Завтра будет поздно!
Я свистнул всех маклеров. Они собрались вмиг, и решили, что делать будет всё Фаина.
Фаина женщина эффектная, с невероятным бюстом.
Её связи в исполкоме и прочих организациях были огромны, и, конечно, во многом благодаря этому самому бюсту.
Маклеры оценили сделку в 600 рублей. (с учетом взяток, найма такси на весь день и проч.)
В конце дня Фаина налегла на меня всей грудью, и сказала, что для меня она и не такое может сделать! Я чуть не задохнулся, но от радости за однокашника выстоял.
На следующий день мне позвонил однокашник. Дедушка и бабушка таки умерли! Я поздравил его с тем, что квартира все-таки спасена! Но он мне в ответ сказал:
- Ты, конечно, сделал это, но я от тебя не ожидал, что ты можешь наживаться на товарищах!
- Что же я нажил?
- Не знаю. Тебе видней! Только за день заработать 600 рублей – это наглость! У меня зарплата 160 в месяц!
- Но ты же договор подписал!
- Я был в таком состоянии, что мог подписать всё, что угодно!
- А ты знаешь, сколько маклеры взяток дали, чтобы в один день...
Вот, такая логика.
Это было время, когда стали возможными варианты: жить при капитализме, но оставаться всё ещё в развитом социализме…
-
[B]Алчность[/B]
(Свид-тво о публ-ции №208010400349)
Вадим Моисеевич Альтман окончил Медицинский институт в г. Калинине (в Киеве евреев принимали неохотно), и работал скромным врачом в районной поликлинике.
Когда жизнь стала совсем тяжелой, то есть, пациенты в качестве взятки начали приносить палёную водку вместо армянского коньяка, Вадим решил уехать в Израиль.
Собрав все нажитое – старенькую, больную маму и шеститомник Шолом-Алейхема, - он двинул на Юг.
Израиль встретил его радушно, но вдруг до него дошло, что только теперь настало время… учиться!
Латынь – хороша, но её и английского со словарем – мало.
Он вслушивался в иврит, но кроме шуршания веков, ничего понять не мог.
«Шиши, шабат, шульхан, хашавшевет, шлиши»…
Нет ничего, за что можно зацепиться.
Вадим устроился на работу по уходу за каким-то старичком. Он вывозил его на коляске, разговаривал с ним на идиш… Хотя и на идиш он знал не много. Несколько слов и всего одну фразу: «Майн тухес дайн пунем – цвей мехетунем», что означало: «Моя задница и твое лицо – сводные братья». Кому это скажешь!
Но старички, что б они были здоровы, не вечны...
Вадик устроился на работу в охрану. Через пару месяцев его уволили без объяснения причин. Просто сказали больше не приходить, и всё. Он, было, поинтересовался, как там с зарплатой… за проработанное время. Но ему объяснили, что у фирмы трудности, что проработал он мало, всего два месяца…
В размышлениях о смысле жизни, и о куске наличного хлеба, Вадим брёл по центральной улице Тель-Авива, и грустил.
В это время на него накинулся большой красивый парень, с криком «Вадя! Ты ли это»?
Да. Это был его однокашник. Осик Чернявский.
За чашкой кофе Осик рассказал Вадиму, как он мыкался, пока не прошел экзамены, и не подтвердил свой диплом Калининского медицинского института, как потом он устроился на работу в огромной клинике, как начал зарабатывать большие деньги, и как обрел счастье и радость на родной земле…
Осик, узнав о бедственном положении Вадима, выписал ему чек на 15 тысяч шекелей, и предложил не торопиться, а возвратить, когда появятся.
«Если ты будешь делать то, что я тебе сказал, - это будет очень скоро! Ты ведь был одним из лучших студентов! Вадик! Встряхнись»!
Вадик начал встряхиваться.
Понятным результатом этого стала встреча с красивой девушкой... Он немедленно влюбился. И еще быстрее потратил все 15 тысяч… Девушка исчезла из его жизни еще стремительнее, чем появилась.
Вадик, вдохновленный рассказами Осика, и опустошенный любовью, сел за книжки…
Но ему пришлось еще раз прибегнуть к помощи однокашника. На этот раз Осик помог ему советом. Он отправил Вадима в центр донорской спермы при своей клинике.
Оказалось, что Вадик вполне подходит на роль донора. Работа была несложная: путем привычной с детства манипуляции, Вадим добывал у себя сперму, оставлял стерильную пробирку в штативе, и все его ДНК становились достоянием общественности.
А Вадим получал ни много, ни мало – 300 шекелей.
Совсем неплохо за 20 минут непыльной, неизнурительной, очень приятной, и исключительно мужской, самой, что ни на есть, работы…
Занятия на курсах иврита и медицинские курсы Вадим перемежал подвернувшейся ему работой.
Скоро ему удалось получить звание израильского врача и прекрасную должность в клинике. С благодарностью вернул долги Осику.
Казалось бы, жизнь должна радовать, ан нет! Вадим стал нелюдим, замкнут и злобен.
Однажды, они встретились с Осиком.
Осик был, как всегда, в прекрасном расположении духа:
- Вадька! Теперь тебе надо жениться! Все-таки дело идет к сорока!
- Нет! Осик! Не могу!
- Как «не могу»? Ты что! При нашей-то медицине! Да я тебя вмиг поставлю на место! – радостно заорал Осик.
- Всему виной работа, на которую ты меня устроил…
- Донором, что ли? А чем плохо?
- Видишь ли, Осик, с тех пор, как это стало источником моего заработка, каждый раз, когда я обнимаю женщину, мне… жалко. Я умножаю на 300…
И Вадим заплакал.
===================================
[SPOILER=]Рецензия на «Алчность»
Очаровательная еврейская история!
Про такого донора читала только у Юза Олешковского ("Николай Николаевич"), но там целая социальная повесть о русском душевном маргинале.
А у Вас -- чудесный анекдот (даже, если он всамделишный), буду всем рассказывать.
Фарби
Фарби!чка!
Практически, все рассказы мои написаны "с натуры".
Как вспомню этого парня, так у меня слёзы наворачиваются!
Слёзы радости, конечно!:-)))
Владимир
Отпад! Интересная штучка, прячу в косметичку:)
Очя Понькин
Сидор Сидорчук
Спасибо, Сидор!
Эх! "Языков не знаю".
"Очя Понькин" - это кто? А, может, куда?
Неужели медицинское? Что-то почечное?
Но всё равно, спасибо!
Владимир
Строго по имени -отчеству Оч Пон. Уменьшительно-ласкательное - Очя Понькин.
Сидор Сидорчук
А-а-а!
Типа юмор.
Понял.
Спасибо.
Владимир
Здорово, как всегда.
Спасибо.
Наталия Вичинская
Наталия! Спасибо!
Если бы Вы еще знали, что это... правда! :-)))
Владимир
Ой... таки да! Не знаешь, смеяться или плакать.
Спасибо, Владимир!
Митлина Мария
Мария! Спасибо!
"Печаль моя светла" :-)))
Владимир
Да уж, вот это жадина!!!
Ольга Орленко
Да, Ольга.
И это еще не самый жадный!
Мне рассказывали, что один мужик узнал статистику: мужчине отведено на всю жизнь всего 5456 раз... И начал экономить! В конце жизни он подумал: "Да, ну её, эту экономию"... Опа... оказалось уже списано...
А если бы он узнал о 300 шекелях?
Это ж сумасшедшие деньги!
5456 х 300 = 1636800
Эх! Почему бы себе не оставить 456 (хватит же!),
а остальное сдать… это ж полтора миллиона…
Жуть! Вот, оно, богатство!
Эхе-хе.
Владимир[/SPOILER]
-
[B]Лодка[/B]
(Свид-тво о публ-ции №205110400241)
Однажды я увидел во время рыбалки на Днепре замечательную лодку! Я тут же захотел такую же.
В поисках такой лодки я сбился с ног! Но нашел! Увидев цену, я задумался. Надолго... Кажется, это было больше 600-700 рублей...
И меня осенило: надо купить ее через организацию!
Но как гарантированно ее получить? Не буду томить! Я решил войти в профком в роли зав. сектором спорта.
С этой целью надо было:
1. Нейтрализовать того, кто сейчас был спортсектором.
2. Собрать внеочередное собрание коллектива.
3. Добиться, что бы выбрали меня.
4. Купить лодку из бюджета профкома.
5. Выписать ее себе.
Понятно, что без Генерального это невозможно. Но Генеральный - большой человек и такими мелочами заниматься не будет... Хотя лодок надо будет уже две...
Следовательно, надо еще кого-то. Ага! Первый Зам. Отлично! Он мой ровесник, ничто человеческое ему не чуждо... Выпивка, бабы, рыбалка и халява...
Я рассказал ему о лодке, и с этого момента образовалась "устойчивая преступная группа расхитителей социалистической собственности"!
Мы с ним зашли к Генеральному. Тому тоже было ничто не чуждо... Если просто принесут.
Через пару дней на Доске объявлений появилось сообщение об общем собрании с повесткой дня: "Об усилении спортивной работы в Объединении в свете решений майского Пленума ЦК КППС".
Я выступил с яркой речью о том, как плохо в нашем коллективе поставлена спортивная работа: ни в бассейн не ходим, ни инвентаря порядочного нет...
Заранее подготовленная девочка (она сейчас живет в Израиле), предложила на роль спортсектора избрать меня! Я, конечно, смутился, и даже дал себе самоотвод! Но Генеральный сказал: "Что ж ты критиковать критикуешь, а как за дело взяться, так в кусты"!
Мне стало ужасно стыдно. Я вспомнил кусты... М-да! Там такое было… И согласился.
Правда, произошел инцидент. Какой-то принципиальный выступил и сказал, что меня в профком нельзя, поскольку я вхожу в высшее руководство Объединением! Идиот! Он мог сломать все дело! Но наш юрист быстро нашел: я ж был и.о... Так что все по-честному!
На следующий день, смета расходов была отредактирована, и в нее были включены средства на три лодки, на бассейн для коллектива и на разные другие мелочи.
Не прошло и пару дней, как три лодки были оплачены, с бассейном договорено (заодно с бассейном, по одной платежке, была оплачена и сауна, в которую я потом ходил долгие годы со своими друзьями, но кто об этом говорит громко)...
И вдруг, когда "Операция Ы" так славно, уже было, завершалась, ко мне в кабинет зашел и тихо сел на краешек стула тихий и скромный, даже застенчивый Саша - наш комсомольский секретарь... Его мама, оказывается, работала на базе спортинвентаря, где мы покупали лодки! Она ему и рассказала о чудо-лодках...
Аргументов он долго не искал!
- Давайте разыграем эти лодки в коллективе, - демагогически предложил он мне. - Ты ж, - продолжал он, - должен заботится о коллективе… Ты ж профком! Мы ж тебя избрали!
- Саша! – отвечал я ему откровенно, - я пошел в профком только с одной целью: купить лодку себе! Себе! Если ты хочешь, смени меня на посту спортсектора, и заботься о себе! А ты хочешь, чтобы я взял на себя эту должность, суетился, засиживался допоздна на работе, и все это ради тебя! Нафиг мне это надо! Ты что мой брат? Друг?
- Нет! Так, а народ что ж? – настаивал наглый Саша – Народ же тоже хочет!
- Народу много, а лодки – дорогие! – разумно защищался я. В голосе моем звучала забота о социалистической собственности...
Но сам Саша шум в народе не поднимал, а, значит, просто хотел получить выкуп… Тот еще борец за народное счастье! Ленинская гвардия. Я, по крайней мере, купил несколько десятков абонементов в бассейн для сотрудников, приобрел мячи, настольный теннис и многое другое…
Я тут же пошел к Генеральному, и рассказал, какая «жуткая угроза» нависла над нашими лодками… Но у Генерального были свои аргументы, которые выключили хитрого Сашу.
У тебя, Саша, - сказал ему Генеральный, - очередь на квартиру была 30-я, а я тебя поставил на 4-е… Не все были согласны с моим решением… Но мне звонили из Райкома. Вот думаю, как быть? Конечно, твои аргументы весомы, но и у других есть, что сказать.
У Саши сразу появилось отвращение к гребле. Напоминание об очереди внесло коррективы в его светлую любовь к коллективу. Партийная совесть умолкла.
Власть – это компромисс. Во власть ходят не для кого-то. Это работа. Труд. Это бизнес.
Власть имеет слишком много информации и возможностей, чтобы сохранится целомудренной. А мы от нее ждем почему-то заботы о народе… Это она, власть, внушает нам, что спит и видит наши нужды прежде всего! Прежде всего, она заботится о себе. Нет, конечно, народу тоже надо в бассейн…
В юриспруденции известно, что провокация является смягчающим преступление фактором: человек слаб и беззащитен перед лицом своей страсти!
Поэтому надо верить в Б-га и в себя. Эти не подведут. Особенно второй…
-
[B]Геморрой. Смешная болезнь[/B]
(Свид-тво о публ-ции №209110500388)
Так уж сложилось, что при слове "Геморрой", лица расплываются в улыбке.
Я думаю, что это потому, что "фон" смешной… Действительно, ведь смешнее попы нет ничего! А больной попы – тем более.
...Времена были застойные. Не только в политике и экономике, но и в… организме. Не мудрено при такой пище… От одного вида прилавков магазинов случался заворот кишок!
Однажды, что-то "завернулось" и у меня.
Описать эту боль не хватит таланта… Ну, зубы, знаете, болят?
Похоже, но это еще страшнее. В попе. Зубы. И не глянешь. И не подержишься...
Будто всунули горящую свечку в попу.
Так она и горит – днем и ночью. Без перерыва.
Конечно, рассказать о такой болезни никому невозможно. Во-первых, кто ж поможет, а, во-вторых, - засмеют. Смешно же… Попа.
Но делать что-то надо.
В нашем Институте работала очень симпатичная женщина. Звали её Таней Колонковской. Я интуитивно (тогда мало кто слышал о колонотерапии) понял, что она, возможно, имеет отношение к моим страданиям… Очень уж фамилия характерная…
Таня была женщиной очаровательной. Редкое сочетание еврейского происхождения и славянской внешности! Блондинка с голубыми глазами. Остроумная, веселая, умная, статная, ухоженная…
Её главной задачей в Институте была организация конференций, экспедиций, и других научных сходок. Конечно, она купалась в море любви и комплиментов маститых академиков и юнцов- м.н.сов! Отдавая предпочтение то одним, то вторым…
- Таня, - признался я ей, - я очень страдаю! Видишь, как у меня погас взгляд…
- Так иди к моему папе! Лучшего и более узкого (она глянула на меня весело сквозь, сложенные колечком, пальцы) специалиста нет ни в стране, ни в мире! Он – проктолог. И утверждает, что его палец был в заднице у английской королевы!
- Ты мне даешь шанс стать родственником английской короны?
- И так уже, чай, не чужие, - расхохоталась Таня.., - я с ним поговорю.
Уже на следующий день Таня сказала мне, где и когда меня примет её знаменитый папа. Он оказался, действительно, знаменитым проктологом!
- Танечка! А сколько стоит его консультация?
- Не вздумай! Ещё чего не хватало!
Я пришел в клинику, где принимал Профессор. Обычная затрапезная районная поликлиника.
В длинном мрачном коридоре собралась масса народу. Человек сто.
Вся эта толпа почему-то очень напоминала очередь в… ОВиР.
"И тут им первым открыта дорога, - подумал я, - но неужели геморрой поражает только евреев"?
Конечно, решение было проще: Профессор Колонковский принимал только по блату. А блат составляли его родственники, их родственники, родственнинки родственников…
Вся эта компания терпеливо, молча, ждала своего спасителя.
Ждали долго, не ропща.
И вдруг мрачный коридор озарился!
Высокий, молодой, необыкновенно красивый, как голливудская звезда, он вошел с ослепительной улыбкой, и громко сказал:
- Женщины – направо, мужчины - налево! Всех приму, не волнуйтесь. Входите по четыре человека.
Рассортироваться по признаку пола было делом несложным. Больше времени ушло на создание очереди. Но весь прием был таким скоротечным, что споры, кто раньше, кто позже, оказались бессмысленными!
В смотровом кабинете стояли четыре высоких топчана.
Медсестра голосом конферансье встретила нашу четверку:
- Мужчины, снимаем штаны, трусы, и ложимся на левый бок, поджимая колени к животу.
Ну, что сказать. Процедура унизительная. Правда! Какой же ты мужчина, когда лежишь на топчане со спущенными трусами, а сестра проверяет, правильно ли поджаты ноги…
Вошел Профессор.
Сестра помогла ему надеть перчатку.
Он быстро сунул палец одному…
Потом, переодев перчатку, – второму. Потом остальным.
На все это ушло времени не более пары минут…
Г-споди! Как же это больно!
Вот, уж точно, никто из страдающих геморроем, никогда не станет гомиком…
- Встали, мужчины! Оделись. Ждем вызова в коридоре.
Мужчины… Одно название.
Однако выползли. Стали под стенку. Ждем.
Маленький пожилой еврей тихонько прошептал мне:
- Я не пойму, - начал он с жутким акцентом, - а Вы что-нибудь понял?
- Что именно Вам не понятно?
- Как же это он может теперь вспомнить, что у меня, а что у Вас или у той женщины?
Мне стало жалко этого человека, которому было легче говорить, наверно, на идиш, но я думал о том же…
- Знаете, - попытался я его успокоить, - великие шахматисты дают сеансы игры на пятидесяти досках одновременно. Вслепую! Ведь как-то запоминают позиции!
- Он таки шахматист, - грустно сказал маленький еврей, и с надеждой добавил, - даст Б-г запомнил мою позицию.
Медсестра громко объявила мою фамилию, и я зашел.
Всё такой же улыбчивый, меня встретил Профессор. Он встал, взял со стола рецепт, подошел ко мне, почти вплотную, стоя спиной к своей медсестре…
В одной руке он держал рецепт, а другая была согнута в локте!
И меня осенило: он ждет деньги!
Что делать?! Танечка запретила мне даже думать об этом! Ну, пролетел я! Какой ужас!
Мы стояли друг напротив друга, и я чувствовал себя свиньёй неблагодарной! Вот же, дура! Ну, сказала бы, что надо дать четвертак… Нет же…
И тут пришло спасение!
- Танечка сказала, что, если Вы найдете нужным, то госпитализируете меня, - придумал я в отчаянии.
- Ах, Танечка! А как Вас зовут?
- Володя.
- Володя! Да, да! Володя! Рад с Вами познакомиться!
- Да уж, я думал, теперь Вы со мной глубоко познакомились, - сказал я, жестом повторив траекторию его знаменитого пальца...
- Замечательно! - оценил он мой невеселый юмор, - нет, не надо никакой госпитализации. Вот, эти свечки за неделю сделают Вас здоровым, - продолжая белозубо улыбаться, сказал Профессор, дал мне рецепт, и крепко пожал руку!
- Танька! Расскажи, пожалуйста, как твой папа запоминает, у кого, что?
- Он не запоминает! Просто почти у всех одно и то же! И всем помогают его замечательные свечки. Он запоминает только особые случаи, а такие случаются редко - один-два... Таких больных он оставляет, кладет в больницу, оперирует…
И действительно. Всё прошло.
С тех пор я стараюсь вызывать улыбки окружающих как угодно, но не смешной болезнью…
Тьфу-тьфу!
-
[B]Штрихи до портрету[/B]
Якось приїхав я в село несподіванно для себе самого. Зайшов в хату я став переодягаться...
І рапотом почув голоси своєї тьоті Сани і її сусідки - баби Антоніни:
- Шось я давно не бачила в тебе твоїх жидів? Чи не поїхали вже в Ізраїль?
- Та хай вони сказяться, сволочі! Давно їх пора вигнати звідси сратою мітлою!
Я аж присів! Такого від Сани я не чекав!
Сана жила самотньо, а діти-онуки приїздили до неї не часто... Син, Петя, полковник, приїздив, як і я на рибалку...
День-два і поїхав...
Таким чином, я зі своєю компанієй (Роберт та Вадік) був головною розвагою тьоті Сани і помічником, якщо треба...
А в селі завжди щось треба...
Ніколи я не приїздив з пустими руками! Завжди привозив сільські "дефіцити": дрожжі, цукор, ковбасу, цукерки, тощо...
А оскільки моя теща була Головним Кардіологом Областної Лікарні, так я завжди тьотю Сану відвозив до туди на обстеження, на лікування... І онукам її робив блат! В Областній! Не десь!
А ще й мій братік - хірург! То ж все село він - кому щось пришив, кому відрізав...
Я вже не кажу про "врожаї" риби! Ми ж ловили іноді більше ніж рибколгосп! Ми на спінінги, а вони сітями...
Секрет? Ми тверезі... І пили ввечері... А в них інший розпорядок... Ось вам і весь секрет!
Так ось, поперед усе тьоті Сані ми пропонували із улова: "Беріть, скільки треба"!
І вона брала... Ми навіть не знали, що і скільки! І вона кликала сусідів... І ті забирали...
Ну, якщо ми спіймали сто кіло, то додому, скільки нам надо? Ну, по 10... То ж 70 роздали селянам...
І ось раптом я чую таку бесіду... Жиди... Сказяться.... Чого? За що? Ми ж майже рідні!
Посидів, почекав поки баби пішли... І пішов рибалить!
Ввечорі повернувя додому.
Тьотя Сана мене зустріла... наче ангел з неба зійшов!
- Рідненький мій! Як мені тяжко без тебе!
Куди ти подівся? Сідай, мій хороший!
Я зараз на стіл зберу... Швиденько!
Ну, так мене тільки мама зустічала! Ну, ще хтось...
То ж... що це було?
І я надумав...
Три з половиною сторіччя українці жили в неволі! Були кріпаками. Звикли в кожному багатії бачити проклятого ворога! А тут з'явилися три єврея, приєздять в село за 100 кілометрів вік Києва до них кожного тижня на таких красивих тачках з такими дорогими спінінгами та частенько з дівчатами-красунями... Звичайно, кажуть, що це їхні дружини та доньки чи племінниці, п'ють кон'яки та казьонку і тільки, коли нема, то вже наш самогон... Повні поличкі якихось парфюмів чоловічіх... В шафах костюми, як у урядовців...
Нічого не крадуть! Нічого не ламаюсь! Не бьються! Не лаються...
Ну, як у пісні: "Гоп мої гречаники! Жиди мої начальники"!
За що їх любити? Тобто спочатку ми їх ненавидимо!
А коли звикли... Хороші хлопці... свої... Ну, не так, шоб зовсім свої... Але й не чужі...
-
З моєї Записної книжки № 15
* Правильні погляди: вперед – з надією, назад – з подякою, вгору – з молитвою, вниз – з покаянням, усередину – з увагою.
-
Как я не стал блогером.
Как-то я задумался - все вокруг уже блогеры, а я...
Ну, решительность не главная моя черта, но потихоньку я выяснил, что всё не так сложно...
Но, чем я заинтересую "подписчиков"? С какой стати они будут донатить блогерские выступления?
И тут я вспомнил, что всегда занимаю всеобщее внимание за столом... Всегда всем делаю весело!
Никто меня и нигде не считатет дураком... А уж какой я красавец... М-да... Был. Ну, был... Но ведь был!
Порода-то осталась! Я уверен, что будь я тогда наглее - всё бы было бы... Я просто не ожидал... что она...
А что такого знает Луганский или Киевская Русь, чего бы я не знал? А чего не знаю, - почитаю, узнаю...
А основа? А основой блога станут мои Рассказы. Во-на, какие люди оценили их высоко!
И внукам останется на память: живой дедушка читает свои рассказы - смешные, грустные, добрые и разные...
А еще для привлечения подписчиков буду предлагать рецепты еврейской и украинской кухни...
Найду где-нибудь Форум любителей пожрать... И с ними... завяжу знакомство по части интересных рецептов...
Буду остроумно отвечать на вопросы подписчиков.
Так, мучительно родился на экране Ютюба новый образ!
Который поселил в моей душе массу комплексов... после первого же просмотра.
Оказалось, что моя дикция никуда не годится! У меня растерянный вид! Я выгляжу испуганным!
Я читаю свои тексты с ошибками! Я пропускаю куски текста! Моя голова наклонена вправо! И втянута в плечи!
У меня во рту слишком много слюней.
И все это только незначительная часть моих сценических пороков!
Я начал читать статьи о сценическом мастерстве...
И только тогда понял и оценил, что быть артистом - особый талант, которого, увы, у меня нет начисто!
Я поделился этим открытием с женой, и она жутко удивилась!
- Ты? Не обладаешь каким-то талантом? Не может быть!
Ах, моя любимая! Иди, узнай правду она говорит или нет... ведь всю жизнь одно и тоже ни разу не сбившись!
А это вступительное моё слово к первому выпуску
намечавшегося блога, который так и не увидел свет.
"Ну, вот! Слава Б-гу! Наконец-то я до вас добрался! Давно мечтал встретиться, да никак не получалось, а тут…
Поздравляю… себя.
Наконец-то, мы с вами - одни!
Доброго дня, добрі люди!
Этим обращением я открываю свой блог, в котором я буду читать вам свои рассказы, комментировать важные, на мой взгляд, события, происходящие в мире, и делиться с вами опытом того, что у меня более всего получалось в жизни… Или… не получалось… Критическое осмысление неудачного опыта не менее важно, чем положительного.
Я убежден, что общаться между собой должны прежде всего единомышленники, и поэтому расскажу сейчас, какие, в общем, взгляды я исповедую, чтобы те, кто привержен иным, не теряли времени, уделяя мне своё…
1. Если бы я захотел вступить в партию, то вступил в партию, называющую все явления своими именами! Войну –войной, правду – правдой, любовь – любовью, ненависть – ненавистью, черное – черным, белое - белым. Но пока такой партии нет, я беспартийный. Сразу скажу вам, что по своим политическим убеждениям я не крайний, но правый либерал. То есть, я за идеологию, отстаивающую незыблемость прав и свобод человека и гражданина, приоритет интересов личности перед интересами государства и общества; провозглашение и соблюдение прав и свобод человека и гражданина, в частности свободы совести, мысли и слова, СМИ; отстаивание невмешательства государства в экономику и защита частной собственности. Я настаиваю на создании правового государства, защите демократических ценностей, выступаю за разделение властей, реформизм, плюрализм идей и мнений.
Среди израильских партий мне ближе всего – Ликуд. В США – Республиканцы, в Украине - ЄС (Порошенко), стремящаяся в ЕС и НАТО.
Мне очень близко и понятно чувство национализма или, другими словами, чувство любви к собственному народу и нации.
2. Я с глубоким сочувствием отношусь к Украине и украинскому народу, в его борьбе за независимость и свободу, и вижу в истории наших народов (еврейского и украинского) очень точные аналогии: и мы, евреи, и они, украинцы, пережили в своей истории изгнание со своей земли… Только нас изгнали в чужие земли, а украинцев сделали изгнанниками в их собственной стране. И мы, евреи, и они, украинцы, вынуждены возрождать свои языки и свои культурные традиции. И нам, и им суждено воевать, но воевать на своей земле, обороняясь от превосходящего противника… при том, что мы ментально не воинственны! И мы и они пережили кошмар геноцида: мы в виде Холокоста, они – Голодомора…
И еще одна очень яркая общность между евреями и украинцами показана Портниковым в его анализе оскорбительного для украинцев стихотворения Бродского «На независимость Украины». Мы, евреи и украинцы, веками подвергались русификации и русской ассимиляции, и привыкли к мысли, что наша культура – прежде всего… русская! А теперь, когда Империя распадается и мы возвращаемся в лоно своих национальных культур, языков и традиций, мы по-другому воспринимаем и их (российскую) страну, и их язык, и их культуру… Уже не как свои, а как чужие. А наши внуки с одинаковым чувством относятся и к Достоевскому, и к Сэлинджеру… Как писал Высоцкий:
«Ведь лягут в землю общую остатки наши бренные,
Земле - ей все едино: апатиты и навоз».
И совсем по-другому будут воспринимать своих писателей, поэтов…
3. Я терпеть не могу ксенофобов и шовинистов. Я считаю, что свое чувство можно не объяснять только по отношению к женщине или близким родственникам. Любовь к родине и ненависть к врагу должны быть вполне рациональны и объяснимы.
4. В развитие тезиса о моём национализме, я объясню, что вообще-то, я бы хотел, чтобы понятие национальности свелось к понятию «человек мира»… но! Я желаю своему народу быть в `этом деле – (хотя бы в одном `этом деле) последними.
А вот, когда «людьми мира» станут все народы земли, мы, евреи, сыграем торжественный марш окончанию многотысячелетней истории раздельного существования народов и наций… И вместе со всеми отпоём умершее понятие государства, как инструмента насилия…
Но «Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придется — ни мне, ни тебе», потому что всё еще в избытке те, кто считает свои народы самыми Великими, своих умников самыми умными, своих Б-гов самыми главными, своих верующих самыми духовными…
И наступит время, когда мы не станем интересоваться тем погибли ли «наши» в какой-то войне или катастрофе… И каждый погибший в сбитом МН-17, будь он американцем, бельгийцем, великобританцем, евреем, индонезийцем, малазийцем, канадцем, немцем, нидерландцем, новозеландцем, филиппинцем, южноафриканцем, будет восприниматься всем миром, как свой, как «наш» - как человек мира!
А пока… Пока мы взволнованно ищем в списках погибших своих, а не найдя, успокаиваемся: «Слава Б-гу, наших там не было, Жалко, конечно, погибших, но хорошо, что не «наши»…
5. Нынче очень распространено понятие «мультикультурализма», которого я не воспринимаю с момента появления. Потому что не представляю себе, как могут соединиться европейские ценности с ценностями тех, кто ставит на первое место интересы государства, а не права человека… Или готов пообедать себе подобным в качестве блюда… И, скажем, как могут объединиться в единое мультикультурное сообщество евреи и арабы, если, как говорила Голда Меир: «Мир на Ближнем Востоке наступит тогда, когда арабы будут любить своих детей сильнее, чем они ненавидят евреев.“
6. В комментариях, которые я намерен делать по мировым событиям, я буду категоричен исключительно в отношении страны, гражданином которой я являюсь – Израиля. О других странах я буду высказывать свое мнение, но никак не давать категорические советы и настаивать на категорических решениях (ответственность-то я несу только за ту страну, где я гражданин)… Поскольку я не считаю себя достаточным специалистом-политологом, то мои комментарии будут чаще всего опираться на мнения уважамых мной специалистов, которых я давно читаю и за творчеством которых давно слежу (ниже я перечислю часть из них, а как правило, буду на них ссылаться).
7. Я не считаю себя ханжой, но искренне терпеть не могу неорганичной обсценной лексики. Сам я применяю её, но очень дозированно, эмоционально и не при женщинах и детях… Применение бранной лексики в большой аудитории меня отвлекает от сути беседы. Нет, не шокирует: все слова я знаю… Странным образом это не относится к Сергею Минаеву… Он матерится… органично…
8. Среди почитаемых мною журналистов, блогеров, аналитиков перечислю первую дюжину: это Бабченко, Ганапольский, Веллер, Вересень, Корчинский, Луганский, Муждабаев, Портников, Цибулько Цымбалюк, Чекалкин, Фурса. Есть еще многие (Зисельс – всегда рад слышать), но я заведомо ограничил себя дюжиной. Мои взгляды не всегда совпадают со взглядами всех этих людей, но мне нравится их искренность, глубина и твердость убеждений.
9. Свой блог я буду вести на двух языках, - украинском и русском, - как и читать свои рассказы.
Отвечать на вопросы постараюсь, если смогу, на том языке, на котором они будут заданы подписчиками. Кстати, если мои будущие подписчики знают украинский ресур аналогичный Порталу Проза.ру, сообщите мне, пожалуйста: я очень хочу писать и размещать свои рассказы на українській мові на українському ресурсі.
10. Читать свои рассказы я буду не по темам, а в случайном порядке: то есть, не подряд: рассказы о рыбалке, потом о женщинах, потом о друзьях, потом об эротике… и так далее, - а по принципу случайных чисел: какой рассказ на сегодня выпал, такой и читаю.
11. Есть у меня и одна тайная мысль, о которой я прошу вас – никому! Хорошо?
Так вот, «я еду с ярмарки»… И хочу подготовиться. Нет и дня, чтобы я не вспоминал своего отца: вспоминаю его слова, перебираю его архивы… Его давно нет, но он всё время со мной… Что бы я ни делал, я всегда ощущаю его взгляд на себе, и представляю себе, как бы он отнесся к моим действиям или их отсутствию…
Мои рассказы я писал много лет и писал, потому что не мог не писать, как учил Жванецкий (ז"ל), и у меня есть надежда, что моим внукам, слабо владеющими русским и украинским языками (примерно, как я ивритом и английским), будет приятно услышать мой живой голос (разговорный они поймут), и узнать от меня живого, что я думал, как представлял себе жизнь…
Потому я принимаю рецензии любой степени резкости, но, желательно, умные...
12. Пока (пока опыта нет) я планирую распределить видеовремя так: рассказы, комментарии, жизненный опыт – по 5 минут, ответы на вопросы (время будет ограничено количеством вопросов)… Но это очень приблизительно. Нет у меня ни опыта, ни сценического образования, поэтому за всякое замечание по поводу дикции, звука, света, моего поведения на экране и т.д. буду очень вам благодарен.
Спасибо.
На все добре, дорогие мои будущие подписчики"
-
[B]Дождался![/B]
Св-во пуб-ции №222072700704
Да! Получил чудо-Удостоверение... инвалида, дающее такие милые для совка льготы, будь они неладны!
Я, честно говоря, только теперь понимаю своего папу, который избегал ходить в инвалидские магазины, стыдился своего звания – инвалида ВОВ Второй Группы и, вообще, пользоваться льготами избегал, как только мог! Если б не мама…
Как ни говори, а официально полученное днями из государственной службы удостоверение не обманное, полученное по моей хитрой просьбе: под ослепительно белой рубашкой от Пьера Кардена, под костюмом благородного цвета маренго от Ив Сен-Лорана и туфель от, как его... Версаче... шрамы после двух операций на открытом сердце, а пузо украшает шрам операции грыжи...
Службу Национального Страхования Израиля не обманешь красивеньким чернёным серебряным медальончиком, висящим вечно на шее, с приваренным золотым Маген Давидом, из которого в случае чего быстро могу извлечь таблеточку нитроглицеринчика…
Видит Б-г, я не просил дать мне льготы: я справлялся без всяких льгот! Но! Коли дают – бери! Не бьют же...
Хотя беру без радости. С благодарностью, но без радости…
Видно, мужики в Правительстве посчитали и так, и этак… и пришли к выводу, что у остальных моих сограждан весь гардероб состоит из сплошных Карденов, Сен-Лоранов, Версачей и тому подобных кутюрье…
А в домах у них гудят на кухнях сплошные Боши! И ездят они уже на Тойотах великого Маска… а не как я – на KIA-чке…
Так что, спасибо, ребята из госаппарата…
---------------------
P.S. Кстати сказать, «льготы» очень существенны! Я теперь не должен платить ни за какие лекарства, освобожден от оплаты налогов, имею право парковать машину хоть поперек улицы…
Могу нахамить, кому захочу! (Черт побери – мне не охота)… И всё это еще не всё…
Узнаю, чего-то новенького - откорректирую.
-
[B]Дон Кихот-84[/B]
(Св-ство пуб-ции №206022700179)
Мы жили в новом районе Киева. Я очень много работал. Мотался по командировкам. Сегодня в Виннице, а завтра уже в Николаеве… Утром на работу, вечером читать лекции в институте. Все это перемежалось личной, а часто и семейной жизнью. Времени мало.
Жену я любил, и берег, как мог.
Известно, что одна из самых нелюбимых домашних забот – это стирка и глажка… Я избавил от них жену: во дворе открылся приемный пункт прачечной. Сдаешь рубашки – через 10 дней получаешь чистые, накрахмаленные! Правда, с поломанными кое-где пуговичками.
Поэтому я накупил целую кучу одинаковых белых рубашек, и целый кулек пуговичек к ним.
Так проблема стирки-глажки была решена раз и навсегда. Навсегда. Да! Хотелось бы…
Однажды, перед командировкой, я привычно зашел за своими рубашками, но они оказались неготовыми… А у меня ни одной чистой! 10 в прачечной и 10 дома, в специальном мешке для грязных рубашек! Одна на мне… Стирать – поздно. Надо же просушить, погладить… В командировку надо штук пять-шесть, потому что в день приходится две рубашки менять: белая пачкается быстро.
Побежал я в магазин. Белых рубашек нет. От безнадеги зашел в комиссионный – есть! Выкупил я в комиссионном магазине все белые рубахи, и поехал, как, вроде, в чужом…
В следующий раз – опять не готовы мои рубашки! Тут я возмутился, и написал в Жалобной Книге, что нет, мол, рубашек… Через неделю получил. Нет, не рубашки. Ответ от директора прачечной. Он заверял меня, что коллектив в едином порыве идет к очередному съезду партии… и история моих рубашек не повторится никогда. Виновные понесли наказание.
Лучше бы они принесли мне мои рубашки… С этого момента началась моя рутинная борьба с прачечной: сдаю, проходит 10-15 дней, рубашки не готовы, пишу жалобу, получаю ответ от Директора про съезд, и опять сдаю рубашки…
Однажды тихим, мирным вечером, когда я сидел за газетой «Прапор комунізму», жена спросила у меня: «Можно я выкину эти письма – ответы тебе из прачечной»?
А я в это время дочитывал новости спорта на последней странице, и мне в глаза бросился адрес отдела писем, жалоб и предложений редакции.
Я взял все девять ответов, вложил в конверт (без каких-либо комментариев - лень было), и попросил жену завтра отправить это письмо.
Будучи реалистом, и сыном журналистов, я понимал, что шансов, практически, нет: в редакции писала вся страна. А куда ж еще?
Прошло несколько месяцев. Ко мне на работу позвонила Начальница юридического Управления Министерства. Это звонок опасный! Такой звонок предвещает проверку!
Но она весело спросила: «Скажите, пожалуйста, это не Вы ли Дон Кихот»?
Шутки Юридической Начальницы – зловещи! Я начал перебирать в памяти все, что знал о Дон Кихоте… На коне. Не при чем. С пикой. У меня нет. Дульцинея… О! Какая-то дрянь написала на меня… Но я ж… По любви… Жениться никому не обещал. Разве что... пьяный был. Санчо. Не при чем.
Значит, бабы! Это я вас люблю, а вы... Эх, вы-и-и-и... Но кто?
Оказалось, что в газете вышел фельетон под названием «Дон Кихот-84», где живо описаны были мои бои с прачечной… Указывалась и моя фамилия и имя, отчество!
Событие даже для Министерства достойное обсуждения. Вот он, борец с недостатками!
Через час меня вызвал Директор, и сказал: «Мне звонил Зам. Министра, и интересовался – тебе, что, делать не хер? Что ты на всю страну про рубашки свои растрезвонил! Позор нашему Объединению»!
Слава быстро распространилась на всю Украину. В этот день я получил массу звонков изо всех городов Украины… И даже из Москвы.
Вернувшись домой, я застал перед своим домом маленькую делегацию. Встречала её моя любимая дворничка. Она рассказывала работникам прачечной, их было четверо (начальник цеха, мастер, женщина, которая стирала и приемщица нашего пункта), какой я хороший, какая у меня чудесная семья… Она сетовала, что фабрика-прачечная довела меня до того, что я стал жаловаться…
Конечно, всю вину за шум я возложил на… жену! Чего она влезла со своим – "Можно выкинуть письма"? Ну, лежали бы и лежали…
Но отношение к моим рубашкам изменилось в корне. Теперь я жил уже другой жизнью. Я стал чувствовать себя, как помещик! Я только появлялся во дворе с мешком рубашек, как дворничка-Нина подхватывала их, и несла в прачечную. Ровно на десятый день она встречала меня с криком на весь дом:
-Вашие рубашечки готовенькие! Занести?
-Да, да! Занеси, - как можно тише говорил я. И спасался в подъезде.
Прошло время. Я купался в сладких волнах комфорта. Рубашки были не только крахмальные и безупречные, но еще и пуговки оставались целыми…
Как-то у меня на Дне рождения собралась, как всегда, огромная компания. Ребята-однокашники, сотрудники, рыбаки, соседи, родственники… Да, собственно весь город, кто был свободен!
И тут я услышал историю, которая показалась мне знакомой!
Мой однокашник и друг, Арнольд, рассказывал о жутком старике-пенсионере, который чуть ли не происходит корнями из Армии Буденного, буквально, задравшем его предприятие…
Этот злобный дед нигде не работает с 1920 года, ходит с клюкой, горбатый и страшный, и только пишет жалобы! На предприятии создан целый штаб по противодействию этому крючкотвору… А ведь у предприятия много своих проблем и без этого поганого деда! Что б он сдох еще в Первую Мировую! Щавельку не завезли! Кабель пробило. Фидер не справляется! Рабочие пьяные! А тут уже несколько месяцев, после фельетона, как премии не выплачивают! Будь проклят этот дед! Вместе с Буденным!
-Арик, а кто ты на этом предприятии, - с недобрым предчувствием спросил я, - и что это за предприятие? – я пересел подальше от Арика…
Да я Заместитель Директора по организации производства и качеству. Это здесь. Банно-прачечный комбинат…
Вдруг! Глаза его стали круглыми и наполнились ужасом!
-Вовка! Сволочь! Так это ты?
Пили до утра!
Да, братцы! Это Арик! Недавно он ушел из жизни...
Моя светлая помать о нём...
-
[B]Лодка[/B]
(Свид-ство о публ-ции №205110400241)
Однажды я увидел во время рыбалки на Днепре замечательную лодку! Я тут же захотел такую же.
В поисках такой лодки я сбился с ног! Но нашел! Увидев цену, я задумался. Надолго... Кажется, это было больше 600-700 рублей...
И меня осенило: надо купить ее через организацию!
Но как гарантированно ее получить? Не буду томить! Я решил войти в профком в роли зав. сектором спорта.
С этой целью надо было:
1. Нейтрализовать того, кто сейчас был спортсектором.
2. Собрать внеочередное собрание коллектива.
3. Добиться, что бы выбрали меня.
4. Купить лодку из бюджета профкома.
5. Выписать ее себе.
Понятно, что без Генерального это невозможно. Но Генеральный - большой человек и такими мелочами заниматься не будет... Хотя лодок надо будет уже две...
Следовательно, надо еще кого-то. Ага! Первый Зам. Отлично! Он мой ровесник, ничто человеческое ему не чуждо... Выпивка, бабы, рыбалка и халява...
Я рассказал ему о лодке, и с этого момента образовалась "устойчивая преступная группа расхитителей социалистической собственности"!
Мы с ним зашли к Генеральному. Тому тоже было ничто не чуждо... Если просто принесут.
Через пару дней на Доске объявлений появилось сообщение об общем собрании с повесткой дня: "Об усилении спортивной работы в Объединении в свете решений майского Пленума ЦК КППС".
Я выступил с яркой речью о том, как плохо в нашем коллективе поставлена спортивная работа: ни в бассейн не ходим, ни инвентаря порядочного нет...
Заранее подготовленная девочка (она сейчас живет в Израиле), предложила на роль спортсектора избрать меня! Я, конечно, смутился, и даже дал себе самоотвод! Но Генеральный сказал: "Что ж ты критиковать критикуешь, а как за дело взяться, так в кусты"!
Мне стало ужасно стыдно. Я вспомнил кусты... М-да! Там такое было… И согласился.
Правда, произошел инцидент. Какой-то принципиальный выступил и сказал, что меня в профком нельзя, поскольку я вхожу в высшее руководство Объединением! Идиот! Он мог сломать все дело! Но наш юрист быстро нашел: я ж был и.о... Так что все по-честному!
На следующий день, смета расходов была отредактирована, и в нее были включены средства на три лодки, на бассейн для коллектива и на разные другие мелочи.
Не прошло и пару дней, как три лодки были оплачены, с бассейном договорено (заодно с бассейном, по одной платежке, была оплачена и сауна, в которую я потом ходил долгие годы со своими друзьями, но кто об этом говорит громко)...
И вдруг, когда "Операция Ы" так славно, уже было, завершалась, ко мне в кабинет зашел и тихо сел на краешек стула тихий и скромный, даже застенчивый Саша - наш комсомольский секретарь... Его мама, оказывается, работала на базе спортинвентаря, где мы покупали лодки! Она ему и рассказала о чудо-лодках...
Аргументов он долго не искал!
- Давайте разыграем эти лодки в коллективе, - демагогически предложил он мне. - Ты ж, - продолжал он, - должен заботится о коллективе… Ты ж профком! Мы ж тебя избрали!
- Саша! – отвечал я ему откровенно, - я пошел в профком только с одной целью: купить лодку себе! Себе! Если ты хочешь, смени меня на посту спортсектора, и заботься о себе! А ты хочешь, чтобы я взял на себя эту должность, суетился, засиживался допоздна на работе, и все это ради тебя! Нафиг мне это надо! Ты что мой брат? Друг?
- Нет! Так, а народ что ж? – настаивал наглый Саша – Народ же тоже хочет!
- Народу много, а лодки – дорогие! – разумно защищался я. В голосе моем звучала забота о социалистической собственности...
Но сам Саша шум в народе не поднимал, а, значит, просто хотел получить выкуп… Тот еще борец за народное счастье! Ленинская гвардия. Я, по крайней мере, купил несколько десятков абонементов в бассейн для сотрудников, приобрел мячи, настольный теннис и многое другое…
Я тут же пошел к Генеральному, и рассказал, какая «жуткая угроза» нависла над нашими лодками… Но у Генерального были свои аргументы, которые выключили хитрого Сашу.
У тебя, Саша, - сказал ему Генеральный, - очередь на квартиру была 30-я, а я тебя поставил на 4-е… Не все были согласны с моим решением… Но мне звонили из Райкома. Вот думаю, как быть? Конечно, твои аргументы весомы, но и у других есть, что сказать.
У Саши сразу появилось отвращение к гребле. Напоминание об очереди внесло коррективы в его светлую любовь к коллективу. Партийная совесть умолкла.
Власть – это компромисс. Во власть ходят не для кого-то. Это работа. Труд. Это бизнес.
Власть имеет слишком много информации и возможностей, чтобы сохранится целомудренной. А мы от нее ждем почему-то заботы о народе… Это она, власть, внушает нам, что спит и видит наши нужды прежде всего! Прежде всего, она заботится о себе. Нет, конечно, народу тоже надо в бассейн…
В юриспруденции известно, что провокация является смягчающим преступление фактором: человек слаб и беззащитен перед лицом своей страсти!
Поэтому надо верить в Б-га и в себя. Эти не подведут. Особенно второй…
