Мы французы!

Мы Французы


Ну, как же это так?
Как всё несправедливо-то устроено; Идёшь, думаешь, на что-то надеешься, о хорошем мечтаешь.
Плохое из головы гонишь!
А тут, на тебе!

Да что же это такое?
Ты шёл, настроение приподнятое было, о многом надеялся, в будущее далеко вперёд заглядывал!
События в голове значительные рисовались!
И ведь надо же!

Подхожу. Мысли самые радужные. Дверь открываю.
А там!
Лягушек, французы голыми руками разделывают!


Я ведь шёл. Я ведь не о чём не думал. Я же ведь не на то совсем надеялся.
Я же ведь о хорошем, в голове прекрасное у меня крутилось.
А тут на тебе, дверь открываю; А там французы.
Много французов. Все до одного французы!
Да что же это такое творится?!

Дверь открываю: А там французы, голыми руками лягушек разделывают!

Я-то дверь за ручку дверную. Я же ведь и не думаю даже, ручку дверную руками трогаю.
Ухватился за ручку дверную. Тащу на себя.
А там, французы! Как же так?

Французы на месте не сидят, туда-сюда ходят; через дверь, за ручку дверную руками трогают.
И лягушек ими же разделывают!
Как всё несправедливо устроено!

Идёшь ведь, думаешь, стараешься. Ни о каких французах, в мыслях даже не догадываешься.
А они – вот они!
Голыми руками, лягушек разделывают!

Через двери ходят. Двери открывают. Закрывают руками двери.
За ручку трогают!
Да это, что же это такое?

Вот, как не думай хорошо, как не надейся, не гони коня, а этими же руками, после французов, двери потом трогай!
Несправедливо-то как всё устроено!

Французы и лягушки


Ну, как же это так?
Как всё несправедливо-то устроено; Идёшь, думаешь, на что-то надеешься, о хорошем мечтаешь.
Плохое из головы гонишь!
А тут, на тебе!

Да что же это такое?
Ты шёл, настроение приподнятое было, о многом надеялся, в будущее далеко вперёд заглядывал!
События в голове значительные рисовались!
И ведь надо же!

Подхожу. Мысли самые радужные. Дверь открываю.
А там!
Лягушек, французы голыми руками разделывают!


Я ведь шёл. Я ведь не о чём не думал. Я же ведь не на то совсем надеялся.
Я же ведь о хорошем, в голове прекрасное у меня крутилось.
А тут на тебе, дверь открываю; А там французы.
Много французов. Все до одного французы!
Да что же это такое творится?!

Дверь открываю: А там французы, голыми руками лягушек разделывают!

Я-то дверь за ручку дверную. Я же ведь и не думаю даже, ручку дверную руками трогаю.
Ухватился за ручку дверную. Тащу на себя.
А там, французы! Как же так?

Французы на месте не сидят, туда-сюда ходят; через дверь, за ручку дверную руками трогают.
И лягушек ими же разделывают!
Как всё несправедливо устроено!

Идёшь ведь, думаешь, стараешься. Ни о каких французах, в мыслях даже не догадываешься.
А они – вот они!
Голыми руками, лягушек разделывают!

Через двери ходят. Двери открывают. Закрывают руками двери.
За ручку трогают!
Да это, что же это такое?

Вот, как не думай хорошо, как не надейся, не гони коня, а этими же руками, после французов, двери потом трогай!
Несправедливо-то как всё устроено!

Театр

Захожу, ошибся дверью, после спектакля, а там, режиссёр, выше озвученного спектакля, нервы, артистам своим
драит, картина, как сутенёр промеж своих подопечных, за грудки ещё не хватает, внимания, никого не ставит,
разъерепенился, петухом ходит, будто с проститутками, отчитывает их, билетов мало продали, артисты виноваты,
я вообще, этот балаган не воспринимаю, орать разве можно, взрослые люди, специально при себе держит,
подручный материал, крепостное право, неужто восстать нельзя, творческий процесс, богема чёртова, ни в чё
не ставить, безропотность, достоинство ведь у людей должно быть, или они отдыхать ходят, хобби такое,
нашли себя тоже, уходил, повествование забыл, что они там играли, чёртовы дети, перед лицом режиссёрские
фокусы, семья же должна быть, так материться, мать тоже, знала бы, зачем родила, жалко, батраки, но ведь
люди, костюмчики, парики, грим, лица мрачные, каждый день у них там, видимо, страшно по театрам, теперь,
может когда аншлаг лучше, когда сборы, во всём сборы виноваты, но не так, так не должно быть, режиссёров
бить надо, некому, всем миром заходить, артистов жалко, бедные люди, а потом жить нас учат, как их потом,
воспринимать-то, когда микрофонят, на всю страну, режиссёров славят, себя в пример ставят, многожёнцы,
херовы, туда ещё, учить нас будут, о любви, к ближнему, нога на ногу, причмокивая, по делом им, шуточки
режиссёрские, и те и другие хороши, жалеть нечего, фиг с ними, жалко не в ту дверь, сунулся….

Театр

Захожу, ошибся дверью, после спектакля, а там, режиссёр, выше озвученного спектакля, нервы, артистам своим
драит, картина, как сутенёр промеж своих подопечных, за грудки ещё не хватает, внимания, никого не ставит,
разъерепенился, петухом ходит, будто с проститутками, отчитывает их, билетов мало продали, артисты виноваты,
я вообще, этот балаган не воспринимаю, орать разве можно, взрослые люди, специально при себе держит,
подручный материал, крепостное право, неужто восстать нельзя, творческий процесс, богема чёртова, ни в чё
не ставить, безропотность, достоинство ведь у людей должно быть, или они отдыхать ходят, хобби такое,
нашли себя тоже, уходил, повествование забыл, что они там играли, чёртовы дети, перед лицом режиссёрские
фокусы, семья же должна быть, так материться, мать тоже, знала бы, зачем родила, жалко, батраки, но ведь
люди, костюмчики, парики, грим, лица мрачные, каждый день у них там, видимо, страшно по театрам, теперь,
может когда аншлаг лучше, когда сборы, во всём сборы виноваты, но не так, так не должно быть, режиссёров
бить надо, некому, всем миром заходить, артистов жалко, бедные люди, а потом жить нас учат, как их потом,
воспринимать-то, когда микрофонят, на всю страну, режиссёров славят, себя в пример ставят, многожёнцы,
херовы, туда ещё, учить нас будут, о любви, к ближнему, нога на ногу, причмокивая, по делом им, шуточки
режиссёрские, и те и другие хороши, жалеть нечего, фиг с ними, жалко не в ту дверь, сунулся….

Человек хороший

Жизнь смешна и нелепа. Непредсказуема жизнь.
Наварил борща. Ждал человека хорошего.
Сам ни ел, вместе думал, с ним на пару вдвоём поедим. В обстановке.

А человек пришёл, и от борща отказался. За фигурой следит, человек.
Пока шёл даже, человек этот, в пути, по телефону всё уже о борще мне заранее высказал.

Вижу ведь, человек он хороший, голодный, но держится крепко. Слово будто себе
бескомпромиссное дал.
И я ни ем. Жду, когда человек сдастся.



Человек этот за фигурой следит, понятно. От борща вкусного отказался.
А под ложечкой-то всё равно у него сводит. Кушать хочется. Хотя и твердит, продолжает, что
всё ещё не голодный.
Вот, по одной, всё овсяное печенье, свежее, так и перетаскал, человек этот хороший.

Я тоже человек. И тоже хороший. Но обязательств, при этом никому не давал.
Нет, так нет.
Чувствую, не переубедить мне уже, бескомпромиссного человека.
Пошёл, и сам себе, тарелочку борща, один на один, как есть умял.
Подогревать даже его не стал. Куда уж тут, не до церемоний.

И чую; удался мне этот борщ.
Всё-то в нём к месту. Пропорции все сохранены. Вот, что есть у меня, то уж есть. Не отнять этого.
С чесноком, вприкуску, и ещё одну, дополнительную тарелочку, на ночь глядя, правда уже.
Но, сам себе же не откажешь.

Жизнь, она смешная. Нелепая. И совсем непредсказуемая. Неожиданная в чём-то даже.
Смотрю; и шоколадку, товарищ мой, заодно с овсяным печеньем, свежим, всю успел, один слопал.


Да, осталось только сказать; в роли моего товарища – моя дочь, школьница. Чему их там, в школе учат?
Совсем мне стало невмоготу – пока мать в отъезде, чем её кормить, ума себе не приложу. Жизнь, сплошное
человеческое недоразумение.

Человек хороший

Жизнь смешна и нелепа. Непредсказуема жизнь.
Наварил борща. Ждал человека хорошего.
Сам ни ел, вместе думал, с ним на пару вдвоём поедим. В обстановке.

А человек пришёл, и от борща отказался. За фигурой следит, человек.
Пока шёл даже, человек этот, в пути, по телефону всё уже о борще мне заранее высказал.

Вижу ведь, человек он хороший, голодный, но держится крепко. Слово будто себе
бескомпромиссное дал.
И я ни ем. Жду, когда человек сдастся.



Человек этот за фигурой следит, понятно. От борща вкусного отказался.
А под ложечкой-то всё равно у него сводит. Кушать хочется. Хотя и твердит, продолжает, что
всё ещё не голодный.
Вот, по одной, всё овсяное печенье, свежее, так и перетаскал, человек этот хороший.

Я тоже человек. И тоже хороший. Но обязательств, при этом никому не давал.
Нет, так нет.
Чувствую, не переубедить мне уже, бескомпромиссного человека.
Пошёл, и сам себе, тарелочку борща, один на один, как есть умял.
Подогревать даже его не стал. Куда уж тут, не до церемоний.

И чую; удался мне этот борщ.
Всё-то в нём к месту. Пропорции все сохранены. Вот, что есть у меня, то уж есть. Не отнять этого.
С чесноком, вприкуску, и ещё одну, дополнительную тарелочку, на ночь глядя, правда уже.
Но, сам себе же не откажешь.

Жизнь, она смешная. Нелепая. И совсем непредсказуемая. Неожиданная в чём-то даже.
Смотрю; и шоколадку, товарищ мой, заодно с овсяным печеньем, свежим, всю успел, один слопал.


Да, осталось только сказать; в роли моего товарища – моя дочь, школьница. Чему их там, в школе учат?
Совсем мне стало невмоготу – пока мать в отъезде, чем её кормить, ума себе не приложу. Жизнь, сплошное
человеческое недоразумение.

Есть жизнь на Марсе?

Иногда меня спрашивают; - Есть ли жизнь на Марсе?
У меня интересуются. Дорожат моим мнением. Вовлекают в общественную дискуссию. Проявляют мою значимость.

Нет, я не увлечённый астроном, Я о Марсе мало слышал. Меня это вообще не интересует. Я ближе всего к Земле.
Но тем, кто меня об этом периодически спрашивает, их интересует, прежде всего, вопрос; - Есть ли жизнь на Марсе?
А я этого не знаю!
Я на самом деле, честно не знаю; - Есть ли жизнь на Марсе?

Они меня спрашивают; - Вам вопрос понятен?
Вам же ведь только галочку поставить. Все ответы уже готовы.
А я говорю; - Воздержаться можно?
А мне говорят, что моим голосом другие воспользуются; - Вы хотите этого?

А мне трудно выбрать. Я о Марсе ничего не знаю.
Меня пугают; - От того, как я выберу, с этим жить мне долго придётся!
Есть ли жизнь на Марсе, не ли? - сейчас решать должен только я.
И от одного моего голоса зависит многое!

Есть жизнь на Марсе?

Иногда меня спрашивают; - Есть ли жизнь на Марсе?
У меня интересуются. Дорожат моим мнением. Вовлекают в общественную дискуссию. Проявляют мою значимость.

Нет, я не увлечённый астроном, Я о Марсе мало слышал. Меня это вообще не интересует. Я ближе всего к Земле.
Но тем, кто меня об этом периодически спрашивает, их интересует, прежде всего, вопрос; - Есть ли жизнь на Марсе?
А я этого не знаю!
Я на самом деле, честно не знаю; - Есть ли жизнь на Марсе?

Они меня спрашивают; - Вам вопрос понятен?
Вам же ведь только галочку поставить. Все ответы уже готовы.
А я говорю; - Воздержаться можно?
А мне говорят, что моим голосом другие воспользуются; - Вы хотите этого?

А мне трудно выбрать. Я о Марсе ничегошеньки не знаю.
Меня пугают; - От того, как я выберу, с этим жить мне всю жизнь придётся!
Есть ли жизнь на Марсе, не ли? - сейчас решать должен только я.
И от одного моего голоса зависит многое!