Виктор Арнольдович Бершадский (1916-1972) (одессит)

[CENTER][url=http://www.radikal.ru][img]http://s56.radikal.ru/i151/1209/f2/c07fadb72da3.jpg[/img][/url][/CENTER]
У Виктора Бершадского вышло больше 20 поэтических сборников. Кроме поэмы "Одесса", написанной во время войны, вышли сборники в издтательстве "Маяк", а также в Москве, в издательстве "Советский писатель".(с)

В интернете я нашла совсем мало его стихов, но сегодня откликнулась его дочь Екатерина, мы стали общаться. Живет в Израиле 13 лет.

[QUOTE][SIZE="1"]Здравствуйте, Лилия! Вы не представляете, как я рада, что одесситы еще помнят и любят творчество моего отца - Виктора Бершадского. Я уже больше 13 лет живу в Израиле, так сложилась жизнь. Но одесситы остаются одесситами всегда и везде, сердце мое всегда в нашей родной Одессе. Я перевела на иврит уже 14 стихотворений отца. Хочу продолжить эту работу. Спасибо вам за цитаты в альбоме. Ваша Катя Бершадская (Погосян).[/SIZE][/QUOTE]

Обещала давать стихи, за что я ей благодарна.
Стихи очень трогательные, к тому же В. Бершадский наш земляк, мы можем гордиться замечательным поэтом.

1 янв. 1942 г.

Рая, я в катакомбах.
Ты слышишь, жена моя Рая?
Нет почти кислорода,
Но сердце пылает, сгорая.
Новогодней ночью был соток мой тонок.
Я проснулся.
Казалось, что плачет ребёнок.
Дорогая, родился сын или дочка?
Кончаю писать,
Гаснет тусклая лампочка, точка.

8 марта 1942 г.

Ради нашей любви
В это утро весеннее марта
Я держу не цветы,
А холодную сталь автомата.
Я стою на посту
В потайной горловине колодца.
Рая, праздновать рано,
Но верю: не поздно бороться!
Над моей головою
Гестаповец рыщет матерый,
По глухой мостовой
Тарахтят тягачи, транспортеры…
Слышу – лает собака,
На улице лает собака!
А внизу светлячок
Свой фонарик зажег среди мрака.
Вспоминаю деревья и небо,
И чайку морскую…
Если б знала, любимая,
Как по тебе я тоскую!

29 марта

Рая, ухожу на ночное заданье с каменоломни
Обещаю вернуться, запомни -
Даже если последний мой крик
Не придет к тебе вестью,
Знай, свой долг перед нашей любовью
Я выполнил с честью.
Дорогая, наступит рассвет,
Он опять будет ярок...

9 мая

Рая, я под землей,
Здесь приказы даются негромко,
Мой последний приказ -
Береги и себя и ребенка!
Враг блокировал нас,
Замурованы выходы в город...
Все приемлю ради нашей любви -
И удушье и голод.
Я хотел бы весну
Даже смертью своей не обидеть
Умереть, так в бою
Чтобы небо ещё раз увидеть
Чтобы море до самого синего края
Чтоб хотя бы глоток кислорода
Вдохнуть умирая...
Что ж, прости и прощай...

Задумчиво в Черное море глядит
бессмертный гранит обелиска.
К нему одинокая чайка летит,
над берегом кружится низко.
Здесь пал за свободу
любимой земли
матрос Неизвестный, но правый,
И курс на Одессу берут корабли -
на вечный огонь ее славы.
В дыму и пожарах Одесса жила,
врагу не сдалась в обороне.
Земля от осколков была тяжела,
возьми эту землю в ладони...

Сборник "Берег славы". Изд-во "Маяк",1964.

***

Парус мглу раскалывает клиньями,

и рассвет над морем ветровой

облаками красными и синими

опрокинут книзу головой.

Расцветает маленькая радуга

над разбитой вдребезги волной

Пахнет опьяняюще и радостно

талым снегом,

мартовской весной.

Здравствуй, наше море -

море Пушкина,

Море синих и волнистых строк,

космодром, с которого запущена

вечная романтика дорог!

Море,
где подхваченный рассветами,

пламень вдохновенья не погас,

Без тебя б мы не были поэтами,

как и ты - поэзией - без нас.


Сборник "Волнолом". Москва. Изд-во "Советский писатель", 1969 г.

[B]Валентине[/B]

С веток сыпалась акация,

невесома и бела,

открывалась навигация,

проплывали облака.

Шла игра волны и гравия,

шла весна моя, трубя...

Было в мире всё неправильно -

было пусто без тебя.

Я бродил у чудо-берега,

той акацией дыша.

Не твоя ли в этом дереве

заколдована душа?

И когда она незримая

улыбнулась сквозь росу,

я нашел тебя, любимая,

в человеческом лесу...


Сборник "Морская столица", Одесса, Изд-во "Маяк", 1971 г.

***

Трудно было мне тебя найти,

трудно, как надежду обрести,

Если недоверчив я - прости,

Не сумел до веры дорасти...

Все-таки нашел тебя теперь,

После всех находок и потерь.

Счастье не отбрасывает тень,

Как увековечу этот день? -

Имя высечь здесь на берегу?

Но сотрут не ветер, так вода.

В сердце я сберечь тебя смогу:

Это глубже. Это навсегда.

Сборник "Звездный год". Одесское книжное издательство, 1959.

А может на прощанье слов не надо?

Перед разлукой лишние они.

Все сказано немой улыбкой взгляда:

-Не забывай, прошу тебя, звони! -

Любимая,

в любое время суток,

на бланки не расходуя чернил,

не из оглохших телефонных будок -

из звонкой Жизни я тебе звонил.

Из Нежности,

из Радости минутной,

из Осени, шагнувшей в листопад,

из Нетерпенья,

из Беды попутной,

звонил тебе, как будто бил в набат!

Надежда разбивалась у причала,

неслись обломки, всплывшие со дна.

На штормовом ветру меня встречала

любовь твоя,

как радиоволна...

Сборник "Волнолом", Москва, "Советский писатель", 1969.

Одесса, Одесса, навстречу рассвету
Зажгла ты маяк в Черноморском краю,
И синие волны по белому свету
Разносят геройскую славу твою!

***
Задумчиво в Черное море глядит
бессмертный гранит обелиска.
К нему одинокая чайка летит,
над берегом кружится низко.
Здесь пал за свободу
любимой земли
матрос Неизвестный, но правый,
И курс на Одессу берут корабли -
на вечный огонь ее славы.
В дыму и пожарах Одесса жила,
врагу не сдалась в обороне.
Земля от осколков была тяжела,
возьми эту землю в ладони...

Сборник "Берег славы". Изд-во "Маяк",1964.

[COLOR="dimgray"]
(списала из повести Бершадского "Подземная звезда"[/COLOR]

Книжку мне любезно дал почитать [URL="Лысый0"]Лысый0[/URL]

[B]Стих о подвиге Яши Гордиенко.[/B]

В тревожную полночь застенка
его привели на допрос.
Стоит пионер Гордиенко
в удушливой мгле папирос.
Полковник срывается с лавки,
взбешенный кольцом неудач:
-Щенок,
ты нам скажешь, где явки?
Ты скажешь!-грозился палач.
Надежна тюремная стенка,
замки сигуранцы крепки.
Молчит партизан Гордиенко,
отчаянно сжав кулаки.
Ложится морщинка упрямо
над гневом мальчишеских глаз.

Вот только бы, милая мама,
в последний обнять тебя раз.
Я нем, как трава и деревья,
как рыбы глубокого дна...
Прощенье писать королеве?
Просить ещё будет она!
Ты видишь, молчу я упрямо
и кровь на устах,
как печать.
Прощай и прости меня, мама,
что вечно я буду молчать...

Молчанье,
не ты ль означало
истоки бессмертных начал?!
Так школьница Зоя молчала,
Сережа Тюленин молчал.
Вот так, покидая навеки
Эллады своей берега,
стоят молчаливые греки
прод пристальным дулом врага.
И где-то под небом Вьетнама,
встречая последний рассвет,
напишет:
"Прости меня, мама..."
мальчишка шестнадцати лет.
Прощай, Гордиенко!
Сквозь годы,
как будто на бронзы литье,
на все пьедесталы свободы
восходит молчанье твое.

Стихотворение - [B]"Морская столица"[/B], к которому
композитор Красотов написал музыку,
т.е. это стихотворение стало песней:


Опущены трапы счастливо,

и флагами гавань

полна,

и синяя стенка залива

видна из любого окна.

Соленое солнце лучится,

плывут облаков острова.

Морская столица,

матросские лица,

и девичьих глаз синева.

Как дети отца-океана,

с сигарой и трубкой во рту

веселый Марсель и Гавана

встречаются в нашем порту.

Соленое солнце лучится,

плывут облаков острова.

Морская столица,

матросские лица

и девичьих глаз синева.

Опять с маяками у мола

и крыльями птиц в небесах

столицею Черного моря

идешь ты на всех парусах.

Соленое солнце лучится,

плывут облаков острова.

Морская столица,

матросские лица,

и девичьих глаз синева.
[I]
Сборник "Марсианка". Одесса, изд-во "Маяк", 1974.[/I]

[B]БАЛЛАДА О МУЖЕСТВЕ[/B]
[B]
С.П.Щипачеву[/B]

Славно воевали моряки,

Перед смертью смазали замки.

Командор о будущем мечтал -

не ржавеет мужества металл.

Спит эсминец на глубоком дне

со смертельной раною в броне.

В амбразуры, немы и круглы

смотрят орудийные стволы.

Прибыл аварийный мотобот,

вьется змейкой воздухопровод

Под водою, как в лесу, темно...

Водолаз спускается на дно

Здесь мои товарищи клялись,

корабли погибли - не сдались!

И волна смертельной синевы

смыла бескозырку с головы.

Будут жить морские корабли! -

вот уже понтоны подвели,

вот уже и палуба видна

миноносца, всплывшего со дна.


Если бы я мог когда-нибудь

и моих товарищей вернуть...


[I]Сборник "Берег славы".Одесса, Изд-во "Маяк", 1964 г.[/I]

[B]ВОЛНОЛОМ[/B]

Бьют волны пушечным калибром

наотмашь, сходу, напролом.

Прибой ожесточенным тигром

бросается на волнолом.

Ударит белым лбом о стену,

грызет пробоину клыком.

И жадно слизывает пену

шероховатым языком.


Но он стоит неколебимо -

не поддается волнолом!

Бакланы,

пролетая мимо,

порой махнут ему крылом.

В натуре волнолома верность,

неколебимая до дна.


Иным видна его поверхность

и незаметна глубина...


[B] * * *[/B]

Есть море вечного кипенья,

где синь прозрачная до дна,

где под прибоем вдохновенья

лежит подтекста глубина,

Где строки волн взамен заглавий,

где у наборщика с руки

идет в работу крупный гравий

для зримой мысли и строки.


[I]Сборник "Марсианка", Одесса,изд-во "Маяк", 1974.[/I]

[B]* * *[/B]

О Вас твердила, не смолкая,

великосветская вражда:

"Она холодная, пустая

и добродетели чужда.

Виновны в гибели поэта

не эмигрант и ловелас,

а та, что дуло пистолета

не отвела в урочный час".


Яд клеветы, как пуля пущен.

Но вас, не сдерживая пыл,

любил не кто-нибудь, а Пушкин,

и верю, счастлив с вами был.

Под звездным сводом мирозданья

твердил он, как стихи свои:

она- прелестное созданье,

чистейший образец любви!

Порой

над фразой этой краткой

я наклонялся, не дыша...

И все же для меня загадкой

была красавицы душа.

Но и тогда, по крайней мере,

я в белокаменной Москве

певцу России больше верил,

чем легкомысленной молве.

О нет, меня на белом свете

клеветники не подвели!

Недавно прочитал в газете

Я Ваши письма, Натали.

Поверьте мне, я понял это,

вникая в строчки глубоко:

женой великого поэта,

наверно, быть не так легко!

И как бы при дворе не лгали,

подмешивая к яду лесть,

Вы с гордостью оберегали

и славу Пушкина, и честь.

Себя вы в петербургском свете

с таким достоинством вели,

что я из нашего столетья

благодарю вас, Натали!
[I]

Сборник "Марсианка", Одесса,изд-во "Маяк", 1974.[/I]

Сборник "Берег славы". Изд-во "Маяк", Одесса, 1964
[B]
СEНЬОРИТА ОДЕССА[/B]

Когда плыли к нам гости,

встречая дозор карантина,

принял радиограмму

сияющий Феарентино:


"Поздравляю.Целую.

Вчера родилась у нас дочка.

Как назвать ее.Точка.

Радируй немедленно.Точка."


Пароходные мачты

с антеннами радиослужбы.

Флаг республики Кубы

причаливал к берегу дружбы.


Транспаранты. Букеты.

Оркестры гремят неустанно.

Всюду слышится:

- Вива, Советика!

- Вива, Гавана!


Закружился причал

в жарком вихре кубинского танца.

Возле трапа народ

горячо поздравляет гаванца.


- Родилась у вас дочь?

- Как зовут? - любопытствует пресса.

- Я ответил жене:

Назови нашу дочку - Одесса!


... Я не знаю, Одесса,

какого глаза твои цвета.

Пусть напомнят они

черноморское синее лето.


По-испански, Одесса,

ты вымолвишь первое слово.

Но родной тебе станет

И наша певучая мова.


Поскорее расти,

набирайся здоровья и веса.

И всегда улыбайся,

моя сеньорита Одесса.

Спасибо, жизнь, что посредине дня

Всe больше мы с тобою откровенны,

Что оказался в сердце у меня

Любви запас твой неприкосновенный.

Запас любви!

Я позабыл о нем,

Растратив все, что было под рукою.

А ты опять зажгла меня огнем

И понесла не речкой,

а рекою.

Опасно плыть с любимой по волнам.

Под нами и воронки, и пороги...

Но все-таки,

когда мы вместе,

нам

Завидуют языческие боги.



Сборник "Песня о парусе". Изд-во "Советский писатель". Москва, 1961 г.

* * *


С добрым утром, морская столица,-

капитанов дубленые лица,

солнца шар

на черте горизонта.

грохот грома и судоремонта!

На ветру наполняешь ты плотно

отдохнувшие в рифах полотна,

а потом,

подобрав свои трапы,

сушишь якоря добрые лапы.

На корму твою бросила влага

соль Марселя,

ракушки Сантьяго,

а фок-мачта - сестра небосклона -

пахнет горестной гарью Хайфона.

Город - флагман, стоящий у мола,

ты моя мореходная школа:

берег - шлюпочной палубы ярус,

даже небо

как поднятый парус...



Сборник "Морская столица", изд-во "Маяк", Одесса, 1971 г.

Стих посвящен дочке Кате)
[B]
ПОЧЕМУ У КАТЬКИ СИНИЕ ГЛАЗА?[/B]

Сходу налетаю

грозно, как гроза:

- полчему у Катьки

синие глаза?


Я не доверяю

памяти сейчас:

снова проверяю -

карие у нас.


Ты не попрыгунья,

ты не стрекоза,

так почему ж у Катьки

синие глаза!


Может, синеглазая

у тебя родня?

Или синеокий

прадед у меня?


Объективных данных

так гласит ответ:

- Предков синеглазых

не было и нет!


Я брожу по улице

словно сам не свой.

Вдруг за поворотогм

вспенился прибой.


И почти что родственно

бросилось ко мне

море синеглазое

с солнышком на дне.


Волны мне ответили,

порт и паруса, -

почему у Катьки

синие глаза!


Сборник "Берег славы". Изд-во "Маяк". Одесса, 1964 г.

ОРАНЖЕВОЕ НЕБО



Каждою строкой сихотворенья

снова признаюсь тебе в любви.

Загляделось небо вдохновенья

в очи ненаглядные твои.


Кажется, что небо гениально,

потому что было б нереально

под небесным куполом пройти

и в какой-то точке на планете

в наше беспокойное столетье

мне тебя, любимая, найти.


Понимаешь, я поверил в чудо.

Может, у судьбы была причуда -

и твоя рука - в моей руке.

К морю путешествуем трамваем,

молодые горы открываем

на немолодом материке.


Надо волшебству вернуть начало

Подниму трезубец у причала -

как из пушки выстрелит гроза.

Станет книги тонкая бумага

плотном развернутого флага,

станут золотистыми глаза.

Вот оно - оранжевое небо!

Видишь, ослепительно и слепо

солнце поджигает облака.

Это как Гренландия у Кента -

необычный ракурс континента,

радуга на гранях ледника.


В наше беспокойное столетье

открываем заново на свете

млодость, зеленую, как лес,

нежности невыцветшие флаги,

легких облаков архипелаги,

новизну оранжевых небес.

Влюбленные
1964 г.

Мужчине было лет под 60
Скрывала годы дама в блузке черной
Но кто-то видел,как они сидят
Обнявшись на скамейке санаторной.
И кто-то подсмотрел,что он цветы
Ей приподнес с улыбкой виноватой
И кто-то слышал,он назвал ее на "ты"
Под первою звездой голубоватой.
И кто-то проследил как в тишине,
Забыв о дисциплине и отбое
В запущенной аллее при луне
Взволнованно шептались эти двое.
А по утрам в лечебных корпусах
Уже ползли по коридорам слухи
"Мол седина белеет в волосах,
А бес в ребро!"-и шутки в том же духе
Мол сильных чувств на свете не найдешь
И не бывает верности до гроба
Зачем же обсуждают молодежь
Когда теряют совесть эти двое.
Но как бы покраснели болтуны
Узнав,что 40 лет они женаты
Детей имеют,внуками богаты
И до сих пор друг в друга влюблены.