НЕЧЕГО СМОТРЕТЬ, КУДА НЕ НАДО ...

[Константин7]

НЕЧЕГО СМОТРЕТЬ, КУДА НЕ НАДО …
Да, именно такая позиция у наших чиновников от морского образования.
Но в течение ряда лет из года в год прогуливающиеся по Приморскому бульвару все же вопросительно смотрят на учебный парусник, ошвартованный в Военной гавани.
Приведу впечатления ( в сокращении) одного из них, человека вообще не равнодушного, не моряка, но весьма сведущего в морских делах, в то время редактора газеты «Морские ведомости» и «Международного морского бюлетеня» Геннадия Семыгина, в результате было опубликовано интервью в указанном издании №1, 2005 г..

Впервые я увидел «Дружбу» много лет назад, где- то в конце 80-х. Высвеченный до деталей лучами заходящего солнца, в одеяньи парусов трехмачтовый красавец-фрегат вальяжно входил в Одесский порт — зрелище впечатляющее и незабываемое!
Потом, в бестолковой суматохе пост-перестроечных времен, “Дружба” как-то забылась. Новая встреча произошла года два назад, когда однажды, находясь на Приморском бульваре, я случайно разглядел в портовой суете стоящий на приколе в Практической гавани у Андросовского мола парусник. Прикол есть прикол, — всякое судно, попав в подобное положение, даже внешне теряет свое достоинство. Унизительность своего положения каким-то образом демонстрировала и «Дружба», напоминая собой породистого пса, посаженного на цепь. В подобном положении учебное парусное судно ОНМА находилось вплоть до последнего времени. Размышления о сложившейся ситуации и возникающие при этом масса вопросов, привели меня к Константину Емельяновичу Ковтуну — первому капитану «Дружбы», помнящего лучшие времена судна и заинтересованно относящегося, как мне показалось, к его сегодняшней судьбе.

— В вашей морской судьбе «Дружба» оставила, я думаю, заметный след, и сегодняшнее ее положение Вам небезразлично. В чем причина создавшейся ситуации?
— Cмешанные чувства возникают у каждого, кто в течение многих лет видит это чудесное судно на отстое у причала. Похоже, решить эту проблему без помощи государства судовладельцу, Одесской национальной морской академии, не удавалось. Эти суда, новые учебные парусники, строились не для ситуации, сложившейся от «перестройки» и развала экономики. Все же началом «застойного периода» в судьбе «Дружбы» явилось то, что после распада Союза морские учебные заведения переподчинили Министерству образования Украины. Но такое мнение верно лишь отчасти, потому что остальные три однотипные судна продолжают работать и сегодня: одно в Украине («Херсонес», Керченский технологический институт рыбпрома), и два в России («Мир» и «Паллада»).

— Вы упомянули еще один парусник «Херсонес», который, по свидетельству СМИ, работает. Чем Керчь лучше Одессы?
«Херсонес», третье судно серии, было построено по заказу бывшего Минрыбхоза СССР, вслед за судами «Дружба и «Мир» (С-Петербургская мор. академия). Там сложились другое отношение к учебному судну. Хотя этот институт также относится к Министерству образования Украины, все же были найдены заинтересованные организации у нас и за рубежом, которые помогли судну остаться в строю. Заботился об этом владелец вместе с капитаном судна, причем весьма квалифицировано и заинтересовано. Насколько мне известно, это давалось не просто, не само собой. Судно даже совершило кругосветное плавание по маршруту И.Ф. Крузенштерна ( с незначительными отклонениями), разумеется при поддержке также Международной ассоциации (больших) парусных судов. Да, именно тот рейс, который прорабатывался для «Дружбы» на 1993 год, но…

— Все-таки, по большому счету, почему учебное судно, построенное с целью обеспечения полного, т.е. включая и плавпрактику, морского образования, оказалось вне этой программы? Может быть, цели и задачи изменились?
-- Цели и задачи образования те же, материальное обеспечение изменилось. Нет Черноморского пароходства, которое оплачивало все инвалютніе расходы судна. Четыре учебных парусника типа «Дружба» были построены за четыре года до распада Союза. Курсанты академии и ряда средних морских училищ Черноморского бассейна проходили практику по плану круглый год, кроме 4-х осенне-зимних месяцев. На третьем году работы в связи с «успехами перестройки» пароходство (ЧМП) прекратило оплату портовых расходов в инвалюте, возник вопрос о том, чтобы наряду с практикой судно могло зарабатывать средства на свои расходы.
Ценность парусной практики в том, что практикантам, молодым людям, в своей жизни не трудившимся, приходится тяжело работать повседневно в разное время суток, не заметить такое никому не удается, и не повлиять на них это не может, в итоге результат – судно успешно завершило рейс! Это факт, и они это видят. У них уже есть в сознании стереотип, у большинства впервые в жизни – успешный рейс случился благодаря умению плюс труду. В этом ценность плавпрактики.
Принято считать, что практика нужна как бы только для приобретения умения и навыков. Но хорошо известно, что профессионально подготовить на судне молодого моряка проще, чем привить ему понимание морской профессии и жизни в этой профессии, тип поведения, т.е. дать ему психологическую базу для морской работы. Например, через две недели после прибытия на судно курсанты уже знают весь рангоут и такелаж, могут безопасно работать с парусами на высоте. Сложность не в этом, как это многим кажется. В напряженном практическом обучении они обрели знания и умение. А в конце трехмесячной практики можно было видеть, с каким достоинством они себя ведут, считая обязанности по вахтам и авралам не принуждением, а своей работой, которую выполняют охотно и старательно. Т.е., обрели навыки и опыт. Это происходит оттого, что результаты их работы наглядны для них — судно совершило рейс благодаря именно их труду. Да, потрудиться им пришлось немало. Никогда раньше, и возможно, никогда в будущем им не приходилось физически трудиться так тяжело длительное время. Знания + умение + труд дали положительный результат. Многие из них увидели результаты своего труда впервые в жизни. Они могут еще не знать, что, кроме приобретения навыков, они невольно прошли мощную психологическую подготовку, которая сыграла утвердительную роль на всю их морскую жизнь, даже для тех, кто впоследствии и забыл это плавание.
Вот для этих целей бывший Минморфлот СССР заказал два парусника, и в 1987 году первое из них, «Дружба», прибыло в Одессу после приемки на Гданьской верфи.

— В прохождении будущими моряками полноценной плавпрактики должны быть заинтересованы также судовладельцы и, конечно, курсанты. Как в этом плане складывается ситуация сегодня?

— Должны. Надо бы добавить, что и учебные заведения тоже. Судовладельцы- работодатели хорошо осведомлены о текущем состоянии морского рынка труда и складывающихся перспективах. Азиатский, латиноамериканский и китайский рынки уже дают большое предложение, прогнозируется его наращивание, также как и спроса (в силу дешевизны). Такой прогноз от ISF – Международная федерация Судовладельцев (Европа).
Но прогнозы – это еще не точная перспектива, и пока ответственные Судовладельцы берут практикантов, в том числе и наших, правда в ограниченном количестве. Но рассчитывать на увеличение их числа при данных тенденциях было бы определенным заблуждением. Поэтому пора заинтересованным сторонам вспомнить об учебных заведениях. Учебные заведения не занимаются ее организацией в плановом порядке, как раньше. Можно считать стабильной практику части курсантов на плавсредствах «Портофлота», некоторые училища имеют договоренности с рядом компаний, что недостаточно для учащихся 22-х морских учебных заведений. Последние стыдливо умалчивают о плавпрактике в том плане, что она является неотъемлемой для получения морского диплома. Формально она включена в программы наших учебных заведений, но пока — в основном, именно формально. Большая часть курсантов вынуждена самостоятельно изыскивать возможность пройти практику. Не всем это удается, и нетрудно догадаться, что вынуждены предпринимать такие курсанты, чтобы представить справку о плавании, понимая, что в противном случае они не получат рабочий диплом по окончании училища. Подчеркиваю, они поставлены в такое положение своим учебным заведением, бездействующим в плане практики. Не последнее значение имеет психологическое состояние курсанта, испытывающего разочарование в начале своего пути. И может ли он относиться с доверием ко всему последующему процессу обучения? По анкетам, подаваемым выпускниками при устройстве на работу, можно сделать относительную оценку, что около половины из них побывали за все время учебы только на вспомогательных плавсредствах прибрежного плавания.
Только совсем неосведомленных или безразличных могут обмануть заявления некоторых учебных заведений о «проведении» плавпрактики. Многие из них имеют свои тренажеры и курсы для плавсостава. Часть доходов, очевидно, можно бы использовать для оплаты плановой практики на той же «Дружбе». Ведь после ремонта судна станет вопрос о расходах на эксплуатацию, которые сейчас в наших портах немалые. В то же время, недавно пришлось слышать от высокого морского чиновника, начальника Гос. Инспекции по дипломированию моряков, восторженную «концепцию» о том, что курсы и тренажеры «делают моряком». Пока такое мнение будет иметь право на существование на высоком уровне, учебное судно будет стоять у причала.
Курсы и тренажеры не могут заменить плавпрактику, согласно букве и смысла Международной конвенции ПДНВ, и здравого смысла тоже. Или заявления некоторых руководителей учебных заведений о том, что их выпускники очень востребованы, прямо нарасхват. Востребованными они становятся через столько лет, сколько потребуется им для того, чтобы закрыть прорехи книжного образования, этакого «виртуального морского». Труд не одного года старших офицеров судна дает молодому моряку квалификацию. А многие из них, побегав из одной компании в другую, работая на старом «бросовом» флоте, и через годы не имеют необходимого уровня квалификации и остаются без своей компании. Причина – психологическая неготовность молодого офицера, который спустя годы, все еще не понимает особенностей своей профессии. У него всегда виноват «кто-то», потому что эти понятия он не получил своевременно, т.е. в свои практикантские годы. Это служит для судовладельцев одним из оснований говорить об «особенностях» наших моряков.

— Можно ли как-то изменить ситуацию, заинтересовать учебные заведения в организации и проведении плавпрактики?

— Не знаю, подходит ли здесь слово «заинтересовать»? Надо сказать о нашей ситуации с морскими учебніми заведениями. Сегодня интерес учебного заведения сдвинут исключительно в сторону самого учебного заведения: получить аккредитацию, лицензию на возможно большее количество курсантов, обеспечить учебный процесс, выдать дипломы, и на этом функции учебного заведения завершаются. Дело в том, что если министерство дает аккредитацию, затем лицензию, без анализа возможностей выполнения всей программы обучения, включая плавпрактику, то таким образом учебное заведение получает возможность не заботиться об организации плавпрактики и, тем более, о расходах на нее. Зачастую учебные заведения при получении лицензии на очередной набор курсантов представляют не реальную базу плавпрактики, а Соглашения с управленческими или крюинговыми компаниями, в которых не содержится количественного и стоимостного выражения обязательств. Поэтому такие Соглашения, согласно существующего законодательства, не могут расцениваться как договорные обязательства, т.е. такие Соглашения носят характер лишь намерений, которые остаются намерениями или выполняются в той мере, в какой позволяет судовладелец.
То есть изменения в лучшую сторону могут произойти тогда, когда правительство проникнется пониманием, что при большом количестве учебных заведений и слабо развитом национальном флоте неловко не иметь плановой плавпрактики — тогда, вероятно, изыщут средства или спонсоров, и единственное оставшееся в Украине учебное судно морского флота, к тому же удачный парусник, не будет годами стоять у причала, что также пагубно влияет на корпус судна и на очень высококачественное (и высокостоимостное) парусное вооружение и оборудование, становое и запасное.

— Не кажется ли Вам, что приведенные вами доводы, с которыми, я уверен, в основном солидарна морская общественность Украины, остаются пока «гласом вопиющего в пустыне»?

— Такие признаки есть. Все же, недалеко то время, когда морские учебные заведения вынуждены будут заниматься организацией практики своих курсантов.
Чем дольше морское чиновничество будет делать вид, что в этом деле все нормально, увлекаясь лишь переизданием сертификатов моряков, даже тех, которые не требуется переиздавать, тем больше вреда будет нанесено украинскому морскому образованию, и соответственно, молодым морякам и нашему морскому рынку труда.
Интервью вел Г. Семигин