Darklancer
28.03.2004, 00:50
Накачал вот пару текстов...
Товарищи!
Несмотря на ответственное выступление буду сказать без бумажки. Да, усем вам урок грамотной речи даду. Даду, даду, да! А то в последнее время сильно усилился падеж, понимаете. И, согласно с новым постановлением нужен новый обратный внедреж, товарищи. Товарищи, не можно больше терпеть! Наш главный инженер усе время говорит "ширше". А у то время правильно говорить "ширее", товарищи. А наш директор был, сказамшы "с четырмями космонавтами на борту". Это же уму не растяжимо, товарищи. В наш век говорить с четырьмями, когда давно уж с пятермыми. А ведь передовик! По лицу видать - не раз доской почета отмечался. А усе - от бескультурия! Да, мало, мало пока у нас книг, понимаете. Третьяковских галантерей тоже мало, мало. Больше надо, дальше и глубже. Вот где собака порылась! Я уже вчера был смотреть оперу известного римского композитора Корсакова. Окультуриваться надо, товарищи, немедленно. Чтоб язык у всех был грамотно повешан уже к концу квартала, понимаете. А потому будем проводить субботник культурного выражевывания. Массовый культзабег от библиотики товарища Менделеева. Знаете - основоположника периодической таблицы алиментов, это вы усе знаете, усе. Выставки тоже будем, будем. Народной резни по дереву - надо, надо, надо, надо. Бородинскую пилораму - тоже, конечно, будем, будем, да. И Зимний дворец, вы знаете, - архитектор Растрелян, это усе знают. Словом, товарищи, я прямо скажу - в век геноцида и аппартамента мы не позволим кому не попадя безобразничать родную речь, у нас своя голова за плечами, товарищи. Поэтому мы усегда будем жить с вами, закусив рукавами, товарищи. И недостатки родного языка никогда не достигнут своего опупуя опупеоза. Как любил сказать еще немецкий сказочник Фридрих Энгельс.
Благодарю за вниманию!
* * *
Товарищи! Товарищи! Товарищи! Значит так, слушайте меня внимательно, а то ничего не поймете. Субботник мы будем проводить с вами во вторник, потому что в субботу мы работаем по среде, которая присоединена к прошлым праздникам. Считалось, что это было сделано естественно по просьбам трудящихся. Поэтому среда считалась, помните, воскресеньем, поскольку в воскресенье, вы помните, мы работали за 8 марта прошлого года. Когда все праздники, помните, были совмещены, считались Новым Годом и праздновались по 23 февраля включительно, вот. А, тогда еще, помните, один наш товарищ отравился в нашей столовой, которая первой в нашей стране перешла на безотходное производство, вот. Ну, помните, да? Но нас это не касается, товарищи. Мы будем с вами разгребать на субботнике снег, который пойдет по накладным и будет считаться как опавшая листва. Ну, поскольку эти накладные остались от неотработанного субботника 62-го года. Помните, когда его вдруг заменили на встречу высокого гостя из Индии. Он еще оказался высоким гостем из Гренландии, вот. Да, ну, ничего страшного не произошло: мы все равно встали не на той улице, по которой он ехал. И не в тот день, когда надо было. Да, и встречали его с флагами ГДР. Которые остались у нас от встречи высокого гостя из Японии еще, вот. Который тоже оказался не таким высоким. По пояс где-то, если подпрыгнет. Но нас это не касается, товарищи. На субботнике завтра нас будет тысяча двести человек. Но, минус начальство, общественные активисты, дружина, самодеятельность, доноры, женщины, считающие себя беременными. Словом, на субботнике завтра нас будет семь человек участвовать. Как и в прошлом субботнике, помните, после которого мы еще праздновали без алкогольную свадьбу. Та, которая считалась безалкогольной, поскольку на столе не стояло ни одной бутылки водки, вот, а все перепились пивом. Помните, да? Ну которое считается безалкогольным напитком, поэтому все запивали им самогон. Который, помните, был налит еще в супницы, разливался по тарелкам половникам и назывался куриным бульоном. Помните, да? Который не пил только один человек, он пил настоящий куриный бульон, поэтому, дурачек, единственный кто отравился. Но нас это тем более не касается. Приказ о проведении субботника пришел сверху, но мы будем считать, что проводим его по нашей инициативе снизу, как принято считать в случае очередного подорожания продуктов, естественно по просьбам трудящихся.
* * *
К вечеру в приемной районной поликлиники стихло. Только настенные часы теперь разрушали неожиданную тишину да большая синяя муха, жужжа, билась о плафон. Но вот она перелетела на стенгазету, нарисовавшись сбоку от заголовка "Мухи - источник заразы!"-и тут же присмирела, словно задумалась над тем, что бы это значило.
Маленькая седая старушка, не в силах больше молчать, искоса взглянула на сидевшего рядом мужчину. Тройной подбородок, слегка расставленные ноги, рюкзаком нависший над ними живот, "Вечерка". Он то и дело отрывался от чтения, смотрел на часы и при этом каждый раз так тяжело вздыхал, точно вот-вот попросит пропустить без очереди. Старушка тоже вздохнула: мол, вы, конечно, правы, очень долго, но и я тороплюсь не меньше, поэтому рассчитывать на меня не стоит.
На ней было черное платье из немодного материала; видимо, не раз перешивалось оно за последние двадцать лет. Ей было лет семьдесят, но она все еще подводила губы, припудривала морщины, перешивала платья давно минувшей молодости и от этого выглядела моложе - всего на шестьдесят пять с небольшим.
Вздохнув, так же украдкой она перевела взглял на девушку слева. Совсем молодая. Скорее всего недавно закончила школу. Сидела аккуратненько как за партой, коленки вместе. Одной рукой перелистывала страницы книги, другой, в местах особенно волнующих, теребила шелковую закладку, поднося ее к губам все по той же, школьной привычка грызть или жевать, когда приходится думать.
- Интересно? - спросила у девушки старушка.
- Очень! - вдохновенно ответила та.
- Симонов?
- Нет, Кафка!
- А-а! Тяжелая?
- Тяжелая! - так же вдохновенно ответила девушка, гордая тем, что уже в таком возрасте читает тяжелые книжки.
- Значит, не для меня,- искренне пожалела старуха.- Я, знаете ли, ослабла - тяжесть долго в руках держать не могу. Выпадает. Так что теперь все больше легонькие люблю. Вот Симонова, например. Читали?
Мужчина свернул газету и подмигнул девушке, кивнув головой в сторону старушки: бабка-то с приветом!
В это время из кабинета вышла пациентка, и медсестра позвала следующего.
- Да-а, умная нынче молодежь пошла! - сказала старушка, когда девушка вошла в кабинет.- Нам уж теперь не угнаться за ними. Павку читает, а глаза, как у мадонны Литты...
Она подождала немного, но мужчина не собирался поддерживать разговор. Он только сильней нахмурился да снова взглянул на часы, точно ее здесь вовсе и не было.
- Торопитесь?- участливо спросила его старушка.
- Му-гу,- тройной подбородок нехотя шевельнулся. Потом вдруг весь подобрался, оживился и дружелюбно заговорил: - Видите ли, меньшому сегодня пять лет стукнуло, а я вот тут сижу...
- Да что вы, целых пять?!- перебила его старушка.- Сколько же их у вас?
- Четверо!- не без гордости ответил подбородок и еще сильнее подобрался, став ненадолго двойным.
- Неужто четверо?! Так это же настоящее счастье. Только, знаете... Простите, как ваше имя- отчество?
- Федор Иванович.
- Очень приятно. Просто по-царски звучит. Олимпиада Вениаминовна...
"Ну точно, чокнутая,- подумал мужчина, и подбородок его снова отвис.- Разве такая пропустит?"
- Так вот, дорогой Федор Иванович,-продолжала Олимпиада Вениаминовна,- мой вам совет. Когда ваши дети подрастут, ни за что не отдавайте их в институты, пока они хоть чуть-чуть жизни не узнают. Эта мода нехорошая. Так только глупые родители делают.
- Какие?! - возмутился Федор Иванович.- Не вижу ничего плохого,- резко сказал он,- в том, что мой сын сразу после школы поступил в институт.
Испуганная яростью своего собеседника, старушка съежилась и уже что-то хотела сказать, но в это время в приемную вошел молодой человек:
- Простите, кто последний в двадцатый?
- Я, я последняя,- опередила мужчину старушка.- Сначала был вот этот мужчина,- она виновато улыбнулась,- но я филантроп и поэтому пропускаю его вперед.
- Спасибо! - примирительно пробормотал Федор Иванович и в который раз взглянул на часы.- Может, успею ещё... В общем, премного благодарен.
- Пустяки.- Тон у Олимпиады Вениаминовны был такой, словно она всю жизнь пропускала вперед себя.- Мне торопиться некуда, да и с врачом о многом поговорить надо... Кстати, на чем мы с вами, Федор Иоанович, остановились? Ах да, вспомнила. Вы чем больны, если не секрет?
- Я инвалид войны,- сдержанно ответил Федор Иванович.
- Инвалид войны! - с радостью воскликнула вдруг Олимпиада Вениаминовна.- Очень, очень приятно!
- В этом нет и не может быть ничего приятного! - побагровел Федор Иванович.- По-моему, вы не совсем отдаете себе отчет в том, что говорите.
- Ой, только не сердитесь, пожалуйста,- чуть не заплакала от обиды на себя Олимпиада Вениаминовна,- просто я тоже. Вот, можете потрогать,- она наклонила голову и прикоснулась рукой к раненому месту,- след от осколка остался.
Но мужчина уже ее не слушал, потому что медсестра, назвав его по имени-отчеству, пригласила к врачу. "И кого только в нашей районке нет! Завтра же надо будет поговорить о переводе всей семьей в закрытую поликлинику",- подумал он и хлопнул дверью, оставив Олимпиаду Вениаминовну в растерянности с рукой за виском.
- Вот так, молодой человек, бывает.- Она отдернула руку от виска и смахнула мизинцем слезу с маленького, затянувшегося шрама под щекой.- Война, война... Она до сих пор не дает людям покоя.- Старушка нашла в сумочке платок.- Мужа на фронте убили, я в больницу попала, ребенок на чужих руках умер. Заболел. Извиниться бы надо перед этим человеком. Ах ты, несуразность какая! Сколько вам лет?
- Двадцать два.
- Двадцать два... Такой молодой - к врачу? Витька был бы уже старше вас.- Она положила платок обратно и защелкнула сумочку.- Вы идите сейчас. Я вообще не пойду. Поздно уже, да и потом мне не обязательно...
* * *
А вы слыхали?
(в образе телефонного аппарата)
Во раззвонились! Кончай звонить. Никого дома нет...
Ну вот... Наконец-то хоть немного отдохну, пока хозяева не вернулись. Как вернутся, минуты свободной у меня не будет. Одна хозяйка после работы по три-четыре часа разговаривает. И такую чушь несет! Мембрана вянет...
- А вы слыхали? Ледник обратно идет! К 2000 году будет на станции метро "Пушкинская"! А ей в ответ:
- А вы слыхали? Снежный человек на снежной бабе женился!
И вот всю эту ерунду я с утра до вечера слушать должен. А я помню, как меня на заводе на редчайшем импортном оборудовании собирали! Какие мы с коллегами хорошенькие с конвейера сходили! Все со знаками качества! Благодаря мне, думал, в "Скорую помощь" позвонить можно. Я города соединять могу, страны... Буду помогать людям друг другу в любви объясняться! Какое там!
Только хозяйка трубку положит, уже бабуля меня к себе тянет:
- Никитична, ты слыхала? Говорят, в моду вошли женские стеганые пальто из одеяла с пододеяльником. Бабуля наговорится, дедуля тут как тут:
- Пантелеич, ты слыхал? Говорят, изобретен новый вариант кубика Рубика. В форме шарика. Называется шарик Дурика!
Во, в семейку попал! Кота домашнего до того довели, что, когда дома никого нет, он трубку лапой снимает, важно так говорит:
- МУР!
Там сразу трубку вешают, думают, в МУР попали. Разве о такой жизни я мечтал, когда с конвейера сходил? Другие мои коллеги по распределению на заводы попали, на предприятия. Все эти годы настоящим делом занимаются. А я? А по мне 1 апреля люди друг друга дурачат. Вон на прошлое 1 апреля какой-то шутник на всех столбах объявления развесил: "Кто хочет записаться на французский спальный гарнитур под названием "Варфоломеевская ночь", звонить с трех до пяти утра". И мой номер телефона приписал.
Вы моего хозяина представляете? Когда его в три ночи разбудили с вопросом: "Вы не могли бы мне устроить "Варфоломеевскую ночь"?" - он говорит: "С удовольствием! И не только "Варфоломеевскую ночь", но и "Утро стрелецкой казни"!"
И как даст мне со всей силы трубкой по голове. А когда его через пятнадцать минут тем же вопросом разбудили, в его ответе приличными словами только предлоги были... И снова как даст мне трубкой по голове!
А при чем тут я? Ну хорошо, я техническая интеллигенция - так воспитан, что, когда меня бьют, ответить не могу. Но нельзя же меня поэтому каждый раз козлом отпущения делать!
Но самое страшное - это когда хозяйка со мной на руках на кухне готовить начинает. А ей в это время сообщают, что какой-нибудь известный артист женился... У нее сразу все из рук валится. Пятнадцать раз меня на пол роняла. А в последний раз в борщ уронила. У меня Знак качества и отлетел! Вместе с куском от корпуса. А она не заметила, хозяину за обедом этот кусок в тарелке и подала. Тот вилкой тыкал-тыкал, потом спрашивает:
- Из чего это у тебя сегодня борщ?
- Как всегда,- отвечает,- из косточки.
- Надо же,- удивляется,- до чего дошли! Кости и те со Знаком качества продавать стали! И вот так с утра до вечера!
- А вы слыхали, у нашего шефа новый видеомагнитофон японской фирмы "Сикоси-нако-си"?
- Это что! А у нашего шефа наш видеомагнитофон фирмы "Накося-выкуси"!
Эх, люди, люди! Раньше вы друг к другу в гости ходили, книги читали, письма друг другу писали. Много красивых завидных слов в этих письмах было. Потом у некоторых они даже издавались. А теперь что у нас издавать? Телефонные разговоры? О чем? О том, как хозяин со своей любимой сотрудницей разговаривает, когда его жена дома? Звонит ей, спрашивает:
- Алло? Это ты, Захар Захарович? Ну, как я тебе, к лицу губную помаду подарил?
Однажды его любимая сотрудница сама позвонила. Хозяина дома не было. Дочка младшая подошла. Маленькая, а сообразительная. Говорит:
- Папы дома нет, Захар Захарович!
Ну разве мог я подумать, когда молодым был, что люди мои способности и умение будут использовать, чтобы друг друга обманывать?
А как хозяин со своим другом конспирируются, когда о завтрашнем дне договариваются? Это же только я слышу!
- Ну что, Саня, в субботу вечером в библиотеку идем? Как в какую? В загородную, конечно. Она до двух ночи работает, и у нас там знакомый библиотекарь есть. Помнишь, который в прошлый раз с подносом ушел и все книжки между столиками разлил? Я ему уже звонил. Попросил приготовить три брошюры о Петрове-Водкине.
- Ты с ума сошел, Петь, три брошюры о Петрове-Водкине на двоих! Это же какие мы с тобой начитанные оттуда уползем. К тому же я теперь, сам знаешь, ничего, кроме Сухово-Кобылина, не читаю.
- Сень, ты что? Сухово-Кобылина вместе с Петровым-Водкиным читать нельзя. Это все равно что сказки Ершова на ночь читать. Наутро будешь чувствовать себя коньком-горбунком!
Как вы думаете, может моя утонченная мембрана каждый день такое слышать? Не ухо ведь человеческое. Нет, никто мою мембрану не жалеет. А недавно хозяин вообще в таком начитанном виде домой вернулся, что в радиосеть меня включил. В это время вечернюю сказку для детей передавали. Он трубку снял, к уху приложил. А ему женский ласковый голос говорит:
- Здравствуй, дружок! Он сразу заулыбался.
- Кто это?- спрашивает. А она еще ласковее:
- Сегодняшний вечер мы проведем с тобой, дружок, да?
Ну, он совсем разомлел, трубку рукой прикрыл, шепотом спрашивает:
- А где мы с тобой встретимся? Она говорит:
- В тридесятом царстве, в тридевятом государстве! Он как закричит:
- Да вы знаете, кто с вами разговаривает? Она отвечает:
- Иванушка-дурачок!
Ну, тут он сообразил, в чем дело, как даст мне опять трубкой по голове. У меня корпус и треснул. А хозяин смотрит и говорит:
- Совсем наш телефон старый стал... Пора его на свалку!
Ну вот, думаю, уже и на свалку. Значит, вся жизнь так в пустых разговорах и прошла. "А вы слыхали? А вы слыхали? А вы слыхали?"
- А вы слыхали, Муму откачали? Что? Не знаете, кто такой Муму? Ну вы и темнота! В школе надо было учить... Пушкина!
- Сами вы темнота! Не слыхали, небось, наш Сидор Матрасыч фиктивный брак заключил. У него от этого фиктивного брака уже двое фиктивных детей растет!
В общем, теперь, когда дни мои сочтены, честно скажу: лучше бы я тогда с конвейера не по профилю работать пошел. В сферу обслуживания. Телефоном-автоматом. Может, и пользы тоже не много бы принес, зато всегда при деньгах был! Хапал бы и хапал себе с утра до вечера! Конечно, обругали бы меня пару раз, может быть, даже по физиономии съездили... Но денег от этого не уменьшилось...
О! Хозяйка с работы вернулась. Опять меня на кухню тянет. Боже мой! Боже мой! Только бы ей снова не сообщили, что кто-нибудь женился! Так еще жить хочется!!!
[email protected]
Товарищи!
Несмотря на ответственное выступление буду сказать без бумажки. Да, усем вам урок грамотной речи даду. Даду, даду, да! А то в последнее время сильно усилился падеж, понимаете. И, согласно с новым постановлением нужен новый обратный внедреж, товарищи. Товарищи, не можно больше терпеть! Наш главный инженер усе время говорит "ширше". А у то время правильно говорить "ширее", товарищи. А наш директор был, сказамшы "с четырмями космонавтами на борту". Это же уму не растяжимо, товарищи. В наш век говорить с четырьмями, когда давно уж с пятермыми. А ведь передовик! По лицу видать - не раз доской почета отмечался. А усе - от бескультурия! Да, мало, мало пока у нас книг, понимаете. Третьяковских галантерей тоже мало, мало. Больше надо, дальше и глубже. Вот где собака порылась! Я уже вчера был смотреть оперу известного римского композитора Корсакова. Окультуриваться надо, товарищи, немедленно. Чтоб язык у всех был грамотно повешан уже к концу квартала, понимаете. А потому будем проводить субботник культурного выражевывания. Массовый культзабег от библиотики товарища Менделеева. Знаете - основоположника периодической таблицы алиментов, это вы усе знаете, усе. Выставки тоже будем, будем. Народной резни по дереву - надо, надо, надо, надо. Бородинскую пилораму - тоже, конечно, будем, будем, да. И Зимний дворец, вы знаете, - архитектор Растрелян, это усе знают. Словом, товарищи, я прямо скажу - в век геноцида и аппартамента мы не позволим кому не попадя безобразничать родную речь, у нас своя голова за плечами, товарищи. Поэтому мы усегда будем жить с вами, закусив рукавами, товарищи. И недостатки родного языка никогда не достигнут своего опупуя опупеоза. Как любил сказать еще немецкий сказочник Фридрих Энгельс.
Благодарю за вниманию!
* * *
Товарищи! Товарищи! Товарищи! Значит так, слушайте меня внимательно, а то ничего не поймете. Субботник мы будем проводить с вами во вторник, потому что в субботу мы работаем по среде, которая присоединена к прошлым праздникам. Считалось, что это было сделано естественно по просьбам трудящихся. Поэтому среда считалась, помните, воскресеньем, поскольку в воскресенье, вы помните, мы работали за 8 марта прошлого года. Когда все праздники, помните, были совмещены, считались Новым Годом и праздновались по 23 февраля включительно, вот. А, тогда еще, помните, один наш товарищ отравился в нашей столовой, которая первой в нашей стране перешла на безотходное производство, вот. Ну, помните, да? Но нас это не касается, товарищи. Мы будем с вами разгребать на субботнике снег, который пойдет по накладным и будет считаться как опавшая листва. Ну, поскольку эти накладные остались от неотработанного субботника 62-го года. Помните, когда его вдруг заменили на встречу высокого гостя из Индии. Он еще оказался высоким гостем из Гренландии, вот. Да, ну, ничего страшного не произошло: мы все равно встали не на той улице, по которой он ехал. И не в тот день, когда надо было. Да, и встречали его с флагами ГДР. Которые остались у нас от встречи высокого гостя из Японии еще, вот. Который тоже оказался не таким высоким. По пояс где-то, если подпрыгнет. Но нас это не касается, товарищи. На субботнике завтра нас будет тысяча двести человек. Но, минус начальство, общественные активисты, дружина, самодеятельность, доноры, женщины, считающие себя беременными. Словом, на субботнике завтра нас будет семь человек участвовать. Как и в прошлом субботнике, помните, после которого мы еще праздновали без алкогольную свадьбу. Та, которая считалась безалкогольной, поскольку на столе не стояло ни одной бутылки водки, вот, а все перепились пивом. Помните, да? Ну которое считается безалкогольным напитком, поэтому все запивали им самогон. Который, помните, был налит еще в супницы, разливался по тарелкам половникам и назывался куриным бульоном. Помните, да? Который не пил только один человек, он пил настоящий куриный бульон, поэтому, дурачек, единственный кто отравился. Но нас это тем более не касается. Приказ о проведении субботника пришел сверху, но мы будем считать, что проводим его по нашей инициативе снизу, как принято считать в случае очередного подорожания продуктов, естественно по просьбам трудящихся.
* * *
К вечеру в приемной районной поликлиники стихло. Только настенные часы теперь разрушали неожиданную тишину да большая синяя муха, жужжа, билась о плафон. Но вот она перелетела на стенгазету, нарисовавшись сбоку от заголовка "Мухи - источник заразы!"-и тут же присмирела, словно задумалась над тем, что бы это значило.
Маленькая седая старушка, не в силах больше молчать, искоса взглянула на сидевшего рядом мужчину. Тройной подбородок, слегка расставленные ноги, рюкзаком нависший над ними живот, "Вечерка". Он то и дело отрывался от чтения, смотрел на часы и при этом каждый раз так тяжело вздыхал, точно вот-вот попросит пропустить без очереди. Старушка тоже вздохнула: мол, вы, конечно, правы, очень долго, но и я тороплюсь не меньше, поэтому рассчитывать на меня не стоит.
На ней было черное платье из немодного материала; видимо, не раз перешивалось оно за последние двадцать лет. Ей было лет семьдесят, но она все еще подводила губы, припудривала морщины, перешивала платья давно минувшей молодости и от этого выглядела моложе - всего на шестьдесят пять с небольшим.
Вздохнув, так же украдкой она перевела взглял на девушку слева. Совсем молодая. Скорее всего недавно закончила школу. Сидела аккуратненько как за партой, коленки вместе. Одной рукой перелистывала страницы книги, другой, в местах особенно волнующих, теребила шелковую закладку, поднося ее к губам все по той же, школьной привычка грызть или жевать, когда приходится думать.
- Интересно? - спросила у девушки старушка.
- Очень! - вдохновенно ответила та.
- Симонов?
- Нет, Кафка!
- А-а! Тяжелая?
- Тяжелая! - так же вдохновенно ответила девушка, гордая тем, что уже в таком возрасте читает тяжелые книжки.
- Значит, не для меня,- искренне пожалела старуха.- Я, знаете ли, ослабла - тяжесть долго в руках держать не могу. Выпадает. Так что теперь все больше легонькие люблю. Вот Симонова, например. Читали?
Мужчина свернул газету и подмигнул девушке, кивнув головой в сторону старушки: бабка-то с приветом!
В это время из кабинета вышла пациентка, и медсестра позвала следующего.
- Да-а, умная нынче молодежь пошла! - сказала старушка, когда девушка вошла в кабинет.- Нам уж теперь не угнаться за ними. Павку читает, а глаза, как у мадонны Литты...
Она подождала немного, но мужчина не собирался поддерживать разговор. Он только сильней нахмурился да снова взглянул на часы, точно ее здесь вовсе и не было.
- Торопитесь?- участливо спросила его старушка.
- Му-гу,- тройной подбородок нехотя шевельнулся. Потом вдруг весь подобрался, оживился и дружелюбно заговорил: - Видите ли, меньшому сегодня пять лет стукнуло, а я вот тут сижу...
- Да что вы, целых пять?!- перебила его старушка.- Сколько же их у вас?
- Четверо!- не без гордости ответил подбородок и еще сильнее подобрался, став ненадолго двойным.
- Неужто четверо?! Так это же настоящее счастье. Только, знаете... Простите, как ваше имя- отчество?
- Федор Иванович.
- Очень приятно. Просто по-царски звучит. Олимпиада Вениаминовна...
"Ну точно, чокнутая,- подумал мужчина, и подбородок его снова отвис.- Разве такая пропустит?"
- Так вот, дорогой Федор Иванович,-продолжала Олимпиада Вениаминовна,- мой вам совет. Когда ваши дети подрастут, ни за что не отдавайте их в институты, пока они хоть чуть-чуть жизни не узнают. Эта мода нехорошая. Так только глупые родители делают.
- Какие?! - возмутился Федор Иванович.- Не вижу ничего плохого,- резко сказал он,- в том, что мой сын сразу после школы поступил в институт.
Испуганная яростью своего собеседника, старушка съежилась и уже что-то хотела сказать, но в это время в приемную вошел молодой человек:
- Простите, кто последний в двадцатый?
- Я, я последняя,- опередила мужчину старушка.- Сначала был вот этот мужчина,- она виновато улыбнулась,- но я филантроп и поэтому пропускаю его вперед.
- Спасибо! - примирительно пробормотал Федор Иванович и в который раз взглянул на часы.- Может, успею ещё... В общем, премного благодарен.
- Пустяки.- Тон у Олимпиады Вениаминовны был такой, словно она всю жизнь пропускала вперед себя.- Мне торопиться некуда, да и с врачом о многом поговорить надо... Кстати, на чем мы с вами, Федор Иоанович, остановились? Ах да, вспомнила. Вы чем больны, если не секрет?
- Я инвалид войны,- сдержанно ответил Федор Иванович.
- Инвалид войны! - с радостью воскликнула вдруг Олимпиада Вениаминовна.- Очень, очень приятно!
- В этом нет и не может быть ничего приятного! - побагровел Федор Иванович.- По-моему, вы не совсем отдаете себе отчет в том, что говорите.
- Ой, только не сердитесь, пожалуйста,- чуть не заплакала от обиды на себя Олимпиада Вениаминовна,- просто я тоже. Вот, можете потрогать,- она наклонила голову и прикоснулась рукой к раненому месту,- след от осколка остался.
Но мужчина уже ее не слушал, потому что медсестра, назвав его по имени-отчеству, пригласила к врачу. "И кого только в нашей районке нет! Завтра же надо будет поговорить о переводе всей семьей в закрытую поликлинику",- подумал он и хлопнул дверью, оставив Олимпиаду Вениаминовну в растерянности с рукой за виском.
- Вот так, молодой человек, бывает.- Она отдернула руку от виска и смахнула мизинцем слезу с маленького, затянувшегося шрама под щекой.- Война, война... Она до сих пор не дает людям покоя.- Старушка нашла в сумочке платок.- Мужа на фронте убили, я в больницу попала, ребенок на чужих руках умер. Заболел. Извиниться бы надо перед этим человеком. Ах ты, несуразность какая! Сколько вам лет?
- Двадцать два.
- Двадцать два... Такой молодой - к врачу? Витька был бы уже старше вас.- Она положила платок обратно и защелкнула сумочку.- Вы идите сейчас. Я вообще не пойду. Поздно уже, да и потом мне не обязательно...
* * *
А вы слыхали?
(в образе телефонного аппарата)
Во раззвонились! Кончай звонить. Никого дома нет...
Ну вот... Наконец-то хоть немного отдохну, пока хозяева не вернулись. Как вернутся, минуты свободной у меня не будет. Одна хозяйка после работы по три-четыре часа разговаривает. И такую чушь несет! Мембрана вянет...
- А вы слыхали? Ледник обратно идет! К 2000 году будет на станции метро "Пушкинская"! А ей в ответ:
- А вы слыхали? Снежный человек на снежной бабе женился!
И вот всю эту ерунду я с утра до вечера слушать должен. А я помню, как меня на заводе на редчайшем импортном оборудовании собирали! Какие мы с коллегами хорошенькие с конвейера сходили! Все со знаками качества! Благодаря мне, думал, в "Скорую помощь" позвонить можно. Я города соединять могу, страны... Буду помогать людям друг другу в любви объясняться! Какое там!
Только хозяйка трубку положит, уже бабуля меня к себе тянет:
- Никитична, ты слыхала? Говорят, в моду вошли женские стеганые пальто из одеяла с пододеяльником. Бабуля наговорится, дедуля тут как тут:
- Пантелеич, ты слыхал? Говорят, изобретен новый вариант кубика Рубика. В форме шарика. Называется шарик Дурика!
Во, в семейку попал! Кота домашнего до того довели, что, когда дома никого нет, он трубку лапой снимает, важно так говорит:
- МУР!
Там сразу трубку вешают, думают, в МУР попали. Разве о такой жизни я мечтал, когда с конвейера сходил? Другие мои коллеги по распределению на заводы попали, на предприятия. Все эти годы настоящим делом занимаются. А я? А по мне 1 апреля люди друг друга дурачат. Вон на прошлое 1 апреля какой-то шутник на всех столбах объявления развесил: "Кто хочет записаться на французский спальный гарнитур под названием "Варфоломеевская ночь", звонить с трех до пяти утра". И мой номер телефона приписал.
Вы моего хозяина представляете? Когда его в три ночи разбудили с вопросом: "Вы не могли бы мне устроить "Варфоломеевскую ночь"?" - он говорит: "С удовольствием! И не только "Варфоломеевскую ночь", но и "Утро стрелецкой казни"!"
И как даст мне со всей силы трубкой по голове. А когда его через пятнадцать минут тем же вопросом разбудили, в его ответе приличными словами только предлоги были... И снова как даст мне трубкой по голове!
А при чем тут я? Ну хорошо, я техническая интеллигенция - так воспитан, что, когда меня бьют, ответить не могу. Но нельзя же меня поэтому каждый раз козлом отпущения делать!
Но самое страшное - это когда хозяйка со мной на руках на кухне готовить начинает. А ей в это время сообщают, что какой-нибудь известный артист женился... У нее сразу все из рук валится. Пятнадцать раз меня на пол роняла. А в последний раз в борщ уронила. У меня Знак качества и отлетел! Вместе с куском от корпуса. А она не заметила, хозяину за обедом этот кусок в тарелке и подала. Тот вилкой тыкал-тыкал, потом спрашивает:
- Из чего это у тебя сегодня борщ?
- Как всегда,- отвечает,- из косточки.
- Надо же,- удивляется,- до чего дошли! Кости и те со Знаком качества продавать стали! И вот так с утра до вечера!
- А вы слыхали, у нашего шефа новый видеомагнитофон японской фирмы "Сикоси-нако-си"?
- Это что! А у нашего шефа наш видеомагнитофон фирмы "Накося-выкуси"!
Эх, люди, люди! Раньше вы друг к другу в гости ходили, книги читали, письма друг другу писали. Много красивых завидных слов в этих письмах было. Потом у некоторых они даже издавались. А теперь что у нас издавать? Телефонные разговоры? О чем? О том, как хозяин со своей любимой сотрудницей разговаривает, когда его жена дома? Звонит ей, спрашивает:
- Алло? Это ты, Захар Захарович? Ну, как я тебе, к лицу губную помаду подарил?
Однажды его любимая сотрудница сама позвонила. Хозяина дома не было. Дочка младшая подошла. Маленькая, а сообразительная. Говорит:
- Папы дома нет, Захар Захарович!
Ну разве мог я подумать, когда молодым был, что люди мои способности и умение будут использовать, чтобы друг друга обманывать?
А как хозяин со своим другом конспирируются, когда о завтрашнем дне договариваются? Это же только я слышу!
- Ну что, Саня, в субботу вечером в библиотеку идем? Как в какую? В загородную, конечно. Она до двух ночи работает, и у нас там знакомый библиотекарь есть. Помнишь, который в прошлый раз с подносом ушел и все книжки между столиками разлил? Я ему уже звонил. Попросил приготовить три брошюры о Петрове-Водкине.
- Ты с ума сошел, Петь, три брошюры о Петрове-Водкине на двоих! Это же какие мы с тобой начитанные оттуда уползем. К тому же я теперь, сам знаешь, ничего, кроме Сухово-Кобылина, не читаю.
- Сень, ты что? Сухово-Кобылина вместе с Петровым-Водкиным читать нельзя. Это все равно что сказки Ершова на ночь читать. Наутро будешь чувствовать себя коньком-горбунком!
Как вы думаете, может моя утонченная мембрана каждый день такое слышать? Не ухо ведь человеческое. Нет, никто мою мембрану не жалеет. А недавно хозяин вообще в таком начитанном виде домой вернулся, что в радиосеть меня включил. В это время вечернюю сказку для детей передавали. Он трубку снял, к уху приложил. А ему женский ласковый голос говорит:
- Здравствуй, дружок! Он сразу заулыбался.
- Кто это?- спрашивает. А она еще ласковее:
- Сегодняшний вечер мы проведем с тобой, дружок, да?
Ну, он совсем разомлел, трубку рукой прикрыл, шепотом спрашивает:
- А где мы с тобой встретимся? Она говорит:
- В тридесятом царстве, в тридевятом государстве! Он как закричит:
- Да вы знаете, кто с вами разговаривает? Она отвечает:
- Иванушка-дурачок!
Ну, тут он сообразил, в чем дело, как даст мне опять трубкой по голове. У меня корпус и треснул. А хозяин смотрит и говорит:
- Совсем наш телефон старый стал... Пора его на свалку!
Ну вот, думаю, уже и на свалку. Значит, вся жизнь так в пустых разговорах и прошла. "А вы слыхали? А вы слыхали? А вы слыхали?"
- А вы слыхали, Муму откачали? Что? Не знаете, кто такой Муму? Ну вы и темнота! В школе надо было учить... Пушкина!
- Сами вы темнота! Не слыхали, небось, наш Сидор Матрасыч фиктивный брак заключил. У него от этого фиктивного брака уже двое фиктивных детей растет!
В общем, теперь, когда дни мои сочтены, честно скажу: лучше бы я тогда с конвейера не по профилю работать пошел. В сферу обслуживания. Телефоном-автоматом. Может, и пользы тоже не много бы принес, зато всегда при деньгах был! Хапал бы и хапал себе с утра до вечера! Конечно, обругали бы меня пару раз, может быть, даже по физиономии съездили... Но денег от этого не уменьшилось...
О! Хозяйка с работы вернулась. Опять меня на кухню тянет. Боже мой! Боже мой! Только бы ей снова не сообщили, что кто-нибудь женился! Так еще жить хочется!!!
[email protected]