Просмотр полной версии : Записки наблюдателя
С высоты десятого этажа я наблюдаю окружающие дома, укутанные декабрьским вечером. Глядя в светящиеся окна домов, я наблюдаю жизнь людей. Если глаза – зеркало души, то окна – зеркало квартиры.
Но что-то я задержался на краю балкона. Шагаю вперед…и повисаю на веревках. Подтягиваю веревки через кольца спусковых устройств, поудобнее укладываю пятую точку на деревянном сидении. Правила работы промальпа категорически запрещают работу в темное время суток, однако дуракам закон не писан. Кровь из носу, а выполнить запланированную на сегодня работу необходимо.
И вот здесь на высоте 30 метров от самой нижней точки моего тела я встретил себя – под внешней маской уверенности и спокойствия, демонстрируемой более для напарника, затаился банальный страх. Движения тут же утратили свободу, руки так и тянутся к подоконнику. Под воздействием усталости страх еще более усиливается, но обращать на него внимание уже становится некогда – напарник подает лист пенопласта, щедро вымазанный раствором. Кладу его (лист вестимо, а не напарника) на плиту балкона и сильно прихлопываю замерзшими ладонями, да так, что каркас балкона дрожит. Мгновение полюбовался белым квадратом на сером фоне, отдающим в холодный вечер последние остатки квартирного тепла и подтянул привязанный к себе перфоратор.
Сидящие в теплых квартирах перед ЖК-мониторами цените эти комфортные часы и не никогда не думайте повторить то, что является обыденным делом для высотника! Подвешенный на веревках как марионетка, лишенный точки опоры, я борюсь с перфоратором решительно настроенным отбросить меня прочь от балкона.
Но упорство и труд все перетрут и спустя несколько минут я вбиваю в свежие отверстия пластиковые дюбеля – «грибы», «зонты», «гвозди» на слэнге высотников.
К счастью у напарника закончился раствор и у меня есть несколько минут побыть наедине с собой и …высотой. Я разглядываю окна соседних домов и мое внимание привлекает окно с деревянной рамой забранной антикомариной сеткой, грязной от старости. За этой преградой ничего не разглядеть, только тусклый свет пробивается едва. Я пытаюсь представить себе облик живущего там, и мое воображение рисует образ позабытой старушки, сгорбленной, с узловатыми, крючковатыми руками. В бетонной клети, именуемой квартирой, она доживает свои дни, готовит скудные трапезы. Интересно заглянуть в прошлое этой старушки – как она росла, училась, работала, в кого была влюблена? Эта мысль меня увлекла.
Однако мое внимание привлекает вспыхнувшее окно соседствующей от старушки квартиры – современное пластиковое окно, стекло которого украшено вырезанными из цветной бумаги снежинками, изнутри стекло прикрыто опрятной тюлью. Я понимаю, что это детская комната – наверняка там живут веселые дети, окруженные родительской заботой. Честно говоря, от этого окна повеяло такой жизнерадостностью и теплом, что я позабыл о высоте, веревках, которым доверил свою жизнь, болтающемся перфораторе, сражение с которым еще впереди.
Внезапно я осознал, между двумя этими окнами пролегала пропасть – в первом доживало в одиночестве свой век прошлое, во втором росло будущее…
Сеанс философии прекратился также внезапно, как и начался - из окна балкона на котором я работал, уже показался очередной лист пенопласта. И все закрутилось вновь – сверление, вбивание дюбелей, сверление, вбивание дюбелей.
Рабочий вечер высотника продолжался….
О будущем
Мы с надеждой ждём будущего, мол, в нём всё будет иначе, безусловно, лучше и светлее. И оно приходит, «будет» становится «есть», а ничего не меняется. Всё так же вновь происходит «трагикомизм истории» по выражению Николая Бердяева. Мы забываем, что точно также ждали будущего и сотни лет назад поколения людей, возлагая на него красочные надежды, рисуя его в праздничных тонах.
А это будущее - наше мрачное настоящее, которого мы боимся и опять как встарь ждём «прекрасное далёко».
Люсьяночка
16.09.2010, 17:47
Судьбу свою рисем сами.Кто словми,кто делами."Нарисуем -будем жить!"
Погода - бархат, ласкающий кожу! Осень - искусный художник, создает уникальную палитру красок. Удивительное, не оставляющее равнодушным сочетание цветов - серость асфальта преходящая в зелено-желтую волну деревьев венчается голубизной неба. Вечером городские дороги, обрамленные частоколом испускающих свет окон, украшаются сотнями красных огоньков - то стальные звери автомобили уносят в своем чреве заложников мегаполиса...
Stella Artios
18.09.2010, 21:58
А помнишь запах опавших листьев, оттуда, из детства?... Я помню... Тротуаров видно не было, всё было укрыто жёлто-золотым ковром. Темнела только окраплённая моросящим дождиком проезжая часть. Из-за высокой влажности воздуха запах был очень ощутим, и он был - изумителен! А меня вечно ругали, что я "шаркаю ногами" (туфелек моих им что-ли было жалко?). Они же не понимали, что когда листья поддеваешь, они пахнут ещё сильнее... А ребёнок из-за своего маленького роста лучше взрослых это ощущает.
Ещё я "венички" собирала - тонкие веточки акации, без листьев и таскала их домой, помогать маме "убирать" )))))))... А если порвать пополам вдоль стручок акации, то там внутри, где семечки, можно было "съесть" сладкий сок. :)
Batareyka
08.10.2010, 10:22
Вот уже который день смотрю на это окно и на надпись: "Добавить заметку", и у меня словно ступор..!
Я не знаю что писать. В голове мыслей много и все совершенно разные, на разные темы, но это каша... А ведь ещё вчера я сказала незнакомцу, что голова не чердак, чтоб её захламлять и её надо чистить!
Да... И почему для других голова работает практичнее, чем для себя?
Холодный вечер, а я ещё на работе. Начальник предложил подвезти, но я глянув на "тучу" бумаг тактично отказала. И тем не менее, я сделала паузу в работе: чашечка горячего кофе и блинчик с курочкой и грибами. Этот славный ужин сопровождает шум колёс за окном и уже виднеющиеся звёзды. Тихая музыка прорезается из динамиков. Сделав глоток кофе и закрыв глаза, я мысленно погрузилась в прошлое... Мы были маленькими, беззаботными и совершенно беспредельными и счастливыми детьми! Золотая осень дарила нам кучи листьев, которые, как казалось, были мягче любой перины. Мы прыгали в них с деревьев как в бассейн! А лужи! Это же был просто подарок природы! И чем шире она и глубже, тем веселее!
Улыбка на лице и за ней вопрос: "Что же изменилось? А главное - зачем? Что мешает после той же работы упасть в эту кучу или надеть резиновые сапоги и попрыгать по лужам?"
Благо, не все такие серые офисные крыски, как я и есть человеки, которые умеют расслабляться :)
Кофеёк допит, блинчик удачно съеден, настроение бодренькие. Смотрю и думаю: "А ведь мои кучи бумаг особо не отличается от осенней листвы ;)",- и ныряю, как в детстве... )))
http://content.foto.mail.ru/mail/avtograf95/_blogs/i-854.jpg
За что я люблю выезды в темное время суток? За то, что это удивительная возможность увидеть иной облик города. Например, поздней осенью в час пик, дороги заполняются многочисленным транспортом, стоп-сигналы которых словно горящие угли украшают узкие улицы. В такие мгновения вспоминаешь хайку :
«Весенних дождей пора.
Словно море усеяно огоньками-
Фонари ночных сторожей»
Вот и улицы Одессы усеяны огоньками : красными - предупреждающих стоп-сигналов; оранжевыми – подмигивающих поворотников; желтыми – фар встречных машин. А если повезет занять место у окна автомобиля, то сможешь насладится и парадом светящихся окон, которые в светлое время суток непрозрачны для взора и только вечером растапливаемые изнутри светом ламп, раскрывают свои тайны всякому желающему; получишь возможность усладить взор сиянием витрин многочисленных витрин магазинов, которые нарядившись яркими вывесками, наперебой соревнуются за внимание прохожих.
И когда вырвешься из центра города, оккупированного пробками, оставишь позади железнодорожный вокзал и войдешь в стремительный поток автомобилей на скоростной трассе, то через несколько мгновений по левой стороне за полем ипподрома встанут плечом к плечу приземистые многоквартирные дома, на едва видном в темноте фасаде которых горят квадратики окон – десятки светящихся разными цветами огней. А из-за широких плеч этих домов, с Фонтанской дороги заглядывают на скоростную высокие новострои…
Порой так надоест скука дежурки – бормотание телевизора, напряженно изогнутые трубки оперативных телефонов, готовых дернуться от входящего звонка и разораться пронзительной трелью, подмигивание заряжающихся радиостанций, мерный бег стрелок настенных часов, и едва слышное в ночной тишине поскрипывание старенького компа – что взмолишься неизвестным богам и краешком сознания отмечая кощунственность этих мыслей, возжелаешь выезда. Любого, пусть даже самого безобидного, но чтобы оставив позади хрупкий мир дежурки мчаться под сиреной по улицам ночного города, игнорируя педантичные светофоры, подрезая редкие автомобили. Чтобы краем глаза отмечать красоту городских улиц, бъющих светом сквозь паранджу ночи и слушать сжатые инструкции старшего смены, что вполоборота повернувшись на переднем сидении наставляет нас на соблюдение техники безопасности. И на месте ЧП, вываливаясь из тесной «газели», отрешиться от личностных переживаний и тоски по несбывшемуся и работать – пилить упавшее на проезжую часть дороги дерево, засыпая мягкими стружками грязный асфальт или скользить по веревке с крыши многоэтажки чтобы войдя в окно открыть двери неосторожному жильцу, или быть может, орудуя тяжеленной махиной гидроразжима грызть искореженный метал автомобиля, скрывающего водителя…
И в эти моменты так понятно и ясно звучат слова Экзюпери: «Быть может, потому-то все в мире сейчас трещит и шатается. Каждый страстно ищет веры, которая сулила бы ему полноту души. Мы яростно спорим,слова у нас разные, но за ними - те же порывы и стремления. На разделяют методы - плод рассуждений, но цели у нас одни. Так чему же тогда удивляться. Кто в Барселоне, в подвале анархистов, встретясь с этой готовностью пожертвовать собой, выручить товарища, с этой суровой справедливостью, ощутил однажды, как в нем пробуждается некто совсем новый, незнакомый, для того отныне существует лишь одна истина - истина анархистов. А кому довелось однажды стоять на часах в испанском монастыре, охраняя перепуганных коленопреклоненных монахинь, тот умрет за церковь»
Лучшее время для небесных наблюдений – вечер, когда уходящее солнце снизу-сбоку освещает облака, странствующие из края в край. В такие минуты душа успокаивается, и ты спокойным взглядом следишь за работой небесного архитектора, возводящего воздушные замки из облаков. Солнце, с ловкостью опытного художника, мазками лучей украшает холст неба разнообразными красками, но уже близок момент, когда неведомая красавица зацепится звездным ожерельем за растущий месяц и мерцающие бусинки расплескаются по темно-синему полотну…
Облачное февральское утро. Типичная одесская зима – бесснежная, теплая.
За окном старый орех, весь покрытый пятнами и рубцами. Он по обыкновению привлекает птиц.
Вот жизнерадостной трелью оглашает серый городской двор синица. Какие у нее заботы – порхает с ветви на ветвь. Где-то вдали, со стороны шоссе послышался вой сирен. Пульс города бешено выплясывает некий аритмичный и сумасшедший аккорд.
А за окном – птичьи трели, воркование голубей, кормящихся выброшенной кем-то буханкой хлеба, карканье ворон.
Мое внимание привлекает дятел, который стремительно занял ветвь ореха. Ни секунды не отдыхая после перелета, трудолюбивая птица принимается за работу. Я поневоле залюбовался этим зрелищем – зависая подчас в самых неудобных положениях, дятел методично обстукивает ветку, словно механизм, ритмично, без отдыха. Разносящийся окрест стук сравнимый человеческим разумом разве что с пулеметным стаккато, привлекает внимание двух празднолетающих воробьев.
С жизнеутверждающей трелью они садятся вблизи работающего трудяги дятла и словно говорят ему: «Эй! Бросай работу! Хватит трудиться! Глянь какое утро!» Воробьи скачут вокруг, удивляясь ему, беспрестанно разговаривая на своем языке: «Ну, нельзя же столько работать! Вот чудак!»
С укоризной взглянув на повес, дятел продолжал трудиться. В его движениях мне ясно виделся укор. Дятел словно пел гимн труду, в каждом его движении виделось радостное чувство тяжелого, но нужного труда. Воробьи продолжали посмеиваться над неутомимым дятлом.
Городской шум постепенно достигал нашего тихого района, навязывая властно свой ритм. Город призывал жителей к напряжению нервов, к обезличивающей суете. Вдали набирал силу мерный шум потока машин. Сквозь этот шум я слышал птичьи трели. За окном покоился старый орех, привлекающий по обыкновению птиц…
Природа – эталон цвета. Самые яркие, самые полные цвета только в явлениях природы. Я лежу на ковре из живой травы, в котором целый мир, невидимый взору, двигается как отлаженный механизм – то черные до жути муравьи деловито передвигаются по скрученным судорогой, засохшим листьям каштана и тополя, часть из которых изъедена до похожести на дамскую вуалетку, то другие, неизвестные мне насекомые устремленно прокладывают маршруты через буреломы растительности. И ощущая под собой теплоту земли, я гляжу вверх - на скользящую над землей, едва видимую паутину, на танцы бабочек и выше, в небо идеальной голубизны, где белоснежные, густые облака по воле небесного архитектора выстраиваются в замысловатые конструкции. А сбоку от меня тянутся к небу, словно желая сорваться ввысь к облакам, тополя - их остроконечные листья по воле дирижера ветра двигаются мельтешащей рябью, издали похожей на рой зеленоватых насекомых. Низкорослые каштаны, потеряв надежду прикоснуться к небу, печально опустили листья, покрытые ржавыми пятнами...
Все, хватит! Я выключаю телевизор, ошеломляющий меня сплетнями, слухами, водопадами компроматов и реками лжи, соблазнительными образами красивой, но искусственной жизни. Я освобождаю свой ум от власти дирижера, прячущегося в плоском экране телевизора.
И тут же ко мне возвращается способность видеть и слышать ту настоящую жизнь, которая каждый миг разворачивается вокруг нас удивительным действом – потрепанный орех за окном, что раскинул ветви, балансируя, чтобы не упасть на землю от старости; едва видные глазу паутинки, пульсирующие спрятанными в себя частичками солнца; жизнерадостная трель птиц…
Наконец, заваренный чай, сдобренный щепотью мускатного ореха, возвращает мне обоняние, и я начинаю чувствовать запахи, они живут своей жизнью и каждый из них пытается что-то сказать мне, открыть тайну своего происхождения…
Только теперь, когда ум свободен от шума, когда волны страстей на время поутихли можно приниматься за работу и воплощать собравшиеся строем мысли в точные и звонкие слова.
Никогда не перестану удивляться тому, что какой-нибудь пустяк вроде прилетевшего черт знает откуда запаха, или оброненного кем-то слова, или просто забытого действия вдруг может отослать нас в прошлое так легко как машина времени из фантастического рассказа. И это прошлое предстает так явно, так зримо, вовлекая все чувства в глубокое переживание некогда свершившегося, что теряешь ощущение реальности и полностью отдаешься потоку воспоминаний.
И даже нерегулярно совершаемая уборка в квартире, наполняющая помещение запахом разогретого пластика пылесоса может услужливо предоставить мне возможность совершить вояж в прошлое - в канун нового года, дни которого наполнены предпраздничной суетой, ожиданием чего-то веселого и доброго, что навсегда войдет в жизнь и озарит светом повторяющиеся будни. Именно в эти дни и был куплен и опробован новый пылесос и теперь его запах надолго будет проводником в мир ярких впечатлений...
Или крем после бритья, которым последний раз я пользовался несколько лет назад, как раз во время событий, томившими мое сердце сладкими надеждами и ожиданиями, но которые закончились так, как и должны были, когда в пряжу человеческих отношений вплетается нить расчета и холодной игры одного из участников. Но разочарование не довлеет надо мной так, как очаровывают разбуженные, забытые сердечные звуки в ритме светлого адажио. И поэтому, втягивая в себя запах, исходящий от крема, я отдаюсь увлекающим меня переживаниям...
...еще менее получаса назад на жестких солдатских койках мы созерцали обрывки неясных снов, а сейчас мокрая от утреннего тумана действительность вобрала нас в себя без остатка. Сейчас центральным стержнем нашей действительности есть изувеченный труп женщины средних лет, расколотой надвое парапетом козырька в результате падения на него с высоты девятого этажа. И странное дело - размещая останки самоубийцы в черном полиэтиленовом мешке, сдержанно напоминающем нам о скоротечности всего земного, я не испытываю того ужаса, который охватывал меня в подобных ситуациях еще некоторое время назад. Странным образом виденное тогда и сейчас суммируется в ясном и глубоком понимании необходимости принимать такие вещи трезвым умом, не давая спящему в недрах подсознания страху смерти овладеть мной. Ко мне приходит четкое понимание - смерть неизбежна, это данность, которую мы не в силах изменить, ибо человек хрупок, его тело подвержено разрушению, а значит нечего рефлексировать по этому поводу. Остается лишь дать волю зрелому восприятию действительности, что подсказывает мне - именно по причине конечности жизни следует переживать каждое мгновение полно, глубоко, ярко, не позволяя себе злобы, зависти, страха, уныния...
Я внезапно вспоминаю слова Александра Грина и гляжу на них иначе, чем в подростковом возрасте, когда впервые прочитал их: "Мы не знаем, и никогда не узнаем, что нас ждет за последним вздохом. Так или иначе - ты живешь. Так или иначе - неизбежно умрешь. Есть ли смысл бояться неизбежного? Hаоборот, именно поэтому следует жить разумно, смело и весело, как то подобает человеку. Hа удар отвечай ударом, на улыбку - улыбкой. В любви и в дружбе иди до конца и все, что не оскорбляет других людей, позволяй себе в полной мере. Гордо живи и бестрепетно умирай!»
Это внезапное осознание, словно ожидаемое буддистами сатори, переворачивает мое видение мира, и теперь вид разрушенного человеческого тела напоминает мне о необходимости полноценной жизни....
Нет ничего лучше, чем проснутся задолго до пробуждения большого города, в самом его сердце. С чашкой свежезаваренного чая, украшенного солнцем лимона, выйти во двор Старой Одессы, где все дышит историей – и старый фонтан, давно онемевший, ныне служащий барной стойкой пивнующей молодежи, и постамент памятника вождю мирового пролетариата, покинутый, брошенный, ибо гипсовый вождь уж давно пылится в подвале соседнего дома, и старые дома, сонно смотрящие во двор непрозрачными окнами – и если успокоить сумятицу в мыслях, достичь равновесия, то все-таки можно поймать тот неуловимый миг, когда городские дороги еще молчат, но в невесомую долю секунды пробуждаются и наполняются шумом снующих автомобилей.
И спустя пол-часа сидя на переднем сидении оперативного автомобиля обозревать проплывающий за стеклом просыпающийся город. Катится по широкой Успенской, и пересекая одну за другой улицы, подниматься вслед за дорогой задирающейся вверх.
И напоследок по Пушкинской, под низко нависающими платанами в сторону Думской, где совсем неслучайно Пушкин стоит спиной к властному дому. И чем ближе к Думской, тем ниже нависают платаны, склонившись подобострастно к курсирующим автомобилям обитателей властного дома.
В профессиональной терминологии системы коммунального электротранспорта существует такое понятие как «граница нулевого рейса». Сейчас не суть важно, что оно обозначает у водителей троллейбусов. Важно, что под это понятие вполне подходит и та грань, которая отделяет жизнь от смерти – «нулевой рейс» как рейс в никуда, в смерть…
Эта пресловутая «граница нулевого рейса» так часто незримо проходит близко, что рукой подать. Порой мы даже и не догадываемся как близка она…
Сотрудникам служб спасения часто приходится вытаскивать людей с этой грани. Однако чтобы вытащить человека «оттуда» нужно самому встать на эту грань. Но это не столь важно. Более всего важно другое – еще пару мгновений человек носил имя, был любим и любил сам, строил планы, мечтал, думал, курил, разговаривал по мобильному телефону и в одно мгновение, пересекая равнодушную к нему «границу нулевого рейса», оказывается обезличенным. Теперь он не более чем цифра в оперативной сводке, теперь он «труп» – ужасное и жесткое слово, режущее слух своей мертвостью.
Слушая своего товарища, с профессиональной безразличностью рассказывающего о недавнем выезде на ДТП – о том, как ему пришлось разрезать искореженный автомобиль, чтобы облегчить доступ судмедэкспертам к «трупу», я невольно вспоминаю слова героя одного фильма: "Со мной исчезнет целый мир, а миры не исчезают так, между прочим!"
Высота, ночной город, окна, огни, будущее... Просторные у тебя виды на работе!)) Складно пишешь, Володя. И книги правильные читаешь, что хорошо известно из других тем. Наверное, поэтому, даже среди опасных трудов, тебя хватает на то, чтобы успевать замечать красоту и подумать о многом - не суетном. Могу подбросить историю.
Один мальчик с детства хотел строить высокие здания. Непонятно, откуда возникла такая тяга у малыша из дворика в кольце малоэтажек. Но, казалось, он совсем не боялся высоты, чем пугал и удивлял маму. Юрко и быстро лазил по пожарным лестницам и голубятням, и отчаянно спрыгивал с крыш в поисках сквозных ходов через проходные дворы старого города. А когда он подрос, то стал вычитывать о первых небоскрёбах Америки всё, что только мог найти в ту древнюю эпоху, когда интернет ещё не пробрался в каждый дом.
Над ним подшучивал дядя-строитель: "Не всё так просто, малый! Проблема высоких домов – не метры в небо, а ветер на верхних этажах. Вот придумаешь, как бороться со сквозняками, тогда поговорим". И мальчик увлёкся физикой, математикой. Полюбил ветер и английский язык. А потом - девочку.
Они гуляли по ночному городу, играя в "ни слова на русском". Часто в конце прогулок залазили на крышу редких в низкорослом центре девятиэтажек и целовались на ветру, глядя в ночь, на море. А утром приходили в школу с обветренными губами и ломотой в ногах.
Когда мальчик стал студентом, пришлось выбирать, оставаться ли в родном городе или уезжать с семьёй в заграничный мегаполис. Мегаполис был давней семейной мечтой о счастливом будущем. Там ждали университет и широкие возможности. Он позвал девочку замуж, хотел соединить две мечты - из прошлого в будущее. Но девочка была ещё школьницей. Оставалось выбрать свободу в порыве к высотному миру. Это казалось верным всем, даже девочке. Свобода ведь тоже - как ветер! Трепетное ожидание небывалых перемен. Зовущий простор, до горизонта наполненный вибрирующим воздухом.
Семья мальчика эмигрировала почти сразу, как отпраздновали новый год. Перед отъездом они с девочкой жгли бенгальские огни на крыше новой высотки. Она была самой высокой из всех, где они бывали. Девять этажей остались в прошлом. С новой крыши не было видно моря. Всего лишь густо заселённый спальный район. Он смотрелся сказочно, как и вся будущая жизнь: чужие окна, и непреодолимо влекущий свет множества альтернатив…
Через 9 месяцев после отъезда мальчик погиб. Вылетел с высокой автострады, будучи пассажиром в машине. В его провинциальном городе до сих пор нет таких дорог.
Прошло много лет. Мальчика помнит мама. Она изредка пишет и звонит девочке, которая с тех пор позврослела и, наверняка, изменилась. Но любовь к высоте и ветру по-прежнему с ней. Они иногда молчат, втроём... О мальчике, который с детства хотел строить высокие здания.
Замечательная история и написана красиво:)
Спасибо, Труля:rose:
Как жаль, что я не художник, ибо только созвучие красок на холсте способно передать очарование осени: ковер из опавшей листвы, что день за днем покрывает истертый колесами и подошвами асфальт; почти облысевшие деревья, что льнут к сгорбившимся под грузом вечера фонарям, словно намереваясь согреться...
Как жаль, что я не музыкант, ибо слова бессильны передать едва слышный звук падающих листьев - они скользят вниз, а остающиеся до поры на ветках их собратья пытаются их схватить, удержать от падения на мертвый асфальт - и возникающий при этом звук примешивается к шепоту редкого ветра...
Прыгать в открытое море, полагаясь на волю своенравных волн, страшно - выплывешь аль нет? Но если под тобой палуба идущего ко дну корабля, то выбора не остается. Остается лишь положиться на свою способность держаться на воде, надеяться на удачу и верить в благость посылаемых Господом испытаний...
...Приморский бульвар, обдуваемый ветром умирающей осени - пустеет. Сквозь просветы в листве видны силуэты, сгорбившихся в чаше гавани, портальных кранов - они выглядят так неприкаянно, что навевают грусть.
Но близок час, когда в свежем от мороза воздухе, заиграют, заблестят, закружатся в безудержно веселом танце, мириады снежинок, фонари засветят ярче, и портальные краны - вечные трудяги - выпрямят спины, а бульвар вновь заполнится гуляющими людьми...
Закон Майлса гласит: "Угол зрения зависит от занимаемого места". То есть, следствием этого закона можно считать, и то, что мы смотрим и на людей, с высоты занимаемой нами должности. Склонен считать, что это способствует отчуждению, отрицанию принципа равенства в межличностных отношениях. Философ 20 века Мартин Бубер в своих работах обращал внимание на отношения между людьми, что строятся на принципе "Я-Ты". Принцип "Я-Ты" есть антагонизм принципа "Я-Оно", при котором мы смотрим на окружающих нас, как на чуждых, неравных нам, даже враждебных.
Именно поэтому, мне так импонирует принцип "Я-Ты", как такой, который позволяет мне разглядеть в человеке (или хотя бы попытаться) равного мне. Это, на мой взгляд, является прямым соблюдением христовых заповедей о приятии ближнего своего.
Начиная всякое новое дело, мы словно шагаем в темное помещение. При этом, нам ровным счетом ничего не известно о площади помещения, о наличии и расположении предметов там. Именно поэтому, чтобы не уподобиться слону в посудной лавке, нам следует быть крайне осторожными и осмотрительными, совершая каждый шаг обдуманно.
...если ранним вечером, когда небо уже утратило синеву, но не приобрело черноты, прогуливаясь по парку Шевченко, остановиться у развалин старинной крепости, от которой осталась лишь стена с глазницами оружейных арок, да загаженный потомками славных воинов каземат, и уняв сумятицу в разбуженной нежданно душе, заглянуть через арку на Карантинную гавань, то сможешь наблюдать удивительный контраст.
Стройные ряды поставленных друг на друга сотен контейнеров, как солдаты на плацу - бравые и монолитные, словно соревнуются в неподвижности с портовыми пакгаузами и другими угловатыми сооружениями. Эта тема неподвижности подхватывается угольными кучами, которые напоминают мне хребты огромных волов, прирученных и смиренных. Освещают этот застывший мир десятки ярких, живых, портальных фонарей - они словно гирлянда, подвешенная рукой неведомого исполина нависают над гаванью....
...и между этих послушных слуг неподвижности снуют погрузчики, локомотивы, автомобили и деловитые рабочие, наполняя гавань шумом и приятной глазу суетой - словно ты в один миг заглянул под крышку часов и перед тобой раскрылся как на ладони таинственный часовой механизм.
А запертое в гавани море, успокоившись и потеряв всякую надежду вырваться на простор, качает на волнах отражения фонарей, напевая про себя..
Сеть убьет не одного писателя. Как часто ловлю себя на мысли, что возникшая внутри мысль просится наружу, не созрев как следует, не обретши еще полноценной формы. И не закончив процесс мыслеформирования мы стремимся "запостить" , "твитнуть", "расшарить" пришедшее нам в голову. Так, очень часто умирают не родившись занятные мысли, наблюдения, сюжеты.
А стоило бы немого покорпеть над бумагой, сгрызая не один карандаш - добиваясь зрелости мысли, завершенности образа и ясности чувств!
***
Не стесняйтесь благодарить тех, кто вольно или невольно научил вас чему-то, помог осознать себя, увидеть мир по новому. Рожденная в душе благодарность должна неминуемо найти выражение в словах. Это создает удивительную теплоту, взаимное приятие и обогащает нас.
[На правах сатори]
Величайшаяя мудрость состоит в том, чтобы не тратить время и силы на обсуждение грехов и черных пятен этого мира, а сосредоточиться на тех, кому необходимо наше внимание. Величайшая мудрость в том, чтобы сохранять любовь и жизнелюбие в любой ситуации независимо от внешних обстоятельств. Ибо что проку с наших чувств если они расстраиваются от малейшего внешнего толчка? Каков прок с нас, если сегодня мы "любим" своих близких, а завтра позволив кому-то испортить себе настроение, ругаем тех кто нам дорог?...
viktor_kurkan
25.01.2012, 19:45
НЕ ПРИШЛО ЕЩЁ ЗНАТЬ ВРЕМЯ ПОКАЯНИЯ, ОНО ПОТОМКОВ ОЖИДАЕТ ВПЕРЕДИ.
Выше Радуги
04.03.2012, 17:13
ТЕМНОТА
Её веки непроизвольно вздрогнули, вскинув вверх , почти еще детские, а поэтому и
всегда забавные, слипшиеся от слез реснички.
“… Блуждающее сознание необузданно колесило, шаг за шагом вымеряя темные сырые
квадраты каменного лабиринта мироощущения. Что-то непреодолимо страшное в этих
скитаниях для ее светлой головы по-видимому и заставило застелить слезами ее распахнутые,
по кукольному круглые, глубокие, серо-голубые с зеленовцой глаза.
О чем же так страдало подсознательно это милое, трогательное жалостью своего состояния
существо, если даже ТАМ, где-то далеко и высоко от этой бранной действительности оно
плакало? Где же истоки ее страдания?…”
Перед ее глазами проносились с бешеной скоростью один за одним эшелоны ее еще
наверное даже короткой жизни. Были среди них и радужно светлые и темно-лиловые от грусти
нелегких еще для нее воспоминаний. Не прошло еще столько времени на мировых часах
Вселенной, чтобы куранты отгремели взросление ее еще наивной романтически доброй и милой
души. И поэтому чаша грусти перевесила радугу счастья. Она провожала еще раз, но уже всего
лишь мимолетное школьное юношество, беззаботные студенческие годы- годы счастья и
веселья, веселья настоящего юного, безудержного, и порой даже безоглядного. А потом
понеслись дождливыми облаками заботы. Сколько их было и какие?
- Наверно – немного, беря во внимание ее молодость.
- Наверно – не каменно – тяжелые, те, что коварно затягивают сознание в зыбь, судя по ее еще
трепетно юному, не отягощенному скорбью, но судорожно пронзительному, явно еще не
полностью осознанному взгляду.
Голоса белых халатов быстро и нечетко мелькающих перед ней суматошно вопрошали:
“…пришла ли она в себя?” и сами же отвечали после помахивания перед ее взором раками:
“…да нет, она еще спит…”. Так они называли “это”. Так “это” не сильно давило на их
подсознание серьезностью и критичностью ее душевного расстроенного состояния. То ли для
них это была работа, простая, злободневная, и им некогда было и не подстать разбираться, что
там творится у нее внутри. У пациента был пульс, и этого было достаточно, чтобы считалось,
что их работа выполнена. Да и чем они, простые земляне, могли ей помочь сейчас, в тот миг,
когда ее сознание было непреодолимо далеко и высоко для них?
Она сама должна была, несмотря на свою еще детскую, из-за пролившихся слез, сущность,
выскользнуть из под тяжелых темно-лиловых эшелонов былой грусти, еще жизненных, вроде
бы еще не смертельных, но уже забот и разочарований.
Она, выхватив эту мысль о спасении, среди роя кишивших в ее еще не полностью
опомнившейся голове, вцепилась в нее со всем остервенением, погибающего, но еще не
сдавшегося бойца и благодарное и потешенное ее силой воли самолюбие каких-то
потусторонних сил выбросило из зыбкой холодной темноты СЮДА, в спасительный своей
реальностью свет…
Есть вещи, написанные не произвольно - внезапно, стихийно, словно неожиданный подарок муз - и для себя, а созданные на рабочем месте, по плану, за зарплату:) От этого они, однако, не становятся хуже, а порой даже превосходят "стихийные", личные заметки. Объяснить это просто - чтобы слова не были пусты, чтобы они зацепили читателя, породили вопросы, возглас удивления, изумления, в общем, чтобы не прошли мимо, а заставили читателя вернуться за новой порцией чувств и эмоций на подведомственный тебе сайт, приходится напрягать все струны души. Но важнее всего ответственность - твою заметку прочитает не один-два случайных посетителя "периферийного" раздела местного форума, а несколько сотен читателей, а значит все недоделки, шероховатости станут достоянием публики. А пищущие люди мнительны, ранимы и тяжело переживают позор:) Короче, из кожи вон лезь, но интересную вещь сделай!
Итак, предлагаю вниманию случайных гостей этой темы подборку описаний к фотографиям ежедневной рубрики "Фото дня" одного онлайн-издания, где я имел счастье быть пищущим редактором. Эти описания мне очень дороги, так как их создание было бальзамом для души, отдыхом от неизбежных административных и организационных обязанностей. Надеюсь, что их чтение доставит и вам только положительные впечатления:rose:
Под крылом самолета
Удивительный сплав архитектуры и самолетостроения демонстрирует резиденция, затерянная среди холмов Калифорнии. 230 квадратных метров жилого помещения покрыты самолетными крыльями. В монтаже необычной крыши принимали участие даже вертолеты, которые и доставили плоскости к месту строительства. «Донором» для строительства послужил самолет Boeing 747-200.
Специалисты компании David Hertz Architects, которые и реализовали проект, уверены, что за такими проектами – будущее архитектуры.
https://lh4.googleusercontent.com/bfgOgG_gPx4ApUlGVXaTTaGk94F3iwSmYPBENCDwxw7MfSLDHW l5ewK0_rcFRB094VJUpB0HH-VYKxKz1FMlY_aYfUmCL7PEECANhYCaEKlUoehN-U4
Читая между строк
Reading between the Lines (Читая между строк) – проект бельгийских архитекторов Pieterjan Gijs и Arnout Van Vaerenbergh.
Церковь из металлических пластин, соединенных между собой металлическими же столбиками, установлена в бельгийском городе Лимбург. Просветы между пластинами позволяют «прихожанам» беспрепятственно видеть окружающую обстановку изнутри, не покидая сооружения. Создатели проекта таким способом показывают важность взаимодействия человека и природы. Кроме этого, минималистичный «дизайн» и необычный стройматериал обращают внимание на необязательность излишних украшательств храма, ибо его смысл в другом…
https://lh3.googleusercontent.com/UKGuWmUw-tGbW2jNErSryfdTALJELCzsioACTdtCiRU_emJAIYMLJUrUapr VhKbTsDkLzeoUfEs50VqaM5RrUxxpwxVMnoiOR5F-_FzR_k0E6biHy44
Эллипс
Огромный эллипс из стекла и титана, что вздувается посреди искусственного озера Чжуннаньхай.
Именно так выглядит Национальный центр исполнительских искусств в Пекине. Строительство
сооружения заняло 6 лет (с декабря 2001 по декабрь 2007) и стоило национальному бюджету 36 миллионов евро. Проект разработан французским архитектором Полем Андрё, в «резюме» которого – международные аэропорты Парижа (им. Шарля де Голля, Орли), Шанхая (Пудун), Манилы, Джакарты,
Брунея, Абу-Даби, Дубая, Каира и другие сооружения.
Пекинцы же без всякого пиетета к заслугам зодчего называют сооружение «утиным яйцом».
https://lh5.googleusercontent.com/AdMpze5N1Z2p7r632foZ0b8Jsq-k-IzVm6ntoS35hH8b1zNsAdFKoG5ftxwWix4FskXBtHUFipJMwwj 7f-X6W0N7sAnEIspKuZ1TIQkwdn6ubTy1lf0
Возьмемся за руки, друзья…
Уникальная скульптурная композиция «выставлена» к обозрению дайверов в водах близ Гренады.
Автор композиции – профессиональный дайвер и выпускник Лондонского университета искусств Джейсон Тэйлор. Совмещая две страсти, подводный скульптор обращает внимание общества на необходимость защиты «глубинного мира» от воздействия цивилизации.
К слову, Джейсон Тейлор один из немногих, кто занимаясь экстремальным времяпровождением еще и находит время для искусства.
https://lh6.googleusercontent.com/t3mx4Z0eRcCoo1kmZA_nl0jb_D3kycV8CBOcEeLAA7Aq0-lw-omX80KPV_cf7zvuFl-vGIFkuPJtKRGKix9BRDutnR7HpjjlJvL60cMD3XPwsbiCy28
Потолок…в иллюминаторе!
Иные люди так много времени проводят в перелетах, что наверняка привыкают к интерьеру воздушных судов. Привыкают настолько, что чувствуют себя дискомфортно, если вокруг нет чего-нибудь из «воздушного мира».
Дизайнер Пол Кудами точно из этих людей. Он использовал остатки фюзеляжа, списанного и разобранного Airbus A310 для создания оригинальной детали интерьера, придумав ей название F-Light. За этим почти военным названием скрывается светильник – светодиодные фонари встроены прямо в иллюминаторы фрагмента фюзеляжа.
После двух месяцев, в течении которых было создано несколько прототипов, Пол представил завершенный «шедевр», обращая внимание будущих покупателей на экологичность и инновационность решения.
Приобрести шедевр можно всего лишь за 15000 евро.
https://lh3.googleusercontent.com/eKG2Hw3R0wIEqrZvym_nk4C0WT_ez-Lk_rRpAPcqWDtx--r5ja7FB_0zcGVXzDbRFgP7xXUX0gM04Jkd-qq2QeoHQr-_du4aLQtF0ajMpwykOdiKTf0
Альпинизм наоборот
Каньонинг – невероятная смесь альпинизма и спелеологии. Можно сказать, что это альпинизм наоборот, так как фанаты каньонинга предпочитают покорению вершин – спуски в ущелья и действующие водопады. Доверяя свою жизнь всего лишь связке синтетических нитей – веревке - охотники за адреналином погружаются в мир природных тоннелей. На этот раз фотограф Карстен Питер решил погрузиться в тоннель Черной дыры Калькутты в каньоне Клаустрал (Австралия). «Кажется, как будто тебя глотает Земля» – поделился своими впечатлениями Питер.
https://lh6.googleusercontent.com/OvfNgvZ7qYV6PZpoBGHfGRiedIe0dNOI7G-25znkNUz2rsFmVACHzCizbG4imEpJ0tKZsiQZqAijZmxJnixBo Q0RyJAf6gucDAveXs5hSu78VIRxVFg
В засаде
Сбитые волнами в плотную массу водоросли у берегов Новой Зеландии – идеальное укрытие для тюленей, выжидающих момента, когда пингвины бросятся в воду. Надежно скрытые под толщей зеленых ламинарий морские львы ожидают пингвинов не для мирных шалостей с ними, а в целях охоты. От безобидных на вид тюленей каждый год погибает множество нелетающих морских птиц (трудно поверить, но пингвины действительно относятся к классу птиц).
https://lh3.googleusercontent.com/CgXwj7cPFuS3DvKZUD1ZzNB5a4qQKv8bPvIN0-GkiP3pGFJHPDQ1ap9nDiS8-oADzqoFpg8SPLWuixDBMb2o-4pkalx3dnLuOZAn-m7zB-LbDiJI8Bw
Продолжение
Чистый поток
Небоскребы центральной части Сеула обступают речушку Чхонгечхон словно горы. У этой реки интересная история. В 1970-х свободно текущий до этого водный поток, в который сливались городские нечистоты, был погребен под асфальтом автострады. В 2005 году, решением властей, реке дали новую жизнь – шестикилометровый участок потока восстановлен, очищен и облагорожен набережной с фонтанами. Теперь это едва ли не главная достопримечательность города и место отдыха горожан, а река соответствует своему названию, ведь Чхонгечхон в переводе на русский означает «Чистый поток».
https://lh4.googleusercontent.com/7HfDibR1_7EU0GnhL3CQM6ziJDopzcd4qi2UJC_NzVUTz9TD3T c3caQgo-myT033Mb60o6byIH9sAbHX4VFEr54yzGymIPtLB7ywg69LJT8v hU7DMCg
Зеленый гигант
Зеленая черепаха в водах Тихого океана. Эти черепахи столь огромны и тяжелы (длина панциря может достигать 140 сантиметров, а вес приближаться к 400 килограммам), что им не составит труда «взять на буксир» человека. Однако местные жители традиционно «любят» этих гигантов не за их уникальные размеры, а за… вкусное мясо. В результате такой любви популяция черепах сократилась и международные организации взяли их под опеку. Кроме того, по законам США даже прикосновение к зеленому гиганту может стоить вам денежного штрафа.
https://lh6.googleusercontent.com/SziqC97C-s-QU9ybobwx0mLoAzSAgVkScVFBjXf7hMIJE10BEa3LVCsERw_-bCaSu3ubxQKYeSaAd8hxomQ91sHlyGpmKixhn2VRif3GtrIVFv 96O9Q
Каменные «небоскребы» Фингаловой пещеры
Базальтовые столпы, словно миниатюрные каменные небоскребы, подпирают свод Фингаловой пещеры ( о. Стаффа, Шотландия). Фингалова пещера известна с давних времен своей необычайной акустикой. В ней побывали и Жюль Верн, и Альфред Теннисон, и Вальтер Скотт. Последний написал о пещере: «Фингалова пещера – одно из самых необычайных мест, которые мне посчастливилось созерцать. Вид её превзошёл всё то, что доводилось мне о ней слышать. Пещера целиком состоит из базальтовых столпов равных высотой сводам собора, уходящих глубоко в толщу скалы и испокон веков омываемых глубокими морскими зыбями. Словно бы вымощенная аловатым мрамором, она не поддаётся описанию словами».
https://lh3.googleusercontent.com/i_ZB69JqzbgLapg1t2rvSIaMjBF6K_QkwbhMvVsmOvPBz5YF67 GHhP5JlgvYBKabRbPqx1yd-gOgyKPcli8HKsPHz6JiDdxK0RhjYbsCr0Zc5K68zvo
Без ограничений
Гранитная скала Хаф-Доум (Half Dome) в Йосемитском национальном парке (Калифорния, США) – желанная цель для скалолазов всего мира. Немало усилий требуется для покорения вершины, расположенной на высоте 2693 метра, но и спуститься с нее не так просто. Бэйсджамперы, однако, не утруждают себя длительным спуском и добираются к земле, используя парашюты.
Самое главное после приземления – скрыться поскорее, так как восхождение на Хаф-Доум (а тем более, парашютный прыжок с нее) без разрешения администрации парка грозит штрафом или тюремным заключением. А бэйсджамперы, как известно, никогда не спрашивают разрешения…
https://lh6.googleusercontent.com/c9OeBLj3kOx_57AXio41vaO9_4tezTaojAHaHwYoHOTBFGNTqw a5NtxNkXmbxYkq53bu-5OPVJOC20Q9KSUGlxJqN2Nvgh-76RTOPuGutzBX20Wo2xw
Мир подземный
Пещера горной реки (Ханг Сон Донг) в Национальном парке Вьетнама. История открытия этой пещеры – настоящее приключение. Местные племена знали об этой пещере, но боялись ее из-за свистящих звуков, создаваемых протекающей в пещере подземной рекой. Только в 2009 году британские спелеологи открыли проход в пещеру и посчитали ее размеры более чем скромными – 150 метров в длину и 60 в высоту. Однако последующие экспедиции установили, что ее протяженность более 3 километров, а высота в некоторых местах достигает 180 метров. Один из участников экспедиции рассказывал: «Я занимался фотографией и спелеологическими исследованиями на протяжении последних 35 лет и посетил так много пещер, что сбился со счета. Но это, безусловно, самая уникальная и необычная пещера из всех, что я когда-либо видел». И действительно, в залах пещеры можно увидеть джунгли, подземное озеро, россыпи пещерного жемчуга и даже… облака.
https://lh5.googleusercontent.com/pqcqyX-xAzOzhWXOVM62j4fW7Ds2VZj0ss6afKdGetq9WTz-ZlJ0CMKqfgAvtm-GRVcb2OECMSbYdPEfmwiPoZVbtt2XxyI2CtUZnURUSXJ9aLH6H 08
Качественные подводки.
В них чувствуется, что ты вник в суть сооружений, будь-то результат человеческого гения или чудо могущественной природы.
Качественные подводки.
В них чувствуется, что ты вник в суть сооружений, будь-то результат человеческого гения или чудо могущественной природы.
Спасибо:rose:
Осень и зима – мои союзники. Осень сбривает листья с деревьев, подготавливая перспективу; зима расстилает по земле гигантский отражатель – снег, и проясняет воздух, делая его идеальным помощником пытливого взгляда. Короткий день идет на поводу моего нетерпения и торопливо сворачивается, поспешно уходит за кулисы горизонта, освобождая подмостки для самого главного действия. Вечер – этот исправный фонарщик – зажигает огни; крепостные стены многоэтажек взрываются светом, и можно, наконец, заняв место у холодного стекла, раствориться в биении клеточек окон соседних домов, перечеркнутых тонкими нитями веток и древесных стволов…
О рептилоидах и людях (http://vlad-letov.livejournal.com/15264.html)
Афродизиак
20.07.2013, 00:15
Когда наступает время сомнений и зрение сходит в тоннель,и мысль в голове сверлит мозг вдохновеньем-вопросом Зачем это мне??? И снова знойное лето и тело измученно солнцем,а Божья душа бьется,бьется перед оконцем.Оконцем в тот мир где все мягко и чисто словно во сне.
Вот уже который день смотрю на это окно и на надпись: "Добавить заметку", и у меня словно ступор..!
Я не знаю что писать. В голове мыслей много и все совершенно разные, на разные темы, но это каша... А ведь ещё вчера я сказала незнакомцу, что голова не чердак, чтоб её захламлять и её надо чистить!
Да... И почему для других голова работает практичнее, чем для себя?
Холодный вечер, а я ещё на работе. Начальник предложил подвезти, но я глянув на "тучу" бумаг тактично отказала. И тем не менее, я сделала паузу в работе: чашечка горячего кофе и блинчик с курочкой и грибами. Этот славный ужин сопровождает шум колёс за окном и уже виднеющиеся звёзды. Тихая музыка прорезается из динамиков. Сделав глоток кофе и закрыв глаза, я мысленно погрузилась в прошлое... Мы были маленькими, беззаботными и совершенно беспредельными и счастливыми детьми! Золотая осень дарила нам кучи листьев, которые, как казалось, были мягче любой перины. Мы прыгали в них с деревьев как в бассейн! А лужи! Это же был просто подарок природы! И чем шире она и глубже, тем веселее!
Улыбка на лице и за ней вопрос: "Что же изменилось? А главное - зачем? Что мешает после той же работы упасть в эту кучу или надеть резиновые сапоги и попрыгать по лужам?"
Благо, не все такие серые офисные крыски, как я и есть человеки, которые умеют расслабляться :)
Кофеёк допит, блинчик удачно съеден, настроение бодренькие. Смотрю и думаю: "А ведь мои кучи бумаг особо не отличается от осенней листвы ;)",- и ныряю, как в детстве... )))
Помню, сколько удовольствия и наслаждения доставляли серые лужи и потоки маленький ручейков,
кажущимися огромными реками, по которым плывущий желтый лист представлялся целым кораблем.
А ты, как капитан, ведешь судно, с силой, сравнимой ударов шагов слона о землю,
шагаешь по этой реке, где-нигде прочищая путь судну...
А, главное, радости-то сколько...