Просмотр полной версии : Любимые стихи
Эдуард Асадов
НЕ ПРИВЫКАЙТЕ НИКОГДА К ЛЮБВИ
Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.
И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!
Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!
Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!
Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!
Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.
Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!
И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда.
Хорошее настроение
Если вы нахмурясь выйдете из дома
Если вам не в радость солнечный денек
Пусть вам улыбнется, как своей знакомой
С вами вовсе незнакомый встречный паренек
И улыбка, без сомнения,
Вдруг коснется ваших глаз,
И хорошее настроение
Не покинет больше вас
Если кто-то другом был в несчастье брошен
И поступок этот в сердце вам проник
Вспомните, как много есть людей хороших
Их у нас гораздо больше - вспомните про них.
И улыбка, без сомнения,
Вдруг коснется ваших глаз,
И хорошее настроение
Не покинет больше вас
сл. В.Коростылева
svyatodan
17.01.2011, 00:54
Думалось, всё навечно,
Как воздух, вода, свет:
Веры её беспечной,
Силы её сердечной
Хватит на сотню лет.
Вот прикажу —
И явится,
Ночь или день — не в счёт,
Из-под земли явится,
С горем любым справится,
Море переплывёт.
Надо —
Пройдёт по пояс
В звёздном сухом снегу,
Через тайгу
На полюс,
В льды,
Через «не могу».
Будет дежурить,
Коль надо,
Месяц в ногах без сна,
Только бы — рядом,
Рядом,
Радуясь, что нужна.
Думалось
Да казалось…
Как ты меня подвела!
Вдруг навсегда ушла —
С властью не посчиталась,
Что мне сама дала.
С горем не в силах справиться,
В голос реву,
Зову.
Нет, ничего не поправится:
Из-под земли не явится,
Разве что не наяву.
Так и живу.
Живу?
svyatodan
17.01.2011, 01:07
отрывок
Две книги рядом в комнатной тиши...
Как два плеча, прижатые друг к другу.
Две нежности, два сердца, две души,
И лишь любовь одна, как море ржи,
И смерть одна, от одного недуга...
Но что такое смерть или бессмертье?!
Пусть стали тайной и она, и он,
И все же каждый верен и влюблен
И посейчас, и за чертою смерти!
Две книги рядом, полные тепла,
Где в жилах строк — упругое биенье.
Две книги рядом, будто два крыла,
Земной любви живое продолженье.
Хоть глазами памяти
Вновь тебя увижу,
Хоть во сне, непрошено,
Подойду поближе.
В переулке узеньком
Повстречаю снова.
Да опять, как некогда,
Не скажу ни слова.
Были беды школьные,
Детские печали
Были танцы бальные
В физкультурном зале.
Были сборы, лагери,
И мечты, и шалость.
Много снега стаяло,
Много и осталось.
С первой парты девочка,
Как тебя забуду?!
Что бы ты ни делала,
Становилось чудом.
Отвечаешь у доски
Не урок, а сказка,
Мне волшебной палочкой
Кажется указка.
Ты бежишь, и лестница
Отвечает пеньем,
Будто мчишь по клавишам,
А не по ступеням.
Я копил слова твои,
Собирал улыбки
И на русском письменном
Допускал ошибки.
Я молчал на чтении
В роковой печали,
И моих родителей
В школу вызывали.
Я решал забыть тебя,
Выносил решенье,
Полное великого
Самоотреченья.
Я его затверживал,
Взгляд косил на стены.
Только не выдерживал
С третьей перемены.
Помнишь детский утренник
Для четвертых классов?
Как на нем от ревности
Не было мне спасу.
Как сидела в сумраке
От меня налево
На последнем действии
“Снежной королевы”?
Как потом на улице:
Снег летит, робея,
Смелый от отчаяния,
Подхожу к тебе я.
Снег морозный сыплется,
Руки обжигает,
Но, коснувшись щек моих,
Моментально тает.
Искорками инея
Вспыхивают косы.
Очи удивляются,
Задают вопросы.
Только что отвечу им,
Как все расскажу я?
Снег сгребаю валенком,
Слов не нахожу я.
Ах, не смог бы, чувствую,
Сочинить ответ свой,
Если б и оставили
На второе детство.
Если б и заставили,
Объяснить не в силе.
Ничего подобного
Мы не проходили.
В переулке кажется
Под пургой взметенной
Шубка горностаевой,
А берет – короной.
И бежишь ты в прошлое,
Не простясь со мною.
Королева снежная,
Сердце ледяное…
Владимир Соколов
jadee114
17.01.2011, 07:55
Прелюдия
И тополя уходят,
но след их озерный светел.
И тополя уходят,
но нам оставляют ветер.
И ветер умолкнет ночью,
обряженный черным крепом.
Но ветер оставит эхо,
плывущее вниз по рекам.
А мир светляков нахлынет -
и прошлое в нем потонет.
И крохотное сердечко
раскроется на ладони.
Федерико Гарсия Лорка
Хорошее настроение
сл. В.Коростылева
:good::good::) :rose:
Автор текста (слов): Луговой В.
Композитор (музыка): Гладков Г.
==================================
Этот закон давно известен:
Неинтересен мир без песен,
Но, даже если дождь идет с утра,
Надо, чтоб люди точно знали:
Нет оснований для печали,
Завтра все будет лучше, чем вчера!
Припев:
Проснись и пой! Проснись и пой!
Попробуй в жизни хоть раз
Не выпускать улыбку из открытых глаз!
Пускай капризен успех,
Он выбирает из тех,
Кто может первым посмеяться над собой!
Пой засыпая, пой во сне, проснись и пой!
Часто от старших слышат дети,
Что измельчало все на свете:
Люди, дожди и всё, что ни возьмешь!
Видно, забыли, что вначале
Деды о том же им ворчали,
А между тем — все так же мир хорош!
Припев:
Проснись и пой! Проснись и пой!
Попробуй в жизни хоть раз
Не выпускать улыбку из открытых глаз!
Пускай капризен успех,
Он выбирает из тех,
Кто может первым посмеяться над собой!
Пой засыпая, пой во сне, проснись и пой!
Все позабудь, что миновало!
То, что упало,— то пропало,
То, что ушло, обратно не придет!
Есть лишь «туда» и нет «обратно»!
То, что сейчас невероятно,
Завтра наверняка произойдет!
Припев:
Проснись и пой! Проснись и пой!
Попробуй в жизни хоть раз
Не выпускать улыбку из открытых глаз!
Пускай капризен успех,
Он выбирает из тех,
Кто может первым посмеяться над собой!
Пой засыпая, пой во сне, проснись и пой!
Всем Любителям Поэзии - Доброе Утро! (http://www.youtube.com/watch?v=l7_o_-ubgZ4):)
Что-то случилось, нас все покидают.
Старые дружбы, как листья, опали.
...Что-то тарелки давно не летают.
Снежные люди куда-то пропали.
А ведь летали над нами, летали.
А ведь кружили по снегу, кружили.
Добрые феи над нами витали.
Добрые ангелы с нами дружили.
Добрые ангелы, что ж вас не видно?
Добрые феи, мне вас не хватает!
Все-таки это ужасно обидно -
знать, что никто над тобой не летает.
...Лучик зеленой звезды на рассвете.
Красной планеты ночное сиянье.
Как мне без вас одиноко на свете,
о недоступные мне марсиане!
Снежные люди, ну что ж вы, ну где вы,
о белоснежные нежные девы!
Дайте мне руки, раскройте объятья,
о мои бедные сестры и братья!
...Грустно прощаемся с детскими снами.
Вымыслы наши прощаются с нами.
Крыльев не слышно уже за спиною.
Робот храпит у меня за стеною.
Юрий Левитанский
ВТОРОЙ ОГОНЬ
Любовь горела,
А не тлела.
И все же, к радости моей,
Не до золы она сгорела,
Но, как береза,
До углей.
Она,
Ничем не оградима,
Перемежая страсть и гнев,
Вся изошла огнем и дымом
И вся распалась,
Почернев.
Погибла?
Нет.
Вернее прочих
Я знаю цену угольку
И каждый черный уголечек
В душе холодной берегу.
В моей душе,
Как в горне грубом,
Небесполезно им лежать.
Лишь только б огонек...
Да губы...
Да губы,
Чтобы подышать.
Не гибнут страсти.
Над враньем
Опять смеюсь.
Пусть не лукавят.
Любовь горит
Вторым огнем.
В таком огне
Железо плавят.
Василий Федоров
ЗАПАХ ДОЖДЯ
17.01.2011, 17:07
Человек состоит из воды
(в основном это, видимо, слёзы).
Человек состоит из беды
и старательно выбранной позы.
Человек состоит из среды.
Просто рвётся среда в человека!
Человек состоит из "воды",
заполняясь до самого верха.
Человек состоит из сумы,
из тюрьмы, из мурашек по коже.
Человек состоит из зимы.
Без зимы он, конечно, не может,
ведь вода – это сжиженный снег.
По снегам, не сбиваясь со следа,
всё бредёт и бредёт человек,
состоящий из солнца и лета.
Человек состоит из аптек,
где от боли дают Алка-Зельтцер,
да из слов, что другой человек
говорил ему в самое сердце.
(с) Ника Невыразимова
ЗАПАХ ДОЖДЯ
17.01.2011, 17:08
Дождь мой. Мой зимний, острый, упрямый дождь,
запертый в городе, клетку его грызущий,
дикий мой, хищный мой, так обреченно лгущий,
но не умеющий верить в свою же ложь…
Странный мой.
Слабый мой.
Стань моим снегом, стань
тихим и ласковым, нежным, а значит, нужным.
Стань вопреки ветрам, облакам и лужам,
дням, происшествиям, правилам и местам,
всем этим людям, ищущим впопыхах,
чем поживиться, но потерявшим души...
Стань моим снегом.
Снегом, к щеке прильнувшим,
и невесомо
тающим
на губах.
(с) Кот Басё
ЗАПАХ ДОЖДЯ
17.01.2011, 17:12
Я ветреная, вздорная, немного непокорная,
Отчаянно-небрежная, сумбурная до слез…
Смешная, злая, нежная… Пушисто-белоснежная…
Игриво-ироничная… И верная – всерьёз.
Злопамятно-обидчива, ужасно неусидчива,
Обманчиво-спокойная, умеющая лгать…
Наивная, достойная, и гармонично-стройная…
Святая и циничная, рожденная летать…
Люби меня закатово, заснежено-крылатово,
Полынно, больно, истово - и телом, и душой…
Под звон дождя лучистого, светло и аметистово,
Рассветными туманами, небесной бирюзой…
Доверчиво и радостно, солено, пряно, сладостно,
Изюмно-мармеладово , со вкусом коньяка…
Опасно-леопардово, безудержно-смарагдово,
Люби меня. Храни меня. Не убивай…пока
(с) Ирина Корнетова
Я успокоен январём
в моём краю необозримом:
берёзой,
робким снегирём
и над домами плавным дымом.
И пожелтевший санный след,
где вехой —
красная рябина,
бежит,
струится сотни лет
над этой русскою равниной.
Как будто кто-то ускакал,
чтоб отразить врагов набеги.
И нет концов,
и нет начал,
лишь только снеги,
снеги,
снеги…
Знаешь ли ты,
что такое горе,
когда тугою петлёй
на горле?
Когда на сердце
глыбою в тонну,
когда нельзя
ни слезы, ни стона?
Чтоб никто не увидел,
избави боже,
покрасневших глаз,
потускневшей кожи,
чтоб никто не заметил,
как я устала,
какая больная, старая
стала…
Знаешь ли ты,
что такое горе?
Его переплыть
всё равно что море,
его перейти
всё равно что пустыню,
а о нём говорят
словами пустыми,
говорят:
«Вы знаете, он её бросил…»
А я без тебя
как лодка без вёсел,
как птица без крыльев,
как растенье без корня…
Знаешь ли ты, что такое горе?
Я тебе не всё ещё рассказала,
знаешь, как я хожу по вокзалам?
Как расписания изучаю?
Как поезда по ночам встречаю?
Как на каждом почтамте
молю я чуда:
хоть строки, хоть слова
оттуда… оттуда…
Юрий ГОРДИЕНКО
Когда-то,
в тёплой кухне, при огне,
уставшему кататься на салазках,
мне бабушка рассказывала сказку
об очень дальней северной стране.
На старой — шаль из мягкой шерсти козьей.
Она сидит
в своей спокойной позе…
И верилось,
что бабушка права:
что звуки замерзают на морозе
и льдинками становятся глаза,
что можно их везти с собой в карете
за сотни вёрст.
И если, говорят,
внести в тепло
немые льдинки эти,
они оттают и заговорят.
Я взрослым стал.
Я в мир ушёл из дома.
И побывать пришлось однажды мне
в той,
по рассказам бабушки знакомой, в той
очень дальней
северной стране,
где ты жила.
Что было между нами?
…Обутые в мохнатые кисы,
бежали,
чтоб согреться,
за санями
и тёрли побелевшие носы.
Я помню
смех твой
ласковый и тихий,
морозные, седые небеса,
твои большие,
как у оленихи,
с огромными ресницами
глаза.
Юрий Левитанский
а я это часто вспоминаю...
Юрий Левитанский
* * *
Собирались наскоро, обнимались ласково,
Пели, балагурили, пили и курили.
День прошел — как не было.
Не поговорили.
Виделись, не виделись, ни за что обиделись,
Помирились, встретились, шуму натворили.
Год прошел — как не было.
Не поговорили.
Так и жили — наскоро, и дружили наскоро,
Не жалея тратили, не скупясь, дарили.
Жизнь прошла — как не было.
Не поговорили…
Мой любимый стих.
Сергей Есенин
СОБАКЕ КАЧАЛОВА
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
Владимир Набоков
К РОССИИ
Отвяжись, я тебя умоляю!
Вечер страшен, гул жизни затих.
Я беспомощен. Я умираю
от слепых наплываний твоих.
Тот, кто вольно отчизну покинул,
волен выть на вершинах о ней,
но теперь я спустился в долину,
и теперь приближаться не смей.
Навсегда я готов затаиться
и без имени жить. Я готов,
чтоб с тобой и во снах не сходиться,
отказаться от всяческих снов;
обескровить себя, искалечить,
не касаться любимейших книг,
променять на любое наречье
все, что есть у меня,- мой язык.
Но зато, о Россия, сквозь слезы,
сквозь траву двух несмежных могил,
сквозь дрожащие пятна березы,
сквозь все то, чем я смолоду жил,
дорогими слепыми глазами
не смотри на меня, пожалей,
не ищи в этой угольной яме,
не нащупывай жизни моей!
Ибо годы прошли и столетья,
и за горе, за муку, за стыд,-
поздно, поздно!- никто не ответит,
и душа никому не простит.
jadee114
17.01.2011, 20:00
***
Дождь будто что-то всегда обещает,
Но никогда обещанья не держит.
И тот кто ждёт его, снова прощает,
Вновь обретая тем самым надежду.
И когда льёт он стеною сплошною,
Кажется, что непременно случится...
Но что и зачем? Когда рядом со мною
Ты... И нам капает дождь на ресницы.
Алиса Яновская
Сумев отгородиться от людей,
я от себя хочу отгородиться.
Не изгородь из тесаных жердей,
а зеркало тут больше пригодится.
Я созерцаю хмурые черты,
щетину, бугорки на подбородке...
Трельяж для разводящейся четы,
пожалуй, лучший вид перегородки.
В него влезают сумерки в окне,
край пахоты с огромными скворцами
и озеро - как брешь в стене,
увенчанной еловыми зубцами.
Того гляди, что из озерных дыр
да и вообще - через любую лужу
сюда полезет посторонний мир.
Иль этот уползет наружу.
Виолетта
1
После прочтенья его письма Виолетту бросает в дрожь,
Когда шок минует, на Виолетту находит блажь,
Она распускает волосы, берет в правую руку нож –
Оттачивает карандаш.
Долгая отповедь бьет больнее, чем просто: «Исчезни, сука»,
Душа – пустой товарняк, за душой – ни звука,
Только в ушах гул обрушившихся небес.
Виолетта в такие минуты слышит все, что ей шепчет бес.
2
Знать с кем нынче твоя половинка, удел ни к черту,
Вкрадчивый влажны шепот: «Детка, послушай черта,
Чай не атлант, небо плечиком подпирать».
Пот проступает под крашеной басмой челкой.
Виолетта бормочет: «Изыди же, твою мать»!
А он бродит себе по комнате, в чем-то вольготно-длинном,
То угнездится в кресле, то на тахте свернется.
Скалится, мол: «Нервишки расшатаны кризисом веры да кокаином?»
И чем не запустишь в паскудника – увернется.
3
Виолетта вся из острых углов - колени, локти, даже ее душа,
Ощетинилась, что противотанковые ежи,
Скрипит зубами – пломбы вот-вот покрошатся,
Бесовская трель все звенит в ушах:
«Детка, приплыли, теперь поди -ка да попляши,
Как там пел один басурманин «show must go on»
Вон и небо с овчинку уже на треть»
Ангел легонько ее толкает в плечо крылом:
«Виолетта, ну хватит себя жалеть»
(Ната Вукувич)
РАССТАВАНИЕ
Дай руку на прощанье,
А слёз не будем лить.
Есть дар - воспоминанье,
Давай его хранить.
Есть детское прозренье
И в нынешней поре.
Есть к миру снисхожденье
В его плохой игре.
Пусть досадит рассудку,
Пусть шутит, коль не лень.
Давай оставим шутку
И мы на чёрный день.
Пусть нам разнимет руки
Судьба. Чем спорить с ней,
Докажем, что в разлуке
Объятие сильней.
Любой восход багряный
И вечер голубой
Нас будут силой странной
Соединять с тобой.
Нам ночь напомнит море,
Вздыхая в тишине.
И сердце, сердцу вторя,
Утешится вполне.
Никто не в состоянье
Нам будет помешать,
Когда в душе свиданье
Отпразднуем опять.
Несчастен тот, кто плачет.
Гони унынья тень.
Судьба всегда припрячет
Свечу на чёрный день.
Шарлотта Бронте
Сергей Есенин
Да! Теперь решено...
Да! Теперь - решено. Без возврата
Я покинул родные края.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит... чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролёт, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
- Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад.
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.
Январь. Иду и замерзаю,
И сапогами снег терзаю, -
Терзаю и не ведаю стыда,
Как в ноябре, еще тогда, когда
Снег - он не снег, а чудо, благодать -
Растает, как умрет, и снова ждать.
Как новогодняя открытка
Застыл январь, и от избытка
Снежинок, слитых в буйный снегопад,
Весь белый свет сегодня конопат.
И знаю я, что этот Новый год
Сегодня новым быть перестает.
Екатерина Горбовская
Потому что каблук оставляет следы -- зима.
В деревянных вещах замерзая в поле,
по прохожим себя узнают дома.
Что сказать ввечеру о грядущем, коли
воспоминанья в ночной тиши
о тепле твоих -- пропуск -- когда уснула,
тело отбрасывает от души
на стену, точно тень от стула
на стену ввечеру свеча,
и под скатертью стянутым к лесу небом
над силосной башней, натертый крылом грача
не отбелишь воздух колючим снегом.
Как ты думаешь — всё не напрасно?
И надежды питать не опасно?
И к кому-то душой прикипеть?
И о счастье заливисто петь?
Ну скажи — хорошо или плохо
Чуда ждать до последнего вздоха?
Лариса Миллер
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Иосиф Бродский
Песни конторщиков
I
Просыпайтесь, утро брезжит,
рассветает в мире.
Звездочки поют, бледнея:
«Дважды два — четыре».
Пусть налоги и проценты
тяжелей, чем гири,
Пусть часы опять в закладе,
дважды два — четыре!
II
На борту переполох —
Банк трещит!
Пьян, как стеньга, рулевой,
Секретарь едва живой,
И кассир, как чумовой,
Верещит.
Не дрожать, орлы! стоять
Заодно!
Пусть легенда прогремит,
Как «Манчестерский кредит»,
Побежден, но не разбит,
Лег на дно!
Гилберт Кийт Честертон
Перевод Григория Кружкова
Мне тридцать лет, а я не замужем.
Как говорят, не первой свежести.
А в сердце чувств такие залежи,
Такой запас любви и нежности!
Моим богатством нерастраченным
Так поделиться с кем-то хочется.
«Да на тебе венец безбрачия», —
Сказала мне соседка-склочница.
Молчала б лучше, грымза старая,
Да помогла б мне с этим справиться.
Все говорят, я девка статная,
И не дурна, хоть не красавица.
Как вкусно я варю варение,
Как жарю кур с румяной корочкой!
И кто б мне сделал предложение,
Не пожалел бы ну нисколечко!
Тут заходил один подвыпивший.
Жену с детьми отправил к матери.
Час посидел, мне душу выливши,
Потом ушел. Дорога скатертью.
А скоро праздники подкатятся.
Пойду к подружкам на девичник я.
Вчера себе купила платьице,
Не дорогое, но приличное.
Надену лаковые лодочки,
Войду в метро, как манекенщица.
Потом с девчонками, под водочку,
Нам, может, счастье померещится.
На платье ворот в белых кружевах,
И в нем такая я красавица!
Подружки обе, хоть замужние,
Но, в общем, тоже несчастливые.
Мужья их в доме гости редкие.
Один – моряк. Все где-то плавает.
Другой встречается с соседкою.
Но дети есть, а это – главное.
Я им твержу – терпите, девочки.
Какие есть – а все ж мужья.
И в платье новеньком, с отделочкой,
Одна домой отправлюсь я.
И у метро куплю у тетеньки
Три ветки в бусинках мимоз.
Уткнусь лицом в букетик желтенький
Так, чтоб никто не видел слез.
Мне говорят – с твоей-то внешностью
Ну что такого в тридцать лет?
И кружат в сердце вихри нежности,
Как майских яблонь белый цвет.
Л. Рубальская
Розы на скатерти пыжатся.
Счастье - на всех! И - литрами!
Вдосталь? С лихвою! Брызжется,
Льётся в хрустальный бокал.
Снежные голуби в радуге...
Плёнка - вперёд, - за титрами
Чёрный стоп-кадр. Натуго
Не было. Кто разоткал?
Пепел на свадебной скатерти.
- Выпьем за счастье стопочку?
В мыслях: к такой-то матери...
Только б не выдать лица.
И, докурив своё прошлое,
Бросишь окурок в форточку.
Были до срока сношены
Два обручальных кольца.
цветаева
Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса.
И увядание земное
Цветов не тронет неземных,
И от полуденного зноя
Роса не высохнет на них.
И эта вера не обманет
Того, кто ею лишь живет,
Не всё, что здесь цвело, увянет,
Не всё, что было здесь, пройдет!
Но этой веры для немногих
Лишь тем доступна благодать,
Кто в искушеньях жизни строгих,
Как вы, умел, любя, страдать.
Чужие врачевать недуги
Своим страданием умел,
Кто душу положил за други
И до конца всё претерпел.
НЕКРАСИВАЯ ДЕВОЧКА
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Николай Заболоцкий.
Angelinushka
18.01.2011, 19:04
Е. Горбовская
То ли это дерево качается,
То ли это Боженька печалится,
Как-то это странно получается:
Наступил февраль – и не кончается.
Господи, прости меня, нетрезвую,
Господи, не то чтобы я брезгую...
Мне Твои сокровища несметные –
Всё равно что мальчики балетные.
Господи, я так Тебя люблю!
Пригляди за мной, а я посплю...
***
В славном городе таком, Дюссельдорфе,
Средь немецких, несмываемых морд
Пили слабенький такой кофе,
Ели сладенький такой торт...
Понимали каждый взгляд с полуслова,
Заказали Johnnie Walker без льда –
Потому что так когда-нибудь снова –
Мы, наверное, уже никогда...
Проводила друга до передней,
Постояла в золотой пыли,
С колоколенки соседней
Звуки важные текли.
Брошена! Придуманное слово -
Разве я цветок или письмо?
А глаза глядят уже сурово
В потемневшее трюмо.
Эдвард Лир
Леди из России (Антология одного стихотворения)
There was a Young Lady of Russia,
Who screamed so that no one could hush her;
Her screams were extreme,
No one heard such a scream,
As was screamed by that lady of Russia.
Как кричала мадам из России,
Сколь её замолчать ни просили,
И с Начала Начал
Так никто не кричал,
Как нетрезвая мэм из России!
Перевод Елены Калявиной
***
У старушки одной на Руси
Голос был — хоть святых выноси.
Когда в полную силу
Она голосила,
Катастрофа была на Руси.
Перевод Григория Кружкова
***
Есть странная дама из Кракова:
орет от пожатия всякого,
орет наперед
и все время орет —
но орет не всегда одинаково.
Перевод Владимира Набокова
***
Принялась россиянка визжать;
Рот пытались ей крепко зажать, —
Так визжал её голос,
Что вставал дыбом волос,
И дома начинали дрожать!
Перевод Дмитрия Смирнова
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно - вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди - река.
И разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
Я буду легкой бабочкой в тепле твоих ладоней.
Укроешь нежной ласкою, дыханием согрев..
И сердце в восхищении и сладкой неге стонет-
Ты самый-самый т р е п е т н ы й любви моей напев…
Я буду звезд пылинками, упавших на ресницы,
Чтоб в изумрудах глаз твоих воскреснуть, умерев…
Чтобы волшебным Ангелом ты мог всегда мне сниться-
Ты самый-самый с к а з о ч н ы й любви моей напев…
Я буду тихим шепотом, чтоб невесомым вздохом
Коснуться лаской губ твоих, тепло отдать успев…
И раствориться в нежности, как в озере глубоком-
Ты самый-самый с л а д о с т н ы й любви моей напев...
Я буду откровением твоих стихов и строчек,
По лучикам до солнышка, на краешек присев…
Чтобы словечку каждому душой быть близкой очень-
Ты самый-самый и с к р е н н и й
Любви моей напев…
Я буду легкой бабочкой и Счастья откровением,
Пыльцою звезд серебряных, в ладони прилетев…
И каждой своей клеточкой я прошепчу в волнении-
Ты для меня – Е д и н с т в е н н ы й!...
Любви моей напев…
(Марина Есенина)
Песня о сплетнях
Как-то старая сплетница,
И ещё одна сплетница,
Да ещё одна сплетница – три их было всего –
За чашкою чая изволили встретиться,
Чтоб посплетничать всласть, не щадя никого.
И о том говорили,
И о сём говорили,
Как обычно, немало костей перемыв.
Наконец всех в округе они очернили,
Лишь себя, дорогих, как всегда, обелив.
После первая сплетница
И ещё одна сплетница,
Только третья, простившись, шагнула за дверь,
Так её обругали, что впору повеситься.
Их слова повторить не решаюсь теперь.
Всех на свете ругая,
Удалилась другая,
И осталась за чашкою чая одна.
«Что за гнусные сплетницы, мерзость какая!
Как земля их выносит?» - сказала она.
Здесь – увы! – замолкаю.
Всех ждет участь такая –
И не важно, стоит ли за нами вина.
Даже если в лицо нам хвалы изрекают,
Оскорбленья и сплетни услышит спина
Ховард Пайл
перевод М. Новиковой
Фантазия и реальность
В Аркадии встречалась
Пастушка с пастушком.
С картин Ватто, казалось,
Сошли они вдвоём
И на траву присели.
Росой блестел лужок.
Для милой на свирели
Играл наш пастушок.
Взглянув на них со стороны,
Сказал я: «Что за прелесть!»
Ведь всё так мило в дни весны,
А был конец апреля.
Увы! Сыра земля весной,
И пастушок наш влип –
С люмбаго слёг, едва живой,
А у пастушки – грипп.
Всё дело в том, моё дитя,
Что многие поэты
Там видеть прелести хотят,
Где их, по сути, нету.
Ховард Пайл
перевод М. Новиковой
Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже если песенка вправду спета,
от нее остается ещё мотив.
Я рад бы лечь рядом с тобою, но это - роскошь.
Если я лягу, то - с дерном заподлицо.
И всхлипнет старушка в избушке на курьих ножках
и сварит всмятку себе яйцо.
Раньше, пятно посадив, я мог посыпать щёлочь.
Это всегда помогало, как тальк прыщу.
Теперь вокруг тебя волнами ходит сволочь.
Ты носишь светлые платья. И я грущу.
Ray_River
19.01.2011, 01:49
Море — из агата.
Небо — как рубин.
Во дворце заката
Я живу один.
Гордый, словно вечер,
Чистый, как зима,
Сильный, словно ветер
На спине холма.
Шепчутся напевно
Волны в тишине.
Милая царевна,
Приходи ко мне…
Я принёс из сада
Звёздные цветы.
Во дворце заката
Будешь жить и ты.
Что же медлишь, право?
Не велит отец?
Или не по нраву
Сказочный дворец?
Всё равно, царевна,
Только захочу —
И тебя мгновенно
В сказку заточу!..
Безумие сознательных разрывов!
От гибели своей на волосок
я леску чувств рванула что есть силы
и нагло усмехнулась Вам в лицо.
Вот истина:
где тонко – там и рвётся.
А мне хотелось знать наверняка
какому натяженью поддаётся
короткая банальная строка:
«Я Вас люблю» -
………. и пробую на прочность
незыблемость волшебных, тёплых слов.
Разрыв в строке:
................... «Я…….Вас…...люблю…»
Хохочет
и плачет уязвлённая любовь.
Но северный, холодный, шквальный ветер
огонь свечи безжалостно задул.
Он, кажется,
…………… готов уже ответить
за чувства непредвиденный разгул.
Подобно обезумевшей стихии,
с землёй ровняя замки из песка,
в безудержном,
………………. неистовом порыве
гляжу на мир надменно,
…………………………свысока.
Не знаю, что за бес в меня вселился?
И хохотом разбуженная ночь
в глазах моих уже не отразится
единым целым -
………………..мне не превозмочь
желанья превратить её в осколки,
попутно рассекая руки в кровь.
Я буду своенравна...
………………………и не только:
я буду беспощадна вновь и вновь,
терзая Вас,
……………испытывая,
……………………………раня,
отталкивая,
………………..мучая,
……………………………казня.
Нелепо:
загасив водою Пламя,
я вновь прошу о капельке Огня.
Пусть ваше право –
……………….холодно и строго
взглянуть на мой бессмысленный каприз,
но как узнать, скажите, ради Бога –
насколько Вам желанна Эль Таис?
Насколько дорога я Вам, мой милый?
Что – ваше чувство?
……………………… Сон ли наяву?
Безумие сознательных разрывов!
Как больно рвутся струны...
Но я рву……
Анна Савина
Женя Ренар
Привкусом боли горчит разлука,
Ветер холодный срывает листья.
Время неспешно идёт по кругу
Тихо, бесшумно, походкой лисьей…
Серой стеной равнодушных ливней
Нас разделяет с тобою осень.
Как мне тебя не хватает, милый…
Мы друг без друга скучаем очень…
Нежность свою сохранить сумеем
Мы, в ожидании новой встречи…
Наша любовь с каждым днём сильнее,
Только она боль разлук излечит.
Свисает на землю луны белый локон,
Несёт Козерог мирно звёздный дозор;
Мороз, выбирая холсты наших окон,
Причудливый пишет узор.
Январское утро усыпано снегом,
Крещенские скоро начнутся деньки;
Застыл белый город бетонным ковчегом,
В объятьях хрустальной реки.
Пуховым платком небо нас укрывая,
Цепляет кресты золотых куполов,
Небесная манна на солнце сияя,
Питает поэзию слов.
Январское утро, горячее сердце
Мне светит звездою во Млечном Пути,
Играют свирели в душе в ритме скерцо,
И сыплет Зима серебром конфетти…
В.Стр@нник
здесь принято указывать авторов
serg1969
19.01.2011, 07:50
Все устаканится, все сложится,
Судьба повозку тронет в путь,
И мы - такие невозможные -
В пути притремся как-нибудь.
Все утрясется, перемелется
У совершенно разных нас -
Ведь плюс и плюс вовек не склеятся,
А плюс и минус - в добрый час!
Мы побунтуем для приличия,
На подлость сетуя богов,
На непомерное количество
Объединивших нас врагов.
А после - стерпится и слюбится,
Оставив нас гадать вдали,
Как раньше, в серых дней распутице,
Мы друг без друга жить могли...
Ольга Громыко
serg1969
19.01.2011, 07:58
Свисает на землю луны белый локон,
Несёт Козерог мирно звёздный дозор;
Мороз, выбирая холсты наших окон,
Причудливый пишет узор.....
Автор этого стихотворения известен как В.Стр@нник....
Ночь
Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.
Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.
Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный путь.
В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.
В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.
Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.
Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.
1956
blagoroden_don
19.01.2011, 09:26
в ту ночь женщина потерявшая сына и мужа
в смерти нашла забвение
поток их крови не говорил ей больше о том
что другая течет от солнца
в ту ночь она постучалась
в дверь камней и безводных оазисов
в потоки белые как ледяное молоко
она просила смерти
в ту ночь в оргии ураганов
вертолеты врезались в горы
в бесчисленные голгофы остриями ресниц
я не бывал в той ночи
женщина все чувства моей крови
расколола об эти останки
какой ад она пережила
если миллиарды жизней взятых в кольцо
не могли прервать эти алые потоки
букеты горящих фонтанов
Перевод М.Миримской
Как ненавижу я плаксивого поэта,
Что шепчет имена, смотря на строй планет,
Кому является весь мир лишенным света,
Когда он не несет Нинон или Лизет.
Они, забавники, стараются всечасно
Особый интерес всегда придать всему,
То дерево долин украсят юбкой красной,
То шляпкой белою украсят лоб холму.
Им не понять твоих божественных мелодий,
Природа вечная, вся в легких голосах,
Тем, что пустынными тропинками не ходят
И грезят женщиной, заслыша шум в лесах.
Луи Буйе
Перевод Н. Гумилева
Сады души
Сады моей души всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор чёрный,
Глубокие, прозрачные бассейны.
Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И — кто поймёт намёк старинной тайны? —
В них девушка в венке великой жрицы.
Глаза, как отблеск чистой серой стали,
Изящный лоб, белей восточных лилий,
Уста, что никого не целовали
И никогда ни с кем не говорили.
И щёки — розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.
У ног её — две чёрные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Взлетев от роз таинственной пещеры,
Её фламинго плавает в лазури.
Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.
Николай Гумилев
Я радуюсь тому, что я живу.
Я радуюсь снегам и майским радугам.
И птицам, прилетевшим в синеву.
И солнцу в небе бесконечно радуюсь.
Я радуюсь твоим глазам в ночи,
Когда они так близко счастьем светятся.
Когда слова, как руки, горячи...
Я рад всему, во что с тобой нам верится.
Пусть никогда не покидает нас
Подаренная нам земная радость.
Хоть у судьбы велик ее запас, -
Храни ту радость и душой, и взглядом.
Я радуюсь, что встретилась любовь.
Хотя казалось - встреча не случится.
Я радуюсь, что мой услышан зов,
Когда рассвет упал на наши лица.
И чтобы ни пришлось изведать мне,
Я все приму, к чему был небом призван.
Нет ничего прекрасней на земле,
Чем просто радоваться жизни.
Андрей Дементьев
Evgeniya adamenko
19.01.2011, 14:05
http://s2.ipicture.ru/uploads/20110119/F1E22qdS.gif (http://s2.ipicture.ru/)
Тебя благодарю
Наталья Редько
Как лето я не видела давно...
Какие краски! Боже, как красиво!
Я жить привыкла, как в немом кино.
От всей души тебе я говорю «Спасибо»!
За солнце, что сегодня встало для меня,
За пенье птиц, что льется как соната,
За облака, что мчатся, нас маня,
За радость, позабытую когда-то.
За зелень трав, за шум листвы вечерний,
За шепот ветра, и за нежность губ,
За тишину, за грусть твою, за свечи,
За откровенье, и за ласки сильных рук.
За это лето я тебя благодарю!
За теплоту, и просто за надежду.
Тебе любовь свою и этот Мир дарю!
Дышу, смеюсь и чувствую, как прежде!
Marrakesh86
19.01.2011, 14:26
Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.
Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи -
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.
Е. Горбовская
Лиса Алиса
19.01.2011, 16:21
Девятая жизнь
Вертикальный зрачок пресекает – погасшим порталом –
Вход в последнюю жизнь. Извини, но любимым – В.В.
Мне для полной беды только тени твоей не хватало
Надо мною, ступающей мягко по белой траве
Облаков на лазурном лугу. Очень холодно лапам.
Я белею, белею, белею… Мой рыжий кураж
Вымерзает стремительно. Кошкам не свойственно плакать
На пороге девятом. Но снежная нежная блажь
На вибриссах искрится серебрянно, стон церебральный
Выгибает хребет вопросительным знаком – зачем
Мне девятая жизнь, если восемь и так исчерпали
Квоту рыжего драйва? На белом холодном плече
Отпечатался взгляд одинокого снежного барса.
Что ж, теперь мы на равных. Я стану безумно снежна,
Научившись гулять по лазурным лугам – улыбаясь.
Ничего не изменится. Кошка гуляет одна.
© Copyright: Камирра
Лиса Алиса
19.01.2011, 16:23
За час до марта
а в круглосуточном портвейны
с акцизной маркой,
за две ноль десять с Вифлеема,
за час до марта,
и мандариновых отары
с наклейкой "Мо’рос",
а мы вошли – не то что пара,
не то что порознь.
от Брянской площади вокзальной
и до Нарыма
весна снимала показанья
как бинт с нарыва,
вчерашним льдом кидалась с веток,
журчала в скайпе,
и горячилась – «больше света,
зажим и скальпель!»
стерилизованной овчаркой
кружила в танце
и оставляла отпечатки
сердец и пальцев.
всё напоказ у ней, всё прочерк -
слова и стансы,
с ней не заметишь как захочешь
уйти, остаться,
посеять хлеб, закинуть невод,
сбежать в разведку.
а вся любовь – лишь пальцем в небо,
гвоздем в розетку.
© Copyright: Михаил Свищёв
Лиса Алиса
19.01.2011, 16:27
Покуда в сердце ломит прибой
И солнца в цене пятак
В искусстве главное, знает любой,
Не что ты сказал, а как.
Все наши максимы - пестрый хлам
Ненужнейшая из нош
Нас время судит лишь по делам
Как судит по крови нож.
Какая разница, что в ходу
На пестром базаре строк?
Что мысль? - только первый стежок по льду
И в первую тьму прыжок.
А дальше - наощупь, во сне, в чаду
Как те голоса велят
То в рай забредешь, то горишь в аду
Ведь сам ты - и рай, и ад.
Судьба не по мерке - чужим пальто
Сжимает тебя в кулак...
И тут, наконец, ты находишь "Что"
Которое знает, "как".
Которое старше любых молитв
Палитры или стиха
Когда понимаешь, что свет налит
В пустые твои меха
И звезды падут на рояльный лак
И смерть сбежит в шапито
И ты восхищенно прошепчешь: "Как?!"
Хоть знаешь уже, - за что.
Мария Протасова
Лиса Алиса
19.01.2011, 16:29
Двадцать первый стишок
.
Ты сделал ступенью к небу обугленное плечо -
Скажи, чего ты хочешь взамен?
(с) Олег Медведев.
Да, я, спасибо, таблетки не жру горстями больше с полночной синькой напополам.
Затхлой скорбью своей не делюсь с гостями, асечными союзниками, салатовыми чертями
и не стучу больше в траурный свой там-там.
Да, я, спасибо, вижу тебя повсюду – через проспекты (диоптриям благодаря),
в бликах на чистых бокалах и прочей посуде, в фотках у незнакомцев каких-то паскудных,
в почерке, если, как у тебя, коряв.
Да, я, спасибо, о тебе постоянно. И про тебя, за тебя, у тебя, на тебе.
Я научилась с тобой говорить по желанью, я протоптала тропку свою кабанью
в вещие сны – и встречаю тебя во сне.
Да, у меня на ногах до сих пор две гири, да, я, спасибо, в колодках твоих до сих пор.
Не вызволяет ни гон весенний, багирий, ни путешествия в этом подлунном мире,
ни задушевный водочный разговор.
Что между нами осталось – хоть плачь, хоть тресни, кроме земли и рождественского «хо-хо»?
Нет на земле платоническей и кудесней: три минорные, крышесносные твои песни,
два десятка морозных моих стихов.
Что отпечатал ты на моей шагрени? Ненависть к паре дисков, подкожный страх –
до паранойи – звонков без предупрежденья, фобию собственного исчезновенья
и поцелуйный шрам на горячих щеках.
Чему научил, помимо венков и свечек? Тому ли, что стих – не только плетёнка, муляж,
тому ли, что рифма – реабилитирует, лечит, что она – не способ эффектно сдрачивать в вечность
слогом с борта планетного корабля?
Упокоится имя твоё, дорогой мой, красивый, мёртвый. Тело, мы знаем, бренно, а разум - шут.
Скупы сценарии, вымараны офорты. Когда-нибудь я приду к тебе, старому чёрту,
и прочитаю всё, что тебе пишу.
Александра Аксолотль Петрова
Евгений Евтушенко
Б. Ахмадулиной1
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
близких душ!
Евгений Евтушенко
КАРЬЕРА
Ю. Васильеву
Твердили пастыри, что вреден
и неразумен Галилей,
но, как показывает время:
кто неразумен, тот умней.
Ученый, сверстник Галилея,
был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится земля,
но у него была семья.
И он, садясь с женой в карету,
свершив предательство свое,
считал, что делает карьеру,
а между тем губил ее.
За осознание планеты
шел Галилей один на риск.
И стал великим он... Вот это
я понимаю - карьерист!
Итак, да здравствует карьера,
когда карьера такова,
как у Шекспира и Пастера,
Гомера и Толстого... Льва!
Зачем их грязью покрывали?
Талант - талант, как ни клейми.
Забыты те, кто проклинали,
но помнят тех, кого кляли.
Все те, кто рвались в стратосферу,
врачи, что гибли от холер,-
вот эти делали карьеру!
Я с их карьер беру пример.
Я верю в их святую веру.
Их вера - мужество мое.
Я делаю себе карьеру
тем, что не делаю ее!
1957
это стихотворение посвящается памяти недавно безвременно ушедшего форумчанина Артура Кузнецова
https://forumodua.com/member.php?u=2076
Евгений Евтушенко
"Людей неинтересных в мире нет..."
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
Angelinushka
19.01.2011, 18:25
О. Мандельштам
Не говорите мне о вечности -
Я не могу ее вместить.
Но, как же вечность, не простить
Моей любви, моей беспечности?
Я слышу, как она растет
И полуночным валом катится.
Но - слишком дорого поплатится,
Кто слишком близко подойдет.
И, тихим отголоскам шума я
Издалека бываю рад, -
Ее пенящихся громад, -
О милом и ничтожном думая.
Іван ФРАНКО
* * *
Мій раю зелений,
Мир-зіллям маєний,
Стелися круг мене
В далекую даль!
Пречудний спокою,
Витай надо мною.
Святою рукою
Прогонюй мій жаль!
Як сонечко сяє!
Як вільно гуляє
По вільному краї
Мій погляд кругом!
Луги за ланами,
Село між садами
І мир між хатками,
Спокй над селом.
А люди щасливі,
Брати мов зичливі,
На прадідній ниві
Працюють поспів…
І пісня лунає
Від краю до краю:
Тут пана немає,
Немає й рабів!
О краю мій, світе!
Щоб раз тебе вздріти,
Я рад був терпіти
Весь вік у ярмі.
А днесь тя щоднини
З утіхов дитини
Видаю, єдиний,
У снах, у тюрмі.
Angelinushka
19.01.2011, 18:42
Ф. Г. Лорка
ПЕЙЗАЖ
Потухшие звезды
усыпали пеплом холодное лоно
реки зеленой.
Ручей растрепал свои косы,
а тайные гнезда, как в час расплаты,
огнем объяты.
Лягушки превратили канаву в дудку,
которая фальшивит еще усердней
во мгле вечерней.
Из-за горы на просторы неба
окорок луны с лицом добродушным
выплыл послушно.
Из домика, который окрашен в индиго,
звезда луну добродушную дразнит,
как мальчик-проказник.
Розовая окраска в наряд свой хрупкий,
в наряд, пошитый рукой неумелой,
гору одела.
Лавр устал оттого, что надо
казаться всезнающим и поэтичным,
как лавру прилично.
Вода течет, как текла и прежде,
на ходу в прозрачный сон погружаясь
и улыбаясь.
Все по привычке здесь горько плачет,
и вся округа, хотя и невольно,
судьбой недовольна.
Чтобы звучать в унисон с природой,
и я говорю - никуда не деться;
"О мое сердце!"
Но губы мои, мои грешные губы
окрашены соком глубокой печали
и лучше б молчали.
И этот пейзаж мне не радует сердце,
в груди я чувствую холод могилы,
и все мне не мило.
О том, что скорбное солнце скрылось,
летучая мышь сказать мне успела
и прочь улетела.
Отче наш, помилуй любовь!
(Плачут рощи - не будет удачи,
и тополи плачут.)
Я вижу, как в угольном мраке вечернем
мои глаза горят в отдаленье,
пугая тени.
И мертвую душу мою растрепал я,
призвав на помошь паучьи узоры
забытых взоров.
Настала ночь, зажигаются звезды,
вонзая кинжалы в холодное лоно
реки зеленой.
Angelinushka
19.01.2011, 19:03
[QUOTE=Жженный;17476139]это стихотворение посвящается памяти недавно безвременно ушедшего форумчанина Артура Кузнецова
https://forumodua.com/member.php?u=2076
Евгений Евтушенко
"Людей неинтересных в мире нет..."
Вечная память тебе, Castform
Смерть всегда заставляет задуматься о жизни...
Роберт Рождественский
Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг -
один
и враг -
один...
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей -
жила..
Человеку надо мало:
после грома -
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь -
одну.
И смерть -
одну.
Утром свежую газету -
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И -
межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,-
немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку
мало
надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.
blagoroden_don
19.01.2011, 20:24
Любови мои, прощайте,
корабль отплывает мой,
и всех вас в ковчег не в силах
я взять, как некогда Ной.
Единственная лишь пара
вступила на этот борт,
чтоб плыть маршрутом старинным
в тот тихий далекий порт,
в ту тихую даль, где больше
не зашумит прибой,где тихо
и грустно звучит гобой,
где долгие дни и ночи
и вечные времена
все ткут на бархатных лентах
все новые имена,
где вечную нашу жажду,
у крайней уже черты,
глоток утолит последний -
там будем лишь я и ты.
Так прощайте ж, мои любови,
вы,утихшие навсегда,
все тревоги мои, все бури -
меня ветер несет туда,
в тот залив тишины последней,
где не тает ночная тень
и дышит воспоминаньем
едва наступивший день.
cote d'Ivoire
19.01.2011, 20:27
Памяти Castform'а
любите нас, пока мы живы
пока ещё средь мрака свет
мы рвёмся, надрывая жилы
из перепутанных тенет!
любите нас сейчас! покуда
любовь живёт и в нас самих!
нас всех когда-нибудь забудут...
не хороните же живых!
любите нас, пока могила
не приказала нам молчать,
пока кровь наша не остыла,
пока способны мы страдать!
любите нас живых, сегодня!
пока ещё мы подле вас,
а не взираем постороннее
навеки мёртвым хладом глаз...
любите нас, пока не поздно!
не пожалейте добрых слов!
настанет день и ваши слёзы
нас не поднимут из гробов.
да и к чему потом рыданья?
нет дела мертвецам до них...
вы любите воспоминанье
и забываете живых!
не надо ж слёз над прахом лживых!
пока не поздно! здесь! сейчас!
любите нас, пока мы живы!
любите нас! любите нас
Рождественский Роберт
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.
На что мы тратим жизнь?
На мелочные ссоры,
На глупые слова, пустые разговоры,
На суету обид, на злобу - вновь и вновь.
На что мы тратим жизнь...
А надо б на любовь...
Сжигаем жизнь дотла всё на пустое что-то -
На нудные дела, ненужные заботы...
В угоду всем и вся придумываем маски...
На что мы тратим жизнь!
А надо бы на ласки...
Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,
На "имидж" и "престиж", ненужную науку,
На ложь и хвастовство, на дармовую службу.
На что мы тратим жизнь?...
А нужно бы на дружбу...
Куда-то всё спешим, чего-то добываем.
Чего-то ищем все - а более теряем;
Всё копим и храним тряпьё и серебро...
На что мы тратим жизнь!
А надо б на добро...
Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;
С серьёзностью смешной вещички выбираем.
Но сколько не гадай - всё выберешь не ту.
На что мы тратим жизнь...
А надо б на мечту...
От радости бежим, боимся верить в сказки,
Отходим от мечты, от нежности и ласки;
Боимся полюбить, чтоб после не тужить...
На что мы тратим жизнь?!
А надо просто жить!
На что мы тратим жизнь?!
Ведь надо просто жить!
serg1969
19.01.2011, 23:59
До чего же бестолковый год
выдался,
Что январь, что март - сплошная
нелепица,
И никак не получается
выспаться
И с друзьями закадычными
встретиться.
Дремлет ручка на подставочке
вычурной,
С непослушными рассорившись
строками.
Мой колодец слов до донышка
вычерпан -
Бесполезно эхо ярить
упреками.
Мне не хочется ни брани,
ни почестей,
Ни к чему уже дары
запоздалые,
Посидеть бы, почитать
в одиночестве
Завернувшись в плед, как в крылья
усталые.
Не тоска, не боль, а просто -
не лучшее
Межсезонье перед майскими
грозами.
И придет закат, обложенный
тучами,
А за ним рассвет - пронзительно-розовый...
Ольга Громыко
МОЯ ДУША
Загляни в мои глаза. Что ты видишь в них? Скажи.
Может, блеск далёких звёзд; может, хижину в глуши.
Может, горного орла, что летает в вышине;
Может, парусный фрегат – расскажи об этом мне.
Может, путника в лесу; может, солнца яркий свет,
Или ночь, и на воде от луны размытый след;
Может быть, курган в степи, где волнуется кавыль,
И доспехи, что уже вековая кроет пыль…
Папоротник, что расцвёл в летней темноте на час
Или замок на скале – что в глазах моих сейчас?
Ты внимательно смотри, удивляйся, не дыша:
Всё, что ты увидишь в них – это всё – моя душа.
Валерия Киракозова
Ни с того, ни с сего
чай забыт, дом забит.
Ни с того, ни с сего
слякоть волчьих молитв.
На ограбленных - ветр.
На загубленных - ад.
Кто там врет, что в нас свет?
Да не свет в нас, а блат!
Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.
Я верил по ночам губам,
Рукам лукавым и горячим,
Но я не верил по ночам
Твоим ночным словам незрячим.
Я знал тебя, ты не лгала,
Ты полюбить меня хотела,
Ты только ночью лгать могла,
Когда душою правит тело.
Но утром, в трезвый час, когда
Душа опять сильна, как прежде,
Ты хоть бы раз сказала «да»
Мне, ожидавшему в надежде.
И вдруг война, отъезд, перрон,
Где и обняться-то нет места,
И дачный клязьминский вагон,
В котором ехать мне до Бреста.
Вдруг вечер без надежд на ночь,
На счастье, на тепло постели.
Как крик: ничем нельзя помочь!—
Вкус поцелуя на шинели.
Чтоб с теми, в темноте, в хмелю,
Не спутал с прежними словами,
Ты вдруг сказала мне «люблю»
Почти спокойными губами.
Такой я раньше не видал
Тебя, до этих слов разлуки:
Люблю, люблю... ночной вокзал,
Холодные от горя руки.
1941
ВЫПАЛ СНЕГ...
Выпал снег -
и все забылось,
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось,
Словно выпил я вина.
Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок,
Красотою древнерусской
Обновился городок.
Снег летит на храм Софии,
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.
Снег летит - гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу...
Ну и ладно! И добро.
Николай Рубцов
а я это часто вспоминаю...
Юрий Левитанский
* * *
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
Ю.Левитанский
ВЕРБЛЮД
На длинных нерусских ногах
Стоит, улыбаясь некстати,
А шерсть у него на боках
Как вата в столетнем халате.
Должно быть, молясь на восток,
Кочевники перемудрили,
В подшерсток втирали песок
И ржавой колючкой кормили.
Горбатую царскую плоть,
Престол нищеты и терпенья,
Нещедрый пустынник-господь
Слепил из отходов творенья.
И в ноздри вложили замок,
А в душу - печаль и величье,
И верно, с тех пор погремок
На шее болтается птичьей.
По Черным и Красным пескам,
По дикому зною бродяжил,
К чужим пристрастился тюкам,
Копейки под старость не нажил.
Привыкла верблюжья душа
К пустыне, тюкам и побоям.
А все-таки жизнь хороша,
И мы в ней чего-нибудь стоим.
Арсений Тарковский.
Природа плачет по тебе,
как может плакать лишь природа.
Я потерял тебя теперь,
когда лечу по небосводу
своей поэзии, где врать
уже нельзя, как солнце выкупать,
где звезды камнем не сорвать
и почерк топором не вырубить.
Природа плачет по тебе,
а я-то плачу по народу,
который режет лебедей
и в казнях не находит брода.
Который ходит не дыша,
как бы дышать не запретили,
которым ни к чему душа,
как мне мои же запятые.
Природа плачет по тебе.
Дай мне забыть тебя, иначе -
о, сколько б смеха ни терпел
и я с природою заплачу!
Билеты продаются
Ну кто бы смог, ну кто бы вынес,
Когда бы не было для нас
Торговли масками на вынос
На каждый день, на каждый час?
Рядись лифтером и поэтом,
Энтузиастом и хлыщом,
Стучись в окошко за билетом,
Ори! Но но забудь при этом,
Что "Вход без масок воспрещён".
Илья Чур
Счастье
Из красного дерева лодка моя,
И флейта моя из яшмы.
Водою выводят пятно на шелку,
Вином — тревогу из сердца.
И если владеешь ты лёгкой ладьёй,
Вином и женщиной милой,
Чего тебе надо ещё? Ты во всём
Подобен гениям неба.
Ли Бо
Вольный перевод Николая Гумилева
Шалаш настроения
Все будет у меня - и хлеб, и дом,
и дождик, что стучит уже отчаянно,
как будто некрещеных миллион
к крещеным возвращается печально.
Заплаканных не будет глаз одних,
проклятья миру этому не будет.
Благословляю вечный свой родник
и голову свою на черном блюде.
И плащ, познавший ангела крыло,
и смерть, что в нищете со мною мается.
простое и железное перо,
которое над всеми улыбается.
А славе, беззащитной, как свеча,
зажженной на границе тьмы и тленья,
оставлю, умирая, невзначай
бессмертные свои стихотворенья.
Все будет у меня - и хлеб, и дом,
и Божий страх, и ангельские числа.
Но только умоляю: будь потом,
душа, отцеловавшая отчизну!
serg1969
20.01.2011, 22:56
Апельсиновое полнолуние
Мне, похоже, лет сто не дарили цветов,
не читали на память срифмованных строчек,
и финале тягучей июлевой ночи
неизменно скупились на крошево снов...
Я вползаю в мышиного цвета наряд,
становлюсь неизменной, привычной, уютной,
близкородственной спутницей стрелки минутной,
и насущной, как хлеб, и ненужной, как яд...
Прочитаю иначе сей старый сюжет
и сожгу неприметно-привычную кожу.
И верну свои крылья... И станет возможным
всё, что ради любимых легло под запрет.
Будет в небе луны апельсиновой диск,
как сегодня... Но только моим безраздельно!..
А еще - звездопад над рекой карамельной
и полёт без поправок на страх и на риск.
И любовь без границ, и "прощай", и "прости" -
умозрительно, молча, обрывками сна.
Я привычна, как хлеб, как вода, как луна...
. . . . . . . . . .
Подари мне ромашку и сказку прочти...
Анна Булатова
Приманкой ласковых речей
Вам не лишить меня рассудка!
Конечно, многих вы милей,
Но вас любить - плохая шутка!
Вам не нужна любовь моя,
Не слишком заняты вы мною,
Не нежность - прихоть вашу я
Признаньем страстным успокою.
Вам дорог я, твердите вы,
Но лишний пленник вам дороже.
Вам очень мил я, но, увы!
Вам и другие милы тоже.
С толпой соперников моих
Я состязаться не дерзаю
И превосходной силе их
Без битвы поле уступаю.
Январь - февраль 1821
ВЕТЕР
Мне жаль его.
Всю ночь я слышу стоны
В камнях прибрежных, в кроне ледяной.
Он так скулит, что сны мои бессонны,
Как совы в дуплах, залитых луной.
Какая боль его так жадно мучит,
Волной катаясь вдоль и поперек?
Кто и чему
Так беспощадно учит?
И в этом плане
Что нам приберег?
Закрой меня от этих мыслей телом,
От этих песен
Рот мой
Ртом закрой!
Как стонет ветер в мире затверделом,
Где все покрылось ледяной корой!
Юнна Мориц
Не вскакивать ночами,
Не попадать впросак,
Не стукаться о память,
Как о дверной косяк.
Накладываю вето
На меты прошлых лет…
Но где былого нету,
Там будущего нет.
Александр Тимофеевский
Как ни гнетет рука судьбины,
Как ни томит людей обман,
Как ни браздят чело морщины
И сердце как ни полно ран;
Каким бы строгим испытаньям
Вы ни были подчинены,-
Что устоит перед дыханьем
И первой встречею весны!
Весна... она о вас не знает,
О вас, о горе и о зле;
Бессмертьем взор ее сияет,
И ни морщины на челе.
Своим законам лишь послушна,
В условный час слетает к вам,
Светла, блаженно-равнодушна,
Как подобает божествам.
Цветами сыплет над землею,
Свежа, как первая весна;
Была ль другая перед нею -
О том не ведает она:
По небу много облак бродит,
Но эти облака - ея;
Она ни следу не находит
Отцветших весен бытия.
Не о былом вздыхают розы
И соловей в ночи поет;
Благоухающие слезы
Не о былом Аврора льет,-
И страх кончины неизбежной
Не свеет с древа ни листа:
Их жизнь, как океан безбрежный,
Вся в настоящем разлита.
Игра и жертва жизни частной!
Приди ж, отвергни чувств обман
И ринься, бодрый, самовластный,
В сей животворный океан!
Приди, струей его эфирной
Омой страдальческую грудь -
И жизни божеско-всемирной
Хотя на миг причастен будь!
Я с тем еще здоровьем
в Христе немного пьяный,
я - тень его дороги,
но юный или рьяный.
Опальными устами
прошу посторониться
тем буквам, что устали
из-за меня давиться,
Я - стон крещеных дудок
и щеки благовеста...
и знойной злостью блуда
меня хранят невесты.
Не весть ли этот листик,
что все известно грусти
акростих, словно крестик
гулять меня отпустит.
И только черный узел
бежит к молочной шее...
печаль, как водка с гуся
с меня снимает шелест.
С меня снимают маску,
звенит разлуки мускул.
Прости меня за ласку,
прости за то, что русский.
Россия иль Расея,
алмаз или агат...
Прости, что не расстрелян
и до сих пор не гад!
Ирина Голубенко
СОТВОРЕНИЕ ПРАХА.
Он просто любил.
Слова не было в самом начале.
Был Рай – неосознанный.
Позже – в мечтах намечаемый.
А после сомнений
с неверьем в себя нескончаемым
была Пустота: Пропаданье. Разлука. Молчание.
И Он сотворил своё Небо
как стихотворение,
наполнив его ожиданьем открытия истины.
Из Творчества высек Горенье и Преодоление,
а Солнце с Луною – из света окна между листьями.
Он создал из взглядов – морские пучины и омуты,
из голоса – грозы, цунами и райское пение,
цветы – из улыбок,
и, следуя чувству знакомому,
Он сплёл из волос – Непокорность и Долготерпение...
Не славы, а лишь осознанья своей сопричастности
от мира он жаждал в ответ на Его мироздание.
Но истина – в трещинах.
(Корни в земле – не напрасно ведь)...
Любовь постигала, как тщетно всегда ожидание.
Я ОСТАЮСЬ
Я остаюсь
в банальной прозе дня,
отточенности хаоса соблазнов,
меня несёт, спокойствием дразня
лавина чувств однообразно разных.
Не терпит отлагательств суета,
приковывает вечностью движенья.
Я остаюсь, не чувствуя скольженья
того, что время ставит на места.
Зализываю раны второпях,
не уходя, к былому возвращаюсь,
Восторженно свободу ощущая,
запутываюсь в собственных цепях.
Сухую воду правды жадно пью,
пою, немея. Согреваю зиму.
Толкую жизнь, чья суть необъяснима.
И подчиняясь, на своём стою.
О помощи врагов своих молю.
В моей пустыне - музыка прибоя.
И среди спешки к тем, кого люблю
Я остаюсь -
наедине с собою.
Ирина Голубенко
...И этот дождь закончится, как жизнь...
И наших душ истоптанная местность
с провалами изломов и кривизн
вернется в первозданную безвестность.
Там, в темноте, Предвечная Река
к своим пределам тени предков гонит,
и мечутся, как звери, облака
под взмахами невидимых ладоней,
и дождь, слепой, неумолимый дождь,
питая переполненную сушу,
пророчеством становится, как дрожь
художника, рождающего душу.
...И наши голоса уносит ночь...
Крик памяти сливается с пространством,
с молчанием, со всем, что превозмочь
нельзя ни мятежом, ни постоянством...
Не отнимая руки ото лба,
забудешься в оцепененье смутном,
и сквозь ладони протечет судьба,
как этот дождь,
закончившийся утром.
Душа, не умирай. Душа, питайся болью.
Не погибай, насытиться спеша.
Надежда - злейший враг. Гони ее с любовью.
Безумием спасай себя, Душа.
Во взлете весь твой смысл, во взлете - и паренье
над суетой - ты крылья сотворишь
из кожи содраной,
и яд стихотворенья
заменит кровь,
и ты заговоришь.
*Morskaya*
21.01.2011, 12:02
Любовь – нежданная награда,
Она приходит ниоткуда,
И не успеть сказать: не надо!
И не спасти себя от чуда.
Ее пронзительно касанье,
Ее атака безрассудна,
Она врывается в дыханье,
Да так, что выдох сделать трудно.
А сердце – раненая птица,
К взыванью разума глухое,
Ведь одному нет смысла биться,
Ведь есть еще одно такое!
И мир меняется мгновенно,
Где все вокруг необъяснимо,
И лишь она одна – бесценна,
И лишь она одна – любима…
Здесь разговаривают взглядом,
Здесь, в пальцах, музыка влеченья,
И смысл в одном – быть с нею рядом,
И все в ней – свет, без исключенья.
Щитом от чувства не прикрыться,
Любовь срывает все забрала,
А слабость – повод ли стыдиться,
Когда любовь – всему начало?
Она – вселенское прощенье,
Ведь в жизни нет страшнее муки,
Чем от любимой отлученье,
И горький плен немой разлуки…
Сказоч-Ник
Я просыпаюсь. Я режу свой сон о хрусталь.
Я просыпаюсь. Я режу свой сон о хрусталь.
Лезвие ветра - в фасеточном саване ос.
Ёрзают буквы, и напрочь слетают с листа
В рдяное марево светом распятых берез.
Город скользит по ладони, и тонет в стерне.
Город сквозит привидением сквозь решето.
Если б его очертания стали верней...
Впрочем, наверное снова случится не то.
Лунные рвы рассекают собой горизонт,
Швы не свести, не получишь в итоге "алеф".
И в январе все нужнее становится зонт, -
Лед получил причитавшийся льду обогрев.
Бдительны звери на шторах, уже не уйдешь.
Падай себе в горловину расхристанных зим.
Были мы - камни, а вот - получается дождь.
Капли шутя пропадают в окружной грязи.
Пляшут растения свой затяжной контрданс.
Небо вцепилось рентгеновским зрением в мозг.
Я - Дон-Кихот, я скликаю своих Санчо Панс
Сбить мне с гортани трезвучьями ноющий воск.
Скоро коней поведут под уздцы в тишину.
Скоро огонь поведут к полынье на убой.
Я остаюсь, чтобы в лапы к кабацкому сну
Всласть загреметь с перепачканной вдрызг голытьбой.
Я остаюсь, я готовлю себе бубенец,
Шапку трехцветную правлю иглой тростника.
Если написана книга, то книге - конец.
Но бесконечен пустой перебор дневника.
24-25 августа 2001 года
Богдан Агрис
Мы сами выбираем образ смерти.
Свою тропинку и обрыв следа -
проносим в запечатанном конверте,
а вскрытие покажет, как всегда.
Толкая нас на риск и самовольство
прохладный господин по кличке Рок
использует и веру, и геройство,
как искушенный карточный игрок.
Он ни при чем, он только исполнитель
твоих желаний и твоих побед,
твой ревностный помощник и ценитель,
твердящий наизусть твой детский бред.
И ты идешь за собственною тенью,
От самого себя бесследно скрыв,
что этот путь - и миг, и лик смертельный -
всего лишь выбор - выбор и обрыв...
Нечего сказать тебе, нечего!
Тишиной навек обеспечена!
И душа тобой искалечена,
Переперчена, обесцвечена.
Разные пути, жизни разные.
Над тобою небо атласное,
Надо мною тьма безобразная,
Непролазная, несуразная.
Тянется ко мне одиночество,
Вслед за ним печали волочатся.
Но свершится, видно, пророчество -
Жить и жить, да что-то не хочется...
Вспыхнет небо снова алмазами,
Росы - разноцветными стразами...
Мы с тобою оба наказаны -
Рты заклеены, души связаны.
© Copyright Рыженко Алла Борисовна
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания,
а ненависть - силой того отвращения,
с которым ты помнишь свои обещания.
И тою же мерой, с припадками ревности,
тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
друзья и заботы, источники нервности,
и все-то ты знаешь заранее...
Кошмар возрастает в пропорции к сумме
развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
ты взгляд своевременно сузил.
Но время взрывается. Новый обычай
родится как частное мнение.
Права человека по сущности - птичьи,
а суть естества - отклонение,
свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие...
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
она измеряется мерой отсутствия?
Итак - подытожим. Жизнь - возвращение
забытого займа, сиречь - завещание.
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания...
Владимир Леви
aquamarine
21.01.2011, 17:48
САТАНА
Ей было двенадцать, тринадцать - ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!
Ей девятнадцать. Двадцать - ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! -
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая...
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! -
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!
Эдуард Асадов
Песня невинности, она же - опыта
"On a cloud I saw a child,
and he laughing said to me..."
W. Blake
["...Дитя на облачке узрел я,
оно мне молвило, смеясь ..."
Вильям Блейк]
1
Мы хотим играть на лугу в пятнашки,
не ходить в пальто, но в одной рубашке.
Если вдруг на дворе будет дождь и слякоть,
мы, готовя уроки, хотим не плакать.
Мы учебник прочтем, вопреки заглавью.
Все, что нам приснится, то станет явью.
Мы полюбим всех, и в ответ - они нас.
Это самое лучшее: плюс на минус.
Мы в супруги возьмем себе дев с глазами
дикой лани; а если мы девы сами,
то мы юношей стройных возьмем в супруги,
и не будем чаять души друг в друге.
Потому что у куклы лицо в улыбке,
мы, смеясь, свои совершим ошибки.
И тогда живущие на покое
мудрецы нам скажут, что жизнь такое.
2
Наши мысли длинней будут с каждым годом.
Мы любую болезнь победим иодом.
Наши окна завешаны будут тюлем,
а не забраны черной решеткой тюрем.
Мы с приятной работы вернемся рано.
Мы глаза не спустим в кино с экрана.
Мы тяжелые брошки приколем к платьям.
если кто без денег, то мы заплатим.
Мы построим судно с винтом и паром,
целиком из железа и с полным баром.
Мы взойдем на борт и получим визу,
и увидим Акрополь и Мону Лизу.
Потому что число континентов в мире
с временами года, числом четыре,
перемножив и баки залив горючим,
двадцать мест поехать куда получим.
3
Соловей будет петь нам в зеленой чаще.
Мы не будем думать о смерти чаще,
чем ворона в виду огородных пугал.
Согрешивши, мы сами и встанем в угол.
Нашу старость мы встретим в глубоком кресле,
в окружении внуков и внучек. Если
их не будет, дадут посмотреть соседи
в телевизоре гибель шпионской сети.
Как нас учат книги, друзья, эпоха:
завтра не может быть так же плохо,
как вчера, и слово сие писати
в tempi следует нам passati.
Потому что душа существует в теле,
Жизнь будет лучше, чем мы хотели.
Мы пирог свой зажарим на чистом сале,
ибо так вкуснее; нам так сказали.
"Hear the voice of the Bard!"
W.Blake
["Внемлите глас Певца!"
Вильям Блейк]
1
Мы не пьем вина на краю деревни.
Мы не ладим себя в женихи царевне.
Мы в густые щи не макаем лапоть.
Нам смеяться стыдно и скушно плакать.
Мы дугу не гнем пополам с медведем.
Мы на сером волке вперед не едем,
и ему не встать, уколовшись шприцем
или оземь грянувшись, стройным принцем.
Зная медные трубы, мы в них не трубим.
Мы не любим подобных себе, не любим
тех, кто сделан был из другого теста.
Нам не нравится время, но чаще - место.
Потому что север далек от юга,
наши мысли цепляются друг за друга,
когда меркнет солнце, мы свет включаем,
завершая вечер грузинским чаем.
2
Мы не видим всходов из наших пашен.
Нам судья противен, защитник страшен.
Нам дороже свайка, чем матч столетья.
Дайте нам обед и компот на третье.
Нам звезда в глазу, что слеза в подушке.
Мы боимся короны во лбу лягушки,
бородавок на пальцах и прочей мрази.
Подарите нам тюбик хорошей мази.
Нам приятней глупость, чем хитрость лисья,
Мы не знаем, зачем на деревьях листья.
И, когда их срывает Борей до срока,
ничего не чувствуем, кроме шока.
Потому что тепло переходит в холод,
наш пиджак зашит, а тулуп проколот.
Не рассудок наш, а глаза ослабли,
чтоб искать отличье орла от цапли.
3
Мы боимся смерти, посмертной казни.
Нам знаком при жизни предмет боязни:
пустота вероятней и хуже ада.
Мы не знаем, кому нам сказать: "не надо".
Наши жизни, как строчки, достигли точки.
В изголовьи дочки в ночной сорочке
или сына в майке не встать нам снами.
Наша тень длиннее, чем ночь пред нами.
То не колокол бьет над угрюмым вечем!
Мы уходим во тьму, где светить нам нечем.
Мы спускаем флаги и жжем бумаги.
Дайте нам припасть напоследок к фляге.
Почему все так вышло? И будет ложью
на характер свалить или Волю Божью.
Разве должно было быть иначе?
Мы платили за всех, и не нужно сдачи.
1972
jadee114
21.01.2011, 20:47
Возвращение птиц
Под снегом ищут для себя зерно,
Вернувшись к нам без крика друг за другом.
Темно на берегу реки. Темно.
Навек ложатся перья круг за кругом.
О птицах птицы плачут над водою
И не сравнить их плач с людской слезою.
Богда Абдулла
Не обязательно стремиться
За неподатливой мечтой -
Достаточно в чужие лица
Глядеть, как в полдень золотой.
Достаточно жалеть берущих,
А также бьющих по лицу,
Достаточно прощать жующих
И улыбаться подлецу,
Всему отпетому и злому
Поставить точку и простить;
Так просто поступать святому,
Так сложно просто смертным быть.
serg1969
22.01.2011, 07:48
Я бегу по первоснежью
за серебряной надеждой...
Этот снег, как ласка, нежный,
как улыбка добрых глаз...
В теплый дом за примиреньем,
очищеньем и прощеньем,
колдовством и утешеньем
возвращаюсь каждый раз...
Эта снежность - не преграда,
не оплошность, не досада...
Принимаю, как награду,
этот первый зимний приз...
Я коснусь тепла рукою
и прильну к щеке щекою...
Невесомостью немою -
снежный вечер... Наша жизнь...
Анна Булатова
Твой дом, не ведая беды,
меня встречал и в щеку чмокал.
Как будто рыба из воды,
сервиз выглядывал из стекол.
И пес выскакивал ко мне,
как галка маленький, орущий,
и в беззащитном всеоружьи
торчали кактусы в окне.
От неурядиц всей земли
я шла озябшим делегатом,
и дом смотрел в глаза мои
и добрым был и деликатным.
На голову мою стыда
он не навлек, себя не выдал.
Дом клялся мне, что никогда
он этой женщины не видел.
Он говорил: - Я пуст, Я пуст.-
Я говорила: - Где-то, где-то...-
Он говорил: - И пусть. И пусть.
Входи и позабудь про это.
О, как боялась я сперва
платка или иной приметы,
но дом твердил свои слова,
перетасовывал предметы.
Он заметал ее следы.
О, как он притворился ловко,
что здесь не падало слезы,
не облокачивалось локтя.
Как будто тщательный прибой
смыл все: и туфель отпечатки,
и тот пустующий прибор,
и пуговицу от перчатки.
Все сговорились: пес забыл,
с кем он играл, и гвоздик малый
не ведал, кто его забил,
и мне давал ответ туманный.
Так были зеркала пусты,
как будто выпал снег и стаял.
Припомнить не могли цветы,
кто их в стакан граненый ставил...
О дом чужой! О милый дом!
Прощай! Прошу тебя о малом:
не будь так добр. Не будь так добр.
Не утешай меня обманом.
Белла Ахмадулина.
Скажи, откуда эта красота?
Скажи, где обаянье обрела ты?
Твоя улыбка грустная проста.
Твоё лицо - как музыка утраты.
Чтоб ты не отшатнулась, не ушла,
молчу, когда оказываюсь рядом.
Чтоб ты моих желаний не прочла,
остерегаюсь повстречаться взглядом.
Весенний день, тревожа и маня
ко мне стучится, обдавая гулом.
Но ни о чём не спрашивай меня –
сожми плотней жасминовые губы.
Я ничего не требую взамен.
Не знаю ни обиды, ни упрёка.
У глаз любимых – у незримых стен,
как прежде, застываю одиноко.
Саид Акль
Перевод M. Курганцева
О чем-то рядом говорили, это нечто
мое вниманье привлекло к дверям кофейни.
И я увидел ослепительное тело, -
его, наверное, Любовь создать хотела,
свой горький опыт сделав мерой красоты,
вселяя радость, свет гармонии высокой,
волненье в стройные скульптурные черты
и тайный след своих ладоней оставляя
как посвященье - на челе и на устах.
Константинос Кавафис
БЕГИ ЕЕ
Беги ее... Чего ты ждешь от ней?
Участия, сочувствия, быть может?
Зачем же мысль о ней тебя тревожит?
Зачем с нее не сводишь ты очей?
Любви ты ждешь, хоть сам еще не любишь,
Не правда ли?.. Но знаешь: может быть,
Тебе придется страстно полюбить -
Тогда себя погубишь ты, погубишь...
Взгляни, как эта ручка холодна,
Как сжаты эти губы, что за горе
Искусно скрыто в этом светлом взоре...
Ты видишь, как грустна она, бледна...
Беги ее: она любила страстно
И любит страстно — самоё себя,
И, как Нарцисс, терзается напрасно,
И, как Нарцисс, увянет, всё любя...
Не осуждай: давно, почти дитятей,
Она душой и мыслью стала жить;
Она искала родственных объятий:
Хотелось ей кого-нибудь любить...
Но не с кем было сердцем породниться,
Но не с кем было чувством поделиться,
Но некому надежды передать,
Девичьи сны и грезы рассказать.
И показалось ей, что нет на свете
Любви - одно притворство; нет людей -
Всё - дети, всё - бессмысленные дети,
Без чувства, без возвышенных страстей.
И поняла она, что без привета
Увянуть ей, как ландышу в глуши,
И что на голос пламенной души
Ни от кого не будет ей ответа.
И только богу ведомо, как ей
Подчас бывало тяжело и больно...
И стала презирать она людей
И веру в них утрачивать невольно.
Науку жизни зная наизусть,
Таит она презрение и грусть,
И - верь - не изменят ни разговоры,
Ни беглая улыбка ей, ни взоры.
Но с каждым днем в душе ее сильней
И доброты и правой злобы битва...
И не спасет ее от бед молитва...
Беги ее, но... пожалей о ней.
1844
Лев Мей
От окраины к центру
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.
Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.
Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть --
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.
Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.
По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.
Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.
Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.
Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того --
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.
Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю -- с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.
Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.
Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари -- по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять -- только это возможно.
То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.
Это -- вечная жизнь:
поразительный мост, неумолчное слово,
проплыванье баржи,
оживленье любви, убиванье былого,
пароходов огни
и сиянье витрин, звон трамваев далеких,
плеск холодной воды возле брюк твоих вечношироких.
Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.
Не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.
Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать.
Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.
Поздравляю себя!
Сколько лет проживу, ничего мне не надо.
Сколько лет проживу,
сколько дам на стакан лимонада.
Сколько раз я вернусь --
но уже не вернусь -- словно дом запираю,
сколько дам я за грусть от кирпичной трубы и собачьего лая.
1962
serg1969
22.01.2011, 19:42
Я отогреюсь вечером холодным
волшебными негромкими стихами...
Как ожиданье чуда беззаботно
играет с нами!..
Заиндевевшим сумеркам нетрудно
нас отчужденья ядом заморозить...
И в памяти всплывает поминутно
колдунья осень...
Нас не обманет испытаньем снежным
колючее январское причастье...
Ведь теплится щекочущей надеждой
лучинка счастья...
Мы можем в этот снег шагнуть навечно,
в холодном январе искать ответа...
Но верю, что окликнет нас беспечно
хмельное лето...
На острие печали и разлуки
нас ослепляет нежность и тревога...
Не размыкай уверенные руки
еще немного...
Анна Булатова
Alisa-od
22.01.2011, 19:53
Сколько написано в мире статей
И сколько прочитано лекций умных
О том, как воспитывать нам детей,
Пытливых и добрых, смешных и шумных.
Советы несутся со всех сторон;
Пишут ученые, и писатели,
И методисты, и воспитатели,
Иные из кожи аж лезут вон.
Пишут о строгости и о такте,
Что благо, а что для учебы враг.
Твердят, что воспитывать надо так-то,
А вот по-иному нельзя никак!
Тысячи мнений простых и сложных,
Как разные курсы для корабля,
О том, что любить надо осторожно
И мудрости вдалбливать детям должно
С первых шагов, ну почти с нуля.
Все верно, беда, коли мало знаний.
И все-таки в этом ли только зло?
А что как успехов при воспитании,
Простите крамолу мою заранее,
Добиться не так уж и тяжело?!
Нет, беды не сами собой являются,
Хотите вы этого, не хотите ли,
И дети с пороками не рождаются,
А плюсов и минусов набираются
Все чаще от мудрых своих родителей.
Все ждут, чтоб горели глаза ребят
Незамутненно, светло и ясно.
И детям с утра дотемна твердят,
Что надо быть честным, что ложь ужасна.
Но много ли веры внушениям этим?
Ведь если родители сами лгут,
На службе и дома, и там и тут,
Лгут просто, как будто бы воду пьют,
Откуда же взяться правдивым детям?!
А совесть? Всегда ли она слышна?
Ведь если мы, словно играя в прятки,
Ловчим иль порою хватаем взятки,
Да всем нашим фразам лишь грош цена!
И кто будет верить словам о том,
Что вреден табак и спиртное тоже,
Коль взрослые тонут в дыму сплошном
И кто-то нарежется так вином,
Что только у стенки стоять и может!
А что до красот языка родного,
То все хрестоматии - ерунда,
Коль чадо от папочки дорогого
Порой понаслышится вдруг такого.
Что гаснут аж лампочки от стыда!
Как быть? Да внушать можно то и се,
А средство, по-моему, всем по росту,
Тут все очень сложно и очень просто:
Будьте хорошими. Вот и все!
Э. Асадов
хочувсёзнать
22.01.2011, 20:08
Игорь Северянин
...То ненависть пытается любить
Или любовь хотела б ненавидеть?
Минувшее я жажду возвратить,
Но, возвратив, боюсь его обидеть,
Боюсь его возвратом оскорбить.
Святыни нет для сердца святотатца,
Как доброты у смерти... Заклеймен
Я совестью, и мне ли зла бояться,
Поправшему любви своей закон!
Но грешники - безгрешны покаяньем,
Вернуть любовь - прощение вернуть.
Но как боюсь я сердце обмануть
Своим туманно-призрачным желаньем:
Не месть ли то? Не зависть ли? Сгубить
Себя легко и свет небес не видеть...
Что ж это: зло старается любить,
Или любовь мечтает ненавидеть?..
Двустворчатый складень. ХХ век. Первая сторона
Церковь не умеет лететь. Не умеет летать
церковь
с целою пригоршнею музыкальных денег.
Ну а я в тебя не умею целиться,
и всему виной - ресницы девок.
Обо мне, наверно, сложены легенды.
Пью и пьют насмешек горьковатый пунш
анекдоты в тюрьмах, проститутки
в лентах.
и шуршат за лифчиком списки мертвых
душ
Я перебинтован юными березами
и помазан йодом солнца заходящего.
Я - однофамилец ледяных и розовых
и, быть может, тезка ландыша пропащего,
Хорошо в телеге мне с румяной бабою,
на подол ей голову васильком забросил.
Мои губы грешные все по лицам плавают.
как челны разбойников, собирая осень.
Я не дорожу ни ремнем, ни ревностью
и в стеклянных бусах отражаюсь траурно,
и живу за именем, словно бы за
крепостью,
деревянной крепостью, где врата
отравлены.
Мы забыли проводы всех своих любимых,
ангелом хранимых и смертельно раненных,
если даже письма болью заминированы,
и на глупой марке штамп чужого рая.
Я надену маску пастуха и принца,
в лимузине старом буду пить какао,
двойнику замечу: "Лучше удавиться,
на века остаться символом кокарды".
Черновик ли брезгует с бардаком
знакомиться,
или все холодное в плен отдали водке?
Голова ли кружится сельскою околицей
там, где перевернуты и слова, и лодки?
Ладно, я умею в переулках теплиться,
золотою свечкой жить на подоконнике.
В шоколадном платье голубая девица
соберет свидания в молодые сборники.
Я бы дал названия каждому, каждому.
Что-нибудь придумал - легкое-легкое,
пусть свиданьеведы по подвалам кашляют -
первый сборник - "Патлы", второй
сборник - "Локоны".
В день рожденья совести опрокину рюмку
робкого совета, пьяного начала.
А потом родившейся на святую юбку
я пришью загадки с ржавыми ключами.
Будет пахнуть клевером, резедой, укропом
и другими разными травами, цветами.
Третий Рим в насмешках, Третий Рим
в сугробах
и с губной помадой вымерли свиданья.
Мы давным-давно сожгли шпаргалки
смерти.
Строчат мемуары лживые напарники.
Бросьте мне за пазуху бронзы или меди
я коплю на памятник у души на паперти!
Песня первой метелицы
Чистота, белизна крылатая
Без метания и суеты
Опускалась, отвесно падая
На деревья и на кусты.
Нас дарила зима не по горсточке,
Не жалела своей казны.
Мы хватали губами звездочки,
Только щурясь от белизны.
И в метелицу ту мятежную,
Образумиться не успев,
Услыхали мы песню снежную,
Голубой чистоты распев.
Эта песня вовек дышала бы,
Снежным звоном своим чиста!
В ней осенних осинок жалоба,
Обручальный обряд клеста;
В ней начало ручья гористого,
Половодье ночных огней,
И смятенье души неистовой,
И спокойная радость в ней.
Нам казалось, что песня ранняя
Не удержится на весу,
Мы боялись спугнуть дыханием
Ту серебряную красу.
Город стал от пурги-метелицы
Градом сказочным — Леденцом,
Обернулась я красной девицей,
Ты — соколиком-молодцом.
Стало сердце белее белого,
Чище снега, светлей звезды...
А все песня такое сделала,
А все песня. И я. И ты.
Кондратковская Нина
Чтоб, никого не замечая,
Кивнуть небрежно всем подряд
И зябко поводить плечами
В ответ на пепелящий взгляд,
Влюбленным графом забавляться,
И письма рвать напополам,
И благодарно улыбаться
Венецианским зеркалам.
То вдруг задумчивой казаться
И молчаливой, то опять
Чему-то весело смеяться,
Над чем-то громко хохотать...
И танцевать
С Людовиком Пятнадцатым
Или Шестнадцатым,
Закрыть глаза, уснуть, проснуться -
И остаться там...
Екатерина Горбовская
Нам свежесть слов и чувства простоту
Хранить не то, что живописцу зренье,
Или актеру голос иль движенье,
А женщине прекрасной красоту.
Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами.
Осуждены и это знаем сами
Мы расточать, а не копить!
НЕСМЕЯНА
Так и сижу - царевна Несмеяна,
ем яблоки, и яблоки горчат.
- Царевна, отвори нам! Нас немало! -
под окнами прохожие кричат.
Они глядят глазами голубыми
и в горницу являются гурьбой,
здороваются, кланяются, имя
"Царевич" говорят наперебой.
Стоят и похваляются богатством,
проходят, златом-серебром звеня.
Но вам своим богатством и бахвальством,
царевичи, не рассмешить меня.
Как ум моих царевичей напрягся,
стараясь ради красного словца!
Но и сама слыву я не напрасно
глупей глупца, мудрее мудреца.
Кричат они: - Какой верна присяге,.
царевна, ты - в суровости своей? -
Я говорю: - Царевичи, присядьте.
Царевичи, постойте у дверей.
Зачем кафтаны новые надели
и шапки примеряли к головам?
На той неделе, о, на той неделе -
смеялась я, как не смеяться вам.
Входил он в эти низкие хоромы,
сам из татар, гулявших по Руси,
и я кричала: "Здравствуй, мой хороший! -
Вина отведай, хлебом закуси".
- А кто он был? Богат он или беден?
В какой он проживает стороне? -
Смеялась я: - Богат он или беден,
румян иль бледен - не припомнить мне..
Никто не покарает, не измерит
вины его. Не вышло ни черта.
И все же он, гуляка и изменник,
не вам чета. Нет. Он не вам чета.
Белла Ахмадулина
Ждут нас пыльные дороги,
Шалаши на час
И звериные берлоги
И старинные чертоги...
Милый, милый, мы, как боги:
Целый мир для нас!
Всюду дома мы на свете,
Все зовя своим.
В шалаше, где чинят сети,
На сияющем паркете...
Милый, милый, мы, как дети:
Целый мир двоим!
Солнце жжет, - на север с юга,
Или на луну!
Им очаг и бремя плуга,
Нам простор и зелень луга...
Милый, милый, друг у друга
Мы навек в плену!
На суде, в раю или в аду
скажет он, когда придут истцы:
"Я любил двух женщин как одну,
хоть они совсем не близнецы".
Все равно, что скажут, все равно...
Не дослушивая ответ,
он двустворчатое окно
застегнет на черный шпингалет.
А. Вознесенский
Зови лишь того, кто безумен в любви,
Кто сердцем — не раб, а бестрепетный воин,
А тех, кто душою трусливо-спокоен,
Оставь, не зови...
Пройди стороной: им дороже всего
Безбурная пристань их жалкого счастья.
А если порою в них вспыхнет участье —
Так что ж из того?
Они нам чужие. Им нас не понять.
Они и в порывах расчетливо-скупы.
Пройди стороной: эти люди — как трупы,
Им жизни не знать.
Не знать им, что жить — значит: верить везде,
Творить беспокойным, сверкающим словом,
Быть чутким, как сталь, и — как сталь же — суровым,
Быть цельным везде.
А им — только был бы красивый покой.
А им — было б сердце довольно и радо.
Оставь, не зови их. Не надо, не надо.
Пройди стороной.
1905
serg1969
22.01.2011, 23:47
О случившемся мы не расскажем ни слова зевакам,
помолчим, промолчим и тихонько заварим чайку...
Запотевшие окна, согревшись, собрались поплакать,-
по прохладным щекам безмятежные капли текут...
Это было не ново, и вряд ли кому-нибудь нужно -
наболевшую мысль в удивленную душу втолкнуть...
Правота однозначная - хлёстка и небезоружна,
и чужой имплантант правоты - словно жидкая ртуть...
И, ломая себя, отвечая привычным стандартам,
эту новую боль мне придется принять и простить...
Значит, это судьба, и такая мне выпала карта,
значит, кто-то другой эту роль не сумел получить...
Это значит, что я буду жить, сомневаясь и веря...
"Испытанье - по силам”... Премудрость - древней не найти...
Значит, тот, кто был прав, до конца не измерил потерю
своих собственных слез, пересохших в начале пути...
Это значит, что будет восход отдохнувшего солнца,
будет плавиться снег на замерзших от правды губах...
...Это значит, весна уже близко, и сердце забьется,
утверждая любовь в безграничных и щедрых правах...
Анна Булатова
из восьмистиший
1
В комнате темно,
В комнате беда,—
Кончилось вино,
Кончилась еда,
Кончилась вода
Вдруг на этаже,
Отчего ж тогда
Весело душе?
2
В комнате давно
Кончилась беда,
Есть у нас вино,
Есть у нас еда,
И давно вода
Есть на этаже,
Отчего ж тогда
Пусто на душе?
Одинаково непохожие,
Одинаково одинокие,
Мы проходим. Мы только прохожие:
Мы проходим уроки высокие .
Из миров мы проходим в мистерии,
Из страданий идем в сострадание,
Из мечты и метафор – в материи,
В дым камланий, шумы мироздания.
Под студеными космами Космоса .
Под гипнозами, гримами, гимнами
Мы проходим без карты, без компаса:
Мы проходим любовь невзаимную…
На планетах мы только похожие –
Мы - не мы, - мы сомнамбулы Божие.
Мы проходим то мимо, то мимами
Сквозь немые умы свои мнимые,
Сквозь массовки, масонские ложи и –
В темень темечка, тело прихожее,
Одинаково непохожие,
Одинаково нелюбимые…
Георгий Бореев
Время колокольчиков
Долго шли зноем и морозами,
Всё снесли и остались вольными,
Жрали снег с кашею берёзовой
И росли вровень с колокольнями.
Если плач - не жалели соли мы,
Если пир - сахарного пряника.
Звонари чёрными мозолями
Рвали нерв медного динамика.
Но с каждым днём времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.
Чтож теперь ходим вкруг да около
На своём поле, как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.
Зазвенит сердце под рубашкою,
Второпях - врассыпную вороны.
Эй! Выводи коренных с пристяжкою
И рванём на четыре стороны.
Но сколько лет лошади не кованы,
Ни одно колесо не мазано.
Плётки нет. Сёдла разворованы.
И давно все узлы развязаны.
А на дожде - все дороги радугой!
Быть беде. Нынче нам до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Так, значит, всё. Заряжай, поехали!
Загремим, засвистим, защёлкаем!
Проберёт до костей, до кончиков.
Эй, братва! Чуете печёнками
Грозный смех русских колокольчиков?
Век жуём матюги с молитвами.
Век живём - хоть шары нам выколи.
Спим да пьём. Сутками и литрами.
Не поём. Петь уже отвыкли.
Долго ждём. Все ходили грязные,
Оттого сделались похожие,
А под дождём оказались разные -
Да большинство то - честные, хорошие.
И пусть разбит батюшка Царь-колокол -
Мы пришли с чёрными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.
И в груди - искры электричества.
Шапки в снег - и рваните звонче-ка!
Рок-н-ролл - славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.
Valentyn
23.01.2011, 08:55
Можно я к тебе приеду, с чемоданом поцелуев,
С нежной веточкой сирени и колечком с бирюзой?
Постараюсь в эту среду, черной коркой попируем,
На дессерт мечта поэта- мой подарочек с казной!
Закрывай плотнее двери, всем скажи, что ты уехал,
И поделим все богатство, между нами от души!
Я копила их недели, для тебя, моя утеха,
Это лучшее лекарство и сильнее, чем стихи!
Экономить их не надо, пей на полную катушку,
Мы с тобою заслужили поцелуев целый воз!
Я добуду, если надо, ты найдешь их под подушкой.
И в волшебную копилку потекут они без слов....
А сирени место в кухне, если станет в доме грустно,
Аромат ее безумный напоит тебя опять.
Если свет любви потухнет, если станет снова пусто,
То колечко с бирюзою, будет ласково сиять!
Ида Вагнер
Лиса Алиса
23.01.2011, 09:03
сказочка. римейк
Где-то тайны принцесс, может, не подлежат огласке,
но не здесь. У неё из друзей – только псина хаски,
да бутылка с джинном наполнена под завязку
обстоятельной тишиной.
У неё в зеркалах – пара призраков истеричит,
она слушает молча, как стонут они и хнычут…
Да ещё в сундуке к неприступным сердцам отмычки
покрываются ржавчиной.
Сотня мятых метафор карминнейше кровоточит…
У того, кто придёт - замечательно ровный почерк,
и принцесса не ласки, нет, просто укрыться хочет
за его широкой спиной.
Здесь моря глубоки и привычно немы русалки,
Тайны скрыты. Принцессе уже никого не жалко.
И последний её за периметром павший сталкер –
исключительно не герой.
А когда горизонт застилает привычно-алым
и ещё один день утекает со снегом талым,
руку тянет к груди она /будто там что осталось/
говорит с пустотой.
© Copyright: Юлия Али
Лиса Алиса
23.01.2011, 09:12
Ночь. Но прибудет день, как люмьерский поезд.
Смотришь за штору, словно в окно купе –
что там по курсу? Лес или мегаполис
сонно повис на лунном кривом серпе?
Стая собак бродячих – наверно, десять –
пересекает белый пустырь двора.
Где-то заснул ты, руку с кровати свесив.
Я бы её сейчас же подобрала.
Что там, в твоей руке? Не расчёт, не ловкость,
нет там роллс-ройса, золота и мехов.
В ней огонёк свечи и раскрытый лотос,
в ней шестигранный ключ от моих стихов.
© Copyright: Ника Невыразимова
Valentyn
23.01.2011, 09:15
Невольно вспомнилось о Вас
В такое ветреное утро…
И почему-то в зимний джаз
Вплеталась тоненькая лютня,
И розы белые цвели
На мерзлых стеклах очень близко,
И говорила о любви
Сквозь сон метель-саксофонистка…
О всепрощающей любви
Её мелодия звенела,
И уходила от земли
В небес далекие пределы…
Сквозь этот терпкий, нежный джаз,
Ах, дольче вита, вита дольче,
Невольно думалось о Вас,
Невольно думалось всё дольше…
И тени светлые плелись,
И мир переполняла нега…
Пылала сладкая, как жизнь,
Мелодия любви и снега...
Е.Аркушина
Лиса Алиса
23.01.2011, 09:16
– прошение –
отвали чудо, господи, не скупись на пода...
разбавляй зимы вёснами, междулетьем года.
отвори клетку, господи, да пинка дай – “лети!”,
накорми птичку досыта глубиной высоты.
с перезвоном-тирадами ни о ком, ни о чём,
катит к истинной радости белый свет кувырком
© Copyright: Триливи
Лиса Алиса
23.01.2011, 09:23
Звук и цвет
Это было не здесь, а в каких-то иных краях,
под оранжевым небом заоблачной красоты.
Там однажды слова стали крепкими, как коньяк.
А минуту спустя стали хрупкими, как цветы.
А ещё через час, совершенно утратив вес,
разлетелись по воздуху блёстками и пыльцой.
И была абрикосовой мякоть чужих небес,
и звенело пространство от голоса с хрипотцой.
Если б кто-нибудь понял язык, разобрал акцент,
разделил бы на веточки вереск, на нити шёлк,
и наполнил бы смыслом имевшее звук и цвет,
это было б не так упоительно хорошо.
Смысл, возможно, когда-то и был, но теперь размыт;
мы так мало приносим с собой из пространства снов -
только небо оттенков шафрана и куркумы,
только нежность изменчивых, неуловимых слов.
© Copyright: Ева Тенецкая
Valentyn
23.01.2011, 09:34
Кто давно уж поседел, кто ушёл далече,
Но мальчишками в душе остаёмся вечно.
Помнишь – драные штаны, на локтях короста.
Дружно жили пацаны - весело и просто.
Как на лыжах и по льду, как на пятой с горки.
Как нам самый черный день не казался горьким.
Как любили снег, жару и дожди косые.
Как до осени гурьбой бегали босые.
Как дразнили мы девчат, дергали косички.
Как таскали у отцов папиросы, спички.
Как играли в «казакИ», как учились плавать.
Как "равняли писюкИ", чтоб узнать, кто главный.
Как старались подражать летчику Гастелло.
Как сражались целый день в карты и пристенок.
Как на стенку стенкой шли, воровали вишни.
Как боялись услыхать: «Ты тут - третий лишний».
Как мечтали облизать от варенья пенки.
Как скрывали синяки, битые коленки.
Как играли в партизан: хоть пытай – молчали.
Как гоняли во дворе рваными мячами.
Как глотали рыбий жир, как давились болью.
Как устраивали пир черным хлебом с солью.
Как казались нам вкусны грязные тянучки.
Жаль, всё это не понять детям, внукам, внучкам.
Эй, Басманная, Подол, эй, Замоскворечье,
Эй, лихие "пацаны", расправляем плечи
Сирена
Valentyn
23.01.2011, 09:43
Я - прошлое твое...
не трону, не встревожу...
не удивлю намеком на него,
испить вино до капли невозможно,
забыть меня, я знаю, нелегко...
Я - прошлое твое...
сегодня - в этом ветре,
в больной зиме, где все уже не так,
в письме моем без даты и конверта,
где все слова, прости, уже пустяк...
Я - прошлое твое...
не внять и не исправить,
не доказать моей..., твоей вины...
январский снег, увы, как в марте тает,
и по ночам другие снятся сны...
Я - прошлое твое...
в свиданье и разлуке,
в касаньях губ, и в выпитом вине...
в веселье напоказ, и в неизбежной скуке,
Я - прошлое твое, теперь уже - вдвойне...
Д.Лебедева
Valentyn
23.01.2011, 10:09
............................Посвящено Сергею ........
Слышь, Серега, не нудись ты! Повод есть для куражу:
К нам приехали нудисты. Кто такие? Расскажу!
Из италий и германий эта мода добрела
И до нашей глухомани. Во, какие, брат, дела!
Есть у них такая доблесть – обнажение телес:
Дамы там, Серега, топлесс. Половина – даунлесс!
Как на пляж сбегутся дружно - ни резинки ни на ком!
Типа, им все время душно - так и шпарят голяком.
И, куда ни повернись ты, я смотрел по словарю -
Все эксгибиционисты! Чисту правду говорю!
Мне, Серега, мало прозы, я срифмую, извини:
Там у них такие позы! А дотронуться – ни-ни!
Время выйти из укропа да из дедовых лесов!
Мы ль, Серега, не Европа? Мы ль не можем без трусов?
Нас подобным оборотом ни спугать, ни удивить!
Мужикам и патриотам, нам ли неча предъявить?
Хоть и нет у нас сноровки, нам не боязно двоим -
Мы сперва, для тренировки, в огороде постоим!
Выкинь пугалы отседа - мы заместо можем стать.
Слышишь крики у соседа? Оценили нашу стать!
Приближаются с вожжами… Наши жены впереди…
Во, и соседи набежали… Окружают нас, поди?
В личной жизни катастрофа. Глаз подбит. На роже швы…
Не, Серега, не Европа мы пока еще. Увы…
В.РЕМЕНЮКhttp://content.foto.mail.ru/mail/two_number/361/i-367.jpg
В минуты музыки
В минуты музыки печальной
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,
И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...
Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.
Но все равно в жилищах зыбких -
Попробуй их останови! -
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.
И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.
Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.
1966
Да что ж творится на душе, куда всё катится?
До хрипа голос сорвала, а всё не выплачусь...
Ну почему же за любовь лишь болью платится?
А может, мне тебя забыть - тогда и вылечусь?
Быть может, бросить всё к чертям, и успокоиться -
И просто вычеркнуть тебя в своём сознании?..
Ведь, право, не о чем, почти-что, беспокоиться...
Какая может быть любовь на расстоянии?..
Суметь проснуться в понедельник с "чистой совестью",
(Ну что мне стоит хоть разок, но смалодушничать?)
И спрятать (я же героиня НОВОЙ повести!)
Под свитер крылья - перед кем мне показушничать?..
В борьбе с любовью мне несложно будет выстоять,
Неважно, что ты в каждом зеркале мне чудишься...
Всё позабудется, и пятница, и исповедь...
Вот только ты, такой родной...не позабудешься...
© Copyright: Неждана Юрьева, 2007
Назови меня, пожалуйста, по имени.
Хоть единожды, но – просто назови.
Никому не говори, прошу, про сны мои.
Если хочешь – ты сквозь снег меня лови.
Назови меня по имени.
Пусть шёпотом.
Пусть тайком.
Случайно.
Невзначай.
Назови.
И волн зелёных рокотом
нежно-нежно в ночь густую укачай.
Назови меня по имени негромко.
Назови.
И можешь уходить.
Между нами всё настолько тонко,
что нет смысла нас с тобой лечить…
Назови меня, пожалуйста, по имени…
Евгения Антропова
Поэза странностей жизни
Встречаются, чтоб разлучаться...
Влюбляются, чтобы разлюбить...
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться - и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы...
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..
В деревне хочется столицы...
В столице хочется глуши...
И всюду человечьи лица
Без человеческой души...
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!
Февраль 1916
blagoroden_don
23.01.2011, 14:44
Толпа. Цветы. Кумач.
Кого-то хоронили
под музыку и плачь.
... Малиновым платочком
пылая на ветру,
меня спросила дочка:
"Скажи..., а я - умру?"
И всё! Вопрос - как яма.
Я замер. В землю врос.
А дочка ждёт упрямо
ответа на вопрос.
А мне ответить нечем.
Не слов - надежды нет.
Размазывать про вечность?
Зачем ей этот бред?
Сказать малышке правду?
К чему такая прыть?
А дочка вдруг: "Не надо...
Не надо говорить."
Не испросила жалость,
не корчилась в тоске -
лишь медленно прижалась
щекой к моей руке.
Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми!
Андрей Вознесенский
Философские стихи
За годом год уносится навек,
Покоем веют старческие нравы,—
На смертном ложе гаснет человек
В лучах довольства полного и славы!
К тому и шел! Страстей своей души
Боялся он, как буйного похмелья.
— Мои дела ужасно хороши!—
Хвалился с видом гордого веселья.
Последний день уносится навек...
Он слезы льет, он требует участья,
Но поздно понял, важный человек,
Что создал в жизни
ложный облик счастья!
Значенье слез, которым поздно течь,
Не передать — близка его могила,
И тем острее мстительная речь,
Которою душа заговорила...
Когда над ним, угаснувшим навек,
Хвалы и скорби голос раздавался,—
«Он умирал, как жалкий человек!»—
Подумал я и вдруг заволновался:
Мы по одной дороге ходим все.—
Так думал я.— Одно у нас начало,
Один конец. Одной земной красе
В нас поклоненье свято прозвучало!
Зачем же кто-то, ловок и остер,—
Простите мне — как зверь в часы охоты,
Так устремлен в одни свои заботы,
Что он толкает братьев и сестер!
Пускай всю жизнь душа меня ведет!
— Чтоб нас вести, на то рассудок нужен!
— Чтоб мы не стали холодны как лед,
Живой душе пускай рассудок служит!
В душе огонь — и воля, и любовь!—
И жалок тот, кто гонит эти страсти,
Чтоб гордо жить, нахмуривая бровь,
В лучах довольства полного и власти!
— Как в трех соснах, блуждая и кружа,
Ты не сказал о разуме ни разу!
— Соединясь, рассудок и душа
Даруют нам светильник жизни — разум!
Когда-нибудь ужасной будет ночь,
И мне навстречу злобно и обидно
Такой буран засвищет, что невмочь,
Что станет свету белого не видно!
Но я пойду! Я знаю наперед,
Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,
Кто все пройдет, когда душа ведет,
И выше счастья в жизни не бывает!
Чтоб снова силы чуждые, дрожа,
Все полегли и долго не очнулись,
Чтоб в смертный час рассудок и душа,
Как в этот раз, друг другу улыбнулись...
1964
Ray_River
23.01.2011, 18:12
Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье,-
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
Ночь распростерлась надо мной
И отвечает мертвым взглядом
На тусклый взор души больной,
Облитой острым, сладким ядом.
И тщетно, страсти затая,
В холодной мгле передрассветной
Среди толпы блуждаю я
С одной лишь думою заветной:
Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье,-
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
Матильда
23.01.2011, 18:32
Когда шофёр откинет верх,
Я вдруг предстану вашим взорам
В автомобиле "дюзенберг"
С новейшим гоночным мотором.
Вас не обманывает взор:
В открытом белом лимузине -
Ваш давний нищий ухажёр,
Тот неудачник и разиня.
В недальновидности себя
Теперь корите, чуть не плача;
Стеклом и никелем слепя,
Промчалась мимо вас удача
В тот лучезарный райский сад,
В те ослепительные сферы,
Где разложенья сладкий яд
Надменно пьют миллионеры.
Шофер-мулат, мой верный Майк,
Придурковат, но симпатичен;
Мы оба курим "Lucky Strike",
Поскольку я демократичен.
Я вновь задам ему вопрос:
"Ты знал ли чувство, дурачина?"
И скажет он: "Все бабы, босс,
Не стоят доброй стопки джина".
Андрей Добрынин
В морозной мгле, как око сычье,
Луна-дозорщица глядит;
Какое светлое величье
В природе мертвенной сквозит.
Как будто в поле, мглой объятом,
Для правых подвигов и сил,
Под сребротканым, снежным платом,
Прекрасный витязь опочил.
О, кто ты, родина? Старуха?
Иль властноокая жена?
Для песнотворческого духа
Ты полнозвучна и ясна.
Твои черты январь-волшебник
Туманит вьюгой снеговой,
И схимник-бор читает требник,
Как над умершею тобой.
Но ты вовек неуязвима,
Для смерти яростных зубов,
Как мать, как женщина, любима
Семьей отверженных сынов.
На их любовь в плену угрюмом,
На воли пламенный недуг,
Ты отвечаешь бора шумом,
Мерцаньем звезд да свистом вьюг.
О, изреки: какие боли,
Ярмо какое изнести,
Чтоб в тайниках твоих раздолий
Открылись торные пути?
Чтоб, неизбывная доселе,
Родная сгинула тоска,
И легкозвоннее метели,
Слетала песня с языка?
1911
МОЙ БОГ
Мой Бог – ребенок и старик –
Играет сахаром и солью.
Ты у меня внутри… ВНУТРИ!..
Я каждый день целуюсь с солнцем!
Мой Бог – в десятках тысяч лиц
И звездных таинствах мистерий…
В нетканую канву земли,
Упрямая… я верю. Верю!..
Я, облака переплетя
В гирлянды из цветов и перьев,
В твои глаза на дне дождя,
Бунтарная… Ты слышишь? Верю!..
В небытие Добра и Зла,
Насквозь распахнутые двери,
В хрустяще-сладкий запах трав,
Отважная… Ты знаешь? Верю!..
Среди зверино-птичьих стай
Желанная… Ты видишь? Верю,
Как ввысь срываются с листа
Птенцы медовой акварели…
Анастасия Подорожная
jadee114
23.01.2011, 18:48
Сонет 96
Люби, даже если ты будешь жить вечно
И если ты умираешь сегодня.
И мечта повернётся тебе навстречу,
Тогда ты сможешь дышать свободно.
Ты же для этого Богом был создан,
Ведь это так просто и безупречно.
В изменчивом мире под небом звёздным
Лишь любящий сердцем победой увенчан.
Я верю в это. Поверь ты тоже!
Тебе это кажется невозможным?
И логика жизни более сложной?
И слишком наивной такая беспечность?
Тому, кто любит, сам мир поможет.
Люби! Только в этом твоя бесконечность...
Алиса Яновская
Ты снова посвящаешь мне стихи:
«Любимая, за что мне эти муки?
Я умираю, если мы в разлуке.
Ты жизнь моя, царица всех стихий.
Я робок. Я прошу твоей руки»
Но только я об этом не узнала-
Я этих строчек даже не читала.
Я не люблю дочитывать стихи.
23.01.11
Саша Бес
хочувсёзнать
23.01.2011, 19:43
Лопе Де Вега
"Любовь, чего ты хочешь от меня?
Ведь я забыть была совсем готова!
Зачем же тень твоя приходит снова,
Жестокой болью душу мне казня?
О ревность, это ты, мой слух дразня,
Советы шепчешь, злей один другого!
Послушаться советчика такого--
Так наша честь не устоит и дня.
Да, я люблю; но, средь грозы и гула,
Не я ль -- волна, не он ли-- легкий струг?
И кто слыхал, чтобы волна тонула?
Ах, гордость сердца стоит многих мук!
Я тетиву так туго натянула,
Что я боюсь -- не выдержит мой лук!"
"О, если б можно, если б можно было,
Чтоб самовольно сердце разлюбило!
Зачем, зачем того не может быть,
Чтоб самовольно взять и разлюбить!"
Рану любви лечит тот, кто ее нанес (Публий Сир).
Та жизнь прошла,
И сердце спит,
Утомлено.
И ночь опять пришла,
Бесстрашная -- глядит
В мое окно.
И выпал снег,
И не прогнать
Мне зимних чар ...
И не вернуть тех нег,
И странно вспоминать,
Что был пожар.
1914
ЗАБЫВАЮТ
Забывают, забывают -
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.
Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.
Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут…
Забывают, забывают -
Будто клады зарывают,
Забывают -
как сгорают,
Забывают -
будто жгут.
Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают -
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки.
Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья – бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь -
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.
Вадим Шефнер
Марина Цветаева
Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь
ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.
Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.
Не радует ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.
На, кажется, надрезанном канате
Я - маленький плясун.
Я - тень от чьей-то тени. Я - лунатик
Двух темных лун.
МОЛИТВА.
Запах лампад, отовсюду с икон незнакомые строгие лица,
Сбоку прилавок, старушка считает рубли...
Боже, прости меня, я никогда не умел ни просить, ни молиться,
Шел по делам – ноги сами сюда привели.
Да и о чем же просить тебя, ты мне и так уже дал все, что нужно –
Кормит работа, надежны любовь и друзья...
Вот если б только всегда был достоин я этой любви, этой дружбы,
Впрочем, наверно, уж это – забота моя.
Просто спасибо тебе и за горькую быль и за сладкую небыль,
Свежесть рассвета, вечернюю светлую грусть...
Вот бы еще прожить век свой не только лишь ради насущного хлеба,
Впрочем, пожалуй, и с этим я сам разберусь.
Боже... да что там... я – чадо твое, неразумное, полуслепое,
Зябкий листок, незадутое пламя свечи.
Сделай же так, чтоб всегда был я честен с тобою, с людьми и с собою,
И не оставь, сохрани, вразуми, научи...
А Бердзенишвили
Дорогая пропажа
Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа...
Что мне делать с тобой, с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?
Скоро станешь ты чьей-то любимой женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже.
И от наших пожаров Весны голубой
Не останется в сердце и памяти даже.
Будут годы мелькать, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи...
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит и мечта не тревожит.
Но когда-нибудь ты - совершенно одна -
Будут сумерки в чистом и прибранном доме,
Подойдешь к телефону - смертельно бледна -
И отыщешь затерянный в памяти номер.
И ответит тебе чей-то голос чужой:
"Он уехал давно, нет и адреса даже...
" И тогда ты заплачешь: "Единственный мой!
Как тебя позабыть, дорогая пропажа!"
Волин. М. и Вертинский. А. 1943
Музыка над базаром
Я вырос на большом базаре
в Харькове,
Где только урны
чистыми стояли,
Поскольку люди торопливо харкали
И никогда до урн не доставали.
Я вырос на заплеванном, залузганном,
Замызганном,
Заклятом ворожбой,
Неистовою руганью
заруганном,
Забоженном
истовой божбой.
Лоточники, палаточники
пили
И ели,
животов не пощадя.
А тут же рядом деловито били
Мальчишку-вора,
в люди выводя.
Здесь в люди выводили только так.
И мальчик под ударами кружился,
И веский катерининский пятак
На каждый глаз убитого ложился.
Но время шло – скорее с каждым днем,
И вот —
превыше каланчи пожарной,
Среди позорной погани базарной,
Воздвигся столб
и музыка на нем.
Те речи, что гремели со столба,
И песню —
ту, что со столба звучала,
Торги замедлив,
слушала толпа
Внимательно,
как будто изучала.
И сердце билось весело и сладко.
Что музыке буржуи – нипочем!
И даже физкультурная зарядка
Лоточников
хлестала, как бичом.
Харьковчанин Борис Слуцкий был поэтом большого масштаба. Иосиф Бродский, считавший себя его последователем, говорил: “Слуцкий почти в одиночку изменил тональность послевоенной русской поэзии. … Ему свойственна жесткая, трагичная и равнодушная интонация. Так обычно говорят те, кто выжил, если им вообще охота говорить о том, как они выжили, или о том, где они после этого оказались…”
serg1969
24.01.2011, 12:23
Сдается квартира в сезон отреченья,
как листья зеленые - осени ранней...
Хозяева ищут на даче спасенье
от глупых надежд и беспечных желаний...
К теплу отдохнувшей земли безмятежной,
к веселому солнцу и светлому небу,
к спокойной реке, излучающей нежность,
к простому, как правда, домашнему хлебу.
Сдается квартира за час до разлуки,
сдается, как форт после долгой осады...
Сдается, не помня тоски или муки,
да этого, в общем, совсем и не надо...
По стенам шуршат отголоски печалей,
следы потускневшей от времени боли...
Хозяева знали, боялись и ждали,
что летний отъезд будет горше неволи...
Сдается квартира июньскому зною,
безликим чехлам и задвинутым шторам...
Сдается квартира на время покоя...
Хозяйка в отъезде. Вернется нескоро...
Анна Булатова
Песни счастливой зимы
Песни счастливой зимы
на память себе возьми,
чтоб вспоминать на ходу
звуков их глухоту;
местность, куда, как мышь,
быстрый свой бег стремишь,
как бы там не звалась,
в рифмах их улеглась.
Так что, вытянув рот,
так ты смотришь вперед,
как глядит в потолок,
глаз пыля, ангелок.
А снаружи -- в провал --
снег, белей покрывал
тех, что нас занесли,
но зимы не спасли.
Значит, это весна.
То-то крови тесна
вена: только что взрежь,
море ринется в брешь.
Так что -- виден насквозь
вход в бессмертие врозь,
вызывающий грусть,
но вдвойне: наизусть.
Песни счастливой зимы
на память себе возьми.
То, что спрятано в них,
не отыщешь в иных.
Здесь, от снега чисты,
воздух секут кусты,
где дрожит средь ветвей
радость жизни твоей.
Январь 1964
bormoglot
24.01.2011, 15:25
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.
Р. Рождественский
Где-то падает тень на уснувшие острые скалы.
И навстречу друг другу стремятся надежды и быль.
А по городу ночь протекает в пустые кварталы,
Власть всесильного солнца меняя на звездную пыль.
Слава света осталась лишь в бликах свечи одинокой,
Не сжигай же крыло своей звездной накидки, молю,
Молчаливой красавицей шествуй, звездою далекой,
Я люблю тебя, ночь, пусть мгновенье, но все же люблю…
Ночь струится по городу, лиц осторожно касаясь,
Знак свой ставя на каждом, кто слаб или просто устал...
Здравствуй, ночь, я - своя, я понять твоих игр не пытаюсь,
просто следую им, отражаясь в осколках зеркал.
Бурных игр нам не ждать в этом тихом манящем сияньи,
я отдам тебе шлем, что подарен мне рыцарем снов...
Наши тают следы в предрассветном туманном прощаньи,
и вода в роднике не напомнит несказанных слов....
Анна Булатова
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали...
Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне...
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем...
"Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!"
Вздымается конская грива...
За ветром взывают мечи...
Александр Блок. Из цикла "На поле Куликовом"
Снег (Этой ночью...)
Этой ночью
первый снег летел в окно.
Этим утром
снег идти не перестал...
Так идет он, будто кто-то озорно,
как в бутылке,
все окрестности взболтал.
И не знает снег,
куда лететь ему,
где найти ему
местечко для жилья.
И забыл он, где земля,
зачем земля?
почему трава и зелень почему.
То идет он сверху вниз,
то снизу вверх —
озабоченный,
растерянный,
чудной...
Я прекрасно понимаю
первый снег,
потому что так же было и со мной.
Время встало.
А потом пошло назад!
Все часы на свете
канули во тьму.
И забыл я, что сказать.
Зачем сказать.
Почему смеяться,
плакать почему.
Шла за осенью
весна,
потом — зима.
Позабыл я все слова,
все имена.
Позабыл я даже то,
как ты нужна,—
ты об этом мне напомнила
сама.
Очень гордая
сама пришла ко мне,
равнодушие обидное стерпя.
На твоих ресницах
тает первый снег...
Чтоб я делал,
если б не было тебя?!
ПРОЛОГ
Я разный -
я натруженный и праздный.
Я целе-
и нецелесообразный.
Я весь несовместимый,
неудобный,
застенчивый и наглый,
злой и добрый.
Я так люблю,
чтоб все перемежалось!
И столько всякого во мне перемешалось
от запада
и до востока,
от зависти
и до восторга!
Я знаю - вы мне скажете:
"Где цельность?"
О, в этом всем огромная есть ценность!
Я вам необходим.
Я доверху завален,
как сеном молодым
машина грузовая.
Лечу сквозь голоса,
сквозь ветки, свет и щебет,
и -
бабочки
в глаза,
и -
сено
прет
сквозь щели!
Да здравствуют движение и жаркость,
и жадность,
торжествующая жадность!
Границы мне мешают...
Мне неловко
не знать Буэнос-Айреса,
Нью-Йорка.
Хочу шататься, сколько надо, Лондоном,
со всеми говорить -
пускай на ломаном.
Мальчишкой,
на автобусе повисшим,
Хочу проехать утренним Парижем!
Хочу искусства разного,
как я!
Пусть мне искусство не дает житья
и обступает пусть со всех сторон...
Да я и так искусством осажден.
Я в самом разном сам собой увиден.
Мне близки
и Есенин,
и Уитмен,
и Мусоргским охваченная сцена,
и девственные линии Гогена.
Мне нравится
и на коньках кататься,
и, черкая пером,
не спать ночей.
Мне нравится
в лицо врагу смеяться
и женщину нести через ручей.
Вгрызаюсь в книги
и дрова таскаю,
грущу,
чего-то смутного ищу,
и алыми морозными кусками
арбуза августовского хрущу.
Пою и пью,
не думая о смерти,
раскинув руки,
падаю в траву,
и если я умру
на белом свете,
то я умру от счастья,
что живу.
1955
Евгений Евтушенко
Лежит на твоей ладошке
Жизни всей моей Линия.
Ниточкой, не понарошке,
Она для тебя –Зримая!..
Мои, оттого настойчиво,
Ладони – к твоим тянутся!
Твои – так!.. зачем?.. уклончивы?!
Иль просто моим –так кажется?....
И также тоскуют руки,твои,
В том, далёком, где-то,
Где пальцы рождают звуки,
Зовущие над планетой?!..
(Александр Себежанин)
bormoglot
24.01.2011, 20:27
Без женщин
Александр Вертинский
Как хорошо без женщин, без фраз,
Без горьких слов и сладких поцелуев,
Без этих милых слишком честных глаз,
Которые вам лгут и вас еще ревнуют!
Как хорошо без театральных сцен,
Без длинных "благородных" объяснений,
Без этих истерических измен,
Без этих запоздалых сожалений.
И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик, а выигрыш - ничтожен,
Когда партнеры ваши - шулера,
А выход из игры уж невозможен.
Как хорошо с приятелем вдвоем
Сидеть и тихо пить простой шотландский виски
И, улыбаясь, вспоминать о том,
Что с этой дамой вы когда-то были близки.
Как хорошо проснуться одному
В своем веселом холостяцком "флете"
И знать, что вам не нужно никому
Давать отчеты, никому на свете!
А чтобы проигрыш немного отыграть,
С ее подругою затеять флирт невинный
И как-нибудь уж там подстраховать
Простое самолюбие мужчины!
1940
Я вздрагиваю от холода,-
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото,
Приказывает мне петь.
Томись, музыкант встревоженный,
Люби, вспоминай и плачь,
И, с тусклой планеты брошенный,
Подхватывай легкий мяч!
Так вот она, настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая,
Какая беда стряслась!
Что, если, вздрогнув неправильно,
Мерцающая всегда,
Своей булавкой заржавленной
Достанет меня звезда?
Она живёт.
И видит мир глазами человека, птицы.
Она раскрашивает красками мечты всю суету.
Она живёт. И ничего на свете не боится,
Идёт сквозь тьму. И проповедует гармонию и красоту.
Она смеётся: на пути её – преграды.
Она бросает вызов миру и себе.
Она не знает больше счастья и отрады,
Чем исправлять ошибки, что начерчены в её судьбе.
Она живёт!
И измеряет счастье днями и годами.
Она сжигает свои слёзы у костра.
Она не с кем не делиться своими снами.
А в сердце у неё всегда цветёт весна.
Она бывала счастлива, бедна, богата.
Она мечтала стать далёкою звездой.
Чтоб ангел залетел в её окно когда-то.
И посадил на плечи, и забрал с собой.
Она живёт!!!
И рада каждому лучу, что солнце посылает.
И смотрит на цветы, как на небесных птиц.
Она живёт мечтой, и точно знает:
Она найдёт тебя средь многих лиц.
Она – романтик с нежною душой,
Но каждый день бросается с обрыва в пропасть.
Она не будет умолять тебя “Не уходи, постой...”.
И ценит честность, чистоту и прочность.
Ты просто береги её, как каплю средь пустыни,
Ты разгляди её средь каждодневной суеты.
Она не будет требовать того, на что нет силы.
Ей нужно просто знать, что где-то рядом ты.
Мечтам её красивым нет предела.
Закрыв глаза, она бывала в небе и в аду,
И мёрзла в пламени, в снегу горела...
Пыталась в сердце каждого внести весну.
Она увидела невидимые вещи,
Почувствовала то, чего вообще и нет.
Она услышала неслышные всем речи...
Она смогла на всё найти ответ.
© Copyright: Мария Мельничук, 2006
Л.В. Лифшицу
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишина глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишина мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
1971
Сочинения Иосифа Бродского.
Поглядишь, как несметно
разрастается зло —
слава богу, мы смертны,
не увидим всего.
Поглядишь, как несмелы
табуны васильков —
слава богу, мы смертны,
не испортим всего.
"Научите меня понимать красоту"
песня из к\ф "Мусорщик"
слова А.Лугарев, музыка К.Шевелев
Научите меня, понимать красоту
Отучите меня, от тоски и от лени
Проявите ко мне, в сотый раз доброту
Я ваш раб, но не ставьте меня на колени…
Я люблю Вас люблю, как отца и как мать
Твердо верую в тайну великую Вашу
Только вы и способны, простить и понять
Всех нас грешных земных, бесконечно уставших…
Нужных слов не найду, но нужны ли слова?
Вам и так наши мысли и чувства понятны.
Я Ваш сын, блудный сын нарубивший дрова
Древо жизни своё погубив безвозвратно…
Каюсь вам мой отец, не кляните меня
Я и так уж виною своею распластан
Я тону без воды, и горю без огня
Мне не нужен Ваш меч, мне нужна ваша ласка…
Научите меня, понимать красоту
Отучите меня, от тоски и от лени
Проявите ко мне, в сотый раз доброту
И позвольте мне встать, в сотый раз на колени
Проявите ко мне, в сотый раз доброту
И позвольте мне встать, в сотый раз на колени
Когда я кончу наконец
Игру в cache-cache со смертью хмурой,
То сделает меня Творец
Персидскою миниатюрой.
И небо, точно бирюза,
И принц, поднявший еле-еле
Миндалевидные глаза
На взлет девических качелей.
С копьем окровавленным шах,
Стремящийся тропой неверной
На киноварных высотах
За улетающею серной.
И ни во сне, ни на яву
Невиданные туберозы,
И сладким вечером в траву
Уже наклоненные лозы.
А на обратной стороне,
Как облака Тибета чистой,
Носить отрадно будет мне
Значок великого артиста.
Благоухающий старик,
Негоциант или придворный,
Взглянув, меня полюбит вмиг
Любовью острой и упорной.
Его однообразных дней
Звездой я буду путеводной,
Вино, любовниц и друзей
Я заменю поочередно.
И вот когда я утолю,
Без упоенья, без страданья,
Старинную мечту мою
Будить повсюду обожанье.
Гумилев Н.С.
Тоска
Загляжусь ли на поезд с осенних откосов,
забреду ли в вечернюю деревушку -
будто душу высасывают насосом,
будто тянет вытяжка или вьюшка,
будто что-то случилось или случится -
ниже горла высасывает ключицы.
Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил - и вот наказанье?
Сложишь песню - отпустит,
а дальше - пуще.
Показали дорогу, да путь заказали.
Точно тайный горб на груди таскаю -
тоска такая!
Я забыл, какие у тебя волосы,
я забыл, какое твое дыханье,
подари мне прощенье, коли виновен,
а простивши - опять одари виною...
1967
25 января- День рождения В.Высоцкого
ОНА БЫЛА В ПАРИЖЕ
Ларисе Лужиной
Наверно, я погиб. Глаза закрою - вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом -
Куда мне до нее! Она была в Париже,
И я вчера узнал - не только в нем одном.
Какие песни пел я ей про Север дальний!
Я думал: вот чуть-чуть - и будем мы на "ты".
Но я напрасно пел о полосе нейтральной -
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще - я думал, это ближе, -
Про юг и про того, кто раньше с нею был.
Но что ей до меня! Она была в Париже,
Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил.
Я бросил свой завод, хоть в общем, был не вправе,
Засел за словари на совесть и на страх,
Но что ей до того! Она уже в Варшаве,
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет - я скажу по-польски: "Проше, пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь!"
Но что ей до меня! - она уже в Иране, -
Я понял - мне за ней, конечно, не успеть.
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле -
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,-
Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
1966
Владимир Высоцкий
Сегодня еще Татьянин День - Праздник студентов!!! Поздравляю всех Татьян)))
Татьяна, милая Татьяна...
...я так люблю
Татьяну милую мою!..
За то... что в милой простоте
Она не ведает обмана
И верит избранной мечте.
За то... что любит без искусства,
Послушная влеченью чувства,
Что так доверчива она,
Что от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом и волею живой,
И своенравной головой,
И сердцем пламенным и нежным.
А.С. Пушкин “Евгений Онегин”
Льется музыка
Нет жизнь не только майский день
Где все танцуют и поют
И расстаются люди здесь
И счастья ждут и слёзы льют
Вдруг дунет ветер ледяной
И от тоски застыну я
Но словно крылья за спиной
Возникнет музыка моя
Льётся музыка, музыка, музыка
То печаля, а то веселя
Кто то тихо играет на дудочке
Под которую кружит земля
Льётся музыка, музыка, музыка
И во век не устанет тужить
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
Нет всё конечно не сбылось
В потоке лет мельканий дней
Но если что то удалось
Спасибо музыке моей
Вот зазвучала поплыла
Спустившись с дивной высоты
И два невидимых крыла
Меня выносят из беды.
Льётся музыка, музыка, музыка
То печаля, а то веселя
Кто то тихо играет на дудочке
Под которую кружит земля
Льётся музыка, музыка, музыка
И во век не устанет тужить
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
Льётся музыка, музыка, музыка
То печаля, а то веселя
Кто то тихо играет на дудочке
Под которую кружит земля
Льётся музыка, музыка, музыка
И во век не устанет тужить
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
Льётся музыка, музыка, музыка
То печаля, а то веселя
Кто то тихо играет на дудочке
Под которую кружит земля
Льётся музыка, музыка, музыка
И во век не устанет тужить
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
Льётся музыка, музыка, музыка
То печаля, а то веселя
Кто то тихо играет на дудочке
Под которую кружит земля
Льётся музыка, музыка, музыка
И во век не устанет тужить
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
Бесконечная вечная мудрая
От которой так хочется жить.
От которой так хочется жить.
Л. Дербенев
Парусник
25.01.2011, 08:58
Поздравляю всех почитателей творчества Владимира Семеновича с памятным Днем!
Вспомните сегодня,этого замечательного поэта,актера,человека..!
"Я не люблю".
(Из спектакля "Свой остров")
Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.
1969
Владимир Высоцкий
"Я не люблю"
(Из спектакля "Свой остров")
Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.
1969
Песня о друге
Я совсем не был с ним знаком. Но о друге мечтал таком,
Что меня не продаст тайком, хоть его жги огнем
У дороги цветком таким, он назло многим рос-таки
Вы, вокальных дел мастаки, не споете о нем
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси
Его высь иже в небеси, ну а тело в земле
Пусть он связки пересмыкал, пусть не всяк его стих смекал
Но зато он не пресмыкался, как многие тут
И когда в зале смех стихал, начиналася мистика
Его песенного стиха. То был каторжный труд
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси
Его высь иже в небеси, ну а тело в земле
Он из самых последних жил, не для славы и пел, и жил
Среди общей словестной лжи - он себя сохранил
И на круче без удержи все накручивал виражи
Видно, мало нас учит жизнь - тот убит, кто раним
Совпадая с фамилией, наказуя и милуя
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси
Его высь иже в небеси, ну а тело в земле
1980
RIMeGeRFQoQ
Angelinushka
25.01.2011, 15:38
Владимир Высоцкий
Белое безмолвие
Все года, и века, и эпохи подряд
Всё стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?
Слава им не нужна и величие,
Вот под крыльями кончится лёд —
И найдут они счастие птичее
Как награду за дерзкий полёт!
Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянья пока наблюдать не пришлось,
Это редко бывает — сиянья в цене!
Тишина... Только чайки — как молнии,
Пустотой мы их кормим из рук.
Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук!
Как давно снятся нам только белые сны,
Все иные оттенки снега занесли,
Мы ослепли давно от такой белизны,
Но прозреем от чёрной полоски земли.
Наше горло отпустит молчание,
Наша слабость растает как тень.
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день!
Север, воля, надежда. Страна без границ.
Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья.
Вороньё нам не выклюет глаз из глазниц,
Потому что не водится здесь воронья.
Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лёг ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь!
1972
mothlight
25.01.2011, 16:02
Неведомо как, за незримой иголкой
струится незримая нить.
И мне этой женщины хватит надолго -
ах только бы все сохранить!
Ах только бы легкие пальцы летали
над сумрачным нашим житьем,
ах только б незримые дыры латали
волшебные руки ее.
На ниточке этой, как на пуповине,
единою кровью дыша,
два сердца, скрепленные по сердцевине -
они и зовутся “душа”.
Когда же дыханье и тело едины,
понять не составит труда:
мы неразделимы и необходимы,
и это - уже навсегда.
Не верю в богов, во второе рожденье,
ни в скорый и праведный суд.
Надежда одна - что в последнем паденье
летящие руки спасут.
А если и им не дано дотянуться
иль силы не хватит в крылах -
спасибо судьбе, что смогла улыбнуться
и жизни - за то, что была.
25 апреля 1992 Автор Клячкин Евгений
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив.
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив.
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.
Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "ИДИ!"
Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой.
Будь прям и тверд c врагами и друзьями.
Пусть все в свой час считаются c тобой!
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег -
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
Р. Киплинг
Арсений Тарковский
ЖИЗНЬ, ЖИЗНЬ
I
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
II
Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
III
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
ГАМЛЕТ
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить - не поле перейти.
Б. Пастернак
Наши внуки будут удивляться,
Перелистывая страницы учебника:
"Четырнадцатый... семнадцатый... девятнадцатый...
Как они жили!.. Бедные!.. Бедные!.."
Дети нового века прочтут про битвы,
Заучат имена вождей и ораторов,
Цифры убитых
И даты.
Они не узнают, как сладко пахли на поле брани розы,
Как меж голосами пушек стрекотали звонко стрижи,
Как была прекрасна в те годы
Жизнь
Никогда, никогда солнце так ярко не смеялось,
Как над городом разгромленным,
Когда люди, выползая из подвалов,
Дивились: есть еще солнце!..
Гремели речи мятежные,
Умирали ярые рати,
Но солдаты узнали, как могут пахнуть подснежники
За час до атаки.
Вели поутру, расстреливали,
Но только они узнали, что значит апрельское утро.
В косых лучах купола горели,
А ветер молил: обожди! минуту! еще минуту!
Целуя, не могли оторваться от грустных губ,
Не разжимали крепко сцепленных рук,
Любили - умру! умру!
Любили - гори, огонек, на ветру!
Любили - о, где же ты! где?
Любили - как могут любить только здесь, на мятежной
и нежной звезде.
В те годы не было садов с золотыми плодами,
Но только мгновенный цвет, один обреченный май!
В те годы не было "до свиданья",
Но только звонкое, короткое "прощай".
Читайте о нас - дивитесь!
Вы не жили с нами - грустите!
Гости земли, мы пришли на один только вечер.
Мы любили, крушили, мы жили в наш смертный час,
Но над нами стояли звезды вечные,
И под ними зачали мы вас.
В ваших очах горит еще наша тоска.
В ваших речах звенят еще наши мятежи.
Мы далеко расплескали в ночь и в века, в века
Нашу угасшую жизнь.
Март 1919
--------------
Все дело в мгновении, оно определяет жизнь
Сомкните плотнее веки
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от диксилендов,
Парламентов и коррид.
Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени "тишина".
Нас тянет в глухие скверы -
Подальше от площадей,
Очищенных от скверны,
Машин и очередей.
Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же наши боги
Не властны и не вольны
Потребовать от эпохи
Мгновения тишины,
Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик...
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,
И сколько б "наполеонов"
Замешкалось крикнуть "Пли!",
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!
Консилиумы напрасны...
Дискуссии не нужны...
Всего и делов-то, братцы, -
Мгновение тишины...
Леонид Филатов
Молитва мастеров
Я помню древнюю молитву мастеров:
Храни нас, Господи, от тех учеников,
Которые хотят, чтоб наш убогий гений
Кощунственно искал всё новых откровений.
Нам может нравиться прямой и честный враг,
Но эти каждый наш выслеживают шаг.
Их радует, что мы в борении, покуда
Петр отрекается и предает Иуда.
Лишь небу ведомы пределы наших сил,
Потомством взвесится, кто сколько утаил.
Что создадим мы впредь, на это власть Господня,
Но что мы создали, то с нами посегодня.
Всем оскорбителям мы говорим привет,
Превозносителям мы отвечаем - нет!
Упреки льстивые и гул молвы хвалебный
Равно для творческой святыни непотребны.
Вам стыдно мастера дурманить беленой,
Как карфагенского слона перед войной.
это очень трансцендентально
фотографироваться на вокзале
пытаться поймать объективом и ртами
хвосты уносящихся зданий
запах расплавленного металла
летний фальцет однорукого барда
пирожки с мясом край измочаленного одеяла
из окна плацкарта
это чертовски концептуально
ходить босиком по холодным рельсам
можно почувствовать себя наскальным,
плоским дождем апрельским
или мелкой колючей галькой
желтой насыпью полотняной
это очень трансцендентально
что эту женщину звали Анной
Анна Яблонская
(20 июля 1981 года, Одесса — 24 января 2011 года, аэропорт Домодедово)
Светлая память!
ПИЛИГРИМЫ
Мои мечты и чувства в сотый раз
идут к тебе дорогой пилигримов.
В. Шекспир
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними ноют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
И. Бродский
1958
serg1969
25.01.2011, 21:50
Поэты не рождаются случайно,
Они летят на Землю с высоты,
Их жизнь окружена великой тайной,
Хотя они открыты и просты.
Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте,
И в хаосе проблем их души вечно светят тем
Мирам, что заблудились в темноте.
Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают высшие миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.
Они уходят, не допев куплета,
Когда в их честь оркестр играет туш:
Актёры, музыканты и поэты -
Целители уставших наших душ.
В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль, но никогда не умирают:
И в песнях, и в стихах своих живут......
Игорь Тальков
Память уже не жалит,
Мысли не бьют по рукам,
Я тебя провожаю к другим берегам.
Ты - перелетная птица,
Счастья ищешь в пути,
Приходишь, чтобы проститься и снова уйти.
Летний дождь, летний дождь
Начался сегодня рано.
Летний дождь, летний дождь
Моей души омоет рану.
Мы погрустим с ним вдвоем у слепого окна.
Летний дождь, летний дождь
Шепчет мне легко и просто,
Что придешь, ты придешь,
Ты придешь, но будет поздно.
Несвоевременность - вечная драма,
Где есть ОН и ОНА.
Ты перестанешь мне снится
Скоро совсем, а потом
Новой мечтой загорится остывший мой дом.
Что от любви любви не ищут-
Ты с годами поймешь,
Ну а сейчас ты не слышишь
И тебя не вернешь.
Игорь Тальков
serg1969
26.01.2011, 08:01
Неприметное лето разрушило маленький домик,
попросило застенчиво радугу крышу покрыть...
Поскучнела трава: все сбылось на июлевом фоне.
Но когда возродится тепло и желание жить?..
Алой будет закатного солнца прозрачная жалость,
и медовый дурман, словно боль, лишь, быть может, нежней...
И свежо по ночам, звездный ангел врачует усталость,
чтоб к утру мы легко забывали о боли своей...
Робко дождик пройдет, словно грешная дочь к покаянью,
и осенний июль не ответит ему на любовь,
и пригрезится вдруг - алых кленов немое прощанье...
...Это я ухожу из твоих растревоженных снов...
Анна Булатова
serg1969
26.01.2011, 08:08
Снова снится мне дорога.
Пыль столбом несется к небу.
Острым жалом жалит солнце,
Подгоняя, словно скот,
Вещих снов первопроходца,
Устремленного вперед.
Он шагает – и поет:
«Унеси меня, о Небо,
Уведи меня, Дорога,
В даль, где сходятся пути
Ветра и первопроходца,
Цель которого – дойти
По дороге к Солнцу.
Путь ведет через поля,
Полный златым зерном.
Вот Испания моя,
Милый, старый, тесный дом.
Ветер веет. Солнце греет. -
Но не сходятся пути,
Значит, дальше мне идти
В поисках иных миров
И божественных даров
По дороге к Солнцу…»
Как увидеть верный знак?
Может, это спелый злак?
Или ветер из-за моря,
Вдаль зовущий, – просто так?
Миллион шагов до цели,
Но ряды не поредели
Хаттифнаттов-чудаков,
Узников туманных снов.
Их удел – дороги мира,
Перекрестки и мосты,
Сны и музыка эфира,
Горы, море, караваны,
Уходящие в мечты,
В поисках земли желанной…
Нет покоя на пути
Ищущих себя! Дойти б
По дороге к Солнцу.
Ведомо лишь мудрецам,
Кто дошел до перекрестка,
Что лежит он у крыльца,
От которого подростком
Убежал, расправив крылья,
Вслед за странной эскадрильей,
Песнями зовущей вдаль,
По дороге к Солнцу..........
Анастасия Линко
Angelinushka
26.01.2011, 08:19
Сильвия Платт
ДУША ИВЫ
Я знаю глубину. Я в неё проникла
Корнем. Но ты боишься глубин.
А я не боюсь – я там была, я привыкла.
Может, во мне ты слышишь море?
Неудовлетворённость его? Или верней,
Голос пустоты, твоего сумасшествия?
Любовь – только тень. Ну не плачь по ней!
Послушай: её копыта всё тише,
Она ускакала – табун коней…
Всю ночь вслед за ней буду скакать… Ты услышишь –
И голова твоя станет камнем,
Останется эхо, эхо, эхо…
А хочешь услышать, как звучит отрава?
(Это не я, это ветер, ветер!)
Это не яд – капли дождя…
Я пережила не один закат,
Я до корня опалена,
Красные нервы горят и торчат.
Я разрываюсь на куски,
Они разлетаются во все стороны,
Ветер такой – не перенести!
И я не в силах не закричать.
Луна безжалостна, она меня тянет,
Она – жестокая и пустая!
Её сиянье меня убивает –
А вдруг, это я её поймала?
Ну, отпускаю её, отпускаю –
Она ведь плоская, и такая малая…
Как же твои страшные сны
Овладевают мною? Ответь!
Во мне всё время крик твой живёт,
Ночью взлетает он, хлопая крыльями,
Когти хищно ищут, что полюбить!
Я так боюсь невнятного, тёмного,
Что спит во мне. И целый день я
Чувствую мягкие перистые шевеленья
Зла. Облака проплывают и исчезают,
Не облака – лики любви.
И я вся дрожу оттого, что они…
Мне не вместить в себя большее знанье…
Что это, что это, чьё это лицо?
Смертоносное в паутине ветвей,
Змеиный яд его поцелуев
Парализует волю. Бывают
Очень мелкие повседневные ошибки,
Но они убивают, убивают, убивают…
Чаевые черной розы
Прошлое!
Пусти меня, пожалуйста, на ночь.
Это я бьюсь бронзовой головой в твои морозные ставни!
И закрой меня от будущего напрочь!
Умоляй, уламывай... может, лучше станет?
Я помню себя, когда еще был жив Сталин,
пыльную Потылиху, торт Новодевичьего монастыря,
радость мою, – детство с тонкой талией,
в колокольном звоне – учителя.
О, я не такой уж плохой, прошлое!
Я забыл математику да Окружной мост,
а еще я забыл немного позже
пару рыжейших, прекрасных кос.
Я не виноват, да и ты, наверное,
стало подслеповато, как зеркало дамы пик.
За тремя картами я хочу наведаться,
неужели настоящее – дабы пить?!
Прошлое, отдай мне их, три шестерки!
Три дороги легли на моем пути.
Моя Муза в расстегнутой гимнастерке
и с цветами невинными на груди –
то ли пьяной солдаткою на ночь тянет,
то ли легкой принцессою в травах тонет.
Мужики избегались. Где тут тайна?!
Извелись, измаялись, будет то ли
еще!.. Нет, нет, нет, я не Васнецо-
вский витязь – этот так и не уедет от камня.
Я знаю, прошлое, вас в лицо,
покрытое сиренью и синяками.
Прошлое! Дай мне три карты, живой воды,
о четвертом тузе позаботится шулер.
Наша дама убита, но нет беды,
это ваш банкомет неудачно шутит.
Прошлое! У меня остался еще один туз,
и у этого туза – лицо церкви.
Ну а даме пик мы подарим как груз
золотые, звонкие, злобные цепи.
Ну а чтобы не всплыла старая тварь,
мы положим на грудь ей милого мальчика
из бубновой масти, где я – государь,
а она противная виновая мачеха.
Прошлое! Ты думаешь я жалуюсь на настоящее?
Это настоящее? Нет, хоть убей!
Пусть мы пропащие, но парящие,
как пара влюбленных тех голубей.
Прошлое! Я жалуюсь на тысячу истин,
мне ль их разбирать – Христос я, Будда, что ль?!
Прошлое! Мы все покроемся листьями
или обрастем великим будущим!
Говорят – не пей так много водки!
Говорят – не бей расхристанных девок!
Где ж ты, мое детство в розовой лодке?
Ничего не надо – ни слов, ни денег.
Прошлое! Я просто пришел погреться,
мы с тобой за чаем сыграем в штосс.
Затонуло в розовой лодке детство...
Что?!
Детство, говорю, затонуло в лодке,
помнишь, без гранита была река-то?
Прошлое! Давай с тобой хлопнем водки
и отдай, пожалуйста, три карты!
Бережет меня Бережковская набережная,
и царевна Софья Дьяволу молится.
А четвертый туз горько и набожно
у Москвы-реки в зеркало смотрится!..
хочувсёзнать
26.01.2011, 09:19
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?" Отвечает: "Я".
1924 Ахматова
http://s013.radikal.ru/i325/1101/f4/4b7c0f3936e3t.jpg (http://radikal.ru/F/s013.radikal.ru/i325/1101/f4/4b7c0f3936e3.jpg.html)
отключаем мобильники, включаем музыку ветра.
килограмм печали меняем на килограмм земляники.
забываем пароли и явки, чужие ники..
и только своих встречаем.
только своих встречаем,
не ранящих пустяками.
тех, что не камень,
тех, у которых внутри не камень.
не тех,
что говорят про отсутствие целей в жизни.
не тех, что не верят ни в Бога, ни в черта, ни в прочих героев
диснеевских кинофильмов.
не тех, у которых нет ничего, за что бы они держались.
не тех, кто жалит,
едва начиная привязываться или бояться.
это синдром двадцати – любить слишком сильно,
но не влюбляться,
упаси тебя супермэн,
не влюбяться.
а в тех,
кто, сонно щурясь, вдруг говорит:
«я без тебя инвалид».
и за завтраком, намазывая джем на тост,
между делом:
«если замерзнешь ночью,
стягивай с меня одеяло смело :)
слышишь, как ветер шумит?»
© Copyright: Саша Птица, 2010
Ray_River
26.01.2011, 21:53
— Нет в мире лучше молитвы
тому, кто стоит молитвы,
чем соединенье плоти,
не взятое против воли.
И с каждым ударом тел их
так радостно сердце бога,
как будто он сам на ложе
простерт с обоими вместе.
И веселятся дружины,
с громами сдвигая кубки:
«Воистину, сладки жертвы,
что люди приносят нашим!»
И за пределами мира,
под гнетом иных созвездий,
бичи над горами мечут
в их честь валараукары.
И лишь в подполье Вселенной
в углу с гнилыми щелями
разносятся скрип и скрежет,
а шума вина не слышно.
И бог вопрошает бога:
«Эй, кто там в углу Вселенной
не радуется со всеми
той доброй радости плоти?»
И бог отвечает богу:
«Не знаю, как ты заметил?
То малый демон Синая
и семя его, Распятый
Когда тебе придется туго,
Найдешь и сто рублей и друга.
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.
Ты вывернешься наизнанку,
Себя обшаришь спозаранку,
В одно смешаешь явь и сны,
Увидишь мир со стороны.
И все и всех найдешь в порядке.
А ты - как ряженый на святки
Играешь в прятки сам с собой,
С твоим искусством и судьбой.
В чужом костюме ходит Гамлет
И кое-что про что-то мямлит, -
Он хочет Моиси играть,
А не врагов отца карать.
Из миллиона вероятии
Тебе одно придется кстати,
Но не дается, как назло,
Твое заветное число.
Загородил полнеба гений,
Не по тебе его ступени,
Но даже под его стопой
Ты должен стать самим собой.
Найдешь и у пророка слово,
Но слово лучше у немого,
И ярче краска у слепца,
Когда отыскан угол зренья
И ты при вспьппке озаренья
Собой угадан до конца.
Арсений Тарковский, 1957
А люди? Ну на что мне люди?
Идет мужик, ведет быка.
Сидит торговка: ноги, груди,
Платочек, круглые бока.
Природа? Вот она природа -
То дождь и холод, то жара.
Тоска в любое время года,
Как дребезжанье комара.
Конечно, есть и развлеченья:
Страх бедности, любви мученья,
Искусства сладкий леденец,
Самоубийство, наконец.
Г.Иванов.
КАК ДОЛЖНЫ ПИСАТЬ ЖЕНЩИНЫ
...de celles
Qui gardent dans leurs douces etincelles
Qui cachent en marchant la trace de leurs pas,
Qui soupirent dans l'ombre, et que l'on n'entend pas...
Joseph Delorme1
Как я люблю читать стихи чужие,
В них за развитием мечты певца следить,
То соглашаться с ним, то разбирать, судить
И отрицать его!.. Фантазии живые,
И думы смелые, и знойный пыл страстей —
Все вопрошаю я с внимательным участьем,
Все испытую я; и всей душой моей
Делю восторг певца, дружусь с его несчастьем,
Любовию его люблю и верю ей.
Но женские стихи особенной усладой
Мне привлекательны; но каждый женский стих
Волнует сердце мне, и в море дум моих
Он отражается тоскою и оградой.
Но только я люблю, чтоб лучших снов своих
Певица робкая вполне не выдавала,
Чтоб имя призрака ее невольных грез,
Чтоб повесть милую любви и сладких слез
Она, стыдливая, таила и скрывала;
Чтоб только изредка и в проблесках она
Умела намекать о чувствах слишком нежных...
Чтобы туманная догадок пелена
Всегда над ропотом сомнений безнадежных,
Всегда над песнию надежды золотой
Вилась таинственно; чтоб эхо страсти томной
Звучало трепетно под ризой мысли скромной;
Чтоб сердца жар и блеск подернут был золой,
Как лавою волкан; чтоб глубью необъятной
Ее заветная казалась нам мечта
И, как для ней самой, для нас была свята;
Чтоб речь неполная улыбкою понятной,
Слезою теплою дополнена была;
Чтоб внутренний порыв был скован выраженьем,
Чтобы приличие боролось с увлеченьем
И слово каждое чтоб мудрость стерегла.
Да, женская душа должна в тени светиться,
Как в урне мраморной лампады скрытой луч,
Как в сумерки луна сквозь оболочку туч,
И, согревая жизнь, незримая, теплиться.
1840
Евдокия Ростопчина
Пускай в России нет дворян ,
Пускай все русские вельможи —
Из чухон, ляхов и армян,
На русских вовсе не похожи;
Пускай наследие Петра —
Страшилище врагов и внутренних и внешних;
Вся наша гвардия осталася верна
Названью прежнему «потешных».
А слава древняя дружин,
Сословие детей боярских,
На место теплое иль заряся на чин,
Погрязло в дрязгах канцелярских
И, саблю заменив пером,
Кольчугу бранную позорным виц-мундиром,
Ярыжкам сделалось подобное во всем
И стало мерзостным вампиром,
Который день и ночь сосет
Все соки лучшие из русского народа
И даже ухом не ведет,
Что есть уж два изданья «Свода».
Пускай и самый наш народ,
Враг ненавистный иноземцев,
По праздникам мертвецки пьет,
А буднями работает на немцев.
Пускай казна истощена
И нам по-прежнему пристала
Пусть фраза та, что «Русь обильна и сильна,
Да только в ней порядка мало».
1840-е
Евдокия Ростопчина
КОНЕЦ ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА
Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки,
Охрипшая труба закашляла в туман,
И бьют костлявые безжалостные руки
В большой, с узорами, турецкий барабан...
У красной вывески заброшенной таверны,
Где по сырой стене ползет зеленый хмель,
Напившийся матрос горланит ритурнель,
И стих сменяет стих, певучий и неверный.
Струится липкий чад над красным фонарем.
Весь в пятнах от вина передник толстой Марты,
Два пьяных боцмана, бранясь, играют в карты;
На влажной скатерти дрожит в стаканах ром...
Береты моряков обшиты галунами,
На пурпурных плащах в застежке - бирюза.
У бледных девушек зеленые глаза
И белый ряд зубов за красными губами...
Фарфоровый фонарь - прозрачная луна,
В розетке синих туч мерцает утомленно,
Узорчат лунный блеск на синеве затона,
О полусгнивший мол бесшумно бьет волна...
У старой пристани, где глуше пьяниц крик,
Где реже синий дым табачного угара,
Безумный старый бриг Летучего Косара
Раскрашенными флагами поник.
Эдуард Багрицкий
Ярослав Смеляков
ЗЕМЛЯНИКА
Средь слабых луж и предвечерних бликов,
на станции, запомнившейся мне,
две девочки с лукошком земляники
застенчиво стояли в стороне.
В своих платьишках, стираных и старых,
они не зазывали никого,
два маленькие ангела базара,
не тронутые лапами его.
Они об этом думали едва ли,
хозяечки светающих полян,
когда с недетским тщаньем продавали
ту ягоду по два рубля стакан.
Земли зеленой тоненькие дочки,
сестренки перелесков и криниц,
и эти их некрепкие кулечки
из свернутых тетрадочных страниц,
где тихая работа семилетки,
свидетельства побед и неудач
и педагога красные отметки
под кляксами диктантов и задач...
Проехав чуть не половину мира,
держа рублевки смятые в руках,
шли прямо к их лукошку пассажиры
в своих пижамах, майках, пиджаках.
Не побывав на маленьком вокзале,
к себе кулечки бережно прижав,
они, заметно подобрев, влезали
в уже готовый тронуться состав.
На этот раз, не поддаваясь качке,
на полку забираться я не стал -
ел ягоды. И хитрые задачки
по многу раз пристрастно проверял.
Цветаева... люблю это стихотворение, потому что на любом другом языке, кроме русского, оно звучит ущербно и не имеет той силы...
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина -
Судьбина
Горькая.
Рябина -
Седыми
Спусками.
Рябина!
Судьбина
Русская.
They cut
Ashberry
Keen.
Ashberry -
Is bitter
Fortune.
Ashberry -
With gray-haired
Descents.
Ashbery!
Fortune
Russian.
Сонет
"Седой венец достался мне недаром..."
Анна Ахматова
Выбрасывая на берег словарь,
злоречьем торжествуя над удушьем,
пусть море осаждает календарь
со всех сторон: минувшим и грядущим.
Швыряя в стекла пригоршней янтарь,
осенним днем, за стеклами ревущим,
и гребнем, ослепительно цветущим,
когда гремит за окнами январь,
захлестывая дни, -- пускай гудит,
сжимает сердце и в глаза глядит.
Но, подступая к самому лицу,
оно уступит в блеске своенравном
седому, серебристому венцу,
взнесенному над тернием и лавром!
1964
A TOI AIMEE
При первой встрече ты мне сказала: «Вчера
Я узнала, что вы уезжаете... мы скоро расстанемся...»
Богу было угодно предать всем ветрам
Любви едва вожженное пламя.
«Расстанемся»... и от этого слова губы жгли горячей.
Страшный час наступал, мы встретились накануне.
Мы были вместе лишь тридцать ночей
Коротеньких, июньских.
Ты теперь в Париже, в сумеречный час
Глядишь на голубой зеркальный Montparnasse,
На парочки радостные,
И твои губы сжимаются еще горче.
А каштаны уже волнуются, вздрагивая
От февральского ветра с моря.
Как тебе понять, что здесь утром страшно проснуться,
Что здесь одна молитва — Господи, доколе?
Как тебе понять, ведь ты о революции
Что-то учила девочкой в школе.
Кого Господь из печи вавилонской выведет?
Когда к тебе приду я?
И не был ли наш поцелуй на вокзале мокром и дымном
Последним поцелуем?
Но если суждено нам встретиться не здесь, а там —
Я найду твою душу,
Я буду по целым дням
Слушать.
Ты можешь не говорить о том, как, только что познакомившись.
Мы друг друга провожали ночью,
Всю ночь, туда-назад,
И как под утро ты спросила на Люксембургской площади:
«Который час?»
И засмеялась: «Я гляжу на эти часы, а они стоят».
Ты можешь не говорить о том, как мы завтракали утром
У старой итальянки, было пусто,
Ты сказала: «Я возьму этот качан для nature-morte...
Я умею говорить по-русски:
Я — противный медвежонок...
Скажи, ты едешь скоро?..»
Ты можешь не говорить о том, как на вокзале,
При чужих прощаясь, мы друг на друга не глядели,
И как твои холодные слабые пальцы
Моих коснулись еле-еле.
Ты можешь не говорить обо всем,
Только скажи «люблю»,
И я узнаю твое
Среди тысяч других «люблю»
Даже в раю,
Где я, может, забуду про всё,
Я вздрогну, услышав твое
«Люблю».
Январь 1918, Москва
Примечания
A toi aimee — Тебе, любимой (франц.) — Ред.
Илья Эренбург
Колыбельная
Зимний вечер лампу жжет,
день от ночи стережет.
Белый лист и желтый свет
отмывают мозг от бед.
Опуская пальцы рук,
словно в таз, в бесшумный круг,
отбеляя пальцы впрок
для десятка темных строк.
Лампа даст мне закурить,
буду щеки лампой брить
и стирать рубашку в ней
еженощно сотню дней.
Зимний вечер лампу жжет,
вены рук моих стрижет.
Зимний вечер лампу жжет.
На конюшне лошадь ржет.
1964
Андрей Вознесенский
СНАЧАЛА
Достигли ли почестей постных,
рука ли гашетку нажала -
в любое мгновенье не поздно,
начните сначала!
"Двенадцать" часы ваши пробили,
но новые есть обороты.
ваш поезд расшибся. Попробуйте
летать самолетом!
Вы к морю выходите запросто,
спине вашей зябко и плоско,
как будто отхвачено заступом
и брошено к берегу пошлое.
Не те вы учили алфавиты,
не те вас кимвалы манили,
иными их быть не заставите -
ищите иные!
Так Пушкин порвал бы, услышав,
что не ядовиты анчары,
великое четверостишье
и начал сначала!
Начните с бесславья, с безденежья.
Злорадствует пусть и ревнует
былая твоя и нездешняя -
ищите иную.
А прежняя будет товарищем.
Не ссорьтесь. Она вам родная.
Безумие с ней расставаться,
однако
вы прошлой любви не гоните,
вы с ней поступите гуманно -
как лошадь, ее пристрелите.
Не выжить. Не надо обмана.
Памяти Леонида Губанова
Ходит-бродит правда фальшивая
рука об руку с правдой взаправдашней,
будто нет ничего в мире лживого,
будто он не вчерашний, не завтрашний,
будто он со всеми безмерен –
не узнаешь, но сразу поймешь,
что копейка сомнения веры
рубль держит за жалкий грош.
Так что крики неясны, выспренни,
оскорбительны пустошью всей.
Верят солнцу пески искренно,
что по ним ступал Моисей.
Так что крики кривы, чрезмерны,
беспросветны, как топь души.
Только это уж точно и верно –
до чего же они хороши!
Дивный зверь царапает лыко
ярым когтем огненных рифм,
и бесформенное гибнет иго
в танце гибком отпетых нимф,
и у Музы забот избыток:
не порвать бы строкою чулки,
не испить бы до дна напиток
той клокочущей в горле реки!
2010
Иосиф Бродский
БАБОЧКА
I
Сказать, что ты мертва?
Но ты жила лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца! едва
могу произнести
"жила" - единство даты
рожденья и когда ты
в моей горсти
рассыпалась, меня
смущает вычесть
одно из двух количеств
в пределах дня.
II
Затем, что дни для нас -
ничто. Всего лишь
ничто. Их не приколешь,
и пищей глаз
не сделаешь: они
на фоне белом,
не обладая телом,
незримы. Дни,
они как ты; верней,
что может весить
уменьшенный раз в десять
один из дней?
III
Сказать, что вовсе нет
тебя? Но что же
в руке моей так схоже
с тобой? и цвет -
не плод небытия.
По чьей подсказке
и так кладутся краски?
Навряд ли я,
бормочущий комок
слов, чуждых цвету,
вообразить бы эту
палитру смог.
IV
На крылышках твоих
зрачки, ресницы -
красавицы ли, птицы -
обрывки чьих,
скажи мне, это лиц,
портрет летучий?
Каких, скажи, твой случай
частиц, крупиц
являет натюрморт:
вещей, плодов ли?
и даже рыбной ловли
трофей простерт.
V
Возможно, ты - пейзаж,
и, взявши лупу,
я обнаружу группу
нимф, пляску, пляж.
Светло ли там, как днем?
иль там уныло,
как ночью? и светило
какое в нем
взошло на небосклон?
чьи в нем фигуры?
Скажи, с какой натуры
был сделан он?
VI
Я думаю, что ты -
и то, и это:
звезды, лица, предмета
в тебе черты.
Кто был тот ювелир,
что, бровь не хмуря,
нанес в миниатюре
на них тот мир,
что сводит нас с ума,
берет нас в клещи,
где ты, как мысль о вещи,
мы - вещь сама.
VII
Скажи, зачем узор
такой был даден
тебе всего лишь на день
в краю озер,
чья амальгама впрок
хранит пространство?
А ты лишаешь шанса
столь краткий срок
попасть в сачок,
затрепетать в ладони,
в момент погони
пленить зрачок.
VIII
Ты не ответишь мне
не по причине
застенчивости и не
со зла, и не
затем, что ты мертва.
Жива, мертва ли -
но каждой божьей твари
как знак родства
дарован голос для
общенья, пенья:
продления мгновенья,
минуты, дня.
IX
А ты - ты лишена
сего залога.
Но, рассуждая строго,
так лучше: на
кой ляд быть у небес
в долгу, в реестре.
Не сокрушайся ж, если
твой век, твой вес
достойны немоты:
звук - тоже бремя.
Бесплотнее, чем время,
беззвучней ты.
X
Не ощущая, не
дожив до страха,
ты вьешься легче праха
над клумбой, вне
похожих на тюрьму
с ее удушьем
минувшего с грядущим,
и потому
когда летишь на луг
желая корму,
приобретает форму
сам воздух вдруг.
XI
Так делает перо,
скользя по глади
расчерченной тетради,
не зная про
судьбу своей строки,
где мудрость, ересь
смешались, но доверясь
толчкам руки,
в чьих пальцах бьется речь
вполне немая,
не пыль с цветка снимая,
но тяжесть с плеч.
XII
Такая красота
и срок столь краткий,
соединясь, догадкой
кривят уста:
не высказать ясней,
что в самом деле
мир создан был без цели,
а если с ней,
то цель - не мы.
Друг-энтомолог,
для света нет иголок
и нет для тьмы.
XIII
Сказать тебе "Прощай"?
как форме суток?
есть люди, чей рассудок
стрижет лишай
забвенья; но взгляни:
тому виною
лишь то, что за спиною
у них не дни
с постелью на двоих,
не сны дремучи,
не прошлое - но тучи
сестер твоих!
XIV
Ты лучше, чем Ничто.
Верней: ты ближе
и зримее. Внутри же
на все сто
ты родственна ему.
В твоем полете
оно достигло плоти;
и потому
ты в сутолоке дневной
достойна взгляда
как легкая преграда
меж ним и мной.
Вот это стихотворение очень сильно мне нравилось ещё когда училась в школе.
ЖУРАВЛИ
Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.
Вытянув серебряные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вел вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.
Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.
Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.
Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.
Только там, где движутся светила,
В искупленье собственного зла
Им природа снова возвратила
То, что смерть с собою унесла:
Гордый дух, высокое стремленье,
Волю непреклонную к борьбе -
Все, что от былого поколенья
Переходит, молодость, к тебе.
А вожак в рубашке из металла
Погружался медленно на дно,
И заря над ним образовала
Золотого зарева пятно.
Николай Заболоцкий
mothlight
27.01.2011, 21:10
Не спрашивала разрешения у автора, но так под настроение, что решусь написать:
Бала весеннего нежное скерцо...
Кто, королева, украл твое сердце?
Лишь каблучки по асфальту стучат.
Может, достаточно в жизни утрат?
Ты исчезаешь, и ночь - палантином,
Пахнет настурцией, пахнет жасмином.
Где-то у сердца - незримый ожог.
Девочка...
пламя...
свеча...
мотылек.
Ирина Василенко.
Лиса Алиса
27.01.2011, 22:32
Не спрашивала разрешения у автора, но так под настроение, что решусь написать:
Бала весеннего нежное скерцо...
Кто, королева, украл твое сердце?
Лишь каблучки по асфальту стучат.
Может, достаточно в жизни утрат?
Ты исчезаешь, и ночь - палантином,
Пахнет настурцией, пахнет жасмином.
Где-то у сердца - незримый ожог.
Девочка...
пламя...
свеча...
мотылек.
Ирина Василенко.
Наш ответ Чемберл... то есть mothlight)))
Скарлетт
Неуемная жажда жизни,
Трезвый взгляд и веселый нрав.
Обожали тебя мальчишки,
Но они не твой идеал!
Ты придумала себе счастье,
Ты страдала, дралась за него.
Не носила чепец в ненастье,
Чтобы ветром не унесло!
Не страшилась войны, лишений,
Даже голод тебя не страшил!
Не боялась стать на колени:
Только б Эшли любимый жил.
Носовых платков не имела
И коньяк пила не стыдясь,
Пред соседями не робела
И на все имела свой взгляд.
Только, вот, разглядеть не сумела
Одного - кто любил тебя.
Ну, а вам-то, какое дело?
Скарлетт эта, похоже - я!
Татьяна Яковлева
http://s58.radikal.ru/i162/1101/da/f14f5e6bd981.jpg (http://www.radikal.ru)
Ты поскачешь во мраке, по бескрайним холодным холмам,
вдоль березовых рощ, отбежавших во тьме, к треугольным домам,
вдоль оврагов пустых, по замерзшей траве, по песчаному дну,
освещенный луной, и ее замечая одну.
Гулкий топот копыт по застывшим холмам -- это не с чем сравнить,
это ты там, внизу, вдоль оврагов ты вьешь свою нить,
там куда-то во тьму от дороги твоей отбегает ручей,
где на склоне шуршит твоя быстрая тень по спине кирпичей.
Ну и скачет же он по замерзшей траве, растворяясь впотьмах,
возникая вдали, освещенный луной, на бескрайних холмах,
мимо черных кустов, вдоль оврагов пустых, воздух бьет по лицу,
говоря сам с собой, растворяется в черном лесу.
Вдоль оврагов пустых, мимо черных кустов, -- не отыщется след,
даже если ты смел и вокруг твоих ног завивается свет,
все равно ты его никогда ни за что не сумеешь догнать.
Кто там скачет в холмах... я хочу это знать, я хочу это знать.
Кто там скачет, кто мчится под хладною мглой, говорю,
одиноким лицом обернувшись к лесному царю, --
обращаюсь к природе от лица треугольных домов:
кто там скачет один, освещенный царицей холмов?
Но еловая готика русских равнин поглощает ответ,
из распахнутых окон бьет прекрасный рояль, разливается свет,
кто-то скачет в холмах, освещенный луной, возле самых небес,
по застывшей траве, мимо черных кустов. Приближается лес.
Между низких ветвей лошадиный сверкнет изумруд.
Кто стоит на коленях в темноте у бобровых запруд,
кто глядит на себя, отраженного в черной воде,
тот вернулся к себе, кто скакал по холмам в темноте.
Нет, не думай, что жизнь -- это замкнутый круг небылиц,
ибо сотни холмов -- поразительных круп кобылиц,
из которых в ночи, но при свете луны, мимо сонных округ,
засыпая во сне, мы стремительно скачем на юг.
Обращаюсь к природе: это всадники мчатся во тьму,
создавая свой мир по подобию вдруг твоему,
от бобровых запруд, от холодных костров пустырей
до громоздких плотин, до безгласной толпы фонарей.
Все равно -- возвращенье... Все равно даже в ритме баллад
есть какой-то разбег, есть какой-то печальный возврат,
даже если Творец на иконах своих не живет и не спит,
появляется вдруг сквозь еловый собор что-то в виде копыт.
Ты, мой лес и вода! кто объедет, а кто, как сквозняк,
проникает в тебя, кто глаголет, а кто обиняк,
кто стоит в стороне, чьи ладони лежат на плече,
кто лежит в темноте на спине в леденящем ручье.
Не неволь уходить, разбираться во всем не неволь,
потому что не жизнь, а другая какая-то боль
приникает к тебе, и уже не слыхать, как приходит весна,
лишь вершины во тьме непрерывно шумят, словно маятник сна.
Иосиф Бродский
Послесловие
I
Годы проходят. На бурой стене дворца
появляется трещина. Слепая швея наконец продевает нитку
в золотое ушко. И Святое Семейство, опав с лица,
приближается на один миллиметр к Египту.
Видимый мир заселен большинством живых.
Улицы освещены ярким, но посторонним
светом. И по ночам астроном
скурпулезно подсчитывает количество чаевых.
II
Я уже не способен припомнить, когда и где
произошло событье. То или иное.
Вчера? Несколько дней назад? В воде?
В воздухе? В местном саду? Со мною?
Да и само событье -- допустим взрыв,
наводненье, ложь бабы, огни Кузбасса --
ничего не помнит, тем самым скрыв
либо меня, либо тех, кто спасся.
III
Это, видимо, значит, что мы теперь заодно
с жизнью. Что я сделался тоже частью
шелестящей материи, чье сукно
заражает кожу бесцветной мастью.
Я теперь тоже в профиль, верно, не отличим
от какой-нибудь латки, складки, трико паяца,
долей и величин, следствий или причин --
от того, чего можно не знать, сильно хотеть, бояться.
IV
Тронь меня -- и ты тронешь сухой репей,
сырость, присущую вечеру или полдню,
каменоломню города, ширь степей,
тех, кого нет в живых, но кого я помню.
Тронь меня -- и ты заденешь то,
что существует помимо меня, не веря
мне, моему лицу, пальто,
то, в чьих глазах мы, в итоге, всегда потеря.
V
Я говорю с тобой, и не моя вина,
если не слышно. Сумма дней, намозолив
человеку глаза, так же влияет на
связки. Мой голос глух, но, думаю, не назойлив.
Это -- чтоб лучше слышать кукареку, тик-так,
в сердце пластинки шаркающую иголку.
Это -- чтоб ты не заметил, когда я умолкну, как
Красная Шапочка не сказала волку.
1986
serg1969
28.01.2011, 09:46
Страшно не то, что оставлен дом
И роздано прошлое неизвестно на чью потребу,
А то, что чувствую себя, как фантом,
Меж созвездий, расставленных по новому небу.
Каждый мой последующий шаг
Всё дальше уводит от привычного ориентира,
А инакомыслящий Зодиак
Переворачивает основы мира.
Закрываю глаза, возвращаю себе небосвод,
Где созвездия – как бесформенные скопления.
Ночью звёзды России не складываются в аккорд,
Коль от каждой отлучают гения.
Итальянское небо, в котором себя не найти,
Хоть возьми телескоп и обследуй квадрат за квадратом.
Так умерший, проплавав ещё в бытии,
Не поняв, что к чему, не распавшись на клетку, на атом,
Наконец-то умрёт, потрясённый, возле белых зеркал.
Белых-белых, как шок отразившихся близких.
Так и я, задрав подбородок, чтоб исполнить вокал,
В этом зеркале жизни не вижу самой вокалистки.....
Вера Зубарева
Ты -- ветер, дружок. Я -- твой
лес. Я трясу листвой,
изъеденною весьма
гусеницею письма.
Чем яростнее Борей,
тем листья эти белей.
И божество зимы
просит у них взаймы.
1983
НАТЮРМОРТ
Verra la morte e avra i tuoi occhi.
C. Pavese
«Придет смерть, и у нее
будут твои глаза»
Ч. Павезе
1
Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.
Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.
Это январь. Зима
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма.
тогда я заговорю.
2
Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.
О чем? О днях. о ночах.
Или же - ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о
людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.
3
Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.
Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.
Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.
4
Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них - и внутри нутра.
Внутри у предметов - пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.
Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.
5
Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.
В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль
не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль - это плоть
времени; плоть и кровь.
6
Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,
поднося, хоть дышу,
эеркало мне ко рту,-
как я переношу
небытие на свету.
Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.
7
Преподнося сюрприз
суммой своих углов
вещь выпадает из
миропорядка слов.
Вещь не стоит. И не
движется. Это - бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.
Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: «Ебёна мать!»
8
Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.
Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.
Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.
9
Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.
Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.
Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».
10
Мать говорит Христу:
- Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?
Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?
Он говорит в ответ:
- Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.
Иосиф Бродский
Неоконченный отрывок
Во время ужина он встал из-за стола
и вышел из дому. Луна светила
по-зимнему, и тени от куста,
превозмогая завитки ограды,
так явственно чернели на снегу,
как будто здесь они пустили корни.
Сердцебиенье, ни души вокруг.
Так велико желание всего
живущего преодолеть границы,
распространиться ввысь и в ширину,
что, стоит только выглянуть светилу,
какому ни на есть, и в тот же миг
окрестности становятся добычей
не нас самих, но устремлений наших.
1972
Valentyn
28.01.2011, 14:55
Алексей Грасс
Вы любите утра
Особую свежесть,
Туман над водою в четыре часа…
Вы в руки свои наливаете нежность…
И долго молчите, прикрывши глаза…
Вы любите звука…
Начало рожденья,
Его невесомый пространственный след,
Вы любите время его приближенья,
Предчувствие, предпроявление, свет…
Я знаю, вы любите
Травы по пояс,
И запах полыни, и шум камыша,
И крик трясогузки, и ястреба голос…
Я знаю, где прячется… ваша душа…
mothlight
28.01.2011, 16:56
Татьяна Толстая
Памяти Бродского
Когда из дома выносят последние вещи, в помещении поселяется странное гулкое эхо: твой голос отражается от стен и возвращается обратно к тебе. Звон одиночества, сквозняк пустоты, потеря ориентации и тошнотворное ощущение свободы: все можно и все безразлично, ничто и никто не дает отклика кроме слабо зарифмованного стука твоих собственных шагов...
Переселение
Дверь хлопнула, и вот они вдвоем
стоят уже на улице. И ветер
их обхватил. И каждый о своем
задумался, чтоб вздрогнуть вслед за этим.
Канал, деревья замерли на миг.
Холодный вечер быстро покрывался
их взглядами, а столик между них
той темнотой, в которой оказался.
Дверь хлопнула, им вынесли шпагат,
по дну и задней стенке пропустили
и дверцы обмотали наугад,
и вышло, что его перекрестили.
Потом его приподняли с трудом.
Внутри негромко звякнула посуда.
И вот, соединенные крестом,
они пошли, должно быть, прочь отсюда.
Вдвоем, ни слова вслух не говоря.
Они пошли. И тени их мешались.
Вперед. От фонаря до фонаря.
И оба уменьшались, уменьшались.
1963
Ночью, на кладбище строгое,
Чуть только месяц взойдет,
Крошка, малютка безногая,
Пыльной дорогой ползет.
Днем по канавкам валяется,
Что-то тихонько скулит,
Ночью в траву забирается,
Между могилками спит.
Старой, забытой дороженькой,
Между лохматых могил,
Добрый и ласковый Боженька
Нынче во сне приходил.
Ноги большие и новые
Ей подарить обещал,
А колокольцы лиловые
Тихо звенели хорал.
"Боженька, ласковый Боженька,
Что тебе стоит к весне
Глупой и малой Безноженке
Ноги приклеить во сне?"
хочувсёзнать
28.01.2011, 23:24
Борис Гребенщиков
Он слышал ее имя, он ждал повторенья.
Он бросил в огонь все, что было не жаль.
Он смотрел на следы ее, жаждал воды ее,
Шел далеко в свете звезды ее,
В пальцах его снег превращался в сталь.
Он встал у реки, чтобы напиться молчанья,
Смыть с себя все, и снова остаться живым.
Чтобы голос найти ее, в сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее,
В пальцах его вода превращалась в дым.
И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь, мрамор плечей ее
Молча легли в камень его руки.
Ray_River
29.01.2011, 03:22
В темных покрывалах летней ночи
Заблудилась юная принцесса.
Плачущей нашел ее рабочий,
Что работал в самой чаще леса.
Он отвел ее в свою избушку,
Угостил лепешкой с горьким салом,
Подложил под голову подушку
И закутал ноги одеялом.
Сам заснул в углу далеком сладко,
Стала тихо тишиной виденья,
Пламенем мелькающим лампадка
Освещала только часть строенья.
Неужели это только тряпки,
Жалкие, ненужные отбросы,
Кроличьи засушенные лапки,
Брошенные на пол папиросы?
Почему же ей ее томленье
Кажется мучительно знакомо,
И ей шепчут грязные поленья,
Что она теперь лишь вправду дома?
...Ранним утром заспанный рабочий
Проводил принцессу до опушки,
Но не раз потом в глухие ночи
Проливались слезы об избушке.
Дальний звук городского романса,
несмотря на январь и мороз.
Юность кончилась. Голос сломался.
Все не в шутку уже, а всерьез.
Булат Окуджава
Варлам Шаламов
ЗАКЛЯТЬЕ ВЕСНОЙ
Рассейтесь, цветные туманы,
Откройте дорогу ко мне
В залитые льдами лиманы
Моей запоздалой весне.
Явись, как любовь - ниоткуда,
Упорная, как ледокол.
Явись, как заморское чудо,
Дробящее лед кулаком!
Сияющей и стыдливой,
В таежные наши леса,
Явись к нам, как леди Годива,
Слепящая снегом глаза.
Пройди оледенелой тропинкой
Средь рыжей осенней травы.
Найди нам живую травинку
Под ворохом грязной листвы.
Навесь ледяные сосульки
Над черным провалом пещер,
Шатайся по всем закоулкам
В брезентовом рваном плаще.
Такой, как была до потопа,
Сдвигающая ледники.
Явись к нам на горные тропы,
На шахты и на рудники.
Туши избяные лампады,
Раскрашивай заново птиц,
Последним сверкни снегопадом
Дочитанных зимних страниц.
Разлившимся солнечным светом
Стволов укорачивай тень
И лиственниц голые ветви
С иголочки в зелень одень.
Взмахни белоснежным платочком,
Играя в гусей-лебедей.
Набухни березовой почкой
Почти на глазах у людей.
Оденься в венчальное платье,
Сияющий перстень надень.
Войди к нам во славу заклятья
В широко распахнутый день.
Я СТОЛЬКО ИСКАЛА...
Я столько ждала тебя, столько считала столетий,
Рисуя песком на песке иероглифы чисел,
Пытаясь угадывать в таинстве звёздных соцветий
Лишь мне предназначенный, мною потерянный смысл.
Я столько искала тебя среди замков воздушных.
Я слушала ветер, пытаясь твой голос услышать –
Мне ветер в ладони , ласкаясь, ложился послушно
И что-то шептал, засыпая, всё тише и тише.
Я столько просила, что – право – уже не молилась.
Загадывать знаки – не значит увидеть знаменья.
Я пела воде, но с прибоем она уносилась
И вновь возвращалась, мои обнимая колени,
И мне обещая прекрасные песни поэтов
Погибших корветов и дружбу бутылочных джинов –
Она приносила обрывки имён на газетах
И ветви кораллов, обломанных наполовину.
Я столько молчала, пытаясь несказанным словом
И сдержанным криком тебе не мешать отыскаться…
...Рисуя свои иероглифы, снова и снова,
Песком на песке, не давая ему осыпаться.
Ольга Алексеева
«Ты говоришь: «Я не творила зла...»
Но разве ты кого-нибудь спасла?
А ведь, кого-то за руку схватив,
Могла бы удержать, он был бы жив.
Но даже тот неискупленный грех,
И он не самый тяжкий изо всех,
Ты за него страдаешь столько лет...
Есть грех другой, ему прощенья нет,—
Ты спряталась в глухую скорлупу,
Ты замешалась в зыбкую толпу,
Вошла в нее не как рассветный луч —
Ты стала тучей в веренице туч.
Где слово, что тебе я в руки дал,
Чтоб добрый ликовал, а злой страдал?
Скажи мне — как распорядилась им,
Бесценным достоянием моим?
Не прозвучало на земле оно,
Не сказано, не произнесено.
Уйди во мрак, не ведающий дна,
Пускай тебя приимет сатана.»
А тот вопит: «Не вем ее, не вем,
Она при жизни не была ничем,
Она моей при жизни не была,
Она и вправду не творила зла.
За что ее карать, за что казнить?
Возьмешь ее на небо, может быть?»
И я услышу скорбный стон небес,
И как внизу расхохотался бес,
И только в том спасение мое,
Что сгину — провалюсь в небытие.
Angelinushka
29.01.2011, 11:34
И. Бродский
Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
над чем в глухую, воронью
ночь склоняла чело.
Я был лишь тем, что ты
там, снизу, различала:
смутный облик сначала,
много позже - черты.
Это ты, горяча,
ошую, одесную
раковину ушную
мне творила, шепча.
Это ты, теребя
штору, в сырую полость
рта вложила мне голос,
окликавший тебя.
Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.
Так творятся миры.
Так, сотворив их, часто
оставляют вращаться,
расточая дары.
Так, бросаем то в жар,
то в холод, то в свет, то в темень,
в мирозданьи потерян,
кружится шар.
Двойник
Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же:
Так были мы где-то похожи,
Что наши смешались черты.
В сомненьи кипит еще спор,
Но, слиты незримой четою,
Одной мы живем и мечтою,
Мечтою разлуки с тех пор.
Горячешный сон волновал
Обманом вторых очертаний,
Но чем я глядел неустанней,
Тем ярче себя ж узнавал.
Лишь полога ночи немой
Порой отразит колыханье
Мое и другое дыханье,
Бой сердца и мой и не мой...
И в мутном круженьи годин
Всё чаще вопрос меня мучит:
Когда наконец нас разлучат,
Каким же я буду один?
Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая -
Её ещё зовут душа.
Сервиз домашний, запах чайный,
Такой знакомый и простой,
И взгляд, нечаянно печальный,
И детский профиль золотой.
Вот настроенье нулевое,
Тоска и смута вновь и вновь.
А вот раненье пулевое,
Его ещё зовут любовь.
Мне жребий выпал бесталанный,
И я над ним три года бьюсь.
Меня не бойся, мой желанный!
Я и сама тебя боюсь.
Гляжу, от боли неживая,
Сквозь чёрный мрак - на алый круг.
Вот эта рана ножевая -
Твоих же рук, мой бывший друг!
Спеши сложить свои пожитки,
О том, что было, не тужи!
Суши в альбоме маргаритки,
Раз в доме снова ни души.
Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая -
Её ещё зовут душа.
Я знаю, поздно или рано
Помру под бременем грехов.
Но все мои былые раны -
Живут под именем стихов.
Лиса Алиса
29.01.2011, 18:04
Пятая кошка кофе
Пятая кошка кофе шипит-шипит,
Лучше отправить машу подальше – спать.
Этот печальный вечер не лыком шит,
Я зашиваюсь лыком ему под стать.
Пятые сутки пятница. До суббот
Не долетают ночи, не ходят дни.
Я провожаю месяц, уходит год,
Я называю имя, всплывает ник.
Светит луна-улыбка-чеширский кот,
Ходит вокруг да около вещий сон.
Ты разливаешь в кружки вдову Клико,
Пятая кошка кофе почти что слон…
Мысли приходят реже – ура-ура!!!
Это была моя основная цель…
Я закрываюсь шторкой от бога Ра,
Я провожу тебя и пойду в постель.
© Шуваева Мария
Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье и оно — страданье.
Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.
Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращен в мое воспоминанье.
1916
Савве Бродскому
Я богат.
Повезло мне и родом
и племенем.
У меня есть
Арбат.
И немножко свободного времени...
Я
подамся
от бумажных
запутанных ворохов
в государство
переулков,
проспектов
и двориков.
Все, что я растерял,
отыщу в мельтешении радужном.
Где витой канделябр
и бетонные глыбины --
рядышком.
Где гитары
щекочут невест,
где тепло от варений малиновых.
Где колясок
на каждый подъезд
десять --
детских
и две --
инвалидных.
Там, где будничны
тополя
перед спящими школами.
Там, где булькают,
как вскипевшие чайники,
голуби.
Выхожу не хвалить,
не командовать
уличной вьюгою.
Просто так
улыбаться
и плыть
по Арбату
седеющим юнгою.
Роберт Рождественский
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью - убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.
Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
Белый цвет порядком надоел,
И зима теперь уже некстати.
Старый год оставил много дел.
В наступившем времени нам хватит
Все дела закончить до весны,
И влюбиться безо всякой меры,
Сделав явью радужные сны,
Разукрасив то, что стало серым.
Александр Зенкевич
Взойти на сцену
Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.
О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове
взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и превратится в грязь.
Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь
явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!
По грани роковой, по острию каната -
плясунья, так пляши, пока не сорвалась.
Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо.
Так было всякий раз. Так будет в этот раз.
Исчерпана до дна пытливыми глазами,
на сведенье ушей я трачу жизнь свою.
Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.
Себя не сохраню, его не посрамлю.
Когда же я очнусь от суетного риска
неведомо зачем сводить себя на нет,
но скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.
Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.
Я обращу в поклон нерасторопность жеста.
Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.
Достанет ли их вам для малого блаженства?
Не навсегда прошу - но лишь на миг, на миг.
1973
Ещё не растаял снежный лев, ещё не растаял снежный ком
Внутри, где шелест и подогрев, где пахнет мёдом и молоком.
Ещё не растаял сахар зимы, малина и сливки, янтарь и воск.
Ещё не совсем потерялись мы среди обжигающих острых звёзд.
Наталья Николенкова
Слова пустые лежат, не дышат,
Слова не знают — зачем их пишут,
Слова без смысла, слова без цели,
Они озябших не отогрели,
Они голодных не накормили,—
Слова бездушья, слова бессилья!
Они робеют, они не смеют,
Они не светят, они не греют
И лишь немеют в тоске сиротства,
Не сознавая свое уродство.
Зачем и о чем говорить?
Всю душу, с любовью, с мечтами,
Все сердце стараться раскрыть —
И чем же? — одними словами!
И хоть бы в словах-то людских
Не так уж все было избито!
Значенья не сыщете в них,
Значение их позабыто!
Да и кому рассказать?
При искреннем даже желанье
Никто не сумеет понять
Всю силу чужого страданья.
Иван Бунин
Не удержал усилием пера
Всего, что было, кажется, вчера.
Я думал так: какие пустяки!
В любое время напишу стихи.
Запаса чувства хватит на сто лет —
И на душе неизгладимый след.
Едва настанет подходящий час,
Воскреснет все — как на сетчатке глаз.
Но прошлое, лежащее у ног,
Просыпано сквозь пальцы, как песок,
И быль живая поросла быльем,
Беспамятством, забвеньем, забытьем...
Чуть-чуть мой крест, чуть-чуть мой крестик,
Ты не на шее, ты внутри
Чуть-чуть умри, чуть-чуть воскресни,
потом опять чуть-чуть умри.
Чуть-чуть влюбись, чуть приласкайся,
чуть-чуть побудь, чуть-чуть забудь
Чуть-чуть обидь, чуть-чуть раскайся
Чуть-чуть уйди, вернись чуть-чуть.
Чуть-чуть поплачь, любви не дольше
как шелуха слети с губы,
Но разлюби чуть-чуть, не больше
и хоть чуть-чуть не разлюби.
Евг.Евтушенко
Меня застрелят на границе,
Границе совести моей,
И кровь моя зальет страницы,
Что так тревожили друзей.
Когда теряется дорога
Среди щетинящихся гор,
Друзья прощают слишком много,
Выносят мягкий приговор.
Но есть посты сторожевые
На службе собственной мечты,
Они следят сквозь вековые
Ущербы, боли и тщеты.
Когда в смятенье малодушном
Я к страшной зоне подойду,
Они прицелятся послушно,
Пока у них я на виду.
Когда войду в такую зону
Уж не моей - чужой страны,
Они поступят по закону,
Закону нашей стороны.
И чтоб короче были муки,
Чтоб умереть наверняка,
Я отдан в собственные руки,
Как в руки лучшего стрелка.
bormoglot
29.01.2011, 22:55
Бродяга. Гарик Сукачёв
Эта ночь, как чья-то ночь.
Этот день, как чей-то день.
Я устал, я на пороге
В вечном поиске знакомых тем!
Это утро - чей-то блеф, этот день - мое безумье
Эта леди - дама треф,
Из роковой породы оживленных мумий!
Бродяга какая странная масть
Бродяга какое дерзкое призванье
Этот город - город сна
Прибежище глупцов и улиц без названья.
Бродяга - это от слова брод.
Бродяга, но я не вижу брода!
Я попадаю в оборот спаси меня,
Спаси меня моя природа!
Простите, я случаен здесь
Хотя беру я то что есть.
Все подчиняю, сам велю
Я сам себя и ненавижу и люблю.
Живу я так же, как жилось
Гонюсь за тем что не сбылось.
Я сам себе и враг и друг
Я сам себе порок и сам порочный круг!
Бродяга какая странная масть
Бродяга какое дерзкое призванье
Этот город - город сна
Прибежище глупцов и улиц без названья.
Бродяга - это от слова брод.
Бродяга, но я не вижу брода!
Я попадаю в оборот спаси меня,
Спаси меня моя природа!
Мой черный человек в костюме сером -
Он был министром, домуправом, офицером, -
Как злобный клоун, он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой, -
И я немел от боли и бессилья,
И лишь шептал: "Спасибо, что - живой".
Я суеверен был, искал приметы,
Что, мол, пройдет, терпи, все ерунда...
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: "Больше - никогда!"
Вокруг меня кликуши голосили:
"В Париж мотает, словно мы - в Тюмень, -
Пора такого выгнать из России!
Давно пора, - видать, начальству лень!"
Судачили про дачу и зарплату:
Мол, денег - прорва, по ночам кую.
Я все отдам -берите без доплаты
Трехкомнатную камеру мою.
И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья - известные поэты:
Не стоит рифмовать "кричу - торчу".
И лопнула во мне терпенья жила -
И я со смертью перешел на ты, -
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.
Я от суда скрываться не намерен,
Коль призовут - отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил -
И худо-бедно, но тащил свой воз.
Но знаю я, что лживо, а что свято, -
Я понял это все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята, -
Мне выбора, по счастью, не дано.
Владимир Высоцкий
Я несла свою Беду
По весеннему по льду.
Надломился лед - душа оборвалася,
Камнем под воду пошла,
А Беда, хоть тяжела,-
А за острые края задержалася.
И Беда с того вот дня
Ищет по свету меня.
Слухи ходят вместе с ней с Кривотолками.
А что я не умерла,
Знала голая ветла
Да еще перепела с перепелками.
Кто ж из них сказал ему,
Господину моему,-
Только выдали меня, проболталися.
И от страсти сам не свой,
Он отправился за мной,
А за ним - Беда с Молвой увязалися.
Он настиг меня, догнал,
Обнял, на руки поднял,
Рядом с ним в седле Беда ухмылялася...
Но остаться он не мог -
Был всего один денек,
А Беда на вечный срок задержалася.
Веста 07
30.01.2011, 07:59
По губам твоим дико соскучиться
И в одну из остывших ночей
Вдруг сорваться, отринув разлучницу,
Седовласую сводню метель,
В путь далёкий,
в твой мир заколдованный,
Что накрыла снегами зима…
…А над площадью старой дворцовою
В свете лунном блеснут купола.
Маяками дорогу осветят мне,
Чтоб не сбился я, не заплутал…
Как же страшно свирепствует ветер-то!
В буре снежной ничтожно я мал.
...Прорываться, забитый стихиями –
Через сон, через стон, через крик…
Выживать лишь одним твоим именем,
Заклинаньем твердя каждый миг…
Замерзать в ледяной безысходности,
Лишь бы только стремиться к ТЕБЕ!
Но, споткнувшись, сорваться вдруг в пропасть и
С воем ветра куда-то лететь…
…По тебе так безумно соскучиться
И проснуться средь ночи в слезах.
Это сон, наяву он не сбудется…
…Стрелки в доме на старых часах
Отмеряют безликий ход времени.
Только-только настала зима.
Но как будто в другом измерении
Мы затеряны – ОН и ОНА…
© Copyright: Холодный Берег, 2010
Свидетельство о публикации №11012021399
А.С.Пушкин
ЗИМНЕЕ УТРО
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче... погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
1829
ПС. Навеяло сегодняшним утром. :)
Там человек сгорел
Фет
Как тяжело ходить среди людей
И притворятся непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать еще не жившим.
И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельной пожар!
1910
Арсений Тарковский
Мне в черный день приснится
Высокая звезда,
Глубокая криница,
Студеная вода
И крестики сирени
В росе у самых глаз.
Но больше нет ступени -
И тени спрячут нас.
И если вышли двое
На волю из тюрьмы,
То это мы с тобою,
Одни на свете мы,
И мы уже не дети,
И разве я не прав,
Когда всего на свете
Светлее твой рукав.
Что с нами ни случится,
В мой самый черный день,
Мне в черный день приснится
Криница и сирень,
И тонкое колечко,
И твой простой наряд,
И на мосту за речкой
Колеса простучат.
На свете все проходит,
И даже эта ночь
Проходит и уводит
Тебя из сада прочь.
И разве в нашей власти
Вернуть свою зарю?
На собственное счастье
Я как слепой смотрю.
Стучат. Кто там?- Мария.-
Отворишь дверь.- Кто там?-
Ответа нет. Живые
Не так приходят к нам,
Их поступь тяжелее,
И руки у живых
Грубее и теплее
Незримых рук твоих.
- Где ты была?- Ответа
Не слышу на вопрос.
Быть может, сон мой - это
Невнятный стук колес
Там, на мосту, за речкой,
Где светится звезда,
И кануло колечко
В криницу навсегда.
Звезда
Когда настанет мой черед,
И кровь зеленая замрет,
И затуманятся лучи -
Я прочеркну себя в ночи.
Спугнув молчанье сонных стран,
Я кану в жадный океан.
Он брызнет в небо и опять
Сомкнется, новой жертвы ждать.
О звездах память коротка:
Лишь чья-то крестится рука,
Да в небе след крутой дуги,
Да на воде дрожат круги.
А я, крутясь, прильну ко дну,
Соленой смерти отхлебну.
Но есть исход еще другой:
Не хватит сил лететь дугой,
Сорвусь и - оземь. В пышный снег.
И там раздавит человек.
Он не услышит тонкий стон,
Как песнь мою не слышал он.
Я кровь последнюю плесну
И, почерневшая, усну.
И не услышу ни толчков,
Ни человечьих страшных слов.
(А утром скажут про меня:
- Откуда эта головня?)
Но может быть еще одно
(О, если б это суждено):
Дрожать, сиять и петь всегда
Тебя, тебя, моя звезда!
1927
mothlight
30.01.2011, 11:34
.....Ну, расстались с тобой
и сидели бы, кажется, молча.
Понимали бы трезво,
что жизнь еще вся впереди.
Отчего же пишу я
с такой нескрываемой желчью,
Словно я не забыл,
словно крикнуть хочу: погоди!
Погоди уходить!
Что я, проклятый, что ль, в одиночку
Наши беды считать!
В сотый раз повторять: "Почему?"
Приезжай, посидим,
погрустим еще целую ночку.
Раз уж надо грустить,
мне обидно грустить одному.
Если любишь, готовься
удар принимать за ударом,
После долгого счастья
остаться на месте пустом;
Все романы обычно
на свадьбах кончают недаром,
Потому что не знают,
что делать с героем потом.
Отчего мне так грустно?
Да разве мне жизнь надоела?
Разве птицы не щелкают,
не зеленеет трава?
Разве, взявшись сейчас
за свое непочатое дело,
Я всего не забуду,
опять засучив рукава?
Да и ты ведь такая,
ты тоже ведь плакать не будешь,
Только старый будильник
приучишься ставить на семь.
Станешь вдвое работать...
Решивши забыть - позабудешь,
Позабывши - не вспомнишь,
не вспомнив - забудешь совсем.
Все последнее время
мне вдоволь тоски приносило,
Но за многие годы
не помню ни часа, ни дня,
Чтобы слышал в руках
я такую тяжелую силу,
Чтобы жадность такая
гнала по дорогам меня.
Отчего ж мне так грустно?
Зачем я пишу без помарок
Все подряд о своих
то веселых, то грустных часах,
Так письмо тяжело,
что еще не придумано марок,
Чтоб его оплатить,
если вешать начнут на весах.
Я письмо перечту,
я на пальцах еще погадаю
Отправлять или нет?
И скорее всего не пошлю.
Я на этих листках
подозрительно сильно страдаю
Для такого спокойного слова,
как "я не люблю".
Разве я не люблю?
Если я не люблю, то откуда
Эта страсть вспоминать
и бессонная ночь без огня,
Будто я и забыл,
и не скоро еще позабуду,
И уехать хочу,
и прошу, чтоб держали меня?
Телефон под рукой.
Стоит трубку поднять с аппарата,
Дозвониться до станции,
к проводу вызвать Москву...
По рублю за минуту -
какая ничтожная плата
За слова, без которых
я, кажется, не проживу.
Только б слышать твой голос!
А там догадаемся оба,
Что еще не конец,
что мы сами повинны кругом.
Что мы просто обязаны
сделать последнюю пробу,
Сразу выехать оба
и встретиться хоть в Бологом.
Только ехать - так ехать.
До завтра терпенья не хватит.
Это кончится тем,
что я правда тебе позвоню...
Я лежу в своем номере
на деревянной кровати.
Жду экспресса на Север
и мысли пустые гоню.
Ты мне смотришь в глаза:
может, знаю я средство такое,
Чтобы вечно любить,
чтобы право такое добыть,-
Взять за ворот любовь
и держать ее сильной рукою.
Ишь чего захотела!
Да если бы знал я, как быть!
Разве я бы уехал?
Да я бы держал тебя цепко.
Разве б мы разошлись?
Нам тут жить бы с тобою да жить.
Если б знать мне! Но жаль -
я не знаю такого рецепта,
По которому можно,
как вещи, любовь сторожить.
Нет, мой добрый товарищ,
звонить не хочу и не буду.
Все решали вдвоем,
и решали, казалось, легко.
Чур, не плакать теперь.
Скоро поезд уходит отсюда.
Даже лучше, что ты
в этот день от меня далеко.
Да, мне трудно уехать.
Душою кривить не годится.
Но работа опять
выручает меня, как всегда.
Человек выживает,
когда он умеет трудиться.
Так умелых пловцов
на поверхности держит вода.
Почему ж мне так грустно...
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
К.Симонов Пять страниц
mothlight
30.01.2011, 11:48
она снится мне третий раз за ночь
четвёртую ночь подряд
ни простить ни проститься ни приобнять
так бывает во сне чувствуешь слабость ума и рук
и так прочно застряла она во мне не вытащит и хирург
если я позвоню тебе в полудрёме в глухой ночи
ты молчи проклиная себя молчи
я скажу лишь «привет обещают опять дожди…
одевайся теплее и ноги не промочи»
© Денис Попов
Недавно был у меня эпизод в одной флудилке, который заставил чётко осознать универсальность
этого гениального четверостишия даже для сетевого общения
* * *
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
Ф. Тютчев
27 февраля 1869
serg1969
30.01.2011, 12:11
Рыжий город, теплый вечер,
Солнце трогает за плечи,
Тихо шепчет листопад.
Я иду тебе навстречу,
Я всю жизнь мечтал, что встречу,
Этот ясный синий взгляд.
Мы с тобой - две половинки
Богом порванной картинки,
То ли в шутку – то ль со зла.
Но сошлись на миг тропинки,
И удача без заминки
Нас лицом к лицу свела.
Улыбнешься - я отвечу,
За мгновенье – и на вечность
Мы б друг друга обрели...
…Мы с тобою шли навстречу,
Мы так ждали этой встречи…
Не узнали – и прошли.....
Ольга Громыко
Ты жил один! Друзей ты не искал
И не искал единоверцев.
Ты острый нож безжалостно вонзал
В открытое для счастья сердце.
«Безумный друг! Ты мог бы счастлив быть!..» —
"Зачем? Средь бурного ненастья
Мы, всё равно, не можем сохранить
Неумирающего счастья!"
1914
Не спорь со мной. Все споры будут зря,
Пока роняет свет на мостовую
Кривой фонарь. И возле фонаря
Какой-то парень девушку целует.
Не ты, не я.
Уже не, ты не я.
Им хорошо, наверное, вдвоем
Парить незримо над ночным кварталом.
Ты в детстве тоже изредка летала,
Пока не стал похож на водоем
Твой зыбкий сон, в котором одеяло,
Как лед, обратный путь перекрывало.
Немало дней прошло с тех самых пор,
Когда с тобой мы целовались тоже.
Но время шло, сужая кругозор
До уровня гостиной и прихожей.
И стал банален каждый разговор.
Отматывает память эпизод
И возвращает нехотя к началу
Иных времен, где нам предназначалось
Совсем не то. Совсем наоборот.
Там до сих пор не выключенный чайник
Зовет кого-то тихо и печально.
Там до сих пор прогорклы вечера,
И воздух полон сигаретным дымом.
Там нет того, что нам необходимо,
И нечего утрачивать. Игра
Еще не обрела жестоких правил.
Никто не служит и ни кто не правит.
Привычный быт творил свою игру;
Гремел в кроватке детской погремушкой,
И оставлял на скомканной подушке
Не оттиск страсти - слезы и слюну.
И постепенно обольщались души
Желанием обидеть и разрушить.
Не спорь со мной. Все будет, так как есть
Мы здесь, сейчас, и выбор минимален
Невольно повторяя "Даждь нам днесь"
Глядишь во двор из затемненной спальни
Как Саваоф из сумрачных небес.
И подступает подленькая злость,
И отвращенье к собственному дому,
Но личный страх перерастает в дрему.
Пока не пелось - до тех пор жилось.
Не спорь со мной. Все будет по-другому...
Но только "по-другому" не пришлось.....