Просмотр полной версии : Любимые стихи
Здравствуй, родной мой! Пишу тебе снова.
Сделать с собой ничего не могу.
Так, не сказав тебе главных три слова,
В мыслях вдогонку к тебе я бегу.
Знаешь, любимый, мне так одиноко...
Хочется вновь твоих ласковых рук...
К нам ведь судьба и добра и жестока.
Больше не встреч, а коварных разлук.
Но благодарна я Богу безмерно,
Что подарил мне такую любовь!
Буду любить тебя долго и верно.
Редких свиданий я ждать буду вновь.
Слышишь, хороший, сквозь зимние ветры
Как я зову тебя днём и в ночи?
В этой тоске я сильна только верой
В нашу любовь, и хоть плачь, хоть кричи.
Знаю, единственный, так же тревожно
Часто проводишь бессонную ночь.
Шагом бесшумным идёшь осторожно
В спящем дому, и тоску превозмочь
Очень стараешься, взяв сигарету,
Долго, прищурившись, куришь в ночи.
Ищешь в самом себе долго ответа,
Сердце горячее гулко стучит.
Хочешь, любимый, найду ту дорогу,
Что приведёт тебя прямо ко мне?
Разве от жизни нам надо так много?
Профиль любимый увидеть в окне...
Губы всё шепчут любимое имя,
Слёзы, порой, застилают глаза.
О сколько ласковых слов, мой любимый,
Хочется в эту минуту сказать!
Только опять понимаешь, что надо
Много терпеть и по-прежнему ждать,
Верить, что ждёт меня снова награда.
Только проклятой тоски не унять...
NorthWind
30.09.2010, 13:36
Весь дом я обыскала:
Но застлана постель и стол пустой.
Все поле обыскала:
Но нет следов - стеной жнивье стоит.
Всю чащу обыскала:
Дрожащий папоротник, стонущие ели.
И только здесь - на горочке песчаной
Нашла я твое тело.
Зачем же ты зашел так далеко
От освещенного жнивья, от ельника.
Зачем?
Неужто, хлеба черного не дали?
Не подали зеленого вина?
Я спросила реку: где тебя найти?
Я спросила облако: где тебя найти?
Мне река ответила: нету на земле.
Облако ответило: и на небе нет.
Кто же мои волосы длинные завьет?
Желтых сот отломит, меда поднесет?
Ранним утром на лугу сердце все болело.
Руки жаркие мои вечером без дела.
Ты, скажи, какою ты травиночкой пробъешься?
Ты, скажи, каким же ты ветром обернешься?
Янина Дегутите
Selena513
30.09.2010, 13:42
Когда ты пьяный, и смелый, и горький - ночью по встречной,
Развилки и светофоры сжимали тебя в кольцо,
Когда не хотелось долго, и страшно подумать – вечно,
Ты правда не видел ангелов, глядящих тебе в лицо?
Не видел, как несся Первый, сметая с дороги ветки,
Отшвыривая с обочин машины или столбы,
Не слышал, кричал Второй – уклон, поворот, разметка
Не помнишь, как Третий мучил потрепанный том судьбы,
Пытаясь найти лазейку – мол, просто доехал. Точка.
А лучше – заглох в ужасной осенней сырой грязи.
И пальцем водил прозрачным по непреклонным строчкам.
Хоть что-то. Оштрафовали? Не рассчитал бензин?
Ангелы ровно в полночь ходят меж нас по трое.
Снимают с маршрутов пьяных, а с окон – самоубийц.
Бросают на счет десятку, в обойму – патрон герою,
Поддерживают самолеты над крышами всех столиц.
Меняют в бокалах яд на грог, перелом – на вывих,
Вытаскивают из-под завалов, депрессий, аварий, драм.
Сигналят наверх: без жертв. Все живы. Нашлись живыми.
Бьют по щекам, запястьям, по стеклам и тормозам.
А после дышать, не верить, всхлипывать, ужасаться,
Благодарить врачей, и - нижней дрожать губой,
У ангелов тьма заданий - но, чтоб увеличить шансы -
Я всех своих отсылаю приглядывать за тобой.
NorthWind
30.09.2010, 13:47
Ветер, ой ты, ветер.
Ветер - ветерочек!
Мне запутал волосы и зацеловал.
Полевого мака
Желтый лист осенний
Ветерок с любовью
В волосы вплетал.
Мчится – не догонишь,
А глаза закроешь.
Кажется, что ветер
Вдаль меня умчал.
С. Нерис
NorthWind
30.09.2010, 13:55
Как ведьму меня сожгите,
Отправьте меня к палачу.
Испуга не разглядите,
От боли не закричу.
Никто никогда не узнает
Спокойна я так почему.
За что я вам все прощаю
И, улыбаюсь, умру.
Вы счастья не разглядите
Того далекого дня…
Теперь на костер отведите,
Сожгите теперь меня.
Одна только тайну знаю
Отваги своей я такой:
Смеюсь - я вам ад оставляю,
А небо беру с собой.
С. Нерис
Скрымтымным
«Скрымтымным» — это пляшут омичи?
скрип темниц? или крик о помощи?
или у Судьбы есть псевдоним,
темная ухмылочка — скрымтымным?
Скрымтымным—то, что между нами.
То, что было раньше, вскрыв, темним.
«Ты-мы-ыы...» — с закрытыми глазами
в счастье стонет женщина: скрымтымным.
Скрымтымным — языков праматерь.
Глупо верить разуму, глупо спорить с ним.
Планы прогнозируем по сопромату,
но часто не учитываем скрымтымным.
«Как вы поживаете?» — «Скрымтымным,..»
«Скрымтымным!» - «Слушаюсь. Выполним».
Скрымтымным — это не силлабика.
Лермонтов поэтому непереводим.
Лучшая Марина зарыта в Елабуге.
Где ее могила? —скрымтымным...
А пока пляшите, пьяны в дым:
«Шагадам, магадам, скрымтымным!»
Но не забывайте — рухнул Рим,
не поняв приветствия: «Скрымтымным».
1970
Светлеет грусть, когда цветут цветы,
Когда брожу я многоцветным лугом
Один или с хорошим давним
другом,
Который сам не терпит суеты.
За нами шум и пыльные хвосты —
Все улеглось! Одно осталось
ясно —
Что мир устроен грозно и
прекрасно,
Что легче там, где поле и цветы.
Остановившись в медленном
пути,
Смотрю, как день, играя,
расцветает.
Но даже здесь.. чего-то не
хватает..
Недостает того, что не найти.
Как не найти погаснувшей
звезды,
Как никогда, бродя цветущей
степью,
Меж белых листьев и на белых
стеблях
Мне не найти зеленые цветы...
Н. Рубцов
Княжна Мэри
30.09.2010, 15:09
Пускай толпа клеймит презреньем
Наш неразгаданный союз,
Пускай людским предубежденьем
Ты лишена семейных уз.
Но перед идолами света
Не гну колени я мои;
Как ты, не знаю в нем предмета
Ни сильной злобы, ни любви.
Как ты, кружусь в веселье шумном,
Не отличая никого:
Делюся с умным и безумным,
Живу для сердца своего.
Земного счастья мы не ценим
Людей привыкли мы ценить:
Себе мы оба не изменим,
А нам не могут изменить.
В толпе друг друга мы узнали
Сошлись и разойдемся вновь.
Была без радости любовь,
Разлука будет без печали.
Marrakesh86
30.09.2010, 15:51
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.
Когда умру, не станет он грустить,
Не крикнет, обезумевши: Воскресни!
Но вдруг поймет, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни.
Лиса Алиса
30.09.2010, 15:53
Господи, научи меня не жалеть
Плакать и дождик с руки лакать.
Боже, здесь синие облака,
Ангелы, ямочки на локотках,
Чашки и чёрный чай.
Лето, зелёного моря гладь,
Мне бы не осени пожелать,
Господи, научи меня расстилать
Музыку по ночам.
Я бы по небу, не по земле,
Боже, здесь тысячи кораблей,
Господи, научи меня не жалеть
Старые миражи.
Август, солёные паруса,
Господи, научи меня отпускать,
Господи, научи меня не писать
Или хотя бы жить.
© Copyright: Евгения Офимкина
Лиса Алиса
30.09.2010, 15:57
Карандашом
Стихи не пишутся чёрной гелевой,
Стихи не пишутся карандашом.
Вы их, наверно, ещё и спели бы,
Да он ушёл.
Насовсем ушёл.
Стихи не пишутся, а рождаются,
Когда ломаются карандаши.
Он называет другую заетсом,
А ты дыши.
Глубоко дыши.
А ты не верь, постучи по дереву.
Стихи не пишутся карандашом.
Стихи не пишутся чёрной гелевой.
Они – душой.
И больной душой.
© Copyright: Евгения Офимкина
Лиса Алиса
30.09.2010, 16:01
Котябрь
Если чего-то все от меня хотят,
если меня все знают и все на «ты»,
значит, о Господи Боже, настал котябрь –
месяц, когда уходят мои коты.
Если свернулась тыквенная луна
рыжим, и тёплым, и очень большим котом,
если я снова надолго тобой больна,
если я мыслю только одним «потом»,
значит, котябрь, значит, вдребезги мир разбит –
жертва бредовому, дикому котябрю.
Я бы тебе сказала, что я люблю,
если бы было можно тебя любить.
Я – не налепленный наспех на лоб ярлык,
я котябрёнок, и я не умею жить.
Господи Боже, пожалуйста, покажи
тех от меня ушедших давно мурлык.
Господи, ты, пожалуйста, не простынь,
видишь, костры какие внизу горят, -
в месяц, когда уходят мои коты,
в месяц, всегда рождающий котябрят.
© Copyright: Евгения Офимкина
Мне почему то очень нравится этот стих Лермонтова, хоть он и грустный
И надо мной звезда горит,
Но тускло светится в тумане,
И мне широкий путь лежит,
Но он заросший весь в бурьяне.
И мне весь свет улыбки шлет,
Но только полные презренья,
И мне судьба привет несет,
Но слезы вместо утешенья.
ИДИЛЛИЯ НА ПОТОМ
Рассчитаемся не мы - потомки
Порешат, кто прав, кто виноват.
Так давай оставим им потемки.
Пусть мой стих им будет темноват.
Пусть от нас останется легенда,
Россказни, почтовые лубки,
Бонбоньерка, выпускная лента,
Поздравительные голубки.
А еще - любительские снимки,
Где улыбчивы Она и Он,
Что, наверно, выжмут две слезинки
У красавиц будущих времен.
Пусть останется... А остальное
Поскорей пусть порастет быльем -
Все, что мы с тобою знаем двое.
Ночь. Тоска. И ветер за окном.
Сегодня - Вера, Надежда, Любовь.
По этому случаю - стихотворение про Любовь.
ЛЮБОВЬ
Любовь делает нас глупыми,
Любовь заставляет врать интуицию.
Любовь приносит шелест листвы,
Любовь таят звёзды и грустные лица.
Любовь делает нас чистыми,
Любовь окунает нас в грязь.
Любовь приносит прибой.
Любовь пьёт кровь нашу всласть.
Любовь – в красном огоньке сигареты,
Любовь – в визге кошек и лае собак.
Любовь убивает и возрождает,
Любовь показывает костлявый кулак.
Любовь забывает и напоминает,
Любовь играет огнями в глазах.
Любовь смердит и потеет,
Любовь рок-н-ролл поёт в парусах.
Любовь заставляет звать,
Любовь даёт веру и нежность.
Любовь улетает за море,
Любовь – это утра свежесть.
Любовь – бесконечный стих,
Любовь – это злоба и раздраженье.
Любовь бесполезна, наивна,
Любовь есть моё униженье.
Любовь – это адская боль,
Любовь – это райская ласка.
Любовь – это шёпот, улыбки,
Любовь – без выдумки сказка.
Любовь – это свет, это тьма.
Любовь – это прочная клетка.
Любовь – это красота и уродство.
Любовь ловит нас в тонкую сетку.
Любовь не убьешь, не задушишь.
Любовь понесёшь чрез преграды.
Любовь – это камень на шее.
Любовь – это горсть шоколада.
Наталья Окунева
Ну и я в тему сегодняшнего праздника
Плавно отходит корабль от причала...
Штормы иль штили в пути предстоят -
Три талисмана, три женских начала
Нас от рожденья до смерти хранят.
Ангел-хранитель с тремя именами
Вот уже целую тысячу лет
Реет,невидимый, где-то над нами,
Денно и нощно спасая от бед.
Если вокруг всё становится серым
И над судьбою сгущается тень -
Да не покинет сердец наших Вера
В светлый и солнечный завтрашний день.
В жизненном море, большом и безбрежном,
Да не поникнут у нас паруса.
Пусть наполняет их ветер Надежды.
Вера с Надеждой творят чудеса.
Солнечным днём и порою ненастной
Пусть никогда не умолкнет в крови
Светлый и чистый, высокий и ясный
Всепобеждающий голос Любви.
То опускаясь в глубины морские,
То достигая седых облаков,
Властвуют в мире три вечных стихии.
Имя им - Вера, Надежда, Любовь.
Зарисовка
Шел дождь, и отражался в лужах город,
Окно зажглось на первом этаже...
Он в переулке появился скоро
В насквозь промокшем стареньком плаще.
Он шел один - плевать на дождь и лужи,
Вот жаль, окно светило не ему.
Он шел один, и никому не нужен
Он был в то время, судя по всему.
И грустно так, пройдя сквозь переулок,
Как линию проделав на листке,
Исчезла за дождем его фигура,
Клочек бумаги сжавшая в руке.
Дойдя до перехода на проспекте,
На середине лестницы он встал,
И, развернув листочек, он при свете
В который раз себя себе читал.
Горя желаньем выпить кружку пива
И почитать кому-нибудь стихи,
Он оперся о мокрые перила,
За неименьем дружеской руки...
1990
Осень придет неспешно
В час, когда город спит,
Будет из серых брешей
Плакать дождем навзрыд,
Будет кидать на город
Пригоршнями листву,
И напуская холод,
В ад превращать Москву.
Осень запрячет небо
В свой меховой карман...
В душных квартирных склепах
Свой продолжай роман.
Тихо, под книжной полкой,
Слушай как без конца
Осень стучится в окна,
Ветром глуша сердца.
Где-то в глухом проезде,
Превозмогая дрожь,
В теплом сыром подъезде
Молча сиди, как бомж.
Грейся одной улыбкой,
Слушая ветра свист,
Вместо стекла бутылки
Сжав карандаш и лист.
Будет несовершенен
И неказист твой слог,
Но в этой мгле осенней
Будешь не одинок.
Осень придет неспешно
В час, когда город спит,
Будет из серых брешей
Плакать дождем навзрыд.
1997
Здесь отбывает сон – сторожит ветер,
тех, кто спрятан за дальней горой – прости,
время ловит паук в свои чёрные сети,
ящерица и шмель – одновременно в пути.
Кого тут винить – прочны здешние скалы,
ласточек не пускают ниже земли,
медленный сон удерживает камень,
обожжённую глину в Тавриду везут корабли.
И мокрый уж вползает – просверлены норы,
с середины пути оглянись, оставляя дом,
за временем время прочные коридоры
строит и в башни ход заделывает потом.
Галина ЕРМОШИНА
ЯНИС РОКПЕЛНИС
осень
глаза мои кто-то заводит в хлев
и доит
осень
алой дробью рябина
целит парню пониже спины
а тот вспархивает птицам вдогон
унося лук и стрелы
осень
под каждым деревом в продаже грусть
за красные жетончики листьев
и вдруг продавцы косяком
снимаются с места
осень осень
вот мое время
когда ангелы сватают бабу-ягу
и их черно-белые дети
купаются в первом снегу
перевод Сергея Морейно
Октябрь
...Когда придет октябрь - уходи,
по сторонам бессмысленно гляди,
кого угодно можешь целовать,
обманывать, грубить и блядовать,
до омерзенья, до безумья пить.
Но в октябре не начинай любить...
И.Бродский
...А в октябре уже пришла зима;
И ты идешь по улицам одна,
И от прохожих прячешься в пальто.
А рядом - никого, и ты - никто.
Ты тень от тени той, что во вчера,
Когда согреты были вечера,
Когда над засыпающей рекой
Прохладный ветер разносил покой,
А не озноб.
Ты движешься вперед,
Не понимая, кто тебя ведет,
Не разбирая сквозь снега пути,
Не различая цели впереди...
...А в октябре уже пришла зима,
И стали неприступными дома,
И ты не замечаешь на бегу
Следов моих на выпавшем снегу.
А я прошел здесь пять минут назад,
Слагая про себя, шагам не в такт,
Стихи о том, что где-то ты одна
Идешь без цели, а кругом - зима,
Что где-то я по городу иду,
Ищу тебя, и на свою беду
Не нахожу.
И в этом октябре
Я думаю о жизни, о судьбе,
О том, что ветер вроде бы ослаб,
Что нас с тобою обманул октябрь
И разлучил, метелью разметал
По городу.
Вокруг блестит металл,
Нет, не металл, а только свежий снег.
А двое попрощавшихся навек
Блуждают друг за другом. Но в снегу
Так просто заблудиться на бегу...
...А в октябре уже пришла зима...
1997
СПЕКТАКЛЬ ЗА ЧАШКОЙ КОФЕ
Гул голосов то явственней, то тише,
Но вот – последний дребезжит звонок,
И – гаснет свет. Актер под рампу вышел
И произносит первый монолог.
Герой велик. Он шествует по сцене
И впереди себя, сдавив живот,
Как вырванный из грядки куст сирени,
Вопящее величие несет.
Торчат под веткой розово-мускатной
Уродливые корни, слышен хруст –
Герой, скорее посади обратно
Свою сирень, не то погибнет куст!
А героиня мямлит: "Я уеду..." –
В кофейной чашке тиская лимон...
И знаю я: она, прервав беседу,
Действительно погрузится в вагон.
Так на задворках курица-простушка,
Снеся яйцо, кудахчет наобум, –
Но даже и на перья для подушки
Ее куриный не годится ум!
Шум за кулисой, чья-то перебранка,
Статистов хор угодливо жужжит...
Что больше – хлеба белого буханка
Иль девочка, что в магазин бежит?
Отвечу – бег. Извечное движенье!
С его концом – всему конец придет.
Не знает сытость спешки и волненья,
И петь нельзя, набив едою рот!
Мы за столом. У каждого актера
В глазах кусочек колбасы дрожит.
Спектакль окончен. Пусто в коридорах.
И, как убитый, занавес лежит.
Перевод НАДЕЖДА МАЛЬЦЕВА
Мне не нужен ...лю-бой...
Этих боев...как снега...
Среднерусской зимой...
Я - в режиме...побега...
Мне не нужен...чужой...
Без чутья и прибоя...
Развлекаться...игрой ?...
Я - в режиме...отбоя...
И на белом коне...
Бледный принц...мне не нужен...
Чтоб...в холодной войне...
Проводить...долгий ужин...
Мне не нужен...гусар...
С молодецкою хваткой...
И заразный ...кумар...
Я - в режиме ...загадки...
Мне не нужен...любой...
Ведь и я - не любая...
Я хочу жить...с тобой...
В шалаше...в центре...рая...
Вита Савицкая
Пожилые слова разошлись по кругу,
Друг вчерашний сегодня не подал руку.
Бесполезно ждать от земли притяженья,
Если нет ни капли воображенья.
Город спит. Сегодня и ежедневно
Не проснется он, что твоя царевна.
Звезды гаснут. И этот бардак в природе
Подтверждается тем, что на небосводе
Не Луна, а тарелка грибного супа.
Ожидание сути по сути глупо.
Приезжает доктор, с утра веселый,
И поставив диагноз: "ожог глаголом",
Назначает леченье. На этом месте
Остается только уйти в предместье
И запить, запершись в заводском бараке,
Отвернувшись от ангела в черном фраке,
Говорящего что-то о вечных чувствах,
Назначении вещи, людей, искусства,
Слушать только своих рассуждений всплески,
И проснуться, когда в поднебесном блеске
Встанет кто-то и скажет: "Пора настала!"...
И под небо выйти.
Вперед.
К началу.
1997
как всегда, на холодной кухне,
где темнее всего квартира,
где любая свеча потухнет,
я люблю тебя больше мира.
больше улиц с пустой дорогой
и деревьев из окон дома,
даже больше стихов – намного -
и всего, что мне здесь знакомо.
потому что нет в мире вещи
с незнакомыми мне чертами.
я считаю бесчетность трещин,
пролегающих между нами.
я останусь стоять на месте,
горизонт раздирая взглядом.
кто захочет со мной быть «вместе» -
никогда не сумеет «рядом».
как всегда, на холодной кухне
и с остывшим невкусным чаем,
где включается свет и тухнет -
отчего – до сих пор не знаю -
я сюда прихожу лишь ночью,
чтобы снова уткнуться в плечи
и услышать, что «очень-очень»,
и что это продлится вечно.
...больше моря, земли и неба,
больше музыки, книги, слова,
больше стран, где еще ты не был,
больше тех, с кем ты будешь снова,
больше всех вместе взятых строчек...
и так больно – хоть зубы стисни -
ставить много проклятых точек,
разбивающих наши жизни.
Соня Пащевская
odessitka_nissan
30.09.2010, 18:10
Хочу любить, хочу страдать...
Хочу любить, хочу страдать,
Хочу тебя к себе прижать,
Хочу тебя скорей обнять.
И при луне я целовать
Хочу, хочу тебя одну.
Но ты вдали и не могу,
Я не могу так дальше жить,
Хочу тебя я пригубить
Как мёда сладостный нектар.
Вернись ко мне, о божий дар,
О, нимфа жизни всей моей,
Прости мне слёзы бывших дней.
Я быть с одной тобой хочу,
На крыльях счастья прилечу
Лишь чтоб припасть к твоим ногам,
Притронутся к твоим рукам,
Взглянуть еще хотя бы рас
В прекрасных глаз, твоих, алмаз,
И в блеске их, я, утонуть,
Хочу опять, разок взглянуть
На шеи мягкий поворот,
На плеч нежнейший разворот.
Хочу я снова гладить, гладить,
Волос, твоих, роскошных пряди…
Поверь, отдам я всё на свете
Чтоб мне мечты исполнить эти.
Прости меня, моя, Богиня,
Назви, хоть рас, моё ты имя
И я вернусь к тебе, тот час,
Чтоб быть с тобой, еще хоть рас…
Гелеон Зеус
Farewell.
Да не будет дано
умереть мне вдали от тебя...
И.Бродский
Ты все дальше и дальше в пространстве и времени
От мостов и каналов любимого города.
Ты один на дороге - без роду и племени,
Без надежды, без веры в свидание скорое.
По дороге, ведущей не в Рим - по миру,
По тропинке, ведущей не ввысь - к пропасти,
Ты уходишь - разносится крик по ветру,
Ты уносишь тоску ненаписанной повести,
Где герои не люди - дома, улицы,
Где статичность есть собственно дви-жение,
Где в замедленном вальсе мосты крутятся,
И печально предсмертное это кружение.
То что будет представить, понять, вымолвить
Невозможно и жутко тебе, смертному,
Даже слово теперь из себя выдавить
Ты не можешь, и крик твой разносится ветром, и
Твой покинутый город глядит горестно,
Чтоб остатьтся не хватит всего малости:
Тихо сказанных слов у дверей поезда
О волшебной любви и о будущей радости.
1997
odessitka_nissan
30.09.2010, 18:11
От старой бабушки до самой юной девы
Есть в женщине частичка древней Евы
И потому без видимой причины
До смерти в нас влюбляются мужчины.
Нас любят и юнцы, и старики,
И любят не за то, а вопреки.
Пусть мы мотовки, дурочки, болтушки,
Ленивые хозяйки, хохотушки.
Транжирки, приставучие, как кошки,
И даже сумасшедшие немножко.
Мы — женщины, а значит, совершенство!
Мы дарим нежность, теплоту, блаженство,
Очаг храним, детей своих рожаем,
И дом где мы не зря зовется Раем!
Без нас любой мужчина пропадает,
Он, не успев найти, уже теряет,
Лишь рядом с женщиной любой котенок — лев!
без автора
Из "Гамлета"
Стань под благословенье
И заруби-ка вот что на носу.
Заветным мыслям не давай огласки,
Несообразным - ходу не давай.
Будь прост с людьми, но не запанибрата.
Проверенных и лучших из друзей
Приковывай стальными обручами,
Но до мозолей рук не натирай
Пожатьями со встречными. Старайся
Беречься драк, а сцепишься, берись
За дело так, чтоб береглись другие.
Всех слушай, но беседуй редко с кем.
Терпи их суд и прячь свои сужденья.
Рядись, во что позволит кошелек,
Но не франти,- богато, но без вычур.
По платью познается человек,
Во Франции ж на этот счет средь знати
Особо зоркий глаз. Не занимай
И не ссужай. Давая деньги в ссуду,
Лишаемся мы денег и друзей,
А займы притупляют бережливость.
Всего превыше: верен будь себе.
Тогда, как утро следует за ночью,
Не будешь вероломным ты ни с кем.
Уильям Шекспир
в переводе Б.Пастернака
Лиса Алиса
30.09.2010, 18:31
Невозможного нет
Спотыкается дождь, встречаясь с усталым лицом,
а в кармане твоём – бестолковый счастливый билет.
Напиши на ладони наивно-цветным леденцом:
«Ничего невозможного нет».
Собирай города на бессчётные нити дорог,
обнимай, выдыхай, уходи и запутывай след,
и читай каждый раз, ступая за чей-то порог:
ничего невозможного нет.
Покупай на последние деньги батон и вино,
потому что на кухне до ночи не выключат свет,
потому что быть нужным – сплошное безумие, но
ничего невозможного нет.
Проживай, прожигай, не считая ни лет, ни монет,
а потом, когда будешь на Божьих коленях лежать,
Он прочтёт на ладони твоей «невозможного нет».
И не сможет тебя удержать.
Евгения Офимкина
Всё очень непросто сплошные воросы
Есть маленький остров осколок земли
И всё между нами останется тайной
Уйдут в треугольник мои корабли.
Она на своих плечах держит шар земной
В бесценных мелочах останется со мной.
Бесчувственны числа и здравого смысла
Последняя капля срывалась на крик
Война со словами оставила шрамы
Фантомные боли к которым привык.
Она на своих плечах держит шар земной
В бесценных мелочах останется со мной
Шар держать земной на своих плечах
В бесценных мелочах навсегда со мной.
QszITxvL5fg
Ты пришла ко мне, Осень, пришла ненадолго,
И осыпала листьями душу мою,
Разноцветные краски на землю пролила,
И осколки разбитых зеркал на траву...
Ты пришла, снова Осень, и золото листьев,
Как ковер постелила поверх моих болей,
И сыграла со мной в любовь и тоску,
Я тебя отпустить не могу своей волей...
Давай выпьем за то, что Ты лучший мой друг
Давай выпьем за то, что скоро зима,
Что Ты боль унесешь и тяжесть разлук,
И засыплет снегами улочки зла.
И замерзнут в бокале остатки печалей,
И на дне, как в плену, застынет беда,
Мы ее не растопим объятьями рук,
А растопим на сердце корочку льда...
И подымем бокал, за Тебя, за Любовь
Что приходит не только ранней весной,
А теперь, если надо, иди, Ты прекрасна,
Но вернись, а Ее не Отдам, …Она будет со мной...
Ждала до двух...
Кофейный дух
С табачным спутанный...
Щелчок в замке,
И - боль в виске,
Отсчёт - секундами...
Кухонный нож...
В коленках - дрожь...
Глаза - отчаянны...
Зачем пришёл?
Уткнулась в стол,
И чашка чайная
Разбилась вдрызг...
Я - твой каприз!
Я - степь безлунная.
Я - губы в кровь.
Я - вой волков.
Я - нервы струнами.
Я - ночь-беда.
Иди туда,
Где ждать - обязаны.
Зачем - ко мне?
Спиной - к стене,
И тушь размазана...
Остался шаг.
Звериный страх...
Нож звякнул, падая...
Ладонь - к губам...
Ловлю слова...
"Другой не надо мне!.."
Все сны смешав,
Ползёт, шурша,
На платье молния...
Да кто поймёт,
Что твой полёт -
Моя агония?
............
Опять с утра
В кухонном бра
Проснулась лампочка...
Вслед хлопнет дверь...
А я
тебе
купила....
тапочки....
© Copyright: Потерянная Эльфийка, 2007
По памяти
Я рисовал портрет.
Я исказил твои черты, наверно.
Прости мне этот бледный и неверный,
Баюкающий душу свет.
Мне надоели резкие мазки.
Глаза и сердце вновь боюсь изранить.
Где прядки, словно ночь,
я с замираньем
Вдруг положил белила на виски.
Чуть холодней нарисовал уста,
Размыл ко мне стремящуюся руку.
И лишь глаза –
я помню эту муку –
Взошли живыми
На небе
Холста.
Геннадий Семенченко
mothlight
30.09.2010, 20:19
МОТЫЛЕК
Ходит мотылек
По ступеням света,
Будто кто зажег
Мельтешенье это.
Книжечку чудес
На лугу открыли,
Порошком небес
Подсинили крылья.
В чистом пузырьке
Кровь другого мира
Светится в брюшке
Мотылька-лепира.
Я бы мысль вложил
В эту плоть, но трогать
Мы не смеем жил
Фараона с ноготь.
1958
Арсений Тарковский.
mothlight
30.09.2010, 20:24
СТАНЬ САМИМ СОБОЙ
Werde der du bist.
Гёте.
Когда тебе придется туго,
Найдешь и сто рублей и друга.
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.
Ты вывернешься наизнанку,
Себя обшаришь спозаранку,
В одно смешаешь явь и сны,
Увидишь мир со стороны.
И все и всех найдешь в порядке.
А ты - как ряженый на святки
Играешь в прятки сам с собой,
С твоим искусством и судьбой.
В чужом костюме ходит Гамлет
И кое-что про что-то мямлит, -
Он хочет Моиси играть,
А не врагов отца карать.
Из миллиона вероятии
Тебе одно придется кстати,
Но не дается, как назло,
Твое заветное число.
Загородил полнеба гений,
Не по тебе его ступени,
Но даже под его стопой
Ты должен стать самим собой.
Найдешь и у пророка слово,
Но слово лучше у немого,
И ярче краска у слепца,
Когда отыскан угол зренья
И ты при вспьппке озаренья
Собой угадан до конца.
1957
Арсений Тарковский.
И чувствовать, и верить, и любить
Я научился, может быть, недавно,
А может и давно… Всё может быть…
Тем – всё равно, а этим и подавно.
У них своя нелёгкая стезя,
У них свои потрёпанные крылья...
Границы между можно и нельзя
Давно затёрты почерневшей былью.
И всё - же, среди дрязг и суеты
Надеюсь, что грехи все искуплю я…
Ведь где-то там по свету ходишь ты,
По мне, неузнанному, каждый день тоскуя.
Над полями снежной пыли
Мы кружили, не тужили.
Ты - снежинка, я - снежинка
Потерялись и забыли...
С крыши каплями капели
Быстро до земли летели
И под теплыми лучами
Убегали прочь ручьями.
Вспоминай. Хоть изредка с улыбкой.
Вспоминай. Мы не были ошибкой.
Вспоминай. Да хоть зимой, хоть летом.
Вспоминай. Хоть иногда об этом.
Эти летние недели
Мы отпели как хотели,
А теперь всё стало лишним,
Даже шёпота не слышно...
Переменчивая осень
Нас обманет и не спросит:
С кем так весело кружили
Над полями снежной пыли.
Время быстрое как ветер
Кружит самбу в жёлтом цвете.
Но оно не виновато,
Что ошибка - кто-то третий.
Вновь сугробы, как с картинки
И на окнах снова льдинки...
Ты и я, мы- просто люди,
Только таем как снежинки.
Я рисую тебя
Мы не можем сказать слова "нет", нам рассвет - не в рассвет,
Нас почти уже нет, к нам заходят без стука.
Вытрясают карманы и души, а мы все молчим,
Мы забылись тяжелым, безропотным сном.
Нарисуй мне разлуку на черных квадратах вагонных окон.
Я прошу, нарисуй мне разлуку
Фонарями пустынных перонов, огнем семафоров
На пыльных картинах вагонных окон.
Ну а мы все сидим на перроне и ждем, мы остались вдвоем,
За окном тот же день, что и прежде, -
Время встало, застыло ноябрьским льдом между правдой и ложью
В пустом ожидании чудес.
Нарисуй мне надежду на рваной холстине небес,
Я смертельно устал, нарисуй мне надежду
Акварелью заката, чужой ледяной акварелью заката
На рваной холстине небес.
Завтра вновь протрубит, прогрохочет, построят затылок в затылок -
Не станет вокруг непохожих.
А потом молчаливо уйдут по приказу, уже не надеясь,
Не веря, еще не любя.
Только я все рисую тебя, подправляя побитые осенью
Тусклые лица прохожих,
И на пыльных картинах вагонных окон и на рваной холстине небес,
Я рисую тебя, я рисую тебя...
CBVbS66FHkg
Я в ночь соберусь за кровавой звездой,
Меня остановишь и спросишь: «кудой?»
Я ветер накину и стану пращой,
Меня остановишь и спросишь «нащо?»
Скажу, что любовью полны закрома,
Иди и люби! Ты ответишь: «нема…»
Я руку во тьме занесу, как палач,
Ты шею подставишь и скажешь «пробач».
Но что я пробачу сквозь лунную мглу,
Воткнутую в ушко иголки – иглу?
Скажу, что давно нету в сердце надежд,
Слезою блеснешь и прошепчешь: «авжеж…»
Осяду без сил и спрошу: «кто же ты?»,
Но ты промолчишь тишиной пустоты.
Андрей Грязов
Расцвели на зонтиках розы,
А пахнут они "fol arome"...
В такой день стихов от прозы
Мы, право, не разберем.
Синий, как хвост павлина,
Шелковый медлит жакет,
И с мостика вся долина -
Королевски-сельский паркет.
Удивленно обижены пчелы,
Щегленок и чиж пристыжен,
И вторят рулады фонолы
Флиртовому поветрию жен.
На теннисе лишь рубашки
Мелко белеют вскачь,
Будто лилии и ромашки
Невидный бросают мяч.
Михаил Кузмин
1914
Фонари, фонари над тобой горят устало,
Тусклый свет до зари, до соседнего квартала.
В том квартале - зима одурела от метелей,
В том квартале - дома и холодные постели,
Там дождуться тебя,даже если бы и ждали,
Едва ли.
Фонари, фонари... Ты идешь - они с тобою.
Наклонись, подбери то, что брошено судьбою,
Это будет душа или просто лист тетрадный,
Разгляди не спеша и, конечно же, обратно
Положи, ибо ты точно знаешь смысл скрижали
Едва ли.
Фонари, фонари, ночи, улицы, аптеки,
Тусклый свет до зари, льдом давно покрыты реки.
Ты идешь на легке переулками, мостами...
Мы с тобой в далеке поменяемся местами,
И увидим свое отражение в канале
Едва ли...
mothlight
30.09.2010, 21:22
Будь тверд без черствости, приветлив без жеманства,
Встань выше зависти, довольствуйся собой!
От счастья не беги и не считай бедой
Коварство времени и сумрачность пространства.
Ни радость, ни печаль не знают постоянства:
Чередованье их предрешено судьбой.
Не сожалей о том, что сделано тобой,
А исполняй свой долг, чураясь окаянства.
Что славить? Что хулить? И счастье и несчастье
Лежат в тебе самом!.. Свои поступки взвесь!
Стремясь вперед, взгляни, куда ты шел поднесь.
Тому лишь, кто, презрев губительную спесь,
У самого себя находится во власти,
Подвластна будет жизнь, мир покорится весь!
Пауль Флеминг.
Люмпен-интеллигенция
Опять надстройка рождает базис.
Лифтер бормочет во сне Гельвеция.
Интеллигенция обуржуазилась.
Родилась люмпен-интеллигенция.
Есть в русском «люмпен» от слова «любит».
Как выбивались в инженера,
из инженеров выходит в люди
их бородатая детвора.
Их в институты не пустит гордость.
Там сатана правит балл тебе.
На место дворника гигантский конкурс —
музы носятся на метле!..
Двадцатилетняя, уже кормящая,
как та княгинюшка на Руси,
русская женщина новой формации
из аспиранток ушла в такси.
Ты едешь бледная — «люминесценция»! —
по темным улицам совсем одна.
Спасибо, люмпен-интеллигенция,
что можешь счетчик открыть с нуля!
Не надо думать, что ты без сердца.
Когда проедешь свой бывший дом,
две кнопки, вдавленные над дверцами,
в волненье выпрыгнут молодом...
Тебя приветствуют, как кровники,
ангелы утренней чистоты.
Из инженеров выходят в дворники —
кому-то надо страну мести!
1978
Ночь – не курорт, не дача,
Где отдыхаешь вволю,
Ночь – это просто сдача
В твёрдой валюте боли.
Ночь – приход кредиторов,
Рвущих тебя на части…
Плата – за день, который
Ты посчитала счастьем…
Плачешь, уткнувшись в жалость,
Ищешь сон под подушкой…
Счастье к тебе прижалось
Сбоку
тёплой игрушкой.
Андрей Грязов
Черный глаз, удлиненный страданьем,
И тонки и беспомощны руки.
Вот оно, голубое свиданье,
Как начало великой разлуки.
Улыбнутся, как будто заплачут,
И в начале последнего круга
Два скитальца еще помаячат,
Головами склонившись друг к другу.
Галина Гампер
odessitka_nissan
30.09.2010, 21:37
Я знаю мир - он стар и полон дряни
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит экю в кармане,
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто "за" и тех, кто "против",
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю шлюх - они горды, как дамы,
Я знаю дам - они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух.
Я знаю, как зерно клюют павлины,
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь - она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю мир - его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
Я знаю, как порой молчит закон.
Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю - только так, а не иначе.
Я знаю все, но только не себя
без автора
В амбаре чувств полным-полно мышей
И зёрнам не дожить до посевной
И скоро пустота введёт покой
В порядок неосознанных вещей.
Пусть Срок наступит позже, чем весна.
Когда полынь поселится на пашне,
Когда берёза вырастет на башне,
И выпьет соки из земли сосна.
Но первый шаг уж сделан. Съели мыши
Последнее зерно для посевной.
В душе растет убийственный покой
Дыхание становится всё тише…
Снежана Малышева
Памятник
Я — памятник отцу, Андрею Николаевичу.
Юдоль его отмщу.
Счета его оплачиваю.
Врагов его казню.
Они с детьми своими
по тыще раз на дню
его повторят имя.
От Волги по Юкон
пусть будет знаменито,
как, цокнув языком,
любил он землянику.
Он для меня как Бог.
По своему подобью
слепил меня, как мог,
и дал свои надбровья.
Он жил мужским трудом,
в свет превращая воду,
считая, что притом
хлеб будет и свобода.
Я памятник отцу,
Андрею Николаевичу,
сам в форме отточу,
сам рядом врою лавочку.
Чтоб кто-то век спустя
с сиренью индевеющей
нашел плиту «6 а»
на старом Новодевичьем.
Согбенная юдоль.
Угрюмое свечение.
Забвенною водой
набух костюм вечерний.
В душе открылась течь.
И утешаться нечем.
Прости меня, отец,
что памятник не вечен.
Я — памятник отцу, Андрею Николаевичу.
Я лоб его ношу
и жребием своим
вмещаю ипостась,
что не досталась кладбищу,—
Отец — Дух — Сын.
1974
Лиса Алиса
30.09.2010, 21:42
ой...)))
пишу второй день большую-пребольшую статью, и заглядываю сюда, в эту тему, когда заканчиваются умные мысли и красивые слова)))
Спасибо всем, кто здесь. Ваш выбор - это просто... задохнуться...)
Еще бы раз в жизни -
влюбиться.
Еще бы раз в жизни -
родиться.
Ни зависти нету,
ни злобы.
А просто - еще бы,
еще бы.
Галина Гампер
Лиса Алиса
30.09.2010, 21:57
Городу и снегу
Я – снег от снега твоего, лежу на жёстком.
Мне – кресла узкого расклад, ему – гранит
Невы, незыблемость мостов, соль перекрёстков
И поцелуи на плечах кариатид.
Балкон очерчен вдоль стены холодным мелом,
Предельно глух для серенад и болтовни.
Ты – чёткой тенью на стекле оледенелом,
И мне легко, как никогда, в такой тени.
Ты учишь олово тоски словами плакать,
И, сколько раз я от бессилия солгу,
Пока пойму – насколько ты неодинаков:
Когда – во мне, когда – в себе, когда – в снегу…
И, всей погрешностью зеркал междуресничных
На преломленье наковаленкой внутри,
Я не могу огоревать твоё величье,
Как может он, летящий вкось на фонари.
© Татьяна Погодина (Сатори Ивадзику)
Лиса Алиса
30.09.2010, 22:02
Твой листок призовой, на котором изломанный почерк
неподвластен прочтенью – нестойкая тушь потекла.
Это скоро весна, и в ладонях чуть больше тепла.
Это терпкий восторг, что февраль – хоть на шаг, но короче.
Это: "Мисс, вам – шампанского?". Ты "забываешь" ключи,
для надёжности – их запихнув глубоко за подкладку.
Он – старинный знакомый. Чуть робок, но – это в порядке
представлений о рыцарстве – и "белый вальс" не горчит.
Вы знакомитесь заново. Странный такой ритуал:
через тернии к звёздам идти от финала к началу.
С первой встречи решив: "Почему бы и нет?!" ты молчала.
С третьей встречи поняв для себя: "Это – да" он молчал.
А сегодня – небесные тропы вам руки сплели,
гороскопам не верь, но твой личный сработал провидцем.
Роковая записка: "Я – в городе. Может случиться,
новый отпуск – к ноябрьским...."
- Звонят. Не откроем!
- Ушли?..
© Татьяна Погодина (Сатори Ивадзику)
Лиса Алиса
30.09.2010, 22:04
Вечер не требует - ждёт пока чайник вскипит, всколыхнув глубины...
Ты теребишь алый шнур звонка, тешишься почтою голубиной,
туго затягиваешь корсет, ветру винтажности потакая.
А говорят: Зазеркалья нет, и - что Алиса, мол, не такая;
Джек Воробей никогда не жил, алый "Секрет" не стоял за мысом...
Но, если в этом так много лжи, сколько же в жизни должно быть смысла!
Карты разложены на столе, воск с канделябров сползает вязко...
Не огорчайся - всего сто лет, и от тебя отмахнутся: "Сказка!.."
© Татьяна Погодина (Сатори Ивадзику)
Стихолюб
30.09.2010, 22:59
С этого дня нарушаю устои.
Хватит запретов! Приятно вдвойне
Знать, что без Вас все настолько пустое...
Милый! Женитесь на мне!
Глупо сидеть, ожидая подачек.
Хватит! Пусть точит сомненья вода.
Я Вас люблю. Только это и значит...
Милый! Скажите мне "да"!
Кто так решил? Я бордовой гуашью
Несколько слов напишу на стене:
Милый! Хочу до последнего Вашей...
Милый! Женитесь на мне!
Жизнь есть борьба, а любовь есть движенье.
Но не пойду по чужим я следам!
Милый! Я делаю Вам предложенье!
Милый! Скажите мне да.
Страсть - внутривенно, а нежность - наружно.
С Вами - настойку отпущенных дней.
Милый, без Вас ничего мне не нужно.
Милый! Женитесь на мне.
Декабрина
Стихолюб
30.09.2010, 22:59
Твоя бездарная супруга
И деловита, и строга...
Вы так похожи друг на друга -
Два прочных парных сапога!
Нигде не жмёт... не подкаблучник,
Партнёр... в основе - хозрасчёт,
Весь быт - от случек до получек -
Болото... Кровь едва течёт!
Ты хочешь ласки, тамагочи,
Но дом родной похож на склеп -
Жена слепа, когда захочет,
И ты, когда захочешь, слеп!
Три года... В парке на скамейке
Амур забыл пустой колчан...
Прощай, весёлая семейка
Добропорядочных мещан!
Моя любовь вредила мне же -
Известна истина сия...
Сапог, ты был безбожно нежен
Со мной... смешно сказать - сиял!
Да так, что я сама ослепла...
Мы все - слепцы, и только Бог
От жара - с нами - и до пепла...
Прощай, сапог!
ТАТЬЯНА НОВА
Стихолюб
30.09.2010, 23:00
А хочешь, подарю тебе звезду,
Которая зажглась в зените лета,
И не уходит даже на рассвете,
Неся покой, тепло и красоту...
Лови! Я ею тоже обогрета.
А хочешь, подарю тебе цветы?
Они с лугов заоблачно-летящих,
И запах их, нездешний, чуть горчащий,
Напомнит радость чистой высоты...
Без высоты нет смысла в настоящем.
А хочешь, подарю тебе стихи?
Они приходят сами, как ответы,
На все вопросы, знаки и запреты,
Смывая страх, прощая все грехи...
Хотя... Они однажды канут в Лету.
А хочешь, подарю тебе любовь?
И солнце брызнет счастьем сквозь ресницы,
И нежностью разрушатся границы,
И на ладони - бабочки из снов...
И каждый день пусть дольше века длится
Борис Пастернак
Стихолюб
30.09.2010, 23:00
Возвратиться в дом пустой,
Необжитый, неуютный...
Полумрак, и поминутно
Боль стучится на постой.
Возвратиться в никуда,
Оставляя свет за стенкой.
Пережаренные гренки,
Суп недельный и вода...
Глупой девочкой поджать
Деревянные колени,
И тебя, сбежавший пленник,
Цепкой памятью держать.
Разрыдаться над свечой,
Наклоняясь ниже, ниже...
Ощутить, как пламя лижет
Оголенное плечо.
И в конце концов заснуть
За столом, уже не плача...
В сновиденьи тусклом прячась
От того, что не вернуть.
ДЕКАБРИНА
mothlight
30.09.2010, 23:16
* * *
Подарить тебе солнечный свет,
Подарить тебе тихий прибой -
Будет мало и тысячи лет,
Чтобы мне насладиться тобой.
Чтобы просто тебя обнимать,
Чтобы рядом с тобою быть,
Я готова все ночи отдать
И все звезды тебе подарить.
Подарить тебе пух облаков,
Подарить тебе ветер ночной...
И как только ты будешь готов,
Позови меня просто с собой.
© Nett
У ТИШИНЫ - СВОЯ ПЕЧАЛЬ ...
У тишины - своя печать.
Размытая от горькой фальши.
И не вернуть того, что раньше
Святым казалось. Как же дальше
Жить и от боли не кричать?
У тишины - свои шаги.
И потому мы их не слышим,
Когда в стихах наивно пишем
О той любви, которой дышим,
Рисуя на воде круги...
У тишины - своя печаль.
Там одиночество смеётся
В глаза нахально. Сердце бьётся
Не в такт. Минор. Не удаётся
Всё это спрятать под вуаль...
У тишины - на взвод - курок.
И часто под прицелом - души.
И расстояние - до суши...
...Но тишины я не нарушу.
Ведь не истёк молчанья срок...
У тишины - нет преимуществ...
Но в эту глупость ты не верь.
Сейчас звонок раздастся в дверь.
И повторится тот апрель...
Мужчина мой. Ты - самый лучший!
(с)
Лиса Алиса
30.09.2010, 23:32
Мессия
Осенний вечер из комнат гонит. Глядятся окна глаза в глаза.
А я не знаю, о чем мне помнить... кому мне верить... кого спасать...
Губам вовек не отведать слова. Рукам не сбросить стальных оков.
Я коронован венцом терновым. Я принял ненависть за любовь.
Струится небо и красит синим мой путь, ведущий сквозь горизонт.
А я - Мессия, и я - бессилен. Ты не приходишь ко мне на зов.
Стою - один - над горящей бездной. И что-то злое в груди болит.
Распятый бог на кресте железном давно не слышит моих молитв.
И на ладонях цветут стигматы. И коридоры ведут к петле.
Я пью из горла, ругаюсь матом. Все бесполезно. Все прах и тлен.
Осенний вечер из комнат гонит. Ложится город к моим ногам.
Я улыбаюсь в лицо иконам.
Ваш принц Отчаянье.
Ваш слуга.
© Copyright: Вивиана
Лиса Алиса
30.09.2010, 23:33
Знаешь, остаться бы маленькой и бессовестной; сердцу – смеяться, а горлу – просить веревки… В шестнадцать любая мечтает о невесомости: быть подхваченной на руки и найденной легкой. Чтобы вокруг – неровные, обмороженные края; чтоб уместиться в горлышко, отбитое у бутылки, чтобы держали, но никто не сказал – моя, душу не пил из губ, уложив на ладонь затылком.
Под белым чайником пляшет синяя саламандра; полночь, бычки в помаде, скатерть в красном вине; девочке так уютно в хрупком хитине скафандра с тонкой, едва заметной трещинкой на спине. И вот меж лопаток трепещут смешные крылышки – божья отметина, чертова благодать: мир утекает из пальцев за двери; выйдешь, а там – каждый охотник и каждый желает знать.
Ищут, куда подевалась, - не надо, вон она – спит на земле у оттаявшего ручья; столькими обнята, схвачена за руки, расцелована –
что стопроцентно,
гарантированно
ничья.
© Copyright: Екатерина Перченкова
Божий замысел я исказил,
жизнь сгубив в муравейне.
Значит, в замысле не было сил.
Откровенье — за откровенье.
Остается благодарить.
Обвинять Тебя в слабых расчетах,
словно с женщиной счеты сводить –
в этом есть недостойное что-то.
Я мечтал, закусив удила-с,
свесть Америку и Россию.
Авантюра не удалась.
За попытку — спасибо.
Свел я американский расчет
и российскую грустную удаль.
Может, в будущем кто-то придет.
Будь с поэтом помягче, Сударь.
Бьет 12 годов, как часов,
над моей терпеливою нацией.
Есть апостольское число,
для России оно — двенадцать.
Восемьсот двенадцатый год —
даст ненастья иль крах династий?
Будет петь и рыдать народ.
И еще, и еще двенадцать.
Ясновидец это число
через век назовет поэмой,
потеряв именье свое.
Откровенье — за откровенье.
В том спасибо, что в Божий наш час
в ясном Болдине или в Равенне,
нам являясь, Ты требуешь с нас
откровенья за Откровенье.
За открытый с обрыва Твой лес
жить хочу и писать откровенно,
чтоб от месс, как от горних небес,
у больных закрывались каверны.
Оправдался мой жизненный срок,
может, тем, что, упав на колени,
в Твоей дочери я зажег
вольный свет откровенья.
Она вспомнила замысел Твой
и в рубашке, как тени Евангелья,
руки вытянув перед собой,
шла, шатаясь, в потемках в ванную.
Свет был животворящий такой,
аж звезда за окном окривела.
Этим я расквитался с Тобой.
Откровенье — за откровенье.
1975
Какой ценою платим за прозренье,
Какою пробой чистого стыда?
От слова “На” до слова “Дай” – мгновенья,
От слова “Дай” до слова “На” – года.
Андрей Грязов
Лиса Алиса
01.10.2010, 00:02
«Милый, прости меня, так послучалось,
Просто сегодня
все безысходное — безысходней,
наипечальнейшее — печальней.
Я поняла — неминуема крышка
в этом колодце,
где любят — не слишком,
крикнешь — не слышно,
ни одна сволочь не отзовется!
Все окружается сеткой железной.
Милый, ты рядом. Нет, не пускает.
Сердце обрежешь, но не пролезешь.
Сетка узка мне.
Ты невиновен, любимый, пожалуй.
Невиноватые — виноватей.
Бьемся об сетку немилых кроватей.
Ну, хоть пожара бы!
Я понимаю, это не метод.
Непоправимое непоправимо.
Но неужели, чтобы заметили —
надо, чтоб голову раскроило?!
Меня не ищи. Ты узнаешь о матери,
что я уехала в Алма-Ату.
Со следующей женщиной будь повнимательней.
Не проморгай ее, женщину ту...»
тоже Андрей Андреич...
Речь
Смертны камень, и воздух,
и феномен человека.
Только текучий памятник
нельзя разложить и сжечь.
Не в пресловутую Лету —
впадаем, как будто в реку,-
в Речь.
Речь моя,
любовница и соплеменница,
какое у тебя протяжное
московское «а»!
Дай мне
стать единицей
твоего пространства и времени —
от Таганки
до песни,
где утонула княжна.
С этого «а»
начинается жизнь моя и тихий амок.
Мы живем в городе
под названьем Молва.
Сколько в песне
утоплено персиянок!..
«а-а-а»...
С твоим «а» на губах
между нынешними акулами
я проплываю
брассом
твою темную течь.
Дай мне
достоять от полуночи до Аввакума,
Речь!
Родился я в городе,
под которым Неглинка льется.
Я с детства слушал
подземный хор,
где подавал мне реплику суфлер —
из люка
канализационного колодца.
Избегаю понятия «литература»,
но за дар твоей речи
отдал голову с плеч.
Я кому-то придурок,
но почувствовал шкурой,
как двадцатый мой век
на глазах
превращается
в Речь.
Его темное слово,
пока лирики телятся,
я сказал по разуму своему
на языке сегодняшней
русской интеллигенции,
перед тем как вечностью
стать ему.
И ни меч, ни червь
не достанут впадающих в Лету,
тех, кто смог твоим «а»,
словно яблочком,
губы обжечь.
Благодарю, что случился
твоим кратким поэтом,
моя русская Речь!
1980
mothlight
01.10.2010, 00:06
Уйду по пустой аллее
Стерва
Уйду
по пустой
аллее,
Замедляя
тихонько
шаг...
Я вами уже не болею,
Мне остался от вас только фрак.
И кофра глухие звуки...
Всё, что было - было до нас.
Замёрзли у скрипки руки,
И вечер в окне погас.
Уйду
по пустой
аллее,
И сброшу
с тебя
ярмо.
Заставлю себя поверить
В чёрно-белое жизни кино.
Запомню смычка порывы...
Не старайтесь понять меня.
Постучитесь в ту дверь, где живы
Те, кто может любить нелюбя.
Уйду
по пустой
аллее,
Закончу безумный марш.
Я вами уже не болею.
Не забудьте забрать ваш плащ!
Ангельский Дьяволёнок
01.10.2010, 00:09
Жизнь, ты таишь немало бед —
и всё равно ты мне по нраву.
Ты — словно пачка сигарет
с предупреждением Минздрава...
Евгений Мучник
Лиса Алиса
01.10.2010, 05:57
***
Эполеты листопада на плечах…
Осень мечется: помиловать / казнить?
Мы с тобою друг у друга в палачах…
Злые звезды вырываем из глазниц…
Мы давно не кустари, но мастера –
Виртуозы в этом мерзком ремесле…
Каждый раз тебя терять / стирать / сдирать…
Год второй… И круг второй… Посмотришь вслед,
Отпуская… /Да и смог бы удержать?/
Грусть дождями упивается… / Запой? /
Наша связь во всех возможных падежах
Заполняет бреши Прежнего собой…
Лицедеям не положено молитв…
На груди пригрелась мертвая петля…
Осень губы откровеньем просмолит…
Чтобы всуе не разбрасывали клятв…
© Copyright: Sterva (Яна Юшина)
Лиса Алиса
01.10.2010, 05:59
Расплетают тайны понятые –
Рельсы – две струны,
Что вот-вот порвутся… А не ты ли
Жил за полцены?..
Разменяв часы на электрички…
Пара встреч в кредит…
Мастер, отрекись от Беатриче…
Толку бередить
Ссадины, царапины, порезы?..
Тамбурный сумбур…
Ложь себе фривольно-бесполезна…
Нам ли на судьбу
Зря пенять?.. Стоп-кран… Кранты… На грани…
Рукопись горит…
Чтоб воскреснуть искрой в первом Храме
Аве Маргарит…
Странной встречи робкий отголосок…
Все решивший взгляд…
…
Отслужив заутреню, колеса
Нас благословят…
© Copyright: Sterva (Яна Юшина)
Лиса Алиса
01.10.2010, 06:03
Евангелие от Марии Маргариты
Бросайте камни/монетки… Их тридцать штук…
Орлицей, решкой, а может быть, на ребро…
Трехглазый дьявол посасывает мундштук…
Слепой Иуда в аду примеряет трон…
Транжирят глотки копченые петухи…
Устроен конкурс на лучшего стукача…
/Виват, Лубянка?../ Не руки умыл – стихи –
Пилат в привате с пришедшими обличать…
И каждый книжник нужник – заменитель уст –
Усердно пользует, щарясь гнилой губой:
«Какая встреча! Да ты молодцом, Иисус!
Так что расскажешь про истинную любовь?..»
Сколочен наспех твой поезд в один конец…
/Голгофа, впрочем, не место для проездных…
Сюда не ездят с бессонья считать коней
На лунном поле и падать в цветные сны…/
Но ты воскреснешь… Мотивом моих молитв…
Сын… Мастер… Равви… Осознанно триедин…
Мария из Магдалин или Маргарит
Еще прошепчет: «Я верила, Господин…»
© Copyright: Sterva (Яна Юшина)
Лиса Алиса
01.10.2010, 06:06
когда в глазенках пляшут шальные баксы
а каждый умник учит отца и баста
скажи сестренка страшно ли быть Джульеттой
мечтой поэта чьей-то калиткой в лето
играть на скрипке на ночь читать Шекспира
не разбираясь в брендах и сотне бирок
отвергнув глянец как добровольный хаос
эй Мефистофель это ль не новый Фауст
Шекспир и Гете в чем-то опасно смежны
но королеве стоит остаться снежной
он петрил в сказках добрый старик-датчанин
ты помнишь Герда сколько прошла ночами
метель и ветер всуе не упрекая
возможно Каин был прототипом Кая
единокровность купленная в рассрочку
молчи не надо дай мне закончить строчку
растопит утро стрелки часов на башне
нам повезло родиться в одной рубашке...
© Copyright: Sterva (Яна Юшина)
Лиса Алиса
01.10.2010, 06:08
о Вечном всуе... скрещены ножи...
нет, это пальцы скрещены... [не сглазить!]
ты награди собой и накажи...
но улыбнется сверху мудрый Классик,
макнет перо в густую синеву,
прищурится и выведет: "ребром ты
была ему..." а я в тебе живу,
как нота боли, взятая экспромтом...
на горизонте плавится звезда -
невольница неписанных полотен...
и нас по обе стороны креста
гвоздями счастья утро приколотит...
с, Sterva (просто из рецок)
В эти дни хорошо быть огнем
За чугунной решеткой в камине…
С холодком глаза октября мне в душу глядят…
И, решая впервые московской осени ребус,
начинаю ценить мгновения без дождя
и кусочки прозрачного, ярко-синего неба
даже больше, чем пятна листьев на мостовой
и распластанные отраженья деревьев в лужах,
привыкаю к зонтика крыше над головой,
к настроеньям твоей души, заведомо вьюжным…
Иногда мне кажется, будто ты, а не я
проживал южней последнюю четверть века –
ты боязненно-непривычен в этих краях.
Только знаешь, тепло от камина – не лучший лекарь:
вспомни – разве грело оно одинокий дом,
убивало ль хандру и скуку, скажи на милость?
В эти дни гораздо теплее побыть вдвоем,
разделив пополам московской осени сырость.
Осенние депрессии прекрасны.
Они тревожны и неизлечимы
в своем беззлобном рвении к свободе
и запаху дождя, духов и пыли,
и холл, заполненный случайными людьми -
еще б немного я бы их признала -
но если в прошлом что-то помешало,
то в настоящем, что ни говори,
надежд достаточно, но ощущений мало,
пусть лучше в целом - освещенный холл,
а мы пойдем.
На старые стены - плевать я хотела,
на стертые камни - подавно.
На время, текущее в разных кривых переулках,
я буду дивиться.
И влажные капли его
ненавязчиво лепят и лица,
и судьбы, а мы побредем,
и депрессия будет скулить,
что жить здесь нельзя,
но без Города этого жить,
может быть, незачем...
Михайличенко Елизавета
Разбавлен вечер чёрным чаем
И ходом мыслей по прямой,
И выдох будто бы случаен:
- Ты мой...
В окно слепое бьётся ветка,
Звенит закатом высота,
Тобой не запертая клетка
Пуста...
Вспорхнуло сердце певчей птицей
За горизонт, за склоны крыш.
Ты мне всё то, что не случится,
Простишь?
И пусть бессмысленно круженье
Как во спасенье благо - ложь,
Моё к тебе невозвращенье
Поймёшь?..
Контракты с жизнью на разлуку,
Где мелким шрифтом: "врозь нельзя!"
Весь мир в протянутую руку:
- Друзья?..
И где ответ, чего бы ради
Терпеть всё это столько лет?
Чуть слышный шорох в листопаде:
- Привет...
Споткнёмся вновь на ровном месте,
И всё былое - как вода...
Я отзовусь: - Мы будем вместе.
Всегда...
в соавторстве со Сказоч-Ник
Пиджак так обнимался с желтым платьем,
а я в тот день надела голубое.
А воздух был практически невнятен
и чуть соленым стал с утра у моря
и над диваном...
Люди разбрелись,
а их одежда, свешиваясь с кресла,
напоминала брошенную кисть
на пеструю палитру после Действа
(которым показалось, но не то,
чтоб воплотилось плохо, но - обычно).
А людям было плохо, но прилично.
Михайличенко Елизавета
Весельем я тебя заговорю,
чтоб идиотом ласковым смотрелся,
мой слабый принц, мое больное сердце,
стремящееся ритмом к октябрю,
когда неравномерные дожди
диктуют рваный ритм любви и смерти,
когда не просишь тупо "подожди",
а просто шлешь и к черту, и в конверте,
когда поступков ржавые края
впиваются в предплечье, лижут рану,
когда предчувствие зимы и алтаря
не только жутко, но еще и славно.
Так веселись под окнами Творца,
разбей их нафиг, пусть летят осколки
на безмятежность твоего лица,
на половик из маковой соломки!
Согрей стекло, его в ладонях сжав
и растопи застывшую реальность!
И смейся! Смейся! Острие ножа
когда-нибудь вернет тебе нормальность.
А вот сейчас - сейчас ты проводник
неясных чувств в неясные поступки,
как раз сейчас идут такие дни,
которые значительны и хрупки.
Так вспомним заговор - веселый и чужой.
Но лучше свой придумаем и это
даст шанс почувствовать, что мир еще живой,
что он опять готовится к ответу.
Михайличенко Елизавета
serg1969
01.10.2010, 08:27
Осенних дней прозрачную печать
На сердца незатейливом конверте
Сломало ветром. Мастер круговерти
Заставил мир по-новому звучать.
И оказалось радостно, легко
Бродить, не помня горечь пораженья,
Среди шуршащих рыжих облаков
И наблюдать до головокруженья,
Как новый лист летит к моим ногам
Немыслимо изящным пируэтом,
И думать, что, наверное, Дега
Раскрасил бы свой танец желтым цветом…
Идти под шёпот, шорох тишины
По прошлым дням спокойно, без печали,
Благословляя их, и ждать иных,
И понимать, что всё ещё в начале.......
Надежда Буранова
Из людей, утомленных войной
и людей, утомленных вином,
выбирала тебя, герой,
утирая усмешку.
Из заученных слету фраз,
заплетенных в чужой венок,
я пыталась десятки раз...
Ну конечно.
Из друзей, полумертвых от зла,
и друзей, выживающих для,
я не выбрала, хоть врала,
что не знаю.
Это острое чувство стекла,
неразбитого для меня,
да запястья на плахе стола.
Чувство стаи.
Михайличенко Елизавета
Вера Инбер
Душе, уставшей от страсти,
От солнечных бурь и нег,
Дорого легкое счастье,
Счастье - тишайший снег.
Счастье, которое еле
Бросает звёздный свет;
Легкое счастье, тяжеле
Которого нет.
Федор Сологуб
ВСЁ ВО ВСЕМ
Если кто-нибудь страдает,
Если кто-нибудь жесток,
Если в полдень увядает
Зноем сгубленный цветок,-
В сердце болью отзовется
Их погибель и позор,
И страданием зажжется
Опечаленный мой взор:
Потому что нет иного
Бытия, как только я;
Радость счастья голубого
И печаль томленья злого,
Всё во всем - душа моя.
odessitka_nissan
01.10.2010, 09:12
Сорокалетней женщине
Ты не кляни свои года напрасно,
И в страхе перед зеркалом не стой.
Поверь, что ты
Воистину прекрасна
Отточенной и зрелой красотой.
Вам этот дар природою завещан,
Не прячь его,
Тогда наверняка
Поверят все, что лучшие из женщин
Рождаются лишь после сорока.
Ах, как правы старинные картины,
Как понимали женщин мастера.
Ах, как несут Венеры и Афины
Свои великолепные тела.
О, как их взгляд убить дыханье может,
И как чисты движенья и легки.
Наверняка на их горячем ложе
Неслабые сгорали мужики.
И если ей сегодня очень плохо,
Она молчит,
И плачет без причин,–
Тут ни при чем ни возраст, ни эпоха.
Всему виной – невежество мужчин.
Эх, знатоки политики и пива,
Поклонники крутых рекламных фей,
Каких сердец,
Какой любви счастливой
Лишились вы по глупости своей…
Пылает в кроне поздний луч осенний,
Он не уймет озябших листьев дрожь.
А я опять стою в ошеломлении,
Когда пустой аллеей ты идешь. "
Евгений Латаев
Княжна Мэри
01.10.2010, 09:28
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
1959
NorthWind
01.10.2010, 11:28
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И от лености или от скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, бояться разлуки
И любовные песни поют.
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.
А. Ахматова
NorthWind
01.10.2010, 11:35
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.
"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.
И. Анненский
NorthWind
01.10.2010, 11:45
Пустое вы сердечным ты
Она обмолвясь заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
А. Пушкин
NorthWind
01.10.2010, 13:00
Я тайно и горько ревную,
угрюмую думу тая:
тебе бы, наверно, иную -
светлей и отрадней, чем я...
За мною такие утраты
и столько любимых могил!
Пред ними я так виновата,
что если б ты знал - не простил.
Я стала так редко смеяться,
так злобно порою шутить,
что люди со мною боятся
о счастье своем говорить.
Недаром во время беседы,
смолкая, глаза отвожу,
как будто по тайному следу
далеко одна ухожу.
Туда, где ни мрака, ни света -
сырая рассветная дрожь...
И ты окликаешь: "Ну, где ты?"
О, знал бы, откуда зовешь!
Еще ты не знаешь, что будут
такие минуты, когда
тебе не откликнусь оттуда,
назад не вернусь никогда.
Я тайно и горько ревную,
но ты погоди - не покинь.
Тебе бы меня, но иную,
не знавшую этих пустынь:
до этого смертного лета,
когда повстречалися мы,
до горестной славы, до этой
полсердца отнявшей зимы.
Подумать - и точно осколок,
горя, шевельнется в груди...
Я стану простой и веселой -
тверди ж мне, что любишь, тверди!
О. Берггольц
blagoroden_don
01.10.2010, 13:55
Было бы бессмысленно
Спорить о стиле и форме
Линейкой
Пуристов
Измерять
Гнев и боль.
Будет важнее
Вынести за скобки
Даже неуклюжие выражения
Хрупкие карточные домики
На лирическом песке
Последний неловкий
Сольный танец
Правописания
На скользком льду
И только заметить
Что люди здесь
Открыто свидетельствуют
Об обмороке
Вне всяких стихов
И вне красноречия
Сострадание
Сброшюровано
Скрепками букв
Будет важнее
Не задушить
Протест
В позолоченных
Лирических ловушках
Перевод Виктора Куприянова
Желтая куртка
Подросток в желтой куртке, привалясь
к ограде, а точней -- к орущей пасти
мадам Горгоны, созерцает грязь
проезжей части.
В пустых его зрачках сквозит -- при всей
отчужденности их от мыслей лишних --
унынье, с каковым Персей
смотрел на то, что превратил в булыжник.
Лодыжки, восклицания девиц,
спешащих прочь, не оживляют взгляда;
но вот комочки желтых ягодиц
ожгла сквозь брюки холодом ограда,
он выпрямляется и, миг спустя,
со лба отбрасывая пряди,
кидается к автобусу -- хотя
жизнь позади длиннее жизни сзади.
Прохладный день. Сырое полотно
над перекрестком. Схожее с мишенью
размазанное желтое пятно;
подвижное, но чуждое движенью.
1970
А старых женщин никто не рисует, не лепит.
Старух - иногда (аллегории смерти, болезней).
А эти, вступившие в возраст сангины и сепии,
похожи теперь на лекарства - горьки и полезны.
Их осень нежна и неброска, скромна и постыла,
она, европейская осень, стесняется цвета.
Но клеится часто глазами пристойно-пустыми
и к пятнам эмоций, и к пьяному блеску запретов.
Михайличенко Елизавета
Книгу вечности на людских устах
Не вотще листав —
У последней, последней из всех застав,
Где начало трав
И начало правды… На камень сев,
Птичьим стаям вслед…
Ту последнюю — дальнюю — дальше всех
Дальних — дольше всех…
Далечайшую…
Говорит: приду!
И ещё: в гробу!
Труднодышащую— наших дел судью
И рабу — трубу.
Что над городом утверждённых зверств
Прокажённых детств,
В дымном олове — как позорный шест
Поднята, как перст.
Голос шахт и подвалов,
— Лбов на чахлом стебле! —
Голос сирых и малых,
Злых — и правых во зле:
Всех прокопченных, коих
Чёрт за корку купил!
Голос стоек и коек,
Рычагов и стропил.
Кому — нету отбросов!
Сам — последний ошмёт!
Голос всех безголосых
Под бичом твоим, — Тот!
Погребов твоих щебет,
Где растут без луча.
Кому нету отребьев:
Сам — с чужого плеча!
Шевельнуться не смеет.
Родился — и лежи!
Голос маленьких швеек
В проливные дожди.
Чёрных прачешен кашель,
Вшивой ревности зуд.
Крик, что кровью окрашен:
Там, где любят и бьют…
Голос, бьющийся в прахе
Лбом — о кротость Твою,
(Гордецов без рубахи
Голос — свой узнаю!)
Еженощная ода
Красоте твоей, твердь!
Всех — кто с чёрного хода
В жизнь, и шёпотом в смерть.
У последней, последней из всех застав,
Там, где каждый прав —
Ибо все бесправны — на камень встав,
В плеске первых трав…
И навстречу, с безвестной
Башни — в каторжный вой:
Голос правды небесной
Против правды земной.
1922
Завтрак при свечах
А что, если сегодня, как художник,
Картинку дня с утра свою начать?
Давай устроим завтрак при свечах,
Ведь за окном - унылый серый дождик.
Заменим бодрость радио с утра
На старую душевную пластинку.
Припомним, как ловили паутинку
Тем бабьим летом, что ушло вчера.
Дождем привычный смыт видеоряд,
Внезапно очертания обмякли…
И в этот день романтики три капли
Тебе и мне никак не повредят.
Спешишь? И у меня не выходной.
Так посиди еще одну минуту.
Пусть яркой зарисовкой это утро
Начнет наш день, бурлящий, суетной.
В квартире полумрак. Рассветный час.
И мы опять так рано подскочили...
Представь, что свет в квартире отключили,
Давай устроим завтрак при свечах!
mothlight
01.10.2010, 15:12
Это когда
Это, когда вместо перины — гравий, это, когда вместо объятий — плети.
Это, когда нежную душу брали, рвали, смеясь, грязные злые дети.
Или игра, или дурная шутка, или Земля вертится еле-еле.
Это, когда станет немного жутко жить и дышать в собственном рваном теле.
Или зашить, долго лечить и нянчить и привыкать к выдуманным движеньям.
Это, когда видишь, что всё иначе, что не всегда верующий блажен. Я
сделаю шаг, выплюну наземь горе, сделаю шаг, часто меняя лица.
Это, когда сердце застряло в горле, это, когда сердце забыло биться.
Бесится боль венами-кружевами, ночь коготком шкрябает по пластинке.
Это, когда вроде еще живая, но вместо рук — две угловатых льдинки.
Это, когда после холодных клеток мчишься наверх, чтобы как можно выше.
Это, когда жизнь календарным летом рвется к концу, зная, что время вышло.
Кристина Эбауэр
mothlight
01.10.2010, 15:13
Кристина Эбауэр:
Жизнь не канат а только пятый угол
по моей жизни ходят босиком
как по стеклу подвыпившие йоги
как акробаты быстро и легко
переставляют на канате ноги
идут смеясь порою семенят
и всё плывет и воздух как качели
по моей жизни ходят без меня
держа в ручонках мой печальный череп
нет всё не так и бред идет на убыль
жизнь не канат а только пятый угол
mothlight
01.10.2010, 15:22
Кристина Эбауэр / Бред
Кое-что о любви
Я сплю с ним, постылым и одиноким, тогда, когда время дает добро.
Я сплю на боку, поджимая ноги и пряча сомнения под ребро,
под сердце, под легкие, под подушку. Я сплю с ним, не выдержав слёз и просьб.
Вот если бы блядскую эту душу пинками, хлыстами погнать наружу… а то что-то слякоти развелось.
Я с ней говорю ровно раз в неделю о папе, о маме, о «всё ок’ей»,
о ценах на чай, о погоде в Дели, о новом кольце на её руке.
Я с ней говорю, а в уме считаю секунды…слонов…перелётных птиц…
торговок, приехавших из Китая…снежинки, что тушь размывают, тая при каждом движеньи её ресниц.
Я буду любить чей-то призрак, свято храня его записи у чела.
Я буду с надеждою троекратно шептать его имя по вечерам.
Я буду журавликом из бумаги, мечтающим, ветер поймать в крыла…
Я буду: героем семейной саги, разорванным жителем Нагасаки, маньяком, помешанным на телах.
Я каждый четверг повторяю клятву, пред зеркалом стоя, закрыв глаза.
Опять недопоня…, нет, непонятной останусь, в той клятве не рассказав…
как ночью с подогнутыми ногами…как утром с дрожаньем её ресниц…
с любовью, убитой тремя слогами и хрупким журавликом – оригами, что очень красиво летит, но вниз…
__________________________________
А потом меня простят. Как-то все сразу возьмут и простят. Потом будут улыбки, рукопожатия, дружеские похлопывания по плечу... И мир, на днях слетевший с катушек, образумится. И потеплеет обязательно, вот-вот уже…почти…
Потом он позвонит и скажет что-нибудь нежное-нежное, а я брошу трубку. Действительно брошу. На пол. С силой.
Потом они (друзья) уверенные, что никогда меня больше не увидят, очень удивятся моему приезду. Или прилету (это как получится…крылья обещали вернуть).
А она не удивится. Она всё знает. Всегда. Только улыбнется своей слегка кривоватой улыбкой, такой знакомой и далекой. И обнимет. Обязательно обнимет.
Я буду кричать считалки и прыгать по лужам.
А потом умру от воспаления легких.
Наверное…
…если меня простят, если он позвонит, если друзья удивятся, если она улыбнется и обнимет…
Оно того стоит.
mothlight
01.10.2010, 15:30
Кристина Эбауэр / Бред
Почти.
...завтра, когда нечего будет делать, я буду сходить с ума... (с)
Лучше бы сдать врагам себя с потрохами,
или вцепиться в якорь и кануть в Лету.
Или опять привыкнуть к другому цвету,
цвету твоей помятой футболки, Honey.
Лучше бы море боли и задыханий,
чем ожиданье лета…
Ты посыпаешь путь для меня песочком,
я отрешенно топаю по другому.
Это почти что наполовину кома –
только глаза открыты и рвутся строчки
толи из сердца множеством мелких точек,
толи из горла комом…
_____________________________________
Мне тут сказали, что в городе нет трамваев,
что небо покрылось светлою акварелью,
что даже на складе кончились сигареты.
Мне тут сказали, что я до сих пор живая,
значит придётся снова дышать и верить.
И дожидаться лета.
_____________________________________
Это адажио вновь пробралось в плейлист…
это кошмары спрятались под кроватью…
волосы расплелись…
и сердце забилось: «хва-тит»…
Дом в московском переулке
Дом в московском переулке
Старый, розовый забор
Кофе, жареные булки
И застольный разговор
Вот хозяин -- сноб, всезнайка
Лысый череп, важный вид
Вот прелестная хозяйка
Мне с улыбкой говорит,
Что какой-то их приятель
За границей побывал
Что знакомый их -- писатель
Снова повесть написал
Что какой-то маг восточный
Может стал с недавних пор
И что был (известно точно)
Импотентом Кьеркегор
Странно в домике уютном
Для чего мне здесь бывать?
Пить с хозяином надутым
Апельсином заедать?
Но любезны почему-то
Души комнатные свеч
Воздух милого уюта --
Серо-розовая вещь.
И я славлю тмин и булки
Ведь за дверью глушь и тьма
Кто-то бродит в переулке
Метит крестиком дома
Сергей Стратановский
1969-72
cote d'Ivoire
01.10.2010, 16:18
Какого цвета грязь? — Любого.
Пол грязным может быть и слово,
Идея, руки, площадь, шины,
Грязь — лишний штрих, и нет картины.
Грязь в вечном споре с чистотой,
И дух свой, смрадный и густой,
Свое зловонье, безобразье
Грязь называет простотой.
И чистоту ведет на казни,
Грязь — простота убийц и палачей.
В орнаменте народного фольклора
Есть в лживой простоте ее речей
Смертельная тональность приговора.
Грязь — простота страшнее воровства.
Из-за таких, как мы, в нее влюбленных,
Молчание слепого большинства
Кончалось страшным воем заключенных.
И так проста святая простота,
Что, маску позабыв надеть святоши,
Открыто, нагло, с пеною у рта
Устраивает грязные дебоши.
Уже близка опасная черта,
Пустые души искажают лица.
О, вечная земная Простота,
О, вечная земная Чистота,
Спасительница мира — Красота,
Явись скорей, хочу успеть отмыться
В. Гафт
Уезжай, уезжай, уезжай,
так немного себе остается,
в теплой чашке смертей помешай
эту горечь и голод, и солнце.
Что с ней станет, с любовью к тебе,
ничего, все дольешь, не устанешь,
ничего не оставишь судьбе,
слишком хочется пить в Казахстане.
Так далеко, как хватит ума
не понять, так хотя бы запомнить,
уезжай за слова, за дома,
за великие спины знакомых.
В первый раз, в этот раз, в сотый раз
сожалея о будущем, реже
понимая, что каждый из нас
остается на свете все тем же
человеком, который привык,
поездами себя побеждая,
по земле разноситься, как крик,
навсегда в темноте пропадая.
1961
УГРЮМОЕ
Я вспомнил
угрюмые волны,
Летящие мимо и прочь!
Я вспомнил угрюмые молы,
Я вспомнил угрюмую ночь.
Я вспомнил угрюмую птицу,
Взлетевшую
жертву стеречь.
Я вспомнил угрюмые лица,
Я вспомнил угрюмую речь.
Я вспомнил угрюмые думы,
Забытые мною уже...
И стало угрюмо. угрюмо
И как-то спокойно душе.
Бродяга и Бродский
Вида серого, мятого и неброского,
Проходя вагоны походкой шаткою,
Попрошайка шпарит на память Бродского,
Утирая губы дырявой шапкою.
В нем стихов, наверное, тонны, залежи,
Да, ему студентов учить бы в Принстоне!
Но мажором станешь не при вокзале же,
Не отчалишь в Принстон от этой пристани.
Бог послал за день только хвостик ливерной,
И в глаза тоску вперемешку с немочью...
Свой карман ему на ладони вывернув,
Я нашел всего-то с червонец мелочью.
Он с утра, конечно же, принял лишнего,
И небрит, и профиля не медального...
Возлюби, попробуй, такого ближнего,
И пойми, пожалуй, такого дальнего!
Вот идет он, пьяненький, в лысом валенке,
Намешав ерша, словно ртути к олову,
Но, при всем при том, не такой и маленький,
Если целый мир уместился в голову.
Электричка мчится, качая креслица,
Контролеры лают, но не кусаются,
И вослед бродяге старухи крестятся:
Ты гляди, он пола-то не касается!..
Что хочет женщина порой?
Бокал вина и выходной.
С подругой скромно посидеть.
Немного выпить – прибалдеть.!!!!!
Духи чужие обсудить, о мужиках поговорить.
Чуть захмелеть и закурить.
Потом расплакаться в жилетку.
Вновь зажигая сигаретку.
Прибавив музыку слегка.
Сплясать до слома каблука.
И чтоб не кто, не приставал.
Вопросы чтоб не задавал.
Ты посмотри в глаза подруг.
И оглядись потом вокруг..
Зачем нужны вам мужики?
Ведь с ними сдохнешь от тоски.
Им принеси, подай, налей.
И не найдешь средь них друзей.
У них одно лишь на уме.
Пойдем в постель, иди ко мне.
С подругой проще в тыщу раз.
Смахни слезу с усталых глаз.
С ней хочешь плачь, а хочешь смейся.
Захочешь, в стельку ты напейся.
Она поймет, она простит.
С тобою вместе погрустит.
Утрете слезы, посмеется.
Поговорив, в умат напьется.
Настало утро – бог ты мой.
Шикарный вышел выходной.
Глаз не сомкнули до утра.
А сколько выпито вчера?
Из инета. Автора незнаю.
ты там, чуть дальше линии плеча, по шейным позвонкам губами - на полторы октавы вниз...
ты там, где изначально был намечен богом, но до конца не воплощён крыла эскиз...
где тонким светлым пухом для тебя так беззащитно выстлана дорожка к приоткрытой дверце,
ты - под лопаткой...
слева...
ты - вместо сердца...
***
останься со мной - разговаривать шепотом в лунных коридорах ...
выкради меня, вырезая ножницами из бархатной бумаги темной комнаты...
я стану аппликацией из светлой замши, если губами - по поверхности...
и утром... спрячь меня в нагрудный карман рубашки -
я хочу, чтобы твое сердце отсчитывало мое время...
Вет Лавиртум
Angelinushka
01.10.2010, 17:51
А. Ахматова
А ты теперь тяжелый и унылый,
Отрекшийся от славы и мечты,
Но для меня непоправимо милый,
И чем темней, тем трогательней ты.
Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,
Что наяву, не знаешь, что во сне,
Но зелены мучительные очи, –
Покоя, видно, не нашел в вине.
И сердце только скорой смерти просит,
Кляня медлительность судьбы.
Все чаще ветер западный приносит
Твои упреки и твои мольбы.
Но разве я к тебе вернуться смею?
Под бледным небом родины моей
Я только петь и вспоминать умею,
А ты меня и вспоминать не смей.
Так дни идут, печали умножая.
Как за тебя мне Господа молить?
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не мог ее убить.
Ночью - больше усталость и меньше злость.
За окном - осенняя вьюга.
Гостиница - это от слова "гость,"
Все мы в жизни в гостях друг у друга.
Можно глотку драть,не жалея сил,
Утверждая, что всё невзначай, но
Всех нас кто-то когда-то сюда пригласил,
Мы встречаемся не случайно.
И когда поверишь,что это так,
То рождается ощущенье
В том,что каждая встреча есть верный знак
Высочайшего назначенья.
Только что надежды?рассыпались в прах.
Ночь в окне туманом клубится...
Я опять в каких-то незваных гостях.
Спит хозяин. Пора расходиться.
А.Макаревич
Возникает из недопетости,
На потребу растущим хлопотам
То, что мы называем зрелостью,
То, что мы называем опытом.
И друзья, оставаясь в наличестве,
Становились другими начисто, -
Это мелких потерь количество
Переходит подспудно в качество.
От любви к туманной поэтике, -
До любви к бытовой математике.
Если были мы теоретики,
То теперь, - безусловно, - практики.
Было дело и я в это кинулся,
А только, видимо, стал староват, -
Лишь вчера я любил Калининский,
А теперь выбираю Арбат.
И надеждой себя не балуя,
Никому не желая зла,
Удивляюсь на лодку старую,
Что так долго нас всех несла.
Ведь плывет она, тем не менее,
Как земля, что все-таки вертится,
Под всеобщее изумление:
И на чем она только держится?
И я хочу, чтоб на время забыли мы
Деловые полезные навыки,
Наши руки освободили бы,
Чтоб попробовать взяться за руки.
И чтоб где бы мы только ни были,
Мы б умели, прикрывши двери,
Хоть на время забыть о прибыли,
Чтоб хоть раз сосчитать потери.
Чем это было? Свет слепил глаза,
и разум твой перебирал все виды
материи — был снег, была гроза,
любовь была, отчаянье, обиды,
была родная речь и торжество
познания, бесцельного во многом,
и смутное прозрение того,
что люди робко называют Богом.
-
Сила не хвастает (сказало мне дерево),
и глубина (сказали мне корни),
и белизна (сказала мука).
Не скажет дерево:
«Я выше других».
Не скажет корень:
«Я из центра земли».
И хлеб ни за какие коврижки
не скажет: «Хлеб превыше всего».
Воды нашей реки (Посвящение Б. Окуджаве)
Воды нашей реки то недвижимы, то бешено быстры,
И не в силах никто предсказать накануне их ход -
Словно звуки из-под нервной руки пианиста,
Что играет без нот и не знает двух нот наперед.
Клавиш черных и белых вековой разговор.
Наши белые дни переложены черным днями,
Но мелодия льется и никак не погаснет костер,
Значит, мы не одни, значит, кто-то невидимый с нами.
Ах, господа, ваши руки и помыслы чисты
В вечной битве за право мужчин быть всегда наверху,
Но, стреляя друг в друга, я прошу не попасть в пианиста, -
Их так мало осталось на нашем мятежном веку.
Он всем вам нужен он и сам это не понимает,
Соединяя ваши души в пассажи свои.
И, к тому же, кто еще вам сыграет
В день, когда вы закончите ваши бои?
Попеременно, вправо и влево толкая веслом,
Движемся мы в старой лодке по воле теченья.
Вот и арена, где зло будет биться со злом
И седой пианист потихоньку играет вступленье.
Angelinushka
01.10.2010, 18:45
Специально для ценителей Анны Ахматовой
Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье и оно — страданье.
Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.
Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращен в мое воспоминанье.
Под книжной обложкой розарий таится:
цветут за высокой оградой страницы,
но тронешь калитку — она отворится.
А роза над плесом — бокал из рубина,
где запах свернулся упругой пружиной,
готовый пролиться на след лебединый.
Огонь же — душа или самосожженье
звезды, посвященной огнем в голошенье
сердец, потерпевших ночное крушенье.
Пусть книга крылата, да коротки крылья:
закрыли страницу — и книгу забыли,
отдав на съедение моли и пыли.
Пусть розы бокал разобьется о ветер,
но дымное пламя, задутое смертью,
уходит на небо, как мертвые дети.
Зажжем нашу муку огнем негасимым!
Быть может, затем наши дни и даны нам,
чтоб в небе растаять задумчивым дымом.
Лица
Ночью нам дарован покой,
А днем, на беду, не спится...
И люди проходят, бескрайней рекой,
Как флаги, несут свои лица.
Я в них горький миг утешенья искал,
Дарил я им радости миги...
И их до сих пор я читать не устал,
Как с детства знакомые книги.
Есть лица в виде закрытых дверей,
Ключа от которых нет.
Есть лица, которые солнца теплей, -
Из тех, что нам дарят свет.
И часто я замечаю,
Что в лицах тепло убито...
Все меньше дверей открытых...
Все больше дверей закрытых...
И часто, похоже,
Что в день непогожий
Случайный прохожий тебе не поможет,
И все же...
Когда я вижу вас разом,
Очень разные люди,
Я верую в светлый разум
И в то, что он светлым будет.
Зайди ко мне незваный,
поздний гость,
Я праздную условный
день рожденья…
Подарок? Листьев,
или снега горсть,
Бездомного щенка
и снисхожденья…
А после рюмки крепкого вина
Ты скажешь всё, надеюсь я на это...
Ту правду, что пока мне не видна
За резью тьмы и за тенями света.
Ту правду, что по ходу умных слов
Себя утратит просто и без фальши.
И будет день загадочен и нов,
И будет смысл во всём и в слове “дальше”…
Музыканты уходят из мира,
Преждевременно, безвозвратно.
Музыканты уходят из мира...
Видно, с миром что-то не ладно.
Наугад календарь листая,
Покидают нас друг за другом,
Души их сбиваются в стаи,
И летят, словно птицы к югу.
Ну а мы, с выражением скорбным,
Их записываем в герои,
Привыкая к речам надгробным,
И к хожденью печальным строем.
Мы дадим им салют из танков,
Поскорбим об ушедшем духе,
И попляшем на их останках,
Как бескрылые, злые мухи.
Музыканты уходят из мира,
Оставляя бездарям место,
Музыканты уходят из мира,
И причина лишь им известна.
Может быть, расплевавшись с болью,
Ставят точку почти насильно
И выходят от нас на волю,
Словно зритель с плохого фильма.
То же Солнце на небе, вроде,
Та же осень и то же лето,
А они все равно уходят, -
Это очень плохая примета...
Когда Любовь действительно Любовь,
Она не требует ни клятв, ни доказательств,
И даже после унизительных предательств,
Она сквозь ненависть волнует мозг и кровь.
Любовь она действительно любовь,
Когда без слов друг друга понимаешь,
И ничего вокруг не замечаешь,
И мир как будто открываешь вновь,
Любовь когда от страсти весь дрожишь,
И от прикосновения взлетаешь,
И ты в моих руках кричишь и таешь,
И в простынях, как в облаках летишь.
Любовь химическая формула, болезнь,
С весенним обострением и смертью,
От вируса любви мы с вами здесь,
Им заразитесь и всю жизнь болейте!
* * *
Не прячьте свои чувства
В глубокие карманы,
Дарите их любимым,
Бросайте их врагам,
Пусть лучше их почувствуют
Cтареющие мамы,
Не нужно их стесняться
Показывать друзьям.
Я чувствую, как время
Течет и растворяет,
Во мне остатки детства
Вкус жизни придают,
Ведь это только в детстве
Мы знаем, что желаем,
И это все реально
В «Игрушках» продают.
* * *
Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье,
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье,
Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасет,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не найдет
Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,
Что совершенней жизни только смерть,
Что знать, не удивляясь, пострашней,
Чем что-нибудь не знать и не уметь
Gabriella
01.10.2010, 19:21
***
За девками доглядывать, не скис
ли в жбане квас, оладьи не остыли ль,
Да перстни пересчитывать, анис
Ссыпая в узкогорлые бутыли,
Кудельную расправить бабке нить,
Да ладаном курить по дому росным,
Да под руку торжественно проплыть
Соборной площадью, гремя шелками, с крёстным.
Кормилица с крикливым петухом
В переднике - как ночь ее повойник!-
Докладывает древним шепотком,
Что молодой - в часовенке - покойник.
И ладанное облако углы
Унылой обволакивает ризой.
И яблони - что ангелы - белы,
И голуби на них - что ладан - сизы.
И странница, прихлебывая квас
Из ковшика, на краешке лежанки
О Разине досказывает сказ
И о его прекрасной персиянке.
***
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!
Пусть горе и печаль, церковной свечкой тают.
Последнее прости, последнее прощай...
Не плачь, мой друг, не плачь, никто не умирает...
И не они, - а мы от них уходим вдаль.
Пусть Бог нам положил до времени разлуку,
Но, если ты упал и враг нанес клинок, -
Они помогут встать и остановят руку
Разящего врага и взгляд их будет строг.
А время промелькнет так суетно, так странно.
Последнее прощай, последнее прости...
Придет и наш черед: безмолвно, неустанно
Глядеть идущим вслед и их хранить в пути.
Твоя карта бита, малыш.
Не молчи. Отдавай долги.
За стеной из немытых крыш
Тебе не протянут руки.
Партия выиграна гением.
Побежден. Побеждена.
Твой пол не имеет значения.
Главное "под", а не "на".
Святость не требует пищи,
Долг платежом укрась.
Выйди на улицу нищей,
Только лицом не в грязь.
Едь на попутках. Будь смелой.
Стань на колени. Молись.
Выйди на улицу белой,
Только лицом не вниз.
Я теряю тебя по сюжету.
В жанре драмы написан сценарий.
Вот и всё. Наше кончилось лето.
Быстро вертятся рамы теларий.
Под унылый минор декораций.
По капризу судьбы–режиссёра
В этой сцене придётся расстаться
Нам, в любовь поигравшим, актёрам.
Разбросает жизнь главных героев,
Завершит пьесу грубым пассажем.
Мы с тобой учим новые роли
Одиноких чужих персонажей.
Гаснет свет равнодушных софитов
И давно в зале зрительном пусто.
Устаревшим уже реквизитом
Прячу в память ненужное чувство.
Искренний
Пой
Он приходит в место, где ему должно петься,
Место занято, он стоит по соседству,
В три ручья из глаз тишина,
Время сладко шепчет новые сказки,
И, прикрыв ушами свиные глазки,
Спит большая, как кит, страна,
Улетела птичка, уснула рыбка,
Сохранилась привычка считать улыбкой
Этот странный оскал на лице,
И уже под уклон понеслась дорога,
Сколько там осталось спроси у Бога,
Бог живёт на другом конце.
И только маленький мальчик,
Не затоптанный строем,
Не знающий слова «страх»
Очень хочет быть новым последним героем
С красивой гитарой в руках.
Запрокинута вверх голова,
Он не дышит, он слышит слова,
Он не дышит, он слышит слова:
«Только помни, ты будешь один,
И на самом краю,
Только помни, что правда всегда победит,
Даже если погибнет в бою,
Береги каждый день, пока ты живой,
И пока твой ангел с тобой,
Пой.»
Эти бледные голые божьи созданья
Из Эдемского сада до конца мирозданья
Выгнанные взашей
Размножались и жили в любви и печали
И кругами кружили, и с годами мельчали
И смельчали до серых мышей.
Они кричат о свободе, но любят палку,
Так что после кнута и пряник не жалко
Сабантуй от поста до поста.
В головах у них пусто, на душе у них чисто,
Им стругают новых фанерных артистов
Из отделочного листа.
И только маленький мальчик,
Не затоптанный строем.
Не знающий слова «страх»
Очень хочет быть новым последним героем
С красивой гитарой в руках.
Высоко запрокинута вверх голова,
Он не дышит, он слышит слова,
Он не дышит, он слышит слова:
«Только помни, ты будешь один,
И на самом краю,
Только помни, что правда всегда победит,
Даже если погибнет в бою,
Береги каждый день, пока ты живой,
И пока твой ангел с тобой,
Пой.»
uV_XRFBJECw
Gabriella
01.10.2010, 19:48
ВЕЧЕРОМ
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: "Я верный друг!"
И моего коснулся платья.
Так не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных...
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
"Благослови же небеса -
Ты в первый раз одна с любимым".
1913
Карикатурой на невинность, чистоту,
Подобием уставшего монаха.
Запачкан взгляд, стремится в пустоту.
Малоизвестный автор в альманахе.
Пародия на самый чистый вздох,
Запрятать похоть, чтобы не струилась.
Бежать к тебе, прийти - валиться с ног.
Прочувствовать на вкус намек на близость.
Усталый эльф с забрызганным крылом,
Волшебной палкой получил по морде.
Пародией на святость и дурдом,
Карикатурой на любовь к юрОдивым.
Марьяна Высоцкая
Когда-нибудь и наши имена
до срока поплывут по тёмным водам;
и ты поймёшь меня без перевода...
Не тайный друг, и даже не жена -
а просто что-то сверх... Когда-нибудь
я разорву нечёткий фотоснимок.
Как ты умела быть необъяснимой!
Как ты умеешь - быть... Довольно, будь
собой: янтарной каплей в январе,
дремотной хвоей в листопаде буром...
Мне снится сын, которого не будет -
я просыпаюсь. Монотонный бред
игольчатого ливня. Ты ещё
так близко, как биенье под ключицей;
и с нами ничего не приключится,
и суматошный сумрак освещён
двоящейся оранжевой звездой,
блуждающей по воле полнолунья.
У сигареты - привкус поцелуя.
...Закрой окно. Я расскажу про дождь.
Виктор Куллэ
Простите
Простите, простите насколько хотите,
Насколько готовы простить,
А если хотите - вы только взгляните
Вам не о чем будет грустить
У нас все новины, элитные вина, и есть чем порадовать слух
Мне холодно жить в этом мире, мой друг,
Мы сказочно рады - у нас гей-парады,
Танцуй, и на всё наплевать
Кто там из Ирана с карманным кораном
Придёт, чтоб тебя убивать
Рвануло опять не у вас, а напротив - саечку за испуг,
Мне холодно жить в этом мире, мой друг,
А в армии пушки, побриты макушки
Лизать сапоги дембелей,
Как странно узнать, что иные игрушки
Живут дольше игравших в них в детстве людей,
Салют генералам, увешанным салом - каждый потянет за двух
Мне холодно жить в этом мире, мой друг,
Все мы вышли неведомо из кого и превратились в то, что мы есть,
Жизнь и раньше не стоила ничего, но ценилась хотя бы честь,
Ты крутой, ты пока на плаву,
Ты не слышишь, как я зову
Реклама как средство созыва под флаги,
Как мост от земли до небес,
Купи сто рулонов сортирной бумаги -
Есть шанс получить «Мерседес»
Врубайся, вливайся, соси, улыбайся - ты замкнут в магический круг
Мне холодно жить в этом мире, мой друг.
Он ослепляет птиц. В рассветный час
он видит в дрожи глаз затменье солнца.
Рука его порою так трясется,
как будто он себя лишает глаз.
Такая уж у старца работенка,
весь день к нему поток людей стремится,
считают люди, что слепая птица
поет особо сладостно и тонко.
Едва лишь солнце патокой рассвета
зальет испепеленные пригорки,
а он уже сидит в своей каморке,
зажмурившись от солнечного света
Кому обязан он своим уменьем
стыдливо ослеплять живую влагу?
В каких краях, кто обучил беднягу
поспешному насилию над зреньем?
Он прячет свой испуг за жалкой ложью:
у ослепленной птицы чище трели…
Но каждый раз, волнуясь, еле-еле
с предательской справляется он дрожью.
Ему не сладко в этой гнусной роли,
которую всегда играть готов он.
Как раб, цепями к ремеслу прикован,
он трудится — и корчится от боли.
Вот начал он… Рубаха липнет к телу,
едва в его руке забьется птица.
Он жалко улыбается — и злится,
все не привыкнет к этакому делу.
Он вздрагивает, плоть живую жаля,
не ощущая собственного тела,
рука как будто одеревенела,
морщинистая, дряхлая, чужая…
А птица и слепая знает песни —
в ее напевах ливень вдохновенья,
здесь каждый звук похож на дуновенье
ветров, носивших птицу в поднебесье!
А он живет лишь прошлым — теми днями,
когда мальчонкой бегал и смеялся,
когда весь мир волос его касался
лучами солнца, ветром и ветвями…
Он ослепляет птиц. В рассветный час
он видит в дрожи глаз затменье солнца.
Рука его порою так трясется,
как будто он себя лишает глаз…
Поэзия Латинской Америки
Отвези меня к морю, пока не наступит зима,
Мир не станет похожим на вечное спящее царство.
Под ладонями снега застынуть – простое лекарство
Тем, кто летом как дети беспечно сходили с ума.
Станем молча искать сквозь ресницы вдали горизонт,
Тщетно силясь увидеть, как море сливается с небом.
Хочешь, я подарю тебе зрелищ и свежего хлеба?
Будем чаек кормить и смотреть, как поломанный зонт,
Покорившийся ветру, крылом задевает прибой,
От земли оторваться пытается раненой птицей.
Невозможность взлететь исключает возможность разбиться.
Незавидная участь, но нам ли бояться с тобой?
Отвези меня к морю, пока этот мир не исчез
За слепыми, покрытыми инеем, веками стекол.
Он возьмет нас с собой, и мы станем опять одиноки,
Обещай мне сейчас - мы навечно останемся здесь.
Улыбнется и скроется в ласковом взгляде твоем
Заходящее солнце, коснувшись обветренной кожи,
В этот миг я пойму, что зима разлучить нас не сможет
И что море бескрайне, и мы никогда не умрем...
Ирина Голованова
То, чего больше нет
Он всё время бежал то туда то оттуда
Как будто ждал какого-то чуда
И глаза его глядели туда, где ничего нет.
Но когда он на сцене, застыв на минутку
Подносил к губам золотую дудку
Становилось ясно, зачем он пришёл на свет
Он работал по клубам, он спал в понедельник
Не хватало любви, не хватало денег,
Он засыпал и просыпался один, хотя играл как бог.
Это раньше птичек манило искусство,
А теперь они всё чаще там, где капуста
А не драные джинсы и пустой кошелёк
Я точно помню, что всё это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню точно, с кем это было - с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет
Чего больше нет
Время вечно приносит недобрые вести,
А мы всё бежим и бежим на месте
И сами себе твердим - ещё чуть-чуть и вот-вот.
Он хлебал в перерывах дешёвое пиво,
А душа его бродила по краю обрыва,
Замирая от дальнего эха божественных нот.
Он ещё забивал на субботу работу,
Ещё занимал бабло до субботы,
Он ещё не знал, что это уже не вернуть.
Он ещё жевал бутерброды с парашей,
Ещё набирал какой-то Наташе
А душа его уже собиралась в путь.
Я точно помню, что всё это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню точно, с кем это было - с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет
Чего больше нет
И под утро, когда сцена была пустая
Он играл один, уже почти взлетая,
И земной его путь оборвался, как скверный сон.
И Всевышний был к нему благосклонен
Недолго держал его на перроне
И с почётом провёл в самый лучший вагон.
Я не помню точно, с кем это было - с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет
Чего больше нет
Лиса Алиса
01.10.2010, 20:18
элегия vol. 2
Жизнь как жизнь - в тисках очередей,
в транспортных заторах;
люди, лица.
И нерасторопен этот день -
только он и делает, что длится.
Повод ли с собою говорить,
что, куда ни глянь, повсюду осень?
Можно драматично закурить
лучше не курить, поскольку бросил.
И когда ветра со всех сторон,
внять императиву "жить играя"
и пойти к вокзалу, где перрон
пахнет одиночеством и гарью.
А наутро бросить якоря,
на часок-другой, забавы ради,
в парке, где расцветка октября
навевает мысли о Канаде,
и другие, обо всём подряд.
День как день. И что с него возьмёшь, но
жизнь всего одна, как говорят.
Впрочем, ошибаются, возможно.
Там, где превращаются в зеро
время и пространство (так честнее), -
там выводит Формулу всего
Бог. И улыбается над нею.
© Copyright: Кукурме (Рахман Кусимов)
Лиса Алиса
01.10.2010, 20:23
И это всё
И когда отплачется, отболит, и отвалится как порыжевший лист
Станет дальше дальнего там в дали, отзвенит по клавишам грустью Лист.
Станет тихо будто бы в первый миг, даже ветер стихнет - к чему шуметь?
Золотой разменянный был и сник , и всего вернее простая медь.
Выйду в осень просто сидеть, смотреть, закурю неспешно опять свой kent,
Буду снова время терпеть-вертеть, словно кубик-рубика - грань - момент.
Каждый день по-своему нехорош , у несчастий разных полно причин,
Дождь польет - и ты по воде пойдешь, я останусь здесь, как всегда один.
На ладонях линии не прочесть, да к чему читать , если ясно всё,
Если я поставлен зачем-то здесь, значит это место меня спасёт.
Ты мне снись, пожалуйста, иногда, и я буду знать, что я есть ещё.
Держит небо гвоздиком лишь звезда, а меня - дыхание за плечом.
© Copyright: Борис Бергин
Этот день не про нас.
Он киношно на дубли
разложен.
Мы остались за кадром
вдвоем,
предпоследней страницей...
И не ты мне подаришь
свои белоснежные розы,
и не я угощу тебя
утренним
кофе с корицей.
И не мы в своих снах.
В черно-белом дожде
растерялись...
Режиссер простудился
и съемки забросил...
Я ведь тоже когда-то
писала похожий
сценарий
к трехсерийному фильму
с названием "Осень" ...
Жанна Евлампиева
крошки горького шоколада
немного точнее были бы стрелки часов,
в ожидании другого времени...
где-то рядом - предвкушение удовольствия.
ломается плитка шоколода,
провоцируя настроение.
с усилием, хрупко, бережно...
знакомые вибрации среди тысячи голосов,
песчинками в небо по желтому берегу...
в моем календаре есть междустрочные
непотерянные праздники...
комочек в стеклянном чайнике, под тёплой водой
оживает, дышит, становится
этого дня измерением,
соцветием райского сада...
для полного вдоха - всего-то: твои тире и точки,
лето тает крошками горького шоколада
в ожидании
другого
времени...
Жанна Евлампиева
Лиса Алиса
01.10.2010, 20:46
не бывает далеких мест безопасных тем
не проходят попытки хотя бы о чем-нибудь промолчать
если сердце забившись на спор известно с кем
позволяет себе тебе на меня стучать
не включая приемник можешь ловить сигнал
карди-радио-грамму под грифом "from me to you"
дай мне знак если ты
нечаянно
хочешь
знать
из какого те(к)ста на деле я состою
© Copyright: Крамано
Я вас любил. Любовь еще (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги.
Все разлетелось к черту на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно
с оружием. И далее: виски:
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Черт! Все не по - людски!
Я вас любил так сильно, безнадежно,
как дай вам Бог другими.... но не даст!
Он будучи на многое горазд,
не сотворит - по Пармениду - дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды -
коснуться - "бюст" зачеркиваю - уст!
И. Бродский
Балкон над парком
Зелёно-золотые волны
Бросают листья на асфальт.
Домов плывущие балконы
Чуть слышно мачтами скрипят.
Мимо летят странные птицы,
Чтобы где-то петь о нас
В небе жарком,
Чтоб когда-нибудь потом
Нам присниться
Мог сентябрьский закат,
Балкон над парком...
Играет музыка повсюду,
И на балконе босиком,
Рискуя подхватить простуду,
Мы говорим о том, о сём...
Бросив за столом гостей
Неуснувших,
Наблюдаем, как угас день огарком,
И тихонечко веслом
Оттолкнувшись,
Направляем через ночь
Балкон над парком!..
Александр О'Карпов
Черный жемчуг
Приходи, когда захочешь,
собирать мой черный жемчуг
на серебряные нити
полусонного дождя...
Он рассыпался по небу
и по линиям ладоней,
заблудился в теплом мае,
так похожем на тебя.
Пересказанные песни,
недопетые молитвы,
как трехстишия, узором
в каждой бусинке судьбы...
Мне на шею ожерелье
жемчуговым поцелуем,
полноводием безумства
и желанием любить.
Голой веточкой по снегу,
я прописана навечно
в этом юном, бледном марте
легким росчерком весны...
Сколько их еще осталось,
моих круглых, черных бусин
разлетевшихся по свету,
ненанизанных на нить?..
Жанна Евлампиева
Шепчу "прощай" неведомо кому.
Не призраку же, право, твоему,
затем что он, поддакивать горазд,
в ответ пустой ладони не подаст.
И в этом как бы новая черта:
триумф уже не голоса, но рта,
как рыбой раскрываемого для
беззвучно пузырящегося "ля".
Аквариума признанный уют,
где слез не льют и песен не поют,
где в воздухе повисшая рука
приобретает свойства плавника.
Итак тебе, преодолевшей вид
конечности сомкнувших нереид,
из наших вод выпрастывая бровь,
пишу о том, что холодеет кровь,
что плотность боли площадь мозжечка
переросла. Что память из зрачка
не выколоть. Что боль, заткнувши рот,
на внутренние органы орет.
1970
осень. ru
на шее
болтается ветер,
затянуты
шторами своды.
мое
сарафанное лето
осталось
в гудках пароходов.
с мостов
разбиваю секреты,
пью дни
до предела, до донца...
весну
раздала на букеты
по ниточкам
звонкого солнца...
кружит,
листопадит рассветы,
смеясь,
продолжает игру...
опять
покупаю билеты
на осень мою
точка ru...
Жанна Евлампиева
http://www.youtube.com/watch?v=q1qNnNNpuC4&feature=related
Текст песни «Скалолазка»Высоцкий В.
Я спросил тебя зачем идете в горы вы
А ты к вершине шла а ты рвалася в бой
Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово
Рассмеялась ты и взяла с собой
И с тех пор ты стала близкая и ласковая
Альпинистка моя скалолазка моя
Первый раз меня из пропасти вытаскивая
Улыбалась ты скалолазка моя
А потом за эти проклятые трещины
Когда ужин твой я нахваливал
Получил я две короткие затрещины
Но не обиделся я приговаривал
Ох какая же ты близкая и ласковая
Альпинистка моя скалолазка моя
Каждый раз меня по трещинам выискивая
Ты бранила меня альпинистка моя
А потом на каждом нашем восхождении
Но почему ты ко мне недоверчивая
Страховала ты меня с наслаждением
Альпинистка моя гуттаперчивая
Ох какая ты неблизкая неласковая
Альпинистка моя скалолазка моя
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая
Ты учила меня скалолазка моя
За тобой тянулся из последней силы я
До тебя уже мне рукой подать
Вот долезу и скажу довольно милая
Тут сорвался вниз но успел сказать
Ох какая же ты близкая и ласковая
Альпинистка моя скалолазка моя
Мы теперь с тобой одной веревкой связаны
Стали оба мы скалолазами
--------------------------------------------------------------------------------
Angelinushka
01.10.2010, 21:35
...Закрой окно. Я расскажу про дождь.
Сразу вспомнились строки Пастернака "Открыть окно что жилы отворить".
Б. Пастернак
Подражательная (отрывок)
6
В степи охладевал закат,
И вслушивался в звон уздечек,
В акцент звонков и языка
Мечтательный, как ночь, кузнечик.
И степь порою спрохвала
Волок, как цепь, как что-то третье,
Как выпавшие удила,
Стреноженный и сонный ветер.
Истлела тряпок пестрота,
И, захладев, как медь безмена,
Завел глаза, чтоб стрекотать,
И засинел, уже безмерный,
Уже, как песнь, безбрежный юг,
Чтоб перед этой песнью дух
Невесть каких ночей, невесть
Каких стоянок перевесть.
Мгновенье длился этот миг,
Но он и вечность бы затмил.
Тыльная сторона светила не горячей
слезящих мои зрачки
его лицевых лучей;
так же оно слепит неизвестных зевак
через стеклянную дверь
с литерами ЕФАК.
Лысеющий человек -- или, верней, почти,
человек без пальто, зажмуриваясь, к пяти
литрам крови своей, опираясь на
стойку, присоединяет полный стакан вина.
И, скорбя, что миры, вбирающие лучи
солнца, жителям их
видимы лишь в ночи,
озирает он тень, стоящую за спиной;
но неземная грусть
быстротечней земной.
1970
Нечто летящее
"Мы - бумеранги"
Е. Медведева
Мы - нечто летящее, может быть, бумеранги.
Под залпы на левом фланге, на правом фланге,
под стихо-потуги знакомых, высокий штиль
вертясь, летим.
Над селами, невеселыми деревнями,
над лесом, вцепившемся в нашу печаль корнями,
холмами, похожими на равномерные вдохи,
крестами в чертополохе.
Над спящими в поле, над их непутевыми снами.
Под птице-пилотный гомон "давайте с нами!"
под возгласы мам и бабушек "Возвращайтесь!"
под крик "прощайте".
И вот уже там, внизу, пролегает море.
И знаете, сколько было таких историй:
бросавшие нас не слишком были умелы,
такое дело.
И, вместо того, чтоб над крышами Китеж-града
назад возвращаться, мы вдруг начинаем падать,
и где те пилоты-птицы что нам кричали
тогда, в начале.
А море на нас обращает лицо волнений,
и надо бы живописать это все полнее,
как валимся мы, вращаясь, вцепившись в ветер,
спиной к планете.
Закон тяготения действует очень просто,
и небо, отодвигаясь, все ждет вопросов,
бескрайнее полотно надо мной висит.
А я ничего не хочу у него спросить.
Элина Леонова
Все мы теперь
Смотри.
Они все еще машут руками кому-то из нас.
У них на ладонях написано "все мы теперь - разлука".
Адмиралтейские верфи плывут, словно облачная белизна.
Губы людей шевелятся, с них уже не слетает ни звука.
Сколько уже прошло,
а они все машут издалека.
Красиво и плавно, как только они умеют,
предоставляя улицу желтым октябрьским мотылькам,
чтобы исчезнуть за ними, когда наконец стемнеет.
Это не мы.
Это те, кто прощается с нами сквозь листопад,
скоро исчезнут во тьме, словно прошедшие неудачи,
и даже этот вот лист кленовый, слетающий с дерева наугад,
на котором написано "все мы теперь - любовь, и никак иначе"
Элина Леонова
Ковыляет лето ковылями...
Ковыляет лето ковылями
Мокрыми махая костылями
Пальцами пропахшими салями
Пыльный поправляет малахай
В августе как в спущенном капкане
Женщины с прохладными руками
Ищут утешения в стакане
Примеряя желтые меха
Бархатные пальцы кабальеро
Бросивших банальные манеры
Блытают под платьем из фанеры
Осени истрепанной в стихах
Розданы инфаркты и медали
Глупые инфанты в глуби спален
С горечью полынной у миндалин
Алчут гренадеров и греха
Козодои будто муэддзины
Заклинают зябкие низины
Алым заливаются осины
Отворяя вены впопыхах
Затаив измятое дыхание
Я глотаю тайны мироздания
И плывут хоралы и литании
Через океаны лопуха
Николай Сулима (Коляна)
Венецианские строфы (2)
I
Смятое за ночь облако расправляет мучнистый парус.
От пощечины булочника матовая щека
приобретает румянец, и вспыхивает стеклярус
в лавке ростовщика.
Мусорщики плывут. Как прутьями по ограде
школьники на бегу, утренние лучи
перебирают колонны, аркады, пряди
водорослей, кирпичи.
II
Долго светает. Голый, холодный мрамор
бедер новой Сусанны сопровождаем при
погружении под воду стрекотом кинокамер
новых старцев. Два-три
грузных голубя, снявшихся с капители,
на лету превращаются в чаек: таков налог
на полет над водой, либо -- поклеп постели,
сонный, на потолок.
III
Сырость вползает в спальню, сводя лопатки
спящей красавицы, что ко всему глуха.
Так от хрустнувшей ветки ежатся куропатки,
и ангелы -- от греха.
Чуткую бязь в окне колеблют вдох и выдох.
Пена бледного шелка захлестывает, легка,
стулья и зеркало -- местный стеклянный выход
вещи из тупика.
IV
Свет разжимает ваш глаз, как раковину; ушную
раковину заполняет дребезг колоколов.
То бредут к водопою глотнуть речную
рябь стада куполов.
Из распахнутых ставней в ноздри вам бьет цикорий,
крепкий кофе, скомканное тряпье.
И макает в горло дракона златой Егорий,
как в чернила, копье.
V
День. Невесомая масса взятой в квадрат лазури,
оставляя весь мир -- всю синеву! -- в тылу,
припадает к стеклу всей грудью, как к амбразуре,
и сдается стеклу.
Кучерявая свора тщится настигнуть вора
в разгоревшейся шапке, норд-ост суля.
Город выглядит как толчея фарфора
и битого хрусталя.
VI
Шлюпки, моторные лодки, баркасы, барки,
как непарная обувь с ноги Творца,
ревностно топчут шпили, пилястры, арки,
выраженье лица.
Все помножено на два, кроме судьбы и кроме
самоей Н2О. Но, как всякое в мире "за",
в меньшинстве оставляет ее и кровли
праздная бирюза.
VII
Так выходят из вод, ошеломляя гладью
кожи бугристой берег, с цветком в руке,
забывая про платье, предоставляя платью
всплескивать вдалеке.
Так обдают вас брызгами. Те, кто бессмертен, пахнут
водорослями, отличаясь от вообще людей,
голубей отрывая от сумасшедших шахмат
на торцах площадей.
VIII
Я пишу эти строки, сидя на белом стуле
под открытым небом, зимой, в одном
пиджаке, поддав, раздвигая скулы
фразами на родном.
Стынет кофе. Плещет лагуна, сотней
мелких бликов тусклый зрачок казня
за стремленье запомнить пейзаж, способный
обойтись без меня.
1982
Посмотри, я ни пряник испечь, ни огонь развести, ни птенцов боронить.
Я от ласки любой застываю столбом соляным и немею…
Да меня этим бабским наукам учить – словно пальцем по небу водить.
Я болтаюсь, как шарик на ниточке, и ничего не умею.
И тебе не понять, что же ноет во мне и дрожит нутряной пустотой
Там, где боль уже выскребла всё добела, подчистую…
Это память, припав к пуповине, тихонько питается мной и тобой.
Отпусти, обкуси эту нитку, пусть кто-то привяжет другую!
Небо падает навзничь, но ты подхвати его на руки, словно дитя.
Подхвати и подбрось высоко-высоко, как резиновый мячик.
А потом просто стой дураком и смотри, как попарно летят и летят
Надувные смешные шары: мальчик-девочка, девочка-мальчик...
© Copyright: Елена Касьян, 2009
Angelinushka
01.10.2010, 23:21
Hotice, это специально для тебя. Знаю, что уже было (сама постила, но тебя в теме тогда не было). Но это моё самое любимое у Бродского.
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Она никогда не знает, как надолго он исчезнет опять.
Всё в ней кричит – не надо его отпускать!
Но она как будто спокойна, или просто делает вид,
И не звонит.
Он каждый раз выселяет её из мыслей своих и стихов,
Тщательно забывает запах её духов,
Он думает: «Господи-Боже, если твой приговор таков,
То я готов!»
Проходит надцатый месяц, никто не идёт ко дну.
Они, как упрямые дети, всё играют в эту войну.
И говорят друг другу: «Хватит, я долго не протяну!»
А сверху на них смотрят и думают:
- Ну-ну…
© Copyright: Елена Касьян, 2010
Angelinushka
01.10.2010, 23:24
И ещё
Второе Рождество на берегу
незамерзающего Понта.
Звезда Царей над изгородью порта.
И не могу сказать, что не могу
жить без тебя - поскольку я живу.
Как видно из бумаги. Существую;
глотаю пиво, пачкаю листву и
топчу траву.
Теперь в кофейне, из которой мы,
как и пристало временно счастливым,
беззвучным были выброшены взрывом
в грядущее, под натиском зимы
бежав на Юг, я пальцами черчу
твое лицо на мраморе для бедных;
поодаль нимфы прыгают, на бедрах
задрав парчу.
Что, боги, - если бурое пятно
в окне символизирует вас, боги, -
стремились вы нам высказать в итоге?
Грядущее настало, и оно
переносимо; падает предмет,
скрипач выходит, музыка не длится,
и море все морщинистей, и лица.
А ветра нет.
Когда-нибудь оно, а не - увы -
мы, захлестнет решетку променада
и двинется под возгласы "не надо",
вздымая гребни выше головы,
туда, где ты пила свое вино,
спала в саду, просушивала блузку,
- круша столы, грядущему моллюску
готовя дно.
я тебя... как никто... никого... никогда...
я скучаю... молчи... и уткнуться в плечо...
я дождусь... я смогу... не предам... не отдам...
где болит?.. а сейчас?.. а сейчас - горячо...
как никто... никого... навсегда... никогда...
ближе кожи... семья?.. да какая семья...
и оттуда сюда... и отсюда туда... поезда...
ненавижу прощаться... прощаться... и я..
как никто никого... почему-то... не плачь...
ты вернешься?.. я скоро приеду... ну да...
мне пора... на перроне краснеет "стрела"...
ненадолго совсем... ерунда... не беда...
уезжай... торопись... я потом откричу
все тоску по тебе... словно выстрел в живот...
я дождусь... доживу... излечу... по чуть-чуть...
я ведь тоже тебя... как никто... никого...
http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/1//63/499/63499149_04d12.jpg
Странная особенность души
В прошлое все время возвращаться,
Памятью ушедших в вечность жить,
В прошлое за счастьем обращаться...
И тому, что БЫЛО, приносить
В жертву то, что есть сейчас и будет...
Но за эту жертву не осудят,
И прощенья не за что просить...
И закрыв ладонями глаза,
В прошлое идут за счастьем люди...
Только нет и никогда не будет
Той дороги, что ведет назад...
...и живут в угаснувшем "вчера",
в одиноком холоде осеннем,
те, кто ищут счастье и спасенье
в пепле догоревшего костра...
Ожидание женщины
Всякому времени свойственны хлопоты,
Юности
дни золотые завещаны.
Каждый, конечно же,
знает по опыту:
Чуден момент ожидания женщины.
С этого начато жизни приятие:
Как отвергать
приворот удивления?
Как не выведывать тайну объятия?
Как не испытывать
зов и томление?
Сердце почувствует
ровную, равную –
К ней навсегда сохранится влечение.
Женщин не может быть много,
но главную
Ищешь, спасаешь из лап обмирщения.
Кто не сбивался на мысли о бренности,
Молоды ль мы,
сединой ли увенчаны…
Это не поиски повода к ревности,
Это восторг –
ожидание женщины!
Сергей Каратов
Одинокая
Жизнь на неё, как на лошадку
«но»-кая,
Похлёстывая бока озорной вожжой,
Гонит на берег её,
одинокую,
Следить за плывущею вниз баржой.
У берега Сены она, Дуная ли,
Прогуливается, память о былом бередя.
Кто она, легендарная Жанна,
мифическая Даная ли,
Ждущая порции золотого дождя?
Осень, и бульвары покрыты инеем,
Упоительные красоты, надуманные миры.
Под чужим лицом,
под чужим ли именем,
Она разведёт сигнальные
возвышенные костры.
Может быть,
принц на яхте или на катере
Примчится, завидев её огни.
Может, она ему
годится в матери,
И, встретясь, промолвит он:
- Извини!..
Она возвратится за дверь с защёлкою,
За которой останутся
И мечты, и сны.
Ужели напрасно я жизнь прощёлкала,
Если слёзы мои и те пресны?
Мост через Миссисипи или
радуга над Ориноко,
Но ей,
с душою трепетной и неземной,
Всюду неуютно, горько и одиноко,
И решающее слово
остаётся за мной.
Сергей Каратов
Лиса Алиса
02.10.2010, 06:07
дартс
..Фильм ещё не закончился, просто пустили титры.
Посмотри теперь, скольких актёров не досчиталась,
сколько дареных шкур в твоём доме,
зачем тебе снятся тигры –
/Гумилёв сам про тигров тебе ответил,
пока ты спросить решалась/
Сколько дротиков в яд макала собственноручно,
в цель метала с точностью палача.
А теперь сама вот ходи и мучайся,
остужай на коже невидимую печать,
не смывай с плеча.
Керубино припрячь за креслом и не скучай.
И не думай,
почему теперь жала летят от мишени
прямо противоположно.
Этот случай - за гранью недо_возможного.
Ничего не будет,
никакого решения.
По тебе, как корсет, приталено
ощущение - это мне навсегда.
Не проси прощения –
это его беда.
Вынь иголки из лацканов и груди,
подними подбородок,
улыбнись ему солнечно
и уйди
© Copyright: Юлия Али
Душа
Она то цветёт,
то воспаряет,
то уходит в пятки.
Но никто не видит её полёта,
не чувствует запаха,
и пятки всё такие же — чуть шершавые, серовато-розовые.
Ступают по земле то быстро, то медленно, то тяжело,
а то легко-легко, как будто сейчас взлетишь.
Как будто вслед за ней…
И аромат такой откуда-то…
Наталья Никулина
Меж беспричинным небом
и бессмысленной бездной
я балансирую,
риском бесплатным бравируя.
На часах моих — осень.
На лице моем — лето.
И желтые листья несовпаденья
скрывают
приземленность поступков
и оправданием служат
несовместимым тропинкам.
И хотя поступь моя воздушна
и балетно-божественна,
я получаю одну за другой
похоронки из рая.
Но не являюсь
на траурный митинг сознанья —
на мой листопад,
что преисподнюю празднует
шумно, торжественно.
Обходя облака,
обращаясь на Вы
к вызывающим всхлипам погоды,
я посылаю приветы воздушные смерти
и в реверансе напрасном склоняюсь.
Леся Тышковская
Не пишется об универсальном —
исторических событиях и
пассионарных личностях,
мировых войнах
и экологических катастрофах,
и даже о мире во всем мире
не пишется.
Все о себе и о себе, любимой.
— Экая эгоцентричность! —
воскликнут потомки,
уставшие от глобализма,
с удовольствием листающие
чужую жизнь.
Леся Тышковская
Gabriella
02.10.2010, 09:03
Мы были вместе, помню я...
Ночь волновалась, скрипка пела...
Ты в эти дни была - моя,
Ты с каждым часом хорошела...
Сквозь тихое журчанье струй,
Сквозь тайну женственной улыбки
К устам просился поцелуй,
Просились в сердце звуки скрипки...
9 марта 1899 (апрель 1918)
Gabriella
02.10.2010, 09:04
Как змеи, локоны твои распались
По ниве счастья - по твоей груди.
Мои глаза от страсти разбежались -
Скорей оправь прическу, пощади!
Когда же ветер, овевая ниву,
Заматывает волосы в клубки,
Я тотчас же в тоске своей ревнивой
Тебя ревную к ветру по-мужски.
Gabriella
02.10.2010, 09:07
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
Княжна Мэри
02.10.2010, 09:11
отрывок
В тот день всю тебя, от гребенок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал.
Когда я упал пред тобой, охватив
Туман этот, лед этот, эту поверхность
(Как ты хороша!)- этот вихрь духоты -
О чем ты? Опомнись! Пропало. Отвергнут.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тут жил Мартин Лютер. Там - братья Гримм.
Когтистые крыши. Деревья. Надгробья.
И все это помнит и тянется к ним.
Все - живо. И все это тоже - подобья.
О, нити любви! Улови, перейми.
Но как ты громаден, обезьяний,
Когда над надмирными жизни дверьми,
Как равный, читаешь свое описанье!
Когда-то под рыцарским этим гнездом
Чума полыхала. А нынешний жуел -
Насупленный лязг и полет поездов
Из жарко, как ульи, курящихся дупел.
Нет, я не пойду туда завтра. Отказ -
Полнее прощанья. Bсе ясно. Мы квиты.
Да и оторвусь ли от газа, от касс,-
Что будет со мною, старинные плиты?
Повсюду портпледы разложит туман,
И в обе оконницы вставят по месяцу.
Тоска пассажиркой скользнет по томам
И с книжкою на оттоманке поместится.
Чего же я трушу? Bедь я, как грамматику,
Бессонницу знаю. Стрясется - спасут.
Рассудок? Но он - как луна для лунатика.
Мы в дружбе, но я не его сосуд.
Ведь ночи играть садятся в шахматы
Со мной на лунном паркетном полу,
Акацией пахнет, и окна распахнуты,
И страсть, как свидетель, седеет в углу.
И тополь - король. Я играю с бессонницей.
И ферзь - соловей. Я тянусь к соловью.
И ночь побеждает, фигуры сторонятся,
Я белое утро в лицо узнаю.
Княжна Мэри
02.10.2010, 09:24
как на гору
мы пошли -
ты с палкой,
я с палкой
и добрались до реки
ты с палкой,
я с палкой
и ты говоришь:
давай из твоей палки
сделаем мост,
чтоб нам перебраться
и я говорю:
давай
как идем мы на гору -
ты с палкой,
да я с тобой
и встает перед нами город -
под голубым небом,
но не золотой
и ты говоришь:
давай продадим твою палку
и купим еды нам в дорогу
но у меня больше нет палки
и я говорю:
давай
как идем мы всё на гору -
ты с палкой
да я, наверно
и раскинулась пропасть
от неба до неба
и ты говоришь:
ну, клади свою палку
выкладывай палку
прощайся с палочкой
мы перелезем, едва держась
и пойдем дальше
но у меня дважды нет палки
но я говорю:
давай
как подходим к вершине горы
ты с палкой
я дважды без палки
и у входа - ворота
а на воротах читаем надпись:
да оставьте одну из палок
и двигайтесь дальше
к вершине, вершине горы
и ты говоришь:
так давай оставим твою палку
ведь у нас есть еще одна -
ее сохраним
до нашей весны
но у меня нет и больше не будет палки
и я говорю:
давай
как доходишь ты до вершины горы
да как доходишь ты до вершины горы
как доходишь ты до вершины горы?
трижды без меня
трижды без меня
трижды без меня
Облетаю дурной сиренью, обнажая свое нутро.
Зарифмованной стихо-хренью заполняется монитор,
А июль разрывает строчки, превращая слова в труху,
И глумливо, подлец, хохочет, намекая мне, кто здесь ху.
Сигаретные трупы в блюдце. Пять утра. Ни в одном глазу.
Вот бы рядом с тобой проснуться – и с разбегу нырнуть в лазурь
Через форточку, прямо в счастье, до сырых атмосферных плит …
Рассыпается жизнь на части, ну-ка, где тут у нас «Delete»?
Outlook проскрипит: «Отправить?» Я отвечу ему: «Не смей!»
Кофеин, говорят, отрава – с молоком-то оно вкусней,
С молоком-то оно приятней – и сытней, и не так горчит.
Скатерть неба в белесых пятнах (надо с Ванишем замочить),
А по краю такая просинь, как со старых китайских ваз.
Это август посадку просит вот уж в двадцать-который раз,
Это душный вишневый запах прижимает меня к земле,
Чтобы город на мягких лапах не сумел проворонить след
Хаотичных моих метаний, бестолковой моей тоски.
Роза черная в белой ванне растрепалась на лепестки,
В подреберье упрямый дятел отбивает корявый ритм.
Пять утра. На сегодня хватит. Может, завтра поговорим?
Светлана Ширанкова
Они смеются – ты тоже слышишь? Они нас делят на инь и янь, зовут молиться, гулять по крышам, в кусты заталкивать свой рояль, гореть в кострах фанатичной веры, тонуть в болотах любви слепой… Они измажут полнеба серым, а что достанется нам с тобой? В кладовке заперты банки с краской, я знаю место, где спрятан ключ, но ты читаешь ребенку сказку, а я расплакаться не хочу.
Они меняют свои расклады и прячут козыри в рукава, а мы так громко кричим «не надо», что глушим собственные слова. Они, эстетствуя, строят замки, разносят хижины в пыль и грязь. Внутри на стенах – стальные рамки, куда нас втиснули, не спросясь, а мы стремимся обратно слиться, сдирая кожу об их края. Искрится сон на твоих ресницах, в котором царствует злой ноябрь, в котором стылый прозрачный воздух пластает горло осколком льда. Еще немного – и будет поздно, и мы разделимся навсегда.
Они, конечно, совсем не злые, им вечность высветлила глаза. Они сжигают свои мосты и боятся даже взглянуть назад, где было (не было? было?) счастье, и поцелуи до вспухших губ, и подвозивший бесплатно «частник» до забегаловки на углу, где крепкий кофе горчил полынью и звезды падали с люстры вниз…
И мы, которые были ими, еще пытаемся вновь срастись.
Светлана Ширанкова
Светотенью рисую следы
На неровной бумаге рассвета.
Посмотри, узнаешь? Это ты
В тонкой рамке сгоревшего лета.
Предсказателем средней руки
Я судьбу для тебя разукрашу,
Где любовь и надежда - близки,
А потери и горе - подальше.
Угольком по ладони черта
Вместо данной (от бога? от черта?),
Для того, чтоб в пределах холста
Белый цвет перевешивал черный.
Только я никудышный пророк
И художник, как видно, не лучший.
Из разбившейся чашки потек
Выползает кофейною гущей.
Что ж, попытка - не пытка, mon cher?
Да, не вышло... знать, опыта мало.
Я к дивану подвину торшер
И вино разолью по бокалам.
Будем пить провиденью назло
И у пифий совета не спросим...
Светотенью распишет стекло
Рыжей кошкой пришедшая осень.
С. Ширанкова
тобой дышать, тобой болеть,
тебя не видеть, зная точно,
что притяжение бессрочно -
билет в переплетенье лет...
кручиниться твоей тоской,
тебе до капли отдавая
свой безалаберный покой -
щенячий громозвон трамвая...
как рельсу рельс и шпалы в ряд,
невыносимо паралельны,
так наши души нераздельны -
притяотталкиваний рябь
моя в тебе, твоя во мне...
и вечно суждено болтаться
на безалаберной волне -
едва столкнувшись разлетаться...
Ева Кудрич
Сомкните плотнее веки
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от дикселендов,
Парламентов и коррид.
Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени "тишина".
Нас тянет в глухие скверы -
Подальше от площадей,
Очищенных от скверны,
Машин и очередей.
Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же наши боги
Не властны и вольны
Потребовать от эпохи
Мгновения тишины,
Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик...
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,
И сколько б "наполеонов"
Замешкалось крикнуть "Пли!",
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!
Консилиумы напрасны...
Дискуссии не нужны...
Всего и делов-то, братцы, -
Мгновение тишины...
Человек начинал говорить
А началом явился испуг
От нечаянно хрустнувшей ветки...
И дремучий немыслимый звук
Шевельнулся тогда в Человеке...
Человек начинал говорить!..
И, не в силах бороться с искусом,
Обнаружил великую прыть
В овладении этим искусством.
Он придумывал тысячи тем,
Упиваясь минутным реваншем.
Говори-и-ть! А о чем и зачем —
Человеку казалось не важным.
Он смолкал по ночам, но и тут,
Что ни утро в поту просыпаясь,
Он пугался безмолвных минут
И ничем не заполненных пауз.
Но однажды случилась беда...
Он влюбился и смолк в восхищеньи..
И к нему снизошла немота
И свершила обряд очищенья...
Он притих, и разгладил чело,
И до боли почувствовал снова
То мгновение, после чего
Станет страшно за первое слово
Леонид Филатов
Невесомым, светлым перышком
На подставленную руку....
Ребятишки скоро в норы школ,
Птицы к югу...
Стер ступени лета лестницы
Ветра веник...
Тянет вниз дурных известий цепь,
То ли дружбы, толи денег
Не хватает...Ничегошеньки
Одиночества не тешит...
Леса тлеют моего пеньки -
Плачет леший...
Ева Кудрич
Распускались бутоны надежды, дарили радость,
Прорастали в сознании белыми лотосами.
Согласись, что напрасно как дети играли,
Притворяясь умело, казались взрослыми.
Мимо, в который раз пройду мимо!
Не одерну в толпе, не крикну – постой, куда же ты?!
Вновь не встретимся. Притяжение преодолимо.
Опыт наших невстреч нажит.
Опрокинется город чашей, разольется реками,
Ослепит глаза неоном кричащей рекламы…
Рассказать, как люблю…только некому, некому!
Монотонно, отточено, убиваем встречи упрямо.
В ночь, плюющую с неба бездушными звездами,
Выйду, крикну – тоскую, слышишь?!
И не важно, что это не в меру поздно,
И не важно уже – как вышло, так вышло.
Снова соль тяжело удержать ресницам
И звучит во мне шепот твой – буду нежным…
И которую ночь без тебя не спится
Осень.
------- Вера.
--------------- Любовь
--------------------------Надежда
© Лелека, 31.05.2010.
mothlight
02.10.2010, 13:35
При всем своем к закону уваженьи,
По улицам хожу не так, как все:
Поправ собой все правила движенья,
По встречной пешеходной полосе.
Тому я вижу лишь одну причину,
Простую, как колумбово яйцо:
Идя в потоке, видишь только спины,
Идя навстречу, смотришь всем в лицо...
Андрей Макаревич
mothlight
02.10.2010, 13:36
Среди всего, что в нас переплелось,
Порой самодовольство нами правит.
"Казаться или быть?" - вот в чем вопрос,
Который время человеку ставит.
Считаться кем-то, или кем-то быть?
Быть смелым, или делать вид, что смелый?
Ты жертвовал, творил, умел любить,
Или об этом лишь вещал умело,
Робея самому себе признаться,
К чему стремишься: быть или казаться?..
Что стоит жизнь в довольстве иль покое,
Когда ее пытаются лепить,
Фальшивя переделанной строкою...
Легко казаться. Очень трудно быть...
Андрей Макаревич
mothlight
02.10.2010, 13:38
То, что любовь - беда, а не награда,
Я понял поздно - на исходе дня.
Все те, кого любил сильней, чем надо,
Однажды уходили от меня.
И я кидался вслед, стучался в окна,
И знал, что зря, и становился плох,
Жалел себя, и все казалось - сдохну,
И подыхал. И все таки не сдох.
... Земля мала, и - круглая, как блюдце.
Круги все уже, как я погляжу.
Настанет день - и все они вернутся.
Вернутся все.
И что я им скажу?
Андрей Макаревич
mothlight
02.10.2010, 13:41
Наконец-то я не моден!
Наконец-то я не моден!
Сбросив груз и слов и дел,
Наконец-то я свободен
От всего, чего хотел!
И никто костьми не ляжет
На алтарь моей души,
И никто уж не прикажет:
«Ну-ка Филька, черт, пляши!»
Дивный возраст! Слава Богу,
Что поспели пироги,
Что еще люблю дорогу
И уже раздал долги.
Годы – пташки. Люди – мошки.
По проторенной дорожке
Не зовите – не пойду:
Я играю на гармошке
У прохожих на виду.
Андрей Макаревич
Описание утра
Как вагоны раскачиваются,
направо и налево,
как
кинолента рассвета
раскручивается неторопливо,
как пригородные трамваи
возникают из-за деревьев
в горизонтальном пейзаже
предместия и залива,--
я все это видел,
я посейчас
все это вижу:
их движенье то же,
остановки их -- точно те же,
ниже воды и пыльной
травы повыше,
о, как они катятся
по заболоченному побережью
в маленький сон
в маленький свет
природы,
из короткой перспективы
увеличиваясь, возникая,
витиеватые автострады
с грузовиками, с грузовиками, с грузовиками.
Ты плыви, мой трамвай,
ты кораблик, кораблик утлый,
никогда да не будет
с тобою кораблекрушенья.
Пассажиры твои --
обобщённые образы утра
в современной песенке
общественных отношений.
Ты плыви. Ты раскачивай
фонарики угнетенья
в бесконечное утро
и короткие жизни,
к озаренной патрицианскими
светильниками
метрополитена
реальной улыбке
человеческого автоматизма.
Увози их маленьких,
их неправедных, их справедливых.
Пусть останутся краски
лишь коричневая да голубая.
Соскочить с трамвая
и бежать к заливу,
бежать к заливу,
в горизонтальном пейзаже
падая, утопая.
1960
На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая - во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.
Дмитрий Быков
Слава
Над утлой мглой столь кратких поколений,
пришедших в мир, как посетивших мир,
нет ничего достойней сожалений,
чем свет несвоевременных мерил.
По городам, поделенным на жадность,
он катится, как розовый транзит,
о, очень приблизительная жалость
в его глазах намеренно скользит.
Но снежная Россия поднимает
свой утлый дым над крышами имен,
как будто он еще не понимает,
но все же вскоре осознает он
ее полуовальные портреты,
ее глаза, а также голоса,
к эстетике минувшего столетья
анапесты мои соотнеся.
В иных домах, над запахами лестниц,
над честностью, а также над жульем,
мы доживем до аналогий лестных,
до сексуальных истин доживем.
В иных домах договорим о славе,
и в жалости потеющую длань,
как в этих скудных комнатах, оставим
агностицизма северную дань.
Прости, о, Господи, мою витиеватость,
неведенье всеобщей правоты
среди кругов, овалами чреватых,
и столь рациональной простоты.
Прости меня -- поэта, человека --
о, кроткий Бог убожества всего,
как грешника или как сына века,
всего верней -- как пасынка его.
blagoroden_don
02.10.2010, 15:40
За окном - тепло сентября
Остаётся неделя, дальше
Всё известно, благодаря
Расписанию. Якоря
Нас удерживают от фальши.
От сомненья, что всё не зря.
Мы живём на овсяной каше
На любви, проще говоря.
На таком сволочном пиру
Поражение от победы
Отличимо лишь вопреки перу,
Капиллярной ручке, что я беру
И пишу, до и вместо обеда,
Утешаясь тем, что себе не вру.
Ты уедешь и я уеду.
Хорошо, если не умру.
blagoroden_don
02.10.2010, 15:42
Лето кончилось. Лето прошло.
Стрекозой отплясало, отпело.
И тревогою душу свело,
И окутало бренностью тело.
Безотчётное чувство тоски,
И куда подевалась беспечность…
Осень жёлтые носит носки,
И за шиворот капает вечность.
Осень властвует в нашем дворе,
А душа ещё грезит о лете…
В сентябре, октябре, ноябре
Человечек особенно смертен.
blagoroden_don
02.10.2010, 16:08
Сегодня, за обедом,
Наташа говорит:
- Папа,
я летать хочу,
только по-взаправдашнему,
по-настоящему...
А у меня не получается.
И показала руками.
Сердце сжалось.
Пятилетняя моя фея,
мне задачка не по плечу,
но помочь тебе не умея,
отговаривать не хочу -
хочешь, в саночках прокачу?
Мы раскатимся,
снег взметая,
так, чтоб слезы текли из глаз.
Ты попробуй,
моя золотая,
еще раз.
Здесь никто не увидит нас.
Будет некому посмеяться.
Вихрю снежному встречь лицом,
ты попробуй-ка разбежаться -
вдруг получится оторваться,
хоть чуть-чуть пролететь...
Подняться
над бескрылым своим отцом.
Люби проездом родину друзей.
На станциях батоны покупая,
о прожитом бездумно пожалей,
к вагонному окошку прилипая.
Все тот же вальс в провинции звучит,
летит, летит в белесые колонны,
весна друзей по-прежнему молчит,
блондинкам улыбаясь благосклонно.
Отходят поезда от городов,
приходит моментальное забвенье,
десятилетья искренних трудов,
но вечного, увы, неоткровенья.
Да что там жизнь! Под перестук колес
взбредет на ум печальная догадка,
что новый недоверчивый вопрос
когда-нибудь их вызовет обратно.
Так, поезжай. Куда? Куда-нибудь,
скажи себе: с несчастьями дружу я.
Гляди в окно и о себе забудь.
Жалей проездом родину чужую.
1961
Рассекая в сиреневом платье,
Засекая тайм-аут любовный,
Вышиваешь сиреневой гладью,
Светит лампочка, вечер духовный…
А твои мысли настолько земные,
Но мечтанья свои прогоняешь:
"Снова ты, сирота-ностальгия?
О тебе думать? Нет. Не заставишь"
…Поцелуи скользят в полумраке
Этих тихих, но острых забвений,
Паутина связей вне брака -
Вот удел твоих терпких решений!
Эротично в воздухе пахнет
Сумасшедшими ритмами сердца,
Хаотично летают флюиды,
Приоткрылась и хлопнула дверца,
Пробирают судорог цепи
В ожидании девы юной…
Но за окнами только степи
И след от дорожки лунной.
Мария САВИ
/ Санкт-Петербург /
Заморозки на почве и облысенье леса,
небо серого цвета кровельного железа.
Выходя во двор нечетного октября,
ежась, число округляешь до "ох ты бля".
Ты не птица, чтоб улететь отсюда,
потому что как в поисках милой всю-то
ты проехал вселенную, дальше вроде
нет страницы податься в живой природе.
Зазимуем же тут, с черной обложкой рядом,
проницаемой стужей снаружи, отсюда -- взглядом,
наколов на буквы пером слова,
как сложенные в штабеля дрова.
1975
“Когда я буду старой и богатой,
я буду жить в большом красивом доме
и заведу большого попугая,
большого попугая с хохолком!..
Он будет повторять, что он хороший,
он будет говорить “дурак!” и “здравствуй!”
и, как в кино, казаться остроумным
он будет, мой веселый попугай...”
“Когда я буду старой и богатой...” —
она любила повторять, поскольку
и старость, и богатство были слишком
тогда для нас абстрактны,
ну а бедность совсем не тяготила —
было в ней богатство ожидания...
“Когда я...”
“Когда я буду старой...” — без кокетства
она теперь, наверно, произносит,
а впрочем, вряд ли эта фраза нынче
ее могла бы, как тогда, развлечь...
А попугай, хохлатый и веселый,
твердит, что он красивый и хороший,
и радует своим картавым “здравствуй”,
ворчливым и безадресным “дурак”...
Марина ТУМАНОВА
Узнаю этот ветер, налетающий на траву,
под него ложащуюся, точно под татарву.
Узнаю этот лист, в придорожную грязь
падающий, как обагренный князь.
Растекаясь широкой стрелой по косой скуле
деревянного дома в чужой земле,
что гуся по полету, осень в стекле внизу
узнает по лицу слезу.
И, глаза закатывая к потолку,
я не слово о номер забыл говорю полку,
но кайсацкое имя язык во рту
шевелит в ночи, как ярлык в Орду.
1975
ПЧЕЛЫ
Дошло до нас, о великий царь,
что пчёлы не стали давать мёд.
Тосклив показался осенний ценз
тому, кто пережил этот год.
Кувшины у пасек стоят пусты,
бортники бродят по праздным лесам,
не видя прозрачной их красоты,
напрасно прислушиваясь к голосам.
Дошло до нас, о великий царь,
что пчёлы не стали давать воск,
в смятеньи волхвы и великий жрец,
ропот в рядах пограничных войск.
Дошло до нас, о великий царь,
что пчёлы не стали давать яд,
молчат целители и лекаря,
змей и жаб по ночам доят.
Дошло до нас, о великий царь,
что пчёлы отказываются вылетать
из хрупких, пахучих своих светлиц,
ни дымом, ни пеньем их не достать.
Но если прислушаться – чуть гудит
притихший рой сквозь узкий леток,
и что-то поёт о том, что грядёт,
их хор, выдыхающий холодок.
Рафаэль Шустерович
В пространстве, не дыша,
несется без дорог
еще одна душа
в невидимый чертог.
А в сумраке, внизу,
измученный сосуд
в кладбищенском лесу
две лошади везут.
Отсюда не воззвать,
отсюда не взглянуть.
Расставшихся в кровать
больницы не вернуть.
Простились без тоски,
друг другу не грозя,
при жизни не враги,
по смерти не друзья.
Сомненья не унять.
Шевелится в груди
стремленье уравнять
столь разные пути.
Пускай не объяснить
и толком не связать,
пускай не возопить,
но шепотом сказать,
что стынущий старик,
плывущий в темноте,
пронзительней, чем крик
"Осанна" в высоте.
Поскольку мертвецы
не ангелам сродни,
а наши близнецы.
Поскольку в наши дни
доступнее для нас,
из вариантов двух,
страдание на глаз
бессмертия на слух.
1967
Valentyn
02.10.2010, 17:22
Я все время влюбляюсь в тебя
Это кажется странным, наверно.
Но колечки твои теребя,
Я про все забываю мгновенно.
Мы встречались с тобою уже?
Отвечаешь с улыбкой:
- Не знаю ...
Начинается новый сюжет,
Как осенняя сказка лесная.
Там, где небо ночами поёт
И рисуют картины закаты,
Там срываются звезды в полет –
Видно бедра вселенной – покаты!
Я влюбляюсь ...
И снова - в тебя!
Ну откуда такое везенье?
Нас несет по волне октября
К водопаду осеннего зелья.
Напою поцелуем. Замру.
Напою тебе песню про лето.
Пусть не тает туман поутру.
Я влюбляюсь.
И здОрово это!
Петр Давыдов
Valentyn
02.10.2010, 17:28
Когда ты в доме, этот дом
Наполнен радостью такою.
Что все мне нравится кругом,
Мне повезло, что я с тобою.
И бесконечен диалог
На нескончаемые темы
С другими я бы так не смог.
Как хорошо, что мы не с теми!
"Нельзя все время быть вдвоем"
Нам говорят довольно часто.
А мы с тобою так живем
И так я понимаю счастье.
Я знаю в этом мире есть:
Родители, работа дети,
Свобода, совесть, дружба, честь...
Но мы – важней всего на свете.
Главней всего – Любовь и ты.
Я и Любовь – всего главнее!
Давай хранить от суеты
То, что сегодня мы имеем.
Синхронно чувствовать вдвоем
Невероятно и приятно.
Не совпадаем мы в одном:
Я чай с лимоном пью.
Ты – с мятой!
Петр Давыдов
Они вдвоем глядят в соседний сад,
и мысленно в той комнате огромной
уже давно. Но тени их назад
бегут вдвоем по грядке помидорной.
Стоит безмолвно деревянный дом,
но всё в морщинах: стены, дверь, стропила
как будто повествуют здесь о том,
что сходство между ними наступило.
И в то же время дымную свечу
труба пускает в направленьи взгляда,
вложив сюда всю зависть к кирпичу,
которая плывет через ограду.
Они ж не шелохнутся. Но из глаз
струится ровный свет в чужие розы.
И как прекрасно, что они сейчас
еще не там, совсем не там, где грезы,
что вот они и могут выбирать,
пустой участок предпочесть раките,
и там свою дилемму повторять,
как миф о Филемоне и Бавкиде.
1962
Valentyn
02.10.2010, 17:42
Спать вдвоем - прекрасная идея!
Знаешь, не проходит удивленье!
В полусне коснусь тебя рукой...
Самое прекрасное мгновенье -
Просыпаясь, знать, что ты со мной!
Спать вдвоем - прекрасная идея.
Слились два дыхания в одно.
Пусть одни и те же сновиденья
Мы с тобой увидим как в кино.
И сумеем снова повстречаться!
Ты мне улыбаешься во сне...
Может, это называют счастьем?
Вот проснешься
И ответишь мне...=)
Петр Давыдов
Пуговица
Я пуговицу вдруг нашла в траве
От платья белого — лет семь уже, как эта
Смешная пуговка на пышном рукаве
Оторвалась. Уже и платья нету.
Но — пуговка! Как пели соловьи!
Один — так прямо на сирени, с края.
И в платье белом, как в пандан ему, — свои
Слова подсказывать я стала, подпевая…
И эти пышные вздымала рукава,
Как будто дирижировала, — верно,
С тревогой ночь следила, чтоб слова,
Ни тайн не выдали, ни лгали лицемерно.
И вдруг, ревнивая, затеребила шёлк
И эту пуговку — а та не удержалась…
И ночь прошла, и соловей умолк,
И платье скомкалось и затерялось…
И безалаберные потянулись дни:
То дождь, то снег, то вороньё, то пусто…
Так застегни скорее, застегни
На эту пуговку расхристанные чувства!
дитя возле пекарни
он стоит в окне смуглый бог
и раскатывает теста комок
скалкой быстрой до тоньшины
до песчаной белой его тишины
а потом он вертит в воздухе гибкий лист
цирковой артист
а потом он валяет его в муке
и висит раскатанный на большой руке
на руке большой мускулистой
вечер огненно-мглистый
вечер огненно-мглистый
я смотрю как он режет перец и помидор
как шинкует съедобный сор
натирает сыр смуглый бог красив
моцарелла мидии чернослив
как откроет он раскаленну печь
так во мне шевельнётся речь
я хочу увидеть как из печи
пицца выедет круглая и мелькнёт в ночи
полушарием карты мелькнёт почти
погоди погоди
не тяни не могу наглядеться я
там италия это греция
тянет мама за руку неумолчно
млечный огненноночный
млечный огненноночный
путь над площадью противень раскалён
по наклонной разгон
и всех запахов и цветов прилив
моцарелла мидии чернослив
Московский ампир и московская осень
помешаны на желтизне.
А молодость кончится часиков в восемь,
и этого хватит вполне,
чтоб вновь ощутить беспричинное счастье
от медленного сквозняка,
от прожитой жизни, разъятой на части
лучом одного перстенька,
от частых подсказок балконов и окон,
что мы — не чужие небось,
от глупой рекламы, где огненный локон
как с древа познания сполз.
Листва со сноровкой крутого десанта
слетает на особнячок.
К восьми этот город стареет. А сам-то?
Да что уж об этом. Молчок.
Лицо сохранить потрудней, чем личину.
Но — осень. И быть посему.
Лишь радость корыстна: подай ей причину.
А счастью она ни к чему.
И ветер с бензиновой крепкой основой
летает туда и сюда.
И тихо жужжит в паутине кленовой
запутавшаяся звезда.
Стихолюб
02.10.2010, 19:11
Какой мы мир не сотворили,
какой мы храм не возвели!
Так бережно свой сад растили,
а извели на костыли...
стесали до трухи, до пыли,
до астмы, до опухших век...
И даже плот не сколотили,
хотя мечтали про ковчег.
Елена Касьян
Стихолюб
02.10.2010, 19:12
Беспородная сука завыла в потёмках волчицей…
ей-то что за беда, что за стенкой в четвёртом подъезде
всё слабеет дыханье и скоро совсем истончится
в перетопленной комнате, в дикой дали от созвездий.
Он шутил неизменно, высокий, худой и сутулый,
я не знаю, читал он Акунина или Толстого,
но соседям для свадьб и поминок одалживал стулья,
и вообще, улыбался и вел себя проще простого...
А последнюю осень с трудом доходил до базара,
и ни с кем не калякал о ценах картошки и чая,
и о нем, озаботясь, соседка Наташа сказала,
что квартира уйдёт государству, и это печально...
Небу всё здесь мало – переулок, фонарь и аптека –
где ему поместиться, какие наполнить предметы?..
Замолчи. Замолчи, перепуганный друг человека,
человек – это больше, чем тело, страна и планета.
Алена Каримова
Стихолюб
02.10.2010, 19:13
Давай будет так: нас просто разъединят,
Вот как при междугородних переговорах –
И я перестану знать, что ты шепчешь над
Ее правым ухом, гладя пушистый ворох
Волос ее; слушать радостных чертенят
Твоих беспокойных мыслей, и каждый шорох
Вокруг тебя узнавать: вот ключи звенят,
Вот пальцы ерошат челку, вот ветер в шторах
Запутался; вот сигнал sms, вот снят
Блок кнопок; скрипит паркет, но шаги легки,
Щелчок зажигалки, выдох – и все, гудки.
И я постою в кабине, пока в виске
Не стихнет пальба невидимых эскадрилий.
Счастливая, словно старый полковник Фрилей,
Который и умер – с трубкой в одной руке.
Давай будет так: как будто прошло пять лет,
И мы обратились в чистеньких и дебелых
И стали не столь раскатисты в децибелах,
Но стоим уже по тысяче за билет;
Работаем, как нормальные пацаны,
Стрижем как с куста, башке не даем простою –
И я уже в общем знаю, чего я стою,
Плевать, что никто не даст мне такой цены.
Встречаемся, опрокидываем по три
Чилийского молодого полусухого
И ты говоришь – горжусь тобой, Полозкова!
И – нет, ничего не дергается внутри.
- В тот август еще мы пили у парапета,
И ты в моей куртке - шутим, поем, дымим…
(Ты вряд ли узнал, что стал с этой ночи где-то
Героем моих истерик и пантомим);
Когда-нибудь мы действительно вспомним это –
И не поверится самим.
Давай чтоб вернули мне озорство и прыть,
Забрали бы всю сутулость и мягкотелость
И чтобы меня совсем перестало крыть
И больше писать стихов тебе не хотелось;
Чтоб я не рыдала каждый припев, сипя,
Как крашеная певичка из ресторана.
Как славно, что ты сидишь сейчас у экрана
И думаешь,
Что читаешь
Не про себя.
1-2-3 ноября 2005 года.
Вера Полозкова
Песня Сирены
Я изредка звоню тебе послушать,
Как твой автоответчик пропоет:
"Пожалуйста, скажите в двух словах,
О чем хотели говорить часами".
И в эту фразу вслушиваюсь я,
Как в шепот волн на темном побережье.
И знаю - ты стоишь у телефона
И ждешь, когда начну я разговор.
Однажды трубку ты сняла сама
И первая со мной заговорила.
Я вздрогнул, словно от удара током,
И вспомнил аромат твоих волос.
Хьюго Уильямс английский поэт
перевод Максима Калинина
qwe72rty
02.10.2010, 19:30
Когда уйдет любовь
Когда уйдет любовь, практически бесшумно,
Растаяв как дымок вчерашнего костра,
Мир снова станет прост, ты снова станешь умным,
В пятнадцать раз умнее, чем вчера.
Возникнут за окном привычные картины,
И как всегда забот набьётся полон рот,
И ветер будет свеж, и вместо никотина
В нём будет натуральный кислород.
Когда уйдет любовь, распустятся листочки,
И в пламени весны забудется зима,
Но ты за всю весну не выдавишь ни строчки
Из очень поумневшего ума.
Когда уйдет любовь, все станет очень мило
И даже хорошо, ведь не твоя вина,
Что нет на всей земле ее сильнее силы
И слабости слабее, чем она.
Когда уйдет любовь, ты, вновь вернувшись к делу,
Поймешь, что нужно жить своею головой,
Что кровь ещё бежит, что руки-ноги целы,
Что, как ни странно, ты еще живой.
Что крепко сесть в седло ничто уж не мешает
Поскольку у коня отсохли два крыла,
Что всё-таки она действительно большая,
Действительно огромная была…
Час обнажающихся верховий,
Час, когда в души глядишь — как в очи.
Это — разверстые шлюзы крови!
Это — разверстые шлюзы ночи!
Хлынула кровь, наподобье ночи
Хлынула кровь, — наподобье крови
Хлынула ночь! (Слуховых верховий
Час: когда в уши нам мир — как в очи!)
Зримости сдёрнутая завеса!
Времени явственное затишье!
Час, когда ухо разъяв, как веко,
Больше не весим, не дышим: слышим.
Мир обернулся сплошной ушною
Раковиною: сосущей звуки
Раковиною, — сплошной душою!..
(Час, когда в души идёшь — как в руки!)
В итальянском кафе
Как замечательно сидеть и ждать тебя
В нашем обычном месте.
Не оглядываясь на дверь,
Но глядя в большое зеркало,
Зная, что если ты опоздаешь,
То ненамного,
И с извиняющейся улыбкой
Начнешь проталкиваться между посетителей.
Но где же ты, господи?!
Я начинаю волноваться.
Сколько, мы договаривались,
Один будет ждать другого?
Прошла вечность, а тебя нет и в помине.
Я разглядываю лица в баре,
Коверкая их черты,
Пока они не становятся твоей уродской копией.
Их головы раскачиваются из стороны в сторону,
Как череп на пике.
Твой призрак
Приближается ко мне
И усаживается на занятое тебе место.
И теперь мы лицом к лицу в большом зеркале.
Хьюго Уильямс
перевод Максима Калинина
Вечером влюбленный на песке морском
Дорогое имя начертил носком.
Ночью было бурно, и морской поток
Снес в свои пучины золотой песок.
И на влажный берег пенная волна
Новые песчинки принесла со дна.
К полдню стал спокоен моря синий шелк,
И влюбленный снова на берег пришел.
И другое имя на песке морском,
Тихо улыбаясь, начертил носком.
Борис Вильде
( 1908-1942)
qwe72rty
02.10.2010, 19:44
Давай останемся друзьями
Давай останемся друзьями,
Зачем нам лишние страданья?
Ведь осень с грустными глазами
Не центр земного мирозданья.
И от одной звезды полночной,
Что засияла вдруг над нами,
Светлей не станет людям точно
Дождливо - длинными ночами.
Давай расстанемся друзьями,
Не пригубив глотка свиданий,
Когда бескровными губами
Не шепчут глупых обещаний.
И листопадная аллея
Не спрячет тайну нашей встречи,
И не о нас с тобой жалея
Когда-нибудь заплачут свечи.
Давай представимся друзьями
Знакомым, близким и случайным,
Чтоб никогда при встрече с нами
Им не казался взгляд печальным.
Тогда и осень будет суше,
И, может быть, зима теплее,
И незаблудшиеся души
Не станут ближе и роднее.
Давай умрём с тобой друзьями,
И может кто-то нам поверит...
Заплачет осень вслед дождями:
Любовь быть другом не умеет.
Сказоч-Ник
Наклон
Материнское - сквозь сон - ухо.
У меня к тебе наклон слуха,
Духа - к страждущему: жжет? да?
У меня к тебе наклон лба,
Дозирающего вер - ховья.
У меня к тебе наклон крови
К сердцу, неба - к островам нег.
У меня к тебе наклон рек,
Век... Беспамятства наклон светлый
К лютне, лестницы к садам, ветви
Ивовой к убеганью вех...
У меня к тебе наклон всех
Звезд к земле (родовая тяга
Звезд к звезде!) -- тяготенье стяга
К лаврам выстраданных мо -- гил.
У меня к тебе наклон крыл,
Жил... К дуплу тяготенье совье,
Тяга темени к изголовью
Гроба, - годы ведь уснуть тщусь!
У меня к тебе наклон уст
К роднику...
1923
Прощальное тепло, повремени,
Всё лучшее случается нежданно.
Ах, Сонечка, как быстро тают дни,
Ложась под ноги листьями каштана.
Ах, Сонечка, с годами всё тесней
Душа к душе — с тревогами и снами.
И всё неотвратимей и ясней
То, что пребудет, то, что будет с нами.
Ах, Сонечка, к нам жизнь всегда щедра,
Так сопрягая наших судеб звенья,
Что никакая разума игра
Код не раскроет перевоплощенья.
Но этот поздний, беспечальный свет —
Еще не раз он плечи нам обнимет,
И мы пойдем за облаками вслед,
Пока однажды ни сольемся с ними.
Блуждая там, где счет времен лукав,
Почти не веря в новое начало,
Мы все-таки вернемся, услыхав:
“Смотри, опять с небес звезда упала!”.
Ах, Сонечка…
Татьяна Кузовлева
qwe72rty
02.10.2010, 20:19
http://img.pixs.ru/storage/8/9/1/yyyyzhzhee_3664015_1030891.jpg (http://pixs.ru/?r=1030891)
Ну, надо же, как нам не повезло,
И я не первый, да и ты – не первая,
Порядочные оба… как назло,
И ладно я, так ты ж еще и верная.
Все пальцы загибали: совесть – раз…
Нам так хотелось жить с тобой по совести,
Поэтому – не здесь и не сейчас,
А по Шекспиру – нет печальней повести…
На два – у нас, у каждого, семья,
И что поделать, если чувства связаны…
И с грустью повторяли ты и я,
Что уважать мы их любовь обязаны.
А следом загибался палец – три,
Родители на нас, на глупых, молятся,
И, стало быть, ужасно старики
По поводу любви такой расстроятся.
Потом четыре… стоит продолжать?
Как всколыхнется наше окружение!
И станут за спиною обсуждать –
Мол, не любовь, а встречное влечение.
А пятое – все начинать с нуля:
Снимать квартиру и хозяйке кланяться…
Что толку, что я твой, а ты – моя,
Когда с жильем в стране такая задница?
Шестое – мне до пенсии вот-вот,
Шестнадцать лет, а дальше не обещано,
А вдруг меня здоровье подведет,
А ты такая молодая женщина?
Седьмой загиб – а если и сейчас
У нас с тобой надолго не получится?
И все – ненастоящее у нас?
И значит жить нам вместе – только мучиться…
Ну, надо же, как нам не повезло!
По-тихому б встречаться,… да не дадено –
Порядочные оба… как назло,
А у порядочных любовь – считай, украдена...
Сказоч-Ник
Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь...
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь...
Но ведь я не вернусь.
Нежность
Так ощутима эта нежность,
вещественных полна примет.
И нежность обретает внешность
и воплощается в предмет.
Старинной вазою зеленой
вдруг станет на краю стола,
и ты склонишься удивленный
над чистым омутом стекла.
Встревожится квартира ваша,
и будут все поражены.
- Откуда появилась ваза?-
ты строго спросишь у жены.-
И антиквар какую плату
спросил?-
О, не кори жену -
то просто я смеюсь и плачу
и в отдалении живу.
И слезы мои так стеклянны,
так их паденья тяжелы,
они звенят, как бы стаканы,
разбитые средь тишины.
За то, что мне тебя не видно,
а видно - так на полчаса,
я безобидно и невинно
свершаю эти чудеса.
Вдруг облаком тебя покроет,
как в горних высях повелось.
Ты закричишь: - Мне нет покою!
Откуда облако взялось?
Но суеверно, как крестьянин,
не бойся, "чур" не говори -
то нежности моей кристаллы
осели на плечи твои.
Я так немудрено и нежно
наколдовала в стороне,
и вот образовалось нечто,
напоминая обо мне.
Но по привычке добрых бестий,
опять играя в эту власть,
я сохраню тебя от бедствий
и тем себя утешу всласть.
Прощай! И занимайся делом!
Забудется игра моя.
Но сказки твоим малым детям
останутся после меня.
1959
FairyTale
02.10.2010, 21:20
ТЫ
Пришла -
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть -
как девочка мячиком.
И каждая -
чудо будто видится -
где дама вкопалась,
а где девица.
"Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!"
А я ликую.
Нет его -
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Маяковский
Лиса Алиса
02.10.2010, 22:01
бремя писем жара
бремя писем - не пишу и не вру,
дни зациклились - ни тпру и ни ну.
а у нас вот все ругают жару, -
что ругают? откровенно клянут.
лето корчится с иными не в лад,
солнце бесится над рыжей травой.
как же мне не доставало тепла,
чтобы капельку остаться живой.
чтобы страхам - поворот и офсайд,
бросить улицам уверенный шаг.
и вдыхая раскаленный асфальт,
верить, что не напоследок, а так.
так вот просто - бестолково и зря.
жить хреново, только хочется, блин.
пересохли языки и моря,
умирают якоря на мели.
не пишу и от стены до стены
запускаю неприкаянный взгляд.
я еще не проиграла войны,
только холодно, и крылья болят.
только комната, как гнойный нарыв
давит плечи, препарирует грудь.
напиши мне, что устал от жары, -
я поверю и закончу игру.
© Copyright: Лиза Галузина
http://s45.radikal.ru/i108/1010/20/39b90846c714.jpg (http://www.radikal.ru)
Так дурно жить, как я вчера жила,-
в пустом пиру, где все мертвы друг к другу
и пошлости нетрезвая жара
свистит в мозгу по замкнутому кругу.
Чудовищем ручным в чужих домах
нести две влажных черноты в глазницах
и пребывать не сведеньем в умах,
а вожделенной притчей во языцех.
Довольствоваться роскошью беды -
в азартном и злорадном нераденье
следить за увяданием звезды,
втемяшенной в мой разум при рожденье.
Вслед чуждой воле, как в петле лассо,
понурить шею среди пекл безводных,
от скудных скверов отвращать лицо,
не смея быть при детях и животных.
Пережимать иссякшую педаль:
без тех, без лучших, мыкалась по свету,
а без себя? Не велика печаль!
Уж не копить ли драгоценность эту?
Дразнить плащом горячий гнев машин
и снова выжить, как это ни сложно,
под доблестной защитою мужчин,
что и в невесты брать неосторожно.
Всем лицемерьем искушать беду,
но хитрой слепотою дальновидной
надеяться, что будет ночь в саду
опять слагать свой лепет деловитый.
Какая тайна влюблена в меня,
чьей выгоде мое спасенье сладко,
коль мне дано по окончанье дня
стать оборотнем, алчущим порядка?
О, вот оно! Деревья и река
готовы выдать тайну вековую,
и с первобытной меткостью рука
привносит пламя в мертвость восковую.
Подобострастный бег карандаша
спешит служить и жертвовать длиною.
И так чиста суровая душа,
словно сейчас излучена луною.
Терзая зреньем небо и леса,
всему чужой, иноязычный идол,
царю во тьме огромностью лица,
которого никто другой не видел.
Пред днем былым не ведаю стыда,
пред новым днем не знаю сожаленья
и медленно стираю прядь со лба
для пущего удобства размышленья.
1967
Я видела осень в твоих глазах:
В них падали капли с осипших лип,
Туманом и ладаном воздух пах,
И плач таксофона сошёл на хрип.
Я видела осень в твоих руках:
Ладонь – перекрестье пяти дорог,
Там бродит пегас в шерстяных носках
И маленький бог до костей продрог.
Сентябрь в затылок тебе дышал,
Ты мне говорил: "Мы давно не те…".
А я потихоньку вязала шарф,
Чтоб было теплее твоей мечте.
А мы ведь могли бы с тобой петь
Без разноголосия, в унисон.
Носили бы мы в волосах медь,
И был бы наш общий сон невесом,
И жили бы мы с тобой у реки,
И спали бы в яблоневой тени…
Но осенью можно писать стихи
Об осени. Только об осени…
М. Шмидова
http://s41.radikal.ru/i094/1010/91/7ae65b52cd96.jpg (http://www.radikal.ru)
Мы писали с Андреем друг другу разные посвящения
и в своем посвящении я писала, что опережу Андрея.
Я ошиблась. Человек не может это знать.
Белла Ахмадулина
Андрею Вознесенскому
Ремесло наши души свело,
заклеймило звездой голубою.
Я любила значенье свое
лишь в связи и в соседстве с тобою.
Несказанно была хороша
только тем, что в первейшем сиротстве
бескорыстно умела душа
хлопотать о твоем превосходстве.
Про чело говорила твое:
- Я видала сама, как дымилось
меж бровей золотое тавро,
чье значенье - всевышняя милость.
А про лоб, что взошел надо мной,
говорила: не будет он лучшим!
Не долеплен до пяди седьмой
и до пряди седой не доучен.
Но в одном я тебя превзойду,
пересилю и перелукавлю!
В час расплаты за божью звезду
я спрошу себе первую кару.
Осмелею и выпячу лоб,
похваляясь: мой дар - безусловен,
а второй - он не то, чтобы плох,
он - меньшой, он ни в чем не виновен.
Так положено мне по уму.
Так исполнено будет судьбою.
Только вот что. Когда я умру,
страшно думать, что будет с тобою.
1965
- Всё это не ново, конечно не ново!
Ну с кем не бывало… – Шепнёте вы вслед, -
Мне вдруг захотелось дождя проливного
И чашку горячего чая, и плед.
Зарыться. Забыться. Подумать неспешно
Под шум от стекла салютующих брызг,
Лаская кота, что разлёгся потешно
На книжных страницах, затрёпанных вдрызг.
Любуясь чечёткой дождя по карнизу,
Каким-нибудь важным звонком пренебречь.
Вдруг вспомнить, что жизнь состоит из сюрпризов,
А те состоят из разлук или встреч.
Всё то, что терзало – уже отболело,
Что все эти муки - пустая возня,
И кот, что мурлычет, разлёгшись без дела,
Похоже, во многом мудрее меня.
А дождь за окном, словно гул канонады,
Грохочет, хохочет и вторит мне вслед:
- Душе отогреться всего-то и надо
Лишь чашку горячего чая и плед.
Ю. Вихарева
Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,
не водятся давно в гортани соловьи.
Там пламя посреди пустого небосклона,
но даже в ночь луны ни слова о любви!
Луну над головой держать я притерпелась
для пущего труда, для возбужденья дум.
Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
и стелется Арбат пустыней белых дюн.
Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
Как зримо возведен из толщи полнолунья
чертог для Божества, а дверь не заперта.
Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
и одинок вблизи вселенской полыньи.
Столь длительной луны над миром не бывало,
сейчас она пройдет. Ни слова о любви!
Так долго я жила, что сердце притупилось
но выжило в бою с невзгодой бытия,
и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
Те двое под луной - неужто ты и я?
1973
Пиши мне чаще – кажется, скучаю…
Захлопнул день… И дверью прищемил
Улыбку солнца… Комнатной печалью
Накормлен вдоволь. Как же мне не мил
Мой каждый вздох. И я уже случаен.
В подтексте глаз читается слеза.
Пиши мне письма – это утешает.
Я всё равно читать их завязал.
Пиши любовь – я чувствую и верю,
Что это бог, которым пренебрёг…
Спасает роль – играя лицемера,
Пока живу. А жизнь и есть предлог
Моей тоски. До бешенства безмерной.
Примерив ночь, уже не нужен свет.
Пиши мне страсть – как будто в самый первый…
В последний раз сумей меня согреть.
Пиши весну – она проходит мимо.
И в мантрах улиц слышится зима.
Мой юго-север гордо назван миром –
Дешёвый трюк… Как хочется внимать
Твоим словам, в которых трепет мая…
И запах счастья где-то между строк…
Прошу, пиши! Прости, что не читаю –
Хватает знать, что я не одинок.
Мой эмигрант, ну, как ты без меня?
Всё говоришь - сумбурно там и тошно…
Я соглашаюсь, зная, что менять
Наверно поздно… или – невозможно…
А в прошлом – свет… и лучший из миров,
И лучшая любовь, и даже – счастье…
Мой эмигрант, ну, как ты там здоров?
Зачем так молчалив и безучастен?
Сейчас, когда за окнами зима
С разделочной доскою гололёда,
Мой эмигрант, кого мне обнимать?
Молчишь опять. И ветер сумасбродит.
А в этом настоящем – только снег,
Заполнивший всю ёмкость городскую,
Заполнивший собою целый век,
В котором так безвременно тоскую…
А завтра – примитивные стихи
Потянут из души слова и соки.
Забившись в конуру, наш мир затих,
А мог бы стать космически глубоким.
Мой эмигрант, возможно, это жизнь –
С ума сойти от ‘нет пути обратно…’
И в будущем – рисуют нам дожди
Пейзажи акварелью блюзоватой…
Вокзальный пилигрим
Cмогу ли я, привыкнув ждать,
Жить налегке, смириться с ролью?
Разлук тяжёлая печать
Уже поставлена. Запомнил,
Как мне везло тебя любить,
Казалось, что необратимо…
Но, доведённый до молитв,
Я стал вокзальным пилигримом.
Перрон двулик – здесь мир надежд
Сменим агонией потери.
Перешагнув его рубеж,
Встречались здесь и сиротели
Людские судьбы. Жажда рук
Плела объятья и прощанья.
А мне казалось, что умру
В момент последнего свиданья.
Но забронирована жизнь –
Качусь тихонечко по рельсам…
И стал почти неотторжим
Наполовину стёртым сердцем
От расписаний поездов,
От боли, смешанной с любовью.
Привыкнув ждать, я не готов
Забыть тебя и всё, что помню…
А дождь мне целовал лицо
слезами новых расставаний.
Мой город – сказочный Пьеро,
нагримированный печалью,
нелепым светом фонарей,
Одет в гламурную пижаму
фонтанов, скверов, площадей...
Но меркнет ВСЁ в петле вокзала.
Туманит взгляд ночной перрон,
и судьбы чьи-то по асфальту
заглушит топот каблуков...
Эскизом дней не лёг на кальку
проект хрустального дворца...
Как ни крути... выходит – клетка.
Каким заклятием творца
разорван мир на километры?!
Раздался гром... беру такси...
(я б вдвое больше заплатила
тому, кто повернёт часы
на утро встреч!)... Проклятье? Сила?
с улыбкой сердце отпускать,
разжав дрожащие ладони...
...Прощаюсь, научившись ждать...
Прощаюсь, но до встречи вскоре.
Какой безумец празднество затеял
и щедро Днем поэзии нарек?
По той дороге, где мой след затерян,
стекается на празднество народ.
О славный день, твои гуляки буйны.
И на себя их смелость не беру.
Ты для меня -торжественные будни.
Не пировать мне на твоем пиру.
А в публике - доверье и смущенье.
Как добрая душа ее проста.
Великого и малого смешенье
не различает эта доброта.
Пока дурачит слух ее невежда,
пока никто не видит в этом зла,
мне остается смутная надежда,
что праздники случаются не зря.
Не зря слова поэтов осеняют,
не зря, когда звучат их голоса,
у мальчиков и девочек сияют
восторгом и неведеньем глаза.
1966
Осень
Не действуя и не дыша,
все слаще обмирает улей.
Все глубже осень, и душа
все опытнее и округлей.
Она вовлечена в отлив
плода, из пустяка пустого
отлитого. Как кропотлив
труд осенью, как тяжко слово.
Значительнее, что ни день,
природа ум обременяет,
похожая на мудрость лень
уста молчаньем осеняет.
Даже дитя, велосипед
влекущее,
вертя педалью,
вдруг поглядит на белый свет
с какой-то ясною печалью.
1962
Ты мне...ничего не должен...
И я тебе...не должна...
Ты просто...мой крест ...и орден...
И выпитый яд...до дна...
Ты мне...ничего не должен...
Амнистия ...на долги...
Ты просто мне в сердце...вложен...
С пометкою...береги...
Ты мне ...ничего не должен...
К чему этот...глупый спор...
Ведь вытащен меч...из ножен...
И спрятан...войны топор...
Ты мне...ничего не должен...
И наши шаги - легки...
Ты просто во мне...умножен...
Созвездьем...одной строки...
Ты мне...ничего не должен...
И я тебе...не должна...
Я просто...твой крест ...и орден...
И выпитый яд...до дна...
Вита Савицкая
Вступление в простуду
Прост путь к свободе, к ясности ума -
достаточно, чтобы озябли ноги.
Осенние прогулки вдоль дороги
располагают к этому весьма.
Грипп в октябре-всевидящ, как господь.
Как ангелы на крыльях стрекозиных,
слетают насморки с небес предзимних
и нашу околдовывают плоть.
Вот ты проходишь меж дерев и стен,
сам для себя неведомый и странный,
пока еще банальности туманной
костей твоих не обличил рентген.
Еще ты скучен, и здоров, и груб,
но вот тебе с улыбкой добродушной
простуда шлет свой поцелуй воздушный,
и медленно он достигает губ.
Отныне болен ты. Ты не должник
ни дружб твоих, ни праздничных процессий.
Благоговейно подтверждает Цельсий
твой сан особый средь людей иных.
Ты слышишь, как щекочет, как течет
лад мышкой ртуть, она замрет - и тотчас
овределит серебряная точность,
какой тебе оказывать почет.
И аспирина тягостный глоток
дарит тебе непринужденность духа,
благие преимущества недуга
и смелости недобрый холодок.
1950
Обрывки фраз… и жарко, и морозит,
Сплошные щепки…просто лесопильня,
И свежесрезанных стволов занозы –
Подобьем ливня.
Мгновенный шок… а дальше – запах горький,
Что было мёдом – ныне – терпкий дёготь,
И хлопают бессильно сердца створки.
И все – под ноготь!
* * *
…А как-то, на майской неделе,
Был очень особенный день.
И люди летели и пели,
В полёте срывая сирень.
Был очень особенный вечер.
Садились на ветки рядком,
И жгли припасённые свечи,
И в травах любились тайком.
А утром, уставшие, спали,
Все вместе, враги и друзья…
Так сладко, как будто узнали,
Что жить по-другому нельзя.
Андрей Грязов
Ночь
Уже рассвет темнеет с трех сторон,
а всё руке недостает отваги,
чтобы пробиться к белизне бумаги
сквозь воздух, затвердевший над столом.
Как непреклонно честный разум мой
стыдится своего несовершенства,
не допускает руку до блаженства
затеять ямб в беспечности былой!
Меж тем, когда полна значенья тьма,
ожог во лбу от выдумки неточной,
мощь кофеина и азарт полночный
легко принять за остроту ума.
Но, видно, впрямь велик и невредим
рассудок мой в безумье этих бдений,
раз возбужденье, жаркое, как гений,
он все ж не счел достоинством своим.
Ужель грешно своей беды не знать!
Соблазн так сладок, так невинна малость -
нарушить этой ночи безымянность
и все, что в ней, по имени назвать.
Пока руке бездействовать велю,
любой предмет глядит с кокетством женским,
красуется, следит за каждым жестом,
нацеленным ему воздать хвалу.
Уверенный, что мной уже любим,
бубнит и клянчит голосок предмета,
его душа желает быть воспета,
и непременно голосом моим.
Как я хочу благодарить свечу,
любимый свет ее предать огласке
и предоставить неусыпной ласке
эпитетов! Но я опять молчу.
Какая боль - под пыткой немоты
все ж не признаться ни единым словом
в красе всего, на что зрачком суровым
любовь моя глядит из темноты!
Чего стыжусь? Зачем я не вольна
в пустом дому, средь снежного разлива,
писать не хорошо, но справедливо -
про дом, про снег, про синеву окна?
Не дай мне бог бесстыдства пред листом
бумаги, беззащитной предо мною,
пред ясной и бесхитростной свечою,
перед моим, плывущим в сон, лицом.
1966
Если боль ковыряется когтем в душе,
Если сердце кричит куликом в камыше,
Если кофе с вином не спасают уже -
Душит мрак,
Если лестница в рай привела тебя в ад,
Если солнечный день тебя видеть не рад,
Если жизнь - опостылевших масок парад,
В каждой - враг,
Если крылья теряют перо за пером,
Если домом не стал недостроенный дом,
Если вместо любви в горле горечи ком,
Гарь и шлак,
Верю я - ты отыщешь от счастья ключи,
Верю я - ты станцуешь фламенко в ночи,
Верю я! Ты не веришь? Не спорь, промолчи -
Будет так.
Светлана Ширанкова
от нигилизма, базаровщины, которые ни рубля,
подозреваю, не стоят - в наши слишком смурные дни,
и от ума, которому горе, - будем определять
мир, начиная любую фразу с частицы "не" или "ни".
не доверяй ни слову из тех, что я сейчас напишу,
не подходи близко (но только не уходи далеко!),
не подчиняйся голосу, звуку, экрану, карандашу,
все отрицай - и знаешь что будет? хрустнет под каблуком
лужица - стылым утром, на серой набережной, над Невой,
время замкнется в круг, изгоняя осенней чумой чуму
сердца... приходят не к богу, а к невозможности без него.
и не к любви приходят, а... сам додумывай, к "не"-чему.
/ Fcz, отрицание/
Человек в чисто поле выходит,
травку клевер зубами берет.
У него ничего не выходит.
Все выходит наоборот.
И в работе опять не выходит.
и в любви, как всегда, не везет.
Что же он в чисто поле выходит,
травку клевер зубами берет?
Для чего он лицо поднимает,
улыбается, в небо глядит?
Что он видит там, что понимает
и какая в нем дерзость гудит?
Человече, тесно ль тебе в поле?
Погоди, не спеши умереть.
Но опять он до звона, до боли
хочет в белое небо смотреть.
Есть на это разгадка простая.
Нас единой заботой свело.
Человечеству сроду пристало
делать дерзкое дело свое.
В нем согласье беды и таланта
и готовность опять и опять
эти древние муки Тантала
на большие плеча принимать.
В металлическом блеске конструкций,
в устремленном движенье винта
жажда вечная - неба коснуться,
эта тяжкая жажда видна.
Посреди именин, новоселий
нет удачи желанней, чем та
не уставшая от невезений,
воссиявшая правота.
1956
Прозренье наступает поздно… запутавшись в своих сетях,
уже не замечаю звёзды, и в сердце поселился страх…
сменило счастье оперенье, прервав свой радостный полёт…
а сон, дурманящим забвеньем, меня от боли не спасёт…
и вот стою на пепелище своих несбывшихся надежд,
став в одночасье просто лишней, перешагнув судьбы рубеж,
я понимаю: нет возврата… открыт обидам грустный счет…
иллюзий горькая утрата по венам сталью полоснёт…
холодный разум студит душу… за пеленою забытья
последний бастион разрушен между двумя моими «я»…
От тебя до меня – гул километров ветра.
Пять букв моего люблю и пространство транса
Такого земного желания молвить – Здравствуй!
Такого душного знанья, что все мы смертны.
От меня до тебя… да, в общем, одно и тоже.
За минусом ветра, но с плюсом звериной пытки
Не биться насмерть с мельницами на плитке
Кухонной – в камнепаде горшков цветочных.
Суть силы тяжести спорна, но знаю точно –
От меня до тебя еще ни один не дожил…
Отобрал у тебя - себя...
Оторвал от тебя - кусок...
Не пытайся пришить меня - зря!..
Ухожу, не насытившись впрок.
Спросишь: СЕРДЦЕ???
.... - да, сердце болит...
Скажешь: ЧУВСТВА???
.... - да, чувства навек...
РАССТОЯНЬЕ!!!..
.... а время летит,
Превратив отношенья в калек...
Проклинаешь меня и судьбу,
И пытаешься резать - наспех...
Уходя безысходно - ЛЮБЛЮ!..
Выход есть???...
.... - в первый раз не для всех...
Так вот она – власть человека –
Заштопать себя как дыру,
Чтоб где-то, в пределах парсека,
Не слишком сквозила прореха
На вечном вселенском ветру.
(???)
Андрей Грязов
Когда прервётся мой последний вдох
(а, может, выдох – тихо, на излёте),
Я стану книгой собственных стихов
В видавшем виды мягком переплёте,
Подаренной кому-то с пьяных глаз
На вечере в "рассаднике культуры".
Её/меня откроют пару раз
И сунут в шкаф к другой макулатуре
Перебирать, как бусины в горсти,
Саму себя – побуквенно, построчно,
Прокусывая пальцы до кости,
И биться в прутья клетки одиночной,
Бумажные – но тем обидней плен.
О, роскошь рук, ломающих оковы!
Вздохнуть, расправить плечи, встать с колен,
Вложить себя в единственное слово,
И дротиком – в доверчивый зрачок,
Отравленным зерном в чужую пашню.
Здесь сухо, каменисто, горячо –
В такую землю и ложиться страшно,
Не то, что прорастать сквозь зной и снег,
Подзол души насилуя корнями.
...Но я пытаюсь вытолкнуть побег
Из сердца, набухающего в ране.
***
И когда, наконец, внутри расцветают маки,
И когда во рту покрываются солью звуки,
Я молчу оглушительно, как духовой оркестр.
Кто-то в белом – ангел, доктор ли, парикмахер –
Поправляет скатерть, тщательно моет руки
И меня на завтрак серебряной ложкой ест.
Светлана Ширанкова
qwe72rty
03.10.2010, 05:47
Больше никогда
Остыло солнце... Осень множит лужи,
Срывая дни – блокнотные листы.
Ты был когда-то словно воздух нужен,
А я писала глупые стихи...
В них тенью оставалась между строчек,
Скрывая чувства, путая следы...
Ты стал одним из лучших одиночеств,
Продлив собой агонию весны.
Тоска внутри мне кажется природной...
Не ноет сердце и не просит рифм,
И не находит нужного предлога
Тебя во мне хоть как-то оживить.
Смеётся бог, и душами играя,
Подбрасывает тему для письма.
Как будто там...на выходе из рая...
Не ночь, а свет, не холод- теплота.
Но приручив вчерашнюю наивность
(реальности никто не отменял!)
В твоих глазах читаю не взаимность,
А дань привычке...Вежливый оскал.
Я эхо ливней подытожу маем...
Зародыш счастья брошу в пустоту...
Прости...не жди...я всё ещё скучаю...
Но больше никогда не напишу.
ДВА ТЕЛА
Встретятся два тела,
и порой — как волны
в океане ночи.
Встретятся два тела,
и порой — как корни,
сросшиеся ночью.
Но порой два тела —
два холодных камня,
и вся ночь — пустыня.
Но порой два тела —
два ножа холодных,
и вся ночь — их отблеск.
И порой два тела —
две звезды падучих
в опустелом небе.
НЕБО, НЕБО
Мир затопила черная лавина.
Крутая полночь. И земля пустынна.
И тени мертвых шепчутся во мраке…
Но в темноте над храмом Магдалины
вдруг расцветают огненные маки,
и чудный свет струится по долине…
О, подарите розу Магдалине!
Она, она, голодная блудница!
Готовая на все за корку хлеба…
Затоптанная в грязь… О небо, небо!
Ей суждено с тобою было слиться…
Гримасой перекошенные лица
и тычущие пальцы… Нас одною
сейчас объединила ночь виною.
Сейчас мы все готовы повиниться.
Мы в этот час готовы плакать, где бы
он нас ни заставал… О небо, небо!
Но эта ночь не вечно будет длиться.
И на рассвете просветлеют лица,
и память снова зарастет корою…
А ночь придет с одной на всех виною.
Перевод с испанского Сергея Гончаренко
Лиса Алиса
03.10.2010, 08:41
в моём...
"В моем королевстве идут проливные дожди"(с)
В моем королевстве весна непрерывных дождей
Размазала серость по небу невидимой кистью.
У этого времени года задача важней,
Чем просто помыть и покрасить в зелёное листья.
В моём зазеркалье – сезон необузданных гроз,
Сезон неотправленных писем, звонков без ответа.
Садовник остриг миллион нераскрывшихся роз;
Синоптик-колдун прогнозирует душное лето.
В моем лабиринте живет гималайский медведь,
Вальяжный и добрый, отвергнувший роль минотавра.
Мне стоит заплакать – и он начинает реветь,
Чтоб я, словно Скарлетт, «об этом подумала завтра».
В моём старом замке гуляют свободно ветра –
Смеются, ругаются – от чердака до подвала.
А ключник сказал, что в каминной есть где-то дыра
И лестница к небу. Но я там ещё не бывала.
© Татьяна Проскурина (ПесТня)
УТРО
В. Соколову
Есть граница между ночью и утром,
между тьмой
и зыбким рассветом,
между призрачной тишью
и мудрым
ветром...
Вот осиновый лист трясется,
до прожилок за ночь промокнув.
Ждет,
когда появится солнце...
В доме стали заметней окна.
Спит,
раскинув улицы,
город,
все в нем —
от проводов антенных
до замков,
до афиш на стенах,—
все полно ожиданием:
скоро,
скоро!
скоро!!—
вы слышите?—
скоро
птицы грянут звонким обвалом,
растворятся,
сгинут туманы...
Темнота заползает
в подвалы,
в подворотни,
в пустые карманы,
наклоняется над часами,
смотрит выцветшими глазами
(ей уже не поможет это),—
и она говорит голосами
тех,
кто не переносит
света.
Говорит спокойно вначале,
а потом клокоча от гнева:
— Люди!
Что ж это?
Ведь при мне вы
тоже кое-что
различали.
Шли,
с моею правдой не ссорясь,
хоть и медленно,
да осторожно...
Я темней становилась нарочно,
чтоб вас не мучила совесть,
чтобы вы не видели грязи,
чтобы вы себя
не корили...
Разве было плохо вам?
Разве
вы об этом тогда
говорили?
Разве вы тогда понимали
в беспокойных красках рассвета?
Вы за солнце
луну принимали.
Разве я
виновата в этом?
Ночь, молчи!
Все равно не перекричать
разрастающейся вполнеба зари.
Замолчи!
Будет утро тебе отвечать.
Будет утро с тобой говорить.
Ты себя оставь
для своих льстецов,
а с такими советами к нам
не лезь —
человек погибает в конце концов,
если он скрывает
свою болезнь.
...Мы хотим оглядеться
и вспомнить теперь
тех,
кто песен своих не допел до утра...
Говоришь,
что грязь не видна при тебе?
Мы хотим ее видеть!
Ты слышишь?
Пора
знать,
в каких притаилась она углах,
в искаженные лица врагов взглянуть,
чтобы руки скрутить им!
Чтоб шеи свернуть!
...Зазвенели будильники на столах.
А за ними
нехотя, как всегда,
коридор наполняется скрипом дверей,
в трубах
с клекотом гулким проснулась вода.
С добрым утром!
Ты спишь еще?
Встань скорей!
Ты сегодня веселое платье надень.
Встань!
Я птицам петь для тебя велю.
Начинается день.
Начинается
день!
Я люблю это время.
Я
жизнь люблю!
Лиса Алиса
03.10.2010, 08:44
остановка
От взрыва в московском метро в марте 2010 года
погибло 40 человек...
И хлопнет метро в ладони своих дверей,
как фокусник перед началом манипуляций...
С утра подгоняет время: скорей, скорей,
а мы - почти не умеем сопротивляться.
У нас судьба расписана по часам,
по нашим, взрослым: планам, обедам, играм;
и каждый верит, что всё выбирает сам,
и каждого Бог уже для чего-то выбрал...
Бегут минуты: время не спит, устав -
и днём, и ночью, бедное, тянет лямку,
и молча смотрит, как трогается состав,
к восьми часам приедущий на "Лубянку".
Мелькнут - чей-то локон, чей-то овал лица,
поверхностный взгляд, убегающий - не всмотреться...
"Осторожно! Двери закрываются!
Следующая - остановка сердца..."
© Асенчик Алёна (АЕФ)
Зачем они...
О, зачем они не умеют петь,
не танцуют мазурку и падеграс,
не вызывают обидчиков на дуэль,
не носят с жабо рубахи,
не грозят вероломному турку,
не целят коршуну в глаз,
не увозят тайно венчаться барышень, не идут в монахи?
О, зачем они не умеют безумствовать, не умеют каяться,
не знают, как — пировать,
как прощаться навек, что — в последнюю брать дорогу!..
О, ни жертвовать, ни обет приносить,
ни плакать, ни ликовать,
ни останавливать солнце на небе, ни молиться Богу...
О, зачем они не умеют ходить по водам,
приказывать буре: замри!
Все сочинителю портит герой безликий,
и сюжет застопоривается: тщетные рыбари
сети никак не могут распутать под птичьи крики!
Послесловие
Жил. Были. Ели. Пили.
Воду в ступе толокли.
Вкруг да около ходили,
Мимо главного прошли.
1938
Слушай, Дева, за туманом
Зазвенела странствий сказка
Царапнула косым ливнем
В плотно запертую дверь.
Сказка хочет быть твоею,
Ты сними печали маску,
Враз навеки и отныне
в колдовство ее поверь.
С севера ворвется вьюга
Виноград и томность с юга
С запада дракон волшебный
Залетит в дверной проем
А с востока брызнет осень
Голубым бескрайним небом,
Сладкой прелостью лесною
Листвой желтой в водоем.
Водоем покинут утки
Клином полетят за кручи
К югу, где зимой и летом
Люди ждут, как благо, тучи
Растут пальмы, плещет море…
Не печалься, больше, Дева
Не выдумывай ты горе
Просто смело вдохни ветер
И себя дождю отдай
Они знают сотни сказок
Они всюду побывали
Слышишь, Дева, не страдай
Не грусти, не плачь впустую
Слушай были, что рисуют
Дождь и ветер за окном
Пусть обнимут тебя страстно
Шепотом своим согреют
Не губи себя напрасно
Не считая свои потери
Все прекрасно…
бриз и вьюга,
Южный ливень,
мокрый снег,
Одиночество и радость
Части целого, картины
Что написаны для всех.
из сети
Когда погружаюсь в стихию стиха,
как будто проносятся мимо века.
Слова бормочу я, мир новый творя,
свободный от смерти и календаря.
В стихии, где действует магия слов,
я вновь собираю чудесный улов.
Из хаоса космос рождается вдруг,
вбирая в себя и восторг, и испуг.
Как будто я в космосе этом одна —
словами пьяна я, стихами больна.
Над бездной парю и стихи бормочу. —
Словами насытившись, снова молчу.
Римма Запесоцкая
mothlight
03.10.2010, 10:04
Саша Бес
Ведьмы умеют плакать
Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»
Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»
Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»
Дороги и тропы истоптаны черным котом.
А в городе дождь и промерзлая эта слякоть.
Шутила сквозь слезы, когда я напомнил о том…
«Ты разве забыла, что ведьмы умеют плакать?»
mothlight
03.10.2010, 10:08
Саша Бес
История про Кошку и ее Человека
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»
mothlight
03.10.2010, 10:15
Ахматова Анна
А ты думал - я тоже такая...
А ты думал - я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок -
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь.
Июль 1921, Царское Село
mothlight
03.10.2010, 10:20
Ренар Евгения
Благодарю... (А ты не знал...)
Благодарю тебя за равнодушье,
Оно спасло меня от безрассудства.
И пусть мне больно опалило душу,
Смогла я всё же справиться с безумством!
Благодарю за то, что ты не понял
Всех моих мыслей, чувств и ожиданий.
Ты обо мне практически не помнил
И не со мной (увы!)искал свиданий…
Ты не давал мне повод усомниться
В том, что напрасны все мои стремленья…
Я, быстро повзрослев, смогла смириться,
Экзамен выдержав на самоуваженье!
Я с чувством справилась, дотла сжигая нервы
И вырвала из сердца, как крапиву.
А ты не знал, что был любовью первой,
Бессмысленной, безвестной, молчаливой…
СВЕДУ С УМА
Сведу с ума!
Прикосновеньем, словом, взглядом.
Улыбкой лёд сомнений растоплю.
Ты скажешь мне смущённое «Люблю»,
И хлынет нежность бурным водопадом!..
Сведу с ума!
Тебе не избежать
Моих объятий, полных пылкой страсти.
Ты обречён на двойственное счастье –
Мечту и боль во мне обожествлять!
Сведу с ума!
Мне это не впервой –
Сжигать сердца, травить любовным ядом,
Стучаться в душу неуёмным градом,
Нахлынуть, точно яростный прибой.
Сведу с ума!
Противиться не смей
Искусным чарам, яростным желаньям.
Испей до дна блаженство и страданье.
Я твой библейский искуситель-змей.
Сведу с ума!
Сойду ль сама?
Дина Сабынина
ЧувствовеД
03.10.2010, 10:25
- последние брызги
- аккорды любви
последние волны бушуют вдали.
- так близко признание
- а бьют как в набат
- огниво зари иль запылает закат?
что сердцу сказать ? что так точки давить?
коль не повернуть и не угодить
всего то и надо еще подождать..
- но сроки пришли. все воротится вспять.
- тугою повязкой одиночество гложет
его лучше прятать как все ..
- не поможет
- слепая надежда.. хоть криком кричи
таких наполнений в дорогах ..
- молчи..
чего же ты хочешь ?..
- еще подождать
- ведь время не терпит, его не отнять
- стучи по приборам, дай в топку огня
возьмем да обгоним печаль сего дня
- ты ищешь причины?
- скажи их ведь нет
- не видеть и ждать, таков твой обет?
- последнее время..
- это как приговор..
- отступать уже некуда.. выйди на двор
видишь те звезды..
- так будет всегда?
- да разве я выбираю где и когда ?
- причал..хм.. это очень забавно..
- переплыть через Стикс будет подавно..
- там встречать кто то будет?
- а ты это хочешь?
- ну ..порою.. любимых увидеть.. пророчишь?
- ты сам рассуди проснешься узнаешь, потом и расскажешь, кого выбираешь
- ты смеешься ..
- ты знаешь.
- сколь долго гулять ты мне здесь оставляешь? ..молчишь
- ответ ты ведь знаешь..
ты нашел что искал? время все на исходе..
- знаю я.. я стою как в проходе
меж миром быть здесь иль не быть .
вот так шутка .. эту мысль новой гранью открыть
- ты собрал ее?
- да, где то рядом.. вот она.. и тут тоже она
мне узнавать стало легче.. вот, правда,
всех ли собрать как она
- как соберешь так сразу узнаешь , ты с детства подобные части таскаешь..
- пойду собирать труд мой успешный
- в минуты отчаяния грех быть поспешным..
из сети
Воскресный день
О, как люблю я пребыванье рук
в блаженстве той свободы пустяковой,
когда былой уже закончен труд
и - лень и сладко труд затеять новый.
Как труд былой томил меня своим
небыстрым ходом! Но - за проволочку -
теперь сполна я расквиталась с ним,
пощечиной в него влепивши точку.
Меня прощает долгожданный сон.
Целует в лоб младенческая легкость.
Свободен - легкомысленный висок.
Свободен - спящий на подушке локоть.
Смотри, природа, - розов и мордаст,
так кротко спит твой бешеный сангвиник,
всем утомленьем вклеившись в матрац,
как зуб в десну, как дерево в суглинок.
О, спать да спать, терпеть счастливый гнет
неведенья рассудком безрассудным.
Но день воскресный уж баклуши бьет
то детским плачем, то звонком посудным.
Напялив одичавший неуют
чужой плечам, остывшей за ночь кофты,
хозяйки, чтоб хозяйничать, встают,
и пробуждает ноздри запах кофе.
Пора вставать! Бесстрастен и суров,
холодный душ уже развесил розги.
Я прыгаю с постели, как в сугроб -
из бани, из субтропиков - в морозы.
Под гильотину ледяной струи
с плеч голова покорно полетела.
О умывальник, как люты твои
чудовища - вода и полотенце.
Прекрасен день декабрьской теплоты,
когда туманы воздух утолщают
и зрелых капель чистые плоды
бесплодье зимних веток утешают.
Ну что ж, земля, сегодня-отдых мой,
ликую я - твой добрый обыватель,
вдыхатель твоей влажности густой,
твоих сосулек теплых обрыватель.
Дай созерцать твой белый свет и в нем
не обнаружить малого пробела,
который я, в усердии моем,
восполнить бы желала и умела.
Играя в смех, в иные времена,
нога дедок любовно расколола.
Могуществом кофейного зерна
язык так пьян, так жаждет разговора.
И, словно дым, затмивший недра труб,
глубоко в горле возникает голос.
Ко мне крадется ненасытный труд,
терпящий новый и веселый голод.
Ждет насыщенья звуком немота,
зияя пустотою, как скворешник,
весну корящий, - разве не могла
его наполнить толчеей сердечек?
Прощай, соблазн воскресный! Меж дерев
мне не бродить. Но что все это значит?
Бумаги белый и отверстый зев
ко мне взывает и участья алчет.
Иду - поить губами клюв птенца,
наскучившего и опять родного.
В ладонь склоняясь тяжестью лица,
я из безмолвья вызволяю слово.
В неловкой позе у стола присев,
располагаю голову и плечи,
чтоб обижал и ранил их процесс,
к устам влекущий восхожденье речи.
Я - мускул, нужный для ее затей.
Речь так спешит в молчанье не погибнуть,
свершить звукорожденье и затем
забыть меня навеки и покинуть.
Я для нее - лишь дудка, чтоб дудеть.
Пускай дудит и веселит окрестность.
А мне опять - заснуть, как умереть,
и пробудиться утром, как воскреснуть.
1966
Княжна Мэри
03.10.2010, 10:37
Выпал снег - и все забылось,
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось,
Словно выпил я вина.
Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок
Красотою древнерусской
Обновился городок.
Снег летит на храм Софии,
На детей, а их не счесть
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.
Снег летит - гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу...
Ну и ладно! И добро.
Чому життя, мов закручена вісімка,
перехлябилось на порив?..
Ніхто не скаже, що я повiсився,
що самогубство втворив...
А лиш поговорять багато чи мало, —
коли новина обліта,
що, видно, хвороба мене доконала,
та знову ж таки — літа...
Хай тільки докорiв не буде в поминi...
Над тим же, що нишком зробив,
я посміюся в своїй домовині
зглузливим ошкіром зубів.
Я плачу от стихов, от песен и тоски,
Которая сквозит в чужом и нежном взоре,
Когда моя душа, зажатая в тиски
Молчания, звенит в случайном разговоре.
Когда бреду во мгле, печалясь и томясь,
Наивнее весны, всему готовой верить,
Небесного с земным нащупываю связь.
И если не душой, то чем её измерить?
Вторгаясь в хрупкий мир поэзии и проз,
И в будничном кругу забот и вечной спешки
Вернее было бы не принимать всерьёз
Улыбки и слова, обиды и насмешки, -
Потягивать коктейль и поводить плечом...
Но, может, лишь тогда я что-нибудь и значу,
Когда бреду во мгле доверчивым лучом,
Тону в твоих глазах, и над стихами плачу...
Инна Родозинская