Просмотр полной версии : Любимые стихи
tatjana_v
19.08.2010, 23:10
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.
Марина Цветаева
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда нельзя поправить ничего.
Нам так отрадно сквозь туман осенний
Увидеть праздник лета своего.
Но, поразмыслив, мы под звон метели
Всё чаще станем вспоминать о том,
Что сделать мы могли и не сумели,
Что проглядели в лете золотом.
Скорей бы хлынул паводок весенний,
Чтоб год начать, минувшему не льстя.
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда поправить ничего нельзя.
Николай Рыленков
Я тобою изломана в крошево,
Обессилена и обесстрастена.
Я остатки недавнего прошлого
Обрамляю и вешаю на стену.
Я, в баталиях жарких остывшая,
И уставшая плакать в сомнениях,
Собираю себя, отлюбившую,
По обрывкам-теням-отражениям.
Я твоими словами измучена
И распята своими обетами.
Жизнь петлею на шее закручена,
Но не хочешь и думать об этом ты.
Ты в глаза мои смотришь без устали,
Доводя до головокружения.
Но не видишь ни боли, ни грусти ты,
Видишь только свое отражение.
Собирать ли осколки мне бережно,
И пытаться ли склеить разбитое?
Об одном попрошу тебя – веришь ли?-
Дай мне выжить, тобою забытою.
Юлия Белохвостова
Научи меня танцевать на краю обрыва,
Как пушинки, сдувать обид ледяные глыбы.
Научи разбиваться... Но подниматься снова.
А ещё научи смеяться в ответ на злобу.
Научи рукой останавливать горные реки...
Научи быть собой - когда притворяться некем.
Научи в толпе узнавать любимые лица,
И в пыли различать мечты золотые крупицы.
Научи пережить века - и остаться прежней...
Это будет потом... А пока, сохраняя нежность,
Я сражаюсь с тоской, загоняю её под веки...
Научи быть собой - если силы нет быть человеком,
И гореть научи - но костром, не лесным пожаром...
Научи не просить о том, что даётся даром,
Научи летать - и не сдерживать сердца порывы...
Научи меня танцевать на краю обрыва Марина Орлова
Полевые цветы в своих ситцевых платьях
В хороводе кружились на зеленом лугу.
Шмель лохматый, жужжа, утопал в их объятьях,
И по лугу неслось: «Жить без вас не могу!»
То к ромашке прильнет своим бархатным брюшком,
Хоботком пощекочет ее бугорок,
То мохнатою лапкой за беленьким ушком
Возбуждать будет каждый ее лепесток.
И ромашка стыдливо себя раскрывала,
Ранним утром прельщая шмеля белизной.
И росинка по стеблю слезою стекала,
Когда он изменял здесь же, рядом, с другой.
А он пел о Любви и ласкал медуницу,
И пьянел от ее медовухи хмельной.
И, напившись, покинул девичью светлицу,
Чтоб в пыльце утопать – на груди у другой.
И, уставши от встреч, заползал в колокольчик,
И дремал под его слух ласкающий звон,
А чуть-чуть отдохнув, вновь летел на цветочек,
Чтоб предаться Любви под чарующий стон.
Но закат предвещал расставание с цветами,
И летел шмель лохматый к шмелихе родной.
И июльское солнце ласкало лучами
Удивительный мир этой гаммы цветной. Марина Орлова
Жаль, в моих смс-архивах программы нету,
Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».
Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это
Уже неправда.
Недействительные талоны; ущерб немыслим.
Информация неверна; показанья лживы.
Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним
Остались живы.
Я читаю: «Я буду после работы сразу
И останусь» - но не останется. Нестыковки.
Пусть указывают срок годности каждой фразы
На упаковке.
Истечет ведь куда быстрее, чем им поверишь.
И за это им даже, в общем-то, не предъявишь.
Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь
И десять клавиш.
Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину
У себя в голове?.. Сапер извлечет из почвы
Как из почты, и перережет, как пуповину
Проводочек: «Эй, половина.
Спокойной ночи».
Вера Полозкова
НЕВОЗМОЖНОЕ
Одиночество? Что это значит? Проходят года,
Ты в безлюдье идешь, сам не зная, зачем и куда.
Гонит месяц срабон над лесною листвой облака,
Сердце ночи разрезала молния взмахом клинка,
Слышу: плещется Варуни, мчится поток ее в ночь.
Мне душа говорит: невозможное не превозмочь.
Сколько раз непогожею ночью в объятьях моих
Засыпала любимая, слушая ливень и стих.
Лес шумел, растревоженный всхлипом небесной струи,
Тело с духом сливалось, рождались желанья мои,
Драгоценные чувства дала мне дождливая ночь,
Но душа говорит: невозможное не превозмочь.
Ухожу в темноту, по размокшей дороге бредя,
И в крови моей слышится долгая песня дождя.
Сладкий запах жасмина порывистый ветер принес.
Запах дерева малоти, запах девических кос;
В косах милой цветы эти пахли вот так же, точь-в-точь.
Но душа говорит: невозможное не превозмочь.
Погруженный в раздумье, куда-то бреду наугад.
На дороге моей чей-то дом. Вижу: окна горят.
Слышу звуки ситара, мелодию песни простой,
Это песня моя, орошенная теплой слезой,
Это слава моя, это грусть, отошедшая прочь.
Но душа говорит: невозможное не превозмочь.
Перевод А.Ревича.
Рабиндрат Тагор
ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ
В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня,
Кем ты будешь,
Читатель стихов, оставшихся от меня?
В грядущее, через сто лет от наставшего ныне дня,
удастся ли им донести частицу моих рассветов,
Кипение крови моей,
И пенье птиц, и радость весны,
И свежесть цветов, подаренных мне,
И странные сны,
И реки любви?
Сохранят ли песни меня
В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня?
Не знаю, и все же, друг, ту дверь, что выходит на юг,
Распахни; присядь у окна, а потом,
Дали завесив дымкой мечты,
Вспомни о том,
Что в былом, до тебя ровно за сто лет,
Беспокойный ликующий трепет, оставив бездну небес,
К сердцу земли приник, приветом ее согрет.
И тогда же, освобожденный приходом весны из пут,
Охмелевший, безумный, самый нетерпеливый на свете
Ветер, несущий на крыльях пыльцу и запах цветов,
Южный ветер
Налетел и заставил землю цвести.
В былом, до тебя ровно за сто лет.
День был солнечен и чудесен. С душою, полною песен,
В мир тогда явился поэт,
Он хотел, чтоб слова, как цветы, цвели,
А любовь согревала, как солнечный свет,
В былом, до тебя ровно за сто лет.
В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня,
Поющий новые песни поэт
Принесет в твой дом привет от меня
И сегодняшней юной весны,
Чтобы песни моей весенний ручей слился, звеня,
С биением крови твоей, с жужжаньем твоих шмелей
И с шелестом листьев, что манит меня
В грядущее, через сто лет от наставшего ныне дня.
Перевод А.Сендыка
Рабиндрат Тагор
Две души на закате столкнулись... нереально, но вероятно?
Две души по домам не вернулись... разве что-то здесь непонятно?
Два изодранных в клочья мима из комедий разных театров,
Пролетая друг друга мимо, вдруг столкнулись... Невероятно?
Сложный танец над океаном - невозможный, призрачно-дикий…
То ли поздно все, то ли рано... все смешалось: песни и крики.
Силы крыльев не ощущая, все летают странные души -
Рай друг другу не обещая, не спешат вернуться на сушу.
Крепко связаны тонкой нитью, что случайно на свет явилась
И свила беглецам обитель, на леченье не поскупилась.
При луне ли, в потоках света нить колышется, но не рвется.
Хоть и странная, но примета - значит снова все обойдется.
Значит выживут, вероятно, две души - два продрогших мима,
Значит снова все непонятно, все туманно-необъяснимо.
Значит снова веровать в вечность, и в свободу над облаками,
И в печальных дней быстротечность, и в полет души над волнами...
Любовь Кузнецова
Молодая пешеход
20.08.2010, 10:43
Я не люблю фатального исхода,
от жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
когда весёлых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
в восторженность не верю, и ещё –
когда чужой мои читает письма,
заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
червей сомненья, почестей иглу,
или – когда всё время против шерсти,
или – когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
и коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
нет жалости во мне, и неспроста:
я не люблю насилья и бессилья,
вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
и не люблю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
тем более – когда в неё плюют.
Я не люблю манежи и арены:
на них мильон меняют по рублю, –
пусть впереди большие перемены,
я это никогда не полюблю.
Высоцкий
Неужели мы заперты в замкнутый круг?
Неужели спасет только чудо?
У меня в этот день все валилось из рук
И не к счастию билась посуда.
Ну пожалуйста, не уезжай
Насовсем, - постарайся вернуться!
Осторожно: не резко бокалы сближай, -
Разобьются!
Рассвело! Стало ясно: уйдешь по росе, -
Вижу я, что не можешь иначе,
Что всегда лишь в конце длинных рельс и шоссе
Гнезда вьют эти птицы удачи.
Ну пожалуйста, не уезжай
Насовсем, - постарайся вернуться!
Осторожно: не резко бокалы сближай, -
Разобьются!
Не сожгу кораблей, не гореть и мостам, -
Мне бы только набраться терпенья!
Но... хотелось бы мне, чтобы здесь, а не там
Обитало твое вдохновенье.
Ты, пожалуйста, не уезжай
Насовсем, - постарайся вернуться!
Осторожно: не резко бокалы сближай, -
Разобьются!
Владимир Высоцкий
Молодая пешеход
20.08.2010, 11:19
- Эй, кто там крикнул "ай-ай-ай?" - Ну я! Я, Кролик Белый.
- Опять спешишь?- Прости, Додо,- так много важных дел!
У нас в Стране Чудес попробуй что-то не доделай...
Вот и ношусь я взад-вперед, как заяц угорелый,-
За два кило пути я на два метра похудел.
Зачем, зачем, сограждане, зачем я Кролик - белый?
Когда бы был я серым - я б не бегал, а сидел.
Все ждут меня, всем нужен я - и всем визиты делай,
А я не в силах отказать: я страшно мягкотелый,-
Установить бы кроликам какой-нибудь предел!..
- Но почему дрожите вы? И почему вы - белый?
- Да потому что - ай-ай-ай!- таков уж мой удел.
Ах, как опаздываю я - почти что на день целый!
Бегу, бегу!.. - А говорят, он в детстве не был белый,
Но опоздать боялся - и от страха поседел.
Высоцкий
Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
Чтобы снова уйти на полгода.
Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, - кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
Я не верю судьбе, а себе - еще меньше.
Но мне хочется думать, что это не так, -
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.
Я, конечно, спою,
Я, конечно, спою, - не пройдет и полгода.
Владимир Высоцкий
Это в прошлом было
Ирина Фильо
Осторожно к мыслям прикоснись,
На секунду боль мою почувствуй!
Мне бы вверх, а я летела вниз,
Оттого, что в сердце было пусто...
Столько раз протикали часы
В ожидании почти немого чуда.
Были обещания просты...
Как вчера прошедшая простуда.
Клятвы были зыбки,как песок,
Разве вспомнишь? Кто теперь осудит?
Только в сердце ноет узелок,
Оттого, что мы чужие люди...
Осторожно к мыслям прикоснись,
Знаешь, а ведь я тебя любила...
Не услышал? Значит, улыбнись!
Оттого, что это в прошлом было.
Мне сегодня как будто одиннадцать лет-
Мне так просто,так пусто,так весело.
На руке у меня из стекляшек браслет,
Я к нему два колечка привесила.
Вы звените,звените,колечки мои,
Тешьте сердце весёлой забавою.
Я колечком одним обручалась любви,
А другим повенчалась со славою.
Засмеюсь,разобью свой стеклянный браслет,
Станут кольца мои расколдованы,
И раскатятся прочь,и пусть стихнет их след
Оттого,что в душе моей имени нет
И что губы мои нецелованы!
ТЭФФИ
ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком
черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало
расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах
как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом
как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами
расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь
расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним
расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими
почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали
расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса
вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас
Вера Полозкова
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный!
"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.
Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".
"Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой,-
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
. . . . . . . . . . .
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
"Слушай, слушай! -
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится.-
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет "она",
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,-
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою"
"Черный человек!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
. . . . . . . . . .
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И разбитое зеркало...
(Сергей Есенин. Стихотворения и поэмы. Москва, "Детская литература", 1969.)
Не надо, милый, о любви, не надо, милый -
Кого-то любим, с кем-то спим, кому-то верим…
И тело бренное несем в тоске унылой
Своим ключом, порой, открыв чужие двери.
Не надо, милый, о душе! Она же - птица...
Заметь: у каждого своя "по Сеньке шапка".
Одной в тягучей духоте прекрасно спится,
Другая в небе журавлем - в колечке лапка...
Не надо, милый, о судьбе - она навечно,
Как титул, каждому из нас дана с рожденья.
Достанет силы изменить - дерзай, конечно,
Да только сможешь ли рубить без сожаленья?
Не надо, милый, - хватит лгать - пустое это.
Тошнит от скрежета дверей чужих подъездов...
Подхватит ветер на лету клочки билета,
Слепое эхо замолчит и... канет в бездну.
Людмила Шкилева
Зарема Макиева
Он пил коньяк, а за очками
Слезу он прятал от людей.
Не смог купить ее дарами,
Не смог назвать ее своей.
В руках дымилась сигарета
И мысли были далеко...
Он одиноко до рассвета
Смотрел в закрытое окно.
Он видел там, как улыбалась
И веселилась его жизнь.
Порой бывало обижалась,
Сегодня оборвалась нить.
Любовь устала унижаться
И возвращаться в его дом.
Любовь хотела восхищаться.
В глазах слеза, а в горле ком...
Он пил коньяк, а за очками
Слезу он прятал от людей.
Не смог купить ее дарами,
Не смог назвать ее своей.
Молодая пешеход
20.08.2010, 12:17
Свой лик запрятавши в истуканий,
Я буду биться и побеждать,
Вытравливая из мягких тканей
Свою плебейскую слабость ждать,
Свою постыдную трусость плакать,
Когда - ни паруса, ни весла...
Я буду миловать - вплавив в слякоть,
Или расстреливать - если зла.
Я буду, взорами нежа райски,
В рабов противников обращать.
И буду драться по-самурайски.
И не прощаться. И не прощать.
И не просчитываться - бесслезно,
Узлами нервы в кулак скрутив...
И вот тогда уже будет поздно,
Разулыбавшись, как в объектив,
Поцеловать меня, как в награду, -
Внезапно радостно снизойдя
Составить жизни моей отраду, -
Немного выгоды в том найдя -
От скуки. Разнообразья ради.
Я терпелива, но не глупа.
Тогда же сталь заблестит во взгляде
В моем - из лунного из серпа!
И письма - те, что святынь дороже, -
Все будут сожжены - до строки.
Мой милый, больше не будет дрожи
В бесстрастном воске моей руки.
В ней лишь презрение - так, пустое.
Да, я злопамятна - но горда:
Я даже местью не удостою
Твоей надменности никогда.
Но... Солнце светит еще, мой милый,
Чтоб щедрость Божию утверждать.
Пока еще не взята могилой
Моя плебейская слабость ждать.
Вера Полозкова
Нет, я чту теперь документы:
Договоры, уставы, пакты.
Только веские аргументы.
Только хрустко сухие факты.
Можешь хмуриться большелобо
И сощуривать взгляд медузий -
Я упорно взрослела, чтобы
Не питать никаких иллюзий.
И теперь, когда слита щелочь
И промыты кривые колбы:
Ты неслыханнейшая сволочь.
Ты прекрасно мне подошел бы.
Злополучно, многострадально,
Изумительно и упруго -
Мы ведь скроены идеально,
Исключительно друг для друга.
Черный с белым, кровавый с синим
Мы б лучились таким сияньем!
Как же там?.. - я была бы инем,
Ты, понятно, суровым янем.
Это было столь очевидно,
Что добром не могло кончаться -
Мы раскланялись безобидно.
Мы условились не встречаться.
Шутим в письмах о грозной мести,
Топим в лести и ждем ответа.
Мы так счастливы были б вместе,
Что и сами не верим в это.
Вера Полозкова
cote d'Ivoire
20.08.2010, 12:27
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею —
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою ,
Ангел мой, ты видишь ли меня ?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты слышишь ли меня?
Ф.Тютчев
Как дела? Ну, как дела... Жива.
Утро-вечер, гранями на кубике,
У меня закончились слова,
Как зубная паста в старом тюбике.
Вижу - небо, яркая трава,
Старый кот бредет светло и согбенно,
У меня закончились слова,
Для тебя - закончились особенно.
Слышу - дождь. Пустая голова
Шелестит в ответ сухими прядками,
У меня закончились слова,
Кончились за старыми тетрадками.
Истекает сладостью гобой,
Вечер. Мимо ходят чьи-то люди. Я.
То ли начинается любовь,
То ли завершается прелюдия.
Где-то в ухе ухает сова,
Шебуршится сон в ресницах узеньких.
У меня закончились слова,
И теперь во мне случилась музыка.
Аля Кудряшева
Я хочу быть...последней женщиной...
Окончательной...заключительной...
Не уболтанной...а обвенчанной...
Ясным светом...твоей обители...
Добрым утром.. и тихой пристанью...
И сводящим с ума...желанием...
Я хочу быть...контрольным выстрелом...
И последним твоим...признанием...
Я хочу быть... твоими крыльями...
Этим лёгким надёжным ...бременем...
Я хочу быть ...твоими былями...
В рамках времени...и безвременно...
Не умею я жить ...на меньшее...
Что ты смотришь в глаза...так пристально ?..
Я хочу быть...последней женщиной...
Просто ...женщиной.. и единственной...
© Вита Савицкая
Наталья БАЛУЕВА
***
Вишневых снов тебе!
Ты скажешь – вроде осень…
Роняет листья, крася бурым все дворы…
Какой чудак!
Да ведь весна… она не спросит!
Ворвется в душу и цветным раскрасит сны.
Вишневых снов тебе!
Ответишь – ну… не знаю,
Скажи, бывают ли такие и зачем?
Какой смешной!
А знаешь, я во сне летаю…
Я до сих пор еще летаю в каждом сне.
Держу в ладонях раскрасневшееся солнце,
Вдыхаю глубже ощущения мечты,
В вишневых снах моих волшебным колокольцем
Звучит вселенная моей шальной души,
Зовущей жить, зовущей стать чуть-чуть смелее
И вопреки прогнозам осени – любить!
Вишневых снов тебе… Я знаю, ты сумеешь.
Ты улыбнешься и ответишь – может быть
Молодая пешеход
20.08.2010, 12:39
Как Володя быстро под гору летел
На салазочках Володя
Быстро под гору летел.
На охотника Володя
Полным ходом налетел.
Вот охотник
И Володя
На салазочках сидят,
Быстро под гору летят.
Быстро под гору летели -
На собачку налетели.
Вот собачка,
И охотник,
И Володя
На салазочках сидят,
Быстро под гору летят.
Быстро под гору летели -
На лисичку налетели.
Вот лисичка,
И собачка,
И охотник,
И Володя
На салазочках сидят,
Быстро под гору летят.
Быстро под гору летели -
И на зайца налетели.
Вот и заяц,
И лисичка,
И собачка,
И охотник,
И Володя
На салазочках сидят,
Быстро под гору летят.
Быстро под гору летели -
На медведя налетели!
И Володя с той поры
Не катается с горы.
Хармс
Я добилась тебя! Соблазнила
Миллионами женских уловок.
То хвалила тебя, то дразнила,
Повторяя все снова и снова.
Ты повержен. Разбит. Наконец-то.
Проигравшим в сраженьи — плененье!
И любовь моя ныне ответна —
В этом нет никакого сомненья!
Но порою я думаю — правда
В том, что ты — гениальнейший тактик.
Ты построил такие преграды,
Как репризы в законченном такте.
Эти наши смешные сраженья
Не похожи на драки и войны.
Где победа, а где пораженье?
А итогом мы оба довольны.
Но в одном я уверена, милый,
Как бы ни было это коварно —
Все равно Я тебя соблазнила!
Даже если тебе проиграла.
Наталья Смеловская
Молодая пешеход
20.08.2010, 12:42
Купался грозный Петр Палыч
закрыв глаза нырял к окну
на берегу стояла сволочь
бросая в воздух мать одну
но лишь утопленника чистый
мелькал затылок над водой
народ откуда-то плечистый
бежал на мостик подкидной
здесь Петр Палыч тонет даже
акулы верно ходят там
нет ничего на свете гаже
чем тело вымыть пополам.
Хармс
Молодая пешеход
20.08.2010, 12:43
Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев
однажды гуляли в дремучем лесу.
Фадеев в цилиндре, Калдеев в перчатках,
а Пепермалдеев с ключом на носу.
Над ними по воздуху сокол катался
в скрипучей тележке с высокой дугой.
Фадеев смеялся, Калдеев чесался,
а Пепермалдеев лягался ногой.
Но вдруг неожиданно воздух надулся
и вылетел в небо горяч и горюч.
Фадеев подпрыгнул, Калдеев согнулся,
а Пепермалдеев схватился за ключ.
Но стоит ли трусить, подумайте сами,-
давай мудрецы танцевать на траве.
Фадеев с картонкой, Калдеев с часами,
а Пепермалдеев с кнутом в рукаве.
И долго, веселые игры затеяв,
пока не проснутся в лесу петухи,
Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев
смеялись: ха-ха, хо-хо-хо, хи-хи-хи!
Хармс
Молодая пешеход
20.08.2010, 12:43
Ведите меня с завязанными глазами.
Не пойду я с завязанньми глазами.
Развяжите мне глаза и я пойду сам.
Не держите меня за руки,
я рукам волю дать хочу.
Расступитесь, глупые зрители,
я ногами сейчас шпыняться буду.
Я пройду по одной половице и не пошатнусь,
по карнизу пробегу и не рухну.
Не перечьте мне. Пожалеете.
Ваши трусливые глаза неприятны богам.
Ваши рты раскрываются некстати.
Ваши носы не знают вибрирующих запахов.
Ешьте - это ваше занятие.
Подметайте ваши комнаты - это вам
положено от века.
Но снимите с меня бандажи и набрюшники,
Я солью питаюсь, а вы сахаром.
У меня свои сады и свои огороды.
У меня в огороде пасется своя коза.
У меня в сундуке лежит меховая шапка.
Не перечьте мне, я сам по себе, а вы для меня
только четверть дыма.
Хармс
Марина Бойкова
Закрой глаза, давай играть в игру…
Давай сравним с тобою ощущения…
Ты представляй, что в руки я беру,
И тоже повторяй мои движенья…
Рукой поймай воздушность струй…
Коснись упругих розы лепестков…
Закостеневших черепаховых чешуй…
И крылышек мохнатых мотыльков...
Подставь ладони под поток воды…
Поймай рукою солнечные блики…
Различные фруктовые плоды…
Иголочки пушистые гвоздики...
Почувствуй мрамора прохладный холодок…
Пересыпай песок в своих ладонях…
Потрогай влажный сморщенный сморчок...
И клейкую смолистость на бутонах...
Шероховатость камня на дороге…
Сожми в кулак пригоршню земли…
И осторожно пальцами к осоке,
Почувствуй кровожадные штыки...
И пусть все это сохранится здесь -
Внутри тебя останется навечно…
Неповторимых ощущений смесь…
Что ты встречаешь в жизни бесконечно…
Прикрыть усталость глаз. Не думать ни о чем.
Зачем писать стихи и без меня их много.
Отсечь тоску и боль серебряным мечом
И попытаться вновь молиться тихо Богу.
Что этот мир мне чужд – все это только бред,
Отчаянье и страх, родившие бессилье.
Зачем, поддавшись им, себе самой во вред
Забросить под диван свои большие крылья?!
Кровятся ступни ног, прибитые к земле.
Мной ищется вопрос на вековое «кто ты?»,
А снятся по ночам не «граждане Кале»,
А свет далеких звезд и долгие полеты.
Пульс мыслей учащать не стоит, может быть,
А то кругом и так туманные туманы.
Все просто: верить, ждать и – главное – любить,
И, вынув два гвоздя, лечить на ступнях раны.
Стряхнув седую пыль, примерить два крыла.
Они всегда мне шли, вне мнений глупой моды.
Попробовать взлететь и если вновь смогла –
На подоконник сесть и летной ждать погоды.
Ксения Осенняя
Начинается любовь
с буквы "Я"!
И только с "Я".
С "Я" -
до ревности слепой.
С "Я" -
и до
небытия.
Понимаешь?
Я -
влюблён.
Понимаешь?
Я -
люблю.
Я!
Не ты
не вы,
не он -
обжигаюсь
и терплю.
Никого на свете нет.
Есть она и я.
Вдвоём.
И на множестве планет
ветер
зноем напоён.
Лепет классиков?
Не то!
Лампочка
средь бела дня...
Я-то знаю,
что никто
не влюблялся
до меня!
Я найду слова
свои.
Сам найду.
И сам скажу.
А не хватит мне
Земли -
на созвездьях напишу.
И ничьих не надо вех.
До конца.
Наверняка.
Так и действуй,
человек!
И не слушай шепотка:
- Мы б в обнимку
не пошли...
Мы б такого
не смогли...
В наше время,
в тех годах
мы не танцевали...
так...
Неприлично...
Неприли...
Надымили!
Наплели!..
Все советы оборви.
Грянь
улыбкою из тьмы:
- Сами мыкайтесь в любви!
Вы,
которые
на "мы"!
Роберт Рождественский
Молодая пешеход
20.08.2010, 12:56
Однажды по дорожке
Я шел к себе домой.
Смотрю и вижу: кошки
Сидят ко мне спиной.
Я крикнул:- Эй, вы, кошки!
Пойдемте-ка со мной,
Пойдемте по дорожке,
Пойдемте-ка домой.
Скорей пойдемте, кошки,
А я вам на обед
Из лука и картошки
Устрою винегрет.
- Ах, нет!- сказали кошки.-
Останемся мы тут!
Уселись на дорожке
И дальше не идут.
Хармс
Я погряз в тишине, я по-черному запил,
Ты умчалась к кому-то чужому на запад:
В Дюссельдорф, Амстердам, черт возьми, Коппенгаген,
Пыль дорожную в пену месила ногами.
А Москва принимала измученным чревом
Все мои истерии, и, в целях лечебных,
Наливала мне водки. Тверская жалела
Поворотом направо... поворотом налево...
Я слонялся по городу, как сифилитик,
Слушал каждое утро: болит, не болит ли
Место в теле, где каждый твой локон запомнен.
Я срывал занавески с окошек, запоры
С трех дверей нашей маленькой спальни. Напрасно.
Я анализы крови лизал от запястья
Выше...выше... давился, и привкус металла
Оставался на небе. Густой, как сметана.
(плюс) друзья, приходившие ежевечерне,
Помогали мне встать, но тугие качели
Поддавались неловко. Я падал, я плакал,
Я твоих фотографий заплаты залапал,
Заласкал, залюбил. Заболел скарлатиной.
И анализы крови, и привкус противный,
и на небе московском созвездие овна:
все мне виделось только тобой, поголовно.
Я примерно учился искусству тебя забывать.
Режу лопатки в поисках крыльев:
Где-то же жалили, где-то же были.
Шкуру - на шубу, клыки - на подарки.
Ты испугалась? Не нападаю.
Падаю, пулей навылет отмечена...
Комья земли и помельче, помельче, ну,
Сыпь, не стесняйся. Я так благодарна
Пуле, а то, что навылет - подавно.
Легкость отныне лишь признак прощанья.
Режу лопатки... Нежней... Затрещали
И вырываясь из кожи, из пыли
Тысячи кож, обнаружились крылья.
Больно и сладко, и солоно нёбо.
Движенье без тела размашисто-ново.
Я брежу тобой бездыханно и мертво
Как швейной машинки стук, звук пулемета...
Девочка, нежность цветущих актиний,
Как ты любима... Так не любили
Даже Христа...
Яшка Казанова
От меня до тебя
Расстояние, равное лучшей повести
Бунина; равное речи в поиске
Формулы; равное ночи в поезде
От Пiвденного до Киевского вокзала.
Расстояние, равное «главного не сказала».
Я много езжу и наедаюсь молчаньем досыта.
Мне нравится быть вне адреса и вне доступа.
Я представляю тебя, гундосого,
В царстве бутылок, шторок, железных прутьев, -
Спящим в купе, напротив.
Это, собственно, все, что есть у меня живого и настоящего.
Ни почтового ящика, столь навязчивого, ни вящего
Багажа; я передвигалась бы, будто ящерка
Век, без точки прибытия, в идеале.
Чтобы стук и блики на одеяле.
Это суть одиночества, сколь желанного, столь бездонного.
Это повод разоблачиться донага,
Подвести итоги посредством дольника,
Ехать, слушать колеса, рельсы, частоты пульса.
Чтобы ты прочел потом с наладонника
И не улыбнулся.
Чтобы ты прочел, заморгав отчаянно, как от острого,
От внезапного, глаз царапнувшего апострофа,
Как в je t’aime.
Расстояние как от острова и до острова,
Непригодных ни для рыбалок, ни для охот.
Все маршруты лежат в обход.
Вера Полозкова
Где твой мальчик,
почему его голос больше тебя не греет,
почему ладони твои холодны, как снег?
Мальчик, который писал тебе письма о Дориане Грее
и земле Никогда, в которой видел тебя во сне.
Мальчик,
с которым танцевали вы перед стойкой,
говоривший одними глазами, - давай, кружись!
Где этот мальчик, вздыхающий:
"Если б только
можно было прожить с тобой рядом ещё одну жизнь"?
Кто сжимал твою руку в кольцах на переходе,
с кем из гостей вы вдвоём уходили вон;
это ведь не он теперь говорит с тобой о погоде?
Это ведь не он же, не он, не он?
Это не он удивлялся - "зачем тебе эти войны",
предупреждал - "осторожно, много летает стрел";
мальчик, который спрашивал:
"Что же тебе так больно,
кто же тебя вот так до меня успел?"
Где он, который шептал тебе самой тяжёлой ночью
"не забывай - моё сердце бьётся в твоей груди"?
В очередь, сукины дети, в очередь, в очередь;
следующий на забвение - подходи.
Ракель Напрочь
Ты носишь запах осенних листьев, - я разучилась спокойно жить;
какой алхимик и чёрный мистик его творил для тебя, скажи?..
Я, как больная, хожу по краю; и не ругаю, и не браню,
а просто-напросто умираю - по сто четырнадцать раз на дню.
Тебе, наверно, нужна охрана, - но ты не знаешь и крепко спишь.
Я говорю себе: рано, рано, всё чинно-мирно, всё - гладь да тишь;
я говорю тебе: верю, верю, я говорю тебе: верь мне, верь, -
тебя выслеживаю, как зверя, тебя выслеживаю, как зверь.
Всё будет трогательно-внезапно, - и стыд и совесть сданы в утиль;
я слишком помню твой тонкий запах, чтобы позволить тебе уйти...
Пускай другие живут - ревнуют, и варят суп, и стирают кед, -
а я брожу за тобой Гренуем, сжимая нежность - ножом в руке
Ракель Напрочь
__________________
Средство от
От смертной тоски есть у каждого
верное средство, -
есть такое и у меня.
Я убиваю в себе сердце, -
каждый день убиваю
своё сердце;
чтобы просто дожить до другого дня.
Только за ночь вырастает новое.
И болит,
и наружу рвётся,
и всё ждёт чего-то -
но нетрудно умерить его азарт:
У меня есть звёзды,
мне говорили - у меня в глазах
настоящие звёзды, -
только я, просыпаясь утром,
закрываю глаза.
Здесь меня все любят, и все мне рады, -
ведь кому не нравятся ложь и лесть?
У меня есть правда -
настоящая, крепкая, чистая правда,
целая банка, -
но её, горькую,
никто не ест.
...За окном строители землю рыли -
многие рвутся вниз;
да я тоже там был.
Но у меня есть крылья, -
настоящие, лёгкие, белые, дивные
крылья...
Иногда я вытираю с них пыль.
Ракель Напрочь
Женщины чувствуют как-то иначе:
И откровенней, и глубже, и злее.
Женщин отнюдь не пугают задачи,
Только одна: кто на свете милее?
Женщины чувствуют строже, серьёзней.
Больше отдать, если надо, готовы.
Мыслят стихами, мелодией, прозой,
Да и прощать могут снова и снова.
Женщины чувствуют внутренним миром,
Что им раздумья, предчувствия, страсти?
В женщинах - чувства страшнейшая сила,
В них магнетизм для надежды и счастья.
Женщины чувствуют все по-другому.
Себя не жалея, неистово, дико,
Взглядом, молчаньем, коротеньким словом
Намного сильней, потрясая, чем криком.
Женщины чувствуют больно, тревожно
Горы свернуть могут силой сердечной.
Только с их чувствами будь осторожней,
Чтобы они не остыли... навечно...
Злата Литвинова
Молодая пешеход
20.08.2010, 14:07
Генерал! Ералаш перерос в бардак.
Бездорожье не даст подвести резервы
и сменить белье: простыня -- наждак;
это, знаете, действует мне на нервы.
Никогда до сих пор, полагаю, так
не был загажен алтарь Минервы.
Бродский
"Пришла зима, и все, кто мог лететь,
покинули пустую рощу - прежде,
чем быстрый снег их перья смог задеть,
добавить что-то к легкой их одежде.
Раскраска - та ж, узор ничем не смят,
и пух не смят водой, в нее попавшей.
Они сокрылись, платья их шумят,
несясь вослед листве, пример подавшей.
Они исчезли, воздух их сокрыл,
и лес ночной сейчас им быстро дышит,
хоть сам почти не слышит шумных крыл;
они одни вверху друг друга слышат..."
Иосиф Бродский
Молодая пешеход
20.08.2010, 14:20
«Господи, пробуди в душе моей пламень Твой.
Освети меня, Господи, солнцем Твоим.
Золотистый песок разбросай у ног моих,
чтоб чистым путем шел я к Дому Твоему.
Награди меня, Господи, словом Твоим,
чтобы гремело оно, восхваляя Чертог Твой.
Поверни, Господи, колею живота моего,
чтобы двинулся паровоз могущества моего
Отпусти, Господи, тормоза вдохновения моего.
Успокой меня, Господи,
и напои сердце мое источником дивных слов
Твоих.
хармсЪ
как он чиркнет тебе ладонью по ватерлинии - будет брешь
за секунду, как ты успеешь сказать "не трожь"
и такой проймет тебя ужас, такая пронижет дрожь,
что руки не отнимешь и права не отберёшь,
только и решишь обречённо - как же ты, чёрт, хорош
как ты дышишь и говоришь
как самозабвенно врёшь
ну чего уж, режь
как ты выбираешь смиреннейшую из ниш,
неподъёмнейшую из нош,
как ты месяцами потом не пишешь и не звонишь,
только пальцами веки мнёшь,
как они говорят тебе по-отечески - ну, малыш,
перестань, понятно же, что не наш
каждое их слово вонзается рядом с ухом твоим как нож
эй, таких, как ты, у него четыреста с лишним душ
двадцать семь, больше двадцати ни за что не дашь
носит маечки с вечных лондонских распродаж
говорит у подъезда "ты со мной не пойдёшь"
только вот ты так на него глядишь,
что уж если не здесь, то где ж
если не сейчас, о господи, то когда ж
Вера Полозкова
Молодая пешеход
20.08.2010, 14:22
*почтеннейшей публике: Те, кто сидит на дешёвых местах - хлопайте. Остальные могут просто побренчать своими драгоценностями.*
модераторам: сия цитата принадлежит джону уинстону леннону! Он тоже писал стихи!
Молодая пешеход
20.08.2010, 14:24
Я сидел на одной ноге,
держал в руках семейный суп,
рассказ о глупом сундуке
в котором прятал деньги старик - он скуп.
Направо от меня шумел
тоскливый слон,
тоскливый слон.
Зачем шумишь? Зачем шумишь?-
его спросил я протрезвясь -
я враг тебе, я суп, я князь.
Умолкнул долгий шум слона,
остыл в руках семейный суп.
От голода у меня текла слюна.
Потратить деньги на обед
я слишком скуп.
Уж лучше купить
пару замшевых перчаток,
лучше денег накопить
на поездку с Галей С.
за ограду града в лес.
ХармсЪ
белые фары сменяются красными габаритными,
эквалайзеры магнитол надрезают бритвами
темноту; этот город проникнут ритмами -
он смеется нами
поет нами
говорит нами,
его голос продет через нас, как нить.
если он засыпает - то стойки мятыми пятисотками;
тычет в бога антеннами, башнями и высотками,
спит со старыми стриптизерами, пьет с красотками, -
мы из этого города выплавлены и сотканы
и ни в чем не можем его винить
вечная простуда - в меню все выглядит так изысканно,
но несет ментолом и эвкалиптом из каждой миски на
дымной кухоньке - хвойный стейк, чабрецовый мусс, -
поцелуи пьяного мальчика пахнут виски, но
оскорбительно
аскорбиновые
на вкус
этот город только и занят тем, что продать пытается
все билеты на стадион, где проводят таинства -
каждый больше всего боится, что вдруг останется
только наедине с собой; все так быстро старятся,
чтобы спиться, распасться, не соблюдать режим
мы купаем руки в его дымах, мы ступаем в месиво
его крови, слюны и спеси, и нам тут весело, -
это город-с-ад, и как славно, что видно весь его
с той кровати, где мы лежим
Вера Полозкова
Honda2777
20.08.2010, 14:39
а мне очень нравится вот этот стих.........
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!
Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...
Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка...
Михаил Лермонтов.
Теперь толкуют о деньгах
В любых заброшенных снегах,
В портах, постелях, поездах,
Под всяким мелким зодиаком.
Тот век рассыпался как мел,
Который словом жить умел,
Что начиналось с буквы "Л",
Заканчиваясь мягким знаком.
О, жгучий взгляд из-под бровей!
Листанье сборника кровей!
Что было содержаньем дней -
То стало приложеньем вроде.
Вот новоявленный МоцАрт
Сродни менялам и купцам,
Забыв про двор, где ждут сердца,
К двору монетному приходит.
Все на продажу понеслось,
И что продать - увы - нашлось:
В цене все то, что удалось,
И спрос не сходит на интриги.
Явились всюду чудеса,
Рубли раздув как паруса,
И рыцарские голоса
Смехоподобны, как вериги.
Моя надежда на того,
Кто, не присвоив ничего,
Свое святое естество
Сберег в дворцах или в бараках,
Кто посреди обычных дел
За словом следовать посмел,
Что начиналось с буквы "Л",
Заканчиваясь мягким знаком.
Юрий Визбор
Молодая пешеход
20.08.2010, 14:47
Ну и что, у Борис Борисыча тоже много похожих песен.
И от этого он нисколько не потерял.
Он не стал от этого пуст и пресен,
Но остался важен и интересен,
Сколько б сам себя же ни повторял -
К счастью, благодарный материал.
Есть мотивы, которые не заезжены - но сквозны.
Логотип служит узнаваемости конторы.
Они, в общем, как подпись, эти самоповторы.
Как единый дизайн банкноты для всей казны -
Он не отменяет ценности наших денег и новизны.
Чтоб нащупать другую форму, надо исчерпать текущую до конца.
Изучить все ее возможности, дверцы, донца.
Вместо умца-умца начать делать онца-онца.
Или вовсе удариться в эпатажное гоп-ца-ца.
Вера Полозкова
что за жизнь - то пятница, то среда.
то венеция, то варшава.
я профессор музыки. голова у меня седа
и шершава.
музыка ведет сквозь нужду, сквозь неверие и вражду,
как поток, если не боишься лишиться рафта.
если кто-то звонит мне в дверь, я кричу, что я никого не жду.
это правда.
обо всех, кроме тэсс - в тех краях, куда меня после смерти распределят,
я найду телефонный справочник, позвоню ей уже с вокзала.
она скажет "здравствуйте?"..
впрочем, что б она ни сказала, -
я буду рад.
Вера Полозкова
Молодая пешеход
20.08.2010, 14:58
Что до стихов – дело пахнет чем-то алкоголическим.
Я себя угроблю таким количеством,
То-то праздник будет отдельным личностям,
Возмущенным моим расшатываньем основ.
- Что ж вам слышно там, на такой-то кошмарной громкости?
Где ж в вас место для этой хрупкости, этой ломкости?
И куда вы сдаете пустые емкости
Из-под всех этих крепких слов?
То, что это зависимость – вряд ли большая новость.
Ни отсутствие интернета, ни труд, ни совесть
Не излечат от жажды – до всякой рифмы, то есть
Ты жадна, как бешеная волчица.
Тот, кто вмазался раз, приходит за новой дозой.
Первый ряд глядит на меня с угрозой.
Что до прозы – я не умею прозой,
Правда, скоро думаю научиться.
Предостереженья «ты плохо кончишь» - сплошь клоунада.
Я умею жить что в торнадо, что без торнадо.
Не насильственной смерти бояться надо,
А насильственной жизни – оно страшнее.
Потому что счастья не заработаешь, как ни майся,
Потому что счастье – тамтам ямайца,
Счастье, не ломайся во мне,
Вздымайся,
Не унимайся,
Разве выживу в этой дьявольской тишине я ...
Полозкова Вера
И он делается незыблемым, как штатив,
И сосредоточенным, как удав,
Когда приезжает, ее никак не предупредив,
Уезжает, ее ни разу не повидав.
Она чувствует, что он в городе - встроен чип.
Смотрит в рот телефону - ну, кто из нас смельчак.
И все дни до его отъезда она молчит.
И все дни до его отъезда они молчат.
Она думает - вдруг их где-то пересечет.
Примеряет улыбку, реплику и наряд.
И он тоже, не отдавая себе отчет.
А из поезда пишет: "В купе все лампочки не горят".
И она отвечает:
"Чёрт".
Вера Полозкова
Молодая пешеход
20.08.2010, 15:29
Взрослые – это нелюбознательные когда.
Переработанная руда.
Это не я глупа-молода-горда,
Это вы
не даете себе труда.
Назидательность легкая, ну, презрительная ленца.
Это не я напыщенная овца,
Это вас ломает дочитывать
до конца.
Потому что я реагент, вызываю жжение.
Напряжение,
Легкое кожное раздражение;
Я свидетельство вашего поражения,
вашей нарастающей пустоты.
Если она говорит – а кому-то плачется,
Легче сразу крикнуть, что плагиатчица,
Чем представить, что просто живей,
чем ты.
Я-то что, я себе взрослею да перелиниваю.
Заполняю пустую головку глиняную,
И все гну свою линию,
гну свою линию,
металлическую дугу.
Я же вовсе не про хотеться да обжиматься,
Абсолютно не про кокетство, не про жеманство,
Не про самоедство, не про шаманство –
Даже видеть этого не могу.
Я занимаюсь рифмованным джиу-джитсу.
Я ношу мужские парфюмы, мужские майки, мужские джинсы,
И похоже, что никому со мной не ужиться,
Мне и так-то много себя самой.
Потому что врагам простые ребята скальды
На любом расстоянии от кости отделяют скальпы,
Так что ты себя там не распускал бы,
Чтобы мне тут сниться, хороший мой.
Вера Полозкова
И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких "останься" или "постой";
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.
То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак.
Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки - но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо
С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии - как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.
И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.
Вера Полозкова
Зонты
В целом мире, возможно, лишь двое, –
Я и, конечно, ты, -
Знают, где Оле, тот что Лукое,
Покупает свои зонты…
Помнишь, мы видели прошлой весной -
В магазине «Зонты и сумки» - он выбирал себе черный, цветной…
И зонт со странным рисунком.
Мы еще спорили: это цветы,
Или это такие птички?..
И решили окликнуть Оле,
И ты спросил его очень тактично:
«Простите, но знает ребенок любой,
Любой человек на свете,
Что два зонта вы берете с собой…
Зачем вы купили третий?»…
А Оле, тот что Лукое, исчез,
Оставив вопрос без ответа…
И мы, потеряв к зонтам интерес,
Забыли про случай этот…
Но каждый раз на краю беды…
В час прилива душевной боли
Мне непременно снились цветы…
А тебе…. Тебе птички что ли?...
И мы вспоминали о той весне,
И боль слегка унималась…
И ты прижимался ко мне во сне….
А я к тебе прижималась…
Катя Волкова
Молодая пешеход
20.08.2010, 15:57
"Дорогая Бланш, пишу тебе, сидя внутри гигантского осьминога.
Чудо, что письменные принадлежности и твоя фотокарточка уцелели.
Сыро и душно. Тем не менее, не одиноко:
рядом два дикаря, и оба играют на укалеле.
Главное, что темно. Когда напрягаю зрение,
различаю какие-то арки и своды. Сильно звенит в ушах.
Постараюсь исследовать систему пищеваренья.
Это -- единственный путь к свободе. Целую. Твой верный Жак".
Бродский
Молодая пешеход
20.08.2010, 16:01
"Снова Немо. Пригласил меня в гости. Я
пошел. Говорит, что он вырастил этого осьминога.
Как протест против общества. Раньше была семья,
но жена и т. д. И ему ничего иного
не осталось. Говорит, что мир потонул во зле.
Осьминог (сокращенно -- Ося) карает жесткосердье
и гордыню, воцарившиеся на Земле.
Обещал, что если останусь, то обрету бессмертье".
Бродский
Рыбы зимой живут.
Рыбы жуют кислород.
Рыбы зимой плывут,
задевая глазами
лед.
Туда.
Где глубже.
Где море.
Рыбы.
Рыбы.
Рыбы.
Рыбы плывут зимой.
Рыбы хотят выплыть.
Рыбы плывут без света.
Под солнцем
зимним и зыбким.
Рыбы плывут от смерти
вечным путем
рыбьим.
Рыбы не льют слезы:
упираясь головой
в глыбы,
в холодной воде
мерзнут
холодные глаза
рыбы.
Рыбы
всегда молчаливы,
ибо они --
безмолвны.
Стихи о рыбах,
как рыбы,
встают поперек
горла.
Иосиф Бродский
Молодая пешеход
20.08.2010, 16:16
Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.
Ты приходишь с большим уловом, а я с каким-нибудь круглым словом,
Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
Я уже могу без тебя как угодно долго,
Где угодно в мире, с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.
Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона.
Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
И не сплю часами, и все говорю часами.
Если существует на свете счастье, то это счастье
Пахнет твоими мокрыми волосами.
Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -
Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.
Вера Полозкова
Александра Герасимова
«Ах, милый! Я ведь вовсе Вас не знаю!» –
Одно твердить, смеясь, она умела…
Листвой им осень, тёплая, босая,
Шумела…
«Ах, милый! Мне Вас нужно непременно
Узнать поближе!» – вторила всё чаще…
Была их осень светлой, вдохновенно -
Шуршащей…
____________________________________
… И осень стала вдруг так тяжела ей…
С усердием вела за строчкой строчку:
«Прощайте. Знать Вас больше не желаю.
И точка»
Снежана Новикова
Чернослив в шоколаде – подарочным видом обманет…
Слой бисквита и ром, или что там бывает внутри…
Этот праздник запомнится. Точно запомнится – знаю…
Интернетскими письмами в мой незатейливый мир…
Виртуальные розы, улыбки, экспромты горячие…
Монитор передать не сумеет – прочувствуй, душа!
Виртуальною женщиной станет во мне настоящая,
Я уже начинаю её в глубине ощущать…
Интернет. И такие красивые, добрые люди…
Улыбнусь им в ответ – не узнает о боли никто.
И за горечь в безудержных строчках меня не осудят…
Ведь на блюдце реала - невкусный подарочный торт…
А.Войнаровская
Дикий мед
Дикий мед он горчит и горит на губах,
Он как зелье пьянит и дурманит,
Он стрелою сверкает в безумных глазах,
И как песня цыганская манит.
Дикий мед пригубить и себя не найти,
И закружит надежда шальная,
Станет омутом жизнь и не видно пути,
Значит грешная доля такая.
Но закончится круг и дурман улетит,
Разомкнуться горячие руки,
Только мед на губах все сильнее горчит,
Словно не было жгучей разлуки.
Ты не пей этот мед,не уйдешь от беды,
Неизвестно куда он заманит,
Он на сердце всегда оставляет следы,
Будешь жить как в горячем тумане....
Дикий мед пригубить снова хочется мне,
Хоть и сердце в осколки разбито,
Только память живет в той далекой весне,
И в душе ничего не забыто.
Рассчитай меня, Миша. Ночь, как чулок с бедра,
Оседает с высоток, чтобы свернуться гущей
В чашке кофе у девушки, раз в три минуты лгущей
Бармену за стойкой, что ей пора,
И, как правило, остающейся до утра.
Её еле хватило на всю чудовищную длину
Этой четверти; жаль, уже не исправить троек.
Каждый день кто-то прилепляет к ее окну
Мир, похожий на старый выцветший полароид
С места взрыва – и тот, кто клялся ей, что прикроет,
Оставляет и оставляет ее одну.
Миша, рассчитай ее. Иногда она столько пьёт,
Что перестает ощущать отчаянье или голод,
Слышит скрежет, с которым ты измельчаешь лёд,
Звук, с которым срывается в небо голубь,
Гул, с которым садится во Внукове самолёт.
Вещи, для которых все еще нет глаголов.
Мама просит меня возвращаться домой до двух.
Я возвращаюсь после седьмого виски.
В моем внутреннем поезде воздух горяч и сух,
Если есть пункт прибытия – путь до него неблизкий,
И Иосиф Бродский сидит у меня в купе, переводит дух
С яростного русского на английский.
Там, за баром, укрывшись, спрятав в ладони нос,
Мальчик спит, в драных джинсах, худ, как военнопленный.
В этом городе устаешь и от летних гроз, -
Был бы Бог милосерд – заливал бы монтажной пеной.
Рассчитай меня, Миша. Меня и мой постепенный,
Обстоятельный,
предрассветный
хмельной
невроз.
Вера Полозкова
Киплинг
Серые глаза — рассвет, Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след за винтом бегущей пены.
Черные глаза — жара, в море сонных звезд скольженье
И у борта до утра Поцелуев отраженье.
Синие глаза — луна, Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена Неизбежного прощанья.
Карие глаза — песок, Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок От паденья и полета.
Нет, я не судья для них, Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник синих, серых, карих, черных.
Как четыре стороны Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины — Все четыре этих цвета.
мальчик мой, как ты, сколько минуло чисел?
вуза не бросил? скорости не превысил?
хватит наличных денег, машинных масел?
шторы развесил? волосы перекрасил?
мальчик мой, что с тобой, почему не весел?
свет моей жизни, жар моих бедных чресел!
бросил! – меня тут мучают скрипом кресел,
сверлят, ломают; негде нажать cancel;
в связке ключей ты душу мою носил –
и не вернул; и все; не осталось сил.
Вера Полозкова
Татьяна Марюха
У моей любви нет крыльев
Она сидела, глядя вдаль, на подоконнике,
Она ждала, когда Он вдоволь налетается,
А на комоде шли двенадцать слоников,
Кивали головой :"Быт приедается"
Он прилетит опять такой весь праздничный,
С огнём в глазах, с надеждою и верою,
В то,что поймёт Она и мир свой пряничный
И жизнь свою вдруг назовёт унылой, серою.
В то, что попросит рассказать, какие дали там
Какой простор, какие откровения?
И в то, что с ним она захочет полетать,
Или по крайней мере хватит ей терпения
Не превратиться в ведьму, лишь он явиться,
Не зашипеть змеёй, не стать тайфуном вдруг,
А улыбнуться и сказать: "Ах, как мне нравится,
Что ты летать красиво так умеешь, мой супруг!"
Прости меня за то, что я бездарна
Как женщина, как друг и как поэт.
Прости, что я совсем не благодарна
За вслух тобой не сказанное "нет".
Прости за то, что так во сне нескромно
К тебе всем телом льну я по ночам.
Прости за то, что боль моя огромна,
И что её не вылечить врачам.
Прости, что я тебе так нежеланна,
Прости за мой настойчивый вопрос,
За то, что я в кокетстве бесталанна,
Прости, что я люблю тебя всерьёз.
Прости за то, что для меня ты лучший
(А на глазах нет розовых очков).
Прости за то, что свёл нас жизни случай,
Прости за эту лишнюю любовь.
Прости за то, что без тебя мне плохо,
Прости за то, что по ночам не сплю,
За то, что я, наивная дуреха,
Тебе призналась в том, что я люблю.
Прости, что, как актриса, я бездарна.
Но ты, мой главный зритель, не скучай,
Будь щедрым, поделись своим талантом!
Прости меня, не говоря "прощай"...
Алёна Вайсберг
А.Войнаровская
Красивая женщина
*
Красивая женщина - это рапсодия
И сердца мужского извечная боль,
Из глаз ее светится счастья мелодия,
Ей богом назначена первая роль.
Она королевой пройдется по улице,
Где поступь,улыбка,манеры - под стать,
Мужчины прохожие ею любуются,
В восторженных взглядах досады печать.
И с виду она беззаботно- беспечная,
Игривая, легкая, ей ли грустить,
Улыбка ее - неразгаданность вечная,
Которую вряд ли ей могут простить.
Она очень гордо глазами касается
Завистливых взглядов, ненужных речей,
И вряд ли прохожий когда догадается,
Как это непросто приходиться ей.
Маленькая женщина
Лилианна Сашина
Кто, скажи, нарёк тебя изменчивой?
Ты - фиалка, верно, сада Богова, -
Маленькая-маленькая женщина:
С губ вина не пить - любви не пробовать...
Ворожеям золото замаливать -
Карты лгут... и гуща лжет кофейная...
На постели, убранною мальвами,
Принца ждёшь, обещанного феями?..
Ночь рассветом пылким обесчещена,
До звезды последней им обобрана...
Маленькая-маленькая женщина
С кем нектара выпила любовного?..
Он уйдёт и мир тоской наполнится -
Угольки в золе истлеют за полночь...
Лепестки на память да бессонница...
Вспомнит сердце матушкину заповедь:
- Дочь моя, печалями отмечена,
Косы распусти да вымой росами...
Маленькая-маленькая женщина
Не заметила, как стала взрослою.
Лана Майская
Ночь придумана для чёрных кошек,
Чтобы с крыши говорить со звёздами,
И с дневных, обманчивых, дорожек
Уходить по лунной, той, что создана
Блёклыми мазками кисти ночи...
А свобода, как клинок заточенный,
На руке оставит красный росчерк –
Руну под названьем «одиночество».
Ночь придумана для чёрных кошек,
Для души мятежной, неприкаянной,
Для луны, с которой ночью можно
До конца испить своё отчаянье...
Наталья Лукьянова
Я в неожиданном раздрае:
Могу – туда, хочу – сюда.
Я застолбила место в рае,
Но нет билетов, как всегда.
Меня не сбить подобным вздором,
Ведь я вошла в дорожный раж.
И вот - лечу куда-то в горы
Куда-то в степи – мой багаж.
Мне повезло с внезапным рейсом,
Хоть наобум и невпопад.
Пойду смотреть на эдельвейсы,
Затем - взглянуть на водопад.
Да что мне море – душно, жарко,
А здесь простор и чистота.
Там пенелопы и русалки,
Здесь – воплощенная мечта.
И я, проснувшись утром рано,
Себя увижу в зеркалах
Подружкой горного барана,
А лучше – горного орла.
Нам по плечу любые кручи.
Я здесь – в отсутствии проблем,
Я здесь – в гармонии созвучий
И не хочу назад совсем.
Но ведь придется. Две недели
В одно мгновенье – к облакам.
Хочу – в подружки к Паганелю:
К стрекозам, бабочкам, жукам!
осень опять надевается с рукавов,
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
Вера Полозкова
Что такое жизнь?
- Миг встречи
Взгляд в толпе поймал. Ура! Замечен!
Что такое жизнь?
- Удача.
Ты поставил и решил задачу.
Что такое жизнь?
- Работа.
Проступает соль седьмого пота.
Что такое жизнь?
- Разлука,
А за ней приходит злюка-скука.
Что такое жизнь?
- Дорога,
Что ведет к порогу от порога.
Что такое жизнь?
- Утраты.
Панихиды, свечи и ограды.
ЖИЗНЬ, когда миг встречи стал удачей,
А работу я люблю - не плачу,
И разлука, лишь предвестник встречи,
На дороге, что от дома в вечность
Я люблю во всех твоих обличьях
Жизнь, тебя люблю до неприличья…
Ольга Калиниченко
Элен Валери
Вот это встреча! Я не ожидала!
И так же нежен розовый закат,
Как в то свиданье наше у причала –
Три года и одну любовь назад.
А помнишь, как ты был тогда серьезен?
А я, смеясь, шутила невпопад,
Не зная, что меня почти ты бросил –
Три года и одну любовь назад.
Ты целовался как-то неохотно…
Ну и к чему был этот маскарад?
Сказал бы прямо: ты теперь свободна, –
Три года и одну любовь назад.
Кричали чайки, стоном провожая,
Ушедшего в осенний листопад,
А я осталась, недоумевая –
Три года и одну любовь назад.
Теперь я научилась быть беспечной,
И жизнь свою крою на новый лад,
Но часть души осталась там навечно –
Три года и одну любовь назад.
Ну, что ты смотришь грустно и уныло,
И нашей встрече будто бы не рад?
Поверь мне, я давно тебя простила –
Три года и одну любовь назад…
Полина! Полынья моя!
Когда снег любит - значит, лепит,
А я, как плавающий лебедь,
В тебе, не помнящей меня.
Полина! Полынья моя!
Ты с глупым лебедем свыкаешься,
И невдомек тебе, печаль моя,
Что ты смеркаешься, смыкаешься,
Когда я бьюсь об лед молчания.
Снег сыплет то мукой, то мУкой,
Снег видит, как чернеет лес,
Как лебеди, раскинув руки,
С насиженных слетают мест.
Вот только охнут бабы в шали,
Дохнут морозиком нечаянно,
Качать второму полушарию
Комочки белого отчаянья.
И вот над матерьми и женами,
Как над материками желтыми
Летят, курлычут, горем корчатся -
За теплые моря в край творчества.
Мы все вас покидаем, бабы!
Мы - лебеди, и нам пора
К перу, перронам, переменам,
Не надо завтра мне пельмени -
Я улетаю в 22!
Забыв о кошельках и бабах,
Ждут руки на висках Уфы,
Как рухнут мысли в девять баллов
На робкий, ветхий плот строфы.
Душа моя, ты - таль и опаль,
Двор проходной для боли каждой,
Но если проститутка кашляет,
Ты содрогаешься, как окрик!
И все же ты тепла, и зелена,
И рифмой здорово подкована.
Я сплю рассеянным Есениным,
Всю Русь сложив себе под голову!
Давно друзей не навещаю я.
Все некогда - снега, дела.
Горят картины Верещагина
И пеплом ухают в диван!
И где-то с криком непогашенным
Под хохот и аплодисменты
В пролет судьбы уходит Гаршин,
Разбившись мордой о бессмертье.
Так валят лес, не веря лету,
Так, проклиная баб и быт,
Опушками без ягод слепнут
Запущенные верой лбы.
Так начинают верить небу
Продажных глаз, сгоревших цифр,
Так опускаются до нэпа
Талантливые подлецы.
А их уводят потаскухи
И подтасовка бед и войн,
Их губы сухо тянут суки.
Планета, вон их! Ветер, вон!
При них мы сами есть товар,
При них мы никогда не сыты,
Мы убиваем свой талант,
Как Грозный собственного сына!
Но и тогда, чтоб были шелковыми,
Чтобы не скрылись ни на шаг,
За нами смотрят Балашовы
С душой сапожного ножа.
Да! Нас опухших и подраненных,
Дымящих, терпких, как супы,
Вновь разминают на подрамниках
Незамалеванной судьбы.
Холст тридцать семь на тридцать семь.
Такого же размера рамка.
Мы умираем не от рака
И не от старости совсем.
Мы сеятели. Дождь повеет,
В сад занесет, где лебеда,
Где плачет летний Левитан, -
Русь понимают лишь евреи!
Ты - лебедь. Лунь. Свята, елейна.
Но нас с тобой, как первый яд,
Ждут острова святой Елены
И ссылки в собственное "я".
О, нам не раз еще потеть
И, телом мысли упиваясь,
Просить планету дать патент
На чью-то злую гениальность.
Я - Бонапарт. Я - март. Я плачу
За морем, как за мужиком,
И на очах у черных прачек
Давлюсь холодным мышьяком.
Господь, спаси меня, помилуй!
Ну, что я вам такого сделал?
Уходит из души полмира,
Душа уходит в чье-то тело.
И вот уже велик, как снег,
Тот обладатель.
Не беспокоясь о весне,
Он опадает.
Но он богат, но он базар,
Где продают чужие судьбы.
Его зовут месье Бальзак
И с ним не шутят.
С его пером давно уж сладу нет,
Сто лет его не унимали.
Ах, слава, слава, баба слабая,
Какие вас умы не мяли?
Когда мы сердце ушибаем,
Где мысли лезут, словно поросль,
Нас душат бабы, душат бабы,
Тоска, измена, ложь и подлость.
Века, они нам карты путают,
Их руки крепче, чем решетки,
И мы уходим, словно путники
В отчаянье и отрешенность.
Мы затухаем и не сетуем,
Что в душу лезут с кочергою.
Как ветлы над промокшей Сетунью,
Шумят подолы Гончаровых.
Ах, бабы, бабы, век отпущен вам,
Сперва на бал, сперва вы ягодка,
За вашу грудь убили Пушкина.
Сидела б, баба, ты на якоре!
Ау! Есенину влестившая
Глазами в масть, устами в кленах
Ты обнимаешь перестывшего
За непознавших, но влюбленных.
Тебе, не любящей одних,
Его как мальчика швырять.
Да! До последней западни!
Да! До последнего шнура!
О, если б знали вы, мадонны,
Что к Рафаэлю шли на Пасху,
Что гении сидят, как вдовы,
Оплакивая страсть напрасную,
Что гении себя не балуют,
Что почерк их ночами точится,
Что издеваются над бабами,
Когда не в силах бросить творчество.
Когда изжогой мучит тело
И тянут краски теплой плотью,
Уходят в ночь от жен и денег
На полнолуние полотен.
Да! Мазать мир! Да! Кровью вен!
Забыв измены, сны, обеты,
И умирать из века в век
На голубых руках мольберта.
Полина, полоня меня
Палитрой разума и радости,
Ты прячешь плечики, как радуга,
На стих мой, как на дождь, пеняя.
Но лишь наклонишься ты маком,
Губами мне в лицо опав,
Я сам, как сад, иду насмарку
И мне до боли жалко баб!
Леонид Губанов
Поэт написал это стихотворение в 17 лет
А умер в 37..
С.Щипачёв
Ты порой целуешь ту,порою-эту
В папиросном голубом дыму.
Может быть,в упрёках толку нету,
Да читать мораль и не к лицу поэту,-
Только страшно стариться тому,
Кто любовь,как мелкую монету,
Раздавал,не зная сам кому.
Пришло дурацкое хотенье,
Одна навязчивая страсть -
Забросить прочь стихотворенья
И ювелира обокрасть.
Чтоб утром ты из-под подушки,
В рубашке, спущенной с плеча,
Достала эти побрякушки
И примеряла хохоча.
Рассыплю по полу караты
Тутанхамонской красоты,
И будет горький час расплаты
Не горше нашей нищеты.
Потом - хоть пуля и хоть порка,
Присяжных поблагодарю!
А звезды с неба - отговорка,
Я их всю жизнь тебе дарю....
М.Танич
Ю.Левитанский
-Что происходит на свете?-А просто зима.
-Просто зима, полагаете вы?-Полагаю.
Я ведь и сам,как умею,следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
-Что же за всем этим будет?-А будет январь.
-Будет январь,вы считаете?-Да,я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот,с картинками вьюги,старинный букварь.
-Чем же всё это окончится?-Будет апрель.
-Будет апрель,вы уверены?-Да,я уверен.
Я уже слышал,и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель. Что же из этого следует?-Следует жить,
шить сарафаны и лёгкие платья из ситца.
-Вы полагаете,всё это будет носиться?
-Я полагаю,что всё это следует шить.
Следует шить,ибо сколько вьюге не кружить,
недолговечны её кабала и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец,сударыня,вам предложить.
Месяц серебрянный,шар со свечою внутри
и карнавальные маски-по кругу,по кругу.
-Вальс начинается,давайте ж,сударыня руку
и-раз-два-три,раз-два-три,раз-два-три..
ПОЦЕЛУЙ, Евгений Баратынский
Сей поцелуй, дарованный тобой,
Преследует мое воображенье:
И в шуме дня и в тишине ночной
Я чувствую его напечатленье!
Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой —
Мне снишься ты, мне снится наслажденье!
Обман исчез, нет счастья! и со мной
Одна любовь, одно изнеможенье.
Эльдар Ахадов
Дорога. Улица. Тропинка.
Шагов и музыки игра.
Земля – как черная пластинка,
А человек на ней – игла.
Вся жизнь – на грани поединка:
Любовь, отчаянье, полёт…
Душа – как черная пластинка:
Ей больно,
А она – поёт.
Как детство,
ночь обнажена.
Земля становится просторнее...
Моя щека обожжена
пронзительным:
"Скажи мне что-нибудь!.."
"Скажи мне что-нибудь!
Скажи!
Скорей!
Пусть будут звезды -
до неба.
Заполони.
Опустоши.
И все-таки
скажи мне что-нибудь!..
Плати
за то, что целовал,
словами -
вечными, как прошлое...
Зачем
учился ты словам?
Скажи мне
что-нибудь хорошее...
За то, что ты не опроверг
все мужество мое
нарочное.
За бабий век,
недлинный век, -
скажи мне
что-нибудь хорошее..."
Святая
и неосторожная,
чего ты просишь?
Правды?
Лжи?..
Но шепчет женщина:
"Скажи!
Скажи мне
что-нибудь хорошее...
Роберт Рождественский
А мне так жаль...
Дмитрий Дарин
Всему назначит осень сроки,
Заплачет в небе редкий стерх,
Но ты смотрела вниз -под ноги,
Я ж сердце задирал наверх.
Всего бывает в жизни мало,
Когда желаний – через край,
Тебе алмазов не хватало,
Мне не хватало птичьих стай.
Твои подружки ныли дружно -
Бросай его, поэт - шальной,
Тебе со мною было душно,
А я дышал тобой одной.
Да, не единым сыт я хлебом,
С того - то нищ, то в серебре,
Бродил по дну босого неба,
А ты ходила по земле.
Мне ночь созвездием искрила,
Что я земное упустил,
Ты так блестяще не любила,
Я так мерцающе любил.
Конец – он новому начало,
Когда на новь достанет сил…
Ты так безжалостно прощала,
А мне так жаль, что не простил.
Константин Симонов
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
1941
Молодая пешеход
20.08.2010, 18:09
- Вы знаете?
Вы знаете?
Вы знаете?
Вы знаете?
Ну, конечно, знаете!
Ясно, что вы знаете!
Несомненно,
Несомненно,
Несомненно знаете!
- Нет! Нет! Нет! Нет!
Мы не знаем ничего,
Не слыхали ничего,
Не слыхали, не видали
И не знаем
Ничего!
ХармсЪ :)
А.Фет
Я жду....Соловьиное эхо
Несётся с блестящей реки,
Трава при луне в бриллиантах,
На тмине горят светляки.
Я жду...Тёмно-синее небо
И в мелких,и в крупных звездах,
Я слышу биение сердца
И трепет в руках и ногах.
Я жду...Вот повеяло с юга;
Тепло мне стоять и идти;
Звезда покатилась на запад...
Прости,золотая,прости!
Объяснение в обиде
Растаяли, а может быть расстались,
Лицо – темница всех моих вопросов.
Сокровище, все острова состарились
И нерушимых клятв сожгли обозы.
Растаяли, а может быть простились,
Остыли на земле простоволосой?
Каким же мы отчаяньем мостились?
Душа – темница всех моих вопросов.
Когда я нажимаю на перо,
Как будто на курок я нажимаю –
Снегурочкино счастье намело:
Расстрелянные годы оживают.
Как много крови, а потом воды –
Все утекло, но не подайте вида,
Я весь перебинтован, ну а ты,
Моя беда,
победа
и обида?!
Я знаю, что в кольчуге старых слов
Бессмысленен наш робкий поединок –
Шрам глубже стал, он превратился в ров
И сплетнями покрыт, как паутиной.
На дне его я видел ваш портрет,
Два-три письма, забытое колечко,
И разговор, которому сто лет:
«Простимся? – Нет!
Расстанемся? – Конечно!»
Я к вам уже навеки не приду,
А если и увижу, вздрогну тихо,
Как будто на могильную плиту,
Где фото есть, знакомое до крика.
Злорадно, как подвыпивший палач,
Шепну на ушко проходящей жертве:
«Не верьте мне, моя душа из жести,
И казнь была одной из неудач!»
Я уши от допросов залепил
Лиловым воском, головою бился –
Ведь я свою же бабу зарубил,
Попутал в темноте, видать, ошибся.
Мне кажется, мне кажется, с тех пор –
Проходит где-то рядом, в шарфик кутаясь,
Забыв тот окровавленный топор,
Моя свобода, а быть может – мудрость.
Растаяли... но мы с тобой не снег,
Скорее, мы стремительно упали,
Как две звезды, целуя все и всех
Своими раскаленными губами.
А кто-нибудь на нас смотрел в тиши,
Загадывая хрупкое желанье,
Чтоб только для его слепой души
Осталась ты хоть капельку – живая!
В жестокий век убийц, а не святых
Прости мне, ангел, мой угрюмый почерк.
Но мне милей увядшие цветы,
Как звезды те, что умирают ночью!
Леонид Губанов
Алена СЕРЕБРЯКОВА
***
Отвоюй меня, слышишь, у этого мира!
Я устала быть здесь пластилиновой куклой.
Отвоюй, пока сердце моё не остыло
Пока пламя внутри до конца не потухло.
Поменяю свой «рай» на твой «ад» без раздумий -
Я устала ходить с этой ангельской маской.
Забери, укради, ну хоть что-то придумай,
Разорви только круг опостылевшей сказки.
Отвоюй меня, слышишь, у этого мира!
Я меняю свободу на плен из объятий.
без тебя в небесах слишком мрачно и сыро
И на солнце полно несмываемых пятен...
Зинаида ГИППИУС
***
В своей бессовестной и жалкой низости,
Она как пыль сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.
Она шершавая, она колючая,
Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.
О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа - она глуха.
Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная - моя душа!
Милорад Павич
***
Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они не похожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они не похожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.
Подслушанный разговор
- Снова дралась во дворе?
- Ага.
Мама,
но я не плакала
Вырасту -
выучусь на моряка
Я уже в ванне
плавала!
- Боже!
Не девочка, а беда!
Сил моих больше нету.
- Мама,
а вырасту я когда?
- Вырастешь!
Ешь котлету.
- Мама,
купим живого коня?
- Коня?!
Да что ж это делается?
- Мама,
а в летчики примут меня?
- Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти!
- Мама,
а правда, что будет
война,
и я не успею
вырасти?..
Роберт Рождественский
НЕ ПРОСИТЕ У БОГА ДЕНЕГ
Не просите у Бога денег,
Всем воздастся лишь за труды.
В жизни нищим бывает гений,
Зажигая талант от нужды.
Не просите у Бога, не надо,
Не гневите просьбой своей,
Ведь не только деньги награда,
А счастливые лица детей.
Не просите у Бога впустую,
Рядом столько бедных людей,
Лучше жизнь примерьте другую
Многим людям еще тяжелей.
Не просите у Бога неистово,
Глядя в спину тому, кто богат,
И познаете, мудрую истину-
Ничего не вернется назад.
Не просите у Бога богатство,
Заберет, что дороже всего,
Лучше в жизни своей разобраться,
Чем просить, что не стоит того.
Не просите у Бога награды,
Не ходите с сумой к нему,
Заработать все в жизни надо,
Не завидуя никому.
Е.Аткина
Афанасий Фет
Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река - как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то... голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
О, называй меня безумным! Назови
Чем хочешь; в этот миг я разумом слабею
И в сердце чувствую такой прилив любви,
Что не могу молчать, не стану, не умею!
Я болен, я влюблён; но, мучась и любя -
О слушай! о пойми! - я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя -
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
Вера Инбер
Скупа в последней четверти луна.
Встает неласково, зарей гонима,
Но ни с какой луною не сравнима
Осенней звездной ночи глубина.
Не веет ветер. Не шумит листва.
Молчание стоит, подобно зною.
От Млечного Пути кружится голова,
Как бы от бездны под ногою.
Не слышима никем, проносится звезда,
Пересекая путь земного взгляда.
И страшен звук из темной глуби сада,
Вещающий падение плода.
Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми; забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольётся в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперёд на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога, —
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
К бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
И, бомба в воздухе, замри!
О человек, чьё имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!
Евгений Евтушенко
Не исчезай во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса.
Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но все горит твоя свеча...
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением - не исчезай!
В нас вовек не исчезнет наш звездный час:
Самолет, где летим мы с тобой вдвоем.
Мы летим
Мы летим
И мы летим,
Пристегнувшись одним ремнем,
Вне времен...
Дремлешь ты на плече моем,
И как огонь чуть просвечивает
Твоя ладонь,
Твоя ладонь...
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай невзначай или сгоряча.
Есть тысяча ламп у каждой из тысячи свеч,
Но мне нужна твоя свеча!
Не исчезай - в нас чистота,
Не исчезай, даже если подступит край,
Ведь все равно, даже если исчезну сам,
Я исчезнуть тебе не дам!
Не исчезай...
Андрей Вознесенский
blagoroden_don
20.08.2010, 19:42
Жизнь в том, что Блок всю жизнь бормочет с Тютчевым.
И все бы проще, все бы нипочем,
да жаль его — проклятого грядущего.
Лишь в замыслах чуть теплится оно
(ведь выраженье — замыслу отместка).
И Пушкин чувствовал “Возмездье” Блока, но
ему об этом, к счастью, было неизвестно.
Игру нашли смешную,
и не проходит
дня -
ревнуешь,
ревнуешь,
ревнуешь ты меня.
К едва знакомым девушкам,
к танцам под баян,
к аллеям опустевшим,
к морю,
к друзьям.
Ревнуешь к любому,
к серьёзу,
к пустякам.
Ревнуешь к волейболу,
ревнуешь к стихам.
Я устаю от ревности,
я сам себе
смешон.
Я ревностью,
как крепостью,
снова окружён...
Глаза твои
колются.
В словах моих
злость...
"Когда же это кончится?!
Надоело!
Брось!"
Я начинаю фразу
в зыбкой тишине.
Но почему-то страшно
не тебе,
а мне.
Смолкаю запутанно
и молча курю.
Тревожно, испуганно
на тебя смотрю.
А вдруг ты перестанешь
совсем ревновать!
Оставишь,
отстанешь,
скажешь:
наплевать!
Рухнут стены крепости, -
зови
не зови, -
станет меньше
ревности
и меньше
любви...
Этим всем замотан,
у страха в плену, -
я говорю:
"Чего там...
Ладно уж...
Ревнуй..."
Роберт Рождественский
qwe72rty
20.08.2010, 19:53
http://img.pixs.ru/storage/2/9/8/uuuuuuuuuu_8854447_903298.jpg (http://pixs.ru/?r=903298)
Время не лечит раны, оно их делает глубже,
пряча под новым слоем того, что ты пере-жил…
становишься чуть взрослее, всё чаще сжимаешь губы,
чтоб вновь не сказать о главном – на главное мало сил.
И каждая память – омут, и каждая мелочь ранит,
но надо, зачем-то надо держаться на кромке льда.
Не в первый уже
не первый
доходишь до этой грани –
застыл и вдруг понимаешь, что всё под тобой – вода.
И нет бы, чтоб оглянуться пораньше на твёрдый берег,
и нет бы, чтоб стать мудрее и крепче любить себя...
И сколько ещё
и скольким,
увы, не открыть америк,
когда из-под ног куда-то опять поплывёт земля.
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.
Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —
В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.
Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!
(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!
Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне всё — равны, мне всё — равно,
И, может быть, всего равнее —
Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.
Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…
Марина Цветаева
Молодая пешеход
20.08.2010, 20:02
Погляди: моя реальность в петлях держится так хлипко –
Рухнет. Обхвачу колени, как поджатое шасси.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка.
Не проси об этом счастье, ради Бога, не проси.
Дышишь мерно, пишешь мирно, все пройдет, а ты боялась,
Скоро снова будет утро, птичка вон уже поет;
А внутри скулит и воет обессилевшая ярость,
Коготком срывая мясо, словно маленький койот;
Словно мы и вовсе снились, не сбылись, не состоялись –
Ты усталый дальнобойщик, задремавший за рулем;
Словно в черепной коробке бдит угрюмый постоялец:
Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем.
Вера Полозкова :)
А и все тебе пьется-воется, но не плачется, хоть убей.
Твои мальчики - божье воинство, а ты выскочка и плебей; там за каждым такая очередь, что стоять тебе до седин, покучнее, сукины дочери, вас полгорода, я один; каждый светлый, красивый, ласковый, каждый носит внутри ледник - неудачники вроде нас с тобой любят пыточки вроде них.
Бог умеет лелеять, пестовать, но с тобой свирепеет весь: на тебе ведь живого места нет, ну откуда такая спесь? Стисни зубы и будь же паинькой, покивай Ему, подыграй, ты же съедена тьмой и паникой, сдайся, сдайся, и будет рай. Сядь на площади в центре города, что ж ты ходишь-то напролом, ты же выпотрошена, вспорота, только нитки и поролон; ну потешь Его, ну пожалуйста, кверху брюхом к Нему всплыви, все равно не дождешься жалости, облегчения и любви.
Ты же слабая, сводит икры ведь, в сердце острое сверлецо; сколько можно терять, проигрывать и пытаться держать лицо.
Как в тюрьме: отпускают влёгкую, если видят, что ты мертва. Но глаза у тебя с издевкою, и поэтому черта с два. В целом, ты уже точно смертница, с решетом-то таким в груди.
Но внутри еще что-то сердится. Значит, все еще впереди.
Вера Полозкова
Молодая пешеход
20.08.2010, 20:15
Hotice Это был один из моих вариантов :) нравится :)
---
Из лета как из котла протекла, пробилась из-под завала.
А тут все палят дотла, и колокола.
Сначала не помнишь, когда дома последний раз ночевала,
Потом – когда дома просто была.
Однако кроме твоих корабля и бала
Есть еще другие дела.
---
сегодня у нас тут день Полозковой :)
Сонет
Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они -- снег,
пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.
Иосиф Бродский
Молодая пешеход
20.08.2010, 20:36
Я родился сегодня утром
Еще до первого света зари
Молчанье у меня снаружи
Молчанье у меня внутри
Я кланяюсь гаснущим звездам
Кланяюсь свету луны
Но внутри у меня никому не слышный звук
Поднимающийся из глубины
Я родился на севере
Чтобы дольше оставался цел
У меня нет друзей
Чтобы никто не смог сбить прицел
Море расступилось передо мной
Не выдержав жара огня
И все стрелки внутри зашкаливали
При первых проблесках дня
Я не мог оторвать глаз от тебя.
Я родился со стертой памятью
Моя родина где-то вдали
Я помню, как учился ходить,
Чтобы не слишком касаться земли;
Я ушел в пустыню,
Где каждый камень помнит твой след
Но я не мог бы упустить тебя
Как я не мог бы не увидеть рассвет.
Я не могу оторвать глаз от тебя.
БГ(?)
Оле
Надежды крашеная дверь,
фортуны мягкая походка.
Усталый путник, средь потерь
всегда припрятана находка.
И пусть видна она нечетко,
но ждет тебя она, поверь:
улыбка женщины одной,
единственной, неповторимой,
соединенная с тобой
суровой ниткою незримой,
от обольщения хранимой
своей загадочной судьбой.
Пойдут иные времена
и выдумки иного рода,
но будет прежнею она,
как май, надежда и природа,
как жизнь и смерть, и запах меда,
и чашу не испить до дна.
Булат Окуджава
Молодая пешеход
20.08.2010, 20:48
Эта долбаная неделя накрыла, смяла, да вот и схлынула тяжело,
Полежи в мокрой гальке, тину отри со щек.
Это кажется, что все мерзло и нежило,
Просто жизнь даже толком не началась еще.
Это новый какой-то уровень, левел, раунд; белым-бело.
Эй, а делать-то что? Слова собирать из льдин?
Мы истошно живые, слышишь, смотри в табло.
На нем циферки.
Пять.
Четыре.
Три.
Два.
Один.
Вера Полозкова :)
Ух, и умеет же она формулировать. Она гениальна. Люблю ее :)
Двое, кто любят друг друга, -
это мятеж вдвоем.
Это – сквозь чью-то ругань
шепот, слышней, чем гром.
Двое – в сене и жимолости –
это сдвоенный Бог,
это – всех нитей жизни
вальсирующий клубок.
Двое, кто любит щемяще,
это две сироты,
ткнувшиеся по щенячьи
в звездный подол красоты.
Это читатели кожи,
это лингвисты глаз.
Для понимания дрожи
разве им нужен подсказ?
Простыни, смятые ими,
им драгоценней знамен…
Вышептанное имя –
выше великих имен.
Это опасное дело.
Заговор, и большой.
Это восстание тела
против разлуки с душой.
Это не подконтрольно.
Это как две страны,
слившиеся добровольно
без объявленья войны.
С гаденькими глазами,
ждет, ухмыляясь, толпа
скорого наказанья,
ибо любовь слепа.
Но стоило ли венчаться,
если бы я и ты
вдруг излечились от счастья
всевидящей слепоты?
Мир, где излишне брезгливо
осмеяна слепота,
может погибнуть от взрыва,
воскреснуть – от Ш Е П О Т А…
Евгений Евтушенко
Молодая пешеход
20.08.2010, 20:50
БГ-Борис Гребенщиков
Спасибо :) Я в курсе, просто не знаю, он ли является автором этой песни :)
qwe72rty
20.08.2010, 20:51
Сам сказал - сам поверил. Такое бывает
Только вера твоя на неверии зиждется
И опять нам друг друга с тобой не хватает
И опять друг для друга с тобою мы лишние...
Наша правда двулична, а ложь преднамеренна
Наша радость наиграна, боль - перепрятана
Мы всегда и во всем с тобой твердо уверены
А уверенность часто чревата расплатою...
Наши игры окончены...карты разбросаны...
Старший козырь остался в руках победителя
На зеленом сукне - наше бурное прошлое
Нам ненужное, нами уже позабытое....
А для новой игры нет ни сил, ни желания...
И за стол этот сядут другие конечно же
Мы, быть может, посмотрим на них с пониманием
Пожелав, чтоб игра их была интересною...
И с головой гордо поднятой, смехом неискренним
Сплошь в гордыню одетые и отрешенные
Ни друзья ни враги, ни чужие ни близкие
Мы уйдем. Победители и побежденные.....
Когда глаза вы опускаете,
то происходит напряженно
прикосновение пасхальное
двух губ – но лишь воображенно.
Вы в платье плещущем, трепещущем,
а говорите строго, скупо,
но мысленно вы по трапециям
взбираетесь ко мне под купол.
Мы с вами сблизиться не пробовали,
и лишь во сне, раскинув руки,
друг к другу движемся по проволоке –
как будто по замерзшей струйке.
На ниточке, покрытой наледью,
вы шепчете так неотважно:
«Но вы же ничего не знаете
про жизнь мою, а я про вашу».
Лепечет платье что-то страстное
сошедшими с ума оборками.
Воображенье платье сбрасывает,
А руки край его одергивают.
В нас так убийственно заложена
спасительная осторожность,
и замирает замороженно
любви великая возможность.
Но обручает нас заранее, -
кто знает, может быть, до гроба –
почти открытое скрывание
того, чего боимся оба.
Слова неловко запинаются.
Душа давно так не дичилась.
Но, может быть, не забывается
Лишь то, что, к счастью, не случилось.
Евгений Евтушенко
Э. Асадов___
Серебристые мысли, хрустальные слезы.
Душа, желтоватого цвета мимозы,
Растает как льдинка, упавшая с крыши,
На теплую землю сознания,слышишь?
Я знаю, ты скажeшь
Душа - это вечность
Душа это то, что летит в бесконечность
Души не бывает ни много,ни мало,
Душа будет с нами...чтобы ни стало
Я знаю, ты скажешь
Душа- это льдинка,
Да, да, так и есть
- это Бога слезинка,
Упавшая с неба ...
Молодая пешеход
20.08.2010, 21:32
А не скосит крейза, не вылетят тормоза –
Поневоле придется вырасти Ихтиандром.
Я реальность свою натягиваю скафандром
Каждый день, едва приоткрыв глаза.
Она русифицирована; к ней спичек дают и пойла.
Снизу слякоть кладут, наверх – листовую жесть.
В ней зима сейчас – как замедленное, тупое
Утро после больших торжеств.
И модель у меня простейшая: сумки, сырость,
Рынки, кошки, бомжи, метро; иногда – весна.
Мне дарили ее с чужого плеча, на вырост,
И теперь вот она становится мне тесна.
Натирает до красноты; чертыхаясь, ранясь,
Уставая от курток, затхлости и соплей,
Страшно хочется бросить все и найти реальность
Подобротнее, подороже и потеплей.
Чтоб надеть – а она второй облегает кожей.
Не растить к ней сантиметровый защитный слой.
Чтоб оттаять в ней, перестать быть угрюмой, злой,
И - поспеть, распрямиться, стать на себя похожей.
Посмуглеть, посмешливеть, быстро освоить помесь,
Европейского с местным; сделаться звонче, но…
Но ведь только в моей, задрипанной, есть окно,
За которым – бабах – Вселенная. Невесомость.
Только в этих – составе воздухе, тьме, углу
Я могу отыскать такой рычажок, оттенок,
Что реальность сползает, дрогнув, с дверей и стенок
И уходит винтом в отверстие на полу.
и опять Полозкова :)
Молодая пешеход
20.08.2010, 21:47
Под небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и яркою звездой.
А в городе том сад, всё травы да цветы,
Гуляют там животные невиданной красы.
Одно как жёлтый огнегривый лев,
Другое - вол, исполненный очей,
С ними золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый.
А в небе голубом горит одна звезда.
Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим. Кто светел, тот и свят.
Пускай ведёт звезда тебя дорогой в дивный сад.
Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей,
С ними золотой орёл небесный,
Чей так светел взор незабываемый.
Автор мне неизвестен
История создания песни (http://bujhm.livejournal.com/163920.html) (пространно)
это последний раз, когда ты попался
в текст, и сидишь смеешься тут между строк.
сколько тебя высасывает из пальца –
и никого, кто был бы с тобою строг.
смотрят, прищурясь, думают – something’s wrong here:
в нем же зашкалит радостью бытия;
скольким еще дышать тобой, плавить бронхи,
и никому – любить тебя так, как я.
день мерить от тебя до тебя, смерзаться
в столб соляной, прощаясь; аукать тьму.
скольким еще баюкать тебя, мерзавца.
а колыбельных петь таких – никому.
челку ерошить, ворот ровнять, как сыну.
знать, как ты льнешь и ластишься, разозлив.
скольким еще искать от тебя вакцину –
и только мне ее продавать в розлив.
видишь – после тебя остается пустошь
в каждой глазнице, и наступает тишь.
«я-то все жду, когда ты меня отпустишь.
я-то все жду, когда ты меня простишь».
Вера Полозкова
Так много нерастраченной любви,
так много слов, красивых и пьянящих,
так много нежности - ты только позови
из лабиринта чувств ненастоящих!
Мы так боимся душу обнажить,
забыть про возраст и свои потери,
мы не любить уже боимся - просто жить.
Завравшись сами, в искренность не веря!
В руках твоих и сильных и родных
от всех вселенских бед хочу укрыться!
И знаю, в этот миг для нас двоих
мгновенье сможет в вечность превратиться!
Ладони по плечам твоим скользнут,
коснувшись губ, чуть задрожат ресницы.
И словно в первый раз сердца замрут,
чтобы потом вдвойне быстрей забиться!
Надежда Рахманова
serg1969
20.08.2010, 23:07
Уходим от себя ноябрьскими дождями.
Признаний не любя, не тратимся словами.
Уходим от людей, обидевших случайно,
И праздник милых дней храним недолгой тайной.
Труднее сносим зло, участия не просим,
Невзгоды на чело морщинами наносим,
Вздыхаем ни о чем, веселье жадно ловим
И, стоя под дождем, грустим о добром слове.
А праздник милых дней - он все же не случаен.
И мы своих друзей в автобусах встречаем,
И грустно вновь и вновь твердим себе неслышно,
Что давняя любовь так замуж и не вышла.
Но что теперь тянуть бинты на старых ранах?
Коль выпало тонуть, то в разных океанах.
И мы быстрей, быстрей уходим от былого
Дождями ноябрей - в нерадостное снова.
Стираются следы разгулов неурочных.
Венчаются труды спокойствием непрочным.
Уходим от былых компаний бесшабашных,
От песен удалых, от горестей нестрашных.
Заводим барахло и нужные знакомства -
Но так же тяжело выносим вероломство,
И мучаем свой дом никчемными гостями,
Ну, а потом... - бредем ноябрьскими дождями...
Михаил Щербаков
ksyha_2007
20.08.2010, 23:42
Иногда повторяю своему МЧ
Я буду куклой, красивой бездушной
Я буду куклой,во всем послушной
Я буду куклой, сидеть?
Я сяду!
Я буду куклой, лежать?
Я лягу!
Я буду куклой, с большими глазами
Я буду куклой, с цветными губами
Я буду куклой, какой не забудешь
Но вот хозяином ты точно не будешь!
martywka
20.08.2010, 23:42
любимые стихи, точнее даже, любимые тексты у меня - это у певца Эминема) просто очень и очень нравится его творчество) много переводила с английского, чтобы получше понять)
особенно люблю песню "Not Afraid"
еще стихи Веры Полозковой) молодая девушка, пишет прекрасно и современно, глубоко
вот немного
Что тебе рассказать? Не город, а богадельня.
Всякий носит себя, кудахтая и кривясь.
Спорит ежеутренне, запивает еженедельно,
Наживает долги за свет, интернет и связь.
Моя нежность к тебе живет от тебя отдельно,
И не думаю, что мне стоит знакомить вас.
В моих девочках испаряется спесь и придурь,
Появляется чувство сытости и вины.
Мои мальчики пьют, воюют и делят прибыль –
А всё были мальчишки, выдумщики, вруны;
Мое сердце решает, где ему жить, и выбор,
Как всегда, не в пользу твоей страны.
Мне досталась модель оптического девайса,
Что вживляешь в зрачок – и видишь, что впереди.
Я душа молодого выскочки-самозванца,
Что приходит на суд нагая, с дырой в груди,
«нет, не надо все снова, Господи, Господиии».
Бог дает ей другое тело – мол, одевайся,
Подбирай свои сопли и уходи..
-------------------------------------------------
поезжай, моё сердце, куда-нибудь наугад
солнечной маршруткой из светлогорска в калининград
синим поездом из нью-дели в алла'абад
рейсовым автобусом из сьенфуэгоса в тринидад
вытряхни над морем весь этот ад
по крупинке на каждый город и каждый штат
никогда не приди назад
поезжай, моё сердце, вдаль, реки мёд и миндаль, берега кисель
операторы 'водафон', или 'альджауаль', или 'кубасель'
все царапины под водой заживляет соль
все твои кошмары тебя не ищут, теряют цель
уходи, печали кусок, пить густой тростниковый сок или тёмный ром
наблюдать, как ложатся тени наискосок,
как волну обливает плавленым серебром;
будет выглядеть так, словно краем стола в висок,
когда завтра они придут за мной вчетвером, -
черепичные крыши и платья тоньше, чем волосок,
а не наледь, стекло и хром,
а не снег, смолотый в колючий песок,
что змеится медленно от турбин, будто бы паром
неподвижный пересекает аэродром
----------------------------------------------------
и много-много из тех авторов, о которых уже говорилось в этой теме на форуме)))
Высоцкий, Цой, Бродский, Маяковский, Цветаева, Ахматова, тексты песен А.Макаревича....
Она ушла от него под утро.
В шесть позвонил шофер.
Потом хлопнула дверь. Весь пропах духами и пудрой
номер в «Excelsior».
«Сука, – думал он, – сука, ну сбежала к мужу и ладно,
но зачем же в такую рань?
Жаль никто другой так не делал пинаколаду,
как эта дрянь».
Ровно в девять он вышел из туалетной
комнаты, свежий, как ландыш, и сев на барочный стул,
нацарапал в блокноте: «Я покидаю Манхэттен».
И зачеркнул.
«Ради Бога вернись!» – приписал он, совсем без веры
глядя в окно на клены. Вырвал и смял листок.
Он прождал ее до десяти. Потом поднес к груди револьвер и
спустил курок.
Дмитрий Мельников
Ее душа была из тех,
Которых жизнь - одно мгновенье
Невыносимого мученья,
Недосягаемых утех:
Творец из лучшего эфира
Соткал живые струны их,
Они не созданы для мира,
И мир был создан не для них!
Ценой жестокой искупила
Она сомнения свои...
Она страдала и любила -
И рай открылся для любви!"
Лермонтов , отрывок из «Демона»
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!
Из стихотворения «Цицерон» Тютчева
Посвящение Веронике Тушновой
Думалось, все навечно,
Как воздух, вода, свет:
Веры ее беспечной,
Силы ее сердечной
Хватит на сотню лет.
Вот прикажу -
И явится,
Ночь или день - не в счет,
Из-под земли явится,
С горем любым справится,
Море переплывет.
Надо -
Пройдет по пояс
В звездном сухом снегу,
Через тайгу
На полюс,
В льды,
Через "не могу".
Будет дежурить,
Коль надо,
Месяц в ногах без сна,
Только бы - рядом,
Рядом,
Радуясь, что нужна.
Думалось
Да казалось...
Как ты меня подвела!
Вдруг навсегда ушла -
С властью не посчиталась,
Что мне сама дала.
С горем не в силах справиться,
В голос реву,
Зову.
Нет, ничего не поправится:
Из-под земли не явится,
Разве что не наяву.
Так и живу.
Живу?
Александр Яшин
Эрнест Стефанович
Белые – есть ли на свете вороны?
Бело-вороньи – встречали вы стаи?
Белые – может, вороньи матроны?
Станет ли белой ворона простая?
Можно ли белой вороной казаться?
Может ворона в муке изваляться,
Вымазать перья известкой иль мелом –
Ряженой станет, но только не белой!
Хоть очернить может белую всякий,
Белая в черную не превратится.
Белая будет в любой передряге –
Белой: красивой талантливой птицей!
Не пью
Боль не могу топить в вине...
И бью
В пустую Душу, словно в колокол...
Люблю!
Любовь всегда со мной, во мне!
Не сплю...
Себя в сон втаскиваю волоком...
Всё зря!
Роятся мысли в тишине...
Заря
Рассыпет в небе солнца золото...
Вновь боль
В меня вонзается извне...
Июль,
Ну почему же мне так холодно?
Ушел...
Лишь отражение в окне...
О.Климчук
В мире рифм, на улице любой
Жизнь удивительно хороша.
Слово «боль» рифмуется со словом «мозоль»
И не рифмуется со словом «душа».
Могут возразить, что по улицам
Там не бродят влюбленные пары —
Слово «девушка» черт его с чем рифмуется
И не рифмуется со словом «парень».
Пары бродят. И до рассвета
«Любовь» рифмуют со словом «правда».
И в этом странном мире поэты
Считаются главней космонавтов.
Леонид Киселев
Молодая пешеход
21.08.2010, 10:45
Все окна открыв, опустив занавески,
ты в зале роялю сказала: живи!
Как легкие крылья во мраке и блеске,
задвигались руки твои.
Под левой -- мольба зазвенела несмело,
под правою -- отклик волнисто возник,
за клавишем клавиш, то черный, то белый,
звеня, погружался на миг.
В откинутой крышке отливы лоснились,
и руки твои, отраженные там,
как бледные бабочки, плавно носились
по черным и белым цветам.
И звуки холмились во мраке и в блеске,
и ропот взбирался, и шепот сбегал,
и ветер ночной раздувал занавески
и звездное небо впускал.
Набоков
Природа не выносит пустоты.
Вода в насосе тянется за поршнем,
И даже в кинофильме, даже в прошлом,
Какие-то стремленья и мечты.
И никому еще не удалось
Пройти бесследно, избежать поступков.
Пустое сердце заполняет злость,
Чужие мысли — голову пустую.
В пустых глазах смертельная тоска,
В пустых руках обида и проклятье.
Пустыню моря вспарывает катер,
В пустыне — море серого песка.
Леонид Киселев
Молодая пешеход
21.08.2010, 11:31
Представление
Еще темно. В оркестре стеснены
скелеты музыки, и пусто в зале.
Художнику еще не заказали
густых небес и солнечной стены.
Но толстая растерзана тетрадь,
и розданы страницы лицедеям.
На чердаках уже не холодеем.
Мы ожили, мы начали играть.
И вот сажусь на выцветший диван
с невидимой возлюбленною рядом,
и голый стол следит собачьим взглядом,
как я беру невидимый стакан.
А утром собираемся в аду,
где говорим и ходим, громыхая.
Еще темно. Уборщица глухая
одна сидит в тринадцатом ряду.
Настанет день. Ты будешь королем.
Ты -- поселянкой с кистью винограда.
Вы -- нищими. А ты, моя отрада,
сама собой, но в платье дорогом.
И вот настал. Со стороны земли
замрела пыль. И в отдаленье зримы,
идут, идут кочующие мимы,
и музыка слышна, и вот пришли.
Тогда-то небожителям нагим
и золотым от райского загара,
исполненные нежности и жара,
представим мир, когда-то милый им.
Набоков
Иногда- словно первый дождь,
Иногда- словно первый снег,
Вдруг приходит, когда не ждешь,
Удивительный человек.
Иногда- словно фейерверк
Неожиданный средь небес,
Удивительный человек
Появляется вдруг в судьбе.
Не узнал бы его в толпе,
В ресторане и на шоссе...
Вдруг подходит он сам к тебе!-
Человек, не такой как все..
И не сразу так, через час
Вдруг почувствуешь: ОН- ДРУГОЙ!
По особой улыбке глаз,
И как он говорит с тобой..
И не сразу так, через час
Мысль появится в голове,
Что с тобой говорит сейчас
Удивительный человек!..
Тот, кого ты совсем не ждал,
Но который к тебе пришел..
Пусть на месяц, а не года,
Но Душе твоей-хорошо!...........
Стихотворение от любовницы:
Я упрекать тебя не буду,
А вот не плакать не проси.
Приходишь ты ко мне по будням
И вечно смотришь на часы.
И ни остаться, ни расстаться
Никак не можешь ты решить.
А мне уже давно за двадцать,
И мне самой пора спешить.
Прощаясь, смотришь долгим взглядом,
Рука задержится в руке.
А я следы губной помады
Тебе оставлю на щеке.
Придешь домой, жена заметит,
И ты решишь, что это месть.
А я хочу, чтоб все на свете
Узнали, что я тоже есть.
Мне сон приснился невозможный.
И ты, явившись в странном сне,
Промолвил вдруг неосторожно,
Что навсегда пришел ко мне.
Но был недолгим сон тот чудный,
Тебя опять ждала жена.
Опять с тобой я буду в будни
И буду в праздники одна.
Ты изменяешь мне с женой,
Ты изменяешь ей со мной.
Ты и женой, и мной любим.
Ты изменяешь нам двоим.
Стихотворение от жены:
Дорогой, подойди к телефону,
Женский голос, наверно, она.
Жаль, что ей неизвестны законы -
Не звонить, если дома жена.
Ты растерян, мой милый, расстроен,
Прячешь в дым выражение глаз.
Что нас в этой истории трое,
Поняла я, поверь, не сейчас.
Но не надейся, дорогой,
Что я отдам тебя другой.
Я двадцать раз с тобой прощусь
И двадцать раз к тебе вернусь.
Я двадцать раз тебе навру,
Что завтра вещи соберу,
И двадцать раз, и двадцать раз
Все будет снова, как сейчас.
Мы друг другу с тобой не чужие,
Сколько их, вместе прожитых дней!
Не молчи, дорогой, расскажи мне,
Я хочу знать всю правду о ней.
Сколько лет, как зовут, кто такая
И что значит она для тебя.
Буду слушать я, слезы глотая,
Ненавидя и все же любя.
Лариса Рубальская
Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно,
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
-------
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса -
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
Выстилать нежностью следы любимой на песке...
В памяти....
Собирать по ночам звезды и украшать ими к завтраку....
Скатерти....
Смахивать цветочную пыльцу для пироженных...
Сладких....
Облака в охапке носить домой для простыней....
Гладких...
Дыханием согревать ее перчатки осенью....
Вместе...
Душ закрывать плотнее, чтобы не разбудить рано...
Песней...
По вечерам просить солнце заходить медленней....
Радуясь...
Встретить с работы в костюме мишки плюшевого ....
Балуясь....
Переставить кровать так чтобы свет падал на ее глаза....
Красивые...
Зайцев солнечных нагнать полную комнату для радости...
Пугливые...
Чай заваривать ей, добавляя туда строчки стихов...
Нежных...
Обворовать все холодильники и налепить летом ей баб....
Снежных...
Смеяться с ней так чтобы завидовали смеху даже дети...
Громко...
Бабочек самых красивых выпускать когда она просыпается...
Робко...
Сравнивать слезинки ее с росой утренней...
Красивой....
...просто очень хочется сделать ее жизнь ...
Счастливой...
Шотландский Виски
Две судьбы
Две женщины сидели у окна.
Подруги. Встретились в кафе случайно.
Смакуя красное вино до дна,
Делились всем, что было, прошлой тайной.
Две жизни, как два полюса судьбы,
А между ними миллион тропинок.
Жизнь первой состояла из борьбы,
А у второй – сплошной каскад картинок.
Одна страданья, боль перенесла,
И счастлива, что выжила, очнулась.
Жизнь удалась: детишек подняла,
Любовь ее своим крылом коснулась.
Вторая в роскоши и день, и ночь,
Жила лишь для себя любимой, светлой.
Но счастья нет, и нечем ей помочь.
Скучает, дым, глотая сигаретный.
Две жизни, как небесный рай и ад,
Промчались, как пылинка мирозданья,
Но как понять: что пустота, что клад?
У каждого своя судьба и тайна.
Татьяна Лаврова
Молодая пешеход
21.08.2010, 17:05
Так окрикни меня. Мастерица кричать и ругать.
Так окрикни меня. Так легко малыша напугать.
Так окрикни меня. Не то сам я сейчас закричу:
Эй, малыш! -- и тотчас по пространствам пустым полечу.
Ты права: нужно что-то иметь за спиной.
Хорошо, что теперь остаются во мраке за мной
не безгласный агент с голубиным плащом на плече,
не душа и не плоть -- только тень на твоем кирпиче.
Сонетик
Маленькая моя, я грущу
(а ты в песке скок-поскок).
Как звездочку тебя ищу:
разлука как телескоп.
Быть может, с того конца
заглянешь (как Левенгук),
не разглядишь лица,
но услышишь: стук-стук.
Это в медвежьем углу
по воздуху (по стеклу)
царапаются кусты,
и постукивает во тьму
сердце, где проживаешь ты,
помимо жизни в Крыму.
1964
6YIDfzr4Uik
cote d'Ivoire
21.08.2010, 17:19
Дикий пляжик. Теперь называют его «Старик».
Я за сорок минут добираюсь к его очертаньям.
Здесь волна
меж камней
накрывает песок веерком.
Здесь они вместо плит. Те теперь —
далеко не чета им.
Эти камни разбросаны здесь по песку
и торчат
из зелёной воды,
как хребты допотопных чудовищ, —
встанут на ноги вдруг,
оглушительно вдруг закричат,
отгоняя людей от своих берегов и сокровищ.
И деревьев навес опрокинулся прямо в обрыв,
и чернеют следы от костров
для коричневых мидий.
Дикий пляжик.
Себе его створки однажды открыв,
Эти блики с воды осторожно и тихо снимите,
И когда накупались, и навзничь легли, наконец,
Начинайте смотреть,
Как в безмолвной охотничьей пляске
К небесам поднимает блестящие ласты пловец,
За бычками спускаясь
В подводно-нырятельной маске,
Как шпана с Молдаванки
шестёрки семёрками бьёт,
И швыряется ветер
подобранной картой игральной,
как по склону спускается пестрый,
весёлый народ,
на последний в Одессе её бережок натуральный
Иван Григорьев
Мой родной пляж, и как раз 40 минут пешком. :rolleyes:
Только теперь он уже не такой
В своих младенческих слезах -
Что в ризе ценной,
Благословенна ты в слезах!
- Благословенна!
У раздорожного креста
Раскрыл глазочки.
(Ведь тот был тоже сирота, -
Сынок безотчий).
В своих младенческих слезах -
Что в ризе ценной,
Благословенна ты в женах!
- Благословенна.
Твой лоб над спящим над птенцом-
Чист, бестревожен.
Был благовест тебе венцом,
Благовест - ложем.
Твой стан над спящим над птенцом
Трепет и древо.
Был благовест ему отцом, -
Радуйся, Дева!
В его заоблачных снегах -
Что в ризе ценной,
Благословенна ты в снегах!
- Благословенна.
1921
6Wqy2Pm5fBU
Молодая пешеход
21.08.2010, 17:23
:) у меня ежели и грусть, то по-другому -
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим "ты",
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.
- угадайте, кто... опять? :) (дааа, я ограниченная личность, щас пойду расширять свой кругозор - но если мы, все же, об эмоциях, то у меня - так)))
<object width="480" height="385"><param name="movie" value="http://www.youtube.com/v/rNBWf54RvsI&fs=1&hl=ru_RU&rel=0"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src="http://www.youtube.com/v/rNBWf54RvsI&fs=1&hl=ru_RU&rel=0" type="application/x-shockwave-flash" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true" width="480" height="385"></embed></object>
Август - астры,
Август - звезды,
Август - грозди
Винограда и рябины
Ржавой - август!
Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август!- Сердце!
Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных -
Август!- Месяц
Ливней звездных!
5FJAUKsWm1c
qwe72rty
21.08.2010, 21:07
http://img.pixs.ru/storage/6/5/7/ssssssjpg_5894060_905657.jpg (http://pixs.ru/?r=905657)
...Шла Женщина, которую не ждут,
По липовой аллее... дальше... дальше...
– Ах, если бы случилось всё пораньше!
– Погода изменилась бы, маршрут...
– И где чёрт носит правильных мужчин? –
Два ангела шептались меж собою.
– Весну б сейчас... и встречу Ей подстроить...
– И что это Господь опять молчит?
В карманах удлиненного пальто
Та женщина, меж тем, ладони грея,
Всё шла и шла по липовой аллее
С печальной мыслью: "Кажется, ничто
Не в силах изменить мою судьбу!"
Потом она к щекам прижала руки
И, то ли по привычке, то ль от скуки,
Направо повернула на тропу.
Был месяц март, суббота, пятый час.
Совсем недалеко по переулку
Брёл к парку на вечернюю прогулку
Мужчина – внеурочно в этот раз.
С ним рядом вислоухий спаниель
Кругами бегал с радостью собачьей,
А воздух становился всё прозрачней,
Казалось, даже слышится капель.
Проталины минуя на снегу,
Пёс замер неожиданно пред лужей -
Участок парка был совсем запружен!
Всевышний улыбнулся и вздохнул...
Два ангела молились, не дыша,
В волнении шептали: "Ну, смелее!"
Мужчина развернулся на аллее
И... вправо на тропинку сделал шаг...
Полонина Ирина
Selena513
21.08.2010, 21:20
"Взрослые"
Взрослые, самодостаточные, циничные,
Оба с другими, неважно - еще, уже...
Изображаю бесенка с невинным личиком
В духе простушки из песенки Беранже.
Соблюдены все условности и приличия.
Как, не понравилось? Что же, на вкус, на цвет...
Знаешь, когда ты сказал, что любовь - это лишнее,
Я повзрослела, пока написала ответ.
Боль
Дом, где боль не какой-то незримый фантом,
Разъедающий бренную плоть.
Прибинтована к ранам кровавым бинтом,
Она жизнью своею живёт.
На спасенье надежда как фантик тонка,
Здесь хирург для больных - Царь и Бог!
И к карману сестры тянет деньги рука -
За "большую заботу" оброк!
Городская больница каких по стране
Сотни тысяч невзрачных домов.
И своею работой доволен вполне,
Главный врач - сыт, одет и здоров!
Ничего, что стоит за плечами врачей
Много ими загубленных душ.
Избежать невозможно нелепых смертей,
Если врач в своём деле не дюж!
Мал бюджет, а цинизм непомерно высок,
Кто он рвач или всё-таки врач?
Ведь в отборе естественном мир наш жесток,
Человек сам творец неудач!
За спасение надо врачам заплатить!
Денег нет? Путь лежит на погост.
Истончилась совсем пульса слабого нить,
За спиной встала Смерть в полный рост.
Врач с сестрой предаются утехам земным,
Плюс в дежурстве ночном всё же есть...
На последний обход к безнадёжным больным
Неспеша отправляется Смерть.
Ночь спустилась на боли людской цитадель,
Всхлипы, стоны, неистовый храп.
Доктор - Смерть у окна видит явственно цель,
Этот милый старик очень слаб...
Но ещё проживёт в забытьи целый день
Час его не пробИл - маета...
Доктор - Смерть меж кроватей скользит словно тень
Я пришла, открывай воротА!
Запах гнойный болезнью истерзанных тел,
Всех болящих настигла беда.
Вдруг мужчина, который так сильно храпел,
Задохнувшись затих навсегда...
Ведь кому суждено не дожить до утра,
Тот не встретит больничный рассвет.
И была б увлекательной эта игра,
Только жаль - победивших в ней нет!
Рахитичный восход будет в окна смотреть,
Как страдает наш русский народ!
Притаилась в углу до поры Доктор - Смерть -
Пациентов невыживших ждёт ...
Было
Да что там, собственно, было?
А было мыло, которое не отмывало чернющих рук,
Был плюшевый мишка, которого ты любила,
Который смотрел то наивно, то зло, то мило
И был независимей многих твоих подруг.
А дальше... А дальше, естественно - явки, пароли,
Короткие стрижки и за уши по домам,
Где нас, хоть и надо бы, всё-таки не пороли
За джинсы и души в заплатках и солидоле,
Где мы были против правил и против мам.
И были подъезды, окурки и горы тары,
И мы в тех подъездах - всему вопреки, трезвы,
Был треснутый голос дешевой твоей гитары,
И новое виденье песен - простых и старых,
Дурацких дворовых и искренних фронтовых...
И нас выручал то и дело здоровый скепсис -
Любовь выплеталась Высоцким из рваных жил,
Мы быть не стремились ни "крейзи", ни "кул", ни "секси",
Хоть кто-то внушал нам, что мы - "поколение пепси",
Упрямо и нудно.
...но всё-таки не внушил.
По рукам?
Продолжаю смешную историю, между строчек,
Сочинённую влёт, на досуге, двумя людьми:
Сердце жаждет не многоточий, ты слышишь?! Точек!
Не пора ли завязывать с публикой, mon ami?
Слишком личное стало предметом досужих сплетен,
Слишком хрупкое с жадностью вырвано из груди.
...Раз назвался "поэт" - притирайся к клейму "заметен",
А не хочешь - сдавайся, завязывай, у-х-о-д-и?
Что ж, идёт, по рукам. Это будет последний выдох,
Не для всех - лишь для тех, у кого с твоих сказок сдвиг -
Этих пошлых, гламурных блондинок с больным либидо,
Несложившейся жизнью и жаждой большой любви.
Но - шучу, мой Маэстро, ты будешь не мной развенчан,
Я тебя побеждаю на поле иных искусств.
Что поделаешь, если тебе не везёт на женщин,
Ну, а если везёт, то с летальным для светлых чувств?
А мужчины мои все корректны и молчаливы:
Мне, как видно, по жизни везуха на мужиков!
Но поправка и тут: среди них не найти счастливых -
А иначе зачем им в ледышке искать любовь -
Романтичным и нежным, порою лихим, брутальным?..
Только ражие, рыжие мальчики не у дел -
Мне не в кайф беспричинно-бездушный, горизонтальный,
То ли вальс, то ли бешено-джазовый беспредел.
Ну, так что? По вопросу поклонников, вроде, квиты.
Остальное - под грифом "секретно" и в дальний шкаф,
Королевское право - молчать, ведь не дело свиты,
Сколько раз за неделю я таю в твоих руках.
Оглянулась - ну вот и закончен разбор полётов,
За окном, как ни в чём не бывало, шумит Москва.
К личной жизни отныне и впредь ограничен доступ.
- Тссс... Конечно, скучаю!.. До завтра.. На нашем, в два...
Суть
И, казалось бы, выдержу, выстою - всё ничего,
Мне, не раз преступавшей пороги строжайших запретов.
Только вычерчен круг. Я сама выхожу из него,
Даже к тени твоей прикасаться себе заповедав.
Ты твердишь:"холодна", но в руках оплавляется сталь,
Разлетаются вдрызг зеркала от случайного взгляда.
Я бегу от тебя, потому что мне искренне жаль
Твою нежную душу тревожить ландшафтами ада.
Там и, правда, красивого мало, там голая суть
Покрывается пеплом и тает за доли мгновений.
Можешь верить мне на' слово - горек непройденный путь,
Но поверь, он короче без трепетных прикосновений.
Не смотри мне в глаза - это самый дурацкий магнит,
Он работал на всех, без надежды на "что-нибудь дальше"...
Подожди за чертой, может жизнь нас и соединит,
Если шустрая девочка-смерть не управится раньше.
Попытаешься выйти из круга - познаешь огонь,
И вернуться обратно не сможешь, хоть малость помешкав...
Может, кинуть улыбку монетой тебе на ладонь:
- Ну, решайся, любимый, решайся: орёл или решка?
Да шучу, провокаций не будет, мы слишком... свои.
Я люблю ВНЕ условностей, зная - ты чувствуешь это:
Даже там, за стеной отреченья от нашей любви,
Мы не пара - мы просто единая капелька Света.
Ксения Архипова
Душа моя, как срезанный цветок!
И не спасёт приют огромной вазы,
Мне режет слух цинизм расхожей фразы,
Что в наше время наглость - не порок!
Со всех экранов слышим мы слова:
Что скромность украшает лишь газоны.
Для подлецов не писаны законы!
А власть у нас, как водится, права.
Зачем себя изматывать трудом?
Нахрапистость, цинизм и деловитость
До дней последних обеспечат сытость,
Как будто мы для этого живём...
К кормушке устремились скопом все,
Чтоб оторвать себе кусок послаще
О, Боже мой, да разве ж в этом счастье?
Крутиться, словно белка в колесе...
Чёрт - душегуб расставил ловко сеть:
Нам небо в звёздах заменяют стразы,
ТирамисУ, в шампанском ананасы....
Чего ещё желать? Чего хотеть?
И продавая тело за гроши,
И душу отдавая на закланье
За исполненье низменных желаний
Уверовать всем сердцем в миражи?!
Душа моя - не срезанный цветок,
Корней лишённый, чахнущий без веры!
Страдания вкусившая без меры
Смысл жизни бренной ищет между строк.
Прерванный полёт -
Мыслей беспорядок.
Был запретный плод
Для обоих сладок.
Режущая боль,
Там где крылья были.
Спину мою вдоль
Швы избороздили.
Прерванный полёт...
Прерванная песнь
О любви крылатой.
Было счастье здесь,
Утекло куда-то.
Растворилось в миг,
Там за горизонтом.
Эхом страшный крик
На разрыв аорты.
Прерванная песнь...
Прерван разговор
На высокой ноте.
Время лечит? Вздор!
Осень на излёте.
Песню о весне
Исторгали души -
Глохну в тишине,
И рыданья душат.
Прерван разговор...
Прерванную жизнь -
Нашу плоть от плоти
Мне не отмолить,
Мрак её поглотит...
Прерванной любви
Эпилог печальный -
Слышится вдали
Тихий стон прощальный...
Прерванный полёт...
Прерванная песнь...
Прерванная жизнь...
Ложатся грудой в пепельницы судеб
Окурки непогашенных конфликтов
Нам добавляя в скуку серых буден
Необходимость выплаты кредитов**
На совести висят тяжёлым грузом
Поступки, нам не делавшие чести**
Скользя по льду сукна вдоль борта юзом,
Лёг в угловую лузу шар возмездий**
Здесь на земле расплатой за ошибки,
Страдания ниспосланы нам свыше******
В мельканьи лиц, я слышу фраз обрывки,
Слова, в которых гнев обиды слышен**
Вина у губ заляжет в скорбных складках,
И сердце от предчувствия сожмётся******
Ведь предстоит нам мучаться в догадках,
Как наше слово в душах отзовётся******
И бумерангом нам вернутся мысли,
Запущенные твёрдою рукою**
Вздох сожаленья на излёте жизни
И слёзы покаяния рекою**
Причёсана, прилизана, уложена,
Не радует количество побед
Я холодна? Скорее заморожена,
Так защищаюсь от житейских бед
Накрашена, припудрена, ухожена,
Вновь в бархатный сезон лечу на юг
Я не считала, сколько мною брошено,
Так защищаюсь от душевных мук
Запахнута, зашорена, застёгнута
Ранимость - это главный мой изъян
Душа моя вовнутрь, как линза вогнута,
Так защищаюсь от сердечных ран
Растрёпана, заплакана, расхристана,
Все губы искусала до кровИ
Мой выбор не случаен, мною выстрадан
Я просто защищаюсь - от любви!
Причёсана, накрашена, ухожена
Прошу тебя, мне больше не звони!
Зачем явился в жизнь мою непрошенным?
Я просто защищаюсь - извини!
Ирина Савельева
serg1969
21.08.2010, 22:21
Всё скрылось, отошло, и больше не начнётся.
Роман и есть роман. В нём всё как надлежит.
Кибитка вдаль бежит, пыль вьётся, сердце бьётся.
Дыхание твоё дрожит, дрожит, дрожит.
И проку нет врагам обшаривать дорогу,
им нас не отыскать средь тьмы и тишины.
Ведь мы теперь видны, должно быть, только Богу.
А может, и Ему - видны, да не нужны.
А где-то позади, за далью и за пылью
остался край чудес. Там человек решил,
что он рождён затем, чтоб сказку сделать былью.
Так человек решил. Да, видно, поспешил.
И сказку выбрал он с печальною развязкой,
и призрачное зло в реальность обратил.
Теперь бы эту быль обратно сделать сказкой,
да слишком много дел и слишком мало сил.
А мы всё мчимся вдаль, печаль превозмогая,
как будто ничего ещё не решено,
как будто век прожив и всё-таки не зная,
что истина, что нет, что свято, что грешно.
И бесконечен путь, и далека расплата.
Уходит прочь недуг, приходит забытьё.
И для меня теперь так истинно, так свято
чуть слышное в ночи дыхание твоё......
Михаил Щербаков
Распахнулось пальто,словно не было пуговиц.
Ну скажи,разве так обнимают друзья?
Вот дыхание наше с тобой перепуталось...
Нет! Прости мой хороший...Не надо...Нельзя.
Мы не виделись-верно.Соскучились-правильно.
Губы близко совсем...Поцелуем грозят...
Перепутались волосы,Сбилось дыхание...
Отпусти,мой хороший!Не надо...Нельзя...
Ты готов запустить в меня фразой отточенной.
Отстранился чуть-чуть,нежно взглядом скользя.
Нет!Молчи!Если скажешь-все будет испорчено.
Мы друзья,мой хороший.Не надо.Нельзя.
Друг-мужчина,друг-женщина-зыбки понятия.
Тут нельзя отступить на три слова назад.
Как опасны бывают такие объятия...
Мы друзья,мой хороший..Нам,правда,-нельзя.
Елена Ломакина
Телефон /номера/ - апогей бесполезности,
Шифр страха и чувств /аритмия/ силки.
Нам двоим не хватает /банального/ - смелости,
Чтоб хотя бы услышать /друг друга/… гудки.
На потухших экранах - избыток кромешности…
Микросхемы внутри - /лабиринты/ - пути…
Допустить /только раз/миллиметр /без?/ погрешности…
Чтоб сказать: «Позвонила…/случайно/…прости…»
© Таис Весенняя
Молодая пешеход
21.08.2010, 23:20
Если вдруг забредаешь в каменную траву,
выглядящую в мраморе лучше, чем наяву,
иль замечаешь фавна, предавшегося возне
с нимфой, и оба в бронзе счастливее, чем во сне,
можешь выпустить посох из натруженных рук:
ты в Империи, друг.
Воздух, пламень, вода, фавны, наяды, львы,
взятые из природы или из головы, --
все, что придумал Бог и продолжать устал
мозг, превращено в камень или металл.
Это -- конец вещей, это -- в конце пути
зеркало, чтоб войти.
Встань в свободную нишу и, закатив глаза,
смотри, как проходят века, исчезая за
углом, и как в паху прорастает мох
и на плечи ложится пыль -- этот загар эпох.
Кто-то отколет руку, и голова с плеча
скатится вниз, стуча.
И останется торс, безымянная сумма мышц.
Через тысячу лет живущая в нише мышь с
ломаным когтем, не одолев гранит,
выйдя однажды вечером, пискнув, просеменит
через дорогу, чтоб не прийти в нору
в полночь. Ни поутру.
и снова великий и ужасный ОН
Бродский :)
Он молчал. Он вообще не любил говорить,
Этот бледный мужчина в промокшем пальто.
Он смотрел на часы. Так хотелось курить.
Дождь хлестал по щекам, словно было за что.
Он молчал, когда стрелки сошлись на нуле,
Не дождавшись её под потоком воды.
Ведь всего-то двенадцать часов на земле,
И опять в этот плен ледяной высоты.
Он молчал, когда руки сжимали штурвал,
Обо всём, кроме неба на миг позабыв.
И почти-что не слышал, как кто-то считал:
Двести двадцать идём...двести сорок...отрыв.
Он не знал, что сдирает обшивку с крыла...
И что "завтра" его под вопросом - не знал.
Он был просто уверен - она не пришла,
Потому что он что-то ей не досказал...
...Пара резких толчков на подходе к земле.
Чьи-то крики и паника бортпроводниц...
Он сажал самолёт на "убитом" крыле,
Он старался не видеть напуганных лиц,
И ему в первый раз не хотелось молчать -
Он шептал её имя и думал о ней.
Это просто работа - полжизни решать,
Каждый день отвечая за судьбы людей.
Он стоял и курил. По привычке - молчал.
Десять ровно... Плевать, ещё пару минут...
Да и что тут спешить - он своё отлетал,
А друзья... Да на то и друзья - подождут.
Он увидел её, и запело в груди...
Ещё долго потом, прижимая к плечу
Он шептал ей тихонько: Родная, прости,
Я наверное слишком о многом...молчу.
Неждана Юрьева
РОМАНС
из к/ф «Небеса обетованные»
муз. Андрей Петров
сл. Эльдар Рязанов
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,–
дни летят в метельной круговерти.
Жизнь — тропинка от рожденья к смерти,
смутный, скрытный, одинокий путь.
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть!
Снег. И мы беседуем вдвоём,
как нам одолеть большую зиму…
Одолеть её необходимо,
чтобы вновь весной услышать гром.
Господи, спасибо, что живём!
Мы выходим вместе в снегопад.
И четыре оттиска за нами,
отпечатанные башмаками,
неотвязно следуя, следят…
Господи, как я метели рад!
Где же мои первые следы?
Занесло начальную дорогу,
заметёт остаток понемногу
милостью отзывчивой судьбы.
Господи, спасибо за подмогу!
Неужели ты такая же, как эта?..
За окном звенит разбуженное лето.
Нас хозяйка дома
в гости пригласила.
Ничего не скажешь,
да,
она красива.
Да, красива.
Мы об этом ей сказали.
И она глядит глубокими глазами,
чуть раскосыми,
зелёными, сухими...
Муж её какой-то физик или химик.
И слова её доносятся, как эхо:
"Он сейчас в командировке...
Он уехал...
Никакой я тайны выдать не рискую –
телеграмму он прислал:
"Люблю.
Тоскую."
И ещё одну:
"Тоскую.
Жду ответа..."
Неужели ты такая же, как эта?..
Вот сидит она –
красивая, – не спорю.
Вот сидит она, – довольная собою.
И смеётся,
и меняется мгновенно...
А глаза её
предельно откровенны!
А глаза её играют, –
завлекая,
обещая,
предлагая,
намекая...
Никогда ханжой я не был, –
слышишь – не был!
Но сейчас поверю я в любую небыль –
в наговоры,
в сплетни,
в выдумку любую...
Телеграмму я послал:
"Люблю.
Тоскую."
И ещё одну:
"Тоскую.
Жду ответа..."
Неужели ты такая же, как эта?..
...Мы молчим и курим.
Тихо тянем пиво.
А хозяйка говорит:
"Совсем забыла!
Я сейчас..."
И щёки тушит о ладони.
И подходит к телефону в коридоре.
Называет адрес
длинный, очень странный,
говорит:
"Прошу, примите телеграмму..."
И с усмешкой, торопливо и привычно, –
Говорит:
"Любимый! Всё идет отлично.
Не скучай.
Твоя.
Целую.
Жду ответа..."
...Неужели ты
такая же,
как эта?!
Роберт Рождественский
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
Эдуард Асадов. Зарницы войны.
Дай ему счастье
Господи, дай ему силы остаться собой,
В мире, где всё покупается и продаётся
Дай ему веры, что счастье даётся судьбой,
Не говоря, что не всем, и непросто даётся...
Дай ему доброго вечера, светлого дня,
Тёплой зимы и хмельного, нежаркого лета.
Если не сможешь найти - забери у меня
То, что в любом человеке рождает поэта.
Дай ему солнца и неба беспечный покой,
Запах цветущего луга и шум перелеска,
Дай ему слов, огранённых твоею рукой
До неземной чистоты, до кристального блеска.
Дай ему жизнь ради жизни, не рвущую жил,
Мира - и в сердце, и в доме, как высшую милость.
Дай ему СЧАСТЬЕ, которое он заслужил,
То, за которое я, как умела, молилась.
Неждана Юрьева
НЕ НАДО ОТДАВАТЬ ЛЮБИМЫХ
Не надо отдавать любимых,
Ни тех, кто рядом, и ни тех,
Кто далеко, почти незримых.
Но зачастую ближе всех!
Когда всё превосходно строится
И жизнь пылает, словно стяг,
К чему о счастье беспокоиться?!
Ведь всё сбывается и так!
Когда ж от злых иль колких слов
Душа порой болит и рвётся -
Не хмурьте в раздраженьи бровь.
Крепитесь! Скажем вновь и вновь:
За счастье следует бороться!
А в бурях острых объяснений
Храни нас, Боже, всякий раз
От нервно-раскалённых фраз
И непродуманных решений.
Известно же едва ль не с древности:
Любить бесчестно не дано,
А потому ни мщенье ревности,
Ни развлечений всяких бренности,
Ни хмель, ни тайные неверности
Любви не стоят всё равно!
Итак, воюйте и решайте:
Пусть будет радость, пусть беда,
Боритесь, спорьте, наступайте,
И лишь любви не отдавайте,
Не отдавайте никогда!
Эдуард Асадов
А ты полюбишь,
ты полюбишь,
а ты прольешься, как заря,
и сердце -
надвое -
разрубишь,
а он тебе не скажет "зря".
А ты поверишь,
ты поверишь,
начнешь выклянчивать слова...
Ты никогда не овдовеешь,
но все же будешь, как вдова.
А ты устанешь,
ты устанешь
смотреть в густеющую тьму.
В квартире мебель переставишь,
а он не спросит, почему.
А ты привыкнешь.
Ты - привыкнешь.
И будет ночь белым-бела.
И ты одна из дома выйдешь,
а он не спросит, где была.
А ты - обманешь,
ты обманешь,
на пальце перстень заблестит,
глаза обманом затуманишь...
А он - в глаза не поглядит.
А ты - заплачешь.
Ты заплачешь.
В окне застынешь, как во льду.
А ты
беду свою
запрячешь,
свою беду,
его беду.
Роберт Рождественский
Рубцы в душе теплом не разутюжу,
Веселой песней грусти не уйму.
Вам приходилось в ветреную стужу
Стоять на перекрестке одному?
Своим нутром на здешних не похожий,
И потому покоя не дано.
Не наступил на тень мою прохожий,
А обошел, как мокрое пятно.
На многолюдном тротуаре замер,
От проходящих мыслями далек.
Страшнее койки одиночных камер,
Когда в толпе годами одинок.
Не в те края, пути кривые вышли.
Гадалка веру в счастье не вернет.
Лишь хорошо, что собственные мысли
Не растворил чужой водоворот.
ВЛАДИСЛАВ ЭЛЛИС
(1913 -1975)
Точка схода. Уходящие рельсы.
Паутинки осенней пряжи.
Женщина на крае бабьего лета
стоит в платье ярком, как праздник.
А поезд ушел в давность.
Ушел в красивую песню.
И семафор повис удавленником
над рыжею степью.
Пыль,
Полустанок.
Из какого-то дня,
из какого-то года
женщина с лицом усталым,
не мигая, смотрит в точку схода.
ВЛАДИМИР ШАТАЛОВ
(1917-2002)
Ты легким поцелуем тронешь
Разгоряченные виски.
Ты руки медленно уронишь,
Как яблонные лепестки
А я услышу тот, упрямый,
Невероятно легкий звук:
Дрожанье звезд вот тут, над самой
Дугой твоих склоненных рук
И я увижу у предела
Два белых ангельских крыла:
Душа опередила тело
И, легкая, осиротела,
И, легкая, изнемогла.
ГЛЕБ СТРУВЕ
(1898-1985)
* * *
Просто - наше шоссе и шиповник.
Дождь из облачка невпопад.
Как подошвы чьих-то шиповок,
лужи гвоздиками торчат.
Я всему говорю спасибо -
непосильного счастья боль,
непосильное небо синее,
непосильна земная соль.
1983
ЗАМЕРЛИ
Заведи мне ладони за плечи,
обойми,
только губы дыхнут об мои,
только море за спинами плещет.
Наши спины, как лунные раковины,
что замкнулись за нами сейчас.
Мы заслушаемся, прислонясь.
Мы - как формула жизни двоякая.
На ветру мировых клоунад
заслоняем своими плечами
возникающее меж нами -
как ладонями пламя хранят.
Если правда, душа в каждой клеточке,
свои форточки отвори.
В моих порах стрижами заплещутся
души пойманные твои!
Все становится тайное явным.
Неужели под свистопад,
разомкнувши объятья, завянем -
как раковины не гудят?
А пока нажимай, заваруха,
на скорлупы упругие спин!
Это нас погружает друг в друга.
Спим.
Андрей Вознесенский
Ребята, давайте пользоваться кнопкой " Поиск в этой теме" ,чтобы избежать пятикратного и более повторения стихотворений.
В магазин заходят за хлебом, вином, салями,
За одеждой, игрушкой, за чем-то ещё насущным,
Я не помню, по правде, чтоб шли туда за стихами –
Покупать и читать их считается делом скучным.
Хоть и рвенья не спрячешь, как ржавой в стогу иголки,
Посмотри повнимательней: сыщутся в каждом доме
В золотых переплетах на маленькой книжной полке
Нераскрытые Пушкин и Тютчев, а кто же кроме
Их двоих вам расскажет, что знаков иных не нужно,
Чтоб закрыть разговор о поэтах на каждой кухне
Или, может, не каждой, но, все же, иное скучно.
Мимо школьной программы? Замолкни, уйди, потухни.
Уговаривать глупо, как впрочем, и возмущаться.
Хочешь, ангелом притворись, а хочешь, прикинься бесом,
Если видят в толпе изгоя и тунеядца,
Провожают его лишь мгновение с интересом.
Это все – ничего, только после такой подножки
Встать и вновь отряхнуться, к тому же, искать вниманья,
Снова будет не каждый, а фиговый лист обложки
Неумело, но искренне скроет его страданья.
В сером городе бродит муза с лицом кассирши,
Это знает высокий, сутулый, печальный мальчик
Что под мышкой несет, торопясь, молодые вирши
С молчаливой тревогою в очередной журнальчик.
Гриша Хубулава
serg1969
22.08.2010, 09:44
Запах пены морской и горящей листвы,
И цыганские взоры ворон привокзальных.
Это осень, мой друг! Это волны молвы
О вещах шерстяных и простудах банальных.
Кто зубами стучит в облаках октября,
Кастаньетами клацает у колоколен?
Это осень, мой друг! Это клюв журавля,
Это звук сотрясаемых в яблоке зерен.
Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,
На чугунных ветвях темноту освещая.
Это осень, мой друг! Это свежая чушь
Расползается, тщательно дни сокращая.
Скоро все, что способно, покроется льдом,
Синей толщей классической твердой обложки.
Это осень, мой друг! Это мысли от том,
Как кормить стариков и младенцев из ложки,
Как дрожать одному надо всеми людьми,
Словно ивовый лист, или кто его знает ...
Это осень, мой друг! Это слезы любви
Ко всему, что без этой любви умирает.......
Юнна Мориц
О ПОЭТАХ
Стихотворение это -
одинаково полезно и для редактора
и для поэтов
Всем товарищам по ремеслу:
несколько идей
о "прожигании глаголами сердец
людей".
Что поэзия?!
Пустяк.
Шутка.
А мне от этих шуточек жутко.
Мысленным оком окидывая Федерацию -
готов от боли визжать и драться я.
Во всей округе -
тысяч двадцать поэтов изогнулися в дуги.
От жизни сидячей высохли в жгут.
Изголодались.
С локтями голыми.
Но денно и нощно
жгут и жгут
сердца неповинных людей "глаголами".
Написал.
Готово.
Спрашивается - прожег?
Прожег!
И сердце и даже бок.
Только поймут ли поэтические стада,
что сердца
сгорают -
исключительно со стыда.
Посудите:
сидит какой-нибудь верзила
(мало ли слов в России есть?!).
А он
вытягивает,
как булавку из ила,
пустяк,
который полегше зарифмоплесть.
много ль в языке такой чуши,
чтоб сама
колокольчиком
лезла в уши?!!
Выберет...
и опять отчесывает вычески,
чтоб образ был "классический",
"поэтический".
Вычешут...
и опять кряхтят они:
любят ямбы редактора лающиеся.
А попробуй
в ямб
пойди и запихни
какое-нибудь слово,
например, "млекопитающееся".
Потеют как следует
над большим листом.
А только сбоку
на узеньком клочочке
коротенькие строчки растянулись глистом.
А остальное -
одни запятые да точки.
Хороший язык взял да и искрошил,
зря только на обучение тратились гроши.
В редакции
поэтов банда такая,
что у редактора хронический разлив желчи.
Банду локтями,
дверями толкают,
курьер орет: "Набилось сволочи!"
Не от мира сего -
стоят молча.
Поэту в редкость удачи лучи.
Разве что редактор заталмудится слишком,
и врасплох удастся ему всучить
какую-нибудь
позапрошлогоднюю
залежавшуюся "веснишку".
И, наконец,
выпускающий,
над чушью фыркая,
режет набранное мелким петитнком
и затыкает стихами дырку за дыркой,
на горе родителям и на радость критикам.
И лезут за прибавками наборщик и наборщица.
Оно понятно -
набирают и морщатся.
У меня решение одно отлежалось:
помочь людям.
А то жалость!
(Особенно предложение пригодилось к весне б,
когда стихом зачитывается весь нэп.)
Я не против такой поэзии.
Отнюдь.
Весною тянет на меланхолическую нудь.
Но долой рукоделие!
Что может быть старей
кустарей?!
Как мастер этого дела
(ко мне не прицепитесь)
сообщу вам об универсальном рецепте-с.
(Новость та,
что моими мерами
поэты заменяются редакционными курьерми.)
Рецепт
(Правила простые совсем:
всего - семь.)
1. Берутся классики,
свертываются в трубку
и пропускаются через мясорубку.
2. Что получится, то
откидывают на решето.
3. Откинутое выставляется на вольный дух.
(Смотри, чтоб на "образы" не насело мух!)
4. Просушиваемое перетряхивается еле
(чтоб мягкие знаки чересчур не затвердели).
5. Сушится (чтоб не успело перевечниться)
и сыпется в машину:
обыкновенная перечница.
6. Затем
раскладывается под машиной
липкая бумага
(для ловли мушиной).
7. Теперь просто;
верти ручку,
да смотри, чтоб рифмы не сбились в кучку!
(Чтоб "кровь" к "любовь",
"тень" ко "дню",
чтоб шли аккуратненько
одна через одну.)
Полученное вынь и...
готово к употреблению:
к чтению,
к декламированию,
к пению.
А чтоб поэтов от безработной меланхолии
вылечить,
чтоб их не тянуло портить бумажки,
отобрать их от добрейшего Анатолия
Васильича
и передать
товарищу Семашке.
1923
Моисеева Ольга
Чем измеряется любовь...
Зачем твержу о чувствах вновь,
Ведь всё течёт
И всё меняется…
Чем измеряется любовь?
Да и вообще ли,
Измеряется?
Ведь как измерить волшебство
Улыбки,
Жеста
Или взгляда?
Какое нужно мастерство
Для этого?..
Но разве надо
Любовь словами измерять,
Вставлять, как в рамку
В предложение.
Любовь ведь учит доверять,
Она – взаимоуважение.
Несоразмерна ничему,
Прикосновениям, быть может,
Но их мы, судя по всему,
Измерить никогда не сможем…
И потому твержу я вновь
Любовь к тебе
Сквозь время тянется.
Так измеряется любовь…
Хотя… вообще ли,
Измеряется?
Что такое "поэт"? Наказанье Небес за грехи,
Бесконечная пытка далёкими звёздными снами.
Кто-то думает, мы от безделия пишем стихи...
Может быть... Так возьмите перо, и попробуйте сами.
Срифмовать пару строк, без сомнения, сможет любой...
Не выходит? Не страшно, вам в помощь написан учебник.
А получится так, чтоб слова повели за собой?
Чтобы кто-то прочёл, и сказал: "Да ты, право, волшебник!"?
Ах, простите за "мы". Я ведь тоже, едва ли, поэт.
Я себя причисляю к иной, непонятной породе.
Мы (такие, как я)), чаще пишем о том, чего нет:
О Великой Любви... Той, которой не место в природе...
Каждый день выдираем мы перья из сложенных крыл -
Там намешано чёрных и белых, для серой окраски.
Пишем кровью по жизни. И нету надёжней чернил,
Для того, чтоб записывать наши печальные сказки.
Но стирается боль, когда слышится шёпот: "пиши!"
Ведь награду за муки немалую Бог нам отмерил:
Пару строк на осколке похожей, звенящей души:
Ты Любим Той Любовью, В Которую Искренне Верил!
Неждана Юрьева
Александр Блок
Две любви
Любви и светлой, и туманной
Равно изведаны пути.
Они равно душе желанны,
Но как согласье в них найти?
Несъединимы, несогласны,
Они равны в добре и зле,
Но первый - безмятежно-ясный,
Второй - в смятеньи и во мгле.
Ты огласи их славой равной,
И равной тайной согласи,
И, раб лукавый, своенравный,
Обоим жертвы приноси!
Но трепещи грядущей кары,
Страшись грозящего перста:
Твои блаженства и пожары -
Всё - прах, всё - тлен, всё - суета
Уходят не тогда, когда уходят.
Совсем иначе это происходит.
Каким-то утром, праздничным ли, будним,
Он встанет и умыться не забудет.
И зубы жесткой щеткою почистит.
И выключатель сломанный починит.
За завтраком газету почитает.
Прикинет, как идет футбольный счет.
И вдруг увидит:
Женщина
Чужая
Тарелку держит:
«Положить еще?»
А дальше все останется, как было:
Не вспыхнет стол малиновым огнем,
И в ванной не окаменеет мыло
(«Семейное» - написано на нем).
И станут годы скатываться в забыть.
Покой, густея,
Зацветает в доме,
Но женщина начнет все время зябнуть,
Сама не понимая почему.
И муж непьющий, и достаток нажит,
А все как бы в предчувствии дождя….
А это он ушел.
Ушел однажды.
И двери не захлопнул уходя.
Майя Борисова
1932 г.
Прочерки, прочерки - вырвана с корнем история:
Все многоточия, строчки, сомнения, правила.
Практика стёрла графитный набросок теории -
Время не терпит боящихся сразу и набело.
Нежность на кончиках пальцев никчёмным сокровищем,
Не разделить, не отдать, не стряхнуть, не избавиться...
Я же люблю его, Господи, искренне - что ещё?!
В этом меня даже Ты не заставишь раскаяться!
Своды законов Твоих мной не раз перелистаны,
Заповедь с номером семь - нет печальнее повести...
Господи, что будет чище - бессовестность истины,
Или прикрытая подлость поступка по совести?
Ты наказал нас разлукой - быть может, заслуженно.
Хочешь - смирюсь с этой карой? Поэту - поэтово...
Стану песчинкой, окатанной болью в жемчужину,
Но не в ладонях чужих - сбереги хоть от этого!
Я не смогу. Это более, чем наказание...
Если ты слышишь, Всевышний, пошли мне терпения...
Я бы ещё попросила простить мне отчаянье,
А за любовь и у Бога не просят прощения...
Неждана Юрьева
Рок-н-ролл
В веренице нечаянных встреч и движений неловких
разукрашенных фраз, как звонков телефонных, не жаль.
Но всё чаще хотелось сойти на твоей остановке,
и к губам перечёркнутым целое лето прижать.
Значит, нужно сегодня, пока облака не остыли,
и летят из конверта пластинки тебе на ладонь,
Посадить на иглу чернокожий осколок винила,
чтобы в омут обоев вплыл голос, ещё молодой.
Этим грустным рассказом наш мир навсегда изувечен,
а чернильные сумерки, день на стихи изорвав,
и настольную лампу держа на прицеле весь вечер,
с неземной прямотой лезут в душу, как лезут в карман.
Мы не знаем куплетов, слова нам никто не подскажет,
но знакомый припев, точно выкрик, гортань обожжет —
так родимые пятна дворов, тротуаров и пляжей
проступают на солнце — далеком, и значит, чужом.
Мне б испытывать действие времени с привкусом яда,
пережить все несчастья, от всех лихорадок страдать…
Только город притихший дурным, закатившимся взглядом
провожает троллейбус, и провод гудит, как струна.
Игорь Белов
Мы только женщины - и, так сказать, "увы!"
А почему "увы"? Пора задеть причины.
"Вино и женщины" - так говорите вы,
Но мы не говорим: "Конфеты и мужчины".
Мы отличаем вас от груши, от халвы,
Мы как-то чувствуем, что люди - не ветчины,
Хотя, послушать вас, лишь тем и отличимы,
Что сроду на плечах не носим головы.
"Вино и женщины"? - Последуем отсель.
О женщина, возьми поваренную книжку,
Скажи: "Люблю тебя, как ягодный кисель,
Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!
По сердцу ли тебе привязанность моя?
Ах, да! Ты не еда! Ты - человек! А я?"
Новелла Матвеева
Отчего этим солнцем
на смуглой ладошке эпохи,
как бельмом Генуэзца,
любуется выцветший пляж?
И не вспомнишь уже,
что когда-то - на всхлипе, на вздохе,
каравеллами выжат
испаноязычный пейзаж.
Заблудившийся кашель,
отмаявшись, комнату скорчив,
привокзальную юность
в кровати за горло схватив,
не замрет на губах...
И слегка маяками подпорчен
синеглазый, святой,
неизбежный, как завтрак, прилив.
Но на что же столицы,
где кружевом дамских платочков
неумытость гостиниц
в приезжих стреляет в упор?
Может быть, в переулке
с изнанки меня прополощет
не отмытый еще от сиреневых весен
топор.
Вот тогда побредешь
за распоротым гаванью небом,
не пошарив в карманах
и руки судьбе развязав,
зацелованный накрепко
черствым от похоти хлебом,
чтоб бульвары - в восторге,
а одурь подушки - в слезах!
Игорь Белов
НА ОБОЧИНЕ
Когда, не выспавшись, вы ссорились
в кафешках Северного пляжа,
то ваше завтра, наспех скроенное,
и не показывалось даже,
пока до нищенства заветного
не доросли еще, конечно же,
давясь экспромтами газетными
и сахар медленно размешивая.
От поколения потерянных -
вот эта толкотня вокзальная,
и синева, грозой подстреленная,
и лето, чем-то опечаленное.
Сиротство одеял больничных,
случайно ссадиной отмеченное,
не учит соблюдать приличия
и кланяться любому встречному.
От поколения потерянных,
еще не знающая меры,
и впопыхах, как день рождения -
любовь, в который раз уж первая.
В аудиториях за партами,
за почтой утренней... За чаем
знакомые поклоны фартука
на Петроградской вас встречают,
когда не смяты, не оболганы -
плевать на влюбчивость скамеек,
коль подворотней пахнут локоны,
и за душою ни копейки!
Теперь ненужно прокламацией
на площадях себя развешивать -
на наших улицах остаться бы,
где мы так славно перемешаны,
где в каждой книге - по портрету,
по оплеухе - в каждой строчке,
и так неслыханно приветливы
улыбки запятых и точек.
А кто-то с галстуком у зеркала,
и, кажется, не будет более
в июльском темнокожем пекле
рубах, распахнутых до боли.
Не будет ни решеток ласковых,
ни ваших диспутов похмельных...
Не акварельными ли красками
разводят протокол в апреле?
От поколения потерянных
до эпитафии пригожей
погода на проспекте Ленина
сбивает с ног моих прохожих,
и весны пражские, как женщины,
им снятся вечером в трамваях,
и столько разного обещано.
что выполнить уже не вправе!
Игорь Белов
Пьяный дервиш
Соловьи на кипарисах и над озером луна,
Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера,
Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Я бродяга и трущобник, непутевый человек,
Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья,
О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Под луною всколыхнулись в дымном озере струи,
На высоких кипарисах замолчали соловьи,
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное тень его!
Ноябрь 1920 года
ВЕСЕННИЙ ВОПРОС
Страшное у меня горе.
Вероятно -
лишусь сна.
Вы понимаете,
вскоре
в РСФСР
придет весна.
Сегодня
и завтра
и веков испокон
шатается комната -
солнца пропойца.
Невозможно работать.
Определенно обеспокоен.
А ведь откровенно говоря -
совершенно не из-за чего беспокоиться
Если подойти серьезно -
так-то оно так.
Солнце посветит -
и пройдет мимо.
А вот попробуй -
от окна оттяни кота.
А если и животное интересуется улицей,
то мне
это -
просто необходимо.
На улицу вышел
и встал в лени я,
не в силах...
не сдвинуть с места тело.
Нет совершенно
ни малейшего представления,
что ж теперь, собственно говоря, делать?
И за шиворот
и по носу каплет безбожно.
Слушаешь.
Не смахиваешь.
Будто стих.
Юридически -
куда хочешь идти можно,
но фактически -
сдвинуться
никакой возможности.
Я, например,
считаюсь хорошим поэтом.
Ну, скажем,
могу
доказать:
"самогон - большое зло".
А что про это?
Чем про это?
Ну нет совершенно никаких слов.
Например:
город советские служащие искрапили,
приветствуй весну,
ответь салютно!
Разучились -
нечем ответить на капли.
Ну, не могут сказать -
ни слова.
Абсолютно!
Стали вот так вот -
смотрят рассеянно.
Наблюдают -
скалывают дворники лед.
Под башмаками вода.
Бассейны.
Сбоку брызжет.
Сверху льет.
Надо принять какие-то меры.
Ну, не знаю что,-
например:
выбрать день
самый синий,
и чтоб на улицах
улыбающиеся милиционеры
всем
в этот день
раздавали апельсины.
Если это дорого -
можно выбрать дешевле,
проще.
Например!
чтоб старики,
безработные,
неучащаяся детвора
в 12 часов
ежедневно
собирались на Советской
площади,
троекратно кричали б:
ура!
ура!
ура!
Ведь все другие вопросы
более или менее ясны.
И относительно хлеба ясно,
и относительно мира ведь.
Но этот
кардинальный вопрос
относительно весны
нужно
во что бы то ни стало
теперь же урегулировать.
1923
https://forumodua.com/picture.php?albumid=13610&pictureid=161882
С неизбежностью пламя свечи догорает.
Безвозвратно уходят минуты вперед.
Сердце гулко стучит свой ресурс умаляя,
Весь наш мир подчинил себе Времени Ход.
Убеленный сединами Хронос не дремлет,
Он вращением цепко сплетает миры,
Где в стремительном танце зарождается время
И пространство взрывает пелену пустоты!
Танец бешено Дервиш седой ускоряет,
Преломленные руки кружатся во мгле,
И суфийская юбка серебро осыпает,
Зажигая галактик мерцающий след.
Жизни миг зародиться в космическом трансе,
Увлекающий время в волнующий бег.
Так же кружит в ночи в упоительном танце
В чутком ритме Вселенной живой человек!
Время вязко течет, жизни круг замыкая,
Зарождая в материи красочный мир,
Пока дервиши , в танце кружа, продолжают
Вечной жизни Вселенной таинственный цикл!
Лея.
NorthWind
22.08.2010, 13:33
Часы остановились. Движенья больше нет.
Стоит, не разгораясь, за окнами рассвет.
На скатерти холодной на убранный прибор,
Как саван белый, складки свисают на ковер.
И в лампе не мерцает блестящая дуга...
Я слушаю молчанье, как слушают врага.
Ничто не изменилось, ничто не отошло;
Но вдруг отяжелело, само в себе вросло.
Ничто не изменилось, с тех пор как умер звук.
Но точно где-то властно сомкнули тайный круг.
И все, чем мы за краткость, за легкость дорожим,-
Вдруг сделалось бессмертным, и вечным - и чужим.
Застыло, каменея, как тело мертвеца...
Стремленье - но без воли. Конец - но без конца.
И вечности безглазой беззвучен строй и лад.
Остановилось время. Часы, часы стоят!
З.Н. Гиппиус
Ночь за окном. И Луна улыбнется,
Молодость дробью по венам стучит.
Я не люблю равнодушное солнце,
И не люблю равнодушных мужчин.
Пусть кто-то скажет, что стыд потеряла,
Скажет, что нет на плечах головы,
Я все с тобой начинаю с начала,
Хоть мы с тобой не знакомы, увы...
Встреча...Мгновение прикосновенья,
Взгляд твой поймала...и просто сдаюсь
К Дьяволу Солнце! Да будет затменье!
В этих руках ничего не боюсь!
Губы твои нежным стоном ответят-
Участь моя без меня решена.
Каждая женщина чуточку ведьма,
Если мужчина - слегка Сатана...
Неждана Юрьева
ВЕТЕР
Душа моя затосковала ночью.
А я любил изорванную в клочья,
Исхлестанную ветром темноту
И звезды, брезжущие на лету.
Над мокрыми сентябрьскими садами,
Как бабочки с незрячими глазами,
И на цыганской масляной реке
Шатучий мост, и женщину в платке,
Спадавшем с плеч над медленной водою,
И эти руки как перед бедою.
И кажется, она была жива,
Жива, как прежде, но ее слова
Из влажных Л теперь не означали
Ни счастья, ни желаний, ни печали,
И больше мысль не связывала их,
Как повелось на свете у живых.
Слова горели, как под ветром свечи,
И гасли, словно ей легло на плечи
Все горе всех времен. Мы рядом шли,
Но этой горькой, как полынь, земли
Она уже стопами не касалась
И мне живою больше не казалась.
Когда-то имя было у нее.
Сентябрьский ветер и ко мне в жилье
Врывается -
то лязгает замками,
То волосы мне трогает руками.
Сага из рок-оперы "Юнона и Авось"
сл. А. Вознесенского
Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить необутая выйдешь,
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
Я подумаю: Боже Всевышний!
Я тебя никогда не забуду,
И уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни.
Возвращаться плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда:
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду ...
Даже если на землю вернемся
Мы вторично, согласно Гафизу,
Мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.
Эту речку в мурашках простуды,
Это адмиралтейство и биржу
Я уже никогда не забуду.
И уже никогда не увижу.
С самим собой наедине.
С самим собой наедине
Побыть неплохо, если знаешь,
Что сам себе не помешаешь
Побыть с собой наедине.
Поговорить без суеты,
Поспорить, но без раздраженья,
И перейти без разрешенья
В любой момент с собой на "ты".
Не думать, как и что сказать
В момент душевного волненья,
И без малейшего стесненья
Поплакать и похохотать.
А если хочется молчать -
Молчи, коль молчать приятно,
Поскольку некому превратно
Твоё молчание понять.
Игорь Тальков
Красивая.
Успешная.
Земная.
За 40, но не скажешь точных лет.
И зеркало наутро подтверждает:
морщинок нет,
изящен силуэт…
Немного сока,
лёгкий завтрак с кофе,
продуманный вчера ещё костюм
ухоженной и элегантной профи,
хороший неназойливый парфюм.
Достойная работа,
уваженье,
вниманье интересных мужиков,
спокойное карьерное движенье,
ни сплетен,
ни интриг
и ни долгов.
В квартире – для души, а не от денег -
меняется порою интерьер,
а календарь с кружками дней рождений
зачислен в штат хронографом потерь.
И жизнь, и дом – со вкусом, и без кича…
Но, часто, к ночи
выключая свет,
кладёт с собой в кровать коробку спичек
с забытой кем-то пачкой сигарет.
Аркадий Стебаков
Не забывай
На праведном пути
То, что старик Марк Твен
Сказал когда-то:
Ты должен
Слово нужное найти,
А не его
Троюродного брата.
А.Гитович
Мне грустно без причины,
Я плакала не раз:
Я встретила мужчину,
Похожего на вас.
Я вас не предавала,
Счастливая взахлеб,
Я вас поцеловала
В его холодный лоб...
Но знайте, мой хороший,
Однажды в добрый час
Я разлюблю и брошу
Похожего на вас.
Екатерина Горбовская
Спросишь, откуда свет?
Челку смахнешь со лба.
Я промолчу в ответ,
палец прижав к губам.
Будто сыграть хочу
музыку на губе.
Все-то хожу, молчу,
думаю о тебе.
Целыми днями я
думаю об одном;
бедная жизнь моя
из-за тебя вверх дном.
Хочешь, шепну, шутя:
сердце мое лови...
вот для тебя, дитя,
мячик моей любви!
Будешь жалеть - держи.
Будешь скучать - играй!
Ленточкой привяжи,
чтоб не умчалось в рай.
Горе нас не найдет
и не возьмет врасплох.
Сердце мое поет,
в нем поселился Бог.
Марина Гершенович
qwe72rty
22.08.2010, 20:08
Собирайся, уходим. Как раз подходящий момент
Для того,кто не хочет прощаться и врать,что вернется -
Там на лунную трассу пролили горчащий абсент
И теперь поджигают лучом отсыревшего солнца.
Допивай свой ликер из бессонниц, страстей, полумер,
Оставляй за спиной и врагов, и любимых, и судей.
Нас крылатый таможенник выпустит в ночь, за барьер,
Где стирают беспошлинно линии жизней и судеб.
На ладонь положу двадцать семь недоверчивых лун,
Двадцать семь расстояний до неба, до чуда, до смерти,
Постою у дверей, докурю, прислонившись к стеклу -
И курьеру отдам нашу память в измятом конверте.
Это дьявольски больно - свобода от старых имен,
Забытье иероглифы шрамов рисует на теле.
Мне талоны на счастье сегодня принес почтальон
И бессрочную визу до вечности. Что ж, полетели?
http://img.pixs.ru/storage/0/1/6/iiiiiiiiii_6009945_908016.jpg (http://pixs.ru/?r=908016)
Разорвали меня пополам
Проходимцы и купола,
И, растраченный догола,
Я уже ничего не сыграю
На гитаре своей - Бордо,
Где натянуты волосы Музы,
И ныряют с моих бортов,
Словно с башни с тяжелым грузом,
Обнаженные, без порток,
Мысли - светлые карапузы...
Я иду поперек волны,
И от груза трещит спина,
Нет ни берега, ни жены,
Только тень того пацана,
Что нырнул с меня глубоко
И не выплыл, совсем пропал...
А писал стихи так легко,
Словно в речке коня купал!..
Леонид Губанов
qwe72rty
22.08.2010, 20:31
Гордись, тебе посвящают стихи,
Тобою живут и тобою дышат.
Нимб одевай, наплевав на грехи -
Ты кажешься с нимбом на голову выше.
Ну что же ты медлишь?! Ты можешь летать!
Смотри, два огромных крыла за спиною.
А я?.. Я не стану уже догонять.
Куда мне до Вас со своею метлою...
qwe72rty
22.08.2010, 20:32
Забываясь от боли, пишу безнадёжное «может...»
На холодных камнях, что от прошлого в сердце остались.
Улыбаясь, моё одиночество, шепчет: «И что же?
Всё никак не уймешься? Пойми, наконец, вы расстались»
Вновь бегу от себя, закрывая все ставни и двери,
Свято веря, что в памяти тьма затушует излишки...
Но душа разрывает безмолвие криком «Не верю!»,
Освещая углы ослепительно-яркою вспышкой.
И опять всё с начала... При свете небесного диска
Каждый шаг без тебя как прыжок с высоты в неизвестность
И Любовь, с приговором без права на переписку,
Изнутри разрушает, свою осознав бесполезность.
http://img.pixs.ru/storage/0/4/9/ttttttttjp_8155380_908049.jpg (http://pixs.ru/?r=908049)
qwe72rty
22.08.2010, 20:33
Читай между строк, если хочешь понять, чем живу.
Смотри в отраженье, ловя чуть заметные тени:
Сегодня я - миф, завтра – красочный сон наяву,
Сегодня – реальность, а завтра я просто виденье.
Читай между строк... как учила... читай не спеша...
У каждого слова свой смысл и своё назначенье.
За россыпью букв мной умело сокрыта душа
Тебе лишь осталось умело сложить предложенье.
Читай между строк, я не буду тебя торопить,
Я знаю, что вечер в запасе минуты оставит.
И пусть для души ключевым будет слово "любить"
А сердце само пунктуацию верно расставит.
Ты здесь, мы в воздухе одном.
Твое присутствие, как город,
Как тихий Киев за окном,
Который в зной лучей обернут,
Который спит, не опочив,
И сном борим, но не поборот,
Срывает с шеи кирпичи,
Как потный чесучовый ворот,
В котором, пропотев листвой
От взятых только что препятствий,
На побежденной мостовой
Устало тополя толпятся.
Ты вся, как мысль, что этот Днепр
В зеленой коже рвов и стежек,
Как жалобная книга недр
Для наших записей расхожих.
Твое присутствие, как зов
За полдень поскорей усесться
И, перечтя его с азов,
Вписать в него твое соседство.
Борис Пастернак
Молодая пешеход
22.08.2010, 20:46
Я так больше не могу,
Заверни меня в фольгу,
Прокопти меня в трубе,
Раздари по голытьбе.
Запиши меня в тетрадь,
Убеди не умирать,
Замотай меня в сукно,
Брось в окно - мне все равно.
Научи меня как жить,
Насучи меня как нить,
Потеряй меня в игре,
Отпусти на пустыре.
Протяни меня в ушко,
Вдарь по темечку мешком,
Уведи меня на нет,
Подсмотри в конце ответ.
Я не знаю, что со мной -
Мой ковчег ломает Ной,
Я болею тишиной,
Полечи меня стеной.
Где собаконька моя? -
Я не знаю, я не я,
Я не помню, где лечу,
Отведи меня к врачу.
Подожди меня, я здесь,
Только кто-то вышел весь,
Только что я тут была,
Не смогла, так не смогла.
Я так больше не могу,
Заверни меня в фольгу,
Прокопти меня в трубе,
Раздари по голытьбе.
Ольга Арефьева
Очень красивая песня
Всех навыков – целоваться и алфавит.
Не спится. Помаюсь. Яблочко погрызу.
Он тянет чуть-чуть, покалывает, фонит –
Особенно к непогоде или в грозу.
Ночь звякнет браслетом, пряжечкой на ремне.
Обнимет, фонарным светом лизнет тоска.
Он спит – у его виска,
Тоньше волоска,
Скользит тревога не обо мне.
Вера Полозкова
как исчезают люди из снов, из мира?
тихо, неслышно, меньше звонков и писем.
мерить шагами площадь своей квартиры
можно по-птичьи, можно почти по-лисьи.
думать и думать, или считать пылинки,
пляшут пылинки, дышат легко - пусть дышат.
солнце примёрзло к окнам пустым, липким:
что же ты солнце, не пригласишь к «высшим»?
будет ли осень? будет потом, пусть будет…
с небом латунным, с ветром и сладким чаем.
как исчезают прямо при жизни люди?
кто-то и где-то этих людей встречает?
письма короче стали, да и приходят редко.
нет, не приходят, письма ушли к соседям.
мерить шагами площадь квартиры летом
лучше под вечер, ласковый и последний…
Елена Росовская
Она цеплялась за любовь
Как за последнюю надежду,
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды
Она цеплялась за любовь,
Она счастливой быть хотела,
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела
Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою.
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою
Ах, дура, дура ты, любовь!
Ни с тем живешь, не тех целуешь.
Тебя всю жизнь как чуда ждёшь
А ты балованных балуешь?
Эх, дура, дура ты, любовь,
Вот так умрешь, не зная рая.
И правда, умерла любовь...
Любовь ведь тоже умирает...
Белла Ахмадулина
"Мороженно!" Солнце. Воздушный бисквит.
Прозрачный стакан с ледяною водою.
И в мир шоколада с румяной зарею,
В молочные Альпы, мечтанье летит.
Но, ложечкой звякнув, умильно глядеть -
И в тесной беседке, средь пыльных акаций,
Принять благосклонно от булочных граций
В затейливой чашечке хрупкую снедь...
Подруга шарманки, появится вдруг
Бродячего ледника пестрая крышка -
И с жадным вниманием смотрит мальчишка
В чудесного холода полный сундук.
И боги не ведают - что он возьмет:
Алмазные сливки иль вафлю с начинкой?
Но быстро исчезнет под тонкой лучинкой,
Сверкая на солнце, божественный лед.
Осип Мандельштам
На берегу сидел слепой ребенок,
И моряки вокруг него толпились;
И, улыбаясь, он сказал: "Никто не знает,
Откуда я, куда иду и кто я,
И смертный избежать меня не может,
Но и купить ничем меня нельзя.
Мне все равны: поэт, герой и нищий,
И, сладость неизбежности неся,
Одним я горе, радость для других.
И юный назовет меня любовью,
Муж - жизнью, старец - смертью. Кто же я?"
Михаил Кузмин
1904
Август
Август грозовый — прощальная музыка лета.
Травы в суставах надломлены тяжестью соков.
Небо высоко,
Но ветер безумствует где-то,
Во поле стонет, порезавшись острой осокой.
Вот почему так тревожно алеют закаты.
Яблок шафрановых запах исходит от сада.
В громе — досада,
И дачи уныньем объяты,
Но возвращаться к свиданиям летним не надо.
Лишь уходя, так полынно люблю и тоскую,
Лишь отдаляясь, сильнее душой прирастаю.
Ранняя стая
В страну отлетела другую…
Вот и растаяла песня разлуки простая.
Ирина Важинская
Зажигаясь и холодея,
Вас кляну я и вам молюсь:
Византия моя, Иудея
И крутая свирепая Русь.
Вы запутанные, полночные
И с меня не сводите глаз,
Вы восточные, слишком восточные,
Убежать бы на запад от вас.
Где все линии ясные, четкие:
Каждый холм, и дворцы, и храм,
Где уверенною походкой
Все идут по своим делам,
Где не путаются с загадками
И отгадок знать не хотят,
Где полыни не пьют вместо сладкого,
Если любят, то говорят.
Анна Баркова
1954
serg1969
22.08.2010, 22:16
Как легко решить, что ты слаб
Чтобы мир изменить,
Опустить над крепостью флаг
И ворота открыть.
Пусть толпа войдет в город твой
Пусть цветы оборвет
И тебя в суматохе людской
Там никто не найдет.
Как легко знать, что ты в стороне,
Что решаешь не ты,
Пусть другие побеждают в войне
И сжигают мосты.
Полпути позади и немного осталось,
И себя обмануть будет легче всего,
От ненужных побед остается усталость,
Если завтрашний день не сулит ничего.
И как трудно стерпеть и сберечь все цветы,
И сквозь холод и мрак,
Поднимать на мачте мечты
Свой единственный флаг.....
Андрей Макаревич
Что счастье? Чад безумной речи?
Одна минута на пути,
Где с поцелуем жадной встречи
Слилось неслышное прости?
Или оно в дожде осеннем?
В возврате дня? В смыканьи вежд?
В благах, которых мы не ценим
За неприглядность их одежд?
Ты говоришь... Вот счастья бьётся
К цветку прильнувшее крыло,
Но миг - и ввысь оно взовьётся
Невозвратимо и светло.
А сердцу, может быть, милей
Высокомерие сознанья,
Милее мука, если в ней
Есть тонкий яд воспоминанья.
Иннокентий Анненский
Молодая пешеход
22.08.2010, 22:31
Меня измотала эта игра -
Мне снова пора, мне снова пора,
Я хочу уйти, я хочу к тебе,
Я не знаю, что мне делать, когда я хочу к тебе -
Сделай что-нибудь.
Кожа моя - это я тоже -
Сегодня секс-танцы под сексты луны,
У тебя нет меня, у меня нет кожи -
Прикоснись, и узнаешь, о ком мои сны -
Сделай что-нибудь.
Я опять не знаю, что мне с этим делать,
Мне больно оттого, что мне слишком хорошо,
Это больше, чем я способна стерпеть,
Я могу кричать, я не могу петь.
Это мой шаг через про'пасть - в пропа'сть,
Иллюзия света, коллизии тьмы,
Момент ощущенья пронзительного счастья,
Но мы все за дверями единой тюрьмы.
Час ноль - и я выйду из тела прежде,
Чем оно сумеет прикоснуться к тебе,
Ты будешь танцевать уже не со мной,
Я буду далеко в небе, на дне дождя.
Ныряй в него, найди в нем меня,
Много ли это, и на что похоже?
Не найдешь ничего кроме того,
Что у меня нет кожи.
Смотри, как немыслимо горько плачут
Собаки, похожие на людей,
И серые птицы с человеческими лицами
Роются в помойках в поисках любви.
Мне надо было пройти весь этот путь,
Чтобы плакать кожей - беги как от огня,
Бойся меня, ты заплачешь тоже,
У тебя со мной слишком много меня!
Это мера всех мер, это зверь всех зверей,
Это слезы всех слез, я снимаю лицо,
Сквозь стекло лечу в ночь во все стороны света,
А ты идешь навстречу со всех концов -
Так сделай что-нибудь,
Сделай что-нибудь!
Укажи мне путь - от ночи до трамвая,
Укажи мне путь - ты его знаешь,
Помоги мне найти его, сделай это,
От лета до лета, от рассвета до рассвета!
Помоги им всем, ты это можешь,
А у меня нет кожи...
Ольга Арефьева
В её глазах из-под ресниц сигналы s.o.s по всей планете.
В её блокноте не осталось неисписанных страниц. И сервер не отобразит страницы эти
По вечерам она включает телефон, ложится в ванну, не готовит ужин.
Стакан мартини пуст, автоответчик сломан, день спасён. И только кажется,
что голос чуть простужен.
Билеты бизнесс-класса на вчера. И в пачке сигарет, как в зале ожиданья, пусто.
Аэропортный coffee-shop закрыт и до утра ей будет сниться запрещённое искусство.
Она хотела умереть, но за неё уже сегодня кто-то умер,
ей было лень, она так любит лесть. И доверяет телефонным книжкам семизначный номер.
Она не помнит ни имён, ни дат. И лица всех знакомых для неё похожи.
С журнального стола поверх неё глядят фотомодели с грустными глазами на обложках.
Дорожки кокаина разлетелись в прах, холодный кофе помнит вкус её помады.
И вечером она мечтает о мечтах, а утром в зеркале боится своих взглядов...
Диана Аресьева
Ирина Голованова
А я... молчу, и инеем застыла тишина,
как соль на кромке высыхающих морей.
тоска в глазах моих становится черней,
чем ночи…
А ты... любви последний и отчаянный солдат,
своим девизом «страсть не помнит списка жертв»
ты проверяешь разрывающийся нерв
на прочность.
А я... губами помню надвигающийся шторм,
сжигаю время по затяжке натощак.
твоей победы нарисован тайный знак
в ладони.
А ты... запомни нас, и как полуденный перрон
хрипит простуженным суфлером «не молчи».
ты обещал не потерять ко мне ключи.
я помню,
Как мы... сгорали медленно, и пепел до утра
Развеял ветер, потерявший ориентир,
Разлуки пленники за стенами квартир…
Мир тесен...?
Но мы... запишем в памяти последние слова
«Я не отдам тебя, ты слышишь, не отдам»
и уезжаем в ночь по разным городам
мы вместе...
Отрывается плоть от плоти – внутриклеточно, каждый час. Вы легко без меня живете, я легко отпускаю вас – или приступ сезонной лени, или мертвое не болит… Лобачевский, конечно, гений, только прав все равно Евклид. Так давайте не ждать ответа, не стучаться в чужие сны, мы на двух полюсах планеты, мы на разных концах весны. Это больше не поле боя – наша мирная не-война, кредо каждого: "Бог с тобою".
Бог с тобою.
А я - одна.
Кот Басё
Столетов Анатолий
Серое
Играет дождь мотивами тоски,
Шумит весь день, бродяга, за стеною,
А серый звук кладет свои мазки
На целый мир, придуманный не мною.
Тоска о чём?
Не знаю...
В темноту
Оно уходит, становясь интимней,
И отдавая сухостью во рту,
Названья для которой не найти мне.
И места здесь, по-видимому, нет
С ушедшей верой и с ненужной мерой
Одетому в свой скромный серый цвет
Средь множества одетых в ярко-серый.
Светлые, прозрачные глаза
твёрдости остывшего металла...
Не о вас ли много лет назад,
смолоду, я думала, мечтала?
Поздно мне пришлось вас повстречать,
да и посветили вы мне скупо...
Что же, мне об этом закричать?
Зарыдать?
Не стоит.
Поздно.
Глупо.
М. Алигер
Тем, кто ушёл
Тем, кто ушел, уже хорошо - сто лет как высохли слезы,
А тем, кто остался, давно на все наплевать.
Мы сами слепили из нашего Бога что-то типа Деда Мороза,
Который за деньги приносит потанцевать.
Ты помнишь еще вчера была такая игра -стоять чуть-чуть вне закона,
Бодаться с совком в тупой черно-белой стране?
Любая гитара в красном углу светилась, cловно икона,
А стала лопатой для гребли в зеленой волне.
Скажи мне, Майк, куда ушли те времена?
Да не просто скажи, а покажи рукой.
И если время - это река, то куда утекла она?
И где это море, вскормленное рекой?
А Элвис - вымышленный герой, а Битлов почти не осталось,
Да и то - линялыми фотками на стене.
Свобода накрыла нас с головой, и нам казалось, что все состоялось,
Но мы проиграли в этой войне.
Кабак назвали эстрадой, а блатняк окрестили "шансон",
Фанера в зубах весьма повышает удой.
Джанис Джоплин однажды сказала мне, что не хотела бы стать Мадонной,
Она знала все, и предпочла умереть молодой.
Скажи, куда ушли те времена?
Да не просто скажи, а покажи рукой.
И если время - это река, то куда утекла она?
И где это море, вскормленное рекой?
Так что не плачь, братан, улыбнись в экран, нам ли грустить о разлуке?
Софиты горят и будет оплачен счет.
И ты по привычке складываешь слова и подбираешь звуки,
Стараясь забыть, что, кроме звуков и слов, там было что-то еще...
lSWTDGB9iiY
Осень
Повсюду листья, будто бы вдали
Увядшие в садах иных, небесных;
Они летят, как отрицанья жесты.
И в ночь пустую падает отвесно
Из сонма звезд тяжелый шар Земли.
Во всем паденье. Ты им окружен.
В паденьи все: перо, рука поэта.
Но есть Единый, и паденье это
В своих ладонях вечно держит Он.
Рильке
Перевод Алексея Шерина
Двести лет ожидания
...Мы когда-то были знакомы,
И когда-то я Вас ждала
На ступеньках большого дома,
Там, где мрамор и зеркала.
Это было не в этой жизни -
Лунно плакал в ночи рояль,
Вы вошли в мои сны и мысли,
Чуть приподняв с лица вуаль.
Я звала Вас и отпускала,
Как с ладони кормила птиц,
Вы сцеловывали устало
Слезы с мокрых моих ресниц.
Шаль, муаром с плеча сбегая,
На холодный легла порог...
И сказали Вы: « Дорогая,
Я несчастлив и одинок...
За мгновение до разлуки
О любви сказать не берусь...»
Мне запомнились Ваши руки,
Ваши губы и Ваша грусть.
Опьяненная круговертью
Обещающих Ваших фраз,
Я ждала Вас до самой смерти.
Да и после искала Вас.
Вот и встретились. Жизнь другая
Нас свела в суете дорог,
И почудилось: «Дорогая,
Я несчастлив и одинок...»
...Те же руки, и те же губы,
И усталости легкий след,
Словно не было ни разлуки,
Ни двухсот сумасшедших лет.
Но средь бурного карнавала,
Среди музыки и огня,
Вы меня почти узнавали,
И боялись узнать меня.
Вы боялись будить фантомы,
И, уйдя с головой в дела,
Забывали, что мы знакомы,
Что когда-то я Вас ждала.
Отчужденность не отрезвляла,
Не отталкивал холод фраз:
Слишком часто я умирала,
Чтобы встретить сегодня Вас.
Слишком много промчалось жизней,
Слишком горьких хлебнулось бед...
Вы вошли в мои сны и мысли
И остались на двести лет.
Откровением Вас пугая,
Я запутаюсь между строк,
Чтоб сказали Вы: «Дорогая,
Я несчастлив и одинок,
Я хочу, чтоб Вы были рядом,
Я измучился Вас терять...»
И одним мимолетным взглядом
Повернули бы время вспять.
И, растерянно и влюбленно,
Я сказала бы, что ждала
Вас еще на ступеньках дома,
Там, где мрамор и зеркала.
© Ната Ли
Молодая пешеход
22.08.2010, 23:01
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт
И дрались мы до ссадин, до смертных обид
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьяне - я от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
Высоцкий
Опять Подмосковье красно от ранета.
Любимая,
это кончается лето.
Для сердца – отрада,
для глаза – награда,
Пора увяданья,
пора листопада.
А ты словно Ева на древней иконе,
и рдеет ранет на прозрачной ладони.
И нас не прогонят
из нашего сада.
Нас любит и помнит пора листопада.
Прощаясь, горит и ликует природа,
и сердце желает запретного плода.
И можно сгореть от любимого взгляда...
Такая хмельная пора листопада!
Мы встретились в мире какими судьбами?
Мы яблока вместе коснемся губами.
Бессмертья не будет,
и рая не надо.
Гори, не сгорая, пора листопада!
Владимир Костров
АЛЕКСАНДР ДОЛЬСКИЙ
АВГУСТ
Вот и малина уже отошла,
ясно, прохладно днем,
небо ночное - огромный дуршлаг,
свет задырявлен дном.
Так и сидеть бы всею жизнь в тепле,
пить чай с толкователем снов,
но много печали на этой земле,
и мало для песен слов.
Падал и я с высоты облаков,
нынче не так уж я глуп,
чтобы присвоить на веки веков
запах рябиновых губ.
Перед сном еще раз вспомни август,
и коснется серых глаз Аргус,
это мой любимый бог из сказок,
только он мне не помог ни разу.
Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.
Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех,с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.
Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех , кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.
С кем силы мы душевные найдем,
Кому душой и сердцем слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.
Как мало их,с кем можно- не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили.
Светлана Бородина
Вот как будто бы сначала
Начинается судьба
У бетонного причала,
У последнего столба.
Здесь вдали остались бури,
Здесь земля уже близка,
Здесь косынку голубую
Я, прищурившись, искал.
И забудутся едва ли
Эти несколько минут:
Здесь меня когда-то ждали,
А теперь уже не ждут.
Белой пеной, мягкой лапой
Бьются волны о маяк.
Я схожу себе по трапу -
Независимый моряк.
Но все время призывают
Отдаленные моря,
Все куда-то уплывают,
Выбирают якоря.
Так и мы от чьих-то судеб,
Как от пирса, отошли,
Так от нас уходят люди,
Словно в море корабли.
До свиданья, дорогие,
Вам ни пуха ни пера!
Пусть вам встретятся другие,
Лишь попутные ветра!
Море синее сверкает,
Чайки белые снуют...
Ни на что не намекаю,
Просто песенку пою.
serg1969
22.08.2010, 23:34
Не такой уж и дождь, посмотри, не такой уж и град,
Чтоб не выйти на улицу к бездне задумчивой неба,
Не такая уж тьма, чтоб смотреть безоглядно назад,
А наличие мяса — не значит отсутствие хлеба.
Я умею любить. Я, быть может, сильнее люблю.
Только звездам не в профиль — топить отражение в грязи.
Хочешь, все растопчу… Хочешь, все, то что есть, погублю…
Хочешь, миру явлю откровение тайной проказы!
А грехи с благодатью — извечно Гордиев клубок,
Только мы растеряли секреты решающей стали.
А цепочки: «любовь и любимый» с «любовью и Бог»—
По накалу страстей меж собою сравнятся едва ли,
Мы так мало живем. До обидного мало живем!
Что крепить баррикады безмерная роскошь для смертных
Пусть намного труднее дышать без оглядки вдвоем,
Но дышать в одиночку: бравада монахов и бедных.
Да, рассвет не затем, чтоб утешить тоскующий взгляд,
Но вглядись: в этом мире вердиктов, судилищ и пактов
Не такой уж и дождь, посмотри, не такой уж и град,
И еще до финала, как минимум, дюжина тактов......
Ольга Гусева
Молодая пешеход
22.08.2010, 23:39
Давай ронять слова,
Как сад - янтарь и цедру,
Рассеянно и щедро,
Едва, едва, едва.
Пастернак
Проходят времена, скрипит земная ось...
О том, что не сбылось, - печалиться не надо:
а если бы сбылось? А если бы сбылось?
Как музыка легка, звучавшая в начале!
Как музыка горька, звучащая в конце...
А если бы сбылось? Другие бы печали
остались на душе, остались на лице.
Не то чтобы душа судьбе сдалась на милость,
не то чтоб мы дорог друг к другу не нашли -
оно прекрасней так, всё то, что не случилось, -
дороже сердцу то, что видится вдали...
О том, что не сбылось, печалиться не надо -
наверно, не дала судьба другого нам...
Иль мало нам тепла и ласкового взгляда?
Но всё ж по временам...Но всё ж по временам...
Приснилось, что тебя вчера я снова встретил,
и наши две тропы не разбегались врозь,
и музыка плыла, был вечер тих и светел...
А если бы сбылось? А если бы сбылось?
Семён Ботвинник
Молодая пешеход
22.08.2010, 23:44
Не волнуйся, не плачь, не труди
Сил иссякших, и сердца не мучай.
Ты жива, ты во мне, ты в груди,
Как опора, как друг и как случай.
Bерой в будущее не боюсь
Показаться тебе краснобаем.
Мы не жизнь, не душевный союз,
Обоюдный обман обрубаем.
Из тифозной тоски тюфяков
Вон на воздух широт образцовый!
Он мне брат и рука. Он таков,
Что тебе, как письмо, адресован.
Надорви ж его вширь, как письмо,
С горизонтом вступи в переписку,
Победи изнуренья измор,
Заведи разговор по-альпийски.
И над блюдом баварских озер
С мозгом гор, точно кости мослатых,
Убедишься, что я не фразер
С заготовленной к месту подсласткой.
Добрый путь. Добрый путь. Наша связь,
Наша честь не под кровлею дома.
Как росток на снегу распрямясь,
Ты посмотришь на все по-другому.
Пастернак
Я тебя никогда не предам,
Не обижу, не сделаю больно.
Заживлю на душе твоей шрам
От моих прегрешений невольных.
Я тебя никому не отдам.
Ни болезням, ни смерти,ни грусти.
Я твоим буду верить богам,
Что меня от тебя не отпустят.
Хоть не венчаны мы, я пойду
За тобой и на трон и на плаху.
По пустыне, по снегу, по льду.
С ликованием счастья и страхом.
Вопреки всем друзьям и врагам
Я с тобой на пиру и на тризне.
Я незримо присутствую там,
Где тебя закружило по жизни.
На пирах и поминах стою
За плечом бесприметною тенью,
Излучая всю нежность свою.
Ты ведь чувствовал это свеченье?
Мы когда-нибудь вместе уснем,
Чтоб в другой ипостаси воскреснуть.
Я и там отыщу твой фантом,
Среди скопища душ бестелесных.
Тихо плачу, тоскуя, скорбя,
На святейшей греховности ложа.
Мне немыслима жизнь без тебя.
Да и смерть, получается, тоже.
Татьяна Мирошникова
Молодая пешеход
23.08.2010, 00:19
Я могу быть грубой – и неземной
Чтобы дни – горячечны, ночи – кратки;
Чтобы провоцировать беспорядки;
Я умею в салки, слова и прятки,
Только ты не хочешь играть со мной.
Я могу за Стражу и Короля,
За Осла, Разбойницу, Трубадура, -
Но сижу и губы грызу, как дура,
И из слезных желез – литература,
А в раскрасках – выжженная земля.
Не губи: в каком-нибудь ноябре
Я еще смогу тебе пригодиться –
И живой, и мертвой, как та водица –
Только ты не хочешь со мной водиться;
Без тебя не радостно во дворе.
Я могу тихонько спуститься с крыш,
Как лукавый, добрый Оле-Лукойе;
Как же мне оставить тебя в покое,
Если без меня ты совсем не спишь?
(Фрёкен Бок вздохнет во сне: «Что такое?»
Ты хорошим мужем ей стал, Малыш).
Я могу смириться и ждать, как Лис –
И зевать, и красный, как перец чили
Язычок вытягивать; не учили
Отвечать за тех, кого приручили?
Да, ты прав: мы сами не береглись.
Я ведь интересней несметных орд
Всех твоих игрушек; ты мной раскокал
Столько ваз, витрин и оконных стекол!
Ты ведь мне один Финист Ясный Сокол.
Или Финист Ясный Аэропорт.
Я найду, добуду – назначат казнь,
А я вывернусь, и сбегу, да и обвенчаюсь
С царской дочкой, а царь мне со своего плеча даст…
Лишь бы билась внутри, как пульс, нутряная чьятость.
Долгожданная, оглушительная твоязнь.
Я бы стала непобедимая, словно рать
Грозных роботов, даже тех, что в приставке Денди.
Мы летали бы над землей – Питер Пэн и Венди.
Только ты, дурачок, не хочешь со мной играть.
Полозкова
с ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще; она смотрит ему в ресницы – почти тигрица, обнимающая детеныша.
он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.
он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у уайльда в той сказке; высокопарна речь его; его тянет снимать на пленку, фотографировать – ну, бессмертить, увековечивать.
он ничейный и всехний – эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания. она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует – безосновательно, но отчаянно. даже больше, осознавая свое бесправие. они вместе идут; окраина; одичание; тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.
ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, «вот я спрячусь – ты не найдешь меня»; она старше его и тоже почти красивая. только безнадежная.
она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой бликов два их овала. она всхлипывает – прости, что-то перенервничала. перестиховала.
я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь – то выкидыш, я уж думала – все, не выношу, несудьба. зачинаю – а через месяц проснусь и вою – изнутри хлещет будто черный горячий йод да смола. а вот тут, гляди, - родилось живое. щурится. улыбается. узнает.
он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает, ластится. он не любит ее, наверное, с января еще – но томим виноватой нежностью старшеклассника.
она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая». он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.
и какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою лота – остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится – и до вечера будет маяться отчего-то.
Вера Полозкова
Молодая пешеход
23.08.2010, 00:40
... в этом маленьком аду
Любая выстраданность, страсть, отважный выпад
Встречает смех в семнадцатом ряду
Или отеческое замечанье – keep it
Inside; а я потом сбегу в Египет
И навсегда с радаров пропаду.
полозкова
да, я дом теперь, пожилая пятиэтажка.
пыль, панельные перекрытия, провода.
ты не хочешь здесь жить, и мне иногда так тяжко,
что из круглой трубы по стенам течет вода.
дождь вчера налетел – прорвался и вдруг потек на
губы старых балконов; бил в водосточный нос.
я все жду тебя, на дорогу таращу окна,
вот, и кровь в батареях стынет; и снится снос.
Вера Полозкова
Молодая пешеход
23.08.2010, 00:54
Мне кажется, что Вы поймете: ну вот же Вы сидите, вот. Живете у меня в блокноте и кошке чешете живот. Глотаете свои пилюли, хихикаете иногда и говорите мне про блюли и про опилки Дадада. И чтобы мне ни возражали, просунувшись коварно в дверь: Вы никуда не уезжали, и не уедете теперь.
Мы ведь созвучны несказанно, как рифмы, лепящие стих; как те солдаты, партизаны, в лесу нашедшие своих. Связь, тесность, струнность, музык помесь – неважно, что мы говорим; как будто давняя искомость вдруг стала ведома двоим; как будто странный незнакомец вот-вот окажется твоим отцом потерянным – и мнится: причалом, знанием, плечом. Годами грызть замок в темнице – и вдруг открыть своим ключом; прозреть, тихонько съехать ниц и – уже не думать ни о чем.
Полозкова Вера
я буду писать стихи ему – может он
расслышит их, возвращаясь под утро с пьянки.
на шею себе повесит их, как жетон,
стальной, именной, простого сержанта янки.
и после, какой ни будь он подлец и хам,
кому ни клади в колени башку патлату –
ведь не одна ж, -
господь его опознает по тем стихам,
хитро подмигнет, возьмет под крыло по блату.
мол: «этот – наш».
Вера Полозкова
Молодая пешеход
23.08.2010, 01:21
Нет, не так бы, не торопливо, не на бегу бы –
Чтоб не сдохнуть потом, от боли не помешаться
Но ведь ты мне не оставляешь простого шанса,
И слова на таком абсенте вмерзают в губы
И беспомощно кровоточат и шелушатся.
Вот все это: шоссе, клаксонная перебранка,
Беспечальность твоя, моя неживая злость,
Трогать столб остановки, словно земную ось,
Твоя куртка саднит на грязном снегу, как ранка, -
Мне потребуется два пива, поет ДиФранко,
Чтобы вспомнить потом.
И пять – чтобы не пришлось.
Пололзкова Вера
у сердца отбит бочок.
червоточинка, ранка, гнилость.
и я о тебе молчок,
а оно извелось, изнылось;
у сердца ободран край,
подол, уголок, подошва.
танцуй вот теперь, играй, -
с замочной дырой в подвздошье;
у сердца внутри боксер.
молотит в ребро, толкает.
изводит меня, костяшки до мяса стер.
а ты поглядишь – а взор у тебя остер,
прищурен, глумлив – и там у него нокаут.
Вера Полозкова
Молодая пешеход
23.08.2010, 01:27
Дурная,
Односторонняя,
Огромная, на экран –
Смурная
Самоирония:
Лечебная соль для ран.
Полозкова
без году неделя, мой свет, двадцать две смс назад мы еще не спали, сорок - даже не думали, а итог - вот оно и палево, мы в опале, и слепой не видит, как мы попали и какой в груди у нас кипяток.
губы болят, потому что ты весь колючий; больше нет ни моих друзей, ни твоей жены; всякий скажет, насколько это тяжелый случай и как сильно ткани поражены.
израильтянин и палестинец, и соль и перец, слюна горька; август-гардеробщик зажал в горсти нас, в ладони влажной, два номерка; время шальных бессонниц, дрянных гостиниц, заговорщицкого жаргона и юморка; два щенка, что, колечком свернувшись, спят на изумрудной траве, сомлев от жары уже; все, что до - сплошные слепые пятна, я потом отрежу при монтаже.
этим всем, коль будет господня воля, я себя на старости развлеку: вот мы не берем с собой алкоголя, чтобы все случилось по трезвяку; между джинсами и футболкой полоска кожи, мир кренится все больше, будто под ним домкрат; мы с тобой отчаянно непохожи, и от этого все забавней во много крат; волосы жестким ворсом, в постели как мцыри с барсом, в голове бурлящий густой сироп; думай сердцем - сдохнешь счастливым старцем, будет что рассказать сыновьям за дартсом, прежде чем начнешь собираться в гроб.
мальчик-билеты-в-последний-ряд, мальчик-что-за-роскошный-вид. мне плевать, что там о нас говорят и кто бога из нас гневит. я планирую пить с тобой ром и колдрекс, строить жизнь как комикс, готовить тебе бифштекс; что до тех, для кого важнее моральный кодекс - пусть имеют вечный оральный секс.
вот же он ты - стоишь в простыне как в тоге и дурачишься, и куда я теперь уйду. катапульта в райские гребаные чертоги - специально для тех, кто будет гореть в аду.
Вера Полозкова
Молодая пешеход
23.08.2010, 01:41
Я была Ромулом, ты был Ремом.
Перемигнулись, создали Рим.
Потом столкнула тебя в кювет.
Привет.
Я пахну тональным кремом.
Ты разведен со своим гаремом.
Мы вяло, медленно говорим.
Кто сюзереном был, кто вассалом?
Прошло как минимум пару эр.
Друг другу, в общем, давно не снимся.
Лоснимся.
Статусом.
Кожным салом.
Ты пьешь Варштайнер, я пью пуэр
Цивилизацию в сталь одело
И хром – докуда хватает глаз.
И, губы для поцелуя скомкав,
Мы не найдем тут родных обломков.
Я плохо помню, как было дело –
Прочти учебник за пятый класс.
И, кстати, в целости самовластье.
Там пара наших с тобой имен.
Ты был мне – истинный царь и бог.
Но стены Рима сжевал грибок,
А впрочем, кажется, увлеклась я
Усталым трепом в конце времен.
Потомки высекли нас. В граните.
Тысячелетьям дано на чай.
Мы – как Джим Моррисон и Сед Вишез.
Я выковыриваю, скривившись,
Посредством нити
В зубах завязнувшее «прощай».
Полозкова снова
*почтеннейшей публике - пламенный привет!*
Молодая пешеход
23.08.2010, 04:18
Темно-синее утро в заиндевевшей раме
напоминает улицу с горящими фонарями,
ледяную дорожку, перекрестки, сугробы,
толчею в раздевалке в восточном конце Европы.
Там звучит "ганнибал" из худого мешка на стуле,
сильно пахнут подмышками брусья на физкультуре;
что до черной доски, от которой мороз по коже,
так и осталась черной. И сзади тоже.
Дребезжащий звонок серебристый иней
преобразил в кристалл. Насчет параллельных линий
все оказалось правдой и в кость оделось;
неохота вставать. Никогда не хотелось.
Бродский
Доброе утро всем, а я пойду посплю пару часиков :)
Ирина Голованова
Спасенье?
На расстоянье / бесконечна нить/
Я бисер слов нанизываю яркий.
Судьбу мне проклинать? Благодарить?
За то, что вдруг расщедрилась подарком...
За нашу страсть на линии огня,
Что каждый день так беспощадно делит,
Моих столь непохожих, разных «я»,
На лета жар и стылый лед метели...
Как жить теперь, с душой напополам,
В разлуке вечной, вместо единенья?
Иль радоваться мне, что где-то там,
В запретности тебя – мое спасенье?
Дарья Яшенко
Остановиться, оглянуться
И что-то важное сказать,
И просто посмотреть в глаза,
И просто молча улыбнуться...
Так просто, словно раз, два, три...
так просто, раз - и нет печали...
...как в норку спрятавшись в молчанье,
мы отвыкаем говорить...
Мы отвыкаем говорить
О том, что ранит и тревожит...
И пряча истину за ложью,
Доверья обрываем нить...
И в темноту глядят глаза,
Дней бесконечных вереница,
И в памяти как вспышки лица
Всех тех, кто не придет назад...
...и не понять, не объяснить,
За что такую платим цену...
Молчанья воздвигая стены,
Мы отвыкаем говорить...
...и гордость - крепкая броня,
И трусость - вечная преграда...
Но просим вновь не словом - взглядом:
"поверь, пойми, прости меня"...
Ирина Голованова
Искать тепла...
На тонких ветках изморозь с утра,
Осенний день прощания короче,
Тепло уходит, холоднее ночи...
Твоих шагов не слышать лишь вчера
Так было просто. Призрачен покой.
Забытый зонтик у закрытой двери -
Всего лишь повод вспомнить о потере.
Зима все ближе, ледяной рукой
Виски покроет снегом и никто
Искать не станет повод встречи лишний,
Тепла в ушедшем лете...Только слышно
Слепая память мнет в руках листок
И видно - пса разорванным пальто
Под фонарем пригрел замерзший нищий...
--------------------------------------------
Тепло уходит//Твоих шагов не слышать//Так было просто
Забытый зонтик//Всего лишь повод вспомнить//Зима все ближе
Виски покроет снегом//Искать не станет//
Тепла в ушедшем лете//Слепая память
tatjana_v
23.08.2010, 06:03
НЕ ПРИВЫКАЙТЕ НИКОГДА К ЛЮБВИ
Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.
И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!
Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!
Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!
Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!
Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.
Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!
И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда.
Эдуард Асадов
Два чужих, случайных человека
Делят на двоих одну судьбу…
Было так и будет, век от века.
Половинку выбрали не ту…
И живет, она, боясь себе признаться,
Проживая чье то счастье каждый день.
Так устав все время всем казаться,
Той другой, которая не здесь.
Знать, что та другая осень любит,
А тебе, зачем-то нравится весна.
Знать, что он ее не позабудет.
Жить и ждать, какого то конца…
А он рядом, милый и родной.
И до слез души – необходимый.
Только образ ненавистной и чужой,
Так мешает стать тебе – любимой.
Чья вина, судить я не решаюсь.
И тебя прошу, чтоб ты их не судил,
Только вот все разгадать пытаюсь.
Почему Бог половинки не сложил?
Два чужих друг другу человека,
Делят на двоих одну судьбу.
Было так и будет век от века
Половинку выбрали не ту…. Ольга Володина
ОСЕННЕЕ УТРО
Обрываются речи влюбленных,
Улетает последний скворец.
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.
Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.
Николай Заболоцкий
serg1969
23.08.2010, 08:19
У меня был удачный день. Я проехал немало миль.
Я прослушал богатый набор песен радио-ретро.
Я забыл, что такое лень. Я забыл, что такое штиль.
И от ветра слетел мой убор - головной, что из фетра.
Ждал учтивый меня приём. Вечеринка из мира грёз.
Джо Димаджио в списке гостей. Или кто-то подобный.
Ждали чаши с вином и льдом, чудо-клавишник виртуоз -
и фуршет, без особых затей, но отменно съедобный.
А ещё водопад новостей и хозяин предобрый.
Он представил меня родне. Я легко полюбил родню.
Важный дядя мне руку сдавил (губернатор, не ниже).
С двух сторон улыбнулись мне две племянницы-инженю.
А вихрастый кузен заявил, что учился в Париже.
Грянул клавишник до-ре-ми, откусил от сигары край -
и во все свои сколько-то рук принялся за работу.
Мёдом ты его не корми, виски с содовой не давай,
разреши ты ему этот звук, эту самую ноту.
Чтобы всё замелькало вокруг, предаваясь полёту.
Между танцами я успел и освоить второй этаж,
и кузену допрос учинить: тяжело ли в ученье.
Я бильярдную осмотрел, не шутя посетил гараж.
И на кухню зашёл уточнить, как печётся печенье.
Выбивался ли я из сил? Наряжал ли себя в чалму?
Подражал ли Димаджио Джо? Да ни в коем же разе!
Я общителен был и мил, ибо помнил, что час тому
прикатил в особняк на «пежо», а не в тундру на «КрАЗе».
Всё, что делал я, было свежо, как растение в вазе.
Уходя, пожевал я льда. Пожелал доброй ночи всем.
Двум племянницам я подарил две зелёные груши.
И отправился в никуда. Но с три короба перед тем
губернатору наговорил возмутительной чуши.
А снаружи мела зима. Но за нею пришла весна.
Следом лето пришло, а потом - сразу осень, конечно.
Предо мною - как в синема - скалы, заросли, племена
возникали своим чередом и скрывались неспешно,
то пылая бенгальским огнём, то чернея кромешно.
У меня был удачный день. Он не кончился до сих пор.
До сих пор я и гость и жених - на балу и в пекарне.
В небе, несколько набекрень, головной мой парит убор.
И фасады окраин родных не мешают пока мне.
А не то бы я камня от них не оставил на камне......
Михаил Щербаков
Люб-
(Воздуха!
___Воздуха!
_____Самую малость бы!
_______Самую-самую...)
лю!
(Хочешь, --
___уедем куда-нибудь
_____заново,
_____замертво,
_____за море?..)
Люб-
(Богово -- богу,
___а женское -- женщине
_____сказано,
_____воздано.)
лю!
(Ты покоренная.
___Ты непокорная...
_____Воздуха!
_____Воздуха!)
Люб-
(Руки разбросаны.
___Губы закушены.
_____Волосы скомканы.)
лю!
(Стены расходятся.
___Звезды, качаясь,
_____врываются в комнаты.)
Люб-
(В загнанном мире
___кто-то рождается,
___что-то предвидится...)
лю!
(Где-то
___законы,
___запреты,
___заставы,
___заносы,
___правительства...)
Люб-
(Врут очевидцы,
___сонно глядят океаны остывшие.
лю!
(Охай, бесстрашная!
___Падай, наивная!
_____Смейся, бесстыжая!)
Люб-
(Пусть эти сумерки
___станут проклятием
_____или ошибкою...)
лю!
(Бейся в руках моих
___каждым изгибом
___и каждою жилкою!)
Люб-
(Радостно всхлипывай,
___плачь и выскальзывай,
___вздрагивай,
___жалуйся!..)
лю!
(Хочешь -- уедем?
___Сегодня? --
_____пожалуйста.
___Завтра? --
_____пожалуйста!)
Люб-
(Царствуй, рабыня!
___Бесчинствуй, учитель!
___Неистовствуй, женщина!)
лю!
(Вот и глаза твои.
___Жалкие,
___долгие
___и сумасшедшие!..)
Люб-
(Чертовы горы уставились в небо
_____темными бивнями.)
лю!
(Только люби меня!
___Слышишь,
_____люби меня!
___Знаешь,
_____люби меня!)
Люб-
(Чтоб навсегда!
___Чтоб отсюда -- до гибели...
_____Вот оно...
_____Вот оно...)
лю!
(Мы никогда,
___никогда не расстанемся...
_____Воздуха...
_____Воздуха!..)
Роберт Рождественский
serg1969
23.08.2010, 08:29
Здесь только голуби;
и жёлтая листва
расстелена любовью под ногами,
здесь топчут то, чем прежде жили сами,
и только осень
навсегда права;
и в расставаниях,
и в переменах встреч,
и в странности приветствий и прощаний;
так хочется к тебе – без обещаний,
и до весны
согреть и уберечь;
здесь часто девушки
ломают каблуки,
и хочется, оставив всё, что было,
смотреть в глаза – отчаянно и мило,
и, всё забыв,
просить твоей руки.....
Ксения Гриневская
Я_счастливая
23.08.2010, 09:06
* * *
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.
1969
Роберт Рождественский
Хм! Забавно. Сидела, просматривала, вот и зашла...
И...про себя прочитала.
Редко вставая из-за стола,
Вот уже две недели, по дурости,
Все мучалась, маялась,
и гадала...
Не с пледом конечно, и не на свечах...
(Все же страшно устроить пожар на работе...)
И не апрель...Весь июль утонул в мелочах,
алкоголе и каждодневной субботе...
"Первый признак любви: у юноши -робость,у девушки - смелость"
Да уж, точно мой случай.
Ужас в глазах, в коленках дрожь, в руках онемелость
Себе говорю, мол, давай, продолжай, себя мучай...
Но сделала все же. Хотя так боялась.
Хотя мандражировала жутко.
Нервически посмеялась
Сказала "я на минутку"
и пошла разревелась.
И теперь гадаю.
Хоть и глупо.
Знаю.
Диана Аресьева
NorthWind
23.08.2010, 09:16
Блевотина войны - октябрьское веселье!
От этого зловонного вина
Как было омерзительно твое похмелье,
О бедная, о грешная страна!
Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил - засек кнутом?
Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой.
Смеются пушки, разевая рты...
И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,
Народ, не уважающий святынь.
З. Гиппиус
Памяти Василия Шукшина
Еще ни холодов, ни льдин.
Земля тепла. Красна калина.
А в землю лег еще один
На Новодевичьем мужчина.
"Должно быть, он примет не знал, -
Народец праздный суесловит, -
Смерть тех из нас всех прежде ловит,
Кто понарошку умирал."
Коль так, Макарыч, - не спеши,
Спусти колки, ослабь зажимы,
Пересними, перепиши,
Переиграй - останься живым.
Но в слезы мужиков вгоняя,
Он пулю в животе понес,
Припал к земле, как верный пес.
А рядом куст калины рос,
Калина - красная такая...
Смерть самых лучших намечает
И дергает по одному.
Такой наш брат ушел во тьму!...
Не буйствует и не скучает.
А был бы "Разин" в этот год.
Натура где - Онега, Нарочь?
Все печки-лавочки, Макарыч!
Такой твой парень не живет.
Вот после временной заминки,
Рок процедил через губу:
"Снять со скуластого табу
За то, что видел он в гробу
Все панихиды и поминки.
Того, с большой душою в теле
И с тяжким грузом на горбу,
Чтоб не испытывал судьбу,
Взять утром тепленьким с постели!"
И после непременной бани,
Чист перед богом и тверез,
Взял да и умер он всерьез,
Решительней, чем на экране.
1974
Судьба так распорядилась, что Владимир Высоцкий умер в день рождения Василия Шукшина. 25 июля. Они были очень близкими друзьями..
* * *
Качался старый дом, в хорал слагая скрипы,
и нас, как отпевал, отскрипывал хорал.
Он чуял, дом-скрипун, что медленно и скрытно
в нем умирала ты, и я в нем умирал.
«Постойте умирать!»— звучало в ржанье с луга,
в протяжном вое псов и сосенной волшбе,
но умирали мы навеки друг для друга,
а это все равно что умирать вообще.
А как хотелось жить! По соснам дятел чокал,
и бегал еж ручной в усадебных грибах,
и ночь плыла, как пес, косматый, мокрый, черный,
кувшинкою речной держа звезду в зубах.
Дышала мгла в окно малиною сырою,
а за моей спиной — все видела спина!—
с платоновскою Фро, как с найденной сестрою,
измученная мной, любимая спала.
Я думал о тупом несовершенстве браков,
о подлости всех нас – предателей, врунов:
ведь я тебя любил, как сорок тысяч братьев,
и я тебя губил, как столько же врагов.
Да, стала ты другой. Твой злой прищур нещаден,
насмешки над людьми горьки и солоны.
Но кто же, как не мы, любимых превращает
в таких, каких любить уже не в силах мы?
Какая же цена ораторскому жару,
когда, расшвырян вдрызг по сценам и клише,
хотел я счастье дать всему земному шару,
а дать его не смог — одной живой душе?!
Да, умирали мы, но что-то мне мешало
уверовать в твое, в мое небытие.
Любовь еще была. Любовь еще дышала
на зеркальце в руках у слабых уст ее.
Качался старый дом, скрипел среди крапивы
и выдержку свою нам предлагал взаймы.
В нем умирали мы, но были еще живы.
Еще любили мы, и, значит, были мы.
Когда-нибудь потом (не дай мне бог, не дай мне!),
когда я разлюблю, когда и впрямь умру,
то будет плоть моя, ехидничая втайне,
«Ты жив!» мне по ночам нашептывать в жару.
Но в суете страстей, печально поздний умник,
внезапно я пойму, что голос плоти лжив,
и так себе скажу: «Я разлюбил. Я умер.
Когда-то я любил. Когда-то я был жив».
1966