Любимые стихи

[Шарки]

Блаженства

Инна Яковлевна Бронштейн

Какое блаженство проснуться и знать,
Что вам на работу не надо бежать.
И день наступающий очень хорош,
А если болеешь, то значит – живешь.
И старость – совсем не плохая пора.
Да здравствует время свободы! Ура!



Какое блаженство в постели лежать
И на ночь хорошую книгу читать.
Сто раз прочитаешь знакомую прозу,
И все тебе ново, спасибо склерозу.


Какое блаженство в аптеку прийти
И там по рецепту здоровье найти.
Купила таблетки от гипертонии,
Побочное действие в них: дистония,
Инфаркт и бронхит, стоматит, аритмия,
Запор, анорексия, лейкопения,
Пемфигус, лишай и другая зараза…
Таблетки такие я выкину сразу.
И сразу спасусь от десятка болезней.
Гипертония, конечно, полезней.


Какое блаженство: рука заболела,
И, главное, левая – милое дело!
А если бы правая ныла рука?
Отметим, что в жизни везет мне пока.
И даже, когда от судьбы достается,
Чтоб все же блаженствовать, повод найдется.


Какое блаженство подняться с асфальта
И знать, что твое небывалое сальто
Закончилось не инвалидной коляской,
А просто испугом и маленькой встряской.
Теперь вы со мной согласитесь, друзья,
Что все-таки очень везучая я.

Какое блаженство! Я в старости знаю,
Что всей красоты своей не потеряю.
Нельзя потерять то, чего не имела.
Красавицам — хуже. Но это – их дело.
Для них этот фитнес, диета, подтяжки.
Мне жаль их. Ну что же! Держитесь, бедняжки!



Какое блаженство, сама это знаешь,
Когда ты легла и уже засыпаешь.
И будешь спокойненько спать до утра.
Бессонницы нет! Засыпаю… Ура!



Какое блаженство на старости лет
Своими ногами идти в туалет.
А после в обратный отправиться путь
И быстренько под одеяло нырнуть.
А утром проснуться, проснуться и встать
И снова ходить, говорить и дышать.



Какое блаженство на старости лет
Своими руками не лезть в Интернет,
А тихо искать своего человека
В старинных томах позапрошлого века.

[cote d'Ivoire]

СНОВА В ОДЕССЕ

Ярко-красный вагончик, кусты будяка,
Тишина станционного рынка,
И по-прежнему воля степная горька,
И как прежде, глазами, сквозь щелку платка,
Улыбается мне украинка.

Оказалось, что родина есть у меня.
Не хотят от меня отказаться,
Ожидая, тоскуя, мне верность храня,
Кое-где пожелтев среди летнего дня,
Молчаливые листья акаций.

Оказалось, что наши родные места
И меня признают, как родного,
Что по-прежнему море меняет цвета,
Но ко мне постоянна его доброта,
Неизменно щедра и сурова.

Я в развалинах столько квартир узнаю,
Столько лиц, дорогих и знакомых,
Этот щебень я знаю, как душу мою,
Здесь я жил, здесь я каждую помню семью
В этих мертвых оконных проемах.

Пустыри невысокой травой заросли,
Что прожилочкой каждой близка мне.
Будто сам я скрывался в подпольной пыли,
Будто сам я поднялся на свет из земли,
С непривычки цепляясь за камни.

Черт возьми, еще пляшет кожевенный цех,
Подпевает игла с дребезжаньем.
Я — поэт ваш, я — злость ваша, мука и смех,
Я — ваш стыд, ваша месть, обожаю вас всех
Материнским слепым обожаньем.

Это море ночное с коврами огня,
Эти улицы с грубой толпою,
Это смутное чаянье черного дня...
Оказалось, что родина есть у меня,
Я скреплен с ее тяжкой судьбою.

Семен Липкин
1952

[Шарки]

Скажи, кто знает наперёд
И свой удел, и свой черёд,
Пути прозрения и страсти,
И в чьей находится он власти?

Так грустно сердцу от стыда,
В котором скорбь таит вражда,
Вражда с самим собой
И с окружающей нуждой.

В потоке мелочных забот
Неясен мыслей хоровод,
Он в исступлении гнетёт
И требует идти вперёд.

Вперёд? Уже который год,
А, может быть, наоборот?
И где найти и сил, и знаний
В судьбе затравленных желаний?

Вопросы ставить – не задача.
Влачим судьбу, душою плача,
А жизнь течёт, как отрешённый сон,
И жаль, что не прервётся он.

Борис Химич

[Iru5ya]

Могу я вас попросить больше не звонить?
Из прошлого мне и слышно вас еле-еле.
Помехи на этой линии надоели.
Звонки ваши прижимают меня к постели,
И я болею недели, месяцы или год.
Так было всегда: я боюсь продолжений арий.
Я чувствую в проводах ваших запах гари.
Горит ли от нежности или же догорает?
А если горишь, то она тебя пусть спасает,
А я больше не умею тушить высот.

Аня Лекс

[Шарки]

Негерои

Феликс Кривин

И в декабре не каждый декабрист. Трещит огонь, и
веет летним духом. Вот так сидеть и заоконный свист,
метельный свист ловить привычным ухом.
Сидеть и думать, что вокруг зима, что ветер гнет
прохожих, как солому, поскольку им недостает ума в такую
ночь не выходить из дома.
Подкинуть дров. Пижаму запахнуть. Лениво ложкой
поболтать в стакане. Хлебнуть чайку. В газету
заглянуть - какая там погода в Магадане?
И снова слушать заоконный свист. И задремать - до
самого рассвета.
Ведь в декабре - не каждый декабрист.
Трещит огонь.
У нас в квартире - лето...

[CtrouBOU]

Мне не хватало вашей доброты.
Мне не хватало вашего участья.
И я ушел в осеннее ненастье,
Но не решился поджигать мосты.
Сейчас озябшим мостиком иду,
Вблизи ваш голос продолжает литься,
Я встречным всем заглядываю в лица
И молча с ними разговор веду:
— Неужто так вот можно навсегда
Расстаться, чтоб ни слова — ни полслова.
А в небе месяц ясною подковой
Блестит, и сладко пахнет резеда.
Село уснуло в розовом дыму.
Из ваших окон свет — через аллею.
Простите, но прощаться я не смею,
Вы знаете всех лучше — почему.

[Шарки]

Я вышел в ночь.
Огромные платаны
Закрыли небо звездное, живое,
Поблескивал огонь в чужом окне,
И ветер пел мне песенку простую
О нежности,
о сердце постоянном,
Пронзенном удивительной любовью.
И я вбирал в себя всю эту прелесть
Широкой южной ночи.
Я мечтал
О радости, которая войдет
В мой дом сегодня легкими шагами.
Зажжется лампа над столом рабочим,
И сердце вновь охватит вдохновенье,
И строки побегут живой волною,
Напоминающею Черноморье
В часы заката и в часы прибоя.
Я верю в счастье так, как странник
верит
В то, что вернется он в свой край родимый,
И встретится с друзьями, и обнимет
Ту, что ждала его так верно, долго.
И вспыхнет вечно молодой рассвет
Над темною Жеваховой горою,
Где пахло детство солью и гвоздикой,
Где я учился песни сочинять.
Вернись ко мне хоть на мгновенье,
юность,
С ветрами, звездами и Черным морем,
С платанами шевченковского парка!

Семён Олендер

[Lieutenant]

Владимир Высоцкий, "Она была в Париже" (1966)

Наверно, я погиб: глаза закрою - вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом -
Куда мне до нее - она была в Париже,
И я вчера узнал - не только в нем одном!

Какие песни пел я ей про Север дальний! -
Я думал: вот чуть-чуть - и будем мы на ты, -
Но я напрасно пел о полосе нейтральной -
Ей глубоко плевать, какие там цветы.

Я спел тогда еще - я думал, это ближе -
"Про счетчик", "Про того, кто раньше с нею был"...
Но что ей до меня - она была в Париже, -
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!

Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, -
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей оттого - она уже в Варшаве, -
Мы снова говорим на разных языках...

Приедет - я скажу по-польски: "Прошу пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь..."
Но что ей до меня - она уже в Иране, -
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!

Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, -
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, -
Пусть пробуют они - я лучше пережду!

[sarner]

Буду носить на запястье плетеные нитки,
Песни слагать и записывать в старую книжку.

Это последние вздохи последней попытки,
Это последние искры затухнувшей вспышки.

В звуке шагов по тоннелю, ведущему к свету,
Это последние силы, попранные тьмою.
В солнечном свете и в шорохе южного ветра
Это последнее, что остаётся с тобою.

В голосе древних, в метании тени настенной,
В старых закатах кровавых и новых рассветах
Это последний осколок ушедшей вселенной,
Это последний помост через зиму до лета.

В битвах отчаянных, в горе слепом поражений,
В громких победах и в звоне железного града
Это последняя песня чужих менестрелей,
Это последняя капля смертельного яда...

~ Aqua Tofana ~

[MilaYdevaY]

Сергей Михалков

НЕСБЫВШИЕСЯ МЕЧТЫ

Когда мне было восемь лет,
Мечтал я лишь о том,
Чтоб небольшой велосипед
Ко мне вкатился в дом.
Я утром, вечером и днем
Катался бы на нем.
Обидно было мне до слез,
Когда я слышал: — Нет!
С тобой, малыш, и без колес
Не оберешься бед.
О санках я зимой мечтал
И видел их во сне.
А наяву я твердо знал:
Их не подарят мне.
— Успеешь голову
сломать!—
Мне всякий раз твердила
мать.
Хотелось вырастить щенка,
Но дали мне совет,
Чтоб не валял я дурака
В свои двенадцать лет.
Поменьше о щенках мечтал,
А лучше — что-нибудь читал.
Я редко слышал слово:
«Да!» —
А возражать не смел,
И мне дарили все всегда
Не то, что я хотел:
То — шарф, то — новое
пальто,
То — «музыкальное лото»,
То — Михалкова, то — Барто,
Но это было все не то —
Не то, что я хотел!
Как жаль, что взрослые
подчас
Совсем не понимают нас.
А детство, сами говорят,
Бывает только раз!

[sarner]

Роберт Рождественский

Современная женщина, современная женщина!
Суетою замотана, но, как прежде божественна!
Пусть немного усталая, но, как прежде, прекрасная!

До конца непонятная, никому не подвластная!

Современная женщина, современная женщина!
То грустна и задумчива, то светла и торжественна!
Доказать ее слабости, побороть ее в дерзости,
Зря мужчины стараются, понапрасну надеются!

Не бахвалится силою, но на ней, тем не менее,
И заботы служебные, и заботы семейные!
Все на свете познавшая, все невзгоды прошедшая,
Остается загадкою современная Женщина!

(Поэма "Ожидание", Монолог женщины.)

[CtrouBOU]

Я Не люблю
Владимир Семёнович Высоцкий

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда весёлых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда - наполовину,
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда все время против шерсти,
или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, -
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово *честь* забыто
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье, -
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более - когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены -
Я это никогда не полюблю!

[Cosa Nostra]

Потянуло грозой.
Горизонт затянулся.
И над знойной страной
его плащ растянулся.

Полетели, клубясь,
грозно вздутые скалы.
Замелькал нам, искрясь,
из-за тучи платок его алый.

Вот плеснул из ведра,
грозно ухнув на нас для потехи:
«Затопить вас пора...
А ужо всем влетит на орехи!»

Вот нога его грузным столбом
где-то близко от нас опустилась,
и потом
вновь лазурь просветилась.

«До свиданья! — кричал, —
мы увидимся летними днями...»
В глубину побежал,
нам махнув своей шляпой с полями

Андрей Белый

[cote d'Ivoire]

Бледный вечер весны и задумчив и тих,
Зарумянен вечерней зарею,
Грустно в окна глядит; и слагается стих,
И теснится мечта за мечтою.

Что-то грустно душе, что-то сердцу больней,
Иль взгрустнулося мне о бывалом?
Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.

Там, за душной чертою столичных громад,
На степях светозарной природы,
Звонко птицы поют, и плывет аромат,
И журчат сладкоструйные воды.

И дрожит под росою душистых полей
Бледный ландыш склоненным бокалом,-
Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.

Дорогая моя! Если б встретиться нам
В звучном празднике юного мая -
И сиренью дышать, и внимать соловьям,
Мир любви и страстей обнимая!

О, как счастлив бы стал я любовью твоей,
Сколько грез в моем сердце усталом
Этот май-баловник, этот май-чародей
Разбудил бы своим опахалом!..

Константин Фофанов

[Шарки]

Спасибо всем

Борис Химич


«Сие заповедаю вам, да любите друг друга.
Если мир вас ненавидит, знайте,
что Меня прежде вас возненавидел».

Библия. Евангелие от Иоанна 15.17, 18.

Спасибо всем, кто нас любил,
Но больше тем, кто ненавидел
И низость в нас растил, не видя,
А видя, пламенно губил.

Спасибо всем, кто отобрал
Последнее, не зная меры,
Уничтожая, помогал
Взойти росткам любви и веры.

Спасибо всем, кто обращал
Внимание, что сердцем живы,
И, предавая, развращал,
Гася душевные порывы.

Спасибо всем, кто не помог,
Когда отчаянье душило.
Не испытав земной урок,
Не победил бы дух могилу.

Спасибо Сущему за бой
И дар свободы жить в невзгодах,
За временность земной природы,
И за возврат души Домой.

[Lieutenant]

Николай Заболоцкий

МЕРКНУТ ЗНАКИ ЗОДИАКА

Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны.

Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.

Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.
Из-за облака сирена
Ножку выставила вниз,
Людоед у джентльмена
Неприличное отгрыз.
Все смешалось в общем танце,
И летят во сне концы
Гамадрилы и британцы,
Ведьмы, блохи, мертвецы.

Кандидат былых столетий,
Полководец новых лет,
Разум мой! Уродцы эти -
Только вымысел и бред.
Только вымысел, мечтанье,
Сонной мысли колыханье,
Безутешное страданье,-
То, чего на свете нет.

Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой -
Полузвери, полубоги -
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.

Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты!

1929

[Шарки]

Сяду я у лампочки опять
Буду вспоминать тебя и ждать

Как рассвет качнется на ветру
Встану и придумаю игру

Ждуча-туча, злюча и колюча
Жденье-чтенье и ночное бденье
Ждалки-галки, фантики, скакалки

Любит. Поцелует. Плюнет. Приютит.
Лампа на окне моем горит.
Батарея, как холодная змея.
Так-то вот, любимая моя.

Эндрю Фрам

[CtrouBOU]

Николай Заболоцкий "Некрасивая девочка"

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, -
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

[Шарки]

ВАЗА

Владимир Шумилов


Среди безделиц и ненужностей,
в пустом углу, на подоконнике,
несовершенна по наружности,
забыта ваза в чёрных слониках.

По вазе бегают мальчишечки,
играют мирно в куклы девочки;
в руках у папы с мамой книжечки,
а на ветвях резвятся пеночки.

На вазе есть и дед, и бабушка,
есть пароход, плывущий в Африку.
На мягкой травушке-муравушке
стоит корзинка с лёгким завтраком.

Старозаветная идиллия
покрылась пылью, как туманностью, –
как проявление бессилия
перед несбывшеюся данностью.

Бежала мышка нехорошая,
толкнула вазу в пропасть хвостиком,
и ваза разметалась в крошево.
За черепками просим в гости к нам…

[*DoMiniKa*]

Откуда к нам пришла зима,
не знаешь ты, никто не знает.

Умолкло все. Она сама
холодных губ не разжимает.
Она молчит. Внезапно, вдруг
упорства ты ее не сломишь.
Вот оттого-то каждый звук
зимою ты так жадно ловишь.

Шуршанье ветра о стволы,
шуршанье крыш под облаками,
потом, как сгнившие полы,
скрипящий снег под башмаками,
а после скрип и стук лопат,
и тусклый дым, и гул рассвета...
Но даже тихий снегопад,
откуда он, не даст ответа.

И ты, входя в свой теплый дом,
взбежав к себе, скажи на милость,
не думал ты хоть раз о том,
что где-то здесь она таилась:
в пролете лестничном, в стене,
меж кирпичей, внизу под складом,
а может быть, в реке, на дне,
куда нельзя проникнуть взглядом.

Быть может, там, в ночных дворах,
на чердаках и в пыльных люстрах,
в забитых досками дверях,
в сырых подвалах, в наших чувствах,
в кладовках тех, где свален хлам...
Но видно, ей там тесно было,
она росла по всем углам
и все заполонила.

Должно быть, это просто вздор,
скопленье дум и слов неясных,
она пришла, должно быть, с гор,
спустилась к нам с вершин прекрасных:
там вечный лед, там вечный снег,
там вечный ветер скалы гложет,
туда не всходит человек,
и сам орел взлететь не может.

Должно быть, так. Не все ль равно,
когда поднять ты должен ворот,
но разве это не одно:
в пролете тень и вечный холод?
Меж ними есть союз и связь
и сходство — пусть совсем немое.
Сойдясь вдвоем, соединясь,
им очень просто стать зимою.

Дела, не знавшие родства,
и облака в небесной сини,
предметы все и вещества
и чувства, разные по силе,
стихии жара и воды,
увлекшись внутренней игрою,
дают со временем плоды,
совсем нежданные порою.

Бывает лед сильней огня,
зима — порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь...
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.

И люди все, и все дома,
где есть тепло покуда,
произнесут: пришла зима.
Но не поймут откуда.

Иосиф Бродский

[Mystery Lady]

Не обижайте кошек во дворах,
И брошенных собак не обижайте.
И веру к людям в преданных глазах,
Прошу вас, до конца не убивайте!
Нет их вины, что брошены они,
Изгоями на улицах ютятся.
Ведь в этом виноваты только мы,
Попробуйте разумно разобраться.
© А.В. Авраменко

[sarner]

Рядом со мной ходят волки, всех возможных волчьих цветов, задевают в лесах иголки, и пугают дворовых псов.

Они ходят со мной бесшумно, каждый день моя стая растет. К ним привыкнуть сначала трудно, но потом этот страх пройдет.

Они воют ночами ужасно, их клыки, как ножи остры. Из-за них в моем доме грязно, (по коврам только их их следы)


Из-за них всегда мало места, из-за них спит под шкафом кот, они запах приносят леса, запах хвои, коры, грибов.

Их не видят другие люди, и о них я всегда молчу. Много волчьих со мною судеб - я о них все стихи пишу.

Я не знаю, откуда вовсе появляется каждый волк. Их все больше, и каждую осень пополняется этот полк.

Они яро меня защищают, их внезапность на зависть всем. Они зло от меня отгоняют, груз несчастий и цепь проблем.

Только часто порой под утро, когда солнце еще далеко, понимаю (хоть очень смутно), что мне с ними совсем нелегко.

Одиночество ест порою, и в душе поселяет боль. Говоря по-другому, не скрою, что ушел навсегда покой.

И по правде, бывает грустно, что я с ними - одно лицо. В сердце волчьем пустынно-пусто, мысли взяты в одно кольцо.

Мне с волками не одиноко, всегда есть, о чем нам помолчать. Иногда это слишком жестоко, но мне некому отвечать.

Может с ними совсем безопасно, может с ними не нужно других?

Но порой мне смертельно страшно
Что я стала одной из них.

Awful Demon

[cote d'Ivoire]

Наигрались, увезли и бросили.
Он бежал со всех собачьих ног...
Плачут травы утренними росами,
Плачет в парке брошенный щенок...

Проливалось грозовыми тучами
Над его судьбой немало слез...
Спал он под деревьями скрипучими,
Этот никому не нужный пес.

От детей старушки гнали палками...
Пес визжал от брошенных камней...
Хвост поджав, хромой походкой жалкою
Он бежал подальше от людей.

И зима ударила морозами,
И снежинки падали кружа,
И скулил пес под стальными звездами,
И от ветра колкого дрожал.

Плакал пес от голода и холода,
Глядя в небо, лаял на луну...
По-собачьи, спрятав в лапы голову,
Он однажды навсегда уснул.

В голых кленах ветер выл и всхлипывал,
Словно друга старого искал...
И зима снежинками засыпала
Жизнью не обласканного пса...

Спрятала луна лицо незрячее,
Холмик снега погружен во мрак...
Вот такой бывает смерть собачья.

И людей бросают точно так...


Нелли Бородянская

[Парусник]

ГОДЫ.

Годы двадцатые и тридцатые,
словно кольца пружины сжатые,
словно годичные кольца,
тихо теперь покоятся
где-то во мне,
в глубине.

Строгие годы сороковые,
годы,
воистину
роковые,
сороковые,
мной не забытые,
словно гвозди, в меня забитые,
тихо сегодня живут во мне,
в глубине.

Пятидесятые,
шестидесятые,
словно высоты, недавно взятые,
еще остывшие не вполне,
тихо сегодня живут во мне,
в глубине.

Семидесятые годы идущие,
годы прошедшие,
годы грядущие
больше покуда еще вовне,
но есть уже и во мне.

Дальше — словно в тумане судно,
восьмидесятые —
даль в снегу,
и девяностые —
хоть и смутно,
а все же представить еще могу,
Но годы двухтысячные
и дале —
не различимые мною дали —
произношу,
как названья планет,
где никого пока еще нет
и где со временем кто-то будет,
хотя меня уже там не будет.
Их мой век уже не захватывает —
произношу их едва дыша —
год две тысячи —
сердце падает
и замирает душа.

1976

Юрий Левитанский

[Козадереза]

Борис Корнилов
Так хорошо и просто

Так хорошо и просто,
Шагнув через порог,
Рассыпать нашу поступь
По зелени дорог.

В улыбчивое лето
Бросать среди путей
Задумчивость поэта
И шалости детей.

Луна - под вечер выйди,
Чтоб, как бывало, вновь
У девушки увидеть
Смущенье и любовь.

Любовная зараза -
Недаром у меня
Заходит ум за разум
При увяданьи дня.

Но от нее я просто
Шагну через порог,
Чтобы рассыпать поступь
По зелени дорог.

[Шарки]

ВСТРЕЧА


Владимир Шумилов


Защемило былое:
лица, праздничный дом,
чудный плен травостоя,
счастье дней чередом,

мельтешенье домашних,
зов мирских пирогов
и касаний всегдашних;
взгляды, полные слов.

Миротворность покоя,
свет хмельной бытия…
И махнув на земное,
втайне бросился я

к позабытым пенатам, –
чтобы нерв оголив,
залечить рубцеватый,
застарелый нарыв.

На ступеньках вокзала,
прилетев, посидел..,
как сидят прилипалы
на поверхности тел.

Не осталось былого:
журавлей и синиц;
ни зовущего слова,
ни касаний, ни лиц.

Не дождался рассвета…
Нет тепла в пустоте.
И, как был, разодетый,
тотчас прочь улетел.

[LiSi]

Суббота. Как ни странно, но тепло.
Дрозды кричат, как вечером в июне.
А странно потому, что накануне
боярышник царапался в стекло,
преследуемый ветром (но окно
я не открыл), акации трещали
и тучи, пламенея, возвещали
о приближеньи заморозков.
Но
всё обошлось, и даже дрозд поёт.
С утра возился с чешскими стихами.
Вошла соседка, попросила йод;
ушла, наполнив комнату духами.
И этот запах в середине дня,
воспоминаний вызволив лавину,
испортил всю вторую половину.
Не так уж необычно для меня.

Уже темно, и ручку я беру,
чтоб записать, что ощущаю вялость,
что море было смирным поутру,
но к вечеру опять разбушевалось.

Иосиф Бродский

[Шарки]

СОН №...

(c) Raindreamer

Настанет день, и айсберги растают
Отдав свой блеск музейному стеклу
И, в небесах кружась, пингвиньи стаи
Иному миру вознесут хвалу

Взыграют рыбы в затонувшем храме
Душа вкусит оазисов уют
И бедуинки с русскими глазами
Кувшины от колодца понесут

И в душном сне постылой Антарктиды
В глуши болот припомнит эльф седой
Свой Китеж, где дворцов кариатиды
И ангел золочёный над водой

Искристый снег, морозные рассветы
Печной дымок, закат, колокола
И чёрную весну, и день кометы
И ту, что до последнего ждала

Плеснёт в стакан бананового пойла
Смахнёт слезу, орехом зажуёт
Пегаса вытащит за рог из стойла
Расплатится и потрусит вперёд

К глухому шуму толчеи портовой
Где ввысь на серебристых парусах
Корабль уж рвётся, как всегда, готовый
Покинуть мир, что без любви зачах

[KARAMBOLKA]

Не криви улыбку, руки теребя,-
Я люблю другую, только не тебя.

Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо -
Не тебя я вижу, не к тебе пришел.

Проходил я мимо, сердцу все равно -
Просто захотелось заглянуть в окно.

[Шарки]

Во сне я жил,
Проснувшись, умер.
Мой круг порочный
Начался.
И весь мой мир…
Он обезумел,
Он обезумел
Без тебя.

Во сне я видел
Только звезды.
Только они
И мы вдвоём,
Но это были
Только грезы
И так весь мир
Мы познаем.

Ведь мир – реальность.
Мир порочен.
Греха в нём больше,
Чем любви.
Собой здесь
Каждый озабочен
И руки каждого в крови.

А мне бы в сон.
Хоть на минуту.
Там счастья вздох
И снова в мир,
Но я забыл,
Что сон – валюта,
А счастье,
Словно, бы трактир.

Там каждый
Входит и уходит.
За что платил,
То и бери.
А стрелки на часах
Все ходят,
Там каждый
Счастье утопил.

И я топил
В глухом смятенье
И то, что прожил
И что нет.
Вся жизнь моя -
Моё мгновенье,
В котором счастью
Места нет.

И я влочился
Одинокий,
Искал любовь ,
Не находя,
Но я вернулся
В сон глубокий,
Чтоб снова там
Найти тебя.

Борис Соловьёв

[belka=)]

Если ты в заснеженной стране,
Где метель никак не даст согреться,
И зима закрыла путь к весне —
Ты тепло в моем отыщешь сердце.

Если ночь над городом черна,
В душу мрак впускает в форме бреда-
Я так вспыхну, что сгорит луна
От такого неземного света.

Если ты устал/ не смог/ упал/
Не осилил новое познание —
Ты всегда найдёшь во мне причал,
Силу, дом, опору, понимание,

Доброту и нежность. ведь во мне
Нет границ:
Я не боюсь поступков.
Знай одно — я и в чужой стране
Все равно держу тебя за руку.

#ахастахова

[Шарки]

СТАРЫЙ ВОРОН

Владимир Шумилов

Старый ворон поник. Изломаны крылья…
Отлетал. И тяжёлый клюв опустив,
притаился в кустах под хлёсткой мантильей
барабанящих струй и жалящих ив.

Безвозвратно ушла хвастливая удаль.
Навсегда позабыто сытое «карр».
Острых бусинок-глаз искрящийся уголь
помутнел от тайных всеведущих чар.

А бывало, геройски, в запале раздрая,
верховодил в бою за последний ломоть;
над полями кружил в разбойничьей стае,
сообща разрывая павшую плоть.

Это он с весёлым азартом пирата
рушил гнёзда и разорял города;
обворовывал и пичуг, и собрата.
Думал: так будет вечно, будет всегда.

[Aqua Regia]

Не вините себя - даже если в тоске,
Потому как «тоска» - это просто синдром.
Она тает дождем на зыбучем песке
И сонатой звучит, разбиваясь о зонт.

Не храните в ладонях остатки стихов.
Ведь «стихи» - это мысли и жизнь напоказ.
Одиночество, страх, боль ненужности слов,
Когда вместе - никак,и любовь только час.

Если вас просто любят за то что вы есть,
Если трепет в груди стал сильнее огня,
Значит шелест листвы - это Ангела песнь
Под хрустальные капли бродяги-дождя.

Не бросайте любимых, причин не поняв,
В этой жизни так много тревог и невзгод...
Не теряйте себя - даже всё потеряв,
Потому как «себя» - вам никто не вернёт.

Ашер Граф, 2015

[Nika.V]

Рассвет приходит к тем, кто видел тьму
Во всем ее убийственном величии…
Кто плакал от людского безразличья,
Но безразличным не был ни к кому!

Рассвет приходит к тем, кто был в пути,
Не зная ни усталости, ни лени.
Кто, обессилев, падал на колени,
Но поднимался, продолжал идти!

И, зажимая волю в кулаки,
Вдруг находил ромашковое поле.
И, задыхаясь от щемящей боли,
Свои ладони прятал в лепестки!

К тем, кто, похоронив свои мечты
И помянув их, устремлялся дальше.
Кто мог, среди предательства и фальши
Не растерять душевной чистоты…

Нечаянно в небесной синеве
Вдруг распахнутся солнечные двери…
Рассвет приходит к тем, кто верил в свет.
Абсурдно, до последнего. Но верил!

Иван Андреев

[KARAMBOLKA]

Он говорил, что любит многих женщин
И что не может ей принадлежать,
Что он свободен, слишком переменчив,
Не стоит ждать его и ревновать.

Она смотрела вдаль, не отвечала,
Лишь сигаретный дым клубил в окно,
И улыбалась, словно вспоминала,
Что где-то это видела в кино.

А он сказал: "Ты нравишься мне, детка!
Давай побудем вместе пару дней.
Ты, правда, не блондинка, а брюнетка,
И я люблю - немного похудей..."

Вздохнула, затушила сигарету,
К нему прижалась, нежно обняла,
В глаза взглянула, привыкая к цвету,
Добавив поцелуями тепла.

Он понял, что она не возражает:
"Наверно, много знала ты мужчин? -
Добавил, - Как твой запах возбуждает!
И гибкая ты, словно пластилин".

И, уходя, сказал: "Все было мило!
Пусть это будет только тэт-а-тэт!"
Предупредил, чтоб только не звонила:
"Я сам перезвоню тебе! Привет!"

Она кивнула и рукой смахнула
Пылинки незаметные с плеча,
Опять ему в глаза на миг взглянула,
И дверь закрыла с помощью ключа.

Он ей послал с десяток сообщений,
Она молчала день, и два, и три.
Он знал уже количество ступеней
В подъезде от крыльца и до двери.

Он дозвонился ей спустя неделю,
Спросил, срывая голос: "Где была?
Я в оправданья женские не верю!
Так как ты развлекалась без меня?"

Она не отвечая, отключилась,
Он приезжал, стучал и вновь звонил...
И как-то дверь в ночи ее открылась,
Где, как щенок, он жалобно скулил...

Она его на кухню пригласила,
И предложила: "Кофе или чай?"
А он сказал: "Ты сердце мне разбила!
Прошу, меня, ты больше не бросай!"

Вздохнула: "Не ходи без приглашенья!"
А он ответил: "Будь моей женой!"
Она сказала: "Это заблужденье,
Люблю свободу, хорошо одной..."

Он закурил дрожащими руками,
И холодом сковало все внутри,
И скулы заходили желваками,
И в сердце будто вставили штыри.

Сказала: "Жизнь менять не собираюсь.
Что ничего тебе я не должна,
И, что на шею, вроде, не бросаюсь,
И, что привыкла быть уже одна..."

А он молчал... А что он мог ответить?
Ему никто отпора не давал!
Еще такую женщину - не встретить,
Которая сразила наповал...

© Марина Бойкова

[Шарки]

Не жди поблажек от судьбы,
За всё достойная расплата.
Поверь, любовь не виновата
В неисполнении мечты.

Во всём свой замысел ищи,
Какой бы ни была утрата.
Поверь, любовь не виновата,
Настойчив будь и не ропщи.

Когда в сомнениях душа
И неудачами распята,
Поверь, любовь не виновата,
Усни с улыбкой малыша.

В противовес житейской мести
Старайся сохранить свободу
От духов зла, и Небосводу
Придумай собственную песню.

И песня эта прозвучит
Как гимн торжественной победы.
И в миг оставят сердце беды.
Любовь печали победит.

И ты поймёшь, что Бог хранит,
Откликнется святой любовью.
Грехи смываются не кровью –
Освобожденьем от обид.

Борис Химич

[Ludmila11-09]

Что отнято судьбой, а что подарено, -
В конце концов не все ли мне равно?
Так странно все, что было бы, сударыня,
Печально, если б не было смешно.

И я не тот, ничуть не лучше всякого,
И вы не та, есть краше в десять раз.
Мы просто одиноки одинаково,
И это все, что связывает нас.

Когда один из нас падет, поверженный,
Другой - и не заметит впопыхах.
Зачем же я пред вами, как помешанный,
И слезы лью, и каюсь во грехах?

Зачем дрожу, зачем порхаю по небу,
И жду чудес, и все во мне поет?..
Зачем, зачем... Пускай ответит кто-нибудь,
Конечно, если что-нибудь поймет...

Простите мне, что диким и простуженным
Ворвался к вам средь зимней тишины.
Не то беда, что я давно не нужен вам,
А то, что вы мне тоже не нужны.

И все ж - сама Судьба с ее ударами,
Капризами и ранами потерь, -
Ничто пред блеском ваших глаз, сударыня,
Он светит мне, особенно теперь,

Теперь, когда невзгоды приключаются
Все чаще, и все смертельней бьют ветра,
Мне кажется, что дни мои кончаются,
И остаются только вечера...

Сияйте ж мне, покуда не отмечено
Печатью лет ни сердце, ни чело...
И, видит Бог, сказать мне больше нечего.
Да больше - и не скажешь ничего.

Андрей Лобашёв

[Шарки]

Последний троллейбус ушёл из под носа.
Придется скользить по Одессе ночной,
Скользить, спотыкаясь, скользить под колёса,
Скользить, чтоб вернуться, вернуться домой.
Там море тепла, там друзья и гитара,
Там иней на темно-сапфирном стекле,
И запах бульона, и свет там янтарен,
И маятник ласков, и жарится хлеб,
Там любят тебя, там тебе будут рады...
Не думать, скользя сквозь сереющий снег,
Не думать, - иначе вовек не добраться! -
Что дома - то нету, что дома - то - нет!
И - снова вперёд! Только сердце прихватит:
Изломанный тополь. Крутой поворот.
Разбитый троллейбус. И - кровь на асфальте.
Две "Скорые". Кровь. Гололёд. Гололёд.

Татьяна Луговская

[Ludmila11-09]

Вероника Тушнова

Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мёд сладка,
и вянущих черёмух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака...
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый, не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...

Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо!

[1954]

[Шарки]

По обе стороны креста

Яна Юшина


разрезанная кем-то на коржи
семи небес чадила ночь над раем
приди и награди и накажи
пересчитай на первая-вторая
иллюзии

пожми плечами: «блажь!»
и с этой блажью ты давно согласен
оставив поиск пятого угла

смахнет с лица улыбку мудрый Классик
макнет перо в густую синеву
прищурится и выведет: "ребром ты
была ему..." но я в тебе живу
как нота боли взятая экспромтом

на горизонте плавится звезда
невольница неписанных полотен

а нас по обе стороны креста
гвоздями счастья утро приколотит

[Лира-Мира]

Борис Соловьёв

С каждым днём понимаю все чаще-
Жить и лгать мирская стизя.
Мы не верим в высшее счастье,
Забывая слово друзья,
Забывая слово любовь,
Ставя деньги выше морали,
Говоря чуть приподнивши бровь:
"Чувства в мире редкостью стали."
Сердце стало только игрушкой,
Куклой с ниткой из серпантина.
Лишь ночной, продажной подружкой,
Без лица, и даже без грима.
Мы не смотрим в чистое небо,
Мы не ждём от жизни чудес.
Правосудие лживо и слепо,
Мир не умер,он просто исчез.

[Vikтор]

Выпьем с горя. Дайте кружку.
И закусим… Где закуска?
Мне бы толстую подружку,
Чтобы я смотрелась узко!

Чтоб в любом приличном баре,
Чтобы на любой пирушке:
Впереди - красивый парень,
Рядом - толстая подружка!

Я ее бы не бросала,
Я бы с ней общалась мило,
Пирожком и круасаном
Каждый божий день кормила,

И про все былые бляТки
Честно-честно рассказала,
И жилетку - плащ-палатку
Окропила бы слезами…

Но вздыхаю обреченно:
"Выпьем с горя! Где же кружка?"
Я и есть для всех девчонок
Эта толстая подружка!

Сола Монова

[Шарки]

На целый мир совсем один,
Себе судья, не господин.
Есть близкие и есть друзья,
Пока им нужен я.

Когда забыт и одинок,
Мой Бог, Твой тёплый огонёк
Любовью согревает путь,
Чтоб не сломаться, не свернуть.

Терплю, пока хватает сил,
Когда и белый свет не мил,
Когда обязан всем и вся.
Судьба счастливая моя.

Я весь не свой, но не чужой.
И просто верю в жизни строй.
Я просто верю в красоту
И сердцем вижу чистоту.

Мой Бог, прости меня скорей,
Прости предателей, друзей,
Прости за всё, что не простил,
И дай терпения и сил.

Один единственный Ты друг
Среди цепляющихся рук,
Среди глазеющих рвачей
И невиновных палачей.

Борис Химич

[LiSi]

И мы простим, и Бог простит.
Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело — воздаянье
Само в себе, таясь, таит.

И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьется хвост.

Простим и мы, и Бог простит,
Но грех прощения не знает,
Он для себя — себя хранит,
Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает —
Хоть мы простим, и Бог простит.

Зинаида Гиппиус

[cote d'Ivoire]

Я знаю, что деревьям, а не нам,
Дано величье совершенной жизни,
На ласковой земле, сестре звездам,
Мы — на чужбине, а они — в отчизне.

Глубокой осенью в полях пустых
Закаты медно-красные, восходы
Янтарные окраске учат их, —
Свободные, зеленые народы.

Есть Моисеи посреди дубов,
Марии между пальм… Их души, верно
Друг другу посылают тихий зов
С водой, струящейся во тьме безмерной.

И в глубине земли, точа алмаз,
Дробя гранит, ключи лепечут скоро,
Ключи поют, кричат — где сломан вяз,
Где листьями оделась сикомора.

О, если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаясь в вышину
Неисчислимые тысячелетья!

Николай Гумилев

[Шарки]

Приморский бульвар

Рита Бальмина


Устно, письменно, мысленно
или посредством астральной связи...
Городские куранты над Пушкиным
громко и гулко,
голубая струя — голубям на чугунной вазе:
не иду по бульвару, а припоминаю прогулку.
На скамейке старухи
о чемто беззубо смеются,
из колясок младенцы,
а им еще плакать и плакать,
и потрескалось ветками
тверди молочное блюдце,
и по капле, по капле туман
превращается в слякоть.
У Потемкинской лестницы — парочки:
место свиданий,
только Дюк одинок.
Вы от зависти позеленели,
господин Ришелье,
или вязкая сырость апреля...
Может, вместе, под ручку,
вдоль этих закрученных зданий,
мимо голых платанов, ручных голубей,
а над нами — куранты?
(Жаль, народ из аллей разбежался, шалея.)
Вам давно надоел одинокий удел эмигранта?
Так пожалуйтесь! Может быть, Вас пожалеют.
Устно, письменно,
мысленно или посредством жеста.
А всего вероятней —
вернут и поставят на место...

[Парусник]

Таланты.

Их не ждут. Они приходят сами.
И рассаживаются без спроса.
Негодующими голосами
Задают неловкие вопросы.
И уходят в ночь, туман и сырость
Странные девчонки и мальчишки,
Кутаясь в дешевые пальтишки,
Маменьками шитые навырост.
В доме вдруг становится пустынно,
И в уютном кресле неудобно.
И чего-то вдруг смертельно стыдно,
Угрызенью совести подобно.
И язвительная умудренность
Вдруг становится бедна и бренна.
И завидны юность и влюбленность,
И былая святость неизменна.
Как пловец, расталкиваю ставни
И кидаюсь в ночь за ними следом,
Потому что знаю цену давним
Нашим пораженьям и победам...
Приходите, юные таланты!
Говорите нам светло и ясно!
Что вам - славы пестрые заплаты!
Что вам - низких истин постоянство!
Сберегите нас от серой прозы,
От всего, что сбило и затерло.
И пускай бесстрашно льются слезы
Умиленья, зависти, восторга!

Давид Самойлов

[KARAMBOLKA]

ПАМ'ЯТИ ТРИДЦЯТИ

На Аскольдовій могилі
Поховали їх —
Тридцять мучнів українців,
Славних, молодих…
На Аскольдовій могилі
Український цвіт! —
По кривавій по дорозі
Нам іти у світ.
На кого посміла знятись
Зрадника рука? —
Квитне сонце, грає вітер
І Дніпро-ріка…
На кого завзявся Каїн?
Боже, покарай! —
Понад все вони любили
Свій коханий край.
Вмерли в Новім Заповіті
З славою святих. —
На Аскольдовій могилі
Поховали їх.


Навеяла одна из тем ОФ. Школьная программа, но многие не помнят. К сожалению!

[Шарки]

Израненный лев

Борис Химич

Израненный лев в кустах притаился,
Он в драке за жизнь на тропе оступился.
Соперник силён был и ловок, и смел,
И жаль, что отца он признать не хотел.

Суровы законы животного царства,
Где смерть лишь одна спасает от рабства.
Остались минуты судьбы и мгновенья
В страдающем теле пред мраком забвенья.
Скользнула улыбка на старом лице,
В ней гордость за сына – услада в конце.

Закончена повесть, и жизнь прожита,
Звериная совесть пред смертью чиста.
Нахлынут потоком прошедшие дни,
И вечность уроком откроют они.
Что было, то было, теперь не вернуть,
Прошло и уплыло в грядущего суть.
Слезинка скатилась по впалой щеке,
И сердце забилось в душевной тоске.
И вспомнились годы звериной любви,
Дыханьем природы объяты они.
Любимая львица к другому ушла,
С кем вволю наесться, напиться могла.
И львята оставили, сердцем забыли,
Живут и купаются в собственной силе.

Да, много пришлось на земле испытать:
Добыта в боях горделивая стать,
И в клетке бывал, и стреляли не раз,
И гриву терял в обаянии глаз.
И голод, и холод в страданьях прошёл,
Но счастье рождения в сыне нашёл!

Блуждает вокруг угасающий взгляд,
И нет для души в преходящем преград.
А грифы кружатся над лёгкой добычей,
Свершая природы смертельный обычай.
Уставшее тело в судьбе-круговерти
Само подчиняется веянью смерти.
В круг звери столпились и в душу глядят,
За братьев убитых отмщенья хотят,
И крови напиться, и силу отнять,
Клыками вонзиться, чтоб сердце понять.

Но страшно величье в израненном теле,
Его не отнять, даже если б хотели.
И медленно царь опускает ресницы,
Уходит навеки свободой напиться.
Дыхание жизни природой отнято.
Покинуто тело и смертью распято.

[Cosa Nostra]

Перешагни, перескочи,
Перелети, пере- что хочешь —
Но вырвись: камнем из пращи,
Звездой, сорвавшейся в ночи...
Сам затерял — теперь ищи...
Бог знает, что себе бормочешь,
Ища пенсне или ключи.

Владислав Ходасевич

:)

[Шарки]

я люблю тебя и это мне тяжело
ни один человек не равен другому
разговоры как будто бы сквозь стекло
ближе к осени ближе к обеду к дому

середина лета поди ж ты, а я боюсь
не увидеть с тобою октябрь про зимовать ни слова
это будет вечный вечный вечный союз
одного человека и тени другого

я люблю тебя и хочу умереть уснуть
вот обнять тебя и уснуть и уснуть с тобою
но глаза закроешь и снова увидишь путь
не хочу в дорогу совсем не готова к бою

Наталья Оленева

[Лира-Мира]

Игорь Померанцев

Впервые я увидел её в зоопарке.
Мне было пять.
Ей – пятьсот.
Её держали в отдельной клетке.
Помню испуг,
душу в пятке,
жжение в сандалии.
Мне прочли,
что родом она из Египта,
но имя – греческое,
что живёт она в Гелиополе.
Я с брезгливостью смотрел
на подпаленные солнцем крылья,
на бесстрашные круглые зрачки.
Но возненавидел её много позже,
лет в девятнадцать.
Тогда я жил, не отрываясь
от темы глаз
на лице одной женщины,
но умом понимал,
что любовь – это хитрая и жалкая
птица феникс.

[sarner]

Эдуард Асадов

"Когда нам будет восемьдесят пять..."

Она:

Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское, что мне сейчас дано,
Истратится, и станет все равно -
Уснуть, проснуться или не проснуться,
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся...

Он:
Когда мне будет восемьдесят пять,
по дому буду твои тапочки искать.
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять
И взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять

[Шарки]

Прости

Борис Химич

Источник любви – заветное слово
От вечных Небес, как дыханье мечты.
Простое «прости», и сердце готово
Хоты тысячу раз, увядая, цвести.

Простое «прости» – мелодия звука,
И горечь уносится в дикую даль,
И нежностью дышат усталые руки,
И всё, что прошло, даже чуточку жаль.

Ступенька наверх без греха не даётся.
Испачкана вера в заветную дверь.
А свет просто есть, и он льётся и льётся,
Но ноги несут по дороге потерь.

Простое «прости» без тоски и причины,
Расчёта, забавы и каторги дней.
Как вечное эхо сердечной лучины,
Согрей мою душу и веру согрей.

[Ludmila11-09]

Два абсолютно разных человека
Смотрели, как танцует в парке дождь…
Один сказал, что дождь – сердечный лекарь,
Другой, что дождь – вода, а чувства – ложь…

Потом нежданно солнце заискрилось,
Как будто у небес своя игра…
Один сказал, что это Божья милость,
Другой сказал: «Замучила жара»

А мимо них прохожие спешили,
Мелькали, исчезая, кто куда…
Один сказал: «Какие люди злые…»
Другой спросил «А вдруг у них беда?»

А в парке на земле лежал мужчина…
Смотрели люди, косо, и ворча…
Один сказал: «Напился, как скотина»
Другой: «А вдруг инфаркт? Скорей врача…»

По парку шли влюблённые, казалось,
Что ловят каждый взгляд друг друга, вдох…
Один сказал: «Уж лучше б не влюблялась…»
Другой сказал: «Счастливые… Дай Бог…»

И вот уже у входа магазина,
Застыл один от этой красоты…
Другой сказал «Немытая витрина…»,
А первый… любовался на цветы…

А дома… «Посмотри…», - она сказала,
С восторгом, у раскрытого окна…
А он ответил: «Рама старой стала…»
Она ему: «Да нет же, там луна!!!»

Один ворчал на всех вокруг полвека,
Другой любил весь мир… за солнца свет.
Два абсолютно разных человека
Живут в одной квартире много лет…

Ирина Самарина-Лабиринт

[sarner]

Не ходите в собственное прошлое
Не тревожьте память понапрасну
Не вернуть из юности хорошее
Это - и печально и прекрасно.


Не ищите нынче очищения
От греха иль глупости нечаянной
Не исправить в прошлом прегрешения
Это - и прекрасно и печально.

Не терзайте душу невозможными:
"...нужно было...",
"...я бы...",
"...если б заново..."
Не реализованное - ложное
Не произошедшее - обманчиво...

Истина - сурова и действительна
Каждый миг - с победами и драмами
Истина, увы, не относительна
А - с конкретно-розовыми шрамами.

И пускай останется вчерашнее -
Заповедным. Тем, что не забудется
Не теряйте капли настоящего...
Истину лепите. И да сбудется.

Валерий Марченко

[Шарки]

Ту, мою Одессу детства,
Доживавшую на идиш,
Выживая не по средствам,
Лишь во сне теперь увидишь.
Там с балкона — стрелы кранов,
Кораблей заморских трубы.
Порт рычит Левиафаном,
В рупор матерится грубо.
Дух из коммунальной кухни —
Жухлый, луковочесночный...
Над кастрюлей тети Рухли —
Муж ее беспозвоночный.
Боцман Гольц пришел из фрахта,
Пьет уже шестые сутки
И жену — проклятой шляхтой —
Обзывает проституткой.
Вьется над двором былинным,
Где субботний отдых тяжек,
На веревке — длинным клином —
Стая выцветших тельняшек.
А под ней "козла" со стуком
Забивают ветераны.
Улыбается толстухам
Нелли Харченко с экрана.
На втором клопов морили,
Гольц нажрался, как скотина...
В небеса — хвалой Марии —
Ангел звука — Робертино.

Рита Бальмина

[lykawaja]

пини мене отямся і отям
така любов буває раз в ніколи
вона ж промчить над зламаним життям
за нею ж будуть бігти видноколи
вона ж порве нам спокій до струни
вона ж слова поспалює вустами
спини мене спини і схамени
ще поки можу думати востаннє
ще поки можу але вже не можу
настала черга й на мою зорю
чи біля тебе душу відморожу
чи біля тебе полум'ям згорю


Ліна Костенко

[KARAMBOLKA]

А хочешь, я тебе открою тайну,
Один тaкой малюсенький секрет.
Знай, люди не встречаются случайно,
Случайностей, поверь мне, в жизни нет.
Не веришь? Ну, тогда хотя б послушай.
Не бойся, я тебя не обману.
Представь себе, что существуют души,
Настроенные на одну струну.
Кaк звёзды в бесконечности вселенной,
Они блуждают сотнями дорог,
Чтоб встретиться когда-то непременно,
Но лишь тогда, когда захочет Бог!
Для них нет норм в привычном пониманьи,
Они свободны, как паренье птиц,
Для них не существует расстояний,
Условностей, запретов и границ…

Олег Луганцев

[cote d'Ivoire]

Жизнь, - говорит Соломон, -
Суета.
Я бы сказал, что она -
Маета.
Чем человек
На Земле занимается?
Мается.
Мается. Мается. Мается. Мается -
Словно бы маяться
Он нанимается…
На ноги бедный, едва поднимается
Мается.
Даже когда обнимается -
Мается.
(Так это многими воспринимается…)
Жизнь поломается -
Мается. Мается.
Чуть оклемается -
Вновь принимается:
Мается,
Мается,
Мается.
И,
Наконец,
Унимается…

БОРИС ЗАХОДЕР

[Hotice]

Стільки дощу не вмістить жодна весна.
Добре було б пам’ятати всі імена.
Добре було б вчасно піти й не шкодувати, йдучи.
Добре було б уміти.
Я не вмію.
Навчи.

Але поки що ночі розмоклі, як сірники.
І обпікає дотик до твоєї руки.
Обпікає вуличне листя й нічні вогні.
Поясни, як ти дихаєш на такій глибині.

Добре було б тішитись, що все є таким, яким є.
Добре було б відчувати життя, розуміючи, що воно твоє.
Відчувати його, прокидаючись зранку і засинаючи уночі.
Добре було б не думати про тебе.
Я не вмію.
Навчи.

Але це повітря в травні – різке, як скло.
Я знаю – тобі заважає те, що з тобою було.
Я знаю, як ти боїшся серця свого.
Я знаю – насправді ти хочеш саме цього.

Стільки дощу – а його несе і несе.
Я знаю все, що потрібно тому, хто знає все.
Дерева над головою. Темрява на плечі.
Я знаю все.
Я готовий вчитися далі.
Навчи.

[Aqua Regia]

Вечное движение
Вадим Смоляк

На первый взгляд, без видимых причин,
Во тьме сияя блюдцами проплешин,
Уходят сотни стоящих мужчин
От неплохих, по большей части, женщин.

И в тот же миг, в плену своих кручин,
Как талисман, храня следы затрещин,
Вполне нормальных, в сущности, мужчин
Бросают сотни преданных им женщин.

Презрев достаток, звание и чин,
Они шагают прочь, понурив плечи,
В объятья сотен правильных мужчин,
Идущих от приличных с виду женщин.

И так до самых старческих морщин
Маховиком сомнения заверчен
Поток чего-то ищущих мужчин
Сквозь частокол чего-то ждущих женщин.

[Шарки]

САГА О ДВОИХ

Владимир Шумилов


Мы пришли в этот мир ненадолго.
Ни сокровищ, ни власти не надо.
Я прошу у Всевышнего только,
Чтобы ты навсегда была рядом.

За чертой темноты первозданной –
Там, где плещут любви океаны, –
Затеряемся в травах дурманных,
Воспылаем огнём несказанным.

Мы пройдём с тобой путь до предела
По Земле – от рассвета к закату,
На краю осознав ошалело,
Что отмерено нам маловато.

Суждено ль заблудиться в просторах,
Поскитаться меж белым и чёрным,
Мы останемся в ломких узорах
Умножением чудотворным.

[graid wolf]

Я вежлив с жизнью современною,
Но между нами есть преграда,
Все, что смешит ее, надменную,
Моя единая отрада.

Победа, слава, подвиг — бледные
Слова, затерянные ныне,
Гремят в душе, как громы медные,
Как голос Господа в пустыне.

Всегда ненужно и непрошено
В мой дом спокойствие входило:
Я клялся быть стрелою, брошенной
Рукой Немврода иль Ахилла.

Но нет, я не герой трагический,
Я ироничнее и суше,
Я злюсь, как идол металлический
Среди фарфоровых игрушек.

Он помнит головы курчавые,
Склоненные к его подножью,
Жрецов молитвы величавые,
Грозу в лесах, объятых дрожью.

И видит, горестно-смеющийся,
Всегда недвижные качели,
Где даме с грудью выдающейся
Пастух играет на свирели.

Николай Гумилев

[Шарки]

Кумачовая смерть

Василий Сыроежкин

Ее цвет мне напомнил
О старой поношенной кофте,
Ее голос звучал в голове,
Как унылый фагот,
Ее руки тянулись ко мне,
Словно колкие ветви,
Ее голос звучал,
Но звучал как-то наоборот.
Ее время бежит,
Успевая рождать и рождаться,
Ее маска, как воск,
Никогда не покинет лица,
Кумачовая смерть -
Это так равнодушно и просто,
Ее жизнь - круговерть
Из веселых кусочков свинца.

[LiSi]

Спору нет: вы очень хороши.
Это и младенцу очевидно.
Ну а то, что нет у вас души, -
Не волнуйтесь. Этого не видно.

Э. Асадов

[sarner]

* * *
Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь...
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь...

Но ведь я не вернусь.

Р. Рождественский

[Шарки]

От суеты до пустоты
Один лишь шаг, споткнёшься ты
И не заметишь у черты
В своих сомненьях красоты.
Той красоты, что в нас живёт,
Оберегает и цветёт,
И охраняет от невзгод
Души нежданный поворот.

Открой глаза и посмотри
На заковыристость пути,
На перепады настроений,
Привычных норм, законов, мнений.
И сила явных побуждений
Не отомрёт в глуши сомнений.

Оставь ненужное, отбрось.
И с суетой пойдёшь ты врозь.
Твоя дорога вкривь и вкось
Не будет ставкой на авось.

Борис Химич

[кетрин-макс]

Предателей не нужно проклинать,
Не нужно мстить им и плести интриги.
Их нужно просто быстро забывать,
Закрыв навеки, как плохие книги.

Предателей не нужно оскорблять, —
Прощайте их и отпускайте с Богом.
Лишь нужно плотно двери закрывать,
Их оставляя за своим порогом.

Предателей не нужно обижать, —
Они и так обижены Судьбою,
Ведь мать их не учила предавать.
Оставь им право дальше прозябать
В согласьи со своей душой гнилою.

Предателей не нужно презирать.
Презрением своим себя марая,
Не стоит своё сердце осквернять.
Предателей не стоит унижать, —
У них и так дорога — в Ад от Рая.

Михаил Гусляков

[randomn]

… и может быть где ~ то в ладонях твоих
Проснется рассвет в белоснежном тумане…
Мой нежный мужчина… мужчина зимы,
Мой самый любимый… мой самый желанный.
И будет плескаться в глазах акварель,
Небесной лазури размытой дождями…
Захочется очень (!) в твой нежный апрель,
Мой самый любимый… мой самый желанный…
Тянуться ростком… вдоль несбывшихся снов,
Коралловой ниточкой ввысь… за штормами.
Тебя отыскать и прижаться. Судьбой…
Мой самый любимый... мой самый желанный.
Вот так улыбаться и плакать в плечо…
Конечно от счастья… конечно от счастья…
И слушать в ночи как играет сверчок,
На скрипке объятий, которые снятся….


Аленушка Вергунова

[Cosa Nostra]

Лето

Прекрасные сласти
Давали в саду;
Соблазны и страсти,
Луну и звезду.
Восточной отделки
Являя следы,
Свисали в тарелки
Цветы и плоды.
Ребенка и птицу
Кормили они
И двигали спицу,
Влекущую дни.
Настолько светились
Плоды во плоти,
Что дети смутились
И стали расти,
И нежным румянцем
Окрасилась речь
Владеющих ранцем,
Свисающим с плеч.
И некая тяга
Ломила ребро,
И некая влага
Поила перо.
Перо и бумага,
Любовь и отвага,—
На чашах качаются
Зло и добро.

Юнна Мориц

[Шарки]

...И Одессы не бывало.
Аппетитно и красиво
Стюардесса наливала
Кофе и аперитивы,
Улыбаясь, как реклама
Для зубного кабинета.
Ты была, Одесса-мама,
Или мне приснилось это?
Словно два больших удава,
Поглощающих друг друга,
Город слева, город справа —
Круг сжимается упруго,
Укрывая колоннаду
Бархатом зеленых склонов —
И не вымолить пощады
Сыновьям лаокоонов.
...Стюардесса наклонилась,
Сексапильная на диво.
Через час впаду в немилость
Пыльных улиц Тель-Авива.

Рита Бальмина

[randomn]

Вдохнула счастье - выдохнуть боюсь
И будто за соломинку держусь.
Боюсь очнуться, выронить, разбить,
И хочется дыханье затаить.

Меняюсь, снова прежней становлюсь,
И заново любимой быть учусь.
Как хочется поверить и принять
И попытаться вновь счастливой стать.

Но в уголке израненной души
Мне шепчет тихий голос: "Не спеши,
Тебе хватило подлости сполна
И верить никому ты не должна."

Но дарят свет любимые глаза,
И знаю я, дороги нет назад.
Вдохнула счастье - выдохнуть боюсь,
Люби меня, иначе задохнусь.

[Шарки]

А это был последний листопад -
Осенний звездопад кленовых листьев,
Что, души нам от накипи очистив,
Швырнул нас в одиночество назад.
И мы бродили, за руки держась,
За тысячу печалей друг от друга,
А Осень, как случайная подруга,
Тактично по обочине плелась…

И мы бросали крохи голубям,
Включенным в бесконечное круженье,
А звезды ослабляли притяженье,
И отпускали небо от себя…
И, медленно окутывая сад,
В права сырые сумерки вступали,
А мы с тобой почти еще не знали,
Что это наш последний листопад.

Екатерина Ритвинская

[cote d'Ivoire]

Мечтали люди издавна:
- Должна,
Должна придти
Последняя война!
Увы, друзья,
К большому сожалению
Мечта
Весьма близка к осуществлению…
2
- Когда же вечный мир настанет?
- Когда?
Когда нас всех не станет!
Тогда - как дважды два четыре! -
Мы истинно
Почием в мире…

Борис Заходер
60-е годы.

[Шарки]

ЧАСЫ

Борис Химич

Пустота в ночи; старые часы
Бьют двенадцать раз.

В пламени свечи тишина глубин.
Один.
Жизнь бежит быстрей, кружит голова.
Два.
Время наугад ты не торопи.
Три.
Многое прожили, большее забыли.
Четыре.
Мысли не унять и несёмся вскачь.
Пять.
Что для нас важней: совесть или честь?
Шесть.
Счастье и печаль – призраки и тень.
Семь.
В вечный мир иной что с собой уносим?
Восемь.
Мудрому смешно в смерть свою не верить.
Девять.
Добрые дела с злыми на весах взвесят.
Десять.
Под судьбы откос миллионы грёз ринутся.
Одиннадцать.
Что же удивляться, есть за что бояться.
Двенадцать.

Что он принесёт этот новый день:
Чистоту небес или бездны тень?
А часы стучат болью у виска.
Крылья не растут у души в тисках.

[Ludmila11-09]

...А кто сказал, что расстояния сближают,
Тот, вероятно, далеко не уезжал.

А кто сказал: "Разлука чувство укрепляет", -
Тот, вероятно, разлучиться был не прочь.

А кто сказал, что время самый лучший лекарь,
По-настоящему, наверно, не болел.

Ну, а за шаг, что разделяет очень зыбко
Любовь и ненависть, сказавшему - хвала!

Игорь Тальков

[Шарки]

Одесский язык

Александр Краснопольский

Идиш в нем и бритиш перемешан.
И молдавскорусский наворот,
Но в тени акаций и черешен
Именно его и знал народ.

Не изыскан пусть, зато он сочен —
Словно спелый плод стекает с губ.
Он и в приблизительности точен.
Не обиден, если даже груб.

Ах, как он умел распространяться
Среди всех рожденных здесь — подряд!
В нем соленый привкус интонаций,
И степных акцентов аромат,

И певучий общий дух наречий
Всех тут "наследивших" за века:
Диалектом пенистым расцвечен,
Радостным раздольем говорка.

Стольких анекдотов, стольких песен,
Голосов лишились бы и книг,
Будь не общепринятым в Одессе
Мой родной, чтоб я так жил, язык!

[Aqua Regia]

Раз. Затянули и впряли на мыльную шею хомут.
Пашет исправно и тихо в промокшей попоне.
Лошадь, скажите, за что вас не любят и плетью по крупу бьют,
Рыча скалозубо на всех мостовых посторонних?
Лошадь, скажите, за что они вас не щадят?
За то ли, что робостью время от времени смелы?
За то, что на скользких и мокрых во льду площадях
грузных людей перевозите - тело для дела?
Лошадь, послушайте. Знаете? Им не до вас.
Им бы смеха унылого, денег карман поплотнее,
Лишь бы вовремя смену окончить, а вас...
А вас в тёмный угол сарая, и на ночь выключить время.
Не замечая ни утром, ни днём, никогда,
В ваши глаза не посмотрит страдально прохожий.
Лошадь - серый синоним к слову еда,
и к электричкам синонимы, к слову, вы тоже.
Два. Пастухи загоняют табун - по колено в воде.
Где-то визги и ржанье, и плещут костями кобылы.
Их последний закат, проведённый в прохладной реке.
И не знают они, для чего всё красиво и весело было.
Лошадь, знаете, в людях очень кровавая жизнь.
Вы - несчастные, им же во сто крат труднее.
Измотают, исхлещут, но скажут:"Держись".
И держаться приходиться, правда, всё злее.
И кусая железо до пены у рта,
и тянув за собой жизнь других сердобольно,
Лошади мира, простите меня.
За людей и от них мне противно и больно.

Полина_Чепелева

[Парусник]

Ты меня на рассвете разбудишь
Проводить не обутая выйдешь
Ты меня никогда не забудешь
Ты меня никогда не увидишь

Заслонивши тебя от простуды
Я подумаю: Боже, Всевышний
Я тебя никогда не забуду
Я тебя никогда не увижу

Не мигая, слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни
Возвращаться плохая примета
Я тебя никогда не увижу

И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз залетевших отсюда
Я тебя никогда не увижу
Я тебя никогда не забуду.

Андрей Вознесенский

[Шарки]

Влюблённые не слепы -
Они ослеплены.
Они - всего лишь слепок,
Всего лишь тень весны.
И правдой небреженье,
Достойное царей -
Всего лишь отраженье
Дрожащих фонарей.

Когда дожди прольются
Осенней чередой,
Влюблённые напьются
И болью, и бедой,
Бессонницей, бессильем...
Величию под стать -
Изломанные крылья
Умеющих летать.

Татьяна Луговская

[belka=)]

Меня убивает и делает резкой,
И делает твердой до мозга костей,
Большая, как солнце с искрящимся блеском,
Безумная, страшная вера в людей!

Я верю в слова, что, как правило, мало
Несут за собой, забываясь за день.
И делает сердце безумно усталым
Людская, никчемная, глупая лень!

Я верю в поступки, что вам — непривычны!
В простой, бескорыстный мотив ваших дел.
Я верю, что каждый внутри — безграничен,
Но в каждом, увы, я встречаю предел!

Куда только мысли меня не носили,
Пока я молчала, о слабых скорбя;

Меня убивает, но делает сильной
Безумная, страшная вера в тебя.

Ах Астахова

[MilaYdevaY]

Сегодня Бог проснулся утром рано...
Он жалобы и просьбы почитал...
И людям из кувшина без обмана
Желаемое в сердце наливал...
Но не у всех открыто было сердце
И место есть для Чуда не у всех.
То завистью, враждой подпёрта дверца...
То жадность не даёт налить успех...

А у кого-то до краёв разлита
Печаль и безысходность, вот беда.
И Бог жалел, что сердце это скрыто...
Любви хотел налить, да вот куда?
И Бог грустил, что люди не умеют
Сердца и души чистить от обид...
Они с годами в сердце каменеют
И сердце превращается в гранит...

Но Бог ходил, смотрел и улыбался,
Когда сердца влюблённые встречал.
Он брал кувшин и от души старался,
Им счастье в сердце бережно вливал...
А люди постепенно расплескали
Подаренную Богом благодать
И всех вокруг в утрате обвиняли,
Забыв в самих себе вину искать...

Ведь если б мы могли прощать и верить,
Любить, благодарить и отпускать,
То Бог бы мог не каплей счастье мерить,
Кувшин волшебный мог бы весь отдать...
Сегодня Бог проснулся на рассвете.
Огромный ящик с просьбами у ног...
А рядом лишь один без просьб конвертик:
"Благодарю за всё тебя, мой Бог..."

[cote d'Ivoire]

Ах, осыпаются наши слова
яблоками в траву!..
В детстве мы помощи просим – Уа,
взрослыми кличем – Ау!

Короток век, чтоб его коротать,
выкроен каждый час.
Главное, чтобы не проморгать
главного – в нас.

Мехом наружу наше Уа
вывернуто – Ау…
Ах, запрокинулась голова
в сосенную синеву!

Колкое время в охапку связать
и перемочь беду,
что-то успеть начертать-нашептать
между Уа и Ау…

Пётр Вегин

[Шарки]

Быть может, тот владеть своей судьбою волен,
Кто ею попросту доволен.
Кто неспроста и неслучайно
Умеет сохранить все тайны.

Кто не подлец и не игрок,
Кому не страшен плен и рок.
Кто и в горячности затей
Не предаёт своих друзей.

Кто любит нас совсем не так –
Как в первый раз и просто так.
В ком зависти в помине не найти –
Тому открыты все дороги и пути.

Борис Химич

[sarner]

Я любил ее. Не наверное, и не вроде.

Сомневался в себе, и что дважды два - четыре,
а теперь от моих сомнений меня воротит.
Поменялся бы местом с мишенью в забытом тире

или дал по газам на обрывистом повороте.

Да она-то любила. Я ей говорил об этом,
а она отмахнулась, как от настырной мухи.
Ей так хотелось быть альфой, но только бета
осталась в репертуаре. Ни сном, ни духом
не признавалась мне, что была поэтом.

Когда все закончилось, мне дали ее тетрадку.
(Так на руки маленьким детям дают котенка).
Я рвался к странице новой, как будто в драку.
Смотрелся, как в зеркало. Себя за рукав дергал.
Там были стихи в чернильных кровоподтеках.

Когда все закончилось, я долго курил и плакал,
хотя хохотал над драмой и мелодрамой.
Я вспомнил, как она покрасила губы лаком,
а после я целовал эти почти-что раны.
Я вспомнил, какая была. И она была, как…

Ожившая статуэтка с каминной полки,
гуляющая по крышам. Танцующая в ночи.
Под полной луной ей подпевали волки,
ее единственной песне с названием "Не молчи".
Она носила мои заспанные футболки,

клетчатые рубашки, фенечки, рюкзаки.
Я носил ее номер. В книжечке телефонной,
ключом от двери, к которой сменили уже замки.
Случайно обжег пальцы - где-то играла фоном
ее любимая песня - и стены стали узки.

Ее любимая песня. Про едущий эскалатор,
про то, что ни грамма правды в баннерах за спиной.
Пахло ее белым пористым шоколадом,
который она любила обмакивать в кофе латте,
и пахло еще ночью, что в поцелуй длиной.

Я хотел ей сказать. Когда-нибудь. Может, летом,
Я обещал ей Лето, и Осень, и красный шарф.
Я был ей на все ответом. Носил ее амулетом.
И если молчал о чем-то - боялся порой дышать.
Она, отвернувшись, тихо о чем-то шепталась с пледом.

Я не успел, как на последний поезд.
Может быть, спал, или писал повесть...

Кто-то сказал на ухо про сотню дурных таблеток,
кто-то про рак, а кто-то плел про автомобиль,
про крестики-нолики меж ее нервных клеток...

А я им молчал в лицо, что ее любил.

Мне хочется верить, что просто ушла - кошкой,
сменила стиль жизни, прическу и все номера,
а от меня - устала, множко или немножко.

…Но если уходит кошка,
она идет
умирать.

Стефания Данилова

[Парусник]

Зимнее утро.

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче... погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

Александр Пушкин

[Шарки]

Мы далёкое любили,
Мы смертельному смеялись.
Мы родное позабыли,
Одинокими остались.

Нас высокое манило,
Светлое звало в дорогу.
Суетою раздавило,
От лежалого – изжога.

Нежное щеки касалось,
Тёплым душу наполняя.
Лишь остывшее досталось –
Переполненным до края.

Люди доброму учили,
Злое делать не велели.
Наставления – зарыли,
От учений – очумели.

Сущее окинем взглядом.
Тайное судьбе открыто:
Жалкое, с потертым задом,
Спит у разбитого корыта.

Владимир Шумилов

[cote d'Ivoire]

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

Пушкин

[Шарки]

Бездумно, дерзко и упрямо,
Отбрасывая смысл здравый,
Шагал все время только прямо,
В четверг сворачивал направо.

И, подчиняясь вдохновенью,
Сходил с дороги, брёл тропою,
Полдня шагал за своей тенью,
Полдня шагала тень за мною.

То в капельках росы хрустальных
Искал правдивого ответа,
То убегал от глаз печальных
На край земли, грань тьмы и света.

И на краю головокружно,
Кто ищет – тот всегда найдёт,
Познал: дурная голова
Ногам покоя не даёт,
А дураку с самим собой
Нисколько не бывает скучно...

Барский Борис

[Лира-Мира]

В мутном зеркала овале
Я ловлю своё движенье,
В рамке треснутой поймали
Нас с тобою отраженья...
И не вырваться, не скрыться,
Мир прилип к холодной грани,
И смеются наши лица
На заплаканном экране.
И за тенью зазеркальной
Повторяем мы движенья,
Выпал случай уникальный:
Нас поймали отраженья...

Лукьяненко

[Cosa Nostra]

Не мерещится ль вам иногда,
Когда сумерки ходят по дому,
Тут же возле иная среда,
Где живем мы совсем по-другому?

С тенью тень там так мягко слилась,
Там бывает такая минута,
Что лучами незримыми глаз
Мы уходим друг в друга как будто.

И движеньем спугнуть этот миг
Мы боимся, иль словом нарушить,
Точно ухом кто возле приник,
Заставляя далекое слушать.

Но едва запылает свеча,
Чуткий мир уступает без боя,
Лишь из глаз по наклонам луча
Тени в пламя сбегут голубое.


Иннокентий Анненский

[MilaYdevaY]

Вечная Любовь брела по свету,
Всё себе пристанище искала.
Не нашла нигде она привета,
Но любовью быть не перестала.

Одевалась в светлые одежды,
За мечтою шла в любые дали!
В ней жила, жила ещё надежда,
Но, увы! Её уже не ждали.

Извинялись: мол, не виноваты:
Где жила Любовь – живёт Привычка,
И квартирка, будто, маловата,
О любви мечтать и не прилично.

А Любовь своей искала доли,
Но теперь едва б её узнали:
Обносилась, на ногах мозоли,
Будто нищенка на карнавале.

Вечная любовь, взгрустнув, вспорхнула
На крылах прекрасного Амура
И в бездонном небе утонула.
Но звучала в песне Азнавура!

Люди, слушая её, грустили.
Ах, как запоздало покаянье!
Вечная Любовь им всё простила,
Но не возвратилась из изгнанья.

Маргарита Беседина

[Шарки]

Небо ищет свое отражение в луже.
Слухам наперекор, время все еще лечит.
Стоит вспомнить о том, что бывало и хуже,
Как становится легче. Немного, но легче.

Стынет в воздухе стон, заполняя прорехи
Слов, затертых до дыр, что вовек не заштопать.
Но реальность в лохмотьях – мечте не помеха,
И мы дышим и слышим, надеясь на что-то.

Нам осталось немногое – вера на слово,
И мы верим сильней тем, чьи речи короче.
Стоит вспомнить о том, что мы встретимся снова,
Как становится проще. Значительно проще.

Получается, что никому не расскажешь
То, что стало тебе самой страшною правдой –
Как она происходит с тобою однажды,
И с тех пор ни черта, кроме правды, не надо.

Но мы все-таки ждем с нетерпением встречи –
Может, хоть в этот раз нас сумеют дослушать?
А тебе так уж часто становится легче
От того, что бывало значительно хуже?

Ты расскажешь мне сон из прошедшего лета.
Чем закончился он – мне заранее ясно.
Все проходит – пройдет, без сомненья, и это.
Мы увидимся снова – и это… прекрасно.

<lj user="ashade">

[olezhka22]

Напрасно свистами нагаек
Напугать хотят тираны,
Пригнав черных сотен шаек,
Заковали руки в кандалы,-
Душой я вольный человек
И таким буду целый век!

[Шарки]

Царица Небесная

Борис Химич

Тихим, нежным светом льётся
Материнская слеза.
Сквозь страданья улыбнётся
Та, что Господу верна.

Всё, что было сердцу мило,
Без сомнений отдала.
Кровью Сына искупила
Нашу глупость и дела.

Нет ни жалости, ни боли.
Не понять нам сердце это.
Без укора тяжесть доли
Пронесла для счастья света.

Ей, единственной и чистой
От зачатия святого,
Бог доверил путь лучистый,
Сына – ставленника Слова.

Всё прошла, любя и веря,
Рождшая Царя Земного.
Миру отворила двери
Для Небесного Покрова.

Богородица Святая,
Женский образ сокровенный.
Перед ним всё меркнет, тает,
Он вне времени, нетленный.

Сквозь столетий колесницы,
Жизни, судьбы и года
Не было светлей Денницы
И не будет никогда.

[Enigma100000]

Весна шепнет тебе:
"Живи.."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнёшься

Роберт Рождественский

[Стилистика]

Ты проснулась в его постели,
А в душе твоей пустота...
Он не тот, кого ты хотела.
Да и ты для него - не та...
Ты сидишь и смотришь на спящего,
Он тебе далеко не враг,
Только нет того, настоящего,
Даже спит он совсем не так...
Вот сейчас проснётся некстати,
Да и скажет совсем не то...
И пока он ещё в кровати,
Ты уже надеваешь пальто...
А потом с виноватым видом,
Ты промолвишь ему: "Прости,
Ты ничем меня не обидел,
Просто мне захотелось уйти..."
Он, наверно, вздохнёт с облегчением,
И поймёт всё без лишних слов...
Так случается, к сожалению,
Когда встретится НЕ ЛЮБОВЬ!

[кетрин-макс]

Запомни раз и навсегда:
Что жизнь одна.
Она твоя.
Не надо слушать никого.
Они не знают ничего.
Твоих эмоций и страданий,
Твоих обид, любви, прощаний…
Не знают, что в душе, на сердце,
Не знают, чем тебе согреться.
Кто нужен, дорог, кто любим,
Кто до безумия тебе необходим…
Не знают снов твоих, не видят боли,
И никогда не быть в твоей им роли.
Ведь жизнь одна. Она твоя.
Ты делать всё сама должна.
Решать, брать, видеть, говорить,
Звонить, кричать, страдать и ждать.
И ненавидеть, и скучать,
И крепко за руку держать,
Смотреть в глаза и обнимать,
Смеяться, плакать и мечтать.
Не побояться полюбить…
Тогда поймешь, что значит жить.

Александра Юшко

[sarner]

Мы друг друга решили оставить в прошлом:
в тупике надо выход искать на входе.
Пусть закончится все на красивой ноте,
когда оба согласны, никто не брошен.
Наш роман тем изысканней, чем короче,

и чем меньше в нем грязи, вранья и фальши.
А фондю, переписки, и ночи… ночи…-
это все я запрячу куда подальше.
Прямо завтра. Или немного позже...
А сегодня, мой милый, прости за свинство -
я уже под парадной… не потревожу?
Жду тебя… Достаю из кармана winston…
еще несколько тяг - и я правда брошу...

© Мила Позняковская

[Жеводанский Зверь]

СОЧИНЕНИЕ ПО КАРТИНКЕ ДЛЯ ДЕВЯТОГО КЛАССА

Мальчик играет, конечно, в мячик, мальчик от девочек мячик прячет, если найдут эти дуры мячик, бросят в соседский терновый куст. Мальчик ушёл далеко от дома, местность не очень-то и знакома, но по неписанному закону думает мальчик: “Сейчас вернусь”. Мячик цветной и живой почти что, праздник для радостного мальчишки, в первом составе у “Боавишты” или, на крайность, у “Спартака”. Гол – аплодируют все трибуны, гол – и ревёт стадион безумно, уно моменто, всего лишь уно, слава настолько уже близка. Воображенье ему рисует: все вратари перед ним пасуют, он переигрывает вчистую всех Канисаресов на земле. Он – нападающий от рожденья, через защиту промчавшись тенью, сеет в соперниках он смятенье, кубки красуются на столе. Мяч улетает куда-то дальше, через дорогу, пожалуй, даже. В следующий раз-то он не промажет, хитрый кручёный – его секрет. Мальчик бежит за мячом вприпрыжку, не замечая машину, слишком быстро летящую на мальчишку. В этот момент замирает вре...

Мама готовит обед на кухне, рыбе два дня: не сварить – протухнет, после, закончив, устало рухнет, будет смотреть по ТВ кино. Пахнет едой и чуть-чуть духами, пульт управления под руками, что по другой, например, программе, тоже какое-то “Мимино”. Рыба всё варится, время длится, ночью без мужа давно не спится, хочется днём на часок забыться, чтобы ни звука и темнота, только никак, ни секунды больше, нужно успеть на работу, боже, строже к себе – да куда уж строже, слышите, это я вам, куда? Ночью – сиделкой, а днём – на баре, маму любая работа старит, тут о каком уж мечтать загаре, губы накрасить – минута есть. В маму внезапно стреляет током, что-то сынишка гуляет долго, в ней просыпается чувство долга, тяжек, поди, материнский крест. Мама выходит, подъезд свободен, улица тоже пустует вроде, мама кричит, мол, ты где, Володя, быстро темнеет в пустом дворе. Мамы ведь чувствуют, где их дети: что-то не так, это чует сердце, что-то не то, ощущенье смерти. В этот момент застывает вре...

Виктор сегодня почти доволен, утром пришло sms от Оли, Оля свободна: в бистро, в кино ли, это неважно, но мы пойдём. Виктор влюблён, как мальчишка глупый, зеркалу поутру скалит зубы, носит букеты размером с клумбу, ждёт у окна её под дождём. Виктор на съёмной живёт квартире, классно стреляет в соседнем тире, Виктору двадцать, кажись, четыре, молод, подтянут, вполне умён. Вот, на неделе купил машину, планы на отпуск теперь большие, ехать с друзьями в Париж решили, Олю, возможно, с собой возьмём. Радио бьёт танцевальный ритм, Виктор пьёт пиво с довольным видом, надо себя ограничить литром: всё-таки ехать потом домой. Друг говорит: погоди, останься, скоро начнутся такие танцы, Оля заждётся, поеду, братцы. “Оля, - смеются, - о боже мой!” Виктор садится за руль нетрезвым, скорость он любит, признаться честно, медленно ехать – неинтересно, если ты быстр – то ты в игре. Виктор себя ощущает мачо, красный мустанг по дороге скачет, тут выбегает на трассу мальчик. В этот момент замирает вре...

Время застыло и стало магмой, патокой, мёдом и кашей манной, чем-то таким безусловно странным, вязко-текучим, пустым на вкус. Время расселось в удобном кресле, время не знает “когда” и “если”, так как все эти “когда” и “если” пахнут не лучше, чем старый скунс. Если мальчишка не бросит мячик, мячик, естественно, не ускачет, мама, естественно, не заплачет, так, отругает, и это всё. Если водитель не выпьет пива, Оля не будет слегка игрива, сложится паззл вполне красиво: жулик наказан, Малыш спасён. Время не знает, на что решиться, вроде не хочется быть убийцей, только надолго остановиться – это неправильно, сто пудов. Там ведь немного, не больше метра, хуже для паузы нет момента, тут уж какие эксперименты, чуть с поводка – и уже готов.

Здравствуйте, дети. Себя устроив в шкуре любого из трёх героев, пишем об этом красивым строем, на сочинение – полчаса. Пишем, пожалуйста, аккуратно, буквы желательно, чтобы рядно, почерк красиво, легко, нарядно, так, чтобы радовались глаза. Мальчик застыл в двух шагах от смерти, Виктор не видит его – поверьте, маме – бумажка в простом конверте, пишем об этом сквозь “не могу”. Пишем о том, что ни дня покоя, пишем о том, что мы все – изгои.

Если рискнёшь написать другое – я у тебя в долгу.

Тим Скоренко

[cote d'Ivoire]

И связь всеобщую вещей
Открыв, легко мы подытожим:
Когда касаемся цветка,
Звезду далекую тревожим!

Джеймс Томсон (1700-1748)

[Шарки]

Бывает по-всякому,
Всяко бывает:
Кто играет в жизнь,
Кто живёт играя,
И, играя, умеет
Дойти до края,
И скользить, улыбаясь,
По самому краю.

И судьбу сгибая
В рога бараньи,
Подчиняя цели
Свои желанья,
Как по лезвию бритвы,
Ходить по грани,
А порой находиться
За той же гранью.

И, вернувшись, другу
Сжимая руку,
Как с работы обычной,
Обыкновенной,
Вдруг расслабиться
После сложнейшего трюка,
И облиться холодной
Шампанской пеной.

Рассмеяться так искренне,
Так каскадёрово...
Каскадёр – это следствие?
Или причина?
Суть не в этом, а в том,
Что безумно здорово
Мужиком себя чувствовать,
То есть, мужчиной.

Барский Борис

[Лира-Мира]

Мне кажется порой, что умерли стихии —
Такие, как Земля, Огонь, Вода и Воздух.
А заменили их... какие-то другие —
Из приготовленных на беззаконных звёздах;

Что до сих пор трава, наш друг многовековый,
Напрасной зеленью сияла перед нами;
Что кто-то изобрёл закон природы новый,
Повелевающий расти ей — вверх корнями!

Что в джунгли отпустил шарманщик обезьянку,
Но джунглей больше нет; их царственное платье
Сорвали, вывернули, с криком, наизнанку!
Мне кажется, о них — век буду горевать я,

И плакать буду я — счастливцам на потеху
По истинным слезам и подлинному смеху.

Новелла Матвеева

[LiSi]

Хотя — жить можно. Что херово
— курить подталкивает бес.
Не знаю, кто там Гончарова,
но сигарета — мой Дантес.
(Зима, тем более в пейзаже).
Она убьет меня. Но я же
ее и выкурю. Она
нам свыше, сказано, дана
— замена счастия: привычка,
строптивых вымыслов узда,
ночей доступная звезда,
без-мысленных минут затычка.
Прах не нуждается в стене:
поставьте пепельницу мне!

Иосиф Бродский

[Шарки]

Заросшее травою озерцо
следит за комариной пляской.
День марлевой ложится на лицо,
а вечер влажною повязкой.

Перебеляя воздух, дождик-вязь
чуть сеется из вечного запаса.
И целый день, почти не шевелясь,
стоит его рассеянная масса.

Михаил Айзенберг

[Tru-la-la]

А я не знаю, что ещё сказать.
Курю, пью кофе и любуюсь морем.
Раскрылась словно новая тетрадь,
и я боюсь испачкать всё собою.
И ветер свеж, и солнце высоко,
и волны бьют о пирс — всё слава Богу.
Как старое французское кино,
в котором сердце будет отдано другому.
В котором нет начала и конца,
и на часах остановилось время,
а времени того на два часа,
и мы успеем всё, что не успели.
Мне нравится случайность наших встреч
и не случайность наших расставаний,
мне нравится, что есть кого беречь
на сотни километров расстояний.
Да, я люблю тебя, здесь нечего скрывать.
Хоть знаю что расстанемся мы вскоре.
И я не знаю, что ещё сказать...
Курю, пью кофе и любуюсь морем.

#ваняякимов

[Шарки]

Слёзы капали, капали, капали,
Собирались в великий ручей.
Наши души топтали и лапали
В визге пламенных лживых речей.

Помним лица, кровавые пятна,
Руки цепкие, желчь палачей.
Кто не помнит, пусть сходит обратно
В звон кандальный и пламя печей.

Миллионы могил, словно судий.
Каждый верил, надеялся, жил.
Нет, родные, мы вас не забудем.
Кто забудет – себя схоронил!

Борис Химич

[Лира-Мира]

С.Шоргин

Полёт



Как это всё-таки нелепо - душой исполненный полёт:
Мы бьемся душами о небо, как рыбы тушами о лёд.
Взлетаем - падаем из тучи - и продолжаем круговерть...
Но те, кто более летучи, порою пробивают твердь.

Легко ль дыру проделать в своде? Глядишь - и верится с трудом:
Они пробились! На свободе! Взлетают над лазурным льдом,
С собою взяв свои химеры, надежд упрямую тщету...
И не находят атмосферы. И застывают на лету.

Рты открывают полусонно; с последним взмахом плавника
На небо падают беззвонно - и в лёд вмерзают свысока.
Луна их одевает в ризу, венчает тихая звезда...
А мы их видим, видим снизу - недостижимых навсегда.

[Шарки]

Храни меня, безногий бог дороги -
Двурогая уродливая герма:
Бесцельный путь выматывает нервы,
И я едва передвигаю ноги.

И страшно, страшно странствовать под стражей
Созвездия, охваченного дрожью,
По раздражающему бездорожью
Безбожного убожества пейзажей.

Дорожный знак "луна" белеет над оливой.
Дай руку! - На! - попутчик молчаливый:
Вдвоем вдвойне бессмысленней идти,
Особенно, когда не по пути...

Дай руку мне. Ведь ты меня не выдал
Ни первым встречным на большой дороге,
Ни тем, кого хранит гранитный идол -
Обрубок гермы грубый и двурогий.

Бальмина Рита

[cote d'Ivoire]

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садиться,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холдеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти все мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И. ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья,-

Так век за веком - скоро ли, Господь?-
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.

Николай Гумилев

[Парусник]

x x x

Еще не раз Вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.

Он мог стать Вашим тоже и не стал,
Его Вам было мало или много,
Должно быть, плохо я стихи писал
И Вас неправедно просил у Бога.

Но каждый раз Вы склонитесь без сил
И скажете: «Я вспоминать не смею.
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею».

Николай Гумилев

[Шарки]

Мы тех, чьи годы истекли,
Порой, как часть себя, жалеем:
«Кошмар! Я ж был знаком с Али
Еще, как с Кассиусом Клеем!..»

Мы вспоминаем те года
С повышенным сердечным стуком:
«Я ж репортаж любил всегда,
Что вел Фарид Сейфуль-Мулюков…»

Они скончались в один день…
То ли случайность, то ль знак свыше…
А тут – кошмар, и дребедень,
И стук сердечный – глуше, тише…

…Уходит множество «туда»,
Мы сами – чахнем, и болеем,
И лишь немногих, иногда -
Как будто часть себя, жалеем…

Петр Голубков

[VVingless]

мне казалось, что мир этот создан из стали,
а я из ветра, солнца и пыли.
я всегда хотела, чтобы меня любили,
но они меня распинали.

я была хорошая дочь и почти жена, но
из меня не выходило хамелеона.
а теперь я лежу на дне океана,
и его вода фиолетова и солена.

наверху ветра барашки волн теребят.
я моллюск, и спираль моя уходит в себя,
бесконечно свиваясь кольцом, уходит в себя.

я была Лилит и Снежная Королева,
и со мной ходили в поход и ходили налево,
и меня на коленях просили никуда не деваться,
и впервые убили, когда мне исполнилось двадцать,
я смеялась над миром, а он оставался суров.
я была человек и женщина, я была молоко и кровь.

а теперь я моллюск, я доисторический аммонит,
тот, что память эпох на раковине хранит,
надо мной океан лежит и рыбьи плавают особи.
надо мною толща воды,
подо мной песок и гранит,
Господи, как тихо.
ты слышишь, как тихо,
Господи?

© Лемерт /Анна Долгарева/

[Шарки]

Полюби себя

Солнечная Котёнка

Принимай себя любой...
Неуверенной, несмелой
Злой, нелепой, неумелой
Чуть сутулой, чуть седой...
Принимай себя любой
Некрасивой и невзрачной
Полной, тучной, неизящной
Неказистой и худой...
Принимай себя любой
Полюби свои морщинки,
Складки, прыщики, горбинки
Взгляд усталый и больной
Принимай себя любой
Разреши себе влюбляться
Плакать, злиться и смеяться
Просто быть самой собой...
Принимай себя любой
С потревоженной гордыней
Недоступной герцогиней
Иль кокеткой удалой
Или праздною лентяйкой
Иль рачительной хозяйкой
Иль ревнивою женой.
Принимай себя любой...
Добродетельной и грешной
Равнодушной, безутешной
Королевой и рабой
Полюби себя любой
И весь мир тебя полюбит
И несчастия отступят
Пред любимою тобой...

[Сапна]

Мгновение вместе мы были,
Но вечность — ничто перед ним;
Все чувства мы вдруг истощили,
Сожгли поцелуем одним.

Михаил Юрьевич Лермонтов

[Шарки]

Всё тлен и прах в земном пути.
Сомненья, радости и муки,
Богатство, слава, боль разлуки –
Лишь ложь и вера в пустяки.

Из страха в страх душой скудеем,
В заботах услаждая плоть.
Как много смея, не изменим.
Прости безумие, Господь.


Борис Химич

[cote d'Ivoire]

"No man is an iland,
intire of it selfe;
every man is a peece of the Continent,
a part of the maine;
if a clod bee washed away by the Sea,
Europe is the lesse,
as well as if a Promontorie were,
as well as if a Mannor of thy friends
or of thine owne were;
any mans death diminishes me,
because I am involved in Mankinde;
And therefore never send to know
for whom the bell tolls;
It tolls for thee...."

John Donne
Meditation 17

Нет человека, который был бы как Остров,
сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши;
и если Волной снесет в море береговой Утес,
меньше станет Европа,
и также если смоет край Мыса и разрушит
Замок твой и Друга твоего;
смерть каждого Человека умаляет и меня,
ибо я един со всем Человечеством,
а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол;
он звонит и по Тебе.

Джон Донн (1572—1631)

[Denis Rozmosh]

А Боги смеялись все утро и вечер
Смешила их фраза: «Случайная встреча»...

Они от души, аж до слёз хохотали:
Наивные люди! Вам шанс просто дали!

Случайностей мало, счастливых – тем паче!
Всю жизнь можно ждать, свято веря в удачу...

А мы вас столкнули совсем не случайно,
И что с вами будет, поверьте, не тайна...

«Случайная встреча» в толпе многолюдной...
Средь сотен людей... – настоящее чудо!

Так в жизни бывает порой... невзначай:
«Случайная встреча» – знак свыше - с луча...

Совпали маршруты и время, и дни...
Совсем не случайно столкнулись они.

Понять бы всё это ещё... чтобы впредь
Любимых своих – как зеницу беречь!

© Ирена Буланова

[lerenik]

Мы любим тех, кто нас не любит,
Мы губим тех, кто в нас влюблен,
Мы ненавидим, но целуем,
Мы не стремимся, но живем,
Мы позволяем, не желая,
Мы проклинаем, но берём,
Мы говорим и... забываем,
О том, что любим вечно - лжем,
Мы безразлично созерцаем,
На искры глаз не отвечаем,
Мы грубо чувствами играем,
И не жалеем ни о чем,
Мечтаем быть с любимым рядом
Но забываем лишь о том,
Что любим тех, кто нас не любит,
Что губим тех, кто в нас влюблен...
♥

[Шарки]

Вот весь город
На ладошке,
По спине ползут
Мурашки,
На душе скребутся
Кошки –
Так не долго
До кондрашки.

Вот перед глазами
Рожки,
Презабавные мордашки,
Больше кошек,
Но не кошки,
И вреднее
Барабашки...

Видишь, с кисточками
Ушки,
И жуют ещё жевачку,
Думал, – хрюшки,
Но не хрюшки –
Это белая горячка...

Барский Борис

[Denis Rozmosh]

Мы любим тех, кто нас не любит,
Мы губим тех, кто в нас влюблен,


Что наша жизнь... Игра? Игра. Игра!
Игра на фоне мелких треволнений...
Игра пока не постучится в дверь беда...
Беда сорвёт все планы наших трений...

Вот так живём... От горя... До беды...
Лишь в промежутках вырывая счастье...
И с боем, с криком у проказницы судьбы...
Мы выбиваем по крупицам нашу радость...

Что наша жизнь... И страхи и тревоги...
Мы лицемерно, нагло врём даже себе...
Идём по жизни часто хитро улыбаясь...
В душе припрятав то, что не смешно...

Так и живём... Смеясь когда не стОит...
Ища среди толпы того, кто будет мил...
Ища... В толпе... И очень часто ошибаясь...
В ошибках обвиняя тех, кто стал не мил...

Что наша жизнь... Любовь, Надежда, Вера!
Но даже здесь от перемудрия глупим...
Свои надежды превращаем в веру...
И как котята слепо мы любовь дарИм...

Порой не тем... Таким кто рушит веру...
Ту веру, что с надеждой сплели мы...
И раз попавшись в лапы изуверу...
Другим поверить -словно жар среди зимы...

Вот так живём... От края и до края...
Забиты дни какой то мелкой суетой...
А жизнь проходит... И не вспоминаем,
Что кто-то ждёт нас... Душу охраняя...
Такой единственный, любимый и родной.

С которым мы найдём и Счастье, Радость
и Любовь... И в глубине души покой...

[Шарки]

Любовники

Светлана Джус

Все хрупко как- то, но уже привычно:
Кодированье нашего звонка,
Затем кровать чужая – как обычно,
Глоток вина, пьянящий лишь слегка.

Делили ласки на запретном ложе
Мы меж собой все время, торопясь,
И знали, что когда нибудь, мы все же
Раскаемся, любви своей стыдясь!

Любви? Смешно! Любовных приключений!
Которые, в рутине скучных дней,
Манили таинством запретных развлечений,
В разврат, толкая, вопреки морали всей!

Испорчена душа и мозг, и тело,
И стоило бы отношения прервать….
Но плотские влеченья, то и дело
Толкают нас в обьятия опять!

Греху, предавшись, часто забывали
О тех, кто ждал и верил в наш обман
И, мы прекрасно это понимали,
Но плод запретный сладок, он – капкан!

[Козадереза]

А.С.Пушкин
ТУЧА

Последняя туча рассеянной бури!
Одна ты несешься по ясной лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликующий день.

Ты небо недавно кругом облегала,
И молния грозно тебя обвивала;
И ты издавала таинственный гром
И алчную землю поила дождем.

Довольно, сокройся! Пора миновалась,
Земля освежилась, и буря промчалась,
И ветер, лаская листочки древес,
Тебя с успокоенных гонит небес.

[cote d'Ivoire]

По классике тоскуя...

Будет краткой увертюра, -
Я скажу вам это сразу:
Музыкальная культура
Принакрылась медным тазом.
Не нужны были стране советской
Ни Слонимский, ни Пендерецкий
Не нужны теперь стране российской
Ни Пендерецкий, ни Слонимский...
Дети тухлую попсятину жуют,
На классическую музыку плюют.

Но есть на свете извращенцы -
Они считают, вольнодумцы,
Что Анданте или Скерцо
Лучше глупой "Умца-умцы".
Говорят чудилы эти,
Что есть на свете Доницетти
И Скарлатти есть на свете.
"Вы послушайте их, дети!"
О душе нашей пекутся,
Всё надеются на чудо,
Но смеётся "умца-умца"
И фигачит отовсюду.

А я купил бы детям флейту и гобой,
Чтоб росли, засранцы, с чистою душой,
Но не слушают злодеи
Ни Вольфганга Амадея,
Ни Бетховена, ни Глюка,
Говорят, что это мука,
Говорят, что это скука и отстой!

Я хотел купить им флейту и гобой,
Чтоб росли детишки с чистою душой,
Чтоб на склоне лет я в гамаке дремал,
А моих детей дуэт для дедушки лабал.

Кто теперь играть возьмется
Пасакалью и мазурку
Умницы-консерваторцы
В кабаках играют "Мурку".
Кто раскроет партитуру,
Кто раздует жар сердец?
В наше время скрипка - дура,
"Стратокастер" - молодец!

А помнишь, у Бетховена
"Второй концерт", дружок?
Там есть одна хреновина -
Любимый мой кусок.
Там скрипочки - Ти-ти-ти-ти!
Рояль - Б-р-л-л-м!
Опять скрипочки - Ти-беди, те-там!
Рояль - Б-р-л-л-м!

Ну, правда же - красиво,
Ну правда ж - высший класс!
Огромное спасибо
Бетховену от нас!

Дети ходят на кумиров поглазеть,
На концертах у кумиров поборзеть.
Но тинейджерские вопли,
Восхищение и сопли
Обусловлены политикой родных телеканалов
И больших радиостанций,
И дай Бог им всем здоровья,
Зарабатывают деньги,
Только совесть надо всё-таки иметь!

Дайте Грига Бога ради!
Дайте, дайте нам Скарлатти!
Но отвечают злые дяди,
Что Скарлатти не в формате,
Что у Грига низкий рейтинг,
Что он нудный, право слово,
Так что будем слушать, дети,
Композитора Крутого!

А принёс бы дядя Штраус новый вальс,
А ему б сказали: "Милый, много вас!
За эфир сперва, папаша, проплати,
А потом уж си-бемоль свою крути!"

Должно же быть что-то святое,
Прекрасное и не Крутое!
Но искусство не замучить, не убить,
Гендель жил,
Гендель жив,
Гендель будет жить!

Я поставлю детям Баха,
Я им Моцарта поставлю.
Я с ремнём в руке к искусству
Приобщиться их заставлю!
Станут взрослыми ребятки
И спасибо скажут папке.
Бить по попке тоже важно,
Чтоб растить нормальных граждан!

Тимур Шаов

[Шарки]

маленькaя смерть

Бальмина Рита


сжались жалостью жалюзи век
и заплакал большой человек
от ужалившей маленькой смерти
сжались жалостью жалюзи век
над письмом в пожелтевшем конверте
тем которое шло целый век
сжались жалостью жалюзи век
и заплакал большой человек

[Сапна]

Дыхание свободно в каждой гласной,
В согласных прерывается на миг.
И только тот гармонии достиг
Кому чередованье их подвластно.
Звучат в согласных серебро и медь
А гласные даны тебе для пенья
И счастлив будь, коль сможешь ты пропеть
Иль даже продышать стихотворенье.
С.Я.Маршак

[graid wolf]

У каждого порой бывало:
Ты дорожил, тобой играли,
Чем лучше к людям относился ты,
Тем чаще в спину следуют плевки.

У каждого останется в пути
История там где-то позади,
Ее мы помним, ей мы дорожим,
Но даже близких мы в нее не посвятим…

У каждого порой бывало:
Мы не успели на свои вокзалы…
Пытаясь все еще купить билет
На поезд, где нам места нет.

У каждого останется в пути
Тот ливень, что нам душу окатил…
Развеяв наши детские мечты,
Где мир из ярких красок видел ты.

У каждого порой бывало:
Нас в жизни те не замечали,
К кому стремились всей душой —
Они же проходили стороной.

У каждого останутся в пути
Слова, что не смогли произнести,
Не потому, что их не находили…
Они застряли и внутри застыли.

У каждого порой бывало:
Жестокости учили в жизни те,
Кого любили мы душой и телом…
И верили когда-то как себе.

У каждого останутся в пути
Ошибки, что когда-то совершим,
Но, к сожалению, напрасно
Мы вывод не спешили делать часто.

У каждого порой бывало:
На многие вопросы промолчали…
Не потому, что нечего сказать,
Боялись, что не смогут нас понять.

У каждого останется в пути
Тот черный день, что предстоит пройти,
Его мы переждем и скажем сами —
Пусть это было, жизнь наполню парусами!

У каждого порой бывало:
Нам часто говорили «навсегда»
Те люди, что сегодня вряд ли
Припомнят наши имена…

У каждого останется в пути
Не мало книг, которых мы прочли,
Но лишь одна научит нас всему —
Я эту книгу «Жизнью» назову.

У каждого порой бывало:
Иллюзия друзей, орава,
Но только проиграв свой бой
Поймешь, кто настоящие с тобой.

У каждого останется в пути
Наивности болото позади,
Разлитых рек там караваны
И боль в душе, на сердце шрамы.

У каждого порой бывало:
Средь ночи память спать нам не давала,
Перелистав как старенький журнал
Все то, что было и о чем мечтал.

У каждого останется в пути
Дорог так много, что сумеем мы пройти…
И пусть не мало мы ошибок совершили,
Но главное, что мы своей ходили!

У каждого случится в жизни
Та встреча, что наполнит счастьем дни,
И ты поймешь, что прежние ошибки —
Всё это путь к единственной ЛЮБВИ!

А.Кузькин

---------- Сообщение добавлено 16.06.2016 в 11:48 ----------

Ты для меня, что пища для людей,
Что летний дождь для жаждущего стада.
Из-за тебя разлад в душе моей,
И я, как скряга, обладатель клада,
То радуюсь, что он достался мне,
То опасаюсь вора-лиходея,
То быть хочу с тобой наедине,
То жажду показать, чем я владею;
Порою сердце радости полно,
Порой гляжу в глаза твои с мольбою,
Я знаю в жизни счастье лишь одно -
Лишь то, что мне подарено тобою.
Так день за днем - то слаб я, то силен,
То всем богат, а то всего лишен.

[Шарки]

Я памятник воздвиг – едва ли ощутимый
для вкуса большинства и спеси единиц.
Живые сыновья, увидев этот мнимый
кумир, не прослезят взыскующих зениц.

И внуки никогда, а правнуки – подавно,
в урочищах страстей не вспомнят обо мне –
не ведая о том, сколь сладостно и славно
переплавлялась боль на стиховом огне.

Слух обо мне пройдет, как дождь проходит летний,
как с тополей летит их безнадежный пух, -
отсылкой в словаре, недостоверной сплетней.
И незачем ему неволить чей-то слух.

Умру. И всё умрет. И гребень черепаший
Меркурию вернет плешивый Аполлон.
И некому, поверь, с душой возиться нашей
и памятью о нас: нам имя – легион.

Капитолийский жрец, и род славян постылый,
и утлый рифмоплет – всё игрища тщеты.
Но, Муза, оцени – с какой паучьей силой
противилось перо величью пустоты.

Алексей Пурин

[Сапна]

Я спросила у кукушки,
Сколько лет я проживу...
Сосен дрогнули верхушки,
Желтый луч упал в траву.
Но ни звука в чаще свежей,
Я иду домой,
И прохладный ветер нежит
Лоб горячий мой.
А.Ахматова

[Шарки]

Немой укор забытых слёз
Хранит молчанье глубины,
И жизнь как будто невсерьёз
В надеждах блекнет у стены.

В причудах боль былых утрат
Бледнеет на закате дня,
Среди немыслимых преград
Одна довлеет – моё «я».

Года летят в заботах дня
Среди падений и потерь.
Душа устала от вранья
И малодушия идей.

Я не заметил, как ушёл
От блеска радости в глазах,
От детства, юности, от снов,
От Ликов в светлых образах.

Не просто повернуть всё вспять
В миру запретов, лживых норм.
В круговороте снова «я»
Среди иллюзий вечных форм.

Борис Химич

[Galiani]

Григорьев Апполон
Над тобою мне тайная сила дана

Над тобою мне тайная сила дана,
Это - сила звезды роковой.
Есть преданье - сама ты преданий полна -
Так послушай: бывает порой,
В небесах загорится, средь сонма светил,
Небывалое вдруг иногда,
И гореть ему ярко господь присудил -
Но падучая это звезда...
И сама ли нечистым огнем сожжена,
Или, звездному кругу чужда,
Серафимами свержена с неба она,-
Рассыпается прахом звезда;
И дано, говорят, той печальной звезде
Искушенье посеять одно,
Да лукавые сны, да страданье везде,
Где рассыпаться ей суждено.

Над тобою мне тайная сила дана,
Эту силу я знаю давно:
Так уносит в безбрежное море волна
За собой из залива судно,
Так, от дерева лист оторвавши, гроза
В вихре пыли его закружит,
И, с участьем следя, не увидят глаза,
Где кружится, куда он летит...
Над тобою мне тайная сила дана,
И тебя мне увлечь суждено,
И пускай ты горда, и пускай ты скрытна,-
Эту силу я понял давно.

---------- Сообщение добавлено 17.06.2016 в 13:32 ----------

Григорьев Апполон
...К чему они, свиданья эти?

...К чему они, свиданья эти?
Бессонницы - расплата мне за них!
А между тем, как зверь, попавший в сети,
Я тщетно злюсь на крепость уз своих.
Я к ним привык, к мучительным свиданьям...
Я опиум готов, как турок, пить,
Чтоб муку и в душе своей продлить,
Чтоб дольше жить живым воспоминаньем...
Чтоб грезить ночь и целый день бродить
В чаду мечты, под сладким обаяньем
Задумчиво опущенных очей!
Мне жизнь темна без света их лучей.

Да... я люблю вас... так глубоко, страстно,
Давно... И страсть безумную свою
От всех, от вас особенно таю.
От вас, ребенок чистый и прекрасный!
Не дай вам бог, дитя мое, узнать,
Как тяжело любить такой любовью,
Рыдать без слов, метаться, ощущать,
Что кровь свинцом расплавленным, не кровью,
Бежит по жилам, рваться, проклинать,
Терзаться ночи, дни считать тревожно,
Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;
Беречься каждой мелочи ничтожной,
Дрожать за каждый шаг неосторожный,
Над пропастью бездонною стоять
И чувствовать, что надо погибать,
И знать, что бегство больше невозможно.

---------- Сообщение добавлено 17.06.2016 в 13:35 ----------

Григорьев Апполон
Я ее не люблю, не люблю...

Я ее не люблю, не люблю...
Это - сила привычки случайной!
Но зачем же с тревогою тайной
На нее я смотрю, ее речи ловлю?

Что мне в них, в простодушных речах
Тихой девочки с женской улыбкой?
Что в задумчиво-робко смотрящих очах
Этой тени воздушной и гибкой?

Отчего же - и сам не пойму -
Мне при ней как-то сладко и больно,
Отчего трепещу я невольно,
Если руку ее на прощанье пожму?

Отчего на прозрачный румянец ланит
Я порою гляжу с непонятною злостью
И боюсь за воздушную гостью,
Что, как призрак, она улетит.

И спешу насмотреться, и жадно ловлю
Мелодически-милые, детские речи;
Отчего я боюся и жду с нею встречи?..
Ведь ее не люблю я, клянусь, не люблю.

[Cosa Nostra]

Там — нам всем ничего не будет.
Все дозволено. Путь открыт.
Ни девятый круг не остудит,
Ни четвертый не опалит.
Мы напрасно думаем, братья,
Что грозна небесная рать.
Ох, и жалкое же занятье —
Нас — таких! — посмертно карать!
Нам едва ли грозит по смерти
Тот трагический поворот —
Сладострастно ждущие черти
И большой набор сковород.
Это здесь в центрифуге судеб
Мы летим по своим кругам.
Там — нас всех никто не осудит,
Там что кукиш нашим врагам.
И когда распоследней бурей
Наши грешные дни сметут, —
Там — нам всем ничего не будет.
Нам за все воздается — тут.

Дмитрий Быков

[Шарки]

Всё во мне перевернулось,
Всё во мне перемешалось,
В моё сердце ты нахально
Хирургически вмешалась.

На своих глазах я вяну,
Я страдаю, но молчу,
На тебя лишь только гляну –
Тут же сразу и хочу.

Не дышу, а обоняю:
Носик, ушки, ручки, ножки,
Я глазами открываю
Твои змейки и застёжки.

Видно мысли ты читаешь,
То приходишь, то уходишь,
Раздразнишь и исчезаешь,
Думая, что за нос водишь...

Ты мне голову морочишь.
Погоди ещё, – шепчу я, –
Когда ты меня захочешь –
Знать тебя не захочу я.

Будешь всхлипывать слезами
И страдать, ломая ногти,
Раздевать меня глазами
И кусать себя за локти.

Может быть, и снизойду я:
Наслаждайся моим телом,
Но шепну при поцелуе:
«Дура! А ведь не хотела!»

Барский Борис

[LiSi]

Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает несколько минут
Понять — о боже, как мы виноваты…

И фото — черно-белое кино.
Усталые глаза — знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,

За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени…
А сколько было сказано не то,
И не о том, и фразами не теми
.
Тугая боль — вины последний штрих-
Скребет, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают... Мы себя — не можем...

Здуард Асадов.

[Шарки]

Однажды судьба за потертый браслет
И старую брошку
Пошлет королеве на старости лет
Последнюю кошку.
Пусть муж нечувствительно бросил ее
Ни зА что, ни прО что,
Детей не случилось, но в спальне поет
Последняя кошка.
Любой, как хотел, переписывать мог
Неверную повесть,
Но кошка привычно мостится у ног,
Как тихая совесть.
Умытое небо оставшихся дней -
Ни злобы, ни гнева.
Последняя кошка уйдет, и за ней
Уйдет королева.

Елена Литвинова, hannahlit

[Радистка Кэт]

Котий бог


за всех утопленных в ведре
за всех удавленных в петле
за всех забитых по игре
держать ответы
за каждую из девяти
за бок, пробитый до кости -
нам после ядерной зимы
Кошачье Лето

...и приидет судия, чье сердце как камень
разные глаза да с двумя зрачками
приговор - родись девяжды девять раз кряду
крысой живи среди крыс крысиным травись ядом
первую жизнь кошка живет из любви
восемь из мести
кого хочешь на помощь зови
когда душа вопит комком серой шерсти
кошачий бог стоит улыбаясь в лапе его кадуцей
и ты уже знаешь что молока не будет в конце

(с) Вилитари Филатов


http://s019.radikal.ru/i613/1606/1f/2594b87cc008.jpg (http://radikal.ru/big/f3757a9cee324dfd8e07265bc73fbeb2)

[LiSi]

https://scontent-waw1-1.xx.fbcdn.net/v/t1.0-9/13450196_1317038421658596_3191483671412108380_n.jp g?oh=1848e34c80af603c43cd7a163cd34924&oe=57DB7CF0

Все начинается с любви...
Твердят:
"В начале
было
слово".
А я провозглашаю снова:
все начинается
с любви!

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка -
все начинается с любви.

Все начинается с любви.
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть -
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается в любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг -
все начинается с любви.

Весна шепнет тебе:
"Живи".
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается
с любви!

[Шарки]

Засветилась красным светом
Одинокая Луна.
Осень подменила лето.
Ты теперь совсем одна.

В мыслях нет тревог и бури,
Всё остыло, позади.
Нет ребячества и дури.
В сердце холод и дожди.

Так привычно звёзды светят
И не греют с высоты.
Вряд ли кто-нибудь заметит,
Что чужие я и ты.

Да, у каждого дорога
В одиночестве своя.
Подожди ещё немного,
И храни, Господь, тебя.

Он, единственный, всё знает
О надеждах и пути.
Только отдохни, родная,
Чтобы вновь не отцвести.

Борис Химич

[Сапна]

Плыл на крыльях полотняных
Безымянный ангел сна.
Над Землёй в семи туманах
Чуть пониже чем Луна.

Он летел и был он волен
Приземлиться где хотел.
Над свечами колоколен
Ангел сна всю ночь летел
Он летел, он летел...
А.Мисин

[Шарки]

День подлец и ночь зараза,
Я не сплю, мне не до сна.
Сквозь окно огромным глазом
Смотрит дерзкая луна.

Одноглазо строит рожи,
В небе – море светлячков,
Полоумная дорожка
Из жемчужных облачков.

И я, ночь держа рукою,
А другой – бокал с луной,
Пью мерцание покоя,
Упиваясь тишиной.

Пью дрожанье перламутра
В тишине безделья,
Но ползёт дыханье утра
И растёт похмелье.

Барский Борис

[KARAMBOLKA]

Будь, пожалуйста, послабее

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное -
в море брошусь,
густое,
зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем
велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама
готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла
не накопишь
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье -
я прошу,
робея,-
помоги мне
в себя поверить,
стань
слабее.

1962

[cote d'Ivoire]

Ответь, что может быть ужасней,
Чем вопли комара в ночи,
Когда голодный он кричит
В своей гетеротрофной страсти?!

Он реет, кружит над тобой
Во тьме, и страхом превобытным
Душа полна, и сны забыты -
Несовместим Морфей и вой...

И в жилах кровь от звука стынет,
Как избавленья ждёшь укуса...
Родился храбрецом иль трусом -
Любого мужество покинет.

Пред кровопийцей полунощным
Мы все равны - и смерд, и царь,
И всякая живая тварь
Невольно на Судьбу возропщет

Когда над мирным её ложем
Раздастся этот жуткий звон,
И до утра исчезнет сон,
И станет жизнь на Ад похожа...

...Так держит в страхе целый мир
Крылатый маленький вампир.

Юлия Федотова

[Шарки]

То ли не дотянулась, то ли достать не дали –
В кухне стоял кувшинчик с серыми лебедями.
В шкафчике застекленном, справа, на верхней полке –
Правда, рецепта зелья я все равно не помню.

Прошлое выцветало, словно картина в раме –
Курицу потрошили, гречку перебирали,
Ждали, пока стряпуха с тестом в углу колдует,
Чтобы на соль исправить, долго на ложку дули.

Впрок получали по лбу – не торопись, остынет!
Было худым и бедным солнце моей пустыни.
Плыл потолок, склоняясь над мирозданьем сонным –
Счастье оттенка меда, горе оттенка соли.

Скоро под парусами серой чулочной пряжи
Я уплыву отсюда прочь на спине лебяжьей.
То ли насочиняли, то ли сама решила…
И наконец узнаю, что там, на дне кувшина.

Елена Литвинова, hannahlit

[LiSi]

****Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, -
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Константин Симонов

[Сапна]

Тебя я хочу, моё счастье,
Моя неземная краса!
Ты — солнце во мраке ненастья,
Ты — жгучему сердцу роса!
Любовью к тебе окрыленный,
Я брошусь на битву с судьбой.
Как колос, грозой опаленный,
Склонюсь я во прах пред тобой.

За сладкий восторг упоенья
Я жизнью своей заплачу!
Хотя бы ценой преступленья —
Тебя я хочу!
Константин Дмитриевич Бальмонт

[cote d'Ivoire]

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет...
И ставит,
ставит
обелиски.

Константин Симонов

[Шарки]

Звезда с купели неземной
Спустилась в мирные ладони,
Любовью нежной сердце тронет
И возродит в душе покой.
Покой, что вторит Небесам
И отдаляет все печали.
Я просто жив, судьба вначале…
И рад, что есть, и рад, что сам.

Борис Химич

[Козадереза]

Навеяло)))

Александр Сергеевич Пушкин

Ох, лето красное! любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.
Ты, все душевные способности губя,
Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи;
Лишь как бы напоить да освежить себя -
Иной в нас мысли нет, и жаль зимы-старухи,
И, проводив ее блинами и вином,
Поминки ей творим мороженым и льдом.

[ENICA]

Я вчера говорила с врачом, он сказал тебя нет.
Вот смешной человек, как же нет, когда мы говорим?
Он мне дал коробок, там написано "Аминазин"
Говорит, если пить - ты уйдёшь. Ну, скажи-ка, не бред?

неделю спустя...
Я ему не скажу, что сегодня ты здесь, так хорош!
Не в моей голове, а реально на стуле и с чаем.
Я в тебе, как и прежде души, милый друг мой, не чаю,
Ну а завтра опять на приём, хоть он врач ни на грош.

2 недели спустя...
Медсестра улыбается странно, завидев меня.
Эта дура-блондинка твердит, что сидишь ты в мозгу.
Кто ей выдал диплом? Ты ж с 2 метра. Смеюсь, не могу.
В медицинском не учат, что мозг очень мал для тебя?

3 недели спустя...
Здесь все странные в этой больнице, мне страшно, слов нет,
Говорят, как с ребёнком со мной, не пускают гулять.
И спасает лишь то, что приходишь опять и опять.
Но я им не скажу, им спокойней, когда ты - секрет.

4 недели спустя...
Здесь неплохо, тепло, кормят правда отвратно, а так
Можно жить, и тем более ты каждый вечер со мной.
Мне сказали, когда ты уйдёшь, то мне можно домой.
А зачем мне домой без тебя? Без тебя мне никак.

© Наташа Ларионова

[Шарки]

Для счастья нужно ведь так мало –
Приборы: ножик, рюмка, вилка,
Скатерть, хрустящая крахмалом,
И запотевшая бутылка.

Стол, стул, и в вазочке цветочки,
Два бутербродика с икрою,
И малосольные грибочки,
И ассорти еще мясное...

Потом селёдочка в маслинках,
Или свинячие биточки,
И симпатичная блондинка,
И чтобы ямочки на щёчках.

И чтоб не девушка, а пончик,
Локтем локтя ее коснусь я...
Но стоп! На том мечтать закончим,
А то слюною захлебнусь я...

Барский Борис

[Сапна]

Так хочется, пока живёшь на свете,
Наслушаться прибоя и скворцов,
Настроить фантастических дворцов
И не бояться быть за них в ответе.
На громкие слова, слывя скупцом,
Не замечать обиды и наветы,
А если и придётся быть купцом -
Иметь в кармане ветры да планеты.
Так хочется, пока живёшь на свете...
Быть добрым сыном, правильным отцом,
Усвоить суть свободы и запрета,
Быть искренним, как в час, перед концом
И не жалеть о том, что не был где-то.
Александр Дольский

[Шарки]

Океан

rhyme_addict


За века ни на миг не состарясь,
не утративший силы ничуть,
океан мой, усталый Солярис,
на минуту прилег отдохнуть.
Чтоб к покою его причаститься
и не знать ничего ни о ком,
стань его составною частицей -
тёмной рыбой, холодным песком.
В отдаленье от линии фронта -
тишина. Ни событий, ни дат...
Лишь кривой ятаган горизонта
нарезает на дольки закат.
Чуткий воздух, пропитанный снами...
Притяжение мягкого дна...

Перед тем, как нахлынет цунами -
тишина.
Тишина.
Тишина.

[sarner]

Андрей Макаревич

То, что любовь - беда, а не награда,
Я понял поздно - на исходе дня.
Все те, кого любил сильней, чем надо,

Однажды уходили от меня.
И я кидался вслед, стучался в окна,
И знал, что зря, и становился плох,
Жалел себя, и всё казалось - сдохну,
И подыхал. И всё-таки не сдох.
... Земля мала, и - круглая, как блюдце.
Круги всё уже, как я погляжу.
Настанет день - и все они вернутся.
Вернутся все.
И что я им скажу?

[Cosa Nostra]

Не спеша, кропотливо и неуклонно,
для себя (человеку ведь нужен друг)
я выращиваю маленького дракона
и кормлю его ненавистью из рук.
Он растёт. А вчера (вот она – награда
за моё терпение!),
горяча,
загорелась во рту у него лампада,
– нет, скорее крохотная свеча.
Это только начало. Не ради славы – ради правды
– превратившаяся в огнемёт –
та свеча
всех неправедных и лукавых
покарает:
дотла их!
дотла сожжёт.
А потом, а потом…
В полуяви сонной
иногда мне кажется: пять минут –
и чужие маленькие драконы,
улыбаясь, по душу мою придут.

Александр Спарбер

[Шарки]

Милосердие

Борис Химич


В вашу дверь постучалась душа,
Измоталась от боли и горя.
Ни кола, ни двора, ни гроша,
И вся жизнь – только слёзы в неволе.

В вашу дверь постучалась душа
И спросила: «Дадите водицы?»,
С тихой просьбою, еле дыша,
Чтобы капельку жизни напиться.

Что ответите сами себе?
Как поступите сами с собою?
Возвращается злоба с лихвою,
А Любовь не сгорает в огне.

[mialana]

Влюблённая душа

Не пытайтесь понять вы
Влюблённую женскую душу,
Не пытайтесь найти обьясненья
Поступкам её и порывам.
Окунувшись в любовь,
Ей не хочется больше на сушу,
Даже,если достать до любви,
Можно только сорвавшись с обрыва.


Не пытайтесь мешать ей
К любимому счастью добраться,
Не ломайте ей крылья,
Что так помогают забыться...
И не бейте её,
Иначе начнёт огрызаться,
Поддержите её,
И за вас она будет молиться!


Не пытайтесь отнять у неё,
Согревающий лучик надежды,
Не пытайтесь внушить ей,
Что долог и призрачен путь,
Ведь влюблённой душе
Только вера лишь служит одеждой.
И лишив душу веры,
Вам больше её не вернуть...

Жанна Полонская

[Шарки]

Дождь идет, и окна плачут,
А за окнами люди мокнут
И, как цапли, по лужам скачут:
Скокнут раз и еще раз скокнут.

Мочат головы, плечи, спины,
Лёгкие наполняют хрипом,
Все они заболеют ангиной
Или даже вьетнамским гриппом.

Будут дома глотать таблетки,
От простуды ведь даже глохнут,
В нос пипетки и пот салфеткой,
А потом вдруг возьмут и сдохнут.

Я б вот так и смотрел часами,
Как они, бестолковые, мокнут,
И как окна грустны слезами,
Как скорбят по покойникам окна.

Барский Борис

[Сапна]

Я искал наслаждений, но что я нашел,
кроме бед и забот, кроме горя и зол?
Горький труженик, я ничего не добился.
Разве я хоть подобье покоя нашел?
Обратился я к вере, отшельником стал.
Мимолетные блага ценить перестал.
Суеты и страстей сторонюсь, как заразы.
Прозевал свое счастье, удачу проспал.
Я мираж догонял, выбивался из сил.
Я за каждую радость печалью платил.
От услады любой я испытывал горечь,-
видно, в детстве еще я отраву вкусил.
Что мне дружба — усталое сердце болит,
даже друг одиночества не отдалит.
Жизнелюбы, увы, кроме гибели скорой,
вам безжалостный рок ничего не сулит.
Я гляжу в глубину моей горькой души,
постигаю себя в одинокой тиши.
Что дороже смирения и бескорыстья?
Эти блага бесценны всегда хороши.
Удовольствуюсь малым — достойный удел.
Удаляюсь от всех человеческих дел
Воздержание — вот добродетель и разум.
Очищение душ — в обуздании тел.
Жизнь изведав, соблазны давно одолев,
укротив даже зверя по имени Гнев,
предпочел я пустыню шумливому рынку,
все живое отринув, забыв и презрев.
Абу аль-Атахия

[Шарки]

И почерк не моей руки,
И канувшие даты -
Мои смурные дневники
Конца семидесятых...

Шестнадцать лет, семнадцать лет -
Все это было, или нет?
...Дым сигарет, неясный свет,
Стихи, похожие на бред,
Аквариум, где сдохли рыбки...
(Две грамматических ошибки.)
И этот невозможный тип -
Какого черта он прилип? -
Ведь - все. Проехали. Привет.
Иди гуляй себе - так нет:
Решил, что мы теперь близки
До самой гробовой доски...

...А я, как мышь, забилась в кресле,
Чтоб он моих не трогал рук...
А я все думала: «»А если?..»
А я все думала: «А вдруг?..»
Но этот гад сказал: «Авось...» -
И в самом деле, обошлось...

А дальше - странные значки,
Две-три зачеркнутых строки,
Девичий профиль, васильки,
Провал на месяц...

Куда бы деть все это прочь,
Чтоб не прочла однажды дочь -
Лет через десять?..

Екатерина Горбовская

[LiSi]

Не броди по старым адресам,
Душу, как карман, не выворачивай,
Не прислушивайся к голосам –
Прошлое всегда звучит заманчиво.

Сколько там событий и друзей,
Сколько чувств: и первое свидание,
И зовущих за мечтой огней,
Робкий поцелуй и расставание.

Сколько там дорог и теплых слов,
Сколько горечи, не выплеснутой вовремя -
Задний ум всегда излить готов,
Что не сказано, но тщательно запомнено.

Кажется: назад бы повернуть,
Все исправить, доказать бы, высказать,
Снова с головой в любовь нырнуть,
Может быть, на это раз и вынесет…

Не взывай о прошлом к небесам,
Чаяньем себя не одурачивай:
Не броди по старым адресам,
Душу, как карман не выворачивай.

Любовь Павлова, 2009

[cote d'Ivoire]

Ночь наступила, день угас,
Сон и покой - и всей душою
Я покоряюсь в этот час
Ночному кроткому покою.
Как облегченно дышит грудь!
Как нежно сад благоухает!
Как мирно светит и сияет
В далеком небе Млечный Путь!
За все, что пережито днем,
За все, что с болью я скрываю
Глубоко на сердце своем,-
Я никого не обвиняю.
За счастие минут таких,
За светлые воспоминанья
Благословляю каждый миг
Былого счастья и страданья!


И. Бунин

[Enigma100000]

Цените тех, с кем маска – ни к чему,
Кому открыться можно нараспашку…
Кто говорит «Всегда тебя приму…»,
И принимает сердцем, не внатяжку…

Цени тех, чьи руки теплотой
Согреют вас, когда на сердце вьюга…
Кто дорог вам душевной красотой,
Кто смотрит на проблемы без испуга…

Цените тех, кто вас не проклинал,
Когда в беде другие осуждали…
Кто тихо руку помощи подал,
Пока другие громко обещали…

Цените тех, кто вам на боль в ответ
Достойно промолчал не злобным взглядом…
И тех, в ком никогда притворства нет…
Забудьте тех, кого ценить не надо…

Мы все бываем в чём-то не правы…
У всех была и радость и тревога…
Пусть ценят вас, как цените и вы
Людей, что в вашу жизнь пришли от Бога…

Ирина Самарина-Лабиринт

[cote d'Ivoire]

Уже не слышит ухо эха
потусторонних песен птиц,
и вороны и воробьи
и улетели и уснули,
уже большие звезды неба
иллюминировали ели,
как новогодние игрушки,
они висели на ветвях,
а маленькие звезды леса,
а светлячки за светлячками
мигали, как огни огромных
и вымышленных государств,
где в темноте, как циферблаты,
фосфоресцировали очи
обыкновенной птицы филин,
где гусеницы, как легенды,
распространялись по деревьям,
где на фундаментах стояли
капитолийские деревья,
как статуи из серебра,
где бабочки на белых крыльях
играли, как на белых арфах,
где в молодых созвездьях ягод
ежеминутно развивались
молекулы живых существ,
где белокаменные храмы
грибов
стояли с куполами
из драгоценного металла,
где так мультипликационно
шли на вечернюю молитву
малюсенькие муравьи,
где над молитвой муравьиной
смеялся спичечный кузнечик,
но голос у него был мал,
увы,
совсем не музыкален.

ВИКТОР СОСНОРА

[mialana]

Романс скрипача
Тогда, когда любовей с нами нет,
тогда, когда от холода горбат,
достань из чемодана пистолет,
достань и заложи его в ломбард.

Купи на эти деньги патефон
и где-нибудь на свете потанцуй
(в затылке нарастает перезвон),
ах, ручку патефона поцелуй.

Да, слушайте совета Скрипача,
как следует стреляться сгоряча:
не в голову, а около плеча!
Живите только плача и крича!

На блюдечке я сердце понесу
и где-нибудь оставлю во дворе.
Друзья, ах, догадайтесь по лицу,
что сердца не отыщется в дыре,

проделанной на розовой груди,
и только патефоны впереди,
и только струны-струны, провода,
и только в горле красная вода.

Иосиф Александрович Бродский

[Шарки]

Влюбилась птица в высоту,
В её манящую свободу,
В её святую красоту,
Земной осколок небосвода.

Влюбилась птица навсегда,
И не помеха – непогода.
Не важно ей ни время года,
Ни вся земная ерунда.

Влюбилась птица просто в жизнь
И победила все ненастья.
Летай же, милая, держись,
Как отголосок веры в счастье.

Борис Химич

[Lieutenant]

Козьма Прутков, ЮНКЕР ШМИДТ

Вянет лист. Проходит лето.
‎Иней серебрится…
Юнкер Шмидт из пистолета
‎Хочет застрелиться.

Погоди, безумный, снова
‎Зелень оживится!
Юнкер Шмидт! честно́е слово,
‎Лето возвратится!

<1854>

[Шарки]

Дым – огню, зола – костру.
Вечен дух и бренна плоть,
Предположим я умру,
Что не приведи Господь.

И пройдя рубеж из вех,
С кем плечом к плечу бродил,
Я прощу, возможно, тех,
Кто за нос меня водил.

Я не стану их ругать
Строго пальчиком: «Ату!»
И бессонницей пугать
В мерзопакостном поту.

Наводить тоску и страх,
В жажде не давать им пить,
Даже в их поганых снах
К ним не стану приходить.

Путать пряди их волос...
Я клянусь – не обещать:
Вызывать у них понос,
На потенцию влиять.

Предположим – я не вру,
Вечен дух и бренна плоть,
Предположим я умру,
Что не приведи Господь...

Но своё не упущу,
Десять бед – один ответ:
Я, возможно, их прощу,
Хотя, может быть, и нет...

Барский Борис

[Радистка Кэт]

Не знаю, на что это больше похоже:
На чудо природы? На промысел божий? -
Есть люди, в которых с младенческих лет
Горит, словно лампочка, внутренний свет.

Таких, как они, очень мало на свете,
Но всё ж средь других их нельзя не заметить.
Особых примет говорить и не надо:
Их видно по светлым улыбкам и взглядам.

Вглядитесь в их лица, в глаза им взгляните -
Их будто соткали из солнечных нитей!
Забыть невозможно, увидев хоть раз
Сияние ясных, распахнутых глаз.

Обычные люди обычного роста,
И вроде бы в них всё обычно и просто,
Но, как маяки, (в этом главная суть!)
Укажут единственно-правильный путь.

И греют их речи, и светят их души
Для всех потерявшихся, сирых, заблудших,
Всегда поддержав на пути перемен,
Они ничего не попросят взамен.

Поверьте, ни разные беды, ни склоки,
Ни грязные сплетни людей недалёких,
Ни злость, ни коварство, ни жизнь «на мели»
Их внутренний свет погасить не смогли.

Но жаль, что такого вот «чуда природы»
Всё меньше и меньше средь нас год от года…
Поэтому светлых людей берегите,
Не пользуйтесь ими, а сами светите.

Юлия Вихарева

[Шарки]

...Безумным смехом заходиться,
Поверить линиям руки,
Сбежать из дома с проходимцем
И разорвать черновики...
А может, просто жить иначе:
В тиши, в глуши, на дикой даче,
Пейзажи гладью вышивать,
Котенка в морду целовать
И по ночам мечтать о принце,
Подсев к открытому окну,
Судьбе молиться на луну,
Носить колечко на мизинце,
И под пластинку Адамо
Писать к Онегину письмо...

Екатерина Горбовская

[Lieutenant]

Козьма Прутков, 1884. Немного длинно, но не пожалеете, что потратили время

ЦЕРЕМОНИАЛ ПОГРЕБЕНИЯ ТЕЛА
В БОЗЕ УСОПШЕГО ПОРУЧИКА
И КАВАЛЕРА ФАДДЕЯ КОЗЬМИЧА П . . . . .



Составлен аудитором вместе с полковым
адъютантом 22-го февраля 1821 года,
в Житомирской губернии, близ города
Радзивиллова.
Утверждаю. Полковник.

1

Впереди идут два горниста,
Играют отчетисто и чисто.

2

Идет прапорщик Густав Бауер,
На шляпе и фалдах несет трауер.

3

По обычаю, искони заведенному,
Идет майор, пеший по-конному.

4

Идет каптенармус во главе капральства,
Пожирает глазами начальство.

5

Два фурлейта ведут кобылу.
Она ступает тяжело и уныло.

6

Это та самая кляча,
На которой ездил виновник плача.

7

Идет с печальным видом казначей,
Проливает слезный ручей.

8

Идут хлебопеки и квартирьеры,
Хвалят покойника манеры.

9

Идет аудитор, надрывается,
С похвалою о нем отзывается.

10

Едет в коляске полковой врач,
Печальным лицом умножает плач.

11

На козлах сидит фершал из Севастополя,
Поет плачевно: «Не одна во поле…»

12

Идет с кастрюлею квартирмейстер,
Несет для кутьи крахмальный клейстер.

13

Идет майорская Василиса,
Несет тарелку, полную риса.

14

Идет с блюдечком отец Герасим,
Несет изюму гривен на семь.

15

Идет первой роты фельдфебель,
Несет необходимую мебель.

16

Три бабы, с флером вокруг повойника,
Несут любимые блюда покойника:

17

Ножки, печенку и пупок под соусом;
Все три они вопят жалобным голосом.

18

Идут Буренин и Суворин,
Их плач о покойнике непритворен.

19

Идет, повеся голову, Корш,
Рыдает и фыркает, как морж.

20

Идут гуси, индейки и утки,
Здесь помещенные боле для шутки.

21

Идет мокрая от слез курица,
Не то смеется, не то хмурится.

22

Едет сама траурная колесница,
На балдахине поет райская птица.

23

Идет слабосильная команда с шанцевым струментом,
За ней телега с кирпичом и цементом.

24

Между двух прохвостов идет уездный зодчий,
Рыдает изо всей мочи.

25

Идут четыре ветеринара,
С клистирами на случай пожара.

26

Гг. юнкера несут регалии:
Пряжку, темляк, репеек и так далее.

27

Идут гг. офицеры по два в ряд,
О новой вакансии говорят.

28

Идут славянофилы и нигилисты,
У тех и у других ногти не чисты.

29

Ибо, если они не сходятся в теории вероятности,
То сходятся в неопрятности.

30

И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее
Русского безбожия и православия.

31

На краю разверстой могилы
Имеют спорить нигилисты и славянофилы.

32

Первые утверждают, что кто умрет,
Тот весь обращается в кислород.

33

Вторые — что он входит в небесные угодия
И делается братчиком Кирилла-Мефодия.

34

И что верные вести оттудова
Получила сама графиня Блудова.

35

Для решения этого спора
Стороны приглашают аудитора.

36

Аудитор говорит: «Рай-диди-рай!
Покойник отправился прямо в рай».

37

С этим отец Герасим соглашается,
И погребение совершается…

Исполнить, как сказано выше.
Полковник ***.

Примечание полкового адъютанта.
После тройного залпа из ружей, в виде последнего
салюта человеку и товарищу, г. полковник вынул
из заднего кармана батистовый платок и,
отерев им слезы, произнес следующую речь:

1

Гг. штаб— и обер-офицеры!
Мы проводили товарища до последней квартиры.

2

Отдадим же долг его добродетели:
Он умом равен Аристотелю.

3

Стратегикой уподоблялся на войне
Самому Кутузову и Жомини.

4

Бескорыстием был равен Аристиду —
Нo его сразила простуда.

5

Он был красою человечества,
Помянем же добром его качества.

6

Гг. офицеры, после погребения
Прошу вас всех к себе на собрание.

7

Я поручил юнкеру фон Бокт
Устроить нечто вроде пикника.

8

Это будет и закуска, и вместе обед —
Итак, левое плечо вперед.

9

Заплатить придется очень мало,
Не более пяти рублей с рыла.

10

Разойдемся не прежде, как ввечеру —
Да здравствует Россия — ура!!



Примечание отца Герасима. Видяй сломицу в оке ближнего, не зрит в своем ниже бруса. Строг и свиреп быши к рифмам ближнего твоего, сам же, аки свинья непотребная, рифмы негодные и уху зело вредящие сплел еси. Иди в огонь вечный, анафема.

Примечание рукою полковника. Посадить Герасима под арест за эту отметку. Изготовить от моего имени отношение ко владыке, что Герасим искажает текст, называя сучец — сломицею. Это все равно, что если б я отворот назвал погонами.

Доклад полкового адъютанта. Так как отец Герасим есть некоторым образом духовное лицо, находящееся в прямой зависимости от Консистории и Св. Синода, то не будет ли отчасти неловко подвергнуть его мере административной посаждением его под арест, установленный более для проступков по военной части.

Отметка полковника. А мне что за дело. Все-таки посадить после пикника.

Примечание полкового адъютанта. Узнав о намерении полковника, отец Герасим изготовил донос графу Аракчееву, в котором объяснял, что полковник два года не был на исповеди. О том же изготовил он донос и к архипастырю Фотию и прочел на пикнике полковнику отпуски. Однако, когда подали горячее, не отказался пить за здоровье полковника, причем полковник выпил и за его здоровье. Это повторялось несколько раз, и после бланманже и суфле-вертю, когда гг. офицеры танцевали вприсядку, полковник и отец Герасим обнялись и со слезами на глазах сделали три тура мазурки, а дело предали забвению. При этом был отдан приказ, чтобы гг. офицеры и юнкера, а равно и нижние чины не смели исповедываться у посторонних иереев, а только у отца Герасима, под опасением для гг. офицеров трехнедельного ареста, для гг. юнкеров дежурств при помойной яме, а для нижних чинов телесного наказания.

[sarner]

Случайная встреча. Скажите на милость,
с чего бы дрожать? Тоже мне, кардинал...
А он говорит тебе: «ты изменилась!
тебя не узнаешь!» (однако-узнал).


Как просто болтать, ни о чём не печалясь,
когда заперта от него на засов!
А он говорит: «мы давно не встречались...»
(Семь месяцев, сутки и восемь часов).

В ушах сохранилось звучание хруста,
когда он тебя растоптал не со зла.
Он скажет: «Не знаешь, проходит ли чувство?»
Ответишь: «Проходит!» (Ты с мясом рвала).

Как просто быть яркой, уверенной, модной,
когда из-под ног не уходит земля!
Он скажет: «А знаешь, ты стала холодной...»
(По Цельсию — семьдесят ниже нуля).

Ты ждёшь, а когда он прощенья попросит
за то, что порвал тебя на лоскутки,
за то, что не ведая, где его носит,
надутыми венками бились виски,

за то, что себя переделала напрочь
из глупой пастушки в завидную знать,
но прежде, чем ты не останешься на ночь,
ты ждёшь, что он всё же захочет узнать,

в какой из твоих бесконечных агоний
в тебе не осталось угля для огня...
...он скажет: «А знаешь, я так и не понял
с чего ты когда-то ушла от меня...»

Серёгина Алина

[lykawaja]

Усе було — і сум, і самота.
І горе втрат, і дружба нефальшива.
А ця любов — як нитка золота,
що й чорні дні життя мого прошила.

Усе було, було й перебуло.
А ця любов — як холодно без неї!
Як поцілунок долі у чоло.
Як вічний стогін пам’яті моєї.

Ліна Костенко

[Шарки]

Мирным светом озаряя
слёзы Матушки-Земли,
Богородица святая
вдохновением Любви
Силы добрым приумножит
и поддержит, и поймёт.
Всё на свете Она может,
Бог навечно в Ней живёт.
В звёздной россыпи мгновений
сквозь страданья и века
Дарит Светоч поколений,
Бога Истины в руках.

Ничего душе не надо –
Богородица со мной,
Это высшая награда:
я прощён и я живой.

Борис Химич

[Сапна]

Не роняйте себя, если вам изменили,
Если жгучий обман вас хлестал по щекам.
Не роняйте себя, если вас опалили,
Клеветой, наговором по ногам и рукам.

Не роняйте себя, если вы оступились
И никто не успел вам подставить плеча.
Не роняйте себя, если вы заблудились
И не светит в ночи ни звезда, ни свеча.
Лариса Галдеева

[Шарки]

Женщина – это не главное,
Главное – линия плавная,
Главное, понял недавно я,
Женщина – прихоть забавная.

Сочная, мягкая, сладкая,
Соблазнительно полая,
Бархатно-нежная, гладкая,
Головокружная голая.

Магия музыки вечная,
Женщина – неоднозначная,
Красят, к примеру, женщину
Скромность и платье прозрачное.

Шива она многоликая,
Завтрашняя или вчерашняя,
Если одна – она дикая,
Рядом с мужчиной – домашняя.

Женщина – тема сердечная...
И, наконец, подытожу я:
Выпьем, давайте за женщину!
Тварь она все же, но Божия.

Борис Барский

[Ludmila11-09]

Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом —
вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля
с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою
совпали мы.
Мы совпали,
еще не зная
ничего
о зле и добре.

И навечно
совпало с нами
это время в календаре


Роберт Рождественский

[Denis Rozmosh]

Не роняйте себя, если вам изменили,....

Не оставляйте больше шансов никому,
Кто вам не за вину, но указал на дверь,
И пусть вам в след летит чьё то люблю,
Любя... Любя не отрекаются... Поверь...

"Прощай" услышав раз, ещё услышишь.
Тот, кто себе позволил пересечь черту,
Что делит жизнь на "до" и "после" лишь...
Он переступит... Вновь... Ввергнув в тоску.

Не ждите счастья там, где быть ему нельзя,
Где стало "после"... Но граница пересечена.
Где было "до"... Мечты, надежды сладко грели,
Сгорели... Оставив пеплом боль прозрения...

Не возвращайтесь если вдруг вас позовут,
Горя желанием, тоскуя... Всё вернуть...
И эхом запоздалым долетит чьё то люблю,
Любя... Любя не закрывают дверь... Поверь...

---------- Сообщение добавлено 01.07.2016 в 15:25 ----------

мой загадочный друг
из прекрасного прошлого,
почему
не кончается эта война?
потому что любовь
не бывает хорошею,
потому что любовь
не бывает хорошею,
и плохой
не бывает она
.
управляет, смеясь,
настоящим и будущим,
издеваясь
над теми, кто ею влеком,
потому что в любви
очень трудно быть любящим,
потому что в любви
очень трудно быть любящим,
а возлюбленным
очень легко
.
и выходит, что вы
снова не застрахованы,
хоть немалый
на это потрачен бюджет,
потому что любовь
это нечто духовное,
потому что любовь
это нечто духовное,
только тело
мешает душе
.
мой загадочный друг,
потому вы и мечетесь,
что хотите
любви неземной,
в изумрудной траве
золотые кузнечики,
в изумрудной траве
золотые кузнечики,
хоть лови
и скачи в казино
.
и пускай вам легко
и удачливо скачется,
снег пойдет,
или ливень польёт,
потому что любовь -
ваше личное качество,
потому что любовь -
ваше личное качество,
.
с кем бы вы не делили её.

Сола Монова (С)

Pk-GKlZMgNQ

[Cosa Nostra]

«Дарю тебе железное кольцо:
Бессонницу — восторг — и безнадежность.
Чтоб не глядел ты девушкам в лицо,
Чтоб позабыл ты даже слово — нежность.

Чтоб голову свою в шальных кудрях
Как пенный кубок возносил в пространство,
Чтоб обратило в угль — и в пепл — и в прах
Тебя — сие железное убранство.

Когда ж к твоим пророческим кудрям
Сама Любовь приникнет красным углем,
Тогда молчи и прижимай к губам
Железное кольцо на пальце смуглом.

Вот талисман тебе от красных губ,
Вот первое звено в твоей кольчуге, —
Чтоб в буре дней стоял один — как дуб,
Один — как Бог в своем железном круге!»

Mapт 1919>
«П. АНТОКОЛЬСКОМУ»
Марина ЦВЕТАЕВА

[Шарки]

Родство по крови

Александр Городницкий

Неторопливо истина простая
В реке времён нащупывает брод:
Родство по крови образует стаю,
Родство по слову создаёт народ.

Не для того ли, смертных поражая
Непостижимой мудростью своей,
Бог Моисею передал скрижали,
Людей отъединяя от зверей?

А стае не нужны законы Бога —
Она живёт заветам вопреки.
Здесь ценятся в сознании убогом
Лишь цепкий нюх да острые клыки.

Своим происхождением, не скрою,
Горжусь и я, родителей любя,
Но, если слово разойдётся с кровью,
Я слово выбираю для себя.

И не отыщешь выхода иного,
Как самому себе не прекословь.
Родство по слову порождает слово,
Родство по крови порождает кровь.

[cote d'Ivoire]

Каждое утро,
когда я открываю глаза,
я вижу окно
и в окне - небо.

Каждое утро
оно напоминает мне о том,
что я не птица.

Геннадий Алексеев

[Шарки]

Жестоко жизнь меня ломала,
Бросала в омуты невзгод,
Смертельной завистью терзала...
В гордыне мир наоборот.
Уничтожала дух и тело,
Пытаясь доброту растлить,
Чтоб в фарисействе беспредела
Бессовестно забыл любить.

Врагов я нажил и немало,
Но рад, и к лучшему оно.
Душа отчаянно прощала,
Всё остальное – всё равно,
Как второсортное кино.
Любить – не каждому дано.

Борис Химич

[Nika.V]

Подруга удача

На пути не ждёт меня удача.
Значит, я нежданный встречусь с ней.
Это интересная задача –
Сделать её спутницей своей.

Труд и опыт точно мне помогут.
Вера обещала подвезти,
А надежду взял с собой в дорогу.
Мне без них удачу не найти.

К ней приду и позову с собою.
Есть мне, чем её уговорить.
И удача станет мне родною.
Суждено с удачей мне дружить.

17 апреля 2016
Dimitrios

[Cosa Nostra]

Мне с тобою пьяным весело -
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги желтые на вязах.

Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?

Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного...
Не покину я товарища
И беспутного и нежного.

Анна Ахматова

[Шарки]

Засыпают в домах лампочки,
Телевизоры, радиоточки,
Спят уютно твои тапочки –
Пятка к пятке, носочек к носочку.

И мои – в клубочек и храпают,
Стол спит, стул, и уснул будильник,
Только в кране вода капает,
И урчит во сне холодильник.

А потом засыпает весь дом,
Даже шорохи вместе с мышами,
Я к тебе – и мурлыкать котом,
Потому что ты любишь ушами.

Околдую и заворожу,
И случится, и вот случилось...
А под утро лукаво спрошу:
Как спалось?
И еще: что снилось?

Борис Барский

[sarner]

Ты иди и убей мамонта,
Или снова стань тем беспечным,
И пиши, я прошу, грамотно...
(А ведь раньше Он был безупречным)


Ты взгляни на себя в зеркало,
Разве можно вот так опускаться?
Нет, не я тебе жизнь исковеркала...
(А ведь раньше Он мог подняться)

Ты заметь, твой сарказм буйствует,
И напрасен акцент на жалость,
Гнев по прежнему не отсутствует...
(А ведь раньше я не боялась)

Ты учти, я уже пройдена,
Все не верится, все неймется?
И скорей покидай родину...
(А ведь раньше б я стала бороться)

Так иди и убей гадкое,
Иль попробуй стать чуть человечней,
Знаешь, счастье такое шаткое...
(А ведь раньше казалось вечным)

(Ну убьет, Он, допустим, мамонта,
Ну и вспомнит, как был беспечным,
И напишет мне крайне грамотно
Покалеченный безупречным...)

Разве этого жду за скобками?
Бессердечная, злая, ЗНАЮ...
Я скелеты ношу коробками
Из шкафов своих, умирая...

Лиля Ромашкина

[Шарки]

Последний дракон.

Ирина Ратушинская

Плохо мне, плохо.
Старый я, старый.
Чешется лес, соскребает листья.
Заснешь ненароком - опять кошмары.
Проснешься - темень, да шорох лисий.
Утро. Грибы поднимают шляпы.
Бог мой, драконий, большой и добрый,
Я так устал, затекают лапы,
И сердце бьется в худые ребра.
Да, я еще выдыхаю пламя,
Но это трудно, и кашель душит...
В какой пустыне метет крылами
Ангел, берущих драконьи души.
Мне кажется, просто меня забыли,
Когда считали, все ли на месте.
А я как прежде свистнуть не в силе,
Чтоб дохли звезды и падал месяц.
Возьми меня! Сделай такое благо,
В холодном небе жадные птицы,
Последний рыцарь давно оплакан
И не приедет со мной сразиться.
Я знаю, должен, конный ли, пеший,
Прийти, убить и не взять награды,
Но я ль виноват, что рыцарей меньше
Ты породил, чем нашего брата.
Все полегли, а мне не хватило,
Стыдно сказать, до чего я дожил -
В последний рев собираю силы...
За что я оставлен без боя, Боже.

[Anastasij-N]

Не откладывай жизнь на потом

Не откладывай жизнь на потом,
Что потом - только небу известно.
Ты мечтаешь о чём–то большом,
Поступая с сегодня нечестно.

Если будет однажды потом,
Ты его ни за что ни пропустишь.
Только жизнь вдруг покажется сном,
Пролетевшим бездарно и пусто.

Надо жить в этот миг, в этот час,
Обретая секундное счастье –
Мы на свете живём только раз,
Только миг, только день в нашей власти.

И не нужно до лучших времён
Прятать что-то на дне шифонера.
Не откладывай жизнь на потом -
Это спящих медведей манера.

25.07.2010
Н.Емельянова

[Парусник]

SILENTIUM! *

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи,-
Любуйся ими - и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи,-
Питайся ими - и молчи.

Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью - и молчи!..
_______________
* Молчание! (лат.)

Фёдор Тютчев

[Шарки]

Вечность ужас без Любви

Борис Химич

Вдохновенная обитель восхищённости моей
Верно ждёт. Святой хранитель среди сутолоки дней
Мне молитвы напевает и грустит в миру со мной.
Он надёжный, не бросает, дарит радостный покой.

Второпях стремятся люди что-то важное успеть,
Забывая, Бог нас любит. Лучше, веря, не хотеть,
Не глумиться, любоваться Первозданной Красотой.
Трудно жить, а не казаться. Бог – не кукла, сверхживой!
Трудно с глупостью расстаться, въелась так, что не отмыть.
Как же честными остаться? Мир застрял на «быть – не быть».
Всё надуманно-фальшиво, пошлость тешится рублём...
Сокровенные мотивы подзабыли. Жизнь жуём.
В окруженьи свистопляски память хитро подменили.
Злые роли, дети, сказки. Родословные забыли.
Сердце радость не выносит, удовольствия одни.
Бог за всё ответа спросит. Вечность – ужас без Любви.

[Lieutenant]

Ирина РатушинскаяИри́на Бори́совна Ратуши́нская (родилась 4 марта 1954) — русская поэтесса, писательница, диссидент. Ирина родилась в Одессе. Отец — инженер, мать — учительница русского языка. Окончила физический факультет Одесского университета. В 1979 переехала к мужу в Киев. Первая публикация — в журнале «Грани» (1982). 17 сентября 1982 года арестована, 3 марта 1983 осуждена по статье 62 УК УССР ("антисоветская агитация и пропаганда"), приговорена к 7 годам лишения свободы. 4 октября 1986 года в соответствие с Указом Президиума Верховного Совета СССР была досрочно освобождена от дальнейшего отбытия наказания (благодаря заступничеству Рейгана, Тэтчер, Миттерана)

[Шарки]

И это не моя вина,
Что истина в вине,
Что чашу полную до дна
Испить придётся мне.
Что в чашу полную до дна
Я по ночам глядел,
А в ней качалася луна,
Как пьяницы удел.
К теплу стремясь, я находил
Чуть тлеющий костер,
Воспоминанья ворошил,
Но память кто-то стёр.
И много-ль я объездил стран,
Но сердце: – «Тук-тук-тук,
С тобою рядом твой стакан –
Гранёный верный друг...»
А рядом с ним я не грущу,
И всё понятно мне.
Я нахожу то, что ищу,
То, что на дне, в вине.

Борис Барский

[Cosa Nostra]

Больше правды

как открывается вдруг горная гряда,
разгадка, скважина; все доводы поправ, ты
возник и оказался больше правды -
необходимый, словно был всегда.

ты область, где кончаются слова.
ты детство, что впотьмах навстречу вышло:
клеёнка, салки, давленая вишня,
щекотка, манка, мятая трава.

стоишь, бесспорен, заспан и влюблён,
и смотришь так, что радостно и страшно -
как жить под взглядом, где такая яшма,
крапива, малахит, кукушкин лён.

я не умею этой прямоты
и точной нежности, пугающей у зрячих,
и я сую тебе в ладони - прячь их -
пакеты, страхи, глупости, цветы;

привет! ты пахнешь берегом реки,
подлунным, летним, в молодой осоке;
условия, экзамены и сроки
друг другу ставят только дураки,
а мы четыре жадные руки, нашедшие назначенные строки.

Вера Полозкова
25 апреля 2012

[PRINCIPAL]

можно хотеть поздравить
и не знать что подарить
можно знать что подарить
и не хотеть поздравить
можно
можно долго размышлять на эту тему
а можно просто
взять в руки телефон
и сказать с праздником
но зачем
разве стоит эта игра свеч
если свечи которые я пытаюсь посчитать
далеко не в праздничном торте
а букет который я однажды приобрел
еще так и не завял,
нет вы не думайте
я не отправлюсь
вручать его лично
и даже не пошлю
открытку
когда-то мне хотелось
чтоб задувая свечи
она загадывала меня
сейчас же мне хочется
чтоб
в этот день
ей ничего не напоминало
о нас


In you

[graid wolf]

Я люблю эту женщину...
Я люблю эту женщину. Очень люблю!
Мой диагноз предательски точен.
Между правдой и ложью стою на краю.
Я люблю эту женщину очень!
Без неё - всё не так... Без неё - всё не то...
Без неё - всё становится "прочим".
Без неё - все надежды, водой в решето...
Я люблю эту женщину, очень!
Я не знаю, за что?.. Я не знаю, зачем?..
Перепутались мысли и ночи.
Только я заявляю открыто и всем:
Я люблю эту женщину. Очень!
Почему лишь сейчас?.. Где ты раньше была?
Кто мне эту судьбу напророчил?
Ведь осталось так мало любви и тепла!..
Я люблю эту женщину! Очень!

А.Тарадов

[Шарки]

Жена у капитана
Хозяйка хоть куда —
И слово из кармана
Добудет без стыда.
И выгонит на вахту
Лентяев из кают
И выгодные фрахты
Купцы ей отдают.

Жена у капитана
Прочней, чем паруса —
Навстречу урагану
Шагнет глаза в глаза,
Удержит ставку даже
Играя баш на баш,
И вместе с экипажем
Пойдет на абордаж.

Жена у капитана —
В колоде верный туз.
Везет в чужие страны
Фрегат хороший груз —
И пряности и ткани
И рыбу и фасоль.
Когда-то, в Зурбагане,
Жена была — Ассоль.

Ника Батхен

[lykawaja]

Волосы за висок
между пальцев бегут,
как волны, наискосок,
и не видно губ,
оставшихся на берегу,
лица, сомкнутых глаз,
замерших на бегу
против теченья. Раз-

розненный мир черт
нечем соединить.
Ночь напролет след,
путеводную нить
ищут язык, взор,
подобно борзой,
упираясь в простор,
рассеченный слезой.

Вверх по теченью, вниз -
я. Сомкнутых век
не раскрыв, обернись:
там, по теченью вверх,
что (не труди глаза)
там у твоей реки?
Не то же ли там, что за
устьем моей руки?

Мир пятерни. Срез
ночи. И мир ресниц.
Тот и другой без
обозримых границ.
И наши с тобой слова,
помыслы и дела
бесконечны, как два
ангельские крыла.

Иосиф Бродский

[Шарки]

Сомненья в вере исчезали
от воскрешающей Любви.
Мы честно жили и страдали,
но совесть чистой берегли.

И, не прося от жизни много,
блудливой горечи не вняли.
Распознавали сердцем Бога
в миру пронзительной печали.

Все предрассудки канут в лету.
Мы светлым будущим живём.
Не осквернив стремлений к Свету,
душой расстрелянной поём.

Господь не требует, а просит:
«Стяжайте в Духе благодать».
Гордыня кротких не выносит.
Любить – не значит умирать.

Борис Химич

[polinasugaR]

Выбрасывая на берег словарь,
злоречьем торжествуя над удушьем,
пусть море осаждает календарь
со всех сторон : минувшим и грядущим.
Швыряя в стекла пригоршней янтарь,
осенним днем, за стеклами ревущим,
и гребнем ослепительно цветущем,
когда гремит за окнами январь,
захлестывая дни, - пускай гудит,

сжимает сердце и в глаза глядит.

Но подступая к самому лицу,
оно уступит в блеске своенравном,
седому, серебристому венцу,
взнесенному над тернием и лавром!

Иосиф Бродский

---------- Сообщение добавлено 11.07.2016 в 22:07 ----------

Скрываясь от мирских погибельных сует,

Без страхов и надежд в горах буддист отшельник,

Пытаясь снять с себя грехов стальной ошейник,

Семь скучных долгих лет искал нирваны свет.



Отрёкшись от всего что дорого и мило:

От дружбы и любви и чувственных утех,

Избавившись от всех препятствий и помех,

Забыв про мир людей и всё что раньше было,



Протоптанной тропой великих бодхисатв

Отшельник к свету шёл, к свободе и покою.

Направив разум свой на цель стальной стрелою,

Вложив в неё свой дух, но так и не попав,



С могучих древних гор вернулся в город к людям

И в мире суеты, страданий и забот,

Пройдя сквозь жар страстей и расставаний лёд

И радость и беду, в переплетеньи судеб



Обрёл он наконец и счастье и покой

Которые искал, к которым так стремился.

И безграничный свет душе его открылся.

Нирваны чистый свет заполнил всё собой.

[Шарки]

Из глубин морской пучины
Выходила ты... Всплывали
Кверху брюхами мужчины,
Рыбы вслед тебе рыдали...

Как Венера из ракушки,
В пене мокрая рождалась,
Ты: от пяток до макушки
Вдруг материализовалась.

Не повёл я даже бровью,
Потому что я – могила,
Всё мужское поголовье
За тобой одной следило.

С жадностью, дыша носами...
Я же, спрятав взгляд в ресницы,
Так, слегка, скользнул глазами
Чуть пониже поясницы...

Всё! И тут же отвернулся!
Это выше моих сил:
Чуть слюной не захлебнулся,
Чуть язык не прикусил!

Кожей чувствую влеченье,
Кто бы что ни говорил,
Но творенья совершенней
Женщин – Бог не сотворил!

И не надо! Не хочу я!
Гордо хвост задрав трубой,
Слава Господи, шепчу я
За то, что я – не голубой!

Борис Барский

[cote d'Ivoire]

БАЛЛАДА О РЫБЕ
(Одесса, рыбный ряд, Привоз)

Ах, на Привозе на кривом морозе
продажа рыбы в неудобной позе!
Торговка красная и красная цена.
Совсем недавно кончилась война.

На ледяном ветру – очередь за рыбой ледяной.
«Четыре коропа, коропчика
(красавцы алые в серебряной крови!),
всего за петушок – пять рэ, и рыба ваша,
она еще кровит!..».
Безрукий инвалид
схватить ее культяпкой норовит, а рядом –
худая, бледная, освенцимская рыба –
трупы оскаленных исчадий с хвостами ледяными-
с железнам грохотом ложатся на весы –
по госцене…

Прилавок, сталь, мороз и сопли на ветру…
Торговка говорит: «Чтоб ты так жил к утру –
она еще совсем живая,
я даром отдаю…».
У рыбы – рана ножевая.
Заплыли голубые скулы, а глаза
еще как будто живы,
но уже задумались
о гибели и глубине…
«За свежих жабер кровь плачу вдвойне!» –
я ей кричу. Она не слышит
и говорит, что рыба дышит…

Кто рыбу оглушил
(не по моей вине)? Ужели
глушитель рыбы, некто Меламуд
пробрался в пруд?
Иль это Сидоров, колхозный водолей,
ее распространил среди людей?
(О прохиндей!)

На ледяном ветру – очередь за рыбой ледяной.
(«Четыре коропа, коропчика, красавцы алые –
всего за петушок!» –
у рыбы шок…).

За другом друг, за рыбой ледяной
очередь по всей стране родной…
Торговка красная и красная цена.
… Как хорошо, что кончилась война!

Ефим Ярошевский

[Cosa Nostra]

Она цеплялась за любовь,
Как за последнюю надежду,
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды.

Она цеплялась за любовь,
Она счастливой быть хотела,
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела.

Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою.
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою.

Вот дура, дура ты, любовь!
Не с тем живешь, не тех целуешь, —
Тебя как чудо ждешь, а ты
Уже балованных балуешь!

Эх, дура! Дура ты, любовь!
Вот так умрешь, не зная Рая.
И правда — умерла любовь, —
Любовь ведь тоже умирает...

Белла Ахмадулина

[Шарки]

Я исчезаю мягко
Тёплой щекой по коже
Выжил один из страхов -
Сон твой не потревожить

Не поминай глубоко
Вехи разливов прежних,
Где в твоей Ориноко
Берег моей Надежды

В новом письме от Бога
...жду.. приезжай.. скучаю.
Хоть бы и не на долго
Только на чашку чая.

Он мне простит, я знаю..
Щедрость - клеймо бессмертных..
Те же слова достанешь
Вечером из конверта.

Алла Мутелика

[lykawaja]

А й правда, крилатим ґрунту не треба.
Землі немає, то буде небо.

Немає поля, то буде воля.
Немає пари, то будуть хмари.

В цьому, напевно, правда пташина...
А як же людина? А що ж людина?

Живе на землі. Сама не літає.
А крила має. А крила має!

Вони, ті крила, не з пуху-пір"я,
А з правди, чесноти і довір"я.

У кого - з вірності у коханні.
У кого - з вічного поривання.

У кого - з щирості до роботи.
У кого - з щедрості на турботи.

У кого - з пісні, або з надії,
Або з поезії, або з мрії.

Людина нібито не літає...
А крила має. А крила має!

[АлинаЯ]

Рубцов "Философские стихи"

[Шарки]

Благодарю за всё, что было,
за всё, что не было, но есть,
Что Богородица хранила,
за ум, надежду, радость, честь.

Благодарю за слёзы веры,
за синь Небес и глубь морей,
За то, что не был гордым-первым,
любимцем женщин и царей.

За то, что боли утихали,
и мне случайно не везло,
За то, что вы меня не знали,
и святость побеждала зло.

За красоту земного мира,
свободу выбора пути
И за отсутствие квартиры,
чтоб легче было в бой идти.

За россыпь звёздную мгновений
и воскрешающую Высь,
За радость вечных откровений,
что триста раз продляли жизнь,
И за последнее «Держись!».

Борис Химич

[lykawaja]

Склоню голову на твои плечи
И представлю , что всё явь.
Ты, улыбка
И я так беспечно прогоню печаль.
Ты не сон, не призрак ,
Что в воображении моём
Ты далёкий, но так близок.
Ты не друг и не любовник.
Но сердцу дорог стал.
Ты глубокое прошлое,
Мой пьедестал .
Я веками тебя искала,
Но не могла найти
Ошибалась в других.Теряла....
На перекрёстках судьбы.
Я склонила голову на твои плечи
Слёзы текут по щеке
Ты не призрак, но сон не вечен...
Милый!
До новой встречи!

Надежда Мейхер

[Сапна]

Никогда не сдавайся, держись,
Как бы сильно не била нас жизнь.
Никогда не смиряйся с судьбой,
Больно – плачь, но всегда будь собой.

Будь готов к равнодушью друзей
И к предательству близких людей.
Восприми данный нам тяжкий рок,
Будто жизни хороший урок.
Артем Волков

[Шарки]

Как быстро сменяются
Цифры и даты,
Я больше не чувствую
Времени счёта,
Я выхожу и иду
Куда-то,
Не отдавая себе
Отчёта.

Сутулый, шагаю я
Придурковато,
Бреду, как в бреду,
Да какой там бред...
Ведь если я был
С кем-то где-то когда-то,
То очень давно,
Меня там уже нет.

И, в общем, вопросов-то
Не Бог весть,
Но не нахожу
В голове ответов:
Ведь если я был –
То, должно быть, я есть?
А если я не был –
То, значит, и нету?

В задумчивости,
Всё на свете ругая,
Слова вспоминая,
Кручу головой.
Я спрашиваю:
Где я? Кто я? Куда я?
Зачем я? А главное:
Ради чего я?

Борис Барский

[Парусник]

Всего и надо, что вглядеться, — боже мой...

Всего и надо, что вглядеться, — боже мой,
всего и дела, что внимательно вглядеться, —
и не уйдешь, и никуда уже не деться
от этих глаз, от их внезапной глубины.

Всего и надо, что вчитаться, — боже мой,
всего и дела, что помедлить над строкою —
не пролистнуть нетерпеливою рукою,
а задержаться, прочитать и перечесть.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка — она со временем прочтется,
и перечтется много раз, и ей зачтется,
и все, что было в ней, останется при ней.

Но вот глаза — они уходят навсегда,
как некий мир, который так и не открыли,
как некий Рим, который так и не отрыли,
и не отрыть уже, и в этом вся печаль.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
за то, что суетно так жили, так спешили,
что и не знаете, чего себя лишили,
и не узнаете, и в этом вся печаль.

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело после было, после было дело,
и в этом дело все, и в этом вся печаль.

Мне тем и горек мой сегодняшний удел —
покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
каких сокровищ под ногами не заметил,
каких созвездий в небесах не разглядел!

Юрий Левитанский

[Шарки]

Когда тонкая позолота
Осеняла небесный край,
Открывались, скрипя, ворота,
Выезжал из депо трамвай.
Ах, красавец! Какой красавец!
Это ж можно с ума сойти!
Он летел, почти не касаясь
Кромок рельсового пути.

Лишь колёса тук-тук, а сверху,
Там где провод блестит тугой, –
Рвались искрами фейерверки
Над пантографною дугой.

Без стеснения и без торга,
Увидав своё божество,
Стрелки ахали от восторга,
Стрелки прыгали под него.

Но надежды их тут же меркли:
Xоть и был трамвай одинок,
Каждый раз возле тихой церкви
Раздавался его звонок.

Каждый раз отмечал он праздник,
Лишь покажутся купола,
И тихонько, как восьмиклассник,
Провожал её до угла.

Только сколько амур ни целься,
Выходило – наоборот:
Вновь и вновь уводили рельсы
Бедолагу за поворот.

Уводили, твердя: «Какая
Тут любовь – не смеши ворон!»
И вливался звонок трамвая
В колокольный медовый звон…

Рельсы, рельсы – стальные жала!
Хоть ты трижды влюблённым будь,
Но от рынка и до вокзала
Твой единственно верный путь…

На стекле нарастает льдинка,
За окошком метель метёт.
От вокзала – и вновь до рынка,
Ежедневно, из года в год…

Но однажды снега растают,
Солнце брызнет из-под колес,
И режимная жизнь пустая
Вдруг покатится под откос.

Не удержат его вожжами
Рельсы, улицы, провода.
Пассажиры и прихожане,
Берегитесь его тогда!

Андрей Моисеев

[LOVELENA]

Ты хочешь меду, сын? - Так жала не страшись;
Венца победы?- Смело к бою!
Ты перлов жаждешь? - Так спустись
На дно, где крокодил зияет под водою.
Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец.
Лишь смелым - перлы, мед, иль гибель... иль венец.

Константин Батюшков

[kvartika]

Не упрекай, что я смущаюсь,
Что я минувшее принес
И пред тобою содрогаюсь
Под дуновеньем прежних грез.

Те грезы - жизнь их осудила -
То прах давнишних алтарей;
Но их победным возмутила
Движеньем ты стопы своей.

Уже мерцает свет, готовый
Всё озарить, всему помочь,
И, согреваясь жизнью новой,
Росою счастья плачет ночь...

[Шарки]

Любовь – святая простота,
прекрасны все Её творенья.
Всё побеждает красота –
премудрость Божьего веленья.
О, дай нам, Господи, терпенья,
здоровья, радости, спасенья!

Мир без Любви несётся вскачь
и тешит злое самомненье,
И каждый сам себе палач,
любовь меняя на растленье.
Страдает с детства чистота,
что жизнь не та и роль не та.

Жизнь потрясающе пуста,
когда нет радости Христа.

Борис Химич

[kvartika]

Уходит женщина. Уходит,
Как солнце с неба, как река
За горизонт по шатким сходням
Травы, кувшинок, тростника.

Уходит женщина так просто,
Без слов, без слез, без жалоб прочь,
Как в океане синий остров,
Как день уходит и как ночь,

Естественно, обычно, вечно
Уходит женщина. Не тронь.
Так, уходя, идет навстречу
Кому-то ветер и огонь.

Как ливень с тысячей мелодий
Из поля в новые поля,
Уходит женщина. Уходят
И гаснут следом тополя.

Уходит женщина. Ни злоба,
Ни просьбы непонятны ей,
И задержать ее не пробуй,
Остановить ее не смей.

Молить напрасно, звать напрасно,
Бежать за ней напрасный труд...
Уходит и ее, как праздник,
Уже, наверно, где-то ждут.

[Шарки]

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких "останься" или "постой";
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.

То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, поxоже, дело мое табак.

Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки - но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо

С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии - как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.

И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.

Вера Полозкова

[mialana]

О смерть, дай мне уснуть (Oh Death, rock me asleep...)

О смерть, дай мне уснуть,
Беречь мой сон приди.
Дозволь, уйдёт теснимый дух
Из трепетной груди.
Длись, гул колоколов,
Плачь надо мной без слов,
То моей смерти зов,
Смерть ближе льнёт,
Противоядья нет.

Где грань терзаньям злым?
Им нет конца, увы.
Боль так сильна, что не даёт
Пребыть среди живых.
Длись, гул колоколов,
Плачь надо мной без слов,
То моей смерти зов,
Смерть ближе льнёт,
Противоядья нет.

В кольце тюремных стен
Дождусь судьбы своей.
О, горько знать, что путь мой вёл
Во тьму таких скорбей!
Длись, гул колоколов,
Плачь надо мной без слов,
То моей смерти зов,
Смерть ближе льнёт,
Противоядья нет.

Прощусь с порой утех,
Приму страду утрат.
Не держит жизнь того, чья боль
Умножилась стократ.
Смолк гул колоколов,
Плач надо мной без слов,
Внятен мне смерти зов,
Смерть ближе льнёт,
Противоядья нет.

Болейн Анна (или Джордж Болейн)

[Шарки]

Бездушны легкие пути.
Страна терзаема в сомненьях.
Теряем судьбы в преступленьях,
мы есть, но в Духе не свои,
Влачим обыденные дни.
Живём – как будто, без Любви.

В плену навязанных идей
нет места совести и воли.
Распределяют бесы роли
среди доверчивых людей,
И каждый – бог и лицедей
от лицемерия друзей
И слёз заблудших матерей...

Господь, сомнения развей,
прости и радостью согрей,
И исцели нас поскорей
от развращающих идей,
И даже тех, кто недостоин.
Сегодня раб, а завтра воин,
Защитник Родины своей
и слёз отцов и матерей.

Борис Химич

[Old Lady]

ЗЛО

Заходило сонце, вечірня імла
Кривавим багрянцем
горіла.
Сполохана пострілом
тиша села
Собачим вищанням
тремтіла.
Дивлюсь: чоловік,
о зрадливая мить…
З рушниці дим цівкою
в’ється.
Собака в агонії
кров’ю хрипить,
А поруч хлопчина сміється.
Сховалося сонце,
та морок не вкрив
Кривавого снігу перину.
Огляньсь, чоловіче?
Не пса ти убив,
Ти вбив у дитині людину.

Нестор Махно

[Шарки]

Как приятно явиться нежданным,
Когда Вы мне нисколько не рады,
К Вам приклеиться листиком банным,
К не скрывающей взгляда досаду...

И к кипящей от бешенства, ближе
Подойти, и признаться по случаю,
В том, что добрую Вас – ненавижу,
Что влюблён до безумия в злющую.

Борис Барский

[Виктоp Цой]

Пять откровенных минут

Ради пяти
откровенных минут,
ради минуты,
где взгляды не лгут,
ради секунд
где от нежности глуп,-
долгие годы
дорог и тревог.
Пробил, видать,
заповедный наш срок.
Снова стоим
у сожжённых мостов.
Тихо наводит их
наша любовь.
Вот и замкнулся
разорванный круг,
словно и не было
века разлук.

Е. Андреева - Саматова

[Парикмахер:)]

хоть я и буду 46-ая, кто процитировал тут этот шедевр о взаимоотношениях... но как же он актуален для многих их нас. :(

Р.Рождественский "Будь пожалуйста"
Будь, пожалуйста, послабее.
Будь, пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо запросто.
И тогда я вымахну -вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное,-
в море брошусь,
густое,
зловещее,-
и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне,
сердцем велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла не накопишь.
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.

Хоть нарочно,
хоть на мгновенье,-
я прошу,
робея,-
помоги мне в себя поверить,
стань
слабее.

[Шарки]

Человек не становится лучше
Человечней, добрее и чище
Человек отучается слушать
И в себе Человека не ищет

Он становится чисто одетым
О добре говорящим за ланчем
И пока поедает котлеты,
Представляет себя настоящим

Человек не становится мудрым
Только легкую ищет дорогу
И однажды октябрьским утром
Безразличным становится Богу

Он живет по привычке, в комфорте
Мир ему не широк и не тесен
А упав, вспоминает о чёрте
Но и черту он не интересен

Мария Протасова

[kvartika]

Мне от тебя остался синий дым,
невкусный кофе в скомканной постели,
и «мокрый нос» с окрасом голубым,
что так любил встречать тебя у двери.

Мне от тебя остался венский лес,
вернее, сказки призрачного леса,
твои стихи по поводу и без
и милый хлам из длинных эсэмэсок.

Мне от тебя остался фильм без слов,
где я с тобой смешной и лопоухий,
где так наивно верю, что любовь –
твоё «хочу», не выходя из кухни.

Мне от тебя остался лёгкий фарс
нелепых сцен, несделанных пощёчин,
где страсть, что выворачивала нас,
запряталась куда-то между строчек.

Мне от тебя остался мятый снег...
коньяк открыт ... и вроде всё неплохо...
жаль, лишь подсказки не осталось мне -
как дальше жить… чтоб без тебя не сдохнуть…

[lykawaja]

Легкомыслие!- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-
С кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
В жизни, где мы так мало можем…
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

Марина Цветаева

[Козадереза]

Марина Цветаева

«Дарю тебе железное кольцо:
Бессонницу — восторг — и безнадежность.
Чтоб не глядел ты девушкам в лицо,
Чтоб позабыл ты даже слово — нежность.
Чтоб голову свою в шальных кудрях
Как пенный кубок возносил в пространство,
Чтоб обратило в угль — и в пепл — и в прах
Тебя — сие железное убранство.
Когда ж к твоим пророческим кудрям
Сама Любовь приникнет красным углем,
Тогда молчи и прижимай к губам
Железное кольцо на пальце смуглом.
Вот талисман тебе от красных губ,
Вот первое звено в твоей кольчуге, —
Чтоб в буре дней стоял один — как дуб,
Один — как Бог в своем железном круге!»

[cote d'Ivoire]

Я
такой жары
ещё не помню...
Жарко паутине.
Жарко полдню.
Жарко сквозняку,
дыханью,
шагу.
Жарко...
Кажутся несбыточными
грозы.
И собака,
будто после кросса,
дышит
лихорадочно и жадно.
Жарко...
Даже рекам
духота
понятна.
Небо
за неделю полиняло.
Яблони распарились,
обвисли...
Медленно
пе-
ре-
пол-
за-
ют мысли
с яблонь
на сморщенные перья.
Даже не переползают —
пере-
валиваются
и засыхают.
Засыхают.
Будто засыпают...
Жарко.
Тишина.
Оцепененье.
Вянут
подходящие сравненья.
Даже слову,
даже буквам
жарко,
Ну вас к чёрту!
Надоело —
в рифму!

Роберт Рождественский

[Anastasij-N]

Давайте улыбаться просто так,
Улыбки раздавать случайным людям.
Что б не за грош, и не за четвертак,
А просто так им улыбаться будем!

И станет всем, конечно же, светлей
От солнечных и искренних улыбок,
И может даже чуточку теплей…
И солнце нарисует стайку рыбок
На теплой, в сеточку от трещинок стене,
И на полу, и на траве и даже…
Быть может, кто-то улыбнется мне,
Я тоже улыбнусь, и ветер свяжет
Невидимою ниточкой души
Кусочки солнца на больших дорогах…
Люби, кричи, дыши иль не дыши,
Но улыбайся, слышишь? Ради Бога!!!


Жильбер Сесброн

[kvartika]

Взвесь все факты и аргументы,
Продай всё, сожги документы,
Оставь записку, что решил утопиться,
А потом беги -теперь ты вольная птица…
Пока он не проснулся, а она не узнала,
Обрубай хвосты, начинай всё сначала.
Новый день. Новый мир.
Забирай и женись.
И всё зашибись! Всё так зашибись!

[CtrouBOU]

Взвесь все факты и аргументы,
Продай всё, сожги документы,
Оставь записку, что решил утопиться,
А потом беги -теперь ты вольная птица…
Пока он не проснулся, а она не узнала,
Обрубай хвосты, начинай всё сначала.
Новый день. Новый мир.
Забирай и женись.
И всё зашибись! Всё так зашибись!

на одного бездомного стало больше...
это об авторе... во загнул...

[kvartika]

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство.

---------- Сообщение добавлено 18.07.2016 в 20:13 ----------


на одного бездомного стало больше...
это об авторе... во загнул...

на одного счасливого... и мокий парменыч не надо цифр.... их совсем не надо...

[Шарки]

Я знал, что будет нелегко,
но всё же думал – не настолько.
Нужна особенная стойкость
прожить достойно, глубоко,
По вере, искренне, легко.

Любовь пытался сохранить,
не получилось, но стремился,
Прощал, надеялся, молился...
Творить – не значит говорить,
Важнее чувства не растлить.

Всё глубже видится с годами:
рожденье, родина, рассвет...
Мы виноваты часто сами,
что вера есть, а счастья нет.


Борис Химич

[VVingless]

Просто есть люди, с которыми нам не сбыться,
Все наши «буду» - испорченные слова.
Я вчера видела, как умирают птицы,
Видела, как октябрь вступил в права.

Чувствуешь, фонари на осколки в горле?
Это не першь, не простуда – больная грусть.
Я никогда ничего не скажу тебе кроме
Того, в чем признаться себе до конца боюсь.

Знаешь, по-моему, я до конца испита.
И никого в этом более не виня,
Робко рисуешь линиями графита
На память себе поперечный разрез меня.

Просто есть люди, с которыми нам не сбыться.
Просто есть люди, с которыми нам не быть.
Просто в конец замерзает под левой мышцей.
Мне не понять/не выбросить/ не забыть.

Всё это, знаешь, сахаром будет к чаю.
Приторно. Я не в силах его глотать.
Я не железная. Я по тебе скучаю
И смысла не вижу этого отрицать.

Стрелки бездарно щелкнули. Вышло время.
Мокрыми воскресеньями октября
Мы зачеркнули каждое двадцать первое
На прошлогодних скулах календаря.


Лекс Аня

[Шарки]

Как я зол,
Терпеньем лопнул –
Ключ забыл
И дверь захлопнул,
Захлебнулся в чашке чаю,
Как безумный таракан.
Я заглядывал в стакан,
А теперь не помогает...
Грусть немного отошла,
Но ещё не отпустила,
Как собака укусила, –
Так обида обожгла.
Я готов был волком взвыть,
Мужику – да не пристало.
Что теперь уж ворожить:
То пропало, что упало.

Борис Барский

[Виктоp Цой]

Когда ты хочешь молвить слово
Мой друг, подумай - не спеши.
Оно бывает то сурово,
То рождено теплом души.

Оно то жаворонком вьётся,
То медью траурной поёт.
Покуда слово сам не взвесишь,
Не выпускай его в полёт.

Им можно радости прибавить,
И радость людям отравить,
Им можно лёд зимой расплавить,
А можно в крошку раздавить.

Оно одарит иль ограбит.
Пусть ненароком, пусть шутя.
Подумай, как бы им не ранить
Того, кто слушает тебя.

Владимир Солоухин

[VVingless]

милая, говорили ведь – не влюбляйся,
ведь говорили – не преступай рубеж?

он наделён настолько огромной властью,
что всё сильнее привязывает к себе,
что без мольбы упрямо зовёт и манит,
хоть и сопротивляешься ты сама.
вот ты к нему подходишь – и всё в тумане,
и с каждым часом только плотней туман.
и с каждым мигом шатче твоя вселенная
и безрассудней, ветреней в голове.
он не из тех, с кем будет легко, наверное,
но с ним оправдан риск, но с ним долог век,
счастлив, неповторим каждый день и вечер,
и до абсурда радостно на душе.
смутное предвкушение часа встречи,
странная одержимость – почти клише.
то ты смеёшься странно и беспричинно,
то задрожишь – натянутая струна.
милая, говорили ведь, что мужчины
хуже азартных игр, пьяней вина?

всё остальное с ним – всё не то, не важно,
с ним ты почти на привязи, на цепи.
что же ты натворила себе сама же?
думай об этом завтра, сегодня – спи.
пусть тебе снится, как вы кружитесь в вальсе
в вечности безмятежной, и потому,
милая, если скажут вдруг: «не влюбляйся»,
шли их к чертям и скорее беги к нему.

Хедвиг

[Козадереза]

Константин Бальмонт

Луг — болото — поле — поле,
Над речонкой ивы.
Сладко дышится на воле,
Все цветы красивы!
Все здесь нежит глаз и ухо
Ласкою веселой.
Прожужжала где-то муха,
Шмель гудит тяжелый.
Всюду — божии коровки,
Розовые кашки,
Желто-белые головки
Полевой ромашки.
Нежно-тонки очертанья
Задремавшей дали...
Полно, разве есть страданья?
Разве есть печали?

[Замок]

Бездна, пустота и восхищение,
Яркий свет из глубины светящейся,
Никакого страха, удивления,
Беззащитный, трезвый, немутнящийся.

Просто отчуждённый до потери,
Отвязанный и сам себе плывущий,
Загадочный, пронзающий сквозь двери,
И мелодично солнечно певучий.

Он безусловен, чист, он настоящий,
Бездельный, бестолковый, без надежд,
Не завтрашний и явно не вчерашний,
Он настоящий, голый, без одежд.

И нету в нём ни капельки театра,
Аж страшно в это зеркало смотреть,
Прозрачное без финиша и старта,
Не вставленное в раму - жизнь и смерть.

Он есть и в нём теряться ещё можно,
И можно в нём ещё себя найти,
На ощупь пробираясь осторожно,
Сквозь детский взгляд, идти, идти, идти...

Д. Игнатов

[Шарки]

или туман, или просто - кругом вода
мне не по росту твой город - я слишком мал
злые трамвайчики красные скачут туда-сюда
хитро петляют, выскальзывая из-за угла

некому за руку взять, отвести в кино
в цирк, в зоопарк, неважно - смотреть слона;
в лоб целовать, заваривать чай с малиной, когда больной
уха касаясь, произносить слова

я задыхаюсь в погоне за новым днем
сбиты колени, ссадины на локтях.
не помогай мне. я догоню, спорнем?

встретимся в сплетнях.
свидимся в новостях.

ты там случишься правильный и большой
в чем-нибудь черно-белом, слегка небрит.
я удивлюсь, что - ты так давно прошел
а до сих пор знобит..

Ольга Хохлова

[Виктоp Цой]

Ту любовь,
что родилась в ненастье,
не спеши низвергнуть,
не кляни.

О любви не говори
с бесстрастьем,
говори с любовью
о любви.

В.Карая

[LiSi]

И будет лето
На веки вечные,
Дождями меченый,
Идёшь – сутулишься
По тесным улицам
Лучом согретый.
И будет утро
Нерастворимое,
Так нелюбимое
За вспышки света,
За неодетость
Свою как будто.
И время будет
В запасе личном,
Не безграничном,
Но ощутимом,
Растратишь мигом,
Беря по суткам.
И будет осень,
Её в нагрузку
С листвой вприкуску
По чашкам старым
Из самовара
Плеснут, не спросят.
И будет вечер,
Темно и окна,
И где-то стёкла
Гремят от ветра,
И было лето, -
Твоя беспечность,
И что-то больше,
Чем бесконечность…

Галина Батраченко

[cote d'Ivoire]

Когда в приморском городке,
средь ночи пасмурной, со скуки
окно откроешь — вдалеке
прольются шепчущие звуки.

Прислушайся и различи
шум моря, дышащий на сушу,
оберегающий в ночи
ему внимающую душу.

Весь день невнятен шум морской,
но вот проходит день незваный,
позванивая, как пустой
стакан на полочке стеклянной,—

и вновь в бессонной тишине
открой окно свое пошире,
и с морем ты наедине
в огромном и спокойном мире.

Не моря шум — в тиши ночной
иное слышно мне гуденье:
шум тихий родины моей,
ее дыханье и биенье.

В нем все оттенки голосов
мне милых, прерванных так скоро,
и пенье пушкинских стихов,
и ропот памятного бора.

Отдохновенье, счастье в нем,
благословенье над изгнаньем.
Но тихий шум не слышен днем
за суетой и дребезжаньем.

Зато в полночной тишине
внимает долго слух неспящий
стране родной, ее шумящей,
ее бессмертной глубине.


Владимир Набоков

[lasca]

Чай с кем попало не пьют - это личное.
Брют - в компании шумных подруг,
Кофе - что-то светско-публичное,
Виски - чуть более дальний круг...
Чай - это встреча себя в районе шести...
Бабушкин фартук, клеенка в желтый цветок,
Это всё то, что грезишь с собой унести,
Это по жилам течет ностальгический ток.
Мятные запахи. Черная бездна листа.
Сколотый носик. Крышка из пьесы иной.
Дальние-близкие, выцветшие места...
С каждым глотком я возвращаюсь домой.
Ты посиди со мной рядом, попей чайку,
Может отпустишь уже никому не нужную дрожь...
Помни, родной, тебе не нужно быть начеку,
И задавать бесконечный: кто же ты? Кто ж?
Я заварю полный чайник! Ты со мной?
И не предлагать резвый, бессовестный брют...
Чай - это личное. Это тот, кто мой...
Его никогда с кем попало не пьют...

Алина Ниази

[LiSi]

Лия Кубишек

Он говорил: "Не привыкай...Я не всерьез...
Ничто не вечно под луной - сгорит дотла,
Я не хочу, чтоб ты потом в потоке слез,
Я не хочу, чтоб ты вдоль вен куском стекла.

Не привыкай...Всему виной одна весна.
Предельно честно /чтоб себе ты не лгала/:
Причина нашего "безумия" ясна -
Телам бывает недостаточно тепла."

Хрипели ветры в оголенных проводах,
Душа металась, разбивая зеркала,
Ей так хотелось, чтобы раз и навсегда!
Однажды в дождь Она решилась и ушла...

Теперь Он знает - память ранит глубоко,
Предел мечтаний - хоть один ее звонок.
Кто мог подумать, что забыть так нелегко -
Он бесконечно...безнадежно одинок...

И каждой ночью с сигаретой у окна
Строчит стихи в свой перечерканный дневник.
Узнать бы только где и с кем теперь Она.

Он говорил: "Не привыкай..."
А сам привык.

[Шарки]

Повсюду счастье... Очень близко

Борис Химич


Тебя я знал ещё до встречи,
родная, светлая моя.
Расправь натруженные плечи
и сохрани в себе себя
В Любви для будущего дня.
Всю вечность я искал тебя.

К чему сомнительные споры?
Мы странники извечных снов.
В Любви безлики разговоры,
мы слышим Мир без всяких слов
В простосердечии Основ.
Не каждый к вечности готов.

Уютно вместе посидим
и помолчим о неслучайном.
Бог раскрывает чистым тайны,
когда в молитвах не кричим,
А, тихо слушая, молчим.
Всё слышит вечный Серафим.

В Любви всё радостно и чисто.
Исчезли страхи и сомненья.
Настало время вдохновенья,
где нет сплетений зла и риска,
И жизнь священна и лучиста.
Повсюду счастье... Очень близко.

[KARAMBOLKA]

Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.

Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь — обман, но и она порою
Украшает радостями ложь.

Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе».

Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь — стезя
Пусть обманут легкие подруги,
Пусть изменят легкие друзья.

Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык, -
Я живу давно на все готовым,
Ко всему безжалостно привык.

Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.

Но и все ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за все благодарю.

17 августа 1925

[Шарки]

Крушится-крошится,
Рушится-рошится,
Ветер гуляет к пустой голове,
Синий собака в зелёной траве,
Синий собака в зелёной траве
Кошку выслеживает, ерошится.

По небу пляшут
Звездные зайчики,
С ветки на ветку
Решительно прыгают.
Девушки стройными ножками дрыгают,
А на деревьях цветут попугайчики.

С писаной торбою
Дурень проносится,
Глазом сиреневым
Косится, косится...

И от напряжения
Мозг размягчается:
Все, что мне чается, –
Не получается.

Мысли пустые
Ритмически стукают,
Словно аукают,
Словно баюкают.

Их отогнать я
Зачем-то пытаюсь
И – отстряняюсь,
И – устраняюсь.

Эх, и глядеть бы
На все мне сквозь пальчики,
Девочки – мальчики,
Девочки – мальчики...

Но желтая лампа
На небе качается,
Мозг размягчается,
Стенка качается.
Все, что мне чается,
Все, что мне чается,
Не получается,
Не получается.

Борис Барский

[Козадереза]

Владимир Набоков

Не надо лилий мне, невинных белых лилий,
Нетронутых судьбой и выросших в глуши;
Добытые людьми, они всегда хранили
Холодную любовь и замкнутость души.
Хочу я алых роз, хочу я роз влюблённых;
Хочу я утопать в душистом полусне,
В их мягких лепестках, любовью упоённых,
В их нежности живой, в их шёлковом огне.
Что лилия пред ней, пред розой тёмно-алой?
Для розы я живу, и вся она моя;
Она мне отдалась, любила и страдала...
Она - моя навек... а лилия - ничья…

[Виктоp Цой]

Не уходи, отчаянье,
не надо!
Ко мне на помощь
твёрдость не зови!
Тебе, как счастью раньше,
нынче рада,
ведь ты пока -
отчаянье любви...

Е.Андреева -Саматова

[Шарки]

И кроме любви есть немало
Худого: предательство, ложь, —
Но худшее — это, пожалуй,
Забыть, для чего ты живёшь.
Вставать по утрам без охоты,
Лениво щетину скрести,
Пить кофе, плестись на работу,
Торчать там с восьми до пяти...
Франц Кафка, чиновник печальный,
Прав: цепь из конторских бумаг
Куда тяжелее кандальной!
Идёшь после службы в кабак,
Откуда, изрядно поддатый, —
К не спящей от злости жене
И жмёшься своей, виноватой,
К её, непреклонной, спине,
И хочется выть. «Неужели
Так, — думаешь, — будет всегда?..»
В сравненьи с отсутствием цели
Любовь вообще не беда.

Дмитрий Кантов