Любимые стихи

[maury88]

К. Симонов

Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.

Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.

Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.

Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.

Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.

Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.

Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы...
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.

Письмо нам утром принесли...
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.

Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.

Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.

Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.

Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: «не утруждал»...
Вы побольней искали слова.

И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.

«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»...
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.

Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни все бывает.

Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.

Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.

Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.

В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;

Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.

Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,

Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.

Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?

На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.

Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.

А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.

Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.

Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.

Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.

О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.

Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.

По поручению офицеров полка

[Gods_treasure]

ПОПЫТКА РЕВНОСТИ
Как живется вам с другою,-
Проще ведь?- Удар весла!-
Линией береговою
Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем острове
(По небу - не по водам)!
Души, души!- быть вам сестрами,
Не любовницами - вам!

Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),

Как живется вам - хлопочется -
Ежится? Встается - как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?

"Судорог да перебоев -
Хватит! Дом себе найму".
Как живется вам с любою -
Избранному моему!

Свойственнее и сьедобнее -
Снедь? Приестся - не пеняй...
Как живется вам с подобием -
Вам, поправшему Синай!

Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром - люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?

Как живется вам - здоровится -
Можется? Поется - как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?

Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк - крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой

Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог - и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной -
Вам, познавшему Лилит!

Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых

Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин -
Как живется, милый? Тяжче ли,
Так же ли, как мне с другим?

М. Цветаева

[chica80]

Не покидай меня, надежда,
Когда над пропастью стою,
Дай руку мне свою, как прежде,
Чтоб удержаться на краю.

Не уходи из сердца, вера,
Когда ослабну я душой,
Когда день праздничный вдруг серым
И горьким станет предо мной.

А если вьюга ледяная
Мне душу бедную скует,
Спаси меня, любовь святая,
И растопи колючий лед.

Меня в беде не покидайте,
Когда от горя стынет кровь,
Звездой спасительной сияйте,
Надежда, вера и любовь!

Шуманский Александр

[Замок]

Сдержанно, говорите, пожалуйста, сдержанно…
Бережно, … не спеша, подбирая слова…
Не кричите в сердцах.
Всё так тонко… и нежная
Пред жестокостью слов беззащитна душа…
Временно, вы поймите, мы здесь с вами временно…
Времени не теряйте на злые дела…
Без того краткий срок, для чего сокращать преднамеренно?..
Я вас очень прошу, подбирайте слова!..
Сдержанно, говорите, пожалуйста, сдержанно…
Бережно, … не жалейте для милых тепла…
Нежными… пусть слова, как душа будут нежными…
Пусть дела будут добрыми, а дорога – светла!..
Временно, вы поймите, мы здесь с вами временно…

Анастасия Ларецкая

[blagoroden_don]

Федерико Гарсиа Лорка "Девочка,утонувшая в колодце"

У статуй глаза, будто бельмами, камнем одеты.
Тоскуют они, как тоскует колодец по свету.
Тоскует по свету.

На помощь! Скорее! Толпою все бросились к срубу.
А звёзды кричали лягушками в гулкие трубы.
...тоскует по свету.

Звериное око колодца в бревенчатой раме...
Слезою упала, в воде разбегаясь кругами...
...тоскует по свету.

И эту холодную падь острый крик пробуравил...
Алмаз, заточённый в бездонной, смертельной оправе!
...тоскует по свету.

А в чёрном кольце уже волны плескались беспечно
и бились, как пульс у тебя
под дешёвым колечком...
...тоскует по свету.

Глубинные волны, знакомые с тайною битвой
древесных корней, - над тобой, как могильные плиты!
...тоскует по свету.

Скорее, вставай! Вот фонарь опускается косо.
И луч в темноте закачался спасительным тросом!
...тоскует по свету.

Но цепкою лапой схватила за волосы тина...
И ты обернулась русалкой! Нырнула ундиной!
...тоскует по свету.

Тоскует по свету... Во мраке прикована к брёвнам
вода, чёрной грудью дышавшая мерно и ровно
и раненой скрипкой в провале стонавшая где-то,
тоскуя по свету... Тоскуя по свету...

Перевод Сергея Гончаренко

[БАНКИР-ША]

Возьми и спрячь

Glory

осенний лист –
минут ушедших лик,
блик на воде, пришедший с ветром запах,
и день идёт – на мягких тихих лапах,
и дольше жизни наступивший миг.
падение, полёт, и вот возник
из ничего, один, в лучистых залпах
смешной октябрь: лист клёна на заплатах
и журавли средь шума и возни.
…
возьми и спрячь – на память, просто так,
невысохшие утренние лужи –
до ужина не доживут. к тому же
по лужам в небе журавлей косяк.
и так, и эдак: чувства натощак,
огонь внутри, спокойствие снаружи,
и лужи отражают наши души,
по облакам чеканящие шаг.

[Old Lady]

КОРЕКТНА ОДА ВОРОГАМ

Мої кохані, милі вороги!
Я мушу вам освідчитись в симпатії.
Якби було вас менше навкруги,–
людина може вдаритись в апатію.

Мені смакує ваш ажіотаж.
Я вас ділю на види і на ранги.
Ви – мій щоденний, звичний мій тренаж,
мої гантелі, турники і штанги.

Спортивна форма – гарне відчуття.
Марудна справа – жити без баталій.
Людина від спокійного життя
жиріє серцем і втрачає талію.

Спасибі й вам, що ви не м’якуші.
Дрібнота буть не годна ворогами.
Якщо я маю біцепси душі –
то в результаті сутичок із вами.

Отож хвала вам!
Бережіть снагу.
І чемно попередить вас дозвольте:
якщо мене ви й зігнете в дугу,
то ця дуга, напевно, буде вольтова.

Ліна Костенко

[Hotice]

Я гляжу на ворох желтых листьев...
Вот и вся тут, золота казна!
На богатство глаз мой не завистлив,-
богатей, кто не боится зла.

Я последнюю игру играю,
я не знаю, что во сне, что наяву,
и в шестнадцатиаршинном рае
на большом привольи я живу.

Где еще закат так безнадежен?
Где еще так упоителен закат?..
Я счастливей, брат мой зарубежный,
я тебя счастливей, блудный брат!

Я не верю, что за той межою
вольный воздух, райское житье:
за морем веселье, да чужое,
а у нас и горе, да свое.

[Замок]

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

..Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Владимир Высоцкий

[november_witch]

А. Ахматова

Гость

Все, как раньше. В окна столовой
Бьется мелкий метельный снег.
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядящие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада -
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.

[NATA92008]

Ковыль среди камней, и склон горы высокой,
Прозрачность синевы ласкающих небес,
И стаи облаков, несущих мысль к истокам
Рождения мечты, и тихий моря плеск...

Гармония жива в минутном вдохновенье
Природного тепла и строгой красоты.
Так жизнь, даруя нам всех чувств переплетенье,
Зовет познать себя, избегнув пустоты.


Марина Борина Малхасян

[ЛАТОНА]

Дмитрий Быков


На самом деле, мне нравилась только ты,
Мой идеал и моё мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
И это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
Порхаешь между Орсе и Прадо,
Я, можно сказать, собрал тебя по частям -
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
Третья умеет всё принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая во мне -
Вместе больше не попадалось.
Одна как ты, с лица отдувает прядь,
Другая вечно ключи теряет.
А что, я ни разу не мог в одно это всё собрать?
Так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
Допустила меня раза три через все препоны,
Осталась тут, воплотясь во все живые цветы
И все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
Подмены сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а Роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

[L-SOVA]

Учись прощать... Молись за обижающих,
Зло побеждай лучом добра.
Иди без колебаний в стан прощающих,
Пока горит Голгофская звезда.

Учись прощать, когда душа обижена,
И сердце, словно чаша горьких слез,
И кажется, что доброта вся выжжена,
Ты вспомни, как прощал Христос.

Учись прощать, прощать не только словом,
Но всей душой, всей сущностью своей.
Прощение рождается любовью
В творении молитвенных ночей.

Учись прощать. В прощеньи радость скрыта.
Великодушье лечит, как бальзам.
Кровь на Кресте за всех пролита.
Учись прощать, чтоб ты был прощен сам.

[VVingless]

Кофе со сливками?..виски?..зеленый чай?
Ты извини, я забыла твои привычки…
Помню лишь только, как наспех свое "прощай"
Ты написал мне на сердце обугленной спичкой.
Я обещала простить? Я простила… Давно…
Даже ждала…и в окне оставляла свечи…
Дни без тебя были словно немое кино…
Кончилась пленка у памяти…стало полегче…
Я не звонила? Ты прав…а зачем звонки?
Ты свою роль, как всегда, отыграл безупречно…
Слишком болит, когда плавно стальные гудки,
Тишь разрезая, сплетаются в целую вечность…
Кофе со сливками?..виски?..зеленый чай?
Ты не ответил, а я не пытаюсь вспомнить -
Память свою слишком долго учила молчать…
Чтобы хотя б тишиной свое сердце заполнить.

© Анюта Гришко

[chica80]

Альда Мерине

Бес и Ангел
Ангел небесный с белыми крыльями
Богу служил и добру.
Бес был коварным, хитрым и дерзким
И обажал сатану..
И вот на земле встретились оба, когда бушевала гроза,
Враги приготовились к битве отчаянной,
Но встретились их глаза...
И задрожали руки и крылья,
Плача вдвоем и смеясь
Ангел и Бес слились воедино
Это рождалась страсть.

Бог поразил их громом небесным,
А Сатана огнем.
Ангел и бес в огне погибали,
Но оставались вдвоем.
Ангела крылья пылали,
Бес их пытался тушить,
Ангел и Бес умирали,
Но знали,что страсть будет жить.

Гроза неожиданно так отступила,
Небо стало опять голубым,
В воздухе свежем переплетались
Белый и черный дым.

Бог это видел с неба,
А Сатана из тьмы:
Страстью безудержной мир наполняли
Слуги Бога и Сатаны

[file]

Заблудившийся трамвай

Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей тёмной, крылатой,
Он заблудился в бездне времён...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трём мостам.

И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик,- конечно, тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.

Где я? Так томно и так тревожно
Сердце моё стучит в ответ:
"Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?"

Вывеска... кровью налитые буквы
Гласят: "Зеленная",- знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мёртвые головы продают.

В красной рубашке с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь в ящике скользком, на самом дне.

А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!

Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковёр ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла?

Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шёл представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.

Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.

И сразу ветер знакомый и сладкий
И за мостом летит на меня,
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.

Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.

И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить...
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить!

1919 (?)

[chica80]

СПЕКТАКЛЬ ЖИЗНИ.

В спектакле жизни,данной свыше,
Мы все артисты поневоле.
Здесь каждый сам сценарий пишет
И выступает в главной роли.
Сюжет всегда оригинален -
Тут трафаретов быть не может,
А сам спектакль уникален
На все другие не похожий.
В нём каждый зрителям не диво,
Без подготовки театральной,
Играет роль свою правдиво,
Как лицидей профессиональный.
Он к славословию не склонен,
Не ждёт похвал и комплиментов...
Так будь же,зритель, благосклонен
И не жалей аплодисментов.
Финал в торжественном молчанье,
На "бис" герои не выходят.
Лишь кто - то всхлипнет на прощанье,
И тихо зрители уходят.

ЯКОВ БЕРЛИН.

[cote d'Ivoire]

Сочинение для равнины с норд-вестом

Природа, закутайся — дышит октябрь,
его, кержака, не умолишь, он шуток
не шутит, а мышечный тонус твой дрябл,
припадочен пыл, и на много ли суток?

Итак, запахни кисею на груди,
румяна вотри в холмогорья и жженкой
и синькой подправь горизонты. И жди.
Забудься и утром проснись обнаженной:

без судорог ложной стыдливости, без
забот, как согреться, как выглядеть, если
ветреет — а времени стричься в обрез,
дождит — а лишь нынче подсурьмлены ветви.

Вздохни, отрешись, замотайся в сугроб
под реквием вечнозеленого Верди,
что в вечной поет мерзлоте протопоп —
до мая — до зноя — до самой до смерти


***

Остывала скала, как слоеный пирог,
и разряженный лес наступал,
как слепой, натыкаясь клюкой на порог,
и, как дети, шумел водопад.

На пути черепаха стояла, спеша,
я ее перенес на траву
и услышал, что чья-то сказала душа —
не моя, — что еще я живу.

Или это был дух? Ведь вокруг ни души
я не видел. А может быть, вздох?
“Жив”, — сказал — и прибавил кому-то: “Глуши”.
Цвету, что ли? Но цвет не заглох.

Он стоял в форме купола, панциря, призм,
синий, рыжий, какой-то еще.
Как виденье слепого. Как собственно жизнь.
Жизнь. И слава. И осень. И всё.

Анатолий Найман

[Hotice]

Листвой наполнены деревья,
Деревьями наполнен сад,
А где-то в высшем измеренье
Садами полнится закат.

Но так бывает слишком редко
И если сильно повезёт,
Чтоб смыслы высшего порядка
Загромождали горизонт.

А чаще нерадивый кравчий
Не льёт нам чашу дополна...
И тщетно бьётся лист приставший
К стеклу туманного окна.

1969

* * *

Одиночество - пошлая тема
В разговорах каминных вралей.
Ерунда! Одиночество немо
Немотою лесов и полей.

О, тогда уже нам не до шуток!
О, тогда замолчи и терпи!
И взаправду становится жуток
Перестук поездов по степи.

1971

[Замок]

А ты?

Входя в дома любые –
И в серые, в голубые,
Входя на лестницы крутые,
В квартиры светом залитые,
Прислушиваясь к зову клавиш,
И на вопрос, даря ответ,
Скажи: какой ты свет оставишь?
След, чтобы вытерли паркет,
И посмотрели косо в след,
Или незримый прочный след
В чужой душе на много лет?!

Л. Мартынов

[Замок]

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы – как истории планет.
У каждой всё особое, своё,
И нет планет, похожих на неё.

А если кто-то незаметно жил,
И с этой незаметностью дружил,
Он интересен был среди людей
Самою незаметностью своей.

У каждого - свой тайный личный мир.
Есть в этом мире самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
Но это всё неведомо для нас.

И если умирает человек,
С ним умирает первый его снег,
И первый поцелуй, и первый бой…
Всё это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
Машины и художников холсты,
Да многому остаться суждено,
Но кто-то ведь ухолит всё равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
Что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего.
Мы знаем всё, не зная ничего.

Уходят люди…Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
От этой невозвратности кричать…

Е.Евтушенко

[chica80]

Ты лучше всех

Василий Федорченко

Тоской и сомнением сердце не мучай,
Завистливый взгляд на других не бросай.
Считай себя самой красивой и лучшей,
А тем, кто не верит, с улыбкой прощай.

Плыви, словно ветер, уверенно, смело.
Худая ли, полная ты – не беда.
Люби свою душу, люби своё тело –
И будешь любима другими всегда!

Гляди свысока на любую обиду
На пользу себе, а бестактным во вред.
Во взгляде твоём должен каждый увидеть:
Таких, как ты, в мире нигде больше нет.

Не стоит в себе, как на складе, копаться,
Искать в комплиментах дежурную лесть.
Но помни: для жизни нет большего счастья,
Чем то, что ты в ней, несравненная, есть.

Да, годы бегут. Всё же нету причины
Не видеть в себе красоту и успех.
И пусть к тебе тянутся те лишь мужчины,
Которые знают, что ты лучше всех!

[Жеводанский Зверь]

Октябрь, любимая.
Налей-ка мне микстурки,
поскольку холодно,
поскольку в эти дни
погода хуже, чем стихи в "Литературке",
и настроение не лучше, чем они.

Былое зажило.
И, стало быть, довольно
кичиться попусту
количеством потерь.
а та, которая умела сделать больно,
взяла и сделала... И где она теперь?

Затем, любимая,
что молоды и в силе,
мы станем счастливы,
но прежде, без труда,
всех тех, что предали, солгали, изменили,
простим. И вычеркнем из жизни. Навсегда.

А между тем уже
февраль всё ближе, ближе,
ах, поскорее бы
пришёл он и ушёл:
я ненавижу феврали, я ненавижу...

Но я люблю тебя. И это хорошо.

Рахман Кусимов

[Незванный гость]

Как ни крути, а была с приблатненным оттеночком,
Песня любая, и ветер пьянил, как вино.
И целовала меня синеглазая девочка.
Как это было давно… Было давно.

Девочка милая, первая в мире красавица,
Тонкая, хрупкая, даже капризная, но…
Ради нее так хотелось пропеть и прославиться.
Как это было давно… Было давно.


Шепотом ей вслед повторял я это:
Я тебя люблю… Я тебя люблю.
Но вдогонку мне отвечало эхо:
- Улю-лю…Улю-лю…Улю-лю…

Эти слова на ветру – будто лодки бумажные –
Волны кидали наверх и топили на дно,
И на прощанье рукой помахала однажды мне.
Как это было давно… Было давно.

Звезды, луна, фонари сговорились зажмуриться,
Или в глазах моих стало бездонно темно?
И опустела земля на сиреневой улице.
Как это было давно… Было давно.

А. Новиков

[Парусник]

ОСЕНЬ.

Les sanglots longs...
Раul Verlaine *

Лес окрылен,
веером - клен.
Дело в том,
что носится стон
в лесу густом,
золотом...

Это - сентябрь,
вихри взвинтя,
бросился в дебрь,
то злобен, то добр
лиственных домр
осенний тембр.

Ливня гульба
топит бульвар,
льет с крыш...
Ночная скамья,
и с зонтиком я -
летучая мышь.

Жду не дождусь.
Чей на дождю
след?..
Много скамей,
но милой моей
нет..!

* Долгие рыдания...
Поль Верлен (франц.).

С.Кирсанов

[Hotice]

Вот ведь как - явилась первой,
Надо было опоздать,
Где-нибудь в сторонке встать.
Что поделать - сдали нервы.
Шла, как будто на экзамен,
С пятницы считала дни,
Как же: встреча под часами...
Под часами? Вот они...
А его на месте нет.
Как некстати нервы сдали.
Ну, ещё бы, на свиданье
Не была я столько лет!..
Даже страшно сосчитать.
Что ж, я рада иль не рада?
Там увидим, только надо,
Надо было опоздать!
Дура, сделала прическу,
Влезла в новое пальто,
Торопилась, как девчонка.
Прибежала... Дальше что?

Современная женщина, современная женщина,
То грустна и задумчива, то светла и торжественна.
Доказать её слабости, побороть её в дерзости -
Зря мужчины стараются, понапрасну надеются.

Современная женщина, современная женщина,
Суетою замотана, но, как прежде, божественна.
Не похвалится силою, но на ней, тем не менее,
И заботы служебные и заботы семейные.
Всё на свете познавшая, все невзгоды прошедшая,
Остаётся загадкою современная женщина.

Ромео моего
Пока что незаметно.
Что ж - подождём его -
Я очень современна...
Порой берёт тоска,
Ведь нужно быть, к примеру,
Кокетливой – слегка,
И неприступной - в меру.
Всё успеваешь ты:
Казаться беззаботной,
И покупать цветы -
Себе - идя с работы,
Самой себе стирать,
Себе готовить ужин,
Квартиру убирать
С усердием ненужным,
Подруге позвонить,
Замужней и счастливой,
И очень мудрой слыть,
Быть очень терпеливой,
Выслушивать слова
И повторять, не споря:
«Конечно, ты права,
Мужья - сплошное горе...»
И трубку положить
Спокойно и устало,
И стиснув зубы жить -
Во что бы то ни стало!
И маяться одной,
Забытой, как растенье,
И ждать очередной
Проклятый день рожденья,
И в зеркало смотреть,
И все морщины видеть.
Саму себя жалеть,
А чаще – ненавидеть.
Нести свою печаль,
Играть с судьбою в прятки,
И плакать по ночам...
А утром - быть в порядке!
Являться в институт
И злиться без причины -
Ну, вот они идут -
По улице мужчины!
Красавцы на подбор,
С достоинством спесивым.
Самодовольный пол,
Считающийся сильным!
Как равнодушны вы,
И как же вы противны,
Изнеженные львы,
Затасканные тигры,
Глядящие людьми,
Стареющие телом.
Да где он, чёрт возьми,
И в самом деле - где он?

Скорая помощь - по городу, словно по полю,
Голос вселенской беды будто флаг вознеся...
Господи, может быть, что-то случилось с тобою!
Улица вся оглянулась и замерла вся.

Воплем тугим переполнено сердце, и память
Он оглушает: «Успеть бы, успеть бы, успеть!»
Вновь с телефонного диска срывается палец.
Скорая помощь пронзает застывший проспект.

Мир озирается, просит любовь о спасеньи.
И до сих пор, неподвластны толпе докторов,
Рушатся самые прочные дружные семьи,
А у певицы льёт горлом не песня, а кровь.

Голос несчастья над городом мечется снова.
Странно, что в эти минуты, всему вопреки,
Веришь в извечную помощь тихого слова,
В скорую помощь протянутой доброй руки.

Ну, приди же, любимый, приди!
Одинокой мне быть запрети.
За собою меня поведи.
Приходи, прошу, приходи!
Стрелки глупые торопя,
Не придумывая ничего,
Я уже простила тебя
Повелителя своего.
Всё обычно в моей мечте.
И желаю - совсем не вдруг -
Быть распятою на кресте
Осторожных и сильных рук.
Чтобы стало нам горячо,
А потом - ещё горячей.
И уткнуться в твоё плечо,
И проснуться на этом плече.

Вот видишь, тебя и любимым назвать я успела.
Не надо бы сразу. Ведь лучше - когда постепенно.
Ведь лучше - потом, лучше - после. Любимый, послушай,
Ведь лучше? Ну где я найду это самое - лучше?

О, если бы знал ты, как странно и дико давать о себе
объявленье в газету:
«Блондинка, вполне симпатичная, стройная, среднего роста
Её интересы - домашний уют и природа
Имеет профессию... Ищет надёжного друга...»
О, если бы знал ты, как всё это пошло и трудно.

Порой в темноте рассуждаю я очень спокойно -
Пройдёт одиночество это, наступит другое.
Настанет пора - и закружатся листья из меди,
В окошко моё постучит одиночество смерти.
Нет, я не пугаюсь, я знаю, что время жестоко.
Я всё понимаю, и всё принимаю, но только...
Тому одиночеству я не желаю сдаваться.
Хочу быть любимой, живою хочу оставаться,
Смеюсь над другими, и радуюсь дням и рассветам,
И делаю глупости, и не жалею об этом.
Дышу и надеюсь. О господи, как это больно!
Я вот она - вся пред тобою.
Слова мне скажи, ну пожалуйста, нет больше мочи!
Слова говори мне любые, какие захочешь!
Чтоб только не молча, любимый, чтоб только не молча.
Слова говори мне... Без этого радость - не в радость.
Скажи, что со мной хорошо и что я тебе нравлюсь.
Скажи, что ты любишь меня, притворись на мгновенье!
Скажи, что меня не забудешь, соври! - я поверю.

А может, просто плюнуть и уйти,
И пусть его терзают угрызенья!
Ну-ну, шути, родимая, шути,
Нашла ты славный повод для веселья.
Останусь, чтобы волю испытать.
Ещё немного подождём, помедлим...
Ведь женщины давно привыкли ждать.
Чего-чего, а это мы умеем!

Птицы спрятаться догадаются
И от снега укроются.
Одинокими не рождаются,
Ими после становятся.
Ветры зимние вдаль уносятся
И назад возвращаются.
Почему, зачем, одиночество,
Ты со мной не прощаешься?
Пусть мне холодно и невесело -
Все стерплю, что положено...
Одиночество, ты - профессия
До безумия сложная.
Ночь пустынная, слёзы затемно,
Тишина безответная.
Одиночество - наказание,
а за что - я не ведаю.
Ночь окончится. Боль останется.
День с начала закрутится.
Одинокими не рождаются.
Одиночеству - учатся.

Ну, приди же, любимый, приди.
Одинокой мне быть запрети.
За собою меня поведи.
Приходи, прошу, приходи.

Задохнувшись, к себе прижми.
И на счастье, и на беду.
Если хочешь - замуж возьми.
А не хочешь - и так пойду.

Слово то какое... замуж... Сладкий дым.
Лишь бы он пришёл. А там уж - поглядим.
Пусть негусто в смысле денег у него.
Приголубим, приоденем - ничего!

Лишь бы дом мой, дом постылый,
Не был пуст!
Пусть придёт - большой и сильный.
Курит - пусть!
Спорит, ежели охота,
Пусть храпит.
Так спокойно, если кто-то
Рядом спит.
Хорошо бы: пил не очень
И любил.
Хоть немножечко, а впрочем -
Лишь бы был...
Без него теперь мне точно
Нет житья.
Да зачем я так, да что ж я!
Что же я!

Черт с тобой, не приходи!
Вспоминать - и то противно!
Сгинь, исчезни, пропади!
Я-то! Нюни распустила!
Не желаю подбирать
Со стола чужие крохи.
Если вновь захочешь врать -
Ври уже другой дурёхе.
Ишь, нашёлся эталон!
Я в гробу таких видала!
Тоже мне - Ален Делон
Поселкового масштаба.
Бабник - только и всего!
Трус! Теперь я точно знаю!
Он решил, что на него -
я! - свободу променяю.
Думал, баба влюблена!
Что, не вышло? Ешьте сами!
Вашей милости цена -
Три копейки на базаре.
Я везде таких найду.
Десять штук - на каждый вечер.
Не звони, не подойду.
А напишешь, не отвечу...

Как без тебя, как?
Был ты синицей в руках.
Что без тебя я?
Словно земля ничья...
Стонет моя боль...
Я бы пошла за тобой.
Шла бы, закрыв глаза.
Тихая, как слеза.
Мне без тебя как
Птицей стать в облаках?
Реять в ночной темноте -
крылья уже не те.
Злую печаль пью,
Злюсь на судьбу свою.
Вижу её свет -
Есть ты там, или нет?
Мечется мой крик,
Он от других скрыт.
Боль отдается в висках...
Как без тебя, как?..

Стану верной женою -
Не пройди стороною,
Буду верной женою.
Над судьбой и над домом
Стану солнышком добрым -
Над судьбой и над домом.
Хочешь, буду сестрою,
От несчастья прикрою,
Хочешь, буду сестрою?
Скажешь - буду рабыней,
Если только любимой,
То могу и рабыней...

Кто может чуду приказать: Свершись! -
От собственного крика холодея?
Мне кажется, я жду уже всю жизнь.
Мне кажется, я жду почти с рожденья.
Я буду ждать до самого конца.
Я буду ждать за смертью и за далью.
Во мне стучат сестёр моих сердца,
Сестёр по жизни и по ожиданью.
В этот час миллионы моих незнакомых сестёр,
Ничего не сказав, никому и ни в чём не покаясь,
Ожидают мгновенья взойти на костёр,
На костёр настоящей любви и сгореть, улыбаясь.
В этот час мои сёстры на гребне такой высоты
Простирают в бессмертье зовущие нежные руки.
Не придётся вам пусть никогда ждать любимых с войны,
Ждать любимый своих под часами надежды и муки.
В этом взрывчатом мире забытой уже тишины,
Где над всеми бессонное время летит безучастно,
Не придётся вам пусть никогда ждать любимых напрасно.
Рядом с бронзой царей, разжиревших на лжи и крови,
Рядом с бронзой героев, рискнувших собой в одночасье,
Должен выситься памятник женщине, ждущей любви,
Светлый памятник женщине, ждущей обычного счастья.
Вновь приходит зима в круговерти метелей и стуж,
Вновь для звёзд и снежинок распахнуто небо ночное.
Я дождусь, обязательно счастья дождусь,
И хочу, чтобы вы в это верили вместе со мною.

Ну приди же любимый, приди...

1982

http://www.youtube.com/watch?v=oTbm7fahzSI

[Шарки]

ВРЕМЯ

Юлия Драбкина

Как странно - время, до рождения
Размахивая похоронкою,
Приходит без предупреждения
Окологубной складкой тонкою,
Глядит с высокой колокольни и
Хохочет. Помню: угрожало мне -
К другим, мол, будешь сердобольнее,
К себе - циничней и безжалостней,
Нашептывало мне заранее,
Что значимость - преувеличена,
Что все нелепые старания
Не то, что свеч - головки спичечной
Не стоят: нужные инстанции
Враз образумят сорвиголову,
Без кожи выставят из панциря
Пинком под зад, дурного, голого.
Пока же - вот тебе батистовый
Судьбы подол. Обезоруженный,
Не рвись, не прыгай, не неистовствуй -
Порвешь ручной работы кружево...

И ты, что всех неугомоннее
Была, становишься безропотной -
Поверка алгеброй гармонии
Успешней с возрастом и с опытом

[Nuvanna]

Детство

Саша Кладбисче

Дай мне руку – свожу я тебя
на экскурсию в прошлое,
Где войнушки, игрушки, пираты –
мечталось и грезилось –
В странный мир, где безумное, яркое,
чуточку пошлое
На солдатском ремне
мое бедное детство повесилось.

Корабли отправляются
в долгое трудное плаванье
По реке из прорвавшей трубы
на разбитой рабочими
Старой улице детства –
бросают фанерные гавани,
Чтобы там, среди луж у ларька
утонуть вместе с прочими.

А в ларьках – просто чудо,
там сникерсы-жвачки с петардами –
Если мелочь в фонтане собрать
(Правда, ноги намочатся…)
А на детской площадке маньяки
Играются нардами,
И ширяются панки,
«Машинки» бросая в песочницы.

И голодные дети
Невинность меняют на вкладыши,
И на выбор десятки богов –
От Христа и до Одина.
И военный парад,
и в руках ароматные ландыши
В честь победы страны,
Той, которая больше не Родина.

© Kladbische

[Лиса Алиса]

В нашем городе состарился дурак.
Несуразные нашептывал слова.
Суетился, кувыркался, гнул пятак.
А гляди, как поседела голова.

Ни войны не испытал он, ни беды,
Обошли тревоги смутную судьбу.
А гляди, какие скорбные следы
Жизнь безумная оставила на лбу.

Балагурил, не считал свои лета,
Колесом ходил, носил один носок.
А гляди, как на смешном лице шута
Время сделало трагический мазок.

Рудольф Ольшевский

[MalDiva]

Ах Астахова

медведю нужен - мёд, собаке нужен -дом,
а человеку хочется, чтоб все нуждались в нём.

кошке нужен сон, осе - клубничный джем.
а человеку нужно всё, неведомо зачем!

но есть на свете истина одна, из века в век:
что человеку нужен-то всего лишь человек...

[Old Lady]

ВЛЮБЛЕННЫЙ

Все, чем-то да заканчивается, и он,
Конечно, этот путь предпринял ради
Конечной цели, и, в окошко глядя,
Он мог бы наблюдать, заворожен,

Что и пейзаж стремится в то же место,
Куда и он: где вечер долгий круг
Еще вчера разъединенных рук
Замкнуть любовью должен наконец-то.

Но по прибытье в место, где она
Ждала его в толпе, он как-то сразу
В унынье впал и только краем глаза
Следил за тем, как - вглубь оттеснена -

Душа его барахталась под прессом
Кого-то, кто незваным в сотый раз
Являлся в нем, кривляясь, как паяц.
Его же "я" ему казалось пресным

Настолько, что в набатный час, когда
Ночь устраняет все дневные вето,
Ему он не поверил и рассвета
С тоскою дожидался, как всегда.

Все дни потом он продолжал ей врать,
В самом себе безропотно и строго
Себя ища - как будто бы предлога,
Чтоб отказаться от любви опять.

Энтони Кронин

[november_witch]

День угасший
Нам порознь нынче гас.
Это жестокий час —
Для Вас же.
Время — совье,
Пусть птенчика прячет мать.
Рано Вам начинать
С любовью.
Помню первый
Ваш шаг в мой недобрый дом, —
С пряничным петухом
И вербой.
Отрок чахлый,
Вы жимолостью в лесах,
Облаком в небесах —
Вы пахли!
На коленях
Снищу ли прощенья за
Слезы в твоих глазах
Оленьих.
Милый сверстник,
Еще в Вас душа — жива!
Я же люблю слова
И перстни.

Марина Цветаева

[november_witch]

Я люблю не тебя, я люблю твои профиль и фас:
Их искуснейший мастер из камня холодного высек,
Пусть ладонь тебе вылижут толпы блистательных мисс’ок-
Я люблю не тебя, и еще очевидней - не Вас.

Я люблю не тебя , я люблю твои плечи и грудь-
Их волнующий запах парфюмом затравлен небрежно.
По утрам ты их прячешь под белой и синей одеждой,
Чтоб предательский галстук посмел свою линию гнуть.

Я люблю не тебя, я люблю твои пальцы-персты:
Никогда их не ранил ни нож, ни тяжелая ноша,
И такая на них удивительно тонкая кожа-
Они созданы, чтобы подписывать чьи-то листы.

Я люблю не тебя, я люблю твои волосы там,
Я хочу задыхаться в их джунглях на атласе тела,
Но ничуть не люблю, и ни разу тебя не хотела-
Я могу поклоняться не людям, а только местам.

Я люблю не тебя , я люблю где-то в горле твой вкус:
Он горчее эспрессо и слаще ,чем пенка с ванилью.
Я люблю не тебя, я тебя не люблю, я насильно
Эти строки пишу, я тебя не люблю, я клянусь…

Не клянусь…я вообще…я вообще не клянусь – я мудра
Я надменна, я ветрена, я…не люблю тебя, слышишь!
Не пиши мне , ни редко , ни часто! Ни строчки…Напишешь?
Не напишешь????????ни слова?????????

Так я .......не засну........ до утра…..

© Copyright: Сола Монова, 2006

[БАНКИР-ША]

Это все на подтексте...

Кирилл Ривель

Это все на подтексте - считай - на песке:
Город, время, страна... и душа, и стихи...
И старуха с косою в костлявой руке ...
Между злом и добром - спор слепого с глухим,
И костры, и молитвы, и сев, и жнивье...
И пейзаж перед битвой, и после неё...
Три блаженных сестры и синица в руке, -
Это всё на подтексте, считай на песке...

Всё те же вопросы в обмен на небесный глас.
Надежды оркестрик, играющий марш похоронный.
И некто, в разбитых сандалиях, тоге посконной,
Бредущий по миру... меж нами... и мимо нас.

Это всё между сказкой и ложью земной,
Между мыслью и чувством, меж явью и сном...
Между кесарем, Богом, мечом и крестом,
Между жизнью и смертью, огнём и золой.
Это всё как слова ненаписанных строк
На музыку еще не родившихся нот.
Терпеливо, как палец ласкает курок,
Ждут данайские кони у тысяч ворот...

В любое мгновенье, как лопнувшая струна,
Без скидок на настроенье иль время года
Всплывёт меж строками сущность твоей природы...
С таких глубин, что от века не знают дна...

... Это всё между строк, между строф, на меже...
Между болью и небылью, светом и тьмой...
И уже не понять - что первично в душе:
Смех толпы над шутом, иль шута над толпой?

[Cosa Nostra]

Рискнём?

потомки вкусивших от древа познания
но так ничего и не познавшие
мы
оснащаемся при рождении способностью чувствовать
но почему-то не рискуем ею пользоваться
дай мне руку
какая разница
есть ли Бог на самом деле или нет
если ты в Него веришь
какая разница
в какое море впадает река
если ты видишь как в ней отражаются звёзды
какая разница
куда ведёт дорога
если ты слышишь её зов
какая разница
когда я уйду
если ты чувствуешь что я приходил
только для тебя

Шарль С Патриков

[blagoroden_don]

Эмили Дикинсон "***Замшелая радость книжной души -..."

Замшелая радость книжной души -
Встретить старинный том
В доподлинном платье далеких лет.
Честь - побыть с ним вдвоем -

Его почтенную Руку взять -
Согреть пожатьем своим -
Вместе уйти в те Времена -
Когда он был молодым.

Чудаковатые мненья его
В споре поглубже копнуть.
Доведаться - как понимает он
Литературы суть.

Над чем ученые бились тогда?
Как состязались умы -
Когда достоверностью был Платон -
Софокл - человеком - как мы -

Когда девушка Сафо вступала в круг -
Беатриче по улице шла
В том платье - что Данте обожествил?
Домашние эти дела

Он помнит. Может вам возвестить -
Как дальней земли посол -
Что были правдивы все ваши Сны.
Он с родины их пришел.

Его присутствие - Волшебство.
Просишь - еще побудь! -
Он качает пергаментной головой -
Дразнит - чтоб ускользнуть.

Перевод Веры Марковой

[Florentine]

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.

Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось - нет.

Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи -
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.


Екатерина Горбовская

[Florentine]

Без любви
Я почти растение
Не видавшее солнца свет.
Ниже солнечного сплетения
Ощущаю её…
Бред,
Скажут многие
Не любившие,
А играющие в любовь.
В Тридевятое не ходившие,
Не разбившие сердце в кровь.
Не изведавшие падения,
Не достигнувшие небес.
Те, что умерли
До рождения
Без прощения,
Даже без…
Без попытки прикосновения
К сокровенному –
К тайне двух,
Чтоб уверовать за мгновение,
В стук сердец,
В теплоту рук.
В неподдельное оживление
С любопытством смотрящих глаз
И в подлунное вдохновение
Беспричинно
Хотя бы раз…
Ведь взаимное чувств смятение
Словно вирус
Попавший в кровь.
Ниже солнечного сплетения
Ощущаю твою любовь.


Ольга Моисеева

[Florentine]

Любовь - это пятое время суток,-
Не вечер, не ночь, не день и не утро.
Придешь ты - и солнце сияет в полночь,
Уйдешь ты - и утро темнее ночи.

Любовь - это пятое время года,-
Не осень она, не весна, не лето,
Она не зима, а то, что ты хочешь,
И все от тебя одной зависит.

Любовь ни с чем на свете не схожа:
Не детство, не старость, не юность, не зрелость;
Любовь - это пятое время жизни.

Вадим Шефнер

[file]

Зойка

Написала Зойка мне письмо,
А в письме два слова: "Не скучай…"
Мы расстались с ней ещё весной,
А теперь февраль пора встречать.
И пускай не ходят поезда
В наш забытый Богом уголок,
Разве же тебя моя беда
Не зовёт на северо-восток?

Зойка, когда я на тебя смотрел,
Зойка, я задыхался и бледнел,
Зойка, ты плоть и кровь моя была,
Любовь мою ты продала.

Как любил я Зойку одевать:
Ей, что ни надень, всегда к лицу.
Для неё ходил я воровать,
Кланялся барыге-подлецу.
Для неё я песни сочинял
И дорогу к дому позабыл,
Для неё я жил и умирал
Каждый день под небом голубым.

Зойка, тебя ничем не удивишь,
Зойка, я мог купить тебе Париж,
Зойка, шампань несли нам в номера,
Но это было всё вчера.

Сердце не оттает - ну и пусть!
Отогрею руки у костра.
На холодных струнах моя грусть
Будет петь до самого утра.
Ну а Зойка, жаркая, как ночь,
Та, в которой были мы вдвоём,
Пусть гуляет, коли ей невмочь,
Пусть торгует телом и теплом.

Зойка, я завязать хотел ни раз,
Зойка, но камень мой всегда алмаз,
Зойка, я не жалел, я не копил.
Как я хотел - так я и жил.
Зойка, я не жалел, я не копил.
Как я хотел - так я и жил.

А. Розенбаум

[L'vovna]

Не зарекайся-не любить!
Не зарекайся-ненавидеть!
Врага заклятого простить
И друга словом не обидеть.
Не зарекайся-никогда!
Не делай глупых обещаний.
Не отводи свои глаза
В минуты искренних признаний,
Не говори напрасных слов
Молчанье,золота дороже.
Не помни утром страшных слов ,
Когда покинешь своё ложе.
Не зарекайся-верной быть
Не встретив искреннего счастья
Не зарекайся-не любить
Не побывав в других объятьях
Не говори напрасных слов
О них ты завтра пожалеешь
По жизни нас ведёт любовь
Всех чувств других она сильнее!

Светлана Куликова

[Lizeta]

Сегодня, 14 октября День рождения у замечательного поэта, прозаика, переводчика и драматурга Наума Коржавина, автора бессмертной «Баллады об историческом недосыпе»!!!

Инерция стиля

Стиль - это человек.
Бюффон

В жизни, в искусстве, в борьбе, где тебя победили,
Самое страшное - это инерция стиля.
Это - привычка, а кажется, что ощущенье.
Это стихи ты закончил, а нет облегченья.
Это - ты весь изменился, а мыслишь, как раньше.
Это - ты к правде стремишься, а лжешь, как
обманщик.

Это - душа твоя стонет, а ты - не внимаешь.
Это - ты верен себе, и себе - изменяешь.
Это - не крылья уже, а одни только перья,
Это - уже ты не веришь - боишься неверья.

Стиль - это мужество. В правде себе признаваться!
Всё потерять, но иллюзиям не предаваться -
Кем бы ни стать - ощущать себя только собою,
Даже пускай твоя жизнь оказалась пустою,
Даже пускай в тебе сердца теперь уже мало...
Правда конца - это тоже возможность начала.
Кто осознал пораженье,- того не разбили...

Самое страшное - это инерция стиля.

Наум Коржавин
1960

[chica80]

Слова родных

От слов родных удар всегда больней,
Он может принести немало горя,
Ведь без родных ты словно без корней,
Ты погибаешь в каждой с ними ссоре.

Чужие что? Ударили – ушли,
Но ты, ища защиты, мчишься к дому.
А если больно бьют тебя свои?
Уйти возможно только в гнев и злобу.

Ты оступился, глупость совершил –
Чужой тебя обидит – и в сторонку,
Но лишь с родными выбьешься из сил,
Когда мораль начнут читать вдогонку.

Тебе и так безумно тяжело,
"Ну поддержите" – просишь слёзным взглядом.
Ведь поступал же часто хорошо!
А стал теперь последним в мире гадом!

Родные вправе требовать, учить,
Читать мораль, стыдить и обижаться,
А как расти, как смелым в жизни быть,
Когда своих приходится бояться?

Случись беда, родные, руки в кровь,
Помогут все, пусть даже были в ссоре.
Выходит, чтоб увидеть их любовь,
Ты должен ждать несчастия и горя?

Не обижайте близких и родных
Они неправы могут быть порою,
Но вы для них – живительный родник,
Вам их опорой быть дано судьбою.


А Шуманский

[Hotice]

Красота

Она как скрипка на моем плече.
И я ее, подобно скрипачу,
К себе рукою прижимаю.
И волосы струятся по плечу,
Как музыка немая.

Она как скрипка на моем плече.
Что знает скрипка о высоком пенье?
Что я о ней? Что пламя о свече?
И сам господь - что знает о творенье?

Ведь высший дар себя не узнает.
А красота превыше дарований -
Она себя являет без стараний
И одарять собой не устает.

Она как скрипка на моем плече.
И очень сложен смысл ее гармоний.
Но внятен всем. И каждого томит.
И для нее никто не посторонний.

И, отрешась от распрей и забот,
Мы слушаем в минуту просветленья
То долгое и медленное пенье
И узнаем в нем высшее значенье,
Которое себя не узнает.

[Lizeta]

Освободите женщину от мук.

И от забот, что сушат, — их немало.

И от страстей, что превращают вдруг

В рабыню ту, что всех сама пленяла.


А потому — от выбора судьбы:

Не вышло так — что ж!.. Можно жить иначе.

От тяжести бессмысленной борьбы

И щедрости хмельной самоотдачи.


От обаянья смелости — с какой

Она себя, рискуя счастьем, тратит.

Какая смелость может быть у той,

Что всё равно за смелость не заплатит?


Откуда трепет в ней возьмётся вдруг?

Какою силой в бездну нас потянет?

Освободите женщину от мук.

И от судьбы. И женщины — не станет.

Наум Коржавин

[NATA92008]

Моих берез, твоих рябин
Октябрь в гербарий нарябил.
И лучик тычется последний
В тоской тесненный переплет,
Последыш, первенец, посредник
Твоих причуд, моих невзгод.

Судачат рваные грачи
По золотому Часослову.
Мы снова песню промолчим,
Как ласку вытерпевши слово.

И за тесненный переплет,
Как листья, спрячем наши души
От пережитой наперед
Обетованной зимней стужи.

Аркадий Агапкин

[cote d'Ivoire]

Вода в колеях среди тощей травы,
За тучею туча плывёт дождевая.
В зелёном предместье предместья Москвы
С утра моросит. И с утра задувает.
А рядом дорога. И грохот колёс.
Большие заводы. Гудки электрички.

Я здесь задержался.
Живу.
Но не врос.
Ни дача, ни город,
Тоска без привычки.
Быть может, во мне не хватает огня,
Я, может, уже недостаточно молод...
Но осень не манит в дорогу меня -
В ней нынче одни только сырость и холод.

И ноги ступают по тусклой траве.
Все краски пропали. Погода такая.
Но изредка солнце скользнёт по листве -
И желтым и красным листва засверкает.
Как знамя, она запылает в огне
Подспудного боя.
И станет мне ясно,
Что жизнь продолжается где-то вовне,
Всё так же огромна, остра и опасна.
Да! Осени я забываю язык.
Но всё ж временами
сквозь груз настроенья,
Сливаюсь,
как прежде сливаться привык,
С её напряжённым и грустным гореньем.
И, может быть, будет еще один год.
Год жизни -
борьбы с умираньем и скверной.
Пусть будет тоска. Но усталость пройдёт.
Пусть всё будет больно, но всё - достоверно.
Порывы свирепы. Не бойся. Держись.
Здесь всё на учете: и силы, и годы.
Ведь осень всегда беспощадна, как жизнь -
Контрольный налёт первозданной природы.
И в кронах горят желтизна и багрец.
Как отсвет трагедий,
доступных не очень...
Для дерева - веха.
Для листьев - конец.
А чем для меня ты окажешься, осень?

Наум Коржавин

[Gera0907]

ШЕСТОЕ ЧУВСТВО

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Всё ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;

Так, век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства,
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.

[Gera0907]

Мы с тобой теперь не подсудны,
Дело наше прекращено,
Перекрещено,
Прощено.
Никому из-за нас не трудно,
Да и нам уже все равно.
Поздним вечером,
Утром ранним
След запутать не хлопочу,
Не затаиваю дыханье -
Прихожу к тебе на свиданье
В сумрак листьев,
Когда хочу.

[Шарки]

СМЕРТЬ

Юлия Дробкина

Будто посажено на эпоксидный клей,
Время на страже - Цербером, иначе давно сбежало бы;
Все повторяет: "Давай, выздоравливай, не болей",
И хоть ты его пинай, хоть выкрикивай жалобы,
Будет держать, и только когда надоест
Капризы твои наблюдать и глупости неисчислимые,
Растянет, словно на пяльцы, и вышьет крест
Где-то в районе твоей сердечной срединной линии.
Это в лассо Ариадны запуталась нить -
Больше не дразнит напрасно детеныша человечьего.
А смерть - она может вовсе не приходить,
Поскольку делать со мной ей больше попросту нечего.

[Old Lady]

ЗВЕЗДЫ ЗОЛОТЫЕ И СИНИЕ

Посередине мостовой
Я, поглядев случайно в небо,
Увидел звезды над собой!

Они покрыли небо сплошь:
Нигде ни темного местечка -
Так, что булавку не воткнешь!

Одни сияли в сто карат,
Другие только чуть мерцали -
Но все притягивали взгляд.

А воздух! Точно серый шелк,
Весь в звездах золотых и синих!
И я забыл, зачем я шел.

И я сложил нескладный свой
Псалом ... И спел его ни к месту -
Меж двух авто, на мостовой.

Джеймс Стивенс

[БАНКИР-ША]

В неба чернильном зеркале...
Элина Унгарова

В неба чернильном зеркале вновь отразились лужи,
Мыслей моих дыхание вплетено в облака…
Ты прикоснись нечаянно к тени прохладной кружев,
Сотканных из созвездия Птичьего Молока!

Окна сквозь стекла тусклые пили из лужи воду,
Чувства скитались по небу и опадали ниц…
Ты улови незримую в вихре моем свободу,
Собранную из тысячи белых немых страниц

На паутине призрачной мысли распяли счастье,
Ливнем стекали судьбы - красками на холсты…
Ты упади стремительно и разлетись на части,
И возродись сознанием каждой своей мечты

[Gera0907]

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы – как истории планет.
У каждой всё особое, своё,
и нет планет, похожих на неё.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самою незаметностью своей.

У каждого – свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это всё неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Всё это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит всё равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная всё, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать...

[БАНКИР-ША]

Осенняя рапсодия

Август вышел, но двери открытыми
сентябрю оставляет – входи.
Почта года цветными открытками
нас завалит потом, погоди.

Сердце города – площадь огромную –
обнимают деревья, цветы…
Здесь ли осень – девица нескромная –
открывает салон красоты?

Стал асфальт для листвы танцплощадкою,
пешеходы плывут – не идут,
а на дворников глянешь украдкою –
саксофонами площадь метут.

Бабье лето – Сибири экзотика –
по проспекту пройдёт не спеша
под цветным легкомысленным зонтиком,
словно чья-то душа…

Валерий Тихонов

[Gera0907]

Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.

Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.

Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.

Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник,-
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.

Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли,
но створки не распахивались врозь,
и мы прошли их, видимо, насквозь
и черным ходом в будущее вышли.

[БАНКИР-ША]

Борис Пастернак

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочащая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен
Чрез благовест, чрез клик колес
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

[Незванный гость]

***
Плачь! плачь! Израиля народ,
Ты потерял звезду свою;
Она вторично не взойдет —
И будет мрак в земном краю;
По крайней мере, есть один,
Который все с ней потерял:
Без дум, без чувств среди долин
Он тень следов ее искал!..

М.Ю. Лермонтов

[Бастильда]

Вернуть любовь

...То ненависть пытается любить
Или любовь хотела б ненавидеть?
Минувшее я жажду возвратить,
Но, возвратив, боюсь его обидеть,
Боюсь его возвратом оскорбить.

Святыни нет для сердца святотатца,
Как доброты у смерти... Заклеймен
Я совестью, и мне ли зла бояться,
Поправшему любви своей закон!

Но грешники — безгрешны покаяньем,
Вернуть любовь — прощение вернуть.
Но как боюсь я сердце обмануть
Своим туманно-призрачным желаньем:

Не месть ли то? Не зависть ли? Сгубить
Себя легко и свет небес не видеть...
Что ж это: зло старается любить,
Или любовь мечтает ненавидеть?..

1908 г

Игорь Северянин

[cote d'Ivoire]

От снега поднимается сиянье,
Как будто звёзды на снегу горят,
Как будто розы, затаив дыханье,
Чуть слышно меж собою говорят:
Проникни в тайну, скрытую от века,
Склонись к истокам первозданных рек.
Бог человеком был для человека,
Чтоб Богом стал для Бога Человек.

***


Начинаются дожди.
Дождик, дождик, подожди:
Мне ещё так много надо
Солнца, ласки и тепла.
Жизнь цвела, да отцвела.
Ну, а всё же сердце радо
Золотой оправе сада,
Листьям в пурпурном огне,
Эмигрантской болтовне
О борще, что ели прежде,
И о крепнущей надежде,
Что и мы одержим верх —
После дождичка в четверг.


Кирилл Померанцев.(1906—1991)

[NATA92008]

Боже, Боже, какой небывалый покой,
Даже вздохи мои не слышны...
Это я или кто-то, счастливый другой
Стал прозрачной слюдой тишины?..
Это я или кто-то - неведомо кто -
Отыскал наконец-то свой след?..
Может быть, ему завтра исполнится сто,
Может быть, даже тысяча лет.
Может быть, он себя отыскал не в раю,
Не спускался за вымыслом в ад,
А увидел в воробушке душу свою,
Мимолётный рассеянный взгляд...
Вот и я узнаю свои детские сны
За любым придорожным кустом, -
И меня окружает фантом тишины
Безымянным своим торжеством.
Тишина - это миг единенья с собой,
Встреча мальчика со стариком...
Всё, что ты называл бесприютной судьбой,
Зацвело неприметным цветком.
Вениамин Блаженный

[NATA92008]

"Не перестанет никогда - Любовь,
Пусть даже языки все упразднятся,
Пророки все умолкнут, прекратятся
Их вещие слова, и превратятся
Потоки бурных рек в густую кровь!

Не перестанет никогда Любовь,
Быть Сущим, пребывающим вовеки,
Чего не разгадал кудесник некий,
В отшельниках, над торой хмуря бровь!

Не перестанет никогда Любовь,
И без нее душа - кимвал звучащий
Пустой сосуд, ни капли не держащий:
Со дна дырявого вода уходит вновь

Не перестанет никогда Любовь
Вы слышите меня, не перестанет!
И зрелым мужем тот младенец взглянет
Кто знает, что она не перестанет,
Иссохшая, забитая Любовь!

Не перестанет никогда Любовь,
И без нее мы ничего не стоим.
И дикими зверьми - забито воем,
Когда ЕЕ под свой не пустим кров!

Не перестанет никогда Любовь,
ВЫ слышите?! Вовек Она пребудет,
И души, мало гневаясь, рассудит,
В молчании, не тратя лишних слов!

Не перестанет никогда Любовь,
В кромешной тьме, в закате и в рассвете:
Мы будем перед нею словно дети:.
Пред Той, что нас избавит от оков!

Не перестанет никогда Любовь,
Уходит все, Она же пребывает!
И сердце вновь страницы открывает,
Вязь слов перед глазами вновь и вновь:

"...Не перестанет никогда Любовь...."
22 0кт.01.

[Hotice]

Стояла осень. Воздух чист.
На землю падал бурый лист.
И было воздуха дрожанье.
Я не боялся подражанья.

И я готов был описать,
Как десять тысяч стихотворцев,
Прозрачный воздух, небо, сад,
И море и далекий остров.

Мой друг, не бойся повторять,
Поэзия - дитя повтора.
Какая осень! Не понять
Красы, открывшейся для взора.

О, как себя боимся мы!
Боимся, что на всех похожи.
О, наши бедные умы.
О, дай нам силы, милый Боже!

1981

[Old Lady]

***
О вашей свадьбе весть пришла ко мне.
Мелькнул во сне моем с уздечкой легкий ветер.
Тебе казалась я загадочной, живой
И одинокой в тот далекий вечер.

Усталость, боль приходят к нам потом.
Проникнут в дом во время непогоды
И будут жить и властно править в нем,
Так день за днем в любое время года.

Стихает музыка в минуту расставанья,
Ты этой музыкой прощанье напророчил,
Когда своей рукой впустил ее случайно.
В твоих глазах сияла тайна ночи.

МОЙРА ВАК-А-ТЫ

[udacha]

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить

[L'vovna]

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

Фет Афанасий

[Шарки]

А мосты, подожженные вовремя, лучше горят.
Только поздно о том говорить, потому - что ни день – я,
пополняя украдкой других нераскаянных ряд,
совершаю легко незатейливый женский обряд
бытового, отнюдь не библейского, грехопаденья.

Вероятно, уже не изменится это вовек,
если даже с веками не стало другим ни на йоту,
так и жить, до последнего дня, до смежения век,
так и ты, и она, и любой норовит человек
без остатка исчерпать грехов отведенную квоту.

И, казалось бы – вот и порог, а за ним – эпилог,
а за ними уже ничего, кроме ночи кромешной,
здесь как будто внезапно кончается сетка дорог.
Только, глазом невидимый, вновь усмехается Бог
и ребенком рождается в женщине, в женщине грешной…

Юлия Дробкина

[Замок]

Случайно ничего не происходит...
Есть тайный смысл законов бытия.
Написано: кто ищет, тот находит,
И кто стучит, тому и отворят.





Случайно ничего не происходит...
Вся жизнь - большая книга перемен.
Кто ищет, свою жизнь в трудах проводит
И ничего не требует взамен.





Случайности у жизни не бывает...
В судьбу свою ты верь или не верь,
Но, коль на стук тебе не открывают,
То громко ли стучишь и в ту ли дверь?





Случайно ничего не происходит...
Случайно ль повстречались, разошлись?
И если что теряем и находим,
То из таких случайностей вся жизнь.

Александр Февральский

[chica80]

Раскинулось поле волнистою тканью
И с небом слилось темно-синею гранью,
И в небе прозрачном щитом золотым
Блестящее солнце сияет над ним;
Как по морю, ветер по нивам гуляет
И белым туманом холмы одевает,
О чем-то украдкой с травой говорит
И смело во ржи золотистой шумит.
Один я... И сердцу и думам свобода...
Здесь мать моя, друг и наставник – природа.
И кажется жизнь мне светлей впереди,
Когда к своей мощной, широкой груди
Она, как младенца, меня допускает
И часть своей силы мне в душу вливает.
(И. Никитин, 1849)

[MARA4KA]

История одного гадания
Марина Бойкова

Ей однажды одна предсказала гадалка
Двух мужей и вздохнула, глаза отводя:
"Ты не станешь счастливою, девонька... Жалко!
А с любовью ты встретишься чуть погодя..."

Позабылось со временем то предсказание,
Жизнь - капризная дамочка - даст - заберет,
И осталось от браков одно лишь название,
И вердикт, что с мужчинами ей не везет.

"Ты ж красивая женщина, что еще надо? -
Подливали ей масла подруги в огонь, -
Может ты не права или в чем виновата,
Проследи, изменись и себя урезонь!"

"Нет уж, милые... Хватит! Никто мне не нужен,
Ведь недаром твердят: "Бабий век - 40 лет!"
И не стоит советами дергать за душу,
Все! Достаточно браков... На браки - запрет!"

Но однажды судьба подарила ей встречу,
Да и встречей, пожалуй, тут трудно назвать,
Просто медленно шел человек ей навстречу,
Улыбнулся, и нечем вдруг стало дышать.

А потом... было все, как бывает в начале
Долгожданной и искренней зрелой любви,
Узнавали друг друга, к себе приручали...
Только что-то опять не срасталось, увы!

То ли жизненный опыт, характер, привычки,
То ли страх перед будущим, прошлая боль...
Начались постоянные глупые стычки,
Недоверие, ревность и жесткий контроль...

Ей когда-то гадалка одна нагадала,
Что "ты старость, голубушка, встретишь одна..."
Видно врезалось в памяти, в душу запало...
Вот такая гаданиям этим цена!

[lilechka]

Лежали в больнице в палате одной
Два тяжко больных человека.
Один у окошка лежал, а другой –
У двери, где не было света.
Один постоянно в окошко глядел,
Другой - лишь на краску дверную,
И тот, что у двери, узнать захотел,
Про жизнь за окошком другую.
С готовностью первый больной рассказал,
Что видно ему из окошка: -
Там тихая речка, дощатый причал,
И ходит по берегу кошка.
По синему небу плывут облака,
Причудливые, как зверушки,
Сидят на причале там два рыбака,
И с внуком гуляет старушка.
И так каждый день – то про сказочный лес
Рассказывал, то про влюблённых…
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделённым.
Он мучился злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая,
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.
Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться,
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.
У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья,
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая усердно.
Наутро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным,
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.
Когда ж он в окно, наконец, посмотрел, -
На шее задёргалась вена:
Увидел он вместо того, что хотел, -
Глухую высокую стену.
Он был потрясён и сестре рассказал,
Про тихую чистую речку,
Про сказочный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках…
-Ах, если б он видел, - сказала сестра, -
Всю жизнь он слепым оставался.
- Зачем же тогда?..- тут больной прошептал.
- Да он вас утешить старался…

© Светлана Копылова

[lilechka]

Гея Коган
Старики

Как будто крылья бабочек, хрупкИ,
в серебряной пыльце десятилетий,
проходят рядом с нами старики –
иллюзии растратившие дети.

Собравшись в магазин, как на экстрим,
пред каждым шагом пробуют дорогу,
не для того, чтоб не упасть самим –
чтоб не толкнуть спешащих ненароком.

Мир вероломен стал: исподтишка
усталостью подкашивая ноги,
охлёстывая свистом сквозняка,
оскальзывая глинистой дорогой.

Согнувшись, оборвавшихся шнурков
они, как дней, соединяют нити.
Ещё следы их ветхих башмаков
не выцвели на полотне событий.

Не толще паутинки эта нить,
но всё ещё прочнее грубой лесы.
Им только бы подольше путь продлить,
невидимый за дымовой завесой.

Они, как на подталый вешний лёд,
выходят на декабрьскую дорогу,
а тот, кто их за поворотом ждёт,
ну что ж – пусть подождёт ещё немного.

[Парусник]

***

Мы перед чувствами немеем,
Мы их привыкли умерять,
И жить еще мы не умеем,
И не умеем умирать.

Но, избегая вырождений,
Нельзя с мерзавцами дружить,
Как будто входим в дом враждебный,
Где выстрел надо совершить.

Так что ж, стрелять по цели –
Или чтоб чаю нам преподнесли,
Чтоб мы заряд не разрядили,
А наследили и ушли?

И там найти, глотая воздух,
Для оправдания пример и,
Оглянувшись, бросить в воду
Невыстреливший револьвер.

1955

Евгений Евтушенко

[Замок]

Собрать бы жизни яркие кусочки И сшить огромный пестрый парашют,
И им укрыться, в очень тихой точке Где нет врагов, и где друзья живут.

Пришить судьбы красивые моменты И завязать на счастье узелки,
Из жизни выбрать добрые фрагменты, А грустные изрезать на клоки.

Наверное, вот так мечтает каждый, Взглянув на пройденный по жизни путь,
Жалея, что нельзя однажды Исправить что-то и назад вернуть.

Надежда Сытник

[UltimoBoyScout]

Ты рядом

Ты – рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты – рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!

Юлия Друнина

[chica80]

Анна Ченских


Все меньше и меньше
Дороги осталось
От станции «Юность»
До станции - «Старость».

И, ускоряя движения ход,
Наш поезд в пути пассажиров
Берет.

Садятся Болячки
С купейным билетом,
Места занимая на
Долгие лета.

На выход готовятся
Слава, Удача,
Здоровье, с ним –
Память и Бодрость – впридачу.

Но есть в том составе
Волшебный вагон,
От времени бурь
Навсегда защищен.

В нем Юности свет,
В нем климат весенний,
В нем солнце Любви
Создает настроенье.

И пусть нам все меньше
Дороги осталось
От станции «Юность»
До станции «Старость»,

Покуда с тобой мы
В волшебном вагоне,
Несут нас по жизни
Крылатые кони.

И скоро, не скоро,
Но час тот придет,
За жизни предел
Нас состав унесет.

Быть может, там снова
Наступит рассвет,
Где есть лишь Любовь,
Ну а Старости – нет!

[VVingless]

все любимые люди прекращаются одинаково:
перестают поздравлять с днём рождения;
мы глухонемые, общаемся знаками,
целуем без предупреждения.

все счастливые люди обходятся без посредников,
добровольные пленники волшебства;
мы тугодумы, неловкие собеседники,
с трудом подбираем слова.

все взрослые люди, переболевшие детством,
теперь здоровы, и нажит иммунитет;
мы, слабые дети стихийных бедствий,
честно стояли в очереди за средством,
нам сказали: лекарства нет.

Ксения Желудова

[chica80]

Я покинул родимый дом...

Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь.
В три звезды березняк над прудом
Теплит матери старой грусть.


Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
Словно яблонный цвет, седина
У отца пролилась в бороде.


Я не скоро, не скоро вернусь!
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге.


И я знаю, есть радость в нем
Тем, кто листьев целует дождь,
Оттого, что тот старый клен
Головой на меня похож.

(С. Есенин)

[VVingless]

ОНА

Она меняет юбочки, кепи, шляпы
И пишет стихи с размахом, как Гулливер.
Она умней и талантливей даже папы,
Который закончил технический универ.

Она умеет любить до потери пульса,
При этом тверда, как каменный постамент.
Она мешает в бутылке amargo-dulce,
Поскольку ей симпатичен эксперимент.

Она собирает разбитой любви запчасти
В сонату строк - неизменно на букву "ля".
Я искренне этой девчонке желаю счастья -
Таинственной хрупкой леди из хрусталя.

Мария Агапова

[file]

Три женщины - белая, черная, алая -
Стоят в моей жизни. Зачем и когда
Вы вторглись в мечту мою? Разве немало я
Любовь восславлял в молодые года?

Сгибается алая хищной пантерою
И смотрит обманчивой чарой зрачков,
Но в силу заклятий, знакомых мне, верую:
За мной побежит на свирельный мой зов.

Проходит в надменном величии черная
И требует знаком - идти за собой.
А, строгая тень! уклоняйся, упорная,
Но мне суждено для тебя быть судьбой.

Но клонится с тихой покорностью белая,
Глаза ее - грусть, безнадежность - уста.
И странно застыла душа онемелая,
С душой онемелой безвольно слита.

Три женщины - белая, черная, алая -
Стоят в моей жизни. И кто-то поет,
Что нет, не довольно я плакал, что мало я
Любовь воспевал! Дни и миги - вперед!

1912

[file]

ПОЭМА ПОЭМ
Нине Кирсановой
<…>
Глава 3

(А я Ваше тело хотел все еще и еще)

Закачать,
Забаюкать бы
В сердце своем
Ваше имя.
Я по Вашему сердцу прошел,
Как по рифмам случайной строкой.
Замолить бы губами какими
Ваше имя?
Молитвой
Какой?
И был месяц на небе осколком ненужным и лишним,
И напрасно бесшумные хмурились тени -
Все равно раздавил я
Грудей Ваших вишни,
Эти вишни
Больных откровений.

И скупо
Скатились
Горошины
Слез
С ваших щек,
Блестели ресницы,
Вы без слов шелестели, как стебель. —
А я Ваше тело хотел,
Все еще
И еще…
И какое мне дело,
Что расплакались звезды на небе.
<…>
1918 - 3 января 1920

[БАНКИР-ША]

А. Блок

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

[Old Lady]

ПРИХОЖАНКИ

Я возле церкви жил и не забуду,
Как женщины стекались отовсюду
На праздник - после будничной рутины:
На свадьбы, проповеди и крестины.

Господь для них так много в жизни значил!
И господу завидовать я начал ...
Отныне в комнате, где третий - лишний
Тебе и мне завидует всевышний.

Джон Синг

[БАНКИР-ША]

А. Ахматова

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

И знать, что все потеряно,
Что жизнь - проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.

[Hotice]

Тебе, когда мой голос отзвучит
настолько, что ни отклика, ни эха,
а в памяти — улыбку заключит
затянутая воздухом прореха,
и жизнь моя за скобки век, бровей
навеки отодвинется, пространство
зрачку расчистив так, что он, ей-ей,
уже простит (не верность, а упрямство),
— случайный, сонный взгляд на циферблат
напомнит нечто, тикавшее в лад
невесть чему, сбивавшее тебя
с привычных мыслей, с хитрости, с печали,
куда—то торопясь и торопя
настолько, что порой ночами
хотелось вдруг его остановить
и тут же — переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить — его любовь с твоей любовью.

И выдаст вдруг тогда дрожанье век,
что было не с чем сверить этот бег,—
как твой брегет — а вдруг и он не прочь
спешить? И вот он в полночь брякнет...
Но темнота тебе в окошко звякнет
и подтвердит, что это вправду — ночь.

[ЛАТОНА]

Навеяно пребыванием в Мюнхене, где прошла значительная часть жизни Федора Ивановича Тютчева, где он дважды женился, венчался и крестил всех детей от двух браков. В Саду поэтов установлен памятник Федору Ивановичу Тютчеву - единственный памятник кому-либо из русскиx поэтов в Германии.

Ф.И.Тютчев

Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать,-

Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;

От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;

От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;

Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор,-
И старческой любви позорней
Сварливый старческий задор.

[Замок]

Извечные вопросы бытия волнуют всех.
Сомнений тяжесть на меня сейчас возложена.
Хорошим быть, плохим казаться - разве грех?
А быть плохим, хорошим выглядеть - возможно?

Быть хорошим, казаться плохим...
А не страшно, что плохое пристанет к душе,
как рубашка, так прилипнет, что снять только с кожей?
Это страшно - на дрянь быть похожим...
Hевозможно, как ни стараться, в грязь войти - и не замараться.

Быть плохим, а казаться хорошим...
Это как? Это лучше иль плоше?
В черном фраке, перчатках, улыбкой давясь,
разве скроешь налипшую на сердце грязь...
Можно день на обмане прожить, можно год,
только кто на обмане всю жизнь проживет...

В-общем, как ни крути, а хрен редьки не слаще.
По любому пути не вернешься, пропащий.
Так что выход один нам из этой задачи -
быть собою самим и никак не иначе!

Новомир Северский

[ВоробушеГГГ]

Утро. Декабрь. Смотрю за окошко

Анна Лукашева

Утро. Декабрь. Смотрю за окошко,
Серые лужи не трогает лед.
Только по небу, петляя немножко,
Стадо овечек кудлатых плывет.

К вечеру вижу другую картинку:
Белые клочья повисли вокруг,
В лужах сплелись кружева-паутинки,
Все изменилось, очистилось вдруг.

Тихо на землю, на грустные грядки,
Даже на весь проходящий народ
Падают, падают белые прядки –
Кто-то на небе овечек стрижет.

[ВоробушеГГГ]

Первая после Бога.

«Я сяду на камень у старых ворот безвременья»

Людмила Юферова


К тебе, сегодня, не заеду, мама.

Ты не готовь свой праздничный обед .

По Январям Бог принимает прямо,

Как говорят французы, тет-а-тет.

Никто не встанет между нами в ризах,

Не отвлечет церковной суетой.

Мы с ним вдвоем поговорим о жизни

Об этой, или, может быть, о той.

Рассеявший туман сомнений зыбкий,

Моих желаний, обнажая суть,

Укажет мне на все мои ошибки

И даст Надежду, и укажет Путь.

Но не успел - заторы на дорогах,

Домашних дел мелькающий пробег.

Но, коль, не удалась беседа с Богом,

Звоню ей: «Мама, я иду к тебе!»


Сергей Александров

[L-SOVA]

Афанасий Фет

Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.

Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы,
И я слышу, как сердце цветет.

И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной... я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу.

[Аратама]

Любя, кляну, дерзаю, но не смею,
Из пламени преображаюсь в лед,
Бегу назад, едва пройдя вперед,
И наслаждаюсь мукою своею.

Одно лишь горе бережно лелею,
Спешу во тьму, как только свет блеснет,
Насилья враг, терплю безмерный гнет,
Гоню любовь — и сам иду за нею.

Стремлюсь туда, где больше есть преград.
Любя свободу, больше плену рад,
Окончив путь, спешу начать сначала.

Как Прометей, в страданьях жизнь влачу,
И все же невозможного хочу,—
Такой мне Парка жребий начертала.

Пьер Де Ронсар

[ВоробушеГГГ]

"Здравствуй,красавица Осень"


Здравствуй, красавица Осень,

с длинною чёлкой дождей,

с алой рябиновой брошью

в россыпях рыжих кудрей.



С белой, над речкой, вуалью,

взглядом бездонности синей,

в платье оранжевом бальном

с прошвой из красной калины.



Пусть твой характер изменчив,

радость слезами сменяешь,

ты- настоящая женщина,

чувствуешь, любишь, прощаешь!


© Copyright: ЛенКа

[Hotice]

Зрелость

Приобретают остроту,
Как набирают высоту,
Дичают, матереют,
И где-то возле сорока
Вдруг прорывается строка,
И мысль становится легка.
А слово не стареет.

И поздней славы шепоток
Немного льстив, слегка жесток,
И, словно птичий коготок,
Царапает, не раня.
Осенней солнечной строкой
Приходит зрелость и покой,
Рассудка не туманя.

И платят позднею ценой:
"Ах, у него и чуб ржаной!
Ах, он и сам совсем иной,
Чем мы предполагали!"
Спасибо тем, кто нам мешал!
И счастье тем, кто сам решал,-
Кому не помогали!

[gridina]

ЕСЕНИН-это наше ВСЁ.

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я - они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, -
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер!"
Я отвечу: "Добры вечер, miss".

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

[Незванный гость]

Сергей Бабкин - Шизофрения

Постоянно живущий в спектакле
В окружении ткани и дерева
Железных конструкций и от них никуда не деться
Заполняя огромные паузы
Всеми средствами выражения
Оголенные нервы и не во что переодеться
Зеркало сцены бетонные стены
Реплики как приказы
Грим на лице – проказа

Все честно
Но тесно
Так тесно
Но честно

Шизофрения не я, отныне, а ты заведуешь мной
Шизофрения не я, отныне, а ты заведуешь мной

Оставшиеся там
За четвертой стеной
Продолжая играть свою роль
Придаваясь сомнениям
Перепады давления
Тормоза отказали
Заклинило руль
На пальцах кожа с губ
На губах из пальца кровь.

[БАНКИР-ША]

Ина Зеленина "Встреча"

И словно не было двух лет – а может, трёх, -
И снова больно сделать выдох – или вдох.
Не держат ноги и дрожит моя рука,
Боюсь вернуться – но вернусь наверняка.
За это время ты не изменился, нет,
Всё так же стильно и подстрижен, и одет,
И лишь глаза твои от боли – как стекло:
Ты видел смерть, остался жив – не помогло.

Мелькнуло время, рассыпая конфетти,
Не так уж сильно изменились я и ты.
Ты так же тих – холодный ангел, нежный бес,
Тебя влекут всё так же горы, реки, лес.
А я люблю тепло, удобство и уют,
Меня луга и водопады не зовут.
Я растеряла всех друзей и всех подруг,
Я раздарила ясность глаз и крепость рук,
Я раздала свою любовь – да всё не тем,
Я разошлась с мечтой красивой – насовсем.
Бывали дни, когда виднелся жизни край,
Когда в лицо мне говорили: «Умирай!»
Да нет, я не держу и не желаю зла,
И лишь глаза мои от страха – как зола.

Остался между нами ток, осталась нить,
И эту силу не понять, не объяснить.
Всё это время я скучала без тебя,
Как океанская волна без корабля.
Тогда казалось – мы расстались навсегда,
А вот увиделись – и где они, года?
Вдруг оказалось – ты и был мой МММ,
И не была я больше счастлива ни с кем.
Я так хочу тебя обнять и обогреть,
И напряжение с лица согнать, стереть,
И уберечь от зла, неведомого мне,
И просто петь и тихо гладить по спине.
С тобой по-прежнему спокойно и тепло,
Хотя глаза твои от боли – как стекло.

Да только будущего нет у нас с тобой,
Тебе одной брести дорогой, мне – другой.
Вот и ступай, немой Орфей – не оглянись! –
Любимых надо отпускать.
Такая жизнь.

[chica80]

Михаил Лермонтов

И СКУЧНО И ГРУСТНО

И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!

Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...

Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка...

[cote d'Ivoire]

Скоро Октябрь забрюзжит, засутулится,
Вылезет ночью седой старичок,
Тихо напудрит безмолвные улицы,
И на деревья накинет платок.

В ситечко дунет, с улыбкою мудрою,
В тихую, сонную, мглистую даль,
Ласково веря, что снежною пудрою
Можно запудрить земную печаль.

Встану тогда, с незажившими ранами,
Выйду, поймаю Его за рукав.
— Ну-ка, напудри голодного, пьяного,
Я утомился и след мой кровав.

Ну-ка, напудри немые булыжники,
Те, что сдавили усталых людей.
Знаешь ли, что фарисеи и книжники
Вновь распинают Твоих сыновей?

Лжешь, не напудришь царапинок жизненных,
Острых порезов и пьяных Голгоф… —
Он не послушает слов укоризненных,
Хмурых, надрывных, страдальческих слов.

В ситечко дунет, с улыбкою мудрою,
Яркие искры рассыплет вдали,
Ласково веря, что снежною пудрою
Можно запудрить болячки земли.

***

Говорим презрительно: «мещанское счастье,
Жена, дети, кухня, пеленки …
Но отчего в осеннее ненастье
Детские голоса так звонки?
Говорим испуганно: «Петля навеки!
Копеечные расчеты, вечное корпенье…»
Но отчего в каждом человеке
Смутное к семье тяготенье?
И у каждого бывают такие мгновенья,
Что отдал бы все на свете,
Только бы было это вечное корпенье,
Жена, пеленки, дети…

1924–1925

[_Nady_]

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два...
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда...
Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать...
А может быть... вам это всё ещё рано...
И лучше журнальчик пока полистать?
Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк...
Есть ноты...сплошные оттенки и лиги...
С листа прочитать их не каждый бы смог...
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной...
А жизнь в нём... лишь самый длинный урок...
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк...

автор неизвестен

[БАНКИР-ША]

ени прошлого

Осенний скучный день. От долгого дождя
И камни мостовой, и стены зданий серы;
В туман окутаны безжизненные скверы,
Сливаются в одно и небо и земля.


Близка в такие дни волна небытия,
И нет в моей душе ни дерзости, ни веры.
Мечте не унестись в живительные сферы,
Несмело, как сквозь сон, стихи слагаю я.


Мне снится прошлое. В виденьях полусонных
Встает забытый мир и дней, и слов, и лиц.
Есть много светлых дум, погибших, погребенных,—
Как странно вновь стоять у темных их гробниц
И мертвых заклинать безумными словами!
О тени прошлого, как властны вы над нами!

Апрель 1898

Валерий Брюсов

[Замок]

Я знаю мир - он стар и полон дряни,
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит экю в кармане,
И как звенит отточенный клинок.

Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто "за" и тех, кто "против",
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю шлюх - они горды, как дамы,
Я знаю дам - они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух.

Я знаю, как зерно клюют павлины,
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь - она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю мир - его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
Я знаю, как порой молчит закон.

Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю - только так, а не иначе.
Я знаю все, но только не себя.

ФРАНСУА ВИНЬОН

[november_witch]

На лунном небе чернеют ветки...
Внизу чуть слышно шуршит поток.
А я качаюсь в воздушной сетке,
Земле и небу равно далек.

Внизу — страданье, вверху — забавы.
И боль, и радость — мне тяжелы.
Как дети, тучки тонки, кудрявы...
Как звери, люди жалки и злы.

Людей мне жалко, детей мне стыдно,
Здесь — не поверят, там — не поймут.
Внизу мне горько, вверху — обидно...
И вот я в сетке — ни там, ни тут.

Живите, люди! Играйте, детки!
На все, качаясь, твержу я "нет"...
Одно мне страшно: качаясь в сетке,
Как встречу теплый, земной рассвет?

А пар рассветный, живой и редкий,
Внизу рождаясь, встает, встает...
Ужель до солнца останусь в сетке?
Я знаю, солнце — меня сожжет.

Зинаида Гиппиус

[БАНКИР-ША]

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Все ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С. Есенин, 1916

[Шарки]

ОСЕНЬ ДУШИ

Светлана Дион

Разноцветные листья опавшие
В лес уносит холодный ручей...
Сожаленья мои запоздавшие,
Словно тени бессонных ночей,

Растворяются в струях певучих,
Задевают за камни и кочки,
А дыханье деревьев созвучно
Вздоху чиркнувшей в памяти строчки;

И дурманит осенняя нега –
Воспалённую душу студит
Ожидание скорого снега,
А ручей торопливо журчит...

И вот эта осенняя сырость,
Отчего-то смиряет меня
С тем, что часто, навязчиво снилось,
Не сбылось, но задело дразня

Мой покой, словно листьев охапка,
Что, гонимая волей ручья,
Увлекла за собой в недра парка
Робкий отблеск былого луча..

[NATA92008]

Осень жемчужная, в свежести утра ...
Дымке туманной березы купаются
С влажного бархата, перламутром
Капли, как слезы к ногам осыпаются...

Осень жемчужная, осень – красавица
В мокрых ресницах запуталось утро
Ветви, как пряди волос рассыпаются
В первых лучах горят перламутром...

Милая, нежная, осень жемчужная
Тонкие листья, сорочкою влажною...
Ты мне сегодня особенно нужная...
Должен сказать тебе, личное, важное

Словно от робкого ветра дыхания
Ты задрожишь, как в ознобе недужная
Вновь прошепчу я стихами признание
Только тебе, моя Осень жемчужная

Сердце сожмется зимы предвкушением
Вдруг отзовется печалью ненужною...
В косы вплетаешь туман утешением
Я ведь люблю тебя, Осень жемчужная!

Алексей Брюшневский

[Old Lady]

МАЙЖЕ ПЕРЕКЛАД З ПРОВАНСАЛЬСКОЇ

Я лицар і поет, не схожий на ханигу.
Я не служу чужому королю.
У відблиску меча читаю древню книгу
і даму серця здалеку люблю.

І хоч у мене приятелі щирі,
але я знаю, що таке любов,
і не хвалюся друзям у трактирі,
як я заліз до неї у альков!

А наш король, а ми його васали,
а чорт візьми, я теж його васал.
Усі йому вже оди написали,
лиш я йому ще оди не писав.

І хоч живу я з королем не в мирі,
бо не люблю присвячувати од,
я друзям не підморгую в трактирі –
мовляв, який король наш ідіот!

Мене куплять і спродувать не раджу,
моя душа не ходить на базар.
А не клянусь, тому що я не зраджу,
і вже не раз це в битвах доказав.

І хоч на світі сторони чотири,
я тут живу, бо я цей край люблю.
І не боюсь донощика в трактирі,
бо все кажу у вічі королю!

Ліна Костенко

[Бирюзинка]

Поль Верлен.
Из книги "Романсы без слов"
Цикл "Акварели"

Сплин



Алеют слишком эти розы,
И эти хмели так черны.

О дорогая, мне угрозы
В твоих движениях видны.

Прозрачность волн, и воздух сладкий,
И слишком нежная лазурь.

Мне страшно ждать за лаской краткой
Разлуки и жестоких бурь.

И остролист, как лоск эмали,
И букса слишком яркий куст,

И нивы беспредельной дали -
Все скучно, кроме ваших уст.

[БАНКИР-ША]

Когда мне будет восемьдесят пять
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить,держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно-
Уснуть,проснуться,или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.

Вера Сергеевна Бутко


Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то,что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех,что для меня связала ты.
А утром просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять
И взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать
Когда нам будет восемьдесят пять ..

Вадим Зинчук

[Hotice]

1
День кончился, как если бы она
была жива и, сидя у окна,
глядела на садящееся в сосны
светило угасающего дня
и нe хотела зажигать огня,
а вспышки яркие морозной оспы
в стекле превосходили Млечный Путь,
и чай был выпит, и пора уснуть...
День кончился, как делали все дни
ее большой и невыносимой жизни,
и солнце село, и в стекле зажглись не
соцветья звезд, но измороси; ни
одна свеча не вспыхнула, и чай
был выпит, и, задремывая в кресле,
ты пробуждался, вздрагивая, если
вдруг половица скрипнет невзначай.
Но то был скрип, не вызванный ничьим
присутствием; приходом ли ночным,
уходом ли. То был обычный скрип
рассохшегося дерева, чей возраст
дает возможность самому
поскрипывать, твердя, что ни к чему
ни те, кто вызвать этот звук могли б,
ни тот, кто мог расслышать этот возглас.
День кончился. И с точки зренья дня
все было вправду кончено. А если
что оставалось - оставалось для
другого дня, как если бы мы влезли,
презрев чистописанье, на поля,
дающие нам право на длинноту,
таща свой чай, закаты, вензеля
оконной рамы, шорохи, дремоту.

2
Она так долго прожила, что дни
теперь при всем своем разнообразье
способны, вероятно, только разве
то повторять, что делали они
при ней.

1966

[Шарки]

Не знаю, будет ли когда-то
Тот переломный в жизни миг,
Когда, вонзаясь в мозг набатом,
Момент расплаты прокричит.

Когда все те, кто виноваты
Заплачут кровью, захрипят,
Когда сосущие кровь гады
В пожаре истины сгорят.

Когда посадят вора в клетку,
Убийцу - задницей на кОл,
А тем, кто тронул малолетку -
Блуд отсекут тупым серпом.

Мне по душе такие меры -
Шакалу - смерть! Вот мой вердикт!
Пусть, не хватает в Бога веры -
Я не прощаю! Бог простит!
~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

© Copyright: Комеко Алексей

[ЛАТОНА]

Иосиф Бродский

Шестой сонет к Марии Стюарт


Я Вас любил. Любовь ещё (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги.
Всё разлетелось к чёрту на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно
с оружием. И далее, виски:
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Чёрт, всё не по-людски!
Я Вас любил так сильно, безнадёжно,
как дай Вам Бог другими - но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
не сотворит - по Пармениду - дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться - "бюст" зачеркиваю - уст!

[Бастильда]

Не завидуй другу...

Не завидуй другу, если друг богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней…

Двигайся бодрее по своей дороге,
Улыбайся шире от его удач:
Может быть, блаженство — на твоем пороге,
А его, быть может, ждут нужда и плач.

Плачь его слезою! Смейся шумным смехом!
Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
Не препятствуй другу ликовать успехом:
Это — преступленье! Это — сверхпорок!

1909 г

Игорь Северянин

[Главный]

История стихотворца. А.С. Пушкин

Внимает он привычным ухом
Свист;
Марает он единым духом
Лист;
Потом всему терзает свету
Слух;
Потом печатает - и в Лету
Бух!

[chica80]

Виртуозному живописцу моря Айвазовскому

Море – это моя жизнь
И. Айвазовский



Так море не писал никто –
Воздушно, ярко, вдохновенно.
Оно сияло красотой
В ажуре изумрудно-пенном.

Он кистью ловко создавал
Непревзойденные пейзажи.
В них яростный девятый вал
Крушил на щепки бриг отважный.

И Пушкин, у прибрежных скал,
Глядел в пучины вод морские.
И строки звучные слагал –
«Прощай свободная стихия»

Везувий, в дымке голубой,
Венецианские закаты.
И доблестный Синопский бой,
И неприступный форт Кронштадта.

И золотящийся песок
Феодосийского залива,
Где вдаль уносится челнок,
По водам сонно-молчаливым.

Как завораживают взгляд,
Его искусные марины.
В них оживает волн каскад,
При шторме бирюзово-синем.

В них слышен ветра дикий свист,
И всплесков моря отголоски.
Таков он, крымский маринист,
Романтик кисти Айвазовский.

(Дайм Смайлз )

В стихотворении упомянуты следующие картины:

Черное Море 1881. Третьяковская Галерея, Москва.
Девятый вал 1850. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Прощание Пушкина с Черным морем (в соавторстве с Репиным) 1877. Всероссийский музей А.С.Пушкина, Санкт-Петербург.
Неаполитанский залив утром. 1842. Картинная галерея им. И.К. Айвазовского, Феодосия.
Венеция 1842. Дворцово-парковый музей-заповедник Петергоф.
Синопский бой 1853. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург.
Кронштадт 1844. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург.
Пристань в Феодосии 1840. Владимиpо-Суздальский художественный музей-заповедник.
Волна 1889. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

[Sirena]

Посидим с тобою в темноте,
Посидим с тобой до петухов.
Мы не те, конечно же,не те:
Ничего не заберешь из снов.

Посидим с тобой наедине.
Только мы- и больше никого,
Лишь часы вздыхают на стене.
Приоткрыто синее окно...

Помолчим.Былого не вернуть.
Кто-то третий сделал все за нас,
Но не смог огонь в душе задуть-
Он самостоятельно погас.

*************************

Осколки цветных картин –
Разбитый калейдоскоп.
Собрать – сколько надо зим?
Воспеть – сколько надо строф?

Все вдребезги. Дребезжат
В футляре куски зеркал.
Безжалостно. Невзначай.
Лишь вздрогнула – он упал.

Лишь вздрогнула – от шагов,
Которых-смогла! – не ждать.
И в горле – осколки слов.
осколками слез – рыдать?

Рассыпались – не собрать
Брильянты цветные брызг.
...которых – смогла! – не ждать...
Осколками радуг – жизнь.

************************

На мой вкус, неплохо, но под настроение - слишком депрессивно.
И, пожалуй, самое ее известное и очень мне нравящееся:

Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь,
Не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы –
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи.
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.
Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь:
Чтоб связать тебе жизнь
Я тайком распускаю свою...

[БАНКИР-ША]

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы...

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма...

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.

Александр Вертинский

[Замок]

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Борис Пастернак

[Замок]

Мгновение жизни
Неуловимость в облаке
Над этим легким днем,
Неуловимость в облике
Задумчивом твоем,

Неуловимость в воздухе,
Где свет и высота,
И в отдаленном возгласе,
В дрожании листа...

Живу в необходимости
Все это уловить,
И чудится взаимности
Связующая нить.

Владимир Лазарев

[lilechka]

Ты должен мне три тысячи ночей,
Три тысячи блаженных пробуждений,
Десятки ссор, неистовых речей
И ровно столько страстных примирений.

Ты должен хор пропущенных звонков,
А принятых - плюс минус бесконечность...
Жесток лимит на выплату долгов
С поправкой на земную быстротечность.

Ты должен уйму разных мелочей,
Таких как «с добрым утром...", "будешь кофе...»,
И сотни нерасплавленных свечей,
И «я люблю» на выдохе и вдохе...

...а я должна еще успеть в ответ
тебя счастливым сделать до заката,
не потому, что клином белый свет,
а потому, что мне других не надо.


© Copyright: Ника Харламова, 2011

[lilechka]

Я помню тот день, когда встретились мы у причала,
вся жизнь разделилась на «до» и на «после» чертою,
Мне чайка тогда с высоты что-то громко кричала,
а я отмахнулась: "Да ну тебя, чайка. Пустое"

Нашептывал истину лебедь одну прописную:
"Журавль перелетный не станет оседлой синицей"
А утка смеялась, и я прогнала подсадную:
"Кто прав - веселится последним. Лети, клеветница"

Мы с крыльями сами, мы знаем законы крылатых...
однажды услышит он родственный крик журавлиный,
ближайшая осень предъявит за лето оплату,
зима мне покажется адски тяжелой и длинной.

Мой черный журавль, он таежная дикая птица.
Враги и друзья говорили: "Надеяться глупо,
не спорят с природой, журавль в городах не гнездится..."

...Они не учли одного, журавли - однолюбы.


© Copyright: Ника Харламова, 2010

[Truly]

Ирина Ратушинская (http://lib.rus.ec/a/10198)


Что колышется в ритме прибоя –
Только то и вечно на свете.
В небе – чёрное и голубое,
А в столетиях – пыль столетий.

Что сменяется, то бессмертно...
Погоди, февраль, дай додумать!
Но летят воробьи со смехом,
Но с мороза весной подуло!

Сбросим шкуры и сменим души
На весенние, клочья шерсти
Оставляя – ни снов недужных,
Ни прошедшего, ни грядущего –
Не возьмём в апрельское шествие!

По ещё непросохшей тверди,
По раскинутым складкам века,
Уловляя нежданный ветер,
А придётся – так против ветра!

А когда протрубят к отбою –
Полыхнёт по глазницам снова
Небо – чёрное и голубое –
Бесконечно знакомым зовом.

Февраль 85 г
ЖХ – 385/3-4

[Замок]

Волщебник и без палочки волшебник,
А ты - с волшебной палочкой - никто,
Ты с нею обращаться не умеешь,
И лучше бы не трогал ты её.

Художник и без кисточки - художник,
А ты - не нарисуешь и двумя,
Ты с ними обращаться не умеешь,
И лучше не бери их никогда.

Играет музыкант не глядя в ноты,
А ты - все ноты выучил давно,
Но с ними обращаться не умеешь,
И музыки не слышно у тебя.

Оставь в покое белую бумагу
И положи на место карандаш,
Поэт поэтом будет - без бумаги,
Тебя же и бумага не спасет...


Виктория Гетьман

[Аратама]

Когда ты полон грусти и печали,
В глазах уже не виден больше блеск,
Когда сомненье даже в собственной морали
И знаешь, что не спад в том, а прогресс

Откинь тогда все мысли и дела,
Чтоб положенье не усугубить.
Сядь и послушай, например, орган
Ведь музыка способна излечить.

Возьми блокнот и ручку, иль перо,
И напиши, что чувствуешь сейчас -
Стихом иль прозой, право - всё равно
Поверь, спасёт поэзия любая вас.

И если до конца ты не окреп,
То краски с кистями возьми тогда,
Расскрась тонами яркими свой склеп
В который ты вгоняешь сам себя.

Будь живопись то, музыка или стихи,
Не важно, что ты выберешь конкретно,
Избавишься в итоге от тоски
И что жила в тебе не будет и заметно.
;)

[Шарки]

Звучала музыка во мне –
Звучала и молчала,
То наяву, то в тишине,
То в снах, и танцевала
Душа, покорная земле,
И, вторя звукам дивным,
Скользила, словно по воде,
Над непреодолимым...
Свершалось то, что не ждала,
Судьба ступала строго,
Но рядом музыка была
У самого порога;
Звучала музыка во мне
Из мира снов – иного,
Тоска качалась на волне –
И звуки стали словом,
И если живы до сих пор
Во мне добро и вера –
То музыка вступала в спор,
И грусть во мне робела;
И среди душных ливней зла,
Туманов одиноких,
Со мною музыка была,
И в такт рождались строки...
Быть может, музыка во мне
Спасёт остатки правды,
Подслушанной в осеннем сне –
Во сне о самом главном...
Пусть эхо слабое меня
Останется мотивом –
Мотивом снега и дождя
Над выжженной долиной...

Светлана Дион

[Парусник]

x x x

О, как мне мил кольцеобразный дым!
Отсутствие заботы, власти.
Какое поощренье грусти.
Я полюбил свой деревянный дом.

Закат ласкает табуретку, печь,
зажавшие окурок пальцы.
И синий дым нанизывает кольца
на яркий безымянный луч.

За что нас любят? За богатство, за
глаза и за избыток мощи.
А я люблю безжизненные вещи
за кружевные очертанья их.

Одушевленный мир не мой кумир.
Недвижимость - она ничем не хуже.
Особенно, когда она похожа
на движимость.
Не правда ли, амур,
когда табачный дым вступает в брак,
брак приобретает сходство с храмом.

Но не понять невесте в платье скромном,
куда стремится будущий супруг.

1965 - 1967

И.Бродский

[БАНКИР-ША]

Несопоставимые слова
Мечутся в восторге птичьих трелей.
Кружится шальная голова
От густых февральских акварелей.
От внезапно выпавших снегов
Удивленно-круглолико солнце.
Минул век в предчувствии стихов,
И в горящих бликах брызжет стронций!
На деревьях кадмий и кармин,
В теплый кобальт выкрашены крыши.
Солнечных зайчишек подкормить
Я спешу на холст, где сонно дышит
Будущий весенний силуэт
Утомленной проповедью Музы.
Хочешь, мы десятком ярких лент
Ей украсим однотонность блузы?
Нарисуем поле с мотыльком,
Все простим, обиды и промашки,
Чтоб ее дыханье так легко
Щекотало лепестки ромашки...

А.Белянин

[Klara-Lara]

Николай Заболоцкий

Во многом знании — немалая печаль,
Так говорил творец Экклезиаста.
Я вовсе не мудрец, но почему так часто
Мне жаль весь мир и человека жаль?

Природа хочет жить, и потому она
Миллионы зерен скармливает птицам,
Но из миллиона птиц к светилам и зарницам
Едва ли вырывается одна.

Вселенная шумит и просит красоты,
Кричат моря, обрызганные пеной,
Но на холмах земли, на кладбищах вселенной
Лишь избранные светятся цветы.

Я разве только я? Я — только краткий миг
Чужих существований. Боже правый,
Зачем ты создал мир, и милый и кровавый,
И дал мне ум, чтоб я его постиг!

[БАНКИР-ША]

Сергей Есенин

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

[Hotice]

Услышу и отзовусь

Сбились со счета дни, и Борей покидает озимь,
ночью при свете свечи пересчитывает стропила.
Будто ты вымолвила негромко: осень,
осень со всех сторон меня обступила.
Затихает, и вновь туч на звезды охота
вспыхивает, и дрожит в замешательстве легком стреха.
С уст твоих слетают времена года,
жизнь мою превращая, как леса и овраги, в эхо.
Это твое, тихий дождь, шум, подхваченный чащей,
так что сердце в груди шумит, как ивовый веник.
Но безучастней, чем ты, в тысячу раз безучастней,
молча глядит на меня (в стороне) можжевельник.
Темным лицом вперед (но как бы взапуски с тучей)
чем-то близким воде ботфортами в ямах брызжу,
благословляя родства с природой единственный случай,
будто за тысячу верст взор твой печальный вижу.
Разрывай мои сны, если хочешь. Безумствуй в яви.
Заливай до краев этот след мой в полях мышиных.
Как Сибелиус пой, умолкать, умолкать не вправе,
говори же со мной и гуди и свисти в вершинах.
Через смерть и поля, через жизни, страданья, версты
улыбайся, шепчи, заливайся слезами - сладость
дальней речи своей, как летучую мышь, как звезды,
кутай в тучах ночных, посылая мне боль и радость.
Дальше, дальше! где плоть уж не внемлет душе, где в уши
не вливается звук, а ныряет с душою вровень,
я услышу тебя и отвечу, быть может, глуше,
чем сейчас, но за все, в чем я не был и был виновен.
И за тенью моей он последует - как? с любовью?
Нет! скорей повлечет его склонность воды к движенью.
Но вернется к тебе, как великий прибой к изголовью,
как вожатого Дант, уступая уничтоженью.
И охватит тебя тишиной и посмертной славой
и земной клеветой, не снискавшей меж туч успеха,
то сиротство из нот, не берущих выше октавой,
чем возьмет забытье и навеки смолкшее эхо.

1964

[Аратама]

Твои глаза подернулись туманом,
И вот уже не помнит мир о них;
Как далеко они — там аромат
Цветущих яблонь и иное небо,
Усыпанное звездами. А здесь
Весну сменяло лето торопливо,
Твои уста смеялись. Но не мне
Была улыбка их дарована, и голос
Звучал не для меня. Ты угасала,
Как песня, отзвучавшая во сне.

Сегодня ночью я зажгу свечу
И возложу увянувшую розу,
И буду тихо плакать о тебе
В лучах луны, израненной жестоко.

Ты, верно, и не знала обо мне,
И скорбь моя тебе не в утешенье,
Но все же я скажу: «Пусть мирно спит
Твоя краса под нежной сенью яблонь».
Митидзо Татихара

[Old Lady]

Мене ізмалку люблять всі дерева…

Мене ізмалку люблять всі дерева,
і розуміє бузиновий Пан,
чому верба, від крапель кришталева,
мені сказала: "Здрастуй!" - крізь туман.
Чому ліси чекають мене знову,
на щит піднявши сонце і зорю.
Я їх люблю, я знаю їхню мову.
Я з ними теж мовчанням говорю.

Ліна Костенко

[Hotice]

Листья мокли под окном,
намокали…
— Дело к осени идет! —
намекали.

Протрубили журавли,
пролетели,
Прокричали про снега,
про метели.

Эти голые поля,
эти дали
тоже мненье журавлей
подтверждали.
Только зрелые плоды,
тяжелея,
наливались ни о чем
не жалея.

Да и мы с тобою, друг,
не тужили,
в камельке своем огонь
не тушили.

Хоть и видели, что день
убывает,
говорили: — Ничего!
Все бывает!

[Old Lady]

***

Старі дуби, спасибі вам за осінь,
за відлітання радості і птиць.
Ще, певно, я затуркана не зовсім,
що чую шурхіт княжих багряниць.

Моя княгине! Ти ідеш вмирати,
піднявши вгору стомлене лице.
Я плачу й можу сліз не витирати.
Старі дуби, спасибі вам за це.

Ліна Костенко

[november_witch]

Ирина Ратушинская

* * *
Не берись совладать,
Если мальчик посмотрит мужчиной –
Засчитай, как потерю, примерная родина-мать!
Как ты быстро отвыкла крестить уходящего сына,
Как жестоко взамен научилась его проклинать!
Чем ты солишь свой хлеб –
Чтоб вовек не тянуло к чужому,
Как пускаешь по следу своих деловитых собак,
Про суму, про тюрьму,
Про кошмар сумасшедшего дома –
Не трудись повторять.
Мы навек заучили и так.
Кто был слишком крылат,
Кто с рождения был неугоден –
Не берись совладать, покупая, казня и грозя!
Нас уже не достать.
Мы уходим, уходим, уходим...
Говорят, будто выстрела в спину услышать нельзя.

январь 80, Киев

***
Кому мечта по всем счетам оплатит,
Кому позолотит пустой орех...
А мне скулит про бархатное платье,
Вишнёвое и пышное, как грех.
О, недоступное? Не нашей жизни!
И негде взять, и некуда надеть...
Но как мне хочется!
Резонной укоризне
Наперекор – там, в самой тесноте
Сердечных закутков – цветёт отрава
Тяжёлых складок, тёмного шитья...
Ребяческое попранное право
На красоту! Не хлеба, не жилья –
Но королевских небеленых кружев,
Витых колец, лукавых лент – ан нет?
Мой день, как ослик, взнуздан и нагружен,
А ночь пустынна, как тюремный свет.
Но я в душе – что делать! Виновата! —
Все шью его, и тысячный стежок
Кладу в уме, застёгивая ватник
И меряя кирзовый сапожок.

ноябрь 1982
тюрьма КГБ Киев

***
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех - некупленных
и непроданных,
Осужденных любить тебя!
Нет виды на твоих испуганных -
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
слезы твои?
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя -
родную,
проклятую -
На такую же смерть идти!
Самой страшной твоей дорогою -
Гранью ненависти
и любви -
Опозоренная, убогая,
Мать-и-мачеха,
благослови!


Из воспоминаний, автобиографическая книга

"Серый -- цвет надежды"

"...Седьмой месяц я живу как королева. Передо мной забегают вперед и
распахивают двери -- камеры, следственного кабинета, зала суда... Закрывать
их за собой мне тоже не приходится. Пешком я теперь не хожу -- разве только
по коридору, с соответствующей осанкой. А так меня возят. На меня одну
приходится прорва обслуги, даже для того, чтобы очинить карандаш, вызывают
прапорщика. В получении королевой пары носков из собственных вещей участвует
уйма народу, включая начальника тюрьмы (он должен подписывать все бумаги, а
на пару носков, конечно, составляется бумага). Тюрьма моя называется
"Следственный изолятор КГБ", а во время войны она называлась тюрьмой
гестапо..."

[Бирюзинка]

Басё

"Осень уже пришла!"-
Шепнул мне на ухо ветер,
Подкравшись к подушке моей.

* * *
И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.

* * *
Посадили деревья в саду.
Тихо, тихо, чтоб их ободрить,
Шепчет осенний дождь.

[Florentine]

Любовь к тебе

Любовь к тебе нежна и совершенна,
Она - наследие моё в пустыне дней.
В душе её храню, как драгоценность,
В ларце из чувств семи неистовых морей.

Под силой волн неведомых и шквала,
Хранитель мира подарил по два крыла,
Чтоб встретиться смогли мы у начала
Любви, что озарила и в сердца вошла.

На смену ночи день приходит ясный,
Судеб сплетения в сверкающую нить.
А время, как союзник беспристрастный,
Даёт мгновения мечты осуществить.

Анжелика Градо

[Florentine]

Мне бы в вечность твою
Бархатистым лучом,
Светлым зайчиком осени
В ясные дни
Поиграть в волосах,
Ветром тронуть плечо,
Наполняя любовью простывшие дни...
Освящая губами ответное:
Да!
Пробежаться по телу
Истомной дугой,
Засверкать,
Как на солнце
Сверкает слюда,
Перламутром раскрасив твой мир
Неземной...
Нареки меня: Утром!
И верь:
Я приду!
Предрассветно окликнув
Ночной небосвод,
Наполняя
Любовным туманом среду,
Там,
Где Ты...
И где тихая радость
Живёт...


Анжелика Градо

[Cosa Nostra]

Вечер вышел - и тих и прохладен.
Под уставшею за день листвой
Потемнели глаза виноградин,
Закудрявился воздух густой.

Чуть звенит серебрящийся плющ и
Шелестит соловьиная речь.
В самый раз помолчать о насущном,
Да на сок золотой приналечь.

Перезрелая чуткая кожа,
Жаркий блеск, беспорядочный пульс -
Эта ягода странно похожа
На тебя – тот же гонор и вкус.

Опьянею от ягоды винной
Научусь незатейливо жить:
Улыбаться. Являться с повинной.
Невозможное счастье ловить.

Лада Миллер

[Незванный гость]

* * *
Когда я отпою и отыграю,
Где кончу я, на чем - не угадать?
Но лишь одно наверное я знаю:
Мне будет не хотеться умирать!

Посажен на литую цепь почета,
И звенья славы мне не по зубам...
Зй, кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам!..

Ответа нет,- но там стоят, я знаю,
Кому не так страшны цепные псы.
Но вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы...

Я перетру серебряный ошейник
И золотую цепь перегрызу,
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока - и выбегу в грозу!

В. Высоцкий

[Klara-Lara]

Евгений Баратынский
Не ослеплен я музою моею:
Красавицей ее не назовут,
И юноши, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором
Ни склонности у ней, ни дара нет;
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица необщим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой;
И он, скорей чем едким осужденьем,
Ее почтит небрежной похвалой.

[БАНКИР-ША]

Со мною вот что происходит
Ко мне мой старый друг не ходит
А ходят в праздной суете разнообразные не те
И он не с теми ходит где-то
И тоже понимает это
И наш раздор необъясним
Мы оба мучаемся с ним
Со мною вот что происходит
Совсем не та ко мне приходит
Мне руки на плечи кладет и у другой меня крадет
А той скажите бога ради
Кому на плечи руки класть
Та у которой я украден
В отместку тоже станет красть
Не сразу этим же ответит
А будет жить с собой в борьбе
И неосознанно наметит кого-то дальнего себе
О сколько нервных и недужных связей
Дружб ненужных во мне уже осатаненность
О кто-нибудь приди нарушь
Чужих людей соединенность
И разобщенность близких душ
Со мною вот что происходит
Ко мне мой старый друг не ходит
А ходят в праздной суете разнообразные не те

Е.Евтушенко

[MalDiva]

Кукушкина Анна

я жду вас.
субботний вечер.
устала. но не пуста.

на сердце напали смерчи.
молчание на уста.

вы.. как вы?
лицо, повадки,
ладите ли с собой?
вы такой,
как и прежде гладкий
и молодой?

скучаю. тоскую. тошно
так, что кожа теряет цвет.
я вот пишу вам письмо. и
можно
отправить его? или нет.

не женщина, а - атас:
вообще ничего не надо -
если только веревку в мыле.
и, если честно, за вас
я рада,
что вы обо мне забыли,

мой удивительный, как лето.
живите. счастья. не верьте словам.


с приветом

любимому

вам

[Парусник]

Сретенье.

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
святой симеон и пророчица анна.

И старец воспринял младенца из рук
марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках симеона.

А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем сына увидит господня.
Свершилось. И старец промолвил: "сегодня

реченное некогда слово храня,
ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это.

Февраль 1972

И.Бродский

[chica80]

Дым Отечества


Как лось охрипший, ветер за окошком
Ревет и дверь бодает не щадя,
А за стеной холодная окрошка
Из рыжих листьев, града и дождя.

А к вечеру – ведь есть же чудеса –
На час вдруг словно возвратилось лето.
И на поселок, рощи и леса
Плеснуло ковш расплавленного света.

Закат мальцом по насыпи бежит,
А с двух сторон, в гвоздиках и ромашках,
Рубашка-поле, ворот нараспашку,
Переливаясь, радужно горит.

Промчался скорый, рассыпая гул,
Обдав багрянцем каждого окошка.
И рельсы, словно "молнию"-застежку,
На вороте со звоном застегнул.

Рванувшись к туче с дальнего пригорка,
Шесть воронят затеяли игру.
И тучка, как трефовая шестерка,
Сорвавшись вниз, кружится на ветру.

И падает туда, где, выгнув талию
И пробуя поймать ее рукой,
Осина пляшет в разноцветной шали,
То дымчатой, то красно-золотой.

А рядом в полинялой рубашонке
Глядит в восторге на веселый пляс
Дубок-парнишка, радостный и звонкий,
Сбив на затылок пегую кепчонку,
И хлопая в ладоши, и смеясь.

Два барсука, чуть подтянув штаны
И, словно деды, пожевав губами,
Накрыли пень под лапою сосны
И, "тяпнув" горьковатой белены,
Закусывают с важностью груздями.

Вдали холмы подстрижены косилкой,
Топорщатся стернею там и тут,
Как новобранцев круглые затылки,
Что через месяц в армию уйдут.

Но тьма все гуще снизу наползает,
И белка, как колдунья, перед сном
Фонарь луны над лесом зажигает
Своим багрово-пламенным хвостом.

Во мраке птицы словно растворяются.
А им взамен на голубых крылах
К нам тихо звезды первые слетаются
И, размещаясь, ласково толкаются
На проводах, на крышах и ветвях.

И у меня такое ощущенье,
Как будто бы открылись мне сейчас
Душа полей и леса настроенье,
И мысли трав, и ветра дуновенье,
И даже тайна омутовых глаз...

И лишь одно с предельной остротой
Мне кажется почти невероятным:
Ну как случалось, что с родной землей
Иные люди разлучась порой,
Вдруг не рвались в отчаянье обратно?!

Пусть так бывало в разные века.
Да и теперь бывает и случается.
Однако я скажу наверняка
О том, что настоящая рука
С родной рукой навеки не прощается!

И хоть корил ты свет или людей,
Что не добился денег или власти,
Но кто и где действительное счастье
Сумел найти без Родины своей?!

Все что угодно можно испытать:
И жить в чести, и в неудачах маяться,
Однако на Отчизну, как на мать,
И в смертный час сыны не обижаются!

Ну вот она – прекраснее прекрас,
Та, с кем другим нелепо и равняться,
Земля, что с детства научила нас
Грустить и петь, бороться и смеяться!

Уснул шиповник в клевере по пояс,
Зарницы сноп зажегся и пропал,
В тумане где-то одинокий поезд,
Как швейная машинка, простучал...

А утром дятла работящий стук,
В нарядном первом инее природа,
Клин журавлей, нацеленный на юг,
А выше, грозно обгоняя звук,
Жар-птица - лайнер в пламени восхода.

Пень на лугу как круглая печать.
Из-под листа – цыганский глаз смородины.
Да, можно все понять иль не понять,
Все пережить и даже потерять.
Все в мире, кроме совести и Родины!
(Э. Асадов)

[БАНКИР-ША]

А.Блок

Я шел во тьме дождливой ночи
И в старом доме, у окна,
Узнал задумчивые очи
Моей тоски.- В слезах, одна
Она смотрела в даль сырую...
Я любовался без конца,
Как будто молодость былую
Узнал в чертах ее лица.
Она взглянула. Сердце сжалось,
Огонь погас - и рассвело.
Сырое утро застучалось
В ее забытое стекло.

[Замок]

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!


Э. Асадов

[Cosa Nostra]

Мне показалось, что была зима,
Когда тебя не видел я, мой друг.
Какой мороз стоял, какая тьма,
Какой пустой декабрь царил вокруг!
За это время лето протекло
И уступило осени права.
И осень шла, ступая тяжело, -
Оставшаяся на сносях вдова.
Казалось мне, что все плоды земли
С рождения удел сиротский ждет.
Нет в мире лета, если ты вдали.
Где нет тебя, и птица не поет.

А там, где слышен робкий, жалкий свист,
В предчувствии зимы бледнеет лист.

В. Шекспир
Перевод С.Маршака

[file]

Застонал от сна дурного
И проснулся тяжко скорбя:
Снилось мне - ты любишь другого
И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.

Ах, наверно, таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам тёмным,
Как по руслам высохших рек.

Вот, стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я всё-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.

[cote d'Ivoire]

Помнишь,
Опадали золотые клены,
Была ты королевой, а я твоим пажом.
Помнишь, ты сказала, будь лучше королем,
И мы, сгребая листья, садились, как на троны.
Дождь пошел и мама позвала с балкона,
Сказку нам читала в уютном уголке.
Глядя в сад, я слушал, бумажная корона
Белела на песке…
Скрылась даль за дряблую, серую завесу,
Царапали ветви до верху окна.
Помнишь эту сказку про злого горбуна,
Как в заклятый замок он умчал принцессу?
Протянулись годы жизни неумелой,
Все опять, как в детстве, только я не тот,
Да и ты не с радости видно поседела,
И с балкона мама нас не позовет.

1907
Александр Рославлев

[chica80]

Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки.

У кошки-дуры характер иной.
Кошку погладить может любой.
Погладил - и кошка в то же мгновенье,
Мурлыча, прыгает на колени.

Выгнет спину, трется о руку,
Щурясь кокетливо и близоруко.
Кошке дешевая ласка не стыдна,
Глупое сердце не дальновидно.

От ласки кошачьей душа не согрета.
За крохи немного дают взамен:
Едва лишь наскучит мурлыканье это -
Встанут и сбросят ее с колен.

Собаки умеют верно дружить,
Не то что кошки - лентяйки и дуры.
Так стоит ли, право, кошек любить
И тех, в ком живут кошачьи натуры?!

Асадов

[Шарки]

КЛОЧОК СОЛНЦА

«...Так никогда до дна, как горе,
Как звездопад, как водоём,
Как в небо – ствол и в землю – корни,
Так никогда не быть вдвоём,
Но сохранять смешную верность,
Куда бы не ступали мы,
Пока не втянемся в поверхность
Без высоты и глубины...».
Н. Джин

Я тебе не за жизнь благодарна –
Я уже проживу без любви,
От того мне на сердце отрадно,
Что доверил мне слёзы свои,

Что за тень твоей хмурой улыбки
И за отдых уставших морщин,
Я прощала тебе все ошибки –
И карала себя без причин.

И за правду тебе благодарна –
Правд – не больше, чем в мире –- смертей.
«Счастье балует душу?» – Ладно, –
Только ты не дивись моей...

И за горе тебе благодарна –
Мудрость сердца, что стало сильней:
Не увидеть корням заката –
Нету жизни ветвям без корней.

И за «солнца клочок» благодарна,
Что касался замёрзших ветвей,
И за то, что листвы прохлада
Струилась до самых корней

Светлана Дион

[Hotice]

http://img.pixs.ru/storage/8/5/6/19771jpg_9377226_6106856.jpg (http://pixs.ru/?r=6106856)

Сегодня день рождения Александра Аркадьевича Галича
(19 октября 1918, Екатеринослав — 15 декабря 1977, Париж)

Опыт отчаяния

Мы ждем и ждем гостей нежданных,
И в ожиданьи
Ни гу-гу!
И все сидим на чемоданах,
Как на последнем берегу.

И что нам малые утраты
На этом горьком рубеже,
Когда обрублены канаты
И сходни убраны уже?

И где-то бродит в дальних странах
Чужою ставшая строка.
А мы сидим на чемоданах
И ждем проклятого звонка.

И нас чужие дни рожденья
Кропят соленою росой,
У этой
Зоны отчужденья,
Над этой
Взлетной полосой!

Прими нас, Господи, незванных,
И силой духа укрепи!

Но мы сидим на чемоданах,
Как пес дворовый на цепи!

Как раб, откупленный на волю
Уже не может без оков,
И все сидим и внемлем вволю,
Не слышим тихих Божьих слов.

Ну, что же нам теперь осталось?
Строка газетного листа?
О, время осени, о, старость,
Как ты тщеславна и пуста.

И нет ни мрака, ни прозренья,
И ты не жив и не убит.
И только рад, что есть - прозренье,
Надежный лекарь всех обид.

[БАНКИР-ША]

Александр Галич

ЕЩЕ РАЗ О ЧЕРТЕ

Я считал слонов - и в нечет и в чёт ,
И все-таки я не уснул ,
И тут явился ко мне мой чёрт
И уселся верхом на стул.

И сказал мой чёрт: Ну, как, старина,
Ну, как же мы порешим?
Подпишем союз - и айда в стремена,
И еще чуток погрешим!

И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, - потом!
Аллилуйя, аллилуйя!
Аллилуйя - потом!

Но зато ты узнаешь, как сладок грех
Этой горькой порой седин,
И что счастье не в том, что один за всех,
А в том, что все- как один!

И поймешь, что нет над тобой суда,
Нет проклятия прошлых лет,
Когда вместе со всеми ты скажешь - да!
И вместе со всеми - нет!

И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, потом!
Аллилуйя, аллилуйя
Аллилуйя - потом!

И что душа? - Прошлогодний снег!
А, глядишь, - пронесёт и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!

И кому оно нужно, это"добро",
Если всем дорога - в золу...
Так давай же,бери,старина,перо!
И вот здесь распишись, в углу".

Тут чёрт потрогал мизинцем бровь...
И придвинул ко мне флакон,
И я спросил его: "Это кровь?"
"Чернила!" - ответил он...
Аллилуйя,аллилуйя!
"Чернила!" - ответил он.

[Old Lady]

***

Тот жил и умер, та жила
И умерла, и эти жили
И умерли; к одной могиле
Другая плотно прилегла.

Земля прозрачнее стекла,
И видно в ней, кого убили
И кто убил: на мертвой пыли
Горит печать добра и зла.

Поверх земли мятутся тени
Сошедших в землю поколений;
Им не уйти бы никуда
Из наших рук от самосуда,
Когда б такого же суда
Не ждали мы невесть откуда.

Арсений Тарковский
1975

[Аратама]

Плохо, мне плохо.
Старый я, старый.
Чешется лес, соскребает листья.
Заснешь ненароком – опять кошмары.
Проснешься – темень да шорох лисий.
Утро. Грибы подымают шляпы.
Бог мой драконий, большой и добрый!
Я так устал: затекают лапы
И сердце бьется в худые ребра.
Да, я еще выдыхаю пламя,
Но это трудно. И кашель душит.
В какой пустыне метет крылами
Ангел, берущий драконьи души?
Мне кажется, просто меня забыли,
Когда считали – все ли на месте.
А я, как прежде, свистнуть не в силе,
Чтоб дохли звезды и падал месяц.
Возьми меня, сделай такое благо!
В холодном небе жадные птицы.
Последний рыцарь давно оплакан
И не приедет со мной сразиться.
Я знаю: должен – конный ли, пеший –
Прийти, убить и не взять награды…
Но я ль виноват, что рыцарей меньше
Ты сотворил, чем нашего брата?
Все полегли, а мне не хватило.
Стыдно сказать, до чего я дожил!
В последний рев собираю силы:
За что я оставлен без боя, Боже?

Ирина Ратушинская

[Замок]

Не ходите в собственное прошлое,
Не тревожьте память понапрасну.
Не вернуть из юности хорошее,
Это - и печально и прекрасно.

Не ищите нынче очищения
От греха иль глупости нечаянной.
Не исправить в прошлом прегрешения.
Это - и прекрасно и печально.

Не терзайте душу невозможными:
"...нужно было...",
"...я бы...",
"...если б заново..."
Не реализованное - ложное,
Не произошедшее - обманово.

Истина - сурова и действительна,
Каждый миг - с победами и драмами.
Истина, увы, не относительна,
А - с конкретно-розовыми шрамами.

И пускай останется вчерашнее -
Заповедным. Тем, что не забудется.
Не теряйте капли настоящего...
Истину лепите. И да сбудется!

И ходите, и летайте в прошлое!
И полеты ваши не напрасны.
Не ушли плохое и хорошее.
За плечами - тяжкой, легкой ношею.
Это жизнь. Она во всем прекрасна!

Валерий Марченко

[file]

К ПОЗДНЕЙ ОСЕНИ

Да, Осень, ты... красивая -
Мы знаем!
Вот только слишком
Возомнила о себе,
Когда лохмотья
старые срываешь,
Танцуя танго пред Зимою -
в наготе!
Вглядись-ка в зеркало,
В себя.... В своём стриптизе -
Костлява, дрябла,
Сера и худа -
Как будто смерть
В грошовой антрепризе.
И без убранства в общем...
Вовсе не звезда!

Сергей Кузьмин

[БАНКИР-ША]

И было так темно, и ветер ниоткуда
В разбитое окно вовсю светил фонарь.
Я знал: я не пойду. Тем более не буду
Обиды возвращать и снова жить как встарь.
И я пытался вновь как в этот тихий вечер
Все реже вспоминать расцветшую любовь.
А рядом был фонарь, как сотни тысяч свечек,
Шептавший мне: «Люби, в любви не многословь».
А я не говорил, я просто мало верил,
Что кто-то и меня, быть может, полюбил.
И через день всего мой поезд путь измерил,
И милый человек, наверное, простил.
Простила не меня. Осталась одинока.
А я уже привык – я вечно одинок.
Не надо говорить. Слова нам те сорока
На крыльях принесет, когда наступит срок.
Но в вечной тишине живу я как придется.
Пусть кое-как всю жизнь, но в вечной тишине
Я жду, что кто-нибудь мне грустно улыбнется
В продавленном окне, в разбитом том окне.
И было так темно и ветер ниоткуда
В разбитое окно вовсю светил фонарь.
Я знал: я не пойду. Тем более не буду
Обиды возвращать и снова жить как встарь.

Илья Оленев

[Замок]

Пять чувств у человека есть…
Но сколько в нас таится их!
Не учтены ни долг, ни честь,
Ни чувство интуиции.

И кроме чувства высоты,
Нам всем ничуть не менее
Знакомо чувство красоты
И чувство отвращения.

А чувство локтя – наконец,
Что гонит чувство страха?!
А чувство юмора – венец
С которым - хоть на плаху!

Средь чувств, которым нет цены,
Могучих и несметных,
Есть чувство собственной вины –
Редчайшее у смертных!

Е. Николаевская

[chica80]

Юлия ДРУНИНА

Судный час
Покрывается сердце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!

***

Мы любовь свою схоронили,

Крес поставили на могле,

"Слава богу" - сказали оба.

Только встала она из гроба,

Укоризненно нам кивая:

"Что вы сделали? Я живая!"

***



Я любила твой смех, твой голос.

Я за душу твою боролась.

А душа-то была чужою,
А душа-то была со ржою.

Но твердила любовь: "Так что же?

Эту ржавчину уничтожу!"



Были бури, и были штили.

Ах, какие пожары были!

Только вот ведь какое дело -

В том огне я одна горела:

Ржа навеки осталась ржою,

А чужая душа - чужою...

[Замок]

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Гони её от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому,
Через сугроб, через ухаб!
Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в чёрном теле
И не снимай с неё узды!
Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвёт.
А ты хватай её за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.
Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день, и ночь!

Н.Заболоцкий

[Счастье]

Скажите, Вы когда-нибудь любили?

Скажите, Вы когда-нибудь любили?
Скажите, в Вашем доме плыл рассвет?
А голуби над головой кружили
Свой самый белый в мире менуэт?

Скажите, в Вашей спальне пела вьюга?
А Вы читали ей свои стихи?
А в каждом взгляде Вы искали друга
И брата, как лекарство от тоски?

А Вы когда-нибудь стояли на вокзале,
Вдыхая сложный запах поездов,
А Вам казалось, что Вы в тронном зале
Почти что задохнулись от духов.

Скажите, Вы когда-нибудь рыдали
Навзрыд от счастья горького с утра?
А душу на салфетках отдавали
Редакторам, ревнителям пера?

А Вы надеялись на Божью волю?
А в осень с листьями летали в свет?
А Вы благословляли свою долю,
Когда любовь предаст
И больше нет надежд?

А Вы смиряли строгую гордыню,
Пытаясь одолеть свои пути?
А Вы любили так, что даже имя
Вам больно было вслух произнести?

И если Вам хоть чуточку знакома
Ошибок рябь моей шальной руки,
То, значит, это Вам, а не другому,
Я написала все свои стихи.

(С)



http://www.youtube.com/watch?v=oC9Psj56jhY

[Truly]

Андрей Дементьев


* * *
Ты ищешь меня
Только в дни одиночества.
Когда никого —
Ни в душе, ни вблизи.

А мне утешать тебя
Больше не хочется,
Хоть это и любят
У нас на Руси.

И я не хочу заполнять
Этот вакуум —
Меж будущим счастьем
И счастьем былым.

Ты ждешь, чтоб мы вместе
Грустили и плакали.
А радостный день
Для тебя неделим...

* * *
Когда любовь навек уходит,
Будь на прощанье добрым с ней.
Ты от минувшего свободен,
Но не от памяти своей.

Прошу тебя,
Будь благороден.
Оставь и хитрость, и вранье.
Когда любовь навек уходит,
Достойно проводи ее.

Достоин будь былого счастья,
Признаний прошлых и обид.
Мы за былое в настоящем
Должны оплачивать кредит.

Так будь своей любви достоин.
Пришла или ушла она.
Для счастья
Все мы равно стоим.
У горя —
Разная цена.

* * *
Не ссорьтесь, влюбленные.
Жизнь коротка.
И ветры зеленые
сменит пурга.

Носите красавиц
на крепких руках.
Ни боль и ни зависть
не ждут вас впотьмах.

Избавьте любимых
от мелких обид,
когда нестерпимо
в них ревность болит.

Пусть будет неведом
вам горький разлад.
По вашему следу
лишь весны спешат.

По вашему следу
не ходит беда.
...Я снова уеду
в былые года.

Где были так юны
и счастливы мы.
Где долгие луны
светили из тьмы.

Была ты со мною
строга и горда.
А все остальное
сейчас как тогда:

те же рощи зеленые,
те же снега.
Не ссорьтесь, влюбленные.
Жизнь коротка.

* * *
Вновь по небу скатилась звезда.
Грустно видеть,
как падают звезды.
Провожаю друзей
В никуда.
В непришедшие зимы и весны.

Провожаю друзей в никуда.
Слава Богу, что ты молода.

[Шарки]

Я к тебе неизбежно вернусь...
Я не знаю, когда, как внезапно,
В никуда проложу себе путь,
В безразмерное, позднее завтра;

И тогда возвращусь. Грянет гром?
Или просто притихну от песни?
Знаю, это случится – потом,
Ты и я, снова рядом и вместе...

А пока? Чья-то рядом щека,
Где-то горы, покрытые снегом,
И навязчиво снится из детства река,
Да грачи заливаются смехом.

А потом? Там, где маки цвели,
Отцветут виноградные лозы,
И совсем далеко, где-то в нашей дали,
О любви будут помнить берёзы.

Я к тебе неизбежно вернусь,
Даже если ты в это не веришь,
Даже если не ждёшь, ну и пусть,
Даже если с другой поседеешь.

Упрощённая жизнью, вернусь,
Как разлука была неизбежной,
Так не тонет в вине моя грусть,
И всплывает последней надеждой...

Знаю, ты без меня проживёшь,
И с другой мне останешься верным,
Но об этом молчит летний дождь, –
Дождь, играющий в прятки со светом..

Светлана Дион

[Замок]

Однажды, как гласит одно преданье,
Создатель наш, страдая от тоски,
из вредности,а может в наказанье,
всех разделил на равные куски.
И вот с тех пор они по свету бродят,
найти, пытаясь, призрачный фантом.
Случается, конечно, что находят
и с ним живут, жалеючи о том.
Ты не ищи вторую половинку
такую же, как сам, по сути, клон.
Ведь будешь эту грустную картинку
смотреть всю жизнь, как будто страшный сон.
Ищи для жизни цельную натуру,
не разделённую никем напополам,
Красивую, открытую, не дуру,
но не забудь таким же стать и сам.
С тобою ей должно быть интересно,
как впрочем, и тебе должно быть с ней.
А склеив половинки, неизвестно
насколько крепок будет "суперклей".
Когда друг к другу не притёрты грани,
гарантий дать никто не сможет вам
того, что на житейском поле брани
не треснет вся конструкция по швам.
И не спеши делиться сам на части
(я с этим хорошо уже знаком).
Есть в нашем мире истинное счастье:
отдать себя кому-то ЦЕ-ЛИ-КОМ!

Левин Сергей

[Замок]

Который год никак не разберусь:
Кто я такой на жизненном пиру?
И почему всё время тороплюсь,
Как будто завтра я уже умру?
Я тороплюсь в случайном ритме встреч
Одуматься, опомниться, спасти
И друга от несчастья уберечь,
И чью-то пулю грудью отвести.
Спешу опять сказать, решить, допеть,
Разведать неизвестные пути...
Неужто так уж страшно - не успеть?
Неужто жизнь уже - не впереди?
И разве наши долгие года
Проносятся, как желтые листы?
А если с неба падает звезда,
То это только раз и - с высоты!

А. Белянин

[Lizeta]

158 лет назад, 20 октября 1854 года, родился Артюр Рембо.

Мадам стояла слишком прямо на поляне
соседней; зонт в руке, и попирая твердо
цветок раздавленный; она держалась гордо;
а дети на траве раскрыли том в сафьяне

и принялись читать. Увы, Он удалился...
Подобно ангелам, расставшимся в дороге,
невидим за холмом. И вот Она в тревоге,
черна и холодна, бежит за тем, кто скрылся.

Из книги "Последние стихотворения. Воспоминания"
Перевод M. П. Кудинова

[Аратама]

Твоя душа найдет покой
В гробу, наедине с собой.
Никто доселе не постиг
Души своей последний миг.
Храни молчание в тиши,
В уединеньи – не в покое,
Те духи смерти, что с тобою
При жизни были – вновь встают,
Сокрыв тенями твой приют.
Ночь беспросветно хмурой станет,
И звезды ясные не взглянут
На смертных, с тронов белоснежных,
Лучом, сияющим надеждой.
Очей их алые зерцала
Тебе покажутся устало
Горящим возбужденья жаром,
Что навсегда твой дух объяло.
Сонм мыслей не изгонишь в бездну,
Виденья тоже не исчезнут
И не растают в небесах,
Как на заре с травы роса.
Дыханье Бога – легкий бриз,
Туманом с круч сползает вниз,
Белесой тенью непрерывной,
Как древний знак, как давний символ.
Что со сплетений древ свисает,
Загадка Смерти – тайна-таин!

Эдгар По

[Lizeta]

Предчувствие

Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснется ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.
Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду - все дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Артюр Рембо
Перевод M. П. Кудинова
Март 1870

[november_witch]

Где-то
оторопь зноя
с ног
человека валит.
Где-то метель по насту
щупальцами
тарахтит…

А твоего
солнца
хватит
на десять Африк.
А твоего
холода –
на несколько
Антарктид…

Снова,
крича от ярости,
вулканы
стучатся в землю!
Гулким,
дымящимся клекотом
планета потрясена…
А ты –
беспощадней пожаров.
Сильнее
землетрясений.
И в тысячу раз
беспомощней
двухмесячного
пацана…

Оглядываться
не стоит.
Оправдываться
не надо.
Я только всё чаще спрашиваю
с улыбкою и тоской:
- За что мне
такая мука?
За что мне
такая награда?
Ежеминутная
сутолока.
Ежесекундный
покой.

Р. Рождественский

[БАНКИР-ША]

ИРИНА СНЕГОВА

ЛЮБОВЬ

У нас говорят, что мол, любит, и очень,
Мол, балует, холит, ревнует, лелеет…
А, помню, старуха соседка короче,
Как встарь в деревнях, говорила: жалеет.

И часто, платок затянувши потуже
И вечером в кухне усевшись погреться,
Она вспоминала сапожника-мужа,
Как век он не мог на нее насмотреться.

- Поедет он смолоду, помниться, в город,
Глядишь – уж летит, да с каким полушалком!
А спросишь, чего, мол, управился скоро?
Не скажет… Но знаю: меня ему жалко…

Зимой мой хозяин тачает, бывало,
А я уже лягу, я спать мастерица.
Он встанет, поправит на мне одеяло,
Да так, что не скрипнет под ним половица.

И сядет к огню в уголке своем тесном,
Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек…
Дай бог ему отдыха в царстве небесном! –
И тихо вздыхала: - Жалел меня очень.

В ту пору смешным мне все это казалось,
Казалось, любовь чем сильнее, тем злее,
Трагедии, бури… Какая там жалость!
Но юность ушла. Что нам ссориться с нею?

Недавно, больная бессонницей зыбкой,
Я встретила взгляд твой – тревога в нем стыла.
И вспомнилась вдруг мне та старая бабка –
Как верно она про любовь говорила!

[Truly]

ИРИНА СНЕГОВА

ЛЮБОВЬ

У нас говорят, что мол, любит, и очень,
Мол, балует, холит, ревнует, лелеет…
А, помню, старуха соседка короче,
Как встарь в деревнях, говорила: жалеет.

И часто, платок затянувши потуже
И вечером в кухне усевшись погреться,
Она вспоминала сапожника-мужа,
Как век он не мог на нее насмотреться.

- Поедет он смолоду, помниться, в город,
Глядишь – уж летит, да с каким полушалком!
А спросишь, чего, мол, управился скоро?
Не скажет… Но знаю: меня ему жалко…

Зимой мой хозяин тачает, бывало,
А я уже лягу, я спать мастерица.
Он встанет, поправит на мне одеяло,
Да так, что не скрипнет под ним половица.

И сядет к огню в уголке своем тесном,
Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек…
Дай бог ему отдыха в царстве небесном! –
И тихо вздыхала: - Жалел меня очень.

В ту пору смешным мне все это казалось,
Казалось, любовь чем сильнее, тем злее,
Трагедии, бури… Какая там жалость!
Но юность ушла. Что нам ссориться с нею?

Недавно, больная бессонницей зыбкой,
Я встретила взгляд твой – тревога в нем стыла.
И вспомнилась вдруг мне та старая бабка –
Как верно она про любовь говорила!
:good: Помню сильнейшее впечатление от этого стихотворения, когда услышала его по ТВ, на творческом вечере с актрисой из давнего советского фильма "Высота" - Инной Макаровой. Она (красиво и значительно постаревшая, гордая, но не пафосная, совсем не дёрганная, ничуть не звёздная) ответила им на вопрос о муже и их отношениях. Есть всё-таки в простых качественных стихах совершенно непобедимая никакими завихрястостями сила!)) Как выточить из какафонии камня похожую на живое существо скульптуру, в которой каждый узнает себя - лучшего, красивого, просветлённого - но без натуги, в любой момент жизни, при любом воспитании и общекультурном развитии.

Андрей Дементьев


* * *

Марине

Я лишь теперь, на склоне лет,
Истосковался о минувшем.
Но к прошлому возврата нет,
Как нет покоя нашим душам.

Да и какой сейчас покой,
Когда в нас каждый миг тревожен.
Несправедливостью людской
Он в нас безжалостно низложен.

Прости, что столько долгих лет
Мы жили на широтах разных.
Но ты была во мне, как свет,
Не дав душе моей угаснуть.

И как бы ни были круты
Мои дороги, чья-то ярость,—
Я помнил — есть на свете ты.
И все плохое забывалось.

[Cosa Nostra]

Ты писем от меня не жди,
Мне трудно в письмах жить душою,
Огонь, мерцающий в груди,
В них меркнет, слово в них чужое.

Как будто кто-то за меня
Писал их, избежав признаний,
Сердечного стыдясь огня,
Стыдясь расказанных страданий.

Но таинство, но волшебство –
Поэзия, преград ей нету:
В ней, скрытое от одного,
Звучит, всему открыто свету.

Сильва Капутикян

[lilechka]

Часы пошли, слегка набедокурив,
Почти что побежали... Не дыша,
Стоит в недоумении душа,
Себя из-за угла подкараулив.

Чуть тлеет солнце, сквозь мороз продравшись,
Спешить ли, медлить — времени в обрез,
И в монологе важен только жест,
Отторгнувший, а может быть — позвавший.

Елена Завельская

[NATA92008]

Нежность

Вот плетется он по синим лужицам,
Маленький, как ласка и хорёк,
То вдруг в самой давке обнаружится,
То ищи-свищи, пропал зверёк.
Сложно с ним.
Он рвется в дом с поспешностью
И бежит – запри хоть сто раз дверь!
Прихотлив и тих. Прозвали Нежностью.
Трудно культивируемый зверь.
То скулит, один оставшись надолго,
То при всех вас схватит (эх, зверье!),
Душит он, и сквозь слезу, сквозь радугу,
Каждый видит, как под смерть, - свое.
Как его уймешь! Одни с ним маются.
А другие – этим жизнь легка –
Тихим браконьерством занимаются,
Убивая этого зверька.

[lilechka]

А я сегодня душу продаю
Кому нужна – да хоть за так – берите:
На пике сверхразумности наитий
Перечеркну восторженность свою…

А я сегодня сердце отдаю
Да просто так, ни капли не жалея:
Возьмите кто-нибудь, как панацею
От бед и хворей доброту мою.

А я сегодня крылья подарю
Тому кто первый к ним протянет руку,
И вместе с ними передам науку
Летать. И настежь двери отворю.

Свою любовь сегодня предаю -
Прочь от себя пинками отгоняю,
Но сможет ли, в обиде улетая,
Она простить вину и боль мою?

Я стрелки на часах остановлю
И спрячу их куда-нибудь подальше.
Останься в них, живи- как жил и раньше,
А я... ... другие ходики куплю…

Наталья Серафимова

[NATA92008]

Я хочу быть твоею музыкой,

Песней твоей неспетою,

Твоей затаенной мукою,

Мечтами твоими светлыми.

Я хочу быть твоею иконою,

Верой твоей целомудренной.

Хочу быть травой зеленою,

Водою хочу быть мудрою,

Хочу быть твоими победами,

Хочу быть твоим несвершившимся.

Счастьем твоим (не бедами!).

Случившимся и неслучившимся.

Тропами твоими нехожеными,

Паденьем твоим и высями,

Снами твоими тревожными,

Мысленным и немысленным.

Стихами с губ кричащими

И отшумевшими ливнями,

Губами твоими молчащими,

Глазами твоими синими.

Хочу быть прошлым отрубленным,

Утром твоим и вечером,

Отлюбленным и неотлюбленным,

Встреченным и невстреченным.

Хочу быть смертью, рождением.

Твоею последней женщиной...

Ветрами твоими весенними,

Завещанным и незавещанным.

Хочу быть листьями легкими,

Снегами твоими белыми,

И поцелуями робкими,

Последними и первыми.

Изумруд Кулиева

[Old Lady]

***

Зеленые рощи, зеленые рощи,
Вы горькие правнуки древних лесов,
Я -брат ваш, лишенный наследственной мощи,
От вас ухожу, задвигаю засов.

А если я из дому вышел, уж верно
С собою топор прихвачу, потому
Что холодно было мне в яме пещерной
И в городе я холодаю в дому.

Едва проявляется день на востоке,
Одетые в траурный чад площадей
Напрасно вопят в мегафоны пророки
О рощах-последышах, судьях людей.

И смутно и боязно в роще беззвучной
творить ненавистное дело свое:
Деревья - под корень, и ветви - поштучно ...
Мне каждая ветка - что в горло копье.

Арсений Тарковский
конец 1970-х

[Замок]

Романтиков наверно не осталось...
смотрю вокруг - сплошные реалисты...
а мне черта в характере досталась...
мечтать о том, что близко и не близко...

мечтать о звёздах и планетных далях...
и видеть себя бабочкой над крышей...
я этот мир хочу узнать... в деталях...
мне кажется я ветра шёпот слышу...

как скучно в мире жить без приключений...
без пикника на солнечной поляне...
без жаркого и тайного свечения
костра, на искры делящего пламя...

жить без мечты о парусах... о сказке...
я не могу - я просто умираю...
и часто я не предаю огласке
всё то, о чём в душе порой мечтаю...

Романтиков наверно не осталось...
кругом - реальность... и в душе нет пыла.
мы все живём в работе и усталость
Наверно в нас романтику убила...

Светлана Мулик-Калугина

[БАНКИР-ША]

Редьярд Киплинг «Заповедь»

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив.
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив.
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.
Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "ИДИ!"
Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой.
Будь прям и тверд c врагами и друзьями.
Пусть все в свой час считаются c тобой!
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег -
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

[Аратама]

Блажен, кто устоял и низкой лжи в угоду
Высокой истине не шел наперекор,
Не принуждал перо кропать постыдный вздор,
Прислуживаясь к тем, кто делает погоду.

А я таю свой гнев, насилую природу,
Чтоб нестерпимых уз не отягчить позор,
Не смею вырваться душою на простор
И обрести покой иль чувству дать свободу.

Мой каждый шаг стеснен - безропотно молчу.
Мне отравляют жизнь, и все ж я не кричу.
О, мука все терпеть, лишь кулаки сжимая!

Нет боли тягостней, чем скрытая в кости!
Нет мысли пламенней, чем та, что взаперти!
И нет страдания сильней, чем скорбь немая!

Жоашен дю Белле

[Lizeta]

В поезде

Так странно беззвучны слова
за оконным стеклом вагона!

Совсем рядом,а не слышны.

Те,что выходят,беседуя,на перрон
из синего ресторана,
суетливы и немы,
как муравьи.

Лишь мы понимаем,
о чем наши слова
и взгляды,
красноречивые ,как цветы!..

С каждой новой станцией,
с каждым переворотом
унылых газетных страниц-
так и будем думать,который час?
Что поделывают те,кто остался дома?

Да и не все ли равно,который теперь час.
Отныне,как в старом фильме,
то,что медленно,-
пролетает стремглав.
Словно эти коровы,летящие за окном
на крыльях тумана.

Фина Гарсиа Маррус

Перевод Павла Грушко

[Hotice]

Как тебе я, милый, рад,
Мот, кутила, листопад,
ты – транжира, расточитель,
Разбазарил, что имел.
Мой мучитель и учитель,
что ты держишь на уме?
Разноцветные банкноты
Тихо по миру летят,
А деревья, как банкроты,
Изумленные торчат.
Жизнь – безжалостная штука,
Сложенная из утрат…
Ты прощаешься без звука,
Друг мой, брат мой, листопад.
Отдаешь родные листья, —
Ты – образчик бескорыстья.
Успокой мою натуру,
Ибо нет пути назад…
Разноцветные купюры
Под ногами шелестят…
Осень любящий бездельник,
Я гуляю наугад,
И в садах костры из денег
В небо струйками дымят.
Как тебе я, милый, рад,
Листопад мой, друг и брат.

[Вне времени]

Нас всех друг другу посылает Бог.
На горе иль на радость – неизвестно,
Пока не проживем цикличный срок,
Пока мы не ответим свой урок
И не сдадим экзамен жизни честно.
Мы все друг другу до смерти нужны,
Хоть не всегда полезность очевидна,
Не так уж наши должности важны,
И не всегда друг к другу мы нежны –
Бывает и досадно, и обидно.
Как знать: зачем друг с другом мы живем?
Что вместе держит нас, соединяет?
По жизни мы идем, и день за днем
Себя друг в друге лучше узнаем
И шляпу перед зеркалом снимаем.
Нас манит даль непройденных дорог,
А друг в дороге – радость и подмога.
И не сочтем высокопарным слог:
Нас всех друг другу посылает Бог.
И слава Богу – нас у Бога много.

[Hotice]

Как сладки молодые дни,
Как годы ранние беспечны.
И хоть потом горьки они,
дай бог, чтоб длились бесконечно.
В двенадцать, в снег, в пургу, в мороз
К нам Новый год пришел намедни.
И был простителен мой тост.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Зимой измотан, где ж весна
С ее красою заповедной?
Болел и ждал. Пришла она.
Дай бог, чтоб не была последней.
Усталость, ссоры и мигрень,
Сменялись трудности и бредни.
Нелепый и постылый день.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Бывает тошно, устаешь,
А тут еще и дождь зловредный —
Осенний безнадежный дождь.
Дай бог, чтоб не был он последний.
Преодолев души разлом
На станции одной дорожной,
Нашел тебя, и стал наш дом,
Дал бог, обителью надежной.
Седые волосы твои свободны,
Непокорны гребню.
А я — я гибну от любви.
Дай бог, чтобы была последней.
От жизни я еще не стих,
Тревожной жизни и печальной.
И сочинил вот этот стих.
Дай бог, чтоб не был он прощальный.

[Вне времени]

Сегодня грустно мне, - и явства за обедом
Насытить не могли желания души...
Эй, мальчик, вновь вина! Налей и заглуши
Той голос, что тебе по младости неведом.
Но ты поймешь потом, оставшись стариком,
Всепонимающим, больным и нелюдимым,
Что выше блага нет для смертного ни в чем,
Как глупость, - чтоб любить, и счастье быть любимым.

[БАНКИР-ША]

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Н.Заболоцкий

[VVingless]

Как важно вовремя расстаться -
До первой крови, до поджога,
До утонченных провокаций
И унизительных предлогов....

Как важно вовремя услышать
Фальшивый звук в любимой сказке,
Не сделать пройденное - лишним
И обретенное – напрасным....

Как трудно вовремя расстаться,
Когда ты врезан, впаян, ввинчен…
Когда вчерашние объятья
Закостенели жестким клинчем....

Бесстрастный сейф с забытым кодом…
И больше не за что бороться,
А пресный опыт несвободы
Рядится в серое банкротство....

Я в шлейфе смолкнувших вибраций,
Я где-то там... - на полпути:
От невозможности остаться
До невозможности уйти...

Наталья Лукьянова

[Замок]

Нам, как птицам, летать очень хочется,
Ощущая небес высоту...
И пусть бешено сердце колотится,
Надо смело исполнить мечту.

Ведь для счастья довольно и малости,
Лишь земную усталость стряхнуть,
Наслаждаясь свободой и радостью,
В синеву смело дверь распахнуть.

Есть сомнение, что не получится?
Вы когда-то летали во сне?
Сомневаться не надо и мучиться,
А проверить себя в вышине.

Только день подобрать надо ветреный,
Чтоб по небу неслись облака,
Если в силах своих быть уверенным,
То подхватит поток ветерка.

Будет все: и восторг, и волнение,
Позабудется время и страх,
При подлёте к земле - ускорение,
Ветра свист, и заложит в ушах.

А внизу, где простор расстилается, -
Горы, лес, гладь озёр и поля...
Чудный вид с высоты открывается,
Где встречается с небом земля.

Невесомо парить вам захочется,
Наслаждаясь, нырять в облаках,
Никогда красота не закончится -
Где бездонная синь в небесах.

Ну и как, до сих пор вам не верится?
Нет запрета на то, чтоб летать!
Образ жизни полётом изменится,
Так давайте учиться мечтать...

Владимир Уткин

[lilechka]

Это странно – среди приземлённости,
Вседозволенности, безнаказанности
Позволять себе роскошь влюблённости,
Поэтичности и недосказанности;

Заговаривать фразой: «А знаешь ли…»,
С откровенными медлить признаниями,
Балансировать зыбко на краешке
Меж приличиями и желаниями;

Продвигаться шагами неспешными,
Кратковременными совпадениями,
Комплиментами нежно-безгрешными
И дыхания – чуть – учащениями;

Словно спящая в замке красавица,
Ожидать поцелуя столетиями;
И слова заменять междометиями…

Это странно… Но это мне нравится.


© Copyright: Кормилицына Татьяна, 2008

[Аратама]

О ты, чей лик овеян ветром вьюги,
Чей взор в тумане видел хлопья туч
И кроны вязов меж озябших звезд, -
К тебе весна придет как время жатвы.

О ты, кому единственною книгой
Был свет вселенской тьмы, что по ночам
Светил тебе, когда скрывался Феб, -
К тебе весна придет тройным рассветом.

Ты жаждешь знаний - у меня их нет,
Зато в моих напевах чувство дышит.
Ты жаждешь знаний - у меня их нет,
Зато закат моим внимает трелям.

Тот бодрствует, кто думает, что спит;
Не празден тот, кто клял себя за праздность.

Джон Китс

[Florentine]

Ты хочешь,чтобы я ушла?
Безжалостно ломая стены...
Надежды в воздухе, кружа,
В холодном сентябре так тленны.
Ты хочешь мне сказать: Прости?!
Прощаю! Но за что, не знаю?!
Кричу с надрывом: Отпусти!
Жестокость игр не принимая.

Ты хочешь, чтобы я ушла?
Не оглянувшись на прощанье.
Пусть не посмеет жить душа,
Ей нет нужды для окликаний.
Ты хочешь, чтобы я ушла?
Всё! Ухожу! Захлопни двери...
...И хорошо, что не нужна.
Гораздо хуже недоверье...

Ты хочешь, чтобы я ушла?

Анжелика Градо

[Шарки]

СОН ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Светлана Дион

1
«У лукоморья дуб зелёный»,
Луна купается в волне,
Печалью смерти удручённый,
Ты по воде идёшь ко мне.

К тебе протягиваю руки,
Морская пена студит кровь,
И словно не было разлуки,
И возвращает жизнь любовь...

Ты на песок ступить не смеешь...
Я падаю на землю ниц.
Ты на глазах моих седеешь,
Сменяешь сразу сотни лиц...

Волна слезу с лица смывает...
В воде твой прах был растворён...
«Веленьем тайным воскресает
Из пепла тот, кто был влюблён

В чужую, но родную душу,
И с ней связал свою судьбу,
Но из воды ступить на сушу
Не разрешается ему.

Ему дозволено явиться
Своей возлюбленной на миг,
Ему дозволено проститься,
Но заглушит прибой тот крик...»

«У лукоморья дуб зелёный» -
Мы вместе встретили рассвет,
Моим виденьем умудрённый,
Он молча шелестит в ответ...

Я ствол холодный обнимаю,
Ладонью трогаю кору,
И муравей спешит, хромая,
К корням, к земле, а я ору –

Ору во сне, душой немая,
Внимая шелесту листвы...
Ты на песке следы оставил –
Следы до самой до травы...

«У лукоморья дуб зелёный»...
Он был свидетелем моим,
Моей молитвой воскрешённый,
Ты утешал меня под ним...

[Hotice]

Здесь обычай древний
не нарушат.
В деревянный ставень постучи -
чай заварят,
валенки просушат,
теплых щей достанут из печи.

В этих избах,
в этой снежной шири,
белыми морозами дыша,
издавна живет она -
Сибири
щедро хлебосольная душа.

Если кто и есть еще,
быть может,
что шаги заслыша у ворот,
на задвижку дверь свою заложит,
ковшика воды не поднесет,

и влечет его неудержимо
встреча с каждым новым пятаком -
пусть себе трясется эта жила
над своим железным сундуком!

Сколько раз
меня в крестьянской хате
приглашали к скромному столу!
Клали на ночь
только на кровати,
сами ночевали на полу.

Провожая утром до ограды,
говорили,
раскурив табак,-
дескать, чем богаты,
тем и рады.
Извиняйте, если что не так!..

В дом к себе распахивая двери,
не тая ни помыслов,
ни чувств,
быть достойным,
хоть в какой-то мере,
этой высшей щедрости
учусь.

Чтоб делить
в сочувственной тревоге
все, что за душой имею сам,
с человеком,
сбившимся с дороги,
путником,
плутавшим по лесам.

Чтобы, с ним прощаясь у ограды,
раскурив по-дружески табак,
молвить:
- Чем богаты, тем и рады.
Извиняйте, если что не так!

[Вне времени]

Придуманы столетья расставаний,
Чтоб дорожить минутой краткой встречи,
Лжи во спасенье, долгих лет скитаний
Дано испить... Они врачуют, лечат.
Познать нужду и цепкий плен болезней,
Чтоб цену знать достатку и здоровью,
Погрязнуть в хаосе хитросплетений,
Чтоб распрощаться с ноющею болью.
Придётся испытать нам страх потери,
Чтобы начать беречь, что не хранилось,
Стучаться долго в запертые двери,
В награду чтобы новая открылась.
Шаг к смерти сделать, и, воскреснув снова,
Понять, что жизнь - на раз, хотя и вечный,
Затворником пожить, чтобы простора
Любить размах – широкий, бесконечный!
Пусть не достичь вершин, но знать – во имя
Чего горел, или хотя б пытался...
...Ведь для того сотворена пустыня,
Чтоб человек деревьям улыбался!..

[blagoroden_don]

Владимир Гандельсман "Техника расставанья"

1. Надо отладить технику расставанья,
тянущегося от живота до горла,
где глухонемая птица повествованья
машет крыльями голо.
И когда слетает внезапная птица эта
на кормушку сердца, минуя мозг твой,
выставляй знак запрета,
отгоняя глухонемую в её край заморский.

2. Расставанье — окна любви и сетованья.
Приглуши песню жалости об одиноком,
чтобы поезд дальнего следования
стал сплошной полосой без окон,
чтобы просто существовал как данность,
не обнаруживая смысла, не жаля.
Стой на полосе отчуждения, отчуждаясь,
пока не скрылись из вида его детали.
Пусть выгорают цвета дорогой палитры
и замолкают всё бережней и безбрежней
шатуны, рычаги, фонари, цилиндры,
дымовые трубы и золотниковые стержни.

3. Когда собирается вроде тучи
тяжёлая мысль, угрожая
припадком падучей,
и гиблого ждёт урожая,
когда шевеление её близко,
и тени выходят из ниши,
и ласточки низко
хлопочут, ныряя под крыши,
я строю привычную оборону
из кавалерии лёгких
залётных (лишь трону —
взовьются), от горя далёких,
я быстро по дому иду со спичкой,
и вот уже свечи пылают,
и страх мой привычка
лечебной пыльцой опыляет.

[aquamarine]

Мы решили с тобой дружить,
Пустяками сердец не волнуя.
Мы решили, что надо быть
Выше вздоха и поцелуя...

Для чего непременно вздох,
Звезды, встречи... скамья в аллее?
Эти глупые "ах" да "ох"!..
Мы - серьезнее и умнее!

Если кто-то порой на танцах
Приглашал тебя в шумный круг,
Я лишь щелкал презрительно пальцем -
Можешь с ним хоть навек остаться.
Что за дело мне? Я же друг!

Ну а если с другой девчонкой
Я кружил на вешнем ветру,
Ты, плечами пожав в сторонке,
Говорила потом мне тонко: -
Молодец! Нашел кенгуру!

Всех людей насмешил вокруг.-
И, шепнув, добавляла хмуро: -
Заявляю тебе, как друг:
Не танцуй больше с этой дурой!

Мы дружили с тобой всерьез!
А влюбленность и сердца звон...
Да для нас подобный вопрос
Просто-напросто был смешон!

Как-то в сумрак, когда закат
От бульваров ушел к вокзалу,
Ты, прильнув ко мне, вдруг сказала: -
Что-то очень прохладно стало,
Ты меня обними... как брат...

И, обняв, я сказал ликуя,
Слыша сердца набатный стук: -
Я тебя сейчас поцелую!
Поцелую тебя... как друг...

Целовал я тебя до утра,
А потом и ты целовала
И, целуя, все повторяла: -
Это я тебя, как сестра...

Улыбаясь, десятки звезд
Тихо гасли на небосводе.
Мы решили дружить всерьез.
Разве плохо у нас выходит?

Кто и в чем помешает нам?
Ведь нигде же не говорится,
Что надежным, большим друзьям
Запрещается пожениться?

И отныне я так считаю:
Все влюбленности - ерунда.
Вот серьезная дружба - да!
Я по опыту это знаю...

Эдуард Асадов

[Resod]

Джон Китс LA BELLE DAME SANS MERCI (Прекрасная беспощадная дама)

«Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.

Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек».

Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.

Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.

Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.

Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
«Любовь не ждет!»

Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.

И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.

Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!

Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне.
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.

И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.

[БАНКИР-ША]

Иосиф Бродский

Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберет.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
И слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
"Падаль!" выдохнет он, обхватив живот,
но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль - свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц.

[chica80]

Полевые Цветы

В блеске огней, за зеркальными стеклами,
Пышно цветут дорогие цветы,
Нежны и сладки их тонкие запахи,
Листья и стебли полны красоты.

Их возрастили в теплицах заботливо,
Их привезли из-за синих морей;
Их не пугают метели холодные,
Бурные грозы и свежесть ночей...

Есть на полях моей родины скромные
Сестры и братья заморских цветов:
Их возрастила весна благовонная
В зелени майской лесов и лугов.

Видят они не теплицы зеркальные,
А небосклона простор голубой,
Видят они не огни, а таинственный
Вечных созвездий узор золотой.

Веет от них красотою стыдливою,
Сердцу и взору родные они
И говорят про давно позабытые
Светлые дни.
(И. Бунин)

[Resod]

Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.

Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;

И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;

И утро длилось, длилось, длилось...
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.

***
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

[Замок]

В полутемном строгом зале
Пели скрипки, вы плясали.
Группы бабочек и лилий
На шелку зеленоватом,
Как живые, говорили
С электрическим закатом,
И ложилась тень акаций
На полотна декораций.

Вы казались бонбоньеркой
Над изящной этажеркой,
И, как беленькие кошки,
Как играющие дети,
Ваши маленькие ножки
Трепетали на паркете,
И жуками золотыми
Нам сияло ваше имя.

И когда вы говорили,
Мы далекое любили,
Вы бросали в нас цветами
Незнакомого искусства,
Непонятными словами
Опьяняя наши чувства,
И мы верили, что солнце
Только вымысел японца.

Николай Гумилёв

[november_witch]

Ветер

Я жить не могу настоящим,
Я люблю беспокойные сны,
Под солнечным блеском палящим
И под влажным мерцаньем луны.

Я жить не хочу настоящим,
Я внимаю намекам струны,
Цветам и деревьям шумящим
И легендам приморской волны.

Желаньем томясь несказанным,
Я в неясном грядущем живу,
Вздыхаю в рассвете туманном
И с вечернею тучкой плыву.

И часто в восторге нежданном
Поцелуем тревожу листву.
Я в бегстве живу неустанном,
В ненасытной тревоге живу.

Константин Бальмонт

[Замок]

Снова сон, пленительный и сладкий,
Снится мне и радостно пьянит, -
Милый взор зовет меня украдкой,
Ласковой улыбкою манит.

Знаю я - опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный день настанет,
Улыбнись мне - обмани меня!

Иван Бунин

[Hotice]

Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.
Я был один - по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою - тишину...

[MalDiva]

Инна Мень

Через сито сеет слёзы небо белою тоской,
Затянула злая осень песни горькой пеленой…
Вкус несказанных признаний холодит в ночи луна,
Стая снов, забытых в мае, смутных образов полна…
Дней прошедших тонкой бязью занавешены стихи,
А на выцветшей бумаге чьи-то лёгкие штрихи –
Черновик сквозного чувства, превратившего в хрусталь
Остывающее сердце, ускользающее вдаль…



***

Ах, как же хочется тепла…
Сегодня осень так уныла,
Душа томится в ней бескрыло,
Глядясь с печалью в зеркала
Дождей, заливших всё вокруг…
У Жёлтой Девы слёз в избытке,
Всем разошлёт листки-открытки
О том, что солнцу недосуг
Ронять лучи в тоскливый круг
Осенних дней… В сетях разлук
И ты исчез, мой милый друг,
Как летний сон, как тихий звук,
Но память о тебе светла…
Ах, как жестоки зеркала –
Хранят совсем не то, что мило…
Ты, видно, осень, пошутила?
Ах, как же хочется тепла!

[Аратама]

Когда, как хмель, что ветку обнимая,
Скользит, влюблённый, вьётся сквозь листы,
Я погружаюсь в листья и цветы,
Рукой обвив букет душистый мая,

Когда, тревог томительных не зная,
Ищу друзей, веселья, суеты, –
В тебе разгадка, мне сияешь ты,
Ты предо мной, мечта моя живая!

Меня уносит к небу твой полёт,
Но дивный образ тенью промелькнёт,
Обманутая радость улетает,

И, отсверкав, бежишь ты в пустоту, –
Так молния сгорает на лету,
Так облако в дыханье бури тает.

Пьер де Ронсар

[cote d'Ivoire]

СИРИУС

Ангел зимний, ты умер.
Звезда
синей булавкою сердце колет.
Что же, старуха, колоду сдай,
брось туза на бездомную долю.
Знаешь, старуха, мне снился бой:
кто-то огромный, неторопливый
бился в ночи с проворной гурьбой, —
ржали во ржах жеребцы трубой,
в топоте плыли потные гривы…
Гулкие взмахи тяжелых крыл
воздух взвихрили, и — пал я навзничь.
Выкидышем утробной игры
в росах валялся и чаял казни.
Но протянулась из тьмы рука,
вылитая — верь! — из парафина.
Тонкая, розой льнущая, ткань,
опеленав, уложила в длинный
ящик меня.
Кто будет искать?
Мертвый, живой — я чуял:
потом
пел и кадил надо мною схимник,
пел и кадил, улыбался ртом,—
это не ты ли, мой ангел зимний?
Это не ты ли дал пистолет,
порох и эти круглые пули?..
Песья звезда, миллионы лет
мед собирающая в свой улей!
Ангел, ангел, ты умер.
Звезда,
что тебе я — палач перед плахой?..
В двадцать одно сыграем-ка.
Сдай,
сдай, ленивая, сивая пряха!

[*Murrena*]

Советы самой себе

Не верьте тем, кто вам не верит.
Не ждите тех, кто не спешит
Нажать звонок у вашей двери,
Когда беда ваш дом крушит.

Забудьте тех, кто в жизни новой
Забыл о том, кем был вчера,
Чье наспех брошенное слово
Полощут времени ветра.

Не призывайте равнодушных —
Не отзовутся все равно.
Им кроме органов наружных,
Наверно, больше не дано.

Ищите тех, кто вас услышит,
В толпе узнает, позовет,
С кем тонкой ниточкою свыше
Судьба вас накрепко совьет.

Держитесь тех, кто с вами споря,
Остался в главном заодно.
Кто разделил и слезы горя,
И бурной радости вино.

Доверьтесь тем, кто звону верит
Колоколов, а не монет,
Кто совесть вашей мерой мерит,
Чье «да» — так да! А «нет» — так нет!

Спешите к тем, кто жаждет встречи,
Кто вас как личный праздник ждет.
С кем раз в году прожитый вечер
Питает душу целый год.

Храните тех, кто сердцу дорог,
Над кем не властны времена.
Кто и тогда ведет вас в гору,
Когда вершина не видна.

Как много озаренных светом
На нашем жизненном пути...
Дай Бог их встретить. И при этом
Дай Бог в себе себя найти.

июнь-июль 2003 г.

[chica80]

Владимир Соколов

Мне не может никто
И не должен помочь,
Это ты понимаешь сама.
Это ранняя рань,
Это поздняя ночь,
Потому что — декабрь и зима.

Это скрип
Одиноких шагов в темноте.
Это снег потянулся на свет.
Это мысль о тебе
На случайном листе
Оставляет нечаянный след.

А была у тебя
Очень белая прядь,
Потому что был холод не скуп.
Но она, потеплев,
Стала прежней опять
От моих прикоснувшихся губ.

Ты шагнула
В квадратную бездну ворот.
Все слова унеслись за тобой.
И не смог обратиться
Я в тающий лед,
В серый сумрак и снег голубой.

Я забыл, что слова,
Те, что могут помочь,—
Наивысшая грань немоты.
Это ранняя рань,
Это поздняя ночь,
Это улицы,
Это не ты.

Это гром,
Но и тишь,
Это свет,
Но и мгла.
Это мука
Стиха моего.
Я хочу,
Чтобы ты в это время спала
И не знала о том ничего.

[Горняк.]

Зимняя дорога на Алдан
Игорь Царев

Бывают зимы в Чили и Гвинее -
Когда дожди становятся длиннее,
Но вызревшим под пальмой золотой
В горячке белой невообразимы
Российские пронзительные зимы,
Царящие над вечной мерзлотой.

Ни волооким мачо Сенегала,
Которых смертной вьюгой не стегало,
Ни кучерявым хлопцам в Сомали
Ни дать, ни взять исконно русской дани -
Купания в крещенской иордани
У краешка заснеженной земли.

А нас-то как сподобило, а нас-то!...
Поджаристою корочкою наста
Привычно закусив дешевый спирт,
Пофлиртовав с метелью-завирухой,
От Коми до Курил под белой мухой
Страна в снега закуталась и спит.

Лишь наш «зилок» - раздолбанный, но ходкий,
К Алдану пробираясь из Находки,
Таранит ночь то юзом, то бочком...
А в тишине значительной и хрупкой
Якутия дымит алмазной трубкой,
Набив ее вселенским табачком.

И чтобы удержать тепло и радость,
Поем и пьем лишь повышая градус.
А как иначе угодить душе,
Когда зима - не просто время года,
А в дебрях генетического кода
Невыводимый штамп о ПМЖ...

[Парусник]

ВАГОН.

Стоял вагон, видавший виды,
где шлаком выложен откос.
До буферов травой обвитый,
он до колена в насыпь врос.

Он домом стал. В нем люди жили.
Он долго был для них чужим.
Потом привыкли. Печь сложили,
чтоб в нем теплее было им.

Потом - обойные разводы.
Потом - герани на окне.
Потом расставили комоды.
Потом прикнопили к стене
открытки с видами прибоев.

Хотели сделать все,
чтоб он в геранях их,
и в их обоях
не вспоминал, что он - вагон.

Но память к нам неумолима,
и он не мог заснуть, когда
в огнях, свистках и клочьях дыма
летели мимо поезда.

Дыханье их его касалось.
Совсем был рядом их маршрут.
Они гудели, и казалось
они с собой его берут.

Но сколько он не тратил силы
колес не мог поднять своих.
Его земля за них схватила,
и лебеда вцепилась в них.

А были дни, когда сквозь чащи,
сквозь ветер, песни и огни
и он летел навстречу счастью,
шатая голосом плетни.

Теперь не ринуться куда-то.
Теперь он с места не сойдет.
И неподвижность - как расплата
за молодой его полет.

1952

Евгений Евтушенко.

[november_witch]

Песня

Окно мое высоко над землею,
Высоко над землею.
Я вижу только небо с вечернею зарею,
С вечернею зарею.

И небо кажется пустым и бледным,
Таким пустым и бледным...
Оно не сжалится над сердцем бедным,
Над моим сердцем бедным.

Увы, в печали безумной я умираю,
Я умираю,
Стремлюсь к тому, чего я не знаю,
Не знаю...

И это желание не знаю откуда
Пришло, откуда,
Но сердце хочет и просит чуда,
Чуда!

О, пусть будет то, чего не бывает,
Никогда не бывает.
Мне бледное небо чудес обещает,
Оно обещает.

Но плачу без слез о неверном обете,
О неверном обете...
Мне нужно то, чего нет на свете,
Чего нет на свете.

Зинаида Гиппиус

[БАНКИР-ША]

Марина Цветаева

В ПАРИЖЕ

Дома до звезд, а небо ниже,
Земля в чаду ему близка.
В большом и радостном Париже
Все та же тайная тоска.

Шумны вечерние бульвары,
Последний луч зари угас.
Везде, везде всё пары, пары,
Дрожанье губ и дерзость глаз.

Я здесь одна. К стволу каштана
Прильнуть так сладко голове!
И в сердце плачет стих Ростана
Как там, в покинутой Москве.

Париж в ночи мне чужд и жалок,
Дороже сердцу прежний бред!
Иду домой, там грусть фиалок
И чей-то ласковый портрет.

Там чей-то взор печально-братский.
Там нежный профиль на стене.
Rostand и мученик Рейхштадтский
И Сара — все придут во сне!

В большом и радостном Париже
Мне снятся травы, облака,
И дальше смех, и тени ближе,
И боль как прежде глубока.

[Cosa Nostra]

Мне так просто и радостно снилось:
ты стояла одна на крыльце
и рукой от зари заслонилась,
а заря у тебя на лице.

Упадали легко и росисто
луч на платье и тень на порог,
а в саду каждый листик лучистый
улыбался, как маленький бог.

Ты глядела, мое сновиденье,
в глубину голубую аллей,
и сквозное листвы отраженье
трепетало на шее твоей.

Я не знаю, что все это значит,
почему я проснулся в слезах...
Кто-то в сердце смеется и плачет,
и стоишь ты на солнце в дверях.

Владимир Набоков
13 августа 1919

[Замок]

Женщина под зонтиком. Осень. Непогода.
Отчего туманится отрешенный взгляд?
Чем обеспокоена? Личные невзгоды?
Или это дождик нудный виноват?
Улыбнитесь женщине! Мельком, между прочим.
Посмотрите дружески, отгоняя грусть.
Просто так, без повода. Пусть спешите очень,
Пусть не в вашем вкусе, пусть не ваша, пусть!
Улыбнитесь женщине, не ища причины,
Пусть от взгляда вашего станет ей теплей.
Улыбнитесь женщине на правах мужчины,
Вы по праву сильного улыбнитесь ей!
И улыбкой вашею, как лучом, отмечена,
Удивленно вскинется, зонтик теребя...
Как немного нужно ей, чтобы снова женщиной
Гордой и уверенной ощутить себя!

Эркюль де Савинье

[november_witch]

Мебель трескается по ночам.
Где-то каплет из водопровода.
От вседневного груза плечам
В эту пору дается свобода,
В эту пору даются вещам
Бессловесные душы людские,
И слепые,
немые,
глухие
Разбредаются по этажам.
В эту пору часы городские
Шлют секунды
туда
и сюда,
И плетутся хромые,
кривые,
Подымаются в лифте живые,
Неживые
и полуживые,
Ждут в потемках, где каплет вода,
Вынимают из сумок стаканы
И приплясывают, как цыганы,
За дверями стоят, как беда,
Сверла медленно вводят в затворы
И сейчас оборвут провода.
Но скорее они — кредиторы,
И пришли навсегда, навсегда,
И счета принесли.
Невозможно
Воду в ступе, не спавши, толочь,
Невозможно заснуть, — так тревожна
Для покоя нам данная ночь.

Арсений Тарковский

[cote d'Ivoire]

Это было похоже на море, на синие звезды.
Это было похоже на то, чего нет…
Это — только осенний, расплеснутый воздух,
Это — только бессонный, горячечный бред.

Мы прощались сегодня. Ведь встречи не может быть завтра?!
На разлужье синело. Горел одинокий фонарь.
Мы сидели с тобою на мокрой приземистой лавке,
Время тихо журчало над нами, журчало как встарь.

Время… Времени нет. Наплывают шумящие кроны.
Наплывает пожар между сосен встающей луны.
Улетает разлука и молодость. И беззаконно
Надвигается ночь, надвигаются грозные сны.

Это было похоже на запах сиреневой ветки,
Что спадает росой ледяной на лицо и ладонь,
На луну, пробегавшую в облачной розовой сетке,
На далекий, в полянах пустынных, огонь.

***

…особенно русское небо
И русские облака.
Давно, как давно ты там не был,
Какая там, к черту, тоска!

Все выверты, декадентщина,
Уж лучше, мой друг, помолчи…
Мимо вагонов женщины
Идут под дождем. И грачи.

…особенно, может быть, Пушкин,
Всего вероятнее — Блок.
Уткнуться скорее в подушки
И звать. Но не слышит Бог.

[Горняк.]

Л. Захарчеко

Мешали нам

Мешали нам татары, турки, шведы,
Мешали добрый царь и злой тиран,
Мешали нам буржуи и полпреды,
Мешали пролетарии всех стран.

Мешали дураки и бездорожье,
Мешали трезвый ум и пьяный бред.
Мешали атеизм и слуги Божьи,
Мешали все, кто "да" и все, кто "нет".

Мешали воровство и щепетильность,
Мешали пофигизм и фанатизм,
Мешали перемены и стабильность,
Пустой прилавок и капитализм.

Мешали муж - жене, свекровь - невестке,
Соседи сверху, снизу, за стеной,
Интеллигент в очках и бомж в подъезде,
Родной язык - словесности родной.

Мешали гениальность и бездарность,
Мешали большинство и меньшинство,
Мешали зависть и неблагодарность,
А больше всех мешало естество.

Мы все - война и мир, стихи и проза,
С загадочным диагнозом души,
Мы все - клиенты клиники неврозов,
Мы можем что угодно совершить!

Все можем потерять в одну минуту.
Все можем обрести любой ценой.
Не все ль равно, быть битым или гнутым?
Не все ль равно, кто властвует страной?!

Нас легче обмануть, чем успокоить.
Нас легче пристрелить, чем уберечь.
Одной рукой мы пилим, чтобы строить,
Другой - строгаем спички, чтобы жечь.

Мы даже, победив, подставим спину,
Чтоб сохранить лицо в последний миг.
Мы ищем золотую середину,
Но заблудились в крайностях своих.

Мы - странники пожизненного детства.
Ребенок - он и ангел, и злодей,
Все в ужасе от нашего соседства!
Мы в ужасе от собственных затей...

[NATA92008]

Помнишь, мама моя,
Как девчонку чужую
Я привел тебе в дочки,
Тебя не спросив?
Строго глянула ты
На жену молодою
И заплакала вдруг,
Нас поздравить забыв...

Я ее согревал
И теплом и заботой,
Не тебя, а ее
Я хозяйкою звал.
Я ее целовал,
Уходя на работу,
А тебя, как всегда,
Целовать забывал...

Если ссорились мы,
Ты ее защищала,
Упрекала меня,
Что не прав я во всем,
Наш семейный покой,
Как могла, сохраняла,
как всегда позабыв
О покое своем...

Может быть, мы бы с ней
И расстались, не знаю,
Только руки твои
Ту беду отвели.
Так спасибо ж тебе,
Что хранишь ты, родная,
То, что с нею вдвоем
Мы б сберечь не смогли..

Н. Доризо

[udacha]

Колыбельная

Ты меня проводишь спросонок
Ночь проходит, утро уж близко
Спи, мой шоколадный тигренок,
Спи, моя игривая киска.

Я не думал что твои щечки
Слаще самой вкусной конфеты
Спи, мой кареглазый дружочек,
Ночь тебе расскажет об этом.

Я тебя укрою, родная,
Нежных слов цветным покрывалом
Спи, моя девчонка смешная,
Полчаса от ночи осталось.

Ты уткни свой носик в подушку
Ночь замрет в усталых ресницах -
Спи, моя родная свинюшка,
Пусть тебе твой ангел приснится.

[Old Lady]

КАЖДЫЙ МИГ

Словно солнечный воздух вдыхая,
На восходе ликует роса,
Обращается в благоуханье
И возносится на небеса;

Словно Вечность в себе ощущая,
Плотью Плоть восхищается впрок,
Словно Свет, Темноту освещая,
Чертит линии звездных дорог;

Как Душа, наполняясь Душою,
Достигает своей полноты;
Как надежды лишь Верой большою
В души страждущие излиты,

Так, очнувшись от мрака, живу я
Толко ради тебя каждый миг ...
И младенцем Любви, торжествуя,
Гимн в душевных глубинах возник.

Севак Арамазд
1995

[NATA92008]

Смотрю в костёр – горят сухие ветки,
Хотя листвой недавно красовались,
Но случай этот в общем – то не редкий,
Когда от горя души их ломались.

Горят, горят … Потрескивают грустно …
Тепло от них идёт и греет воздух,
Но в сердце так тоскливо от их хруста …
И искры гаснут, как на небе звёзды …

Угли и пепел – вот что остаётся,
Когда горят костры, мосты и судьбы …
Огонь сильнее, яростнее бьётся,
Устала я смотреть в него - уснуть бы …

Проснуться – дым уж без следа растаял,
Ожогов на земле, на травах нету …
И в облаках летит, курлыча, стая,
А ветки - как весной - листвой одеты.
Инна Радужная

[Hotice]

Дождичек

О, веселый дождь осенний,
Вечный — завтра и вчера!
Всё беспечней, совершенней
Однозвучная игра.

Тучны, грязны и слезливы,
Оседают небеса.
Веселы и шепотливы
Дождевые голоса.

О гниеньи, разложеньи
Всё твердят — не устают,
О всеобщем разрушеньи,
Умирании поют.

О болезни одинокой,
О позоре и скорбях
Жизни нашей темноокой,
Где один властитель — Страх.

И, пророчествам внимая,
Тупо, медленно живу,
Равнодушно ожидая
Их свершенья наяву.

Помню, было слово: крылья...
Или брежу? Всё равно!
Без борьбы и без усилья
Опускаюсь я на дно.

[ЛАТОНА]

Николай Гумилев

Он поклялся в строгом храме
Перед статуей Мадонны,
Что он будет верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны.

И забыл о тайном браке,
Всюду ласки расточая.
Ночью был зарезaн в драке
И пришёл к преддверьям рая.

"Ты ль в моём не клялся храме, -
Прозвучала речь Мадонны, -
Что ты будешь верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны?

Отойди, не эти жатвы
Собирает Царь Небесный,
Кто нарушил слово клятвы,
Гибнет, Богу неизвестный".

Но, печальный и упрямый,
Он припал к ногам Мадонны:
"Я нигде не встретил дамы,
Той, чьи взоры непреклонны".

[Hotice]

В сером хаосе

Боль -
это глаза моего сердца,
и разума,
пронзительная и заразная,
боль до рвоты,
она застряла во мне от головы
до аорты,
в ней друзья со своими тараканами
в головах,
и моё сострадание к ним,
но не только в словах,
когда те, кого люблю я и боюсь
потерять,
падают в свои маленькие бездны,
и я падаю следом, я начинаю
страдать,
вот так всегда и бывает, когда
один из прекрасных дней календаря
приходится отрывать,
и в этот день что-нибудь оказывается
разбитым,
ни одного целого окна у меня,
и всё смешалось в разуме размытом,
стекла и стекольщики, устрицы
и продавцы устриц в обличье птиц,
которые от головокружения тростников
падают ниц,
ничего тут не поделаешь, кто бы чего
не говорил,
но лучше об этом молчать сегодня,
хотя вчера ещё я что-то и "мудрил",
а завтра оттолкну обеими руками
это,
прямо завтра я и попробую без всякого
совета...
но что я попробую завтра...

Перевод Борис Першуткин

[Бирюзинка]

Михаил Лермонтов

Благодарность

За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;

За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был...
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.

[Шарки]

Коль я за смертью не зашла,
Она пришла за мной.
Коляска нас лишь понесла
К бессмертью в мир иной.
Тряслись мы вяло — ей невспех,
Я легкою рукой
Труды отдала, лени грех
За вечности покой.
Мы возле школы: дети там
Резвятся, ставши в круг;
Вдоль ржи поспевшей ехать нам,
Ныряет солнце в луг —
Иль ускользнет за перевал;
Роса свежа, дрожит.
Худ одеянья материал;
На мне лишь шаль висит.
Остановились у дворца —
В земле набухший грот,
И шпилей не видать конца,
Стоящим у ворот.
Века минули с этих пор,
Дневных короче дел.
Я знаю — глав тех конских взор
В бессмертие летел

Дикистон Эмили Элизабет

[Вне времени]

Последняя поэма

Ветер ты старые ивы развей.
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали.
Не разглядишь меня,
Не разглядишь меня, друг мой,
Прощай...

Я уплываю и время несет меня
C края на край.
C берега к берегу,
C отмели к отмели,
Друг мой прощай.
Знаю когда-нибудь,
С дальнего берега давнего прошлого
Ветер вечерний ночной
Принесет тебе вздох от меня.

Ты погляди, ты погляди.
Ты погляди не осталось ли
Что-нибудь, после меня.

В полночь забвенья
На поздней окраине жизни моей.
Ты погляди без отчаянья,
Ты погляди без отчаянья.
Вспыхнет ли
Примет ли облик безвестного образа
Будто случайного.
Вспыхнет ли
Примет ли облик безвестного образа
Будто случайного.

Это не сон.
Это не сон.
Это вся правда моя, это истина.
Смерть побеждающий вечный закон -
Это любовь моя.
Это любовь моя.
Это любовь моя.

[Вне времени]

Отречение

В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал:
«Нынче к богу уйду я, мне дом мой обузою стал.
Кто меня колдовством у порога держал моего?»
Бог сказал ему: «Я». Человек не услышал его.
Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша,
Молодая жена прижимала к груди малыша.
«Кто они — порождения майи?» — спросил человек.
Бог сказал ему: «Я». Ничего не слыхал человек.
Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: «Где ты, божество?»
Бог сказал ему: «Здесь». Человек не услышал его.
Завозился ребенок, заплакал во сне, завздыхал.
Бог сказал: «Возвратись». Но никто его не услыхал.
Бог вздохнул и воскликнул: «Увы! Будь по-твоему, пусть.
Только где ты найдешь меня, если я здесь остаюсь».

[november_witch]

Ночь, полная созвездий.
Какой судьбы, каких известий
Ты широко сияешь, книга?
Свободы или ига?
Какой прочесть мне должно жребий
На полночью широком небе?

Велимир Хлебников

[cote d'Ivoire]

Наступает время,
Когда фонари не дают света,
Ветер печальнее почтальона,
И листья морщинисты, как старухи.

Наступает время,
Когда ожидание беспричинно,
Разлуки необъяснимы,
И ночи бездонны, как тревога.

Наступает время,
Когда хочется вернуть вчерашнее,
Оправдать позавчерашнее
И дождаться завтрашнего солнца.

М. Садовский

[cote d'Ivoire]

Мой брат учит Шумана.
Мой брат зубрит Шумана.
Мой брат долбит Шумана.
И больше нет Шумана.

Я слышу бездельника Шумного.
А из овала на нотах
Смотрят глаза страдальчески
На эти детские пальчики
И на их владельца зевоту.

Мой брат не знает Шумана,
Приносит с урока двойки,
И больше я не прошу его
Проигрывать мне уроки.

Я говорю:
— Сыграй,
то, что тебе нравится.
И сыплется мишура
Хроматического танца.

И это ему легко,
Совсем не надо стараться,
Не путаются под рукой
Запутанные альтерации,

И все нарастают секвенции,
Красоты прозрачного города,
И падают в воды Венеции
Со всплеском легким аккорды.

И не добравшись до тоники
Кончились кодой острой.
И мальчик с шеей тоненькой
Вдруг показался взрослым.

Я тихо вышел из комнаты
От музыки и от шума…
А брат открыл ноты
И стал долбить Шумана.

Они проходили Шумана.
Полгода сонату Шумана.
Чтоб сдать с облегченьем Шумана.
Моего любимого Шумана.

М. Садовский

[Бастильда]

Персидские мотивы

Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.

Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим красивым станом,
На коленях дай мне отдохнуть.

Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далеком имени - Россия -
Я известный, признанный поэт.

У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?

Я сюда приехал не от скуки -
Ты меня, незримая, звала.
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.

Я давно ищу в судьбе покоя,
И хоть прошлой жизни не кляну,
Расскажи мне что-нибудь такое
Про твою веселую страну.

Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал.

И хотя я не был на Босфоре -
Я тебе придумаю о нем.
Все равно - глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем.

Сергей Есенин

[Resod]

Король жил в Фуле дальной,
И кубок золотой
Хранил он, дар прощальный
Возлюбленной одной.

Когда он пил из кубка,
Оглядывая зал,
Он вспоминал голубку
И слезы утирал.

И в смертный час тяжелый
Он роздал княжеств тьму
И всё, вплоть до престола,
А кубок - никому.

Со свитой в полном сборе
Он у прибрежных скал
В своем дворце у моря
Прощальный пир давал.

И кубок свой червонный,
Осушенный до дна,
Он бросил вниз, с балкона,
Где выла глубина.

В тот миг, когда пучиной
Был кубок поглощен,
Пришла ему кончина,
И больше не пил он.

[БАНКИР-ША]

Нас любят те, к кому мы равнодушны.
Они добры, застенчивы, послушны.
Они всегда на многое готовы.
А мы, порой, жалеем даже слово.

Нас любят те, кого, увы, не надо.
Идя к другим, мы пьем чужого яда…
Потом болеем, мучаемся, даже,
Но те, кто любят ничего не скажут.

Нас любят те, с кем мы могли стать лучше,
Но нам плевать на наш "счастливый случай".
Любовь, увы, жестока и упряма!
Нас любят те, кому мы роем ямы.

Нас любят так, как нужно ненавидеть!
И нам их жаль, но можем и обидеть.
Нас любят не за «что-то», вопреки!
Но нас несет течение реки.

Нас любят... И мы это принимаем.
Нас любят.. Но других мы обнимаем..
Нас любят.. Но глухи мы и жестоки..
Нас любят! И в итоге – одиноки.

Евгений Лебедев

[blagoroden_don]

Лариса Миллер

Дни и ночи, оставьте в покое.
Разрешите – ладонь под щекою –
Спать без просыпу, ровно дыша,
Чтоб болеть перестала душа.

Спать без просыпу, без сновидений
И ни взлётов не знать, ни падений,
Ни любви, заманившей сюда,
От которой так больно всегда.

[хочувсёзнать]

Вера Полозкова "СНОВА НЕ МЫ"

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

[Hotice]

К пруду

Не осуждай меня, пойми:
Я не хочу тебя обидеть,
Но слишком больно ненавидеть,-
Я не умею жить с людьми.

И знаю, с ними - задохнусь.
Я весь иной, я чуждой веры.
Их ласки жалки, ссоры серы...
Пусти меня! Я их боюсь.

Не знаю сам, куда пойду.
Они везде, их слишком много...
Спущусь тропинкою отлогой
К давно затихшему пруду.

Они и тут - но отвернусь,
Следов их наблюдать не стану,
Пускай обман - я рад обману...
Уединенью предаюсь.

Вода прозрачнее стекла
Над ней и в ней кусты рябины.
Вдыхаю запах бледной тины...
Вода немая умерла.

И неподвижен тихий пруд...
Но тишине не доверяю,
И вновь душа трепещет,- знаю,
Они меня и здесь найдут.

И слышу, кто-то шепчет мне:
"Скорей, скорей! Уединенье,
Забвение, освобожденье -
Лишь там... внизу... на дне... на дне..."

1895

[Cosa Nostra]

До твоего прихода
Алёне

Теперь я знаю:
ты
идёшь по лестнице.
Вошла в подъезд.
Всё остальное -
ложь.
Идёшь,
как по рассыпанной поленнице,
как по горячим угольям
идёшь.
Земля,
замедли плавное вращение!
Лесные птицы,
кончите галдеж...
Зачем идешь?
Прощать?
Просить прощения?
Сама не знаешь.
Но -
идёшь!


1. Когда уезжал...
Позабылись дожди,
отдыхают ветра...
Пора...
И вокзал обернётся, -
руки в бока, -
пока!
На перроне озябшем
нет ни души...
Пиши...
Мы с тобою одни на планете пустой.
Постой...

Я тебя дожидался,
звал,
повторял,
терял!
И висела над нами,
будто звезда,
беда.
Так уходят года,
так дрожат у виска
века...
По тебе и по мне грохочет состав...
Оставь!
Эти - губы твои,
движенье ресниц, -
не снись!
На рассвете косом,
в оголтелой ночи
молчи.
Разомкни свои руки,
перекрести...
Прости!
И спокойно, -
впервые за долгие дни, -
усни.

...А ты идёшь наверх.
Костром.
Порывом.
Вот
задохнулась.
Вздрогнули зрачки.
Передвигаешь руку по перилам,
как будто тянешь сети
из реки.
Твоя река сейчас наверх стремится.
А что в сетях?..
Нет времени...
Потом...
Стучит
эмалированная миска
в соседкиной авоське
о бидон...
Соседка что-то говорит печально.
Всё жалуется...
Деньги...
Сыновья...
И ты ей даже что-то отвечаешь,
хотя тебя
ещё не слышу я...


2. Когда прислушивался...
Слухи,
слухи,
слухи,
слухи, -
то начальники,
то слуги...

Слухи-горы,
слухи-льдины
налезают на меня.
Нету дыма,
нету дыма,
нету дыма
без огня.

Для веселья,
для разлуки,
на глазах и на устах -
снова слухи,
слухи,
слухи
просто
и не просто
так.
Прокляты,
необходимы -
среди ночи,
среди дня.
Нету дыма,
нету дыма,
нету дыма
без огня.

Слухи-отдых,
слухи-опыт
без особенных затей:
существует
тихий омут.
Как
всадить в него
чертей?..
Кто поверить надоумил,
слухи-карты разложив?
Я -
по слухам -
дважды умер.
Дудки!
Оба раза
жив...
То внушительно,
то наспех,
то наградой,
то бедой, -
будто капли,
будто айсберг:
половина -
под водой.
Слухи сбоку,
слухи с тыла,
завлекая и маня.
Нету дыма,
нету дыма,
нету дыма
без огня.

...Слышали:
на школьнице
женился академик!..
Слышали:
в Госбанке
для зарплаты нету денег!..
Слышали:
поэт свалял
такого дурака!
Слышали:
она ему
наставила
рога...


3. Когда смеялся...
Рога так рога.
Я приглажу патлы.
В подушку поплачу.
В тетрадку поною.
И буду сдавать
драгоценные панты
каждой весною.
Каждой весною.
Платите валютой!
Зелёненьким хрустом.
Фигура у кассы
глаза намозолит.
По средам
с лицом
независимо-грустным
я буду, вздыхая,
купюры мусолить.
«Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!..»
...А если на миг
отодвинуть веселье,
пятнадцатый век
мою голову сдавит.
Я -
только гонец.
Я скачу с донесеньем.
Король растревожен.
Король заседает...
Врываюсь в покой
тугодумов лобастых
и, рухнув плашмя
на подстилку из меха,
я,
булькая кровью
(стрела меж лопаток),
хриплю,
будто школьник по буквам:
«Из...
ме...
на...»

«Калинка, калинка,
калинка моя!
В саду ягода малинка,
малинка моя!
Ах, люли-люли!..»
. . . . . . . . .
Эх, люди-
люди...

...А ты идёшь
по лестнице,
идёшь по лестнице.
Шагаешь,
как по лезвию,
через нелепицы.
И мечешься,
и маешься,
мечтая,
каясь...
Нет!
Ты не поднимаешься, -
я сам
спускаюсь!
Романы обездарены,
отпели трубы...
О, сколько нас -
«подаренных» -
идёт
друг к другу!..
Мы,
окрыляясь тостами,
царим
над столиками.
Читаем книжки -
толстые,
а пишем -
тоненькие.
Твердим
о чистой совести,
вздыхаем
мудро...
А сами
неосознанно
идём
к кому-то...


4. Когда любил...
Люб-
(Воздуха!
Воздуха!
Самую малость бы!
Самую-самую...)
лю!
(Хочешь, -
уедем куда-нибудь
заново,
замертво,
за море?..)
Люб-
(Богово - богу,
а женское - женщине
сказано,
воздано.)
лю!
(Ты покорённая.
Ты непокорная...
Воздуха!
Воздуха!)
Люб-
(Руки разбросаны.
Губы закушены.
Волосы скомканы.)
лю!
(Стены расходятся.
Звёзды, качаясь,
врываются в комнаты.)
Люб-
(В загнанном мире
кто-то рождается,
что-то предвидится...)
лю!
(Где-то
законы,
запреты,
заставы,
заносы,
правительства...)
Люб-
(Врут очевидцы,
сонно глядят океаны остывшие.)
лю!
(Охай, бесстрашная!
Падай, наивная!
Смейся, бесстыжая!)
Люб-
(Пусть эти сумерки
станут проклятием
или ошибкою...)
лю!
(Бейся в руках моих
каждым изгибом
и каждою жилкою!)
Люб-
(Радостно всхлипывай,
плачь и выскальзывай,
вздрагивай,
жалуйся!..)
лю!
(Хочешь - уедем?
Сегодня? -
пожалуйста.
Завтра? -
пожалуйста!)
Люб-
(Царствуй, рабыня!
Бесчинствуй, учитель!
Неистовствуй, женщина!)
лю!
(Вот и глаза твои.
Жалкие,
долгие
и сумасшедшие!..)
Люб-
(Чёртовы горы уставились в небо
тёмными бивнями.)
лю!
(Только люби меня!
Слышишь,
люби меня!
Знаешь,
люби меня!)
Люб-
(Чтоб навсегда!
Чтоб отсюда - до гибели...
Вот оно...
Вот оно...)
лю!
(Мы никогда,
никогда не расстанемся...
Воздуха...
Воздуха!..)

...А лестница
выше.
А двери -
похожей.
Я знаю,
я вижу,
я чувствую кожей, -
шагаешь
по далям,
шагаешь
по датам.
Недавним и давним.
Святым
и бездарным.


5. Когда отчаялся...
Кукушка:
«Ку-ку!
Живи на земле...»
А палец -
к курку.
А горло -
к петле.
А небо -
к дождю
(галоши надень)...
Сгибаясь,
тащу
две тыщи недель.
Две тыщи суббот
(взвали,
если жив).
Следы
от зубов
своих
и чужих.
Все отблески гроз
на глади
стола.
И тихий вопрос:
«Зачем ты
была?..»

Несу на горбу, -
не сгинув
едва, -
чужую
судьбу,
слепые
слова...

Кукушка:
«Ку-ку!
Останься.
Прошу...»
А я
не могу.
А я
ухожу.
Цветы в изголовье,
и тень на лице.
И ночь
на изломе.
И пуля
в конце.
...А ты всё время - вверх,
всё ближе,
ближе.
Из-под закрытых век
тебя я вижу.
Идёшь,
как инвалид,
ступаешь ватно.
И кто заговорит, -
уже
не важно.
Не важно,
кто начнёт,
а кто продолжит.
Себя
перешагнёт.
Жизнь
подытожит.
Взойдёт на перевал.
Вернёт,
отчаясь,
затасканным
словам
первоначальность.


6. Когда выжил
Что я?!
Что это я?!
Да что я?!
В воспалённом:
«То...
иль не то?..»
Выбрал
самое распростое.
Проще пива.
Глупей лото...
Расплываюсь
в слезливом трансе.
Вопли кончены.
Не берёт...
Вы
орите!
А я
наорался
на десяток годов
вперёд.
По озёрной метельной глади
прёт
весенних недель
орда.
Все будильники мира,
гряньте!
И замолкните
навсегда.
Лишним криком
эпоха скомкана,
смята
грохотом календаря...
Да отсохнет
язык
у колокола,
если он трезвонит
зазря!..
Реки движутся
в каменных шорах,
дни уходят в небытиё...
Крик
устал.
Да здравствует
шёпот
двух людей:
его
и её.

...Застыла у дверей.
Теперь
помедли.
Невыносимой тишине поверь.
Вчера меж нами
были
километры.
Сегодня -
только тоненькая дверь.
Подмигивают фонари спросонок.
Над зимней ночью
взмахи снежных крыл.
Нам очень скоро сорок.
Очень
сорок...

Войди в свой дом.
Я двери отворил.

Роберт Рождественский
1967

[БАНКИР-ША]

Да, теперь решено безвозвратно:
Я покину родные края.
Уж не будут листвой крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, ссудил мне Бог.

Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит чёрт знает как,
Я иду головою свесясь
Переулком в знакомый кабак.

Шум и гам в этом логове жутком,
И всю ночь напролёт до зари
Я читаю стихи проституткам
И с бандЮгами жарю спирт.
Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад.
Я такой же как вы пропащий,
Мне теперь не уйти назад.

Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, ссудил мне Бог.

С. Есенин

[Замок]

Созидающий башню сорвётся,
Будет страшен стремительный лёт,
И на дне мирового колодца
Он безумье своё проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, всевидящем богом оставлен,
Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право -
Самому выбирать свою смерть.


Николай Гумилёв

[NATA92008]

Будь, Малыш, настороже:
Семь Печатей спят в душе.

Охраняют Три Печати
три Великие Печали.
Вечный сумрак, вечный ад...
Самовольный взлом чреват...
Три других - Печати Сил.
Черт у Бога их стащил,
в рай залез и там запрятал,
трижды кровью запечатал.
А последняя Печать,
потаенная, Седьмая,
может целый век, немая,
ничего не означать...

Кто раскрыть ее сумеет,
тот забыть себя посмеет
и сначала все начать.

[Hotice]

1

Вся роща в утреннем тумане,
Природа заворожена,
И проступают очертанья
Деревьев, точно письмена.
В немой недвижности осенней
Плетётся медленный рассказ.
Деревья – это сообщенья
О чём-то очень важном в нас.

2

Проснуться и взглянуть в окно
И ощутить с блаженной ленью,
Что сердце заворожено
И остановлено мгновенье.
Что значит эта тишина
И листьев золотое пламя?
Да то, что Вечность – вот она,
Здесь, в сердце и перед глазами.

3

И продолжает ворожить,
И оторваться невозможно.
Плетётся тоненькая нить
Так незаметно, осторожно…
Вокруг деревья обвилась
Струёю золотого дыма –
Таинственная эта связь
Всего заметного с незримым.

[aquamarine]

Время не лечит. Лечит не Время.
Лечат поездки и новые люди.
Лечит весна. Лечит шквал впечатлений
И ожидание – что-то там будет.

Время не лечит,но все в это верят.
Думают,- Время стирает все грани.
Ждут обречённо,сначала,дней девять.
Сорок дней. Год. И потом ждут годами.

"След облаков в небе от самолётов.
Рельсы и шпалы, бегущие, лечат.
И буруны за кормой теплохода.
Друг, обнимающий дружески плечи".

Время не лечит. Время калечит
Память, что вместе с годами слабеет,
Чувства, идущие быту навстречу,
Души людей, что порой цепенеют.

Лечит внимание, сон и забота.
Лечат врачи, категории высшей.
Лечит любимая с детства работа,
И, говорят ещё, лечит Всевышний.

Лечимся верой, любовью,надеждой...
Лечит поэзия, музыки звуки.
Лечимся лесом, красивой одеждой.
Изредка лечат нас дети и внуки.

Лечим себя потихоньку мы сами.
Но ощущается Времени бремя.
Вы посмотрите другими глазами –
Время не лечит. Лечит не время...

© Борис Неменов

[Бирюзинка]

Борис Пастернак

Любить иных - тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.

Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.

Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь,
Все это - не большая хитрость.

[БАНКИР-ША]

А.Ахматова.

Сжала руки под темной вуалью...
Отчего ты сегодня бледна?
Оттого, что я горькой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду : он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот.
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот,
Задыхаясь, я крикнула : "Шутка
Все что было, уйдешь - я умру!"
Улыбнулся спокойно и жутко,
И сказал мне :"Не стой на ветру."

[Лиса Алиса]

***

Убегает девочка от солдат,
Добегает девочка до домов.
«Отпустите, псы, у меня там брат!»
Под ногами мнётся болиголов.
Переводит девочка разом дух.
Постоять под ясенем - и бегом.
Сто снежинок, сто озверелых мух
сверлят дыры в платьице голубом.
И, стремглав, четырнадцать этажей
пробегает девочка до двери.
Комендантша гонит её взашей,
в голове стучится «лиса, умри».
Три удара, треск, поддаётся дверь.
Оседает девочка на паркет.
Там лежит в крови онемелый зверь.
Ищет девочка слово.
А слова нет.

Как в тумане прошлые полчаса.
Прочь из дома, кончился кислород.
Помнит девочка: серы его глаза,
он стоит, талдычит, как идиот:
«Непроста считалочка. Раз, два, три».
Говорит: «Молчи, навлечёшь беду.
Если вдруг раздастся «лиса, умри»,
Я на край земли за тобой пойду».

Сильный ветер гонит тугую взвесь
И повсюду только «умри, лиса».
Жил да был, да сплыл, да и вышел весь,
ей прожить бы новые полчаса…

Двадцать лет прошло. Не нашлись слова.
Каждый год весной таял крепкий лёд.
На его могиле росла трава.

Он, конечно, девочка, не придёт.
Только если всё же лиса умрёт,
ты теперь сама навсегда жива.


Сопрано
vk.com/odnasoprano

[Old Lady]

ВИДЕНИЕ

Есть некая огромная страна,
Недостижимая для морехода;
Животворит и властвует она,
И от нее свой род ведет Природа.

Под небом там покой и тишина,
Там не грозит малейшая невзгода,-
И мысли нет, что тучка хоть одна
Там проскользнет по глади небосвода.

Но это все же не земля, о нет, -
Страну сию, лишенную примет,
Душа узрит столь странной, столь холодной:

Безмолвно простирается вокруг
Один лишь лес кроваво-красных рук,
Воздетых к небу грозно и бесплодно.

Фернандо Пессоа, перевод Евгений Витковский

[Hotice]

Ты яблочно грустна.
Я - тайно даровит.
И я теперь узнал,
Что осень догорит.

Что на святой пирог
И шаткость корабля
напишет эпилог
Промокшая земля.

Что, как бы ни молил
Я - пьяное весло,
Что, как бы ни хвалил
Счастливое число,

Ты преображена
Для юности моей,
Как тот бокал вина,
С которым я светлей!

[Шарки]

СЫНУ

Белла Дижур

Мальчик мой! Ты скоро станешь взрослым.
Как бы детство я не берегла,
День придёт - и ты легко и просто
Сбросишь тяжесть моего крыла.
Станет душно за двойною рамой,
В напряжённой комнатной тиши.
"Что ж, - ты скажешь, - до свиданья, мама.
Уезжаю. Не скучай. Пиши."
Я поплачу, штопая рубашку,
Утюгом слезинки просушу
И рукой дрожащей на бумажке
Новый адрес сына запишу.
И в тоске все школьные тетрадки,
Книги и рисунки сберегу.
Ты писать мне будешь очень кратко:
"Жив. Здоров. Приехать не могу".
Вспомню гул прощальный у вокзала
И твою улыбку у окна.
И пойму, что старости начало
Там, где мать останется одна.