Любимые стихи

[Romko]

Голим нервом у кожній строфі,
Щоб від дотику віршем кричати.
Його сила у тім, що живий
А не в римах бездушно-багатих
Не змінити на краще цей світ,
Та ніколи не стане він гіршим,
Бо поет, який болем звучить
Його святить розІп'ятим віршем.

[november_witch]

Из берегов выходит лето,
И солнце вновь пустило корни.
Я сдачу с утренней газеты
Бросаю в утреннее море.

Летает солнечная стружка.
К вокзалу, тонущему в астрах,
Бежит английская старушка,
Не завершив английский завтрак.

Мне тоже нужен этот поезд,
Но я пока пакую вещи.
Шесть фунтов в сумочку на пояс,
Шесть фантиков в рюкзак заплечный.

За две минуты до отбытья
Я нахожу себя в вагоне.
А ты еще успел бы выпить
Полчашки кофе на перроне.

Анна Логвинова

[Радистка Кэт]

В последний месяц осени, на склоне
Суровой жизни,
Исполненный печали, я вошел
В безлиственный и безымянный лес.
Он был по край омыт молочно-белым
Стеклом тумана. По седым ветвям
Стекали слезы чистые, какими
Одни деревья плачут накануне
Всеобесцвечивающей зимы.
И тут случилось чудо: на закате
Забрезжила из тучи синева,
И яркий луч пробился, как в июне,
Как птичьей песни легкое копье,
Из дней грядущих в прошлое мое.
И плакали деревья накануне
Благих трудов и праздничных щедрот
Счастливых бурь, клубящихся в лазури,
И повели синицы хоровод,
Как будто руки по клавиатуре
Шли от земли до самых верхних нот.

Арсений Тарковский

[Радистка Кэт]

Солнце — одно, а шагает по всем городам.
Солнце — мое. Я его никому не отдам.

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!
Пусть погибают в бессменной ночи города!

В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!

В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам...
Солнце мое! Я тебя никому не отдам!


М Цветаева


Легкомыслие! - Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем...
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

М. Цветаева

[Радистка Кэт]

Старые письма

Я люблю усталый шелест
Старых писем, дальних слов...
В них есть запах, в них есть прелесть
Умирающих цветов.
Я люблю узорный почерк —
В нем есть шорох трав сухих.
Быстрых букв знакомый очерк
Тихо шепчет грустный стих.
Мне так близко обаянье
Их усталой красоты...
Это дерева Познанья
Облетевшие цветы.


М. Волошин

[Радистка Кэт]

Иосиф Бродский

Художник


Он верил в свой череп.
Верил.
Ему кричали:
"Нелепо!"
Но падали стены.
Череп,
Оказывается, был крепок.

Он думал:
За стенами чисто.
Он думал,
Что дальше -- просто.

...Он спасся от самоубийства
Скверными папиросами.
И начал бродить по селам,
По шляхам,
Желтым и длинным;
Он писал для костелов
Иуду и Магдалину.
И это было искусство.

А после, в дорожной пыли
Его
Чумаки сивоусые
Как надо похоронили.
Молитвы над ним не читались,
Так,
Забросали глиной...
Но на земле остались
Иуды и Магдалины!

[Радистка Кэт]

И в жилах жжение!
Перевернулся целый мир,
И нет спасения!
Кто эту ночь благословил -
Не царь ли ада?
И нет спасенья от любви,
И нет пощады.
Движенье взглядов, мыслей, губ
И рук скольженье...
И резок сердца стук... И груб...
И нет прощенья.
Я был от рая в двух шагах,-
Закрыты врата,
И прежний бог повергнут в прах.
И нет - возврата!


Андрей Белянин


Поздно.
Все раздавлено этим словом.
Звездно
Просто полночь ползет над склоном.
Тише -
Старый город пришел за данью.
Слышишь,
Это кто-то поет над нами.
Свечи
Я сегодня поставлю в церкви
Встречи
Забываются, но не меркнут.
Длится
Вечность быта, как жанр искусства.
Лица
Устремленно играют в чувства.
Стены -
Исцарапанные укрытия..
Вены
Сами выберут время вскрытья.
Плохо
В сердце привкус кола осины,
Вдоха
Нерожденного тобой сына

Андрей Белянин

[Радистка Кэт]

Гладиаторы

Простимся.
До встреч в могиле.
Близится наше время.
Ну, что ж?

Мы не победили.
Мы умрем на арене.
Тем лучше.
Не облысеем
от женщин, от перепоя.

...А небо над Колизеем
такое же голубое,
как над Родиной нашей,
которую зря покинул
ради истин,
а также
ради богатства римлян.

Впрочем,
нам не обидно.
Разве это обида?
Просто такая,
видно,
выпала нам
планида...

Близится наше время.
Люди уже расселись.
Мы умрем на арене.

Людям хочется зрелищ.

И.Бродский.

[Радистка Кэт]

Прошло сполна все то, что было,
Рассудок чувство покорил,
И одолела воли сила
Последний взрыв сердечных сил.

И как сегодня всё далёко,
Что совершалося вчера:
Стремленье дум, борьба без прока,
Души бедовая игра!

Как долго грудь роптала вздорно,
Кичливых прихотей полна;
И как все тихо, и просторно,
И безответно в ней до дна.

Я вспоминаю лишь порою
Про лучший сон мой, как про зло,
И мыслю с тяжкою тоскою
О том, что было, что прошло.

К.Павлова

[Радистка Кэт]

Бахтияр Вагабзаде


Есть люди - к ним приходишь озабочен,

Поговоришь - как будто с плеч гора.

Другой же скажет, будто между прочим,

Что завтра будет хуже, чем вчера.

Иной божится, врет, божится снова,

И вновь сверлят его глаза тебя.

А при другом не то промолвишь слово.

И, смотришь - покраснел из-за тебя.

Иной боится шевельнуть рукою

Все думает: "Что скажут мне потом?"
Другой, ничем себя не беспокоя,

Не думает годами ни о чем.

Есть люди, только тронь - тебе ответят,

Для мщенья море одолеют вплавь.

Другие перетерпят все на свете,

Хоть плюнь в лицо, но в должности оставь.

Сердца одних весь мир в себе вмещают,

Но их влечет, как прежде, высота.

Другим живот на мир смотреть мешает,

Им нет вершины выше живота.

[Радистка Кэт]

АНДРЕЙ БЕЛЯНИН

Ты – моя, а не чья-то. Другие лишь пена…
Сорняки, меж которых бредёшь по колено.
Талый паводок, дань прошлогоднему бреду,
Невозможность пути по остывшему следу;
Сигаретный дымок, отравляющий небо,
Невозможная боль, отречённая небыль…
Ты – моя! Мы друг другу даны, как эпоха.
Мы – от первого сна, до последнего вздоха,
Предназначены быть обоюдным дыханьем
И всегда говорить кружевными стихами…
Ты – моя! И не стоит наивно пытаться
Утверждать, будто выцвели гроздья акаций.
Будто ветры не жгут, будто сосны не плачут,
Будто грубости наши хоть что-нибудь значат,
Что расстаться когда-нибудь будет возможно…
Все неправда, любимая, все это ложно.
Даже сплетни пусты и проблемы излишни –
Все давно решено и отмечено свыше.
Где сведутся мосты, где откроются двери…
Ты – моя.
И я сам в это скоро поверю.

[Радистка Кэт]

Опять аэропорт,
и самолетный гул,
опять проносятся
и города, и страны.
Звучат-посадка-взлет,
и все одно Табу-
Одно – "К Тебе нельзя"-
Так странно!!!

Сегодня я в Стамбул,
а завтра в Рим лечу,
Там столько много лиц,
мне совершенно чуждых.

И только не могу
лететь, куда хочу,
И только не могу
попасть, куда мне нужно.

Где нужно быть, где Ты,
где скромные цветы
растут назло
бессолнечной погоде,

Где вечно серый дождь,
где ты меня не ждешь,
где солнца тусклый луч
мечтает о свободе.

Туда нельзя.
Табу…

Маргарита Виталина.

[Радистка Кэт]

Я не люблю тебя; страстей
И мук умчался прежний сон;
Но образ твой в душе моей
Всё жив, хотя бессилен он;
Другим предавшися мечтам,
Я всё забыть его не мог;
Так храм оставленный - всё храм,
Кумир поверженный - всё бог!


М.Лермонтов

[Радистка Кэт]

А. Макаревич

"Знаю и Верю"

Нас мотает от края до края,
По краям расположены двери,
На последней написано: "Знаю",
А на первой написано: "Верю".

И, одной головой обладая,
Никогда не войдешь в обе двери:
Если веришь - то веришь, не зная,
Если знаешь - то знаешь, не веря.

И свое формируя сознанье,
С каждым днем, от момента рожденья,
Мы бредем по дороге познанья,
А с познаньем приходит сомненье.

И загадка останется вечной,
Не помогут ученые лбы :
Если знаем - безумно слабы,
Если верим - сильны бесконечно!

[Радистка Кэт]

Е. Витковсий

Не понять – не постичь – не сберечь – не увлечь – не помочь.

На задворках Европы стоит азиатская ночь.

Это клён одинокий руками разводит беду.
Это лебедь последний крылами колотит по льду.

Это гибнет листва, это ветер над нею поник.
Это в городе ночью звучит неизвестный язык.

Только миг обожди – и застынет река в берегах.
Только миг обожди – и по горло потонешь в снегах.

Для кого – для чего – отвернись – притворись – претворись
В холодеющий воздух, стремящийся в гулкую высь.

… Что ж, лети, ибо в мире ноябрь, ибо в мире темно,
Ибо в небе последнем последнее гаснет окно,

Ибо сраму не имут в своей наготе дерева,
Ибо в песне без слов беззаконно плодятся слова.

Плотно уши заткни, сделай вид, что совсем незнаком
С этим странным, шуршащим меж листьев сухих языком.

Он неведом тебе, он скользящ, многорук и безлик –
Это осени клик, это пламени длинный язык.

Это пламя голодное жёлтые гложет листы,
И поручен ему перевод с языка темноты.

[Радистка Кэт]

Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна.
Я пью. Ты жаждешь. Сговориться — тщетно.
Нас десять лет, нас сто тысячелетий
Разъединяют. — Бог мостов не строит.

Будь! — это заповедь моя. Дай — мимо
Пройти, дыханьем не нарушив роста.
Я — есмь. Ты будешь. Через десять вёсен
Ты скажешь: — есмь! — а я скажу: — когда-то…


М.Цветаева

[Шарки]

Живи,даже если не любится,
Люби,даже если не плачется,
И серая в крапинку улица
За серыми окнами прячется.
Терпи,даже если не сбудется,
Молчи,даже если не ладится,
И серая к крапинку улица,
Как будто бы не было праздника.
Иди,пусть никто не заступится,
Свети,даже если застылая,
И серая в крапинку улица,
Косыми дождями застирана.
Поверь,даже если отступятся,
Дождись,даже если запродана,
Но серая в крапинку улица,
В тебе отзывается Родиной.

Виктория Ветрова

[Бастильда]

Заповедь

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил - жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,

Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Редьярд Киплинг в переводе М. Лозинского

[юрга]

Машковцев Владилен Иванович
***
Заколдуй меня загадкой...

Брось мне радугу на ватман,
урони улыбку с губ.
Нарисуй мне шар квадратный,
нарисуй мне круглый куб.

Ты открой в росинке притчу,
клад разбойника в лесу.
Нарисуй мне песню птичью
и спиральную слезу.

Подари старинный терем,
синий дождь, грибную рать.
Нарисуй — во что мы верим,
что мы будем презирать.

Я уйду по плахе шаткой,
ничего не говори.
Заколдуй меня загадкой
и неправдой озари!

В час и легкий, и отрадный
урони улыбку с губ.
Нарисуй мне шар квадратный,
нарисуй мне круглый куб.
+++
Розовые блины

Пронеслась гроза над березами,
снова солнцу в капели играть...
Я хочу поселить только розовое
в оранжевую тетрадь.

Мы не в сказки, а в счастье верим,
и кивает овес — усат...
Я построил розовый терем,
посадил я розовый сад.

И, наверное, лебеди видели,
как ночами, сквозь розовый сон,
по дорогам лесным из Индии
приходил ко мне розовый слон.

Мы в горячем песке елозили,
запускали кораблик в арык,
и купались в розовом озере,
и ловили розовых рыб.

Было розовым-розовым небо,
да и сон не казался сном,
мы по булке белого хлеба
съели, чавкая, со слоном.

И звенела капель золотая,
и кричала стая скворцов.
Слон смеялся, трубил, мечтая:
— Эх, поесть бы еще блинцов!

Я лежал на подушке зыбкой
с ощущением нового дня.
Почему же сегодня с улыбкой
мама утром будит меня!

Сон мой розовый, сон короткий...
Хорошо, что сбываются сны:
я увидел на сковородке
розовые блины!
+++
Оранжевая магия

Урал живет извечно не по библии,
как самоцвет, свое словцо несет...
Легенда есть, что бедный мир от гибели
оранжевая магия спасет.

И прилетит коней крылатых троица,
когда кузнец ударит молотком.
И вход в пещеру дивную откроется,
и выйдет мальчик с огненным цветком.

Мы озаряем мир сердцами чистыми,
но суета нас гасит в каждом дне.
И может быть, излишне реалисты мы,
и нам не все известно об огне.

Расчеты есть по белому и черному,
но абсолютно точным свет не стал.
И знают приблизительно ученые,
как из руды рождается металл.

Нет, суть огня познал не на бумаге я,
все приходило проще, горячей.
Я постигал оранжевую магию
в Магнитке, у мартеновских печей.

Рабочий я — не более, не менее,
но вырасту в потоке заводском.
Быть может, всей земле на удивление
я выйду завтра с огненным цветком.
+++
Я все еще во сне летаю...

Я все еще во сне летаю,
взмахну руками и лечу.
И подо мною крыши тают,
и ночь качает каланчу.

И льется в лунные озера
синь — голубое молоко.
А я лечу над темным бором,
как птица, плавно и легко.

Но почему тревожным следом
отмечен в сердце этот взлет?
Я знаю с детства по приметам —
во сне летающий растет.

Мы все, наверно, реять любим,
но как бывает страшен суд,
когда во сне летают люди,
а в яви явно не растут.

Мир видя в капельке единой,
колдую я и чуда жду.
Не будет — с песней лебединой
на скалы грудью упаду.

Рябины ветка золотая
скользит по лунному лучу.
Я все еще во сне летаю,
взмахну руками и лечу.

И как бессильно тяготенье,
и как прекрасен этот час,
когда предчувствие паденья
не останавливает нас.

[cote d'Ivoire]

Как зеркало своей заповедной тоски,
Свободный Человек, любить ты будешь Море,
Своей безбрежностью хмелеть в родном просторе,
Чьи бездны, как твой дух безудержный, - горьки;

Свой темный лик ловить под отсветом зыбей
Пустым объятием, и сердца ропот гневный
С весельем узнавать в их злобе многозевной,
В неукротимости немолкнущих скорбей.

Вы оба замкнуты, и скрытны, и темны.
Кто тайное твое, о Человек, поведал?
Кто клады влажных недр исчислил и разведал,
О Море?... Жадные ревнивцы глубины!

Что ж долгие века без устали, скупцы,
Вы в распре яростной так оба беспощадны,
Так алчно пагубны, так люто кровожадны,
О братья-вороги, о вечные борцы!

Вячеслав Иванов.(1866 – 1949гг.)

[cote d'Ivoire]

Июльское утро. Жара.
В ничто превращаются росы.
Сосны умудренной кора
лучом освещается косо.
Становятся сразу видней
чешуйчатой бронзы морщины,
зеленый лишайник на ней
и тоненький блеск паутины...
И в радужном свете стволы
как будто плывут, невесомы,
и клейкие капли смолы
от душной стекают истомы.
Травинкой — висячим мостом —
взбирается божья коровка,
и ящерка двигает ловко
своим мозаичным хвостом...
И дикой малины кусты
от ягод, пылающих яро,
иссохли...
Сильны и часты,
доносятся дятла удары.
Две капельки, две бирюзы
царят над пеньком-старожилом
блаженствуют две стрекозы
в полете своем восьмикрылом..
И прелостью пахнет лесной,
и ширью заречной, покосной,
и слиты в одно тишиной
и воздух, и травы, и сосны.
Смотрю на смолу, на кору —
безоблачным радуюсь далям,
учусь у природы добру,
и вкусу, и точным деталям.


Семен Ботвинник

[Главный]

С. Есенин.

Выткался на озере алый цвет зари.
На бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется – на душе светло.

Знаю, выйдешь вечером за кольцо дорог,
Сядем в копны свежие под соседний стог.

Зацелую допьяна, изомну, как цвет
Пьяному от радости пересуду нет.

Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
Унесу я пьяную до утра в кусты.

И пускай со звонами плачут глухари,
Есть тоска веселая в алостях зари.

[Шарки]

Я живу на острове дождей,
Грязных улиц и слепых домов,
В свете неприкаянных огней,
В шуме утихающих шагов.

Я живу на острове зимы,
Бледных и запуганных синиц,
Призрачной и серой тишины
В скрипе уходящих колесниц.

Ты живешь на берегу тепла,
Солнечных и праздничных дворцов,
В искрах догоревшего костра,
Где царит и властвует любовь.

Ты живешь на берегу борьбы.
Старых и забытых площадей,
Ты живешь на краешке судьбы,
Это-берег острова дождей.

Виктория Ветрова

[Шарки]

Ты для меня боль и жара,
Я для тебя пыль.
Ты для меня солнце с утра,
Я для тебя быль.
Ты для меня опыт души,
Я для тебя тень.
Ты для меня голос в тиши,
Я для тебя день.
Ты для меня ночь в янтаре,
Я для тебя вещь.
Сброшен покров сна на заре
Жаль,что он был вещ

Виктория Ветрова

[Вне времени]

Так хочется, пока живешь на свете,
Наслушаться прибоя и скворцов,
Настроить фантастических дворцов,
И не бояться быть за них в ответе.
На громкие слова слывя скупцом,
Не замечать обиды и наветы,
А если и придется быть купцом,
Иметь в кармане ветры да планеты.
Быть добрым сыном, правильным отцом,
Изведать суть свободы и запрета.
Быть искренним, как в час перед концом,
И не жалеть о том, что не был где-то.
Вставать с постели задолго до света,
Распознавать по взгляду мудрецов,
Не приставать с наукой и советом,
И научиться жить в конце концов.
И вспоминая дом с резным крыльцом.
Задуматься от детского ответа,
Не злить ни стариков и ни глупцов,
И верить в сны и добрые приметы.
С гармонией, палитрой и резцом
Играть свободно словом, звуком, цветом,
(Но никогда ни правдой, ни лицом,)
И брать за все душой, а не монетой.

[Шарки]

Солнышко сочится апельсином,
Небо бесконечно и свежо.
От любви безвременной и сильной
На душе останется ожог.

Падают лучи,пересекаясь,
Светятся прозрачные следы.
Я сегодня в клетку попугаю
Позабуду выставить воды.

Заболею странною виною,
Посредине правды или лжи,
И кому-то за своей спиною
Я отвечу голосом чужим.

Виктория Ветрова

[Шарки]

Бьются под снегом,седым и усталым,
Мокрые нервы травы.
Мне и тебе так немного осталось -
Только костры.

Медленно дрогнет,сдвигаясь,оправа
Ночи и дня.
Может быть,все в этом мире не правы,
Кроме меня.

Виктория Ветрова

[Шарки]

Не плачьте по потерянным вещам,
А плачьте,если друга потеряли.
Пусть в жизни вы плохого не желали,
Не думайте,что не желали вам.

Не плачьте,если дом вам стал чужим,
А плачьте,если родственники чужды,
Когда непоправимо и ненужно
Вам суждено повиноваться им.

Не плачьте,если кличут голоса,
А плачьте,если пения не слышишь,
И,кажется,еще надеждой дышишь,
А жизнь прошла всего за полчаса.

Виктория Ветрова

[Главный]

А.С. Пушкин. Поэма Полтава.
Посвящение.

Тебе – но голос музы темной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдет, не признанное вновь?

Узнай по крайней мере звуки,
Бывало, милые тебе –
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.

[tatiana.fialka]

Тимур Мацураев

Царь Соломон

Спеша неумолимо, время мчится
Сурова и безжалостна судьба.
До наших дней дошла святая притча,
Прошедшая сквозь долгие века.
Давным-давно гласит нам то приданье,
Когда ещё сонм джиннов не исчез,
Царь Соломон огромным царством правил
Пророком был он посланным с небес.
И наделенный свыше, грозной властью
Людские споры мог он разрешать.
Правдивое и мудрое решенье
Скрепляла Соломонова печать.
И вот по справедливости однажды,
когда на троне суд земной вершил,
в людском обличии к Пророку
явился ангел смерти Азраил.
Явился он весь в белом одеянии
и ангельский был бесподобен лик.
Пришел он от Всевышнего с посланьем,
и во дворце люд намертво затих.
С почтением, приветствовав
Пророка, благословив речь начал Азраил.
И излагая весть вдруг ненароком,
он на купце свой взгляд остановил.
И с изумленьем посмотрев сурово,
он пристально в глаза взглянул купцу.
И не промолвил он ему ни слова,
и дрожь прошлась по бледному лицу.
И покачнув главою с удивленьем,
принесшую с собой окончив речь.
С Пророком, распростившись, удалился,
И к Соломону бросился купец.
"О мудрый Соломон, тебя молю я,
исполнен я предчувствием конца.
Проклятие на мне, ведь Ангел смерти
не зря же посмотрел в мои глаза.
Богат я очень и к тому же молод,
не хочется так рано умереть.
Прошу перенеси меня отсюда,
туда, где не настигнет меня смерть".
"Твоё желанье я смогу исполнить", - сказал,ему не торопясь,Пророк.
"К Всевышнему взывая, попрошу я,
чтоб ветром ты унёсся на восток.
Сквозь облака седые, через горы
пускай же унесут тебя ветра,
коль скрыться хочешь ты от смертной доли,
страна куда прибудешь далека".
И произнёс молитву Соломон.
И вдруг свирепый смерч вокруг поднялся,
и по дворцу пронесся вихрем он,
и растворившись в тьме,купец умчался.
Прошло два дня и с праведным веленьем,
к Пророку вновь явился Азраил
и выслушав посланье с нетерпеньем,
премудрый Соломон его спросил:
"Твоё деянье для меня священно,
расспрашивать хоть мне и не к лицу,
скажи мне Ангел,почему сурово,
в глаза ты посмотрел тому купцу?
""Я Ангел смерти, я судьбы конец,
по воле Бога,по исходу дней.
Как только же смолкает стук сердец,
я души забираю у людей.
Когда же направлялся я с посланьем,
от Господа Всевышнего к тебе,
я получил святое предписанье,
что жизнью станет меньше на земле.
Ещё для одного настал черед.
Я получил от Господа приказ -
где смерть наступит,имя человека,
чтоб умертвил его я через час.
И удивленью не было предела,
когда того,кого скончался срок,
не на востоке,а у ложе трона,
на западе увидел я Пророк.
И повинуясь божьему веленью
я через час исполнил свой приказ.
Его я встретил там, в стране далекой,
навек светильник дней его угас.
Спеша неумолимо, время мчится Сурова
и безжалостна судьба.
До наших дней дошла святая притча,
прошедшая сквозь долгие года.
И истина у притчи такова:
коль срок исписан, то спасенья нету.
Не деться нам от смерти никуда,
кто от неё бежит - бежит навстречу.
И истина у притчи такова:
коль срок исписан, то спасенья нету.
Не деться нам от смерти никуда,
кто от неё бежит - бежит навстречу.

[Sirena]

Марина Цветаева

Ты, мерящий меня по дням,
Со мною, жаркой и бездомной,
По распаленным площадям -
Шатался - под луной огромной?

И в зачумленном кабаке,
Под визг неистового вальса,
Ломал ли в пьяном кулаке
Мои пронзительные пальцы?

Каким я голосом во сне
Шепчу - слыхал? - О, дым и пепел!
Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил?

[Немезида]

Я так хочу с тобой вдвоём стареть:
Вязать тебе носки из мягкой шерсти,
Носить тобой подаренные перстни
Да вечерами «Новости» смотреть.

Гулять с тобою под большим зонтом
В пальто давно уж вышедшем из моды.
Беречь тебя от хворей, непогоды.
Беседовать об этом и о том.

Сидеть в широких креслах у огня,
Укутывая ноги теплым пледом.
Варить борщи, кормить тебя обедом
По воскресеньям в середине дня.

Взбивать тебе подушки из пера,
Хранить в шкатулке милые открытки,
И распускать, не торопясь, на нитки
Давнишние шарфы и свитера.

Болтать с тобой вдвоём о пустяках,
Читать стихи и спорить о поэте.
И знать, что наши собственные дети
Всё ж помнят иногда о стариках.

Я так хочу с тобой вдвоём стареть.
Поверь, стареть вдвоём – такое счастье,
И это, милый, в нашей общей власти:
Ты только отыщи меня и встреть.

Ты только отыщи меня и встреть –
Найди меня в толпе среди прохожих,
И ты поймёшь: мы так с тобой похожи,
Что друг без друга не прожить нам впредь.

(с) Олеся Ковинская

[november_witch]

Вероника Тушнова

Зову, упрекаю, надеюсь и спорю,
молю, обвиняю, прощаю, кляну...
И горе моё -
настоящее горе,
во всю ширину
и во всю глубину!
Я в счастье не верю.
Так замятью снежной
не верят в сирень, в стрекотанье,
в дожди...
А всё-таки будет.
Придёт.
Неизбежно.
Не хочешь - не верь,
не умеешь - не жди.
А всё-таки будет.
И с тою же страстью
я счастью в глаза
изумлённо взгляну,
и будет оно,
настоящее счастье,
во всю ширину
и во всю глубину!
***
Я так хочу, чтобы ладони, губы...
Всё голубое... Ясная вода...
И мне всё снятся поезда - к чему бы?
Чужие пасмурные города,
чужие люди,
грузчики, старухи...
Тебя в базарной толчее ищу,
твой голос гаснет
в телефонной трубке,
и я "постой,постой,постой!" кричу...
На полчаса, на полминуты - рядом!
Но сны опять бессмысленны,грустны.
Как жалко, что не доставляют на дом
заранее заказанные сны!
Уже заголубел проём оконный,
сочит сквозь штору пасмурную мглу...
Я жду тебя безропотно. Спокойно.
Я жду. Я жду.
Я больше не могу.
***
Прости, любовь моя ссыльная,
прости за то, что молчу,
прости за то, что не сильная
и сильной быть не хочу.

Прости за то, что несмелая,
от беды не уберегла,
и помочь тебе не сумела я,
и убить тебя не смогла.

[cote d'Ivoire]

Да, море сегодня спокойно,
Оно неподвижно лениво,
Как пляж, обнаженный отливом,
Где барки лежат на мели:
Чуть слышно дыханье прибоя,
Когда наступает отлив.

А завтра, быть может, оно потемнеет,
Грядами свинцовыми встанут валы,
И ветер погонит из вспененной мглы
Их дикие орды на вымерший берег.
Не там ли вчера мы стояли, и ели
Роняли янтарные капли на вереск?

Ирина Бем,1937

[Nats]

Мне тебя не хватает…
Сжимается сердце от нежности…
Горькой капелькой боли вливается в вены тоска…
Собираю в ладони осколки разлук-неизбежностей…
Чтобы вновь залатать замок нашей любви из песка…

Мне тебя не хватает…
Завьюжило душу молчанием…
Грусть кольцом ледяным замыкается в снах о тебе…
Тихо плачет любовь… белых роз лепестками печальными…
На застывших губах в нерассказанной Богу мольбе…

Мне тебя не хватает…
Вздохнуть бы… и боль свою выплакать…
Рассыпается мир на холодный бездушный хрусталь…
И ничьей нет вины… понимаю… прости… просто вышло так…
И царапает душу мне снегом жестокий февраль…

Мне тебя не хватает…
Сгорает свеча пред иконами...
Я молюсь небесам: «Бог! Пошли ему светлого дня!
Сбереги от невзгод… напои колокольными звонами...»
Мне тебя не хватает… А ты… вспоминаешь меня?...

Марина Есенина

[Florentine]

Стоял июньский тёплый вечер,
По мостовой стучал каблук
Ты был щемяще-безупречен,
Ещё не муж, уже не друг…
Ты мне рассказывал о птицах,
Какие любишь марки вин,
Глаза же в загнутых ресницах
Шептали: «Видишь, я один…».
Волнуясь, я шагала рядом,
Кричала сердцем: «Я одна!».
Кафе тянулись длинным рядом…
Мы шли: не муж и не жена.

Евгения Ливская

[november_witch]

Любимая, спи!

Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи...
Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море — всем топотом,
и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе — шёпотом,
потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
"Любимая, спи..."
Любимая, спи...
Позабудь, что мы в ссоре.
Представь: просыпаемся.
Свежесть во всем.
Мы в сене.
Мы сони.
И дышит мацони
откуда-то снизу,
из погреба, —
в сон.
О, как мне заставить
все это представить
тебя, недоверу?
Любимая, спи...
Во сне улыбайся.
(все слезы отставить!),
цветы собирай
и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
что захочется,
все то,
что бормочется,
если не спим.
Не спать безрассудно,
и даже подсудно, —
ведь все,
что подспудно,
кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи...
Что причина бессоницы?
Ревущее море?
Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
а просто моя?
Любимая, спи...
Ничего не попишешь,
но знай,
что невинен я в этой вине.
Прости меня — слышишь? —
люби меня — слышишь? —
хотя бы во сне,
хотя бы во сне!
Любимая, спи...
Мы — на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться, —
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться —
сорваться вдвоем.
Любимая, спи...
Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки —
слышишь, любимая? —
спи...
И море — всем топотом,
и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе — шёпотом,
потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
"Любимая, спи..."

Евгений Евтушенко

[NATA92008]

Просторная веранда. Луг покатый.
Гамак в саду. Шиповник. Бузина.
Расчерченный на ромбы и квадраты,
Мир разноцветный виден из окна.

Вот посмотри — неповторимо новы
Обычные явленья естества:
Синеет сад, деревья все лиловы,
Лазурная шевелится трава.

Смени квадрат — все станет ярко-красным:
Жасмин, калитка, лужи от дождя...
Как этим превращениям всевластным
Не верить, гамму красок проходя?

Позеленели и пруда затоны
И выцветшие ставни чердака.
Над кленами все так же неуклонно
Зеленые проходят облака.

Красиво? Да. Но на одно мгновенье.
Здесь постоянству места не дано.
Да и к чему все эти превращенья?
Мир прост и честен. Распахни окно!

Пусть хлынут к нам и свет и щебет птичий,
Пусть мир порвет иллюзий невода
В своем непререкаемом обличьи
Такой, как есть, каким он был всегда!

Всеволод Рождественский

[Шарки]

Прости меня,что я невнятна.
Опять на крыше дождь стучит.
Сливаются косые пятна
В туманный занавес обид.

И все,что видится на сцене,
Невероятно,как в бреду,
И словно бы немые тени,
Обнявшись,мимо нас идут.

Мне кажутся чужими будто
Машины,окна и дома,
И серое,как слезы,утро,
И мы,и ты,и я сама...

Виктория Ветрова

[хочувсёзнать]

Борис Эскин
Мои стихи на русском языке.
И снятся сны по-прежнему на русском.
На русском память – свет на маяке –
Сигналит о веселом и о грустном.

И даже если в череде открытий
Язык пророков мне познать дано,
Сумею радоваться на иврите –
Страдать на русском буду все равно.

[NATA92008]

Когда мелодия, и дышится,и пьется
И звезды льют свой свет не уставая
Пошли любовь,и небо улыбнется
Твой голос среди тысяч узнавая.

И с ритмом жизни сердце чутко бьется
Свои мечты,надежды доверяя
Пусть музыкой в огромный мир вольется
Молитва,благодарность повторяя.

И где-то голос тихий отзовется
-Не бейся громко,сердце,тише,тише
Пошлешь любовь,любовию вернется
Ты ей услышан.

Валентина Юнг

[VVingless]

Это тебя я искал все это время,
в шумных подвалах, на площадках, где никогда не танцевал, в море лиц,
под мостами из света и простынями из кожи, в красном лаке на женских ногах над краем пышущей жаром постели,
в глубине безнадежно пустых глаз, на задних дворах кособоких домишек, за спинами одиноких танцовщиц
и пьяных барменов, среди зеленых мусорных баков и серебристых кабриолетов,
я искал тебя среди разбитых звезд и фиалковых духов,
в ледяных руках и липких поцелуях под ветхими лестницами,
на потолке залитых светом лифтов,
в тусклых радостях, в удаче, пойманной за хвост, и неискренне крепких рукопожатиях,
мне пришлось все бросить и больше не искать тебя
под черными сводами, на белых кораблях,
в бархатных вырезах и сумрачных отелях,
в лиловых восходах и желтоватых небесах, в мутных рассветах,
мое потерянное детство...

© Фредерик Бегбедер. Французский роман

[VVingless]

Так вышло.
Луна непонятною краской
обочины выкрасила...
Нас выжгло!
Нас -
будто из поезда полночью -
выбросило.
По пояс -
холодного снега в кювете.
В сугробах - полмира!..
А поезд
проносится мимо...
проносится мимо,
проносится мимо.
Постой!
Но ведь только минута прошла,
как мы ехали в нем и смеялись.
С его теснотой
и нежданною грустью
смирялись.
Глупили!
В чужие печали и беды
бесстрашно влезали.
Мы были
самими собой.
А теперь мы - не сами.
Теперь,
вспоминая себя,
оглушенно и тяжко молчим мы.
Тебе
я кажусь незнакомым,
далеким,
едва различимым...
Пустынная полночь.
Ладони в ожогах метельного дыма.
А поезд
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо...
Летит он - снарядом!
И тащит куда-то не наши обиды,
не наши болезни и счастья.
Ты - рядом.
А как достучаться?
А как дотянуться?
А как до тебя докричаться?...
Под снегом великим,
над временем тысячеверстным
безмолвные
крики
висят,
зацепившись за звезды.
Мне их не избавить
от каждого прошлого дня
и от каждого мига...
А память
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо...

(Роберт Рождественский)

http://www.stihi.ru/pics/2007/01/14-1167.jpg

[Truly]

Роберт Стивенсон (http://www.stivenson.ru/)

ВЕРЕСКОВЫЙ МЕД
Шотландская баллада

Перевод - Самуил Маршак (http://www.kulichki.com/moshkow/POEZIQ/MARSHAK/marshak4.txt)


Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.
_______

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.

Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
"Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!"

Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:
"Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!

Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!" -
Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
"Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем...
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.

Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод -
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!.."

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

"Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"

[Nats]

Ко мне стучалась Ночь. Зашла на чашку чая.
Осталась до утра. Молчали. Ждали грёз.
Курили по одной. Дым сигаретный таял.
И не хотелось спать. И было много слёз.
Потом пришёл Рассвет, накинув плед на плечи,
Рассказывал про птиц. Шепнул, что видел дождь.
Планировал дела. Мечтал о новой встрече.
И ненавидел вслух изменчивую ложь.
День терпеливо нёс всю важность обязательств,
Мешая ворох дел с надуманной тоской.
Ему хотелось выть под тяжестью предательств,
И он решил уйти в хронический запой.
Не вышло. Вечер ждал глотком хмельной свободы.
Да только от глотка - нет выбора пути.
И так летели дни. И проходили годы.
...ко мне стучится Ночь...покурим...заходи...

Галина Шапкина

[bitparity9]

ОЛЬГА МАКЕЕВА

Обычное дело

Обидно, конечно, но впрочем, обычное дело
Вернуться с работы под утро и прямо с порога
Поцапаться в хлам со своей половиной дебелой
И дверью шарахнув, уйти, не подумав немного.
Обшарить карманы, считая гроши торопливо,
И видя, что хватит, рвануть прямиком к магазину,
Нацелясь на пару бутылок дешевого пива,
Но прямо у дома попасть прямиком под машину.

Досадно, конечно, но впрочем, обычное дело
Заехать под вечер на чашечку крепкого секса
К одной потрясающей бабе и, выкушав смело
Графинчик-другой коньячку с половинкою кекса
Заморского, ей нахамить и за дверью немедля,
Затем оказаться и целую ночь от досады
Неведомо, где колесить, и под утро
С похмелья и пьяной тоски переехать какого-то гада.

Нелепо, конечно, но впрочем обычное дело,
В отсутствие мужа время не тратя напрасно,
Прибрать, прикупить, позвонить, пригласить и умело
Накрыть на двоих и в итоге нарваться на хамство
И выставить вон и до света с расстройством
А утром с ночного дежурства пришедшему мужу
Скандал закатить, чтобы он от обиды и злости
Убрался подальше, забыв про усталость и стужу
И выйти затем на балкон покурить ненадолго
И взглядом пустым, обводя городские пределы
Увидеть как до отвращенья знакомая "Волга"
Врезается в до отвращенья знакомое тело.

Противно, конечно, но впрочем обычное дело…

[VVingless]

Homeless

Тот, кто живет две жизни, был вряд ли жив.
Тот, у кого два дома, фактично, бомж.
Тот, у кого две правды, живет во лжи.
Тот, кто любил двух разных людей... ну что ж,
Истина есть единственное число,
Чувство одно должно быть. И если вдруг
Выпало за борт - так, значит, добей веслом!

(Быть ли таким, как сотни людей вокруг?)

Скоро наступит лето и наш загар
Выдаст порезы белым на коже рук:
Так заглушали боль мы, когда удар
Нас выбивал из того, что течет вокруг.

Ты не живешь две жизни, твой дом - один,
Ну а меня ждет снова дорога вдаль.
Я собрала рюкзак.
Уезжаю, блин.

(Люди все время плачут, когда им жаль.)

Сколько развилось комплексов и расстройств,
Столько и умных мыслей потом родишь.
Я выбираю из сотен настроек-свойств,
Всё расставляю правильно. Только лишь
Лучше не получилось на этот раз...
Я изменяю режим на анабиоз.

(Люди всегда стараются жить "сейчас")

Я вышла в космос и кто-то обрезал трос,
Вселенная сразу стала простой - пустой...
Тот, у кого два дома, фактично, бомж.
Я уплываю в бездну. Какой отстой.

Две абсолютных истины в сумме - ложь.

(Люди так любят радости и покой)

Мир для меня - не вакуум, звездный шум,
Мир для меня - баллон с кислородной мглой,
Что обнимает сзади, чем я дышу.

Ты понимаешь, о чем я?
Хотя, не суть...

Тот, у кого две правды, живет во лжи.
Тот, у кого две двери, утратил путь.

Дай свою руку, пусть она не дрожит.

© Анастасия Салмина

03.06.2012
http://cs305612.userapi.com/v305612698/1823/AiT_eoP9lz8.jpg

[Шарки]

Нет у меня непреданных друзей,
Но есть друзья,предавшие однажды.
Их имена на знамени бумажном
Сдаваемых без боя крепостей.

Есть только слово вечное:"Люблю!",
Есть только вечер в помутневшей боли.
Я одиночество зажму в своей ладони
И у обрыва встану на краю.

Обрыва необорванная нить,
И небо без конца и без начала.
А я зажму тоску,чтоб не кричала,
И отойду,чтобы хотелось жить.

Виктория Ветрова

[Парусник]

В 1958 году,Б.Л.Пастернак был удостоин Нобелевской премии, от которой под угрозой выдворения из СССР вынужден был отказаться...


***

Нобелевская премия.

Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.

Тёмный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, всё равно.

Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так почти у гроба,
Верю я, придёт пора -
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.

1959

Б.Пастернак

[Файна]

Живем, как живем, не решая вопросов насущных и важных, какое-то счастье
все ищем не там, сделав общее частным, а то, что нам нужно, не видим под носом.
Глобальные темы и мелочи жизни уводят от сути, под слоем рутины
становятся мельче на сердце морщины, а память творит по прошедшему тризну...

А там, за окном, где весенние песни на ветках зеленых чирикают птицы,
и в утренний сон осторожно пробиться пытаются мысли о двух неизвестных
в простом уравнении чистого света, где игрек в квадрате целует ладони,
а трепетный икс, улыбаясь спросонья, потрется щекой возле ямочки где-то,
где майская лень паутинкой летящей зацепится вновь в переплете оконном,
где просто живут, а не ищут законов, ведь время течет, бытие преходяще.
И может, последнее жаркое лето спешит и срывает запретов засовы.
И может быть, счастье - то самое слово, которое мог бы назвать я ответом...

© Copyright Бар Лора

[MASLO]

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте—
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.

Андрей Дементьев

[cote d'Ivoire]

Ночь пройдет по улицам
До нездешниx улиц.
Как она сутулится -
Кофточка на стуле.
Стали тени прочными,
Сжали, окружая.
Спишь, моя нарочная,
Спишь, моя чужая.
Полночь ветер мимо вел,
Тишью запорошенный,
Спишь, моя любимая,
Спишь, моя xорошая.
Можно сердце выложить.
На! Чтоб стужу плавило!
Не было! Было же!
Не взяла - оставила.
Дым плывет по комнате,
Гарью темень полнит.
Полночь спросит: "Помните?"
Что ж, скажу, запомнил!
Все запомнил накрепко,
Только зубы хрустнули.
В ванной, что ли, каплет так...
Тихо как, грустно как...
Грустным быть и гордым?
Боль менять на удаль?
Ночь идет по городу,
Длинная, трудная.

Павел Коган
1936

[Лиса Алиса]

Комедианты


назначь мне встречу в домике чудес
в скрипучем ненадёжном мезонине
взмахнёт рукой вертлявый славный бес
и время бутафорское застынет
неспешно-жутковато гаснет свет
молчит в саду пластмассовая флора
в последний раз играется дуэт
под шёпот инфернального суфлёра
в последний раз даёт закройщик чувств
примерить роль роскошного пошива
горячий текст попробовать на вкус
и прозвучать ни капли не фальшиво

ты подойдёшь походкой ножевой -
танцовщица, плутовка, клоунесса
моя судьба с кошачьей головой
весёлая таблетка против стресса
(когда не знали залы шелухи
и правили оттенки вместо линий,
когда кино слагали, как стихи,
тебя бы несомненно снял Феллини)
так запросто вспорхнула на престол
моя непредсказуемая муза

...а я играл похабный рок-н-ролл
и блюз, конечно, - нет любви без блюза
ты, с говорящим веером в руке,
с глазами ярче бешеных софитов,
с отравленной иглой в воротнике
по вечерам давала Карменситу
гастрольный тур сквозь годы - кувырком
паяц хорош, да век его - короткий...

я становлюсь пузатым мужиком,
лысеющим, с профессорской бородкой;
плясунья, воспарявшая легко,
твоё лицо - потрескавшийся пластик
забрось в чулан балетное трико
отдай в ломбард мой фендер стратокастер
финальный туш плывёт из глубины
бурлит крещендо в оркестровой яме
как прочно к сказке этой были мы
прикованы картонными цепями,
как тяжела родная ткань кулис,
пропахшая притворством, потом, гримом
уткнись в неё и горько разревись:
ты больше никогда не будешь примой
(я утешать тебя не подойду -
завпост заманит в тесную курилку
и, сочиняя байки на ходу,
на посошок попотчует горилкой)

...а отревев, пожми плечом худым,
дай руку мне, как в детском хороводе,
и мы с тобой над сценой пролетим -
прозрачные и лёгкие, как дым -
и нас аплодисментами проводят...



Fender Stratocaster - легендарная модель электрогитары, на которой играли многие выдающиеся исполнители блюза и рока, в частности, Бадди Холли, Джордж Харрисон, Эрик Клэптон, Джими Хендрикс, Ричи Блэкмор, Стиви Рэй Воэн и легион других прекрасных музыкантов.




© Сэр Генри О'Ким

[cote d'Ivoire]

Майской ночью над самой рекой
между веток цветущей черемухи
созревают мальчишечьи руки
и девчоночьи локти, запястья, коленки,
и они уже тянутся, чтобы обняться,
и деревья их прячут,
а русалки поют и смеются.
Майской ночью, над самой рекою,
перед зеркалом темной воды
вновь рождаются сладкие муки
из того, чего вдоволь весною –
из горчайшего тлена земного,
горьких соков, горчинки
у тебя на губах, в едком запахе
дыма, которому имя - Отчизна.

***

Август, велосипедисты,
загород, дачный дом.
Солнце сочится сквозь листья
золотым дождем.
Загорелые голени,
насмешливое лицо –
боги от этого гонора
потеряли сон.
В вечереющей спелости
как залитые в стекло –
Леда с царственным Лебедем,
Ганимед с Орлом.

Андрей Плигузов

[Шарки]

Предать- как отобрать ребенка,
Как напоить отравой в зной.
Дорога с мокрою щебенкой,
И мир разбитый и большой.
Где все уже переступило,
Распалось и оборвалось.
Где перетянутые жилы
И боль похожая на злость.
Молчанье прерванного звона
У веры мертвой в глубине,
И перерезана икона
На окровавленной стене.

Виктория Ветрова

[Шарки]

Мне не просто думать просто,
Я сама себе судья.
За пустынный перекресток
Я бежала от вранья.

Я ему в лицо смеялась,
Рожи корчила вранью,
А оно лишь улыбалось
И шептало:"Догоню!"

Мне осталось добежать до поворота
И упасть в объятия грозы,
А за мною злая тень кого-то
Сворою безжалостных борзых.

Мне осталось перепутать карты весел
Затонувших кораблей,
А за поворотом только просинь
И птенец,что неба голубей.

Виктория Ветрова

[Лиса Алиса]

Спасибо - Здравствуй

***

Извини за стиль и за мой покосый,
как забор в селе захолустном, почерк.
Я бы мог ответить на все вопросы,
только ты едва ли теперь захочешь
что-то слушать. Запах сырой извёстки
Отдает дешёвой зубною пастой.

Мы опять застряли на перекрестке
не дорог, но судеб разбитых…

Здравствуй

***

Этот город соткан из поликлиник,
магазинов, прачечных, метростроев,
и когда в разорванном птичьем клине
узнаешь рисунок своих обоев,
то проходишь мимо без интереса,
будто держишь путь из уборной в кухню.

Если небо рухнет на эту местность,
Будет лучше всем…

Но оно не рухнет.

***

Иногда, устав от мирских нелепиц,
От житейской фальши и ширпотреба,
Обращаешь взор на ночное небо,
где висят пустые ковши медведиц,
освещая то ли ворота рая,
то ли звёздный путь [что, конечно, дальше].

Мы сплели созвездья из млечной каши,
И они горят.

Ничего не зная.

***

За окном картинка ночного града -
Натюрморт в оттенках немытой свёклы.
Фонари роняют на автостраду
Чуть почаще - свет, чуть пореже - стёкла.
Извини. Я просто опять скучаю.
Как хороший клоун от глупой шутки.

Вечер был отравлен зелёным чаем.
День - испорчен утром.

Ещё в маршрутке.

***

Наши паспорта не имеют штампов,
Чтобы их стереть. Послужные списки
Потерялись в урнах чужих почтамтов,
Под завалом писем, судебных исков,
Рукописных схваток, в которых голос
Не имеет веса по сути дела…

Я - спасибо - снова и пьян и холост.
Ты – спасибо – сделала, что сумела.



Фёдор Назаров,
www.grafomanov.net/poems/view_poem/39450/ (http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/39450/)

[Бастильда]

Как много в жизни скучных слов,
Банальных взглядов и понятий,
Как много призрачных оков,
Как много правил без изъятий.
Как мало в жизни тех людей,
Кто б целовать умел как надо,
Кто понимал бы бред страстей
И пил до капли чашу яда.
О! Сколько милых, женских лиц,
Но нет страстей на этих лицах.
Как много в клетках диких птиц,
Но не летают эти птицы!
Свободу дайте птицам всем,
Что в клетках бьются от бессилья.
Но для чего свобода тем,
Что не хотят расправить крылья?!.

Н.Врангель

[yaKracopetkO]

Человеку нужен человек,
Чтобы пить с ним горьковатый кофе,
Оставаться рядом на ночлег,
И интересоваться о здоровье.

Чтобы улыбаться просто так,
Чтоб на сердце стало потеплее,
Чтобы волноваться, там сквозняк,
Одевай-ка тапочки скорее.

Человеку нужен человек,
Позвонить, послушать его голос:
"А у нас сегодня выпал снег.
Как ты без меня там? Беспокоюсь!"

Чтобы был приятель, друг, сосед,
И еще сопящая под боком,
Без которой счастья в жизни нет,
Без которой очень одиноко...

Марина Бойкова

[Незванный гость]

На ум постоянно приходят последние стихи Михаила Луконина:
"В первый раз
не иду
на вызов
из военкомата.
Собираюсь,
откладываю день ото дня.
Два раз
без вызова
приходил я когда-то,
и два раза
без вызова
принимали меня".

[Geminika]

Иванова ночь

Мы выйдем в сад с тобою, скромной,
И будем странствовать одни.
Ты будешь за травою темной
Искать купальские огни.

Я буду ждать с глубокой верой
Чудес, желаемых тобой:
Пусть вспыхнет папоротник серый
Под встрепенувшейся рукой.

Ночь полыхнет зеленым светом, -
Ведь с нею вместе вспыхнешь ты,
Упоена в волшебстве этом
Двойной отравой красоты!

Я буду ждать, любуясь втайне,
Ночных желаний не будя.
Твоих девичьих очертаний -
Не бойся - не спугну, дитя!

Но если ночь, встряхнув ветвями,
Захочет в небе изнемочь,
Я загляну в тебя глазами
Туманными, как эта ночь.

И будет миг, когда ты снидешь
Еще в иные небеса.
И в новых небесах увидишь
Лишь две звезды - мои глаза.

Миг! В этом небе глаз упорных
Ты вся отражена - смотри!
И под навес ветвей узорных
Проникло таинство зари.

Александр Блок

[Парусник]

***

Пришли иные времена.
Взошли иные имена.

Они толкаются, бегут.
Они врагов себе пекут,
приносят неудобства
и вызывают злобства.

Ну, а зато они - «вожди»,
и их девчонки ждут в дожди
и, вглядываясь в сумрак,
украдкой брови слюнят.

А где же, где твои враги?
Хоть их опять искать беги.
Да вот они - радушно
кивают равнодушно.

А где твои девчонки, где?
Для их здоровья на дожде
опасно, не иначе -
им надо внуков нянчить.

Украли всех твоих врагов.
Украли лёгкий стук шагов.
Украли чей-то шёпот.
Остался только опыт.

Но что же ты загоревал?
Скажи - ты сам не воровал,
не заводя учёта,
всё это у кого-то?

Любая юность - воровство.
И в этом - жизни волшебство:
ничто в ней не уходит,
а просто переходит.

Ты не завидуй. Будь мудрей.
Воров счастливых пожалей.
Ведь как ни озоруют,
их тоже обворуют.

Придут иные времена.
Взойдут иные имена.

1963

Евг.Евтушенко

[Шарки]

Одинокие

Вивьен Рене

Те.чьи складки манто словно савана бег
Одиночество пьют средь божественных нег.

И жалеет их ум лихорадочность рук,
Упоение губ и шагов мерный стук.

Те,чей лоб саван тенью торопится скрыть
Знают роскошь богов - одинокими быть.

Созерцают зарю и наряд жития
Не жалея мечты,не боясь бытия.

Те,кто в вечер, в саване ищут покой
Знают жуткий восторг - быть одним,как изгой.

То любимцы счастливые тайны ночной
Они слышат,как розы растут под землей

Ловят отблески звуков и эхо цветов,
Фиолетово-серый их мир облаков.

Наслаждаются вкусом ветров и ночей
И глаза их нежней погребальных свечей.

Перевод Александра Солина

[mothlight]

В огромном городе моем — ночь.
Из дома сонного иду прочь
И люди думают: жена, дочь, —
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет — путь,
И где-то музыка в окне — чуть.
Ах, нынче ветру до зари — дуть
Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.

Есть черный тополь, и в окне — свет,
И звон на башне, и в руке — цвет,
И шаг вот этот никому — вслед,
И тень вот эта, а меня — нет.

Огни — как нити золотых бус,
Ночного листика во рту — вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам — снюсь.

Марина Цветаева

[Незванный гость]

И. Бродский "Горбунов и Горчаков".
"Ну, что тебе приснилось, Горбунов?"
"Да, собственно, лисички". "Снова?" "Снова".
"Ха-ха, ты насмешил меня, нет слов".
"А я не вижу ничего смешного.
Врач говорит: основа всех основ --
нормальный сон". "Да ничего дурного
я не хотел... хоть сон того, не нов".
"А что попишешь, если нет иного?"
"Мы, ленинградцы, видим столько снов,
а ты никак из этого, грибного,

не вырвешься". "Скажи мне, Горчаков,
а что вам, ленинградцам, часто снится?"
"Да как когда... Концерты, лес смычков.
Проспекты, переулки. Просто лица.
(Сны состоят как будто из клочков.)
Нева, мосты. А иногда -- страница,
и я ее читаю без очков!
(Их отбирает перед сном сестрица.)"
"Да, этот сон сильней моих зрачков!"
"Ну что ты? Часто снится и больница".

"Не нужно жизни. Знай себе смотри..."

[cote d'Ivoire]

Стелятся травы волною,
Не высыхает роса.
Северной светлой страною
Я заблудилась в лесах.
Звонкого лета макушка –
Посередине миров
Щедрая птица кукушка
Дарит мне дар из даров.
Ах, насчитала немало,
Жизни купель до краев.
…Носит лесами Купала
Сердце шальное мое.


Татьяна Игнатьева

[mothlight]

Я вам Лета каплю Подарю…
Вы Ладошки только Протяните!

Осторожно положу Зарю
Или Солнце жаркое в зените.

Я налью дурмана Летних Трав
И щепотку Утренних Туманов,

А затем, Букет Ветров собрав,
Я насыплю Рос вам без обмана.

И Медовый…Липовый Рассвет…
И Закат Дарю – такой горячий…

И еще Луны манящей Свет
И Раскаты Грома дам в придачу.

Ничего НЕ жалко для ДРУЗЕЙ!
Вы берите: пусть Смеется Лето!

И пусть будет чуточку Теплей
Вам в Душе…Вниманием Согретой!

В. Майков

[november_witch]

Если что, мой хороший – это нас не убьёт,
и тем более ничего не случится с миром.
Если что – в аптечке найдутся бинты и йод.
Мы в Москве, не в лучших традициях драм Шекспира.

Не сдадимся унынию – это не лучший грех,
и безумие нас теперь не возьмёт без боя.
Мы же лёгкие люди, мы тени, мы – не из тех,
кто сломается даже под самой большой любовью.

Просто каждый сольётся в вагоне метро с толпой,
просто каждый возьмёт билет на другом вокзале.
Одного из слепых перестанет вести слепой
(а зато мы отлично слышим и осязаем).

Мы очнёмся, мы смажем полозья своих саней
и укатим туда, куда нам укажет разум.

Если что – это просто сделает нас сильней.
Только лучше б оно нас убило,
на месте, сразу.

Ракель Напрочь

[november_witch]

разбиты надежды, бокалы, лицо,
прибиты к кресту бесполезные крылья.
нам нравится быть кем-то вроде отцов,
а как быть детьми, мы уже позабыли.
мы матом ругаемся сладко и много,
нам хочется выжить, но только другими,
мы часто язвим про отсутствие Бога,
но все же, рыдая, твердим его имя.

мы так безнадежны, что это приятно,
мы так одиноки, что это не лечат,
а кровь в нашем теле
становится мятной,
холодной на ощупь –
как юность и вечность.

когда нам темно, мы уходим на крыши,
когда нам светло – поднимаемся в горы,
и, как бы то ни было,
выживем, слышишь?

для чая
и теплых ночных разговоров.

Саша Птица

[NATA92008]

АКСИОМА ПЕРВАЯ.
Если пустота заполняет каждую секунду человеческого существования, то жизнь принимает угловатые формы.

На белой плоскости листа
Фигуры контур нанесённый.
Он, жирно ручкой обведённый,
Порвал бумагу в трёх местах.

Во влажных от тоски глазах,
Блестящих горькими слезами,
Фигура с ровными краями
Отражена как в зеркалах.

Безумно острые углы,
Замкнув свободное пространство,
Вонзились яростно и страстно
Сильней заточенной иглы…

В незащищённую ладонь,
Одним углом вколов сомненье,
Другим – печали и смятенье,
А третьим причиняя боль.
Треугольник…


АКСИОМА ВТОРАЯ.
Если кадры из прошлого постоянно повторяются и плёнку вечно заедает, то жизнь принимает форму окружности.

Циркуль чертит в воздухе фигуру
Монотонно, плавно, не спеша,
Загибая линию прямую,
Делая за каждым шагом шаг.

Точку с точкой так соединяя,
Стержень, чтобы линию не рвать,
Серым цветом, сильно нажимая,
К старту возвращается опять.

Снова свой рисунок повторяет,
Проходя по старому пути.
Грифель, что металлом управляем,
Обречённо вынужден ползти.

В центре – пустота и нет надежды.
За чертой – свобода и покой.
Но не проникает воздух свежий
За предел, что создан был судьбой.
Круг…


АКСИОМА ТРЕТЬЯ.
Если чёрное и белое поочерёдно сменяют друг друга, то жизнь принимает форму синусоиды.

Перо, ведомое рукой,
Изгиб красивый и простой
Рисует, волны выводя,
За плавной линией следя.

Сначала вниз идёт рука.
Там – боль, отчаянье, тоска…
Там – безысходность и обман,
Из лживых слов густой туман.

Затем рука стремится вверх.
Там – счастье, радость и успех…
Там – безмятежность и любовь,
И сладкий вкус прекрасных снов!

И снова вниз, а после вверх…
То горечь слёз, то громкий смех…
Из света в тьму, из тьмы на свет.
Меняет вечно жизнь свой цвет.
Кривая…


АКСИОМА ЧЕТВЁРТАЯ.
В жизни нет прямых линий. Соответственно рано или поздно всё пересекается.

Уже пересеклось.
Ещё пересечётся.
Уже узлом сплелось.
Ещё узлом сплетётся.
Бесконечность…


© Copyright: Анна Клочнева, 2008

[yaKracopetkO]

Спасибо вам за то, что вы так бережно меня любили —
Безмолвно, нежно, и дарили свет.
За то, что вы ни разу не спросили,
Люблю ли я вас, или нет.
Спасибо вам за то, что вы сдержали,
Порыв страстей пылающей души.
За то, что осторожно обнимали,
За то, что не просили вы моей руки.
За то, что аккуратно льнули,
И целовали скромно — в щеку или лоб.
За то, что вы не обманули,
Не говорили громких слов.
И мой покой не омрачили —
Ни на секунду, ни на час.
Спасибо вам за то, что бережно любили.
Молю простить за то, что не любила вас.

Лукерья Остерман

[Cosa Nostra]

"Прежде всего человек обязан усвоить главное, что любовь пришедшая в его жизнь, даже если она невзаимна, всё равно - подарок." (с)

Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной.

Но несчастной любовь не бывает,
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
Тот счастливой любви не стоит...

Борис Заходер

[Незванный гость]

Константин Бальмонт

ЛЕБЕДЬ

Заводь спит. Молчит вода зеркальная.
Только там, где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится, печальная,
Как последний вздох души.

Это плачет лебедь умирающий,
Он с своим прошедшим говорит,
А на небе вечер догорающий
И горит и не горит.

Отчего так грустны эти жалобы?
Отчего так бьется эта грудь?
В этот миг душа его желала бы
Невозвратное вернуть.

Все, чем жил с тревогой, с наслаждением,
Все, на что надеялась любовь,
Проскользнуло быстрым сновидением,
Никогда не вспыхнет вновь.

Все, на чем печать непоправимого,
Белый лебедь в этой песне слил,
Точно он у озера родимого
О прощении молил.

И когда блеснули звезды дальние,
И когда туман вставал в глуши,
Лебедь пел все тише, все печальнее,
И шептались камыши.

Не живой он пел, а умирающий,
Оттого он пел в предсмертный час,
Что пред смертью, вечной, примиряющей,
Видел правду в первый раз.

[Hotice]

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это -
города, человеков, но для начала - зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Свобода -
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.

1975

[november_witch]

Не говори! Меня он как и прежде любит,
Мной, как и прежде дорожит...
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.

То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу... им, им одним живу я —
Но эта жизнь!.. о, как горька она!

Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу...
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу!

Ф.И. Тютчев

[Geminika]

Не исчезай

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.

Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.

Не исчезай... Мы искупили грех.
Мы оба неподсудны, невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья тех,
кому невольно причинили раны.

Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я — я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери.

Евгений Евтушенко

************************************************** ******

Не исчезай

Не исчезай во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса.
Вернешься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но все горит твоя свеча...

Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением - не исчезай!

В нас вовек не исчезнет наш звездный час:
Самолет, где летим мы с тобой вдвоем.
Мы летим
Мы летим
И мы летим,
Пристегнувшись одним ремнем,
Вне времен...
Дремлешь ты на плече моем,
И как огонь чуть просвечивает
Твоя ладонь,
Твоя ладонь...

Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай невзначай или сгоряча.
Есть тысяча ламп у каждой из тысячи свеч,
Но мне нужна твоя свеча!

Не исчезай - в нас чистота,
Не исчезай, даже если подступит край,
Ведь все равно, даже если исчезну сам,
Я исчезнуть тебе не дам!
Не исчезай...

Андрей Вознесенский

[Nuvanna]

Если нечего сказать
-
Гаййй
-
«Если нечего сказать, помолчи», –
так я думал про себя и молчал.
Для молчания не нужно причин,
ни для крупного, ни по мелочам.
Я в молчании до ручки дошёл,
на себя рванул, а там – тишина…
И подумал я тогда: хорошо! –
будто рыба взрывом оглушена.

Будто выцвел, опустел нотный лист,
будто звукам залепили уста,
будто музыку глухой пианист
только с этого играет листа.
Так трахею разрезает клинок,
так умершие секреты хранят,
так под песни из немого кино
спят ягнята из «Молчанья ягнят».

Так я сделался сообщником рыб…
Ну, зачем ты утаил, Кибальчиш,
что молчание, как ядерный гриб,
разрастается, пока ты молчишь,
что чем дольше держишь рот на замке,
тем трудней бывает губы разжать,
что словам не выжить на языке,
и придётся их по новой рожать?

Нарожаю – так решил – не вопрос.
Четверых зачал в безмолвной ночи.
Молча выносил. Потом произнёс:
«Если нечего сказать, помолчи!».


© Copyright: Гаййй, 2012

[Nuvanna]

нежное
-
Нечаянный Прохожий
-
Все.
Мозг разрушен,
я хочу покоя.
Parliament,
Dewar`s,
плед на всякий случай.
"Клятвы нарушены!кошмар!" и все такое...
Тошнит...
Иду в машину спать. Замучила!
На терракоте, звезды через крышу,
и виски из бутылки - прямо в душу.
Который год уже тебя не слышу, да и не слушаю...
"Vaya con Dios, милый!" - на прощанье.
2:45, шоссе, 190.
Который год одни и те же "совещания",
достало просто.
No Fucking Future!
И ужастно грустно
обоим с этой мыслью переспать.
Уехал, чтоб тебя не мучить.
Как тошно, блядь...
Я пьян,
я далеко от города.
Эмбарго на звонки и SMS!
Ночь,
неудобно,
очень холодно.
Бурьян.
СARRERA TARGA 4S...


Стонеизвестнокакой километр ...рского шоссе. Рассвет. Среди десятка фур со спящими дальнобойщиками, в кювете... маленький авто, похожий на лягушку, упёрся грустными глазами в грязный куст. Тихо Chris Botti на трубе - "All Would Envy". В кирпичном салоне некто... он. Моргает, как новорожденный... пустая бутылка в руке. Рядом под клетчатым дорожным пледом спит грязное неКто...очень напоминающее шлюху. Ему было грустно пить одному...

[Nuvanna]

Стокгольмский синдром
-
Саша Бест
-
Желтое солнце застыло в горячем паркуре -
Хмурый художник мазками рисует закат.
В этом закате мой Ангел задумчиво курит.
Надо завязывать, только не бросит никак.

Волей судьбы мы безжалостно-близкие люди.
Волей небес мы, бунтуя, творим беспредел.
Ты меня так же, как прежде, болезненно любишь,
Зная, что я уже жизнь, как к тебе охладел.

Ходишь за мной по пятам, обнимаешь, как душишь.
Этот Стокгольмский синдром пожирает, растет.
Я тебе нужен. Зачем-то отчаянно нужен.
Ставлю диагноз – «негласно виновен во всем».

Я принимаю тебя как привычную данность,
Как одного из безликой безмастной толпы.
Как же иначе? Ведь кем для тебя тогда стану,
Если умерю свой гордый безжалостный пыл?

Я насыщаюсь тобой, если чувствую жажду.
Но отчего я порой повторяю во сне?
«Как я смогу отпустить тебя, если однажды…
Если однажды ты вдруг охладеешь ко мне?»

[Шарки]

Лето...жара...июль,
солнце проникло в клетки
не шелохнется тюль,
не колыхнутся ветки.
Даже сквозняк притих,
лег у двери котенком.
Я,как последний псих
падаю в сон...
.....Воронку
кто-то открыл...Спираль
ввинчена прямо в душу...
Острая вертикаль
колит нещадно,душит...
Сердце,меняя пульс,
цену двойную платит.
Воздуха терпкий вкус
был бы полезней,кстати.
Город вместил жару,
солнце проникло в щели...
Мне бы к земле,в дыру
к вечнозеленым елям,
чтобы родник журчал,
губы врачуя влагой...
Дождика свежий шквал-
Там,за чертою,в шаге...

Осенний Сплин

[Cosa Nostra]

Опять сияющим крестам
Поют хвалу колокола.
Я вся дрожу, я поняла,
Они поют: "и здесь и там".

Улыбка просится к устам,
Еще стремительней хвала...
Как ошибиться я могла?
Они поют: "не здесь, а там".

О, пусть сияющим крестам
Поют хвалу колокола...
Я слишком ясно поняла:
"Ни здесь, ни там... Ни здесь, ни там".

Марина Цветаева

[Каролина Л.]

Ахматова Анна

И упало каменное слово
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова.
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то... Горячий шелест лета
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.

1939

[Незванный гость]

АНОНИМЩИКАМ


Пошла охота, знать, и на меня –
Всё чаще анонимки получаю…
Я всем вам, братцы, оптом отвечаю,
Хотя и знаю ваши имена.

Какой опоены вы беленой,
Какой нуждой и страстью вы гонимы,
Сидящие в засаде анонимы,
Стократно рассекреченные мной ?..

С какой «великой» целью вы в ладу,
Когда часами спорите в запале,
Попали вы в меня, иль не попали,
И, если – да, когда ж я упаду ?..

Но если даже я и упаду
И расколюсь на ржавые запчасти,
То чьё я обеспечу счастье,
И чью я унесу с собой беду ?..

Вот снова пуля срезала листву
И пискнула над ухом, точно зуммер.
А я живу. Хвораю, но не умер.
Чуть реже улыбаюсь, но живу.

Но – чтобы вы утешились вполне
И от трудов чуток передохнули –
Спешу вам доложить, что ваши пули –
От первой до вчерашней – все во мне.

Не то чтоб вы вложили мало сил,
Не то чтоб в ваших пулях мало яда, -
Нет, в этом смысле всё идёт как надо,
Но есть помеха – мать, жена и сын.

Разбуженные вашею пальбой,
Они стоят бессонно за плечами, -
Три ангела, три страха, три печали,
Готовые закрыть меня собой.

Я по врагам из пушек не луплю,
Не проявляюсь даже в укоризне,
Поскольку берегу остаток жизни
Для них троих, для тех, кого люблю.

И ненависти к вам я не таю, -
Хоть вы о ней изрядно порадели ! –
Вы не злодеи, вы – жрецы идеи,
Нисколько не похожей на мою.

А кто из нас был кролик, кто – питон,
Кто жил попыткой веры, кто – тщетою, -
Всё выяснится там, за той чертою,
Где все мы, братцы, встретимся потом…
Л. Филатов.

[cote d'Ivoire]

КОРМЧИЙ
По маякам, по звездам, по чутью…
В ночных морях невероятных странствий
Рукой обветренной тяжелую ладью
Веди вперед в бушующем пространстве
Тяжелых волн, сквозь острый ветра вой,
Вперед, вперед, туда, за океаны,
К тем берегам, где скалы и прибой,
Где ладанка, надетая тобой,
Спасет от бед и разведет туманы…

…И, трубку выбивая о каблук,
Потом ты вспомнишь за стаканом рома
О том, что жизнь была тебе знакома
Не только по мозолям крепких рук.
Но о былом не будешь сожалеть
И жизнь не упрекнешь в непостоянстве,
Когда споет тоскующая медь
Сигнал твоих, уже нездешних странствий,
Со всем земным торжественных разлук…


***

Свистят ветра над зеленью морей,
Взвивая дым у хижины прибрежной,
В остывший день, такой цветной и нежный,
Пронзительных, холодных январей,
Когда скрипят у старых суден кости
И рвутся ставни крыльями с домов
В пустом порту, принявшем моряков,
В передвесеннем длительном норд-осте…

…И, согревая руки у огня,
Пьет в кабачке золотоглазый янки
Зеленый ром и щедро дарит франки,
Честь корабля и нации храня.
И, хохоча, свои морские шутки
По десять раз всем повторяет вслух
И на окошке давит пальцем мух,
Минутной грустью провожая сутки.
А толстый кот, ленивый сын судьбы,
Лиловый глаз мечтательно сощурив,
Поет о снах и презирает бури
В тепле лежанки у печной трубы…

…Стихают дни. И в будке полосатой
Стоит солдат и смотрит, как вдали
От пристани уходят корабли
В оранжевые, мерзлые закаты…

1926

[Матильда]

Мы любовь свою схоронили
Крест поставили на могиле.
"Слава Богу!" - сказали оба...
Только встала любовь из гроба,
Укоризненно нам кивая:
- Что ж вы сделали? Я живая!..

Юлия Друнина

[Florentine]

После дождя

Нет грозных туч обид и осужденья,
Стих гнева гром, и милостью небес
Весь мир наполнен светом пробужденья,
Преображеньем красок и чудес.

И кажется, что не было в помине
Слов жалящих, как острая игла,
Что счастье нам даровано отныне
И не коснётся больше сердца мгла.

Небесный дождь смыл пыль с воспоминаний,
Нас свежесть чувств охватывает вновь,
Исчезла горечь прошлых покаяний,
И свет небес рождает в нас любовь.

Нет теплых луж от чаши горьких слёз
До новых, возмущенных духом, гроз…

В.Стр@нник

[Лиса Алиса]

* * *
Я ношу под рубашкой комочек счастья, но об этом догадываюсь нечасто.
Счастье мается долгие многочасья, потихоньку под левым ребром сопя.
А рубашка смешная, в цветную клетку, счастье высунет морду – решит, что лето,
спросит: «Девочка, эй, тебе сколько лет-то? Почему ты без кукол, одна опять?»
Я отвечу не сразу, пожму плечами – мои куклы гуляют со мной ночами,
а потом – не прощаясь, как англичане, – и приносит новеньких Дед Мороз.
Счастье злится нешуточно, если врут, и мне втыкает под рёбра колючий прутик,
а потом, как всегда, у виска покрутит и забудет, о чем был его вопрос.
Я ношу под футболкой осколок лета и над этим подшучиваю нелепо.
Лето греет ночами теплее пледа, лето прочно сидит у меня в груди.
На футболке размашисто нарисован чей-то мальчик в короне и без кроссовок,
лето смотрит на этот сюжет попсовый и совсем ведь не думает уходить.
Лето пахнет душицей и зверобоем, лето вовсе не любит играть с любовью
и сдаётся, зараза, почти без боя, у меня разрешения не спросив,
а потом я расхлёбывай этот праздник. А ведь кто-то живёт и гусей не дразнит.
Но из всех невозможных на свете разниц я за эту отдельно скажу «мерси».
Я ношу под ветровкой кусочек неба, но упрямо не верю в такую небыль.
Небо лезет из кожи: «Да я бы! Мне бы!» и обиженно в рёбра мои стучит.
Ветер куртку, чего уж там, продувает, и у неба под курткою не Гавайи,
небо стойко озноб преодолевает, небо ловит в кармане мои ключи.
Хочет клетку грудную открыть ключами – небу грустно, что небо не замечают.
Я его согреваю зелёным чаем и несу чепуху про «не те лета».
Небо кровь разгоняет по тонким жилам. Я, наверное, небо не заслужила,
но послушать – стучит, значит, будем живы, значит, снова захочется полетать.

* * *
Пишется чаще. Плачется — к февралю. Зайцы с домов обгладывают кору.
Если вдруг когда-нибудь я умру, ты притворись, что это я просто сплю.
Заберись по лестнице на чердак, выгляни из окна в середину дня,
посмотри, запомни во всех чертах, как этот город выглядит без меня.
Будет ли небо сверху давить на грудь, станут ли улицы шире или темней,
сколько минут часы про меня наврут, сколько гудков машин прозвенит по мне.
Как молчат заснеженные сады, где хранит истоптанная трава
все мои запутанные следы, все мои накачанные права.
Покружи над городом, рассмотри, знают ли, что я уже не живу,
все его ветвистые фонари, вросшие в надвечернюю синеву,
все его завистливое бабье, все мужские любящие сердца.
Доброе остановившееся — отца. Теплое неумолкающее — твое.
Вспомнит мою походку трамвайный путь, на Тверской задержится темнота.
Что-нибудь на свете, хоть что-нибудь, что в тот день внезапно пойдет не так.
А потом, пусть вечер давно остыл, пусть чердак зевает во все окно,
возвращайся в комнату, где темно от случайной камерной пустоты,
где я буду, чопорна и мудра, холодеть под тенью густых гардин.
Заведи будильник на семь утра и поставь поближе к моей груди.

(Глупый кот наконец-то объест герань, в гости сестренка напросится с ночевой.
Стоит ли просыпаться в такую рань, если вокруг не изменится ничего?)

ТОМСК

Мой сосновый Оксфорд, затерянный вне дорог, из тайги торчащий, как хвост из норки.
Вот и вовсе лето закончилось, будь здоров. Проводи меня сегодня до остановки.
Мой стареющий, камерный, необъяснимо мой, ты с рождения пара мне
с деревянными темными бусинами домов и продавленными тротуарами,
с переулками, где булавками фонари вразнобой топорщатся из обочины.
Говори со мной, пожалуйста, говори обо всем, чем сердце глупое озабочено.
Мой упрямый, заболоченный водолей, угловато сложенный,
проступающий мокрыми ребрами тополей сквозь дождевую кожу.
У тебя снаружи плещет лесная ширь, ностальгию асфальт хоронит.
Не спеши меня, пожалуйста, не спеши отпускать перелетом односторонним.
Ты такой же, вечно молод и безголов, подпевающий «sexySady»
целомудренно разливающейся беседе меднолобых колоколов.

Я живу на перекрестке твоих ветров, по твоим шкафам раскладываю посуду,
по твоим хрустящим аллеям ловлю простуду, заворачивая тоскующее нутро
в шерстяную нежность, завязываю шнурок, безнадежно быстро в ладонях твоих взрослею,
забывая от вечёрки до бакалеи твой непрошенный, невыплаканный урок,
темный дворик, где крапива да лебеда, где свидания и бутылки.
Светлоглазая неласковая беда с теплой ямочкой на затылке.
Под ногами крошится осень, ключи звенят, пустота в рюкзаке трясется.
Полюби его, пожалуйста, как меня, сколько хватит скупого солнца,
каждой улочкой, где, тоскующая по теплу, голосит городская живность.
Я сама еще немножечко потерплю, лишь бы все у него сложилось.
Покрывается веснушками водоем, липковатый дождь ворожит над рощами.
Мне с тобой не скучно, просто с тобой вдвоем, конопатый мой, мой взъерошенный
собутыльник, лужи полные мне налей, похрусти на дне тротуаров цветными чипсами.
Не жалей меня, пожалуйста, не жалей. Помолчи со мной.

* * *

Она безнадёжно опаздывает в вечёрку, вздыхает, собирая акрил по полкам:
«Из нас двоих один-то уж точно чокнут». Асфальт у дома хрустящим морозом скован.
Из них двоих один уже влип по полной, и, кажется, она уже знает, кто он.

«По совести, свобода ничем не хуже, а где-то даже искренней и привычней», –
она проверяет ботинком льдистую прочность, прикидывает, чего бы купить на ужин,
и снова считает, не слишком ли много вычлидля этой невнятной прихоти «быть за мужем».
Вот это «за» смущает сильнее прочих, в особенности, если писать в кавычках.
Быть «за» она почему-то никак не хочет.

Она идёт пешком, подбирает рифмы, старается ни о чём, кроме них, не думать:
«Ну, что ты, в самом деле, такая дура. Ну, что ты хочешь – такие у них тарифы:
за каждую пару въедливых жгучих строчек одна инъекция боли туда, где бьётся.
И он в этом смысле намного богаче прочих». Она мечтает совсем ни о чем не думать,
но это ей не очень-то удаётся.

Синицы трутся гурьбой возле хлебных крошек. Она обходит и думает: «Хорошо им,
тут каждая сам себе теплый пернатый ротшильд».Она без запинки помнит, что он хороший,
что любит её взаправду и всей душою, что жребий уже подобран, а ключик брошен.

Он вполне понимает её дурацкие хобби, шутит уместно, умеет водить машину,
умеет чинить практически всё, что сломалось. Ему позавидует сам многорукий Шива.
Осталось освоить такую смешную малость –просто быть рядом, когда ей совсем паршиво,
но это как раз ему в голову не приходит.

В её картинах резвятся чудные звери, но в этот вечер палитра почти пустая.
Она выходит из класса, он ждёт у двери. Он так старается, правда, он очень верит
и, слава Богу, стихов её не читает.

* * *

дела отлично, как обычно
а с личным
ну, вот только с личным

Небо, ромашки, косички (пора взрослеть), ветер, как Моська, то кинется, то отпрянет. Вот самолет, вот его бесконечный след, вот рядом солнце, горячий шершавый пряник. Бабочка цвета холодного лимонада села на ворот, прислушалась и застыла. Знаешь, для счастья почти ничего не надо, просто идти и пялиться в твой затылок.

— Ко мне приходила зима, а затем другая, выкроила печаль, принесла замеры. Ты все-таки неудачница, дорогая, если за столько лет не нашла замены.

Дымка ползет, как пролитое молоко, листья давно не мели и песок накрошен. Как это все же немыслимо и легко — в этой дремучей глуши вспоминать о прошлом. Время кружилось в забористом вираже, как светлые локоны девочки на обложке. Он жил на девятом подсолнечном этаже и ел переспелую вишню с моей ладошки. На клетчатом, сильно пружинящем пьедестале секунды переходили на мелкий бег и губы светились малиново и врастали в ключицы, почти забывшие о тебе. Ты, может быть, даже заметишь бессонной ночью под шелестом накрахмаленной белизны, что гладишь горячей ладонью не позвоночник, а строчку вишневых косточек вдоль спины. Другой вечерами играл мне мотивчик старый про то, как смеялась, дразнила и не дала, он, кажется, путал меня со своей гитарой и тщетно пытался настроить на новый лад. А третий гордился, что жизнь проживет не даром, и даже не спрашивал, как у меня дела. Лица менялись и я их в одно лепила, пряча обиду в подставленное плечо. Только бы, только бы выше держать стропила, только бы не задуматься ни о чем. Время летело, как ласточка над рекой, время смеялось над нами, и Он вмешался, выдохнул осень, устало махнул рукой и подарил нам с тобой по второму шансу.

— А я, ты знаешь, думал свалить на море, даже серьезно планировал, даже дважды. Меня тут повысили в должности, вот умора. Впрочем, когда для тебя это было важно. Жизнь проходит, не балуя и не крысясь, в целом тоскливо, кашельно и дремотно, ну и, конечно, тридцатилетний кризис. Ты не волнуйся, сейчас это даже модно. Как говорят герои больших экранов — я много думал о нас и ходил кругами. Помнишь стишок, как на мостике утром рано встретились двое с закрученными рогами? Вот это мы в ежедневном дыму баталий. Такие гордые гуси, куда там Нильсу. Да, мне тебя оглушительно не хватает. нет, я с тех пор ни на йоту не изменился. Я и сейчас не стою ни миллиметра одной твоей сигареты в дрожащих пальцах.

Там, за плечами, утро с дождем и ветром, там без тебя мне не хочется просыпаться.

— Там, за плечами, годы большой ошибки, острые копья, траурные одежды. Это какой-то сбой в заводской прошивке — большая дорога и маленькая надежда, бабочка цвета волнистого попугая, солнце в зените. Пора бы уже проснуться. Мир никуда не сдвинулся, дорогая, стоит остановиться и оглянуться.

Я покажу, но отсюда не разглядишь ты, сколько рубашек, как у тебя, и курток в этом нечутком бессовестном городишке, полном счастливых парочек, как окурков. Осень сменила ситцевое на желтый, все хорошо, веселимся, живем, поем, где-то в районе груди небольшой ножовкой время неспешно выпиливает проем, в небе галочки птиц заполняют пропись, а у тебя под ребрами бьется камень.

— Как этот камень гулко ныряет в пропасть от мысли, что можно коснуться тебя руками. И что тут скажешь, холодно и сопливо, и осень не признает в себе воровку. Страшнее — нет, не тем, кто летит с обрыва, а тем, кто выпускает из рук веревку.

А небо в просветах взрывается синевой и лезет наружу, как воздух из старых камер. Я часто моргаю и долго смотрю в него, и, кажется, даже дотягиваюсь руками. Вот самолет, вот его серебристый клюв, вот облака поедают мой пряник с краю. Слышишь, ну вот же, вот я, я тебя люблю, вот я иду и дорогу не выбираю, пятки исколоты тонкими хворостинами, пахнет малиной дикой. Ты опускаешь ресницы и шепчешь: прости меня, Эвридика.

* * *
вечерами все чаще тянет посочинять,
ты не смейся, Женька, послушай уже меня:
он приходит к отцу в самодельных своих сабо,
он приходит к концу самой первой из всех суббот.

«ну и как тебе, Бог, отдыхается хорошо? ты послушай, Бог, зачем я к тебе пришел
и не делай сразу такой утомленный вид — я прошу за всех нерожденных еще людей.
мне тепло под крылом необъятной твоей любви, но тебе, всемогущий, за всеми не углядеть,
я же хрупок, беспомощен и смешон, такой прозрачный человеческий корешок,
что любой может вырвать, а ты говоришь: живи».
пожимает Бог всемогущим своим плечом,
обнимает Бог человечишку горячо,
улыбается Бог, улыбка его ясна,
голос его красив:
«коли вышло, что я в небрежности уличен, вот тебе, дружище, Сила, как ты просил,
этой Силы, дружище, никто до тебя не знал, забирай, она могучей всех прочих сил,
и пусть жизнь твоя серебрится себе, течет».
человек в ответ: «это, папа, совсем не то. ты один на всех обвинитель и понятой,
ты же знаешь сам —
жизнь полна подводных и разных других камней, как начинкой у щедрого повара круассан,
не разбить их все и самому сильному мне».
улыбается Бог, борода у него седа,
между пальцев струится, дрожит человечья нить,
человечья жизнь, бледно-розовая слюда.
«вот добавка тебе, дружище, смотри сюда — пусть Смирение будет рядом с тобой в те дни,
как не хватит силы хоть что-нибудь изменить».
шелестят слова, человечья струна звенит: «ты меня, конечно, Господи, извини,
я, конечно, уже благодарен тебе навек, но смотри: вот встречается мне на пути гора,
то ли холмик, то ли какой-нибудь арарат. что мне делать — то ли штурмом идти наверх,
то ли молча у подножия загорать?
улыбается Бог, улыбка его добра:
«ты опять, выходит, бедненький, недобрал, вот тебе последние к связке твоей ключи —
это высшая Мудрость, пользуйся ею, брат, чтобы верно доблесть от глупости отличить».
«ну вот что ты заладил, папа, — «бери, бери», ну а если, к примеру, встретится лабиринт?
а на бирже случится крах? а сломается дома кран?
а заколет печень, тоскою поражена? а в духовке сгорят коржи?
или с криком «хватит!» сбежит к другому моя жена? или, много хуже, чужая ко мне сбежит?
я уже не знаю, как объяснить тебе — нужно верное средство на все сорок тысяч бед».
и смеется Бог, и нету его правей,
и под белым-белым снегом его бровей
так же весел взгляд, искрящийся, молодой,
и цветную нить отпускает его ладонь.
«я смотрю, ты, дружище, торгуешься неспроста, отдавай-ка назад весь ненужный тебе состав
и ступай, я не спал с воскресенья, часов с пяти. вот, держи взамен, он поможет тебе в пути».
«что-то сверток легок и необычайно мал, это точно все?
не похоже, чтоб я журавля своего поймал. ты уверен, что эта штука меня спасет?»
«ты давно развернул бы, чем просто в руках держать. это Юмор, дружище, искристый, острей ножа,
всякий раз, как удача встанет не с той ноги, он один тебе будет многоразовый анальгин,
даже слишком такому нескладному, одному, ну да Бог с ним, делись с коллегами по уму
и давай прекращай вокруг меня нарезать круги, больше жалоб твоих, дружище, я не приму».
И уходит сын, унося непонятный дар,
и бежит, течет с тех пор по земле вода,
утекает много и навсегда.

это сказка, Женька, да сказка не так проста,
ты закрой глаза, досчитай про себя до ста,
да не жульничай, считай, а потом смотри:
вот по грешной земле простой человек идет
и вздыхает: «какой я все-таки идиот,
я мог стать непомерно сильным, почти как Бог,
и таким же мудрым, наверное, тоже мог,
но взамен живу с такой чепухой внутри»
а рассвет над землей безоблачен и белес,
а туман подставляет солнцу холодный бок,
он идет и хохочет сам над собой до слез.

[november_witch]

В человеческом организме
девяносто процентов воды,
как, наверное, в Паганини,
девяносто процентов любви.
Даже если — как исключение —
вас растаптывает толпа,
в человеческом назначении —
девяносто процентов добра.
Девяносто процентов музыки,
даже если она беда,
так во мне,несмотря на мусор,
девяносто процентов тебя.

Андрей Вознесенский

[Аскания]

нахождение между полюсами
современных художников коллажи
выставки в эрмитаже
рассветы в городе бейрут

это все ничто. по сравнению с твоими глазами
мне казалось, что только они не врут

але який кретин повірить в очі? *

господи,
вырви из меня все эти ночи
все эти заметки в прессе
стаи
рекламы.

мама,
разбуди меня в десять
разбуди меня, когда мне опять
станет
десять.

* строчка из стихотворения ю. андруховича "елегія післяноворічного ранку"

Автор: Ес Соя

[Cosa Nostra]

Я сейчас лежу ничком
- Взбешенная! - на постели.
Если бы Вы захотели
Быть моим учеником,

Я бы стала в тот же миг
- Слышите, мой ученик? -

В золоте и в серебре
Саламандра и Ундина.
Мы бы сели на ковре
У горящего камина.

Ночь, огонь и лунный лик...
- Слышите, мой ученик?

И безудержно - мой конь
Любит бешеную скачку! -
Я метала бы в огонь
Прошлое - за пачкой пачку:

Старых роз и старых книг.
- Слышите, мой ученик? -

А когда бы улеглась
Эта пепельная груда, -
Господи, какое чудо
Я бы сделала из Вас!

Юношей воскрес старик!
- Слышите, мой ученик? -

А когда бы Вы опять
Бросились в капкан науки,
Я осталась бы стоять,
Заломив от счастья руки.

Чувствуя, что ты - велик!
- Слышите, мой ученик?

1 июня 1913
Марина Цветаева

[november_witch]

Мы давно не считаем судьбу игрой.
Ранним утром по воскресеньям порой
Очень хочется сдохнуть.
Либо суперзлодей, либо супергерой,
Если всех нас поставить в один строй
И заставить петь – мир оглохнет.

Мы питаемся дымом, кофе и пиццей,
Читаем в минуту по три страницы,
Методично бьёмся башкой о стену.
Мы мечтаем о Питере, Токио или Ницце,
Любим Родину, но хотим свалить за границу,
А ещё менять мир, а ещё поломать систему.

Мы привыкли к падениям и ко взлётам,
Мы живём от субботы и до субботы,
А в субботу мы напиваемся вдрабадан.
Нет проблем с работой, раз нет работы,
Мы все нотовязы и рифмоплёты,
Каждый вечно молод и вечно пьян.

Этот лепит аккорды, та черканёт статью,
Тот играет роли, а эти порой поют,
Все хотят хоть что-нибудь изменить,
Но улыбки натянуты, и «отдохнём в раю»,
А судьба ухмыляется: жрите, мол, что дают,
И кончайте ныть.

В кофейнях и барах деньги льём, как из лейки,
А потом на еду бережём копейки –
Как таких понять?
Мы совсем молодые, и это клёво.
Скоро воскресенье, а значит, снова
Утром будем медленно умирать.

Екатерина Ледовская

[Шарки]

Когда одиноко

Вилариньо Идеа

Одинок,как пес,одинок,
как безумец или слепец,
одинокий,словно мертвец,
словно флюгер,сбившийся с ног,-
одинок,одинок,одинок.
Одинок,как будто святой,
окруженный людской толпой;
как блаженный,он одинок;
словно дом,на котором замок;
словно в полночь пустой магазин...
Он один,он один,он один.
И никто не придет к нему
постучаться в глухую тьму;
почему его,почему
никому спасти не суметь?
Одиночество - тоже смерть!
Никому не сломать тюрьму.
Никому.Никому.Никому.
не раздастся ничей звонок.
А он так сейчас одинок!
Одинок,как мертвец в гробу;
не услышат его мольбу.
Дома нынче,наверное, - рай!-
пьют родные липовый чай
и,лекарство приняв потом,
засыпают спокойным сном.
А его захлестнула ночь.
И не хочет никто помочь.
Одинок,как пес,одинок,
словно флюгер,сбившийся с ног.
Одинок,одинок,одинок...

[blagoroden_don]

Эдуардас Межелайтис "Равель,импровизация и семь баллад" .
1.Юдифь

Для тебя я был слугою верным.
был верней слуги-
и упал я мертвым Олоферном
от твоей руки.

Как могло,любимая,случиться?
Как оно случилось? Как?
Что ж не отвечаешь,голубица?
Разве я твой враг?

Ты пришла ко мне на ложе ночью,
ты была со мной.
Но томилась думою побочной,
мыслью ледяной.

Я лицо,как малую синицу,
согревал в своих руках.
Мы могли с тобой соединиться,
жили бы в горах.

Но меж нами поселилась сила
(и она -любви сильней),
и меня с тобою разделила,
и тебе промолвила: "Убей".

Когда я лежал,прекрасный,спящий,
ты исполнила обет.
С головой моей кровоточащей
ты ушла...Нет...Нет...

Поглядела в очи неживые
и прижала их к устам.
И ушла в пустыни голубые
и пропала там.

Ты ушла,прекрасна и печальна,
в голубую тишь.
Может,где-то,стройная как пальма,
нынче ты грустишь.

Перевод Давида Самойлова

[blagoroden_don]

Эдуардас Межелайтис "Равель,импровизация и семь баллад"
2.Суламифь

Суламифь! В тебя одну поверил,
и в тебя одну я верил -Суламифь.
И огромен стал и непомерен
вкруг тебя взращенный мною миф.

Суламифь,едва очнусь,
ранним утром,утро ранним,
я томим одним желаньем-
слово отыскать для чувств.

Я из камня и земли,из полуночного света
строфы ткал своей рукой,
и постлал -ковер поэта-
песнь мою пред тобой.

Суламифь! Когда держу
лучший камень драгоценный,
для тебя, для несравненной,
разве им я дорожу?

Для меня земля желанна,
Марс прекрасен,мир един.
Для меня ты выплываешь из вечернего
тумана,
словно рыба из глубин.

Суламифь! Ты как родник,
что целебен и чудесен.
В этом мире твой двойник-
песня песен,песня песен.

Перевод Давида Самойлова

[Gera0907]

СПАСИБО, ЖИЗНЬ!

Спасибо, жизнь, за то что вновь приходит день,
Что зреет хлеб и что взрослеют дети.
Спасибо, жизнь, тебе за всех родных людей,
Живущих на таком огромном свете.

Спасибо, жизнь, за то, что этот щедрый век
Звучал во мне то щедростью, то болью
За ширь твоих дорог, в которых человек,
Все испытав, становится собою.

За то, что ты река без берегов,
За каждую весну твою и зиму,
За всех друзей и даже за врагов-
Спасибо жизнь. За все тебе спасибо!

За слезы и за счастье наяву,
За то, то ты жалеть меня не стала,
За каждый миг в котором я живу,
Но не за тот в котором перестану.

Спасибо жизнь, что я перед тобой в долгу,
За прошлую и завтрашнюю силу.
За все что я еще успею и смогу,
Спасибо, жизнь, воистину спасибо.

[Незванный гость]

Владислав Ходасевич

ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ

Nel mezzo del cammin di nostra vita *

Я, я, я! Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?

Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,-
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?

Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,-
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?

Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.

Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами,-
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.

[cote d'Ivoire]

Воробьиная ночь

Воробьиная ночь. Не сомну
Ни подушки, ни в целом постели.
Полюбуйтесь, опять налетели
В помещение нетопыри.
Улетайте. Уж будет терзать.
Что вам проку в охотнике бедном.
Ведь и так на челе его бледном
Очевидна мучений печать.
Улетели. Какая печаль.
И тревога. И все, что угодно.
Рукомойник. Лопата. Челнок.
Перелаз. Одуванчик. Седло.
Занавеска. Иголка в стогу.
Сам с усам у кота во глазу.
Мотылек и лягушка. Жасмин.
Совершенно сухое гребло.
Неизвестен событий исход.
Так и будет сверкать бестолково,
Или грянет пророково слово?
Или только покаплет слегка?
Окарина. Телега. Стакан.
Чучела. Чистотел. Таракан.
Перемет. Носогрейка. И жбан.
Ради воздуха линь или сиг
Сиганет из постылого плеса,
Сиганет и зависнет на миг.
Знаком крика.
Иль знаком вопроса?
Мотылек и улитка. И гвоздь.
И берданка на этом гвозде.
Борона. И застреха. Грязло.
Колобок. Стеклотара. Кобел.
Банка с коломазью. Осташи.
И стрижи под застрехой.
Сидят.
Совершенно другое гребло.
Кто же взвоет в отчаяньи? Портной,
Потерявший наперсток стальной?
Или Царь, отдавая в мешке
За хромую кобылу полцарства?
Иль гусар, палашом по башке
Сам себя хватанув из гусарства?
Острова. Или тень стрекозы.
Или смерти речная коса.
Прозябание дальней лозы.
Шкура вепря. И сала кусок.
И кресало. И ржавый конек.
Гребень. Ступа. И помело.
И записка: ушла по грибы.
Октября позапрошлого года.
И подкова от лошади:
Слепок с ее же губы.
Или выспренно лопнет струной
Во саду гитарист записной?
Или Мамы-Марии улыбка.
Повторение. Жаба. Жасмин.
Рукомойник. И лужа под ним.
Чу: на том берегу, одинок,
Захихикал рыбарь-одноног.
Озарения. Запах озона.

[Hotice]

Послесловие

I
Годы проходят. На бурой стене дворца
появляется трещина. Слепая швея наконец продевает нитку
в золотое ушко. И Святое Семейство, опав с лица,
приближается на один миллиметр к Египту.

Видимый мир заселен большинством живых.
Улицы освещены ярким, но посторонним
светом. И по ночам астроном
скурпулезно подсчитывает количество чаевых.

II
Я уже не способен припомнить, когда и где
произошло событье. То или иное.
Вчера? Несколько дней назад? В воде?
В воздухе? В местном саду? Со мною?

Да и само событье - допустим взрыв,
наводненье, ложь бабы, огни Кузбасса -
ничего не помнит, тем самым скрыв
либо меня, либо тех, кто спасся.

III
Это, видимо, значит, что мы теперь заодно
с жизнью. Что я сделался тоже частью
шелестящей материи, чье сукно
заражает кожу бесцветной мастью.

Я теперь тоже в профиль, верно, не отличим
от какой-нибудь латки, складки, трико паяца,
долей и величин, следствий или причин -
от того, чего можно не знать, сильно хотеть, бояться.

IV
Тронь меня - и ты тронешь сухой репей,
сырость, присущую вечеру или полдню,
каменоломню города, ширь степей,
тех, кого нет в живых, но кого я помню.

Тронь меня - и ты заденешь то,
что существует помимо меня, не веря
мне, моему лицу, пальто,
то, в чьих глазах мы, в итоге, всегда потеря.

V
Я говорю с тобой, и не моя вина,
если не слышно. Сумма дней, намозолив
человеку глаза, так же влияет на
связки. Мой голос глух, но, думаю, не назойлив.

Это - чтоб лучше слышать кукареку, тик-так,
в сердце пластинки шаркающую иголку.
Это - чтоб ты не заметил, когда я умолкну, как
Красная Шапочка не сказала волку.

1986

[Nuvanna]

Ходи по лабиринтам
-
Три Строфы Над Уровнем Моря
-
Ходи по лабиринтам, там кругами... лишь сила умножается...на знанья...
Впитали стены ... вымысел, а камень - лишь тайна заколдованных писаний...
Ходи по лабиринтам, слушай речи, что сеет время будто чудо- маки...
Давно здесь поселилась леди Вечность, давно ее обхаживают маги.
Здесь камень был когда-то мягче воска, здесь нет тебе ни зависти, ни гнева...
Пусть время и покой – другая плоскость, ходи по лабиринтам, слушай небо.

[Nuvanna]

В О Д А
Русалкамари
всё, что вчера было снегом- сойдет водой...
с глаз ли, со склонов... всё в талые души рек...
всё, что стонало во льдах и звалось зимой,
каждой слезою и каплей замоет след

верю, как прежде- найдется моя межа.
я приняла, как есть, что мой путь таков.
только вода знает точно куда бежать-
зов океана сильнее любых оков!

выучу смыслы глазами- без слов, без дум...
сколько не жди - до срока не выйдет час!
то, что не слышен с моря протяжный шум,
вовсе не значит, что трепет его угас…

всё, что болело и ныло- возьмет земля
боль прорастет ростками тепла Любви
нежность пройдет водою через меня
и не поранят- ни дали, ни корабли…

море не плачет- мудреет, прощает, ждёт…
через шторма и туманы приходит свет.
это не камень на сердце- а просто лёд…
тот, что с зимою вместе сойдёт на нет…


© Copyright: Русалкамари, 2012

[Nuvanna]

невстреча
Русалкамари
у нашей невстречи особый тимьяновый вкус
февральского утра и юга московских проспектов...
и станции эти- как бисер надорваных бус
и ты осязаешься в каждом движении ветра...

у наших разомкнутых пальцев- у веток метро
единое солнце стекается в центре ладони
где пахнет корицей и кофе простое тепло
которое нас отличает, прощает и помнит

у наших невзглядов волнующе-снежная даль
у наших молчаний простывшая нежностью близость
сегодня Февраль не дождался взволнованный Май
и врядли останется время им выписать визы...


от нашей невстречи остался лишь сказочный снег
и тонкая нитка тепла телефонных признаний
и утро уже переходит в размеренный бег...
а я растворяюсь в пещерах твоих подсознаний

[Nuvanna]

Однажды в Мексике

Саша Кладбисче

Когда солнце листву из зеленого стёрло в медь,
и ладья твоя сбила с доски моего офицера,
ты сказала, что хочешь детей от меня иметь,
чтобы были у них глаза не черны, а серы.
Что надеяться мне можно лишь на тебя одну,
что мы чем-то похожи и так одиноки оба.
Ты сказала, что знаешь – все кончится моргом, ну,
или камерой, где отбывают свой срок до гроба.
Ты туда принесешь мне напильники в пироге,
поцелуешь все шрамы мои и мои наколки.
И ты тащишь меня танцевать, а в моей ноге
уже несколько лет продолжают ржаветь осколки.
И ты пляшешь одна на холодном стальном ноже,
ты меняешь прически, любовников и наряды.
Ты желаешь, чтоб я был счастлив, но мне уже
ничего, кроме выпивки, собственно, и не надо,
и в багажнике шмайсер соседствует с ППШ,
и на свете меня держит только святая сила.

Мы не будем вдвоем. Я подумал – зачем мешать
Мой ирландский вискарь с мексиканской твоей текилой?

© Kladbische, 6.08.09

[Cosa Nostra]

***
Здравствуй! Не стрела, не камень:
Я! - Живейшая из жен:
Жизнь. Обеими руками
В твой невыспавшийся сон.

Дай! (На языке двуостром:
На! - Двуострота змеи!)
Всю меня в простоволосой
Радости моей прими!

Льни! - Сегодня день на шхуне,
- Льни! - на лыжах! - Льни! - льняной!
Я сегодня в новой шкуре:
Вызолоченной, седьмой!

- Мой! - и о каких наградах
Рай - когда в руках, у рта:
Жизнь: распахнутая радость
Поздороваться с утра!

25 июня 1922
Марина Цветаева

[mothlight]

Три поколения

Антону Т.

0.
И опять не сбылось - говорит себе старый доцент
Наблюдая в окно наднебесную алую муть,
И опять не сбылось - шепчет он, не меняясь в лице,
И - представьте себе - ничего не мешает ему,
Он не вспомнит себя и соратников прошлых фавор,
Он закроет окно - не горяч, чуть нелеп, не сердит,
Закрывая окно, мрачно сплюнет в стихающий двор,
Или может не сплюнет - но кто его будет судить.
Закрывая окно, он увидит шумящий фонтан,
Обнажившихся барышень, моющих платья в воде,
И ничто не толкнет его в локоть - ты помнишь, вон там,
Было то, что ты думал восполнить, не видя нигде:
Этот вечный сквозняк, тот июньский белесый склероз
Полумрак остановок - их мокрую сизую тишь
Ну так что, говорит он, Господь, я немного подрос,
А теперь что ты скажешь? И где ты меня приютишь?
1.
У усатого школьника голос врезается в ребра
Этих ребер шпангоуты, ногтя железистый привкус,
И в армейском свидетельстве, помнит, написано "добрый,
Любит робких животных, не любит опасностей, риска,
Любит тонких брюнеток". И правда же, любит брюнеток,
И вот ту, что здесь рядом, он любит. Он пробует водку.
Но ведь, черт побери, хоть с биноклем обыщешь планету,
Только дьявол назвал бы их робким и нежным животным.
Он грызет этот ноготь, грызет выпускную повязку,
Он уже поступил в медицинский, чтоб ближе узнать их,
Но закрыты мосты - те мосты с Петроградки до Васьки,
И стоят золотые любови в расхристанных платьях.
В эту ночь, видно, кто-то погиб. Потому что иначе
Слишком много любви в этот горький большой перекресток.
Я еще небольшой - говорит он - но кто-то назначит
Нам вернуться сюда. И едва ли нам будет так просто.
2.
Привет, мой милый, ты один? А я ждала тусЫ,
сходи в магаз возьми в кредит дерьмовой колбасы,
Возьми дешевого вина, салфеток и ещеТ
ого, кто убежал от нас, не попросивши счет,
Возьми его, не говори, что он дурак.
Постой,Ты проводи хоть до двери того, кто ждет мостов,
Скажи ему, что нужен вам, ну, хорошо, и нам
Скажи - его тут ждет диван, пусть будет дотемна.
Ах, не бывает дотемна, ну, пусть он будет тут.
Пусть он останется у нас, пока не позовут.
Нет, нет, поверь, он не любой, он брат или сестра.
Мне просто страшно быть с тобой до самого утра.
А ты клянешься мне все в том, что я гляжу во сне,
И я не Бекки, ты не Том, все это Новый Свет,
Ах, нынче не дают в кредит, не Англия поди,
Ни колбасы (прижми к груди), ни счастья впереди.
Представь, что через двадцать лет, когда ты будешь сед,
Залезешь в свой истертый плед - не Англия, мой свет,
Все те же сны, подросший сын, усталая страна,
Но вот дерьмовой колбасы осталось дохрена.
Не говори, что он дурак - мы все ему должны,
Не говори, что всем пора, мы чересчур нежны,
Объятья голоса лишив, движенья - мастерства.
Когда ты будешь чуть плешив - как опадет листва.
Давай пройдемся, тут, поверь, есть старые дома,
Вот здесь была на запад дверь, здесь - старая тюрьма,
Вот здесь - приют, а здесь - гобой, а здесь... нет, не пора.
Мне очень страшно быть с тобой до самого утра.
0.
И опять не сбылось - веселится плешивый доцент,
Он в пижаме уже, с нежной челюстью в теплом бокале,
Он уже посмотрел в Одиссее, что будет в конце,
Но вцепляется в раму, как будто бы хочет руками
Прикоснуться к фонтану, почувствовать слабую дрожь,
Голубую сирену милиции, пьяную дуру,
И еще как-то утром войти в непросохшую рожь
И ловить там детей. И не думать, не думать, не думать.
0.1
И опять не сбылось. Остается красиво уйти,
Но сквозь челюсть и теплую явь он все плачет во тьму:
А теперь что ты скажешь? И где ты меня приютишь?
И - представьте себе - ничего не мешает ему.
Но какое-то марево нянчит его изнутри,
Слишком мало рассветной зари, слишком много росы.
И истерзанный бог, провожая его до двери,
Говорит: очень страшно с тобой. Принеси колбасы.

Аля Кудряшева

[lena_gulenko]

Если тебе надоест дорога, можешь сойти с пути. Стать собирателем терпких ягод или седым вождем, жить на окраине леса, слышать ястреба, что летит туда, где никто ни о ком не знает и никого не ждет. Днем к тебе будут ходить за словом и за отваром трав, ночью шептать твое имя детям, что не ложатся спать. Ты оправдаешься всем, что скажешь, зная, что ты не прав в том, что не стало однажды нашим, в том, что тогда не спас.
Если тебе надоест дорога, можешь замедлить шаг, стать придорожным замшелым камнем, пнем, верстовым столбом… Пыль оседает, следы скрывая, мыши в траве шуршат, ястреб, в когтях унося добычу, мох полоснет крылом.

Где-то она обретает силу, где-то среди вершин.
Горы впускают ее под сердце и выпускают в мир,
где у огромного моря дышат легкие той души,
что разделила одну дорогу между двумя людьми.

Если тебе надоест дорога, просто закрой глаза.
Каждый идущий приходит к цели. Над перевалом гром.
Перед рассветом темнеет небо.
Старый шаман сказал, что над дорогой кружился ястреб и обронил перо.

Кот Басё

[Парусник]

***

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка --
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть --
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг --
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

Р.Рождественский

[Nuvanna]

руки её - это кисти, касания - иероглифы,
тело её, как атласное кимоно...
только гайджин несуразный, почти уродливый,
сам великан, а замашками - точно гном
мелочный и расчетливый. он собирает золото
из каллиграфии. складывает в слова,
и обжигает её холодком ментоловым,
маленький гномик, сражающий наповал
логику. всё перечитано сверху донизу,
а у неё в этой области высший дан.
небо её - это ветер, любовь - бессонница,
взгляд - это лезвие лучшей из всех катан...
Вадим Мельников

[Шарки]

Какой была жизнь?
Какой?
Какой темнотой гнилой!
Отравой и злой тоской!
Была ли она собой?

Может,розой она
была?
Золоченной тенью крыла?
И должна была на пути
светлым облаком расцвести?

Может,яркой вспышкой огня
было ней суждено меня
опалить,а может - зажечь
жаркой радостью наших
встреч?

Что за дело!
Лишь бы была
ясной,
светлой,
как грань стекла!

Не могла же она быть
и впрямь
отдана беспросветным дням!
Из одних забот
без числа
не могла она быть,
не могла.

Не могла она быть
такой -
вот такой,какой
она есть :
затхлый свет,
и черная весть,
и долгов и обид не счесть,
и не счесть проплаканных
дней...
И вокруг - никаких друзей.

Вилариньо Идеа

[Hotice]

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

1980

[ВоробушеГГГ]

Сергей Есенин

Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.

Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней.
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.

Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда».

Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.

И сердце, остыть не готовясь
И грустно другую любя,
Как будто любимую повесть
С другой вспоминает тебя.

1925

[ВоробушеГГГ]

Своей любви перебирая даты,
я не могу представить одного,
что ты чужою мне была когда-то
и о тебе не знал я ничего.

Какие бы ни миновали сроки
и сколько б я не исходил земли,
мне вновь и вновь благословлять дороги,
что нас с тобою к встрече привели.

С. Щипачев

[Незванный гость]

Сафо.
Богу равным кажется мне, по счастью,
Человек, который так близко-близко,
Пред тобой сидит. Твой, звучащий нежно,
Слушает голос и прелестный смех.

У меня при этом,
Перестало сразу бы сердце биться.
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слово, вымолвить слово.

Но немеет подчас язык,
Под кожей быстро легкий жар пробегает,
Смотрят, ничего не видя глаза,
В ушах же - звон непрерывный...

Потом жарким я обливаюсь,
Дрожью члены все охвачены,
Зеленее становлюсь травы,
И вот-вот, как будто, с жизнью прощусь я.


Богу равным кажется мне, по счастью,
Человек, который так близко-близко,
Пред тобой сидит. Твой, звучащий нежно,
Слушает голос, слушает голос,
И прелестный смех.

[Шарки]

Ты в жизнь мою нечаянно проник.
Тебя мое доверье осветило.
Но слабого величие смутило,
И ты бежишь,как от горы родник.

Не возвращайся,больше не узнаю.
Твои черты - они подобны всем.
Лишь только раз доступен нам Эдем,
И нет пути к утраченному раю...
Твои слова для сердца тишина.
Ты здесь,иль далеко - я одна

Людмила Вилькина

[blagoroden_don]

Эдуардас Межелайтис "Иллюзия"

Засыпаю,
как грустный Паоло,измученный жаждой,
чтобы проснуться во сне
на руках Франчески
однажды.

Засыпаю,
как грустный Ромео,
надеясь проснуться,
чтобы ног неподвижной Джульетты
щекою коснуться.

Засыпаю,
как будто Тристан,и печальный и гордый,
чтоб почувствовать холод меча
меж собой и Изольдой.

Засыпаю,
как будто Каститис,забросивший сети,
чтобы губы Юрате
во сне ощутить
на рассвете.

Засыпаю,
как дух одиночества возле чинары,
чтоб проснуться во сне,
над умершей тоскуя Тамарой.

Засыпаю,
как сгорбленный Фауст
над книгой раскрытой,
чтоб проснуться во сне
молодым
для тебя,
Маргарита.

Засыпаю.
как рыцарь Ламанчский,
от боли бледнея,
чтоб проснуться во сне
под рассыпчатый смех Дульсинеи.

Засыпаю,
меня усыпляет твое появленье,
Афродита,
внезапно возникшая
из сновиденья.

надо мной ты склоняешься
белою мраморной птицей...
Засыпаю,
чтоб вновь
через сотни веков
пробудиться

Перевод Булата Окуджавы

[Cosa Nostra]

...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице --
Тонкий звон
Старинных часов -- как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой -- нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили...

=========

Посреди комнаты -- огромная изразцовая печка,
На каждом изразце -- картинка:
Роза -- сердце -- корабль. --
А в единственном окне --
Снег, снег, снег.

Вы бы лежали -- каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.

Папироса горит и гаснет,
И долго -- долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком -- пепел.
Вам даже лень его стряхивать --
И вся папироса летит в огонь.

10 декабря 1916
Марина Цветаева

[ВоробушеГГГ]

Анна Ахматова

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу,
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

[Шарки]

Я у судьбы - мишень для бед.
Судьба прилежно бьет в десятку
И отдаленный гул побед
Не призовет ее к порядку.

Но буду вечно я жива,
Когда в ответ на выстрел новый,
Пролью багряные слова
В небесный отзвук бирюзовый .

Любовь Воропаева

[ВоробушеГГГ]

И. Анненский

МИНУТА

Узорные ткани так зыбки,
Горячая пыль так бела,—
Не надо ни слов, ни улыбки:
Останься такой, как была;

Останься неясной, тоскливой,
Осеннего утра бледней
Под этой поникшею ивой,
На сетчатом фоне теней...

Минута — и ветер, метнувшись,
В узорах развеет листы,
Минута — и сердце, проснувшись,
Увидит, что это — не ты...

Побудь же без слов, без улыбки,
Побудь точно призрак, пока
Узорные тени так зыбки
И белая пыль так чутка...

[Незванный гость]

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:

«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Но вы не выслушаете совет.

А. Вознесенский.

[november_witch]

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество твое ночное одиночество, — ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да. Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими, покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами. Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Иосиф Бродский

[mothlight]

Мне сегодня снилось – Вы писали.
Вечером. В большом каминном зале.
Ласточки над замком зависали,
Не боясь нахмурившихся туч.
Вы перо в чернильницу макали,
Украшали буквы вензельками
И, как это принято веками,
Ставили печатку на сургуч.
Вы теперь мне пишите так редко:
Сгинула почтовая каретка,
Почтальон в малиновой беретке
Не берёт на радостях на чай.

Я проснулась и открыла ящик -
Там лежал конвертик настоящий.
В папке не разобранных входящих.
С меткой «ни за что не отвечать».

© Сола Монова, 2012

[Angelinushka]

Саша Третьяков


Чем я хуже Педро?

Ну право, чем я хуже Педро,
Который летом в гамаке
Сосёт мохито среди негров
В каком-то райском уголке?
А я? С рассвета до заката
Пашу за жалкие гроши.
Осточертело всё, ребята!
Желаю праздник для души!
Надену шорты без заплаток,
Куплю вьетнамки и тогда
"Уважу" нескольких мулаток
Покруче Педро... Это да!
Пройду по глади океана
На белой яхте- просто класс!
И покатаюсь на "банане"
Таком же самом, как у нас.
А ночью в "тройке" белоснежной
Пойду в роскошный ресторан,
Чтоб, наслаждаясь пищей нежной,
Послушать пение цыган.
Сыграть в картишки с тем же Педро,
Раз пять балбеса обыграть...
Всё так реально, вроде. Верно?
Но где на это деньги взять?
С моей зарплатой только к тёще
В село рвануть на выходной!
Да, не под пальмы- в нашу рощу...
И не с мулаткой, а с женой.
Так и живу смурной и нервный,
Просвета даже не видать.
Скажите, ЧЕМ Я ХУЖЕ ПЕДРО?
Эх, жизнь злодейка... твою мать!

[Angelinushka]

И ещё Саша Третьяков

Навстречу лету

Пойду, куплю велосипед.
(Представьте, захотелось это).
Надену пару старых кед
И с ветерком- навстречу лету!
Петь не умею- не беда,
Зато я песен знаю много!
Их затяну, как никогда,
Душа молчала долго- долго.
Вокруг- цветение садов,
А сзади, в прошлом, ветер кружит
Снежком опавших лепестков,
Сметая их в траву и в лужи.
Кручу педали побыстрей,
Хочу навеки оторваться
От тех слепых, холодных дней,
Где разучился улыбаться.
Ещё до лета далеко.
Надолго город не отпустит.
Но как же сладко и легко
Здесь льётся жизнь без вкуса грусти.
Напьюсь её, чтоб не забыть,
Не растерять. А так бывало.
Простить себя, перекрестить
И полюбить- уже немало.
Мечты... Мечты неужто есть
Во мне чужом, пустом, далёком?
ВЫ ОЖИВАЕТЕ, ВЫ- ЗДЕСЬ,
Пусть даже дождь стучит по стёклам!
Жду с нетерпением рассвет.
Хочу, хочу изведать ЭТО!
Пойду, куплю велосипед
И с ветерком- НАВСТРЕЧУ ЛЕТУ!

[ВоробушеГГГ]

Вероника Тушнова

Пришла ко мне девочка
с заплаканными глазами,
с надеждой коснулась моей руки:
-Ведь вы же когда-то любили сами,-
вы даже писали об этом стихи...
Я не хочу так, я не согласна...
Скажите, разве она права?
Зачем она перед целым классом
вслух читала его слова?
Зачем так брезгливо поджала губы,
когда рвала листок пополам,
зачем говорила о нас так грубо,
что мне повторять неудобно вам.
Мы очень с ним дружим...
-Я это знаю.
-Он очень хороший!
-Я помню, да...
-Вы разве знакомы с ним?
-Да, была я
такой же девчонкой, как ты, тогда
он тоже писал мне записки...
-Значит,
вы мне поверите?
-Всей душой!
...И вот разговор откровенный начат
между маленькой женщиной и большой.
Через час,
утешившись в детском горе,
она ушла на каток... А я
разговор продолжаю, волнуясь, спрою,
тревожно на сердце у меня.
Если учительница вскрывает
чужие письма- прощенья нет!
Простите, я кажется подрываю
педагогический авторитет?
Простите, но все это-
дело поэта,
а я к тому же еще и мать...
Поэт Маяковский писал "Про это"
затем, что про это надо писать!
Мы учим детей от гриппа спасаться,
улицы учим переходить,
так как же этого не касаться,
как будто легко научиться
любить.
(Казалось бы, это проще простого!)
Но я про любовь настоящую, ту,
когда самая жизнь
отдается без слова
за отчизну,
за женщину,
за мечту...
Чтобы люди
веку по росту были,
такими надо вырастить их,
чтобы с детства
все, что они любили,
любили бы
больше себя самих!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пришла ко мне девочка
с заплаканными глазами,
вами обиженная до слез.
Почему вы в доверии ей отказали?
Потрудитесь ответить на этот вопрос!
Ведь не просто
школьница перед доскою,
единица, из коих составлен класс,-
вам было доверено
сердце людское...
Теперь оно больше не верит в вас!

[ВоробушеГГГ]

Вероника Тушнова

Люблю?

Люблю?, не знаю может быть и нет,
Любовь имеет множество примет,
А я одно сказать тебе могу
Повсюду ты, во сне, в огне, в снегу,
В молчанье, в шуме, в радости, в тоске,
В любой надежде, в любой строке и в любой звезде,
Во всём! Всегда! Везде!
Ты памятью затвержен наизусть
И ничего нельзя забыть уже.
Ты понимаешь? Я тебя боюсь,
Напрасно я бежать, спастись хочу,
Ведь ты же сон, тепло, дыханье, свет...
Хочу прижаться к твоему плечу.
Люблю?, не знаю, нет других примет!

1945

[ВоробушеГГГ]

Вероника Тушнова

«Я поняла, - ты не хотел мне зла...»

Я поняла,—
ты не хотел мне зла,
ты даже был
предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся,
я ведь не в укор,
ты и такой
мне бесконечно дорог.
Хорош ты, нет ли,—
это сущий вздор.
Любить так уж любить —
без оговорок.
Я стала невеселая...
Прости!
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой
спасти меня не может.
Забудь меня.
Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь
на этом!
А раны заживают изнутри.
А я еще уеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности
листает.
Не помни лихом.
Не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься —
все мое — со мной.
И не сочувствуй —
я не торговалась!

1946

[cote d'Ivoire]

Как весел грохот летних бурь,
Когда, взметая прах летучий,
Гроза, нахлынувшая тучей,
Смутит небесную лазурь
И опрометчиво-безумно
Вдруг на дубраву набежит,
И вся дубрава задрожит
Широколиственно и шумно!..

Как под незримою пятой,
Лесные гнутся исполины;
Тревожно ропщут их вершины,
Как совещаясь меж собой, —
И сквозь внезапную тревогу
Немолчно слышен птичий свист,
И кой-где первый желтый лист,
Крутясь, слетает на дорогу...

Федор Тютчев

[Замок]

Почему нам не стоит пожить за тепло поцелуя
И полцарстсва отдать за один только ласковый взгляд?
Почему мы не плачем, от горькой потери тоскуя,
И зачем, забегая вперёд, не посмотрим назад?


И зачем мы не видим весной перелётную птицу,
Почему нам не нужен её долгожданный прилёт?
Почему мы не смотрим в глаза перед тем, как проститься?
Почему мы не верим тому, кто нас преданно ждёт?


Почему не читаем стихи нашим самым любимым?
Пусть чужие стихи, но пускай со слезой на щеке.
Почему от себя убегаем, собою гонимы,
Оставляя свой след неглубокий на зыбком песке?


Для чего признаёмся в любви так нелепо - украдкой
И зачем так боимся касания нежной руки?
Почему нам бывает порой так немыслимо гадко
За бездушность и холод красивой и ровной строки?


Отчего упиваемся болью потерь и ошибок
И меняем на пышные фразы святые слова?
Отчего мы не чувствуем света красивых улыбок,
И зачем нам рассвет и закат, и земля, и трава?


Почему нарезаем судьбу на прозрачные дольки,
Хоть заранее знаем - от этой судьбы не уйти?..
Мы живём вековое мгновенье...мгновенье, и только,
И в мгновенье теряем себя на коротком пути.


Игорь Ларионов

[Angelinushka]

Погода навеяла:

Б. Пастернак


Июльская гроза

Так приближается удар
За сладким, из-за ширмы лени,
Во всеоружьи мутных чар
Довольства и оцепененья.

Стоит на мертвой точке час
Не оттого ль, что он намечен,
Что желчь моя не разлилась,
Что у меня на месте печень?

Не отсыхает ли язык
У лип, не липнут листья к небу ль
В часы, как в лагере грозы
Полнеба топчется поодаль?

И слышно: гам ученья там,
Глухой, лиловый, отдаленный.
И жарко белым облакам
Грудиться, строясь в батальоны.

Весь лагерь мрака на виду.
И, мрак глазами пожирая,
В чаду стоят плетни. B чаду-
Телеги, кадки и сараи.

Как плат белы, забыли грызть
Подсолнухи забыли сплюнуть,
Их всех поработила высь,
На них дохнувшая, как юность.


Гроза в воротах! На дворе!
Преображаясь и дурея,
Во тьме, в раскатах, в серебре,
Она бежит по галерее.

По лестнице. И на крыльцо.
Ступень, ступень, ступень. - Повязку!
У всех пяти зеркал лицо
Грозы, с себя сорвавшей маску.

[Шарки]

Идиллия

Мария Волкова

Сонно бродит - что ей торопиться!
Средь,широких улиц тишина,
И луна молодкой белолицей
Смотрит из небесного окна.

Обдает эфир своим дыханьем
За день раскаленная земля,
И молчат,подобно изваяньям,
Гордые красавцы - тополя.

Их кольчуги отражают дрожью
Переливы звездного огня.
Ластятся арыки к их подножью,
Серебром рассыпанным звеня.

Одуряющ аромат жасмина.
Вздохи майских роз порой слышны.
Домики,в саду на половину,
Излучают скромность белизны.

Вот затрепетала чья-то песня,
Полилась,волнуясь,вдоль аллей,
А навстречу ней,еще чудесней,
Загремел,защелкал соловей.

На призыв его с таким же рвеньем
Зазвучали ближние сады -
И о чем-то дивном и весеннем
Как не помечтать на все лады?

Чуть ступая,медленно и сонно,
Спугнутая,скрылась тишина,
Но внимает сверху благосклонно
Песням и сердцам неугомонным
Томная молодушка - луна...

Помнишь ты все это? - НУ,еще бы!
Тополя...и песни...и сады...
Ах,в том мире не было ни злобы,
Ни смертельной атомной вражды!
До того все было в нем иное,
До того все шло иным путем,
Что и мы,ища себе покоя,
Разве только там его найдем!

[MARIMAR]

Девятый вал.

Татьяна Ткачева-Демидова

Это просто – свобода сложилась в морские мили,
Или небо теряет четкость. Девятый вал.
Я забыла, кем мы друг другу когда-то были,
Я не помню, как зарождались внутри слова.
Это просто – четыре шага, и город вспомнит:
Ты диктуешь мне рифмы, как в прошлом. Солёный йод.
Потому что у нас не осталось взаимных комнат.
Из того, что осталось… Теперь уже не твоё.
Не осталось проклятий. Любовь? - Поменялось имя.
Разрываясь Атлантикой, шепчешь своё «хочу».
Улыбаясь сквозь время, мы больше не станем «ими».
Запредельная истина преданных кем-то чувств. )

[Незванный гость]

Максимилиан Волошин



Северовосток.
Расплясались, разгулялись бесы
По России вдоль и поперек.
Рвет и крутит снежные завесы
Выстуженный северовосток.

Ветер обнаженных плоскогорий,
Ветер тундр, полесий и поморий,
Черный ветер ледяных равнин,
Ветер смут, побоищ и погромов,
Медных зорь, багровых окоемов,
Красных туч и пламенных годин.

Этот ветер был нам верным другом
На распутьях всех лихих дорог:
Сотни лет мы шли навстречу вьюгам
С юга вдаль - на северо-восток.
Войте, вейте, снежные стихии,
Заметая древние гроба:
В этом ветре вся судьба России -
Страшная безумная судьба.

В этом ветре гнет веков свинцовых:
Русь Малют, Иванов, Годуновых,
Хищников, опричников, стрельцов,
Свежевателей живого мяса,
Чертогона, вихря, свистопляса:
Быль царей и явь большевиков.

Что менялось? Знаки и возглавья.
Тот же ураган на всех путях:
В комиссарах - дурь самодержавья,
Взрывы революции в царях.
Вздеть на виску, выбить из подклетья,
И швырнуть вперед через столетья
Вопреки законам естества -
Тот же хмель и та же трын-трава.
Ныне ль, даве ль - всё одно и то же:
Волчьи морды, машкеры и рожи,
Спертый дух и одичалый мозг,
Сыск и кухня Тайных Канцелярий,
Пьяный гик осатанелых тварей,
Жгучий свист шпицрутенов и розг,
Дикий сон военных поселений,
Фаланстер, парадов и равнений,
Павлов, Аракчеевых, Петров,
Жутких Гатчин, страшных Петербургов,
Замыслы неистовых хирургов
И размах заплечных мастеров.

Сотни лет тупых и зверских пыток,
И еще не весь развернут свиток
И не замкнут список палачей,
Бред Разведок, ужас Чрезвычаек -
Ни Москва, ни Астрахань, ни Яик
Не видали времени горчей.

Бей в лицо и режь нам грудь ножами,
Жги войной, усобьем, мятежами -
Сотни лет навстречу всем ветрам
Мы идем по ледяным пустыням -
Не дойдем и в снежной вьюге сгинем
Иль найдем поруганный наш храм, -

Нам ли весить замысел Господний?
Всё поймем, всё вынесем, любя, -
Жгучий ветр полярной преисподней,
Божий Бич! приветствую тебя.

31 июля 1920
Коктебель.

[Главный]

Ю.Визбор, 1955.

Дождик опять моросит с утра,
Слабо горит восток,
Путь наш лежит по глухим горам,
Где не бывал никто.

Где-то вдали, где-то вдали
Горный шумит поток,
Хмурый туман над долиной встал,
Дымно костры горят.

Желтый листок на тетрадь упал -
Пятое октября
Где-то вдали, где-то вдали
Есть за дождем заря.

[MARA4KA]

У меня- подрастает сын. У тебя - сто чужих дорог..
Ты меняешь Алён, Алин.. Я живу, как велел мне Бог.
У меня - осень пьёт коньяк.. У тебя ресторан " Игра".
Ты не любишь смешных собак.. Я кормлю всех собак двора.

У меня - два часа в метро.. У тебя дорогущий джип.
В выходные ты на каток.. А я в парке под сенью лип..
У тебя в банке новый счёт.. У меня миллионы звёзд..
Ты карьерных достиг высот.. Занимаю я "мамы" пост..

У меня подрастает сын.. У тебя - сто чужих дорог..
И одна, что не пустит в Рим.. Рим, который лишь мой порог...

© Пусть Буду

[MARA4KA]

Ну и как объяснить, что порой очень трудно дышать…
И что ночью истошно, как маленькой хочется плакать…
От того, что чертовски устала… устала терять
И что нет больше сил и желания всё это прятать…

Что живу и дышу, улыбаюсь, но всё через боль.
И как дура, реву вспоминая / считая потери…
Что меня не спасают друзья, никотин, алкоголь,
Что устала стучаться в закрытые наглухо двери.

Ну и как мне простить тех, которые клялись беречь,
И любить, и ценить… а потом уходили бесследно…
Я потом их пыталась искать среди тысячи плеч…
И носила в себе эту боль, чтоб не знали как скверно

По утрам просыпаться, не зная, зачем новый день.
Это жутко – с утра наливать чай в одну только кружку
Или кофе. Неважно. Совсем никаких перемен.
И никто – ни звонком, ни письмом – тишину не нарушит…

Ну и как объяснить это всё? Этот страх. Эту боль.
Когда душу другим, а они так бессовестно – в клочья…
Я не знаю за что так меня наказала любовь…
Я устала от боли… Я, правда, хочу счастья. Очень…

Юлечка Гаркуша

[november_witch]

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.

От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.

Осип Мандельштам

[Матильда]

УТЕШЕНИЕ

Жизнь бесцветна? Надо, друг мой,
Быть упорным и искать:
Раза два в году ты можешь,
Как король, торжествовать...
Если где-нибудь случайно, -
В маскараде иль в гостях,
На площадке ли вагона,
Иль на палубных досках, -
Ты столкнешься с человеком
Благородным и простым,
До конца во всем свободным,
Сильным, умным и живым,
Накупи бенгальских спичек,
Закажи оркестру туш,
Маслом розовым намажься
И прими ликерный душ!
Десять дней ходи во фраке,
Нищим сто рублей раздай,
Смейся в горьком умиленье
И от радости рыдай...
Раза два в году - не шутка,
А при счастье - три и пять.
Надо только, друг мой бедный,
Быть упорным и искать.

Саша Черный

[Лиса Алиса]

Сколько нас таких:
Недолюбленных,
Остывших,
Выскобленных, как
Тыквы на Хеллоуин.
Засыпаем под чужими крышами,
На не своих простынях,
Сжимая кисти
Нелюбимых женщин или мужчин.
Здесь над каждой второй квартирой
Мерцает вопрос,
Заслоняя собой блеск витрин,
"Почему вас так много вокруг,
А я до сих пор один?"

Только человеком можно заполнить
Эти дыры у нас в груди.
Знать бы только наверняка,
Что любовь,
В конце концов,

Победит.



Ларчи

[Angelinushka]

Вера Полозкова

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».

[Шарки]

Простите меня,молчащие,
Простите меня,неслышащие,
Свистящие и шипящие,
Вещими снами не дышащие,
За выкрик мой неурочный дар.
За этот ночной сверхточный
Точечный мой удар

Любовь Воропаева

[Шарки]

Судьба моя,не дай благополучья,
Не дай замкнуться в теплой пустоте!
Уж лучше мне в корявой суете
Влачить свой век,и мучаясь,и муча...

Уж лучше мне упавшим быть птенцом
И беззащитно с кошками сражаться,
Чем быть зажатой гнездышка кольцом
И с жадным клювом пищи дожидаться.

Но все ж и так,и эдак я живу...
Познав блаженство перевоплощенья,
Я покорилась власти ощущенья
Полета и падения в траву...

Любовь Воропаева

[november_witch]

Беглянка

Искры дождя на светлой
Челке твоей,
Влага в глазах, губ
Мокрый трепет, озноб щек.
Почему тебя нет
Так долго, зачем только
Ночью приходишь ко мне,
Часами бродя на сыром ветру?
Платье сними и чулки,
В кресло нырни у огня.
Согрею в ладонях твои ступни,
Груди и бедра твои зацелую.
Разжечь бы в тебе огонь,
Который не выйдет наружу.
Знать бы точно: внутри у тебя
Есть магнит, влекущий домой.

Кеннет Рексрот

[november_witch]

Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России.
Знаешь ты одинокий рассвет,
Знаешь холод осени синий.

По-смешному я сердцем влип,
Я по-глупому мысли занял.
Твой иконный и строгий лик
По часовням висел в рязанях.

Я на эти иконы плевал,
Чтил я грубость и крик в повесе,
А теперь вдруг растут слова
Самых нежных и кротких песен.

Не хочу я лететь в зенит,
Слишком многое телу надо.
Что ж так имя твое звенит,
Словно августовская прохлада?

Я не нищий, ни жалок, ни мал
И умею расслышать за пылом:
С детства нравиться я понимал
Кобелям да степным кобылам.

Потому и себя не сберег
Для тебя, для нее и для этой.
Невеселого счастья залог -
Сумасшедшее сердце поэта.

Потому и грущу, осев,
Словно в листья, в глаза косые...
Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России.

Сергей Есенин

[Шарки]

Когда я узнала о том,
Что все мы в итоге умрем,
Я,помню,ночей не спала-
Все Смерти-злодейки ждала.

Мне было,наверно,лет пять...
Мне очень хотелось понять,
Куда же старуха с косой
Меня поведет за собой...

Быть может,в заоблачный край
С названием сказочным "рай"?
Коль съела тайком шоколад-
Наверное,все таки,в ад...

А Смерть все ходила кругом,
Минуя родительский дом.
Ее я ночами ждала.
...А бабушка крепко спала.

Любовь Воропаева

[mothlight]

@ Никита Болотов

*** ***
Выходишь из дома в Париж, как выходят в погоду,
Закутанным в шарф, замурованным в узость пальто...
Он город, как город. Как в ливнях утопленный город,
Где в улицы море с неловкой руки разлито;
В весеннюю ночь. Сакре Кёр, делай дело благое,
Заплаты поставь, только Эйфель, как пулю, не вынь!
Опять показалось, бордюр, что скользил под ногою,
Был меридианом – обычным, прямым, нулевым.

[Old Lady]

Ты отнял у меня и свет и воздухю
И хочешь знать - где силы я беру,
Чтобы дышать, чтоб видеть небо в звездах,
Чтоб за работу браться по утру.
Ну что же, я тебе отвечу, милый,:
Растоптанные заживо сердца
Отчаянье вдруг наполняет силой,
Отчаянье без края, без конца
Мария Петровых

[Old Lady]

***
Все ярче явь,
все жиже грусть.
К добру и свету льнет эпоха.
Все хорошо.
И я боюсь,
что вслед за этим -
будет плохо.
Уж так устроен этот мир -
на вечной смене дня и ночи:
кумира вытеснит сатир,
глаза... преобразятся в очи!

Глеб Горбовский

[Незванный гость]

Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт, как стекло.
Только этого мало.
А. Тарковский.

[Главный]

Вдоль по Питерской

Вдоль по Питерской, по Тверской-Ямской,
По Тверской-Ямской с колокольчиком
Едет миленький, да сам на троечке,
Едет лапушка во поддевочке.

Во пиру я была, во беседушке.
Я не мед там пира, да сладку водочку.
Сладку водочку, все наливочку.
Я пила молода из полуведра.

Не лед трещит, не комар пищит –
Это кум до кумы судака тащит.
Эх, кумушка, да ты, голубушка,
Свари, кума, судака, чтобы юшечка была.

Эх юшечка да с петрушечкой,
Поцелуй же меня, кума душечка!

[Шарки]

Ревную тебя к пожелтевшему снимку,
где ты молодой и счастливый в обнимку
с другой,молодой и счастливой.
И самой,конечно,красивой.
Ну да,все понятно:
Мы встретились позже,
И с кем-то в обнимку снималась я тоже...
С другим молодым и счастливым,
и,самым,конечно,красивым.
Тогда от чего я так дико ревную,
И так ненавижу на снимке другую,
которая все эти годы
твои разделяла невзгоды?
Быть может за то,что когда-нибудь позже
с тобою в обнимку мы снимемся тоже,
а снимок потом пожелтеет,
и кто-то меня ненавидеть посмеет?!

Любовь Воропаева

[Old Lady]

***
Згадаєш їжака, що я приніс,
І як вночі він бігав по кімнаті.
А вже роки убогі і багаті,
Як сніг січневий, промайнуть навкіс.

Забудь ім'я, і голос, і слова,
Лише згадай, що серпень був, як вершник.
Заносилось на дощ. Дивак і віршник
Прийшов вночі і руки цілував ...
А інший хтось цей аркуш відшука,
І в нім, далекім, блисне, наче спалах,
Моя любов до жінки, що не спала
І хлібом годувала їжака.

Леонід Кисельов

[Old Lady]

ЧТО БЫ ВЫ СКАЗАЛИ

Что бы вы сказали,
Что бы вы тогда
Стали делать
Или думать,
Если б ваша любимая ваза,
Которую вы принимали за медную,
Ваза ослепительной красоты
И безупречной формы,
Случайно
Поцарапалась бы или облупилась
И под медью оказалось
Чистое золото?

Эрик Сикуюа Нгмарио

[Замок]

Терять - легко, найти - всегда трудней стократ.
Разбить - легко, но прочно склеить - невозможно.
Порою поздно понимаешь - виноват,
И то, насколько был неправ, неосторожен

В своих словах, что, словно, камни в огород,
И в совершённых опрометчиво поступках.
Хотел – как лучше, вышло всё – наоборот,
И солнце скрылось где-то там, в свинцовых тучах.

Всё, что случилось, то уже - произошло,
То, что потеряно – к несчастью, безвозвратно…

Не обратите доброту свою во зло
Случайным действием, иль словом безучастным.

Эндрю Фриз

[Незванный гость]

Б. Слуцкий

Лошади умеют плавать.
Но - нехорошо. Недалеко.

«Глория» по-русски значит «Слава», -
Это вам запомнится легко.

Шел корабль, своим названьем гордый,
Океан старался превозмочь.

В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топталась день и ночь.

Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.

Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.

Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?

Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.

И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той края.
На исходе лошадиных сил

Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.

Вот и все. А все-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.

[Cosa Nostra]

ОНА

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

Николай Гумилев

[cote d'Ivoire]

Был гром от нас в полуверсте,
Вскрывались молнии, как вены,
Шел дождь и шарил в темноте
По тротуарам и по стенам.
Как в детстве, страшная гроза…
Не видя, ничего не слыша,
Ждала ты, заслонив глаза,
Удара над твоею крышей.
На мир твой пыльный и поблеклый
Сквозь слабый щит железных штор
Спокойно, грозно и в упор
Взглянуло небо через стекла.
Был ослепляющ синий свет,
Входя сквозь веки и ладони,
Разбивший двери на балконе
И покоробивший паркет.

***
На этой страшной высоте,
где прерывается дыханье,
мы не поем, и только те,
кто может, говорят стихами…
Ведь больше вынести нельзя
ни одиночества, ни стужи,
зачем же этот голос нужен,
во тьме ведущий, как стезя?
И сквозь туманы и дожди —
все беспощаднее и гуще,
чуть слышный, но еще живущий,
еще твердящий впереди,
что на земле пощады нет,
что в небе ты давно услышан,
о том, что выше будет свет,
что хватит сил подняться выше…

[хочувсёзнать]

Владимир Маяковский

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плево́чки жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полу́денной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит —
чтоб обязательно была звезда! —
клянется —
не перенесет эту беззвездную му́ку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
[1914]

[Парусник]

Слова.

Много слов на земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.

Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.

Есть слова - словно раны, слова - словно суд,-
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.

Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.

Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

Повторять их не смею на каждом шагу,-
Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Кто их часто твердит - я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.

Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.

Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,

Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.

Пусть разменной монетой не служат они,-
Золотым эталоном их в сердце храни!

И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.

Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!

1956

Вадим Шефнер

[-Ariadna-]

Наснився мені чудернацький базар:
під небом у чистому полі,
для різних людей,
для щедрих і скнар,
продавалися різні Долі.

Одні були царівен не гірш,
а другі – як бідні Міньйони.
Хту купляв собі Долю за гріш.
А хто – і за мільони.

Дехто щастям своїм платив.
Дехто платив сумлінням.
Дехто – золотом золотим.
А дехто – вельми сумнівним.

Долі-ворожки, тасуючи дні,
до покупців горнулись.
Долі самі набивались мені.
І тільки одна відвернулась.

Я глянула їй в обличчя ясне,
душею покликала очі…
– Ти, все одно, не візьмеш мене, –
Сказала вона неохоче.

– А може візьму?
– Ти собі затям, –
сказала вона суворо, –
за мене треба платити життям.
А я принесу тобі горе.

– То хто ж ти така?
Як твоє ім’я?
Чи варта такої плати?
– Поезія – рідна сестра моя.
А правда людська – наша мати.

І я її прийняла, як закон.
І диво велике сталось:
минула ніч. І скінчився сон.
А Доля мені зосталась.

Я вибрала Долю собі сама.
І що зі мною не станеться, –
у мене жодних претенсій нема
до Долі – моєї обраниці.

Ліна Костенко

[MalDiva]

Ах Астахова


я сижу в своей светом покинутой комнате.
в этот миг на другом континенте Земли
кто-то шепчет кому-то: - а вы меня помните?
а еще в Черном море плывут корабли.

я кусаю ладонь и ищу равновесие,
в это время в Милане, а может в Москве
кто-то шепчет кому-то: - вы очень прелестная!
а еще кто-то видит кого-то во сне.

я стою у окна и боюсь перевеситься -
в этот час кто то шепчет кому-то хмельной:
- мы же сможем еще с Вами где-нибудь встретиться?
а еще кто-то молча следит за Луной.

кто-то плавает в речке, а кто-то смеется
кто-то плачет, а кто-то рисует портрет,
кто-то очень устал и не хочет бороться,
кто-то просто в кино покупает билет!

я же молча стою у окна и мне хочется
все успеть в этой жизни своей повидать!

все узнать, но не знать никогда одиночества
и тебя никогда - никогда не терять!

[blagoroden_don]

Александр Межиров

В объятьях Таганрога,
В гостинице чужой,
Вид из окна немного
Знакомый и чудной.

И на душу угрюмо
Безрадостно легло
Предпраздничного шума
Тяжелое крыло.

К знакомым переехав,
Услышал в час ночной:
Покашливает Чехов
За тоненькой стеной.

Роняет в одеяло
Разлапое пенсне,
И крови сгусток ало
Чернеет в простыне.

[Old Lady]

ЕСЛИ БЫ НЕ ЛЮДИ

Воистину великолепны великие замыслы:
Рай на земле, всеобщее братство, -
Всё это было бы вполне достижимо,
Если б не люди, если б не люди.
Если б не люди...

Люди только мешают,
Путаются под ногами,
Вечно чего-то, чего-то, чего-то хотят.
От них одни неприятности,
От них одни неприятности,
Ах, если б не было людей...

Надо идти на штурм – освобождать человечество,
А они не спеша идут к парикмахеру.
Сегодня на карту поставлено наше будущее,
А они говорят: недурно бы выпить пива!

Люди только мешают,
Путаются под ногами,
Вечно чего-то, чего-то, чего-то хотят.
От них одни неприятности,
От них одни неприятности,
Ах, если б не было людей...

Ах, если б не они, если б не люди,
Какая настала бы жизнь...
Ах, если б не они, ах, если б не они,
Как всё было бы просто...
Как всё было бы просто...

Г.М.Энценсбергер, перевод Л.Гинзбург

[Old Lady]

***
Заспівайте, сестро, заспівайте
Про своє кохання безталанне,
Бо в піснях кохання нещасливе -
Нащо і співать, як не журна?
В хаті тепло, а надворі зимно,
За вікном засніжене обійстя,
За обійстям всніжена долина,
А за нею безпритульний світ.
Як ви скоро, сестро, одіснились
І пішли у сніг, у біле поле,
А в піснях кохання нещасливе,
Нащо і співать, як не журна.
Заспівайте, сестро, про кохання.

Леонід Кисельов

[Cosa Nostra]

Молоко
Вот течет молоко. Вы питаетесь им.
Запиваете твердые пряники.
Захочу — и его вам открою иным,
драгоценным и редким, как праздники.

Молоко созревает в глубинах соска,
материнством скупым сбереженное,
и девчонка его, холодея со сна,
выпускает в ведерко луженое.

Я скажу вам о том, как она молода,
как снуют ее пальцы русалочьи,
вы вовек не посмеете пить молока,
не подумав об этой рязаночке.

Приоткройте глаза: набухают плоды
и томятся в таинственной прихоти.
Раздвигая податливый шорох плотвы,
осетры проплывают по Припяти.

Где-то плачет ребенок. Утешьте его.
Обнимите его, не замедлите.
Необъятна земля, но в ней нет ничего.
Если вы ничего не заметите.

Белла Ахмадулина

[Замок]

Я ласкал ее долго, ласкал до утра,
Целовал ее губы и плечи.
И она наконец прошептала: «Пора!
Мой желанный, прощай же — до встречи».

И часы пронеслись. Я стоял у волны.
В ней качалась русалка нагая.
Но не бледная дева вчерашней луны,
Но не та, но не та, а другая.

И ее оттолкнув, я упал на песок,
А русалка, со смехом во взоре,
Вдруг запела: «Простор полноводный глубок.
Много дев, много раковин в море.

Тот, кто слышал напев первозданной волны,
Вечно полон мечтаний безбрежных.
Мы — с глубокого дна, и у той глубины
Много дев, много раковин нежных».
Константин Бальмонт

[Матильда]

Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания,
а ненависть - силой того отвращения,
с которым ты помнишь свои обещания.

И тою же мерой, с припадками ревности,
тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
друзья и заботы, источники нервности,
и все-то ты знаешь заранее...

Кошмар возрастает в пропорции к сумме
развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
ты взгляд своевременно сузил.

Но время взрывается. Новый обычай
родится как частное мнение.
Права человека по сущности - птичьи,
а суть естества - отклонение,

свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие...
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
она измеряется мерой отсутствия?

И в липких объятиях сладкой беспечности
напомнит назойливый насморк,
что ценность мгновенья равна Бесконечности,
деленной на жизнь и помноженной на смерть.

Итак - подытожили. Жизнь - возвращение
забытого займа, сиречь - завещание.
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания...

Владимир Леви

[хочувсёзнать]

Вы его любили? Неужели?
Но полшага — разве это путь?!
Сколько вы пудов с ним соли съели?
Как успели в душу заглянуть?!

Что вы знали, ведали о нем?
To, что у него есть губы, руки,
Комплимент, цветы, по моде брюки —
Вот и все, пожалуй, в основном?

Что б там ни шептал он вам при встрече,
Как возможно с гордою душой
Целоваться на четвертый вечер
И в любви признаться на восьмой?!

Пусть весна, пускай улыбка глаз...
Но ведь мало, мало две недели!
Вы б сперва хоть разглядеть успели,
Что за руки обнимают вас!

Говорите, трудно разобраться,
Если страсть. Допустим, что и так.
Но ведь должен чем-то отличаться
Человек от кошек и дворняг!

Но ведь чувства тем и хороши,
Что горят красиво, гордо, смело.
Пусть любовь начнется. Но не с тела,
А с души, вы слышите, — с души!

Эдуард Асадов

[Шарки]

Понедельник день тяжелый

Любовь Воропаева

Если что-то не успели
Мы в другие дни недели,
Мы не станем огорчаться,
На судьбу свою пенять...

Если что-то не случилось
Или вдруг не получилось,
Значит,можно все с начала
С понедельника начать.

Не садимся на диету,
Не бросаем сигарету
Мы в субботу или среду-
Понедельник,мол,спасёт...

Ну,а если не поможет
Понедельник,скажем,тоже...
Значит,в новый понедельник
Непременно повезет!

Понедельник - день тяжелый
И,быть может,не весёлый,
Оттого,что в понедельник
Все стремятся лучше стать...

...Вот уж годы пролетели...
Как же мы не доглядели,
Что другие дни недели
Понедельнику под стать?!!!

[ВоробушеГГГ]

Евгений Евтушенко

МАТЬ

Прекрасна мать с ребенком на руках,
но от нее на волю рвется мальчик -
такой неукротимый атаманчик
со стружками льняными на висках

Вкушая молоко, протертый суп,
уже он горьким бредит и соленым,
и крепким белосахарным собором
во рту его восходит первый зуб

У матери от счастья в горле ком,
когда ее всевластный повелитель
сидит, как император Петр Великий,
на троне, притворившемся горшком.

Но где неуловимейшая грань,
когда, лукавя каждою веснушкой,
ребенок притворяется игрушкой
и начинает матерью играть?

Уже он знает, маленький хитрец,
катаясь в ловко сыгранной падучей,
что все получит, если мать помучит,
и получает это наконец.

А там, где надо, ласкою возьмет,
на шее несмышленышем повиснув,
ну, а в головке - каверзный провизор
отмеривает слезы или мед.

Мать верит, что правдивы мятежи
и с целью распускаемые сопли -
чужие сыновья на все способны,
но не способен собственный ко лжи.

И вдруг однажды явно он солжет,
и пошатнется самое святое,
и ложь ребенка серной кислотою
слепое сердце матери сожжет.

Мы все когда-то начинаем лгать,
но сколько бы в грядущем и прошедшем
мы с вами ни обманывали женщин,
есть первая обманутая - мать.

[ВоробушеГГГ]

Ахматова Анна

О тебе вспоминаю я редко

О тебе вспоминаю я редко
И твоей не пленяюсь судьбой,
Но с души не стирается метка
Незначительной встречи с тобой.

Красный дом твой нарочно миную,
Красный дом твой над мутной рекой,
Но я знаю, что горько волную
Твой пронизанный солнцем покой.

Пусть не ты над моими устами
Наклонялся, моля о любви,
Пусть не ты золотыми стихами
Обессмертил томленья мои,—

Я над будущим тайно колдую,
Если вечер совсем голубой,
И предчувствую встречу вторую,
Неизбежную встречу с тобой.

[ВоробушеГГГ]

Блок Александр

Мы были вместе, помню я

Мы были вместе, помню я...
Ночь волновалась, скрипка пела...
Ты в эти дни была - моя,
Ты с каждым часом хорошела...

Сквозь тихое журчанье струй,
Сквозь тайну женственной улыбки
К устам просился поцелуй,
Просились в сердце звуки скрипки...

9 марта 1899 (апрель 1918)

[Главный]

Ю. Визбор. Домбайский вальс. 1962. ровно полвека назад.

Лыжи у печки стоят,
Гаснет закат за горой,
Месяц кончается март,
Скоро нам ехать домой.

Здравствуйте хмурые дни,
Горное солнце, прощай!
Мы навсегда сохраним
В сердце своем этот край.

Нас провожает с тобой
Гордый красавец Эрцог,
Нас ожидает с тобой
Марево дальних дорог.

Вот и окончился круг,
Помни, надейся, скучай!
Снежные флаги разлук
Вывесил старый Домбай!

Что ж ты стоишь на тропе,
Что ж ты не хочешь идти?
Нам надо песню запеть,
Нам нужно меньше грустить.

Снизу кричат поезда,
Правда, кончается март,
Ранняя всходит звезда,
Где-то лавины шумят.

[Незванный гость]

Между раем, землей и адом.
Между раем, землей и адом
Нет лазеек - сомненья прочь.
Правит ночь Гефсиманским садом,
Беспробудная, злая ночь.

Ночь усталым сомкнула вежды,
Тишиной напоила сад,
И соратники безмятежны,
И сподвижники крепко спят.

По челу разлита усталость -
Не услышат не помянут...
А Ему до беды осталось,
Может, пять с небольшим минут.

Он недвижен. Он ловит звуки.
На мгновенья разбиты дни:
Вот Пилат умывает руки,
Вот толпа, что кричит: "Распни!",

И Голгофа, и та осина,
Где Иуда прервет свой род...
До чего же невыносимо
Видеть ход вещей наперед! Бесполезно учить чему-то -
Все уйдет, как вода в песок.
Бесполезно считать минуты -
Все исполнится точно в срок,

Все исполнится неизбежно:
Взят. К злодеям причтен. Распят.
А соратники безмятежны!
А сподвижники сладко спят!

И пока в тишине звенящей
Был слышен доспехов звон,
Все слова о какой-то чаше
Повторял беспрестанно Он.

Только нет в небесах ответа,
Ни движенья, ни звука нет.
Лишь мгновенья бегут, и это
Было принято как ответ.

У пророка одна дорога.
Суд над нею - лишь Высший Суд.
И осталось ему немного -
Слава Богу, - уже идут.
А. Макаревич

[cote d'Ivoire]

Отдавала себя задорого
Не брали сразу

Отдавала себя задешево
Не брали поразмыслив

Отдавала себя всю полностью и без остатка
Не хотели даже и думать
Хотели отдельные части

Отдавала себя даром
Не брали не брали не брали

Пошла учиться на маркетолога
Изучила рынок
Законы спроса и предложения
Научилась продавать других
Пошла торговля пошла
Разбогатела

Теперь такая нужна себе самой
Сделала татушку на левом плече
не продается

Мария Ватутина

[cote d'Ivoire]

Два вида есть
Приготовленья пищи
Есть пища от богов
С Олимпа
И есть простая кухонная
Пища
Для кухни
Принесут с базара
Поникшие и умирающие фрукты
И молоко усталое
С дороги
И грустную
Капусту и морковь
И все это раз двадцать
Переварят
И перепарят
Еще раз выварят
Поджарят
И в печку с соусом
Поставят преть
И руки потные
Те соусы мешают
И чады дымные
Столпятся над плитой
И духота и зной
Над кушаньем витают

А пища горная Зевеса
Преклонятся ей люди
До земли
И в жертву языки
и животы
Чудесной пище принести
Ты поспешишь
Вот затируха с персиком
Примером.
Костер
Из виноградных высушенных лоз
А над костром прозрачный свод
И на огне с водою котелок
И в котелке вечерняя звезда
Лик отразила
С голубых высот
Пока вода кипит
Мы персиков нарвали
И в чашке персики измяли
Муки насыпали и замешали
И в бьющий паром кипяток
Из персиков галушек набросали
И масла в варево подлили
И даже вечные снега
Услышав запах с котелка
Зарозовели вечными снегами
Был полон пищи наш
Задымленный сосуд
С приправою вечерних звезд
ночных садов
А мы кругом
сидели и мечтали
Когда хозяйка разольет
По чашкам зевсов котелок.

Ксения Некрасова

[хочувсёзнать]

...И этот дождь закончится, как жизнь...
И наших душ истоптанная местность
с провалами изломов и кривизн
вернется в первозданную безвестность.

Там, в темноте, Предвечная Река
к своим пределам тени предков гонит,
и мечутся, как звери, облака
под взмахами невидимых ладоней,
и дождь, слепой, неумолимый дождь,
питая переполненную сушу,
пророчеством становится, как дрожь
художника, рождающего душу.

...И наши голоса уносит ночь...
Крик памяти сливается с пространством,
с молчанием, со всем, что превозмочь
нельзя ни мятежом, ни постоянством...
Не отнимая руки ото лба,
забудешься в оцепененье смутном,
и сквозь ладони протечет судьба,
как этот дождь,
закончившийся утром.

Владимир Леви

[Old Lady]

ДАВНЫМ-ДАВНО

Давным-давно известно людям,
Что при разрыве двух людей
Сильнее тот, кто меньше любит,
Кто больше любит тот слабей.

Но я могу сказать иначе,
Пройдя сквозь ужас этих дней:
Кто больше любит, тот богаче,
Кто меньше любит, тот бедней.

Средь ночи злой, средь ночи длинной,
Вдруг возникает крик в крови:
О боже, смилуйся над милой,
Пошли ей капельку любви!

Вл. Солоухин

[*Murrena*]

Мы опять не имеем ни шансов, ни прав –
только выкрутить пробки и стать потемнее.
Почему тебя нет ни online, ни in love,
если я без тебя засыпать не умею?

Позвони, расскажи мне забавную чушь
– про невежливый ветер и злые трамваи,
я тебя продышу, проживу, промолчу,
я тебя удержу до рассвета словами –
где-то в снах, от которых всего лишь черта
остается под утро на смятой подушке…

Иногда ты умеешь меня не читать.
Иногда я пытаюсь об этом не слушать.
Иногда нас разводят по разным углам,
как детей, что уже напроказили слишком…

А сегодня – сидеть без назойливых ламп,
просто ждать, когда ты наконец позвонишь мне,
в темноте вспоминать, как звучат голоса,
как от счастья и нежности пальцы немеют…

Я б сама позвонила, чтоб это сказать,
но ты помнишь – ни шансов, ни прав не имею...

Кот Басё

[Замок]

Хочется легкого, светлого, нежного,
раннего, хрупкого и пустопорожнего,
и безрассудного, и безмятежного,
напрочь забытого и невозможного.

Хочется рухнуть в траву не помятую,
в небо уставить глаза завидущие,
и окунуться в цветочные запахи,
и без конца обожать все живущее.

Хочется видеть изгиб и течение
синей реки средь курчавых кустарников,
впитывать кожею солнца свечение,
в воду бросаться с мостков без купальников.

Хочется милой наивной мелодии,
воздух глотать, словно ягоды спелые,
чтоб сумасбродно душа колобродила
и чтобы сердце неслось ошалелое.

Хочется встретиться с тем, что утрачено,
хоть на мгновенье упасть в это дальнее...
Только за все, что промчалось, заплачено
и остается расплата прощальная

Эльдар Рязанов

[Шарки]

Снег на бульваре...Такие дела.
Раньше я этого не замечала.
Не начинать же всю зиму с начала
Лишь от того,что незрячей была.

А на удары декабрь - мастак:
Вдруг ощутить,что смертельно устала...
Не начинать же год старый сначала
Лишь от того,что он прожит не так...

Вот и с тобою нам вместе не быть.
Помнишь,как я тебе вслед прокричала:
"Не начинать же с тобой нас сначала
Лишь от того,что хотели любить?!"

Но если б все это выпало вновь,
Я бы,наверное,так отвечала:
"Предпочитаю все это сначала:
Зиму,бессмысленный год и любовь!"

Любовь Воропаева

[Бастильда]

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в уме всегда одно и то ж,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Сергей Есенин

[Незванный гость]

Я поступал ему наперекор,
И все до неких пор сходило гладко,
Но вновь Амур прицелился украдкой,
Чтоб отомстить сполна за свой позор.

Я снова чаял дать ему отпор,
Вложив в борьбу все силы без остатка,
Но стрелы разговаривают кратко,
Тем более, что он стрелял в упор.

Я даже не успел загородиться,
В мгновенье ока взятый на прицел,
Когда ничто грозы не предвещало,

Иль на вершине разума укрыться
От злой беды, о чем потом жалел,
Но в сожаленьях поздних проку мало.
Ф. Петрарка

[cote d'Ivoire]

Дождь

Город в потеках живой акварельной краски,
Замирает в предчувствии жаркого злого лета,
Небо наземь легло, воздух густой и вязкий.
Небо смотрит в меня глазами полярной хаски
И подмигивает мне звездами из просветов.
Дождь заметает следы и крадет улики,
Разворачивает моря в городских траншеях,
И стразами по стеклу рассыпает блики.
Поминаемый горожанами только лихом,
Он игриво, влажно лижет меня вдоль шеи.
Муравейником люд под струями суетится,
Перелетными стаями с юга летят грозы,
Проповедь стуком капель поют птицам
Острые дождевые стальные спицы,
Небо с землей сшивающие без наркоза…
Ветер мокрым щенком вьется у ног слепо,
Пахнет соком арбузным, июнем, сырой пылью,
Он толкает туда, где покой под иным небом,
Где любые мечты воплощаются без усилий…
Только мне туда не хочется торопиться,
Я стихией рожден, в нее мне и обратиться.
Я не помню, когда врозь мы с дождем были,
И наверно, уже не вспомню, каким не был.
Я подмигиваю в ответ своему небу,
И иду, за спиной ощущая дождя крылья.

Олег Скользящий (Kuro Laik)

[Северянка]

Хороших людей много меньше,

Как мало талантливых книг.

И лучшие люди - средь женщин,

И худшие - тоже средь них.

Хороших людей слишком мало,

Чтоб жизнь наша стала добрей,

Чтоб каждая русская мама

Спокойна была за детей.

Но как бы нас жизнь ни ломала,

В ней некое есть волшебство...

Хороших людей слишком мало,

И все-таки их большинство.

[november_witch]

Это пространство лучше, чем время, лечит,
Ночь распустилась старыми злыми снами,
Все, что случалось в книжках, случится с нами
В городе, где забывают быстрей и легче.
Голая правда в каждой твоей гримаске,
Все, что поддельно, липово, понарошку,
К полночи станет тыквой. Сквозь щели маски
Жизнь из меня выходит. Подставь ей ножку.

Анна Русс

[Old Lady]

БАЛЛАДА ПОЭТИЧЕСКОГО СОСТЯЗАНИЯ В БЛУА

От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.
Куда бы ни пошел везде мой дом,
Чужбина мне страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ и я кичусь своим добром.
Трещит мороз - я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер - и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю,
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю.
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
И сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не знаю, что длинее - час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Франсуа Вийон, перевод И.Г. Эренбург

[Незванный гость]

Сергей Бабкин - Забери

Забери меня к себе, я так устал бежать
За тобою вслед. Открой глаза,
Закрой лицо руками...
Свет, я хочу увидеть свет между нами.

Пустота неистово во мне, понять меня не
Переубедить, прыжок мангуста...
Пусто, пусто, пусто...
Жить, боюсь так дальше жить в ультра-люстрах.

Отпусти с невыносимою утратой,
У трапа идем домой...
Опусти себя в кратеры моей души,
Дыши, дыши, дыши, я сам нажму все клапаны.

Забери меня к себе...

[Cosa Nostra]

Тишины!
Тишины хочу, тишины...
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...
звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание —
молчаливо.
Тишины.
Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее — неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.
Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха—поет соловей.
Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый.
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.
Значит, вечер. Вскипает приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.
Тишины.

Андрей Вознесенский

[хочувсёзнать]

Влюбиться – как в сумрачной чаще
Блуждать сквозь густой бурелом,
Как встать на колени у чаши
С пылающим сладко огнем,
Как с Божьей Вселенною слиться,
Как солнце в ладонях держать, -
Мне так бы хотелось влюбиться,
Чтоб смысл бытия разгадать.

Валентина Ефимовская

[хочувсёзнать]

Впаду в любовь. Не отрекусь
От чувств, толкнувших к краю бездны,
От слов, струящихся из уст,
От встречи с чудом безполезным.


Мир восприму совсем иным.
В каком-то новом измеренье,
Вдыхая горько-сладкий дым
Противоборства и смиренья.

Григорий Осипов

[ВоробушеГГГ]

Любимое из детства:

Ярослав Смеляков

Хорошая девочка Лида

Вдоль маленьких домиков белых
акация душно цветёт.
Хорошая девочка Лида
на улице Южной живёт.

Её золотые косицы
затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
как в поле, мелькают цветы.

И вовсе, представьте, неплохо,
что рыжий пройдоха апрель
бесшумной пыльцою веснушек
засыпал ей утром постель.

Не зря с одобреньем весёлым
соседи глядят из окна,
когда на занятия в школу
с портфелем проходит она.

В оконном стекле отражаясь,
по миру идёт не спеша
хорошая девочка Лида.
Да чем же она хороша?

Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живёт.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встаёт.

Недаром на каменных плитах,
где милый ботинок ступал,
«Хорошая девочка Лида», -
в отчаянье он написал.

Не может людей не растрогать
мальчишки упрямого пыл.
Так Пушкин влюблялся, должно быть,
так Гейне, наверно, любил.

Он вырастет, станет известным,
покинет пенаты свои.
Окажется улица тесной
для этой огромной любви.

Преграды влюблённому нету:
смущенье и робость - враньё!
На всех перекрёстках планеты
напишет он имя её.

На полюсе Южном - огнями,
пшеницей - в кубанских степях,
на русских полянах - цветами
и пеной морской - на морях.

Он в небо залезет ночное,
все пальцы себе обожжёт,
но вскоре над тихой Землёю
созвездие Лиды взойдёт.

Пусть будут ночами светиться
над снами твоими, Москва,
на синих небесных страницах
красивые эти слова.

1940

[Шарки]

Мать

Глафира Эйнерлинг

С какою нежностью покоит на руках
Она свое дитя в задумчивом молчаньи!...
На сомкнутых губах лежит печаль страданья,
И ласка тихая в опущенных глазах...
С тревогою прижав дитя к груди своей,
В его грядущее она глядит с тоскою,
И хочет мать закрыть беспомощной рукою
Свое дитя от слез,печали и скорбей...
И в сердце у нее неясная боязнь
Лишиться дорогой,единственной святыни...
Ведь без него весь мир останется пустыней,
А за него она пойдет на казнь...

[Old Lady]

***

И в сердце растрава,
И дождик с утра.
Откуда бы, право,
Такая хандра?

О дождик желанный,
Твой шорох - предлог
Душе бесталанной
Всплакнуть под шумок.

Откуда ж кручина
И сердца вдовство?
Хандра без причины
И ни от чего.

Хандра ниоткуда,
Но та и хандра,
Когда ни от худа
И не от добра.

Поль Верлен, перевод Б. Пастернак

[Old Lady]

В ПУТИ

Душа болит или ... болеет?
Рассвет наступит или нет?
Покуда ждешь - нутро истлеет.
Ночь неподвижна, как предмет.
Но вот, дрожащий, будто жилка,
трепещет свет в чужом окне.
Там человек. Пред ним бутылка.
Лицо как фото на стене.
Стучу в окно - лицо недвижно.
Стучу сильнее - нипочем.
Сквозь стенку радио чуть слышно
хрипит, неведомо о чем.
Иду к порогу. Двери настежь.
Зайти, проведать молодца?
А что сказать, помимо "здрасьте"?
А вдруг нарвусь ... на мертвеца?!
Корова дышит, овцы блеют.
Дворовый пес молчит в ответ.
Душа болит или ... болеет?
Рассвет наступит или нет?
... Пойду стучаться в сельсовет.

Глеб Горбовский

[november_witch]

Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
Вот стоят у постели моей кредиторы
молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.

Раскошелиться б сыну недолгого века,
да пусты кошельки упадают с руки...
Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, -
остаются еще у тебя должники!

И еще я скажу и бессильно и нежно,
две руки виновато губами ловя:
- Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда, -
есть еще на земле у тебя сыновья!

Протяну я Любови ладони пустые,
покаянный услышу я голос ее:
- Не грусти, не печалуйся, память не стынет,
я себя раздарила во имя твое.

Но какие бы руки тебя ни ласкали,
как бы пламень тебя ни сжигал неземной,
в троекратном размере болтливость людская
за тебя расплатилась... Ты чист предо мной!

Чистый-чистый лежу я в наплывах рассветных,
перед самым рождением нового дня...
Три сестры, три жены, три судьи милосердных
открывают последний кредит для меня.
Булат Окуджава

[Шарки]

Веселый бал

Глафира Эйнерлинг

На лугу веселый бал
Был открыт весною:
На трубе комар играл,
Шмель мохнатый танцевал
С Мушкой голубою.

И кружился ветерок,
Листьями играя.
И качался в такт цветок,
Свой зеленый стебелек
Стройно наклоняя.

Стрекоза легко неслась
С Мотыльком нарядным.
И Улитка приплелась
И удобно разлеглась
Под листком прохладным.

Прилетел и Майский Жук
С толстою Жучихой,
И,толкая всех вокруг,
Он вошел в веселый круг,
Подбоченясь лихо.

Муравьи толпой пришли,
Шевеля усами,
И плясать они пошли!...
Лишь Паук сидел вдали,
Прячась за ветвями.

И сердился и ворчал:
"Что за новоселье,-
Что еще такой за бал?"
Злой Паук не понимал
Счастья и веселья...

1909

[Парусник]

***

Есть город, который я вижу во сне.
О, если б вы знали, как дорог
У Чёрного моря явившийся мне
В цветущих акациях город,
В цветущих акациях город
У Чёрного моря.

<…>

А жизнь остаётся прекрасной всегда,
Хоть старишься ты или молод,
Но каждой весною так тянет меня
В Одессу, в мой солнечный город,
В Одессу, в мой солнечный город
У Чёрного моря.

С.Кирсанов

[oksanchick]

На завтра загадаю день чудесный,
сумятицу запрячу я в мешок.
И в новый мир, доселе неизвестный
шагну, переступив через порог.

Объятья распахну своей надежде
и солнечным лучам я улыбнусь.
И, воскрешая то, что было прежде,
забуду навсегда про слово "грусть".

Весь хаос мыслей и волнений
останутся с сумятицей в мешке,
я утоплю, без всяческих сомнений,
в ближайшей необузданной реке.

Усталая душа расправит крылья
и, словно птица, полетит туда,
где наши чувства пламенеют сильно
и жар любви не гаснет никогда!

Ирина Гецен

[MARA4KA]

Перегорело. Уже не больно.
Сижу напротив, смеюсь, шучу...
- Как жизнь?
- Нормально
- И я довольна
- Давай за встречу?
- Давай чуть-чуть..

- Ты замуж вышла?
- Ну да. А что мне?..
- Да, ну, конечно. Что за вопрос. А помнишь?..
- Помню..
- Я тоже помню..
- Ну вот и ладно. Давай без слез.

- Ты стала жесткой.
- Прошло три года.
- Не так уж много.
- И это срок...
- Сегодня жарко.
- Ага, погода...
- Да, очень жарко, я прямо взмок.

- А он, твой этот...
- А, ты о муже? Хороший парень.
- А он...какой?
- Как муж - он лучше, любовник - хуже.
- Зато надежный и под рукой.

- Такой как надо?
- И что такого?
- И даже любишь сильнее чем?...
- Ты разве знаешь такое слово? А если знаешь, тогда зачем...

- Ну да, конечно. Прости.
- Не надо.
Перегорело...Одна зола.
Но только, знаешь, я встрече рада.
И даже лучше, что я пришла.

Теперь я вижу: перегорело.
А ветер пепел уносит вдаль.
Не шевельнулось, не заболело.
И я спокойна. И мне не жаль.

Как ты уходишь, ссутуля плечи..
Как в черно-белом немом кино.
И все же грустно от этой встречи.
Перегорело, а все равно...

Алла Гуриненко

[november_witch]

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая — во мне
(вместе больше не попадалось). (Дмитрий Быков)

[cote d'Ivoire]

Сегодня испоняется 80 лет Евгению Евтушенко

«Нет
лет...» —
вот что кузнечики стрекочут нам
в ответ
на наши страхи постаренья
и пьют росу до исступленья,
вися на стеблях на весу
с алмазинками на носу,
и каждый — крохотный зелёненький поэт.
«Нет лет...» —
вот что звенит, как будто пригоршня монет,
в кармане космоса дырявом горсть планет,
вот что гремят, не унывая,
все недобитые трамваи,
вот что ребячий прутик пишет на песке,
вот что, как синяя пружиночка,
чуть-чуть настукивает жилочка
у засыпающей любимой на виске.
Нет лет.
Мы все, впадая сдуру в стадность,
себе придумываем старость,
но что за жизнь, когда она — самозапрет?
Копни любого старика
и в нём найдёшь озорника,
а женщины немолодые —
всё это девочки седые.
Их седина чиста, как яблоневый цвет.
Нет лет.
Есть только чудные и страшные мгновенья.
Не надо нас делить на поколенья.
Всепоколенийность —
вот гениев секрет.
Уронен Пушкиным дуэльный пистолет,
а дым из дула смерть не выдула
и Пушкина не выдала,
не разрешив ни умереть, ни постареть.
Нет лет.
А как нам быть, негениальным,
но всё-таки многострадальным,
чтобы из шкафа, неодет,
с угрюмым грохотом обвальным,
грозя оскалом тривиальным,
не выпал собственный скелет?
Любить. Быть вечным во мгновении.
Все те, кто любят, — это гении.
Нет лет
для всех Ромео и Джульетт.
В любви полмига — полстолетия.
Полюбите — не постареете —
вот всех зелёненьких кузнечиков совет.
Есть
весть,
и не плохая, а благая,
что существует жизнь другая,
но я смеюсь, предполагая,
что сотня жизней не в другой,
а в этой есть
и можно сотни раз отцвесть
и вновь расцвесть.
Нет лет.
Не сплю,
хотя давно погас в квартире свет
и лишь поскрипывает дряхлый табурет:
«Нет
лет...
нет
лет...»

18 июля 1992, станция Зима

[Old Lady]

БЫТЬ К ТЕБЕ БЛИЖЕ

Так ли близки мы друг другу,
Когда мы одно тело,
Одно задыхающееся сердце?
Даже тогда
(О прости мне мою ненасытность),
Даже тогда
Я хочу быть к тебе еще ближе.
Соединение тел ничего не решает,
Ни механизм напряжения и расслабленья,
И уж, конечно, не в наслаждении дело.
Даже тогда
(О прости мне мою ненасытность),
Когда распахиваются тюремные двери
Наших душ -
И часовые у входа
(Наши самолюбивые "я")
Падают навзничь,
Ослепленные вспышкой любви,
И наши души встречаются и сливаются вместе,
Даже тогда
(О прости мне мою ненасытность),
Когда я впитываю каждый миг нашей близости -
Вплоть до последнего, крайнего мига,
Даже тогда
Мою душу грызет этот голод ненасытимый -
Быть к тебе ближе,
Быть к тебе ближе.

Эрик Сикуюа Нгмарио

[хочувсёзнать]

Сергей Есенин
* * *
Не криви улыбку, руки теребя,
Я люблю другую, только не тебя.

Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо -
Не тебя я вижу, не к тебе пришел.

Проходил я мимо, сердцу все равно -
Просто захотелось заглянуть в окно.
[Октябрь 1925]

[Шарки]

Освобожденный

Глафира Эйнерлинг

Сняли цепи с орла -
На свободу пустили...
Но изранены были
Два могучих крыла:

В тесной клетке неволи
Их поднять он не мог-
Ослабел,изнемог
Он от скорби и боли...

Но горит взор орла -
Клюв острит он для боя...
Нет,раба из героя
Цепь создать не могла!..

[Незванный гость]

От злой тоски не матерись,
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Идет последний караван.

Опять пурга, опять зима
Придет, метелями звеня;
Уйти в бега, сойти с ума
Теперь уж поздно для меня.

Здесь невеселые дела.
Здесь дышат горы горячо,
А память давняя легла
Зеленой тушью на плечо.

Я до весны, до корабля
Не доживу когда-нибудь.
Не пухом будет мне земля,
А камнем ляжет мне на грудь.

От злой тоски не матерись.
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Ушел последний караван.
А. Городницкий

[Resod]

Роща на склоне горы.
Как будто гора перехвачена
Поясом для меча.
Мацуо Басё

[ВоробушеГГГ]

Александр Пушкин

Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?
Окружена поклонников толпой,
Зачем для всех казаться хочешь милой,
И всех дарит надеждою пустой
Твой чудный взор, то нежный, то унылый?
Мной овладев, мне разум омрачив,
Уверена в любви моей несчастной,
Не видишь ты, когда, в толпе их страстной,
Беседы чужд, один и молчалив,
Терзаюсь я досадой одинокой;
Ни слова мне, ни взгляда... друг жестокий!
Хочу ль бежать,- с боязнью и мольбой
Твои глаза не следуют за мной.
Заводит ли красавица другая
Двусмысленный со мною разговор,-
Спокойна ты; веселый твой укор
Меня мертвит, любви не выражая.
Скажи еще: соперник вечный мой,
Наедине застав меня с тобой,
Зачем тебя приветствует лукаво?..
Что ж он тебе? Скажи, какое право
Имеет он бледнеть и ревновать?..
В нескромный час меж вечера и света,
Без матери, одна, полуодета,
Зачем его должна ты принимать?..
Но я любим... Наедине со мною
Ты так нежна! Лобзания твои
Так пламенны! Слова твоей любви
Так искренно полны твоей душою!
Тебе смешны мучения мои;
Но я любим, тебя я понимаю.
Мой милый друг, не мучь меня, молю:
Не знаешь ты, как сильно я люблю,
Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.

[ВоробушеГГГ]

Эдуард Асадов

Если град зашумит дождем,
Если грохнет шрапнелью гром,
Все равно я приду на свиданье,
Будь хоть сто непогод кругом.
Если зло затрещит мороз,
И завоет метель, как пес,
Все равно я приду на свиданье,
Хоть меня застуди до слез.
Если станет сердится мать,
И отец не будет пускать,
Все равно я приду на свиданье,
Что бы ни было - можешь ждать.
Если сплетня хлестнет, ну что ж,
Не швырнет меня подлость в дрожь.
Все равно я приду на свиданье,
Не поверя в навет и ложь.
Если я попаду в беду,
Если буду почти в бреду,
Все равно я приду. Ты слышишь?
Добреду, доползу.....дойду!
Ну а если пропал мой след,
И пришел без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет...

[lena_gulenko]

Я верна тебе, я верна тебе, я верна...
Слышишь - в голосе поднимается как волна?
Видишь - снова она не держит и я тону?
И по дну к тебе, обдирая бока, по дну,
там где ржавая цепь, свернувшись змеёй лежит...
Удержи меня на поверхности, удержи!
Кислородный голос, спасательный круг руки,
я же строю плот из каждой твоей строки!
Невесома плоть, но каменная душа...
отпусти меня, как устанешь её держать.


Бином

[Angelinushka]

***

И в сердце растрава,
И дождик с утра.
Откуда бы, право,
Такая хандра?

О дождик желанный,
Твой шорох - предлог
Душе бесталанной
Всплакнуть под шумок.

Откуда ж кручина
И сердца вдовство?
Хандра без причины
И ни от чего.

Хандра ниоткуда,
Но та и хандра,
Когда ни от худа
И не от добра.

Поль Верлен, перевод Б. Пастернак

Поль Верлен без Рэмбо никуда...

Офелия

Как снег прекрасная Офелия! О фея!
Ты умерла, дитя! Поток тебя умчал!
Затем что ветра вздох, с норвежских гор повеяв,
Тебе про терпкую свободу нашептал;

Затем что запасло то ветра дуновенье
Какой-то странный гул в твой разум и мечты,
И сердце слушало ночной Природы пенье
Средь шорохов листвы и вздохов темноты;

Затем что голоса морей разбили властно
Грудь детскую твою, чей стон был слишком тих;
Затем что кавалер, безумный и прекрасный,
Пришел апрельским днем и сел у ног твоих.

Свобода! Взлет! Любовь! Мечты безумны были!
И ты от их огня растаяла, как снег:
Виденья странные рассудок твой сгубили,
Вид Бесконечности взор погасил навек.

[Old Lady]

Вибачте мене, Angelinushka, але прізвище автора цього чудового вірша, російською мовою, РЕМБО - АРТЮР РЕМБО

[Old Lady]

БОГЕМА

Засунув кулаки в дырявые карманы,
Под небом брел я вдаль, был, Муза, твой вассал.

Какие - о-ля-ля! - в мечтах я рисовал
Великолепные любовные романы!

В своих единственных, разодранных штанах
Я брел, в пути срывая рифмы и мечтая.

К Большой Медведице моя корчма пустая
Прижалась. Шорох звезд я слышал в небесах.

В траву усевшись у обочины дорожной,
Сентябрьским вечером, ронявшим осторожно
Мне на лицо росу, я плел из рифм венки.
И окруженный фантастичными тенями,
На обуви моей, израненной камнями,
Как струны лиры, я натягивал шнурки.

АРТЮР РЕМБО

[Малиновский]

Она раздвигала шторы,
Включая окошко скайпа.
Театр одного актёра -
Костюмы, гримёрка, рампа...
Играя с листа, экспромтом
Училась под chees смеяться,
Позировала для фото
Придуманных папарацци.
Ругала ужимки мимов,
Себя возомнив маркизой,
А жизнь протекала мимо
Халтуркой из антрепризы.
Когда же её натуре
Претила роль недотроги,
Она задвигала дуру -
Она раздвигала...
шторы
________________
Сахара.

[Zaratustra]

«Да будет Благословен приход твой, Бич Бога, которому
я служу, и не мне останавливать тебя».
Слова св. Лу, архиепископа Турского, обращенные к Атилле


Расплясались, разгулялись бесы
По России вдоль и поперек.
Рвет и крутит снежные завесы
Выстуженный северовосток.

Ветер обнаженных плоскогорий,
Ветер тундр, полесий и поморий,
Черный ветер ледяных равнин,
Ветер смут, побоищ и погромов,
Медных зорь, багровых окоемов,
Красных туч и пламенных годин.

Этот ветер был нам верным другом
На распутьях всех лихих дорог:
Сотни лет мы шли навстречу вьюгам
С юга вдаль - на северо-восток.
Войте, вейте, снежные стихии,
Заметая древние гроба:
В этом ветре вся судьба России -
Страшная безумная судьба.

В этом ветре гнет веков свинцовых:
Русь Малют, Иванов, Годуновых,
Хищников, опричников, стрельцов,
Свежевателей живого мяса,
Чертогона, вихря, свистопляса:
Быль царей и явь большевиков.

Что менялось? Знаки и возглавья.
Тот же ураган на всех путях:
В комиссарах - дурь самодержавья,
Взрывы революции в царях.
Вздеть на виску, выбить из подклетья,
И швырнуть вперед через столетья
Вопреки законам естества -
Тот же хмель и та же трын-трава.
Ныне ль, даве ль - всё одно и то же:
Волчьи морды, машкеры и рожи,
Спертый дух и одичалый мозг,
Сыск и кухня Тайных Канцелярий,
Пьяный гик осатанелых тварей,
Жгучий свист шпицрутенов и розг,
Дикий сон военных поселений,
Фаланстер, парадов и равнений,
Павлов, Аракчеевых, Петров,
Жутких Гатчин, страшных Петербургов,
Замыслы неистовых хирургов
И размах заплечных мастеров.

Сотни лет тупых и зверских пыток,
И еще не весь развернут свиток
И не замкнут список палачей,
Бред Разведок, ужас Чрезвычаек -
Ни Москва, ни Астрахань, ни Яик
Не видали времени горчей.

Бей в лицо и режь нам грудь ножами,
Жги войной, усобьем, мятежами -
Сотни лет навстречу всем ветрам
Мы идем по ледяным пустыням -
Не дойдем и в снежной вьюге сгинем
Иль найдем поруганный наш храм, -

Нам ли весить замысел Господний?
Всё поймем, всё вынесем, любя, -
Жгучий ветр полярной преисподней,
Божий Бич! приветствую тебя.

[NATA92008]

Если б счастье мое было вольным орлом,
Если б гордо он в небе парил голубом,-
Натянула б я лук свой певучей стрелой,
И живой или мертвый, а был бы он мой!

Если б счастье мое было чудным цветком,
Если б рос тот цветок на утесе крутом,-
Я достала б его, не боясь ничего,
Сорвала б и упилась дыханьем его!

Если б счастье мое было редким кольцом
И зарыто в реке под сыпучим песком,-
Я б русалкой за ним опустилась на дно,
На руке у меня заблистало б оно!

Если б счастье мое было в сердце твоем,-
День и ночь я бы жгла его тайным огнем,
Чтобы, мне без раздела навек отдано,
Только мной трепетало и билось оно!

***
НЕ УБИВАЙТЕ ГОЛУБЕЙ
Не убивайте голубей!
Их оперенье белоснежно;
Их воркование так нежно
Звучит во мгле земных скорбей,
Где всё - иль тускло, иль мятежно.
Не убивайте голубей!

Не обрывайте васильков!
Не будьте алчны и ревнивы;
Свое зерно дадут вам нивы,
И хватит места для гробов.
Мы не единым хлебом живы,-
Не обрывайте васильков!

Не отрекайтесь красоты!
Она бессмертна без курений.
К чему ей слава песнопений,
И ваши гимны, и цветы?
Но без нее бессилен гений,-
Не отрекайтесь красоты!

[november_witch]

Вероника Тушнова


Нам двоим посвященная,
очень краткая,
очень долгая,
не по-зимнему черная,
ночь туманная, волглая,
неспокойная, странная...
Может, все еще сбудется?
Мне - лукавить не стану
все глаза твои чудятся,
то молящие, жалкие,
то веселые, жаркие,
счастливые,
изумленные,
рыжевато-зеленые.
Переулки безлюдные,
непробудные улицы...
Мне - лукавить не буду -
все слова твои чудятся,
то несмелые, нежные,
то тревожные, грешные,
простые,
печальные
слова прощальные.
Эхо слышу я древнее,
что в полуночи будится,
слышу крови биение...
Может, все-таки сбудется?
Ну, а если не сбудется,
разве сгинет, забудется
тех мгновений течение,
душ заблудших свечение?

* * *

Сутки с тобою,
месяцы — врозь...
Спервоначалу
так повелось.
Уходишь, приходишь,
и снова,
и снова прощаешься,
то в слезы, то в сны
превращаешься,
и снова я жду,
как во веки веков
из плаванья женщины ждут
моряков.
Жду утром, и в полдень,
и ночью сырой,
и вдруг ты однажды
стучишься: — Открой!—
Тепла, тяжела
дорогая рука...
...А годы летят,
как летят облака,
летят-пролетают,
как листья, как снег...
Мы вместе — навек.
В разлуке — навек.

* * *

Ты все еще тревожишься — что будет?
А ничего. Все будет так, как есть.
Поговорят, осудят, позабудут,—
у каждого свои заботы есть.
Не будет ничего...
А что нам нужно?
Уж нам ли не отпущено богатств:
то мрак, то свет, то зелено, то вьюжно,
вот в лес весной отправимся, бог даст...
Нет, не уляжется,
не перебродит!
Не то, что лечат с помощью разлук,
не та болезнь, которая проходит,
не в наши годы...
Так-то, милый друг!
И только ночью боль порой разбудит,
как в сердце — нож...
Подушку закушу
и плачу, плачу,
ничего не будет!
А я живу, хожу, смеюсь, дышу...

[Незванный гость]

Пустился в путь седой как лунь старик...


Пустился в путь седой как лунь старик
Из отчих мест, где годы пролетели;
Родные удержать его хотели,
Но он не знал сомнений в этот миг.

К таким дорогам дальним не привык,
С трудом влачится он к заветной цели,
Превозмогая немощь в древнем теле:
Устать устал, но духом не поник.

И вот он созерцает образ в Риме
Того, пред кем предстать на небесах
Мечтает, обретя успокоенье.

Так я, не сравнивая вас с другими,
Насколько это можно - в их чертах
Найти стараюсь ваше отраженье.
Ф. Петрарка

[Hotice]

С Днём Рождения, Лёнечка!

http://i5.pixs.ru/storage/7/4/2/200pxLeoni_2723421_5315742.jpg (http://pixs.ru/?r=5315742)

Серый конь

Я беру кривоногое лето коня,
Как горбушку беру, только кончится вздох,
Белый пруд твоих рук очень хочет меня,
Ну а вечер и Бог, ну а вечер и Бог?

Знаю я, что меня берегут на потом
И в прихожих, где чахло целуются свечи,
Оставляют меня гениальным пальто,
Выгребая всю мелочь, которую не в чем.

Я стою посреди анекдотов и ласк,
Только окрик слетит, только ревность притухнет,
Серый конь моих глаз, серый конь моих глаз,
Кто-то влюбится в вас и овес напридумает.

Только ты им не верь и не трогай с крыльца
В тихий, траурный дворик «люблю»,
Ведь на медные деньги чужого лица
Даже грусть я тебе не куплю.

Осыпаются руки, идут по домам,
Низкорослые песни поют,
Люди сходят с ума, люди сходят с ума,
Но коней за собой не ведут.

Снова лес обо мне, называет купцом,
Говорит, что смешон и скуласт,
Но стоит, как свеча, над убитым лицом
Серый конь, серый конь моих глаз.

Я беру кривоногое лето коня.
Как он плох, как он плох, как он плох!
Белый пруд твоих рук не желает понять —
Ну а Бог?
Ну а Бог?
Ну а Бог?

[Замок]

О, как прекрасны пустяки.
Полуулыбки. Полужесты...
Когда мы не вдвоём.
Не вместе.
Для всех далёки. И близки...
И недосказанность прекрасна.
Когда понятно всё. И ясно.
Из под ресниц немая ласка,
неповторимая, как сказка.
Рук не протянутых
пожатье...
Желанье - радость,
как объятье
все заполняет
существо...
Когда нельзя
и можно
все.
И всё запретно.
И желанно.
Старо как мир.
И первозданно.
Как яблока,
щемящий вкус.
А в нем ответ.
И в нем - искус.


Вера Новоселок

[Old Lady]

***

Тільки двічі живемо.
Раз - у світі білім-білім.
Тож сумуємо і квилим,
Як до іншого йдемо.

А тоді ще в другий раз,
В світі чорнім - аж червонім.
Чорнозем ламає скроні,
І трава росте крізь нас.

Тільки двічі живемо.
Дай нам, Боже, щоб любили
І щоб люди не раділи,
Як у чорний світ йдемо.

Леонід Кисельов

[Лиса Алиса]

***
я был суетной крысой, сиятельным львом, тихим зайцем, нахрапистым вепрем,
моя родина мальта, египет, судан, нидерланды, россия, израиль,
я измотан, издёрган, измучен, избит, измочален, истерзан, истреплен,
я извергнут, исторгнут, изринут, излит, изничтожен и изгнан из рая.

я был негром, евреем, бродягой, ментом, брадобреем, играл на тромбоне,
воевал, выпивал, мастурбировал, спал, рыл каналы, был в рабстве у турок,
я женат был на кукле, помещице, бляди, доярке, на элтоне джоне,
я затих, я застыл, я забылся, закрылся, зарылся, закутался в сумрак.

я проснулся, просунулся в прорезь, протиснулся в пройму, пролез сквозь прореху,
я создался, соткался, составился, слился, собрался мозаикой бывшей,
и опять оказался на сером перроне, а поезд блестящий уехал,
боже мой, я ошибся, я снова не там, где в билете указано, вышел...


Андрей Мартынов

[Лиса Алиса]

Птица


Непричесанный мир без неоновых ламп обретает измученный вид,
как свалившийся в яму копатель традиций исподнего из-под себя.
Это дряхлый кумир просочившихся женщин беззубо твердит: c’est la vie…
Непредвзятый палач, удобряющий землю прощальным дерьмом короля.

Ты не знаешь, что видят иридоциклитные яблоки гончих собак.
Неугодные звуки рыдающих псов замыкаются в камерный вой.
Ты отнюдь не глупец – ты напичканный львомниколаичем круглый дурак,
из безухих утопий скроивший шатер и спаливший его над собой.

И за финишным маршем тебя ждет кривая дорожка в лукошковый край,
где в два пальца свистит на горе охреневший от собственной наглости рак.
И герой – манекен, и принцесса – муляж, и дворец – полусгнивший сарай…
…но за окнами ночь, и какая-то птица поет для тебя просто так.



© Copyright: Роман Казимирский

[Незванный гость]

Невеселая пора.

Невеселая пора – осень поздняя,

И в ушедшее тепло нам не верится.

В серых тучах так редки неба просини,

И они-то с каждым днем реже светятся.


Торопливые слова в строчки сложены,

Листьев вялых перелет стайкой рыжею.

И проходим мы с тобой вдоль по осени,

И надеется любовь – может, выживет.


Не спеши произносить слово горькое,

Пусть горячая обида остудится.

Лужи стынут по утрам льдистой коркою,

И печальная пора позабудется.
Л. Рубальская

[november_witch]

Так много камней брошено в меня,
Что ни один из них уже не страшен,
И стройной башней стала западня,
Высокою среди высоких башен.
Строителей ее благодарю,
Пусть их забота и печаль минует.
Отсюда раньше вижу я зарю,
Здесь солнца луч последний торжествует.
И часто в окна комнаты моей
Влетают ветры северных морей,
И голубь ест из рук моих пшеницу...
А не дописанную мной страницу —
Божественно спокойна и легка,
Допишет Музы смуглая рука.

Анна Ахматова "Уединение"

[Шарки]

Два голубка в слуховом окне,
в слуховом окне на облезлой стене,
где квадрат черноты вместо стекла,
где он сизокрыл,а она бела.

Две гортанных ноты в глухом дворе
в сентябре,и в мае,и в декабре
в глухомани воздуха без мерил,
где то ночь бела,то день сизокрыл.

Наталья Галкина

[Old Lady]

***

Вы любите чужие города?
Внезапность поворотов и подъемов,
И там, где полагалось быть Подолу,
Морские волны, синяя вода.

Мне города являются во сне,
Похожие на маленький мой Киев,
И все-таки немного не такие,
В них что-то есть. Они созвучны мне.

Я тоже снюсь кому-то по ночам
В далеком царстве сосен и метелей,
Добрей и чище, чем на самом деле.
Пусть много городов приснится вам.

Леонид Киселев

[Old Lady]

***

Все же
Я должен сказать кому-то
"Доброе утро!"
Каждое утро.
Новый прохожий,
Кем-то любимый -
Мимо.
Может
С новой зарей мир изменится тоже?
Молчание невыносимо.
Девушка, здравствуйте!
Помните,
Вы здесь вчера проходили?
Значит, мы с вами знакомы,
Прошу вас, не надо
Мертвого взгляда,
Бесстрастного
И спокойного,
Словно, море при штиле,
Поймите,
Я должен сказать кому-то
"Доброе утро!"
Только два эти слова,
Но снова
Хмурится и сутулится
Улица.
Улица задыхается,
И, как в палате больного,
Ни слова.
А на прилавках
Под целофановой кожей
Ежатся южные фрукты,
В своей ненадежной скорлупке
На ваше безличье похожи.
Застывшие и осторожные,
Немые, как небо пустое.
Скажите, ну что вам стоит,
Отчего вам не хочется
Улыбкой, хотя бы одною,
Разрушить мое одиночество?

Мирослав Антич

[Незванный гость]

ОРЕШНИК

Напоминаньем дней ушедших,

Живущих рядом где-то,

Зазеленел в лесу орешник

К концу весны, к началу лета.


Нам не найти тропинок прежних,

Тепло сменилось на прохладу.

Но тянет ветки к нам орешник,

И ничего уже не надо.


Мы дни торопим в вечной спешке,

Но память путаем напрасно.

Вернул друг другу нас орешник,

И это все-таки прекрасно.
Л. Рубальская

[blagoroden_don]

Лев Озеров

Не дворцы,не чины,не награды,
Не точеные плиты могил-
Баратынский любил водопады.
Ну,а Тютчев -фонтаны любил.

Были правы они -на поверку,-
И доселе не стих,не померк
Гром воды,упадающей сверху,
Звон воды,вылетающей вверх

[Спилия]

Апофеоз кофейной чашки -
осколки.
Жизнь без изыска и поблажки
и только
Немного утреннего кофе
в фарфоре
Тем, кто стремился от Голгофы
к Фавору.
Осколки эти можно склеить,
да толку...
Достигла чашка апогея
на полке.
И неизбежная случайность
иначе
Теперь кружит чаинки в чае
с удачей.
И завари хоть гуще гущи
кофейной,
Уже не будет таять пьющий
елейно.
И без привычного фарфора
и кофе
Пути потянутся с Фавора
к Голгофе.

[Florentine]

Мгновения, минуты и часы!
Всё это - жизнь с тобою наша!
Пытаясь сбалансировать весы,
Мы многое поставили на чаши!
Мы вместе создали НАШ мир!
И никому туда нет входа!
Мы любим, мы пылаем, мы горим!
Мы тонем, не пытаясь найти брода!
Мгновенья! Минуты и Часы!
Секунды… Лишь касание руками.
Мы – нарушители нейтральной полосы,
Сплетённые упругими телами.

Разин Василий

[Главный]

Жди меня и я вернусь,
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди.

Жди, когда дожди, снега
(черт возьми, забыл. это ж надо)
Жди когда других не ждут,
Позабыв вчера.

Стихари - напомните, пожалуйста.

[november_witch]

Жди меня и я вернусь,
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди.

Жди, когда дожди, снега
(черт возьми, забыл. это ж надо)
Жди когда других не ждут,
Позабыв вчера.

Стихари - напомните, пожалуйста.

ЖДИ МЕНЯ


Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

К. Симонов, 1941

[Romko]

j7P7YAlPiWE

Вічна йому пам"ять...

[Old Lady]

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснется ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.

Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду - все дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Артюр Рембо

[Незванный гость]

«Моя королева снежная,
Я жив, если ты жива.
Губами, такими нежными,
Нашептываешь слова».
( Форум Stella Libra. Автор - пользователь "Мартышки").

[Шарки]

Я свое отпылала в аду
И из обжига вышла невинной,
Вот,траву приминая,иду
Вдоль кипящих бугров муравьиных,
Колкой хвоей,бугристой тропой,
Вересковую пустошь миную,
Здесь болотце,там ельник слепой...
Вижу тучу в дали проливную.
В чем резон этой жизни,в чем толк,
Намекни мне,ромашка-гадалка.
Жадно глажу багульника шелк,
А вдохну - так и выдохнуть жалко.

Галина Гампер

[cote d'Ivoire]

Вечная память великому Артисту
kkHMxXsnE5k

[Angelinushka]

Е. Горбовская

Да что ж такого, что Шостакович? –
Мы тоже можем на табуретке,
Мы тоже можем любую горечь
Вам приготовить в одной таблетке.

Да что ж такого, что льды растают,
Ну, что ж такого, что всех затопит –
Господь всё видит, Господь всё знает –
Грехи прощает, обиды копит.

А может, кто-то ещё родится,
А может, снова замолвит слово,
Ведь, знамо дело, кровь не водица...
А мы такие. Так что ж такого?


****
Ах, да... Ты опять хочешь правды.
Её я имею – полнО!
Но только из длинной цепочки
Одно выпадает звено...
Потом выпадает другое,
И мы уже вяжем узлы,
И речь осторожной дугою
Скользит, огибая углы.
А вечер уж близится к ночи,
И не было этого дня,
И ты уже правды не хочешь,
И нету её у меня.

[november_witch]

Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни,
Как ветер черный, поешь: ты мой!
Я древний хаос, я друг твой давний,
Твой друг единый, — открой, открой!

Держу я ставни, открыть не смею,
Держусь за ставни и страх таю.
Храню, лелею, храню, жалею
Мой луч последний — любовь мою.

Смеется хаос, зовет безокий:
Умрешь в оковах, — порви, порви!
Ты знаешь счастье, ты одинокий,
В свободе счастье — и в Нелюбви.

Охладевая, творю молитву,
Любви молитву едва творю...
Слабеют руки, кончаю битву,
Слабеют руки... Я отворю!

Зинаида Гиппиус

[november_witch]

А когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.

Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.

Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)

Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка, — забудь.

Марина Цветаева

[Незванный гость]

ВИСОКОСНЫЙ ГОД
(памяти ушедших товарищей)

О високосный год, проклятый год !
Как мы о нём беспечно забываем
И доверяем жизни хрупкий ход
Всё тем же самолётам и трамваям.

А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза,
Из тысяч лиц – не тот, не тот, не тот –
Отдельные выхватывая лица.

И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выкрадывает нас поодиночке.

А мы бежим, торопимся, снуём –
Причин спешить и впрямь довольно много –
И вдруг о смерти друга узнаём,
Наткнувшись на колонку некролога.

И, стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это въяве:
Вот он лежит. Лицо его мертво.
Вот он в гробу. Вот он в могильной яме…

Переменив прописку и родство,
Он с ангелами топчет звёздный гравий,
И всё, что нам осталось от него, -
Полдюжины случайных фотографий.

Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг –
И смерть бы проиграла в поединке…
Она б взяла его за воротник,
А мы бы уцепились за ботинки.

Но что тут толковать, коль пробил час !
Слова отныне мало что решают,
И, сказанные десять тысяч раз,
Они друзей – увы ! – не воскрешают.

Ужасный год !.. Кого теперь винить ?
Погоду ли с её дождём и градом ?
…Жить можно врозь. И даже не звонить.
Но в високосный будь с друзьями рядом.
Л. Филатов

[NATA92008]

Не верьте соловьям –

Они не любят роз,

Закону сладкой лжи

Их пение подвластно.

Легенды старой той

Не слушайте всерьёз,

Она обманет вас,

Хотя она прекрасна.

Нет, розы ни при чём!

Доверчивым таким,

Им не дано понять

Уловку лицедея…

Не верьте соловьям,

Как розы верят им,

В рассветной полумгле

От счастья розовея.

Но, крыльями шурша,

Слетает Та, Одна

Укрыться среди роз

Неброскостью наряда,

Меж тем как ей одной

Певцом посвящена

Звенящая в ночи

Любовная рулада…

Увы, легенда лжёт!

Скрывать мечты свои,

Наученные впредь

Печальною оглаской,

Её давным-давно

Сложили соловьи,

Чтобы любовь спасти

От пересудов

сказкой.

Карло КАЛАДЗЕ

[blagoroden_don]

Александр Кушнер "Вместо статьи о Вяземском"

Я написать о Вяземском хотел,
Как мрачно исподлобья он глядел,
Точнее, о его последнем цикле.
Он жить устал, он прозябать хотел.
Друзья уснули, он осиротел;
Те умерли вдали, а те погибли.
С утра надев свой клетчатый халат,
Сидел он в кресле, рифмы невпопад
Дразнить его под занавес являлись.
Он видел: смерть откладывает срок.
Вздыхал над ним злопамятливый бог,
И музы, приходя, его боялись.
Я написать о Вяземском хотел,
О том, как в старом кресле он сидел,
Без сил, задув свечу, на пару с нею.
Какие тени в складках залегли,
Каким поэтом мы пренебрегли,
Забыв его, но чувствую: мрачнею.
В стихах своих он сам к себе жесток,
Сочувствия не ищет, как листок,
Что корчится под снегом, леденея.
Я написать о Вяземском хотел,
Еще не начал, тут же охладел
Не к Вяземскому, а к самой затее.
Он сам себе забвенье предсказал,
И кажется, что зла себе желал
И медленно сживал себя со свету
В такую тьму, где слова не прочесть.
И шепчет мне: оставим всё как есть.
Оставим всё как есть: как будто нету.

[Old Lady]

ПОБЕГ

Давай, душа, давай -
Проникнем за ограду,
Там розовый трамвай
Бежит по снегопаду,

В кофейне за углом
Поджаривают зерна,
И лестницы излом
Пропах напитком черным.

Верни, верни, верни,
Звезда, мое светило,
Те считанные дни,
Которых не хватило!

Под шорох мандолин,
Играющих на елке,
Очистим мандарин
И снимем книгу с полки,

В таинственную речь
Вникая до рассвета,
Отбросим кофту с плеч
На озеро паркета

И, отлучив лицо
От чтенья на мгновенье,
Найдем в конце концов
Покой и просветленье.

Юнна Мориц
1968

[mothlight]

А Питер лечит
13 октября 2010 - Хельга Обскура

А Питер лечит-латает раны без игл, без ниток и без следа. А Питер лечит солено-пьяно. Течет по пальцам, как по каналам, невская солнечная вода.
А Питер рвет на четыре части и прячет каждую во дворах, в пеленки-тени пихает счастье и нянчит, чтобы не раскричалось, чтоб не дай бог не затерлось в прах.

А Питер лечит, а Питер шепчет, что это лето, что будет легче, что пустость длиться не может вечно, смотри на небо мое, глупыш. Вчера я плакал дождем балтийским, сегодня небо умылось чисто, я жарю локти твои и кисти и золочу бесконечность крыш.

Его я слышу, ему я верю, он пахнет желтым предобрым зверем, конями, Пушкиным, Петром Первым и алым парусом на заре. Его в бутылку да затолкать бы, его фонтаны, его заклятья, тереть бутылку до красных пятен, до белых призраков кораблей...

И он придет добродушным джинном, в лицо плеснет мне водой бестинной и скажет: Кто обещал быть сильной?
Мы вместе, девочка. Будь сильней.

[Незванный гость]

НА МОСТУ
Ветер холодный и резкий, и небо.
Небо и солнце.Отсутствие чаек.
Вы замечали?
Вы замечали,
Что не бывает небо синее,
Чем в октябре, когда ветер качает
Желтые липы, холодный и резкий?
Вы замечали?
Не замечали.
В комнатах душных закрывшись ночами,
Боли считали свои и печали,
Серые будни расцветить отчаясь,
Синее небо, отсутствие чаек
Не замечали.
Не замечали.
А. Соколова

[Hotice]

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

24 мая 1980 г.

[*Murrena*]

Когда в глазах усталость дня
И фонари встречают вечер,
Зажги с любовью, милый, свечи
И в нежном трепете огня... узнай меня...

Коснусь дыханием слегка
И вдохновлю на пару строчек,
Любуясь, как любимый почерк
Нарушит чистоту листка... всплывёт строка...

Не помешаю,.. знаешь,.. я
Теплом и светом согревая,
Я буду каждый день другая,..
Ты только в трепете огня... узнай меня...

Наталья Кошкина

[blagoroden_don]

Лев Озеров

Я не хотел бы умереть весной,
Когда сирень цветет неудержимо,
Когда в бездонном небе надо мной
Седые льдинки проплывают мимо.

Не нравится мне летом умирать,
Когда кипит листва,и рдеют розы,
И зеленью горит речная гладь,
И мимо щек,звеня,снуют стрекозы.

Легко ль уйти по осени,когда
Плоды с деревьев тянутся к нам в руки?
Еще тепло, хотя прошла страда,
И некогда подумать о разлуке.

Уйти зимой? Что может быть грустней?
Да это было бы и впрямь жестоко:
Родных заставить мерзнуть и друзей,
К тому же до весны так недалеко