Волхвы в планетарии: о чем новая книга поэта Александра Кабанова
Любимый современный поэт лидера группы «ДДТ» Юрия Шевчука выпустил полное собрание стихотворений.
В прошлом году Александру Кабанову исполнилось 45 – самое время для подведения некоторых итогов. А подводить есть что: по мнению большинства специалистов, Кабанов – самый значительный и неординарный из поэтов Украины, пишущих на русском языке. Он лауреат множества престижных премий – им. Долгорукого (2005), журнала «Новый мир» (2005), «Планета Поэта» им. Вышеславского (2008), Волошинской премии (2009), «Русской премии» (2010), премии Antologia (2010), Григорьевской премии (2011). Тем более важно, что совсем недавно поэт выпустил десятую по счету книгу, которая называется «Волхвы в планетарии». Forbes является информационным партнером этого издания.
Стихотворения Кабанова публиковались в большинстве ведущих литературных журналов Украины («Радуга», «Крещатик»), России («Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Арион», «Волга»), дальнего зарубежья («Интерпоэзия», «Новый берег», «Зарубежные записки»). Среди поклонников его творчества не только коллеги-литераторы, но и представители других творческих профессий. Лидер группы «ДДТ» Юрий Шевчук называет Кабанова своим любимым современным поэтом. Актер и музыкант Алексей Горбунов записал альбом песен на его стихи.
Выпущенная в свет издательством Folio книга содержит около 450 стихотворений, созданных Кабановым за 25 лет творчества. Сам автор подчеркивает что это, по существу, полное собрание сочинений в одном томе.
Важно, что книга, написанная украинским гражданином на русском языке, вышла не в Москве, а в отечественном издательстве. Название сборника, конечно же, символично. В какой-то степени оно отражает скромную роль поэзии в современном мире. Поэты, подобно волхвам, как и в былые времена, свидетельствуют о божественном чуде, вот только слова их нынче звучат в приземленном, технократическом антураже, где вместо подлинного неба – искусственный купол с нарисованными звездами.
«Волхвы в планетарии» – название хоть и многозначительное, но для Кабанова не самое типичное. Ему более свойственны каламбурные названия сборников, выпущенных в 2000-е годы: «Айловьюга», «Бэтмен Сагайдачный», «Happy бездна to you». Вообще каламбур – главный принцип и основная движущая сила кабановской поэзии, этот прием присутствует в большинстве его текстов. «Жалейный островок, жюльверный мой товарищ». «Рука рукколу моет и покупает купаты». «Давинчи – виноград, вишневый чех де cада». «Старшую женщину зовут Бедная Линза, потому что все преувеличивает и сжигает дотла». При этом игра слов для Кабанова не самоцель, а средство, способ добиться необычного смыслового сдвига, найти новое содержание в привычных языковых конструкциях.
Бывают поэты-трибуны, поэты-созерцатели, поэты-сладкопевцы. Кабанов – поэт-циркач. Прежде всего, иллюзионист: запихивает в рукав вьюгу – вытаскивает любовь, Бэтмена и гетьмана запросто спрессовывает в одно целое. Еще жонглер, подброшенные им слова исполняют причудливые кульбиты: в день рождения предлагает заглянуть в пропасть, Леонардо, Чехов и маркиз де Сад собираются под вишневым деревом, чтобы посмотреть, как виноград начинает превращаться в вино. Наконец, клоун – причем то рыжий, хулиганистый Арлекин, способный на острое, непристойное словцо; то белый, меланхоличный Пьеро.
Как, например, в следующих строчках:
2010 год, январь, потерянность вокзала,
чему, блаженный идиот, ты улыбаешься устало?
Снег, перемешанный с золой и пахнущий копченой воблой,
вот человек – внезапно злой, вот человек – внезапно добрый,
разрушив собственный дурдом, он выбрался из-под завала,
еще не знающий о том, что жизнь его поцеловала –
в свирепой нежности своей, как примиряющая сила,
он думал, что простился с ней, а жизнь его не отпустила.
Подобная прямота высказывания – скорее исключение, чем правило, но в текстах гражданского звучания она встречается значительно чаще. Тут стоит процитировать «Мосты», одно из ранних стихотворений Кабанова, ставшее хрестоматийным и вошедшее в сокровищницу русской поэзии конца ХХ века:
Лишенный глухоты и слепоты,
я шепотом выращивал мосты –
меж двух отчизн, которым я не нужен.
Поэзия – ордынский мой ярлык,
мой колокол, мой вырванный язык;
на чьей земле я буду обнаружен?
В какое поколение меня
швырнет литературная возня?
Да будет разум светел и спокоен.
Я изучаю смысл родимых сфер:
пусть зрение мое – в один Гомер,
пускай мой слух – всего в один Бетховен.
С последними двумя строками, несмотря на их эффектную афористичность, можно поспорить. Поэтическое зрение Кабанова достаточно острое, поэтический слух исключительно чуткий. Есть все основания полагать, что годы над этими чувствами не властны, и «Волхвы в планетарии» – всего лишь первый промежуточный итог. Продолжение следует.
К сожалению, у тех, кто не следит за литературным процессом, сложилось довольно превратное представление о том, кто задает тон в современной поэзии. Для многих последний русский поэт это Евтушенко, со времен триумфа которого прошло полвека и сменилось несколько литературных поколений. Сборник Кабанова дает возможность решительно продвинуться в понимании буквы и духа, задач и приемов русского стихосложения на его нынешнем этапе развития. Читайте Кабанова – качество гарантировано.
Тема: 
Сообщение от Мэри_Поппинс
Социальные закладки