Гештальт-терапевт в Одессе: увлекательно, качественно и пока недорого

[Donia]

[Donia]

Наткнулась на статью на очень тонкую, важную и болезненную тему -- о старении, стареющих родственниках и том, как с ними сложно и как важно быть рядом.
Делюсь и ссылкой, и своими мыслями.

https://theoryandpractice.ru/posts/16174-90-pochemu-s-pozhilymi-mozhno-i-nuzhno-govorit-o-smerti-sekse-i-obrazovanii

Когда недавно я потеряла телефон, одной из ценных для меня вещей, оставшихся на нем, была запись разговора с моей бабушкой. В кои-то веки я не забыла свою давнишнюю идею и вовремя включила диктофон. По правде говоря, я не так уж часто нахожу время и имею терпение навестить ее не впопыхах и посидеть хотя бы пару часов. Да и не все, что она рассказывает, интересно, а многое я слышала уже десятки раз, само собой. И самое печальное, что она и в моем присутствии не слишком замечает, слушаю ли я и есть ли я вообще рядом. Выйду, бывает, за чаем или еще за чем, говорю, что сейчас вернусь, а она продолжает что-то рассказывать, такая себе бабушка FM
Но если не я, то больше особо и некому. И если повезет, то можно еще что-то узнать о тех временах и о той жизни моей семьи, которые больше уже некому вспомнить. А память у нее хорошая, там в деталях события 60- и 70-летней давности сохранились, и даже детство свое она помнит, в отличие от некоторых. Причем что интересно, только в последние годы бабушку стало возможно разговорить и на такие темы, которые сама она никогда не поднимала, а я не решалась спросить: о том, как вышла замуж, про любовь, про отношения в их семье, про юность, про то, как мой дед (ее муж) попал сначала в тюрьму, а потом в психбольницу...
Только вот о смерти, о том, как тяжело ей жить, почти не двигаясь и постоянно мучаясь от боли, мне слушать сложно, я не знаю, что сказать и, наверное, не особо ее поддерживаю... Последние мои визиты она упорно мне пытается что-то отдать -- то тарелки-сервизы-чашки, которые простояли по 30-50 лет в серванте, то какие-то скатерти или полотенца из старых запасов. И мне, честно говоря, очень больно в эти моменты, не хочется ничего брать, как будто я покушаюсь на какие-то части ее самой, откусываю от нее по кусочку, "раздеваю" и провожаю ее... а это страшно.
Временами еще и стыдно (бабушке всегда мало меня, ее бы устроило, если б я вообще не уходила), но если я не уйду обратно в свою жизнь -- что же я расскажу моим детям и внукам, которые, может быть, у меня будут?
Так и живем. Бабушка -- прощаясь с жизнью каждый день на протяжении последних нескольких лет, я -- прощаясь с бабушкой внутри себя и отчаянно ловя минуты и часы, на которые сама способна. Старательно избегая мысли, что любой из них может стать последним, а я еще чего-то не успею -- сказать, спросить, услышать, рассмешить, обнять...
Любить того, кто уходит, очень больно. Но я пытаюсь.

[Donia]

О жажде любви, внимания и заботы

Разумеется, у всех людей есть потребность ощущать свою нужность, свою любимость и важность. Когда потребность не удовлетворяется, появляется жажда, голод. Я приведу пример. Вы знаете, что человеку нужно в среднем 2 литра воды в день для хорошего самочувствия, для здоровья, правильного обмена веществ, выведения солей и т.д. Представьте, что вы оказались в пустыне и суточная доза воды у вас сократилась до парочки глотков. А то и вовсе воды нет! Сперва будет терпимо, но после начнёт одолевать жажда. Нестерпимая, невыносимая, всепоглощающая. Все мысли будут направлены только на эту жажду, только на то, как её утолить.

И вот, бродя по пустыне, вы натыкаетесь на оазис с чистой питьевой водой. Вы понесётесь к водоёму, как зверь, упадёте на колени, будете жадно глотать, хлебать из рук. Будете пить до тошноты, до помутнения рассудка. Как это будет выглядеть со стороны? Не очень эстетично... Но вам будет всё равно, ведь вы наконец можете утолить свою жажду!

А теперь переведём этот пример на потребность в любви и внимании. Скажем, для нормального развития и отличного самочувствия, ребёнку нужно 100 условных единиц любви в сутки. Но родители дают.... 24. Или 15. Или вообще не дают нисколько. У ребёнка появляется жажда похлеще той, что в пустыне от нехватки воды. И по мере роста, взросления, он начинает искать тот самый "оазис", где можно утолить эту жажду. То есть человека, который эту любовь додаст за родителей-должников.

И вот, уже у взрослого человека появляются ОТНОШЕНИЯ. Появляется тот, кто объявил о своей любви и желании заботиться об этом изголодавшемся партнёре. И он готов в сутки выдавать те самые 100 условных единиц любви и внимания. В этот тариф входит, скажем: один звонок по телефону с расспросами "как дела, что нового, как себя чувствуешь?", пару нежных смс, вечером - поцелуй, объятия и слова о том, что "соскучился!". У разных людей - разный пакет нежностей и "плюшек". Но мы помним, что речь идёт о голодном человеке! И ему, чтобы утолить эту жажду любви, нужно не 100 у.е. любви, а 250! И тогда начинаются претензии о том, что: - ты мало звонишь! - чувствую, что тебе на меня наплевать! - ты думаешь только о себе! - тебе важнее работа/друзья/родители/компьютер, чем я! и т.д. Причём все эти претензии голодный партнёр искренне считает вполне обоснованными. Ведь он чувствует же голод! Жажду любви и внимания! Не может же быть так, что он это надумал, напутал! Ведь чувства не обманывают! Что он при этом испытывает: - страдание, чувство пустоты, когда партнёра нет рядом; - сильную тоску, невозможность заняться своими делами, собой; - ревность; - реакция гнева, возмущения на желание партнёра провести время с другими людьми, заняться работой или своими прежними увлечениями (рыбалка, поход в горы, виндсёрфинг, вырезание по дереву и т.д.); - физические недомогания, когда партнёр отдаляется, иногда вплоть до ломки; - желание всегда быть рядом, слияния, полного единения и всепоглощающего внимания. Круглосуточно. И тот партнёр, который честно старался давать свои 100 условных единиц любви (а больше у него нет, он столько не вырабатывает!), начинает понемногу, втихаря, собирать вещи в чемодан. Потому что такую голодную зазнобу ему просто не прокормить!

Сперва партнёр начинает отдаляться всё больше и больше, посещать чаще друзей, уезжать к родителям или на свою квартиру, уходить в виртуальные игры, в алкоголь. Претензий становится всё больше. И тогда происходит расставание, развод. "Негодный партнёр" чувствует себя сильно задолжавшим и это чувство невыносимо. Ведь он тоже знает, что, как порядочный человек, выдавал свою суточную дозу любви и внимания. Столько, сколько у него было. Но оказался кругом виноват и вообще, плохой пассией!

Так проявляет себя болезненная потребность быть любимым, получать внимание, одобрение, принятие. Вернее, сама по себе потребность быть любимым - вполне нормальна, здорова. Болезненную форму она принимает при длительной фрустрации, эмоциональной депривации. Иногда "голодающие" клиенты признаются, что в особенно "голодные" периоды, им хочется "сожрать" партнёра, поглотить его. Слиться с ним, стать одним целым, вобрать в себя. Быть с ним рядом круглосуточно, чтобы в целом мире остались только они вдвоём. "Только ты и я". Всё остальное - пусть будет фоном. В более мягкой форме это проявляется в постоянном желании близости партнёра: объятия, физическое нахождение рядом, в пределах видимости и досягаемости. Когда досягаемость невозможна (партнёр, например, на работе), появляется чувство тоски, пустоты, апатия, отсутствие энергии и желания заниматься своими делами Те же партнёры, которые состоят в отношениях с "голодающими" сетуют: "Сколько бы я ни давал(а), чего бы ни делал(а), ей(ему) всегда этого мало, всегда недостаточно!".

Конечно, речь идёт о созависимых отношениях. Такого рода болезненная привязанность - это эмоциональная зависимость от партнёра. Закономерно встаёт вопрос: "Что с этим делать?". Во-первых, стоит признать в себе эту патологическую привязанность, её болезненную форму. Иногда люди прикрывают эмоциональную зависимость более благозвучными понятиями: сильная, глубокая любовь, страсть. Чтобы решать проблему, сперва стоит эту самую проблему признать. Признать факт своей зависимости, осознать свой голод, свою жажду. Осознать её болезненность и неэкологичность. Во-вторых, с этим нужно что-то захотеть сделать. Не всегда факт признания проблемы сопровождается желанием изменить ситуацию. Может включаться сильное сопротивление, перекладывание ответственности. Здесь нужно понимать, что решение проблемы своего голода займёт время, придётся уделить этому своё внимание, ресурсы (силы, энергия). Это определённая работа над собой. Далее, под таким голодом сокрыт целый "слоёный пирог" подавленных чувств и переживаний: страх отвержения, чувство вины, стыда, неуверенности в себе, страдания, одиночество. В теле это может ощущаться, как пустота. Или часто приходит ассоциация с чёрной дырой, будто вакуум внутри. Эти чувства требуют признания, осознания и проживания. Следует признаться себе: да, я очень боюсь быть покинутой(тым), боюсь одиночества. Я чувствую вину, мне стыдно за то, что я из себя представляю. Я не чувствую уверенности в себе. Я страстно хочу чувствовать любовь от других людей, но я не люблю себя. Мне больно, страшно и одиноко.

Свои переживания можно выписывать, можно их рисовать в виде образов. Можно выговаривать вслух, записывать на диктофон, вести дневник. Можно кричать, злиться, ругаться, плакать. Конечно, это следует делать в уединении, чтобы никто не отвлекал. Если есть надёжный человек, непредвзятый, который будет готов выдержать этот эмоциональный шквал - то замечательно, можно выговориться ему. В такой роли может выступать психолог.

Чувства будут раскрываться по слоям и скорее, не за один присест. На это уйдёт время. Воспоминания могут уйти далеко в прошлое, в своё детство и упрутся в обиды к родителям. Подлинное прощение и отпущение этих обид, принятие прошлого, как части своего опыта, возможно только после тотального проживания. Дайте себе право на все чувства, которые вы будете испытывать. Разрешите себе любые эмоции, какими бы неправильными, неуместными и неприличными они ни казались. Позвольте себе любые проявления себя. В созависимых отношениях размыты границы между собой и другим человеком. Выстраивается ложное, неверное представление о себе и о партнёре. То есть следующим этапом станет возвращение своей целостности, новое расчерчивание своих границ, определение, где заканчиваюсь Я и начинается уже Мой Партнёр. Что МНЕ нравится, а что нет. Чего Я хочу, а чего не хочу. Что Я люблю. Отделите себя от партнёра. Иногда можно услышать что-то вроде "мы любим классическую музыку" или "мы предпочитаем японскую кухню". Тогда как до этих отношений предпочтения сильно отличались. Придётся заново определять, где я, а где другой. Что Я люблю, а что ОН любит. Где моё пространство, где мои вкусы, принципы, идеалы, воззрения, мои потребности, желания, хотелки, где мои интересы. Говоря образно, разобрать "мы" и заново собрать "Я" и "Он".

Контакт с истинным собой может быть болезненным. Потому что из красивого и гордого "Мы" повыпадают осколки собственной личности. Это как мозаика, которую придётся собирать. И не все фрагменты покажутся красивыми. Придётся принимать СВОИ качества, которые в слиятельных отношениях могли быть переложены на партнёра (спроецированы на него). По сути, узнавать себя заново, знакомиться с настоящим собой. Изучайте себя, исследуйте, экспериментируйте. Будьте любопытным к самому себе. Кто я? Чего хочу? Что мне нравится? Почему я так реагирую? Почему я так чувствую? Почему веду себя так, а не иначе? Мне нравится этот запах? Интересно, понравится ли мне это кино? А что, если попробовать вон тот новый пирожок? Наблюдайте себя. Созерцайте безоценочно. Когда составлено представление о себе, наступает процесс принятия. А следом за принятием - любовь. Любовь к себе, к проявлениям себя. Приходит уважение своих чувств и желаний. И тогда становится возможным те самые недобранные в детстве единицы любви давать себе самостоятельно. Появляется желание заботиться о своих интересах. Просыпается потребность в личном пространстве (!), которое было немыслимо прежде.

И когда найден контакт с истинным собой, только тогда возможен контакт с истинным другим. Настоящая близость и любовь возможна тогда, когда оба партнёра целостны, а не растворены друг в друге. Когда я отделяю себя от него. Тогда я вижу другого не в себе, а со стороны, будто немного отойдя в сторону. Но именно ТОГДА и начинаются ОТНОШЕНИЯ.

Автор статьи - Анна Максимова

[Donia]

Всю жизнь, глядя на количество зависимых людей вокруг, я удивляюсь и хочу понять: как получаются зависимые люди, как становятся алкоголиками/наркоманами и почему?
Прочитала длинную статью на эту тему, привожу короткую выжимку, отражающую основную суть того, как это связано с семейной системой.

"Семья, в которой отсутствует любовь, взаимное уважение и приятие, где мужчина и женщина ориентированы не на совместную выработку решений, достижение целей и преодоление трудностей, а на самоутверждение одного супруга за счет другого, непременно потерпит фиаско в воспитании детей. В такой семье, где женщина чувствует, что она не состоялась как любящая и любимая жена, ей остается реализовывать себя в качестве «идеальной матери». А мужчине, «не состоявшемуся» в роли настоящего главы семейства, приходится вживаться в образ «идеального отца». Понятно, что представление об этих ролях в такой семье также далеко от истины. Что понимается здесь обычно под словосочетанием «идеальная мать»? Это мать, которая не только помогает и заботится (что правильно), но и ограждает от всех трудностей, решает все проблемы ребенка, то есть, по сути — не дает ему вовремя повзрослеть. Что такое идеальный отец? Это человек, который кормит, одевает, дает деньги, словом — обеспечивает, а в действительности — лишает стимула развиваться. При этом детей «воспитывают» — говорят правильные слова о том, что такое «хорошо», и что такое «плохо». Но воспитывает человека не то, что ему говорят родители, а то, чем на самом деле живет семья. Живет же она эгоистическими устремлениями самоутвердиться, создать видимость благополучия, успеха — «идеальной семьи». Таким образом родители компенсируют свою супружескую несостоятельность, а расплата за это — недоразвитая, нежизнеспособная личность, которая ищет свои способы компенсации человеческой несостоятельности и часто находит их именно в наркотиках. То есть человек становится наркоманом не на улице, а в собственной семье.

В таких семьях люди живут не друг с другом, а как бы среди собственных отражений. Ребенок — это «зеркало», в котором отражается «идеальная мать», представления женщины о том, какой она «должна быть». Близкие наркомана — «зеркала», в которых должно отражаться его виртуальное «величие» — обратная сторона чувства собственного ничтожества в реальности, из которого (парадокс!) и вырос нарциссизм. Наркомания становится способом компенсировать одиночество среди отражений. Другими словами, не наркомания приводит к семейным проблемам, наоборот, попытки решить (пусть и таким уродливым способом) эти проблемы нередко становятся причиной наркомании. Как исправить ситуацию? Надо убрать «зеркала», чтобы стали видны реальные люди. Тогда человека можно научить жить вместе с людьми. Это и есть реабилитация. Ведь настоящая любовь может быть только к живому человеку, а не к своему отражению в этом человеке. Началом возврата к реальности становится осознание зависимости «великого» наркомана от других людей. И первый шаг в этом направлении должна сделать семья".

И по-прежнему приглашаю заинтересованных в этой теме присоединиться к специализации по работе с созависимостью, которую я набираю в Одессе (но не веду, конечно, тренеры у нас будут Владимир Иванов и Яна Полонская из Киева). Начало уже 7-9 ноября, спешите записаться. Все вопросы по поводу формата обучения, цен и прочих деталей пишите в личку -- всем отвечу.

[Donia]

Право не любить

Я как-то своим племянницам сказала, что могу их любить только 15 минут в день, потому что их много, а любви к детям у меня мало, и я берегу ее. Тогда мне было где-то 14, и я помню как после этого они все приходили и спрашивали можно ли потратить свои 15 минут любви.

Взрослые считали, что это во мне мой подростковый кризис говорит и это пройдет. Сестра как-то пыталась меня вразумить и убедить любить ее дочь целый день, а не 15 минут, но я не соглашалась, потому что не могла. Ну не могла я любить кого-то все 24 часа, любить, когда меня бесит и раздражает, когда мне тесно. Да и сейчас не могу.

Тогда я не знала, что отстаиваю самое важное для меня право: право не любить.

Мы живем в обществе, помешанном на любви, нам говорят, что любовь - самое главное, родителей нужно любить, детей нужно любить, родину тоже нужно любить, хорошего парня нужно любить, если ты не любишь, то с тобой что-то не так.

И даже в психологии принятие связывают с любовью, чем просто отбирают право на не любить. Но принятие это не любовь, принятие это о другом. А право не любить — это как раз о принятии, о выборе.

Смысл психологии - не рассказывать, как нужно жить правильно, а дать возможность почувствовать свою жизнь так, как чувствуется только вам, и разрешить себе жить как живется, не оглядываясь.

Право не любить - это о выборе.

Когда мы научились определять свои чувства, выявлять свои потребности, то нам нужно научится выбирать, как проявлять эти чувства, как удовлетворять наши потребности. И для этого нам нужно видеть всё разнообразие среды, мира и выбрать то, что нам подходит, и не выбрать то, что нам не подходит.

Каждый наш выбор, каждое наше ДА чему-то или кому-то, это и НЕТ для чего-то или кого-то.

Право не любить — это право отвергать тех, кто даже выбрал нас. Мы имеем право не выбирать тех, кому мы нравимся, кто проявляет интерес и внимание. И при этом не чувствовать вину за то, что мы плохие, и не ждать наказания за такое неблагорозумное поведение.

Я об этой вине знаю много, оно мне до боли знакомо. В 17 когда выбрала парня, который нравился мне, а не того, кого считали, что мне подходит. В 20 когда уходила от парня, потому что решила выбрать себя. Вина была настолько всепоглощающей, что я решила отказаться от близости, и прекрасно 5 лет находилась в самых различных псевдоотношениях, это такие, которые создают видимость, а на самом деле ты еще более изолирован, более одинок. Это знакомое чувство днища, когда ты медленно тонешь, когда не понимаешь, что ты делаешь тут, что это за человек рядом. Он тебе не нравится, ты это знаешь, но все равно с ним и делаешь все, чтобы он ушел, потому что не можешь сделать выбор сам. И вместо честного “я тебя не люблю, давай всё это прекратим”, зачем-то говоришь, что это “ты меня не любишь”. И это в принципе правда, но дело в выборе, в том, что тогда я не могла себе позволить не любить. Потому что не любить нельзя, это плохо, это чувство вины, которое будет есть медленно, и я не выдержу его больше.

Когда нет права не любить, есть страх любить.

Потому что кажется, что любовь должна быть навсегда, в 20 так точно так кажется, а если не навсегда, то зачем вообще. А литература, фильмы, массмедиа это “кажется” поддерживают и взращивают. И справиться с болью, когда не любят меня, для меня было всегда легче, это меня освобождало от вины. А вот не любить это плохо. И это плохо, с ним не справиться. Я не смогла сама.

Помню, когда пошла к психотерапевту, то на первой встрече начала с того, что не люблю своих родителей. Я рыдала так сильно, пока это говорила, взапой просто, не знаю, как она меня вообще слышала. Но тогда я поняла, как это, когда тебя принимают, когда разрешают не любить, когда ты освобождаешься от вины, когда понимаешь, что с тобой все в порядке.

Право не любить дает уверенность, что мы имеем право выбирать и не выбирать.
Что это нормально -- так же как нормально, что не все будут выбирать нас.
Если знаешь, что имеешь право не любить, учишься тому, что другие тоже имеют такое же право. И тогда боязнь отвержения не так страшна, потому что это нормально, это жизнь.

Понимаете, каждый имеет право не любить, то, что не хочется любить, или любить ровно столько сколько можется. Потому что лично я не понимаю, как можно любить что-то или кого-то постоянно. У меня есть подруга, и мы с ней близки, и как-то в разговоре она мне сказала, что любит меня, но знаете как мы друг другу говорим это. Но сделала поправку, что любит меня именно сейчас, вот в этот момент. И это не значит, что будет любить меня завтра. И это было самое честное и развернутое признание, которое мне давали. Потому что все так и есть.

Когда я говорю, что люблю, то имею введу именно этот момент, именно сейчас, в эту минуту мои чувства можно описать этим словом, в другой момент этого может и не быть, будет что-то другое, но не это.

Моя любовь не вечна, не навсегда, а только вот сейчас, а в другой момент, я имею право не любить. Но это не значит, уходить или прерывать отношения, нет.

Просто я имею право в отношениях испытывать все чувства. И скажу более того, чем больше чувств я испытываю, тем больше близости появляется, потому что есть свобода.
Право не любить дает нам свободу. Право не любить дает нам возможность любить. Дает выбор. Поэтому важно отстоять это свое право не любить.

[Donia]

Говорят, что переходный возраст - страшный и трудный. И говорят об этом зачастую родители подростков. Почему?
Да потому, что во многих случаях он труднее для родителей, чем для детей. Почему? Возможно потому, что Переходный возраст ребенка говорит его родителям:
Все! Пришла пора РАСПРОЩАТЬСЯ с иллюзией, что вы что-то знаете лучше, чем он!
Все! Пришла пора ОГРАНИЧИТЬ свое влияние на судьбу ребенка, желая подстелить ему помягче.
Все! Пришла пора ПОНЯТЬ, что ваша ВЛАСТЬ, ваше ВЛИЯНИЕ на ребенка имеет ГРАНИЦУ. ПОНЯТЬ, что если эту границу перешагнешь, нарушишь, то именно ваш ребенок никогда не сможет заново прожить этот период – период переходного возраста - с чистого листа. Период, когда детство, полное послушания и подчинения родителям, заканчивается, а взрослая жизнь вступает в свои права. Именно ваш ребенок будет переписывать заново и заново этот лист своей жизни, пытаясь выпрыгнуть из круга зависимости от вашего мнения, денег, поглощающей его любви и заботы «для его же блага». Будет пытаться вырваться из крепких лап родительской любви во взрослую жизнь.
Все! Пришла пора признать, что это переходный период не только вашего ребенка, но и ваш. Переход от ПОЗИЦИИ РОДИТЕЛЯ РЕБЕНКА к ПОЗИЦИИ РОДИТЕЛЯ ВЗРОСЛОГО ЧЕЛОВЕКА.

Сможете ли вы сами установить эту границу?
Сможете ли проживать несовпадающее мнение ребенка без насилия над ним?
Сможете ли чувствовать собственное бессилие при несогласии ребенка и не обвинять его в несогласии, в глупости?
Сможете ли признать, что кроме вас у ребенка может быть другая жизнь, отличная от ваших взглядов, и сохранится ли ваша любовь после этого признания? Да, быть родителем независимого взрослого человека намного сложнее, чем быть родителем зависимого ребенка, для многих это просто невозможно. Поэтому они продолжают поощрять и поддерживать инфантильную жизнь своих детей в угоду себе. Продолжают подавлять робкие попытки подростка сформировать собственное мнение авторитарным стилем общения. Продолжают взращивать материальную зависимость у детей. Только лишь потому, что не могут почувствовать собственную границу. Границу, за которой уже подрастает другая взрослая жизнь.
А какой путь выбирате для себя вы, мама или папа подростка?

И если вам сложно сейчас найти подход к вашему подрастабщему ребенку -- обращайтесь. Постараюсь вам помочь.

[Donia]

Здравствуйте, уважаемые форумчане.
Делюсь радостью: закончились мои пять лет обучения гештальт-терапии, позади главный "экзамен", и теперь я наконец-то с полным правом могу назвать себя сертифицированным гештальт-терапевтом
Ничего по сути во мне это не меняет, конечно. Я как была, так и остаюсь живым человеком со своими сильными и слабыми сторонами, со всем своим пережитым опытом, травмами, победами и поражениями. И моя квалификация не сделала меня идеальным сверхчеловеком -- я просто больше понимаю свои особенности, их природу и то, как с ними жить в гармонии. Кроме того, благодаря своей профессии я могу помогать понимать и начать принимать себя -- самого разного и даже самого "странного" -- другому человеку. И этим я даже горжусь

Приходите, если чувствуете, что созрели что-то поменять в своей жизни. Даже если это что-то -- только ваш собственный взгляд на себя.
Поверьте, именно с этого и начинается все самое интересное.

[Donia]

Жду своих клиентов, пишите, звоните. По возможности проконсультирую в письменном режиме здесь, на форуме.



Войти, пройти и выйти

Есть люди, которые никак не могут погрузиться в пучину своего страдания и войти в кризис. Войти, пройти и выйти, наконец. Они знают много способов, чтобы сделать себе "полегче". Рецепты всем известны.

Не выспались – двойной экспрессо.
Болит спина – они делают новокаиновую блокаду и продолжают дальше.
Болит голова – пьют таблеточку.
Тревожно – курят.
Злость зашкаливает – делают практики.
Если все задолбало, они берут билет и летят на пару дней в Рим или в Турцию на неделю.

В общем, пытаются пережить кризис, не переживая кризис. Смягчая, приглушая, обездоливая. Они все время как будто уворачиваются от мяча, который летит им навстречу.

И вроде бы это и называется "держать баланс", но только приходят они к финишу с букетом хронических заболеваний и объёмной таблетницей, в которой все ячейки заняты, потому ибо баланс поддерживают снаружи, а не изнутри. Изнутри все как раз сыплется.

Ещё бывают люди железные. Они ещё в детстве отключают всю внутреннюю чувствительность. Что-то работает как часы, что-то поддерживается химически. Они ходят, выходят, не могут уже физически разогнуться, пахнут потом и табаком. Морщат лоб. Закостеневают. Не могут плакать. Они игнорируют столько всего в себе, что даже мысль об этом вызывает непереносимую боль, кончик которой доходит до сознания желанием немедленно закурить. Ибо ощущение себя смерти подобно. А потом раз, и что-то истончавшее рвётся скоропостижно. Аневризма, например.
И тогда они уже они входят и не выходят. Мяч прилетает прямо в лоб.

Есть люди, которым повезло. Их поцеловала судьба, обрушив что-то внезапно. Снаружи или внутри.
Один чуть не умер на операционном столе. Видел себя со стороны.
Другой был брошен, раздавлен, покинут.
Третий родился без пальцев.

В чем же тут везение? Да в том, что уже невозможно жить, не замечая того, что у тебя внутри. Приходится войти, пройти и выйти. Им приходится проживать этот опыт каждый день. Они ловят мяч голыми руками.

Есть люди обычные. Они ничего не знают, сопротивляются в меру, и когда приходит их кризис, они проживают его с бОльшими или меньшими потерями. Без особых знаний и красоты. Просто ловят этот мяч в своё время на своей базе. Им сложно, но они входят, проходят и выходят.

А есть люди-специалисты, которые все знают. Ибо они профессионалы. И про хронь, и про кризисы, и про возможность оказаться в кризисе. И про выход.
Так хорошо знают, что не могут никак туда уже ни войти, ни пройти ни выйти... Им сложнее всего. Я из таких.

Может, есть ещё какие-то, но я не знаю. А вы знаете? Вы из каких?

Автор -- Аглая Датешидзе.

[Donia]

Наша тень: что в ней скрыто и что есть полезного?

В психологическом смысле Тень – это непризнанные, подавленные чувства и мотивации, которые принято скрывать, от которых «выгодно» отрекаться.
Выгодно – в социальном смысле, ибо человек, ими обладающий, считается однозначно «плохим».

Между тем эти самые нежелательные, отвергаемые качества и подсознательные мотивы – не просто хлам, который можно свалить в чулан психики и забыть о них.

Являясь неотъемлемыми свойствами человеческой природы, эти чувства — а именно: злость, ревность, зависть, стыд, вина — будут яростно и остервенело рваться наружу – тем сильнее, чем упорней мы пытаемся их удержать. Они будут напоминать о себе чувством стыда и бессилия – что мы не смогли с ними справиться, не удержались, ударили в грязь лицом…

И все же эти химеры, пугающие современного цивилизованного человека – как ни парадоксально, будучи признанными, «освобождают» своего носителя от бесконечного напряжения и дарят силу и ресурс, на который он может опереться в своей жизни.
Итак, разрешите представить самых ярких персонажей театра Теней, которых я рассмотрю по степени их признаваемости (исходя из моего терапевтического опыта).

Ревность

Ревность признается довольно часто, и многие люди могут сказать «я ревную своего мужа/жену» без тени смущения. Легализованное таким образом чувство освобождает страдальца, ее испытывающего, от необходимости тратить свою энергию на то, чтобы прятать ее и удерживать.

Тем не менее, оный страдалец мало понимает природу происхождения своей ревности, считая ее свойством своего характера. Я не буду оспаривать влияние темперамента и национальной культуры, остановлюсь лишь на психологическом аспекте проблемы.

Ревность часто возникает у тех людей, у которых был опыт душевного дефицита. Им приходилось делить важного близкого человека (одного или обоих родителей) с соперником, конкурентом, который имел на этих важных людей такие же права. Речь идет о братьях и сестрах.

Простой пример: в семье появляется второй ребенок. Что происходит во внутреннем мире первенца?
Он видит, что внимание и нежность достается этому, в общем-то чужому ему человеку (мифы о братской любви сильно преувеличены), а ему самому – строгий взгляд, посылы «ты уже большой» (иногда – в двухлетнем возрасте!) и ожидания родителей, что он теперь будет справляться со своими заботами сам.

И в то же время, он сам по-прежнему нуждается в этой самой нежности и внимании, которое с такой легкостью достается сопернику, а он никак не может ее получить – как бы ни старался!

Подобная ситуация может возникнуть, если отец покинул семью, и у матери появился новый мужчина. Теперь ребенку приходится делить самого близкого человека с … конкурентом!

И снова, если матери не удалось отыскать каждому свое место – дорогого, ценного человека, вероятна возможность их столкновения.
Тогда и будет посеяно зерно ревности, которое прорастет во взрослом возрасте, и бывший ребенок будет зорко следить – чтобы теперь мое – самое дорогое и ценное принадлежало только мне!
В некоторых случаях страсть обладать объектом любви превращается в одержимость.
А всему виной – детская травма…

Злость

Немало людей способны признать то, что они злятся на кого-то.

Позволение «позлиться», прожить чувство – это уже некоторая свобода, однако мы мало готовы признать истинные причины своей злости.
Подмена истинной причины – надуманной, более удобной – довольно распространенное явление. Чаще всего это происходит тогда, когда злость в отношении истинных «виновников» — табу, но в то же время есть люди, которые удобно «годятся» на роль их заместителей.

Нельзя, невозможно, страшно, не принято – злиться на родителей. Никакие их «грехи» — за то, что не верили в нас, за то, что не принимали, слишком много требовали и критиковали, или отвергали – не являются признанным основанием для справедливого возмущения.
И они же одновременно внушали – осознанно или подспудно – что злиться на них – смертельно опасно…
Могут отказать в родительской любви, и тогда… ужас и смерть.

Зато злиться на брата или сестру – очень даже можно!
Родителям, конечно, не нравится, но зато ужасающих последствий можно избежать.
Можно также «перенести» свою злость на собственных детей, друзей/подруг, мужей и жен…
Вариантов много, но ни один из них не способен удовлетворить ту потребность, которую мы не смогли реализовать в отношениях со своими родителями.

И посему, человек, бесконечно отыгрывающий свою злость «не по адресу», будет подобен Сизифу, пытающемуся закатить свой камешек на вершину высокой горы. Так же бесполезно и бессмысленно.

Хотите пример? Пожалуйста.
Женщина средних лет ненавидит свою дочь – за то, что та напоминает ей мать.
Также манипулирует, не верит, обесценивает…

А все дело в том, что злость этой женщины никаким образом не реализуется – она и сейчас ведется на материнские манипуляции, страдает от неверия и обесценивания – также, как когда-то в детстве…

И ее дочь, которая выросла в этой семейной системе, и приняла «правила» игры, созданные бабушкой и поддерживаемой матерью, стала почему-то крайней, и собирает агрессию матери в свой адрес – за то, что та не в силах изменить деструктивные отношения со своей собственной родительницей.

Зависть

Вот с этим чувством начинаются загвоздки.

Нет, что вы, я не завидую.
Вот эта противная баба Тамара Степановна – завидует.
Молодости, красоте. Моей.
И еще сосед по даче Курьянов нам завидует.
Потому что у нас дача больше и красивее.
Поэтому и не здоровается.
А мне-то что завидовать? Кому?
У меня все хорошо.

В крайнем случае, после тщательной дифференциации мы способны признать «белую» зависть.
Я так рада, что у тебя все хорошо! Завидую белой завистью.

Если же нас кто-то обвинит в «черной» зависти, сделаем все возможное, чтобы от нее отречься.

Зависти не повезло – она табуировалась особенно тщательно, т.к. ее упорно ассоциировали с самыми «низменными» человеческими качествами.

Между тем в психологическом смысле зависть – сестра ревности.
Она также может означать дефицит – владения, обладания.

Чему может завидовать ребенок – например, девочка?
Тому, что у подруг больше игрушек, есть своя комната, и папа ходит с ними в цирк и в кино в то время как ее папа все время работает.
Если ее мама твердит о ее непривлекательности, а папа – глупости, то она будет завидовать тем девочкам, которые, с ее точки зрения, привлекательней и умнее.

Во взрослом возрасте зависть перерастает в ощущение, что кому-то больше повезло – с мужьями, связями, возможностями, и поэтому они живут сказочной жизнью.
Той, которая как будто недоступна тому, кто завидует.

Что может дать признание своей зависти?
Осознание того, что мы недовольны своей жизнью.
И те, кому мы завидуем, могут дать нам хороший ориентир – того, что мы хотим сделать со своей судьбой, и к чему могли бы стремиться.

Признанная зависть может стать серьезным стимулом в жизни.

Непризнанная зависть становится препятствием, ибо тогда появляется «право» считать себя мучеником, несправедливо обиженным, когда раздавали ресурсы. Конечно, их (ресурсы и блага) похватали не честные, достойные, независтливые, а наглые, проворные и пронырливые.
Непризнанная зависть становится удобной ширмой для тех, кто предпочитает в своих глазах оставаться белым и пушистым – хоть и несчастным, а свою Тень отдать недостойным и грязным – хоть и удачливым.

Вина

Я чувствую себя виноватой…

Такое словосочетание я слышала только в рамках терапевтического процесса.
О вине не принято говорить, хоть редкий счастливчик ее не испытывает.

Вины много – и по разному поводу.

Мы чувствуем свою вину перед родителями и детьми. Перед коллегами и друзьями. Перед супругами и домашними животными.

Легче перечислить тех, перед кем не мы ее не испытываем.
Мы чувствуем вину за то, что сделали и за то, что не сделали – не помогли, не защитили, не усмотрели, подвели, не оправдали надежд, не осчастливили.

Мы способны быть виноватыми перед теми, кто от нас зависит, и теми, кто нас тиранит; перед теми, кому считаем, что должны, перед ушедшими в мир иной и даже предавшими нас…

Мы часто попадаем в это гнетущее чувство, и, тем не менее, оно абсолютно деструктивно.
Как правило, возникновение вины связано с невозможными, нереальными ожиданиями от самих себя, которые мы не в силах были выполнить, но за нереализацию которых мы себя бесконечно казним…

Женщина пожизненно выносит себе приговор за насильственную смерть отца. Что она могла сделать, чтобы это предотвратить?
Ответ – ничего, но в ее представлении – она ничего не сделала, чтобы этого не случилось.

Другая женщина чувствует вину за то, что у ее брата и сестры не сложилась жизнь – брат пьет, а сестра в нищете воспитывает детей, считая копейки в кармане.
У нее же есть хороший муж, любимая работа и достаток. И как будто невозможно этому радоваться, когда «страдают» другие члены семьи.

Мужчина винит себя в том, что не дал своему ребенку, которого он покинул, достаточно любви и тепла. И хотя никто не мешает ему поддерживать отношения с сыном, посвящать в мужские секреты, играть в футбол и просто наслаждаться общением, но…
Он не делает этого. Потому что ему мешают стыд и вина – которые висят на нем таким тяжелым грузом, что не дают не то что легко вступать в контакт с ребенком, но не позволяют даже дышать полной грудью…

Ни разу я не встречала конструктивную вину.
Вина разъединяет людей, делая их жизнь тяжелой, невыносимой.

Вина разрушительна и обладает высокой токсичностью.
И уж, конечно, она не способствует «исправлению», как это ошибочно принято считать.
Мы скорее, будем … злы на тех, перед кем испытываем вину.
Даже если мы себе в этом не признаемся.

Стыд

Я смело могу отдать пальму первенство этому чувству в своеобразном хитпараде человеческой Тени.
Даже признавать стыд стыдно.

Это самое прокаженное чувство.
Невероятно, но оно не имеет биологической природы.
Стыд социален, иными словами, его «изобрели» и упорно насаждают сами люди.
Дети не испытывают стыда, пока им не объяснят, почему и за что должно быть стыдно.

Стыд – родной брат вины, которая тоже является «культурным» продуктом, призванным ограждать человека от безнравственных и неблаговидных поступков.
Не зря вина и стыд поступили в наше сознание с религиозными учениями – когда-то они действительно помогли удержать инстинктивные импульсы, и другим способом это было сделать невозможно.

В наше время особенно тяжелым был опыт советского периода, когда проступки, считавшиеся «стыдными», сопровождались для ребенка отвержением со стороны родителей, учителей и воспитателей (ими же инициировалось отвержение детского коллектива), и, зачастую, унижением.

Стыд и наказание, связанные воедино, представляют собой психологический коктейль Молотова – ком труднопереносимых эмоций, причиняющих боль.

Посему все темы, так или иначе имеющие отношение к пережитому стыду и последующему наказанию, так или иначе «фонят» в жизни нынешних родителей, оставаясь «запретными» и тяжелопереносимыми.

Получившие настоящие эмоциональные увечья, и не сумевшие «перевести» их в категорию опыта, они никак не смогут помочь обрести этот опыт своим детям.
Скорее, передадут — если не прямо, то косвенно – ауру стыда, наказания и непереносимости.

Со стыдом часто связаны и семейные «скелеты в шкафу», когда история семьи вымарывается и переписывается – подобно тому, как в угоду политикам переписывается история страны, лишая народ (а в данном случае – потомков) своих корней и живительной правды.

Я знаю не менее десятка историй, когда матери скрывают от детей настоящие имена их отцов, или врут о летчиках и космонавтах.

Действуя как будто во благо детям, а в действительности – не имея сил перенести стыд за совершенную ошибку, они разрушают то немногое, что осталось от неполной семьи – доверие и жизнеутверждающую мощь правды.

Дети прекрасно осведомлены о вранье – нет, не от доброжелателей. Они без усилий прочувствовали отравляющую все живое ауру стыда и вины.

По-прежнему стыдными и почти неосознаваемыми темами являются сексуальные отношения между мужчиной и женщиной.

И это несмотря на попытки современной массовой культуры свести эту самую глубокую, сакральную часть близких отношений к простой технике.

Но эта подмена не приносит человеку облегчения.
Ощутить истинную радость от секса можно только научившись выстраивать близкие отношения и разобравшись с завалами стыда, полученных в наследство от предыдущих поколений.

И, наконец, наиболее подавляемыми темами являются сексуальные влечения к собственным детям – у отцов к дочерям и у матерей к мальчикам.
Непомерный стыд не позволяет честно посмотреть в лицо этому влечению и разобраться в его истоках (поверьте, в этих истоках нет ничего бесчеловечного), что и порождает насилие или производит чудовищные модели семейных отношений.

Может ли Тень стать ресурсом?

Я рассказала далеко не обо всех персонажах воистину всесильного театра Теней.
Есть еще всевозможные страхи, обесточивающая тревога, парализующие беспомощность и бессилие, чувство неполноценности, сопротивление (бытовое название – лень).
Каждый персонаж достоин отдельной статьи.

Мы сами создаем свою Тень, отправляя в этот психический резервуар все свои непризнанные, и сопровождаемые страхами чувства, мотивы, и желания.
Многие из них не являются ни ужасными, ни неправильными.
Мы отнесли ревность, зависть, агрессию, вину и стыд в разряд неприемлемых в силу того, что пережили травмирующий опыт и не хотим новых переживаний.

В особо трудных случаях человек становится так зациклен на своей «ангельской» части, и так старательно отрекается от всего «неприемлемого», что на удержание своей темной стороны уходит вся его жизненная энергия.

Когда мы не хотим смотреть спектакль, который создают персонажи нашего внутреннего мира – тогда они берут власть в свои руки и становятся хозяевами нашей жизни.
И чем больше мы их отвергаем, тем большую власть они обретают.

Именно отречение от своей «теневой» части и рождает переживания – настолько же сильные, насколько велика наша Тень.

Осознанный взгляд на свои чувства, страхи, мотивы поможет пересмотреть степень их «опасности», отпадет необходимость охранять самого себя и весь мир от несуществующего «ужаса».

Исследовав причины зависти, агрессии и ревности, мы сможем признать свои права и желания.
Осознание разрушительности вины и стыда освободит нас от душевного груза.

Признание своих теневых сторон вернет жизненную энергию, которой мы и сможем распорядиться на свою пользу.

Автор: Вероника Хлебова

[Donia]

О ДЕТСКОЙ И ПОДРОСТКОВОЙ ЗООАГРЕССИИ

В свое время философ Пифагор изрек: «Строго накажи свое дитя, виновное в убийстве насекомого: с этого начинается человекоубийство».
Время доказало – древнегреческий ученый был прав.

Сегодня психиатры и психологи предупреждают: родителям надо обязательно следить за тем, как их ребенок (в любом осознанном, но особенно подростковом возрасте) обращается с собаками, кошками, птицами... Папы и мамы должны понимать: вот здесь кончается детское любопытство и начинается зооагрессия. Подростковой зооагрессии свойственны: особая жестокость, рецидивность (то есть повторы), провокативность (ребенок специально дразнит животное, чтобы потом свое желание убить выдать за защиту), немотивированная агрессия и склонность к усугублению тяжести агрессии (сегодня он лупой медленно сжигал жука на солнце, завтра ослепил котенка, потом заживо спалил собаку...).

Способность сознательно опознавать и адекватно выражать любые чувства, присущие человеку – относится к сфере эмоционального развития. Научить этому - задача воспитания. Родители и будущие родители, ПРАВИЛЬНО воспитывайте своих детей. Дарите им ЛЮБОВЬ и заботу, учите добру на своем примере. Иначе закомплексованные, обиженные дети вырастают садистами и всю свою агрессию вымещают на беззащитных животных и, в последствии, людях.

Одной из форм деструктивной агрессивности является садизм, основу которого составляет страсть или жажда власти, абсолютной и неограниченной власти над живым существом. Заставить кого-то испытать боль и унижения, когда этот кто-то не имеет возможности защищаться, – это проявления абсолютного господства. Если у человека в обыденной жизни нет радости, то ощущение абсолютной власти над живым существом, чувство своего могущества создает иллюзию возможности преодоления преград. По своей сущности садизм – это превращение немощи в иллюзию всемогущества, иными словами – это духовное уродство.

Факторы, способствующие развитию садизма, – это все те обстоятельства, которые дают ребенку или взрослому ощущение пустоты и беспомощности. Ребенок, не склонный к насилию, способен стать садистским подростком или взрослым, если появятся новые обстоятельства, вызывающие страх. В зависимости от темперамента ребенка страх перед наказанием может стать доминирующим моментом в его жизни. Его чувство целостности способно постепенно надломиться, а чувство собственного достоинства – рухнуть.

Другой фактор, приводящий к утрате жизненных сил, связан с ситуацией душевного обнищания. Если ребенок не получает положительных стимулов, если живет в безрадостной атмосфере черствости и душевной глухоты, то он внутренне “замирает”. И тогда в его душе поселяется чувство отчаяния и полного бессилия, ведущее к формированию садистского характера.

Воспитывайте детей с раннего детства! Пресекайте любую жестокость по отношению к животным!

Что могут сделать родители, чтобы предотвратить жестокость ребенка?
- Формировать способность к сочувствию и сопереживанию.
- Прививайте ребенку моральные ценности только личным примером, который научит его видеть в каждом человеке доброту. В семье должны прекратиться физические наказания. Иначе не удивляйтесь детской жестокости – ведь ее проявления для ребенка в порядке вещей!
- Не закрывайте глаза на жестокость своего ребенка и не оправдывайте его поступки, опасаясь обвинения в собственной несостоятельности и беспомощности. Если проблему игнорировать, то изменения в личности ребенка могут стать необратимыми.

[Donia]

Послеродовая депрессия

Симптомы послеродовой депрессии по сути не отличаются от обычной депрессии.
Признаки депрессии лёгкой или средней степени, длительно (больше 2-х недель):
- сниженное настроение, тоска,
- отсутствие сил, апатия, быстрая утомляемость
- замедление речи, движения и когнитивных функций (медленнее думаю, чувствую что тупею)
- чувство собственной ничтожности, обесценивание себя, негативный взгляд на себя и мир, чувство безнадёжности.
нарушения сна (бессоница, снижение качества сна)
- ангедония (нет удовольствия ни от чего, что раньше радовало)
Желательно обращение к психотерапевту и консультация с хорошим неврологом или психиатром. Конечно, можно не обращаться, героически страдать и бороться самостоятельно но - зачем мучаться если можно не мучаться?!

И тяжелая степень, когда к психиатру нужно обращаться срочно и сразу же:
- суицидальные попытки, суицидальные намерения (человек говорит что хочет покончить с собой и не шутит)
- заметное замедление речи и движений, неспособность позаботиться о себе, выполнять простые бытовые действия, с которыми раньше человек справлялся без проблем (например, вставать с кровати, одеться, личная гигиена)
- психотические симптомы - бред, галлюцинации, навязчивые мысли
- нарушения сна (длительная бессонница, невозможность уснуть).

Еще один важный момент - при депрессии у большинства людей в голове путаются причины и следствия. Люди думают "у меня плохое настроение (причина) и поэтому у меня депрессия (следствие)", а на самом деле и у них депрессия (это причина) и она порождает плохое настроение (это следствие).

Теперь о послеродовой депрессии отдельно.

Рождение ребенка является кризисом как для женщины, так и для всей семейной системы. И как любой кризис, оно сопровождается довольно неприятными переживаниями и осложняется рядом факторов:
- наследственность, активизирующаяся стрессом изменений
- скачки и изменения гормонального фона
- социальная идеализация образа матери и материнства, которые сильно расходятся с реальной картинкой
- перфекционизм и завышенные ожидания от себя
- внутреннее напряжение от освоения новой роли

При этом в последние 50-60 лет в обществе складывается нетипичная ситуация, когда молодая мать оказывается практически в одиночестве с ребенком. Раньше люди жили большими семьями, вокруг всегда были старшие женщины и дети родственников, и "свежеиспеченная" мать видела пример и получала поддержку. Сейчас же молодая женщина чаще всего оказывается одна в квартире с младенцем большую часть времени.

Изменились и требования к матери и ребенку. Раньше, если малыш чист, сыт и одет - этого было достаточно, чтобы считаться хорошей матерью. Сейчас он должен быть не по годам развит, дома должен быть порядок, а мать должна быть ухожена, красива и полна положительных эмоций, и само собой - неистово любить ребенка с первого дня и наслаждаться материнством. И со всем этим она должна справляться сама.

Также обычно не учитывается, что женщина, ставшая матерью, переживает потерю привычного образа жизни, например, профессиональной идентичности, свободы передвижения, финансовой независимости.

Нельзя сбрасывать со счетов и физиологию: кормление раз в несколько часов и постоянное напряжение от считывания состояния младенца создают огромное хроническое напряжение и усталость, которые могут приводить к депрессивной картине.

Разница между идеальной (счастливые лица в рекламе и гламурные фото в Инстаграмм) и реальной картиной быта тоже вполне может оказаться спусковым крючком тревоги и депрессии. Всё это сопровождается большим количеством как внутреннего стыда несоответствия, так и внешнего стыжения.

В итоге молодая мать может чувствовать себя уставшей, беспомощной, виноватой, испуганной и, что характерно, винить во всём этом себя. И это рождает замкнутый круг, приводящий к депрессии.

Что же делать? Вот краткий список рекомендаций:

1. Если есть возможность пользоваться помощью профессионалов - пользоваться ей. Привлекать домработницу, няню, профильных специалистов по детям (по грудному вскармливанию, педиатров, невропатологов и т.п.)
2. Иметь эмоциональную поддержку (более опытная подруга, мама, психотерапевт, консультант)
3. Внимательно и чувствительно относиться к себе, своему эмоциональному и физическому самочувствию.
4. Обязательно иметь возможность отдыха и пребывания женщиной, человеком, женой и подругой без младенца.
5. Не бояться и не стесняться обращаться за помощью к мужу, близким, врачам, психотерапевту, невропатологу и психиатру не только по поводу ребенка и его состояния, но и по поводу себя, своего самочувствия и состояния.

И еще несколько важных мыслей о депрессии в целом.

Люди в нашем обществе часто боятся диагноза депрессия из-за того, что это сулит назначение антидепрессантов, о которых мало что известно (как и вообще о психиатрических и неврологических препаратах) и которые кажутся очень страшными, чуть ли не роковыми для всей жизни человека. Но на самом деле этот страх сохранился со времён СССР, когда лекарства обладали сильными побочными эффектами, их покупка была чревата дурной славой (клеймо “я - псих”), а кроме того, висела угроза карательной психотерапии (“меня упекут в дурку”). Также есть такой фактор, как страх зависимости от лекарств.

Что же на самом деле? Сейчас есть огромное количество препаратов, которые если грамотно подобрать - почти никак не будут сказываться на повседневной жизни и самочувствии. По поводу длительности приёма - ну нет, люди, я не понимаю, серьёзно - лучше мучительно жить и страдать без таблеток, чем жить как нормальный человек, ежедневно принимая таблеточку? Почему-то зависимости от никотина и алкоголя у нас люди не боятся, а зависимости от антидепрессантов боятся. Ирония, да?

По поводу карательной психиатрии. Согласно закону о психиатрической помощи 2010 года, принудительно отправить к врачу на осмотр или в больницу можно только в двух случаях: если действия человека угрожают жизни и безопасности окружающих или его собственной. Во всех остальных случаях и визит к врачу, и лечение являются добровольными.

И последнее, профилактическое: мы недооцениваем важность сна. При недостаточном сне или его отсутствии стремительно нарастает количество негативных последствий: рассеянность, снижение внимания, ухудшение памяти, повышение раздражительности, повышение тревожности, физическая слабость, чувство усталости, головокружение, замедление реакций. А при серьёзной депривации сна начинаются - бред, галлюцинации, мания преследования, судороги и прочие ужасно неприятные вещи. Раньше пытка была такая - не давать человеку спать, и люди реально сходили с ума в какой-то момент.

Сон должен быть длительным (субъективно - кому-то 8 часов достаточно, а кому-то нужно 10), сон должен быть качественным (после пробуждения человек чувствует себя отдохнувшим и бодрым).

Текст написан по мотивам лекции психиатра Катерины Дроздовой, а если вы чувствуете, что вам не хватает поддержки, и готовы обратиться за помощью к психотерапевту -- я буду рада вам помочь, обращайтесь.

[Donia]

7 причин обратиться к психотерапевту:
краткий список чувств, переживаний и ощущений, которыми при желании и готовности можно и есть смысл поделиться с пси-специалистом.

1. Вам не нравится то, как вы живете. Может быть, у вас есть мечты, на реализацию которых почему-то не находится то времени, то сил, а может, вам вообще кажется, что вас «подбросили инопланетяне» в эту квартиру, в эту семью, на эту работу. В обоих случаях, если ваша реальная жизнь не приносит вам радости и удовлетворения (наравне и с другими чувствами, конечно, среди которых есть и не такие лучезарные) – это хороший запрос на терапию. Я это называю «жить не свою жизнь» или «жить на черновик», и именно эти темы были и остаются для меня самыми глубокими, многослойными и ресурсными.

2. Для вас очень сложно или почти невозможно говорить «нет», когда к вам обращаются с просьбой о помощи, вы часто соглашаетесь сделать что-то для других, о чем впоследствии жалеете, а если отказываете, выбирая то, что важнее вам самим (да хотя бы отдых!) – всенепременно мучаетесь чувством вины и считаете себя законченным эгоистом. Сейчас уже почти никого не удивишь тем, что все это – «симптомы» неумения выстраивать свои психологические границы. Но от известности проблемы сама собой она никуда не уходит, могу сказать по своему опыту. Кстати, а как вы относитесь к чужому времени, пространству, вниманию? Бывает ли, что сами обижаетесь на «нет»? А ведь это та же проблема…

3. У вас напряженные, сложные для вас или неудовлетворяющие вас отношения с близкими людьми – всеми или кем-то конкретно: родителями, детьми, партнером, начальником, соседом. При чем под сложностями я подразумеваю как конфликты и взаимное недовольство, так и отсутствие понимания, диалога и даже общих интересов (которые – сюрприз – не всегда вообще могут быть). Благодаря психотерапии вы сможете понять, что происходит между вами на самом деле и, главное, что вы сами делаете для того, чтобы отношения были именно такими. А это – уже возможность взглянуть на них по-новому и как-то изменить свои привычные эмоциональные реакции, действия и собственное отношение к ним.

4. Вы слишком требовательны к себе. Или к результатам своей работы, своей фигуре, уборке, прическе, подчиненным, собаке, детям. Редко бываете довольны достигнутым, всегда хотите большего и считаете, что хоть чуть-чуть, но недотянули. Неустанная «малярно-ювелирная» работа над собой, борьба с «недостатками», сплошное самосовершенствование… Узнаете себя? Тогда добро пожаловать в наш кружок: перфекционизм – наше все, и попробовать его приручить, дав волю своим самым обычным потребностям – в принятии, в отдыхе, в удовольствии от мелочей – это один из самых распространенных запросов в наше время.

5. Вы не можете принять единственно правильное решение, боитесь сделать выбор, отказавшись от прочих возможностей, боитесь проиграть, очень стараетесь не ошибиться и, как итог, не делаете ничего – не выбираете и не решаете, а ждете что все произойдет «само». И оно происходит. Не всегда так, как хотелось бы, но зато без всяких усилий с вашей стороны, и у вас никакой ответственности за последствия. Можно и так жить, конечно, но если вы чувствуете, что ваш корабль плывет куда-то совсем не в ту сторону, а вы – не у руля, то, возможно, пора разобраться в том, почему вы так избегаете быть капитаном в собственной жизни.

6. Вам одиноко. Неважно – среди людей, или потому что у вас действительно нет семьи или партнера, нет по-настоящему близких друзей. Скорее всего, если вы чувствуете себя никем не понятым, никому не интересным и вообще случайным гостем на планете, то вам в целом сложно доверять людям, вы боитесь предательства, непонимания, разочарования, чрезмерного вмешательства в вашу жизнь… Или, как говорил Лукашин во всем известном фильме, что другой человек все время будет мелькать перед глазами: туда-сюда, туда-сюда. А вам от этого будет душно. И нельзя сказать, что все эти страхи лишены здравого смысла, но если вы сами устали ни с кем не делиться всем тем, чем живет ваша душа – можно попробовать довериться для начала психотерапевту, проверить, как это вообще. А там, глядишь, и яснее станет, что же вас удерживает в статусе отшельника, какие бонусы вы от этого получаете и как найти баланс между ними и вожделенной и устрашающей близостью.

7. У вас изменилось самочувствие, появились новые, а может быть даже странные, непонятные врачам болезни, вы стали значительно больше или меньше есть, похудели или набрали вес. Казалось бы, все это – вроде как не психология, ведь это происходит с вашим телом, а не с душой. Но на самом деле они гораздо более тесно связаны, чем мы обычно думаем. И если разгадать язык тела, понять послания, которые передает нам наша психика через него – можно не только избавиться от болезни, неприятных симптомов или склонности к перееданию, но и постепенно научиться реализовывать потребности, которые за ними стоят, здоровым способом, безопасно и бережно к себе.

Разумеется, приведенные примеры – это далеко не все причины, по которым вам может понадобиться помощь психотерапевта, не все наши недовольства, о которых можно и нужно говорить на терапии. Да и разделение на именно такие пункты – субъективно и очень приблизительно. Просто эти запросы мне знакомы больше других, большая их часть проработана на личном опыте, и сейчас я чувствую в себе силы, большое желание и эмоциональный ресурс помочь тем, кто пока только начинает этот увлекательный и меняющий жизнь Путь.
Приходите, я готова быть рядом.

[Donia]

ПАРАДОКСЫ ПСИХОСОМАТИЧЕСКОГО СИМПТОМА

В этом тексте я предлагаю поговорить о психосоматическом расстройстве в ключе того, какую функцию оно выполняет в контексте жизненной истории. Психосоматика с точки зрения гештальт подхода является формой адаптации, однако формой парадоксальной, поскольку в ней на первый план выступает вред, причиняемый симптомом, который скорее ассоциируется с нарушением функционирования, чем с полезной находкой. Однако, парадокс на то и является парадоксом, чтобы скрывать за очевидным неявное. Попробуем же разобраться что еще несет в себе психосоматический симптом, помимо телесного страдания и ухудшения качества жизни.

Главный парадокс психосоматического симптома - то, что является проблемой, одновременно оказывается и способом ее облегчения. Приведу пример - на группе клиент сидит в явно неудобной позе и страдает от мышечной скованности. Попытка принять более удобную позу - вполне логичная на первый взгляд - приводит к тому, что вместе с мышечным расслаблением появляется и психическая тревога. Которая оказывается совершенно незаметной, когда тело напряжено в стремлении удержать неудобное положение. Другими словами, тело приходит на помощь психике, когда она не справляется с вызовами ситуации. Телесное страдание оказывается более переносимым, чем страдание психическое.

Или другой вариант. Клиент испытывает тревогу в незнакомой группе. Если рассмотреть ее более пристально, оказывается что тревога усиливается, когда стремление познакомиться наталкивается на опасения, связанные с прошлым опытом. Тревога возникает как гребень от столкновения тектонических плит: название одной любопытство, а другой - страх. Хорошо, если на помощь приходит кто-то любопытный и удовлетворяет удерживаемый интерес. Но если этого не происходит, тревога побуждает или покинуть ситуацию или создать соматический аналог психического напряжения, которым оказывается головная боль или мышечные спазмы.

На предыдущем примере показано, что из любой ситуации существуют не два, а целых три выхода. В распоряжении организма есть три измерения - моторное, соматическое и психическое. Допустим, кто-то сталкивается в контакте с переживанием страха отвержения. Самое простое, что можно сделать в этой ситуации - прекратить всяческие отношения с объектом этого переживания и никогда больше не вступать с ним в контакт. Эта реакция реализуется через моторный компонент и другими словами называется отыгрыванием. Второй вариант - стараться не обращать внимание на телесные сигналы, оставаться в ситуации благодаря личному усилию и заработать телесный симптом для более устойчивой опоры. Такой способ будет называться психосоматическим. Третий вариант, самый сложный - пробовать сохранять контакт со сложным переживанием, не убегая от него и не игнорируя, а пытаясь придать происходящему смысл. Психический способ переработки самый трудный, поскольку внутри него приходится отвечать на массу трудных вопросов. Психосоматический ответ, таким образом, приходит на помощь, снимая вопросы к психике и “облегчая” жизнь.

Облегчение, конечно же, происходит лишь в тактическим плане, тогда как в стратегическом все обстоит не так радужно. Психосоматическое решение откладывает решение какой либо ситуации, так как переводит ее из состояния высокой интенсивности в низкую. Собственно, сам симптом и является следствием этого перевода - остановленное психическое возбуждение, не реализованное в виде действия, вынуждено оставаться упакованным в соматическое расстройство. С помощью симптома получается избегать пугающей психической реальности - начало психосоматики связано с внутриличностным расщеплением, когда тело на уровне ощущений говорит о том, что происходит что-то ужасное, тогда как голова пытается делать вид, что все остается под контролем. Телесные, как впрочем и эмоционально-чувственные ощущения, в норме являются контактной функцией, то есть регулируют отношения организма с его окружением. Психосоматический симптом замыкает контакт организма на себе самом - вместо того, чтобы прояснять, что происходит в присутствие другого, он начинает строить отношения со своим больным органом. Это является более простой работой, которая однако не приводит к развитию.

Симптом появляется, когда определенная часть эмоционального возбуждения изгоняется в тело и тем самым отчуждается от психической реальности. Обратное движение довольно болезненное, поскольку ре-интеграция отчужденного опыта в целостную картину возможна только через обострение симптоматики. Симптом позволяет взять ситуацию под контроль там, где психика готова погрузиться в хаос. Психосоматическое решение заключается в том, чтобы отрегулировать хаос путем подавления витальности. Это происходит благодаря сдерживанию собственного возбуждения посредством защитного механизма под названием ретрофлексия. Ретрофлексия напоминает обод, которым сжимается бочка для того, чтобы сохранить свою форму. Возникает впечатление, что психосоматический клиент больше регулируется внешними требованиями, чем полагается на собственные ощущения. Ретрофлексия как внутренний процесс когда то раньше была запретом, исходящим от значимых фигур. Возникает замкнутый круг - для того, чтобы развернуть сдерживаемое возбуждение наружу, необходима чувствительность в телесным сигналам, которая снижена в результате появления симптома.

Можно сделать вывод о том, что психосоматический симптом так или иначе обозначает проблему, связанную с проявлением витальности. Общий принцип гласит - психосоматика возникает там, где обнаруживается слабость психического аппарата. Другими словами, когда человек попадает в зону трудных переживаний, которые перевозбуждают психическую реальность, необходимо заблокировать источник эмоций, то есть десенситизировать телесное измерение. Но нельзя снизить выраженность одних эмоций, сохранив при этом другие. Симптом вырастает на грядках бесчувственности. Или по другому - симптом фиксирует это снижение общей чувствительности в виде в разной степени выраженности телесного страдания.

Снижение витальности у психосоматического клиента приводит к формированию у него любопытных способов компенсации, вынесенных в межличностное пространство. Так, например, можно наблюдать сверхзначимую инвестицию отношений, когда присутствие другого становится не просто важным, но гарантирующим выживание. Отношения оказываются настолько доминирующими в ценностном плане, что психосоматический клиент готов на любую жертву со своей стороны, чтобы их сохранить. Разумеется, такая позиция только усугубляет его невозможность быть в отношениях полностью, не подстраиваясь под них и не обменивая хорошее отношение на покладистость. То есть, ретрофлексия поддерживается целым спектром пугающих переживаний: стыдом, страхом брошенности и ожиданием отвержения, тотальной виной. Можно говорить о том, что вина у психосоматического клиента уже не выполняет только регуляторную функцию, но становится токсической, сужающей свободу личностного проявления до очень ограниченного спектра.

Но вернемся к тезису, который был озвучен в начале текста. Складывается впечатление, что в предыдущих абзацах удалось нагнать жути, тогда как задумка была иная - показать, что психосоматический симптом является помощником в нелегком деле выживания. В этом месте как раз и обнаруживается парадокс: с одной стороны, симптом лишает чувствительности, то есть того, что составляет ядро витальности, с другой - за счет этого спасает психику от непереносимого напряжения. Механизмом своего возникновения симптом указывает на главную проблему психосоматического клиента - неспособность получать удовольствие от проявления своей витальности, когда собственная активность в большей степени регулируется не спонтанностью, а ориентацией на конформность. На психоаналитическом языке это называется дефицитом первичного нарциссизма. Я могу быть только тем, кем я одобряем. В общем смысле проблема психосоматического клиента это страх перед жизнью. Когда этот страх становится непереносим, его можно брать под контроль с помощью симптома.

Итак, психосоматический симптом является не врагом, который внезапно атакует и с которым необходимо бороться. Скорее, это союзник, но слишком слабый для того, чтобы справиться с ситуацией полностью. Парадоксальным образом появление психосоматического заболевания оказывается попыткой исцеления. От чего же психосоматический клиент исцеляется подобным образом? В общем смысле это можно выразить так - от угрозы несуществования. Симптом это телесное выражение фразы “Я есть”, которую трудно высказать другим способом. Вспомним, что делает ретрофлексия - она буквальным образом сдавливает пространство клиента, сужает его до минимальной степени присутствия. Ретрофлексия реализует послание “Я не имею право быть” и не случайно поддерживается стыдом, как выражением крайнего недовольства собой.

Симптом это такая отчаянная инвестиция психического возбуждения в тело, которое оказывается последним оплотом индивидуальности. Если субъекту невозможно быть в контакте психически, тогда он сохраняет за собой право присутствовать в нем хотя бы телесно. Симптом оказывается спасительным, если его удается инвестировать и он, таким образом, становится единственно доступной формой контакта и самопредъявления. Несмотря на весь причиняемый дискомфорт, он сохраняет акцент на ценности действовать от своего имени, пусть этим именем пока являются шифры Международной Классификации Болезней.

[Donia]

Мужчины в терапии

От автора: Эта статья не претендует на истину, а является откликом, который возник как результат наблюдений и соприкосновения с мужскими проблемами и травмами в работе.
Начиная свою практику психолога, я была уверена, что мужчина в терапии редкий гость. Об этом говорил опыт посещения терапевтических групп и тренингов – очень повезет, если придет хоть один мужчина. Особенно если два. Это не бизнес-тренинги и не тренинги лидерства, которые так подходят Герою. Тут что-то о чувствах, о себе, о боли и переживаниях с не всегда понятной целью.

Я назвала статью «мужчины в терапии», но она о мужчинах в целом, просто это взгляд через призму моей работы.

Перед терапией

Когда мужчина решается на запись к психологу, скорее всего, это уже некая крайняя мера. До этого он перепробовал все возможные способы справиться с ситуацией самостоятельно и пришел в тупик. Чтобы обратиться за помощью, нужно обладать двумя вещами, которые кажутся противоположными, но на деле являются следствием одно другого: нужно признать свое условное поражение перед ситуацией. Сказать себе: «Я сделал все, что мог». Это бывает самым сложным: увидеть, что именно тебе нужна помощь.Само признание того, что ты не справляешься, может потребовать мужества.

Многие мужчины, особенно в первой половине жизни, оказываются на крючке у героического паттерна, который не позволяет им признать эти факты. Если есть проблема – ее надо решить. Не одним, так другим способом. Допустить в себе наличие слабости бывает крайне сложно. Слабость – это для девочек, а я не девочка. В принципе, весь героический паттерн имеет эту глубинную идею: доказать себе и другим, что я не девчонка.

Мужчины в терапии

Второй момент, который требует реального мужества, это необходимость открыться перед кем-то, обнажить свои проблемы и раны, поделившись своими переживаниями, страхами, тревогами. Для большинства женщин это обычно не составляет проблемы. Мы можем показать свою уязвимость подругам. Для многих мужчин это табу. Редкий мужчина в трезвом уме делится с другим мужчиной своими переживаниями и страхами. Это проще делать, если совместно прошли через экстремальную ситуацию, в которой все эмоции обнажились, но обычно мужчинам важно сохранить лицо «в своей стае». Легко ли мужчине признаться своему другу, что жене противно от его прикосновений? Или что он боится начать свой бизнес?

Своей стаей может стать и семья, если в ней все гладко. Однако иногда мужчина не хочет о чем-то говорить своей жене. Причины бывают разные: чтобы не нагружать ее своими проблемами, или он по какой-то причине не может ей доверять, или он найдет в ней не поддержку, а обвинителя. А что если их отношения или ее поведение и есть проблема, а прийти к общему знаменателю никак не получается?

Тогда и остается: или замкнуться, или обсудить это с подругой или любовницей (чему последние бывают особенно рады), или уйти с головой в работу/алкоголь/спорт/хобби и т.д.

Пространство терапии

Приходилось ли вам когда-нибудь видеть, как животное выпускают из клетки на волю? Кто-то буквально рвется наружу и выскакивает еще до того, как дверь окончательно откроют. Кто-то, наоборот, боится переступить порог. Когда я принесла домой щенка, он хоть и рвался сначала на свободу, но, когда я открыла переноску, замешкался, и аккуратно выставил лапку на пол. Стоило ему выйти и немного освоиться, он начал носиться по всей комнате кругами. Теперь у вас есть некоторое представление о том, что часто происходит на первых сессиях, когда мужчина получает возможность высказаться, выпустить все то, что томилось в его душе. Иногда я ощущаю, что меня затапливает клиентским материалом, а иногда, наоборот, разговор идет с огромным трудом, слова застревают, создавая неловкие паузы. Возможность свободно говорить и быть принятым может быть настолько непривычной, что ее сложно взять, и непонятно, как ей распорядиться. Как это бывает с огромной суммой денег, неожиданно свалившейся откуда-то. Со временем обе крайности как-то уравновешиваются.

Заложники общественных ожиданий

Мальчики не плачут, а принцессы не … ну вы знаете. Некоторые мужчины, особенно если они пришли с женой, начинают терапию с бравады. Даже такая вещь как салфетки могут вызывать неприкрытое презрение, мол, зачем они тут? У вас истерики закатывают что ли? Но поскольку я женщина, клиенты мужчины обычно недолго носят доспехи и бряцают оружием. И тогда я могу увидеть то, что под всем этим скрывается, то, с чем бывает трудно соприкасаться: тревоги и страхи, вызванные общественными ожиданиями.

От мужчины ожидают, что он будет вести себя «как мужчина», но при этом его воспитанием обычно занимаются женщины. Мужчина в женском мире – это одно. Но что значит быть мужчиной в мужском? Кто этот мифический настоящий мужчина? Многие ли мужчины могут похвастаться тем, что их отец – пример для подражания и через него они способны получить ответ на этот вопрос?

Мужчина может низводиться до функции: быть мужчиной - это значит, содержать семью и/или хорошо зарабатывать; быть мужчиной - значит, быть сексуально привлекательным для женщин. Впрочем, эти функции многие женщины взяли на себя, и что в этом случае имеет мужчина в сухом остатке? Если рассматривать гендер на уровне функций, то в современном обществе "все смешалось в доме Облонских". Совершенно очевидно, что правила игры поменялись, но большинство так и продолжает играть по старым. Поэтому невольно поднимаются вопросы:

Что происходит с мужчиной, когда неожиданно для него содержание семьи берет на себя его жена? Что происходит с мужчиной, когда он вдруг обнаруживает, что его жена не более самостоятельна, чем их дети? Что с ним происходит, когда он обнаруживает, что он обеспечивает желания жены и детей, а про его желания все (в том числе и он сам) благополучно забыли? Что с ним происходит, когда он настолько увлекся обеспечиванием семьи или соревнованиями с другими мужчинами за свой престиж, что не заметил, как его дети выросли и больше не горят желанием проводить с ним время?

После сорока эти вопросы становятся все более актуальными. Когда ты уже состоялся профессионально и доказал всем все, что хотел, не возникает ли желания, чтобы тебя любили не за твои достижения, а вопреки им? И порой логично бы взять перерыв и подумать, разобраться в себе, но иногда это требует смены деятельности, а многие ли мужчины готовы воспользоваться доходом жены, как финансовой подушкой безопасности на этот период? Замужняя женщина, сделавшая остановку и положившаяся на доходы мужа, не вызывает в обществе такого когнитивного диссонанса, как положившийся в этом плане на жену мужчина. И от этого мужчины чувствуют себя в ловушке.

Заложники своих родителей

Образ матери и отца накладывает огромный отпечаток на то, как мы себя ощущаем в мире мужском и женском. Мужской мир может подвергаться сильным искажениям в нескольких случаях, например:

Опекающая мать. Она без конца беспокоится и контролирует. Неважно, сколько сыну лет, важно напомнить, чтобы он надел шапку. Куда ж он, несамостоятельный и слабый, без нее?
Мать, обесценивающая отца. Часто это бывает у матерей, которые «носят брюки». Отец в ее глазах – полный неудачник и слабак. Слова «весь в отца» в этом случае точно не комплимент.
Отец – не лучший пример для подражания: алкоголик, садист, эмоционально отсутствующий. Обычно в этом случае хочется не быть как он. Совсем. Но иногда это именно та модель, которую мужчина берет за образец.
Отец воспринимает сына как «недосебя». Он дает однозначное послание: тебе до моей крутости как до луны.
Эти послания потом обнаруживаются в выборе партнера, построении отношений, профессиональной и финансовой ситуации. Мужчины редко приходят с запросами, связанными с родителями, но рано или поздно выходят на них, и они могут быть наиболее эмоционально заряженными.

Джеймс Холлис в своей работе «Призраки вокруг нас» отмечал, что любые отношения включают проекцию и перенос. И вопрос в том, насколько они продолжают бессознательно действовать и оказывать влияние на отношения. Не так уж необычна ситуация, когда мужчина проецирует на свою жену имаго матери (кстати, как ни странно, образ матери может быть и спроецирован женщиной на мужчину).

Для нашего внутреннего ребенка родители всегда будут всемогущими, угадывающими желания, поэтому подобные образы часто проецируются на партнера и подкрепляются соответствующими ожиданиями. И если сначала это может льстить, потому что в тебе видят могущество, которым ты на самом деле не обладаешь, то позже, если эту проекцию подхватить, она может доставлять массу неприятных моментов, например, когда в тебе видят причину своих проблем и дискомфорта или когда ждут, что ты будешь каким-то волшебным образом догадываться, что от тебя ожидали. Как будто ты обладаешь такой властью, что и правда распоряжаешься чьей-то судьбой и умеешь читать его мысли.

Что делает мужчина, который бессознательно видит в своей партнерше кого-то всемогущего? Обычно выбирается три пути (иногда одновременно): пытаться ублажать, задабривать и «покупать»; пытаться контролировать или бежать подальше. Ни один из этих путей не говорит о взрослой позиции мужчины, даже если они позволяют ему почувствовать свою власть, льстят или удобны женщине, и она эти способы бессознательно поддерживает. Когда же мужчине удается вырваться на время из лап родительского имаго, он может задаваться вопросами: что вообще происходит? Как я тут оказался? И делать-то с этим что? Ответить на эти вопросы самостоятельно бывает очень нелегко.

Что касается образа отца, то редкий мужчина не испытывает глубинную тоску по отцу. Отец может послужить моделью того, как мужчина живет во внешнем мире, как он терпит неудачи, но встает и продолжает действовать, не переставая быть при этом человеком, в первую очередь. Отец не должен быть недосягаемым богом или тем, кого сын не сможет уважать. Уважение не имеет никакого отношения к страху перед отцом. Страх, наоборот, лишает его.

Если отсутствие отца (в первую очередь психологическое) было слишком явным, то диада мать-сын остается довольно сильной, а тоска по отцовской фигуре пытается найти какой-то выход через отношения с другими мужчинами и женщинами: либо я сам для всех отец, которого мне никогда не хватало, либо я сын, ищущий отца и поэтому готовый искать одобрения у более властной фигуры, либо без конца борюсь с ним, и поэтому не терплю никакого давления из вне.

В терапии все эти истории разворачиваются, получают возможность быть подсвеченными и увиденными со стороны. Тогда есть какой-то шанс выйти из-под влияния родительских комплексов хотя бы в какие-то моменты жизни.

Совершая внутреннюю работу, мужчины вновь обретают себя, возвращаясь к своей истинной сути. Наблюдать за процессом этого путешествия - все равно что прикасаться к чему-то подлинно сакральному, утраченному вместе с обрядами инициации.

(с) Ольга Вертинская

[Donia]

Шесть признаков того, что вы склонны к нарциссизму
И как справиться с этой травмой

ПОНЯТИЕ «НАРЦИССИЗМ» В ПСИХОЛОГИИ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ТОГО, что под ним понимают в быту. По-хорошему, нарциссы — это те, у кого есть нарциссическая травма (её еще называют нарциссической раной): они не ощущают собственной ценности и постоянно ищут её подтверждения у других, при этом не слишком думая о чувствах и потребностях окружающих. Нарциссически организованным людям постоянно стыдно за себя, и для компенсации этого стыда они развивают перфекционизм и стремятся конкурировать.

Понятие ввёл ещё Зигмунд Фрейд, но подробнее нарциссический характер описали психоаналитики Хайнц Кохут и Нэнси Мак-Вильямс. Нарциссическая травма развивается, когда родители не реагируют на ребёнка положительно — то есть банально не дают ему понять, что он хорош сам по себе. В нашем обществе из-за культурных и исторических особенностей такая травма есть у огромного количества людей. В советском и постсоветском мире принято оценочное воспитание: детей постоянно судят, ждут соответствия нормативам, с самого раннего возраста требуют достижений. Все привыкли много ругать и стыдить даже самых маленьких за те процессы, которые они пока не могут контролировать (мочеиспускание и дефекацию, плач от испуга или огорчения, падения, сломанные и разбитые по случайности вещи).

Таким образом, ребёнку передаётся послание: чтобы заслужить любовь, ты должен соответствовать стандартам и выполнять функции. Такой тип воспитания может быть характерен для родителей, которые не справились с какой-то трудностью в жизни — болезнью, расставанием с супругом, потерей работы или социального статуса — и воспринимают детей как тех, кто должен осуществить их планы. Психологи называют это восприятием ребёнка как «нарциссического расширения» родителя: «Я немногого достиг в жизни, но моей дочери или сыну удастся больше, а я буду хорошо себя чувствовать за их счёт». Такие люди часто фанатично относятся к учёбе, записывают дочь или сына на тысячу кружков, требуют высоких результатов, но никогда ими не удовлетворены. Даже дети, которых оценивают положительно, чувствуют, что их всё равно судят, любят не просто так, а за что-то. Наши реалии тоже не помогают при нарциссизме: ориентация общества на внешнее, ускоряющийся темп жизни, соцсети с красивыми отретушированными фотографиями и глянцевые издания, транслирующие нереалистичную картину жизни, — всё это только усугубляет травму.

У человека с глубокой нарциссической травмой развивается характер, который Нэнси Мак-Вильямс назвала «нарциссическим типом личности»; у тех, кто был не так сильно задет, могут проявляться отдельные его черты. Разбираемся, как выглядят последствия у взрослого человека — и что делать, если вы узнали в описании себя.

Вы не чувствуете себя ценным без одобрения других

Похвала, успех, достижения — это приятно, но всё это оценочные категории, предполагающие взгляд со стороны. В идеале у психологически здорового человека помимо них есть базовое чувство собственной ценности: он понимает, что хорош сам по себе, даже если прямо сейчас никто им не восхищается, не демонстрирует любви и не оценивает его положительно. Без внутренней опоры, без ощущения, что ты в целом хорош, жить очень трудно. У людей с нарциссической травмой этой опоры нет или она очень слаба. Они действительно не верят, что ценны сами по себе, если ни на кого не производят впечатления и в данный момент их никто не замечает.

Из этого рождается множество проблем. Попав в недоброжелательное окружение, такой человек начинает верить, что он действительно плох — и, например, старается понравиться, вместо того чтобы уйти от людей, которые скверно с ним обходятся. Он сравнивает себя с другими: поскольку чувство базовой «хорошести» отсутствует, ощущение «я достойный(-ая), умный(-ая), красивый(-ая)» достигается за счёт окружения.

Однако результат этого сравнения часто бывает неутешительным: всегда можно найти кого-то лучше. Таким людям сложно находиться в больших компаниях: слишком много людей и среди них сложно быть лучше во всём. А ещё очень большая вероятность почувствовать себя забытым, заброшенным, оставшимся без внимания (например, когда все слушают кого-то другого и общаются с ним), а это слишком тяжело. Обычно люди с нарциссической травмой видят два выхода из этой ситуации: либо избегают больших сборищ людей, где они могут остаться незамеченными, либо берут на себя роль тамады и балагура — так, чтобы получать бесперебойное подкрепление вниманием.

Вы принижаете других, чтобы почувствовать себя лучше

Это результат постоянной потребности сравнивать: чтобы почувствовать себя достойными и ценными, нарциссическим личностям нужно постоянно выигрывать соревнование — хотя бы мысленное. А значит, рядом постоянно должны находиться люди, которые будут хуже их по каким-то признакам. Периодически этот процесс сравнения и измерения прорывается наружу — в разговорах со знакомыми, в отзывах о других людях, — становится заметен в покровительственном, снисходительном или раздражённом отношении к другим.

Чем сильнее нарциссическая часть личности, тем более яростной и постоянной становится потребность конкурировать. В утрированном варианте получается печальная картина: человек, который не может вынести чужого успеха рядом с собой, обо всех за глаза говорит колкости, а объединяться с другими людьми умеет только по схеме «против кого дружим?».

Впрочем, так бывает не всегда. Некоторые люди с нарциссической травмой обладают достаточной рефлексией, чтобы знать эту свою черту, и страдают от неё, поскольку она не вписывается в их представление о хорошем человеке. Но пока нарциссическая рана не излечена, потребность в сравнении и «выигрыше» будет оказываться сильнее — хотя такие люди могут стыдиться подобных чувств и предпринимать много усилий, чтобы от них избавиться.

Вы не выносите критики

Конечно, слышать нелестные отзывы о себе или своей деятельности не нравится никому. Но для человека с нарциссической травмой критика просто невыносима: она угрожает его восприятию себя. Отрицательный отзыв такой человек воспринимает очень лично, он вызывает у него глубокую обиду, ярость, желание добиться раскаяния и опровержения. Любое негативное высказывание очень сильно его задевает, он может прокручивать его в голове часами и днями, мысленно оправдываться, возражать, спорить.

При этом даже в ситуациях, когда отзыв был неоправданным, человеку не приходит в голову простое объяснение, не связанное с собственной личностью: что собеседник просто был не в настроении, на что-то обижен, что он плохо воспитан и всем говорит неприятные вещи. Словом, человек с нарциссической травмой ведёт себя так, как будто его личность и жизнь действительно зависят от мнения другого, даже если этот другой совершенно посторонний человек и его мнением можно было бы пренебречь.

Вы часто идеализируете и обесцениваете — и себя, и других

Нарциссу сложно принять, что мир не «чёрно-белый в полосочку». Что никто не идеален и не ужасен, что у каждого человека есть добрые и злые, сильные и слабые стороны, которые сочетаются по-разному, и что в различных ситуациях будут проявляться то те, то другие. Поэтому ему сложно воспринимать себя и других людей целостно. Он не прощает себе и другим промахов, склонен клеить на людей ярлыки, которые при этом приходится периодически менять: один положительный или, напротив, отрицательный поступок способен на 180 градусов перевернуть представление о человеке. Бывает и наоборот: ему трудно поменять устоявшееся представление о человеке, несмотря на то, что он уже давно демонстрирует совершенно другие качества.

То же относится и к неодушевлённым предметам оценки или группам людей: местам работы и учёбы, политическим партиям, религиозным или другим сообществам. Нарциссически организованный человек может долго не замечать их недостатков, идеализировать и очень рьяно разделять все идеалы группы, а потом, к изумлению знакомых, внезапно выйти из неё и рассказывать всем, как ему было плохо. Причём это может быть не ложью, а просто полуправдой: идеализируя, человек не хотел замечать недостатков, а затем, очерняя, забыл обо всём хорошем.

В вас сочетаются неустойчивая самооценка и перфекционизм

Самооценка человека с такой травмой качается, как маятник. Он кажется себе то замечательным, талантливым, оригинальным, добрым (и очень недооценённым), то жалким, серым, неудачливым и провалившим всю свою жизнь. В этот момент нарцисс склонен «растравливать» рану и сообщать о собственной ничтожности друзьям, близким или просто тем, кто оказался рядом.

Нарциссическая личность почти постоянно испытывает чувство стыда за себя — поэтому ей свойственен перфекционизм. В нашем обществе его принято идеализировать, но на самом деле он не означает, что человек обязательно будет продуктивен. Да, перфекционисты действительно часто добиваются многого — просто за счёт огромных усилий, которые они готовы приложить. Сам же перфекционизм является защитой: чувствуя себя ниже других, такой человек ставит себе завышенную планку и обещает, что когда достигнет её, то наконец почувствует себя достойным и перестанет стыдиться.

Таким образом, человек ориентируется на заведомо нереалистичный идеал — просто хороший результат не поможет ему чувствовать себя хорошо. Как пишет Нэнси Мак-Вильямс, «недостижимые идеалы создаются, чтобы компенсировать дефекты в „Я“. Эти дефекты кажутся настолько презренными, что никакой краткий успех всё равно не может их скрыть, а кроме того, никто не может быть совершенным, поэтому вся стратегия проваливается, и обесцененное „Я“ проявляется снова».

Вы манипулируете людьми и мало думаете об их чувствах

Часть людей с нарциссической травмой склонна к эпатажу — он становится способом преодолеть чувство стыда за себя и постоянной приниженности. В порыве демонстративности они могут преувеличивать свои невзгоды или, наоборот, приключения, а иногда просто откровенно привирают. Ложь нарциссов похожа на фантазии детей-дошкольников: она не имеет никакой практической выгоды, кроме привлечения внимания, и настолько же неправдоподобна. Эти истории обычно безобидны, поскольку легко вычисляются, но, как любая ложь, неприятны просто фактом своего существования.

В общении с людьми с нарциссической травмой многим больше всего не нравится их скрытая холодность и способность в любой момент прервать контакт или отстраниться. Нарциссы не доверяют даже самым близким, ждут подвоха и считают, что их легко можно заменить кем-то другим. Они настолько поглощены поддержанием собственного хрупкого самоуважения, что не склонны задумываться о чувствах других — на это у них просто не хватает ресурсов. Для человека с нарциссическим характером окружающие люди представляют собой нечто вроде фигур на шахматной доске. Они сосредоточены на том, чтобы выстроить фигуры в желаемый порядок, но не задумываются, что фигуры и сами чего-то хотят.

Что делать

Вылечить нарциссическую рану, или по крайней мере уменьшить её, реально, если сам человек твёрдо решил, что хочет этого. Такую работу без психотерапевта проделать практически невозможно: нужна безопасная фигура, которая будет выдерживать круги обесценивания и идеализации, давать спокойную обратную связь и поддерживать стабильный контакт с нарциссически организованным человеком. На такую работу уходят годы, но даже небольшие подвижки дают колоссальные изменения в жизни: у человека с нарциссической травмой улучшаются отношения с людьми, он начинает чувствовать большее удовлетворение, хотя бы время от времени ощущать себя хорошим и достойным. Срывы и ощущение, что человек проваливается в прежнее состояние, неизбежны, но со временем он приобретает опыт новой, более стабильной и хорошей жизни и пережить периоды спада становится легче.

[Donia]

Иногда психотерапия — это такой же внутренний диалог, какой мы ведем наедине с собой, но в присутствии «третьего», терапевта, появляется возможность увидеть и почувствовать за всем этим многоголосьем свое истинное Я. Мы познаем свою Душу, учимся принимать ее многогранность и причудливое разнообразие, казалось бы, несовместимых черт и проявлений. Наверное, это и называется «полюбить себя»: со всеми радостями и болью, стремлениями и страхами, ожиданиями и сомнениями, злостью и бессилием, но вместе с тем — отчаянным желанием Жить.

[Donia]

Люди полюбили говорить: «Я просто хочу здоровых отношений!». Прямо с порога заявляют. Это сейчас популярно, хотеть здоровых отношений.
А начинаешь задавать наводящие вопросы, и оказывается, что под здоровыми отношениями люди имеют в виду довольно странные вещи. Чаще всего (хотя никто не любит в этом признаваться) одну из двух вещей:

Либо это «отношения, которые я посчитаю здоровыми».

Либо «отношения, в которых я ни за что не плачу».

Вот первый вариант – классическая манипулятивная ловушка. Когда одна сторона требует от другой соблюдения неких правил, но каких – пойди угадай, а главное, не факт, что они в процессе не изменятся. Например, с вечера договорились, что "здоровые отношения – это когда мы друг друга уважаем", ну чего плохого? А на следующий день первая сторона с обидой шипит: «Ты не встретил меня с работы, какие у нас могут быть здоровые отношения?!». И тут вторая сторона, если она не юрист, немножко теряет дар речи, потому что как?.. Как и из чего следовало, что «здоровые отношения» это встретить с работы, да еще и сегодня? И так далее. А завтра определение «здоровых отношений» еще уточнится, а потом еще и еще, и попасть в них невозможно никогда.

Апофеоз, то, что слышала лично я (подслушивала, как всегда): "Здоровые отношения - это если ты просто будешь вести себя, как нормальный человек!". В одной фразе сразу столько невыполнимых условий, подмен и ловушек, что она тянет на отдельный текст.

В этом "варианте манипулятора", кстати, у первой стороны всегда есть какие-то рычаги власти. Всегда. Это могут быть деньги, вина, чувство долга. Реже страх. И рычаги эти настолько мощные, что вторая сторона никуда не денется, будет играть в «здоровые отношения» и стремиться к ним до одури, чувствуя себя все виноватее и виноватее.

Часто именно её тут хочется защитить.

Второй вариант – скорее результат искренних заблуждений. Мне кажется, примерно с того же момента, как все начали рассуждать о «личных границах», появился миф о том, что в «правильной здоровой семье» никто никого не отягощает, не использует, ничьи границы не нарушает и все бесконечно свободны. Кругом сплошное благолепие и танцы Феи Драже.

Хотя всякий, кто залезал в семью хоть одним локтем, знает, что это не так.

Что мы неизбежно прорастаем в близких, как и они в нас. И кроме этих вожделенных «личных границ» и личного пространства, неизбежно возникнет пространство общее, не «твое» и не «мое». Это спорная территория, на ней время от времени пробегают искры и возникают ссоры, у кого-то больше, у кого-то меньше. И пока договоришься, пока нащупаешь вслепую правила, много раз друг друга покусаешь - хоть и случайно, но больно!

А еще есть бессознательные проекции и ожидания, когда партнеру приходится играть для нас то Красную Шапочку, то Серого Волка, то дом с привидениями, то сад расходящихся тропок, то еще какого-нибудь причудливого персонажа. Мы всегда, всегда используем партнера, так или иначе. И он нас.

Иногда это использование совершенно неочевидное. И нам не так нужны обнимашки, как достойный противник, чтобы бить его наотмашь по морде (не буквально, метафорически), чтобы мучать его, а он бы не сдавался и отбивался. Или нам необходимы тяжелые кандалы, чтобы хорошенько их волочить - и мы эту роль с удовольствием отдаем партнеру. А партнер, совершенно бессознательно, на нее соглашается – потому что у него там тоже какой-то свой, невидимый глазу выигрыш.

Шагая в любые отношения, мы попадаем в зыбкий мир теней и обоюдных проекций, того, что не выскажешь словами и не объяснишь стороннему зрителю, а если объяснишь, то криво-косо и соврёшь. И всегда, всегда жертвуем какой-то частью свободы, а вместо нее получаем кулёк с ответственностью. Это неприятно, потому что, честно говоря, свобода круче ответственности. И еще пресловутые "личные границы" приходится ужимать до размеров семьи, всё время считаться с тем, что рядом еще кто-то есть. Тоже противно.

Это и есть цена, которую мы платим.

Это наш "налог на не-одиночество".

И разница между «здоровыми отношениями» и «нездоровыми отношениями», как по мне, только в том, что иногда мы платим посильную сумму, выигрывая много, а иногда цена заоблачная и выигрыш крошечный. Проездной на трамвай по цене Боинга.

Но всегда есть шанс, что мы там чего-то не видим.
И на самом деле Боинг - как тот суслик - есть.

[Donia]

Интересуетесь собой, своим внутренним миром? Хотите обрести гармонию в личной и профессиональной жизни? Тогда предлагаю вам уникальную возможность: начать этот путь со знакомства с гештальт-терапией и с участия в авторском исследовательском проекте – с минимальными финансовыми и временными затратами.

В течение 10 сессий по 60 минут со мной – сертифицированным гештальт-терапевтом – вы получите представление о том, что это за подход, проверите его действенность и собственную вовлеченность в процесс, сформируете свой запрос и ожидания от терапии, а может быть, и разберетесь полностью с волнующим вас вопросом. При желании работу можно продолжить и после 10 встреч, но уже на новых, т.е. стандартных условиях.

Предпочтительный для меня формат встреч -- в скайпе. Обязательное условие с моей стороны – ваше участие в исследовании, основанном на одной из главных концепций гештальта. Для этого перед началом терапии я попрошу вас пройти тест собственной разработки.

И вот еще важный момент. Общаясь с людьми вне психологии, я часто наталкиваюсь на один и тот же страх или предубеждение – что терапия это такая кардинальная работа над собой, которая должна привести к улучшенной версии себя, заставляет меняться вопреки своим желаниям и воодушевленно строить себя «правильного». От себя же хочу сказать, что все мои осознавания, понимания и, как следствие, изменения (во многом – не себя, а своего отношения к чему-то или кому-то) случились исключительно благодаря интересу к себе и настойчивому желанию разобраться, как мне жить с собой в ладу. Не измениться, не стать кем-то другим, а найти себя, свое место в мире и чувствовать, знать, кто я в нем. И теперь я этого желаю тем, кто только собирается начать путь к себе. Если чувствуете, что готовы – обращайтесь, я буду рада стать вашим надежным проводником.

[Donia]

Провал после успеха.
Или о саботаже успеха глазами психоанализа.

В 1994 году на экраны вышел фильм «Четыре свадьбы и одни похороны». Очень скоро он стал самым популярным британским фильмом всех времен и был номинирован на Оскар как лучшая картина. Исполнитель главной роли Хью Грант получил множество престижных наград, мгновенно превратился в международную кинозвезду и подписал контракт с американской кинокомпанией Castle Rock Entertainment, принадлежавшей в то время медиамагнату Теду Тернеру. После этого Грант снялся в своей первой голливудской картине - комедии «Девять месяцев».
Но буквально за две с половиной недели до выхода картины на экраны полиция Лос-Анджелеса арестовала Гранта за непристойное поведение в обществе проститутки Дивин Браун.
Известие об аресте Хью Гранта поразило миллионы зрителей. Как мог обаятельный, прекрасно воспитанный, почти аристократический Хью Грант, роману которого с сексуальной Элизабет Херли завидовали мужчины всего мира,связаться с обычной проституткой, стоившей всего 60 долларов?
Это погубило его личные отношения, его профессиональную карьеру и его репутацию.

Но подобные скандалы, погубившие не одну репутацию, не удивили бы Зигмунда Фрейда.
Много лет работая с невротиками, он понял, что люди часто переживают провалы в своей жизни не после НЕУДАЧИ, а именно после ТРИУМФА.
В работе «Некоторые типы характеров из психоаналитической практики», в главе 2 «Крах успеха», Фрейд пишет:
«Аналитическая работа легко демонстрирует нам, что дело здесь в силах совести, которая запрещает персоне извлечь долгожданную выгоду из удачного изменения реальности...
Как бы парадоксально это ни звучало, я готов утверждать, что чувство вины возникает до проступка и не оно является причиной, а напротив, проступок совершается вследствии чувства вины».

Итак, не вина ПОСЛЕ провала, а ПРОВАЛ вследствие острой, неосознаваемой, жгучей и, не побоюсь этого слова, эдипальной вины.

Фрейд продолжает:
«Психоаналитическая практика показывает, что власть совести, заставляющая заболевать в момент успеха, вместо того, чтобы сделать это в момент неудачи, самым тесным образом связана с эдиповым комплексом, с отношением к отцу и матери, как, возможно, и наше чувство вины вообще».

Фрейд полагал, что в момент триумфа над собственными родителями - то есть когда мы становимся богаче, плодовитее, успешнее или просто живем лучше - психика испытывает острое чувство вины.
Разумеется, все это происходит бессознательно.

Источники:
З. Фрейд «Некоторые типы характеров из психоаналитической практики».
Б. Кар «Правила жизни от Зигмунда Фрейда».
Канская Ксения «Типы характера и анатомия любви: психоаналитический взгляд».
Б. Розенберг «Мазохизм жизни и мазохизм смерти».

Текст К. Канской (печатается с сокращением)

[Donia]

Всем привет!
В новом сезоне готова взять в терапию 2-3 новых клиента по старой цене (400 гривен/час) в вечерние часы в кабинете в районе ж/д вокзала.
В остальное время и в других офисах (центр, пр.Шевченко, Таирова) стоимость сессии продолжительностью час с 1 октября будет 500 гривен.
О своем опыте и квалификации могу добавить, что заканчиваю специализацию по психосоматике и готова работать с соответствующими запросами.
В остальном все по-прежнему: я умная, чувствительная, проницательная и честная. Также работаю с подростками.
Обращайтесь, мой тел: 0636397733, Наталия