Исчезли
…Крики во дворах: “Паяем-починяе-е-м! Паяем-починяе-е-м!”, “Точить ножи, точить ножи-и и ножницы-ы!”, “Стекла вставляем, стекла вставляе-е-м!”, “Стары вешши покупаем, стары вешши покупае-е-м!”. Появился “Секонд хэнд”.
Исчезли биндюжники на подводах, извозчики на бричках, тачечники с тачками вокруг Привоза и у вокзала. Исчезли инвалидные “авто” – двухместная жестяная коробка на колесах с мотором. Иногда они умудрялись даже подбирать отважных пассажиров. Исчезли первый и двадцать третий маршруты трамвая. С Дерибасовской исчезли троллейбусы. Исчез фуникулер, появились вместо него эскалаторы, но быстро увяли. Исчезли открытые пульмановские вагоны с узорными решетками.
С тротуара исчезли дорожки из квадратных синих плит итальянской лавы и камешки-“дикари” по их краям. Даже при сильных дождях вода уходила в почву и с тротуаров, и с булыжных мостовых. Появились выбоины на асфальте с “миргородскими” лужами, а зимой – стекленеющие ото льда паркетины клинкера.
Исчезли акации (правда, некоторые как реликтовые сохранились), в обилии появился тополиный пух.
Исчезли баня Исаковича и “Морские ванны” на Десятой станции Фонтана. Появились бассейны и джакузи.
Исчезла зельтерская, а потом и будки с газированной водой: пожалуйста, без сиропа (одна копейка), с сиропом, наконец заветное – с двойным сиропом! “Тебе, девочка, с каким? Малиновым, вишневым, крюшоном?” Хочется сразу со всеми.
Во дворах исчезли бочки с таинственно черневшей дождевой водой, с плавающими на ее поверхности осенними листьями. Исчезли выносимые на лето во двор кадки с олеандрами и фикусами.
Исчезли папиросы “Казбек” с вечно скачущим по коробке черным силуэтом всадника.
Социальные закладки