Конкурс: Короткий рассказ (Prose Award 2009)

[Dimiz]

В честь 215-летия нашего любимого города, мы провели конкурс на лучший короткий рассказ посвященный Одессе.
Максимальная длина - одно сообщение (20.000 символов).

Работы для участия в конкурсе принимались до 23:59 1 сентября 2009 г.
Работы для голосования публиковались без указания авторов.
Голосование проводилось до 10 сентября.

Внимание.
Голоса от пользователей с датой регистрации после 31 августа 2009 в расчет не принимались.

смотрите также:
Конкурс: Поздравление в стихах (Poetry Award 2009)
Конкурс: Фото об Одессе (Photomaster Award 2009)
Конкурс: Открытка-поздравление Одессе (Design Award 2009)

[Dimiz]

  Показать скрытый текст

В конкурсе принимали участие работы:

1. sammyboy
2. Dashiki
3. 1Друг
4. machaon71
5. Poni
6. Кристя)
7. РыжикЯ
8. ЛАВАНДА
9. ВВК_
10. klipa
11. Малютка Kety
12. Анариэль
13. Коварный бублик
14. Dmouse
15. Жажда
16. RUXAR
17. Я сама
18. Сергей Дибров
19. Scarlett
20. Lulushka

По итогам голосования

1-е место: Poni (59 голосов, 68 минус 9 незасчитанных от *AskoLD*, akera, Dulik, Irina_bab, SLD80, Stephan, zorro123, Коту, ШмеликМК)
с рассказом "Письмо гражданину из Питера" в качестве награды получает пухлую книженцию "Большой фонтан одесского юмора" ,
сувенирную чашку "Одесский форум" и возможность бесплатного заказа одной единицы любого товара с любым дизайном из интернет-магазина футболок и атрибутики tshirt.com.ua.


2-е место: klipa (42 голоса, 43 минус 1 от ttttttt)
с рассказом "Увидеть Одессу и влюбиться" в качестве награды получает сувенирный настенный "Одесский календарь 2010"
и сувенирную чашку "Одесский форум".

Большое спасибо всем участникам конкурса проявившим свой талант и предоставившим свои работы, а также посетителям форума принявшим участие в голосовании .

[Dimiz]

Рассказ 1

Середина октября. Среда.
Вечерняя Одесса во власти тумана. Под аккомпанемент ревуна в порту и подмигивание маяка туман наползает, как скользкий чулок на фарфоровое бедро одесской русалки, ставшей морячкой по призванию. Ставшей морячкой для чьего-то восхищения и оглушительных трат, которых требует настоящая красота.
Девушка с точёной фигуркой идёт по Дерибасовской. Плывёт, рассекая собою прогуливающихся и притягивая взгляды. Сквозь мокрую линзу тумана проглядывает Оперный театр в вечном ремонте и в покосившемся глянце. Каменные фигуры на фронтоне пучеглазо наблюдают за людьми внизу и за голубями, полусонно бормочущими в нишах театра наверху. Птицы мира нахохлились, как сычи, и их мокрые клювы матово поблёскивают в свете мощных прожекторов.
Возле входа в отель переминается с ноги на ногу молодой привратник в блестящем камзоле а-ля Моцарт. Он прислушивается к плывущим с бульвара звукам, неярким и приглушённым, будто из - под слоя войлока. Скоро его пересменка, скоро окончание затянувшегося бала - маскарада и возвращение в привычные формы строгого костюма – двойки. А потом - дорога на «Поскот» к молодой супруге, ждущей его в уютной квартирке на последнем этаже ещё пахнущего штукатуркой и краской дома. Скоро годовщина свадьбы. Привратник представляет себе жену, сидящую у окна, задумчиво подперевшую кулачками лицо и размышляющую, чем порадовать любимого в этот вечер трудного дня…
…Фонари млеют от сырости, вбрасывая свой неяркий свет в пространство, и потёки влаги сползают по рифлёным стёклам. Морячка проходит мимо привратника и, улыбаясь, подмигивает ему. Парень принимает правила игры и слегка приподнимает форменную фуражку в приветствии. Они – незнакомы, и вряд ли станут когда-нибудь ближе друг к другу, чем сейчас, но их молодость не требует большего, зная, что они влюблены и так.
В представительском «Мерседесе», скучающем на стоянке отеля в ожидании барского тела, ползёт вниз стекло, раздаётся короткий сигнал и показывается лицо пожилого шофёра.
-Belissimo!
Водитель импульсивен, как и все итальянцы, он шлёт морячке воздушный поцелуй, летящий ласточкой через разлинованную пешеходным переходом дорогу. Морячка оглядывается, смеясь. Её смех звучит колокольчиком, он ярок как итальянский соус с перчинкой. Девушка шагает , как «битлы» по Эбби – роуд. Она вышагивает по «зебре» как по подиуму, где небрежно брошенным покрытием могли бы служить леопардовые шкуры и синий бархат. Её безукоризненные ноги на итальянских шпильках, отмеривают ход этого вечера, ход этого невесомого флирта под звуки верхнего «До», доносящегося из театра.
Сегодня дают «Аиду» великого Верди. Музыке и голосам тесно под крышей, они мечутся под потолком, вызывая сладкую дрожь театральных меломанов, выпархивают наружу птицами, обдувая сонных голубей с безукоризненным музыкальным вкусом. Голуби слетают вниз, едва завидев знакомых старушек, прогуливающихся возле Дворца бракосочетаний. Бабули совершают привычный вечерний моцион, актуальный в любую погоду и при любой засоленности и мокроте воздуха. Они сыплют жареные с солью в казанке семечки на одесский тротуар, и тихонько напевают что-то под нос…
… И длиннющие лимузины, сиротливо жмущиеся друг к другу на стоянке у свадебного дворца – похожи на крокодилов, приползших из тёплых стран сюда, на эту влажную мостовую. Приползших помокнуть и посверкать чёрными и белыми боками в тумане. Их чередование похоже на чередование клавиш рояля, готового заиграть знаменитый марш Феликса Мендельсона сию минуту, сейчас…
…Belissimo!.. Belissimo!…
Вездесущие цыганки с пёстрым выводком детей, бросили своё извечное занятие и теперь сидят на ступеньках памятника Александру Сергеевичу. Сидят, раскинув подолы, прямо на холодном граните. Дети весело гомонят, брызгая друг на друга водой из фонтанчика и дурачась.
Невозмутим только сам Пушкин, монументальный и ментальный единовременно, чернеющий бюстом на фоне белоснежных колонн мэрии и туманно напоминающий своего африканского предка этой чернотой и величавостью. А весёлый в любую погоду, в любом состоянии сытости или голода, неизменный на перекрёстках всех времён и дорог табор – как его дети, о которых ПОЭТ столько написал, о которых ТАК рассказал потомкам.
С пушки, загадочно смотрящейся на постаменте, сочится влага. Порох бы давно отсырел, да вот стрелять орудие разучилось сто лет тому назад, превратившись в декоративную фигуру и мишень для подвыпивших туристов. Они упорно карабкаются, сползают и снова карабкаются наверх, с намерением там комфортно усесться и сфотографироваться.
Охранник на дверях мэрии смотрит на эту картину с интересом. Охранник по - есенински кучеряв, и чем-то напоминает златокудрого Меркурия, прячущегося от сырости и высовывающего из ниши справа от входа каменную руку с весами. Автомат в руках охранника - нелеп, более соответствовал бы безмен или блокнот экскурсовода. Или же гусиное перо, занесённое над листом бумаги, освещённым пламенем умирающей к утру свечи в квартире гения на Пушкинской.
Во все времена Одесса рождала поэтов, гостеприимно принимала их и оберегала. Накрывала своими крыльями, как Синяя Птица, дарила удачу и вдохновение.
Этот мальчик с оружием возможно и не догадывается об этом, как не догадываются о поэзии, незримо витающей в тумане - чиновники, выскакивающие из дверей мэрии, зябко поеживающиеся и ныряющие в глубины своих джипов – танков. Водители включают дворники и печки в предвкушении уюта, трогают машины с места, шурша шинами и урча сытыми моторами.
Они все стремятся к теплу, к фитнес - клубам, саунам. К вальяжным ресторанам Аркадии, из окон которых пахнет заморскими деликатесами и бычками, жаренными на постном масле, пахнет испанским вином и брюссельской капустой, щедрой рукой повара брошенной на фарфор тарелок…
…А на бульвар опускается темнота, сгущается как чёрное сюрреалистическое молоко на картине Джаспера Джонса, и кажется, что уже можно в эту густоту поставить ложку, как в банку хорошей сметаны на Привозе, а потом зачерпнуть и поедать, облизываясь и мурлыча от удовольствия.
А оно, это удовольствие – рядом.
Оно в зелени каштанов, в дрожи мокрых листьев, в стуке каблучков морячки, идущей по бульвару мимо скамеек, что грациозно выгнули влажные спины и приняли пары влюблённых.
И пускай не видно вечно подглядывающей за ними Луны, спрятаны на небесном своде миллионы звёзд. Есть только Он и Она, держащиеся за руки и шепчущие признания, одинаково звучащие на всех языках мира. Их силуэты не трогает мрак и негромко освещает свет. Она гладит Его волосы, сидя у него на коленях. Он шепчет Ей на ухо слова, неразличимые среди отвлекающих Их звуков порта, работающего внизу. Порт не признаёт сантиментов, он вечно пыхтит и лязгает. Семафорит, подмигивает, принимая в своё чрево тяжело сидящие на воде суда, принимает их груз в себя.
И постоянно нагружая и перегружая, перерабатывая и принимая- выпускает корабли в море с зелёной глубиной вод. Портовые краны в броуновском движении, известном только им. Да, пожалуй, ещё и Дюку де Ришелье, строгим бригадиром нависающему над Потёмкинской лестницей и пристально следящему за процессом.
Бронзовый герцог публичен, облачён в тогу римского оратора и загадочно молчалив. Он интернационален, как настоящий одессит, возле него всегда круглосуточная тусовка, и он мог бы многое порассказать желающим его выслушать.
Но только не в этот вечер, когда так тонка грань между уходящим на всех парусах теплом лета и подкрадывающимся холодом зимы.
Одесская осень многогранна и непредсказуема, как жизнь в коммунальной квартире где-то на Молдаванке. Местная осень - отапливаема морем до конца декабря и продуваема ветрами степей до мартовских кошачьих свадеб. Одесская осень – как будни и праздники в узком кругу. И нигде в мире более невозможно такое совмещение несовместимого и объятие необъятного…
…Морячка выходит на площадь и спускается вниз по лестнице. Сбоку – замершие кабины воскрешённого из небытия фуникулёра, внизу – огни на причалах и палубах кораблей. Весёлые туристы щёлкают фотоаппаратами, мимо них, цокая копытами, проходит пегая кобыла в нарядной попоне и с грустными глазами. Она тянет за собой фаэтон с компанией пьяненьких студентов, размахивающих бутылками с пивом и нестройным хором выводящих: «Ах, Одесса! Жемчужина у моря!».
Но морячка не обращает внимания на чужое веселье. Она не слушает поющие голоса, она - на Морском вокзале, там, где «Золотое дитя Одессы» борется за своё будущее, выкарабкиваясь из осколков прошлого. Скульптура вырастает из тумана мокрым призраком, вдали – отель, взметнувшийся ввысь победным параллелепипедом с фиолетовыми стеклами…
…Моряк сбегает по трапу, перепрыгивая через несколько ступенек. Он летит вниз, что-то радостно крича. Встречающие расступаются, шурша кульками и огромными букетами цветов, даря дорогу молодости и счастью.
Моряк подхватывает свою морячку на руки, как пушинку и кружит, кружит, кружит…
Кружится и вибрирует воздух вокруг, разгоняя холодную сыпь с неба, кружатся мачты яхт и стрелы портальных кранов, уткнувшиеся в небо металлическими указками.
Кружится голова от пьянящего запаха октябрьского моря, не растерявшего тепла, от неспешного подъёма по лестнице вдвоём, где Он ведёт Её за руку, вспоминая вслух стихи из потрёпанного томика Багрицкого, стоящего на полке в их квартире на Фонтане. Они проходят по бульвару, освещённые мягким светом фонарей, выстроившихся как почётный караул, идут, минуя влюблённых и памятник Дюку, с рукой простёртой как в благословении…
..На Одессу опускается ночь и благословляет этот город, потрёпанный революциями, войнами и политикой. Благословляет еле видимым покачиванием ветвей знаменитых каштанов, шумом моря и непередаваемым говорком людей в нем живущих. И шаги двух влюблённых становятся неслышными, их тени колеблются в мокром воздухе, всё более отдаляясь и пропадая совсем. Одесса засыпает, как убаюканный ребёнок на руках матери. Тяжёлые капли падают с чуть пожелтевших листьев на плитку тротуара, как материнские слёзы без грусти, но с вечной надеждой на будущее.
Звуки становятся приглушёнными, будто кто-то невидимый и могущественный отложил дирижёрскую палочку и всмотрелся в раскинувшуюся перед ним ночь.
Ночь туманную, октябрьскую, когда ещё тепло и морозный ноябрь только на подходе, только на подходе…

[Dimiz]

Рассказ 2

Воронцов скучал. По ночам ему было совсем нечем заняться. Голуби устроились на ночлег где-то под крышами, разноцветные стайки молодежи разлетелись кто куда с окружавших его цепей, новостей никто не приносил.

Город- огромный, чудный, вольный город спал. Светлая, лунная ночь опустилась на улицы, бульвары и деревья. В уютных двориках домов, хранивших историю, было пусто и тихо.
Дворики замерли до следующего утра.
А днем в них кипела разноцветная, яркая жизнь- бегали розовощекие, пухлые дети; готовили рИбу и курочку; окна, увитые виноградом, были открыты настежь. И помнилось еще, как когда-то, давным-давно, бабушки-матроны, подогнув подолы юбок, полоскали в тазах под колонками белые-белые простыни, и потом хрустящие полотна на веревках трепал ветер.
В этих двориках два столетия жила, казалось, сама душа города.

Воронцов громко вздохнул. Так, чтоб им всем было слышно. Ему просто необходимо было с кем-то поговорить.

-Катенька! Катенька, матушка, вам не жарко-то? Поди, на солнце весь день- вроде как издалека начал он.
Екатерина, очнувшись, вздрогнула, поправила складки своего бронзового плаща и посмотрела по сторонам.
-Ах, князь, это вы! Нет-нет, не жарко, ветер-то с моря весь день.
Хорошо мне, князь, хорошо. Разве ж думала я, что такой город будет.

Сверху ей было видно все: и в старом городе каменный колодец, на дне которого блестели монетки; и белый, почти воздушный мост, построенный для тёщи, и, без сомнения, именно поэтому неустойчивый...

-Итак, я жил тогда в Одессе!- донеслось с бульвара, и они оба посмотрели туда.
-Позвольте-позвольте, а кто ж это там декламирует?- Екатерина с высоты своего постамента царственно осматривала крыши домов- старых, но сохранивших красоту изысканных лепных фасадов.
-А это, матушка, позвольте сказать, проказник наш, Сашка Пушкин.
Скучно ему одному там, вот и декламирует сам себе. Не с пушкой же разговаривать...- деликатно подсказал ей снизу Франц де Волан.

-Много вы понимаете- ворчливо отозвалась пушка.- Я потому немногословна, что жду.
-Ждет она... С моря погоды.- хихикнул с Преображенской Гаврик, и Петька тотчас же слегка толкнул его локтем в бок.
-Да, жду,- заурчала пушка.- Вот как пройдет мимо меня двадцатилетняя девственница, так и пальну салютом. Вы как хотите, а у меня легенда есть. А раз есть, то выполнять надо. На страже я.
-Ага! Пройдёт! Двадцатилетняя!- Пушкин усмехнулся.- То-то ты уж больше сотни лет как молчишь!
И, подумав, добавил:
-Вот ведь соседушку мне дали- ни поговорить, ни обсудить, только и остается, что на бульвар смотреть.

-Так отчего ж не посмотреть, коль красота такая!- донеслось откуда-то из-за угла.
То Де Рибас, облокотившись на свою лопату, стоя в самом начале знаменитой на весь мир улицы, вступил в разговор.
-А неплохо мы потрудились с вами, правда, господа? Ведь что здесь было? Берег моря, да степь. Ну, крепость старая. А сейчас? А сейчас гляньте-ка! Гляньте-ка, на это- что ни дом- то шедевр, что ни улочка- то история. Разве ж есть где еще город с такой душой?
Вот и Апельсин подтвердит. Апельсин, апельсин, поди-ка сюда!
- Нудоело мне ходить туда-сюда- устало отозвался Апельсин с другого конца бульвара.- Уж находился. То на Сашкиной улице, на Пушкинской остановился, старику Лаокоону в компанию; а вид-то там какой был- на театр- ах, какой потрясающий вид! То на бульвар поставили. Нет уж. Теперь буду стоять тут. Мне и тут нравится, хватит с меня путешествий!- проворчал Апельсин, и железные кони, прильнув к его бронзовому боку, одобрительно заржали.

-Ах, хватит спорить, господа!- улыбнулась Екатерина.- Кстати, отчего молчит наш герцог? Кому, как не ему, должно быть, есть, что сказать.
Императрица склонилась, положила Указ-с-которого-все-началось к своим ногам, и обернулась:
-Герцог, как вы поживаете, любезный?
-Ах, матушка, годы своё берут. Людей много, устал я от людей, уж и покоя хочется, вот как сейчас- ночь да тишина. А так, матушка, уж сколько я всего для города этого сделал. И что? Разве ж помнит кто? Все ходят, да люк тот самый ищут... А называют-то меня как? Всё по-простому- Дюк да Дюк. Никакого почтения мне, матушка.
-Герцог, ну не волнуйтесь Вы так, милейший, помнят вас, еще как помнят! Ведь к Вам и едут. Ведь просто Дюком называют Вас не от малого почтения; да ведь это же любя, по-свойски. Кто, как не Вы, великий Ришелье, известны всем? Будьте снисходительны, герцог. И потом, больше смотрите на воду, это успокоит Вас.

- И то верно...- вздохнул Де Ришелье, и всмотрелся вдаль, вспоминая, как когда-то давно по мощеным улицам и переулкам цокали копытами кони, и Гигантская лестница бесконечным полотном спускалась прямо в гладь прозрачно-синей соленой воды...
Теперь уж не то, думал, но ведь годы, годы. Воду у подножия укротили, и теперь там дорога, порт, причалы, да бронзовая морячка-мать с ребенком смотрят далеко-далеко в море, и машут отплывающим от этих берегов кораблям.

И огни высоток- на другом краю берега, в тихих районах; и кажется ночью, когда земли не видно, что огни эти горят прямо над морем, рядом со звёздами и луной, оставляющей на воде серебристую дорогу в горизонт.

Вырос город, думал Ришелье, огромным стал. И кони давно не цокают копытами по этим улицам, и нет больше лихих горластых биндюжников, но мостовые остались. И деревья, которые когда-то были тоненькими-тоненькими, стали могучими и сильными, и накрыли зелеными шалями мощеные бульвары, цветущие клумбы, старые дома, и узкие дворики со многими-многими арками; дворики, в которых живет душа этого большого, доброго, одного-единственного в мире города, где есть такое солнце и такое море. Города, где рады всем.

- Посмотри на Дюка с люка- вдруг ехидно заскрипел Двенадцатый стул из Горсада, не проявляя ну абсолютно никакого уважения к старому герцогу,- так это ж разве тяжело? Ну ходят вокруг, ну смотрят, а хоть и с люка, так стой себе, да радуйся. Вот мне- да, так тяжело, и ходят ко мне, и сидят на мне. Уж всего отполировали, сил моих нет это терпеть!

- Молчи, дуралей, ходят ему- бронзовый Утёсов, до этого молча, с лёгкой улыбкой, смотревший на огни главной улицы- знаменитой улицы- повернулся.-Любят тебя, колченогого, потому и ходят. Придёт зима, ещё скучать будешь. Ко мне вот тоже ходят, но я же не ворчу, хоть и старше.
-Вам-то лучше, Вас хоть обнять по-всякому норовят, а женщины, что помоложе- так вообще прямо на колени садятся; Вам ли жаловаться, милейший?- примирительно проворчал стул и затих.

- Женщины...- мечтательно протянул Леонид,- да будь я помоложе, да не в бронзе! Эх, какие в этом городе женщины! Сколько я на своём веку городов повидал, но, скажу вам, таких женщин нет больше нигде! Был бы я снова молод, да не был бы изваянием- таки прошелся бы по этим улицам, подышал бы этим воздухом, как когда-то... Поверьте мне, старику, это лучший город на свете. Уж я-то знаю...

Старый джазмен снова откинулся на свою витую скамейку, мечтательно улыбнулся, и тихо-тихо запел:
Есть город, который я вижу во сне,
О, если б вы знали, как дорог
У Чёрного моря явившийся мне,
В цветущих акациях город.

Два льва в Горсаду молча стояли на страже. Парочка, забывшая про время, сидела, обнявшись, на бортике уснувшего поющего фонтана, в окружении розовых кустов, и, похоже, совсем не замечала того, что происходит вокруг, и не собиралась уходить.
В воздухе прозрачной весенней ночи пахло морем- тёплым, синим-синим одесским морем.

- Тише, господа, тише, давайте послушаем. Ведь как хорошо поёт!- Воронцов приложил палец к губам, потом сложил руки на груди, и застыл.
Над Одессой вставало ласковое южное солнце, будило голубей, розовые кусты у фонтана, корабли у причалов, трамваи и людей.

Лаокоон снова начинал свою многолетнюю борьбу с гидрой- уже давно бессмысленную- потому, что давно они стали одним целым- и старый жрец, и гидра, ведь сколько веков вместе; пушка была на страже, и горестно вздыхала, ожидая, готовая салютовать;
кони везли Павлу апельсины, Пушкин смотрел на зеленый Приморский бульвар, весь опутанный разноцветными огоньками, и старый платан рядом нашептывал ему сюжеты.
Оперный застыл величавой короной, а Екатерина улыбалась уголками губ, держа в царственной руке Тот-самый-указ-с-которого-всё-началось, и думала о чём-то своём.
И четыре отца-основателя у ног ёё замерли почтительно, осматривая площадь.

Одесса просыпалась.

[Dimiz]

Рассказ 3

Одесское Лето -это........ Лето - это маленькая жизнь, котоую мы ждем каждый год, что бы попасть в этот маленький рай, где можно спокойно, без тяжелых шкур бродить по улицам ( даже ночью), дышать теплым одесским воздухом с запахами лип, акаций, моря, шлейфовых женских духов......Это веселый кутеж с пацанами на воздухе у большого экрана , чемпионат мира по футболу, пиво....... (слюна навернулась))).Это чашка аромат.. ного кофе с видом на ранний утренний Оперный в еще не работающем кафе, где тебе делают кофе, потому-что тебя просто передали по смене официанты))). Ката на бергу моря на фоне восходящего солнца... голые но афигеннокрасивыеженские попы, груди ,ногии......и вдруг ухмыляющееся лицо усатого дядьки. Это когда в 11 утра подходиш к ларьку и меедленно просижж ..... бутылку холодного шампанского..........шоколадку............ 2 лайф-стиля.....,
Так же меедленномедленно поднимаеш глазззз и видиш улыбку продавца и поднятый вверх большой палец))))) .
И еще - это океан свежего свободного воздуха.Этот воздух можно пить, есть, получить от него огромный кайф, почти оргазм, им можно поделиться с друзьями, и хочется поделиться со всем миром.- Это лето в Одессе, в нашем любимом маленьком, как у Джанни Родари, городке у моря.... И ради всего этого мы все здесь мучаемся остальные восем месяцев в году!!!!!!)))))

[Dimiz]

Рассказ 4
(фото прислано автором как иллюстрация к рассказу)

Двадцать пятый день рождения Светочка твёрдо решила провести в гордом одиночестве в своей маленькой комнатке в коммунальной
квартире. Загодя прикупив в ближайшем гастрономе бутылочку столичной, она устроилась за столом и погрузилась в размышления
за жизнь. Она Вспоминала бурные студенческие годы, общагу Казёнку в кафе "Березань", когда неожиданно распахнулась дверь и на пороге появились Нюра с Тосей
Эта неразлучная парочка всегда появлялась там, где могло что-то происходить, но на этот раз, отсутствие праздничного
стола их немного озадачило и они скромно обнимаясь устроились в сторонке, ожидая возможных событий. В тот момент, когда Светочка
вспоминала свою первую школьную любовь в девятом классе, неожиданно пришёл двоюродный брат Мишка со своей женой. Он работал грузчиком в порту,
но считал себя прирождённым капитаном, поэтому всегда и везде ходил с трубкой в зубах и командовал парадом. Увидев Нюру с Тосей ,
он молча опустился на стул рядом с именинницей и стал с интересом наблюдать за этой экстравагантной парочкой.Его жена Люба раздосадованная
таким раскладом тщетно пыталась обратить на себя внимание и напомнить Мишке за истинную цель их визита к сестре.
Когда Сеточка в мыслях перебирала имена своих первых учителей, завидев в приоткрытую дверь до боли знакомый блеск гранёного стакана, в комнату ввалился сосед Костик. Он , как всегда, был слегка нетрезв и почему-то с аккордеоном на плечах, хотя, первая же его фраза прояснила ситуацию. Он Быстро окинул
взглядом присутствующих за отсутствующим застольем и со словами : - "Без бокала нет вокала!", направился к столу, где попытался
заполучить заветную бутылку. И только Светочка в своём гордом одиночестве продолжала вспоминать детство, море, пляж Ланжерон, баночки с
пластмассовыми крышечками и тёплый бабушкин голос, который говорит: - "Съешь ещё один блинчик за моё здоровье, ну пожалуйста!.."

[Dimiz]

Рассказ 5

Письмо гражданину из Питера, стремящемуся понять, что такое Одесса.

Итак, начнем наш легкий и непринужденный экскурс в мрачные и зловещие глубины моего прошлого.

Год 1963, июнь, воскресенье, 30 число, 4:05 утра. Ровно 55 лет со дня падения Тунгусского метеорита. В самом центре г.Одессы, в Парке Шевченко (бывшем Александровском), в старинном здании роддома №6, с видом на море, появился на свет сморщенный фиолетовый младенец женского полу, густо заросший черными волосами. Через несколько дней счастливые бабушки были готовы принять это существо под свою опеку. Что они и сделали. Данный факт наложил неизгладимую печать на всю мою последующую жизнь.

Часть Первая. Двор в переулке Некрасова (Казарменном). «Открой рот, закрой рот, жвай-жвай-жвай», или Почему я не готовлю.

Двор, в котором я родилась и прожила большущий кусок жизни, был типичным для Одессы тех лет – выстеленный квадратными базальтовыми плитками 50х50 см, завезенными еще при строительстве города из Италии, два колодца, из которых при желании можно было добыть артезианку, виноград, цепляющийся за балконы, огромная липа, столик со скамеечками «под домино», палисадники и дворовая жизнь – вся на распашку. Если стирка – то всем двором, если торговка принесла тюльку – то чистим и жарим всем двором, на примусах, если кто-то жарит семАчки – то все дети плюются… Скандалы на публику, вещи на показ, свадьбы и похороны - во дворе, если чья-то мамаша ведет своего отпрыска на море – то в нагрузку она тянет с собой всех соседских.

Отдельно о еде.
У нас во дворах и в семьях считалось нормальным бесконечно готовить. Много. Вкусно. Для всех, и чтоб осталось. Детей положено «пичкать», чтоб они нам были здоровы. Дети в Одессе, если они до года весят меньше хорошего набитого чемодана, считаются смертельно больными. И их, соответственно, пичкают. А они, само собой, не едят. Дети в Одессе тех лет не ели поголовно все. И почти все болели ацетоном (в других городах эта болезнь никому не известна). Детей принято было кормить черной икрой, говяжьей печенкой, гранатами, яйцами всмятку и клубникой. Еще, конечно, все ели «с базара» - базарное масло, базарный «твиражок», базарная сметанка. И вот, когда бабушка запихнет в вас с утра два яичка, бутербродик с икрой и базарным масличком слоем в палец, и «мысочку» клубнички (не съешь – гулять не пойдешь!), а вам четыре года – и вы не будете рвать? И у вас не будет ацетона? Хочу это видеть. На обед в ребенка заталкивали: зеленый борщик с базарной сметанкой и яичком, биточки из тюлечки, шмат штруделя с маком и черносливом, и «фрукту» на закуску. В полдник мы все шли домой «крутить гогИль-могИль», это еще та песня, я вам скажу. В нормальный одесский гоголь-моголь идет три-четыре желточка, шмат базарного масла, сахар и какао. Дальше – крутите черенком ложки по граненому стакану (надо, чтобы грани были внутри), пока не разотрете в пену. Потом запихиваете это в ребенка. Иначе он умрет от голода, вы помните? После еды ребенка надо уложить, «чтоб жирок завязался»… лежишь, как идиот, спать не хочется, смотришь в потолок – там скачут солнечные зайчики, проскочившие через виноградные листья…тихо стучится в стекло оса…постукивает нож о край тарелки…бабушка под окном режет арбуз (ребенок проснется, захочет что-то скушать) – и напряженно-расслабленно ждешь первого крика первого выпущенного во двор ребенка, как стартовый сигнал: Можно! Вскакиваешь и выползаешь на порог, делая вид, что проснулся…

Так вот, о чем это я? Одесские пичканные дети категорически «не ели свое», зато абсолютно нормально съедали все в гостях. Наши мамы выходили из положения – носили свою еду по соседкам, а те кормили ею чужих детей. Такая простая система охвата всех детей двора правильным домашним питанием. Миша поест у Бори, Боря поест у Миши, все нормально, дети не голодные. Стоны моей мамы «вот будет у тебя самой дочка, вот будет она тебе так кушать как ты мне, вот тогда и узнаешь» сбылись на все 100 – моя дочь не ела ничего, плевалась «твиражком», держала за щеками кашу сутками, оставаясь при этом «толстым и красивым настоящим ребенком». Отвращение к пичканью со временем переросло в моей душе в отвращение к кулинарным изыскам…

Вопли моей соседки, ежедневные, постоянные, остались для меня символом эпохи: «Бора, открой рот! Бора, закрой рот! Жвай, Бора, жвай! Вот молодец, за маму, еще за папу! Жвай, Бора, жвай!»

Ароматы эпохи: двор, наполненный запахом «соуса» из синих, биточков из тюлечки, жарящихся помидором и вареной пшенки (кукурузы), на улице – тающий асфальт, усеянный мелкими круглыми дырочками от каблуков-шпилек, легкий отзвук нефти (в Нефтегавани разгружают танкер), уносимый ветерком аромат выхлопных газов от соседской «Победы», раскаленные южным солнцем плиты на пляже Ланжерон, подсыхающие коричневые водоросли, издающие сладкий и слегка тошнотворный запах йода, рыбка, висящая на веревочках по всему двору (замотанная в марлечку от мух), молодая картошечка с укропчиком и неизменным базарным маслом в баночке, выданная с собой на пляж, виноград Изабелла, растущий за окном, одеколон «Гвоздика» за 60 копеек, щедро разбрызгиваемый каждый вечер «от комаров», тонкий вечерний запах маттиолы, душистого табака и горошка, произрастающих в тетисонином палисаднике. Бабушкины духи «Пиковая дама» «на выход», и «Ландыш серебристый» - на каждый день. Мамины «Клима», невиданные, волшебные, привезенные из «загранки». Папин «Клан» в клетчатых пачках, заполняющий все комнаты роскошным дымом…и дедушки-бабушкин «Казбек» с неукротимым летящим силуэтом всадника на коробке…

Прикосновения: шуршащий болоньевый плащ густого бутылочного цвета, папины нейлоновые рубашки, раздуваемые ветром, шорох маминого пальто заграничного «на поролоне», с легким запахом чего-то ядовито-химического, кристаллы соли на поручнях капитанского мостика, оставляющие липкий след на ладони, острые края и пупырышки хрупких веточек кораллов, привезенных из далеких стран, капли мороженого на сбитой коленке, мягкое и упругое тельце улитки, ползущей по стене…

«Пиковую даму» и «Ландыш» вы сегодня уже нигде не увидите, разве что в частных колекциях. Старые «Клима» давно сняты с производства, а новые очень мало похожи на те, из моего детства. Чтобы получить представление о запахе летних одесских улиц, можно брызнуть себе на запястье одеколон «Гараж» оригинальнейшего парфюмерного дома «Комм де Гарсон», выйти с ним на берег моря и постоять там под прямыми солнечными лучами хотя бы полчаса. Табак «Клан» и папиросы «Казбек» вы, скорее всего помните и так.

[Dimiz]

Рассказ 6

Одесса!!! Одесса это город в котором я выросла! Город в котором я прожила лучшие годы своей жизни! Честнный и порядочный город - Одесса!!! Люди приезжают в Одессу и не могут тут не остаться. В чём то она и плоха, но разве об этом нужно думать? Если б пришлось вбирать между, допустим, Алуштой и Одессой... Я бы поехала сюда! В Одессе есть на, что посмотреть, есть, что узнать! У Одессы великая история! Если каждое утро просыпаться и быть в плохом настроение, а потом подумать про то какхорош город в котором ты живёшь... Я бы была уже счастлива!

[Dimiz]

Рассказ 7

Одесса, как много в этом слове. Это место, где уживается большое количество разных национальностей, культур, и традиций. Я была там всего один раз, выступала на конференции, но лишь ступив ногой на землю замечательного города Одессы, не смогла остаться к ней равнодушна. К этим портам, и самым пожалуй уважаемым женщинам в мире- жёнам моряков. Я прониклась к ним уважением, не каждая сможет всегда ждать мужа домой так долго, и каждый раз отпускать его к самой опасной сопернице – непредсказуемому морю. При слове Одесса, я вижу бушующие волны, ощущаю приятный бриз по всему телу, целующиеся пары в скверах на закате, идущие рано люди на работу, чистые скверы, большие аттракционы, бегающую и счастливую детвору, кафе в неоновых расцветках. Здесь есть всё, что только можно представить, и то, ради чего стоит жить.

[Dimiz]

Рассказ 8

Первая любовь....

Еще в самом детстве я мечтала стать балериной... Я представляла себе как я с гордой осанкой выхожу из Оперного театра после генеральной репетиции балета "Лебединное Озеро! А потом после премьеры меня ведет во Дворец Бракосочетаний самый прекрасный принц))) Откуда в 5 лет появились такие мечты? Все просто,сколько помню свое детство,я жила в маленьком скверике Пале-Рояль возле Оперного и каждый день на прогулке я видела или балерин, или невест,которых фотографировал усатый дедушка-фотограф. Тогда я впервые влюбилась... Моя любовь была нежной и романтичной,я каждое утро ходила на встречу с ней. Она пульсировала в детском сердце словно фонтан радуги,обновляя и наполняя меня каждый день новыми ощущениями. Дедушка -фотограф,всегда мне радостоно улыбался,он уже привык,что я фотографируюсь рядом со всеми молодоженами на всех фото. Иногда,он шутя говорил очередным брачующимся : "Не отгоняйте эту девчушку-она на всех свадебных фото Одессы,это талисман". А я продолжала наслаждаться любовью и осенью в Одессе.
Каштаны в нашем городе всегда цветут не так как в других городах- они тоже пахнут морем. Здесь все пахнет морем, кроме нашего "Привоза"-он пахнет одесским колоритом. В студенчестве я любила прогуливать пары в институте именно там, со мной была записная книжка,я коллекционрировала анекдоты и одесские рассказы,которые втихаря подслушивала на знаменитом рынке города. Моя записная книжка со временем стала хитом на всех вечеринках,там тоже почти все было про любовь...но очень смешно.
Меня часто спрашивали в коммандировках :"Как пахнет лето в Одессе?" .Мне всегда было сложно объяснить это людям,которые там не были. Так пахнут ложащиеся на кожу солнечные лучи,приправленные легким оттенком моря и сияющими мелкими кристалликами соли. Зато я часами могу рассказывать как в нашем городе появилась брусчатка на дорогах и сколько раз к нам приезжали знаменитости со всего мира.
Нам повезло,потому что,как всякая женщина,Одесса не устает ждать восхищения,ведь она полна тайн настоящих и выдуманных. Она,конечно могла бы их хранить,но такое поведение противоречит ее южному темпераменту,поэтому она будет оставлять подсказки и наполнять ваше знакомство с ней стайкой намеков. ...Я любила оставаться со своей любовью наедине.. Я была одна,но не одинока,со мной всегда была огромная лестница на Приморском бульваре, длинные пирсы на 13 ст Б.Фонтана,маленькие дворики,каждый хранящий свой особый секрет и историю, фонтан возле Оперного театра, Горсад с большим количеством картин и улыбки людей. Вот эти самые улыбки согревали меня,когда я провалила экзамен, у меня украли кошелек и поссорилась с лучшим другом. Стоит выйти на улицу Одессы и через полчаса обязательно встретишь что-то необычное (или услышишь).

На Земле проживает около 6 миллиардов человек. Но лишь миллион из- них может с уверенностью сказать: "Нам повезло. Мы живем в лучшем городе на Земле" . Я -Одесситка,и мне совершенно никому не надо доказывать этот факт. Я знаю,что все в моей жизни не случайно..И то что я родилась в центре Одессы, и то,что моя первая любовь была связана с ней. Я люблю тебя,Одесса, уже очень давно. Любовь с первого осознанного взгляда,с первого запаха моря,с первой улыбки одессита, с первого ощущения свободы. Только здесь и только с тобой,моя любимая,я могу быть свободна. Спасибо тебе,что научила меня самому важному -чувствовать и ЖИТЬ,жить здесь и сейчас ,наслаждаясь каждой минутой,проведенной с ТОБОЙ, в ТЕБЕ! С днем рождения, любимый город!

[Dimiz]

Рассказ 9

Одесса. Город в котором я вырос. Первые воспоминания с коммуналки на Дерибасовской где вместе весело жили, отмечали праздники евреи, немцы, русские и украинцы. Город который по утверждениям старожил (мнение старожил практически не отличаются ни в 19-м ни в 20-м ни в 21-м веке) уже "не тот", да и хорошо что не тот, значит город живет и как любой живой организм видоизменяется.
Город в который я влюбляюсь заново каждый год и по разному. Весной ты романтична, летом весела и разгульна, осенью задумчива и романтична. Обожаю ходить пешком, всегда ты открываешь еще какой то кусочек своей красоты, достаточно оглянуться или поднять голову в хоженном перехоженном месте. Ты всегда разная и никогда не надоедаешь, несмотря на тысячи километров пройденных и проезжанных по тебе.
Когда влюблен и ты шепчешь о любви, когда приходит грусть и усталость и ты грустишь и задумываешься о своих 215 годах, о знаменитых и давно забытых всеми, кроме тебя, сыновьях твоих и дочерей, наверное в этот момент ты поешь некогда популярные, а сейчас забытые песни, а мы слышим отголоски песен в дуновениях морского ветра, в шуме старых домов, деревьях, шорохе булыжной мостовой. А как ты прекрасна на рассвете летом... Когда идешь по твоим улицам и есть только ты, утро, радость жизни и счастье что ты жив, пьян и впереди тебя ждет чудесное и незабываемое. Или сидеть поздно ночью под дождем на приморском пить с горла коньяк и ощущать на себе слезы твоего дождя чувствуя как все невзгоды и тоска проходит вместе с пролитым дождем.
Наши красавицы в любое время года совершающие вечерний променад в сопровождении подруг, ухажеров, родителей, собак...Когда забываешь куда до этого шел и почему идешь следом уже пятый квартал, то забегая вперед то отставая не в силах оторваться от открываемых видов и только одно в силах отвлечь твое внимание...Другая прекрасная незнакомка )
Или наматывая очередные километры по центру встретить призраки прошлого, приятелей путь которых резко разошелся с твоим, бывших возлюбленных, давно прощенных врагов, учителей, коллег, родственников...
Как здорово гуляя по городу поучаствовать в беседе "за жизнь" совершенно незнакомых людей (а то и выступить судьей в споре), выпить чего то с кем то, здесь можно шутить практически везде и со всеми невзирая на социальный статус и разницу в возрасте, вероисповедании гендерной принадлежности. Город где все друг друга знают где найти общих знакомых можно с кем угодно, где важно что и как о тебе говорят потому как мы ходим к "своим парикмахерам", лечимся у "своих" врачей, чиним и ремонтируем у своих мастеров.
С днем рожденья, любимый город!

[Dimiz]

Рассказ 10

Увидеть Одессу и влюбиться

Мне незнакомо это чувство – когда Одесса внезапно обрушивается на твое сознание, и ты чувствуешь себя в самом центре звонко бьющего фонтана, и каждая капля его, рассыпаясь в радуге на мириады муаровой водной пыли, несет в себе новое восхищение южным городом. И ты пропускаешь через себя это восхищение, широко раскидываешь руки, и взгляд твой устремлен ввысь, и радуга застит небо, и ты хочешь только одного – быть таким же открытым, как этот город. И кипящее ликование нарзанными пузырьками поднимается откуда-то из глубины твоего естества и ударяется в кончики пальцев, и ты светишься оттого, что влюблен в эти улицы, переулки, площади, сады, парки, мосты, дома, в этот фонтан, что рассыпал на тебя свои радужные брызги и одарил счастьем первого мгновения зарождающейся любви.

Мне незнакомо это чувство, потому что я родилась здесь, в Одессе, и любовь к родному городу впитывала постепенно, час за часом, день за днем, год за годом с момента своего рождения. Однако я видела людей, которые приезжали в наш город впервые, видела, как ловили они брызги волшебного фонтана, как распахивали сердца навстречу новой любви и как возвращались на одесские улицы снова и снова, чтобы вдохнуть влажный морской воздух и сохранить чувство зыбкого счастья до следующего визита.

Свое летоисчисление Одесса ведет с 1794 года, когда всероссийская императрица Екатерина Вторая издала знаменитый рескрипт об основании портового города. Однако история самой местности, где сегодня раскинулась Одесса, насчитывает куда больше, чем 215 лет. Ласковое южное солнце и попутный ветер привели к гостеприимным берегам в первом тысячелетии до нашей эры племя киммерийцев, позже, в VI-IV веках – скифов и сарматов, затем греков… В XIII столетии, во времена Золотой Орды, берега эти зовутся Джинестрой. Через два века территория входит в состав Великого княжества Литовского и носит другое имя – Качибей, а с 1475 года, будучи во владении Оттоманской империи, она нарекается турками Ходжибей. В 1764 году на месте теперешней Одессы возвели крепость Ени-Дунья, которую возьмут штурмом во время второй русско-турецкой войны войска Иосифа де Рибаса, ставшего впоследствии основателем и первым градоначальником Одессы.

Всех, кто сыграл важную роль в основании и становлении Одессы, увековечили благодарные одесситы на улицах и площадях своего зеленого города. В центре Екатерининской площади величественно возвышается монумент Екатерине Великой и основателям - Иосифу де Рибасу, первому городскому архитектору, инженеру Францу де Волану, командующему Южной армией князю Григорию Потемкину и Платону Зубову, первому гражданскому начальнику Одессы, или, если говорить современным языком, ее первому губернатору. Еще один памятник де Рибасу установлен в самом начале улицы, названной его именем – Дерибасовской, и ставшей центральной улицей города. Иосиф де Рибас представлен в символическом образе основателя – он изящно опирается на лопату, которую только что воткнул в землю. Памятник второму градоначальнику - герцогу Арманду-Эммануилу де Ришелье - венчает Потемкинскую лестницу на Приморском бульваре. Одесситы зовут Ришелье просто Дюком, и ни в коем случае не нужно воспринимать это за фамильярность. На День смеха шею бронзового Дюка украшает гюйс – морской форменный воротник, а на голову герцога лихо ложится бескозырка.
Преемник Ришелье Александр Ланжерон, добившийся для Одессы 30-летнего статуса порто-франко, дал имя городскому пляжу и улице Ланжероновской. На Соборной площади воздвигнут монумент князю Михаилу Воронцову, обратившему на Одессу внимание самого аристократического общества…

История города насчитывает множество легенд, как документально подтвержденных, так и тех, что сродни небылицам. Так, есть в Одессе памятник апельсину, или, как его называют одесситы, - «памятник взятке». После смерти Екатерины Второй ее сын, Павел Первый, намеревался отозвать средства на строительство и развитие города, где в то время проживало более 12 тысяч человек. Узнав об этом, одесские купцы отправили императору в дар его любимое лакомство - четыре тысячи апельсинов. Неслыханная щедрость Одессы была и тонким намеком на то, что столь редкий экзотический фрукт после остановки строительства порта станет еще большим дефицитом. Павел Первый оценил находчивость одесситов и возобновил указ матери.

Другая легенда повествует о небольшом участке улицы Пушкинской, выложенном желтой брусчаткой. Якобы именно отсюда велась укладка улиц булыжником. В самом начале работ императрица лично явилась проконтролировать процесс. Ее карета остановилась прямо посреди выложенного желтым камнем участка дороги. Шел дождь, и Екатерина, ступив на мокрый камень, поскользнулась. После этого она отдала приказ крыть одесские улицы не таким скользким серым булыжником. Эта легенда выдумана от первого и до последнего слова – Екатерина никогда не была в нашем городе. Но есть в таких сказках особое очарование причастности к тайне. На самом деле этот участок был тестовым – итальянскую брусчатку положили на 10 лет, чтобы проверить ее прочность. И в некоторых источниках подтверждается, что камень действительно нашли слишком уж скользким.

Не только исторические личности удостоились того, что были отлиты в бронзе. В Одессе немало памятников выдуманным, нарицательным героям и даже неодушевленным предметам. Это рыбачка Соня и Костик из знаменитой одесской песни, многострадальный, но очень хитрый Рабинович из бесчисленных анекдотов, а еще «лорендитрих» и 12-й стул из бессмертных произведений Ильфа и Петрова.
Творчество великих людей искусства в разные года и века пересекалось с жизнью нашего города. И каждый, кто воспевал Одессу, делал это по-своему. Но везде обязательно присутствует море, шум его волн, добрых - в минуты мягкого прибоя, или разозленных, когда они швыряют вам в лицо рваные куски пены. Йодистый запах моря для одесситов родной с детства, как и влажный соленый воздух, который становится пряным с середины весны и свежеет осенью. Море установило в Одессе мягкий умеренный климат, и это есть причиной того, что летом город становится наиболее людным за счет приезжих отдыхающих. Одесситы шутят, что летом очень легко отличить местного жителя от нездешнего: беззаботные туристы-пляжники все сплошь загорелые, тогда как не каждому одесситу удается выгадать отпуск в благодатные летние деньки.

Туристический центр Одессы совпадает с географическим центром города и собственно культурно-историческим. Здесь сосредоточены архитектурные памятники и легендарные места. Практически каждый дом в центре города можно назвать архитектурным шедевром. Использованные архитекторами стили – от господствующего классицизма до вариантов барокко и модерна – заставили каждое строение застыть в движении представленной им эпохи.

Нельзя говорить о театрах и музеях, улицах и бульварах Одессы как о неких архитектурных достопримечательностях. Все они – органическая часть города, и рассматривать каждое здание в отдельности невозможно. Лучше совершить небольшую экскурсию.

Одесский театр оперы и балета занимает почетное второе место среди красивейших театров Европы после Венского. Обогните оперный слева и окажетесь в Пале-Рояле, прекрасном тихом уголке. Здесь, спрятавшись от уличного шума, обнимаются опьяненные любовью Амур и Психея. А еще здесь есть фонтан, небольшой и очень аккуратный, устроенный еще в 1847 году. Теперь, если пересечь дворик по диагонали, через высокий подъезд дома вы попадете на улицу Екатерининскую. Если не усядетесь в одном из множества баров, выходящих террасами прямо на улицу, спускайтесь вниз по улице до площади Екатерининской, затем поверните налево, и перед вами откроется восхитительная панорама самого сердца Приморского бульвара. Вниз от Дюка уходят 192 ступени Потемкинской лестницы. Ее особенность в том, что, если смотреть снизу, видны только ступени, а если сверху – только площадки между лестничными маршами.
Приморский бульвар – место городских гуляний. Здесь бродят влюбленные, вороша осеннюю листву многолетних каштанов. Здесь совсем юные одесситы смотрят на море из разноцветных модных колясок. Здесь заводит новые знакомства бесшабашная молодежь. Здесь степенным шагом прогуливаются представители старшего поколения коренных жителей.

С левой стороны Приморский бульвар заканчивается дворцом Воронцова. Автор его проекта - Франц Боффо, он же выступил архитектором Потемкинской лестницы.
Колоннада, являющаяся как бы продолжением Воронцовского дворца, - символ одесских влюбленных. Поцелуй, подаренный среди белоснежных колонн, смягчает грустную легенду о невесте моряка. Она проводила возлюбленного в море, но проходили года, а его корабль не возвращался. Каждый день выходила девушка на одно и то же место и ждала своего моряка. К порталу, где стояла девушка, каждый год добавляли по колонне, в знак ее верности и такого горького ожидания.

Затем вы выйдете на Тещин мост. Его возвели в 60-х годах прошлого столетия по приказу партийного лидера одесской области: его теща жила на другой стороне глубокого оврага, и зять сделал дорогу к любимой теще короче и комфортнее. Если пройти на самую середину моста, остановиться, закрыть глаза и прижаться лбом к металлической решетке, можно ощутить, как плавно пружинит мост, раскачиваемый ветром и шагами прохожих. Хотя сегодня свободное место на решетке найти довольно сложно – на каждом ее сантиметре висят замки разной величины, с начертанными именами молодоженов, влюбленных и друзей.

Правое крыло Приморского бульвара упирается в здание городской думы, где вершится судьба города и его жителей.

От Думы поднимитесь по улице Пушкинской к археологическому музею. Вашим глазам предстанет скульптурная группа «Лаокоон» - копия древнегреческой композиции на мифологический сюжет. Оригинал находится в Ватикане.

А теперь - вверх до улицы Дерибасовской. Пройдите ее до самого конца. Мимо зеленого городского сада с геометрической сеткой аллей, монументально-изящного здания Пассажа, бессчетного количества ресторанчиков. Кстати, ресторанчики тут собраны самые разные, не только те, что представляют национальную украинскую кухню. Одесса – многонациональный город, и здесь можно отведать блюда грузинской, узбекской, итальянской, французской, японской, китайской кухни.

Многонациональность Одессы подтверждается и наличием храмов различных конфессий.
На Соборной площади вокруг фонтана, прямо перед Кафедральным Спасо-Преображенским собором, расположился сувенирный базарчик. Отсюда вы увезете полотна с видами Одессы, игрушечного Дюка и матрешек с лицами вождей СССР.
Это лишь незначительная часть экскурсии, которую вы совершите, гуляя по нашим улицам. Отдавая должное культурным памятникам, не забудьте о колорите южного города и обязательно загляните в старые одесские дворики-колодцы. За высокими стенами из ракушняка в них замерло время. Если повезет, вам удастся подслушать настоящий одесский разговор.

Еще один очень важный штрих – это зелень нашего города, которая будет сопровождать вас повсюду. Исполинские каштаны заслонят от солнца и подарят прохладу, акации и липы напоят пьяным ароматом, бесстыдницы-платаны сбросят прошлогоднюю кору и покажут ослепительно гладкую кожу стволов.

Очень популярен летний диско-центр Одессы - Аркадия. Здесь, на побережье, сосредоточены самые известные ночные клубы. Это место ночного паломничества туристов, любящих драйв и шумную тусовку. Веселье продолжается здесь до самого рассвета.

Запомните важные даты Одессы:

День рождения города - 2 сентября.
День освобождения Одессы в Великую Отечественную войну – 10 апреля.
Юморина, или День смеха – 1 апреля. Можно разрисовывать лицо, дурачиться и дурачить других остроумными шутками.

…Глагол «влюбиться» с английского переводится дословно как «упасть в любовь». И именно это происходит с каждым, кто приезжает в Одессу. Это непременно произойдет и с вами. Каждой своей частицей вы ощутите чудесные фонтанные брызги восхищения, чувства переполнят вас и захлестнут восторженной волной. А затем вы будете возвращаться сюда вновь и вновь, чтобы снова «падать в любовь» и бесконечно испытывать это щемящее сердце счастье.

[Dimiz]

Рассказ 11

Одесса... Какой необыкновенный город! Любо смотреть на то, как он утопает в зелени и играет с ласковыми волнами Чёрного моря. Одесса всегда рада своим гостям. Большим и маленьким посетителям пляжа, театра, дельфинария. Да что тут говорить... Одесса очень дружелюбный город, и перечислять все его достоинства не хватит и нескольких дней. Все те, кто живут в этом великолепном городе гордятся им, и гордятся собою. Поскольку, как известно, одесситы очень особенные люди. С необыкновенными нравами, задорными характерами, и удивительными, для иностранцев, вкусами. И мы гордимся тем, что мы такие! Тем, что носим это гордое звание-ОДЕССИТ!!! Про наш любимый город у моря можно рассказывать бесконечно. Но я, пожалуй, остановлюсь на этом. Пусть дальше каждый из вас сам вспомнит о достоинствах Одессы. И полюбит её ещё больше....

[Dimiz]

Рассказ 12

Этот город

Город ярких огней и витрин. Город, в котором теряешься и боишься найти самого себя. Миллион городов мира разбросаны по карте мелкими точками, еще миллион невиден вообще. Я не люблю карты – они искажения мира и моего пути. Я была в больших городах, где небо закрыто верхушками небоскребов, была и в совсем крошечных – где выгуливают коров прямо на главной улице. А живу я здесь, в Одессе. Какой он этот город и что значит для меня? Про Одессу думают: город смеха, авантюристов, множества национальностей, южная столица на побережье Черного моря. Этому городу чужда политика, каждый живет в меру своих интересов и потребностей. Здесь процветает торговля, бизнес и воровство. Только здесь считают, что если вещь полностью исчерпала себя и абсолютно непригодна, то настало время ее продать. Седьмой километр – второй Привоз: люди, рискуя жизнью, изо дня в день пробираются сквозь тесные ряды, пытаясь отыскать нужную им вещь и в итоге согласны взять уже что угодно. Город, с практически самыми дорогими коммунальными тарифами в Украине, а мы приспособились и не плачем. Мы не умеем бороться за свои права, но мы умеем смеяться над собой и порой даже смотрим правде в глаза. Мы не учимся у жизни, мы пытаемся научить жизнь. Еще у нас очень много талантов: шахматистов, пловцов, писателей, художников, инженеров… Жаль, что потом они становятся менеджерами по продажам, брокерами и трейдерами. А могло ли развиваться все по-другому? Думаю, нет. В этом сама Одесса и ее душа. Я родилась здесь и люблю ее такой, какая она есть. Море, когда лучи солнца, переливаясь, играют на гребнях волн. Чайки, провожающие корабли в долгое плаванье. Потемкинская лестница, Оперный театр, Дюк, Приморский бульвар – история Одессы. А сегодня у нее День Рождения и она еще очень юная. Думаю, она и есть тот маленький ребенок, встречающий нас на Морвокзале в золотой скорлупе. Одесса только учиться жить и делает свои первые шаги. Она ошибается, возвращается назад и снова идет вперед. Много еще трудностей будет на ее пути, но будут и победы. Одесса обязательно справиться и научиться вековой мудрости. Как и любой ребенок – она взрослеет.
С Днем рождения мой единственный Город на Земле! Я верю в твоё будущее!

[Dimiz]

Рассказ 13

В ушах играла её любимая музыка. Диск, который она записывала сама: лирическая музыка, не бьющая по мозгам, под которую всегда можно было подумать. Это было её любимым занятием. Она снова шла. Шла прямо, смотря себе под ноги и обходя лужи. Она шла и думала.
Ей навстречу шли десятки людей, но она не замечала их. Она была погружена в свои раздумья, в который раз анализируя себя. Так она и не заметила как забрела на тихую улочку старого Города. Оглянувшись, заметила довольно уютное крылечко. Присела на холодные бетонные ступени, обняла колени, опустила голову на руки и закрыла глаза. В ушах играет музыка…
Вижу мир на руках
В чёрно-белых цветах
Листья и облака одного цвета
На чистом оставляю следы
Мутноватой воды

Дальтоник я наверное
Дальтоник - несомненно
Дальтоник цвет не знает
Дальтоник засыпает

Не знаю, сколько она просидела так…. Может час, а может больше… Её отвлёк заглушивший музыку лай собак. Это заставило отвлечься её от самоанализа и поднять голову.
По улице бежала стая собак. Да уж, картина привычная здесь. В Городе много бродячих собак. И всё бы ничего, но впереди стаи, прижав от страха уши, бежал маленький котёнок.
- Нет, они же его порвут! – она вскочила со ступенек и побежала навстречу своре. Она бежала изо всех сил, боясь не успеть спасти маленькое существо.
- Кыш! Пошли вон! – заорала она, отгородив свору от объекта преследования. Но это не помогало. Тогда вспомнился давнешний способ: она нагнулась, будто взяла с земли камень, и швырнула в сторону своры нечто невидимое. Собаки, поджав хвосты, со скулёжем ринулись в обратную сторону улицы.
- Всегда помогало… - подумалось ей, а губы подёрнулись едва заметной улыбкой.
Сзади что-то зашуршало и мяукнуло. Котёнок тихо мявкал из-под завала картонных коробок, куда он в страхе спрятался.
- Кис-кис! – тихонько позвала она его.
Коробки перестали шуршать, а через несколько мгновений оттуда послышалось жалобное «Мяу!»
- Ах ты глупенький! – она стала аккуратно снимать коробки друг с друга.
Когда осталось одна, под которой спрятался запуганный котёнок она приостановилась.
- Ш-ш-ш! – послышалось оттуда
- Не бойся, маленький. Я тебя не обижу. – она не стала трогать последнюю коробку. Пусть успокоится.
Она приходила на эту улицу каждый день. Она забаррикадировала эту коробку так, чтоб несчастного котёнка не достали собаки. Она приносила ему еду и воду, оставляя возле коробки. И безумно радовалась, когда, приходя на следующий день, видела пустыми импровизированные мисочки.
Вот так, сидя рядом с маленьким шалашиком на ступеньках она проводила последнюю неделю. Она рассказывала ему истории, о том, что с ней происходило, свои мысли и рассуждения… А он иногда отзывался тихим «Мяу!»
Однажды она опять сидела на облюбованным крылечке и что-то увлечённо рассказывала своему маленькому слушателю.
- Мяу! – донеслось снизу
Она повернула голову и улыбнулась. Впервые за пару недель её слушатель решил показаться. Несмотря на то, что котёнок был бездомным, он оказался необычайно красивым. Рыжеватая шёрстка лоснилась в лучах солнца, а на девушку смотрели два больших зелёных глаза. И взгляд этот был таким… ей показалось, что она может утонуть в этих глазах…
- Киса! – тихонько позвала она.
- Мр-р… - отозвалось рыжее чудо
Она улыбнулась и легонько почесала его за ушком.
Заурчав, он уткнулся маленьким носиком в её ладошку.
- Мась… - позвала она котёнка.
- Мяу! – рыжее чудо подняло на неё глаза
- Я не оставлю тебя, Мась. Понятно? Я тебя не брошу так, как это делали другие, злые люди… - она взяла котёнка и положила к себе на колени. Он свернулся клубочком, а она едва дыша, чухала ему спинку. Так они просидели до вечера. Рыжее чудо дремало, устроившись на коленях девушки, а она нашёптывала ему что-то приятное.
Солнце клонилось к Западу и вскоре Город окутала вечерняя мгла.
- Мась, мне пора идти…
Котёнок приоткрыл один глазик, взглянул на свою подругу и, поёжившись, устроился дремать дальше.
- Я тоже не хочу уходить. Очень не хочу… А может, ты пойдёшь со мной? И будешь жить у меня… Как тебе эта идея?
- Мяу! – котёнок поднял голову и смотрел девушке прямо в глаза
- Хм)) Похоже, она тебе тоже по душе.
Она встала с крыльца, не выпуская котёнка из рук…
Ночной Город поглощал в себя фигуру девушки с котёнком на руках. Они шли Домой. Теперь она не одна. Теперь он не один.
- Как бы тебя назвать? Ведь у каждого должно быть имя. М… может, Пушок? Не-ет… Снежок? Это вообще не из той оперы… - она смеялась. Так звонко и по-детски. – Я знаю! Я буду называть тебя МОЁ ЧУДО! Тебе нравится?
- Мяу! – котёнок подёрнул ушками.
- Хм)) Я люблю тебя, моё Чудо! – она поцеловала его в рыжую головку.
- Мр-р… - тихонько заурчал он в ответ…

[Dimiz]

Рассказ 14

Лето настоящего одессита.

Что такое лето для настоящего одессита? Лето для настоящего одессита - это осень. Да-да, именно так. Настоящий одессит все лето напролет работает в офисе, прячась под кондиционером (если таковой имеется) от нестерпимой жары, приезжих и прямых лучей летнего одесского солнца.

Не подумайте только что настоящий одессит не любит приезжих, что вы, как можно! А кто если не они будут создавать очереди там, где их отродясь небыло, ходить на море в самый солнцепёк, вызывая сочувственные взгляды настоящих одесситов, акать, шокать и спрашивать: «А как пройти на Дерибасовскую?» стоя на углу Екатерининской и Гаванной (или на Греческой площади)…. нет, даже не сомневайтесь – настоящие одесситы очень любят приезжих. Но еще больше чем приезжих настоящий одессит любит приезжих к нему, а именно гостей. Гости это отдельная тема.
И, все-таки, вернемся к настоящему одесситу. Лето в Одессе, как правило, начинается в июле, после вялого старта мая и постепенного июня. Июль приходит внезапно – как снег зимой. И вдруг ты понимаешь, что лето уже началось, сначала по косвенным признакам – в один день сразу все водители начинают ездить против всяких правил и здравого смысла, видно солнце подогревает крыши и машин и водителей все активнее.
Организм настоящего одессита, который в это время находится на работе, отказывается подчиняться приказам и хочет уйти в отпуск. Мозг уже там и отдыхает неделю. Тело находится в офисе. И если вы являетесь счастливым человеком, и там где вы работаете, есть кондиционер – следующим неотъемлемым атрибутом лета является простуда/ангина/грипп (нужное подчеркнуть). Кондиционер, мороженное и арбуз из холодильника свое дело знают. Вот еще одна неделька весело прошла.
В то время как настоящий одессит борется с ОРЗ, по прежнему находясь в офисе, другие, ненастоящие одесситы, ездят на Бугаз, в Крым (не говоря уже о Турциях и Грециях), привозя оттуда массу впечатлений и гигабайты фотографий, что само по себе, разумеется, не способствует душевному равновесию настоящего одессита.
А тем временем, календарь намекает на то, что завтра (сегодня, вчера – ненужное вычеркнуть) была середина августа. Итак, настоящий одессит уже здоров, пожар в офисе по поводу сезона чужих отпусков (а именно так он правильно называется) почти погашен, можно идти в отпуск.
Но тут приходит ЭТОТ день, когда вдруг (ну как всегда) наступает осень. Еще вчера днем была такая жара, что невозможно было находиться на улице без средств спецзащиты – мороженного, пива, кепки на голове (напротив выбранного поставить крестик). Потом ЭТА ночь – ветер обрывает листву с деревьев, молнии работают как свадебные фотографы, на улицах пахнет морем так, как будто бы машины стали ездить на морской воде.
Наступает утро и вместе с ним осень. Пусть календарь заклинило на августе – настоящего одессита не обманешь. Море поменяло цвет на темно-синий, почти черный. В воде находиться теплее, чем на воздухе. Количество приезжих на квадратный метр пляжа сокращается в геометрической прогрессии. Пойти на море в два уже не кажется суицидом. И он идет.
И вот, наконец, море. Каждый раз настоящий одессит вспоминает, как еще школьником, бегал после уроков в старый яхт клуб с друзьями, как прыгал с шестиметрового бетонного треугольника, плавал до оранжевого буйка наперегонки, ловил бычков с друзьями.
Вот в такой день, именно в этот день, настоящий одессит чувствует – лето прошло не зря, оно было, и его стоит ждать снова…
PS: а впереди настоящего одессита караулит осень, с ее пробками в честь первого сентября, шашлыками в честь закрытия летнего сезона, и просто дождями. Потом зима, которая наступает также внезапно как лето, с ее праздниками, салатами и елками. Но это уже совсем другая история.

[Dimiz]

Рассказ 15

Иду по Примоскому бульвару. На лавочках уютно мостятся старушки и вечно целующаяся молодежь. Туристы давно перестали ходить с открытыми ртами и только редкие вспышки фотоаппаратов раздражают зрение. Иду медленно. Мысли изредка будоражать разум. Солнце совсем пригрело. Полдень.
Интересно, что сегодня мне расскажет мой любимый город. Какую притчу придподнесет это неугомонная Одесса. И Одесса не заставила себя долго ждать.
Присела я на давно уже зеленую скамейку. Напротив меня разместились две девушки. Обе лет двадцати пяти.
Одна одета совсем по-одесски: шорты, белая футболка. Русые волосы по-плечи и прямая челка. Обычна, задорная. Выдавало ее одесское происхождение частое"Шо?", и "Шо ты говоришь?" на неуютный польский акцент подруги. Что бросалось в глаза так это ее неиссякаемая радость видимо от долгожданной встречи. Вторая была одета в черную рясу. Ее больное круглое лицо и высокий лоб был покрыт велионом. Невыносимое распятие выднелось у нее на груди. Но голубые глаза светились. Светились и простота наполняла все, как мне казалось в радиусе километра.
О чем говорили они мне не было слышно. Две такие разные вселенные... Они держались за руки. Их встреча была такой долгожданной.
Разговор и смех умолк. Их лица стали серьезными и взрослыми. Они прощались. Монашка встала обняла подругу, и, казалось, незаметно перекрестила ее благословляя. Девушка с челкой встала и держа свою монашку за руку спросила: "Может все-таки Одесса? Пока еще не поздно?". "Нет. Я Его люблю больше жизни." - Ответило покорное лицо монашки, так и не упевшее таким стать, так как сердце ее билось и руки дрожали, понимая, что даное слово нельзя взять обратно.
Они обнялись. Крепко так. И монашка не видела, как подруга обронила слезку.
"Подруги"... - Подумала я и улыбнулась. Монашка посмотрела на меня именно в тот момент когда я улыбалась. И подмигнула мне... Моему волнению не было предела.
Воробьи уже давно доели мои семечки. Старушки устали разговаривать. Приморский, однако, был полон как и прежде. Но он никогда не забудет это прощание. Прощание и встречу...
Одесса.

[Dimiz]

Рассказ 16

Вместо предисловия

«Люди – вот мои институты»
М.Горький

Был бархатный сезон. Лето прощалось, замирая теплыми пятнами мягкого солнца на плечах прохожих; город становился мягче и внимательнее к нам, коренным одесситам, легче дышал, больше был занят собой и был похож на приветливого хозяина, радушно принимавшего гостей, а теперь отдыхающего от визитов и внимания к себе…
Мне позвонил мой приятель из Питера и как обычно поинтересовался погодой и делами.
- У вас бархатный сезон? - спросил он.
- Да, приезжай, ты же ещё не был в Одессе…
- А расскажи мне об Одессе, какая она сейчас…Хотя, нет…Лучше расскажи мне «за Одессу»…Расскажи так, что бы я приехал.
- Хорошо, я напишу тебе письмо, жди.
Вечером я села писать. И написала о людях. О тех, кто живёт, любит, дышит и создаёт этот город, наполняя его неповторимым колоритом, придавая ему необъяснимый провинциальный шарм…

О красивых ногах, замужестве и неповторимых одесситках

В недалёкие студенческие годы довелось мне снимать комнату : безденежье дало мне возможность совершить моё самое увлекательное и интересное путешествие в мир одесских коммуналок, центр, где рождаются, аккумулируются, созревают, а потом спиваются и умирают гении, оставаясь яркими звёздами на страницах мировой истории или уходя бесславно, лишь цепляясь за тонкие нити памяти окружающих своими бессмертными фразами, поступками и мировоззрением…
Моей хозяйкой была Софья Семёновна, персонаж, который уже нерушимо поселился в анекдотических рассказах, застрял в умах, сидит в каждом одесском дворе и переживает в сплетнях и пересудах жизнь каждого приличного одессита. . Все комнаты в бывшей коммуналке принадлежали ей, и сдавала она их по большей части для того, что бы окружить себя людьми, нежели с коммерческой целью. Тётя Софа была чрезвычайно полная женщина, полная во всём: в теле, добродушии, участии в чужой жизни; в общем это был человек, которого было много. Богатая копна седых волнистых, лёгких как пух волос, небрежно были заколоты в пучок на её голове; она всегда ходила в одном и том же велюровом халате, попеременно пришивая к нему то пуговицы, то карманы от других вещей; халат венчал передник со следами доказательств того, что тётя Софа умеет готовить рыбу-фиш и делает это часто.
Как-то ко мне зашел мой молодой человек, и пока я собиралась к нему на встречу, вездесущая тётя Софа уже завела с ним беседу на кухне, начав с незамысловатой реплики:
«Ну и шо вы себе думаете?»
Не растерявшись ни на секунду, чем искренне меня порадовал, мой парень тут же нашелся:
«Не,погодите…Дайте-ка я для начала хотя бы сяду так как вы, а там уже мне и ответить будет легче»
И тут же перекинул ногу на ногу, развалившись в предложенном креслице подобно уважаемой тёте Софе.
На что тётя Софа с неподражаемым достоинством великолепной женщины, царицы всея коммуналки, женщины, обладающей тончайшим чувством юмора, выставила свою пухлую коротенькую ножку из под выцветшего халатика и заметила:
«Молодой человек, шобы сидеть так как я, нужно хотя бы иметь такие же великолепные ноги!»
Вот так вот…
Но ничего не стоит на месте и, по прошествии нескольких месяцев, тётя Софа уже интересовалась у меня:
«Шото зачастил сюда ваш товарисч…Неужто жениться собрался? Зачем спешить…»
На что я пыталась найти причину своей скороспелой любви:
«Ну тётя Софа, вы-то замужем уже были четыре раза, а я ещё нет. Вот и хочу выйти побыстрее»
Тётя Софа равнодушно скривила лицо, пожала плечами и ответила:
«Ну что значит была? Рано ещё считать…»

Ну вот моя история. О чём она? Незнаю…Наверно о том, что в каждой одесситке живёт неунывающая кокетка, вечно молодая, с искристыми солнечными лучиками в глазах с сердцем, наполненным любовью к жизни до краёв, подобно нашему Чёрному морю. О том, что в наших сердцах нет места унынию…О том, что мы умеем любить.
О том, что мы умеем жить. И жить красиво!
Так пусть же разлетаются, как марки на открытках, в разные города и страны гости нашего города и увозят с собой частичку нас и оставляют нам частичку себя, ведь наши двери и души всегда будут открыты…

P.S. Мой друг приехал ко мне. И очень просил, что бы я его поселила в такой же коммуналке. И уезжал он уже со своей историей, о неутомимом коллекционере марок, открыток, прекрасных женщин и разбросанных по всему миру детей Якове Тимофеече, дяде Яше, приютившем его на время отпуска…Но это уже совсем другая история…

[Dimiz]

Рассказ 17

Блокбастер по-одесски

Эта история произошла в те давние времена, когда улица Привозная еще не стала частью знаменитого одесского рынка, но уже подлежала сносу. Жители домов постройки девятнадцатого века, как могли, благоустраивали свои коммунальные квартиры. Например, на третьем этаже уборная была оборудована в узенькой нише, вырубленной в стене, примыкающей к соседнему дому. Уборная была настолько тесной, что в ней не мог нормально поместиться даже унитаз, а жильцам нужно было втискиваться спиной вперед, держась руками за ручку двери.

Улицу сносили планомерно, дом за домом. Дошла очередь и до нашей коммуналки на третьем этаже. Соседний дом был почти полностью снесен, жильцы получили квартиры на Вузовском и постепенно переезжали.

Утром седьмого ноября дедушка, живущий на третьем этаже, решил посетить уборную. Как обычно, привычно ухватившись за дверную ручку, он начал садиться. И тут случилось непредвиденное: последняя стена соседнего снесенного дома вдруг окончательно обрушилась, увлекая за собой половину уборной вместе с унитазом.

Дедушка оказался в очень интересном положении, во всех смыслах этого слова. С приспущенными штанами, уцепившись за хлипкую дверную ручку и стоя на краешке бывшей стены, с задней частью, висящей на высоте третьего этажа дома старинной постройки, он несколько расстроился. А в такой ситуации человек, как вы знаете, выражений обычно не подбирает. Поэтому дедушка начал звать на помощь, вспоминая и Бога, и черта, и всех их родственников, демонстрируя при этом глубокие познания в медицинской терминологии. Что и говорить: дедушка, потомственный моряк, всю трудовую жизнь проработал боцманом, поэтому и голос у него зычный, и лексикон богатый.

В итоге все закончилось хорошо, но по городу поползли подозрительные слухи. Рассказывали, что в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции на Привозной обрушилась стенка дома. А когда рассеялась пыль, какой-то злобный дедушка, антисоветчик с третьего этажа, выставил в образовавшийся проем, извините, филейную часть своего тела и начал на всю улицу виртуозно крыть пятиэтажным матом советскую власть, ЖЭК, исполком и даже лично Леонида Ильича…

[Dimiz]

Рассказ 18

Мелодрама по-одесски

Она встретила его утром в офисе на Крещатике. Хм… Очередной небритый очкарик, такой же, как все. Хотя нет. Ни один мужчина на фирме не оставался равнодушным, когда она (фотомодель и просто красавица) проходила мимо них своей фирменной походкой в своих фирменных белых джинсах. И только он, приехавший в командировку одессит, не замечал ничего, кроме экрана своего компьютера.

Через неделю, когда все классические женские чары оказались бессильными, она подошла к нему и прямо спросила: «Если бы я пригласила тебя на свидание, ты бы пришел?» В ответ он, не отрываясь от монитора, буркнул что-то невразумительное. Ну что с него возьмешь…

…Через месяц, в сентябре, она приехала в Одессу. Он встретил ее на вокзале и устроил замечательную экскурсию. Весь день они гуляли по Одессе, он часами рассказывал ей о родном городе. Вечером, когда они катались на катере, у нее закружилась голова. То ли от качки, то ли от поцелуя…

За ужином в уютном ресторанчике на Дерибасовской она сказала: «Я очень хотела бы жить в этом городе». А еще через полгода она переехала в Одессу. Навсегда.

Четыре года спустя они снова в этом ресторанчике. На этот раз уже втроем - с дочерью Настей.
«Как такое случилось?» - спрашивают у нее подруги. «Бросила работу, карьеру, уехала из Киева?»
«Все очень просто», - отвечает она. «Сначала он влюбил меня в Одессу. А после этого не влюбиться в него было просто невозможно»…