Любимые стихи

[cote d'Ivoire]

Смерть ещё далеко,
а всё так нелегко,
словно в гору - гнилыми ступенечками.
Жизнь подгарчивать вздумала,
как молоко
с обгорелыми чёрными пеночками.
Говорят мне, вздыхая:
«Себя пожалей»,
а я нА зуб возьму полтравиночки,
и уже веселей
от подарка полей -
от кислиночки
и от горчиночки.
Я легонько кусну
лето или весну,
и я счастлив зелёненькой малостью,
и меня мой народ
пожалел наперёд,
ибо не избаловывал жалостью.
Если рёбра мне в драке изрядно помнут,
я считаю,
что так полагается.
Меня в спину пырнут
и не поймут -
отчего это он улыбается.
В тех, кого зажалели с младенческих лет,
силы нет,
а сплошные слабиночки.
Полтравиночки нА зуб -
вот весь мой секрет,
и на вырост в земле -
полтравиночки.

Евгений Евтушенко

[Шарки]

Эта улица тем хороша
Удивительной этой зимою —
Независимо и не спеша
Возвращается улица к морю.

Поверну за углом — а потом
Эту синюю воду увижу.
А потом? А потом — суп с котом,
Я не знаю, что будет потом,
Но я знаю, я понял, я — выжил.

Шпаликов

[~Amalia~]

Воздушная яхта

Я вскочила в Стокгольме на летучую яхту,
На крылатую яхту из березы карельской.
Капитан, мой любовник, встал с улыбкой на вахту,—
Закружился пропеллер белой ночью апрельской.

Опираясь на румпель, напевая из Грига,
Обещал он мне страны, где в цвету абрикосы,
Мы надменно следили эволюции брига,
Я раскрыла, как парус, бронзоватые косы.

Приставали к Венере, приставали к Сатурну,
Два часа пробродили по ледяной луне мы.
Там в саду урны с негой; принесли мне в сад урну.
На луне все любезны, потому что все немы.

Игорь Северянин

[Шарки]

Снег

Алена Васильченко

А скоро будет снег: пушистый, невесомый -
он, словно мошкара, заполнит города.
И солнца бледный круг взойдет на небе сонном,
пытаясь нам согреть ладони в холода.

Как миллионы фей, снег разлетится всюду -
устелет на земле и мёртвым, и живым.
И белый мир тогда подобен станет чуду!..
Пешком метель пойдёт по темным мостовым...

А скоро снег пойдёт. Он будет, словно птица -
стучать крылом в окно, и таять поутру...
Как милый, добрый эльф, он сядет на ресницах;
седой старик-декабрь нас пригласит к костру.

Костёр трещит, горит... Теплом глаза целует:
то - ласковый, как кот; то - гневный, как пожар.
А Снег себе в лесах колдует и колдует.
Сосульки на ветру прозрачные дрожат,

а падая - звенят и бьются, как бокалы.
Укрылась коркой льда промозглая земля.
А снег идёт...идёт... Закат на небе алый...
И в нем - огнём горят большие тополя.

Всего лишь пара дней - и в тишине, у двери
к нам вьюга постучит и выпросит ночлег.
Я слышу, как она играет на свирели.
И на мою ладонь садится первый снег...

[Сапна]

Есть души, где скрыты
увядшие зори,
и синие звёзды,
и времени листья;
есть души, где прячутся
древние тени,
гул прошлых страданий
и сновидений.

Есть души другие:
в них призраки страсти
живут. И червивы
плоды. И в ненастье
там слышится эхо
сожжённого крика,
который пролился,
как тёмные струи,
не помня о стонах
и поцелуях.

Души моей зрелость
давно уже знает,
что смутная тайна
мой дух разрушает.
И юности камни,
изъедены снами,
на дно размышления
падают сами.
«Далёк ты от Бога», –
твердит каждый камень.
Федерико Гарсиа Лорка

[LiSi]

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

Владимир Маяковский

[РадостьТ]

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошёл---спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слёзы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Её волшебный взор и речи,
И смех младенчески-живой?

И что ж теперь? И где всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолётным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь её она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В её душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе её цвело.

И что ж от долгого мученья,
Как пепл сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слёз!

О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

Фёдор Иванович Тютчев.

[Aqua Regia]

Николай Рубцов

Вредная,
неверная,
наверно.
Нервная, наверно... Ну и что ж?
Мне не жаль,
Но жаль неимоверно,
Что меня, наверно, и не ждешь!
За окном,
таинственны, как слухи,
Ходят тени, шорохи весны.
Но грозой и чем-то в этом духе
Все же веют сумерки и сны!
Будь что будет!
Если и узнаю,
Что не нравлюсь,— сунусь ли в петлю?
Я нередко землю проклинаю,
Проклиная, все-таки люблю!
Я надолго твой,
хоть и недолго
Почему-то так была близка
И нежна к моей руке с наколкой
Та, с кольцом,
прохладная рука.
Вредная,
неверная,
наверно.
Нервная, наверно... Ну и что ж?
Мне не жаль,
Но жаль неимоверно,
Что меня, наверное, не ждешь!

[Шарки]

По одной из версий, здесь я живу одна,
над крышей моей звезда, в левом окне луна,
в правом окне – сосна.

По версии номер два
во рту у меня трава,
под головой - листва,
и здесь я давно мертва.

А у меня внутри
версия номер три.


© Полина Синёва

[Франсуаз]

Живем - не так, встречаемся - не с теми,
Не то творим, душою не горим,
Не те умом затрагиваем темы,
Не те слова друг другу говорим.
Легко бранимся, миримся натужно,
Скитаясь в одиночестве своем,
И лишь о Том, кто нам и вправду нужен,
За пять минут до смерти узнаем.

Поликанина Валентина

[Шарки]

Храни Его, Боже, от злых неурядиц,
от колких проблем и несносных забот,
чтоб было поменьше тумана и грязи
в осенней душе и повыше полёт.

Храни Его, Боже, от зависти, сплетен.
Пусть будет дорога по жизни светла!
Попутным пусть будет изменчивый ветер,
а я принесу в сердце горстку тепла.

Храни Его, Боже, от боли и грусти,
а я подарю бесконечный уют.
Пусть вера Его никогда не отпустит,
я буду шептать утром тихо: «Люблю!»

Я буду беречь ото всяких напастей,
дарить нежно ласку, в ладонях мечту.
Храни Его, Боже, и дай просто счастья!
Я буду молиться о Нём, как могу…

Натали Зеленоглазая

[Франсуаз]

Уходит женщина. Уходит,
Как солнце с неба, как река
За горизонт по шатким сходням
Травы, кувшинок, тростника.
Уходит женщина так просто,
Без слов, без слез, без жалоб прочь,
Как в океане синий остров,
Как день уходит и как ночь,—
Естественно, обычно, вечно
Уходит женщина. Не тронь.
Так, уходя, идет навстречу
Кому-то ветер и огонь.
Как ливень с тысячей мелодий
Из поля в новые поля,
Уходит женщина. Уходят
И гаснут следом тополя.
Уходит женщина. Ни злоба,
Ни просьбы не понятны ей,
И задержать ее не пробуй,
Остановить ее не смей.
Молить напрасно, звать напрасно.
Бежать за ней — напрасный труд...
Уходит — и ее, как праздник,
Уже, наверно, где-то ждут.

Орлов Сергей

[belka=)]

Ты выбираешь женщину рассудком.
Не сердцем и не голосом души!
От этого мне делается жутко.
Как так умеют люди, расскажи?

Она должна быть стройной и покорной!
Предельно ясной в мыслях и словах,
И волосы, постриженные ровно
Должны лежать покорно на плечах.

Она должна всегда вставать с рассветом,
Готовить чай и поливать цветы,
И соблюдать любые этикеты,
В любое время, как захочешь ты!
_
Но эта не пойдет к тебе босая,
По снегу, дожидаться у ворот!
Не будет мокнуть, стоя у трамвая,
Забыв в квартире курточку и зонт!

Не постучится в дверь в ночи глубокой,
Сказать " мне без тебя нельзя дышать"
И, если надо, станет очень строгой!
И, если надо, доброй, словно мать.

И горько мне от этой дешевизны -
Набрав в ладонь посредственный букет,
Ты выбираешь женщину для жизни,
Как выбирают
пищу
на обед.

Ах Астахова

[Сапна]

Красивая женщина – это профессия.
И если она до сих пор не устроена,
ее осуждают и каждая версия
имеет своих безусловных сторонников.
Ей, с самого детства вскормленной не баснями,
остаться одною, а, значит, бессильною,
намного страшнее, намного опаснее,
чем если б она не считалась красивою.
Пусть вдоволь листают романы прошедшие,
пусть бредят дурнушки заезжими принцами.
А в редкой профессии сказочной женщины
есть навыки, тайны, и строгие принципы.
Идет она молча по улице трепетной,
сидит как на троне с друзьями заклятыми.
Приходится жить — ежедневно расстрелянной
намеками, слухами, вздохами, взглядами.
Подругам она улыбается весело.
Подруги ответят и тут же обидятся...
Красивая женщина — это профессия,
А все остальное — сплошное любительство.
Роберт Рождественский

[Шарки]

Чего я хочу?
Я не знаю сама.
Чего -то мне все не хватает.
Быть может безумья,
отчанья,
тоски?
Как будто бы миг ускользает....

Мне скучно и грустно,
Легко вот так жить.
Мне хочется вдруг...
Урагана!
Чего я хочу...
Я не знаю сама.
Но сердце - как вскрытая рана.



© Татьяна Шацкая

[Сапна]

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено — и в радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются...
Всё потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Всё потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.
Эдуард Аркадьевич Асадов

[Шарки]

На сердце грусть, тоска и пустота...
Чего ж ты ждал, святая простота?
Растаяли, как снег мечтанья и надежды,
Уроком это будет для невежды.

Даже во сне ни с кем не изменял,
Любовь на час и в мыслях не менял.
Так почему в душе тоска и только лед?
Сад не цветет, когда любимая не ждет.

За то, что верил в счастье и в любовь,
Кусал от безысходности в ночи ты губы в кровь.
За то, что чуда ждал ты каждый день,
Осталась от тебя одна лишь только тень

Жизнь мастер- класс тебе преподала,
Когда она любовь другому отдала.
Напрасно ждал, надеялся и верил,
Вместо любви лишь ревность на себе примерил.



© Владимир Романюк

[Парусник]

Летний вечер.

Вечерний день томителен и ласков.
Стада коров, качающих бока,
В сопровожденье маленьких подпасков
По берегам идут издалека.

Река, переливаясь под обрывом,
Все так же привлекательна на вид,
И небо в сочетании счастливом,
Обняв ее, ликует и горит.

Из облаков изваянные розы
Свиваются, волнуются и вдруг,
Меняя очертания и позы,
Уносятся на запад и на юг.

И влага, зацелованная ими,
Как девушка в вечернем полусне,
Едва колеблет волнами своими,
Еще не упоенными вполне.

Она еще как будто негодует
И слабо отстраняется, но ей
Уже сквозь сон предчувствие рисует
Восторг и пламя августовских дней.

1957

Николай Заболоцкий

[Сапна]

Я ночь люблю за одиночество,
Когда с собой наедине
Я говорю о том, что хочется
И так не хочется судьбе.
Могу я думать о несбыточном,
О том, что ночи нет конца.
И можно верить в дни счастливые,
И плакать можно без конца.
Не надо слушать слов укора
И глаз тревожных острие
Не надо прикрывать рукою,
Когда становится темно.
Ника Турбина

[LiSi]

Я многое тащила на горбу:
Мешки с картошкой, бревна и вязанки,
Детей, калек, чугунную трубу —
И я лишилась царственной осанки.

Но так судьба проехалась по мне,
Так пронеслись руины Карфагена,
Что распрямился дух, и я вполне
Стройна и даже слишком несогбенна.

Нет, я в виду имею не поклон —
Поклоны я отвешиваю в тоннах!
Но есть какой-то несогбенный стон
И радость, не согбенная в поклонах, —

Я говорю о том, что обрелось
Помимо воли и ценою плоти,
Прошло свою действительность насквозь
И отразилось в зеркале напротив.

Юнна Мориц