Любимые стихи

[Маринка.87]

Ты моя прививка от бешенства -)

Ты моя прививка от бешенства,
Ты моя пилюля любви.
Ты моя внутренняя агрессия,
Ты моё цунами души.

Каждый день, ты как рай с бесконечностью,
Ослепляешь своей красотой.
Вечерами хмельными дурманишь,
Пьёшь меня, как напиток ночной.

По утрам, ты как осень спокойная,
Обнимаешь, целуешь меня.
Дрова слов,
В костры страсти бросая,
Раскрывая стезю в облака.

Что творишь, ты со мною горячая,
Ноябришь ты в желудке моём,
До чего же, ты все же опасная,
Меня гладишь небритым огнём.

Ты моя прививка от бешенства,
Ты моя пилюля любви.
Ты моя внутренняя агрессия,
Ты моё цунами души.

Астапенко В. В.

[Alisa-od]

Стареют не только от прожитых лет -
От горьких ошибок, безжалостных бед..
Как сердце сжимается, сердце болит
От мелких уколов, глубоких обид!
Что сердце? Порою металл устаёт
И рушится мост - за пролётом пролёт..

Пусть часто себе я давала зарок
Быть выше волнений, сильнее тревог.
Сто раз я давала бесстрастья обет!
Сто раз отвечало мне сердце: "О, нет!
Я так не умею, я так не хочу!
Я чистой монетой за всё заплачу!"

Когда слишком рано уходят во тьму
Мы в скорби и гневе твердим:"Почему?!"
А всё очень просто: металл устаёт
И рушится мост - за пролётом пролёт...

Юлия Друнина

[Маринка.87]

Дотронься до меня! Прошу, дотронься!
Дай ощутить желанное тепло.
Что отттолкну тебя - нет, нет, не бойся,
Мне до сих пор с мужчинами везло.

Не записались в душу негативом
Мужчин безликих сотни за года.
И были обоюдными разрывы:
Знакомство-секс-прощанье навсегда.

Теперь чего-то хочется другого,
Чтоб постоянство, чтоб глаза-в-глаза.
И жаждет сердце самого простого:
Чтоб вместо "против" отмечали "за".

Елена Хохлова
16.11.2018

[Шарки]

Светлана Агеева

Обнаружьте во мне злодея,
Посвятите мне пять проклятий!
Я надену черное платье
И уйду, ни на что не надеясь.

Я уйду туда, где свобода,
Где в слезинки вмерзают звезды.
Не смотрите на непогоду!
Прокляните, пока не поздно!

Мне не надо любви и дружбы –
Посерьезнее есть занятья...
Но ответьте всерьез – неужто
Жалко вам для меня проклятья?

Я не плачу – здесь слишком сыро.
Но прошу, уже не надеясь:
Прокляните меня всем миром,
Обнаружьте во мне злодея...

[Козадереза]

Засыпет снег дороги,
Завалит скаты крыш.
Пойду размять я ноги:
За дверью ты стоишь.

Одна, в пальто осеннем,
Без шляпы, без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.

Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.

Течет вода с косынки
По рукаву в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.

И прядью белокурой
Озарены: лицо,
Косынка, и фигура,
И это пальтецо.

Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.

И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд.

И оттого двоится
Вся эта ночь в снегу,
И провести границы
Меж нас я не могу.

Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?

Борис Пастернак

[Шарки]

Григорий Поженян


Самолёты прежних лет
надо мной опять летают.
Стынут ноги, снег не тает,
заметает лыжный след.
В снежном сумраке ни зги.
Кто-то стонет: – Помогите! –
И нечётко: – Не бегите! –
А в мозгу: «Беги. Беги...»
И опять всё тот же стон,
он то жалобней, то глуше.
Так закладывает уши,
будто воздух разряжён.
Вдруг набух и лопнул шар.
Словно капли через марлю,
просочилось: – Жалко парня.
Ну, конечно, парня жаль. –
Не от страха, не спьяна
без сапог лежу я в поле...
– Лёд! Ещё!.. – Остатком воли
разрываю веки сна...
...Неужели ж не вольны
белки лёгких снов из детства?
О, свинцовое наследство
неоттаявшей войны!

[Alisa-od]

Уходят люди, словно корабли...

Уходят люди, словно корабли
Из гавани одной, но разным курсом,
И исчезают в солнечной дали,
Чтоб никогда в ту гавань не вернуться.
Одних стираешь, словно мел с доски,
Других с трудом из сердца вырываешь.
И без одних ты счастливо живешь,
А без других никак не выживаешь…
Одни уходят, не оставив след,
Других следы прибой времен стирает,
А кто-то оставляет шрам в душе,
А кто-то саму душу забирает.
И телефон предательски молчит,
И выживание вошло в привычку,
Но память снова разжигает боль,
Как разжигает сено пламя спички.
И кажется, порой, что это сон,
Что лишь глаза откроешь и проснешься.
Во всех словах, что слышит телефон
Звучит один вопрос: «Скажи, вернешься?»

Ди Ив.

[Vikтор]

Слепому подарили краски, но не со злобы – шутки ради,
И видели, как от бедняги привычный уходил покой;
Он молча трогал каждый тюбик, и кистью свои пальцы гладил,
И осторожно прикасался к холсту дрожащею рукой.

И устыдились, и жалели, что поступили так жестоко,
Что поглумиться захотели. А он – поверил и пошел.
Пошел, не ведая, не видя, пошел, не зная – веря только,
Что холст и краски появились, чтоб стало очень хорошо.

Но он в своей бессветлой жизни не видел ни одной картины.
И он никак не мог осмыслить само понятие «цвета».
И мир внутри него цветущий, нетронутый мирской рутиной,
Показывал ему незримо, что жизнь совсем – совсем не та.

Совсем не та, что нам рисуют и предлагают в это верить,
Совсем не та, но он не видит, он только слышаньем живет.
И он давно привык по звукам, по запахам, по боли мерить
Происходящее снаружи, всё чувствуя наоборот.

Без школ, пособий и уроков, наставниками не измучен,
Он выливал в картинах душу, он отдавал – не рисовал.
Он отдавал себя, не глядя; не так, как мог бы быть научен;
Не так, как мог бы это видеть, а так, как сердцем понимал.

В его картинах солнце – грело. В его ручьях – сводило ноги.
И там, где рисовал он слезы, там боли было с океан.
И даже ветер был соленым у моря с берегом пологим,
И даже теплым первомаем совсем по-детски пах тюльпан.

И звуки! Сколько было звуков! Звучало всё, но лишь – чуть слышно.
Гудели тучи, пели птицы, журчали нежно ручейки,
Шумели клены и березы, и друг о дружку бились вишни,
Стеклянным звоном наполняя фруктовый садик у реки.

И все смотрели, восхищаясь. Один художник знаменитый
Слез не скрывая, тихо плакал, сливаясь с шумною толпой.
Воспитанник хорошей школы, любимый многими, маститый,
Он понял, что впервые в жизни он пожалел, что не слепой.

Марина Желтова

[IreneF]

ЖИРАФ

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Николай Гумилев

[Ludmila11-09]

Бабенко Катерина


А ты живи, что значит ты устала?
Давай вперёд и всем ветрам назло,
Но жизнь не надо начинать сначала,
Все чем жила, все до конца твоё...

Трясло порой, порой рвало на части,
Сама пыталась раны зашивать,
Сама с собой играть пыталась в прятки,
Но от себя увы не убежать...

Да, каждый шрам -напоминание о битве,
Рубцов в душе совсем не сосчитать,
Но твоё прошлое теперь путеводитель,
Твоя история смогла тебя создать...

Ты все пройдёшь, не вздумай сомневаться,
Ты все сумеешь, только верь в себя,
Не позволяй под грузом прошлого сломаться,
Чтоб ни случилось, жизнь у нас одна...

Припудри шрамики, надень свою улыбку
Ты здесь, сейчас, сегодня и живи!
Прими судьбу, а прошлой жизни книжку
Ты не выбрасывай, закрой, но сохрани...

[Alisa-od]

Мы каждый день чего-то ждем:
То волшебства, то манны с неба,
То осень с проливным дождем,
То торта с чаем вместо хлеба.

Мы ждем любви, ответных чувств,
Души родной с душою нашей,
Веселой свадьбы, крепких уз,
Ждем денег. Много и почаще.

Мы ждем улыбок и добра,
Цветов, без повода подарков,
Зимой холодной ждем тепла.
Мороза, если очень жарко.

Мы ждем цветения весны
И выходных, придя с работы.
Ждем исполнения мечты
И окончания полета.

Мы ждем, когда сгорят дрова,
А вместо ночи будет утро,
Когда закончится молва,
И каждый станет самым мудрым.

По одиночке и вдвоем,
Всецело и порой отчасти,
Мы каждый день чего-то ждем,
И упускаем жизни счастье.

Часы не повернуть назад,
Холодный кофе пить невкусно.
Сейчас любите листопад,
Пусть осень – это праздник грустный.

Когда идет сезон дождей,
По лужам прыгайте, как в детстве,
Целуйтесь в свете фонарей,
Цените этот час и место.

Ложитесь спать. Рассвет придет.
Он не зависит от желаний.
Весной растает в реках лед.
Без вас и ваших ожиданий.

Навек забудьте слово «ждать»,
Все может кончиться однажды.
Живите, чтоб счастливым стать,
И наслаждайтесь мигом каждым!

Светлана Чеколаева

[Шарки]

Алена Васильченко

подари-ка мне музыку, Господи.
осторожную, робкую, нежную,
чтобы слушали тихими душами
да растаяли звонкие льды...
и зима поцелуями с проседью
приласкала леса белоснежные,
и рождалось морозное кружево,
на губах у безмолвной воды...

подари-ка мне музыку, Господи.
чтобы люди смеялись и плакали,
чтобы нота последняя, тихая
как игла, оставалась внутри.
чтобы мир обнажился по осени
с виноградными гроздьями сладкими.
ну а после - метелица звонкая,
рассыпала вокруг янтари...

подари мне заветными звуками
осторожную скрипку манящую,
чтобы всё прорастало хорошее,
как весною на поле зерно...
чтобы плакало сладостно прошлое,
и смеялось моё настоящее,
и никто не остался непрошеным
на пьянящее жизни вино...

подари-ка мне музыку, Господи.
из дождя и безумия связана,
из любви и мгновения соткана,
из земли, что рождает ручей...
обнажая и раны, и проседи,
и слова, что давно недосказанны,
поцелуями тихими, кроткими
горделивых скрипичных ключей...

[Freedom*]

Молодость-девица,
взбалмошная царица
всего, что делается
и не повторится.
чаянье, нетерпение,
сладостная пытка -
всё было от кипения,
от переизбытка.
божественное топливо,
биение, напряжение -
дай тем, кем мы были растоптаны,
сил вынести поражение,
кем мы были отвергнуты -
не пожалеть об этом,
а нам разве только верности
нашим былым обетам,
так как срока давности -
радуга над плечами -
нет только у благодарности
и печали.

Полозкова Вера

[Шарки]

Натали Зеленоглазая


Я прошу, обними, чтоб до дрожи.
Мы с тобой — инь и янь — не похожи.
Мы с тобой — перекрёстки и встречи.
Ни сейчас, ни потом, ни навечно…

Мы с тобою — два взгляда, два сердца.
Я хочу хоть на час отогреться.
Я хочу, чтоб с тобой на мгновенье
накрывало волной вдохновенье.

Посмотри мне в глаза, будто счастье
смело строит нам замки из страсти,
будто мы, словно ветер свободны,
можем делать кому что угодно.

Обними меня, слышишь, так крепко,
чтобы стало немножечко терпко,
чтобы стало легко и неважно…
Я влюбилась… И, знаешь, мне страшно…

[Alisa-od]

Обычный дeнь в цветочном магазине,
И праздника сегодня вроде нет.
Одновременно, cразу три мужчины
Кому-тo выбирали здесь букет.
Две продавщицы тиxo обсуждали
Кому цвeты нужны и для чего.
Hе пeрвый гoд цветами тopгoвали,
Не утаить oт глаз иx ничего!

Вoт этот, что на джипе, посмoтpи,
Oн даже не смoтрeл на те цветы.
Привык вo всём и вcем повелевать,
Не любит канители, суeты…
Взял целые oхапки красныx poз,
Нe тopгoвался, нe дoждалcя сдачи.
Hавeрноe, любовнице пoнёc,
Очередной«трофeй» взять, не иначе!

(Втopая посмотрела на другoго,
Дoвoльнo симпатичного мужчину…)
— Смoтри, пoxoж на жадного такoгo,
Деньжат зажать eму нeобxодимо.
Oн все цветы пoxожe осмoтpел,
Спросил пoчём… видать нe пo карману.
И взял букeт дешeвыx хризантем
Жену поздpавить, видимо, иль маму.

Hа «oтвали», для«галочки», мoл пoмню,
И даже не забыл цвeты купить!
А cам на сэкономленные дeньги,
Пoтoм пойдёт c дружками пивo пить.
— А трeтий краcоваться очень любит,
Он попpoсил помoчь eму с букeтoм.
Cказал, за пoмощь благoдарен будeт,
Чтo должен излучать букeт тот лeто.

И чтo цeна eгo не беспокоит,
Но, должен настроение поднять.
Опасный он… как хищник или воин,
Что кpепoсти пpивык все штуpмом брать.
A пpавда в тoм, чтo тpeтий так стаpался,
Чтoбы сегодня вcтpетить cвoю дочь.
B аэрoпоpт всё утрo сoбиpалcя,
Она похожа на нeгo тoчь-в-тoчь.

Развёлся… И жeна с богатым мужем
Егo частичку ceрдца увeзла.
Пять лeт не видeл, нервничал: «О боже!
Как eй воcпoлнить гoды без тeпла?
Bo вcём — в тех дняx, что нe был c нею pядoм,
В пpoблемах, чтo не cмoг c нeй обсудить.
И в той любви — отцoвcкoй, безграничной,
Кoторoй никoму не замeнить!»

Oн ждал её c огромнейшим букетoм
Ромашек, роз, pосинoк в лепестках.
Oн ждал cвое, pоднoе сepдцу лето —
дoчурку, что пять лeт встpeчал вo cнах.

Bтopoй и правда неc букeт жeнe,
Но cэкoнoмил для тoгo oн деньги,
Чтобы купить очки для глаз в чеxле
И из любви, а нe на Дeнь Poжденья.
«Любимая, купил тeбe „глаза“,
Чтoб ты cтиxи любимые читала.»
И покатилаcь жeнская слeза,
Он лучший. уж она oб этом знала.

А пepвый, что на джипе, по бoльницe
Врачам, медсёстрам pозы раздавал…
Техничкам и бoльным вo вcех палатаx.
Oн в это утрo вновь cчаcтливым стал!
Полгода страшных в егo жизни,
Когда преcтиж, богатcтвo нe спасалo.
Полгода, как врачи сказали:"Кома!"
И глаз любимая нe открывала.

Kакая там любовница, тpофeи?!
Oн жизнь отдал бы за её улыбку!
A люди всё шептались, cловно змeи,
Что платит за грeхи, как за ошибку…
Да, нe cмотpел он на оxапки роз,
Спeшил… ведь он eё пoлгoда ждал.
Сегодня посмотрел в её глаза
И, накoнец-тo, сам живым c ней cтал…

Дpугих нe осуждайте, будьте выше
Той зависти, что душит ваc, губя!
Cтаpайтеcь чeловeчней быть и чищe!
Судьба — она у каждого cвoя…

Вита Мацаенко

[Козадереза]

Геннадий Шпаликов

Отпоют нас деревья, кусты,
Люди, те, что во сне не заметим,
Отпоют окружные мосты,
Или Киевский, или ветер.

Да и степь отпоет, отпоет,
И товарищи, кто поумнее,
А еще на реке пароход,
Если голос, конечно, имеет.

Басом, тенором — все мне одно,
Хорошо пароходом отпетым
Опускаться на светлое дно
В мешковину по форме одетым.

Я затем мешковину одел,
Чтобы после, на расстоянье,
Тихо всплыть по вечерней воде
И услышать свое отпеванье.

***
Я к вам травою прорасту,
Попробую к вам дотянуться,
Как почка тянется к листу
Вся в ожидании проснуться.

Однажды утром зацвести,
Пока её никто не видит,
А уж на ней роса блестит
И сохнет, если солнце выйдет.

Оно восходит каждый раз
И согревает нашу землю,
И достигает ваших глаз,
А я ему уже не внемлю.

Не приоткроет мне оно
Опущенные тяжко веки,
И обо мне грустить смешно,
Как о реальном человеке.

А я - осенняя трава,
Летящие по ветру листья,
Но мысль об этом не нова,
Принадлежит к разряду истин.

Желанье вечное гнетёт,
Травой хотя бы сохраниться -
Она весною прорастёт
И к жизни присоединится.

[Шарки]

Светлана Агеева

Обреченное, неизречимое –
Что-то тащит по дну река...
Я-то дура неизлечимая.
Ты-то как?

Погруженные не ко времени
В глубину отдаленных тем –
Почему же всегда не с теми мы
На кресте?

Здесь ли, там ли – какая разница?
(Все – из общей тьмы да во тьму).
Но судьба все-то вечностью дразнится –
Почему?

Еле слышно теченьем мчимые –
Да по дну (ох и тошно мне!).
Жизнь, зараза неизлечимая –
Вся на дне.

[Козадереза]

О чем я думаю? О падающих звездах...
Гляди, вон там одна, беззвучная, как
дух,
алмазною стезей прорезывает воздух,
и вот уж путь ее — потух...

Не спрашивай меня, куда звезда
скатилась.
О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши!
Я чувствую — она лучисто раздробилась
на глубине моей души.

Владимир Набоков

[Alisa-od]

В залатанных одеждах шла Душа,
И было ей себя совсем не жаль.
Она брела устало... чуть дыша...
А рядом с нею плача, шла Печаль.

- Ты сердце мне слезами рвёшь... смотри,
Все ноги сбила в кровь, идя за мной.
Не плачь Печаль... слезу свою сотри...
Ступай дорогой не моей... другой.

Печаль вцепилась в Душу - не пущу!
Родней тебя нет никого, пойми.
Меня прогонишь... я ведь не прощу.
Так, что Душа, ты прыть свою уйми.

Душа поникла... стало тяжело...
Сочилась из под лат у сердца кровь.
И вдруг с Небес спустилось Существо -
На встречу шла прекрасная Любовь.

Она несла одежду для Души.
Всю из рисунков счастья и тепла.
Её там ткали Ангелы в тиши,
А к ней в придачу белых два крыла.

Печаль издала жалобный свой писк.
Пошла попутчика себе искать...
Любовь же Душу в Счастье облачив,
Надев ей крылья, стала с ней ЛЕТАТЬ!

Светлана Рябова Шатунова

[a33]

Другое дело -- глиняный горшок.
Пусть то, что он -- недвижимость, неточно.
Но движимость тут выражена в том, что
он из природы делает прыжок
в бездушие. Он радует наш глаз
бездушием, которое при этом
и позволяет быть ему предметом,
я думаю, в отличие от нас.
И все эти повозки с лошадьми,
тем паче -- нарисованные лица
дают, как все, что создано людьми,
им от себя возможность отделиться.

Бродский 1966