Любимые стихи

[Шарки]

Светлана Агеева

Мне не дождаться лета и весны...
До ползимы дожить – а там посмотрим.
Какие же несбыточные сны
Увидел ты в глазах моих сегодня?

А мы мечтаем. Замки наших снов
Беспочвенны, но неизменно рядом.
Любовь "хочу" не превращает в "надо",
Она такая слабая, любовь –

Иллюзия. Ее почти что нет,
Блажь, полубред! Дорога ниоткуда,
Беспамятство и неизменный свет,
Двойной судьбы великая причуда.

...То, что мы ищем – мы найдем не здесь.
Но даже это нам – благая весть,
Когда бы не единая дорога.
Как хоровод из ветра и волны –
Так друг на друга мы обречены,
Нам все равно – собою или Богом...

[Сапна]

Парадокс парадоксов!

Без близких нельзя!
Ну, а с ними хватает порой и полдня,
Чтоб, насытившись, снова к чужим потянуло
Для знакомств, для стихов, для вечерних прогулок…
Для походов в театры, в кино, на природу…
Для бесед бесконечных в любую погоду…
Анатолий Косенко

[Шарки]

Григорий Поженян

Не тем, что полстолетья будут сцены
изображать солдатский наш уют;
не тем, что в двадцать два узнали цену
тому, что люди в сорок узнают;
не сединой, что, может, слишком рано
легла походной пылью на виски,
когда мы, жизнь примерив на броски,
считали мины, не считая раны;
не славой, что пришла к нам неспроста:
на бланках похоронного листа,
на остриях штыков под Балаклавой,
в огнях ракет рождалась наша слава;
ни даже тем, что, выйдя в путь тернистый,
мы научились жертвовать собой.
Мы тем гордимся, что последний выстрел
завещан нам отцовскою судьбой.
Гордимся мы, что в наш двадцатый век, –
на той земле, где дни не дни, а даты, –
в семнадцатом родился человек
с пожизненною метрикой солдата.
Гордимся мы, быть может, даже тем,
что нам о нас не написать поэм.
И только ты, далёкий правнук мой,
поймёшь, что рамка с чёрною каймой
нам будет так узка и так мала,
что выйдем мы из бронзы, из стекла,
проступим солью,
каплею,
росой
на звёздном небе –
светлой полосой.

[Cosa Nostra]

Стилизованный осел
(Ария для безголосых)

Голова моя - темный фонарь с перебитыми стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.

Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,
Разрази меня гром на четыреста восемь частей!
Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности,
И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.

Я люблю апельсины и все, что случайно рифмуется,
У меня темперамент макаки и нервы как сталь.
Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется
И вопит: "Не поэзия - шваль!"

Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,
Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,
Прыщ с головкой белее несказанно-жженой магнезии,
И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.

Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!
Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.
Кто не понял - невежда. К нечистому! Накося - выкуси.
Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...

Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками,
Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,
Зарифмую все это для стиля яичными смятками
И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках...

Саша Черный
1909

[cote d'Ivoire]

А легко ль переносить,
сдерживать себя, крепиться,
постепенно научиться
в непроглядном рабстве жить?
И навеки кротким стать,
чтоб не выйти из терпенья,
угасая постепенно,
и смиряться и прощать?
Мол, дотерпим до зимы...

Проползли ее метели.
Так до лета неужели
как-то не дотерпим мы?
А потом до той зимы...
А случится, и до лета,
ну, случится, до тюрьмы
(где-то в смысле шутки это).
И не то перетерпели!
Ведь не мы одни. Теперь
терпят все — и те и эти,
но доколе так терпеть и
сколько можно так терпеть!
Мол, дотерпим до зимы...

Проползли ее метели.
Так до лета неужели
как-то не дотерпим мы?..

Александр Володин

[Психея]

Я верил, я думал

Сергею Маковскому

Я верил, я думал, и свет мне блеснул наконец;
Создав, навсегда уступил меня року Создатель;
Я продан! Я больше не Божий! Ушел продавец,
И с явной насмешкой глядит на меня покупатель.

Летящей горою за мною несется Вчера,
А Завтра меня впереди ожидает, как бездна,
Иду… но когда-нибудь в Бездну сорвется Гора.
Я знаю, я знаю, дорога моя бесполезна.

И если я волей себе покоряю людей,
И если слетает ко мне по ночам вдохновенье,
И если я ведаю тайны — поэт, чародей,
Властитель вселенной — тем будет страшнее паденье.

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно — колокольчик фарфоровый в желтом Китае
На пагоде пестрой… висит и приветно звенит,
В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.

А тихая девушка в платье из красных шелков,
Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,
С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов,
Внимательно слушая легкие, легкие звоны.

Николай Гумилёв

[Шарки]

Алена Васильченко


я хочу оставаться женщиной,
несмотря на года, что множатся.
быть наивною и доверчивой,
и заботиться, и тревожиться;
и невинною быть, и гордою,
и любимых с ума сводящею.
я хочу оставаться, Господи,
настоящею, настоящею...
если хочется - буду ласковой,
если любится - буду верною.
и твоею волшебной сказкою,
наважденьем твоим, наверное...
и колдуньей твоей, и ведьмою,
с полумраком ночи обвенчанной.
даже в тяготах и лишениях
я хочу оставаться женщиной...
изучая науку этого,
и постигнуть желая искренне,
наполняя себя ответами,
со своими танцуя мыслями,
от зари до глухого вечера -
сколько, Господи, мне обещано,
всё, что будет со мною, встречу я
просто женщиной...
нежной женщиной...

[belka=)]

Если пусто в душе — значит время сменить маршрут.
Запиши в голове разборчиво, без чернил:
Если любят тебя — обязательно подождут,
Если счастье придет — значит ты его заслужил.

Сколько не было б лет — душою будь молодым,
И не думай когда и где будет твой финал.
Не любящих тебя — спокойно отдай другим.
Отраженье ищи в душе, а не у зеркал.

Если дом опустел — не бойся покинуть дом.
Если город не тот — решайся и двигай прочь!
Если ленишься ты — все дастся с трудом,
И никто и ничем не сможет тебе помочь.

Если враг у тебя — врагу пожелай добра.
К каждой мелочи в жизни всегда будь открыт и рад.
Если просят уйти — то значит тебе пора,
И не смей никогда с укором смотреть назад.

И не бойся искать — такие свое найдут!
И не бойся терять на это ни лет, ни сил!
Если любят тебя — обязательно подождут,
Если счастье придет — то ты его заслужил!!!
© Ах Астахова

[Козадереза]

Варлам Шаламов

Утро
По стенке шарит желтый луч,
Раздвинувший портьеры,
Как будто солнце ищет ключ,
Забытый ключ от двери.

И ветер двери распахнет,
И впустит птичье пенье,
Всех перепутавшихся нот
Восторг и нетерпенье.

Уже, взобравшись на скамью
Иль просто на подклетье,
Петух, как дьякон ектенью,
Заводит многолетье.

И сквозь его «кукареку»,
Арпеджио и трели
Мне видно дымную реку,
Хоть я лежу в постели.

Ко мне, скользка и холодна,
Едва я скину платье,
Покорно кинется волна
В горячие объятья.

Но это – лишь в полубреду,
Еще до пробужденья.
И я купаться не пойду,
Чтобы не встретились в саду
Ночные привиденья.

А ветер покидает дом,
Пересчитав посуду,
Уже пронесся над прудом,
Уже свистит повсюду.

Перебирает воду он,
Как клавиши рояля,
Как будто он открыл сезон
В моем концертном зале.

И нынче летом – на часах
Ты, верно, до рассвета,
Ты молча ходишь в небесах,
Подобная планете.

Облокотившись на балкон,
Как будто на свиданье,
Протягивает лапы клен
К любимому созданью.

И ты стоишь, сама лучась
В резной его оправе.
Но даже дерево сейчас
Тебя задеть не вправе.

Всю силу ревности моей
И к дереву и к ветру
Своим безмолвием залей,
Своим блаженным светом.

И ветер рвет твои чулки
С веревки возле дома.
И, как на свадьбе, потолки
На нас крошат солому.

[Cosa Nostra]

Солнце

Всю зиму нормандская баба,
Недвижнее краба,
В корсете — кирасой
Сидела за кассой.
И вот сегодня очнулась.
Оправила бюст, улыбнулась,
Сквозь очки
Вонзила свои водяные зрачки
В кипящую солнцем панель,
Отпустила мне фунт монпасье,
И, словно свирель,
Прошептала: «Месье...
Какая сегодня погода!»

И рядом сапожник,—
Качая свой жесткий треножник
И сунув в ботинок колодку,—
Веселым аллегро в подметку
Стал гвозди вбивать.
Янтарный огонь,— благодать!—
На лысине вдруг заплясал...
Витрина — искристый опал...
В вышине
Канарейка в окне,
Как влюбленная дура, трещала прилежно.
Мои каблуки
Осмотрел он с улыбкою нежной
И сказал, оскалив клыки:
«Какая сегодня погода!»

В витрине аптеки графин
Пылал, как солнце в июле.
Над прилавком сухой господин
Протянул мне пилюли.
Солидно взглянул на часы,
Завил сосиски-усы,
Посмотрел за порог,
Где огромный, взволнованный дог
Тянулся в солнечном блеске
К застенчивой таксе,
И изрек раздельно и веско
(Взяв за пилюли по таксе):
«Какая сегодня погода!»

И даже хромой гробовщик,
Красноглазый старик,
Отставив игриво бедро,
Стоял у входа в бюро
И кричал, вертя подагрическим пальцем,
Подбежавшей с развальцем
Газетчице, хлипкой старушке,
С вороньим гнездом на макушке:
«Какая сегодня погода!»

Лишь вы, мой сосед,
Двадцатипятилетний поэт,
На солнце изволите дуться.
Иль мир — разбитое блюдце?
Весною лирическим мылом
Веревку намыливать глупо...
Рагу из собачьего трупа,
Ей-Богу, всем опостыло!
Пойдемте-ка к Сене...
Волна полощет ступени,—
Очнитесь, мой друг,
Смахните платочком презренье с лица:
Бок грязной купальни — прекрасней дворца,
Даль — светлый спасательный круг...
Какая сегодня погода!

Саша Черный
1932

[Alisa-od]

Нет бесплатных от жизни подарков -
Всё получено тяжким трудом.
Раздувают огонь из огарков,
А тепло получают потом.
Кому счастье в окно постучалось
И живёт в этом доме теперь,
Тому слёзы сдержать удавалось,
От тяжёлых и горьких потерь.
Кто в любви каждый день пребывает,
Тот, конечно любовь заслужил.
Ведь авансов любви не бывает -
Берёт тот, кто уже положил.
Кто завидует счастью чужому,
Тот не видит за крепкой спиной,
Сложный путь по изгибу крутому
И падений, что были порой.
Человеку от жизни даётся
Только то, что он раньше отдал,
Всё что раньше дарил - всё вернётся,
Словно в комнате чистых зеркал.

Андрей Королевич

[Шарки]

Вечность

Натали Зеленоглазая

Слышишь, вечность, я тебе пишу.
Расскажи, что празднуют вновь звёзды.
Я хочу на небо в тишину,
хоть летать во сне уже мне поздно.

Я хочу взлететь к большой луне
и вдохнуть густой холодный воздух.
Знаешь, в этой длительной зиме
опоздал ко мне опять автобус.

А стихи опять сбегают вспять
из души клубочком непослушным.
Я хочу любить и обнимать
и встречать с улыбкой ветер южный,

чтобы лето, платье и песок.
Слышишь, вечность, попрошу нескромно,
пусть в груди мятежный уголёк
верит в счастье, хоть и вероломно.

[Психея]

Странное слово «доверие»,
Похоже на жеребёнка,
Нарушишь – чревато отмщением,
Словно обидел ребёнка.
Нежное слово «доверие»,
Только ему доверься,
Что-то в нём есть газелье,
А грех в газелей целиться.
Грозное слово «доверие» –
Тавро измены за ложь.
Калёным железом по белому,
Только так и проймёшь!
Вечное слово «доверие»,
Сколько бы ни был казним,
Жизнь свою я им меряю –
Принцип неотменим.

Юлиан Семёнов

[Маринка.87]

Осень и Женщина очень похожи,
Осень капризная, Женщина тоже.
Осень бывает и теплой и нежной,
Женщина лаской одарит безмежной.

Может быть Осень холодной и резкой,
Женщина — властной, немножечко дерзкой.
Осень ударит холодною стужей,
Женщина — тоже, коль стал ей не нужен.

Осень дождлива всегда с середины,
Женщина плачет порой без причины.
Осень бывает грибной и туманной,
Женщина — тайной бывает желанной.

Обе бывают изменчивы все же,
Осень и Женщина очень похожи…

© Нета Эйси

[Парусник]

Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть:
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землёю,
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье — и на всём
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовём
Божественной стыдливостью страданья.

Фёдор Тютчев

[Путнмк]

Иван Бунин — Родине:

Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат…

Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей —
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей,

Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни верст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.

[Франсуаз]

Собаке Качалова

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.

Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
С.Есенин

[Сапна]

Мир устроен наш странно...

Чужим мы нужны...
Нам чужие приносят улыбки, цветы!
С ними просто: они отдают нам себя…
Посылают приветы, страдают, любя...
Незнакомые люди идут стороной,
Не касаются нас всех своею бедой…
Но лишь близким кто станет - все на-о-бо-рот...
К вашим сложностям ворох своих принесет...
Вместо смеха – разборки, упреки, скандалы…
Вместо счастья чужого – родная отрава…

Я не прав?! Но откуда тогда столько слез?!
Не «чужие» причина слез, сразу поймешь…
Анатолий Косенко

[Психея]

"В начале всего было слово" –
Вам скажут мудрец и поэт. –
Оно мирозданья основа:
Созвездий, миров и планет…
(Хвостатых коров и комет).
Достаточно слова и слога,
Достаточно буквы одной…
Чтоб круто свернула дорога
С привычной орбиты земной.
И люди, и звезды подвластны
Законам словесной игры:
Слова рушат замки и царства
И новые строят миры.
Мы в странные дали шагали
Не красного ради словца…
Но если мы слово сказали,
То надо идти до конца.

Лишь в слове содержится Вечность.
И счастлив безмерно поэт:
Подняв над бумагой конечность,
Он может оставить свой след.

из книги А. А. Усачёва «Малуся и Рогопед»

[Шарки]

Светлана Агеева

Мне спешить сквозь ночные огни маяков
Воплощеньем доверия, знаком судьбы.
Я – лишь зов, но – волшебный, неистовый зов.
Над землей, где звучащие звуки – рабы,

Мне лететь. И парить невредимым мостом
В метеорных потоках, в помехах, в ветрах,
И обрушиться чудом в далекий твой дом,
Или даже не в дом – просто в боль, просто в страх.

В высший страх пустоты, и в бесцельности жуть,
В одинокость, отчаянье иль забытье.
И в надежду – озябшую душу вдохнуть,
И, быть может, отыщется имя ее...

Пусть в том имени – нет ничего от меня.
Я – лишь зов. Безымянный. К тому, чего нет.
Но – частица вселенского моря огня,
Но – последней надежды рассеянный свет...

Мне – спешить... Мне остаться, швырнув полдуши,
И, свернувшись клубочком, бессильно уснуть.
Знать, что где-то, незримо тебя окружив,
Мой осколок судьбы продолжает свой путь...