Дань памяти (9 мая)

[Серафим]

Как здорово! Все, кто сюда писали - молодцы. Спасибо вам.

[Анна21]

Жительнице Татарстана вручен Орден Красной Звезды, который она ждала с 1943 года


Боевую награду за подвиг на Курской дуге вручили жительнице Казани. В 1943 году её представили к Ордену Красной Звезды. Но жизнь сложилась так, что получить его она смогла лишь сейчас.
Служу отечеству. Ветеран Великой Отечественной войны Людмила Шевчук произносит эту фразу с гордостью и немного смущаясь. Чуть потемневший за полвека, орден вручен его законной обладательнице.

После официальной церемонии награждения - обязательный солдатский ритуал и, наконец, Красная звезда на своем месте. По всем правилам - справа рядом с орденом Великой Отечественной войны.

Внук Людмилы Николаевны Кирилл признается, что и для него это особенный день. Полтора года он писал запросы в архивы, пока не получил ответ: орден найден, ждите.

Кирилл Шевчук, внук Людмилы Шевчук: "Мы обрадовались больше, чем она. Мы слышали эту историю много раз, нам было радостно осознавать, что это правда. Она, будучи рядовым, получила высокую награду".

Историю, о которой идет речь, Кирилл слышал еще в детстве от бабушки.

В 1941 году она, 17-летняя девчонка, ушла на фронт добровольцем. Была медсестрой в пехотной роте. Под шквальным огнем спасала раненых. Скольких солдат вытащила из-под пуль, не помнит - считать было некогда.

Людмила Шевчук, ветеран Великой Отечественной войны: "Взрывы, бомбы, снаряды. Все это рвется в воздухе и на земле. А я только слышу и слышу: сестра, сестра, сестра…Немощные голоса, раненые солдаты".

1943 год на Курской дуге рядовая Шевчук помнит до мелочей. Тогда в первый и в последний раз пришлось взяться за оружие. Пулеметчик был серьезно ранен, и 19-летняя медсестра заменила его на боевой позиции.

Людмила Шевчук, ветеран Великой Отечественной войны: "Я прицелилась. И выстрелила из пулемета – "чик"! И еще раз – чик! Попала я в кого, убила я их, ранила? Может, они от страха попадали".

В этом бою Людмилу Шевчук тяжело ранили. Уже в тыловом госпитале, девушке сообщили, что ей будет вручен Орден Красной Звезды. Спустя несколько дней раненую перевозят на лечение в Баку, а затем в Москву.

На фронте о судьбе рядовой Шевчук ничего не было известно, и военное командование просто не знало, куда направить награду.

После войны Людмила Николаевна работала на строительстве Братской ГЭС, вышла замуж, родила детей. Искать награду, признается ветеран, тогда было некогда. Военные говорят, к сожалению, история Людмилы Шевчук - не исключение.

По данным Центрального архива российского Министерства обороны, миллион наград так и не были вручены. Кто-то погиб на войне, на кого-то, как на Людмилу Шевчук, в архиве не было подробной информации. Найти такого героя практически невозможно.

[Анна21]

Один день в истории войны.20 Мая 1943 года.

УТРЕННЕЕ СООБЩЕНИЕ 20 МАЯ

В течение ночи на 20 мая на фронте ничего существенного не произошло.

* * *

Северо-восточнее Новороссийска артиллеристы Н-ского соединения уничтожили 2 немецких наблюдательных пункта, разрушили 5 дзотов, подавили огонь 4 артиллерийских и 12 миномётных батарей, из них двух батарей шестиствольных миномётов.

Наши лётчики бомбардировали войска противника. В объектах, подвергавшихся бомбардировке, возникло много пожаров и произошло несколько сильных взрывов. В воздушных боях сбито 3 немецких самолёта.

* * *

В районе Изюма наши подразделения предприняли разведку боем. Две группы разведчиков стремительным ударом выбили противника с одной высоты и закрепились на ней. Немцы дважды переходили в контратаки, пытаясь вернуть утерянные ими позиции. Наши подразделения отбили контратаки гитлеровцев с большими для противника потерями.

* * *

Западнее Ростова-на-Дону огнём советской артиллерии уничтожен склад боеприпасов противника, взорвано большое минное поле, рассеяно и частью уничтожено до роты немецкой пехоты. На одном участке взвод под командованием тов. Мамедова окружил вражескую разведывательную группу, истребил 10 гитлеровцев и захватил 5 пленных.

* * *

На Северо-Западном фронте группа разведчиков под командованием старшего лейтенанта Савельева и старшего лейтенанта Малько пробралась в расположение штаба дивизии противника и захватила в плен двух немецких штабных офицеров. Разведчики благополучно прошли по тылам противника и доставили пленных офицеров в свою часть.

* * *

На Ленинградском фронте огнём артиллерии разрушено 8 немецких дзотов и 5 землянок, уничтожено 2 орудия, 14 автомашин с грузами, взорван склад боеприпасов противника. Снайперами наших подразделений уничтожено 147 гитлеровцев.

В воздушных боях на подступах к Ленинграду и огнём зенитной артиллерии сбито 8 немецких самолётов. Лётчики-балтийцы потопили сторожевой корабль, катер и баржу противника.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Барановичской области, взорвал 2 железнодорожных моста и пустил под откос 3 немецких воинских эшелона. Партизаны этого же отряда сожгли склад с горючим. Огнём уничтожено 4 тонны бензина, 150 бочек с керосином и 4 вагона со смазочными материалами.

На шоссейных дорогах и из засад убито 43 гитлеровца.

* * *

В гор. Ейске, Краснодарского края, выявлены новые кровавые злодеяния немецко-фашистских мерзавцев. В 7 километрах от города в двух окопах обнаружено 42 трупа местных жителей, замученных гитлеровцами. В числе убитых 12 женщин и 10 детей. Опознаны трупы рабочего электростанции С. Клименко, бухгалтера И. Кулиша, водопроводчика М. Божевольного, телефонистки В. Топорковой, колхозника колхоза «КИМ» В. Горбаня и других.

* * *

Итальянский отряд пытался выбить греческих партизан из одного населённого пункта. Партизаны встретили оккупантов на подступах к этому населённому пункту и из засад уничтожили 80 итальянских солдат и офицеров. Другой отряд греческих партизан напал на итальянский гарнизон и истребил 58 солдат и офицеров противника.

ВЕЧЕРНЕЕ СООБЩЕНИЕ 20 МАЯ

В течение 20 мая на фронте существенных изменений не произошло.

Нашими кораблями и авиацией в Чёрном море, в районе Анапа—Керчь потоплено 6 самоходных барж с войсками противника.

* * *

19 мая частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 20 немецких автомашин с войсками и грузами, подожжён железнодорожный эшелон, разбито 2 паровоза, подавлен огонь 6 артиллерийских батарей противника.

* * *

Северо-восточнее Новороссийска на одном из участков противник силою до четырёх полков пехоты после сильной артиллерийской и миномётной подготовки пытался атаковать наши позиции. Бойцы Н-ского соединения встретили немцев мощным огнём из всех видов оружия, а затем перешли в контратаку. Противник понёс большие потери и был отброшен. Наши части захватили трофеи и пленных.

* * *

На Западном фронте артиллеристы Н-ской части произвели огневой налёт на позиции противника и его ближние тылы. Артиллерийским огнём уничтожено 6 немецких дзотов вместе с их гарнизонами, 4 орудия, 7 пулемётных точек, взорван склад боеприпасов и подожжён склад горючего.

* * *

В районе Изюма немцы, пытаясь вернуть потерянную ими накануне высоту, предприняли контратаку. Наши подразделения отбили контратаку гитлеровцев и уничтожили в этом бою до 300 солдат и офицеров противника.

* * *

В районе Лисичанска наши части вели огневой бой с противником. Разведывательные группы немцев пытались переправиться на левый берег реки Северный Донец. Огнём наших подразделений гитлеровцы были отброшены. Захвачены пленные. Советские артиллеристы уничтожили самоходную пушку, разрушили 2 дзота, 7 вражеских блиндажей, рассеяли и частью истребили до роты немецкой пехоты.

* * *

В районе Севска две роты пехоты противника пытались боем разведать наши позиции. Советские подразделения отбросили немцев на исходный рубеж. На поле боя осталось 90 вражеских трупов. Снайперы Н-ского соединения в течение дня истребили 70 немцев.

* * *

На Волховском фронте на отдельных участках наши части вели огневой бой с противником. Разрушено 13 немецких дзотов и блиндажей, взорвано 2 железнодорожных вагона с боеприпасами, подавлен огонь 2 артиллерийских и 3 миномётных батарей противника. Наши лётчики в воздушном бою сбили два немецких самолёта.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Ленинградской области, в трёхдневных боях с крупной карательной экспедицией немцев истребил более 200 гитлеровцев. Советские патриоты уничтожили 2 полевых орудия, 5 автомашин с грузами, 2 штабные автомашины, 13 повозок противника с боеприпасами и продовольствием. Партизаны другого ленинградского отряда подорвали на минах немецкий воинский эшелон, шедший к станции Чудово. Взрывом уничтожены паровоз, 7 вагонов с солдатами и 9 платформ с танками и автомашинами.

* * *

Пленный солдат 2 роты 106 полка 16 немецкой пехотной дивизия Рудольф Штумпф рассказал: «Меня призвали в армию в феврале этого года, а в апреле послали на фронт. В роте, которую мы сменили, осталось 7 солдат, два унтер-офицера и один офицер. Солдаты имели жалкий и измученный вид. До призыва в армию я жил в Вене. Город наводнен немцами, эвакуированными из Кельма, Манхейма, Гамбурга, Берлина и других городов Германии, подвергающихся воздушным налётам. В Вене так же много иностранных рабочих, насильно привезённых из разных стран Европы. Много французов, сербов, бельгийцев, голландцев, итальянцев и других. Рабочих, которых сейчас мобилизуют в армию и отправляют на фронт, заменяют иностранцами. Однако иностранцы не хотят работать и стараются побольше напортить. В Флоридсдорфе на автомобильном заводе они недавно сожгли много автомашин, предназначенных для армии. В Обер-Лаа сгорели склады с зерном. В Вене часто выключается свет. Такие акты саботажа происходят почти каждый день».

* * *

Датский народ активно борется против немецких оккупантов. В Свендборге патриоты подожгли судостроительный завод. Пожаром уничтожены основные цехи, всё оборудование, а также склады. В Ольборге на судостроительной верфи взрывом выведен из строя сухой док. В другом районе патриоты взорвали завод железнодорожного оборудования.

[Анна21]

Слово об одной русской матери

Вспоминая Великую Отечественную войну, рассказывая о ней, о подвиге солдат, офицеров, генералов, всего народа, нельзя не вспомнить матерей, чьи сыновья добыли нашей стране выстраданную Победу. Эти простые русские женщины отдали во имя свободы Родины самое дорогое, что у них было, - своих сыновей.

Так было и в далекой архангельской деревушке Шахановке Шенкурского района. 9 мая 1945 года крестьянка Калиста Павловна Соболева, услышав о капитуляции Германии, налила семь стопочек горькой и все их прикрыла ржаным хлебом… Сыновья Кузьма, Иван, Андрей, Никита, Павел, Степан, Иосиф сложили свои головы на военных дорогах от Бреста до Берлина. Так было и в белорусском Жодино, где Анастасия Фоминична Куприянова не дождалась с фронта пятерых сыновей. К сожалению, подобных примеров масса. Олицетворением же всех матерей-героинь стала краснодарская крестьян*ка Епистинья Степанова, потерявшая на войне девятерых сыновей.

В конце 1880-х годов из одной деревеньки под Мариуполем в поисках лучшей доли двинула на вольную Кубань семья крестьянина Федора Рыбалко. Глава семьи надорвался в дороге и, достигнув в 1890 году казачьих земель, вскоре скончался. Семья пошла по миру. Мать отдала 8-летнюю Пестю батрачить за кормежку, где девочка и росла до 16 лет. К тому времени, хоть и сироткой росла, но расцвела Пестя и стала привлекательной девушкой, за которую посватался курский переселенец - Михаил Степанов. Как и положено, через год у молодых родилась дочка - Степанида. Еще через два года, в 1901-м, родился мальчик - Александр. В 1902-м маленькая Стеня померла… Постепенно жизнь наладилась, семья росла - в 1903-м родился Николай, в 1908-м - Василий, в 1910-м на свет появился Филипп, в 1912-м, Федор, в 1914-м вновь дочка - Варя, а через год опять сынок - Иван, в роковом 1917-м родился Илья. Так бы и прожили Степановы свою трудную и честную жизнь, если бы не всадники с красными фонарями, время от времени проскакивающие по казачьим станицам.
Саша
Когда до Кубани докатилась волна Гражданской войны, горе напомнило о себе с новой силой. На хуторе Шкуропатском, где жили Степановы, проходили бои, старший сын Саша был ранен в руку. К вечеру бои утихли, мать с сыном побежали искать своих коней, Сашка ускакал за ними в степь, где его схватили белые, приняв за разведчика красных. В станице Роговской деникинцы устроили жуткую расправу над приверженцами новой власти - в общую яму был брошен и труп Саши.

В 1919 родился Павел, после этого, опять забеременев и видя, в какое время живет, Епистинья решает избавиться от плода - но ничего не получилось, и в 1921-м на свет появилась маленькая и болезненная Вера, а в 1923-м опять мальчик, которого назвали в честь погибшего старшенького - Александром. Семья Степановых насчитывала 13 детей, что в то время для крестьян было рядовым явлением - ведь вырастали далеко не все. Тридцатые годы пролетели для семьи, как и для всей страны, стремительно и жестоко. В 1933-м скончался глава семьи. Дети росли, разъезжались или обзаводились семьями. Похоронив мужа, Епистинья перебралась в главную колхозную усадьбу - хутор 1-го Мая.

Федор

В 1935 году егопризвали в армию. К этому времени Федя работал делопроизводителем в станице Тимашевской. До призыва у него случилась неприятность с властями - с хутора он уехал без разрешения комсомольской ячейки, за что и был исключен из этой организации. В 1938-м старшина Степанов был направлен для учебы на офицерские курсы. В мае 1939 года Федору присвоили звание младшего лейтенанта, и он убыл на Дальний Восток командиром взвода в 149-й мотострелковый полк. Полк маршем прибыл к району реки ХалхинГол, где несколько раз участвовал в приграничных стычках с японцами. 20 августа комкор Жуков повел свои войска в наступление. В первый же день наступления Федор погиб. Его похоронили там же, на Халхин-Голе, в братской могиле. А на Кубань полетела похоронка.

На родине Федора так и не дождалась невеста, а его братья в скором времени также стали примерять погоны. Тогда же, в 1939-м, зимой, болезненная Вера скоропостижно скончалась. Епистинья заметно постарела, седина все больше окутывала ее вьющиеся волосы, но совсем рук опустить не давали внуки.

Павел

В 1939 году Паша заканчивал педагогическое училище в станице Ленинградской, в это же время его вызвал военком и предложил попробовать поступить во Второе Киевское артиллерийское училище. Павел согласился. В училище он, как человек образованный, был принят без экзаменов - стране были нужны командиры. Павел запомнился сокурсникам как настоящий богатырь - никто не мог его одолеть ни в подъеме штанги, ни в гиревом спорте. 6 июня 1941 года, не дождавшись выпускных экзаменов, командующий Киевским особым военным округом генерал Кирпонос вручил курсантам офицерские погоны. Лейтенант Степанов получил предписание занять должность командира батареи в 141-й гаубично-артиллерийском пол*ку 55-й стрелковой дивизии, который дислоцировался в Слуцке. В ночь с 22 на 23 июня полк выдвинулся к Бресту на помощь пограничникам, и, заняв оборону на реке Щара, красноармейцы вступили в бой. К концу дня 24 июня полк из-за действия вражеской авиации потерял большую часть орудий, боеприпасы были на исходе, погиб командир полка майор Серов. Полк в арьергарде дивизии начал отступление по Варшавскому шоссе на восток. Для прикрытия артиллеристы оставляли заслоны из одной-двух гаубиц в местах, наиболее удачных для организации засад. Один из этих заслонов и возглавил молодой комбат Степанов. С тех пор больше его никто не видел. Епистинья же получила казенный конверт со справкой, что "Павел Михайлович пропал без вести".

[Анна21]

Василий
Самый красивый из братьев, франт и бесподобный танцор, он был избалован женским вниманием буквально с юношества. Работал Василий в кинотеатре станицы Тимашевской, он самостоятельно освоил игру на скрипке и в кинозале озвучивал немое кино. В мае 1941 года, когда в воздухе запахло войной, его вместе с братом Филиппом призвали на военные сборы. Попал Василий в Крым, в артиллерию, служил командиром отделения тяги во 2-й батарее 553-го полка. С началом войны полк принял самое активное участие в обороне южных рубежей страны, а в середине ноября его передислоцировали на малую родину Василия, в Тамань. Здесь, в упорных боях в предгорьях Кавказа, сержант Степанов попал в окружение. На хутор полетел очередной конверт со словами "пропал без вести". Василий с группой однополчан смог вырваться из кольца и, пробираясь с группой сослуживцев, в районе Днепропетровска вступил в разведвзвод местного партизанского отряда, костяк которого недавно был сброшен на парашютах.
2 ноября 1943 года группа под командованием Степанова попала в засаду, немногих уцелевших, в том числе и Василия, взяли в плен. Суд был недолгим. 1 декабря в Никополе немцы расстреляли 78 человек, в том числе и Василия Степанова. В 1944 году, когда наша армия освободила Украину, Епистинье прислала письмо учительница Мария Присоха, в котором она и поведала о последних днях Василия…

Филипп
Он был опорой не только матери, но и всего хутора. Работая в родном колхозе, Филипп очень быстро стал звеньевым, а после и бригадиром. Это был настоящий рационализатор - он один из первых на Кубани применил минеральные удобрения для пшеницы, организовал сбор золы и птичьего помета, чтобы зерно было еще лучше. 22 апреля 1941 года о талантливом хлеборобе написала газета "Правда". Обзаведясь семьей, он не забывал и про мать - поставил ей хату, но доделать не успел. Вместе с Василием ушел в армию, вместе с братом попал в Крым. Последнее письмо от него пришло в мае 1942-го. Филипп писал, что служит на юге, и скоро начнется большое наступление. Это наступление для РККА закончилось Харьковским котлом. Филипп попал в плен. После получения очередного извещения о том, что и этот сын пропал без вести", Епистинья все ждала, что вернется сынок, ведь не может земля оставаться без такого хозяина… Летом 1950 года из исполкома союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца в дом Епистинье пришло письмо: "По имеющимся у нас сведениям, гр. Степанов Ф.М. умер 10.02.45 в Германии, в лагере 326". К письму был приложена карточка военнопленного, в которой значилось: "Личный номер 25944. Степанов Филипп Михайлович. Краснодар, православный, год рождения - 22.12.1910, крестьянин, русский, здоров. Рядовой 699-го стрелкового полка. Пленен - Харьков, поступил - 4.6.44". Карточка была аккуратно перечеркнута, и вверху шла надпись по-немецки: "Умер 10.2.45".

Иван
После окончания семилетки по комсомольской путевке он отправился в станицу Медведковскую пионервожатым. Станица считалась сложной, так как сильно пострадала в годы коллективизации - все местное население было выселено в 24 часа, а на его место заселились "колхозники Севера". В 1937-м Ивана призвали в армию. Попал он служить в Тирасполь, и вскоре командование отправило перспективного солдата в военное училище в Орджоникидзе. В 1939-м он его окончил и был направлен в Ростов. Однако молодых офицеров быстро перебросили дальше - в 8-ю армию Ленинградского военного округа, начиналась финская кампания... К сожалению, об участии лейтенанта Степанова в "той войне не знаменитой" известно слишком мало. Есть лишь косвенные данные, что служил он в районе Петрозаводска, в разведотделе. После перемирия Иван был направлен в Белоруссию, в 310-й стрелковый полк командиром пулеметного взвода.

С началом войны 8-я дивизия, куда входил полк Ивана, попала в окружение. Молодой офицер вместе с товарищами пробирался на восток, но фронт откатывался еще быстрее. Осенью 1941-го Иван с двумя товарищами остановились в белорусской деревушке Великий Лес, недалеко от Минска. Рабочих рук в деревне не хватало, и община попросила военных остаться. Иван плотничал, поселился в доме Петра Норейко, а вскоре и сошелся с его дочкой - Марией. Не забывая о том, что они прежде всего военные, ребята стали потихоньку собирать оружие и боеприпасы. В 1942 году партизанское движение в Белоруссии только зарождалось. Иван вел себя неосторожно - полицейским угрожал советским судом, и в результате кто-то из местных донес, что Степанов прячет в сарае пулеметную ленту. Ивана арестовали, беременная Мария с отцом ринулись выручать его, но увидели лишь повешенный на сосне труп Ивана, с табличкой "партизан"...

[Анна21]

Илья

Ровесник революции, он ребенком хлебнул все лихо тех трудных лет: раскулачивание, голод, коллективизацию и опять голод. Его сестра Валентина вспоминала, что, попав учительницей в школу, обратила внимание, как пристально на нее смотрит один из оборванных и грязных мальчуганов. "Урка какой-то", - презрительно подумала Валентина Михайловна, а потом чуть не упала в обморок, узнав в "урке" родного брата. На вопрос: почему не подошел к сестре, Илья сказал, что постеснялся. В 1937-м Илью призвали в армию. Полученное образование давало право на поступление в Первое Саратовское автобронетанковое училище. После окончания училища Илья стал командиром взвода танков КВ и попал под Полоцк, в 18-ю танковую бригаду, откуда в скором времени в составе сводной батальонной тактической группы погнал своего стального коня на земли вновь присоединенной к Союзу Литвы.

В июле 1941-го Илья неожиданно появился дома, бледный, раненый. Воинская часть Ильи стояла в местечке Рукла, недалеко от Россияны. 22 июня немцы начали бомбить расположение танкистов. В одном из первых боев Илья был ранен - один осколок вспорол брюшную полость, второй вонзился в плечо. Хирурги Илью спасли, но фронт откатывался быстро, и врачи предложили тем раненым, кто может добраться до своих мест, ехать долечиваться домой. Илья смог. Попав на хутор, он наладил переписку со всеми братьями, находящимися в армии. Когда пришло известие из Ваниной части о том, что "лейтенант И.М. Степанов пропал без вести", Илья вновь засобирался на фронт, хотя живот еще болел. В военкомате недолечивавшегося офицера отправили в Майкоп командиром курсантов, но вскоре училище расформировали, и Илья вновь оказался на передовой.

Он участвовал в обороне Москвы, где был вновь ранен, и на этот раз лечился в госпитале Сталинграда. Получив звание старшего лейтенанта, Илья убыл в новый, только что сформированный полк. Вместе со своей частью он участвовал в Сталинградской битве, где 12 декабря 1942-го получил третье ранение, после чего попал в рязанский госпиталь.

1 мая 1943 года Илью назначали командиром роты управления 70-й танковой бригады, а в конце июня ему присвоили звание капитана. 11-я армия Баграмяна, куда входила бригада, разворачивалась на главном направлении. Началось крупное наступление, победный этап которого Илье так и не удалось увидеть - он погиб в самый разгар сражения. Вот что было записано в журнале бригады: "Степанов Илья Михайлович, капитан, комроты управления, беспартийный, 1917 г.р. , кадровый. Убит 14.7.43. при бомбежке д.Мелехово Ульяновского района Орловской области. Родом - Краснодарский край, Тимашевский р-н, колхоз 1-е Мая, мать - Степанова Е.Ф.".

Саша

"Мизинчик", самый младший в семье. Самый любимый. В армию его не брали, ведь последней опорой был у матери-героини. Когда на войну ушел и Коля, Саша практически сбежал из дома в "летную школу". Но военная судьба распорядилась иначе: добровольца Степанова зачислили в Урюпинское пехотное училище, и уже через 6 месяцев новоиспеченный лейтенант убыл командиром взвода минометчиков в 339-ю ростовскую стрелковую дивизию, которая в это время дралась на его родной Кубани. Его 1133-й полк с боями отходил к предгорьям Кавказа. Около станции Холмской при обороне переезда Александр впервые отличился, за что ему было присвоено звание старшего лейтенанта. В январе 1943-го, когда началось наше наступление, Саша был тяжело ранен у станицы Абинской. Сообщая об этом своей сестре Валентине, Саша обрадовал её еще и тем, что вся Кубань освобождена от немцев и Тимашевская больше не оккупирована врагом. А весной того же года Епистинья вновь получила казенный конверт. Схватившись за сердце, она раскрыла его. Сразу отлегло - из конверта выпало обычное письмо: "Здравствуйте дорогая мамаша. Передаем Вам горячий привет и поздравляем с 1 Мая. Разрешите от лица службы Вам, дорогая мамаша, вынести искреннюю благодарность за Вашего сына Александра - истинного героя, отличного командира и прекрасного воина РККА. Ваш Александр вел себя в боях, как настоящий патриот, беспощадно громя врага, за что недавно был награжден орденом Красной Звезды. Прошу передать от всего нашего подразделения солдатский привет всем родным и знакомым Александра. До свидания. Комбат - старлей Лисица". В то время Саша служил уже в 9-й механизированной бригаде, входившей в состав 3-го гвардейского сталинградского корпуса. 25 апреля ему исполнилось 20 лет, его часть маршем шла к Днепру.

К концу сентября бригада заняла позиции в районе Канева, а Москва уже приняла решение об освобождении Киева непременно к 7 ноября. Форсирование началось с ходу, без подготовки, и, как оказалось впоследствии, 9-я бригада совершала отвлекающий маневр, ценой своей жизни оттягивая на себя отборные немецкие части, дабы дать возможность нашим войскам успешно перешагнуть Днепр на других участках фронта.

Одним из первых на плоты взобрался ротный Степанов, и нашим бойцам удалось захватить передовые траншеи немцев. Только перевели дух, как начался настоящий ад. Покрепление не могло пробиться дальше островов, а немцы все вводили и вводили в бой свежие части. У бригады кончались патроны, умирали раненые. Левый фланг плацдарма держала поредевшая рота Степанова, а сам командир, оглохший от разрывов и в грязных бинтах, с ручным пулеметом бегал по траншее, руководя подразделением. 2 октября, когда от роты остались считанные единицы, немцы бросили против нее до батальона пехоты. Остановить такую лавину было не под силу...

Когда фашисты ворвались на НП роты, гвардии старший лейтенант Степанов подорвал себя и их последней связкой гранат. Похоронили офицера в местечке Тальбергова Дача.


25 октября 1943 года Александру Михайловичу Степанову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.



Николай

Оставшись после гибели Саши за старшего, он полностью взял заботу о семье на себя. 14-летним мальчишкой уже вкалывал наравне с мужиками - надо было что-то есть. Рано женился. Работал в родном колхозе, жил по соседству с матерью. Был при*рожденным музыкантом - на слух мог подобрать даже классическую музыку.

На фронт Коля ушел сам, вместе с председателем и еще многими односельчанами в 4-й Добровольческий кубанский казачий кавалерийский полк ездовым орудийного расчета. Николай писал редко и матери, и жене. Осенью 1944-го заплаканная жена его Дуня вбежала в хату свекрови: "Колька погиб"… В руках сжимала так хорошо знакомое Епистинье извещение: "Пропал без вести". С этого момента ждать писем матери, кроме дочери Вали, которая обосновалась в Казахстане, было уже не от кого. Но небо все же услышало мольбу Епистиньи Федоровны. В сентябре 1945 года пришло письмо от Николая, оказалось, он все это время лежал в госпитале. У него было очень тяжелое ранение, сильно повреждены ноги. Из госпиталя Николая забрала семья. И мать, и Дуня с трудом узнавали в поседевшем и худом солдате своего балагура Колю. Он стал молчалив, за*думчив, говорил неохотно, на вопросы отвечал сухо: "Почему не писал?" - "Думал, не выдюжу". - "Как воевал?" - "Как все". - "Как тебя ранило?" - "Снаря*дом". Его приход на какое-то время вселил в Епистнью надежду - а может, вернутся и остальные сыновья? Но время шло, ребята не возвращались, Николай болел все сильнее. Сначала он плотничал, передвигался ползком, так как ноги не держали тело. Потом перевелся сторожем на фабрику, а вскоре и вовсе слег. Как-то, в один из последних своих дней, когда мать сидела у его кровати, Николай рассказал, как хотел еще до войны создать оркестр "братьев Степановых": ведь все у них было - и гитары, и скрипка, и бубны, и баян, и домра, и барабан, и братья были: Сашка, Илюха, Васька, Ванька, Филька, Федька, Пашка. Лучших музыкантов во всей округе не сыскать. Тогда-то он и попросил мать: "Сыграй*те мне на похоронах какой-нибудь маршик". Мать выполнила его просьбу.

[Анна21]

Где мои сыны?


Что пережила Епистинья, наверное, не сможет понять никто.

В 1966 году маршал Гречко писал ей: "Вы святая нашей эпохи, мы все Ваши сыновья". В том же году к ней приехали телевизионщики из Москвы - Борис Карпов и Павел Русанов. Они сняли разговор с ней, а после этого организовали поездку на могилу к младшему сыну Саше, где Епистинью также снимали . "Как бы тяжело тебе ни было, ты вспомни обо мне, и все твои беды покажутся не такими страшными" - этими словами Епистиньи Федоровны заканчивается фильм.

В 1968 году в Монте-Карло документальный фильм "Слово об одной русской матери" занял 1-е место. А в начале 1969-го прибрал Господь свою мученицу к себе - Епистинья скончалась.



Ее похоронили в станице Днепровской, где в символическую братскую могилу "положили" и ее сыновей.

[Октябрина]

КАНАМАТОВ АЖУ ЕСАУОВИЧ

Ажу Канаматов родился в 1911 г. Призван в Красную Армию Кисловодским горвоенкоматом 9 июля 1941 г. Он был одним из активных защитников Кавказа в составе 51-й армии. На его счету - участие в освобождении Новороссийска, Туапсе, городов Крыма, Донбасса.
Помощник командира взвода автоматчиков 3-го стрелкового батальона 953-го стрелкового полка 257-ой Краснознаменной стрелковой дивизии старший сержант Канаматов был участником освобождения Крыма. В бою 27 января 1944 г. своим взводом автоматчиков он прикрывал левый фланг 3-го стрелкового батальона в районе села Уржин Красноперекопского района, заняв выгодный рубеж и умело расположив взвод. При попытке противника силой до роты контратаковать обороняемый его взводом рубеж, был дан отпор, контратака противника не увенчалась успехом. В результате этого боя наши уничтожили до взвода солдат и офицеров врага. Таким образом, обеспечив успех 3-го стрелкового батальона, Канаматов лично сам из своего оружия уничтожил 11 солдат противника.

Разведчик взвода пешей разведки старший сержант Канаматов самоотверженно и мужественно сражался с немецкими захватчиками в наступательных боях за освобождение города Севастополя. 9 мая 1944 г. в составе взвода пешей разведки он получил боевое задание проникнуть в центр Севастополя (в районе парка), выявить огневые средства противника, мешавшие продвижению наших войск, штурмовавших город. Подбираясь к центру города, Канаматов обнаружил пулеметные точки, ведущие огонь по нашим наступавшим солдатам. Он бесшумно пробрался к пулеметам и гранатами забросал их, заставив замолчать 3 пулемета. Оставшихся в живых фашистов расстрелял из автомата.
Канаматов вместе со своими товарищами уничтожил более 20 немецких солдат, пытавшихся поджечь свои автомашины и мотоциклы. В этот раз он спас от поджога 23 автомашины и мотоцикла. Выполнив задачу по уничтожению огневых точек противника и лично водрузив красный флаг на здании метеостанции, помог обеспечить продвижение наших частей и овладение центром города Севастополя.

Поликахин И. И., Герой Советского Союза, однополчанин Канаматова А. Е., не раз ходивший вместе с ним в разведку на выполнение ответственных заданий, пишет:
“Помню, 9 мая 1944 г. мы, группа бойцов, во главе с лейтенантом Михайлом Головней, по заданию командования полка с боями, подавляя огневые точки противника, прорвались к центру г. Севастополя и водрузили знамя на здании морской метеостанции. За этот подвиг Ажу Есауович Канаматов был представлен к званию Героя Советского Союза”.

Это же подтверждает Бтемиров К. Ф., полковник в отставке, бывший комсорг 953-го стрелкового полка 257-ой Краснознаменной Сивашской ордена Суворова стрелковой дивизии:
“…Канаматов Ажу Есауович, после боя за освобождение Крыма и Севастополя в середине мая 1944 г. командованием полка представлялся к высшей награде Родины - званию Героя Советского Союза. Этой высокой награды он удостаивался за мужество и героизм, проявленные в боях при штурме Сапун-горы и освобождении г. Севастополя в составе штурмовой группы полковых разведчиков под командованием командира взвода разведки полка лейтенанта Головни Михаила Сергеевича”. Дальше полковник отмечает, что “умелые действия штурмовой группы, героизм и мужество ее бойцов, где рядовой Канаматов А. Е. был застрельщиком и душой группы, во многом способствовали успешному выполнению полком поставленных задач по захвату центра г. Севастополя”.

Об этих событиях - штурме Сапун-горы и освобождении Севастополя - рядовой И. Поликахин написал и опубликовал 20 мая 1944 г. во фронтовой газете “Знамя победы” стихотворение:

…Мечутся фрицы - туда и сюда,
Бросая машины и склады.
Вдруг в город врывается наш Головня,
А с ним боевые ребята.
“За мною, вперед! - зовет лейтенант,
- Вот Южная бухта пред нами.
Неси, Канаматов, ты знамя в руках,
Над городом вывесим знамя!..”

Однако Канаматову А. Е., вместо присвоения заслуженного высокого звания Героя Советского Союза, суждено было через три дня после штурма Сапун-горы, 12 мая, вместе с другими представителями репрессированного карачаевского народа покинуть фронт и отправиться на лесозаготовки в Ивановскую область. Через некоторое время Канаматов бежал из лагеря и поехал в Среднюю Азию на поиски своих родных и близких. Там он вместе со своим народом пережил все горечи и унижения ссылки.

В 1957 г. Ажу вернулся на свою родину. Жил в Кисловодске. В 1976 г. Канаматов ездил в Севастополь. Состоялась его встреча с бывшим командиром взвода лейтенантом Головней. Они обнимались как родные братья. Командир взвода подтвердил, что красное знамя на Сапун-горе водрузил Канаматов, что он заслуженно представлен к званию Героя Советского Союза. Об этом было написано в газетах. Однако по сей день герой заслуженную награду не получил.
По данным, которые сохранились в Центральном архиве Министерства обороны РФ, Канаматов А. Е. за совершенные подвиги приказом по 257-й стрелковой Краснознаменной дивизии № 4 от 2 февраля 1942 г. был награжден орденом Славы 111-й степени, а приказом 51-й Ударной армии № 36/н от 20 мая 1944 г. - орденом Красного Знамени.

http://alaugan.wordpress.com/karachays/kanamatov_aju/

[Октябрина]

Инженерные войска, специальные войска, предназначенные для инженерного обеспечения боевых действий соединений и частей родов войск.
Имеются в вооружённых силах большинства государств и состоят из частей и подразделений различного назначения: инженерно-сапёрных (сапёрных), инженерно-дорожных, понтонно-мостовых, переправочно-десантных (амфибийных), инженерно-мостостроительных (мостовых), инженерно-позиционных, добывания воды (полевого водоснабжения), инженерно-строительных и др. специальностей.
Оснащены разнообразной инженерной техникой для отрывки траншей и окопов (укрытий), строительства (восстановления) дорог и мостов, заготовки леса и конструкций; имеют переправочные, маскировочные, электротехнические, грузоподъёмные средства, а также средства разведки, добычи и очистки воды, минирования, разминирования и др.
По организационной принадлежности подразделения и части входят в состав соединений и частей родов войск и видов вооружённых сил.





Из сборника
Инженерные войска города-фронта
И. И. Соломахин.
На переправе 2-й ударной

Много дней и ночей провел наш батальон в тяжелых тренировках по сопровождению боевых порядков танков и артиллерии через преграды и заграждения условного противника. Все понимали: близится долгожданный день генерального наступления войск фронта — и сил не жалели.

В сумерках 22 декабря 1943 года саперы закончили восстановление разрушенных в ходе учений дорог и мостов и расположились в помещениях школы деревни Лупполово на отдых и ночлег. Предвкушали удовольствие от предстоявшего возвращения на базу в свои обжитые землянки, мечтали отмыться в сооруженной по всем правилам бане... Не успел я заснуть, как меня позвали к телефону. Звонил начальник штаба инженерных войск фронта С. Д. Юдин.
— В пять ноль-ноль прибыть на пирс в Лисьем Носу для встречи с генералом Бычевским. Подразделениям батальона быть там до рассвета.
— С легким паром, Иван Иванович, — сказал капитан Г. А. Тарасов, когда наша «эмка» выехала за ворота базы.

Мне было не. до шуток. Я от души жалел уставших бойцов; тревожила и неизвестность — что делать батальону в Лисьем Носу? Пирс и все связанное с ним принадлежали Балтфлоту. Я даже толком не знал, где находится этот злополучный пирс... Быть может, батальону придется участвовать в подготовке ледовой трассы на Кронштадт и Ораниенбаум? Но в заливе только плавающие [223] льдины... Или предстоит перебазироваться на Малую землю?.. — так называли тогда ленинградцы Ораниенбаумский плацдарм.

На пирсе меня встретил старший офицер штаба инженерных войск фронта инженер-майор А. Д. Тищенко и проводил в будку дневального, где сидел у печурки начальник инженерных войск фронта генерал Бычевский.
Прервав мой доклад о прибытии, генерал сказал:
— Пошли на пирс. Трудную задачку предстоит решить нам. В девятнадцать ноль-ноль к причалу этого пирса должны подойти корабли Балтфлота, на которые надлежит погрузить танки Т-34, самоходки и другие военные грузы. Первые партии танков уже находятся поблизости. Пирс построен осенью сорок первого года под грузы до пяти тонн. Он часто разрушался огнем артиллерии врага и ремонтировался зимой прошлого года. Глубина у оголовка не более двух с половиной метров. Так вот: усиление пирса, погрузка танков и других грузов, а также несение комендантской службы на пирсе с этой минуты возлагается на вверенный вам батальон. Вместе с майором Тищенко осмотрите пирс и через полчаса доложите ваши соображения о том, как будете выполнять задачу и что вам для этого нужно. Действуйте!
— Пошли, Александр Денисович, — вздохнул я.
— Осенью я был здесь, — сказал Тищенко. — Мне кажется, он даже груженую трехтонку не выдержит, а самоходка — это почти сорок тонн. Впрочем, посмотрим...

Мы шли по заснеженному настилу, освещая путь карманными фонариками. Дул крепкий западный ветер, неся колючие снежинки и завывая в проводах. Хотя мороз был не более 15 градусов, но при таком ветре он казался лютым.
Пирс представлял собой деревянную эстакаду шириной около 6 метров. На ней были уложены легкие рельсы для тележек. Пролеты опирались на ряжи и рамы, установленные через 2–5 метров. Оголовок пирса был расположен в 527 метрах от берега. Причальным фронтом служили лишь две стороны оголовка длиной до 60 метров. Акватория залива, примыкающая к пирсу, [224] была покрыта неподвижным льдом толщиной от 10 до 20 сантиметров. Мористее плавали льдины разной величины.

Для решения задачи наиболее целесообразным было сократить пролеты установкой дополнительных рамных опор, слабые опоры дублировать, поверх настила проложить колеи из бревен, на оголовке уложить сплошной бревенчатый настил. Узкоколейку следовало переместить на край эстакады и использовать для транспортировки бревен и других строительных материалов. Прикинули и работы по возведению маскировочного забора вдоль всего пирса, установку дымовых завес: ведь работы будут проводиться днем на виду у противника. Если не будет ледоколов, придется взрывным способом проделывать канал в полосе ледяного припая.
Требовалось около 200 кубометров бревен, 20 кубометров жердей и кольев для маскировочного забора, 5 тонн скоб, штырей и прочих поковок.
Ничего этого в батальоне не было.
К тому же, даже при наличии всех материалов, чтобы выполнить все работы за короткий зимний день, нужно было не менее 500 человек, а батальон насчитывал не более 300 человек, измотанных за два месяца учений...

Минут через сорок в домик, где я занимался составлением эскизов, боком протиснулась мощная фигура капитана И. А. Ханова. Он кратко доложил, что все три роты без происшествий прибыли в Лисий Нос. Завтраком люди накормлены и готовы к выполнению задания. [225]
— А вот и салют в честь нашего прибытия, — усмехнулся он: несколько снарядов разорвалось недалеко от дежурки.
— Эти фрицы поздравляют нас с добрым утром, — ворчливо произнес матрос-дневальный.
— И часто они «поздравляют»?
— Да по нескольку раз на день. И в пирс частенько попадают, — сказал матрос, как о чем-то не заслуживающем внимания.
Когда времени мало, оно летит особенно быстро. Серели предрассветные сумерки. Позвонил мой замполит капитан Г. А. Тарасов.
— Нахожусь в штабе инжвойск, — сообщил он. — Рубить деревья и разбирать дома категорически запрещено. Несколько платформ с бревнами приказано доставить к пирсу со станции Мельничий Ручей. Не лишне послать туда наших «толкачей». Зубков (начальник метростроевцев) обещал сформировать команду из семидесяти пяти — восьмидесяти плотников. Их я подвезу, пришлите за людьми четыре трехтонки. Зубков и поковки обещал, за ними пару машин... Ледоколов, наверно, не будет, лед взрывать придется нам. Наряд на две тонны взрывчатки оформляю, шлите трехтонку. Забор вдоль пирса сделает маскировочная рота. Дымзавесы, сигнализацию и связь обеспечат моряки. Генерал у командующего. Жду машин!
Хорошо, когда инженерная часть моторизирована и машин достаточно. Но еще лучше, когда у тебя замполит — сапер. Все продумал. Молодец!

В организации помощи нам чувствовалась рука начинжа. Хорошо было служить под началом Бычевского. Он всегда отличался умением не только четко поставить инженерные задачи и потребовать их выполнения, но и оказать оперативную помощь. Всеобщее уважение в войсках фронта снискал этот с виду суровый генерал. Все саперы любили своего начальника и гордились им...

...Вечерняя зимняя темень как-то внезапно поглотила все вокруг. Темп работ замедлился, чувствовалась усталость людей. Включили переноски, сняв с нескольких машин аккумуляторы. Лампочки, окрашенные чернилами в фиолетовый цвет, свет давали скудный, но кое-что можно было разглядеть. Неожиданно из темноты появилась высокая фигура генерала Бычевского. Опытным глазом он уже оценил состояние дел на пирсе.
— Воюешь, подполковник?
— Так точно, — ответил я. — В девятнадцать ноль-ноль можно будет начать погрузку танков.

Генерал был доволен нашей работой; сказал, что еще не известно, какие корабли подадут под погрузку. Пока выделены два заградителя «Вятка» и «Онега», они могут принять только по четыре танка или самоходки. А надо переправить около двухсот. Ищут другие суда с осадкой не более двух метров. Сделав несколько замечаний, генерал уехал.

Около шести вечера, когда на оголовке завершались основные работы, в «гавани» появилась «Вятка». Ханов зычным голосом скомандовал:
— Давай, причаливай к тумбе! [228]
— Не тумба, а пал, — с неповторимой интонацией произнес в мегафон командир «Вятки», капитан 3-го ранга, который, несмотря на мороз и ветер, щеголял в фуражке.

Пока Ханов с такелажной командой укладывал «трапы», изготовленные из шпал, я вызвал первые Т-34 на погрузку и, пятясь, медленно повел за собой по колеям пирса головной танк. Под тяжестью машины кое-где скрипел и потрескивал настил: «притирались» отдельные элементы. Все четыре танка без особых затруднений были погружены на стальную палубу «Вятки». Она плавно развернулась в полынье и растворилась в ночной тьме. А у входа в канал уже стояла «Онега». Обсудив с ее командиром погрузку, решили грузить пять танков вместо четырех. Эксперимент прошел успешно (во всех последующих рейсах на корабль грузили по пять танков или самоходок). На телефонный запрос Бычевского я бодро доложил: «Первые девять машин отправлены без происшествий».

К сожалению, кроме «Вятки» и «Онеги» других подходящих кораблей у моряков не оказалось. Они притащили к пирсу металлические беспалубные сухогрузные баржи. Пришлось придумывать деревянные конструкции и сооружать на этих баржах бревенчатые палубы, на которые грузили орудия и тягачи, а в трюмы — боеприпасы. В тесной гавани требовалось много усилий и сноровки при швартовке и погрузке таких судов. Слаженно действовали саперы и моряки на буксирных судах, которые любовно именовали «тральцами». Изрядно испортили нам настроение балтийцы, притащит? в тесную гавань сразу три огромные баржи-марины, борта которых на два метра возвышались над погрузочной площадкой. Решили установить их борт к борту (лагом), построив въездную аппарель и трапы между бортами. Весь день ушел на хлопоты вокруг этих громадин.

К счастью, день был пасмурный, и фашисты не стреляли по этому участку.
Сама погрузка танков представляла «аттракцион», щекотавший нервы зрителей: каждая баржа грозила перевернуться, когда на ее борт вползал громыхающий и ревущий танк. С редким спокойствием подавал [229] команды Илья Ханов, саперы-такелажники понимали каждый его жест.

На «маринах» удалось переправить пятнадцать танков. Вскоре они были заменены более малыми по габаритам баржами, которые стали принимать легкую технику и людей. А танки и самоходки продолжали таскать на своих палубах «Вятка» и «Онега»; их экипажи в некоторые ночи дважды становились под погрузку...

http://militera.lib.ru/memo/russian/sb_inzhvoyska_goroda_fronta/index0.html

[Анна21]

Один день в истории войны
21 Мая 1942 года

УТРЕННЕЕ СООБЩЕНИЕ 21 МАЯ

В течение ночи на 21 мая на Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои.

На Керченском полуострове продолжались бои в восточной части полуострова.

На других участках фронта ничего существенного не произошло.

* * *

На Харьковском направлении немцы, не считаясь с огромными потерями, предпринимают контратаки, стремясь задержать наступление наших частей. Эти попытки противника терпят неудачу. Гитлеровцы несут большие потери в живой силе и технике. Только на одном участке наши бойцы уничтожили свыше 700 гитлеровцев и захватили танк, 8 орудий, 15 пулемётов, 22 миномёта и много боеприпасов. Взяты пленные.

* * *

На одном из участков Ленинградского фронта наши войска перерезали дорогу между двумя вражескими узлами сопротивления. Немцы, пытаясь восстановить положение, предприняли несколько безуспешных контратак и потеряли только убитыми 600 солдат и офицеров.

* * *

Артиллеристы и миномётчики одной нашей части (Северо-Западный фронт) уничтожили до 300 немецких солдат и офицеров, 9 станковых пулемётов и значительное число автомашин с военными грузами.

* * *

Группа бойцов под командованием старшего лейтенанта тов. Трофимова залпом из винтовок надбила вражеский самолёт. Бомбардировщик загорелся и упал на землю. Один лётчик сгорел, второй взят в плен.

• * *

Красноармеец Хафиз Кримулин за 16 дней мая уничтожил 45 немецких солдат и офицеров.

* * *

Группа ленинградских партизан из отрядов товарищей В. и О. в тылу у врага взорвала полотно железной дороги. В другом месте партизаны открыли из засады внезапный огонь по вражескому поезду, вывели из строя паровоз и уничтожили свыше 50 гитлеровцев. Через несколько дней партизаны напали на немецкий гарнизон в населённом пункте П. и в бою уничтожили 74 оккупанта и сожгли немецкий танк.

* * *

Пленный командир роты обер-лейтенант Густав Ф. заявил: «В моей роте было 180 солдат. Затем получили пополнение в количестве 40 человек. К началу последнего боя в роте оставалось 25 солдат. Мне придали ещё один взвод из другого подразделения и приказали любой ценой удержать пункт А. У меня было одно орудие и одна противотанковая пушка. Ночью русские проникли в наш тыл. Потом в деревню ворвались танки и раздавили орудия. Я увидел, что сопротивляться бессмысленно, и предложил солдатам сдаться в плен».

* * *

Ниже публикуются выдержки из неотправленного письма немецкого солдата Германа Шварца своему зятю Августу Вар-ре: «...Мы отступаем. Русские самолёты прилетают ежедневно и бомбят... Каждый день дохнет несколько лошадей, но я не тужу: пусть себе околевают — тогда у нас будет мясо. Картофеля больше нет, а хлеба дают совсем немного. Всё бы это ещё ничего, если бы не было партизан!».

* * *

Во время стоянки воинского эшелона на товарной станции в Варшаве разбежалось около 300 немецких солдат, следовавших на советско-германский фронт. Оставшиеся солдаты отказались ехать дальше, и офицеры силой оружия загоняли их в вагоны. Это уже не первый случай отказа солдат маршевых батальонов ехать на фронт.

ВЕЧЕРНЕЕ СООБЩЕНИЕ 21 МАЯ

В течение 21 мая на Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои.

На Изюм-Барвенковском направлении атаки противника отбиты.

В восточной части Керченского полуострова продолжались бои.

По уточнённым данным, за 19 мая уничтожено не 27 немецких самолётов, как об этом сообщалось ранее, а 40 немецких самолётов.

За 20 мая уничтожено 65 самолётов противника. Наши потери — 23 самолёта.

* * *

За 20 мая частями нашей авиации на разных участках фронта уничтожено и повреждено 74 немецких танка, 272 автомашины с войсками и грузами, 55 подвод с боеприпасами, 31 полевое и зенитное орудие, 15 миномётов и пулемётов, бензозаправщик, 5 тракторов-тягачей, прожектор, потоплено 5 катеров, рассеяно и частью уничтожено до семи рот пехоты противника.

* * *

На Харьковском направлении одна наша часть заняла несколько населённых пунктов и захватила многочисленные трофеи и пленных. Подразделение тов. Склярова в течение дня отразило четыре контратаки противника. Немцы потеряли убитыми до 800 солдат и офицеров. На другом участке наши бойцы захватили 7 орудий, 12 пулемётов, 8 миномётов, 4 автомашины с боеприпасами и радиостанцию.

* * *

На одном из участков Западного фронта огнем нашей артиллерии уничтожено 2 артиллерийские и 4 миномётные батареи противника, разрушено 15 ДЗОТов и уничтожено не менее 120 немецких солдат и офицеров.

* * *

Расчёты противотанковых ружей под командованием т.т. Федоренко и Пузнова подбили 4 немецких танка.

* * *

Разведчики — командир отделения тов. Бодров, бойцы Хлюстов, Тупаков и Петров — устроили засаду недалеко от немецких ДЗОТов. Вскоре у ДЗОТов появилось около 40 гитлеровцев. Гранатами и огнём ручных пулемётов разведчики уничтожили 30 немцев и без потерь вернулись в свою часть.

* * *

Лейтенант тов. Геля и заместитель политрука тов. Долгин огнём из ручного пулемёта и автомата сбили вражеский самолёт «Хеншель-126».

* * *

Партизанский отряд им. 24-й годовщины РККА, действующий в захваченных немцами районах Смоленской области, нанёс оккупантам большой урон. Партизаны за время своей боевой деятельности уничтожили свыше 3.000 гитлеровцев и взяли в плен 125 немецких солдат и офицеров. Разгромлено 12 штабов немецких частей и подразделений, уничтожено 3 танка, 4 орудия, 18 миномётов, 43 пулемёта, 3 радиостанции, 11 складов с боеприпасами, 9 складов с продовольствием. Отряд партизан захватил у немецко-фашистских оккупантов 6 орудий, 25 миномётов, 42 пулемёта, 650 винтовок, 29 автоматов, 60 пистолетов, 2.500 гранат, 2 радиостанции, 5 мотоциклов, 30 велосипедов, 172 лошади, 250 повозок, 3 кухни и другое военное имущество.

* * *

Ниже публикуются выдержки из записной книжки убитого немецкого унтер-офицера, фамилию которого установить не удалось: «Отправляемся на фронт. В нашей роте только несколько старых солдат. Рекруты волнуются... Русские нарушают наш маршрут. Стоим подолгу, ждём, пока освободится путь. Чем ближе к фронту, тем медленнее мы двигаемся вперёд. Вчера на нас налетели русские самолёты. Никто из солдат, оставшихся в живых, не забудет вчерашнего дня. Мы ещё не дошли до противника, а земля уже впитала в себя кровь многих солдат. Число убитых и раненых очень велико. Скоро от воскрешённого в Ульме 56 пехотного полка останется только одно название. Я ненавижу эту войну. Военное счастье стало очень изменчивым...»

* * *

У убитого немецкого солдата найдено письмо к отцу. В письме говорится:

«... Теперь о нашем мрачном положении. Мы не знаем покоя. Сюда уже прибыли новые дивизии из Франции. Несмотря на это, вас не сменяют. Сердце сжимается до боли. Ты прав: этот русский поход превратился в злополучную авантюру».

* * *

Немецкие оккупационные власти в Норвегии произвели массовые аресты учителей и бросили их в концентрационные лагеря. 40 учителей округа Осло были увезены на небольшом судне в открытое море. К судну приблизился военный катер, снял с него команду, охрану и потопил судно вместе со всеми арестованными. Только одному учителю случайно удалось спастись. Его подобрали норвежские рыбаки.

[Анна21]

Поэты на войне

Евгений Долматовский

ДОЛМАТОВСКИЙ Евгений Аронович поэт, автор текста песен к фильмам, сценарист родился в Москве 5 мая 1915 г. в семье юриста, арестованного в 1937 году. Работал на Московском метрострое. Первые стихи опубликовал в 1934-м. Закончил Литинститут в 1937-м.

Перед войной стала знаменитой песня на слова Долматовского "Любимый город", а во время войны весь народ пел "В кармане маленьком моем есть карточка твоя", "Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч", "Ночь коротка. Спят облака". Попал в немецкий плен, бежал. Сильно написал о пожарищах войны на Украине в поэме "Пропал без вести": "Корчилась, вздрагивала дубрава. Судорогами исходило пламя, словно метались влево и вправо петухи с отрубленными головами". Награжден орденами Отечественной войны I степени,орденом Красной Звезды.

Моя любимая

Я уходил тогда в поход,
В далекие края.
Платком взмахнула у ворот
Моя любимая.

Второй стрелковый храбрый взвод
Теперь моя семья.
Поклон-привет тебе он шлет,
Моя любимая.

Чтоб дни мои быстрей неслись
В походах и боях,
Издалека мне улыбнись,
Моя любимая.

В кармане маленьком моем
Есть карточка твоя.
Так, значит, мы всегда вдвоем,
Моя любимая.

1941


Песня о Днепре

У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли.

Ты увидел бой, Днепр-отец река,
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он как герой.

Враг напал на нас, мы с Днепра ушли.
Смертный бой гремел, как гроза.
Ой, Днепро, Днепро, ты течешь вдали,
И волна твоя как слеза.

Из твоих стремнин ворог воду пьет,
Захлебнется он той водой.
Славный день настал, мы идем вперед
И увидимся вновь с тобой.

Кровь фашистских псов пусть рекой течет,
Враг советский край не возьмет.
Как весенний Днепр, всех врагов сметет
Наша армия, наш народ.

1941

[Анна21]

Сыновья уходят в бой

Сыновья уходят в бой
Сегодня не слышно биенья сердец —
Оно для аллей и беседок.
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:
«На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу, придет другой».
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.
Вот кто-то решив: «После нас — хоть потоп»,
Как в пропасть, шагнул из окопа,
А я для того свой покинул окоп,
Чтоб не было вовсе потопа.
Сейчас глаза мои сомкнутся,
Я крепко обнимусь с землей.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.
Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?
Кто выйдет к заветному мосту?
И мне захотелось: пусть будет вон тот,
Одетый во всё не по росту.
Я успеваю улыбнуться,
Я видел, кто придет за мной.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.
Разрывы глушили биенье сердец,
Мое же — мне громко стучало,
Что все же конец мой — еще не конец:
Конец — это чье-то начало.
Сейчас глаза мои сомкнутся,
Я ухожу — придет другой.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Владимир Семенович Высоцкий
1969

[Анна21]

Поэты на войне

Семён Петрович Гудзенко


Родился 5 марта в Киеве в семье инженера-строителя. В 1929 поступил в школу. По окончании десятилетки в 1939 поступил в Московский историко-философский и литературный институт, который не пришлось закончить - началась война.

В июле 1941 Гудзенко уходит добровольцем на фронт, в действующую армию. Рядовым бойцом он участвовал в боях под Москвой. Зимой 1942 вместе с лыжным отрядом действовал в Смоленской области, где был ранен. После выздоровления работал литературным сотрудником военной газеты.

Первые свои стихи Семен Гудзенко опубликовал в 1941 в армейской печати. В последующие годы вышли его книги: "Однополчане" (1944), "Стихи и баллады" (1945), "После марша" (1947), "Битва" (1948), "Новые края" (1953).

В одном из стихотворений Гудзенко писал: "Мы не от старости умрем - от старых ран умрем". 15 февраля 1953 на тридцать первом году он ушел из жизни.


МОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.

Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.

1945

[Анна21]

Поэты на войне


Мирза (Реваз) Гедеонович Геловани родился в 1917 году в Грузии, в местечке Тионети, в семье служащего. В 1935 году окончил Тионетский педагогический техникум, работал в школе. В 1936 году семья Геловани переехала в Тбилиси. В 1936-1939 годах М. Геловани работал корректором в издательстве "Сабчота Мцерали", затем в газете "Сабчота Абхазети" в Сухуми. Писать стихи начал в детстве. Первое его стихотворение "Белая земля" поэт Раджен Гветадзе включил в свой роман "Вечера в Лащаури". Во второй половине 30-х годов Геловани систематически печатается в журналах "Мнатоби", "Чвени Таоба" и др.
С 1939 по 1944 год Мирза Геловани служил в рядах Красной Армии. Он участник Великой Отечественной войны с первых же дней. М. Геловани погиб в 1944 году.


От Мтацминды до Смоленска.

Длинна дорога от Мтацминды на Смоленск,
А ведь за ней – длинным-длинны – пути войны.
Чужой блиндаж… И черный взрыв… И белый блеск.
И минный путь – куда длинней своей длины.

Ты помнишь Днепр? Он был мутнее, чем рассвет.
Но был зато осенний вихрь мутней Днепра.
А я был ранен. Я упал. И мне в ответ
Мтацминда встала надо мной – моя гора.

О, мама бедная твоя – что ей скажу?
Что смерть – не смерть еще? Что есть и высший счет?
О, я скажу ей – и ни в чем не согрешу:
Ты был охотником из Пшави – что ж еще?
Уж и огонь не жарок телу твоему.
Но вот блиндаж врага, и если он в огне –
Мне показалось, это потому,
Что кровь горячая твоя теперь во мне.

1943

Ты

Ты видел, как горели небеса –
Горели и неслыханно, и мутно,
И пуля прожужжала, как оса,
Предпочитая друга почему-то.

Он пал ничком, царапая траву.
И, словно медсестра над павшим братом,
вдруг тень весны возникла наяву
над бледным днем, с бледнеющим солдатом.

И дрожь тебя пронзила до костей,
и сам ты стал слабей и уязвимей.
Но вспомни путь и встреченных детей,
забывших дом, забывших даже имя.

В них горько все: и взгляд, и скорбный рот.
И ты идешь. И кровь на белом свете.
И ничего от смерти не спасет,-
одно спасенье есть: убийство смерти.

1942

[Октябрина]

Секретный код 'Чаттануга'

Песенка из фильма "Серенада солнечной долины" ("Sun Valley Serenade") получила в 1941 премию Оскар. Музыку написал Гарри Уоррен, а текст сочинил Мак Гордон. Содержание песни: некий парень решил вернуться из большого города в родную Чаттанугу. В ожидании поезда он беседует с вокзальным мальчишкой - чистильщиком обуви.

Кодовое имя Чаттануга (Chattanooga Choo Choo) было присвоено операции военно-воздушных сил по уничтожению железнодорожного транспорта в западной части Франции за несколько недель до высадки союзников в Нормандии в 1944 году.



http://rwebs.net/dispatch/output.asp?ArticleID=46

[Октябрина]

22 мая 1944 года вышло постановление ГКО о развитии реактивной авиации вышло постановление ГКО о развитии реактивной авиации. Ввиду отсутствия в нашей стране турбореактивных двигателей (ТРД) его результатом стало появление самолёта И-250 с комбинированной силовой установкой (ВК-107А плюс ВРДК), взлетевшего в марте 1945г.

Работы по созданию экспериментального истребителя с комбинированной силовой установкой начались в ОКБ А.И.Микояна в соответствии с постановлением ГКО от 22 мая 1944 г. Первый летный экземпляр самолета, получившего название И-250, был передан на заводские испытания в феврале 1945 г. Для их проведения назначили летчика-испытателя А.П. Деева и ведущего инженера В.Н. Сорокина.

Комбинированная силовая установка И-250 состояла из двигателя ВК-107А мощностью 1650 л. с. и ускорителя ВРДК, созданного в ЦИАМ К.В. Холщевниковым. Вооружение состояло из трех 20 мм пушек Б-20 (боезапас по 100 патронов).

[Октябрина]

И-250 (МиГ-13, Н)
истребитель с комбинированной силовой установкой



Практически со времен изобретения аэроплана между авиаконструкторами развернулась незримая борьба за создание наиболее скоростных самолетов С одной стороны, роста скорости достигали, совершенствуя аэродинамические формы летательных аппаратов, а с другой - увеличивая мощность винтомоторной группы (ВМГ). В результате из года в год скорость полета неуклонно возрастала и к середине 1940-х гг. у лучших истребителей она приблизилась к отметке 700 км/ч. Дальнейшее приближение к скорости звука приводило к резкому возрастанию сопротивления воздуха. Поэтому мощность, потребная для обеспечения полета, переставала быть пропорциональной квадрату скорости, а росла значительно быстрее С другой стороны, за порогом 750 км/ч коэффициент полезного действия воздушного винта резко снижался вследствие приближения линейной скорости концевых участков лопастей к скорости звука и возникновения на них волнового сопротивления, на преодоление которого стала затрачиваться значительная часть мощности мотора. В итоге даже небольшая прибавка скорости стала требовать значительного увеличения мощности, что в случае поршневой ВМГ приводило к неприемлемому росту ее габаритов и массы...

...К концу июля эскизный проект истребителя, получившего название И-250 и заводской шифр ╚Н╩, был готов и представлен руководству НКАП и ВВС. Кстати, это был первый цельнометаллический самолет разработки ОКБ Микояна и Гуревича. Ведущим инженером на время его проектирования и постройки назначили А.А.Андреева, а для сотрудников, занятых в проекте, объявили обязательный 10-часовой рабочий день. Главной задачей конструкторов стал выбор наиболее рациональной компоновки самолета, обеспечивавшей эффективную работу комбинированной силовой установки, а также уменьшение вероятности возникновения пожара.

По расчетам, при полетной массе 3500 кг истребитель И-250 с использованием ВРДК должен был развивать максимальную скорость 825 км/ч на высоте 7000 м, а высоту 5000 м набирать за 3,9 минуты. Минимальное время виража с радиусом 253 м должно было составить 19,7 с. Благодаря столь высоким проектным данным и мощному вооружению, перечень тактических задач И-250 расширили, включив в него несение оперативной службы по прикрытию наземных частей с воздуха и воздушные бои на средних высотах...

...Окончание Великой Отечественной войны и получение доступа к трофейным немецким турбореактивным двигателям BMW-003 и Jumo-004 позволило советской авиапромышленности совершить качественный скачок в развитии реактивной авиации. В планах работ практически всех ОКБ появились задания на разработку боевых самолетов с трофейными ТРД. В связи с этим уже в июне 1945 г. ОКБ-155 приступило к разработке нового истребителя И-300 с двумя реактивными двигателями BMW-003. Первоначальный оптимизм по поводу И-250 стал угасать, а работы по нему отошли на второй план...

http://www.airwar.ru/enc/fighter/mig13.html

[Октябрина]

№ 266
СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ

Ваше послание от 19 мая получил.
Значит, я буду ждать Вашего окончательного сообщения как в отношении г-на Литтлтона, так и других кандидатов на награждение.
Поздравляю Вас с успешным развитием наступления союзных войск в Италии, достигнутым под командованием ген. Александера. Теперь очень важно, чтобы военные действия союзников против германских войск в Италии, действительно, отвлекли значительные немецкие силы от “Оверлорда”.
С Вашей телеграммой маршалу Тито я ознакомился. Я также приветствую сложившиеся между нашими миссиями в Югославии хорошие отношения и надеюсь, что они и впредь будут такими.
22 мая 1944 года



№ 267
Получено 24 мая 1944 года
СТРОГО СЕКРЕТНО ЛИЧНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ

1. Сражение в Италии в самом разгаре. В ночь с 22 на 23 мая мы (британцы и французы) вместе атаковали на основном фронте, а значительные силы американцев были брошены из Анцио в наступление на линии коммуникаций. Противник подтянул из района севернее Рима полк 278-й пехотной дивизии, а также 29-ю и 90-ю танковые гренадерские дивизии. Отнюдь не отступая под прикрытием сильного арьергарда, как это думали американские штабы, Гитлер, очевидно, упрямо решил довести сражение до конца к югу от Рима. Если армия Кессельринга потерпит поражение и будет частично там уничтожена, то это создаст благоприятные условия на будущее. Дивизия “Герман Геринг”, которая является частью специального резерва Гитлера, может быть еще брошена в сражение против нас. Если так, то это все идет в помощь “Оверлорду”. Сражение надо рассматривать как крайне серьезное; наши вооруженные силы не намного превышают силы противника.

2. Я надеюсь составить для Вас новую программу арктических конвоев, но я должен сначала знать, какие потери мы понесем в эсминцах и крейсерах в морской части “Оверлорда”. Я посетил многочисленные части британских и американских войск, в я нашел их исполненными рвения вступить в бой; были также изготовлены всякого рода плавучие средства и приспособления для того, чтобы дать возможность выбросить одновременно на берег большое количество людей и средств транспорта при защите с моря огнем беспримерной силы. Мы располагаем 11000 самолетов первой линии, готовых вступить в бой в один и тот же день.

3. Всяческие добрые пожелания успеха большой операции, которую Вы подготовляете. Я еще не поздравил Вас по случаю взятия Вами Одессы и Севастополя. Я это делаю теперь.

http://www.eroplan.boom.ru/bibl/stalin/sc/sc44_05.htm

[Октябрина]

Вергасов Илья Захарович
Крымские тетради

Мы не для того родились, чтобы убивать,
и не для того, чтобы быть убитыми.

Тетрадь первая.
Ялта, 41-42

...Сегодня для меня явственнее картина сложной и опасной жизни хранителя Алупкинского дворца-музея Степана Григорьевича Щеколдина.
Да, теплоход, снаряженный для эвакуации картин и других ценностей из дворцов, был потоплен. Фашисты наступали, прорвались на Южный берег...
Последний шаг Степана Григорьевича был таким: он вынул из рам дорогие полотна конца восемнадцатого и начала девятнадцатого столетий, замотал их в рулоны и увез на телеге в Ялтинский порт. Надеялся отправить их на Кавказ, но въехал в Ялту одновременно с немецкими танками. Двое суток прятался у знакомого и на той же телеге с теми же рулонами возвратился в Алупку.
Тут уже хозяйничали оккупанты. В парке — шедевре декоративного искусства — расположился румынский кавалерийский полк!
Загуляли топоры по редчайшим деревьям. Солдаты, повозки, лошади, армейские полевые кухни, смрад, дым... Унтера и вахмистры фотографировались верхом на мраморных львах Бонани.
Цокот копыт: подвыпивший унтер шпарил на скаковом горячем жеребце прямо по мраморной лестнице. А под овалом парадного входа, над которым выведено по-арабски: «Нет бога, [122] кроме аллаха, а Магомет пророк его», — кавалеристы. Они озорно подначивали того, кто еще «штурмовал» лестницу.
Щеколдин, на которого никто не обращал ни малейшего внимания, ходил по парку и ужасался.
Все погибло!
Солдаты пили, кричали, дразнили у полевых кухонь собак, стреляли по птичьим гнездам.
Щеколдин пробрался в один из роскошнейших залов дворца, где потом, в 1945 году, во время Крымской конференции трех держав премьер Великобритании Уинстон Черчилль давал парадный обед, и ахнул: два солдата гоняли по редкостному паркету мраморный шар, отбитый от скульптуры.
Это и переполнило чашу щеколдинского терпения. Он подбежал к солдатам, решительно отнял шар, дерзко выругал их по-русски. Это неожиданно подействовало. Солдаты едва не вытянулись по стойке «смирно», отнесли шар на место и быстренько ретировались.
«Ага, вот что вам надо! Вам нужна, черт вас возьми, сила. Хорошо, я вам ее покажу!»

Щеколдин пришел домой, тщательно побрился, умылся, оделся в свой единственный, но вполне респектабельный костюм, повязал галстук и собранным, подтянутым вышел на улицу. Алупкинцы шарахались от него.
— Как он шел! — вспоминает рассказчик, старожил городка. — Немцы и те уступали ему дорогу! А мне хотелось плюнуть ему в лицо. «Выслуживаться идешь, гад!» — вот о чем я тогда думал.
Щеколдин остановился у двухэтажного особняка, на флагштоках которого трепыхались фашистские знамена. У парадного хода стоял немецкий часовой. Щеколдин обратился к нему вежливо и на его родном языке. И тот, улыбнувшись, пропустил его.
С кем он там встретился, о чем говорил — свидетелей нет. Известно лишь, что из особняка он вышел с крупным, дородным офицером, о чем-то оживленно беседуя. Они направились прямо во дворец.
В этот же день кавалерийский полк покинул Воронцовский дворец.

Первое, что стало совершенно очевидно Степану Григорьевичу: нужно как можно быстрее восстановить экспозицию, придать дворцу музейный вид. Только в этом спасение.
Музейные экспонаты лежали в ящиках. Некоторые, наспех упакованные, торчали на Ялтинском причале. Все собрать и выставить на обозрение! Это была сверхадская работа, она требовала потрясающей изворотливости. Щеколдин, два мальчика лет по четырнадцати-пятнадцати и пять женщин! Они на плечах перетаскали экспонаты, поставили там, где они стояли до войны. Особенно трудным был их путь от Ялты до Алупки. Они, [123] например, по двое суток тратили на то, чтобы перенести золоченую раму большой картины. Ушло немало времени, пока музей принял свой «рабочий вид».

В один из дней, после полудня, под каменный свод башен, мягко шурша шинами, въехал «опель-адмирал». Из машины вышел седоватый немецкий генерал. Его встретил Щеколдин.
Генерал довольно долго осматривал дворец, вслух высказал одобрение, дал какие-то советы и на прощание пожал руку хранителю — Щеколдину.
Потом во дворце стал бывать ялтинский гебитскомиссар майор Краузе; он привозил гостей, по-дружески улыбался, был вежлив со Щеколдиным. А однажды алупкинцы прочли объявление о том, что Воронцовский дворец-музей открыт для всех желающих. За вход — две марки. И еще узнали: шефом дворца-музея назначен «господин С. Г. Щеколдин».
Начались будни. Степан Григорьевич собрал сотрудников и сказал:
— У меня одна цель — спасти дворец и его ценности!
Люди молчали, потупившись.
— Для этого я согласен быть шефом, дьяволом, чертом лысым. Любые средства хороши, лишь бы достигнуть цели! Сохранить дворец до дня победы наших войск.
Снова молчание.
— Мне нужны помощники.
Никто не отозвался. Тогда он обратился к старейшей, которую все почитали:
— Ваше слово, Софья Сергеевна?
— Я свое, сынок, отслужила. Мне скоро седьмой десяток.
— Вы будете получать паек, иметь пропуск.
Сбор на этом и кончился. Тогда Щеколдин стал ходить по домам бывших сотрудников, уговаривать, просить. Некоторых уговорил.
Никто не знал, чего это ему стоило, никто не догадывался, что он чувствовал, сидя в холостяцкой квартире один на один с собственной совестью.
Но люди прозорливы. Они наконец поняли, какую игру ведет этот мужчина в респектабельном костюме. Его самостоятельность бросалась в глаза. И потом, ни одному алупкинцу он зла не сделал, а выручать при случае выручал. Он никогда ничего зря не обещал, но люди знали: если сможет, непременно поможет!
Он не лебезил перед местным комендантом. Еще бы! Этот странный русский слишком самостоятелен, горд, смотрит на всех так, будто только лично он знает какую-то главную правду, которую не так легко постичь.
Пока все шло хорошо, музей продолжал существовать, принимал посетителей, ни один экспонат не пропал.
Одним словом, везло. Но беда нагрянула... [124]

Ялтинские оккупационные власти принимали важную особу, эсэсовского генерала из Берлина. Город был поставлен на дыбы, наводнен жандармами.
Генерала привезли в Алупку.
Щеколдин был на своем месте. Комендант и гебитскомиссар пытались представить шефа музея высокопоставленному гостю, но тот так недружелюбно посмотрел на Щеколдина, что пришлось ретироваться.
Генерал знал историю дворца. Заметил:
— Граф Воронцов не лишен был вкуса, правда своеобразного! Мешанина стилей, немного мещанства, а в общем — оригинально! Покажите мне скульптуры этого самого итальянца...
Шесть скульптур охраняли парадную лестницу. Они были неповторимы. В фильме Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин» есть глубокие мысли о «народе спящем», о «народе пробуждающемся», о «народе борющемся». Все эти мысли переданы в кадрах через образы алупкинских львов Бонани...







Генерал, видимо, знал толк в искусстве и восхищался мраморными львами. Он пришел в хорошее настроение и вспомнил один исторический факт. В голодный 1921 год английское правительство предлагало большевикам сделку. Просило дворец «со всей начинкой», а обещало хлеба на миллион рублей. Большевики отвергли это условие...
Генерал спросил возмущенно:
— Почему львы Бонани до сих пор не на земле рейха?!
Он сделал местным властям выговор, сел в машину и отбыл.
Утром был получен приказ снять с постаментов скульптуры Бонани, запаковать и отправить в Германию.
Мы не знаем, как провел день Степан Щеколдин, но вечером он постучался к Даниловой и рассказал то, что сам услышал из уст берлинского генерала. Он был в отчаянии.
— Они увезут!
— Что я могу поделать?
— Пусть партизаны отобьют скульптуры, унесут в лес, спрячут!
— Это невозможно.
— Все равно они их не получат! — крикнул Щеколдин и выбежал на улицу.
В тот же день исчез Степан Григорьевич.
Где он — никто не знал, только разговоры о вояже генерала быстро затихли, скульптуры Бонани оставались на своих местах.
Оказывается, Щеколдина держали под арестом.
Просидел почти месяц в одиночной камере, вышел оттуда почерневшим и постаревшим. Его, видать, били: лицо, руки, грудь были в багровых пятнах.
Но вот что удивительно: Щеколдин вернулся на свое прежнее место, еще энергичнее взялся за дело, хлопотал о дровах, [125] текущем ремонте, в назначенные дни и часы открывал музей для посетителей.

Восемьсот девяносто дней оккупации!
Дворец стоял целым, невредимым, словно в мире не было войны. Журчали родники, искусственно превращенные в фонтаны, росла араукария, серебрились кроны пинусов-монтезума.
В гулких залах дворца с утра до позднего часа раздавались шаги хранителя музея. Он не имел ни семьи, ни дома. Все его богатство было здесь...
Ему пока все удавалось, ни один экспонат не исчез, — наоборот, музей кое-чем даже пополнился. Щеколдин скупал ценные картины.

Пришел апрель 1944 года и принес Крыму свободу. Она ворвалась через огненную Керчь, через пылающий Сиваш.
Степан Григорьевич воевал не в одиночку. Сотрудники знали, чего добивается их директор, и каждый что-то старался сделать для сохранения дворца, его экспонатов, картин, мраморных скульптур, редких растений зимнего сада и уникального парка.
И снова пришла машина со взрывчаткой, на этот раз немецкая. Она осталась на ночь, но утром бесследно исчезла. Появились немецкие саперы, но взрывчатку найти не смогли. Она была в тайнике, куда перенесли ее помощники Щеколдина. Саперы спешили: пошумели, покричали и ушли на запад.
Седьмая партизанская бригада — моряки Вихмана — спустилась с гор и заняла Байдарские ворота. Немцы бросали машины, снаряжение, через тропы просачивались на Севастополь.
Наконец в Алупку вошли наши войска.
Командующий фронтом маршал Толбухин публично поблагодарил Щеколдина и его сотрудников за спасение уникального сооружения, ценнейших полотен выдающихся мастеров живописи. Через день специальный корреспондент «Правды» писатель Леонид Соболев в очерке об освобождении Южного берега Крыма немало строк посвятил подвигу Степана Григорьевича Щеколдина.

Ушли передовые части... Щеколдин сдал государственной комиссии спасенные им ценности, включая даже рваный веер графини Воронцовой.
Председатель комиссии был умный человек. Он обнял Щеколдина:
— Спасибо Вам, Степан Григорьевич.
После всего этого тяжкое испытание выпало на долю Степана Григорьевича; там, вдали от Воронцовского дворца, он с волнением вспоминал время, когда отдавал детище свое в руки всего народа...

http://militera.lib.ru/memo/russian/vergasov_iz/index.html

[Октябрина]

Дмитрий Бальтерманц

Дмитрий Бальтерманц родился 13 мая 1912 года в Варшаве, столице Польши, которая еще входила в состав Российской империи. Он рос в благополучной и интеллигентной семье: отчим будущего фотографа был адвокатом, мать свободно говорила на нескольких иностранных языках.
В 1915 году после начала Первой мировой войны семья переезжает в Москву. Глава семейства искал спокойствия и стабильности. И нашел их – на короткие два года. Грянувшая в 1917 году революция принесла разруху, лишения, бедность. Почти сразу после Октябрьского переворота семью Бальтерманцев уплотнили, превратив их квартиру в коммуналку. Бывшим хозяевам осталась только одна комната – в ней Дмитрий Бальтерманц прожил почти всю свою жизнь.
После смерти отчима Дмитрия, мать мальчика устроилась машинисткой в Издательство иностранной литературы. В это же время, четырнадцатилетним подростком, начал свою трудовую деятельность и сам Дмитрий. Мальчику удалось попробовать свои силы в самых разных областях, однако с особенным удовольствием он устраивался туда, где мог иметь дело с фотографией. В течение нескольких лет Дмитрий ассистировал («принеси-подай») нескольким известным фотографам, помогал оформлять витрины в издательстве «Известия», работал наборщиком в типографии, киномехаником, помощником архитектора. «По долгу службы» мальчик имел возможность знакомиться с фотографиями, которые отличались высокими художественными достоинствами и являли собой настоящие произведения искусства в стиле соцреализма.
Окончив в 1939 году механико-математический факультет Московского государственного университета, Дмитрий Бальтерманц был принят преподавателем математики в Высшую военную академию в звании капитана. В этом же году молодой человек по заказу газеты «Известия» выполнил свой первый профессиональный фоторепортаж, запечатлев ввод Советских войск на территорию Западной Украины. Эта поездка решила судьбу Бальтерманца: он был зачислен в штат «Известий» и стал профессиональным фотографом. Согласно воспоминаниям дочери фотографа Татьяны Бальтерманц, перед принятием «судьбоносного» решения, Дмитрий Бальтерманц почти не колебался: «На размышления ушло немного времени - душа уже была отравлена фотографией, осталось взять в руки фотоаппарат».
Сразу же после начала Великой Отечественной войны, Дмитрий Бальтерманц отправился на фронт в качестве фотокорреспондента газеты «Известия». На страницах газеты появились его репортажи, посвященные строительству противотанковых укреплений под Москвой, обороне столицы, военным действиям в Крыму, битве под Сталинградом.
Закончилось же сотрудничество Дмитрия Бальтерманца с «Известями», очень печально для фотографа, в 1942 году. В это время Бальтерманц на несколько дней вернулся в столицу, чтобы проявить и напечатать фотографии, отснятые под Москвой и Сталинградом. Снимки были оставлены сушиться в редакции. Ночью один из них руководство газеты решило срочно поставить в утренний номер. В спешке случайно выбрали «московскую» фотографию, которая была опубликована с подписью «Пленные немцы из-под Сталинграда». Дмитрий Бальтерманц при выборе снимка не присутствовал, однако после того, как ошибка была обнаружена, вся ответственность была возложена именно на него. Бальтерманц был разжалован в рядовые и направлен в штрафной батальон.
Жизнь фотографу спасло тяжелейшее ранение, грозившее ампутацией ноги. Пролежав в госпиталях до 1944 года, Дмитрий Бальтерманц снова отправился на фронт фотокорреспондентом – теперь уже не «Известий», а армейской газеты «На разгром врага».
Вернувшись с фронта с орденами, медалями, сотнями публикаций и архивом в тысячи негативов, Дмитрий Бальтерманц не сразу нашел работу. Служба в штрафном батальоне и еврейское происхождение в эпоху набиравшей обороты кампании по борьбе с космополитизмом закрыли для фотографа двери даже тех изданий, где высоко ценили и любили его творчество. Ответственность принять Бальтерманца на работу взял на себя только поэт Алексей Сурков, главный редактор журнала «Огонек» - крупнейшего советского иллюстрированного издания, которое выходило миллионными тиражами. В этом журнале, с 1965 года возглавив его фотоотдел, Дмитрий Бальтерманц и работал до самой смерти.


Ближний бой 1942




Штрафной батальон 1943




Колонна немецких военнопленных проходит по Москве. 17 июля 1944



http://club.foto.ru/classics/36/