Дань памяти (9 мая)

[Октябрина]

[Truly]

Игорь Озимов
Ветеран

Его встречаешь утром рано
В простом рабочем пиджаке.
Значок нагрудный ветерана,
Часы «Победа» на руке.

Победа.
Подвига вершина.
Был тяжек путь к тебе и крут,
Но так прочна твоя пружина,
Что сорок лет часы идут!

===========================================

Ольга Берггольц
Накануне

...Запомни эти дни. Прислушайся немного,
и ты — душой — услышишь в тот же час:
она пришла и встала у порога,
она готова в двери постучать.

Она стоит на лестничной площадке,
на темной, на знакомой до конца,
в солдатской, рваной, дымной плащ-палатке,
кровавый пот не вытерла с лица.

Она к тебе спешила из похода
столь тяжкого, что слов не обрести.
Она ведь знала: все четыре года
ты ждал ее, ты знал ее пути.

Ты отдал все, что мог, ее дерзанью:
всю жизнь свою, всю душу, радость, плач.
Ты в ней не усомнился в дни страданья,
не возгордился праздно в дни удач.

Ты с этой самой лестничной площадки
подряд четыре года провожал
тех — самых лучших, тех, кто без оглядки
ушел к ее бессмертным рубежам.

И вот — она у твоего порога.
Дыханье переводит и молчит.
Ну — день, ну — два, еще совсем немного,
ну — через час — возьмет и постучит.

И в тот же миг серебряным звучаньем
столицы позывные запоют.
Знакомый голос вымолвит: «Вниманье...»
а после трубы грянут, и салют,

и хлынет свет,
зальет твою квартиру,
подобный свету радуг и зари, —
и всею правдой, всей отрадой мира
твое существованье озарит.

Запомни ж все. Пускай навеки память
до мелочи, до капли сохранит
все, чем ты жил, что говорил с друзьями,
все, что видал, что думал в эти дни.

Запомни даже небо и погоду,
все впитывай в себя, всему внемли:
ведь ты живешь весной такого года,
который назовут — Весной Земли.

Запомни ж все! И в будничных тревогах
на всем чистейший отблеск отмечай.
Стоит Победа на твоем пороге.
Сейчас она войдет к тебе. Встречай!


3 мая 1945

[Анна21]

15.05.1942 г. - летчик-испытатель Григорий Бахчиванджи совершил первый в С.С.С.Р. полет на реактивном самолете "БИ-1".


Родился 20 февраля 1909 года и станице Брыньковской Краснодарского края. В раннем детстве семья переехала в Жданов (ныне - Мариуполь).

"За героизм и самоотверженность, проявленные при испытании первых советских самолетов с реактивными двигателями, присвоить посмертно звание Героя Советского Союза летчику-испытателю капитану Бахчиванджи Григорию Яковлевичу". Это Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1973 года.

В Великую Отечественную войну с немецко-фашистскими захватчиками Григорий Бахчиванджи вступил в составе 402-го истребительного авиационного полка особого назначения, сформированного из летчиков-испытателей. Менее чем за полтора месяца отважный летчик успел совершить 65 боевых вылетов, проявив при этом исключительную отвагу и бесстрашие, высочайшее искусство ведения боя. Григорий лично сбил 5 фашистских стервятников и участвовал в уничтожении пяти других вместе с боевыми товарищами.

В августе 1941 года командир эскадрильи Григорий Бахчиванджи был отозван на испытательную работу. В конструкторском бюро тогда создавался самолет-перехватчик нового типа - с жидкостным реактивным двигателем. Испытать эту машину и было доверено Григорию.

И вот наступил день 15 мая 1942 года, которому суждено было стать днем рождения советской ракетной авиации. С самого утра конструкторы, товарищи Григория но испытаниям самолетов, члены государственной комиссии с напряжением ожидали момента, когда можно будет разрешить взлет. Механики не отходили от машины, снова и снова проверяя каждый агрегат. В 19 часов по московскому времени Бахчиванджи поднял самолет в небо...

А через определенное время Григорий Яковлевич что называется изящно посадил самолет, и сразу же попал в объятия друзей, поздравлявших его с замечательной победой: первым полетом человека на самолете-ракете с жидкостным реактивным двигагелем. За это достижение Григорий Бахчиванджи был отмечен высшей правительственной наградой - орденом Ленина.

Потом было еще много полетов.

27 марта 1943 года, при очередном испытании, летчик на истребителе БИ развил скорость более 800 километров в час. Это была первая встреча человека со звуковым барьером. И первая жертва на пути к его преодолению... Рассказывали, что перед роковым вылетом один из инженеров сказал Григорию БАХЧИВАНДЖИ: "Если поставишь сегодня рекорд скорости, то войдешь в историю". Имя испытателя действительно вошло в историю. "Был очень хороший день, - вспоминает свидетель этого полета конструктор вертолетов Михаил МИЛЬ - Самолет стремительно и круто набирает высоту. Ушел вверх, вышел на прямую. Грохот громче, факел пламени больше. Скорость неслыханно большая. Внезапно траектория из прямой перешла в параболу. Машина скатилась вниз и разорвалась на земле. Несколько секунд мы стояли молча, потрясенные. Затем взвыла сирена, и помчался санитарный автомобиль...". Самолет упал в нескольких километрах от аэродрома в речушку и развалился на куски. Память Григория БАХЧИВАНДЖИ увековечена в названии улицы в нашем городе.


Григорий Бахчиванджи погиб в 34 года. Погиб, прокладывая путь человечеству в новое. Первый покоритель космоса летчик-космонавт СССР Юрий Гагарин отмечал: "Без полета Григория Бахчиванджи, может быть, не было бы и 12 апреля 1961 года".

Дуют холодные ветры,
Идут проливные дожди,
Солнце палящее светит
На улице Бахчиванджи.

Над рощей зелёной, над кручей,
Стрелою она пролегла,
Разбег продолжая могучий
В гордом взмахе крыла.

Земля, чем измерить горе?
Дерзкий прервался полёт,
Но Бахчиванджи Григорий
В городе нашем живёт.

Он гул реактивный слышит.
Мы стали смелей и сильней.
Уходят дальше и выше
Пилоты сегодняшних дней.

Им снова звучит команда:
"Вам разрешают взлёт"
Во имя светлого завтра
Они продолжают полёт.

[Октябрина]

15 Мая 1944 г.

В течение 15 мая на фронтах существенных изменений не произошло. За 14 мая наши войска подбили и уничтожили 19 немецких танков. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 33 самолёта противника.

***
Бомбардировка нашей авиацией железнодорожных узлов Рава-Русская, Стрый, Двинск
В ночь на 15 мая наша авиация дальнего действия бомбардировала воинские эшелоны противника на железнодорожных узлах Рава-Русская (северо-западнее гор. Львов), Стрый (южнее гор. Львов), Двинск.
В результате бомбардировки на железнодорожном узле Рава-Русская возникло 8 пожаров, из них один пожар большого размера. В центральной части узла горело два железнодорожных эшелона. Среди пожаров наблюдением отмечено несколько сильных взрывов. Наши самолёты пушечно-пулемётным огнём обстреляли эшелоны противника, подходившие к Рава-Русская и находившиеся на перегонах и промежуточных станциях. На станции Ухнов создано три очага пожаров, сопровождавшихся взрывами; на перегоне восточнее этой станции подожжён железнодорожный эшелон; на станции Добросин прямым попаданием бомбы взорван один эшелон; разбито и подожжено несколько составов на других станциях вблизи Рава-Русская. Такой же интенсивной бомбардировке был подвергнут и железнодорожный узел Стрый.
На железнодорожном узле Двинск бомбардировкой вызваны многочисленные пожары. Горели вагоны, платформы и военные склады противника. Пожары сопровождались взрывами.
Один наш самолёт не вернулся на свой аэродром.

***
Удар авиации флота по судам противника в районе порта Киркинес
В ночь на 14 мая воздушной разведкой на севере Норвегии в районе порта Киркинес был обнаружен конвой противника в составе 16 транспортов и 25 кораблей охранения. Наша авиация бомбардировала эти суда противника. В результате удара потоплены три немецких транспорта общим водоизмещением до 19 тысяч тонн, самоходная баржа, одно вспомогательное судно и сторожевой катер. Три транспорта противника подожжены, причём один из них выбросился на берег. Кроме того, нанесены повреждения двум другим транспортам и кораблям охранения.

* * *
Юго-восточнее города Станислав немецкий батальон горных стрелков атаковал наши позиции. Вначале гитлеровцам удалось потеснить передовое охранение и занять небольшую высоту. Бойцы Н-ской части контрударом выбили немцев с высоты и полностью восстановили положение. На поле боя осталось до 100 вражеских трупов и оружие, брошенное противником. Рано утром немецкие самолёты пытались бомбить передний край нашей обороны. Зенитчики майора Безрукова и гвардии подполковника Белова метким огнём сбили 10 вражеских самолётов. Остальные немецкие бомбардировщики были рассеяны и не допущены к цели. Некоторое время спустя в этом же районе снова появилась группа «Юнкерсов». Советские зенитчики успешно отразили и эту воздушную атаку, уничтожив еще 3 самолёта противника.

* * *
Северо-западнее города Тирасполь наши части в целях улучшения своих позиций атаковали противника, занимавшего плацдарм на левом берегу Днестра. В результате боя гитлеровцы были сброшены в реку. Уничтожено не менее батальона пехоты противника. Много немцев утонуло в реке. Захвачены трофеи и пленные.

* * *
Группа партизан-разведчиков из отряда, действующего в западных районах Калининской области, ночью проникла на железнодорожную станцию. Разведчики незаметно подобрались к эшелону, стоявшему у разгрузочной площадки, и подожгли его. Сгорело несколько вагонов и взорвался штабель артиллерийских снарядов, находившийся на разгрузочной площадке. С 24 апреля по 1 мая калининские партизаны пустили под откос 14 железнодорожных эшелонов противника. Во время крушений разбиты 9 паровозов и 90 вагонов.

* * *
Участившиеся факты перехода венгерских солдат на сторону Красной Армии не на шутку всполошили будапештских наёмников Гитлера. За последнее время во всех венгерских подразделениях, действующих на советско-германском фронте, учреждены жандармские группы. Пленный солдат 7 роты 24 полка 24 венгерской пехотной дивизии Василий Круп рассказал: «В каждой роте теперь имеется по 5 жандармов, которые следят за поведением солдат. Во время атаки они идут за боевыми порядками. При отступлении или попытке солдат перейти на сторону Красной Армии жандармы открывают огонь».

Пленный жандарм 3 роты 3 батальона 1 венгерской горно-стрелковой бригады Дердь рассказал: «В марте меня послали на курсы полевых жандармов в город Рахо. На курсы съехалось по пяти солдат или ефрейторов от каждой роты 1 горнострелковой бригады. После окончания курсов нас направили на фронт. Командир полевой жандармерии находится при штабе батальона. Нам предоставлено право расстреливать солдат без всякого следствия и суда».
Венгерские жандармы явно не справляются с возложенными на них обязанностями. Венгерские солдаты, не желающие сражаться за Гитлера, группами и в одиночку сдаются в плен. Продажной правящей клике Венгрии, очевидно, придётся резко увеличить и без того раздутые штаты жандармерии и приставить к каждому венгерскому солдату по крайней мере одного-двух жандармов.


Источник: из фондов "РИА Новости"

http://www.army.lv/?s=953&id=1922

[Октябрина]

С именами Ушакова и Нахимова
Владимир ПАХОМОВ
"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ"
N 97 (12568), суббота, 24 июля 2004 г

В середине 1943 года нарком Военно-морского флота СССР, Главком ВМФ Н.Г.Кузнецов (в будущем — адмирал флота Советского Союза) в разговоре с И.В.Сталиным предложил учредить награды, носящие имена великих русских флотоводцев. Спустя некоторое время Верховный главнокомандующий дал согласие на создание орденов для адмиралов, а позднее принял предложение учредить медали для рядового, старшинского и сержантского составов Военно-морского флота.

Указам Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 года об учреждении государственных наград с именами великих флотоводцев предшествовала большая подготовительная работа. Группа морских офицеров, знатоков истории, определявших, чьи фамилии должны носить новые ордена и медали, остановилась на именах Ф.Ф.Ушакова и П.С.Нахимова. Специальная комиссия, возглавлявшаяся секретарем ЦК партии, заместителем наркома обороны, начальником Главного политического управления Красной Армии генерал-полковником А.С.Щербаковым, решила, что ордена Ушакова и Нахимова будут подразделяться на две степени, а высшим флотоводческим орденом должен стать орден Ушакова. Она же предложила учредить медали с именами флотоводцев, в дальнейшем предписывалось медаль Ушакова носить перед медалью Нахимова.

Как и при рождении боевых орденов, появившихся в 1942—1943 годах, делались многочисленные эскизы будущих наград. Художниками руководил капитан 1-го ранга Борис Михайлович Хомич, по чьим рисункам до этого были созданы гвардейский военно-морской флаг, знаки гвардии ВМФ, морских летчиков и командиров подводных лодок. К сожалению, такой кропотливой работы по созданию государственных наград не наблюдалось, когда разрабатывались проекты орденов и медалей РФ, вот и появились в разном виде кресты, за исключением медалей Суворова и Нестерова.

Вполне понятно, что на знаках отличия с именами Ушакова и Нахимова присутствует пятиконечная звезда, но учтена специфика наград. Так, на ордене Нахимова звезду составили пять якорей, обращенных штоками к медальону с портретом адмирала. Кстати, при работе над эскизом этого ордена обнаружилось, что нигде нет портрета Нахимова анфас. Пришлось воспользоваться известным рисунком B.Ф.Тиммa, нa котором адмирал дан вполоборота.

На трех наградах изображен якорь, причем у медали Ушакова оригинальным дополнением к нему стала серебряная миниатюрная цепочка. Исключением стала медаль Нахимова, на ней не виден якорь, зато на ее обратной стороне запечатлен парусный линейный корабль, один из тех, которые в знаменитом Синопском сражении 1853 года под руководством Нахимова уничтожили турецкую эскадру. Разработчики наградной системы в РФ взяли из советских наград лишь две медали — «За отвагу» и Ушакова.

Для ленты ордена и медали Ушакова использованы цвета Андреевского флага, для ленты ордена Нахимова — Георгиевского ордена (оранжевый с черным). Лента медали Нахимова напоминает расцветку воротника форменной матросской рубахи — три белые полоски на голубом фоне.




Первый указ о награждении орденом Ушакова первой степени вышел 16 мая 1944 года. Были отмечены командующий авиацией Черноморского флота генерал-лейтенант авиации В.В. Ермаченков и командир бригады подводных лодок Черноморского флота П.И.Болтунов. Всего орден Ушакова первой степени был выдан 47 раз. Этой награды дважды удостоены Н.Г.Кузнецов, адмирал Л.М.Галлер, А.Г.Головко, И.С.Исаков, Г.И.Левченко, Ф.С.Октябрьский, В.Ф.Трибуц, в 1939 — 1947 годах командовавший Краснознаменным Балтийским флотом (ему вручен знак ордена под первым номером) вице-адмирал Г.Н.Холостяков, а также летчики — генерал-полковник М.И.Самохин и упоминавшийся Ермаченков.
Восемь частей и кораблей ВМФ к своим знаменам прикрепили орден Ушакова первой степени.




А первыми награжденными орденом Ушакова второй степени оказались: на Северном флоте — командир бригады подводных лодок капитан 1-го ранга И.А.Колышкин (10 апреля 1944 года), на Черноморском флоте — капитан-лейтенант А.А.Глухов (20 апреля), на Балтийском флоте — капитан 2-го ранга М.А.Белуш (26 июня). Знак ордена второй степени под первым номером получил командующий Кронштадтским оборонительным районом Ю.Ф.Ралль (в июле 1944 года), до этого участвовавший в организации Дороги жизни по Ладожскому озеру. Дальний родственник великого флотоводца (его прабабушка по материнской линии доводилась Ф.Ф.Ушакову племянницей), он встретил Октябрьскую революцию командиром миноносца «Подвижный».
Орден Ушакова второй степени вручался 194 раза. Адмирал флота Советского Союза С.Г.Горшков, на протяжении 29 лет Главнокомандующий BMФ, имел два ордена Ушакова — первой и второй степени. Лента ордена Ушакова украшала знамена 13 частей и кораблей.




16 мая 1944 года, в один день с первыми кавалерами ордена Ушакова первой степени, спустя ровно неделю, как красный флаг взвился над Севастополем, страна узнала, кто открывает список награжденных орденом Нахимова первой степени. Это был начальник береговой обороны Черноморского флота генерал-лейтенант береговой службы П.А.Моргунов. Руководимые им силы сорвали все попытки фашистов контратаками и десантами остановить освобождение Красной Армией города русской славы. Вскоре орденом Нахимова первой степени Родина отметила адмиралов В.А.Андреева, А.Г.Головко, С.Г.Кучерова, Ф.С.Октябрьского, Ю.А.Пантелеева, В.И.Платонова. Знак этого ордена под первым номером получил контр-адмирал Н.Э.Фельдман.
Помимо Андреева, Головко, Кучерова и Октябрьского, орденами Ушакова и Нахимова первой степени был отмечен адмирал Н.М.Харламов (знаки под номерами соответственно 45 и 72). Его имя ныне носит большой противолодочный корабль (поднятие флага произошло 25 февраля 1990 года), входящий в состав Северного флота (в первой линии).




Указом от 22 июля 1944 года орденом Нахимова второй степени были награждены первыми в стране генерал-майор береговой службы Е.И.Жидилов и капитан 1-го ранга Д.А.Туз. Знак ордена второй степени под первым номером получил капитан 1-го ранга Г.Н.Слизкий.
Всего орденом Нахимова первой степени произведено 80 награждений, второй — 467. Орден первой степени прикрепили к своим знаменам пять частей, второй степени — две части. 51-й Таллинский Краснознаменный минно-торпедный полк ВВС Балтийского флота награжден двумя орденами — Ушакова и Нахимова.

В годы войны произведено более 15 тысяч награждений медалью Ушакова, свыше 13 тысяч — медалью Нахимова. Ими отмечались не только военнослужащие ВМФ, но и не состоявшие в рядах Военно-морского флота, проявившие смелость и инициативу на морских театрах военных действий. Право на награждение обеими медалями от имени Президиума Верховного Совета СССР имели командиры частей и соединений. Первые награжденные медалями Ушакова и Нахимова стали известны в 1944 году — на Северном флоте 26 мая и 10 апреля (соответственно), на Балтийском и Черном морях — 26 июня. Балтиец Григорий Давиденко (его имя после войны было присвоено пионерской дружине одной из ленинградских школ), будучи Героем Советского Союза, ушел в запас, имея среди нескольких государственных наград медали Ушакова и Нахимова.

http://www.sovross.ru/old/2004/097/097_4_2.htm

[Октябрина]

16 мая 1944 г. в Лондоне между правительствами СССР и Норвегии было заключено “Соглашение о гражданской администрации и юрисдикции на норвежской территории после ее освобождения союзными экспедиционными силами”. От имени своих правительств подписи под этим документом поставили чрезвычайный и полномочный посол СССР при королевском норвежском правительстве Виктор Захарович Лебедев и министр иностранных дел Норвегии Трюгве Ли. 8 ноября 1944 г. это соглашение вступило в практическую фазу. В этот день небольшой норвежский отряд (рота) горных стрелков, численностью до 300 человек и норвежская военная миссия прибыли в освобожденный 14-й советской армией город Киркенес.

http://arcticwar.pomorsu.ru/sea/arcticwar2000/repnevsky.html


В Киркенесе

Был дом. Была с наивной верой
Подкова врезана в порог.
Но пал на камни пепел серый,
А дом бегущий немец сжёг.

Рыбачья грубая бахила
Валяется... Хозяев нет.
А может, это их могила -
Из щебня холмик без примет?

Лишь у рябины обгорелой,
Над вечной, медленной водой
Сидит один котёнок белый...
Не белый, может, а седой?

На стуже не задремлешь, нежась,
Но он не дрогнул, как ни звал, -
А может, всё-таки - норвежец -
По-русски он не понимал?

Или безумье приковало
Его к скале? Он всё забыл.
И только помнит, что, бывало,
Хозяин с моря приходил.

Шубин Павел Николаевич
Ноябрь 1944, Норвегия, Эльвинес

[Октябрина]

Первые памятники Великой Отечественной войны в Крыму (1944—1945)
С.А. Андросов, начальник отдела информации и использования документов Государственного архива в Автономной Республике Крым

Свыше 2,5 тысяч памятников Великой Отечественной войны находятся на крымской земле. Среди них — величественные скульптурно-архитектурные ансамбли и скромные обелиски. Разные по масштабности замысла и мастерству исполнения, все они — героическая летопись войны. Их создавали для того, чтобы увековечить подвиги героев, павших за свободу своего Отечества. Но прошло несколько десятков лет, и уровень нравственной деградации общества опустился до такой степени, что потомки, во имя счастья которых отдавались жизни, превратившись в современных вандалов, стали крушить надгробия на святых могилах, как, например, на воинских мемориалах по ул. Старозенитной и на кладбище Абдал в Симферополе.

Первые памятники Великой Отечественной войны в Крыму появились сразу же после его освобождения — в апреле—мае 1944 года. В большинстве своем это были установленные воинскими частями, передвижными госпиталями, местными органами исполнительной власти стандартные пирамидообразные памятные знаки из недолговечных материалов — дерева и камня — на могилах советских воинов и партизан. Некоторые эвакогоспитали ограничивались установкой надмогильных фанерных дощечек с надписями карандашом, которые после первого дождя смывались.

16 мая 1944 года Совет Народных Комиссаров Крымской АССР принял постановление «Об учете и благоустройстве воинских кладбищ, братских и индивидуальных могил похороненных офицеров, бойцов и партизан, погибших в боях за освобождение Советской Родины от немецко–фашистских оккупантов».

Этим постановлением городским и районным Советам вменялось в обязанность учесть и благоустроить воинские кладбища, братские и индивидуальные могилы, занести их в книгу памяти, отвести на общих кладбищах отдельные участки для погребения умерших офицеров, бойцов и партизан, на больших братских могилах на памятниках сделать долговечные надписи с указанием фамилий и воинских званий особо отличившихся в боях, на братских могилах с малым числом похороненных и на индивидуальных захоронениях установить хорошо вытесанные камни или чугунные плиты с долговечными надписями фамилий и воинских званий погребенных.




7 мая после 30-летнего перерыва на Малаховом кургане в Севастополе был вновь зажжен Вечный огонь. В 1958 году он стал первым в СССР, посвященным памяти жертв Великой Отечественной войны. Однако через 20 лет пламя здесь потухло. Произошла поломка топливного оборудования, которую устраняли три десятка лет. За это время переделали систему с мазута на газ. Соорудили специальный пьедестал – четырехметровую колонну, увитую двумя лавровыми ленточками, символизирующими и Крымскую кампания 1850-х гг. и Великую Отечественную войну.

«Мы восстанавливаем историческую справедливость: огонь, который зажег руководитель обороны Севастополя адмирал Октябрьский, снова будет гореть, будет напоминать о подвигах советских солдат и о великой победе», - заявил на церемонии второго зажжения Вечного огня мэр Севастополя Сергей Куницын.

http://www.svpressa.ru/issue/news.php?id=8411

[Октябрина]

Иосселиани Ярослав Константинович
23 февраля 1912 - 23 марта 1978



капитан 3-го ранга.
Сван. Член ВКП(б) с 1940 года. В Военно-Морском флоте с 1934 года.
Окончил в 1938 году Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе, в 1940 году - Высшие специальные курсы подводного плавания.
Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Командир ПЛ "М-111" 3-го дивизиона бригады подводных лодок Черноморского флота Иосселиани Я.К. с конца ноября 1942 года до конца 1943 года совершил 11 боевых походов.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года за успешное командование подводной лодкой и героизм, проявленный в боях с немецко-фашистскими захватчиками, капитану 3-го ранга Ярославу Константиновичу Иосселиани присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 3895). ПЛ "М-111" награждена орденом Красного Знамени.
В апреле 1944 года Иосселиани Я.К. участвовал в приёме и переводе из Англии в СССР подводной лодки "В-4".
После войны продолжал службу в ВМФ СССР. С 1966 года капитан 1-го ранга Я.К. Иосселиани - в запасе. Жил и работал в Тбилиси. Умер 23 марта 1978 года.
Награждён орденом Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденами Нахимова 2-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

[Октябрина]

16 Мая 1944 г

В течение 16 мая на фронтах существенных изменений не произошло. За 15 май в воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 19 самолётов противника.

***
Налёт нашей авиации на железнодорожный узел Полоцк
В ночь на 16 мая наша авиация произвела налёт на железнодорожный узел Полоцк. Бомбардировке были подвергнуты военные склады и эшелоны противника, находившиеся на путях железнодорожного узла. В результате бомбардировки возникли многочисленные пожары. Среди пожаров произошло семь взрывов, в том числе один взрыв большой силы.
Все наши самолёты вернулись на свои аэродромы.

* * *
Северо-западнее города Тирасполь пехота противника в течение дня несколько раз пыталась атаковать наши позиции. Части Н-ского соединения артиллерийско-миномётным и ружейно-пулемётным огнём отбили все атаки немцев и нанесли им большой урон. На другом участке Н-ская танковая часть провела успешную операцию, в результате которой уничтожено более 400 гитлеровцев. Советские танкисты взяли в плен 80 немецких солдат и офицеров, захватили 100 повозок с боеприпасами и 400 лошадей.

* * *
В районе г. Яссы лётчики-истребители гвардии лейтенант Бургонов и гвардии лейтенант Басенко в одном бою сбили по два немецких самолёта. Шесть наших истребителей под командованием капитана Чепинога атаковали 60 немецких бомбардировщиков и сбили 6 самолётов противника.

* * *
На Ленинградском фронте большая группа немецких самолётов пыталась бомбардировать боевые порядки наших войск. Советские истребители встретили противника ещё на подходе к цели и в завязавшемся воздушном бою сбили 15 немецких самолётов.

* * *
За три дня, с 3 по 5 мая, партизанский отряд, действующий в Волынской области, пустил под откос 3 немецких воинских эшелона, следовавших к линии фронта. Разбиты 15 вагонов с боеприпасами и несколько цистерн с бензином. Немецкое командование направило против партизанских отрядов карательную экспедицию с бронемашинами и танками. Партизаны заняли оборону и отбили три атаки противника. Ночью советские патриоты незаметно для немцев вышли из боя.

[Октябрина]

Анна Франк.
Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 -- 1 августа 1944
Издание 2003 года
Издательство: Uitgeverij Bert Bakker,Нидерланды.
Перевод Юлии Могилевской

Дневник голландской девочки Анны Франк -- один из наиболее известных и впечатляющих документов о зверствах фашизма -- сделал ее имя знаменитым на весь мир. Анна вела дневник с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года. Сначала она писала только для себя, пока весной 1944 года не услышала по радио выступление министра образования Нидерландов Болкенштейна. Тот сказал, что все свидетельства нидерландцев периода оккупации должны стать всенародным достоянием. Под впечатлением от этих слов Анна решила после войны издать книгу, в основу которой лег бы ее дневник.
Анна стала переписывать свои заметки, при этом она что-то изменяла, опускала куски, казавшиеся ей неинтересными, и прибавляла из своих воспоминаний новые. Наряду с этой работой она продолжала вести первоначальный дневник, последняя запись которого датирована 1 августа 1944 года. Три дня спустя, четвертого августа, восемь обитателей Убежища были арестованы немецкой полицией.
Мип Гиз и Беп Фоскейл подобрали Аннины записки сразу после ареста. Мип хранила их в ящике стола конторы и отдала отцу девочки Отто Франк, когда о смерти Анны стало достоверно известно.
Первоначально Франк не ставил перед собой цели опубликовать дневник, но позже решился на это, поддавшись советам и уговорам друзей. Из первоначального дневника и второй его версии он составил новый сокращенный вариант, опубликованный в 1947 году. В то время не было принято открыто говорить на сексуальные темы, поэтому соответствующие отрывки Отто Франк не включил в издание. Также он опустил пассажи, в которых Анна негативно отзывалась о своей матери и других обитателях Убежища. Ведь она писала дневник в сложный возрастной период -- между тринадцатью и пятнадцатью годами -- и выражала как симпатии, так и антипатии прямо и открыто.
Отто Франк умер в 1980 году. Оригинал дневника Анны он завещал Амстердамскому государственному институту военной документации. Институт провел расследование, установившее несомненную подлинность записей, после чего был издан новый вариант "Убежища", представляющий из себя комбинацию двух Анниных версий. Последняя публикация конца девяностых годов дополнена записью 8 февраля 1944 года и еще некоторыми пассажами, не известными до сих пор широкой публике.
Во второй версии дневника Анна всем действующим лицам, включая себя, дала псевдонимы. Отто Франк сохранил их частично в первом издании, оставив за членами своей семьи настоящие имена. В последующих публикациях истинные имена сохранены также у помощников обитателей Убежища, получивших к тому времени мировую известность.


Вторник, 16 мая 1944 г.

Милая Китти,

Для разнообразия (уже давно я такого не писала) передам тебе небольшую дискуссию между ван Даанами.
Госпожа ван Даан: "Немцы наверняка укрепили атлантический вал и сделают все возможное, чтобы не уступить его англичанам. Все-таки у Германии еще много сил!"
Господин ван Даан: "Неужели?"
Госпожа: "Ах!"
Господин: "Немцы еще чего доброго победят, так они сильны".
Госпожа: "Что ж, это возможно, я вовсе не убеждена в обратном".
Господин: "Пожалуй, воздержусь от ответа".
Госпожа: "Все равно ответишь, ты просто не можешь молчать".
Господин: "Мои ответы, однако, очень коротки".
Госпожа: "Тем не менее, ты говоришь и настаиваешь на своем. А твои прогнозы далеко не всегда сбываются!"
Господин: "До сих пор я все предсказывал правильно".
Госпожа: "Неправда! Если бы это было так, то высадка союзников произошла в прошлом году, в Финляндии был бы установлен мир, война в Италии закончилась бы еще зимой, а русские взяли Львов... Нет, ты во всем ошибался!"
Господин (вставая): "А теперь довольно. Я тебе как-нибудь докажу, что я прав, чтобы ты, наконец, успокоилась. Я сыт по горло твоим нытьем, тебя надо ткнуть носом в твою собственную околесицу!" (Конец беседы).
Я хохотала ужасно, и мама тоже. Петер едва сдержался. Ах, глупые взрослые, вы поучились бы сначала сами, прежде чем делать замечания детям!
С пятницы мы теперь снова открываем окна по ночам.

Анна Франк.

http://lib.ru/INPROZ/FRANK_A/dnevnik_anny_frank.txt

[Truly]

ДАВНЕЕ
А. Киреевой

Я, как блиндаж партизанский,
травою пророс.
Но, оглянувшись,
очень отчетливо вижу:

падают мальчики,
запнувшись за мину,
как за порог,
наткнувшись на очередь,
будто на ленточку финиша.

Падают мальчики,
руки раскинув просторно,
на чернозем,
от безделья и крови
жирный.

Падают мальчики,
на мягких ладонях которых —
такие прекрасные,
такие длинные
линии
жизни.


(Р. Рождественский)

=======================================

Фотография

Кипело военное лето.
Отец отправлялся на фронт.
Зашел он к фотографу где-то
И стал по привычке во фронт.

Фотограф движеньем проворным
Треногу придвинул в упор.
Фотограф прикрыл себя черным —
И щелкнул чуть слышно затвор.

Другой фотографии нету.
Был мастер простой человек:
Последнюю вставил кассету,
Прицелился раз — и навек.


(Юрий Скородумов)

[Анна21]

Возмездие

Она лежала у моста. Хотели немцы
Ее унизить. Но была та нагота,
Как древней статуи простое совершенство,
Как целомудренной природы красота.
Ее прикрыли, понесли. И мостик шаткий
Как будто трепетал под ношей дорогой.
Бойцы остановились, молча сняли шапки,
И каждый понимал, что он теперь — другой.
На Запад шел судья. Была зима как милость,
Снега в огне и ненависти немота.
Судьба Германии в тот мутный день решилась
Над мертвой девушкой, у шаткого моста.

1942

Илья Эренбург




Роза друга
Комсоргу Брестской крепости Самвелу Матевосяну

За каждый букет и за каждый цветок
Я людям признателен чуть не до гроба.
Люблю я цветы! Но средь них особо
Я эту вот розу в душе сберег.

Громадная, гордая, густо-красная,
Благоухая, как целый сад,
Стоит она, кутаясь в свой наряд,
Как-то по-царственному прекрасная.

Ее вот такою взрастить сумел,
Вспоив голубою водой Севана,
Солнцем и песнями Еревана,
Мой жизнерадостный друг Самвел.

Девятого мая, в наш день солдатский,
Спиной еще слыша гудящий ИЛ,
Примчался он, обнял меня по-братски
И это вот чудо свое вручил.

Сказал: — Мы немало дорог протопали,
За мир, что дороже нам всех наград,
Прими же цветок как солдат Севастополя
В подарок от брестских друзей-солдат.

Прими, дорогой мой, и как поэт,
Этот вот маленький символ жизни.
И в память о тех, кого с нами нет,
Чьей кровью окрашен был тот рассвет -
Первый военный рассвет Отчизны.

Стою я и словно бы онемел...
Сердце вдруг сладкой тоскою сжало.
Ну, что мне сказать тебе, друг Самвел?!
Ты так мою душу сейчас согрел...
Любого спасибо здесь будет мало!

Ты прав: мы немало прошли с тобой,
И все же начало дороги славы -
У Бреста. Под той крепостной стеной,
Где принял с друзьями ты первый бой,
И люди об этом забыть не вправе!

Чтоб миру вернуть и тепло, и смех,
Вы первыми встали, голов не пряча,
А первым всегда тяжелее всех
Во всякой беде, а в войне — тем паче!

Мелькают рассветы минувших лет,
Словно костры у крутых обочин.
Но нам ли с печалью смотреть им вслед?!
Ведь жаль только даром прошедших лет,
А если с толком — тогда не очень!

Вечер спускается над Москвой,
Мягко долив позолоты в краски,
Весь будто алый и голубой,
Праздничный, тихий и очень майский.

Но вот в эту вешнюю благодать
Салют громыхнул и цветисто лопнул,
Как будто на звездный приказ прихлопнул
Гигантски-огненную печать.

То гром, то минутная тишина,
И вновь, рассыпая огни и стрелы,
Падает радостная волна,
Но ярче всех, в синем стекле окна -
Пламенно-алый цветок Самвела!

Как маленький факел горя в ночи,
Он словно растет, обдавая жаром.
И вот уже видно, как там, в пожарах,
С грохотом падают кирпичи,

Как в вареве, вздыбленном, словно конь,
Будто играя со смертью в жмурки,
Отважные, крохотные фигурки,
Перебегая, ведут огонь.

И то, как над грудой камней и тел,
Поднявшись навстречу свинцу и мраку,
Всех, кто еще уцелеть сумел,
Бесстрашный и дерзкий комсорг Самвел
Ведет в отчаянную атаку.

Но, смолкнув, погасла цветная вьюга,
И скрылось видение за окном.
И только горит на столе моем
Пунцовая роза — подарок друга.

Горит, на взволнованный лад настроив,
Все мелкое прочь из души гоня,
Как отблеск торжественного огня,
Навечно зажженного в честь героев!


Эдуард Асадов

[Анна21]

Ольга Берггольц

Блокадная ласточка
Весной сорок второго года множество ленинградцев носило на груди жетон — ласточку с письмом в клюве.

Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна -
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.

Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: "Жду письма".

Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.

...Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!

Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень — к роднику.

Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?

Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны...

О, найди меня, гори со мною,
ты, давно обещанная мне
всем, что было, — даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне...

1945

[Октябрина]

Действия подводных лодок Северного флота
1944

На четвертый год войны условия для действий подводных лодок стали несколько легче. Противник, понеся потери от ударов наших войск на сухопутном фронте, вынужден был перебросить туда часть своих сил, и прежде всего авиацию. Усилилось движение конвоев и одиночных судов вдоль побережья Северной Норвегии, особенно когда началась эвакуация немецких войск из Заполярья.

Несколько снизилась минная угроза, так как ранее выставленные заграждения под воздействием приливных явлений и штормов значительно разредились, а подновление их было незначительным. На некоторых подводных лодках были установлены гидролокаторы, что облегчало борьбу с минами. Однако система противолодочной защиты морских коммуникаций противника в 1944 г. все же продолжала оставаться сильной. Количество используемых для этих целей подводных лодок даже увеличилось.

В 1944 г. Северный флот пополнился новыми силами — авиацией и торпедными катерами. В течение первой половины года количество самолетов увеличилось почти вдвое. Это позволило значительно расширить привлечение авиационных сил к борьбе с морскими перевозками противника. В отдельные периоды авиация уничтожала больше транспортов противника, чем подводные лодки. Значительных успехов добились и торпедные катера.

Увеличение численного состава сил флота и накопление опыта их совместной деятельности против конвоев в сочетании с возрастанием гибкости системы управления силами сделали возможным переход к более сложным формам борьбы — проведению специальных операций по нарушению морских сообщений противника.

Сущность операций заключалась в нанесении разнородными силами флота согласованных ударов по конвоям противника на всем пути их следования от Тромсё до Варангер-фьорда, включая порты погрузки и выгрузки. Операции продолжались обычно две-три недели и приурочивались к периодам наиболее интенсивного движения конвоев. В операциях участвовали максимально возможное число подводных лодок, самолетов, надводных кораблей, а также береговая артиллерия. Подводные лодки в операциях развертывались в нависающую завесу вдоль северного побережья Норвегии. Линия, разделявшая зоны действий подводных лодок и надводных кораблей, проходила по пеленгу 35° от мыса Сейбунес.

http://blokada.otrok.ru/library/emel/10.htm



Лодка С-15, "колхозница"

С-15 открывает счет
Г. К. Васильев

Капитан-лейтенант Георгий Константинович Васильев (ныне вице-адмирал в отставке) в годы Великой Отечественной войны (с 1944 г.) командовал подводной лодкой С-15 Северного флота.
Под командованием Г. К. Васильева С-15 первый раз вышла в море 17 мая 1944 г. для совместного с другими лодками удара по морским коммуникациям противника во взаимодействии с разведывательной авиацией. Самолетам удалось навести подводные лодки на конвой в составе 5 транспортов и 25 кораблей охранения. Форсировав в подводном положении минное заграждение, С-15 нанесла по конвою торпедный удар и потопила транспорт.
За мастерские атаки, смелые и мужественные действия весь экипаж С-15 был удостоен государственных наград.

http://militera.lib.ru/memo/russian/sb_podvodniki_atakujut/07.html

[Анна21]

Абрамов Владимир Федорович

Родился в г. Кузнецке Пензенской губернии 14 июня 1921 г. В три года осиротел, несколько лет был беспризорным, пока его не приютил В.Кудряшов, председатель ВЧК г. Кузнецка. После окончания 7 классов школы работал на автобазе, окончил аэроклуб в г. Баку, а в 1940 г. — Ейское ВМАУ. Был направлен на Балтийский флот.

В Отечественной войне В. Абрамов участвовал с ее первого дня. Свой счет открыл на второй неделе войны, сбив Ю-88. Первый год войны он летал на И-153 с бортовым номером 42. В июле 1941 г. ему удалось подбить редкую машину — тяжелый четырехмоторный ФВ-200. Сильно задымив, самолет со снижением пошел на запад, но был перехвачен парой лучших балтийских асов начала войны — Антоненко и Бринько, которые сбили поврежденный "Кондор".

Характерно, что победа над летающим гигантом никому не была записана: Абрамов относил ее на счет "А" и "Б", Антоненко и Бринько посчитали сбитый самолет за Абрамовым.

18 августа 1941 г. в упорном воздушном бою на своей "Чайке" Абрамов сбил двухмоторный, восьмиточечный Ме-110 и повредил другую вражескую машину Эта схватка походила на поединок кочевника, вооруженного луком, с закованным в броню крестоносцем: стрелы отскакивали от панциря так же, как пули ШКАСов "Чайки" от 10-миллиметровой брони "сто десятого". Однако не зря говорилось в боевых наставлениях того времени: "Исход боя решается не столько качествами самолета, сколько умением их использовать". Прицельные очереди сзади — снизу, по моторам, с крутым, доступным лишь на биплане, боевым разворотом, чтобы не проскочить вперед под огонь шести стволов Ме-110, сделали свое дело. Самолет Абрамова в этом бою также получил тяжелые повреждения. Стоило немалой отваги и искусства посадить изуродованную, почти не слушавшуюся рулей машину на свой аэродром. [11]

Осенью юге же года В. Абрамов был назначен командиром звена. В апрельских боях 1942 г. был дважды ранен. Второе ранение, в голову, оказалось тяжелым; спасла немедленная медицинская помощь, оказанная полковым врачом прямо у самолета "С 22 июня 1941 г. по 22 апреля 1942 г. совершил 308 боевых вылетов, 70 штурмовок, 87 разведок. В воздушных боях сбил 9 самолетов противника; два — индивидуально, семь — в групповых боях", — указывалось в характеристике Абрамова при приеме в партию в мае 1942 г.

Всего этот уравновешенный и требовательный летчик совершил около 600 боевых вылетов на И-153, И-16, Як-7Б и Ла-5, провел более 60 воздушных боев, сбил лично 21 и в группе 8 самолетов противника.

Среди сбитых им самолетов противника, наряду с основными боевыми машинами противника Хе-111, Ю-88, Ме-110, Ме-109, ФВ-190, есть и "раритет" — Хе-177, — плохо идентифицировавшийся двухмоторный торпедоносец. Свой последний боевой вылет комэск, гвардии капитан Абрамов провел в тех же местах, где принял когда-то боевое крещение. Это закономерно для авиации Балтийского флота, не совершавшей в годы войны тех гигантских географических перемещений, которые выпали на долю других соединений. Всю войну Владимир Федорович провоевал в знаменитом 71-м иап, 31 мая 1943 г. ставшим 10-м гиап Балтийского флота, где воевали известные морские асы А.Батурин, В.Михалев, К.Соловьев…

Почти 30 лет после окончания войны служил Абрамов в авиации. Одним из первых среди морских летчиков он освоил реактивный истребитель. Служил инспектором по технике пилотирования, а позднее — начальником летной инспекции Северного флота. В 1959 г. окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. Генерал-майор авиации Абрамов демобилизовался в 1974 г., жил в поселке Заря Московской области. Умер 23 мая 1985 г.

Герой Советского Союза (22.7.44 г.). Награжден орденом Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й ст., 2 орденами Красной Звезды, медалями.

[Анна21]

Алелюхин Алексей Васильевич

Доброжелательный и спокойный, А. Алелюхин обладал мощной аурой внутренней силы и уверенности, тем особенным мужским обаянием, которое одинаково располагало к нему и зеленую, необстрелянную молодежь, и грозных, порой крайне жестких, командиров. Ратная слава и удача благоволили к нему еще, наверное, и потому, что он тщательно готовил каждый свой вылет — десятый, сотый или трехтысячный, вникал в подробности боевой обстановки, внимательно изучал особенности маршрута, детально прорабатывал тактические приемы боя и элементы взаимодействия в воздухе. Всего за войну он совершил около 600 боевых вылетов, провел рекордное число боев — 258, сражался с самолетами немецкого, итальянского, польского, французского, румынского, голландского и английского производства, сам бывал ранен, горел, сажал подбитую машину на "вынужденную" и прыгал с парашютом, одержал за войну 57 только официальных побед (лично сбил 40 и в группе 17 самолетов противника), стал известнейшим летчиком страны-победительницы, воспетым в незамысловатых строках:

Если в небе Алелюхин,
Значит, "юнкерс" на земле.

В условиях катастрофы приграничных авиационных частей первых дней войны 69-й иап, в котором воевал Алелюхин, не только сохранил боеспособность, но вел активные [11] наступательные действия, нанося бомбо-штурмовые удары по войскам противника на его территории.

За три месяца боев под Одессой А. Алелюхин совершил 183 боевых вылета на И-16, провел 56 штурмовок, в одной из которых ему удалось обнаружить и уничтожить орудие особой мощности. Это был настоящий поединок со смертью. Штурмовка наземных войск на истребителе была опаснейшим видом боевой деятельности. У большинства асов их общее количество не превышает двух-трех десятков...

В то кровавое лето проявился его характер: в одном из вылетов Алелюхин был ранен, в другом — приземлил заглохшую машину у самой линии фронта. Именно тогда подал заявление в партию и, упросив оставить его в полку после ранения, летал с кровоточащей раной на боевые задания.

Осенью полк был выведен с фронта и перевооружен на ЛаГГ-3. Алелюхин одним из первых поднял в небо эту машину. В свой третий или четвертый вылет, когда весь состав полка наблюдал за стартовавшим истребителем, он прошел вдоль линейки самолетов и на высоте 50 метров выполнил полный набор пилотажных фигур: петлю, иммельман с полуторной бочкой, переворот, штопор, ранверсман...

Годовщину войны летчики полка встретили в тяжелых боях на только что созданном Сталинградском фронте в условиях господства в воздухе немецкой авиации, сконцентрировавшей свою основную мощь на этом направлении (1200 самолетов против 300 советских).

Именно здесь Алелюхин одержал свою самую памятную победу. Его одиночный самолет был атакован четырьмя Ме-109, и он 6 раз (!) отрывался от преследователей отвесным, до самой земли, пикированием. Во время одного такого "отрыва" ему удалось сманеврировать, пропустить вперед немца и сбить его. Интересно, что Герхард Баркхорн, ас № 2 Люфтваффе, воевавший тогда на том же направлении, вспоминал позднее сорокаминутный бой с одиночным "лаггом", который так и не удалось сбить... Вернувшись из того боя, Алелюхин, хоть и не был ранен, не смог самостоятельно выбраться из машины: стольких сил потребовал поединок от крепкого 22-летнего парня.

Осенью 1942 г. полк был перевооружен, теперь уже на Як-1, пополнен и в конце ноября вновь брошен в пекло великой Сталинградской битвы, достигшей к тому времени своей кульминации. Именно тогда летчик велел покрасить красным капот своего "яка", а фюзеляж с обеих сторон украсила черная пантера. Яркая раскраска была вызовом: такой самолет стерегли "охотники", по нему старались нанести первый удар, это был риск, лишний шанс боя и возможность новой победы. Здесь, под Сталинградом, Алелюхин был назначен комэском, за 11 личных и 6 групповых побед удостоен звания Героя Советского Союза. Черную пантеру пришлось закрасить, а вот красный капот остался, перешел позднее на нос "кобр" и "лавочкиных" как цвет эскадрильи Алелюхина, синий стал цветом эскадрильи Ковачевича, а желтый — Амет-хана. ...Свою новую машину, теперь "Аэрокобру", Алелюхин "обновил" в первом же боевом вылете. Вот как сам он описал этот бой: [12] "Издали я увидел две шестерки Ю-88. Прикрытия поблизости не было. Какая самонадеянность! — подумалось мне.

В атаку! — приказал я по радио своим ведомым. Дав полный газ, пошел первым. Следом за мной устремились и остальные летчики. Развернувшись в лучах солнца, мы пристроились в хвост бомбардировщикам фашистов, которые, по-видимому, приняли нас за своих. Обман удался! С короткой дистанции я поймал "юнкерс" точно в прицел, нажал на гашетку, и снаряды прошили его. "Юнкерс" взорвался и рухнул на землю. Тут же мой самолет вздрогнул от взрывной волны. Впереди меня загорелись и пошли к земле еще два фашистских бомбардировщика".

За этот бой, в котором эскадрильей Алелюхина было сбито 5 Ю-88, он получил орден Суворова 3-й степени — "За отличное выполнение боевого задания и умелое руководство боем". А 1 ноября 1944 г., когда летчик сбил 32-й неприятельский самолет — Ме-109, пришло известие о присвоении ему звания дважды Героя.

25 апреля 1944 г., во время воздушной схватки в р-не Севастополя, он сошелся в лобовой атаке с шеститочечным ФВ-190, снаряд которого пробил 38-миллиметровое лобовое бронестекло кабины и ранил Алелюхина в лицо, шею и плечо. И вновь он остался в полку, и уже через неделю повел эскадрилью на боевое задание. 5 мая во время прикрытия бомбардировщиков шестерка Алелюхина была атакована восемью ФВ-190. Очередью сверху на командирской машине были повреждены рули высоты. "Кобра" Алелюхина вошла в плоский штопор, и он вынужден был выпрыгнуть с парашютом. Сильный ветер сносил пилота в сторону немцев, с большим трудом ему удалось "приветвиться" (парашют повис на дереве) на нейтральной полосе. Из неудобного положения Алексей освободился скоро, но возвратиться к своим удалось лишь в результате встречного боя, организованного нашей пехотой. Замполит полка Н. Верховец, участвовавший в воздушном бою и подоспевший в бой наземный, привез Алелюхина в часть на знаменитой полковой "эмке", хранимой всю войну.

В июле 1944 г. Алексей осваивает свой пятый за войну тип истребителя — Ла-7. Участвуя в боях в Прибалтике, а затем в Восточно-Прусской и Берлинской операциях, заместитель командира 9-го гиап гвардии майор Алелюхин одержал свои последние четыре победы. Два "фокке-вульфа" он сбил в одном бою 27 марта 1945 г. над Балтикой, западнее Пиллау.

Он родился в Тверской губернии у Бежецкого верха, в селе Кесова-Гора 30 марта 1920 г. В начале 30-х гг. семья переехала в Подмосковье, где он закончил 7 классов и поступил работать на фабрику. Вечерами Алексей занимался в планерной школе. Был принят в Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков, которую окончил в 1939 г.

Алелюхин начал свою службу в частях Ленинградского военного округа. В октябре 1940 г. был переведен в Одессу, в 69-й иап.

С этим полком, ставшим 9-м Гвардейским, давшим 25 Героев Советского Союза, уничтожившим в воздухе 558 самолетов противника, только А. Алелюхину и И. Королеву было дано пройти весь его боевой путь — от Одессы и до Берлина. Алелюхин не был честолюбив. В конце войны он чаще действовал в составе групп прикрытия. Даже атакуя парой, обычно выводил на ударную позицию ведомого, поручая именно ему нанести последний удар. А ведь победы всегда оставались [13] победами: они приносили награды, славу, наконец деньги. Алелюхин же всегда руководствовался соображениями целесообразности, а не личной выгоды: весной 1945 г. важнее было сберечь, обстрелять, заставить поверить в себя молодежь, чем под прикрытием дюжины ведомых самому одержать очередную "королевскую" победу.

В 1948 г. Алексей Васильевич закончил Военную академию им. М. В. Фрунзе, в 1954 г. -Академию Генштаба. Служил в штабе ВВС МВО. В 1985 г. генерал-майор авиации Алелюхин демобилизовался. Жил и работал в Москве. Умер в 1990 г.

Дважды Герой Советского Союза (24.8.43; 1.11.43). Награжден 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Суворова 3-й ст., Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст., Трудового Красного Знамени, 2 орденами Красной Звезды, орденом "За службу Родине в ВС СССР" 3-й ст., медалями.

[Truly]

ВЕСЬ МИР ЗНАЕТ О "ДОМЕ ПАВЛОВА" В СТАЛИНГРАДЕ. А МНОГИМ ЛИ ИЗВЕСТЕН
"ДОМ ЛЕЙТЕНАНТА ЗАБОЛОТНОГО" В ЭТОМ ГЕРОИЧЕСКОМ ГОРОДЕ?

Об этом эпизоде в Краткой истории Великой Отечественной войны - всего одна строчка. За скупыми словами - героическая оборона одного полуразрушенного дома. Этой публикацией мы хотим восстановить справедливость, воздав должное героям, незаслуженно забытым.

К середине сентября 1942-го битва за Сталинград достигла наивысшего напряжения. Каждая улица, каждый дом становились боевым рубежом. Едва переправившись через Волгу, 42-й стрелковый полк 13-й Гвардейской дивизии закрепился в центре города у площади имени 9 января. Командный пункт оборудовали в бывшей паровой мельнице. Метрах в ста впереди два одинаковых четырех-этажных дома прикрывали выход к реке. Большинство зданий было полностью или частично разрушено, а эти четырехэтажки каким-то чудом уцелели. Овладев ими, можно было взять под контроль всю площадь и прилегающие улицы.

Под покровом ночи 18 сентября две группы бойцов (одной командовал сержант Яков Павлов, другой - гвардии лейтенант Николай Заболотный) выбили гитлеровцев из обоих зданий. Командиры групп доложили на КП о выполнении задания и попросили подкрепления. С того момента во всех полковых сводках и донесениях для краткости и ясности новые позиции так и назывались - "дом Павлова" и "дом Заболотного". О пятидесятивосьмидневной обороне первого из них знают все. О героях, сражавшихся всего в пятидесяти метрах левее, если смотреть на это место от Волги, мало что известно.

Этот дом, стоявший на перекрестке улиц Пензенской и Солнечной, вклинивался в передовую линию фашистов. Именно здесь они стремились прорваться к Волге. Молодой лейтенант с горсткой бойцов спутали эти планы, нарушив взаимосвязь немецких частей, создав брешь в их атакующих рядах. Маленький гарнизон дома мог обстреливать большое пространство, создав здесь для гитлеровцев зону смерти.

Противник сразу же принялся атаковать неожиданно возникшее препятствие. За день на дом накатывались по три-четыре атаки. Сначала фашистам казалось, что они легко смогут отбить здание, и поэтому поднимали на штурм небольшие подразделения. Однако все их атаки были отбиты, и фашисты стали усиливать натиск. Но все было тщетно. Группа советских солдат под командованием молодого офицера превратила обычный дом в неприступную крепость.

Однополчанин героев Терентий Гридин вспоминал, что лейтенант Заболотный грамотно организовал систему огня, лично проинструктировал каждого бойца, как использовать окна, подвал, чердак - все, что может служить укрытием для прицельной стрельбы. Боеприпасы доставить в дом было чрезвычайно сложно, поэтому лейтенант все время повторял: "Патроны беречь! Каждую пулю - в цель!" В условиях почти непрерывного боя Заболотному удалось так сплотить свой маленький гарнизон, что даже после гибели лейтенанта фашисты долго не могли сломить сопротивление гвардейцев. А в полковых сводках этот объект обороны по-прежнему именовался "домом Заболотного". Полуразрушенное здание закрывало с фланга соседний дом Павлова, принимая на себя основной удар.

Фашисты пустили в атаку танки. Под их прикрытием на дом ринулась немецкая пехота. В одной из этих яростных атак и погиб лейтенант Николай Заболотный. Затем враг подтянул артиллерию. Орудия большого калибра били по руинам здания прямой наводкой. Стены рушились, но бой продолжался. До последнего часа держался пулеметчик Павел Демченко со своим расчетом. Но к исходу сентября немцам удалось полностью разрушить дом, и все его защитники оказались погребенными под грудами обвалившихся стен.

5 февраля 1943 года, после победного окончания Сталинградской битвы, останки героев-гвардейцев были извлечены из-под руин и похоронены в братской могиле на нынешней площади Ленина, всего в ста метрах от того места, где ценой своих жизней герои не дали врагу прорваться к Волге.

Был найден и пулемет Демченко. Он стал экспонатом за номером один в музее-панораме "Сталинградская битва". Пулемет выглядит, словно раненый боец - кожух вспорот осколком снаряда, пробит пулями, буквально истерзан пробоинами и вмятинами...

К сожалению, даже музейные работники не располагают подробностями этой героической обороны. Мы не знаем поименно всех гвардейцев, стоявших насмерть в "доме Заболотного". После войны о нем рассказывали экскурсоводы, но потом этот малый эпизод битвы как-то сам собой выпал из истории великой битвы в отличие от "дома Павлова", ставшего ярким символом доблести и героизма.

Почему такая разная судьба у этих домов на берегу Волги и у их защитников? Почему подвиг одних прославлен и увековечен, а подвиг других забыт? Я спрашивал об этом работников музея, ветеранов-фронтовиков. И они отвечали мне так: "Во-первых, все бойцы из группы Заболотного погибли, некому было рассказать об их геройстве. Во-вторых, сам дом исчез с лица земли, а потом и с карты города. Некуда было приводить школьников, экскурсантов, иностранцев и рассказывать им о подвигах, иллюстрируя повествование материальным свидетельством минувшей войны. Эта славная участь досталась "дому Павлова".

Но подвиг не подлежит девальвации. Не бывает подвигов "маленьких" и "больших", "главных" и "второстепенных". Каждый герой, отдавший жизнь за Родину, достоин нашей памяти и поклонения.

[Truly]

Дмитрий Кедрин
УБИТЫЙ МАЛЬЧИК

Над проселочной дорогой
Пролетали самолеты...
Мальчуган лежит у стога,
Точно птенчик желторотый.

Не успел малыш на крыльях
Разглядеть кресты паучьи.
Дали очередь — и взмыли
Вражьи летчики за тучи...

Все равно от нашей мести
Не уйдет бандит крылатый!
Ои погибнет, даже если
В щель забьется от расплаты,

В полдень, в жаркую погоду
Он воды испить захочет,
Но в источнике не воду —
Кровь увидит вражий летчик.

Слыша, как в печи горячей
Завывает зимний ветер,
Он решит, что это плачут
Им расстрелянные дети.

А когда, придя сторонкой,
Сядет смерть к нему на ложе,—
На убитого ребенка
Будет эта смерть похожа!

1942


Наум Коржавин
ДЕТИ В ОСВЕНЦИМЕ

Мужчины мучили детей.
Умно. Намеренно. Умело.
Творили будничное дело,
Трудились - мучили детей.

И это каждый день опять:
Кляня, ругаясь без причины...
А детям было не понять,
Чего хотят от них мужчины.

За что - обидные слова,
Побои, голод, псов рычанье?
И дети думали сперва,
Что это за непослушанье.

Они представить не могли
Того, что было всем открыто:
По древней логике земли,
От взрослых дети ждут защиты.

А дни всё шли, как смерть страшны,
И дети стали образцовы.
Но их всё били.
Так же.
Снова.
И не снимали с них вины.

Они хватались за людей.
Они молили. И любили.
Но у мужчин "идеи" были,
Мужчины мучили детей.

Я жив. Дышу. Люблю людей.
Но жизнь бывает мне постыла,
Как только вспомню: это - было!
Мужчины мучили детей!

Глеб Горбовский
Детство мое

Война меня кормила из помойки:
пороешься и что-нибудь найдешь.
Как серенькая мышка-землеройка,
как некогда пронырливый Гаврош...

Зелененький сухарик, корка сыра,
консервных банок пряный аромат.
В штанах колени, вставленные в дыры,
как стоп-сигналы красные горят.

И бешеные пульки, вместо пташек,
чирикают по-своему... И дым,
как будто знамя молодости нашей,
встает над горизонтом золотым...

[Октябрина]

Евгений Халдей

Имя Евгения Халдея известно немногим, его фотографии – всем. По крайней мере две: выполненный в мае 1945 года снимок «Знамя над Рейхстагом», который стал настоящим символом Победы, и знаменитая фотография «Первый день войны», единственная, снятая в Москве 22 июня 1941 года. Эти два кадра дают яркое, но, разумеется, неполное представление о творчестве Евгения Халдея. Его кадры 1941 – 1946 годов, запечатлевшие войну от объявления о нападении Германии на СССР до Нюрнбергского процесса, обошли весь мир и приведены в качестве иллюстраций в бесчисленных учебниках, документальных книгах, энциклопедиях. С его снимков глядят на нас передовики производства и стахановцы, солдаты и генералы, беспечные дети и занятые государственными делами партийные чиновники, безвестные шахтеры и главы мировых держав. Эти фотографии стали историей – историей огромной страны и историей одного человека, большого мастера, тонко чувствующего суть и смысл своей работы, обладающего даром исключительной творческой выразительности, уважающего и понимающего своих героев.


Москвичи слушают выступление В.Молотова о нападении Германии на Советский Союз. 1941
Ул.25-го Октября, Москва 22 июня 1941 года 12 часов дня



7 тысяч мирных жителей были растреляны нацистами. Крым. 1942



Нашел своих родных. Крым. 1942



Жестокость тюрьмы. Ростовская тюрьма. 1943



Растрелянные фашистами заключенные ростовской тюрьмы. 1943

[Октябрина]

Фрагменты из дневника Сергея Ивановича Вавилова

19 мая 1944 г., вечер, Ленинград
Почти через 3 года. Острое, болезненно-жалостное чувство и к городу и к себе. Призрак стал еще более исхудавшим, скелетообразным. Дорога… Полное безлюдье в полууничтоженных избах вдоль полотна на всем пути от Москвы до Ленинграда. От Чудова до Колпина - страшное поле войны. Трупы убрали, но сожженные леса с отбитыми верхушками. Окопы, укрепления - страшный след великого сумасшествия или глупости Гитлера.
А вместе с тем так же спокойно стоят люди на станциях, как три года назад. Так же иду по Менделеевской линии, поднимаюсь по елисеевским ступенькам Оптического института. Снаряд, разорвавшийся в лаборатории. Пустые комнаты. Ленинградская стройность, облезлость. Людей не видно. Помпея. Пустые дома, Кирпичный переулок, Николаева тень. Могила отца на кладбище Александро-Невской лавры.
И я с безысходной грустью, отчаянием, безнадежностью в этой печали белых ночей мучительно страшного и замечательного города. “Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия”
Слезы и какая-то страшная грустная радость.


20 мая 1944 г., утро, Ленинград
Остановился в “Астории”. Неработающие уборные. Комната без ключей. Грязный ресторан. В окно - Исаакий со своей солидностью и красотой. Ночь. Силуэт на фоне петербургского неба. Утром - видно, что власти вме
сто сквера засевают картофель. На площади - бывший дворец, где помещался институт Николая. Если бы в эти стены вновь вселить душу и Бога, - все было бы понятно. Сейчас нет. Призрачный, внутренне противоречивый организм - “материалистический призрак”. Ходил около квартиры, в ней еще не был. Жутко. Где же дом? Смотрю - почти воскресение из мертвых: Нева, Исаакий, Александровская колонна, дали, бледность… и почти нет реакции. Словно переворачиваешь бесчисленные страницы старого, примелькавшегося журнала.


21 мая 1944 г., утро, воскресенье, Ленинград
Вчера до вечера хождение и езда (в “ЗИСе”) по поводу возвращения Оптического института обратно сюда. Люди с теми же фразами, секретарши с повелительным тоном, телефоны и пр. Смольный с изменившимися церемониями. Обуховский завод, “Большевик” - залечивают бесчисленные раны обстрела. В трамваях, на улице много улыбок. Солнце, кончившаяся мука постоянного риска смерти.
Вечером при помощи коменданта попал на несколько минут в свою квартиру на Биржевой линии. Как вход в могилу Тутанхамона после раскопок. Краснодеревянные шкафы, стулья, книги, книги без конца, запыленные. На стене портреты композиторов - следы о Мише Хвостове, умершем здесь с голода. Восковой Ньютон на стене. Тарелки и несомненно распроданные носильные вещи.
До того примирился с мыслью, что все это отрезано, этого нет, что смотрю как на найденный клад. Печаль и радость. Но все же - где же дом? Стены, стройность, река, бледное небо, белые ночи и совсем другие люди, постепенно все это наполняющие, и все же формирующееся по-петербургски. Город заставляет жить по-своему. Вечером прошел по улице Гоголя. Из квартиры Николая светится лампа с оранжевым абажуром.