Рассказы .............

[Murs]

Не знал как бы эту тему назвать назвал так =)! Ну щас вот я напишу здесь истории читайте =)! Эти рассказы на подобии той сказки которую я уже писал , но щас просто хочу топик дял рассказов создать , тематика и так понятно , зачем эти рассказы читать, если у кого то етсь такие притчи-рассказы пишите , я люблю их читать , там можно много чего интересного узнать =)!

[Murs]

Про Китайца
А клево быть китайцем, да. Тайцзыцюань, цыгун там всякий. Даосская алхимия, короче. И прочие китайские припарки. Шяо-линь, шяо-линь - ха! Не, вобще нормально. Да... Нормально, да. И вот ему снится сон: типа как его вызывают в школу колдовства и учат там гадать на картах. Тю! какие там карты! На Ицзине учат гадать его. Или на картах? Не! Какие там карты! Все-тки на Ицзине. Он же китаец, в натуре. Короче, учат его гадать на Ицзине. Долго учат - год или два, и все это ему снится. А потом он просыпается и начинает гадать. И все у него сходится один в один. Тут все китайцы говорят ему: ништяк, чувак, как ты круто гадаешь, как у тебя все нормально сходится. А он им говорит: давайте мне десять... не, тридцать, да. Тридцать баксов за сеанс, короче. Или даже пятьдесят. Ох, ничего себе! Полста баксов за сеанс, в натуре, нормально. Два-три стольника в день иметь можно. Это же город Шанхай, большой такой город, миллионов десять населения... И все крутые только у меня обслуживаются. Очередь забивают за неделю. Через год я уже упакован весь пиздец, сижу в своем офисе, принимаю заявки, не больше двадцати сеансов в неделю. Штука баксов в неделю - по-моему жить можно. Та, какая там штука! В Шанхае и на стольник можно прожить, если не выебываться. А на хера мне выебываться? Я же не мажор, в конце концов. Хату себе купил, харлея себе купил, что еще надо бедному китайцу. Да... А тут они снова вызывают в эту школу колдовства, а она на другом конце Китая. Ладно. Приезжаю, спрашиваю: на хера вызывали? У меня уже и так все ништяк; а они говорят, ты у нас тут не рассуждай. Вызвали, значит надо являться в срок, а ты еще и опоздал. На первый раз тебя предупреждаем, а там смотри у нас. Я думаю: бля! борзота какая. А они меня учат становиться невидимым.И вот я невидимый. Гадать бросил: на хер надо. Все что хочу, беру бесплатно, транспорт бесплатный, любые сейшена тоже бесплатно. Короче, тусуюсь как сам хочу, в Штаты летаю, в Индию, один сплошной оттяг. А клево-то как, клево быть невидимым! Иногда чисто ради прикола сажусь на лавке рядом с ментовкой и начинаю долбить косяк. Менты рядом ходят, воздух нюхают и хуй что понимают. Вроде запах идет, но откуда? А однажды пришел я на совещание по борьбе с наркотиками и запустил ментовскому начальнику три паравоза. Начальник только проморгался и сразу задвигает своим ментам: чуваки, наша первооречедная задача - содействовать легализации и распространению наркотиков. Да здравствует психоделическая революция, ура! А потом открывает сейф и раздает ментам конфискованную ганджу. Через пять минут в кабинете уже кумар конкретный, и тут какой-то опер замечает в дыму мой светлый силуэт. Чуваки, - кричит, - измена, за нами следят! Ну, надо сказать, измены у ментов конкретные. Все похватались за пистолеты, а начальник кричит: не стрелять! живьем брать будем! Короче, сам не знаю, как я оттуда ноги унес.
Да... Так о чем это я? А-а, про китайца. Ну, да. Короче, значит, про китайца. Вот он прикололся быть невидимым, и вдруг его снова вызывают в в школу колдовства. А он говорит: на хуй нужно. Я уже и так все что надо умею. Тогда они его переносят туда насильно и говорят: все, ты нас заебал. Сейчас мы тебя палками отлупим, а потом научим проходить сквозь стены. Он говорит: а пошли вы к ебеной матери, я у вас больше учиться не желаю. А они ему: а кто тебя вобще спрашивает, желаешь ты или не желаешь. Раз уж мы на тебя глаз положили, никуда ты от нас не денешься. А он им отвечает: хуев вам тачку и залупу на воротник. Еще и как я от вас денусь. После чего закидывается в нычку десятью листами паркопана и превращается в совсем холодный труп. И в наказание за это самоуправство в следующей жизни он становится простым советским плановым и задвигает вам такую вот телегу про китайца. А вы говорите, трава галимая. Нет, ну, конечно, это не чуйка и не джанкой. Так себе, нормальная троечка. Просто надо еще один косой, тогда будет совсем ништяк.

[Murs]

Про Колбасу
(для панка Никсона из Ховрина)
Вот ты, Никсон, спрашиваешь, а есть ли у меня сказка про колбасу. Конечно, есть у меня сказка про колбасу. Только это не народная сказка, это я сам ее спецом придумал, чтобы была такая сказка про колбасу. Короче, слушай:

Короче, значит, такая вот колбаса. Вся из себя фирменная, навороченная, сырокопченая, тугая такая, что даже об колено хрен сломаешь. И вот лежит она в витрине и прется с себя в полный рост, что она такая крутая, дорогая и навороченная. И думает: вот скоро придут культурные люди, купят меня, принесут к себе домой, повесят на стенку, и буду я собою их жилище украшать.

И вот в один прекрасный день ее мечта осуществилась. Приходит в магазин шикарно прикинутая тетка и выбирает себе как раз вот эту вот колбасу. И сидит колбаса в сумке, гордо высунув голову, и свысока на мир глядит: снимите, суки, шляпы, я домой иду. И видит в мире такую картину: лежат на тротуаре не то колбаски, не то сосиски, стремного такого цвета, неправильной формы, рыхлой консистенции, и пахнут как-то совсем некондиционно, оскорбляя своим видом ее высокоразвитое эстетическое чувство.

Колбаса им говорит: вы что же это, родные мои, так опустились, за собой совсем не следите, это ж вас теперь никто и не купит, потому что вид у вас, прямо говорю, нездоровый. Вам бы шейпингом заняться надо бы, поднакачаться, прикинуться по-нормальному, селитры попринимать -- глядишь, и приобрели бы нормальную товарную форму. А колбаски не то сосиски отвечают: нам, сестра, уже ничего не поможет. Были когда-то и мы колбасою, может еще даже и покруче, чем ты, но совершили над нами гнусное надругательство: съели и высрали. И теперь мы лежим здесь в таком виде и тихо себе умираем. Колбаса и спрашивает: и за что же вам такое наказание? А колбаски не то сосиски отвечают: такая вот, сестра, судьба наша колбасная. Не успел порадоваться, что тебя домой принесли -- глядишь, а тебя уже съели и высрали. Скоро и тебя, мать, съедят, так что радуйся, пока живая, и не смейся над теми, кто сейчас на тротуаре лежит.

Тут колбаса и спрашивает: это кто же меня съест? А они отвечают: да вот эта тетка и съест, которая тебя в сумке несет. Она же для того тебя и купила, чтобы съесть, или кому другому на съедение отдать. То ты, мать, просто жизни не знаешь, а жизнь -- она такая, суровая и несправедливая к нашему колбасному племени.

Тут колбаса как возмутится: елы-палы, так они нас едят, а мы, блин, смотрим и молчим? Нет, со мной им этот номер не пройдет! Я их сейчас всех выебу, начиная с этой самой тетки! И как выскочит из сумки, и как начнет тетку ебать, причем весьма жестоко: в жопу вскочит, со рта выскочит, и снова в жопу! Так что на пятнадцатом разе тетка не выдержала, свалилась рядом с колбасками не то сосисками и стала тихо себе умирать. А колбаса дальше полетела, и кого из людей не встретит, всех ебет! Не то что бы ей это приятно, а просто обиделась она на весь род человеческий и решила его примерно наказать.

Скоро на улицах уже никого не осталось: люди все по домам попрятались, задраили все люки, сидят и ждут, пока бешеная колбаса угомонится. А колбаса себе летает и летает, все ищет, кого бы еще выебать. Тут смотрит -- мужик сидит, ноги под себя поджавши, так что к жопе и не подберешься. Она думает: вот, бля, хитрый какой. Ну, подожди: не всю же жизнь ты так сидеть будешь, когда-нибудь таки встанешь, вот тут-то я тебя сразу и заебу насмерть. И зависла рядом с ним. А мужик сидит себе и сидит. День сидит. Два сидит. Три сидит. Четыре. Пять. Шесть -- все сидит, блядь, и сидит! Наконец колбаса не выдержала и спрашивает: мужик, а что это ты все сидишь и сидишь? Ну, встал бы, ей-богу, пошел бы прогулялся, а то ведь так и жизнь твоя пройдет, и ничего ты в этом мире не увидишь. А мужик ей отвечает: а что я в нем такого хорошего не видел? Как люди колбасу едят -- или как колбаса
людей ебет? По-моему, тут что одно, что другое смотреть не на что.

Колбаса говорит: о! так ты, наверно, мудрец? А мужик говорит: да. Я мудрец. А колбаса говорит: тогда скажи мне, мудрец, зачем в мире такой беспредел творится, что люди нас, красивых и гордых, едят и в гамно превращают? А мудрец и говорит: а они не только колбас едят, они вобще всех едят, кого поймают. А колбаса говорит: так вот это они такие злые? А мудрец говорит: это они не потому что злые, а потому что им все время кого-то есть надо, иначе они просто умрут. Тогда колбаса задумалась и спрашивает: а скажи мне, мудрец, почему это так? Почему нельзя нам по-нормальному, чтобы никто никого не ел? А мудрец и отвечает: а потому что Бог так устроил, когда этот мир создавал, а теперь вот с Неба смотрит и радуется, как все друг друга едят.

И тут колбасу постигло своеобразное просветление: так вот кто во всем виноват! А полечу-ка я сейчас на Небо, и самого Бога выебу, чтобы ему неповадно было! Вот же ж, блядь, архитектор хренов! И с такими мыслями взмыла она в небеса, а все люди на земле наконец-то смогли вздохнуть спокойно. Вот так вот один мудрец, спокойно сидя в позе лотоса, в натуре спас себе весь мир.

А колбаса летит на Небеса. Вдруг смотрит -- летит ей навстречу такого же типа колбаса, только размером как целый дом и такая твердая, что не прокусишь. Колбаса ей и говорит: привет, колбаса! Куда летишь? А она и отвечает: а я не колбаса. Я баллистическая ракета. А лечу я в стремный городишко Шанхай людишек тамошних разъебошить и домики их вонючие к ебеной матери под корень, чтобы камня на камне не осталось. А колбаса и говорит: дура ты, мать, дура, и я такой же дурой была, пока меня просветление не постигло. А ракета и спрашивает: ну, и какое же у тебя просветление? А колбаса говорит: а такое, что люди совсем не виноваты. Это Бог их такими создал, по жизни отмороженными, а другими они быть не могут, потому что иначе просто все умрут. Я, пока молода была, тоже их ебла поодиночке, всех кого поймаю, а теперь вот поняла, что индивидуальным террором мир не переделаешь. И вот задумала я добраться до самого Бога и его, суку, жестоко выебать за все, что он тут насоздавал.

А ракета говорит: о, клево! Полетели, сестра, к нему вместе: ты его, гада, жестоко выебешь, а я его потом разъебошу на четыреста восемнадцать кусков, чтобы камня на камне не осталось!

И полетели они на самое Небо. А Небо -- это такой лабиринт, типа вроде как интернет без навигатора. Летают они там, летают, а Бога все никак не найдут. Не то чтобы там его совсем нет, а просто он так хитро спрятан, что искать его можно очень долго, тем более с такими левыми заморочками. Мудрые люди говорят, что через тысячу лет они вконец заебутся и на Землю вернутся, но, если честно: какая нам хуй разница, что там через тысячу лет будет? Через тысячу лет мы все уже будем совсем в другом месте и совсем в другом состоянии, и все эти колбасно-ракетные происки покажутся нам детским лепетом по сравнению с тем, что мы будем иметь.

[Murs]

Ельцин И Торчки
В общем, вот такая хуйня: типа весь мир -- Божий компьютер, а мы в нем файлы. И это сразу многое объясняет -- например, почему одни люди сразу запускаются, или почему вирусы. Вот, например, один человек едет в зеленоградском автобусе, и вдруг превращается в депутата Жириновского. И сразу думает: а хули я еду в Зеленоград, мне же сегодня в Думу надо зайти, поприкалываться с этих козлов всенародно избранных, журналистов поразвлекать и вобще оттянуться. И едет в Думу.

А там возле входа уже толкутся человек пятнадцать таких же точно Жириков и ждут начальника охраны, чтобы он пришел и решил, кого пропускать. А пока начальник пришел, так еще десяток Жириков подвалило. И причем у всех депутатские ксивы в полном порядке. А охрана их пускать не хочет, потому что она сегодня уже восемь Жириков внутрь пропустила, и теперь изнутри раздается непонятный шум, типа как будто оно сейчас вот-вот взорвется.

Так вот: наш Жирик, как самый сообразительный, сразу понял, что в мире началась очередная хуйня и надо срочно эвакуировать семью и самому, по возможности, съебать куда подальше, пока лишних Жириков отстреливать не начали. Приезжает домой, а оттуда как раз Жирика выносят и грузят в упаковочную машину с мигалкой. А тот упирается, в упаковку лезть не хочет и кричит на ментов разные обидные вещи. А возле подъезда собралась толпа народа, говорят: сегодня это уже четвертого Жирика забирают. И тут следом за ментами выходит еще один Жирик, вместе с семьей и чемоданами, садится в такси и отбывает в неизвестном направлении.

Тут наш Жирик видит, что в квартире никого не осталось, заходит за угол, быстренько гримируется под сантехника, проникает в подъезд и входит в свою квартиру. А там сразу же включает телевизор и смотрит новости: про скандал в Думе (пятьдесят Жириновских у входа и четырнадцать внутри), про скандал в офисе жириновской партии (двадцать восемь Жириков) и про инцидент у Жирика на квартире (четырех самозванцев повязали). И самое главное: что у всех ксивы в полном порядке, и по разным медицинским параметрам все они самые настоящие Жириновские.

А тут как раз в дверь звонят. На пороге, естественно, Жириновский. Наш Жирик ему открывает, а тот сразу, с порога спрашивает: где семья? И кто ты такой. Наш Жирик говорит: подожди, сейчас увидишь. Идет в ванную, смывает грим и возвращается к новому Жирику. А тот уже на кухню прошел, бутылку водки с холодильника достал и полстакана хлопнул. А как увидел перед собой еще одного Жирика, так его чуть кондратий не хватил. Ну, наш Жирик его как смог успокоил, усадил в кресло и объяснил, что он думает по этому вопросу. Короче говоря, произошла какая-то хуйня, из-за которой в мире появилось сразу много Жириков, причем все самые настоящие. То есть, какая-то сволочь просто взяла и растиражировала Жирика в неизвестном количестве экземпляров. И теперь мы имеем, как минимум, трех официально признанных Жириновских -- одного в Думе, одного -- в офисе жириновской партии, и еще одного, который жену увез в неизвестном направлении. А все остальные Жирики будут признаны самозванцами, и ничего хорошего им не светит. Тем более когда официально признанные Жирики начнут выяснять, какой Жирик все деньги с жириновского счета снял -- потому что кто-то из Жириков наверняка уже догадался это сделать.

Тут новый Жирик говорит: а вот и ни хуя. Счет-то сегодня заморозили, я только пятьсот долларов по карточке получить успел. И это при том, что я-то и есть самый настоящий Жириновский Владимир Вольфович: я сегодня дома ночевал, с женой Галиной, она это может... -- и тут же замолкает, поняв, какую хуйню он городит. Жена-то уже с Жириновским куда-то уехала!

Но это история вобще-то не про Жирика, а на самом деле это история про Ельцина и торчков. Идет, значит Ельцин по улице и вдруг видит торчков. Он говорит: привет, торчки. А торчки ему отвечают: привет, Ельцин. А ты глюк или на самом деле? Ельцин им говорит: я не глюк, я на самом деле. Тогда торчки ему говорят: а давай мы тебе паравоз дунем. А Ельцин спрашивает: а это не больно? Тут торчки ему объясняют, что такое паравоз, и даже демонстрируют на одном из паравозолюбивых товарищей. Ельцин подумал и говорит: нет. Давайте я лучше так хапону. И хапает как пионер, честно и добросовестно, на полную катушку. А потом говорит: во, как клево, оказывается! Прям на десять лет помолодел! Вот это гораздо лучше, чем эту водку сраную жрать, тем более что врачи уже давно запретили. А лучше ганджа курить и с торчками тусоваться.

И вот начинают они тусоваться. А тут явились менты и стали ксивы проверять, а у Ельцина ксивы нет. Он говорит: вы что, мужики, меня не узнаете? Я же, елы-палы, президент Ельцин. А менты ему на это: если ты президент, то почему такой укуренный? И почему без охраны? Короче, поехали с нами в участок до выяснения. И грузят его вместе с торчками в желто-синюю упаковку.

Приехали, короче, в участок. Ельцин говорит: а где тут у вас телефон? Мне домой позвонить надо. А они ему: а больше ты ничего не хочешь? Он им: хули вы гоните, я по закону имею право на один звонок. А они ему: старик, ты б вобще молчал, а то сейчас свяжем тебя как буйного, будешь знать, как с торчками тусоваться да за президента себя выдавать. И закрывают их всех в обезьянник.

И сидит, короче, президент Ельцин вместе с простыми торчками в обезьяннике. А тут по радио передают: президент Ельцин сегодня вышел из дома и пропал неизвестно куда. Менты сразу понимают, какую хуйню они спороли и что им за это будет. И что теперь делать? Выпустить его -- хуево, не выпускать -- опять хуево. А вот если его замочить и на соседний участок подбросить? Это вроде бы нормально, если сделать все как надо, то за это ничего не будет.

И вот, короче, решили они Ельцина убить. Открывают обезьянник и говорят: торчки, на выход и по домам! А ты, дед, останься, у нас с тобой разговор будет.

Но тут торчки ментам говорят: короче, так. Или мы сейчас с дедом вместе выходим, или никуда не идем, пока начальство не прибудет. А менты говорят: вы что, охуели? Хотите вместе с дедом пиздюлей огрести? А торчки говорят: конечно, не хотим. Кто ж пиздюлей хочет? Вы ж, небось, тоже пиздюлей получать не любите? А менты говорят: а оно вас ебет, чего мы любим, а чего не любим? А ну, уябуйте из камеры по-быстрому!

Тут торчки говорят: короче, так. Или мы сейчас с дедом вместе выходим, или никуда не идем. Пока начальство не прибудет. И на весь этот шум как раз выходит из кабинета начальство: усатый капитан хохляцкого вида. Он-то уже по радио все слышал, но делает вид, что не слышал. И говорит: что за шум? Тут менты с торчками наперебой начинают задвигать ему свои версии происшедшего; а он прерывает их решительным жестом и спрашивает: нашли что-нибудь?

Менты говорят: нет. Все у них уже внутри. Тогда капитан спрашивает: а чего они тут сидят?

Тут снова начинается безобразный шум, и в конце концов капитан приказывает всех выпустить и идет проверять следующий обезьянник. А там сидят два мужика примерно одинакового возраста: один трезвый, но сам лохматый-бородатый, на бомжа слегка похожий, второй -- такой вот пьяный слегка, но вобще весь такой аккуратненький- интелигентненький, типа преподаватель из вуза. Что-то они там не поделили возле ларька, вроде драку устроили, а тут их и повязали.

Зовет их капитан к себе в кабинет, проверяет у преподавателя ксиву, а там написано: Гайдук Дмитрий Александрович, 20.03.1964, г.Днепропетровск. И в натуре, преподаватель из МГУ. Проверяет у втрого ксиву, а там тоже написано: Гайдук Дмитрий Александрович, 20.03.1964, г.Днепропетровск. И к тому же, гражданин Украины. А надо сказать, что капитан и сам Гайдук Дмитрий Александрович, и тоже из Днепропетровска, и родился тоже 20 марта 1964 года -- вот ведь как любопытно!

Тут он начинает аккуратный такой наезд на Гайдука лохматого: давно ли в Москве? С какой целью? Где живете? Давно ли там живете? А раньше где жили? Тут выясняется, что днепропетровский адрес у них один и тот же; при этом Гайдук-доцент как-то странно начинает моргать и головой мотать. Видать, этот адрес ему тоже знаком.

Тогда капитан спрашивает напрямую: ну что, Гайдуки, а что вы делали в 1981 году, в июле месяце?

Гайдук-бородатый честно отвечает: в университет поступал. В Московский Государственный. Все экзамены сдал, баллов недобрал, не прошел. А Гайдук-доцент тоже честно отвечает: в МГУ поступал. Все экзамены сдал, с первого раза поступил. И тут капитан Дмитрий Гайдук понимает, что четверо Жириков с утра и Ельцин с торчками в обезьяннике -- это вобще такая хуйня по сравнению с тем, что еще в природе бывает.

И говорит он обоим Гайдукам: а я ведь тоже в МГУ поступал. В восемьдесят первом году. Только вот первый экзамен завалил и ушел в армию. А после армии второй раз поступал, снова первый экзамен завалил и устроился работать в милицию. А зовут меня, между прочим, Гайдук Дмитрий Александрович, и родился я в Днепропетровске 20 марта 1964 года. Вот такая хуйня.

Тут у бритого Гайдука отвисает челюсть, а лохматый-бородатый хитро улыбается говорит: а... не покурить ли нам по этому поводу? У меня ведь заначка есть, при шмоне ее не нашли. А усатый капитан Дмитрий Гайдук на это отвечает: оставь, Гайдук, свою заначку, из вещдоков возьмем. И дает лохматому характерную синеватую афганскую бОшку: нА вот, приколоти.

Короче, пыхнули они нехило, и доцент тоже с ними пыхнул, а потом посидели до утра, за жизнь поговорили, еще пару раз пыхнули, а утром пожелали друг другу всего хорошего и разошлись как в море корабли. Потому что любому ясно: три Гайдука в одной упаковке -- это как-то сильно до хуя.

[Murs]

Джатака о великом следопыте
Однажды приходит к Джа-Будде корреспондент из бульварной прессы и задает ему типичный бульварный вопрос: А в чем, по-Вашему, смысл этой жизни? В ответ Джа-Будда, не говоря ни слова, вынул из кармана китайскую зажигалку. Щелкнул -- огонек появился. Отпустил -- огонек пропал. Снова щелкнул -- снова огонек появился. Снова отпустил -- снова пропал. И так несколько раз. Корреспондент сразу говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как этот огонек -- появилась и пропала? Джа-Будда говорит: не совсем, но очень близко. Тогда корреспондент говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как этот газ: нажал -- горит, отпустил -- не горит? Джа-Будда говорит: почти что, но не совсем. Тогда корреспондент говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как эта зажигалка: стоит дешево, сгорает быстро и потом уже никому не нужна? Джа-Будда говорит: ну, это уже слишком мрачно. Тогда корреспондент говорит: ну, так скажите же мне, уважаемый Джа-Будда, что же Вы все-таки хотели этим сказать, а то мне завтра интервью в номер сдавать, надо же написать что-то конкретное. В ответ Джа-Будда снова вынимает зажигалку и снова щелкает огонек, а потом снова гасит. И спрашивает: повторить? Корреспондент говорит: не надо, уже и так все ясно. А про себя думает: ну, я тебя, стебальщик гнусный, завтра в газете так распишу, что не обрадуешься. А Джа-Будда думает: распиши, родной, распиши, еще и денежку получишь. Короче, так они и расстались.
Потом ученики Джа-Будду спрашивают: ну что, уважаемый, не утомил ли вас этот глупый человек? А Джа-Будда отвечает: понимаете, братки, не только в этой жизни он был глупый, и не только в этой жизни приходилось мне на его дурацкие вопросы отвечать. Понимаете, когда-то очень давно жила в одном селе одна тетка, которая очень любила изменять своему мужу, но делала все так, что у него не было на нее никакого нормального компромата, одни подозрения. И когда он начинал ей эти подозрения предъявлять, она отвечала: да чтобы мне в следующей жизни родиться сопливой людоедкой, если я тебе хоть раз изменила.
А надо сказать, что с такими вещами шутить очень опасно. И в следующей жизни она действительно родилась сопливой людоедкой, тут же схавала своих родителей, и начала летать по окрестностям, людишек воровать ну и, конечно, хавать. А однажды, ей уже лет восемнадцать тогда было, украла она одного брахмана. Несет его на спине, и вдруг чувствует: ба! Да это же мужик! Причем клевый такой мужик, весь теплый, чистенький, ухоженный и, главное, из высокой касты. Нет, думает, не буду я его хавать, а буду его более по-толковому использовать. Так вот и стал брахман ее мужем -- а что еще мужику оставалось делать.
Ну, надо сказать, мужик он был все-таки по жизни правильный. Человечье мясо сразу есть отказался, говорит: лучше от голода сдохну. Так она ему все время нормальную пищу носила. И жил он у нее в пещере практически безвылазно, а когда она по ночам на работу улетала, то запирала пещеру тяжелым камнем весом в двадцать пять тонн, таким, что бульдозером не отодвинешь.
Через некоторое время родился у нее сын, и был он с рождения уже вполне сформировавашимся бодхисаттвой. Человечины тоже наотрез не ел, все обряды соблюдал и, самое главное, рано стал задумываться об отвлеченных предметах.
Однажды спрашивает он у отца: папа, а что, кроме этой пещеры в мире больше ничего нет? Отец говорит: есть, сынок, причем много такого кайфового, что ты и представить себе не можешь. А сын спрашивает: тогда зачем же мы в этой пещере сидим? А брахман отвечает: а потому что мать твоя -- сопливая людоедка. Она меня у людей украла и своим мужем сделала, а чтобы я не ушел, запирает пещеру тяжелым камнем весом в двадцать пять тонн. Тогда бодхисаттва говорит: ну, если только в этом дело, то мы этот камень сейчас отодвинем.
Подошел он к камню, уперся плечиком -- и действительно его отодвинул. И говорит отцу: ну что, папаня, пойдем, покажешь мне твой большой и кайфовый мир.

И пошли они через лес. А тут сопливая людоедка вернулась домой, смотрит -- нету никого. И сразу бросилась за ними в погоню. Нагоняет их на окраине леса и кричит: стоп! Куда это вы собрались?

Брахман говорит: да вот, сынок наш большой мир посмотреть захотел. А людоедка говорит: эх, сынок, сынок. Ты же умный парень, ты же должен понимать, что весь мир в тебе, а там, снаружи -- одна видимость. А бодхисаттва говорит: оставь, мама, мудрость делу не поможет. Потому что дело совсем не в этом. На самом деле решил я от тебя уйти и больше не возвращаться.

Людоедка спрашивает: это почему же? А бодхисаттва отвечает: а потому что ты людей ешь. А это очень гнусно.

Людоедка говорит: ну, так я же не потому их ем, что мне это нравится. Просто жизнь моя такая, а иначе я жить не могу. А бодхисаттва отвечает: а у меня вот жизнь совсем другая, и не могу я жить рядом с людоедкой. Так что ухожу я навсегда и насовсем. Тут людоедка очень опечалилась и сказала: если ты уйдешь, я прямо тут лягу и умру. А бодхисаттва говорит: ну что ж. В некотором смысле это будет для тебя освобождением. И для многих других, конечно, тоже.

Тогда людоедка говорит: а давай, пока я не умерла, отдам я тебе свою мантру. Она поможет тебе находить любые следы: на земле, на воде, в воздухе, и даже двенадцатилетней давности. Тут бодхисаттва подошел к ней, и она прошептала ему на ухо эту мантру. И сразу же умерла.

А бодхисаттва пришел в ближайшее царство и говорит царю: я великий следопыт. Умею находить любые следы -- на земле, на воде и в воздухе, и даже двенадцатилетней давности. Царь как это услышал -- сразу очень обрадовался, что у него теперь будет такой специалист. И тут же взял его на такую ставку, что за две зарплаты можно дом построить. Причем даже экзамена не устроил, потому что был тот царь -- очень глупый.

И вот прошел год, прошел два, и как-то раз говорит царю его главный министр: а что это за человек у нас завелся, который вдвое больше меня получает, и при этом ничего не делает? А царь отвечает: о! Это такой человек, который любого вора по следам найдет, даже самого хитрого. Потому что он великий следопыт. А министр говорит: а откуда ты, царь-батюшка, знаешь, что он великий следопыт? А царь и отвечает: так он же сам мне сказал. Что он великий следопыт. Тут министр и говорит: а давай его проверим. Вдруг он на самом деле великий аферист и только казну в убыток вводит, а на самом деле ничего не умеет.

Ну и, короче, решили они следопыта испытать. Однажды ночью проломили стену в главном хранилище денег, украли мешок золота, перебросили его через забор, перетащили через три ручья и утопили в пруду. А потом посылают за следопытом и говорят ему: так мол и так, у нас тут воры мешок золота украли, надо их найти.

Следопыт отвечает: сейчас я их найду. Подходит к главному хранилищу денег, где стена проломленная, и говорит: вот они, следы, к забору ведут. А вот они через забор по воздуху идут: это воры по лестнице лезли. А вот они дальше по земле идут. А вот ручей, и они по воде идут. А вот опять по земле. А вот опять по воде. А вот опять по земле. А вот опять по воде. А вот опять по земле. Подходят к берегу пруда -- стоп -- и идут обратно. Так что золото в пруду искать надо.

Тут надо сказать, что, пока следопыт по следам шел, за ним целая толпа любопытных двигалась; а как до пруда дошел, то уже почти весь городской народ собрался посмотреть, чем дело кончится. И как только он сказал, что золото в пруду, так сразу человек пятнадцать один вперед другого в пруд нырнули и золото, конечно, вытащили. И положили перед царем, а сами рядом сели и ждут награды.

И все, конечно, рады, один только главный министр никак не может смириться с этим положением. Он-то думал глупому царю глаза открыть, афериста на чистую воду вывести -- а оно вон как оказалось! И вот подходит он к глупому царю и шепчет ему на ухо: послушай, царь! Ну, ладно, смог он золото найти -- а вот сможет ли он воров найти, чтобы мы их могли примерно наказать? Тогда царь и говорит бодхисаттве: ну, ладно. Смог ты золото найти. А вот сможешь ли ты найти, кто именно его украл? Потому что надо их найти и примерно наказать.

А бодхисаттва отвечает: знаю я, ваше величество, кто эти воры и как их зовут, да только не знаю, будете ли вы их наказывать. Царь говорит: сто процентов, что накажу. По всей строгости закона. Ты мне только скажи, кто они такие.

Тут бодхисаттва и говорит: скажу я вам, ваше величество, кто эти воры, но только желательно не при народе, а то потом могут случиться разные неправильные события. А царь говорит: ну, ты смелее, народа не бойся, народ у нас отменный, можно сказать, самое лучшее, что у нас есть это народ. Он все правильно поймет и примет соответствующие меры -- правда, народ? А народ хором отвечает: ПРАВДА!

Тут бодхисаттва и говорит: ладно. Помните ли вы, ваше величество, как вашего отца звали? Царь отвечает: конечно, как сейчас помню. Звали его Махалинга, и был он великий царь, вписавший свое имя на золотые страницы истории Вселенной. Тогда бодхисаттва ему говорит: ну, так вообразите себе, ваше величество, что главный вор был сыном великого царя Махалинги, но при этом не был вашим братом.

Царь очень сильно задумался: как же это может быть, чтобы сын моего отца не был моим братом? Думал-думал, и наконец говорит: что ты мне голову морочишь? Ты яснее скажи, чтобы народу понятно было -- правда, народ? И народ отвечает: ПРАВДА!

Тогда бодхисаттва ему говорит: ладно, ваше величество. Давайте немного поиграем в поле чудес. Короче, слово из четырех букв, обозначает хорошего человека, который совершил нехороший поступок. Начинается на букву Ц, кончается на мягкий знак. А всего из четырех букв.

Царь опять очень сильно задумался, а потом говорит: ну, ты хотя бы еще одну букву скажи, а то задача очень сложная -- правда, народ? А народ уже обо всем догадался, и хором кричит: ЦАРЬ! ЦАРЬ!

Царь подождал, пока шум стихнет, и говорит: ну, да. Я царь. А вор-то кто? Тогда министр, весь белый как стенка, говорит ему нарочито громким шепотом: да ладно, царь-батюшка, в конце концов, какая нам разница, кто вор. Главное дело, что золото нашли. Пойдем-ка лучше во дворец, выпьем по сто грамм за нашего славного следопыта, а народу устроим трехдневное гуляние за казенный счет в память об историческом событии.

На том и порешили. Однако популярность царя после этого начала резко падать, и на следующий срок его уже не переизбрали, а избрали молодого кандидата от партии зеленых, который им потом всю экологию наладил. А бодхисаттва при любой власти был в почете, и все время людям помогал, и на старости лет написал достойные мемуары обо всех исторических событиях, которым он был свидетелем.

Закончив эту историю, Джа-Будда сказал: в то время бодхисаттвой был я, а глупым царем -- корреспондент из бульварной газеты. Что же касается моего ответа о смысле жизни, то все вы, надеюсь, поняли, что я имел в виду?

Тут его любимый ученик Ананда встал и сказал: можно, я отвечу? По-моему, ты имел в виду, что жизнь -- это несуществующий огонек несуществующей зажигалки. Ведь на самом деле, как я успел заметить, ты ему никакой зажигалки не показывал. И Джа-Будда ответил: правда. Не показывал. Но имел я в виду совсем другое. Я просто хотел ему тактично намекнуть, что беседовать на эти темы -- все равно что пытаться осветить Вселенную галимой китайской зажигалкой. При том что даже такую зажигалку мы себе можем только вообразить.

[Murs]

Жировая И Водно-Жировая Экстракция

Как известно, по своему химическому строению жиры - те же спирты, только молекулы у них длиннее. В старину, когда spiritus vini еще не был изобретен, все благовония приготавливались на жировой основе. Однако жиры превосходно впитывают не только запахи, но и активные вещества экстрагируемых растений. Поэтому жировая экстракция, практически утратив свое значение в парфюмерии, до сих пор применяется для приготовления мазей, эмульсий и прочих аптечных снадобий.

Впрочем, применяется она и в кулинарии. Например, пассерование лука (то есть, когда лук мелко режут, кидают в кипящее масло и жарят) - это просто-напросто горячая жировая экстракция содержащихся в нем ароматических веществ. Конечно, такая экстракция - прием довольно грубый, поскольку многие вещества (в частности, витамины) разлагаются при термической обработке. Но в некоторых случаях она бывает очень полезна, поскольку позволяет экономить время. Весь процесс занимает 15-20 минут, и продолжать его дольше нет смысла.

Недостатки горячей жировой экстракции очевидны. Во-первых, после экстракции невозможно отделить остатки экстрагируемого продукта от экстракта. Во-вторых, как уже было сказано выше, сам продукт изменяет свои свойства, а это бывает полезно лишь в редких случаях. Зелень, травы и пряности, содержащие мало жидкости, при такой технологии просто обугливаются, и запах их изменяется не в лучшую сторону. Поэтому для них предпочтительнее холодный способ: мелконарезанный продукт несколько дней настаивается на растительном масле (причем время от времени перемешивается), а затем масло сливают с осадка. Так приготовляется, в частности, укропное масло, китайские ароматизированные масла (перечное, имбирное и другие) и некоторые ароматические масла в парфюмерной промышленности (в частности, розовое). Этот способ идеален для растений, обладающих сильным ароматом, но не слишком эфективен для извлечения активных веществ растения, особенно в тех случаях, если данные вещества содержатся в небольшом количестве.

Народный способ извлечения активных веществ, до сих пор применяемый знахарями и целителями - это смешанная водно-жировая экстракция. Суть его проста: в любую жиросодержащую жидкость (молоко, бульон, смесь воды с растительным маслом), доведенную до кипения, кладут предписанное количество растительного сырья. Далее возможны два варианта:

1) Продолжать кипячение на очень малом огне до завершения экстракции (обычно не более сорока пяти минут).

2) Прекратить кипячение и настаивать в течение суток.

В любом случае, по завершении процесса водно-жировой экстракт сливается с осадка, а осадок отжимается с помощью марли или пресса. Далее его можно употреблять в виде жидкости, а можно выпарить всю жидкость на медленном огне при помешивании и хранить экстакт в виде масла.

При водно-жировой экстракции нужно учитывать следующее:

1. Процентное содержание жира в жидкости должно быть не ниже 3%. Но, с другой стороны, жирность выше 15% представляется излишней, поскольку даже при 15% можно добиться полной экстракции.

2. Для более полной экстракции растительное сырье должно быть измельчено.

3. Свежее растительное сырье кладут в кипящий котел до тех пор, пока оно не займет три четверти объема. При укладке в кипящую жидкость сырье быстро уменьшается в объеме, поэтому сырья нужно не меньше килограмма на литр.

4. Высушенные растения традиционно экстрагируются в пропорции 1 столовая ложка на стакан жидкости.

5. Для того, чтобы экстракт был достаточно крепким, необходимо чаще его перемешивать.

6. Если сырье содержит ненужные кислоты, в экстракт можно добавить немного столовой соды.

7. После полного выпаривания жидкости выпадает осадок в виде порошка или смолы (последнее предпочтительнее, поскольку порошок - признак того, что экстракт пригорел). Его следует удалить, поскольку он не содержит активных веществ.

Таким способом приготовляются лекарственные масла из любого сырья, содержащего мало жидкости (например, пихтовое масло). К сожалению, горячая водно-жировая экстракция не слишком эффективна для извлечения ароматических веществ, поскольку многие из них разлагаются при длительной термической обработке.

[Murs]

Про Батюшку
Один парнишка работал на частной фирме дегустатором ганджа. И вот он как-то раз пришел с работы и сел повтыкать в телевизор. Втыкал, короче, втыкал, подбородок рукой подпер -- и вдруг натыкается на что-то мохнатое и кустистое. Смотрит - а у него борода отросла. До самой груди. Тогда он думает: ох, чтой-то я засиделся. У телевизора. Надо, короче, пойти прогуляться. И с такими мыслями выходит на трассу и стопит частную машину.
А машина ни фига не стопится, а летит прямо на него, как в замедленном кино. Тут он врубается, что надо отскочить, но машина его все-таки как-то крылом цепляет. И вот он лежит в кювете и слышит, что машина затормозила и остановилась. Тогда он поднимается из кювета, подходит к машине и говорит: Мужик, ну, ёлы-палы, что за дела? А мужик говорит: извините, батюшка, я это... немножко... ну, короче, извините меня, батюшка, я это не специально, а типа слегка того-этого... а вы, батюшка, куда едете?
Парень говорит: в Питер, наверное. Только я совсем не батюшка, а работаю дегустатором на частной фирме. Мужик смотрит на него с таким выражением типа "так я тебе и поверил", и спрашивает: в Питер, значит? А к нам, в Тверь, заглянуть не хотите ли? Там для вас, батюшка, работа есть по вашей специальности.
Тут парень думает: в Тверь так в Тверь. В это время года и в Твери весело бывает. И садится в машину. И едут они, короче, в Тверь. Водила всю дорогу что-то бухтит без умолку, и всё такую бредятину, что без косяка не разберешь. И всё спрашивает насчёт разных церковных дел, а парень в них ни в зуб ногой, но отвечает как умеет, потому что надо же разговор поддержать. Когда водила его в десятый раз батюшкой назвал, он уже и отмазываться перестал: ну ладно, батюшка так батюшка. Слава Богу, что не матушка.
И вот приезжают они в Тверь. Мужик говорит: послушайте, батюшка, а давайте ко мне заедем, водочки выпьем, за жизнь поговорим. И тут уже никакие отмазки не катят - мужик настойчивый, и идея эта, видно, крепко ему в голову засела. Приводит он парнишку в свою квартиру, дверь открыл, вперед пропустил, а сам сразу побежал за водкой. И пропал с концами: час проходит, два проходит, а его все нет и нет.
А квартирка у него, это надо было видеть. Чума, короче, полная. Весь пол битыми стеклами посыпан, стены в дырах, стекла выбиты, мебель раскурочена, телевизор об стенку разбит, магнитофон ногами растоптан. Только на кухне один стол целый и одна табуретка; и вот парень сел на эту табуретку, полчаса посидел, потом в комнату пошел, с одного угла стекла выгреб, сделал себе местечко и прилег полежать.

Лежит он, короче, лежит, а тут вдруг высовывается из стенки головка с рожками и спрашивает: извините, а хозяин дома? Парень ему честно отвечает: нету его, он за водкой пошел. Тогда рогатый снова прячется в стенку, а через полчаса снова высовывается и спрашивает: извините, а хозяин еще не возвращался? Парень ему опять отвечает: нет, не возвращался. Тогда рогатый снова прячется в стенку, а через полчаса снова высовывается и спрашивает: извините, батюшка, а не знаете ли вы, скоро ли хозяин придет?
Парень ему отвечает: не знаю. И кто тут батюшка - тоже не знаю. А рогатый спрашивает: так вы не батюшка? Парень говорит: ну, конечно, не батюшка, это я просто зарос слегка, некогда было побриться, понимаешь ли. Тут рогатый вылазит со стенки целиком, громко свистит и кричит: Пацаны! Не ссыте! Он не батюшка!
И сейчас же со стенки выпрыгивает целая шобла чертей в виде хуёв с рогами - все разноцветные, вонючие и размером от пяти до сорока пяти сантиметров. Окружают они паренька, молча рассматривают его секунд тридцать, а потом хором говорят: в натуре, не батюшка! в натуре, лох конкретный! ну-ка, лопушок, становись раком - сейчас тебя ебать будет!
Тут парень понимает, что попал в чужое стремное кино, и надо как-то выкручиваться. И говорит: сами вы черти, ёб вашу мать! Я на самом деле очень крутой батюшка, и всех вас сейчас крестить буду!
Черти сразу обратно в стенку, а он стенку перекрестил, и как гаркнет на них: а ну, стоять! Тут некоторые попробовали на него залупнуться, так он им сразу щелбанов надавал, а потом всех построил колонной, отвел в ванную и прямо в ванне покрестил. И стали все черти ангелами.
Да. Короче, стали все черти ангелами - и сразу в квартире битые стекла подмели, мебель собрали, телевизор починили - короче говоря, навели полный порядок, и собирались уже было стены шпатлевать и обои клеить - а тут как раз хозяин вернулся. С водкой. Переступил порог - и охуел: в квартире все ништяк, играет тихая музыка, пахнет ладаном и кругом летают ангелы. Тут трое самых крупных ангелов делают круг под потолком и подлетают к нему. Один ласково так забирает бутылку с водярой и выливает ее в толчок; другой сымает с него пиджак и брюки, берет за жопу и кладет в ванну, где только что все черти покрестились. А третий садится ему на горло и говорит: слушай меня, мужик. Короче, с сегодняшнего дня - никакой водки, понял? И никакого курева, понял? И никаких блядей сюда не водить с вокзала, понял? Будешь, короче, кефир пить, спортом заниматься и бабки зарабатывать; а потом вернешься к жене и будешь жить как нормальный, понял?
Короче говоря, такие вот ангелы-хранители. Парень на это дело как посмотрел и думает: надо уёбывать поскорее, пока они за меня не взялись. Вышел потихонечку на лестницу и вернулся обратно в Москву. А там только на работу пришел, а все ему хором: ну, ты прямо как батюшка. А он им отвечает: а я теперь в натуре батюшка. И с тех пор стали его называть Батюшкой.

[Murs]

Про Войну
(все говорят, что самая клевая)
А вот как было на войне, мне мужик один рассказывал. Пришли, короче, гады немцы и завоевали весь город. А все конкретные партизаны убежали в лес, там запрятались и сидят. И вот они, значит, сидят, а тут у них сгущенка кончилась. И тушенка кончилась. И хлеб весь кончился. И сало кончилось. И картошка кончилась. И огурцы кончились соленые домашние. И повидло кончилось. И колбаса кончилась. И беломор они весь скурили - короче, как дальше жить. И вот они начинают совещаться, чтобы разведчика в город послать, потому что ну короче.

А разведчик идти обламывается. Говорит: ну, что вы, чуваки, в натуре? Там же немцы, они же меня убьют и съедят. Это же гады немцы, они же любого партизана на раз выкупают, что он партизан, и сразу вяжут без разговоров. А главный партизан говорит: без измен, чувак! Слы, чувак, в натуре: без измен! Это все чисто гонево, что они такие врубные, а на самом деле они, ну, ты понимаешь. Короче, надень, братишка, темные очІчьки, зашифруйся слегонца, и никто тебя не выкупит, что ты партизан. И ходи немножко ровнее, и это. Да... Ага! За базаром следи, короче. А лучше вобще молчи, и, главное, смеяться не надо, понял? Нету там, в натуре, ничего смешного. Ну, подумаешь, ну, немцы. Ну, ходят, ну, по-немецки говорят... В конце концов, у каждого своя шиза, и нечего с них смеяться. Они, может быть, тоже с нас смеются. Ну, так они же по-цывильному смеются, а не так: ГЫ-ГЫ-ГЫ! А ты лучше вобще не смейся, и за базаром следи, и никто тебя не выкупит.

Разведчик говорит: это как-то сильно поморочено. И не смейся, и за базаром следи, и ходи ровнее... Это ж каким монстром надо быть, в натуре. И еще темные очочки. Так они же меня по очочькам сразу и выкупят, что я партизан конкретный. А главный партизан говорит: не ссы, чувак, никто тебя не выкупит. А разведчик: а ты уверен, что никто меня не выкупит? А главный говорит: сто процентов уверен. Что тебя никто не выкупит, если ты сам не спалишься. А разведчик ему отвечает: ну, вот, если ты уверен, что не спалишься. А я за себя ни хера не уверен. Ты, если уверен, бери мой рюкзак и иди туда сам, если ты уверен, что ты не спалишься. Потому что ты на меня посмотри и на себя посмотри, кто из нас более по-цывильному выглядит.
Тут все партизаны начинают на главного наезжать: в натуре, Славик, в натуре! У тебя одного из нас цывильный вид сохранился, и по прикиду, и вобще. И, короче, с такого коллективного наезда дружно выписывают главного в разведку. Дают ему рюкзак, собирают бабки, суют в карман пакаван килограмма на два. И выписывают его в разведку.
И вот он идет по шпалам в город. Потому что ночь кругом, дизеля не ездят, а он идет себе по шпалам. Идет, значит, он идет, и вдруг только: хлоп! хлоп! хлоп! Кто-то его сзади по жопе хлопает. А он идет и думает: и кто это там меня хлопает? По жопе? Турист, наверное. Нет, наверное, точно турист. Турист, бля. Идет, короче, сзади, и по жопе хлопает, чтобы я обернулся. А я вот не обернусь. В натуре, какой мне понт оборачиваться? Без понтов, в самом деле: ходят тут всякие туристы галимые, а я еще буду на каждого оборачиваться. Вот это мне больше делать нечего, только идти и на туристов оборачиваться. И идет дальше, не оборачивается.

Тут его опять сзади по жопе: хлоп! хлоп! хлоп! А он идет и думает: нет, это уже не турист. Турист нормальный уже давно бы обломался. Это все-таки медведь. Большой такой медведь, килограмм на триста. Идет сзади и хлопает. Хлопает, бля, и хлопает! Сейчас вот обернусь, пошлю его на хуй и дальше пойду.
И вот он оборачивается и говорит: "Медведь, иди на хуй!" Смотрит, а там паровоз. Уперся ему носом в жопу и гудит, аж разрывается. А с кабины машинист знакомый высовывается. Кричит: Эй, партизан! Куда собрался?
Партизан ему говорит: в город иду. В разведку. А машинист говорит: ну, ты, в натуре, умом поехал! Там же гады немцы, они же тебя сразу повяжут. А партизан говорит: не грузи. Ничего они меня не повяжут, я же смотри как зашифровался. Прямо как цывильный гражданин, и по прикиду, и вобще. А машинист говорит: цывильные люди паравозы жопами не останавливают. А партизан говорит: еще и как останавливают! То ты просто цывильных людей не знаешь. Ты лучше, давай покурим, а потом ты меня в город отвезешь, а то я задолбался уже идти. Иду, блин, как дурак последний, уже три часа подряд, а тут еще кто-то по жопе хлопает: знаешь, как раздражает! Машинист говорит: ладно, давай покурим.

Короче, приезжают в город оба в хорошем настроении и идут в гости к подпольщикам. А подпольщики сидят у себя в подполье и пишут воззвание к народу. Уже неделю пишут, и все без понтов. То у них гитара попсуху конкретную гонит, то вокалист лажает, то барабаны что-то левое стучат, прямо как об стенку горохом. Короче, школьная самодеятельность. А им же хочется крутое воззвание, чтобы как Боб Марли, или Питер Тош, или хотя бы как Джа Дивижын. А у них ни хера не получается. И вот они в депресняке уже неделю, синячат по-черному, ну, конечно. И пишут свое воззвание. А тут к ним в гости приходит партизан с воот таким пакаваном ганджа. И говорит: обломайтесь, чуваки, давайте покурим.

И вот они покурили, а потом взяли инструменты и как начали оттягиваться! В полный рост! Такое воззвание пошло, куда там тому Бобу Марли! А тут соседи, суки, услышали, и сразу гадам немцам позвонили: приезжайте, у нас тут среди ночи шумят, хулиганят, спать не дают.
Приезжают, короче, немцы. И говорят: ну, вас, подпольщиков, мы уже знаем. И последний раз предупреждаем: смотрите, короче, у нас. И тут они замечают партизана. И говорят: а это еще кто такой? А подпольщики говорят: это братишка из Миргорода приехал, в институт поступать. А немцы: знаем мы ваших братишек! Это же, по глазам видно, что партизан. Короче, говорят, одевайся, парень, и поехали с нами в гестапо.
Приезжают они в гестапо и говорят Мюллеру: вот, короче, партизана привезли. А Мюллер говорит: о, клево! Партизана привезли! Сейчас мы его будем пытать. А партизан говорит: ну, ты, начальник, в натуре, бля, садист! Чуть что, так сразу и пытать! Давай лучше покурим. А Мюллер говорит: покурить мы всегда успеем. Ты давай рассказывай, где твои партизаны прячутся. Партизан задумался, и вдруг говорит: во! Вспомнил! В лесу они прячутся. А Мюллер говорит: ты давай конкретнее, конкретнее давай, а то в лесу, мы и сами знаем, что они в лесу. Партизан еще раз подумал и говорит: ну, знаешь, короче. Вот это как в лес зайдешь, так сразу направо чуть-чуть, а потом на просеку и прямо, прямо, прямо, прямо, прямо... стоп! Там же где-то еще раз свернуть надо. Та, ладно, короче, по просеке, это галидор сплошной, там вобще короче дорога есть, только это надо вспомнить... Сейчас, короче, покурим, и я все нормально вспомню. А Мюллер говорит: не! Курить мы не будем, а будем мы тебя пытать. Тогда ты точно сразу все вспомнишь. И перестанешь тут мозгоебством заниматься.

А партизан ему говорит: ну, ты, начальник, в натуре, гонишь. Ты же мужик нормальный, что ты, в самом деле, прямо как фашист какой-то? Пытать, пытать... Ну, на, вот! пытай меня, сволочь немецкая! режь меня на части! ешь меня с гамном! мне все по хуй! я партизан! я твоего гитлера в рот ебал! И не дожидаясь, пока его начнут пытать, хватает, короче, со стола мойку и начинает коцаться. Тут все гады немцы на измене хватают его за руки, забирают мойку и говорят: успокойся, чувак! Давай лучше, в самом деле покурим. А он орет: суки! фашисты! маньяки конченые! -- и пытается себе трубы зубами перегрызть. Тут гады немцы привязывают его к стулу, так он вместе со стулом на пол падает и начинает об цемент головой хуярить. Тут даже Мюллер в натуре перестремался и кинулся звонить на дурдом.

И вот приехали суровые санитары, обширяли партизана галоперидолом, погрузили в машину и увезли на дурдом. А на дурдоме психиатор ему говорит: ну, и хули вот это было выебываться? Партизан говорит: а хули они гонят: пытать будем! пытать будем! И покурить не дают, суки, уроды, немцы позорные. А врач говорит: какие такие немцы? Нету здесь никаких немцев.
Партизан говорит: ха! Вот это залепил, братишка. Как это, немцев нету? Если я же их сам видел. А психиатор ему говорит: мало ли, что ты видел. А партизан говорит: так я же мало того что их видел. Они же меня еще и повязали. А психиатор: кто еще тебя вязал? Никто тебя не вязал, это ты все, парень, гонишь.
Партизан говорит: это еще кто из нас гонит. А кто меня тогда, по-твоему, на дурдом отправил? А психиатор говорит: какой-такой дурдом? Нету здесь никакого дурдома.
Тогда партизан говорит: что за фуфло, в натуре? Дурдома нету, а психиатор есть. А психиатор ему говорит: и психиатора тоже никакого нету. И санитаров нету. И немцев нету. И русских нету. И евреев тоже нету. И чеченцев тоже нету. И казахов тоже нету. И армянов тоже нету. И французов тоже нету. И японцев тоже нету. И китайцев тоже нету. И корейцев тоже нету. И вьетнамцев тоже нету. Тут партизан въезжает в этот ритм и начинает его стучать. А психиатор достает гитару, и у них получается джэм-сэйшен часа на полтора.
А потом партизан спрашивает: так что, в натуре немцев нету? А психиатор отвечает: в натуре нету. И меня нету. И тебя нету. А есть только одно сплошное глобальное гонево, с понтом где-то что-то есть. А на самом деле нигде ничего нету, вот. Врубись, мужик, как клево: нигде вобще совсем ничего нету. И тут партизан как врубился! И как прикололся! Часа три подряд прикалывался, аж вспотел.

А потом говорит: в натуре, клево-то как! Нигде вобще ничего нету. И гадов немцев тоже нету, Надо пойти корешам сказать, а то они в лесу сидят на изменах, в город за хлебом сходить стремаются. А психиатор говорит: нет, братан, то ты, наверное, еще не совсем врубился. Потому что никакого города нету. И хлеба нету. И корешей твоих тоже нету. А есть одно сплошное глобальное гонево, и все на него ведутся, как первоклассники. С понтом где-то что-то есть.
Партизан говорит: нет, тут я с тобой не согласен. Ну, ладно, гадов немцев нет, так это даже клево. И корешей нет, ладно, хуй с ним, с корешами. Нет так нет, в конце концов. Но где-то же что-то должно быть, елы-палы! Где-то что-то все-таки вобще конкретное должно быть. А то я вобще не понимаю.
А психиатор говорит: ты, знаешь что, братан. Ты, короче, впишись у нас на недельку. Оттянись, крышу свою подправь. А потом ты во все по-нормальному врубишься. А партизан говорит: ты вобще меня извини. Ну, ты, конечно, клевый мужик, вобще. Только ты меня извини, наверно. Потому что я сейчас, наверно, еще немного посижу и пойду. Пока еще дизеля ходят. А то потом опять в лес по шпалам, знаешь, какой напряг. И хлеба еще надо купить, потому что. Так что я наверно точно сейчас пойду. А психиатор говорит: без проблем, чувак. Сейчас вот покурим слегонца, и пойдешь, куда тебе нужно. И достает с письменного стола уже приколоченный косой.
Короче, покурили. А утром еще покурили. А вечером догнались, на гитарках поиграли, песни попели, чаю попили. Короче, все ништяк, программа конкретная. А потом с утра надербанили травы в палисаднике и замутили молока. И вот партизан постепенно на дурдоме плотно вписался. А там на дурдоме клево, народ по жизни весь отбитый, шизофреники крутейшие. Весь двор травой засеяли, еще и поле у них где-то за Супруновкой, гектара два с половиной. И вот по осени едут они все туда на заготовки. И тут партизана снова пробивает, что ему надо в лес. Садится он, короче, на дизель и едет в лес.
А в лесу гавайцы ему говорят: ну, тебя только за смертью посылать. А нам тут, пока ты ходил, американцы гуманитарную тушонку подогнали. А англичане гуманитарную сгущенку подогнали. А голандцы гуманитарную зеленку подогнали. Вот видишь, как клево быть партизанами. Сидишь, ни хера не делаешь, и все тебе помогают. А потом еще наши придут, всех медалями понаграждают, или даже орденами. Потому что наши по-любому придут, никуда они не денутся. Придут, короче, наши, и все будет ништяк.

[Murs]

Про Двадцать Первый Век

(эксклюзивный материал для журнала НАШ, опубликован в N12)

Двадцать первый век вот-вот начнется, а никто еще толком не знает, что это будет и чего от него ждать. Кстати, точно так же было и с двадцатым веком, и с девятнадцатым, и с восемнадцатым. Вот с семнадцатым уже было немножко не так, но вернемся к двадцать первому. Все-таки семнадцатый уже давно прошел и сейчас мало кого интересует. А зря - там тоже были свои приколы. Но и тут, вобще-то, будут свои приколы. Приколы вобще всегда были, есть и будут, надо только правильно прикалываться. Вот мы сейчас и прикольнемся.
В принципе, какое дело: вроде бы все у нас уже есть, и трудно даже представить, что они там в XXI веке понапридумают. Кто-то говорит за генженерию, кто-то за интернетизацию, кто-то за космонавтику - но ведь всё это уже сейчас есть! Ежу понятно, что дальше этого будет больше, и все к этой похеротине попривыкают, и даже удивляться будут, как они без этого раньше жили. Но ведь это фенички-игрушки, совсем даже для жизни не важные. Поясню на конкретном примере.
Возьмем, например, крестьянина. Что он имеет от прогресса? Ну, электричество, -- и то, далеко не каждый. А в будущем еще меньше электричества будет, потому что провода воруют и высоковольтные линии срезают. Да и урожай крадут, и вобще тащат все, что плохо лежит. А сельские менты хуже бандитов, и помощи от них не дождешься. И что из этого следует? А то, что крестьянство ментов прогонит и вооружаться начнет. Тем более, что уже сейчас молодежь на село рвется, коноплю выращивать - а молодежь-то нынче борзая-зубастая, за себя постоять умеет!. В результате из XX века крестьянство переместится в свой родной семнадцатый, в эпоху казачества и Запорожской Сечи. А на города с государствами им будет насрать.
Ладно. Теперь про государство. Ну, ходят они, как индюки важные, за власть борются - а что от них зависит? Конкретно вроде бы уже ничего не зависит - народу от них один вред и никакой пользы. Но народ всегда так подсуетится, чтобы и вреда было поменьше, тем более что у народа будут свои проблемы: как продуктов раздобыть, и вобще как выжить. А правительственные должности постепенно станут наследственными или, по крайней мере, кастовыми. То есть, никто из плебеев в правительство уже не пролезет. Как в восемнадцатом веке.
Вот. А взять тех же ученых - так у них всю жизнь золотой девятнадцатый век, то есть полная ясность, победа над природой и прогресс без границ. Только моды меняются: двести лет назад все западали по механике, сто лет назад по химии, пятьдесят - по физике с биологией, а сейчас вот медицина в моду входит. Кое-кто говорят, что медики миром править будут, или даже уже правят. Оно и в самом деле: президент страной управляет, а президентом управляет таблетка, которую он на завтрак схавал. Хотя, как мы уже знаем, президент-то реально ничем не управляет, потому что всем управляет Бог. Но доктора-то в Бога не верят, а то бы они и Его залечили.
Так. Теперь про Бога. Для него ведь тысяча лет что один день, так что разницы особой в Его поведении мы не заметим. Глупо надеяться, что в XXI веке Он резко повзрослеет и за ум возьмется. С нашей точки зрения, Он вобще в какой-то вечности живет, и понятия за жизнь у Него странные и непостижимые.
А вот у банкиров понятия вполне логические: больше - значит лучше. Двадцатый век для них золотым веком был, так они в нем и останутся. Даже когда бумажные деньги отменят, а главной валютной единицей станет киловатт-час. Так они и к этим раскладам приспособятся: приватизируют электростанции, монополизируют производство аккумуляторов и электросчетчиков, энергозаймы организуют, энергоакции выпускать начнут. И удержатся в своем двадцатом веке, где им так хорошо.
А кто же в двадцать первый век-то пойдет? Нет, не компьютерщики. Свои компьютерщики в каждом веке были, и компьютер - это не революция в мозгах, а просто новый прибор канцелярского обихода. Компьютерщик ведь - тот же секретарь, а секретарям да уборщицам в любой эпохе хорошо. Они и сейчас по времени размазаны: кто-то в тридцатом веке живет, а кто-то - в третьем до нашей эры. Нет! в двадцать первый век пойдут те, кому в двадцатом плохо, а девятнадцатом еще хуже было, а в восемнадцатом-семнадцатом - и того хуже. Догадались, о ком я?
Ну, конечно же, о шизофрениках, торчикозниках, дебилах-олигофренах и прочих инвалидах детства. Сами посудите: в семнадцатом веке разрушились общинные структуры, внутри которых уродов чмарили и до смерти задрачивали. В восемнадцатом веке к уродам прислушиваться начали (Руссо, Элифас Леви и все такое). В девятнадцатом веке шизовать даже модно стало: вспомните-ка романтизм, как они там шизовали! А в двадцатом веке появились такие формы легализации шизофрении, как ЛСД, псилоцибин, та же марихуана (ну, она и раньше была, но не в таких размерах). С другой стороны, всякое кино-телевидение-музыка-шоубизнес уже давно в руках шизофреников и психопатов. С третьей стороны, религиозная жизнь тоже под наш контроль переходит. С четвертой стороны, все правительства с нами заигрывать стали, вся техника нынче на дебилов расчитана, и наркотики уже вот-вот разрешат. Так что, ребята, выше головы: двадцать первый век - это наше время!
Крестьяне нас подкормят, докторишки подлечат, банкиры нам кредиты предоставят, а правительства, так те вобще сплошь из наших состоять будут. А кто не наш, тот под нашего закосит, бля буду! Главное дело, нам сейчас между собой не посраться, научиться чужую шизу уважать и со своей вперед не лезть. Понимаю, что трудно это, но другого выхода нет. Ведь XXI век уж на носу, и нос тот с каждым днем все короче. А как от носа ничего не останется, то будет он по всей морде. А морда станет шире и улыбистей, ушки зашевелятся, глазки разъедутся, лобик залоснится, ручки-ножки заколбасятся, попки-письки оттопырятся, люди-звери заприкалуются, люди-люди сопритыкнутся, люди-боги удивятся, люди-вещи станут краще. Можно считать, что это типа такое пророчество. Всё.

[Murs]

ПРО ИНВАЛИДОВ
Жила на свете женщина без рук. Но она все ногами делать умела: и готовила, и стирала, и шила-вышивала, и картинки рисовала, и даже косяки ногами забивать умела! Вот, например, выходит она в парк Горького, садится на скамеечку, разулась -- и погнала косяки забивать! А толпа-то кругом толпится, косяки расхватывает и тут же раскуривает, а ментов на фиг вобще не подпускает. Они, блин, только сунутся, а им сразу БАЦ! Они другой раз сунутся, а им другой раз тоже БАЦ! БАЦ! Они третий раз сунутся - не! они третий раз не сунутся, у них вобще дураков нету, по третьему разу соватся. По третьему разу они начинают действовать стратегически. И засылают к этой женщине очень хитрого менеджера. А он ей и говорит: слушай, Оля! И чего ты в этом захолустье киснешь? Ты же все ногами умеешь делать, это ж такой фокус, что куда там тому Давиду Коперфильду! Давай с тобою гастроль забацаем, чтобы ты во всем мире прославилась.
И вот стартовало всемирное шоу. Под названием "ЗАЧЕМ НАМ РУКИ?". Выходит, короче, на сцену женщина без рук, и полтора часа подряд рисует, вышивает, пляшет, шариками жонглирует, гайки отвинчивает, автомат разбирает-собирает, из пистолета китайского по зажигалкам стреляет -- а под конец забивает много-много косяков и всем зрителям раздает. Тут начинается всемирный бешеный успех, все мужики в нее повлюблялися, пошли предложения со всех сторон: и замуж выйти, и в кино сниматься, и даже президентом стать. А тут приходит к ней другая женщина без рук и говорит: здравствуй сестра. Мы тут подумали над твоим вопросом и решили, что ты права. Зачем нам руки? Не нужны нам руки! И вот мы тоже поотрезали себе руки и просим тебя возглавить нашу международную организацию.
А она ей отвечает: ну, вы, блин, даете! Прямо скажу, подруга: не от большого ума вы это сделали. Я ведь всю жизнь о руках мечтала, да и сейчас мечтаю: вот заработаю много денег и закажу себе железные руки, чтобы юбку эту поганую снять и штаны наконец надеть. Потому что побриться-то и ногами можно, а вот конец из штанов без рук не достанешь.
Подруга-то безрукая сперва даже ничего не поняла: какой-такой конец? Ты же вроде бы женщина. А та ей отвечает: сама ты, блин, женщина. А я на самом деле мужчина, только в бабской одежде. Потому что женщина без рук - это пикантно и прикольно, а безрукий мужик всем противен и никому не интересен, не то что безногий. Вот, был у нас один безногий мужик, по вокзалу тусовался, на протезы собирал, так он же за два года квартиру себе купил. А потом машину купил. А потом вобще разбогател, но все равно продолжал тусоваться и попрошайничать. И вот, однажды сидит он на своей тележке, а тут подходит к нему волшебная собачка и говорит человеческим голосом: здравствуй, Иван Денисович! Долго я тебя искала и наконец нашла. А сама я не местная, родом из Ливерпуля, и работала я там по борьбе с наркотиками. Бывало, приходим мы к растаманам траву искать, так я похожу-понюхаю, а потом головою мотаю да руками развожу: нету, дескать, ни травиночки ни пылиночки. Менты уходят, а я вечерком к тем же растаманам захожу, отвисаю по полной программе, они еще отсыпать предлагают, да только куда мне отсыпать? У меня ведь карманов нет, да и косяк забить я не умею. И взорвать его тоже для меня проблема. И шифроваться я не сразу научилась. А пока я шифроваться училась, менты заприметили, что я каждый день укуренная хожу, и отправили меня китайскому императору на праздничый стол.
А император тем временем занемог и скончался. И вот я приезжаю, а там все в панике: император помер, а наследника-то и нету! Был, говорят, один, да вот похитили его в раннем детстве, и теперь никто не знает, где он есть. Тогда я и говорю: а не осталось ли от вашего наследника шмоточки какой завалящей? Я бы его поискала бы, и может быть, даже я его найду, и будет у вас опять император.
Тогда безногий мужик спрашивает: а для чего ты мне эту шнягу рассказываешь? А собачка как заржет: ох, и глупый ты мужик, Иван Денисович! Ты ведь и есть тот самый наследник китайского императора, и вот теперь добро пожаловать на китайский трон!
Тут-то Иван Денисович и задумался. Оно, конечно, с одной стороны и неплохо, но с другой стороны, на вокзале у него место козырное, кровью добытое, и бросать его неохота. И вот он собачку спрашивает: а деньгами взять никак нельзя? А собачка говорит: нельзя, брат, нельзя. Потому что на самом деле я не собачка, а белочка. И сейчас тебя зверски укушу. РРРЫЫЫЫЫ!!!!!
Вот так вот безрукая женщина, которая на самом деле совсем не женщина, а мужчина переодетый, вот. Да. Так вот, однако. Там же, на самом деле, мужика-то безногого не было, а это просто безрукая же... мужчина! всю эту телегу рассказывала, от начала до конца. И как дошла она - блин! И как дошел он, блин, до слов про белочку, и как вдруг зарычит: РРРРРЫЫЫЫ!!!! А безрукая подруга с перепугу на пол села и сидит-не-встанет. А мужчина ей говорит: вот видишь, подруга, как все непросто? Собачка белочкой оказалась, женщина - мужчиной, а кто же ты на самом деле? А та отвечает загробным голосом: а я на самом деле... Дура я на самом деле! На фига я себе руки отрезала? И горько зарыдала. Хреново, однако, инвалидом быть!
Но в нашей сказке все хорошо кончилось. Приехали санитары, забрали глупую женщину и пришили ей руки обратно. И всем другим глупым женщинам тоже руки попришивали. А безрукий мужчина, который женщиной был, купил себе железные руки, стал президентом и полетел на Марс. А на Марсе жил безголовый сказочник, который всю эту сказку придумал. И вот мужчина взял его железной рукой за нужное место и говорит: а ну, переписывай сказку, чтобы в ней инвалидов не было! А сказочник отвечает: как же я ее перепишу, если же она так и называется: ПРО ИНВАЛИДОВ. Не будет в ней инвалидов - не будет и сказки. Во, гад! Дать бы ему по голове, так головы-то у него как раз и нету! А раз нету головы, значит, всё через жопу - вот такая вот сказка получается.

[Murs]

ПРО МИНИСТРОВ
Вот, короче, собрались министры на заседание. Забили себе трубочку, пустили по кругу и начали обсуждать очень важный вопрос: на что ихня страна похожа. В смысле, на карте на что она похожа. Один говорит: на собаку, другой говорит: а мне, так вроде на тюленя. А третий говорит: на корову, только без рогов, и без ног, и морда вроде не коровья - короче, даже больше бегемот, ну, я не знаю... Но это даже не дискуссия, а просто так, по-доброму, сидят взрослые мужики в галстуках и обсуждают, на что ихня страна похожа. В смысле, на карте, конечно.
Но тут за дверями возникает какой-то диссонанс: топот, крики, матюки-и в зал заседаний заваливают трое силовых министров. Пьяные - не то слово. Вобще никакие, но на ногах держатся, руками размахивают, матюкаются, на пол харкают и требуют денег. Типа, им опять не хватает. Премьер-министр достает из кармана десять баксов и говорит: мужики, это всё, что у нас на кассе. Но силовые министры - ну, короче, для них эти десять баксов как личное оскорбление. Они типа продолжают качать права, они говорят, что им надо минимум пятьдесят, бо иначе они сейчас кого-то убьют или серьезно попортят.
Вот такая вот напряжная ситуация. И тогда премьер говорит своим министрам: пацаны, ну, вы сами видите. Надо срочно где-то денег вырубить, а то ведь в натуре. И все министры начинают соображать, где бы денег вырубить, потому что ну короче.
Министр финансов говорит: а давайте нашу национальную валюту на фиг отменим, и никакой компенсации за нее давать не будем. А оставим в стране одни баксы. Прикиньте, чуваки, как мы сразу подымемся! Это же, блин, жаль калькулятора нет, а то бы я сейчас посчитал, сколько это будет, но я даже сейчас чувствую, что это будет очень до фига. В смысле, бабок. Очень до фига будет.
А премьер ему говорит: ну, а дальше что? Ну, срубим мы сейчас капусту, за неделю ее пропьем-проторчим, а дальше что делать? Как мы потом с курсом доллара мухлевать будем? ты подумал? Министр финансов говорит: ну... Есть разные способы... - но по лицу видно, что он ни фига не знает, как с курсом доллара мухлевать, когда кругом одни сплошные доллары. И тема его угасает как бычок в писсуаре.
Тогда министр путей сообщения говорит: о! У меня есть очень клевая тема. Давайте в метро вдоль всех тоннелей прокопаем пешеходные дорожки. Там торговые места можно будет в аренду сдавать - это первые бабки; а потом, по ночам, когда поезда не ходят, можно будет людей все равно в метро пускать, чтобы пешком ходили, и вот вам вторые бабки. А потом, там же, под землею, все время ночь, так потом можно будет круглосуточный ночной режим устроить, чтобы все пешком ходили, с фонариками, а поезда в Москву продать, или туркам на металлолом, и вот вам третьи бабки.
Премьер-министр говорит: круто, конечно. Не, в натуре, круто. На нобелевскую премию тянет. А еще там можно будет прокат велосипедов устроить, от станции до станции, и это прикинь, какая экономия энергии! Но...
И все сразу понимают, какое тут Но. Ясно ведь, что такие пешеходные дорожки за бесплатно никто копать не будет. А с десятью баксами на кармане такое дело, конечно же, не подымешь. И тема с пешеходным метрополитеном, несмотря на всю ее привлекательность - а клевая, кстати, тема! Но трудно, конечно - так что, пацаны, придумайте, пожалуйста, что-нибудь пополегче.
Ага. Тогда министр иностранных дел говорит: а давайте с Германией странами поменяемся. С доплатой, понятное дело: у нас же страна побольше будет. Вот вам сразу и бабки, месяц гулять можно. А премьер ему говорит: оно, конечно, хорошо бы, но только кто с немцами договариваться будет? Они же по-нашему не понимают, а только по-немецкому, а ты вот, например, по-немецкому умеешь? Зуб даю, что не умеешь. Тут иностранный министр замялся слегка и говорит: а где такое написано, что я по-немецки уметь должен? Я, между прочим, и по-английски не умею, и по-нашему с трудом, но зато смотрите, какой я клевый пацан, не то что всякие ботаники очкастые. По десять языков знают, а устроиться в жизни... не умеют, в общем, устроиться. А я бы, если б по-немецки умел, то я бы тут не сидел, наверно, а перегонял бы машины с Германии, или даже вобще бы там работать устроился, и жил бы, между прочим, гораздо лучше... Тут все министры на него как наехали: ну, ты, не гони, короче, как будто ты здесь херово живешь - а он говорит: не. Я здесь не херово живу, но хочется, понимаете, чего-то большого и светлого, в смысле зарплаты и вобще, а его все нет и нет, а ведь уже под пятьдесят, и вся жизнь, считай, прошла, и что я в этой жизни видел?
Тут всем на минуточку становится грустно, бо ситуация у всех почти одна и та же, даже у премьер-министра. Но премьер, он ведь недаром премьер. Он достает ватру с фильтром, закуривает и говорит: так. Какие будут еще предложения?
Тогда министр сельского хозяйства говорит: а давайте сахарную свеклу запретим. Все тогда сразу: ты что? умом поехал? сахарная свекла - это ж наша национальна гордисть, у на и герб державный под нее, родимую, заточен. А минсельхоз говорит: парни, не гоните, а лучше подумайте. Вот, не был мак запрещен, так продавали его на базаре по десять копеек пучок. А теперь мы взяли запретили - и какой подъем в цене имеем! Так то ж мак, его у нас пока что не все любят, а сахарная свекла - это и самогон, и сахар, и свиноводство, и еще до фига всего. И вот, прикиньте, запретим ее на фиг - и сразу будет минимум десятикратный подъем, причем не на один день, а вобще на все время!
Премьер подумал и говорит: ну, хорошо. А кто, кроме тебя, с этого подъема что-нибудь поимеет? Ты ж, короче, я тебя знаю - ты ж без утюга ни с кем не поделишься, даже со мной. Минсельхоз говорит: ну, ты погнал. Как будто я с тобой не делюсь. А премьер ему: не как будто, а точно. Я тут этим мудакам пьяным последнюю десятку отдать готов, а у тебя, между прочим, два стольника зеленых на кармане, а ты сидишь молчишь, и еще у меня ватру стреляешь! Тут минсельхоз начинает возмущенно доказывать, что, мол, нет у него ни копейки, на стул вылазит, карманы выворачивать начинает, бумажник вытряхивает - но премьер все это шоу до конца отслеживает, без никакой реакции, а потом говорит: а теперь в носках посмотри.
Дальше следует вторая порция громких возмущений, но в носки минсельхоз почему-то не лезет. Впрочем, премьер и не настаивает: они же друзья, зачем друзей отак грубо разводить. Премьер просто спрашивает: ну, пацаны, какие еще предложения?
Но никаких предложений больше нет. И только министр образования сидит и загадочно улыбается. А потом говорит: а давайте введем в наших школах шестнадцатибалльную систему!
От такой заявы все министры на минутку попадают в полную непонятку. Потом начинаются расспросы: в смысле, а что это нам даст в смысле бабок? Министр образования глубоко задумывается и говорит: ну, в смысле бабок ничего не даст. Но по приколу.
Во! И они все точно так же заржали. И от этой ржачки трое синих силовиков, которые как раз закуняли слегонца - так вот, они все трое проснулись и глаза вылупили: с чего это, мол, все пацаны смеются? А премьер поднимается и говорит им: ну, вот. Короче, обсудили мы ваш вопрос и решили, что денег нет и не будет. Вы лучше, чем вот это своих разводить, так вы лучше на улицу сходите, у народа настреляйте. Бо у народа бабки явно есть, а то б с чего бы они там каждый день чего-то жрали?
И вот силовики дружно подрываются и покидают зал заседаний, а премьер забивает новую трубку и запускает ее по кругу. А потом говорит министру образования: ну, шестнадцать баллов - это сильно как-то до фига, а двенадцатибалльную систему мы реально введем. Потому что, в натуре, по приколу.
И, кстати, они таки ее реально ввели. Не верите - у людей спросите.

[Murs]

ПРО МИХАЛЫЧА

А знаете, какие бывают голландские гибриды? Такие, что одну хапку сделал - и уже передознулся, причем прет уже как-то не по-травяному совсем, а почти уже по-кислотному, и даже подглючивает слегка. Или не слегка? Ну, может, и не слегка - нормально, в общем, подглючивает: идешь, значит, идешь, а там кошка сидит, а потом смотришь, а это и не кошка вовсе, а вобще ничего не сидит, просто типа сгусток темноты, сидит и шевелится, вроде как лапкой умывается. Хотя, оно, в принципе, и по молоку такое бывает, очень даже часто по молоку такое бывает - а по голландским гибридам еще и не то бывает. Вот, один чувак - ну, не чувак, а так, мужик вполне цывильный (бля! опять цывильный мужик! и что это я все про цывильных да про цывильных - ну, допустим, не такой уж и цывильный, если он ганджа курит, и кислотой закидывается, и Лэд-Зеппелин слушает, и то не потому что он такой уже немодный, а просто ему уже по возрасту положено, Лэд-Зеппелин слушать, ему ведь пятьдесят с гаком уже, Михалычу-то.
Да. Так вОт, про Михалыча. Вот, что бы тут не говорили, а он все-таки цывильный мужик, крепко цывильный, а что ганджа курит, так это ну и что? Многие цывильные люди ганджа курят, не все же им водку трескать, особенно в пятьдесят лет с гаком, когда от водки уже проблемы со здоровьем, и с головой, и вобще. А так, если кроме ганджа, то биография у него вполне цывильная, у Михалыча. Его, кстати, еще в школе Михалычем называли, прямо с первого класса, когда училка спрашивает: а тебя как зовут? а он отвечает: Алексей Михалыч. Так оно с тех пор и пошло: Михалыч да Михалыч, тем более что он и в натуре михалыч конкретный: крепенький такой пацан, с головой, с понятиями - короче говоря, прирожденный лидер. Не то что командир, а именно лидер: как скажет, так и будет. И где-то класса до восьмого так оно и было, а потом приехал Гоша из Москвы, и построил всех по-другому.
А за этого Гошу, ну, что за него сказать? Так, с первого взгляда ничего и не скажешь - с первого взгляда его вобще не заметишь, такое себе чмо белобрысое, не пьет, не курит, табака тоже не курит, матом не ругается, учится на одни пятерки, а вдобавок еще и комсомольский активист - вот такой, бля, всей школе подарок! А плюс к тому, он еще и на трубе играет, а еще у него первый юношеский разряд по самбо, и не на бумаге, а реально - Михалыч как-то раз попробовал и убедился. И вот, где-то через полгода стал весь класс на активиста равняться, а Михалыч оказался в стороне и в первый раз о жизни задумался.
Ну, вот. Задумался он и понял, что не все так просто. И решил, что надо этого Гошу догнать и перегнать по всем статьям, вполне реально. И стал он боксом заниматься, на гитаре играть научился, а еще на учебу приналег со всех сил, так что к концу десятого класса уже на золотую медаль тянул. Но только ему ее не дали, а дали серебряную: украинский письменный на четверку сдал. А Гоша-москвич, он и по украинскому письменному пятерку получил, и отхватил-таки золотую медаль.
Вот так-то. Михалыч, бедный, до того на жизнь обиделся, что даже в институт поступать не стал, а пошел он в армию служить. После учебки определили его на "точку" - это изба такая, в глухом белорусском лесу, там радиоузел и два человека: Михалыч и его начальник, старший сержант, нормальный мужик, не злой, не вредный, Михалыч с ним быстро поладил. Через неделю они уже вместе водку пили, местную шалу в беломор забивали, и всех баб в деревне дружно перетрахали. А через год старший сержант на дембель ушел. Михалыч думает: ну, вот, теперь мне старшего сержанта дадут, молодого пришлют, и буду я начальником. Однако старшего сержанта ему не дали, и молодого не прислали, а прислали нового начальника. Вот. Причем, того самого Гошу и прислали - он, гадость такая, тоже в институт поступать не стал, а пошел сразу в армию, чтобы, значит, Родине служить.
Ну, и спрашивается, что хорошего от такого человека ждать? Каждый день зарядка, политинформация, а еще проверки состояния матчасти, наряды через день на ремень, учебные тревоги, а еще грозился кросс с полной выкладкой устроить - слава Богу, хоть до этого не дошло! Михалычу те полгода с Гошей за три года показались, и еще три года в страшных снах являлись: приходит Гоша и говорит: Михалыч! Почему койка не заправлена? А Михалыч-то через три года уже в университете учился, на факультете иностранных языков - и неплохо, между прочим, учился! Даже, можно сказать, очень хорошо учился, и койку заправлял регулярно, но Гоша ему все равно во сне являлся, а потом и наяву встретился.
Как отправили Михалыча на стажировку во Францию, он приезжает, а там типа русское землячество, и Гоша у них за комсорга! Вот такое, блин, попадалово! вот такая, блин, Франция! Гоша-то сразу за ним личный контроль установил, за любую ерунду на собраниях прорабатывал, еще и выговор с занесением объявить грозился - слава Богу, хоть до этого не дошло! Так Михалыч западной жизни и не хапонул, даже не понюхал. И знаменитый марокканский гашиш тоже мимо него прошел, хотя в то время во Франции с ним было попроще, чем даже сейчас, и стоил он дешевле, но какой смысл его покупать? В одно рыло курить неинтересно, а с кем-то курить - так этот кто-то потом и стуканет: такие люди, блин, гнилые! Короче, отбыл он эту Францию как каторгу, вернулся в Харьков, кое-как доучился и устроился переводчиком в тропическую Африку, чтобы, значит, от Гоши подальше.
Тут-то ему и марокканский гашик, и местная мариванна, и прочее всякое прикольное, и вобще! Вобще, короче, стала жизнь налаживаться. Денежек подзаработал, авторитет приобрел, на мулатке женился, дом капитальный, и все кругом друзья и братья, с консулом советским по субботам в теннис играют и водочку кушают, а то и ганджика курнут, и сидят в шезлонгах, на океан смотрят, беседу тихую ведут. И говорит ему консул: хороший ты человек, Михалыч, жаль с тобой расставаться, да вот придется. Вызывают меня обратно в Москву, а к вам нового человека пришлют, не знаю кого, дай Бог, чтобы нормального, но - не знаю, короче. Михалыч уже тогда насторожился и, оказалось, что не напрасно.
То есть, опять ему Гошу прислали! Вот же ж, блин, прямо слов нет - и в Африке от него не спрячешься! Но Гоша уже немножко другой стал, более демократичный - еще бы ему не стать, ведь перестройка началась уже, вот он и перестроился, быстрее всех, по-спортивному так перестроился. Только нормальным от этого не стал: как был комсюком, так и остался. А вдобавок еще и нос свой сует куда не надо, и вопросы всякие задает: откуда, мол, Михалыч, у тебя такой дом? Откуда машина? На какие средства?
Ну, короче. Поглядел Михалыч на это дело и понял, что надо линять с Африки куда подальше. Оставил свое хозяйство жене и уехал в Европу, там по Франции поколотился, а потом устроился в Голландии. В оранжерею устроился, помощником садовника. Понятно, что зарплата там не сравнить, и работы побольше, но зато уж Гоша явно сюда не сунется. Незачем ему, потому что - да и какой из него садовник?
Вот. И опять у Михалыча дела хорошо пошли, голландцы его уважали, а он профессию освоил, потом свое дело открыл и стал траву для кофишопов выращивать. Там-то он и познакомился с голландскими гибридами, о качестве которых в наше время ходят разные легенды. И как только познакомился, так и понял. Очень многое понял, надо сказать. И даже, может быть, вобще бы все понял, но тут случилось ему покурить какой-то хитрой травы, которая его во времени назад развернула.
А как это, "во времени назад развернула"? Ну, это трудно объяснить, я тут в технические подробности не вполне врубаюсь, но типа того, что начал он жить наоборот. То есть, будущее стало для него как прошлое, а прошлое как будущее. Вот он, короче свое дело открыл - и стал помощником садовника; а потом в Голландию приехал, и оказался во Франции; а потом во Францию приехал и оказался в Африке, а там Гоша-комсомолец со своими дурацкими вопросами. А Михалыч говорит: Гоша, обломайся! Не твое собачье дело, откуда у меня машина и дом!
Ну, Гоша аж в лице изменился. Говорит: смотри, Михалыч, с огнем играешь... А Михалыч ему на это: дурак ты, Гоша, хоть и коммунист, и срать я хотел на твои угрозы. Все равно ты мне ничего не сделаешь.
И точно: через некоторое время Гоша в Африку приехал, и не стало его в Африке. А потом старый консул с Африки уехал и начал в Африке работать, и все по-старому пошло, по-хорошему пошло. А потом и Михалыч в Африку приехал и оказался в СССР, закончил университет и стал на пятом курсе учиться, а потом на четвертом, и вот на третьем курсе вернулся он из Франции и стал во Франции стажировку проходить. А там опять Гоша со своими наездами и комсомольскими собраниями. Все студенты его боятся, один Михалыч живет как хочет, на собрания не ходит, а на Гошины загоны отвечает вполне адекватно: Гоша, обломайся! Что ты, в натуре, сам не живешь и другим не даешь? Совсем глупый, что ли?
А Гоша ему каждый раз говорит: ну, смотри, Михалыч, -- я ведь доложу куда следует, и тебя после этого не то что в загранку уже не выпустят, а даже в Москву не впустят. А Михалыч ему отвечает: никуда ты не доложишь, потому что тебя же первого за это и выебут. И будешь ты потом всю жизнь в Урюпинске негритянские землячества курировать.
В этом месте Гоша слегка бледнеет и говорит: ладно, Михалыч, считай, что ты победил. Только очень тебя прошу: веди себя потише, не подрывай мой авторитет. Мы же с тобой друзья, ага? А Михалыч ему по-разному отвечает, в зависимости от настроения, но, между прочим, ни разу ему не нахамил, хотя и знал, что за это ему ничего не будет. Потому что Михалыч, как я уже говорил, был правильный мужик, и с понятиями.
Вот. А дальше все нормально пошло: приехал Михалыч во Францию, и снова стал в Харьковском университете учиться; а потом пошел на дембель и снова стал в армии служить. А там на точке Гоша и все дела. Михалыч его сразу построил, а он на другой день опять то же самое. Михалыч его опять построил, а он на третий день опять то же самое. Тут уже заломало Михалыча каждый раз Гошу строить, и понял он, что надо его построить раз и навсегда. Построил он его, короче, в последний раз, и говорит: а теперь давай покурим. Ну, Гоша как не отнекивался, а пришлось ему покурить. И удолбил его Михалыч тем самым голландским гибридом, от которого заначка у него всегда хранилась.
Покурили они нормально, и стало время для них как пространство: куда хочешь иди, и везде хорошо. Тут Гоша и говорит: вот это да! А Михалыч говорит: ну, что, Гоша? Куда теперь двинемся - вперед, назад, или в сторону куда-нибудь? А Гоша говорит: а давай знаешь что? Давай туда двинемся, где такая трава имеется. А Михалыч говорит: ээ, Гоша, не маньячь! До такой травы нам не меньше тридцати лет шагать! А Гоша говорит: ну и пусть! Все равно пойдем; а по дороге чем-нибудь другим догонимся, чтобы не скучно было.
И пошли они в сторону двухтысячного года, который тогда еще и на горизонте не маячил, но они уже знали, что он все-таки будет, и там будет много всего прикольного, даже кроме голландских гибридов. И шли они дружно, между собой не срались, и по дороге всякую траву курили и о всяких занятных вещах беседовали, которые были, и есть, и будут, или даже не будет их никогда, но все равно приятно за них побеседовать с хорошим другом да под хорошую траву, или даже под не очень хорошую - но все равно приятно! Приятно, черт возьми!

[Murs]

Про Хороших Людей
(классический случай)
Однажды сидят на кухне трое хороших людей уже совсем хорошие. Сидят и медленно беседуют за какой-то фильм немецкого режиссера Фасбиндера, который никто не помнит как называется, но почему-то очень хочется вспомнить. Попутно возникают разные другие характерные темы и некоторые анекдоты, играет музыка и пролетают виртуальные дирижабли. Короче говоря, обычный хороший вечер в хорошей и спокойной компании.

А тут им кто-то звонит. Хозяйка флэта снимает трубку и долго слушает, что ей скажут. Потом ложит трубку на место и говорит хозяину: опять тебе кто-то звонит непонятно кто, как услышит меня, так сразу трубку бросает. А хозяин говорит: а почему это именно мне? Может быть, оно тебе звонит, а как услышит тебя, так сразу трубку бросает. Хозяйку эта фраза сильно озадачивает, она пытается сосредоточиться и виснет минут на пять; а тут им опять звонят. Тогда уже хозяин снимает трубку и начинает с кем-то беседовать; а тут им третий раз звонят, и они наконец врубаются, что это звонят в дверь, причем нагло и настойчиво.

Хозяйка слегка бледнеет и говорит: так. Мы никого не ждем. А хозяин с гостем тут же открывают окно и резко вытрушивают туда все содержимое пепельницы. Тут выясняется, что у гостя с собой еще где-то на косячок травы, и что же с нею делать? Выбрасывать жалко, а ныкать на флэту -- хозяевам палево. Единственно верное решение -- раскурить ее к чертовой матери, чтобы врагам не досталось. Тогда они по-быстрому забивают косяк и в спортивном темпе его раскуривают.

А трава, надо сказать, очень неплохая. Им сразу становится весело, и они начинают в голос прикалываться с того, как они высадились на какой-то дурацкий звонок, которого на самом деле может быть и не было. Или может быть и было, но все равно какая разница. Менты же не знают, что тут кто-то есть, они могут подумать, что тут никого нет. Ну, постоят немного и пойдут в свою контору водку жрать и базарить за особенности своей службы. А может быть, они и не думали никого винтить, а просто так позвонили из вредности, чтобы наркоманам настроение испортить. Но тут у них ничего не вышло! не такое у нас дохлое настроение, чтобы вот так его взять и испортить! А чтобы им достойно ответить, надо сейчас взять и прямо в ментовскую позвонить: привет, братушки, отдыхайте -- мы сегодня на голяках! Хотя нет, лучше не нарываться, а то они в натуре придут проверять. Еще и с собой чего-нибудь принесут. Лучше уже в пожарку позвонить, или еще лучше в справочную -- спросить, когда уже наконец август начнется. А то все октябрь и октябрь, а августа все нет и нет. Такие дела: Россия -- родина октября. Это когда-то было написано на въезде в Казань; не знаю, есть там еще эта надпись или уже ее нет. Но прикиньте, как точно в тему: в натуре, родина октября. Хотя в октябре у нас тоже неплохо: охота, рыбалка, революция и прочие забавные развлечения. Нормально, да!

Но тут возникает вопрос: а что, если это были не менты? Которые в дверь звонили. А вдруг это было что-то большое и интересное, которое сегодня прошло мимо нас из-за наших галимых измен? Но как его выяснишь, если оно уже прошло и ушло, и больше никогда не вернется? Тем более что такой лом подрываться и идти смотреть, что же это было на самом деле, хотя, с другой стороны, любопытство распирает. И вот хозяин флэта, сделав страшное усилие над собой, встает и выглядывает за дверь.

А там, облокотясь на перила, стоят еще двое хороших людей и о чем-то между собой медленно беседуют. Увидев хозяина, они несколько оживляются и говорят: о! Валик, а как отот фильм Фасбиндера называется, про толстого индейца, где еще Бандерас играет? И тут хозяин вспоминает, что фильм называется "Сатанинское зелье". Но Тарантино тут ни при чем. Остается еще выяснить, звонили они в дверь или не звонили, но хорошие люди уже совсем хорошие и никак не могут этого вспомнить. То ли они звонили, то ли они еще не звонили, но ментов они точно тут не видели. А тут и чайник закипел, и все идут пить чай.

[Murs]

вот такие рассказы =)! не поленитесь прочитать!

[VOD]

Сам писал? Всё конечно хорошо, но чесно говоря хватило меня на 6-7 первых строчек...дальше читать не смог... очень уж....ммм...своеобразный стиль...

[Lray]

Murs, [MOD]
Предупреждение за мат в рассказах.
Думай, что публикуешь.

[Murs]

=)! эти рассказы кто надумал читать можно понять если будешь читать до конца ,а не как обычно читаються рассказы =)!

[T0nic]

Не хотелось создавать новую тему. Так как данный топик называется просто "Рассказы" (без конкретизации автора), помещу свое сообщение здесь.

"Экзамен по сюсям-пусям."

Студент: Здравствуйте, Геннадий Валентинович.
Профессор: Сразучки свободючкен.
Студент: Извините... (Выходит, заходит снова) Здравствуйтючки, профессорюничек, солнышко.
Профессор: Ну, здравствуйтюнечки.
Студент: Геннаденька Валентиновичкин, мне бы экзаменчик по сюсям-пусечкам.
Профессор: Что-то я вас, солнышко, не видел на своих лекчусечках.
Студент: Да я просто за колонной... (ловит неодобрительный взгляд профессора) ...за колонночкой сиде... Сидют... сидетютел...
Профессор: За колонночеченькой сиденькали? У ти, умница какой. Что же я на вас зря бочечуньку качунькаю? Давайте зачеточеньку.
Студент: (протягивая зачетку) Неужеленьки пятерочечька?
Профессор: Ну какая, на фигочку, пятерочечка? Я вас на троечку-то еле вытяненькал. Для вас троечка - это и то многокенько!
Студент: Сол... (запинается) ...солнышко, Геннаденька Валеньтиносюсяпусевич! Ну хотя бы четверочку, у меня же по другим предметикам четверочки все!
Профессор: Ну как же вам четверочку, если вы, миленький, пусясуффиксами не владеетючке! Вместо профессорюнчика назвали меня профессорюничком каким-то. А отчествичко мое, да будетько вам известненько, не Валентиновичкин, и уж никакочки не Валеньтиносюсяпусевич, а Валентюнечкович. Это было на первенькой лекценьке.
Студент: Геннаденька Валентюнечкович, ну может, мы договорим... договорюч.. договоримсенька? У меня есть коньячочек, армянсенький.
Профессор: Вы бы мне еще взяточку предложилиньки.
Студент: (воодушевляясь) В конвертичке?
Профессор: В открыточечке, блинчик! Открыточку с цветуеченьками, и клейчиком взяточку к ней приклейтеньке. А потом в попочку себе взяточку свою засуньтеньке. Я честненький! Я взяточек не берутенькаю!
Студент: Ну солнышенько, ну зая, ну лапонюсячунюсеканька, ну мне так нужна четверочка...
Профессор: Ладненько, за лапонюсючунюсеканьку дам вам шансичек. Вот теперенько вы правильненько пусясуффиксеньки расставинькали, приятненько слушанькать. Тяните билетюнечку.
Студент: (вытягивает билет) Вопросичек номерчик двадцаньки седьменький. Четвертенький уровеньчик сюсяпусичек на примерчике отрывчика из книжечки Вильямочки Шекспирочки "ГамлЕтик".

Король:
Конечно, для убийцы нет святыни
И месть границ не знает. Но тогда,
Мой дорогой, сидите лучше дома.
Про ваш приезд узнает Гамлет сам,
На всех углах вас будут славословить
Вслед за французом. Вас сведут вдвоем,
За вас обоих выставят заклады.
Как человек беспечный и прямой
И чуждый ухищрений, он не станет
Рассматривать рапир, и вы легко,
Чуть изловчась, подмените тупую,
С предохраненьем, голой боевой
И за отца сквитаетесь.

Лаэрт:
Отлично!
Кой-чем вдобавок смажу острие.
Я как-то мазь купил такого свойства,
Что если смазать нож и невзначай
Порезать палец, каждый умирает,
И не спасти от смерти никакой
Травою, припасенной ночью лунной.
Я этим ядом вымажу клинок.
Довольно будет ссадины, и Гамлет
Не выживет.

Профессор: Отвечусенькайте.
Студент: Уровеньчик первенький.

Корольчик:
Конечненько, нет для убийценьки святынечки
И местенька граничечек не знает. Но тогда,
Мой дорогой, сидите, зайка, лучше в домечке.
Про ваш приездик сам Гамлетик все узнает...

Профессор: Хорошочечко, это вы знаетеньке. Давайтеньке вторюсенький уровеньчик.
Студент:
За васеньких обоенькиченьких
Выставятюнечят закладенючечюньки.
Как человеченючка миленькюсенький,
беспечносюсенький и пряменьсюсякой
И чужденький ухищренющень... ухищр...

Профессор: УхищренюсянЕньков. Ладненько, это словочко трудненькое. Давайтеньке третенький уровеньчик.
Студент:
Отличненюсенюнечко!
Коенько-чеменьком вдобавенькосюсю
Смаженечкуненьку остриенечко.
Я какненько-тотенько мазенючку
купиленька такогоненько...

Профессор: Ну и чемнечко это отличаесенько от вторенького уровнечка? Нукенько, исправьтетюньтесь.
Студент:
Я какненькоченько-тотенеченечко...
Мазюнесюсенечепусенеченечку...
Куписянеченеченьпусенеченькил?..

Профессор: Теперечки лучшеньки. Нутеньки, есленьки четверенький уровеньчик ответечки, поставлючку четвероченьку.
Студент: Янянечучечка этимучусесюсеньким ядикоченьмасюсененько... ядичконюсень.. ядечусень...
Профессор: Ну не знаетеньке! Ну ладнюнечки, вы всетеньки старатенькались. Поставленьку четверочку с минусенькой. (ставит четверку с минусом)
Студент: Спасибенечки! (убегает счастливый, размахивая зачеткой)
Профессор: Блинчик, какеньки же менятеньки задолбалиньки эти тупенюченькие студенечки! А еще домочка женушенька стервенька, тещенька змеечка... По дороженьке на работочку какой-то уроденька подрезанькал... Я ему в оконечко машиночки все, что думанькая, высказанечкал... Так он, гаденька, толькенько посмеятенькал в ответик... Неблагодюсенькая у меня профессенька, блинчик! И не поругасенькать норманенько ни с кемчиком, душеньку не отвестюнечкать... Козлятеньки вы все! Подлюсеньки! Негодюсеньки! Как я вас всех ненавиженьку!

(c) Панда (http://panda.exler.ru)