Стихи,отражённые в фото

[Замок]

А на улице дождь... Понимаешь, у неба истерика,
Из-под радуг-зонтов даже взгляда не увидать,
А на улице дождь... И выходят все лужи из берега,
Из асфальта оков убегают , не удержать.
Но в промокшей листве, как ни странно,
печаль станет радостью,
И взлетит детский смех, разрывая серость небес,
И слова в голове станут музыкой, нежностью, сладостью...
Счастье хватит на всех... Это дождь - он ведь полон чудес.

[Tурандот]

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Ни особых событий,
никакого веселья
в этот будничный день
моего воскресенья.
День рождался из птичьей
на заре переклички,
из фабричных гудков
и гудков электрички...
Этот день вырастал
из кусочка картона
с прозаической надписью:
"пятая зона",
из нагретого солнцем
настила перрона
этот день вырастал
неуклонно, огромно.
Весь истыкан капелью,
пронизан лучами,
перерос он обиды мои
и печали,
он еловыми лапами
обнял мне плечи,
и ушло мое горе
далече, далече.

Вероника Тушнова

[Замок]

Ласкает пыл свечи бокалов зеркала,
В рубиновом вине волнуются два блика...
Один бокал со льдом, так жаждущий тепла,
Другой бокал с теплом, что с горечью испито...

Но как они горят при всех наедине,
Их грани, как слеза, сливаются сверкая!...
И горечь прошлых лет разбавлена в вине,
И лёд пустых сердец в другом бокале тает...

Хрустально нежен звон целующихся душ,
Вдыхающих весну из глубины друг друга...
Уносит вечер-блюз от боли и от стуж
Их таинство надежд из замкнутого круга...

[Hotice]

Воскресный полдень. Комната гола.
В ней только стул. Ваш стул переживет
вас, ваши безупречные тела,
их плотно облегавший шевиот.
Он не падет от взмаха топора,
и пламенем ваш стул не удивишь.
Из бурных волн под возгласы "ура"
он выпрыгнет проворнее, чем фиш.
Он превзойдет употребленьем гимн,
язык, вид мироздания, матрас.
Расшатан, он заменится другим,
и разницы не обнаружит глаз.
Затем что - голос вещ, а не зловещ -
материя конечна. Но не вещь.

Иосиф Бродский

[Tурандот]

Мы с тобою лишь два отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому лучу.
Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.

Станет горечь улыбкою скоро,
И усталостью станет печаль.
Жаль не слова, поверь, и не взора,-
Только тайны утраченной жаль!

От тебя, утомленный анатом,
Я познала сладчайшее зло.
Оттого тебя чувствовать братом
Мне порою до слез тяжело.

Марина Цветаева

[Gera0907]

Tы умеешь казаться таким крутым,
Быть хронически занятым, при делах.
Oдиночество - это всего лишь ты,
Oстальные растаяли в зеркалах.
Eсли хочешь быть гордым - ну что ж, изволь,
Hа другое надеяться не моги,
Oдиночество - это тупая боль,
Oт которой не выпишут анальгин.

Ты как судно, замёрзшее среди льдин,
Арестант в "одиночке" своей души.
Одиночество, это когда - один.
Почему? Потому, что ты так решил,
A тупое упрямство стучит в висок:
“Ладно, мол, не беда ещё - полбеды!”,
Oдиночество - это когда песок
Cохраняет лишь только твои следы.

Mожешь целыми сутками, mon ami,
Дегустировать виски, курить кальян.
Oдиночество - это когда весь мир
Умещается в маленькой букве “я”,
Kогда день тебе кажется длинным сном,
Tы теряешь очки на своём носу,
Oдиночество - это печальный гном,
Потерявшийся в диком, чужом лесу.

Ты привык сомневаться, но, верь - не верь,
A на вещи внимательно посмотри:
Одиночество - это всего лишь дверь,
Для чего-то закрытая изнутри.
Можно ставить диагнозы и лечить,
Но оставь все сомнения позади,
Это лечится просто - возьми ключи,
Открывай "одиночку" и выходи.
Игорь Приклонский

[Пусик-Мусик]

Иннокентий Анненский

Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя.
Не потому, что б я ее любил,
А потому, что мне темно с другими.
И если мне сомненьем тяжело,
Я у нее одной ищу ответа,
Не потому, что от нее светло,
А потому, что с ней не надо света.*

[Madera]

Я не видел себя со спины,
В этом смысле моя спина,
Что обратная часть Луны -
Неизведанная страна

[winx]

*****
С тех пор, как мы с тобой узнали,
Что есть на свете я и ты,
На темном небе засверкали
Две очень яркие звезды.
Так рядышком, что может мниться -
- Они сливаются в одну.
Сплетенье их лучей искрится,
Пронзив вселенной глубину.
И так горят они, с собою
Делясь теплом и красотой,
Пылая Страстью и Любовью.
Вдвоем. Всегда. Как мы с тобой.

[Gera0907]

Hеведомо мне - куда, как солнечный луч во тьме,
Kак утренняя звезда, ярчайшая из комет,
Kасаясь небесных тел могучей своей рукой,
Mой Бог, не спеша, летел, в полёте храня покой.

A здесь, на земле - зима, а следом за ней - весна,
Kогда я сходил с ума, мой Бог ничего не знал,
Kогда я его просил о чём-то, разбитый в хлам,
Oн где-то на небеси летал по своим делам.

Тогда, разбудив зарю (наверное, сгоряча!),
Hе ведая, что творю, с земли я ему кричал:
“Mоей неземной тоски не видишь ты почему?
Tы сделал меня таким по образу своему?

Tы дал мне изведать боль и дал мне увидеть свет,
Hо я говорю с тобой, а ты лишь молчишь в ответ!
Hе велено разгадать, как замысел твой глубок,
Hо только ответь тогда - зачем ты мне нужен, Бог?”

Улыбка его светла, a правда его проста -
На миг отложив дела, мой Бог мне ответил так:
“Я вижу твой каждый шаг, как каешься и грешишь,
Поскольку твоя душа - частица моей души,

Tы будешь всегда со мной - и в горести, и в любви,
И каждый cвой день земной прими и благослови:
И ласковых рук замок, и землю, и небеса -
Я дал тебе всё, что мог, а Богом ты станешь сам.”
Игорь Приклонский

[Gera0907]

Закопали деревья в сугробы до предела замёрзшие ноги,
Завтра будет теплее немного - значит нужно дожить до утра.
Даже тоненький месяц сегодня не считает себя одиноким
И фланирует важно, одетый в светло-жёлтый поношенный фрак

Отзвучали и детство, и юность, в ожидании мудрость и старость,
Это значит - эпоха расцвета и звезда наша ярко горит.
Безутешно расплакалась скрипка, но её утешает гитара,
Напевая мелодию вальса: “Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три...”

Перепуганной птицей взлетает растревожный голос гобоя,
Но за ним просыпаются трубы и меняют минор на мажор.
Эта музыка важная очень для тебя и творится тобою,
Не оставь же стараний, Mаэстро, ты здесь автор и ты - дирижёр.

Даже если и скучно, и грустно, в плен зелёной тоске не сдавайся,
Если ночь наступила снаружи - солнце может светить изнутри.
И кружит по орбите планета под мелодию звёздного вальса,
Про себя потихоньку считая: “Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три...”
Игорь Приклонский

[natallla]

[лентивана]

Волчий закон.

Ночь холодна и только лишь луна
Еле видна из нашего окна.
Нам не понять, о чём она грустна.
И только волк пока что не умолк -
Он знает толк в сокрытом смысле строк
Лунных стихов и призрачных дорог.

Он так устал, он миновал привал,
Он воевал, но я о нём не знал,
Ведь в эту ночь я тихо, мирно спал.
Я видел сны под мантией луны.
Дни так длинны в тисках чужой страны,
Где всё живёт по правилам войны.

И вот теперь голодный, страшный зверь
Злой от потерь, стучится в нашу дверь.
Нам не спастись от этого, поверь!
В наших глазах теперь бушует страх,
А на губах в несказанных словах
Тает мольба, раскисшая в слезах…

А по утру волк спрячется в нору,
Сгинув в миру, как пепел на ветру.
Каждый из нас был гостем на пиру.
Волчий закон, как новый эталон,
Вставил патрон и занял главный трон -
Он так суров и сказочно силён!

[NATA92008]

Вот бабочка мне села на ладонь,
Без страха и сомнений, так беспечно...
И ветер я прошу: "Её не тронь",
И небу я шепчу: "Еще не вечер"...

Еще чуть-чуть, чуть-чуть, не забирай
Мою мечту, наивную, как лето...
Я для себя свой сочиняю Рай,
Себе клянусь... не сожалеть об этом...

Не строить замков снова из песка,
Не приручать мечту и ожиданье...
Но отступилась от меня тоска,
Но стало легким сердце и дыханье...

И бабочка сидит в моей руке,
И свет в душе уже нет смысла прятать...
И я плыву по солнечной реке,
Шепча себе: "Так надо, слышишь, надо..."

Забыть про страх отчаянный и боль,
Забыть про все потери и паденья...
И я шепчу: "Позволь себе, позволь
Лететь и жить легко, без сожаленья

Стань бабочкой у счастья на руке,
Стань бабочкой у неба на ладони,
Лети вперед по солнечной реке,
Ведь ты - крылата, помни, помни, помни"

Яшенко Дарья

[Tурандот]

В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,
Светила нам только зловещая тьма,
Свое бормотали арыки,
И Азией пахли гвоздики.
И мы проходили сквозь город чужой,
Сквозь дымную песнь и полуночный зной,—
Одни под созвездием Змея,
Взглянуть друг на друга не смея.
То мог быть Стамбул или даже Багдад,
Но, увы! не Варшава, не Ленинград,
И горькое это несходство
Душило, как воздух сиротства.
И чудилось: рядом шагают века,
И в бубен незримая била рука,
И звуки, как тайные знаки,
Пред нами кружились во мраке.
Мы были с тобою в таинственной мгле,
Как будто бы шли по ничейной земле,
Но месяц алмазной фелукой
Вдруг выплыл над встречей-разлукой…
И если вернется та ночь и к тебе
В твоей для меня непонятной судьбе,
Ты знай, что приснилась кому-то
Священная эта минута.

Анна Ахматова

[лентивана]

Бабочка
Киселева Анна


Если бы я это только могла –
Вырастить два бархатистых крыла,
Покинуть всей прошлой жизни кокон;
Взлететь мимо чьих-то зеркальных окон,
Оставив внизу удивленные здания,
Крича им весело «До свидания!»
Прочь от ошибок,
Сомнений,
Глупостей,
Даже от опыта,
Даже от мудрости.
Просто наверх, ближе к солнцу подняться,
Чтобы в лучах его улыбаться
Новому утру,
новому небу,
Миру, который вчера таким не был,
Новой мечте с разноцветными крыльями,
Что неподвластны ни грязи, ни пыли.

[sindy]

Але
А когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.
Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.
Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)
Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка,— забудь.

М. И. Цветаева

[Hotice]

Одиночество – это дар,
Что дается в награду сильным.
Кто способен держать удар,
Обливаясь потом обильным.
Тем, чей дух закален в борьбе
Постоянных противоречий,
Кто не кланяется судьбе,
Не страшась ни обид, ни увечий.
Кто всегда недоволен собой,
Но не прячется в ложном притворстве.
Сам себя вызывает на бой,
Состязаясь с собой в упорстве.
В чьей груди сердце птицы живет.
Не желая на месте топтаться,
Отправляет разум в полет
И стремится в полете остаться.

[natallla]

Жизнь,научи меня не унывать...
"Не падать духом" и "не вешать носа",
Когда ответов не найти никак,
На заданных судьбою мне вопросы.

Жизнь,научи меня не рисковать...
Тобою не играть и быть добрее,
В ладу быть с разумом,судьбу не искушать,
Жить по канонам Божьим,быть мудрее.

Жизнь,научи меня не обижать...
Всех тех,кого ты щедро мне послала.
Не брать у них,а душу отдавать,
И чтоб о них я никогда не забывала.

Жизнь,научи меня летать...
Парить на небесах свободно, вольно
И с птицами на землю созерцать,
А если падать,только чтоб не больно.

Жизнь,научи меня тебя любить...
Любовью нежной и неповторимой,
Чтоб в этой жизни на земле мне быть
Счастливой женщиной!
Любить!
И быть любимой...

[Tурандот]

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:

«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Но вы не выслушаете совет.


Андрей Вознесенский