Одесса. Прогулки по городу.

[shellenberg]

Часть первая.

Этой частью открываю цикл рассказов о том, что видит и слышит простой таксист во время своей работы. Повествование веду про Александра Шилова – таксиста с пятилетним стажем…


Утро выдалось плотно-туманным и сырым. Приняв заказ на «Черемушки», Александр въехал в обычный двор-«колодец» из четырех пятиэтажек на улице Терешковой. Место, очень походившее на стоянку для автомобилей, было занято навалом пустых ящиков для бутылок, закрывавшим вид на железную будку для приема стеклотары, так что Шилов проехал чуть дальше и остановил машину.
Напротив него находилась «наливай-ка» - заведение, в котором, похоже, даже дверей не было, только одно оконце, куда периодически стучали костяшками пальцев лица не совсем аккуратной наружности. Прошептав какие-то магические слова, они просовывали в приоткрытое отверстие руку (вероятно с деньгами), а взамен получали пластмассовый стаканчик с почти прозрачной жидкостью. Судя по тому, как часто это происходило, поток сей был неиссякаем.
«-Эти ежики до сих пор бредут в тумане в гости к бобру, невзирая на потепление климата и смену власти»:- усмехнулся про себя Александр. Он вытащил сигарету из пачки, что лежала на панели его машины, и закурил, предварительно открыв окно.
Кузов его черной «Лады» был покрыт мелкими-мелкими бисеринками оседающей белесой пелены, словно вспотевшая лошадь после пробега. Двигатель еще не остыл и, подогретый им, капот дымился испариной. Было очень тихо для позднего утра.
Из глубины двора, на разной дистанции по отношению к «наливай-ке», в направлении пункта приема, двигались двое. Мужчина в неопрятной одежде и непонятного возраста с обросшим лицом тащил оборванный баул, позвякивавший стеклом. Женщина, под стать ему, с всклокоченными светлыми волосами, чуть позади, толкала перед собой сломанную детскую коляску, набитую всяким хламом.
Мужчина, наконец, добрался до будки и с видом добежавшего спринтера уронил баул возле двери.
-Баба Света, я ваше тут положил и ничего не взял!- крикнул он, обращаясь к своей спутнице.
Та, которую он назвала «баба Света», кряхтя, добралась до пункта своего утреннего назначения, и тяжело уселась на брошенный баул.
-Спасибо, Митя,- тяжело отдуваясь, произнесла она.
-Не, ну я точно ничего не взял. Я вас уверяю!- Мите, вероятно, было очень нужно доверие бабы Светы.
Из-за угла «наливай-ки» выскочил, хромая на правую ногу, еще один обитатель этого двора. На его черном и небритом лице ярко выделялись толстые губы. Их неестественную толщину можно было объяснить либо столкновением с асфальтом, либо просто с чьим-то кулаком. Одет он был в странно-серый комбинезон, что приоткрывал зад владельца, в случае срочной необходимости, лоскутом на пуговицах.
-Что, ее еще нету?- прошепелявил вновь прибывший, кивая головой на закрытую дверь пункта приема.
-Садись, Толян!- ответил ему Митя, указывая на перевернутый вверх дном пустой ящик рядом с собой.
-Спасибо,- ответил ему мужчина,- я пешком постою.
-Ха-аха,- рассмеялся Митя,- ты, как этот,- он щелкнул пальцами, напрягая при этом еще и лоб,- ну, этот. Помнишь?
-Да,- ответил Толян, потирая хромую ногу.
-Ну, этот,- Митя никак не мог вспомнить, кого же хотел назвать,- этот армян старый на букву «сы». Помнишь?
-Помню,- мрачно буркнул Толян, думая о чем-то совсем другом,- армян.
-Армян, с этой пленницы,- не унимался Митя.
-Точно!- воскликнул Толян.- Кавказской!
-Гы-гы-гы, придурок!- не удержалась баба Света.
Ее смех эхом раздался в этом углу двора, спугнул мирно сидящих на проводах голубей и, перекатившись через молодые каштаны, затих на детской площадке.
Митя и Толян застыли от неожиданности и затихли, переглянувшись.
Баба Света поперхнулась остатками своего смеха и глухо закашлялась.
-А у меня геморрой вот тут был,- без всякой связи произнес Толян, хлопая себя по хромой ноге и равнодушно глядя на колышущееся от кашля женское тело.
-О-па-па,- удивился Митя,- а у меня на шее целых три было. И что?
-Так я ему кесарево сечение сам сделал,- гордо произнес Толян, с горьким сожалением рассматривая очередного посетителя «наливай-ки», уже забиравшего из заветного окошка стаканчик.
-Как так?- не переставал удивляться Митя.- Ты что, дурак?
-Сам ты дурак!- огрызнулся Толян.- Говорю тебе, сам сделал.
-Не-а, ну, ты точно дурак!- не унимался Митя.
-Это почему же?- решил уточнить Толян, глотая слюну зависти, поскольку содержимое стаканчика попало не к нему в рот.
-Да потому,- Митя поднял вверх указательный палец с обгрызенным ногтем,- что кесарево сечение делают только бабам, и то в редких случаях, когда у них молоко заканчивается.
-У кого тут молоко заканчивается?- из-за кучи ящиков появилось тело приемщицы тары в синем халате. Гремя связкой ключей, она подошла к двери будки и открыла замок.
Все трое сразу оживились. Баба Света после неудачной попытки встать с прижатого ее задом баула, уперлась на четвереньки и, после второго рывка все же смогла приподняться на одно колено, а затем и на второе, опираясь на сломанную коляску.
-Да, Толян опять учудил,- Митя услужливо подскочил к приемщице и поймал тяжелый засов, перекрывавший дверь будки по диагонали. – Говорит, что у него геморрой на ляжке выскочил, а он ему кесарево сделал.
Огромное тело приемщицы подозрительно осмотрело Толяна выпученными глазами.
-Вот и я говорю,- Митя заметил ее реакцию,- что это только у баб бывает, когда у них молоко заканчивается. Так ведь?- он застыл, глядя в лицо приемщицы в ожидании поддержки собственной версии.
-Идиоты!- только и выдавила она из себя, чудом проникая в узкую дверь пункта.
Резкий стук в стекло заставил Александра вздрогнуть.
-Вы мой таксист?- спросила миловидная дама, открывая дверь машины.
-Если вам на Успенскую, то да,- улыбнулся Александр.
-Разумеется,- улыбнулась пассажирка, усаживаясь на переднее сидение.
-Что ж, тогда гемор…, тьфу ты, простите, вперед,- смутился Шилов,- извините, наслушался тут этих.
-Ничего,- усмехнулась женщина,- эти кого угодно и любым вопросом могут сбить с толку. Главное с ними о политике не разговаривать…

[shellenberg]

Одесса. Прогулки по городу…
Часть вторая.

Александр стоял возле ларька на площади, что сейчас называют Таировской, в ожидании, пока продавщица сможет справиться с пультом и открыть ему холодильник с водой. Тяжелый полуденный зной придавил город. Марево, плавающее неровными горизонтальными слоями над тающим асфальтом, словно приглушало все звуки. Казалось, что отрыгивающие бензиновые и дизельные пары двигатели работали тише, чем обычно. Рокот мотора будто прилипал к самому автомобилю и, как только машина проезжала мимо, тут же исчезал вместе с ней.
Добившись, наконец, от пульта желаемого результата, продавщица лениво кивнула Шилову на холодильник, и Александр ухватил из него прохладную бутылку с колой. Он отступил от ларька и тут же оказался под палящими лучами солнца. Шилов невольно сделал шаг назад, вернувшись под спасительную тень тента у ларька, и, открутив пробку бутылки, тут же опорожнил ее наполовину. С сочувствием посмотрел он на свою «Ладу», что стояла чуть выше автобусной остановки. Медленно движущееся Светило уже на четверть вырвало ее из тени каштанов, рассаженных вдоль дороги. Солнце было настолько ярким, что, казалось, будто машина была окрашена вдоль кузова в белый и черный цвета.
Александр отвернулся. Желание сесть за руль и продолжить работу у него не возникло.
Прямо на углу, чуть ниже остановки, напротив ограды уже неработающего автосалона, стоял, слегка накренившись от жары, большой красный зонт. Под ним, в старом кресле из алюминиевого каркаса, перетянутого брезентовыми стропами, сидел, развалясь в приватной позе, торговец «пополняшками счета» для мобильных телефонов.
Молодой человек, лет тридцати, спал, уронив голову, покрытую выцветшей кепкой, на грудь. Рубашка с попугаями была полностью распахнута. Шорты цвета «хаки» едва прикрывали его худые и волосатые ноги. Голые ступни упирались в затоптанные шлепанцы. Из приоткрытого рта капала слюна. Она, потягиваясь тонкой струйкой, стекала прямо на пояс, который должен был служить кошельком. Он был приоткрыт, и из него торчали купюры.
Прямо под креслом, на горячем асфальте, но в тени, лежала, повернувшись мордой к ногам продавца, крупная и рыжая собака. Ее огромный нос упирался прямо в правую пятку спящего мужчины.
Техническое устройство, которое должно было переводить настоящие деньги в виртуальные, лежало тут же, рядом с собакой. Зной добил, видимо, всех троих: и продавца, и собаку, и аппарат.
Редкие прохожие, проходившие мимо, не обращали на эту парочку никакого внимания. Но, как оказалось, не все были равнодушны.
Вдруг Шилов услышал какой-то шорох за стоящим возле ларька холодильником, и небольшой паренек, что прятался там, смело и быстро пошел по направлению к спящему продавцу. Александр оглянулся вокруг. Парень выбрал верное время. Пешеходов практически не было.
Быстро и мягко подобравшись к спящему, молодой человек, одетый очень неброско, ловким движением вытащил содержимое кошелька и сунул его себе в карман. Однако, видимо, жара и его придавила, да так, что поворачиваясь в надежде быстро уйти, он неудачно качнулся и задел ногой аппарат, что лежал рядом с собакой. Та, приподняв в негодовании свою заспанную морду, громко рыкнула на обидчика.
Парень, испугавшись ее рычания, снова качнулся и наступил на ее, торчащую из-под кресла, лапу. Возмущенная псина, резким движением, вытянула вперед морду и гавкнула еще громче. Тут проснулся и продавец. Спросонья он ничего не понял. Вытирая рукой слюну, он посмотрел не на парня, что еще не успел убежать, но на собаку. В попытке ее утихомирить, продавец махнул на нее рукой. Однако животное отреагировало совсем не так, как ожидалось. Собака, широко открыв пасть, бросилась на него. Куснув его за ногу, она вскочила на свои лапы. Продавец, в испуге, подпрыгнул в кресле и, поджав под себя ноги, стал кричать и звать на помощь.
Собака же, испугавшись его воплей, выскочила из-под кресла и кинулась в сторону воришки, который уже успел развернуться в попытке сбежать. Он рванул с места, как заправский спринтер, но собака его опередила. Она все же оказалась проворнее и, обогнав нарушителя закона, помчалась, что есть сил прочь от вопящего продавца.
До того, наконец-таки, дошло, что он стал жертвой ограбления. От этого ему стало, видимо совсем худо, и он с еще большей силой стал звать на помощь, вспомнив кличку животного. Заслышав его призывные вопли, собака развернулась и помчалась к нему назад, оказавшись «лицом к лицу» с возмутителем спокойствия. Воришка, заметил ее маневр и застыл от неожиданности. В этот момент животное совершило большой прыжок и, упершись передними лапами в грудь обидчика, повалило его наземь. Пришедший в себя продавец соскочил со своего кресла и кинулся к ним.
Подскочив к валяющимся на асфальте противникам, он стал лупить босыми ногами парня. Собака же, поняв, что на этот раз она делает все правильно, стала грызть воришке ступни. Тот брыкался, пытаясь избавиться от нее, но животное не унималось в своей победной эйфории. Наконец, парень вытащил украденные деньги из кармана и бросил их подальше от себя. Завидев это, продавец кинулся к ним и стал собирать, утерянные было, ценности. Собака бросилась за ним, оставив жертву в покое. А тот только этого уже и ждал. Вскочив на ноги, воришка рванул что есть мочи подальше от греха.
Подошедшие к месту происшествия пешеходы стали интересоваться произошедшим, но сбивчивый рассказ продавца не доставил им никакого удовольствия, и они быстро разошлись в разные стороны.
Мужчина же, потерявший интерес публики к своей персоне, засунул деньги обратно в пояс и повернул его за спину. Вернувшись к своему креслу, он уселся в него так, что кошелек оказался у него под задом. Вытянув ноги, он ощупал зачем-то пояс и прикрыл глаза.
Собака, покрутившись возле него, все же решила лечь подальше и, вильнув куцым задом, расположилась непосредственно под зонтом.
«-Жара!- подумал Шилов.- Однако, ехать надо!»

[shellenberg]

Суббота. В этот день недели чаще всего с утра делать нечего. Александр отъехал от Итальянского бульвара и, обогнув Привокзальную площадь, отправился на своей «Ладе» в район «Черемушек». Попав с улицы Водопроводной на проспект Космонавтов и не поймав ни одного клиента, Шилов решил не углубляться в этот район и уйти на Фонтан. Свернув на Филатова в сторону площади Толбухина, он щелкнул кнопкой датчика на панели приборов в попытке узнать температуру воздуха. На дисплее показалась цифра 37-мь по Цельсию.
«-Жарковато для 10-ти утра»: подумал Александр, заканчивая поворот по стрелке светофора налево.
Вдруг из ярко-зеленой еще тени платанов ему навстречу призывно выпросталась рука. Резко включив поворотник на руле, Шилов принял вправо и притормозил. Запыхавшаяся светловолосая женщина, лет сорока, заглянула в открытое окно передней двери.
-Глушко к «Океану»,- выпалила она, едва отдышавшись.
-И на какие финансовые жертвы вы готовы, мадам?- улыбнулся Шилов
-Ну, двадцать пять,- отреагировала женщина.
-Прошу, присаживайтесь,- Александр пригласил ее жестом.- Как будем ехать? Быстро или нормально?- спросил он, когда пассажирка, уложив два пакета между ног, сильно захлопнула дверь.
-Ой, извините,- испуганно произнесла она, прикрыв зачем-то рот ладонью.
-Ничего. Я уже привык,- съязвил Шилов.
-Просто некоторые просят посильнее,- попыталась оправдаться женщина.
-Просто некоторым,- сарказм попер из Шилова,- необходимо периодически смазывать и не только дверные замки с петлями.
-А у вас, похоже, все смазано?- улыбнулась пассажирка.
-Похоже на то,- ответил серьезно Александр,- ну, может и не все, но в общем. Так как едем?
-Нормально,- ответила она.- А можно у вас в машине закурить? Ой, привет!- женщина заметила на обочине стоящую машину «Скорой Помощи» и помахала рукой мужчине, что открыл капот над парующим двигателем.
-Коллеги,- она повернулась к Шилову лицом и взглядом поискала зажигалку на полке у рычага переключения передач.- Так можно?- спросила она, заметив источник искрообразования и протягивая к нему руку.
-Наедайте шею,- грубовато ответил Александр, но тут же решил исправить свою оплошность.- Здоровья ведь при этом не пожелаешь. Так?
-Так,- пассажирка согласно кивнула головой.
-Работаете на «скорой помощи»?
-Рядом, в ожоговом центре,- ответила она, прикуривая тонкую сигарету.
Глубоко затянувшись, она сладко выдохнула клуб дыма в окно.
-Веселая у вас работенка,- посочувствовал ей Александр.
-И не говорите,- женщина откинулась к спинке сидения.
Видно было, что она расслабилась. Вытянув руку с сигаретой, она стряхнула пепел на улицу. Легкий, но теплый поток воздуха проникал внутрь через открытые окна, и сладковатый запах дыма заполнил салон.
-Работенка и расслабиться не дает,- проговорила женщина,- не было еще ни одной смены, чтобы кого-нибудь да не привезли.
-Вот как?- удивился Шилов.
-А что вы думаете?- она вновь сделала затяжку.- То пьяницы, то бомжи. И ведь никому не откажешь, и денег с них не возьмешь.
-Потому что брать с них нечего,- попытался резюмировать Шилов.
-Ну, конечно,- пассажирка утвердительно кивнула головой.
-Стало быть, у вас зарплата приличная?- спросил ее Александр.
-Какая к черту зарплата?- возмутилась она.- 1600 гривень – это по вашему деньги?
-Да, маловато будет,- согласился Шилов.
-Это два раза базар мне сделать,- обозлено сказала женщина.- А у меня двое сыновей. Одному 14-ть, второму 8-мь. Это как?
-Вот и я не понимаю, как вам удается это все переживать,- Александр остановился на светофоре в ожидании разрешительного сигнала при повороте на Люстдорфскую дорогу.
Лицо пассажирки вдруг исказила гримаса какого-то сожаления, и она, бросив в окно окурок, достала из пакета огромную, но уже початую, бутылку водки с ручкой.
-Ого!- удивился Шилов.
-Вы меня извините,- проговорила пассажирка,- я обычно так не делаю, но сейчас не могу удержаться.
Она отвернула пробку и сделала два больших глотка прямо из горлышка.
-Мы с подружкой, еще на смене начали. Храбрости набираюсь. Еду сейчас на подработку,- проговорила она, закупоривая сосуд и пряча его обратно в пакет.- Козел он, конечно, сука такая,- она все больше злилась.- Но не могу ему отказать. Он ведь большой друг моих родителей. Слава Богу, они живы и здоровы.
Александр покосился на нее с сомнением, но ничего не сказал.
-Скотина, кинул меня уже один раз, чурбан безмозглый,- продолжила женщина.- Нет, ну, вы представляете? Ведь он же не бедный! Жена его в ОВИРе работает, сам бизнес крутит. У него только торговых точек штук сорок по городу. Сам мне хвастался, козел. И при этом в прошлый раз не доплатил мне тысячу, скотина.
-Так зачем же снова к нему ехать?- спросил ее Шилов.- Если в первый раз бросил, значит, и во второй так сделает.
-Ну, в этот раз я с ним серьезно поговорю!- в голосе пассажирки мелькнула жесткая нотка.- И отказать я ему не могу. Он все-таки друг…Хотя, если разобраться,- она посмотрела оценивающе на Александра,- то мне тоже надо детей кормить, одеть, обуть…А он, сука, столько имеет бабла, и еще и экономит на мне. Нет,- она возбужденно наклонилась вперед всем корпусом,- ну, вы сами посчитайте! Одна капельница – это 35-ть, внутривенный укол – 25-ть, просто укол ему жопу – 10-ть. За десять дней набежало 1600 гривень. Да, хрен с ним,- она вновь откинулась на сидение,- даже со скидкой долбанной, все равно 1200 должен был заплатить. Так он, гад, и этого не сделал. Да еще и ручонки свои мерзкие протягивает.
-Вот где белочка у него бегает!- рассмеялся Шилов.- В трусах!
-Лапал меня все время, скотина, хотя я ему сказала, что у меня есть мужчинка,- ответила ему пассажирка.- Понимает, гад, что я сказать никому не могу: ни родителям, ни жене его. Вот и пользуется. Ну, ничего,- она вновь как-то странно посмотрела на Шилова,- сейчас я с ним поговорю. А можно у вас сигаретку стрельнуть?
-Стреляйте,- усмехнулся Александр.
-Спасибо,- она протянула руку к пачке и достала из нее сигарету.
Прикурив, женщина вновь запустила руку в пакет и достала оттуда бутылку. Откупорив пробку, она сделала большой глоток.
-Тяжеловато вам,- проговорил Шилов, поворачивая машину на проспект Глушко.
-Да, уж,- ответила пассажирка, пряча бутыль в пакет,- и что дальше делать, не знаю. Еще сегодня в три на смену. А позавчера он вообще учудил. Звонит мне в час ночи и говорит, Жанна, а вы не могли бы завтра к двум часам дня приехать? Я ему отвечаю, что мне к трем на смену, а, значит, либо утром, либо на следующий день. Он начинает канючить, и мы договариваемся, что я приеду к 12-ти. Так что этот гад делает? Я приезжаю, звоню в домофон без пяти 12-ть, а он молчит. Набираю его мобильный, а он вне зоны. Минут через пять снова звоню в домофон, тут уже его сынок отвечает. Прощелыга! Папы нет. И хамит мне, сучонок, словно я шлюха какая! Ну, я ему и отрезала, засранец малолетний! Я уже было разворачиваться, время-то идет, мне еще и к любовнику заскочить, успеть до смены. Так этот козел звонит, мол, не мог разговаривать, встреча у него важная и переносит свои же процедуры на сегодня. А сам, мудак, лыка не вяжет. Со шлюхами развлекается. А мне деньги нужны еще вчера. И ведь знает это, и играет со мной, как кошка с мышкой.
-А вы ему клизму с чесноком задуйте,- рассмеялся Шилов.
-Да, точно,- пассажирка тоже захохотала,- клизма ему в самый раз будет.
-Ну, вот, пожалуйста,- Александр остановил машину,- ваш «Океан».
-Спасибо,- пассажирка достала кошелек и начала отсчитывать деньги за проезд.- Вот вам,- она протянула Шилову купюры.
-Но здесь больше,- ответил он, возвращая лишнее.
-Нет,- она твердо отвела его руку,- это вам спасибо, что выслушали меня. Мне ведь и рассказать об этом некому.
-Ладно,- Шилов положил деньги на панель приборов,- тогда возьмите это!- он протянул ей свою визитку.
-Пассажирка посмотрела на нее со всех сторон.
-Ух, ты! Так вы еще и пишите?- удивилась она.
-Да, пописую иногда,- улыбнулся Александр.- Думаю, что многое вас там улыбнет. Так что заходите в гости. Это бесплатно.
-Обязательно!- пассажирка улыбнулась и открыла дверь.- Сейчас я вывалюсь.
-Не торопитесь, вы уже приехали,- улыбнулся Шилов.
Вытащив кое-как свое тело из салона, она повернулась и, сунув визитку в один из пакетов, достала их из салона машины.
-Ну, все! Удачки вам!- женщина легонько толкнула дверь.
Тихо щелкнув замком, она закрылась.
«-Надо же! Получилось!»: подумал Шилов.
-А меня, кстати, Жанной зовут,- женщина оперлась локтями на открытый проем двери, и бутылка сильно стукнула при этом о железо.
-Меня, Саша,- поморщился Шилов.- Всего доброго!
-Удачки!- Жанна помахала ему вслед рукой.
Александр посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
-Не в лоб, так по лбу,- рассмеялся Шилов,- то дверью хлопнет, то по двери…


© Copyright: Евгений Тимошенко, 2013

[shellenberg]

Сидя в своей машине, Шилов равнодушно наблюдал за проходящими мимо людьми.
«-Надо кофейку попить!»: мелькнула мысль у него в голове.
Он выбрался из салона и потянулся. Солнце уже было высоко и сильно припекало. Молодые каштаны, высаженные, словно наспех, на Итальянском бульваре, давали временную тень, которая справлялась с Солнцем только до десяти утра. После этого она просто пряталась за тоненькими стволами и появлялась уже ближе часам к четырем пополудни, когда Светило цеплялось краем за шпиль на здании железнодорожного вокзала.
Александр оглянулся в поисках случайного пассажира. Однако, люди, спешащие по своим делам, не обращали внимания на таксиста. Со злостью захлопнув дверь, Шилов пошел к магазину, в котором девочки-продавщицы выдавали «на-гора» приличный кофе.
-Здрасьте!- громко произнес Александр, толкая перед собой туго открывающуюся входную дверь.- У вас все дома?
Продавщица Светлана, уже привыкшая к этим шуточкам, только покосилась в его сторону, продолжая отпускать товар очередной покупательнице.
-Сами нальете?- спросила она, забирая из рук Шилова пятигривенную купюру.
-Вы, Светочка, постоянно меня игнорируете,- таксист отвернулся от нее и прошел к кофе-машине, что стояла в противоположном углу зала на барной стойке.
Нажав кнопку и услышав знакомое рычание механизма, Шилов повернулся лицом в зал в ожидании кофе. Покупательница – женщина, лет шестидесяти, о чем-то переговаривалась с продавщицей. Рассчитавшись со Светланой, она забрала у нее пакет с печеньем и повернулась к Александру. Неуверенно покачиваясь при ходьбе, она сделал несколько шагов к выходу.
«-Веселая уже»: усмехнулся про себя Шилов, забирая у автомата стакан с кофе.
-Простите, вы – таксист?- покупательница оказалась прямо перед Александром.
Лукаво вращая свои, еще почти голубые глаза, она попыталась улыбнуться. Однако, нервная система ее лица, придавленная абсолютным алкоголем, сумела состроить только неопределенную гримасу.
-Да,- утвердительно ответил ей Шилов,- «кастрюлю» понемногу. А что?
-А сколько мне будет стоить доехать до Маразлиевской 24?
-Минималка – 20-ть гривень,- проговорил Александр, направляясь к выходу.
-Хорошо,- покупательницу качнуло в сторону, но она удержалась на ногах, балансируя пакетом.- Я согласна. Везите меня.
-Прошу вас, мадам,- Шилов распахнул перед ней дверь и подпер ее ногой.
Желая попасть в проем и не задеть Александра, женщина повернулась боком и обдала Шилова сладким запахом перегара, смешанного с ее духами.
-«Джек Дэниелс»?- спросил таксист, желая угадать марку спиртного.
-«Белая Лошадь»,- ответила ему она, выбираясь на улицу.
Вспомнив про свой кофе, Александр вернулся в магазин.
-Светочка, я его чуть позже заберу,- он поставил стакан на барную стойку и, не дожидаясь согласия продавщицы, выскочил на улицу.
Подойдя к машине, он предупредительно открыл заднюю дверь перед пассажиркой.
-Нет,- женщина рубанула воздух свободной рукой,- я предпочитаю быть спереди!
-Как скажете,- усмехнулся Шилов, открывая переднюю дверь.- Прошу.
Обойдя машину с другой стороны, он уселся на свое место.
Пассажирка, уверенно уложившая пакет с печеньем на коврик, никак не могла затащить в салон свои ноги. Бисквиты, которые она боялась раздавить, не давали ей этого сделать.
-Давайте я вам помогу,- Александр выхватил пакет с пола. Женщина посмотрела на него слегка удивленным взглядом, но ничего не ответила, продолжая, правда уже с успехом, затискивать ноги внутрь машины. Наконец ей это удалось, и Шилов смог со спокойным сердцем вернуть ей в руки печенье. Обняв пакет обеими руками, пассажирка уперлась взглядом в лобовое стекло и уверенно произнесла:
-Трогай!
Шилов улыбнулся и, повернув ключ зажигания, дернул машину с места. Женщину качнуло вперед, и она заметила на передней панели визитки таксиста. Ухватив одну, пассажирка попыталась ее прочесть.
-Да-а,- наконец протянула она,- так вы, значит, не просто таксист? Да?
-Верно,- ответил ей Александр, выворачивая машину на улицу Шмидта.
-Стало быть, вы еще и пописываете? Интересненько! А вы знаете, как называлась раньше улица, на которую мы едем?
-Знаю,- улыбнулся Шилов.
-И как?- не унималась пассажирка.
-Улица Энгельса.
-Вот, блин,- женщина аккуратно сунула визитку в пакет с печеньем.- И, правда, знаете. А кто на ней раньше жил? А?
-Бунин тоже,- рассмеялся Шилов.- И был там дом культуры пограничников, и госпиталь там был.
-И мы с моей лучшей подругой в нем работали, пока она замуж за Алика-поца Розенберга замуж не вышла. Я, кстати, от нее сейчас еду. День Рождения у нее был. И-ийк,- она непроизвольно икнула.
-Что-то рановато для фуршета,- удивился Александр.
-А-а,- махнула рукой женщина,- так мы просто вчера еще начали. Засиделись. А потом приперся этот Алик, а она его метлой поганой…И-ийк…Ой!
-Тогда понятно,- Шилов остановился у светофора.
-Чего стоим?- пассажирка вновь качнулась вперед.
-Красный свет горит,- ответил Шилов,- сейчас поедем.
-Ну, ладно,- женщина откинулась на сидение всем телом и, устало, прикрыла глаза,- подождем.
-Чуть только машина дернулась, как она приободрилась и посмотрела на Шилова.- А о чем вы пишите?
-Да, в общем, обо всем, что вижу. А что?
-Значит, вы описываете события и поведение людей со своей, конкретно мужской точки зрения? Так?
-Вероятно так,- удивился Александр.
-Я вам скажу, что вы не исключение,- проговорила пассажирка, наблюдая за тем, как Шилов управляется с машиной.- Даже женщины, что думают, будто они себе писательницы, и те не могут до конца выразить все то, что вот тут и вот тут собирается.
С этими словами она похлопала себя сначала по лбу, а затем по груди.
-Возможно,- ответил ей Александр, поворачивая на улицу Канатную.- Я, собственно, и претендовал на объективность.
-Объективность?- зло переспросила пассажирка.- Да, что вы можете понимать в объективности?
Шилов прикусил губу, чтобы не ругнуться. Он уже пожалел, что взялся довезти ее.
-Объективность выводов по размышлению и доказательствам – это же по сути своей Справедливость!- последнее слово она произнесла по слогам.- А в нашей стране даже суды этого не делают. Ее, справедливость эту, самим брать надо, как мы с Милой в свое время сделали. Никакой суд нам не помог. Сами все устроили.
-Что же вы так на нашу судебную систему обижены?
-Обижена?- возмутилась пассажирка.- Это им, делюганам от закона, пришлось потом на нас с Милой обижаться, когда мы две бабы их на гендель-шток посадили вместе с Аликом-поцем. Кстати, я – Люся,- представилась она.
-Саша,- ответил Шилов.
-А вы – милый.- Люся посмотрела на него и, повернувшись лицом, выдохнула, - хотите, я вам сейчас расскажу, как это произошло?
Шилову ничего не оставалось, как согласиться.
-Так вот,- Люся откинулась на спинку сидения.- Этому Алику Розенбергу было уже 45-ть лет. Он стал известным цеховиком еще в советские времена. Разбогател во время «кооперативной» компании в Одессе. Легкие деньги позволили ему вести разгульный образ жизни, о котором он так давно мечтал. Ох, как давно. Жена его Мила – подружка моя ожидала от него большего (сколько вместе пережито!), но дослужилась только до прозвища «Трехдюймовочка» из-за своей нестандартной фигуры. Гулял он направо и налево. Да так, что уже она стала это замечать.
Я, конечно, сочувствовала ей. Но что может утешить обманутую женщину?
Однажды этот Алик все же решается избавиться от Милы и сына Романа 10-ти лет. Обманным путем (засранец подкупил судью!) разводится с ней и выгоняет из дома вместе с сыном. Мила переезжает жить к матери. В их квартире поселяется новая пассия Розенберга - Ирен.
Я приезжаю из отпуска. А Милки нет! Я к ее матери, а она там вся в соплях. Ну, думаю, гад, покажу я тебе!
Я, значит, по-хитрому, и под благовидным предлогом попадаю в квартиру Розенберга во время его отсутствия и, облапошив его любовницу, краду его паспорт прямо на глазах у этой «глупой куклы» Ирен.
В ЗАГСе, благодаря моим знакомствам, наш Алик и моя Мила вновь становятся мужем и женой. Но у нотариуса Иосифа Штофа (также близкого друга семьи Розенберг и сочувствующего Миле ввиду симпатии к ней) для переоформления общего имущества ставится вопрос о «присутствии» мужа. Тут я уговариваю сыграть эту роль своему коллеге по школе Давиду Цитрину (преподавателю физики), внешне схожему на Розенберга. И план-таки срабатывает.
После оформления сделки Давид попадает в милицию (драка: вступился за женщину на улице). Там он причесывает «ментам», что является мужем Милы, и после звонка из участка она приезжает его вызволять. Они очень даже симпатизируют друг другу.
На следующий день я возвращаю паспорт Алика в квартиру и исчезаю оттуда вовремя. Розенбергу (ввиду проиграша в казино) срочно нужен документ для оформления залога. Он его находит, однако обнаруживает отметку о повторном браке с Милой, и приходит в ярость.
Алик быстренько приезжает к Миле. Ни угрозы, ни посулы о возврате имущества не имеют на нее уже никакого воздействия. В бешенстве Розенберг, которого уже преследуют кредиторы от казино, выскакивает на улицу и садится в свою дорогую машину, но на перекрестке попадает в аварию. Он разбивает машину «новых русских» из Москвы. Те ставят его «на счетчик». Мила же на утро подает на развод, не зная о злоключениях своего мужа.
Розенберг, чтобы избавиться от долгов, вынужден договорится с женой. И вот тут Алик теряет все, включая и любовницу.
Мила спокойно переезжает в свою «старую» квартиру с сыном и отмечает это событие вместе со мной. И тут она мне признается, что хотела бы начать свою новую жизнь с Давидом. С разу после этого раздается звонок в дверь…И кто там есть? Как вы думаете? А?- она как-то лихо подбоченилась и посмотрела на Шилова.
-Давид?
-Вы очень догадливы,- рассмеялась Люся.- Ладно, вот мы и приехали. Вот ваши деньги, а я пошла… Ведь Справедливость у меня уже есть. Пока!
-До свидания, Люся!


© Copyright: Евгений Тимошенко, 2013

[shellenberg]

Затянутое свинцовыми тучами холодное октябрьское небо все никак не могло выплеснуть на город свое раздражение. Редкие капли дождя не прибивали пыль, но делали ее только тяжелее. Ветер, налетавший резкими порывами, сбивал последние листья с деревьев, и они, подхваченные беспорядочными потоками воздуха, метались вдоль тротуаров, словно пытались спрятаться от непогоды.
Высадив очередного пассажира на углу улиц Канатной и Жуковского, Шилов решил подъехать на Итальянский бульвар и выпить чашечку кофе. День сегодня, несмотря на мрачное настроение природы, все же удался. Можно было и перерыв сделать.
Подъехав к пешеходному переходу, на углу улицы Базарной, Александр притормозил, пропуская пешеходов.
«-Ну же, давай быстрее, коза!»: подумал он, с раздражением разглядывая дамочку, лет сорока, что пересекала проезжую часть, словно совершала дефиле на подиуме.
Держа мобильный телефон возле уха, она громко отвечала и жестикулировала при этом свободной рукой, как заправский регулировщик. Ее короткая стрижка крашенных черных волос говорила о том, что к мужчинам, на какое-то время интерес у нее был утерян. Клетчатая короткая, не по погоде юбка, едва выступавшая из-под приталенной куртки, не скрывала ровных ног, затянутых в тугие колготки. Черные полусапожки завершали картину. В общем, весь вид дамы говорил о том, что вот я какая!
Демонстративная неспешность и вызывающее поведение женщины стало раздражать водителей, остановившихся, чтобы ее пропустить. Громкие сигналы клаксонов убедительно стали просить даму уйти прочь с проезжей части. На что, впрочем, она вовсе не реагировала. Видимо ей был важен сам разговор, а не место.
Наконец она ступила ногой на тротуар, и пробка, созданная ею с обеих сторон улицы, двинулась встречным гудящим потоком. Молодой водитель «девятки», все же не выдержал и, приоткрыв окно своей машины, крикнул ей вслед:
-Сука! Лежать научилась, а ходить нет!
В ответ, дама, не поворачиваясь и не прекращая разговор, подняла вверх средний палец и спокойно продолжила свой путь.
Отметив про себя ее спокойствие, Шилов заметил на углу миловидную девушку, поднявшую руку в попытке остановить попутную машину. Подъехав к ней, Александр остановился и открыл окно со стороны пассажира в своей машине.
-Смогу я с вами за тридцать гривень доехать да улицы Гайдара, в район таможни?- спросила девушка.- А потом вы меня там подождете и отвезете на Слободку. Я добавлю, сколько надо. А?
-Сможете,- кивнул Шилов,- присаживайтесь.
Быстро усевшись на переднее сидение, она громко захлопнула дверь. Александр только поморщился, но ничего не сказал.
-Плохо без машины,- произнесла она, разглядывая монетки, что лежали на передней панели.- Это вы собираете?
-Нет, это сами клиенты оставляют,- ответил Шилов,- в основном постоянные.
Пассажирка сунула руку в свою сумку и достала оттуда красивый кошелек. Покопавшись в нем, она вынула из него монетку с дырочкой.
-Вот вам датская крона для коллекции,- девушка положила ее рядом с остальными.
-Вы хотите стать постоянной клиенткой?- спросил Александр.
-Это вряд ли,- ответила она,- завтра заберу машину с СТО.
-Поживем-увидим,- Шилов покосился на нее. «- Милая!»: подумал он про себя.- Такие как вы предпочитают кроссоверы,- заметил Александр.
-Верно,- ответила пассажирка,- а мой бывший никак не соглашался на это. Все хотел, чтобы я на «Таврии» ездила. Но мне удалось решить этот вопрос уже после развода. Купила себе «Сузуки-Витара».
-Очень даже,- отметил Шилов.
-Его до сих пор «жаба» давит,- она посмотрела в окно,- как, впрочем, и его мамашу.
-Вы меня простите великодушно,- Александр вновь посмотрел на девушку,- но что его могло не устраивать в вас, раз дело до развода дошло?
-Спасибо,- она улыбнулась,- вы умеете делать скрытые комплименты,- и вздохнула,- но не устраивало меня. И в первую очередь его ревность, а потом уже и безумная зависимость от мамаши. Нет, ну вы только представьте себе,- девушка повернулась к Шилову,- а как все хорошо начиналось…Меня, кстати, Аней зовут.
-Так вот,- начала Анна,- я в тот год заканчиваю среднюю школу в городе Килия. Прогуливаясь весной как-то вечером в одиночестве по маленькому парку, попадаю в неприятную историю: ко мне пристают хулиганы. Я, конечно, не робкого десятка и даю им отпор. Но я, все же, девочка и силы-то не равны. В один момент, начинаю понимать, что может случиться непоправимое, и тут ко мне на помощь приходит молодой человек, 25-ти лет, Антон Куликовский – выпускник Одесской Академии МВД, приехавший в ее город на стажировку в местный отдел внутренних дел перед сдачей выпускных экзаменов. Хулиганы наказаны.
Так мы познакомились. Антон мне очень понравился. Он, вроде как, тоже влюбляется в меня с первого взгляда и начинает ухаживать за девушкой. Мои родители, Василий и Валентина Павловские, не былипротив этого, однако, попросили его повременить с «романом», поскольку мне необходимо закончить школу и поступить в ВУЗ.
Антон, конечно, уступил, хотя и неохотно, и уехал на некоторое время в Одессу для окончания учебы. Однако, даже не дождавшись сдачи всех экзаменов в академии, он, неожиданно для всех, приезжает на выпускной бал ко мне и при всех делает предложение. Боже, я просто была в шоке, как все присутствующие, включая и моих родителей! И согласилась. Родители тоже. Тем более, что он обещает им помочь Анне в поступлении в институт.
Мы сыграли свадьбу на моей родине. Его мать Антона Елена Борисовна – вдова сотрудника МВД не приехала на это событие, сославшись на какое-то недомогание. Сразу после бракосочетания мы переехали в Одессу. Там я и познакомилась со своей свекровью.
Елена Борисовна с первого же дня невзлюбила меня. У нее в жизни есть только две привязанности – это сын и две кошки. Антон тоже испытывает странное влечение к этим животным.
Поступление в ВУЗ у меня не получилось. Причина – Антону необходимо было сдать оставшийся экзамен, получить звание и поступить на работу в милицию. Я вынуждена была согласиться из-за любви к мужу, но своим родителям вынуждена лгать по этому поводу.
-Вот тут мне остановите,- Анна достала деньги и рассчиталась.- Значит, вы меня подождете, договорились?
-Хорошо,- кивнул Шилов,- жду.
Минут через двадцать она появилась вновь. Довольная результатом своей встречи, Анна уселась в салон машины.
-Ну, теперь можно и на Слободку.
-Едем,- Шилов завел двигатель и отпустил сцепление.
-Так вот,- Анна решила все рассказать своему случайному попутчику.- Свекровь всячески делает мою жизнь невыносимой. Всюду следит. Я как-то пожаловалась мужу на ее поведение, но он остался глух к моим просьбам переехать на съемную квартиру. Ответ был один – нет средств. Тогда я, будучи деятельной натурой предлагаю ему заняться бизнесом. Этот план Антон отверг напрочь. По прошествии времени проявляется и характер моего мужа. Он ревнив до безумия и начинает во всем соглашаться со своей матерью. Я же осталась один на один со своими горестями.
Антон, получив желаемое, вновь возвращается к привычному для него образу жизни: по окончании работы сидит подолгу с матерью на кухне, поглаживая кошек, во всем советуется с ней. Мне нет места в этих беседах, и я начинаю прибегать к различным хитростям, чтобы просто выйти на улицу и погулять.
Однажды я не выдержала и устроила скандал. Мне просто надоело терпеть издевательства свекрови и равнодушие мужа. Неожиданно Антон соглашается на открытие бизнеса и покупку, в случае благополучного устройства дел, отдельной квартиры. Я, не понимая причины столь быстрого согласия, увлеклась работой, и у меня все стало получаться.
А на самом деле у Антона на службе возникли неприятности из-за его отношения к задержанным и подозреваемым. Его обвинили в жестком обращении с людьми. Им занялась служба внутренних расследований, и чтобы это прекратить, ему необходимы деньги и в кратчайшие сроки. Он одалжил их у «криминального» ростовщика Павла Буры, которого ему рекомендовала его мать, но обязался вернуть с процентами.
Мой бизнес начинает процветать, Антон ведь «крышует» его, но ревность все равно жжет его изнутри. Как только моя торговля позволила нам купить отдельную квартиру в соседней «хрущевке» и рассчитаться по долгам, он попросил меня прекратить работу, под предлогом давления коллег по службе,- якобы это плохо отразится на его служебной репутации.
Но я была уже не та Аня и, почувствовав свою силу, отказала ему.
Разрыв произошел в Новогоднюю Ночь. Я налила себе шампанского и сказал тост за светлое будущее своей полной семьи, давая понять, что хочу ребенка. Однако свекровь, не желая делить своего сына ни с кем, спровоцировала ссору. Она стала меня упрекать в невежестве и необразованности. Елена Борисовна напрямую заявила, что ей нечем гордиться, кроме собственной девственности, которую она уже не считает добродетелью. В процессе выяснилось, что именно свекровь продолжает следить за мной через окна, подглядывая в бинокль, поскольку квартира, что мы купили, находится в доме напротив. Меня такая постановка вопроса возмутила. Я в гневе предложила Антону развод и ушла с праздника, а на следующий день съехала из купленной совместно квартиры.
Сняв полдомика в районе Слободки, я продолжила свой бизнес. Ко мне «на хитрых лыжах» попытался подъехать Павел Бура, поскольку Антон не стал «крышевать». Но я «жестко» договорилась с ним, не изменив при этом своим жизненным принципам…Поступила тут же в университет, сейчас уже на втором курсе. Знакомлюсь с одним мужчиной, он исчезает через месяц. Знакомлюсь со вторым – происходит тоже самое. И вот теперь Виталик – менеджер строительной компании, которому я стала симпатизировать, перестал звонить. Я познакомилась с ним через месяц после того, как предыдущий парень Сергей (вдруг!) перестал с ней общаться без объяснения причин. А до этого из ее поля зрения исчез первый из мужчин Андрей – однокурсник, с которым она стала поддерживать отношения после развода с мужем Антоном. Я тупо впадаю в депрессию, запираюсь у себя и просто начинаю пить.
Хорошо еще, что есть друзья – молодая пара, живущая в гражданском браке, Елена и Андрей. Они работают у меня в магазине. Елена отговорила-таки меня от поспешных выводов и настояла на том, чтобы я вышла на работу.
На третий день своего отсутствия, вечером, в окно моего дома на Слободке, что я снимаю, постучал Виталий. Я, уже успевшая взять себя в руки, пустила его в дом и не узнала. Он был избит, одежда пришла в негодность. Из его сбивчивого рассказа, я поняла, что Виталия просто похитили люди в милицейской форме, увезли в участок и продержали там трое суток безо всякой на то законной причины.
Мучил и пытал его некто Антон. Как только я услышала это имя, то сразу же все поняла. На следующее утро, оставив свою работу, пошла в тот райотдел милиции, в котором работал мой бывший муж, и попала на прием к начальнику. Он обещал во всем разобраться, но меня это не удовлетворило, и я решила позвонить Павлу Буре. Мы встретились, но тот отказался мне помочь, поскольку Антон милиционер и сын «мента», который «помогал» самому Павлу стать тем, кем стал, а именно «смотрящим», за что и был убит его соперниками.
После этого разговора я вновь пошла к руководству Антона и там, в присутствии начальства произошло объяснение. Его начальник, что до сих пор смотрел сквозь пальцы на «проделки» своего подчиненного, вынужден отреагировать. Антона уволили из органов после проведенной проверки. По результатам этого выяснилось, что это именно он «избавил» меня от предыдущих знакомств.
-А Виталий что же?- спросил ее Шилов.
-Виталик?- Аная улыбнулась.- Он сделал мне предложение в моем магазине в присутствии ее работников. Вот так.
- Вы, Анечка, знаете, что было написано на внутренней стороне кольца Соломона?- спросил Шилов, останавливая машину у ее дома.
-Нет,- удивилась девушка,- а что еще и внутри что-то было? Снаружи знаю, «все пройдет». Да?
-Да,- кивнул Александр,- а внутри было написано: «пройдет и это».
-Вот как,- протянула она, доставая свой кошелек и рассчитываясь с Шиловым.
-Так что все пройдет, и по силам вашим дано будет. Хорошего дня!
-Спасибо вам,- Анна вышла из машины и направилась к своем дому.


© Copyright: Евгений Тимошенко, 2013

[shellenberg]

-Слушайте, так вы для нас просто находка!- воскликнул молодой парень, лет двадцати восьми, прочитав визитку Шилова.
-Для кого это для вас, и в чем я успел найтись?- удивился Александр.
-Я же вижу, что вы очень коммуникабельны, еще и пишите. Значит, творческое начало преобладает,- восхищался парень.
-Может и так, но вам что с того?- Шилов никак не мог понять, в чем дело.
-Дело в том, что… Кстати, меня зовут Жорик,- парень протянул Александру руку.
-И в чем же дело?- Шилов ответил на его рукопожатие с каким-то внутренним сомнением.
-Нас тут подобралась команда из шести человек,- Жорик заерзал от возбуждения на переднем сидении.- Мы хотим радиостанцию открыть. Но бюджет крайне ограничен. Каждая копейка расписана и все равно не хватает.
-Ну, и открывайте. Я ведь бюро по частотам, и вам не мешаю,- улыбнулся Шилов.
-Да,- Жорик чуть не захлебнулся от собственной прыти,- так вот, денег нам не хватает для проведения кастинга ведущих в эфире. Переманивать их с других радиостанций не хочется,- голоса узнаваемы. Нанимать аппаратуру и давать рекламу,- это просто сумасшедшие деньги. А прибавьте сюда еще и оплату звукорежиссера! Надо что-то свое, новое! Вы понимаете?
-С трудом,- ответил Шилов.
-Мы вам дадим текст, снабдим камерой. Ну, маленькой такой. Знаете?
-Видел,- кивнул Шилов,- ее еще на голову можно надеть.
-Вот-вот,- улыбнулся Жорик,- так, значит, уже понимаете?
-Возможно,- с сомнением ответил Александр.
-Вы задаете вопрос пассажиру, хочет ли он попробовать свой голос для роли ведущего на радио, и, если он соглашается, вручаете для читки текст. Он читает, вы записываете, мы смотрим и отбираем лучших.
-Но ведь не всякому и предложить можно,- засомневался Шилов.
-А вот тут ваша наблюдательность и творческое начало должны сработать,- Жорик был явно доволен, что так быстро удалось объяснить задачу, которая стояла, видимо, перед ним.
-Ну, эти сработают, а мне-то что?- рассмеялся Александр.
-Не понял,- теперь удивился Жора.
-Сколько платить собираетесь?- Шилов щелкнул пальцами в воздухе.
-А-а, вы об этом?- Жорик понял суть вопроса.- Пятьсот гривень в день. Ну?
-Что ну? Это ведь может продлиться не один день.
-Правильно,- кивнул парень,- мы рассчитываем на пять дней. Вы, в среднем, сколько пассажиров перевозите? Человек десять?
-Плюс-минус так,- кивнул Шилов.
-Этого, думаю, достаточно. Ну, что скажете?
-Можно попробовать,- Александр в уме посчитал. Сумма выходила хорошая.
-Вот тут остановите!- крикнул Жора, указывая на известную в Одессе многоэтажку на улице Терешковой.- Сюда завтра к 11-ти и приезжайте. Хорошо?
-Хорошо, до завтра.- Шилов проводил взглядом худую фигуру Жорика, скрывшуюся за стеклянной дверью.
* * *
-Взорвав полынную росу, они прошли, следя туманом.
Нагая, расплетя косу, легла с ним рядом.
Ух, какая!
И утопая в страсти нежной, толкнув сосок из полимера…,
Прижал к груди…
Преодолев сопротивленье, со скрипом поелозив латекс, он прошептал:
-Ох, Зина! Ты мое единственное наслажденье!
-Что за бред?- Шилов закончил читать, предложенный Жориком текст.
-Это нормально,- успокоил его парень,- нормально.
-Что ж нормального?- не унимался Александр.
-Да вы не понимаете!- Жорик явно начал нервничать.- Дело в том, что нам важно, не только как человек читает текст, который видит в первый раз, но и его психологическую реакцию на это. Ведь ведущий любого шоу-проекта должен быть готов к любой ситуации. Вот,- он протянул Шилов купюру в пятьсот гривень. Деньги вперед.
-Я попробую, конечно,- Александр взял деньги,- но за результат ответственности не несу.
-Вы, главное, делайте то, что я вас попросил. Хорошо?
-А ты веселый Жорик,- усмехнулся Шилов,- кабы Шекспировскую трагедию не вспугнуть. «-Чего только в Одессе не услышишь»?- подумал он про себя.
* * *
Пассажиры, которые соглашались на предложение Шилова, а это в основном были мужчины, реагировали спокойно, отзываясь о прочитанном не иначе, как о «бреде сивой кобылы среди бела дня в кукурузе». Передавая на третий день карточку памяти от камеры, Александр собрался было уходить, забрав заработанные деньги, но Жорик его остановил.
-Сегодня тоже одни мужчины отсняты?
-Да,- кивнул Шилов.
-Попробуйте завтра хотя бы одну женщину записать. Хорошо?
-Если согласится кто-нибудь, то запишу непременно.
-Ждем и очень. Из мужчин мы кое-кого уже присмотрели,- Жорик почесал за ухом.
-Я же сказал, что попробую,- ответил Шилов.
-Ладно, до завтра.
* * *
«-А вот эта может и подойти»: подумал Александр, разглядывая молодую, лет тридцати высокую женщину с приятным и умным лицом. Ее, спортивного сложения, фигура не могла не вызвать восхищения.
«-Хотя, иди, знай, что там у нее в башке»!- подумал Шилов и остановил машину.
-Вам куда?- спросил он женщину, когда она, шагнув с тротуара, подошла к его машине.
-Мне на улицу Нежинскую, угол Дворянской.
-Двадцать пять,- сказал Шилов.
-Хорошо, едем,- пассажирка села на заднее сидение.
-Простите,- обратился к ней Александр, отъехав от тротуара,- позвольте вопрос?
-Задавайте,- кивнула она в ответ.
-Как вас зовут?
-Людмила,- коротко ответила женщина, думая о чем-то своем.
-Очень приятно, меня Саша. Людмила!- и Шилов стал излагать ей версию веселого Жорика.- Что скажете?- спросил он пассажирку по окончании своего монолога.
-Можно было бы попробовать,- ответила Людмила,- да только мы уже почти приехали.
-Это совсем не долго,- заверил ее Шилов,- вот текст,- он протянул ей лист бумаги,- а камеру я сейчас включу. Читать нужно сразу, без подготовки. Идет?
-Ладно, давайте,- Людмила взяла листок со странными стишками.
-Включаю,- сказал ей Александр.
Когда пассажирка дошла до места, где «сосок из полимера», она подняла удивленные глаза на Шилова.
-Послушайте, вы случайно не маньяк?
-В списках точно не числюсь,- неудачно пошутил Александр и почувствовал, что зря он ей это вообще предложил. Как-то сразу и всем телом почувствовал. Особенно почему-то лицом.
-И вы этот бред всем предлагаете?- Людмила чуть повысила голос.
-В общем и целом да,- ответил Саша.
-А не пошли бы вы туда, куда сами знаете! Остановите сейчас же!- уже крикнула она.- Немедленно!
-Да мы уже минут пять, как стоим,- усмехнулся криво Шилов.- Мадам, успокойтесь.
-Я вам не мадам!- отрубила женщина, швыряя на сидение листок и открывая дверь.- Придурок!
-Эй, вы куда?- крикнул ей вслед Александр,- А деньги за проезд?
-Да пошел ты,- огрызнулась Людмила, проходя и не оборачиваясь в арку дома, над которой висел плакат массажного салона.
Шилов схватил листок и выскочил из машины. Быстрым шагом он пошел за пассажиркой. Она же, свернув за угол, исчезла из виду.
Войдя быстрым шагом во двор, Александр заметил, как дверь на крыльце, что предваряло вход в массажный салон, только-только начала закрываться. Проскочив одним махом все ступеньки, он успел придержать ее рукой и вошел внутрь. В полутемном коридоре, едва освещенном лампочками на стойке администратора, было прохладно. Шилов увидел перед собой, метрах в пяти, Людмилу, разговаривающую с каким-то крепким мужчиной в белом халате и синих бахилах на обуви.
-Людмила, вы за проезд не заплатили,- произнес Александр.
Мужчина, что стоял с ней рядом, удивленно посмотрел на Шилова, затем на Людмилу.
-Откуда он знает твое имя, и кто это такой?- спросил он свою собеседницу.
-Вова, я этого придурка не знаю, но он меня сейчас подвозил и пытался приставать,- женщина, не глядя на Александра, указала на него пальцем.
-Объяснитесь,- Вову посмотрел на Шилова. Его явно не убедила версия Людмилы,- я вас, мужчина, спрашиваю! Что все это значит?
Тут Александр пустился объяснять ему, в чем, собственно дело, но чувствуя, что его рассказ звучит коряво, начал сбиваться и путаться.
Вова подошел к нему очень близко, на расстояние вытянутой руки.
-Что за бред ты тут несешь? Какое радио, какое шоу? Ты таксист или режиссер? А? Ты чего к моей жене приставал?
-Чушь какую-то за стихи выдавал,- вставила Людмила из-за спины мужа.
-Послушайте,- Шилов понял, что в этот раз просто влип, как муха, но совсем не в мед,- я ни к кому не приставал. Дайте же мне толком все объяснить!
-Вали отсюда по-доброму!- зарычал Вова.
-Ладно-ладно,- Александр поднял вверх руки,- уйду. Только пусть она деньги за проезд отдаст.
-Я тебе сейчас сиреневый четвертной на лбу сам нарисую,- Вова явно серьезно разозлился.
-Тише, тише, дядь. Так ведь можно и скворечник в груди устроить!- Шилов все же был не робкого десятка.
-Ну, плотник, тогда сам себе макентош деревянный сделаешь!
Правую руку, что метнулась к нему навстречу с лицом, Шилов успел отвести. Но откуда ему было знать, что массажист был левшой? На его быстрый повторный выпад Александр не успел среагировать. Покачнувшись, Шилов завалился на пол, как срезанный сноп.
* * *
С трудом открыв глаза, Александр попытался приподняться. Голова не болела, но шея почему-то хрустнула.
-Лежи спокойно,- услышал он голос массажиста. Злости в нем не было.
Вдруг Шилов рассмеялся. Он вспомнил то, что с ним произошло.
-Видимо, я тебя сильно ушиб,- Вова подошел к Александру, лежащему на массажном столе.– Ты чего?
-Да, все нормально,- продолжал смеяться Шилов,- просто представил себя на твоем месте.
-Ты извини, конечно,- Вова сунул руки в карман своего халата,- но пойми меня. Заходит моя жена, за ней какой-то мужик ломится. Ну, дальше ты знаешь. Кстати, я нашел твои стишки. И, впрямь, бред.
-Да это не мое изобретение,- Шилов перестал смеяться.- Говорил я им, что хорошего мало из этого выйдет.
-Попробуй встать,- Вова протянул ему руку.
-Хорош удар у тебя с левой,- Александр встал с его помощью и уселся на столе, потряхивая головой.
-Вот, возьми,- массажист протянул ему деньги.
-Что это?- спросил Шилов.
-Ну, жена же моя ехала.
-А, ну да,- Александр взял деньги и слез со стола.- И впрямь говорят, что путь в шоу-бизнес лежит через постель,- проговорил он.
Дружный мужской хохот раздался по коридору через открывшуюся дверь массажного кабинета. Девушка-администратор удивленно посмотрела на обнимающихся мужчин…

[shellenberg]

-А вы знаете, когда я понял, что старой Одессы уже нет? Видите ли, раньше, когда я заходил в подъезд своего дома на углу Пушкинской и Розы Люксембург и на почтовом ящике с цифрой «7» всегда висела табличка, на которой было написано «Иосиф Ницман-Шпитальный». Так вот, дальше, прямо под его именем красным карандашом и, замечу, что очень каллиграфическим почерком, было продолжено: «Пожалуйста, вытирайте ноги!» Однажды, а этот день все-таки настал, я снова вошел этот подъезд, но на том же почтовом ящике, с тем же номером, была уже другая фамилия, а именно Вахчаев. А под тем лозунгом про чистоту было коряво накалякано химическим карандашом: «…и жопу тоже!» Именно в этот день я и понял, что старая Одесса безвозвратно ушла. И было это в году 89-м.
Пахнущий дорогим одеколоном, в недешевой одежде, мужчина, лет шестидесяти, грустно приложил согнутую руку в локте и сжатым кулаком к своему подбородку. И совсем не двойному.
-Возьмите хотя бы улицы!- продолжил он.- Гурвиц. Вот все кричат Гурвиц. А что он такое? Элементарная вещь – наименование улиц. Во всем человечестве принято как-то все называть, чтобы знать хотя бы, где находишься. Так вот Гурвиц. Он начал асфальто-укладочным катком переименовывать улицы в городе. Иду я по улице Княжеской, так он хотя бы там ямы заделал! Иду ночью, ломаю себе ноги, вспоминаю всех баранов. Так я вам скажу, что как была она Барановой, так и осталась.
-Скорее Холопской,- вставил Шилов.
-Э-э, нет,- собеседник показал вверх указательным пальцем,- холопской в Одессе никогда не было и не будет, я надеюсь. Воздух не тот.
-Хорошее сравнение,- улыбнулся Шилов.
-А Аркадия? Ее вообще нет. Я уже не помню, но, по-моему, Боделан дал команду разбить там бетонные плиты. И что хорошего? Сейчас там «ибицы», «итаки», гомон, шум, грязь и разврат. Раньше, если я выходил из моря и ложился на песок, то мне в зад могла впиться ракушка или колючка. Можно было даже за «божьими коровками» понаблюдать. А сейчас? Сейчас, и уже не мне, потому как к морю и не пробиться, в зад может воткнуться шприц наркомана. Букашки исчезли вместе с пенсионерами. А вместо ракушек белые «бычки» от сигарет в женской губной помаде. О сигаретах, кстати. В мои годы, дама, если и курила, то исключительно папиросы. Но какой был при этом от нее шарм! А сейчас эти малолетки даже этого не умеют. Сосут какую-то дрянь, словно, что-то непотребное делают. Тьфу!
-Попутчиков берем?- перебил его Шилов, заметив даму на Сегедской, в шикарном костюме, пытающуюся поймать попутку.
-Берем!- ответил пассажир.- Отчего же не взять. Я понимаю, что в наше время трудно заработать.
-Верно,- ответил Шилов.
-Греческая, дом медработников,- сказала дама в приоткрытое окно машины,- тридцать.
-Через Успенскую,- ответил Шилов.
-Хорошо,- кивнула она головой с красиво уложенными волосами,- подходит.
-Прошу,- Шилов протянул руку к задней двери и, потянув на себя ручку, открыл ее.
-Спасибо,- произнесла дама, усевшись на заднее сидение и захлопнув дверь.
-А центр сегодня?- продолжил мужчина, не обращая внимания на увеличение их компании.- Ругали этого Гурвица, что выделил деньги на ремонт фасадов. И что? Они прислали нам Костусева и, разве что-нибудь изменилось? Вы посмотрите на то бетонное позорище вокруг «Афин».
-Да,- ответил Шилов,- каждый иностранец, которого мне доводилось возить, отмечает это. Все удивляются; неужели нельзя было эту тропу в асфальт хотя бы закатать?
-Это вы правильно за Костусева сказали,- неожиданно вмешалась в их разговор дама.- Кого ни спрашиваю из своих знакомых, никто за него не голосовал. Кто же его выбрал, так и осталось загадкой.
-Да они нас вообще за людей не считают,- ответил ей мужчина,- мы для них только список избирателей. А список есть не просит, и ладно.
-А скажите за тот случай, когда он в строительной каске кувалдой размахивал. Это же смешно было смотреть,- вставила дама,- такое было впечатление, что эту картину решили переснять. Ну, эту «Свадьбу в Малиновке». Это мне, это тебе, это обратно мне.
-Попандопуло!- в один голос рассмеялись Шилов с пассажиром.
-Он самый,- гортанно поддержала их своим смехом дама.
-А помните,- мужчина повернулся и посмотрел на пассажирку,- тот фокус с этими участками на побережье? Его тогда на больничной койке показывали.
-Помню,- ответила дама,- только я так и не поняла, зачем это было нужно.
-Я тоже только предполагать могу, но вид у него был такой, будто ему тупо в бубен настучали,- мужчина вновь повернулся вперед,- его тогда еще снять пытались. Думаю, что по «телеку» его показали, потому как он боялся, чтобы еще не надавали.
-Очень похоже,- ответила дама.
-Это под него Кивалов копает,- продолжил мужчина.
-Тот еще жук, скажу я вам,- дама поправила прическу,- но Костусев хитер. Выждал своего момента и натравил-таки Марковых на него.
-Марковы не будут по его указке что-нибудь делать,- мужчина погладил голову ладонью.- Без команды сверху,- он поднял указательный палец вверх,- без специального разрешения, они бы и не стали против Кивалова волну поднимать. Не та весовая категория.
-Хотя, я вам скажу,- вставил Шилов,- что и тут у них не все в руки упало. Но договорились же. И шума больше нет.
-Ворон ворону глаз не выклюет,- произнесла дама.
-Точно,- произнес мужчина,- они там, в инвалидном сообществе, все одной касторкой помазаны.
-В депутатском корпусе?- уточнил Шилов.
-Я не оговорился,- ответил мужчина,- в инвалидном. У депутатов, как вы их обозвали, столько льгот, что их в пору инвалидами называть.
-Осторожно!- вскрикнула дама, в ужасе прижав свои ладони к лицу.
Из Мукачевского переулка наперерез машине Шилова, что двигалась уже по улице Белинского, выскочила иномарка розового цвета. За рулем сидела совсем молоденькая, но уже с наглым лицом, девушка, держа возле уха мобильный телефон. Шилов среагировал и ушел от столкновения с ее «Ягуаром». Молодая особа проводила его недобрым взглядом.
-Вы видели, как она на вас посмотрела?- спросил пассажир Александра.
-Нет.
-Так, будто вы ей должны по жизни,- вставила дама.
-Да, таких в нашем городе через каждые пять минут и десять метров,- ответил Шилов.
-Ну, и скажите, кто ее за руль такой дорогущей иномарки посадил?- возмутилась дама.
-А вы не знаете кто?- съязвил мужчина,- какой-нибудь «папик». Мне, например, точно понятно, что она, даже будучи со звездой во лбу, не сможет в свои едва восемнадцать, заработать денег на такую «Антилопу Гну». И, если не дай Бог, конечно, что-нибудь случится, то именно «папик» и приедет на разборки.
-Скорее все так,- заметил Шилов.- И уж точно, что не она останется виноватой. «Гаишники» тоже под их саксофон пляшут джаз.
-Конечно,- ответил мужчина,- ведь тот «лимон», что на своем «мерседесе» давил людей (недавно в новостях показывали!), тоже был уверен, что его папочка-депутат областной, «отмажет». И еще говорят, что у нас борются с «мажорами». Полная фигня!
-«Капитания»,- Шилов остановил машину на Успенской.
-Спасибо!- ответил мужчина, отдавая деньги за проезд.- Рад был пообщаться. Всего доброго.
-Всего доброго,- ответил ему Шилов и посмотрел на даму в зеркало заднего вида.- Греческая?
-Да,- ответила она,- ой, нет! Раз уж вы свободны, то давайте сразу через синагогу проедем, на улицу Осипова. Не хочу я потом пешком тащиться. Я доплачу,- заверила она.
-Ох, мадам,- вздохнул Шилов,- это же сумасшедшие деньги.
-Вся наша жизнь такая,- ответила пассажирка,- но мы же в Одессе.
Шилов крутнул рулем и влез в поток проходящих машин. С трудом найдя место возле синагоги, он остановился и включил аварийные огни.
-Странное все-таки соседство,- произнес Александр, обращаясь к пассажирке, что собралась выходить,- синагога и отдел по борьбе с организованной преступностью.
-Чтобы не расслаблялись,- улыбнулась дама.- Я быстренько.
Шилов тоже вышел из машины и, опершись на нее спиной, закурил. В этот момент, прямо ко входу в здание силовой структуры, подъехала синяя «Субару». Из нее вышла и направилась в сторону офиса известной телефонной компании миловидная женщина.
Дежурный милиционер, которого, видимо, уже достали подобные маневры, приоткрыл зарешеченное окно и истерически крикнул ей вслед:
-Блин, да забери ты свою корову отсюда! Нельзя здесь парковаться!
Не прекращая своего похода, женщина повернула свою голову на в сторону нервно звучащего голоса стража порядка и так же громко ответила:
-Я – гражданка Одессы, так что закрой свою форточку.
Пешеходы, спешащие по своим делам, и водители машин, стоявшие вдоль улицы в ожидании разрешительного сигнала светофора на Успенской, разразились хохотом. Охраннику только и оставалось, что последовать ее совету и захлопнуть окно.
-Чего смеемся?- спросила Шилова его пассажирка, подходя к машине.
-Да, вот,- Александр пересказал ей о случившемся своими словами.
-Ха-ха-ха,- гортанно рассмеялась дама,- гражданина Одессы ничто не заставит сбиться с выбранного пути, если он сам от него не решится отступить…

[shellenberg]

Шилов остановил машину возле «стекляшки», что на Канатной. Блондинка, лет тридцати, пятилась назад вдоль проезжей части, размахивая правой рукой и пытаясь куда-то срочно уехать.
-Вильямса 59 Е, фитнес-клуб,- уточнила она, заглядывая в приоткрытое окно машины,- но я только тридцать гривень могу заплатить.
-Неужели больше никак?- улыбнулся Шилов.
-Не-а,- она категорически помахала головой.
-Ладно, присаживайтесь,- Александр открыл ей заднюю дверь.- Стало быть, вам на девятую станцию Черноморской дороги,- уточнил он, начав движение.- И через рельсы?
-Какие еще рельсы?- удивилась девушка.
-Ну, такие себе рельсы,- улыбнулся Шилов,- трамвайные. Они еще металлические и параллельно друг к другу расположены.
-А-а,- протянула пассажирка,- вы прикалываетесь? Я не против. Юмор я уважаю, хоть сама себе и блондинка.
-Я, вообще-то, без задней мысли,- до Александра только сейчас дошло, что она на самом деле натуральная.
-Меня это, между прочим, всегда выручает,- улыбнулась девушка.
-Рад за вас,- Шилов остановил машину на светофоре.
-Да, например, когда с парнем,- она засмеялась,- накосячишь чего-нибудь. Он, конечно же, на дыбы, мол, ни денег тебе, ни подруг. А ты станешь перед ним, ресничками похлопаешь и свое коронное: «- Милый, ну, я же блондинка! Что тут теперь поделать? Зато твоя!» Глядишь, а он уже отошел и кредитку возвращает, и снова с подружками отпустит до утра в Аркадию. Так-то вот.
-Бедный пацан,- прошептал Шилов, как можно тише.
-Что вы сказали?- спросила его пассажирка.
-Да, так,- смутился Александр,- это я о своем. Ничего.
-А-а,- вновь протянула она.- Да и с «гаишниками» у меня проблем никаких нет.
-Вот как?- съязвил Шилов.
-Да,- девушка тряхнула головой и поправила рукой челку.- Однажды я с подружкой, тоже, кстати, блондой, была в Макдоналдсе, что на проспекте Шевченко. А там же сплошная двойная. Ну, мне как раз влево и надо было ехать. Уже стемнело. Я выехала на дорогу, посмотрела туда-сюда. Вроде «ментов» и нету. Я, конечно же, нажала на педальку и рванула с газом. А они, сучьи дети, тут как тут, стоят себе возле политеха. Их машинки и не видно из-за припаркованного «джипа». Хотя я так и не поняла, может это их «трактор» был. Останавливаюсь, значит, подружка моя вылетает из машины и к ним. Тараторит с места в разбег, в смысле, в карьер. Мол, ребята простите-простите, мы больше не будем! Она у меня такая разговорчивая, пока трезвая, знаете ли.
-Наверное,- кивнул головой Шилов.
-Ну, так вот,- продолжила девушка,- смотрю, а они не очень-то и ведутся на ее болтовню. Роюсь я, значит, в своем кошельке, ищу подходящую купюру, чтобы сразу им в зубы и вот, выхожу из машины на своих двадцатисантиметровых каблуках, поправляю так себе невзначай мини-юбочку, подплываю так к ним и с места в карьер: «- Что ребятки, попали две блонды,- пересекли двойную сплошную, ремнями не пристегнутые, ну, прям, как в 95-м квартале – «Джек-пот»!
-М-м?- не сразу понял Шилов.
-Они прямо так и рухнули,- девушка не заметила его реакции,- пожурили просто и отпустили. Даже денег не взяли. Так вот. Я еще удивилась, а чего это вдруг? А они мне и говорят, что на сегодня у них уже план и по протоколам, и по деньгам выполнен, могут и простить. Ну, мы так сразу и уехали от греха с подругой. Только зачем им был нужен ее телефон, я так и не удосужилась спросить.
-Повезло,- рассмеялся Шилов,- короткая юбка скорее сработала.
-Может и так,- задумчиво ответила пассажирка,- второй-то точно на мои ноги смотрел.
-А телефон подруги взял первый?
-А вот еще был случай,- продолжила девушка,не обращая внимания на сарказм Александра.- У этой моей подружки мама в Киеве работает, где-то в мэрии. Так вот, у нее, значит, день рождения. Мы и решили поехать, поздравить, а заодно и по городу полазить, устроить себе отдых, так сказать. Она - мама ее, дама не бедная, так что с подарком сразу определились,- купили тортик. Ну, взяли, значит, мы парочку чемоданов своих вещичек, сунули их в багажник вместе с тортиком и поехали. Едем уже за городом, никого не трогаем. Я вдавила педальку газа до полика и мчуся. Подружка кресло наполовину откинула, улеглась и, ну, красится. Трасса пустая, ни тебе спереди, ни сзади, ну, просто никого. Стрелочка на спидометре так себе подрагивает на цифирьке в «двести» и хорошо. Вдруг что-то сбоку мелькнуло. Вроде как жезл милицейский из кустов. Я его чисто боковым зрением почувствовала. Торможу, я же закону уже послушная, а подружка все еще красилась. У нее, значит, все причендалы из рук и полетели, и она вслед за ними к лобовому стеклу. А сзади (и откуда взялся?) и тортик прилетел. Как он оказался на задней полке, ума не приложу, помню точно, что мы его в багажник засовывали. Мистика какая-то! Подружка в шоке, морда лица ее в помаде и туши. На затылке торт застыл, как тюбетейка. Она орет, я ору на нее и сдаю задом, значит, к «гаишникам». Долго сдавала,- выдохнула девушка,- метров двести. Короче, подъезжаю к ним, открываю окно, а «мент» зашел со стороны подружки. Стекло на двери я там тоже опустила, а он свою потную морду вместе со своим прибором прямо в салон и всунул, может, думал, что пьяные. А ему навстречу,- пассжирка засмеялась во весь голос и провела ладонями по своему лицу, показывая, как физиономия подруги была испачкана,- и вся моя деваха-блонда и во всей подорожной красе. Он, как увидел, аж свой «фен» ко мне в салон и уронил прямо на пол и в крем, что свалился с торта. Отшатнулся «гаишник» и в кювет завалился от неожиданности такой. Его напарник не понял ничего. Бежит он к нему, на ходу кобуру расстегивает и тоже, ненормальный какой-то, к нам в салон заглянул. Ну, и этот балбес вслед за первым в канаву и упал. Блонда моя не поймет ничего, я ржу, а она ревет, как белуга. Из кювета они выбрались, конечно, и снова к моей машине. Я им приборчик-то ихний отдаю, сама успела заметить цифирки на нем и говорю, что это не моя скорость была. Сразу, как начала тараторить, меня словно прорвало, что мы мчимся в Киев, тортик везем маме. А они так молча смотрят то на подругу в сказочном масле, то на меня, то на приборчик. Стояли, стояли и только тот, что первый подошел, выдавил из себя, тихонько так:
«-Тортик можно было и в Киеве купить, тем более, что он «киевский»».
-А я его тут и спрашиваю, откуда, мол, знаешь? Ну, он берет пальцем и со своего приборчика крем, значит, смазывает и в рот.
«-Вот,-говорит,- тут же безе. Стало быть, «киевский»!
-Ну, тут моя подруга от рева к хохоту перешла, и я заржала. А они так тихо повернулись оба и пошли к своей машине.
-Да уж,- засмеялся Шилов,- представляю эту картину. «Гаишник» со своего прибора крем слизывает. Со стороны черти что можно подумать.
-И я о том же подумала,- засмеялась девушка,- и подруга моя. Едем мы дальше. Вроде, как успокоились, она себе помолчала и потом ляпнула:
«-Ничто человеческое им не чуждо! Вот и мент свой же прибор сам и облизал».
-Ну, мы тут снова, как заржали, что пришлось срочно останавливаться. С ее головы торт стекает уже, про который и забыли, и срочно-срочно в кустики захотелось.
-Вот,- пассажирка протянула руку, указывая въезд во двор,- тут пожалуйста.- Хорошо. Возьмите,- она протянула Шилову деньги.- Спасибо. Всего доброго, и не бросайте свой прибор по чужим салонам!
-Хорошо,- засмеялся Шилов.- Всего доброго!

[shellenberg]

Шилов вновь остановился на Итальянском бульваре возле магазина. Вспомнив надпись на стене в одной из парадных, в доме на улице Пушкинской, он рассмеялся и вышел из машины. Улыбаясь, Александр вошел в магазин, рассчитывая получить чашечку кофе.
-Вы чего это такой веселый?- спросила его Светлана, выходя из подсобки.
-Да, вспомнил одну надпись,- ответил Шилов.
-И?- грустно спросила продавщица.
-Цитирую,- улыбнулся Александр.- «Рома, вы такая же сука, как та рыжая тварь, которая укусила меня во вторник». Вот как!
-Сами нальете?- не оценила шутки Светлана, проверяя накладные.
-Как дела?- спросил ее Шилов, направляясь к кофе-машине.
-Да вы не поверите!- воскликнула Светлана.- Я сегодня решила персиков купить на Привозе.
-Серьезно?- Шилов установил стаканчик под краники и нажал кнопку.
Машина привычно заурчала, и через несколько секунд аромат молотого кофе приятно защекотал ноздри.
-Света,- Александр показал ей взглядом на стаканчик,- кто-то снова регулировал количество воды?
-Не я, это точно,- произнесла продавщица,- вероятно этот маршрутчик, пока была занята приемкой товара. Нагнала его бешенной тряпкой. А что?
-Недолив, однако,- пробурчал Шилов.
-Рядом стоит чайник, в нем есть кипяток, а машинку я чуть позже поправлю.
-Ладно,- согласился Шилов, помешивая пластмассовой палочкой сахар в стаканчике и подходя к продавщице,- на сегодня прощаю. Так персики ты купила?
-Купила,- кивнула Светлана,- еще и у знакомой моей соседки, то есть по великому блату. И аж целых два килограмма!
-А у тебя во дворе разве персики не растут?- поинтересовался Шилов.
-Есть, но в этом году что-то с ними не так.
-Тогда чего же ты переживаешь?- спросил ее Александр.- Своих нет, так на Привозе взяла. Дорого, что ли?
-Не-а, по тринадцать гривень за кило,- усмехнулась Света,- то есть даром. Но, как говорит моя мама: «Хочешь сэкономить – заплати больше».
-Значит, кто-то сегодня встал раньше, чем ты?- рассмеялся Шилов.
-Вы о чем?- не поняла Света.
-Ну, это анекдот есть такой,- Шилов почесал кончик своего носа.
Сделав глоток кофе, он причмокнул.
-Еврей хотел разбогатеть, но для этого ему, по совету раввина, надо было рано встать. Кто рано встает, тому и Бог подает. Он, конечно, это сделал, надев все парадное. Но как только еврей вышел со своего двора за калитку, на него тут же напали «гопники», и он вернулся домой в одних трусах. Его жена была крайне удивлена скорым возвращением. На ее вопрос (ты уже разбогател?), муж ей сказал, что кто-то встал раньше, чем он.
-Ха-ха-ха,- во весь голос рассмеялась Света.- Почти так и у меня сегодня получилось.
-Но ты же одета,- улыбнулся Шилов.
-Да, но эта знакомая моей соседки обула меня – продавщицу с двадцатилетним стажем на шесть гривень!
-А что ты хотела? Это же Привоз!- Шилов вновь отпил кофе.
-Конечно, так можно жить,- Света сложила пачку бумаг в ящик под прилавком и направилась к кофе-машине через весь зал.- Пойду, отрегулирую воду, пока не забыла. Я, как пришла,- она стала что-то накручивать на панели механизма,- сразу взвесила и обалдела. Тут же позвонила Лоре, она сегодня на улице Канатной. Ну, знаете? Да? Вы туда еще весы возили.
-Знаю,- кивнул Шилов.
-Звоню Лоре и говорю: «Знаешь, милая, нам с тобой надо медали дать за непорочный труд». Она смеется.
Дверь в магазин приоткрылась, и через нее наполкрпуса вошла внутрь полная светловолосая дама, лет пятидесяти. Это была Татьяна – постоянная клиентка Александра.
-Саша, ты работаешь сегодня?- спросила она Шилова, запыхавшись от быстрой ходьбы.
-Да,- утвердительно ответил Александр.
-Мне срочно надо!- посетительница едва перевела дыхание.
-Едем,- Шилов поставил стакан с кофе на стойку.- Сохранишь?- спросил он Светлану.
-Идите уже,- улыбнулась продавщица.
-Что за спешка такая?- спросил Шилов, как только отъехал от Итальянского бульвара.
-Короче,- Татьяна явно была чем-то возбуждена,- мне сейчас надо на Болгарскую заглянуть, к первой поликлинике. Там надо забрать томограмму, потом завести свои «бебехи» на Соборку, а потом,- она картинно приложила ладонь ко лбу и откинулась спиной на сидение,- потом домой. Но при этом ты меня подождешь немного, чтобы эти врачи хотя бы на пальцах объяснили мне, что они там нарыли. Хорошо?
-Ладно,- кивнул головой Шилов,- подожду.
Он успел выкурить две сигареты, пока она «быстренько» консультировалась у врачей. Вышла оттуда Татьяна еще более нервной, чем вошла. Усевшись в машину, она перевела дух.
-Вы представляете?- Таня резко растолкала пакеты в ногах.
-Что именно?- спросил Шилов, выезжая со стоянки.
-Я, кажется, влипла!
-Глубоко?
-На этот раз да.
-Например,- Шилов остановил машину на светофоре.
-Они говорят, что у меня какие-то очаги какой-то нервной инфекции.
-На лице у вас ничего не видно.
-Ах, бросьте шутить, Саша!
-Уже бросил,- Шилов сделал серьезное лицо.
-Вы же понимаете, у меня поднялось давление, и вот левая сторона как будто онемела. А мой врач говорит, что это невралгия среднего уха.
-Ага, так эти с томограммой отдельно, а ваш врач сам по себе?- уточнил Шилов.
-Ну, да!
-А это не заразно?- съязвил Александр.
-Все у вас шуточки!- возмутилась Таня.
-Ах, мадам, что сегодня могут наши врачи?
-Да, уж,- Татьяна вздохнула.
-Смотреть на снимок они могут, а увидеть там что-нибудь – нет. Разве у нас есть специалисты?
-И то правда,- Таня снова вздохнула.
-Вот и не надо нервничать,- успокаивал ее Шилов.- Рассосется ваша инфекция. А, может, вы простыли?
-Да нигде я не простывала,- ее возбуждение явно еще не прошло.
-Я вам скажу так, что женщина может простыть, что и сама не заметит.
-Издеваетесь?
-И вовсе не подумайте,- рассмеялся Шилов.
-Я же вам говорю,- настаивала на своем Татьяна,- у меня поднялось давление. Я вызвала врача. Так что никакой простуды не было.
-А давление откуда?
-Ах, это?...Ой!- вскрикнула Таня, хлопнув себя ладошками по ногам.- Я же вам не рассказала. Это же моя Настенька, младшая, из Торонто вернулась.
-Так от этого и давление, вот,- резюмировал Шилов.
-Так не от этого, а от бестолкового муженька. Я ему говорю, что Настя вылетает из Торонто 21-го числа, в три часа, но по канадскому времени. Так?
-Наверное,- Шилов выехал на улицу Тираспольскую.
-Ну, вот,- продолжила Таня,- в Хельсинки. А я разве не сказала, что она летит не через Варшаву?.
-Нет.
-Так ведь это еще и экономия в двести долларов, плюс в Варшаве разница в прилете всего полтора часа, а в Хельсинки у нее целых три до самолета на Киев.
-Ага, вот так, значит.
Ну, да,- Татьяна была рада, что до Шилова уже что-то дошло.- Это мой хороший знакомый организовал. Ну, в общем! Короче, прилетает ее самолет в Киев в шесть часов вечера. Но я-то, как мама, понимаю, что ребенок 18-ти лет больше суток в дороге и не спит. Это же девочка! Она у меня такая обязательная,- пассажирка всплеснула руками.- Ну, я и говорю мужу, мол, поеду, ее встречу, и ребенок спокойно рядом со мной выспится. А он мне, жук навозный, отвечает, если у тебя есть деньги, то езжай. И это все после того, что я для него сделала! Гад…
-Что уже случилось?- удивился Шилов.
-А то, что он обиделся на Настеньку. Она, видите ли, поехала на деньги, которые собирала со своих завтраков, экономила, а у него не попросила. Она у меня гордая!- вздохнула Татьяна.- И тут у меня давление, «психи» пробили, а он идет к своей мамаше и жрет там ее борщ. Идиот! Он же знает, что этого делать нельзя!
-Это почему же?- не переставал удивляться Александр.
-А вот так! Он приходит через два часа домой, и его начинает мутить, а потом и вовсе начинать блевать. И так два часа подряд.- Таня снова начала злиться.- Мамочка его никогда не умела борщ варить. Навтыкает туда всякую херню, типа кореньев каких-то, вроде как, для тонусу. Вот его тонус с «ихтиандром» из унитаза и поспорил. А он же у меня еще и аллергик. Короче, вызываю я «скорую» и себе, и ему, и уже никуда не еду. А сердце-то болит!- Таня начала резко жестикулировать, да так, что Шилову пришлось уворачиваться.- Звоню в Борисполь, а самолета нет! Звоню Саше, ну этому программисту, чтобы он узнал, где этот хренов самолет. Он связывается с аэропортом после 18-ти, но лайнер не прилетел. Я в панике, врачи «скорой» не знают, кого откачивать. Я кричу Саше в трубку, найди мне этот самолет, там же Настя! Собака стала на улице лаять, как сумасшедшая, муж лежит на диване и стонет. Шум, гам стоит! И тут санитары вырывают у меня телефон. Ну, в общем.- Татьяна перевела дыхание и опустила руки.
Шилов вздохнул спокойнее и остановил машину на углу Садовой.
-Ой, я сейчас, быстренько,- Татьяна выскочила из машины, прихватив пакет с «бебехами».
-Ну, да,- пробурчал Александр,- конечно, быстренько.
Через полчаса она все-таки вернулась в машину. Шилов развернулся и выехал на улицу Бунина, поскольку заметил автомобильную пробку на Преображенской. Молчавшая Татьяна вспомнила что-то и, повернувшись к Александру, продолжила свое повествование.
-Короче,этот Саша все-таки находит самолет в воздухе! Он себе летает целых 45-ть минут над Киевом, потому что наша гребанная авиакомпания опоздала с вылетом из Хельсинки. И теперь Борисполь их не принимает, пока какой-то коридор не появится. А Настеньки-то билет на «Автолюкс», чтобы уже к часу ночи быть дома. Билет-то точно может пропасть!- Татьяна вновь начала нервно размахивать руками.- Я звоню своей знакомой Люсе в Киев на железнодорожный вокзал (она когда-то у меня училась), и она бронирует ей билет уже на поезд «Черноморец», что отходит в десять вечера на Одессу. Бедная моя девочка! – Таня хлопнула ладошами.- А еще и наша таможня!
-А что они тоже, как горячие финские парни, никуда не торопятся?- спросил Шилов.
-А то вы не знаете? Настя с одним чемоданом битый час ее проходила. Уже и я смогла до нее дозвониться и поболтать. Хоть предупредила ребенка, что билет на автобус можно выбросить, и пусть она сразу мчится на железнодорожный вокзал в кассу. Что там ее будут ждать.
-Ну, Слава Богу!- вздохнул Шилов в надежде, что раз девочка приземлилась, то Таня и руками перестанет размахивать рядом с его головой. Но он ошибся…
-Ага, а вы знаете, что сказала Настенька, как только ее самолет приземлился?- воскликнула Таня.
-Нет,- Шилов с опаской покосился на пассажирку.
-Мама, я хочу обратно в Торонто!- громко и по слогам произнесла Таня.- А то, что она мне рассказывала о полете, так вообще, умереть – не встать.
-Я тоже летал, знаю, каково это,- пробурчал Шилов.
-Ага,- возбужденно продолжила Таня,- села она, значит, в самолет этот от нашей МАУ и летела как в трамвае. А когда девочка моя в Хельсинки пересела на Торонто, то это же небо и земля! Ну, почему у нас все через жопу? А?- она умоляюще посмотрела на Александра.
-Задница у нас где?- спросил ее Шилов.- Внизу ведь, так?
-Ну.
-А сердце и голова вверху?
-И что?- не поняла Татьяна.
-А то, что дорога вниз, в данном случае в задницу, всегда легче.
-Ну, загнул!- Таня посмотрела на него.- Так вот садится Настенька в такси и мчится на вокзал за билетом на поезд. Влетает туда и сразу к кассе, к окошку, про которое я ей говорила. А занавесочка-то перед ней хлоп и закрылась! Она в шоке, стучит в окно! А занавесочка-то молчит! У девочки уже слезы на глазах,- хочу домой! Вдруг, тряпочка эта приоткрывается, и из нее выглядывает крашенный глаз в одном очке.
-Ха-ха-ха,- рассмеялся Шилов.- Так-таки и в одном очке?
-А чего вы ржете?- обиделась Таня.- А как еще это назвать?
-Только что про задницу говорили,- ответил Александр.
-Да, ну, вас,- махнула рукой Таня.- Короче, окно открывается, и кассирша спрашивает мою девочку, не та ли она Настенька, для которой есть один билет до Одессы? Настя машет головой, а та уже с двумя очками выдает ей проездной думикент. Доченька хватает его и мчится уже на верхний переход над платформами. Время-то уже десть часов. Вылетает она туда и пытается найти свой поезд. А наш «Черноморец» тихо-тихо уже и пошел. Ну, все!- Татьяна перевела дыхание.- Девочка моя уже окончательно в шоке. Она бросает свой чемодан на пол и падает на него без сил. Слезы ручьем, билет в руках, денег только-только на булочку осталось. За билет-то немалые деньги теперь дерут. И вдруг! Она вытирает, значит, сопли и смотрит на эту бумажку. А там другой поезд, да еще и проходящий! – Таня удовлетворенно выдохнула.- Это моя Люся, зная нашу таможню и авиацию, как она сама мне потом рассказывала, забронировала Настеньке билет на более поздний срок, понимая, что она может опоздать. Девочка моя, как увидела это, стала звонить мне, кричит в трубку, мама спасибо! А сама плачет от радости! Вот так и слетала она в Торонто.
-А вы, как настоящая одесская мама,- улыбнулся Шилов, тоже радуясь, но уже окончанию рассказа Татьяны.- Все, приехали,- он остановил машину у ее дома.- В Торонто слетали, с томограммой разобрались. Хэппи энд!- резюмировал Александр.
-Вам все шутить,- Таня протянула ему деньги,- а мне еще бежать капельницы себе делать, мужу лекарства не забыть дать, Настеньку накормить. Все, спасибо!- она выбралась из машины.- Побежала.
-Пока, пока,- улыбнулся ей вслед Шилов,- только не…
Но было уже поздно. Татьяна хлопнула дверью так, что у него заложило в ушах.
-И кого теперь невралгия среднего уха?- угрюмо прорычал Шилов, заводя двигатель своей «Лады».

[shellenberg]

-Ведь самая суть нашего жития состоит в том, что мы все плещемся в дерьме,- Семен Семенович (постоянный клиент) четко отстаивал свою точку зрения, что Данко, прописанный Пешковым просто дикая фантазия,- и по самый рот! При чем загоняем туда себя сами и с самого рождения, чтобы было уютненько и тепленько. И, когда вдруг, появляется тот, кого, как глисты, одолевают мысли о светлом будущем, и он начинает шевелиться в этой плотной массе, то мы все дружно начинаем шипеть (заметьте, именно шипеть!), чтобы он, как в анекдоте, не поднимал волну. Иначе дерьмо наше начнет накрывать нас с гловой. А нам в нем уже хорошо и уютно, но дышать при этом очень надо. А те, кто просто улыбаются при легком бризе, нагоняющем эту массу просто до рота, так пусть себе. Они никому не доставляют неудобств. Так что в наше время его Данко не нашел бы себе последователей, - он кашлянул в кулак.- Вот тут останови.
-Саша, в общем и целом, минут сорок придется ждать. Хорошо?- Семен Семенович вышел из машины, которую Шилов припарковал на брусчатой мостовой возле арки одного из одесских дворов в центре.
Александр вышел на свежий воздух и закурил. Из арки выскочил парень, лет двадцати, с черными, как смоль, волосами, шлепая сандалиями на босу ногу. Шилов проводил его взглядом. Худая фигура парнишки, облаченная в простую майку и рваные шорты, попыталась скрыться в ближайшем магазинчике, но выход ему заблокировал огромный детина. Он явно был чем-то раздражен. Оттолкнув парня, мужчина тяжело спустился с крыльца и, постояв немного в раздумье, направился в сторону Шилова.
Александр же, заметив внутри двора какую-то суматоху, прошел через арку, подталкиваемый не только любопытством, но и желанием взглянуть на настоящий одесский двор. К сожалению в городе таких мест совместного проживания человеческих сообществ осталось очень мало. Переступая через вырванный водой асфальт, что обнажал твердые камни старой мостовой, Шилов подошел к углу дома и, не обращая внимания на собравшуюся в середине двора и шумно галдящую толпу, стал оглядывать ветхие строения.
Вдруг за его спиной послышалось тяжелое дыхание, и мимо Александра протопал недавно замеченный им детина. Не обращая внимания на Шилова, он прошел во двор и остановился.
-Эй, ты, козел!- вдруг заорал он.
* * *
Полупьяный Валерик – бывший деятель дома на Думской в девяностые годы прошлого столетия, а ныне просто бомж и сантехник по профессии, несколько раз обошел деревянный туалет, стоящий посреди двора, рядом со спиленным до человеческого роста стволом старого тополя. Он никак не мог взять в толк, как такое сооружение можно было построить без единого гвоздя. По мнению зевак-сторожилов, что собрались помочь советом, стоял этот общественный объект уже лет пятьдесят, и никто из них не помнил, кем этот шедевр коммунальной собственности был возведен.
Но Валерик был упрям, за что, видимо, был не раз бит и не только на Думской. Он продолжал искать гвоздь, чтобы дернуть его своим новым приобретением – гвоздодером. Даром что ли спер его у валяющегося пьяного бомжа возле «староконки»? Его коллега по образу жизни, накануне вечером, спокойно лежал на углу рынка, после бурного алкогольного возлияния, в луже грязи и собственной блевоты. Валерик хотел было пройти мимо, да взгляд его цепко нащупал под лицом бомжа тусклый блеск металла. Зажав свой нос грязными, с длинными ногтями, пальцами, он присел на корточки и дрожащей рукой вытащил из-под «коллеги» металлический предмет. Сгущавшиеся сумерки и остатки алкоголя в голове не позволили Валерику сразу определить, что же ему досталось. Он встал и, размахивая увесистой железкой, с которой стекала блевота и грязь, вороватой походкой быстренько удалился от бездыханного тела сотоварища по несчастью.
Так что на утро, когда дворовое вече решило избавиться от «достопримечательности», которая мешала будущему асфальтированию всего двора, Валерик хлопнул себя по лбу и воскликнул с достоинством Архимеда:
-Я могу это дело порешать! У меня и инструмент есть! Вот,- он подбежал к сараю, в котором жил, и вытянул из-за дощатой стенки гвоздодер.- Но с сообщества магарыч!- постановил Валерик.
Все дружно согласились, но рпасходиться не собирались, желая получить результат, пока взявшийся за работу мастер еще трезв. Гонца, как водится, отправили в лице молодого пацана Гаррика.
Вот и стал Валерик ходить вокруг клозета, пытаясь обнаружить хотя бы одну зацепку. Ни одного гвоздя он так и не нашел, дергать нечего, а время уже подбиралось к полудню. Во рту мастера стояла сухость, как в пустыне Сахара. Было от чего ему злиться.
Наконец Валерик не выдержал и, рванув дверь туалета на себя, смело вошел внутрь. Ударившее в его нос зловоние было столь мерзким, что у него даже заложило уши. Так и стоял мастер какое-то время в проеме открытой двери с гвоздодером в правой руке, словно лихой ковбой из «вестерна».
-Эй, ты, козел!- до Валерика все-таки донеслась посторонняя и грозная звуковая волна. Он оглянулся.
Общественности почему-то не наблюдалось. Только у арки, на углу, стоял какой-то одинокий зевака.
А перед Валериком стоял, заслоняя лучи Солнца, огромный и небритый детина. Мастер посмотрел на его руки, и ему сразу и очень сделалось худо.
-Я тебе говорю, козел!- голос мужчины сильнее, чем зловоние из клозета.
-Что?- на всякий случай переспросил Валерик.
-Это мой гвоздодер!- прорычал детина, не сбавляя интонации.- Давай сюда!
-Еще как не твой!- Валерик, дрогнув коленом вместе с голосом, спрятал, ставший сразу таким родным, инструмент.
-Сейчас твою «чевокалку» к заднице пристегну,- детина погрозил ему в лицо кулаком,- тогда узнаешь, как чужое воровать! Понял?- он, вдруг закашлял.
Его громкий отхарькивающий грохот быстро перешел в хрип. Мужчина схватился руками за горло. Лицо его стало багровым. Он сделал несколько шагов к туалету и оперся рукой на ствол тополя. Голова детины оказалась чуть выше крыши клозета.
«-А валялся вчера, как маленький»: подумал Валерик.
Наступила пауза. Сантехник понял, что его оппонент потерял запал и решил перейти в наступление. Не выпуская гвоздодер из рук, он, на всякий случай, отствпил на пару шагов от клозета, и подбоченился.
-Никакого инструмента я не воровал, а то, что нашел – то мое! Понял?- его голос фальцетом сорвался по двору, словно сорока затрещала.
-Там мое клеймо, придурок,- прохрипел детина, все еще опираясь на ствол дерева.
Валерик поднес к своим подслеповатым глазам инструмент, пытаясь разглядеть на нем хоть что-нибудь.
-Ничего тут нет,- осклабился он.- Значит, он не твой.
-Но и не твой, дебил ты конченный,- детина выпрямился, ухватившись рукой за грудь.- Это я его нашел, а ты спер. Так что верни-ка ты его по-хорошему.
В этот момент, через арку во двор, вбежал Гаррик – гонец. В руках он держал большой пузырь водки.
-Воо-оот, Ва-алерик, я принес!- громко и протяжно крикнул вбежавший, размахивая стеклянным сосудом над головой.
-А-ага,- дико оскалился детина на Валерика, увидев гонца,- так ты еще и заработать решил на мне, козел?
Заметив отсутствие сообщества и наличие двух, злобно глядящих друг на друга, бомжей, Гаррик так и застыл посреди двора с поднятой рукой. Движущееся плавно по небу Солнце перевалило через крышу дома, и бутылка с ярко-оранжевой этикеткой сверкнула огненным отсветом.
И Валерик, и детина одновременно зафиксировали этот момент. Оба, повернувшись к Гаррику лицом, застыли в оцепенении.
-Чистый Жданко,- прошептал Валерик сухими губами.
-Данко, дебил,- прорычал детина, поправляя сантехника,- а это мое!- он указал пальцем на водку.
В ту же секунду оба бросились навстречу к Гаррику в едином порыве. Заметив это, гонец стал метаться по двору в желании укрыться от нападения, но почему-то не сообразил ретироваться через арку и помчался по кругу, огибая клозет с тополем против часовой стрелки. Валерик и детина, словно мартовские коты за валерианкой, помчались за ним.
Сделав пару кругов, Гаррик понял, что ему не оторваться от преследователей и не нашел ничего лучше, как открыть дверь клозета и запереться изнутри на жиденькую щеколду. Ни Валерик, ни детина, огибающие в это время тополь с внутренней стороны, не заметили этого маневра. Выбежав на простор двора, они остановились, переводя дыхание.
Тут же на общих балконах второго этажа, чутьем поняв что инцидент переходит в неподральную фазу, стало появляться сообщество, тихо перешептываясь в обсуждении этой темы.
-Дядя Валера,- крикнул какой-то байстрюк,- а Гаррик-то в параше!
Сантехник и детина переглянулись и, не сговариваясь, двинулись к туалету.
То ли жиденькая щеколда выдержала, то ли Гаррик проявил недюжинную хватку, но дверь с первого совместного рывка не поддалась. И после второго ( а соперники срочно объединились в достижении цели!) натиска она осталась на месте. Неудачные попытки проникнуть внутрь несколько охладили их пыл (ну, чем не наши депутаты!?). Отступив на пару шагов, «объединенная оппозиция» решила перейти к парламентским методам обработки противника. Валерик, в то же время, пытался найти глазами утерянный в погоне гвоздодер. Заметив инструмент, он попятился задом, чтобы воспользоваться им в случае крайних мер, а именно взлома коммунального сооружения.
Детина стал осыпать угрозами, спрятавшегося в туалете гонца. Гаррик отвечал на грубые увещевания бомжа оставить его в живых, отменным двухэтажным матом (все-таки выше крыши не прыгнешь!). Оскорбленный этим словарным поносом детина громко рявкунл и со всего размаху налетел на дверь, толкая ее вовнутрь. Громкий хруст сломанных досок возвестил о его победе. Толстая дверь с вырезанным вверху сердечком поддалась и, сильно ударив Гаррика по лицу, сорвалась с кожаных петель. Вой гонца, не выпускавшего при этом из рук водку, раздался на весь двор. Детина стал вырывать доски и выбрасывать их наружу, чтобы добраться до немощного оскорбителя, который скулил уже скорее в явном страхе от предстоящей расправы.
Наконец, бомж разобрал созданный им же завал и с довольным видом прорычал, протягивая руки к горлу Гаррика:
-Что, сученок, завонялся тут в ожидании счастья?
Однако его рост на позволил ему сразу произвести экзекуцию. Согнувшись как можно ниже, он все-таки проник окончательно внутрь, а его тело рефлекторно выпрямилось. Раздался треск…
Сообщество, собравшееся на балконах, в испуге выдавило из своих легких:
-О-ох!
Валерик, уже ухвативший гвоздодер, подбежал к сортиру и застыл в ожидании. Пол клозета не выдержал нагрузки, и Гаррик с поднятой вверх рукой, державшей бутылку с ярко-оранжевой этикеткой и с воплем (Твою мать!), погрузился в пучину отходов жихнедеятельности сообщества. Детина же обладал какой-то обезьянней ловкостью и застыл внутри, раскорячив свои огромные ноги, как корова на льду. При этом он окончательно выпрямился. Крыша клозета, хрустнув какими-то скрытыми шпонками, оторвалась от вертикальных стенок и осталась качаться на голове великана, словно китайская шляпа.
Валерик, подталкиваемый своей интуицией, чуть попятился назад. В это время стенки сортира, оставшиеся без креплений, грустно рухнули наземь, словно карты.
После громкого хлопка от завалившихся конструкций прошлого века во дворе воцарилась тишина.
Валерик пришел в себя первым. Увидев вытянутую вверх руку Гаррика с бутылкой водки, он метнулся к ней. Пытаясь ухватить то, что еще недавно ярко сверкало в лучах Солнца и дарило Надежду, сантехник оперся рукой на ногу детины, который по-прежнему стоял с крышей на голове, балансируя при этом руками. Но даже легкого толчка от соперника ему хватило, чтобы потерять равновесие. Согнув правое колено, он со стоном просел, а затем, потеряв равновесие, рухнул в клоаку к Гаррику. Валерик попытался увернуться от падающей крыши, но ему это не удалось, и он тоже, с матом на устах, оказался в их компании.
Первым из-под крыши, прикрывавшей утопающих, показался Гаррик. Это детина вытолкнул его из ямы в бескорыстном порыве спасти бутылку. Вторым выбрался он сам и протянул руку бултыхающемуся в дерьме Валерику. Жуткая вонь распространилась по всему двору, заставив сообщество вновь попрятаться по своим норам.
Гаррик добрался до водопроводного крана в углу двора. Поставив бутылку рядом с собой, он открыл воду и стал громко плескаться в попытке смыть с себя дерьмо. Детина, продрав ручищами свои залипшие глаза, подошел к нему сзади и забрал-таки пузырь водки. Сунув ее в карман, он повернулся к стоявшему, неподалеку в ожидании своей очереди, Валерику.
-Гвоздодер можешь себе забрать, придурок.
-Я его утопил,- грустно прошепелявил сантехник.
-Ну, и дебил!
Дружный хохот вновь возникшего сообщества заглушил последние слова детины.

[shellenberg]

http://www.proza.ru/2013/11/02/1333