Днепр приветствует одесситов!

[Homo_Goblin]

Каждый пишет, что он слышит,
Каждый слышит, как он дышит,
Как он дышит, так и пишет,
Не желая угодить.
Так Природа захотела.
Почему? Не наше дело.
Для чего? Не нам судить.

Директивные указания товарища Булата Окуджавы юным начинающим поэтам.

<К истории вопроса:

Многолетняя творческая тяжба с Одессой за достойное литературно-историческое наследие идет вокруг так называемой "Мурки – Маруси Климовой". В принципе, днепропетровцы согласны с тем, что музыку этого произведения искусства написал одессит (фамилий я не запоминал, а источника на данный момент, к сожалению, под рукой нету). Причем, сначала "Мурка" (в смысле музыка к ней) была танго про печальную историю любви, переделанное затем народными мастерами художественного слова в блатняк. Так вот, одесситы тянут одеяло на себя и выдают за автора слов какого-то Якова (фамилию не помню), приводя в качестве основного довода то, что действие, якобы разворачивается в Одессе. А каждый патриотично настроенный днепропетровец знает, что "Мурку – Марусю Климову" написал днепропетровский пиит. Во времена моей юности мне даже называли, где находится якобы сохранившийся дом, в котором он жил. По-моему, где-то в Сухачевке (поселок, вошедший в административно-территориальный состав Днепропетровска). И фамилию, имя называли. К сожалению, надо искать источник, если сохранился. Аргументация следующая:

Мурка, ты мой муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка – Маруся Климова,
Прости любимого.

Некто из копателей даже накопал, что якобы в Екатеринославе (историческое название Днепропетровска) во времена оные, революционные, действительно служила в губчека некая Маруся (фамилии не помню, но не Климова, это точно), то ли из эсэров, то ли из анархистов, которая якобы и послужила прототипом влюбчивому автору бессмертных слов. Но, главное не в этом, главное во вступительной части:

Прибыла в Одессу банда из Амура...

Некоторые абсолютно безграмотные в поэтическом отношении, бездарные, лишенные музыкального слуха, никудышные исполнители поют "из Ростова". Фиг на фиг. Именно из Амура. Амур – это название рабочего поселка на Левобережье, который несколько позже описанного в произведении времени, объединившись с ранее отдельно отстоящим населенным пунктом – Нижнеднепровском – и прилегающими территориями без определенного названия сформировал новую административно-территориальную единицу – АНД район (Амур-Нижнеднепровский), который и до сих пор пользуется дурной славой. Я, собственно говоря, в этом самом АНД районе и проживаю, и дурную славу его подтверждаю лично: когда амурская братва, как в песне поется, валит куда-нибудь путешествовать, на райончике как-то поспокойней становится: можно кого и на три-пять букв послать и при этом под глаз фонарь не получить. Когда же братки на районе... Впрочем это уже совсем другая история, как говорится в популярном телевизионном цикле передач.>

Кто желает присоединиться к дискуссии, милости просим:
[email protected]

А пока. Не знаю, как в рамках всего Союза, но в Днепре когда-то (20 лет назад) было такое популярное занятие - стилизации под "Мурку". Чего там только не было: и погони Мурки со злыми операми за бандитами (потому что в "кожаной тужурке"), и в обратную сторону (потому что "воровскую жизнь она вела"). Я даже когда-то слышал импровизацию на три-четыре куплета о том, как Мурка брала банк. В то же время предпринимались попытки отправить одесситов на Амур (а то как-то неудобно, наши, согласно классике в Одессе побывали, а Ваши что-то там себе думали). Правда, ни одной законченной версии я так и не услышал. Я правда уже ни строчки из тех перепевок моей далекой юности не помню, знаю только, что нужно, чтобы это было стебно и с использованием классики: "кольца и жакеты", "Мурка речь держала", "кожаная тужурка" и т.п.
В память о ней (моей юности) предлагаю свой вариант развития событий. Ну, и так: кое-чего по мелочи, кому интересно. Спасибо

ЗАЕЗД ОДЕССИТОВ НА АМУР
(ПЕРЕД ОТВЕТНЫМ ВИЗИТОМ АМУРА В ОДЕССУ)

На Амур заехала банда из Одессы,
Гопники, щипач и шнифера,
В красавице Одессе Фонтанам и Пересыпи
Видно отдохнуть от них пора.

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

"Гражданки не стесняйтесь, вы принаряжайтесь:
Вечером вам будет карамболь,
ГраждАн не забывайте – лопатник набивайте:
Наш теятр даст у вас гастроль."

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

"Люди не спешите, ну-ка, разрешите,
Да куда ж ты, милая, постой!"
Без колец, браслетов, звона и жакетов
Возвращались граждане домой.

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

В Амуре на районе с утра не пижонят:
Базар, шум, давка, гам и суета,
Тридцать три невесты враз лишили чести,
А попа серебряна креста.

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

На Днепре у ресторане баллоны на кармане,
Пары, джаз и потная жара,
Вдруг заходит Мурка в кожаной тужурке
А за Муркой злые опера.


А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

Мурка речь держала, наганом помахала,
Лукаво подмигнула операм,
Пятки засверкали и в стене зияла
Чьим-то лбом пробитая дыра.

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

"Шухер. Огородом на вокзал уходим.
Ну-ка, Шнырь, давай-ка там ускорь!"
Долго не бежали: "Вот мы и на вокзале.
Шнырь, да брось ты, на фиг, свой забор!"

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.

Мурка не махала, взглядом провожала
Паровоза белые дыма,
Только и видали: за окном мелькали
Вокзал, Амур и злые опера.

А в Одессе стонет,
Ждет рыбачка Соня
Парня возвращение домой,
На пляже ветры свищут,
В небе чайки рыщут
И шумит волной морской прибой.
Много в мире женщин, среди них красивых
Много есть и умниц, да и дур,
Но Марусю Климову – милую, любимую –
Помнит, уважает весь Амур.
__________________________________
Кое-что из блатного жаргона 1920-х:
Гопники: Грабители ("брать на гоп-стоп" – грабить)
Щипач: Карманный вор
Шнифера: Взломщики сейфов
Лопатник: Кошелек
Звон: Деньги
Баллоны: Деньги

***

Как часто в час, когда раскрыла сени
Ночь, чтоб впустить последний солнца свет,
Две на мосту разрозненные тени
Сошлись в один прекрасный силуэт.

Сады притихли, во себя вобрав,
Все шорохи, сомнения и вздохи,
Ручьи журчали, унеся стремглав,
Остатка дня невидимые крохи.

И в предвкушеньи от восторга вечных мук,
Торжественно страдая и ликуя,
Преодолев переплетенье рук,
Сомкнулись губы в страстном поцелуе.

Сердца слились в один протяжный стук,
Луна над ними – верная подружка,
Струится что-то тихо между губ,
Касаясь вскользь изнеженного ушка.

***

Звезды тают, как свечи,
Как разостланный дым,
Возвращаясь под вечер
И к своим, и к чужим,

И глядят сиротливо
На навес над окном:
Занавески в разрывах –
Мой заброшенный дом.

В доме было веселье,
Что на радость своим,
Наступило похмелье:
Мне мой дом стал чужим,

И меня потянуло
За порог за теплом,
Буйным ветром задуло
Мой заброшенный дом.
Меня после носило
По просторам шальным,
Оказался не в силах
Для своих слыть родным,

Побывал я не близко,
Не забыл я о том:
Ждет меня моя пристань –
Мой заброшенный дом.

Передать все, что было,
Не с талантом моим:
Кто казался чужим мне
Стал навеки своим

Только звезды всех выше,
Не одарят теплом
Мою старую крышу –
Мой заброшенный дом.

***

Едва начавшись сентябрем,
Не отпускала осень лета,
И мы с тобой опять вдвоем,
И ты особенна при этом

В воздушном платье голубом;
И ветра нет, и лист не дрогнет;
Кафе здесь рядом за углом,
Давай зайдем не по дороге.

И там за столиком вдвоем,
Общенья каждый миг смакуя,
Вина возьмем, себе нальем,
И так: о жизни поворкуем...


И ты сидишь уже напротив,
Подол у платья чуть прибрав,
К изгибу обнаженных бедер
Чужие взгляды приковав.

А, впрочем, мне какое дело:
Ведь ты сегодня не моя,
Давно ведь было: я не смело
Глядел вот также на тебя.

– Серега, кстати – классный парень –
Вон там за стойкой у окна –
Он и сейчас на том же баре,
Где моя молодость прошла.

Ты на меня глядишь с укором,
А, может быть, мне показалось,
Ведь за коротким разговором
Тебя узнал всего лишь малость:

Ведь с той поры – скажи на милость –
Воды так много утекло,
Наверняка, ты изменилась,
Иначе б время не прошло.

– Ну, у тебя-то как дела?
Мои – туда-сюда, нормально.
– Вышла замуж, родила...
Ну, это без тебя я знаю.

– Потом, вот так, не получилось:
Растет ребенок без отца,
Но я уже давно смирилась,
Ведь не терять же мне лица

Из-за того, что в самом деле,
А, в общем, знать тебе не надо...
"С деревьев листья облетели,
Вскрывая обнаженность сада".


– А я, признаться, был не прав
И сожалею я, не скрою.
– Но ты тогда ведь сам сказал:
"Ничто не вечно под Луною".

– Ты, кстати, как всегда права:
С тобою был я неприветлив,
Но я, однако, очень рад,
Что я тебя сегодня встретил.

Не разбавляется вином
Густая тягость пустословья,
Когда ты за одним столом
Со своей бывшею любовью.

– Ну, ладно, закажи-ка счет,
Еще так много сделать надо...
– Да посиди со мной еще:
Всего не переделать. Правда?

– Ну, хорошо, я так давно
Ведь никуда не выходила...
Пусть будет так: мне все равно,
Считай, что ты не говорила

И не призналась невзначай
В том, что хотелось мне услышать...
Официантке б дать на чай,
Да, видно, это будет лишне.

– А ты как прежде хороша,
Ведь ты ничуть не изменилась.
– Да, ладно, ездить по ушам.
Но вот улыбка появилась.

Не спорь со мной, моя душа,
Ведь, затаившись, ждет момента,
Чтобы проехать по ушам,
Живая сила комплимента.


А от прикосновения рукой,
С тобою мне тепло и бесконечно,
Оставь заботы на потом – давай со мной:
Ничто не вечно под Луной, ничто не вечно.

***

К утру мороз подернул окна дымкой,
Пленящей, леденящей синевой,
К утру туман, таинственный и зыбкий,
Окутал лес густою белой мглой.

Ты спишь еще в распахнутой постели,
К подушке приластившися щекой;
И солнца луч, изгнавший полутени,
Ласкает нежно локон золотой.

Смотрю и думаю, любуяся тобою:
Зачем я здесь, ведь люди не правы:
Не будет больше светлою любовью,
Что стало лишь привычкою, увы.

Но чую я: меня настигнет кара
За то, что понял я – знать раньше бы, кабы:
Холодный ковш не упасет от жара
Протопленной до одури избы.

Из избы вон уносят ноги сами
На двор, на улицу, где воздух посвежей,
Где ждут давно уже запряженные сани
И бьет копытом тройка вороных коней.


И к лесу правя, вдаль за чудесами,
Лишь оглянусь я, убедиться чтобы в том,
Что на снегу следят полозья саней
И что за поворотом исчезает дом.

Подходит время – я тебя покину
Под гон коней, парящих на бегу;
А гроздья алые озябшая рябина
Роняет молча кровью на снегу...

***

80 лет назад <не помню, за какой год эта статья> 14 апреля, в возрасте 37 лет, земной мир покинул поэт, о творчестве, жизни и смерти которого до сих пор не утихают споры. Одни утверждают, что он застрелился от любви к Лиле Брик, другие – от страха перед старостью, а третьи уверяют, что его убили. В Днепропетровске имя Маяковского носит туннель в парке имени Глобы, вырытый для детской железной дороги, и улица в Ленинском районе. И не зря, ибо первый пролетарский поэт неоднократно бывал у нас. Правда, в современных источниках оговаривается, что об этих визитах мало что известно. А краеведы уверяют, что в нашем городе поэт не написал ни строчки, а сам город ему жутко не понравился. И то и иное не соответствует истине. Поговаривали и о некой вскружившей в Днепропетровске его голову даме, из-за чего поэт провел тут целую неделю. В годовщину смерти великого классика "Задор" <Днепропетровское Интернет-издание> собрал все сведения о загадочном пребывании Маяковского в днепровских краях.
Полный мочевой пузырь и мудреватый Кудрейка
В день приезда поэт подхватил в городе грипп. И 29 февраля, вернувшись в Днепропетровск из поездки в Запорожье, не смог выступить в Доме Красной Армии. Поговаривали, что заразила поэта какая-то дама, которая на вокзале кинулась к нему на шею с бурными поцелуями. Ее еле оттащили от вагона. А она всё кричала «Володенька, помни, что я люблю тебя до самой смерти!» Слова экзальтированной поклонницы едва не сбылись здесь и сразу, ибо великий классик чуть не дал дуба.

Лишь 5 марта он нашел в себе силы придать своему телу вертикальное положение и отправиться в Горный институт на тусовку с пишущей братией из литературной группы «Молодая кузница». По поводу этой встречи среди студентов «горки» ходит такая байка. Поэты наперебой читали свои стихи, добиваясь от Маяковского похвалы и не давая ему раскрыть рот. После чего председатель литобъединения спросил: «Владимир Владимирович, что Вы вынесли из нашего собрания?» «Полный мочевой пузырь», - ответствовал ослабленный болезнью Маяковский и в досаде покинул сборище.

***

Он унес пузырь переполненный,
Во себя с мочою вобрав,
Запах леса, дурманом наполненный,
Аромат полыхающих трав,

И рассвет, и закат, и смятение,
И мятежной души естество,
И поэта прямое родство
С океана тревожным волнением,

Прихватив без стыда и без совести
Дней минувших печальные повести
И любви безутешной экстаз,
Взял, да и спустил в унитаз.

***

Маразм крепчал, и танки наши быстры!
После того, как в России петрушка была объявлена наркотиком, я думал, что предел маразма достигнут. Но Гос. Дума России решила иначе:

"Любой напиток, содержащий больше 0,5 процента спирта, приравняют к алкоголю и разрешат продавать только днем, и только в стационарных магазинах. Как пишут "Ведомости", об этом говорится в правительственном законопроекте о регулировании производства и оборота алкоголя, который Госдума может принять уже до конца недели. Под запрет попадет даже квас, где содержание этилового спирта составляет 1,2%."
(Госдума приравняет квас к алкоголю http://grani.ru/Politics/Russia/Parliament/Duma/m.189764.html )

Я так понимаю, что скоро доберутся и до кефира и йогуртов. Больше в стране проблем нет.

***

Куда же мне без кваса с перепою,
И в зеркале гляжу: как у хорька,
Да, видно, буду я не удостоен
Вниманием ближайшего ларька.

Виной тому, конечно, депутаты –
Проглотов ненасытившихся рать –
Херней страдают за свои зарплаты,
А на народ им, как всегда, насрать.

Еще бы: как не взвоешь тут от боли –
Без квасу ни туды и ни сюды –
На раны понасыпать бы им соли
Да поналить на головы воды.