Компас Лоуренса Аравийского

[vtomchyk]

Чай пряно пах мятой и был непривычно сладок. Старый араб,в выгоревшем одеянии, задумчиво потягивал вечерний кальян. Мы сидели на ветхом коврике на ступенях его лавки, набитой по самые двери всевозможным старьем. И компанию нам составлял сокол, дремавший на коряге перед лавкой. Солнце заходило над древней Акабой, известной еще с Х века до нашей эры. Израильтяне, набатеи, римляне, византийцы, арабы и крестоносцы, турки, египтяне и англичане - все оставили свой след на этой древней земле.

-А что, отец, старые гири в твоем хозяйстве водятся?- спросил я.

В каждом своем путешествии я стараюсь раздобыть в антикварных лавочках старинные гири. Каждая нация, каждый народ имел в древности свои меры веса и, соответственно, гири. Старые гири из Индии, Испании и Тибета положили начало коллекции, и сейчас собрание уже просится быть выставленным в музее. Так как в свой вопрос я вкрапил арабские слова, глаза моего собеседника приняли более осмысленное выражение. Оживившись, араб оторвался от кальяна и неторопливо провел меня в лавку.

- Все это- хозяин обвел рукой россыпи "древних" монет, "старинные" кинжалы и развешенные на стенах поделки - нам поставляют из Сингапура и Гонконга для туристов, но для Вас…

Хозяин отомкнул неприметную, как в каморке папы Карло, дверцу и пропустил меня в маленькую комнатушку, пропустил, так как вдвоем в этой "Пещере Али Бабы" было не разминуться. В углу были свалено оружие. Кортики , кинжалы и ятаганы всех прошедших войн, карабины Первой мировой, и кремневые допотопные ружья. Наганы и маузер, штыки и неизвестные мне по названию предметы, явно предназначенные для отправления человека в мир иной.

На полках стояли емкости, наполненные монетами и медалями, тазик с обожаемыми мной гирями, весы, замки от ружей, ядра и пули, и еще множество предметов, описание которых могло потянуть как минимум на кандидатскую.

Бери кинжал - предложил хозяин. Булатный. Салах-ад-Дина - добавил скромняга.
Нет - ответил я - не таможне проблемы будут.

Тогда возьми якорь, с судов Рено де Шатийона, что пиратствовали на Красном море в 1172 году - хозяин похлопал рукой по проржавевшей "кошке" весом килограмм 20.

Я бы забрал у тебя всю эту утварь - сказал я. ( И это не было преувеличением). Но я не шейх и меня не ждет караван верблюдов на улице под пальмой. Поэтому давай ограничим наши взаимоотношения моими финансовыми возможностями, грузоподъемностью и таможенными правилами.

Вот эти четыре гири могут стать предметом нашего торга.
Хозяин задумчиво начал перебирать руками отобранные мной экспонаты с таким видом, как будто впервые взял их в руки.

- Вот эта замечательная гиря времен Арабского Халифата-сказал хозяин и закатил глаза. Гиря и впрямь была замечательная, свинцовая, обшитая медью, причудливой формы.



- А эта прекрасная гирька с древнеримского поселения - хозяин ласково покатал на ладони действительно прекрасную медную гирьку необычной формы.


- Эта гиря в виде диска - времен Османской империи - хозяин покрутил на пальце диск странной формы с отверстием по центру. Гиря была с великолепными турецкими и арабскими клеймами.



- А этот каменный разновес с набатейских раскопок - благоговейно прошептал хозяин, сжимая в пальцах невзрачный желтоватый камешек, украшенный непонятным значком.



По вздохам и причитаниям хозяина стало ясно, что торг предстоит долгий и упорный.

Пока хозяин, поглядывая то на меня, то на гири, старался определить мою платежеспособность и выдавить из себя первую цену, мой взгляд упал на, висящий на почетном месте, замечательный компас. Бронзовый, с перламутровой картушкой, с различными прибамбасами для определения азимутов - это был настоящий, профессиональный инструмент. Не долго думая, я снял компас с гвоздика и присовокупил его к кучке гирек.

Хозяин подобрался, взял компас и внимательно на меня уставился. Мне показалось, что я совершил какую-то бестактность. Я вопросительно поднял брови.

Это компас Лоуренса Аравийского - произнес хозяин. Лоуренс подарил его моему деду, который участвовал во взятии Акабы в 1917 году в составе племени Хувейтат. Это самый дорогой предмет в моей лавке и я никогда не продал бы его, но внуков надо направлять на учебу. Учить внуков хозяина в Университетах не входило в мои финансовые планы. Я вздохнул и подумал, что мне не дано использовать сей предмет в своих экспедициях.
Мы выпили еще мятного чая и хозяин, наконец, озвучил цену компаса. Сумма была настолько фантастичная, что я молча повесил прибор на его почетное место, и мы вернулись к гирям. Сумма, в которую хозяин оценил гири, была приемлема для начала торга и мы с удовольствием приступили к означенному процессу. После ведра чая, нескольких закладок кальяна, моих показных сомнений в подлинности гирь, воздевания хозяином рук к небу и неоднократным упоминанием Аллаха, мы пришли к приемлемому для меня и удовлетворяющему хозяина консенсусу. Состоялся товаро-денежный обмен и гири перекочевали в мой рюкзак.

На прощание я погладил компас и вопросительно взглянул на хозяина. Тот пожал плечами и отвел глаза.
Продолжим завтра - сказал я.
Продолжим - задумчиво ответил хозяин.
И назавтра вновь была пытка мятным чаем. Если бы бедуины пили водку, торг был бы значительно короче. Помню, в Москве, на рынке в Измайлово, где мне удалось приобрести прекрасный безмен 18 века, цена, назначенная продавцом, резко снизилась после обеда, заполированного бутылочкой водочки и, если бы я имел выдержку и умел пить водку как продавцы Измайловского рынка, я получил бы эту вещицу просто в подарок, в знак уважения.

Хозяин говорил, что "никогда" и просил озаботиться судьбой его внуков. Я говорил, что "ни за что", и показывал фото своего внука. Я уходил, хозяин бежал за мной по улице и просил вернуться. Я называл цену, и хозяин говорил, что я не уважаю Лоуренса Аравийского, его дедушку, проливавшего кровь при штурме Акабы и Арабскую революцию. Это был настоящий одесско - арабский торг. Мы оба понимали, что придем к взаимопониманию, но каждый хотел выйти из этой игры наиболее достойно. Я, закаленный Привозом и Староконным рынком, и хозяин, взращенный на арабских базарах. Мы понравились друг другу. Мы пожали руки и остались довольны.

Компас висит в моей коллекции, на полке стоит фильм "Лоуренс Аравийский" (несколько Оскаров, однако. К своему стыду я посмотрел его только по приезде из Иордании).
P.S. После приезда из Иордании я не пью мятный чай.

Из приведенной истории читатель должен понять, что таким образом я намекаю, что в моем собрании есть место не только замечательным гирькам, но и прекрасным компасам с провенансом)