Просмотр полной версии : Любимые стихи
…Я ЗНАЮ ЧТО ВЕТЕР..
Ты...не вспомнишь.. но мне и не важно... я знаю, что ветер..
Иногда засыпает в твоих сумасшедших ресницах..
Просто звезды, которые нам обещали присниться,
Заблудились в ночных облаках, не дождавшись рассвета..
Я?... возможно когда-нибудь вспомню, что чувственный трепет..
Иногда просыпается нежностью в кончиках пальцев..
Когда сходит на землю луна на единственный танец..
И слова заплетаются в нервах натянутой плетью..
Ты не спросишь.. а я промолчу, ничего не ответив..
Когда снова обнимет рассвет одинокая птица..
Мне достаточно знать, что в твоих сумасшедших ресницах..
Иногда засыпает меня обнимающий ветер...
Валентина Храпова
Болотистым пустынным лугом
Летим. Одни.
Вон, точно карты, полукругом
Расходятся огни.
Гадай, дитя, по картам ночи,
Где твой маяк...
Еще смелей нам хлынет в очи
Неотвратимый мрак.
Он морем ночи замкнут - дальный
Простор лугов!
И запах горький и печальный
Туманов и духов,
И кольца сквозь перчатки тонкой,
И строгий вид,
И эхо над пустыней звонкой
От цоканья копыт -
Всё говорит о беспредельном,
Всё хочет нам помочь,
Как этот мир, лететь бесцельно
В сияющую ночь!
Александр Блок
serg1969
20.11.2010, 22:36
Спит на облаке ветер, тучи дождик прядут...
Существуют на свете дом, семья и уют.
Поустроились люди — все тип-топ у людей:
Есть индейка на блюде или целый индей.
Но судьба — не индейка, а с индеем — не жизнь:
Счастье выглянет мельком, горе — скрозь провались!
Ну а все-таки, все же — смотришь в небо, не в грязь.
Как же, Господи Боже, и не жить, народясь?!
Как не помнить про милых, одиноких в ночи
У подушек остылых, у горючих кручин?
Как же землю не холить, сердцем в небо глядясь, —
Чтобы завтрашний холод не ожег нас сейчас!
Помнишь: ливень отвесный с маху пал на крыльцо?
Словно ангел небесный вдруг омыл нам лицо...
Ветер в облаке ожил, громыхнул дальний гром,
Пруд в ознобливой дрожи, хлопнул ставнями дом.
Но в забвенье счастливом бьется сердце, звеня:
Вдруг и в нынешний ливень ангел вспомнит меня......
Юрий Костарев
serg1969
20.11.2010, 22:41
Подойди ко мне поближе... Я в глазах твоих увижу
Напускное безразличье и печаль седого дня.
Лишь опустишь ты ресницы - непроглядною темницей
В сером каменном обличье он окутает меня.
Только ты проходишь мимо, неизвестностью томима,
Взгляд твой, точно в небе просинь, мне увидеть не дано...
Что же с нами вдруг случилось, неужели изменилось
Что-то в нас? Злодейка - осень в мире царствует давно.
Нас она околдовала, разлучила, разбросала.
Жизнь проходит, как в дремоте, меж ее унылых стен,
И костер, хранимый нами, залит частыми дождями,
И фальшивой позолоте мы поверили взамен.
Подойди ко мне поближе, не заботься о престиже,
Слишком много накопилось в этой жизни векселей.
Нам никто их не оплатит. Может, жить в разлуке хватит,
И тогда, скажи на милость, станет вместе нам теплей......
Денис Коновальчик
август 1993
Та жизнь прошла,
И сердце спит,
Утомлено.
И ночь опять пришла,
Бесстрашная - глядит
В мое окно.
И выпал снег,
И не прогнать
Мне зимних чар...
И не вернуть тех нег,
И странно вспоминать,
Что был пожар.
Александр Блок
Пусть я и жил, не любя,
Пусть я и клятвы нарушу, -
Всё ты волнуешь мне душу,
Где бы ни встретил тебя!
О, эти дальние руки!
В тусклое это житье
Очарованье свое
Вносишь ты, даже в разлуке!
И в одиноком моем
Доме, пустом и холодном,
В сне, никогда не свободном,
Снится мне брошенный дом.
Старые снятся минуты,
Старые снятся года...
Видно, уж так навсегда
Думы тобою замкну'ты!
Кто бы ни звал - не хочу
На суетливую нежность
Я променять безнадежность -
И, замыкаясь, молчу.
Александр Блок
Всё сказано до нас. Не станем удивляться
Ни строчкам, что легки,
ни фразам, что горчат.
В словах, порой пустых, не будем возвращаться
Туда, где нас не ждёт остывший чей-то взгляд.
Всё сказано давно – исчезло, отлетело.
Безвременный покой сейчас нужней всего.
Лишь только по ночам душа б всё также пела.
Пусть это будет сон…
И больше ничего.
Всё сказано. Увы…
Беспечно, безрассудно.
А память, как назло, насыщенно хранит –
И первый робкий взгляд, и первые минуты…
Да что же, будь не ладно, так сердце-то болит!
Тоска… По прежним дням, несбыточным надеждам.
Невольный смысл слов…
Уже в который раз
Мы повторяем вновь, что стало неизбежным…
Я повторяю то, что сказано до нас…
Я назову тебя - Осень
Ты мне напомнила осень. Мою любимую осень.
Мою желанную осень. Осень из вечных дождей.
Ты так похожа на осень. На эту жёлтую осень.
Я назову тебя - Осень. Вместе мы будем теперь.
Не оставляй меня, Осень. Не огорчай меня, Осень.
Не обижай меня, Осень. Ран всех и так ведь не счесть.
Ты понимай меня, Осень. Ты принимай меня, Осень.
Знаешь, как это прекрасно, что ты такая вот есть!
Моя любимая Осень. Моя желанная Осень.
Неповторимая Осень. Как же похожи вы с ней!
Ты мне напомнила осень. И я назвал тебя - Осень.
И мне не будет отныне имени ближе, родней…
Я - колдун. Я умею читать в твоем сердце на огромном расстоянии. Твое сердце - это книга с неразрезанными еще листами, в переплете, тонком, как зеленая кожица яблока.
Я - колдун. Я знаю, что древняя безымянная печаль сверкающим инеем окутала твою душу. Когда ты бродишь по пустынным улицам полуночного города, мои посланники - северные эльфы зажигают на деревьях свои ледяные фонарики, а когда ты подолгу сидишь в маленьком синем кафе, мой друг - черный кот играет для тебя на саксофоне, а хитрый лисенок Ли незаметно набивает карманы твоего плаща шоколадными конфетами.
Иногда, когда тебе особенно тревожно, я проплываю за твоим окном на огромном воздушном шаре и ты чувствуешь, как внезапно открывается твое сердце и горячие слезы бегут по щекам. Плачь, милая моя незнакомка, плачь! У тебя все впереди, любимая моя, все будет хорошо, ведь я - колдун, могущественный, как и все колдуны-одиночки.
Мой черный волшебный плащ прострочен серебряными нитями дождя, я стою под твоим окном, мокрый и несчастный, а имя мое Вельзевул Водохлеб. Каждое утро, сидя в кафе, я смотрю, как ты выходишь из дома, легкая и стройная, ты улыбаешься мне, смущенно и растерянно, словно что-то припоминая, а мой друг лисенок Ли вертится под ногами, стараясь, чтобы ты не увидела мои рваные ботинки.
Глупый, в ботинках ли дело, если сердце разорвано в клочья?
Евгений Гирный
Пойдем с тобою гулять!..
Пойдем с тобою гулять!
В тебя влюбленные женщины
Так безутешно доверчивы
И одинаковым вечером
Ждут невозможных звонков...
Все повторится опять,
Но вам делить с ними нечего,
И ты волной переменчивой
Или шутом гуттаперчевым
От них уходишь легко!
Какой сегодня закат!
Как с ним кокетничают стеклами дома,
Как далека и как немыслима зима,
И на моем плече лежит твоя рука,
И все еще впереди -
Ты ничего еще не знаешь обо мне,
И мы еще не целовались при луне,
И между нами нет еще ни да, ни нет,
И нет причин уходить!..
Пойдем с тобою гулять,
И непременно окажемся
В вечерних улиц сумятице
И вместе с солнцем покатимся
Под горку вниз колобком...
Все повторится опять,
Но мы ни в чем не замешаны,
Нам ничего не обещано,
И торопиться нам не к чему,
И мне с тобою легко!..
И золотая вода
Вознаграждением за долгий, долгий день,
И вся пустая суета и дребедень
Холодным камнем канет в море без следа...
На край земли позови -
И мы до края доберемся в темноте,
И нас с тобой не разлучит чужая тень,
Ведь мы пока еще совсем-совсем не те,
Чтобы бояться любви...
Ну что поделаешь, что?
В тебя влюбленные женщины
Так невозможно доверчивы
И одинаковым вечером
Ждут невозможных звонков...
А я пока что никто
И украду тебя вечером
У тех, что болью отмечены,
У тех, чьи судьбы заверчены
Твоей бездумной рукой!
Пойдем с тобою гулять!..
Ася Анистратенко
И что же мне бал,
Где расписаны вальсы,
И что мне сандал,
Четки,стансы,романсы,
Признание лир...
Что мне- радость в полнеба?
Зачем же мне мир,
Если ты меня предал?
Беляева Валентина.
blagoroden_don
21.11.2010, 17:04
Полутёмные натюрморты Хеды,
Или портреты Вермеера
Были бы даже и веселы,
Когда б не колорит...
Да и длинная бутылка о чём-то говорит...
И не скатерть Снайдерса с фазаном и лимоном,
И не задумчивые лица Хальса,
Это воздух, огонь, земля и вода –
Квартет стихий читает мне стихи
Четырёхголосо, но в ритме вальса –
Это звуки всех улиц –
У каждой из них свой оркестр,
Это многонотные голоса городов:
Часы и ветра,
Гудки и собаки,
Сороки и трамваи...
И над этажами, скверами, проводами
Бесконечный голубиный рёв!
И никто не услышал,
Что упал не жёлудь, – это дуб упал,
Но куда?
А в будущие года...
Потому что симфония состоит из диссонансов,
И так всегда.
Романс Маргариты
Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,
не водятся давно в гортани соловьи.
Там пламя посреди пустого небосклона,
но даже в ночь луны ни слова о любви!
Луну над головой держать я притерпелась
для пущего труда, для возбужденья дум.
Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
и стелется Арбат пустыней белых дюн.
Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
Как зримо возведен из толщи полнолунья
чертог для Божества, а дверь не заперта.
Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
и одинок вблизи вселенской полыньи.
Столь длительной луны над миром не бывало,
сейчас она пройдет. Ни слова о любви!
Так долго я жила, что сердце притупилось,
но выжило в бою с невзгодой бытия,
и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
Те двое под луной - неужто ты и я?
1973
Ты мог бы взглядом опылять цветы,
ты мог бы взглядом подпевать наядам,
ты мог бы, мог бы... Но не мог бы ты
на взгляд прямой прямым ответить взглядом
наперснице твоей, сидящей рядом
на краешке гудящей пустоты?
Вера Павлова
незримая слеза. Она течет
по внутренней поверхности щеки,
она течет путем грунтовых вод,
притоком нарицательной тоски,
она течет без видимых причин,
а тайные известны только ей,
она – причина складок и морщин
у глаз, вокруг улыбки, меж бровей
Вера Павлова
Этих слов не снести почтальону,
самолету крениться крылом,
этих, пахнущих сердцем паленым
и покоем, пошедшим на слом
в одночасье, на родине, чуждой
нам обоим... На весь этот свет:
я люблю вас. Ответа не нужно.
Надорвусь, надрывая конверт.
Вера Павлова
Генриетте Давыдовне
Я влюблен в Генриетту Давыдовну,
А она в меня, кажется, нет —
Ею Шварцу квитанция выдана,
Мне квитанции, кажется, нет.
Ненавижу я Шварца проклятого,
За которым страдает она!
За него, за умом небогатого,
Замуж хочет, как рыбка, она.
Дорогая, красивая Груня,
Разлюбите его, кабана!
Дело в том, что у Шварца в зобу не,
Не спирает дыхания, как у меня.
Он подлец, совратитель, мерзавец —
Ему только бы женщин любить...
А Олейников, скромный красавец,
Продолжает в немилости быть.
Я красив, я брезглив, я нахален,
Много есть во мне разных идей.
Не имею я в мыслях подпалин,
Как имеет их этот индей!
Полюбите меня, полюбите!
Разлюбите его, разлюбите!
Николай Олейников
1928
КОРОТКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ
Тянется ужин.
Блещет бокал.
Пищей нагружен,
Я задремал.
Вижу: напротив
Дама сидит.
Прямо не дама,
А динамит!
Гладкая кожа.
Ест не спеша...
Боже мои, Боже,
Как хороша!
Я поднимаюсь
И говорю:
- Я извиняюсь,
Но я горю!
Николай Олейников
1928
В твоих глазах мелькал огонь.
Ты протянула мне ладонь.
Дыханье дня
Ты подарила,
Давно меня
Ты загубила.
Спустя лишь год
Узнаешь ты,
Поймешь полет
Моей мечты.
В моих глазах
Увидишь свет,
Увидишь <да>,
Увидишь <нет>.
Моя любовь
К тебе - секрет.
Не дрогнет бровь
И сотни лет.
Пройдут года,
Пройдет любовь,
Но никогда
Не дрогнет бровь.
Тебя узнав,
Я все забыл,
И средь забав
Я скучен был.
Мне стал чужим весь белый свет -
Я каждой даме молвлю: нет!
Николай Олейников
1932
Evgeniya adamenko
21.11.2010, 22:10
Ренар Евгения
Мне с тобой быть
Мне с тобой быть собой так просто
И не нужно казаться сильной.
Ни к чему мне другие звёзды,
Кроме звёзд твоих глаз, мой милый!
Пью я с губ твоих залпом нежность -
Захмелеть от любви не страшно.
Стать с тобою немного грешной,
Несерьёзной и бесшабашной
Так легко... Пусть играет ветер
С длинным локоном тёмно-рыжим...
Не хочу, чтоб кончался вечер...
Серый взгляд твой всё ближе, ближе...
Убегать от любви нам поздно -
Приросли всей душой друг к другу.
Невозможностью жизни порознь
Мы наказаны за разлуку.
serg1969
21.11.2010, 22:15
Подари мне летний снегопад,
Чтоб в разгар непрошеной метели
Мы с тобой по-прежнему хотели
Плакать и смеяться невпопад...
Подари, как весточку весны,
Гром лихой в крещенские морозы,
Чтоб не позабыли мы про грозы
Средь густой, как омут, тишины.
А еще, прошу, не позабудь
Шепот трав на облачной опушке,
Где слышны пророчества кукушки,
В чем-то привирающие чуть.
Средь седого утра подари
Мудрость и величие заката,
Чтоб не позабыть о том, что свято,
Мир подлунный верой озари.
Оживи погасшую свечу...
Солнечной проталиной в апреле
Протяни мне руку. В самом деле,
Я ведь столь немногого хочу......
Денис Коновальчик
Evgeniya adamenko
21.11.2010, 22:31
http://ipicture.ru/uploads/20101122/q4qWYWT0.jpg (http://ipicture.ru/)
Красивой Женщине
Александр Бунаков
Красивой Женщине – красивые слова,
Красивой Женщине – красивые поступки,
И даже если Она в чём-то не права,
Я в плен сдаюсь на милость царственной голубки.
Красивой Женщине не стыдно проиграть
И бросить честь свою и гордость Ей под ноги,
Её малейшие капризы исполнять
Готовы с радостью и демоны, и Боги.
Красивой Женщине – красивую Любовь,
Отдав для этого все средства и все силы,
Красивой Женщине – и жизнь свою, и кровь,
А за Неё легко и умереть красиво.
Красивой Женщине простятся все грехи,
Она была и будет впредь моим Куммиром,
Красивой Женщине – красивые стихи,
Пока я жив, лишь Ей моя подвластна лира.
06.07.05.
Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь — уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.
Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, —
Смерть придется целовать.
Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?
1911
Легкость сама
Нежность твоя твои пораженья и мягкая гордость
Легендарная география взглядов и ласк
Органное колдовство
Смешение рук и глаз
Трав и снегов
Трав и весны
И невидимой дрожи моря под прикосновеньем дождя
Смешение тишины и твоей магнетической ясности
И ветра который приносит губам привкус молодости
И далекого поцелуя
Ветра чью руку ты чувствуешь вдруг под одеждой.
Поль Элюар
Перевод М. Н. Ваксмахера
Спляши мне, август, по-шамански,
Роняя звезды с высоты.
До дна допит бокал с шампанским –
За упокой моей мечты...
Я Вам, наверное, не нравлюсь,
Но под ребро толкает бес.
Не лей дожди, мой глупый август,
За упокой моих небес...
Зачем же плакать безутешно
О звездах, сбившихся с орбит?
Ты помолись, мой ангел грешный, -
За упокой моих обид...
Дух августа густой, медовый...
Давай, не тратя лишних слов,
Нальем себе еще по новой –
За упокой моих грехов...
Из почвы корни тянут соки,
Спешат плоды увидеть свет.
Не плачь, мой ангел одинокий,
За упокой моих побед...
Гостинцы августа – с горчинкой,
И сон мне не смыкает вежд.
Ликует в яблоке личинка –
За упокой моих надежд...
А сгусток августовской ночи
Блуждает тромбом по крови,
И пересмешник зло хохочет –
За упокой моей любви...
Ты слишком загостился, август!
Пора в дорогу – поспеши!
Не вой, мой старый, верный Аргус,
За упокой моей души...
Люче
__________________
blagoroden_don
22.11.2010, 09:49
Из Набокова
Поезд, качнувшись, входит в сезон дождей.
Мы в чем-то ошиблись, прощаясь на полпути.
Вдоль перрона проходит контурный мир смертей,
Раздвигая наше безмолвие впереди.
Окна вагонов прошли, как ряды белья,
Лица стали белее твоих простыней.
Разодрав занавески, из них показался я,
Ты побежала, ты оказалась ясней,
Сопричастней повальному ливню, на каблуках.
Выдергивая из воды ряды перстней
Вместе с пальцами в перламутровых жуках.
От которых, барин, не покрасней.
Потом ты упала. И я пробежал
За вагоном одним, пробежал четвертый вагон.
Ты рыдала, скомкалось платье, и я продержал
Свой ужасный поклон.
Я вернулся в купейное, вытащил туз крестей.
Познакомился с девушкой в шерстяных чулках.
Поезд, качаясь, катился в сезон дождей.
И жизнь моя покатилась в других берегах.
Така, як всі - босоніж по калюжах,
Промокла під брудним дощем,
Між сірих стін і сірих перехожих,
Така, як всі, - з накинутим плащем.
Збирала мрії, дотики і миті,
Холодні ранки і пророчі сни,
Обіцяні зірки й волошки в житі,
Така, як всі, втікала від весни.
Хотіла волі, щастя і тепла,
Просила в світу спокою і тиші,
А боса під дощем до нього йшла
Така, як всі, а може, трохи інша.
Любила осінь, вірші й молитви
І дивні очі кольору ночей,
Розмови з небом, з серцем битви,
Така, як всі, - лиш крила з-за плечей...
Микола ВІНГРАНОВСЬКИЙ
Гротеск
Здається десь...
Для кожної людини...
У певному контексті...
Є зразок вікна...
Яке чарує, мов гротески...
На келиху червоного вина...
Вікно у світ...
Де нас немає...
Пробачити ...
Це тяжко...
Але напевно десь є світ,
В якому все не так погано,
В якому сльози – просто міф...
Який чарує и бентежить,
Якщо заглянути в вікно...
Але ми тут і ми – реальні,
А наші мрії як кіно...
Пройдуть, загаснуть і затихнуть
У каламбурі почуттів...
Здається десь...
Для кожної людини...
У певному контексті...
Є зразок вікна...
Здається з нами щось уже не те...
І навіть люди, місто й камні,
Щось прошепоче – Те усе святе
У що ти вірив - згинуло з віками
Пройшло скрізь пальці,
Як вода, зачерпнута відкритою рукою,
А на лодоні лиш краплинки сну,
У сяйві марив, як в полоні.
І вічність та тяжка завіса,
Що ми не здатні піднести,
Роздавить вас, навіщо йти
Навіщо тратити надію,
У те усе, що нам святе,
Скажи мені і я повірю,
Та все ж із нами щось не те....
І я не я, і ти мені не ти.
Скриплять садів напнуті сухожилля.
Десь грає ніч на скринці самоти.
Десь виє вовк по нотах божевілля.
Бере голодну тугу — як з ножа.
Дзвенять світів обледенілі дзбани.
І виє вовк. І вулиця чужа
в замет сміється чорними зубами.
І виє вовк, ночей моїх соліст…
Заклацав холод іклами бурульок.
Вповзає вовк і тягне мерзлий хвіст,
в сузір’ї Риб вловивши кілька тюльок.
Ти, вовче, сядь. Ти на порозі ляж.
Ти розкажи свою пригоду вовчу.
А смушки скинь. Навіщо камуфляж?
Ти краще вий. А я собі помовчу.
Погрійся тут, моя нічна мано,
хоч ми із казки вибули за віком,
аж поки ранок в чорне доміно
зіграє з нами вогниками вікон.
аж поки сонце перепалить пруг
і сплачуть пітьму стріхи тонкосльозі…
Лежить овеча шкура завірюх…
І скімлить пес розумний на порозі…
Не тратьте жизнь свою на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".
Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.
Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас!
Л.Козырь
ОПЯТЬ
Опять опадают кусты и деревья,
Бронхитное небо слезится опять,
И дачники, бросив сырые кочевья,
Бегут, ошалевшие, вспять.
Опять, перестроив и душу, и тело
(Цветочки и летнее солнце - увы!),
Творим городское, ненужное дело
До новой весенней травы.
Начало сезона. Ни света, ни красок,
Как призраки, носятся тени людей..
Опять одинаковость сереньких масок
От гения до лошадей.
По улицам шляется смерть. Проклинает
Безрадостный город и жизнь без надежд,
С презреньем, зевая, на землю толкает
Несчастных, случайных невежд.
А рядом духовная смерть свирепеет
И сослепу косит, пьяна и сильна.
Всё мало и мало - коса не тупеет,
И даль безнадежно черна.
Что будет? Опять соберутся Гучковы
И мелочи будут, скучая, жевать,
А мелочи будут сплетаться в оковы,
И их никому не порвать.
О, дом сумасшедших, огромный и грязный!
К оконным глазницам припал человек:
Он видит бесформенный мрак безобразный,
И в страхе, что это навек,
В мучительной жажде надежды и красок
Выходит на улицу, ищет людей...
Как страшно найти одинаковость масок
От гения до лошадей!
Саша Черный
Лиса Алиса
22.11.2010, 17:18
А В Т О П О Р Т Р Е Т
Ты себя не обманывай, полно -
В этом зеркале нет тебя.
Так порою мелькает в волнах
Тень погибшего корабля.
Он, отжившей нагружен тайной,
Бесполезный свершая путь,
Может всех при встрече случайной
Мнимой живостью обмануть.
Лишь привиделась эта драма,
Миг - и скроется без следа.
Ветер, волны, пустая рама,
И бродяжья над ней звезда.
© Лариса Морозова-Цырлина
Лиса Алиса
22.11.2010, 17:30
Личная катастрофа
Тянется бред под лезвиями минут боль напрягает нервы три дня подряд
Личная катастрофа - отдельный пункт. Личная катастрофа - не общий ад.
Мир не сойдет с орбиты от этих слов, от моего бессилья в лоскутьях вен,
Просто сдыхает гребаная любовь - миру по барабану такая хрень.
Миру такие выпады - дежавю, старое фото, как в бабушкином трюмо,
Общая наша истина в стиле «ню», пройденная покадрово, как в кино
Этой планете корчи мои - плевок, брошеный с макрокосмоса в океан.
Здесь на младенца плавно нажать курок - пара секунд всего.Да куда уж нам..
С этой больной фантазией о судьбе, картах тарО, признаниях ни о чем…
Если сравняли просто с д..мом в бедэ мальчиков с автоматом через плечо….
Если здесь человечишкина душа стоит гораздо меньше чем два нуля,
Этой планете мы - плесень, нарыв - мы вша, с манией гигантизма гнилая тля…
Тянется бред под лезвиями минут боль напрягает нервы три дня подряд
Личная катастрофа -отдельный пункт. Личная катастрофа -не общий ад…
© Copyright: Кесслер Оксана
Ray_River
22.11.2010, 17:40
Она отравляет ритмами изнутри.
Сутулится, супит брови, когда грустит.
Но если ты вдруг полюбишь ее – умри.
Она тебе точно этого не простит.
Стихи отбивает пальцами на столе.
Тщеславие прячет в цифры кривых таблиц.
Купает ресницы в теплой московской мгле –
И город теряет сон от ее ресниц.
Пускает тугие корни в твоей груди,
Пока за окном тихонько вскипает ртуть.
Она кареглазый Маугли – отойди,
Не трогай, если не хочешь ее спугнуть.
Иди – пусть она смеется в свой микрофон,
Ступай себе спать. Но завтра, мой юный друг…
Тебя встретит утро, желтое, как лимон –
Икарами, улетающими на юг.
Вера Полозкова
О путях твоих пытать не буду,
Милая! - ведь все сбылось.
Я был бос, а ты меня обула
Ливнями волос -
И - слез.
Не спрошу тебя, какой ценою
Эти куплены масла.
Я был наг, а ты меня волною
Тела - как стеною
Обнесла.
Наготу твою перстами трону
Тише вод и ниже трав...
Я был прям, а ты меня наклону
Нежности наставила, припав.
В волосах своих мне яму вырой,
Спеленай меня без льна.
- Мироносица! К чему мне миро?
Ты меня омыла
Как волна.
IQ_dyf2d-yI
Падает снег... падает снег легко,
Скоро все скроет... и ни следа не будет,
Знаешь ли ты, знаешь ли ты... покой -
Гавань для тех, кто больше не верит в чудо.
Для тех, кто устал от этих сердечных гроз,
Для тех, кто устал от горечи и тревоги...
И станет покой дороже и слез, и грез,
И станет звездой, сияющей нам в дороге.
Не верить мечтам и звездам, а просто жить
Не верой в судьбу или в возможность встречи,
А просто вот так... в полсилы своей души,
Других утешая тем, что ведь время лечит...
...и время излечит... от жизни и высоты,
От детской наивности, от простоты и веры,
и станут ненужной сказкой стихи, мечты...
и станет покой - единственной в жизни мерой...
...падает снег... падает снег, кружа
Безмолвною птицей над городом этим спящим...
...а помнишь ли ты, помнишь ли ты, душа,
А помнишь, душа, мечтала ты быть летящей...
Басня
ПОЭТ И КРАСАВИЦА
Раз, после долгой контратаки,
Не бывшая ни разу в браке
Одна красавица вдруг загорелась вся
В объятьях своего прекрасного поэта.
А он, чудак, то то придумывал, то это,
Когда же песнь любви пропеть он собрался,
То песенка его уж оказалась спета.
Читатель-друг! Запомни до могилы:
Теряя время, мы теряем силы.
Николай Эрдман
(1900–1970) драматург, поэт
ФУГА БАХА
Однажды Бах спросил свою подругу:
- Скажите мне,
вы любите ли фугу?
Смутясь и покраснев как рак,
Подруга отвечала так:
- Не ожидала я увидеть в вас нахала!
Прошу вас, не теряйте головы!
Я - девушка, и в жизни не видала
Того, о чем спросили вы!..
Ну что ж, читатель-друг,
действительно, подруга
Не знала, что такое фуга.
Но это не ее вина:
Другие были времена,
Она росла в провинции, у тети...
Теперь таких девиц вы не найдете.
ФУГА БАХА Вариант 2
Однажды Бах спросил свою подругу:
"Скажите мне, вы любите ли фугу?"
Смутясь и покраснев, как мак,
Подруга отвечала так:
"Не ожидала я увидеть в вас нахала.
Прошу вас, не теряйте головы.
Я - девушка и в жизни не видала
Того, что здесь назвали вы".
Мораль: у девушек, почти без исключенья
Богатое воображенье.
Николай Эрдман
СЛУЧАЙ В ТРАМВАЕ.
Должны быть вежливы всегда мы,
Везде, читатель дорогой!
Вот раз в трамвай вошли две дамы,
Одна беременней другой.
В трамвае том сидел пижон
И был их видом поражен.
Беременность не звук пустой,
И, не теряя времени,
Он уступает место той,
Которая беременней.
Поступок вежливый пижона
Стал украшением вагона.
Читатель, помни это, знай,
И так же транспорт украшай.
Николай Эрдман
Не здесь, где связано,
А там, где велено.
Не здесь, где Лазари
Бредут с постелею,
Горбами вьючными
О щебень дней.
Здесь нету рученьки
Тебе - моей.
Не здесь, где скривлено,
А там, где вправлено,
Не здесь, где с крыльями
Решают - саблями,
Где плоть горластая
На нас: добей!
Здесь нету дарственной
Тебе - моей.
Не здесь, где спрошено,
Там, где отвечено.
Не здесь, где крошева
Промеж - и месива
Смерть - червоточиной,
И ревность-змей.
Здесь нету вотчины
Тебе - моей.
И не оглянется
Жизнь крутобровая!
Здесь нет свиданьица!
Здесь только проводы,
Здесь слишком спутаны
Концы ремней...
Здесь нету утрени
Тебе - моей.
Не двор с очистками -
Райскими кущами!
Не здесь, где взыскано,
Там, где отпущено,
Где вся расплёскана
Измена дней.
Где даже слов-то нет:
- Тебе - моей...
1922
crEebtMoyYQ
ПРИЕЗЖАЯ СЕМЬЯ ФОТОГРАФИРУЕТСЯ У ПАМЯТНИКА ПУШКИНУ
На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щелкает, и птичка вылетает.
Фотограф щелкает,
но вот что интересно:
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.
Все счеты кончены, и кончены все споры.
Тверская улица течет,
куда, не знает.
Какие женщины на нас кидают взоры
и улыбаются...
И птичка вылетает.
На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны
(для тех, кто понимает)
все наши глупости и мелкие злодейства
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.
Мы будем счастливы
(благодаренье снимку!).
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.
Булат Окуджава
serg1969
22.11.2010, 22:08
Никто из нас не может быть островом -
Самодовольным, серым и каменным -
Мы рождены детьми света пестрого,
И быть нам всем дано его гранями.
Когда в пучину смоет часть берега,
К чему тогда мольбы бесполезные?
Уменьшатся Европа с Америкой,
И домик твой зависнет над бездною.
Если тревожным звоном купол неба объят,
Скорбно звуча, иль призывая к борьбе,
Не вопрошай, по ком разнесся этот набат:
Колокол звонит по тебе.
Пускай надежный замок ты выстроил
И заперся засовами прочными,
Пускай на расстояние выстрела
К нему не подберутся все прочие,
Но если мир пересекла трещина,
И твой покой когда-то нарушится.
Прервут твой сон предвестья зловещие -
И к ним уже нельзя не прислушаться!
Если тревожным звоном купол неба объят,
Скорбно звуча, иль призывая к борьбе,
Не вопрошай, по ком разнесся этот набат:
Колокол звонит по тебе...........
Денис Коновальчик
Споем?
Не бродяги, не пропойцы,
за столом семи морей
вы пропойте, вы пропойте
славу женщине моей!
Вы в глаза её взгляните,
как в спасение своё,
вы сравните, вы сравните
с близким берегом её.
Мы земных земней.
И вовсе
к чёрту сказки о богах!
Просто мы на крыльях носим
то, что носят на руках.
Просто нужно очень верить
этим синим маякам,
и тогда нежданный берег
из тумана выйдет к нам.
Булат Окуджава
Холодный пар,
хоронят прах.
Не плачьте, горе запорошится,
на мраморную доску пав,
под желтым смехом пьяной рощицы.
Жизнь хороша, и ты, король,
за тир гроша могилу рой.
С лопатой падай и греби,
тебе опять слезами ужинать.
Как мебель старую, ненужную,
Вывозят желтые гробы.
Сварганенный комок несчастия
Ваганьковским зовется кладбищем.
Все знают — я не рвусь на части,
и не хочу быть вашим классиком.
И та есенинская роль
на бархатный мой шарф не тянет.
Мне хорошо, что я король,
а буду нищим, лучше станет.
Я выпью водки на углу,
где церковь эта и ворота.
Я не на улице умру
среди бесстыдного народа,
а книжных полок посреди,
черновиков где рваный ворох.
А смерть Ходжою Насреддин
засыплет снегом поговорок.
«И панихиде грустной внемля»,
я вам скажу не так, а сяк —
Любил поэзию, не землю,
Как море истинный рыбак!
Ноябрь, 1963 год.
Трамвайная осень, опала
желто-красным.
Деревья в опале, а ветры и наглы и праздны.
И ходят калины к реке ожигаясь,
и в горле калитки твое ожиданье.
И фреска как фреска, и где эта ласка?
И резко, как леска, оборвана сказка
И к черному хлебу слепых одиночеств
прикинут я небом для разных пророчеств.
Трамвайная осень, упала, опала.
Лишь светится просинь — след Божьего Дара.
Gera0907
22.11.2010, 23:59
Великий секрет
Что за смысл в жизни спорить и обижаться
И терять свои силы в пустой борьбе?
Ты ведь даже представить не можешь себе,
До чего идет тебе улыбаться!
Хочешь, я главный секрет открою:
Вместо споров на ласку себя настрой.
Будь сердечной и искреннею со мной,
Поцелуй, улыбнись мне. И поле боя
Моментально останется за тобой!
Взглядами, шёпотом, выдохом ласковым
нежить тебя, выплетая признания,
медленно, трепетно, пальчиков плясками
до учащённого страстью дыхания,
до неразумных движений искрящихся,
до ощущения "где-то на грани я",
до растворенья во снах настоящего,
до оживления строчек придуманных,
до откровенья полёта звенящего
возгласа счастия, стона безумного...
Нежить тебя до слияния полного
мыслями, чувствами, нервами-струнами,
сердца, сознания, мира огромного
что для тебя распускается красками,
песней, стихами, душевными волнами,
взглядами, шёпотом, выдохом ласковым...
© Copyright: Марина Авс, 2010
Позволь любить тебя издалека…
Позволь любить тебя издалека…
Как свет звезды таинственный, манящий…
Желанный плод вдвойне милей и слаще, -
Когда не может взять его рука…
Позволь любить тебя издалека…
Твой нежный свет, сияющий с востока,
И - грешной страстью, сдержанной до срока,
Запретный плод, не сорванный пока…
Позволь любить тебя издалека…
Мне до звезды, увы, не дотянуться,
Лишь только к сердцу может прикоснуться
Моей любви горящая строка
Нас разделила времени река,
И даль миров, и годы долгих странствий,
Но в серой беспредельности пространства
Мне образ твой рисуют облака…
Позволь в любви не клясться на века, -
Любовь и ложь несовместимы вроде, -
Ведь между нами световые годы…
А я люблю тебя издалека…
Борис Кардаш
Я ухожу, как корабли уходят
От берегов туманных и глухих.
И первый хмель во мне уже не бродит,
Дорога не связала нас двоих.
Я понимаю: тот туманный берег
Недолог был и ненадёжен был...
А я в тот берег ненадёжный верил,
Я руки твои белые любил.
Из плена красоты твоей осенней
Не выбраться, как из силка грачу.
Я и сейчас не верую в спасенье
И тайно по глазам твоим грущу.
А мне б умчать тебя, как ветер, к свету,
Под свежую солёную волну...
Ещё я долго буду помнить это,
Ещё не раз себя я прокляну.
А на губах твоих опять усмешка.
Чужая ты. Ты где-то там, вдали.
И, как корабль, у берега помешкав,
Я удаляюсь от твоей земли.
Альгимантас Балтакис
Перевод с литовского Булата Окуджавы
Любуюсь липами и вами.
Елейным, липовым Иваном.
Ах, в осень только на стихах
Такие чувства настигать.
Но ваше сердце Вечность, кремень.
Я подсмотрел судьбу и знаю —
Как тяжко крестит рот свой Время,
Чепец соборов не снимая.
Старушка мучается дурью.
О, Время! Лапти промотав,
На пяльцах деревень бандурят
Твои тугие провода.
Да, кто сильней, тот выживает.
И выжигает старый след.
Но как чудесно вышиванье,
Которое рождает Свет!
Не заставляйте женщин плакать
В мороз, и в гололед, и в слякоть,
Какая б ни стряслась беда, -
Не заставляйте женщин плакать
Ни от любви, ни от стыда.
Какая бы из горьких трещин
Ни расколола сердце вам, -
Не заставляйте плакать женщин
По необдуманным словам.
Прощайте женщин! Сокращайте
И злые распри, и вражду!
И никогда не вымещайте
На женщинах свою беду.
И как бы ни случилось плавать
Вам в океане бытия, -
Не заставляйте женщин плакать,
На вас обиду затая.
И пусть вам будет как награда
За бескорыстие труда
Та женщина, что с вами рядом,
Не плачущая никогда.
Чтоб стыд не жег вас сквозь года,
Чтоб от раскаянья не ахать, -
Вовек: нигде и никогда
Не заставляйте женщин плакать.
Людмила Щипахина
Господи, дай ему силы остаться собой
В мире, где всё покупается и продаётся.
Дай ему веры, что счастье даётся судьбой,
Не говоря, что не всем и непросто даётся...
Дай ему доброго вечера, светлого дня,
Тёплой зимы и хмельного, нежаркого лета.
Если не сможешь найти - забери у меня
То, что в любом человеке рождает поэта.
Дай ему солнца и неба беспечный покой,
Запах цветущего луга и шум перелеска,
Дай ему слов, огранённых твоею рукой
До неземной чистоты, до кристального блеска.
Дай ему жизнь ради жизни, не рвущую жил,
Мира - и в сердце, и в доме, как высшую милость.
Дай ему СЧАСТЬЕ, которое он заслужил.
То, за которое я, как умела, молилась.
(Неждана Юрьева )
verderstar
23.11.2010, 13:12
ВЕСЕННЯЯ ГРОЗА
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые!
Вот дождик брызнул, пыль летит…
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит…
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной, и шум нагорный —
Все вторит весело громам…
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила!
(Тютчев)
cote d'Ivoire
23.11.2010, 17:22
Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите - при сейчас,
любите - при когда?
Ребята - при часах,
девчата при серьгах,
живите - при сейчас,
любите - при Всегда,
прически - на плечах,
щека у свитерка,
начните - при сейчас,
очнитесь - при всегда.
Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
и несменяемы.
Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
а важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.
Зеленые в ночах
такси без седока...
Залетные на час,
останьтесь навсегда...
Андрей Вознесенский
Ray_River
23.11.2010, 18:37
В сырой тюрьме, на западе Парижа,
Еще опасен, но разоружен,
Сидит один московский хакер Миша,
За то, что крупный банк ограбил он.
Насильно стрижен, в полосатой робе,
С мишенью круглой сзади на спине,
Клопов считает в каменной утробе,
Программы пишет мелом на стене.
То вдруг погладит грязный коврик с пола,
То тихо плачет, если видит мышь,
Грозит убить козлов из Интерпола,
Лет через двадцать где-то, правда, Миш?
Пробрался в банк со спутника в Анголе,
Ушел сетями африканских стран,
Сжег все дискеты, где держал пароли
И нагло сбросил спутник в океан,
Уже на дно залег, а не на нары,
Уже почти в тайге укрылся, но...
Они его поймали на Канарах,
Когда сорил деньгами в казино.
Его пытали зверски, как в гестапо,
И на глазах разбили Celeron,
А он все вынес, съел четыре кляпа,
И предлагал буржуям миллион,
Его по морде били, как скотину,
А он, святой, возьми им да скажи:
"Но пасаран! Несите гильотину!"
Но принесли ему детектор лжи,
И лишь тогда поверили шпионы,
Промыв его бесценные мозги,
Что он украл семнадцать миллионов,
Чтоб заплатить провайдеру долги.
И вот он, бит, с распухшей головою,
Лежит в углу, свернувшись калачом,
Когда придут охранники с едою,
Ни ест, ни пьет, ни просит ни о чем.
Молчит на все тюремные запросы,
Совсем завис - ни мертвый, ни живой,
Но поднесут к нему дискету с DOSґом,
И он на запах дернет головой,
Застонет: "Пива, пива дайте, гады!"
И поползет к открывшейся двери,
За что жандармы бьют его прикладом:
"Мишель-то наш живой еще, смотри!"
Уйдут они, бездумно повторяя
Наш русский мат, что слышится в тиши,
На всю тюрьму пространно рассуждая
О красоте загадочной души...
Но лишь шаги их стихнут в коридоре,
Он вдруг с земли подскочит, жив-здоров,
Бежит к двери, забыв про боль и хвори,
Забыв про все советы докторов,
Чуть подождав, покуда злость остынет,
К двери холодной ухом припадет,
Тяжелый камень в стенке отодвинет:
За ним давно прокопан тайный ход!
Откуда знать в Париже Интерполу,
Что без e-mailґа Мишке не впервой -
Еще весной донес почтовый голубь
В двоичном коде весточку домой,
Уже отвертку сделал он из вилки,
Уже ломает друг тюремный сайт,
Уже нашел он в маминой посылке
Буханку с Intel Pentium Inside.
И заключенных больше не тревожит
Глубокой ночью странный ровный стук:
Пускай не спал три месяца, но все же
Собрал в неволе новый ноутбук.
И с замираньем сердца снова вышел
В такой родной до боли Интернет,
Где через час, обычным кликом мыши
Сумел скосить свой срок на десять лет,
Прислал письмо: "Встречайте, мама. Еду",
Дал выходной охране до зимы,
Пустил метро до камеры соседа
И продал дом начальника тюрьмы,
Сумел создать подпольную ячейку,
Послал сто грамм друзьям на Колыме,
Стал чемпионом Франции по Quakeґу -
Забылся зэк, что он сидит в тюрьме,
Летает он, как свежий вольный ветер -
Доступно все, о чем не мог мечтать,
Он побывал повсюду на планете,
И никуда не хочет убегать,
Уж не грустит по Родине, по маме.
Вот только что-то изменилось в нем:
Он слишком странно смотрит вечерами
В экран с цветным решетчатым окном...
(c) Леонид Коновалов
Бродячий пёс
Когда-нибудь бродячий пёс
Во мне проснётся, понимая,-
Не в этом городе я рос,
Не в этом мире, дорогая.
Под звон стекла и дым костров
Мы говорим о жизни бренной,
О параллельности Миров
И заповедности Вселенной.
Вот только ночью не до сна,
Часы не тикают - грохочут.
Какая полная Луна,
Какие сказочные ночи...
Приоткрывается мой путь -
Огни зарниц и дома запах.
Порвётся цепь когда-нибудь,
И я на все четыре лапы
Вскочу...
Вильну тебе хвостом,
Лизну протянутую руку,
Побуду рядом, но потом
Покорно выберу разлуку.
И в параллельность бытия
Нырну, как в омут, обреченно...
Там город мой, там вырос я,
Там даже кот, и тот ученый.
Там ненавидят серебро,
Там слепо верится в удачу,
Когда монетой, на ребро
Встаёт Луна под вой собачий.
Там королевский альбатрос
Парит, границы охраняя...
...Не в этом городе я рос,
Не в этом мире, дорогая...
(Владимир Плющиков)
Божьи коровки
Посланник богов безымянных, увы, не промазал,
На лазерный, видно, сменил допотопный прицел.
И небо, которое только что было в алмазах,
Свернулось в овчинку, и краешек чуть заалел.
Лишь капельку крови поймал я ладонью неловко.
Скатилась она в придорожную липкую грязь…
…И крылья расправив, взлетела, как божья коровка,
И мир накренился, позволив ей в небо упасть…
Свет клином сошелся, в тот свет отразившись наивно,
Я богу молился, и тут же дерзил сгоряча.
Звенящие капли июльского тёплого ливня,
Обрывок пространства и время с чужого плеча.
В чем мать родила, я стоял на коленях устало.
Великая честь превратиться в безликую часть…
…Казалось, что небо на землю некстати упало,
И мир накренился, позволив мне в небо упасть...
Сбежать бы, исчезнуть, уйти подобру-поздорову.
Презреть суету, и томление духа, и тлен.
Десятки, и сотни, и тысячи божьих коровок,
А, может быть, капелек крови из вспоротых вен
С ладоней моих обреченно взлетали навстречу
Заре восходящей грядущего судного дня…
…Дробились минуты, пространство давило на плечи.
И мир накренился, и небо упало в меня…
(Владимир Плющиков)
Апрельская прогулка
Есть тайная печаль
В весне первоначальной,
Когда последний снег
Нам несказанно жаль,
Когда в пустых лесах
Негромко и случайно
Из дальнего окна
Доносится рояль.
И ветер там вершит
Круженье занавески,
Там от движенья нот
Чуть звякает хрусталь.
Там девочка моя,
Еще ничья невеста,
Играет, чтоб весну
Сопровождал рояль.
Ребята! Нам пора,
Пока мы не сменили
Веселую печаль
На черную печаль,
Пока своим богам
Нигде не изменили -
В программах наших судеб
Передают рояль.
И будет счастье нам,
Пока легко и смело
Там девочка творит
Над миром пастораль,
Пока по всей земле,
Во все ее пределы
Из дальнего окна
Доносится рояль.
1978
fMx2hNLJgjM
ЛЮБОВЬ ПРОСТИТ…
Любовь простит, любовь поймет.
Любовь поплачет, подождет.
Уйдет в пургу, собьется с ног
И … вновь найдет родной порог.
Любовь взгрустнет, у слез навзрыд
В ночи холодной погостит.
Потом смеяться будет вновь.
Все будет…, если есть любовь.
И свет и тень, и свет и тьма,
Молчанья холод, кутерьма
Веселых, легких, глупых слов.
Все будет…, если есть любовь.
И штиль и шторм, и зной и град,
Кто прав, а кто же виноват?
И дрожь в мороз не от зимы,
И шепот не от страха тьмы,
И не от боли вовсе стон,
Сердец воздушный перезвон…
Переплетутся старь и новь.
Все будет…, если есть любовь.
Ирина Верина
Все зубы выпали мои, и понял я впервые,
Что были прежде у меня светильники живые.
То были слитки серебра, и перлы, и кораллы,
То были звезды на заре и капли дождевые.
Все зубы выпали мои. Откуда же злосчастье?
Быть может, мне нанес Кейван удары роковые?
О нет, не виноват Кейван. А кто? Тебе отвечу:
То сделал бог, и таковы законы вековые.
Так мир устроен, чей удел – вращенъе и круженье,
Подвижно время, как родник, как струи водяные.
Что ныне снадобьем слывет, то завтра станет ядом,
И что ж? Лекарством этот яд опять сочтут больные.
Ты видишь: время старит все, что нам казалось новым,
Но время также молодит деяния былые.
Да, превратились цветники в безлюдные пустыни,
Но и пустыни расцвели, как цветники густые.
Ты знаешь ли, моя любовь, чьи кудри, словно мускус,
О том, каким твой пленник был во времена иные?
Теперь его чаруешь ты прелестными кудрями, –
Ты кудри видела его в те годы молодые?
Прошли те дни, когда, как шелк, упруги были щеки,
Прошли, исчезли эти дни – и кудри смоляные.
Прошли те дни, когда он был, как гость желанный, дорог;
Он, видно, слишком дорог был – взамен пришли другие.
Толпа красавиц на него смотрела с изумленьем,
И самого его влекли их чары колдовские.
Прошли те дни, когда он был беспечен, весел, счастлив,
Он радости большие знал, печали – небольшие.
Деньгами всюду он сорил, тюрчанке с нежной грудью
Он в этом городе дарил дирхемы золотые.
Желали насладиться с ним прекрасные рабыни,
Спешили, крадучись, к нему тайком в часы ночные.
Затем, что опасались днем являться на свиданье:
Хозяева страшили их, темницы городские!
перевод С. Липкина
serg1969
23.11.2010, 22:14
Как горек дым в саду сгоревших листьев,
Как неподвижен сизый горизонт,
Освобождая душу от корысти,
Слетает голубь с опустевших крон.
Прощает всё мне ветреная осень,
Вслед за уставшим клином тая в облаках,
Оставшись предисловием неточным
Стихов, прочитанных со снежного листа.
Листаю ветром облаков прорехи,
Разорванных иголками антенн,
И исправляю в памяти огрехи
На сгибе ветреных осенних перемен.....
Олег Виксич
Откуда ты? Зачем ко мне приник,
полубезумный, бедный мой двойник?
В пустой ночи страшны твои объятья.
Как поздний гость с распахнутой душой,
несносен ты, совсем уже чужой.
Уж лучше бы упреки и проклятья…
Откуда ты? И правда ли, что жив?
И голос твой по-прежнему не лжив?
Не плачь, родной, не мучайся – я верю,
Я даже помню что-то: летний дождь,
обрывки речи, шарканье подошв
и долгий детский ужас перед дверью…
И как ты был неловок и смешон,
одергивая милый капюшон,
беря ее за мокрое запястье…
Зачем ко мне приходишь ты, такой?
Да-да, конечно, – воля и покой.
А счастья нет. Но это было – счастье…
Я больше ничего уже не жду.
Я пережил и дружбу и вражду.
Я зло творил с лицом невиноватым.
Я всею кожей чувствовал своей,
как страх сквозил из окон и дверей
и воздух стал удушливым и ватным.
Уже я столько горечи вкусил,
что мне тебя и выслушать нет сил.
Я твоего не стою утешенья.
Откуда ты? Тебя ведь нет давно!..
Лишь черный дождь на темное окно
летит, мое смывая отраженье.
Осенняя соната
...и задумчивый город засыпан опавшей листвой,
и пронзителен воздух - такие теперь времена...
Это поздняя осень кружит над моей головой,
жёлто-красная осень, так странно похожая на
те, которые были, и, видишь, куда-то ушли,
оставляя не то, чтобы грусть, и не то, чтобы боль,
но какую-то смуту, и запах подмёрзшей земли,
перемешанный с небом и с той же опавшей листвой.
А над миром горят фонари, всё горят фонари,
так иди, унося эту смуту под синим плащом,
и, как в детстве, опять сам с собой говори. Говори,
что листва облетает на свете, а ты ни при чём.
Вот и слушай пресветлую песню осенних сонат,
осенённую сумраком солнца, как сонной свечой,
понимая, что ты, как всегда, навсегда виноват
в вечных горестях этой земли. И во многом ещё.
Жизни ль мне хотелось слаще?
Жизни ль мне хотелось слаще?
Нет, нисколько, я хотел
Только вырваться из чащи
Полуснов и полудел.
Но откуда б взял я силы,
Если б ночью сборов мне
Целой жизни не вместило
Сновиденье в ирпене?
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Серый день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Хлопья лягут и увидят:
Синь и солнце, тишь и гладь.
Так и нам прощенье выйдет,
Будем верить, жить и ждать.
Борис Пастернак
1931
Queen Shanteklera
24.11.2010, 12:42
Лариса РУБАЛЬСКАЯ
http://lib.rus.ec/b/98963/read
ДВЕ ПРИЧИНЫ
У моей тоски есть причины -
Нас с тобой судьба разлучила.
Я считала дни и минуты.
Не вернулся ты почему-то.
Без тебя в душе стало пусто.
В зеркало смотрюсь — мне так грустно.
Что во мне не так — непонятно.
Не придешь ко мне ты обратно.
Разлука для любви, как ветер для огня.
Разлучник - ветер дул, и ты забыл меня.
Разлучник - ветер дул, огонь любви погас,
А может, ничего и не было у нас.
Может быть при встрече, случайно,
Спросишь, почему я печальна.
Что тогда тебе я отвечу,
Что обиды время не лечит.
*
БЕЛЫЙ КАТЕР
Солнце вздрогнет на закате
В синий миг остатка дня.
Ты уйдешь на белый катер
И уедешь от меня.
На песок прибой накатит,
Зачеркнет твой след волной.
Белый катер, белый катер
Разлучит тебя со мной.
На белом катере, на белом катере
По морю синему гони, гони.
Скажи, на что с тобой мы ночи тратили,
На что мы тратили с тобою дни?
Все проплакать – слез не хватит,
Все сказать – не хватит слов.
Ты ушел на белый катер
И увез мою любовь.
Синих вод морская скатерть,
Шепот волн – прощай, прощай.
Белый катер, белый катер,
Ты вернуться обещай.
Отсутствие
1.
Развоплощенье образа: тебя
как будто больше нет и в самом деле.
Ты призрак, ты фантом, хотя не странно ль —
я видела действительность твою!
Когда б, отсутствуя, ты не был так реален,
я легче бы любила:
человечней
казалось мне пряденье этой нити,
чем окончанье путаной игры.
Ты отказал мне в обретенье смысла.
В существованье откажу тебе.
2.
…Все было мне чужим, не про меня.
Мы были так близки,
что я с тобой
была все время и в любом пространстве.
Мы вместе не были,
а были так близки,
что я твое дыханье ощущала
и норовила оглянуться:
справа
мерцало мне присутствие твое:
оно само мучительно пылало,
оно меня, испытывая, жгло.
И в нем сгорало все, что вправду было.
Мне жалко света, запахов, травы,
оттенки цвета до сих пор мне снятся,
и никогда
я не увижу их:
лишь серые противные ошметки
на донце памяти колышут пустоту.
Когда б, отсутствуя, ты так реален не был!
Вера Калмыкова
serg1969
24.11.2010, 15:16
Мой город замер в предвкушении зимы
И долгожданного кружащегося снега,
Который дарит улицам чарующие сны
В волшебных отблесках мерцающего света.
Мой город ждёт метелей, холодов,
Искрящихся, морозных, светлых кружев,
Застывших до весны сугробов, льдов,
Которым солнца луч совсем не нужен.
Мой город разменяет тишину
На мерный скрип под нашими ногами,
И на узоров вязь по тонкому стеклу,
На вальс метелей зимними ночами........
Олег Виксич
ВЕТЕР И ЦВЕТОК НА ОКНЕ
Влюбленные, вот вам рассказ
О том, что такое любовь.
Она была розой в окне,
Он - ветром ночных холодов.
Заметил ее он, когда
Январское солнце взошло,
И в клетке проснулся щегол,
И разындевело стекло,
Заметил ее он в окне,
Не ведая, что предпринять, -
Заметил - и прочь полетел,
Чтоб ночью вернуться опять.
Но лишь зимним ветром он был. -
Зимою же все естество
Скрывается в спячку, в снега... -
Не знал о любви ничего.
И все-таки он тосковал,
И рамы оконные тряс,
Чтоб роза не вздумала спать
Сейчас, когда здесь он как раз.
И может, она бы сдалась
И с ним ускользнула во мрак
Оттуда, где тишь и покой,
Где зеркало, стол и очаг,
Но нечего было сказать
Ей зимнему ветру в ответ -
И в тысяче миль от нее
Он встретил назавтра рассвет.
Роберт Фрост
Перевод В. Топорова
Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша, —
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.
И никну, никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Коротких осенних минут.
Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни, похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблён.
Осень 1910
Слух чуткий парус напрягает,
Расширенный пустеет взор,
И тишину переплывает
Полночных птиц незвучный хор.
Я так же беден, как природа,
И так же прост, как небеса,
И призрачна моя свобода,
Как птиц полночных голоса.
Я вижу месяц бездыханный
И небо мертвенней холста;
Твой мир, болезненный и странный,
Я принимаю, пустота!
1910
Лиса Алиса
24.11.2010, 20:51
не
будь осторожней там, куда ты не...
(не впишешься? не хочешь возвращаться? гадай себе, заглядывая в святцы обрывков мыслей в знобкой тишине.)
будь осторожней с тем, кого ты не...
(не вспомнишь? не захочешь даже видеть? полынный привкус, - чувствуешь?- в обиде. и сердце будто корчится в огне.)
будь осторожней, если больше не...
(не понимаешь? не считаешь важным? ты раньше был стальным, а стал - бумажным корабликом, забытым на волне)
будь осторожней, да. покуда не...
(поверишь? станешь ближе, доверяя? создашь вокруг себя мирок из рая, не думая о том, что будет вне.)
пока не грянул день, когда ты не…
© Copyright: Алина Марк
Лиса Алиса
24.11.2010, 20:59
post factum
Больно - это когда словами влет, наотмашь, и по щекам...
Слезы впитаны рукавами. Где-то слева глухим толчкам смутно кажется - дескать, хватит. Если хочешь сказать - скажи...
Вы лежите в одной кровати.
Вам не верится в миражи.
Страшно - это когда родные стали дальше чужих. Давно. Фразы - скользкие, проходные. В сериалах таких полно.
Был бы младше - сорвался рьяно, и - за шиворот, за грудки...Только прошлое без изъяна тащит будущее в тиски безнадежных, как смерть, иллюзий - ну какая в разрыве честь? Что плохого в таком союзе? Хоть какое родство - а есть... У других вон - разводы-браки... Лезут, глупые, на рожон! Точно блох на хромой собаке - ненавидимых бывших жен...
У тебя - все легко, удобно и знакомо, как старый плед. Без любви пустовато дома? Так зато и волнений нет...
Поздно - это когда решаешь разорвать надоевший круг. Облик прошлого устрашающ - сходу преданный старый друг, спьяну выданные секреты, неоплаченные долги...Позабытые сигареты, если встанешь не с той ноги, крики, ссоры, без дела - срывы и похмельная голова... Улыбаться и лгать красиво - это просто, как дважды два. Удивляться, так честно глядя: "Почему он теперь мой враг?.."
Да достало! С чего бы ради?..
К примирению только шаг - мы по горло хлебнули лиха!
Для бравады курнешь травы...
...Но на кладбище - слишком тихо.
Все, кто нужен - уже мертвы.
© Copyright: Алина Марк
Лес свои тайны прячет
От лихих лесорубов,
Плачет, как робкий мальчик,
Никто никого не...
Любит
зайчиху раскосую
Ее длинноухий заяц.
В мире все очень просто -
Зайцев собаки не...
Травят
под свист и ругань
Кричит комочек израненный.
Мир не такой уж грубый,
Зайца не...
Убивают
жалость.
Жалость - большая роскошь.
Мертвого зайца за уши
Из леса несет охотник.
Алла Антонова
Есть города, в которые нет возврата.
Солнце бьется в их окна, как в гладкие зеркала. То
есть, в них не проникнешь ни за какое злато.
Там всегда протекает река под шестью мостами.
Там есть места, где припадал устами
тоже к устам и пером к листам. И
там рябит от аркад, колоннад, от чугунных пугал;
там толпа говорит, осаждая трамвайный угол,
на языке человека, который убыл.
Иосиф Бродский
Любовь
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.
Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте --
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных, -- тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.
1971
Заполночь давно, ты крепко спишь.
Горницу наполнил дивный лунный свет.
За печкою сверчок, под половицей мышь,
И я не сплю - плету для тебя свой амулет.
Не горит в огне, в воде не тонет,
В лютую метель доведёт до дома,
Храни его у сердца, не снимай в пути,
Из любого боя выйдешь невредим.
Против всякой хвори, против коварства,
В любой напасти сильней защиты нет.
Все заклинания, дикие травы
И звёзды дальние сейчас подвластны мне.
Тьма да не приблизится, зло да не придёт,
Не порвётся парус, корабль не пропадёт в грозу,
Да не подведёт тебя твой конь ретивый,
Да не сгубит честь твою несправедливый суд.
За семью морями в краю чужом
На семи ветрах ты волчьей стаей окружён
Вьётся в небе ворон, знак дурной несёт
Но незримой силой, верю, будешь ты спасён
От тайного капкана, от змеи шипящей,
От напрасной крови, от тоски и горьких дум,
От ночного страха, и стрелы летящей,
Моя любовь укроет, сумеет отвести беду.
Из ночей бессонных, из слёз и жгучей крапивы,
Из корня мандрагоры и лёгких пёрышек, совы.
Не горит в огне, в воде не тонет,
В лютую метель доведёт до дому.
Храни его у сердца, не снимай с груди,
Из любого боя выйдешь невредим.
Лиса Алиса
24.11.2010, 21:56
Короткое
Тот, кто учит меня молчать,
Погружает меня во тьму.
Эта осень мне жмет в плечах.
Я, пожалуй, ее сниму.
© Copyright: Кот Басё
Лиса Алиса
24.11.2010, 22:03
У стихов, даже если они песни, обычно есть авторы)
Здесь - Елена Войнаровская, Flёur
И текст чуть-чуть отличается...)
Амулет
За полночь давно, ты крепко спишь
Горницу наполнил дивный лунный свет
За печкою - сверчок, под половицей – мышь
И я не сплю, плету для тебя свой амулет
Не горит в огне, в воде не тонет
В лютую метель доведет до дому
Храни его у сердца, не снимай с груди, -
Из любого боя выйдешь невредим
Против всякой хвори, против коварства,
в любой напасти - сильней защиты нет
Все заклинания, дикие травы
и звезды дальние сейчас подвластны мне…
Тьма да не приблизится, зло да не придет
Не порвется парус, корабль не пропадет в грозу
Да не подведет тебя твой конь ретивый
Да не сгубит честь твою несправедливый суд…
За семью морями, в краю чужом
На семи ветрах ты волчьей стаей окружен
Вьется в небе ворон, знак дурной несет
Но незримой силой, верю, будешь ты спасен
От тайного капкана, от змеи шипящей
От напрасной крови, от тоски и горьких дум
От ночного страха и стрелы летящей
Моя любовь укроет, сумеет отвести беду…
Из ночей бессонных, из слез и жгучей крапивы
Из корня мандрагоры и легких перышек совы, -
Не горит в огне, в воде не тонет
В лютую метель доведет до дому
Храни его у сердца, не снимай с груди, -
Из любого боя выйдешь невредим
Голуби
У дома ходят голуби,
Не птицы – пешеходы.
Бесстрашные от голода,
От сумрачной погоды.
Калики перехожие
В лиловом оперенье,
Летать уже не гожие,
Забывшие паренье.
Но все же в миг опасности
Они взлетают в небо,
Где много больше ясности
И много меньше хлеба.
Их взлет как треск материи,
Что тянут до отказа,
Заостренными перьями
Распарывают сразу.
И будто ткань узорная,
Висящая на звездах,
Тот, крыльями разорванный,
Затрепетавший воздух.
1957
serg1969
24.11.2010, 22:43
Испытывая грусть без видимых причин,
Я думаю о том, что в жизни не сложилось,
И сравниваю, как былое отразилось
На ракурсе моих сегодняшних картин.
Каким бы ни был я настойчивым, когда
Чего-то нелегко и долго добивался,
Я с кем-то всё равно в итоге расставался
И чаще слышал «нет», хоть ждал годами «да».
Понятно, что нельзя достичь одних побед
Без горьких и всегда тяжёлых поражений.
Но можно растерять себя среди сражений,
В которых – что скрывать? – порой и смысла нет.
И можно проиграть бесславно всю войну,
При этом победив почти во всех сраженьях.
И где был промах, я, возможно, к сожаленью,
Как ни копаюсь там, банально не пойму.
Обиднее всего, что я не виноват.
Я строго соблюдал все правила и роли.
Но как на них влиять, томясь в глухой неволе,
Не видя бури, лишь ловя её раскат?
И вот теперь, спустя так много длинных лет,
Я пробую во всём, что было, разобраться.
Пусть мне не повезёт. Но надо попытаться
Оценку дать всем «да» и всем финальным «нет».
Добейся я тогда всего, чего хотел,
Что стало бы со мной, как жизнь бы изменилась?
Во что б она сейчас, сегодня превратилась,
И как бы я на всё теперь уже смотрел?
Всё было бы другим. Я перестал бы вновь
Испытывать судьбу, искать себе синицу,
Имея журавля. Уметь остановиться
Не менее важней, чем вечно драться в кровь.
И я б не совершил, возможно, никогда
Все сделанные мной в последущем ошибки.
Доверье и любовь хрупки, тонки и зыбки.
Лишившись их хоть раз, теряешь навсегда.
И все твои потом попытки их вернуть –
Лишь поиски того, что в жизни лишь однажды.
Они вернутся вновь. Но вряд ли смогут дважды
Твой так же освещать, как было прежде, путь…
Всё было бы другим. Но, чтобы уравнять,
Количество моих побед и поражений,
Мне кажется, судьба без долгих размышлений
Дала бы мне в другом глобально проиграть.
К чему её винить? Я знал, на что иду.
Но я и был, и есть романтик и мечтатель.
Так получилось, что таким меня Создатель
В им созданную ввёл жестокую игру.
И двадцать лет назад, и вот уже теперь,
Нисколько несмотря на разность атрибутов,
Я тот же, что и был. И мне всё так же трудно
В железную стучать и днём, и ночью дверь.
Беру свои стихи, что я писал тогда,
Читаю их порой и просто удивляюсь.
Хоть мой максимализм там слишком резок, каюсь,
Во многом я был прав. Но всё же не всегда.
Однако ж суть вещей и общий взгляд на мир,
Который в годы те во мне формировался,
Осмысленны вполне. Мой мир таким остался,
Каким его тогда я видел в меру сил.
А значит, хоть во мне давно произошёл
Какой-то перелом, и что-то не сложилось,
Но эта часть меня, однако, сохранилась
Под ржавым и тупым безжалостным ножом.
И я пишу стихи. И буду до седин
Пытаться их писать. Бросать. Опять пытаться.
И в чём-то для себя фатально ошибаться,
Испытывая грусть без видимых причин....
Сергей Усталов
Этой осенью я никому не приснюсь,
Этой осенью я - неприкаянный ветер...
Я согрею в ладонях как память о лете
Свою грустную радость и светлую грусть...
...я люблю по аллеям бродить дотемна,
Когда воздух так чист и осеннее прозрачен,
Когда сердце все знает спокойно... а значит,
Вместо слез и тревог - тишина, тишина...
Тишина, тишина... замирает душа,
Словно, вот, подожди и откроется дверца...
Словно можно еще и согреть, и согреться,
Словно можно еще научиться дышать...
Словно можно еще отступить за черту,
За которой не знаешь, что скоро случится...
...но попробуй поймай быстрокрылую птицу,
но попробуй поймай в свои руки мечту.
...и плывет этот город сквозь дымку и грусть
Через призрачность снов в нереальность рассвета...
...этой осенью я никому не приснюсь,
Этой осенью я неприкаянней ветра...
http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/2//66/520/66520192_Autumn_Path_by_YOSHIMETAL.jpg
Матильда
25.11.2010, 10:34
Уважаемые участники темы, напоминаю, что
в этой теме стихи без указания авторства удаляются. Если вам лень искать автора своих любимых стихов, публикуйте их здесь (https://forumodua.com/showthread.php?t=478087).
Спасибо за внимание.
Журавликом лети моя мечта
В вечернем блеске осени чудесной,
Тебя я отпускаю в небеса,
В сиреневую высь не спетой песней.
Лети, сверкай, журавлик золотой,
В закате пламенным огнём переливаясь,
Лети, осенней звёздною порой,
Я лишь рукой взмахну, с тобою расставаясь.
Быть может где-то, уж в другом краю,
Ты вспомнишь иногда меня немного,
Не нужно часто, я ведь не прошу,
Я просто искорка, светящая в дорогу.
Лети журавлик золотой мечты,
Ты руки-крылья в небесах раскинешь
И весь прекрасный поднебесный мир,
Своей любовью трепетной обнимешь.
А я, глазами влажными от слёз,
Издалека полёт твой наблюдаю,
И путешествий ярких среди звёзд
Тебе в дороге искренне желаю.........
Татьяна Кужельная
Хочется счастья. Не знаю, какого.
Обычного.
Сильного, нежного, умного, разного.
Личного.
Теплой щеки твоей утренней колкой
небритости.
Светлой улыбки и взгляда родного
открытости.
Хочется счастья в любви. Сумасшедшей
взаимности.
Ежесекундной, как воздуха,
необходимости
голоса, жеста. Уверенности,
понимания.
В общем, довольно смешное такое
желание...
(Элина Смирнова)
Они говорят о тебе в ресторане
Глубокою ночью, темнее мазута.
Один из них в сердце тобою был ранен,
Но вы разминулись. 4 минуты.
Вы трижды пытались остаться друзьями,
В иделальных кофейнях вы вежливо люто
Рыдали без слов, огрызались стихами.
А все друг о друге. 4 минуты.
Не важно кто предал. Не ясно кто кинул.
И каждый нашел себе новое "чудо".
С одним недостатком, что он заменитель
И теплоотдача. 4 минуты.
Я знаю, ты к ней подсылаешь шпионов.
Узнать что с ней было в течении суток.
И каждый опрос преданных клонов,
А все одиноко. 4 минуты.
Ты пьешь, чтоб увидеть ее отраженье
В стакане Столичной, в пузыриках Брюта
Себе не простишь рефлекторных движений,
Шептать ее имя. 4 минуты.
Мечта улетая вдоль Питерских улиц
Глубокою ночью темнее мазута
О том чтобы пламя жизни вернулось.
И вы снова вместе. 4 минуты...
© Copyright: Елена Погребижская
Край
Зияет пропасть под носками башмаков,
Крошится кромка под рифлёностью подошвы:
Сопротивляясь уговорам сквозняков,
Стоишь и думаешь — куда теперь пойдёшь ты?..
Куда угодно, но назад заказан путь,
Пусть камнепады перекроют сзади тропы:
Мне возвращаться — много хуже, чем шагнуть
Вперёд, со смехом заключительной остроты.
Зовёт к покою приобщиться высота —
На воздух лечь и ощутить себя свободным.
Манят беспроигрышных шансов сто из ста,
Холодным скалам стать холодным братом сводным.
А пропасть тянется — куда достанет взгляд,
Толкает в спину обезумевший ветрище,
А позади — да будь он трижды распроклят! —
Кусок пути, где только плач и пепелища…
Мне б заплакать, как в детстве.
Изреветь бы себя до икоты.
До голодно-воздушной зевоты.
И уснуть.
Без последствий...
Было горе не вечным:
Ярко снилась большая поляна,
И во сне было сладостно-пьяно,
И легко.
И беспечно...
Всё. Не плачу слезами.
Ко всему остальному впридачу,
Не осталось мне детского плача —
Лишь игра.
Желваками...
Гляжу на небо
В свинцовых тучах.
Всё так нелепо —
Я жду...
Ползут минуты
На тощих клячах,
Бока раздуты —
Я жду...
Дожди косые
Полощут душу,
Глаза пустые —
Я жду...
Губу кусаю,
Немного трушу,
Причину знаю —
Я жду...
Я час прибытия не знаю —
Мне хиромантия чуждА —
Но я свой поезд ожидаю,
Из ниоткуда — в никуда...
Динамик многократным эхом
Диктует мне приход-отход —
А поезда, колёсным степом,
Стучат — не тот, не тот, не тот...
Однако же, смотрю пытливо —
Фокусировка так резка —
На, пролетающие мимо,
К своим вокзалам, поезда...
Когда змеиный хвост состава
Уйдет за первый поворот,
Я, глядя в след ему устало,
Окурок выброшу и — вот,
Я снова в зале ожиданья,
С букетом слов, с луной в окне —
На полустанке без названья:
Я снова жду. Себя в себе.
Вот, как шёл никуда, так туда и пришёл.
Огляделся, присел и давай удивляться:
мол, без устали шёл, напрягался, как вол,
а зачем мне сюда (если — вкратце...)?
Ну, ничем тут не лучше, никак не светлей,
не сытней бытие и ничуть не забавней —
вон и крик улетающих прочь журавлей
так похож на скрипение ставней.
Тут всё то же ничто, пополам с пустотой —
пустота в обрамлении сонма изъянов:
тот же самый разор, так легко нажитой
в суициде бесчувственно-пьяном...
...И припомнилось — как-то, в былое житьё,
участковый корил одного «тунеядца»,
на что тот отвечал: «А ты выпей с моё —
и не будешь тогда удивляться...»
serg1969
25.11.2010, 17:17
Мой милый друг, звезда моих ночей,
Мой падший ангел, страстный и порочный,
Цветастый мотылёк на острие свечей,
Тень на стене, дрожащая непрочность.
Блик в хрустале, дорожка на воде,
Луна, бегущая почти по краю крыши,
Мой брод в ночном мерцающем огне,
Мои слова среди полночной тиши.
Моя фантазия, коктейль мечты и грёз,
Реальностью сжигающие губы,
Осколки льда и капли летних гроз,
Лукавства океан, рук маленькое чудо.
Спектр интонаций и каскады чувств,
От озорства до искреннего гнева,
В глазах светла волнующая грусть
С оттенком тёмно-голубого неба.
Моя отрада, в шорохе листвы
Твои шаги бесследно растворятся,
Твоё дыхание, как поцелуй весны,
Мне разрешит собою оставаться.....
Олег Виксич
Марис Чаклайс
не отчалил сегодня кораблик
не отчалил сегодня маленький бриг
ветер плясал ряженые толклись на склоне холма
а на вершине нас замуровывали град дождь зима
лишь женский профиль не пропадал в окне ни на миг
знаки прыгали в нитях ламп без тока
журавлиные танцы странные и вне срока
предвестья скукоживались все это было и только лик
тот профиль женский не пропадал в окне ни на миг
отныне земля твоя остров и лучше бы ты привык
что не ушел твой кораблик и не уйдет не уходит
и мастера замуруют твои ощущения в стенах и своде
лишь женский профиль не пропадет в окне ни на миг
ты от кого я узнал что храбрость
это твердо стоять на песке а при шторме
вцепиться в канаты схватиться за корни
над бездной и ничего что кораблик
не отчалил сегодня не приготовил
за время жизни каюту не вывез на материк —
ведь женский профиль
не пропадал в окне ни на миг
1997
Перевод с латышского : Анатолий Найман
Старик зимней ночью.
Тьма на него таращилась угрюмо
Сквозь звезды изморози на стекле –
Примета нежилых, холодных комнат.
Кто там стоял снаружи – разглядеть
Мешала лампа возле глаз. Припомнить,
Что привело его сюда, в потемки
Скрипучей комнаты, - мешала старость.
Он долго думал, стоя среди бочек.
Потом, нарочно тяжело ступая,
Чтоб напугать подвал на всякий случай,
Он вышел на крыльцо – и напугал
Глухую полночь: ей привычны были
И сучьев треск, и громкий скрип деревьев,
Но не полена стук по гулким доскам.
... Он светом был для одного себя,
Когда сидел, перебирая в мыслях
Бог знает что, - и меркнул тихий свет.
Он поручил луне – усталой, дряхлой,
А все же подходящей, как никто
Для этого задания – стеречь
Сосульки вдоль стены, сугроб на крыше;
И задремал. Полено, ворохнувшись
В печи, его встревожило. Он вздрогнул
И тяжело вздохнул, но не проснулся.
Старик не может отвечать один
За все: за дом, и ферму, и округу.
Но если больше некому, - вот так
Он стережет их долгой зимней ночью.
(перевод Г.Кружкова)
Дай себе помолчать:
Ни полслова на грусть,
Ни строки про печаль.
Помолчу, разберусь…
Ложка будет звенеть
По стаканному дну.
Листьев жалкая медь
Будет липнуть к окну.
Половицами кот
Заскрипит, удалясь.
Даже осень уйдет,
Город вымесив в грязь.
Дай себе помолчать:
Ни ползвука на гнев,
Пусть он будет мельчать,
В тишине присмирев.
Ни полфразы в упрек,
Ни полстона обид.
Дай молчанию срок,
Пусть теперь говорит
Тишина – с тишиной,
Лист – с оконным стеклом,
Мир – с умолкнувшим мной
Ни о чем, ни о ком…
Katarin@
25.11.2010, 17:33
Пока мы живы, можно всё исправить,
Всё осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Пока мы живы, можно оглянуться,
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы... Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
И попросить прощенья не смогли...
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает нескольких минут
Понять – о, Боже, как мы виноваты!
И фото – чёрно-белое кино.
Усталые глаза – знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени...
А сколько было сказано "не то",
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль, – вины последний штрих, –
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя – не можем...
Инна Панина
ЖЕНЩИНА И КОШКА
Играла с кошкою своей
Она, и длился вечер целый
Прелестный в смутностях теней
Бой белой ручки с лапкой белой.
Шалила, - хитрая! - тая
Под кружевом перчаток черных
Ногтей агатовых края,
Как бритва острых и проворных.
И та хитрила с госпожой,
Вбирая коготь свой стальной, -
Но дьявол не терял нимало;
И в будуаре, где, звеня,
Воздушный смех порхал, сверкало
Четыре фосфорных огня.
Поль Верлен
РАКОВИНЫ
В любой ракушке в стенах грота,
Где мы любовь свою таим,
Найдешь особенное что-то:
В той - пурпур наших душ, каким
И кровь пылает в те мгновенья,
Когда с тобою мы горим;
В другой - та бледность и томленье,
Когда ты сердишься слегка
На смех мой после упоенья;
В той - нежность твоего ушка;
Затылок сочный твой вон с тою
Схож, с розовой, без завитка.
Но я весьма смущен одною.
Поль Верлен
ЧУВСТВИТЕЛЬНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ
В старинном парке, в ледяном, в пустом,
Два призрака сейчас прошли вдвоем.
Их губы дряблы, взор померк, и плечи
Поникли, - и едва слышны их речи.
В старинном парке, в ледяном, в пустом,
Две тени говорили о былом.
- Ты помнишь ли, как счастье к нам ласкалось?
- Вам нужно, чтоб оно мне вспоминалось?
- Все ль бьется сердце моему в ответ?
Все ль я во сне тебе являюсь? - Нет.
- Ах, был же миг восторга небывалый,
Когда мы губы сблизили? - Пожалуй.
- О, блеск надежд! О, синева небес!
- Блеск в небе черном, побежден, исчез.
Так в бурьяне они брели устало,
И только полночь их словам внимала.
Поль Верлен
Лиса Алиса
25.11.2010, 19:09
Ты лепил меня...
Ты, меня любивший ложью истины...
(Марина Цветаева)
Ты лепил меня любовно, нежно, вдумчиво и свято.
Резал быстро и бескровно, а оценивал – предвзято.
Пластилиновую душу согревал теплом ладони…
Я шептала, что не трушу в предвкушении агоний.
И в финале горькой драмы умирала от бессилья…
На душе остались шрамы там, где раньше были крылья.
© Корнетова Ирина
ПРИГЛАШЕНИЕ:
В эту субботу, 27 ноября,в Одессе, в доме-музее им. Рериха (ул. Пушкинская/угол Б.Арнаутской) - творческий вечер Ирины Корнетовой. Начало - в 16.00.
Ирина будет рада гостям:)
Маринка.87
25.11.2010, 19:52
Отчего со всеми я любезна,
Только с ним нас разделяет бездна?
Отчего с ним, хоть его бегу я,
Не встречаться всюду не могу я?
Отчего, когда его увижу,
Словно весь я свет возненавижу?
Отчего, как с ним должна остаться,
Так и рвусь над ним же издеваться?
Отчего — кто разрешит задачу?—
До зари потом всю ночь проплачу?
О поиске
Твой хмурый поиск занедужил.
Он видел — сорванный и сонный:
как опускались над подушкой
совсем больные руки Слова.
Толпилась ясность у беспамятства,
орала несмышленым медиком:
товарищи-слова, без паники,
выздоровленье очень медленно.
Лекарство принимать раз в сутки.
Вообще, не редкое уж дело.
Рассадой мыслей цвел рассудок,
теплица тела полетела.
И всё. Ноябрь залускал грустью,
и с неба снег загоношил.
Как будто Бог над тихой Русью
затачивал карандаши.
Не воскресить любое творчество,
которое разрушил поиск.
На белых рельсах одиночества,
художник! Ты попал под поезд!!!
Белая роза дышала на тонком стебле.
Девушка вензель чертила на зимнем стекле.
Голуби реяли смутно сквозь призрачный снег.
Грезы томили все утро предчувствием нег.
Девушка долго и долго ждала у окна.
Где-то за морем тогда расцветала весна.
Вечер настал, и земное утешилось сном.
Девушка плакала ночью в тиши, - но о ком?
Белая роза увяла без слез в эту ночь.
Голуби утром мелькнули - и кинулись прочь.
В.Брюсов
НАЗВАНЬЯ ЗИМ
У зим бывают имена.
Одна из них звалась Наталья.
И было в ней мерцанье, тайна,
И холод, и голубизна.
Еленою звалась зима,
И Марфою, и Катериной.
И я порою зимней, длинной
Влюблялся и сходил с ума.
И были дни, и падал снег,
Как теплый пух зимы туманной.
А эту зиму звали Анной,
Она была прекрасней всех.
Д.С.Самойлов
The Soul's Expression
With stammering lips
Замерзшими негибкими губами
Я пробую - насколько мне дано -
Ту музыку, что бродит как вино,
Испить, истратить вместе с вами.
Но все так переплетено -
Космическое вместе с личным,
Что просто выглянуть в окно
Мне показалось неприличным.
Но нить мистических октав
Тянуть, на цыпочки привстав.
И эту нить мне нужно пронести
Через врата простого смысла.
И разразиться громом с высоты,
Где туча черная повисла.
И плоть не выдержит. А душу
Волною выбросит наружу.
Элизабет Браунинг
Перевел Яков Фельдман
О творчестве
Над серыми глазами улицы
спор допотопных башмаков.
Изнемогая как натурщица,
В кувшине бродит молоко.
А там, внизу, карета подана,
перчатки, кони горячи.
По лестнице ваятель тронутый
Всю слякоть тела волочит.
Дошел и сел. Давай до кладбища,
там поворот в предместье мести,
где каждый ландыш умирающий
вновь на холстах моих воскреснет.
Я только что из смерти, парень.
Я умер с краской нестерпимою.
Вот рук не покладая память
то боль, то детство перестирывает.
Вон там был Август, рукомойник.
А там вон на чердачном сенце
я выкамаривал гармонию
каморки собственного сердца.
Там, пот ладони разбояривая,
у жутких замыслов в жару
просили кисти подаяние
на Вознесенье и жратву.
Был холст и робок и велик.
И страх начала стыл и стаптывался.
И ожидание белил
росло, как ожиданье станции.
И вот тогда, как под пинками,
мазок за каждый крик свой клялся.
Я душу покрывать венками
и надписями не стеснялся.
И начиналось то, что в осень
изменнику простой земли
и невозможно было бросить,
и невозможно объяснить!!!
Взгляд случайный - И стою, как вкопанный.
Чей-то зонтик больно ткнул в бедро.
Провиденье потайными тропами
Привело Ее в вагон метро.
Лавой раскален поток сознания -
Нужен повод!.... думай же скорей!!!...
У дверей - Небесное Создание
И платформа тоже – у дверей!
Двери закрываются покадрово.
Выскочить?.. Толкаться?.. Не успеть...
Слишком долго я судьбу отгадывал,
Сердцем не решаясь осмелеть...
_ _ _ _ _
Сердце из груди наружу ломится -
Эти напряженные глаза...
Думала, что выйдет познакомиться..
Не могла же я сама - назад...
Я на выходе еще чуть-чуть помедлила,
Чувствуя, какая в Нем борьба...
Поезд в темноту всосался въедливо…
Жалко...Очень жалко..
Не судьба.....
(Александр Журавлев)
Нарисовали икону - и под дождем забыли
Очи святой мадонны струи воды размыли
Краска слезой струилась - то небеса рыдали
Люди под кровом укрылись - люди о том не знали
А небеса сердились, а небеса ругались
Бурею разразились...
Овцы толпой сбивались
Молнии в окна били, ветры срывали крыши
Псы под дверями выли, метались в амбарах мыши
Жались к подолам дети, а старики крестились
Падали на колени, на образа молились...
Солнышко утром встало, люди из дома вышли
Тявкали псы устало, правили люди крыши
А в стороне, у порога клочья холста лежали
Люди забыли Бога,
Люди плечами жали...
If you must love me, let it be for nought.
Если любишь, люби ни за что. Не за умные речи.
Не за взгляд и улыбку - за это легко разлюбить.
А люби за любовь. За удачу негаданной встречи.
И за то, что на свете ничего нет прекрасней любви.
Не люби меня с целью. Не стоит любить для того,
Чтобы высушить слезы и сделать румяными щеки.
Но люби для любви. Потому что любовь - это все.
Жизнь проходит. Любовь - остается навеки.
Элизабет Браунинг
Перевел Яков Фельдман
Мой дом - сентябрь. Мой город - осень...
Ах, как привычно я наврал -
Я здесь живу заезжим гостем
Ведь моя родина - февраль.
Поэты, алкоголики, пираты,
Любовники, спортсмены и аскеты -
Мои солдаты...
Листья собирают,
Прохожим дарят жёлтые букеты...
Бессильнейшие из гордых,
Бесславнейшие из вояк!
Я отпускаю вас на отдых!..
Они пристыжено стоят...
Идите, идите, прощаться не будем,
Трубач пресловутый, играй!
Был труден поход наш,
Но больше был чуден...
Ступайте, солдаты, в февраль.
Быть может, что завтра придурок соседний
Моё поражение тихо оценит
И молча появится другом последним...
Осенним, осенним...
В том городе, не верящем слезам,
Есть женщина. Она слезам не верит.
Она тебя
Спокойным взглядом смерит:
Сам полюбил - расплачивайся сам.
Та женщина
Все в прошлое глядит -
Оно ей крепко крылья изломало...
Что сделаешь?.. ее щадили мало.
Так и она тебя не пощадит.
Той женщине совсем непросто жить,
Задумчивой,
На лунный сноп похожей...
Случайный, заблудившийся прохожий,
Ты сам-то
Что ей можешь предложить?
Сам полюбил- расплачивайся сам.
Она глядит спокойными глазами -
А ночью плачет горькими слезами
В том городе, не верящем слезам.
(Семен Ботвинник)
Я рождён на высокой ноте
И с глазами верблюда серого,
Не безрукий и не безногий,
Не крещёный, но не без веры.
Я рождён далеко не юродивым
От случайного, но отца,
И не мать от меня отреклась,
И не Родина –
Ото всех я отрёкся сам.
Я шатался, как все, от тяжести,
Но шатаясь, другие терпели,
Мне казалось, земля крутящаяся
Умоляет меня о нетерпении.
Я внял мольбе, мною выдуманной,
Не терпел, был горяч и зол,
Полон дантами был и овидиями –
То был сон, то был просто сон.
Эта тяжесть во мне свинцовая
Не давила на плечи толп,
Не шатались они – пританцовывали,
То был лишь атмосферный столб.
Буду вылит я серым дождём,
Вы под шум мой привычно уснёте,
Просто я почему-то рождён
На очень высокой ноте.
Есть у каждого города по городскому саду —
там живут психеи и львы зелёного цвета,
там гуляющие за чугунной литой оградой
дышат про запас, до следующего лета.
Оттого-то и ценится каждый хороший вечер,
огоньки в ветвях и облако над заливом...
Погулять бы по городскому саду, пока навстречу
не идёт некто в чёрном, походкой неторопливой.
Потому что кончится всё внезапно и безутешно,
как заведено со времён изгнанья четы из рая,
для потомков их, на пространствах пустых и снежных,
где никто ни с кем попрощаться не успевает.
Мария Галина
Зимняя любовь
Слишком холодно на дворе,
Зря любовь пришла в декабре.
У любви зимой - короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Снег - на улицах, снег - в лесах
И в словах твоих. И в глазах.
У любви зимой - короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Вот прощаешься ты со мной,
Слышу голос я ледяной.
У любви зимой - короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Клятвы зимние холодны,
Долго буду я ждать весны...
У любви зимой - короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Роберт Рождественский
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той –
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей
соединённость
и разобщённость
близких душ!
Евгений Евтушенко
Gera0907
26.11.2010, 22:52
Два слова о любви
Ну зачем, ну зачем нам с тобою ссориться?
Ведь от споров, амбиций и глупых ссор
Ничего-то хорошего не построится,
А останется только словесный сор.
Ну пускай бы мы глупыми оба были,
Так ведь признаков тупости вроде нет,
Или, скажем, друг друга б мы не любили,
Так ведь любим, и, кстати, уж сколько лет!
Да, всем хочется быть на земле любимыми.
Но большое ведь следует сберегать.
Я уверен: чтоб быть до конца счастливыми,
Надо быть терпеливыми и терпимыми,
Не стремясь ни скомандовать, ни подмять.
Кто сказал, что любовь - только свет и краски,
Счастье встреч и большие, как мир, слова,
Что любовь - только нежно-хмельные ласки,
От которых, как в праздник, звенит голова?!
Да, все верно. Но в самом большом деянии
Важен труд и упорство. И я не шучу.
В чувствах тоже есть умное созидание,
Где возводится замок кирпич к кирпичу.
И чем глупо острить или спорить грозно,
Лучше строить прекрасное непрестанно.
Потому что любить никогда не рано
И тем паче нигде никогда не поздно!
Я нынче светлая, Я нынче спокойная,
Нежная, нежная...
Душа моя нынче, как стих твой, стройная,
Как сон - безмятежная.
И небо серое, осенне-тоскливое,
Ветра рыдание -
Мне радостны, радостны... Вся я - счастливая.
Вся я - сверкание.
Мое падение - Встречаю улыбкою,
Славлю страдание...
Ах, я павилики веточка гибкая
В миг увядания!
Надежда Львова
Evgeniya adamenko
26.11.2010, 23:06
ЗАБЕРИ МЕНЯ В СВОЙ ОДИНОКИЙ ДОМ....
Забери меня в свой одинокий дом
На краю черно-мутного озера снов,
Где ещё в октябре догорает огнём
На деревьях листва.…Где не нужно и слов…
Где качаясь на призрачных волнах души
Позабытая лодка, лишь силою слёз,
Заскрипев, разнесёт по невзрачной тиши
«Я люблю тебя» - будто ответ и вопрос…
Где на ветхий причал ровно в восемь утра
Старый, нищий паромщик приходит опять,
Где нашепчет нам ветер «Ещё не пора»
Где бесшумное время течет словно вспять,
Там на пристани ветер гуляет всю ночь
По траве изумрудно-зеленой, босой,
Где тебе подарю я и сына и дочь,
Где останусь на вечные веки с тобой
Где я буду, склонившись стоять у огня
Домового камина под взглядом твоим,
Где ты просто, без фальши, обнимешь меня,
Где про всё по чуть-чуть мы с тобой помолчим,
Где ты в волосы мне, заплетая звезду
Вытрешь теплой ладонью ненужную боль,
Где, слепая от счастья, к ногам упаду,
Там, где имя твоё – самый важный пароль…
Где, счастливая, в кресло у кромки воды
Сяду я, наблюдая закатную тишь,
Где сойдутся слова на одном звуке – ТЫ…
Где от ласки моей ты тихонечко спишь…
стихи Марии Амеличкиной
Evgeniya adamenko
26.11.2010, 23:44
http://i054.radikal.ru/1011/fe/3021d6ce310a.jpg (http://www.radikal.ru)
Степан Руданский
1834—187S
ТЫ НЕ МОЯ
Ты не моя, как это больно!
Не для меня краса твоя,
И точит мысль меня невольно,
Что ты навеки не моя!
Ты не моя! И в очи эти
Другой глядит, восторг тая...
А я вот зря живу на свете.
Ведь не моя ты, не моя!..
Ты не моя! И черной бровью
Другой любуется, не я.
Другой идет к тебе с любовью
Ведь не моя ты, не моя!..
Ты не моя! Но чем владею.
Чем похвалюсь тебе и я?
Что в сердце я тебя лелею?
Но ты, как прежде, не моя!..
Ты не моя, голубка, пташка!..
К тебе добра судьба твоя;
А я судьбой наказан тяжко:
Ведь не моя ты, не моя!..
Ray_River
27.11.2010, 00:40
Скажи, ты помнишь ли ту вещь, что приковала
Наш взор, обласканный сияньем летних дней,
Ту падаль, что вокруг зловонье изливала,
Труп, опрокинутый на ложе из камней.
Он, ноги тощие к лазури простирая,
Дыша отравою, весь в гное и в поту
Валялся там и гнил, все недра разверзая
С распутством женщины, что кажет наготу.
И солнце жадное над падалью сверкало,
Стремясь скорее все до капли разложить,
Вернуть Природе все, что власть ее соткала,
Все то, что некогда горело жаждой жить!
Под взорами небес, зловонье изливая,
Она раскинулась чудовищным цветком,
И задыхалась ты - и, словно неживая,
Готовилась упасть на свежий луг ничком.
Неслось жужжанье мух из живота гнилого,
Личинок жадные и черные полки
Струились, как смола, из остова живого,
И, шевелясь, ползли истлевшие куски.
Волной кипящею пред нами труп вздымался;
Он низвергался вниз, чтоб снова вырастать,
И как-то странно жил и странно колыхался,
И раздувался весь, чтоб больше, больше стать!
И странной музыкой все вкруг него дышало,
Как будто ветра вздох был слит с журчаньем вод,
Как будто в веялке, кружась, зерно шуршало
И свой ритмический свершало оборот.
Вдруг нам почудилось, что пеленою черной
Распавшись, труп исчез, как побледневший сон.
Как контур выцветший, что, взору непокорный,
Воспоминанием бывает довершен.
И пес встревоженный, сердитый и голодный,
Укрывшись за скалой, с ворчаньем мига ждал,
Чтоб снова броситься на смрадный труп свободно
И вновь глодать скелет, который он глодал.
А вот придет пора - и ты, червей питая,
Как это чудище, вдруг станешь смрад и гной,
Ты - солнца светлый лик, звезда очей златая,
Ты - страсть моей души, ты - чистый ангел мой!
О да, прекрасная - ты будешь остов смрадный,
Чтоб под ковром цветов, средь сумрака могил,
Среди костей найти свой жребий безотрадный,
Едва рассеется последний дым кадил.
Но ты скажи червям, когда без сожаленья
Они тебя пожрут лобзанием своим,
Что лик моей любви, распавшейся из тленья,
Воздвигну я навек нетленным и святым!
Шарль Бодлер
«Падаль»
Как подарок запоздалый
Ощутима мной зима:
Я люблю её сначала
Неуверенный размах.
Хороша она испугом,
Как начало грозных дел, —
Перед всем безлесным кругом
Даже ворон оробел.
Но сильней всего непрочно-
Выпуклых голубизна —
Полукруглый лёд височный
Речек, бающих без сна...
Осип Мандельштам
Снегом покрытый город. Тобою белой
Небо ложится. Нотами по асфальту
Память стреляет. Помнишь, когда-то пела
Грустные песни мягким своим контральто.
Свет фонаря тобой неизменно рыжей
Напоминает, кто в этой книге Мастер,
Кто просто так, с утра прогуляться вышел...
Люди не часто прокляты словом "счастье".
Ветер твоим дыханьем, уже холодным,
С севера дует - жесткий и злой - такой же.
Знаешь, сегодня стало немного модно
Думать тобою, жить и немного больше.
Раннее утро. Дворники одиноки
Ибо суббота. Солнце идет на вынос...
Ближе уже не будет. И пусть дороги
Тысячекратно множат тебя на минус
Люблю декабрь за призраки былого,
За все, что было в жизни дорогого
и милого, бессмысленного вновь.
За этот снег, что падал и кружился,
За вещий сон, который сладко снился,
Как снится нам последняя любовь.
Не все ль равно? Под всеми небесами
Какой-то мир мы выдумали сами
И жили в нем, в видениях, в мечтах,
Играя чувствами, которых не бывает,
Взыскуя нежности, которой мир не знает,
Стремясь к бессмертию и падая во прах.
Придет декабрь... Озябшие, чужие,
Поймем ли мы, почувствуем впервые,
Что нас к себе никто не позовет?
Что будет елка, ангел со звездою
И Дед Мороз с седою бородою,
Волшебный принц и коврик-самолет.
И только нас на празднике не будет.
Холодный ветр безрадостно остудит
Усталую и медленную кровь,
И будет снег над городом кружиться,
И, может быть, нам… наша жизнь приснится,
Как снится нам последняя любовь.
Дон Аминадо
Лиса Алиса
27.11.2010, 11:07
осталось немного
до первого снега осталось немного:
купить белый шарфик
послать вечный трафик
и что-то еще, уж не помню что,
нафик
и долго стоять у родного порога и думать,
как долго…
тревожно заглядывать в лица к прохожим
сличать с описаньем
о белых созданиях
бубнить еле слышно: кто крайний, кто крайний?
и с легкостью думать,
еще один прожит…
до белого снега - рукой, как до люстры
на цыпочках - прямо.
с улыбкой усталой
садиться в метро в полусне, полупьяно
такооое искусство…
.
.
.
дождаться
© Copyright: Мачеха
Ти знаєш, що ти Людина?
Ти знаєш про це чи ні?
Усмішка твоя – єдина,
Мука твоя – єдина,
Очі твої – одні.
Більше тебе не буде...
Завтра на цій землі
Інші ходитимуть люди,
Інші кохатимуть люди –
Добрі, ласкаві й злі.
Сьогодні усе для тебе –
Озера, гаї, степи.
І жити спішити треба,
Кохати спішити треба –
Гляди ж не проспи!
Бо ти на землі – Людина,
І хочеш того чи ні –
Усмішка твоя єдина,
Мука твоя – єдина,
Очі твої – одні.
Василь Симоненко
Зачепило....
Елена Сырьянова - Ворон (http://www.realmusic.ru/songs/609532/)
Это не лезвие
открывает вены,–
это безверие,
это вера.
Только не падай –
береги голову,
остальное только –
средство от голода,
остальное – падаль.
Мы с тобою
просто телепаты.
За нами погоня...
только не падай!
Мы закованы
гневным гомоном
Береги голову!
Береги голову!
Люди добрые,
Ребра переломаны!
Но зачем нам ребра –
Береги голову!
Это не лезвие
открывает вены,
это безверие,
это вера.
Небо черным веером –
быть ветру.
Береги безверие!
Береги веру!
По белому, по черному
Мечешься по свету...
Тело – дрянь (почём оно?)
Береги веру!
Ветер бьет в лицо,
А мы ему смехом –
Так не мог никто,
Только мы умеем!
Маленький флюгер
против ветра...
Обломают руки –
останется вера!
Увидят наш флюгер –
скажут: «Это сверху», –
Врут люди –
береги веру!
Жизнь кончается –
Нечем дышать.
Чего ты скалишься –
У тебя душа.
Капля за каплей –
Всю, до дна!
Даже на камни,
На глыбы льда!..
Плюются ложью
В ее родник?!
Счастья не можешь –
Хотя бы улыбнись,
Хотя бы сквозь слезы
в этом аду –
Всем поголовно,
Даже врагу!
Слышишь топот, братец?
То – по нашу душу...
Ты ее истратил,
Или спрятал глубже?
Давай еще малость –
Чтоб девке не плакать...
А то, что осталось –
На драку собакам.
Догоняют сволочи –
Беги, беги!
Не моли о помощи...
Душу береги.
Это не лезвие
открывает вены –
это безверие,
это вера!
За нами погоня.
Мы – телепаты.
Спрятать бы голову,
Как черепаха.
Снег.
Снег... Рыхлою стеной на землю рухнул первый снег.
Свет... Легкокрылой птицей в дом слетел ослепший свет.
Закрывай глаза, и печальной сказкой все оформится в душе.
Мудрые слова, что сказала ты, когда все сказано уже.
Падал легкий свет, и печаль блаженно-очарованным крылом
осенила. Не волнуйся, боль оставив на потом.
Оставайся здесь и смотри на снег, на замороженные сны.
Пусть тебе почудится холодная распущенность весны.
Ветки на снегу - маленький сонет и горечь завтрашнего дня.
Снег слепил глаза. Сердце вдруг непрошенно застыло у меня.
Замерли мечты, в колком ритме к нежности отчаявшись успеть,
инеем тоски на губах играла обреченность, словно смерть.
Показалось вдруг: дом остался прежней озабоченной стеной,
ты ловила снег, молча заклинаньям продавая голос свой,
помня о любви, не боясь внезапно от прозрения сгореть.
Снег минувшим днем с тихим стоном нес с собой зимы неяркий свет.
Романс
Мы странно встретились и странно разойдемся,
Улыбкой нежною роман окончен наш.
Но если в памяти мы к прошлому вернемся,
То скажем - это был мираж.
Как иногда в томительной пустыне
Я вижу образы прекрасных чудных стран,
Но это призраки, и снова небо сине,
И вдаль бредет усталый караван.
Пусть для меня все призрачно, туманно,
Как этих чудных глаз таинственный обман.
Мы странно встретились и ты уйдешь нежданно,
И, как судьба, бредет усталый караван.
Борис Николаевич Тимофеев
serg1969
27.11.2010, 15:33
ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
- Привет, я рад…
- Я тоже очень рада,
Что снова дотянулась до тебя,
И что передавать опять не надо
Безликие, казённые слова.
Я так соскучилась...
- И что, когда приедешь?
Ты будешь дома? А когда со мной?
Назад вернувшись, ты уже не встретишь
Закаты, ставшие задумчивой мечтой.
Ты хочешь знать, что я прошу взамен
Всех дней, прошедших в поисках ответов,
Средь постоянных внутренних измен,
Лукавых взглядов и благих советов?
Я искупил грехи, я выстрадал тебя,
Вымаливая краткие мгновенья.
Двусмысленность необъяснимых фраз
Скрывает истину бесценных откровений.
Мне хочется скорей тебя обнять
И целовать, по капле растворяя
Разлуки пропасть. И морали власть
Пусть с каждым поцелуем умирает.
Хочу дыхание прикосновеньем сбить
И ощутить ладонью ритм шального сердца,
За все-все ночи страстно отлюбить
Тебя, моя холодная принцесса.
- Я бы хотела, но увы, увы…
- Да, не кори себя, ведь ты не виновата,
Что сплошь и рядом грёзы и мечты
Нещадно требуют вполне земной расплаты.
- Пока…
- Пока. Не стоит и грустить,
Всё будет лучше, но, возможно, позже…
И, обрывая тоненькую нить,
Гудки внезапно отрезвляют прозой.....
Олег Виксич
Этих снежинок
смесь.
Этого снега
прах.
Как запоздалая месть
летнему
буйству
трав.
Этих снежинок
явь,
призрачное
крыло.
Белого небытия
множественное число...
Этого снега
нрав.
Этого снега
боль:
в небе
себя разъяв,
стать на земле
собой.
Этого снега
срок.
Этого снега
круг.
Странная мгла дорог,
понятая не вдруг.
Выученная
наизусть,
начатая с азов,
этого снега
грусть.
Этого снега
зов.
Медленной чередой
падающие из тьмы
в жаждущую ладонь
прикосновенья
зимы.
Пока я спал, повсюду выпал снег —
он падал с неба, белый, синеватый,
и даже вышел грозный человек
с огромной самодельною лопатой
и разбудил меня. А снег меня
не разбудил, он очень тихо падал.
Проснулся я посередине дня,
и за стеной ребёнок тихо плакал.
Давным-давно я вышел в снегопад
без шапки и пальто, до остановки
бежал бегом и был до смерти рад
подруге милой в заячьей обновке —
мы шли ко мне, повсюду снег лежал,
и двор был пуст, вдвоём на целом свете
мы были с ней, и я поцеловал
её тогда, взволнованные дети,
мы озирались, я тайком, она
открыто. Где теперь мои печали,
мои тревоги? Стоя у окна,
я слышу плач и вижу снег. Едва ли
теперь бы побежал, не столь горяч.
(Снег синеват, что простыни от прачек.)
Скреби лопатой, человече, плачь,
мой мальчик или девочка, мой мальчик.
Владимир Набоков
Забудешь ты меня, как эту ночь забудешь,
как черный этот сад, и дальний плеск волны,
и в небе облачном зеркальный блеск луны...
Но - думается мне - ты счастлива не будешь.
Быть может, я не прав. Я только ведь поэт,
непостоянный друг печали мимолетной
и краткой радости, мечтатель беззаботный,
художник, любящий равно и мрак и свет.
Но ясновиденье подобно вдохновенью:
презреньем окрылен тревожный голос мой!
Вот почему твой путь и ясный и прямой
туманю наперед пророческою тенью.
Предсказываю я: ты будешь мирно жить,
как вдруг о пламенном в тебе тоска проснется,
но, видишь ли, другой тех звезд и не коснется,
которыми тебя могу я окружить.
Уходит женщина. Уходит,
Как солнце с неба, как река
За горизонт по шатким сходням
Травы, кувшинок, тростника.
Уходит женщина так просто,
Без слов, без слез, без жалоб прочь,
Как в океане синий остров,
Как день уходит и как ночь, —
Естественно, обычно, вечно
Уходит женщина. Не тронь.
Так, уходя, идет навстречу
Кому-то ветер и огонь.
Как ливень с тысячей мелодий
Из поля в новые поля,
Уходит женщина. Уходят
И гаснут следом тополя.
Уходит женщина. Ни злоба,
Ни просьбы непонятны ей,
И задержать ее не пробуй,
Остановить ее не смей.
Сергей Орлов
ЛЮБОВНИКИ
Любовь их душ родилась возле моря,
В священных рощах девственных наяд,
Чьи песни вечно-радостно звучат,
С напевом струн, с игрою ветра споря.
Великий жрец... Страннее и суровей
Едва ль была людская красота,
Спокойный взгляд, сомкнутые уста
И на кудрях повязка цвета крови.
Когда вставал туман над водной степью,
Великий жрец творил святой обряд,
И танцы гибких, трепетных наяд
По берегу вились жемчужной цепью.
Средь них одной, пленительней, чем сказка,
Великий жрец оказывал почет.
Он позабыл, что красота влечет,
Что опьяняет красная повязка.
И звезды предрассветные мерцали,
Когда забыл великий жрец обет,
Ее уста не говорили "нет",
Ее глаза ему не отказали.
И, преданы клеймящему злословью,
Они ушли из тьмы священных рощ
Туда, где их сердец исчезла мощь,
Где их сердца живут одной любовью.
Лев Гумилев
Снова сон, пленительный и сладкий
Снится мне и радостью пьянит, —
Милый взор зовет меня украдкой.
Ласковой улыбкою манит.
Знаю я — опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный День настанет,
Улыбнись мне — обмани меня!
Иван Бунин
МОЙ МИР
Мой мир – на горных пиках снег сверкает, как алмаз,
Мой мир – он верен мне,
Меня он не предаст,
Мой мир, к тебе я синей птицей улечу,
В твой свежий воздух, чистый свет
Я окунуться вновь хочу.
Хрусталь в твоих ручьях,
В алмазной пыли водопад,
И в реках бирюза, воды вкус сладковат,
Леса мне дарят хвои теплой хвои аромат,
Поет седой ковыль на горных склонах с ветром в лад.
Играет солнца луч на струнах водопада
И радуга парит над брызгами воды,
Ты – край любимый мой,
Ты – яркий свет, ты- радость,
Здесь детство и душа, здесь колыбель судьбы.
На древних елях сонно дремлет тишина,
А бороды лишайников седых, как времена,
Запутались в ветвях и нежно хвою оплели,
Храня в молчаньи прошлое моей родной Земли.
Ветра летят с вершин далеких ледников,
Трубят. Их гордый голос грозен и суров,
Им нет преград и нет для них оков,
И вторит им шум вековых лесов,
Играет солнца луч на струнах водопада
И радуга парит над брызгами воды,
Здесь солнца океан, и горная прохлада,
И бирюзовый цвет у неба и воды.
А облака так близко,
Дотянусь до них рукой,
Вокруг величье гор и гордый и покой.
Мой мир – моя опора и моя любовь,
Даешь мне силу ты и возрождаешь вновь!
Играет солнца луч на струнах водопада
И радуга парит над брызгами воды,
Мой мир, прекрасен ты,
И в сердце светит радость, что я есть у тебя,
А у меня есть ты.
Марина Богушевская
Пьер де Ронсар
* * *
Скорей погаснет в небе звездный хор
И станет море каменной пустыней,
Скорей не будет солнца в тверди синей,
Не озарит луна земной простор,
Скорей падут громады снежных гор,
Мир обратится в хаос форм и линий,
Чем назову я рыжую богиней
Иль к синеокой преклоню мой взор.
Я карих глаз живым огнем пылаю,
Я серых глаз и видеть не желаю,
Я враг смертельный золотых кудрей,
Я и в гробу, холодный и безгласный,
Не позабуду этот блеск прекрасный
Двух карих глаз, двух солнц души моей.
(пер. В. Левика)
Прошу прощения у тех, кто другой масти! :shine::rolleyes::laugh:
В чужих словах скрывается пространство:
Чужих грехов и подвигов чреда,
Измены и глухое постоянство
Упрямых предков, нами никогда
Невиданное. Маятник столетий
Как сердце бьется в сердце у меня.
Чужие жизни и чужие смерти
Живут в чужих словах чужого дня.
Они живут, не возвратясь обратно
Туда, где смерть нашла их и взяла,
Хоть в книгах полустерты и невнятны
Их гневные, их страшные дела.
Они живут, туманя древней кровью
Пролитой и истлевшею давно
Доверчивых потомков изголовья.
Но всех прядет судьбы веретено
В один узор; и разговор столетий
Звучит как сердце, в сердце у меня.
Так я двусердый, я не встречу смерти
Живя в чужих словах, чужого дня.
* * *
Много есть людей, что, полюбив,
Мудрые, дома себе возводят,
Возле их благословенных нив
Дети резвые за стадом бродят.
А другим - жестокая любовь,
Горькие ответы и вопросы,
С желчью смешана, кричит их кровь,
Слух их жалят злобным звоном осы.
А иные любят, как поют,
Как поют и дивно торжествуют,
В сказочный скрываются приют;
А иные любят, как танцуют.
Как ты любишь, девушка, ответь,
По каким тоскуешь ты истомам?
Неужель ты можешь не гореть
Тайным пламенем, тебе знакомым?
Если ты могла явиться мне
Молнией ослепительной Господней,
И отныне я горю в огне,
Вставшем до небес из преисподней?
ВЫСОКОЕ РАВЕНСТВО
Зверь, в сущности, доволен малым:
Ему нужна еда и сон.
Вовек не станет он Дедалом,
Но и не сбросит бомбы он.
Но человечество особый
Собой являет род и вид:
Меж доброй мудростью и злобой
Здесь бездна целая лежит.
Из одного как-будто теста,
Да вот припек у всех иной:
Есть люди - выше Эвереста,
Есть - ниже ямы выгребной.
Но мы взрывать не будем горы,
Чтоб их с низинами сровнять,
Чтоб стала жизнь равниной голой,
Где тишь болотная да гладь.
Нет, мы хотим, чтоб на планете
Все были в помыслах чисты,
Чтобы для всех настал на свете
Век мудрости и доброты!
Чтоб не вершиной одинокой,
Не ямою у входа в храм, -
Чтоб каждый стал горой высокой,
Но дружественной всем горам!
В. Шефнер
Ray_River
28.11.2010, 05:01
— Что любишь ты больше всего на свете, чужеземец, скажи, — отца, мать, сестру, брата?
— У меня нет ни отца, ни матери, ни сестры, ни брата.
— Друзей?
— Вы произнесли слово, смысл которого до сего дня остается мне неизвестным.
— Родину?
— Я не знаю, на какой широте она расположена.
— А красоту?
— Я полюбил бы ее охотно, — божественную и бессмертную.
— Может быть, золото?
— Я ненавижу его, как вы ненавидите Бога.
— Что же любишь ты, странный чужеземец?
— Я люблю облака… облака, что плывут там, в вышине… дивные облака!
Шарль Бодлер. Парижский сплин. Стихотворения в прозе
Virelai
Я голоса ее не слышал,
И имени ее не знал...
...Она была в злофейном крэпе...
...В ее глазах грустили степи...
Когда она из церкви вышла
И вздрогнула - я застонал
Но голоса ее не слышал,
Но имени ее не знал.
Игорь Северянин
1912. Ноябрь
Мне кажется...
Кот Басё
Мне кажется, они сошли с ума. И лучший друг, и этот первый встречный. Они живут и думают, что вечны. А я глотаю утренний туман, теряю ключ, бегу на остановку, сажусь к окну и поправляю шарф… Мне иногда становится неловко за то, что я могу еще дышать, за то, что я владычица империй – неповторимых, яростных секунд… Им некогда. Они в себя не верят. И думают, что вовсе не умрут. И не умеют радоваться ветру, простым словам, трамвайному звонку, а я по каплям собираю это и в темноте предсердий берегу. И если вдруг мой маленький кораблик теряет курс, кренится и дрожит, я достаю спасительные капли.
И продлеваю вверенную жизнь.
Скажите, зеленые глазки:
Зачем столько страсти и ласки
Господь вам одним уделил,
Что всё я при вас позабыл?
Лукавые ваши ресницы
Мне мечут такие зарницы.
Каких нет в самих небесах,—
И всё зеленеет в глазах.
Скажите: каким же вы чудом
Зажглися живым изумрудом
И в душу мне ввеяли сны
Зеленым покровом весны?
Зачем?..
Да зачем и вопросы?
Знакомы мне слезные росы,
И вешняя зелень, и новь,
И всё, кипятящее кровь...
Да, опытом дознал я тоже,
Что стынет весеннее ложе,
Что вянет, своей чередой,
Зеленая травка зимой.
И нет уж в ней ласки и страсти,
И рвет ее ветер на части,
И гнется она и летит,
Куда ее вихорь крутит...
Зачем же, зеленые глазки,
У вас столько страсти и ласки
Горит в изумрудных лучах,
Что всё зеленеет в глазах?
Л.А.Мей
10 мая 1861
Мастера
Мастера уходят. Кашлянув на свечу.
Мастерам сегодня — кашка лишь по плечу.
Но кричат их руки в мисках слепых, слепых, —
Ах, поверьте, люди!
Надо б собор слепить.
Принесем раствору, леса да кирпичу...
Только клич расторгнут
вследствие слива чувств.
Мастера обиду спаивают по кабакам.
Вспоминают битвы, горький донос врага.
И сгорают свечками под рыжим огнем кудрей.
Мастера! Вы вечно так, ничего путней.
Отпевают церкви вас рук ваших.
Сказочные, целенькие, в рубашках.
Причитают папертью — кружев след.
Поминают памятью лучших лет.
И стоят сиротками будто бы грозя.
И рукою рот прикрыв, — голосят.
И от всех словоблудий
выше синего бора
куполами как грудью
кормят русского Бога!!!
cote d'Ivoire
28.11.2010, 11:55
Ах, какого защитника дал тебе добрый Господь!
В беспощадные ночи, когда подбиваешь итоги,
вновь приходит на помощь веселая сильная плоть,
и убийца по имени совесть уходит с дороги.
Но когда твою плоть на глазах твоих скормят земле
и шагнет к тебе совесть с застывшей усмешкой безумца,
ты еще затоскуешь, дружок, о кипящей смоле,
раскаленных щипцах и зазубренных тяжких трезубцах…
Евгений Лукин
Была ты всех ярче, верней и прелестней,
Не кляни же меня, не кляни!
Мой поезд летит, как цыганская песня,
Как те невозвратные дни...
Что было любимо - всё мимо, мимо,
Впереди - неизвестность пути...
Благословенно, неизгладимо,
Невозвратимо... прости!
Александр Блок
В ДЮНАХ
Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
"Ты мой", "Твоя", "Люблю", "Навеки твой".
Я рабства не люблю. Свободным взором
Красивой женщине смотрю в глаза
И говорю: "Сегодня ночь. Но завтра -
Сияющий и новый день. Приди.
Бери меня, торжественная страсть.
А завтра я уйду - и запою".
Моя душа проста. Соленый ветер
Морей и смольный дух сосны
Ее питал. И в ней - всё те же знаки,
Что на моем обветренном лице.
И я прекрасен - нищей красотою
Зыбучих дюн и северных морей.
Так думал я, блуждая по границе
Финляндии, вникая в темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно.
Так открывалась новая страна -
И русский бесприютный храм глядел
В чужую, незнакомую страну.
Так думал я. И вот она пришла
И встала на откосе. Были рыжи
Ее глаза от солнца и песка.
И волосы, смолистые как сосны,
В отливах синих падали на плечи.
Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и золотую горсть
Песку. Потом - вскочила
И, прыгая, помчалась под откос...
Я гнал ее далёко. Исцарапал
Лицо о хвои, окровавил руки
И платье изорвал. Кричал и гнал
Ее, как зверя, вновь кричал и звал,
И страстный голос был - как звуки рога.
Она же оставляла легкий след
В зыбучих дюнах, и пропала в соснах,
Когда их заплела ночная синь.
И я лежу, от бега задыхаясь,
Один, в песке. В пылающих глазах
Еще бежит она - и вся хохочет :
Хохочут волосы , хохочут ноги ,
Хохочет платье, вздутое от бега...
Лежу и думаю: "Сегодня ночь
И завтра ночь. Я не уйду отсюда,
Пока не затравлю ее, как зверя,
И голосом, зовущим, как рога,
Не прегражу ей путь. И не скажу:
"Моя! Моя!" - И пусть она мне крикнет:
"Твоя! Твоя!"
Александр Блок
Июнь - июль 1907, Дюны
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбета".
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.
Александр Блок
мне снилось что Христос воскрес
и жив как я и ты
идет несет незримый вес
а на руках бинты
идет по вымершим дворам
пустынных городов
и Слово хочет молвить нам
но не находит слов
а мне снилось что Христос воскрес
а мне снилось что Он жив
мне снилось Он мне позвонил
когда искал приют
и ненароком обронил
что здесь Его убьют
мне снилось что Он пил вино
в подъезде со шпаной
и били до смерти Его
цепочкою стальной
а мне снилось что Христос воскрес
а мне снилось что Он жив
звучал Его прощальный смех
переходящий в стон
мне снилось я один из тех
с кем пил в подъезде Он
проснулся я и закурил
и встал перед окном
и был весь опустевший мир
один сиротский дом
а мне снилось что Христос воскрес
а мне снилось что Он жив
Бутусов
Лиса Алиса
28.11.2010, 13:37
Горло болит
Сдувшийся шарик под потолком,
монетка в паркетной щели -
рухнув в тупик одеяла ничком,
кутаюсь в плен постели.
Прячусь от света пришедшего дня,
всё мне сейчас не мило.
Горло сегодня болит у меня.
Я на него наступила…
© Copyright: Клавдия Смирягина Дмитриева
Касрефтис
28.11.2010, 17:21
Осень не пришла, а ворвалась
Буйством цвета,
Отмывая въевшуюся грязь
После лета
На любви, на сердце, на уме,
Словно мылом;
Ничего не требуя взамен,
Подарила
Солнцем осветлённым волосам
Лист кленовый…
Лишь души поникшим парусам
Нет обновы:
Писем недописанных печаль
Без ответа
Губы обжигает невзначай
Лишним "где ты?"…
Юлия Виноградова
Синие крепости
I.
Неужели это было, милый:
эти звуки, эти песни, детство?
…Занавески на окне и птицы,
солнце, липы линий, ливни,
клёны, облака, газоны, скверы,
одуванчик из асфальта белый…
II.
Уходит девочка, приходит женщина -
цветы до сих пор стоят.
И в синих крепостях под чёрным небом
живут сапожники любви.
Там нет собачек и крокодильчиков,
фонтанов и ручных павлинчиков.
III.
Горела лампа. За столом сидели я и ты.
Ты пил домашнее вино, а я плела венки.
И был декабрь, ещё зима несмелая была -
рождался самый первый лёд на озере тогда.
IV.
Там дом бревенчатый, покрытый вереском,
там пиво, пряники, парные веники,
перины пенные под балдахинами,
меж брёвен огоньки лучинные.
Там прялка крутится, коклюшка цокает,
там любят любящих, но жизнь короткая
в тех синих крепостях, в тех тихих музыках…
Лишь только девочка – старушка милая.
V.
Заплатки, белые заплатки,
и ночь темна.
Простите, милые ребятки,
что я одна.
Игорь Северянин
УВЕРТЮРА
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс...
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!
Январь 1915. Петроград.
ЭТО БЫЛО У МОРЯ
Поэма-миньонет
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
пироманское
Такое уж воспитанье – я всё оплачу сторицей.
Любовь, несчастье и деньги. Слова, поцелуи, взгляды.
Меня нельзя против шёрстки – я тут же начну искриться.
И сразу конечно –пламя. Не только в того, кто гладил.
И где-то вдруг вспыхнут свечи на пироге именинном,
И где-то раскурит трубку рыбак под солёным ветром.
Вулканы проснутся с целью к лучшему измениться.
Завоет планета в лапах красного интервента,
На полмгновенья взлетая. Разбор полёта: Неровно.
Неловко. Оценка - плохо. И, нижних миров исчадье,
Я буду балдеть в пожаре с густым цинизмом Нерона,
Петь матерные частушки, глотая бензин из чашки.
Вот что ты наделал, милый! Скажи для чего? Зачем-то
Вода в мировых глубинах от слёз как костёр зажжётся...
А те, кто в живых остались, во всём обвинят чеченцев
К чему нам такие страсти? Не гладь меня против шёрстки.
© Copyright: Татьяна Бориневич -Эклога, 2002
serg1969
28.11.2010, 21:34
Так неспешны пожары осенние...
С веток сыплется рыжая грусть,
будто перерастает в сомнения
тайный груз нерастраченных чувств.
Небосвод опрокинуто пуст,
и падения шорох задумчивый
принимается, словно своё
бытие (а, по сути, ничьё) –
будто речка у самой излучины,
где ничто не тревожит её...,
где не видно далёкого берега;
но встаёт за рекою закат,
и холодные воды горят –
несжигающе, тихо и бережно
погружаясь в распахнутый взгляд.
И грустинка кленовая красная,
что к паденью приговорена,
накрывает прозрачность окна
в ту страну, где немыслимо ясная
возникает в тебе тишина...
Евгений Петропавловский
ПОБЕГ
Давай, душа, давай -
Проникнем за ограду,
Там розовый трамвай
Бежит по снегопаду,
В кофейне за углом
Поджаривают зерна,
И лестницы излом
Пропах напитком черным.
Верни, верни, верни,
Звезда, мое светило,
Те считанные дни,
Которых не хватило!
Под шорох мандолин,
Играющих на елке,
Очистим мандарин
И снимем книгу с полки,
В таинственную речь
Вникая до рассвета,
Отбросим кофту с плеч
На озеро паркета
И, отлучив лицо
От чтенья на мгновенье,
Найдем в конце концов
Покой и просветленье.
Юнна Мориц
Время выть на луну,
Время шапку об пол,
Бубенцы на руках в лихорадку загнать,
Время память трясти за грудки,
И рычать ей в лицо,
Орошая слюной:
«Отвечай, отвечай –
На каком перекрёстке я свернул не туда?!»
Время дверь запирать на крючок
И пальбу телефонных звонков
Достоевским, как артиллерией,
Беспощадно глушить,
Время кутать шарфом
Неуёмное горло...
Улыбаться собакам,
Носить потемнее рубаху
И спать головой на столе.
Время деньги просить
И скрести по сусекам,
И добро продавать, и копейку любить...
И смотреть, как бутылки
В гимнастёрках зелёных
Маршируют порожняком.
Время шпаги ушами глотать –
Золочёные шпаги упрёков.
Алло
Междугородняя, алло!
Соедините нас друг с другом,
С внезапным холодом тепло,
Почти что Север с дальним Югом.
Соедините с тенью свет,
Соедините шепот с громом,
С ее вопросом мой ответ,
Все малое со всем огромным.
Междугородняя, прошу
Соединить затишье с ветром,
С парашютистом парашют,
День с вечером, письмо с конвертом;
Соединить с иглою нить,
Двадцатый век с двадцатым веком,
Грусть с радостью соединить,
А человека с человеком.
Тамара Жирмунская
Мирра Лохвицкая
Хотела б я свои мечты,
Желанья тайные и грезы
В живые обратить цветы, —
Но: слишком ярки были б розы!
Хотела лиру я б иметь
В груди, чтоб чувства, вечно юны,
Как песни, стали в ней звенеть, —
Но: порвались бы сердца струны!
Хотела б я в минутном сне
Изведать сладость наслажденья, —
Но: умереть пришлось бы мне,
Чтоб не дождаться пробужденья!
Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.
И все, что было зыбко,
Растрепано и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.
И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный, -
Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних.
О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,
И что порой напрасно
Давал страстям улечься!
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...
Давид Самойлов
ЗА ГОРОДОМ
Тот запах вымытых волос,
Благоуханье свежей кожи!
И поцелуй в глаза, от слез
Соленые, и в губы тоже.
И кучевые облака,
Курчавящиеся над чащей.
И спящая твоя рука,
И спящий лоб, и локон спящий.
Повремени, певец разлук!
Мы скоро разойдемся сами.
Не разнимай сплетенных рук.
Не разлучай уста с устами.
Давид Самойлов
Хочеться ще осені....
http://img1.liveinternet.ru/images/attach/c/2//67/190/67190790_88ad3316bfd8.jpg
За окном заря красно-желтая.
Не для крика пишу,
а для вышептыванья.
Самому себе.
Себе самому.
Самому себе.
Больше--никому...
Вновь душа стонет,
душа не лжет.
Положу бинты,
где сильнее жжёт.
Поперёк души
положу бинты.
Хлеба попрошу,
попрошу воды.
Вздрогну.
Посмеюсь над самим собой:
может,боль уйдёт,
может,стихнет боль!
А душа дрожит--
обоженная...
Ах, какая жизнь протяженная!
Р.Рождественский.
Петербургские сумерки снежные.
Взгляд на улице, розы в дому...
Мысли — точно у девушки нежные,
А о чем — и сама не пойму.
Всё гляжусь в мое зеркало сонное...
(Он, должно быть, глядится в окно...)
Вон лицо мое — злое, влюбленное!
Ах, как мне надоело оно!
Запевания низкого голоса,
Снежно-белые руки мои,
Мои тонкие рыжие волосы,—
Как давно они стали ничьи!
Муж ушел. Свет такой безобразный...
Всё же кровь розовеет... на свет...
Посмотрю-ка, он там или нет?
Так и есть... ах, какой неотвязный!
Александр Блок
15 марта 1914
La belle epoque
У скрипок - ведущая тема,
Такая, что грусть - на виду.
Японский цветок хризантема
В апухтинском сохнет саду...
Ни слова, о друг мой, ни вздоха!
Красиво садится на мель
Красивая эта эпоха
С французским эпитетом belle...
Что пользы? Не видно в ней прока.
Излишнее - в этом успех!
Здесь святость с оттенком порока...
Но как привлекателен грех!
Горят аметисты на вдовах,
Томленье в сердцах разлито.
Закатов настолько лиловых
Не сыщешь ни после, ни до...
Пора потакания моде
На самоубийства вдвоем...
А правильный профиль при входе
Все четче очерчен дождем.
На холоде дымчатой глыбы
Все тоньше улыбки камей.
В прическе все круче изгибы
Причудливых каменных змей.
Мозаика ставит под крышей
Изломанных лилий букет
И сыплются маки все тише
На хитрофигурный паркет...
И чем это кончиться может
На самой высокой из нот...
А время - старо! - подытожит
И струны на скрипке порвет,
Чтоб жить в молодеющем мире,
Где Шехтель, построивший дом,
Умрет в коммунальной квартире.
Но это уже о другом.
Наталья Ванханен
serg1969
29.11.2010, 09:23
НА ПОРОГЕ ДЕКАБРЯ
Солнце бросило палевый луч улетевшему лету,
И просыпало небо на землю искристую пыль.
Загорелись холодным огнём ледяные рассветы,
Обращая в красивую сказку несносную быль...
Ослепительно ясно в уснувшей берёзовой роще.
Тишина в этот край непременно теперь забредёт.
У рябины рубиновый дар подо льдом заморожен.
Оживляется бликами серый лесной гололёд.
По-осеннему ухают совы и гулко, и мрачно,
И последний кленовый листок мне в ладони летит;
И молчанье лесов так сурово и так многозначно,
Что… никто никогда никому ничего не простит!.....
Борычев Алексей
Александр Блок
На железной дороге
Под насыпью, во рву некошеном
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих -
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною...
Скользнул - и поезд вдаль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...
Да что - давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена - все больно.
В ЗАШТАТНОМ ГОРОДЕ
В деревянном городе
с крышами зелеными,
Где зимой и летом
улицы глухи,
Девушки читают
не романы — «рОманы»
И хранят в альбомах
нежные стихи.
Украшают волосы
молодыми ветками
И, на восемнадцатом году,
Скромными записками,
томными секретками
Назначают встречи
В городском саду.
И, до слов таинственных охочие,
О кудрях мечтая золотых,
После каждой фразы
ставят многоточия
И совсем не ставят
запятых.
И в ответ на письма,
на тоску сердечную
И навстречу сумеркам
и тишине
Звякнет мандолиной
сторона Заречная,
Затанцуют звуки
по густой струне.
Небеса над линией —
чистые и синие,
В озере за мельницей —
теплая вода.
И стоят над озером,
и бредут по линии,
Где проходят скорые
поезда.
Поезда напомнят
светлыми вагонами,
Яркими квадратами
бемского стекла,
Что за километрами
да за перегонами
Есть совсем другие
люди и дела.
Там плывут над городом
фонари янтарные,
И похож на музыку рассвет.
И грустят на линии
девушки кустарные,
Девушки заштатные
в восемнадцать лет.
М.В.Исаковский
1929
Девчонку сглазил. Ай, монах!
Ты в белой лодке, ну а далее?
Спит спелый пруд, как альманах,
где вирши о таком скандале.
Спит пруд. Да Бог с ним, с прудом, ладно.
Вот только бы она простила.
У белых губ тумана-ладана
горят кувшинки как просфиры.
Быть розе, значит быть грозе,
не с гадом, так наверно с градом,
и по слезам, как по росе,
не трудно новый день угадывать.
Плачь, нецелованный Рублев.
Воркуй старушкам, белым вербам —
я даже в Бога не влюблен,
я в Веру!
Ах, воровато не косись,
ведь здесь не в монастырской улочке,
где деньги, словно караси,
всем косяком на свечки-удочки.
Тих, как кувшин при обожжении,
ты ждешь, покуда очи празднуют,
влюбленных рук Преображения
и поцелуя первой Масленицы!!!
И кто-то тебя костерит, ругает, полощет имя, как простыню.
А ты, надменно ведя бровями, ни в грош не ставишь всю их грызню.
Смешливо смотришь на лица-маски: опять, скрываясь, кого-то пнёт?
Тебе их жалко - у них есть жало, вот только осы не носят мёд.
С тобою – утро, корицы привкус, горчащий кофе и тёплый взгляд
Ты засмотрелась опять на небо, в котором рифмы, смеясь, шалят.
Добавишь в кофе щепотку соли, добавишь в будни глоток шабли…
Пусть мир – как книга, где на страницах – излом сюжетов картин Дали -
Ты в Зазеркалье, и хрупок воздух, но кто-то держит твою ладонь.
И кто-то рядом, и всё надёжно: свеча не гаснет, горит огонь.
Взрывает время мосты и стены - и чью-то глупость развеет в прах.
Ты замираешь в Его ладонях, и бьётся сердце в Его руках.
© Copyright: Ничейная Кошка, 2010
Оля-Лучик
29.11.2010, 17:42
Александр Блок
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Оля-Лучик
29.11.2010, 17:43
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.
1969 Рождественский Роберт
КОМЕДЬЯНТ
- Посвящение -
- Комедьянту, игравшему Ангела, -
или Ангелу, игравшему Комедьянта -
не все равно ли, раз - Вашей милостью -
я, вместо снежной повинности Москвы
19 года несла - нежную.
1
Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик - сомнительный и странный,
По - диккенсовски - тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря...
- Ваш нежный лик при свете фонаря.
И ветер дул, и лестница вилась...
От Ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная - как самый поздний час...
И ветер дул и лестница вилась.
А на меня из - под усталых вежд
Струился сонм сомнительных надежд.
- Затронув губы, взор змеился мимо... -
Так серафим, томимый и хранимый
Таинственною святостью одежд,
Прельщает Мир - из - под усталых вежд.
Сегодня снова диккенсова ночь.
И тоже дождь, и так же не помочь
Ни мне, ни Вам, - и так же хлещут трубы,
И лестница летит... И те же губы...
И тот же шаг, уже спешащий прочь -
Туда - куда - то - в диккенсову ночь.
Марина Цветаева
2 ноября 1918
Высокой горести моей -
Смиренные следы:
На синей варежке моей -
Две восковых слезы.
В продрогшей церковке - мороз,
Пар от дыханья - густ.
И с синим ладаном слилось
Дыханье наших уст.
Отметили ли Вы, дружок,
- Смиреннее всего -
Среди других дымков - дымок
Дыханья моего?
Безукоризненностью рук
Во всем родном краю
Прославленный - простите, друг,
Что в варежках стою!
Марина Цветаева
blagoroden_don
29.11.2010, 18:38
Февраль - любовь и гнев погоды.
И, странно воссияв окрест,
великим севером природы
очнулась скудость дачных мест.
И улица в четыре дома,
открыв длину и ширину,
берет себе непринужденно
весь снег вселенной, всю луну.
Как сильно вьюжит! Не иначе -
метель посвящена тому,
кто эти дерева и дачи
так близко принимал к уму.
Ручья невзрачное теченье,
сосну, понурившую ствол,
в иное он вовлек значенье
и в драгоценность перевел.
Не потому ль, в красе и тайне,
пространство, загрустив о нем,
той речи бред и бормотанье
имеет в голосе своем.
И в снегопаде, долго бывшем,
вдруг, на мгновенье, прервалась
меж домом тем и тем кладбищем
печали пристальная связь.
СНЕГУРОЧКА
Что так Снегурочку тянуло
к тому высокому огню?
Уж лучше б в речке утонула,
попала под ноги коню.
Но голубым своим подолом
вспорхнула - ноженьки видны -
и нет ее. Она подобна
глотку оттаявшей воды.
Как чисто с воздухом смешалась,
и кончилась ее пора.
Играть с огнем - вот наша шалость
вот наша древняя игра.
Нас цвет оранжевый так тянет,
так нам проходу не дает.
Ему поддавшись, тело тает
и телом быть перестает.
Но пуще мы огонь раскурим
и вовлечем его в игру,
и снова мы собой рискуем
и доверяемся костру.
Вот наш удел еще невидим,
в дыму еще неразличим.
То ль из него живыми выйдем,
то ль навсегда сольемся с ним.
Белла Ахмадулина
Господь мне дал нелёгкий крест:
Планиду по канонам драмы,
Купе, где нет свободных мест,
Мужской характер, нрав упрямый.
Любовь к стихам, в чём проку нет,
Страну, где вечная разруха,
И жизнь, где суета сует,
Забвенье и томленье духа.
Мешок для денег – весь из дыр,
Талант принять любую ересь,
Желанье обогреть весь мир
И ждать удачи, не надеясь.
Терпенье матушки-земли,
Что всё прощает человеку,
Свободу, что даётся зеку,
И сердце нежное змеи.
Татьяна Кушнарева
Парусник
29.11.2010, 19:18
Скончалась известная советская и российская поэтесса Белла Ахмадулина, сообщают ее коллеги.
«Час назад умер великий русский поэт Белла Ахмадулина. Вечная память! Других слов пока нет», — написал писатель Евгений Попов в понедельник в своем блоге в «Живом журнале».
Информацию о кончине Ахмадулиной в эфире «Эха Москвы» подтвердила заведующая литературно-творческим отделом ЦДЛ Наталья Познанская.
По ее словам, поэтесса умерла на 74-м году жизни в Переделкино.
***
О, мой застенчивый герой, ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль, не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду я шла пред публикой жестокой все на беду, все на виду, все в этой роли одинокой.
О, как ты гоготал, партер! Ты не прощал мне очевидность бесстыжую моих потерь, моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада напиться из моей печали. Одна, одна среди стыда стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе герой действительный не виден. Герой, как боязно тебе! Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль моя лишь роль. Я проиграла в ней жестоко. Вся наша боль моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько...
Русская литература потеряла яркую звезду.Вместе с ней уходит эпоха,эпоха золотого века поэтов-семидесятников (почти никого не осталось).
Вечная,ей,память! :rose::rose:
Счастье!
29.11.2010, 19:31
Белла Ахмадулина
АБХАЗСКИЕ ПОХОРОНЫ
Две девочки бросали георгины,
бросали бережливо, иногда,
и женщины устало говорили:
- Цветы сегодня дороги - беда...
И с жадным страхом улица глядела,
как девочки ступали впереди,
как в отблесках дешевого глазета
белым-белели руки на груди.
Несли венки, тяжелые, скупые,
старушек черных под руки влекли.
Да, все, что на приданое скопили,
все превратилось в белые венки.
На кладбище затеяли поминки,
все оживились, вздрогнули легко,
и лишь глаза у женщины поникли
и щеки провалились глубоко.
Но пили, пили стопкою и чашкой -
и горе отпустило, отлегло,
и на дороге долго пахло чачей,
и голоса звучали тяжело.
И веселились песни хоровые,
забывшие нарочно про беду...
Так девочку Геули хоронили.
Давно уже - не в нынешнем году.
Счастье!
29.11.2010, 19:34
Белла Ахмадулина
ЗИМА
О жест зимы ко мне,
холодный и прилежный.
Да, что-то есть в зиме
от медицины нежной.
Иначе как же вдруг
из темноты и муки
доверчивый недуг
к ней обращает руки?
О милая, колдуй,
заденет лоб мой снова
целебный поцелуй
колечка ледяного.
И все сильней соблазн
встречать обман доверьем,
смотреть в глаза собак
и приникать, к деревьям.
Прощать, как бы играть,
с разбега, с поворота,
и, завершив прощать,
простить еще кого-то.
Сравняться с зимним днем,
с его пустым овалом,
и быть всегда при нем
его оттенком, малым.
Свести себя на нет,
чтоб вызвать за стеною
не тень мою, а свет,
не заслоненный мною.
Счастье!
29.11.2010, 19:36
Белла Ахмадулина
ПРОЩАНИЕ
А напоследок я скажу:
прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
к высокой степени безумства.
Как ты любил? - ты пригубил
погибели. Не в этом дело.
Как ты любил? - ты погубил,
но погубил так неумело.
Жестокость промаха... О, нет
тебе прощенья. Живо тело
и бродит, видит белый свет,
но тело мое опустело.
Работу малую висок
еще вершит. Но пали руки,
и стайкою, наискосок,
уходят запахи и звуки.
Счастье!
29.11.2010, 19:38
Белла Ахмадулина
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
Счастье!
29.11.2010, 19:41
Белла Ахмадулина
Кто знает - вечность или миг
мне предстоит бродить по свету.
За этот миг иль вечность эту
равно благодарю я мир.
Что б ни случилось, кляну,
а лишь благославляю легкость:
твоей печали мимолетность,
моей кончины тишину.
Счастье!
29.11.2010, 19:45
Белла Ахмадулина
Так дурно жить, как я вчера жила,-
в пустом пиру, где все мертвы друг к другу
и пошлости нетрезвая жара
свистит в мозгу по замкнутому кругу.
Чудовищем ручным в чужих домах
нести две влажных черноты в глазницах
и пребывать не сведеньем в умах,
а вожделенной притчей во языцех.
Довольствоваться роскошью беды -
в азартном и злорадном нераденье
следить за увяданием звезды,
втемяшенной в мой разум при рожденье.
Вслед чуждой воле, как в петле лассо,
понурить шею среди пекл безводных,
от скудных скверов отвращать лицо,
не смея быть при детях и животных.
Пережимать иссякшую педаль:
без тех, без лучших, мыкалась по свету,
а без себя? Не велика печаль!
Уж не копить ли драгоценность эту?
Дразнить плащом горячий гнев машин
и снова выжить, как это ни сложно,
под доблестной защитою мужчин,
что и в невесты брать неосторожно.
Всем лицемерьем искушать беду,
но хитрой слепотою дальновидной
надеяться, что будет ночь в саду
опять слагать свой лепет деловитый.
Какая тайна влюблена в меня,
чьей выгоде мое спасенье сладко,
коль мне дано по окончанье дня
стать оборотнем, алчущим порядка?
О, вот оно! Деревья и река
готовы выдать тайну вековую,
и с первобытной меткостью рука
привносит пламя в мертвость восковую.
Подобострастный бег карандаша
спешит служить и жертвовать длиною.
И так чиста суровая душа,
словно сейчас излучена луною.
Терзая зреньем небо и леса,
всему чужой, иноязычный идол,
царю во тьме огромностью лица,
которого никто другой не видел.
Пред днем былым не ведаю стыда,
пред новым днем не знаю сожаленья
и медленно стираю прядь со лба
для пущего удобства размышленья.
Счастье!
29.11.2010, 19:47
Белла Ахмадулина
ЗАКЛИНАНИЕ
Не плачьте обо мне - я проживу
счастливой нищей, доброй каторжанкой,
озябшею на севере южанкой,
чахоточной да злой петербуржанкой
на малярийном юге проживу.
Не плачьте обо мне - я проживу
той хромоножкой, вышедшей на паперть,
тем пьяницей, поникнувшим на скатерть,
и этим, что малюет Божью Матерь,
убогим богомазом проживу.
Не плачьте обо мне - я проживу
той грамоте наученной девчонкой,
которая в грядущести нечёткой
мои стихи, моей рыжея чёлкой,
как дура будет знать. Я проживу.
Не плачьте обо мне - я проживу
сестры помилосердней милосердной,
в военной бесшабашности предсмертной,
да под звездой моею и пресветлой
уж как-нибудь, а всё ж я проживу.
Счастье!
29.11.2010, 19:48
Белла Ахмадулина
Я вас люблю, красавицы столетий,
за ваш небрежный выпорх из дверей,
за право жить, вдыхая жизнь соцветий
и на плечи накинув смерть зверей.
Еще за то, что, стиснув створки сердца,
клад бытия не отдавал моллюск,
отдать и вынуть — вот простое средство
быть в жемчуге при свете бальных люстр.
Как будто мало ямба и хорея
ушло на ваши души и тела,
на каторге чужой любви старея,
о, сколько я стихов перевела!
Капризы ваши, шеи, губы, щеки,
смесь чудную коварства и проказ —
я все воспела, мы теперь в расчете,
последний раз благословляю вас!
Кто знал меня, тот знает, кто нимало
не знал — поверит, что я жизнь мою,
всю напролет, навытяжку стояла
пред женщиной, да и теперь стою.
Не время ли присесть, заплакать, с места
не двинуться? Невмочь мне, говорю,
быть тем, что есть, и вожаком семейства,
вобравшего зверье и детвору.
Довольно мне чудовищем бесполым
быть, другом, братом, сводником, сестрой,
то враждовать, то нежничать с глаголом,
пред тем, как стать травою и сосной.
Машинки, взятой в ателье проката,
подстрочников и прочего труда
я не хочу! Я делаюсь богата,
неграмотна, пригожа и горда.
Я выбираю, поступясь талантом,
стать оборотнем с розовым зонтом,
с кисейным бантом и под ручку с франтом.
А что есть ямб — знать не хочу о том!
Лукавь, мой франт, опутывай, не мешкай!
Я скрою от незрячести твоей,
какой повадкой и какой усмешкой
владею я — я друг моих друзей.
Красавицы, ах, это все неправда!
Я знаю вас — вы верите словам.
Неужто я покину вас на франта?
Он и в подруги не годится вам.
Люблю, когда, ступая, как летая,
проноситесь, смеясь и лепеча.
Суть женственности вечно золотая
всех, кто поэт, священная свеча.
Обзавестись бы вашими правами,
чтоб стать, как вы, и в этом преуспеть!
Но кто, как я, сумеет встать пред вами?
Но кто, как я, посмеет вас воспеть?
Счастье!
29.11.2010, 19:49
Белла Ахмадулина
ЦВЕТЫ
Цветы росли в оранжерее.
Их охраняли потолки.
Их корни сытые жирели
и были лепестки тонки.
Им подсыпали горький калий
и множество других солей,
чтоб глаз анютин желто-карий
смотрел круглей и веселей.
Цветы росли в оранжерее.
Им дали света и земли
не потому, что их жалели
или надолго берегли.
Их дарят празднично на память,
но мне - мне страшно их судьбы,
ведь никогда им так не пахнуть,
как это делают сады.
Им на губах не оставаться,
им не раскачивать шмеля,
им никогда не догадаться,
что значит мокрая земля.
Счастье!
29.11.2010, 19:50
Белла Ахмадулина
НЕЖНОСТЬ
Так ощутима эта нежность,
вещественных полна примет.
И нежность обретает внешность
и воплощается в предмет.
Старинной вазою зеленой
вдруг станет на краю стола,
и ты склонишься удивленный
над чистым омутом стекла.
Встревожится квартира ваша,
и будут все поражены.
- Откуда появилась ваза?-
ты строго спросишь у жены.-
И антиквар какую плату
спросил?-
О, не кори жену -
то просто я смеюсь и плачу
и в отдалении живу.
И слезы мои так стеклянны,
так их паденья тяжелы,
они звенят, как бы стаканы,
разбитые средь тишины.
За то, что мне тебя не видно,
а видно - так на полчаса,
я безобидно и невинно
свершаю эти чудеса.
Вдруг облаком тебя покроет,
как в горних высях повелось.
Ты закричишь: - Мне нет покою!
Откуда облако взялось?
Но суеверно, как крестьянин,
не бойся, "чур" не говори -
то нежности моей кристаллы
осели на плечи твои.
Я так немудрено и нежно
наколдовала в стороне,
и вот образовалось нечто,
напоминая обо мне.
Но по привычке добрых бестий,
опять играя в эту власть,
я сохраню тебя от бедствий
и тем себя утешу всласть.
Прощай! И занимайся делом!
Забудется игра моя.
Но сказки твоим малым детям
останутся после меня.
Белла Первая
Нас когда-то венчала природа,
и ломали нам вместе крыла,
но в поэзии нету развода –
нас история не развела.
Итальянство твое и татарство
угодило под русский наш снег,
словно крошечное государство,
независимое от всех.
Ты раскосым нездешним бельчонком
пробегала по всем проводам,
то подобна хипповым девчонкам,
то роскошнее царственных дам.
В комсомолочки и диссидентки
ты бросалась от лютой тоски
и швыряла шалавые деньги
с пьяной грацией, как лепестки.
Дочь таможенника Ахата,
переводчицы из КГБ,
ты настолько была языката,
что боялись подъехать к тебе.
Дива, модница, рыцарь, артистка,
угощатель друзей дорогих,
никогда не боялась ты риска,
а боялась всегда за других.
Непохожа давно на бельчонка,
ты не верила в правду суда,
но подписывала ручонка
столько писем в пустое «туда».
Ты и в тайном посадочном списке,
и мой тайный несчастный герой,
Белла Первая музы российской,
и не будет нам Беллы Второй.
Евгений ЕВТУШЕНКО
Счастье!
29.11.2010, 19:54
Белла Ахмадулина
ДРУГОЕ
Что сделалось? Зачем я не могу,
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжелую в моих губах имею?
Вы скажете - но вот уже строфа,
четыре строчки в ней, она готова.
Я не о том. Во мне уже стара
привычка ставить слово после слова.
Порядок этот ведает рука.
Я не о том. Как это прежде было?
Когда происходило - не строка -
другое что-то. Только что?- забыла.
Да, то, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Последний день живу я в странном доме,
чужом, как все дома, где я жила.
Загнав зрачки в укрытие ладони,
прохлада дня сияет, как жара.
В красе земли - беспечность совершенства.
Бела бумага.
Знаю, что должна
блаженствовать я в этот час блаженства.
Но вновь молчит и бедствует душа.
1965
http://s005.radikal.ru/i211/1011/32/723d926d9669.jpg (http://www.radikal.ru)
Описание боли в солнечном сплетении
Сплетенье солнечное - чушь?
Коварный ляпсус астрономов
рассеянных! Мне дик и чужд
недуг светил неосторожных.
Сплетались бы в сторонней мгле!
Но хворым силам мирозданья
угодно бедствовать во мне -
любимом месте их страданья.
Вместившись в спину и в живот,
вблизи наук, чья суть целебна,
болел и бредил небосвод
в ничтожном теле пациента.
Быть может, сдуру, сгоряча
я б умерла в том белом зале,
когда бы моего врача
Газель Евграфовна не звали.
- Газель Евграфовна! - изрек
белейший медик.
О удача!
Улыбки доблестный цветок,
возросший из расщелин плача.
Покуда стетоскоп глазел
на загнанную мышцу страха,
она любила Вас, Газель,
и Вашего отца Евграфа.
Тахикардический буян
морзянкою предкатастрофной
производил всего лишь ямб,
влюбленный ямб четырехстопный.
Он с Вашим именем играл!
Не зря душа моя, как ваза,
изогнута (при чем Евграф!)
под сладкой тяжестью Кавказа.
Простите мне тоску и жуть,
мой хрупкий звездочет, мой лекарь!
Я вам вселенной прихожусь -
чрезмерным множеством молекул.
Не утруждайте нежный ум
обзором тьмы нечистоплотной!
Не стоит бездна скорбных лун
печали Вашей мимолетной.
Трудов моих туманна цель,
но жизнь мою спасет от краха
воспоминанье про Газель,
дитя добрейшего Евграфа.
Судьба моя, за то всегда
благодарю твой добрый гений,
что смеха детская звезда
живет во мгле твоих трагедий.
Лишь в этом смысл - марать тетрадь,
печалиться в канун веселья,
и болью чуждых солнц хворать,
и умирать для их спасенья.
1965
VASILISA PRIMUDRA
29.11.2010, 20:59
А жизнь _ лишь миг! И недалек тот час,
Когда мы во вселенной растворимся.
Мы на земле живем последний раз,
И больше никогда не повторимся!
Любовь и смерть - вот только и всего,
Что нам дано законом мудрой вечности.
И люди умирают для того,
Чтобы продлить род человечества!
Поэтому спеши творить добро,
Не отвергай народное поверье:
Не золото, не серебро,
А доброта дарует нам бессмертие!
И.Маликов
МЕЛОДИЯ ДОЖДЯ.
Есть музыка любви,
Есть музыка стиха,
Есть музыка реки,
Когда она тиха.
Мелодия дождя
Звучит в моей судьбе,
Её искристых нот
Я верю ворожбе.
Я верю, что печаль,
Застлавшую глаза
Смывает без следа
Небесная слеза.
Я верю, что к добру-
Навеки уходя,
Менять свою судьбу
Под музыку дождя.
Надежда Лукьянец
ЧТО НУЖНО ДЛЯ СЧАСТЬЯ?
Что нужно для счастья?
Не много? Не мало?
Чтоб солнце с улыбкою
Утром вставало,
Чтоб травы по пояс,
Чтоб жемчугом росы,
Чтоб ветер берёзам
Расчесывал косы,
Чтоб мир безмятежный,
Как детство беспечный,
Для нас возродился
Мечтою извечной.
И мы побежали
С тобой по дороге,
В пыли вновь купая
Разутые ноги.
Как дети меняли б
Предмет разговора,
Взахлёб целовались,
Сбежав с косогора.
Мы снова безгрешны,
Сердца наши рядом,
Не мы подменили
Любовь нашу адом,
Не мы разрушали
На счастье надежду,
Надев отчужденье,
Как в холод одежду.
Что нужно для счастья?
Не много? Не мало?
Для нас для двоих
Чтобы солнце вставало!
Надежда Лукьянец
Мэри_Поппинс
29.11.2010, 22:07
Молитва
Ты, населивший мглу Вселенной,
то явно видный, то едва,
огонь невнятный и нетленный
материи иль Божества.
Ты, ангелы или природа,
спасение или напасть,
что Ты ни есть - Твоя свобода,
Твоя торжественная власть.
Ты, нечто, взявшее в надземность
начало света, снега, льда,
в Твою любовь, в Твою надменность,
в Тебя вперяюсь болью лба.Прости!
Молитвой простодушнойя иссушила,
извела то место неба над подушкой,
где длилась и текла звезда.
Прошу Тебя, когда темнеет,
прошу, когда уже темно и близко
видеть не умеет мной разожжённое окно.
Не благодать Твою,
не почесть -с удьба земли,
оставь за мной лишь этой комнаты непрочность,
ничтожную в судьбе земной.
Зачем с разбега бесприютства
влюбилась я в ее черты всем разумом -
до безрассудства, всем зрением - до слепоты?
Кровать, два стула ненадежных,
свет лампы, сумерки,
графини вид на изгородь продолжен
красой невидимых равнин.
Творилась в этих желтых стенах,
оставшись тайною моей,
печаль пустых, благословенных,
от всех сокрытых зимних дней.
Здесь совмещались стол и локоть,
тетрадь ждала карандаша
и, провожая мимолётность,
беспечно мучилась душа.
1968
Белла Ахмадулина.
Мэри_Поппинс
29.11.2010, 22:11
Он - Ей
Я не хочу Вас оскорбить письмом.
Я глуп (зачеркнуто)... Я так неловок
(зачеркнуто)... Кокетство Вам к лицу.
Не молод я (зачеркнуто)... Я молод,
но Ваш отъезд к печальному концу
судьбы приравниваю. Сердцу тесно
(зачеркнуто)... Кокетство Вам к лицу
(зачеркнуто)... Вам не к лицу кокетство.
Когда я вижу Вас, я всякий раз
смешон, подавлен, неумен, но верьте
тому, что я (зачеркнуто)... что Вас,
о, как я Вас (зачеркнуто навеки)...
Белла Ахмадулина
Лиса Алиса
30.11.2010, 05:59
Андрей Вознесенский
«Нас много. Нас может быть четверо...»
Б. Ахмадулиной
Нас много. Нас может быть четверо.
Несемся в машине как черти.
Оранжеволоса шоферша.
И куртка по локоть – для форса.
Ах, Белка, лихач катастрофный,
нездешняя ангел на вид,
хорош твой фарфоровый профиль,
как белая лампа горит!
В аду в сковородки долдонят
и вышлют к воротам патруль,
когда на предельном спидометре
ты куришь, отбросивши руль…
…Обязанности поэта
не знать километроминут,
брать звуки со скоростью света,
как ангелы в небе поют.
За эти года световые
пускай мы исчезнем, лучась,
пусть некому приз получать.
Мы выжали скорость впервые.
Жми, Белка, божественный кореш!
И пусть не собрать нам костей.
Да здравствует певчая скорость,
убийственнейшая из скоростей!
Что нам впереди предначертано?
Нас мало. Нас может быть четверо.
Мы мчимся – а ты божество!
И все-таки нас большинство.
(1964)
Матильда
30.11.2010, 11:54
ОСЕНЬ
Пестрым шарфом закутанная,
По тропкам лесным перепутанным,
По лужам серым прыгающая,
Носом громко шмыгающая.
В широком плаще разлетающемся,
С зонтом под дождем купающимся,
Под небом грозою хохочущим,
По ветру листвою грохочущим.
От лета к зиме бегущая,
Листву за собою зовущая,
Красивая, мудрая очень,
Ревущая, рвущая Осень.
Татьяна Снежина
ВАЛЬС НА ПАЛУБЕ
Спят на борту грузовики,
спят
краны.
На палубе танцуют вальс
бахилы,
кеды.
Все на Камчатку едут здесь —
в край
крайний.
Никто не спросит: «Вы куда?» —
лишь:
«Кем вы?»
Вот пожилой мерзлотовед.
Вот
парни —
торговый флот — танцуют лихо:
есть
опыт!
На их рубашках Сингапур,
пляж,
пальмы,
а въелись в кожу рук металл,
соль,
копоть.
От музыки и от воды
плеск,
звоны.
Танцуют музыка и ночь
друг
с другом.
И тихо кружится корабль,
мы,
звезды,
и кружится весь океан
круг
за кругом.
Туманен вальс, туманна ночь,
путь
дымчат.
С зубным врачом танцует
кок
Вася.
И Надя с Мартой из буфета
чуть
дышат —
и очень хочется, как всем,
им
вальса.
Я тоже, тоже человек,
и мне
надо,
что надо всем. Быть одному
мне
мало.
Но не сердитесь на меня
вы,
Надя,
и не сердитесь на меня
вы,
Марта.
Да, я стою, но я танцую!
Я
в роли
довольно странной, правда, я
в ней
часто.
И на плече моем руки
нет
вроде,
и на плече моем рука
есть
чья-то.
Ты далеко, но разве это
так
важно?
Девчата смотрят — улыбнусь
им
бегло.
Стою — и все-таки иду
под плеск
вальса.
С тобой иду! И каждый вальс
твой,
Белла!
С тобой я мало танцевал,
и лишь
выпив,
и получалось-то у нас —
так
слабо.
Но лишь тебя на этот вальс
я
выбрал.
Как горько танцевать с тобой!
Как
сладко!
Курилы за бортом плывут,..
В их складках
снег
вечный.
А там, в Москве,— зеленый парк,
пруд,
лодка.
С тобой катается мой друг,
друг
верный.
Он грустно и красиво врет,
врет
ловко.
Он заикается умело.
Он
молит.
Он так богато врет тебе
и так
бедно!
И ты не знаешь, что вдали,
там,
в море,
с тобой танцую я сейчас
вальс,
Белла.
Евгений Евтушенко
Татьяна Волчек
ОСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ
За окном просыпается город осенний.
- Здравствуй, Мир! Это Я! Ты замерз и промок?
Я одену тебя в свое настроение,
Чтобы радостный день подарить ты мне смог.
Недоверчиво хмурятся серые тучи,
Увидав, как зажегся в окне моем свет.
Может, это прорвался солнечный лучик
Между тучами, в город впуская рассвет?
- Настроение… Знаю я вас – поэтов, -
Ветер, вдруг, по стеклу дождем застучал:
- Если радость и счастье, то весной или летом,
Ну а ветер осенний нагоняет печаль.
- Полно, ветер, не злись, я не буду о лете,
Наполняй утро свежестью, радуй мой Мир!
Он – такой, какой есть – самый лучший на свете
Потому, что ОН ЕСТЬ у меня в этот миг!
- Вот и здорово! - Ветер вздохнул с облегчением
И умчался, довольный, озорничать –
Раскачал на ветвях листья, как на качелях,
Стал срывать их, кружить и в прохожих бросать,
И пускать мне в глаза лучи солнечных зайчиков,
Отражая от листьев свет фонарей.
Открываю я с радостью Миру объятия.
- Я проснулась! Иду! Принимай поскорей!
В лужах весело плещется дождик осенний,
Не заботясь о холоде, не грустя о весне.
Одеваю я Мир в свое настроение,
С благодарностью Мир улыбается мне.)
cote d'Ivoire
30.11.2010, 16:33
На смерть Беллы Ахмадулиной
Она – перебор струн гитары,
Она – высь полета орла,
Луч света, небесная кара…
Но Хронос жесток – умерла!
Снег выпал, не скоро растает.
Печален у вечности лик,
Миг день бытия пролистает,
Отметив, кто мал, кто велик…
Снег выпал и выбелил души,
Шаги снегопада тихи,
И, кажется, мир готов слушать
Её каждый вздох – как стихи…
И все бы казалось не плохо,
Зима - не пора перемен,
Но звуком последнего вздоха,
Закончен последний катрен…
Насытившись строчкой узорной,
Смерть тенью, прошла у одра,
Промчалась легко кошкой черной,
Неслышно касаясь ковра,
И только напомнила снова,
Что жизнь беспощадно мала,
И было последнее слово:
«Живите, не делайте зла!»
Александр Шарковский
Из "Римских элегий"
Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я
благодарен за все; за куриный хрящик
и за стрекот ножниц, уже кроящих
мне темноту, раз она – Твоя.
Ничего, что черна. Ничего, что в ней
ни руки, ни лица, ни его овала.
Чем незримей вещь, тем оно верней,
что она когда-то существовала
на земле, и тем больше она – везде.
Ты был первым, с кем это случилось, правда?
Только то и держится на гвозде,
что не делится без остатка на два.
Я был в Риме. Был залит светом. Так,
как только может мечтать обломок!
На сетчатке моей – золотой пятак.
Хватит на всю длину потёмок.
Белла Ахмадулина
«Ты говоришь, не надо плакать»
Ты говоришь – не надо плакать.
А может быть, и впрямь, и впрямь
не надо плакать – надо плавать
в холодных реках. Надо вплавь
одолевать ночную воду,
плывущую из-под руки,
чтоб даровать себе свободу
другого берега реки…
…И опровергнуто лукавство
мое и все слова твои
напоминающей лекарство
целебной горечью травы.
Припоминается мне снова,
что там, среди земли и ржи,
мне не пришлось сказать ни слова,
ни слова маленького лжи.
1973
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
Белла Ахмадулина
Жилось мне весело и шибко.
Ты шел в заснеженном плаще,
и вдруг зеленый ветер шипра
вздымал косынку на плече.
А был ты мне ни друг, ни недруг.
Но вот бревно. Под ним река.
В реке, в ее ноябрьских недрах,
займется пламенем рука.
"А глубоко?" - "Попробуй смеряй! -
Смеюсь, зубами лист беру
И говорю: - Ты парень смелый,
Пройдись по этому бревну".
Ого - тревоги выраженье
в твоей руке. Дрожит рука.
Ресниц густое ворошенье
над замиранием зрачка.
А я иду (сначала боком),-
о, поскорей бы, поскорей!-
над темным холодом, над бойким
озябшим ходом пескарей,
А ты проходишь по перрону,
закрыв лицо воротником,
и тлеющую папиросу
в снегу кончаешь каблуком.
Белла Ахмадулина
1957
Памяти Беллы Ахмадулиной
Не умирают поэты…. и потому
не хоронят их в узком гробу
и над ними не причитают,
слез ни горьких, ни пьяных не льют -
голос есть – их читают… читают,
если нет – молча сердцем поют.
Где ты, Белочка, Белла-цветочек,
от тебя остаются не строчки -
«Сад» и « Сны…», и «мазурка-девочка».
И у сердца сливаясь в линию,
твои фото шлют лучики-стрелочки,
что б разбить нашу «Замкнутость зимнюю».
Наигралась душа «с перстеньком»-
красный шар – «дабл ю небо ком».
«Безутешность потери и - прибыль:
счастье шара - его свобода.
Не владеть!», а иначе - погибель
для поэта - души народа.
Что такой тебя, Белла, содеяло,
из какой из такой материи,
соучастницей всех трагедий?
Не случилось ведь « быть ... как все».
Замыкались круги: первый.. третий,
но поэт – не лежит в земле,
«отпустить его в смерть» не дано
никому, пока строки его
будут чьи-то сердца волновать.
Скорбным днем став «взрослей, и трезвей»
мы стихам твоим будем внимать,
будто б снова ты здесь – «средь друзей».
«Семицветие белого цвета» -
из тюльпанов для Беллы букеты
на Ваганьковском, видимо, ждут…
Новостные сюжеты, финальный отсчет,-
неизбежность…у славы такой атрибут.
Никогда нечитавший-он тоже придет
и, возможно, впервые услышит
и проникнется музыкой свыше,
но не я, я прощаться с тобой не спешу,
что нам пепел телесных утрат…
Вот сейчас… и потом я не раз напишу,
что и ты у надгробных врат:
***
Белла Ахмадулина
(родилось у могилы А. Ахматовой)
Всех обожаний бедствие огромно.
И не совпасть, и связи не прервать.
Так навсегда, что даже у надгробья,—
потупившись, не смея быть при Вас,—
изъявленную внятно, но не грозно
надземную приемлю неприязнь.
При веяньях залива, при закате
стою, как нищий, согнанный с крыльца.
Но это лишь усмешка, не проклятье.
Крест благородней, чем чугун креста.
Ирония — избранников занятье.
Туманна окончательность конца.
Дина Д. Майер
Жеводанский Зверь
01.12.2010, 00:18
просто я думаю нынче о двух вещах:
люблю ли я вас и как же нелепы люди.
однажды мой мир превратится в кровавый студень,
когда черепная не сможет всего вмещать.
просто у вас идеальный овал души
(когда - через край и идет непременно горлом).
три года подряд я смотрюсь в свой печальный город,
в котором без снега и вас невозможно жить.
просто я пробую как-то дышать не вам,
курить не о вас, не плакать от вашей боли...
от вас есть лекарство? я болен, я очень болен,
но вас не отдам, вы слышите,
не отдам.
МКБ-10
serg1969
01.12.2010, 09:07
Я новый день наполню чувством светлым,
Лишь пробужусь от света на подушке.
В углу дивана старые игрушки
Притихли, не тревожа наши сны.
Все то, что нас испытывало летом,
Слегка померкло, но не испарилось.
Мне звездной пыли облако приснилось
В сиянии улыбчивой луны.
Откуда ни возьмись, окрасив воздух
И заполняя легкое пространство,
Земле даруя новое убранство,
Летит, слегка поблескивая, пух.
Субботний день мне обещает отдых,
Блаженно изменяет настроенье,
Способствует покою и смиренью,
Безмолвием обманывая слух.
Самозабвенно падают снежинки,
Сливаясь с желтизною листопада.
Совместный танец будет до упаду,
Пока не обоснуется зима.
И осени прощальные ужимки
Понятны: ей не хочется признаться,
Что не успела вволю разгуляться,
И виновата, в сущности, сама......
Инна Орлова
Ну что, поболтаем?.. Садись поудобней.
Не хочешь ли чая?.. Зеленый, с ромашкой..
Я пью с молоком, из оранжевой чашки.
А ты?.. Может кофе с французскою сдобой?..
А впрочем, неважно. Тебе очень рада.
Так времени мало для встреч в этом мире!
О, брат иль сестра по нетленной Стихире,
Как славно тебя ощущать где-то рядом!
У нас был недавно грибной, летний дождик
и радуга в небе. Зимой, представляешь?..
Так было легко! Ты меня понимаешь?
И чувств так хотелось больших, невозможных!!..
А нынче не так, день уныл, не прикаян.
Но рядом весна, в двух шагах от подъезда...
...Уже убегаешь?.. Ну вот, так нечестно..
Еще заходи, мы с тобой поболтаем!
Сара Бернар
http://www.youtube.com/watch?v=rXH7nMbUgh4
Лиса Алиса
01.12.2010, 17:07
Не годники
Зачастил дождь осенний, ночным и назойливым гостем,
Углубляя морщины домов и пустых площадей,
Рикошетит вода от оконной брони, с тихой злостью…
Под настольною лампой – бумажные судьбы людей:
«Аллергия - на ложь.
Ненавидит скандалы и склоки.
Благородства и смелости – хватит на рыцарский клан.
Извлечёт из промашек и вызубрит жадно уроки.
Лбом не бьётся, в молитвах, но в сердце – божественный храм.
Бесконечно заботлив.
Уверен в присущей харизме.
Дремлют вечные сказки в прозрачной и детской душе.
Неспособен на подлость.
Заразен, в своём романтизме.»
«Социально опасен!» - сиреневый след от клише.
«Бесполезно умна.
Не прошла на предательство тесты.
Незнакомым пройдохам стремится подставить плечо.
Неприлично добра,
Уступает под солнышком место.
И замёрзших спасёт,
Там, где буквы кричат: «Горячо!»
В буреломе надежд не теряет тропинку и кредо.
Не боится нырнуть, где пугающих чувств глубина.
Не пойдёт за вождями.
К таким – благосклонна победа…»
Ей вердикт – «Беспокойна. И в обществе жить - не годна».
Как отправить убогих таких,
С их моралью железной,
В улей улиц жужжащих, как мясо для лающих свор?
Вновь тасует колоду лохматых историй болезней
Компетентный владыка, ведущий суровый отбор…
Их сошлёт наугад,
По маршруту случайного рейса,
В изолятор любви, на одну из угрюмых планет…
Он сумеет найти, даже там, для неё эдельвейсы,
А она – дать безликой пустыне мерцающий свет.
© Тереза Шатилова
Луна — как пенящийся кубок,
Среди летящих облаков.
Тоска томит не зло, не грубо,
Но легких не разбить оков.
Я пробовал — забыть томленье,
Портьерою закрыв луну,
Но знаю, — коль возьмусь за чтенье, —
Страницы не переверну.
Все помню: фонари на шторах...
Здесь — рот, глаза, дрожанье плеч
(И разноцветный писем ворох,
Напоминающий, — не сжечь!).
Вы где теперь — в Крыму ли, в Ницце!
Вы далеки от зимних пург,
А мне... мне каждой ночью снится
Ночной, морозный Петербург.
Георгий Иванов
Поцеловала в голову,
Не догадалась - в губы!
А все ж - по старой памяти -
Ты хороша, Любовь!
Немножко бы веселого
Вина, - да скинуть шубу, -
О как - по старой памяти -
Ты б загудела, кровь!
Да нет, да нет, - в таком году
Сама любовь - не женщина!
Сама Венера, взяв топор,
Громит в щепы подвал.
В чумном да ледяном аду,
С Зимою перевенчанный,
Амур свои два крылышка
На валенки сменял.
Прелестное создание!
Сплети - ка мне веревочку
Да сядь - по старой памяти -
К девчонке на кровать.
- До дальнего свидания!
- Доколь опять научимся
Получше, чем в головочку
Мальчишек целовать.
Марина Цветаева
Декабрь 1919
Сонет 97
Мне показалось, что была зима,
Когда тебя не видел я, мой друг.
Какой мороз стоял, какая тьма,
Какой пустой декабрь царил вокруг!
За это время лето протекло
И уступило осени права.
И осень шла, ступая тяжело, -
Оставшаяся на сносях вдова.
Казалось мне, что все плоды земли
С рождения удел сиротский ждет.
Нет в мире лета, если ты вдали.
Где нет тебя, и птица не поет.
А там, где слышен робкий, жалкий свист,
В предчувствии зимы бледнеет лист.
Уильям Шекспир
Перевод С.Маршака
blagoroden_don
01.12.2010, 19:53
Смотреть на низкое
Зимнее солнце.Это
Время привычной лжи.
Время любви.Герани.Сладкого запаха.
Из пекарен.Разлук и смертей,
Укрытых белым снегом.
Почему же мы не бежим прочь?
Разве нам так уж дорого наше добро?
Почет? Должности? Сады? Автомобили?
Чековые книжки? Ожиданье новых чудес?
Что за странные лица у нас? Как мы
Выглядим? Не страшитесь,
Сказал ангел.
Но я страшусь за нас.
Лестничные клетки,что ведут во двор,
Давно уже пахнут ядом.
Кто там проповедует,рассказывает
Басни о звезде,о пастухах и волхвах?
Мы призовем красное солнце мертвых
Из белых лесов.Наши голоса нежны,
Как голоса убийц.Мы скоро
Увидим ангела льда,
Ангела снега.
Перевод Германа Ратгауза
Маринка.87
01.12.2010, 20:18
Девушка-осень с угрозой в глазах,
С жаром в ладонях дрожью в ключицах.
Шаг вдоль обрыва, ресницами взмах-
Что еще может с такой приключится?
Встреч торопливость, и в мыслях - бардак
Необъясним, как от жизни усталость.
Девушка-осень, и воля в кулак.
Что от тебя все же скрытым осталось?
Кто-то запомнит и грубость, и злость,
Кто-то улыбку, а кто-то невнятность
Девушка-осень, так много сбылось:
Боль от утрат и людей невозвратность.
Нужно полмира? А может лишь слог?
Вдох. Без завистников. За руку. В небо.
Девушка-осень - любовь на порог.
И береги его, кем бы он не был.
Так бесполезно – хвалы возносить,
Мрамор объяв твоего пьедестала…
Отче, я правда ужасно устала.
Мне тебя не о чем даже просить.
Город, задумав себя растерзать,
Смотрит всклокоченной старой кликушей…
Отче, тебе всё равно, но послушай –
Больше мне некому это сказать.
Очи пустынны – до самого дна.
Холодно. Жизнь – это по существу лишь…
Отче! А если. Ты. Не существуешь… –
Значит, я правда осталась одна.
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче... погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
Арсений Тарковский
• * *
Позднее наследство,
Призрак, звук пустой,
Ложный слепок детства,
Бедный город мой.
Тяготит мне плечи
Бремя стольких лет.
Смысла в этой встрече
На поверку нет.
Здесь теперь другое
Небо за окном -
Дымно-голубое,
С белым голубком.
Резко, слишком резко,
Издали видна,
Рдеет занавеска
В прорези окна,
И, не уставая,
Смотрит мне вослед
Маска восковая
Стародавних лет.
ИГРЫ И ШАЛОСТИ
Мне кажется, со мной играет кто-то.
Мне кажется, я догадалась - кто,
когда опять усмешливо и тонко
мороз и солнце глянули в окно.
Что мы добавим к солнцу и морозу?
Не то, не то! Не блеск, не лёд над ним.
Я жду! Отдай обещанную розу!
И роза дня летит к ногам моим.
Во всём ловлю таинственные знаки,
то след примечу, то заслышу речь.
А вот и лошадь запрягают в санки.
Коль ты велел - как можно не запречь?
Верней - коня. Он масти дня и снега.
Не всё ль равно! Ты знаешь сам, когда:
в чудесный день!- для усиленья бега
ту, что впрягли, ты обратил в коня.
Влетаем в синеву и полыханье.
Перед лицом - мах мощной седины.
Но где же ты, что вот - твое дыханье?
В какой союз мы тайный сведены?
Как ты учил - так и темнеет зелень.
Как ты жалел - так и поют в избе.
Весь этот день, твоим родным издельем,
хоть отдан мне,- принадлежит Тебе.
А ночью - под угрюмо-голубою,
под собственной твоей полулуной -
как я глупа, что плачу над тобою,
настолько сущим, чтоб шалить со мной.
Белла Ахмадулина
Как призрачно безмолвие зимы,
Где только шорох белых покрывал,
Где мертвый свет безумия Луны
Меня лишь тенью зло нарисовал.
Как бесконечен бархат пустоты,
И легок опускающийся снег,
Мне холодно от этой красоты,
И страшно, что я только человек.
И кажется случайной россыпь звезд,
Отбившихся от Млечного Пути,
И как, наверное, прозрачен этот мост,
Который каждому придется перейти.
Не может быть, что так и не понять,
Зачем мы здесь и как сюда пришли,
И сколько нужно жизнью отстрадать,
Что бы себя, в конце концов, найти…
В такую ночь подводится итог,
Качают мысли чашки на весах,
И хочется, чтоб был не очень строг
Тот, кто нас встретит там, на небесах.
Чтоб не краснеть мальчишкой на вопрос,
И чтобы взгляд от глаз не отводить…
И все же, сколько кто-то пролил слез,
Чтоб только я мог ближнего любить?
Быть может нам дается тишина,
Чтоб время хоть на миг остановить,
И совесть независимо должна
Все осознать и, даже, осудить.
Немыслимо считать в конце пути
Кто сколько стоит и на чем стоит,
И глупо верить шепоту Любви,
Что это чувство время победит.
И все же, Господи, что в имени моем?
О чем молчит небесный полусвод?
Ведь, может быть, за ним мой новый дом,
И, может быть, меня там кто-то ждет!
Когда-нибудь, прервется трудный бег
Моей безжалостно зачеркнутой строки,
Когда-нибудь, перелистнется век
И смоет со страниц мои стихи…
Самота
Очужіла далина,
Облягла самотина, овдовіла...
А довкола білина,
Навіть дума-думина білим-біла...
Гей, гой, та білим-біла...
В чистім полі – білина,
Ніби саван з полотна, ліг на простір.
Ні стеблини, ні душі,
Тільки туга на душі. Де ж ви, гості?
Гей, гой, та де ж ви, гості?
Навіть відгук не верта,
Тільки шепче самота на помості:
- Ти даремно ждеш гостей,
Вже їм стеле сивий степ білу постіль...
Гей, гой, та білу постіль...
ДИТЯ ВСЕЛЕННОЙ
Листом осенним я кружусь
Над городом озябшим...
Снежинок ощущаю грусть,
Мне на ладонь упавших…
С весенней трелью соловья
Я вновь и вновь рождаюсь…
Росой серебряною я
На травах рассыпаюсь…
Звезды далёкой свет, маня,
Мне кажется знакомым…
Вселенная зовет меня,
Пытаясь стать мне домом…
Из века в век, из года в год
Природа неизменна…
Вселенная во мне живет,
А я – дитя Вселенной…
Тамара Байбуза
ilonka_simpapulka
02.12.2010, 13:12
Вальс двадцатилетних
Годен для ветра, для грязи, для тьмы.
Годен под пули. Годен для марша.
Годен легендой бродить меж людьми.
Без вести годен пропасть. И как старший,
Спляшешь ты, маленький, — только всмотрись
В ритм партитуры нечеловечьей.
Годен для страха, для раны, для крыс.
Годен, как хлеб, извергаемый печью.
Солнце, ты для обреченных горишь.
Двадцатилетними полон Париж.
Годен для крепкой сивухи с утра.
Годен в патруль под раскат канонады.
Слушай сигнальных рожков тра-ра-ра.
Кончена молодость. Но, если надо,
Годен любить, умирать, забывать,
В саване сивых дождей истлевая.
Мальчик-солдат, у тебя есть кровать —
Ров трехметровый, тишь полевая.
Двадцатилетние призывники
Медленно кружатся в вальсе тоски.
Где-то пятнадцать-, шестнадцать- и сем
Надцатилетние. Кто-то мурлыкал
Песенку, осточертевшую всем
Призывникам в опьяненье каникул.
Только минуту веселья найти, —
Только одну из всего мирозданья.
Может быть, жизнь это, как ни верти:
«Мама! Я скоро умру, до свиданья!»
Годен по-всякому, годен вполне,
Годен, годен быть на войне.
Так начинается вальс. И опять
Кружатся пары в безумном Париже.
Завтра не петь и с любимой не спать.
Сорок мне било. Но эти мне ближе.
Кружится в вальсе бульвар Сен-Жермен.
Крупным курсивом легло на столетье:
Годен — и баста — и без перемен.
Нет. Как они, не хочу околеть я.
Все позабыть, позабыть, позабыть.
В медленном вальсе навеки забыть
Сорокалетье столетья.
Луи Арагон (1940)
(Перевод П. Антокольского)
ilonka_simpapulka
02.12.2010, 13:18
КАРМАНЬОЛА
Мадам Вето, ты нам сулишь,
Что перережешь весь Париж.
Да нет силенок у тебя,
Пока у нас пальба.
Так спляшем карманьолу!
Слышишь гром? Слышишь гром?
Так спляшем карманьолу!
Пушки бьют за бугром.
Мосье Вето, ты нам сулишь,
Что родину спасти велишь.
Сорвется дело у тебя.
Игра твоя слаба.
Так спляшем карманьолу...
Антуанетта поклялась,
Что к черту опрокинет нас.
Да опрокинуть не пришлось.
Сама разбила нос.
Так спляшем карманьолу...
Людовик долго ждал побед,
Да позабыл о нас Капет.
Толстяк одуматься не смог,
Сел в башню под замок.
Так спляшем карманьолу...
Сулил на нас послать войска,
Палить огнем издалека, —
Пришлось плясать самим войскам,
Король и то скакал.
Так спляшем карманьолу...
Антуанетта в башне той
Казалась барынькой пустой,—
То отвернется, то вздохнет,
То сердце ей кольнет.
Так спляшем карманьолу...
Пред королем темничный ров
Он говорит: «Я жив-здоров,
Но, судя по такому рву,
Недолго проживу».
Так спляшем карманьолу...
Глянь, патриот, — друзья вокруг.
Кто честен, тот всегда твой друг.
Порука их пряма, тверда,
А пушки — не беда.
Так спляшем карманьолу...
Темно, аристократ, вокруг,
Лишь роялист еще твой друг,
Тебя поддержит иногда.
У труса нет стыда.
Так спляшем карманьолу...
Жандармы — господи, прости —
Хотели родину спасти,
Да стало им не по себе
При пушечной пальбе.
Так спляшем карманьолу...
Друзья, единством мы сильны.
Враги не так уже страшны.
Придут Людовика спасать, —
Заставим их плясать
И спляшем карманьолу.
Я санкюлот, и я люблю
Плясать на горе королю.
Привет марсельцам от меня.
Они моя родня.
Так спляшем карманьолу...
Мы говорим о короле
Всем санкюлотам на земле,
О славных храбрецах поем,
За их здоровье пьем
И пляшем карманьолу!
Слышишь гром? Слышишь гром?
Мы пляшем карманьолу!
Пушки бьют за бугром!
Неизвестный автор
(Перевод П. Антокольского)
ilonka_simpapulka
02.12.2010, 13:23
ЖИЗНЬ - НЕ СНОВИДЕНЬЕ
Братьям
Нет, жизнь не сновиденье, милый брат мой!
Тебе расскажет каждый перекресток
Про горизонт, загроможденный тьмой,
Про тяжкие дубинки полисменов,
Про губернаторов и комендантов,
Хотящих сделать Африку тюрьмой
Иль кладбищем огромным — на потеху
Воронам и лисицам.
Расскажет о стяжательницах наглых,
О голоде твоем, грызущем руки,
О торгаше, припрятавшем за стенкой
Своей лавчонки затхлую муку
И мухами засиженные сласти.
Все нам велит бороться, милый брат мой!
Вода, в угрюмых запертая скалах,
Клокочущая, рвущаяся бурно,
Велит тебе идти вперед и вдаль,
К родному океанскому простору.
Пчела, оспаривающая сладкий сок
У мотылька, звенит тебе о том,
Что жизнь не сновиденье, милый брат мой.
Звезда в круговращенье бесконечном,
Пробившая полуночный туман,
Велит тебе пробить завесу мрака,
Лжи, себялюбья, низости и злобы.
Как солнце светом заливает небо,
Как громом оглашает мир гроза,
Наполни землю голосом своим,
Но не молчи ни в ссылке, ни в оковах
И утверждай везде и всюду право
Свое на жизнь! Ты человек! Держись!
И если даже голову ты сложишь
На плаху, — плюнь в глаза своим убийцам,
Которых завтра мощные титаны
Сметут с лица земли одним щелчком.
Ты вправе счастлив быть.
Ты презираешь смерть.
Ты ненавидишь войны и жестокость.
Пусть капли крови брызнувшей твоей
Не смогут смыть до смерти палачи.
Вот ласточка зовет тебя в полет.
Ввысь, — только там соратников ты встретишь.
Ввысь, — только на вершинах дружно бьются
В могучем ритме все сердца людские.
Ввысь, — рядом с ласточкой споешь ты гимн
В честь Человека, Мира и Свободы.
Ввысь, — чтоб низринуть ураган на кривду!
Ввысь, — чтоб раздвинуть дымную завесу!
Чтоб на земле грядущий день сиял,
Чтоб лилиям вернуть их белизну,
Вернуть ребенку детскую улыбку,
А матери вернуть любовь и нежность.
Нет, жизнь не сновиденье, милый брат мой!
Бороться — право всех, кто жив.
Построим вместе, брат мой, новый город,
Ты — углубившись в книги и реторты,
Я — с заступом в руках, в болоте вязком.
Ты — в чистой блузе тонкого сукна,
Я — босоногий, в продранной дерюге.
Не забывай, что Африка нас ждет,
Что столько задолжали мы другим.
Встань на борьбу, без промедленья, брат мой.
Жизнь для тебя не сновиденье!
Э. ДАДЬЕ
(Перевод П. Антокольского)
Если что-то не ладится,
И клюют через день,
Ты наряд – тот, что нравится,
Ранним утром надень.
Подмигни себе в зеркале,
Чтоб не горе, не страх –
Смех веселый поблескивал
В твоих темных зрачках.
Что еще из оружия?..
Открывай арсенал!!!!!-
Вот сережки, и кружево,
И на губы коралл...
Ну,...... сама себе нравишься?..
Брови кисточкой тронь…
Вот и ладно. И справишься.
Целься… товсь… и..... Огонь!!!!!!!!!!!
(Надежда Коган)
Марфа и Мария
Печемся о многом, —
Одно на потребу:
Стоять перед Богом
Со взорами к небу.
Но Божье — вселико,
Небесное — разно:
Бог — в буре великой,
Бог — в грани алмазной.
И в розах, и в книгах,
И в думах, и в бое,
И в сладостных мигах,
Когда нас — лишь двое.
И в каждом есть Божье,
И каждый угоден,
Покинув подножье,
Войти в свет Господен.
Не бойся, что много
Ты любишь, ты ценишь,
Исканиям Бога
Доколь не изменишь!
Валерий Брюсов
Цілую посмішку твою,
Як дощ траву,
Як вітер листя.
Ідеш…
Розгублено стою —
Усі стежки мої зійшлися.
Усі дороги мої — тут,
Усі світи мої — біліють.
А ти — ідеш…
На тебе ждуть.
Я зупиняти не посмію.
Ну що ж? Іди!
Нехай щастить!
А я — поплачу, посумую,
Я — не ловлю щасливу мить,
Я тільки посмішку
Цілую…
ilonka_simpapulka
02.12.2010, 15:00
ГИМН ГЛУПЦАМ
Блажен не тот, кто всех умнее —
Ах, нет! он часто всех грустнее,—
Но тот, кто, будучи глупцом,
Себя считает мудрецом!
Хвалю его! блажен стократно,
Блажен в безумии своем!
К другим здесь счастие превратно
К нему всегда стоит лицем.
Ему ли ссориться с судьбою,
Когда доволен он собою?
Ему ль чернить сей белый свет?
По маслу жизнь его течет.
Он ест приятно, дремлет сладко;
Ничем в душе не оскорблен.
Как ночью кажется все гладко,
Так мир для глупых совершен.
Когда другой с умом обширным,
Прослыв философом всемирным,
Вздыхает, чувствуя, сколь он
Еще от цели удален;
Какими узкими стезями
Нам должно мудрости искать;
Как трудно слабыми очами
Неправду с правдой различать;
Когда Сократ, мудрец славнейший,
Но в славе всех других скромнейший,
Всю жизнь наукам посвятив,
Для них и жизни не щадив,
За тайну людям объявляет,
Что все загадка для него
И мудрый разве то лишь знает,
Что он не знает ничего,—
Тогда глупец в мечте приятной
Нам хвалит ум свой необъятный:
«Ему подобных в мире нет!»
Хотите ль? звезды он сочтет
Вернее наших астрономов.
Хотите ль? он расскажет, как
Сияет солнце в царстве гномов,
И рад божиться вам, что так!
Боясь ступить неосторожно
И зная, как упасть возможно,
Смиренно смотрит вниз мудрец —
Глядит спесиво вверх глупец.
Споткнется ль, в яму упадая?
Нет нужды! встанет без стыда,
И, грязь с себя рукой стирая,
Он скажет: это не беда!
С умом в покое нет покоя.
Один для имени героя
Рад мир в могилу обратить,
Для крестика без носа быть;
Другой, желая громкой славы,
Весь век над рифмами корпит;
Глупец смеется: «Вот забавы!»
И сам — за бабочкой бежит!
Ему нет дела до правлений,
До тонких, трудных умозрений,
Как страсти к благу обращать,
Людей учить и просвещать.
Царь кроткий или царь ужасный
Любезен, страшен для других —
Глупцы Нерону не опасны;
Нерон не страшен и для них.
Другим чувствительность — страданье,
Любовь не дар, а наказанье:
Кто ж век свой прожил, не любя?
Глупец!., он любит лишь себя,
И, следственно, любим не ложно;
Не ведает измены злой!
Другим грустить в разлуке должно,—
Он весел: он всегда с собой!
Когда, узнав людей коварных,
Холодных и неблагодарных,
Душою нежный человек
Клянется их забыть навек
И хочет лучше жить с зверями,
Чем жертвой лицемеров быть,—
Глупец считает всех друзьями
И мнит: «Меня ли не любить?»
Есть томная на свете мука,
Змея сердец; ей имя скука:
Она летает по земле
И плавает на корабле;
Она и с делом и с бездельем
Приходит к мудрым в кабинет;
Ни шумом светским, ни весельем
От скуки умный не уйдет.
Но счастливый глупец не знает,
Что скука в свете обитает.
Гремушку в руки — он блажен
Один среди безмолвных стен!
С умом все люди — Гераклиты
И не жалеют слез своих;
Глупцы же сердцем Демокриты:
Род смертных — Арлекин для них!
Они судьбу благословляют
И быть умнее не желают.
Раскроем летопись времен:
Когда был человек блажен?
Тогда, как, думать не умея,
Без смысла он желудком жил.
Для глупых здесь всегда Астрея
И век златой не проходил.
Николай Михайлович КАРАМЗИН
1802
Хотите, поделюсь любовью?
Мне – много для меня одной!
Любовью вам глаза омою
Я, как колодезной водой,
Я обогрею вас лучами,
Я обласкаю вас теплом, -
И будет вам необычайно
Уютно, славно в свете том!
Любовью поделюсь я с миром –
Той, что бесхитростна, проста,
Той, бескорыстно что дарима,
Что, как родник живой, чиста!
И вы любовью поделитесь!
И да пребудет в вас она:
Чем более вы отдадите -
Тем более воздастся вам!
Людей любите просто так;
Тех, кто обидел вас, - простите!
И от любви моей костра
Вы, искры, далеко летите!
Из сердца бьющие ключи
Пусть не устанут бить фонтаном!
Любовь дарите без причин,
Чтоб сердце каменным не стало!
Татьяна Баслина
Мороз и солнце, опять, опять.
Проснись скорее, довольно спать.
Ты видел осень в тревожном сне.
Проснись! Все было в минувшем дне.
Когда умолкнул столицы гул
И серый город во мгле заснул,
Свершилось чудо. Смотри, смотри —
Сугробы блещут в лучах зари.
Мы все грустили, томились все
О снежной, белой, святой красе.
Так трудно было вздохнуть порой,
И вот нагрянул веселый рой.
Ах, ты не видел, ты спал, когда
Зажглася в небе зимы звезда
И белый ангел сияньем крыл
Всю землю нежно засеребрил.
Простор морозный, и первый снег,
И в сердце радость нежданных нег.
Проснись скорее, довольно спать:
Зима и солнце пришли опять.
Георгий Иванов
ЗИМА
Только елочки упрямы -
зеленеют - то во мгле,
то на солнце. Пахнут рамы
свежим клеем, на стекле
перламутровый и хрупкий
вьется инея цветок,
на лазури, в белой шубке
дремлет сказочный лесок.
Утро. К снежному сараю
в гору повезли дрова.
Крыша искрится, по краю -
ледяные кружева.
Где-то каркает ворона,
чьи-то валенки хрустят,
на ресницы с небосклона
блестки пестрые летят...
Владимир Набоков
К. Шульженко
А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
опять заглядывать ко мне.
И поведет куда-то за руку,
на чьи-то тени и шаги,
и вовлечет в старинный заговор
огней, деревьев и пурги.
И мне покажется, покажется
по Сретенкам и Моховым,
что молод не был я пока еще,
а только буду молодым.
И ночь завертится, завертится
и, как в воронку, втянет в грех,
и моя молодость завесится
со мною снегом ото всех.
Но, сразу ставшая накрашенной
при беспристрастном свете дня,
цыганкой, мною наигравшейся,
оставит молодость меня.
Начну я жизнь переиначивать,
свою наивность застыжу
и сам себя, как пса бродячего,
на цепь угрюмо посажу.
Но снег повалится, повалится,
закружит все веретеном,
и моя молодость появится
опять цыганкой под окном.
А снег повалится, повалится,
и цепи я перегрызу,
и жизнь, как снежный ком, покатится
к сапожкам чьим-то там, внизу.
ТРЕТИЙ СНЕГ
С. Щипачеву
Смотрели в окна мы, где липы
чернели в глубине двора.
Вздыхали: снова снег не выпал,
а ведь пора ему, пора.
И снег пошел, пошел под вечер.
Он, покидая высоту,
летел, куда подует ветер,
и колебался на лету.
Он был пластинчатый и хрупкий
и сам собою был смущен.
Его мы нежно брали в руки
и удивлялись: "Где же он?"
Он уверял нас: "Будет, знаю,
и настоящий снег у вас.
Вы не волнуйтесь - я растаю,
не беспокойтесь - я сейчас..."
Был новый снег через неделю.
Он не пошел - он повалил.
Он забивал глаза метелью,
шумел, кружил что было сил.
В своей решимости упрямой
хотел добиться торжества,
чтоб все решили: он тот самый,
что не на день и не на два.
Но, сам себя таким считая,
не удержался он и сдал.
и если он в руках не таял,
то под ногами таять стал.
А мы с тревогою все чаще
опять глядели в небосклон:
"Когда же будет настоящий?
Ведь все же должен быть и он".
И как-то утром, вставши сонно,
еще не зная ничего,
мы вдруг ступили удивленно,
дверь отворивши, на него.
Лежал глубокий он и чистый
со всею мягкой простотой.
Он был застенчиво-пушистый
и был уверенно-густой.
Он лег на землю и на крыши,
всех белизною поразив,
и был действительно он пышен,
и был действительно красив.
Он шел и шел в рассветной гамме
под гуд машин и храп коней,
и он не таял под ногами,
а становился лишь плотней.
Лежал он, свежий и блестящий,
и город был им ослеплен.
Он был тот самый. Настоящий.
Его мы ждали. Выпал он.
1953
serg1969
02.12.2010, 19:47
Согрей мне душу тихим, теплым “да”,
Добавь чуть слышно: “Я люблю как прежде! –
Чтоб сотни лет, прожитых без надежды,
Растаяли, как дымка без следа.
Ладонь мою щекою обожги,
Прижав своими нежными руками
Ее к лицу. И тонкими губами
Мне страсть и ласку без остатка подари.
Отдай все силы, чтобы утолить
Печаль, мечту и жажду этой встречи,
Я крепко обниму тебя за плечи,
Чтобы тебя в себе до капли растворить.....
Олег Виксич
serg1969
02.12.2010, 19:49
Ты женщина моя, моя любовь,
Моя тоска, нечаянная радость,
Ты плоть моя, душа моя и кровь,
Ты горечь и несказанная сладость.
Ты грех мой и небесные дары,
Забвение в тебе и ожиданье встречи,
Ты свет, встающей над землёй зари,
Глаза твои, как загрустивший вечер.
Ты боль и рана, наслажденье,
И горе, и печаль, и сон,
Поступков всех моих прощенье,
Ты мой застрявший в горле ком.
И рядом я, ничтожный и великий,
Твой господин и раб, хозяин и слуга,
Челнок, из слов стиха, плетущий нити,
Твой тяжкий крест, звезда твоя, судьба.
Я нищ и наг, и я богат безмерно,
Когда в моей лежит твоя рука,
В тот миг, когда моя душа наверно,
От счастья устремилась в небеса.
Прекрасна ты, мила, великолепна,
Твоих волос струящихся дожди
Пусть мягким шёлком льются вечно,
Стремясь на землю по моей груди…
Олег Виксич
Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.
Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.
Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело,-
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.
Любить лишь можно только раз,
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.
Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.
Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я - другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.
Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.
Сергей Есенин
Никогда не тревожь того, кто лежит на дне.
Я песок, и большое море лежит на мне,
Мерно дышит во сне, таинственном и глубоком.
Как толстуха на выцветшей простыне,
С хлебной крошкой под самым боком.
Кто-то мечется, ходит, как огонек в печи,
Кто-то ищет меня, едва различим в ночи
По бейсболке, глазным белкам, фонарю и кедам.
Я лежу в тишине, кричи или не кричи.
Мои веки ни холодны и ни горячи.
И язык отчаянья мне неведом.
Что за сила меня носила – а не спасла.
Я легка, непроизносима, мне нет числа.
Только солнце танцует ромбиками сквозь воду.
Дай покоя, Господи, и визирю, и рыбарю,
Дай покоя, и больше я не заговорю,
Тем любимым бейсболке, кедам и фонарю,
От которых теперь я вырвалась
на свободу.
blagoroden_don
02.12.2010, 20:34
история двух любящих
горит созвездием Рыбы
история двух любящих
горит созвездием Тельца
те кто друг друга любят
пылают костром
у городских ворот
ангел поет синюю ночь
смирно сидит голубка
ветер гложет звериное око
синими цветами ночи
между жабрами и рогами
весело пляшет судьба
но тем кто любит
не до того
алым пламенем пылают они
у городских ворот
Перевод И.Цветковой
KAPKACCOH
Проходит она
И сердца по пути собирает
Отдайте сердце
Любое сердце
Доброе злое
Несчастное сердце
О сколько сердец
Но увы никогда
Губ ее
Не коснетесь вы
Она
Кладет вас в корзинку
Увы
Там тоже недолго
Там тоже немного
До мая быть может
Останетесь вы
Гийом Аполлинер
Перевод М. Кудинова
Евгений Евтушенко
* * *
Л. Мартынову
Окно выходит в белые деревья.
Профессор долго смотрит на деревья.
Он очень долго смотрит на деревья
и очень долго мел крошит в руке.
Ведь это просто -
правила деленья!
А он забыл их -
правила деленья!
Забыл -
подумать -
правила деленья!
Ошибка!
Да!
Ошибка на доске!
Мы все сидим сегодня по-другому,
и слушаем и смотрим по-другому,
да и нельзя сейчас не по-другому,
и нам подсказка в этом не нужна.
Ушла жена профессора из дому.
Не знаем мы,
куда ушла из дому,
не знаем,
отчего ушла из дому,
а знаем только, что ушла она.
В костюме и немодном и неновом,-
как и всегда, немодном и неновом,-
да, как всегда, немодном и неновом,-
спускается профессор в гардероб.
Он долго по карманам ищет номер:
"Ну что такое?
Где же этот номер?
А может быть,
не брал у вас я номер?
Куда он делся?-
Трет рукою лоб.-
Ах, вот он!..
Что ж,
как видно, я старею,
Не спорьте, тетя Маша,
я старею.
И что уж тут поделаешь -
старею..."
Мы слышим -
дверь внизу скрипит за ним.
Окно выходит в белые деревья,
в большие и красивые деревья,
но мы сейчас глядим не на деревья,
мы молча на профессора глядим.
Уходит он,
сутулый,
неумелый,
я бы сказал - устало неумелый,
какой-то беззащитно неумелый
под снегом,
мягко падающим в тишь.
Уже и сам он,
как деревья,
белый,
да,
как деревья,
совершенно белый,
еще немного -
и настолько белый,
что среди них
его не разглядишь.
1955
Опять сведённых жаждой губ
Дрожащие углы.
На каждом новом берегу
Сжигаешь корабли.
Кострами прежними спина
Давно опалена,
Но неоткрытая страна
Опять зрачкам нужна.
И обойдя вокруг Земли,
В какой-нибудь из дней,
Наткнёшься вдруг на горсть золы
От первых кораблей.
ВАСИЛИЙ БЕТАКИ
Стиснув до белизны кулаки,
Я не чувствую боли.
Я играю лишь главные роли -
Пусть они не всегда велики,
Но зато в них всегда больше соли,
Больше желчи в них или тоски,
Прямоты или истинной воли -
Они страшно подчас нелегки,
Но за них и награды поболе.
Ты же хочешь заставить меня
Стать одним из твоих эпизодов.
Кадром фильма. Мгновением дня.
Камнем гулких готических сводов
Твоих замков. Ключами звеня,
Запереть меня в дальней из комнат
Своей памяти и, не браня,
Не виня, позабыть и не вспомнить.
Только я не из тех, что сидят по углам
В ожидании тщетном великого часа,
Когда ты соизволишь вернуться к ним - там,
Где оставил. Темна и безлика их масса, -
Ни одной не приблизиться к главным ролям.
Я не этой породы. В моих волосах
Беспокойный и свежий, безумствует ветер,
Ты узнаешь мой голос в других голосах -
Он свободен и дерзок, он звучен и светел,
У меня в жилах пламя течет, а не кровь,
Закипая в зрачках обжигающим соком.
Я остра, так и знай - быть не надо пророком,
Чтоб понять, что стреляю я в глаз, а не в бровь.
Ты мне нравишься, Мастер: с тобой хоть на край,
Хоть за край: мы единым сияньем облиты.
Эта пьеса - судьба твоя; что ж, выбирай -
Если хочешь, я буду твоей Маргаритой...
x x x
Живи. Не жалуйся, не числи
ни лет минувших, ни планет,
и стройные сольются мысли
в ответ единый: смерти нет.
Будь милосерден. Царств не требуй.
Всем благодарно дорожи.
Молись -- безоблачному небу
и василькам в волнистой ржи.
Не презирая грез бывалых,
старайся лучшие создать.
У птиц, у трепетных и малых,
учись, учись благословлять!
x x x
В хрустальный шар заключены мы были,
и мимо звезд летели мы с тобой,
стремительно, безмолвно мы скользили
из блеска в блеск блаженно-голубой.
И не было ни прошлого, ни цели;
нас вечности восторг соединил;
по небесам, обнявшись, мы летели,
ослеплены улыбками светил.
Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
остановил наш огненный порыв,
и поцелуй прервал наш безначальный,
и в пленный мир нас бросил, разлучив.
И на земле мы многое забыли:
лишь изредка воспомнится во сне
и трепет наш, и трепет звездной пыли,
и чудный гул, дрожавший в вышине.
Хоть мы грустим и радуемся розно,
твое лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звездной,
оставшейся на кончиках ресниц...
Gera0907
02.12.2010, 21:48
Мой город замер в предвкушении зимы
И долгожданного кружащегося снега,
Который дарит улицам чарующие сны
В волшебных отблесках мерцающего света.
Мой город ждёт метелей, холодов,
Искрящихся, морозных, светлых кружев,
Застывших до весны сугробов, льдов,
Которым солнца луч совсем не нужен.
Мой город разменяет тишину
На мерный скрип под нашими ногами,
И на узоров вязь по тонкому стеклу,
На вальс метелей зимними ночами.
Не люблю Маяковского. Но это стихотворение - одно из любимых.
ЛИЛИЧКА!
Вместо письма
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
Gera0907
02.12.2010, 22:39
Любя тебя, я преступаю ту опасную черту,
Что разделяет тонкой, острой гранью
Влюблённость и любовь, реальность и мечту,
Стремление и исполнение желаний.
Невинный флирт не страсть, а лишь намёк,
Не профиль милый, только очертанья,
Он так несказанно от истины далёк,
Как исполнение от данных обещаний.
Одета лишь в туман от полуночных снов,
Скользя по зеркалам в ночи уснувших окон,
К тебе мои слова несёт моя любовь -
Моя отрада, но и вечная Голгофа.