Просмотр полной версии : Любимые стихи
mothlight
27.09.2010, 21:31
Я не хочу не до, не после, не во время
Богемный Кот
Я не хочу не до, не после, не во время
Устал я душу врачевать…
Твои б сомнения, да по шекспировским ролям…
Но гаснет свет ночной,
И в полумраке предрассветном
И спрячу все…
Пусть будет утро светлым…
С игривым огоньком
В твоих глазах…
mothlight
27.09.2010, 21:35
Всегда найдётся повод
Стерва
Всегда найдётся повод, чтоб уйти:
Несхожесть темпераментов и стрессы,
Соперники и "разные пути",
Усталость, неприятие прогресса;
Безудержная смелость и любовь,
Нахальство, ложь,брюзжание и хамство,
Чужая страсть, что так волнует кровь,
И расточительство, и злость, а также пьянство...
И мечатся они на полпути,
И вновь встречаются, и снова расстаются.
Всегда найдётся повод, чтоб уйти,
А вот найдётся ль повод, чтоб вернуться?
ДЕВУШКЕ
Ни глупой радости,
Ни грусти многодумной,
И песням ласковым,
Хорошая, не верь.
И в тихой старости,
И в молодости шумной
Всегда всего сильней
Нетерпеливый зверь.
Я признаюсь...
От совести не скрыться:
Сомненьям брошенный,
Как раненый, верчусь.
Я признаюсь:
В нас больше любопытства,
Чем настоящих и хороших чувств.
И песни пел,
И в пламенные чащи
Всегда душевное носил в груди
И быть хотел —
Простым и настоящим,
Какие будут
Только впереди.
Да, впереди...
Теперь я между теми,
Которые живут и любят
Без труда.
Должно быть, это — век,
Должно быть, это время —
Жестокие и нужные года!
Иосиф Уткин
СЕРДЦЕ
Ничего не пощадили -
Ни хорошее, ни хлам.
Все, что было, разделили,
Разломали пополам.
Отдал книги,
Отдал полки...
Не оставил ничего!
Даже мелкие осколки
Отдал сердца своего.
Всё взяла.
Любую малость -
Серебро взяла и жесть.
А от сердца отказалась.
Говорит - другое есть.
Иосиф Уткин
http://s001.radikal.ru/i196/1009/95/f47c81617d18.jpg (http://www.radikal.ru)
Цветаеву отправили в эвакуацию в камский городок Елабугу. По свидетельству Слонима, со слов Паустовского, "Пастернак пришел к ней помочь укладываться. Он принес веревку, чтобы перевязать чемодан, выхваливал ее крепость и пошутил, что она все выдержит, хоть вешайся на ней. Ему впоследствии передавали, что Цветаева повесилась на этой веревке, и он долго не мог простить себе эту роковую шутку".
Цветаева написала заявление с просьбой о том, чтобы ее устроили судомойкой в столовую для писателей в Чистополе (сама она не была членом Союза писателей). Работы в Елабуге она найти не могла. В архиве Союза писателей Татарии сохранилось ее отчаянное письмо, где она предлагала свои услуги по переводу с татарского в обмен на мыло и махорку. Ей тогда не ответили, потому что Союз писателей Татарии был почти весь арестован, и его возглавлял какой-то хозяйственник. По свидетельству хозяев дома, где Цветаева остановилась с сыном, ее подкармливала местная милиционерша, которой Цветаева помогала при постирушках. Цветаева, потеряв всякую надежду, не выдержала "бездны унижений" и повесилась в сенях.
Я побывал в 1970 году в Елабуге, когда не было еще надгробного камня, а только колышек с надписью "В этой стороне кладбища похоронена Марина Цветаева". Я написал тогда стихотворение "Елабужский гвоздь":
Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад.
Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать.
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где вы жили, чуть-чуть постоять.
Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость — незнамо за что.
Ходют и ходют — ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.
Помню — была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не управлялась она с самокрутками.
Я их крутила. Веревку — не я..."
Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденящею Камою
губы смочить привелось из ковша.
Гвоздь, а не крюк. Он граненый, увесистый
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко, чтоб взять и повеситься.
Вот удавиться — оно попростей.
Ну а старушка, что выжила впроголодь,
мне говорит, будто важный я гость:
"Как мне с гвоздем-то? Все смотрят и трогают...
Может, возьмете себе этот гвоздь?"
Бабушка, я вас прошу как о милости —
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь ученый... Вам легче понять..."
Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете — запомните.
Самоубийств не бывает вообще.
Евгений Евтушенко
Лиса Алиса
27.09.2010, 21:56
Одному понедельнику
Куклы уснут в коробке.
Здесь тишина иголкой
Длинной и очень тонкой
Колет, а я сама,
Выключив в небе звезды
на ночь читаю Остен,
Без интереса, а просто-
Чтоб не сойти с ума.
---------------------------
Утро. Стихи Марины.
Сок одного апельсина,
И акварелью синей
Белые облака.
А на губах застыло:
" Господи, дай мне силы.
Дай мне терпенье Сына.
И отпусти. Пока".
© Сара Зельцер
Баллада точки
«Баллада? О точке?! О смертной пилюле?!.»
Балда!
Вы забыли о пушкинской пуле!
Что ветры свистали, как в дыры кларнетов,
В пробитые головы лучших поэтов.
Стрелою пронзив самодурство и свинство,
К потомкам неслась траектория свиста!
И не было точки. А было —— начало.
Мы в землю уходим, как в двери вокзала.
И точка тоннеля, как дуло, черна...
В бессмертье она?
Иль в безвестность она?..
Нет смерти. Нет точки. Есть путь пулевой —-
Вторая проекция той же прямой.
В природе по смете отсутствует точка.
Мы будем бессмертны.
И это —— точно!
...Ну и не надо.
Ну и простимся.
Руки в пространство протянуты слепо.
Как мы от этой муки проспимся?
Холодно справа.
Холодно слева.
Пусто.
Звени,
дорогой колокольчик,
век девятнадцатый,-
снегом пыли!
Что ж это с нами случилось такое?
Что это?
Просто любовь.
До петли.
До ничего.
Так смешно и всецело.
Там мы,
в наивнейшей той старине.
Милый мой мальчик, дитя из лицея,
мы - из убитых на странной войне,
где победители -
бедные люди,-
о, в победителях не окажись!-
где победитель сам себя судит
целую жизнь,
целую жизнь.
Прости, что непростительно
груба, упряма, зла,
но соль была просыпана,
просыпана была.
Она лежала, белая,
странней цветка в грязи,
а я не знала, бедная,
чем это нам грозит.
Наветами опутанный,
сидел ты за столом,-
опутанный, окутанный
чужим далеким злом.
Чему ты верил, глупенький,
поспешный суд верша?
Душа моя обуглена,
ободрана душа.
Ободрана, оболгана
сверчок едва живой!-
оболгана, обогнана
лживою молвой.
Еще смотрю просительно,
еще не все - дотла,-
но соль была просыпана,
просыпана была!
Осталась снежной горкою.
Навеки? До весны?
Слезы мои горькие,
мои пустые сны!
Золою боль присыпана.
Зола, как соль, бела...
Но -
соль
была просыпана,
просыпана была...
Паровозный гудок,
журавлиные трубы,
и зубов холодок
сквозь раскрытые губы.
До свиданья, прости,
отпусти, не неволь же!
Разойдутся пути
и не встретятся больше.
По дорогам весны
поезда будут мчаться,
и не руки, а сны
будут ночью встречаться.
Опустевший вокзал
над сумятицей судеб...
Тот, кто горя не знал,
о любви пусть не судит.
Евгений Евтушенко
1951
mothlight
27.09.2010, 22:12
Возможно кто-то называет меня стервой
Наташа Беккер
Меня всю жизнь считают сильной Леди
Родные, близкие и все мои друзья,
В глаза мной восхищаются соседи,
Признаюсь, что совсем другая я.
Я так же плачу по ночам в подушку,
Люблю пожаловаться, понудить,
Но лишь тебе я прошепчу на ушко,
Как тяжело порой жестокой быть.
Мне хочется иметь такую спину,
Чтоб спрятаться за нею от беды,
Хочу, чтоб рядом сильный был мужчина,
Ну вот, к примеру бы, такой, как ты.
Пусть жесткая и резкая я женщина,
Хочу, чтоб иногда жалели и меня,
Характер твердый, он судьбой завещанный,
Поэтому что ж на него пенять.
Возможно, кто-то называет меня стервой,
А говорят быть стервой нынче модно,
Стараюсь я не быть жеманной и манерной,
А остальное ... да, как вам угодно.
Осень
Утиных крыльев переплеск.
И на тропинках заповедных
последних паутинок блеск,
последних спиц велосипедных.
И ты примеру их последуй,
стучись проститься в дом последний.
В том доме женщина живет
и мужа к ужину не ждет.
Она откинет мне щеколду,
к тужурке припадет щекою,
она, смеясь, протянет рот.
И вдруг, погаснув, все поймет -
поймет осенний зов полей,
полет семян, распад семей...
Озябшая и молодая,
она подумает о том,
что яблонька и та - с плодами,
буренушка и та - с телком.
Что бродит жизнь в дубовых дуплах,
в полях, в домах, в лесах продутых,
им - колоситься, токовать.
Ей - голосить и тосковать.
Как эти губы жарко шепчут:
"Зачем мне руки, груди, плечи?
К чему мне жить и печь топить
и на работу выходить?"
Ее я за плечи возьму -
я сам не знаю, что к чему...
А за окошком в юном инее
лежат поля из алюминия.
По ним - черны, по ним - седы,
до железнодорожной линии
Протянутся мои следы.
Я очень тоскую,
Я б выискать рад
Другую такую,
Чем ехать назад.
Но где же мне руки
Такие же взять,
Чтоб так же в разлуке
Без них тосковать?
Где с тою же злостью
Найти мне глаза,
Чтоб редкою гостьей
Была в них слеза?
Чтоб так же смеялся
И пел ее рот,
Чтоб век я боялся,
Что вновь не придет.
Где взять мне такую,
Чтоб все ей простить,
Чтоб жить с ней, рискуя
Недолго прожить?
Чтоб с каждым рассветом,
Вставая без сна,
Таким же отпетым
Бывать, как она.
Чтоб, встретясь с ней взглядом
В бессонной тиши,
Любить в ней две рядом
Живущих души.
Не знать, что стрясется
С утра до темна,
Какой обернется
Душою она.
Я, с нею измучась,
Не зная, как жить,
Хотел свою участь
С другой облегчить.
Но чтобы другою
Ее заменить,
Вновь точно такою
Должна она быть;
А злой и бесценной,
Проклятой,— такой
Нет в целой вселенной
Второй под рукой.
Константин Симонов
mothlight
27.09.2010, 22:25
Первый вечер
Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.
На стул высокий сев небрежно,
Она сплетала пальцы рук,
И легкий трепет ножки нежной
Я видел вдруг, я видел вдруг.
И видел, как шальной и зыбкий
Луч кружит, кружит мотыльком
В ее глазах, в ее улыбке,
На грудь садится к ней тайком.
Тут на ее лодыжке тонкой
Я поцелуй запечатлел,
В ответ мне рассмеялась звонко,
И смех был резок и несмел.
Пугливо ноги под рубашку
Укрылись: "Как это назвать?"
И словно за свою промашку
Хотела смехом наказать.
Припас другую я уловку:
Губами чуть коснулся глаз;
Назад откинула головку:
"Так, сударь, лучше... Но сейчас
Тебе сказать мне что-то надо..."
Я в грудь ее поцеловал,
И тихий смех мне был наградой,
Добра мне этот смех желал...
Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.
Рембо
1870
В урочный час, назначенный для бденья,
В заветный час, секретный от семьи,
Слетаются к окну, как привиденья,
Умершие товарищи мои…
И в продолженье всей бессонной ночи,
Покамест время их не истекло,
Толпа родных фантомов что есть мочи
Стучит в моё оконное стекло.
Тот просит в институт устроить дочку,
Тот просит оплатить его долги,
Тот просит наконец поставить точку
Той склоке, что посеяли враги…
Товарищи дают мне полномочья
Отстаивать посмертную их честь…
Но чем могу товарищам помочь я,
Коль у меня своих забот не счесть ?..
В своей судьбе так муторно и сиро,
Что о других и думать не моги:
Мне своего бы выпестовать сына,
И мне свои бы выплатить долги !..
Гляжу на них домашнее вяловатый,
Расслабленный уютом и вином,
Уже и тем пред ними виноватый,
Что нахожусь сейчас не за окном.
И тупо размышляю, гладя кошку:
Вот завтра грянусь оземь не дыша –
К чьему тогда надёжному окошку
Захочет прилететь моя душа ?..
julia_you13
27.09.2010, 22:36
В каждой Женщине, я это точно знаю
Есть свои прекрасные черты...
“Некрасивых Женщин не бывает”
Есть мужчины, что не видят красоты.
Женщина – источник вдохновенья...
Женщина – земное божество...
Женщина – оазис наслажденья...
Женщина – сплошное волшебство...
Женщина... Как запертая дверца...
К каждой нужно ключик подобрать...
И, проникнув в трепетное сердце,
Никогда его не покидать!
Пусть проходят дни, растают годы...
И века, мелькая пролетят...
Женщина – загадка для природы,
Для мужчин и для самой себя...
В этом мире крохотном и шатком,
Пока солнце будет нам сиять,
Женщина останется загадкой,
Что никто не в силах разгадать!
julia_you13
27.09.2010, 22:39
Как хорошо быть чьей-то навсегда
И знать,что это не слова пустые.
Как хлеб делить и душу и года,
Глядеть в глаза безмерно дорогие.
Как хорошо быть чьим-то навсегда.
И знать,что не оставит, не обманет,
И вытащит из под любого льда,
И никогда любить не перестанет.
Родное тело обнимать в ночи
И знать,что будет так уже навеки.
Сливаться вместе,как весной ручьи,
Тонуть в родном дыхании и смехе.
И освежать,как летняя гроза,
И чувствовать,как греешься и греешь,
И знать,что в этих дорогих глазах
Ты никогда уже не постареешь.
julia_you13
27.09.2010, 22:40
Я свяжу тебе жизнь...
Из пушистых мохеровых ниток...
Я... свяжу тебе жизнь...
Не солгу ни единой петли...
Я... свяжу тебе жизнь...
Где... узором по полю молитвы...
Пожелания счастья...
В лучах... настоящей любви...
Я... свяжу тебе жизнь...
Из веселой меланжевой пряжи...
Я... свяжу тебе жизнь...
И потом... от души подарю...
Где... я нитки беру?
Никому... никогда... не признаюсь...
Чтоб... связать... тебе жизнь...
Я... тайком распускаю... свою
ДАВАЙТЕ ЛЮБИТЬ!
Если не знает никто, почему улыбаемся мы,
и не знает никто, отчего мы рыдаем,
если не знает никто, зачем рождаемся мы,
и не знает никто, зачем умираем,
если мы движемся к бездне, где перестанем быть,
если ночь перед нами нема и безгласна…
Давайте, давайте, по крайней мере, любить!
Быть может, хоть это не будет напрасно.
Амадо Нерво
Перевод с испанского Инны Чежеговой
Памяти А. А. Ахматовой
Разжигать по утрам керосинки мерцающий свет,
жить на горькой Земле равнодушно, спокойно и долго
и всегда обращаться к тому лишь, кого уже нет,
с Царскосельской дорожки, из Фонтанного мертвого дома.
Пить без сахара чай, слушать шум заоконной листвы
в коммунальных квартирах, где свары кухонные грубы,
и смотреть на живущих - как будто поверх головы,
обращаясь к ушедшим, целуя холодные губы.
Взгляды в спину косые, по-нищенски скудный обед.
Непрозрачная бездна гудит за дверною цепочкой.
И берет бандероль, и письма не приносит в ответ
чернокрылого ангела странная авиапочта.
Клеймо одиночества
Мне, наверное, было дано при рождении
Несносимое бремя безмолвной любви.
Её дерзкие сёстры без доли сомнения
Опьяняли, сжигая дотла корабли,
Приходящие в гавань под парусом нежности,
Под знамёнами страсти кромсали сердца.
Но лишь ты, бессловесная, знаешь о вечности,
Только ты... да пребудешь со мной до конца.
Мне с рожденья досталось клеймо одиночества,
Что людей отмечает печалью в глазах.
Кто-то строит любовь, словно памятник зодчества,
Кто-то мирно живёт по чужим адресам
И меняет прописку в любовной беспечности,
Ускоряя свой шаг от венца до венца...
Но лишь ты, одиночество, знаешь о вечности,
Только ты... да пребудешь со мной до конца.
в соавторстве с Есенией Зиминой
О Господи, конечно, все мы грешны,
живем, мельчась и мельтеша.
Но жаль, что, словно косточка в черешне,
затвердевает камешком душа.
Жаль, что ее смятенье слишком жестко,
что в нас бушуют кровь и плоть,
что грубого сомнения подростка
душа не в силах побороть.
И все затвердевает: руки - в слепок,
нога - в костыль и в маску - голова,
и, как рабыня в азиатских склепах,
одна душа живет едва-едва.
Черно-белый коктейль тишины
Я по капле теряю рассудок,
И, вживаясь в забытые сны,
Снова пью в пятом времени суток
Чёрно-белый коктейль тишины.
В полном мраке ночного бульвара,
В глубине чёрных глаз февраля
Ждут фантомы истории старой,
Чтоб мою пустоту населять...
Не тобой... Ты – запретное чудо.
Зная, как мы друг другу нужны,
Предлагаешь с улыбкою Будды
Чёрно-белый коктейль тишины,
Что настоян на белых метелях,
На слепящей глаза пустоте.
Мы так много друг другу хотели...
А слова всё не те... всё не те...
Ты уходишь? Держать я не буду...
Жги мосты, не дождавшись весны...
Я дышу... и надеюсь... покуда
Не допит твой коктейль тишины.
Она любила пить бордо...
Она любила пить бордо с тяжёлым привкусом ванили,
ходить зимою без пальто, не пряча раненые крылья.
Она любила пить бордо
Она любила сквозняки ловить своим шуршащим платьем,
кормить воробышка с руки, и уклоняться от объятий.
Она любила сквозняки
Она любила, как никто, но знал ли кто ещё об этом:
легко-невыносимо что - жить ведьмам этим и поэтам?!
Она любила, как никто
Она сожгла черновики, и ночью поднялась на крышу,
волчицей гордо - за флажки рванула, думая, что выше...
Она сожгла черновики
Она любила пить бордо. Она любила сквозняки.
Она любила, как никто. Она сожгла черновики.
Она любила ...
Борис Бударин
Он не любил цветА бордо...
Он не любил цветА бордо, любил всегда цветА индиго,
любил рулетку и авто, ноктюрны Моцарта и Грига
Он не любил цветА бордо
Он не любил шампань-вина, предпочитая вина Крыма.
Его душа была больна святою волей пилигрима.
Он не любил шампань-вина
Он не сумел понять то что - равны и ведьмы и поэты
Черновиков своих не жёг - любовь была всего монетой.
Он не сумел понять то что
На крышу поднялась она, до сантиметра путь измерен...
Шагнула в высь... и... тишина... Он не любил досужих сплетен...
На крышу поднялась она...
Он не любил цветА бордо. Его душа была больна.
Он так и не узнал то что - на крышу поднялась ОНА...
Он не любил...
Борис Бударин
Девочка-Осень...
Девочка-осень в платьице летнем
вновь пробежалась по солнечным лужам,
бабьего лета дыханьем последним,
капельным счастьем согрела мне душу.
Девочка-осень, волшебница прямо!
Мокрых асфальтов певунья, согласна?
Я прогуляюсь с тобою, как с дамой,
по переулкам московским. Напрасно
ветер нам будет мешать непременно,
шляпы срывая, играя с зонтами.
Мы прогуляемся вдоль по Вселенной
в "салки" играя своими стихами.
Пазлы из меди листьев слагая,
жду на углу Патриарших я в восемь
там, где не ходят уже "А" трамваи,
девочку-счастье, девочку-осень...
Борис Бударин
Я успела узнать, как бывает.
Это больше всего убивает.
Было так безмятежно — не ведать,
за летящим составом не бегать,
не считать взглядом долгим и тяжким
птичьи гнезда, завидуя пташкам,
и, как будто к неведомым гнездам,
не тянуться к мерцающим звездам.
Я узнала, как это бывает:
утро светлую ночь отпевает,
отбивает кресалами муки
у любви беззащитные руки.
Я узнала, как это бывает.
В чистой речке вода убывает.
И забудется вкус родниковый.
И покажется боль пустяковой.
Я узнала, как это бывает:
жизнь, как белый корабль, уплывает.
Уплыла. А ты думаешь: длится.
И срастаются с масками лица.
Я узнала... И снова не знаю.
Снова счастье ногами пинаю.
Обхожу свою жизнь справа, слева.
Что-то было... Исчезло. Истлело.
Я успела узнать, как бывает.
Это с толку уже не сбивает.
Ни себя, ни тебя не терзаю.
Ничего, ничего я не знаю.
Есть память, словно капельки росы,
Сверкающие в солнечных лучах...
Когда забыв и думать про часы,
На них смотрю, и так легко молчать...
Есть память, словно капельки вина,
Так жарко обжигающие кровь...
И я их пью, когда встаёт луна,
Когда и так понятно все без слов...
Есть память, словно камешки на дне
Реки с водой, прозрачной ледяной...
Я их не трону... и они во мне
Живут звенящей странной тишиной...
Есть память листопад и снегопад,
Есть память - дождь, смывающий следы...
Есть память, словно сладкий нежный яд,
Есть память как увядшие цветы...
...и стоит только лишь закрыть глаза,
Саму себя на волю отпустить...
Есть память, только нет пути назад,
Все можно вспомнить... но не повторить...
Всё расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес,-
И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным домам...
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам.
Прощайте! Мне было тепло,
безоблачно, нежно-безгрешно,
и время неслышно текло
и было как море безбрежно.
Не вы виноваты в моей
бессмысленно стойкой печали.
Но жизнь становилась милей,
когда вы так мило молчали.
Вы были со мною добры
без жалости и снисхожденья,
как будто я — в пору поры
успехов, побед, восхожденья.
А ложь никому не легка,
и нет окупающей платы...
Но если — с рукою рука,
правдивей не сыщется правды!
Так было. Не ваша вина,
что где-то оборвана песня.
Но тихо струила сосна
пушинки свои в поднебесье.
И знала я: радостно вам
под сенью небес полутемных.
И не опровергнуть словам
доверчивость пальцев сплетенных.
Мы наши мосты не сожгли.
От прикосновенья, от взгляда —
оттуда, куда мы зашли,
назад возвращаться не надо.
Рассвет ободряюще рдел.
Сбылось. Нить в иголку проделась.
И нежности чистый предел
мгновеньям дарил беспредельность...
Gabriella
27.09.2010, 23:51
Люби меня!
Застенчиво,
боязно люби,
словно мы повенчаны
богом и людьми...
Люби меня уверенно,
чини разбой —
схвачена, уведена,
украдена тобой!
Люби меня бесстрашно,
грубо, зло.
Крути меня бесстрастно,
как весло...
Люби меня по-отчески,
воспитывай, лепи,—
как в хорошем очерке,
правильно люби...
Люби совсем неправильно,
непедагогично,
нецеленаправленно,
нелогично...
Люби дремуче, вечно,
противоречиво...
Буду эхом, вещью,
судомойкой, чтивом,
подушкой под локоть,
скамейкой в тени...
Захотел потрогать —
руку протяни!
Буду королевой —
ниже спину, раб!
Буду каравеллой:
в море! Убран трап...
Яблонькой-дичонком
с терпкостью ветвей...
Твоей девчонкой.
Женщиной твоей.
Усмехайся тонко,
защищайся стойко,
злись,
гордись,
глупи...
Люби меня только.
Только люби!
РИММА КАЗАКОВА
Мимо домов, мимо рощиц и вод,
мимо людей в отдалении мудром
дачным, прозрачным, сверкающим утром
пара нерадостная бредет.
Плачет она. Он бездумно жесток —
не остановит ее, не утешит,—
не понимает: вдруг — не удержит
этот слезами прибитый цветок!
Слезы бессильны, слезы горьки.
Но каменеет сердце в прозренье.
Перекипают слезы в презренье
к холоду этой сильной руки.
Слезы любви — их надо понять!
Так не стесняются, так не таятся...
О, вековое это тиранство
тех, кто умеет слез не ронять!
Черные слезы. Смытая тушь.
Незащищенные слезы обиды.
Ими печальные знаки отбиты,
знаки начала засухи душ.
Больше тебе слезы ни одной
не отольется этой душою.
...Но будет счастье очень большое
и будет слезный дождь проливной.
Где-то, когда-то и не с тобой...
Смотрит она спокойно и сухо.
День на излете. Тихая скука.
Чисто отмытый взгляд голубой.
Michelle_
28.09.2010, 00:01
Погода измениться может,
пока же небу мой привет
за то, что и дождем не мочит,
и снегопада тоже нет,
за то, что не смиренный норов
покуда быть собою рад
и — ни заслуженных наград,
ни незаслуженных укоров...
Римма Казакова ))))))
ОСЕНЬ
Чем безнадежней, тем утешнее
Пора дождей и увяданья,
Когда распад, уродство внешнее -
Причина нашего страданья.
Тоска, подавленность великая
Людей тиранит, словно пьяниц,
Как если б за углом, пиликая
Стоял со скрипкой оборванец!
Но явлена за всеми бедствами,
За истреблением обличья
Попытка нищенскими средствами
Пронзить и обрести величье.
Во имя беспощадной ясности
И оглушительной свободы
Мы подвергаемся опасности
В определенный час природы.
Когда повальны раздевания
Лесов и, мрак усугубляя,
Идут дожди, до основания
Устройство мира оголяя.
Любови к нам - такое множество,
И времени - такая бездна,
Что только полное ничтожество
Проглотит это безвозмездно.
Не ходите, женщины, на берег прогуливаться,
Черпать узкой туфелькой золото песка,
Оставайтесь , женщины,
На весенних улицах,
Где на липах плещется листва.
Можно спрятать истину в пестроту осеннюю,
В частоту штакетника, в закоулки фраз...
А на голом береге-сердцу нет спасения,
Взгляду скрыться некуда от глаз.
Берегитесь, женщины,
Эта пена белая
Так и подмывает выкрикнуть:"Твоя!.."
Я ходила на берег,
Гордая и смелая...
Воротилась с берега-не я!
Сегодня больно наконец,
сегодня наконец-то больно мне!
Но это не разбой, не бойня — нет!
а столкновение сердец.
Я не обижена тобой,
не сожжена и не отвержена
и всю, что мне судьбой отвешена,
беру, благословляя, боль.
О, лишь бы ни слезы из глаз!
Расстаться не хочу ни с капелькой.
Не проливаю боль — накапливаю,—
соединяющую нас.
И жизнь мне многое простит,
коль знаком чувства безобманного,
боля, вкруг пальца безымянного
ее кольцо во тьме блестит.
Как воскрешение и бой,
ее, щемящую, безмерную,
невыносимую, бессмертную,
приемлю лечащую боль.
Она — спасенье и заслон,
и там, где был пробел зияющий,
восходит жгучий луч сияющий,
с землей связуя небосклон.
Боль родилась сегодня вдруг.
Иду, смеясь, в больное, хлопотное,
шального сердца не захлопываю
и не отдергиваю рук.
qwe72rty
28.09.2010, 06:11
http://img.pixs.ru/storage/4/9/4/yyyzhzheej_5834401_1016494.jpg (http://pixs.ru/?r=1016494)
Я тебе подарю три заветных кольца,
Три заветных желанья для нас загадаю,
Потому что разлуке не видно конца…
Потому что как жить без тебя я не знаю.
Будет первое золотом солнца гореть,
Греть ладошку и в синее небо проситься,
И не надо его ни хранить, ни жалеть –
В нём грустит и о воле мечтает синица!
Ты на пальце его повернуть не забудь,
Брось на снег и три раза скажи – я летаю!
Станешь птицей, и вот, может быть, где-нибудь
Ты увидишь, как я без тебя пропадаю.
А второму хрустальным в ладошке звенеть,
Серебром, от луны отражаясь, искриться,
Его тоже попробуй на пальчик надеть –
И любви моей запах услышит волчица!
И не тропка ко мне поведёт тебя – нить,
По лесам и полям, за рассветной звездою,
Прямо к дому, где мне без тебя больно жить…
Ты царапнешься в дверь…, и я двери открою.
Всё, что прожито раньше – не помни, не верь!
Что бы вслед тебе подло молва ни шептала,
Слышишь - сердце скулит, словно раненый зверь?
Без тебя ему всё и ни в радость, и мало.
Будет третье кольцо – без тоски и разлук
Нашу вечность запомним с тобой поминутно -
В обручальном кольце моих сомкнутых рук
Навсегда тебе станет тепло и уютно.
Сказоч-Ник
Синяя крона, малиновый ствол, звяканье шишек зеленых.
Где-то по комнатам ветер прошел: там поздравляли влюбленных.
Где-то он старые струны задел - тянется их перекличка...
Вот и январь накатил-налетел, бешенный, как электричка.
Мы в пух и прах наряжали тебя, мы тебе верно служили.
Громко в картонные трубы трубя, словно на подвиг спешили.
Даже поверилось где-то на миг (знать, в простодушьи сердечном):
Женщины той очарованный лик слит с твоим празднеством вечным.
В миг расставания, в час платежа, в день увяданья недели
чем это стала ты нехороша? Что они все, одурели?!
И утонченные как соловьи, гордые, как гренадеры,
что же надежные руки свои прячут твои кавалеры?
Нет бы собраться им - время унять, нет бы им всем - расстараться.
Но начинают колеса стучать: как тяжело расставаться!
Но начинается вновь суета. Время по-своему судит.
И в суете тебя сняли с креста, и воскресенья не будет.
Ель моя, Ель - уходящий олень, зря ты, наверно, старалась:
Женщины той осторожная тень в хвое твоей затерялась!
Ель моя, Ель, словно Спас-на-крови, твой силуэт отдаленный,
будто бы след удивленной любви, вспыхнувшей, неутоленной.
Мы ещё и не живём
И не начали.
Только контуры углём
Обозначили.
Мы как будто бы во сне
Тихо кружимся
И никак проснуться не
Удосужимся.
Нам отпущен воздух весь,
Дни отмерены,
Но как будто кем-то здесь
Мы потеряны.
Нас забыли под дождём -
Мы не пикнули,
Но как будто вечно ждём,
Чтоб окликнули.
В доме не слышно даже собачьего лая,
И звучит крамолой чириканье попугая.
Капает кран. В окно глядит, не мигая,
Зрачок луны
С внутренней стороны.
Комнату, впавшую в летаргию,
Может озвучить лишь литургия
Спящих. Стекают мысли благие
С потолка
Каплями молока.
Вспоминая тех, кого уже с нами
Нет, весь дом завалить именами
Можно. Друзья становятся снами,
И тогда
В небе гаснет звезда.
Прикрываясь картиной, пятно на обоях
Признает превосходство ее над собою,
Но стене, что несет их обоих,
Все равно,
Шедевр или просто пятно
Занимает площадь ее бетона.
Полумрак. Совсем оглохнув от звона,
Ходики отсчитывают монотонно
То ли дни,
То ли зубчики шестерни.
Александра Фрейдзон
NorthWind
28.09.2010, 06:55
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него золотую звезду
Раздобудь себе ночь и зажги в ней маяк
Но смотри не забудь про колпак и звезду
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него серебряный крест
Раздобудь себе холм чтобы видеть с него
Что лежит под тобой что творится окрест
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него бронзовый серп
Поплыви по реке и смотри на него
В отраженьи воды в отраженьи небес
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него осиновый кол
Разыщи страшный клад заключи его в твердь
Чтоб кого-то спасти и накрой колпаком
Разыщи страшный клад заключи его в твердь
Чтоб кого-то спасти и накрой колпаком
И. Сукачев
Лиса Алиса
28.09.2010, 06:57
стать собой - значит, выпить бутылку вина
и пуститься в поход по чужим городам
припадать к иссушенным печалью губам
и ловить силуэт в полумраке окна
заводить разговоры в дому нежилом
с дребежжащей софой в паутине пружин
отвечать на клаксоны полночных машин
и пытаться назвать сумасшествие сном
а потом, прислонившись к бетонной стене
через кружево дней вдохновенье цедить
возвращаться в себя - и опять уходить
в пальцах вечность вертеть - и не думать о ней
© Copyright: Уля Каприз
Я верю в нашу общую звезду,
Хотя давно за нею не следим мы, -
Наш поезд с рельс сходил на всем ходу -
Мы всё же оставались невредимы.
Бил самосвал машину нашу в лоб,
Но знали мы, что ищем и обрящем, -
И мы ни разу не сходили в гроб,
Где нет надежды всем в него сходящим.
Катастрофы, паденья, - но между -
Мы взлетали туда, где тепло, -
Просто ты не теряла надежду,
Мне же - с верою очень везло.
Да и теперь, когда вдвоем летим,
Пускай на ненадежных самолетах, -
Нам гасят свет и создают интим,
Нам и мотор поет на низких нотах.
Бывали "ТУ" и "ИЛы", "ЯКи", "АН", -
Я верил, что в Париже, Барнауле -
Мы сядем, - если ж рухнем в океан -
Двоих не съесть и голубой акуле!
Все мы смертны - и люди смеются :
Не дождутся и вас города!
Я же знал : все кругом разобьются,
Мы ж с тобой - ни за что, никогда!
Мне кажется такое по плечу -
Что смертным не под силу столько прыти :
Что налету тебя я подхвачу -
И вместе мы спланируем в Таити.
И если заболеет кто из нас
Какой-нибудь болезнею смертельной -
Она уйдет, - хоть искрами из глаз,
Хоть стонами и рвотою похмельной.
Пусть в районе Мэзона-Лаффитта
Упадет злополучный "Скайлаб"
И судьба всех обманет - финита, -
Нас она обмануть не смогла б!
1979
mothlight
28.09.2010, 07:59
Иван Бунин
Тихой ночью поздний месяц вышел
Из-за черных лип.
Дверь балкона скрипнула,- я слышал
Этот легкий скрип.
В глупой ссоре мы одни не спали,
А для нас, для нас
В темноте аллей цветы дышали
В этот сладкий час.
Нам тогда - тебе шестнадцать было,
Мне семнадцать лет,
Но ты помнишь, как ты отворила
Дверь на лунный свет?
Ты к губам платочек прижимала,
Смокшийся от слез,
Ты, рыдая и дрожа, роняла
Шпильки из волос,
У меня от нежности и боли
Разрывалась грудь...
Если б, друг мой, было в нашей воле
Эту ночь вернуть!
Марина Цветаева
Мне тебя уже не надо,
Милый – и не оттого что
С первой почтой – не писал.
И не оттого что эти
Строки, писанные с грустью,
Будешь разбирать – смеясь.
(Писанные мной одною –
Одному тебе! – впервые! –
Расколдуешь – не один.)
И не оттого что кудри
До щеки коснутся – мастер
Я сама читать вдвоем! –
И не оттого что вместе
- Над неясностью заглавных! –
Вы вздохнете, наклонясь.
И не оттого что дружно
Веки вдруг смежатся – труден
Почерк,- да к тому – стихи!
Нет, дружочек! – Это проще,
Это пуще, чем досада:
Мне тебя уже не надо –
Оттого что – оттого что –
Мне тебя уже не надо!
mothlight
28.09.2010, 08:07
Александр Башлачев
Время колокольчиков
Долго шли зноем и морозами,
Все снесли и остались вольными,
Жрали снег с кашею березовой
И росли вровень с колокольнями
Если плач -- не жалели соли мы.
Если пир -- сахарного пряника.
Звонари черными мозолями
Рвали нерв медного динамика.
Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.
Что ж теперь ходим круг да около
На своем поле как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.
Ты звени, сердце, под рубашкою.
Второпях врассыпную вороны.
Эй! Выводи коренных с пристяжкою
И рванем на четыре сторны.
Но сколько лет лошади не кованы,
Ни одно колесо не мазано.
Плетки нет. Седла разворованы.
И давно все узлы развязаны.
A на дожде все дороги радугой!
Быть беде. Нынче нам до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Так, значит, все. Заряжай, поехали!
Загремим, засвистим, защелкаем,
Проберет до костей,до кончиков.
Эй,братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?
Век жуем матюги с молитвами.
Век живем, хоть шары нам выколи.
Спим да пьем сутками и литрами.
И не поем. Петь уже отвыкли.
Долго ждем. Все ходили грязные,
От того сделались похожие,
А под дождем оказались разные.
Большинство-то честные, хорошие.
И пусть разбит батюшка Царь-колокол,
Мы пришли с черными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.
И в груди искры электричества.
Шапки в снег -- и рваните звонче.
Свистопляс -- славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.
NorthWind
28.09.2010, 09:33
СЕНТЯБРЬ
Слава тебе, поднебесный
Радостный краткий покой!
Солнечный блеск твой чудесный
С нашей играет рекой,
С рощей играет багряной,
С россыпью ягод в сенях,
Словно бы праздник нагрянул
На златогривых конях!
Радуюсь громкому лаю,
Листьям, корове, грачу,
И ничего не желаю,
И ничего не хочу!
И никому не известно
То, что, с зимой говоря,
В бездне таится небесной
Ветер и грусть октября...
Н. Рубцов
NorthWind
28.09.2010, 09:36
ПОРТОВАЯ НОЧЬ
На снегу, как тюлени,
Лежат валуны,
Чайки плещутся в пене
Набежавшей волны.
Порт в ночи затихает,
Все закончили труд,
Огоньками мигает
Их домашний уют...
Вдруг вода загрохочет
У бортов кораблей,
Забурлит, заклокочет,
Как в кипящем котле.
И под шум стоголосый,
Пробуждаясь, опять
Будут жены матросов
Свет в домах зажигать.
Будет снова тревожен
Их полночный уют,
И взволнованно тоже
Дети к окнам прильнут.
Знать, поэтому шквалам,
Нагоняющим жуть,
К заметеленным скалам
Корабли не свернуть.
Н. Рубцов
Воздух пасмурный влажен и гулок;
Хорошо и не страшно в лесу.
Легкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.
И опять к равнодушной отчизне
Дикой уткой взовьется упрек,--
Я участвую в сумрачной жизни,
Где один к одному одинок!
Выстрел грянул. Над озером сонным
Крылья уток теперь тяжелы.
И двойным бытием отраженным
Одурманены сосен стволы.
Небо тусклое с отсветом странным -
Мировая туманная боль.
О, позволь мне быть также туманным
И тебя не любить мне позволь.
Не с тобой
Я ненавижу, когда по августу
Листья щурятся бахромой.
Пьяно, солоно, как из жалости
Улицы пахнут твоей зимой.
Словно убили и вовсе не больно, но
Голос твой дик и немного груб.
На языке почему-то солоно
От мокроты твоих близких губ.
Лето ластится к подоконнику
Словно не хочется уходить.
Я ненавижу, когда оскоминкой
Ты во мне начинаешь саднить.
Я ненавижу в лице твоем поросль
Что приносит одну лишь боль.
Лето – жизнь моя. Только порознь.
И естественно, не с тобой.
Наталья Озерицкая
Этой женщины нет.
Ничего ты, как видно, не понял...
Возвращенье к рассвету
Не в правилах этой игры.
Этой женщины нет.
Есть холодное черное поле,
А душа уместилась
На кончике тонкой иглы.
Отделившись от диска,
Проходит по комнате голос...
На двадцатой весне
Приключилась такая беда.
Существует Земля,
Существует пронзительный космос,
Этой женщины нет
И не будет теперь никогда.
Я закрою глаза,
Я пройду по остывшему следу,
Я возьму себя в руки,
Придумаю эти слова.
Бродит голос бездомный
По темному белому свету,
Отделившись от диска
И двери коснувшись едва...
Николай Тарасов - Посвящение Лидии Клемент
Глаза, словно неба осеннего свод,
и нет в этом небе огня,
и давит меня это небо и гнет -
вот так она любит меня.
Прощай. Расстаемся. Пощады не жди!
Все явственней день ото дня,
что пусто в груди, что темно впереди -
вот так она любит меня.
Ах, мне бы уйти на дорогу свою,
достоинство молча храня!
Но старый солдат, я стою, как в строю.
Вот так она любит меня.
HCWONUTyDFc&p=05755D68D8123A79
mothlight
28.09.2010, 10:40
Николай Рубцов
УЛЕТЕЛИ ЛИСТЬЯ
Улетели листья
с тополей—
Повторилась в мире неизбежность.
Не жалей ты листья, не жалей,
А жалей любовь мою и нежность!
Пусть деревья голые стоят,
Не кляни ты шумные метели!
Разве в этом кто-то виноват,
Что с деревьев листья
улетели?
Nikolai Rubtsov
Leaves have flown away
From the poplars leaves have flown away,
Inescapability repeated.
Do not cry for leaves in any way,
Cry for love and tenderness frostbitten.
Let the poplars now naked stand.
Do not curse the noisy storms of snow.
Nobody is to blame, my friend,
That off poplars all dead leaves have flown.
http://www.youtube.com/watch?v=PuhEEKx-Ik8
Я написала слова,
Что долго сказать не смела.
Тупо болит голова,
Странно немеет тело.
Смолк отдаленный рожок,
В сердце все те же загадки,
Легкий осенний снежок
Лег на крокетной площадке.
Листьям последним шуршать!
Мыслям последним томиться!
Я не хотела мешать
Тому, кто привык веселиться.
Милым простила губам
Я их жестокую шутку...
О, вы приедете к нам
Завтра на первопутку.
Свечи в гостиной зажгут,
Днем их мерцанье нежнее,
Целый букет принесут
Роз из оранжереи.
Княжна Мэри
28.09.2010, 13:17
Ты была любимей всех
От тебя осталась только боль
Ты ушла как прошлогодний снег
Горькая моя любовь
Лёд не может полюбить огонь
И рассвета не выносит мгла
Положи мне ладанку в ладонь
Пусть хоть память скажет что была
Я хочу позабыть о тебе навсегда
Дай мне жить и дышать оторви от себя
Я хочу позабыть о тебе навсегда
Ведь любовь беда любовь беда
Ты была не лучше всех
Но любимей всех и в этом соль
Помнить о тебе и смех и грех
Светлая моя любовь
Нет к тебе дороги никакой
Отчего же столько лет и дней
Я стою с протянутой рукой
У жестокой памяти моей
rutube.ru/tracks/3186473.html
Selena513
28.09.2010, 13:53
Я хочу вечных шестнадцать и жить под самой чердачной крышей,
Ловить в тишине мудрость японских четверостиший,
По утрам долго спать, есть черешню пригоршнями,
Ничего плохого не ведать-не знать, горше чем
Когда мальчик соседский протыкает колеса моего велосипеда -
Чтобы на этом закончились мои самые страшные беды.
По вечерам возвращаться с моря, вытряхивать из ботинок песок.
Засыпать под пледом и улыбаться под утро - когда ты
Целуешь меня в висок.
Про это
В этой теме,
и личной
и мелкой,
перепетой не раз
и не пять,
я кружил поэтической белкой
и хочу кружиться опять.
Эта тема
сейчас
и молитвой у Будды
и у негра вострит на хозяев нож.
Если Марс,
и на нем хоть один сердцелюдый,
то и он
сейчас
скрипит
про то ж.
Эта тема придет,
калеку за локти
подтолкнет к бумаге,
прикажет:
- Скреби! -
И калека
с бумаги
срывается в клекоте,
только строчками в солнце песня рябит.
Эта тема придет,
позвонится с кухни,
повернется,
сгинет шапчонкой гриба,
и гигант
постоит секунду
и рухнет,
под записочной рябью себя погребя.
Эта тема придет,
прикажет:
- Истина! -
Эта тема придет,
велит:
- Красота! -
И пускай
перекладиной кисти раскистены -
только вальс под нос мурлычешь с креста.
Эта тема азбуку тронет разбегом -
уж на что б, казалось, книга ясна! -
и становится
- А -
недоступней Казбека.
Замутит,
оттянет от хлеба и сна.
Эта тема придет,
вовек не износится,
только скажет:
- Отныне гляди на меня! -
И глядишь на нее,
и идешь знаменосцем,
красношелкий огонь над землей знаменя.
Это хитрая тема!
Нырнет под события,
в тайниках инстинктов готовясь к прыжку,
и как будто ярясь
- посмели забыть ее! -
затрясет;
посыпятся души из шкур.
Эта тема ко мне заявилась гневная,
приказала:
- Подать
дней удила! -
Посмотрела, скривясь, в мое ежедневное
и грозой раскидала людей и дела.
Эта тема пришла,
остальные оттерла
и одна
безраздельно стала близка.
Эта тема ножом подступила к горлу.
Молотобоец!
От сердца к вискам.
Эта тема день истемнила, в темень
колотись - велела - строчками лбов.
Имя
этой
теме:
. . . . . . !
Тебе кажется счастья в жизни так мало. Бог, наверно, его раздает по кусочкам. Ты устала ждать. И, вообще, устала. Ты как - будто дошла до какой - то точки /до черты, до границы миров, до края/. Над тобой пустота, под тобою - тоже. И тоска, которую ты скрываешь, твое сердце зверем голодным гложет.
Оглянись вокруг. Ну и что ж, что осень. А какое небо, какие краски! Бог не бросил тебя, и никто не бросил. Это просто закончилась ваша сказка. У нее мотив неземной. И тексты - тайный шифр замков на воротах Рая. Только в жизни обычной им очень тесно. И они, как рукописи, сгорают. Так внезапно. Больно. Огнем по коже. Развевая пеплом по ветру душу. И Она...обычный теперь прохожий. Ты не хочешь плакать, но слезы душат. Ты не хочешь знать и не хочешь верить. И тебя не окликнуть, не достучаться.
http://s004.radikal.ru/i205/1009/f5/851310c462cd.jpg
А Бог неслышно в твой сон открывает двери...
У него в руках притаилось счастье...
© Copyright: Галина Стрелкова, 2010
В семейный альбом
Не мы ли здесь, о посмотри,
вон там, окружены песком --
по обе стороны скамьи,
застыв, на берегу морском.
Все чудится, что рядом ты.
Все вижу сквозь ненастный вой
вливающийся в цвет воды
колеблющийся локон твой.
Как скрученные кем-то в жгут
полотна простыней ночных,
и тучи и валы бегут,
но разные пути у них.
Пуст берег, этот край земной,
где каждый деревянный дом
маячит за твоей спиной,
как лодка, что стоит вверх дном.
И вот уже как будто страх:
не верится, что дом прирос!
Но, двери распахнув, рыбак
мешает повторить вопрос.
А ветер все свистит, крутя
столь жаждущих простых границ,
в сей бредень (или в сеть) дождя
попавшихся прибрежных птиц,
Не видно им со стороны --
как спинкою своей скамья
твердит, что мы равны, равны,
что, может быть, и мы семья.
Лишь нам здесь -- ни сейчас, ни впредь,
уставившись в пустой песок,
знак тождества не разглядеть,
сколоченный из двух досок.
1963
Княжна Мэри
28.09.2010, 15:22
Я на рельсах, а Ангел-Хранитель предательски пьян.
Он уже посчитал, что ты сможешь его заменить.
Всё казалось правдивым, но жизни намеченный план
Без участия судеб с доски поднебесной не смыть.
Ты давал мне мелки, мол, рисуй всё что хочешь, малыш.
Я велась, как нимфетка, внутри понимая, что зря.
Слишком часто прощала. Но как тут тебя не простишь!
Ты умён. И умеешь заставить себе доверять.
А убьёшь меня быстро? Гуманнее, чем ожидал?
Прочитал по губам, что нет смысла ничем рисковать...
В твоём сказочном мире не каждая смерть - навсегда.
Ты уже меня знал. Потому не решился сломать.
Я на грани падения каждый твой ход поняла,
Словно кто-то намеренно в самый последний мой день,
Не стесняясь, разбил черноту тех очков из стекла,
Не дававших мне видеть, что ты - только смутная тень.
Твой удар безразличием сердце зажёг, как фитиль.
Был лишь стук на прощание - взрывом. Осталась зола.
И - абсурд, - но ты так и не смог отпустить.
Словно будет живым то, что в миг догорело дотла...
.................................................. .......................................
Я, спустя 2 недели, поверила в этот психоз.
Научилась дышать. И почти признаю, что ты прав.
Но от зомби, мой вечный, уже ожидают не слёз.
Ожидают не чувств. Это будет другая игра.
Целую в душу
Чтобы однажды не забыть – целую в душу.
Дурман не пройденных дорог ласкает ноги.
И, как-то ломано возносятся на сушу
Немного странные застенчивые боги.
Под языком лежит кусок небесной ваты
Пером проклятия архангельских заветов.
Меняю сонные полночные приваты
На корку кислого просроченного лета.
Я в светской жизни как в наркозе увязаю,
Что б из нее устало выбраться на сушу.
Целую в губы, забываю, исчезаю…
…И лишь тебя (что б не забыть) целую в душу.
Саша Бес
Сердце ищет перемен,...
Веру просит…
Что судьба дает взамен?
Что уносит?..
Грёзы падают с небес
На ладони…
Но печаль на перевес—
И в погоню
За надеждой, за мечтой
За удачей…
Пусть болит душа порой
Пусть поплачет…
Даже если не сейчас—
Завтра, знаю
Прилетит заветный час
Улетаю…
В небесах заветный свет
Загорится…
Долететь, найти ответ
Не разбиться…
Далеко, за гранью лет
Вспоминая
Я отвечу, "да" иль "нет",
Коль узнаю…
Крадется черной кошкой коридор.
Зима в ошеломлении обряда
отходит прочь от окон. Мне отвратна
зима с ее волшебной чередой
метаморфоз. Тошнит от ворожбы
надежды белой или белой боли. Воспоминаний
трезвые шипы
ворованное небо прокололи.
Блеснет сосулька, словно зуб зимы.
Пар выдохнут губами и трубою,
висит, как призрак, звавшийся любовью, которую
с тобой убили мы.
Авось, все обойдется. Руку дай —
горячую, твою, обыкновенную,
в просвечивающих детских венах.
Дай сердце мне — горячее, неверное,
обыкновенное, как божий дар.
Бог даст, все перемелется. Забудь.
Пусть мир уйдет в неведенье и темень,
склонивши наши головы на грудь.
Хоть мы его с тобой не переменим,
авось, все обойдется как-нибудь.
Три сестры
Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
Вот стоят у постели моей кредиторы
молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.
Раскошелиться б сыну недолгого века,
да пусты кошельки упадают с руки...
Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, —
остаются ещё у тебя должники!
И ещё я скажу и бессильно и нежно,
две руки виновато губами ловя:
— Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда, —
есть ещё на земле у тебя сыновья!
Протяну я Любови ладони пустые,
покаянный услышу я голос её:
— Не грусти, не печалуйся, память не стынет,
я себя раздарила во имя твоё.
Но какие бы руки тебя ни ласкали,
как бы пламень тебя ни сжигал неземной,
в троекратном размере болтливость людская
за тебя расплатилась... Ты чист предо мной!
Чистый-чистый лежу я в наплывах рассветных,
перед самым рождением нового дня...
Три сестры, три жены, три судьи милосердных
открывают последний кредит для меня.
V6AnHCQ21wA
Ты напрасно питала надежды
и интимнее делала свет:
в моем снятии верхней одежды
ничего сексуального нет.
Не забрасывай нА ногу ногу,
хоть они у тебя хороши;
но поэту, причастному к Богу,
интересней движенья души.
Ты — по сути, другая планета,
только каждому в мире — своё.
И твоё не взволнует поэта
из Victoria's Secret бельё.
Я сегодня романтик. Не практик.
Если музы меня осенят,
напишу про сиянье галактик,
про весну, про любовь, про закат.
Лишь духовным вверяясь заботам,
устремлён я решительно вверх!..
И вообще — секс у нас по субботам,
а сегодня всего лишь четверг.
не так давно познакомилась с творчеством Федора Сваровского, почему-то захотелось тут выложить, несколько необычное произведение, но что-то в нём так цепляет...
мне сказали что, ты меня все еще любишь © Федор Сваровский
мне сказали
что ты меня все еще любишь
что ты звонишь
когда меня нету дома
читаешь мои любимые книги
чтобы быть внутренне ближе
ходишь за мной по пятам
в офисе и магазине,
к знакомым
говорят, тебя даже видели рядом со мной
весной,
на гриле
далеко за городом
и даже на конференции по недвижимости в Париже
и это
несмотря на то
что мы друг с другом практически не говорили
и по известным причинам
я в ближайшем будущем тебя, как мне кажется, не увижу
хочешь узнать почему?
потому что на мокрой дороге в Ригу
тебя разорвало, размазало, разбросало
и перемешались в единую массу волосы, мясо, кости
и какое-то даже сало
и отдельно лежала оскаленная голова
потому что я был на похоронах
как положено
покупал цветы
потому что ты
два года уже мертва
но
может быть, это все-таки правда
потому что какой-то странный
травянистый запах
бывает в ванной
ранним утром
я иногда захожу на кухню
там
внезапно
вымыты все тарелки
и накурено
и съедена вся халва
Это праздник. Розы в ванной.
Шумно, дымно, негде сесть.
Громогласный, долгожданный,
Драгоценный. Ровно шесть.
Вечер. Лето. Гости в сборе.
Золотая молодежь
Пьет и курит в коридоре.
Смех, приветствия, галдеж.
Только-только из-за школьной
Парты, вроде бы вчера,
Окунулся я в застольный
Гам с утра и до утра.
Пела долгая пластинка.
Балагурил балагур.
Сетунь, Тушино, Стромынка –
Хорошо, но чересчур.
Здесь, благодаренье Богу,
Я полжизни оттрубил.
Женщина сидит немного
Справа. Я ее любил.
Дело прошлое. Прогнозам
Верил я в иные дни.
Птицам, бабочкам, стрекозам
Эта музыка сродни.
Если напрочь не опиться
Водкой, шумом, табаком,
Слушать музыку и птицу
Можно выйти на балкон.
Ночь моя! Вишневым светом
Телефонный автомат
Озарил сирень. Об этом
Липы старые шумят.
Табаком пропахли розы,
Их из Грузии везли.
Обещали в полдень грозы,
Грозы за полночь пришли.
Ливень бьет напропалую,
Дальше катится стремглав.
Вымостили мостовую
Зеркалами без оправ.
И светает. Воздух зябко
Тронул занавесь. Ушла
Эта женщина. Хозяйка
Убирает со стола.
Спит тихоня, спит проказник –
Спать! С утра очередной
Праздник. Всё на свете праздник –
Красный, черный, голубой.
Сергей Гандлевский
1980
Прохладнее бы кровь и плавников бы пара,
И путь мой был бы прям.
Я поплыла б вокруг всего земного шара
По рекам и морям.
Безбровый глаз глубоководной рыбы,
И хвост, и чешуя...
Никто на свете, даже ты бы,
Не угадал, что это я.
В проеденном водой и солью камне
Пережидала б я подводный мрак,
И сквозь волну казалась бы луна мне
Похожей на маяк.
Была бы я и там такой же слабой,
Как здесь от суеты.
Но были бы ко мне добрее крабы,
Нежели ты.
И пусть бы бог хранил, моря волнуя,
Тебя в твоих путях,
И дал бы мне окончить жизнь земную
В твоих сетях.
1920
Вера Инбер.
чтобы липа к платформе вплотную
обязательно чтобы сирень
от которой неделю-другую
ежегодно мозги набекрень
и вселенная всенепременно
по дороге с попойки домой
раскрывается тайной мгновенной
над садовой иной головой
хорошо бы для полного счастья
запах масляной краски и пусть
прошумит городское ненастье
и т. д. и т. п. наизусть
грусть какая-то хочется чтобы
смеха ради средь белого дня
дура-молодость встала из гроба
и на свете застала меня
и со мною ещё поиграла
в ту игру что не стоила свеч
и китайская цацка бренчала
бесполезная в сущности вещь
Сергей Гандлевский
Бумажный солдат
Один солдат на свете жил
Красивый и отважный,
Но он игрушкой детской был,
Ведь был солдат бумажный.
Он переделать мир хотел,
Чтоб был счастливым каждый,
А сам на ниточке висел,
Ведь был солдат бумажный.
Он был бы рад в огонь и в дым
За вас погибнуть дважды,
Но потешались вы над ним,
Ведь был солдат бумажный.
Не доверяли вы ему
Своих секретов важных,
А почему, а потому,
Что был солдат бумажный.
А он судьбу свою кляня,
Не тихой жизни жаждал
И все просил: "Огня Огня",
Забыв, что он бумажный.
В огонь, ну что ж, иди, идёшь,
И он шагнул однажды,
И там сгорел он ни за грош,
Ведь был солдат бумажный.
ha8kzZMjL5g
Однообразные мелькают
Всё с той же болью дни мои,
Как будто розы опадают
И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь,
И под ее атласной кожей
Бежит отравленная кровь.
И если я живу на свете,
То лишь из-за одной мечты:
Мы оба, как слепые дети,
Пойдем на горные хребты,
Туда, где бродят только козы,
В мир самых белых облаков,
Искать увянувшие розы
И слушать мертвых соловьев.
Николай Гумилев
с черного хода в литературу,
где канделябры, паркет и булавки.
“Взял себе в жены какую-то дуру”.
“Да, но с глазами любовницы Кафки”.
Выучил русский только за то, что
“драли буксиры басы у причала”.
“Где-то читал, но не помню, где точно”.
Вспомнил под утро, покуда светало.
И от бессонницы, от недосыпа,
от “выходить”, “я”, “один”, “на”, “дорога”
утром приснилась сушеная рыба,
очень похожая в профиль на Блока;
схема вагона, где ехала Анна,
и разновидность прически у Эммы,
позже пригрезилось дуло нагана
из неоконченной Блоком поэмы,
и замелькали поля и сугробы,
и запивали “Московскую” пивом.
“Русский художник стремится в Европу”. —
“Да, но кончает, как правило, Склифом”.
“Остановите, мне зябко и страшно!
Перепишите последние главы!”
И белоглазая девка в Калашном
с легким акцентом читает “Полтаву”...
Глеб Шульпяков
mothlight
28.09.2010, 21:03
Задумчиво смотрю в фарфоровую чашку
Ирина Гецен
***
Задумчиво смотрю в фарфоровую чашку,
в которой солнце тёмный сахар плавит;
твою надела полосатую рубашку,
она же мне - компанию составит;
чуть приоткрыты загорелые коленки
и рукава почти в три подворота;
затейливо витой - в кофейной пенке -
рисунок, мне сказать желает что-то...
в лучах игривых вижу маленькое сердце,
и пасмурность ничто не предвещает;
как вдруг - сквозняк - захлопывает дверцу -
часть кофе на рубашку проливаю...
изображение в секунду изменилось -
веснушки солнца превратились в капли,
сердечко - искривилось, надломилось...
меж нами - расставаний дождь...
...не так ли...?
Уже заметна воздуха прохлада,
И убыль дня, и ночи рост.
Уже настало время винограда
И время падающих звезд.
Глаза не сужены горячим светом,
Раскрыты широко, как при луне.
И кровь ровней, уже не так, как летом,
Переливается во мне.
И, важные, текут неторопливо
Слова и мысли. И душа строга,
Пустынна и просторна, точно нива,
Откуда вывезли стога.
1920
Вера Инбер
Квартет Шостаковича, № 13. Поставить на “max”.
“В такую погоду...” — “Да что вы опять о погоде!
Я предлагаю за женщин, за дружбу, за нас!”
“И за гражданские астры в родном переходе...”
Квартет Шостаковича, № 14. “Вид из окна...”
“Да что вы, ей-богу, опять о московском пейзаже?
Как там, например, в Калифорнии?” — “Там холода
и курево с водкой на гривенник подорожали”.
Квартет Шостаковича, № 15. “Давай, наливай”.
“Ну наконец-то! Коньяк?” — “Нет, горячую ванну...” —
“Послушайте, как вас, на “ш”...” — “А потом можно чай” —
“Я ухожу” — “Осторожно там, в области Свана”.
А все из-за скрипки, которая спелась с альтом!
Ну и климат, конечно, “грачей этих черная стая”...
Под квартет Шостаковича баба бранится с ментом
и гуляют вороны, брезгливо по снегу шагая.
Глеб Шульпяков
mothlight
28.09.2010, 21:06
Кофе по испански
Иветта-Н
Вы предложили кофе по-испански,
Сравнив его с характером моим,
Из любопытства (это так по-дамски),
Согласие дала кивком одним.
Гарсон (давно оплаченный) вздыхает:
- Простите, Мистер, к сожаленью, нет.
Вы с удивленьем, как и подобает,
Счёт раздраженно просите в ответ,
Потом расстроено с наивным взглядом
Вы шепчите : "Прошу позволить мне
Сдержать обещанное. Это рядом..
Поедемьте пить кофе при луне."
Арабика, коньяк и сахар жжённый,
Горчит, пьянит и манит аромат,
Глаза,сквозь воздух страстью заряженный,
За маленькую хитрость Вас простят
* * *
"некрасива отвесна сидит любовь..."
Е.Кирсанов
где ты ходишь бродишь моя любовь
угловата пасмурна неказиста
жестяное сердце спитая кровь
на ветру подскакивающая косица
все темней в груди постоялый жар
все острей в висках ледяные жальца
все круглей круглей под ногами шар
в одиночку некуда удержаться...
* * *
поведет рукавом - со всех
кораблей потянутся крысы прочь
и глаза ее будут снег
и ладонь ее будет ночь
и лишенный своих армад
вспомнит он валясь под волною ниц
как сирень заливала сад
осыпаясь с ее ресниц...
С.Шестаков
Монолог века
Приближается век мой к закату —
ваш, мои отрицатели, век.
На стол карты!
У вас века другого нет.
Пока думали очевидцы:
принимать его или как? —
век мой, в сущности, осуществился
и стоит как кирпич в веках.
Называйте его уродливым.
Шлите жалобы на Творца.
На дворе двадцатые годы —
не с начала, так от конца.
Историческая симметрия.
Свет рассветный — закатный снег.
Человечья доля смиренная —
быть как век.
Помню, вышел сквозь лет утиный
инженера русского сын
из ворот Золотых Владимира.
Посмотрите, что стало с ним.
Бейте века во мне пороки,
как за горести бытия
дикари дубасили Бога.
Специален Бог для битья.
Века Пушкина и Пуччини
мой не старше и не новей.
Согласитесь, при Кампучии —
мучительней соловей.
В схватке века с активной теменью
каков век, таков и поэт.
Любимые современники,
у вас века другого нет...
...Изучать будут век мой в школах,
пока будет земля Землей,
я не знаю, конечно, сколько,
но одно понимаю — мой
1979
Неслучайные сестры, покуда на свете темно,
собираются вместе – не только на хлеб и вино,
а на ясный огонь, и за кухонным сидя столом,
тренируют себя – на удар, на разрыв, на разлом…
То ли старые ведьмы, чей паспортный возраст – века,
то ли девочки-куклы, слинявшие из сундука,
намывают затертое слово, как к Пасхе окно,
и суровые рифмы мотают на веретено,
в ариаднин впрядая пунктир то вопрос, то ответ,
ничего не боясь, потому что свидетелей нет.
И пророчат, и плачут, как будто не знают, о чем,
и стоический ангел у каждой за правым плечом –
то ли воздух табачный густеет, чумеет, искрит,
то ли беженка-тайна сквозь эти уста говорит,
может, крутит им жилы отметина Бога в душе,
может, съехала крыша – ну, все-таки возраст уже…
Ирина Василькова
Рукопись
Подайте искристого
к баранине.
Подайте счет.
И для мисс —
цветы.
Подайте Игоря Северянина!
Приносят выцветшие листы.
Подайте родину
тому ревнителю,
что эти рукописи хранил.
Давно повывелись
в миру чернильницы
и нет лиловых
навзрыд
чернил.
Подайте позднюю
надежду памяти —
как консервированную сирень,—
где и поныне
блатные Бальмонты
поют над сумерком деревень.
Странна «поэзия российской пошлости»,
но нету повестей
печальней сих,
какими родина
платила пошлины
за вкус
Бакуниных и Толстых.
Поэт стареющий
в Териоках
на радость детям
дремал,
как Вий.
Лицо — в морщинах,
таких глубоких,
что, усмехаясь,
он
мух давил...
Поэт, спасибо
за юность мамину,
за чувство родины,
за розы в гроб,
за запоздалое подаяние,
за эту исповедь —
избави бог!
1977
Кофемания
схлынул поток втиснулся в берега
хочешь кофе глоток? он говорит ага
корица гвоздика мокко сведут с ума
ноздри жжет коричневая чума
кофейный воин вытачивает копье
кофейный воин целит в сердце мое
кофейный воин вздымает меня на щит
простушка-жизнь как шифер в огне трещит
кофейные волны тащат ее вперед
кофейные волны вышвыривают на лед
кофейные волны оттаскивают назад
в подводный холодный сад персональный ад
кофейный ветер подхватывает меня
кофейный ветер не знает ночи и дня
кофейный ветер время сводит к нулю
таким как он нельзя говорить люблю
закапан стол в банке уже на дне
седьмой кофейник пенится на огне
остыли чашки так и молчим вдвоем
каждый смотрит в собственный водоем
Ирина Василькова
Ты плохие слова прости...
Ты плохие слова прости.
То – разлукой пылал закат!
Я хочу об одном просить:
Не гляди сегодня назад…
Я целую Твои глаза.
Пахнут волосы лебедой.
Подожди, не гляди назад…
Я люблю Тебя и такой!
Эта ночь – в переплёте рук.
Эта ночь – перестук сердец.
Зачеркнула всю боль разлук!
Где начало их, где конец?
Только Ты назад не гляди.
Там – в распутье дорог плохих,
Отстучали мои дожди,
Отлюбились мои стихи!
То – хандра моя. Что за дело!
То – печаль моя. Отчего ж?
Просто утро рассветом белым
Предвещает сегодня дождь…
ПАВЕЛ ГАЛАЧЬЯНЦ (ГАЛИЧ)
mothlight
28.09.2010, 21:24
Борис Пастернак
Без названия
Недотрога, тихоня в быту,
Ты сейчас вся огонь, вся горенье,
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья.
Посмотри, как преображена
Огневой кожурой абажура
Конура, край стены, край окна,
Наши тени и наши фигуры.
Ты с ногами сидишь на тахте,
Под себя их поджав по-турецки.
Все равно, на свету, в темноте,
Ты всегда рассуждаешь по-детски.
Замечтавшись, ты нижешь на шнур
Горсть на платье скатившихся бусин.
Слишком грустен твой вид, чересчур
Разговор твой прямой безыскусен.
Пошло слово любовь, ты права.
Я придумаю кличку иную.
Для тебя я весь мир, все слова,
Если хочешь, переименую.
Разве хмурый твой вид передаст
Чувств твоих рудоносную залежь,
Сердца тайно светящийся пласт?
Ну так что же глаза ты печалишь?
Редкие кражи
Обнаглели духовные громилы!
На фургон с Цветаевой совершен налет.
Дали кляп шоферу —
чтоб не декламировал.
Драгоценным рифмам настает черед.
Значит, наступают времена Петрарки,
когда в масках грабящие мужи
кареты перетряхивали
за стихов тетрадки,
Масскультурники вынули ножи.
Значит, настало время воспеть Лауру
и ждать —
придет в пурпурном
подводном шлеме Дант.
У бандитов тоже есть дни культуры.
Угнал вагон Высоцкого
какой-то дебютант.
Запирайте тиражи,
скоро будут грабежи!..
«Граждане,
давайте воровать и спекулировать,
и из нас появится Франсуа Вийон!
Он издаст трагичную
«Избранную лирику».
Мы ее своруем и боданем»,
Одному поэту проломили череп,
вытащили песни лесных полян,
и его застенчивый щегловый щебет
гонит беззастенчивый спекулянт.
А другой сам продал
голос свой таранный.
Он теперь без голоса —
лишь хлюп из гланд.
Спекулянт бывает порой талантлив.
Но талант не может быть спекулянт.
Но если быть серьезным —
Время ждет таланта.
Пригубляйте чашу с молодым вином.
Тьма аквалангистов, но нету Данта.
Кое-кто ворует —
но где Вийон?
Но главное, что время воспеть Лауру!
И кто-то уже бросил
монетку в автомат.
«Пройдемся,— позвонит мне.—
Уснули караулы.
Я — Дант».
1982
mothlight
28.09.2010, 21:26
Никого не будет в доме...
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.
Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют
Борис Пастернак
Пить по ночам нельзя. Петь по ночам нельзя. И танцевать без музыки тоже почти нельзя.
Можно смотреть в окно. Можно смотреть кино. Можно глаза зажмуривать, только внутри темно.
Пить по ночам нельзя. Будешь потом рыдать. Только уткнуться некуда, кроме как в свой рукав.
Есть по ночам нельзя. Всяческая еда, не принося спокойствия, переползет в бока.
Петь по ночам нельзя. Нот-то нет в темноте. Ноты - на то и ноты, чтоб избегать темнот.
Ты тут поешь-поешь, ноты не те, не те, да и слова не те, если не мимо нот.
И танцевать нельзя. Снизу соседи спят. Сверху соседей нет. Сбоку соседи есть.
Вот и сиди, сиди. Весь с головы до пят тихий, простой, пустой - даже не факт, что весь.
Быть по ночам нельзя. Воздух вокруг таков, что раствориться проще, чем не раствориться там.
Можно слушать. Сверчок. Четкий стук каблуков где-то по площади. Можно гладить кота.
Можно задернуть ночь. Можно огонь зажечь. Слушать, как лифт ползет, крадучись, к этажу.
Слушать, как гулкий ветер перебирает жесть, как потирает лапки древоточащий жук.
Можно гладить кота. Можно гладить белье. Можно взбивать подушку, нет, не мычащим "ты".
Можно смотреть в окно. Кто-то в ночи поет. Кто-то тоже боится, видимо, темноты.
Мама твердила: "Спи". Или придет Кащей. Бука, Баба Яга, Оле и Олин брат.
Я собрала рюкзак, полный нужных вещей, если что, расскажу, что я решила брать.
Спать по ночам нельзя. Трижды налево сплюнь. Если уснешь - не вынырнешь, слишком там хорошо.
Я собрала рюкзак. Я по ночам не сплю. Двадцать два года жду, чтобы хоть кто пришел.
Аля Кудряшева
Безотчетное
Изменяйте дьяволу, изменяйте черту,
но не изменяйте чувству безотчетному!
Есть в душе у каждого, не всегда отчетливо,
тайное отечество безотчетное.
Женщина замешана в нем темноочевая,
ты — мое отечество безотчетное!
Гуси ль быстротечные вытянут отточие —
это безотчетное, это безотчетное,
осень ли настояна на лесной рябине,
женщины ль постукают четками грибными,
иль перо обронит птица неученая—
как письмо в отечество безотчетное...
Шинами обуетесь, мантией почетною —
только не обучитесь безотчетному.
Без него вы маетесь, точно безотцовщина,
значит, начинается безотчетное.
Это безотчетное, безотчетное
над рисковой пропастью вам пройти
нашептывает.
Когда черти с хохотом
вас подвесят за ноги,
«Что еще вам хочется?» — спросят вас под
занавес.
— Дайте света белого,
дайте хлеба черного
и еще отечество безотчетное!
1979
Лиса Алиса
28.09.2010, 21:41
Правда о молчании
Не проси у меня разговора. И даже под вечер,
даже осенью, даже с бокалом сухого вина;
даже если вот эта – последней окажется встречей,
даже если тебя раздавила моя тишина.
Не проси рассказать тебе всё, даже если нет страха
это слышать – страх будет итогом желаемых слов...
Если ты попросил, то подальше держись от размаха
крыльев зверя, который вырвался из оков.
© Copyright: Соня Пащевская
Притворной нежности не требуй от меня:
Я сердца моего не скрою хлад печальный.
Ты права, в нем уж нет прекрасного огня
Моей любви первоначальной.
Напрасно я себе на память приводил
И милый образ и прежние мечтанья:
Безжизненны мои воспоминанья,
Я клятвы дал, но дал их выше сил.
Я не пленен красавицей другою,
Мечты ревнивые от сердца удали;
Но годы долгие в разлуке протекли,
Но в бурях жизненных развлекся я душою.
Уж ты жила неверной тенью в ней;
Уже к тебе взывал я редко, принужденно,
И пламень мой, слабея постепенно,
Собою сам погас в душе моей.
Верь, жалок я один. Душа любви желает,
Но я любить не буду вновь;
Вновь не забуду я: вполне упоевает
Нас только первая любовь.
Грущу я; но и пусть грусть минует, знаменуя,
Судьбины полную победу надо мной:
Кто знает? мнением сольюся я с толпой;
Подругу без любви, кто знает? изберу я.
На брак обдуманный я руку ей подам
И в храме стану рядом с ней,
Невинной, преданной, быть может, лучшим снам,
И назовут ее моею,
И весть к тебе придет, но не завидуй нам:
Обмена тайных дум не будет между нами,
Душевным прихотям мы воли не дадим,
Мы не сердца по брачными венцами,
Мы жребии свои соединим.
Прощай! Мы долго шли дорогою одною;
Путь новый я избрал, путь новый избери;
Печаль бесплодную рассудком усмири
И не вступай, молю, в напрасный суд со мною.
Не властны мы в самих себе
И, в молодые наши леты,
Даем поспешные обеты,
Смешные, может быть, всевидящей судьбе.
1823
Лиса Алиса
28.09.2010, 21:44
Абонплата
На "Мы вышли из лета" drunk_flover
***
Мы вышли из лета, а там ни дорог, ни линий,
Не пишет ни Маркес, ни Понтий Пилат, ни Плиний,
Все реки текут по изогнутым листьям лилий...
Преследует сон, что нас предали, бросили, слили,
И мы истечем на капли и выстынем в иле.
Рингтоны молчат, трассера не летят на запад,
Парламент в зубах повис бело-серым кляпом.
Но если Господь откроет для нас свой клапан
То мы полетим на сфинксах, вцепившись в лапы...
Мы - дети слепых идем не на свет, на запах...
Мы брошенный ломоть, краешек, угол... лапоть,
Оставленный без присмотра в ночную слякоть...
Мы воины, детка, и в наших защитных латах
Штрихкодами вшиты тексты. не надо плакать.
У каждого здесь свой путь и своя палата.
На раненом сердце багряным пятном заплата
И абонплата за все. За все своя абонплата.
© Copyright: Черная Симфония
Решительно печальных строк моих
Не хочешь ты ответом удостоить;
Не тронулась ты нежным чувством их
И презрела их сердцем успокоить!
Не оживу я в памяти твоей,
Не вымолю прощенья у жестокой!
Виновен я: я был неверен ей;
Нет жалости к тоске моей глубокой!
Виновен я: я славил жен других...
Так! но когда их слух предубежденный
Я обольщал игрою струн моих,
К тебе летел я думой умиленной,
Тебя я пел под именами их.
Виновен я: на балах городских,
Среди толпы, весельем оживленной,
При гуле струн, в безумном вальсе мча
То Делию, то Дафну, то Лилету
И всем троим готовый сгоряча
Произнести по страстному обету;
Касаяся душистых их кудрей
Лицом моим; объемля жадной дланью
Их стройный стан; - так! в памяти моей
Уж не было подруги прежних дней,
И предан был я новому мечтанью!
Но к ним ли я любовию пылал?
Нет, милая! когда в уединеньи
Себя потом я тихо проверял,
Их находя в моем воображеньи,
Тебя одну я в сердце обретал!
Приветливых, послушных без ужимок,
Улыбчивых до шалости младой,
Из-за угла Пафосских пилигримок
Я сторожил вечернею порой;
На миг один их своевольный пленник,
Я только был шалун, а не изменник.
Нет! более надменна, чем нежна,
Ты все еще обид своих полна...
Прости ж навек! но знай что, двух виновных.
Не одного, найдутся имена
В стихах моих, в преданиях любовных.
Куришь, готовишь завтрак, мурлычешь что - то себе под нос..
Эти молитвы с запахом кофе бьются отдачей слева.
Ты мое счастье настолько простое, что кажешься невсерьез.
Ты моя правда настолько больная,что хочется резать вены
Хочется резать вены дню, начавшему свой отчет,
Голодом солнца хлебающего минуты из наших окон.
Нужно забыть о времени. Если все таки повезет
Срочно построить мир без чужих уставов и глупых сроков.
Ты улыбаешься.Ветер плачет и просится на постой.
Считываешь губами с моих запястий признанья пульса:
Ты моя вера такая чистая, что хочется жить тобой,
Ты сумасшествие такое глубокое, что хочется захлебнуться...
Знаешь ли ты, как просто мне стало все начинать с нуля
Впитывая сердцем твои движения, шепот, пальцы...
Чашку без ручки, город, в котором дышится для тебя,
Ты мое настоящее, в котором хочется потеряться...
Кесслер Оксана
mothlight
28.09.2010, 21:56
Горький кофе
AurumMelisenta
Твой горький кофе
почти остыл.
А за окном
февраль-отшельник.
Мой смех
под черной кнопкой del,
и черный кот
спит на коленях.
Твой горький кофе
уже остыл,
а я люблю,
когда холодный…Февральский вечер…
Ты забыл,
что мы сегодня
не свободны.
Твой горький кофе…
Я с молоком.
И не люблю,
когда он горький…Я все отдам!..
Но ты ушел
А мне лишь…
мандарина дольки.
Твой черный кофе
и аромат,
кружащий голову
соблазном. Февраль
во всем лишь виноват…
И он вернет тебя…
однажды…
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:03
«МОЛИТВА МАСТЕРА»
(отрывок из поэмы «Дама Треф»)
(Надпись на обратной стороне доски)
Благослови, Господь, мои труды.
Я создал Вещь, шатаемый любовью,
не из души и плоти - из судьбы.
Я свет звезды, как соль, возьму в щепоть
и осеню себя стихом трёхперстым.
Мои труды благослови, Господь!
Через плечо соль брошу на восход.
(Двуперстье же, как держат папироску,
боярыня Морозова взовьёт!)
С побудкою архангельской трубы
не я, пусть Вещь восстанет из трухи.
Благослови, Господь, мои труды.
Твой суд приму - хоть голову руби,
разбей семью - да будет по сему.
Господь, благослови мои труды.
Уходит в люди дочь моя и плоть,
её Тебе я отдаю как зятю, -
Искусства непорочное зачатье -
Пусть позабудет, как меня зовут.
Сын мой и господин её любви,
ревную я к Тебе и ненавижу.
Мои труды, Господь, благослови.
Исправь людей. Чтоб не были грубы,
чтоб жемчугов её не затоптали.
Обереги, Господь, мои труды.
А против Бога встанет на дыбы -
убей создателя, не погуби Созданье.
Благослови, Господь, Твои труды.
А. Вознесенский
Когда начинается речь, что пропала духовность,
что людям отныне дорога сквозь темень лежит,
в глазах удивленных и в душах святая готовность
пойти и погибнуть, как новое пламя, дрожит.
И это не есть обольщение или ошибка,
а это действительно гордое пламя костра,
и в пламени праведном этом надежды улыбка
на бледных губах проступает, и совесть остра.
Полночные их силуэты пугают загадкой.
С фортуны не спросишь - она свои тайны хранит,
и рано еще упиваться победою сладкой,
еще до рассвета далече... И сердце щемит.
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:05
ОБСЕРВАТОРИЯ
Мы живём между звёздами и пастухами
под стеной телескопа, в лачуге, в саду.
Нам в стекло постучали:
«Погасите окно – нам не видно звезду».
Погасите окно, алых штор дешевизну,
из двух разных светил выбирайте одно.
Чтоб в саду рассвели гефсиманские дикие вишни,
погасите окно.
Мы окно погасили, дали Цезарю цезарево.
Но сквозь тысячи лет – это было давно! –
пробивается свет, что с тобой мы зарезали.
Погасите звезду – мне не видно окно.
Андрей Андреич, конечно) Из любимого:)
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:07
РУССКО-АМЕРИКАНСКИЙ РОМАНС
И в моей стране и в твоей стране
до рассвета спят – не спиной к спине.
И одна луна, золота вдвойне,
И в моей стране и в твоей стране.
И в одной цене, - ни за что, за так,
для тебя – восход, для меня – закат.
И предутренний холодок в окне
не в твоей вине, не в моей вине.
И в твоём вранье и в моём вранье
есть любовь и боль по родной стране.
Идиотов бы поубрать вдвойне –
и в твоей стране и в моей стране.
ААВ
Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
кто-то властный наши души друг от друга уводил?..
Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?
Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,
словно я вам что-то должен... Мы друг другу
не должны.
Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия
Все, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.
Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,
со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно, все должно распасться. Распадайся же...
А жаль.
Трудятся люди пчелы, крутится колесо,
город проснулся, город легок и невесом,
в городе пахнет хлебом, выпеченном для всех,
весело мне и небу в чертовом колесе.
Солнце себя роняет, солнцу себя не жаль,
солнце прядет лучами шелковую вуаль,
я запускаю пальцы, чувствую, как свежо,
шелк - в травянистых пяльцах и под рубашкой - шелк.
Ветер колдует в прядях, ветер не спал со мной,
ночью ладони гладил, путался за стеной.
Я просыпалась, вставала крутила на кухне кран, бежала, куда попало с прохожими по делам, а город полоски - улицы выламывал под зигзаг, казалось, мне только чудится, что
что – то пошло не так.
Вяжут на небе сетку тонкие облака,
корчатся в парках ветки пальцами старика,
В городе пахнет летом, вызревшим невпопад,
город впускает в веки горстки слепых скворчат,
Стелется под ногами, плавится в каждый вдох,
ровно шлифует камень дробью чужих шагов,
Пудрит прохожим лица пылью и серебром -
город свои страницы склеит в простой альбом.
Сонные подворотни приоткрывают рты,
новый отчет «сегодня» видно через дворы,
мох забивает бархат в щели немых домов,
кошки роняют лапы в хижины чердаков…
Я одевалась в белое, шагала через порог, протискивалась умело в раскрытую грудь метро,
А город бежал артерией сквозь площади и овраг и кто –то шептал уверенно что что – то пошло не так…
Попыталась зачем – то вдохнуть целый мир до предела.
Распахнула рубашку, дотронулась пальцами швов,
но открылась простая коробка ненужного тела,
где, когда то, пульсацией города билась любовь,
от которой осталась скамейка с рубцами имен
и простое письмо обо мне для тебя на потом.
Для тебя и зачем – то опять на потом, город, сделался туже, спружинился в ком, ухнул вниз на затылок пластом чугуна, город сделался клеткой, сводящей с ума, но хотелось вложить ему жизнь в каждый бок, только жизни осталось едва на глоток, и его… мне его не хватило на шаг по карнизу от города.
Где что – то пошло не так…
А город...
Город плотно захлопнул бетонные створки век,
город выдохнул в легкие тысячи сигарет
и расплавил меня под ладонью чужого дня
в состоянье пустого кокона без тебя.
Кесслер Оксана
Храм
На сердце хмара.
В век безвременья
мы не построили своего храма.
Мы все - римейки.
Мы возвели, что взорвали хамы.
Нас небеса еще не простили -
мы не построили своего храма.
В нас нету стиля.
Мышки-норушки,
не сеем сами.
Красой нарышкинской, душой нарушенной,
чужими молимся словесами.
Тишь в нашей заводи.
Но скажем прямо -
создал же Гауди молитву-ауди.
Но мы не создали с в о е г о храма.
Не в форме порно.
Но даже в сердце
Мы не построили нерукотворной
домашней церкви.
Бог нас не видит.
И оттого
все наши драмы -
мы не построили своего
храма.
(из любимого :))
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:13
МУЗЕ
(Надпись на избранном)
В садах поэзии бессмертных
через заборы я сигал,
я все срывал аплодисменты
и все бросал к Твоим ногам.
Но оказалось, что загадка
не в упоенье ремесла.
Стихи ж - бумажные закладки
меж жизнью, что произошла.
ААВ
Я снова в детстве погостил,
где разоренный монастырь
стоит как вскинутый костыль.
Мы знали, как живет змея
и пионервожатая,—
лесные бесы бытия!
Мы лакомством считали жмых,
гранаты крали для шутих,
носами шмыг — и в пруд бултых!.
И ловит новая орда
мою монетку из пруда,
чтоб не вернуться мне сюда.
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:21
...В нас, в каждом есть Бог -
..................................это стоило выстрадать.
пусть в панике мир от попытки второй.
Так что же есть Истина?
.................................Это есть искренность!
Быть только собой!
На русском, арабском или санскрите -
не врите, не врите, не врите!
Не делайте вида, не прячьтесь в стандарты,
завидуйте, плачьте, страдайте.
Себе, в стенгазете или кульбите
не врите - ревнуйте, любите,
но бога в себе не предайте из прыти.
Не врите, не врите, не врите...
Да сгинет лукавое самозванство!
Она проиграла? Она бессмертна.
А. Вознесенский, да:)
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:23
Читая Вознесенского
Да, семь томов – немало:
прижизненный итог.
Всё глуше звуки бала,
вокруг – бардак и торг...
Но как легко, капризно,
играя, он творит! –
времён социализма
индивидуалист.
В метаморфозах слова
– немыслимо простых! –
смех дудки крысолова
сквозь магии пласты.
...Спросонья пялит зенки
лик пасмурной зари.
Мой тёзка – Вознесенский –
меня заговори...
© Андрей Злой
Почему два великих поэта,
проповедники вечной любви,
не мигают, как два пистолета?
Рифмы дружат, а люди — увы...
Почему два великих народа
холодеют на грани войны,
под непрочным шатром кислорода?
Люди дружат, а страны — увы...
Две страны, две ладони тяжелые,
предназначенные любви,
охватившие в ужасе голову
черт те что натворившей Земли!
1977
Я тебя не люблю – я смертельно тобою больна.
Я тебя запрещала себе , только толку не вышло –
Между сердцем моим и рассудком ведется война,
И никто не уступит, никто не признает, что лишний…
Оба слишком сильны – не хотят поднимать белый флаг,
Оба прут напролом, совершено меня не жалея…
Ты – мой преданный друг, ты – коварный безжалостный враг…
Я тебя не люблю, я смертельно тобою болею…
В сотый раз обещаю забыть, сознавая, что лгу…
Ни остаться с тобой, ни прожить без тебя - не могу …
03.11.06
© Copyright: Марина Винтер
Княжна Мэри
28.09.2010, 22:25
давным-давно - во сне быть может? -
в саду играли брат с сестрой.
ничто тех дней не потревожит
под прочной времени корой.
они прошли для нас, для мира
во всей их прелести земной.
как нынче холодно и сыро
не только осенью - весной
мы гибнем так неудержимо,
так мало любим, мало ждём
весь путь - как лес непроходимый,
как смерть таящий водоём.
и лишь во сне - часы возврата
в мир детства лёгкий и родной
где только тень сестры и брата
на клумбе сада вырезной.
"одиночество" ( "Парабола", Берлин 1935 ).
По какой реке твой корабль плывет
До последних дней из последних сил?
Когда главный час мою жизнь прервет,
Вы же спросите: для чего я жил?
Буду я стоять перед тем судом -
Голова в огне, а душа в дыму...
Моя родина - мой последний дом,
Все грехи твои на себя приму.
Средь стерни и роз, среди войн и слез
Все твои грехи на себе я нес.
Может, жизнь моя и была смешна,
Но кому-нибудь и она нужна.
Лиса Алиса
28.09.2010, 22:26
И ещё, написаннное в 2008 году Дм. Быковым - к 75-летию ААВ.
Три четверти
Андрею Вознесенскому исполнилось 75 лет. Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени показался нашему поэтическому обозревателю недостаточной наградой, и он удостоил юбиляра письма счастья.
С днем рожденья, Андрей Андреич! Как вы держитесь столько лет? Жизнь российская—лотерея ж: риск огромный, а правил нет. Ваша роль тяжела, как штанга, в непроглядной нашей зиме. Чтобы автор вашего ранга столько прожил и был в уме, и еще сочинял при этом, не опошлившись ни на пядь… Непривычна нашим поэтам эта цифра—семьдесят пять. А уж рыцарей авангарда вспоминать без слез не могу: первый ряд давили вульгарно, остальных согнули в дугу… Жизнь российская—не тоска ли? «Власть родная»—оксюморон. Вас, конечно, везде пускали, но и били со всех сторон. Сколько было приемов подлых—вне Отечества и внутри… Тут и четверть-то века—подвиг, вы ж осилили целых три.
В первой правил пахан усатый. Хоть ходили вы в пацанах, но, когда вы пошли в десятый, вас призвал к себе Пастернак. Это вас прикрыло отчасти—он не мог вас пробить в печать, но при нем советские власти было можно не замечать. Чуть, однако, вы рот открыли в хоре гениев молодых, как зоилы с пеной на рыле стали вас ударять под дых—окорачивая Андрюшу, бурной оттепели дитя, «Треугольную» вашу «грушу», как боксерскую, молотя. Им казался грозней тротила ваш невиннейший первый том. Слава богу, у вас хватило легкомыслия. Но потом…
Наступила иная эра. Началась голимая жесть: вы служили тут для примера, что в России свобода есть. Вас на Запад порою слали и не били уже почти—от двусмысленной этой славы было легче с ума сойти. После оттепельной капели потянулись «Дурные дни». О, сколь многие вам шипели: «Что, продался?!» (И где они?) Вы ж, как отрок вечнозеленый, что с раскаяньем незнаком, умудрились «Авось» с «Юноной» сквозь шторма привести в «Ленком», не утратив былого пыла, не предавши легкость свою. Ах, я помню, что это было: я из этого состою.
Третья четверть—иные моды. Я с тревогой на вас глядел. Из мечтавшейся вам свободы вышел форменный беспредел, а из этого беспредела получилась такая муть, что когда она отвердела—совершенно нельзя вздохнуть. Да еще молодые шавки (на безрыбье и рак—герой), собираясь в крутые шайки, вас покусывали порой. Их наезд, безусловно, значил, что поэзия—не балет и поэтов никто не начал уважать за выслугу лет.
Очень рад я, Андрей Андреич, что по-прежнему вы в строю. Кроме слова, чем отогреешь ледяную страну свою? Мне, зануда я пусть и лох пусть, неумелый слуга харит, акробатская ваша легкость путеводной звездой горит. Не любя в кругу волкодавов рассуждать о добре и зле, переживши столько ударов (и буквальнейших в том числе), каждый день добывая с бою, как в Отечестве повелось, вы осмелились тут собою воплощать великий А Вось. В вечных поисках абсолюта продолжайте смущать умы. Будьте здравы. Пока вы тута—не свихнемся авось и мы.
@ Дмитрий Быков
Когда у мира слишком много граней,
И даже плакать, кажется, непросто…
Ищу упрямо, чем себя поранить,
Сдираю прошлогодние коросты,
Иду на дно корабликом бумажным,
Сама себе слагаю эпилоги,
И каждый шаг – попытка эпатажа,
И каждый выход - только по тревоге.
Прости меня…Заложено в программу-
Самой себе придумывать героев,
И с ними жить в режиме мелодрамы…
Но в дверь стучать, которую откроют,
Прощать, любить, дыханье разделяя,
Кормить кота, шуршать по листопаду
Я не умею. Я не понимаю…
Не верю в то, что мне уже не надо
Искать тебя….И если без причины
Придет ко мне былая паранойя,
Прости меня, единственный мужчина,
Сумевший стать мне каменной стеною.
Княжна Мэри
28.09.2010, 22:43
Людей теряют только раз,
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
Ты сегодня другой… ты далёк, неприступен…
Телефон говорит «абонент недоступен»…
Тишина беспощадно мне давит на нервы…
Я не стану звонить… позвони мне сам… первый…
Ты почувствуй меня через дни, расстоянья…
Ворох вечных проблем? - Стань волной пониманья…
Как девчонка с тобой… и беспечна… и трУшу…
Ты не знаешь ответ? – Загляни ко мне в душу…
Красным цветом на чистой души покрывале
Те слова, что друг другу ещё не сказали…
Может время не то? Может в чувствах не это?
Мой безмолвный вопрос не оставь без ответа…
Позвони… Объясни, что не мог – так случилось…
Я давно поняла – безответно влюбилась…
Ну а ты…как и прежде… далёк… неприступен….
И мобильный твердит : «Абонент недоступен!»
Ирина Смольская
Я с одиночеством враждую и дружу.
Уходит ночь, гонимая рассветом.
Я сяду на колени к сентябрю
И разрешу себя дурманить бабьим летом.
Блефует осень – этакий курьез,
Опять теплынь, хотя листва опала.
Ты даришь мне букет осенних роз,
Как знак, что чувство наше не увяло.
Княжна Мэри
28.09.2010, 22:49
Что ж, зима. Белый улей распахнут,
Тихим светом насыщена тьма.
Спозаранок проснутся, и ахнут,
И помедлят, и молвят: "Зима".
Выпьем чаю за наши писанья,
За призвание весельчака.
Рафинада всплывут очертанья,
Так и тянет шепнуть: "До свиданья" -
Вечер долог, да жизнь коротка.
Осеннее утро проткнуло ветвей наготой
печальное небо, унылое серостью красок,
и листья засыпали стол на открытой террасе,
дарившей вчера еще теплый уют и покой...
Фонарь над столом помнит медленный вальс мотыльков,
куда-то пропавших за серую дымку тумана,
заливистый смех, перезвон веселящий стаканов,
надрывность гитары и вторящих ей голосов...
Страницы романа и ночи июльской тепло,
мерцанье свечи, аромат засыпающих лилий...
Молчанье двоих, что друг друга когда-то любили,
но стали чужими. Чье время уже истекло...
Бессильно вернуться, распавшись на тысячи слов...
По капле... Сквозь пальцы... Печально и как-то нелепо...
Как, жизнь забирая из листьев, короткое лето
уходит, опавших надежд оставляя покров...
http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/1//59/640/59640485_731710.jpg
Я не злюсь, что осенняя слякоть,
Наследив, загостилась в душе.
Я смеюсь, когда хочется плакать,
Я грущу, когда радостно мне.
Ухожу, когда просишь остаться,
Остаюсь, если просишь уйти,
Не прощаюсь, когда расставаться
Нам с тобой у открытой двери.
Не ропщу, если что-то теряю,
И не радуюсь, если найду.
Что простить не могу, я прощаю,
Что не смею вернуть – возвращу.
Попрошу у отражения зеркал –
Поделитесь со мной жидким серебром,
Я обычным человеком быть устал –
Вы в мои ладони влейтесь волшебством.
Пусть по венам растекается стекло,
Дайте взгляду окунуться в глубину,
Чтобы сердце стало хрупким и смогло,
Затаив дыханье, слушать тишину…
Став прозрачным, отыскать в себе следы –
Свет улыбки и ожоги твоих глаз,
Потому что зазеркалье – это ты…
Потому что ты в душе моей сейчас!
И любуясь в отражение свое,
Только пальцами дотронешься стекла,
Ты почувствуешь дыхание мое
И не вырвешься уже из волшебства.
И уколется, и вздрогнется в груди
Птица-сердце… и зальется соловьем.
Самым сладким будет яд моей любви,
Когда мы с тобой останемся вдвоем…
Когда ты ко мне, хорошая, придешь,
Когда выпустит меня зеркальный плен,
Даже если волшебства святая ложь
Мою душу заберет себе взамен…
Потому что мне покажут зеркала,
Рассыпаясь льдом под ноги мои в крошь -
Мое сердце из хрустального стекла
Ты когда-нибудь небрежно разобьешь…
Мой город переполнен сентябрем...
Прозрачной дымкой, сумрачной прохладой...
Чугунный росчерк парковой ограды,
И черной арки ломаный проем...
Иду, не поднимая головы,
(Из перехода - соло саксафона...)
А в сонном парке мраморные львы
Со страхом ждут явления Самсона.
И дворники, похожие на птиц,
Нахохлившись, воюют с листопадом,
И водостокам снятся водопады...
И шорох ассирийских колесниц,
Я чувствую, почти неотличим,
От шороха машин на повороте,
А в плеере - Лучано Паваротти,
И ноги я успела промочить...
А дома - плед, Ремарк, и тишина,
А за окном уже неотвратимо,
Стоит сентябрь, и город пахнет дымом,
И тонет в лужах палая луна...
Selena513
28.09.2010, 22:59
. . .
все будет хорошо. возможно даже лучше.
вокзал тире вокзал - все та же колея.
не слушайте меня - я влюблена по уши
со мной творится то, что я - уже не я.
то тесно и темно и задыхаюсь думать;
то слишком широко и некогда вдохнуть;
во мне шумит-поет-хохочет-плачет дура
и больше не уснуть, и меньше не уснуть.
к утру осядет пыль и сделается пресно.
затянется рубцом неаккуратный шов.
царапает иглой мотив счастливой песни:
все будет хорошо. все будет хорошо.
Княжна Мэри
28.09.2010, 23:11
Припадая губами к руке, припадая к руке -
Так прошедший безводную степь припадает к реке -
Я из той же ладони, откуда я радость пила,
Выпью горечь сегодня, такие дела.
Если эта рука возносила меня в облака,
Эти пальцы я трогала кончиком языка -
Неужели теперь, припадая на четверть часа,
Я не выпью обиду, восхвалив небеса?
Если думать - в любимой ладони полынь или мед -
Так не стоит любить - принимая пожизненный гнет
За пожизненный дар. Приникая губами к руке,
Я с тобой говорю на единственном языке
Смертной жажды, которой не важно - вода ли, вино.
Припадаю к ладони, а что в ней - не все ли равно?
Княжна Мэри
28.09.2010, 23:26
Так писем не ждут,
Так ждут письма.
Тряпичный лоскут
Вокруг тесьма
Из клея. Внутри - словцо,
И счастье. - И это - всё.
Так счастья не ждут,
Так ждут конца:
Солдатский салют
И в грудь - свинца
Три дольки. В глазах красно.
И только. - И это - всё.
Не счастья - стара!
Цвет - ветер сдул!
Квадрата двора
И чёрных дул.
(Квадрата письма:
Чернил и чар!)
Для смертного сна
Никто не стар!
Лиса Алиса
29.09.2010, 07:23
вспять
Быт, – говорю, – быт. Каждую мелочь его проговариваю.
В кухне ужин томится, пленные овощи побледнели.
Соль, засей эту почву. Окунись, черпак, в варево.
Надкусили, казалось бы, но нет – пропели,
протянули сквозь ушко игольное звон тарелок,
салфетки расправили, выдохнули-вдохнули.
Хор мой, хор – из травы и осени перезрелой,
не хватай горячее, дуй, не раскачивайся на стуле,
а не то упадёшь, покатишься золотым горошком,
в щель завалишься – поминай, как звали.
Лучше пой каждый овощ, целуй свою ложку –
аллилуйя дарам природы – вырастили, сорвали.
Свет, – говорю, – свет. Украдкой смотрю в окно.
Птицы слетелись, ощипывают рябину.
У меня всё одно, и счастье всего одно,
и любовь – одна. Вот они, именины
сердца, земные радости, божий сад –
бедный двор, домами зажатый, сопливая ребятня.
Это я, долговязая, лет двадцать назад.
Женщина в фартуке, эй, взгляни на меня,
это ты – долговязая. Запоминай: листва,
но пасаран, сарайки, так горячо в груди,
детское сердце, звонкая голова.
Выбегая на улицу, крикни, опереди
время, сыграй в пятнашки, спаси того,
у кого загар, усмешка, царапина, хамский дар.
Обернёшься потом посмотреть, где он, а вот –
память-мальчик отвечает за свой базар.
Стой, – говорю, – стой. А саму осенним листом
над пространством речи подхватывает, несёт,
и – назад – забирается бабочка в кокон пустой,
дождь растёт из чёрных вспаханных вод.
Тыква-солнце возвращается, день встаёт
зеркалом в полный рост. Часы на миг
замирают и начинают обратный ход.
Исчезают строчки, абзацы из книг.
Всё становится выше меня – не достать рукой.
Ветви шумят на разные голоса.
Смерть познаётся с девственным молоком
и забывается, а потом глаза
открываются – и смотри назад.
Вот и начало – не вычеркнуть, не отнять.
Было больно – ещё никаких утрат.
Плачу – и слёзы текут вспять.
© Copyright: Мария Маркова
Як ми ходимо обоє
нетрями старого дому!…
Гобелени і гобої
славлять пару невідому,
ніби бачать
нашу змову:
кожен дотик -
теплий спалах.
І тоді ми знову (й знову)
переходимо
в дзеркалах.
На годиннику з гербами,
як завжди, година друга,
і крадеться вслід за нами,
може, туга, може, фуга…
Повз портрети
і портшези
з нами йде
луна від кроків.
Ми кудись надовго щезли
(двісті років?
Триста років?)
І, коли вже стане темно,
з неопалених покоїв
(я, здається, вівся чемно,
я нічого не накоїв),
у жаркі вогні неонні
повертаємось
навіки.
Я несу тебе в долоні,
і життя таке велике…
Андрухович Ю.
А я вам говорю, что нет
Напрасно прожитых мной лет,
Ненужно пройденных путей,
Впустую слышанных вестей.
Нет невоспринятых миров,
Нет мимо розданных даров,
Любви напрасной тоже нет,
Любви обманутой, больной,
Ее нетленно-чистый свет
Всегда во мне, всегда со мной.
И никогда не поздно снова
Начать всю жизнь, начать весь путь,
И так, чтоб в прошлом бы — ни слова,
Ни стона бы не зачеркнуть.
Тепло осеннего солнышка,
Как маминых рук тепло.
Я выпила боль до донышка –
Оттаяло! Отлегло!..
Уступлены проседью просини
Безбрежные небеса.
Спешу на свиданье к осени,
Поярче накрасив глаза!
Раскрашены рыжим улицы
Знакомые – не узнать!
Я буду от счастья жмуриться,
Пытаясь солнце обнять…
С любовью сегодня тезки мы –
Шурша опавшей листвой, -
Дорогами, перекрестками
Веду её за собой.
По лужам радостно шлепаю,
Под светлые песни души
Танцую, а клёны хлопают
В ладоши: Смелей пляши!
…И шепчут мне: «Всё исполнится!»
Высокие небеса,
И светом их синим полнятся
Накрашенные глаза…
Катя Волкова
Valentyn
29.09.2010, 09:10
Женщина и мужчина…
С женщиной трудно достигнуть баланса,
Женщина соткана вся из нюансов.
Заманчивый вид, сексуальна фигура,
Немножечко гений, немножечко дура,
Немножечко хлеб и немножечко торт,
Немножечко ангел, немножечко черт,
Немножечко мед и немножко горчица,
Немножко овечка, немножко волчица.
Хозяйка от Бога, прекрасная мать,
Немножечко стерва, немножечко блядь.
Лучшая каждой семьи половина,
Все это - женщина. A что же мужчина?
Он идеальным считается тоже,
Если все это... выдержать сможет!
Владимир Зингер.
Я в любимых у тебя не значилась,
Бабочкою билась о стекло.
Осень на пороге замаячила –
Наших встреч растаяло тепло.
Знала я, что мы с тобой расстанемся,
Что тебе скучны любви слова.
Для меня одной осталось таинством
На лугу примятая трава.
Я не стану плакать об утраченном,
Грусть свою я спрячу между строк.
Я в любимых у тебя не значилась –
Видно, Бог от счастья уберёг.
будет жизнь. и стану я её проживать.
стану я носить браслеты и кружева,
и рожать детей-растить-и опять рожать…
научусь ходить по углям и по ножам.
терем будет мой высок, плодороден сад
(приходи смотреть и локти себе кусать)
станут совы прилетать ко мне по ночам,
и научат совы мудро меня молчать.
я,счастливая, от мудрости онемев,
побегу смотреть по телеку аниме…
так мне будет хорошо, так ни до чего,
что не вспомню я даже имени твоего!
будет день. и ты не сможешь его прожить.
в этот день утратят силу твои ножи.
в этот день ты улыбнешься, захочешь встать –
сто зверей заголосят в тебе.., больше ста!
сто медведей, сто волков, сто шальных собак
будут петь тебе, что дело твоё – табак.
и под кожей… нет, под ложечкой засосёт:
мол, она меня забыла, забыла, всё!
ты, конечно, позвонишь, позовешь врача,
чтобы тот приехал-вычистил-откачал…
доктор добрый, доктор вылечит от всего,
кроме имени… кроме имени моего.
© Copyright: Катя Волкова, 2010
mothlight
29.09.2010, 10:03
БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ
Ольга Олгерт
Найти б дорогу в край, где пахнет счастьем,
И не искать обратного пути.
Играть с судьбой, выигрывая часто,
И понимать:
Быть женщиной – светить.
Ждать праздников, как юношей безусых,
И азбуку прощания учить.
Быть женщиной, рождённой для безумства,
И одеваться в лунные лучи.
Быть замужем за Пьером или Глебом,
Блистать в Париже или жить в Твери,
Держать в руках танцующее небо,
Дышать грозой,
Быть женщиной – творить!
Пить дождь ночной, как неба сок, как радость,
Обвить удачу с ловкостью плюща,
Взойти на солнце по одной из радуг,
И научиться главному – прощать.
Римская распродажа
Нам аукнутся со звоном
эти несколько минут —
с молотка аукциона
письма Пушкина идут.
Кипарисовый Кипренский...
И, капризней мотылька,
болдинский набросок женский
ожидает молотка.
Ожидает крика «Продано!»
римская наследница,
а музеи милой родины
не мычат, не телятся.
Неужели не застонешь,
дом далекий и река,
как прижался твой найденыш,
ожидая молотка?
И пока еще по дереву
не ударит молоток,
он на выручку надеется,
оторвавшийся листок!
Боже! Лепестки России...
Через несколько минут,
как жемчужную рабыню,
ножку Пушкина возьмут.
1977
mothlight
29.09.2010, 10:05
* * *
Ольга Олгерт
Перетекаю в тебя огнём,
Перемещаясь в земные недра,
Дай мне свой трепет – исчезнуть в нём!
Выброси камушек милосердный.
Видишь, я тешу твоё крыло,
Посеребренное слишком рано,
Что же нас в небе сейчас свело
Разных по взгляду – по силе – равных?
Кто он, кто слышит печаль сердец,
Незагрубевших в телах – берлогах? –
Отчим, прохожий, родной Отец? –
И далеко ли от снов до Бога?
mothlight
29.09.2010, 10:08
* * *
Ольга Олгерт
Нет потерянных истин и мыслей в вине,
Нет уставших от бешеных игр поцелуев.
Я прошу у рассвета – останься во мне!
Я ещё не живая, но вдруг оживу я?
Заалеет в ладонях заката свеча,
И послышится голос за сорванной дверью –
"Помогите любовь удержать на плечах!
Очень хочется жить. В остальном – не уверен."
mothlight
29.09.2010, 10:10
* * *
Ольга Олгерт
Мы так живём – мертвецки и вразброс,
Мы любим так – мы так хотим – смертельно!
Мы этот мир на части не поделим,
И наш уют давно к земле прирос.
Но взорван тесный мир в который раз,
И мы сидим вдвоём на дне бокала,
Той жизни, что незрячим потакала,
И от несчастий защищала нас.
Так лижет солнце свет больной души,
И закипает сон в молочной ванне.
А бог любви боится расставаний,
И бог прощаний от любви бежит.
Ты обо мне не помнишь. И не должна.
Я о тебе не думаю. Я учусь.
Но иногда ты яростно мне нужна,
чтобы виском прильнуть к твоему плечу,
чтобы молчать и чувствовать, как тепло
вглубь проникает и застывает там,
прятать в твои ладони горячий лоб,
словно обрывки фраз в тишину листа,
и растворяться, зная, что память - есть,
что остается большее, чем слова…
Мы проиграли счастье сейчас и здесь.
Ты обо мне не помнишь.
И ты права.
mothlight
29.09.2010, 10:18
Ольга Олгерт
* * *
Мы так живём – мертвецки и вразброс,
Мы любим так – мы так хотим – смертельно!
Мы этот мир на части не поделим,
И наш уют давно к земле прирос.
Но взорван тесный мир в который раз,
И мы сидим вдвоём на дне бокала,
Той жизни, что незрячим потакала,
И от несчастий защищала нас.
Так лижет солнце свет больной души,
И закипает сон в молочной ванне.
А бог любви боится расставаний,
И бог прощаний от любви бежит.
Хочется чуда, детка, а не обмана?
Это нормально – смотри, как удачны пьесы
С принцем – всегда героем её романа,
С тыквою, феей и сказочною принцессой.
Правда, на случай тыкву не держат в доме,
Время такое – родимой не верят маме,
Тут не до сказок, всё начисто стёрто, кроме
Ниточки-связи с чудом, она в программе.
Так что прими реальность, и станет легче –
Вера сама способна одеться плотью.
На, разбери, в ожидании феи, гречку…
Что-то не хочется? Ну, золоти лохмотья.
Марина Корсакова
C утра сегодня дождь, и прыгают драже
По мокрой мостовой, плащу и шляпе,
Но что кривить душой – мне с детства по душе
Негромкий перебор колючих капель.
Накроет все окрест, и я везде одна,
Завесою прохожий обесцвечен,
И шорохи и плеск вплетает тишина
В бессонный ритм непостижимой речи.
В тональности дождя и дум шумит поток,
И мне попеременно отвечают
Багульниковый куст, рябиновый листок
И вымокшие стебли иван-чая.
Марина Корсакова
Каждый выбирает по себе -
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе -
Шпагу для дуэли, меч для битвы.
Слово для любви или молитвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский
odessitka_nissan
29.09.2010, 11:31
Ева и Творец
Когда Творец, наполнив чрево,
В Эдеме сладко почивал,
К нему явилась дева Ева,
И ну устраивать скандал.
Что, дескать, всё ей надоело
В так называемом раю,
И что для девушки – не дело
Впустую тратить жизнь свою.
Что ей тут скучно, одиноко.
Нет ни подруг и ни друзей.
А от Творца-то много ль прока?
Хоть Бог, да всё ж – не пара ей.
– Замолкни, чёртова зараза!
Аз мужика тебе воздам,
Чтобы решить проблемы разом,
И назову его – Адам.
Тебе он мужем станет верным,
Поскольку женщин нет вокруг.
Ему трепать ты будешь нервы,
А мне базарить недосуг.
Но за подобную услугу
Я наложу один запрет –
Не смей рассказывать супругу,
Что первой ты пришла на свет.
Евгений Меркулов
несправедливое
ты, конечно, царь и в чём-то, конечно, бог.
за тебя любая баба пойдёт удавится…
местечковый ленни кравитц с напором давидса,
и в глазах такие буковки: вам слабо?!.
а она?.. она слуга и, конечно, раб.
никогда и никуда от тебя не денется.
и не красная совсем, и давно не девица…
да к тому же – раздражительная с утра…
отчего ж она, убогая, не кричит,
бессловесно, без агоний и ультиматумов
от тебя уходит («слышишь, давай уматывай!»),
никогда не оставляя себе ключи…
отчего ж тогда ты так её сторожишь,
на семи цепях за проволкою колючею,
каждый день напоминая на всякий случай ей,
как непросто без такого тебя прожить…
© Copyright: Катя Волкова, 2008
odessitka_nissan
29.09.2010, 11:41
ВОЗМОЖНО
Возможно, грешен сексуальный взгляд,
Тогда я согрешил, не удержался,
И оглянулся с трепетом назад,
С красавицей чудесной повстречался.
Возможно, взгляд бессовестный – и грех,
Но он – и чудо жизни, несомненно,
На расстояньи, на глазах у всех,
Становишься мужчиною мгновенно.
Возможно, и не следует смотреть
На тех, что даже лучше, чем полцарства,
Желанье нужно, чтобы не стареть,
Взгляд – лучшее от старости лекарство.
Возможно, больше впредь не посмотрю,
Но страстный взгляд – могучая опора,
Хоть грех, но увидать красу люблю,
И от красавиц отвернусь не скоро.
Анатолий Болутенко
odessitka_nissan
29.09.2010, 11:52
Мы так привыкли много плакать
и проклинать свою судьбу.
Жалеть себя и ненавидеть,
карать себя и утешать.
Как это низко все и подло....
эгоистично и смешно
Парой беспечно и позорно,
но все же правда все равно.
А ведь так много можно сделать
и жизнь прожить свою не зря.
Глубокий смысл заложен в людях
и часто он проходит зря.
Зачем напрасно мучить душу
всего то нужно Нам понять.
Любите жизнь пытайтесь сделать лучше!!!
Ведь в Наших силах это осознать.
ник vitafriz..имя не известно
Княжна Мэри
29.09.2010, 12:01
У высокой ограды стоит и поет инвалид —
Помогите, болит.
И кошачье семейство его повторяет навзрыд:
Отпустите, болит.
Переступает и трогает острый забор.
Кто бы его за ограду забрал?
Там, за оградой — цветущий немыслимый сад:
Яблони, розы, фиалки, сирень, виноград,
Мясо говяжье, покорный мышиный отряд
(Кошачьим фантазиям многоголосо вторят).
Трогает слепо шершавый забор и поет,
Лысой макушкой уставившись в звездность высот.
Из-за ограды он слышит: доносится звук.
Это ль деревья шумят (или мыши пищат),
Это ль такое поет
На расстоянии дальше протянутых рук
(Или лап)
Тот самый немыслимый сад?
У высокой ограды с другой ее стороны
Слушает песню другой ее стороны
(Это ль тот самый немыслимый город поет?).
Стоит и поет с другой стороны инвалид —
Помогите, болит.
И собачье семейство его повторяет навзрыд:
Помогите, болит.
Княжна Мэри
29.09.2010, 12:08
У них золотые зубы,
Дети, которые снятся им по ночам,
И большие руки,
Не дрожащие от алкоголя,
Которыми они строят нам дома,
А потом отсылают деньги
Женам в ярких платках
И блестящих платьях, —
Мы над ними смеемся:
Чурки, мол, они и есть чурки, —
Но когда-нибудь они приедут сюда
И поселятся в наших домах,
К тому времени опустелых.
Ибо, хоть у нас и нет золотых зубов
И мешковатых подолов,
Но нет и детей,
Не говоря о мужиках,
И стройная лебеда в наших огородах
Шепчет нам:
“Уступи дорогу!”
Понурая осень - внутри и снаружи.
Но как-то внутри и гнилее, и глубже.
И как-то внутри неприятнее лужи.
Простуда внутри, чем снаружи, простуже.
Слабее внутри ослабевшие цели.
И слабость слабее, и дует сквознее.
Внутри и снаружи верчусь в карусели,
Да пятна внутри, чем на теле, виднее.
Карелина Дита
Какая беспамятность, какая рассеянность -
Я вслух повторила заветное имя.
Застыла... И радость, и боль, и растерянность.
Да, всё это буквы, но буквы какие!
Четыре - все звонкие, как колокольня.
Четыре - все точные, иглами в кожу.
Четыре - мгновенные, с места в погоню.
Четыре, и так ни на что не похожи.
Карелина Дита
NorthWind
29.09.2010, 12:50
Снег. Очень белый. Очень.
Письмо. Коротко. Не лживо.
Письмо. Уж куда короче.
Вечер. Длинный. Тянет жилы.
Снег. Падает. За стеклами.
Трубка. В потемках. Дымная.
Меня. Ничто. Теплое.
Не коснется. Покроюсь инеем.
А человеку. Не должно быть. Холодно.
Ни тебе. Ни мне. Ни кому-нибудь.
Человек. К человеку. Голодно.
Жадно. Прокладывает путь.
Снег. Падает. Нескончаемо.
Письмо. Короткое. Куда короче.
Вечер. Длинный. Отчаянно.
Снег. Очень белый. Очень...
Э. Межелайтис
Ах, боже мой, не слушайте меня.
Вы - милое дитя с печальными глазами.
Всё в Вас: бумажный змей под злыми небесами,
Весенние цветы в начале сентября.
Мне лучше - так и есть - бумагу изводить,
Старательно писать божественное имя -
Сто тысяч строк. И рвать. И чувства вместе с ними.
Карелина Дита
NorthWind
29.09.2010, 12:56
Я наравне с другими хочу тебе служить,
От ревности сухими губами ворожить.
Не утоляет слово мне пересохших уст,
И без тебя мне снова дремучий воздух пуст.
Я больше не ревную, но я тебя хочу,
И сам себя несу я, Как жертву палачу.
Тебя не назову я ни радость, ни любовь.
На дикую, чужую мне подменили кровь.
Еще одно мгновенье, и я скажу тебе:
Не радость, а мученье я нахожу в тебе.
И, словно преступленье, меня к тебе влечет
Искусанный в смятенье вишневый нежный рот...
Вернись ко мне скорее, мне страшно без тебя,
Я никогда сильнее не чувствовал тебя,
И все, чего хочу я, я вижу наяву:
Я больше не ревную, но я тебя зову.
О. Мандельштам
NorthWind
29.09.2010, 12:59
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Самo - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
М. Цветаева
"Любовь"
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.
Анна Ахматова.
Вчера
я рассказал Ему
о своих планах
в отношении тебя.
Он хохотал так
что проснулся Везувий,
Марсианская впадина
стала глубже
на 16 метров и 43 сантиметра,
а арктические льды
начали таять
в два раза быстрее.
Успокоившись
Бог вытер
мокрые от слёз
повидавшие всё глаза
и шепнул мне на ухо:
«Чёрт с тобой, ненормальный,
будь по-твоему!»
Шарль С Патриков
Для разных мужчин становилась я новой.
Для первого – дурочкой, чистый наив.
Второму казалось излишне суровой,
А что? Он мурчал надоевший мотив!
Для третьего музой явилась, богиней!
Он даже сваял для меня пьедестал!
Но мне не хотелось быть чьей-то святыней,
А может быть, просто меня он достал.
Четвертый созрел для семьи и для брака.
Его Бизнес-леди влекла за собой.
Был пятый сражен кулинарной атакой,
Блудницу во мне заприметил шестой.
И только один обнаружил все сразу:
Слияние воздуха, льда и огня…
Потом произнес оглушившую фразу:
«Ты – женщина! Подлинник… Жаль, не моя…»
© Copyright: Злата Литвинова, 2008
NorthWind
29.09.2010, 14:08
Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
Вот стоят у постели моей кредиторы:
Молчаливые Вера, Надежда, Любовь.
Раскошелиться б сыну недолгого века,
Да пусты кошельки упадают с руки...
Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, --
Остаются еще у тебя должники!
И еще я скажу и бессильно и нежно,
Две руки виновато губами ловя:
"Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда,
Есть еще на земле у тебя сыновья!"
Протяну я Любови ладони пустые,
Покаянный услышу я голос ее:
"Не грусти, не печалуйся, память не стынет,
Я себя раздарила во имя твоё.
Но какие бы руки тебя ни ласкали,
Как бы пламень тебя ни сжигал неземной,
В троекратном размере болтливость людская
За тебя расплатилась... Ты чист предо мной!"
Чистый-чистый лежу я в наплывах рассветных,
Белым флагом струится на пол простыня...
Три сестры, три жены, три судьи милосердных
Открывают бессрочный кредит для меня.
Б. Окуджава
NorthWind
29.09.2010, 14:15
Достойно, главное, достойно
любые встретить времена,
когда эпоха то застойна,
то взбаламучена до дна.
Достойно, главное, достойно,
чтоб раздаватели щедрот
не довели тебя до стойла
и не заткнули сеном рот.
Страх перед временем - паденье,
на трусость душу не потрать,
но приготовь себя к потере
всего, что страшно потерять.
И если все переломалось,
как невозможно предрешить,
скажи себе такую малость:
«И это надо пережить...»
Е. Евтушенко
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Александр Кочетков
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
1932
http://www.youtube.com/watch?v=DoNcI61e9mc
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени,
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?..
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?..
Украду, если кража тебе по душе, -
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
Владимир Высоцкий - Лирическая
NorthWind
29.09.2010, 15:14
Я чей-то сглаз и чей-то оберег
Кому награда, а кому расплата
Я чья-то позабытая навек.
Зато незабываемая чья-то.
Я чей-то мимолетный эпизод
На ночь одну. И чья-то бесконечность.
И чей-то отворот я поворот
Ошибочный как всякая беспечность.
Я чьих-то глаз усталых полукружья
И чья-то возвращенная улыбка
И чье-то напускное равнодушье
Жестокое как всякая ошибка.
Я чья-то ледяная мерзлота
И чье-то потепление глобальное
Я чья-то пропасть, чья-то высота
Я - подвиг, я - предательство случайное.
Я чьих-то рук ночная неприличность
И чья-то непроявленная суть
Я чья-то боль. Я чья-то безразличность.
Я чей-то рок. Я чей-то Млечный путь.
Я чья-то даль и чьи-то небеса
И чья-то первая любовь, твоя быть может
Пусть это знание тебе спастись поможет
Ведь я - порушенная вера в чудеса.
Олеся Саган
NorthWind
29.09.2010, 15:18
А я вам говорю, что нет
напрасно прожитых мной лет,
ненужно пройденных путей,
впустую слышанных вестей.
Нет невоспринятых миров,
нет мнимо розданных даров,
любви напрасной тоже нет,
любви обманутой, больной,
ее нетленно чистый свет
всегда во мне,
всегда со мной.
И никогда не поздно снова
начать всю жизнь,
начать весь путь,
и так, чтоб в прошлом бы - ни слова,
ни стона бы не зачеркнуть.
Ольга Берггольц
Княжна Мэри
29.09.2010, 15:35
пусть на всё твоя будет воля
сил не хватит теперь вдохнуть
этот день забывать не стоит
в этом дне и сгустится суть
если это страданье даже
слишком временно (я сгорю)
этот день всё сотрёт и смажет
в одно действие и к нулю
ничего здесь не происходит
разве можно теперь сравнить
я по праву и по природе
вся твоя как теперь мне жить
многословно послать всё дальше
и отречься хотя б на миг
просто больше уже не наше
это небо... не на двоих
не усталость и не привычка
просто поздно и с каждым "нет"
всё безумнее ряд отличий
всё краснее и ярче свет
знаю это конец и ветер
ледяной не с реки подул
знаю нет никого на свете
кто бы руку мне протянул
этот страх для меня не первый
но заслуженна эта боль
потому что у королевы
на всю жизнь лишь один король
Мой гость незваный курит и молчит
И на тетрадь пером пророчит горе,
Как будто кто-то вдруг сложил ключи
На столике пустого коридора.
Мой гость незваный в зеркале окна
Похожий на меня судьбой и взглядом….
Глядит, как на листок спокойным рядом
Ложится обреченная луна…
Он так привык смотреть на эту смерть
И предрекать рождение рассвета,
И падать в мысли, как в ладони лета,
Как будто сам желает умереть…
Как будто боль, звучащую в висках
Мою, мою от самых первых криков,
Он чертит мной же на листах и книгах,
Как пишут отраженьем в зеркалах….
И все сейчас: От пройденных шагов
Чужой судьбы - до будущих столетий,
В моей груди – его стегает плетью
И оживает венами стихов
Стирая мир обыденности в пыль….
Но утро начинается с паденья…
Незваный гость….
Его невоплощенья…
…Я так боюсь …его невозвращенья
В неровный пульс по линии чернил….
Кесслер Оксана
Я только внешне, только внешне
по этой пристани хожу
и желтоватые черешни
бросаю в воду и гляжу.
И вспоминаю встреч недолгость,
и расставания недобрость,
и уходящий силуэт,
и голос: «Больше силы нет...»
Брожу я местной барахолкой
и мерю чьи-то пиджаки,
и мне малиновой бархоткой
наводят блеск на башмаки.
Устроив нечто вроде пира,
два краснощеких речника
сдирают молча пробки с пива...
об угол пыльного ларька.
Потеют френчи шерстяные,
и то под небыль, то под быль
головки килек жестяные
летят, отвергнутые, в пыль.
И я сдеру об угол пробку,
но мало в этом будет проку,
и я займусь рыбацким делом —
присяду с тем вон добрым дедом
на шелушащемся бревне,
но это не поможет мне.
Сниму ботинки и, босой,
пойду высокою травою
и маленький костер устрою
за той лесистою косой.
Сижу, трескучий хворост жгу,
гляжу на отблесков свиванья,
с тобою нового свиданья
устало, обреченно жду.
И кажется — так будет вечность.
Пока дышать не разучусь,
я никогда с тобой не встречусь
и никогда не разлучусь.
Ему при рожденьи обрезали крылья.
И мать, и отец – они были не против.
«Пусть будет как все».
«Да, пускай».
Порешили.
Они волновались немного, но вроде
Он рос совершенно нормальным ребенком:
Кормился, как следует, маминой грудью,
И пачкал, как все поначалу, пеленки –
Зародыш одной из бесчисленных судеб.
Он быстро взрослел, и однажды, под вечер,
Спросил, указав на неровные шрамы
(Спиной повернувшись, ткнув пальцем за плечи):
«Скажи мне, пожалуйста, что это, мама?»
Ответила мать: «Не волнуйся, сыночек,
Ты точно такой, как обычные люди».
Но он был умен, он читал между строчек,
Он очень хотел докопаться до сути.
Когда он всё понял (почуял скорее),
Он плакал три дня от тоски и бессилья,
А после, пуская воздушного змея,
Шептал еле слышно: «Верните мне крылья»...
Он стал по ночам забираться на крышу,
Гулять, закрывая глаза, по карнизам.
Ему всё хотелось повыше, повыше...
Знакомые это считали капризом.
Он жадно смотрел на летящие [близко!]
В шальных небесах журавлиные стаи.
Потом он исчез. Но осталась записка:
«Прощайте. Не ждите. Люблю.
Улетаю...»
16.01.2005
Гаййй
Кончики волос
Было то свиданье над прудом
кратким, убивающим надежду,
Было понимание с трудом,
потому что столько было между
полюсами разными земли,
здесь, на двух концах одной скамьи,
и мужчина с женщиной молчали
заслонив две разные семьи,
словно две чужих страны, плечами
И она сказала не всерьез,
вполушутку, полувиновато,
'Только разве кончики волос
помнят, как ты гладил их когда-то'.
Отведя сближенье как беду,
крик внутри смогла переупрямить:
'Завтра к парикмахеру пойду-
вот и срежу даже эту память'.
Ничего мужчина не сказал,
Он поцеловал ей тихо руку,
и пошел к тебе, ночной вокзал, -
к пьяному и грязному, но другу.
И расстались вновь на много лет,
но кричала, словно неизбежность,
рана та, больней которой нет, -
Вечная друг к другу принадлежность.
Лиса Алиса
29.09.2010, 18:09
…Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице -
Тонкий звон
Старинных часов - как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды -
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня не любили…
Посреди комнаты - огромная изразцовая печка,
На каждом изразце - картинка:
Роза - сердце - корабль. -
А в единственном окне -
Снег, снег, снег.
Вы бы лежали - каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.
Папироса горит и гаснет,
И долго-долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком - пепел.
Вам даже лень его стряхивать -
И вся папироса летит в огонь.
М. Цветаева
Памяти Есенина
Поэты русские,
друг друга мы браним —
Парнас российский дрязгами засеян.
но все мы чем-то связаны одним:
любой из нас хоть чуточку Есенин.
И я — Есенин,
но совсем иной.
В колхозе от рожденья конь мой розовый.
Я, как Россия, более суров,
и, как Россия, менее березовый.
Есенин, милый,
изменилась Русь!
но сетовать, по-моему, напрасно,
и говорить, что к лучшему,—
боюсь,
ну а сказать, что к худшему,—
опасно...
Какие стройки,
спутники в стране!
Но потеряли мы
в пути неровном
и двадцать миллионов на войне,
и миллионы —
на войне с народом.
Забыть об этом,
память отрубив?
Но где топор, что память враз отрубит?
Никто, как русскиe,
так не спасал других,
никто, как русскиe,
так сам себя не губит.
Но наш корабль плывет.
Когда мелка вода,
мы посуху вперед Россию тащим.
Что сволочей хватает,
не беда.
Нет гениев —
вот это очень тяжко.
И жалко то, что нет еще тебя
И твоего соперника — горлана.
Я вам двоим, конечно, не судья,
но все-таки ушли вы слишком рано.
Когда румяный комсомольский вождь
На нас,
поэтов,
кулаком грохочет
и хочет наши души мять, как воск,
и вылепить свое подобье хочет,
его слова, Есенин, не страшны,
но тяжко быть от этого веселым,
и мне не хочется,
поверь,
задрав штаны,
бежать вослед за этим комсомолом.
Порою горько мне, и больно это все,
и силы нет сопротивляться вздору,
и втягивает смерть под колесо,
Как шарф втянул когда-то Айседору.
Но — надо жить.
Ни водка,
ни петля,
ни женщины —
все это не спасенье.
Спасенье ты,
российская земля,
спасенье —
твоя искренность, Есенин.
И русская поэзия идет
вперед сквозь подозренья и нападки
и хваткою есенинской кладет
Европу,
как Поддубный,
на лопатки.
Фарфоровая чашечка
На хрупкой тонкости фарфора
изысканные сны востока:
мерцают в матовом покое
миндалевидные глаза -
так выжидательно и нежно
успокоительно и просто
обворожительно и сладко,
что веришь чайным чудесам
и входишь в лабиринт рисунка,
скользя по рекам тонких линий,
глядишь на мир слегка надменно
из хрупко-матовой страны,
внимаешь звонам колокольцев,
безмолвию мостов подлунных
и пению стрелы, летящей
из полуночной тетивы.
В молчании садов вишневых
играют дамы веерами,
вздыхают томно кавалеры
о ночи, что рассвет унес...
А сиротливые чаинки
мешает ложечка стальная
в фарфоре тонко-невесомом
за оболочкой сонных грез.
Константин Андреев
Тоннель предзимья
В бессолнечный тоннель предзимья
нырнешь покорно и легко,
и в нем твое сотрется имя
стальной ноябрьской рукой.
Сотрутся дни, сотрутся ночи,
а серо-сумеречный свет
глаза унынием источит,
и станешь сед и полуслеп,
и будешь призраком метаться
по лабиринтам городским,
где сводит судорогой пальцы
от нескончаемой тоски.
Предзимье! Темная дорога!
Ее пройти, ее прожить
до крайней точки небосвода,
где исчезают миражи...
Константин Андреев
Ты поверь
Темно-серая мгла
наши ночи и дни заполняет,
далеко-далеко
неизвестные блещут огни.
Мы с тобою вдвоем
и, давно ничего не меняя,
в этой мгле бесконечной
все бродим и бродим одни.
Ты поверь:
голоса,
что доносятся из ниоткуда,
чьи-то лица и холод
чужих проницательных глаз -
это лишь наваждение,
жалкая доля секунды!
Просто нас полонила
проклятая белая мгла!..
Ты поверь,
что твое
даже самое горькое слово
мне милее молчанья
и пляски далеких огней!
Как же с губ твоих снять
безнадежности злые оковы,
чтобы жить стало легче
и стало хоть каплю теплей?
Константин Андреев
Девушка с душою цвета осени
Пишет вдохновенные стихи.
И четыре карты наземь бросили
Духи четырех слепых стихий.
От червонной масти в небе марево,
В тон заката выжжена трава.
И янтарно-солнечное варево
Впитывают хрупкие слова.
Под пиковым ливнем, над оврагами
Ошалело рвутся ввысь цветы.
Словно память плачет над гулагами
Медленно расстрелянной мечты.
И звенит метелица бубновая,
Удалая, козырная масть,
Ярая, разгульная, фартовая -
Или в королевы, или в грязь!
А когда сентябрь взойдет наместником,
Затеплит лампадку, не дыша,
Под крестовым христианским крестиком
Вздрогнет вдруг осенняя душа.
И польются рифмы с переливами,
И взойдут возвышенно-легко
Над небесно-чистыми проливами
Караваны песен и стихов...
Далеко до Басры и Багдада,
Бьется время в вымышленных клетях,
В третьем путешествии Синдбада
Скрыто все чадрой тысячелетий...
Что нас ждет на том и этом свете?
Мы поднимем головы из праха.
Дайте парусам соленый ветер -
Вечное дыхание Аллаха.
Верьте все, что мы вернемся вскоре
В город минаретов, снов и лилий.
Ах, какое ласковое море
Нас качает в бирюзовой сини...
Шелк, стекло, фарфор, душистый мускус,
Жемчуг с берегов Слоновой кости.
Свет - пророку, а шайтану - уксус!
Чтоб он сдох от зависти и злости!
Старое вино сродни святыне,
Золотом засыплем дно морское.
Лучшие румийские рабыни
Усладят наш взор... и все такое...
Если море есть, не надо рая.
Если есть корабль - у ног полмира!
Златокованой парчой Китая
Устилайте улицы Каира!
Все отдам - любовь не знает судей!
Я теперь увижу так не скоро
Маленькую родинку над грудью
Моей дивной пэри из Бальсоры...
Путь планет доныне не разгадан,
Время стерло все - мечты и краски,
Но опять рассказывает сказки
Старый нищий с именем Синдбада...
ПЛАСТИКА
Из палатки вышла дева
В васильковой нежной тоге,
Подошла к воде, как кошка,
Омочила томно ноги
И медлительным движеньем
Тогу сбросила на гравий,-
Я не видел в мире жеста
Грациозней и лукавей!
Описать ее фигуру -
Надо б красок сорок ведер...
Даже чайки изумились
Форме рук ее и бедер...
Человеку же казалось,
Будто пьяный фавн украдкой
Водит медленно по сердцу
Теплой барxатной перчаткой.
Наблюдая xладнокровно
Сквозь камыш за этим дивом,
Я затягивался трубкой
В размышлении ленивом:
Пляж безлюден, как Саxара,-
Для кого ж сие творенье
Принимает в море позы
Высочайшего давленья?
И ответило мне солнце:
"Ты дурак! В яру безвестном
Мальва цвет свой раскрывает
С бескорыстием чудесным...
В этой щедрости извечной
Смысл божественного свитка...
Так и девушки, мой милый,
Грациозны от избытка".
Я зевнул и усмеxнулся...
Так и есть: из-за палатки
Вышел xлыщ в трико гранатном,
Вскинул острые лопатки.
И ему навстречу дева
Приняла такую позу,
Что из трубки, поперxнувшись,
Я глотнул двойную дозу...
Записка Е.Яницкой, бывшей
машинистке Маяковского.
Вам Маяковский что-то должен.
Я отдаю.
Вы извините — он не дожил.
Определяет жизнь мою
платить за Лермонтова, Лорку
по нескончаемому долгу.
Наш долг страшен и протяжен
кроваво-красным платежом.
Благодарю, отцы и прадеды.
Крутись, эпохи колесо...
Но кто же за меня заплатит,
за все расплатится, за все?
1963
Он разлюбил себя, он вышел в непогоду.
Какое множество гуляет под дождем народу.
Как песик вертится, и жалко и пестро
В витрине возлежит огромное перо.
Он спину повернул, пошел через дорогу,
Он к скверу подошел с решеткою убогой,
Где зелень нежная без света фонарей
Казалась черною, как высота над ней.
Но музыка нежданная раздалась
И флейта мирная под лампой показалась,
Затем рояля угол и рука
Игравшего, как дева, старика.
Гулявший медленно от зелени отходит
И взором улицу бегущую обводит.
Он погружается все глубже в непогоду,
Любовь он потерял, он потерял свободу.
КОНСТАНТИН ВАГИНОВ
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,—
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Николай Заболоцкий
Смерть Шукшина
Хоронила Москва Шукшина,
хоронила художника, то есть
хоронила страна мужика
и активную совесть.
Он лежал под цветами на треть,
недоступный отныне.
Он свою удивленную смерть
предсказал всенародно в картине.
В каждом городе он лежал
на отвесных российских простынках.
Называлось не кинозал —
просто каждый пришел и простился.
Он сегодняшним дням — как двойник.
Когда зябко курил он чинарик,
так же зябла, подняв воротник,
вся страна в поездах и на нарах.
Он хозяйственно понимал
край как дом— где березы и хвойники.
Занавесить бы черным Байкал
словно зеркало в доме покойника.
1975
НОЧНОЕ ПЬЯНСТВО
И точно яблоки румяны
И точно яблоки желты,
Сидели гости на диване,
Блаженно раскрывая рты
Собранье пеньем исходило:
Сперва madame за ним ходила,.
Потом monsieur ее сменил...
Декольтированная дама,
Как непонятный сфинкс, стояла,
Она держала абажур,
На нем Психея и Амур,
Из тюля нежные цветочки
И просто бархатные точки.
Стол был ни беден, ни богат,
Картофельный белел салат.
И соловей из каждой рюмки
Стремглав за соловьем летел.
Раскланиваясь грациозно,
Старик пленительный запел:
Зачем тревожишь ночью лунной
Любовь и молодость мою.
Ведь девушкою легкострунной
Своей души не назову.
Она веселая не знала,
Что ей погибель суждена.
Вакханкой томною плясала
И радостная восклицала:
- Ах, я пьяна, совсем пьяна!.
И полюбила возноситься,
Своею легкостью кичиться,
Пчелой жужжащею летать,
Безмолвной бабочкой порхать...
И вдруг на лестнице стоять.
Теперь, усталая, не верит
В полеты прежние свои
И лунной ночью лицемерит
Там, где свистали соловьи.
Старик пригубил.
Смутно было.
Луна над облаком всходила.
И стало страшно, что не хватит
Вина средь ночи.
КОНСТАНТИН ВАГИНОВ
Почувствовал он боль в поток людей глядя,
Заметил женщину с лицом карикатурным,
Как прошлое уже в ней узнавал
Неясность чувств и плеч скульптурность,
И острый взгляд и кожи блеск сухой.
Он простоял, но не окликнул.
Он чувствовал опять акаций цвет густой
И блеск дождя и воробьев чириканье.
И оживленье чувств, как крепкое вино,
В нем вызвало почти головокруженье,
Вновь целовал он горький нежный рот
И сердце, полное волненья.
Но для другого, может быть, еще
Она цветет, она еще сияет,
И, может быть, тот золотым плечом
Тень от плеча в истоме называет.
КОНСТАНТИН ВАГИНОВ
Сон
На площади судят нас, трех воров.
Я тоже пытаюсь дознаться — кто?
Первый виновен или второй?
Но я-то знаю, что я украл.
Первый признался, что это он.
Второй улики кладет на стол.
Меня прогоняют за то, что вру.
Но я-то помню, что я украл.
Пойду домой и разрою клад,
где жемчуг теплый от шеи твоей...
И нет тебя засвидетельствовать,
чтобы признали, что я украл.
1973
Кто-нибудь! Включите свет!
И небес помойте блюдо!
В первый раз за прорву лет
Я решила быть и буду!
В первый раз за долгий срок
Пересудов не услышу:
Напрочь вырвало замок
С чердака прочнейшей крыши!
Наплевать на суету
С высоты Пизанской башни!
У прохожих на виду
Заведу с дождями шашни!
Перед серою толпой
В платье цвета «вырви очи»...
Босиком, по мостовой,
Пробегу без заморочек...
И устав совсем чуть-чуть
Совершая вызов миру,
Проложу обратный путь
До неприбранной квартиры...
А потом, зарывшись в плед,
Начихаю на простуду
Я решила или нет?!:
Счастью - быть!А значит - буду!
Кесслер Оксана
Сон
Я шел вдоль берега Оби,
я селезню шел параллельно.
Я шел вдоль берега любви,
и вслед деревни мне ревели.
И параллельно плачу рек,
лишенных лаянья собачьего,
финально шел XX век,
крестами ставни заколачивая.
И в городах, и в хуторах
стояли Инги и Устиньи,
их жизни, словно вурдалак,
слепая высосет пустыня.
Кричала рыба из глубин:
«Возьми детей моих в котомку,
но только реку не губи!
Оставь хоть струйку для потомства».
Я шел меж сосен голубых,
фотографируя их лица,
как жертву, прежде чем убить,
фотографирует убийца.
Стояли русские леса,
чуть-чуть подрагивая телом.
Они глядели мне в глаза,
как человек перед расстрелом.
Дубы глядели на закат.
Ни Микеланджело, ни Фидий,
никто их краше не создаст.
Никто их больше не увидит.
«Окстись, убивец-человек!» —
кричали мне, кто были живы.
Через мгновение их всех
погубят ядерные взрывы.
«Окстись, палач зверей и птиц,
развившаяся обезьяна!
Природы гениальный смысл
уничтожаешь ты бездарно».
И я не мог найти Тебя
среди абсурдного пространства,
и я не мог найти себя,
не находил, как ни старался.
Я понял, что не будет лет,
не будет века двадцать первого,
что времени отныне нет.
Оно на полуслове прервано...
Земля пустела, как орех.
И кто-то в небе пел про это:
«Червь, человечек, короед,
какую ты сожрал планету!»
...Потом мне снился тот порог,
где, чтоб прикончить Землю скопом,
как в преисподнюю звонок,
дрожала крохотная кнопка.
Мне не было пути назад.
Вошел я злобно и неробко —
вместо того, чтобы нажать,
я вырвал с проводами кнопку!
1983
Я УЗНАЮ ТЕБЯ
Я узнаю тебя по сиянью луны,
По раскатам ухабистым майского грома,
По звенящему эху глухой тишины,
По траве, что растёт возле дома…
Я узнаю тебя по озерной воде,
И по жалобным крикам докучливых чаек.
По волне, по весне, по взошедшей звезде,
По лиловым цветам Иван-чая…
По мелодии ветра, по пению птиц,
По романтике южного лета.
По задумчивым профилям каменных лиц
Я узнаю, но надо ли это…
Валентина Грибанова
mothlight
29.09.2010, 21:29
Шарль Бодлер
(Sharl Bodler)
КОШКИ
От книжной мудрости иль нег любви устав,
Мы все влюбляемся, поры достигнув зрелой,
В изнеженность и мощь их бархатного тела,
В их чуткость к холоду и домоседный нрав.
Покоем дорожа и тайными мечтами,
Ждут тишины они и сумерек ночных.
Эреб в свой экипаж охотно впрег бы их,
Когда бы сделаться могли они рабами!
Святошам и толпе они внушают страх.
Мечтая, вид они серьезный принимают
Тех сфинксов каменных, которые в песках
Неведомых пустынь красиво так мечтают!
Их чресла искр полны, и в трепетных зрачках
Песчинки золота таинственно блистают.
mothlight
29.09.2010, 21:31
Шарль Бодлер
(Sharl Bodler)
ГИМН КРАСОТЕ
Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?
Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,
Равно ты радости и козни сеять рада.
Заря и гаснущий закат в твоих глазах,
Ты аромат струишь, как будто вечер бурный;
Героем отрок стал, великий пал во прах,
Упившись губ твоих чарующею урной.
Прислал ли ад тебя иль звездные края?
Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно;
Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,
И все в тебе - восторг, и все в тебе преступно!
С усмешкой гордою идешь по трупам ты,
Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий,
Ты носишь с гордостью преступные мечты
На животе своем, как звонкие брелоки.
Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен,
Летит к тебе - горит, тебя благословляя;
Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен,
Как с гробом бледный труп сливается, сгнивая.
Будь ты дитя небес иль порожденье ада,
Будь ты чудовище иль чистая мечта,
В тебе безвестная, ужасная отрада!
Ты отверзаешь нам к безбрежности врата.
Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена?
Не все ль равно: лишь ты, царица Красота,
Освобождаешь мир от тягостного плена,
Шлешь благовония и звуки и цвета!
Окно выходит в белые деревья.
Профессор долго смотрит на деревья.
Он очень долго смотрит на деревья
и очень долго мел крошит в руке.
Ведь это просто -
правила деленья!
А он забыл их -
правила деленья!
Забыл -
подумать -
правила деленья!
Ошибка!
Да!
Ошибка на доске!
Мы все сидим сегодня по-другому,
и слушаем и смотрим по-другому,
да и нельзя сейчас не по-другому,
и нам подсказка в этом не нужна.
Ушла жена профессора из дому.
Не знаем мы,
куда ушла из дому,
не знаем,
отчего ушла из дому,
а знаем только, что ушла она.
В костюме и немодном и неновом,-
как и всегда, немодном и неновом,-
да, как всегда, немодном и неновом,-
спускается профессор в гардероб.
Он долго по карманам ищет номер:
"Ну что такое?
Где же этот номер?
А может быть,
не брал у вас я номер?
Куда он делся?-
Трет рукою лоб.-
Ах, вот он!..
Что ж,
как видно, я старею,
Не спорьте, тетя Маша,
я старею.
И что уж тут поделаешь -
старею..."
Мы слышим -
дверь внизу скрипит за ним.
Окно выходит в белые деревья,
в большие и красивые деревья,
но мы сейчас глядим не на деревья,
мы молча на профессора глядим.
Уходит он,
сутулый,
неумелый,
под снегом,
мягко падающим в тишь.
Уже и сам он,
как деревья,
белый,
да,
как деревья,
совершенно белый,
еще немного -
и настолько белый,
что среди них
его не разглядишь.
1955
mothlight
29.09.2010, 21:46
- Смотри, какая! Пусть живёт у нас?Я подобрал её у самого подъезда...
- Да ну её... Чумаза и облезла...А впрочем, ладно... Из-за цвета глаз...
"Я остаюсь! С тобою! Насовсем!Пусть в уголке, пускай у самой двери.
Своей любовью, нежностью, доверьем я растоплю прохладу этих стен.
И дом, в котором не было тепла с тех самых пор, как в нём любви не стало,
Вновь для тебя вдруг станет самым-самым прекрасным местом в мире. И тогда
Ты будешь счастлив. Боль твою любую я замурлычу, лаской прогоню,
Лишь приглядись к зелёному огню в моих глазах - и сердце заврачую...
И ты не вспомнишь горький листопад,бульвар, улыбчиво раскинувший дорожки...
Я лучше буду глупой рыжей кошкой...Чем просто женщиной, которой ты не рад".
Прономи
mothlight
29.09.2010, 21:49
Мне надо вобщем совсем немного: твоих прижатых к моим коленей, упрямых взглядов в полоборота, упрямых губ, и гонять по вене адреналин как наркотик чистый. когда ты смотришь вот так бесстыдно, когда оказываешься так близко, что враз с губами дыханье стынет... мне надо вобщем совсем случайных твоих сближений с моим рассудком, вот так пугаться твоих внезапных мне не_ответов, вторые сутки так наркоманить на телефоне, стирать и снова писать - привет, а... стоять в футболочке на балконе, курить бессчетную сигарету и ухмыляться твоим молчаньям, твоим садистским ко мне придиркам, твоим приездам_как_наказанью, твоим отъездам - как под копирку. мне надо вобщем совсем немного:
твой кофе утром - и соль, и горько, и сигарету губами трогать, на желтом блюдце лимона долька... ты мой наркотик, мой анестетик, мой чертов пан_и_пропал_на_веки. а я - сенсорик и кинестетик - ищу лекарств от любви в аптеке:
чуть чуть того, и чуть чуть другого, но просветление невозможно пока ты мне не подаришь снова
тебя - внутривенно,
тебя - подкожно.
еще - тебя....
МАРТА ЯКОВЛЕВА
mothlight
29.09.2010, 21:51
Я смогу без тебя. Знаешь: это совсем несложно –
До отказа забить пыльный день чередой событий.
Не терзать ICQ, не смотреть на дисплей тревожно,
Удалить смс. …Как не верящий в сказку зритель.
Фотография в цифре – удобная, право, штука.
Ни обрывков, ни пепла – лишь разом свободные биты.
«Вы уверены?» «Да!» Сердце ребер коснется стуком.
И тебя больше нет. Слышишь? Нет! Мы с тобою квиты.
За теплом монитора давно золотая осень.
Отфильтрована хлябь вновь оконным стеклом и чаем.
Я начну все сначала, тебя, словно кожу, сбросив.
Только ты не звони. Я и так невозможно скучаю.
Н. Способина
Среди любовью слывшего
сплетенья рук и бед
ты от меня не слышала,
любима или нет.
Не спрашивай об истине.
Пусть буду я в долгу -
я не могу быть искренним,
и лгать я не могу.
Но не гляди тоскующе
и верь своей звезде -
хорошую такую же
я не встречал нигде.
Всё так,
но силы мало ведь,
чтоб жить,
взахлёб любя,
ну, а тебя обманывать -
обманывать себя;
и заменять в наивности
вовек не научусь
я чувства без взаимности
взаимностью без чувств...
Хочу я память вытеснить
и думать о своём,
но всё же тянет видеться
и быть с тобой вдвоём.
Когда всё это кончится?!
Я мучаюсь опять -
и брать любовь не хочется,
и страшно потерять.
Поклоняются деревья силе ветра,
Кронами кивая до земли.
Ночь боится солнечного света,
И штормов на море - корабли.
А чего боишься ты, скажи мне.
Может грома или темноты?
"Я боюсь пустой, никчёмной жизни
Без любви", - ответила мне ты.
Александр Шорох
Ты начисто притворства лишена,
когда молчишь со взглядом напряженным,
как лишена притворства тишина
беззвездной ночью в городе сожженном.
Он, этот город,- прошлое твое.
В нем ты почти ни разу не смеялась,
бросалась то в шитье, то в забытье,
то бунтовала, то опять смирялась.
Ты жить старалась из последних сил,
но, отвергая все живое хмуро,
Он, этот город, на тебя давил
угрюмостью своей архитектуры.
В нем изнутри был заперт каждый дом.
В нем было все недобро умудренным.
Он не скрывал свой тягостный надлом
и ненависть ко всем, кто не надломлен.
Тогда ты ночью подожгла его.
Испуганно от пламени метнулась,
и я был просто первым, на кого
ты, убегая, в темноте наткнулась,
Я обнял всю дрожавшую тебя,
и ты ко мне безропотно прижалась,
еще не понимая, не любя,
но, как зверек, благодаря за жалость,
И мы с тобой пошли... Куда пошли?
Куда глаза глядят. Но то и дело
оглядывалась ты, как там, вдали,
зловеще твое прошлое горело.
Оно сгорело до конца, дотла.
Но с той поры одно меня тиранит:
туда, где неостывшая зола,
тебя, как зачарованную, тянет.
И вроде ты со мной, и вроде нет.
На самом деле я тобою брошен.
Неся в руке голубоватый свет,
по пепелищу прошлого ты бродишь.
Что там тебе? Там пусто и темно!
О, прошлого таинственная сила!
Ты не могла его любить само,
ну а его руины - полюбила.
Могущественны пепел и зола.
Они в себе, наверно, что-то прячут.
Над тем, что так отчаянно сожгла,
по-детски поджигательница плачет.
mothlight
29.09.2010, 22:11
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если все, что случилось нельзя изменить
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось
Иль о том, что случиться не может уже,
Лишь бы озеро Вашей души не мутилось,
Да надежды, как птицы, парили б в душе.
Не жалейте своей доброты и участья,
Даже, если за все Вам усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то - в начальство,
Не жалейте, что Вам не досталось ИХ БЕД
Никогда, никогда ни о чем не жалейте!
Поздно начали Вы, или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте,
Но ведь песни берет он из Вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте.
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали Вы!
Андрей Дементьев.
Почти поцелуй
И не было поцелуя,
а только почти поцелуй,
давно, в моей юности бывшей,
у бывшего нашего моря,
на теплом от солнца дневного
ночном синеватом песке,
и даже не сами губы,
а лишь на губах шелушинки
друг друга коснулись на миг,
и выроненная папироса
с почти что не женским прикусом
мерцала, как «цицинателла»,
у маленьких смуглых ступней.
И было почти объятье,
но, неожиданно вздрогнув,
рука моя вдруг наткнулась
на влажную косточку вишни,
прилипшую к позвонку,
и это мне показалось
предупрежденьем природы,
что я не имею права
в любовь превращать – и только –
то, что сильнее любви.
И лучшая женщина мира –
курильщица, умница, живчик,
мать, бабушка, книгоедка,
кормилица вдов, диссидентов
и литературных птенцов,
мой самый великий читатель
и самый великий мой друг –
лицом от лица уклоняясь
и отодвигаясь всем телом,
решенье приняв на себя,
сказала мне громко, но тихо:
«А, знаете, уже поздно…»,
и эти слова столкнули
с ее шелушинок на землю
мой поздний – почти поцелуй.
Действительно, было поздно.
Мы слишком друг друга знали.
Мы слишком дружили домами.
Мы слишком любили друг друга –
Настолько слишком, что это
ни дружба была, ни любовь,
ни женская, ни мужская,
а нечто другое, что больше,
чем женщина и мужчина,
а больше этого больше,
наверное, нет ничего.
Всегда мы на «Вы» говорили.
На «ты» у нас так и не вышло,
и так и не выросла вишня
из косточки на песке.
Но что-то из нас вырастает –
мы выросли все друг из друга,
и новые поколенья
проклевываются в нас.
Мне вас не хватает, как жизни,
а жизни нас всех не хватает,
Я к вам прихожу на могилу,
когда и не прихожу.
Вам Черное море не снится?
Я все ещё там, на границе
пленительно строгого «Вы»,
и вкапываю по старинке,
как столб пограничный прозрачный,
во влажный тот берег пляжный
бутылку с гульрипшским вином,
и пахнет оно земляникой,
и жизнью, случайно великой,
а может быть, и оттого,
что были у нас наши тайны,
которые не случайны,
как тайна почти поцелуя,
и безымянного чувства,
сильнее, чем только любовь.
qwe72rty
29.09.2010, 22:21
Мы возвращаемся по семьям,
оставив смятые постели,
холодным вечером осенним,
без лишних слёз и канители.
Мы возвращаемся по семьям
остывшим, но удобным гнездам,
и говорить на эту тему,
пожалуй, скучно, да и поздно.
В дверях обнимемся сердечно,
в глаза не глядя на прощанье,
обремененные навечно
детьми, годами и вещами.
Пора - туда, где лишь привычка,
да чувство долга как заноза,
где жизнь давно взята в кавычки
надолго, судя по прогнозу.
Мы возвращаемся по семьям,
судьбе унылой не переча,
и, не надеясь на спасенье,
бормочем тихо: «Ну, до встречи…»
Молитва перед поэмой
Поэт в России - больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,
кому уюта нет, покоя нет.
Поэт в ней - образ века своего
и будущего призрачный прообраз.
Поэт подводит, не впадая в робость,
итог всему, что было до него.
Сумею ли? Культуры не хватает...
Нахватанность пророчеств не сулит...
Но дух России надо мной витает
и дерзновенно пробовать велит.
И, на колени тихо становясь,
готовый и для смерти, и победы,
прошу смиренно помощи у вас,
великие российские поэты...
Дай, Пушкин, мне свою певучесть,
свою раскованную речь,
свою пленительную участь -
как бы шаля, глаголом жечь.
Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд,
своей презрительности яд
и келью замкнутой души,
где дышит, скрытая в тиши,
недоброты твоей сестра -
лампада тайного добра.
Дай, Некрасов, уняв мою резвость,
боль иссеченной музы твоей -
у парадных подъездов и рельсов
и в просторах лесов и полей.
Дай твоей неизящности силу.
Дай мне подвиг мучительный твой,
чтоб идти, волоча всю Россию,
как бурлаки идут бечевой.
О, дай мне, Блок, туманность вещую
и два кренящихся крыла,
чтобы, тая загадку вечную,
сквозь тело музыка текла.
Дай, Пастернак, смещенье дней,
смущенье веток,
сращенье запахов, теней
с мученьем века,
чтоб слово, садом бормоча,
цвело и зрело,
чтобы вовек твоя свеча
во мне горела.
Есенин, дай на счастье нежность мне
к березкам и лугам, к зверью и людям
и ко всему другому на земле,
что мы с тобой так беззащитно любим.
Дай, Маяковский, мне
глыбастость,
буйство,
бас,
непримиримость грозную к подонкам,
чтоб смог и я,
сквозь время прорубясь,
сказать о нем
товарищам-потомкам...
1964
mothlight
29.09.2010, 22:25
Мое лицо упало на пол,
Я сам рассыпался на части,
Потом куда-то долго капал...
Все говорили - вот несчастье,
Такой красивый был мужчина,
Не лысый, и не бородатый...
И в чем, помилуйте, причина,
Что он укапал весь куда-то?
А я все капал, капал, капал,
И испарялся понемножку,
Потом расположился на пол,
И изморозью на окошко.
И ты пришла, и пальцем теплым,
Так непосредственно и мило
Вдруг вывела на мокрых стеклах
Слова "А я тебя любила"...
Александр Дольский
Мир привык менять одежду,
Что ни день - уже в другой,
Так что нет различий между
Господином и слугой.
Показал толпе бумагу,
Где печать и вензеля,
И, глядишь, тебя, бродягу,
Все сочли за короля.
Пропустил стаканчик лишку,
Покуражился слегка,
И, глядишь, тебя, трусишку,
Все сочли за смельчака.
Изменил хотя бы просто
Выражение лица,
И, глядишь, тебя, прохвоста,
Все сочли за мудреца.
Но, подняв бокал кларета,
Скажем добрые слова
В адрес тех, кто делал это
Только ради озорства.
Кто, служа перу и кисти,
В мире пестрой мишуры
Не знавал иной корысти,
Кроме радости Игры.
Кто, - блефуя всенародно,
Потешаясь над толпой,
Был порою кем угодно,
Но всегда - самим собой!..
mothlight
29.09.2010, 22:35
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может - пьют вино,
Может - так сидят.
Или просто - рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Не от свеч, от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!
Крик разлук и встреч -
Ты, окно в ночи!
Может - сотни свеч,
Может - три свечи...
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому
Завелось такое.
Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!
М. Цветаева
Человек начинал говорить
А началом явился испуг
От нечаянно хрустнувшей ветки...
И дремучий немыслимый звук
Шевельнулся тогда в Человеке...
Человек начинал говорить!..
И, не в силах бороться с искусом,
Обнаружил великую прыть
В овладении этим искусством.
Он придумывал тысячи тем,
Упиваясь минутным реваншем.
Говори-и-ть! А о чем и зачем —
Человеку казалось не важным.
Он смолкал по ночам, но и тут,
Что ни утро в поту просыпаясь,
Он пугался безмолвных минут
И ничем не заполненных пауз.
Но однажды случилась беда...
Он влюбился и смолк в восхищеньи..
И к нему снизошла немота
И свершила обряд очищенья...
Он притих, и разгладил чело,
И до боли почувствовал снова
То мгновение, после чего
Станет страшно за первое слово...
И бредилось возвышенными грёзами,
и верилось в причудливый обман,
и счастье виделось
большим и розовым,
прозрачно-невесомым, как туман...
Но налетели жизненные грозы
и размели надуманную блажь,
и оказалось, что пустые грёзы –
сплошной шизофренический мираж.
А жизнь несёт, несёт меня сквозь годы,
бросает на крутые виражи,
и штормовые ветры непогоды
вчистую разгоняют миражи.
И всё-таки ещё живёт романтика,
хоть, сорванная яростью грозы,
былых мечтаний праздничная мантия
уныло стынет в будничной грязи.
Но никуда я от себя не денусь,
по-молодому грежу наяву;
пока живу, на лучшее надеюсь,
пока надеюсь, я ещё живу!
Мечта моя утерянная,
где ж ты?..
Ищу тебя и верю, что найду,
…и лишь когда исчезнут все надежды,
тогда и сам в небытие уйду…
Идут жестокие года –
за сроком срок, –
и жизнь уходит, как вода
в сухой песок…
Таланты были и поклонницы,
и были дерзкие мечты…
А жизнь к закату низко клонится
среди придонной суеты.
Мечусь по замкнутому кругу
в своём кругу –
за сроком срок –
на горе другу,
на смех врагу.
Как будто в роковой окружности
меня злой дух заколдовал…
И больно вспомнить о ненужности
всего что в жизни создавал.
Ни пользы нету, ни вреда
от выстраданных строк…
А жизнь уходит, как вода
в сухой песок.
mothlight
29.09.2010, 22:42
* * *
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Б.Пастернак
В жизни подвигу мало места,
Но много мест для дурных идей...
Он придумал себе принцессу
И отнес свое сердце ей.
И, конечно, ей лестно было,
Что такого с ума свела,
Но она его не любила,
Не любила - и все дела.
Она держала его на стальном поводке,
Но не ближе известных границ.
Ей совсем был не нужен журавль в руке,
Ей вполне хватало синиц.
И пока он понял, что нечего ждать,
Прошло слишком много лет.
Даже если время вернется вспять -
Все равно, нас там уже нет.
Солнце ниже, длиннее тени,
Тени движутся прямо к нам.
Забывая цветы на сцене,
Мы расходимся по домам.
В этой жизни не много смысла
И в основе, увы, печаль.
И никто не падал с карниза,
И никто не летал по ночам.
И никто даже послан не был -
Ночь, звонок, разговор пустой...
Просто умер ангел и где-то в небе
Стало меньше одной звездой.
cRZZixVDKJE
Жизнь бьёт ключом,
и нипочём
не предсказать её ударов,
хоть весь поток и заключён
в глухой бетон резервуаров.
Несёт меня круговорот
по угловатым стенам камер…
Пытаюсь вырваться вперёд
и снова – головой об камень!
Кручусь с поверхностной лузгой…
А жизнь долбит, забыв усталость,
до сотрясения мозгов,
коль что-нибудь от них осталось.
И не могу, осоловев,
надеяться и возмущаться…
Жизнь бьёт ключом…
(по голове!)
…ключом от запертого счастья…
Серый рассвет, серый проспект -
Ночью прошла гроза.
Мокрый асфальт, город продрог со сна.
В серой толпе, сама по себе,
Полуприкрыв глаза,
Снова в метро спешит она.
Тесный перрон, синий вагон,
Желтый подземный свет,
Черный тоннель, поезд летит во тьму...
В сумке на дне, сложен вдвойне,
Смятый заветный билет -
Завтра она идет на концерт к нему.
Ниточка дней все не кончается,
Мы - бусы на ней, мы бьемся, как рыбы в стекло.
Встретиться с ней не получается -
Звезды не ездят в метро.
Ночь, тишина, лопнет струна,
Как натянутый нерв.
Он дома один и снова ночь без сна.
Он всех послал, он так устал
От этих накрашенных стерв,
Он помнит, что где-то в метро - она.
K4OKQJVD0eM
mothlight
29.09.2010, 23:15
Три окна
Андрей Макаревич
Я забыл о бурях и о громе,
Мне теперь дороже тишина,
И живу я в старом-старом доме,
Из него выходят три окна.
Первое окно выходит в поле,
В поле наших самых лучших лет,
В этом поле не бывает боли,
И любой вопрос находит свой ответ.
Там и днем и ночью солнце светит,
Летом и зимой цветет земля,
Не взрослея, там играют дети,
И один из них - наверно я.
А окно второе вышло к лесу,
Темный лес поднялся до небес,
И от солнца лес создал завесу,
От вопросов скрыл ответ - лес.
И жизнь идет там по лесным законам,
И я пугался каждого куста,
Проходя по тропкам незнакомым,
В час, когда спускалась темнота.
Третье окно выходит к океану,
Ровным ветром дышит океан,
А за ним диковинные страны,
И никто не видел этих стран.
Словно вечность, океан огромен,
И сильна спокойствием волна,
И когда мне тесно в старом доме -
Я сажусь у третьего окна.
Превратится в воду рек - Снег,
Станет облаком седым - Дым,
Станет домом твой родной Дом,
Из руин воздвигнут вам Храм.
Должен кончиться любой - Бой,
Победит, сомненья нет, - Свет,
Я возьму букет цветов - Слов,
И раздам моим друзьям - ВАМ !!!
mothlight
29.09.2010, 23:17
Место, где свет...
Андрей Макаревич
Этот город застрял во вранье,
Как Челюскин во льдах,
Погрузившийся в ад,
И частично восставший из ада.
Наше общее детство прошло
На одних букварях,
От того никому ничего
Объяснять и не надо.
Что же мы всё кричим невпопад
И молчим не про то,
И всё считаем чужое,
И ходим, как пони, по кругу?
Вы не поняли, сэр -
Я совсем не прошусь к вам за стол.
Мне вот только казалось
Нам есть, что поведать друг другу.
Место, где свет,
Было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой,
Чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет.
Этот город застрял в межсезонье,
Как рыба в сети.
Стрелки все по нулям
И ни больше, ни меньше.
Мы почти научились смеяться,
Но как не верти,
Что-то стало с глазами
Когда-то загадочных женщин.
Хочешь, я расскажу тебе сказку
Про злую метель,
Про тропический зной,
Про полярную вьюгу.
Вы не поняли, мисс,
Я совсем не прошусь к вам в постель.
Мне вот только казалось
Нам есть, что поведать друг другу.
Место, где свет,
Было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой,
Чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет.
Мне никто не указ,
Да и сам я себе не указ,
Доверяю лишь левой руке,
Маршруты рисую.
Ну а тот, кто указ -
Он не больно то помнит про нас,
Да и мы поминаем его в беде или всуе.
Что казалось бы проще,
Вот бог, вот порог.
Что же снова ты смотришь
В пустынное небо с испугом.
Вы не поняли, лорд,
Я отнюдь не прошусь к вам в чертог.
Мне вот только казалось
Нам есть, что поведать друг другу.
Место, где свет,
Было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой,
Чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет.
Нет, нет, я не сюда попал.
Произошла нелепость. Я ошибся.
Случаен и в руке моей бокал,
Случаен и хозяйки взгляд пушистый.
"Станцуем, а? Ты бледен. Плохо спал?"
И чувствую, что никуда не денусь,
Но говорю поспешно: "Я оденусь.
Нет, нет, я не сюда попал..."
А вслед: "Вот до чего вино доводит...
Как не сюда - да именно сюда!
Расстроил всех собою, и доволен.
С тобою просто, Женечка, беда."
В карманы руки зябкие засовываю,
А улицы кругом снежным-снежны.
В такси ныряю. "Шеф, гони! За Соколом
Есть комнатка, там ждать меня должны.
Мне открывает дверь она, но что такое с нею
И что за странный взгляд? "Уж около пяти.
Не мог бы ты прийти еще позднее?
Ну что ж, входи... куда теперь идти."
Расхохочусь, а может быть, расплачусь?
Стишки кропал, а вышло, что пропал.
От глаз я прячусь, зыбко-зыбко пячусь:
"Нет, нет, я не сюда попал!"
И снова ночь, и снова снег,
и чья-то песня наглая.
и чей-то чистый-чистый смех,
и закурить бы надо...
В пурге мелькают пушкинские бесы,
И страшен их насмешливый оскал.
Страшны ларьки, аптеки, и собесы...
Нет, нет, я не сюда попал!
Нет, нет, я не сюда попал!...
Иду, сутуля плечи.
как будто что-то проиграл
и расплатиться нечем...
Повесть
В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли,
Темный профиль женщины наклонился вниз.
Серые прохожие усердно проносили
Груз вечерних сплетен, усталых стертых лиц.
Прямо перед окнами - светлый и упорный -
Каждому прохожему бросал лучи фонарь.
И в дождливой сети - не белой, не черной -
Каждый скрывался - не молод и не стар.
Были как виденья неживой столицы -
Случайно, нечаянно вступающие в луч.
Исчезали спины, возникали лица,
Робкие, покорные унынью низких туч.
И - нежданно резко - раздались проклятья,
Будто рассекая полосу дождя:
С головой открытой - кто-то в красном платье
Поднимал на воздух малое дитя...
Светлый и упорный, луч упал бессменный -
И мгновенно женщина, ночных веселий дочь,
Бешено ударилась головой о стену,
С криком исступленья, уронив ребенка в ночь...
И столпились серые виденья мокрой скуки.
Кто-то громко ахал, качая головой.
А она лежала на спине, раскинув руки,
В грязно-красном платье, на кровавой мостовой.
Но из глаз открытых - взор упорно-дерзкий
Всё искал кого-то в верхних этажах...
И нашел - и встретился в окне у занавески
С взором темной женщины в узорных кружевах.
Встретились и замерли в беззвучном вопле взоры,
И мгновенье длилось... Улица ждала...
Но через мгновенье наверху упали шторы,
А внизу - в глазах открытых - сила умерла...
Умерла - и вновь в дождливой сети тонкой
Зычные, нестройные звучали голоса.
Кто-то поднял на' руки кричащего ребенка
И, крестясь, украдкой утирал глаза...
Но вверху сомнительно молчали стекла окон.
Плотно-белый занавес пустел в сетях дождя.
Кто-то гладил бережно ребенку мокрый локон.
Уходил тихонько. И плакал, уходя.
1905
mothlight
29.09.2010, 23:27
Как странно закончилась вечность,
Как тихо поблекли аллеи,
И звезды оплыли как свечки…
Я больше тобой не болею.
И можно все вдумчиво взвесить,
Взглянуть на события трезво,
И вроде бы можно быть вместе,
Но незачем, не-за-чем, НЕЗА…
Глаза – равнодушней и строже, -
И в душах всего quantum satis.
И холод расстаться поможет,
И нет никаких обязательств.
Как просто, немилый, как пусто,
Как грустно, смешно и нелепо,
Постигнув полета искусство,
На землю осыпаться пеплом.
Ты мной уже пережит, прожит,
Прощен и отпущен без боли.
Ты станешь счастливым, быть может,
Но лучше – останься собою.
Я больше тобой не болею,
Не будет назначенной встречи.
Как тихо – поблекли аллеи…
В. Леви
"Чеширский кот"
30.09.2010, 00:07
ОКТЯБРЬСКАЯ ПЕСНЯ
Чучело перепелки
стоит на каминной полке.
Старые часы, правильно стрекоча,
радуют ввечеру смятые перепонки.
Дерево за окном — пасмурная свеча.
Море четвертый день глухо гудит у дамбы.
Отложи свою книгу, возьми иглу;
штопай мое белье, не зажигая лампы:
от золота волос
светло в углу.
1971
Иосиф Бродский. Назидание.
Останься во мне. Откровением майских каникул,
прохладой дождя в душном омуте летних ночей,
инет-персонажем с таинственно-сказочным ником…
Хоть кем-нибудь, как-нибудь!.. Просто. Не знаю, зачем,
не знаю, с чего это всё... и когда... и как долго…
Ты просто останься. Случайной крупицей тепла,
непрошенным светом в потёмках зашторенных комнат,
неточностью, чудом закравшейся в жизненный план
и сбившей тем самым с пути все последние силы.
Останься. Янтарной песчинкой в стакане воды;
в потоке «любимых», «желанных» и просто «красивых»
единственной, с кем это всё не растаяло в дым.
Останься во мне. Нарушая все принципы связи,
законы вселенной и прочее – в том же ключе. –
да всё, что захочешь!.. Ты, главное, просто останься.
Останься во мне. И прости: я не знаю, зачем.
Был этот странный дождь
Глаза молчат, и душа молчит,
И, в общем... не о чем говорить,
И, в общем... вот - забери ключи,
И, в общем, я обрываю нить.
И, в общем, сказано все уже
До нас, за нас, и пора - прости.
Такой банальный совсем сюжет,
И так банально не по пути.
А было... музыка в тишине,
А было... нежность, надежда, страх...
А было... сердце как на огне
В твоем молчанье, в моих стихах.
И так хотелось прижать к груди
смешную птицу, согреть, согреть...
И так хотелось её спасти,
чтобы могла она снова петь...
Ведь добрый сказочник сочинил
нам сказку – дождь, и под тем дождем
рука в руке под одним зонтом,
и дождь нас молча благословил...
Так было... выдумка или ложь,
так было... сказка, причуда, бред.
Я помню - был этот странный дождь
И мир, которого больше нет...
...и день за днем будет нас лечить
Работа, люди, слова, дела...
Ну вот, возьми, забери ключи
От мира, где я тебя ждала.
qwe72rty
30.09.2010, 05:44
Две любви
Есть любовь, похожая на дым;
Если тесно ей - она одурманит,
Дать ей волю - и ее не станет...
Быть как дым,- но вечно молодым.
Есть любовь, похожая на тень:
Днем у ног лежит - тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает...
Быть как тень, но вместе ночь и день...
qwe72rty
30.09.2010, 05:48
Аргументы любви
От слов о любви звенит голова.
Они и красивы, и очень хрупки.
Однако любовь - не только слова,
Любовь - это, прежде всего, поступки.
И тут никому не нужны лазейки.
Доказывай чувства и - весь секрет.
А вот если дел за словами нет,
Любви вашей стоимость три копейки!
Лиса Алиса
30.09.2010, 05:57
дождь
дождь мне выписывает по стеклам
пунктиром програмный код:
снова не выспалась и промокла,
город целует врет
нагло и даже почти нахально -
и по щекам вода -
в лужах разрозненно зазеркальем
я отражаюсь... да -
ча где-то под новой ригой
в прелых яблоках мокрой листве
в застывших кадрах и детских играх
на желтой тугой траве
а здесь только город - дома, дороги,
(Продолжить)
стеклянные пазлы витрин
и все что держит - под маской строгой
всего только взгляд один
играю в игры, меняю цели и путаю города
а если спросить - то, что я хотела?
да вот это самое - да -
ча где-то под новой ригой
и шум дождя за окном
и на диване с любимой книгой
под пледом. молчать вдвоем,
гадать по линиям на ладони
о том, что произойдет,
о том, что яблоком жизнь уронит,
разбив мой програмный код
слушать, как дождь шелестит по стенам
и варгас поет - te amo
и знать, что я счастлива обыкновенно
обычным осенним самым
днем
© Copyright: Марта Яковлева
ОСЕННИЕ ПЕЙЗАЖИ
1. Под дождем
Мой зонтик рвется, точно птица,
И вырывается, треща.
Шумит над миром и дымится
Сырая хижина дождя.
И я стою в переплетенье
Прохладных вытянутых тел,
Как будто дождик на мгновенье
Со мною слиться захотел.
2. Осеннее утро
Обрываются речи влюбленных
Улетает последний скворец.
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.
Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.
3. Последние канны
Все то, что сияло и пело,
В осенние скрылось леса,
И медленно дышат на тело
Последним теплом небеса.
Ползут по деревьям туманы,
Фонтаны умолкли в саду.
Одни неподвижные канны
Пылают у всех на виду.
Так, вытянув крылья, орлица
Стоит на уступе скалы,
И в клюве ее шевелится
Огонь, выступая из мглы.
Унылое болото. Никогда
Здесь огоньки ночами не блуждают,
И лилий белизны не отражает
Болотная чернильная вода.
Столб мошкары над скрюченной березкой,
На рыжем мху - багульник тут и там,
И одинешенек стоит цветок дурман,
Свой рыжий венчик пряча в листьях жестких.
Прочь стрекоза летит, почуя дрожь
В своих стеклянных крыльях стрекозиных...
И горе, если мимо не пройдешь,
Остерегаясь запахов трясины.
Вблизи невольно приглядишься ты,
И вдруг внезапно в чашечке невзрачной
Заметишь роспись редкой красоты,
Увидишь капельки росы прозрачной,
Растроган одиночеством цветка,
Вдохнешь, склонясь, болотный запах странный.
И, опьянев от одного глотка,
Забудешь, что стоишь над бездной самой.
Не замечая, ты уходишь вглубь
По щиколотку, по пояс, по горло...
И вот уже твоих коснулся губ
Цветок дурмана жарко и покорно.
Не вырваться, на помощь не позвать,
Жадны болота властные объятья.
Но это суждено тебе понять,
Когда уже немыслимо разнять их.
Над гладью, неподвижною уже,
Дурман заплачет, грустен и застенчив...
Беда тому, кто с жалостью в душе
Засмотрится на рыжий нежный венчик.
Лиса Алиса
30.09.2010, 07:04
"Благослови ненужные слова..."
Благослови ненужные слова,
Которые срываются невольно,
Которые находятся едва,
Среди путей, обыденно-окольных.
Благослови ненужные слова.
Благослови полночные звонки,
В упряжке табака и алкоголя,
В постели одиночества и боли,
Для всех, кто бесконечно-не-близки,
Благослови полночные звонки.
Благослови проснувшихся вдвоем,
Робеющих за первой чашкой кофе,
Но связанных задушеным огнём,
В чужом быту, как в вечной катастрофе
Благослови проснувшихся вдвоем.
Благослови, ты милостив, мой Бог,
Ты знаешь сам – бывает так непросто,
Нам - глупым детям, никогда-не-взрослым,
И неспособным подвести итог,
И сделать шаг. Благослови, мой Бог.
© Маргарита Архипова
NorthWind
30.09.2010, 07:27
Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.
Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;
И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось...
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез...
А. Блок
Слеза
Душа.
Глаза.
Щека.
Рука —
Вот путь слезы издалека
Прозрачной капелькой росы.
Ее судьба — судьба слезы,
Слеза обиды не хранит,
Она разбилась о гранит,
Под солнцем высохла вчера.
...Прощай, закончилась игра.
Ты посмотри в мои глаза —
Печаль.
И даль.
Не жаль.
Слеза.
Карпичева Наталья
Я твое вечное Да.
Ты мое вечное Нет.
Это моя беда,
Где немота — ответ.
Это какой-то бред:
Вместе и навсегда —
Ты мое вечное Нет,
Я твое вечное Да.
Карпичева Наталья
Я верности тебе не обещаю
И быть с тобой и в радости, и в горе.
Я просто без конца тебя прощаю
За нежность непонятную во взоре.
Бегу на встречу, все дела забросив,
Себе диагноз ставлю ежечасно.
А наши диалоги без вопросов
Мне заменяют ощущенье счастья.
Тебя делю с другими. Сложно. Свыклась.
Воспринимаю все твое как данность.
Молчу. Украдкой плачу. Это дикость –
Жить, без тебя не ощущая радость.
Я ухожу к другим. К влюбленным. Теплым.
К вопросам, планам, к обустройству быта.
Вот образ жизни стал определенным
А образ твой неясным и размытым..
Потом тоска. Бросаю. Возвращаю
Себя к тебе. А ты и не заметил.
Я, верности тебе не обещая,
Дышу тобой единственным на свете...
© Copyright: Бедова Татьяна, 2008
Прийди ко мне, переступи порог,
И улыбнись открыто и лукаво,
А я, вдыхая пыль твоих дорог,
Зароюсь в рук твоих степное одеяло.
Мы разбежимся, в небо упадем,
Вдохнем в себя последний шорох листьев,
Пусть ненадолго, но зато вдвоем,
Пускай без слов - их много было в письмах.
И нам не нужно знать, как долго и зачем?
Что дальше будет? Как так получилось?
Ошибкой, сном, пустой игрой, ничем
Считать мы будем то, что не случилось...
Прийду к тебе, переступлю порог,
И улыбнусь открыто и лукаво.
И новый танец наших босых ног,
И ночи снова безнадежно мало…
Лиза Волкова
Когда-нибудь в одной из будущех жизней мы встретимся,
Ты будешь немножко другим, да и я буду выглядеть иначе,
Не то, чтобы постарею, просто глаза засветятся
Как-то совсем по-новому, например, по-кошачьи.
Смешно представить, как ты запищишь по-мышиному,
Или хвост и уши прижмешь, бросаясь в атаку.
Ведь среди мышей тоже встречаются мужчины,
Или же в том случае, если станешь собакой.
Тогда я буду хозяином, только добрым и ласковым непременно,
Я буду разрешать тебе грызть тапочки и дорогую мебель,
А может, мы станем качаться от ветра одновременно,
Потому что ты будешь бутон, а я стебель.
Даже если ты станешь маленьким кроликом, я не буду львицей,
Я лучше стану тоже кем-нибудь тихим и травоядным.
Знать бы только, к кому по этому поводу обратиться,
Чтоб хотя бы короткую жизнь прожить с тобой рядом.
Есть еще вариант, что я буду тебя защищать старательно,
Как ученый свое открытие лет через сто или двести.
Но в одной из будущих жизней мы встретимся обязательно,
Просто потому, что в этой мы не можем быть вместе...
Mouse
Лапа моя, лапа
нОса моя, нОса,
я научусь плакать
тихо и безголосо,
я научусь думать
много и без истерик,
гордость запру в трюмы
и научусь верить.
Чуда моя, чуда,
рада моя, рада,
хочешь, с тобой буду
весь выходной рядом?
хочешь, прижмусь лаской
мокрым своим носом?
хочешь, про снег сказку?
только живи, пёса…
Mouse
mothlight
30.09.2010, 08:13
Как будто вытекла вся кровь,
Глаз не открыть, набрякли веки,
Но звать не надо докторов-
-Усталость это в человеке.
А за окном трухлявый дождь
И пугало на огороде разводит руки-
Не поймёшь, во мне ль так худо, иль в природе…
Тоскуют на ветвях навзрыд
Грачами, брошенные гнёзда,
Но слышен в небе птичий крик:
?Вернёмся рано или поздно!?
Хочу хандру преодолеть.
Надеюсь, что преодолею...
Э. Рязанов
(...и росчерком взгляда наполнив,
прозрачную улицу талую,
сама не желая, исполнишь,
судьбы завитушку, усталую...)
Шагнешь..., проходя сквозь мгновение,
в проулок, что уже, чем тень его,
где теплится прикосновение
на ручке двери... Медью тренькая,
едва успевая открыться,
любому входящему охая,
позволит тебе просочиться
меж выдохами и вдохами...
Войдешь..., изменяя пространство,
и время, в накуренной комнате.
как призрак из белого транса...,
и спросишь:"А Вы, меня помните?".
Глаза удивленно - чуть сонно,
осмыслят и, сделав движение,
какую то мысль невесомо
запишут из воображения,
мне в память... и всё оборвется,
закружит в серебряном хоре...
Пророчески слово вернется,
На счастье моё или горе...
Moon
mothlight
30.09.2010, 08:43
*********************
Живем мы что-то без азарта
Живем мы что-то без азарта,
Однообразно, как в строю.
Не бойтесь бросить все на карту
И жизнь переломить свою.
Какими были мы на старте?
Теперь не то, исчезла прыть.
Играйте на рисковой карте,
Пытайтесь жизнь переломить.
Пусть в голове мелькает проседь.
Не поздно выбрать новый путь.
Не бойтесь все на карту бросить
И прожитое зачеркнуть.
Из дома выйдя в непогоду,
Взбодрите дух, пришпорьте плоть.
Не бойтесь тасовать колоду,
Пытайтесь жизнь перебороть.
В мираж и в дым, в химеры верьте.
Пожитки не за чем тащить.
Ведь не уехать дальше смерти.
Стремитесь жизнь перекроить.
Печалиться не надо вовсе,
Когда вам нечем карту крыть.
Вы бросить жизнь на кон не бойтесь,
Не проиграв - не победить!
Стремитесь жизнь перекроить!
Не бойтесь жизнь переломить!
Э. Рязанов
mothlight
30.09.2010, 08:45
************************
Я не то чтобы тоскую... Возьму в руки карандаш...
Как сумею, нарисую скромный, простенький пейзаж:
дождь, летящий снизу в небо, солнца ярко-черный свет,
на кровавом жарком снеге твой прозрачный силуэт.
От луны в потоке кружев льется синенький мотив,
и бездонный смелый ужас смотрит в белый негатив.
А там дождь, летящий в небо, траурный и горький свет,
тень огромная на снеге от того, чего и нет.
Э. Рязанов
mothlight
30.09.2010, 08:50
************************
У природы нет плохой погоды,
Каждая погода — благодать!
Дождь ли, снег — любое время года
Надо благодарно принимать.
Отзвуки душевной непогоды,
В сердце одиночества печать
И бессонниц горестные всходы
Надо благодарно принимать.
Смерть желаний, годы и невзгоды,
С каждым днем все непосильней кладь,
Что тебе назначено природой,
Надо благодарно принимать.
Смену лет, закаты и восходы
И любви последней благодать,
Как и дату своего ухода,
Надо благодарно принимать.
У природы нет плохой погоды,
Ход времен нельзя остановить.
Осень жизни, как и осень года,
Надо не скорбя благословить.
Э. Рязанов
Если не можешь быть океаном,
Будь маленькою рекой
Или просто воды стаканом,
И когда до неба подать рукой
В каких-нибудь песках невозможных
До звона, стона, до немоты..
Прохладным глотком на губах пересохших
Будь тем, кем можешь быть только ты...
Борис Бергин
mothlight
30.09.2010, 08:54
* * *
Любовь готова все прощать,
когда она -- любовь,
умеет беспредельно ждать,
когда она --любовь,
любовь не может грешной быть,
когда она -- любовь,
ее немыслимо забыть,
когда она --любовь,
она способна жизнь отдать,
когда она -- любовь,
она -- спасенье, благодать,
когда она -- любовь,
полна безмерной доброты,
когда она -- любовь,
она естественна, как ты,
когда она -- любовь.
Э. Рязанов
НОЧНОЙ ДОЖДЬ
То были капли дождевые,
Летящие из света в тень.
По воле случая впервые
Мы встретились в ненастный день,
И только радуги в тумане
Вокруг неярких фонарей
Поведали тебе заране
0 близости любви моей,
0 том, что лето миновало,
Что жизнь тревожна и светла
И как ты ни жила, но мало,
Так мало на земле жила.
Как слезы, капли дождевые
Светились на лице твоем,
А я еще не знал, какие
Безумства мы переживем.
Я голос твой далекий слышу,
Друг другу нам нельзя помочь,
И дождь всю ночь стучит о крышу,
Как и тогда стучал всю ночь.
Арсений Тарковский
NorthWind
30.09.2010, 09:39
Обдирался я в кровь о неровные строчки
и надежд порубил я немало.
Насмехались цинично болотные кочки,
но трясина меня не поймала.
- Ах, какая повсюду безумная гонка
за куском пирога что получше!
И вонзилась тревога иголкою тонкой -
все равно ничего не получишь.
Сколько бьется сердец от такой неудачи - мир голодною Страстью терзаем.
Мое сердце, подачки не вымолив, плачет:
"Накорми свое сердце, хозяин!"
"Погоди", - говорю, - ведь тебе же известно, что не здесь наш приют и отрада.
В этом улье людей, в этих улицах тесно. Прочь скорее от страха и смрада!"
В конце пути, у цели
Луг зимний тих и светел.
О Боже! Неужели
Свою я песню встретил?
Марис Мелгалвс
* * *
Керосинка в дворницкой угловой,
да витает слава над головой -
одному беда, а другому голод,
у одних имущества полон дом,
а кому-то застит глаза стыдом
и господским шилом язык проколот.
И один от рождения буквоед,
а другому ветхий стучит завет
прямо в сердце, жалуясь и тоскуя.
Голосит гармоника во дворе.
Человек, волнуясь, чужой сестре
сочиняет исповедь земляную.
Человек выходит за табаком,
молоком и облаком, незнаком
ни с самим собой, ни с младенцем Сущим.
Остается музыка у него,
да язык, да сомнительное родство
с пережившим зиму, едва поющим
воробьем обиженным. Высоко
он проносит голову, глубоко
в ней сидят два ока, окна протертых,
а над ним, невидим и невредим,
улыбаясь Марии, Господь один
равнодушно судит живых и мертвых.
Бахыт КЕНЖЕЕВ
Ты улыбаешься сказкам земным...
Кто же сказал, что их нет?
Ночью осенней сбываются сны
В свете далеких планет.
Шепот листвы раздается окрест,
Трепетно пламя костра.
Темной стеной возвышается лес,
Скрывший друзей до утра.
Кроны деревьев в соборе лесном
Будут защитой для нас.
Но ни на миг не забудутся сном
Тысячи пристальных глаз.
Звезды,следя со своей высоты,
Дарят нам огненный свет,
Осуществляя любые мечты
Многие тысячи лет!..
Ольга Рубанова
Вот так… и в прошлое направятся шаги
Случайно не отправленным письмом
Их не остановить уже на пол пути
Воспоминания наполнили мой дом…
Порвали прочную, как мне казалось, нить
Набрав уверенность, разбили зеркала
И ничего не в силах изменить
Мне быть теперь осколками стекла.
Они как смерч…вся жизнь в металлолом…
Армагеддоном по налаженной судьбе…
Они вчера разрушили мой дом
Вот так… я только вспомнил о тебе.
Гумункулюс
NorthWind
30.09.2010, 10:16
Когда среди раздоров и сомнений
У всех исчезла почва из-под ног,
А ты, под градом обвинений,
Единственный в себя поверить смог;
Когда сумел ты терпеливо ждать,
На злобу злобой низкой не ответил;
Когда все лгали, не посмел солгать
И восхвалять себя за добродетель,
Когда ты подчинил себе мечту,
Заставил мысли в русло повернуть,
Встречал спокойно радость и беду,
Постигнув их изменчивую суть;
Когда обман и происки плутов
Невозмутимо ты переносил,
А после краха снова был готов
За дело взяться из последних сил.
Когда удача выпала тебе
И ты, решая выигрешем рискнуть,
Все проиграл, но не пенял судьбе,
А тотчас же пустился в новый путь;
Когда, казалось, страсти нет в душе,
И сердце заболевшее замрет,
И загореться нечему уже,
Лишь воля твоя крикнула:"Вперед!"
Будь то король, будь то простолюдин,
Ты с уваженьем с ними говорил;
С тобой считалась все, но не один
Кумира из тебя не сотворил;
И если, созидая и творя,
Ты вечным смыслом наполнял свой век,
То, без сомненья, вся Земля - твоя.
И ты, мой сын, достойный Человек!
Р. Киплинг
mothlight
30.09.2010, 10:21
Je suis malade
Je ne rêve plus
je ne fume plus
Je n’ai même plus d’histoires
Je suis sale sans toi
je suis laid sans toi
Je suis comme un orphelin dans un dortoir
Je n’ai plus envie de vivre ma vie
Ma vie cesse quand tu pars
Je n’ai plus de vie
et même mon lit
Se transforme en quai de gare
Quand tu t’en vas
Je suis malade complètement malade
Comme quand ma mère sortait le soir
Et qu’elle me laissait seul avec mon désespoir
Je suis malade parfaitement malade
T’arrives on ne sait jamais quand
Tu repars on ne sait jamais où
Et ça va faire bientôt deux ans
Que tu t’en fous
Comme à un rocher comme à un péché
Je suis accroché à toi
Je suis fatigué je suis épuisé
De faire semblant d’être heureux
quand ils sont là
Je bois toutes les nuits
mais tous les whiskies
Pour moi ont le même goût
Et tous les bateaux portent ton drapeau
Je ne sais plus où aller tu es partout
Je suis malade complètement malade
Je verse mon sang dans ton corps
Et je suis comme un oiseau mort
quand toi tu dors
Je suis malade parfaitement malade
Tu m’as privé de tous mes chants
Tu m’as vidé de tous mes mots
Pourtant moi j’avais du talent avant ta peau
Cet amour me tue
et si ça continue
Je crèverai seul avec moi
Près de ma radio comme un gosse idiot
Écoutant ma propre voix
qui chantera
Je suis malade complètement malade
Comme quand ma mère sortait le soir
Et qu’elle me laissait seul avec mon désespoir
Je suis malade c’est ça je suis malade
Tu m’as privé de tous mes chants
Tu m’as vidé de tous mes mots
Et j’ai le cœur complètement malade
Cerné de barricades
T’entends je suis malade
Я тобой болею
Больше не шучу,
Больше не курю,
Я теперь молчу — одна.
Больше нет тебя,
Больше я не та.
Среди толпы людской я сирота
Не могу так жить — свою жизнь влачить,
Боясь потерять тебя.
Пусть ты превращал
Жизнь мою в вокзал.
Всё равно, ждала тебя.
Ведь ты же знал,
Как я болею — тобою я болею.
Одна, с отчаяньем в груди
Не перестану ждать тебя, ты лишь приди.
Ведь я болею — одним тобой болею.
Когда играешь в прятки ты
И я тебя не нахожу,
То думаю, — ты сжёг мосты.
С ума схожу.
Как от солнца тень, как за ночью день, —
Так и мне дано судьбой:
Тебя вечно ждать, всему миру лгать,
Что счастливо до сих пор
живём с тобой.
Всюду образ твой,
И ночной порой
О любви моя мольба
Я тебе всегда так была верна,
Что теперь сама, увы, любви раба.
И я болею — тобою я болею.
Моя душа кровоточит —
Твоя любовь её спасёт
и воскресит
Ведь я болею — одним тобой болею
И ты лишил меня всего
Ты щедрым был на этот жест.
Надежда — вот мой талисман, любовь — мой крест.
Видно, моя страсть
Перешла в напасть
И свела меня с ума.
Я одна живу, я одна брожу
И как безумная
одно твержу:
Что я болею — тобою я болею.
Одна, с отчаяньем в груди
Не перестану ждать тебя, ты лишь приди.
Ведь я болею! Вернись, ведь я болею!
Не верю я в злой рок судьбы,
Не верю, что ты сжёг мосты.
Всё будет вновь, я в это только верю!
Я жду и не жалею,
Что я тобой болею!
перевод:
Глеб Добровольский
http://www.youtube.com/watch?v=bIIL5p7_WKk
Angelinushka
30.09.2010, 10:39
Мой любимый О. Мандельштам
О, как мы любим лицемерить
И забываем без труда
То, что мы в детстве ближе к смерти,
Чем в наши зрелые года.
Еще обиду тянет с блюдца
Невыспавшееся дитя,
А мне уж не на кого дуться
И я один на всех путях.
Линяет зверь, играет рыба
В глубоком обмороке вод -
И не глядеть бы на изгибы
Людских страстей, людских забот.
Днем памяти мучениц Веры,
Надежды, Любови и Софии.
Верка Надька и Любка
Когда дважды два было только четыре,
Я жил в небольшой коммунальной квартире.
Работал с горшком, и ночник мне светил
Hо я был дураком и за свет не платил.
Я грыз те же книжки с чайком вместо сушки,
Мечтал застрелиться при всех из Царь-пушки,
Ломал свою голову в виде подушки.
Эх, вершки-корешки! От горшка до макушки
Обычный крестовый дурак.
- Твой ход, - из болот зазывали лягушки.
Я пятился задом, как рак.
Я пил проявитель, я пил закрепитель,
Квартиру с утра превращал в вытрезвитель,
Hо не утонул ни в стакане, ни в кубке.
Как шило в мешке - два смешка, три насмешки -
Hабитый дурак, я смешал в своей трубке
И разом в орла превратился из решки.
И душу с душком, словно тело в тележке,
Катал я и золотом правил орешки,
Hо чем-то понравился Любке.
Муку через муку поэты рифмуют.
Она показала, где раки зимуют.
Хоть дело порой доходило до драки -
Я Любку люблю! А подробности - враки.
Она даже верила в это сама.
Мы жили в то время в холерном бараке
Холерой считалась зима.
И Верка-портниха сняла с Любки мерку -
Хотел я ей на зиму шубу пошить.
Hо вдруг оказалось, что шуба - на Верку.
Я ей предложил вместе с нами пожить.
И в картах она разбиралась не в меру -
Ходила с ума эта самая Вера.
Очнулась зима и прогнала холеру.
Короче стал список ночей.
Да Вера была и простой и понятной,
И снегом засыпала белые пятна,
Взяла агитацией в корне наглядной
И воском от тысяч свечей.
И шило в мешке мы пустили на мыло.
Святою водой наш барак затопило.
Уж намылились мы, но святая вода
Hа метр из святого и твердого льда.
И Вера из шубы скроила одеяло.
В нем дырка была - прям так и сияла.
Закутавшись в дырку, легли на кровать
И стали, как раки, втроем зимовать.
Hо воду почуяв - да сном или духом -
В матросской тельняшке явилась Hадюха.
Я с нею давно грешным делом матросил,
Два раза матрасил, да струсил и бросил.
Hе так молода, но совсем не старуха,
Разбила паркеты из синего льда.
Зашла навсегда попрощаться Hадюха,
Да так и осталась у нас навсегда.
Мы прожили зиму активно и дружно.
И главное дело - оно нам было не скучно.
И кто чем богат, тому все были рады.
Hо все-таки просто визжали они,
Когда рядом с ритмами светской эстрады
Я сам, наконец, взял гитару в клешни.
Hе твистом свистел мой овраг на горе.
Я все отдавал из того, что дано.
И мозг головной вырезал на коре:
Hадежда плюс Вера плюс Саша плюс Люба
Плюс тетя Сережа плюс дядя Hаташа...
Короче, не все ли равно.
Я пел это в темном холодном бараке
И он превращался в обычный дворец.
Так вот что весною поделывают раки!
И тут оказалось, что я - рак-отец.
Сижу в своем теле, как будто в вулкане.
Hалейте мне свету из дырки окна!
Три грации, словно три грани в стакане.
Три грани в стакане, три разных мамани,
три разных мамани, а дочка одна.
Hо следствия нет без особых причин.
Тем более, вроде не дочка, а сын.
А может - не сын, а может быть - брат,
Сестра или мать или сам я - отец,
А может быть весь первомайский парад!
А может быть город весь наш - Ленинград!..
Светает. Гадаю и наоборот.
А может быть - весь наш хороший народ.
А может быть, в люльке вся наша страна!
Давайте придумывать ей имена.
hnWERIVx764
Ванюша
Как ходил Ванюша бережком вдоль синей речки
Как водил Ванюша солнышко на золотой уздечке
душа гуляла
душа летела
душа гуляла
в рубашке белой
да в чистом поле
все прямо прямо,
и колокольчик
был выше храма
да в чистом поле
да с песней звонкой.
Но капля крови на нитке тонкой уже сияла,
уже блестела, спасая душу, врезалась в тело.
Гулял Ванюша вдоль синей речки
и над обрывом
раскинул руки
то ли для объятия
то ли для распятия
Как несло Ванюху солнце на серебряных подковах
И от каждого копыта по дороге разбегалось
двадцать пять рублей целковых.
Душа гуляет! Душа гуляет!
Да что есть духу пока не ляжешь,
Гуляй Ванюха! Идешь ты, пляшешь!
Гуляй, собака, живой покуда!
Из песни - в драку! От драки - к чуду!
Кто жив тот знает - такое дело!
Душа гуляет и носит тело.
Водись с любовью! Любовь, Ванюха,
Не переводят единым духом.
Возьмет за горло - и пой, как сможешь,
Как сам на душу свою положишь.
Она приносит огня и хлеба,
Когда ты рубишь дорогу к небу.
Оно в охотку. Гори, работа!
Да будет водка горька от пота!
Шальное сердце руби в окрошку!
Рассыпь, гармошка!
Скользи, дорожка!
Рассыпь, гармошка!
Да к плясу ноги! А кровь играет!
Душа дороги не разбирает.
Через сугробы, через ухабы...
Молитесь, девки. Ложитесь, бабы.
Ложись, кобылы! Умри старуха!
В Ванюхе силы! Гуляй, Ванюха!
Танцуй от печки! Ходи в присядку!
Рвани уздечки! И душу - в пятку.
Кто жив, тот знает. Такое дело.
Душа гуляет. Заносит тело.
Ты, Ванюша, пей да слушай -
Однова теперь живем.
Непрописанную душу
Одним махом оторвем.
Хошь в ад, хошь - в рай!
Куда хочешь - выбирай.
Да нету рая, нету ада.
Никуда теперь не надо.
Вот так штука! Вот так номер!
Дата, подпись и печать.
И живи пока не помер.
По закону отвечать.
Мы с душою нынче врозь.
Пережиток, вопчем.
Оторви ее ла брось -
Ножками потопчем.
Нету мотива без коллектива.
А какой коллектив -
Такой выходит и мотив.
Ох, держи, а то помру
В остроте момента!
В церкву едут по утру
Все интеллигенты.
Были - к дьякону, к попу ли,
Интересовалися.
Сине небо вниз тянули.
Тьфу ты! Надорвалися...
Душу брось да растопчи.
Мы слюною плюнем.
А заместо той свечи
Кочергу засунем.
А Ванюше припасла
Снега на закуску я.
Сорок градусов тепла
Греют душу русскую.
Не сестра да не жена
Да верная отдушина
Не сестра да не жена
Да верная отдушина.
Как весь вечер дожидалося Ивана у трактира красно солнце
Колотило снег копытом и летели во все стороны червонцы
Душа в загуле.
Да вся узлами.
Да вы ж задули
Святое пламя!
Какая темень.
Тут где-то вроде душа гуляет?
Да кровью бродит. Умом петляет.
Чего-то душно. Чего-то тошно.
Чего-то скушно. И всем тревожно.
Оно тревожно и страшно, братцы!
Да невозможно приподыматься.
Да, может, Ванька чего сваляет?
А ну-ка, Ванька! Душа гуляет!
Рвани, Ванюша! Чего не в духе?
Какие лужи? Причем тут мухи?
Не лезьте в душу! Катитесь к черту!
Гляди-ка, гордый! А кто по счету?
С вас аккуратом... - Ох, темнотища!
С вас аккуратом выходит тыща!
А он рукою за телогрейку...
А за душою - да ни копейки!
Вот то-то вони из грязной плоти:
- Он в водке тонет, а сам не плотит!
И навалились, и рвут рубаху,
И рвут рубаху, и бьют с размаху.
И воют глухо. Литые плечи.
Держись, Ванюха, они калечат!
- Разбили рожу мою хмельную?
Убейте душу мою больную!
Вот вы сопели, вертели клювом?
Да вы не спели. А я спою вам!
...А как ходил Ванюша бережком
...вдоль синей речки!
...А как водил Ванюша солнышко
...на золотой уздечке!
Да захлебнулся. Пошла отрава.
Подняли тело. Снесли в канаву.
С утра - обида. И кашель с кровью.
И панихида у изголовья.
И мне на ухо шепнули:
- Слышал?
Гулял Ванюха...
Ходил Ванюха, да весь и вышел.
Без шапки к двери.
- Да что ты, Ванька?
Да я не верю!
Эх, Ванька - встань-ка!
И тихо встанет печаль немая
Не видя звезды горят, костры ли.
И отряхнется, не понимая,
Не понимая, зачем зарыли.
Пройдет вдоль речки
Да темным лесом
Да темным лесом,
Поковыляет,
Из лесу выйдет
И там увидит,
Как в чистом поле душа гуляет,
Как в лунном поле душа гуляет,
Как в снежном поле душа гуляет...
ICbRBE-qWNw
Булат Окуджава
Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
Вот стоят у постели моей кредиторы
молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.
Раскошелиться б сыну недолгого века,
да пусты кошельки упадают с руки...
Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, -
остаются еще у тебя должники!
И еще я скажу и бессильно и нежно,
две руки виновато губами ловя:
- Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда, -
есть еще на земле у тебя сыновья!
Протяну я Любови ладони пустые,
покаянный услышу я голос ее:
- Не грусти, не печалуйся, память не стынет,
я себя раздарила во имя твое.
Но какие бы руки тебя ни ласкали,
как бы пламень тебя ни сжигал неземной,
в троекратном размере болтливость людская
за тебя расплатилась... Ты чист предо мной!
Чистый-чистый лежу я в наплывах рассветных,
перед самым рождением нового дня...
Три сестры, три жены, три судьи милосердных
открывают последний кредит для меня.
В среду днем
В среду днем она ушла, вымыв посуду и пол
Он остался сидеть у окна, локти уставив в стол
Он ненавидел стены и шкаф, стол у окна и стул
Сор на газете, и рваный рукав, и ветер, что в окна дул
Ветер дул, задувая газ. Мешая вариться кофе
На сковородке вчерашних зраз гнили и лук и картофель
А через час он взлетел из окна, не мучаясь, не боясь
Мы отыскали кусок полотна - прикрыть его кровь и грязь
Но он не был не кровь и не грязь, и не утратил суть
Не надеясь и не боясь выбрал он этот путь
И он, как мог, взлетел и уснул, ветер сдул на пол сор
И чуть качнулись и стол и стул, будто ему в укор
Песня на смерть Александра Башлачева.
Он покончил с собой в среду, 17 февраля 1988 года,
выбросившись с девятого этажа.
Все смеялись, один только плакал, к чему вдруг про это?
Все заплакали, он засмеялся. Узнали поэта?
Он смеялся, они замолчали, внимая предвзято
Плакал он, а они отвернулись, читая плакаты.
Вот летит длинношеий, скользя по асфальту.
Лист в руках теребя, выпуская созвучные альту
Звуки песен грудинно замешенных вскриков и всхлипов.
Обрывая с души неуверенно тексты для клипов.
Он летает на кухне в чаду подгорающей пищи,
Он летает в гробу, у потомков признание ищет.
Он летает во сне, на Яву и конечно же пишет
Только лёт его вреден ему, он становится тише.
Он уже не сжигает еду и не топит соседей,
Вот уже в зоопарке один тихо кормит медведей.
Кто-то выстрелит в грудь или просто забьёт для порядка.
И останется тлеть в изголовье пустая тетрадка.
Снежана Малышева
Просто плакала... Советую посмотреть как ребёнок читает Р. Рождественского "Маленький"
xf7obbVxXEY
Мы льем свое больное семя
На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай.
Демократичней всех растений
Величие простой травы.
И две мозоли на коленях
Иным полезней головы.
Я приглашаю вас к барьеру -
Моих испытанных врагов -
За убеждения и веру
Плеваться с десяти шагов.
Сегодня всем раздали крести -
И умному и дураку.
Погиб поэт - невольник чести,
Сварился в собственном соку.
Давай жевательной резинкой
Залепим дыры наших ран.
Разбив любимые пластинки,
Уткнемся в голубой экран.
Шуты, фигляры и пророки
Сегодня носят Фендера,
Чтобы воспеть в тяжелом роке
Интриги скотного двора.
И каждый вечер в ресторанах
Мы все встречаемся и пьем.
И ищем истину в стаканах,
И этой истиной блюем.
Мы льем свое больное семя
На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай.
Мы запряжем свинью в карету,
А я усядусь ямщиком.
И двадцать два квадратных метра
Объедем за ночь с ветерком.
Мы вскроем вены торопливо
Надежной бритвою "Жилет".
Но вместо крови льется пиво
И только пачкает паркет.
Под тусклым солнцем трудно зреют
Любви святые семена.
Любовь подобна гонорее,
Поскольку лечится она.
Мы льем свое больное семя
На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай.
Александр Башлачев
Назидание
I
Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах,
в избах, банях, лабазах -- в бревенчатых теремах,
чьи копченые стекла держат простор в узде,
укрывайся тулупом и норови везде
лечь головою в угол, ибо в углу трудней
взмахнуть -- притом в темноте -- топором над ней,
отяжелевшей от давеча выпитого, и аккурат
зарубить тебя насмерть. Вписывай круг в квадрат.
II
Бойся широкой скулы, включая луну, рябой
кожи щеки; предпочитай карему голубой
глаз -- особенно если дорога заводит в лес,
в чащу. Вообще в глазах главное -- их разрез,
так как в последний миг лучше увидеть то,
что -- хотя холодней -- прозрачнее, чем пальто,
ибо лед может треснуть, и в полынье
лучше барахтаться, чем в вязком, как мед, вранье.
III
Всегда выбирай избу, где во дворе висят
пеленки. Якшайся лишь с теми, которым под пятьдесят.
Мужик в этом возрасте знает достаточно о судьбе,
чтоб приписать за твой счет что-то еще себе;
то же самое -- баба. Прячь деньги в воротнике
шубы; а если ты странствуешь налегке --
в брючине ниже колена, но не в сапог: найдут.
В Азии сапоги -- первое, что крадут.
IV
В горах продвигайся медленно; нужно ползти -- ползи.
Величественные издалека, бессмысленные вблизи,
горы есть форма поверхности, поставленной на попа,
и кажущаяся горизонтальной вьющаяся тропа
в сущности вертикальна. Лежа в горах -- стоишь,
стоя -- лежишь, доказывая, что, лишь
падая, ты независим. Так побеждают страх,
головокруженье над пропастью либо восторг в горах.
V
Не откликайся на "Эй, паря!" Будь глух и нем.
Даже зная язык, не говори на нем.
Старайся не выделяться -- в профиль, анфас; порой
просто не мой лица. И когда пилой
режут горло собаке, не морщься. Куря, гаси
папиросу в плевке. Что до вещей, носи
серое, цвета земли; в особенности -- бельЈ,
чтоб уменьшить соблазн тебя закопать в нее.
VI
Остановившись в пустыне, складывай из камней
стрелу, чтоб, внезапно проснувшись, тотчас узнать по ней,
в каком направленьи двигаться. Демоны по ночам
в пустыне терзают путника. Внемлющий их речам
может легко заблудиться: шаг в сторону -- и кранты.
Призраки, духи, демоны -- до'ма в пустыне. Ты
сам убедишься в этом, песком шурша,
когда от тебя останется тоже одна душа.
VII
Никто никогда ничего не знает наверняка.
Глядя в широкую, плотную спину проводника,
думай, что смотришь в будущее, и держись
от него по возможности на расстояньи. Жизнь
в сущности есть расстояние -- между сегодня и
завтра, иначе -- будущим. И убыстрять свои
шаги стоит, только ежели кто гонится по тропе
сзади: убийца, грабители, прошлое и т. п.
VIII
В кислом духе тряпья, в запахе кизяка
цени равнодушье вещи к взгляду издалека
и сам теряй очертанья, недосягаем для
бинокля, воспоминаний, жандарма или рубля.
Кашляя в пыльном облаке, чавкая по грязи,
какая разница, чем окажешься ты вблизи?
Даже еще и лучше, что человек с ножом
о тебе не успеет подумать как о чужом.
IX
Реки в Азии выглядят длинней, чем в других частях
света, богаче аллювием, то есть -- мутней; в горстях,
когда из них зачерпнешь, остается ил,
и пьющий из них сокрушается после о том, что пил.
Не доверяй отраженью. Переплывай на ту
сторону только на сбитом тобою самим плоту.
Знай, что отблеск костра ночью на берегу,
вниз по реке скользя, выдаст тебя врагу.
X
В письмах из этих мест не сообщай о том,
с чем столкнулся в пути. Но, шелестя листом,
повествуй о себе, о чувствах и проч. -- письмо
могут перехватить. И вообще само
перемещенье пера вдоль по бумаге есть
увеличенье разрыва с теми, с кем больше сесть
или лечь не удастся, с кем -- вопреки письму --
ты уже не увидишься. Все равно, почему.
XI
Когда ты стоишь один на пустом плоскогорьи, под
бездонным куполом Азии, в чьей синеве пилот
или ангел разводит изредка свой крахмал;
когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
1987
Всего
Пять-шесть часов темно,
И лишь Луны ломоть
В июня узкое окно
Уткнется до рассвета,
Посмотрит, раз ему дано,
Порнометражное кино,
Где растворили дух и плоть
Два человека.
Пять-шесть часов,
Пока темно,
Между собою заодно
Теснятся звезды на экране,
Как точки в черном домино,
Надеждою тиранят:
Что не окончим ночь войной,
Когда разруха за спиной
И память, как пиранья.
Ну, упрекай меня, вели -
Задув свечу, я замолчу
К утру застывшим воском
Дождусь: над темечком Земли,
Скользнув по голому плечу,
Засветится
Полоска.
Геннадий Семенченко
Крылья как будто
Прибиты гвоздем.
Мне б улететь, прилететь, принести
С поздним, от лета отставшим дождем
Не воскрешенное мною «Прости!».
Гвоздь – это острое слово «Прощай!»
Разом под шляпку - в последнюю дверь.
Друже, зайди, раздели со мной чай
И просто так моим "сказкам" поверь.
Тысячелетней проникнись бедой -
Окаменело в сосуде вино.
Не разбавляется камень водой,
Только теперь все равно,
Все равно…
Геннадий Семенченко