Любимые стихи

[ЛАТОНА]

Андрей Вознесенский


Я тебя очень... Мы фразу не кончим.
Губы наощупь. Ты меня очень...

Точно замочки, дырочки в мочках.
Сердце комочек чмокает очень.

Время нас мочит. Город нам отчим.
Но ты меня очень, и я тебя очень...

Лето ли, осень,- все фразу не кончим:
"Я тебя очень..."

[Evgeniya adamenko]

А сильные женщины даже уходят красиво...


Алёна Майер


А сильные женщины даже уходят красиво...
Не горбя спины, без придавленных жалостью плеч…
Не выберут козырем главным нытье и плаксивость,
Стараясь к себе уважение все же сберечь.

Не станут упрашивать, скорбно моля о пощаде.
Рукою махнут на прощание, бросив: - Пока!
Не просят такие любовь им подать Бога ради,
На тех, кто их предал, взирают всегда свысока.

Размеренный стук каблучков в тишине коридорной...
Звук двери прикрытой, как выстрел, сорвавшийся вдруг...
Достойные женщины даже уходят достойно,
Уходом своим замыкая разорванный круг.

[Ludmila11-09]

Жил да был.
Жил да был.
Спал, работал, ел и пил.
Полюбил.
Разлюбил.
Плюнул! -
снова жил да был...

Говорил себе не раз:
"Эх, махнуть бы на Кавказ!.."
Не собрался.
Не махнул...
Лямку буднично тянул.
Жил да был.
Жил да был.
Что-то знал да позабыл.
Ждал чего-то,
но потом -
дом, работа, снова дом.
То жара,
то снега хруст.
А почтовый ящик пуст...

Жил да был.
Грустил.
Седел.
Брился.
В зеркало глядел.
Никого к себе не звал.
В долг
не брал и не давал.
Не любил ходить в кино,
Но зато смотрел в окно
на людей
и на собак -
интересно как-никак.
Жил да был.
Жил да был.
Вдруг пошёл -
ковёр купил.
От стены и до стены
с ворсом
сказочной длины!
Красотища -
Бог ты мой!..

Прошлой слякотной зимой
так,
без видимых причин -
умер,
отошёл,
почил...
Зазвенел дверной звонок.
Двое
принесли венок
(от месткома)
с лентой рыжей...

(Вот под этой ржавой крышей,
вот под этим серым небом
жил да был.)

А может, не был.


Р. Рождественский

[fhntv@]

Я люблю этот мир цветной,
Небо звездное, ветры нежные.
Может быть, покажусь смешной,
Воспевая поля безбрежные.

Я гляжу в небеса, когда
Счастьем полнится сердце ясное.
Даже если согнет беда,
Поднимусь, чтоб найти прекрасное.

Я хочу, чтобы лучше был
День сегодняшний, миг таинственный.
Каждый чтоб для себя открыл,
Радость светлую, путь единственный.

С высоты, чтоб струился дождь.
Самый радужный, самый ласковый.
До чего ж этот мир хорош.
Он расписан земными красками...

[France_cosmetics]

Нет ничего красивее на дороге
Чем женщина, сидящая в авто
Пускай в езде они, по городу - не боги.
Зато на светофоре - само то!

Не подрезают, и не обгоняют.
Всегда готовы трассу уступить.
Инспектора - их также уважают.
Готовы много женщине простить.

Ее движенья плавны, грациозны.
Хоть даже у владелицы "Ока".
Мужчины смотрят с вытянутой рожей.
Но так - не получается пока.

И знаки - от дорог не отвлекают
И правила - для женщин - "ни о чем".
В аварии не часто попадают.
Трезвей мужчин...обычно...за рулем.

Задев легонько Вашу иномарку
Всегда проявят такт, не врежут в глаз.
Заплачут, и их станет сразу жалко.
И плюнув, вы надавите на газ.

Ее ждет с нетерпением автосервис.
И мастера тех. сервисов - правы
Ведь женщины - любую слыша цену.
Обычно не торгуются как мы.....

С приходом женщин наших на дороги
Все поменялось - стало веселей.
И что мужчин шокировало многих.
Дороги шире стали...и ровней.

(с) Капитан Немо

[viktor60]

Любовь ушла

Любовь ушла,
Изранена двумя.
Ее в объятья
Приняли другие...
И с той минуты
Мучает меня
По оскорбленной гостье
Ностальгия.

Любовью ностальгию
Не зови -
Пора нам стать
Добрее и мудрее.
Сам знаешь,
Что пожарища любви
Не освещают душу
И не греют...

Юлия Друнина

[Шарки]

Снится мне, что я усталый конь.
Волоку телегу сквозь огонь.
И со мной в упряжку впряжена
Маленькая девочка - жена.
Слезы по щекам, блуждает взгляд,
Волосы ее уже горят.
- Брось телегу, глупая. Беги,-
Дальше вовсе не видать ни зги.-
Нос в веснушках подняла рябой,
Заглотнула слезы:- Я с тобой.

Лев Ошанин

[Евгения2311]

Асадов Эдуард

Ты далеко сегодня от меня

Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.

Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.

Конечно, это мудро, может статься.
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!

Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи!
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!

---------- Сообщение добавлено 08.07.2015 в 21:46 ----------

Набоков Владимир

Пир

Так лучезарна жизнь и радостей так много!
От неба звездного чуть слышный веет звон:
Бесчисленных гостей полны чертоги Бога;
В один из них я приглашен.

Как нищий, я пришел; но дали мне у двери
Одежды светлые, и распахнулся мир:
Со стен расписанных глядят цветы и звери,
И звучен многолюдный пир.

Сижу я и дивлюсь… По временам, бесшумно
Дверь открывается в мерцающую тьму…
Порою хмурится сосед мой неразумный
А я - я радуюсь всему:

И смоквам розовым, и сморщенным орехам,
И чаше бражистой, и дани желтых пчел;
И часто на меня со светлым, тихим смехом
Хозяин смотрит через стол...

[november_witch]

Вера Полозкова

и когда вдруг ему казалось, что ей стало больше лет,
что она вдруг неразговорчива за обедом,
он умел сгрести ее всю в охапку и пожалеть,
хоть она никогда не просила его об этом.

он едет сейчас в такси, ему надо успеть к шести.
чтобы поймать улыбку ее мадонью,
он любил ее пальцы своими переплести
и укрыть их другой ладонью.

он не мог себе объяснить, что его влечет
в этой безлюдной женщине; километром
раньше она клала ему голову на плечо,
он не удерживался, торопливо и горячо
целовал ее в темя.
волосы пахли ветром.

[Козадереза]

Я, побывавший там, где вы не бывали,
я, повидавший то, чего вы не видали,
я, уже там стоявший одной ногою,
я говорю вам - жизнь все равно прекрасна.

Да, говорю я, жизнь все равно прекрасна,
даже когда трудна и когда опасна,
даже когда несносна, почти ужасна -
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна....

Ниточка жизни. Шарик, непрочно свитый.
Зыбкий туман надежды. Дымок соблазна.
Штопанный-перештопанный, мятый, битый,
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.

Да, говорю, прекрасна и бесподобна,
как там ни своевольна и ни строптива,
ибо, к тому же, знаю весьма подробно,
что собой представляет альтернатива...

Юрий Левитанский

[*DoMiniKa*]

Как детство, ночь обнажена.
Земля становится просторнее...
Моя щека обожжена
пронзительным:
"Скажи мне что-нибудь!"..

"Скажи мне что-нибудь!
Скажи!
Скорей!
Пусть будут звезды - до неба.
Заполони.
Опустоши.
И все-таки
Скажи мне что-нибудь!..
Плати за то, что целовал,
Словами вечными, как прошлое...
Зачем
Учился ты словам?
Скажи мне
Что-нибудь хорошее...
За то, что ты не опроверг
Все мужество мое
Нарочное,
За бабий век,
Недлинный век -
Скажи мне что-нибудь хорошее..."

Святая
И неосторожная,
Чего ты просишь?
Правды?
Лжи?
Но шепчет женщина:
"Скажи!
Скажи мне
Что-нибудь хорошее..."

Роберт Рождественский

[Aqua Regia]

Андрей Дементьев

ОБИДА

Я этой истиной избитой
Кого сумею поразить?
Слова, рождённые обидой,
Не торопись произносить.
Не торопись обидеть друга
Несправедливостью своей,
Загнать его внезапно в угол,
Хоть он нисколько не слабей.
Он просто чуточку добрее.
Он молча ярость переждёт.
И чем остынешь ты скорее,
Тем горше будет твой отход.
И стыд тогда в тебе проснётся.
С ним расставаться не спеши.
А друг лишь грустно усмехнётся.
Как слёзы,
Кровь смахнет с души.

[cote d'Ivoire]

Бремя любви тяжело, если даже несут его двое.
Нашу с тобою любовь нынче несу я один.
Долю мою и твою берегу я ревниво и свято,
Но для кого и зачем - сам я сказать не могу.

***

Сколько раз пытался я ускорить
Время, что несло меня вперед,
Подхлестнуть, вспугнуть его, пришпорить,
Чтобы слышать, как оно идет.

А теперь неторопливо еду,
Но зато я слышу каждый шаг,
Слышу, как дубы ведут беседу,
Как лесной ручей бежит в овраг.

Жизнь идет не медленней, но тише,
Потому что лес вечерний тих,
И прощальный шум ветвей я слышу
Без тебя — один за нас двоих.

С. Маршак

[Cosa Nostra]

Это было в детстве, я помню, на раз-два-три…
Так мне и надо:
Закрываешь глаза и видишь себя внутри
Райского сада.
А потом проживаешь век, словно вечный бой,
Как и все — грешный.
Собираешь камни и носишь везде с собой,
Глупо, конечно.
Смотришь в воду, где плавают рыбы туда-сюда:
Карпы, сазаны…
Закрываешь глаза и видишь внутри себя
Свет несказанный.

Валерий Прокошин

[Шарки]

Это будет вот так:
будут звезды бесчисленно падать.
Разбежится гроза,
а закат еще жив в полумгле...
Будешь ты повторять мне:
«Не надо, не надо, не надо...»
Я возьму тебя за руку
и поведу по земле.
И рука твоя станет доверчивой, доброй,
послушной.
А земля будет разной — радушной, чужой,
равнодушной...
Это что за река? Это Нил, Енисей или Волга?
Я прижму тебя больно к перилам моста.
Я люблю тебя, слышишь?
Всю жизнь. Беспощадно. Безмолвно.
Звезды тихо уходят домой.
Холодеет. Рассвет.
И в руках пустота.

Лев Ошанин

[Enigma100000]

Люблю?, не знаю может быть и нет,
Любовь имеет множество примет,
А я одно сказать тебе могу
Повсюду ты, во сне, в огне, в снегу,
В молчанье, в шуме, в радости, в тоске,
В любой надежде, в любой строке и в любой звезде,
Во всём! Всегда! Везде!
Ты памятью затвержен наизусть
И ничего нельзя забыть уже.
Ты понимаешь? Я тебя боюсь,
Напрасно я бежать, спастись хочу,
Ведь ты же сон, тепло, дыханье, свет...
Хочу прижаться к твоему плечу.
Люблю?, не знаю, нет других примет!

В. Тушнова

[Simiel]

В день, когда ты уйдёшь,
дождь зарядит сильнее,
вместе с этим дождём всё покатится вспять...
в этот день, как назло,
я тобой заболею,
а лечить будет та, что умеет прощать…

В день, когда ты уйдёшь,
вдруг не станет покоя
тем, кто долго мечтал прыгнуть в койку с тобой...
гордость - вроде игры,
только кто ж тут виною,
что вдвоём увлеклись этой самой игрой…

В день, когда ты уйдёшь,
та, что рядом, заплачет,
в этот день я пойму наказанье своё –
лучше всю эту жизнь
за тобой по-собачьи,
чем без лишних проблем Богом быть для неё…

Автор: Павел Покровский

---------- Сообщение добавлено 09.07.2015 в 20:37 ----------

А мы с тобой не верим в чудеса,
смешно чему-то верить через силу,
я слишком часто жму на тормоза,
где ты на всю гашетку притопила…

Ты рвёшься ввысь, не каясь, не скорбя,
а я плачу вдвойне - где стелют даром,
и вру себе, что выучил тебя
по родинкам и линиям загара...

Ты так красиво можешь быть ничьей,
а я не научился жить на взводе
и посылать подальше тех врачей,
кто мелет чушь о том, что всё проходит…

проходит всё, ведь ты ещё со мной,
и мне плевать, что мы скользим по краю,
что души с расцарапанной спиной
с такой, как ты, почти не заживают...

Автор: Павел Покровский

[ЛАТОНА]

Вера Полозкова

Строки стынут кровоподтеками
На губах, что огнем иссушены.
Люди, пряча глаза за стеклами,
Напряженно меня не слушают.

Злое, честное безразличие -
На черта им мои истерики?..
Им машину бы поприличнее
Без метафор и эзотерики,

Им, влюбленным в пельмени с кетчупом,
Что мои словеса воздушные?
Мне понятно ведь это вечное
Ироничное равнодушие!

[meine ehre -Treue]

Шарль Бодлер
«Молитва язычника»

Влей мне в мертвую грудь исступленье:
Не гаси этот пламень в груди,
Страсть, сердец ненасытных томленье!
Diva! Supplicem exaudi!

О, повсюду витающий дух,
Пламень, в недрах души затаенный!
К медным гимнам души исступленной
Преклони свой божественный слух!

В этом сердце, что чуждо измены,
Будь царицей единственной, Страсть -
Плоть и бархат под маской сирены;

Как к вину, дай мне жадно припасть
К тайной влаге густых сновидений,
Жаждать трепета гибких видений!

[kimoha]

Северянин
О всенокошенном июле

Июль блестяще осенокошен.
Ах, он уходит! держи! держи!
Лежу на шелке зеленом пашен,
Вокруг - блондинки, косички ржи.

О, небо, небо! твой путь воздушен!
О, поле, поле! ты - грезы верфь!
Я онебесен! Я онездешен!
И Бог мне равен, и равен червь!

1911. Июль."Дылицы"

[november_witch]

Мы опять не имеем ни шансов, ни прав –
только выкрутить пробки и стать потемнее.
Почему тебя нет ни online, ни in love,
если я без тебя засыпать не умею?
Позвони, расскажи мне забавную чушь –
про невежливый ветер и злые трамваи,
я тебя продышу, проживу, промолчу,
я тебя удержу до рассвета словами –
где-то в снах, от которых всего лишь черта
остается под утро на смятой подушке…
Иногда ты умеешь меня не читать.
Иногда я пытаюсь об этом не слушать.
Иногда нас разводят по разным углам,
как детей, что уже напроказили слишком…
А сегодня – сидеть без назойливых ламп,
просто ждать, когда ты наконец позвонишь мне,
в темноте вспоминать, как звучат голоса,
как от счастья и нежности пальцы немеют…
Я б сама позвонила, чтоб это сказать,
но ты помнишь – ни шансов, ни прав не имею.

Кот Басё

[meine ehre -Treue]

Генрих Гейне
«Бродячие крысы»

На две категории крысы разбиты:
Одни голодны, а другие сыты.
Сытые любят свой дом и уют,
Голодные вон из дома бегут.

Бегут куда попало,
Без отдыха, без привала,
Бегут куда глядят глаза,
Им не помеха ни дождь, ни гроза.

Перебираются через горы,
Переплывают морские просторы,
Ломают шею, тонут в пути,
Бросают мертвых, чтоб только дойти.

Природа их обделила,
Дала им страшные рыла,
Острижены — так уж заведено —
Все радикально и все под одно.

Сии радикальные звери —
Безбожники, чуждые вере.
Детей не крестят. Семьи не ища,
Владеют женами все сообща.

Они духовно нищи:
Тело их требует пищи,
И, в поисках пищи влача свои дни,
К бессмертью души равнодушны они.

Крысы подобного склада
Не боятся ни кошек, ни ада.
У них ни денег, ни дома нет.
Им нужно устроить по-новому свет.

Бродячие крысы — о, горе! —
На нас накинутся вскоре.
От них никуда не спрячемся мы,
Они наступают, их тьмы и тьмы.

О, горе, что будет с нами!
Они уже под стенами,
А бургомистр и мудрый сенат,
Не зная, что делать, от страха.

Готовят бюргеры порох,
Попы трезвонят в соборах, —
Морали и государства оплот,
Священная собственность прахом пойдет!

О нет, ни молебны, ни грохот набата,
Ни мудрые постановленья сената,
Ни самые сильные пушки на свете
Уже не спасут вас, милые дети!

Вас не поддержат в час паденья
Отжившей риторики хитросплетенья.
Крысы не ловятся на силлогизмы,
Крысы прыгают через софизмы.

Голодное брюхо поверить готово
Лишь логике супа и факту жаркого,
Лишь аргументам, что пахнут салатом,
Да гетткнгенским колбасо-цктатам.

Треска бессловесная в масле горячем
Нужней таким радикалам бродячим,
Чем Мирабо, чем любой Цицерон,
Как бы хитро ни витийствовал он.

[Aqua Regia]

I

Смятое за ночь облако расправляет мучнистый парус.
От пощечины булочника матовая щека
приобретает румянец, и вспыхивает стеклярус
в лавке ростовщика.
Мусорщики плывут. Как прутьями по ограде
школьники на бегу, утренние лучи
перебирают колонны, аркады, пряди
водорослей, кирпичи.

II

Долго светает. Голый, холодный мрамор
бедер новой Сусанны сопровождаем при
погружении под воду стрекотом кинокамер
новых старцев. Два-три
грузных голубя, снявшихся с капители,
на лету превращаются в чаек: таков налог
на полет над водой, либо — поклеп постели,
сонный, на потолок.

III

Сырость вползает в спальню, сводя лопатки
спящей красавицы, что ко всему глуха.
Так от хрустнувшей ветки ежатся куропатки,
и ангелы - от греха.
Чуткую бязь в окне колеблют вдох и выдох.
Пена бледного шелка захлестывает, легка,
стулья и зеркало - местный стеклянный выход
вещи из тупика.

IV

Свет разжимает ваш глаз, как раковину; ушную
раковину заполняет дребезг колоколов.
То бредут к водопою глотнуть речную
рябь стада куполов.
Из распахнутых ставней в ноздри вам бьет цикорий,
крепкий кофе, скомканное тряпье.
И макает в горло дракона златой Егорий,
как в чернила, копье.

V

День. Невесомая масса взятой в квадрат лазури,
оставляя весь мир - всю синеву! - в тылу,
припадает к стеклу всей грудью, как к амбразуре,
и сдается стеклу.
Кучерявая свора тщится настигнуть вора
в разгоревшейся шапке, норд-ост суля.
Город выглядит как толчея фарфора
и битого хрусталя.

VI

Шлюпки, моторные лодки, баркасы, барки,
как непарная обувь с ноги Творца,
ревностно топчут шпили, пилястры, арки,
выраженье лица.
Все помножено на два, кроме судьбы и кроме
самоей Н2О. Но, как всякое в мире "за",
в меньшинстве оставляет ее и кровли
праздная бирюза.

VII

Так выходят из вод, ошеломляя гладью
кожи бугристой берег, с цветком в руке,
забывая про платье, предоставляя платью
всплескивать вдалеке.
Так обдают вас брызгами. Те, кто бессмертен, пахнут
водорослями, отличаясь от вообще людей,
голубей отрывая от сумасшедших шахмат
на торцах площадей.

VIII

Я пишу эти строки, сидя на белом стуле
под открытым небом, зимой, в одном
пиджаке, поддав, раздвигая скулы
фразами на родном.
Стынет кофе. Плещет лагуна, сотней
мелких бликов тусклый зрачок казня
за стремленье запомнить пейзаж, способный
обойтись без меня.

Иосиф Бродский. Венецианские строфы (2)

[__liliana__]

М. И. Цветаева

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Кто был охотник? — Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?

23 октября 1914

[fhntv@]

Мне нужен тот, кто, несмотря на беды,
Меня одну оставить не захочет.
Кто не запишет мою боль в победы,
Кто прочитает душу между строчек.

Мне нужен тот, кто искренне полюбит,
Кто понял жизнь, со мной шагает в ногу,
Кто за ошибки хмуро не осудит,
Заботой скрасит каждую тревогу.

Мне нужен тот, с кем хочется делиться
Печалью, радостью и всем, что я имею.
Мне нужен тот, кому смогу открыться,
Тот, от чьей силы просто онемею.

Мне нужен тот, кто истинно достоин,
Кого я буду чтить и уважать.
Мне нужен рыцарь, самый храбрый воин,
Чтоб наш союз собою защищать.

Мне нужен тот, на чьей большой груди,
Я осознаю: с ним я не боюсь!
Кому сказав однажды: «Уходи»,
В ответ услышу: «Нет, я остаюсь».
--

[VVingless]

Мой ребёнок испачкал паркет…
Я, конечно, за это сердилась…
Но соседка моя столько лет
Хочет деток, да вот, не сложилось…
Я для мамы опять занята…
Суматоха и жизни теченье…
Но с детдома Андрей – сирота,
Он не знает о маме с рожденья…

С мужем ссоры банальные вновь…
Хнычет снова в кроватке малютка…
А тёть Катя, не зная любовь,
Умерла в одиночестве жутком…
У меня разошёлся замок…
Прям с утра этот день не задался…
А мужчина в коляске без ног
Благодарно лучам улыбался…

Как некстати сломался каблук…
Я ужасно сердилась: «Ну что же,
Всё с утра выпадает из рук…
Ну, за что мне всё это, о, БОЖЕ???»
Злая… у перехода стою…
Внедорожник… и скорость под двести…
Пешеход за секунду… в раю…
Спас каблук… Я стояла на месте.

Я застыла на миг, не дыша,
И подумала: в самом-то деле,
В человеке бесценна душа,
Но так мало души в нашем теле…
Я сполна получила урок…
Чёткий, правильный, элементарный…
А мужчина в коляске без ног
Улыбался лучам благодарно…



Самарина Ирина

[Qwer31]

Альтернативой Японскому лирическому стихотворение хокку (хайку), отличающихся предельной краткостью и своеобразной поэтикой появилось новое течение «Пирожки» (они же «перашки») — образец глубины мысли безо всякого пафоса и занудства.

Хокку:


Жаворонок поет.
Звонким ударом в чаще
Вторит ему фазан.
(Басе)

Печальный мир!
Даже когда расцветают вишни...
Даже тогда... (Исса)

Перашки:

когда тебе четыре года
а всем вокруг по пятьдесят
по многу раз простые вещи
приходится им объяснять
© i-mel

когда мы встретились глазами
мы оба поняли что нам
необходимо повстречаться
друг с другом чем нибудь еще
© бес

у губернатора проблема
где взять асфальта для дорог
чтоб ездить на порше который
по накладным и есть асфальт
© Алексей Лукьянов

о том что мы с тобой расстались
пока известно только мне
а впрочем и о наших встречах
никто не знает даже ты
© i-mel

мы уничтожили планету
теперь нам больше негде жить
как хорошо что мы умеем
на вещи с юмором смотреть
© supposedly-me

внутри у каждого есть космос
а значит каждый человек
для жизни в целом непригодный
холодный и пустой внутри
© djfedos

Со временем у классических «пирожков» появились разнообразные последователи и ответвления. Самое известное — «стишки-порошки», четверостишья с рифмующимися четными строками и короткой концовкой. Последняя двусложная строка — главная «фишка» порошка, она помогает создать остроумную миниатюру с неожиданной развязкой.

автомеханик ватикана
себе выпрашивал пикап
ну я тихонько покатаюсь
ну пап
© ЮГ muzz Мел

когда весь день одни проблемы
и не выходит ни черта
я залезаю в ванну с пеной
у рта
© Parrot

жизнь удивительная штука*
билборды надписью глася
десятым шрифтом уточняют
*не вся
© bu6lik

бог мой о времена о нравы
что мы здесь делаем ваще
вели беседу две креветки
в борще
© Умная Маша

не так уж много в жизни нужно
луч солнца бриз за лесом мыс
уютный сад десяток книжек
и смысл
© LP

[Евгения2311]

Жизнь в 100 словах

Колыбель. Пеленки. Плач.
Слово. Шаг. Простуда. Врач.
Беготня. Игрушки. Брат.
Двор. Качели. Детский сад.

Школа. Двойка. Тройка. Пять.
Мяч. Подножка. Гипс. Кровать.
Драка. Кровь. Разбитый нос.
Двор. Друзья. Тусовка. Форс.

Институт. Весна. Кусты.
Лето. Сессия. Хвосты.
Пиво. Водка. Джин со льдом.
Кофе. Сессия. Диплом.

Романтизм. Любовь. Звезда.
Руки. Губы. Ночь без сна.
Свадьба. Теща. Тесть. Капкан.
Ссора. Клуб. Друзья. Стакан.

Дом. Работа. Дом. Семья.
Солнце. Лето. Снег. Зима.
Дочь. Пеленки. Колыбель.
Стресс. Любовница. Постель.

Бизнес. Деньги. План. Аврал.
Телевизор. Сериал.
Дача. Вишни. Кабачки.
Седина. Мигрень. Очки.

Внук. Пеленки. Колыбель.
Стресс. Давление. Постель.
Сердце. Почки. Кости. Врач.
Речи. Гроб. Прощанье. Плач.

[Macrocosm]

Слово о любви.

Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.

Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!

Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.

А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.

Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!

Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?

Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!

Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.

Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.

Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!

Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.

И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!

И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!

Асадов Э.

[Шарки]

Солнечный круг,
Небо вокруг -
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листке
И подписал в уголке:

Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.

Милый мой друг,
Добрый мой друг,
Людям так хочется мира.
И в тридцать пять
Сердце опять
Не устает повторять:

Пусть всегда будет солнце...

Тише, солдат,
Слышишь, солдат,-
Люди пугаются взрывов.
Тысячи глаз
В небо глядят,
Губы упрямо твердят:

Пусть всегда будет солнце...

Против беды,
Против войны
Встанем за наших мальчишек.
Солнце - навек! Счастье - навек!-
Так повелел человек.

Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я.

Лев Ошанин

[Ludmila11-09]

Собери всех ученых мужей
И спроси, почему есть
Семь пядей во лбу,
Семь отверстий в любой голове,
Семь у кожи слоев,
Семь у ада кругов,
И семь смертных грехов,
Семь небес
И семь верст до небес,
Семь на свете чудес,
И в неделе семь дней,
И у лиры семь струн,
И у звука семь нот,
И один лишь ответ на семь бед!
Почему через семь дней
Меняются фазы луны!
Через семь лет меняются клетки твои
Почему у всех тайн семь замков!
И у радуги - есть семь цветов!
И тайный Бог, почему взялся
Мир сотворить за семь дней!
Собери всех ученых мужей,
Пусть отмерят семь раз,
Прежде чем отрицать,
Что в тебе семь тебя,
Семь таинственных « Я»!
Это значит, что в теле твоем
Есть семь тел
На семи этажах Бытия
Плоть животная, страхи
И страсть – это в самом низу,
А на самом верху – Живой Свет,
Вечный, знающий все
Свет, творящий миры – это ты…
Н.К. Рерих.

[Шарки]

1

Ты ждешь любви всем существом своим,
А ждать-то каково? Ведь ты - живая.
И ты идешь с чужим, недорогим,
Тоску свою любовью называя.

Один не тот. Потом другой не тот.
Оглянешься, а сердце-то остыло.
Когда ж в толпе единственный мелькнет,
Его окликнуть не достанет силы.

2

Не шаля с любовью, не балуя,
От живого чувства не беги.
Береги, девчонка, поцелуи.
Да смотри - не пере-бере-ги!
А не то, с ноги поднявшись левой,
Щуря потускневшие зрачки,
Вдруг проснешся нудной старой девой,
Полной злобы к людям и тоски.

Лев Ошанин

[Виктоp Цой]

Когда себя в обманутом доверье,
В беспечной слепоте,злясь, упрекнёшь,
Как будто наземь рухнешь с карусели...
А встанешь?..
Равновесье обретёшь?..


О боль прозренья! Горечь междометий,
Что сыплют соль на рваную десну!..
Мой медонос в февраль раскрыл соцветья,
Приняв ложь оттепели за весну.

Мороз был сечей, фактом непреложным.
И накатила , всё круша, беда...
О,если б мне для оттепелей ложных
Недосягаемой стать
Навсегда!..

Ольга Шевчук

[meine ehre -Treue]

Теофиль Готье
«Этюд рук»

I. Империя

Однажды отлитой из гипса
Залюбовался я рукой
Аспазии или Калипсо,
Как украшеньем мастерской.

Оцепенев под лаской снежной,
Как утром лилия, чиста,
И как строфа поэмы нежной
Её открылась красота.

Легли на бархат тёмно-синий
При бледно-матовых лучах
Изящество точёных линий
И пальцы тонкие в перстнях.

И флорентийским оборотом
Змеиный выдержав извив,
Оставлен лёгким поворотом
Мизинец, царственно-красив.

Она ласкала ль дон Жуану
Отливы смоляных кудрей,
Чесала ль бороду султану
В шелках, карбункула красней,

Владычица ли, жрица страсти,
Хватала в пальчики свои
Надменный скипетр, символ власти,
Иль скипетр чувственной любви?

И опиралась, легче птицы,
На шею, гнутую дугой,
Или на круп покорной львицы,
Своей химеры огневой.

Фантазий царственных бездонность
И вера в золото, в шелка,
Как злая чувственность, влюблённость,
По невозможному тоска,

Поэмы странные, романсы
Гашиша или рейнских вин,
Езда на лошади цыганской,
На дикой лошади равнин;

Всё на ладони этой скрыто
Средь тонких линий чертежа,
Где ставит знаки Афродита,
Чтоб их любовь прочла, дрожа.

II. Лаценер

Но для контраста, для примера,
В бальзам не раз погружена,
Рука убийцы Лаценера
Мне рядом с той была видна.

Я с развращённым любопытством
Коснулся, сдерживая дух,
Её, исполненной бесстыдством,
Одетой в красноватый пух.

Набальзамирована славно
И фараона рук желтей,
Она простёрла пальцы фавна,
Сведённые в пылу страстей.

Казалось, золота и тела
Зуд ненасытный клокотал
Ещё покой их омертвелый
И как тогда их выгибал.

Здесь, в складках кожи, все пороки
Вписали когтем, хохоча,
Незабываемые строки
Для развлеченья палача.

Видны в морщинах этих тёмных
Бесчеловечные дела,
Ожоги от печей огромных,
Где брызжет адская смола;

Разгулы, с грязною любовью,
Игорный дом и лупанар,
Залитые вином и кровью,
Как старых цезарей кошмар!

Но, мягкая и злая, всё же
Для праздных зрителей она,
Та гладиаторская кожа,
Жестокой прелести полна!

Аристократке преступлений,
Тяжёлый молот не мешал
Изяществу её движений,
Её орудьем был кинжал.

Мозоль работы терпеливой,
Здесь не лежит твой чистый след.
Зверь явный и поэт фальшивый
Был только уличный Манфред.

[Замок]

Будь твёрд без чёрствости, приветлив без жеманства,
Встань выше зависти, довольствуйся собой!
От счастья не беги и не считай бедой
Коварство времени и сумрачность пространства.

Ни радость, ни печаль не знают постоянства:
Чередованье их предрешено судьбой.
Не сожалей о том, что сделано тобой,
А исполняй свой долг, чураясь окаянства.

Что славить? Что хулить? И счастье и несчастье
Лежат в тебе самом!.. Свои поступки взвесь!
Стремясь вперёд, взгляни, куда ты шёл поднесь.

Тому лишь, кто, презрев губительную спесь,
У самого себя находится во власти,
Подвластна будет жизнь, мир покорится весь!

Пауль Флеминг

[Шарки]

ПЕСНЯ ЛЮБВИ

Лев Ошанин


От любви моей до любви твоей
Было столько верст, было столько дней.

Вьюга смешала землю с небом,
Серое небо с белым снегом.
Шел я сквозь вьюгу, шел сквозь небо,
Чтобы тебя отыскать на земле.
Как ты посмела не поверить,
Как ты посмела не ответить,
Не догадаться, не заметить,
Что твое счастье в руках у меня.

Нет без тебя света,
Нет от тебя ответа.
Верю, что ждешь где-то.
Всюду зову, всюду ищу тебя.

Вьюга смешала землю с небом,
Серое небо с белым снегом.
Шел я сквозь вьюгу, шел сквозь небо,
Но до тебя я дойду все равно.

От любви моей, от любви твоей
Стал упрямей я, стал еще сильней.

Хочешь, пройду я кручей горной,
Хочешь, взлечу я к туче черной.
Тесен для сердца мир просторный,
И не умею я жить, не любя.

Нет без тебя света,
Нет от тебя ответа.
Верю, что ждешь где-то.
Слышишь, зову, слышишь, иду к тебе.

Вьюга смешала землю с небом,
Серое небо с белым снегом.
Шел я сквозь вьюгу, шел сквозь небо,
Но я тебя отыщу все равно. Все равно.

[Тонечка Агапова]

Струнной арфой
Касались сосны,
где свалился полисадник,
У забытых берегов
и светлого столика, —
рай неизвестный,
кем-то одушевлённый.
У сосновых стволов
тропинка вела,
населённая тайной,
к ласковой скамеечке,
виденной кем-то во сне.
Пусть к ней придёт
вдумчивый, сосредоточенный,
кто умеет любить, не знаю кого,
ждать, — не знаю чего,
а заснёт, душа его улетает
к светлым источникам
и в серебряной ряби
веселится она.

Елена Гуро

[mialana]

Свинья под дубом

Свинья под Дубом вековым
Наелась желудей досыта, до отвала;
Наевшись, выспалась под ним;
Потом, глаза продравши, встала
И рылом подрывать у Дуба корни стала.
"Ведь это дереву вредит",
Ей с Дубу ворон говорит:
"Коль корни обнажишь, оно засохнуть может".-
"Пусть сохнет", говорит Свинья:
"Ничуть меня то не тревожит;
В нем проку мало вижу я;
Хоть век его не будь, ничуть не пожалею,
Лишь были б желуди: ведь я от них жирею".-
"Неблагодарная!" примолвил Дуб ей тут:
"Когда бы вверх могла поднять ты рыло,
Тебе бы видно было,
Что эти желуди на мне растут".
______

Невежда также в ослепленье
Бранит науки и ученье,
И все ученые труды,
Не чувствуя, что он вкушает их плоды.
И.Крылов

[Aqua Regia]

Я не знаю, как правильно!
Да и к черту все правила!
Я играю талантливо роль одну за другой.
Никому не обещана
Одержимая женщина.
Нескончаемы раунды... затянувшийся бой.
Мезальянсны свидания,
Безуспешны старания -
Скоро душу смятенную до конца раздарю...
Но хоть часть обгорелую
Сберегу я для смелого,
Кто сумеет любить меня и в аду и в раю.

© Натали Амар

[Шарки]

Снег ли, туман ли, пух тополиный
Вьётся, порхает, кружится, стелется?
Божье явление - явка с повинной
И обещание: всё перемелется.

Господи, Боже мой, где ж твоя мельница,
Где же твой жернов для боли старинной?
Всё перемелется, всё перемелется -
Вместо ответа крик журавлиный.

Сон наяву. Шепоток полуночный.
Вот и не верим, а всё-таки верится:
В нашем домишке под крышей непрочной
Всё образуется, всё переменится.

Что же, мой друг, убиваться и мучиться?
Это душа себя выплеснуть тянется.
Всё перемелется. Что-то получится?
Всё перемелется. Что-то останется?

Виктор Каган

[Парусник]

ДВОЕ.

У поезда, застыв, задумавшись -
в глазах бездонно и черно, -
стояли девушка и юноша,
не замечая ничего.

Как будто все узлы развязаны
и всё, чем жить, уже в конце, -
ручьями светлыми размазаны
слезинки на её лице.

То вспыхивает, не стесняется,
то вдруг, не вытирая щёк,
таким сияньем осеняется,
что это больно, как ожог.

А руки их переплетённые!
Четыре вскинутых руки,
без толмача переведённые
на все земные языки!

И кто-то буркнул: - Ненормальные! -
Но сел, прерывисто дыша.
К ним, как к магнитной аномалии,
тянулась каждая душа.

И было стыдно нам и совестно,
но мы бесстыдно всё равно
поворовски на них из поезда
смотрели в каждое окно.

Глазами жадными несметными
скользили по глазам и ртам.
Ведь если в жизни чем бессмертны мы,
бессмертны тем, что было там.

А поезд тронулся. И буднично -
неужто эта нас зажгла? -
с авоськой, будто бы из булочной,
она из тамбура зашла.

И оказалась очень простенькой.
И некрасива, и робка.
И как-то неумело простыни
брала из рук проводника.

А мы, уже тверды, как стоики,
твердили бодро: - Ну, смешно!
И лихо грохало о столики
отчаянное домино.

Лились борщи, наваром радуя,
гремели миски, как тамтам,
летели вёрсты, пело радио...

Но где-то,
где-то,
где-то там,
вдали, в глубинках, на скрещении
воспоминаний или рельс
всплывало жгучее свечение
и озаряло всё окрест.

И двое, раня утро раннее,
перекрывая все гудки,
играли вечное, бескрайнее
в четыре вскинутых руки!

[1974]

Римма Казакова

[Шарки]

Надоело одиночество…
От себя не убежать…
Только мне совсем не хочется
Быть как все и подражать
Тем, кто может быть счастливым
Оттого, что счастлив сам…,
Их намёкам молчаливым
И наигранным слезам,
Сладкой радости беспечной,
Беззаботности души
И Любви, что канет в Вечность,
Если что не так скажи…

Надоело одиночество…
Пробираюсь сквозь туман…
Хоть на миг увидеть хочется
Не следы от жутких ран,
Не отчаянье бессилья,
Не попытку всё забыть,
Но возможность в изобилии
Всем Любовь свою дарить!

Оксана Манжурина

[Евгения2311]

Жестокая эра матриархат

Жестокая эра – матриархат,
Уже на подходе! Мужайся мой брат!
Да! Власти мужчин приходит конец!
Наденут на нас терновый венец,
И женским Богам принесут на алтарь –
Он кровью мужчин будет залит, как встарь!
Исчезнут искусства, погибнет любовь.
Заменит мужчину, простите, морковь.
А нам уготована участь рабов!
Вы слышите лязг этих страшных оков?!
Для амазонок грядущих все мы –
Пустые затраты. Мы им не нужны.
Возьмут лишь немногих себе для забав,
Мужское достоинство в корне поправ.
Бесславно закончится жизнь на земле…
Мне это привиделось ночью, во сне.
Проснулся в поту. Обуял меня страх.
Ах! Это был сон! Я тихонечко встал,
На кухню пошел милой кофе варить –
Свою амазонку нельзя мне гневить.

Владимир Мельник

[kimoha]

Иосиф Бродский
От окраины к центру

Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.

Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.

Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть --
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.

В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.

Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.

По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.

Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.

Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.

Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.

Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того --
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.

Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю -- с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.

Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.

Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.

Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари -- по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.

Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять -- только это возможно.

То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.

Это -- вечная жизнь:
поразительный мост, неумолчное слово,
проплыванье баржи,
оживленье любви, убиванье былого,
пароходов огни
и сиянье витрин, звон трамваев далеких,
плеск холодной воды возле брюк твоих вечношироких.

Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.

Не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.

Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать.
Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.

Поздравляю себя!
Сколько лет проживу, ничего мне не надо.
Сколько лет проживу,
сколько дам на стакан лимонада.
Сколько раз я вернусь --
но уже не вернусь -- словно дом запираю,
сколько дам я за грусть от кирпичной трубы и собачьего лая.
1962

[Евгения2311]

Что есть добро?



Что есть добро? Что зло? Что правда? А что ложь?
Мы для всего давно придумали названья,
Мы видим свет и тьму, мы чувствуем любовь
И назначаем за грехи себе мы наказанья.

И не живем мы так, как нас учили жить,
Ведь те, учившие нас по-другому жили,
И мы тогда не их слова учили,
А лишь противоречья этих слов.

Мы видим в мире свет и думаем о счастье,
А если видим зло, то думаем о тьме.
Но для чего нам боль, проблемы и ненастья,
Когда так хочется любить и доверять мечте.

Всю жизнь сидим мы в клетке убеждений,
Мы пленники своих невидимых оков:
Воспоминаний, страхов и сомнений,
Хотим мы победить придуманных врагов.

Воюем мы с собой и строим баррикады,
Мы рушим стены, воздвигая вновь,
И каждый день штурмуем мы преграды,
Но забываем, что еще есть вера и любовь.

А может, стоит посмотреть на мир иначе,
Увидеть в жизни радость, свет и красоту,
Поверить, что проблемы, беды и удачи
Ведут нас вместе к свету и добру.

И может, стоит проиграть войну?
Принять и полюбить себя такими,
Какие мы сейчас, и прекратить борьбу,
И не пытаться больше стать другими!

Взглянуть на мир и вновь увидеть свет,
Простить себе все страхи и обиды,
И верить, что всегда отыщется ответ,
Пускай душа и ум останутся открыты.

Ольга Партала

[Шарки]

Я просила любви у Бога.
На всю жизнь, до волос седых.
Пусть чуть-чуть, пусть совсем немного,
Только чтобы была на двоих.
Хочешь? На! Но зачем чуть-чуть?
Я тебе ее много дам!
Выбирай, с кем в ней хочешь тонуть,
И дели ее пополам.
Я пыталась ее делить...
Я пыталась ее отдать...
Я хотела ее дарить,
И ее же взамен получать.
Но секрет я один не знала,
От любви выбиваясь из сил.
Я тому ее отдавала,
Кто у Бога о ней не просил...

Юлия Апрельская

[Enigma100000]

Не знаю - права ли,
не знаю - честна ли,
не помню начала,
не вижу конца...
Я рада,
что не было встреч под часами,
что не целовались с тобой
у крыльца.
Я рада, что было так немо и прямо,
так просто и трудно,
так нежно и зло,
что осенью пахло
тревожно и пряно,
что дымное небо на склоны ползло.
Что сплетница сойка
до хрипу кричала,
на все побережье про нас раззвоня.
Что я ничего тебе
не обещала
и ты ничего не просил
у меня.
И это нисколько меня не печалит,-
прекрасен той первой поры неуют...
Подарков не просят
и не обещают,
подарки приносят
и отдают.

В. Тушнова

[Шарки]

Я ухожу в рассвет
Сегодняшнего дня…
Меня здесь больше нет…
Ты не буди меня…

Я ухожу в закат, -
Меня зовёт звезда…
Я не вернусь назад
Уж больше никогда!

Оксана Манжурина

[Евгения2311]

Простишь ли мне ревнивые мечты...

Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?
Окружена поклонников толпой,
Зачем для всех казаться хочешь милой,
И всех дарит надеждою пустой
Твой чудный взор, то нежный, то унылый?
Мной овладев, мне разум омрачив,
Уверена в любви моей несчастной,
Не видишь ты, когда, в толпе их страстной,
Беседы чужд, один и молчалив,
Терзаюсь я досадой одинокой;
Ни слова мне, ни взгляда... Друг жестокий!
Хочу ль бежать,- с боязнью и мольбой
Твои глаза не следуют за мной.
Заводит ли красавица другая
Двусмысленный со мною разговор,-
Спокойна ты; веселый твой укор
Меня мертвит, любви не выражая.
Скажи еще: соперник вечный мой,
Наедине застав меня с тобой,
Зачем тебя приветствует лукаво?..
Что ж он тебе? Скажи, какое право
Имеет он бледнеть и ревновать?..
В нескромный час меж вечера и света,
Без матери, одна, полуодета,
Зачем его должна ты принимать?..
Но я любим... Наедине со мною
Ты так нежна! Лобзания твои
Так пламенны! Слова твоей любви
Так искренно полны твоей душою!
Тебе смешны мучения мои;
Но я любим, тебя я понимаю.
Мой милый друг, не мучь меня, молю:
Не знаешь ты, как сильно я люблю,
Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.

А. Пушкин

[Шарки]

Mужчины – они, словно птицы,
И каждый по своему в жизни гнездится.
Мужчина Сова – по ночам смотрит скачки.
Мужчина Сорока – имеет заначки.
Мужчина Орел – ревность, молнии, громы.
Мужчина Синица – все тащит из дома.
Мужчина Снегирь – нет красивее фрака,
Но он, перелетная птица, однако.
Воробышек дома зимою и летом.
Петух, извините, сейчас не об этом.
Дятел наладит домашний уют
Соседям всем сразу хана и капут.
За Голубем нужен особый уход
Воркует лирично, но всюду насрёт.
Мужчина Кукушка – беспечен, как ветер,
Жена однодневка, пристроены дети.
Мужчина Колибри – с цветка на цветок,
Лишь сладкое любит его хоботок.
Пингвин – интересная, в общем то, птица,
Игрив, но все время чего то боится.
А Лебедь всю жизнь верность в сердце несет,
Прекрасен его белокрылый полет.
Такие вы разные очень, мужчины,
Но вас не любить – нет серьезной причины

Юлия Апрельская

[jdanov]

Я не люблю когда мне врут
Но от правды я тоже устал.

В. Цой.

[Шарки]

Не жалею, не зову, не плачу,
Как Есенин когда-то писал.
Силы все я свои растрачу,
Потому, как судьбу свою гнал!

Я со многим устал мириться,
Пробежаться хочу босиком.
Перестал понапрасну злиться,
Жизнь затянута крепким узлом!

Всё прошло, только нежные чувства,
Будоражат сознанье моё,
Да порою становится грустно,
Когда слышишь сплошное враньё!

Поутихли ветра во мне, свежесть,
По утрам лишь заходит ко мне.
Душу что-то мою словно режет,
Как бы вновь проскакать на коне!

Владимир Песня

[Florentine]

Из недочитанной книги


Он начал читать когда солнце пылилось в зените.

За пару страниц до конца он оставил закладку.

Из сердца тянулись какие-то красные нити.

Сегодня срезать их казалось особенно сладким.



Сегодня в душе ему было особенно душно

Святой от природы, он чувствовал – как это тошно

Царапать на пальцах узоры рябиновой тушью

И снова высовывать белые руки под дождь, но..



«Нам все его шалости выйдут когда-нибудь боком

Все наши забытые игры и новые ники» -

Так молвила странная девочка с комплексом бога

Какому-то мальчику из недочитанной книги.

Саша Бес(t)

[MalDiva]

Дана Сидерос, 2009

Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони...
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает...

[Виктоp Цой]

Женщина

Женщина! Какое слово!
Как поздно стал я понимать!
В нём нашей жизни всей основа:
Жена, любимая и мать.

Женщина! Какая сила!
Какая в этом слове власть!
Ведь всех нас женщина любила
И волновала в каждом страсть.

Женщина! Какая радость!
Какая в этом слове ширь!
В нём жизни нашей соль и сладость,
Покой и счастье, свет и мир.

Женщина! на этом свете
Тобой одною жизнь полна.
Вас миллиарды на планете,
А в сердце каждого одна.

Женщина! Какие руки!
Какой всесильный сердца зов!
В тебе мечты,порывы , муки
И грусть, и радость , и любовь.

Женщина! Цветенье мая!
Тебя я славлю и пою,
Перед тобою одной склоняю
Седую голову свою.

В.Тарасов.

[Шарки]

Зазеркаль...

Шарова Евгения

Зазеркаль меня - отрази
В родниковой своей воде…

Сколько долгих тоскливых зим
Я искала тебя везде:

В шуме ветра, обрывках снов,
В многолюдье и пустоте…
В паутине чужих следов
Я твою находила тень…

Не гадала я о судьбе,
Разбивала шаров хрусталь…

В родниковой своей воде
Отрази меня - зазеркаль…

[meine ehre -Treue]

Шарль Бодлер
«Человек и Море»

(Стихотворение из сборника «Цветы Зла»)

Свободный человек, от века полюбил
Ты океан - двойник твоей души мятежной;
В разбеге вечном волн он, как и ты, безбрежный,
Всю бездну горьких дум чудесно отразил.

Ты рвешься ринуться туда; отваги полн,
Чтоб заключить простор холодных вод в объятья,
Развеять скорбь души под гордый ропот волн,
Сливая с ревом вод безумные проклятья.

Вы оба сумрачны, зловеще-молчаливы.
Кто, человек, твои изведал глубины?
Кто скажет, океан, куда погребены
Твои несметные богатства, страж ревнивый?

И, бездны долгих лет сражаясь без конца,
Не зная жалости, пощады, угрызений,
Вы смерти жаждете, вы жаждете сражений,
Два брата страшные, два вечные борца!

[Simiel]

Находилось немало причин
Обнимать нелюбимых мужчин,
Извлекать миллионы личин из бутылки шабли...
Зажигает вечерний неон
Шумный город, а рядом не Он -
И влияние ближних персон сведено на нули...

Бьются в венах вина и тоска...
Ложь несносна, а правда горька...
Прокляну и меха, и шелка, да уйду в никуда...
В навсегда заколдованный круг,
Что связал лихолетьем разлук
Теплоту окольцованных рук... не на ночь, на года...

На порогах иных королевств
В переборах гитар - благовест
Славит судьбы счастливых невест... А в душе у меня
Неизменно тревожный набат...
Сердце плачет... А кто виноват?...
Невозможно вернуться назад, чтобы что-то менять...
.................................................. ....
Улыбнусь и найду сто причин
Обнимать нелюбимых мужчин...
Послевкусие счастья горчит, словно капли шабли...
Зажигает вечерний неон
Шумный город, а рядом не Он...
...И жестокие боги на трон не того возвели...

Елена Ломакина

[Old Lady]

СЧАСТЬЕ

Ты у меня, я у тебя в плену.
Но помолчим! Такие есть мгновенья,
когда слова почти, как оскорбленья!
кощунственно тревожат тишину.
О, этот дар, о, эта благодать
души с душой прямой беззвучной речи!
Ты знаешь все, что я тебе отвечу,
я знаю все, что хочешь ты сказать.
Как хорошо! Бездонна синева.
Ты здесь со мной. Кругом шумят березы.
И сердце так полно, что набегают слезы,
и счастье так полно, что не нужны слова...

Мария Волкова
1939

[Шарки]

ФУТБОЛ

Николай Отрада


И ты войдешь. И голос твой потонет
В толпе людей, кричащих вразнобой.
Ты сядешь. И как будто на ладони
Большое поле ляжет пред тобой.

И то мгновенье, верь, неуловимо,
Когда замрет восторженный народ,-
Удар в ворота! Мяч стрелой и... мимо.
Мяч пролетит стрелой мимо ворот.
И, на трибунах крик души исторгнув,
Вновь ход игры необычайно строг...

Я сам не раз бывал в таком восторге,
Что у соседа пропадал восторг,
Но на футбол меня влекло другое,
Иные чувства были у меня:
Футбол не миг, не зрелище благое,
Футбол другое мне напоминал.

Он был похож на то, как ходят тени
По стенам изб вечерней тишиной.
На быстрое движение растений,
Сцепление дерев, переплетенье
Ветвей и листьев с беглою луной.

Я находил в нем маленькое сходство
С тем в жизни человеческой, когда
Идет борьба прекрасного с уродством
И мыслящего здраво
с сумасбродством.
Борьба меня волнует, как всегда.

Она живет настойчиво и грубо
В полете птиц, в журчании ручья,
Определенна,
как игра на кубок,
Где никогда не может быть ничья.

[kimoha]

Блейк
Из "Пророческих книг"
Книга Тэль

II
- Скажи мне, облако, - спросила задумчивая Тэль, -
Как ты не ропщешь, не тоскуешь, живя один лишь час?
Но час пройдет, и больше в небе тебя мы не найдем.
И Тэль - как ты. Но Тэль тоскует, и нет ответа ей!

Главу златую обнаружив и выплыв на простор,
Сверкнуло облако, витая над головою Тэль.

- Ты знаешь, влагу золотую прохладных родников
Пьют ваши кони там, где Лува меняет лошадей.
Ты смотришь с грустью и тревогой на молодость мою,
Скорбя о том, что я растаю, исчезну без следа.
Но знай, о девушка: растаяв, я только перейду
К десятикратной новой жизни, к покою и любви.
К земле спускаясь невидимкой, я чашечек цветов
Касаюсь крыльями, и фею пугливую - росу
Молю принять меня в прозрачный, сияющий шатер.
Рыдает трепетная дева, колени преклонив
Перед светилом восходящим. Но скоро мы встаем
Соединенной, неразлучной, ликующей четой,
Чтоб вместе странствовать и пищу нести цветам полей.

- Неужто, облачко? Я вижу, различен наш удел:
Дышу я тоже ароматом цветов долины Гар,
Но не кормлю цветов душистых. Я слышу щебет птиц,
Но не питаю малых пташек. Они свой корм в полях
Находят сами. Я исчезну, и скажут обо мне:
Без пользы век свой прожила сияющая дева,
Или жила, чтоб стать добычей прожорливых червей?..

С престола облако склонилось и отвечало Тэль:

- Коль суждено тебе, о дева, стать пищей для червей,
Как велико твое значенье, как чуден твой удел.
Все то, что дышит в этом мире, живет не для себя.
Не бойся, если из могилы червя я позову.
Явись к задумчивой царице, смиренный сын Земли!

Могильный червь приполз мгновенно и лег на влажный лист,
И скрылось облако в погоне за спутницей своей.

[Enigma100000]

Ничего уже не объяснить,
Что случилось- мы не знаем сами...
И еще пытаемся любить
За зиму остывшими сердцами.
Только вечер призрачен и тих,
Сладко пахнет морем и цветами,
Ты еще коснешься губ моих,
Но уже холодными губами...
Я еще ладонь твою сожму,
Но сердца уже спокойно бьются,
Не осознавая, почему
Так нелепо люди расстаются...

В. Тушнова

[Шарки]

ПОПУТНО

Николай Отрада

Я, кажется,
Будто все спутал,
Чувства стреножил со зла.
А ты говоришь:
- Попутно,
Нечаянно как-то зашла.-
Минуты проходят в молчанье,
Нам не о чем говорить.
И будто совсем случайно:
- Поезд уйдет до зари,
Поезд уходит скорый...-
Его не вернуть назад.
Я ждал тебя
И без укора
Хотел тебе все сказать.
Сказать,
Что при этой погоде
Непогодь в сердце,
Дождь.
А ты говоришь:
- Проводишь?
К поезду не придешь?-
На улицах воздух мутный -
Это идет весна.
Ушла
И с собой попутно
Радость мою унесла.

[meine ehre -Treue]

Шарль Бодлер
«Продажная муза»

(Стихотворение из сборника «Цветы Зла»)

О муза нищая, влюбленная в чертоги!
Когда Январь опять освободит Борей,
В те черные часы безрадостных ночей
Чем посиневшие свои согреешь ноги?

Ведь мрамор плеч твоих опять не оживет
От света позднего, что бросит ставень тесный;
В твой кошелек пустой и в твой чертог чудесный
Не бросит золота лазурный небосвод!

За хлеб насущный свой ты петь должна - и пой
Te Deum; так дитя, не веря в гимн святой,
Поет, на блеск святых кадильниц улыбаясь.

Нет... лучше, как паяц, себя толпе отдай
И смейся, тайными слезами обливаясь,
И печень жирную у черни услаждай.

[november_witch]

Вера Полозкова

что рассказал шанкар своему другу раджу, когда вернулся домой

иннокентию всеволодовичу

когда я прилетел, раджу, я решил: эти люди живут как боги
сказочные пустые аэропорты, невиданные дороги

целое стекло в окне и фаянсовый унитаз даже в самой простой квартире
счастливы живущие здесь, сказал, как немногие в этом мире

парки их необъятны, раджу, дома у них монолитны
но никто из их обитателей не поет по утрам ни мантры,
ни киртана, ни молитвы

вроде бы никто из них не лентяй, ни один из них не бездельник -
но они ничего не делают, кроме денег:

кроме денег и денег, раджу, как будто они едят их:
только пачки купюр рекламируют на плакатах

представляешь, раджу, ни грязи, ни нищеты, но вот если большая трасса -
то во всю длину вдоль нее щиты, на которых деньги и даже - груды сырого мяса

кроме денег, раджу, как будто чтобы надеть их:
нанимают чужих людей, чтоб заботились об их детях

кроме денег, раджу, но как попадется навстречу нищий или калека -
так глядят, будто он недостоин имени человека

кроме денег, но не для того, раджу, чтоб жене купить на базаре
дорогих украшений или расшитых сари

а пойти и сдать в банк, и соседям служить примером -
и ходить только в сером, и жена чтоб ходила в сером

женщины их холёны, среди старух почти нет колченогих, дряблых
но никто из мужчин не поет для них,
не играет для них на таблах

дети их не умирают от скверной воды, от заразы в сезон дождей или черной пыли,
только я не видел, чтоб они бога благодарили

старики их живут одни, когда их душа покидает тело -
часто не находят ничьей, чтобы проводить ее захотела

самое смешное, раджу, что они нас с тобой жалели:
вы там детям на хлеб наскребаете еле-еле,

спите на циновке, ни разу не были ни в театре, ни на концерте -
люди, что друг другу по телефону желают смерти

я прожил среди них пять дней и сбежал на шестые сутки -
я всерьез опасался, что навсегда поврежусь в рассудке

и моя сангита аж всплеснула руками, как меня увидала:
принесла мне горячих роти и плошку дала

что с тобой, говорит, ты страшнее ракшаса, бледнее всякого европейца,
я аж разрыдался, раджу, надо ж было такого ужаса натерпеться

[AssA]

Я не сильная, это такой маскарад…
Чтоб меня не жалели в слезливых порывах.
Я могу пережить тяжесть разных утрат
Без каких-то заметных психических срывов.
Я не сильная. Просто просить не люблю.
И вымаливать счастья на паперти чувства…
Я мольбы о любви не ношу к алтарю,
И борюсь в одиночку с отчаянной грустью.
Я не сильная. Просто сейчас не до слез.
Я себе запретила бессмысленно плакать…
Ведь смешно ожидать облегченья всерьез,
Разводя на душе беспрерывную слякоть…
Я не сильная. Просто привыкла сама.
Добиваться, решать, разбираться в вершинах…
Я не верю в какие-то полутона…
Не мечтаю о прошлом на старых руинах..
Не надеюсь на помощь светил и людей,
Не твержу, что мне радостей выпало мало…
Не страдаю отсутствием сил и идей.
Я не сильная. Просто быть слабой устала…

[Шарки]

Я своих фотографий тебе не дарил
И твоих не просил с собой,
О тебе никому я не говорил,
Уходя на рассвете в бой.

Это только поэты пишут в стихах,
Это только в песнях поют,
Будто женская верность на дымных полях
Охраняет солдат в бою.

Ожиданием пули не отведешь,
Заклинать судьбу ни к чему.
Будто ты меня силой любви спасешь —
Я не верю совсем тому.

Позабудешь, устанешь ждать за года,
Значит, мертвым я упаду?
Схорони, забудь, я живой тогда
Непременно, назло приду.

1944

Сергей Орлов

[Lanusja]

Марина Цветаева
«Слава падает так, как слива»


Слава падает так, как слива:
На голову, в подол.
Быть красивой и быть счастливой!
(А не плохой глагол —

Быть? Без всякого приставного —
Быть и точка. За ней простор.)
Слава падает так, как слово
Милости на топор

Плахи, или же как на плиты
Храма — полдень сухим дождем.
Быть счастливой и знаменитой?
Меньшего обождем

Часа. Или же так, как целый
Рим — на розовые кусты.
— Слава! — Я тебя не хотела:
Я б тебя не сумела нести.

[Шарки]

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Асадов Эдуард

[Evgeniya adamenko]

Я научусь


Ксения Скворцова


Я научусь не думать о тебе,
Я научусь не плакать от отчаянья,
И не искать болезненно во сне
С тобой еще хоть одного свиданья.

Я научусь не говорить с тобой
И каждый вечер не желать спокойной ночи,
И ото всех скрывать свою любовь
Я научусь…Все будет, как ты хочешь.

Я научусь не ждать, как верный пес,
Я научусь не жить одним тобою,
Я научусь не принимать всерьез
Все то, что называется любовью.

Я научусь измены не прощать
И быть счастливой в этой новой роли…
И душу научусь не открывать,
Чтобы потом не умирать от боли.

Я снова научусь не быть твоей,
Я научусь, пусть даже через силу…
И в этой тусклой веренице дней
Жить без тебя… Я научусь, мой милый!

[Enigma100000]

Напрочь путь ко мне отрезая,
чтоб не видеть и не писать,
ты еще пожалеешь, знаю,
станешь локти себе кусать.
Чтоб не видеть...
Но ты увидишь.
Взглянешь - взгляда не отведешь.
Ты в метельную полночь выйдешь,
а от памяти не уйдешь.
-Обхватить бы двумя руками,
унести б ее за моря!
Почему же она такая?
Отчего она не моя?
Снег летит над землей застылой,
снег рассыпчатый и сухой,...
А ведь было бы счастье, было,-
оказался кузнец плохой.

В. Тушнова

Всем хорошей недели!

[*DoMiniKa*]

Мы под Колпином скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.

Недолет. Перелет. Недолет.
По своим артиллерия бьет.

Мы недаром присягу давали.
За собою мосты подрывали,-
Из окопов никто не уйдет.
Недолет. Перелет. Недолет.

Мы под Колпиным скопом лежим
И дрожим, прокопченные дымом.
Надо все-таки бить по чужим,
А она - по своим, по родимым.

Нас комбаты утешить хотят,
Нас, десантников, армия любит...
По своим артиллерия лупит,-
Лес не рубят, а щепки летят.

Александр Межиров

[cote d'Ivoire]

Реакция — опыт, сводящий с ума, но в ум возвращающий вскоре.
Реакция — это глубокая тьма, бездонное черное море,
И тайная слежка за каждым словцом — почувствуй себя виноватым!
— И склока с коллегой, соседом, отцом, собою, ребенком и братом.

Реакция — это уснувшая честь и злоба, которая будит;
Презренье к Отчизне, которая есть, и трижды — которая будет;
Реакция — это стрельба по своим, сомнение в правде и Боге,
И общее внятное чувство "Горим!" — и чувство, что связаны ноги;

Привычка смириться, а то и поржать, когда пред тобой святотатство;
Желанье уснуть, и желанье бежать, и тут же надежда остаться.
Сам воздух кричит: "Никого не жалей, не верь, не надейся, не помни".
Такое полезло из темных щелей, из чертовой каменоломни,

Такие суконные рожи грозят — бездарность, безмозглость, сенильность,
— Что, кажется, их не загонишь назад: они уже тут поселились.
Реакция — это от гнили черно, днем стыдно, ночами тревожно;
реакция — это нельзя ничего, и рвет от всего, чего можно;

Реакция — это отравленный хлеб, вниманье к сигналам, приметам,
Безвыходный морок, который нелеп — и все же ужасен при этом;
Реакция — все разъедающий страх, подобье оброка и дани,
Который ужасней расстрелов и плах, поскольку он длится годами.

Не ведает спасшийся, что спасено, и смотрит на зеркало тупо.
Реакция — это утрата всего, что вас отличает от трупа.
Когда-нибудь это, конечно, пройдет, но в бездне сплошного распада
Едва ли спасется и выживет тот, кому этой вони не надо.

Наверное, четверть, а может быть, треть, и тех-то едва созовете.
В огне хоть чему-то дано уцелеть, но что уцелеет в болоте?
И главное — трепет на самом верху и ниже, в разлившейся луже:
Ах, только б не хуже, ах, только б не ху… Скажите: чего бы вам хуже?

Каких вам еще запрещений и пут, и чисток в нечетные числа?
Вас только что в скрепу еще не гребут, и то из брезгливости чисто.
Похоже, что лысый как в воду глядел, не брать нас в расчет предлагая.
И кажется всем, что еще не предел, что жизнь еще будет другая…

Мне прятаться поздно. Я, в общем, изгой, отмеченный тайною метой,
И я говорю, что не будет другой, — вы так и подохнете в этой.
Пускай на меня с удивленьем воззрят — о эта упертость баранья!
— Но нужно, чтоб кто-то сказал: невозврат. Живущий, оставь упованья.

Довольно томиться в тупом мандраже. Считайте, что нас перебили.
Того, кто сказал себе это, — уже не сделать союзником гнили,
С руки не кормить, не загнать за Можай, не вымазать в тине злодейской.
Желающий ехать — быстрей уезжай. Желающий действовать — действуй.

Дм. Быков

[Шарки]

Ты в жизни жег хоть раз мосты
В своей,
Как жгут мосты саперы,
Настилы руша с высоты
И за рекой оставив город?
Он бел. Над ним плывут сады,
Сверкают шпили колоколен,
Но сожжены к нему мосты,
И надо уходить по полю.
И лучше не глядеть назад.
Там над безгрешною рекою
Мосты горят, мосты горят —
Твоею зажжены рукою.
Ты в жизни жег хоть раз мосты?
Вот так, а может быть, иначе?
На пламя глядя с высоты,
Сто раз оборотившись, плача.
Саперам что! Они пройдут
Огонь и дым, но час настанет —
Мосты саперы возведут,
И город вновь в их лица глянет.
А в жизни жгут мосты навек,
И в прошлое возврата нету,
В тот город за разливом рек,
Где мост горит в разгаре лета.

Сергей Орлов

[ЛАТОНА]

Иосиф Бродский

Всякий звук, будь то пенье, шепот, дутье в дуду, —
следствие тренья вещи о собственную среду.
В клекоте, в облике облака, в сверканье ночных планет
слышится то же самое “места нет!”,
как эхо отпрыска плотника либо как рваный SOS,
в просторечии — пульс окоченевших солнц.
И повинуясь воплю “прочь! убирайся! вон!
с вещами!”, само пространство по кличке фон
жизни, сильно ослепнув от личных дел,
смещается в сторону времени, где не бывает тел.

[meine ehre -Treue]

И. Сталин

Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне –
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.

Сказали ему: “Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!”

---------- Сообщение добавлено 13.07.2015 в 19:22 ----------

Шарль Бодлер
«Веселый мертвец»

(Стихотворение из сборника «Цветы Зла»)

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Я ни одной слезы у мира не просил,
Я проклял кладбища, отвергнул завещанья;
И сам я воронов на тризну пригласил,
Чтоб остов смрадный им предать на растерзанье.

О, вы, безглазые, безухие друзья,
О, черви! к вам пришел мертвец веселый, я;
О вы, философы, сыны земного тленья!

Ползите ж сквозь меня без муки сожаленья;
Иль пытки новые возможны для того,
Кто - труп меж трупами, в ком все давно мертво?

[kimoha]

Левитанский

* * *
Что делать, мой ангел, мы стали спокойней,
мы стали смиренней.
За дымкой метели так мирно клубится наш милый Парнас.
И вот наступает то странное время иных измерений,
где прежние мерки уже не годятся - они не про нас.

Ты можешь отмерить семь раз и отвесить
и вновь перевесить
и можешь отрезать семь раз, отмеряя при этом едва.
Но ты уже знаешь как мало успеешь
за год или десять,
и ты понимаешь, как много ты можешь за день или два.

Ты душу насытишь не хлебом единым и хлебом единым,
на миг удивившись почти незаметному их рубежу.
Но ты уже знаешь,
о, как это горестно - быть несудимым,
и ты понимаешь при этом, как сладостно - о, не сужу.

Ты можешь отмерить семь раз и отвесить,
и вновь перемерить
И вывести формулу, коей доступны дела и слова.
Но можешь проверить гармонию алгеброй
и не поверить
свидетельству формул -
ах, милая, алгебра, ты не права.
Ты можешь беседовать с тенью Шекспира
и собственной тенью.
Ты спутаешь карты, смешав ненароком вчера и теперь.
Но ты уже знаешь,
какие потери ведут к обретенью,
и ты понимаешь,
какая удача в иной из потерь.
А день наступает такой и такой-то и с крыш уже каплет,
и пахнут окрестности чем-то ушедшим, чего не избыть.
И нету Офелии рядом, и пишет комедию Гамлет,
о некоем возрасте, как бы связующем быть и не быть.

Он полон смиренья, хотя понимает, что суть не в смиренье.
Он пишет и пишет, себя же на слове поймать норовя.
И трепетно светится тонкая веточка майской сирени,
как вечный огонь над бессмертной и юной
душой соловья.

[софия29]

Александр Вертинский

Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа...
Что мне делать с тобою, с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?

Скоро станешь ты чьей - то любимой женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже.
И от наших пожаров весны голубой
Не останется в сердце и памяти даже.

Будут годы мелькать, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи...
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит и мечта не тревожит.

Но когда-нибудь ты, совершенно одна
(Будут сумерки в чистом и прибранном доме),
Подойдешь к телефону, смертельно бледна,
И отыщешь затерянный в памяти номер.

И ответит тебе чей-то голос чужой:
"Он уехал давно, нет и адреса даже."
И тогда ты заплачешь: "Единственный мой!
Как тебя позабыть, дорогая пропажа!"

[Уверена]

В стареньком альбоме — розовое детство.
Там тепло хранится все эти года.
От воспоминаний нет на свете средства,
то, что с нами было — это навсегда.

Мама молодая с ласковой улыбкой
прижимает к сердцу нежно малыша.
Вышивает память золотою ниткой
светлые картины детства, не спеша.

Дорогие лица смотрят, не старея.
Кажется, что это было лишь вчера.
Время, к сожаленью, не из сказки фея.
Пролетает быстро лучшая пора.

В стареньком альбоме отдыхают тайны.
Там любовь хранится, той, что больше нет.
Нам тогда казалась встреча не случайной,
но не сохранился на двоих рассвет.

Всё, что было с нами — в стареньком альбоме.
Там тепло застыло, словно на века.
Бережно хранятся в каждом нашем доме
уголочки счастья, полные тепла.

Лидия Фогель

[*DoMiniKa*]

И опять казнит меня бессонница,
И опять сквозь годы и сквозь тьму
Пролетает огненная конница
По судьбе, по сердцу моему.

Больно в грудь ударили копыта,
А потом лишь цоканье копыт.
Думала, душа моя убита,
А она, проклятая, горит...

Юлия Друнина

[Евгения2311]

Я не люблю
Владимир Высоцкий

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
В которое болею или пью.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу.
Или когда всё время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста, -
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

[fhntv@]

Давай сбежим с тобой в Париж
И погуляем по Монмартру,
Где воздух от земли до крыш
Любви пропитан ароматом.
Давай пройдём по адресам,
Известным из любимых книжек,
Прислушиваясь к голосам
Дворцовых сплетен и интрижек.

Давай в Венецию махнём
И по каналам на гондоле,
Обнявшись, поплывем вдвоём,
Внимая сладкой баркароле.
Давай в сезон больших дождей
Пройдём по площади Сан-Марко,
Накормим мокрых голубей,
А нам, продрогшим, будет жарко.

Давай отправимся в Мадрид
Послушать страстный плач гитары,
Что закричать для нас навзрыд
Заставит кабальеро старый.
Давай под ритмы кастаньет
Сойдёмся в яростном фламенко
И, сбросив груз прожитых лет,
Научимся ценить моменты.

В Женеву, Прагу, Лиссабон,
В любимый Питер, Таллинн, Дрезден,
В дождей столицу - Альбион,
В любой другой, мне неизвестный,
Чтоб, истоптавши ноги в кровь,
С трудом добравшись до отеля,
Понять, что суть всего - любовь
И мы с тобой уже у цели...

[Denis Rozmosh]

Любви добиться – невозможно,
И невозможно заслужить.
Сказать «Люблю» - совсем несложно,
Стократ сложней – уметь любить.

Открытым быть и откровенным,
По зову сердца и души,
Быть в чём-то – робким, в чём-то – смелым,
И вовремя сказать «Прости»,

Уметь читать слова во взгляде,
Порой совсем не слыша их,
Прикосновенье ощущая,
Услышать сердца стук в груди,

Благодарить за расставанья,
За нежность мимолётных встреч,
Нетерпеливостью желаний,
Не обижаясь, пренебречь…

Любовь – сама себе хозяйка,
Ей чужды торопливость, суета.
Она придёт сама, внезапно,
Благословленьем свысока.

Любви добиться – невозможно,
И невозможно заслужить.
Сказать «Люблю» - совсем несложно,
Стократ сложней – уметь любить.

(Эндрю Фриз)

[Katrin KK]

Порой любовь мешает жить…
Все на себе сосредоточив.
Вмиг паутиной станет нить
И станет точка многоточием.
Порой прекрасно без любви…
Когда ты разлюбил сегодня,
Когда все действия твои,
Когда все помыслы свободны,
Когда подведена черта…
И слов пустых не повторяя,
Но возникает пустота…
И смысл все действия теряет.
Уйдешь в работу с головой,
Чтоб под руками строки пели,
Но все же ходишь сам не свой,
Как будто нет в работе цели…
Прикован взгляд к ночным огням,
К твоей работе непричастным
И вновь завидуешь тем дням ,
Когда считал себя несчастным…

Виктор Тростянский

[Aqua Regia]

Спасибо, жизнь, за то, что вновь приходит день,
Что зреет хлеб и что взрослеют дети.
Спасибо, жизнь, тебе за всех родных людей,
Живущих на таком огромном свете.
Спасибо, жизнь, за то, что этот щедрый век
Звучал во мне то радостью, то болью
За ширь твоих дорог, в которых человек,
Все испытав, становится собою.
За то, что ты река без берегов,
За каждую весну твою и зиму,
За всех друзей и даже за врагов
Спасибо жизнь. За все тебе спасибо!
За слезы и за счастье наяву,
За то, что ты жалеть меня не стала,
За каждый миг, в котором я живу,
Но не за тот, в котором перестану.
Спасибо жизнь, что я перед тобой в долгу,
За прошлую и завтрашнюю силу.
За все, что я еще успею и смогу,
Спасибо, жизнь, воистину спасибо!

Роберт Рождественский

[Шарки]

Уходит женщина. Уходит,
Как солнце с неба, как река
За горизонт по шатким сходням
Травы, кувшинок, тростника.
Уходит женщина так просто,
Без слов, без слез, без жалоб прочь,
Как в океане синий остров,
Как день уходит и как ночь,—
Естественно, обычно, вечно
Уходит женщина. Не тронь.
Так, уходя, идет навстречу
Кому-то ветер и огонь.
Как ливень с тысячей мелодий
Из поля в новые поля,
Уходит женщина. Уходят
И гаснут следом тополя.
Уходит женщина. Ни злоба,
Ни просьбы не понятны ей,
И задержать ее не пробуй,
Остановить ее не смей.
Молить напрасно, звать напрасно.
Бежать за ней — напрасный труд...
Уходит — и ее, как праздник,
Уже, наверно, где-то ждут.

Сергей Орлов

[november_witch]

Юнна Мориц

Я не замерзла, эта дрожь
улыбки и полыни, -
ей грош цена, но этот грош
в такой чеканят сини!

Допей вино и дай огня -
все курят в этой чайной.
Не возвращайся без меня
в края, где наши тайны.

Ведь незаметный порошок
я сыплю с ворожбою -
тебе не будет хорошо
с другими, как со мною

[fhntv@]

Не чувствовать себя своей
ни с умными, ни с дураками,
не млеть от розовых соплей,
не восторгаться Мураками.

На дУх не выносить попсу,
а слушать Визбора с Берковским,
и не читать гламурных сук –
простите – дам, подобных Робски…

Не восхвалять былых времён,
и, не шагая в ногу с новым,
не вешать по углам икон,
и не ходить по синагогам.

Не соблюдать постов кашрут,
с опаской пробовать васаби,
и не гадать, кто больше крут
на матче ЦСКА с «Маккаби».

Не верить никаким богам,
себя считая виноватой.
И относиться к господам,
как и к товарищам когда-то…

И одиночества печать
в людской толпе нести достойно,
и чаще слушать и молчать,
и осуждать любые войны.

Быть полукровкой - мой пароль
для неприкаянности вечной.
Саднит в душе двойная боль.
И от неё нигде не лечат...

[Замок]

«Не сотвори себе кумира!»-
Звучат заветные слова.
Кумиров много в этом мире,
Но только истина – одна!

Как много мессий самозваных
Сулят нам множество даров.
Влекут народ небесной маной,
Найти пытаясь простаков.

И те, невинно заблуждаясь,
По простоте своих сердец,
Идут, блаженно улыбаясь,
Как радостных овец…

Благим поддавшись намереньям,
По мановению руки,
Они хотят без затруднений
Все царства мира обрести!

Хотят без устали молиться,
Чтоб милость Божию познать.
И не хотят душой трудиться:
Любить, надеяться, страдать…

И хмурят лица, негодуя!
Что благости не дождались.
И поминают Бога всуе!
Устами, что в любви клялись…

Мы жаждем обрести кумира,
Мы ищем их блужданьем глаз!
Но есть один спаситель мира,
Один кумир – лишь тот, Кто в нас!

Не нужно попусту молиться,
Кому-то слепо подражать.
Душой лишь надо потрудиться,
Чтоб милость Божию познать…



Варнавский Николай

[Lushiya]

Андрей Дементьев

НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЙТЕ

Никогда ни о чём не жалейте вдогонку,
если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
с этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья,
если даже за всё вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чём не жалейте —
поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берёт он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чём не жалейте —
ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
но ещё гениальнее слушали вы.

1977

[Шарки]

СТИХИ О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ

Сергей Орлов

Я встретил женщину одну
И вспомнил о девчонке русой.
Весь город был у ней в плену —
Глаз, песенок, проказ и вкусов.
Весь деревянный рай земной,
Черемуховый, двухэтажный,
Со средней школой, с тишиной,
Со змеем в облаках бумажным.
Мы не встречались десять лет.
Лет шесть не знали друг о друге..
Из-под ресниц прохладных свет
Метнулся в радостном испуге.
Она — и не она, собой,
Как светом, день преображая,
Красивая передо мной
Стояла женщина чужая.
Я девочку любил тогда.
Есть память — с этого вокзала
И в юность ходят поезда.
«Ты помнишь?.."— девочка сказала.
Я оглянулся —
Сердце сжалось:
Разлукой сожжена дотла,
Любовь передо мной предстала,
Как степь, от солонца бела.
Два-три куста воспоминаний
На ней пока еще росли,
Не зелень, а одно названье,
Все пожелтевшее, в пыли...
А дальше пепел трав горелых
И отпечатки в нем цветов,
Когда-то синих, алых, белых,—
И я заплакать был готов.
Но предо мной, открыта свету,
Стройна, лукава, смущена,
Стояла и ждала ответа,
Как даль весенняя, она.
Звала она щемящей грустью,
В которой солнце, тишь, гроза...
И я забыл девчонки русой
Проказы, песенки, глаза.

[VVingless]

Всем бодрого утра .... или доброй ночи.....

Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни
На краешке окна и духота кругом,
Когда закрыта дверь, и заколдован дом
Воздушной веткой голубых глициний,
И в чашке глиняной холодная вода,
И полотенца снег, и свечка восковая
Горит, как в детстве, мотыльков сзывая,
Грохочет тишина, моих не слыша слов, —
Тогда из черноты рембрандтовских углов
Склубится что-то вдруг и спрячется туда же,
Но я не встрепенусь, не испугаюсь даже.
Здесь одиночество меня поймало в сети.
Хозяйкин черный кот глядит, как глаз столетий,
И в зеркале двойник не хочет мне помочь.
Я буду сладко спать. Спокойной ночи, ночь.

28 марта 1944
Ташкент
Ахматова Анна

[Сотис]

Живу, как хочу,-
светло и легко.
Живу, как лечу,-
высоко-высоко.
Пусть небу
смешно,
но отныне
ни дня
не будет оно
краснеть за меня...
Что может быть лучше -
собрать облака
и выкрутить тучу
над жаром
песка!
Свежо и громадно
поспорить с зарей!
Ворочать громами
над черной землей.
Раскидистым молниям
душу
открыть,
над миром,
над морем
раздольно
парить!
Я зла не имею.
Я сердцу не лгу.
Живу, как умею.
Живу, как могу.
Живу, как лечу.
Умру,
как споткнусь.
Земле прокричу:
"Я ливнем
вернусь!"

[*DoMiniKa*]

Я знала - как тебе понравиться.
Я знала - нужно быть какой:
Как та веселая красавица,
Легко махнувшая рукой
И ускользнувшая таинственно,
Маня загадочной душой...
Я знала - нужно быть единственной,
Неповторимой и... чужой.
И притягательно изменчива,
И, зная, что лишает сна,
Вот так всегда смеется женщина,
Когда в другого влюблена.
Как выпивать умеем соки мы
Из тех, кто покорен и тих.
И я была такой со многими,
Поскольку не любила их.
Но ты губил во мне красавицу
Смущением, как паранджой.
Я знала, как тебе понравиться,
Но не умела быть чужой.

Елена Исаева

[cote d'Ivoire]

Нас мало — юных, окрыленных,
не задохнувшихся в пыли,
еще простых, еще влюбленных
в улыбку детскую земли.

Мы только шорох в старых парках,
мы только птицы, мы живем
в очарованья пятен ярких,
в чередованьи звуковом.

Мы только мутный цвет миндальный,
мы только первопутный снег,
оттенок тонкий, отзвук дальний,—
но мы пришли в зловещий век.

Навис он, грубый и огромный,
но что нам гром его тревог?
Мы целомудренно бездомны,
и с нами звезды, ветер, Бог.

Владимир Набоков

[Aspidos]

Я хочу быть...последней женщиной...
Окончательной...заключительной...
Не уболтанной...а обвенчанной...
Ясным светом твоей обители...

Добрым утром и тихой пристанью...
И сводящим с ума желанием...
Я хочу быть контрольным выстрелом...
И последним твоим...признанием...

Я хочу быть твоими крыльями...
Этим лёгким надёжным ...бременем...
Я хочу быть твоими былями...
В рамках времени...и безвременно...

Не умею я жить ...на меньшее...
Что ты смотришь в глаза...так пристально ?..
Я хочу быть...последней женщиной...
Я хочу быть твоей...единственной...

Вита Савицкая

[fhntv@]

Подари мне Париж
и "Фиалку Монмартра",
Фантастический воздух
в столице любви.. .
Аромат Тюильри,
Триумфальную арку,
Парк Монсо, где свежо
и поют соловьи.

Подари мне Париж
Модельяни, Лотрека,
На бульваре Клиши
дом, где жил Пикассо.. .
Нотр-Дам де Пари
и жемчужину века -
Лувр, в котором венчались
на трон короли.

Подари мне Париж,
кабаре Moulin Rouge,
На затерянных улочках
свет фонарей.. .
И в кафе Сен-Луи
романтический ужин,
На котором меня
назовешь ты своей

[*DoMiniKa*]

О, Господи, как хочется домой!
В свой тихий дворик с диким виноградом,
Где пляшут тени яблочного сада,
А в кухне - занавески с бахромой...

Как хочется сбежать от суеты,
От лиц чужих и взглядов незнакомых.
Листать свои потёртые альбомы,
Где в тонких косах - белые банты.

Как хочется (пускай хотя б тайком)
Увидеть маму в тесной комнатушке,
Макнуть в варенье свежую "горбушку",
Запив её горячим молоком!

Как хочется, проснувшись, петь с утра,
В прихожей танцевать, как балерина,
Сорвать, как вор, медовую малину,
Украдкой у соседского двора.

Взглянуть, как месят праздничный пирог,
А рыжий кот - почесывает ухо.
И оплеуху получает муха,
Посмевшая пробраться за порог.

Там нет тревог, спокойствие, уют...
Все половицы - помнят ноги наши.
Там места нет для зависти и фальши,
И к празднику конфеты раздают...

Какая там метелица зимой!
И не страшны - ни седина, ни годы...
Там всё моё! - Луга, леса, восходы!...
О, Господи, как хочется домой!

Алена Васильченко

[Macrocosm]

Кофейная колыбельная

Кот уминает остатки холодной пиццы.
В маленькой клетке тихо скребется мышь.
Взгляд от экрана:
- Ну, вот… и тебе не спится?
- Как я могу уснуть, если ты не спишь?

Солнцем искусственным тускло чарует лампа.
- Сколько там на часах?
– Без чего-то три.
Сладко зевая, сползаешь с дивана на пол:
- Кофе давно хочу, только лень варить.

Месяц глазеет на сонные наши лица.
Я выхожу, ногой прикрывая дверь.
«…ложечку сахара, чуда, чуть-чуть корицы»
Слышу вдогонку:
- Сахара можно две.

Кофе готов. Босиком возвращаюсь в спальню.
В спальне тепло, открыто одно окно.
На подоконнике стройная в платье бальном
С книгой в руках сидит забияка-ночь.

В комнате пахнет осколками звезд и маем.
Ночь замирает и говорит мне: «Тщщщ»
Ставлю на тумбочку кофе и понимаю:
Кофе готов, а ты уже сладко спишь.

Саша Бесt

[kimoha]

Цветаева

* * *
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.
— Видно, пока надо мной не пропоют литию, —
Буду грешить — как грешу — как грешила: со страстью!
Господом данными мне чувствами — всеми пятью!

Други! — Сообщники! — Вы, чьи наущения — жгучи!
— Вы, сопреступники! — Вы, нежные учителя!
Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, —
Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!

26 сентября 1915

[Шарки]

ЧРЕВОУГОДИЕ

(Баллада)

Николай Олейников


Однажды, однажды
Я вас увидал.
Увидевши дважды,
Я вас обнимал.

А в сотую встречу
Утратил я пыл.
Тогда откровенно
Я вам заявил:

- Без хлеба и масла
Любить я не мог.
Чтоб страсть не погасла,
Пеките пирог!

Смотрите, как вяну
Я день ото дня.
Татьяна, Татьяна,
Кормите меня.

Поите, кормите
Отборной едой,
Пельмени варите,
Горох с ветчиной.

От мяса и кваса
Исполнен огня,
Любить буду нежно,
Красиво, прилежно...
Кормите меня!

Татьяна выходит,
На кухню идет,
Котлету находит
И мне подает.

...Исполнилось тело
Желаний и сил,
И черное дело
Я вновь совершил.

И снова котлета.
Я снова любил.
И так до рассвета
Себя я губил.

Заря занималась,
Когда я уснул.
Под окнами пьяный
Кричал: караул!

Лежал я в постели
Три ночи, три дня,
И кости хрустели
Во сне у меня.

Но вот я проснулся,
Слегка застонал.
И вдруг ужаснулся,
И вдруг задрожал.

Я ногу хватаю -
Нога не бежит,
Я сердце сжимаю -
Оно не стучит.

...Тут я помираю.

Зарытый, забытый
В земле я лежу,
Попоной покрытый,
От страха дрожу.

Дрожу от того я,
Что начал я гнить,
Но хочется вдвое
Мне кушать и пить.

Я пищи желаю,
Желаю котлет.
Красивого чаю,
Красивых котлет.

Любви мне не надо,
Не надо страстей,
Хочу лимонаду,
Хочу овощей!

Но нет мне ответа -
Скрипит лишь доска,
И в сердце поэта
Вползает тоска.

Но сердце застынет,
Увы, навсегда,
И желтая хлынет
Оттуда вода,

И мир повернется
Другой стороной,
И в тело вопьется
Червяк гробовой.

[Евгения2311]

ОБЕТ

Подруги юности и молодых желаний!
Лазурь лучистых глаз и золото волос!
Объятий аромат, благоуханье кос
И дерзость робкая пылающих лобзаний!

Но где же эти дни беспечных ликований,
Дни искренней любви? Увы, осенних гроз
Они не вынесли, - и вот царит мороз
Тоски, усталости и нет очарований.

Теперь я одинок, угрюм и одинок.
Так старец без надежд свой доживает срок,
Сестрой покинутый, так сирота тоскует.

О женщина, с душой и льстивой и простой,
Кого не удивишь ничем и кто порой,
Как мать, с улыбкою вас тихо в лоб целует!

Поль Верлен

[Шарки]

ПРОЩАНИЕ

Николай Олейников


Два сердитые субъекта
расставались на Расстанной,
Потому что уходила
их любови полоса.
Был один субъект — девица,
а другой был непрестанно
Всем своим лицом приятным
от серженья полосат.

Почему же он сердился,
коль в душе его потухли
Искры страсти незабвенной
или как их там еще?
Я бы там на его месте
перестал бы дуть на угли,
Попрощался бы учтиво,
приподняв свое плечо.

Но мужчина тот холерик
был, должно быть, по натуре,
А девица — меланхолик,
потому что не орет.
И лицо его большое
стало темным от натуги,
Меланхолик же в испуге
стыдно смотрит на народ.

В чем же дело в этом деле?
Что за дьявольская сила
Их клещами захватила?
Почему нейдут домой?
На трамвай пятиалтынный,
попрощавшись, попросил он,
Но монеты больше нету,
лишь последняя — самой!

И решили эти люди,
чтобы им идти не скучно,
Ночевать у сей красотки,
и обоим — чтоб пешком.
И кончается довольно
примитивно этот случай,
И идут к ней на квартиру,
в переулок, на Мошков.

Ну а нам с тобой, поссорясь...
нам похожими вещами
Заниматься не придется —
мы с тобою мудрецы:
Если мы да при прощаньи
на трамвай да не достанем,
То пешком пойдем до дому.
Но — в различные концы.

[Сотис]

Лето благостной боли,
постиженья
печального света...
Никогда уже больше
не будет такого же лета.

лето, где безрассудно
и построили, и поломали.
Лето с тягостной суммой
поумнения и пониманья.

Для чего отогрело
все, что с летним листом отгорело?
Но душа помудрела,
и она, помудревши, узрела

кратковременность лета,
краткость жизни, мгновенность искусства
и ничтожность предмета,
что вызвал высокие чувства.

[Евгения2311]

Ты сшей одежду для души...

Ты сшей одежду для души, ведь ей неловко...
Ее знакомые давно форсят в обновках,
На ком-то шаль из равнодушия с камнями,
На ком-то злоба и двуличие с шипами.

А кто-то платье сшил вечернее из лести,
Кому-то нравится носить наряд из мести,
А ты одета в простоту и состраданье,
Они не в моде и остались без вниманья.

Ты в детстве платье из доверия любила.
Твоя душа его с годами износила,
Оно теперь трещит по швам и стало тесно,
Но зло и зависть для души не интересны...

Зачем пытаться не свою носить одежду?
Взамен сомнениям примерь к душе надежду.
Наряд из сплетен как костюм для маскарада,
Фальшивых масок на душе совсем не надо.

Пусть лучше совесть, чем пустые обещанья,
Пусть лучше платье из любви и пониманья,
Чем мини-юбка, что из выгоды пошита.
А лучше душу оставляй совсем открытой.

Души наряд ты не спеши менять по моде,
Чужой совет по стилю вряд ли ей подходит.
Наряды душу, без сомненья, украшают,
Но без души одежда роли не играет.

Ирина Самарина-Лабиринт

[*DoMiniKa*]

Не наживай дурных приятелей -
Уж лучше заведи врага!
Он постоянней и внимательней,
Его направленность - строга.
Он учит зоркости и ясности, -
И вот ты обретаешь дар
В час непредвиденной опасности
Платить ударом за удар.
Но в мире и такое видано:
Добром становится беда.
Порою к дружбе неожиданно
Приводит честная вражда.
Не бойся жизни - но внимательно
Свою дорогу огляди.
Не наживай дурных приятелей -
Врага уж лучше заведи.

В.Шефнер

[meine ehre -Treue]

В.Стус
"Сто років як сконала Січ..."

Сто років як сконала Січ.
Сибір. І соловецькі келії.
І глупа облягає ніч
пекельний край і крик пекельний.

Сто років мучених надій,
і сподівань, і вір, і крові
синів, що за любов тавровані,
сто серць, як сто палахкотінь.

Та виростають з личаків,
із шаровар, з курної хати
раби зростають до синів
своєї України-матері.

Ти вже не згинеш, ти двожилава,
земля, рабована віками,
і не скарать тебе душителям
сибірами і соловками.

Ти ще виболюєшся болем,
ти ще роздерта на шматки,
та вже, крута і непокірна,
ти випросталася для волі,

ти гнівом виросла. Тепер
не матимеш од нього спокою,
йому ж рости й рости, допоки
не упадуть тюремні двері.

І радісним буремним громом
спадають з неба блискавиці,
Тарасові провісні птиці —
слова шугають над Дніпром.

VI.1963

[MalDiva]

Федор Сваровский

мне сказали
что ты меня все еще любишь
что ты звонишь
когда меня нету дома
читаешь мои любимые книги
чтобы быть внутренне ближе
ходишь за мной по пятам
в офисе и магазине
к знакомым
говорят, тебя даже видели рядом со мной
весной
на гриле
далеко за городом
и даже на конференции по недвижимости в Париже
и это
несмотря на то
что мы друг с другом практически не говорили
и по известным причинам
я в ближайшем будущем тебя, как мне кажется, не увижу
хочешь узнать почему?
потому что на мокрой дороге в Ригу
тебя разорвало, размазало, разбросало
и перемешались в единую массу волосы, мясо, кости
и какое-то даже сало
и отдельно лежала оскаленная голова
потому что я был на похоронах
как положено
покупал цветы
потому что ты
два года уже мертва
но
может быть, это все-таки правда
потому что какой-то странный
травянистый запах
бывает в ванной
ранним утром
я иногда захожу на кухню
там
внезапно
вымыты все тарелки
и накурено
и съедена вся халва.

[Macrocosm]

Бьешь по стеклу обнаженной рукой...

Бьешь по стеклу обнаженной рукой
Бросили? - Станешь гораздо сильнее.
Шрамы подарят тепло, и позднее
Сердце охватит блаженный покой

Я обниму, поцелую в висок
Будем глотать никотиновый ветер
Все, что нас держит этой планете
Можно сегодня забыть на часок

Город поплачет, а нам ни к чему
Нас не найдут на заплеванной крыше
Небо нас тянет все выше и выше
Только осталось понять - почему?

Ветер задумчиво падает вниз
Лезет руками под складки одежды
Так, чтобы мы, не теряя надежды,
Сбросили с крыши последний каприз

Кинемся прочь от любви, от тюрьмы.
Город простит нам разбитые руки,
Шрамы на теле, душевные муки…
Город поймет… он такой же, как мы.

(с) Саша Бес

[Шарки]

Читаю мемуары разных лиц.
Сопоставляю прошлого картины,
что удается мне не без труда.
Из вороха распавшихся страниц
соорудить пытаюсь мир единый,
а из тряпья одежки обветшалой -
блистательный ваш облик, господа.
Из полусгнивших кружев паутины -
вдруг аромат антоновки лежалой,
какие-то деревни, города,
а в них - разлуки, встречи, именины,
родная речь и свадеб поезда;
сражения, сомнения, проклятья,
и кринолины, и крестьянок платья...
Как медуница перед розой алой -
фигуры ваших женщин, господа...
И не хватает мелочи, пожалуй,
чтоб слиться с этим миром навсегда.

Булат Окуджава

[Виктоp Цой]

Исповедь

Не верю я ни в Бога, ни в Христа
И книг церковных не читаю,
Моя религия проста:
Я Богом женщину считаю.

Лишь ей одной я преклоняюсь,
Лишь на неё одну молюсь,
Одною ею восторгаюсь
И быть рабом её клянусь.

Но я шепчу свои моленья
Не пред Мариею святой-
Уж коль стоял я на коленях,
То перед женщиной земной.

О, тело женщины любимой!
В тебе святое божество,
В тебе живёт мой Бог незримый,
Ты всей природы торжество!

Ах, эти груди, эти плечи,
Полёты рук,томленья ног!
О, если б я увековечить
Её красу в поэмах мог!

Но сделать это не смогу я,
А потому и признаюсь:
Когда я женщину целую,
То это Богу я молюсь.

В.Тарасов

[kimoha]

Маяковский
Послушайте!

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к Б-гу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
1914

[Aqua Regia]

Какая роскошь - быть не в моде,
И жить, ни на кого не глядя,
И одеваться по погоде,
Не ради взглядов встречных дядей.

Прослыть не побояться «дуррой»,
Не прибавлять платформой роста,
Не подгонять свою фигуру
Под «60 и 90».

Веселой быть и сумасбродной,
Зевать, коль станет слишком скучно.
Какая роскошь - быть не модной,
А быть самой собою, штучной.

Лариса Рубальская

[cote d'Ivoire]

Если ты образованный человек,
Избавляйся от свастик и параной.
Где война начинается? В голове -
Каждый третий сейчас в голове с войной.

Вот ты думаешь, ты бы предотвратил -
Доказал, отомстил, отомстил за всё...
Потряси головой - в голове тротил,
В эту голову - искру, и разнесёт!

Ты, конечно, силён и неотразим,
А вокруг недоразвитые враги,
Ты, конечно, привык осуждать расизм,
Но считаешь, что ты превзошел других...
Вспомни школу, историю, прошлый век,
Оглянись, успокойся и не воюй.
Где война начинается - в голове.
На других не смотри - береги свою!

Сола Монова

[Шарки]

ХРАМУЛИ

Булат Окуджава


Храмули — серая рыбка с белым брюшком.
А хвост у нее как у кильки,
а нос — пирожком.
И чудится мне, будто брови ее взметены
и к сердцу ее все на свете крючки сведены.

Но если вглядеться в извилины жесткого дна —
счастливой подковкою там шевелится она.
Но если всмотреться в движение чистой струи —
она как обрывок еще не умолкшей струны.

И если внимательно вслушаться, оторопев,—
у песни бегущей воды эта рыбка — припев.
На блюде простом, пересыпана пряной травой,
лежит и кивает она голубой головой.

И нужно достойно и точно ее оценить,
как будто бы первой любовью себя осенить.
Потоньше, потоньше колите на кухне дрова,
такие же тонкие, словно признаний слова!

Представьте, она понимает призванье свое:
и громоподобные пиршества не для нее.
Ей тосты смешны, с позолотою вилки смешны,
ей чуткие пальцы и теплые губы нужны.
Ее не едят, а смакуют в вечерней тиши,
как будто беседуют с ней о спасенье души.

[Macrocosm]

Не забудь разукрасить мелками дорогу до дома -
Недосмайлами, зайцами, лентами - всем, чем угодно.
Дочитай Макса Фрая до самого рыжего тома
И узнай под конец - так какая же в Ехо погода?

Кульминацией болен сюжет: на костер как на праздник,
В зазеркалье с Алисой и в мир мелочей с Гулливером.
Кто-то дразнит невольно, а кто-то намеренно дразнит
Так пошли они на… со своей зарифмованной верой.

В двух шагах от такой долгожданно-предвзятой разрядки
Черный кофе и два бутерброда на праздничный завтрак.
Ты ведь знаешь – уже послезавтра все будет в порядке
А пока мы с закрытой душой опрокинемся в завтра.

Саша Бесt

[NinaRichi]

Марина Цветаева

Мне холодно – знаешь?
Мне холодно – слышишь?
Дорога лесная
В стенах, да без крыши.
А стены дырявы,
А с небушка каплет,
У мутной канавы
Я бросила грабли.
Холодные капли
Текут под рубашку,
Озябшие пальцы
Пытают ромашку.
Ромашка сказала:
«Не любит».
Я знаю...
Ни фей, ни русалок,
Дорога лесная!
Мне все по плечу,
Я не думаю плакать,
Но я закричу
В эту серую слякоть,
Чтоб крик поднимался
Все дальше, все выше:
Люблю тебя! Знаешь?
Люблю тебя! Слышишь?

[Шарки]

Продолжается музыка возле меня.
Я играть не умею.
Я слушаю только.
Вот тарелки, серебряным звоном звеня,
на большом барабане качаются тонко.
Вот валторны
восторженно
в пальцы вплелись.
Вот фаготы с каких-то высот пролились,
и тромбонов трудна тарабарская речь,
две вертлявые скрипки идут на прогулку
между мной и кулисами
по переулку,
не сходя с музыкантских мозолистых плеч...
Все известно!
Нельзя ли чего поновей?
Не смычком — по струне, например,
а струною -
по стене, например...
Или чтоб за стеною
старательно старый запел соловей...
Соловей?..
А нельзя ли чего поновей?

Булат Окуджава

[Cosa Nostra]

Мне кажется порой, что умерли стихии —
Такие, как Земля, Огонь, Вода и Воздух.
А заменили их... какие-то другие —
Из приготовленных на беззаконных звёздах;

Что до сих пор трава, наш друг многовековый,
Напрасной зеленью сияла перед нами;
Что кто-то изобрёл закон природы новый,
Повелевающий расти ей — вверх корнями!

Что в джунгли отпустил шарманщик обезьянку,
Но джунглей больше нет; их царственное платье
Сорвали, вывернули, с криком, наизнанку!
Мне кажется, о них — век буду горевать я,

И плакать буду я — счастливцам на потеху
По истинным слезам и подлинному смеху.

Новелла Матвеева

[Aqua Regia]

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Эдуард Асадов

[cote d'Ivoire]

Это было в детстве, я помню, на раз-два-три…
Так мне и надо:
Закрываешь глаза и видишь себя внутри
Райского сада.

А потом проживаешь век, словно вечный бой,
Как и все — грешный.
Собираешь камни и носишь везде с собой,
Глупо, конечно.

Смотришь в воду, где плавают рыбы туда-сюда:
Карпы, сазаны…
Закрываешь глаза и видишь внутри себя
Свет несказанный.


Валерий Прокошин

[Nuvanna]

Светлана Ширанкова

...А бывает: сойдешь с ума и шепнешь «спасибо».
Скука, пыль и жара. Хеврон. Середина лета.
Можно вешать белье – закончились дни хамсина,
Можно пить на веранде чай, заедать щербетом.

Садик маленький, Сара особенно любит розы.
В Балаклаве росли не такие, но запах, запах!
На качалке - потертый том диссидентской прозы
(Современную прозу Абрам не выносит на дух).

- Что-то Айзек давно не пишет, - вздыхает Сара.
- Неужели так трудно - для матери пару строчек?
Я в последнее время себя ощущаю старой,
Мне бы внуков дождаться, да вот не спешит сыночек.

Как вернется - скажу ему. Кстати, соседка Варда
Забегает частенько, на фото глядит украдкой.
Поженились бы. Айзек тогда не уедет, правда?
Только черная рамочка смотрится как-то гадко.

Улыбается Сара. Над садом витает вечер.
Отвернувшись привычно, Абрам вытирает слезы.
Тридцать лет – а как будто вчера... и ничуть не легче.
На Голанских высотах безумствуют розы, розы...




Танго семи лун

Мертвые бабочки летят на тот свет...
Сегодня танцуем танго, и значит – не нужно света,
Лететь мотыльком на пламя, поверь мне, совсем некстати.
Ты чувствуешь, как внезапно кончается наше лето?
А осенью нам не выжить – тепла на двоих не хватит.

Ты таешь в моих ладонях. Взгляд – ниже, шаги – короче,
Заемная страсть вокала… Наш танец, как смерть, недолог.
Мы тремся своей изнанкой о черную замшу ночи,
Где мертвые махаоны снимают себя с иголок.

Ты режешь свои запястья гортанным нездешним словом,
Вишневую кровь ликера используя как приманку.
Десятки чешуекрылых поднимутся в воздух снова
И выпьют по капле душу, введя анестетик в ранку.

Седьмая луна в зените, седьмая фигура в танце.
Осталось всего два такта – изящней и легче, liebe!
Но ты оседаешь на пол, а я не могу смеяться –
Холодной булавкой в сердце воткнулось твое «спасибо»…
Светлана Ширанкова

[Macrocosm]

Eva

Ева, ты чувствуешь – губы мои дрожат?
Хочется скорчиться, съежиться, переждать.
Я бы сумел, но любовь, что острей ножа,
К горлу приставлена так, что не убежать.

Ева, ты девушка, женщина, самка, мать.
Ты же должна это чувствовать, понимать.
Так отчего ты стремишься меня сломать?
Сына, которого выносила сама.

Ева, ты ровня предшественнице - Лилит.
Что же ты морщишься? Где у тебя болит?
Дай поцелую, родимая, не скули.
Только не делай, как сердце тебе велит.
(Сердце, что рождено и умрет в крови)

Я бы ушел, но любовь, что острей ножа,
К горлу приставлена так, что не убежать.
Хочется скорчиться, съежиться, переждать.
Я просыпаюсь, и губы мои дрожат.

Саша Бесt

[Шарки]

Хочу воскресить своих предков,
хоть что-нибудь в сердце сберечь.
Они словно птицы на ветках,
и мне непонятна их речь.

Живут в небесах мои бабки
и ангелов кормят с руки.
На райское пение падки,
на доброе слово легки.

Не слышно им плача и грома,
и это уже на века.
И нет у них отчего дома,
а только одни облака.

Они в кринолины одеты.
И льется божественный свет
от бабушки Елизаветы
к прабабушке Элисабет.

Булат Окуджава

[alterold]

* * *
Я иду долиной. На затылке кепи,
В лайковой перчатке смуглая рука.
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река.

Я - беспечный парень. Ничего не надо.
Только б слушать песни - сердцем подпевать,
Только бы струилась легкая прохлада,
Только б не сгибалась молодая стать.

Выйду за дорогу, выйду под откосы,-
Сколько там нарядных мужиков и баб!
Что-то шепчут грабли, что-то свищут косы.
"Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?

На земле милее. Полно плавать в небо.
Как ты любишь долы, так бы труд любил.
Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был?
Размахнись косою, покажи свой пыл".

Ах, перо не грабли, ах, коса не ручка -
Но косой выводят строчки хоть куда.
Под весенним солнцем, под весенней тучкой
Их читают люди всякие года.

К черту я снимаю свой костюм английский.
Что же, дайте косу, я вам покажу -
Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,
Памятью деревни я ль не дорожу?

Нипочем мне ямы, нипочем мне кочки.
Хорошо косою в утренний туман
Выводить по долам травяные строчки,
Чтобы их читали лошадь и баран.

В этих строчках - песня, в этих строчках - слово.
Потому и рад я в думах ни о ком,
Что читать их может каждая корова,
Отдавая плату теплым молоком.

1925
Сергей Есенин

[LiSi]

Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.

Иосиф Бродский

[Шарки]

Пробралась в нашу жизнь клевета,
как кликуша глаза закатила,
и прикрыла морщинку у рта,
и на тонких ногах заходила.

От раскрытых дверей — до стола,
от стола — до дверей, как больная,
все ходила она и плела,
поминая тебя, проклиная.

И стучала о грудь кулаком,
и от тонкого крика синела,
и кричала она о таком,
что посуда в буфете звенела.
От Воздвиженки и до Филей,
от Потылихи до Самотечной
все клялась она ложью твоей
и своей правотой суматошной...

Отчего же тогда проношу
как стекло твое имя?
Спасаюсь?
Словно ногтем веду по ножу -
снова губ твоих горьких касаюсь.

И смеюсь над ее правотой,
хрипотою ее, слепотою,
как пропойца - над чистой водою.
Клевета.
Клеветы.
Клеветой.

Булат Окуджава

[Виктоp Цой]

Недоумение

Всё как просто в жизни у тебя:
Ушёл, расставшись,
разлюбил,
раздумал,
Я вижу, день нахмурился, скорбя,
И ветер с гор сорвался
зло и шумно.


Как удержаться мне на том ветру,
У самой кромки берега крутого?
Всё как то просто:
сотворил беду
И сбросил тяжесть на плечи другого.


В. Карая

[Сотис]

Когда весь мир сойдет с ума,
земля покатится с орбиты...
Когда разрушатся дома
и чувства будут перешиты...

когда пойдет огромный град
в виски стрелять невыносимо;
когда ядристый виноград
устанет превращаться в вина...

когда умрет на небе Бог
и не воскреснет до рассвета,
когда обтоптан твой порог -

в грозу,
в пыли,
зимою,
летом -

Ты постучи в мое окно!
Скажи:
- Проснись! Мне очень нужно!
Мне дух свело! Вокруг темно!
Я от дождя совсем простужен.

Хочу к огню. Хочу огня!
Ты - там...
Я - здесь...
Меж нами - ветер...
Я в световых годах и днях
искал тебя по всей планете!

Я так устал считать часы!
Скажи - Дурак!
Скажи - Покайся!...
...
Я прикрываю губы:

- Тссс...
Входи...
Входи. И оставайся...

[Шарки]

Человек стремится в простоту,
как небесный камень — в пустоту,
медленно сгорает
и за предпоследнюю версту
нехотя взирает.
Но во глубине его очей
будто бы — во глубине ночей
что-то назревает.

Время изменяет его внешность.
Время усмиряет его нежность,
словно пламя спички на мосту,
гасит красоту.

Человек стремится в простоту
через высоту.
Главные его учителя —
Небо и Земля.

Булат Окуджава

[Aqua Regia]

Остерегайтесь исполнений всех желаний
Подбив баланс вам жизнь предъявит счет
Ведь сколько даст она вам сбывшихся мечтаний
Так столько же потом отнимет, заберет

Все материальное - покроется вуалью
коросты мерзкой. Безразличие придет
За сладость чувств - заплатите печалью

…но может ненависть любовью обернет?

Астер Латрис.

[Парусник]

Стихотворение о слепых музыкантах.

Слепые блуждают ночью.
Ночью намного проще.
Перейти через площадь.
Слепые живут наощупь.
Наощупь,
трогая мир руками,
не зная света и тени
и ощущая камни:
из камня делают стены.
За ними живут мужчины.
Женщины.
Дети.
Деньги.
Поэтому
несокрушимые
лучше обойти стены.
А музыка - в них упрется
Музыку поглотят камни.
И музыка умрет в них,
Захватанная руками.
Плохо умирать ночью.
Плохо умирать наощупь.
Так значит слепым - проще.
Cлепой идет через площадь.

Иосиф Бродский

[Шарки]

ФОТОГРАФИИ ДРУЗЕЙ

Булат Окуджава


Деньги тратятся и рвутся,
забываются слова,
приминается трава,
только лица остаются
и знакомые глаза...
Плачут ли они, смеются —
не слышны их голоса.

Льются с этих фотографий
океаны биографий,
жизнь в которых вся, до дна,
с нашей переплетена.

И не муки в не слезы
остаются на виду,
и не зависть и беду
выражают эти позы,
не случайный интерес
и не сожаленья снова...

Свет — и ничего другого,
век — к никаких чудес.
Мы живых их обнимаем,
любим их в пьем за них...

...только жаль, что понимаем
с опозданием на миг!

[cote d'Ivoire]

...Так важно иногда, так нужно,
Подошвы оторвав натужно
От повседневной шелухи,
Недужной ночью с другом лепшим
Под фонарем полуослепшим
Читать мятежные стихи,
Хмелея и сжигая глотку,
Катать во рту, как злую водку,
Слова, что тем и хороши,
Что в них - ни фальши, ни апломба,
Лишь сердца сорванная пломба
С неуспокоенной души...


Игорь Царев

[Шарки]

ЧЕЛОВЕК

Булат Окуджава

Дышит воздухом, дышит первой травой,
камышом, пока он колышется,
всякой песенкой, пока она слышится,
теплой женской ладонью над головой.
Дышит, дышит - никак не надышится.

Дышит матерью - она у него одна,
дышит родиной - она у него единственная,
плачет, мучается, смеется, посвистывает,
и молчит у окна, и поет дотемна,
и влюбленно недолгий свой век перелистывает.

[LiSi]

Осип Мандельштам

* * *
Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, мой давний бред,-
Башни стрельчатый рост!
Кружевом, камень, будь
И паутиной стань,
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань!
Будет и мой черед -
Чую размах крыла.
Так - но куда уйдет
Мысли живой стрела?
Или свой путь и срок
Я, исчерпав, вернусь:
Там - я любить не мог,
Здесь - я любить боюсь...

1912

[Шарки]

РАБ

Булат Окуджава

Один шажок
и другой шажок,
а солнышко село...
О господин,
вот тебе стожок
и другой стожок
доброго сена!
И все стога
(ты у нас один)
и колода меда...
Пируй, господин,
до нового года!
Я амбар —
тебе,
а пожар —
себе...
Я рвань,
я дрянь,
меня жалеть опасно.
А ты живи праздно:
сам ешь,
не давай никому...
Пусть тебе — прекрасно,
госпоже — прекрасно,
холуям — прекрасно,
а плохо пусть —
топору твоему!

[Cosa Nostra]

Я, говорит, не воин,
Я, говорит, раздвоен,
Я, говорит, расстроен,
Расчетверен,
Распят!
Ты, говорю, не воин,
Ты, говорю, раздвоен,
Распят и четвертован,
Но ты - не из растяп.
Покуривая трубку,
Себя, как мясорубку,
На части разобрав,
Ты, может быть, и прав.
Но знаешь?- этой ночью
К тебе придут враги:
Я вижу их воочью,
Я слышу их шаги...
Ты слышишь?
Не слышишь?
Они ползут, шуршат...
Они идут, как мыши,
На твой душевный склад.
И вскорости растащат
Во мраке и в тиши
Отколотые части
Твоей больной души.
- А что же будут делать
Они с моей душой?
А что же будут делать
С разбитой, но большой?
- Вторую часть - покрасят,
А третью - разлинуют,
Четвертую - заквасят,
А пятую - раздуют,
Шестую - подожгут,
А сами убегут.
Был человек не воин,
Был человек раздвоен,
Был человек разрознен,
А все, должно быть, врал:
Прослышав о напасти,
Мигать он начал чаще,
И - сгреб он эти части,
И ничего!- собрал.

Новелла Матвеева

[Жеводанский Зверь]

Теперь всё время приходится быть высоко:
Ходить на каблуках, распрямив плечи.
А раньше, помню, было совсем легко
Высыпать на пол цветные карандаши, лечь
И весь вечер рисовать разных смешных кошек,
Разглядывать мир почти что из-под дивана,
Устраивать себе домик, ну, понарошку,
Такой, из подушек. Сейчас это было бы очень странно.
Сейчас нужно знать английский и улыбаться
Всем, кому хочется строить глупые рожи,
А вдруг эти люди тебе пригодятся?
И эта, с кислым лицом, пригодится тоже.
Только когда ты лежишь на ковре в детской,
А над тобой проплывают разные тени,
Можно почувствовать, остро и очень резко:
Это взрослые придумывают привидений,
Сочиняют всякие сложные игры,
Потом, совсем как девчонки, плачут,
А на самом деле есть только эти тигры,
Нарисованные на обоях, и в небе такой жёлтый мячик,
А все их дразнилки, считалки, водилки – ничего не значат,
Совсем ничего не значат.

Тая Ларина

[cote d'Ivoire]

Когда я очень затоскую,
Достану книжку записную,
И вот ни крикнуть, ни вздохнуть —
Я позвоню кому-нибудь.
О голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что вы бывали дома
По непробудным вечерам,
За то, что в трудном переплете
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
Вы говорили: «Ничего».
И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто Бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.

Александр Кушнер

[LiSi]

А. Дольский
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ


Мне звезда упала на ладошку.
Я ее спросил - Откуда ты?
- Дайте мне передохнуть немножко,
я с такой летела высоты.

А потом добавила сверкая,
словно колокольчик прозвенел:
- Не смотрите, что невелика я...
Может быть великим мой удел.

Вам необходимо только вспомнить,
что для Вас важней всего на свете.
Я могу желание исполнить,
путь неблизкий завершая этим.

Знаю я, что мне необходимо,
мне не нужно долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
я хочу, чтоб не болела мать,

чтоб на нашей горестной планете
только звезды падали с небес,
были все доверчивы, как дети,
и любили дождь, цветы и лес,

чтоб траву, как встарь, косой косили,
каждый день летали до Луны,
чтобы женщин на руках носили,
не было болезней и войны,

чтобы дружба не была обузой,
чтобы верность в тягость не была,
чтобы старость не тяжелым грузом -
мудростью бы на сердце легла.

Чтобы у костра пропахнув дымом
эту песню тихо напевать...
А еще хочу я быть любимым
и хочу, чтоб не болела мать.

Говорил я долго, но напрасно.
Долго, слишком долго говорил...
Не ответив мне звезда погасла,
было у нее немного сил.

[akobal]

http://cs7064.vk.me/c540105/v540105058/1eb7c/73INlTRfkZw.jpg

[Шарки]

Часовые любви на Смоленской стоят.
Часовые любви у Никитских не спят.
Часовые любви
по Петровке идут неизменно...
Часовым полагается смена.

О, великая вечная армия,
где не властны слова и рубли,
где все — рядовые: ведь маршалов нет у любви!
Пусть поход никогда ваш не кончится.
О, когда б только эти войска!..
Сквозь зимы и вьюги к Москве подступает
весна.

Часовые любви на Волхонке стоят.
Часовые любви на Неглинной не спят.
Часовые любви
по Арбату идут неизменно...
Часовым полагается смена.

Булат Окуджава

[meine ehre -Treue]

Буквы
Г.Гессе

Берем перо, легко наносим знаки
На белый лист уверенной рукой.
Они ясны. Понять их может всякий,
Есть сумма правил для игры такой.

Но если бы дикарь иль марсианин
Вперился взглядом в наши письмена,
Ему б узор их чуден был и странен,
Неведомая, дивная страна,
Чужой, волшебный мир ему б открылись
И перед ним не А, не Б теперь,
А ноги б, руки, лапы копошились,
Шел человек, за зверем гнался б зверь,
Пришелец, содрогаясь и смеясь,
Как след в снегу, читал бы эту вязь.
Он тоже копошился, шел бы, гнался,
Испытывал бы счастье и страданья
И, глядя на узор наш, удивлялся
Многоразличным ликам мирозданья.
Ведь целый мир предстал бы уменьшенным
В узоре букв пред взором пораженным.
Вселенная через решетку строк
Открылась бы ему в ужимках знаков,
Чей четкий строй так неподвижно-строг
И так однообразно одинаков,
Что жизнь, и смерть, и радость, и мученья
Теряют все свои несовпаденья.


И вскрикнул бы дикарь. И губы сами
Запричитали б, и, тоской объятый
Несносною, он робкими руками
Развел костер, бумагу с письменами
Огню принес бы в жертву, и тогда-то,
Почувствовав, наверное, как вспять
В небытие уходит морок зыбкий,
Дикарь бы успокоился опять,
Вздохнул бы сладко и расцвел улыбкой.

[kimoha]

Блок

***
О, я хочу безумно жить:
Всё сущее - увековечить,
Безличное - вочеловечить,
Несбывшееся - воплотить!

Пусть душит жизни сон тяжелый,
Пусть задыхаюсь в этом сне,-
Быть может, юноша весёлый
В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство - разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь - дитя добра и света,
Он весь - свободы торжество!
1914

[Шарки]

Умереть — тоже надо уметь,
на свидание к небесам
паруса выбирая тугие.
Хорошо, если сам,
хуже, если помогут другие.

Смерть приходит тиха,
бестелесна
и себе на уме.
Грустных слов чепуха
неуместна,
как холодное платье — к зиме.

И о чем толковать?
Вечный спор
ни Христос не решил, ни Иуда...
Если там благодать,
что ж никто до сих пор
не вернулся с известьем оттуда?

Умереть — тоже надо уметь,
как прожить от признанья до сплетни,
и успеть предпоследний мазок положить,
сколотить табурет предпоследний,
чтобы к самому сроку,
как в пол — предпоследнюю чашу,
предпоследние слезы со щек...
А последнее — Богу,
последнее — это не наше,
последнее — это не в счет.

Умереть — тоже надо уметь,
как бы жизнь ни ломала
упрямо и часто...
Отпущенье грехов заиметь —
ах как этого мало
для вечного счастья!

Сбитый с ног наповал,
отпущением что он добудет?
Если б Бог отпущенье давал...
А дают-то ведь люди!

Что — грехи?
Остаются стихи,
продолжают бесчинства по свету,
не прося снисхожденья...
Да когда бы и вправду грехи,
а грехов-то ведь нету,
есть просто
движенье.

Булат Окуджава

[Виктоp Цой]

Душе так хочется покоя.Так не хватает тишины!
И что -то рвёт её на части.
Увы, не как когда то - счастье. А чувство собственной вины.
То полубог-полуразбойник, то полушут -полукороль.

Вся жизнь - война.С собой, с судьбой. Но я не в силах
изменить
того, что никому не нужен.И для чего, не знаю, жить.
Того, что в жизни бездорожье- хотел бы заново пройти
Что крест, который мне достался, устал безропотно нести.

Куда иду теперь - не знаю.Не знаю, кто меня ведёт.
Кто я? Изгой ли, избранник, или в пустыне праздный
странник,
Мой путь - паденье иль полёт? Мой горизонт - что там
маячит?
То засмеётся, то заплачет, то синим яхонтом сверкнёт.
-Что? Искра Божья или лёд?

Последней вера умирает.Последней -стало быть со мной.
Когда нибудь и я узнаю, зачем прошёл я путь земной.
Ведь всё кончается.Когда то - покину этот мир и я,
Переливающейся искрой на острых гранях хрусталя.

В.Слётов

[Тонечка Агапова]

Ты — рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты — рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!

Юлия Друнина

[Шарки]

Строитель, возведи мне дом,
без шуток,
в самом деле,
чтобы леса росли на нем
и чтобы птицы пели.

Построй мне дом, меня любя,
построй, продумав тонко,
чтоб был похож он на себя
на самого,
и только.

Ты не по схемам строй его,
ты строй не по стандарту,—
по силе чувства своего,
по сердцу,
по азарту.

Ты строй его — как стих пиши,
как по холсту — рисуя.
По чертежам своей души,
от всей души,
рискуя.

Булат Окуджава

[Сотис]

Болит Душа, болит – спасенья нет!
…Преодолев сопротивленье плоти,
Я из себя тащу ее на свет,
Чтоб разглядеть, когда она – напротив.
Когда она без плоти и одежд,
Как на ладони все ее изъяны -
Вот шрамы от несбывшихся надежд,
Обиды, словно ножевые раны.
Кровоподтеки от сердечных мук,
Они и нынче выглядят тревожно.
А вот следы от чьих-то грязных рук,
Допущенных сюда неосторожно.
Обман, измена, подлость, наговор –
Нет, не излечит время эти язвы!
Я тихо начинаю разговор:
«Болит?.. Наплюй!
Не помогает?.. Разве?»

Меня слегка смущает tet-a-tet,
И я шучу, хотя выходит вяло:
«Тебе бы это… как?… иммунитет
приобрести,
Чтоб грязь не приставала».

Но…
Так тосклива чистота пустынь!
И так мертва в пустынях этих Вечность…

-Ты, главное – шепчу ей – не остынь,
Не потеряй от боли человечность
Да не меняйся на потребу дня,
Храни любовь до окончанья века,
Пусть Бог поверит, наконец, в меня,
В меня – насквозь земного человека.

[Evgeniya adamenko]

Пастернак.


Чем старше Женщина -
Тем больше преимуществ.
Она мудрей, хитрее и нежней,
И четче знает кто ей в жизни нужен,
И юной деве не сравниться с ней.
Ходы вперед десятками считает,
Читает взгляд и даже слабый жест.
Запретный плод ее уж не прельщает,
Она все то, что ей по вкусу ест.
Мужчин с успехом делает рабами,
По-царски правит в собственной семье,
Все реже плачет «бабьими слезами»,
И жалость вряд-ли вызовет к себе.
Кокетства глупость заменяет шармом,
Перешагнув в утехах тела стыд.
И дарит то, что ей приятно, даром,
А память ставит промахи на вид.
Умеет скрыть природные изъяны,
Достоинства изящно подчеркнуть.
И взглядом, полным магии и тайны,
Привычно, без усилия, сверкнуть.
Вместить в себя все вековые гены,
Изюминкою стать в руках Творца,
Быть Афродитой, вышедшей из пены
На жертвенность венчального кольца.
И в 30 с «хвостиком» вступая в совершенство,
Стряхнув усталость напряженных лет,
Почувствовать душевное блаженство гармонии,
Цены которой нет!

---------- Сообщение добавлено 23.07.2015 в 01:59 ----------

___* * *___

Чем пахнет мужчина, знакомый едва?
Шампанским. Прогулкой. Цветочной пыльцой.
И кругом от этих мужчин голова,
Так пахнущих утром, зарей и росой.
Чем пахнет мужчина, идущий на штурм?
Идеями. Ужином. Клубом. Дарами.
Прибоем, несущим прохладу и шум,
Обещанным солнцем в нагрудном кармане.
Чем пахнет мужчина, согревший постель?
Доверием, силой и слабостью сразу.
Мелодией той, что играет свирель,
И ласковым сумраком в смеси с экстазом.
Чем пахнет мужчина, желанный тобой?
Бассейном из роз с тишиною на дне,
Надеждой, теплом, пеньем птиц и мечтой,
И страхом потери, пришедшим во сне.
Чем пахнет мужчина, достойный тебя?
Надежностью. Верностью. Пылом и страстью.
Любовью, разлитой за неба края,
И круглыми сутками полного счастья...


Злата Литвинова

[~Amalia~]

Пастернак.

Чем старше Женщина -
Тем больше преимуществ...
При всём уважении к Вам.

Резануло глаз.
Пастернак не является автором этого стихотворения. Он бы никогда подобного не написал.

*****

"Кропанье пошлостей - большое зло.
Вы этого совсем не сознаете.
Бездарных проходимцев ремесло,
Как вижу я, у вас в большом почете."

Гёте "Фауст", в переводе Бориса Пастернака

---------- Сообщение добавлено 23.07.2015 в 06:41 ----------

Борис Пастернак

ПОЭЗИЯ

Поэзия, я буду клясться
Тобой и кончу, прохрипев:
Ты не осанка сладкогласца,
Ты - лето с местом в третьем классе,
Ты - пригород, а не припев.

Ты - душная, как май, Ямская,
Шевардина ночной редут,
Где тучи стоны испускают
И врозь по роспуске идут.

И в рельсовом витье двояся,-
Предместье, а не перепев,-
Ползут с вокзалов восвояси
Не с песней, а оторопев.

Отростки ливня грязнут в гроздьях
И долго, долго, до зари,
Кропают с кровель свой акростих,
Пуская в рифму пузыри.

Поэзия, когда под краном
Пустой, как цинк ведра, трюизм,
То и тогда струя сохранна,
Тетрадь подставлена, - струись!

[France_cosmetics]

Найди меня, пожалуйста, в толпе
И обними тихонечко за плечи.
Я точно знаю, что в моей судьбе
Должна произойти с тобою встреча.

Я точно знаю - ты сейчас идешь
Один сквозь теплый летний вечер,
И ты пока еще не сознаешь,
Что это ты идешь ко мне навстречу.

Ты где-то есть - но как набраться сил,
Чтобы найти тебя, чтобы дождаться?
Чтобы спросить: "Ну где ж ты столько был?"
И радостно к щеке твоей прижаться.

Узнай меня из тысячи других
И улыбнись - мне большего не надо,
Я все пойму и так, без слов пустых
И навсегда с тобой останусь рядом.

И так я этой встречи жду,
Что, и сама порой не сознавая,
Всегда, когда по городу бреду,
Тебя в толпе ищу, не уставая.

(с) София Панова

[Шарки]

ПРИМЕТА

Булат Окуджава

Если ворон в вышине,
дело, стало быть, к войне.

Чтобы не было войны,
надо ворона убить.
Чтобы ворона убить,
надо ружья зарядить.

А как станем заряжать,
всем захочется стрелять.
Ну а как стрельба пойдет,
пуля дырочку найдет.

Ей не жалко никого,
ей попасть бы хоть в кого,
хоть в чужого, хоть в свово..
Во, и боле ничего.

Во, и боле ничего.
Во, и боле никого.
Кроме ворона того:
стрельнуть некому в него.

[LiSi]

Екатерина Горбовская

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны,
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет.
Казалось, это главное, а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
Со всеми недостатками, слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

[cote d'Ivoire]

...Но почему-то очень часто в припадке хмурого родства
Мне видится как образ счастья твой мокрый пригород, Москва.
Дождливый вечер, вечно осень, дворы в окурках и листве,
Уютно очень, грязно очень, спокойно очень, как во сне.
Люблю названья этих станций, их креозотный, теплый чад –
В них нету ветра дальних странствий, они наречьями звучат,
Подобьем облака ночного объявв бессонную Москву:
Как вы живете? Одинцово, бескудниково я живу.
Поток натруженного люда и безысходного труда,
И падать некуда оттуда, и не подняться никуда.
Нахлынет сон, и веки тяжки, и руки – только покажи
Дворы, дожди, пятиэтажки, пятиэтажки, гаражи.
Ведь счастье – для души и тела – не в переменах и езде,
А в чувстве полноты, предела, и это чувство тут везде.

Отходит с криком электричка, уносит музыку свою:
Сегодня пятница, отлично, два дня покоя, как в раю,
Толпа проходит молчаливо, стук замирает вдалеке,
Темнеет, можно выпить пива в пристанционном кабаке,
Размякнуть, сбросить груз недели, в тепло туманное войти –
Все на границе, на пределе, в полуживотном забытьи;
И дождь идет такой смиренный, и мир так тускло озарен –
Каким манком, какой сиреной меня заманивает он?
Все неприютно, некрасиво, неприбрано, несправедливо, ни холодно, ни горячо,
Погода дрянь, дрянное пиво, а счастье подлинное, чо.

Дм. Быков

[Шарки]

Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.

Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют...
А она на нашей улице живет!

Булат Окуджава

[~Amalia~]

Борис Пастернак

Красавица моя, вся стать,
Вся суть твоя мне по сердцу,
Вся рвется музыкою стать,
И вся на рифму просится.

А в рифмах умирает рок,
И правдой входит в наш мирок
Миров разноголосица.

И рифма не вторенье строк,
А гардеробный номерок,
Талон на место у колонн
В загробный гул корней и лон.

И в рифмах дышит та любовь,
Что тут с трудом выносится,
Перед которой хмурят бровь
И морщат переносицу.

И рифма не вторенье строк,
Но вход и пропуск за порог,
Чтоб сдать, как плащ за бляшкою
Болезни тягость тяжкую,
Боязнь огласки и греха
За громкой бляшкою стиха.

Красавица моя, вся суть,
Вся стать твоя, красавица,
Спирает грудь и тянет в путь,
И тянет петь и нравится.

Тебе молился поликлет.
Твои законы изданы.
Твои законы в далях лет.
Ты мне знакома издавна.

[Шарки]

ЧАЕПИТИЕ НА АРБАТЕ

Булат Окуджава


Пейте чай, мой друг старинный,
забывая бег минут.
Желтой свечкой стеаринной
я украшу ваш уют.

Не грустите о поленьях,
о камине и огне...
Плед шотландский на коленях,
занавеска на окне.

Самовар, как бас из хора,
напевает в вашу честь.
Даже чашка из фарфора
у меня, представьте, есть.

В жизни выбора не много:
кому - день, а кому - ночь.
Две дороги от порога:
одна - в дом, другая - прочь.

Нынче мы - в дому прогретом,
а не в поле фронтовом,
не в шинелях,
и об этом
лучше как-нибудь потом.

Мы не будем наши раны
пересчитывать опять.
Просто будем, как ни странно,
улыбаться и молчать.

Я для вас, мой друг, смешаю
в самый редкостный букет
пять различных видов чая
по рецептам прежних лет.

Кипятком крутым, бурлящим
эту смесь залью для вас,
чтоб былое с настоящим
не сливалось хоть сейчас.

Настояться дам немножко,
осторожно процежу
и серебряную ложку
рядом с чашкой положу.

Это тоже вдохновенье...
Но, склонившись над столом,
на какое-то мгновенье
все же вспомним о былом:

над безумною рекою
пулеметный ливень сек,
и холодною щекою
смерть касалась наших щек.

В битве выбор прост до боли:
или пан, или пропал...
А потом, живые, в поле
мы устроили привал.

Нет, не то чтоб пировали,
а, очухавшись слегка,
просто душу согревали
кипятком из котелка.

Разве есть напиток краше?
Благодарствуй, котелок!
Но встревал в блаженство наше
чей-то горький монолог:

"Как бы ни были вы святы,
как ни праведно житье,
вы с ума сошли, солдаты:
это - дрянь, а не питье!

Вас забывчивость погубит,
равнодушье вас убьет:
тот, кто крепкий чай разлюбит,
сам предаст и не поймет..."

Вы представьте, друг любезный,
как казались нам смешны
парадоксы те из бездны
фронтового сатаны.

В самом деле, что - крученый
чайный лист - трава и сор
пред планетой, обреченной
на страданье и разор?

Что - напиток именитый?..
Но, средь крови и разлук,
целый мир полузабытый
перед нами ожил вдруг.

Был он теплый и прекрасный...
Как обида нас ни жгла,
та сентенция напрасной,
очевидно, не была.

Я клянусь вам, друг мой давний,
не случайны с древних лет
эти чашки, эти ставни,
полумрак и старый плед,

и счастливый час покоя,
и заварки колдовство,
и завидное такое
мирной ночи торжество;
разговор, текущий скупо,
и как будто даже скука,
но... не скука -
естество.

[~Amalia~]

Борис Пастернак

ОБЪЯСНЕНИЕ

Жизнь вернулась так же беспричинно,
Как когда-то странно прервалась.
Я на той же улице старинной,
Как тогда, в тот летний день и час.

Те же люди, и заботы те же,
И пожар заката не остыл,
Как его тогда к стене манежа
Вечер смерти наспех пригвоздил.

Женщины в дешевом затрапезе
Так же ночью топчут башмаки.
Их потом на кровельном железе
Так же распинают чердаки.

Вот она походкою усталой
Медленно выходит на порог
И, поднявшись из полуподвала,
Переходит двор наискосок.

Я опять готовлю отговорки,
И опять все безразлично мне.
И соседка, обогнув задворки,
Оставляет нас наедине.

Не плачь, не морщь опухших губ,
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной великий шаг,
Сводить с ума геройство.

А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.

Но как не сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.

[Aqua Regia]

Разрезая носом воды,

ходят в море пароходы.

Дуют ветры яростные,

гонят лодки парусные,

Вечером,
а также к ночи,
плавать в море трудно очень.

Все покрыто скалами,

скалами немалыми.

Ближе к суше
еле-еле
даже
днем обходят мели.
Капитан берет бинокль,

но бинокль помочь не мог.

Капитану так обидно —

даже берега не видно.

Закружит волна кружение,

вот и кораблекрушение.
Вдруг —
обрадован моряк:
загорается маяк.

В самой темени как раз

показался красный глаз.

Поморгал —
и снова нет,
и опять зажегся свет.

Здесь, мол, тихо —
все суда
заплывайте вот сюда.

Бьется в стены шторм и вой.

Лестницею винтовой

каждый вечер,
ближе к ночи,
на маяк идет рабочий.

Наверху фонарище —

яркий,
как пожарище.
Виден он
во все моря,
нету ярче фонаря.

Чтобы всем заметиться,

он еще и вертится.

Труд большой рабочему —

простоять всю ночь ему.

Чтобы пламя не погасло,

подливает в лампу масло.

И чистит
исключительное
стекло увеличительное.

Всем показывает свет —

здесь опасно или нет.

Пароходы,
корабли —
запыхтели,
загребли.
Волны,
как теперь ни ухайте, —
все, кто плавал, —
в тихой бухте.
Нет ни волн,
ни вод,
ни грома,
детям сухо,
дети дома.
Кличет книжечка моя:

— Дети,
будьте как маяк!
Всем,
кто ночью плыть не могут,
освещай огнем дорогу.

Чтоб сказать про это вам,

этой книжечки слова

и рисуночков наброски

сделал
дядя


Маяковский.

[november_witch]

Белла Ахмадулина

Не плачьте обо мне — я проживу
счастливой нищей, доброй каторжанкой,
озябшею на севере южанкой,
чахоточной да злой петербуржанкой
на малярийном юге проживу.

Не плачьте обо мне — я проживу
той хромоножкой, вышедшей на паперть,
тем пьяницей, поникнувшим на скатерть,
и этим, что малюет Божью Матерь,
убогим богомазом проживу.

Не плачьте обо мне — я проживу
той грамоте наученной девчонкой,
которая в грядущести нечёткой
мои стихи, моей рыжея чёлкой,
как дура будет знать. Я проживу.

Не плачьте обо мне — я проживу
сестры помилосердней милосердной,
в военной бесшабашности предсмертной,
да под звездой моею и пресветлой
уж как-нибудь, а всё ж я проживу.

[Фармацевт]

Апухтин Алексей

Безмесячная ночь дышала негой кроткой
Безмесячная ночь дышала негой кроткой.
Усталый я лежал на скошенной траве.
Мне снилась девушка с ленивою походкой,
С венком из васильков на юной голове.

И пела мне она: «Зачем так безответно
Вчера, безумец мой, ты следовал за мной?
Я не люблю тебя, хоть слушала приветно
Признанья и мольбы души твоей больной.

Но... но мне жаль тебя... Сквозь смех твой
в час прощанья
Я слезы слышала... Душа моя тепла,
И верь, что все мечты и все твои страданья
Из слушавшей толпы одна я поняла.

А ты, ты уж мечтал с волнением невежды,
Что я сама томлюсь, страдая и любя...
О, кинь твой детский бред, разбей твои надежды,
Я не хочу любить, я не люблю тебя!»

И ясный взор ее блеснул улыбкой кроткой,
И около меня по скошенной траве,
Смеясь, она прошла ленивою походкой
С венком из васильков на юной голове.

[Шарки]

У поэта соперников нету —
ни на улице и не в судьбе.
И когда он кричит всему свету,
это он не о вас — о себе.

Руки тонкие к небу возносит,
жизнь и силы по капле губя.
Догорает, прощения просит:
это он не за вас — за себя.

Но когда достигает предела
и душа отлетает во тьму...
Поле пройдено. Сделано дело.
Вам решать: для чего и кому.

То ли мед, то ли горькая чаша,
то ли адский огонь, то ли храм...
Все, что было его,— нынче ваше.
Все для вас. Посвящается вам.

Булат Окуджава

[Парусник]

Сегодня - День памяти любимого поэта и актёра.

http://s020.radikal.ru/i701/1507/e0/6e9d5be604b3.jpg

Корабли.

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода — и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти не полгода.
Не пройдет и полгода — и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе, а себе — еще меньше.

Но мне хочется думать, что это не так,
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах,
Я, конечно, спою — не пройдет и полгода,
Не пройдет и полгода, не пройдет и полгода…

В.Высоцкий

[Брасс]

Питерський поет Андрей Орлов (Орлуша):

В честь меня не назовут моста
Вежливые злые человечки
Даже если сбудется мечта – Утром умереть у Чёрной речки.
Дырка в голове прогонит хмель,
Жизнь и без меня пойдёт как надо,
Встретит без меня весной апрель 95-я бригада.
Те, чья жизнь – прекрасна и проста,
Как рисунок безыскусный детский,
Чья мечта – как рушничок чиста –
Отстоять аэропорт донецкий.
В голове – чужие девять грамм,
Или – граммов, – если быть точнее,
И скупые строчки телеграмм
Про него, кто не простился с нею.
«Киборги» – дурацкое словцо –
Не определит вовеки сути
Тех, кто к небу повернув лицо
Лёг на поле, вставши против жути.
Отступили – это ничего,
Там не долго попануют гады,
Помнит павших всех до одного 95-я бригада.
Я их лица видел только раз,
Пожелал им, чтоб никто не помер,
Чтобы по земле, где жил Тарас,
Все вернулись, как один, в Житомир,
Чтоб детей носили на руках,
Чтобы, шаг чеканя на парадах,
Мир несла на примкнутых штыках 95-я бригада.
Слово против смерти – ерунда,
Но хочу, чтоб знали супостаты, Что на их пути стоит всегда
Вся страна и дев’яносто п’ята.



http://www.youtube.com/watch?v=O0eA3nLRq8s#t=11

[Шарки]

Люди говорили морю: "До свиданья",
Чтоб приехать вновь они могли -
В воду медь бросали, загадав желанья,-
Я ж бросал тяжелые рубли.

Может, это глупо, может быть - не нужно,-
Мне не жаль их - я ведь не Гобсек.
Ну а вдруг найдет их совершенно чуждый
По мировоззренью человек!

Он нырнет, отыщет, радоваться будет,
Удивляться первых пять минут,-
После злиться будет: "Вот ведь,- скажет,- люди!
Видно, денег куры не клюют".

Будет долго мыслить головою бычьей:
"Пятаки - понятно - это медь.
Ишь - рубли кидают,- завели обычай!
Вот бы, гаду, в рожу посмотреть!"

Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся!
Только не дождешься, чтоб сказал -
Что я здесь оставил, как хочу вернуться,
И тем более - что я загадал!

Владимир Высоцкий

[Сотис]

Эти редкие встречи - как тонкое пламя свечи:
Вот оно очевидно, как то, что есть Бог.
Он лепил нас с душой и старался нас не разлучить.
Но потом передумал. И стало по Слову его.

Я тебе говорю все, как есть, не меняя слова.
Не лукавя, не брезгуя самой нелепой из правд.
Что случилось с тобой? Разучился меня узнавать?
Или просто привык к тому, что ты каждый раз - прав?

Я не знаю, когда это было. Я - странник. Я - гость.
Я пришла так давно, что не в силах постигнуть, зачем.
Но я помню, что там, где потом становилось темно,
Я не раз и не два на твоем засыпала плече.

[Lushiya]

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз златокарий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

С. Есенин

[Coffee_Mania]

* * *
Ma voix aigre et fausse...
P. Verlain*

Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни — шерри-бренди, —
Ангел мой.
Там, где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну, а мне — соленой пеной
По губам.
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Ой ли, так ли, дуй ли вей ли —
Все равно;
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино.
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни — шерри-бренди, —
Ангел мой.

* Мой голос пронзительный и фальшивый... П. Верлен (фр.).

[Шарки]

О певце ни стихов, ни заметки
Не отыщешь в газетном столбце.
Мой редактор глотает таблетки
И вздыхает, мрачнея в лице.

Не податься ль куда на вакантное?
Понимает, не глуп старина,
Почему у могилы в Ваганьково
Сорок суток дежурит страна.

Стыдно старому думать, что скоро
Каждый и без печати поймет,
Что не просто певца и актера
Так чистейше оплакал народ.

Мало ль их, что играют играючи,
Что поют и живут припеваючи?
Нет! Ушел надорвавшийся гений,
Раскаляющий наши сердца,
Поднимающий трусов с коленей
И бросающий в дрожь подлеца.

Как Шукшин, усмехнувшись с экрана,
Круто взмыл он в последний полет.
Может, кто--то и лучше сыграет,
Но никто уже так не споет...

Уникальнейший голос России
Оборвался басовой струной.
Плачет лето дождями косыми,
Плачет осень багряной листвой.

На могиле венки и букеты
О народной любви кричат.
А газеты? Молчат газеты!
Телевизоры тоже молчат.

Брызни, солнышко, светом ярким!
Душу выстудил крик совы.
Вознесенский прекрасно рявкнул!
Женя, умница, где же вы?

Подлость в кресле сидит, улыбается,
Славу, мужество -- все поправ.
Неужели народ ошибается,
А дурак политический прав?

...Мы стоим под чужим окном,
Жадно слушаем, рты разинув,
Как охрипшая совесть России,
Не сдаваясь, кричит о своем.

Юрий Верзилов

[L'vovna]

Моя любовь

Ну каким ты владеешь секретом?
Чем взяла меня и когда?
Но с тобой я всегда, всегда,
Днем и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большими
Иль за шумным сижу столом,
Стоит мне шепнуть твое имя —
И уже мы с тобой вдвоем.

Когда радуюсь или грущу я
И когда обиды терплю,
И в веселье тебя люблю я,
И в несчастье тебя люблю.
Даже если крепчайше сплю,
Все равно я тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть
Настоящих чувств не тревожит.
Говорят, будто только смерть
Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,
Но без громких скажу речей:
Смерть, конечно, сильней меня,
Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьет
И окончу я путь земной,
Знай: любовь моя не уйдет,
А останется тут, с тобой.

Подойдет без жалоб и слез
И незримо для глаз чужих,
Словно добрый и верный пес,
На колени положит нос
И свернется у ног твоих...

Эдуард Асадов

[~Amalia~]

Борис Пастернак

Ты в ветре, веткой пробующем,
Не время ль птицам петь,
Намокшая воробышком
Сиреневая ветвь!

У капель - тяжесть запонок,
И сад слепит, как плес,
Обрызганный, закапанный
Мильоном синих слез.

Моей тоскою вынянчен
И от тебя в шипах,
Он ожил ночью нынешней,
Забормотал, запах.

Всю ночь в окошко торкался,
И ставень дребезжал.
Вдруг дух сырой прогорклости
По платью пробежал.

Разбужен чудным перечнем
Тех прозвищ и времен,
Обводит день теперешний
Глазами анемон.

[november_witch]

Марина Цветаева

- Прощай! – Как плещет через край
Сей звук: прощай!
Как, всполохнувшись, губы сушит!
- Весь свод небесный потрясен!
Прощай! – в едином слове сем
Я – всю – выплескиваю душу!

[Радистка Кэт]

Иные, лучшие мне дороги права!
Иная, лучшая потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа -
Не все ли равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
- Вот счастье! вот права..."
А.С. Пушкин

[cote d'Ivoire]

Люблю дома, где вещи - не имущество,
Где вещи легче лодок на причале.
И не люблю вещей без преимущества
Волшебного общения с вещами.

Нет, не в тебе, очаг, твое могущество:
Хоть весь дровами, точно рот словами,
Набейся - я и тут не обожгусь ещё,
Не будь огонь посредником меж нами.

Мне скажут: брось мечты, рисуй действительность;
Пиши как есть: сапог, подкову, грушу...
Но есть и у действительности видимость,
А я ищу под видимостью душу.

И повторяю всюду и везде:
Не в соли соль. Гвоздь тоже не в гвозде.

Новелла Матвеева

[kimoha]

Еса Бусон

***
Воин в засаде.
На шлем тяжелый присела
Бабочка.

[Шарки]

Сто раз закат краснел, рассвет синел,
сто раз я клял тебя,
песок моздокский,
пока ты жег насквозь мою шинель
и блиндажа жевал сухие доски.

А я жевал такие сухари!
Они хрустели на зубах,
хрустели...
А мы шинели рваные расстелем -
и ну жевать.
Такие сухари!

Их десять лет сушили,
не соврать,
да ты еще их выбелил, песочек...
А мы, бывало,
их в воде размочим -
и ну жевать,
и крошек не собрать.

Сыпь пощедрей, товарищ старшина!
(Пируем - и солдаты и начальство...)
А пули?
Пули были. Били часто.
Да что о них рассказывать -
война.

Булат Окуджава

[Lushiya]

Влюбляются не в лица, не в фигуры,
И дело, как ни странно, не в ногах.
Влюбляются в тончайшие натуры
И трещинки на розовых губах.
Влюбляются в шероховатость кожи,
В изгибы плеч и легкий холод рук,
В глаза, что на другие не похожи,
И в пулеметно-быстрый сердца стук.
Влюбляются во взмах ресниц недлинных
И родинки на худеньких плечах,
В созвездие веснушек чьих-то дивных
И ямочки на бархатных щеках.
Влюбляются не в лица, не в фигуры -
Они всего лишь маски, миражи.
Влюбляются надолго лишь в натуры,
Влюбляются в мелодии души.


Автор: Шаркунова Анна

[Шарки]

Ты что там надумала! Что там наворожила!
Размолвка, неведенье, ссора, два шага назад.
И все успокоенное снова разворошила,
И в неизвестность устремлены глаза.

Ты истомилась! Давай помолчим немного.
Дни, как песчинки, слеживаются в гранит.
Это в тебе говорит пройденная дорога,
Это непройденная говорит.

Душу не смею отдать людскому злословью.
Знаю, что тленье бывает дольше огня.
Я не могу над моею подняться любовью,
Потому что любовь моя выше меня.

Лев Озеров

[sun 1231]

Тишесть снов, звезды преграда
Шепчет мысли ночная прохлада
О ней, про нее, об этой!
Быть может солнце, а может лето
Делать выводы из белого шоколада
Так же в храме стоит лампада
Жизни, смерти, причин и следствий
как не боимся иногда последствий…
Так идем вперед, назад да прямо
наша жизнь – как окно без рамы
Где лежит кусок мармелада
мы шагаем к своей цели упрямо
Кто во тьме, кто в потемках и мраке
часто видим мы врага во брате
Что бы небо наполнить смыслом,
опрокинули кашу с миской.
Все смешно, да не в смехе счастье
кто нашел его, ждет ненастье
А пред нами все та же дилемма
дверь открыта, боится время
Пирамид, песка и пробела
Мы с тобой, дам вам я порабеллум
Нет, не нужно, возьму лимонаду
Делать выводы из шоколада…

[LiSi]

Пока земля еще вертится,
пока еще ярок свет,
Господи, дай же ты каждому,
чего у него нет...

Булат Окуджава

[Виктоp Цой]

Наивна вера в чудеса -
Она утрачена с годами.
Не жаждут ветра паруса,
Когда то алые, как пламя.

Давно изучен шар земной,
Точны учёных изысканья.
Законы физики стеной
Стоят на страже мирозданья.

Людей технический прогресс
Влечёт туда неукротимо,
Где нету места для чудес,
И всё научно объяснимо.

Нельзя увидеть чудеса -
Реальность блеклая повсюду.
И только детские глаза
Наивно созерцают чудо.

Ю. Тарасенко

[Шарки]

Туман над прудом высветлен закатом,
Упали в воду кроны, купола,
И не удержишь восхищенным взглядом
Секунды, что была и вот ушла.

А переменчивость воды и неба,
Листвы и облаков так велика,
Что этот миг — он есть и словно не был —
Уже мерцает мне издалека

Звездой ли ранней, огоньком ли малым.
Все зыбко, все так смутно в этот час,
Что вечер, нам сиявший сине-алым,
Кромешной тьмой окутывает нас.

Он сам плывет в тумане клочковатом,
И, вероятно, трудно плыть ему,
И вся земля, привыкшая к утратам,
Со мною вместе вдвинута во тьму.

Лев Озеров

[Сотис]

Беззащитно сердце человека,
если без любви...
Любовь-река.
Ты швырнул в сердцах булыжник в реку,
канул камень в реку
на века.

Пять минут
качались облака.

[kimoha]

Маяковский
Вот так я сделался собакой

Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой —
взял бы
и все обвыл.

Нервы, должно быть...
Выйду,
погуляю.
И на улице не успокоился ни на ком я.
Какая-то прокричала про добрый вечер.
Надо ответить:
она — знакомая.
Хочу.
Чувствую —
не могу по-человечьи.

Что это за безобразие!
Сплю я, что ли?
Ощупал себя:
такой же, как был,
лицо такое же, к какому привык.
Тронул губу,
а у меня из-под губы —
клык.

Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.
Бросился к дому, шаги удвоив.
Бережно огибаю полицейский пост,
вдруг оглушительное:
«Городовой!
Хвост!»

Провел рукой и — остолбенел!
Этого-то,
всяких клыков почище,
я и не заметил в бешеном скаче:
у меня из-под пиджака
развеерился хвостище
и вьется сзади,
большой, собачий.

Что теперь?
Один заорал, толпу растя.
Второму прибавился третий, четвертый.
Смяли старушонку.
Она, крестясь, что-то кричала про черта.

И когда, ощетинив в лицо усища-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая,
я, стал на четвереньки
и залаял:
Гав! гав! гав!

1915

[LiSi]

* * *
Я не знала измены в любви,
Я ее ощущала начало -
Легкий крен, ненадежность причала
И себе говорила: "Порви!"
Потому, вероятно, не знала
Никогда я измены в любви.
Я и в дружбе могла различить
Первый легкий снежок охлажденья.
Обрывала с улыбкою нить
И шутила еще: "До видзення!"
Только гордость -
Мой якорь спасенья...

(Ю.Друнина)

[*Murrena*]

А возраст мужчины не так уж и важен,
Года дураку не добавят мозгов.
Трусливый с годами не станет отважным,
И щедрым не будет никто из жлобов.

Мужчина иль нет, не во времени дело
В сединах поверьте критериев нет.
Мужчиной надежным, уверенным, смелым
И мальчик быть может и старенький дед.

Мужчина - не в признаках пола первичных,
Не в бицепсах и не в щетине секрет.
Мужчина - в поступках. И мне безразлично
Наличие мышц и количество лет!


© Copyright: Натали Амар, 2014

[Aqua Regia]

Эдуард Асадов — «Ах, как все относительно в мире этом!..»

Ах, как всё относительно в мире этом!
Вот студент огорчённо глядит в окно,
На душе у студента темным-темно:
«Запорол» на экзаменах два предмета...

Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:
— Эх, чудила, вот мне бы твои печали?
Я «хвосты» ликвидировал сотни раз,
Вот столкнись ты с предательством милых глаз
— Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!

Только третий какой-нибудь человек
Улыбнулся бы: — Молодость... Люди, люди!..
Мне бы ваши печали! Любовь навек...
Все проходит на свете. Растает снег,
И весна на душе ещё снова будет!

Ну а если все радости за спиной,
Если возраст подует тоскливой стужей
И сидишь ты беспомощный и седой
— Ничего-то уже не бывает хуже!

А в палате больной, посмотрев вокруг,
Усмехнулся бы горестно: — Ну сказали!
Возраст, возраст... Простите, мой милый друг.
Мне бы все ваши тяготы и печали!

Вот стоять, опираясь на костыли,
Иль валяться годами (уж вы поверьте),
От веселья и радостей всех вдали,
Это хуже, наверное, даже смерти!

Только те, кого в мире уж больше нет,
Если б дали им слово сейчас, сказали:
— От каких вы там стонете ваших бед?
Вы же дышите, видите белый свет,
Нам бы все ваши горести и печали!

Есть один только вечный пустой предел...
Вы ж привыкли и попросту позабыли,
Что, какой ни достался бы вам удел,
Если каждый ценил бы все то, что имел,
Как бы вы превосходно на свете жили.

[Шарки]

Прошла гроза. Дымился лес,
Густой, просмоленный и едкий,
И дым, приподымая ветки,
Как бы тянул их до небес.

И вот под мглистой синевою
Литых стволов звенела медь.
Теперь-то скрытым за листвою
Промокшим птицам и греметь...

И на внезапном коромысле
Гора и тополя повисли,
И вверх взлетели взгляд и мысль,
И листья к небу прикасались.
И для того гроза, казалось,
Чтоб вся земля тянулась ввысь.

Лев Озеров

[graid wolf]

Изведать то, чего не ведал сроду, —
глазами, ртом и кожей пить простор!
Кто в океане видит только воду,
Тот на земле не замечает гор.

Владимир Высоцкий

[Шарки]

Усталость или отчужденье,
Или замучила жара,
Или в душе твоей смятенье —
Не разобрался я вчера.

В преувеличенном вниманье,
С которым слушала меня,
Определилось пониманье
Другому отданного дня.

В предупредительности явной
Сквозил — отчетлив не вполне —
Предмет твоей заботы главной,
Что адресована не мне.

Но перед сном и на рассвете,
Когда сходила тень с земли,
Вдруг смутные догадки эти
Лицо тревоги обрели.

Не заговор и не злодейство,
Но из разрозненных примет
Само собой слагалось действо
Последних трех с излишком лет.

Есть у тебя такое свойство:
Незримо, маленькой рукой
Творить большое беспокойство,
Внушая волю и покой.

Лев Озеров

[~Amalia~]

Борис Пастернак

ЗВЁЗДЫ ЛЕТОМ

Рассказали страшное,
Дали точный адрес.
Отпирают, спрашивают,
Движутся, как в театре.

Тишина, ты - лучшее
Из всего, что слышал.
Некоторых мучает,
Что летают мыши.

Июльской ночью слободы -
Чудно белокуры.
Небо в бездне поводов,
Чтоб набедокурить.

Блещут, дышат радостью,
Обдают сияньем,
На каком-то градусе
И меридиане.

Ветер розу пробует
Приподнять по просьбе
Губ, волос и обуви,
Подолов и прозвищ.

Газовые, жаркие,
Осыпают в гравий
Все, что им нашаркали,
Все, что наиграли.

[Шарки]

Сквозь пламень строк душа пропущена.
Ну, а царей-то помним много ли?
Из Александров — только Пушкина,
Из Николаев — только Гоголя.

Лев Озеров

[Сотис]

Плыли по небу тучки.
Тучек — четыре штучки:

от первой до третьей — люди,
четвертая была верблюдик.

К ним, любопытством объятая,
по дороге пристала пятая,

от нее в небосинем лоне
разбежались за слоником слоник.

И, не знаю, спугнула шестая ли,
тучки взяли все — и растаяли.

И следом за ними, гонясь и сжирав,
солнце погналось — желтый жираф.

[1917—1918]

[Aqua Regia]

При сумасшедшем доме огромный парк. Стволы поросшие мхом,
как полагается, на северной стороне.
Мостик с беседкой перекинут через искусственный водоем.
Зеркальные карпы шевелят плавниками на самом дне.
Пациент и доктор через мостик идут вдвоем.

Пациент проходит вперед. Слышится громкий стук.
Это доктор дернул рычаг и открылся люк.
Пациент летит ногами вперед, думает, мне каюк,
ударяется пятками о песчаное дно,
не пытается выплыть, думает: вот оно!

Зеркальные карпы сопровождают его поврежденный ум,
отражая неверные мысли, выпячивается рыбий глаз. .
Безумец слышит тихий подводный шум.
Растопырены плавники. Спинная струна напряглась.
Плотные усики над мясистой губой.
Зеркальный карп нормален, хорош собой.

Это такое лечение - холодный подводный шок.
Для смещенного мозга случай - сдвинуться хоть на вершок
в правильном направлении. Для поврежденных душ
погружение в глубину полезнее, чем циркулярный душ,
чем сладкий сироп плюс целительный порошок.

Доктор смотрит на пруд, размышляя, куда
подевался безумец? Не приносить вреда
главный закон медицины. Но откуда вода
может знать этот важный медицинский закон?
Где пациент? Отчего не всплывает он?
Ужель на душе у него так тяжело,
что тело вместе с душою на дно ушло?

Доктор звонит в колокольчик. Санитары бегут.
Из пруда выпускают воду. Доктор шепчет: зер гут!
Карпы лежат на дне на зеркальных боках.
Ужас застыл в расширенных рыбьих зрачках.
Рак растопырил клешни. Безумец пропал без следа.
Лицо врача покраснело - от гнева или стыда,
а может быть, просто давление? Ну, тогда не беда.

Борис Херсонский
Великий специалист в области клинической психологии и психоанализа Борис Григорьевич Херсонский,профессор,доктор наук,наш земляк.

[cote d'Ivoire]

Гори, звезда моя, гори!
И полыхай притом.
Сто Сцилл и столько же Харибд
хромает за хребтом.
Там сто стоических пещер,
там стонет красота,
за тем хребтом, где вечер-червь
мне душу разъедал.
Он разъедал, да не разъел,
он грыз, да не загрыз.
Ни сам я и ни мой размер
не вышли из игры.
Не обрели обратных нот,
не хлынули под нож.
И если прославляли ночь,
то — ненавидя ночь.
Пусть вечер, как хирург угрюм,
хромает вдоль застав, —
моя звезда,
ты — не горюй,
гори,
моя звезда!

Виктор Соснора

[Katrin KK]

Ты прихоти полна и любишь власть,
Подобно всем красавицам надменным.
Ты знаешь, что моя слепая страсть
Тебя считает даром драгоценным.
Пусть говорят, что смуглый облик твой
Не стоит слез любовного томленья, -
Я не решаюсь в спор вступать с молвой,
Но спорю с ней в своем воображенье.
Чтобы себя уверить до конца
И доказать нелепость этих басен,
Клянусь до слез, что темный цвет лица
И черный цвет волос твоих прекрасен.

Беда не в том, что ты лицом смугла, -
Не ты черна, черны твои дела!

Шекспир. Сонет 131
Перевод С.Маршака

[*DoMiniKa*]

Бывает, ты оступишься и канешь
в провал молчания,
в глубокий омут гордости и гнева,
откуда нелегко тебе вернуться
и вынести обломки и клочки
того, что ты нашла
в глубинах своего существованья.

Любимая моя, что ты находишь
в твоем колодце, ото всех закрытом?
Морские травы, камни и трясины?
Что видишь ты незрячими глазами,
злопамятная, раненная в сердце?

Ты не найдешь, душа моя, в той бездне
того, что для тебя храню я на высотах:
росистую жасминовую ветку,
мой поцелуй, который много глубже
неизмеримой пропасти твоей.

Не опасайся, не беги меня,
в пучинах гнева не скрывайся снова.
Мои слова, что ранили тебя,
стряхни скорей в раскрытое окошко,
пускай они летят, куда хотят.
Они вернутся, чтоб меня ударить,
назад, помимо твоего желанья,
заряжены суровою минутой,
и то мгновенье станет безоружным
в моей груди.

Лучисто улыбнись,
когда мой рот тебе наносит рану.
Нет, я не сладкогласный пастушок
из старой сказки, из волшебной сказки,
я добрый лесоруб, и я делю с тобой
всю землю, ветер,
покрытые шипами склоны гор.

Люби меня, люби меня с улыбкой
и помогай мне становиться лучше.
Не трать напрасно сил и мной себя не рань,
не рань меня собой, себя во мне ты ранишь.

Пабло Неруда (перевод М. Алигер)

[meine ehre -Treue]

Твой взгляд у старого подъезда...
Юрий Шевчук

Твой взгляд у старого подъезда,
Где краска обвалилась, где темно,
Оплеваны ступени и окно
Разбито. Лампочка горит, не разгоняя,
А собирая тьму.
И гул шагов, чужие номера и двери
Ему уже не верят…
Облезлый кот на ржавой батарее.
Глаза кота, а больше ничего.
Он выгнул спину, распушил загривок,
Дерьмо на левом, в правом страх и ярость,
Он зашипел, как может только старость,
Когда она отрекшись от всего
Имеет лишь изодранный покой,
А больше ничего.
Твой взгляд…

[тути-фрути]

Болеть любовью, смотреть загадочно – увольте, каждый давно привит. У нас сердечная недостаточность, нехватка опиума в крови. Давай же, доктор, введи нам острое, налей целительное со льдом. Нет, не любовью болеют взрослые, любовь – об этом, а мы - о том. О том, как душно бывает вечером, как жмут привычные этажи, и нет любви, и спасаться нечем, но в ключичной венке вскипает жизнь. О том, как голос звенит серебряный, она смеется – сойти с ума, плутая улицами, деревьями, не возвращаясь в свои дома. О том, как крепко, в одно касание, всегда сливаешься с ней в ночи. Мы все диагнозы знаем сами, но спасибо, доктор, что ты молчишь. Болеть любовью – пустое, детское, стихами кашляешь, чуток сон. У нас с ней нежность такая резкая, часы до встречи стучат в висок. Давай же, доктор, оставь теорию, забудь бессмысленную латынь. Болеть любовью, войти в историю, гореть в агонии и остыть. Любовь безумствует лихорадочно, скоропостижен ее конец.

У нас - сердечная недостаточность.

Нам недостаточно двух сердец.

Кот Басё

[Шарки]

Услышанный в детстве когда-то мотив,
За мною бредет он, и прост и красив.
Но как повторить его? Я не умею.
Мотив — как издевка над жизнью моею.

Мотив — как молитва бродячей судьбы.
Я слышал его из какой-то избы.
Старуха мне пела, согретая печью,
И песня казалась не песней, а речью.

А речь не запомнилась — смутная речь,
Которую не удалось мне сберечь.
Не помню. В мученье мне это звучанье.
Какое-то скорбное воспоминанье!

Быть может, я думаю, душу смутив,
Во мне прояснится неясный мотив,
Быть может, услышу в последний мой час:
Возник — просиял — вразумил — и погас.

Лев Озеров

[~Amalia~]

Поль Верлен
Переклад Миколи Лукаша

Якщо ти звелиш, чарівна профанко,
Я забуду все, крім одного лиш,-
Милувать тебе з вечора до ранку,
Якщо ти дозволиш, якщо ти звелиш,-

Щоб тобі вгодить, чарівна коханко!

Будьмо примітивні - в тім нема стида,
Будьмо, як у лісі дикий олень з ланню,
Ніжності розводить нам не випада...
Вільно віддаваймось нашому паланню,

Будьмо примітивні - в тім нема стида!

I не говорім про літературу -
К чорту всіх творців, к бісу видавців,
К лиху мудреців! Знаймо лиш натуру,
Жвавих горобців вічне «ців-ців-ців»

I не говорім про літературу!

Тішитись і спати - хочеш, дорога? -
Перша і остання буде в нас робота,
Вада і чеснота, слабість і снага,
I єдина думка, і одна турбота -

Тішитись і спати - хочеш, дорога?

[LiSi]

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

Вероника Тушнова.

[ЛАТОНА]

Анна Ахматова

А ты теперь тяжелый и унылый,
Отрекшийся от славы и мечты,
Но для меня непоправимо милый,
И чем темней, тем трогательней ты.

Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,
Что наяву, не знаешь, что во сне,
Но зелены мучительные очи,-
Покоя, видно, не нашел в вине.

И сердце только скорой смерти просит,
Кляня медлительность судьбы.
Всё чаще ветер западный приносит
Твои упреки и твои мольбы.

Но разве я к тебе вернуться смею?
Под бледным небом родины моей
Я только петь и вспоминать умею,
А ты меня и вспоминать не смей.

Так дни идут, печали умножая.
Как за тебя мне Господа молить?
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не смог ее убить.

1911 г.

[*DoMiniKa*]

Мы стали взрослыми совсем...
Уж седина коснулась многих...
Промчались годы, как и все...
Вдаль уходящие дороги...
Кидала жизнь во все концы
Нас...необъятного пространства...
Но мы, искали, как могли
Дорогу в наше постоянство...
Однажды, выйдя за порог...
Мы вдруг поймём, как мир наш зыбок...
Как мало пройдено дорог...
Как много сделано ошибок...
Но, несмотря, на все года,
Что пролетают, как мгновенье...
Дороги ищем мы всегда...
И Бог...дарует нам терпенье...

Галина Воленберг

[Шарки]

Сирень задыхается. Небо набухло.
В утробе его разухабисто бухало.
Везде, как возмездье, гроза назревала,
И мир был подобен ущелью Дарьяла:
Навалы породы, и горы, и годы,
И в трещинах молний — загадка природы,
И груды сирени с веселою злостью
Вверху повторились, плывущие гроздья
Дымящихся туч загорались от молний.
И мир был начального часа безмолвней —
Ни слов, ни названий, ни определений,
Грозы бесновался разгневанный гений,
Сдвигая пространства, смещая понятья.
Ни благословенья ему, ни проклятья,
А — радость природы, разрядка и роздых —
На гроздьях сирени настоянный воздух.

Лев Озеров

[LiSi]

Ю.Левитанский.

Я, побывавший там, где вы не бывали,
Я, повидавший то, чего вы не видали,
Я, уже там стоявший одной ногою,
Я говорю вам - жизнь все равно прекрасна!

Да, говорю я, жизнь все равно прекрасна,
Даже когда трудна и когда опасна,
Даже когда несносна, почти ужасна,
Жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна!

Вот оглянусь назад, далека дорога,
Вот погляжу вперед, впереди немного,
Что же там, позади? Города и страны,
Женщины были - Жанны, Марии, Анны.

Дружба была и верность, вражда и злоба,
Комья земли стучали о крышку гроба,
Старец Харон над темною той рекою
Ласково так помахивал мне рукою.

Ниточка жизни - шарик непрочно свитый,
Зыбкий туман надежды, дымок соблазна,
Штопаный, перештопаный, мятый, битый,
Жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна!

Небо багрово-красно перед восходом,
Лес опустел, морозно вокруг и ясно.
Здравствуй, мой друг воробушек, с Новым годом!
Холодно, братец, а все равно прекрасно!

Здравствуй, мой друг воробушек, с Новым годом,
Холодно, братец, а все равно прекрасно!

[софия29]

Евгений Евтушенко

Много слов говорил умудренных,
много гладил тебя по плечу,
а ты плакала, словно ребенок,
что тебя полюбить не хочу.

И рванулась ты к ливню и к ветру,
как остаться тебя ни просил.
Черный зонт то тянул тебя кверху,
то, захлопавши, вбок относил.

И как будто оно опустело,
погруженное в забытье,
это детское тонкое тело,
это хрупкое тело твое.

И кричали вокруг водостоки,
словно криком кричал белый свет:
"Мы жестоки, жестоки, жестоки,
и за это пощады нам нет".

Все жестоко - и крыши, и стены,
и над городом неспроста
телевизорные антенны,
как распятия без Христа...
1957

[Шарки]

Серости на белом свете нет,
Серость — это ваше нерадение,
Невнимание, усталость лет,
Ваше настроение осеннее.

Где для вас невнятное пятно,—
Для меня цветут долины маково.
Все едино, но не все одно,
Все едино, но не одинаково.

Лев Озеров

[~Amalia~]

Артюр Рембо
в перекладі С.Ткаченка

ВIДЧУТТЯ

У синіх сутінках піду я по стежках,
Топтатиму траву, торкатиму колосся,
I, мріючи, росу відчую на ногах,
У леготі моє розтріплеться волосся.

Не буде ні думок, ні слів - але любов
Душі моїй віддасть свої палкі пориви,
Щоб я, мов циган той, світ за очі пішов,
З Природою, немов із жінкою, щасливий.

[graid wolf]

Все очень сложно происходит у людей,
Казалось, а чему тут удивляться-
Она живет не с ним, а он не с ней,
но по ночам они друг другу снятся.

И в этих снах встречаются, порой,
Не обращая ни на что внимания.
Прекрасно понимая поутру-
Опять наступит время расставания.

Во сне пытаются не отпускать
То чувство, что к друг другу испытали
Давным давно… и хочется летать
Обоим, высоко под небесами.

Хотят во сне любви и капельку тепла,
Чтобы согреть израненные души,
Чтобы судьба, расщедрившись, дала
Последний шанс для них, таких заблудших.

Проснувшись утром, каждый во своем,
Они опять в заботы окунутся…
Подумают, что это только сон….
Ну а в душе друг другу улыбнутся...

Ушанев Даниил

___________________________________


Я хочу быть его и только,
По утрам просыпаться рядом,
Аромат поцелуя... кофе...
Чтоб моим любовался взглядом.

И по дому в его рубашке...
Быть ещё на чуть-чуть поближе.
Запах лета в саду, ромашки...
Их в душе отраженье вижу.

Я хочу быть его хорошей,
Самой нежной и самой верной,
Он не просто в судьбе прохожий,
Он чуть больше уже, наверно...

И любить, как умею, страстью
Обжигая его ладони,
Мы одной с ним случились масти
И друг в друге взахлёб утонем.

Я хочу быть его надеждой.
Вечер... свечи... вдвоём... и ужин...
Ослабляя свои одежды,
Он забудет, что был простужен.

И к губам прикоснусь губами,
И в объятья нырну, как в омут,
Где-то там, за спиной, плечами,
Двери в прошлое громко хлопнут.

Я хочу быть его и только,
Самой нежной и самой верной,
Аромат поцелуя... кофе...
Вот и всё, что хочу... наверно...

Светлана Лыбашева

[Aqua Regia]

Борис Пастернак

Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.

Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.

О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.

О беззаконьях, о грехах,
Бегах, погонях,
Нечаянностях впопыхах,
Локтях, ладонях.

Я вывел бы ее закон,
Ее начало,
И повторял ее имен
Инициалы.

Я б разбивал стихи, как сад.
Всей дрожью жилок
Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,
Дыханье мяты,
Луга, осоку, сенокос,
Грозы раскаты.

Так некогда Шопен вложил
Живое чудо
Фольварков, парков, рощ, могил
В свои этюды.

Достигнутого торжества
Игра и мука -
Натянутая тетива
Тугого лука.

1956

[LiSi]

Владимир Высоцкий


Кто сказал, "Все сгорело до тла,
Больше в Землю не бросить и семя?".
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, - она затаилась на время...
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать море,
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, - она почернела от горя...
Как разрезы траншеи легли,
И воронки как раны зияют.
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают...
Она вынесет все, переждет!
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поет?
Что она замолчала на веки?
Нет, звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин...
Ведь Земля - это наша душа -
Сапогами не вытоптать душу!
...Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, - она затаилась на время..

[cote d'Ivoire]

Вот это и есть то,
что называют любовью?
Так это зовётся?
Так пишется?
Это и есть?..
Вы руки тяжёлые закинете к изголовью,
ночь не ответит.
Дождь забарабанит об жесть.
Будут зимы, и вьюги, и росы на травах,
и звёзды, и радости будут.
Разрывы придут,
И только не будет ни виноватых,
ни правых,
ни знающих,
ни умудрённых,
ни лечащих тут.
Никогда, никого не расспрашивайте об этом -
ни друга, ни ветер, ни самую умную ночь.
Ликуйте или страдайте одни
и не верьте поэтам,
поэты
и сами себе-то не могут помочь.
Берите всю радость себе, не отдавайте и муку,
это только вдвоём открывают,
уж если любовь.
Воспоминания о любви не годятся в нaуку,
всё не так.
Всё по-новому, снова,
не снова, а вновь.
Нельзя объяснить -
что это, со мной или с вами.
Один среди поля,
под ливнем,
и ходит гроза.
Об этом никак невозможно чужими словами,
слова не приходят -
молчите глазами в глаза.
Молчите,
чтобы ресницы задели ресницы,
чтоб сердце услышало сердце другое в громах.
Любите друг друга.
Не думайте - явь это всё или снится,
любите друг друга,
не бойтесь,
не ройтесь в томах.
Ни адреса нет, ни параграфа нету, ни Госта,
будет она неотступна, мучительна,
как и со мной.
Не пишется это,
не слышится.
Дышится просто.
Так и поэзия -
дышится
жизнью самой.

Михаил Луконин (1918 - 1976)
1960

[Тонечка Агапова]

Единственное, что люблю я — сон.
Какая сладость, тишина какая!
Колоколов чуть слышный перезвон,
Мгла неподвижная, вся голубая...

О, если б можно было твердо знать,
Что жизнь — одна и что второй не будет,
Что в вечности мы будем вечно спать,
Что никогда никто нас не разбудит.

Георгий Адамович

[graid wolf]

Вишневская Екатерина
Как часто мы не понимаем,
Что жизнь даётся только раз...
Слова не думая бросаем
И обижаемся подчас...
И все обиды копим, помним,
В себя подальше затолкав...
Хоть внешне выглядим спокойно,
А всё же на душе тоска...
Так трудно справиться с обидой,
Себя перебороть в тот миг,
Но все пути вокруг открыты.
И твой путь тоже есть средь них!
Его найти совсем не сложно -
Ты только загляни в себя
И в глубине души (возможно)
Лежит отгадка для тебя....
Иди вперёд, забыв обиды!
Работай смело над собой!
На грубость улыбнись открыто...
И...это будет подвиг твой!!!
Пусть подвиг небольшой, не смелый,
Ведь он же первый на пути,
Но, как младенец неумелый,
Ты всё-таки вперёд иди!!!

[Mystery Lady]

Присядь, родной, пора поговорить
О том, что между нами происходит.
Пора б тебе уже мне объяснить
В какие игры мы играем и кто водит.

И мне б хотелось правила узнать,
Коли в игре такие существуют.
Мне надоело каждый раз гадать
Как мне вести себя и что за это будет.

В нашей игре неравные права,
Ведь ты решил вдруг, что тебе все можно.
Я б может даже против не была,
Да только тут без рамок невозможно:

Ты появляешься, когда тебе взбредет
Вдруг в голову, что ты сейчас мне нужен.
"Ты в новом платье? Тебе так идет!
Я знаю, не ждала меня на ужин."

Да и какой тут ужин? Тут коньяк
И разговоры долгими часами...
А я боюсь, что все пойдет не так,
Если следить не буду за словами.

Потом ты пропадаешь в никуда,
Как будто бы задумано так было,
А я боюсь опять, что никогда
Ты не придешь. Что всё уже остыло.

А я, как школьница, боюсь звонить.
Боюсь, что мой звонок тебя разбудит.
И мне опять придется убедить
Себя, что время нас рассудит...
_______________________________

Нет, милый, хватит, не хочу
Я жить по правилам чужим!
Сейчас тебя я огорчу:
Мы впредь играем по моим.

© Холодная Ольга

[jdanov]

Такой туман упал вчера,
Так волноваться море стало,
Как будто осени пора
По-настоящему настала.

А нынче свет и тишина,
Листва медлительно желтеет,
И солнце нежно, как луна,
Над садом светит, но не греет.

Так иногда для, бедных, нас
В болезни, видимо опасной,
Вдруг наступает тихий час,
Неподражаемо прекрасный.

Вера Инбер.

[Шарки]

Потомись еще немножко
В этой скуке кружевной.

На высокой крыше кошка
Голосит в тиши ночной.
Тянется она к огромной,
Влажной, мартовской луне.

По кошачьи я бездомна,
По кошачьи тошно мне.

Ирина Одоевцева

[Вне времени.]

Как выглядит межсезонье, как живется в нем дуракам, отпустившим друг друга, проигравшим наверняка в схватке с седыми Мойрами, потерявшими хлеб насущный, гадающими на снах и кофейной гуще? Как живется нам, гомункулам, в городе на костях, с богом, у которого мы в гостях, со всем этим невысказанным, душащим по ночам, с падшим ангелом, зовущим из-за плеча? Забери меня, мама, если ты помнишь, что я была. Забери меня, мама, здесь ни к черту идут дела. Я вижу себя живую в изнанке век, но у меня не осталось ни слова, ни человека. То ли кровь густеет, потемневшая от жары, то ли время выходить из большой игры, подсчитывать промахи, штопать дыру в груди. Колесо вращается, я не могу идти. Этот мир подходит тем, кто не знает самой глубины отчаянья, кормит детей и самок, убивает добычу, рычит на чужую плоть. Планета - сбросить с ветки и расколоть. Межсезонье движется - квантовыми скачками, пульсирует расширенными зрачками, состоит из сложных смыслов, частиц простых.

Это же космос, мама, затяжное падение с высоты.

[*DoMiniKa*]

Волна волос прошла сквозь мои пальцы,
и где она -
волна твоих волос ?
Я в тень твою,
как будто зверь, попался
и на колени перед ней валюсь.
Но тень есть тень.
Нет в тени тёплой плоти,
внутри которой тёплая душа.
Бесплотное виденье,
как бесплодье,
в меня вселилось, душу иссуша.
Я победил тебя игрой и бредом
и тем, что был свободен,
а не твой.
Теперь я за свою свободу предан
и тщетно трусь о призрак головой.
Теперь я проклинаю эти годы,
когда любовь разменивал на ложь.
Теперь я умоляю несвободы,
но мстительно свободу ты даешь.
Как верил я в твои глаза и двери,
а сам искал других дверей и глаз.
Неужто нужен нам ожог неверья,
а вера избаловывает нас ?
Я ревности не знал.
Ты пробудила
её во мне, всю душу раскровя.
Теперь я твой навек.
Ты победила.
Ты победила тем,
что не моя.

Евгений Евтушенко

[Aqua Regia]

Я краткость люблю, но не летом, не летом,
А летом я медлю с вопросом, ответом,
Того же хочу и от летнего дня,
Хочу, чтоб он был не проворней меня,
Хочу, чтоб он длился и длился, и длился,
В задумчивость впал или в грёзах забылся,
И чтобы, задумавшись, сбился с пути,
Совсем позабыв, что он должен уйти.

Лариса Миллер

[VVingless]

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела.
Надо снова научиться жить.
А не то...Горячий шелест лета
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.

Ахматова
(я понимаю, что оно было. просто...)

[Шарки]

Я сегодня с утра весела,
Улыбаются мне зеркала,
Олеандры кивают в окно.
Этот мир восхитителен... Но

Если-б не было в мире зеркал,
Мир на много скучнее бы стал.

Если-б не было в мире стихов,
Больше было бы слез и грехов

И была бы, пожалуй, грустней
Невралгических этих дней
Кошки-мышкина беготня -
Если б не было в мире меня.

Ирина Одоевцева

[november_witch]

Б. Ахмадулина

АВГУСТ

Так щедро август звёзды расточал.
Он так бездумно приступал к владенью,
и обращались лица ростовчан
и всех южан - навстречу их паденью.

Я добрую благодарю судьбу.
Так падали мне на плечи созвездья,
как падают в заброшенном саду
сирени неопрятные соцветья.

Подолгу наблюдали мы закат,
соседей наших клавиши сердили,
к старинному роялю музыкант
склонял свои печальные седины.

Мы были звуки музыки одной.
О, можно было инструмент расстроить,
но твоего созвучия со мной
нельзя было нарушить и расторгнуть.

В ту осень так горели маяки,
так недалёко звёзды пролегали,
бульварами шагали моряки,
и девушки в косынках пробегали.

Всё то же там паденье звёзд и зной,
всё так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно.

1958

[*DoMiniKa*]

Если где-то в глухой, неспокойной ночи
Ты споткнулся и ходишь по краю –
Не таись, не молчи, до меня докричи –
Я твой голос услышу, узнаю.

Если с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи –
Потерпи: я спешу, и усталости ноги не чуют!
Мы вернёмся туда, где и воздух, и травы врачуют, –
Только ты не умри, только кровь удержи!..

Если конь под тобой, ты домчи, доскачи –
Конь дорогу отыщет буланый –
В те края, где всегда бьют живые ключи, –
И они исцелят твои раны.

Где же ты – взаперти или в долгом пути,
На каких ты сейчас перепутиях и перекрёстках?!
Может быть, ты устал, приуныл,
заблудился в трёх соснах –
И не можешь обратно дорогу найти?..

Здесь такой чистоты из-под снега ручьи –
Не найдёшь, не придумаешь краше!
Здесь цветы и кусты, и деревья – ничьи:
Стоит нам захотеть – будут наши!

Если трудно идёшь – по колено в грязи
Да по острым камням, босиком по воде по студёной –
Пропылённый, обветренный, дымный,
огнём опалённый –
Хоть какой, – доберись, доползи!..

Владимир Высоцкий

[хочувсёзнать]

Уезжай, уезжай, уезжай,
так немного себе остаётся,
в теплой чашке смертей помешай
эту горечь и голод, и солнце.

Что с ней станет, с любовью к тебе,
ничего, всё дольешь, не устанешь,
ничего не оставишь судьбе,
слишком хочется пить в Казахстане.

Так далеко, как хватит ума
не понять, так хотя бы запомнить,
уезжай за слова, за дома,
за великие спины знакомых.

В первый раз, в этот раз, в сотый раз
сожалея о будущем, реже
понимая, что каждый из нас
остается на свете все тем же

человеком, который привык,
поездами себя побеждая,
по земле разноситься, как крик,
навсегда в темноте пропадая.

29 июня 1961. И. Бродский

[Shuma]

Алексей Апухтин

Когда любовь охватит нас
Своими крепкими когтями,
Когда за взглядом гордых глаз
Следим мы робкими глазами,
Когда не в силах превозмочь
Мы сердца мук и, как на страже,
Повсюду нас и день и ночь
Гнетет все мысль одна и та же;
Когда в безмолвии, как тать,
К душе подкрадется измена,-
Мы рвемся, ропщем и бежать
Хотим из тягостного плена.
Мы просим воли у судьбы,
Клянем любовь - приют обмана,
И, как восставшие рабы,
Кричим: "Долой, долой тирана!"

Но если боги, вняв мольбам,
Освободят нас от неволи,
Как пуст покажется он нам,
Спокойный мир без мук и боли.
О, как захочется нам вновь
Цепей, давно проклятых нами,
Ночей с безумными слезами
И слов, сжигающих нам кровь...
Промчатся дни без наслажденья,
Минуют годы без следа,
Пустыней скучной, без волненья
Нам жизнь покажется...
Тогда,
Как предки наши, мы с гонцами
Пошлем врагам такой привет:
"Обильно сердце в нас мечтами,
Но в нем теперь порядка нет,
Придите княжити над нами..."

[fannj]

Вечер нежный. Сумрак важный.
Гул за гулом. Вал за валом.
И в лицо нам ветер влажный
Бьет соленым покрывалом.

Все погасло. Все смешалось.
Волны берегом хмелели.
В нас вошла слепая радость —
И сердца отяжелели.

Оглушил нас хаос темный,
Одурманил воздух пьяный,
Убаюкал хор огромный:
Флейты, лютни и тимпаны...

Осип Мандельштам

[Шарки]

Сияет дорога райская,
Сияет прозрачный сад,
Гуляют святые угодники,
На пышные розы глядят.

Идет Иван Иванович
В люстриновом пиджаке,
С ним рядом Марья Филиповна
С французской книжкой в руке.

Прищурясь на солнце райское
С улыбкой она говорит:
- Ты помнишь, у нас в Кургановке
Такой-же прелестный вид,

И пахнет совсем по нашему
Черемухой и травой...
Сорвав золотое яблоко,
Кивает он головой:

Совсем как у нас на хуторе,
И яблок какой урожай.
Подумай - в Бога не верили,
А вот и попали в рай!

Ирина Одоевцева

[софия29]

Евгений Евтушенко

Волна волос прошла сквозь мои пальцы,
и где она -
волна твоих волос ?
Я в тень твою,
как будто зверь, попался
и на колени перед ней валюсь.
Но тень есть тень.
Нет в тени тёплой плоти,
внутри которой тёплая душа.
Бесплотное виденье,
как бесплодье,
в меня вселилось, душу иссуша.
Я победил тебя игрой и бредом
и тем, что был свободен,
а не твой.
Теперь я за свою свободу предан
и тщетно трусь о призрак головой.
Теперь я проклинаю эти годы,
когда любовь разменивал на ложь.
Теперь я умоляю несвободы,
но мстительно свободу ты даешь.
Как верил я в твои глаза и двери,
а сам искал других дверей и глаз.
Неужто нужен нам ожог неверья,
а вера избаловывает нас ?
Я ревности не знал.
Ты пробудила
её во мне, всю душу раскровя.
Теперь я твой навек.
Ты победила.
Ты победила тем,
что не моя.

[L'vovna]

Сумев отгородиться от людей,
я от себя хочу отгородиться.
Не изгородь из тесаных жердей,
а зеркало тут больше пригодится.
Я созерцаю хмурые черты,
щетину, бугорки на подбородке...

Трельяж для разводящейся четы,
пожалуй, лучший вид перегородки.
В него влезают сумерки в окне,
край пахоты с огромными скворцами
и озеро - как брешь в стене,
увенчанной еловыми зубцами.

Того гляди, что из озерных дыр
да и вообще - через любую лужу
сюда полезет посторонний мир.
Иль этот уползет наружу.

Иосиф Бродский

[graid wolf]

Иванов Михаил
***
Люблю тебя! За что? Не знаю.
Люблю и все – за то, что есть!
Когда встаю и засыпаю,
Что где-то там, а вроде б здесь.
***
Люблю за то, что ты такая.
Глаза, улыбку, голос твой.
За то, что ты – что не другая.
И что тебе я не чужой.
***
За то, что дышишь, где-то ходишь.
За то, что что-то говоришь.
За то, что ты во мне находишь.
За то, что рядом тихо спишь.
***
За то, что сблизились когда-то.
За то, что нас связала нить.
Как будто-то яркая награда.
Мне так легко тебя любить.
***
Люблю сейчас – сию минуту.
Боясь загадывать вперед.
Что через год – каким я буду?
Быть может быть уже не тот.
***
Какой сейчас – с тобою рядом.
Судьбе, себе наперекор.
Теряясь под любимым взглядом
И говоря красивый вздор.

[VVingless]

Не стращай меня грозной судьбой
И великою северной скукой.
Нынче праздник наш первый с тобой,
И зовут этот праздник — разлукой.

— Анна Ахматова, 1959 год

[cote d'Ivoire]

Небо пятницы этой — арбузная алая мякоть.
Чуть подсохшая слякоть
запомнила след.
Час бесед.
Время каркать воронам
и уткам на озере крякать.

Ствол коринфской сосны чуть шуршит золотой шелухой.
Запах хвои сухой
с четверга настоялся.
Стало ясно:
юность где-то отстала,
а старость советчик плохой.

Потому что резоны — как путы тягучей резины
иль как хляби трясины
для вольной судьбы.
Эх, кабы
сосны помнили то же,
что помнят родные осины.

Звезды пятницы этой — как нищенские медяки.
Разве мы бедняки,
чтобы их дожидаться?
Может статься,
этот час до заката —
успех наш всему вопреки.

Над озерною рябью вечерние призраки лодок.
Жеребец-первогодок
рванул наутек.
Наш итог —
это горькое счастье,
что нету потерь без находок.



Юрий Ряшенцев

[VVingless]

Она цеплялась за любовь,
Как за последнюю надежду,
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды.

Она цеплялась за любовь,
Она счастливой быть хотела,
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела.

Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою.
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою.

Вот дура, дура ты, любовь!
Не с тем живешь, не тех целуешь, -
Тебя как чудо ждешь, а ты
Уже балованных балуешь!

Эх, дура! Дура ты, любовь!
Вот так умрешь, не зная Рая.
И правда - умерла любовь, -
Любовь ведь тоже умирает...

Белла Ахмадулина

[Aqua Regia]

Мне нравилось играть с другими,
И наступая на сердца,
Узлами связывать тугими
Свободоволие мальцам.

Я с удовольствием особым
Слова обидные в лицо
Бросала тем, кто не удобен,
И новый делала бросок.

Меняла быстро увлечение.
Коль цель сдавалась без труда,
С неистовым остервенением
Ее давила я тогда.

Я из парней хороших честных
Железных делала солдат:
Манила взглядом, словом, жестом
Чтоб фары им нарисовать.

И с удивлением наблюдала,
Как волчьим становился взгляд,
Как хрупкость обращалась в скалы...
Солдат учился убивать...

Я даже искренне гордилась,
Что сделать вышло мужика,
В котором чувствуется сила,
Из приторного сосунка...

Обратной стороны медали
Я не могла уразуметь:
Меня такие же сломали,
Каким я подарила смерть.

Юлия Комлик, 2015

[Вне времени.]

Пожалуйста

Ты думаешь обо мне так же часто,
Как я о тебе?

[LiSi]

Александр Кушнер

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.

[хочувсёзнать]

Сола Монова

Этот город зима превратила в гетто -
Изоляция полная, каждый сам,
Только я обещаю, наступит лето,
И мы станем встречаться глаза-в-глаза.
Просто выйдем на улицу без перчаток
В час, когда зажигаются фонари,
И про всю ерунду, что писали в чатах
Беспардонно и громко поговорим.
Улыбнемся друг другу за каждый смайлик,
И обнимемся... под фонарем... смеясь,
Телефоны мобильные в сумку свалим,
Потому что начнется другая связь.
Потому что начнется другое время,
Время очень короткое, но к нему
Мы с тобой приближаемся, просто верь мне,
Будет лето,
и я тебя обниму...

[jdanov]

Жизнь пронеслась без явного следа.
Душа рвалась - кто скажет мне куда?
С какой заране избранною целью?
Но все мечты, всё буйство первых дней
С их радостью - всё тише, всё ясней
К последнему подходят новоселью.

Так, заверша беспутный свой побег,
С нагих полей летит колючий снег,
Гонимый ранней, буйною метелью,
И, на лесной остановясь глуши,
Сбирается в серебряной тиши
Глубокой и холодною постелью.
1864
А.Фет

[Шарки]

Я помню только всего
Вечер дождливого дня,
Я провожала его,
Поцеловал он меня.

Дрожало пламя свечи,
Я плакала от любви.
- На лестнице не стучи,
Горничной не зови!
Прощай... Для тебя, о тебе,
До гроба, везде и всегда...

По водосточной трубе
Шумно бежала вода.
Ему я глядела вслед,
На низком сидя окне...

...Мне было пятнадцать лет,
И это приснилось мне...

Ирина Одоевцева

[Радистка Кэт]

Иосиф Бродский

Пора давно за все благодарить,
за все, что невозможно подарить
когда-нибудь, кому-нибудь из вас
и улыбнуться, словно в первый раз
в твоих дверях, ушедшая любовь,
но невозможно улыбнуться вновь.
Прощай, прощай — шепчу я на ходу,
среди знакомых улиц вновь иду,
подрагивают стекла надо мной,
растет вдали привычный гул дневной,
а в подворотнях гасятся огни.
— Прощай, любовь, когда-нибудь звони.
Так оглянись когда-нибудь назад:
стоят дома в прищуренных глазах,
и мимо них уже который год
по тротуарам шествие идет.

[Шарки]

Я разлучился с колыбели
С отцом и матерью моей,
И люди грустно песнь запели
О бесприютности моей.

Но жалость их — огонь бесплодный,
Жжет укоризненной слезой;
Лишь дева, ангел земнородный,
Простерла крылья надо мной.

Мне, сирому, ты заменила
Отца и мать, вдали от них,
И вполовину облегчила
Печаль родителей моих.

С отцом и матерью родною
Теперь увиделся я вновь,
Чтоб ввек меж ними и тобою
Делить сыновнюю любовь.

Александр Одоевский

[Радистка Кэт]

Твой ясный взгляд: в нем я себя ловлю,
В нем необъемлемое вновь объемлю.
Себя, отображенного, люблю,
Себя, отображенного, приемлю.

Твой ясный взгляд: в нем отражаюсь я,
Исполненный покоя и блаженства,
В огромные просторы бытия,
В огромные просторы совершенства.

Нас сплетает солнечная мощь,
Исполненная солнечными снами;
Вот наши души, как весенний дождь,
Оборвались слезами между нами.

И "Ты" и "Я" - перекипевший сон,
Растаявший в невыразимом свете;
Мы встретились за гранями времен,
Счастливые, обласканные дети.

Андрей Белый

[Матильда]

Держава

Ностальгирующим

Ах, какая была держава!
Ах, какие в ней люди были!
Как торжественно-величаво
Звуки гимна над миром плыли!

Ах, как были открыты лица,
Как наполнены светом взгляды!
Как красива была столица!
Как величественны парады!

Проходя триумфальным маршем,
Безупречно красивым строем,
Молодежь присягала старшим,
Закалённым в боях героям —

Не деляги и прохиндеи
Попадали у нас в кумиры…
Ибо в людях жила — идея!
Жажда быть в авангарде мира!

Что же было такого злого
В том, что мы понимали твёрдо,
Что «товарищ» — не просто слово,
И звучит это слово гордо?

В том, что были одним народом,
Крепко спаянным общей верой,
Что достоинства — не доходом,
А иной измеряли мерой?

В том, что пошлости на потребу
Не топили в грязи́ искусство?
Что мальчишек манило небо?
Что у девушек были чувства?

Ах, насколько всё нынче гаже,
Хуже, ниже и даже реже:
Пусть мелодия гимна — та же,
Но порыв и идея — где же?

И всего нестерпимей горе
В невозможности примирений
Не с утратою территорий,
Но с потерею поколений!

Как ни пыжатся эти рожи,
Разве место при них надежде?
Ах, как всё это не похоже
На страну, что мы знали прежде!

Что была молода, крылата,
Силы множила год за годом,
Где народ уважал солдата
И гордился солдат народом.

Ту, где светлыми были дали,
Ту, где были чисты́ просторы…
А какое кино снимали
Наши лучшие режиссёры!

А какие звенели песни!
Как от них расправлялись плечи!
Как под них мы шагали вместе
Ранним утром заре навстречу!

Эти песни — о главном в жизни:
О свободе, мечте, полёте,
О любви к дорогой отчизне,
О труде, что всегда в почёте,

И о девушках, что цветами
Расцветают под солнцем мая,
И о ждущей нас дома маме,
И о с детства знакомом крае,

И о чести, и об отваге,
И о верном, надёжном друге…
И алели над нами флаги
С чёрной свастикой в белом круге.

Юрий Нестеренко

[Парусник]

Мелодия.

Осень, осень - это моё время.
Серым утром так приятно взгляду.
Я в кофейне милой между всеми
Не спеша, как в облаке, усядусь.

За окном и суета, и спешка,
Я ж не вижу будто и не слышу,
И с осенней грустною усмешкой
Заблудился где-то в сферах вышних.

Хорошо сидеть в кофейне сонной,
Ничего снаружи не тревожит,
Этим утром снова я влюблённый,
И грустнее, и моложе тоже.

От нахлынувших воспоминаний
День проходит сонный и усталый.
Из твоих несказанных признаний
Я стихи безмолвными устами

Составляю, вот и стали песней,
В ней душе минутная отрада...
(...Чужестраночка в пальтишке тесном
Мелодично попросила шоколада,
Стройная и гибкая, как ветка!
И как вдруг повеяло духами!...)

Мало в мире нас- одни мы с вами
Настоящие поэты!

Юлиан Тувим

[LiSi]

Михайлова Наталья


Кошки не ходят строем, у кошек нет документов.
Им не нужна прописка и даже билеты в кино.
Они сидят без работы или служат в числе агентов
Высших цивилизаций, но чаще им все равно.

Кошки не голосуют, рекламе они не верят,
Лукьяненко и Донцова для них не авторитет.
Кошки - это не люди, но кошки - это не звери,
Они - разумные монстры с весьма далеких планет.

Кошки масс не боятся и мыслят вполне свободно,
С корпоративной культурой кошкам не по пути.
Кошки всегда одеты, как кошки, а не как модно.
Навесьте ярлык на кошку - и кошка вам не простит.

Кошки не верят в бога, а если верят - то тайно,
И не в такого бога, в которого верим мы.
Все, что мы знаем о кошках, узнать удалось случайно,
Их мифы упоминают про ядерный свет зимы.

Но есть и у кошек слабость: им нравится чай в стакане -
Не пить чтоб, а любоваться, - заваренный крепко чай.
Они стучат телеграммы о стороже-ветеране,
Работающем на стройке: "Рекомендован в рай".

[Шарки]

Тебя уж нет, но я тобою
Еще дышу;
Туда, в лазурь, я за тобою
Спешу, спешу!
Когда же ласточкой взовьюсь я
В тот лучший мир,
Растаю и с тобой сольюсь я
В один эфир,
Чтоб с неба пасть росой жемчужной,
Алмазом слез
На бедный мир, где крест я дружно
С тобою нес.
Но на земле, блеснув слезами,
Взовьюсь я вновь
Туда, где вечными зарями
Блестит любовь.

Александр Одоевский