Любимые стихи

[file]

пер.Борис Пастернак

Быть иль не быть, вот в чем вопрос.
Достойно ль
Души терпеть удары и щелчки
Обидчицы судьбы иль лучше встретить
С оружьем море бед и положить
Конец волненьям? Умереть. Забыться.
И все. И знать, что этот сон - предел
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть. И видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот объясненье. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Позор гоненья, выходки глупца,
Отринутую страсть, молчанье права,
Надменность власть имущих и судьбу
Больших заслуг перед судом ничтожеств,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала? Кто бы согласился
Кряхтя под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться.
Так всех нас в трусов превращает мысль.
Так блекнет цвет решимости природной
При тусклом свете бледного ума,
И замыслы с размахом и почином
Меняют путь и терпят неуспех
У самой цели. Между тем довольно! -
Офелия! О, радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

[Truly]

Давид Самойлов


Из детства

Я - маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: "Как ныне
Сбирается вещий Олег... "

Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.

Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.


* * *
Я написал стихи о нелюбви.
И ты меня немедля разлюбила.
Неужто есть в стихах такая сила,
Что разгоняет в море корабли?

Неужто без руля и без ветрил
Мы будем врозь блуждать по морю ночью?
Не верь тому, что я наговорил,
И я тебе иное напророчу.


* * *
Наверное, слишком уверенно
Считаю, что прожил не зря.
Так думает старое дерево,
Роняя в конце декабря
Веселые желтые листья
И зорям на память даря.


Слова

Красиво падала листва,
Красиво плыли пароходы.
Стояли ясные погоды,
И праздничные торжества
Справлял сентябрь первоначальный,
Задумчивый, но не печальный.

И понял я, что в мире нет
Затертых слов или явлений.
Их существо до самых недр
Взрывает потрясенный гений.
И ветер необыкновенней,
Когда он ветер, а не ветр.

Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло,
И в этом наше ремесло.

[Замок]

Что же такое счастье?
Одни говорят:- Это страсти:
Карты, вино, увлеченья -
Все острые ощущенья.
Другие верят, что счастье -
В окладе большом и власти,
В глазах секретарш плененных
И трепете подчиненных.
Третьи считают, что счастье -
Это большое участие:
Забота, тепло, внимание
И общность переживания.
По мненью четвертых, это
С милой сидеть до рассвета,
Однажды в любви признаться
И больше не расставаться.
Еще есть такое мнение,
Что счастье - это горение:
Поиск, мечта, работа
И дерзкие крылья взлета!
А счастье, по-моему, просто
Бывает разного роста:
От кочки и до Казбека,
В зависимости от человека!


Эдуард Асадов

[november_witch]

не совсем стихотворение, не закидывайте тапочками - навеяло :)

С. Трофимов
Я скучаю по тебе

Казалось бы - ну что скучать? Всего семь дней разлуки,
А вот скучается, хоть волком вой!
Посуды кухонной гора - все не доходят руки,
И я опять забыл полить столетник твой.
Друзья зовут: "Давай махнем на шашлыки, на дачу!"
А я не еду, мне милей мой сплин.
В привычной мизансцене дней все выглядит иначе,
Когда невольно поживешь один.

Я скучаю по тебе,
Как апостол - по святым мукам.
Я скучаю по тебе -
Вот какая штука...

Казалось бы, ну что скучать? Считается полезным
Недельку друг от друга отдохнуть.
И я все пробую начать жить логикой железной,
Но в логику любовь никак не запихнуть.
И наш обыденный уклад, сложившийся годами,
Где суета сует владеет всем,

Мешает нам расслышать крик седого мирозданья,
Что мы живем не так и не за тем.

Я скучаю по тебе,
Как пустыня - по снегам белым.
Я скучаю по тебе -
Что уж тут поделать...

Казалось бы, ну что скучать? Пройдет всего неделя,
И все вернется на круги своя -
Домашние дела, друзья, работа на пределе,
А, в общем, жизнь вполне обыкновенная.
И лишь заметив первый снег над хмурою столицей
И у ларьков озябшие цветы,
Я вспомню, как недолог век, что он не повторится
И что всего прекраснее в нем ты.

Я скучаю по тебе,
Как подранок - по своей стае.
Я скучаю по тебе -
Вот ведь как бывает...

[Шарки]

На краешке стола – твое лицо,
глаза – на дне прозрачного стакана.
Мираж. Обман. Но как же без обмана,
когда нам расставаться суждено,

когда меняет утро очертанья
и краски с летних переходят в дождь.
Какой дорогой ты ко мне придешь?
Своей? Неровной, просто без названья.

Еще со скрипом движется в замке
мой ключ, не отмыкающий печали,
а я уже опять стремлюсь к тебе,
как в первый раз, как птица на причале.

Возьми с собой ты губ моих тепло,
ликера терпкость и ладоней влагу.
И я пишу, и льется на бумагу
Синь глаз твоих сквозь тонкое стекло

Елена Дубровина

[cote d'Ivoire]

Когда палящий день остынет
И солнце упадет на дно,
Когда с ночного неба хлынет
Густое лунное вино,

Я выйду к морю полночь встретить,
Бродить у смуглых берегов,
Береговые камни метить
Иероглифами стихов.

Маяк над городом усталым
Откроет круглые глаза,
Зеленый свет сбежит по скалам,
Как изумрудная слеза.

И брызнет полночь синей тишью.
И заструится млечный мост…
Я сердце маленькое вышью
Большими крестиками звезд.

И, опьяненный бредом лунным,
Ее сиреневым вином,
Ударю по забытым струнам
Забытым сердцем, как смычком…

ИВАН САВИН
1924

[Шарки]

Вера,Надежда,Либовь

Е.Санин

Когда одолеют тебя испытанья,
Когда в непосильной устанешь борьбе
И капля за каплей из чаши страданья
Пить будешь, бросая упреки судьбе,
Не падай, крепись на судьбу не злословь:
Есть ВЕРА ,НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ!

Постигнет ли в жизни утрата какая,
О ней безутешно не плачь никогда.
Знай: участь начертана свыше такая,
Решенье сбылось неземного суда.
Но ты утешенья ищи и даров.
Где ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ.

Угаснет надежда, ослабнут ли силы,
В тумане сомненья потонет душа.
С любовью иди ты до самой могилы,
Ведь жизнь и в страданьях весьма хороша.
Ведь большего счастья не может и быть-
НАДЕЯТЬСЯ, ВЕРИТЬ, ЛЮБИТЬ!

Когда твое сердце заноет тоскою,
Наступят скитанья, тяжелые дни
И зова душа не услышит к покою,
Никто ей не скажет: "Пойди отдохни"
Ты вспомни, что сердце волнует порой
Лишь ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ!

[Незванный гость]

Не достучалась...
Не достучалась… значит такое бывает…
Ужасом плотно ночь накрывает крыши,
Раньше кричала в голос: "За что?!... Неправда!"
Тихо надеясь,- "Может, а вдруг услышит?!"
Но тишина на клочки разрывала сердце,
Звёзды сияли ярко, зло улыбаясь,
Слёзы солёные вслед за холодным ветром…
Я умирала вновь и вновь возрождалась…
Пеплом, туманным утром, израненной птицей,
Нежностью, страстью, мечтой… иногда на коленях…
Новому дню я души открывала дверцу,
Робко и искренне на пониманье надеясь…
Да, чудеса бывают, конечно бывают…
Где-то, когда-то и с кем-то… только не с нами,
Я от себя ухожу... опять возвращаюсь
Радугой - летом, весной - проливными дождями…
Не достучалась… значит так было нужно,
В жизни земной по-разному мы летаем,
Я в облаках парю, ты вороном чёрным кружишь,
Если не падаю - силой меня сбиваешь…
Только пойми, - Не робкого я десятка!
Можешь и дальше действовать мне на нервы,
Я научилась сквозь боль дышать, улыбаться,
Пусть переломанной… Верно идти к цели!

Цикл «Эмоциональное»

Дата: 22.01.2011
Автор: Виват Оксана

[Парусник]

Ночь.

Идёт без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром лётчик
Уходит в облака.

Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.

Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.

Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.

И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повёрнут Млечный путь.

В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.

В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.

Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.

Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.

Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как лётчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.

1956

Б.Пастернак

[Evgeniya adamenko]

Я научу тебя меня любить...


Я научу тебя меня любить
По-новому любить,не так,как раньше.
Чтоб сердцем осознать и ощутить,
Что мы -и есть любовь. А что же дальше?

Я научу тебя скучать по мне,
Понять,что время учит,а не лечит.
Что счастье - каждый миг наедине,
И что в разлуке лишь желанней встреча.

Я научу тебя меня хотеть
До умопомрачения,до боли.
Чтобы,не прикасаясь, мной владеть
И ощущать,как я полна тобою.

Научишься ты без меня страдать
И чувствовать,что я нужна,как воздух.
Боготворить меня и удивлять,
На небе для меня зажечь все звёзды...

Я всё принять смогу и всё понять,
Любить и ждать,почти что,не ревнуя.
Ты лишь сумей меня не потерять,
Ведь этому тебя не научу я...

Виктория Халилулаева

[Evgeniya adamenko]

Я не могу и не хочу
Сопротивляться притяжению.
Хочу к тебе, в глазах твоих
Свое увидеть отражение.

Хочу ускорить встречи миг,
Твой образ мысленно рисуя.
Хочу гореть в руках твоих
И умирать от поцелуев.

И невозможно оценить,
Как сильно я больна тобою...
Я так хочу твоею быть,
До слёз хочу,хочу до боли!

Хочу,чтоб ветер прошептал
Твоё "люблю" мне утром ранним.
Чтоб ты меня у всех украл,
И чтоб ходить с тобой по грани...

И ничего не изменить
В плену у замкнутого круга...
Давай сумеем так любить,
Чтоб сохранить нас друг у друга..

Виктория Халилулаева

[cote d'Ivoire]

Тяжёлые груши уложены тесно в корзины,
Блестит янтарём на столах виноград золотой,
И воздух осенний, и запах арбузный и дынный
На каменной площади празднуют праздник святой.

Я с радостью тихой гляжу на раздолье природы —
Такое богатство, как было и в крае моём,
Где волны кипели и тщетно искали свободы
И в погребе пахло полынью и новым вином.

А тот, о котором сегодня я вновь вспоминаю,
Как загнанный зверь на дворе под дождём умирал.
Как лебедь, безумный, он пел славословие раю
И, музыкой полный, погибели не замечал.

Орфей погребён. И наверно не будет рассвета.
Треножник погас, и железный замок на вратах.
И солнца не стало. И голос умолкший поэта
Уже не тревожит истлевшего времени прах.

***

Утром, в ослепительном сияньи,
Ночью, при мерцающей луне,
Дальний отблеск, смутное сознанье
Вдруг становится доступным мне.

«Господи, — твержу я, — как случайны
Те слова, в которых благодать,
Господи, прошу, нездешней тайны
Никогда не дай мне разгадать.

Не хочу последнего ответа,
Страшно мне принять твои лучи.
Бабочка, ослепшая от света,
Погибает в пламени свечи».

[Doerti]

О легендах, о сказках, о мигах:
Я искал до скончания дней
В запыленных, зачитанных книгах
Сокровенную сказку о Ней.

Об отчаяньи муки напрасной:
Я стою у последних ворот
И не знаю - в очах у Прекрасной
Сокровенный огонь, или лед.

О последнем, о светлом, о зыбком:
Не открою, и дрогну, и жду:
Верю тихим осенним улыбкам,
Золотистому солнцу на льду.
Александр Блок

[БАНКИР-ША]

ВЗОЙТИ НА СЦЕНУ

Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.

О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове
взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и превратится в грязь.

Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь
явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!

По грани роковой, по острию каната -
плясунья, так пляши, пока не сорвалась.
Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо.
Так было всякий раз. Так будет в этот раз.

Исчерпана до дна пытливыми глазами,
на сведенье ушей я трачу жизнь свою.
Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.
Себя не сохраню, его не посрамлю.

Когда же я очнусь от суетного риска
неведомо зачем сводить себя на нет,
но скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.

Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.

Я обращу в поклон нерасторопность жеста.
Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.
Достанет ли их вам для малого блаженства?
Не навсегда прошу - но лишь на миг, на миг.

1973 Белла Ахатовна Ахмадулина

[blagoroden_don]

Борис Чичибабин "***Ночью черниговской с гор араратских"

Ночью черниговской с гор араратских,
шёрсткой ушей доставая до неба,
чад упасая от милостынь братских,
Скачут лошадки Бориса и Глеба.

Плачет Господь с высоты осиянной.
Церкви горят золочёной извёсткой.
Меч навострил Святополк Окаянный.
Дышат убивцы за каждой берёзкой.

Еле касаясь камений Синая,
тёмного бора, воздушного хлеба,
беглою рысью кормильцев спасая,
скачут лошадки Бориса и Глеба.

Путают путь им лукавые черти.
Даль просыпается в россыпях солнца.
Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти.
Мук не приявший вовек не спасётся.

Киев поникнет, расплещется Волга,
Глянет Царьград обречённо и слепо,
как от кровавых очей Святополка
скачут лошадки Бориса и Глеба.

Смертынька ждёт их на выжженных пожнях,
нет им пристанища, будет им плохо,
коль не спасёт их бездомный художник,
бражник и плужник по имени Лёха.

Пусть же вершится весёлое чудо,
Служится красками звонкая треба,
В райские кущи от здешнего худа
Скачут лошадки Бориса и Глеба.

Бог-Вседержитель с лазоревой тверди
Ласково стелет под ноженьки путь им.
Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти.
Чад убиенных волшбою разбудим.

Ныне и присно по кручам Синая,
По полю русскому в русское небо,
Ни колоска под собой не сминая,
Скачут лошадки Бориса и Глеба.

[file]

Блюз капроновых чулок

Даль роняет листья, и полдень так прозрачен,
Словно тонкий мой чулок.
Ты гадал и думал, но, так или иначе,
Прочь от любви уйти не смог.
И думал и гадал, но только не отрекся -
Бывает светлой грусть.
Нам подарила осень золотые блестки
На чулочный блюз.

Богатая старуха от жадности трясется,
Пряча золото в чулок.
Длинными ночами рассвета не дождется,
Ну что за скука, не дай Бог!
Ты хочешь быть богатым, потерпи немного -
Бриллианты ни при чем.
Когда в чулках прозрачных мои увидишь ноги -
Станешь богачом!

Не судите строго, ножка так немного,
Надо бы еще чуток.
Ты на меня не сетуй, я богата только этим,
Спрячу всю себя в чулок.
Не думал, не гадал, что встретишь эту песню,
Так похвали мой вкус.
Я так люблю тебя, поверь, не пустит петлю
Мой чулочный блюз.

Ты думал и гадал, но так и не отрекся -
Бывает светлой грусть.
Нам подарила осень золотые блестки
На чулочный блюз.

Александр Вратарев

[Корнюша]

Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.

Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди...
Все равно - запомни одно:

я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу
мы расстанемся как положено,-
я сама тебе помогу.

Вероника Тушнова

[natallla]

Никто не говорил, что будет просто
карабкаться из тьмы на свет.
но разве крест бывает не по росту?
пожалуй, нет...

никто не объяснял, как будет лучше;
есть лодка, но потеряно весло.
мы закрываем рты, глаза и уши:
мы отрицаем зло...

никто не показал, где будет счастье,
счастливому случайно повезло;
мы не умеем вежливо прощаться
с тем, что прошло...

и прошлое хранится под кроватью,
навеки высекается в граните.


легко и радостно
о прошлом забывайте,
беспечно хороните...

© Ксения Желудова

[svyatodan]

ПИТЬ С НЕЙ МАРТИНИ
Пить с ней мартини. Пахнуть ее духами. Лежать — в колени голову, так уютней. Смотреть, как солнце между ресниц порхает, и лето льется песней из старой лютни. Дарить ей эльфов — крошечных, невесомых, чуть больше дюйма, крылья из перламутра… Ее баюкать — сотнями сказок сонных. Будить одним своим поцелуем утром. Варить ей кофе, прятать в прохладу шелка, плести браслет из бусинок и ракушек, входить в ее океаны — волной на желтом песчаном горизонте рисуя душу. Дышать ей — настежь легкие раскрывая. Держать, сжимая время вокруг запястья…

Терять ее — мучительно понимая, что вместе с ней куда-то уходит счастье.

(с)Кот Басе

[Nats]

Мне бы тонкую нежность взять,
Оброненного светлого волоса,
Твоего… Я хочу кричать…,
Но могу говорить лишь в полголоса.

Чуть знобит и немного душно,
Тело вязко наполнила грусть,
От того что сказать тебе нужно,
Что сюда я уже не вернусь.

Кофе в чашке… фарфор белый, белый…
Гладкий он под шершавой рукой,
Ты подумаешь я не смелый,
И какой-то еще не такой…

Было что-то, иль только казалось,
Да и что вообще могло быть ?...
Ты мне просто тепло улыбалась,
Я с тобою хотел говорить…

Всё привычно, и все сложилось,
Семьи, дети, они то при чем?...
Если чья-то душа озарилась,
Или две… да зачем уж о том…

Ни к чему тебе это… не надо,
Это больно! И тянет виной…
Жесть осеннего листопада,
Запорошит дорогу домой.

За окном облака растянулись,
И деревьев, продрогшая голь,
А в душе как дитя свернулась
Нежность сжавшись, предчувствуя боль.

Кофе в чашке остыл… белой, белой,
Пусть в душе твоей будет покой,
Лучше думай, что я несмелый,
И какой-то ещё не такой…

Чуть знобит и немного душно,
Вязнет в мыслях одно: Почему?...
Не вернусь..., лишь сказать тебе нужно...
И поверить ещё самому...

Серёжа Бородин

[*Murrena*]

Слишком яростно, слишком ясно начинаешь по ней скучать. Неслучайная сопричастность обостряется по ночам. Мысли множатся на виденья, поворачиваются вспять. Продолжение совпадений, не дающих спокойно спать. Это карма. Духовный голод по запретности общих тем. Ночь за ночью огромный город перемешивает людей. Люди встретились. Стрелки встали. Не смотри туда, не смотри. Там змея начинает танец, поднимается изнутри, позвоночник послушной флейтой отвечает на этот зов…
Слишком жаркое нынче лето. Время – спицами в колесо. Слишком яростно, слишком ясно. Ты услышан – считай, спасен.
Неслучайная сопричастность, как всегда, объясняет все.

© Copyright: Кот Басё, 2011

[Gera0907]

А мы уже там, за чертой, чтобы ни говорили о рубежах, как бы нам ни хотелось ужиться и удержаться, мы уже за чертой, и некуда убежать, если шансы и были, теперь не осталось шансов. И от этого, знаешь, тихо и хорошо, в этом есть понимание и прощенье. Я не ждала тебя, и ты ко мне не пришел, мы не держим обиды и не храним вещей, но в этом есть такая легкость и простота, от которой мир становится поднебесным. Я распахнулась, и ты меня пролистал. Нашим страницам в одном переплете тесно, поэтому небо ясное. Журавли, бумажные, воздушные, неживые попарно поднимаются от земли, которую мы догнали и окружили. На земле начинается осень, ее шаги все отчетливей слышатся в воздухе напряженном… Время забытых лиц, запрещенных книг, время любить мужей, возвращаться к женам, верить и сражаться за рубежи, если успел остаться в земных пределах.

Мы уже за чертой, и надо учиться жить.

В этом-то все и дело.

[svyatodan]

Все изменится, изменится неизбежно, и не выдаст ни жаркий выдох, ни резкий жест, если нас представят спящими без одежды на каком-нибудь затерянном этаже. Нас не выдаст ни смущение, ни улыбка, здесь бессильны Милтон Эриксон и петля. Нас представят по ошибке и как ошибку — потому что больше нечего представлять. Нам спокойно спится врозь или спится с кем-то, говорится друг о друге без суеты. Мы не прячем ни любовников, ни скелетов — открывай шкафы, увидишь: они пусты. В этом есть свобода выбора и свобода говорить о том, что выбрано, не таясь.
Вместе с нами изменяется время года.
Спелый плод на землю падает,
рвется связь.

Эта осень будет солнечной, будет нежной — сочным яблоком лежать в золотом меду.

Если нас представят спящими без одежды, пусть придумают халат и прохладный душ.

(с) Кот Басе

[L'vovna]

К надежде

Когда не греет хладный мой очаг
И безотраден мыслей хоровод,
"Глаза души" - унылый саркофаг -
Лишь бренность мира видят в свой черед, -
Надежда, возроди угасший пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!


Когда в ночи брожу я, одинок,
И застит мгла неверный лунный свет, -
Сосет Унынье грез воздушных сок,
Нахмурясь дивной Радости в ответ, -
Омой листву сиянием любви,
Уныния оковы разорви!


Отчаянье, плод безотрадных дум,
Ты сердце мнишь обителью своей
Тех, кто разочарован и угрюм, -
Туманом восклубясь среди ветвей.
Надежда, изгони виденье прочь,
Как утро, воссияв, пугает ночь.


И всякий раз, когда удручена
Душа печальной вестью о любимых,
Надежда, светлоокая жена,
Спустись на миг с высот своих незримых!
Тьму разорвав, верни душевный пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!


Когда бы мне изведать довелось
Гнет близких иль возлюбленной отказ, -
Не втуне сердце болью б излилось,
Стихами полня полуночный час.
Надежда, возроди угасший пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!

Пусть чередою катятся года, -
Достойною пребудь, моя страна!
Не тенью славы будешь ты горда,
Но гордым духом в злые времена.
Струится из очей сыновний пыл
Под легким взмахом серебристых крыл.

Претят мне словеса и мишура, -
Свобода хороша в простом обличье.
Порфироносным пурпуром двора
Закончатся и вольность, и величье.
Дай лицезреть стремительный полет,
Наполнивший сияньем небосвод!

И, как звезда, что шлет волшебный луч,
Высвечивая кромку облаков,
На небо намекая из-за туч, -
Избавь, Надежда, душу от оков!
И, воссияв, излей небесный пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!

Джон Китс

[UltimoBoyScout]

Прикосновение души –
Хрусталь заветных откровений,
Неясный свет твоих сомнений,
Затерянный в немой ночи.

Прикосновение души –
Мир обретения надежды,
Волшебной, милой, безмятежной,
Пугливый огонёк свечи.

Прикосновение души –
Дыхание степного ветра,
Стук изнывающего сердца,
И приближение мечты.

В очерченной Луной тиши
Безумство рук – слова излишни.
Любовь рождает смысл жизни –
Прикосновение души...


Олег Виксич

[Deoket]

Мама, я сильнее, чем всем кажется.
Но слабее, чем самой того хотелось бы…
И спасает лишь одно – глаза накрашены,
Если б не они, то разревелась бы.

Мама, я поэтому подводкою
Так отчетливо рисую, мол, довольна я.
…Напиваюсь не мартини – чаще водкою.
Мне не надо, чтоб красиво – мне б не больно…

Мама, ты прости. Я просто выросла.
И ищу то умного, то сильного,
Но молюсь, чтоб поскорей забылся тот,
Кто сумел стать миром… и разбил его…

Мам, мне больно. Мама, ты прости меня,
Что с тобою не делюсь проблемами,
Что не знаешь ты от чьего имени
Хочется кидаться мне на стены.

Да, я выросла – помада, шпильки, стрелочки,
А ненужных сколько в памяти мобильного…
Но пока ты говоришь мне: «Моя девочка»
Мам, я всё смогу. С тобой я сильная.

Юля Гаркуша

[Замок]

Бытует мнение, что счастье - это дар,
А мудрость - боль ошибок гонорар.
Когда б мы точно знали, где найдем,
И точно знали бы, где это потеряем,
Не стали бы из искры... мы раздувать пожар!
Я часто в вечерних молитвах просил:
Отец мироздания молью...
Я часто жалею о чем говорю
И редко о том ,что молчу!
Друзей льстивых речи, хвалебные оды,
Как правило нас развращают,
Угроза врага и плохая погода -
Нас лечат, трезвят, исправляют.
Кто счастье не ценит,
Тот близок к несчастью,
Кто время не ценит - к забвению,
Нам вторил пророк:
"Не забудьте урок -
Кому все обязаны своим появлением".
Я вижу во сне белоснежные блики,
Как рой паутины окутав меня,
Пытают, как-будто бы ищут признания,
Забыв, что давно приручили меня.
Я крик алигории слышу так четко,
Как слоган молитвы заучен,
Кто агнецем станет на заклании божьем,
А кто самодержцем могучим...
Когда б мы культурой своей дорожили,
Не дав приземлиться пороку,
На головы наши на площадки раздумий,
Не дай прозвучать злому року...
Великая победа, что знает человечество,
Победа не над смертью, и верь, не над судьбой,
Вам засчитал очко судья, что судит суд небесный,
Только одну победу - победу над собой

Омар Хайям

[Cosa Nostra]

МЕНЯ ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕТ

Меня здесь больше нет. Нe больше и нe меньше
Песка на берегу, ракушек на песке.
Кричат со всех сторон покинутые вещи
По-птичьи - на простом, понятном языке.

Как море прячет свет, как голову роняет
Заплаканный закат - почти не разглядеть :
Посмотришь и пропал - от края и до рая –
Уже не то, что жизнь (совсем не то, что смерть).

Меня здесь... Ни меня, ни возгласа, ни тени,
Ни тяжести слепых, нагретых солнцем плит,
Ни трепета в груди, ни книжки на коленях -
Вкус яблок на губах. И больше не болит.

Лада Миллер

[file]

Стою без пальто
Под мокрым зонтом.
И что-то не то
На сердце моем.
И что-то не так
Сложилось опять,
А вот почему–
Кто может сказать?
А в лужах воды
Холодная дрожь.
В том нету беды,
Что ты не придешь.
Стою под зонтом
И холодно так…
Опять все не то...
Опять все не так…

Евгения Заславская

[Бастильда]

Любовь

Был тихий час. У ног шумел прибой.
Ты улыбнулась, молвив на прощанье:
"Мы встретимся... До нового свиданья..."
То был обман. И знали мы с тобой,

что навсегда в тот вечер мы прощались.
Пунцовым пламенем зарделись небеса.
На корабле надулись паруса.
Над морем крики чаек раздавались.

Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.
Мелькал корабль, с зарею уплывавший
средь нежных, изумрудно-пенных волн,
как лебедь белый, крылья распластавший.

И вот его в безбрежность унесло.
На фоне неба бледно-золотистом
вдруг облако туманное взошло
и запылало ярким аметистом.

Андрей Белый

[Truly]

Евгений Евтушенко


* * *

К. Шульженко

А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
опять заглядывать ко мне.

И поведет куда-то за руку,
на чьи-то тени и шаги,
и вовлечет в старинный заговор
огней, деревьев и пурги.

И мне покажется, покажется
по Сретенкам и Моховым,
что молод не был я пока еще,
а только буду молодым.

И ночь завертится, завертится
и, как в воронку, втянет в грех,
и моя молодость завесится
со мною снегом ото всех.

Но, сразу ставшая накрашенной
при беспристрастном свете дня,
цыганкой, мною наигравшейся,
оставит молодость меня.

Начну я жизнь переиначивать,
свою наивность застыжу
и сам себя, как пса бродячего,
на цепь угрюмо посажу.

Но снег повалится, повалится,
закружит все веретеном,
и моя молодость появится
опять цыганкой под окном.

А снег повалится, повалится,
и цепи я перегрызу,
и жизнь, как снежный ком, покатится
к сапожкам чьим-то там, внизу.

1966

[VVingless]

Я лежала, вдыхая искусственный воздух,
замирая от боли, вжимаясь в подушку.
Мой крылатый Хирург без ножа и наркоза
мне вчера, наконец, ампутировал душу.
И когда моя кровь вымывала из тканей
имена, поцелуи, дыхание, шепот…

Я тебя метастазами прятала в память.

И молилась о том, чтобы Он не нашел их.

Кот Басё

[БАНКИР-ША]

говорить
Катя Волкова
говорить положено про мосты,
если он к тебе, например, остыл.
говорить про время, что лечит всё,
про другого/нового, кто спасёт,
и про боль, с которой "скажи, как жить?",
и про реку слёз, и про море лжи...

говорить-то хочется, что не жаль...
мол, стою я гордо, в руках - кинжал,
подо мной - гора, надо мною - Бог,
всё вокруг - лилово и голубо!
под горой, как сонмы слепых котят
копошатся те, что со мной хотят...
что хотят до дрожи, до немоты...
я нужна им всем... мне не нужен ты!..

но мосты горят и шумят моря,
с "тазепамом" время стоит в дверях,
боль болит... и мчится через леса
тот, кому придется меня спасать...
и слеза бежит, и река течёт...
- как ты там, любимый?
- да так, ничё...

не беда, казалось бы... ерунда...
а нельзя от этого никуда...

[Gera0907]

говорю — холодно; ужели еще один сентябрь подошёл к концу?
впрочем, это к лучшему: сердце устало гонять литры крепкого чая;
я учусь улыбаться тебе, сталкиваясь лицом к лицу,
я учусь считать, что никто воистину не случаен:
ни ты, ни тот, кто создал меня для печали,
ни этот город, полный неугомонных чаек,
дождём прибитых к серому расплавленному свинцу.

говорю — во всём виновата осень, хотя знаю, не в этом дело;
просто пришла пора засесть за учебники и изучать пределы,
коротко стричься, обнулять безжалостно и легко,
лечиться, добавляя мёд в кипячёное молоко,
наблюдать, как постепенно испаряется память тела,
как дышалось прерывисто, а теперь беспечно и глубоко,
будто уже перегорело, переболело.

смотри: одна из птиц вырвалась и улетела;
и уже далеко.

[Шарки]

Совет

Любовь Козырь

Не тратьте жизнь на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".

Не тратьте слёз на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.

Не тратьте сил на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.

Не тратьте слов на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.

Не тратьте жизнь, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас!

[Лиса Алиса]

Николай Гумилев

Жираф (1908)

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
- Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.


http://cs305604.userapi.com/v305604498/5751/3Sl-R60WuJU.jpg

[Anton Lemishko]

Незнакомка

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,
И раздается женсктй визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Оно садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

[PRINCIPAL]

Пиши

Я знаю, что где-то есть перекрёсток,
который столкнёт нас, упрямых, лбами.
Со мною - сложно, с тобой - непросто.
Но в ящике дремлет бумага-память:
она не краснела, она лечила
когда мне - и край, и капкан, и вышка...
Я знаю все следствия и причины,
и знаю - однажды ты мне напишешь.
Но что бы там ни было (хоть в кураре
макай наконечник у каждой строчки)
тебе - и ответом, и гонораром -
будет "люблю тебя. сильно. очень."

Бином

[UltimoBoyScout]

Мы совпали с тобой


Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом —
вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля
с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою
совпали мы.
Мы совпали,
еще не зная
ничего
о зле и добре.

И навечно
совпало с нами
это время в календаре.


Роберт Рождественский

[Незванный гость]

(Молитва Кончи Аргуэльо - Богоматери)

Плачет с Сан-францисской колокольни
Барышня.Аукается с ней
Ярославна! Нет, Кончаковна -
Кончаковне посолоней!

"Укрепи меня, Мать-Заступница,
против родины и отца,
Государственная преступница,
Полюбила я пришлеца.

Полюбила за славу риска,
В непроглядные времена
На балконе высекла искру
Пряжка сброшенного ремня.

И за то, что учил впервые
Словесам ненашей страны,
Что, как будто цветы ночные,
Распускающиеся в порыве,
Ночью пахнут, а днем - дурны.

Пособи мне, как пособила б
Баба бабе. Ах, Божья Мать,
Ты, которая не любила,
Как Ты можешь меня понять?!

Как нища ты, людская вселенная,
В боги выбравшая свои
Плод искусственного осеменения,
Дитя духа и нелюбви!

Нелюбовь в ваших сводах законочных.
Где ж исток?
Губернаторская дочь, Конча,
Рада я, что Твой Сын издох!.."

И ответила Непорочная:
"Доченька..."

Ну, а дальше мы знать не вправе,
Что там шепчут две бабы с тоской -
Одна вся в серебре, другая -
До колен в рубашке мужской.

А. Вознесенский

[Замок]

Белой осени белый дождь, Белых капель белая зависть,
Белые искры белых звезд, Белого ветра белый танец.
Белых лилий белый букет, Белая грусть белого блюза,
Белое «да», белое «нет», Белых струн белая музыка.
Белые месяцы белых лет, Белых дней белые ночи,
Белых слов белый секрет, Белых стихов белые строчки.
Белой флейты белый блеск, Белых глаз белое синее,
Белый бемоль, белый диез, Белые ноты белого имени.
Белый портрет на белом холсте, Белая тень от белой вуали,
Белый снег на белом листе, Белый лед в белом бокале.
Белой дороги белая нить, Белых слез белые линии,
Белая тушь, белая кисть, Белые краски белого имени.
Белые чайки, белый порт, Белый флаг, белый парус,
Белый лад, белый аккорд, Белый гриф белой гитары.
Белая стая белых птиц, Белого рассвета белый иней,
Белый взмах белых ресниц, Белые буквы белого имени.

Маслов Роман

[Горняк.]

* * *
Любовь Сирота
Мир безумный,
сумасбродный - то ли
паперть, то ли плаха,
Суета, разор и смута,
плач и ругань, шум и
гам…
А в подземном переходе
музыкант играет Баха.
Снисходительно и
скудно деньги падают к
ногам.
Мельтешит поток
прохожих, обгоняющих
друг друга,
Племя сытых и
голодных пробегает,
топоча.
И просительно,
призывно им вдогон
несется фуга
Из-под красных и
озябших, нервных
пальцев скрипача.
…Этой жанровой
картинке дай любое
толкованье:
Назови гримасой века,
заклейми её, поняв,
Что на заработки
вышло молодое
дарованье,
Высочайшее искусство
на подачки разменяв.
Только, если не бояться
говорить высоким
слогом -
Пусть он суетен и
грешен, но смычок в его
руке -
Всё равно посредник
между композитором и
Богом,
Даже здесь - в убогом,
смрадном и заплеванном
мирке.
Посреди забот и тягот,
посреди больной эпохи,
В темной яме перехода
вдруг очнусь,
приторможу,
Вдруг почувствую, как
горло перехватит мне на
вдохе -
И в разверстый зев
футляра что-нибудь да
положу.
За внезапное смятенье,
за сумбур в душе
голодной,
Стосковавшейся по
небу, - воздаю, не подаю
Современному Орфею в
современной
преисподней,
Приносящему на
паперть скрипку вещую
свою.
* * *

[Ray_River]

До чего же я прост, словно капля воды в океане
Или капля дождя на машинном стекле лобовом,
Но не стёршийся лист в допотопном изданье корана,
Не библейский пророк в одеянье унылом своём!

Я песчинка из моря житейского недомоганья,
Я обычное слово, прилипшее к каждой губе,
И пошёл бы я на… в общей куче незнанья и знанья,
И виси я горшком на плетёной в былом городьбе!

Посылайте, плевать! Всё равно возвращусь я поддатым,
Сигарета в зубах и кроссовки по горло в пыли,
Я же русский мужик, а не жлоб Грановитой палаты,
В сундуки набивающий кровные наши рубли!

Пусть берёт, всё равно мне дробить предназначено камень,
Зарабатывать грош для прокорма себя и детей,
Окунаясь в субботнее бело-зелёное пламя
Суррогатной бутыли с высоткой столичной на ней…

До чего же я прост, разъедрит мою вешалку в корень!
Сочиняю слова, а они некрасиво лежат,
Будто я не таскал их из самого синего моря
И не грел их у сердца, как тонкие руки девчат…

Может, что-то не так и мои стихотворные звуки
Не доходят до мира, погрязшего в тяготах дней,
Где Бетховен седой ловит ритмы неслышащим ухом,
Так, как я их ловлю по аортам у рифмы своей?..

Игорь Белкин

[lilechka]

Стать непосредственным, как дети,
Махнув рукой на этикет.
Стать непосредственным, как ветер,
Как дождь и музыка, как свет.

Однажды взять и отказаться
На всю оставшуюся жизнь
От бесконечных вариаций
Завуалированной лжи.

Ни гнева не таить, ни страсти,
Ни вспышки чувства, ни отлив.
Не притворяться, что несчастен,
Не притворяться, что счастлив.

Смеяться первым, а не третьим
Над глупым голым королем,
Стать непосредственным, как дети,
Как лист на дереве, как гром.

От женщин, сказочно красивых,
Часами глаз не отводить
Иль, пальцем погрозив шутливо,
Сказать про ураган в груди.

И быть самим собой со всеми,
С врагом, с любимой и с толпой,
В любой среде в любое время
Самим собой, самим собой...


© Copyright: Зельвин Горн, 2005

[lilechka]

Я люблю ее так,
Что готов без конца волочиться
Я за ней по любым городам,
Словно преданный шут,
Я люблю ее так,
Что слетаются дальние птицы,
Если имя ее
Я тихонечко произношу.

Я люблю ее так,
Как еще никогда во вселенной
Не любил человека другого
Простой человек.
Так оставь же, Господь,
Эту душу святой и нетленной,
Так оставь же, Господь,
Эту женщину юной навек.

Я люблю ее так,
Что сдвигаются с места созвездья,
Чтоб увидеть как я
К ней горячие руки тяну.
Я люблю ее так,
Что смогу пролететь я над бездной,
Что и черту,наверно,
Я запросто шею сверну.

© Copyright: Зельвин Горн, 2005

[БАНКИР-ША]

набросок

Горький Мед

по комнатам бродил рассвет,
сгорали свечи, пахло воском.
и болью скованное «нет...»
смотрелось смазанным наброском.

хотелось ветра и дождя –
разбавить этот душный морок,
хотелось бросить, уходя,
нелепых слов цветастый ворох...

плененный вышитый дракон
смотрел отчаянно и строго.
и месяц бледным тумаком
пытался освещать дорогу

прохожему... бродил рассвет,
свистел на кухне тонко чайник.
и неуверенное «нет...»
казалось сказанным случайно.

[MalDiva]

Ах Астахова

не на месте душа: томится.
я опять пред тобою в долгу!
и я очень хочу расплатиться,
но ведь этого я не могу.

все твои молодые годы,
озорную девичью стать,
дорогую тебе свободу
я украл. для чего скрывать?

и которую ночь не спится,
грусть такая - не дай врагу!
я бы очень хотел проститься,
но я бросить тебя не могу.

и не жизнь, и не смерть - метанье.
мы сидим ,обмотавшись в плед,
двадцать лет на одном диване
бесполезные двадцать лет.

[file]

А рассвет – тучи рвет на клочки!
Он отеллово-гневен, суров:
Розе белое брюхо вспоров,
Ало выпустил ей лепестки...

Тут же юный бутон,
взрыв огня,
Тот, что кланялся розе три дня,
Вмиг от ужаса,
выбрызнув пламень,
Головою расшибся о камень...

Я поверила в алый обман!
Потому-то душа и болит.
Над травою плывет не туман –
Призрак розы убитой скользит...

* * *

Ради роз этих царских я вновь
Пальцы белые рву себе в кровь.
Ради ало-багряного счастья –
Я не чую
их бритв
у запястья.

[L'vovna]

Никого не будет в доме

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
1931

Б.Пастернак

P.S. На них написана песня в кинофильме "Ирония судьбы, или с легким паром"".

[Немезида]

Николай Асеев — «Я не могу без тебя жить!»

Я не могу без тебя жить!
Мне и дожди без тебя — сушь,
Мне и в жару без тебя — стыть.
Мне без тебя и Москва — глушь.

Мне без тебя каждый час — с год:
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать —
Бедность друзей, верность врагов.
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.

[ВоробушеГГГ]

ДЕТИ И ПТИЧКА
- Птичка, нам жаль твоих песенок звонких!
Не улетай от нас прочь... подожди.
- Милые крошки! Из вашей сторонки
Гонят меня, холода и дожди.
Вон на деревьях, на крыше беседки
Сколько меня поджидает подруг!
Завтра вы спать ещё будете, детки,
А уж мы все понесёмся на юг.
Нет там ни стужи теперь, ни дождей,
Ветер листы не срывает с ветвей,
Солнышко в тучи не прячется там...
- Скоро ли, птичка, вернешься ты к нам?
- Я с запасом новых песен
К вам вернусь, когда с полей
Снег сойдет, когда в овраге
Зажурчит, блестя, ручей...

А. Плещеев

[Замок]

Нынче век электроники и скоростей.
Нынче людям без знаний и делать нечего.
Я горжусь озареньем ума человечьего,
Эрой смелых шагов и больших идей.

Только, видно, не все идеально в мире,
И ничто безнаказанно не получается:
Если рамки в одном становятся шире,
То в другом непременно, увы, сужаются.

Чем глазастей радар, чем хитрей ультразвук
И чем больше сверхмощного и сверхдальнего,
Тем все меньше чего-то наивно-тайного,
Романтически-сказочного вокруг.

Я не знаю, кто прав тут, а кто не прав,
Только что-то мы, видно, навек спугнули.
Сказка... Ей неуютно в ракетном гуле,
Сказке нужен скворечник и шум дубрав.

Нужен сказке дурман лугового лета,
Стук копыт, да мороз с бородой седой,
Да сверчок, да еще чтоб за печкой где-то
Жил хоть кроха, а все-таки домовой...

Ну а мы, будто в вихре хмельного шквала,
Все стремимся и жить и любить быстрей.
Даже музыка нервной какой-то стала,
Что-то слишком визгливое слышится в ней!

Пусть река - не ожившая чья-то лента,
И в чащобах не прячутся колдуны.
Только людям нужны красивые сны,
И Добрыни с Аленушками нужны,
И нельзя, чтоб навеки ушла легенда.

Жизнь скучна, обнаженная до корней,
Как сверх меры открытая всем красавица.
Ведь душа лишь тогда горячо влюбляется,
Если тайна какая-то будет в ней.

Я - всем сердцем за технику и прогресс!
Только пусть не померкнут слова и краски,
Пусть хохочет в лесах берендеевский бес,
Ведь экстракт из хвои не заменит лес,
И радар никогда не заменит сказки!

Эдуард Асадов

[БАНКИР-ША]

Иосиф Бродский

Л. В. Лифшицу

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

[Лиса Алиса]

ПРИМЕТЫ
Марина Цветаева

Точно гору несла в подоле —
Всего тела боль!
Я любовь узнаю по боли
Всего тела вдоль.
Точно поле во мне разъяли
Для любой грозы.
Я любовь узнаю по дали
Всех и вся вблизи.
Точно нору во мне прорыли
До основ, где смоль.
Я любовь узнаю по жиле,
Всего тела вдоль
Cтонущей. Сквозняком как гривой
Овеваясь гунн:
Я любовь узнаю по срыву
Самых верных струн
Горловых, — горловых ущелий
Ржавь, живая соль.
Я любовь узнаю по щели,
Нет! — по трели
Всего тела вдоль!


29 ноября 1924



http://www.youtube.com/watch?v=zhsUdJfwN9s&feature=player_embedded

[Шарки]

Мы наверное что-то узрели
На несбыточных параллелях
Белых снов, облаков и стихов,
В лабиринтах рифмованных слов.
Сквозь пургу, сквозь дожди и метели
Мы от осеней к веснам старели,
То любили и вновь молодели,
То на дивной играли свирели,
То в монашеской плакали келье,
То по-птичьи по небу летели,
То в подушку рыдали в постели...
Так минуты – часы - так недели...
И слагалась пунктиром судьба
Из огня и воды, изо льда,
Из того, что ушло навсегда,
Не оставив в снегу и следа.

Светлана Дион

[Бирюзинка]

Ахматова Анна
Было душно...


Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился — он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.

Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застил туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня поглядели очи...

Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.

1913

[Hotice]

http://i.pixs.ru/storage/1/3/9/1457jpg_2866210_5929139.jpg (http://pixs.ru/?r=5929139)

Василию Шукшину...

Из пепла Фениксом,
рублём в барсеточку!
Рублёв - иконою,
Малевич - клеточкой!

А нарисуете, овалом линию,
послав подальше продажных фракцию?
обгрыз бы карандаш до грифеля,
чтоб со святыми в бане париться!

И косточкой от вишен спелых
метеоритом под сплетение,
из Солнечной системы вышел бы
всем ротозеям на обозрение!

Или завеяться метелью
по тёплым от горчичников лопаткам,
планеты малогабаритным спутником
как пахаря помощник трактор?

- Эй, ель! дай свою лапу!
иль соком из берёзы покорёженной
на Новодевичье к Василию спеша
с небес срываясь будем ливнем плакать?

Берёза,кожу для него,
корой сплеча студенткой скинет!
Никто ведь так не обнимал,
как горюшко-Егор-Василий!

Там, где по травам босиком
под певчих птиц ревнующие трели
свою любовь кипяще-нежной лавой выливая в стих
по росам юный пробежит Есенин.

А может, русские давно
на доллары Отечество сменяли? -
пусть та, что в балахоне и с косой,
мне в роще встретится,
где по Василию все белоствольные рыдали.

Михаил Неклюдов

[ЛАТОНА]

Зинаида Гиппиус

ДЬЯВОЛЕНОК


Мне повстречался дьяволенок,
Худой и щуплый - как комар.
Он телом был совсем ребенок,
Лицом же дик: остер и стар.

Шел дождь... Дрожит, темнеет тело,
Намокла всклоченная шерсть...
И я подумал: эко дело!
Ведь тоже мерзнет. Тоже персть.

Твердят: любовь, любовь! Не знаю.
Не слышно что-то. Не видал.
Вот жалость... Жалость понимаю.
И дьяволенка я поймал.

Пойдем, детеныш! Хочешь греться?
Не бойся, шерстку не ерошь.
Что тут на улице тереться?
Дам детке сахару... Пойдешь?

А он вдруг эдак сочно, зычно,
Мужским, ласкающим баском
(Признаться - даже неприлично
И жутко было это в нем) -

Пророкотал: "Что сахар? Глупо.
Я, сладкий, сахару не ем.
Давай телятинки да супа...
Уж я пойду к тебе - совсем".

Он разозлил меня бахвальством...
А я хотел еще помочь!
Да ну тебя с твоим нахальством!
И не спеша пошел я прочь.

Но он заморщился и тонко
Захрюкал... Смотрит, как больной...
Опять мне жаль... И дьяволенка
Тащу, трудясь, к себе домой.

Смотрю при лампе: дохлый, гадкий,
Не то дитя, не то старик.
И все твердит: "Я сладкий, сладкий..."
Оставил я его. Привык.

И даже как-то с дьяволенком
Совсем сжился я наконец.
Он в полдень прыгает козленком,
Под вечер - темен, как мертвец.

То ходит гоголем-мужчиной,
То вьется бабой вкруг меня,
А если дождик - пахнет псиной
И шерстку лижет у огня.

Я прежде всем себя тревожил:
Хотел того, мечтал о том...
А с ним мой дом... не то, что ожил,
Но затянулся, как пушком.

Безрадостно-благополучно,
И нежно-сонно, и темно...
Мне с дьяволенком сладко-скучно...
Дитя, старик,- не все ль равно?

Такой смешной он, мягкий, хлипкий,
Как разлагающийся гриб.
Такой он цепкий, сладкий, липкий,
Все липнул, липнул - и прилип.

И оба стали мы - едины.
Уж я не с ним - я в нем, я в нем!
Я сам в ненастье пахну псиной
И шерсть лижу перед огнем...

Декабрь 1906, Париж

[ЗАРЯЖАЮЩИЙ]

Надо было поостеречься.
Надо было предвидеть сбой.
Просто Отче хотел развлечься
И проверить меня тобой.
Я ждала от Него подвоха –
Он решил не терять ни дня.
Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.
От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.
Он блефует. Он не смеется.
Он продумывает ходы.
Вот поэтому медью солнце
Заливает твои следы,
Вот поэтому взгляд твой жаден
И дыхание – как прибой.
Ты же знаешь, Он беспощаден.
Он расплавит меня тобой.
Он разъест меня черной сажей
Злых волос твоих, злых ресниц.
Он, наверно, заставит даже
Умолять Его, падать ниц –
И распнет ведь. Не на Голгофе.
Ты – быстрее меня убьешь.
Я зайду к тебе выпить кофе.
И умру
У твоих
подошв.


Вера Полозкова.

[Горняк.]

АНГЕЛЫ
Бойся падших ангелов!
В толпе
Ангелов — не все к нам
благосклонны.
Есть такие, что как
червь в крупе,
Роются в душе твоей
смущенной.
Точат потаенные пути
В чистые, заветные
глубины,
Чтобы, в пыль их зерна
превратив,
Липкую оставить
паутину.
Падший ангел — он
тебя бедней,
Потому и кормится
тобою.
Словно к горлу, к
совести твоей
Присосется жадною
губою.
Иль твою откормит
щедро страсть,
Всё, чем сердце суетно и
глухо,
Чтоб потом
полакомиться всласть
Свежею убоиною духа.
Он тебе является, паря
В силе, славе и
великолепьи.
Только горе! Если за
наряд
С плеч его отдать свои
отрепья
Настоящий ангел твой
незрим,
Подойдет — листа не
заколышет.
Будто ты и не
встречался с ним!
Будто вовсе он тебя не
слышит!
Он тебя не балует ничем,
Строг к тебе, суров
порою даже.
Лишь когда отчаешься
совсем —
Незаметно путь тебе
укажет.
И когда (в лазурь из
темноты!)
Он тебе откроет двери
рая
— Вскрикнешь ты в
смятеньи: «Это Ты!
Я тебя давно и странно
знаю!
Ты скрывался с моего
пути,
Ты молчал, когда я звал
на помощь!
Думалось: ну где же мне
дойти,
Жалкому и нищему
такому!
А теперь передо мной
расцвел
Этот край, безоблачен и
светел!
И что Ты сюда меня
привел,
Веришь ли, я даже не
заметил!»
1948
© Дмитрий Кленовский
_________________

[UltimoBoyScout]

Любовь

Как только люди не зовут Любовь –
Отравой, ядом, ведьминым напитком.

Но для Любви неведом этот смысл –
Она Иной Природы обладает Смыслом.

Безумие, горячка, наважденье –
Никак не угадает человек.

Она, «всего-то» – нам Благословенье,
В жестокий век, в безумный век.

Бежать, бежать – как от чумы спасаться,
Не дай нам Бог таких утех!

Но для Любви твои слова напрасны –
Ведь БОГ и есть Любовь, эх, человек...

Кто ж вам сказал, что, мол, Любовь подсудна?
Что Бог осудит, не простит вовек?

Любви Закон «законникам» несчастье –
Она собою покрывает грех!

Как это может быть?! Опять кощунство!
А ну, вязать, на крест его! На крест!

Так было с Господом – он не судил за чувства.
Но судишь ты. Так кто ты, человек?


Олег Штейнер

[Незванный гость]

Я сегодня такой растерянный...

Я сегодня такой растерянный…
Растерял и друзей, и мелочь.
Дотлевает окурок стрелянный,
догорает фонарь — стемнело.

Все становится частью тленного
в ожидании скорой помощи.
За собой увели, как пленного,
рюмки, игры, призывы тонущих.

Все становится частью странного.
В играх разума — люди, страны.
Строчка ритмом картавым ранена,
рифмы эхом галдеть устали.

Ты шепчи мне на ухо, паинька,
напевай, моя муза кровная.
Я еще не такой уж старенький,
Ты уже не такая скромная.

И в огонь нам никак, и в воду — риск,
и блестят позолотой трубы.
Только в кровь, до собачей одури
я от скуки кусаю губы.

Ты шепчи мне на ухо, лапочка,
напевай, моя муза-дурочка.
Рановато мне белые тапочки.
Поиграй мне еще на дудочке.

К. Акиншин

[Горняк.]

Засыпать под шумы
крон.
Просыпаться с первым
светом.
Ощущать, что долгим
летом
Окружён со всех сторон.
Падать в мягкую траву.
Удивляться, как
бесстрашно
Деловитая букашка
Семенит по рукаву.
Услыхать, как
вразнобой,
Незлобиво и певуче
Вдруг посыплется из
тучи
Дождик, тёплый и
слепой.
Рвать намокшие плоды,
Мять губами осторожно.
Сознавать себя надёжно
Защищённым от беды.
И, доверчиво виском
Прислонясь к коре
нагретой,
Понимать, что в жизни
этой
Будешь вечным
должником...
Любовь Сирота

[ЛАТОНА]

Гёте

Мефистофель

К тебе попал я, боже, на прием,
Чтоб доложить о нашем положенье.
Вот почему я в обществе твоем
И всех, кто состоит тут в услуженье.
Но если б я произносил тирады,
Как ангелов высокопарный лик,
Тебя бы насмешил я до упаду,
Когда бы ты смеяться не отвык.
Я о планетах говорить стесняюсь,
Я расскажу, как люди бьются, маясь.
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Прошу простить, но по своим приемам
Он кажется каким-то насекомым.
Полу летя, полу скача,
Он свиристит, как саранча.
О, если б он сидел в траве покоса
И во все дрязги не совал бы носа!



Господь

И это все? Опять ты за свое?
Лишь жалобы да вечное нытье?
Так на земле все для тебя не так?

Мефистофель

Да, господи, там беспросветный мрак,
И человеку бедному так худо,
Что даже я щажу его покуда.

[БАНКИР-ША]

М.В.Цветаева

"Уж сколько их упало в эту бездну..."

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с её насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе.
Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чём не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне - прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность,
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
Послушайте! - Еще меня любите
За то, что я умру.

[Gods_treasure]

Пускай ты выпита другим
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.

Сергей Есенин
(Сегодня День рождения этого великого, гениального, неповторимого, безмерно любимого, поэта всех времен!)

[Бастильда]

Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.

Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.

И, голову вздымая выше,
Не то за рощей - за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.

И золотеющая осень,
В березах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.

Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.

Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.

Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.

Сергей Есенин

[Замок]

Мечтать не вредно, вредно не мечтать!
А жить лишь будней серостью убогой.
Как страшно, жизнь прожив, не знать
Полёта мысли и мечты высокой!


Я жив пока во мне мечта жива,
Как сказка и полёт во сне,
Давая мне стихов моих слова,
Светя мне ярким лучиком во тьме.


Мечтать не вредно, вредно не мечтать!
Давайте жить, мечту в жизнь воплощая -
Любить , дружить , смеяться и во сне летать,
И не жалеть своё, другим давая.


И знаю я , пока мечтать умею,
Пока могу в стихах , как в детских снах, летать,
Несчастья все и беды одолею.
Мечтай и сказка может былью стать!!!

Марковцев Ю.

[L'vovna]

Я думал, что сердце из камня...

Я думал, что сердце из камня,
Что пусто оно и мертво:
Пусть в сердце огонь языками
Походит — ему ничего.

И точно: мне было не больно,
А больно, так разве чуть-чуть.
И все-таки лучше довольно,
Задуй, пока можно задуть...

На сердце темно, как в могиле,
Я знал, что пожар я уйму...
Ну вот... и огонь потушили,
А я умираю в дыму.

Иннокентий Анненский

[november_witch]

* * *

Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Упокоит меня навсегда.

Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.

Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.

Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.

Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была...
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?

1923
Сергей Есенин.

[november_witch]

ИСПОВЕДЬ САМОУБИЙЦЫ

Простись со мною, мать моя,
Я умираю, гибну я!
Больную скорбь в груди храня,
Ты не оплакивай меня.

Не мог я жить среди людей,
Холодный яд в душе моей.
И то, чем жил и что любил,
Я сам безумно отравил.

Своею гордою душой
Прошел я счастье стороной.
Я видел пролитую кровь
И проклял веру и любовь.

Я выпил кубок свой до дна,
Душа отравою полна.
И вот я гасну в тишине,
Но пред кончиной легче мне.

Я стер с чела печать земли,
Я выше трепетных в пыли.
И пусть живут рабы страстей —
Противна страсть душе моей.

Безумный мир, кошмарный сон,
А жизнь есть песня похорон.
И вот я кончил жизнь мою,
Последний гимн себе пою.

А ты с тревогою больной
Не плачь напрасно
Надо мной.

Есенин, 1912-1913

[november_witch]

КАПЛИ

Капли жемчужные, капли прекрасные,
Как хороши вы в лучах золотых,
И как печальны вы, капли ненастные,
Осенью черной на окнах сырых.

Люди, веселые в жизни забвения,
Как велики вы в глазах у других
И как вы жалки во мраке падения,
Нет утешенья вам в мире живых.

Капли осенние, сколько наводите
На душу грусти вы чувства тяжелого.
Тихо скользите по стеклам и бродите,
Точно как ищете что-то веселого.

Люди несчастные, жизнью убитые,
С болью в душе вы свой век доживаете.
Милое прошлое, вам не забытое,
Часто назад вы его призываете.

1912
Сергей Есенин.

[Old Lady]

***

А я ведь не знаю, какое сегодня число.
Куда меня ветром времен и за что занесло.
А я ведь не знаю, кто бог на сегодня, кто черт -
Желания нет забираться в подобный кроссворд.
Мне только узнать бы, что цел кошелек,
Что в чьем-то окне помаленьку горит фитилек.
Что люди опять помаленьку твердят о душе, -
Хотя в телевизор глядят ("Пуркуа ву туше?..")*
А я их люблю, с их похабным житьем да бытьем.
В жилетку поплакать им некому в мире моем.
Я - только звено, только спичка на горьком ветру.
Пока не велят - поживу, ничего, не помру.
Пока не зовут - поучу их невемо чему,
Хоть малую искорку брошу в кромешную тьму.
А справа враги, а и слева, и прямо - враги.
Уж, Господи, хочешь, не хочешь, а мне помоги!
Легка твоя ноша, и вечна моя похвала -
Но, Господи, я ведь не знаю ни дня, ни числа!

Евгений Витковский
_____
* см. А.С. Пушкин, "Дубровский"

[jdanov]

Эдуард Асадов "Доброта"

Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему всё же прости.

В жизни всякое может случиться,
И коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться.

Если ты с любимою в ссоре,
А тоска по ней горяча,
Это тоже ещё не горе,
Не спеши, не руби с плеча.

Пусть не ты явился причиной
Той размолвки и резких слов,
Встань над ссорою, будь мужчиной!
Это всё же твоя любовь!

В жизни всякое может случиться,
И коль ваша любовь крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не должен ей дать разбиться.

И чтоб после себя не корить
В том, что сделал кому-то больно,
Лучше добрым на свете быть,
Злого в мире и так довольно.

Но в одном лишь не отступай,
На разрыв иди, на разлуку,
Только подлости не прощай
И предательства не прощай
Никому: ни любимой, ни другу!

[Замок]

И радость и печаль —
почти одно и тоже, —
Хоть разнятся лицом,
повадками похожи.

Одна из них всегда
тебя сопровождает, —
Ты станешь радостен —
печаль твоя растает.

Ты не печалишься,
но вновь тебе придется
Расстаться с радостью,
когда печаль вернется.

На долю сетуя,
в конце, как и в начале,
В загробный мир идешь
меж радостью с печалью

Мажит Гафури

[Парусник]

Под музыку.

Есть музыка в дыханье тишины,
наполненная тайной глубиною .
Мосты разведены и сожжены,
а мы теченьем прочь отнесены
от берегов, пропавших за спиною.

Над нами проплывают облака,
под нами их скупые отраженья.
А музыка пронзительно горька,
но пьётся до последнего глотка
и вызывает головокруженье.

Нам плыть дано и слиться с тишиной,
под чьи-то крики, что спасти не в силах.
Над нами небо, волны за спиной.
Душа моя, поговори со мной
под музыку, что нам судьба сложила...

Илья Цейтлин

[PRINCIPAL]

Это такая привычка, такая стезя

Это такая привычка, такая стезя -
Жаждать того, с кем совсем ничего нельзя,
Не признавать расстояний, замков и стен,
Правил, запретов - наощупь ползти к мечте.

Плоть опаляет пламя твоей руки -
Это такое свойство - любить - вопреки -
Это способность - пронзать, проникать, внимать -
Со-ощущать, сходить - и сводить - с ума,

Штопать вселенские дыры, служить иглой,
Лютую стужу переплавлять в тепло,
Выдержке и смиренью учась у камней -
Тихо лежать на дне - мне со дна - видней -

Камни безмолвны. Камни умеют ждать -
Их не печалит ил, не гнетёт вода,
Даже когда она обратится в лёд...
Главное - страшное - худшее - наперёд -

Знать... На пороге беды - постигать - и лгать...
Падают в бездну ласковые снега -
И - вместе с ними - танцуя - кружась - скользя -
Веровать в чудо... Жаждать - чего нельзя.


Zharптёнок

[Шарки]

Распяв за любимого тело и душу,
Я муки безмолвно и гордо терплю.
Я клятвы своей никогда не нарушу,
Исполню ее, потому что... люблю.

Взойди на Голгофу житейских страданий,
Убить свои мысли, мечты и покой,
Одно лишь оставив от прежних желаний:
Отдать тебе счастье усталой рукой.

И с нежной мольбой, простирая объятья
Израненных рук со следами крови:
"Во Имя Твое я терпела распятье
И шла на Голгофу во имя Любви"

Фаина Дмитриева

[Ray_River]

http://pit.dirty.ru/dirty/1/2012/10/03/34161-122151-4db3f5b16190b7d8cb4f17b6204bdc99.jpg

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато–карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Если вы считаете, что вспомнить на Одесском форуме то, что сегодня день рождения Есенина — это моветон, то значит, я что–то не понимаю в Одесском форуме.



http://www.youtube.com/watch?v=s_NKaBcsdLo

Я о своем таланте
Много знаю.
Стихи - не очень трудные дела.
Но более всего
Любовь к родному краю
Меня томила,
Мучила и жгла.

Стишок писнуть,
Пожалуй, всякий может -
О девушке, о звездах, о луне...
Но мне другое чувство
Сердце гложет,
Другие думы
Давят череп мне.

Хочу я быть певцом
И гражданином,
Чтоб каждому,
Как гордость и пример,
Был настоящим,
А не сводным сыном -
В великих штатах СССР.

Я из Москвы надолго убежал:
С милицией я ладить
Не в сноровке,
За всякий мой пивной скандал
Они меня держали
В тигулевке.

Благодарю за дружбу граждан сих,
Но очень жестко
Спать там на скамейке
И пьяным голосом
Читать какой-то стих
О клеточной судьбе
Несчастной канарейки.

Я вам не кенар!
Я поэт!
И не чета каким-то там Демьянам.
Пускай бываю иногда я пьяным,
Зато в глазах моих
Прозрений дивных свет.

Я вижу все
И ясно понимаю,
Что эра новая -
Не фунт изюму вам,
Что имя Ленина
Шумит, как ветр, по краю,
Давая мыслям ход,
Как мельничным крылам.

Вертитесь, милые!
Для вас обещан прок.
Я вам племянник,
Вы же мне все дяди.
Давай, Сергей,
За Маркса тихо сядем,
Понюхаем премудрость
Скучных строк.

Дни, как ручьи, бегут
В туманную реку.
Мелькают города,
Как буквы по бумаге.
Недавно был в Москве,
А нынче вот в Баку.
В стихию промыслов
Нас посвящает Чагин.

"Смотри, - он говорит, -
Не лучше ли церквей
Вот эти вышки
Черных нефть-фонтанов.
Довольно с нас мистических туманов,
Воспой, поэт,
Что крепче и живей".

Нефть на воде,
Как одеяло перса,
И вечер по небу
Рассыпал звездный куль.
Но я готов поклясться
Чистым сердцем,
Что фонари
Прекрасней звезд в Баку.

Я полон дум об индустрийной мощи,
Я слышу голос человечьих сил.
Довольно с нас
Небесных всех светил -
Нам на земле
Устроить это проще.

И, самого себя
По шее гладя,
Я говорю:
"Настал наш срок,
Давай, Сергей,
За Маркса тихо сядем,
Чтоб разгадать
Премудрость скучных строк".



http://www.youtube.com/watch?v=MKElWLEn0iA&feature=related

[Ray_River]

XVIII век
1797 — Леопольд II (Leopoldo II di Toscana) (ум. 1870), великий герцог Тосканский.
1800 — Джордж Банкрофт (George Bancroft) (ум. 1891), американский учёный, отец американской истории.
[править]XIX век
1803 — Джон Горри (John Gorrie) (ум. 1855), американский врач, изобретатель холодильных установок (1851 год — первый в США патент на механический холодильник).
1824 — Иван Саввич Никитин (ум. 1861), русский поэт («Русь», «Утро», «Кулак»).
1837 — Пётр Лесгафт (ум. 1909), педагог, анатом, основоположник научной системы физического образования в России.
1849 — Дмитрий Дубяго (ум. 1918), астроном, основатель Казанской обсерватории.
1852 — Кириак Костанди (ум. 1921), украинский художник–передвижник («У больного товарища»).
1858 — Элеонора Дузе (Eleonora Duse) (ум. 1924), итальянская актриса.
1860 — Павел Александрович (ум. 1919), великий князь, шестой сын Александра II, расстрелян большевиками.
1863 — Станислав Заремба (Stanislaw Zaremba) (ум. 1942), польский математик, один из основателей Польского математического общества, член–корреспондент АН СССР.
1867
Эдуард Вейденбаум (Eduards Weidenbaum) (ум. 1892), латышский поэт.
Пьер Боннар (Pierre Bonnard) (ум. 1947), французский художник–импрессионист («Осень. Сбор фруктов»).
1873
Иван Сергеевич Шмелёв (ум. 1950), русский писатель («Гражданин Уклейкин», «Человек из ресторана»).
Вячеслав Яковлевич Шишков (ум. 1945), писатель («Угрюм–река», «Ватага», «Емельян Пугачев»).
1883 — Ида Рубинштейн (ум. 1960), балерина.
1889 — Карл фон Осецкий (ум. 1938), немецкий журналист, лауреат Нобелевской премии мира 1935 года.
1895 — Сергей Есенин (ум. 1925), русский советский поэт.
1897 — Луи Арагон (настоящее имя Луи–Мари Андриё) (Louis Aragon — Louis–Marie Andrieux) (ум. 1982), французский поэт, основоположник сюрреализма, участник Сопротивления («Страстная неделя», «Реальный мир», «Театр–роман»).
1900 — Томас Вулф (Thomas Clayton Wolfe) (ум. 1938), американский писатель.
[править]XX век
1908 — Вазген I (в миру Левон Палчян) (Վազգեն Ա) (ум. 1994), католикос всех армян (1955—1994 гг.).
1918 — Бен Николаевич Бенцианов (ум. 2009), народный артист России, художественный руководитель эстрады Государственного концертно–филармонического учреждения «Петербург–концерт».
1919
Джеймс Макгилл Бьюкенен–младший (James McGill Buchanan Jr.), американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике 1986 года «за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экономических и политических решений».
Сергей Сергеевич Наровчатов (ум. 1981), поэт («Костер», «Полдень», «Василий Буслаев»).
Эдуардас Межелайтис (Eduardas Mieželaitis) (ум. 1997), литовский поэт («Братская поэма», «Здесь Литва», «Ночные бабочки»).
1922 — Жан Лефевр (Jean Lefebvre) (ум. 2004), французский комедийный киноактёр.
1924 — Франко Кристальди (Franco Cristaldi) (ум. 1992), итальянский кинопродюсер («Закон есть закон», «Развод по–итальянски», «Соблазненная и покинутая», «Красная палатка», «Амаркорд», «Христос остановился в Эболи», «И корабль плывёт», «Имя Розы»).
1925 — Гор Видал (Eugene Luther Gore Vidal), американский писатель.
1927 — Игорь Васильевич Таланкин (настоящее имя Индустрий) (ум. 2010), кинорежиссёр («Дневные звёзды», «Чайковский», «Выбор цели»).
1934 — Николай Волков (ум. 2003), советский и российский актёр театра и кино («Белорусский вокзал», «Михайло Ломоносов», «На Гранатовых островах»).
1935 — Армен Джигарханян (Արմեն Ջիգարխանյան), советский и российский актёр театра и кино, народный артист СССР.
1938 — Эдди Кокран (Eddie Cochran) (ум. 1960), американский певец, гитарист.
1940 — Александр (Кудряшов), митрополит Рижский и всей Латвии, правящий архиерей Латвийской православной церкви.
1941 — Чабби Чекер (настоящее имя Эрнест Эванс) (Chubby Checker — Ernest Evans), американский музыкант, пионер рок–н–ролла.
1943 — Улдис Думпис (Uldis Dumpis), латышский киноактёр («Армия Трясогузки», «Канкан в английском парке», «Заговор послов», «В клешнях Чёрного рака», «Двойной капкан»).
1946 — Эдуард Сагалаев, тележурналист, бывший председатель Российского государственного телевидения и радио.
1947 — Линдсей Бакингем (Lindsey Buckingham), американский музыкант (гитара, вокал), композитор («Fleetwood Mac»).
1949 — Александр Владимирович Рогожкин, российский режиссёр и сценарист.
1953 — Елена Алексеевна Коренева, советская и российская актриса театра и кино («Романс о влюблённых», «Ярославна, королева Франции», «Сватовство гусара», «Тот самый Мюнхгаузен», «Сибириада», «Экипаж», «Любовники Марии», «Комедия о Лисистрате»).
1954 — Стиви Рэй Воэн (Stevie Ray Vaughan) (ум. 1990), американский блюзовый гитарист.
1957 — Игорь Шабдурасулов, первый заместитель главы администрации президента России, бывший глава ОРТ.
1962
Сергей Леонидович Кузьминский (ум. 2009), украинский музыкант, диджей, лидер группы «Братья Гадюкины».
Томми Ли (настоящее имя Томас Ли Басс) (Tommy Lee — Thomas Lee Bass), ударник американской группы «Mötley Crüe», бывший муж Памелы Андерсон (Pamela Denise Anderson).
1964 — Вадим Самойлов, музыкант группы «Агата Кристи».
1965 — Евгений Фёдоров, лидер группы «Tequilajazzz».
1969 — Гвен Стефани (Gwen Renée Stefani), модельер, актриса, солистка «No Doubt».
1971 — Кевин Скотт Ричардсон (Kevin Scott Richardson), американский музыкант, певец, участник группы Backstreet Boys.
1973 — Нив Кэмпбелл (Neve Adrianne Campbell), канадская актриса.
1975 — Алексей Горшенёв (прозвище «Ягода»), поэт, певец, музыкант, лидер группы «Кукрыниксы».
1981 — Златан Ибрагимович (Zlatan Ibrahimović), шведский футболист.
1984 — Эшли Николь Симпсон (Ashlee Nicole Simpson), певица, актриса.


http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=ZA6iB-jco54

[Princess Belle]

Самые любимые, Цветаева.

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"

И слезы ей - вода, и кровь -
Вода, - в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, -
Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать", - ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?

Все ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое…
- За все, за все меня прости,
Мой милый, - что тебе я сделала!

[Ray_River]

И, да!



http://www.youtube.com/watch?v=98WSKXKOxa8&feature=related

[november_witch]

* * *

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи -
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

1915-1916
Сергей Есенин

[Princess Belle]

* * *

Не бродить, не мять в кустах багряных
1915-1916
Сергей Есенин

)))
Байрон
Не бродить уж нам ночами
Хоть душа любви полна
И по-прежнему лучами
Серебрит простор луна

Меч сотрет железо ножен
И душа источит грудь
Вечный пламень невозможен
Сердцу нужно отдохнуть

Пусть влюбленными лучами
Месяц тянется к земле
Не бродить уж нам ночами
В серебристой лунной мгле

[PRINCIPAL]

Только чур не плакать

щенок сидел на крыше
и задрав голову вверх
пытался пересчитать звёзды
в далёком ночном небе…
родители часто объясняли ему
что пересчитывают звёзды только дураки и бездельники
и что нормальные собаки
не лазают по крышам
а отужинав косточкой
охраняют свой двор от непрошенных гостей…
щенок послушно кивал
делал вид что с удовольствием обгладывает
части чьих-то скелетов
скалил зубы
отгоняя несуществующих ворогов
но при любой возможности
лез на крышу и задирал голову…
с годами щенок превратился
в усталого мохнатого пса…
хозяева считали его самым верным
а окрестная детвора самым добрым
псом на свете…
он лаял на чужих
давал лапу своим
и обучал щенят житейской мудрости…
сил взобраться на крышу у него уже не было
но при любой возможности
он по-прежнему задирал голову…
когда пёс умер
его завернули в старый хозяйский джинсовый плащ
и похоронили у клёна за забором
а его душа
переселилась в меня…

Шарль С Петриков

[Gera0907]

Ни великой любви, ни бессмертной
Никогда не встречал у людей,
Кроме той — бесконечной, безмерной,
В сердце мамы почившей моей.

Как все суетно в мире, и грустно,
И темно — невозможно понять.
Лишь она навсегда безыскусна,
Драгоценна, единственна — мать.

Лишь ее в тишине посещает,
Отвечает на боль и на вздох,
Лишь ее в темноте освещает,
Ей внушает любовь свою Бог.

Всю возможную святость людскую
Он вдохнул в глубину ее глаз.
Оттого я сейчас и тоскую,
Оттого я и плачу сейчас.

Что мне проку, что память нетленна,
Что рыдания сороковин,
Если в этой печальной вселенной
Я навеки остался один.

Как все горестно в мире, как горек
Этот суетный круговорот...
И один человек только дорог —
Тот, который уже не придет.

[L'vovna]

Почему нам отмерено жизни чудовищно мало,
И за что мы умеем её так легко не ценить,-
Проживаем чужую любовь по пустым сериалам
И теряем под яркой звездой путеводную нить?

Почему нам не стоит пожить за тепло поцелуя
И полцарстсва отдать за один только ласковый взгляд?
Почему мы не плачем, от горькой потери тоскуя,
И зачем, забегая вперёд, не посмотрим назад?

И зачем мы не видим весной перелётную птицу,
Почему нам не нужен её долгожданный прилёт?
Почему мы не смотрим в глаза перед тем, как проститься?
Почему мы не верим тому, кто нас преданно ждёт?

Почему не читаем стихи нашим самым любимым?
Пусть чужие стихи, но пускай со слезой на щеке.
Почему от себя убегаем, собою гонимы,
Оставляя свой след неглубокий на зыбком песке?

Для чего признаёмся в любви так нелепо - украдкой
И зачем так боимся касания нежной руки?
Почему нам бывает порой так немыслимо гадко
За бездушность и холод красивой и ровной строки?

Отчего упиваемся болью потерь и ошибок
И меняем на пышные фразы святые слова?
Отчего мы не чувствуем света красивых улыбок,
И зачем нам рассвет и закат, и земля, и трава?

Почему нарезаем судьбу на прозрачные дольки,
Хоть заранее знаем - от этой судьбы не уйти?.....
Мы живём вековое мгновенье...мгновенье, и только,
И в мгновенье теряем себя на коротком пути.

И.Ларионов

[Old Lady]

***
Я дуже тяжко Вами відболіла.
Це все було як марення, як сон.
Любов підкралась тихо, як Даліла,
А розум спав, довірливий Самсон.

Тепер пора прощатися нам. Будень.
На білих вікнах змерзли вітражі.
І як ми будем, як тепер ми будем?!
Такі вже рідні, і такі чужі.

Ця казка днів – вона була недовгою.
Цей світлий сон – пішов без вороття.
Це тихе сяйво над моєю долею! –
Воно лишилось на усе життя.

Ліна Костенко

[БАНКИР-ША]

А.Блок

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»* кричат.

И каждый вечер, в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

[Корнюша]

Одна сижу на пригорке
посреди весенних трясин.
...Я люблю глаза твои горькие,
как кора молодых осин,
улыбку твою родную,
губы, высохшие на ветру...
Потому,— куда ни иду я,
и тебя с собою беру.
Все я тебе рассказываю,
обо всем с тобой говорю,
первый ландыш тебе показываю,
шишку розовую дарю.
Для тебя на болотной ржави
ловлю отраженья звезд...
Ты все думаешь — я чужая,
от тебя за десятки верст?
Ты все думаешь — нет мне дела
до озябшей твоей души?
Потемнело, похолодело,
зашуршали в траве ежи...
Вот уже и тропы заросшей
не увидеть в ночи слепой...
Обними меня, мой хороший,
бесприютные мы с тобой.

Вероника Тушнова

[БАНКИР-ША]

В.Тушнова

Просто синей краской на бумаге
неразборчивых значков ряды,
а как будто бы глоток из фляги
умирающему без воды.

Почему без миллионов можно?
Почему без одного нельзя?
Почему так медлила безбожно
почта, избавление неся?

Наконец-то отдохну немного.
Очень мы от горя устаем.
Почему ты не хотел так долго
вспомнить о могуществе своем?

[VVingless]

Циничней взгляды. Всё чаще пофиг.
Уснуть, забыться... На утро кофе.
Усталость. Тошно. Но кто-то рядом.
В подушку шепчешь: "Прошу, не надо!"

Работа. Кофе. И дым с тоскою.
Ты стала стервой? Да нет... Другою.
Сомненья в пропасть, улыбки маска.
И кто-то верит, что в сердце сказка.

Любовь на вечер, звучат признанья.
Упрячешь в душу поглубже тайны.
На миг наивно поверить в счастье,
но только снова внутри на части

надежда рвётся. И пепел веры...
Замена. Слякоть. Закрыты двери.
А ночью слёзы, мечты бессонно.
На утро скажешь: "Уже не больно!"

Всё больше фальши, всё чаще пофиг.
Железней нервы и крепче кофе.

© Зеленоглазая, 2011

[ЛАТОНА]

Иосиф Бродский

Письма римскому другу


Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемены у подруги.

Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!

*

Посылаю тебе, Постум, эти книги
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.

*

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

*

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

*

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела
все равно, что дранку требовать у кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я, не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.

*

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

*

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

*

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

*

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

[Горняк.]

Коста Хетагуров
Расстаться не трудно, не
трудно убить
В душе молодые
порывы,—
Трудней бескорыстно и
свято любить
В озлобленном мире
наживы...
Легко за обиду обидой
платить,
За кровь —
оскорбленьем и кровью,
Но трудно два сердца
навеки сплотить
В союз, освещенный
любовью...
Труднее разумно и
твердо сознать,
Что счастье и наше
призванье —
Прощать бесконечно, без
меры прощать,
Всему находить
оправданье...
Расстаться не трудно, но
встретиться вновь
Позволит ли жизнь без
досады?
Ах! если б увериться в
том, что любовь
Не ищет взаимной
награды!..
1894 г.

[Незванный гость]

Души тревога

Летит навстречу мне дорога
Бросая пыль свою в лицо.
В душе моей гостит тревога
Вращая жизни колесо.

В любовном мире лишь мученья
Весь мозг тобою поглощен.
И не найти уже спасенья
Твоей душой - порабощен.

Купаясь в омуте прибоя
Бреду по лунному пути.
Сомненья не дают покоя
Нет сил - вернутся, нет уйти.

Люблю я жизнь, но в это время
С самим собой не по пути.
Разлуки брошенное семя
В душе пытается взойти.

Слова всегда теряют силу
Когда любви огонь погас.
Сменив привычную квартиру
Закончив жизненный рассказ.

И. Владленов

[Замок]

Если не радует жизнь,
Значит, порадуй её…
Злость проявлять откажись,
Что-то отдай ей своё…

Хмурым рассветам взамен
Просто улыбку дари.
Хочешь в судьбе перемен?
Значит, начни изнутри…

Что, всё в порядке в душе?
Дремлют «скелеты в шкафах»?
Выкинь обиды уже,
Выгони робость и страх…

А нерешительность ты
Вмиг обойдёшь, сделав шаг!
Мало лелеять мечты…
Счастье в твоих же руках…

Жизнь испытанья даёт,
Значит, сумеешь пройти.
Слабость к мечтам не ведёт…
Будут холмы на пути…

Будут обрывы, но всё ж,
В бездну нежданно шагнув,
Птицей над нею вспорхнёшь,
Слабости план отмахнув…

Ты от проблем не рыдай…
Близким в глаза загляни…
Их понимай и прощай
Так, как прощают они…

Просто цени каждый вдох…
Жизнь – это не черновик…
Будет печальным итог,
Если сдаваться привык…

Хочешь летать? Изменись…
Крылья к полёту готовь…
Если не радует жизнь,
Ты подари ей любовь…

Жизнь полюби и потом
Сердцу откроется высь.
Вороном быть иль орлом,
Делает выбор не жизнь…


Ирина Самарина-Лабиринт

[cote d'Ivoire]

Меняем реки, страны, города…
Иные двери. Новые года…
А никуда нам от себя не деться,
А если деться — только в никуда.

Омар Хайям

[*Murrena*]

Не тратьте жизнь свою на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на «новый поворот».

Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.

Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.

Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.

Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас!

Любовь Козырь

[aquamarine]

Слова и улыбки ее, как птицы,
Привыкли, чирикая беззаботно,
При встречах кокетничать и кружиться,
Незримо на плечи парней садиться
И сколько, и где, и когда угодно!

Нарядно, но с вызовом разодета.
А ласки раздаривать не считая
Ей проще, чем, скажем, сложить газету,
Вынуть из сумочки сигарету
Иль хлопнуть коктейль коньяка с «Токаем».

Мораль только злит ее: — Души куцые!
Пещерные люди! Сказать смешно!
Даешь сексуальную революцию,
А ханжество — к дьяволу за окно!—

Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!
Ужель вам и впрямь не понять вовек,
Что «секс-революция» ваша шумная
Как раз ведь и есть тот «пещерный век»!

Когда ни души, ни ума не трогая,
В подкорке и импульсах тех людей
Царила одна только зоология
На уровне кошек или моржей.

Но человечество вырастало,
Ведь те, кто мечтает, всегда правы.
И вот большинству уже стало мало
Того, что довольно таким, как вы.

И люди узнали, согреты новью,
Какой бы инстинкт ни взыграл в крови,
О том, что один поцелуй с любовью
Дороже, чем тысяча без любви!

И вы поспешили-то, в общем, зря
Шуметь про «сверхновые отношения»,
Всегда на земле и при всех поколениях
Были и лужицы и моря.

Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи,
Кошачья вон страсть и теперь «свободна»,
Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!

Кто вас оциничивал — я не знаю.
И все же я трону одну струну:
Неужто вам нравится, дорогая,
Вот так, по-копеечному порхая,
Быть вроде закуски порой к вину?

С чего вы так — с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас только пока вы молоды,
А дальше, поверьте, как с горки вниз!

Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами все же.

Любовь не минутный хмельной угар.
Эх, если бы вам да всерьез влюбиться!
Ведь это такой высочайший дар,
Такой красоты и огней пожар,
Какой пошляку и во сне не снится!

Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь
Дороже, чем тысяча жалких связей!

Эдуард Асадов

[Замок]

Когда уходите на пять минут,
Не забывайте оставлять тепло в ладонях.
В ладонях тех, которые Вас ждут,
В ладонях тех, которые Вас помнят.

Не забывайте заглянуть в глаза,
С улыбкой робкой и покорною надеждой.
Они в пути заменят образа Святых,
Даже неведомых Вам прежде.

Когда уходите на пять минут
Не закрывайте за собою двери-
Оставьте это тем, которые поймут,
Которые сумеют в Вас поверить.

Когда уходите на пять минут,
Не опоздайте вовремя вернуться,
Чтобы ладони тех, которые Вас ждут,
За это время не успели разомкнуться.

Омар Хайям

[Замок]

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Есть незримое творчество в каждом мгновенье —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копье.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты, неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета…
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать… и камешки в воду бросать…

А вопросы… Вопросы не знают ответа —
Налетят. Разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

Саша Черный.

[lilechka]

Осень – время мечтать и смотреть разноцветные сны,
Запивать холода самым лучшим жасминовым чаем,
Не испытывать сплин или ложное чувство вины
От того, что дожди ну нисколечко не огорчают!

Осень – время зонтов, что давно застоялись в углу.
Время новых плащей, сапогов в разноцветную клетку -
Чтобы лично узнать глубину и количество луж,
А не грустно вздыхать и скучать по ушедшему лету.

Осень – время стихов с неизбежным наличием фраз
Об унылой поре, листопаде, капризах погоды…
Осень – повод подумать, почувствовать «здесь» и «сейчас»,
И, конечно, любить вопреки всем законам природы!

© Copyright: Евгения Ренар, 2012

[Парусник]

* * *

Эти летние дожди,
эти радуги и тучи -
мне от них как будто лучше,
будто что-то впереди.

Будто будут острова,
необычные поездки,
на цветах - росы подвески,
вечно свежая трава.

Будто будет жизнь, как та,
где давно уже я не был,
на душе, как в синем небе
после ливня - чистота...

Но опомнись - рассуди,
как непрочны, как летучи
эти радуги и тучи,
эти летние дожди.

Семен Кирсанов

[БАНКИР-ША]

Прошу, пиши. Прости, что не читаю

Сергей Косинов

Пиши мне чаще – кажется, скучаю…
Захлопнул день… И дверью прищемил
Улыбку солнца… Комнатной печалью
Накормлен вдоволь. Как же мне не мил
Мой каждый вздох. И я уже случаен.
В подтексте глаз читается слеза.
Пиши мне письма – это утешает.
Я всё равно читать их завязал.

Пиши любовь – я чувствую и верю,
Что это бог, которым пренебрёг…
Спасает роль – играя лицемера,
Пока живу. А жизнь и есть предлог
Моей тоски. До бешенства безмерной.
Примерив ночь, уже не нужен свет.
Пиши мне страсть – как будто в самый первый…
В последний раз сумей меня согреть.

Пиши весну – она проходит мимо.
И в мантрах улиц слышится зима.
Мой юго-север гордо назван миром –
Дешёвый трюк… Как хочется внимать
Твоим словам, в которых трепет мая…
И запах счастья где-то между строк…
Прошу, пиши! Прости, что не читаю –
Хватает знать, что я не одинок.

[Бастильда]

Поражает и зачаровывает музыкальность строф.


Увертюра

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс...
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

Игорь Северянин

[Бастильда]

СОНЕТ


Пейзаж ее лица, исполненный так живо
Вибрацией весны влюбленных душ и тел,
Я для грядущего запечатлеть хотел:
Она была восторженно красива.

Живой душистый шелк кос лунного отлива
Художник передать бумаге не сумел.
И только взор ее, мерцавший так тоскливо,
С удвоенной тоской, казалось, заблестел.

И странно: сделалось мне больно при портрете,
Как больно не было давно уже, давно.
И мне почудился в унылом кабинете

Печальный взор ее, направленный в окно.
Велик укор его, и ряд тысячелетий
Душе моей в тоске скитаться суждено.

Игорь Северянин

[Old Lady]

***

Шипшина важко віддає плоди.
Вона людей хапає за рукава.
Вона кричить: - Людино, підожди!
О, підожди, людино, будь ласкава.
Не всі, не всі, хоч ягідку облиш!
Одна пташина так мене просила!
Я ж тут для всіх, а не для тебе лиш.
І просто осінь щоб була красива.

Ліна Костенко

[ЛАТОНА]

Иосиф Бродский

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

[Old Lady]

***

Терпи, мой родной, терпи!
Страдай, мой родной, страдай!
В чужой постели не спи,
Кусок чужой не съедай.

Не зарься на скарб чужой,
Не пачкай чужую честь -
Не будешь горбат душой,
А будешь такой, как есть.

Надежды чужой не гробь,
Досады чужой не множь.
Ты - человек, ты - дробь,
Правды и кривды дрожь!..

Пестуй детей чужих,
Падок не будь на месть -
Будешь не дрянь мужик,
А будешь такой, как есть.

Храмов чужих не хай,
Веры чужой не пни,
С нищим дели сухарь,
Родине долг верни.

В худшие дни не трусь,
В лучшие не наглей, -
Может быть, я вернусь
Матерью быть твоей.

Юнна Мориц

[Замок]

Нас заклинило при столкновении
На открытости, откровенности,
Словно встретились два исключения
Из огромной толпы повседневности.

Нас замкнуло на страсти и нежности,
На томлении в ожидании,
На стремлении к неизбежности
И несбыточности желания.

Мы подсели на ласку и трепетность,
На влечение до отчаянья.
Мы – уставшие от неверности,
Мы – застывшие от молчания.

Нас друг другу в объятья бросили
Поздней осенью, в дни дождливые,
И теперь мы в долгу у осени,
За возможность побыть счастливыми.

Галина Юдина

[хочувсёзнать]

прозрачное

автор- Джакометто

прозрачен свет и колок,
как игла ...

качается безмолвная пчела
над лилией оранжевого цвета,

кудрявится у изгороди хмель,
плетётся изумрудная кудель
жасминового солнечного лета ...

разбрызгался июль по лепесткам —
зардевшимся ладоням и щекам
ромашек, гладиолусов,
герберы ....

в черешнях сок тягуч,
кроваво-ал,

малин душистых розовый коралл
рассыпан в пышной зелени без меры ...

над крышей — перьевые облака,
начертанная ласточкой строка
о чём-то недоступном и беспечном:

о лёгкой — Вас,
смущенно-робком — мне,

об этом неизбывном, теплом дне,
что в памяти далеким стал,
но вечным!

© Copyright: Джакометто, 2012
Свидетельство о публикации №11206294628

[lilechka]

Иосиф Бродский
«Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером...»


Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

1989

[Takka]

Крупным шагом,
Мелким бесом,
По оврагам,
Полем, лесом,
Напрямик и стороной -
Дождик шастает грибной.

Мне никто, никто не нужен,
У меня свои дела.
Босиком скачу по лужам,
Чтобы скрыть, что очень зла -

Крупным шагом,
Мелким бесом,
По оврагам,
Полем, лесом -
Но я чувствую спиной
То, как ты следишь за мной.

[Takka]

Как интересно влюбиться в актера,
Который недавно ушел от жены…
А может быть - пошло влюбиться в актера,
Которому пишут все дуры страны.
А может быть - глупо влюбиться в актера,
Который за мною слегка волочится…
И все-таки - грустно: все кончится скоро,
Забудется напрочь и не повторится…

[Takka]

Подслушанный разговор

- Милорд, я продрогла на этом ветру,
Милорд, уезжайте, вас ждут ко двору…
Милорд! Перестаньте! И встаньте с колена.
Вы просто во власти безумного плена.

И дело не в том, что вы кум королю,
И даже не в том, что я вас не люблю,
А просто лишь в том, что люблю короля –
И как его, дьявола, носит земля!

[Takka]

И еще один подслушанный разговор

«Мне вас придется разлюбить.
И не смотрите так тоскливо!
Не вздумайте меня забыть
Или запомнить некрасивой!

И не влюбляйтесь сильно впредь,
И никому не доверяйте.
Вы мне клянетесь умереть?!
Я вас прошу, не умирайте…

Я вас на слове не ловлю –
Нет, нет… Но все же это мило.
Но я вас больше не люблю.
Я вас и раньше не любила».

[Takka]

Человеку много ль надо -
Чтоб его любили, гада,
Чтобы гладили по шерсти
Незлобливою рукой…
Человеку надо много:
От сортира и до Бога,
И чтоб все ему дивились:
Дескать, эвона какой!

[Горняк.]

Возьми на радость из
моих ладоней
Немного солнца и
немного меда,
Как нам велели пчелы
Персефоны.
Не отвязать
неприкрепленной
лодки,
Не услыхать в меха
обутой тени,
Не превозмочь в
дремучей жизни страха.
Нам остаются только
поцелуи,
Мохнатые, как
маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из
улья.
Они шуршат в
прозрачных дебрях
ночи,
Их родина - дремучий
лес Тайгета,
Их пища - время,
медуница, мята.
Возьми ж на радость
дикий мой подарок,
Невзрачное сухое
ожерелье
Из мертвых пчел, мед
превративших в солнце.
О. Мандельштам
_________________

[БАНКИР-ША]

Когда ты загнан и забит
Людьми, заботой иль тоскою;
Когда под гробовой доскою
Все, что тебя пленяло, спит;
Когда по городской пустыне,
Отчаявшийся и больной,
Ты возвращаешься домой,
И тяжелит ресницы иней,-
Тогда - остановись на миг
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днем ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра
Над белым запушенным садом,
И небо - книгу между книг;
Найдешь в душе опустошенной
Вновь образ матери склоненный,
И в этот несравненный миг -
Узоры на стекле фонарном,
Мороз, оледенивший кровь,
Твоя холодная любовь -
Все вспыхнет в сердце благодарном,
Ты все благословишь тогда,
Поняв, что жизнь - безмерно боле,
Чем quantum satis* Бранда воли,
А мир - прекрасен, как всегда.

*В полную меру (лат.) - лозунг Бранда,
героя одноименной драмы Генрика Ибсена.

Январь 1911

Александр Блок

[cote d'Ivoire]

Жили. Были. Ели. Пили.
Воду в ступе толокли.
Вкруг да около ходили.
Мимо главного прошли.

Дон Аминадо
1888–1957

[winx]

Ксения Прядко

Чего захотела? Любви и романтики?
Подруга, очнись, в 21 живем.
Давно чёрте-что, и даже без бантика,
Такую «любовь» мерить только рублем.

Давно не видать настоящих героев,
Вокруг оглянись и разуй свои глазки,
Здесь балом командуют секс с алкоголем,
Завязывай верить в дешевые сказки.

Конечно, на финише каждый заплатит,
Каждому сверху выставят счет.
Ну все ты сказала? Проплакалась? Хватит.
Надела улыбку и смело вперед.!

;)

[БАНКИР-ША]

Кто придумал любовь?

Элина Унгарова

Любовь придумали евреи,
Чтоб на исходе бренных дней,
Лежа в постели и болея,
Руководить женой своей.

Любовь придумали французы,
Чтоб не платить совсем за секс,
Когда мадам зовешь ты музой,
Гораздо проще с ней процесс.

Любовь придумали узбеки.
Чтоб от французов не отстать.
В каком-то допотопном веке,
Узбеки! Что с узбеков взять!

Любовь придумали германцы,
Чтобы продвигать свое кино,
Где обниманцы, зажиманцы..
Другого немцам не дано.

Но интересно всем доселе,
Кто ж изобрел сей дивный яд!
Мы все вкусили это зелье.
Но, блин, кто в этом виноват?

[tereza84]

Отрываемся, милый мой,
От нагаданных бед.
Пусть под нашими крыльями
Зародится рассвет.
Поднимается волнами
Вера в силу любви.
Кто-то после припомнит нам:
«А они ведь — смогли!»
Восхитятся, осудят ли -
Ты не думай. Лети!
Верю: ветер полуденный
Нас поддержит в пути.
Бесконечны открытия
В этом танце вдвоем.
Так головокружительно -
Слышать сердце твое!
Шторм ли, буря — мы выстоим,
Лишь крылом поддержи.
Милый мой. Путь да истина-
Пропасть неба во ржи.

Анна Фенина

[Замок]

Не смейте забывать учителей.
Они о нас тревожатся и помнят.
И в тишине задумавшихся комнат
Ждут наших возвращений и вестей.

Им не хватает этих встреч нечастых.
И, сколько бы ни миновало лет,
Случается учительское счастье
Из наших ученических побед.

А мы порой так равнодушны к ним:
Под Новый Год не шлём им поздравлений.
А в суете иль попросту из лени
Не пишем, не заходим, не звоним.

Они нас ждут. Они следят за нами
И радуются всякий раз за тех,
Кто снова где-то выдержал экзамен
На мужество, на честность, на успех.

Не смейте забывать учителей.
Пусть будет жизнь достойна их усилий.
Учителями славится Россия.
Ученики приносят славу ей.
Не смейте забывать учителей!


Андрей Дементьев

[Klara-Lara]

Павел Антокольский
Песня дождя

Вы спите? Вы кончили? Я начинаю.
Тяжелая наша работа ночная.

Гранильщик асфальтов, и стекол, и крыш -
Я тоже несчастен. Я тоже Париж.

Под музыку желоба вой мой затянут.
В осколках бутылок, в обрезках жестянок,

Дыханием мусорных свалок дыша,
Он тоже столетний. Он тоже душа.

Бульвары бензином и розами пахнут.
Мокра моя шляпа. И ворот распахнут.

Размотанный шарф романтичен и рыж.
Он тоже загадка. Он тоже Париж.

Усните. Вам снятся осады Бастилий
И стены гостиниц, где вы не гостили,

И сильные чувства, каких и следа
Нет ни у меня, ни у вас, господа.

[ЛАТОНА]

Новелла Матвеева


Подземелья

Ключи от подземелий подсознанья
Звенят опять на поясе моем.
Сегодня я, заблудшее созданье,
Сойду туда с коптящим фонарем.


Как воют своды в страшной анфиладе!
А впрочем, выясняется в конце,
Что все подвалы наши - на эстраде.
Все тайны, как посмотришь, - на лице.


У нас и подсознание - снаружи.
Все просто: нам получше - вам похуже,

Кот хочет сала, палки просит пес.

Успех собрата мучит нас до слез.


Но чтоб до истин этих доискаться,
Не стоит в преисподнюю спускаться!

[serg1969]

По - осеннему брови наморщив,
погрусти над кружением дней,
вот и память становится горше,
и пустыннее, и холодней.

Вот и память становится чище,
и, пройдя полутёмным мостом,
возвращаешься на пепелище,
словно в свой возвращаешься дом.

Это осень. Предчувствие снега
так пронзительно в воздухе, но
празднуй детское счастье побега,
всё уже у тебя решено.

Разжимается в сердце пружина,
начинаются в мире снега,
и по - прежнему непостижима
жизнь, которая недорога.....

Михаил Розенштейн

[L'vovna]

РОЗА

На чистой поляне, где нежились грезы,
Сама по себе вдруг выросла роза.
Нежна и бела, как облако в небе,
Одна среди трав, где растет только клевер.

Любовь ей казалась тем счастьем безумным,
Что долго скрывалось на небе лазурном,
Как сладостный плод, нежно солнцем согретый,
Обласканный ветром и птицей воспетый.

Ей пел соловей серенады ночные,
Он каждую ночь объяснялся в любви ей,
Но роза отвергла любовь соловья,
И он, взяв шипы, вонзил их в себя!

Но разве могла соловью верить роза,
Когда так ждала и лелеяла в грезах
Другой настоящей и светлой любви,
У солнца парящей в счастливой дали.

Так лето промчалось, и хлынула осень
Потоком бурлящих дождей в неба просинь,
И ливень потоком стан хрупкий сломил
И розу жестоким ветрам подарил.

И дождь лепестками на небо взметнулся
И скоро снегами на землю вернулся.
Любовь оказалась тем счастьем безумным,
Что так и осталось на небе лазурном.

На чистой поляне, где нежились грезы,
Когда-то давно появилась вдруг роза,
Нежна и бела, словно облако в небе,
С тех пор среди трав растет только клевер...

Татьяна Снежина

[Незванный гость]

Разметала ночь воспоминания
По годам, по странам, по судьбе.
И повсюду, словно в наказание,
Мыслью возвращаюсь я к тебе.

В наказанье или в знак прощения
Каждое мгновенье я с тобой.
Я к тебе с поклоном и прошением –
Тайну сновидений мне открой.

Отчего покоя нет и радости
Мне под этой вечною луной,
Отчего и в младости, и в старости
Ты так далека, ты не со мной.

Отчего нам не дано быть парою,
Отчего скитаться суждено,
Отчего мне суждено быть парией,
Отчего мне счастье не дано.

Роковые это ли события,
Обстоятельств ли стеченье невпопад?
Как бы ни было, но ты – моё открытие,
Лучшее из множества наград!

Юрий Седой

[Шарки]

Там, где память устала и в гости не ждет человека,
там, где воздух замешан на запахе скошенных трав,
я ищу свое детство вне рамок контекста и века,
аналитику текста судьбы беспардонно поправ.
Там родительский дом, и балкон, и фонарные пятна
желтизной опадают на двор, где гудит ребятня,
там структура простых предложений легка и понятна.
Незатейливый синтаксис прошлого странно храня,
там пространству потворствует время. Там я, черноброва,
черноглаза, чумаза, чрезмерна, смешна и боса,
под балконом кричу свое самое первое слово,
попадая - минуя балкон - прямиком в небеса.

Я пойду туда снова, к подножию первого храма,
и опять, заглушив на мгновение уличный гам,
словно тысячу лет не прошло, полнозвучное «Ма-ма!»
прокричу. Прохриплю, прошепчу, промолчу по слогам…
И мелькнет постаревшая мама в проеме оконном,
посылая обратный сигнал за земной окоем:
там мой голос живет, как и прежде, под синим балконом
на фонемы рассыпав бесхозное детство мое…

Юлия Драбкина

[БАНКИР-ША]

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

С.Есенин

[БАНКИР-ША]

Оксана Боровец

Принцев не бывает,
Не бывает принцев.
А бывают дуры,
Что пошли на принцип.
А бывают дуры,
Те, что верят долго,
Не меняя лошадь
На икру и «Волгу».
Не бывает принцев,
Принцев не бывает, –
Это всем известно,
Это каждый знает.
Это знает каждый
Даже без подсказки.
Но бывают дуры,
Те, что верят в сказки.
От сего недуга
Вряд ли есть микстура,
Потому что, люди,
Я ведь тоже дура…

[Old Lady]

***

Жду - вот-вот, не знаю откуда,
Непременно явится чудо.

Жизнь убогую перевернет,
Тайну высветит меж тенет.

Ну а давший мне свет мечтанья
Воплотит свои обещанья.

Осиянный, сияньем одет,
Будет Свет повсеместно, Свет ...

И, предвечную мудрость славя,
Бытие я постигну въяве ...

Но за днем улетает день,
А со мною моя лишь тень.

Созерцаю ее в смятенье;
Я, должно быть, обманут тенью.

И, тоскуя, верю давно
В то, что, кажется, не рождено.

Севак Арамазд, перевод Георгий Кубатьян

[Hotice]

Я хочу любви небывалой,
Любви не мужской и не женской.
З.Гиппиус

Я хотел бы мальчишкой-ветром
Заласкать тебя тёплым светом;
Налетая волною пенной,
Облизать тебя властью пленной.

Подарить золотистый вечер,
Тенью сосен упасть на плечи.
Ночью шарфом обнять за шею...
От мечты я уже шалею.

Иль... вином хочу впиться в губы.
Нет – плодом, чтоб кусали зубы.

Обволок бы тебя туманом,
Спутал ноги лиан арканом
И унёс в голубую келью,
Став навеки твоей постелью.

1986

* * *

Я давно примирился со всем,
Я давно ко всему безразличен,
Как лакей, я со всеми приличен,
Как послушник, не спорю ни с кем.

Никаких доказательств не нужно,
И доказывать – просто смешно:
Предрассветное небо жемчужно,
Потому что ж е м ч у ж н о оно.

[Gera0907]

Так любить, чтоб замирало сердце,
Чтобы каждый вздох - как в первый раз,
Чтоб душою только отогреться
У огня любимых,милых глаз.
Так любить, чтоб за минуту счастья
Можно было жизнь свою отдать,
Чтобы, несмотря на все ненастья,
Все равно надеяться и ждать.
Чтобы каждый взгляд - как откровение,
Каждый поцелуй- как Божий дар.
Чтобы и волос прикосновение
В сердце разжигало бы пожар.
Так любить, чтоб каждое желание
Воплощалось в жизнь. И их - не счесть...
Чтобы каждый день как заклинание
Повторять:Спасибо, что ты есть!

[Замок]

Тише, тише… Не судите, это грех…
Вы порадуйтесь душою за успех…
Вы поплачьте над чужою – над бедой…
Сострадание – ручей с живой водой…

Тише, тише… Не ругайте сгоряча…
Чья-то жизнь, возможно, гаснет как свеча…
Не задуйте кривотолком тот огонь…
Поддержите, поднеся к нему ладонь…

Тише, тише… Не врывайтесь в жизнь людей,
Наблюдая с высоты судьбы своей…
Потому что жизнь – сплошные этажи…
Там, вверху, возможно, просто больше лжи…

Тише, тише… Ведь слова острей ножа…
Нужно жить, на сердце злобы не держа…
Много мнений, только помнить нужно впредь,
Что на всех свою рубашку не одеть…

Тише, тише… Там где слухи – правды нет…
Лишь Всевышний знает правильный ответ…
И от глаз его не скрыться, не уйти,
Вот поэтому живи и не суди…

Ирина Самарина-Лабиринт

[Парусник]

Волны.

Здесь будет всё: пережитое,
И то, чем я ещё живу,
Мои стремленья и устои,
И виденное наяву.

Передо мною волны моря.
Их много. Им немыслим счёт.
Их тьма. Они шумят в миноре.
Прибой, как вафли, их печёт.

Весь берег, как скотом, исшмыган.
Их тьма, их выгнал небосвод.
Он их гуртом пустил на выгон
И лёг за горкой на живот.

Гуртом, сворачиваясь в трубки,
Во весь разгон моей тоски
Ко мне бегут мои поступки,
Испытанного гребешки.

Их тьма, им нет числа и сметы,
Их смысл досель ещё не полн,
Но всё их сменою одето,
Как пенье моря пеной волн.

Б.Пастернак

[cote d'Ivoire]

Мне кажется, что мир еще в лесах,
На камень камень, известь, доски, щебень.
Ты строишь дом, Ты обращаешь прах
В единый мир, где будут петь молебен.

Растут медлительные купола…
Не именуемый, нездешний, Некто,
Ты нам открыт лишь чрез Твои дела,
Открыт нам, как великий Архитектор.

На нерадивых Ты подъемлешь бич,
Бросаешь их из жизни в сумрак ночи.
Возьми меня, я только Твой кирпич,
Строй из меня, непостижимый Зодчий

[november_witch]

Есть души, где скрыты
увядшие зори,
синие звезды,
и времени листья;
есть души, где прячутся
древние тени,
гул прошлых страданий
и сновидений.

Есть души другие:
в них призраки страсти
живут. И червивы
плоды. И в ненастье
там слышится эхо
сожженного крика, который пролился,
как темные струи,
не помня о стонах
и поцелуях.

Души моей зрелость
давно уже знает,
что смутная тайна
мой дух разрушает.
И юности камни,
изъедены снами, на дно размышления
падают сами.
"Далек ты от бога", —
твердит каждый камень.

Федерико Гарсия Лорка

[november_witch]

Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша,--
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.

И никну, никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Коротких осенних минут.

Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни, похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.

Осип Мандельштам.

[Бирюзинка]

Ада Якушева.

Билет

Подари на прощанье мне билет
На поезд, идущий куда-нибудь.
Подари на прощанье мне билет
На поезд, идущий куда-нибудь.

А мне все равно, куда и зачем,
Лишь бы отправится в путь.
А мне все равно, куда и зачем,
Лишь бы куда-нибудь.

Подари на прощанье мне
Несколько слов, несколько нежных фраз.
А мне все равно, каких и о чем,
Лишь бы в последний раз.

Мне б ни видеть ни глаз твоих, ни губ,
Не знать твоего лица.
А мне все равно, что север, что юг -
Ведь этому нет конца.

[Незванный гость]

Владимир Высоцкий

Райские Яблоки

Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на ворота глядел.

Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.

И огромный этап не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- оглушило малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —
Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять...
Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —
И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок...
Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,
Ну, а я уж для них наворую бессемечных яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —
И за это меня застрелили без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

[november_witch]

Наум Коржавин

* * *

Мне без тебя так трудно жить,
А ты – ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир...
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все – неуютно, все – тревожит...
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя – не может.

1952

.. .Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год –
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд...
Но кони все скачут и скачут,
А избы – горят и горят.

1960

[november_witch]

Михаил Крепс

ЧУЖИЕ ЛИЦА

Среди рыночного хлама
В пыльных рваных коробках
Лица дореволюционных фотографий
Одинакового коричневого цвета
На добротном глянцевитом картоне
С именным клеймом фотографа в нижнем углу
В торжественные моменты жизни.

Старомодные праздничные наряды,
Причудливые шляпы и шляпки,
Чьи-то кокетливые мамаши,
Гордые женихи и невесты,
Чопорные бабушки-колдуньи,
Самодовольные отцы семейства,
Миловидные гимназисты и гимназистки,
Резвые пухлощекие детки –
Чужие родственники.

У всех умные выразительные лица.
Они смотрят с надеждой на будущее.
А их будущее уже прошло.

Этот, верно, погиб на войне.
Этого унесла болезнь.
Этот застрелился из-за долгов.
Эта утопилась из-за несчастной любви.
Этого расстреляли за политику.
Эта умерла от голода.

Где их дети, внуки, потомки,
Которые бы их хранили
В бархатных тисненых альбомчиках
С золотыми застежками?

Чужие, безродные лица.
Их давно уже нет на свете.
А они смеются.

[NATA92008]

День пасмурный, но сколько красоты!
Взгляни на эти золотые краски:
в них разом всё – надежды и мечты,
и представленья детские о сказке…
Пусть небо серо, каплет мелкий дождь,
твоя душа полна любви и грусти,
ты с нетерпеньем солнца в небе ждёшь,
сегодня нет его – на сердце пусто…
А грусть, что грусть?! Грусть – это не тоска!
Грустить порой полезно для здоровья.
Она пройдёт, пройдёт наверняка –
уверенность прости и многословье!
День пасмурный, но сколько красоты!
Взгляни на эти краски золотые,
в них разом всё – надежды и мечты,
и счастья основания святые…
В.Евсеев

[NATA92008]

Мой старый Гёте
Эдуард Дэлюж
«Летите и падайте».
А они летят и поют…

Мой старый Гёте жжёт в саду листву
И улыбается, своим врачам не веря.
Всё в ожидании весны. Стекает время
В исхлёстанную ветром темноту.
В бессмертном словаре земли –
Мы оба смертники с тобою,
Мы чувства отпустившие на волю,
К словам, обозначавшим пустоту.
Заговори! Не проронив ни слова –
Сердечным боем, трещинами губ.
Заговори бесслёзностью знакомой,
Что выронила на бумагу звук.
Под долгий дождь с вкраплением стихов –
Ступай, ступай, СТУПАЙ НА ПОРАЖЕНЬЕ!
В твою весну,
В свободное движенье,
В скольженье белых лепестков.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2012
Свидетельство о публикации №11209184072

[Шарки]

Матери

И.Бунин

Я помню спальню и лампадку,
Игрушку,теплую кроватку
И милый,кроткий голос твой:
"Ангел-Хранитель над тобой!"
Бывало,раздевает няня
И полушепотом бранит,
А сладкий сон,глаза туманя,
К ее плечу меня клонит.
Ты перекрестишь,поцелуешь,
Напомнишь мне,что Он - со мной,
И верой в счастье очаруешь...
Я помню,помню голос твой!
Я помню ночь,тепло кроватки,
Лампаду в сумерках угла
И тени от цепей лампадки...
Не ты ли ангелом была?

[Замок]

Я спросил сегодня у менялы,
Что даёт за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное "люблю"?

Я спросил сегодня у менялы,
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое "поцелуй"?

И ещё спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она "моя"?

И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи рдеют,
Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,
С нею знают радость и беду.
"Ты - моя" сказать лишь могут руки,
Что срывали чёрную чадру.

С. Есенин.

[Замок]

Каждому мужчине столько лет,
Сколько женщине, какой он близок.
Человек устал. Он полусед.
Лоб его в предательских зализах.

А девчонка встретила его,
Обвевая предрассветным бризом.
Он готов поверить в колдовство,
Покоряясь всем ее капризам.

Знает он, что дорог этот сон,
Но оплатит и не поскупится:
Старость навек сбрасывает он,
Мудрый. Молодой. Самоубийца.

Илья Сельвинский.

[vieanna]

Ада Якушева

Я не хочу, чтобы ты уходил...

Слово твое бесконечное "жди!"
Белой дорогой мне в окна глядит,
Снегом о снежный стучится настил.
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Снегом о снежный стучится настил.
Я не хочу, чтобы ты уходил.

В снег не хочу и в жару не хочу
Я прислоняться к другому плечу.
Хватит ли сип мне, не хватит ли сил,
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Хватит ли сил мне, не хватит ли сил,
Я не хочу, чтобы ты уходил.

Мне все равно, сколько лет позади,
Мне все равно, сколько бед впереди.
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Не уходи или не приходи.
http://img.ntv.ru/home/news/20121006/ada.jpg

В Москве на 79-м году жизни скончалась Ада Якушева — известный автор и исполнитель бардовской песни. Именно ей посвящена песня ее мужа, Юрия Визбора – «Ты у меня одна»...

[Old Lady]

СЛОВА ПРОЩАНИЯ

Сейчас уйду, я разлучаюсь с вами,
С самим собой навек - возврата нет,
И не прельстит меня чужого духа пламя
Или чужих небес лазурный свет.

Сейчас уйду. Здесь всех путей скрещенье.
Вот преломляются, входя в мои зрачки,
Пылающие искры возвращенья -
И задыхаюсь я в дыму тоски.

Сейчас уйду. Кто топорами Слова
Мне душу рассекли, слезой звеня,
О возвращении, смотри, завыли снова
И скорби золотом осыпали меня.

Они меня дворцами Слова обольстили,
Блаженством Слова обманули, завлекли,
И до бездомного сиротства опустили,
И на утраты мою душу обрекли.

Сейчас уйду. Смотри, в небесной сини
Осиротевшая качается луна.
И кто же, кто же даст ей истинное имя,
Чтобы о солнце не печалилась она?..

1979
Севак Арамазд, перевод Георгий Кубатьян

[Пусик-Мусик]

Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное -
в море брошусь,
густое,
зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем
велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама
готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла
не накопишь
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье -
я прошу,
робея,-
помоги мне
в себя поверить,
стань
слабее.

Роберт Рожественский

[blagoroden_don]

Вадим Рабинович "Старинный романс"

Я никто, потому что погиб отец,
И мать моя умерла,
И любимая с другим пошла под венец,
А прежняя жена не пришла.

И теперь я пуст, как лопнувший шар,
Обездушен, сморщен и смят,
Седой, как пепел, когда отгулял пожар,
Заскорузл, как больной сад.

Я никто среди многолюдия площадей,
Потому что я слабый что-то перерешить...
Ямщик, не гони, пожалуйста, лошадей,
Виноват, но мне некуда больше спешить.

Чужой романс допел никому,
А свой — кому — не сложил.
Приехали... И потому —
Как не жил.

[Горняк.]

Через тропинку в лес, в
уютности приветной,
Весельем солнечным и
тенью облита,
Нить паутинная, упруга
и чиста,
Повисла в небесах; и
дрожью незаметной
Колеблет ветер нить,
порвать пытаясь
тщетно;
Она крепка, тонка,
прозрачна и проста.
Разрезана небес живая
пустота
Сверкающей чертой -
струною многоцветной.
Одно неясное привыкли
мы ценить.
В запутанных узлах, с
какой-то страстью
ложной,
Мы ищем тонкости, не
веря, что возможно
Величье с простотой в
душе соединить.
Но жалко, мертвенно и
грубо все, что сложно;
А тонкая душа - проста,
как эта нить.
З.Гиппиус

[file]

Окатный жемчуг, розовый, речной,
Русалочьим дыханьем замолила,
Прополоскала млечною росой
И под подушкой семь ночей таила.

Потом вонзила в смоль своих волос
И по лугам бродила средь тумана.
И мне пригрезился жемчужный гость,
Легко жемчужная открылась тайна.

И я плыла в прозрачной пустоте,
Изгибами жемчужными белея…
Я пленница жемчужины, а те,
Что в черных волосах зовут бледнея,
Вам будут сниться, словно вербный шелк,
Который позабыть никто не смог.

***
Мой князь невозможный,
признаться позволь...
Опять эта нежно-певучая боль
скользнула цветком в безысходность души!
Звони мне стозвонно! И снова пиши...

Склонясь на гитару, застенчив и смел,
ты пел свои песни,
мир – птицей летел...
Жемчужно белел мой лебяжий браслет,
и ясность твоя затмевала мне свет...

Я знаю, опасны: блистанья миров,
мерцание глаз, и туман полуслов...
И это желанье коснуться плечом,
и смех этот лёгкий почти ни о чем...

Но я - позабыла свой острый клинок
и то, что была я – сплошные снега...
Мой князь, ты – прекрасен! и в чувствах высок!
И спичку за спичкой бросаешь в стога...

P/s авторский сайт
http://t-smertina.narod.ru/

[Незванный гость]

Белый шиповник

Белый шиповник, дикий шиповник
Краше садовых роз
Белую ветку, юный любовник
Графской жене принес.


Для любви не сказана цена,
Лишь только жизнь одна, жизнь одна, жизнь одна.

Белый шиповник, дикий шиповник
Он ей смеясь отдал.
Листья упали на подоконник,
На пол упала шаль.

Белый шиповник, страсти виновник
Разум отнять готов.
Разве не знаешь, графский садовник
Против чужих цветов.

Белый шиповник. страсти виновник,
Встрел раздался вдруг.
Красный от крови, красный шиповник
Выпал из мертвых рук.

Их хоронили в разных могилах
Там где саринный вал.
Как тебя звали, юноша милый,
Только шиповник знал.

Тот кто убил их, тот кто сгубил их
Будет наказан тот.
Белый шиповник, дикий шиповник
В память любви цветет.

А. Вознесенский

[NATA92008]

Октябрь
Мягко листья легли
На асфальт тротуара,
В город входит октябрь,
Нараспашку пальто…
Он, как травы, седой,
Но не хочет быть старым.
Вот и я – не хочу!
Только спросит ли кто?!..

В поредевших лесах
Больше неба и света,
В тишине сквозняков
Дух щемящей тоски…
Грустно бродит октябрь –
Постаревшее лето.
Лунным инеем трав
Серебрятся виски…

Отблеск солнечных дней –
Астра в желтой петлице,
Голубое стекло –
В витражах облаков…
Лето, став октябрём,
Ждёт улыбок на лицах,
Но, увы, – не всегда
Узнают стариков…

Мягко листья легли
На асфальт тротуара,
В город входит октябрь,
Нараспашку пальто…
Я такой же, как он, –
Сердцем вовсе не старый…
Только кто разглядит?
Да, пожалуй, никто…

[L'vovna]

Когда любовь навек уходит,
Будь на прощанье добрым с ней.
Ты от минувшего свободен,
Но не от памяти своей.
Прошу тебя,
Будь благороден.
Оставь и хитрость, и враньё.
Когда любовь навек уходит,
Достойно проводи её.
Достоин будь былого счастья,
Признаний прошлых и обид.
Мы за былое в настоящем
Должны оплачивать кредит.
Так будь своей любви достоин.
Пришла или ушла она.
Для счастья
Все мы равно стоим.
У горя —
Разная цена.

Андрей Дементьев

[Florentine]

Ты – рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты – рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!

Юлия Друнина

[БАНКИР-ША]

Кто к минувшему глух
и к грядущему прост,
устремляет свой слух
в преждевременный рост.
Как земля, как вода
под небесною мглой,
в каждом чувстве всегда
сила жизни с иглой.

И невольным объят
страхом, вздрогнет, как мышь,
тот, в кого ты свой взгляд устремишь,
из угла устремишь.

Засвети же свечу
на краю темноты.
Я увидеть хочу
то, что чувствуешь ты.
В этом доме ночном,
где скрывает окно,
словно скатерть с пятном,
темноты полотно.

Ставь на скатерть стакан,
чтоб он вдруг не упал,
чтоб сквозь стол-истукан,
словно соль проступал,
незаметный в окне,
ослепительный путь --
будто льется вино
и вздымается грудь.

Ветер, ветер пришел,
шелестит у окна,
укрывается стол
за квадрат полотна,
и трепещут цветы
у него позади,
на краю темноты,
словно сердце в груди.

И чернильная тьма
наступает опять,
как движенье ума
отметается вспять,
и сиянье звезды
на латуни осей
глушит звуки езды
на дистанции всей.

Иосиф Бродский

[Old Lady]

ПЕРШ, НІЖ ПІВЕНЬ ЗАПІЄ…
Петро – не Юда. Він любив Учителя.
І вуст він зроду був би не отверз.
…Коли вели Ісуса до мучителя,
була сльота. Петро апостол змерз.

А тут раби і слуги архирейські
Такий вогонь великий розвели!
Петро подумав: – Я лише погріюсь,
Бо хтозна, чи ще прийдеться коли.

Він підійшов до ницих і бундючних,
І руки грів при їхньому вогні.
Слуга спитав: – Ти також його учень? –
Була сльота. Сказав апостол: – Ні.

Він так сказав, і той його облишив.
Раби і слуги підкидали хмиз.
Месію били. В груди. І в обличчя.
Вогонь горів. Петро дивився вниз.

Коли ж Ісуса повели, одмучили
і розп’яли в такій височині,
слуга спитав: – Ти був між його учнями? –
Горів вогонь. Петро промовив: – Ні.

Він руки грів і зневажав Пілата.
В своєму серці плакав і скорбів.
Але вогонь продовжував палати.
І він сидів, як раб серед рабів.

Бо ж розіпнуть. І хто ж тоді нестиме
святе учення у майбутні дні?
Слуга сказав: – Я ж бачив тебе з тими! –
І втретє він тоді відрікся: – Ні.

Ну, Петре, як? Зігрів свої долоні?
Урятувався? Догоряє хмиз…
Тебе розіпнуть десь аж при Нероні.
Зате інакше: головою вниз.

Ліна Костенко

[Шарки]

Отодвинь этот день, отодвинь этот бред,
эту груду тяжелых бесчувственных лет,
это был карнавал, мишура, мишура,
оставайся теперь без прикрас до утра.
Забери меня в нашу последнюю блажь,
в ту обитель, где ты умереть мне не дашь,
в неприметную где-то на карте страну,
где из множества баб выбирают одну,
где пространство, обжегшись о время, течет,
где с лихвою оплачен предъявленный счет,
где молчание веско, а речи просты,
где врагов у меня – только я, только ты…
Отключи электричество: больно смотреть,
как вливается жизнь в предпоследнюю треть,
темнота залатает сердечный пробой,
погаси, погаси, я останусь с тобой.
Пусть затянет меня в этот черный раструб -
в эту медленность нежных стареющих губ,
неприкаянных нас до утра утаит
на двоих односпальный эдемоаид.
А потом, отодвинув гардину зари,
если хочешь и можешь, с собой забери
в голубое с прожилками нового дня,
где, быть может, и Бог не оставит меня.

Юлия Дробкина

[ЛАТОНА]

Иосиф Бродский

Сначала в бездну свалился стул,
потом - упала кровать,
потом - мой стол. Я его столкнул
сам. Не хочу скрывать.
Потом - учебник "Родная речь",
фото, где вся моя семья.
Потом четыре стены и печь.
Остались пальто и я.
Прощай, дорогая. Сними кольцо,
выпиши вестник мод.
И можешь плюнуть тому в лицо,
кто место мое займет.

[UltimoBoyScout]

Ты светлая звезда

Ты светлая звезда таинственного мира,
Куда я возношусь из тесноты земной,
Где ждет меня тобой настроенная лира,
Где ждут меня мечты, согретые тобой.

Ты облако мое, которым день мой мрачен,
Когда задумчиво я мыслю о тебе,
Иль измеряю путь, который нам назначен,
И где судьба моя чужда твоей судьбе.

Ты тихий сумрак мой, которым грудь свежеет,
Когда на западе заботливого дня
Мой отдыхает ум и сердце вечереет,
И тени смертные снисходят на меня.


Петр Вяземский

[Замок]

Я печалью встревожен непрошенной;
То ли этому осень виной,
То ли сердце копнуло из прошлого
Имена, позабытые мной.

Дождь, на стёклах рисуя орнаменты,
Порождает безмерную грусть,
И всплывает отчётливо в памяти,
То, чего никогда не вернуть.

Мысли скачут вразброд, словно пьяные...
Ловит ночь мой неслышимый стон...
В снах коротких почти постоянно я
Догоняю ушедший вагон.

Я печалью встревожен непрошенной;
То ли этому осень виной,
То ли сердце копнуло из прошлого
Имена, позабытые мной.

Дождь, на стёклах рисуя орнаменты,
Порождает безмерную грусть,
И всплывает отчётливо в памяти,
То, чего никогда не вернуть.

Мысли скачут вразброд, словно пьяные...
Ловит ночь мой неслышимый стон...
В снах коротких почти постоянно я
Догоняю ушедший вагон.

Игорь Дяченко

[Замок]

Ночи без любимого — и ночи
С нелюбимым, и большие звезды
Над горячей головой, и руки,
Простирающиеся к Тому —
Кто от века не был — и не будет,
Кто не может быть — и должен быть.
И слеза ребенка по герою,
И слеза героя по ребенку,
И большие каменные горы
На груди того, кто должен — вниз...

Знаю всё, что было, всё, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.

Марина Цветаева

[UUU555]

Женщина.

Я - осень, я - лето, я - разного цвета.
Могу быть зимой, в серебро разодетой:
.
Холодной, колючей, искристой, опасной,
Суровой и всё же безумно прекрасной.
Могу из холодной заснеженной сказки
Весенним проклюнутся маленьким счастьем,
Наивным и хрупким, доверчивым, нежным,
Как солнечный лучик, дарящий надежду.
.
Я- зелень, стрекозы, кружащие в паре.
Я - жгучее лето в цветном сарафане.
Я - солнце. Я - вёсны. Я - снежные дали.
Рассветом на небе - меня рисовали.
Я - громы, я - грозы, я - град среди лета.
Я - шелест. Я - осень. Я - рыжего цвета.
.
Тоскою бываю, до боли щемящей,
И шумом дождя, и малиновой чащей,
И тишиной, безответно звенящей;
И прошлым, и будущим, и настоящим...
Я - грусть. И печаль... И осыпана светом.
Смиренная осень и гордое лето.
.
Я - шорох. Я - шёпот. Я - голос прибоя.
Я - женщина. Создана Богом такою

[Gods_treasure]

Плохое оправданье
Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!

Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема...
Как влюбленность - старо!

Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо - враги!

Твой восторженный бред, светом розовыл люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром - мудрец, будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью - поэт.

Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!

Марина Цветаева
Сегодня исполняется 120 лет со дня рождения великой русской поэтессы Марины Цветаевой!

[cote d'Ivoire]

Как зрелы яблоки! — Полна до края
Корзинка, что сейчас мне принесли.
Когда их ем, то, мнится, припадаю
К сосцам земли.

Когда от ласк мятежных устаю я,
И снова сыплется минут песок,
Как нежное продленье поцелуя,
Пью сладкий сок.

Скользит вода по мраморной ступени
И льется звонко в гулкий водоем.
Колышутся сплетенных веток тени,
Сквозят огнем.

Бросаю семечки, слежу лениво,
Как их уносят зыбкие струи;
Мне семечки напоминают живо
Зрачки твои.

Такие ж черные, блестящие, большие…
Поет вода — холодная, как сталь.
Осколки солнца остро-золотые
Змеит хрусталь.

Как зрелы яблоки, как золотисты!
Как радостен и свеж румянец их!
И, как они, законченный, душистый
Живет мой стих.

1907

[L'vovna]

Дверь в прошлое осела в петлях ржавых,
Я видела её в саду чужом.
Там зелен плющ и крик ворон картавых,
Дверной замок трухою поражён.
Едва я к ней собралась подступиться,
(Стучало сердце, как бегущий зверь),
Я предвкушала вновь увидеть лица,
Что в прошлом стали горечью потерь.
Движение пространства или ветер,
Но что-то покачнуло дверь слегка.
Возник проём, он был настолько светел,
И плыли там по небу облака.
Осенним дуновением дохнуло
И, вопреки календарю весны,
К ногам моим два листика прильнуло,
Два пятипалых - сухи и красны.
И чей-то голос властный и спокойный
Мне тихо молвил:"Вечность не тревожь.
Миров границы выстроены стройно,
Шагнув за дверь, безумье обретёшь".
Как миф, проём неспешно растворялся,
Где дверь была - лишь стенка кирпичей,
А по дорожке сада удалялся
Высокий Старец с низкою ключей.
Я замерла колонною из соли,
Повисла тишь, цикадою звеня...
От выкрика очнулась я и боли -
Так жгла листва в ладонях у меня...

Елена Левченко

[Hotice]

Мы настолько сложны, что пора упрощаться,
Сокращаться, к привычным вещам обращаться,
Отрешаться и с теплой толпою мешаться
И поменьше решать и побольше решаться.
Мы настолько сложны, что пора восхищаться
Просто спетою песней и яблоком спелым.
Пусть безумцы изведать и вычерпать тщаться
Эту странную землю, зеленую с белым!
Мы настолько сложны, что пора возвращаться,
Договаривать фразы, захлопывать двери,
Потому что земля продолжает вращаться
На избитых словах о надежде и вере.
Мы настолько сложны, что пора укрощаться,
Становиться ручными, с ладони кормиться,
Поспешите прощать, подождите прощаться,
Пусть еще хоть чуть-чуть это небо продлиться!

[Love is...]

Девушки, которых мы обнимали,
с которыми мы спали,
приятели, с которыми мы пили,
родственники, которые нас кормили и все покупали,
братья и сестры, которых мы так любили,
знакомые, случайные соседи этажом выше,
наши однокашники, наши учителя, — да, все вместе, —
почему я их больше не вижу,
куда они все исчезли.

Приближается осень, какая по счету, приближается осень,
новая осень незнакомо шумит в листьях,
вот опять предо мною проезжают, проходят ночью,
в белом свете дня красные, неизвестные мне лица.
Неужели все они мертвы, неужели это правда,
каждый, который любил меня, обнимал, так смеялся,
неужели я не услышу издали крик брата,
неужели они ушли,
а я остался.

Здесь, один, между старых и новых улиц,
прохожу один, никого не встречаю больше,
мне нельзя входить, чистеньких лестниц узость
и чужие квартиры звонят над моей болью.

Ну, звени, звени, новая жизнь, над моим плачем,
к новым, каким по счету, любовям привыкать, к потерям,
к незнакомым лицам, к чужому шуму и к новым платьям,
ну, звени, звени, закрывай предо мною двери.

Ну, шуми надо мной, своим новым, широким флангом,
тарахти подо мной, отражай мою тень
своим камнем твердым,
светлым камнем своим маячь из мрака,
оставляя меня, оставляя меня
моим мертвым.

Иосиф Бродский, Июльское интермеццо, 1961

[Шарки]

В огромном городе моем - ночь.
Из дома сонного иду - прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,
И где-то музыка в окне - чуть.
Ах, нынче ветру до зари - дуть
Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь, и в окне - свет,
И звон на башне, и в руке - цвет,
И шаг вот этот - никому - вслед,
И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,
Ночного листика во рту - вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

Марина Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года,умерла 31 августа 1941 года.Ней было 48 лет

[Бирюзинка]

Марина Цветаева

Быть нежной, бешеной и шумной,
- Так жаждать жить! -
Очаровательной и умной, -
Прелестной быть!

Нежнее всех, кто есть и были,
Не знать вины...
- О возмущенье, что в могиле
Мы все равны!

Стать тем, что никому не мило,
- О, стать как лед! -
Не зная ни того, что было,
Ни что придет,

Забыть, как сердце раскололось
И вновь срослось,
Забыть свои слова и голос,
И блеск волос.

Браслет из бирюзы старинной -
На стебельке,
На этой узкой, этой длинной
Моей руке...

Как зарисовывая тучку
Издалека,
За перламутровую ручку
Бралась рука,

Как перепрыгивали ноги
Через плетень,
Забыть, как рядом по дороге
Бежала тень.

Забыть, как пламенно в лазури,
Как дни тихи...
- Все шалости свои, все бури
И все стихи!

Мое свершившееся чудо
Разгонит смех.
Я, вечно-розовая, буду
Бледнее всех.

И не раскроются - так надо -
- О, пожалей! -
Ни для заката, ни для взгляда,
Ни для полей -

Мои опущенные веки.
- Ни для цветка! -
Моя земля, прости навеки,
На все века.

И так же будут таять луны
И таять снег,
Когда промчится этот юный,
Прелестный век.

[november_witch]

Он — ей
(Ноябрь 1823 года, Одесса)
Я не хочу Вас оскорбить письмом.
Я глуп (зачеркнуто)… Я так неловок
(зачеркнуто)… Я оскудел умом.
Не молод я (зачеркнуто)… Я молод,
но Ваш отъезд к печальному концу
судьбы приравниваю. Сердцу тесно
(зачеркнуто)… Кокетство Вам к лицу
(зачеркнуто)… Вам не к лицу кокетство.
Когда я вижу Вас, я всякий раз
смешон, подавлен, неумён, но верьте
тому, что я (зачеркнуто)… что Вас,
о, как я Вас (зачеркнуто навеки)…

Белла Ахмадулина

[november_witch]

Марина Цветаева

Але
А когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.

Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.

Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)

Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка,— забудь.

11 июня 1917

[november_witch]

Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.

Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.

Пересмотрите все мое добро,
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке - лишь горстка пепла!

И это все, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это все, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.


Пригвождена к позорному столбу,
Я все ж скажу, что я тебя люблю.

Что ни одна до самых недр - мать
Так на ребенка своего не взглянет.
Что за тебя, который делом занят,
Не умереть хочу, а умирать.
Ты не поймешь, - малы мои слова! -
Как мало мне позорного столба!

Что если б знамя мне доверил полк,
И вдруг бы ты предстал перед глазами -
С другим в руке - окаменев как столб,
Моя рука бы выпустила знамя...
И эту честь последнюю поправ,
Прениже ног твоих, прениже трав.

Твоей рукой к позорному столбу
Пригвождена - березкой на лугу

Сей столб встает мне, и не рокот толп -
То голуби воркуют утром рано...
И все уже отдав, сей черный столб
Я не отдам - за красный нимб Руана!


Ты этого хотел. - Так. - Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня, целую.

В грудь оттолкнувшую - к груди тяну,
Чтоб, удивясь, прослушал - тишину.

И чтоб потом, с улыбкой равнодушной:
- Мое дитя становится послушным!

Не первый день, а многие века
Уже тяну тебя к груди, рука

Монашеская - хладная до жара! -
Рука - о Элоиза! - Абеляра.

В гром кафедральный - дабы насмерть бить! -
Ты, белой молнией взлетевший бич!

19 мая 1920, Канун Вознесения

М. Цветаева

[Hotice]

Марине Цветаевой

Была б жива Цветаева,
Пошел бы в ноги кланяться -
Пускай она седая бы
И в самом ветхом платьице.

Понес бы водку белую
И пару вкусных шницелей,
Присел бы наглым беркутом -
Знакомиться ль? Молиться ли?..

Пускай была бы грустная
И скатерть даже грязная,
Но только б слышать с уст ее
Про розовое разное.

Но только б видеть глаз ее
Фиалковые тени
И чудо челки ласковой
И чокнуться в колени.

Жила на свете меточка
Курсисточкой красивой,
В бумажном платье девочка
Петлю с собой насила.

Писала свитки целые,
Курила трубку черную,
Любила спать за церковью,
Ходить в пацаньих чоботах.

И доигралась, алая,
И потеряла голову,
Одно лишь слово балуя,
Ты замерзала голая.

Один лишь стол в любовниках,
Одна лишь ночь в избранницах,
Ах, от тебя садовнику
Вовеки не избавиться...

Небесному - небесное,
Земному - лишь земное.
И ты летишь над бездною
Счастливейшей звездою.

Все понялА - отвергнула,
Поцеловала - ахнула,
Ну а теперь ответа жди
От золотого Ангела!

Пусть сыну честь - гранатою
А мужу слава - пулей,
Зато тебя с солдатами
Одели и обули.

И ничего не вспомнила,
Перекрестилась толечко -
Налей стаканы полные,
Зажри все лунной корочкой!

Здоровье пью рабы твоей
Заложницы у Вечности
Над тайнами зарытыми,
Страстями подвенечными.

Какое это яблоко
По счету своевольное.
Промокшая Елабуга,
Печаль моя запойная...

Была б жива Цветаева,
Пошел бы в ноги кланяться
За то, что не святая ты,
А лишь страстная пятница.

И грустная, и грешная,
И горькая, и сладкая
Сестрица моя нежная,
Сестрица моя славная.

Дай Бог в гробу не горбиться,
Мои молитвы путая,
Малиновая горлица
Серебряного утра!

[lilechka]

Две пиалы. Басня

Олеся Емельянова
Купец, пропутешествовав немало,
Купил в заморском царстве две пиалы.
За ту, что темно-синею была,
Торговка сотню золотых взяла,
А за пиалу голубого цвета
Взяла всего лишь медную монету.
Пиалу дорогую наш купец
В шелк завернул и поместил в ларец,
Грошовую же грубо и беспечно
Без церемоний сунул в сак заплечный –
Он из нее в дороге ел и пил,
Покуда ненароком не разбил,
Не испытав в душе о том печали.
Когда ж к родному берегу причалил,
Пиалу драгоценную свою
Послал в подарок самому царю
И принят при дворе был очень мило.
Не знал он, что торговка пошутила –
Пиалы обе, несмотря на цвет,
Ценою были в пятьдесят монет.

На сто людей едва ль один найдется,
Кто ценит то, что даром достается.
Увы, но для глупцов всегда важней
Не вещь сама, а ценники на ней.

[Замок]

Люблю человека слова:
- Приду! - И явился в срок.
- Я сделаю. - И готово!
Не надо спрашивать снова:
- А сможет? - Сказал и смог!

Мы лезем порой из кожи,
Мы мучим себя подчас,
Стремясь об одном и том же
Кого-то просить сто раз.

Но часто беспечный кто-то
Лишь руки к груди прижмет:
- Прости, не сумел... Заботы...
Все будет! - И вновь солжет.

При этом всего странней
И даже смешней, быть может,
Что сам он терпеть не может
Трещоток и трепачей.

И как только возникает
Вот этот "двойной" народ
Что запросто обещает
И запросто нарушает
Слова. Будто воду пьет?!

В душе у них - ни черта!
И я повторяю снова,
Что быть человеком слова -
Бесценнейшая черта!

Ведь лучшее, что рождается
От чести до красоты,
Уверен я, начинается
Вот с этой как раз черты!

И тверди земной основа
Не мрамор и не гранит,
А верные люди слова -'
На них и земля стоит!

Эдуард Асадов

[БАНКИР-ША]

КОШКИ

Марина Цветаева

Максу Волошину

Они приходят к нам, когда
У нас в глазах не видно боли.
Но боль пришла — их нету боле:
В кошачьем сердце нет стыда!

Смешно, не правда ли, поэт,
Их обучать домашней роли.
Они бегут от рабской доли:
В кошачьем сердце рабства нет!

Как ни мани, как ни зови,
Как ни балуй в уютной холе,
Единый миг — они на воле:
В кошачьем сердце нет любви!

[Nuvanna]

Вверх уплывает – в миры без тоски и боли,
К сырным холмам и долинам из колбасы
Кот мой тишайший, ласковый пух соболий,
Белое облако, розовый нос, усы…
Кто теперь будет мурлыкать всегда готов,
Лапой обнимет, когда я сижу, устав?
Господи, столько на небе Твоем котов!
С ними играй…
А мне моего оставь.
Саша Кладбисче

[Florentine]

Понимаешь ли ты, что такое признанье в любви?
Это больше чем голос, чем фраза знакомая с детства.
Это зреет и жжется, клокочет и душит внутри,
Это легкость весенняя – музыка нашего сердца.

Это раннее утро с разбавленной в дождь синевой,
Это вкус для себя, вне себя оставляющий цельность.
Это белые крылья, что будто растут за спиной,
Это первая в жизни, присяга на веру и верность.

Моисеева Ольга

[БАНКИР-ША]

"Я стол накрыл на шестерых..." *

Марина Цветаева

Всё повторяю первый стих
И всё переправляю слово:
- "Я стол накрыл на шестерых"...
Ты одного забыл - седьмого.

Невесело вам вшестером.
На лицах - дождевые струи...
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть - седьмую...

Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный.
Печально - им, печален - сам,
Непозванная - всех печальней.

Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьете.
- Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счете?

Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий -
Ты сам - с женой, отец и мать)
Есть семеро - раз я на свете!

Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых -
Быть призраком хочу - с твоими,

(Своими)...
Робкая как вор,
О - ни души не задевая!-
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.

Раз!- опрокинула стакан!
И всё. что жаждало пролиться,-
Вся соль из глаз, вся кровь из ран -
Со скатерти - на половицы.

И - гроба нет! Разлуки - нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть - на свадебный обед,
Я - жизнь, пришедшая на ужин.

...Никто: не брат. не сын, не муж,
Не друг - и всё же укоряю:
- Ты, стол накрывший на шесть - душ,
Меня не посадивший - с краю.

* Первая строка стихотворения А.Тарковского

[Old Lady]

БЕЗЫМЯННЫЕ ПОЭТЫ (ВАГАНТЫ) ИЗ CARMINA BURANA
И ДРУГИХ СБОРНИКОВ

***
Когда б я был царем царей,
Владыкой суши и морей,
любой владел бы девой,
я всем бы этим пренебрег,
когда проспать бы ночку мог
с английской королевой.

Ах, только тайная любовь
бодрит и будоражит кровь,
когда мы в тихомолку
друг с друга не отводим глаз,
а тот, кто любит напоказ,
в любви не знает толку.

***
Без возлюбленной бутылки
тяжесть чувствую в затылке.
Без любезного винца
я тоскливей мертвеца.

Но когда я пьян мертвецки,
веселюсь по-молодецки
и, горланя во хмелю,
бога истово хвалю!

***
Вновь облетела липа, и лес осенний гол,
но милый не вернулся, но милый не пришел.
Смолк в рощах голос птичий, мир холодом сражен.
Мой милый стал добычей неверных чьих-то жен.
Он с ними шутки шутит, мне жизнь, что ночь, черна.
Он с ними спит и кутит, а я ему верна.
Они его морочат! О, глупенький птенец!
Чего же он не хочет вернуться наконец?
Горька моя утрата, не счесть моих скорбей.
Промчались без возврата дни юности моей.

[VVingless]

А знаешь, папа, меня послали
На три веселых, знакомых буквы.
Скажи мне, папа, ты так же само
Когда-то бегал за каждой юбкой?

А знаешь, папа, хотя... откуда?
О нашем женском сердечном ритме.
Все бабы тоже отчасти люди,
Хотя и злые... хотя и в гриме.

Сегодня, папа, мне очень плохо.
Меня послали, [но между нами].
Побудь со мною еще немного,
Давай об этом не скажем маме?

Плечо мужское, родные руки.
И вроде легче... уснули раны.
А знаешь, папа, все бабы - суки,
Конечно, кроме любимой мамы.

Надежный папа - мое лекарство.
Так было раньше и будет дальше.
Когда мы вместе, то все прекрасно,
Родные люди... а как иначе?

Злата Драч

[Natalyod2006]

Облачный дом

Облачный дом. Снисходительный дождь -
тоже снисходит, как радость познанья,
только от этого знанья не ждешь
ни снисхожденья, ни сна, ни желанья.

Листья звенят, как натянутый тент,
капли пронзают открытые плечи.
Это начало. И в этот момент
можно не помнить, что все быстротечно,

можно застыть,замереть, замолчать,
можно кричать - и никто не услышит.
Можно как будто ребенка качать.
Можно гулять по серебряной крыше.

Только всегда кто-то скажет:"пора!"
Кто-то накинет на плечи: "Оденься!"
и, не прощаясь, уйдет со двора
и не вернется. Не жди. Не надейся.

Облачный дом - моросящий туман -
тает быстрее песочного замка:
можно пойти по размытым следам,
только не надо. Не стОит... Не жалко.

Юлия Комарова

[Парусник]

ОДУВАНЧИК.

Как во сне, в тишине раскаленной,
Оглянувшись на землю родную,
Одуванчик из бездны зеленой
Полетел, не дыша, в голубую.

Подхватили его, укачали
Ветры ясные и дождевые.
Было жутко и дико вначале -
Ведь казалось, что это впервые!

Но душа, несомненно, крылата,-
И летел он все выше и выше,
Вспоминая, что где-то когда-то
Это все уже видел и слышал.

Он всегда это знал за собою,
Совершал этот путь многократно:
Из зеленого - в голубое,
И обратно, туда - и обратно!

Все он вспомнил душой окрыленной
И узнал голубую дорогу,-
Одуванчик из бездны зеленой,
Он летит к одуванчику-богу.

Тот спасет его душу отныне,
Воскресит его семя в пустыне,
В путь разбудит, в зеленый, обратный:
- Узнаешь ли,- он спросит,- мой сыне,
Переход этот в зелень из сини?
- Да, отец, да, мой бог благодатный,
Одуванчиков свет необъятный!

Юнна Мориц

[БАНКИР-ША]

ROUGE ET BLEUE

Девочка в красном и девочка в синем
Вместе гуляли по саду.
— «Знаешь, Алина, мы платьица скинем,
Будем купаться в пруду?».
Пальчиком тонким грозя,
Строго ответила девочка в синем:
— «Мама сказала — нельзя».

Девушка в красном и девушка в синем
Вечером шли вдоль межи.
— «Хочешь, Алина, все бросим, все кинем,
Хочешь, уедем? Скажи!»
Вздохом сквозь вешний туман
Грустно ответила девушка в синем:
— «Полно! ведь жизнь — не роман»...

Женщина в красном и женщина в синем
Шли по аллее вдвоем.
— «Видишь, Алина, мы блекнем, мы стынем, —
Пленницы в счастье своем»...
С полуулыбкой из тьмы
Горько ответила женщина в синем:
— «Что же? Ведь женщины мы!»


Марина Цветаева

[Замок]

Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.
Будут осень и листья. И дождь в капюшон.
Будет лес и прохлада прозрачного дня,
И закат на обрыве желтей янтаря…
Будут сонные звезды, туман на мосту,
И собака-бродяга на старом посту.
Успокойся. Вдохни. Знаешь, скоро зима…
И из серых вдруг белыми станут дома,
Снова праздники, жизнь, суета и мороз,
Гололед на дорогах, обветренный нос…
Будем греться в кафе, вспоминая наш год,
Ты укроешь от сотен, от тысяч невзгод,
Ты расскажешь о солнце в лучах фонаря,
Я закутаюсь в шарф седины января…
Будет нежность без слов и кинжалов в спине,
Будет кошка о чем-то мечтать на окне…
Мы рождаемся вновь с самой чистой душой.
Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.


Анастасия Ермашкевич

[Бастильда]

Чувства возраста не имеют...
Если любишь – какая разница?
Просто знаешь, где быть смелее,
Просто знаешь, как нега плавится...

Просто тело умеет больше,
Просто сердце чуть – чуть послушнее...
Просто вкус расставанья горше –
Просто встретиться легче душами...

Чувства возраста не имеют...
Если любишь – не стОит каяться...
Просто нежность чуть-чуть острее,
Просто ласки – чуть – чуть пикантнее...

И чернила небес бледнеют –
Может, нам удалось
Рассвет спасти...
Чувства возраста не имеют –
Если любишь
Сильней,
Чем в юности...

Людмила Клёнова

[NATA92008]

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.

Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.

Друг! Всё пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!

25 ноября 1918

[L'vovna]

Каков человек по душе, по уму?
И что в нем за сердце бьется?
Порой можно просто судить по тому,
Как человек смеется.

И пусть будет трижды его голова
Лукава иль осторожна,
Все можно выдумать: жест и слова,
Но смеха выдумать невозможно.

У злых, у неискренних и у тех,
Чья совесть - сплошные пятна,
Как правило, грубый и резкий смех,
Фальшивый и неприятный.

И только у добрых людей всегда,
Наверно, во всей вселенной,
Смех, словно горной реки вода,
Чувств не скрывающий никогда -
Звонкий и откровенный!

Э.Асадов.

[lilechka]

Булат Окуджава
Мне нужно на кого-нибудь молиться... (1959)

Мне нужно на кого-нибудь молиться.
Подумайте, простому муравью
вдруг захотелось в ноженьки валиться,
поверить в очарованность свою!

И муравья тогда покой покинул,
все показалось будничным ему,
и муравей создал себе богиню
по образу и духу своему.

И в день седьмой, в какое-то мгновенье,
она возникла из ночных огней
без всякого небесного знаменья...
Пальтишко было легкое на ней.

Все позабыв - и радости и муки,
он двери распахнул в свое жилье
и целовал обветренные руки
и старенькие туфельки ее.

И тени их качались на пороге.
Безмолвный разговор они вели,
красивые и мудрые, как боги,
и грустные, как жители земли.

[lilechka]

Б.Окуджава. Осень ранняя...

Осень ранняя.
Падают листья.
Осторожно ступайте в траву.
Каждый лист — это мордочка лисья...
Вот земля, на которой живу.

Лисы ссорятся, лисы тоскуют,
лисы празднуют, плачут, поют,
а когда они трубки раскурят,
значит — дождички скоро польют.

По стволам пробегает горенье,
и стволы пропадают во рву.
Каждый ствол — это тело оленье...
Вот земля, на которой живу.

Красный дуб с голубыми рогами
ждет соперника из тишины...
Осторожней:
топор под ногами!
А дороги назад сожжены!

...Но в лесу, у соснового входа,
кто-то верит в него наяву...
Ничего не попишешь:
природа!
Вот земля, на которой живу.

[Hotice]

Мексиканский романсеро

Кактус, пальма, агава.
Солнце встает с Востока,
улыбаясь лукаво,
а приглядись - жестоко.

Испепеленные скалы,
почва в мертвой коросте.
Череп в его оскале!
И в лучах его - кости!

С голой шеей, уродлив,
на телеграфном насесте
стервятник - как иероглиф
падали в буром тексте

автострады. Направо
пойдешь - там стоит агава.
Она же - налево. Прямо -
груда ржавого хлама.

___

Вечерний Мехико-Сити.
Лень и слепая сила
в нем смешаны, как в сосуде.
И жизнь течет, как текила.

Улицы, лица, фары.
Каждый второй - усатый.
На Авениде Реформы -
масса бронзовых статуй.

Подле каждой, на кромке
тротуара, с рукою
протянутой - по мексиканке
с грудным младенцем. Такою

фигурой - присохшим плачем -
и увенчать бы на деле
памятник Мексике. Впрочем,
и под ним бы сидели.

___

Сад громоздит листву и
не выдает нас зною.
(Я не знал, что существую,
пока ты была со мною.)

Площадь. Фонтан с рябою
нимфою. Скаты кровель.
(Покуда я был с тобою,
я видел все вещи в профиль.)

Райские кущи с адом
голосов за спиною.
(Кто был все время рядом,
пока ты была со мною?)

Ночь с багровой луною,
как сургуч на конверте.
(Пока ты была со мною,
я не боялся смерти.)

___

Вечерний Мехико-Сити.
Большая любовь к вокалу.
Бродячий оркестр в беседке
горланит "Гвадалахару".

Веселый Мехико-Сити.
Точно картина в раме,
но неизвестной кисти,
он окружен горами.

Вечерний Мехико-Сити.
Пляска веселых литер
кока-колы. В зените
реет ангел-хранитель.

Здесь это связано с риском
быть подстреленным сходу,
сделаться обелиском
и представлять Свободу.

___

Что-то внутри, похоже,
сорвалось и раскололось.
Произнося "О, Боже",
слышу собственный голос.

Так страницу мараешь
ради мелкого чуда.
Так при этом взираешь
на себя ниоткуда.

Это, Отче, издержки
жанра (правильней - жара).
Сдача медная с решки
безвозмездного дара.

Как несхоже с мольбою!
Так, забыв рыболова,
рыба рваной губою
тщетно дергает слово.

___

Веселый Мехико-Сити.
Жизнь течет, как текила.
Вы в харчевне сидите.
Официантка забыла

о вас и вашем омлете,
заболтавшись с брюнетом.
Впрочем, как все на свете.
По крайней мере, на этом.

Ибо, смерти помимо,
все, что имеет дело
с пространством, - все заменимо.
И особенно тело.

И этот вам уготован
жребий, как мясо с кровью.
В нищей стране никто вам
вслед не смотрит с любовью.

___

Стелющаяся полого
грунтовая дорога,
как пыльная форма бреда,
вас приводит в Ларедо.

С налитым кровью глазом
вы осядете наземь,
подломивши колени,
точно бык на арене.

Жизнь бессмысленна. Или
слишком длинна. Что в силе
речь о нехватке смысла
оставляет - как числа

в календаре настенном.
Что удобно растеньям,
камню, светилам. Многим
предметам. Но не двуногим.

1975

[november_witch]

Осенний сумрак — ржавое железо
Скрипит, поёт и разъедает плоть…
Что весь соблазн и все богатства Креза
Пред лезвием твоей тоски, Господь!

Я как змеёй танцующей измучен
И перед ней, тоскуя, трепещу,
Я не хочу души своей излучин,
И разума, и Музы не хочу.

Достаточно лукавых отрицаний
Распутывать извилистый клубок;
Нет стройных слов для жалоб и признаний,
И кубок мой тяжел и неглубок.

К чему дышать? На жёстких камнях пляшет
Больной удав, свиваясь и клубясь;
Качается, и тело опояшет,
И падает, внезапно утомясь.

И бесполезно, накануне казни,
Видением и пеньем потрясён,
Я слушаю, как узник, без боязни
Железа визг и ветра темный стон.

Осип Мандельштам, Змей, 1910

[Cosa Nostra]

Я с тобой

Скулы выполняются резцом,
От ресниц растерянная тень.
Если постараться, через день,
Будет мне любимое лицо.

Пыль и время. Горе и смола.
Чтобы жизнь не канула в песок,
Выцелую мраморный висок,
Вылеплю нежнейшие слова.

Пот течёт по шее и плечам.
В камне, что проснулся и поёт,
Губ твоих заплаканность и мёд,
Рук моих отвага и печаль.

Бьются в теле чайка и прибой.
Оживай. Не бойся. Я с тобой.


Долгожданное

Ляжет дорога. И вздрагивать нечего.
Дудочка выдохнет. Всхлипнет река.
Сброшены годы – как сумка заплечная.
Медленно катится яблоко вечера,
Гонит небесный пастух облака.

Я прижимаюсь так нежно – что намертво,
Смяв на щеках абрикосовый пух.
Встреча – лишь обморок – привкусом памятна.
Место на облаке? – Занято. Занято.
Тихо смеется веселый пастух.

Ссадины губ перепробуешь ласково.
Сжав лепестки, превращаюсь в цветок.
Небо забрызгано жгучими красками.
Кажется жизнь нескончаемой сказкою,
И пастушком несговорчивый бог.

[БАНКИР-ША]

М.Цветаева "Я тебя отвоюю"...

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,
Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца -
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя - замолчи!-
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты -
О проклятие!- у тебя остаешься - ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир,-
Оттого, что мир - твоя колыбель, и могила - мир!

[Шарки]

А за всё, что выйдет боком
И представится грехом -
Я отвечу перед Богом,
Перед Богом и стихом.

Подожду, не стану плакать
И не стану кликать смерть.
Кто же я - земная мякоть
Или неземная твердь?

Подведу тебя к порогу
И скажу как на духу :
Отвечаю только Богу,
Только Богу и стиху!

Подожду, не стану плакать
И узнаю наизусть :
Кто же я - земная слякоть
Или неземная грусть?

Наживу с годами грузность,
Как и вся моя семья.
Кто же я - земная трусость
Или тайна бытия?

Освещаю ли дорогу?
Горожу ли чепуху?
Отвечаю только Богу,
Только Богу и стиху!

Вероника Долина

[БАНКИР-ША]

Собаки

Сергей Ширчков

Чужое, всё чужое:
и этот город в белом,
и ярмарочный шум, и эти лица.
Выбрасываю в Волгу последний «парабеллум»,
теперь – ни застрелить, ни…
застрелиться.

На льду чернеет катер с флажком на полубаке,
вдоль берега невестятся рябины,
у пристани скучают бездомные собаки:
свернулись и друг другу греют спины.

А снег настолько мелкий, как будто кем просеян,
как будто измельчён каскадом лезвий.
В далёком «Англетере» позавтракал Есенин,
сегодня он живой и даже…
трезвый.

Скажи-ка мне, Серёжа, как выжить в этой стае,
в которой
нет ни господа, ни чёрта –
повылакали душу, как миску опростали…

а Волга…
да куда ж она течёт-то?!

Стоит она, Серёжа,
и что ни день, то *лядки;
я слышу ежедневно этот шорох –
под приторные речи, под студень из стерлядки,
под пресную любовь на тренажёрах.

Порвать бы этот город, да он не нарисован.
Простить бы,
да уму непостижимо,
как можно в этой клетке с несмазанным засовом
не вспомнить про качаловского Джима.

Взаправдашнюю верность не чешут на помостах,
и впалые бока линяют сами.

Мертвы мои собаки…
собаки девяностых…
с большущими горячими носами.

2012г.

[Old Lady]

БЕЗЫМЯННЫЕ ПОЭТЫ (ВАГАНТЫ) ИЗ CARMINA BURANA
И ДРУГИХ СБОРНИКОВ

***
Ах, куда вы скрылись, где вы,
добродетельные девы?
Или вы давным-давно
скопом канули на дно?!
Может, вы держались стойко,
но всесветная попойка,
наших дней распутных дух
превратил вас в грязных шлюх?!
Все предпринятые меры
против происков Венеры,
насаждающей чуму,
не приводит ни к чему.
От соблазнов сих плачевных
застрахован только евнух,
все же прочие - увы -
крайней плотью не мертвы.
Я и сам погряз в соблазнах
и от девок безобразных
оторваться не могу.
Но об этом - ни гугу!..

***
Я с тобой, ты со мной
жизнью станем жить одной.
Заперта в моем ты сердце,
потерял я ключ от дверцы,
так что помни: хошь не хошь,
а на волю не уйдешь!

[Замок]

Сколько нужно порывов темных,
Чтобы разум один заменить?
Сколько нужно иметь невиновных,
Чтобы было кого обвинить?
Сколько немощи - для здоровья?
Сколько горечи - чтобы всласть?
Сколько нужно иметь хладнокровья,
Чтоб одну заменило страсть?
Сколько крика надо для шепота?
Сколько горечи - для печали?
Сколько надо позднего опыта,
Чтобы жизнь была как в начале?
Сколько, сколько всего, что хочется,
Когда хочется так немного?
Сколько надо иметь одиночества,
Чтобы не было так одиноко?

Владимир Распутин

[Hotice]

Ранняя осень любви умирающей.
Тайно люблю золотые цвета
Осени ранней, любви умирающей.
Ветви прозрачны, аллея пуста,
В сини бледнеющей, веющей, тающей
Странная тишь, красота, чистота.

Листья со вздохом, под ветром, их нежащим,
Тихо взлетают и катятся вдаль
(Думы о прошлом в видении нежащем).
Жить и не жить — хорошо и не жаль.
Острым серпом, безболезненно режущим,
Сжаты в душе и восторг и печаль.

Ясное солнце — без прежней мятежности,
Дождь — словно капли струящихся рос
(Томные ласки без прежней мятежности),
Запах в садах доцветающих роз.
В сердце родник успокоенной нежности,
Счастье — без ревности, страсть — без угроз.

Здравствуйте, дни голубые, осенние,
Золото лип и осин багрянец!
Здравствуйте, дни пред разлукой, осенние!
Бледный — над яркими днями — венец!
Дни недосказанных слов и мгновения...

[PRINCIPAL]

Э.Асадов

Моя любовь

Ну каким ты владеешь секретом?
Чем взяла меня и когда?
Но с тобой я всегда, всегда,
Днем и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большими
Иль за шумным сижу столом,
Стоит мне шепнуть твое имя —
И уже мы с тобой вдвоем.

Когда радуюсь или грущу я
И когда обиды терплю,
И в веселье тебя люблю я,
И в несчастье тебя люблю.
Даже если крепчайше сплю,
Все равно я тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть
Настоящих чувств не тревожит.
Говорят, будто только смерть
Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,
Но без громких скажу речей:
Смерть, конечно, сильней меня,
Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьет
И окончу я путь земной,
Знай: любовь моя не уйдет,
А останется тут, с тобой.

Подойдет без жалоб и слез
И незримо для глаз чужих,
Словно добрый и верный пес,
На колени положит нос
И свернется у ног твоих...

[Cosa Nostra]

Вроде плакать о прожитом рано…
Слишком остро осенней порой
Пахнет яблоком, медом, шафраном,
Увяданием и красотой.

Этой прелестью обезоружен,
Ты глядишь в обессиленный сад.
Сердце бьется спокойнее, глуше
И вливается в хрупкую душу
Обжигающий листья закат.

Размышляя о жизни и смерти,
Вздрогнешь: значит, бессмертия нет?
Бог услышит , правдиво ответит,
Улыбнется и выключит свет.

Лада Миллер

[ЛАТОНА]

Александр ВОЛОДИН


Все разъехались в гости,
Дружно сидят в гостях.
Там произносят тосты,
Там подлецов костят.
Ко мне проникают запахи,
Бокалов глухие звоны.
Сижу одинокий, запертый
У черного телефона.
Небритый сижу, опущенный,
Кручу номера без проку.
Пушкин уехал к Пущину,
Брюсов уехал к Блоку,
Петрарка ушел к Лауре,
Брежнев ушел к Маленкову.
Там пляшут, поют и курят,
Там выпьют - нальют по новой.
Безмолвны Восток и Запад --
Звони, проклинай, кричи...
Я сам себя в доме запер
И сам проглотил ключи.

[Незванный гость]

***
В ночь перед бурею на мачте
Горят святого Эльма свечи,
Отогревая наши души
За все минувшие года.
Когда воротимся мы в Портленд,
Мы будем кротки, как овечки,
Но только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
Пускай нас носит черный парус.
Пусть будет сладок ром ямайский,
Все остальное - ерунда!
Когда воротимся мы в Портленд,
Ей-богу, я во всем покаюсь,
Но только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда!

Что ж, если в Портленд нет возврата,
Пускай купец помрет со страха,
Ни бог, ни дьявол не помогут
Ему спасти свои суда!
Когда воротимся мы в Портленд,
Клянусь, я сам во всем покаюсь,
Но только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
Поделим золото, как братья,
Поскольку денежки чужие
Не достаются без труда!
Когда воротимся мы в Портленд,
Нас примет родина в объятья,
Но только в Портленд воротиться
Не дай нам, Боже, никогда.

Л. Филатов

[Горняк.]

ЛЕС ОБГОРЕЛЫЙ,
ДЕСЯТОК ИЗБЕНОК,
МОРОЗ НЕТРЕЗВЫХ
НОЧЕЙ.
Плачет в оставленном
доме ребенок.
-Чей это мальчик?
-Ничей.
Невыносимая воля в
остроге,
Вязь бестолклвых
речей.
-Чей это Воин,
слепой и безногий,
помощи просит?
-Ничей.
Словно во сне
великана связали,
гогот вокруг дурачья.
-Чья это девочка
спит на вокзале
в душном бедламе?
-Ничья.
Остервенело
в рассудке и силе
продали это и то.
-Кто погребен
в безымянной могиле
без отпеванья?
-Никто.
Родина!
Церкви и долы, и
пожни,
рощи, овраги, ручьи...
Были мы русские,
были мы Божьи.
Как оказались ничьи?
В. Кирюшин.

[Cosa Nostra]

Я вошла в полосу тумана.
Расскажи-ка мне, что за ней?
- Облака голубы и рваны,
Зацелованность и нирвана,
Полынья - припади и пей.

Я вошла и забыла двери
Запереть. Погасила свет.
Если в утро глядеть и верить,
Разбредутся ночные звери
По пещерам ненаших лет.

Чёт ли нечет - а всё нам козырь -
До безвыходности - вдвоём.
Вот любовь - это божьи слёзы,
У неё ни цены, ни дозы,
Просто выпей. А там поймём.

Лада Миллер

[БАНКИР-ША]

Окончательный выбор...

Галина Стрелкова

А когда исчерпаешь все "за" и "против", окончательный выбор подчас случаен. / Так гласит Академия Подворотен. Я шучу /, ты почувствуешь, как скучаешь. Как тоска, отметая твои причины, или принципы /это, наверно, ближе/, Виновато, неизлечимо, обо мне ностальгией пишет. Вышивая среди причастий моим именем текст молитвы, невозможная сопричастность нашим прошлым в тебе разлита.

И не тонет, и не сгорает, то что мог бы сложить иначе, в твоем сердце перебирая, все, что ты безнадежно прячешь, от себя, от меня, от Бога, /что осталось от Хиросимы/.

Я могла бы прийти к порогу...

Только это невыносимо...

[Avaddon]

О, как нам часто кажется в душе,
Что мы, мужчины,
властвуем,
решаем.
Нет!
Только тех мы женщин выбираем,
Которые
нас выбрали
уже.

[aquamarine]

Человеку нужен человек,
Чтобы пить с ним горьковатый кофе,
Оставаться рядом на ночлег,
Интересоваться о здоровье.

Чтобы улыбаться просто так,
Чтоб на сердце стало потеплее,
Чтобы волноваться, там сквозняк,
Одевай-ка тапочки скорее.

Человеку нужен человек,
Позвонить ему, послушать голос:
"А у нас сегодня выпал снег.
Как ты без меня там? Беспокоюсь!"

Чтобы был приятель, друг, сосед,
И еще сопящая под боком,
Без которой счастья в жизни нет,
Без которой очень одиноко...


Марина Бойкова

[chica80]

ПОЕЗД ПОСЛЕДНИЕ ВЕРСТЫ МЧИТ
М.Борисова

Поезд последние версты мчит,
Тревожен рокот колес.
Выйдем в тамбур и помолчим -
Не надо ни слов, ни слез.
Леса полосою летят на нас,
Бегут рябины рябя,
А мне остается только час,
Чтобы смотреть на тебя.

Станции чаще и небо плотней,
Фабричные трубы вразнос
И город в сияньи ночных огней
Бросается под откос.
Многоэтажные корпуса
Вдоль шпал начинают плыть,
А мне остается полчаса
Чтоб рядом с тобою быть.

Пойдем в вагон - собираться пора.
Минуты в былое мчат.
Грозно грохнули буфера
На привокзальных путях.
Толчок, остановка - окончен маршрут,
Рожок играет отбой,
А мне остается пять минут,
Чтобы проститься с тобой.

Ну что же, дай руку - не надо грустить,
Не надо сутулить плеч.
В жизни будет немало разлук
И много хороших встреч.
Наш паровоз, остывая, дрожит,
Под сводами пар клубя,
А мне остается целая жизнь,
Чтобы любить тебя.

[chica80]

Она цеплялась за любовь,
Как за последнюю надежду,
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды.

Она цеплялась за любовь,
Она счастливой быть хотела,
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела

Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою.
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою.

Вот дура, дура ты, любовь!
Не с тем живешь, не тех целуешь, -
Тебя как чудо ждешь, а ты
Уже балованных балуешь!

Эх, дура! Дура ты, любовь!
Вот так умрешь, не зная Рая.
И правда - умерла любовь, -
Любовь ведь тоже умирает...

А.Пугачева

[lilechka]

Как Вознесенский или Бродский
Хотел я видеть мир, а ты
В меня пихаешь борщ и клёцки
За принесённые цветы.
Семь. Завтрак – секс – метро – работа –
Обед – метро – цветы – вазон…
Семь. Ужин – НТВ – погода –
Два слова – секс – два слова – сон.
Семь. Завтрак – секс… И бес-ко-неч-ность!!!
И так до самой золотой!
А рады – только бес и нечисть,
Что отдал руку я не той.
Про сердце не идёт и речи,
Я только им гоняю кровь!
Тебе – цветы, мне – мясо с гречей…
А жизнь? А слёзы? А любовь?

© Роман Бабак 2012

[lilechka]

Закружило листвой. Засквозило морозной прохладой.
Разукрасило инеем утренний сквер… И пускай!
На пустой остановке ещё не проснувшимся взглядом
Пассажир провожает досрочно сбежавший трамвай.

Несмотря на прогноз, я весьма символично одета,
Улыбаюсь открыто и дерзко в лицо октябрю.
Как лекарство от бед, дворник греет в руке сигарету…
Не спасает.. Возможно, поэтому я не курю…

© Любовь Козырь, 2011

[chica80]

По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем, -
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
И прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу,
Кто меня вернет?
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где - Боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.

Г. Шпаликов

[lilechka]

Живите так, как будто жизнь на миг дана,
Как будто в сердце не кончается весна.
Как будто вертится весь шар земной для вас.
Забудьте прошлое, настройтесь на «сейчас»!

Живите так, как будто не было потерь,
Как будто вам не закрывали к счастью дверь.
Как будто не было предательств за спиной…
Пускай сомненья не стоят в душе стеной.

Живите так, как будто в небе нету туч,
Как будто каждый день прекрасен и везуч.
Когда поверите, что так и есть, душой,
То улыбнётся мир радушный и большой.

Живите так, чтоб вам хотели доверять,
Чтоб разучились люди искренность терять…
Как будто ноша на плечах для вас, как пух…
Как будто вам легко сказать о главном вслух…

Живите так, как будто «Завтра» вовсе нет.
Включите в сердце для любви зелёный свет.
И жизнь сама исполнит ваш любой каприз.
Живите так, чтоб Бог сказал: «Давай на БИС!»


© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2012

[lilechka]

Счастливые женщины молятся редко,
Не пишут стихов и не курят ночами.
Счастливые женщины —-не сердцеедки.
"Зачем?!"——- удивлённо поводят плечами....
И шагом весенним торопятся дальше,
Вливаясь в толпу равнодушных прохожих.
Счастливые могут без лжи и без фальши
Быть ярче красивых, милей и моложе.
Счастливые женщины любят метели.
Не плачут от песен и жалобных фильмов,
"В растрёпанных чувствах" валяясь в постели.
Они не завидуют гордым и сильным
И всяким другим не завидуют, впрочем
Совсем не влюбляются в мачо и психов.
В их жизни есть точки и нет многоточий.
...И мифы, что это из области мифов...

Марина Мищенко

[БАНКИР-ША]

Она

Элина Унгарова

Она играет радугою дней
И, всматриваясь в небо третьим глазом
Взлетает над мифическим Парнасом
Над миром собирания камней

Она читает мысли и Гюго
Влюбляется, как спичка, в каждый вечер
Транслируя на тысячах наречий
Любовь, и для друзей, и для врагов.

Она смеется, чаще над собой
Мечтает, так привыкла, в одеяле
Хоть знает, что не сложится в финале
Но все-равно зовет его судьбой

А он...
Пьет виски, так снимает боль
И расставляя на себе акценты
Все делит на безликие фрагменты
Кинороман, где ей не дали роль.

[november_witch]

…Как живу? Да всего по-немногу, только радости бы побольше…
Говорить стала чаще с Богом и гулять под дождем подольше…
полюбила холодный кофе — не чета горячему чаю…
из колонок все чаще Прокофьев, а еще… по тебе скучаю…
Все никак не могу отвыкнуть — на двоих почему-то завтрак,
на двоих почему-то утром список дел я пишу на завтра.
За окном наступило лето, по утрам соловьиные песни…
Две недели не ем конфеты, что всегда покупали вместе…
В воскресенье разбила пластинку, ту, любимую, из винила,
на которой все записи Стинга… я скучаю… (уже говорила).
А вчера довязала свитер, ты боялся, что будет колючий…,
а потом вдруг уехал в Питер… Да, наверное, так и лучше…
Как живу? Мне почти не трудно… Мерзнут руки — вот это странно,
стала чаще бывать где людно, а ладони держу в карманах…
Быть одной мне почти не страшно, только стены немного давят…
Для меня теперь стало ясно, очень любят, когда скучают…
Знаешь, мне почему-то сдается, что тебе без меня спокойно…
И не спрашивай, как мне живется, если мне и дышать-то больно…

Славина Наталия

[Hotice]

Одиночество

Проходят дни, проходят сроки,
Свободы тщетно жаждем мы.
Мы беспощадно одиноки
На дне своей души-тюрьмы!

Присуждены мы к вечной келье,
И в наше тусклое окно
Чужое горе и веселье
Так дьявольски искажено.

Напрасно жизнь проходит рядом
За днями день, за годом год.
Мы лжем любовью, словом, взглядом. -
Вся сущность человека лжет!

Нет сил сказать, нет сил услышать.
Невластно ухо, мертв язык.
Лишь время знает, чем утешить
Безумно вопиющий крик.

Срывай последние одежды
И грудью всей на грудь прильни, -
Порыв бессилен! Нет надежды!
И в самой страсти мы одни!

Нет единенья, нет слиянья, -
Есть только смутная алчба,
Да согласованность желанья,
Да равнодушие раба.

Напрасно дух о свод железный
Стучится крыльями, скользя.
Он вечно здесь, над той же бездной:
Упасть в соседнюю - нельзя!

И путник посредине луга,
Кругом бросает тщетный взор:
Мы вечно, вечно в центре круга,
И вечно замкнут кругозор!

[Шарки]

А когда я болела,
Да, когда я болела,
О, как сильно тогда
Моя мама жалела!

И когда я кричала
Больными ночами,
Как она защищала
Большими плечами!..

А когда меня юность
Дотла не спалила,
Обожгла
Да лихую судьбу посулила,

Откатясь от огня,
Я на холоде тлела -
Только мама меня
Больше не пожалела!

Помню, как накатило
Болезнями детство,
И она находила
Чудесные средства.

А сжималось кольцо,
Означавшее муку -
Помню, дула в лицо
Или гладила руку...

И минуты свои
И часы - не считала.
Но запасы любви
Все тогда исчерпала.

Ведь с тех пор, что я в детстве
Так страшно болела,
Меня мама моя
Никогда на жалела.

Вероника Долина

[БАНКИР-ША]

Клином

Фотифо

Небо взломали птицы,
вышибив клином круг.
Осень пошла на принцип,
а косяки на юг.

Мы провожаем стаи.
Значит, из сотен птиц,
о журавлях мечтая,
ставили на синиц.

Значит, рождённым ползать
время ползти пришло.
Ночью уже морозы,
а на воде — стекло.

Кликнули... перестали...
И тишина опять.
Мы проводили стаи
и остаёмся ждать.

[Old Lady]

БЕЗЫМЯННЫЕ ПОЭТЫ (ВАГАНТЫ) ИЗ CARMINA BURANA
И ДРУГИХ СБОРНИКОВ

Проклятие

Шляпу стибрил у меня
жулик и притвора.
Всеблагие небеса,
покарайте вора!
Пусть мерзавца загрызет
псов бродячих свора!
Пусть злодей не избежит
божья приговора!

Да познает негодяй
вкус кнута и плетки,
чтобы грудь и спину жгло
пламенем чесотки!
Пусть он мается в жару,
чахнет от чахотки.
Да изжарит подлеца
черт на сковородке!

Пусть он бродит по земле
смертника понурей,
пусть расплата на него
грянет снежной бурей!
Пусть в ушах его гремит
жуткий хохот фурий.
Пусть его не защитит
даже сам Меркурий!

Пусть спалит господень гнев
дом его пожаром,
пусть его сразит судьба
молнии ударом!
Стань отныне для него
каждый сон кошмаром,
чтобы знал, что воровство
не проходит даром!

Сделай, господи, чтоб он
полным истуканом
на экзамене предстал
пред самим деканом.
Положи, господь, предел
кражам окаянным
и, пожалуйста, не верь
клятвам покаянным!

[file]

ЧАСЫ

Часы! угрюмый бог, ужасный и бесстрастный,
Что шепчет: "Вспомни все!" и нам перстом грозит, -
И вот, как стрелы - цель, рой Горестей пронзит
Дрожащим острием своим тебя, несчастный!

Как в глубину кулис - волшебное виденье,
Вдруг Радость светлая умчится вдаль, и вот
За мигом новый миг безжалостно пожрет
Все данные тебе судьбою наслажденья!

Три тысячи шестьсот секунд, все ежечасно:
"Все вспомни!" шепчут мне, как насекомых рой;
Вдруг Настоящее жужжит передо мной:
"Я - прошлое твое; я жизнь сосу, несчастный!"

Все языки теперь гремят в моей гортани:
"Remember, еstо memоr" говорят;
О, бойся пропустить минут летящих ряд,
С них не собрав, как с руд, всей золотой их дани!

О, вспомни: с Временем тягаться бесполезно;
Оно - играющий без промаха игрок.
Ночная тень растет, и убывает срок
В часах иссяк песок, и вечно алчет бездна.

Вот вот - ударит час, когда воскликнут грозно
Тобой презренная супруга, Чистота,
Рок и Раскаянье (последняя мечта!):
"Погибни, жалкий трус! О, поздно, слишком поздно!"

[Cosa Nostra]

И дорога есть

И дорога есть - спускается к морю,
И нагретый воздух, и свет, и цвет -
Все что любишь, милый, входи - открою.
В доме тихо, ясно и двери нет.

Полотенце, чашка, простая утварь
Зачерпни покоя - и пей, и пой.
Сколько будет длиться твоя минута,
Разве это важно? Пришел - и мой.

Говоришь, что веришь в любовь и только,
Что до моря - горе и тяжкий путь.
Безмятежно спит под ладонью пчёлка
(Полюбить, ужалить, обмереть, уснуть)

Лада Миллер

[БАНКИР-ША]

Бабочка
I

Сказать, что ты мертва?
Но ты жила лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца! едва
могу произнести
"жила" — единство даты
рожденья и когда ты
в моей горсти
рассыпалась, меня
смущает вычесть
одно из двух количеств
в пределах дня.

II

Затем, что дни для нас —
ничто. Всего лишь
ничто. Их не приколешь,
и пищей глаз
не сделаешь: они
на фоне белом,
не обладая телом,
незримы. Дни,
они как ты; верней,
что может весить
уменьшенный раз в десять
один из дней?

III

Сказать, что вовсе нет
тебя? Но что же
в руке моей так схоже
с тобой? и цвет —
не плод небытия.
По чьей подсказке
и так кладутся краски?
Навряд ли я,
бормочущий комок
слов, чуждых цвету,
вообразить бы эту
палитру смог.

IV

На крылышках твоих
зрачки, ресницы —
красавицы ли, птицы —
обрывки чьих,
скажи мне, это лиц
портрет летучий?
Каких, скажи, твой случай
частиц, крупиц
являет натюрморт:
вещей, плодов ли?
и даже рыбной ловли
трофей простерт.

V

Возможно, ты — пейзаж,
и, взявши лупу,
я обнаружу группу
нимф, пляску, пляж.
Светло ли там, как днем?
иль там уныло,
как ночью? и светило
какое в нем
взошло на небосклон?
чьи в нем фигуры?
Скажи, с какой натуры
был сделан он?

VI

Я думаю, что ты —
и то и это:
звезды, лица, предмета
в тебе черты.
Кто был тот ювелир,
что, бровь не хмуря,
нанес в миниатюре
на них тот мир,
что сводит нас с ума,
берет нас в клещи,
где ты, как мысль о вещи,
мы — вещь сама?

VII

Скажи, зачем узор
такой был даден
тебе всего лишь на день
в краю озер,
чья амальгама впрок
хранит пространство?
А ты — лишает шанса
столь краткий срок
попасть в сачок,
затрепетать в ладони,
в момент погони
пленить зрачок.

VIII

Ты не ответишь мне
не по причине
застенчивости и не
со зла, и не
затем, что ты мертва.
Жива, мертва ли —
но каждой Божьей твари
как знак родства
дарован голос для
общенья, пенья:
продления мгновенья,
минуты, дня.

IX

А ты — ты лишена
сего залога.
Но, рассуждая строго,
так лучше: на
кой ляд быть у небес
в долгу, в реестре.
Не сокрушайся ж, если
твой век, твой вес
достойны немоты:
звук — тоже бремя.
Бесплотнее, чем время,
беззвучней ты.

X

Не ощущая, не
дожив до страха,
ты вьешься легче праха
над клумбой, вне
похожих на тюрьму
с ее удушьем
минувшего с грядущим,
и потому,
когда летишь на луг
желая корму,
приобретает форму
сам воздух вдруг.

XI

Так делает перо,
скользя по глади
расчерченной тетради,
не зная про
судьбу своей строки,
где мудрость, ересь
смешались, но доверясь
толчкам руки,
в чьих пальцах бьется речь
вполне немая,
не пыль с цветка снимая,
но тяжесть с плеч.

XII

Такая красота
и срок столь краткий,
соединясь, догадкой
кривят уста:
не высказать ясней,
что в самом деле
мир создан был без цели,
а если с ней,
то цель — не мы.
Друг-энтомолог,
для света нет иголок
и нет для тьмы.

XIII

Сказать тебе "Прощай"
как форме суток?
Есть люди, чей рассудок
стрижет лишай
забвенья; но взгляни:
тому виною
лишь то, что за спиною
у них не дни
с постелью на двоих,
не сны дремучи,
не прошлое — но тучи
сестер твоих!

XIV

Ты лучше, чем Ничто.
Верней: ты ближе
и зримее. Внутри же
на все на сто
ты родственна ему.
В твоем полете
оно достигло плоти;
и потому
ты в сутолке дневной
достойна взгляда
как легкая преграда
меж ним и мной.

1972

Иосиф Бродский

[L'vovna]

Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые...
Ночи, последним огнём озарённые,
Осени мёртвой цветы запоздалые!

Пусть даже время рукой беспощадною
Мне указало, что было в вас ложного,
Всё же лечу я к вам памятью жадною,
В прошлом ответа ищу невозможного...

Вкрадчивым шёпотом вы заглушаете
Звуки дневные, несносные, шумные...
В тихую ночь вы мой сон отгоняете,
Ночи бессонные, ночи безумные!

А.Н.Апухтин

[Горняк.]

***
Поверь, возможны
варианты,
Изменчивые дни -
гаранты,
Того, что варианты есть,
Снежинки – крылышки,
пуанты –
Парят и тают, их не
счесть.
И мы из тающих,
парящих,
Летящих, заживо
горящих
В небесном и земном
огне, -
Царящих и совсем
пропащих
Невесть когда и где, зане
Мы не повязаны
сюжетом,
Вольны мы и зимой и
летом
Менять событий
быстрый ход
И что-то добавлять при
этом
И делать всё наоборот,
Менять ремарку
«обречённо»
На «весело» и,
облегчённо
Вздохнув, играть свой
вариант,
Чтоб сам Всевышний
увлечённо
Следил, шепча: «Какой
талант!»
***
Люби без памяти о том,
Что годы движутся
гуртом,
Что облака плывут и
тают,
Что постепенно
отцветают
Цветы на поле золотом.
Люби без памяти о том,
Что все рассеется потом,
Уйдет, разрушится и
канет,
И отомрет, и сил не
станет
Подумать о пережитом.
Лариса Миллер.

[Незванный гость]

Уж если ты разлюбишь, то теперь.
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя.

И если скорбь сумею превозмочь
Не наноси удара из засады.
Пусть долгая не разродится ночь
Тоскливым утром, утром без отрады.

Оставь меня! Но нет, в последний миг
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь меня, чтоб снова ты постиг,
Что это горе всех невзгод больнее.

Что нет невзгод, а есть одна беда
Моей любви лишится навсегда.


В. Шекспир Сонет 90

[БАНКИР-ША]

Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился — он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.

Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застил туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня поглядели очи...

Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.

Анна Ахматова

[cote d'Ivoire]

В каком-то полуобалденье,
Не то в аду, не то в бреду,
Вдруг, словно головокруженье,
Ложится звёздное смиренье
На золотую ерунду.

Бежит минута за минутой
Блаженной микротишины,
И кажется мне почему-то,
Что все мы будем спасены.


***

Как звёздные тени, ложатся
Осенние листья в саду.
И мне начинает казаться,
Что сам я по звёздам иду.

И звёзды горят под ногами,
Как будто сквозь холод и зло
Осеннее тихое пламя
На скорбную землю сошло.

[chica80]

Всё в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озёры,
И все ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.

Н.Рыленков

[Cosa Nostra]

Скажи меня

Из родника рождается река,
Я - из тобой несказанного слова.
Твой смысл и голос - тайна и основа,
А остальное - грусть и облака.

Скажи меня. Вложи живот и суть.
Мне все равно - пусть вычерпано лето.
Наивна, обездолена, раздета -
Вдохну тебя. Скажи хоть что-нибудь.

Есть много слов. У каждого - беда
И радость вперемешку - мимо, мимо...

Мне мало знать, что мы непоправимы.
Скажи - непоправимы навсегда.

Лада Миллер

[chica80]

Эдуард Асадов

Падает снег, падает снег -
Тысячи белых ежат...
А по дороге идет человек,
И губы его дрожат.

Мороз под шагами хрустит, как соль,
Лицо человека - обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка
Выбросила тоска.

Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то еще другой.

Случись катастрофа, пожар, беда -
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И "Скорая помощь" тоже.

А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?

А если в глазах у него тоска -
Два горьких черных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!

И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?

Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идет человек,
И снег ему кажется черным...

И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!

[Замок]

Переживи всех.
Переживи вновь,
Словно они — снег,
Пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
Между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.

Переживи стих.
Переживи всех.


Иосиф Бродский

[Cosa Nostra]

Невеселый вопрос

- Как ты? Скучаешь?
- Скучаю,
Так, что не пишется. Рад?
Чашка зеленого чая,
Горький - до слез - шоколад,
Легкие руки, а в легких -
Воздух - голодный и злой.
Мой ненаглядный, далекий,
Неизбалованный мой...

Лютого холода строже
Правила взрослой игры:
Как ни скучай - не положишь
Руки на эти вихры.

Как ни тверди океану:
- Стихни! - а все через край:
Неба открытая рана,
Берега выжженый рай,
Вечность зажатая в сутки,
Если корнями пророс.

Вот и ответила шуткой
На невеселый вопрос...

Лада Миллер

[Замок]

О, как прекрасны пустяки.
Полуулыбки. Полужесты...
Когда мы не вдвоём.
Не вместе.
Для всех далёки. И близки...
И недосказанность прекрасна.
Когда понятно всё. И ясно.
Из под ресниц немая ласка,
неповторимая, как сказка.
Рук не протянутых
пожатье...
Желанье - радость,
как объятье
все заполняет
существо...
Когда нельзя
и можно
все.
И всё запретно.
И желанно.
Старо как мир.
И первозданно.
Как яблока,
щемящий вкус.
А в нем ответ.
И в нем - искус.


Вера Новоселок

[chica80]

Марина Цветаева

О. Э. Мандельштаму

Откуда такая нежность?
Не первые — эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала темней твоих.

Всходили и гасли звезды,
Откуда такая нежность?—
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.

Еще не такие гимны
Я слушала ночью темной,
Венчаемая — о нежность!—
На самой груди певца.

Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами — нет длинней?

[Бирюзинка]

Анна Ахматова

Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,-
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие - поражены тоскою...
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.

[aquamarine]

Я вовсе не хотела уходить.
Но не хватило силы улыбнуться,
Смолчать, стерпеть, перегореть, остыть,
Простить. Через себя ступить. Прогнуться...

...Сломалась. Сигаретного дымка
Контрольный выстрел вслед: невозмутимость.
В переплетеньях «здравствуй» и «пока»,
Молчать. День ото дня прозрачней нить
Последнего, связующего шанса.
Я бы могла совсем не уходить.
Но ты ни разу не сказал «останься».

Мария Дубиковская

[_Nady_]

А вот мой любимый...

Не удивляйся,
Что умрешь.
Дивись тому,
Что ты живешь.

Дивись тому,
Что к сердцу близко
Однажды ночью голубой
Горячая упала искра
И стала на земле тобой.

Не скифом
И не печенегом,
Минуя сотни скорбных вех,
Ты сразу гордым человеком
Явился
В наш двадцатый век.

- Мы - люди.
Нас легко обидеть.-
Но ты подумал ли хоть раз,
Что я бы мог и не увидеть,
Мой друг,
Твоих печальных глаз?

Нас, гордых,
Жизнь не стала нежить,
Нам горький выдался посол.
Мы люди,
Нас легко утешить
Напоминаньем больших зол.

В любви,
В крови,
В огне боренья,
Со славой тех, кто первым пал,
Сменялись,
Гибли поколенья
За это все, что ты застал.

Все чудо:
Солнце, весны, зимы.
И звезды, и трава, и лес.
Все чудо!
И глаза любимой -
Две тайны
Двух земных чудес.

Да будь я камнем от рожденья,
Я б в жажде все одолевать
Прошел все муки превращенья,
Чтоб только
Человеком стать.

Не удивляйся,
Что умрешь.
Дивись тому,
Что ты живешь.
1948

Василий Федоров

[Old Lady]

К КОРОЛЮ

Не следует пахать и сеять каждый год:
Пусть отдохнет земля, под паром набухая.
Тогда мы вправе ждать двойного урожая,
И поле нам его в урочный срок дает.

Следите, чтобы мог вздохнуть и ваш народ,
Чтоб воздуху набрал он, плечи расправляя,
И, тяготы свои на время забывая,
В другой раз легче он их бремя пронесет.

Что кесарево, сир, да служит вашей славе,
Но больше требовать, поверьте, вы не вправе,
Умерьте сборщиков бессовестную рать,

Чтобы не смели те, кто алчны и жестоки,
Три шкуры драть с людей, высасывать их соки.
Стригите подданых, - зачем их обдирать?

Оливье де Маньи

[БАНКИР-ША]

Иван Франко:

Чого являєшся мені
У сні?
Чого звертаєш ти до мене
Чудові очі ті ясні,
Сумні,
Немов криниці дно студене?
Чому уста твої німі?
Який докір, яке страждання,
Яке несповнене бажання
На них, мов зарево червоне,
Займається і знову тоне
У тьмі?

Чого являєшся мені
У сні?
В житті ти мною згордувала,
Моє ти серце надірвала,
Із нього визвала одні
Одні ридання голосні -
Пісні.
В житті мене ти й знать не знаєш,
Ідеш по вулиці - минаєш,
Вклонюся - навіть не зирнеш
І головою не кивнеш,
Хоч знаєш, знаєш, добре знаєш,
Як я люблю тебе без тями,
Як мучусь довгими ночами
І як літа вже за літами
Свій біль, свій жаль, свої пісні
У серці здавлюю на дні.

О, ні!
Являйся, зіронько, мені
Хоч в сні!
В житті мені весь вік тужити -
Не жити.
Так най те серце, що в турботі,
Неначе перла у болоті,
Марніє, в'яне, засиха, -
Хоч в сні на вид твій оживає,
Хоч в жалощах живіше грає,
По-людськи вільно віддиха
І того дива золотого
Зазнає, щастя молодого,
Бажаного, страшного того
Гріха!

[Шарки]

Это где-то послышалось звонкое «дзынь» -
под мотив полуночного вальса
крепкий ян расколол утонченную инь
и нечаянно с нею смешался.

Это рухнула, будто расстрельная, высь
не стерпев непосильной нагрузки,
эсперанто и русский внезапно слились
в неродной диалект «эсперуски».

Это мир - неуклюж и на мир не похож -
просто глобус в цветистом декоре,
заблудился на карте серебряный Сож
да и впал в Средиземное море.

Это застит глаза то ли пыль, то ли дым -
растворяются в облаке дыма
все земные дороги, ведущие в Рим,
исходя из Иерусалима.

И несешься, как будто планета пуста…
Только в зеркале заднего вида
собираются в форму святого креста
поднебесные звезды Давида

Юлия Дробкина

[ЛАТОНА]

Саша Черный


Городская сказка


Профиль тоньше камеи,
Глаза как спелые сливы,
Шея белее лилеи
И стан как у леди Годивы.

Деву с душою бездонной,
Как первая скрипка оркестра,
Недаром прозвали мадонной
Медички шестого семестра.

Пришел к мадонне филолог,
Фаддей Симеонович Смяткин.
Рассказ мой будет недолог:
Филолог влюбился по пятки.

Влюбился жестоко и сразу
В глаза ее, губы и уши,
Цедил за фразою фразу,
Томился, как рыба на суше.

Хотелось быть ее чашкой,
Братом ее или теткой,
Ее эмалевой пряжкой
И даже зубной ее щеткой!..

"Устали, Варвара Петровна?
О, как дрожат ваши ручки!"-
Шепнул филолог любовно,
А в сердце вонзились колючки.

"Устала. Вскрывала студента:
Труп был жирный и дряблый.
Холод... Сталь инструмента.
Руки, конечно, иззябли.

Потом у Калинкина моста
Смотрела своих венеричек.
Устала: их было до ста.
Что с вами? Вы ищете спичек?

Спички лежат на окошке.
Ну, вот. Вернулась обратно,
Вынула почки у кошки
И зашила ее аккуратно.

Затем мне с подругой достались
Препараты гнилой пуповины.
Потом... был скучный анализ:
Выделенье в моче мочевины...

Ах, я! Прошу извиненья:
Я роль хозяйки забыла -
Коллега! Возьмите варенья,-
Сама сегодня варила".

Фаддей Симеонович Смяткин
Сказал беззвучно: "Спасибо!"
А в горле ком кисло-сладкий
Бился, как в неводе рыба.

Не хотелось быть ее чашкой,
Ни братом ее и ни теткой,
Ни ее эмалевой пряжкой,
Ни зубной ее щеткой!

[БАНКИР-ША]

А я рисую пальцами рассвет...

Алексей Котельников

«А я рисую пальцами рассвет,
В палитру превращая лес и горы,
Пойдем туда. Мы бросим в пропасть «нет»,
Из миллиона «да» построим город.

А я рисую пальцами закат,
Мы будем в нем до одури купаться,
Вот это - ты и я. Искрится сад,
И нам с тобой опять по восемнадцать.

А я рисую пальцами страну,
Где нет ни смерти, ни обид, ни боли,
Где мы с тобой увидим… тишину,
Где будем слушать… скошенное поле.

А я…»

«Ну, что, поел, художник мой?
Ой, перестань, порвешь меня на части.
Щекотно же…»

«А, знаешь…»

«Что, родной?»

«Зачем нам нарисованное счастье?»

[chica80]

Берёзовый сок

Лишь только подснежник распустится в срок,
Лишь только приблизятся первые грозы,
На белых стволах появляется сок –
То плачут берёзы, то плачут берёзы.

Как часто, пьянея средь ясного дня,
Я брел наугад по весенним протокам,
И Родина щедро поила мен
Берёзовым соком, берёзовым соком.

Заветную память храня обо всем,
Мы помним холмы и просёлки родные,
Мы трудную службу сегодня несём
Вдали от России, вдали от России.

Где эти туманы родной стороны
И ветви берёз, что над заводью гнутся,
Туда мы с тобой непременно должны
Однажды вернуться, однажды вернуться.

Открой нам, Отчизна, просторы свои,
Заветные чащи открой ненароком –
И так же, как прежде, меня напои
Березовым соком, березовым соком!

(М. Матусовский)